Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида")

В статье предпринимается попытка исследовать аспект соотношения религиозного и светского отношения к паломничеству в современных произведениях. Это позволит проследить влияние религиозно-поэтического мышления на возрождение традиций религиозных хождений в светской литературе. На примере наиболее бли...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2013
1. Verfasser:	Шульгун, М.Е.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Інститут літератури ім. Т.Г. Шевченка НАН України 2013
Schriftenreihe:	Русская литература. Исследования
Schlagworte:	Научная рецепция и художественная интерпретация классики
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/105504
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида") / М.Е. Шульгун // Русская литература. Исследования: Сб. науч. тр. — 2013. — Вип. XVII. — С. 118-130. — Бібліогр.: 5 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-105504
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1055042016-08-14T03:02:44Z Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида") Шульгун, М.Е. Научная рецепция и художественная интерпретация классики В статье предпринимается попытка исследовать аспект соотношения религиозного и светского отношения к паломничеству в современных произведениях. Это позволит проследить влияние религиозно-поэтического мышления на возрождение традиций религиозных хождений в светской литературе. На примере наиболее близкого к наследованию канона хождения к святым местам произведения В. Щербакова с показательным названием «Иерусалим: Три дня без гида» освещается динамика жанра путешествий. У статті робиться спроба дослідити аспект співвідношення релігійного й світського відношення до паломництва, у сучасних творах. Це дозволить простежити вплив релігійно-поетичного мислення на відродження традицій релігійних ходінь у світській літературі. На прикладі найбільш близького до спадкування канону ходіння до святих місць твору В. Щербакова з показовою назвою «Єрусалим: Три дні без гіда» висвітлюється динаміка жанру подорожей. The essay presents an attempt to investigate the aspect of correlation of religious and secular attitude to pilgrimage in modern literary works. It will allow to trace the influence of religious and poetic thinking on the revival of traditions of religious pilgrimage in secular literature. The dynamics of the genre of travel writing is explored by the example of V. Shcherbakov’s Jerusalem: Three days without a Guide that is very close to the inheritance of the canon of pilgrimage to holy sites. 2013 Article Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида") / М.Е. Шульгун // Русская литература. Исследования: Сб. науч. тр. — 2013. — Вип. XVII. — С. 118-130. — Бібліогр.: 5 назв. — рос. XXXX-0092 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/105504 821.161.1(091) ru Русская литература. Исследования Інститут літератури ім. Т.Г. Шевченка НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Научная рецепция и художественная интерпретация классики Научная рецепция и художественная интерпретация классики
spellingShingle	Научная рецепция и художественная интерпретация классики Научная рецепция и художественная интерпретация классики Шульгун, М.Е. Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида") Русская литература. Исследования
description	В статье предпринимается попытка исследовать аспект соотношения религиозного и светского отношения к паломничеству в современных произведениях. Это позволит проследить влияние религиозно-поэтического мышления на возрождение традиций религиозных хождений в светской литературе. На примере наиболее близкого к наследованию канона хождения к святым местам произведения В. Щербакова с показательным названием «Иерусалим: Три дня без гида» освещается динамика жанра путешествий.
format	Article
author	Шульгун, М.Е.
author_facet	Шульгун, М.Е.
author_sort	Шульгун, М.Е.
title	Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида")
title_short	Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида")
title_full	Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида")
title_fullStr	Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида")
title_full_unstemmed	Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида")
title_sort	модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (в. щербаков. "иерусалим. три дня без гида")
publisher	Інститут літератури ім. Т.Г. Шевченка НАН України
publishDate	2013
topic_facet	Научная рецепция и художественная интерпретация классики
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/105504
citation_txt	Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида") / М.Е. Шульгун // Русская литература. Исследования: Сб. науч. тр. — 2013. — Вип. XVII. — С. 118-130. — Бібліогр.: 5 назв. — рос.
series	Русская литература. Исследования
work_keys_str_mv	AT šulʹgunme modifikaciâkanonareligioznogohoždeniâvsovremennomtravelogevŝerbakovierusalimtridnâbezgida
first_indexed	2025-07-07T16:57:20Z
last_indexed	2025-07-07T16:57:20Z
_version_	1837008096517423104
fulltext	Русская литература. Исследования ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 118 УДК 821.161.1(091) М. Е. Шульгун (Киевский национальный университет имени Тараса Шевченка) E-mail: madlened@yandex.ua МОДИФИКАЦИЯ КАНОНА РЕЛИГИОЗНОГО ХОЖДЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ ТРАВЕЛОГЕ (В. ЩЕРБАКОВ. «ИЕРУСАЛИМ. ТРИ ДНЯ БЕЗ ГИДА») Аннотация Шульгун М. Е. Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков «Иерусалим. Три дня без гида») В статье предпринимается попытка исследовать аспект соотношения религи- озного и светского отношения к паломничеству в современных произведениях. Это позволит проследить влияние религиозно-поэтического мышления на воз- рождение традиций религиозных хождений в светской литературе. На примере наиболее близкого к наследованию канона хождения к святым местам произве- дения В. Щербакова с показательным названием «Иерусалим: Три дня без гида» освещается динамика жанра путешествий. Ключевые слова: хождения, травелог, паломничество, апофатика, эсхатоло- гические настроения, религиозный тип мышления, синтез дискурсов. На рубеже ХХ-ХХІ веков литература путешествий получила мощный импульс к развитию и явила удивительное разнообразии форм. Причи- ною такого расцвета травелога еще должны быть установлены, но само явление содействовало новой постановке теоретических вопросов (на- пример, о квалификации феномена как жанра или метажанра) и истори- ко-литературных проблем (закономерностей и этапов динамики). Одним из возможных аспектов изучения современного травелога мо- жет стать определение его связи с характерным для настоящей эпохи пе- реходным художественным мышлением [2; 33], тем более, что сами кон- цепты «пути», «странничества», «перекрестка» традиционно имеют сим- волические философские смыслы. В свою очередь, для переходного мышления характерна инверсия, возвращение к давнему опыту, воспринимавшемуся в стабильные эпохи Выпуск XVII (2013) ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 119 как архаический, а также заострение проблемы традиций и новаторства или «старины» и «новизны», по определению исследователя переходной эпохи ХVIII века А. Панченко [3; 44]. Современный травелог как раз такую показательную инверсию де- монстрирует, обращаясь к разнообразным давним истокам и традициям литературы путешествий. Примером тому может служить актуализация опыта средневековых хождений в искусстве слова 2000-х годов, которая может свидетельствовать о показательных культурных сдвигах в целом, а также, о поисках метажанром новых путей развития. Цель настоящей статьи – исследовать векторы усвоения и модифи- кации традиций религиозного хождения в путешествии В. Щербакова «Иерусалим. Три дня без гида». Отметим, что уже само название произведения моделирует дискуссию с постмодернистским пониманием путешествия как «странствия без це- ли», отрицанием метарассказов (к которым данное мировоззрение и стиль относят и религию), а также с распространенными концептами «туризм» и «турист». Отказываясь от гида в прямом и переносном смыс- ле, повествователь возвращает себе давний статус паломника и устанав- ливает особую атмосферу общения с читателем, для которого он также не хочет быть «гидом» по святым местам, а исполнить иную роль – про- светленного одноверца. То есть, мы наблюдаем лиризацию, характерную, например, для «хож- дения Игумена Даниила», изменения в структуре повествования, введе- ние нескольких ипостасей повествователя. В связи с этим укрепляется и лирический, глубоко дружественный тон диалога с читателем, тот уже воспринимается как фигура равная повест- вователю в духовном поиске, открытиях, восхищении, нарастающем ре- лигиозном экстазе. Например: «Присмотритесь: слева у подножья Елеонской горы виднеется оливковый сад, совсем маленький, почти квадратный, примерно 50 на 50 метров. В нем все- го восемь деревьев. Но какие это Деревья! Возможно, они свидетели событий, изменивших мир. Возможно, это многовековые Деревья того самого некогда обширного Гефсиманского сада, где часто бывал Иисус со своими учениками. Сад легко отыскать, если обратить взор на красивое здание с колоннами, напо- минающее античный храм. Нашли?» [5; 12]. Русская литература. Исследования ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 120 Отметим также, что моделирование диалога с читателем и подчеркну- тая лиризация, тон спокойной сокровенной беседы о высоком входит в средневековую традицию. Данный прием, как известно, использовал в своем хождении игумен Даниил, а в словах реализовали Кирилл Туров- ский и Епифаний Премудрый. Современный автор модифицировал эту традицию, расширяя диапазон модальностей и ролей адресата и адресан- та. Доминирующее настроение покоя, вдохновения и радости («Описать словами красоту внутреннего убранства этой церкви – непростая задача. Храм великолепен. Находясь в нем, ощущаешь уют, располагающий к тихой, спокойной молитве. Можно только предложить: идите, смотрите, удивляйтесь, радуйтесь» [5; 43]). Отметим, что подобный пафос, как и соединения демократичного стиля (характерного для хождений, в отли- чие от, скажем, слов) с высоким, напитанным устаревшей лексикой и оборотами («обратить взор», «сподобиться», «посильное пожертвование» и др.) также противостоит суетному культурному «туризму». Следующая важная роль, которую избирает повествователь, это роль «исследователя», следопыта, который разгадывает тайные смыслы уви- денного аналитически или путем озарения, раскрывает ошибочность чу- жих поверхностных интерпретаций. Такая позиция связана с интеллекту- альной и даже своего рода мистической интригой, обеспечивающей ди- намику повествованию. Векторы развития этой интриги разнообразны. Но один из доминантных, объединяющих все эпизоды странствия и опи- сания Святых Мест, таков: это открытия читателю истинного Иерусали- ма, который скрывает себя от глаз легкомысленного «туриста», как бы мстит за невежество и непонимание, выставляя перед спешащим гостем «зеркало» суетных картин. «К Иерусалиму нужно готовиться. Иначе город позволит обозреть свои сина- гоги, церкви с колокольнями, мечети с минаретами, поглазеть на одежды и об- ряды верующих, пощупать древние камни, но и только. А вот внутрь за тончай- шую, неощутимую, но не преодолимую оболочку впустит едва ли. Для неподго- товленных к встрече город надевает равнодушную маску одного из прочих и таким остается в памяти “туристов”» [5; 7]. Прозрению истинного Иерусалима мешает не только «туристическая» легкомысленность, но и другие причины, которые могут быть интерпре- тированы как соблазны (суетой, коммерцией – это постоянные негатив- Выпуск XVII (2013) ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 121 ные мотивы книги), а также чуть ли ни инфернальным отведением глаз, обманом, подменой, стремящимися скрыть истинное под суетой и агрес- сивностью повседневности. «В Иерусалиме у многих обостряется ощущение сопричастности к евангель- ским событиям. Однако следует быть готовым и к тому, что отыщется не очень много мест, где православный из Украины или России испытает трепетное бла- гоговение, подобное переживаниям в Пасхальную ночь [...] Причин тому не- сколько. Постижение Евангелия требует сосредоточенности, душевного уедине- ния. В Иерусалиме же – месте евангельских событий – наедине с собой и с веч- ностью остаться сложно. Тысячечеловекий муравейник крикливых арабов и молчаливых темнокостюмных евреев, толпы неугомонных туристов, современ- ный транспорт в каменном лабиринте [...] Одна из неожиданностей [...] – право- славные. Подсознательно ожидаешь увидеть таких же, как мы, других «себя». И обманываешься в ожиданиях. В Палестине православные христиане – это пале- стинские арабы, т.е. люди совершенно иной культуры [...] У многих оставляет неприятный осадок нагловатый и грязноватый бизнес на чувствах верующих. И гид непременно приведет в какую-нибудь дорогущую, но свою лавку [...] Все это есть. И всегда было. И всегда будет. И это не основание для того, чтобы отка- заться от встречи с Иерусалимом. В святой город ехать нужно! На неделю, на день, на полдня!» [5; 8]. Отметим, что писатель развивает традиционную для христианства концепцию двух городов – дольнего и горнего, земного и небесного Ие- русалима. Она реализуется на протяжении всего произведения, а не толь- ко в изображении контраста туристической суеты и внутренней собран- ности, духовности Святого города. Эта же модель используется в интер- претации ряда феноменов и событий, которые автор сознательно отбира- ет, моделируя свою картину мира. Так, например, противопоставлены мистические чудеса Иерусалима (связанные с евангельской историей ли- бо близкими временами: обновление храмов, мироточение икон и др.) и культурный коллапс современности, непримиримость конфессий и куль- тур. Именно в таком ключе, скажем, интерпретируется пренебрежитель- ное отношение властей Иерусалима к Храму Успения Богородицы. Под- робная история его строительства и процветания (знак Иерусалима Не- бесного) контрастирует с повествованием о временном затоплении церк- ви сточными водами от канализации, проведенной городскими властями недопустимо близко к святому месту. Следы от сырости на стенах, види- Русская литература. Исследования ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 122 мо, расцениваются как знак Иерусалима земного. В таком же ключе оце- нивается несоответствие миссии церкви постоянным межконфессиональ- ным конфликтам. В произведении постоянно указывается на распри ме- жду различными церковными институтами. Звучит традиционная для русской средневековой литературы тема междоусобиц и отсутствия единства у православных. Все это противоречит миссии церкви и духу Святого города. Примером может служить авторская интерпретация борьбы вокруг святынь, земель, права на строительство храмов и др. «Разгорелся нешуточный скандал, сопровождавшийся враждебными вы- ступлениями арабов разных конфессий и гражданскими возмущениями» [5; 61], в особенности акцентируются трудности и испытания на пути возведения и освящения Часовни Вознесения Господня – «Стопочки». «Однако освящение храма состоялось лишь в 1886 г., до этого препятствиями тому служили банальные интриги русского консульства, стремившегося быть наиважнейшим представителем правительства России в Палестине, а также за- висть арабов-христиан к православным из России, кончина в 1882 г. Иерусалим- ского патриарха и последовавшая за ней склока из-за «греческого» патриаршего престола и другие причины» [5; 77]. Как видим, последовательно воссоздается и модифицируется (осовре- менивается) характерная для средневекового абстрагирования оппозиция добра и зла, сакрального и повседневного (и даже инфернального), гор- него и дольнего. Задача автора – вырвать читателя-собеседника из-под влияния суетности и повседневности, того, что ассоциируется со злом, и переместить под воздействие добра и сакральных ориентиров. Подобное перемещение соответствует христианским представлениям о том, что ис- тинное и чудесное открывается только достойным (эта мысль, в частно- сти, звучала в «Хождении игумена Даниила). Но, кроме того, идея скры- того от неправедных глаз истинного Иерусалима может в подтексте со- четаться с русским символом невидимого священного града Китежа. От- метим, что миф о Китеже актуализирован в современной литературе (ро- маны А. Варламова «Купол», «Бом-Бом, или искусство бросать жребий» П. Крусанова, «Империя духа» Ю. Мамлеева и др.). В соответствии с каноном хождения каждая глава в книге В. Щербакова посвящена конкретному месту, связанному с евангельской историей (например, «Елеонская гора. Гефсиманский сад», «Храм успе- Выпуск XVII (2013) ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 123 ния Богородицы», «Голгофа», «Место обретения Честного Животворя- щего Креста» и др. Подробно описан маршрут так, чтобы можно было его повторить. Композиция является мозаичной, как и во многих средне- вековых текстах различных жанров, в произведение включается самый разнообразный материал. Как и в «Хождении игумена Даниила» в «Ие- русалиме» В. Щербакова акцентировано субъективное начало, оно со- единяется с высоким религиозным пафосом. Однако все эти особенности хождения модифицированы, в них прив- несены специфические порожденные современной художественной и культурной саморефлексией черты. Определим круг этих изменений, ко- торые не приводят, однако, к аннигиляции традиции, а лишь осовре- менивают ее, демонстрируют новые возможности старой формы. Первая заключается в том, что произведение, как и многие явления культуры рубежа XX–XXI столетий, отражает стремление к синтезу раз- личных дискурсов и языков культуры. Прежде всего, книга В. Щербакова находится на пересечении религиозного и художественного дискурсов. И это выражается отнюдь не только в пафосе и моделировании художе- ственной образности, но и в широчайшем взаимодополняющем исполь- зовании религиозных и литературных источников, образцов. Подобный синтез призван адекватно отразить тайну духовного прозрения, к которой должен приобщиться читатель – «неофит». Показательно, что произведе- ние открывается приведенным полностью стихотворением М. Лермон- това «Ветка Палестины». Эпиграфом же служат слова Н. Гоголя из пись- ма к В. Жуковскому от 28 февраля 1849 г. Оба текста становятся эмоцио- нальным, образным камертоном для произведения В. Щербакова. Подбор этих художественных ориентиров, их взаимное отражение подчеркивает величие темы. В обоих текстах-образцах звучат раздумья о способах ее решения, актуализируется диалог, акцентировано высокое лирическое самовыражение и взаимопонимание с адресатом художественного выска- зывания («Скажи мне, ветка Палестины…», «Друг, ты требуешь от меня изображений Палестины, со всеми ее местными красками [...] Знаешь ли, какую тяжелую ты мне задал задачу? Что могу сказать я, чего бы не ска- зали уже другие? [...]»). Появление адресата в процитированных строках (расположенных в сильной композиционной позиции книги В. Щерба- кова) подтверждает высказанное ранее предположение о намерении ав- Русская литература. Исследования ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 124 тора моделировать диалог с читателем, понимании важности данного ша- га для достижения цели «хождения», формирования его концепции. Отметим, что на протяжении всего произведения автор с равным эн- тузиазмом обращается как к религиозным текстам (чаще всего цитирует- ся Евангелие и труды отцов церкви, но также и хождения, паломническая литература, например, «Хождение игумена Даниила», «Праздник Возне- сения Господня на Елеонской горе» профессора А. Дмитровского), так и художественным произведениям. Они также «привязаны» к священным локусам, точкам маршрута (это «Гефсиманский сад» Б. Пастернака, «Гефсиманский сад» А. Дементьева и др.) либо же ассоциируются с оп- ределенным местом (как упоминавшееся выше стихотворение Пушкина «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит…») или событиями (автор ссылается на «Талисман» Вальтера Скотта в раздумьях о постоянной борьбе конфессий, государств, орденов за обладание Иерусалимом и его святынями). Постоянно цитируемые стихотворные строки оттеняют вы- сокий абстрагирующий пафос фрагментов Евангелия, к которым, по за- конам хождения автор постоянно обращается. Стихотворные строки мо- делируют диапазон возможных субъективных интерпретаций вечного (христианской истории) при помощи языка вечного и прекрасного (ху- дожественного слова). Именно художественный образ, символ избирает- ся в качестве адекватного языка описания невыразимого. Подчеркнем, что соединение религиозного и художественного дис- курсов не является единственным выражением тенденции к синтезу. В произведении В. Щербакова ярко заявляют о себе дискурсы историче- ский, архитектурный, лингвистический. Каждый из них обеспечивает но- вый взгляд на традиционную тему и предмет «хождения». А все они в синтезе отражают поиск новых возможностей решения темы. Так, на- пример, обсуждаются гипотезы, порожденные находками «церковной археологии», архитектурные особенности неоднократно перестроенных храмов, делается попытка увидеть глубокую символику в исторических событиях и архитектурных изменениях. Вторая особенность заключается в том, что все дискурсы связаны мо- дальностью поиска, разгадывания тайн, символов, зашифрованных зна- ков. Эта интенция проявляет себя разнообразною. В частности, в выборе материала и акцентах. Так, например, особенно подробно рассказывается Выпуск XVII (2013) ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 125 история первого обретения места отсечения Честной головы Иоанна Кре- стителя, логика, доказательства, гипотезы, приведшие к выводу о его об- наружении, причем именно русскими православными пастырями. Кроме того, повествователь особенно часто занят разгадыванием надписей, «зашифрованных» сокращений, субъективным толкованием смыслов ал- легорических фигур на старинных фресках, картинах. Примером могут быть попытки дать собственное истолкование аллегориям фресок, укра- шающих Церковь Гефсиманской молитвы. Авторская интерпретация (или, как говорится, «личное истолкование») базируется на культуроло- гическом и лингвистическом анализе и стимулируется, подталкивается бытующими неверными объяснениями, с которыми автор полемизирует, движимый стремлением раскрыть тайну. «На картине присутствует очень светлый образ юноши, с верой глядящего на Христа и с надеждой показывающего Ему белую книгу. На книге только одно слово “IGNORATIO”. Экскурсоводы и многие путеводители почему-то переводят это слово как “невежество”. Такое толкование вызывает недоумение, но зато вдохновляет ги- дов на вольное плавание в океане фантазий. На самом деле “невежество” на ла- тыни пишется как IGNORANTIO. Всего одна буква, но как много она меняет в картине. Даже интересно проследить, как трансформировался смысл слова по мере того, как художник наносил буквы. IGNO – “позор”, IGNOR, IGNORA – “не знаю”, IGNORATIO – хочу знаний или “незнание”. “Хочу знаний”, “незнание…” Что намеревался выразить этой аллегорией ав- тор? Возможно, в руках юноши чистая книга еще непрожитой жизни, и неведо- мо, что именно впишет Человек в ее страницы? Хотелось бы, чтобы это было Добро [...]» [5; 28-29]. Отметим, что разгадывание смысла аллегорий, истолкование еван- гельских эпизодов и библейских притч является приемом интеллекту- альной интриги в произведениях русской средневековой литературы, в частности, в словах Кирилла Туровского. В этом плане «хождение» В. Щербакова развивает традицию. Акцентируется противоречивость, дискуссионность исторических и археологических гипотез, что также движет интеллектуальную интригу («Эти породили одну из гипотез церковной археологии, согласно которой пещера с каменными цистернами, каменными столами и каменными ло- жами является местом Тайной вечери, а храм идентифицируется с церко- Русская литература. Исследования ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 126 вью, которую паломники VI в. называли церковью над пещерой Тайной вечери» [5; 9]. И далее подбираются иные концепции, гипотезы проис- хождения и истории Церкви Гефсиманской молитвы). Нужно сказать, что подобный подход делает евангельскую историю живой, приближает ее к читателю. Подобная интенция укрепляется и другим типом интриги, связанной с исторической динамикой и современностью. Повторяющимися момента- ми книги (свидетельствующими о наличии тенденции) являются подроб- ные воспроизведения этапов строительства, обновления храмов, борьба вокруг духовного наследия. Это подталкивает к мысли о том, что автор стремится продемонстрировать драматизм истории, как бы сконцентри- рованной у своего истока – библейских событий. При этом ретроспекция в священные времена (обозначенная цитатами из Евангелия) абстрагиру- ет современные события, выявляет в них извечную борьбу светлых и темных сил. А современность с ее динамикой и драматизмом остраняет священную историю. В связи с этим очевидной становится третья особенность произведе- ния В. Щербакова. Если в традиционных хождениях, а потом и путеше- ствиях более позднего времени акцентировано, прежде всего, простран- ство, то в современных путешествиях равновеликими являются обе со- ставляющие хронотопа. Подобная слитность пространства и времени, кодировка одного знаками другого характерна для многих путешествий конца ХХ – начала XXI вв. Четвертой особенностью, связанной с традицией, но и существенно модифицированной является вписывание событий русской духовной жизни XIX–XX веков в общекультурный библейский контекст. Приме- ром может служить глава «Гефсиманский женский православный мона- стырь. Церковь святой Марии Магдалины». Она содержит подробный пересказ жизни и жития великой княгини Елизаветы Федоровны, чьи мощи сейчас (после монашеских подвигов, мученической гибели от рук большевиков, обретения праха в России, тяжелых испытаний по перевоз- ке его на Святую землю, канонизации) покоятся в этих местах. Повество- ватель последовательно обращается к образам русских святых, а также новомучеников, жертвенным подвигом которых церковь обновилась, об- рела утраченный ранее авторитет. Фактически моделируется ассоциация Выпуск XVII (2013) ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 127 между подвигом первых христиан и духовным подвижничеством ново- мучеников ХХ века. Пятой важной особенностью является демократизм «хождения» Щер- бакова, акцентирование равенства всех в вере и добрых делах. Автор по- следовательно выделяет благие поступки малых сих. Примером может служить приведение списка пожертвований на строительство Церкви Святой Марии Магдалины, в котором рядом с крупными суммами, по- ступившими от императора, великих князей и княгинь, значатся по- сильные взносы от камердинера и штабс-капитана, а также 4 рубля от крестьянки Огарковой. Имена бедных людей как раз и вошли в историю благодаря жертве на святое дело, и в его свете все добрые дела, освящен- ные верой, уравниваются. Важно отметить, что финал произведения концентрирует высокий христианский пафос (ожидание Второго Пришествия) и одновременно отражает переходное художественное мышление с его тяготением к эсха- тологии, наконец, акцентирует характерный для русской литературы пасхальный архетип. В качестве последнего священного локуса на пути своего маршрута автор показательно избирает Храмовую гору с Золоты- ми воротами, заложенными камнями по приказу Сулеймана Великолеп- ного, пытавшегося таким образом преградить путь Мессии, но на самом деле выполнившем сам того не ведая, важнейшее условия пророчества о Втором Пришествии. «И вот здесь-то следует упомянуть об одном обстоятельстве, скромно умал- чиваемом путеводителями и гидами. И привел он меня обратно ко внешним воротам святилища, обращенным ли- цом на восток, и они были затворены. И сказал мне Господь: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими, ибо Господь, Бог Израиля, вошел ими, и они затворены» [5; 262]. «Прочитав это пророчество, определите, какое именно условие не было вы- полнено, чтобы к приходу Мессии все было готово? Ну, конечно же, условие о том, чтобы внешние ворота святилища, обращен- ные на восток, были закрыты!» [5; 340]. Эти размышления не только противопоставляют суетную человече- скую волю и божественный промысел, но и укрепляют счастливое и на- пряженное ожидание Второго пришествия. Они же закольцовывают под- Русская литература. Исследования ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 128 нятую в начале книги тему «туризма» («молчащие» гиды и путеводите- ли), противопоставляют начальный образ «неофита» – читателя с конеч- ным ощущением читателем своей духовной наполненности, преображе- ния, то есть моделируют духовную лествицу, что зафиксировано в про- щальном жесте паломника: «Покидая Иерусалим, пожелайте ему мира» [5; 340]. Целый ряд особенностей, отмеченных и проанализированных на ма- териале «Иерусалима» В. Щербакова, ярко проявились и в других произ- ведениях, что позволяет предположить наличие тенденции и вычленить векторы ее динамики. Выводы. Возрождение формы религиозного хождения связано с об- щекультурными и внутрилитературными причинами. Писатель актуализируют ряд особенностей религиозного хождения: подробное описание маршрута к святым местам, религиозный пафос, монтажную композицию, а также используют распространенные приемы (абстрагирование, элементы лиризации, диалога с читателем). В тексте называются и образцы хождений, на которые современный автор ориен- тируется. Это «Хождение игумена Даниила», паломническая литература XIX в. При этом вырисовывается несколько векторов модификации традиций жанра хождения и синтеза его установок с принципиально новыми осо- бенностями. К таковым относим следующие. Ориентация не только на религиозные, но и на литературные источ- ники в процессе описания и интерпретации святых мест. Создание новых моделей читателя («туриста», «неофита») и автора (учителя, исследо- вателя, просветителя). С традиционной моделью эти образы связаны архетипом духовного восхождения, «лествицы». Новой его модификацией является общая для автора и читателя позиция экзистенциально собранного, счастливого, просветленного человека. В ракурсах духовном и экзистенциальном мо- делируется позитивная, возвышающая динамика образа читателя. Авторы опробывают различные формы активного диалога с читате- лем. В произведениях усиливается лиризация. Используются прямые об- ращения и подтекст. Моделируются разнообразные виды интеллектуаль- ной интриги, усиливающей динамику описаний, вовлекающую читателя Выпуск XVII (2013) ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 129 в разгадку тайн, дискуссию интерпретаций в качестве равной стороны диалога и единомышленника автора. Выделяется тип доминантной ин- триги – это открытие истинного Иерусалима. Данная интрига базируется на архитипическом противостоянии городов небесного и земного, горне- го и дольнего. Принципиальным в произведениях является соотнесение евангельско- го времени и недавней истории. Современность, особенно связанная с духовной жизнью России, вписывается в христианский общекультурный контекст, что также является вектором развития средневековой тради- ции. При этом происходит процесс взаимного смыслового обогащения планов вечности и современности. Реалии ХХ века абстрагируются, при- обретают смысл вечной борьбы добра и зла. А священная история при- ближается к читателю благодаря множественным «отражениям» и «риф- мам» в событиях недавнего прошлого. Моделируется концептуальная параллель между подвигами первых христиан и русских новомучеников ХХ века. Тем самым достигается несколько целей: подчеркивается об- новление церкви, освященной испытаниями, жертвами прошедшего сто- летия, подается пример христианского подвига, недавние исторические события абстрагируются как проявление вечной борьбы сакрального, и инфернального, вечного сюжета испытаний, повторения крестного пути. Произведения, ориентированные на канон хождения, отражают черты переходного художественного мышления. Среди них: апофатика, эсхато- логические настроения, синтез дискурсов (религиозного, художественно- го, научного), установки на диалог. Принципиальным является и сам по- иск нового художественного языка описания. Ряд особенностей произведений отражают ментальные основы рус- ской литературы, при этом используется код путешествия. К таковым относим актуализацию архетипа скрытого от недостойных глаз Китежа, создание образов «русской Палестины». Модификации канона хождения в прозе 1990–2000-х годов открывает новые возможности старой формы, создают удачный художественный синтез традиции и эксперимента, позволяющий непротиворечиво совмес- тить современное содержание и «старую» форму. Русская литература. Исследования ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––– 130 ЛИТЕРАТУРА 1. Есаулов И. А. Пасхальность русской словесности. – М.: Круг, 2004. – 560 с. 2. Мережинская А. Ю. Художественная парадигма переходной культурной эпохи. Русская проза 80-90-х годов ХХ века. – К.: ИПЦ «Киевский университет», 2001. – 433 с. 3. Панченко А. М. Русская культура в канун петровских реформ. – Л.: «На- ука», Ленинградское отделение, 1984. – 205 с. 4. Хренов Н. А. Культура в эпоху социального хаоса. – М.: Едиториал УРСС, 2002. – 448 с. 5. Щербаков В. Иерусалим: Три дня без гида. – К.: Лыбидь, 2012. – 344 с. Анотація Шульгун М. Е. Модифікації канону релігійного ходіння у сучасному травело- зі (В. Щербаков «Єрусалим. Три дні без гіда») У статті робиться спроба дослідити аспект співвідношення релігійного й світського відношення до паломництва, у сучасних творах. Це дозволить про- стежити вплив релігійно-поетичного мислення на відродження традицій релігій- них ходінь у світській літературі. На прикладі найбільш близького до спадку- вання канону ходіння до святих місць твору В. Щербакова з показовою назвою «Єрусалим: Три дні без гіда» висвітлюється динаміка жанру подорожей. Ключові слова: ходіння, травелог, паломництво, апофатика, есхатологічні на- строї, релігійний тип мислення, синтез дискурсів. Summary Shulgun M. E. Modifications religious canon walking in today travelozi (V. Shcherbakov’s "Jerusalem. Three days without a guide") The essay presents an attempt to investigate the aspect of correlation of religious and secular attitude to pilgrimage in modern literary works. It will allow to trace the influence of religious and poetic thinking on the revival of traditions of religious pil- grimage in secular literature. The dynamics of the genre of travel writing is explored by the example of V. Shcherbakov’s Jerusalem: Three days without a Guide that is very close to the inheritance of the canon of pilgrimage to holy sites. Key words: meta-genre of travel writing, pilgrimage, travel, apophasis theology, eschatological moods, religious type of thinking, synthesis of discourses. Статья поступила в редакцию 27.10.2013.

Модификация канона религиозного хождения в современном травелоге (В. Щербаков. "Иерусалим. Три дня без гида")

Institution

Ähnliche Einträge