Методы феноменологической герменевтики
Феноменологическая редукция используется как средство перехода от онтического способа рассмотрения мира к онтологическому, что подразумевает элиминацию абстрагирующих процедур с целью обеспечения непосредственного контакта исследователя с предметом исследования. Благодаря утвержденному посредством...
Gespeichert in:
| Datum: | 2001 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2001
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/108387 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Методы феноменологической герменевтики / С.Н. Нефедев // Культура народов Причерноморья. — 2001. — № 26. — С. 153-156. — Бібліогр.: 6 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-108387 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-1083872016-11-04T03:02:59Z Методы феноменологической герменевтики Нефедев, С.Н. Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Феноменологическая редукция используется как средство перехода от онтического способа рассмотрения мира к онтологическому, что подразумевает элиминацию абстрагирующих процедур с целью обеспечения непосредственного контакта исследователя с предметом исследования. Благодаря утвержденному посредством редукции “единомирию”, исследователь может наблюдать не эмпирические, а феноменологические “причинно-следственные” связи, образующиеся в сознании между восприятиями разной степени ясности. В этом случае, более ясные восприятия считаются причинами, а менее ясные – следствиями. Такая связь является чисто “идеальной” и не производит реального действия, поэтому и не предполагает проверки практикой, она лишь вскрывает смысловой горизонт жизненного мира. 2001 Article Методы феноменологической герменевтики / С.Н. Нефедев // Культура народов Причерноморья. — 2001. — № 26. — С. 153-156. — Бібліогр.: 6 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/108387 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ |
| spellingShingle |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Нефедев, С.Н. Методы феноменологической герменевтики Культура народов Причерноморья |
| description |
Феноменологическая редукция используется как средство перехода от онтического способа рассмотрения мира к онтологическому, что подразумевает элиминацию абстрагирующих процедур с целью обеспечения непосредственного контакта исследователя с предметом исследования. Благодаря утвержденному
посредством редукции “единомирию”, исследователь может наблюдать не эмпирические, а феноменологические “причинно-следственные” связи, образующиеся в сознании между восприятиями разной степени
ясности. В этом случае, более ясные восприятия считаются причинами, а менее ясные – следствиями. Такая
связь является чисто “идеальной” и не производит реального действия, поэтому и не предполагает проверки
практикой, она лишь вскрывает смысловой горизонт жизненного мира. |
| format |
Article |
| author |
Нефедев, С.Н. |
| author_facet |
Нефедев, С.Н. |
| author_sort |
Нефедев, С.Н. |
| title |
Методы феноменологической герменевтики |
| title_short |
Методы феноменологической герменевтики |
| title_full |
Методы феноменологической герменевтики |
| title_fullStr |
Методы феноменологической герменевтики |
| title_full_unstemmed |
Методы феноменологической герменевтики |
| title_sort |
методы феноменологической герменевтики |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2001 |
| topic_facet |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/108387 |
| citation_txt |
Методы феноменологической герменевтики / С.Н. Нефедев // Культура народов Причерноморья. — 2001. — № 26. — С. 153-156. — Бібліогр.: 6 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT nefedevsn metodyfenomenologičeskojgermenevtiki |
| first_indexed |
2025-07-07T21:16:34Z |
| last_indexed |
2025-07-07T21:16:34Z |
| _version_ |
1837024405961572352 |
| fulltext |
1
Нефедев С.Н.
МЕТОДЫ ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ
Феноменологическая редукция используется как средство перехода от онтического способа рассмот-
рения мира к онтологическому, что подразумевает элиминацию абстрагирующих процедур с целью обес-
печения непосредственного контакта исследователя с предметом исследования. Благодаря утвержденному
посредством редукции “единомирию”, исследователь может наблюдать не эмпирические, а феноменоло-
гические “причинно-следственные” связи, образующиеся в сознании между восприятиями разной степени
ясности. В этом случае, более ясные восприятия считаются причинами, а менее ясные – следствиями. Такая
связь является чисто “идеальной” и не производит реального действия, поэтому и не предполагает проверки
практикой, она лишь вскрывает смысловой горизонт жизненного мира.
Необходимо отличать феноменологическое описание от эмпирического описания и от науч-
но-теоретического объяснения, т.к. оно относится к сфере внутреннего опыта, совершается изнутри по-
следнего, с позиции включенного наблюдателя. “Мы можем говорить о событии, лишь, будучи уже “втя-
нутыми” в выражающую его душу и осуществляющее его тело…” [2, c.182]. Интенциональное сознание
конституирует предмет, но не конструирует его, иначе оно оказалось бы сознанием теоретическим, не-
включенным. Феноменальная же реальность фактична, до-теоретична.
Феномен как органическая целостность несет в себе внутренние закономерности развития, не связан-
ные напрямую ни с онтической, ни с имагинативной реальностью. В этой особенности и проявляется его
независимая, и от объективной и от субъективной реальности, онтологическая природа.
Феноменологическое исследование – это естественный переход от феноменологического описания к
истолкованию. Данная процедура возможна и правомерна, т.к. оба процесса протекают в едином поле - поле
повествования (включены в нарративную сферу). Описание дает нам ассоциативно-генетическую развертку
феномена в горизонт, а истолкование - призвано прояснить смысловые связи между феноменами и в итоге
выявить характер включения автора и интерпретатора в тотальность горизонта, вскрыть способ и кон-
кретный механизм конституирования. При переходе от феноменологического описания к истолкованию не
происходит смены онтологического уровня онтическим, как это характерно для науки, где сначала осу-
ществляется переход от онтики к абстракции, а затем возврат с уровня формального на онтический путем
конкретизации теоретического дискурса в подтверждающий, демонстрационный эксперимент.
Герменевтическое истолкование, являясь продолжением феноменологического описания, конститу-
тивно в той же степени, что и само описание. Данный факт лег в основу философской герменевтики Г.-Г.
Гадамера. Феномен, как и текст, является смысловым полем и поэтому “живет” лишь в акте восприятия и в
процессе интерпретации. Так, по мнению М. Мерло-Понти, “смысл, придаваемый им (произведениям ис-
кусства, феноменам - С.Н.) постфактум, исходит из них самих. Само произведение открыло то поле, или
пространство значения, откуда оно появилось в новом обличье, в какое-то другое время, это оно совершает
метаморфозу и становится своим продолжением, так что из его бесконечных перетолкований правомерны
те, которые изменяют его в нем самом (т.е. конституируют феномен в его самоизменении - С.Н.); и если
исследователь раскрывает под его видимым содержанием превосходящую это содержание меру и толщу
смысла, тканевую основу, подготавливающую произведению долгое будущее, то этот активный способ
бытия, эта внутренняя сила, которую он обнаруживает, эта монограмма, находимая им в произведении,
могут стать основой философской медитации …Просто потому, что присущая произведениям внутренняя
сила, или способность порождать смыслы, превосходит всякое позитивное отношение причинности или
филиации…” [4, c. 40].
Теоретическое объяснение явлений обычно имеет форму дискурса. Достоверность его отдельных по-
ложений может быть проверена логически (математически), достоверность же его основания либо утвер-
ждается априорно (метафизически), либо берется как эмпирический факт, но тем самым относится к дру-
гому онтологическому уровню, нежели сама развертка дискурса. Феноменологический подход призван
избежать указанных недостатков: позволяет расположить предмет и знание о нем в одном онтологическом
уровне, обеспечив ему, т.о., подлинную достоверность, одновременно не выходя за рамки опыта и, тем
самым, избегая метафизических утверждений и спекуляций. Собственно, в установлении опыт-
но-познавательного единомирия и заключается пафос феноменологии.
Феноменологическое описание, в отличие от теоретического дискурса, носит нелинейный характер. В
случае исследования феномена как целостности любая его характеристика должна быть рассмотрена как
имманентная ему и находящаяся во взаимосвязи с другими его свойствами. Адекватной формой описания
такой целостности будет сферически замкнутое повествование, не предполагающее необходимости како-
го-либо основания вообще. Пример такого недискурсивного описания был предложен Геленом [1] как
перспективный метод философской антропологии еще в 20-х г.г. нашего века. Его формула: без А нет В, без
В нет С, без С… нет Х, без Х нет А. “А” не будет выходить за рамки феномена, т.е. будет имманентно ему в
следующих случаях: 1) когда оно охватывает весь феномен целиком (но тогда описание окажется подме-
нено символом), 2) когда оно является ординарным элементом описания наряду с остальными. Условие
«А», которое в дискурсе играло бы роль основоположения, претендуя на некую особую исключительность,
в данном случае ничем качественно не отличается от любого другого свойства феномена. Т.о., оно не вы-
падает за пределы целостности феномена в качестве чего-то предпосланного и не претендует на сущност-
ную исключительность. Для феноменологического исследования не существует проблемы основополо-
2
жения знания. Представленная схема описания напоминает фигуру герменевтического круга. Целью фе-
номенологического описания является не выявление некой сущности описываемого, а лишь прояснение его
очертаний, границ. Если в процессе данной процедуры окажется вскрытой и некоторая часть смыслового
горизонта (а это неизбежно), то исследователь получит возможность сделать определенные выводы и о
характере включенности изучаемого феномена в структуру жизненного мира.
Если феноменологическая редукция является процедурой приведения всего опыта данного в качестве
переживания к единому знаменателю (посредством утверждения “эпохе” относительно его онтологиче-
ского статуса), то возможно ее проведение следующим образом: 1) классическим, предложенным Гуссер-
лем, путем - через приведение всего опыта в план “логических переживаний” (логосных переживаний -
С.Н.); 2) неклассическим, путем приведения всего опыта не к плану осознания, а к плану переживания. Это
и было бы реализацией требования “назад к вещам”, поскольку, т.о. нам удалось бы прорваться сквозь
соблазн истины к самой реальности, не исключая из исследования и ее алогического элемента, несущего
значительную смысловую нагрузку.
К методам феноменологической герменевтики можно отнести:
1. Вживание, телесно-психическое вчувствование.
Текст - часть целостной душевной жизни автора, “объективация”, фиксация этой жизни (Шлейерма-
хер). Он имплицитно несет в себе как смысловой горизонт культурно-исторической эпохи (Дильтей), так и
экзистенциально неповторимую индивидуальность автора (Бахтин). Но сам текст, вне его восприятия, не
субстанционален. Он несет в себе смыслы, но не имеет в себе “жизненной” бессознательной основы. Текст -
лишь информация, фиксированная в знаковой форме, живет же он только в процессе восприятия, интер-
претации, поскольку именно воспринимающий его предоставляет свое живое сознание и свою телес-
но-физиологическую бессознательность, создает необходимые условия для “разворачивания” текста на
почве переживания. Эмпатия возможна лишь на основе симпатии. Происходит своеобразное “жертвование”
своим “я”, предоставление своей телесности иному “я” - автору текста. Экзистенция, присущая одному
человеку, может разворачиваться и жить феноменальным образом в другом, сменяя лишь свою онтическую,
но не онтологическую составляющую. Таким способом конечное может преодолевать свою конечность в
эмпирическом времени, ибо ограниченность экзистенции и феномена вообще не имеет эмпирического
характера. Аналогичным образом и художественный образ, созданный автором, через текст может пере-
даваться и разворачиваться в переживании интерпретатора, на его онтической основе. Развитие одного
феномена может происходить “между” двумя, тремя, несколькими - многими экзистенциями, не требуя их
слияния.
В итоге, текст (а значит и индивидуальность автора, имплицитно содержащаяся в нем) может органи-
зовывать “телесный” опыт интерпретатора, “жить” в нем. Обратным образом, “телесность” интерпретатора
способна воспринять переживание текста как неотъемлемый элемент собственного опыта. Интерпретатор
имеет возможность дать адекватное истолкование - не в качестве комментария или критики, не путем со-
здания текста о тексте, - а представить результат саморазвития феноменов, транслируемых текстом, вы-
разив его в своей интерпретации. Жизнь текста в интерпретации - это процесс утверждения новых прио-
ритетов в его смысловом поле, происходящий в результате разворачивания латентных, периферийных, но
имманентных ему смыслов. Таким образом, можно с полным правом говорить о смещении смысловых
акцентов в серии интерпретаций исследуемого текста как о необходимом законе самого процесса истол-
кования и связанного с ним понимания.
Достоверность процедуры интерпретации может быть гарантирована лишь существованием психиче-
ского подобия личностных структур автора и его интерпретатора. В указанном случае в “телесности” ин-
терпретатора будет наличествовать необходимый набор “каналов”, благодаря чему окажется возможным
процесс организации текстом его экзистенциального опыта, а следовательно, и явленность транслируемых
текстом феноменов.
Нами был описан метод, который может быть охарактеризован как метод “включенного” наблюде-
ния-переживания. Он предполагает онтологический, а не гносеологический характер интерпретации.
Единственной формой дистанцирования от текста здесь является дистанцирование одних интерпретаций от
других, т.е. хронотопное, а не субъект-объектное отстранение. Адекватное истолкование возможно лишь на
основе коммуникативных процессов между телесностью и текстом, между индивидуальностью интерпре-
татора и индивидуальностью автора. Подлинная интерпретация - это всегда результат опыта и соавторства,
она укоренена онтологически и носит интерсубъективный (точнее, межиндивидуальный) характер. Она
требует некой сопричастности (партиципации) участников чему-то общему, либо обоюдной включенности
в нечто единое, что подразумевает существование и единого ценностно-смыслового горизонта.
2. Метод вариации.
Это своеобразное “внутреннее экспериментирование”, базирующееся на человеческой способности
фантазии, воображения, представления единого в множестве образов, составляющих определенную серию.
Целью этого метода в качестве герменевтического является не поиск инвариантов (эйдосов), а выявление
потенциальных возможностей развития феноменов, способов их разворачивания в смысловой горизонт.
Метод вариации позволяет работать с текстом как с феноменологически данным миром, в котором реаль-
ность являет себя со всеми имплицитно содержащимися в ней возможностями. Метод вариации - это метод
работы с возможными мирами, со способами их разворачивания и реализации. Его применение дает воз-
можность прогнозировать возможные последствия их воплощения. Именно поэтому литература, тексты
3
вообще могут быть поняты как нечто такое, с чем стоит работать.
Лейбниц мог бы охарактеризовать данную ситуацию следующим образом: человеческая душа-монада
включена в мир, она воспринимает его весь смутно, посредством малых перцепций, и выражает его (фе-
номенологически проявляет) каждая на свой манер. Человеческое восприятие мира в целом неограничено,
но познание каждого отдельного человека ограничено сферой его рефлексии - сферой его ясных пред-
ставлений. Всю массу своих смутных восприятий человек “не может извлечь на свет…, его ясная зона
всегда фрагментарна и селективна; формирует она лишь малую зону включаемого монадой мира. Однако,
поскольку эта зона варьирует от монады к монаде, нет ничего темного в некоей данной монаде, о чем не-
возможно было бы сказать: это находится в ясной зоне какой-то другой монады” [2, с. 233]. Задача герме-
невта заключается в попытке прояснения, концептуализации, категориального схватывания опыта, по-
рождаемого восприятием текста. Истолкователь должен, основываясь на нарративных (повествовательных)
свидетельствах, использовать их как трамплин для дальнейших рассуждений и принимать их в качестве
фактов (данностей) сознания, которые могут “эмпирически” подтверждать или опровергать концептуаль-
ные схемы. Отличие от прогнозирующего логического дискурса основывается на включении в рамки
внутреннего опыта переживания, подразумевающем некое принципиально не подлежащее рационализации
интерпретативное основание, задающее нелинейность и ассоциативное богатство самой интерпретации.
Метод вариации призван конкурировать как с эмпирически-позитивистским, так и с рационалистиче-
ски-спекулятивным вырождением философского подхода к исследованию реальности. Его применение
позволяет подключить к процессу постижения человеческого мира усилия всего писательского корпуса
человечества. Не нужно бояться взаимодействия дисциплин. Маргинальному характеру человека как
предмета исследования вполне соответствуют пограничные способы его изучения. Человек сам является
“смешением жанров”. Имагинативный опыт - это своеобразная форма опыта феноменологического. Пре-
небрегать его представленностью в литературе было бы проявлением конфессионального философского
снобизма. Более продуктивным является отношение к писателю как к сотруднику в философском иссле-
довании такого специфического предмета, как человек.
3. Метод траектории.
Его можно отнести к методам экзистенциальной феноменологии. Указание на его специфику как ме-
тода работы с совозможными мирами содержится у Ж. Делеза [2]. При экзистенциальном подходе мир
перестает быть “аккордом” возможных миров, способных к мирному сосуществованию и взаимодействию
ради прогресса на путях совершенствования. “Индивид представляет собой единство, составленное из со-
возможных миров и исключает те, которые несовозможны этому совозможном …Монада определяется
некоторым количеством доиндивидуальных сингулярностей, а значит, совозможна всем монадам, чьи
сингулярности сходятся с ее сингулярностями, - и не совозможна тем, чьи сингулярности имплицируют
расхождение или отсутствие продления” [2, с. 111]. Душа-монада “с одной стороны, включает в себя весь
мир, который не существует за ее пределами; с другой же стороны, этот мир предполагает первовыбор
конвергенции, поскольку он отличается от других миров, возможных, но дивергентных и исключенных из
себя рассматриваемой монадой… Если же монада находится в непосредственной связи с принадлежащими
к несовозможным мирам дивергентным сериям, то …она теперь как будто расположена на стыке не-
скольких миров... В той степени, в какой мир в наше время состоит из дивергентных серий (хаосмос), а
бросок игральных костей заменил собой игру Полноты, монада уже не может включать в себя целый мир,
словно в изменяемый посредством проекции замкнутый круг, - но открывается в сторону некоей траектории
или расширяющейся спирали, которая непрерывно удаляется от центра …вариация, т.о., отождествляется с
траекторией…” [2, с. 242].
Элементы единого феноменального мира довольно четко распределяются человеком по разным онто-
логическим уровням сознания. Они могут быть отнесены к сферам действительного, воображаемого, ре-
ального.
“Действительность”, воспринимаемая сенситивно органами чувств, одна. “Имагинативное” - продукт
вариации - бесконечно множественно и ограничено лишь возможностями человеческого разума. Оно ра-
ционально, идеально-конструктивно и является плодом комбинаторики. Это кантовский
мир-представление, но не объединенный общим трансцендентальным Еgo, а конструируемый множеством
индивидуальных Ego, способных искусственно выстраивать огромное количество проекций-комбинаций.
Это страна-зазеркалье, виртуальный мир.
“Реальность” не одна, но она и не бесконечно множественна. Она представляет собой многообразную
явленность действительности в виде спектра “жизненных миров”, составляющих в совокупности челове-
ческий мир. Реальность ограничена не только спекулятивными способностями разума, но и чувствами
(переживаниями), порождающими индивидуализированную чувственность (способность ощущений, мо-
дифицированную единством “sens communis”). Реальность не эмпирична и не является идеальным пред-
ставлением разума. Реальность - феноменальна. Она основывается на индивидуальном здравом смысле,
связанном с потребностно-ценностной сферой сознания, и предполагает экзистенциальное переживание
достоверности воспринимаемого, опирающееся на специфическую чувствительность “феноменального
тела” человека. Переживания реальности окружающего мира и реальности собственного существования
имеют общий исток. Это основание не может быть трансцендентно, оно должно быть имманентно присуще
человеку, взятому во всей его полноте и целостности.
Метод траектории возводит и идеи, и ощущения (чувственные восприятия) в степень экзистенциаль-
4
ного - конституирующего - переживания. Метод основывается на “законе непрерывности” и целостности
человеческого опыта, представленного в единстве феноменальной реальности жизненного мира человека:
“…нельзя сказать, да и невозможно знать, где кончается чувственное и начинается интеллигибельное: это
новый способ выразить то, что двух миров не существует” [2, с.115].
Согласно Гете, человек способен к “органическому” восприятию мира в виде его переживания. Способ
познания мира, основанный на таком интегральном чувствовании, можно с полным основанием определить
как экзистенциально-феноменологический.
Гете отстаивает свое восприятие мира и основанный на нем метод в споре с кантианцем Шиллером.
Шиллер, вслед за Кантом, утверждает генетическую разнородность чувственного опыта и мира идей. Гете
же, в свою очередь, утверждает, что он “обладает идеями и даже видит их глазами”: “Если Шиллер считает
идеей то, что я называю опытом, значит должно существовать и нечто среднее между ними” (цит. по [3, с.
288]). Это “среднее” и есть феномен, феноменальная реальность.
Может иметь место и обратное: трансформация чувственного восприятия в духовное переживание. В
одном из писем Рильке (от 12 янв., 1912г.) есть следующее замечание: “…яблоко …будучи съедено, часто
даже еще в процессе еды, превращается в дух.” Рудольф Касснер - во вступительном слове к переписке
Рильке… следующим образом прокомментировал это место: “Не следует… делать различий между по-
стижением и вкушением. Точно так же, как их нет в искусстве между образом и сущностью. В конце кон-
цов, не должно быть логоса, который не тает на языке…” [5, с.194].
Диалектика “вариации” и “траектории” может быть описана в рамках синергетической концепции
бытия. Интерпретатор работает вариативно до тех пор, пока не оказывается втянут в аттрактор “траекто-
рии”, когда интерпретация становится его индивидуальным переживанием, частью его жизненного мира.
“Траектория” - это феноменальная самореализация “возможного” в ткань экзистенциального существова-
ния. Последнее, благодаря порождению в нем “траектории”, предстает нам как нечто направленное, как
“бытие-к-…”.
Мир, в том числе и “мир текста”, первичен по отношению к выражающим его индивидам, но лишь
виртуальным образом. “Текст” феноменально актуализируется лишь в результате включения в жизненный
мир интерпретатора.
Если метод вариации позволяет имагинативно исследовать возможные пути трансформации содер-
жащихся в данном жизненном мире феноменов, то метод траектории сам оказывается конституирующим по
отношению к жизненному миру интерпретатора. Нужно учитывать, что его применение может быть чре-
вато необратимыми экзистенциальными последствиями для исследователя.
Совозможный мир, являясь единственным феноменально данным конкретному человеку, конституируя
его экзистенцию-индивидуальность (“индивидуальность тела или вещи рождаются не в них” [2, с. 114]),
подразумевает возможность некой онтологической селекции, которую называют экзистенциальным вы-
бором. Хотя выбирает здесь не “Я”. Метод траектории, будучи применен к анализу феноменов, позволяет
выяснить степень их органической сопричастности общему смысловому горизонту в целом, что помогает в
выявлении степени их реальности в рамках данного горизонта, либо, наоборот, может вскрыть их онтоло-
гическую неукорененность, чужеродность, а значит случайность и недостоверность. Единственным кри-
терием совозможности мира является переживание собственной телесности. Совозможный мир - это мир, в
котором возможна феноменально-онтологическая жизнь тела, включающая, наряду с биологическим и
физиологическим, также: психическое, рефлективное и ценностно-смысловое измерения человеческого
существа. Совозможный мир принципиально может быть представлен, как Ойкумена: “Дом - это такое
место, где тебя не убивают” (Б. Маламуд). Здесь подразумевается возможность включения человека в мир,
на основании некоего их онтологического единства. Причем речь здесь идет не о человеке и человеческом
мире вообще, а о конкретной индивидуальности и ее специфическом жизненном мире.
Метод траектории позволяет описывать не возможный мир будущего, а реальность - мир “настоящего,
чреватого будущим” (Г. Лейбниц). Имея экзистенциальные основания, этот метод является адекватным
способом феноменологической работы с индивидуальным жизненным миром.
Методы феноменологической герменевтики могут эффективно использоваться в философской антро-
пологии, а также при реконструкции жизненных миров людей, оставивших какие-либо следы в виде
культурных “текстов”.
Литература:
1. Гелен А. О систематике антропологии. // Проблема человека в западной философии. - М.: Прогресс,
1988.
2. Делез Ж. Складка. Лейбниц и барокко. - М.: Логос, 1998.
3. Людвиг Э. Гете. - М.: Молодая гвардия, 1965.
4. Мерло-Понти М. Око и дух. - М.: Искусство, 1992.
5. Хольтхузен Г.Э. Райнер Мария Рильке. - Челябинск: Урал LTD, 1998.
6.
|