Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году

Проведен сравнительный анализ перестройки возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси, который подтверждает как наличие общих для трех стран проблем, таких как уход из науки значительной части высококвалифицированных исследователей в возрасте 40–49 лет, так и определенных различий...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2016
Автори:	Попович, А.С., Кострица, Е.П.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Центр досліджень науково-технічного потенціалу та історії науки ім. Г.М. Доброва НАН України 2016
Назва видання:	Наука та наукознавство
Теми:	Проблеми розвитку науково-технологічного потенціалу
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/132240
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году / А.С. Попович, Е.П. Кострица // Наука та наукознавство. — 2016. — № 2. — С. 40-50. — Бібліогр.: 19 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-132240
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1322402018-04-15T03:03:13Z Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году Попович, А.С. Кострица, Е.П. Проблеми розвитку науково-технологічного потенціалу Проведен сравнительный анализ перестройки возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси, который подтверждает как наличие общих для трех стран проблем, таких как уход из науки значительной части высококвалифицированных исследователей в возрасте 40–49 лет, так и определенных различий в эффективности кадровой политики государства и органов управления наукой, по-разному влияющих на приток молодежи в науку. Продемонстрировано, что во всех трех странах кадровая структура научной системы не является препятствием для ускоренного развития научного потенциала и сохраняет свою жизнеспособность как в плане воспроизводства исследователей, так и с точки зрения наличия в ней значительного количества ученых производительного возраста. Зроблено порівняльний аналіз перебудови вікової структури наукових кадрів в Україні, Росії та Білорусі, який підтверджує як наявність загальних для трьох країн проблем, таких як відхід з науки значної частини висококваліфікованих дослідників віком 40–49 років, так і певних відмінностей в ефективності кадрової політики держави і органів управління наукою, які по-різному впливають на приплив молоді в науку. Продемонстровано, що у всіх трьох країнах кадрова структура наукової системи не є перешкодою для прискореного розвитку наукового потенціалу і зберігає свою життєздатність як в плані відтворення дослідників, так і з точки зору наявності в ній значної кількості вчених продуктивного віку. Comparative analysis of age restructuring for R&D personnel from Ukraine, Russia and Belarus is made, which confirms the existence of common problems for three countries such as fleeing from R&D of a large part of competent researches aged 40–49, as well as distinctions in the effectiveness of policy pursued by the government and R&D administration agencies with respect to R&D personnel, resulting in the varying impact on the influx of the youth in R&D in these countries. It is shown that the age structure of R&D personnel cannot be considered as a barrier for rapid development of R&D system in either of the countries in question, and the age structure has preserved its viability in terms of researchers reproduction and the large share of researchers in the productive age. 2016 Article Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году / А.С. Попович, Е.П. Кострица // Наука та наукознавство. — 2016. — № 2. — С. 40-50. — Бібліогр.: 19 назв. — рос. 0374-3896 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/132240 001.89:331.524 ru Наука та наукознавство Центр досліджень науково-технічного потенціалу та історії науки ім. Г.М. Доброва НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Проблеми розвитку науково-технологічного потенціалу Проблеми розвитку науково-технологічного потенціалу
spellingShingle	Проблеми розвитку науково-технологічного потенціалу Проблеми розвитку науково-технологічного потенціалу Попович, А.С. Кострица, Е.П. Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году Наука та наукознавство
description	Проведен сравнительный анализ перестройки возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси, который подтверждает как наличие общих для трех стран проблем, таких как уход из науки значительной части высококвалифицированных исследователей в возрасте 40–49 лет, так и определенных различий в эффективности кадровой политики государства и органов управления наукой, по-разному влияющих на приток молодежи в науку. Продемонстрировано, что во всех трех странах кадровая структура научной системы не является препятствием для ускоренного развития научного потенциала и сохраняет свою жизнеспособность как в плане воспроизводства исследователей, так и с точки зрения наличия в ней значительного количества ученых производительного возраста.
format	Article
author	Попович, А.С. Кострица, Е.П.
author_facet	Попович, А.С. Кострица, Е.П.
author_sort	Попович, А.С.
title	Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году
title_short	Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году
title_full	Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году
title_fullStr	Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году
title_full_unstemmed	Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году
title_sort	эволюция возрастной структуры научных кадров украины, россии и беларуси после 2000 году
publisher	Центр досліджень науково-технічного потенціалу та історії науки ім. Г.М. Доброва НАН України
publishDate	2016
topic_facet	Проблеми розвитку науково-технологічного потенціалу
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/132240
citation_txt	Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году / А.С. Попович, Е.П. Кострица // Наука та наукознавство. — 2016. — № 2. — С. 40-50. — Бібліогр.: 19 назв. — рос.
series	Наука та наукознавство
work_keys_str_mv	AT popovičas évolûciâvozrastnojstrukturynaučnyhkadrovukrainyrossiiibelarusiposle2000godu AT kostricaep évolûciâvozrastnojstrukturynaučnyhkadrovukrainyrossiiibelarusiposle2000godu
first_indexed	2025-07-09T17:10:34Z
last_indexed	2025-07-09T17:10:34Z
_version_	1837190126413807616
fulltext	40 ISSN 0374-3896 Science and Science of Science, 2016, № 2 ПРОБЛЕМИ РОЗВИТКУ НАУКОВО-ТЕХНОЛОГІЧНОГО ПОТЕНЦІАЛУ Постановка проблемы. Вопрос о вли- янии возрастной структуры кадров на эффективность работы научно-иссле- довательских коллективов поднимал- ся многими науковедами (см., напри- мер, [1–11]). В последние десятилетия многие из них с тревогой отмечают уве- личение доли ученых старшего возраста в постсоциалистических странах [6; 7; 9; 10; 11]. В средствах массовой инфор- мации появились даже утверждения о тотальном постарении ученых и, следо- вательно, нежизнеспособности науки в этих странах. Основанием для подобно- го рода утверждений является возраста- ние удельного веса возрастной группы «более 60 лет», которое порой тракту- ется как увеличение среднего возраста исследователей. Но вопрос о том, яв- ляются ли эти показатели достаточно © А. С. Попович, Е. П. Кострица, 2016 адекватной характеристикой творческих возможностей научных коллективов и науки в целом, на наш взгляд, остается весьма спорным. Особую актуальность для постсоветских стран приобретает ис- следование возрастной структуры науч- ных кадров с точки зрения обеспечения жизнеспособности научного потенциала страны, которая определяется наличием в нем достаточно весомой доли ученых наиболее продуктивного возраста и до- статочными возможностями воспроиз- водства высококвалифицированных ис- следователей. Этим определяется цель настоящего исследования – анализ воз- растной структуры научных кадров Укра- ины, России и Беларуси после 2000 года Результаты. Исследуя динамику воз- растного профиля кадрового потенциа- ла науки Украины, мы пришли к убе- ждению, что утверждения о тотальном УДК 001.89:331.524 А. С. Попович, Е. П. Кострица Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 года Проведен сравнительный анализ перестройки возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси, который подтверждает как наличие общих для трех стран проблем, таких как уход из науки значительной части высококвалифицированных исследователей в возрасте 40–49 лет, так и определенных различий в эффективности кадровой политики государства и органов управления наукой, по-разному влияющих на приток молодежи в науку. Продемонстрировано, что во всех трех странах кадровая структура научной системы не является препятствием для ускоренного развития научного потенциала и сохраняет свою жизнеспособность как в плане воспроизводства исследователей, так и с точки зрения наличия в ней значительного количества ученых производительного возраста. Ключевые слова: возрастная структура научных кадров, доктора наук, кандидаты наук, исследователи, возрастная группа. 41ISSN 0374-3896 Наука та наукознавство, 2016, № 2 ЭВОЛЮЦИЯ ВОЗРАСТНОЙ СТРУКТУРЫ НАУЧНЫХ КАДРОВ УКРАИНЫ, РОССИИ И БЕЛАРУСИ ПОСЛЕ 2000 ГОДА ее постарении как минимум являются грубым упрощением той непростой ситуации, в которой оказалась сегодня наука этой страны [12; 13]. Основанием для такого вывода стало то, что несмо- тря на беспрецедентные общие потери кадрового потенциала украинской нау- ки (численность исследователей за годы независимости уменьшилась более чем в четыре раза!) после 2005 началось по- степенное нарастание в составе научных работников доли возрастной группы 30–39 лет, которая к 2014 году достигла 22%, а вместе с более молодыми иссле- дователями – 37%. Это хорошо вид- но из кривых, приведенных на рис. 1: если для 2005 года наблюдалась кривая возрастного профиля, напоминающая гауссовское нормальное распределе- ние с несколько приподнятой левой («молодежной») частью (по-видимому, такую форму кривой можно рассматри- вать как типичный возрастной профиль научных кадров нормально развиваю- щейся научной системы), то в последу- ющие годы отмечается нарастание мак- симума, соответствующего возрастной группе 30–39 лет. Эта новая для исто- рии украинской науки тенденция дает некоторое основание для сдержанного оптимизма – как в плане оценки ны- нешнего состояния научного потенциа- ла, так и, в особенности, возможностей его наращивания при соответствующей поддержке со стороны государства и промышленности. Еще одним новым явлением, которое (в отличие от отмеченного выше) не мо- жет не вызывать тревоги, стало возник- новение нарастающего из года в год, на- чиная примерно с 2009 года, минимума в возрастном профиле исследователей, соответствующего возрастной группе 40–49 лет. Это свидетельствует, что зна- чительная часть молодых исследовате- лей не задерживается надолго в науке, а, приобретя в ней соответствующую ква- лификацию, переходит в другие сферы деятельности в поисках более достойной оплаты своего труда. В то же время представленные на рис. 1 (а еще более наглядно – на рис. 2) кривые демонстрируют наличие в ка- дровом потенциале науки Украины весьма весомой доли ученых наиболее работоспособных и производительных возрастов: даже к 2014 году около 75% исследователей Украины были моложе 60 лет. Т. е. можно утверждать, что воз- растная структура украинской науки не может рассматриваться как препятствие ее дальнейшему развитию. Наличие же 0 5 10 15 20 25 30 35 0 1 2 3 4 5 6 7 2005 2009 2012 2014 29 30–39 40–49 50–59 60–69 70 Рис. 1. Эволюция возрастной структуры исследователей в Украине, % Источник: построено авторами на основе данных Госстата Украины А. С. Попович, Е. П. Кострица 42 ISSN 0374-3896 Science and Science of Science, 2016, № 2 0 5 10 15 20 25 30 0 1 2 3 4 5 6 2000 2002 2004 2013 2014 % 29 30–39 40–49 50–59 60 существенно возросшей группы моло- дых исследователей (37%) в сочетании со значительным количеством наиболее опытных ученых старшего возраста дает основания рассчитывать на перспекти- вы достаточно быстрого нарастания ка- дрового потенциала украинской науки. Образно такую возрастную структуру можно рассматривать как сжатую пру- жину, готовую распрямиться и выпол- нить нужную работу. Но для этого необходимы решитель- ные и кардинальные меры по закрепле- нию в науке ученых в возрасте 30–49 лет – как путем повышения заработной пла- ты, так через создание надлежащих условий для работы. При этом следу- ет особо подчеркнуть, что возрастание числа ученых старшего поколения, на которое нередко сетуют многие авторы, отнюдь не следует рассматривать как катастрофу. Пока доля исследователей моложе 60 лет превышает 70%, их воз- можность взаимодействовать и сотруд- ничать с более опытными коллегами только способствует реализации творче- ского потенциала научной системы. Это вполне соответствует предложенной в свое время Б. А. Малицким [14] модели фазовой динамики в изменении с возра- стом ролевых функций ученого в иссле- довательском коллективе. На рис. 2 показано, как менялись возрастные профили исследователей в России. Как видим, примерно с 2002 года доля возрастной группы 30–39 лет сна- чала падает, а затем с 2003–2004 годов начинает возрастать. В то же время по- сле 2000 года видна устойчивая тенден- ция уменьшения доли возрастной груп- пы 40–49 лет – она уменьшается более чем вдвое к 2014 году (с 26,1% в 2000 году до 13,2% в 2014 году), что свидетельст- вует о существенном оттоке научных ка- дров в другие сферы деятельности. Как и в Украине, доля научных работников в возрасте 30–39 лет здесь также нара- стает до более чем 20%, но, в отличие от Украины, одновременно с ней растет и приток молодежи в науку: к 2014 году исследователи моложе 29 лет составля- ли уже 20,2%. К 2014 году более 41% исследователей в России были моложе 40 лет, а более 54% – моложе 50 лет, что явно не вписывается в представление о «постарении россий- ской науки» несмотря на то, что чет- вертую часть ее кадрового потенциала составляли представители старшего по- коления (60 лет и более). Характерно, что несмотря на такую кардинальную перестройку возрастных профилей сред- ний возраст исследователей в России в течение рассматриваемого периода пра- ктически не менялся – до 2010 года он составлял 48 лет, далее же начал даже уменьшаться и в 2014 году был равен 46 годам [14]. Рис. 2. Эволюция возрастной структуры исследователей в России, % Источник: построено авторами на основе данных [15] 43ISSN 0374-3896 Наука та наукознавство, 2016, № 2 ЭВОЛЮЦИЯ ВОЗРАСТНОЙ СТРУКТУРЫ НАУЧНЫХ КАДРОВ УКРАИНЫ, РОССИИ И БЕЛАРУСИ ПОСЛЕ 2000 ГОДА Рис. 3. Эволюция возрастной структуры исследователей в Беларуси, % Источник: построено авторами на основе данных [7; 16] Рис. 4. Сравнение сложившихся к 2014 году возрастных профилей исследователей в Украине, России и Беларуси, % Источник: построено авторами на основе данных Госстата Украины, а также [7; 15; 16] Т. е. наши «условно оптимисти- ческие» выводы относительно пер- спектив наращивания кадрового по- тенциала российской науки еще более обоснованы. Аналогичная динамика кадрового состава происходила и в Беларуси: где- то между 2000 и 2004 годом появляется «провал», демонстрирующий уход моло- дых исследователей из науки (рис. 3). Поначалу, как и в России, он кадро- вый профиль возрастной группе 30–39 лет, но затем он постепенно смещается в сторону старших возрастов (к 2013–2014 годам это уже четко 40–49 лет). В то же время после 2004–2005 годов уверенно возрастает доля возрастных групп 30–39 лет и до 29 лет. После 2012 года ситуация, похоже, стабилизируется (по крайней мере, возрастные профили 2012, 2013 и 2014 годов мало отличаются). Таким образом, можно констатиро- вать, что особенностью Беларуси явля- ется то, что нарастание притока моло- дежи в науку здесь заметно выше, чем в России, и тем более выше, чем в Украи- не, что еще более наглядно демонстри- рует рис. 4. 0 5 10 15 20 25 30 35 0 1 2 3 4 5 6 7 2000 2004 2008 2014 29 30–39 40–49 50–59 60–69 70 % и более А. С. Попович, Е. П. Кострица 44 ISSN 0374-3896 Science and Science of Science, 2016, № 2 Этот факт может служить подтвер- ждением, с одной стороны, наличия в Беларуси более действенной и последова- тельной государственной политики, на- правленной на привлечение молодежи в науку, а, с другой, – практически полного отсутствия такой политики в Украине. Тем не менее, «провал» для груп- пы 40–49 лет на кривой, отражающей возрастной профиль исследователей в Беларуси, не менее выразителен, чем в Украине и России: уход из науки весьма значительной части высококвалифици- рованных и сложившихся ученых – явно выраженная проблема для всех трех стран. Тем более интересно провести подоб- ный сравнительный анализ для высокок- валифицированной части исследовате- лей. На рис. 5. представлены возрастные профили исследователей с кандидатской степенью в Украине, Беларуси и России в начале 2000-х годов. Интересно, что тог- да возрастная структура исследователей в Украине и России практически совпада- ла. Для Украины максимум соответству- ющей кривой находился вблизи возраст- ной группы 50–59 лет, в России доля этой возрастной группы была почти такой же, но несколько большей была доля группы 60–69 лет. В то же время научные кадры Беларуси были существенно моложе – максимум соответствовал возрасту 40–49 лет, и существенно большей была доля ученых, относящихся к группе 30–39 лет, а тем более (в несколько раз) весомее была группа до 29 лет. Рис. 5. Сравнение возрастной структуры исследователей – кандидатов наук в Украине, Беларуси, России в начале ХХІ века, % Источник: построено авторами на основе данных Госстата Украины, а также [7; 15; 16] Отсюда можно заключить, что уже в первое десятилетие независимости в Бе- ларуси осуществлялась более благопри- ятная для научной молодежи политика, чем в Украине и России. Но, как можно судить на основе срав- нения возрастных профилей, представ- ленных на рис. 6., проблема закрепления в науке уже сложившихся зрелых ученых, вступивших в пору, когда они могли бы дать максимальную отдачу (минимум, соответ- ствующий возрастной группе 40–49 лет), в Беларуси стоит наиболее остро. Не решена эта проблема и в Украине, и в России. Факт этот сам по себе довольно тревожный и требует самого пристального внимания ор- ганизаторов науки и людей, отвечающих за научно-технологическую политику. Сложившуюся в последние годы воз- растную структуру кандидатского корпу- са, которую иллюстрирует рис. 6., можно рассматривать с точки зрения оценки жиз- неспособности науки. Во-первых, она сви- детельствует не только о снижении уровня воспроизводства квалифицированных кадров, но даже об усилении воспроизвод- ственной функции кадрового потенциала науки во всех рассматриваемых странах. Во-вторых, о весьма существенном при- сутствии в составе научных кадров канди- 70 и более 45ISSN 0374-3896 Наука та наукознавство, 2016, № 2 ЭВОЛЮЦИЯ ВОЗРАСТНОЙ СТРУКТУРЫ НАУЧНЫХ КАДРОВ УКРАИНЫ, РОССИИ И БЕЛАРУСИ ПОСЛЕ 2000 ГОДА Рис. 6. Сравнение возрастных профилей исследователей – кандидатов наук в Украине, Беларуси и России в 2014 году, % Источник: построено авторами на основе данных Госстата Украины, а также [7; 15; 16] 0 5 10 15 20 25 30 0 1 2 3 4 5 6 7 2014 2014 2014 29 30–39 40–49 50–59 60–69 70 % датов наук, пребывающих в трудоспособ- ном и производительном возрасте, то есть в возрасте моложе 50 лет (в России – 54,5%, в Украине – 52%, в Беларуси – 58,7%) и мо- ложе 60 лет (в России –74%, в Украине – 73%, в Беларуси – 81%). Конечно, обра- щает на себя внимание рост доли старшего поколения кандидатов наук, возраст кото- рых превышает пенсионный. Но, с одной стороны, ни в одной из рассматриваемых стран эта группа не стала преобладающей, а, с другой, – так ли уж нежелательно ее присутствие в научных коллективах? Ведь опыт и знания старшего поколения скорее помогают становлению научной молоде- жи, фактически усиливают воспроизвод- ственную функцию кадрового потенциа- ла, в особенности если изменение ролевой функции ученого с возрастом подкрепля- ется организационно. Наиболее инерционной частью ка- дрового потенциала науки являются до- ктора наук. Тем не менее, перестройка возрастного профиля докторского кор- пуса науки за исследуемый период про- изошла во всех трех странах. На рис. 7 показано, как это произошло в Украине. Как видим, для большей части воз- растных групп изменения небольшие: немного возросла доля самых молодых, уменьшилась доля группы 40–49 лет. Далее это уменьшение нарастает с возрастом – максимальным оно является для группы 60–69 лет (на 7,3 процентных пункта), но для группы 70 лет и более тенденция кар- динально меняется – доля самых старших становится на 16,3 процентных пункта (т. е. более чем вдвое) больше, чем в 2002 году. В России произошли аналогичные изменения возрастного профиля докто- ров наук: доля возрастной группы 70 и более лет возросла по сравнению с нача- лом века более чем вдвое (рис. 8). Аналогичные тенденции перестрой- ки возрастного профиля исследователей характерны и для докторов наук в Бела- руси (рис. 9). В данном случае можно заметить не- сколько более выраженную тенденцию по- старения докторского корпуса, в частности в 2014 году докторов наук в возрасте 70 и более лет в Беларуси было на 22,5 процент- ных пункта больше, чем в 2000 году (35,6% в 2000 году против 13,1% в 2014 году). Характерно, что в начале XIX века возрастные профили докторов-исследо- вателей во всех рассматриваемых стра- нах еще были практически идентичными (рис. 10). В науке Беларуси несколько большей была доля докторов наук в воз- расте 40–49 лет, среди российских иссле- дователей-докторов немного меньшей была доля возрастной группы 50–59лет. А. С. Попович, Е. П. Кострица 46 ISSN 0374-3896 Science and Science of Science, 2016, № 2 0 5 10 15 20 25 30 35 40 45 0 1 2 3 4 5 6 7 2000 2014 29 30–39 40–49 50–59 60–69 70 % Рис. 8. Изменение возрастного профиля докторов наук, работающих в научных учреждениях России, % Источник: построено авторами на основе данных [15; 17] Рис. 9. Изменение возрастного профиля докторов наук, работающих в научных учреждениях Беларуси, % Источник: построено авторами на основе данных [7; 15] Рис. 7. Изменение возрастного профиля докторов наук, работающих в научных учреждениях Украины, % Источник: построено авторами на основе данных Госстата Украины 0 5 10 15 20 25 30 35 40 45 50 0 1 2 3 4 5 6 7 2000 2014 % 29 30–39 40–49 50–59 60–69 70 и более 0 5 10 15 20 25 30 35 40 45 50 0 1 2 3 4 5 6 7 2000 2014 % 29 30–39 40–49 50–59 60–69 70 и более 47ISSN 0374-3896 Наука та наукознавство, 2016, № 2 ЭВОЛЮЦИЯ ВОЗРАСТНОЙ СТРУКТУРЫ НАУЧНЫХ КАДРОВ УКРАИНЫ, РОССИИ И БЕЛАРУСИ ПОСЛЕ 2000 ГОДА Но эволюция возрастной структуры в течение последнего десятилетия привела к тому, что практически тождественными стали возрастные профили докторско- го корпуса науки России и Украины, но существенно изменился такой профиль в Беларуси (рис. 10). В Беларуси резко упала доля самых молодых докторов наук, значительно увеличился процент возрастной группы 60–69 лет и незначительно сократилась (на 3 процентных пункта) доля группы 50–59 лет. Общей проблемой для всех трех стран является значительное увели- чение в рассматриваемый период в со- ставе докторского корпуса доли ученых в возрасте 60 и более лет: в Украине – от 54,6% в 2002 году до 63,6% в 2014 году; в России – от 56,1% в 2000 году до 70,8% в 2013 году; в Беларуси – от 50,3% до 73,6% за тот же период. Это свидетель- ство явно недостаточного пополнения кадрового потенциала науки молодыми докторами наук. Рис. 10. Возрастные профили докторов-исследователей в Украине, Беларуси, России в начале XIX века, % Источник: построено авторами на основе данных Госстата Украины, а также [7; 15; 16] В то же время, рис. 11 демонстрирует: во всех трех странах как и среди канди- датов наук (см. рис. 6), так и среди всех исследователей (в том числе и без ученых степеней, см. рис. 6.) все еще имеется до- вольно значительное число ученых тех возрастов, которые принято относить к весьма работоспособному и продуктив- ному возрасту. В частности, среди ис- следователей – докторов наук моложе 60 лет: в России – 35,6%, в Украине –36,3%, в Беларуси – 21,25%. Как видим, наибо- лее постаревшим выглядит докторский корпус белорусской науки. Если средний возраст докторов наук в науке в Украине чуть больше 63 лет, в России – 63,4 года, то в Беларуси – 69,4 года. Выводы. Первое, что следует считать свидетельством жизнеспособности на- учной системы, – это наличие в кадро- вом потенциале науки всех трех стран весьма весомой доли ученых наиболее работоспособных и продуктивных воз- растов: несмотря на беспрецедентные потери научных кадров, даже к 2014 году моложе 60 лет были около 73% исследо- вателей в Украине, 74% – в России и 81% – в Беларуси. При этом во всех трех 0 5 10 15 20 25 30 35 40 45 0 1 2 3 4 5 6 7 2002 2000 2000 % 29 30–39 40–49 50–59 60–69 70 и более А. С. Попович, Е. П. Кострица 48 ISSN 0374-3896 Science and Science of Science, 2016, № 2 странах более половины исследователей были моложе 50 лет. В этих условиях возрастание в на- учных коллективах количества ученых старшего поколения, на которое нередко сетуют многие авторы, отнюдь не следу- ет рассматривать как катастрофу. Пока исследователи моложе 60 лет составля- ют большинство, их возможность вза- имодействовать и сотрудничать с более опытными коллегами только способст- вует реализации творческого потенциала научной системы. Серьезной проблемой, несомненно снижающей результативность работы научных коллективов всех трех стран, является «провал» на кривой, отражаю- щей возрастной профиль исследовате- лей, соответствующий возрастной груп- пе 40–49 лет, который отражает уход из науки весьма значительной части высо- коквалифицированных и сложившихся ученых в самом расцвете их творческих возможностей. Он объясняется слишком низкой по сравнению с другими отрасля- ми оплатой труда ученых и ухудшающи- мися условиями труда, обусловленными «экономией» на закупке современного оборудования и реактивов. Особенно ве- лики потери молодых кандидатов наук. «Протекание» научных кадров через научно-исследовательские институты авторы отнюдь не считают бедствием, которое должно быть полностью устра- нено. В инновационной экономике этот процесс жизненно необходим для ка- дрового обеспечения связи высокотех- нологичного производства с передним фронтом научного поиска. Но в Укра- ине, России и Беларуси он приобрел чрезмерные масштабы, при которых возникает опасность для нормального функционирования научных коллек- тивов и исследовательских групп. Это результат того, что работа в должности научного работника, даже со степенью доктора наук, а тем более кандидата наук, стала в этих странах менее пре- стижной и привлекательной в плане материального обеспечения, чем рабо- та в других сферах. Поэтому наряду со все более острой необходимостью на- ращивания научного потенциала нуж- ны решительные меры для закрепления Рис. 11. Возрастные профили докторов-исследователей в Украине, Беларуси, России в 2014 году Источник: построено авторами на основе данных Госстата Украины, а также [7; 15; 16] 0 5 10 15 20 25 30 35 40 45 50 0 1 2 3 4 5 6 7 2014 2014 2014 % 29 30–39 40–49 50–59 60–69 70 и более 49ISSN 0374-3896 Наука та наукознавство, 2016, № 2 ЭВОЛЮЦИЯ ВОЗРАСТНОЙ СТРУКТУРЫ НАУЧНЫХ КАДРОВ УКРАИНЫ, РОССИИ И БЕЛАРУСИ ПОСЛЕ 2000 ГОДА высококвалифицированных кадров в науке – как путем улучшения условий для проведения исследований, так и по- вышения уровня оплаты труда в науке. В то же время, наше исследование позволяет сделать вывод, что нынешняя возрастная структура научных кадров в Украине, России и Беларуси отнюдь не является препятствием для сравнитель- но быстрого наращивания кадрового потенциала науки, а скорее наоборот – она подобна сжатой пружине, которая способна выпрямиться и выполнить большую полезную работу при условии действенной поддержки со стороны го- сударства. 1. Добров Г. М. Наука о науке. Введение в общее науковедение / Г. М. Добров. – [изд. 2-е, доп. и перер.]. – Киев : Наукова думка, 1970. – 320 с. 2. Добров Г. М. Наука о науке. Введение в общее науковедение / Г. М. Добров. – [изд. 3-е, доп. и перер.]. – Киев : Наукова думка, 1989. – 304 с. 3. Добров Г. М. Научно-технический по- тенциал: структура, динамика эффек- тивность / Г. М. Добров, В. Е. Тонкаль, А. А. Савельев и др. – Киев : Наукова думка, 1988. – 347 с. 4. Маліцький Б. А. Прикладне наукознав- ство / Б. А. Маліцький. – Київ : Фенікс, 2007. – 464 с. 5. Малицкий Б. А. Принцип фазового раз- вития деятельности ученого и его приме- нение в организации труда научной мо- лодежи // Б. А. Малицкий. – Тез. докл. ІІ Респ. конф. молодых ученых-медиков УССР. – Львов, 1979. 6. Малицкий Б. А. Формирование возраст- ной структуры научных кадров на осно- ве метода фазового баланса / Б. А. Ма- лицкий. – Киев : Ин-т кибернетики АН УССР, 1979. – 28 с. 7. Дежина И. Г. Кадровые проблемы в российской науке и инициативы госу- дарства / И. Г. Дежина // Наука та нау- кознавство. – 2006. – № 1. – С. 28–34. 8. Научные кадры в условиях инновацион- ного развития республики Беларусь / М. И. Артюхин и др. // Под. общей ре- дакцией М. И. Артюхина ; Ин-т социо- логии Нац. Акад. наук Беларуси. – Мин- ск : «Беларус. навука», 2010. – 323 с. 9. Димитрук П. П. Молодежь в науке Белару- си / П. П. Димитрук // Проблемы управ- ления. – 2011. – № 3(40). – С. 96–103. 10. Вашуленко О. С. Вікова структура ка- дрового потенціалу наукової системи України / О. С. Вашуленко // Нау- ка та наукознавство. – 2009. – № 3. – С. 31–45. 11. Грига В. Ю. Оцінка стану наукових кадрів України: віковий аспект /В. Ю. Грига, О. С. Вашуленко // Наука і наукознав- ство. – 2013. – № 1. – С. 38–46. 12. Аллахвердян А. Г. Динамика научных ка- дров в советской и российской науке: сравнительно-историческое исследова- ние / А. Г. Аллахвердян. – М. : Изд-во «Когито-Центр», 2014. – 263 с. 13. Попович О. С. Зміна вікової структури кадрового потенціалу української нау- ки / О. С. Попович, О. П. Костриця // Наука і наукознавство. – 2015. – № 4. – С. 52–66. 14. Попович О. С. Вікова структура наукових кадрів як фактор життєздатності науко- вої системи України / О. С. Попович, О. П. Костриця // Наука та інновації. – 2016. – № 2. – С. 5–11. 15. Попович О. С. Переформування віко- вої структури наукових кадрів як фак- тор життєздатності економічної науки в Україні / О. С. Попович, О. П. Костри- ця // Вісник Кам’янець-Подільського національного університету імені Івана Огієнка. Економічні науки. – 2016. – Вип. 11. – С. 237–244. 16. Малицкий Б. А. Формирование возраст- ной структуры научных кадров на осно- ве метода фазового баланса / Б. А. Ма- лицкий. – К. : Изд-во Института кибер- нетики АН УССР, 1979. – 28 с. 17. РОССИЯ_science_2014.pdf (по возмож- ности нужно дать название источника, написать, что это эл. ресурс, а потом дать эл. адрес) 18. Наука и инновационная деятельность в Республике Беларусь. – Минск, 2015. 19. База данных Федеральной службы госу- дарственной статистики [Электронный ресурс]. – Режим доступа www.gks.ro/ wps/wm/cjnnect/rosstat_main/rosstat/ru/ statistics/science_and_innovations/science Получено12.04.2016 І. О. Булкін 50 ISSN 0374-3896 Science and Science of Science, 2016, № 2 О. С. Попович, О. П. Костриця Еволюція вікової структури наукових кадрів України, Росії та Білорусі після 2000 року Зроблено порівняльний аналіз перебудови вікової структури наукових кадрів в Україні, Росії та Білорусі, який підтверджує як наявність загальних для трьох країн проблем, таких як відхід з науки значної частини висококваліфікованих дослідників віком 40–49 років, так і певних відмінно- стей в ефективності кадрової політики держави і органів управління наукою, які по-різному впли- вають на приплив молоді в науку. Продемонстровано, що у всіх трьох країнах кадрова структура наукової системи не є перешкодою для прискореного розвитку наукового потенціалу і зберігає свою життєздатність як в плані відтворення дослідників, так і з точки зору наявності в ній значної кількості вчених продуктивного віку. Ключові слова: вікова структура наукових кадрів, доктори наук, кандидати наук, дослідни- ки, вікова група. УДК 001.89:331.524 І. О. Булкін Особливості вікової структури наукових кадрів НАН України як провідного елемента наукової системи країни Проаналізовано вікову структуру дослідників у Національній академії наук (НАН) України у порівнянні з усередненим віковим розподілом цієї категорії персоналу у науковій системі України, а також у провідних відомствах – виконавцях науково-технічних робіт в Україні. Аналіз охоплює період 2006–2014 років. Показано, що НАН України, залишаючись доволі стабільним сегментом вітчизняної наукової системи, має регресивний віковий профіль дослідників, який характеризується збільшенням частки дослідників старших вікових груп. Аналітично обґрунтовано основні причини регресивного вікового профілю дослідників у НАН України: особливість функціонування НАН України – як мережі наукових організацій та «академічної еліти»; неефективність механізму оновлення наукових кадрів; збереження мотивації до наукової праці у старшого покоління дослідників (працюючих пенсіонерів) водночас із повною її втратою у дослідників молодших вікових груп. Ключові слова: вікова структура, відомчий профіль, дослідники, наукова система, Національна академія наук України, старіння, трудова мотивація. Постановка проблеми. Питання впли- ву вікової структури наукових колективів і науки в цілому на функціонування нау- кової системи досліджувалось багатьма вітчизняними науковцями (див., напри- © І. О. Булкін, 2016 клад, [1–10]). В останні роки, коли ка- дровий потенціал науки зазнав значних кількісних втрат (кількість науковців за роки незалежності зменшилась більш ніж учетверо) серед осіб, які залишились працювати у ній, відбувається зростання

Эволюция возрастной структуры научных кадров Украины, России и Беларуси после 2000 году

Репозитарії

Схожі ресурси