О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины

В постчернобыльский период активно исследуются древние городища бассейна Березины-Днепровской. Несмотря на это, их культурно-хронологическая интерпретация – едва ли не самый проблемный вопрос в современной археологии старшей эпохи железа Беларуси....

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2009
Автор:	Рассадин, С.Е.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Інститут археології НАН України 2009
Назва видання:	Археологія і давня історія України
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/167172
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины / С.Е. Рассадин // Археология и древняя история Украины. Эпоха раннего железа: Сб. науч. тр. к 60-летию С.А. Скорого. — К.: ИА НАН Украини, 2009. — С. 324-338. — Бібліогр.: 68 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-167172
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1671722020-03-21T01:25:52Z О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины Рассадин, С.Е. В постчернобыльский период активно исследуются древние городища бассейна Березины-Днепровской. Несмотря на это, их культурно-хронологическая интерпретация – едва ли не самый проблемный вопрос в современной археологии старшей эпохи железа Беларуси. 2009 Article О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины / С.Е. Рассадин // Археология и древняя история Украины. Эпоха раннего железа: Сб. науч. тр. к 60-летию С.А. Скорого. — К.: ИА НАН Украини, 2009. — С. 324-338. — Бібліогр.: 68 назв. — рос. 2227-4952 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/167172 ru Археологія і давня історія України Інститут археології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
description	В постчернобыльский период активно исследуются древние городища бассейна Березины-Днепровской. Несмотря на это, их культурно-хронологическая интерпретация – едва ли не самый проблемный вопрос в современной археологии старшей эпохи железа Беларуси.
format	Article
author	Рассадин, С.Е.
spellingShingle	Рассадин, С.Е. О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины Археологія і давня історія України
author_facet	Рассадин, С.Е.
author_sort	Рассадин, С.Е.
title	О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины
title_short	О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины
title_full	О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины
title_fullStr	О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины
title_full_unstemmed	О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины
title_sort	о ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя лабенщины
publisher	Інститут археології НАН України
publishDate	2009
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/167172
citation_txt	О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины / С.Е. Рассадин // Археология и древняя история Украины. Эпоха раннего железа: Сб. науч. тр. к 60-летию С.А. Скорого. — К.: ИА НАН Украини, 2009. — С. 324-338. — Бібліогр.: 68 назв. — рос.
series	Археологія і давня історія України
work_keys_str_mv	AT rassadinse oložnojinastoâŝejhronologiiikulʹturedrevnostejtipanižnegosloâlabenŝiny
first_indexed	2025-07-14T23:58:23Z
last_indexed	2025-07-14T23:58:23Z
_version_	1837668766421352448
fulltext	Рассадин С.Е. (Минск) О ЛОЖНОЙ И НАСТОЯЩЕЙ ХРОНОЛОГИИ И КУЛЬТУРЕ ДРЕВНОСТЕЙ ТИПА НИЖНЕГО ГОРИЗОНТА ЛАБЕНЩИНЫ В постчернобыльский период активно исследуются древние городища бассейна Березины-Днепровской. Несмотря на это, их культурно-хронологическая интерпре- тация – едва ли не самый проблемный во- прос в современной археологии старшей эпохи железа Беларуси. Впрочем, за по- следние 10-12 лет неоднократно объявля- лось, что эти памятники, как правило, од- нослойные, ещё также и однокультурные. М.И. Лошенков относит все такие городи- ща бассейна Березины, притом одинако- во как верхней и средней, так и нижней, к одной-единственной культуре – штри- хованной керамики. По его мнению, эта культура, если судить по замечанию в от- ношении Петрович, была там автохтонной. Возникновение этого, как и всех других таких березинских городищ, приурочено им ко второй половине или к концу ІІІ в. до н. э. (Лашанкоў, 1994: 123; 1997: 152). Эти же соображения М.И. Лошенков пытается распространить на обширную территорию вне бассейна Березины. Заодно с березин- скими им упоминаются городища Мыс- ли близ истока Немана, Ивань на верхней Случи, Сорочи на средней Орессе, а также Милоград на Днепре (Лашанкоў, 1994: 152- 154; 2001: 166). Ключевое значение в данном случае имеет хронология, поэтому к ней сразу и обратимся. Она несомненна у М.И. Ло- шенкова в той своей части, где им воспро- изводятся опубликованные датировки, на- пример, бронзовых очковидных подвесок, железного кельта, стеклянных бус (Егорей- ченко, 1993: 41-42). Но ведь, согласно А.А. Егорейченко, сочетание дат золочёной ан- тичной бусины и типичного зарубинецко- го кельта позволяет отнести занятие горо- дища Ивань носителями культуры штри- хованной керамики ко времени не ранее середины, или даже, как было уточнено, второй половины I в. до н.э. (Егорейченко, 1996: 23). М.И. Лошенковым сама интер- претация этих датировок почему-то была оставлена без внимания. Для появления «штриховиков» на Березине, Случи и Орес- се им была избрана гораздо более ранняя дата, по крайней мере, конец III в. до н. э. Источник этой датировки, впрочем, мож- но предположить, ведь, согласно А.Г. Ми- трофанову, как раз не позднее III в. до н. э. должно было возникнуть Августовское городище, отнесённое им к группе самых первых городищ штрихованной керамики в средней Беларуси (Митрофанов, 1978: 15). Но эту дату М.И. Лошенков пытается обосновать целиком самостоятельно, пре- жде всего, с помощью двух наконечников стрел. Один, ранее не издававшийся, про- исходит из раскопок Л.Д. Поболя на го- родище Дмитровичи (Поболь, 1987: 9, рис. 21, 7). Второй, уже опубликованный, был найден А.В. Ильютик на городище Чижа- ха (Лашанкоў, 1997: рис. 1, 7). Оба эти на- конечника представляют собой железные пластинки, почти одинаковые не только по форме и размерам, но даже по характе- ру повреждений (рис. 1, 27-28). Характерно 324 расщеплённые черешки, на первый взгляд, упрощали выбор их аналога. Датируя их не позднее III в. до н. э., М.И. Лошенков ука- зывает, прежде всего, находку из раскопок В.И. Сычёва на городище Любны (Лашанкоў, 1997: 152; Лашанкоў, Сычоў, 1993: рыс. 1, 9). С ней, кстати, связана одна довольно забав- ная история. Во время устного отчёта о своих раскопках на заседании тогдашнего Сектора археологии В.И. Сычёв рекомен- довал эту находку как… ритуальный же- лезный предмет в виде рыбки (рис. 1, 29). Впервые в качестве наконечника стрелы, снабжённого шипами за счёт своего раз- двоенного черешка она была определена, по-видимому, нами (Рассадин, 1991: рис. 23). По мнению М.И. Лошенкова, железные пластинчатые наконечники стрел с раз- двоенными черешками датируются, в об- щем, IV–II вв. до н. э. Этими же рамками им в целом ограничивается существование городища Любны (Лашанкоў, Сычоў, 1993: 39, рыс. 1, 9). Итак, стрелки с раздвоенными черешками будто бы получают довольно важное хронологическое значение, поэто- му рассмотрим их внимательнее. М.И. Лошенковым правильно сгруп- пированы не только сами эти наконечни- ки, но и образцы для абсолютной их дати- ровки по сравнительно-типологическому методу. Во-первых, им предложено раз- личать имеющие подтреугольную, как в Дмитровичах и Чижахе, головку, и ли- стовидную, как в Любнах. Во-вторых, их аналоги подразделяются у него на южные и северные. В-третьих, отмечены некото- рые территориальные различия. Действи- тельно, если на Дону и в Приуралье та- кие наконечники имеют подтреугольные головки, то на Смоленщине в Посеймье – и подтреугольные, и листовидные (рис. 1, 31-36). Делается вывод, что любенская «рыбка» ближе к смоленской серии. Но дальше логика почему-то нарушается, и М.И. Лошенков пытается датировать этот наконечник не по смоленским, а по сред- недонским образцам наконечников стрел скифских типов IV–III вв. до н. э., соглас- но А.И. Мелюковой (Лашанкоў, Сычоў, 1993: 33). Но в связи с ними ни о каком III в. до н. э. речи больше идти не может, посколь- ку это столетие уже полностью исключено из хронографии Большой Скифии, так как её верхний временно й рубеж, согласно но- вым данным, пришёлся на конец IV в. до н. э. (Алексеев, 1996: 41-42). Как выяснилось, вне пределов малых Скифий в Крыму, на нижних Днепре и Дунае просто-напросто отсутствуют скифские комплексы, кото- рые датировались бы только III в. до н. э. Однако полвека назад А.И. Мелюкова ещё исходила из другого представления и пи- сала о широком распространении скиф- ских железных наконечников стрел как в IV, так и в III вв. до н. э. (Мелюкова, 1964: 29). Правда, уже довольно давно известно, что железные наконечники стрел с раздво- енными черешками происходят из более ранних комплексов. Так, погребение № 3 Ново-Никольского раннепрохоровского могильника с парой аналогичных находок датировано Г.М. Мошковой не суммарно IV–III, а только IV в. до н. э. (Мошкова, 1974: 13, рис. 2: 5, 6). Известно, что устаревшая хронология раннескифских бронзовых на- конечников стрел, по А.И. Мелюковой, уже подверглась пересмотру в сторону удревне- ния (Полін, 1987: 17-36). Видимо, то же ожи- дает и железные позднескифские. В специальной публикации о находках вещей скифских типов из Беларуси любен- ский наконечник вообще не упоминается (Рассадзін, 1992: 61-74). Не был включён в сводку этих находок также и наконечник, найденный К.П. Шутом на днепродвин- ском городище Кубличи (Шут, 1969: 281, рис. 7: 9). Между тем он совершенно одно- типен происходящим как со смоленских, так и с березинских городищ (рис. 1, 29). Как для дмитровичского и чижахского, так и любенского наконечников более вероят- ным, чем скифское, представляется дне- продвинское происхождение. Е.А. Шмид- том, на которого, кстати, и ссылается М.И. Лошенков (Лашанкоў, Сычоў, 1993: 33), спе- циально подчёркивалось следующее. Во- первых, что на городищах днепродвинской культуры наконечники именно скифских стрел вообще не найдены. Во-вторых, что наиболее характерными для неё являются железные листовидные с черешками типа ласточкина хвоста. И что они, в-третьих, воспроизводили форму более ранних ко- стяных, тоже очень свойственных днепро- Рассадин С.Е. О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего горизонта... 325 Эпоха раннего железа Сборник научных трудов 326 двинской культуре (Шмидт, 1992: 86, 133, табл. 1, 22, табл. 18, 2-7, 9, 11) (рис. 1, 31). Кстати, по наблюдению В.И. Шадыро, не- которые костяные стрелы по форме подра- жают, в свою очередь, кремнёвым (Шады- ро, 1985: 48, рис. 28, 4). И в самом деле, там же, в Подвинье, на торфяниковой стоянке Осовец-7 обнаружен черешковый нако- нечник стрелы с уже намечающимися бо- ковыми шипами (Чарняўскі, 2003: мал. 1, 1) (рис. 1, 26). Для таких же, как и на Смоленщине, наконечников, подтреугольных и листо- видных, найденных на городище Кузина Гора на Сейме, А.Е. Алихова, на которую М.И. Лошенков, кстати, тоже сослался, также указывались не скифские, а ещё предскифские прототипы, и также из ко- сти (Алихова, 1962: 105, рис. 10: 8, 9). Среди костяных наконечников стрел из Суботов- ского городища действительно имеются экземпляры с раздвоенным основанием (Тереножкин, 1961: рис. 66, 2, 3). Впрочем, костяные наконечники стрел дъяковской культуры 24-го типа (ланцетовидные с по- лулунным завершением черешка), по мне- нию К.А. Краснова, наоборот, являлись подражанием скифским железным IV–III вв. до н.э. (Дьяковская культура, 1974: 32, табл. I, 30, 31). Но, если с этим согласить- ся, придётся допустить, что пластинчатые наконечники стрел были изобретением поздних скифов, а мы знаем, что это не так. Бронзовый наконечник стрелы с раз- двоенным черешком представлен, напри- мер, среди находок XII–VII вв. до н.э. на поселении ранней кобанской культуры в Сержень-Юрте (Степи…, 1989: табл. 101, А, 33) (рис. 1, 37). Итак, вряд ли удастся точ- но определить как время появления идеи делать наконечники стрел именно такими, так и самого позднего её воплощения – в железе. Последнее вполне могло произой- ти и раньше III в. до н.э. Кстати, на городи- ще Чижаха такой наконечник был найден в предматериковом слое, вместе с мило- градской по облику керамикой (Ильютик, 1998: 29). Но такую же дату, III в. до н.э., М.И. Ло- шенков попытался обосновать и по булав- кам с кольцевыми завитками. Они на бере- зинских городищах в основном железные, но изредка сделаны также из бронзы (рис. 1, 7-9). «Іх шматлікія аналагі на поўдні, – пишет М.И. Лошенков, – …не выходзяць за межы ІІІ ст. да н.э.» (Лашанкоў, 1997: 153, мал. 1, 10-12). Чтобы убедиться в ошибоч- ности этого утверждения, достаточно об- ратиться к двум таблицам, изданным В.Г. Петренко, на которые ссылается М.И. Ло- шенков. Настаивая только на ІІІ в. до н. э. прежде всего для бронзовых булавок, он, однако, указал однотипные им, но всё же железные: с селища Лихачёвка, а также с Каменского городища и из Кирова (рис. 1, 5, 6). В обеих этих таблицах названные булавки показаны среди находок IV–III вв. до н.э. (Степи…, 1989: табл. 41, 55, табл.42, 38, 39). Бронзовые же булавки со свёрнутыми в петлю головками датированы В.Г. Петрен- ко гораздо более ранним временем, а имен- но VII–VI вв. до н.э. (Степи…, 1989: табл. 41, 6, 7). Обойдённые М.И. Лошенковым, они как раз и требовали внимания ещё и пото- му, что обе эти булавки, с городища Лепля- вы и с Жаботинского поселения, довольно близки по форме к найденной им самим в Петровичах, между прочим, как раз брон- зовой булавке (рис. 1, 3, 4). Таким образом, при полном, а не выборочном использова- нии хотя бы одних скифских аналогов по- лучается, что та же петровичская булавка из бронзы с петлёй вместо головки вполне может быть гораздо старше III в. до н.э., на Рассадин С.Е. О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего горизонта... 327 Рис. 1. Находки на памятниках типа нижнего горизонта Лабенщины и их аналоги. 1 – Погребы, 2 – Козинцы, 3 – Леплявское городище, 4 – Жаботин, поселение, 5 – Каменское городи- ще, 6 – Кирово, 7-9 – Петровичи, 10, 38, 42, 46 – Лабенщина, 11 – Язно, 12, 29, 47 – Кубличи, 13, 43 – Ка- щеличи, 14 – Деревянное, 15 – Корост, 16 – Щатково, 17 – Палицкое, 18, 19, 28 – Чижаха, 20 – Бура- ково, 21 – La Ciurea, 22 – Малышки, 23, 27 – Дмитровичи, 24 – Лысуха, 25 – Кострица, 26 – Осовец-7, 30 – Любны, 31 – Холмец, 32, 34 – Демидово, 33 – Федотково, 35-36 – Кузина Гора, 37 – Сержень-Юрт, 39 – Мстиславль, 40 – Замошье, 41 – Горани, 44 – Девички, 45 – Горошков, 48 – глазковская культу- ра (26, 40 – камень, 31, 38-39, 41 – кость, 21-25, 45-48 – керамика, 1-4, 9, 14-18, 37 – бронза, остальное – железо). котором, как на нижней её дате, безуспеш- но настаивал М.И. Лошенков. Потому что кроме раннескифских, аналогичные, если не сказать идентичные, этой петровичской хорошо представлены также и среди ещё более ранних булавок лебедовской культу- ры позднего бронзового века (Березанская, 1976: 210, рис. 2, 25-27, рис. 7, 25) (рис. 1, 1, 2). Впрочем, такие булавки известны и в эпоху средней бронзы (Gedl, 2003: rys. 7, 2). «Такіх шпілек, – пишет далее М.И. Лошенков, – на помніках цэнтральнабе- ларускага арэала культуры штрыхавнай ке ра мікі няма» (Лашанкоў, 1997: 153). И это, опять же, совершенно неверно, если учесть опубликованную А.Г. Митрофановым железную булавку из верхнего горизонта Лабенщины, относящегося как раз к этой культуре (Митрофанов, 1978: 21, 29) (рис. 1, 10). Гораздо в бо льшем количестве же- лезные булавки с такими же элементарно кольцеобразными навершиями представ- лены, кроме средней, в северной Беларуси, на многих памятниках западнодвинско- го локального варианта днепродвинской культуры. На основании многочисленных аналогов из Прибалтики, Смоленщины, Волго-Окского междуречья В.И. Шады- ро предлагает датировать этот тип дне- продвинских железных булавок концом І тысячелетия до н.э. – началом нашей эры (Шадыро, 1985: 63, рис. 38, 18-24) (рис. 1, 11, 12). А.М. Медведев булавку этого же типа из городища культуры штрихованной ке- рамики Кащеличи по находкам в слое, где она найдена, предлагает датировать I–II вв. н.э. (Медведев, 1996: 28, рис. 48, 2) (рис. 1, 13). Итак, вполне очевидно, что вряд ли имеет- ся достаточно оснований для ограничения ІІІ в. до н.э., как верхним хронологическим пределом, бытования того же самого при- митивного типа железных булавок не толь- ко в бассейне Западной Двины, но и Бере- зины. Надо полагать, что, по крайней мере, часть из них на самом деле связана с теми материалами березинских городищ, кото- рые синхронны не нижнему, а верхнему горизонту Лабенщины. Датировка березинских городищ по М.И. Лошенкову целиком была воспри- нята А.В. Ильютик (Ильютик, 1998: 29- 30). Дополнительно ею упоминается ещё «милоградский пятирожковый грузик» из городища Лысуха, датируемый, по её мне- нию, второй половиной I тыс. до н.э. (Илью- тик, 1994: 196, рис. 2, 7). М.И. Лошенков так называемые «рожковые» грузики пытался датировать более определённо: «раннім этапам мілаградскай культуры – VI–IV ст. да н э., а магчыма і больш ранняй парой» (Лашанкоў, 1989: 76, рыс. 1, 1-14). Но ведь эти незамысловатые глиняные изделия были найдены не только на восточнополесских милоградских, но и на березинских горо- дищах, таких как упомянутая Лысуха, а также Дворище и Дмитровичи (Ильютик, 1996: 156, рис. 6, 1) (рис. 1, 23, 24). Налицо противоречие между представлениями о хронологии городищ и датировке найден- ных на них же грузиков. Однако данное недоразумение всё же легко исправить, по- скольку «рожковые» грузики на самом деле вряд ли возможно датировать сколько- нибудь определённо. Они снова во множе- стве были найдены, например, на полес- ских поселениях тшинецко-комаровской культурной общности II тыс. до н.э. (Ох- рі мeнко, Гусаревич, 2003: рис. 8, 1, 4-9). С другой стороны, такой же крестовидный грузик обнаружен на городище Кащели- чи культуры штрихованной керамики, где самый ранний горизонт не был, согласно А.М. Медведеву, старше I в. до н.э. (Медве- дев, 1996: 36, 46, рис. 73, 3). Однако, помимо грузиков, тем же III в. до н.э. А.В. Ильютик попыталась дати- ровать и часть керамики некоторых бере- зинских городищ, а именно венчики СS 2:1 и СS 2:2, по её классификации (Ильютик, 1998: 27, табл. 3-4). Аналогом послужи- ли милоградские венчики из постройки на Борховском городище. Её О.Н. Мель- никовская действительно отнесла к III в. до н.э., потому что так датируется, якобы, найденная там же посоховидная булавка с перекрученным стержнем (Мельниковская, 1967: 91, 107, рис. 37: 13, 47: 19, 21). Однако она не бронзовая, а железная, и вдвое короче найденной на Басовском городище, но не в компплексе, а просто в слое. Он был широ- ко датирован В.А. Ильинской – VI–III вв. до н. э., а среди находок IV–III вв. до н.э. данная булавка ею даже не упоминается (Іллінська, 1952: 40, табл. 1, 31). Найденная в Эпоха раннего железа Сборник научных трудов 328 Борхове булавка гораздо ближе не к скиф- ской, а к днепродвинской из Кострицы, которую В.И. Шадыро помещает среди же- лезных днепродвинских булавок первых веков н.э. (Шадыро, 1985: 64-65, рис. 38, 7). То, что таблицу венчиков, сгруппирован- ных О.Н. Мельниковской соответственно трём выделяемым ею этапам милоградской культуры, нельзя использовать как опреде- литель, нами в своё время было показано на примере городища Ястребка (Рассадин, 1989: 11). Это подтвердилось снова, когда, как заметила А.В. Ильютик, милоградские аналоги одних и тех же березинских вен- чиков у О.Н. Мельниковской датируются I в. до н.э. – I в. н.э., а у М.И. Лошенкова – только III в. до н. э. (Ильютик, 1998: 27). Интересно, что М.И. Лошенков основыва- ется, в общем, на той же самой таблице О.Н. Мельниковской, но со своими поправка- ми. Особенно повлияла на них ещё одна находка булавки, аналогии которой также происходят из окрестностей украинской Басовки. «Рассматриваемая бронзовая бу- лавка с городища Ястребка является на- дёжным репером для определения раннего времени памятника V в. до н.э. Попытка же С.Е. Рассадина продатировать её IV–III вв. до н.э. не убедительна» (Лошенков, 1993: 47). Этим автором нам уже неоднократно при- писывалось то, чего нет на самом деле. Как не было, например, и упомянутой «попыт- ки» на указанной им странице, где один- единственный раз во всём автореферате нашей кандидатской диссертации упомя- нута та самая ничем не примечательная булавка, вернее, общепринятая датировка её скифских аналогов: «…гвоздевидные из Горошкова, Козинцев, Милограда, Погре- бов, Чаплина, Ястребки – VI–III вв. до н.э. (по В.Г. Петренко)» (Рассадин, 1989: 9). По- скольку хронологию керамики березин- ских городищ пытаются установить по да- тировке Ястребки, а её, в свою очередь, по дате обломанной булавки, придётся оста- новиться на ней подробнее. Мы исходим из того, что время возникновения прототипа и время бытования аналогов нередко не совпадают. Например, подковообразные фибулы появляются ещё в скифскую эпо- ху, но продолжают использоваться вплоть до этнографической современности. Бронзовые булавки с коническими, как у ястребской, головками известны от эпохи бронзы по средневековье включительно (Эпоха бронзы…, 1987: 134, рис. 66, 23; Финно- угры…, 1987: табл. CXVI, 6). Cудя, например, по находке в Пожарной Балке, такие булав- ки использовались уже ранними скифами в VII–VI вв. до н.э. (Андриенко, 1996: 357, рис. 1, 3). Но согласимся с М.И. Лошенковым, что аналогом ястребской находки должна считаться лишь булавка с точно таким же, как у неё, диаметром головки из Басовско- го «А» кургана, где погребение датируется первой половиной V в. до н.э. (Галанина, 1977: 50). Однако это не означает автома- тически, что только тогда такая же булавка должна была появиться и в Ястребке. Иначе таким же «надёжным репером» пришлось бы признать ещё одну гвоздевидную ба- лавку, аналогии которой не менее надёжно фиксируются тоже на р. Суле, в скифских курганах V–IV вв. до н.э. (Ильинская, 1968: 143-145). Однако ранняя группа зарубинец- кого могильника Велемичи II К.В. Каспа- ровой датирована началом – серединой I в. до н.э., а поздняя, в которую входило по- гребение № 45 с этой булавкой, – второй половиной I в. н.э. (Каспарова, 1972: 93, 101, рис. 20, 6). В общем, так же, I в. до н.э. – I в. н. э., датируется и зарубинецкое поселение Погребы (Максимов, 1972: 26). Там была об- наружена и булавка, такая же обломанная, но с конической головкой, как в Ястребке (Канівець, 1953: табл. VI, 1). Наконец, тре- тья такая же – ещё и в Лемешевичах, где имеются и милоградские, и зарубинецкие, и более поздние материалы (Вергей, 1994: 3-20, табл. VI, 1). Итак, по-прежнему ак- туально замечание В.П. Петрова о присут- ствии в зарубинецкой культуре скифских гвоздевидных булавок, не определявших, однако, её типа (Петров, 1959: 48). Видимо, вовсе не требуется быть знакомым с ма- териалами этого памятника в полном (?) объёме, чтобы понять: зарубинецкая серия вполне внятно выражена и в Ястребке, где она особенно наглядна на фоне отсутствия такого раннемилоградского, в общем, эле- мента, как «жемчужный» орнамент (Ло- шенков, 1993: рис. 6). Вполне возможно, что булавка-«репер», как и две другие, из По- гребов и Лемешевич, могла относиться не к Рассадин С.Е. О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего горизонта... 329 классическому скифскому, а к зарубинец- кому времени. Точнее сказать невозмож- но, поскольку практически весь остальной металл из Ястребки для её хронологии не полезней найденных здесь же бренных останков кошки. Не исключено, однако, что реальный возраст и булавки, и заруби- нецких, и части милоградских венчиков находится где-то внутри пределов датиров- ки двух стеклянных античных бусин, но она, к сожалению, тоже весьма неопреде- лённая: III–II вв. до н.э. и I–II вв. н.э. Итак, городище Ястребка скорей само нуждается в образцах для уточнения хронологии, чем способно прояснить таковую для городищ бассейна Березины. Итак, получается, что и венчики СS 2:1 и СS 2:2, и «рожковые» грузики, и булавки с кольцевыми головками, и наконечни- ки стрел с раздвоенными черешками дату основания этих городищ совсем не прояс- няют. Однако нужные для решения этой задачи материалы в распоряжении М.И. Лошенкова, по-видимому, всё же были. Но он даже и не пытался датировать, напри- мер, булавки, для которых им было пред- ложено оригинальное, хотя и необосно- ванное название: «заціскачкі» (Лашанкоў, 1997: 150, мал. 1, 1-5). Речь идёт о булавках с S-овидным навершием, введённым в на- учный оборот уже довольно давно (Поболь, 1974: 257, рис. 107, 7). Они отличаются от обычных посоховидных только несколь- ко бо льшей длиной окончания завитка, вытянутого вдоль стержня, что и придаёт им некую пинцетообразную форму (рис. 1, 17-19). Трудно, однако, представить, как могла эта их особенность использоваться функционально. Скорей всего, она имела декоративный характер. «Варта адзначыць, – пишет М.И. Лошенков, – што шпількі разгледжанай канструкцыі вядомы пакуль што толькі ў насельніцтва, якое пражывала ў басейне Бярэзіны. Аналагічныя шпількі- заціскачкі знойдзены на гарадзішчах Шчаткова, Чыжаха і паселішчы Чырвоная Зорка. З улікам Паліцкай іх цяпер пяць» (Лашанкоў, 1997а: 30-31, рыс. 2, 3). То же самое, но тридцатью годами ранее, уже утвержда- лось Л.Д. Поболем, который отмечал, что аналоги булавки из Щаткова неизвестны ему ни в милоградской, ни в зарубинецкой, ни в культуре штрихованной керамики (По- боль, 1967: 214, рис. 14, 7) (рис. 1, 16). Однако посоховидные булавки такой своеобразной конструкции этнографическую особен- ность бассейна Березины, скорее всего, всё же не составляли. Это выясняется, напри- мер, с помощью одной из них, найденной на днепродвинском городище Бураково (рис. 1, 20). Её завиток удлинён приблизи- тельно настолько же, как и у такой же же- лезной булавки с городища Чижаха (Шады- ро, 1985: 64, рис. 38, 2). Гораздо интереснее не северные, а южные аналогии. Бронзо- вая посоховидная булавка с аналогично оформленным завитком была обнаружена в погребении высоцкой культуры в с. Де- ревянное и датирована Ю.В. Кухаренко VII–VI вв. до н.э. (Кухаренко, 1966: 113, рис. 43) (рис. 1, 14). Видимо, такая её датиров- ка нашла подтверждение в находке такой же по типу булавки при раскопках в уроч. Одринки около с. Корост, тоже на Ровен- щине (рис. 1, 15). Но там было исследовано не высоцкое, а милоградское погребение, сопровождавшееся, однако, аналогичным набором украшений из гривны и булавки (Канівець, 1953: 61, табл. XV, 11). Итак, во- преки М.И. Лошенкову, аналоги посохо- видных булавок особой разновидности из белорусского Поднепровья, а также и Под- винья представлены в западной Волыни. Впрочем, в проникновении такой формы с юга далеко вглубь лесной зоны нет ни- чего необычного: точно так же, например, двухпетельчатыми булавками скифского типа пользовались обитатели древнейших смоленских городищ (Шмидт, 1992: табл. 11, 7). Замечательно, что указанные анало- ги, высоцкий и милоградский, позволяют, наверное, датировать эти булавки из горо- дищ бассейна Березины, и притом весьма ранним временем. Их раннюю дату хоро- шо подтверждает также находка скифской по типу двухщитковой серьги VI–V вв. до н.э. совместно с одной из таких булавок на Щатковском городище (Поболь, 1974: рис. 107, 6; Рассадзін, 1992: 72). На Петровичском городище ранняя датировка этих псевдо-«заціскачак» под- тверждена ещё надёжнее. «Аналіз вугалю на С14 са знешняга вала, – пишет М.И. Ло- шенков, – выкананы ў Таліне ў Інстытуце Эпоха раннего железа Сборник научных трудов 330 геалогіі АН Эстоніі, даў наступнаю дату: Tln – 1305 – 2485 ± 35 – 609 г. да н. э. Два другія ўзоры вугалю ўзяты са сцяны з галоўнага вала і датуюцца наступным чынам: Tln – 1307 – 2435 ± 30 – 558 г. да н.э. і Tln – 1308 – 2365 ± 35 – 485 г. да н.э.» (Лашанкоў, 1995: 123). Получается, что с датировкой булавок этого типа, по Ю.В. Кухаренко, практи- чески совпадают и даты возведения и ре- конструкции вала на Петровичах: самый конец VII – начало V вв. до н.э. Но, с дру- гой стороны, публикацией этих результа- тов радиоуглеродной датировки создаётся едва ли не комичная ситуация, поскольку они явно противоречат помещённому в той же статье выводу М.И. Лошенкова: «Матэ- рыялы гарадзішча Пятровічы дазваляюць акрэсліць час яго функцыяніравання дву- ма апошнімі стагоддзямі да н.э. і першым стагоддзем нашай эры» (Лашанкоў, 1995: 124). Сперва отдельно возник его вал, а всё остальное городище – триста лет спустя? Дело тут, конечно, в элементарной ошибке, наподобие уже допущенной ра- нее в отношении двух бронзовых зеркал с рукоятками-петлями из городища Лиски. В специальной публикации автора раскопок они были отнесены к концу VI – началу V вв. до н.э. (Лашанкоў, 1982: 43-44). Курьёз за- ключался в том, что «непасрэдны аналаг», выбранный для них М.И. Лошенковым, датировался похоже, IV–V вв., но, однако, уже нашей эры. Издатель этого зеркала, А.А. Иессен, на которого М.И. Лошенков, кстати, ссылался, совершенно определён- но отнёс его не к раннескифскому, а ран- несредневековому времени (Иессен, 1961: 171). Эта хронологическая ошибка была в своё время исправлена, а для зеркал из Лисок были предложены раннетагарские аналоги VII – начала VI вв. до н.э. (Рас- садин, 1989: 9). Потом и М.И Лошенковым стала использоваться исключительно та- кая, исправленная датировка этих зеркал (Лошенков, Барцева, 1995: 93). Видимо, при- шло время исправить ошибочную дати- ровку времени возникновения городищ в бассейне Березины. Как свидетельствуют результаты раскопок А.В. Ильютик, М.И. Лошенкова, Л.Д. Поболя и наших совмест- ных с Т.С. Скрипченко, здесь первые из них тоже закладываются уже в VII–VI вв. до н.э. Впрочем, для каждого конкретного памятника дата основания требует уточне- ния, как это было сделано, в частности, на городище Петровичи. Однако предложен- ная нами в своё время датировка городища Турец-Городище у р. Свислочи, начиная с VI в. до н.э., и теперь представляется впол- не обоснованной (Рассадзін, Скрыпчанка, 1994: 125). «Асэнсаванне знаходак, – пишет М.И. Лошенков, – прывяло да высноў, што гарызонты аднаслойных ніжне- і ся рэднебярэзінскіх гарадзіўчаў тоесны ніжнім (раннім) гарызонтам на ўмаца ва- ных паселішчах у цэнтральнай і, магчыма, паўночна-заходняй частках рэспублікі» (Лашанкоў, 1997: 148). Но что это далеко не так, он, в общем-то, признаёт и сам. К при- меру, М.И. Лошенковым тут же подчёрки- вается практическое отсутствие на бере- зинских городищах обработанной кости. Кое-какой каменный – кремнёвый – ин- вентарь на Петровичах всё же выявлен, но он имеет здесь «выразныя мезалітычныя рысы», и поэтому в расчёт приниматься не может. Между тем городища Горани и Ра- тюнки, с которыми М.И. Лошенков тоже пытается как-то сопоставить также и Пе- тровичи, дают обширную серию как ка- менных, так и костяных изделий. Впрочем, это их отличие от городищ бассейна Бе- резины, специально уже подчёркивалось А.А. Егорейченко. В самом деле, о каком сходстве с ранними городищенскими ком- плексами северо-западной Беларуси (Го- рани, Зазоны, Ратюнки) и соседней Литвы (Навкунай, Неверишке) может идти речь, если последние возникли ещё в конце II тыс. до н.э., задолго до появления железа, в эпоху господства камня и кости (Археалогія Беларусі, 1999: 118, 153)? Но в рамках той са- мой же культуры штрихованной керамики для березинских городищ легко найти дру- гие параллели. «Несколько удивительно почти пол- ное отсутствие изделий из кости, – пишет М.Ф. Гурин про городище Мысли. – По всей вероятности, железо уже полностью вытеснило такой материал, как кость для изготовления различных бытовых и хозяй- ственных предметов». По-видимому, так оно и было, ведь по находкам из металла и Рассадин С.Е. О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего горизонта... 331 стекла этот замечательный памятник куль- туры штрихованной керамики датируется временем не ранее I в. до н. э. (Гурин, 2000: 35). Неудивительно, что в археологических материалах этих Мыслей находит полное своё соответствие верхний горизонт горо- дищ бассейна Березины, включая его так- же и на Петровичах. Однако в Мыслях нет материалов более архаического облика, в отличие, например, от Щаткова или Со- ро че й. «Судя по обломкам, – пишет М.И. Лошенков о тех же Сороча х, – можно го- ворить о преобладании у местного насе- ления профилированных горшков мило- гроидного облика». Однако рисунки этих обломков, опубликованные им, видимо, не оставляют сомнений: здесь нужно гово- рить именно о милоградской культуре (Ло- шенков, 2001: 163). Её напластования на этом сильно повреждённом, но, по-видимому, всё же городище, оказались перекрыты- ми отложениями культуры штрихованной керамики. На северной окраине Полесья такой же, в принципе, культурной страти- графией обладает Иваньское городище, где самый ранний горизонт дал милоградскую керамику, а самый поздний – штрихован- ную (Егорейченко, 1996: 23, 64). Почему-то был оставлен без внимания также и один хорошо известный аргумент Л.Д. Побо- ля. «В связи с находками такой керамики со штрихами в Щаткове, – писал он ещё много лет назад, – можно было считать, что на этом городище имеются отложения культурного слоя культуры штрихованной керамики. Но подобному предположению противоречит полное отсутствие форм со- судов, характерных для упомянутой куль- туры: горшки баночных типов, горшки ре- бристых типов с защипами по ребру и др. Отсутствуют здесь также и другие пред- меты материальной культуры, хорошо из- вестные в городищах культуры штрихо- ванной керамики: пряслица, напоминаю- щие собою шляпки гриба и др.» (Поболь, 1967: 197). Очевидно, что за прошедшие годы оснований для пересмотра этого мне- ния автора раскопок в Щаткове не появи- лось. Появилось, однако, возражение А.А. Егорейченко против включения в область распространения культуры штрихован- ной керамики нижнего течения Березины, поречья Днепра и Сожа, о чём, по его мне- нию, свидетельствует, в том числе, также и весь комплекс вещевых остатков в Щаткове (Археалогія Беларусі, 1999: 118). Мы также не согласны как с попытками необоснован- ного расширения ареала этой культуры, так и с попытками «купирования» мило- градского – за счёт, например, тех же Со- ро че й. Наличие в «многострадальном» жи- лище из раскопа IV в Милограде трёх пар височных колец наподобие найденных, но по отдельности, на Лабенщине, в Мыслях и Петровичах, ещё совсем не свидетельству- ет, что оно было построено «або спалена» (? – С.Р.) не «милоградцами», а «штрихови- ками» (Лашанкоў, 1997: 152-154). Как не даёт оснований пара позднелатенских фибул оттуда же полагать, что это жилище здесь построили, или, наоборот, сожгли, непо- средственно сами галлы. Итак, в целом некорректной хроно- логической соответствует, к сожалению, такая же культурная атрибуция. При этом находящиеся в научном обороте культурно-археологические интерпрета- ции пересказываются тоже далеко не кор- ректно. «У выніку знаёмства з матэрыяламі ніжняга гарызонта гарадзішча Лабенш- чыны, – пишет М.И. Лошенков, – С.Я. Расадзін прыйшоў чамусці да думкі, што іх трэба разглядаць як самастойнаю групу помніка» (Лашанкоў, 1997: 148). Что един- ственное число в конце этой фразы неу- местно и искажает суть дела, следует уже из самого названия нашей публикации (Рассадин, 1990: 68-70). Таким образом, речь на самом деле идёт, конечно, не только о городище Ла- бенщина, но и довольно многочисленных в бассейне верхней и средней Березины памятниках, однотипных его нижнему горизонту, которые М.И. Лошенковым не- обоснованно и неудачно причисляются к культуре штрихованной керамики. Иначе говоря, имеется в виду та самая культура, которая странным образом «потерялась» на Петровичах. Реально на этом городище она должна была умещаться между самым концом VII – началом V вв. до н.э. и кон- цом I в. до н. э. – I в. н.э., то есть датиров- ками его валов, по С14, и началом отложе- ния на нём же горизонта штрихованной Эпоха раннего железа Сборник научных трудов 332 керамики, по находке, например, кельта с узким корпусом. Вопреки М.И. Лошенко- ву, ни о какой «автохтонности» этой куль- туры в Петровичах не может быть и речи (Лашанкоў, 1994: 124). Ничего похожего на её ранние комплексы, представленные, на- пример, в Горанях, или на других «косте- носных» городищах ранней штрихованной керамики, здесь нет. Частично синхронные им поселения старшей эпохи железа в бас- сейне Березины обладали совсем другими культурными особенностями. Мы считали и считаем их промежуточными между ми- лоградской культурой, с одной стороны, и днепродвинской, с другой, с некоторым, однако, смещением в сторону последней. В самом деле, от ранних городищ белорус- ского Подвинья синхронные им памятни- ки соседнего бассейна Березины резко от- личаются отсутствием костяной и камен- ной индустрии. С другой стороны, если во всех без исключения частях милоградско- го ареала в разных формах, однако всегда достаточно выразительно, представлены погребальные памятники, то на верхней – средней Березине синхронные им, как известно, отсутствуют. Однако, кроме этих принципиальных отличий, обнаружива- ются также многие частные совпадения, которые как раз и представляют особый интерес. На верхней – средней Березине, как и у «милоградцев» на верхнем Днепре, основ- ным, или, точнее, единственным, типом поселения были городища. Но эти мило- градские поселения, согласно О.Н. Мель- никовской, сразу закладывались в качестве городищ (Мельниковская, 1967: 167). Соглас- но уточнению А.А. Егорейченко, они или возникают уже как укреплённые, подобно Холопеничам и Чаплину, или же существу- ют без укреплений только короткое время, как Ивань и Горошков (Егорейченко, 1996: 19). В отличие от милоградских, городища бассейна Березины развивались, видимо, по-другому. Согласно А.Г. Митрофанову, первоначально искусственных укрепле- ний они не имели и почти не отличались от стоянок эпохи бронзы. Эти поселения, за- щищённые лишь деревянным забором, да ещё искусственным увеличением крутиз- ны склонов занятых ими возвышенностей, рассматривались им как переходные от не- укреплённых к укреплённым (Митрофанов, 1978: 10, 15). Но точно так же, согласно В.И. Шадыро, выглядели и первые днепродвин- ские городища VIII–IV вв. до н.э. (Шадыро, 1985: 13-16). Впрочем, различия между все- ми этими тремя группами городищ вряд ли можно считать значительными. С другой стороны, как это справедливо подмечено А.А. Егорейченко, слегка заглублённое жи- лище из раскопа I на городище Оздятичи, бесспорно, было тождественно типичным милоградским, будучи даже снабжённым, как и они, характерным угловым высту- пом (Егорейченко, 1982: 56). Одновременно с Оздятичским, согласно А.Г. Митрофано- ву, возникло городище Лабенщина, ниж- ний горизонт которого дал точно такую же культуру. Однако жилище, относящееся к этому горизонту, имело явно не милоград- ский облик. По-видимому, это был узкий (4,5 м), но «длинный» дом столбовой кон- струкции (вскрыт на 9,5 м) (Митрофанов, 1978: 14). Наиболее ранние наземные дома, выявленные на днепродвинском Кублич- ском городище, тоже были столбовыми и «длинными»: 8х3 м, 8х2,7 м. Открытые на городище Лабенщина очаги в виде под- ковообразных каменных выкладок тоже оказались аналогичными днепродвин- ским, а не милоградским (Митрофанов, 1978: рис. 5; Шадыро, 1985: 27). Однако бро- сается в глаза сходство глиняной посуды, что для А.Г. Митрофанова послужило од- ним из главных оснований предположе- ния об этнической родственности, а для А.А. Егорейченко – даже для тождествен- ности среднебелорусских березинских и классических милоградских памятников (Митрофанов, 1978: 30; Егорейченко, 1982: 56). Действительно, это большое сходство про- стирается даже вплоть до наличия на го- родище Чижаха фрагмента круглодонного сосуда (Ильютик, 1998: 26, рис. 2, 7). Однако керамика милоградского облика выходит за пределы ареала этой культуры едва ли не дальше, чем штриховка – за пределы культуры штрихованной керамики. На- пример, круглодонный сосуд с яйцевид- ным туловом был даже орнаментирован «жемчужинами», но он принадлежал не к милоградской, а к глазковской культуре Рассадин С.Е. О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего горизонта... 333 раннего бронзового века на Байкале (Эпоха бронзы…, 1987: рис. 125, 25) (рис. 1, 48). Вся милоградская посуда была разделена в своё время на две половины: сосуды с шейкой (подгруппа А) и сосуды с прямым или за- гнутым внутрь венчиком (подгруппа Б) (Мельниковская, 1967: 100, рис. 42) (рис. 1, 45). На березинских городищах эта подгруп- па Б, так характерная для милоградской культуры, практически вовсе не представ- лена. С другой стороны, здешние сосуды с шейками имеют как милоградские, так и днепродвинские аналогии. Нами в своё время было отмечено, что профили верх- них частей гладкостенных и штрихован- ных сосудов например, из Кублич, вряд ли диссонировали бы среди таковых из Лабенщины, Кимии, Оздятич, Новосёлок (Рассадин, 1990: 68-69) (рис. 1, 46-47). Те же кубличские аналогии использовались впо- следствии также и А.В. Ильютик (Илью- тик, 1998: 27). «Грузікі ражковай формы, – утверждает М.И. Лошенков, – у раннім жалезным веку з’яўляюцца спецыфічнай асаблівасцю менавіта мілаградскай куль- туры» (Лашанкоў, 1989: 76). Типичный «рожковый» грузик крестовидной формы представлен, например, в гето-дакийской культуре румынской Молдовы III–II вв. до н.э. (Teodor, 1987: fig. 28, 1) (рис. 1, 21). Впро- чем, в данном случае интереснее шестилу- чевой грузик из Малышек (Медведев, 1996: рис. 61, 4), а также семилучевой из днепрод- винской Кострицы, который, вопреки В.И. Шадыро, также скорее «рожковый», чем «дъякова» типа (Шадыро, 1985: 85, рис. 60, 12) (рис. 1, 22, 25). Однако своеобразие культуры ран- них городищ бассейна Березины, по- видимому, отчётливее проявилось в других находках, в частности, пары топоров в са- мом нижнем горизонте Лабенщины (рис. 1, 38, 42). Совершенно разные, по типу они оба одинаково и абсолютно чужды мило- градской культуре. Один был из рога лося и производил, согласно А.Г. Митрофано- ву, впечатление недообработанного орудия (Митрофанов, 1978: 51-52, рис. 20, 12). Впро- чем, тоже как некая заготовка выглядит, например, топор из лосиного рога, обна- руженный на одном из поселений культу- ры лейковидных кубков. Однако он имеет уже следы интенсивного применения, как предполагается, в качестве полифункцио- нального хозяйственного орудия (Rogatko, 1997: 127, rys. 1). Территориально, и, по- видимому, хронологически, к найденно- му в Лабенщине ближе широколезвийный топор-заготовка, обнаруженный на горо- дище культуры штрихованной керамики Горани, ранняя дата которого определя- ется VI–V вв. до н.э. (Зверуго, 1992: 99, 103). Не исключено, что к той же старшей эпохе железа принадлежал также ещё один топор из лосиного рога, найденный на древнем городище в Мстиславле, согласно уточне- нию Е.Р. Романова, «глубоко в земле» (Ро- манов, 1908: 79-80, № 29). Древнейшую часть культурного слоя мстиславского городища Девичья Гора, синхронную нижнему слою Тушемли, Л.В. Алексеев датировал второй половиной I тыс. до н.э. (Алексеев, 1963: 78). Мстиславский роговой топор тщательно отделан и даже орнаментирован (рис. 1, 39). Возможно, такой же законченный вид должен был иметь топор найденный в Ла- бенщине, который А.Г. Митрофанов скло- нен был считать культовым. Точно такие же не южные, скифские и милоградские, а северные аналогии имеет находка около очага 1 в раннем горизон- те Лабенщины. По А.Г. Митрофанову, это железное орудие с лезвием на черенке на- поминает долото. Аналогичную находку из днепродвинского городища Девички В.И. Шадыро именует рубилом, но дати- рует его так же, I–IV вв. н.э., согласно тем же прибалтийским аналогам из В. Герте и Х.А. Мооры (Митрофанов, 1978: 35, рис. 20, 16; Шадыро, 1985: 62-63, рис. 40, 1) (рис. 1, 44). Городище штрихованной керамики Кащеличи дало два экз. этих топоров со стержнями, как они названы А.М. Медве- девым (рис. 1, 43). Их датировка сужается им до II в. н.э., поскольку в Прибалтике они встречены в комплексах этого време- ни (Медведев, 1996: 31, рис. 49, 2, 3). Возмож- но, однако, что, как и роговой, железный топор из нижнего горизонта Лабенщины относится к более раннему времени. Аре- ал этого типа в Прибалтике так же широк, как и у клиновидных, простираясь вплоть до Финляндии. В Латвии клиновид- ные топоры скифского типа появляются, Эпоха раннего железа Сборник научных трудов 334 согласно Я. Циглису, около середины I тыс. до н.э., но продолжают бытовать вплоть до I в. н.э. (Циглис, 2003: 119). Не совпадает ли распространение обоих этих типов также и хронологически? Возможно, у железных черешковых топоров имеются прототипы, выполненные ещё в другом материале. Так, по форме и размерам их очень напомина- ют роговые муфты с пазами для металли- ческих, а до того и кремнёвых лезвий, от- носящиеся, видимо, ещё к ранней культу- ре штрихованной керамики (Зверуго, 1992: 95, рис. 2: 1-2, 4-6, 8-9, 11) (рис. 1, 41). Но, с другой стороны, сами костяные орудия, как таковые, иногда воспроизводят форму синхронных им металлических. Напри- мер, на городище Ратюнки найден нако- нечник копья с листовидным пером, точ- но воспроизводящий такие же, но бронзо- вые, распространённые в XV–IX вв. до н. э. в лужицкой культуре (Археалогія Беларусі, 1999: 153, мал. 44, 24). Цельнокаменные черешковые топоры так наз. лепельско- борисовского типа, или топоры «с опле- чьем», бытовали в Подвинье и на верхней Березине в эпоху бронзы (Исаенко, 1976: 29, рис. 5, 14). О более позднем их использова- нии, и, возможно, изготовлении, свиде- тельствует находка такого же черешкового топора на днепродвинском городище За- говалино (Шут, 1969: 31-42). Другой такой топор был найден и на днепродвинском городище Замошье (рис. 1, 40) (Шадыро, 1985: рис. 18, 4). Итак, если всё это учесть, то черешковый топор из железа, совсем не обязательно будет противоречить раннему возрасту нижнего горизонта Лабенщины. С другой стороны, вместе с роговым он опредёлённо подчёркивает не милоград- скую – южную, – а противоположную – северную – культурную ориентацию этого горизонта. На верхней и средней Березине пока что не только нет ни единой находки скиф- ского импорта, но и отсутствует даже такой простой элемент южного происхождения, как «жемчужный» орнамент. Итак, наме- чается бо льшая близость древностей типа нижнего горизонта Лабенщины всё же к днепродвинской культуре, что во многом было обусловлено, по-видимому, общим направлением их культурных связей не на юг, в лесостепную Скифию, как у ми- лоградской, а на север, в глубину лесной зоны. Однако для этого имелись, возмож- но, глубинные причины. Так, практиче- ски во всех частях ареала милоградской культуры уже открыты памятники её бес- спорной генетической предшественницы, – культуры лебедовской. В ареале же древ- ностей типа нижнего горизонта Лабенщи- ны они остаются пока что совершенно не известными. Но если их происхождение пока неяс- но, то судьба их, наоборот, известна хоро- шо. Итак, согласно А.М. Медведеву, в ареа- ле штрихованной керамики налицо явная тенденция усиления оборонительных со- оружений в юго-восточном направлении, или вниз по Березине (Медведев, 1996: 20). Удаляясь от своей основной территории, «штриховики», естественно, старались здесь обезопасить свои городища их по- вышенной защитой. Видимо, это было тем более необходимо, что здесь под свои посе- ления ими использовались прежние места обитания местных жителей. Согласно А.Г. Митрофанову, первоначально городище Лабенщина долгое время существовало как слабо укреплённое поселение. Раскоп- ки показали, что ранний период жизни на нём был прерван большим пожаром По- луметровый слой пожарища перекрывает нижний горизонт примерно такой же тол- щины на всей его площади. Полностью вы- горевшее городище было перестроено ко- ренным образом. Головешки, что остались от домов прежних жителей, были выбро- шены с площадки, а она вместо деревян- ного забора укрепляется с одной стороны двойной, а с другой даже тройной линией валов. На Лабенщине начинает формиро- ваться её верхний горизонт, относящийся уже к культуре штрихованной керамики (Митрофанов, 1978: 14-16, рис. 5). Когда имен- но «штриховики» захватили Лабенщину, а вместе с ней весь бассейн верхней – сред- ней Березины, а также прилегающую часть Полесья, мы знаем теперь довольно точно. Во второй половине I в. до н. э., согласно А.А. Егорейченко, они уже обосновались в Ивани (Егорейченко, 1996: 23). Судя по хронологии таких же датирующих нахо- док, зарубинецкого кельта из Петровичей Рассадин С.Е. О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего горизонта... 335 золочёных бус из Мыслей, одновременно им удалось также занять первое и зало- жить второе из этих городищ. В результате ареал древностей типа сожжённой ранней Лабенщины оказался полностью перекры- тым широким расселением этих пришель- цев из Понемонья. Каким путём они оттуда пришли, красноречиво рассказывает так наз. «зер- кальная» гидронимия центральной Бела- руси. Вас.А. Булкин указал на существо- вание здесь «зеркального» ряда названий: Неман ← Березина ← Ислочь ← Во лма – Во лма, → Свислочь → Березина → Днепр. По его мнению, через Минскую возвы- шенность, где сближаются верховьями обе эти Во лмы, проходил водный торговый путь эпохи Полоцкого княжества (Булкин, 1983: 5-3). Ничто не препятствует, однако, отнесению возникновения этого «зеркаль- ного» речного ряда, по которым шла трасса реконструированного Вас.А. Булкиным пути, к гораздо более ранней, еще досла- вянской эпохе, так как названия в его со- ставе издавна признаются всё же за балт- ские (Жучкевич, 1974: 26, 338). Этническая принадлежность автох- тонного населения, оставившего нижний горизонт на Лабенщине, Петровичах, и др., неясна. Ясно, однако, что около рубежа эр ему в лучшем случае была уготована роль этнического субстрата юго-восточной ча- сти культуры штрихованной керамики. Зато известно, как именно это население именовалось в античных письменных ис- точниках: андрофаги, или, иначе, амадоки (Рассадзін, 1992а: 60-73; 1999: 17). Итак, оказывается, что многие архео- логически установленные факты, и даже датировка валов Петровичского городища по С14 , могут получить вполне непротиво- речивую историческую интерпретацию. Алексеев, 1996 – Алексеев А.Ю. Хронография Ев- ропейской Скифии (VII–IV вв. до н. э.) Автореф. дисс. ... докт. ист. наук. СПб., 1996. Алексеев, 1963 – Алексеев Л.В. Городище Девичья Гора в Мстиславле // КСИА. 1963. Вып. 94. Андриенко, 1996 – Андриенко В.П. Булавки с по- селения Пожарная Балка // Більське городище в контексті вивчення пам’яток раннього залiзного вiку Європи. Полтава, 1996. Археалогія Беларусі, 1999 – Археалогія Беларусі. Другі том. Жалезны век і ранняе сярэднявечча. Мінск, 1999. Березанская, 1976 – Березанская С.С. Лебедов- ская культура эпохи бронзы в лесостепной Украине // Энеолит и бронзовый век Украины. К., 1976. Булкин, 1983 – Булкин В.А. Некоторые данные об исторической географии центральной Бело- руссии // Древнерусское государство и славяне. Минск, 1983. Вергей, 1994 – Вергей В.С. Селище у дер. Лемеше- вичи // Гістарычна-археалагічны зборнік. 1994. № 5. Галанина, 1977 – Галанина Л.К. Скифские древ- ности Поднепровья (Эрмитажная коллекция Н.Е. Бранденбурга) // САИ. 1977. Вып Д 1-33. Гурин, 2000 – Гурин М.Ф. Археологические ма- териалы из городища Мысли // Гістарычна- археалагічны зборнік. 2000. № 15. Дьяковская культура, 1974 – Дьяковская культура, М., 1974. Егорейченко, 1982 – Егорейченко А.А. К истории населения Белоруссии в раннем железном веке // СА. 1982. № 1. Егорейченко, 1993 – Егорейченко А.А. Некоторые итоги семилетнего изучения гродища Ивань // Час, помнікі, людзі. Памяці рэпрэсаваных археолагаў. Тэз. дакл. міжнар. канф. Мінск, 1993. Егорейченко, 1996 – Егорейченко А.А. Древней- шие городища Белорусского Полесья (VII–VI вв. до н. э. – II в. н. э.). Минск, 1996. Жучкевич, 1974 – Жучкевич В.А. Топонимический словарь Белоруссии. Минск, 1974. Зверуго, 1992 – Зверуго Я.Г. Исследования Го- раньского городища // Lietuvos archeologija. 1992. T. IX. Иессен, 1961 – Иессен А.А. Так называемый «Май- копский пояс» // АСГЭ. 1961. Вып. 2. Ильютик, 1994 – Ильютик А.В. Пряслица и грузи- ки из городищ раннего железного века бассейна Березины // Гістарычна-археалагічны зборнік. 1994. № 5. Ильютик, 1996 – Ильютик А.В. Лысуха – памят- ник железного века // Гістарычна-археалагічны зборнік. 1996. № 7. Ильютик, 1998 – Ильютик А.В. Керамика го- родищ железного века бассейна Березины // Гістарычна-археалагічны зборнік. 1998. № 13. Литература Эпоха раннего железа Сборник научных трудов 336 Ильютик, 2002 – Ильютик А.В. О датировке и культурной принадлежности ранних городищ в бассейне Березины // Гістарычна-археалагічны зборнік. 2002. № 17. Іллінська, 1952 – Іллінська В.А. Верхньосульска експедиція 1947 р. // АП УРСР. 1952. Т. 4. Ильинская, 1968 – Ильинская В.А. Скифы Дне- провского лесостепного Левобережья. К., 1968. Канівець, 1953 – Канівець В.І. Звіт про археологіч- ну розвідку в Західній Україні в 1952 р. // НА ІА НАНУ. № 1952/16, ф.экс. 2087. Канівець, 1953 – Канівець В.І. Звіт про розвідкові розкопки біля с. Погреби, Броварського району, Київськой області в 1952 р. // НА ІА НАНУ.№ 1952/15, ф.экс. 1995 (а). Каспарова, 1972 – Каспарова К.В. Зарубинецкий могильник Велемичи-II // АСГЭ. 1972. Вып. 14. Кухаренко, 1966 – Кухаренко Ю.В. Из разведок в Полесье // КСИА. 1966. Вып. 107. Лашанкоў, 1982 – Лашанкоў М.І. Бронзавыя люс- тэркі // Помнікі гісторыі і культуры Беларусі. № 2. 1982. Лашанкоў, 1989 – Лашанкоў М.І. Тыпалогія глі- няных грузікаў з усходнепалескіх гарадзішчаў мілаградскай культуры // Весці АН БССР. Серыя грамадск. навук. 1989. № 5. Лашанкоў, 1993 – Лашанкоў М.І. Ястребка – го- родище милоградской культуры // Гістарычна- археалагічны зборнік. 1993. № 3. Лашанкоў, 1994 – Лашанкоў М.І. Даследванні гарадзішча Пятровічы // Весці АН БССР. Серыя грамадск. навук. 1994. № 1. Лашанкоў, 1997 – Лашанкоў М.І. Аб часе з’яўлен- ня «штрыхавікоў» у паўднёва-ўсходняй Беларусі // Труды VI Международного Конгресса славян- ской археологии. Т. 3. Этногенез и этнокультур- ные контакты контакты славян. М., 1997. Лашанкоў, 1997а – Лашанкоў М.І. Паліцкае гарадзішча і яго месце сярод помнікаў басейна Бярэзіны // Заслаўскія чытанні 1995 г. Заслаўе. 1997. Лошенков, 2001 – Лошенков М.И. Поселение куль- туры штрихованной керамики на юге Беларуси // Lietuvos Archeologija. 2001. T. 21. Лошенков, Барцева, 1995 – Лошенков М.И., Бар- цева Т.Б. К вопросу о бронзолитейном ремесле милоградской культуры // Гістарычна-археал. зборнік. 1995. № 6. Лашанкоў, Сычоў, 1993 – Лашанкоў М.І., Сычоў В.І. Раскопкі гарадзішча Любны // Гістарычна- археал. зборнік. 1993. № 2. Максимов, 1972 – Максимов Е.В. Среднее Подне- провье на рубеже нашей эры. Киев, 1972. Медведев, 1996 – Медведев А.М. Белорусское По- немонье в раннем железном веке. Минск, 1996. Мельниковская, 1967 – Мельниковская О.Н. Пле- мена южной Белоруссии в раннем железном веке. М., 1967. Мелюкова, 1964 – Мелюкова А.И. Вооружение скифов // САИ. 1964. Д1–4. Митрофанов, 1978 – Митрофанов А.Г. Железный век средней Белоруссии (VII–VI вв. до н.э. – VIII в. н.э.). Минск, 1978. Охрімeнко, Гусаревич, 2003 – Охрімeнко Г., Гусаре- вич О. Нoвi пaм’ятки тшцінецько-комарівської культури на Волинському Поліссі // Kultura i Historia, 2003. № 4. Lublin. Петров, 1959 – Петров В.П. Зарубинецкий мо- гильник // МИА. 1959. № 70. Поболь, 1967 – Поболь Л.Д. Поселения железного века около д. Щатково Бобруйского района // Бе- лорусские древности. Минск, 1967. Поболь, 1974 – Поболь Л.Д. Славянские древно- сти Белоруссии (свод археологических памят- ников раннего этапа зарубинецкой культуры – с середины III в. до н.э. по начало II в. н.э.). Минск, 1974. Поболь, 1987 – Поболь Л.Д. Отчёт о полевых рабо- тах в 1987 г. // Архив Ин-та истории НАН Белару- си. Ед. хр.1028. Полiн, 1987 – Полiн С.В. Хронологiя ранньо- скiфських пам’яток // Археологія. 1987. Вип. 59. Рассадин С.Е., 1989 – Рассадин С.Е. Милоград- ская культура (актуальные проблемы иссле- дования). Автореф. дисс. … канд. ист. наук. Минск, 1989. Рассадзін, 1992 – Рассадзін С.Я. Да пытання аб сувязях старажытнага насельніцтва Беларусі са скіфскімі землямі ў VIII – III ст.ст. да н. э. // Весці АН БССР. Серыя грамадскіх навук. 1992. № 2. Рассадзін, 1992а – Рассадзін С.Я. Герадотавы андрафагі // Весці АН БССР. Серыя грамадскіх навук. 1992. № 2. Рассадин, 1990 – Рассадин С.Е. Среднебелорус- ский вариант милоградской культуры или па- мятники типа нижних слоёв Лабенщины? // Ар- хеология и история Пскова и Псковской земли. Тез. Докл. науч.-практ. конф. Псков, 1989. Рассадин, 1999 – Рассадин С.Е. Племена и народы «заскифского» Севера и Северо-Востока. Авто- реф. дисс. ...докт. ист. наук. Минск. 1999. Рассадзін, Скрыпчанка, 1994 – Рассадзін С.Я., Скрыпчанка Т.С. Раскопкі гарадзішча Турэц – Гарадзішча // Весці АН БССР. Серыя грамадск. навук. 1994. № 1. Романов, 1908 – Романов Е.Р. Старина доистори- ческая Северо-Западного края // Виленский ка- лендарь на 1908 год. Вильна, 1908. Степи…, 1989 – Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М., 1989. Рассадин С.Е. О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего горизонта... 337 Тереножкин, 1961 – Тереножкин А.И. Предскиф- ский период на днепровском Правобережье. К., 1961. Трубникова, 1938 – Трубникова Н.В. К вопро- су о юхновском городище // Труды ГИМ. 1938. Вып. 8. Финно-угры…, 1987 – Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М. 1987. Циглис, 2003 – Циглис Я. Железные клиновид- ные топоры в Латвии // Archeologia Lituana. 2003. № 4. Чарняўскі Макс, 2003 – Чарняўскі Макс.М. Аб даследаванні тарфянікавай стаянкі Асавец-7 у 2002 г. // Гістарычна-археал. зборнік. 2003. № 18. Шадыра, – Шадыра В.І. Беларускае Падзьвінне ў эпоху жалеза і ранняга сярэднявечча (VIII ст. да н. э. – VIII н. э. ). Аўтарэф. дыс. … докт. гіст. на- вук. Мінск. Шадыро, 1985 – Шадыро В.И. Железный век се- верной Белоруссии. Минск, 1985. Шрамко, 1996 – Шрамко Б.А. Комплекс глиняных скульптур Бельского городища // Більське горо- дище в контексті вивчення пам’яток раннього залiзного вiку Європи. Збiрник наукових праць. Полтава, 1996. Шут, 1966 – Шут К.П. Памятники раннего же- лезного века на севере Белоруссии // Древности Белоруссии. Минск, 1966. Шут, 1969 – Шут К.П. Городище Заговалино Ушачского района // Тез. докл. XII конф. моло- дых учёных Белорусской ССР. Минск, 1969. Эпоха бронзы…, 1987 – Эпоха бронзы лесной по- лосы СССР. М., 1987. Gedl, 2003 – Gedl M., Przemiany kulturowe w środkowym okresie epoki brązu na południowo- zachodnich peryferiach zasięgu kultury trzcinieckiej // Kultura i Historia, 2003. № 4. Lublin. Rogatko 1997 – Rogatko J., Topór rogowy z Gródka nad Bugiem, województwo zamojskie // Wiadomosci archeologiczne. 1997. T. 53. Teodor, 1987 – Teodor S., Cercetările arheologice de La Ciurea, judeţul Iaşi // Arheologia Moldovei. XI. 1987. Эпоха раннего железа Сборник научных трудов 338

О ложной и настоящей хронологии и культуре древностей типа нижнего слоя Лабенщины

Репозитарії

Схожі ресурси