К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов
История кочевых народов Евроазиатской Степи, к которой по ряду признаков относится и значительная часть Крыма, на протяжении столетий привлекала пристальное внимание исследователей. От дальневосточного Приморья до Европейских равнин несколько тысячелетий формировались и распадались многочисленные го...
Збережено в:
| Дата: | 1996 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
1996
|
| Назва видання: | Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии |
| Теми: | |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169871 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов / В.В. Величко // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1996. — Вып. V. — С. 256-261. — Бібліогр.: 17 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-169871 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-1698712020-07-03T01:27:21Z К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов Величко, В.В. Этнография История кочевых народов Евроазиатской Степи, к которой по ряду признаков относится и значительная часть Крыма, на протяжении столетий привлекала пристальное внимание исследователей. От дальневосточного Приморья до Европейских равнин несколько тысячелетий формировались и распадались многочисленные государственные образования древних и средневековых кочевников. Возникшие в пределах степи, современные иранские, тюркские и монгольские народы расселились впоследствии в других регионах Европы и Азии. This article is devoted to one of little-known problems in the history of nomad peoples - interaction and mutual influence of nomad and settled-farming economies; Chinese Empire is taken as an example and Chinese written souces are used as a basis for it. 1996 Article К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов / В.В. Величко // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1996. — Вып. V. — С. 256-261. — Бібліогр.: 17 назв. — рос. 2413-189X http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169871 ru Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Этнография Этнография |
| spellingShingle |
Этнография Этнография Величко, В.В. К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии |
| description |
История кочевых народов Евроазиатской Степи, к которой по ряду признаков относится и значительная часть Крыма, на протяжении столетий привлекала пристальное внимание исследователей. От дальневосточного Приморья до Европейских равнин несколько тысячелетий формировались и распадались многочисленные государственные образования древних и средневековых кочевников. Возникшие в пределах степи, современные иранские, тюркские и монгольские народы расселились впоследствии в других регионах Европы и Азии. |
| format |
Article |
| author |
Величко, В.В. |
| author_facet |
Величко, В.В. |
| author_sort |
Величко, В.В. |
| title |
К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов |
| title_short |
К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов |
| title_full |
К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов |
| title_fullStr |
К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов |
| title_full_unstemmed |
К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов |
| title_sort |
к вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов |
| publisher |
Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України |
| publishDate |
1996 |
| topic_facet |
Этнография |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169871 |
| citation_txt |
К вопросу о «белых пятнах» в истории кочевых народов / В.В. Величко // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1996. — Вып. V. — С. 256-261. — Бібліогр.: 17 назв. — рос. |
| series |
Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии |
| work_keys_str_mv |
AT veličkovv kvoprosuobelyhpâtnahvistoriikočevyhnarodov |
| first_indexed |
2025-07-15T04:41:49Z |
| last_indexed |
2025-07-15T04:41:49Z |
| _version_ |
1837686597986811904 |
| fulltext |
ЭТНОГРАФИЯ
В.В .ВЕЛ И ЧКО
К ВОПРОСУ О “БЕЛЫХ ПЯТНАХ”
В ИСТОРИИ КОЧЕВЫХ НАРОДОВ
(о соотношении оседлого и кочевого хозяйства)
История кочевых народов Евроазиатской Степи, к которой по ряду признаков
относится и значительная часть Крыма, на протяжении столетий привлекала при
стальное внимание исследователей. От дальневосточного Приморья до Европейс
ких равнин несколько тысячелетий формировались и распадались многочисленные
государственные образования древних и средневековых кочевников. Возникшие в
пределах степи, современные иранские, тюркские и монгольские народы рассели
лись впоследствии в других регионах Европы и Азии.
Особенно интересна история Центральной Азии, откуда кочевые народы в оп
ределенные периоды вторгались и завоевывали земледельческие государства, при
чем как на западе, включая славянские, так и на юге, китайские. Русским китаеве
дом А.Г.Малявкиным процессы, происходившие в Центральной Азии, рассматри
ваются как важные для всемирной истории (1, с. 24).
На наш взгляд, анализом таких процессов является динамика соотношения
кочевого и оседлого хозяйства, их взаимодействие и взаимозависимое развитие.
Источниковедческой базой, помимо тюрко-, ирано-, и арабоязычных источников,
могут служить исторические источники на китайском языке. Наиболее известные
из них - династические истории, в том числе история правления династий Китая,
основанных кочевниками, таких как Ляо, Цзинь, Юань (2).
Они свидетельствуют, что в основе политических процессов в государствен
ных образованиях Евроазиатской Степи лежат естественно-природные факторы, а
также достигнутый уровень социально-экономического развития. Кочевые обще
ства, указывает известный китаевед М.В.Крюков, в особенности на этапе интен
сивной имущественной и социальной дифференциации, как правило, не могут дли
тельное время существовать в изоляции от земледельческих цивилизаций (3, с.69).
Кочевые народы рано или поздно устанавливали с древним Китаем, другими
соседними и отдаленными хозяйствами постоянные или временные контакты. Сна
чала путем простого обмена, затем - посредством товарно-денежных отношений.
Нередки периоды в истории Евроазиатской Степи и Китая, когда уже большие
массы кочевников перемещались в северные районы Китая, а в ряде случаев и во
внутренние (2, с. 1231).
Такие контакты и связи не всегда навязывались военной силой кочевников
или обуславливались слабостью Китая. В Ханьский период (III в. до н.э. - III в.
н.э.), например,речь идет о целенаправленной политике “переселения варваров”,
освященной волей императора. Отличаются в истории и периоды, когда между
кочевниками и оседлым населением велись “сезонные торги”, т.е., видимо, про
должительные и масштабные торгово-обменные операции.
256
f
Встает вопрос о сравнении производительности кочевого и оседлого хозяй
ства, об эквивалентности обмена, о потребительских качествах товаров, товарной
структуре торгового оборота и т.д. Существуют предположения о том, что иногда
торговый обмен был неэквивалентен для Китая, и об утечке из страны
“национальных средств” (4, с. 103). Используя возможности, которые вытекают
из государственной монополии внешней торговли, Китай в отношениях с кочевни
ками добивался более выгодных условий торговли для себя. В этом, по мнению
Л.Н.Гумилева, состоит суть военных конфликтов между кочевниками хунну и
Китаем в Ханьскую эпоху.
Китайские источники (очередная династийная история Вэйской империи “Вэй
шу”) наиболее полно отражают историю кочевников послеханьского “периода пяти
варваров и шестнадцати царств” (IV-V вв. н.э.). Наряду с Птолемеем и согдийс
кими источниками, “Вэй шу” служит материалом для интерпретации проблемы
происхождения гуннов (5) и параллелей этнонимичного ряда: ху, хунну, западные
гунны южнорусских степей. Отсюда прямой путь к решению проблемы о связях
хунну с западными гуннами, в частности, лингвистическими методами (6).
Проблемы кочевого хозяйства гуннов и его взаимодействия с оседлым хозяй
ством Китая освещались еще Сыма Цянем. В эпоху Хань гуннские правители
(шаньюи) изъявляли желание “открыть вместе с Хань большие заставы для тор
говли” (7, с. 35). Впоследствии, в результате нескольких гунно-китайских войн,
это “желание” было реализовано. Во II в. н.э. рыночная торговля на гунно
китайской границе велась регулярно, товары оседлого хозяйства (главным образом
шелк и зерно) стали постоянно поступать из Китая.
Дальнейший упадок кочевой империи гуннов, видимо, связан, в частности, с
сокращением объемов торговли с оседлым Китаем по политическим причинам. В
конечном итоге северная часть гуннов сместилась сначала в Западную Монголию и
далее в Восточный Туркестан, Семиречье, а затем в прикаспийские и заволжские
степи. В ходе такой миграции осуществлялись связи с хозяйствами среднеазиат
ских оазисов, но они в основном носили характер набегов. В 70-80-х гг. IV в. гун
ны появились в степях Юго-Восточной Европы, в том числе в Крыму. В этот пе
риод, в условиях продолжительных кочевок и беспрерывных набегов, собстенные
производительные силы Европейских гуннов были невелики. Следовательно,
практически отсутствовала и основа для эквивалентного обмена с оседлыми наро
дами. Войны против них сделались основным источником добывания продуктов
оседлого хозяйства для гуннского общества (7, с. 35).
В “Вэй шу”, “Суй шу” и “Цзю Тан шу”, “Ляо ши”, но в основном в “Ци дань
гочжи” содержатся сведения о кочевниках-киданях. В “Ляо ши” также проведена
мысль о том, что в основе отношений между этими кочевниками и собственно Ки
таем лежат экономические причины. В качестве товаров отраслей хозяйства, кото
рые для кочевников и оседлых китайцев являются взаимодополняемыми, называ
ются: в Великой пустыне - скот, продукты охоты и рыболовства, кожа, шерсть,
транспортные средства, к югу от Великой стены - продукты земледелия, прежде
всего хлеб, шелководства, ткачества, строительное дело (8).
Соседство двух хозяйственных, глубоко различных укладов - как указывает
В.С.Таскин - делало необходимым сосуществование оседлого земледельца и кочев-
ника-скотовода (9, с. 12). В условиях соседства территорий, занятых киданями-
кочевниками, и собственно китайских, заселенных оседло районов, при благопри
ятных политических условиях могла бы развиваться активная торговля. Но на
257
9. 136
практике чаще этот обмен осуществлялся насильственно. Более того, в результате
войны кочевники овладели рядом китайских областей Ремесленное, сельскохозяй
ственное производство, инфраструктура, и даже интеллектуальный потенциал этих
областей широко использовался для нужд подъема кочевого хозяйства (9, с. 309).
Классический пример создания на территории Китая с оседлым земледельчес
ким населением государственных образований кочевников дает история племен
сяньби. Ими создано 6 династий (Ранняя, Поздняя, Западная, Южная Янь, За
падная Цинь и Южная Лян). Их экономической основой служили китайские тер
ритории с развитым земледелием. Создание кочевниками системы регионального
управления включало в себя:
- введение и дальнейшее совершенствование административно-территориального
деления;
- проведение дифференцированной налоговой политики в зависимости от качества
орудий и средств труда;
- регулирование численности оседлого населения и его распределение по регионам;
- учет качества и количества пахотных земель и мероприятия по их расширению;
- создание системы городов, отдельных поместий и крупных культовых сооруже
ний (10, с. 25-30).
Сяньбийцы заимствовали традиции материальной культуры китайцев, обусло
вившие формирование определенного круга новых для кочевников потребностей.
Это, в свою очередь, стимулировало развитие оседлого хозяйства на покорен
ных кочевниками территориях. Даже материальные потребности Сына Неба -
бывшего кочевника - для обеспечения жертвоприношений способствовали развитию
сельского хозяйства и на его землях, и на землях знати (10, с. 44,277).
Особый интерес представляет характер соотношения кочевого и оседлого хо
зяйства в период Юань. Как отмечал Н.И.Конрад, монгольские правители Китая
интересовались лишь получением в свою пользу торговых пошлин (11, с. 526).
Еще более тяжелыми были налоги для земледельческого хозяйства. Для организо
ванного сбора пошлин в начале XIII в. территория Северного Китая была разбита
на 10 крупных административных единиц. Налоговые управления на местах были
независимыми от местных гражданских и военных властей (12). Во время захвата
новых территорий собственно Китая в кочевом хозяйстве монголо-татар на новых
территориях проявляются элементы оседлого хозяйства. Используя китайцев-
земледельцев в качестве рабов, монголо-татары в отдельных районах занимались
растениеводством, продукты которого потреблялись самими (12, с. 69). Однако
существовала и тенденция превращения пахотных земель в пастбища (13, с. 21).
Следует отметить, что в этот период монгольская держава простиралась далеко на
запад, вплоть до Киевской Руси. Аналогичные противоречия между пастбищным
скотоводством кочевником-чжурчженей и местным киайским земледелием наблю
дались и ранее, в период существования империи Цзинь (ХП-ХШ вв.).
Существует еще один пример развития отношений кочевого и оседлого хозяй
ства - в рамках одного государства - это империя Цзинь (1115-1234 гг.) Она тер
риториально объединяла пространства приморья Маньчжурии, Восточной Монго
лии, Северного и Центрального Китая. Естественно, ей также была посвящена
отдельная династийная история: официальная “Цзинь ши” (...История Цзинь”) и
неофициальная “Да Цзинь го чжи” (Записки о государстве “Великая Цзинь”).
История основной народности государства Цзинь - чжурчжэней - фиксирует их
постепенный переход от кочевого хозяйства к земледельческому, оседлому (14).
258
Правда, китайские источники, как отмечает М.В.Воробьев, - особенно оттеняли те
формы занятий чжурчжэней, которые отличали их от земледельческого хозяйства
китайцев (15, с. 84). Поэтому о действительной степени развития оседлого земле
пашества у чжурчжэней можно судить по ряду объективных факторов
(распространения земледельческих орудий, новых сельскохозяйственных культур,
увеличение поголовья тяглового скота), а также но тому, продуктами какого хо
зяйства, кочевого пли оседлого, платили дань чжурчжэньскне хозяйства. Неофи
циальные же источники сообщают определенно, что наиболее культурные племена
южных районов занимались хлебопашеством, жили оседло. Они составляли, ви
димо, большую часть населения Цзиньского государства (15, с 90). Несмотря на
противодействия соседних империи Ляо и Коре, чжурчжэно китайские торговые
связи развивались в сторону значительной дифференциации экспорта и импорта.
Эта д и ффе ренин а ці і я вы р а ж алась:
- в переходе от экспорта традиционных продуктов кочевого хозяйства к экспорту
продукции земледелия и ремесла;
- в увеличении импорта не только изделий земледельческого хозяйства и ремесел,
по металла п металлоизделий, а также предметов культа, книг и т.д.;
в переходе от случайного обмена к более упорядоченному и даже регулярному;
- в использовании при чжурчжэне-кптайекпх расчетах золота, а иногда и монет в
качестве платежного средства.
Наконец, экспортно-импортные операции чжурчжэней с китайцами стали не
обходимыми для хозяйства чжурчжэньекпх племен. Такая торговля, наряду с дру
гими источниками доходов, способствовала концентрации средств, расходуемых
впоследствии на подъем мощи и культуры Цзинь.
Отношения оседлых китайцев с кочевыми народами в Китае базировались не
только на эквивалентной основе. Еще в Северной Вэн по отношению к “варварам”-
кочевннкам применялся преференциальный подход. В условиях значительной ав
тономии кочевников на местах правящая династия стремилась к расширению с
ними торговых связей, освобождая их при этом от торговых налогов, обогащая их
“наг радами и дарами” (16). Естественно, это делалось в политических целях, для
удержания контроля над кочевой периферией. С усилением китайского контроля в
управлении (как это было в цзнньском Китае) кочевая знать утрачивала свои
прежние экономические позиции (17, с.49).
Переход кочевников к оседлому образу жизни п освоению соответствующих
отраслей оседлого хозяйства (обработка земли, свиноводство, выращивание круп
ного рогатого скота, ткачество) способствовали распаду родовой организации.
Счет в прошлом кочевого населения стал вестись по феодально-зависимым хозяй
ствам, родовая верхушка получала феодальные титулы (ванов и хоу).
Таким образом, в разные исторические эпохи наблюдались различные по ин
тенсивности типы соотношения оседлого и кочевого хозяйств - от спорадических
нерегулярных котактов до глубинной хозяйственной ассимиляции. О значении их
в истории Китая говорит тот факт, что, начиная с эпохи централизованных импе
рий Цинь и Хань, в непосредственном контакте с китайцами находились десятки
племен и народностей монгольских, тунгусо-маньчжурских, тюркских кочевников,
расселявшихся внутри и вокруг северных границ китайской империи. Очевидно,
что п тибето-бирманские, тайские и мяо-яоские народы на Юге Китая имели от
личное от традиционно китайского хозяйство, поэтому существует проблема и их
взаимодействия и взаимовлияния. Их изучение позволило бы существенно допол
9
259
нить фактический материал и методику давно разрабатываемой проблемы взаимо
отношений Срединного государства с варварами*.
Наконец, проблема взаимоотношения оседлого и кочевого хозяйства равным
образом была актуальной для Киевской Руси и других великих евроазиатских
империй - Римской, Византийской и Российской. На их перифирии жили все те же
племена и народности “варваров” со своими отличными от имперского хозяйством
и производственными отношениями. Также долга и история этих взаимоотноше
ний: по мере расширения территории империи нарастает интенсивность контактов
с кочевниками на новых рубежах, те же, кто остались внутри - хозяйственно ас
симилируются. Целостная картина социально-экономической истории китайской
цивилизации без разработки проблемы соотношения оседлого и кочевого хозяйства
оказались бы неполной.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Малявкин А.Г. Историческая география Центральной Азии (материалы и исследова
ния) Отв.ред.Ю.М.Бутин. Новосибирск, 1982.
2. “Эршиу ши”/ / 2 5 династийных историй. Шанхай, 1956.
3. Крюков М.В., Малявин В.В., Софронов М.В. Китайский этнос на пороге средних
веков. М., 1979.
4. Гумилев Л.Н. Хунну. Срединная Азия в древние времена.М., 1960.
5. Fr. Fltheim, Geschichte der Нштеп. Bd. 1.Berlin, 1959.
6. O.Pritsak. Xun.der Volksname der Hsiungnu, Caj. Bd.V,Nl. 1960.
7. Таскин B.C. Материалы по истории сюнну. T .l. M., 1968.
8. Ляо ши. (История Ляо) Бо на бэнь (б .г ./б .м .).
9. Таскин В.С. История государства киданей как исторический источник / / Е Яун-ли.
История государства киданей. /П ер . с кит., введение, комментарий и приложения
В.С.Таскина. М., 1979.
10. Материалы по истории кочевых народов в Китае. Вып. 3. Мужуны. М., 1992.
11. Конрад Н И. Борьба китайского народа за освобождение от гнета монгольских ханов
/ / Всемирная история. Т.З. М., 1957.
12. Мункуев Н.Ц. Мэн-да бэй-лу - важный источник по истории монголов / / Мэн-да бэй-
лу ( “Полное описание монголо-татар”). Перевод с кит., введение, комментарий и при
ложения Н.Ц.Мункуева. М., 1975.
13. Крюков М.В., Малявин В.В., Софронов М.В. Этническая история китайцев на рубеже
средневековья и нового времени. М., 1987.
14. Цзинь шу (История Цзинь), цз.1.
15. Воробьев М.В. Чжурчжэни и государство Цзинь ( X в. - 1234 г.). М., 1975.
16. Вэй шу (История династии Вэй). Т.1, цз.24.
17. Думай Л.И. Расселение некитайских племен во внутренних районах Китая и их соци
альное устройство в 11I-IV вв.н.э. / / Китай: история, культура и историография. М.,
1977.
* Наиболее значительные работы Е.И.Кычанова, А.С.Мартынова, В.Л.Кроля, И.Ф.Поповой
касаются внешнеполитических, политико-идеологических или социально-психологических
проблем.
260
г
VELICHKO V.V.
ON THE PROBLEM OF UNEXPLORED AREAS IN THE HISTORY
OF NOMAD PEOPLES
(about correlation between settled and nomad economies)
Summary
This article is devoted to one of little-known problems in the history of nomad
peoples - interaction and mutual influence of nomad and settled-farming economies;
Chinese Empire is taken as an example and Chinese written souces are used as a basis
for it.
Nomad communities, isolated from farming civilizations, could not exist for
long periods, that is why there were always contacts between them: permanent and
temporary, peaceful (in the form of primitive change and trade, using money) and
military (seizure and invasions in the northern Chinese territories).
On the captured Chinese territories Kidanian tribes used farming for developing
nomads’ economy, Sianbins improved administrative-economic system of governing
China for stimulating further development of settled economy. Chzhurcheni came to
the settled way of living giving China the products of farming and handicraft in
exchange to gold and, sometimes, coins. But in some districts plowed lands were
turned into pasturies.
Thus, in different historic epochs we can observe various in intensity types of
correlation of settled and nomad economies - from sporadic contact to complete
economic assimilation.
The author notes the relevance of the problem under consideration for Kievan
Rus, Roman, Byzantine and Russian Empires, on the peripheries of which nomads
with the economic way of living different from the imperial ones dwelled.
2 6 1
|