Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи

Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи

Excavations in Kerch in former Rynochnaya (Market) Square took place during 6 field seasons: 1963-1964, 1970-1971, 1976 and 1980. A series of 5-meter continuous layers with the remnants of building works was revealed as a result of them. The earliest period is represented by the remains of a Bosporo...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:
Bibliographische Detailangaben
Datum:1998
1. Verfasser: Макарова, Т.И.
Format: Artikel
Sprache:Russian
Veröffentlicht: Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України 1998
Schriftenreihe:Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
Schlagworte:
Археология
Online Zugang:http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169946
Tags: Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи / Т.И. Макарова // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1998. — Вып. VI. — С. 344-393. — Бібліогр.: 46 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
id irk-123456789-169946
record_format dspace
spelling irk-123456789-1699462020-07-04T01:27:12Z Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи Макарова, Т.И. Археология Excavations in Kerch in former Rynochnaya (Market) Square took place during 6 field seasons: 1963-1964, 1970-1971, 1976 and 1980. A series of 5-meter continuous layers with the remnants of building works was revealed as a result of them. The earliest period is represented by the remains of a Bosporos mint and a buried treasure with coins of the 3d century A.D. A building with a marble floor connected with a basilica complex of Justinian's period and cisterns for salting fish of the 6th - 7th centuries were left from the second period. These fundamental buildings were recovered by the building of Khazar period of the 8th - 9th centuries: a fortress wall of the citadel is traced for 15,3 m. Its destruction is dated back to the 9th century. On the surveyed surface at the depth of 2,1 m from the contemporary one a town block was discovered; it consisted of 5 houses and 2 streets paved with shell rock and broken packing dishes. This Korchev block is dated back to the 10th - 12th centuries and one of the streets leads to the northern entrance to John the Baptist Church. More than 50 stone boxes with burials of the 10th - 14th centuries were excavated near its walls, that testifies for simultaneous building of Korchev block and the church. 1998 Article Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи / Т.И. Макарова // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1998. — Вып. VI. — С. 344-393. — Бібліогр.: 46 назв. — рос. 2413-189X http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169946 ru Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
institution Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection DSpace DC
language Russian
topic Археология
Археология
spellingShingle Археология
Археология
Макарова, Т.И.
Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи
Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
description Excavations in Kerch in former Rynochnaya (Market) Square took place during 6 field seasons: 1963-1964, 1970-1971, 1976 and 1980. A series of 5-meter continuous layers with the remnants of building works was revealed as a result of them. The earliest period is represented by the remains of a Bosporos mint and a buried treasure with coins of the 3d century A.D. A building with a marble floor connected with a basilica complex of Justinian's period and cisterns for salting fish of the 6th - 7th centuries were left from the second period. These fundamental buildings were recovered by the building of Khazar period of the 8th - 9th centuries: a fortress wall of the citadel is traced for 15,3 m. Its destruction is dated back to the 9th century. On the surveyed surface at the depth of 2,1 m from the contemporary one a town block was discovered; it consisted of 5 houses and 2 streets paved with shell rock and broken packing dishes. This Korchev block is dated back to the 10th - 12th centuries and one of the streets leads to the northern entrance to John the Baptist Church. More than 50 stone boxes with burials of the 10th - 14th centuries were excavated near its walls, that testifies for simultaneous building of Korchev block and the church.
format Article
author Макарова, Т.И.
author_facet Макарова, Т.И.
author_sort Макарова, Т.И.
title Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи
title_short Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи
title_full Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи
title_fullStr Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи
title_full_unstemmed Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи
title_sort археологические раскопки в керчи около церкви иоанна предтечи
publisher Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
publishDate 1998
topic_facet Археология
url http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169946
citation_txt Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи / Т.И. Макарова // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1998. — Вып. VI. — С. 344-393. — Бібліогр.: 46 назв. — рос.
series Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
work_keys_str_mv AT makarovati arheologičeskieraskopkivkerčiokolocerkviioannapredteči
first_indexed 2025-07-15T04:55:26Z
last_indexed 2025-07-15T04:55:26Z
_version_ 1837687454675501056
fulltext М атер и ал ы по ар х е о л о ги и , и стори и и э тн о гр аф и и Т аври и . В ы п. V I. С и м ф е р о п о л ь , 1997 Т.И.МАКАРОВА АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ РАСКОПКИ В КЕРЧИ ОКОЛО ЦЕРКВИ ИОАННА ПРЕДТЕЧИ Решающую роль в истории Керчи сыграло ее местоположение на берегу пролива Боспора Киммерийского и наличие хорошей обширной бухты, где с древ­ нейших времен располагалась удобная гавань и мол, остатки которого были за­ метны под водою еще в середине прошлого века (1) (рис. 1). Можно сказать, что именно географическое удобство района, выбранного милетскими колонистами для города (2, с.23,92), обеспечило его непрерывное существование на одном и том же месте в течение более двух ТЫСЯЧ лет. Рис. 1. Вид Керчи с миниатюры 1824 г. (иг А.Ашику). 3 44 Т .И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К е р ч и о к о л о ц ер к в и И о а н н а П р ед теч и Оно же отразилось в названии государства, столицей которого он стал - Боспорское царство, повторившее название пролива и сохранившее это название в имени города, оставшегося на развалинах царства. Даже позже измененное назва­ ние города — Корчев, вероятно, несет ту же смысловую нагрузку. О.Н.Трубачев вслед за А.И.Соболевским ведет этимологию слова “КЪРЧЕВ” от славянского “КЪРК” (горло) (3, с.39). По его мнению, само название “Корчев” происходит от местоположения города на берегу горлообразного пролива, соединяющего Азов­ ское море с Черным. Другие этимологии названия современной Керчи — М.Фасмера от “корчевать" и В.А.Абаева от “КЪРЧИИ”-кузнец О.Н.Трубачев считает ошибочными. Важность Керченского пролива, который античные авторы считали границей между Европой и Азией, и непреходящее торговое значение его во все времена послужило причиной того, что в названии города различные народы стремились отразить его главную роль порта на берегу самой узкой части пролива. Что каса­ ется топографии Керчи, то она всегда была подчинена ее роли торгового порта. “Пантикапей представляет собой холм, со всех сторон заселенный..., с восточной стороны от него находится гавань и доки..., есть также акрополь” — эта характе­ ристика Страбона (4, с.204,VII,4) запечатлела основные черты топографии города от древности до наших дней. На “холме", т.е. на горе Митридат, велись многолетние археологические раскопки. В результате их мы теперь располагаем конкретными сведениями о пер­ воначальном заселении Пантикапея милетскими колонистами, о жилых построй­ ках, ремеслах, оборонительных и общественных сооружениях его обитателей с VI в. до н.э. до его гибели в IV в.н.э. (5; 6; 7; 8). Значительно меньше известно о жизни в портовой части города, где, по мне­ нию В.Ф.Гайдукевича, располагалась с древности рыночная площадь-агора (2, с.157). Действительно, в 1934 г. В.Д.Блаватским около церкви Иоанна Предтечи был открыт достоверный позднеантичный слой (9). Он был открыт на глубине 4,1-4,75 м от современной поверхности и датирован III-IV вв.н.э. На глубине 5,15- 5,50 м выступили грунтовые воды. Подтвердить и уточнить эти выводы удалось тридцать лет спустя, во время раскопок на бывшей Рыночной площади, прово­ дившихся И.Б.Зеест, А.Л.Якобсоном и автором совместно с Керченским историко­ археологическим музеем в 1963-1964 гг. (10; 11, с.21-23) (рис. 2). И.Б.Зеест и А.Л.Якобсон открыли остатки турецкой бани X1V-XV вв. (раскоп I). Раскопки глубже этого уровня не проводились из-за появления грунтовых вод. Работы авто­ ра были продолжены в двух с лишним метрах к северу от их раскопа, на раскопах II и III. В результате, на бывшей Рыночной площади в 25-30 м от церкви Иоанна Предтечи была вскрыта площадь около 400 кв.м (372,7 кв.м) и получена свита непрерывных пятиметровых напластований, отложившихся на месте древней гава­ ни с III в.н.э. Остатки древнейшего строительства были обнаружены на небольшой площади в 10 кв.м в юго-западном углу раскопа III. Здесь на глубине 3,2 м от современной поверхности, принятой за 0*, был обнаружен мощный развал обож­ женной глины. Сверху он был перекрыт обожженной до черноты глиняной по- Нулевая отметка исследуемого участка над уровнем моря 5,25 м. 345 М атер и ал ы по а р х е о л о ги и , и сто р и и и э тн о гр аф и и Т аври и . В ы п. V I. С и м ф е р о п о л ь , 1997 душкой толщиной до 0,15 м. Расчистка завала, достигшего 0,8 м, не обнаружила никаких конструктивных деталей сооружения, но отдельные куски печины и уча­ сток пода (0,5 х 0,5 м), открытый на глубине 4 м, не оставляют сомнения в том, что перед нами огромная печь. В ее конструкции использовалось дерево, обгоре­ лые остатки которого попадались при расчистке. Рис. 2. Схема размещения раскопов I-IV на бывшей Рыночное площади Керчи. 1 - дома Корчева; 2 - направление улицы Корчева; 3 - могилы прицерковного кладбища Корчева; 4 - турецкая баня. 3 4 6 T .И . М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К ер ч и о к о л о ц ер к в и И о а н н а П ред теч и В один комплекс с печью входили две ямы, располагавшиеся в непосредст­ венной близости от нее. Одна из них попала в раскоп целиком, другая уходила в северный борт раскопа. Диаметр первой 1,5 м, второй — 1,4 м. Стенки их внутри выложены камнем: прослежены пять рядов из аккуратной обкладки, далее пошли грунтовые воды. Итак, на небольшом участке открыта часть единого комплекса, состоящего из печи и двух колодцев (рис. 3). Рис. 3. Остатки монетного двора III в.н.э. 1 - глина; 2 - угли; 3 - камни; 4 - банкеты. 347 М атериалы по ар хеол оги и , истории и этнограф ии Таврии. Вып. V I. С и м ф ероп оль, 1997 О его назначении говорит обильный и исключительно интересный материал. Весь развал печи оказался буквально пронизанным монетами. Они стали попа­ даться уже в первых 30-ти см развала, когда были найдены первые 8 монет. 30- тью см ниже, в слое с обильными следами горения с углями, обгорелым деревом, закопченной черепицей, было обнаружено еще 25 монет, глубже находки их не прекращались. Всего их оказалось 80, 50 из них были определены К.В.Голенко (12, с.87-99). Определенные монеты относятся к III в.н.э., ко времени одного из острых кризисов в истории Боспора. Это было время вторжения готских племен, когда наряду с выпускавшимися статерами царя Рискупорида V появились монеты с варварским именем Фарсанз. Чеканились они всего два года: 253/54 и 254/55. Именно к 253/54 г. относятся 45 монет, определенных К.В.Голенко. Только одна датируется 264 г., когда правление Рискупорида V было восстановлено. Перед нами клад, накопленный в период правления на Боспоре Фарсанза, узурпировавшего трон у законного царя Рискупорида V. Это четвертый клад мо­ нет, найденных при раскопках Боспора и относящийся ко времени накануне гибе­ ли царства (2, с.452). Он дает прочную основу хронологической шкале открытых нами сооружений и дает для них точную точку отсчета. Расчистка комплекса с печью и двумя колодцами дала обильный и вырази­ тельный материал. В печи было найдено большое количество фрагментированных предметов из металла — меди и бронзы. Самые интересные из них — обломки четырехгранных бронзовых и медных стержней с утраченной рабочей частью, ско­ рее всего, являвшихся инструментами типа штампов и зубил. Один из них сохра­ нил острый рабочий конец. Особо надо отметить заготовки каких-то предметов в виде квадратных и прямоугольных пластин толщиной в 3-4 мм, сложенный мед­ ный дрот той же толщины, круглую медную насадку диаметром в 2 см, медный кружок с квадратным отверстием, две соединенные медные пластины (рис. 4). Вместе с этими предметами, имеющими вид заготовок, есть изделия вполне определенного назначения: это ключ с петлей, часть замкового механизма, коло­ кольчик с петлей для подвешивания, четырехгранные гвозди разных размеров, звенья цепочки из круглых медных колечек, стенка медного сосуда с частью вен­ чика, железный гвоздь. Предположительно можно определить как насадку медную обойму и как циркуль предмет из двух соединенных медных стержней с наконеч­ ником-держателем. Большинство предметов, найденных в завале печи, носят следы активного горения: это пережженные обломки керамики и камней, бесформенные куски же­ леза, обломок черепицы с приварившейся к ней монетой, деформированные в огне обломки стеклянных сосудов. Обилие металлических предметов не оставляет со­ мнения в назначении печи: здесь выплавлялись различные предметы домашнего обихода. Возможно, среди них были и зеркала. На уровне горизонта развала пе­ чи, в 3-х м от нее была найдена литейная форма из мелкозернистого белого мра­ мора с вырезанным изображением зеркала с двумя валиками. В канальце для лит­ ника сохранилась капля металла. Такой же формы зеркало было найдено в Пан- тикапее в слоях 1-ІV вв.н.э. (13, с. 160-173, рис.1,/7). Ближайшую аналогию открытому сооружению находим в раскопках В.Д.Блаватского на северном склоне Митридатовой горы в 1953 г. (6). В развали- 34 8 Т .И .М акарова . Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи Рис. 4. Вещ и из развала печи на м онетном дворе III в.н .э . / - ключ бронзовый; 2 - медный колпачек; 3 - медный колокольчик с язычком; 4 - медный стержень; 5 - медное кольцо; 6 - обломок бронзового стержня; 7 - две соединенные медные пластины; 8 - медный брусок с отверстием; 9 - два обломка бронзового стержня; 10 - же­ лезный гвоздь; 11 - медный стержень; 12 - циркуль; 1 3 -1 4 - гвозди медные; 1 5 -1 6 - медные пластины с отверстиями; 1 7 -1 8 - пластины медные; 19 - сложенный медный дрот; 2 0 - кусок бронзы; 2 1 - медная обойма; 2 2 - бронзовый пластинчатый браслет; 2 3 - медная пластина с отверстиями; 2 4 - звенья медной цепочки; 25 - часть замкового механизма с бородкой (?). 3 4 9 М атериалы по ар хеол оги и , истории и этнограф ии Таврии, Вып. V I. С им ф ерополь, 1997 нах дома второй половины VI в. до н.э. были обнаружены остатки печи, от кото­ рой остался под, утрамбованный обломками амфор и глиняная стенка. Найденные куски металлического шлака и литейная форма свидетельствовали о том, что здесь производилась выплавка бронзы из готового сырья. И.Д.Марченко дала интерес­ ную реконструкцию подобной печи, опираясь на изображения печей на греческой расписной парадной керамике (13, с. 160-173). Это высокая цилиндрической фор­ мы печь с небольшим топочным отверстием внизу. В верхней части ее устанавли­ вается котел, четырехслойная крышка удерживала тепло внутри. Котел укреплял­ ся на кольцевидном глиняном основании, утрамбованном обломками стенок ам­ фор. Скорее всего, именно такого рода печь и обнаружена нами. Характер пред­ метов, найденных в комплексе с печью, подтверждает это предположение. К.В.Голенко в публикации монет из открытого в 1964 г. комплекса с печью сделал ряд очень важных наблюдений (12, с.87-99). Анализ монет, проделанный в химической лаборатории Гос. Эрмитажа, показал, что они сделаны из меди и по­ крыты тонкой пленкой серебра, т.е. изготовлены способом плакирования, являв­ шимся по существу легальным способом подделки монеты. Способ этот применял­ ся часто и в античный период, на Боспоре в беспокойные дни правления Фарсанза для такого действия было много причин. Обилие предметов из меди не только в самой печи, но и в одной из ям находит объяснение. По мнению К.В.Голенко, монеты, найденные в печи, представляют собой “единую группу монет, чеканенных на одном дворе, одним мастером практически без перерыва” (12, с.93). Чеканены они в короткое время пребывания этого узур­ патора у власти: это всего один год с начала 550 по начало 551 г. Компактность монет наводит на мысль о том, что они не были накоплены владельцем, а состав­ лены единовременно из монет, не бывших в употреблении. Время сокрытия клада совпадает со временем гибели комплекса с печью в громадном пожаре и с прекра­ щением чеканки монет Фарсанзом. Очевидно, нами открыта часть монетного дво­ ра, где делались монеты Фарсанза. Он сгорел во время первого готского похода 256 г.н.э. (12, с.94). Таким образом, самые ранние постройки на месте древнего порта относятся к середине III в.н.э. Однако, на небольшом участке с комплексом построек монетно­ го двора мы вынуждены были остановить работы на уровне предматерикового слоя из-за обильных грунтовых вод. Отдельные находки амфор типов, встречаю­ щихся в хорошо датированных пантикапейских слоях П-Ш вв.н.э., не исключают освоения портовой части Боспора в более раннее время. Интенсивная застройка исследуемого участка возобновляется только во вре­ мена Юстиниана. Е.В.Веймарн, проводивший в 1957 г. раскопки в интерьере церкви Иоанна Предтечи, относил ее к более широкому хронологическому отрезку — к IV-VII вв. (14). А.Л.Якобсон полагал, что крепость времен Юстина и Юсти­ ниана могла располагаться на бывшей Рыночной площади, а от построенного “храма в виде базилики” VI в. церкви Иоанна Предтечи достались капители (15, с.466). Раскопки 1964 г. подтвердили эти предположения. На глубине 2,8 м от современной поверхности была открыта значительная часть (около 48 кв.м) помещения, попавшего в раскоп III своим северо-западным углом (помещение № 8) (рис. 5). Сохранился отрезок северной стены, совпадаю- 3 5 0 Т.И.М акарова . А рхеол оги ч еск и е раскопки в Керчи ок ол о церкви И оанна П редтечи Рис. 5 Па.шликальньпі комплекс на раскопе III (1964 г.). 1 - камни настилов пола; 2 - камни стен и купели; 3 - стены построек Корчева. 351 М атер и ал ы по ар х е о л о ги и , и стори и и этн о гр аф и и Т аври и . В ы п. V I. С и м ф ер о п о л ь , 1997 щей со стеной нашего раскопа, часть внутреннего панциря западной стены была обнаружена в бесформенном развале камней на полу помещения. Стены сложены из прямоугольных квадров известняка, тщательно обтесанных и пригнанных друг к другу, на растворе. Размеры квадров — 0,20 х 0,40 м. Раствор — розовая це- мянка. Квадры составляли внутренний и внешний панцири стены, забутовкой ме­ жду ними служили рваный камень и земля. Такая система кладки применялась византийскими артелями, возводившими крепости Таврики в эпоху Юстиниана. Р и с . 6. Базиликальный комплект: ступени у торца северной стены. Т .И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К ер ч и о к о л о ц ер к в и И о ан н а П р ед теч и Лучше всего сохранился участок северной стены из пяти рядов тесанных блоков, он кончался торцом из панциря из четырех квадров с забутовкой из мел­ кого камня и земли. К торцу примыкали плиты порога с ямками от стояков двери и двумя хорошо сохранившимися ступенями (рис. 6). Самым интересным объек­ том этого почти полностью разобранного помещения был пол с двумя хорошо про­ слеженными настилами: более древним, первичным — из плит известняка и вто­ ричным — из мраморных плит (рис. 7). Нижний пол из известняка лучше всего сохранился в северной части помещения. На восточном участке он состоял из плит разной формы и величины, уложенных по сторонам большого серого валуна под­ треугольной формы со сглаженными углами. Верхний настил пола сохранился в южной части помещения, где расчищены мраморные плиты правильной прямо­ угольной формы размером 1,0 х 0,6 х 0,15 м, местами замененные такими же пли­ тами известняка. Рис. 7. Базиликальный комплекс: два настила пола и развал западной стены. Значительную трудность представляет хронология объектов, связанных с каменным полом. Это, прежде всего, могила в нижнем настиле пола (рис. 7). Она ориентирована по линии запад-восток, с отклонением к северу на 30°. Могила оказалась разграбленной: костяк не сохранился, остались только обломки головки берцовой и плечевой костей. Она была заполнена грунтом с большим количеством керамики, черепицы, кусков мрамора, среди которых был и фрагмент архитрава (0,14 х 0,13 м) с овами. Из амфор характерны так называемые "корчажки", из­ вестные в слоях IV в.н.э. Пантикапея и Фанагории, стенки амфор с глубоким рва- 23. Материалы по Археологии..., в. VI. 353 М атер и ал ы п о а р х е о л о ги и , и с т о р и и и э тн о гр аф и и Т аври и . В ы п. V I . С и м ф е р о п о л ь , 1997 ным рифлением VI-VII вв. (16, с. 120). Явно близки формам IV-VI вв. и стеклян­ ные сосуды, в частности, ножки рюмок, найденные в могиле (17, с .148-154, рис.9). На глубине первых 40 см заполнения могилы были найдены 3 монеты. К.В.Голенко одну из них относит ко времени Фофорса (297 г.), две других — ко времени Рискупорида VI (324, 326 гг.). Более позднего материала, чем описанный выше, в заполнении могилы найдено не было. Важно отметить, что в ее заполне­ нии на глубине 0,20-0,25 м был прослежен четкий слой горения. Очевидно, она была разграблена после пожара, который претерпело попавшее в раскоп здание и после которого был предпринят серьезный его ремонт. Во время него разграблен­ ная могила была перекрыта верхним настилом пола. С функционированием помещения № 8 до ремонта связано еще одно соору­ жение — это колодец, прорубленный в нижнем настиле пола и примыкающий к северной стене. Яма колодца диаметром в 1 м была обложена квадрами ракушеч­ ника, кроме участка, примыкающего к стене. Судя по высоте блоков обкладки колодца, она возвышалась над вторым настилом пола, хотя сооружена была еще на первом настиле. Яма колодца была заполнена землей с большим количеством каменного бута от обрушившихся стен в момент гибели помещения. На глубине 1 м она стала заполняться пресной водой. Очевидно, колодец функционировал на протяжении обоих периодов существования помещения с мраморным полом. Ос­ новное количество найденных в его заполнении обломков керамики принадлежало амфорам розовой глины с зональным рифлением (49 обломков), одна стенка ам­ форы с перехватом не позднее VI-VII вв. и несколько стенок красноглиняных кувшинов (7 обломков), из которых один со смолением. Колодец удалось углу­ бить всего на 1,4 м. Кладка из больших белокаменных квадров, идущая в на­ правлении север-юг, открывшаяся в колодце на глубине 1,1 м, помешала дальней­ шим работам в нем. По немногочисленным находкам красноглиняных кувшинов, встречающихся в Крыму уже в слоях VI1I-IX вв., можно заключить, что колодец мог использоваться и в это время. Третье сооружение, связанное с помещением с мраморным полом, было об­ наружено в восточном профиле раскопа. Для его исследования была сделана при­ резка 2,5 х 2,5 м, в результате было открыто квадратное в плане сооружение, об­ разованное из поставленных на ребро плит ракушечника (рис. 8). Внутри оно оказалось полым. Дно его образовал округлой формы плоский валун, окаймлен­ ный канавкой, которая могла служить стоком для воды. С внутренней стороны южной стены сооружения плотно на растворе прикреплена плита ракушечника (0,6 х 0,55 х 0,1 м), на дне тоже были следы раствора розового цвета. Открытое сооружение размером 1,1 х 1,1 м и глубиной до 0,75 м стоит непосредственно на каменном полу помещения № 8 так, что нижний настил его пола служит ему дном. Однако, как открытый резервуар оно использовалось не всегда. В какой-то момент оно было плотно забито большими квадрами ракушечника с отбитыми краями, что говорит об их вторичном использовании здесь в качестве забутовки. Размеры их (0,3 х 0,25 х 0,8 м; 0,3 х 0,5 х 0,1 м; 0,35 х 0,6 х 0,3 м) и правильная форма свидетельствуют о первоначальном использовании их в разрушенной по­ стройке. В земле, попавшей в резервуар вместе с ними, было много рыбьих костей, два обломка железных ножей и венчик черносмоленого красноглиняного кувшина 354 Т .И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К е р ч и о к о л о ц ер к в и И о ан н а П ред теч и диаметром 8 см, что говорит о ранней дате его — не позже IX в. (18, с.54). Важно, что материал из колодца и резервуара не содержит находок позднее этого рубежа. Не было их и при разборке остатков западной стены помещения № 8. Это позволяет уверенно говорить о дате его разрушения — это IX в. Расчистка пола дала значительное количество раннесредневековой тарной керамики, харак­ терной для слоев IV-VI вв. Пантикапея и Фанагории (16, с. 120). Это светлогли­ няные амфоры с борозчатыми ручками, прикрепленными ниже венчика, амфоры с характерным "рваным" рифлением, обломки оконного стекла (21 обл.) и стеклян­ ных сосудов IV-VI вв. (17, с .148-154). Особенно надо отметить неоднократные находки архитектурных деталей из мрамора, мраморного лутерия, обломков чере­ пицы. Рис. 8. Базиликальный комплекс: квадратный резервуар-купель. Все это позволяет отнести частично открытое помещение № 8 ко времени юстиниановского строительства на Боспоре. Наличие пола из мраморных и из­ вестняковых плит, обломков штукатурки со следами красной окраски, могила в настиле нижнего пола не оставляют сомнений в его общественном характере. Судя по колодцу и резервуару, представляющему собой аналогию квадратной купели, открытой В.А.Кузнецовым в Зеленчуке (19, с .145, рис.11), помещение представля­ ет собой часть крещальни. Обычно крещальни входили в единый комплекс с бази­ ликой. Такие комплексы хорошо известны в Крыму, больше всего их построено в VI в., но началось их строительство с конца V в. и продолжалось до начала VII в. (20, с.125-213). 35 5 М атер и ал ы по а р х е о л о ги и , и сто р и и и э т н о г р а ф и и Т ав р и и . В ы л . V I. С и м ф е р о п о л ь , 1997 Очевидно, раскопками 1964 г. на бывшей Рыночной площади открыта часть базиликального комплекса средневекового Боспора. Совсем другие сооружения этого же времени были открыты раскопками 1971 г. около церкви Иоанна Предтечи, в 1 м к востоку от ее апсид. Это три связанные в единую линию цистерны. Стены их сложены из прямоугольных блоков извест­ няка с обильным раствором розовой цемянки, которой заполнены не только швы между блоками, но и большие участки стен, особенно внутри цистерн. Местами стены сохранились на высоту трех рядов кладки. Сама кладка типична для по­ строек V-VI вв. в Крыму. Ее характерную особенность составляют блоки, поло­ женные поочередно своей длинной и короткой сторонами (точок-ложок) и блоки, положенные так, что шов нижнего ряда приходится на середину верхнего блока. Открытые сооружения хорошо известны по раскопкам в Крыму: это рыбоза­ солочные цистерны (2, с.300-317). Они попали в наш раскоп, продиктованный нуждами реставрации, только своей восточной частью; ширина их — 1,3 м, стены достигали ширины от 0,5 до 0,7 м. До самого дна они были засыпаны землей с обломками черносмоленых кувшинов и амфор IX-X вв. Ясно, что они перестали функционировать одновременно с помещением № 8. Важное подтверждение этому дают три могилы (№№ 49, 50 и 51) врезавшиеся в цистерны. Могилы эти относи­ лись к кладбищу возле храма Иоанна Предтечи Х-ХП вв., о чем будет подробнее сказано ниже. Сейчас же можно утверждать, что юстиниановские постройки куль­ тового и хозяйственного характера перестали существовать на исследуемом участке в IX или начале X вв. Их фундаментальный характер впервые зафиксирован до­ кументально, свидетельствуя о размахе застройки портовой части Боспора в юсти- ниановское время. Свой фундаментальный характер строительство на территории древнего пор­ та сохранило и в следующий период — хазарский. Постройки юстиниановского времени оказались перекрытыми полуметровым слоем с выразительным составом находок (И , с.75-76). Большинство их составляют амфоры с высоким горлом, плоским краем венчика, массивными ручками с гребнем и зональным мелким риф­ лением. Датируются они VIII-IX вв. (20, с.307). Красноглиняные кувшины отли­ чаются от более поздних экземпляров яркой красной глиной, стенки их часто по­ крыты слабым смолением, а диаметр венчика не превышает 8-10 см. Генетическая связь их с остродонными красноглиняными амфорами VI-VII вв. прослежена очень четко. Во врытом в землю пифосе со скоплением мелких черепков амфор и кувшинов обычных для последних плоских днищ не оказалось, все они оказались остроугольными. В числе керамических находок около пифоса найдено два облом­ ка византийской поливной посуды не ранее второй половины IX в. и обломки блюда с красным лаком плохого качества, встречавшиеся в слоях Тмутаракани в слоях VI1-VI1I вв. Полуметровый слой, перекрывавший остатки юстиниановского строительства, оказался хронологически очень определенным: это VIII-IX века. Непосредственно с ним связаны остатки мощных стен, сохранившихся на высоту пяти рядов камней и прослеженных в целом на протяжении 15,3 м в на­ правлении запад-восток. На западном участке раскопа удалось расчистить две параллельно идущие стены шириной от 1 до 1,1 м с расстоянием в 0,5 м одна от другой (рис. 9). К северной стене с внешней стороны примыкают два контрфорса. 356 Т .И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р ас к о п к и в К е р ч и о к о л о ц ер к в и И о ан н а П ред теч и Стены сложены на глине из подтесанных камней ракушечника рядами с за­ бутовкой из рваного камня, отдельные участки кладки сложены "в елочку". Стены прослежены на протяжении 6 м, при исследовании более позднего, следующего строительного периода их удалось зафиксировать дважды. Поэтому можно гово­ рить об общей протяженности стен в 15,3 м и предполагать их оборонительный характер. Рис. 9. Северный профиль раскопа II (1963 г.) с прослойкой белой мостовой над остатками хазарских стен. Самый ранний связанный с ними материал — блюда с плохого качества красным лаком, встречающиеся в слоях VII-VIII вв. на Таманском городище (18, с.64) — дает нижнюю дату стен, амфоры и поливная керамика из белой глины византийского производства позволяют отнести время их разрушения к IX в. Раз­ рушение это было тотальным: оно оставило после себя снивелированную поверх­ ность, белую от плотно покрывшей ее крошки ракушечника. Она была открыта на глубине 2-2,2 м от 0 (11, с.72-74). Многочисленные следы горения, обнаруженные при расчистке стен, особенно контрфорсов, свидетельствует, что разрушение строительства на этом участке сопровождалось большим пожаром. К этому надо добавить, что в соседней Тмутаракани постройки хазарского времени оказались тоже перекрыты слоем пожара, достигавшим 5-10 см (21, с .14). Последние исследования позволяют уточнить дату этого глобального разрушения. А. В. Сазанов на материалах Баклинского городища достаточно убедительно пока­ 357 М атер и ал ы по ар х е о л о ги и , и сто р и и и э тн о гр аф и и Т аври и . В ы п. V I. С и м ф е р о п о л ь , 1997 зал, что красноглиняные кувшины неправомерно относить к VIII в., они появля­ ются во второй половине XI, доживая до первых десятилетий XII в. (22, с.43-47) Показательно, что типичные для красноглиняных кувшинов венчики ранних форм сопровождались не плоскими, а острыми, как у амфор с перехватом, днищами и при расчистке хазарского слоя на Рыночной площади. То есть эти кувшины при­ надлежат к переходным формам, изготовлявшимся еще в VIII - начале IX вв. Воз­ можно, что находки венчиков таких сосудов в слоях VIII в. объясняют ошибочно заниженную датировку красноглиняных кувшинов. Очевидно, разрушение постро­ ек хазарского комплекса в Керчи следует относить к первой половине IX в. Снивелированная поверхность остатков хазарского строительства, утрамбо­ ванная крошкой ракушечника, залегала на глубине 2,1 м от 0. На ней открыт уча­ сток регулярной застройки, состоящий из пяти домов и двух пересекающихся под прямым углом улиц (рис. 10-11). Ориентация их позволяет предполагать, что за­ стройка участка велась с учетом церкви Иоанна Предтечи: одна из улиц вела к северному входу в храм. Рис. 10. Квартал Корчева на б. Рыночной площади Керчи (Раскоп II, 1963 г.). Остановимся подробнее на открытых раскопками постройках (рис. 10). По­ мещение № і почти квадратное в плане, площадь его 12 кв.м. Северная стена его уходила в борт раскопа: возможно, оно было двухкамерным. Юго-восточный угол помещения занимала глинобитная сводчатая печь. Вход в помещение был с запада, от него сохранился дверной проем шириной 0,7 м с хорошо видной на 358 * Т .И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К е р ч и о к о л о ц ер к в и И о ан н а П ред теч и камне пяткой от стояка двери. Восточная и южная стены дома выходили на ули­ цы, западная — на примыкающий к дому дворик. От улицы незамощенная пло­ щадка дворика была отделена заборчиком, от которого сохранились разрозненные камни ракушечника. От входа во дворик осталась кладка из больших отесанных камней и база из округлого блока ракушечника со сквозным отверстием для стояка дверцы, ведущей на улицу. Стены помещения шириной 0,6 м сложены из блоков ракушечника раз­ личного размера. Самые большие блоки образуют внешний юго-восточный угол. В кладке стены в юго-западном углу с внутренней стороны был использован квадр мрамора с пятистрочной надписью с упоминанием Рискупоридов. Северный торец западной стены помещения кончается ступенями, образованными отесанными бло­ ками ракушечника длиной 0,4-0,5 м. Очевидно, помещение было двухэтажным и нами открыта его хозяйственная часть с кухней. Пол помещения был хорошо заметен по двум слоям глиняной подмазки, прослеженной на уровне нижних рядов стен. Материал, который дала разборка помещения №1, не богат, но хронологически однороден. Это обломки амфор с мелким рифлением и овальными ручками, до двух тысяч1 их обломков было най­ дено в 1 и 2-ом штыках заполнения. Красноглиняные кувшины с диаметром горла 12 см были найдены в небольшом количестве, также, как и обломки византийской белоглиняной посуды (всего 3 фрагмента). Важно отметить находку двух об­ ломков стеклянных синих браслетов с росписью и двух почти целых красноглиня­ ных кувшинов с ойнохоевидным горлом, известных по раскопкам в Саркеле, Тму­ таракани и Салтовском могильнике. На полу помещения были найдены костяная втульчатая стрелка с тупым концом и синяя стеклянная бусина. Весь материал, обнаруженный в помещении № 1, не выходит за рамки ХІ-ХІІІ вв. Второе помещение состояло из двух комнат, разделенных перегородкой, об­ щей площадью 50 кв.м. Вход в него вел со стороны дворика, примыкавшего к дому с юга и отделенного от улицы стенкой из трех рядов камней. Стены помеще­ ния сохранились на высоту 5-7 рядов (до 1,4 м). Сложены они по описанной выше системе смешанной кладки, с отдельными участками, образующими "елочку". От входа в помещение сохранилась плита порога из плотного камня с характерной затертостью и конструкция для двери. Ее образуют плоские отесанные квадры камня, между которыми оставлен десятисантиметровый паз. На камнях остались углубления от двери. Аналогию подобного устройства можно увидеть в домах Илурата. В северном торце внутренней перегородки помещения сохранились ступени, ведущие на верхний этаж. Такого рода лестницы в нише стены известны в Херсо­ несе в домах X в. (26, с.297). Очевидно и здесь, как в Херсонесе, нижний этаж был не жилым, а хозяйственным. Для вентиляции его служило первоначально окно в северо-восточном углу, позднее, после возведения дома № 3, утратившее свое назначение. Пол помещения прослежен на уровне первого ряда кладки стен. Материал, который дала расчистка помещения № 2, однороден. Это обломки ам­ фор с округлыми в сечении ручками, несколько возвышающимися над венчиком, красноглиняные кувшины с диаметром горла не менее 10-12 см, сероглиняные горшки с защипами по венчику, обломки византийской белоглиняной посуды с по- 359 М атер и ал ы по ар х е о л о ги и , и ст о р и и и эт н о г р а ф и и Т аври и . В ы п. V I. С и м ф е р о п о л ь , 1997 Рис. 11. Квартал Корчева на развалинах хазарских стен. План. 1 - стены хазарской крепости; 2 - стены домов Корчева; 3 - мостовая из керамической крошки; 4 - мостовая из крошки белого ракушечника; 5 - банкеты. 3 6 0 Т.И.М акарова. Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи ливой. Здесь же были найдены два обломка сосудов с лощением салтовского типа. Отдельные находки поливной керамики XV-XVII вв. связаны с поздними ямами для выборки камня. Помещение № 3 повторяло по планировке предыдущее: оно было двухка­ мерным и делилось внутренней перегородкой. Оно попало в раскоп только южной частью, восточная уходила в борт раскопа. Помещение почти вплотную примыкало к помещению № 2: расстояние между ними колеблется от 0,5 до 0,3 м. Очевидно застройка в этой части города была очень плотной. Помещение Ко 4 расположено напротив помещения № 1 и отделено от него улицей, идущей с юга на север. Сохранилась только западная часть помещения, южная уходит в борт раскопа, восточная полностью разобрана, на небольшом от­ резке сохранился только внутренний панцирь стены. Однако, видно, что система кладки ничем не отличается от предыдущих построек. В нижней части заполнения помещения обнаружено скопление горелого дерева, золы и обожженной глины, очевидно, остатки печи. В заполнении помещения найдено большое количество керамики и черепицы, грунт был насыщен углем, костями животных и рыб, рыб­ ной чешуей и ракушками. Из находок интересно отметить квадратную каменную ступу с углублением в центре. По составу находок помещение № 4 ничем не отли­ чалось от трех предыдущих: это амфоры, красноглиняные кувшины, сероглиняные горшки с линейно-волнистым орнаментом и без него, поливная белоглиняная ви­ зантийская посуда. В 4,5 м от помещения № 4 располагалось помещение № 5, последнее из вскрытых корчевских домов. Его отделял от помещения N° 4 дворик, выходивший, как и дворик помещения № 1 на улицу. В раскоп попал только северо-восточный угол помещения № 5, сложенный по той же системе, что и степы остальных до­ мов. Характер заполнения небольшого участка помещения и набор находок был таким же. Все пять домов, частично попавших в раскоп, сложены из плоских с подтес­ кой камней ракушечника высотой от 0,1 до 0,15 м и шириной от 0,2 до 0,5 м. Они составляют внутреннюю и внешнюю облицовку стен, выложенную более или менее выдержанными рядами, в отдельных случаях “елочкой”. Пространство между об­ лицовкой стен забито бутом из бесформенных обломков того же ракушечника. Швы между камнями стен заложены большими обломками амфор и пифосов. Сте­ ны домов сохранились на высоту от пяти до девяти рядов камней (т.е. от 1 до 1,4 м). Стратиграфически связь открытых построек и примыкавших к ним двориков с мощением улицы крошкой ракушечника несомненна. Раскопками раскрыт уча­ сток регулярной городской застройки второй половины ІХ-ХІ вв. Идентификация его с Корчевым, упоминаемом в надписи 1068 г. на Тмутараканском камне, пред­ ставляется единственно возможной (25, с. 16-18, № 5). О времени существования открытого участка города свидетельствует матери­ ал, полученный при расчистке улиц. Основное количество его содержал полумет­ ровый слой, заключенный между белой мостовой, открытой на глубине 2,1 м и мостовой, состоящей из битой керамики, открытой на глубине 1,6 м от 0. Этот обычай известен с античных времен. Так, улица с черепично-щебенчатой мостовой 361 М атер и а л ы по ар х е о л о ги и , и сто р и и и эт н о г р а ф и и Т ав р и и . В ы п. V I. С и м ф е р о п о л ь , 1997 была открыта в Мирмекии (15, с.301). Такое же мощение из битой керамики об­ наружено при раскопках квартальной застройки в Фанагории. Там же применя­ лось и мощение крошкой ракушечника — основного строительного материала этих мест (16, с. 16). Полуметровая толща, разделяющая два горизонта мощения улиц, дала основной материал для датировки времени функционирования раскрытого квартала. Основную массу ее составляли амфоры и кувшины. Амфоры принадлежали к трем основным типам: с зональным рифлением, реберчатым и с венчиком "воротничком" с поднимающимися над ним ручками (17, рис.5,6, 21-26). Самые ранние из них имеют высокое горло ручки, начинающиеся под ним почти под прямым углом, они круглодонные, снабжены рифлением, а сделаны из светлой глины. Причерноморское их происхождение несомненно: они найдены А.Л .Якобсоном в открытых им гончарных мастерских IX - первой поло­ вины X вв. (18, с.164-172). Второй тип это круглодонные амфоры с грушевид­ ным реберчатым ту ловом, низким горлом, слабо выраженным венчиком, круто изогнутыми, почти круглыми в разрезе ручками, начинающимися под венчиком. Их много в Херсонесе, Тиритаке, на Таманском городище (19, с.51; 20, с.241-244). Третий тип амфор характеризуется венчиком "воротничком" с массивными, высоко поднимающимися над ним ручками. Они найдены при расчистке верхней мосто­ вой. В Херсоне, Саркеле и на Таманском городище они появляются в слоях XI в. и исчезают в слоях начала XII в. (21, рис.И ,34-36; 19, с.50, рис.53). В настоящее время можно выделить среди этих во множестве находимых амфор варианты с более узкой датировкой. Однако, для этого необходимы наход­ ки целых форм или больших их фрагментов. В слоях мощения улиц находились лишь очень мелкие обломки, поэтому подсчеты их по типам были невозможны. Общее количество найденных на вскрытых участках улиц амфор достигает 2,5 тысяч фрагментов (2,499 экз.). Самое большое, что можно было сделать, это иден­ тифицировать их по отдельным фрагментам с тем или иным датированным типом амфор. Кувшины, найденные в том же полуметровом слое, представлены тоже мел­ кими обломками. Однако, попадавшиеся среди них венчики подтверждают пра­ вильность наблюдения С.А.Плетневой, сделанное на материале Таманского горо­ дища: венчики диаметром от 6 до 8 см относятся к более ранним формам, венчики с диаметром до 14 см — к более поздним (19, с.54). Добавим к этому, что про­ филь венчиков тоже заметно меняется: у первых он более сглаженный, у вторых -- рельефный, с четкой продольной выемкой. Для датировки слоя мощения улиц важно отметить, что именно он дал большинство всех найденных в культурном слое обломков византийской посуды второй половины ІХ-Х вв. Это обломки блюд с рельефной орнаментацией под зеленой и желтой поливой, сделанные из белой глины; редкие находки белоглиня­ ной посуды с полихромной росписью и часто встречающиеся в слоях XI в. красно- глиняные блюда с орнаментом с граффити под желтой поливой. Характерная для слоев XII-XIV вв. красноглиняная посуда с рисунком-граффити и зелеными и коричневыми пятнами встречена в нескольких экземплярах (22, с.73-91). Соответствуют датировке керамического комплекса и стеклянные браслеты, найденные в количестве 48 обломков. Это синие и черные, круглые, треугольные и 362 Т.И.М акарова . Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи уплощенные, витые и плоские браслеты и особенно выразительные расписные. Время бытования таких браслетов — вторая половина ІX XI вв. (23, с. 111; 24, с 323). В полуметровом слое улиц, заключенном между мощением из ракушечника и мощением из черепков керамики, было найдено 24 монеты. Из них удалось рас­ чистить и определить 13. Они характеризуют всю свиту напластований на иссле­ дуемом участке. По определению В.В.Кропоткина большинство их составляют боспорские и позднебоспорские монеты III в. до н.э. - IV в.н.э. Три относятся к византийским монетам VI-VII вв., одна —- к херсоно-византийским IX - начала XI вв. Дома Корчева погибли в большом пожаре. Если принять предложенную А.В.Сазановым верхнюю дату бытования красноглиняных кувшинов, т.е. первые десятилетия XII в., то их гибель нужно относить именно к этому времени; черно­ смоленые кувшины еще встречаются в большом количестве на уровне мостовой из битой керамики. Материала, характерного для XII и тем более XIII вв., в нем практически нет. Как же соотносится с открытым кварталом Корчева находящаяся в двух де­ сятках метров от него церковь Иоанна Предтечи? Выразительные материалы для ответа на этот вопрос дали раскопки, проведенные в 1970, 1971, 1976 и 1980 гг. около стен церкви и в ее интерьере (23). Они стали возможны в связи с реставра­ цией церкви, проводившейся Киевской Республиканской Специальной научно­ реставрационной производственной мастерской по проекту Е.И.Лопушинской. По проекту реставрации необходимо было углубить участок в 4 м шириной вдоль южной и восточной стен церкви до дневной поверхности ее постройки (24). Эти работы были проведены в два сезона; в 1970 и 1971 г. Общая вскрытая раскопками площадь 95 кв.м, максимальная глубина раскопа — 2,5 м, ее лими­ тировала безопасность древних стен церкви, свободных от поздних пристроек только на исследованном участке. Самые важные результаты раскопок сводятся к следующему: 1 открыт участок сохранившегося строительного мусора времени возведения церкви; 2 — раскопано прицерковное кладбище (57 погребений); 3 — получен выразительный профиль культурных напластований, позволивший вос­ создать стратиграфию участка, на котором построена церковь; 4 — раскрыты древние стены и части фундаментов церкви, увязанные со стратиграфией участка в целом. Начнем описание результатов раскопок 1970 и 1971 гг. Итак, на участке около южной стены церкви удалось углубиться на 3 м. За­ падный профиль раскопа четко отразил стратиграфию участка (рис. 12). Первый слой сохранил следы реставрационных работ 1845 г., когда к церкви с запада бы­ ла сделана пристройка с колокольней: это яма, прорезавшая в двух местах часть профиля и прослойки раствора и строительного мусора. Второй слой с прослойкой строительного раствора и обильными включениями рваного камня содержал, на­ ряду с обломками амфор и кувшинов, поливную посуду XIII-XVII вв. Оба они располагаются в профиле горизонтально. Подстилающий их мощный слой с пони­ жающейся к югу прослойкой глины перерезан каменными ящиками двух покоя­ щихся одна над другой могил. Подстилающий его светлый гумус — последний 363 М атер и ал ы по а р х е о л о ги и , и с т о р и и и эт н о г р а ф и и Т ав р и и . В ьш . V I. С и м ф е р о п о л ь , 1997 слой, открытый на участке. Он не содержал, в отличие от предыдущих, следов какого-либо строительства, если не считать немногочисленных камней ракушечни­ ка. И кі ? / j 1 №Т л _ _ _ _ _ _ Л D " (и Рис. 12. Западный профиль раскопа у южной стены церкви (раскоп IV 1970 г ). 1 - прослойка с камнем; 2 - прослойка строительного мусора; 3 - прослойка песка; 4 - прослойка извести; 5 - уголь; 6 - прослойка глины. 364 Т.И.М акарова. Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи Два последних слоя обнаруживают небольшой наклон к югу, что можно объяснять наличием всхолмления на месте, на котором была построена церковь. Самым важным из отраженных в профиле моментов оказался слой строительного мусора, перерезанный могилами. Он подходит вплотную к самым нижним камням стены церкви, что указывает на его связь с ее строительством, в отличие от слоев строительных ремонтов, лежащих выше и тоже отраженных в профиле. При рас­ копках он обнаружен на глубине 2,1-2,25 м от 0. Его поверхность, розовая от строительного раствора, четко прослеживалась по всему участку. Часть строитель­ ного мусора, непосредственно примыкавшая к стене церкви между первой и второй пилястрами, достигала в длину 2,5 м и 0,5 м в ширину. Состоял слой из трех про­ слоек: розовой, с остатками битой плинфы, черепицы и керамики; белого раствора с морским песком; желтоватого раствора того же состава. В XIX в. такой раствор на морском песке делался греками, он и сейчас называется "греческим". Значи­ тельная часть участка строительного мусора законсервирована при засыпке раско­ па, та же часть, которая была разобрана, дала выразительный материал. Он со­ стоял из мелких обломков плинфы, но толщине и составу глины идентичной плинфе, использованной в древних стенах церкви. Черепица была снабжена невы­ соким округлым бортиком. Вместе со строительными материалами попадались обломки черносмоленых кувшинов и ручки амфор, обломки византийской посуды с пятнистой зеленой поливой и рельсовидным венчиком. Слой земли, на котором сохранился строительный мусор, представляет собой дневную поверхность времени строительства церкви. Его тщательная разборка дала тот же набор находок: об­ ломки черносмоленых кувшинов, амфор с зональным рифлением, византийскую поливную белоглиняную посуду. Весь этот набор находок идентичен находкам, сделанным при расчистке древнейшей мостовой Корчева. По убедительным анало­ гиям Саркела - Белой Вежи он датируется рубежом ІХ-Х вв. Важно подчеркнуть, что глубина залегания слоя строительного мусора церкви и древнейшей мостовой Корчева одинакова: 2,1-2,2 м от 0. Очевидно, церковь строилась одновременно с городским кварталом Корчева. Дополнительные доказательства этого тезиса дали раскопки прицерковного кладбища. Оно занимало значительную площадь: погребения встречались при планировке сквера в 20 м к востоку от храма. Отдельные погребения зафиксиро­ ваны и к северу от него (25). Нами исследованы погребения, находившиеся около церкви, вдоль ее южной стены и около ее апсид. Всего было открыто 57 каменных ящиков из поставленных на ребро плит белого камня (ракушечника). Ящики эти, располагающиеся ярусами так, что перекрытие нижнего служило дном верхнего, содержали от двух до шести последовательных захоронений. Они служили, оче­ видно, долговременными семейными склепами. Погребенные лежали в них на спи­ не, головой на запад, с руками, сложенными на груди. Погребения часто перекры­ вались камкой (сухими водорослями). Почти все могилы оказались ограбленными в древности. Находки поливной керамики XIV-XV вв. в их земляной засыпке го­ ворят о времени, когда это могло происходить. Редкие уцелевшие находки сереб­ ряных и золотых украшении объясняют интерес к ним в татаро-турецкий период. Самые поздние погребения обнаружены на глубине 0,75-0,8 м от современной по­ верхности, самые ранние — на глубине 2,6 м от нее. Почти 2 м культурного слоя 365 М атериалы по ар хеол оги и , истории и этнограф ии Таврии. Вып. V I. С им ф ерополь, 1997 около церкви пронизано каменными ящиками погребений, по уровню залегания он образует три горизонта (23, с .100-105) (рис. 13). Рис. 13. Три горизонта прицерковного могильника Корчева. 1 - каменные ящики; 2 - погребения без каменных ящиков; 3 - уровень современной днев­ ной поверхности; 4 - уровень дневной поверхности времени постройки Иоанна Предтечи. К первому, нижнему, горизонту относятся ящики, опущенные ниже слоя строительного мусора, на глубине от 2 до 2,7 м от современной поверхности. Это рядовые погребения городского кладбища, возникшие вскоре после возведения храма Иоанна Предтечи и связанных с ним кварталов Корчева. Только одно из них — явно не рядовое. Это погребение N° 19. Оно было открыто на глубине 2,5 от 0 около стен церкви, между пилястрами. Его каменный ящик был покрыт тремя плитами так, что они образовали в плане подобие креста. Швы между камнями были замазаны белым известковым раствором. Плита, прикрывающая ноги, была пробита круглым отверстием, вероятно, для возвышавшегося над ней креста. Ящик был сложен из тесаных плит ракушечника, пригнанных впритык. Плита изголовья украшена врезанным орнаментом: в арке из двух дуг — круг с циркульной четы­ рехлепестковой розеткой внутри. В ящике оказалось одно погребение, скелет лежал на спине с вытянутыми руками (рис. 16). Череп рассыпался, кости сохранились крайне плохо, их покры­ вал тлен, под которым сохранились куски шерстяной ткани — остатки длинной черной одежды. На ней сохранились куски кожаного пояса, на ногах — куски кожи от обуви. Вещей с покойным не обнаружено. Вероятно, в погребении № 19 был похоронен один из священнослужителей церкви Иоанна Предтечи. К этому 366 Т.И.Макарова. А р хеол оги ч еск и е раскопки в Керчи ок ол о церкви И оанна Предтечи же горизонту относятся еще три погребения: №№ 17, 18, 20. От каменного ящика погребения № 17 сохранилась только северная сторона. Погребенный лежал на спине со слегка согнутой в локте левой рукой (правая не сохранилась). В области черепа найден рыболовный крючок (рис. 17,1 3 ) . Погребение № 18, расположенное в 0,2 м к западу от предыдущего, оказалось почти разрушенным: следов каменно­ го ящика не обнаружено, сохранились только грудная клетка и плечевые кости рук погребенного, лежавшего на спине. С ним найдены бронзовая пуговица, три бусины и обломанная коралловая ветка с отверстием для подвешивания (рис. \ 1 ,14-18). Погребение № 20 помещалось в каменном ящике, перекрывавшемся двумя плитами, одна из которых сохранилась. Скелет, лежавший на спине, ока­ зался разрушенным, вещей с ним не оказалось. Рис. 14. План могильника около южной стены церкви Иоанна Предтечи. / - могилы Корчева; 2 - остатки хазарского строительства. Датирующий материал содержали каменные ящики погребений, рас­ положенных на полметра выше (рис. 14). Все они перерезают слой строительного мусора. Это четырнадцать погребений, раскопанных в 1970 и 1971 гг. (24). Нач­ нем с погребения, давшего самую важную датирующую находку — монету Олега- Михаила (26, с.250-254). Это погребение № 11, совершенное в ящике, образован­ ном поставленными на ребро плитами с перекрытием из таких же шести плит. В нем оказалось два последовательно совершенных захоронения. От нижнего сохра­ нился только череп и кости рук, верхнее оказалось не потревоженным. Погребен­ ный лежал на спине с покоящейся на груди правой рукой и вытянутой левой 367 М атериалы по ар хеол оги и , истории и этнограф ии Таврии. Вып. V I. С им ф ерополь, 1997 (кости ее нарушены). Сверху погребение покрывала камка. На груди его была найдена монета, у ноги — две бронзовые пуговицы, между ног — обломок стек­ лянного браслета. По определению В. В. Кропоткин а, монета чеканена во время первого пребывания Олега-Михаила в Тмутаракани около 1078 г. Погребение № 12 находилось в ящике из поставленных на ребро плит, в нем оказалось четыре последовательных захоронения, без следов разрушения предше­ ствующего. На дне могилы лежал на спине хорошо сохранившийся костяк, луче­ вые кости рук не сохранились. В области таза лежало железное кольцо (рис. 17,4 ) . Над ним расчищено погребение подростка на спине, с руками, сложенными на груди. В области рук найдено два серебряных перстнеобразных височных кольца с заходящими концами (рис. 17,2). Над ним расчищено третье погребение, тоже принадлежавшее подростку. Он лежал на спине со сложенными в области таза руками. Вещей с ним не обнаружено. Четвертое, последнее, погребение при­ надлежало женщине, лежавшей на спине со сложенными на поясе руками. Около правого бедра найдены пуговица и перстень с печаткой (рис. 17,1,3 ) . Погребения № 9 и 10 открыты на той же глубине — 2-2,1 м от 0, т.е. они врезаются в слой строительного мусора, что особенно выразительно прослежено при расчистке погребения № 10. Ящики обоих погребений глубиной, как и все остальные, в 0,4 м, сложены тоже из поставленных на ребро плит ракушечника. Ящик погребения № 9 был перекрыт разбитыми плитами, в нем было два после­ довательных захоронения, причем первое было потревожено. Второй костяк лежал на спине, кости таза и ног не сохранились. В верхнем слое заполнения найдены две бронзовые пуговицы (рис. 17,(5). Погребение № 10 оказалось разрушенным: остались только кости ног. В юго-западном углу могилы была найдена золотая серьга с одной бусиной (рис. 17,5). Очевидно, могила была полностью разграбле­ на еще в древности, так как ее перекрывала плита с остатками погребения X? 8, относящегося уже ко второму горизонту могил. На участке около южной стены церкви, исследованном в 1970 г., открыты еще три могилы первого горизонта: X? 13, 14, 16. Каменный ящик погребения X? 14 с сохранившимся перекрытием из трех плит находился над погребением X? 12, не врезаясь в него. В нем было мужское захоронение, костяк лежал на спине со сложенными на груди руками. Вещей при нем не обнаружено. Каменный ящик детского погребения X? 16 хорошо виден в западном профиле раскопа (рис. 12). Оно оказалось разрушенным полностью, как и погребение X? 13 в каменном ящи­ ке. Еще десять погребений первого горизонта были раскрыты раскопками около апсид церкви, проводившимися в 1971 г. (рис. 15). Они находились на глубине 2- 2,3 м от 0. Погребение X? 49 подходило почти вплотную к апсиде. Его каменный ящик был перекрыт четырьмя плитами, закладная плита украшена глубоко и тща­ тельно вырезанным византийским крестом с расширяющимися концами. В могиле было три засыпанных землей, ограбленных и перемешанных в древности скелета. В заполнении с остатками камки был найден обломок стекла и фрагмент поливной белоглиняной керамики. При разборке разрозненных костей погребенных были найдены сердоликовая бусина, бронзовое перстнеобразное височное кольцо, брон­ зовая пуговка-бубенчик и костяная пуговица (рис. 17,19 -23). 368 Т.И .М акарова . А рхеол оги ч еск и е раскопки в К ерчи ок ол о церкви И оанна Предтечи Рис. 15. План могильника около апсид церкви Иоанна Предтечи. / - каменные ящики погребений; 2 - каменные ящики детских погребений в обкладке юж­ ной апсиды церкви Иоанна Предтечи; 3 - рыбозасолочные цистерны VI-VH вв.н.э. 24. Материалы по Археологии..., в. VI. 369 М атериалы по ар хеол оги и , истории и этнограф ии Таврии. Вып. V I. С им ф ерополь, 1997 Каменный ящик погребения № 50 состоял их восьми поставленных на ребро плит, перекрытых тремя плитами. На закладной плите вырезан византийский крест с расширяющимися концами. Два находившихся в ящике скелета оказались разрушенными и перемешанными (рис. 16). В грунте с костями были обнаружены филигранная бусина с ушком, круглая бронзовая подвеска с отверстием, три брон­ зовых пуговки, бусины сердоликовые, одна перламутровая, две черные ребристые и три голубые стеклянные (рис. 17,7 -1 1 ) . Интересны плетеные из проволоки ук­ рашения. В заполнении могилы были найдены обломки красноглиняного сосуда с подглазурной росписью ангобом (рис. 17,1 2 ) . Такая посуда по материалам Таман­ ского городища относится к XIV-XV вв. (27, с.92, рис.6 ,3 ) . Каменные ящик погребения № 51 был пристроен к ящику предыдущего по­ гребения как его продолжение. В раскоп он попал частично. В нем оказались кос­ ти двух скелетов, перемешанных при разграблении. В заполнении были найдены две пуговицы-бубенчики и наперсток (рис. 17,2 4 ,2 5 ) . Рядом с погребением № 50 открыт каменный ящик погребения № 52. Он образован девятью поставленными на ребро плитами, десятая — в ногах, не сохранилась. Отсюда, очевидно, могила и была разграблена: под сохранившимся перекрытием из четырех плит погребения не оказалось. Земля в заполнении была перемешана с обломками костей, находок в ней не обнаружено. Расчистка показала, что ящик этого погребения перекрывал совершенно разрушенное погребение № 53 и частично заходил на верхние плиты ящика с погребением № 54. В нем были открыты остатки трех сильно разрушен­ ных последовательных захоронений. Непосредственно под перекрытием найдены обломки красноглиняной поливной посуды XIV-XV вв. Еще три погребения первого горизонта уходили в восточный борт раскопа. Погребения № 55, 56, 57 в сохранившихся каменных ящиках оказались разру­ шенными. От ящика погребения № 56 остались только две боковых плиты, пере­ крытия не сохранилось. В нем были обнаружены два смещенных черепа, сердоли­ ковая бусина и обломок стеклянного сосуда. В ящике погребения № 57 были най­ дены бронзовый перстень с гнездом для утраченной вставки и два перстнеобраз­ ных височных кольца из витого дрота. Все эти погребения, судя по находкам поздней поливной керамики в верхних слоях их заполнения, были разграблены в татаро-турецкий период. На участке кладбища, примыкавшего к апсидам, они были самые ранние: ящики погребений № 49, 50, 51, 55, 56, 57 располагались непосредственно на остатках рыбозасолоч­ ных цистерн юстиниановского времени, а три из них (№ 49-51) нарушили их кладку. Итак, нами рассмотрены погребения первого горизонта, характерной особен­ ностью которых оказалось то, что они нарушили слой строительного мусора церк­ ви, принятый нами за дневную поверхность ее постройки. Надо, однако, отметить, что разделение по этому признаку всех погребений, пронизывающих культурный слой около церкви, на два горизонта логично, но в значительной мере условно. Ведь глубина могильной ямы могла зависеть и от времени, когда она была выры­ та. Поэтому о датировке погребений можно судить только после анализа способа захоронения, а главное — погребального инвентаря. К этому и следует присту­ пить. 37 0 Т.И.М акарова . А р хеол оги ч еск и е раскопки в К ерчи ок ол о церкви И оанна П редтечи Рис. 16. Планы каменных ящиков с погребениями №№ 38, 39, 50, 34, 19. Погребение К? 38. 1 - браслет серебряный с гравировкой на концах; 2 - кольцо золотое с интальей на аметисте; 3 - бубенчики, бусы; 4 - пуговицы; 5 - фигурная пластина с тканью; 6 - височное кольцо. Погребение № 19. / - остатки кожаного пояса; 2 - остатки кожаной обуви. 371 М атериалы по ар хеол оги и , истории и этнограф ии Таврии. Вып. V I. С им ф ерополь, 1997 Рис. 17. Вещи из погребений I горизонта: 1-4 - погр. 12; 5 - погр. 10; 6 - погр. 9; 7-12 - погр. 50; 13 - погр. 17; 14-18 - погр. 18; 19-23,29 - погр. 49; 24,25 - погр. 51; 26 - погр. 57; 27,28 - погр. 53. Вещи из погребений II горизонта: 30-32 - погр. 3; 33 - погр. 5; 34-37 - погр. 7; 38 - погр. 22; 39-44 - погр. 28; 45-47 - погр. 31; 48 - погр. 30; 49-53 - погр. 32; 54-60 - погр. 23. 3 7 2 Т.И.М акарова . А рхеол оги ч еск и е раскопки в К ерчи ок ол о церкви И оанна П редтечи Прежде всего, надо сказать, что погребения в каменных ящиках, образован­ ных из поставленных на ребро плит и перекрытых такими же плитами, обычное явление для средневекового Крыма (28, с .155-168). Хорошо известны они и на Кавказе (29, с.89-123). Погребенный лежал в них на спине с вытянутыми конеч­ ностями или руками, сложенными в области груди или таза. В одном ящике про­ изводилось несколько захоронений, в заполнении часто присутствует морской пе­ сок или камка. При новых захоронениях старые нарушались, кости их сдвигались к стенкам могилы. Такой способ захоронения традиционен, обычай его уходит в глубокую древность (29, с.102). Прицерковный могильник Корчева целиком вписывается в эту традицию, локальных особенностей в его устройстве заметить не удалось. Инвентарь погребе­ ний нижнего горизонта тоже находит многочисленные аналогии в плитовых моги­ лах Крыма из старых раскопок Н.И.Репникова (30, с.4-35) и раскопок последних десятилетий на крымском южнобережье (31, с.5-56) и таких могильниках, как Зареченский и Алуштинский (28, с. 155-168, рис.7,9). Однако, самое большое сходство скромный инвентарь погребений нижнего горизонта корчевского кладбища обнаруживает с инвентарем могильника Саркела - Белой Вежи (32, с.9-215). Это касается височных колец в виде проволочного кольца с несомкнутыми, чаще всего заходящими, концами — самой частой наход­ кой в погребениях Саркела - Белой Вежи (32, с.128, рис.88-89 и др.). Полную аналогию в этих погребениях можно найти и для височных колец с напускной бусиной из золота (32, с.56, рис.44), и для бубенчиков-пуговок (32, с. 57, рис.45). Большинство саркельских погребений не выходит за рамки конца X - начала XII вв. (до 1117 г.) (32, с.103). Общий облик инвентаря, стратиграфические данные и единственная монета Олега-Михаила (1078 г.) позволяют относить нижний гори­ зонт прицерковного могильника Керчи к этому же времени (рис. 17). Исключение составляет только погребение № 38, содержащее вещи значи­ тельно более поздние (XIII-XIV вв.), но опущенное до уровня строительного му­ сора, видимо, в летнее время и на случайно свободном от захоронений участке. К характеристике его инвентаря мы вернемся ниже, а теперь остановимся на погре­ бениях второго горизонта, не достигающих уровня строительного мусора церкви, то есть совершенных тогда, когда культурный слой около нее вырос не менее, чем на полтора метра. Этот слой содержал большинство погребений керченского кладбища: если к первому его горизонту относилось только 20 захоронений в каменных ящиках, то ко второму — 37. Они, в свою очередь, делятся на два уровня по глубине залега­ ния, что мы и отразим в порядке их описания, глубина залегания самых нижних могил второго горизонта достигает 2 м, но до уровня строительного мусора (2,2 м) не доходит. Таких могил в каменных ящиках 13. Погребение № 3, детское, было совершено в каменном ящике, от которого сохранилось только две стены, образованные плитами, поставленными на ребро. Погребение было завалено бесформенными камнями. Под ними расчищен скелет младенца, лежащего на камковой подстилке, на спине. В области черепа была найдена 41 бусина, все они стеклянные, черные, с желтыми и белыми нитями и глазками, находящие аналогии в могильнике Саркела - Белой Вежи (32, с.66, 3 7 3 М атериалы по ар хеол оги и , истории и этнограф ии Таврии. Вып. V I. С им ф ерополь, 1997 рис.51-52; 40, с.331). Там же обнаружен один бубенчик и другой — в ногах (рис.17,30-32). В заполнении могилы были найдены обломки бронзового браслета и белоглиняного византийского сосуда X-XI вв. Погребение № 4, тоже детское, помещалось в каменном ящике с двумя плитами перекрытия. Скелет плохой со­ хранности лежал на спине с вытянутыми руками. Вещей в захоронении не обна­ ружено. Рис. 18. Вещи из погребений II горизонта: 1 6 - погр. 29; 7-13 - погр. 37; 14-21 - погр. 35; 22-27 - погр. 36; 28-35 - погр. 33; 36-51 - погр. 38; 52-55 - погр. 39. 374 Т.И.Макарова. А р хеол оги ч еск и е раскопки в Керчи ок ол о церкви И оанна П редтечи Погребение № 5 совершено в хорошо сохранившемся каменном ящике, со­ прикасавшемся с южной стеной погребения № 4. Западная и северная стена ящика укреплены дополнительно положенными камнями, ящик перекрыт двумя плитами. В нем на дне — остатки плохо сохранившегося скелета, по-видимому, положенно­ го на боку скорченно. Умерший был положен на слой морского песка и перекрыт камкой. В области шеи было найдено одно бронзовое колечко (рис. 17,3 3 ) . К это­ му же горизонту надо отнести еще одно детское погребение, каменный ящик кото­ рого, значительно разрушенный, виден в западном профиле (погребение № 15). Ящик этого погребения стоял непосредственно на ящике погребения № 16, вре­ завшегося в слой строительного мусора церкви и поэтому отнесенного к первому горизонту могил. Погребение № 6 совершено в ящике, сохранившемся только на половину своей длины. В нем были открыты остатки трех разновременных захоронений. Кости предшествующих погребений сдвигались, черепа отодвигались в юго- западный угол ящика. Поэтому сохранилось только последнее, третье, захороне­ ние, лежащее на спине, с руками, сложенными в области таза. Вещей с ним не оказалось. Очевидно, погребение № 6 было разграблено одновременно с находив­ шимися рядом погребениями № 7 и 8. От них не осталось даже целых ящиков, стоявших непосредственно на ящиках погребений № 9 и 10, относящихся к перво­ му горизонту. Крышки этих ящиков служили дном погребений'№ 7 и 8, на них и остались совершенно разрушенные остатки этих захоронений на глубине 1,75-1,8 м от 0. От погребения № 7 остался раздавленный череп, ребра и кости таза. С ними были найдены голубая пастовая бусина и две серебряные серьги с одной бусиной (рис. 17,34 3 7 ) . От ящика погребения № 8, дном которого служило перекрытие ящика погребения № 10, осталась только северная и западная стены. От разграб­ ленных погребений, которых было два, сохранились остатки черепов, кости таза и ног. Вещей с ними не обнаружено. Очевидно, стоящие впритык друг к другу ящи­ ки погребений № 6, 7, 8 были разграблены одновременно. Над ними захоронения больше не производились. Остальные погребения корчевского прицерковного кладбища открыты около апсид храма Иоанна Предтечи. К нижнему уровню залегания второго горизонта, достигающего 2 м от 0, но не перерезающего слои строительного мусора церкви, относятся пять погребений в каменных ящиках № 41, 38, 39, 43, 44. Рассмотрим их в указанной последовательности отражающей особенности их взаимного рас­ положения (рис. 15). Каменный ящик № 41 уходил в борт раскопа на половину длины, прирезка позволила исследовать его полностью. Погребение оказалось разрушенным, от него сохранились только кости черепа. С ними обнаружен бронзовый витой из двух проволок браслет, обломок бубенчика, пуговка, десять бусин, крестик из витой проволоки, гешировая пронизка и обломок подвески из стекла (рис. 19,5-16). Дно ящиков № 38 и 39 врезается в слой строительного мусора церкви, но размещение их на одной глубине с погребениями № 41, 43 и 44, близких по ори­ ентации, позволяет отнести их со значительной долей условности тоже к этому горизонту. 3 7 5 T » Материалы по археологии, истории и ЯТРП»i>t --------------------------- г ______г * о « IÜ M I mV «м» G S Рис. 20. Раскопки в интерьере церкви Иоанна Предтечи. План. 1 - металлические конструкции лесов; 2 - внутренний контур стен церкви; 3 - ракушечник; 4 - красный песчаник; 5 - крошка красного песчаника; 6 - известковый раствор; 7 - кости разрушенных погребений; 8 - куски и крошка мрамора от алтарной преграды; 9 - ямы от стояков алтарной преграды двух периодов; 10 - контуры раскопов в интерьере. Глубины на рис. 20-22 даны от архитектурного 0 (+1,30 м от современной поверхности). 37 6 Т.И.М акарова . Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи Ящик погребения № 38 (рис. 16) состоял из шести поставленных на ребро ' плит и был перекрыт тремя плитами. В нем обнаружено одно захоронение,' скелет лежит на спине со сложенными на поясе руками без заметных нарушений костей. На лучевой кости правой руки найден пластинчатый бронзовый браслет, около фалангой левой руки — золотой перстень с античной геммой на аметисте, сердо­ ликовая и янтарная бусины, голубая ребристая бусина-пронизка из трех бусин, керамические пуговицы (5 экз.). Тут же найдены серебряное кольцо с прямо­ угольным щитком, три серебряные пуговицы и одна штампованная, бронзовая, ажурная бусина и два височных кольца: одно перстнеобразное с замкнутыми кон­ цами, другое с напускной бусиной. Под черепом обнаружена S-видная металличе­ ская пластинка со следами ткани, очевидно, входившая в устройство головного убора. В этом же богатом погребении найден серебряный, похожий на пуговку, предмет на металлическом штыре (рис. 18,36-5 1 ) . Ящик могилы X? 39 (рис. 16) частично перекрывает ящик расположенного рядом погребения X? 38. Устроен он из шести плит, на закладной плите выбита ниша, но без креста. Ящик был перекрыт тремя плитами и содержал остатки двух совершенно разрушенных погребений. Разрозненные кости их были разбросаны по всему ящику, хорошо сохранился только один череп. Из вещей найдено одно се­ ребряное височное перстнеобразное кольцо, одно бронзовое, с бусиной и одна се­ ребряная пуговка (рис. 18,52-55). Погребение X? 43 совершено в каменном ящике, образованном из восьми по­ ставленных на ребро плит. Он был закрыт тремя плитами. Под ними сохранился слой перекрывавшей погребение камки, в котором был найден обломок стеклянно­ го браслета. Погребенный лежал на спине со сложенными в области пояса руками. Предшествующее погребение оказалось разрушенным: остались только обломки черепа без нижней челюсти. Все вещи были найдены в области черепа основного погребения, только пять раковин каури лежали около лучевой кости правой руки. Справа от черепа обнаружен витой бронзовый крест, круглая перламутровая пуго­ вица, бусы (цилиндрическая, две мозаичные круглые, две овальные, четыре чер­ ных ребристых, черная с голубыми нитями), пуговка-бубенчик, две бронзовые серьги с остатками ткани (рис. 19,1 7 -25 ) . Для погребения Хч 44 использовали северную стенку ящика погребения X? 43, соорудив из четырех плит вторую длинную стенку ящика и поставив заклад­ ную плиту и плиту в ногах. Получившийся таким образом ящик был перекрыт тремя плитами, на одной из которых при расчистке был найден обломок белогли­ няного византийского поливного сосуда Х-ХІ вв. Погребение это не оказалось не­ тронутым: в его засыпке были найдены обломки красноглиняной посуды XV-XVI вв. В ящике было одно захоронение. Скелет лежал на спине со сложенными на груди руками, кости ног были потревожены. Вещей с погребенным не оказалось. К этому же горизонту по уровню залегания относится погребение X? 42, рез­ ко отличающееся от всех прочих своей ориентировкой. Ящик его, частично попав­ ший в наш раскоп, оказался сильно разрушенным: от него сохранились только три плиты боковых стенок. В нем было три захоронения. Центральное принадлежало взрослому мужчине, по бокам его похоронены дети. В области позвоночника цен­ трального скелета найдены железный нож и сильно коррозированные железные 377 Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. VI. Симферополь, 1997 изделия, собранные вместе. В верхнем слое заполнения был обнаружен мешочек из ткани с монетами XIV-XV вв., очевидно, оброненный грабителем. Этим ограничивается количество захоронений, которые можно отнести к нижнему уровню залегания погребений второго горизонта. Надо отметить, что общий облик найденного с ними инвентаря мало отличается от инвентаря погребе­ ний первого горизонта. Больше всего аналогий ему по-прежнему дает могильник Белой Вежи, верхняя дата которого ограничена двумя первыми десятилетиями XII в. Однако, некоторые находки, например, бело-голубые пастовые пуговицы в по­ гребении № 38, уже говорят о более позднем времени, как будет видно далее — станут характерной находкой в погребениях второго горизонта. Около южной стены церкви первые погребения второго горизонта были от­ крыты на глубине 1,5-1,7 м от 0. От ящика погребения № 2 сохранились постав­ ленные на ребро плиты западной и северной стенок. Плиты перекрытия не сохра­ нились. Могила оказалась засыпанной землей и разбитыми кусками перекрытия. В ее заполнении сверху были обнаружены беспорядочно лежащие кости женского скелета с черепом в восточной части ящика. Ниже, на глубине 0,3. м находилось мужское погребений, лежащее вытянуто на спине с вытянутыми вдоль тела рука­ ми. Вещей с ним не оказалось. В заполнении могилы было найдено 15 обломков красноглиняных кувшинов и кухонной сероглиняной посуды, что может свиде­ тельствовать об ограблении ее в древности. Ящик погребения № 32 расположен вдоль южной апсиды церкви, он сложен из шести плит и перекрыт двумя большими плитами, одна из которых достигала 1,0 х 0,6 м. Перекрытие оказалось разбитым, тогда же, вероятно, было ограблено верхнее погребение: от него, под слоем камки, обнаружена только челюсть, фалан­ ги пальцев и обломки длинных костей. В районе головы было найдено несомкну­ тое бронзовое височное кольцо и одно золотое, в полтора оборота (рис. 17,50 ,53 ) . В рыхлом земляном заполнении могилы на глубине 0,4 м от ее начала было расчищено второе захоронение. Костяк мужчины лежал на спине со сложенными в области таза руками. С ним были обнаружены бронзовый штампованный бубен­ чик, железный мужской перстень и обломок стеклянного сосуда (рис. 17,4 9 ,51 ,52 ) . К югу от погребения № 32 было открыто полуразрушенное детское погре­ бение № 21 в каменном ящике, от которого сохранились только обломки плит. Вещей в нем не обнаружено. Зато в культурном слое в непосредственной близости от него были найдены обломок синего стеклянного браслета и маленькое прово­ лочное височное кольцо с заходящими концами. Частые находки детских костей в культурном слое на глубине 0,75-1,0 м говорят о разрушении не одной детской могилы. Лучше сохранилось детское погребение № 28 помещавшееся в 0,5 м от пре­ дыдущего разрушенного детского погребения. Оно помещалось в каменном ящике с перекрытием из четырех плит, сохранившемся только на половину своей длины (две боковых плиты и закладная отсутствуют). Погребенный оказался ребенком лет 12-ти, костяк лежал на спине, с вытянутыми руками. Кости голени обеих ног нарушены, как и кости стоп. В заполнении найдены две сердоликовые бусины, три черных с желтыми и голубыми нитями, две раковины-каури, бронзовый бубенчик и крестик в форме энколпиона (рис. 17,40 -44)- Над черепом, в заполнении найде­ 378 Т .И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К е р ч и о к о л о ц ер к в и И о ан н а П редтечи ны два золотых височных кольца с замкнутыми концами (рис. \ 7 ,3 9 ) . Хорошо сохранились и расположенные в ряд погребения № 31, 33, 34, под­ ходившие близко к апсидам (рис. 15). Каменный ящик погребения № 31 состоял из шести плит с перекрытием из четырех плит, погребение закрыто слоем камки. Однако, оно было ограблено в древности, особенно потревоженными оказались кости ног, то есть та часть могилы, которая была перекрыта более поздней моги­ лой. Ящик ее, N° 30, опирался на последнюю плиту перекрытия погребения № 31, откуда оно и было ограблено, потом снова прикрыто плитой. Сохранился череп, отдельные кости двух последовательно погребенных. Из вещей найдены лазурито- вая подвеска, железное колечко и серебряная стертая монета с отверстием для подвешивания (рис. 17,45 4 7 ) . Каменный ящик погребения № 30 попал в раскоп только на две трети своей длины. Плит его перекрытия не сохранилось, но погребенный, закрытый слоем камки и земли, оказался непотревоженным. Скелет мужчины лежал на спине, с правой рукой на животе и левой на груди так, что пальцы достигали ключицы. В области груди найден обломок бронзового крестика (рис. 17,4$). ' Особенность этого погребения составлял каменный ящик, изголовье которого образовывала не одна плита, как обычно, а две, поставленные под углом. С южной стороны ящика погребения № 30, почти впритык к нему находился частично попавший в наш раскоп ящик погребения № 40. Он был перекрыт пли­ тами, три из которых попали в раскоп. Под ними расчищены остатки одного по­ гребенного, на спине, со сложенными в области пояса руками. С ним обнаружены два золотых височных кольца, малое и большое, два височных серебряных кольца в полтора оборота, височное кольцо с напускной бусиной, две фаянсовые голубые пуговки и железное кресало (рис. 19,1 7 ) . Вещи обнаружены в засыпке погребе­ ния, в области черепа. Разнообразный, явно не принадлежавший одному человеку инвентарь говорит о том, что здесь было не менее трех последовательных сильно разрушенных погребений. Погребение № 33, каменный ящик которого расположен в полуметре к севе­ ру от предыдущего и с той же ориентировкой, оказалось семейным склепом, в котором было, судя по пяти фрагментарно сохранившимся черепам, не менее пяти захоронений. Первоначально это был обычный ящик, потом к нему прирастили второй, сняв перегородку в ногах, отчего он достиг в длину 3,3 м. Перекрыт ящик двумя большими плитами. Это не помешало его ограблению, судя по обломкам поливной посуды XV-XVI вв. — в татаро-турецкий период. Погребения, перекры­ тые камкой, оказались совершенно уничтоженными, оставшиеся кости беспорядоч­ но разбросаны по ящику. Лучше всего сохранилось погребение в восточной его части, на глубине 0,35 м от начала заполнения. На фаланге пальца обнаружен железный перстень, в засыпке — серебряная пуговка-бубенчик, височное кольцо с плохо сохранившимися напускными бусинами, три маленьких височных кольца (рис. 18,2 8 3 5 ) . Ясно, что эти вещи принадлежали разным захоронениям, но близ­ ким по времени. Надо отметить, что на закладной плите ящика был процарапан четырехконечный крест. Такая же особенность отличает и расположенный вплотную к ящику погре­ бения № 33 ящик погребения № 34. На закладной плите его, в изголовье высечен 37 9 Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. VI. Симферополь, 1997 четырехконечный византийский крест с расширяющимися концами. Ящик с плохо сохранившимся перекрытием содержал остатки двух погребений, кости которых были перемешаны грабителями. Вещей с ними не оказалось (рис. 16). Вплотную к ящику этого погребения с севера был пристроен плохо сохра­ нившийся ящик погребения № 25, тоже оказавшийся разрушенным, без остатков захоронений и без вещей. Судя по уровню залегания и ориентации, близкие по времени захоронения были совершены в ящиках № 47, 46 и 48; последние попали в наш раскоп частич­ но и оказались разграбленными. Ящик погребения № 47 подходил близко к цен­ тральной апсиде, он состоял из семи поставленных на ребро плит и перекрыт тре­ мя большими плитами до 0,2 м толщиной. Ящик был заполнен землей полностью, в верху заполнения был положен слой камки. В нем было три погребения: два рядом и одно внизу. Центральное погребение принадлежало мужчине средних лет, лежащему на спине, кости рук не сохранились. Рядом, у южного борта ящика, лежал костяк юношеского возраста, на спине, с потревоженными костями рук и ног. В области таза найдены шесть бусин (пять голубых и одна красная), бронзо­ вый наперсток с отпечатками ткани и костяной игольник. Нижнее погребение ока­ залось разрушенным. В заполнении ящика на уровне черепов были найдены об­ ломки красноглиняной поливной посуды XV-XVI вв., обломок турецкой трубки и три обломка белоглиняной византийской посуды с поливой Х-Х1 вв. Ясно, что могила грабилась в татаро-турецкий период и засыпалась землей древнего клад­ бища. Небольшой каменный ящик погребения № 46 был пристроен к южной стен­ ке предыдущего погребения. Заглавной плиты у него не оказалось. Сохранились две плиты перекрытия, под которыми найдены обломки красноглиняной поливной посуды XV-XVI вв. В могиле был открыт один костяк на спине, без лучевых кос­ тей рук. Вещей с ним не оказалось. Вплотную к северной стене ящика с погребением № 47 было пристроено дет­ ское погребение № 48, от которого сохранилась закладная плита и остатки костей младенца без вещей. Остатки каменных ящиков и костей еще по крайней мере двух детских погребений найдены на этом же уровне к югу от каменных ящиков погребений № 30 и 31. Очевидно, они тоже были устроены в непосредственной близости от них, но при разграблении прицерковного кладбища разрушены. Это погребение № 24, от которого сохранились только разрозненные кости скелета, и погребение № 22 с остатками небольшого каменного ящика, в котором обнаружено пять бусин: две гладких черных, две черных с желтыми нитями росписи и одна голубая ребристая (рис. 17,38 ) . Лучше сохранились семь детских погребений, примыкавших в древности не­ посредственно к стене южной апсиды и заложенных во время строительных работ XVI в., связанных с перестройкой церкви. Следы ее были прослежены на глубине 0,6-0,8 м от 0 на южной стене церкви, на самих апсидах в виде слоев древней штукатурки. При этих работах первоначальная граненая форма апсид была со­ вершенно скрыта под доходящей местами до метра обкладкой из равномерного камня. В результате ящики детских могил, поставленных впритык к южной апси­ де, оказались почти целиком перекрыты камнями этой обкладки, заложены ею и были обнаружены только после разборки обкладки апсид. Они оказались распо­ 3 8 0 Т.И.М акарова . Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи ложенными ярусами так, что перекрытие одного ящика использовалось как дно другого (23, с. 103, рис.8).' Таких ящиков разной степени сохранности оказалось семь. В некоторых был обнаружен довольно богатый инвентарь. Погребение № 23 содержалось в плохо сохранившемся ящике, от которого остались только плита дна и две боковые пли­ ты. Костяк оказался совершенно разрушенным. Из вещей с ним обнаружены одна цилиндрическая бусина, бронзовый бубенчик и шесть фаянсовых голубых с белым пуговиц (рис. 17,5 4 -60 ) . В соседнем ящике погребения № 29 младенец был пере­ крыт слоем камки. Его кости и череп сохранились плохо. С ними найдены три подвески. из завязанных декоративным узлом кожаных полос, обвитых спираль­ ными нитями, три пронизки, пять бронзовых штампованных пуговиц-бубенчиков, одно височное кольцо, одна серьга с напускной позолоченной бусиной, хрусталь­ ная бусина, бронзовый перстень (рис. 18,1-6). Прямо на сравнительно хорошо сохранившемся ящике погребения № 29 располагался ящик совершенно разрушенного погребения К? 26. С остатками дет­ ских костей вещей не оказалось. К нему с севера вплотную примыкал ящик погре­ бения № 35, в заполнении которого оказалась разбитая плита перекрытия. В нем было три захоронения, от которых сохранилось три детских черепа. С ними най­ дены бусы, крест и височные кольца из витой серебряное проволоки (рис. 18,14- 21). Погребение № 27 находилось в ящике с сохранившимся перекрытием. По­ гребение разрушено, вещей нет, в заполнении найдены два обломка поливной по­ суды XIV-XV вв. Еще два детских погребения, X? 37 и 36, как бы законсервированные об­ кладкой южной апсиды, в плохо сохранившихся ящиках содержали остатки дет­ ских костяков плохой сохранности. В погребении X? 36 были найдены пронизка- уточка фаянсовая, два височных бронзовых кольца с замкнутыми концами, монета стертая с отверстием, крест из витой серебряной проволоки, три пастовые бусины (одна из них черная с белой росписью и одна перламутровая) (рис. 18,22-27). С разрушенным погребением X» 37 были обнаружены фрагменты ткани, два бубен­ чика, вплетенные в кожаную тесемку, три фаянсовые пуговки, три бусинки и уточка, в пронизи которой сохранился металлический штырь (рис. 18,7 /3). Итак, погребальный инвентарь II горизонта погребений оказался достаточно выразительным и даже довольно богатым, несмотря на разграбление, которому подвергся корчевский могильник в татаро-турецкий период. Аналогии ему дает по- прежнему могильник Белой Вежи. Это касается прежде всего бус из глухого стек­ ла, цилиндрических и овальных, орнаментированных цветными полосами и спира­ лями (32, с.62-66, рис.51-52). Однако, в погребениях Корчева нет характерных для Белой Вежи глазчатых бус и больше, чем там, мозаичных и одноцветных, сделанных из стеклянных тянутых палочек. Отдельные находки в корчевском могильнике перламутровых бус, сердоликовых, подвесок из лазурита и раковины- каури — все это часто и в больших количествах найдено и в могилах Белой Вежи (32, с. 66-67, рис.53). Много общего с беловежским могильником обнаруживает и металлический инвентарь II горизонта корчевских погребений. Это касается самой частой находки 381 Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып, VI. Симферополь, 1997 — пуговок-бубенчиков: круглых штампованных из полых шариков, больших и малых, с валиком и без него (32, с.62, рис.45). То же можно сказать и о височных кольцах — простых, из металлического дрота, сомкнутых и в полтора оборота, с ажурной напускной бусиной и с бочковидной бусиной с витыми из проволоки ва­ ликами. Такие височные кольца сделаны из бронзы, серебра и даже из золота. Несмотря на разграбление, керченский могильник дал семь изделий из золота, это височные кольца и одно золотое кольцо с геммой на аметисте (рис. 18,5/). На гемме, по мнению О.Л.Неверова позднеантичной, изображена Фортуна с рогом изобилия и рулем. Ближайшую аналогии по форме перстня дает перстень из киев­ ского клада 1885 г., зарытого, по данным Г.Ф.Корзухиной, между 70-ми годами XII в. и 1240 г. (41, с. 116-117, клад № 36). Создается впечатление, что именно эта хорошо датированная находка дает нам надежную опору для датировки тех погребений II горизонта корчевскго кладбища, которые содержат вещи, совсем не встречавшиеся в Белой Веже. Это предметы личного убора женщин, сделанные из бело-голубого фаянса: пуговицы и маленькие уточки с отверстием для подвешивания. Они найдены в пяти погребениях, общее их число достигает 18 экземпляров. Больше всего их обнаружено в детских погребениях, заложенных в толщу южной апсиды церкви в XIV-XV вв. Ящики их были углублены в землю около южной апсиды очень не­ значительно, вряд ли ранее XIII в. Для них и для ряда других погребений того же уровня залегания характерны украшения височные кольца и крестики, сделан­ ные из витой серебряной проволоки, ажурные бусинки-подвески, наперстки. Такие вещи находили в слоях XII-XIII вв. на средневековых поселениях крымского Южнобережья (42, с.5-56, рис.27,8-9 ) . Ту же дату дает находка в погребении с зо­ лотым перстнем с геммой серебряного браслета с львиными головками (23, с.104, рис.9). М.Г.Крамаровский дает даже более узкую дату для этих довольно распро страненных украшений - вторую половину XIII в. (33, с. 46-51). Таким образом, инвентарь прицерковного кладбища Корчева, найденный в погребениях I горизонта, находит выразительные аналогии в инвентаре такого узко датированного памятника, как могильник Белой Вежи (965-1117 гг.). Инвен­ тарь погребений II горизонта позволяет утверждать, что прицерковное кладбище Корчева функционировало и дальше, в ХП-ХШ вв. III горизонт погребений соста­ вили два погребения священнослужителей XIX в., они обнаружены около южной стены церкви и около северной апсиды. Общую картину функционирования прицерковного кладбища дополняют на­ ходки в культурном слое могильника и небольшие раскопки, которые удалось провести в интерьере храма. Итак, около церкви Иоанна Предтечи удалось исследовать трехметровую толщу культурных напластований. Естественно, что они были многократно нару­ шены прицерковным кладбищем. Самые древние захоронения были открыты на глубине 2,6 м от 0. Датирующих вещей они не содержали, но в одном из погребе­ ний, расположенных над ними, была найдена монета Олега-Михаила 70-х годов XI в. Под ними, на глубине 3 м от 0, могил уже не было. На этой глубине были обнаружены остатки какого-то сооружения. Это были две стены, соединяющиеся под прямым углом, сложенные из подтесанных камней ракушечника, образующих 3 8 2 Т.И,М акарова . Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи внутренний и внешний панцири с забутовкой из камней, местами положенных елочкой. Сохранился только внутренний панцирь и забутовка, первоначальная ширина стены достигала 1 м. Внутри пространства, ограниченного стенами, сохра­ нились два участка с вымосткой плитняком. Очевидно, что постройка была доста­ точно фундаментальна, но судить о ее назначении не представляется возможным. Но о времени ее разборки можно судить достаточно обоснованно. Дело в том, что северный торец кладки этой постройки прерывается в полуметре от фун­ дамента церкви, вплотную к нему подходит вымостка из плитняка, явно нарушен­ ная ямой фундамента церкви. Нарушили внешний панцирь кладки и самые древ­ ние погребения на исследованном участке (рис. 14). О времени функционирования разобранной во время строительства церкви постройки дают представление рас­ копки корчевского квартала, размещавшегося на стенах хазарского периода, воз­ никших на глубине 2,8 м от 0. Это дает нам основание утверждать, что церковь строилась одновременно с кварталами Корчева на развалинах разрушенных по­ строек хазарского времени. Подтверждают этот вывод и небольшие раскопки в интерьере храма Иоанна Предтечи, проведенные в 1976 и 1980 гг. (34). Согласно проекту реставрации (автор проекта — Е.И.Лопушинская)*', в древней части храма предполагалось понижение пола до уровня древнего. С этой целью в 1976 г. в южном нефе была вскрыта площадь в 40 кв.м. Незначительность раскопанной площади объясняется наличием металлических стояков для крепления древней части храма. Они опира­ лись на 16 бетонных оснований размером 0,5 х 0,5 м, что сократило до минимума возможную площадь для раскопок (рис. 20-22). Раскопки в интерьере церкви Иоанна Предтечи проводились и ранее. Судя по документации, хранящейся в Керченском историко-археологическом музее, их производили в связи с реставрацией церкви в 1956 г. М.А.Фронджуло и в 1957 г. Е.В.Веймарн и Ю.С.Асеев. Этими исследователями были заложены шурфы вдоль внешней стороны древней северной стены храма, в поздней пристройке к нему. В результате северная стена древнего храма была обнажена на протяжении всей сво­ ей длины. По заключению исследователей, рвы для фундаментов церкви были вырыты в слое VI-VII вв., а сама церковь построена не ранее VIII столетия. Эти выводы удалось уточнить и конкретизировать. Раскопки начались со снятия мраморного пола XIX в., оставшегося в древ­ ней части храма повсюду, кроме алтаря в центральной апсиде и в северной и юж­ ной апсидах, где он был уже снят реставраторами. Мраморный пол лежал на слое раствора и песка. Первые 0,4 м под ним представляли собой аморфный грунт с кусками штукатурки от ремонта XIX в. В апсиде была найдена плита из ракушеч­ ника (обломок размером 0,65 х 0,47 х 0,12 м) с примитивно вырезанной шестико­ нечной звездой, что заставляет вспомнить о широком использовании материалов от разборки хазарского строительства при возведении кварталов Корчева и самой церкви. Уже на глубине 0,4-0,6 м от уровня мраморного пола стали встречаться кости и остатки истлевших деревянных гробов. На глубине 0,85-0,9 м от мрамор­ ного пола были открыты остатки каменных ящиков, стоявших в нартексе рядами в ’’ Приношу глубокую благодарность Е.И.Лопушинской за предоставленные для работы обмерные черте­ жи церкви. 3 8 3 Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. VI. Симферополь, 1997 направлении запад-восток. Девять из них удалось исследовать. Они содержали до 5-6-ти разрушенных погребений, один из черепов имел пулевое отверстие. В одном из хорошо сохранившихся ящиков (№ 9) был помещен деревянный гроб с че­ тырьмя железными ручками. С разрушенным погребением найдена шелковая ткань XIX в. Во многих случаях в погребениях найдены остатки камки, этот древ­ ний обычай сохранился до XIX в. Вещей с погребениями не обнаружено, исклю­ чение составляет один литой бронзовый крест XV в. Ящики иногда перекрывали деревянными досками, что объясняет многочисленные находки истлевшего дерева. Судя по находкам поливной посуды XVI-XVII вв. и монет того же времени, от­ крытый горизонт захоронений относится к XVII-XIX вв. 384 Рис. 21. Раскопки в нартексе церкви Иоанна Предтечи. План с профилями открытых частей фундамента. 1 - уровень современного пола. Т.И.М акарова . Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи Каменные ящики этих погребений врезаются в мощный слой костища, зани­ мающего все пространство нартекса и достигающего 1 м. Очевидно, более древние захоронения в церкви были разграблены, как и могилы около церкви, а потом остатки их были просто собраны и засыпаны грунтом. Под слоем костища, на глубине 2,3 м от современной поверхности зачистка открыла прослойку сильного горения до 3 см толщиной. Стратиграфически он соответствовал слою пожара, зафиксированному под домами Корчева. Он предше­ ствовал корчевскому строительству, возникшему непосредственно на остатках по­ гибшей в большом пожаре хазарской крепости. Раскопки в интерьере храма выявили ряд важных для понимания его исто­ рии обстоятельств. Прежде всего это касается древнего пола храма, открыть целый участок которого нам не удалось, но уровень которого удалось определить точно. Вернее, нам удалось подтвердить точность высказанных Н.П.Кондаковым на этот счет соображений. В 1889 г. он проводил исследования в храме Иоанна Предтечи для предполагаемого понижения пола до древнего уровня. Это сделано не было, но уровень древнего пола был установлен на глубине 0,74 м ниже мраморного (35, с. 69). Рис. 22. Раскопки в центральной апсиде церкви Иоанна Предтечи. / - ракушечник; 2 - красный песчаник; 3 - крошка красного песчаника; 4 - известковый раствор. 25. Материалы по Археологии..., в. VI. Т.И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К е р ч и о к о л о ц ер к в и И о ан н а П р ед теч и нами, обрамляющими колонну, четвертая, со знаменитой надписью Кириака 752 г., завершается только одним валиком. Сборный характер колонн церкви Иоанна Предтечи уже отмечался в литературе: капители не соответствуют колоннам по диаметру (35). Как видно, не все базы также находятся с ними в соответствии. Последняя деталь для воссоздания интерьера древнего храма — находки не только мраморных деталей преграды, но и мелких кусков красного песчаника со следами обработки, найденные вместе со скоплением мрамора около пилястры, между центральной и южной апсидами. На одном сравнительно большом блоке песчаника (0,14 х 6,5 х 0,9 м) сохранилась циркульная разметка орнамента из лент, образующих полукруги. Фон орнамента начали углублять долотцем, но при этом был допущен брак и заготовка оказалась неоконченной. На втором блоке, примерно такой же величины, тоже видны следы обработки. Очевидно, и мрамор, и красный песчаник широко использовались в интерьере храма, отвечая колориту его стен, сложенных из белого ракушечника с рядами красной плинфы. Раскопками около стен храма и внутри него удалось вскрыть значительные участки фундамента. В интерьере (рис. 20-22) шурфами около колонн и неболь­ шими участками, которые удалось открыть вдоль южной стены, около южной ап­ сиды и в нартексе, обнаружены ленточные фундаменты храма. Они сложены на растворе из разных по размеру камней ракушечника, в нартексе — прямоуголь­ ных, длиной от 0,3 до 0,8 м, имеющих вид регулярной кладки. В нартексе их уда­ лось раскрыть на глубину 1,4 м от уровня мраморного пола XIX в. (рис. 21). Ширина ленты фундамента около I колонны колеблется от 1,7 до 1,9 м, увеличиваясь в направлении к подкупольному пространству. Расстояние этой лен­ ты до фундамента южной пилястры апсид — 0,74 м. Расстояние до второй полосы ленточных фундаментов, на которую опираются колонны III и IV — 2,02 м, ши­ рина фундамента здесь 1,6 м. Расстояние его от ленты фундамента нартекса - 0,72 м / Работы в свободной от лесов центральной апсиде зафиксировали ступеньку в 0,6 м шириной, идущую по полукругу стены апсиды, покрытую толстые слоем штукатурки (рис. 22). На расстоянии метра от нее, к западу сохранились остатки сооружения престола, две разного диаметра мраморные колонны (диаметром в 20 и 26 см), углубленные в грунт на 0,4 м. На этой глубине они были укреплены на базах из ракушечника. Этот престол перестал существовать в 30-е гг. XX в., когда церковь стала использоваться в качестве хранилища зерна. Тогда же, вероятно, был уничтожен и пол из разноцветного мрамора, по свидетельству очевидцев, украшавший алтарь. Углубившись на 1 м в земляной пол апсиды, мы обнаружили остатки уст­ ройства еще более раннего времени на том же месте. Это были два постамента из камней ракушечника на растворе. Разрушение его относится, судя по находкам чеканенных в Каффе монет, определенных Г.А.Федоровым-Давыдовым, к XV в. Одновременно, очевидно, была разрушена и одна из описанных выше алтарных преград, а именно, вторая, сооруженная к западу от древнейшей, основание ко­ торой вырублено в фундаменте (рис. 20). Единственное сооружение в апсиде, сохранившееся с древности до наших дней это ступенька у стены апсиды. Под поздней штукатуркой была расчищена 387 Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. VI. Симферополь, 1997 конструкция, состоящая из панциря, образующего ее внешний край, и забутовки, состоящей из обломков плинфы размерами 24 х 12 х 3 см, осколков мрамора и крошки красного песчаника. От первоначального панциря остались два камня красного песчаника, обработанные так, что они соответствовали изгибу ступеньки, которую обрамляли. Забутовка была покрыта плитами красного песчаника в 2 см толщиной, сильно расслоившегося. От первоначального панциря из красного пес­ чаника сохранились только два блока в северной части ступеньки, в южной их заменили блоки ракушечника других размеров, немного подтесанные и уложенные вместо утраченных песчаниковых. Ремонты ступеньки-синдрона были неоднократ­ ными. Для исследования была разобрана южная часть ступеньки, наиболее потер­ певшая от них. Важно отметить, что при этом не было найдено ни одной поздней вещи или керамики. Были найдены только обломки плинфы, черепицы, куски мрамора и обломки плит красного песчаника, связанные со строительством храма. Разборка южной части явно древней ступеньки дала неожиданный резуль­ тат: оказалось, что она перекрывала кладку из правильных квадров ракушечника, отличных от камней стен самой церкви по форме и по размерам. Ее удалось от­ крыть на глубину трех рядов камней. Уложены камни на растворе. В отличие от ступеньки, явно пристроенной к стене апсиды, эта кладка сложена вперевязку с кладкой стены апсиды. Опирается она на камни фундамента апсиды (рис. 22). Надо особо отметить, что три ряда открытой кладки не сопрягаются с кри­ визной апсиды храма Иоанна Предтечи, образуя полукруг больший по диаметру (рис. 20). В какой то период она была заложена ступенькой, образовавшей вы­ ступ, соответствующий окружности апсиды настоящего храма. Судя по забутовке этой ступеньки, операция эта была произведена в древности. С ней связано и уст­ ройство двух пилонов из ракушечника с вырубленными в них квадратными уг­ лублениями для столбов. Оно расположено как раз под тем местом, на котором позже устраивался престол, а уровень его залегания соответствует уровню древне­ го пола церкви. Очевидно, нами обнаружено устройство, связанное с установкой древнейшего престола храма. На этом можно было бы закончить изложение результатов раскопок в ин­ терьере храма Иоанна Предтечи. Однако, открытие трех рядов кладки в апсиде, не совпадающих с ее кривизной, требует особого внимания. Это можно расцени­ вать как доказательство того, что храм Иоанна Предтечи построен прямо на остат­ ках базилики, диаметр апсиды которой несколько не совпал с диаметром апсиды нового храма. Об этом говорят и использование в фундаменте храма мраморных блоков от полностью разобранной древней постройки, сборный характер колонн и капителей в его интерьере, явно позаимствованных из базилики, функциониро­ вавшей, судя по надписи Кириака, еще в VIII в. Наконец, об интенсивной разбор­ ке явно базиликального комплекса с мощением пола из мраморных плит и моги­ лой в 20 м к северу от храма свидетельствуют многочисленные находки рядом с ним на разных глубинах обломков мрамора - основного строительного материала юстиниановского времени. Итак, участок, вскрытый раскопками на бывшей Рыночной площади, сохра­ нил напластования, отложившиеся на протяжении почти 2000 лет. Находка клада монет 252-253 гг.н.э. дала бесспорную точку отсчета в хронологической шкале 3 8 8 Т.И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К е р ч и о к о л о ц ер к в и И о а н н а П р ед теч и отложившихся в них следов исторических событий. III в.н.э. был временем одного из острых кризисов в истории Боспорского царства, сопровождавшегося вторжени­ ем готских племен. Они появились в Причерноморье в 20-30-х гг. этого столетия, в середине его их сокрушительные набеги привели к гибели Танаиса, а Боспор пре­ вратили в базу для готских походов на Кавказское побережье (2, с.440). Громад­ ный пожар, в котором погибли постройки монетного двора с не успевшими побы­ вать в обращении монетами узурпатора Фарсанза — красноречивое свидетельство этих событий. Стоит отметить, что открытая раскопками часть монетного двора была самой крайней, подходившей к самому берегу моря постройкой: в тридцати метрах от нее, на раскопе I, на глубине 4 м шел уже материковый песок и грунтовые воды. Для понимания топографической ситуации необходимо учитывать, что площадка, на которой были разбиты раскопы II и III, находится выше, чем площадка с рас­ копом I более, чем на метр: первая расположена на 5 м над уровнем моря, вторая — на 3,75 м. Остатки монетного двора эпохи Фарсанза и вообще позднеантичные слои были открыты только на III раскопе в 1964 г. Вторжение гуннов в 370 г. приводит к гибели Боспорского царства (2, с.480). Древний акрополь на горе Митридат превратился в кладбище, жизнь ютилась только в прибрежной части города (36, с.88). Действительно, разрушение было тотальным: слои, перекры­ вавшие монетный двор III в.н.э., не содержали никаких следов возобновления строительства в прибрежной полосе. Но они не были и стерильными. Многочис­ ленные обломки керамики свидетельствовуют о том, что материальная культура населения, пережившего готское и гуннское вторжение, мало изменилась (37, с.5). Однако, застройка прибрежного участка началась только в VI в., когда бос- пориты подчинились императору Юстину (518-527) (36, с.88). В сочинениях Про­ копия Кесарийского содержится много важных для истории Боспора сведений, в частности, о постройке в нем стен, "замечательно красивых и крепких" (38, с.249, VIII, 10,12). Прямым подтверждением этих свидетельств до сих пор были эпигра­ фические находки. Раскопки в 20-ти метрах к северу от храма Иоанна Предтечи впервые дают представление о монументальном строительстве VI в. в портовой части Боспора. Фрагментарность попавшего в раскоп II сооружения не дает права с уверен­ ностью судить о его первоначальном облике. Однако, его общественный и культо­ вый характер несомненен. Помимо мощения пола мраморными плитами и устрой­ ства в нем могилы, об этом говорит сооружение резервуара, аналогичного кре- щальням Алании и такие специфические находки, как обломки фресок, оконного стекла, куски мрамора со следами обработки, фрагменты архитравов, колонн, лутерия. Часть этих находок сделана при расчистке помещения с мраморным по­ лом, часть над его развалом, что легко объяснить длительной разборкой его ос­ татков после разрушения. Не менее важно для воссоздания характера застройки портовой части города в VI в. и открытие таких хозяйственных построек, как рыбозасолочные цистерны, расположенные в непосредственной близости от базиликального комплекса, что само по себе свидетельствует о крайней интенсивности этой застройки. Находка цистерн была некоторой неожиданностью, а существование в Керчи 38 9 М атер и ал ы п о а р х е о л о г и и , и ст о р и и и э т н о г р а ф и и Т авр и и , В ы п . V I . С и м ф е р о п о л ь , 1997 до церкви Иоанна Предтечи древнейшей базилики предполагал еще Н.П.Кондаков (35, с.69-70). Исторически это предположение не нуждается в обоснованиях: Бос- пор был христианским городом уже в IV в. Известно, что на I Вселенском соборе в Константинополе присутствовал епископ Боспора Кадм (36, с.92). Находка в центральной апсиде церкви Иоанна Предтечи фундаментов апсиды большего диа­ метра и трех рядов ее кладки на растворе, использованных при возведении церк­ ви, можно расценивать как доказательство верности точки зрения Н.П.Кондакова. Следует добавить, что помещение с мраморным полом находится в 40 м от церкви Иоанна Предтечи и, следовательно, на таком же расстоянии от древнейшей, пере­ крытой ею, базилики. Следовательно, базиликальный комплекс, включавший в себя крещальни и другие постройки, был очень значительным. Разрушение его было тотальным, оно сопровождалось большим пожаром. Стратиграфически и по выразительному материалу его следует связывать с важ­ нейшим событием в истории Крыма в VII в. появлением хазар. Археологиче­ ские раскопки на поселениях Крыма и Таманского полуострова подтверждают — большинство их погибло в это время (36, с. 195). Напластования хазарского вре­ мени четко ограничены снизу остатками базиликального комплекса, сверху строи­ тельством последующего времени, оставившим улицы и дома Корчева. Они состав­ ляют всего полметра, но содержат важное доказательство активного строительства хазар в портовой части города. Это две линии стен, идущие с севера на юг и про­ слеженные на протяжении 15,3 м. Иначе, чем крепостные их интерпретировать трудно, а удобство выбранного места для возведения крепости косвенно подтвер­ ждается возникшей здесь же крепостью турецкого времени. Вторая постройка хазарского времени, судя по мощности стен и каменной вымостке пола, тоже была, вероятно, фундаментальной. О назначении ее судить трудно, но все же она дает некоторое представление о характере застройки внутри хазарской крепости. А открытие ее несомненных следов заставляет вспомнить упоминание в числе городов, плативших дань царю Иосифу, наряду с Саркелом (111-Р-кил), Самкерцем (С-М-К-Р-Ц) и Сурожем (Суг-рай) и города К-Р-Ц, кото­ рый вероятнее всего сопоставлять с Керчью (39, с .102). Об этом говорит не только явное созвучие этих названий, но и порядок, в котором они перечислены царем Иосифом: К-р-ц поставлен в ряд после Саркела и Самкерца и перед Сурожем, что понятно, так как в письме указано, что перечисление ведется "с западной сторо­ ны". В следующих фразах, переходя к упоминанию других своих данников, Ио­ сиф подчеркивает, что "они живут в открытых местностях которые не имеют стен", как бы подчеркивая это их отличие от вышеупомянутых городов-крепостей (39, с. 102). Важно, что Самкерц, который М.И.Артамонов убедительно локализует в современной Тамани (36, с.373), поставлен в письме Иосифа непосредственно пе­ ред Керчью, находившейся напротив, к западу от современной Тамани и древней Тмутаракани. Сам порядок перечисления указывает на географическую близость Самкерца и Керчи, отразившуюся и в названиях. Постройки хазарского времени были буквально стерты с лица земли. Так расправился Юстиниан II с хазарским Херсоном, приказав "сравнять с землей стены Херсона и весь город" (40, е.64*-65). Крепость хазарского города К-р-ц по­ гибла в пожаре конца IX в. во время печенежского вторжения. Тогда же перестала 3 9 0 Т.И.М акарова . Археологические раскопки в Керчи около церкви Иоанна Предтечи существовать совершенно разрушенная ими Фанагория (41, с.48; 42, с. 16). С пе­ ченежским вторжением связана гибель многочисленных салтово-маяцких поселе­ ний в Крыму (43, с.64). На снивелированной поверхности, занятой ранее хазарской цитаделью, была возведена по типичным для византийского градостроительства правилам часть квартала с пятью домами и двумя улицами. Датируется она рубежом ІХ-Х вв. Вскоре город появится на исторической арене под славянским именем Корчев, запечатленном в Житии Стефана Сурожского и на Тмутараканском камне (44, с.95; 45, с.И; 46, с.9). Внезапное разрушение квартала Корчева относится по мас­ совому материалу к началу XII в. Вероятно, прибрежные постройки пострадали от половцев. Но город не погиб, об этом свидетельствует прицерковное кладбище, функционировавшее и позже, когда Тмутаракань, а значит, и соседний Корчев вместе с Сурожем и Корсунью станут, по выражению автора “Слова о полку Иго- реве”, “землями незнаемыми". "Незнаемыми” потому, что стали отчужденными в политическом отношении и поэтому забытыми современниками. Однако, последующее строительство на исследованном участке представлено слабо. Остатки его интенсивно разбирались при возведении турецкой крепости, облик которой нам сохранила зарисовка 1824 г. (рис. 1). Нарушались они и поз­ же, при строительстве подвалов для рынка в XIX в. В то же время эти постройки по-своему способствовали консервации древнейшего культурного слоя в этой части города. И конечно, сохранности до наших дней храма Иоанна Предтечи. Место его в свите событий, вещественные следы которых дали нам раскопки, представля­ ется теперь несомненным. Понадобились шесть сезонов многотрудных раскопок, чтобы подтвердить правильность высказанных Н.П. Кондаковым почти столетие назад суждений о постройке храма Иоанна Предтечи на рубеже ІХ-Х вв. (35, с.69- 70). И еще раз убедиться в непреходящей ценности оставленного им наследия. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1 Ашик А. Боспорское царство с его палеографическими и надгробными памятниками, расписными вазами, планами, картами и видами. Одесса, 1848. 4.1. 2. Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. Л., 1949. 3. Трубачев О.Н. Славянские этимологии / / Этимологические исследования по русскому языку. М., 1962. Вып.П. 4. Латышев В.В. Изыскания древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кав­ казе. Т.1. Греческие писатели / / ВДИ. 1947. №4. 5. Блаватский В.Д. Материалы по истории Пантикапея / / МИА. 1951. №19. 6. Блаватский В.Д. Отчет о раскопках Пантикапея ВІ945-1949, 1952 и 1953 гг. / / МИА. 1962. №103. 7. Блаватский В.Д. Строительное дело Пантикапея по данным раскопок 1945-1949 и 1952- 1953 гг. / / МИА. 1957. №56. 8. Блаватский В.Д. Раскопки Пантикапея в 1954-1958 гг. / / СА. 1960. №2. 9. Блаватский В.Д. Раскопки Пантикапея в 1934 г. / / МИА. 1957. №56. 10. Зеест И.Б., Якобсон А.Л. Раскопки в Керчи в 1963 г. / / КСИА. 1965. №104. И. Макарова Т.И. Средневековый Корчев (по раскопкам 1963 г. в Керчи) / / КСИА 1965. №104. 12. Голенко К.В. Монеты, найденные при раскопках в Керчи в 1964 г. / / ВДИ. 1970. №2. 391 Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Вып. VI. Симферополь, 1997 13. Марченко И.Д. Материалы по металлообработке и металлургии Пантикапея / / МИА. 1957. №56. 14. Веймарн Е.В. Исследования церкви Иоанна Предтечи в Керчи / / Архив Керченского историко-археологического музея. 15. Якобсон А.Л. Раннесредневековые поселения Восточного Крыма / / МИА. 1958. №85. 16. Зеест И.Б. Керамическая тара Боспора / / МИА. 1960. №83. 17. Сорокина Н.ІІ. Позднеантичное и раннесредневековое стекло Таманского городища / / Керамика и стекло Тмутаракани. М., 1963. 18. Плетнева С.А. Средневековая керамика Таманского городища / / Керамика и стекло Тмутаракани. М., 1963. 19. Кузнецов В.А. Северный Зеленчугский храм X в. / / СА. 1964. №4. 20. Якобсон А.Л. Раннесредневековый Херсонес / / МИА. 1959. №63. 21. Гайдукевич В.Ф. Раскопки Мирмекия и Тиритаки, археологические разведки на Кер­ ченском полуострове за 1937-1939 гг. / / ВДИ. 1940. №3-4. 22. Сазанов А.В. К хронологии цитадели Баклинского городища ІХ-Х1 вв. / / Проблемы истории и археологии Крыма. Симферополь, 1994. 23. Макарова Т.И. Археологические данные для датировки церкви Иоанна Предтечи в Кер­ чи / / СА. 1982. №4. 24. Макарова Т.И. Отчет о раскопках в Керчи в 1970 г. / / Архив ИА РАН. Р-І, № 4297, 4297-А; Отчет о раскопках в Керчи в 1971 г. / / Там же. Р-І, № 5374, 5374-А. 25. Сведения Керченского историко-археологического музея. Акт № 63 от 12.10.63. / / № 990 в Книге поступлений. 26. Кропоткин В.В., Макарова Т.М. Находка монеты Олега-Михаила в Корчеве / / СА. 1973. №2. 27. Макарова Т.И. Поливная керамика Таманского городища / / Керамика и стекло древ­ ней Тмутаракани. М., 1963. 28. Махнева О. А. О плитовых могилах средневекового Крыма / / Археологические иссле­ дования средневекового Крыма. Киев, 1968. 29. Кузнецов В. А. Аланские племена Северного Кавказа / / МИА. 1962. №106. 30. Репников Н.И. Некоторые могильники области крымских готов / / ИАК. 1906.Вып.19. 31. Домбровский О.И. Средневековые поселения "исары" Крымского побережья / / Фео­ дальная Таврика. Киев, 1974. 32. Артамонова О. А. Могильник Саркела - Белой Вежи / / МИА. 1963. №109. 33. Крамаровский М.Г. "Булгарские” браслеты: генезис декора и локализация / / СГЭ. 1978. №ХЫ11. 34. Макарова Т.И. Раскопки в Керчи в храме Иоанна Предтечи в 1976 г. / / Архив ИА РАН. Р-І, № 6256; Раскопки в Керчи в храме Иоанна Предтечи в 1980 г. / / Там же. Р-І, №7622. 35. Протоколы реставрационных заседаний / / ИАК. 1909. Вып.32; Репников Н.И. О датах базилик Юго-Западного Крыма / / Архив ЛОИА. Ф. №10. Оп.1. Д.З. 36. Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962. 37. Кулаковский Ю. К истории Боспора Киммерийского в конце VI века / / ВВ. 1896. Т.З. 38. Прокопий. О постройках / / ВДИ. 1939. №4. 39. Коковцев П К. Еврейско-хазарская переписка в X веке. Л., 1932. 40. Чичуров И.С. Византийские исторические сочинения Тексты, перевод, комментарий. М., 1980. 41. Плетнева С.А. От кочевий к городам. М.,1967. 42. Плетнева С.А. Древние болгары в бассейне Дона и Приазовья / / Плиска-Преслав. София, 1981. Т.2. 43. Гадло А.В. Проблемы Приазовской Руси и современные археологические данные о Южном Приазовье. VIII-X вв. / / Вестник ЛГУ. 1968. №14. 44. Васильевский В.Г. Жития Стефана Сурожского и Георгия Амастридского / / Труды. СПб., 1915. Т.З. 45. Оленин А. Письма к графу Сл. Ив.Мусину-Пушкину. О камне Тмутараканском, най­ денном на острове Тамани в 1792 г. СПб., 1906. 46. Медынцева А.А. Тмутараканский камень. М., 1979. 392 Т .И .М а к а р о в а . А р х ео л о ги ч е ск и е р а с к о п к и в К е р ч и о к о л о ц ер к в и И о а н н а П р ед теч и Т.І. MAKAROVA ARCHAEOLOGICAL EXCAVATIONS IN KERCH NEAR JOHN THE BAPTIST CHURCH Summary Excavations in Kerch in former Rynochnaya (Market) Square took place during 6 field seasons: 1963-1964, 1970-1971, 1976 and 1980. A series of 5-meter continuous layers with the remnants of building works was revealed as a result of them. The earliest period is represented by the remains of a Bosporos mint and a buried treasure with coins of the 3d century A.D. A building with a marble floor connected with a basilica complex of Justinian's period and cisterns for salting fish of the 6th - 7th centuries were left from the second period. These fundamental buildings were re­ covered by the building of Khazar period of the 8th - 9th centuries: a fortress wall of the citadel is traced for 15,3 m. Its destruction is dated back to the 9th century. On the surveyed surface at the depth of 2,1 m from the contemporary one a town block was discovered; it consisted of 5 houses and 2 streets paved with shell rock and broken packing dishes. This Korchev block is dated back to the 10th - 12th centuries and one of the streets leads to the northern entrance to John the Baptist Church. More than 50 stone boxes with burials of the 10th - 14th centuries were excavated near its walls, that testifies for simultaneous building of Korchev block and the church. 3 9 3

Ähnliche Einträge