Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики

Среди моливдовулов херсонской администрации экземпляры с указанием родовых имен владельцев встречаются достаточно редко. Как правило, они принадлежат стратигам Херсона. По византийским источникам, памятникам эпиграфики и сфрагистики известно несколько знатных семейств, представители которых в X-XI в...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2000
1. Verfasser:	Алексеенко, Н.А.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України 2000
Schriftenreihe:	Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
Schlagworte:	Нумизматика и сфрагистика
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169982
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики / Н.А. Алексеенко // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 2000. — Вып. VII. — С. 256-266. — Бібліогр.: 38 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-169982
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1699822020-07-16T23:23:46Z Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики Алексеенко, Н.А. Нумизматика и сфрагистика Среди моливдовулов херсонской администрации экземпляры с указанием родовых имен владельцев встречаются достаточно редко. Как правило, они принадлежат стратигам Херсона. По византийским источникам, памятникам эпиграфики и сфрагистики известно несколько знатных семейств, представители которых в X-XI вв. возглавляли фемную администрацию в Херсоне. Письменные источники называют нам Петрону Каматира, Иоанна Вогу и Георгия Цулу, памятники эпиграфики - Льва Алиата, остальные известны по византийским печатям. The research of the complex of seals from presumably Cherson archive allowed to reveal 4 molivdovuls, which belonged to the representatives of Byzantine administration of Cherson and bore the patrimonial names of their owners. The new finds, as the already known seals of Cherson nobility, also belong to strateguses. The owner of one of the bulls was Proto-spapharius George Tzula, well known in Byzantine sources in connection with the uprising of Chersonites in 1016. His seal is dated back to the period dose to these events. 2000 Article Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики / Н.А. Алексеенко // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 2000. — Вып. VII. — С. 256-266. — Бібліогр.: 38 назв. — рос. 2413-189X http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169982 ru Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Нумизматика и сфрагистика Нумизматика и сфрагистика
spellingShingle	Нумизматика и сфрагистика Нумизматика и сфрагистика Алексеенко, Н.А. Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
description	Среди моливдовулов херсонской администрации экземпляры с указанием родовых имен владельцев встречаются достаточно редко. Как правило, они принадлежат стратигам Херсона. По византийским источникам, памятникам эпиграфики и сфрагистики известно несколько знатных семейств, представители которых в X-XI вв. возглавляли фемную администрацию в Херсоне. Письменные источники называют нам Петрону Каматира, Иоанна Вогу и Георгия Цулу, памятники эпиграфики - Льва Алиата, остальные известны по византийским печатям.
format	Article
author	Алексеенко, Н.А.
author_facet	Алексеенко, Н.А.
author_sort	Алексеенко, Н.А.
title	Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики
title_short	Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики
title_full	Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики
title_fullStr	Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики
title_full_unstemmed	Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики
title_sort	херсонская родовая знать x-xi вв. в памятниках сфрагистики
publisher	Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
publishDate	2000
topic_facet	Нумизматика и сфрагистика
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/169982
citation_txt	Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики / Н.А. Алексеенко // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 2000. — Вып. VII. — С. 256-266. — Бібліогр.: 38 назв. — рос.
series	Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
work_keys_str_mv	AT alekseenkona hersonskaârodovaâznatʹxxivvvpamâtnikahsfragistiki
first_indexed	2025-07-15T04:57:49Z
last_indexed	2025-07-15T04:57:49Z
_version_	1837687604154204160
fulltext	Материалы по археологии, истории и этнофафии Таврии, вып. VII НААЛЕКСЕЕНКО ХЕРСОНСКАЯ РОДОВАЯ ЗНАТЬ X-XI вв. В ПАМЯТНИКАХ СФРАГИСТИКИ Среди моливдовулов херсонской администрации экземпляры с указанием родо вых имен владельцев встречаются достаточно редко. Как правило, они принадле жат стратигам Херсона. По византийским источникам, памятникам эпиграфики и сфрагистики известно несколько знатных семейств, представители которых в X-XI вв. возглавляли фемную администрацию в Херсоне. Письменные источники назы вают нам Петрону Каматира (1, р. 184[41-54]), Иоанна Вогу (2, п. 9, line 99-100) и Ге оргия Цулу (3, S. 354; 4, s. 464), памятники эпиграфики - Льва Алиата (5, с. 184-188), остальные известны по византийским печатям. Двенадцать изданных моливдовулов знакомят нас с семью представителями ви зантийской знати, среди которых по два экземпляра Георгия Протевона (6. с. 160- 161, №№ 45,45а), Феодора Катасах...(Катафлора?) (6, с. 163, №№ 51,51а), Димит рия Кфар... (Кафара?) (6, с. 163-164, №№ 53,53а), Никифора Иасита (6, с.165-166, №№ 56,56а) и Георгия Цулы (6, с. 164-165, №№ 54,54а), а также по одному экземп ляру Иоанна <Дуки> (6, с. 161-162, № 48) и Михаила Катафлора (7, р. 188, № 82.18). Указываемый Н.М.Богдановой Авраамий Каматир (8, с. 104), на наш взгляд, не име ет отношения к рассматриваемой группе византийской знати. Моливдовул, на кото рый вслед за А.Ф.Вишняковой (9, с. 129) ссылается исследователь, во-первых, име ет плохо читаемую надпись, где с достаточной степенью осторожности можно вос становить названное имя и должность владельца, во-вторых, на нем не указано гео графическое название, что в свою очередь не позволяет рассматривать его как пе чать одного из представителей херсонской администрации. Исследование комплек са печатей предполагаемого Херсонского архива (10, р. 1814) позволило выявить еще четыре моливдовула, принадлежавших представителям византийской админи страции Херсона, и несущих родовые имена своих хозяев. Как и известные ранее, новые находки также принадлежат стратигам Херсона. Владельцем одной из печа тей являлся ранее известный Георгий Цула. 1. (Таблица 1.1). D. 26 mm; D. поля матрицы 21 mm; толщина 2 mm. Аверс. Четырехстрочная надпись: +ГЕО[Р] Г е о [р ]- ПО BACI yio p a a i— Л1КО А,С X lxo (лрсото )а- П[А]0АР л[а]Эар(Сф ) Реверс. Четырехстрочная надпись: КЕ СТРА (хе ) о т р а - [Т]НГО ХЕР [т]т1уо Х е р - [CJONOCW [a]dvoq (т)ш [T]Z У ЛА [TJ^ouXot <Господи, помоги> Гзоргию Цупе, императорскому пропкхлафарию и стратигу Херсона. 256 На обеих сторонах печати изображения заключены в ободок из слившихся точек и присутствуют украшения в виде шарика между двух черточек (— • —), сверху и снизу надписи. Аналогичная печать достаточно хорошо известна в научном мире. Впервые она была издана В.Юргевичем с ошибочным толкованием легенды (11, с. 5-10). И.И.Толстой вскоре переиздал этот моливдовул, дав верную расшифровку текста надписи (12, с. 16). В каталоге, изданном И.В.Соколовой, представлено два извест ных к настоящему времени экземпляра подобных печатей с указанием их принад лежности одной паре матриц (6, с. 164-165, №№ 54,54а). Таким образом, наша на ходка является третьей по счету печатью стратига Херсона Георгия Цулы. Сравни тельный анализ изображений новой находки с ранее известными позволяет прийти к заключению, что все три моливдовула оттиснуты одной парой матриц. Очевидно, следует отметить присутствие в комплексе предполагаемого архива еще двух мо- ливдовулов Георгия Цулы, на которых, к сожалению, владелец назван просто стра- тигом, без указания места службы. Такие печати Георгия Цулы также известны в литературе (6, табл. ХХ,в). Выполненные в едином сфрагистическом стиле (двусторонняя надпись), одина ковые должность и ранг владельца, использование близкого по начертанию шриф та, все это является на наш взгляд не только свидетельством одновременности всех вышеперечисленных памятников, но и их безусловной принадлежности одному лицу. Как правило, печати подобного типа относятся к XI в. (Ср.: 13, р. 80-102, №№ 79-81, 83, 86, 92-93, 97, 101, 105). Этим же временем датируются исследователями и аналогичные херсонские печати (6, с. 163-166; 7, р. 186, № 82.11). И, надо пола гать, нет никаких оснований сомневаться, что все названные печати относятся именно к стратигу Херсона Георгию Цуле, хорошо известному по византийским ис точникам в связи с восстанием херсонитов в 1016 году (3, р. 354; 4, р. 464) и датиро вать его печати, в том числе и наш экземпляр, необходимо временем близким к этим событиям. Новые находки его моливдовулов на территории херсонесского го родища являются дополнительным свидетельством весьма активной деятельности этого сановника в Херсоне в самом начале XI столетия. Три оставшихся моливдовула, как нам думается, представляют исключительный интерес и для истории Херсона, и для Византии в целом. Они не только являются уникальными в своем роде, ранее неизвестными памятниками византийской сфра гистики, но и обладают ценнейшей информацией и представляют тот редкий случай, когда владельца печати можно отождествить с реально существовавшим должност ным лицом. Все три печати, на наш взгляд, принадлежат патрикию Михаилу Херсо- ниту. Два моливдовула содержат достаточно полную информацию, на них в легенде указывается и титул, и должность, и место службы владельца. 2, (Таблица 1.2). D. 23 mm, D поля матрицы ок. 22 mm, толщина 1,2 mm. Аверс. Погрудное изображение архангела Михаила анфас, держащего в правой руке жезл. Ободок по краю печати не сохранился. В поле надпись двумя столбиками: М [Х]А I [А]Р Mi[xa](Ti>.) ’Ар(хаууеХод). Архангеп Михаил. 9 3^.219 257 _____ Алексеенко t1.A. Херсонская родовая знать Х-Х1 вв. в памятниках сфрагистики Реверс. В точечном ободке пятистрочная надпись, украшенная внизу изображением маленького крестика из четырех шариков, расположенного между двух черточек; +MIXA Mixa(TiX) (П]АТР1К (я]атр1х(1ф) 18С]ТРАТНГ ((ха'О о]тратт)т(ф) (XJEPCWN [X]epaSv(og) Т\Л/Х(Ё]РС t S X [e l3 a (o v u 7 )) Архангел Михаил, <помоги> Михаилу Херсониту, патрикию и стратигу Херсона. 3. (Таблица 1.3). D 23 mm, D поля матрицы ок, 22 mm, толщина 1,2 mm. Аверс. В точечном ободке погрудное изображение архангела Михаила анфас, дер жащего в правой руке жезл. В поле надпись двумя столбиками; М [Х]А I [А]Р Mi(xa](^X) ’Ap(xcxYYeXoq). Архангел Михаил. Реверс. В точечном ободке пятистрочная надпись, украшенная внизу изображением маленького крестика из четырех шариков, расположенного между черточек; +М[1ХА] M[ixa(TiX)] ПАТР1К хатр1х((ф) SCTPATHf (ха\) отрагг)у(ф) XEPCWN ' Xepac5v(oq) TWXEPC тф X epa(ov iTT i) Архангел Михаил, <помоги> Михаилу Херсюниту, патрикию и стратигу Херсона. Обе печати детально очень близки, что не вызывает сомнения их происхожде ние от одной пары матриц. Различная сохранность обоих экземпляров позволяет достаточно точно реконструировать полный текст надписи на оборотной стороне, которая должна была бы выглядеть следующим образом; +MIXA HATRIK SCTPA- ТНГ XEPCWN TW ХЕРС. Следует отметить, что среди известных херсонесских стратигов в ранге патрикия известны лишь два из них; Лев Алиат (5, с. 184-188) и Иоанн Bora (8, с. 105, 152 прим. 6). На моливдовулах византийской администрации Херсона такой титул встречен впервые. Характерные особенности печати (изображение на лицевой стороне бюста ар хангела Михаила в сочетании с надписью его имени в столбик, использование акку ратного небольшого шрифта) свидетельствуют о необходимости отнесения наших находок к памятникам конца X - начала XI вв. (6, с. 85, 88). Близкую этому времени датировку, видимо, предполагает и присутствие на печатях родового имени. К сожа лению, резчик матриц печати в связи с недостаточностью места представил родо вое имя владельца лишь в сокращенной форме; ХЕРС. Вследствие этого предло женная нами расшифровка может вызвать ряд замечаний со стороны оппонентов и, безусловно, требует дополнительных данных, подтверждающих ее правомерность. Вне всякого сомнения, весьма сложно было бы сделать попытку восстановить родо вое имя лишь по четырем начальным буквам, хотя и. как нам представляется, в достаточной мере красноречивым. Все-таки возможны различные варианты. И как нельзя кстати здесь нам на помощь приходит последний из этой группы моливдову- лов, на котором это родовое имя передано практически полностью. Материалы по археологии, истории и зтиографии Таврии, вып. VII________________ 258 4. (Таблица 1.4). D. 24 mm, D поля матрицы ок. 22 mm, толщина 1,5 mm. Аверс. В точечном ободке погрудное изображение архангела Михаила анфас. По кругу плохо сохранившаяся надпись; [APXHCTPAT'R'] TW СОЛ (???) [’Архт)отрат(т1уе) p(oT)9ei)] тй оо 6(оиХы) Или же возможен какой-либо подобный вариант обращения к божественной по мощи. Реверс. В точечном ободке пятистрочная надпись: +КЕ ВО K(upie) Ро- Н 0 МНХА 119(61) Мт)ха- [Н]ЛПАТР[1] латр[1] - К ТО ХЕР x (lco) то Хер- CONI .. o o v i [t ( t) ) ] Господи, помоги Михаилу Херсониту, патрикию. К сожалению, на последнем моливдовуле легенда дана без указания должности и места службы владельца. Вместе с тем появление этого памятника, на наш взгляд, исключает всякую двусмысленность в происхождении представленного на наших печатях родового имени, несомненно связанного с местной топонимикой (т.е. Херсоном). В византийской просопографии происхождение родовых имен от гео графических названий явление вполне обычное для семейств византийской аристо кратии (14, с. 185-196). Известны такие примеры и на памятниках сфрагистики (15, S. 127-172, п. 475, 604, 662; 16, с. 146, № 9). Таким образом, находка в Херсоне пе чатей Михаила Херсонита знакомит нас еще с одним, ранее неизвестным по визан тийским моливдовулам, представителем херсонской городской элиты. Сфрагистический тип последнего моливдовула (объемный бюст архангела Ми хаила в сочетании с круговой надписью) и небольшой аккуратный шрифт свиде тельствует о необходимости его датировки второй половиной X в. (6, с. 86-89). Ха рактерная близость использованного шрифта на печатях Михаила, несмотря на присутствие отдельных различий в начертании надписей, выраженных в традицион ном смешении i и ti, а также о и со говорит о хронологической близости всех трех памятников. В совпадении же личного и родового имен, а также титула владельца, на наш взгляд, следует видеть безусловное свидетельство принадлежности печатей одному человеку, имя которого благодаря редчайшему случаю сохранилось в анна лах истории. Как уже не раз отмечалось, определить принадлежность моливдовула тому или иному историческому деятелю достаточно сложно. Печати, как правило, несут недостаточно информации о своих владельцах, да и сведения о них в других источниках зачастую лишь фагментарны или же вовсе отсутствуют. Тем самым каж дый новый случай успешного решения этой проблемы имеет важное значение в де ле исследования истории византийского общества. Завесу таинственности о вла дельце наших печатей приоткрывают, сохранившиеся в "Relatio" сведения кремон ского епископа Лиутпранда, посетившего столицу Византии с посольской миссией в 968 г., который говорит об участвовавшем в переговорах стратиге Коркиры (Керки- ры) по имени Михаил Херсонит - "Michael nomine Chersonitis а loco scilicet Chersona" (17, s. 211). Упоминание Лиутпранда о Михаиле Херсоните как о человеке седовла сом (не исключено, что во время посольства он уже был в преклонном возрасте). ______ Алексеенко И.А. Хер>сонская родовая знать Х-Х1 вв. в памятниках сфрагистики 9* 259 несколько сужает хронологические рамки возможной датировки тех печатей, где он назван стратигом Херсона. Скорее всего, их следует отнести к последней четверти X в , не выходя за пределы столетия. Моливдовул без указания должности, очевидно, можно рассматривать как лич ную печать владельца, возможно, относящуюся к периоду жизнедеятельности пат- рикия Михаила до назначения его стратигом в Херсон (может статься во время его пребывания на Коркире). В пользу такого предположения, в определенном смысле, свидетельствует более ранний тип лицевой стороны последней печати (бюст архан гела Михаила в сочетании с круговой надписью). Думается, что существование ка ких-либо контактов находившегося далеко на западных границах империи патрикия Михаила со своими родичами в Херсоне или же с городскими властями может быть вполне обосновано. Не исключено, что этим связям мы и обязаны появлению в Херсоне его корреспонденции, от которой до нас дошла подвесная печать. Но одно все же бесспорно. Владелец наших моливдовулов вне всякого сомнения являлся знатным византийским сановником, принадлежавшим к чиновникам высшего класса - патрикиям. Свидетельство же Лиутпранда об участии Михаила Херсонита в пере говорах и оценка его деятельности как ловкого и опасного политика и дипломата (17, S. 211-217), по-видимому, как нельзя лучше говорит об известности и популяр ности этого человека при дворе, несмотря на то, что он не был высокопоставлен ным столичным вельможей, а являлся лишь провинциальным стратигом небольшо го острова на восточном побережье Адриатики. По всей видимости, его личные ка чества сыграли немаловажную роль и в его дальнейшем продвижении по служебной лестнице. Вероятно, именно такой человек был необходим императору в сложной внешнеполитической ситуации на северных границах империи, когда Византии при шлось налаживать дипломатические отношения с Хазарским каганатом и Русью. И перевод Михаила Херсонита в Таврику в Херсон, похоже на то, не следует связы вать с вероятной опалой знатного вельможи и назначением в захудалый гарнизон. Скорее наоборот, надо думать, этим актом император стремился показать особую заинтересованность в этой провинции. И то, что должность стратига получил, не взирая на существовавшие правила, выходец из Херсона, на наш взгляд не только свидетельствует о личной расположенности и особом доверии императора к знат ному херсониту, но и позволяет в несколько ином аспекте рассматривать свиде тельство Константина Багрянородного о назначении херсонских стратигов исключи тельно не из местной знати (1, р. 184[41-54]; 3, р. 73). По всей вероятности, к концу X в. это правило имело свои исключения. И назначения на должность стратига в Херсон производились и из представителей местной родовой знати, или же, по крайней мере, из особо отличившихся херсонитов, несших службу при дворе импе ратора, что в принципе не меняет сути дела. Именно об этом, как нам представля ется, в первую очередь и свидетельствуют печати представителей родов Херсони тов и Цулы. Появление же чиновника столь высокого ранга во главе византийской администрации Херсона в период начавшегося кризиса фемного строя дает все ос нования полагать и об очевидном изменении места и роли этого византийского форпоста в системе имперского провинциального управления в Северном Причер номорье, и об имевших место перемещениях высокопоставленных придворных чи новников с целью укрепления государственной власти на местах во второй полови не X - начале XI вв. Думается, что для Херсона актуальны оба эти положения. На Материалы по археопогии, истории и этнографии Таврии, вып. VII____________________ 260 ходясь в центре хазаро-византийских и русско-византийских отношений, испыты вавший постоянную угрозу враждебно настроенных соседей (1, р. 48[26-26], 64(3-10]; 19, с. 37, 59-83; 21, с. 91; 30, р. 117(21-23]), Херсон в любой момент мог быть захва чен врагом и оказаться по другую сторону границы, что в известной мере не могло устраивать византийских императоров. Потеря северных пограничных территорий очень многое значила бы для Византии. Поэтому, центральная власть всячески ста ралась упрочить свое положение в этом стратегически важном регионе. И как пока зывают памятники сфрагистики, с середины X в. даже наблюдается, на наш взгляд, в определенной степени повышение статуса херсонских стратигов. Отдельные из них удостаиваются чести стать офицерами императорской гвардии, что на печатях этого периода отражено в ранге императорского протоспафария ёл:\ тои XpuaoxpLxXivou (6, №№ 48-50, 53, 53а; 7, лл. 82.11, 82.16; 18, р. 144-145, п. 7). А в конце X - середине XI столетия - по крайней мере два из них - уже принадлежат к сановникам высшего ранга - патрикиям (Михаил Херсонит и Лев Алиат). Судя по дошедшим до нас сведениям, стратигами в Херсон назначались как правило члены знаменитых византийских семейств, таких как Дуки, Каматиры, Катафлороны, Алиа- ты, Иаситы, Кафары и Протевоны. Несмотря на то, что льянжи этих семейств зани мали различное положение в иерархии византийской знати (14, с. 88-101), очевидно, уже само назначение членов этих родов стратигами в далекую северную провинцию говорит о высокой значимости Херсона для империи. Появление среди стратигов представителей малоизвестных фамилий (Вога,-Цула, Катасах, Кфарос, Херсонит), не учтенных в иерархической лестнице, по всей видимости, как раз таки и отражает наметившуюся в конце X в. тенденцию к отходу от сложившихся правил и назначе нии на этот пост выходцев из местной служилой знати. Повышенный интерес к Хер сону со стороны византийского двора в этот период несомненен. Видимо, к концу X в. резко возрастает его роль как центра дипломатических миссий Византии в Север ном Причерноморье. Напомним участие херсонитов в посольствах на Русь и особых статьях о Херсоне практически в каждом договоре с русскими князьями (19, с.37, 52; 20а, с. 50-51,73; 206, с. 248; 20в, с. 39,61; 20г, с. 281,291; 21, с. 36-37). Возможно, именно этому обстоятельству мы обязаны назначением Михаила Херсонита, имев шего незаурядные дипломатические способности, в родной город, где ему пред стояло отстаивать и защищать интересы византийского государства. Вместе с тем в Византийской Табели о рангах за херсонским стратигом прочно закрепилось невысокое место в списке стратигов фем. Однако, если в 'Тактиконе Бенешевича" (934-944 гг.) он занимает предпоследнее 31 место (22, s. 246,247), то в "Эскуриальном Тактиконе" (971-975 гг.) уже 44 из 86 (22, s. 266,267), а отнюдь не 9 место как это утверждает И.А.Баранов, очевидно, пропустивший при подсчете це лую страницу списка стратигов предшествующих херсонскому (23. с. 143). Ме>кду тем значительное понижение Херсона в списке значимости фем, по всей видимости, не означало падение его рейтинга для империи, а скорее всего было вызвано боль шим количеством перечисленных в Тактиконе мелких фем, многие из которых воз никали при разделе более крупных, но за ними в силу традиции сохранялись приви легированные места в начале списка. Напротив, по-видимому, следует говорить о повышенном внимании к городу со стороны византийской администрации. Назначе ние в эту далекую провинцию сановников первого класса казалось бы говорит само за себя. Конечно, не следует сбрасывать со счетов и то, что император мог попро Апексеенко h.A. Херсонская родовая знать Х-Х1 вв. в пам ятиках сфрагистики 261 сту удалить от двора попавшего в опалу высокопоставленного вельможу, назначив его стратигом в один из далеких провинциальных гарнизонов. Но в данном случае нам представляется это маловероятным. И коль скоро такие случаи в сравнительно короткий промежуток времени в Херсоне отмечены как минимум дважды, то в этих назначениях, пожалуй, следует видеть некую закономерность, чем эпизодическую случайность. Скорее всего, византийская государственная власть, реально оцени вая свои возможности по осуществлению контроля над провинцией и учитывая тен денции Херсона к независимости, предпринимает вполне разумный шаг по укрепле нию своей власти в Таврике. Номинально сохранив в конце X в. деятельность го родского управления в лице муниципальных чиновников; куратора города {латф TTjg пбХеод), экдика (бх8т\|ход) и протевонов (xpcoxeuovteg) она, по-видимому, практически полностью подчиняет их фемной администрации во главе со стратигом (См.; 24, с. 167-168), отдельные из которых как мы видим принадлежали к местной аристократии и пользовались заслуженным авторитетом при дворе. Присутствие на моливдовулах городской верхушки высоких титулов и чинов византийских вельмож X-XI вв., вполне соответствовавших рангу руководителей фемной администрации (7, р. 186, п. 82.10; 25, с. 94,95; 24, №№ 14,15), безусловно является признаком соз давшегося компромиссного варианта с сохранением своеобразной структуры управ ления Херсоном и, вероятно, всей провинцией в целом. В этой связи трудно согла ситься с мнением И.А.Баранова что "с ослаблением института военно-администра тивного управления гражданско-административные функции с контролем над город ской обороной переходят к муниципальному самоуправлению, которое с XI в. играет в Херсоне ведущую роль" (23, с. 143). Начавшийся в конце X в. кризис фемного строя (26, S. 67-78) по всем признакам не сразу коснулся Херсона. Безусловно, кор- суньский поход князя Владимира (988 г.) и связанные с ним тяготы и лишения не могли не отразиться на жизни города и его жителей. Вместе с тем возвращение го рода Византии и обещание привилегированного положения и долгожданных свобод ни в коей мере не могло быть связано с каким бы то ни было ослаблением власти стратигов и возможным изменением в административном управлении Херсона. К сожалению, отсутствие источников не дает нам возможности более точно опреде лить время исполнения обязанностей стратига в Херсоне Михаилом Херсонитом. Но как нам представляется, это были хронологически близкие события и в назначе нии в Херсон стратигом одного из представителей имперского патрициата скорее всего следует видеть свидетельство особого внимания к городу со стороны цен тральной власти и стремлении упрочить ее положение в регионе. И как справедливо было отмечено Н.М.Богдановой, сложившееся ранее представление о том, что Хер сон в этот период был предан забвению императорами и брошен на произвол мест ных жителей, не имеет под собой реальной почвы (8, с. 93,94). Уже отмечалось, что даже члены муниципального совета Херсона не были обойдены вниманием импера торов и в это время получают высокие византийские придворные титулы. Очевидно, уже нет оснований говорить и о возрождении в Херсоне в конце X в. некой муници пальной организации (6, с. 116; 25, с. 94-102; 27, с. 209). Находки моливдовулов ку ратора полиса, экдика и протевонов, имевших имперские чины, свидетельствуют о продолжении существования в Херсоне традиций городского самоуправления, вос ходящих еще к античной эпохе, на всем протяжении существования здесь фемы, что в свою очередь подтверждает ранее высказанное предположение Материалы по археопогии, истории и этнографии Таврии, вып. VII____________________ 262 H. М.Богдановой (8, с. 91, 102). С той лишь разницей, что мы рассматриваем чинов ников городских властей Херсона фемного периода и как муниципальных, и как им перских служащих (24). Именно в этом, по-видимому, заключалась особенность по ложения Херсона, когда город номинально как бы управлялся городским Советом, а фактически руководство городом осуществляла имперская администрация и члены муниципалитета, состоявшие на службе у государства. Такое положение городского управления мы находим еще в Законодательных актах Юстиниана (28, nov. XV, ер. I, , а.535; nov. CXXV1II, 16), из которых оно, по всей видимости, пришло в Херсон и сохранилось вплоть до конца X столетия. Аналогичной пример политики византий ских императоров приводят документы другого провинциального центра империи - Равенны, в котором члены городской верхушки избирались местной знатью, но ут верждались центральной властью (29, s. 93 sq., 103 sq.). В этой связи, как видно,' не следует рассматривать "появление стратигов из местных как аномалию, которая, - по мнению И.В.Соколовой, - могла возникнуть при чрезвычайных обстоятельствах, когда произошла смена управления городом и власть попала в руки жителей Херсо на" (8, с. 105,118; 6, с. 116; 31, с. 72-73). И, возможно, восстание херсонитов в 1016 г. в первую очередь было направлено против политики центральной администрации в отношении города, который вместо ожидаемых привилегий после похода князя Владимира наоборот получил усиление административного и, весьма может быть, фискального гнета Константинополя (8, с. 119). Такое положение дел естественно не могло не затрагивать интересы местных аристократических кругов, среди кото рых особо выделялось семейство Цулы, возглавившее восставших. Находки по следних лет существенно пополнили сведения об этом крымском роде. Появление печатей Феофилактоса, Игнатия, Михаила и Георгия Цул, являвшихся крупными военачальниками или, весьма вероятно, чиновниками высокого ранга, свидетельст вуют о том, что представители этого рода играли заметную роль в византийской ад министрации и местных органах власти Херсона, а, возможно, и всех византийских владений в Таврике во второй половине X - середине XI вв. (32, с. 81-87). До появ ления моливдовулов Михаила Херсонита Цула (Ti^ouXa) был единственным мест ным патронимом, причем известным не только по памятникам сфрагистики и пись менным источникам X-XI вв. Сохранилась надпись 1503 г., где Цула назван восста новителем крепости Мангуп (33, с. 31-33; 34, с. 9-14). Однако восстание было по давлено и порядок был. очевидно, восстановлен. Херсону, надо полагать, были все- таки дарованы определенные привилегии. Именно к этому периоду относится во зобновление. прекратившегося в связи с захватом города князем Владимиром, вы пуска собственной монеты (35, с. 123, 128). И по крайней мере в первой половине XI столетия Херсон все еще считается центром византийских владений в Северном Причерноморье. А в присоединении к нему Сугдеи, вероятно, можно усматривать расширение подвластной ему территории на восток Таврики, и определенное уси ление позиций Византии, а соответственно и его собственного положения. Источни ки свидетельствуют, что и к концу столетия Херсон остается верным защитником интересов империи и, как в былые времена, является местом ссылки неугодных им ператору особ и даже открытых бунтовщиков и претендентов на престол (36, Х.2, s. 191 [16-19]; 37, с. 56-73). Алексеенко МЛ. Херсонская ркэдовая знать Х-Х1 вв. в памятниках сфрагистики 263 М атериапы п о а р х е о п о ги и , и стор и и и э т н о гр аф и и Т ав р и и . Вы п. VII Табл. 1. Византийские моливдовулы: 1 - Георгия Цулы, императорского протоспафария и стратига Херсона (начало XI в.); 2-3 - Михаила Херсонита, патрикия и стратига Херсона (конец X в.); 4 - Михаила Херсонита, патрикия (вторая половина X в.). 264 Как показывает анализ данных моливдовулов херсонской родовой знати X-XI вв , на всем протяжении рассматриваемого периода деятельность местной админи страции находилась под постоянным контролем государственной власти и пере страивалась в соответствии с какими бы то ни было изменениями ситуации в регио не. Стремление любыми путями сохранить контроль над северными областями в своих руках, видимо, вынудило византийское правительство искать новые пути в решении старой проблемы; традиционного стремления Херсона к самостоятельно сти. И судя по всему это нашло отражение и в изменении кадровой политики в управлении провинцией, и в раздаче высоких придворных чинов представителям местной администрации, и в сохранении вплоть до XI в. элементов городского само управления. Тем самым Византия, должно быть, осуществила компромиссный ва риант решения всех острых вопросов, подчеркивая права на подвластную ей тер риторию и, одновременно с этим, отмечая определенную значимость местного управления (то лоХс'тЕора) Херсона, ведущую роль в котором играли представители городского патрициата такие как Калокир (3, р. 176-177, 288,295; 21, с. 36-37, 43-45, 121; 38, S. 513, 522-523, 527), Михаил Херсонит, члены семейства Цулы и другие пока еще неизвестные аристократы Херсона. Алексеенко П.А. Херсонская родовая знать Х-Х1 вв. в памятниках сфрагистики С П И С О К и с п о л ь з о в а н н о й л и т е р а т у р ы 1. Constantine Porphirogenitus. De administrando imperio. Ed. Gy.Moravcsik, trans. by J.Jenkins. Washington, 1967. 2. Nicholas I, patriarch of Constantinople. Letters. Ed., trans. by R.Jenkins, L.Westerink. W ash ington, 1973. 3. Joannis Scylitzae. Synopsis Historiarum. Ed. I.Thum / / CFHB. 1973. Vol.5. 4. Georgius Cedrenus. loannis Scylitzae opera. Bonnae, 1839. Vol.2. 5. Латышев В,В. Этюды по византийской эпиграфике И ВВ. 1895. Т.2. 6. Соколова И.В. Монеты и печати византийского Херсона. Ленинград, 1983. 7. Nesbitt J., Oikonomides N. Catalogue of Byzantine Seals at Dumbarton Oaks and in the Fogg Museum of Art. Washington, 1991. Vol.1. 8. Богданова H.M. Херсон в X-XI вв. Проблемы истории византийского города / / Причерно морье в средние века, Москва, 1991. 9. Вишнякова А.Ф. Свинцовые печати византийского Херсонеса // ВДИ. 1939. №1. 10. Alexeenko N.A. Unique find of the group of Byzantine lead Seals from Cherson // Byzantium. Identity, Image, Influence. Copenhagen, 1996. 11. Юргевич В. Две печати, найденные в византийском Херсоне в 1884 г. И ЗООИД. Одесса, 1886, Т.14. 12. Толстой И.И. О византийских печатях Херсонской фемы // ЗРАО. СПб., 1887. T.II. 13. Oikonomides N. А Collection of Dated Byzantine lead Seals. Washington, 1986. 14. Каждан А.П. Социальный состав господствующего класса в Византии XI-XII вв. М., 1974. 15. KcovoTavToxouXoq К.М. Bu^ovnaxa poXupSdpouXXa тои sv A8fiiaLg, ’ESvixou NopiapaTixo и Mouaetu. ASiilaig, 1917. 16. Лихачев Н.П, Моливдовулы Греческого Востока//Научное наследство. М., 1991. Т.19. 17. Liudprands von Cremona. Die W erke / Herausgegeben von J.Becker. Hannover; Leipzig, 1915. 18. Alexeenko N., Romancuk A., Sokolova I. Die neuen an Bleisiegein aus Cherson // SBS. W ash ington, 1995. T.4, 19. Повесть временных лет (текст и перевод). М.-Л., 1950. 4.1 . 20. Полное собрание русских летописей. М., 1962. Т.1 -2 0 а ; Т .2 - 2 0 6 ; Т .5 -2 0 в ; Т.8 -2 0 г . 21. Лев Диакон. История. М., 1988. 22. Oikonomides N. Les listes preseance Byzantines des IX et X si6cle. Paris. 1972. 23. Баранов И.A. Административное устройство ранневизантийского Херсона // МАИЭТ. 1993. Вып.Ш. Ц 9 Зах. 219 205 24. Алексеенко Н.А. Моливдовулы представителей городских властей Херсона // МАИЭТ. 1997. Bbin.V.. 25. Соколова И.В. О так называемой печати протевона Михаила И ВИД. 1991. Т.ХХШ. 26. Glykatzi-Ahrweiler Н. Recherches sur I'administration de I'Empire Bizantin au IX-XI siecles. Athenes-Paris, 1960. 27. Соколова И.В. Администрация Херсона в IX-XI вв. по данным сфрагистики // АДСВ. Свердловск, 1973. Т.10. 28. Corpus Juris civilis. Novellae Justiniani. Ed. R.Schoell et G.I.Kroll. Berolini, 1906. T.lll. 29. Diehl Ch. Etudes sur ('administration Byzantine dans I'eksarhat de Ravenne. Paris, 1888. T.ll. 30. Golb N.. Pritsak O. Khazarian Hebrew Documents of the Tenth Century. Ithaca-London, 1982 31. Соколова И.В. Печати Георгия Цулы и события 1016 г. в Херсоне // ПС. 1971. Т.23. 32. Алексеенко Н А. Новые находки моливдовулов рода Цулы из Херсонеса // Древности. Харьков, 1995. Т.2. 33. Латышев В.В. Греческие и латинские надписи, найденные в южной России в 1901 году// ИАК. 1902. Т.З. 34. Малицкий Н.В. Заметки по эпиграфике Мангупа/ /ИГАИМК Л., 1933. Т.71. 35. Анохин В.А. Монетное дело Херсонеса (IV в. до н.э.- XII в. н.э.). Киев, 1977. 36. Anne Comnene Alexiade. Trad, par B.Leib. Paris, 1943. T.ll. 37. Кулаковский Ю.А. Прошлое Тавриды. Киев, 1914. 38. loannis Zonarae. Epitomae historiarum. Libri XVIII. Bonnae, 1897. T.III(50). Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии, вып. VII ALEKSEENKO N. A. CHERSON PATRIMONIAL NOBILITY IN THE X - XI CENTURIES IN THE MONUMENTS OF SPHRAGISTICS Summary The research of the complex of seals from presumably Cherson archive allowed to reveal 4 molivdovuls, which belonged to the representatives of Byzantine administration of Cherson and bore the patrimonial names of their owners. The new finds, as the already known seals of Cherson nobility, also belong to strateguses. The owner of one of the bulls was Proto-spapharius George Tzula, well known in Byzantine sources in connection with the uprising of Chersonites in 1016. His seal is dated back to the period dose to these events. The three other molivdovuls are of particular interest. They are not only unique un known monuments in Byzantine sphragistics, but they also have the particularly important information and represent that rare possibility when the owner of the sea) can be identified with the real official. All the three seals belonged to patrikios Michail Chersonite; bishop Liutprand of Cremona, who visited the capital of Byzantium with ambassadorial mission in 968, gives some data about him. Most likely, the seals of Michail Chersonite should be dated back to the last quarter of the 10“’ century. The new finds of bulls belonging to the representatives of Cherson aristocratic soci ety allow not only consider the testimony of Constantine Porphirogenitus about the ap pointment of Cherson strateguses not from the local nobility, but give possibility to sup pose that the change of place and role of this Byzantine outpost in the system of imperial provincial government in the Northern Black Sea Coast in the second half of the 10̂ - the beginning of the 11' centuries. 266

Херсонская родовая знать X-XI вв. в памятниках сфрагистики

Institution

Ähnliche Einträge