Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени

Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени

В специальной литературе неоднократно подчеркивалось значение раннесредневековых могильников Крыма для изучения истории материальной культуры Евразии. Эти могильники считали и считают хронологическим эталоном для археологических памятников Европы и некоторых регионов Азии. Инвентарь из рассматриваем...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:
Bibliographische Detailangaben
Datum:1990
1. Verfasser: Айбабин, А.И.
Format: Artikel
Sprache:Russian
Veröffentlicht: Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України 1990
Schriftenreihe:Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
Online Zugang:http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/170363
Tags: Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени / А.И. Айбабин // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1990. — Вып. I. — С. 3-86, 175-241. — Бібліогр.: 521 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
id irk-123456789-170363
record_format dspace
spelling irk-123456789-1703632020-07-13T01:28:09Z Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени Айбабин, А.И. В специальной литературе неоднократно подчеркивалось значение раннесредневековых могильников Крыма для изучения истории материальной культуры Евразии. Эти могильники считали и считают хронологическим эталоном для археологических памятников Европы и некоторых регионов Азии. Инвентарь из рассматриваемых могильников является важным источником познания не только истории Таврики, но и соседних регионов. 1990 Article Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени / А.И. Айбабин // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1990. — Вып. I. — С. 3-86, 175-241. — Бібліогр.: 521 назв. — рос. 2413-189X http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/170363 ru Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
institution Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection DSpace DC
language Russian
description В специальной литературе неоднократно подчеркивалось значение раннесредневековых могильников Крыма для изучения истории материальной культуры Евразии. Эти могильники считали и считают хронологическим эталоном для археологических памятников Европы и некоторых регионов Азии. Инвентарь из рассматриваемых могильников является важным источником познания не только истории Таврики, но и соседних регионов.
format Article
author Айбабин, А.И.
spellingShingle Айбабин, А.И.
Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени
Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
author_facet Айбабин, А.И.
author_sort Айбабин, А.И.
title Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени
title_short Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени
title_full Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени
title_fullStr Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени
title_full_unstemmed Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени
title_sort хронология могильников крыма позднеримского и раннесредневекового времени
publisher Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
publishDate 1990
url http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/170363
citation_txt Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени / А.И. Айбабин // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии: Сб. научн. тр. — 1990. — Вып. I. — С. 3-86, 175-241. — Бібліогр.: 521 назв. — рос.
series Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии
work_keys_str_mv AT ajbabinai hronologiâmogilʹnikovkrymapozdnerimskogoirannesrednevekovogovremeni
first_indexed 2025-07-15T05:32:45Z
last_indexed 2025-07-15T05:32:45Z
_version_ 1837689802190749696
fulltext А. И. АИБАБИН ХРОНОЛОГИЯ МОГИЛЬНИКОВ КРЫМА ПОЗДНЕРИМСКОГО И РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОГО ВРЕМЕНИ В В Е Д Е н и е В специальной литературе неоднократно подчеркивалось значение раннесредневековых могильников Крыма для изучения истории материальной культуры Евразии. Эти могиль­ ники считали и считают хронологическим эта­ лоном для археологических памятников Евро­ пы и некоторых регионов Азии. Инвентарь из рассматриваемых могильников является важ­ ным источником познания не только истории Таврики, но и соседних регионов. До недав­ него времени многие находки IV—V вв. из Крыма относили к III в. или к III—IV вв., а вещи VI—IX вв. датировали V—VII вв. От­ сутствие правильных дат затрудняло, а порой делало невозможным использование этих мате­ риалов в качестве полноценного исторического источника. В. К. Пудовин впервые доказатель­ но пересмотрел датировку ранних погребаль­ ных сооружений могильника Суук-Су. В ра­ ботах А. К. Амброза дана общая характери­ стика инвентаря IV — первой половины VI вв. и обоснована узкая хронология опубликован­ ных вещей второй половины VI—VII вв. из 45 склепов и могил, исследованных в Юго- Западном Крыму. Однако вне поля зрения А. К. Амброза по вполне объективной при­ чине остались многочисленные находки из не­ опубликованных крымских погребений VI— VII вв. Уже после завершения докторской диссертации А. К- Амброза на полуострове бы­ ли зачищены сотни погребальных сооружений интересующего нас времени. Перечисленные материалы значительно расширяют источнико­ ведческую базу для хронологизации. В данной монографии использованы все опубликованные и хранящиеся в Эрмитаже, ГИМе, Киевском, Одесском археологических музеях АН УССР, Киевском музее историче­ ских драгоценностей, Бахчисарайском, Кер­ ченском и Ялтинском музеях, Херсонесском историко-археологическом заповеднике, Крым­ ском областном, Евпаторийском и Феодосий­ ском краеведческих музеях неопубликованные находки из крымских могильников, отчеты об их раскопках, находящиеся в архивах Инсти­ тута археологии АН СССР и его Ленинград­ ского отделения Института археологии АН УССР и его Отдела археологии Крыма, Херсо- несского историко-археологического заповед­ ника и Бахчисарайского историко-архитектур­ ного и Крымского краеведческого музеев. Пользуясь случаем, хочу выразить огромную признательность коллегам — сотрудникам пе­ речисленных музеев и архивов, оказавших мне большую помощь при технической обработке упомянутых материалов, а также Е. В. Вей- марну и В. В. Кропоткину, которые любезно разрешили мне использовать в работе неопу­ бликованные материалы из их раскопок в Скалистом и у подножия Чуфут-Кале. Я благодарен своим учителям М. И. Арта­ монову, определившему тему диссертации, лег­ шей в основу монографии, А. К. Амброзу, А. В. Банк, М. А. Тихановой и А. Л. Якоб­ сону за ценные советы и многочисленные кон­ сультации. Г л а в а I. История исследования и разработки хронологии могильников Крыма IV—VII вв. Первые крымские захоронения позднерим­ ского и раннесреднавекового пеоиодов были открыты П. Дюбрюксом в Керчи в 1817 г. (82, с. 299—303, рис. 2, А; 3 Р, Q, О). В 1867, 1869, 1875, 1876 гг. А. Е. Люценко, в 1890, 1894 и 1895 гг. Ю. А. Кулаковский, а в 1902— 1909 гг. В. В. Шкорпил исследовали там же склепы и могилы III—VII вв. (79; 191; 322— 329). Значительное количество вещей VI— VIII вв. найдено в захоронениях, разграб­ ленных в Керчи в XIX — начале XX в. Часть этих украшений попала в фонды Эрмитажа, ГИМа, Одесского археологического музея и в некоторые иностранные музеи и коллекции (314; 357; 358; 360; 384; 434; 468; 511). В Херсонесе раскопки некрополя начались в 1846 г. В дореволюционное время позднерим­ ские и раннесредневековые захоронения на территории некрополя изучали К. К. Косцюш- ко-Валюжинич, Р. X. Лепер и Н. И. Репни- ков (337, с. 9, 248, 250). В 1899 г. А. Н. Ха- рузин открыл на Южном берегу Крыма близ Гурзуфа могильники Бал-Гота (рис. 1, 12), в урочище Гугуш (рис. 1, 13) и в имении Суук- Су (рис. 1, 14) (253, с. 1—3; 313; с. 5—6). В конце XIX в. в Археологическую комиссию поступили украшения из погребений, разру­ шенных в Кореизе (рис. 1, 10) (239, с. 128— 129, рис. на с. 129), в Кекенеизе (рис. 1, 8) (130, с. 18; 253, с. 37, 38) и на территории перечисленных выше южнобережных некропо­ лей (253, с. 2, 37—38). В 1903 г. Н. И. Реп- ников начал систематическое исследование погребальных сооружений в Суук-Су, продол­ женное им в 1905 и 1907 гг. В Партените (рис. 1, 15) Н. И. Репников в 1907 г. раско­ пал плитовый могильник (256). В том же году он обследовал в Горном Крыму 3 скле­ ру на могильнике Узень-Баш (рис. 1, 7) (256, с. 113—119). В 1903—1904 гг. Н. М. Печен- кин зачистил погребения позднеримского вре­ мени в устье р. Бельбек (рис. 1,19) (242, 1905). Однако почти все упомянутые выше раскоп­ ки велись без достаточной научной фиксации. Отчеты А. Е. Люценко, В. В. Шкорпила, Ю. А. Кулаковского и К. К. Косцюшко-Валю- жинича слишком беглы. В них отсутствуют планы многих склепов, не выделены комплек­ сы вещей, происходящие из каждого отдель­ ного захоронения, и даже нет рисунков мно­ гих найденных там вещей. Р. X. Лепер вооб­ ще не составил ни одного отчета о своих раскопках. Инвентарь, извлеченный из могил Боспора и Херсонеса, был разрознен и распре­ делен между Керченским, Херсонесским музея­ ми, Эрмитажем и ГИМом. В настоящее время большая часть упомя­ нутых предметов хранится в музеях в каче­ стве беспаспортных случайных находок. И только хранителям Эрмитажа Л. А. Мацу- левич и К. М. Скалой удалось восстановить несколько поступивших туда керченских ком­ плексов. На высоком научном уровне опуб­ ликованы лишь материалы раскопок Н. И. Реп- никова в Суук-Су и Узень-Баше. Правда, и в его публикациях имеются существенные не­ достатки. В частности, в них очень мало ри­ сунков керамики из Суук-Су, а вместо рисун­ ков некоторых малых византийских пряжек даны ссылки на весьма приблизительные ана­ логии. Но несмотря на это, могильник Суук- Су, благодаря тому, что Н. И. Репников до­ статочно полно опубликовал все ком­ плексы погребального инвентаря, до сих пор являлся чуть ли не единственным эталоном для построения хронологии ранне- средневекодых археологических памятников Крыма. 5 После гражданской войны на полуострове возобновилось изучение погребальных соору­ жений интересующего нас времени. Позднерим­ ские и раннесредневековые захоронения были выявлены в процессе работ К. Э. Гриневича, Ю. Ю. Марти в 1920, 1923, 1926 и 1930 гг. в Керчи (113, с. 201; 213; с. 89) и В. Д. Бла- ватского и М. М. Кобылиной в Тиритаке в 1932—1934 гг. (83; 117; 166). В 1926 г. H. Л. Эрнст зачистил два склепа на могиль­ нике Узень-Баш (17), в 1927 г.— три склепа на могильнике Нейзац (рис. 1, 48) (109, с. 73). В 1928—1929, 1933 гг. Н. И. Репников (12; 260) раскопал свыше 150 погребальных сооружений на могильнике Эски-Кермен (рис. I, 20). В 1932 и 1935 гг. В. Д. Блаватский исследовал близ римской крепости Харакс (рис. 1, 11) первый на Южном берегу не­ крополь с трупосожжениями (84, с. 262—274). В 1940 г. С. Ф. Стржелецкий (297, с. 238) провел охранное обследование позднеримских склепа и могилы на территории ннкерманского могильника (рис. 1, 2). В 1941 г. Я. А. Ду- бинский в верховьях р. Качи, в 6 км к югу от Бахчисарая (рис. 1, 26), на скалистом вы­ ступе «Фыцки» обнаружил раннесредневеко­ вый склеп (98, с. 5). В 1947 г. П. П. Бабен- чиков в результате разведок в бассейне р. Качи выявил три новых больших могильника, относящихся к интересующему нас периоду: близ села Верхоречье (рис. 1, 28) (бывш. Бия- Сала), в селе Баштановка (рис. 1, 25) (бывш. Пычки) и на юго-западном склоне Чуфут-Ка- ле (рис. 1, 27). Раскопки могильника Чуфут- Кале в 1948 г. продолжил Е. В. Веймарн (4), а в 1952, 1954—1962 гг.— В. В. Кропоткин (182; 183). Начиная с 1948 г. в Инкермане на новостройках раскапывались три позднерим­ ских (рис. 1, 2, 4, 5) и один раннесредневе­ ковый (рис. 1, 3) могильники (72; 88; 92; 298). В 1952 г. В. Д. Блаватский в засыпи разрушенных кварталов античного Пантика- пея обнаружил раннесредневековый могильник (85, с. 85—87). В 1956 г. в с. Родниковое близ могильника Узень-Баш (рис. 1, 7) А. Л. Якоб­ сон зачистил 25 грунтовых и плитовых могил, датированных им VIII—X вв. (339, с. 133, 134), а в 1958 г. на самом могильнике Узень- Баш Е. В. Веймарн обследовал четыре склепа с обвалившимися сводами. Трудно переоценить значение его раскопок в 1958—1960 гг. на мо­ гильнике близ с. Скалистое (рис. 1, 32). Впер­ вые в Крыму почти полностью исследован некрополь IV—IX вв. (33; 38; 94; 97; 99). Рядом с этим памятником у подножия Бак- линского городища в 1969 г. выявлен ранне­ средневековый могильник (рис. 1, 31), видимо, принадлежавший жителям городища. В 60-е — начале 80-х гг. сотрудники Отдела археологии Крыма ИА АН УССР и Бахчисарайского ис­ торико-археологического музея открыли и час­ тично исследовали на территории Крыма боль­ шую группу позднеантичных и раннесредневе­ ковых могильников: в Озерном (рис. 1, 30) (200), в Заморском (рис. 1, 40) (176), в Крас­ ном Маке (рис. 1, 4 9 )— раскопки И. И. Ло­ боды в 1983 г., в Дружном (рис. 1, 47) — раскопки автора в 1984 г., в с. Терновка (рис. 1, 21), в с. Большое Садовое (рис. 1, 24) (199, с. 36), в балке Ашлама-Дере близ Чуфут-Кале (рис. 1, 29) (199, с. 135, 136), в с. Аромат (рис. 1, 23) (199, с. 137—147), на склоне горы Чатыр-Даг (рис. 1, 16) (235, с. 152—156), близ с. Лучистое (рис. 1, 17) (34; 172, с. 121, 122), на восточном склоне горы Мангуп (рис. 1, 22) (277), в Семи- дворье (рис. 1, 18) и в Симеизе (рис. 1, 9). Несколько захоронений IV—V вв. выявил М. М. Кубланов в погребальных сооружениях Илурата (рис. 1, 38) (188, с. 124). В 70-е гг. возобновилось изучение раннесредневековых захоронений в Херсонесе (154; 155) и на склоне Эски-Кермена (рис. 1, 20) (29). На Беляусе (рис. 1, 42) в античном склепе О. Д. Дашевская обнаружила кочевническое погребение (135). Несколько впускных кочев­ нических раннесредневековых погребений (322, с. 136, 137, 219, рис. 52, 7—11; 83, 4—4) бы­ ли открыты Северо-Крымской археологической экспедицией (рис. 1, 44, 46) и в ходе земля­ ных и строительных работ (рис. 1, 36, 41, 43) (74; 108). В результате работ, проведенных на пере­ численных выше могильниках, накопилось зна­ чительное количество найденных там материа­ лов. Однако эти находки до сих пор не из­ даны надлежащим образом. В лучшем случае опубликованы яркие комплексы или отдель­ ные предметы и инвентарь могильников Озер­ ное III (200) и Аромат (199). Во многих от­ четах об упомянутых раскопках нет рисунков и фотографий большей части находок из по­ гребений. Некоторые вещи из боспорского и ннкерманского некрополей и из Харакса уже утеряны или лишены паспортов. Все материа­ лы из более чем пятидесяти эски-керменских склепов и могил, зачищенных в 1933 г. Со­ ветско-Американской экспедиций, сразу же после завершения раскопок отправили в США. В архрве ЛОНА сохранились лишь приблизн- § тельные рисунки предметов из склепа 153 (12, листы 80, 123—125). Подавляющее большинство послевоенных отчетов выполнено на высоком научном уров­ не, что дает возможность получить представле­ ние почти обо всех комплексах погребального инвентаря. Большое значение для нашей ра­ боты имеют монография А. Л. Якобсона и статьи И. П. Засецкой и Н. П. Сорокиной. В первой приводятся восстановленные авто­ ром комплексы VI—VIII вв. из склепов Херсона (337, с. 267—275), а в статьях — инвентарь ряда керченских склепов (148; 292). Отсутствие исчерпывающей публикации на­ званных выше материалов лишило многих ис­ следователей возможности использовать ре­ зультаты раскопок крымских могильников для построений раннесредневековой хронологии, иначе говоря, в качестве исторического источ­ ника. До начала 1960-х гг. археологи использо­ вали хронологию могильников Боспора и Суук- Су, сложившуюся в дореволюционное время и в 20-е гг. Впервые хронологию некрополя позднеан­ тичного Пантикапея и раннесредневекового Боспора попытался обосновать Ю. А. Кула- ковский. По монетам, найденным в керчен­ ских склепах, он датировал время их сооруже­ ния и использования II—V вв., а одну ката­ комбу 1876 г.— VII в. Две катакомбы, откры­ тые в 1894 и 1895 гг. на усадьбе Г. Коробки, по данным Ю. А. Кулаковского, использова­ лись в конце V в. (191, с. 20—22; 193, с. 66). В. В. Шкорпил в отчете за 1904 г. также при­ влек позднеантичные монеты III—IV вв. для обоснования хронологии раскопанных им скле­ пов с раннесредневековыми пряжками и фи­ булами (324, с. 1—2). О. Альмгрен, разрабатывая хронологию и типологию фибул Северной Европы, рассмотрел подвязные и двухпластинчатые фибулы из Керчи и других регионов Северного Причер­ номорья. Он впервые выделил специфически северопричерноморские фибулы III—IV вв. и отметил их типологическое родство с северо­ европейскими (345, с. 71—74, 76—79, рис. 157, 160—165, 168, 172, 182). В исследовании Б. Салина учтены все известные ему фибулы и пряжки IV—VII вв. из Крыма и Подунавья. Его вывод о том, что керченские пальчатые фибулы типологически восходят к раннесредне­ вековым фибулам из Подунавья, позволял поставить под сомнение датировку пантика- пейских склепов, предложенную В. В. Шкор- пилом (468, с. 32, 124, 129). По данным Н. И. Репникова, могильник Суук-Су стратиграфически делится на два слоя: нижний с грунтовыми могилами и верх­ ний с плитовыми. Склепы и подбойные могилы нижнего слоя он по монетам разделил на три периода: III в., IV в. и V—VII вв. Плитовые могилы верхнего слоя Н. И. Репников перво­ начально датировал IX—X вв. (254, с. 109— ПО), а после раскопок в Партените — VIII— X вв. (257, с. 122—123). Ж. де Бай отнес нижний слой в Суук-Су к V—VII вв. (363, с. 22). Время бытования орлиноголовых пря­ жек и пальчатых фибул из Суук-Су зарубеж­ ные археологи определяли по извлеченным из захоронений монетам VI — начала VII вв. (407, с. 33; 343, с. 73, 94, 118; 520, с. 9 9 - 100). В дальнейшем и сам Н. И. Репников, ви­ димо, под влиянием Л. А. Мацулевича датиро­ вал склепы нижнего ряда V—VII вв. (261, с. 179). Следующий шаг в разработке хронологии сделал Л. А. Мацулевич. Он отделил ком­ плексы с пальчатыми фибулами и орлиного­ ловыми пряжками от комплексов украшений с инкрустацией и совершенно справедливо предположил, что в Суук-Су монеты III—V вв. встречаются с более поздними вещами. Л. А. Ма­ цулевич первый из отечественных исследовате­ лей попытался выяснить хронологию находок из Керчи, привлекая для этого подобные им изделия из Западной Европы. Свою хроно­ логию крымских раннесредневековых могиль­ ников он построил, исходя из типологии паль­ чатых фибул и орлиноголовых пряжек, а также стратиграфии захоронений в керченском склепе 152 (1904). По Л. А. Мацулевцчу, по­ явление на Боспоре названных вещей связано с развитием в местных ювелирных мастерских позднеантнчных и сарматских традиций. Он датировал керченские склепы с такими укра­ шениями концом IV—VI вв. и отнес их к первому этапу развития крымских пальчатых фибул и орлиноголовых пряжек, а нижний слой могильника Суук-Су — ко второму этапу (к VI—VII вв.). Правда, Л. А. Мацулевич до­ пускал, что отдельные захоронения в Суук-Су могли быть совершены в V в. (217, с. 41 — 51; 219, с. 592—597). С ним соглашался А. А. Спицын. В конечном итоге хронология Л. А. Мацулевича стала общепринятой (158, с. 308; 252, с. 40—41; 304, с. 164—168; 428, с. 92—94, 99, 100). Только Д. Н. Эдинг и Ц. Д. Рыбаков суммарно датировали могиль­ 7 ник Суук-Су, соответственно, IV—VIII вв. (334, с. 148—150) и III—X вв. (267, с. 64). Ю. В. Готье синхронизировал верхний слой могильника Суук-Су с захоронениями IX— XI вв. из Херсонеса (130, с. 18). По мнению Ю. Ю. Марти, вещи из плитовых могил Ти- ритаки близки находкам из Верхнего Салтова, которые он вслед за Н. Е. Макаренко отнес к VII—VIII вв. (212, с. 31). И. Вернер и М. Русу, изучавшие орлино- головые пряжки и пальчатые фибулы, выска­ зали противоположные взгляды на хронологию некрополя Боспора, тогда как могильник Суук- Су оба отнесли ко второй половине VI — первой половине VII вв. И. Вернер в отличие от Л. А. Мацулевича, А. П. Калитинского и X. Кюна, так же как и когда-то В. Салин, до­ казал, что керченские пальчатые фибулы из­ готовлялись по образцам из Подунавья. По­ скольку И. Вернер датировал дунайские паль­ чатые фибулы с ромбической ножкой второй половиной V в., то начало изготовления одно­ типных керченских фибул он отнес к первой половине VI в. (506, с. 164; 511, с. 29—32). По мнению В. К. Пудовина, керченские фи­ булы с ромбической ножкой вошли в моду на Боспоре в V в. и находились в употреблении до конца VI в. (251, с. 146—148). М. Русу вслед за Л. А. Мацулевичем считал керчен­ ские орлиноголовые пряжки самыми древними и датировал наиболее раннюю из них 500 г. (464, с. 511). Большое значение для окончательного вы­ яснения хронологии нижнего слоя Суук-Су имела работа В. К. Пудовина. Свои выводы он построил на сравнительном анализе ком­ плексов вещей из погребений, которые датиро­ вал по находившимся там монетам и ма­ леньким византийским пряжкам. Нижний слой Суук-Су В. К. Пудовин отнес к 550—650 гг. Он привел убедительные доказательства в пользу высказывавшегося в литературе пред­ положения (8, с. 142) о том, что позднеан­ тичные и раннесредневековые монеты не имеют в Суук-Су датирующего значения (250, с. 177—185). В середине 50-х — начале 1980-х гг. в ре­ зультате исследований многих советских и зарубежных археологов, изучавших типологию отдельных категорий находок из крымских по­ гребений или аналогичных вещей из других регионов, была расширена источниковедческая база для разработки хронологии могильников Крыма IV—VII вв.. (1; 26; 27; 31; 32; 33; 38; 40; 42; Ц; 46; 47; 48; 4?; §4; 137; 164; 169; 292; 293; 294; 317; 318; 320; 340; 388; 410; 414; 428; 458; 470; 486; 487; 491; 495; 496; 506; 507; 511). Для обоснования датировок вещевых комплексов из ряда крымских по­ гребальных сооружений важны также выпол­ ненные в последние десятилетия исследования по хронологии отдельных регионов Евразии и некоторых археологических культур (3; 60; 121; 124; 126; 244; 364; 368; 375; 406; 424; 476). В упомянутых выше работах И. Вернера и В. К. Пудовина была, правда, не всегда последовательно, пересмотрена разработанная Л. А. Мацулевичем хронология Боспора и нижнего слоя Суук-Су. А. К. Амброз впервые создал классифика­ цию подвязных и пальчатых фибул из Север­ ного Причерноморья и наметил их хроноло­ гию (42). В публикациях по типологии паль­ чатых фибул и орлиноголовых пряжек А. К. Амброз убедительно передатировал наи­ более показательный комплекс из боспорского склепа 152 с двумя ярусами захоронений (40, с. 213—214; 43, с. 15). Последующая статья посвящена хронологии раннесредневековых памятников Евразии и в том числе крымских могильников VI—IX вв. Автор опирался на типологию некоторых категорий вещей и их взаимовстречаемость в комплексах. Период III—VII вв. на Боспоре он разделил на пять этапов: первая половина III в., вторая поло­ вина III в., IV в , V в. и VI—VII вв. Из-за от­ сутствия полной публикации комплексов из не­ крополей Боспора А. К. Амброз смог только суммарно охарактеризовать этап VI—VII вв. Ссылаясь на аналогии в древностях остготов в Италии и гепидов на Дунае и исходя из стратиграфии погребений в боспорском склепе 152, он отнес период бытования на Боспоре пальчатых фибул и орлиноголовых пряжек к VI—VII вв. Это позволило ему предположить, что в развитии культуры раннесредневекового Крыма не было двух этапов: керченского и гурзуфского, как считал Л. А. Мацулевич. По мнению А. К. Амброза, раннесредневековые погребальные сооружения Боспора одновре­ менны захоронениям из нижнего слоя Суук-Су. Рассмотрев инвентарь 73 склепов и могил, раскопанных в Юго-Западном и Южном Кры­ му, и случайные находки из Кореиза, он раз­ делил время функционирования могильников на шесть этапов: первый этап датирован мо­ нетами Юстиниана I из могилы 56 (Суук-Су), по аналогиям с ранними гепидскими пряжка­ ми ц с поясним набором ид Садовскр-Каде 8 второй половиной VI в., второй этап — моне­ той 597—602 гг. из погребения 77 (Суук-Су) рубежом VI—VII вв., VI этап — по салтов- ским вещам — второй половиной VIII—IX вв., a III, IV и V этапы — соответственно первой и второй половиной VII в. и первой половиной VIII в. (46, с. 100—122). А. К. Амброз отнес к VI—VII вв. и несколько кочевнических по­ гребений с полихромными украшениями из Восточного Крыма (46, с. 115—123). В работе, опубликованной в 1973 г., он привел новые доказательства в пользу предложенной им периодизации могильника Суук-Су. По его данным, самые большие двухпластинчатые фибулы с фигурными накладками у головных кнопок характерны преимущественно для I эта­ па (48, с. 295—297). В окончательном виде хронология могильников Юго-Западного Кры­ ма представлена в докторской диссертации А. К. Амброза. Из таблицы, опубликованной в 1971 г., были убраны некоторые второсте­ пенные комплексы, но вместо них введены за­ хоронения с одной коррелируемой находкой и четыре поднепровских комплекса (из Пере- щепины, Мартыновки, Келегейских хуторов и Суджи) с геральдическими поясными набора­ ми. По словам автора, комплексы с одной коррелируемой находкой не пригодны для корреляции, но зато свидетельствуют, что дан­ ный признак не единичен в изучаемых памят­ никах. В новой таблице А. К. Амброз также сократил число признаков, а коррелированные могилы показал по отдельным погребениям. В результате этих изменений таблица стала более четкой и доказательной. В поисках до­ полнительных критериев для разделения ве­ щей из комплексов по этапам он детализи­ ровал типологию орлиноголовых пряжек по степени удлинения пластинчатого держателя кольца, более развернуто аргументировал раз­ работанную ч предыдущих статьях типологию геральдических поясных наборов и датировки малых византийских пряжек типа «Сиракузы», «Салона-Истрия», с крестовидным щитком, «Бал-Гота» и «Коринф». В частности, автор изменил свои первоначальные датировки Пе- рещепинского комплекса (вторая половина VII в. вместо конца VII—VIII вв.) и пряжек типа «Сиракузы» (вторая половина VII в.— первая половина VIII в. вместо конца VII — VIII вв. и, вероятно, начала IX в.>. Поэтому он допустил возможность начала функциони­ рования некоторых многосемейных склепов Эски-Кермена и Узень-Баша в конце VII в. Но, несмотря на перечисленные изменения, дополнения и уточнения, персодизация могиль­ ников Юго-Западного Крыма осталась в основ­ ном прежней (1, с. 221—290, рис. 21, 30, 7; 32—35). Уже после выхода из печати в 1971 г. первых статей А. К. Амброза его хронология, в особенности передагировка погребений с вещами полихромного стиля, древностей По- дунавья, Приуралья и Сибири, вызвала у многих исследователей возражения (150). Мы остановимся лишь на тех из них, которые имеют отношение к нашей теме. Так, Б. И. Маршак подверг критике метод, приме­ ненный А. К- Амброзом для обоснования хро­ нологии могильников Юго-Западного Крыма. По утверждению Б. И. Маршака, А. К. Амб­ роз оперировал не столько взаимовстречаемо- стью вещей, сколько типологическими выклад­ ками по отдельным категориям находок. Опи­ раясь на результаты этого анализа, он отнес к разным этапам могилы, в которых однотип­ ные находки представлены сменяющими друг друга разновидностями. Б. И. Маршак пола­ гает, что составленная А. К. Амброзом таб­ лица взаимовстречаемости, вместо того, чтобы обосновывать датировку вещей, сама в значи­ тельной степени основана на этих датах (160, с. 145—146, 148). Б. И. Маршак коррелировал с помощью алгоритма В те же признаки, с которыми работал А. К. Амброз. В получен­ ной графе распределение могил по хронологи­ ческим этапам не совпало с таблицей А. К. Ам­ броза. Из 75 могил совпали только 28. При­ чем четко обозначилось значительное «омоло­ жение» шкал и многие погребения VIII в. «перешли» в VII в. Б. И. Маршак считает, что такое омоложение произошло по указан­ ным выше причинам. Он также справедливо отмечает ошибки в выборе некоторых при­ знаков, допущенные А. К. Амброзом при ра­ боте над классификацией. Для определения абсолютных дат образовавшихся этапов боль­ шое значение имеет выявленное в таблице, составленной по модели В, сосуществование в течение некоторого времени смежных по тнпо логическим рядам разновидностей вещей. Правда, абсолютные даты первого и послед­ него этапов Б. И. Маршак заимствовал из таблицы А. К. Амброза (160, с. 147—151)*, Однако в его исправленной таблице (2) при. знаки для классификации отобраны более тщательно. Да и критика А. К. Амброза за * В данной книге раздел о могильниках Крнма написан Б- И- Мзрщакоч. 9 его увлечение типологией при отнесении вещей к разным этапам, по-моему, несколько пре­ увеличена. Ведь в тех случаях, когда, казалось бы, однозначные признаки встречаются на раз­ ных этапах, для их оценки необходима де­ тально разработанная типология каждого ви­ да вещей. А в качестве основного критерия при распределении комплексов по этапам А. К. Амброз все-таки применяет принцип взаимовстречаемости вещей в погребениях. Высказанная в печати и на конференции кри­ тика работ А. К. Амброза не может умалить их значения. В них впервые в советской архео­ логии предпринята попытка создать относи­ тельно узкую хронологию раннесредневековых памятников Евразии. Изучение неопубликованных материалов из крымских погребальных сооружений позволило мне выделить комплексы, характерные для мо­ гил первой и второй половины IV в., первой половины V в. (33), второй половины V в. и первой половины VI в. (30), значительно рас­ ширить группу погребений конца VII — первой половины VIII в. (31). Г л а в а II. Методика хронологизации Как справедливо отмечалось в археологи­ ческой литературе, только анализ взаимо­ встречаемости вещей из погребений позволяет определить хронологию могильников (46, с. 100; 122, с. 173). В советскую археологию данный метод внедрил П. П. Ефименко, ко­ торый назвал его культурно-стратиграфиче­ ским. В статье П. П. Ефименко кратко сфор­ мулированы рекомендации по применению наз­ ванного метода. По его словам, после нане­ сения инвентаря каждого погребения на кар­ точки необходимо разработать типологию всех категорий находок, а выявленные в результате анализа однотипные вещи нанести на корре­ ляционную таблицу (143, с. 66, 67). С начала 60-х гг. многие исследователи применяют этот метод для обоснования хронологии могильни­ ков (1; 31; 33; 46; 47; 118; 122, с. 173; 125; 207). В процессе практической работы по данному методу А. К- Амброз пришел к вы­ воду о том, что лишь корреляция вещей из состава комплексов показывает реальное со­ существование вещей во времени (2, с. 3), Однако если исследователи археологии Ура­ ла включали в таблицы взаимовстречаемости инвентарь могил с одним погребенным, то А. К. Амброз коррелировал инвентарь склепов с одним — двумя и большим числом погре­ бенных (1; 46; 47). Мне представляется, что разногласия А. К- Амброза и Б. И. Маршака о датировке одних и тех же крымских погребений отчасти объясняются ошибками в отборе вещевых комплексов, использованных в таблицах вза­ имовстречаемости. Погребальные сооружения с большим числом костяков и перемешанным инвентарем не пригодны для этой цели. По­ добные склепу ярдядирь семейными усыпаль­ ницами и использовались длительное время несколькими поколениями одной семьи. Следо­ вательно, инвентарь поздних погребений не определяет времени бытования инвентаря ран­ них. Такой вывод справедлив и для разру­ шенных или разграбленных склепов, в кото­ рых не удалось установить точного количе­ ства костяков или хотя бы связать сохранив­ шиеся там находки с погребенными. А. К- Ам­ броз, а вслед за ним и Б. И. Маршак, из-за небольшого количества полностью опублико­ ванных крымских комплексов были вынужде­ ны отступить от этого принципа (46, табл. II; 160, табл, на с. 147). Несколько склепов с большим числом погребенных А. К. Амброз оставил в исправленной таблице 1974 г. (на­ пример, Эски-Кермен 65, 55, Узень-Баш 1, 2, 3, Сахарная Головка 44/1952 и др.) (I, рис. 32). Коррелируя инвентарь данных скле­ пов, он неоправданно «омолодил» время исче­ зновения некоторых категорий византийских пряжек, в частности типа «Сиракузы» (28, с. 236). При отборе комплексов для корреляции (особенно из дореволюционных раскопок) не­ обходимо также проверять их достоверность. Так, например, А. К. Амброз обосновывает позднюю дату двух вариантов пряжек с кре­ стовидным щитком фактом их находки с монетой Льва V (813—820 гг.) в Херсоне в склепе 18/1914 г. (46, с. 116, табл. II). Но данный комплекс нельзя считать достоверным, поскольку Р. X. Лепер не оставил отчета о раскопках этого склепа, а в полевом дневни­ ке не даны сведения о количестве погребенных (15, с. 2). В Херсоне монеты VIII—IX вв. за­ частую встречались в склепах, в которых ле­ жали перемешанное кости нескольких дееяр- 10 ков скелетов, вещи и монеты II—X вв. (337, с. 263—266). В процессе работы над таблицей взаимо- встречаемости вещей выяснилось, что в каче­ стве самостоятельного комплекса нужно рас­ сматривать инвентарь каждого погребенного или, в крайнем случае, находки из могил, в которых хоронили непродолжительное время,— в них должно быть не более 3—4 костяков. В отличие от А. К. Амброза я не стал включать в таблицу взаимовстречаемости за­ хоронения с одной коррелируемой находкой. Для корреляции пригодны только парные однотипные вещи. В некоторых крымских за­ хоронениях найдены предметы, показательные для хронологии, но не имеющие аналогий в других скоррелированных погребениях. Введе­ ние в таблицу нескольких комплексов, обнару­ женных за пределами полуострова (из Тиры, Синявки, Мартыновки, Келегей и Перещепи- ны), дало возможность оперировать интере­ сующими нас находками из Крыма. Как показал А. К. Амброз, корреляция ком­ плексов отдельно по каждому могильнику малоэффективна (46, с. 99). Во-первых, на многих из них раскопано незначительное ко­ личество погребальных сооружений. Во-вто­ рых, среди инвентаря достаточно полно раско­ панных могильников удалось выявить до ■ вольно небольшое число закрытых комплексов позднеантичного и раннесредневекового пе­ риодов. А. К. Амброз разрабатывал хронологию могильников отдельно для каждого из трех регионов: Боспора, Юго-Западного и Степ­ ного Крыма. Однако, во-первых, А. К. Амброз доказал, что археологические культуры Боспо­ ра и Юго-Западного Крыма развивались син­ хронно (40, с. 214). Во-вторых, в корреляцион­ ной таблице можно использовать всего 32 бо- спорских комплекса IV—VII вв. и 9 комплек­ сов из Степного Крыма V—VII вв. В-третьих, вещи из их состава хорошо коррелируются с инвентарем захоронений Юго-Западного Кры­ ма. Поэтому комплексы из трех названных регионов анализируются в единой таблице взаимовстречаемости (рис. 2). Следуя перечисленным принципам, удалось отобрать 215 пригодных для корреляции ве­ щевых комплексов, происходящих из зачищен­ ных на территории почти всех крымских мо­ гильников погребальных сооружений (рис. 2). При выявлении вещей, объединяющих закры­ тые комплексы в однородные группы, учиты­ вались упомянутые выше монографии и статьи по типологии интересующих нас находок. А, К. Амброз оперировал в таблице взаимо­ встречаемости 55 группами однотипных вещей (1, рис. 32). В корреляционной таблице (рис. 2) использовано 195 таких групп. По­ этому в диссертации дана лишь краткая ха­ рактеристика коррелируемых находок. При их анализе применена общепринятая номенклату­ ра пряжек, фибул, керамических и стеклян­ ных сосудов, разработанная в упоминавшихся в первой главе публикациях О. Альмгрена (346), Б. Салина (468), Л. А. Мацулевича (217; 218), Н. Кюна (427; 428), И. Вернера (505—518), Д. Чалланя (317; 318; 375—377), Ф. Вааге (500), Д. Хейса (410), А. К. Амбро­ за (1; 2; 40; 42—54), Н. П. Сорокиной (292— 294), Д. Б. Шелова (320), С. Уенце (486; 487), П. Делогу (388) и других исследовате­ лей. В необходимых случаях уточнена или вновь разработана типология отдельных ти­ пов пряжек, деталей поясных наборов, фибул и керамических сосудов. Работая над типо­ логией этих вещей, я не стал применять ме­ тод формализованного анализа. Во-первых, многие группы вещей малочисленны. Так, в Крыму найдено несколько стеклянных кувши­ нов с накладными нитями, чуть более 10 пря­ жек типа «Эски-Кермен», около двадцати пря­ жек типа «Салона-Истрия», один литой крест и т. д. Во-вторых, многие категории византий­ ских пряжек, пальчатых и двухпластинчатых фибул невозможно дробно классифицировать, так как они изготовлены с высокой степенью стандартизации. Изучение взаимовстречаемо­ сти вещей в составе комплексов позволяет правильно оценить значение тех или иных ти­ пологических различий внутри каждой группы однородных вещей. В основном подтвердилось предположение А. К. Амброза о классифика­ ции орлиноголовых пряжек по длине держате­ ля кольца и предложенная им типология под­ вязных и двухпластинчатых фибул (1, рис. 20, 21; 2, с. 20;42) и разработанная И. Вернером, Д. Чалланем классификация византийских пряжек по декору щитка (317; 318; 507). В таблице (рис. 2) опущены входящие в со­ став коррелируемых комплексов многие ке­ рамические и стеклянные сосуды, изделия из железа, бусы и украшения, бытовавшие в Крыму без ■ изменений на протяжении дли­ тельного времени. Корреляция перечисленных находок не дает желаемого результата — чет­ кого распределения комплексов по непродол­ жительным хронологическим периодам. Из-за непригодности для корреляции р работе не П рассматривались хранящиеся в музеях, ли­ шенные паспортов вещи IV—VII вв. и пряж­ ки и фибулы некоторых подтипов, найденные в учтенных в таблице (рис. 2) погребениях в единственном числе. В некоторых исследованиях для обоснова­ ния относительно хронологии выделенных в корреляционной таблице групп комплексов применены математические методы (3; 125). Как сказано выше, Б. И. Маршак с помощью одного из таких методов пересмотрел состав выделенных А. К. Амброзом групп одновре­ менных крымских могил и доказал необхо­ димость «омоложения» их датировки (160, с. 1-47-—151). Следует отметить, что вывод, сделанный в результате использования алго­ ритма В, в значительной степени совпадает с выводом, к которому я пришел, коррелируя десятки новых погребений. Это свидетельству­ ет о правильности обоих методов хронологи­ зирования: культурно-стратиграфического и математическою. В данной работе относительная хронология выявленных в таблице взаимовстречаемости групп однородных комплексов устанавливает­ ся археологическим методом. Для этой цели использован анализ стратиграфии захоронений в многослойных склепах, исследованных авто­ ром в Лучистом. Этот могильник расположен в районе, подверженном землетрясениям и оползням. Склепы выкопаны в довольно не­ плотном грунте, и земля со сводов осыпалась на погребенных. Других же хоронили поверх образовавшегося слоя земли. В склепах с от­ носительно прочными сводами после того, как на полу не оставалось свободного места, по­ гребенных засыпали юнким слоем земли и продолжали хоронить поверх нижнего слоя. В нескольких склепах зачищено по четыре — пять слоёв захоронений с раннесредневеко­ выми вещами. Причем один из них выкопан в засыпи склепа с позднеантичными находка­ ми. Для решения данной задачи важен и ана­ лиз местоположения захоронений в склепах с лежанками, раскопанных в Керчи и в Херсо- несе. В таких склепах вначале хоронили на лежанках, а затем — на полу. Абсолютная хронология выявленных в ре­ зультате корреляции групп однородных ком­ плексов определяется монетами. В захороне­ ниях первой и второй групп с однотипными вещами лежали как монеты III в., так и мо­ неты первой и второй половины IV в., а в захоронениях шестой — десятой групп найде­ ны не только византийские, но и позднеантич­ ные монеты. Однако о датировке каждой груп­ пы можно судить только по самым поздним из включенных в нее могил. Важным хронологи­ ческим индикатором являются хорошо датиро­ ванные привозные вещи и находки, аналогич­ ные обнаруженным за пределами полуострова в могилах с монетами. Например, фибулы, пряжки, керамические и стеклянные сосуды тех же типов, что и скоррелированные, про­ исходят из одиночных погребений с монетами, исследованных в Подунавье (424) и на терри­ тории Византии (445). Комплексы, в состав которых входят ве­ щи, характерные для двух смежных групп, отражают материальную культуру конца ран­ него и начала позднего периодов. В заключение хотелось бы подчеркнуть, что в данной работе выясняется время бы­ тования тех или иных вещей только на тер­ ритории Крыма. Естественно, что за преде­ лами Таврики украшения, аналогичные крым­ ским, могли войти в употребление раньше или использоваться более продолжительное время. Г л а в а Ш. Анализ коррелируемых вещей В таблице взаимовстречаемости (рис. 2) по горизонтали даны номера включенных в нее комплексов, а по вертикали — номера датирую­ щих вещей из их состава. Для облегчения оперирования находками в начале их описа­ ния указан номер вещи на корреляционной таблице. Находки сгруппированы по материа­ лу, из которого они изготовлены: изделия из стекла, глины, кости, металла и камня. Наи­ более многочисленные находки из металла рассмотрены по функциональным группам: фибулы и броши, пряжки, металлические де­ тали поясных и сбруйных ремней и украшения. 12 § 1. Изделия йЗ стекла В корреляционную таблицу включены ста­ каны следующих типов. Стаканы (рис. 2, 2; 3, 1—3) из голубовато­ го или зеленоватого стекла с отогнутым верх­ ний краем, со слегка расширяющимся и за­ кругляющимся книзу туловом и с полым коль­ цевидным пОдДоном (высота 8,2—9,2 сМ) Нходят в состав девяти скоррелированных комплексов (72, рис. 4, 9; 91, рис. 5; 92, рис. 5, 8, 9; 200, рис. 3, е, ж; 293, с. 186, 187, рис. 2, 8; 297, с. 289). Стаканы этого типа принято датировать IV — началом V вв. (33, с. 113, рис. 7, 2, 25; 293, с. 187). Стаканы варианта I Д (рис. 2, 29; 3, 5), орнаментированные синими каплями (29(2, с. 89, рис. 1, 5), встречены в могилах 284, 277 и в склепе 6 (совхоз 10). В могиле 284 лежала также пряжка второй половины IV—V вв. (33, рис. 5, 4). Стаканы варианта I Б (рис. 2, 36; 3, 4), декорированные синими каплями (293, с. 183, 186, рис. 2, 1, 2), аналогичны найденным в Паннонии в могилах конца IV — начала V ьв. (352, с. 39, рис. 7, 1, 2; 4, 1; 6, 2) и в Гал­ лии в погребении с монетой 392—394 гг. (368, с. 137, 150, 315, 316, табл. 122, 15). При определении времени совершения захоронения в могиле 33 в Хараксе необходимо учитывать происходящий из нее бронзовый наконечник ремня, декорированный при отливке четырьмя линиями. Боковые края наконечника фасети- рованы, а в его верхней части пропилена щель для крепления на ремне (33, рис. 5, 20). Однотипные наконечники, но с более слож­ ным декором, обнаружены на территории ФРГ и Бельгии в погребениях первой половины V в. (368, с. 76, 278, 291, рис. 33, табл. 77, 5; 91, 3). Скорее всего, могила 33 в Хараксе датируется первой половиной V в. (33, с. 113). Стаканы (рис. 2, 40; 3, 6) варианта I Е (292, с. 89, 90, рис. 1, 6, 2, 11), украшенные синими каплями или нитями, найдены в Си- нявке (159, рис. 1, 1), между захоронениями 7 и 8 в склепе 154 в Керчи (148, рис. 1, 12; с. 16) и в Марфовке (145, рис. 11, 2; с. 46, 47). Стаканы (рис. 2, 58; 3, 9) с синими капля­ ми варианта I В (292, с. 87, 89, рис. 1, 3; 2, 6, 9) имеются в составе двух скоррелиро­ ванных комплексов (148, рис. 1, 15, с. 16; 292, рис. 6, 1). Стаканы (рис. 2, 39; 3, 7) с синими капля­ ми II типа (292, рис. 1, 8; 4, 3; с. 90; 293, рис. 2, 3, с. 1&3, рис. 2, 3) входят в состав комплексов первой половины V в. (33, рис. 1, 33, с. 113). Стакан (рис. 2, 32; 3, 10) из зеленова­ того стекла из могилы 29 из Харакса (293, с. 184, рис. 2, 10) и верхняя часть стакана из склепа 434 (Скалистое) орнаментированы шлифованными углублениями, именуемыми в литературе «сотами». Фрагмент стакана из Скалистого по декору близок стаканам из Це- бельды (104, с. 75, рис. 2, 3) из погребений второй половины V—VI вв., из мастерской III—IV вв., раскопанной в с. Комарово (184, с. 110, рис. 72, 2), из Раденска (293, рис. 2, 17) и из Подунавья (354/, рис. 9). Северо­ причерноморские и придунайские стаканы с сотами обычно датируют второй половиной IV — первой половиной V в. (294, с. 61; 354, с. 71). Кубки (рис. 2, 16; 3, 8) из бесцветного стекла с отогнутым наружу тонким венчиком, округлым туловом и полым кольцевидным под­ доном обнаружены в склепе 1 в Озерном (200, с. 242, рис. 5, 2) с инвентарем первой полови­ ны IV в. (33, рис. 1) и в склепе 5 в Нейзаце (109, рис. 5, 7, с. 78, 79). Кувшины (рис. 2, 4; 3, 12) из голубова­ того стекла с сильно отогнутым венчиком, рас­ ширяющимся книзу туловом, вогнутым внутрь дном и ручкой, выступающей завитком над венчиком, декорированы спирально наложен­ ной стеклянной нитью. Высота кувшина 20 см. Описанные кувшины находились в могилах 16 и 35 в Инкермане (92, рис. 5, 5) с пряжкой I I I — первой половины IV вв. и стаканом IV в. (33, рис. 3, 20; 1, 2, 3). Кувшины (рис. 2, 5; 3, 11) из тонкого го­ лубоватого стекла с отогнутым венчиком, расширяющимся книзу горлом, округлым туло­ вом, с плоским дном и кольцевидным под­ доном, с плоской реберчатой снаружи ручкой, выступающей завитком над венчиком, декори­ рованы накладной стеклянной нитью. Наиболь­ шая высота сосудов 19,5 см. Такие кувшины найдены в захоронении 1, зачищенном на задней полке в склепе 242 в Херсонесе (198, рис. 13, 1), в могилах 23, 37 (92, рис. 5, 4) и в захоронении 4 в склепе 1 (297, с. 291) в Инкермане, в склепе 2 в Озерном (200, рис. 6, II) и в могиле 17 в Тиритаке (166, с. 84, рис. 123). По форме и декору перечи­ сленные сосуды близки кувшинам второй по­ ловины Ш в. из Кельна (401, с. 28, табл. 29; 402, с. 37, 67, 70, 71, табл. 6, 9, 100, 103, 105). Время бытования однотипных крымских кув- 13 шинбв определяется монетой 306—337 гг. из инкерманской могилы 37 и монетой 308— 324 гг. из озернинского склепа 2. Кувшины (рис. 2, 25; 3, 15) из тонкого голубоватого стекла с расширяющимся книзу горлом и сужающимся книзу туловом на коль­ цевидном поддоне и с широкой реберчатой ручкой, выступающей завитком над венчиком, найден в 1903 г. в Керчи в могиле 5 (79, с. 64, рис. 2, 3) с пряжкой второй половины IV—V вв. (33, рис. 7, 13), а обломки анало­ гичного кувшина — в Инкермане в могиле 20 с пряжкой второй половины IV—V вв. (33, рис. 7, 16). Колбы (рис. 2, 73; 3, 13, 14) из зелено­ ватого стекла с высоким горлом и воронко­ видным верхом и грушевидным туловом с вогнутым внутрь дном происходят из керчен­ ских склепов 78, 180 и могилы 19. По пред­ положению К. М. Скалой, описанные сосуды изготовлялись на Боспоре (281, с. 51, рис. 1). § 2. Изделия из глины Гончарная красноглиняная и светлоглиняная керамика Амфоры (рис. 2, 35; 4, 2) красноглиняные с широким горлом, с венчиком, отогнутым в виде валика, с цилиндрическим рифленым ту­ ловом, завершающимся конусовидной ножкой, и с небольшими профилированными ручками содержались в трех скоррелированных погре­ бениях из Харакса— 15, 29 и 33. Однотип­ ные амфоры обнаружены также в могилах 3 и 8 в Хараксе (84, рис. 8, 1; 9, 5—7; 13, 2, 3). Вероятно, эти амфоры принадлежат к ти­ пологически более позднему варианту амфор (рис. 4, 1), происходящих из погребений, ис­ следованных в совхозе 10 (107, с. 127). Амфора, аналогичная найденным в Хараксе, лежала вместе с керамикой IV и V вв. на полу дома, раскопанного в Тире (181, с. 23, 30, 31, 40; рис. 3, 1; 4, 5; 6, 2г; 7, 1). А. Л. Якобсон выделил амфоры из Харакса в III тип и датировал их по аналогии из Суд- жи первой половиной V в. (340, с. 9, 10, рис. 1, 2, 5). В ту же типологическую группу он включил и херсонесскую амфору с более стройным туловом, отнесенную авторами пу­ бликации к V—VI вв. (57, рис. 8, с. 85—86). Предложенную датировку вряд ли можно принять. В описании амфоры, изображенной на рис. 8, допущена путаница, а для доказатель­ ства датировки приведены амфоры другого типа. Амфора, аналогичная херсонесской, на­ ходилась в склепе 54 в Лучистом с инвента­ рем конца IV—V вв. (рис. 4, 9). Амфоры (рис. 2, 6; 4, 4) светлоглиняные; с узким горлом, профилированными ручками, с узким коническим туловом, покрытым лег­ ким рифлением, и с цилиндрической ножкой входят в состав двенадцати скоррелированных комплексов (72, рис. IV; 92, рис. 15, 12—14; 20, 1—5; 200, рис. 1, 7, 5; 5, 6; 6, 3; 297, с. 292—294, рис. 4, 7). Наиболее полные свод­ ки находок данных амфор в Северном При­ черноморье опубликованы А. Т. Смиленко и М. Б. Щукиным (284, 333). Однотипные ам­ форы известны также в Румынии на могиль­ никах культуры Сынтана-де — Муреш— Черня- хов и в Малой Азии (470, с. 269, 270, рис. 1, 2). А. Т. Смиленко датировала амфоры этого ти­ па I—III вв. н. э. (283, с. 53), а М. Б. Щу­ кин— второй половиной III—IV вв. (333, с. 42). С ним согласились и другие исследова­ тели (181, с. 31). Д. В. Шелов причислил подобные амфоры к типу F. Он полагал, что амфоры данного типа использовались в Се­ верном Причерноморье в конце III—IV вв. (320, с. 19—20, рис. 10). М. Б. Щукин обо­ сновал более раннюю дату инкерманских ам­ фор фактом находки одной из них в погре­ бении третьей четверти III в. близ станицы Воронежской (333, с. 42). Н. В. Анфимов датировал погребение по амфоре, бронзовому зеркалу и золотому ожерелью. Но некоторые из этих вещей бытовали в более позднее вре­ мя. Так, в склепе 101 в Скалистом аналогич­ ное зеркало лежало с вещами первой поло­ вины V в. (рис. 2, 28, 33). Амфора типа из станицы Воронежской датирована автором раскопок по неверно подобранным аналогиям из Бельбекского могильника и Танаиса (58, с. 211—212, 214, рис. 7). Бельбекские и танаис- ские амфоры (234, рис. 4,1) принадлежат к отличному от инкерманских типу и не могут служить основанием для датировки амфоры из Воронежской. Скорее всего, данное погре­ бение одновременно крымским захоронениям, в которых помимо амфор типа F найдены фи­ булы, пряжки и краснолаковые сосуды IV в. (33, с. 114, рис. I, 6). Амфоры (рис. 2, 63; 4, 3) коричневоглиня­ ные, с примесью слюды в тесте, с узким гор­ лом, с небрежно налепленными ручками, с веретенообразным желобчатым туловом, за­ вершающимся высокой полой ножкой (72, табл. IV, 1; 74, с. 244, рис. 2, 1). В. Ф. Гай­ дукевич считал их самосскими (113, с. 94, 14 ptic. 114, 2, 3). В неСкольКи* относительна новых работах приведены сводки находок рассматриваемых амфор (315, с. 194; 340, с. 12; 470). Судя по датированным аналогиям с Афинской агоры, амфоры, близкие по форме тулова чернореченской, изготовлялись в VI в. (340, с. 12; 458, с. 119, с. 34, М. 372, с. 40, М. 373). Кувшины (рис. 2̂ 153; 4, 8) красноглиня­ ные с расширяющимся кверху горлом, двумя ручками, сужающимся книзу туловом и плос­ ким дном, декорированные белыми линиями, иногда в литературе называют «амфоровидны­ ми» и датируют VI—VII вв. (340, с. 21) или IV в. (290, с. 134, рис. 7, 1). Подобные кув­ шины известны на Тамани и Северном Кав­ казе (273, с. 137, рис. 25, 3). Два из описан­ ных найдены в склепе 34 на склоне Чуфут- Кале вместе с поясным набором (182, рис. 4, 3, 4; 5а, с. 210) второй половины VII в. (48, рис. 1, с. 294). Другой кувшин находился в Суук-Су в могиле 78 с орлиноголовой пряж­ кой (253, с. 24, табл. IV, 29) второй поло­ вины VII в. (1, с. 225, 226, 265, 269, 270). Очевидно, кувшины данного типа получили распространение в Крыму во второй поло­ вине VII в. Кувшины (рис. 2, 93; 4, 7) светлоглиняные с мелкими коричневыми включениями и блест­ ками в тесте, с ленточной профилированной ручкой по форме близки античным лекифам (255, рис. 135, с. 117, 118). Высота кувшинов 18 см. Аналогичные кувшины из Одесского музея и из Керчи относили либо к III в. до н. э. (114, с. 143, рис. 24; 165, с. 385, рис. 23; 316, с. 147, рис. 58), либо к концу IV — на­ чалу VI вв. н. э. (86, с. 28). В Суук-Су в могиле 155 с лекифообразным кувшином обна­ ружены подвязные широкопластинчатые фибу­ лы (рис. 2, 94; 8, 11), бытовавшие в Поду- навье в конце VI — первой половине VII вв. (129, с. 202; 342, с. 194), а в могиле 154 с пальчатыми фибулами и орлиноголовой пряж­ кой второй половины VII в. (рис. 2, 108, 109, 134; 1, с. 265—270; 36, с. 13). Краснолаковая керамика Кувшины (рис. 2, 18; 4, 5) с профилиро­ ванным венчиком, расширяющимся кверху ко­ ротким горлом, широкой профилированной ручкой, яйцевидным туловом и плоским дном, покрытым плохим красным лаком, близки кув­ шину из слоя конца IV в. с Афинской агоры (458, с. 109, рис. 29, М. 271) и из засыпи ййстерны, исследованной в Херсонесе (268, рис. 3, 8). В склепе 53 (Черная речка) поми­ мо кувшина этого типа лежали две серебря­ ные монеты Валента 364—378 гг. с отверстия­ ми в центре (33, с. 115). Кувшины (рис. 2, 19; 4, 6) с расширяю­ щимся книзу горлом, грушевидным туловом, уплощенной двужелобчатой ручкой и с коль­ цевидной подставкой, покрытые красным ла­ ком, извлечены из могил 1 (Черная речка), 16 (Инкерман), из склепа 10 (Инкерман) и из засыпи цистерны в Херсонесе. Горло укра­ шено валиком. Высота кувшинов 20 и 23 см (92, с. 33—34, рис. 14,4; 268, с. 132, рис. 3, 2, 6). О времени функционирования склепа 10 можно судить по происходящей из него пряж­ ке второй половины IV—V вв. (33, рис. 1, 25; 2, 22, с. 111). Миски (рис. 2, 8; 5, 1) с широким отогну­ тым вниз бортиком, закругленной стенкой, по­ крытые тусклым красным лаком, из скоррели­ рованных погребений сопровождались вещами и монетами (72, с. 117—118; 92, с. 17—19, рис. 7, 16) IV в. (33, с. 114, рис. 1, 8). Миски (рис. 2, 24; 5, 2) отличаются от описанных выше тем, что у них бортик ото­ гнут горизонтально. Наибольшая высота мисок 3,8 см, диаметр венчика 15 см (92, с. 22, рис. 7, 9). Миски (рис. 2, 20; 5, 4) с горизонтально сгогнутым наружу верхним краем вертикаль­ ного бортика, с косой стенкой и кольцевидным поддоном, покрытые тусклым красным лаком, извлечены из трех скоррелированных захоро­ нений. Высота мисок 3,6 см, диаметр верхне­ го края 10,3 см (92, рис. 7, 12). Миски (рис. 2, 12; 5, 9) с закругленным бортиком, наклоненной под острым углом стен­ кой и кольцевидным поддоном неравномерно покрыты красным или коричневым, или бурым с коричневыми пятнами лаком. Высота 3,4— 4,5 см, дьаметр верхнего края 11,4—15 см (92, с. 36—37, рис. 7, 7; 176, с. 35, рис. 5, 2; 200, с. 242, рис. 5, 11; 297, с. 291). В некоторых скоррелированных погребениях миски находи­ лись с монетами IV в. и вещами IV — первой половины V вв. (33, рис. 1, 13, с. 114, 115). Миски (рис. 2, 13; 5, 5) с наклоненным внутрь верхним бортиком, косой стенкой и кольцевидным поддоном, покрытые темно-крас­ ным или бурым лаком, по монетам и вещам из учтенных в таблице (рис. 2) комплексов датируются IV — первой половиной V в. (33, с. 115, рис. 1, 14; 3, 11; 5, 1; 7, 7). Близкие по форме миски встречены также в слоях и 15 погребениях til в. Однако у ранних мисок верхний край прямой или слегка закруглен. Миски III в. отличаются ст более поздних пропорциями. У ранних мисок высота меньше, а диаметр верхнего края больше (107, рис. 29 5; 30, 4, с. 113, 114). Миски (рис. 2, 22; 5, 10) с прямым верх­ ним бортиком, закругленной стенкой, с коль­ цевым поддоном, неравномерно покрытые пло­ хим красным лаком (200, с. 247, рис. 7, 8), бытовали во второй половине IV — первой по­ ловине V вв. (33, с. 115, рис. 1, 22). Однотип­ ная миска извлечена из засыпи цистерны, за­ чищенной в северо-восточном районе Херсоне- са (268, рис. 4, 8). Миски (рис. 2, 27; 5, 6) с чуть вогнутым верхним бортиком, слегка закругленной стен­ кой и кольцевидным поддоном, неравномерно покрытые бурым лаком, изготовлялись во вто­ рой половине IV в. (33, рис. 1, 23; 7, 8, 18, 19, с. 115). Миски (рис. 2, 83; 5, 11, 12) из светло- красной, хорошо отмученной глины с мелкими вкраплениями извести, с небольшим нависаю­ щим профилированным венчиком, слегка округ­ лой тонкой стенкой, плоским дном и низким кольцевидным поддоном, покрыты тусклым темно-розовым лаком с бурыми пятнами. На внутренней стороне миски из Скалистого из склепа 406 штампом оттиснуто изображение барса или пантеры (38, с. 217, рис. 2, 6), на дне миски из Суук-Су — изображение барана (256, с. 106, рис. 10), а на дне миски из Кер­ чи— креста (33, рис. 6, 4). На Афинской агоре и в Антиохии миски описанного типа извле­ чены из слоев, отнесенных к концу IV—VII вв. (500, с. 303, 304, табл. IX, 214, рис. 4). Во­ преки доказательствам, приведенным Ф. О. Ваа- ге, одни исследователи датировали эту керами­ ку III—IV вв. (164, с. 319—321, рис. 13, 14), концом IV—V вв. (115, рис. 160) или IV — на­ чалом V вв. (61, с. 43—46, рис. 1, 6—8), а другие — V — началом VII вв. (78, с. 36) или V—VI вв. (2Й6, с. 1112). В более поздних публикациях керамики из Средиземноморских центров и из Афин однотипные миски отнесе­ ны к концу VI в. (458, с. 116, табл. 71 М350), ко второй половине V—VI вв. (410, с. 337— 338) и к VI—VII вв. (463, с. 40). Основываясь на хронологии керамики, предложенной в упо­ мянутых работах, В. А. Кутайсов ограничил время бытования упомянутых мисок в Херсо- несе VI—VII вв. (195, с. 163, 164). В скорре­ лированных комплексах миски рассматрива­ емого типа встречены с вещами второй поло­ вины VI — первой половины VII вв. (38, с. 217, рис. 2, 6). Блюда (рис. 2, 11; 5, 8) с горизонтально отогнутым бортиком, слегка закругленной стен­ кой и кольцевидным поддоном, неравномерно покрытые красным лаком, находились в могиле 55 (совхоз 10) с вещами и монетой первой половины IV в. (33, рис. 2, 21; 3, 2), в скле­ пах 3 (Озерное III) (200, с. 247, рис. 7, 7), 25 (Инкерман) (92, с. 24, 34, рис. 13, 5) и в магиле 277 (совхоз 10) со стаканом второй половины IV—V вв. (33, рис, 1, 11, 26). Вы­ сота блюд 3,8—6 см, диаметр верхнего края 26,4—29,5 см. Ф. Вааге включил аналогичные сосуды из Афин в группу В (500, с. 298, № 182, 183). Приведенные факты подтверж­ дают общепринятую датировку керамики этой группы (292, с. 97). Блюда (рис. 2, 15; 5, 3) со слегка за­ кругленным краем, отогнутой наружу стенкой и кольцевидным поддоном, покрытые красным лаком с бурыми и коричневыми пятнами, вхо­ дят в состав четырнадцати скоррелированных комплексов: из склепа 1 (200, с. 243, рис. 5, 10) (Озерное III), из могил 16, 20, 29, 30, 32, 41 (92, рис. 13, 7, 8, 10, 11), из захоронения 4 в склепе 1 (297, с. 290—291, рис. 5) и из склепов 10 и 25 (Инкерман), из склепов 7 и 40 (72, рис. IV, 8, 14) (Черная речка) и из могил 41 и 284 (совхоз 10). Высота блюд 5— 6,2 см, диаметр верхнего края 24,5—31,2 см. В некоторых названных погребениях блюда сопровождались монетами, фибулами, пряжка­ ми и стеклянными кувшинами первой полови­ ны IV в., тогда как в других и в склепе 54а в Лучистом — пряжками (рис. I, 1—5), фибу­ лами и сосудами второй половины IV—V вв. (33, рис. 1, 16). Однотипные блюда были ши­ роко распространены в Причерноморье (164, с. 318—319, рис. 12, 1; 268, рис. 4, 2, 3, 5; 279, с. 301, рис. 15, 3; 292, рис. 6, 2) и в Среди­ земноморье (410, с. 69—70, рис. 12, 46; 463, с. 29—30, рис. 7а). Наиболее ранние блюда данного типа встречены на Афинской агоре в слоях первой половины IV в. (410, с. 70), а поздние в погребении 1 (Церковный холм) — с вещами V — первой четверти VI вв. (103, с. 171, 191, рис. 1, 3) и в могиле 479 а Дюрсо с пряжкой первой половины VI в. (30, с. 31 — 32, рис. 1, 12, 16; 141, рис. 8, 3, 30). Блюда (рис. 2, 30; 5, 7) с почти горизон­ тально отогнутым профилированным бортиком, округлой стенкой и низкой кольцевидной под­ ставкой, покрытые тусклым красным лаком, происходят из склепов 6 (совхоз 10) и 31 16 (Инкерман). Дно декорировано врезными кон­ центрическими кругами и шестиугольными ро­ зетками (92, с. 36—37; 292, с. 97, рис. 6, 3). Высота блюд — 5—5,2 см, диаметр верхнего края 38,8—38 см. По инвентарю, содержав­ шемуся в упомянутых склепах, оба блюда можно отнести к концу IV — началу V вв. (33, рис. 5, 7, 12—13). В одной из могил, раскопанной в Абхазии, однотипное блюдо лежало с вещами второй половины VI в. (103, с. 176, 191, рис. 6, 5). Чашки (рис. 2, 17; 5, 13) с наклоненным внутрь верхним краем, со слегка округлым суживающимся книзу туловом на невысоком кольцевидном поддоне, покрытые жидким ту­ склым лаком, датируют I—III вв. (152, с. 67), И—III вв. (279, с. 302, рис. 17, 2, 6; 18, 1), III в. (62, с. 77—79, рис. 2, 6, 7; 109, с. 41— 51, рис. 41, 10, 11; 1; 186, с. 78, рис. 6, 1), III—IV вв. (181, с. 36, рис. 8, 6; 9, 3; 319, с. 135) или IV в. (117, с. 218, рис. 87, 3). Как неоднократно отмечалось в археологической литературе, рассматриваемая группа чашек от­ личается от ранних пропорциями. Поздние чаш­ ки сделаны с более высоким и стройным туло­ вом (164, с. 302; 319, с. 135). В чернореченской могиле 38 подобная чашка находилась с ам­ форой, аналогичной входящей в состав ком­ плекса керамики IV и V вв. из Тиры (72, с. 120, рис. IV, 11; V, 3; XVI, 3; 181, рис. 4, 3, с. 30), а в Мирмекии в могиле 8 (19) — со стаканом с синими каплями (117, с. 218). Видимо, чашки данной группы начали изготов­ лять в IV в. Кубки (рис. 2, 37; 5, 14) двуручные с рас­ ширяющимся кверху туловом и плоским дном, покрытые тусклым красным лаком, в Италии называют канфаровидными (421, с. 49, форма XIII). В Инкермане в могиле 26 (92, с. 28, 29, рис. 7, 26), в Керчи в могиле 29 (292, с. 97 рис. 5, 3) и в цистерне, раскопанной в северо- восточном районе Херсонеса (268, рис. 4, 9), двуручные кубки найдены с вещами и кера­ микой второй половины IV — первой половины V вв. (рис. 2, 18, 19, 22, 28, 36, 37, 38). Сероглиняная керамика Вазы (рис. 2, 9; 6, 11) трехручные, изго­ товленные на гончарном круге из темно-серой глины, с горизонтально отогнутым венчиком, биконическим туловом, украшенным врезны­ ми треугольниками или горизонтальными ли­ ниями, имеются в составе двух комплексов: из Инкермана из могилы 37 (92, с. 18—19, рис. 4) и из Озерного из склепа 1 (200, с. 242, рис. 5, 4). Поверхность ваз залощена. Высота сосудов 14,4 и 16 см. Описанные вазы по фор­ ме, технике изготовления и орнаментации близки сосудам из Черняховских погребений Поднепровья и Молдавии (240, рис. 7, 13; 8, 9; 300, рис. 14, 4, 6; 15, 10; 26, 1; 307, с. 294, рис. 20, 9). Миски (рис. 2, 21; 7, 14), изготовленные на гончарном круге, со слегка загнутым внутрь верхним краем, косой стенкой и кольцевидным поддоном находились в склепе 7 (Черная реч­ ка) и в могиле 29 (Инкерман) с фибулами и керамикой IV — первой половины V вв. (33, с. 115, рис. 3, 17, 19, 20, 26; 4, 14). Высота мисок 4,2 и 2,8 см, диаметр верхнего края 12,2 и 1! см (72, рис. IV, 18; XII, 4, с. 116; 92, с. 23). Подобные миски известны на Черня­ ховских памятниках в Поднепровье и Подне- стровье (299, с. 212, табл. VIII, 4; 205, с. 33, рис. VII, 6; 299, с. 212, табл. VIII, 4). Миски (2, 31; 7, 12, 15) лепные, сделан­ ные из темно-серой глины, с отогнутым нару­ жу венчиком, сужающимся книзу туловом и плоским дном входят в состав четырех скоррелированных комплексов (92, рис. 7, 23.) Чашки (рис. 2, 23; 6, 10; 7, 7), изготовлен­ ные на гончарном круге, со слегка отогнутым наружу венчиком и биконическим туловом на кольцевидном поддоне обнаружены в склепе 1 (Черная речка) и в Хараксе в могиле 28 (72, с. 91; 84, с. 271, рис. 14, 2) с вещами второй половины IV — первой половины V вв. (33, рис. 1). Аналогичные сосуды известны на па­ мятниках Черняховской культуры (240, рис. 6, 13; 241, рис. 11, 4). Кувшины (рис. 2, 28; 7, И, 13) лепные, с невысоким широким цилиндрическим горлом, овальной в сечении ручкой и шаровидным туловом, покрытые темным лощением, дати­ руются по монетам 364—378 гг. из склепа 53 (Черная речка) не ранее второй половины IV в. (33, с. 117, рис. 6, 7). Кувшины (рис. 2, 38; 6, 7, 9) гончарные, с отогнутым наружу венчиком, расширяющим­ ся книзу горлом, ленточной ручкой и бико­ ническим туловом, покрытые темным лоще­ нием, найдены с вещами первой половины V в. (33, рис. 1; 6, 3, с. 116), Рассматрива­ емые кувшины по форме тулова близки Чер­ няховским (240, рис. 7, 7). Кувшины (рис. 2, 51; 7, 5, 6) лепные, с расширяющимся кверху горлом, круглой в 2. 136 17 сечении ручкой и сужающимся книзу туловом имеются в составе двух включенных в таблицу комплексов. § 3. Изделия из кости Пиксиды (рис. 2, 61; 5, 15) конусовидные, декорированные врезными линиями, встречены в захоронении 4 в керченском склепе 165 (292, с. 94, рис. 4, 4) и в могиле 22 в За­ морском (176, рис. 4, 1) с двухпластинчатыми фибулами первой половины V в. (3, рис. 1, 37; 4, 5, с. 109). § 4. Изделия из металла Пиксиды бронзовые (рис. 2, 89; 5, 16) с конусовидной крышкой, цилиндрическим туло- вом с двумя припаянными к нему пластинча­ тыми ободками, с четырьмя петлями для шнур­ ка (327, с. 34, рис. 21) происходят из склепов 78 и 180 из захоронений с пальчатыми фибу­ лами (рис. 2, 88, 140). Фибулы и броши Двучленные прогнутые подвязные бронзо­ вые фибулы. Фибулы (рис. 2, 1; 8, 1) варианта 2-1/1, сделанные из узкого бронзового массивного стержня, обнаруженные в подбойной могиле 35 (Черная речка) и в ямной могиле 43 (Ин- керман), по мнению А. К. Амброза, бытовали во второй половине III в. (42, с. 62—63, табл. 11, 6, 7). Одна из таких фибул найдена на территории совхоза 10 в могиле 8а с мо­ нетой 270—275 гг., а другая — в упомянутой могиле 35 с монетой 238—244 гг. (42, с. 62; 72, с. 100). Фибулы (рис. 2, 14; 8, 2—4) из Инкерма- на из могилы 30, из Скалистого из склепа 421 и из Озерного III (200, с. 4, 16) отнесены к варианту 2-1/3 (33, с. 105; 42, с. 64). У этих фибул ось пружины вставлена в отверстие, высверленное в узкой головке, сделанной на конце корпуса. В склепе 1 с фибулой лежала монета 305—311 гг. К данному варианту А. К. Амброз отнес также две фибулы из Херсонеса, у которых ось пружины вставлялась в кольцо, образо­ ванное загнутым кверху концом заготовки корпуса (42, с. 64, табл. 11, 14). Бронзовая фибула с подобной головкой найдена в могиле 55 (совхоз 10). На спинке фибулы выграви­ рованы кресты (рис. 8, 5). По способу креп­ ления ОСИ Пружинь! перечисленные фйбулЫ следует выделить в отдельную группу. Анало­ гичные двучленные прогнутые подвязные фи­ булы с широким кольцом для удержания оси пружины были распространены в Подунавье (389, табл. СХ1, 6; СЫН, 4; CLXIV, 5; 390, с. 248, табл. VII, 7, 8). В могиле 55 упомяну­ тая фибула датируется по монете 305—311 гг. (13, с. 13, 14). Фибулы (рис. 2, 34; рис. 8, 6, 7) варианта 2-1/2-3 с корпусом из бронзовой гладкой плас­ тины (42, с. 66; 84, с. 269—272, рис. 10, 8) обнаружены в Хараксе и в Заморском (33, с. 107, рис. 4, 3, 5, 19; 176, рис. 12, 15, 19). Двучленные воинские бронзовые фибулы (рис. 2, 7; 8, 9, 10) с расширенной ножкой из подбойных могил 23 (Инкерман) и 228 (сов­ хоз 10) следует включить в выделенную А. К. Амброзом подгруппу 17—2 (42, с. 71, табл. 10, 17). Спинки фибул фасетированы. Спинка фибулы из совхоза 10 украшена гра­ вированными параллельными линиями, а края ножки — пунсонными штришками и точками. Тыльный край ножки обломан. Подобные фи­ булы характерны для погребений Черняхов­ ской культуры (42, с. 71; 205, с. 108, 114, рис. 1, 7, 8). Фибулы (рис. 2, 94; 8, 11, 13) из Суук-Су из могил 153 и 155 отнесены к серии 16-4/1II к средневековому варианту (42, с. 69, табл. 12, 12). Однотипные фибулы изготовляли в Подунавье в конце VI — первой половине VII вв. (129, с. 202; 342, с. 194). Аналогичная фибула найдена в склепе 337 (Эски-Кермен) (рис. 8, 12). Широкопластинчатые фибулы дан­ ной серии входят в состав днепровских «кла­ дов» (рис. 8, 16) (128, рис. 1, 1, 2, 4). Двухпластинчатые фибулы Фибулы (рис. 2, 42; 9, 2) варианта ББ из керченских склепов 145 и 165 (захоронение 4) датируются по индикациям монет 375—394 гг. и вещам первой половины V в. из склепа 145 (42, с. 83, рис. 4, 12; 46, с. 102, 103; 148, рис. 1,1—5; 2,4—6; 3,9; 4,1—12; 292, с. 94, рис. 4,4). Фибулы (рис. 2, 53; 9, 4, 5) из могилы 29 (Инкерман), из склепа 485 (Скалистое) и из захоронения 6, зачищенного в склепе 165 (Керчь), включены в группу фибул варианта I ВА (33, с. 109; 42, с. 83; 92, рис. 10, 2; 148, с. 16, рис. 2, 21). Фибулы (рис. 2, 59; 9, 9) из керченского склепа 165 (захоронение 6) и из могилы 22 из Заморского (148, с. 16, рис. 2, 24; 176, 18 рис. 12, 14, 16) по форме и пропорциям нОжки аналогичны фибулам варианта II АА (42, с. 83, рис. 5, 4). Однако длина публикуемых фибул на 3—3,5 см меньше длины фибул данного варианта, учтенных в своде А. К. Ам- броза. По вещам, содержавшимся в могиле 22 в Заморском, рассматриваемые фибулы отне­ сены к первой половине V в. (33, с. 109). В Эрмитаже и в одном из музеев Стокгольма хранятся двухпластинчатые фибулы, которые по форме ножки и размерам подобны фибу­ лам варианта II АА (437, с. 16, рис. 32). Пара упомянутых фибул (рис. 10, 1) извле­ чена вместе с пряжками второй половины IV — первой половины VII вв. (рис. 2, 26, 75) из разграбленного склепа 6 (326, с. 3, 4, рис. 1). В керченском склепе 78 фибулы ин­ тересующего нас варианта (рис. 10, 3) на­ ходились в одном из наиболее поздних захо­ ронений, зачищенных на полу у входа в дро- мос (327, с. 31, рис. 18). В остальных захо­ ронениях склепа лежали вещи второй поло­ вины VI—VII вв. (рис. 2, 75, 89; 5, 16; 31, рис. 4, 11, 12; 5, 9, с. 174; 47, с. 116). Види­ мо, двухпластинчатые фибулы варианта II АА использовали в Керчи до VII в. Фибулы (рис. 2, 62; 9, 11) варианта II АБ из могилы, раскопанной в Синявке (159, с. 238, 239, рис. 1, 2), и из захоронения 2 из керченского склепа 154 (148, рис. 2, 15), вероятно, вошли в моду в Крыму в первой половине V в. (33, с. 110; 42, с. 87, 88). А. К. Амброз разделил большие двухплас­ тинчатые фибулы варианта II В из Суук-Су по декору и длине на 4 подварианта. Фибу­ лы 1 подварианта он отнес ко второй поло­ вине VI — первой половине VII вв., фибулы 2 и 3 подвариантов — к первой половине VII в., а фибулы 4 подварианта — ко второй половине VII в. (1, с. 207—210, рис. 32, 5, 9, 10, 25; 46, с. 114, 116, рис. II, 23). В про­ цессе изучения взаимовстречаемости двух­ пластинчатых фибул из Суук-Су, Скалистого и из Лучистого с датирующими находками выяснилось, что фибулы с накладками, при­ численные А. К. Амброзом к 1 и 2 подвариан­ там, бытовали одновременно (рис. 2, 80). Фи­ булы подварианта II в вырезаны из серебря­ ной пластины или из белого металла. С обрат­ ной стороны они укреплены медными пласти­ нами или стержнями (рис. 12, 4). По размерам и декору фибулы делятся на три подварианта. Фибулы подварианта II в — 1 (рис. 2, 80; 11, 1, 2) с шестиугольной головкой и длинной многоугольной двускатной ножкой декориро­ ваны золочеными накладками, штампованными из тонкой бронзовой пластины. Длина фибул от кнопки на головке до края ножки 22,5— 18 см. В более поздних погребениях наряду с большими фибулами встречены фибулы дли­ ной 19—18 см. Причем у фибул из погребений первой половины VII в. из Лучистого подре­ зан верхний край пластины ножки (рис. 11, 2). Приведенные факты подтверждают отмеченную А. К. Амброзом тенденцию в типологическом развитии фибул: у поздних фибул длина мень­ ше ранних (2, с. 20). Фибулы подварианта II в — 2 (рис. 2, 91; 12, 1, 2), в отличие от описанных выше, глад­ кие. Они сделаны с полукруглой головкой. Длина фибул 19,2—15 см. Фибулы подварианта II в — 3 (рис. 2, 119; 12, 3, 4) отличаются от описанных выше раз­ мерами. Длина фибул 13,9—7,3 см. У фибул из Суук-Су из могилы (рис. 12, 4) ножки тре­ угольные (253, рис. 7, 5). В группу фибул 4 подварианта А. К. Амброз включил также литые двухпластинчатые фибулы из склепа 406 из Скалистого и из могилы 32 из Суук-Су (1, рис. 32, 25). С ним согласился и автор настоящей работы (38, с. 215, 216, рис. 1, 4). Однако фибула из Скалистого по форме, де­ кору головки и технике изготовления близка зооморфным фибулам днепровского типа (рис. 13, 5). Двухпластинчатые фибулы с кербшнитной резьбой (рис. 2, 66; 14, 1, 3, 4, 6), с треуголь­ ной или полукруглой головкой из подбойной могилы 12 с высоты «Сахарная Головка», из склепа 190 из Скалистого (30, с. 23, рис. 1, 1 ,5) и из могилы 3/1891 г. из Херсонеса (152, с 58, рис. 37,3), отлитые из бронзы, декориро­ ваны имитацией трехгранно-выемчатой (кербпг нитной) резьбой. Рельефный орнамент фибул выполнен при отливке, а затем слегка подточен. В аналогичной технике исполнен орнамент на хранящейся в ГИМе фибуле из Керчи (рис. 14, 5). И. Вернер отнес подобные фибулы из По- дунавья и Крыма к южнорусской группе и датировал их второй половиной V в. (510, с. 427—431. По мнению А. К. Амброза, опи­ санные фибулы ввозились в Крым из При- дунавья (46, с. 104, рис. 3, 6). Следует от­ метить, что в VII в. придунайские мастера повторили на литых пальчатых фибулах орна­ мент в виде небольших треугольников. Но на поздних образцах треугольники не резные и выполнены весьма небрежно (425, рис. 3; 504, рис. 9, 1—3). 2* 19 Пальчатые фибулы Фибулы (рис. 2, 72; 14, И, 13) С полукруг­ лой головкой с тремя или пятью выступами (пальцами) и ромбической Ножкой, завершаю­ щейся схематическим изображением звериной головы из херсонесского склепа 14/1914 и из могилы 155 (Суук-Су), отлиты из серебра и декорированы в технике гранчато-выемча- той резьбы. На головке фибул вырезаны два завитка и гранчато-выемчатый треугольник, а на ножке — концентрические ромбы. На фи­ булах имеются гнезда со вставками из крас­ ного стекла (30, с. 23, рис. 3, 2; 255, с. 117, 118, рис. 132). Большое количество аналогичных фибул найдено в Херсонесе (154, с. 75, 76, рис. 5, I, 2; 337, рис. 137, 5, 7), в Керчи (рис. 14, 10, 12; 15, 1, 4) (30, рис. 3,3—5; 314, табл. IV, 516; 407, с. 143, рис. 2, 1,2; 434, рис. V; 468, рис. 38), в Поднепровье (45, рис. 2, 6; 267, рис. 8, 2), в Подунавье (221, с. 38, рис. 3; 231, с. 48, 375, табл. VIII, 10; XXVII, 9; L, 13; LXXIX, 16; CXXXIV, 2; CCLIX, 2; 425, рис. 26, 31, 90, 95; 499, табл. XIV, 1, 2) и в Италии (364, табл. XXXIX, 8; LII, 1; LXXIII, 3; 407, с. 2, 3, 9, рис. 2, 8). В свое время еще Б. Са- лин совершенно справедливо предположил, что керченские пальчатые фибулы, в том числе с ножкой, декорированной концентрическими ромбами, изготовлялись по придунайским про­ тотипам (468, с. 123, 127, 197, 204). Ему возра­ жал Л. А. Мацулевич (219, с. 593—596). Од­ нако А. К. Амброз убедительно доказал пра­ вильность предположения Б. Салина (1, с. 178—181). Этот вывод получил еще одно подтверждение благодаря новой находке в Херсонесе. В 1973 г. Херсонесский музей приобрел фи­ булу, найденную на территории некрополя во время строительных работ (рис. 14, 8). Она отлита из серебра и позолочена. Длина 8,2, наибольшая ширина 4,4 см. Ромбическая ножка и полукруглая головка декорированы кербшнитной резьбой, гравировкой и пунсо­ ном. По краю они окаймлены высоким бор­ тиком. На ножке в высоком рельефе вычека­ нены концентрические ромбы. Причем стенки одного из них сверху покрыты насечкой. За­ вершается она реалистическим изображением звериной головы. Видны ямки глаз, удлинен­ ный нос, слегка раскрытая пасть, губы. Глаз­ ницы и губы сверху подчеркнуты пунсонными точками. На головке резцом показаны волосы. Широкая спинка отлита с пятью выступаю­ щими поясками, Четыре из них сверху по­ крыты пунсонными точками, а боковая поверх­ ность двух средних поясков — насечкой. Цент­ ральный поясок украшен инкрустированной, видимо, медной тончайшей пластинкой с тре­ угольными вырезами по краю. Пространство между центральным и средним поясками за­ полнено гравированными полукругами. На го­ лове вычеканены обычные для подобных фи­ бул два завитка и три треугольника, а на бо­ ковой поверхности ее бортика пунсоном на­ несен точечный поясок. Головка отлита с тре­ мя рельефными кнопками. Ободки боковых кнопок декорированы насечкой. Мне неизвестны фибулы полностью анало­ гичные херсонесской. Но технические приемы, применявшиеся для украшения последней (кербшнитная резьба, пунсонный орнамент и инкрустация металлом), характерны для юве­ лирных мастерских Центральной, Северной и Южной Европы. Да и основные элементы де­ кора херсонесской фибулы (звериная голова, орнамент ножки, спинки, головки и даже на­ сечка на кнопках) представлены на многих соответствующих придунайских изделиях (45, с. 70, 71; 231, рис. 5, 6; 347, табл. 41, 4а; 42; 44, 1; 45, 2, 3; 46, 1; 47, 9; 364, табл. Ill, 1; XXXI, 2; LII, 1; 370, рис. 1; 2, 7, 56, 57; 375, табл. CXCV, 9; CCVIII, 5, 6; 425, рис. 26, 86; 43(2, рис. 40, 41; 468, рис. 419; 476, рис.26, 15; 476, рис. 4, 2; 511, табл. 13, 51; 15, 60; 18, 80; 34, 129). Судя по техническим приемам, содержанию и качеству декора, херсонесская фибула может быть датирована второй поло­ виной V в. Скорее всего, она изготовлена в Подунавье или мастером, приехавшим в Крым из названного района. Очевидно, рассматри­ ваемая фибула является одним из тех образ­ цов, по которым крымские мастера стали из­ готовлять собственную аналогичную продук­ цию (30, с. 23, 27, рис. 4). Наиболее ранним вариантом местных фи­ бул с концентрическими ромбами на ножке, быть может, являются экземпляры подобные херсонесским из склепа 14/1914. Часть из них еще декорирована кербшнитной резьбой (154, рис. 5, 1, 2; 511, табл. 31, 120). Декор более поздних фибул выполнялся либо неглубокой кербшнитной резьбой (рис. 14, 12, 13) (511, табл. 31, 121), либо при отливке (рис. 16, 2). В этой группе преобладают фибулы с пятью кнопками на головке и с кнопками в виде птичьих голов и со вставками из красного стекла (219, табл. И, I d; 251, рис. 2, 1, 2; 338, табл. 1 г; 511, с. 31—33, табл. 32, 122, 20 123, 127; 33, 128). Но наряду с ними отлива­ лись и фибулы с тремя кнопками (511, табл. 33, 125, с. 32). Среди них интересна бронзовая фибула длиной 9,2 см (рис. 14, 10). В ее де­ коре использованы элементы, характерные для фибул, украшенных кербшнитной резьбой в виде треугольников (форма выступов на углах ножки и трактовка звериной головы). В статье 1979 г. фибулы с пятью кноп­ ками по вещам из склепа, раскопанного Е. А. Люценко в Керчи на склоне горы Мит- ридат у Долгой Скалы, датированы VII в. Однако в результате изучения в фондах ОИПКГЭ находок из названного склепа выяс­ нилось, что в монографии А. Л. Якобсона до­ пущена ошибка В склепе у Долгой Скалы найдена фибула типа «Аквилея», а не опубли­ кованная А. Л. Якобсоном фибула с концент­ рическими ромбами на ножке (338, табл. I г). Вероятно, фибулы с тремя кнопками по ду­ найским аналогиям следует отнести к первой половине VI в., тогда как фибулы с пятью кнопками необходимо датировать по инвен­ тарю первой половины VII в. из исследован­ ной в Суук-Су могилы 155 (30, с. 27; 40, с. 213; 46, рис. II). Фибулы (рис. 2, 88; 15, 2, 3; II) отли­ чаются от описанных выше фибул с пятью кнопками декором ножки, украшенной завит­ ками. Г. Кюн назвал их фибулами «керчен­ ского» типа (428, с. 92). Большая часть фи­ бул данного типа происходит из Керчи (251, рис. 2, 3, с. 143; 511, с. 30, 31). Они также найдены в Херсонесе, в Суук-Су в склепе 162 (255, табл. XIII, I), в Лучистом в склепе 54, на костяке 12 (рис. II), в Поднепровье (158, с. 293, табл. XXXVI, 47) и в Германии (428, табл. 62, 3, 1—3, 2). Дунайские прототипы фибул керченского типа изготовлялись во вто­ рой половине V в. (498, табл. XI, 60) и в первой половине VI в. (499, табл. X, 1, 2, с. 40). По поводу хронологии фибул керчен­ ского типа в археологической литературе вы­ сказывались противоречивые суждения. Эта дискуссия обстоятельно изложена в несколь­ ких работах (1, с. 174—177; 30, с. 212—214). По словам А. К. Амброза, фибулы керченско­ го типа появились не ранее первой половины VI в. и бытовали до второй половины VII в. и несколько позже (1, с. 184). Со своей сто­ роны отмечу, что пока известно только три за­ хоронения, где фибулы керченского типа лежа­ ли вместе с относительно узко датированными вещами; в могиле 19 в Керчи с краснолаковы­ ми мисками (рис. 2, 83; 5, 11), изготовдявши- мися до конца VI в. (38, с. 217; 410, с. 338, рис. 68, 28), в захоронении 12 в Лучистом с орлиноголовой пряжкой с держателем кольца IV варианта (рис. 2, 136) (1, с. 225—227, рис. 21) и в Суук-Су в склепе 162, с такой же орлиноголовой пряжкой и с поясными бляш­ ками (рис. 2, 137, 138) второй половины VII в. (1, с. 184, рис. 32, 23; 255, с. 119, 120, табл. XIV, 5; XV, 10; рис. 116, 118). Очевидно, рас­ сматриваемые фибулы находились в употреб­ лении на Боспоре и в Горном Крыму в раз­ ное время, соответственно, во второй поло­ вине VI — первой половине VII вв. и во вто­ рой половине VII в. Фибулы (рис. 2, 125; 15, 5, 6) типа «Акви­ лея» отличаются от рассматриваемых выше несколько более крупными размерами. На их головке и ножке при отливке использовано схематизированное изображение вьюнка. Бо­ ковые стороны ножки украшены гнездами со вставками и выступами с двумя отверстиями. На прототипах второй половины V — первой половины VI вв. из Италии и Подунавья на боковых сторонах ножки вместо выступов от­ литы клюющие птицы (1, с. 181; 364, табл. XLII, 1, 2; LXXIV, 7, с. 89, 217, 220, 240; 375, табл. CCVIII, 5, 6; 439, с. 100, рис. 1). Описанные выступы являются важным отли­ чительным признаком фибул типа «Аквилея». По названному признаку Г. Кюн включил в одну типологическую группу фибулы с разно­ образным орнаментом на головке и ножке (428, табл. 63—65). Фибулы типа «Аквилея» керченского варианта (219, табл. II, 1с) об­ наружены на Кубани (245, рис. 3), в «Арте­ ке» (253, табл. VI, 2) и в Подунавье (499, табл. XI, 3, с. 40). Подражания керченским фибулам известны в Поднепровье (267, рис. 8, 3). Г. Кюн датировал фибулы керченского ва­ рианта 450—550 гг. (428, с. 100), И. Вернер — первой половиной VI в. (511, с. 29—30), а В. К. Пудовнн — всем VI в. (251, с. 146). А. К- Амброз отмечал, что данные фибулы встречены в захоронении, совершенном не ра­ нее второй половины VI в. в верхнем слое в склепе 152 и в склепе 180 с поясными бляш­ ками второй половины VII в. (1, с. 182—184, с. 213, 214). В публикациях, посвященных ин­ вентарю керченского склепа 152/1904, ни ра­ зу не упомянуты находившиеся в нижнем слое массивные бронзовые пряжки с треугольной передней стороной (рис. 2, 82). В Скалистом в склепе 418 подобная пряжка найдена с фрагментом краснолаковой миски VI в (рис. 2, 83) (38, рис. 3, 4, с. 217; 410, с. 338, 21 рис. 68, 28), тогда как в Суук-Су в могилах 71 (253, с. 21, табл. X, 15) и 118 (255, с. 109, табл. XVI, 9) с пряжками VII в. (46, табл. II, 14, 26). То есть захоронения в нижнем слое в упомянутом склепе 152 сделаны не ранее второй половины VI в. Верхнее погребение с фибулами типа «Аквилея» выявлено поверх слоя земли, образовавшегося в результате разграбления нижних захоронений. Из этого слоя извлечены кости и вещи, находившиеся в ранних захоронениях (325, с. 40). Видимо, уже после того, как семья, сооружавшая склеп, перестала в нем хоронить, его исполь­ зовала другая семья. Вероятно, новые вла­ дельцы перед совершением захоронения пере­ ворошили ранние скелеты и засыпали их зем­ лей. Скорее всего, повторно склеп использо­ вали где-то в первой половине VII в. Как мы видим, фибулы типа «Аквилея» обнаруже­ ны в Керчи только в погребениях VII в. Пальчатые фибулы (рис. 2, 167; 20, 5, 6) с полукруглой головкой, декорированной при от ливке концентрическими дугами и изображе­ нием рубчика между ними, со спинкой дуго­ видной сверху и плоской снизу, с ромбовид­ ной ножкой с двумя выступами в виде птичьих голов и четырьмя круглыми, завер­ шающейся зооморфной головой и орнаменти­ рованной стилизованным растительным орна­ ментом, происходят из Лучистого из склепа 10, из слоя 2, из Скалистого из склепа 279 и из Херсонеса (рис. 20, 7). Перечисленные фи­ булы не включены в опубликованную И. Вер­ нером сводку однотипных фибул, отнесенных им к VII в. (506, с. 153, 157, табл. 29, 26, 28, 29). Аналогичные фибулы найдены в Пастыр­ ском (311, табл. V, рис. 166), в Прибалтике (468, рис. 126; 506, рис. 29, 28, 29) и в Маке­ донии (445, с. 298, рис. 4). В Лучистом фи­ була обнаружена с фибулой типа «Кишкереш» (рис. 20, 2), двухпластинчатыми фибулами подварианта П в — 1 (рис. 2, 80; 11,2) и брон­ зовой пряжкой второй половины VII в. (31, рис. 1, 6, 7, с. 166), в Македонии с пряжкой типа «Сиракузы» (445, с. 298, рис. 4), а в Скалистом в склепе 279 обломок фибулы лежал вместе с салтовской бляшкой (28, рис. 4, 19) и пряжками VIII в. (31, рис. 8, 27, 28, с. 188). Как мы видим, в Юго-Запад­ ном Крыму данные фибулы вошли в моду во второй половине VII в. Как показывает на­ ходка в Скалистом, однотипные фибулы могли использовать в одеянии умерших и в более позднее вреця Фибулы днепровского круга Из Крыма происходит большое количество пальчатых и антропоморфно-зооморфных фибул, аналогичных фибулам из Поднепровья (рис. 13; 17; 18; 19, 1, 2). Их типология разработана Б. А. Рыбаковым (265, с. 57—70; 267, с. 57, 59, 92, 94) и И. Вернером (506, с. 160—165) и уточнена А. К. Амброзом (1, с. 266—268, 352—355). Пальчатые фибулы делятся на тины по де­ кору. И. Вернер выделил следующие группы пальчатых фибул: П-А — с S-видным орнамен­ том, П -В— типа «Мартыновки» и П-С — с кружковым орнаментом. В последнюю группу он включил и фибулы с бордюром из птичьих голов на головке (506, с. 160—165). Б. А. Ры­ баков разделил пальчатые фибулы на две груп­ пы: с рельефным спиральным узором и с кон­ центрическим циркульным орнаментом. Фибу­ лы второй группы разделены на два типа: простые и птицеголовые (267, с. 57). В моей работе данные фибулы по декору разделены на три типа: I — с концентрическими кружка­ ми с точками (рис. 17, 3, 5, 6; 18, 1, 2; 19, 1, 2), II — с S-видными завитками (рис. 17, 2; 18, 6), I I I — с бордюром из птичьих головок (рис. 17,4; 18,3—5). Пальчатые фибулы (рис. 2, 109; 17, 3, 5, 6; 18, 1, 2; 19, 1, 2; III, 1, IV; V, 1; VI, 1) I типа найдены в Суук-Су в могилах 28, 86 и 154 (253, с. 9, 25, табл. VI, 1; VII, 3, 7; 255, с. 117, 118, табл. XIII, 3), в Лучистом в склепах 36 (в захоронении 9 и 14), 38 (в захоронении 9), 43 (в захоронении 4), 46 (в за­ хоронении 4), 54 (в захоронении 13 и 20), на склоне Эски-Кермена в склепе 257, в захоро­ нении 6 (31, с. 187, рис. 10, 3) и на террито­ рии имения «Артек» (253, с. 36, табл. VI, 9). Обломок фибулы I типа был прикреплен с обратной стороны пряжки с ромбическим щит­ ком из склепа 98, раскопанного в Чуфут-Кале (183, с. 112, рис. 44, 7; 45, 5). Пальчатые фибулы (рис. 2, ПО; 17, 2; 18, 6) II типа обнаружены в Лучистом в склепе 36, в захоронении 14 (рис. V, 2), на склоне горы Эски-Кермен в склепе 257 в за­ хоронении 6 (31, рис. 10, 2) и в Суук-Су в могиле 86 (253, с. 25, табл. VI, 7). Пальчатые фибулы (рис. 2, 108; 17, 7; 18, 3—5; VI, 2) III типа происходят из Лучисто­ го из склепа 36 (захоронение 9), 38 (захоро­ нение 9), 54 (захоронение 16), из Суук-Су из могид 28, 55, 87 и 154 (253, с. 8, 15, 25, 2§, 22 табл. VI, 3, 6; VII, 1; 255, с. 117, табл. XIII, 6) и из Керчи (рис. 18, 3). Последняя хранится в Керченском историко-археологическом музее. Однотипные пальчатые фибулы помимо Поднепровья и Крыма известны в Южной, Центральной и Северной Европе (210, рис. 39; 343, рис. 69, 72—74; 375, табл. CXCVII, 2; 443, рис. 4, 1; 468, рис. 50; 479, рис. 13, 1; 14, 3; 15, 1, 5; 506, табл. 29, 26, 28, 29; 36, 4, 5; 38, 15, 18; 39. 23; 40, 36, 37, рис. 4). Н. Оберг, так же как и Б. Салин и Ж. де Бай, считал рассматриваемые «южнорусские» и «среднеевропейские» фибулы готскими. По его мнению, упомянутые фибулы являются бо­ лее поздним среднеевропейским вариантом со­ ответствующих изделий I звериного стиля (343, с. 73, 76—77, 83—84, 90). А. А. Спицын при­ писывал днепровские пальчатые фибулы антам (296, с. 492—494), Б. А. Рыбаков — русам (267, с. 42, 53), а И. Вернер — антам и склаве- нам. По мнению Б. А. Рыбакова и И. Вер­ нера, названные фибулы изготовлялись в По- днепровье по более ранним боспорским образ­ цам и вывозились из данного региона в другие районы, в том числе и в Юго-Западный Крым (265, с. 67—70; 506, с. 162). Г. Кюн включил днепровские фибулы I и II типов с боковыми выступами с отверстиями на ножке в группу фибул типа «Аквилея» (428, табл: 63, 64, с. 95—97). По утверждению многих исследо­ вателей, рассматриваемые фибулы распростра­ нились в Подунавье во время заселения сла­ вянами (антами) Балкан (174, с. 180, 183, 184; 210, с. 313, 324—325; 248, с. 190, 191; 275, с. 128, 131; 425, с. 7, 8, 17, 18; 443, с. 447; 497, с. 62). Факт находки фибул днепровского типа в Юго-Западном Крыму попытались ис­ пользовать для доказательства колонизации полуострова славянами (96, с. 97—98). А. Пет­ ре считал близкие днепровским и другие ду­ найские пальчатые фибулы продукцией римско- византийских центров (448, с. 286). По предпо­ ложению А. Л Якобсона, интересующие нас фибулы попали в Поднепровье из Южного Крыма, где их делали по боспорским прототи­ пам (336, с. 464—465; 338, с. 16, 155). По­ лемизируя с ним, А. К. Амброз писал, что найденные в Крыму пальчатые фибулы дне­ провского круга сделаны в Поднепровье ант- скими мастерами по дунайским образцам (1, с. 266—268, 352—353). И. И. Ляпушкин воз­ ражал против предложенной А. А. Спицыным и Б. А. Рыбаковым этнической атрибуции дне­ провских кладов, в состав которых входят упомянутые фибулы (202, с, 182, 184, 136; 203, с. 18). Названные клады также связыва­ ли с аланами (175, с. 69—79), кутригурами (63, с. 3—8; 66, с. 23—28; 398, с. 115; 399, с. 85; 431, с. 276—290), с сармато-алано-болга- рами (9, с. 121) и с народом «рус», или «рос», имевшем непосредственное отношение к сал- товской культуре (80, с. 74). Для прояснения столь спорных вопросов о происхождении и этнической атрибуции паль­ чатых фибул днепровского типа большое зна­ чение имеет их хронология. В археологической литературе время бытования данных фибул обычно определяется по аналогиям из погре­ бений, раскопанных в Суук-Су, в которых однотипные фибулы находились вместе с мо­ нетами и датирующими вещами (253; 255). Пальчатые фибулы из Суук-Су относили к V в. (428, с. 94), VI в. (265, с. 67, 69), V—VII вв. (267, с. 56 -57 ), VI—VII вв. (9, с. 116) или VII в. (343, с. 90). По данным В. К. Пуд ови­ на, эти фибулы встречены в комплексах вто­ рой половины VI — первой половины VII вв. (250, с. 184). И. Вернер датировал пальчатые фибулы из Суук-Су второй половиной VI — первой половиной VII вв. (506, с. 164). Подоб­ ная хронология пальчатых фибул днепровско­ го типа стала общепринятой (63, с. 5; 127, с. 81; 210, с. 311—312; 247, с. 71—111; 443, с. 447; 479, с. 410). А. К- Амброз синхрони­ зировал захоронения и клады с днепровскими фибулами с геральдическими поясными набо­ рами второй половины VII в. (46, с. 114, 122; 1, с. 266—269, 353). Анализ стратиграфии за­ хоронений в склепах в Лучистом и изучение взаимовстречаемости рассматриваемых фибул в крымских погребениях с датирующими веща­ ми позволяет ограничить время использования на полуострове пальчатых фибул I, II и III типов второй четвертью — концом VII в. Как справедливо отмечал А. К. Амброз, керченские фибулы VI—VII вв. нельзя счи­ тать прототипами днепровских фибул (1, с. 352—353). В Керчи пока известна только одна фибула, подобная днепровским III типа (рис. 18, 3). Пальчатые фибулы II типа типо­ логически близки гепидским дунайским фибу­ лам VI в. (307, с. 212—213; 375, табл. LXVIII, 7; LXXIII, 10; CLIX, 13; CLXXV, 5; CCLX, 6; CCLXX, 3, 5; 415, рис. 7, с. 51; 492, с. 40, табл. XXXV, 1). Ножки некоторых фибул укра­ шены боковыми зооморфными выступами (рис. 17, 3; 19, 1, 2; III, 2) (375, табл. CCXIX, 11; 456, рис. 1), характерными для фибул из Северной, Центральной и Южной Европы (364, тдбд, I, 1, 2; II, 1, 2; LIII, 2; 23 LV, 1, 2; LX, 1, 2; LXVI1, 1; LXXXI, 1; 375, табл. XXXIII, 2; 468, рис. 55, 62, 118, 480, 483; 498, табл. V, 49; VII, 53; 65; XI, 59; XIV, 75). Подобные фибулы найдены в Крыму (рис. 16, 1, 3; 17, 1, 3; 20, 1, 3, 8; III, 2). На полуостров их, вероятно, привезли из пе­ речисленных выше районов. Декор фибул II типа представляет собой несколько более упро­ щенный вариант орнаментации дунайских фи­ бул типа «Истрия-Арчар» (253, табл. VI, 8; 312, рис. 1—4; 447, табл. 7, 6, 7; 8А, А/В; 10, 1; 499, табл. VIII, 1, 2). Генезис фибул III типа можно проследить по новым находкам (рис. 21; VII) из склепа 36 (захоронение 7) из Лучистого. Пара отли­ тых из серебра фибул с полукруглой головкой, широкой пластинчатой спинкой и ромбовид­ ной ножкой с зооморфным завершением по­ крыта толстым слоем позолоты. Благодаря этому декор имитирует гранчато-выемчатую резьбу. Головка и ножка украшены завитками в виде запятой. На ножке завитки вписаны в ромбы. Край головки отлит с шестью зоо­ морфными выступами с открытыми птичьими клювами и трапециевидными или прямоуголь­ ными шеями. Два центральных зверя «дер­ жат» в клювах стилизованную человеческую голову, на которой видны волосы или шап­ ка, глаза, нос, рот. На дужке центром орна­ ментальной композиции являются концентри­ ческие круги с точкой. Между двумя крайни­ ми кругами вписана цепь. Между центральной розеткой и головкой с одной стороны видна птичья головка с длинным раскрытым клювом, а напротив угадывается, вероятно, близкий зооморфный сюжет. Свободное поле заполне­ но цепью. Между кругами и ножкой испол­ нены симметричные завитки. Боковые стороны ножки украшены звериными головами и схе­ матизированными изображениями лежащих зверей. На основании головы на завершении ножки, на центральном и крайних выступах на головке и на носах звериных голов на боковых сторонах ножки при отливке имити­ рованы выемки под чернь. Длина фибул 17,8 см. Мне не известны фибулы полностью аналогичные описанным выше. На первый взгляд фибулы из Лучистого могут показать­ ся продукцией скандинавского ювелира. Форма головки и ножки фибул, а также такие эле­ менты декора, как круг и заполнение орна­ ментальных полей на дужке, сетчатый ор­ намент с завитками и зооморфные сюжеты на боковых сторонах ножки, представлены на многих скандинавских изделиях, объединен­ ных Б. Салиным в группу I звериного стиля (350, рис. 16, 19, 21; с. 6—25; 419, рис. 6, с. 17—18; 468, рис. 116, 117, 119, 128, 129, 134, 394, 395, 472, 502, 519, 523, 534, с. 227, 356). А. К. Амброз в письмах, отправленных мне 23 января и 25 февраля 1985 г., писал, что зооморфные головы на головках фибул Лучистого не характерны для скандинавских изделий. По его словам, изображения лежа­ щих зверей на боковых сторонах щитка вы­ полнены «неграмотно», у них нет задних лап. По мнению А. К. Амброза, при определении места изготовления фибул следует учитывать технику орнаментации. Со своей стороны, от­ мечу, что декор фибул из Лучистого выпол­ нен при отливке, тогда как скандинавские украшения I звериного стиля орнаментирова­ ны в технике гранчато-выемчатой резьбы. Обычные для скандинавских вещей треуголь­ ные гнезда под чернь изготовитель публикуе­ мых фибул только имитировал. Он так­ же сильно исказил не понятый им зоо­ морфный сюжет на дужке фибул. Как пола­ гает А. К. Амброз, на место изготовления фи­ бул может указать орнамент на дужке — цепь в центральной розетке и на ее переднем скате. Этот элемент декора типичен для гепид- ских фибул VI в. из Подунавья (375, табл. 1, 18; XVIII, 4, 5; CCXIX, 1, 2; CCLXX, 9; 498, табл. И, 29, 30; III, 35; IV, 36, 37, 39, с. 193, 194; 511, с. 32, 33, табл. 34, 29, 30). Гепндские фибулы VI в. с подобным орнамен­ том, обнаруженные в Керчи, изготовлены в Подунавье (43, с. 16, 17, рис. 1, 10, 12). В наиболее исчерпывающую сводку найден­ ных в Италии пальчатых фибул включена только одна пара фибул, украшенная цепоч­ кой (364, табл. LI, 1, 2, с. 103, 104, 151, 152, 346). Тогда же, когда и в Скандинавии, в Подунавье получили распространение пряж­ ки и фибулы с ромбическими щитками или ножками с элементами декора I звериного стиля (1, с. 228, 229; 99, рис. 3, 5 ,’8; с. 256— 260; 312, рис. 66; 370, рис. 12, 18, 20, фото I, 375, табл. XXXIII, 2; LXXXIII, 1, 2; CLXXV, 5; СХСП, 2; CXCV, 4; CXCVI, 7; CCIV, 14, 15; CCXLVI, 1; CCLX, 6; 498, табл. X, 58; XI, 59). Анализ декора фибул из Лучистого пока­ зывает, что они являются продукцией гепид- ских мастеров. В VI в. в Керчи и в Херсоне- се в употреблении находились гепидские пряж­ ки и фибулы (43, рис. 1, 1, 5, 10, 12; с. 16, 17). По предположению А. К. Амброза, во второй половине VII в. в Юго-Западном Крыму по­ 24 томки переселившихся сюда гепидских масте­ ров делали пряжки с искаженными орнамен­ тами I звериного стиля, которые свидетель­ ствовали о сохранении в данном регионе дли­ тельной традиции «..'.не менее 100 лет» изго­ товления подобных вещей (1, с. 228—229; 99, рис. 2, 3, с. 259—261). В Лучистом захоронение с рассматриваемы­ ми фибулами зачищено в склепе 36, во втором слое, перекрытом небольшим слоем земли и пятью скелетами (троих подростков, взросло­ го и ребенка) верхнего слоя. На костяках слоя 1 найдены пряжки второй половины VII в.; с изображением крестовидной фигуры и зоо­ морфным изображением на щитках (31, с. 166, 188, рис. 1, 7; 10, 14), пряжки типа «Салона- Истрия» с обоймицей на щитке и штампован­ ные бронзовые бляшки. Очевидно, в верхнем слое начали хоронить во второй половине VII в. Во втором слое обнаружены кости девяти погребенных: пяти взрослых, двух под­ ростков, ребенка и младенца. На костяках помимо интересующих нас фибул находились пальчатые фибулы (рис. 17, 2—4; 20, 1), брон­ зовые трубки, трапециевидные подвески и бронзовая пряжка типа «Сиракузы». Ниже, под небольшим слоем земли, зачищены четыре за­ хоронения третьего слоя (двух взрослых и двух подростков). На костяке 15 лежала бронзовая круглая пряжка с выступающим вперед язычком (рис. 19, 3), а под черепом костяка 16 — фрагмент гладкой стенки и дна красноглиняной круглодонной амфоры. Ана­ логичные пряжки известны в склепах первой половины V в. (135, рис. 4, 3, 4) и в погре­ бениях VI в. (142, рис. 10, 16; с. 104). Вероят­ но, во втором слое хоронили на протяжении первой половины VII в. Учитывая большое ко­ личество погребенных в этом слое (среди них пятеро взрослых), в данном случае можно говорить о несколько более широком хроноло­ гическом периоде — конце VI — начале второй половины VII в. Видимо, тогда и были изго­ товлены фибулы, извлеченные из второго слоя. Из вышесказанного следует, что фибулы из захоронения 7 пока являются самыми ран­ ними из известных в Крыму образцов ювелир­ ного стиля, сформировавшегося после гибели Гепидии. Так называемые «днепровские» фи­ булы III типа представляют собой упрощен­ ный и более массовый вариант продукции того же стиля. Вряд ли упомянутые фибулы можно назвать «днепровскими». На фибуле III типа с Бельского городища имеется гре­ ческая надпись (330, рис. 4, с, 78), сделан­ ная после отливки, вероятно, ремесленником из Подунавья. Изучение генезиса пальчатых фибул с бордюром из птичьих головок подтверждает вывод Н. Оберга, развитый А. К. Амброзом, о возникновении их произ­ водства в Подунавье (1, с. 352—354; 343, с. 73, 76—77, 83—84, 90). В Подунавье в VII в. фибулы использо­ вали как германцы, так и славяне. Как от­ мечал И. Вернер, готы носили по две одина*- ковые фибулы, тогда как славяне — по одной фибуле (506, с. 158—165). В Крыму почти во всех захоронениях находилось по две разно­ типные фибулы, аналогичные «днепровским». Лишь в трех погребениях лежали парные фи­ булы: III типа в Суук-Су в могиле 87 (рис. 18, 6; 253, с. 26, табл. VII, 1), а I типа в Лучистом, в склепах 54 (рис. 17, 5) и 65. В Юго-Западном Крыму известны не только прототипы описываемых фибул (рис. 16, 1, 3; 17, 1; 20, 1, 3, 8, 21), но и вещи, характер­ ные для днепровских кладов (рис. 19, 3—5), свидетельствующие о существовании контактов со степным и лесостепным Поднепровьем. Возможно, часть фибул «днепровского» круга ввозилась в Крым из Поднепровья и Поду­ навья. Находка в склепе 54 пары бракован­ ных фибул I типа (рис. 17, 5; IV) позволяет говорить о попытке производства этих фибул на полуострове. Литые двухпластинчатые антропоморфно­ зооморфные фибулы систематизировали Б. А. Рыбаков и А. К. Амброз. Названные фибулы они делили на две группы: много­ главые антропоморфно-зооморфные и двугла­ вые зооморфные (1, с. 354—355; 267, с. 59). А. К. Амброз полагал, что их сконструиро­ вал плененный антами византийский ремес­ ленник. Его первыми изделиями стали много­ главая зооморфная фибула из Мартыновки и двуглавая из Суук-Су из могилы 131, де­ корированные византийским гравированным растительным узором. Как верно заметил А. К. Амброз, у ранних многоглавых фибул заметны черты пальчатых фибул (1, с. 354). В предлагаемой в данной работе классифи­ кации крымских литых двухпластинчатых фи­ бул учитывалась подмеченная А. К. Амбро­ зом тенденция их развития. К I типу отне­ сены многоглавые фибулы с щитком по форме подобным щиткам пальчатых фибул (рис. 13, 1, 3, 4, ко II типу — двуглавые фибулы с грушевидным щитком (рис. 13, 7, 8), а к III типу — многоглавые фибулы с овальным щитком (рис. 13, 2, 6). В IV тип выделена 25 отлитая из серебра двухпластинчатая фибула со щитком с прямыми боковыми сторонами и закругленным краем (рис. 13, 5). Литые двухпластинчатые фибулы (рис. 2, 111; 13, 1, 3, 4) I типа обнаружены в Лу­ чистом в склепе 46, в захоронении 4; в Суук- Су, в могиле 55; в Мартыновне и на террито­ рии Пастырского городища (253, табл. VI, 5; 311, табл. VI, 177; 506, с. 158, табл. 34, 3). Литые двухпластинчатые фибулы (рис. 2, 134; 13,7, 8) II типа происходят из Лучисто­ го из склепов 38 (захоронение 8) и 65, из Суук-Су из склепа 131 (255, рис. 131, 133) и из Поднепровья (24, с. 181 — 185, рис. 53; 247, рис. 46, 5; 267, рис. 23, 8; 24, 1). Литые двухпластинчатые фибулы (рис. 2, 133; 13, 2, 6) III типа найдены в Лучистом в склепах 38 (захоронение 8) и 54 (захоро­ нение 16), в Скалистом в склепе 218 и на территории могильника Чуфут-Кале (183, рис. 44, 8). Литая двухпластинчатая фибула (рис. 13, 5) IV типа из Скалистого из склепа 406 (38, рис. 1, 4) по форме головки близка фибуле из Румынии, вырезанной из тонкой пластины (454, с 534, рис. 7). Однако головка крым­ ской фибулы украшена двумя боковыми вы­ ступами в виде стилизованных изображений птичьих голов. По этому признаку ее можно включить в группу двуглавых зооморфных фибул. В Суук-Су в склепе 59 найдена еще одна литая двухпластинчатая фибула (253, табл. VII, 6), но с головой с тремя круглыми вы­ ступами и с треугольной ножкой. Ее типоло­ гические прототипы обнаружены в Подунавье и в Италии в V и начале VI вв. (493, рис. 22, с. 107, 108). Многоглавые и двуглавые зооморфные фи­ булы известны только в Поднепровье и в Кры­ му. В литературе высказывалось единодушное мнение о производстве данных фибул в По­ днепровье (1, с. 266, 352; 9, с. 121; 267, с. 92, 94, 95; 363, с. 313; 468, с. 124; 506, с. 158— 165). Лишь А. Л. Якобсон писал, что назван­ ные фибулы сделаны в Южном Крыму (336, с. 464—465; 338, с. 16, 155). Зооморфные фи­ булы из Суук-Су относили к первым векам н. э. (334, с. 150), к VII—VIII вв. (265, с. 65, 69), к IV—VI вв. (267, с. 92), к VII в. (506, с. 150, 164) и ко второй половине V I— первой половине VII вв. (250, с. 164). А. К. Амброз датировал ранние варианты зооморфных фи­ бул из Поднепровья и однотипные вещи из Суук-Су второй половиной VJI в. (46, с. 114, 116). В Лучистом, в склепе 46, зооморфная фибула I типа (рис. 18, 1 — с щитком близ­ ким по форме щитку пальчатых фибул) ле­ жала на костяке с орлиноголовой пряжкой с держателем кольца II варианта (по типоло­ гии А. К. Амброза), характерная для первой половины VII в. (1, с. 225, 264—265). Оче­ видно, по этому комплексу определяется вре­ мя появления фибул на полуострове. Фибулы II—IV типов найдены с вещами второй поло­ вины VII в. (рис. 2, 128, 129, 133—136). Мно­ гие исследователи считают их принадлеж­ ностью славянской (антской) одежды (249, с. 163; 267, с. 92—95; 275; с. 121; 296, с. 492— 494; 506, с. 158—165), тогда как другие ис­ следователи приписывают эти фибулы ала­ нам, (175, с. 69—79), кутригурам (63, с. 23) и сармато-алано-болгарам (9, с. 121). Видимо, зооморфные и антропо-зооморфные фибулы использовали не только славяне, но и кочев­ ники (болгары, аланы). Скорее всего, кочев­ нику принадлежало впущенное в курган близ с. Поставмуки погребение с зооморфной фи­ булой (24, с. 181—185; 63, с. 27). По пред­ положению Д. Л. Талиса, именно кутригуры способствовали распространению среди насе­ ления Горного Крыма элементов материальной культуры, характерных для Поднепровья (303, с. 62). Н. Феттих отмечал, что экономические и другие связи славян с кутригурами возни­ кали во время их совместных военных походов, о которых сообщают письменные источники (399, с. 96). В Крыму известны только ран­ ние варианты зооморфных фибул, привезен­ ных из Поднепровья. Фибулы IV типа из Ска­ листого отлил крымский ремесленник, соеди­ нивший в своем изделии черты днепровских и местных фибул. Броши (рис. 2, 64; 10, 7, 13) в форме ци­ кад, снабженные снизу пружиной из несколь­ ких витков, с нижней тетивой, укрепленной на поперечной стойке с отверстием входят в состав скоррелированных крымских комплек­ сов из Керчи из склепа 181/1902 (292, рис. 6, 1), из Херсонеса из гробницы 3/1891 (152, с. 58, рис. 37, 2), из склепа 14/1914 (30, рис. 5, 9, с. 27), из склепа 3/1953, раскопан­ ного на высоте «Сахарная Головка» (88, табл. VI, б). В различных музеях хранятся аналогичные броши, происходящие из Керчи (рис. 10, 12) (314, с. 508—512, табл. IV; 362, с. 11; 511, с. 48) и Херсона (362, с. 12, 21, 22). Все эти фибулы отлиты из меди. Однако фибула из склепов 24/VI—1914 из Керчи об­ тянута золотой фольгой и украшена зернью 26 г и гнездами для инкрустации (рис. 10, 11) (295, рис. 31). Фибулы в виде цикады были широко распространены на Балканах, в За­ падной Европе и на Кавказе (190, рис. 2, 3, с. 94; 362, табл. I, II, с. 9, 11, 15, 16, 17; 409, табл. IX; 425, табл. V, 18, 19; X, 40; XII, 50; XIII, 57; XIV, 59; XVI, 70; 432, табл. 69, 70, с. 38; 476, рис. 26, 3, 5; 43, 17; 508, табл. 48, 13; 49, 4; 511, табл. 45, с. 48). И. Вернер отнес их к V в. (511, с. 48), а 3. Вински и А. К. Амброз — к V—VI вв. (42, с. 35; 491, с. 158—160). Находка одной фибулы в по­ гребении первой четверти VII в. 3/1953 из «Сахарной Головки») свидетельствует только о ее длительном использовании (30, с. 27). Пряжки В учтенных в таблице взаимовстречаемостн комплексах имеются пряжки нескольких де­ сятков типов. В специальной литературе, как правило, в отдельные группы объединены пряжки IV—V вв., орлиноголовые пряжки, пряжки с большим ромбическим или прямо­ угольным щитком и малые византийские. В публикациях обычно разрабатывалась клас­ сификация какой-либо одной из перечисленных групп. В монографии В. Б. Ковалевской пред­ принята попытка с помощью методов фор­ мального анализа классифицировать все ма­ лые пряжки IV—IX вв. Выявленные ею типо­ логические группы в подавляющем большин­ стве совпадают с группами, выделенными другими исследователями. При описании пря­ жек некоторых типов В. Б. Ковалевская на­ ряду со своей номенклатурой пользуется тра­ диционной (пряжки типа «Коринф», «Сира­ кузы» и т. д.). К сожалению, монография иллюстрирована рисунками, дающими весьма отдаленное представление о рассматриваемых в ней пряжках (169). Автор упомянутой ра­ боты использует хронологию, установившую­ ся в 1950-е — начале 60-х гг., и датирует многие типы вещей двумя веками, а иногда и более продолжительным периодом. На мой взгляд, вряд ли можно согласиться со всеми типологическими построениями В. Б. Кова­ левской. Например, она разделила на два раз­ ных типа круглорамчатые и сегменторамчатые щитковые и бесщитковые пряжки (169, с. 15). Однако изучая в музеях полевые материалы исследований могильников и в процессе соб­ ственных раскопок я убедился, что щнток пряжки, сделанный из тонкрй пластины, часто распадается при зачистке. А. К. Амброз со­ вершенно справедливо относит обе разновид­ ности пряжек (щитковые и бесщитковые) к одной типологической группе (1, с. 74). Как уже отмечалось выше, в данной диссертации использована традиционная классификация пряжек IV—VII вв. Пряжки описаны в той последовательности, в которой они распре­ делились в корреляционной таблице. Овальные и сегментовидные пряжки конца III—V вв. Скоррелированные малые серебряные, брон­ зовые, золотые и железные пряжки конца III—V вв. с овальной, сегментовидной и круг­ лой рамкой по форме и декору деталей раз­ делены на шесть вариантов. Пряжки (рис. 2, 3; 22, 1) 1 варианта из подбойной могилы 35 (Инкерман) и склепа 2 (Озерное III) отлиты с более массивной передней частью овального кольца. Язычок сделан из плоской проволоки, перегнутой во­ круг тыльной стороны кольца. Острый край язычка слегка загнут (33, с. 111; 92, с. 24— 25, рис. 9, 5; 200, рис. 6, 19). Однотипные пряжки, найденные в Херсонесе во время ра­ скопок К. К. Косцюшко-Валюжинича, хранят­ ся в фондах Херсонесского музея. Одна из упомянутых пряжек встречена в склепе 2 в Озерном с монетой 308—324 гг. (200, с. 245). В могилах, открытых на территории Алуш­ тинского подсобного хозяйства на склоне го­ ры Чатыр-Даг (235, с. 153—156), в погребе­ ниях, зачищенных в с. Холмское и в ГраДеш- тах (132, рис. 20, 3, 7; 23, 2; 140, рис. 2, 11 — 13), подобные пряжки были найдены вместе с вещами III—IV вв., а в погребениях Бос- пора и на р. Бельбек — с сосудами III в. (134, с. 35, 53, рис. 6, 7, 8; 194, рис. 5, 29; 6, 16, 28; 53; 8, 21). Как видно, рассматри­ ваемые пряжки находились в употреблении в III — первой половине IV вв. (33, с. 111, рис. 1, 3; 2, 20). Пряжки (рис. 2, 10; 22, 3, 4) 2 варианта сделаны с язычком, острый край которого или не выступает за овальное кольцо, или слегка загнут за него. Сзади язычок ступенчато сре­ зан. У многих пряжек имеется щиток, сделан­ ный из пластины, перегнутой пополам вокруг тыльной стороны кольца (91, рис. 7; 148, рис. 3, 48—51, 54; 200, рис. 1, 11; 4, 1—5). В скалистинском склепе 434 пряжка данного варианта обнаружена среди разбросанных на полу камеры цостей не менер четыре* чело­ 27 век и вещей второй половины IV — первой половины V вв. (33, рис. 1, 10, 13, 22, 25, 29, 30). По монетам 306—311 гг. из могилы 55 (совхоз 10), (13, с. 14, 181), 306—311 гг. из могилы 37 (Инкерман) (92, с. 19) и из склепа 1 (Озерное III) (200, с. 241) пряжки второго варианта следует отнести, в основном, к пер­ вой половине IV в. (33, с. 111). Пряжки (рис. 2, 26; 22, 8—11, 16, 17, 18) 3 варианта имеют язычок с выступающим за кольцо загнутым острым краем. У многих пряжек кольцо не овальное, а круглое (79, рис. 2; 148, рис. 3, 1, 2, 4, 7, 39, 42, 43, 45; 176, рис. 6, 7; 292, рис. 6, 1; 297, с. 289). О времени этих пряжек необходимо судить по монетам середины IV в.: из могилы 41 (сов­ хоз 10) и 379—395 гг. из инкерманского скле­ па 31 (92, с. 37) и вещам первой половины V в. из керченского склепа 145 (46, с. 102— 103; 148, с. 11 — 14) и погребения, раскопан­ ного в Беляусе (135, с. 60, рис. 3, 4, 5). В чернореченском склепе 53 кольцо бронзо­ вой пряжки найдено с двумя серебряными монетами Валента 364—378 гг. с отверстия­ ми в центре, которые В. П. Бабенчиков при­ нял за дисковидные пластинки (33, рис. 7, 12, с. 111; 72, с. 118). В Крыму пряжки двух последних вариан­ тов встречены и в погребениях, не включенных в корреляционную таблицу: в Лучистом в склепах 52, 54а (рис. I, 1, 2, 5) и 55, в Дружном в склепе 1, в совхозе 10 (рис. 22, 6, 15), в Хараксе (рис. 22, 7) (33, рис. 7, 14, 15), на Боспоре (176, рис. 12, 2—5, 8, 9, 11—13; 292, рис. 5, 1) и в Херсонесе (177, рис. 47; 198, рис. 18; 337, рис. 135, 4, 5, 6, 11—13). За пределами Крыма подобные пряж­ ки были особенно широко распространены на территории Черняховской культуры (76, рис. 16, 1—29, 31—38, 40—42, 45-51, 56-60; 308, рис. на с. 271, 2, 3; 389, табл. 41, 42). Они также найдены в Фанагории (213, рис. 5, 14—17), на Кавказе (46, табл. I, 9; 226, рис. 5, 11) и в погребениях вельбарской и пше- ворской культур (404, табл. IV, 3, 7; IX, 11, 12, 14, 15; 476, рис. 1, 1). Пряжки (рис. 2, 47; 23, 1, 2) 4 варианта отличаются от пряжек 3 варианта формой кольца и язычка. У рассматриваемых пряжек на передней стороне кольца нет утолщения, а на тыльной части язычка при отливке сделаны рельефные поперечные выступы или имитации глубокой нарезки (135, рис. 4, 3, 4; 176, рис. 12, 1). Однотипные пряжки встречены в погребении первой половину V р. в Подунавре (466, рис. XVII, 3, с. 54, 66) и в нижнем слое в склепе 36 в Лучистом (рис. 19, 3). Подобные пряжки находились в употребле­ нии по крайнем мере до VI в. (142, рис. 10, 16; с. 104). Пряжки (рис. 2, 48; 22, 12) 5 варианта с несколько вытянутым овальным кольцом, с выемкой для крепления язычка на его тыль­ ной стороне и с граненым язычком (148, рис. 3, 16; 176, рис. 12, 6) датируются по находкам первой половины V в. из склепа 145 из Керчи (33, рис. 1, 29, 33, 34). Пряжки (рис. 4, 43; 22, 23, 24) 6 вариан­ та, инкрустированные красными камнями (альмандинами или сердоликом) (74, рис. 1, 2, 4; 148, рис. 3, 9; 331, табл. 1, 11), по кон­ струкции и форме близки уже описанным пряжкам с язычком, выступающим за кольцо (рис. 22, 16—18). Пряжки 6 варианта также найдены в других склепах в Керчи (295, рис. 12, 16, 24, 33, 43; 314, табл. IV, 504; 284, табл. XXXVII, 5; 468, рис. 293, 302), в погребениях первой половины V в. на Кавказе, в Поволжье, в Приуралье, в Зауралье, на Алтае, в Средней Азии и в Западной Европе (46, рис. 2, 15; 53, рис. 6, 1, 3, 5; 146, рис. 40, 67, 69, 70; 147, рис. 1, 1, 2, 5, 6, 7, 13, 23; 161, рис. 47; 169, табл. 1, 2; 190, рис. 2; 4, 1; 5; 10; 271, табл. IX, 19—23, 25; 306, рис. 16—18; 398, табл. XVII, 2; 423, табл. С; 430, табл. XVIII, 13, 14; 450, с. 178, рис. 115; 476, рис. 2, 2, 8; 26, 13, 15; 508, табл. 4, 1а, 6; 16, 11, 13; 20, 4; 52, 2, 3; 53, 6, рис. 47; 520, табл. 7, 3). Пряжки (рис. 2, 45; 23, 9, 10) отлиты с массивными подвижным овальным кольцом и выступающим за него загнутым язычком. У бронзовой пряжки из погребения 2 из кер­ ченского склепа 154/1904 щиток округлый и украшен врезным орнаментом в виде шести­ лепестковой розетки в центре, окруженной точками в кружках и поперечными линиями. На щитке сохранились следы позолоты. Коль­ цо пряжки орнаментировано точечными углуб­ лениями (33, рис. 4, 16). У серебряной пряж­ ки из Беляуса прямоугольный щиток по краю украшен каймой из тончайшей золотой плас­ тинки с узором в виде елочки. Еще одна такая пластинка, декорированная спиралями, имеет­ ся в центре щитка. Рисунок на остальной части щитка (кружки и полукружки) инкру­ стирован серебром по серебру. На углах щит­ ка — четыре серебряные заклепки. На тыль­ ной части язычка золотом инкрустированы по­ яски и? штрихор и спиралей (рис. 23, 9) (13$, 28 г с. 55, рис. 2, 3; 3, 3). Обе пряжки по кон­ струкции, технике декорирования и форме кольца и язычка можно объединить в один тип, а по форме щитка разделить на два ва­ рианта. В Танаисе щиток однотипной пряжки извлечен из слоя IV—V bb . (319, с. 325—326). Подобные пряжки из Подунавья Д. Чаллань и Я. Тейрал относили, соответственно, к 420— 454 гг. и к концу IV — первым десятилетиям V вв (375, с. 121, 234, табл. CCXV, 11; CCVII, 3; CCXVIII, 6; 476, с. 323). В одной из публикаций приведена полная сводка ана­ логичных керченской пряжек со штемпельным орнаментом из Северного Причерноморья, По­ дунавья и Польши. В статье их назвали пряж­ ками типа Стржегоцице-Тишаладаны-Керчь (435, рис. 1—6; 7а — с, f, h, с. 3—15). В Бава­ рии и Подунавье в погребениях первой поло­ вины V в. были распространены оковки рем­ ней с декором, близким орнаментации кер­ ченской пряжки (368, с 77, рис. 41, 1; 424, с. 72, 73, рис. 24, 2; табл. 13, 8). Видимо, в Крым такие пряжки попали из Среднего По­ дунавья. По конструкции, отдельным элементам и технике декора этим изделиям близки пряж­ ки с гораздо более сложным по технике и интересным орнаментом из Сабадбаттьяна (395, табл. XIV, 1, 2), из г. Замосць (473, рис. 4, 1; 5, 1), Качина (196, рис. 2, 1) и Ялты (рис. 23, 6) (75, рис. 1—2). Вернее всего, перечисленные пряжки изготовляли в первой половине V в. в западных римских провинциях по заказам германских племенных или воен­ ных вождей (196, с. 240). Пряжки с зооморфным, кербшнитным или имитирующим последний декором обычно де­ лят на типы по конструкции, форме деталей и орнаменту. Пряжки (рис. 2, 50; 23, 3—5, 7, 8, 11) с массивным круглым кольцом, с язычком, за­ вершающимся звериной головой, по сечению кольца, форме и декору щитка делятся на два варианта. У пряжек 1 варианта (рис. 23, 3, 4) — граненое кольцо и прямоугольный двух­ пластинчатый щиток. Несколько аналогичных пряжек, происходящих из Керчи, хранятся в Эрмитаже. Одна из них найдена в склепе 154/1904 вместе с вещами, характерными для первой половины V в. (1, рис. 5, 16; 148, рис. 3, 14). Тогда же однотипные пряжки с прямоугольным и овальным щитком появились в Абхазии (101, с. 190, рис. 9, 7; 12), где их носили и в VI в. (105, с. 123—124). У пря­ жек 2 варианта кольцо гладкое Пряжка этого варианта происходит с территории. некрополя Херсонеса (рис. 23, 7) и из Лучистого (рис. 1, 4). По форме кольца и язычка к этим пряж­ кам близки пряжки с ромбовидным и трапе­ циевидным щитком с кербшнитным или грави­ рованным орнаментом из Керчи (рис. 23, 5, 11) (347, рис. 10, 5; 468, рис. 292), Пекарей (311, с. 23, 24, табл. IX, 380), Саг (рис. 23, 8), Эрана (468, рис. 354) и из Словакии (365, табл. 28, 273, с. 161). Некоторые из них да­ тируются первой половиной V в. (347, с. 271, 273), а другие — второй половиной V в. (30. с. 29). Большие пряжки с прямоугольным щитком Типология названных пряжек рассмотрена в работах А. К. Амброза (1, с. 232—235, рис. 23), А. Гетце (407, с. 12—14, 29—34) и В. В. Кропоткина (9, с. 114, 115), а в моно­ графии Ф. Бирбрауэра учтены однотипные пряжки с кербшнитным, имитирующим тако­ вой или гравированным орнаментом (364, с. 126—133). Эти пряжки по декору делятся на шесть вариантов. К варианту 1 отнесены пряжки, украшенные кербшнитными или ис­ полненными при отливке треугольниками, к варианту 2 — пряжки с вычеканенным или с гравированным орнаментами, к варианту 3 — пряжки с резным или исполненным при от­ ливке стилизованным растительным орнамен­ том, к варианту 4 — пряжка с вычеканенны­ ми крестами, к варианту 5 — пряжки с вытис­ ненными крестами, к варианту 6 — пряжка с вытисненными изображениями зверей. Пряжки варианта 1 Ф. Бирбрауэр при­ числил к группе А 2. В данной работе они по содержанию и технике исполнения декора разделены на три подварианта. Пряжки (рис. 2, 71; 24, 2) варианта 1—7 найдены в Херсонесе в склепе 14/1914 г. и в Скалистом в разрушенном склепе 5. Пряжка из Херсонеса отлита из серебра и позолочена. На тыльной части кольца выполнены две смо­ трящие друг на друга звериные головы, на которых глаза изображены пунсоном. Пунсон- ные точки нанесены и в слегка раскрытой пасти зверей. Треугольный язычок также на­ чинается со схематизированного изображения головы животного. Глаза и уши показаны пун- сонными точками. Ими разделены выступы на тыльной части язычка и орнаментирован его торец (рис. 24, 1). В той же технике испол­ нены две звериные головы на держателе коль- 29 tia rta Щиткё. V одной из голбв отчётливо вйД- ны торчащие заостренные уши. На трапецие­ видном щитке в кербшннтной технике вырезаны две трапеции, окаймленные поясом из четырехгранно-выемчатых треугольников. Внутри трапеций вырезаны по три таких тре­ угольника. Границы +рапёций и треугольников дополнительно подчёркнуты линиями из пун- сонных точек. Внешние края щитка украше­ ны насечкой. С помощью четырех кнопок с большими шляпками между верхней и нижней пластинками щитка крепился ремень. Длина пряжки 8,6 см (30, с. 29, 30, рис. 5, 6; 6). Скалистинская пряжка фрагментирована (рис. 24, 2). Ее более тонкое кольцо, язычок и щиток орнаментированы проще. Аналогичные пряжки, украшенные керб- шнитной резьбой, встречены в гепидских и остготских погребениях в Подунавье и в Ита­ лии (364, табл. II, 5; LXXVI, 8; LXXXII, 1; 370, фото 6; 375, табл. CXCV, 10; 499, табл. VI, 5; XIV, 3; XVI, 5) Д. Чаллань датировал их 472 — 568 гг. (375, с. 227, 331, № 201), Ф. Бирбрауэр — второй половиной V — нача­ лом VI вв. (364, с. 130—131), 3. Вински — второй половиной V — первой половиной VI вв. (499, с. 35, 39), а автор данной работы — первой половиной VI в. (30, с. 30). Вслед за венгерскими археологами я назвал эти пряж­ ки продукцией дунайских мастеров, тогда как другие исследователи приписывают рассмотрен­ ные изделия Италии (51, с. 326; 364, с. 129, 131). К варианту 1—2 (рис. 24, 3) относится пряжка, от которой уцелел только прямо­ угольный щиток, купленный в Керчи и хра­ нящийся в Эрмитаже. Он серебряный со сле­ дами позолоты. При отливке на его поверхнос­ ти изображен прямоугольник, заполненный и окаймленный треугольниками, подточенный резцом. Границы прямоугольника подчеркну­ ты пунсоном. В центре щитка изображен круг с крестом, инкрустированным красным стек­ лом. Пряжки с такими щитками известны в Италии и во Франции (358, табл. V, 1; 364, табл. VIII, 2; 407, рис. 1, 2; XII, 1). А. Гетце датировал их концом V — первой половиной VI вв. (407, с. 3, 20, 27, 33). Вероятно, рас­ сматриваемая пряжка изготовлена в мастер­ ских, находившихся на территории Франции или Италии (30, с. 30). Пряжки варианта 1—3 (рис. 24, 5, 6) об­ наружены в Суук-Су в могиле 49 и в Ска­ листом в склепе 133. Содержание их декора близко орнаменту пряжек варианта 1—1. Но т^ёугбльйики йа щитке пряжек Варианта 1— 3 выполнены при отливке, причем весьма не­ брежно. А кольца по форме и декору ана­ логичны кольцам сууксинских пряжек второй половины VI—VII вв. (253, табл. IX, 3, 5, 7, 9). Вероятно, рассматриваемые пряжки одно­ временны последним и изготовлялись в Крыму по прндунайским образцам. Пряжка варианта 2 (рис. 2, 71; 24, 4) по форме кольца и язычка близка пряжке ва­ рианта 1—/ из Скалистого (рис. 24, 2). На щитке чеканом изображен прямоугольник с вписанной в него растительной розеткой. На внешних углах прямоугольника исполнены трилистники, а между ними завитки. Длина пряжки 6,5 см (72, с. 119, табл. VII, 5; XV, 1). К варианту 2 можно отнести и пряжку, хранящуюся в Херсонесском музее (31, рис. 4, 15; с. 176). На щитке пряжки выгравирован круг, в который вписаны двойные пересекаю­ щиеся дуги, образующие розетку. Поверхность между дугами заштрихована (рис. 24, 7). Близкие пряжки с гравированными прямо­ угольниками и с четырехлепестковой розеткой на щитках из Италии и Югославии Ф. Бир­ брауэр включил в группу А I (364, с. 127— 129, табл. X, 1; LII, 4; LXX1, 3; ILXV1, 2). Пряжки варианта 3 (рис. 2, 121; 25, 1—6; 26, 1) сделаны с кольцом трех подвариантов; 1 — с пластинчатым декорированным кольцом (рис. 25, 1; 26, 1), 2 — с сегментовидным в сечении гладким кольцом (рис. 25, 2, 3), иног­ да украшенным круглыми гнездами с крас­ ным стеклом, 3 — с сегментовидным в сече­ нии кольцом, на тыльной части которого вы­ полнены две смотрящие друг на друга птичьи головы (рис. 25, 4—6). Кольца 3 подвариан­ та сделаны с двумя гнездами с красным стеклом. На прямоугольных щитках всех пря­ жек при отливке выделен прямоугольник. По мнению А. К. Амброза, данные пряжки из­ готовлялись по привозным образцам. Ранним прототипом он считал серебряную пряжку, якобы найденную в Гурзуфе (1, с. 234; 407, табл. VIII, 2). Ее кольцо (рис. 25, 1) укра­ шено треугольниками с чернью и резными S-видными завитками. На щитке в технике гранчато-выемчатой резьбы исполнены крест и S-видные завитки. На однотипных пряжках из склепа 683 из Скалистого (рис. 25, 6), из Суук-Су (255, табл. XV, 2) из склепа 169 (рис. 25, 5), с территории того же могильни­ ка (253, табл. IX, 1) (рис. 24, 2), из Керчи (рис. 25, 4) и с территории некрополя Чу- фут-Кале (182, рис. 3, 3) из подбойной моги­ 30 лы 21 (рйс. 25, 3) При of.iHBtte нёбрежна йзо- бражены S-видные завитки, а в центральном прямоугольнике — сходящиеся вершины тре­ угольников и Е или S-образные завитки. На всех пряжках орнамент подправлен резцом. На некоторых пряжках (рис. 25, 2, 3, 6) со­ хранились остатки позолоты. На всех щитках напаяны гнезда со вставками из красного стекла. Пряжка из Керчи из склепа, раско­ панного А. Е. Люценко в 1875 г., в древ­ ности ремонтировалась. К серебряному щит­ ку на двух заклепках прикрепили широкое пластинчатое кольцо и язычок от орлиного­ ловой пряжки (рис. 26, 1). В центральной части щитка на двух заклепках закреплено новое большое гнездо со стеклянной вставкой, частично закрывающее первоначальный орна­ мент. Орнамент щитка выполнен при отливке. В центральном прямоугольнике изображены короткие параллельные линии. Рисунок пряж­ ки впервые опубликован Ж. де Баем (359, табл. 4, 1). К этой группе вещей, вероятно, можно отнести хранящуюся в Стокгольме пряжку (437, рис. 77). В декоре ее щитка S-видные завитки заменены на плетенку. На помещенном в работе Ф. Р. Мартина рисунке в центральном гнезде виден крест. Подоб­ ные пряжки, но украшенные в технике гран- чато-выемчатой резьбой, известны в Италии (358, табл. VII; 407, табл. II, 1, 2, с. 2). Ф. Бирбрауэр объединил названные пряжки из Италии с пряжками с геометрическим керб- шнитным орнаментом варианта 1 в одну ти­ пологическую группу А 2 (364, с. 130—133, табл. 1). Как нетрудно заметить, пряжки из Керчи и Гурзуфа по декору и пропорциям щитка почти идентичны соответствующим из­ делиям из Италии. Однако птичьи головы, украшающие кольцо одной из керченских пряжек (рис. 25, 4), характерны только для находок из Крыма. Видимо, пряжки из Гур­ зуфа и керченского склепа 1875 г. привезены в Крым из Италии. Остготские пряжки из­ готовляли до середины VI в. (51, с. 326). Пряжка из Керчи находилась в употреблении очень долгое время и попала в склеп после реставрации. Другие крымские пряжки ва­ рианта 3, как это справедливо отмечал А. К. Амброз (1, с. 232, 233), сделаны в Крыму по остготским образцам в более позд­ ний период. Пряжка (рис. 27, 4) варианта 4 из могилы 90 из Суук-Су состоит из кольца, обработан­ ного так же, как кольца некоторых пряжек варианта 3 (рис. 25, 4—6), треугольного в сечейяи язычка и прямоугольного йдйтйа с вычеканенными пятью крестами (253, с. 27, рис. 49). С пряжкой найдены двухпластинча­ тые фибулы подварианта II в — 3 (рис. 2, 119) и В-образная пряжка (253, с. 27), появив шиеся в употреблении не ранее начала VII в. Пряжки варианта 5 (рис. 2, 105; 28, 2— 3) с плоским в сечении кольцом и двухплас­ тинчатым щитком с вытисненным в центре его верхней пластины крестом по размерам и форме креста разделены на два подварианта. У пряжек варианта 5—1 из Херсонеса из скле­ па 62/1909 (рис. 28, 1) из Скалистого из подбой­ ной могилы 748 из склепа 418 (38, рис. 3, 5) крест сравнительно небольшой. Его продольная полоса короче поперечной. У пряжек вариан­ та 5—2 из Чуфут-Кале из склепов 41 и 50 и из подбойной могилы 117 (183, с. 112, рис. 45, 1, 2), из Херсонеса из склепа 620 (рис. 28, 3), из Скалистого из склепа 107 и 449 и подбой­ ной могилы 433 (рис. 28, 2) вытиснены равно­ конечные кресты с углублениями на углах. На многих пряжках кресты вписаны в круг. Пряжки варианта 5— 1 датируются по фраг­ ментам краснолаковой миски (38, рис. 3, 6) второй половины VI — начала VII в. (рис. 2, 83). Судя по фибулам подварианта II в—3 (рис. 2, 119) из склепа 50 (Чуфут-Кале) и деталям поясного набора из склепа 41 (50, рис. 1, 33, 47, 52, 69, с. 295—297; 183, рис. 44, 10—14), пряжки варианта 5—2 находились в употреблении в VII в. Пряжки 5 варианта известны только в Крыму. По форме и кон­ струкции язычка и щитка они близки герман­ ским пряжкам (1, с. 234) вариантов 1—2. Однако кольцо и декор характерны для ви­ зантийской продукции. Вероятно, рассматри­ ваемые пряжки изготовляли в Херсоне. Пряжки (рис. 2, 92; 27, 5, 6; 28, 5) ва­ рианта 6 отличаются от описанных выше раз­ мерами и декором щитка. На пряжках из Суук-Су (253, рис. 44, 46; табл. IX, 4, 6; 255, с. 117, 118; 256, с. 107, 108) из могил 67, 71, 155, 196, 198 и из склепа 153 (рис. 27, 2, 3), из Скалистого из склепа 403 (рис. 27, 1) и из Лучистого из склепов, 42 из захоро­ нения 3 (рис. VIII), 65 вытиснены звери, на­ поминающие львов или пантер, на пряжках из Суук-Су из могилы 91 (253, рис. 47) и из Лучистого с территории раннесредневекового могильника (рис. 27, 5; 172, рис. 10)— более реалистично выполнены львы с гривами, а на пряжке из Лучистого из склепа 10 из за­ хоронения 3, зачищенного в слое 4 (рис. 28, 5),— лев с искаженным изображением головы 31 с разинутой пастью и гривой, переданной вол­ нистыми штрихами. За пределами Юго-Запад­ ного Крыма однотипные пряжки пока не най­ дены. Они, безусловно, сделаны местными ма­ стерами. Фигуры зверей генетически связаны с византийскими прототипами. Льва, украшаю­ щего одну из пряжек из Лучистого (рис. 27, 5), могли скопировать с византийских литых пряжек VII в. Фигуры зверей на многих крым­ ских пряжках свидетельствуют о творческом переосмыслении местными мастерами визан­ тийских прототипов. По двухпластинчатым фибулам II в — 2 варианта (рис. 2, 91; 12, 1, 2) и II в — 3 варианта (рис. 2, 119; 12, 3, 4) из Суук-Су и Лучистого пряжки вариан­ та 6 датируются первой половиной VII в. Орлиноголовые пряжки Эти пряжки названы по украшающим тыль­ ную сторону их щитков головкам птиц (орла или сокола). По размерам они делятся на две группы: большие и малые (с трапециевидной и В-образной рамкой). Пряжки с трапецие­ видной рамкой (рис. 26, 3) отсутствуют в составе скоррелированных комплексов и в данной работе не рассматриваются. Описание пряжек с В-образной рамкой дано в разделе о В-образных пряжках. Большие орлиноголовые пряжки по раз­ мерам и декору разделены на две типологиче­ ские группы; южнокрымские и боспорские (43, с. 14; 219, с. 44—49). Серебряные южно­ крымские пряжки (рис. 29, 1; 30; 31; 32, 2; 33; 34) состоят из массивного пластинчатого кольца, украшенного при отливке одним или двумя рядами S-видных завитков и стилизо­ ванными изображениями смотрящих одна на другую голов зверей, многогранного язычка и щитка, завершающегося прямоугольным или трапециевидным выступом с птичьей головой. К передней стороне щитка припаян и укре­ плен двумя заклепками пластинчатый держа­ тель кольца. Между нижней пластиной и щитком вставлялся конец широкого кожаного ремня, закреплявшийся бронзовыми гвоздика­ ми. Теми же гвоздиками к пластине держате­ ля крепились усиливающие узкие бронзовые пластины (рис. 34). На кольцах, на боковых сторонах язычка, по краям щитков и на го­ ловках орла напаяны цилиндрические гнезда со вставками из красного или синего стекла и реже с альмандинами и сердоликами. В центре напаяны прямоугольные или оваль­ ные гнезда со вставками из зеленого или красного стёкла. Боковые стороны язычков, щитков, а иногда и клюв птицы, декорированы S-видными завитками. Торцы некоторых языч­ ков отлиты с фигурками зверей. А. К. Амброз выделил восемь вариантов орнаментации щит­ ков пряжек из Суук-Су, Чуфут-Кале и Ска­ листого (1, с. 226, рис. 21). Такие же вариан­ ты орнамента имеются на щитках пряжек, найденных мною на склоне Эски-Кермена (31, рис. 10, 1, с. 187) и в Лучистом (рис. 31; 32, 2; 33, 2; 34). Боспорские орлиноголовые пряжки (рис. 35) меньше южнокрымских (дли­ на до края язычка не более 13,4 см). Кольцо украшено одним рядом завитков, а щиток только цилиндрическими гнездами с альман­ динами или вставками из красного стекла. У нескольких пряжек гнезда не высверлены, а вставки обозначены гравированными круж­ ками. Щиток серебряной пряжки из могилы 1/1905 (326, с. 3) отлит с прямоугольным от­ верстием в центре. Отверстие закрывает при­ паянная снизу пластина с цилиндрическим гнездом с сердоликовой вставкой (рис. 35, 3). Щитки многих пряжек завершаются трапе­ циевидным выступом с орлиной головой. У не­ скольких пряжек выступ прямоугольный — та­ кой же, как и на южнокрымских. За преде­ лами Керчи однотипные пряжки обнаружены только на могильнике Эски-Кермен (рис. 35, 2, 3). Тыльная часть язычка одной из пряжек украшена заглубленными треугольниками. На пряжках же из Керчи на язычках при отливке исполнены параллельные линии. В конце XIX — начале XX вв. археологи впервые обратили внимание на происходящие из Керчи и с Южного берега Крыма большие орлиноголовые пряжки (357, рис. 11; 359, рис. на с. 2, табл. IV, 3, 5; 407, табл. VIII, 2; IX—XI; 437, рис. 76; 468, с. 197, рис. 478). В. В. Шкорпил датировал их по монетам III— IV вв., найденным в Керчи в тех же склепах, что и пряжки (325, с. 1—2). А. Гетце объеди­ нил в одну типологическую группу все извест­ ные ему большие орлиноголовые пряжки из Керчи и Суук-Су. Время бытования назван­ ных пряжек он, а вслед за ним и другие за­ падные археологи, определяли по монетам конца VI — начала VII вв. из Суук-Су (343, с. 73, 90, 118; 407, с. 33; 520, с. 99—100). По мнению Л. А. Мацулевича, производство ор­ линоголовых пряжек в Керчи началось в V в. в результате развития местных греко-сармат­ ских н скифских традиций. По его словам, ор­ линоголовые пряжки из Суук-Су изготовляли по боспорским прототипам в VI—VII вв. (217, 32 с. 41—53). Выводы Л. А. Мацулевича исполь­ зованы во многих работах по истории средне­ векового Крыма (252, с. 41; 336, с. 464, рис. 15, 16). М. Русу предположил, что все орлиноголовые пряжки сделаны только в ре­ месленных мастерских в Керчи. Продукция каждой мастерской сбывалась в определенном регионе: на Боспоре, в Юго-Западном Крыму и в различных районах Подунавья. Пряжки, найденные в Керчи, М. Русу считает самыми ранними. Поэтому он отнес к 500 г. пряжку, инкрустированную стеклом (464, с. 497—523, рис. 8, 4). В. К- Пудовин датировал захоро­ нения с боспорскими орлиноголовыми пряж­ ками в керченском склепе 152/1904 концом V — началом VI вв. (251, с. 146), а погребе­ ния с южнокрымскими орлиноголовыми пряж­ ками— второй половиной VI — началом VII вв. (250, с. 184, рис. 1). 3. Вински согласился с предложением М. Русу о происхождении ду­ найских орлиноголовых пряжек с Боспора (4194, с. 3)14/—ЗИП). По мнению многих иссле­ дователей, дунайские пряжки принадлежали гепидам (375, с. 309, 310, Х48; 417, с. 259; 494/ с. 314—325). По утверждению К. Хоред- та, в Крыму орлиноголовые пряжки изготов­ ляли до конца VI в. (417, с. 259). Как отме­ чалось в I главе, А. К. Амброз аргументиро­ вал необходимость «омоложения» боспорских пряжек до VI—VII вв. Опираясь на разрабо­ танную им хронологию, он пришел к выводу об одновременности боспорских и южнокрымских орлиноголовых пряжек. А. К. Амброз убеди­ тельно доказал, что все они изготовлены по дунайским прототипам (1, с. 185—187; 40, с 213; 214; 43, с. 15, 17). Однако сравни­ тельно недавно И. Бона вновь вернулся к концепции, разработанной Л. А. Мацулевичем и развитой М. Русу и 3. Вински. И. Бона датировал начало производства в Крыму ор­ линоголовых пряжек серединой V в. По его словам, гепидские пряжки из Подунавья сде­ ланы по образцам из Крыма (370, с. 56, 57). Для обоснования хронологии южнокрым­ ских орлиноголовых пряжек большое значе­ ние имеет предложенная А. К- Амброзом да­ тировка эволюции верхней пластины держате­ ля их кольца — ранние пряжки сделаны с ко­ ротким держателем, а поздние — с самым длинным (1, с. 225, 226, 265, 269, 270). Учи­ тывая пятнадцать вновь найденных орлино­ головых пряжек, данную классификацию можно несколько уточнить. Пряжки с держа­ телем вариантов 1а и 16 (1 и 1,4 см) встре­ чены в захоронениях с вещами одних и тех же типов (рис. 2, 81). Поэтому держатели 1 варианта нет необходимости делить на под­ варианты. Мною рассматриваемые пряжки по длине держателя кольца разделены на пять вариантов (36, с. 12). Пряжки (рис. 2, 81; 29, 1. 2; 30, 1; 31, 2) с держателем кольца длиной от 1 до 1,4 см из Суук-Су из склепов 46, 56 и из могилы 82 (253, с. 12, 15—17, 24; табл. VIII, 3; IX, 5, 7, 9), из Скалистого из склепа 420 (94, рис. 2, 1) и из Лучистого из захоронения 2 (рис. IX) в склепе 4(2 отнесены к варианту 1. По тому же признаку с данными пряжками коррелиру- ется гепидская пряжка из нижнего слоя в кер­ ченском склепе 152/1904 (46, табл. II, 4; 217, табл. III, 3). Пряжки (рис. 2, 90; 30, 2; 31, 1; X) с держателем кольца длиной от 1,6 до 2,2, см из Суук-Су из могил 77 и 12'4 (25S, с. 23, табл. VIII, 4; 255, с. ПО, табл. XIV, 1), Баштанов- ки (98, с. 50), Лучистого из склепов 38 (за­ хоронения 8 и 17), 42 (захоронение 1) и 46 (захоронения 4 и 5) выделены во 2 вариант. Пряжки (рис. 2, 107; 32, 2; 33, 2) с дер­ жателем кольца длиной от 2,3 до 2,6 см из Суук-Су из могил 28, 61, 86 и 89 (253, табл. VIII, 4; IX, 8, с. 9, 19, 25, 27) и из Лучисто­ го (рис. XI) из склепа 10 (слой 4, захороне­ ния 1 и 2) причислены к 3 варианту. Пряжки (рис. 2, 136; 33, 1) с держателем кольца длиной от 2,8 до 3 см из Суук-Су из могил 78 и 154, из склепов 161 и 162 (253, с. 24, табл. VIII, 1; 255, с. 111, 117, 119, табл. XIV, 5) и Лучистого из склепов 38 (слой 2, захоронение 2), 43 (захоронение 4) и 54 (за­ хоронение 11 и 12) отнесены к 4 варианту. Пряжки (рис. 2, 166; 34) с держателем кольца длиной от 3,1 до 3,8 см из Лучистого из склепов 10 (слой 2, захоронение 2) и 38 (захоронение 4), со склона городища Эски- Кермен из склепа 257 из захоронения 6 (31, рис. 10, 1; с. 187) и с территории могильника Чуфут-Кале (182, рис. 3, 2) и из Артека (253, с. 36, табл. VIII, 5) объединены в 5 вариант. Пряжки 1 варианта убедительно датирова­ ны второй половиной VI в. (46, с. 114, табл. II, 4) Время бытования пряжек с держате­ лем 2 варианта определяется по монете 597— 602 гг. из Суук-Су из могилы 77 (253, с. 23). По мнению А. К- Амброза, это захоронение было совершено на рубеже VI—VII вв. (1, с. 264). В Суук-Су в могиле 124 однотипная пряжка лежала с двухпластинчатыми фибу­ лами (рис. 2, 90, 91) варианта II в — 2 (1, 3. 136 33 табл. 32, 8, 9; 255, табл. XIII, 5), а в моги­ лах 61 и 89 обнаружены пряжки 3 варианта и двухпластинчатые фибулы (рис. 2, 80, 107) ва­ рианта II в — 1 (1, рис. 32, 5, 10, 15) первой половины VII в. Пряжки с длинным держате­ лем кольца 4 и 5 вариантов (IV вариант по классификации А. К. Амброза) найдены с вещами второй половины VII в. (1, рис. 32, 21). На склоне городища Эски-Кермен в скле­ пе 257 в захоронении 6 пряжка 5 варианта находилась с подвеской, сделанной из золотой византийской монеты 629—641 гг., и бронзо­ вым крестом второй половины VII в. (36, с. 186, 187, рис. 10, 1, 10). В Лучистом в склепе 10 в слое 2 лежала орлиноголовая пряжка 5 варианта, в слое 4 на разных, но соседних костяках, орлиноголовые пряжки 3 варианта, в склепе 38 в слое 2 — на разных костяках орлиноголовые пряжки 4 и 5 вари­ антов, а в слоях 3 и 4 — пряжки 2 варианта. Как мы видим, пряжки с длинным держате­ лем носили в более позднее время. Из склепов Херсонеса происходят фраг­ менты не менее трех орлиноголовых пряжек. Щиток пряжки, хранящейся в Эрмитаже (рис. 29, 3), по декору и размерам близок щиткам ранних пряжек из Лучистого (рис. 29, 3). В ГИМе находятся фрагменты двух пря­ жек с длинным держателем кольца (336, рис. 138, 1, 2). Боспорские орлиноголовые пряжки (рис. 2, 120; 35) лишь в пяти захоронениях найдены вместе с относительно узко датированными ве­ щами: в подбойной могиле 315 (Эски-Кер­ мен)— с двухпластинчатыми фибулами вари­ анта II в — 3 (рис. 2, 119; 12, 3), в Керчи в склепе 1875 г.— с пряжкой с прямоуголь­ ным щитком III варианта (рис. 2, 121; 26, 1), в склепе 180—-с поясными бляшками (рис. 2, 112, 128, 129, 138) второй половины VII в. (1, с. 185) и фибулами типа «Аквилея» (рис. 2, 125; 15, 6), в плитовой могиле, зачищенной в 1977 г., и в верхнем слое в захоронении, со­ вершенном не ранее начала VII в. в склепе 152,— с фибулами типа «Аквилея» (рис. 2, 125; 15, 5). Как отмечалось выше, упомянутые фи­ булы характерны для первой половины VII в., а фибулы типа «Аквилея» — почти для всего VII в. Напомню также, что раннюю пряжку с прямоугольным щитком положили в склеп после длительного использования и ремонта. В Керчи в склепе 163 в верхнем слое выяв­ лены два захоронения. В первом обнаружена орлиноголовая пряжка, а во втором, находив­ шемся напротив входа,— пряжка (рис. 26, 4) с двумя птичьими головками па тыльной части щитка (64, рис. на с. 54; 325, с. 46). Эту пряжку Ф. Бирбрауэр считает итало-остгот- ской. По его мнению, аналогичные пряжки типа «Крань» — «Сполето» носили на терри­ тории Италии до прихода лангобардов в 568 г. (364, с. 143—145, 150—158). Однако по данным 3. Вински, в Югославии однотипная пряжка происходит с территории некрополя Крань, на котором хоронили с 500 по 600 г. (494, с. 39). Вероятно, в верхнем слое в скле­ пе 163 начали хоронить во второй половине VI в. Второго погребенного с боспорской ор­ линоголовой пряжкой могли положить в конце VI — начале VII вв. Учитывая вышесказанное, боспорские орлиноголовые пряжки следует да­ тировать концом VI—VII вв. Помимо названной выше пряжки из ниж­ него слоя из склепа 152 (рис. 29, 2) в Эрми­ таже хранится щиток еще одной гепидской орлиноголовой пряжки (рис. 29, 4) с прямо­ угольным вырезом в центре. В новое время этот вырез закрыли вставкой из синего стекла. Обе пряжки, так же как и многие однотип­ ные изделия из Подунавья (464, рис. 2—5; 6, 1, 3; 7, 2; 494, рис. 2), декорированы ря­ дами мелких треугольных углублений. Третья гепидская орлиноголовая пряжка (рис. 26, 2), происходящая из Керчи (хранящаяся в одном из Берлинских музеев), опубликована Де Баем и А. Гетце (359, с. 2; 407, табл. VIII, 2). Щиток украшен прямоугольным и треугольным гнездами с цветным стеклом. Аналогичная пряжка найдена в Ковине в Югославии (494, рис. 2). Орлиноголовые пряжки из Подунавья, как правило, относят к перЕоп половине VI в. (43, с. 16, 17; 417, с. 259; 494, с. 332—335). Некоторые погребения с однотипными пряж­ ками венгерские археологи датировали 567— 600 гг. (370, с. 57; 375, с. 355, 358). Наиболее ранними крымскими орлиноголовыми пряжка­ ми являются южнокрымские пряжки 1 вариан­ та, извлеченные из погребений второй поло­ вины VI в. Вряд ли их можно считать про­ тотипами дунайских пряжек первой половины VI в. Как убедительно доказал А. К. Амброз, южнокрымские пряжки с самым коротким дер­ жателем «ближе всего к гепидским» по про­ порциям почти квадратного щитка, орнамен­ том из крупных завитков, прямоугольной фор­ мой выступа с орлиной головой, декором по­ следнего и формой сильно изогнутого клюва (1, с. 225; 43, с. 17). У пряжек 1 варианта (рис. 29, 1; 30, 1; 31, 2) с более длинным держателем кольца выступ уже украшен рез­ 34 ными ромбами. Скорее всего, при изготбйле- нии упомянутых южнокрымских пряжек мест­ ные мастера в качестве прототипов использо­ вали привезенные на полуостров гепидские об­ разцы. В результате уточнения хронологии установлено, что на Боспоре производство ор­ линоголовых пряжек началось где-то в конце VI в., то есть позже, чем в Подунавье и в Юго-Западном Крыму. Немногочисленные бос- порские пряжки с прямоугольным выступом на тыльной стороне щитка Л. А. Мацулевич считал прототипами южнокрымских (217, с. 48, 49). Однако данные боспорские пряжки, так же как и пряжки с трапециевидным выступом генетически связаны с дунайскими пряжками, получившими распространение с первой поло­ вины VI в. Для гепидских пряжек характерен и прямоугольный вырез, сделанный на одной из пряжек с прямоугольным выступом (рис. 35, 3) . В Подунавье боспорским пряжкам наибо­ лее близки однотипные находки из Ковина, Северной Сербии (494, рис. 2, 3), Чипэу (464, рис. 2; 3) и Ятруса (405, табл. X, 72). Прав­ да, Г. Гомолка назвал пряжку из Ятруса изделием боспорской мастерской (406, с. 183). Ему аргументировано возразили Е. А. Горю­ нов и М. М. Казанский, которые включили эту пряжку в группу гепидских пряжек III ва­ рианта (по типологии М. Русу) и отнесли ее к периоду не позднее конца VI в. (129, с. 199). Большие пряжки с ромбическим щитком Большие пряжки с ромбическим щитком из Крыма достаточно детально рассмотрены в работах А. К. Амброза. Он считал их продук­ цией крымских ремесленников — потомков пере­ селившихся на полуостров гепидских мастеров, сохранивших на своих изделиях элементы I звериного стиля. Названные пряжки А. К- Амброз датировал второй половиной VII в. (1, с. 227—231; 43, с. 17—20; 99, с. 249—261). Пряжки (рис. 2, 178; 36) из Артека (253, табл. VIII, 2, 6, с. 50), Суук-Су (в коллек­ ции А. Л. Бертье-Делагарда) (255, табл. XIV, 4) , с территории одного из перечисленных мо­ гильников (253, рис. 42; 468, рис. 741), из с. Аромат из склепа 1 (199, рис. 1), из Чу- фут-Кале из склепов 7 (182, рис. 3, 1) и 98 (183. рис. 45, 5) и из Скалистого из склепа 288 (99, рис. 2, 3) по конструкции, способу крепления на ремне, форме и декору кольца и язычка подобны южнокрымским орлино­ головым пряжкам. По длине верхней пластины держателя кольЦа (не короче 3 см) их можно сравнить с орлиноголовыми пряжками 5 ва­ рианта. Этот признак, как отмечал А. К. Ам­ броз, свидетельствует о бытовании пряжек во второй половине VII в. (99, с. 261). Пряжку из склепа 98 во время ремонта укрепили фраг­ ментом пальчатой фибулы днепровского круга I типа (183, с. 112, рис. 44, 7). В склепе 7 (Чуфут-Кале) одна из упомянутых пряжек обнаружена с орлиноголовой пряжкой 5 ва­ рианта (рис. 2, 166) и с вещами последней четверти VII в. (31, рис. 8. 3, 16, с. 183, 184). В скалистом в склепе 288 среди разбро­ санных на полу камеры перегнивших костей, помимо большой пряжки, найдены две бронзо­ вые пряжки второй половины VII в. (31, с. 175, 176, рис. 3, 6). Малые пряжки византийского круга Они весьма многочисленны в скоррелирован­ ных погребениях. Многие из них отлиты из бронзы или серебра. Некоторые пряжки сде­ ланы из железа и золота. Первая публикация, специально посвященная анализу малых визан­ тийских пряжек, принадлежит П. Орси (444). Г. Давидсон связывала распространение в VII в. в Коринфе поясных пряжек с вторже­ нием в регион авар и славян (385, с. 128— 129; с. 227—240) Ей весьма аргументирован­ но возражал Н. Цайс (521, с. 95—99). Однако среди современных американских археологов сохранились сторонники взглядов Г. Давидсон (400, м. 198). Д. Чаллань и И. Вернер в про­ цессе систематизации двух коллекций визан­ тийских пряжек разработали типологию и по­ пытались обосновать хронологию почти всех известных на территории Византии соответ­ ствующих находок (317; 318; 507). В публи­ кациях 3. Вински, О. Хессена и А. К- Амбро­ за уточнена типология отдельных типов визан­ тийских пряжек из Подунавья, Малой Азии и Крыма и выявлены новые типы пряжек (1; 46; 414; 492). А. К. Амброз также предложил «омолодить» хронологию пряжек некоторых типов, датированных Д. Чалланем и И. Верне­ ром VI—VII вв. (46, с. 114—118). Изучение материалов, раскопанных в Крыму после ре­ волюции могильников, позволило мне уточнить типологию и хронологию многих византийских пряжек (30; 31). В данной работе византийскими названы все крымские пряжки, характерные как для метрополии, так и для приграничных террито­ рий, заселенных федератами. Пряжки класси­ Э* 35 фицированы по форме деталей и декору. Мною использована общепринятая номенклатура, разработанная Д. Чалланем и И. Вернером. Пряжки сгруппированы в типологически род­ ственные группы и описаны в хронологиче­ ской последовательности. Трехчастные пряжки с овальным кольцом из проволоки, язычком и щитком, вырезанным из тонкой пластины, по форме язычка и щит­ ка разделены на 4 варнанта. Пряжки (рис. 2, 65; 37, 19) из серебра с проволочным язычком отнесены к 1 варианту. Верхняя пластина щитка круглая, а нижняя — узкая, прямоугольная. Она слегка выступает за край верхней. Известны только две пряжки с таким выступом: из скалистинского склепа 190 и подбойной могилы 3/13 с высоты «Сахарная Головка». Они лежали вместе с вещами вто­ рой половины V в. (30, с. 31). Пряжки (рис. 37, 20) 2 варианта (38, рис. 1, 2) отличаются от описанных выше тем, что у них нижняя пластина щитка не высту­ пает за край верхней. Они происходят из скле­ пов VII в., исследованных в Скалистом (406, 430 и 449) у подножия Чуфут-Кале (11), на склоне горы «Сахарная Головка» (1) и из подбойной могилы 40 (Чуфут-Кале) (88, табл. IV, 7). У пряжек 3 варианта ромбовидный язычок вырезан из тонкой пластины, а щиток прямо­ угольный (рис. 28, 4; 37, 14). В Скалистом их извлекли из склепов 164 и 402. В первом из них содержались находки второй половины VII в. (рис. 2, 141, 162, 163). Пряжки (рис. 38, 25, 26) 4 вариан­ та с широким литым язычком обнаружены в Скалистом в склепах 262 и 279 с инвентарем VIII в. (рис. 2, 191). Трехчастные литые пряжки с овальным кольцом, трехгранным хоботовидным язычком, прямоугольным или овальным щитком по де­ кору последнего разделены на пять вариан­ тов. Пряжки (рис. 2, 68; 37, 5, 7—9, 11—13) 1 варианта найдены в Херсонесе в склепе 14/1914 г., в Скалистом в склепе 430, 449, 495, в подбойной могиле 445, на высоте «Сахарная Головка» в подбойной могиле 3/13. Их щитки отлиты с прямоугольным или треугольным вы­ ступом, на который при отливке нанесли па­ раллельные линии (88, табл. IV, 5; 337, рис. 134, 4). Большое количество уже депас- портизированных аналогичных пряжек хра­ нится в фондах Херсонесского музея. Все они происходят из дореволюционных раскопок К. К. Косцюшко-ВалЮЖинича на территории некрополя раннесредневекового Херсонеса. В отличие от перечисленных, у пряжек из ска­ листинского склепа 449 линии исполнены на самой поверхности щитка (рис. 37, 13), а у пряжки из подбойной могилы 445 они про­ царапаны на треугольном выступе уже после ее отливки (рис. 37, 11). Пряжки с подобным декором известны в византийских владениях в Подунавье (439, рис. III, 2; 453, с. 130, табл. XV). На Север­ ном Кавказе на могильнике Дюрсо аналогич­ ная пряжка встречена в могиле первой трети VI в. (142, рис. 5, 39, с. 104). В статье 1979 г. отмечалось, что пряжки 1 варианта встречены с украшениями первой половины VI в. По находкам из склепа 449 (Скалистое) данные пряжки датированы всем VI в. (30, с. 7, 30, 31). В процессе более тща­ тельного изучения полевых материалов Ба- клинской экспедиции, раскапывавшей скали- стинский могильник, выяснилось, что при со­ оружении склепа 449 была разрушена подбой­ ная могила 480. Вероятно, инвентарь из ран­ ней подбойной могилы, в том числе и упомя­ нутая пряжка, оказался в камере более позд­ него склепа. Поэтому время бытования пря­ жек 1 варианта нельзя определять по наход­ кам из склепа 449. Пряжки 2 варианта из Херсонеса из скле­ пов 2126/1905 и 62/1909 (рис. 37, 16) декори­ рованы гравировкой и пунсонными точками (30, рис. 5, 1, 2; с. 31). Причем бронзовая пряжка из склепа 2126 позолочена (рис. 37, 10). В херсонесском склепе 62/1909 также вы­ явлены две серебряные пряжки. Одна из них с большим прямоугольным щитком, украшен­ ным вдавленным крестом, отнесена выше ко второй половине V I— началу VII вв. (рис. 28, 1). Однако из дневника Р. X. Лепера, раско­ павшего склеп 62, видно, что там было по­ хоронено 6 человек: четверо на лежанках и двое на полу. Пряжка 2 варианта лежала на костяке на лежанке, а большая пряжка с крестом — на полу (198, с. 199). То есть в склепе хоронили длительное время, начиная с VI в. Тогда-то в склеп могла попасть и пряжка 2 варианта (30, с. 31). Аналогичные пряжки из Подунавья датируются VI в. (375, с. 329, табл. CCXI, 10; 403, с. 366—374, рис. 5; 420, с. 109; 453, рис. XLVI, 6). Пряжки 3 варианта по форме гладкого щитка разделены на два подварианта: 3—1 — с круглым щитком и 3—2 — с фигурным щит­ ком. 36 Пряжки (рис. 2, 69; 37, 18, 21, 22) из Скалистого из склепов 189, 465, 495, с высоты «Сахарная Головка» из склепа 1 (88, с. 185, 186, табл. IV, 1), из Херсонеса (рис. 37, 18) и из Керчи из склепа 78 из захоронений 2 и 9 в основном характерны для первой поло­ вины VI в. (30, с. 32). Пряжка (рис. 37, 15) варианта 3—2 об­ наружена в Скалистом в склепе 482 с кув­ шинами VII в. (рис. 2, 93; 4, 7). Пряжки (рис. 37, 3) 4 варианта хранятся в Херсонесском и в Британском музеях, куда одна из них попала в составе коллекции А. Л. Бертье-Делагарда (30, рис. 2, 13). В ин­ формации о покупке сказано, что пряжка ку­ плена в Керчи (384, с. 262). На верхних пластинах щитков пряжек сделаны гнезда, инкрустированные цветным стеклом. В той же технике орнаментированы пряжки VI — пер­ вой половины VII вв. из Сицилии (444, с. 202, 203; рис. 20), с Кавказа (46, рис. 6, 4; 68, рис. 10, 3; 105, с. 78, 79, рис. 21, 3) и из Румынии (453, табл. XXVI). Пряжки (рис. 37, 1, 2) с кольцом, на­ поминающим по форме В-образные и с языч­ ком с прямоугольной тыльной частью отне­ сены к 5 варианту. Щиток пряжки из Керчи из коллекции А. Л. Бертье-Делагарда (384, рис. XXXVII, 21) декорирован резными S-вид­ ными завитками. Подобные пряжки были рас­ пространены во второй половине V — первой половине VI в. в Подунавье, Франции, Гер­ мании и других районах (45, с. 71; 468, рис. 300). Щиток другой пряжки из Керчи из склепа 6/1905 г. украшен гравированным изображением птицы, возможно, куропатки среди цветов (326, с. 4, рис. 1). Пряжки, у которых либо форма коль­ ца, либо форма щели для ремня на кольце напоминает букву В, названы В-образными. Наиболее ранние пряжки с кольцом подоб­ ной формы из овального или четырехгранного в сечении дрота появились в Подунавье (374, рис. 94, 95, 100, 102, 109, 122, 124; 429 рис. 52, 2, 4, 9; 488, табл. 3, 2; 5, 2, 9; 7, 3, 4; XXXVII, 4—6) во второй половине IV в. (424, рис. 23, 2, 3, с. 59, 61). Из Подунавья подобные пряжки ввозились в Херсонес. Тогда же в Подунавье вошли в моду пряжки с пла­ стинчатым В-образным кольцом (374, рис. 98, 2). Обломок медного кольца такой же пряжки входит в состав коллекции, собранной на тер­ ритории Артекского могильника (253, с. 36 табл. X, 7). Типология раннесредневековых В образных пряжек в общих чертах намечена А. К. Амбро- зом (1, с. 236— 252 ; 46, с. 118—119, 48, с. 291— 295, рис. 1). При изучении однотипных крым­ ских пряжек выяснилось, что их можно клас­ сифицировать по конструкции, форме кольца язычка и щитка. У пряжек I типа тыльная сторона кольца закруглена, а у пряжек II ти­ па она сделана прямоугольной. По перечислен­ ным выше признакам пряжки I типа разделены на три варианта, а II типа — на восемь вариан­ тов. Вместе с В-образными пряжками рассмот­ рены типологически связанные с ними псевдо­ пряжки. Пряжки I типа (рис. 2, 70; 39, 1, 2, 5) с от­ литыми из серебра широкопластинчатым много­ гранным выпуклым кольцом с В-образным от­ верстием, с многогранным язычком, начинаю­ щимся с изображения головы, и двухпластин­ чатым щитком отнесены к 1 варианту. По форме щитка пряжки делятся на два под­ варианта: 1а — с прямоугольным щитком из Херсонеса из склепа 62/1909 и из Скалистого из подбойной могилы 447а (30, рис. 2, 14) и 1 б — с орлиноголовым щитком из Керчи из склепа 113/1904 и 78/1907 из захоронения 9 (327, с. 33, рис. 20). Происходящие из Керчи пряжки варианта 1 б хранятся в Британском музее в составе коллекции А. Л. Бертье-Де­ лагарда (384, табл. XXXVII), в музеях Сток­ гольма (437, № 74) и Одессы (45, рис. 2, 1). На язычке пряжки из Херсонеса реалистиче­ ски выполнено изображение головы собаки. Так же обработан язычок пряжки из склепа 413 (Скалистое). На язычках пряжки из Ска­ листого и из Керчи (рис. 39, 1, 5) голова животного обозначена утолщением. По мне­ нию А. К. Амброза, щитки пряжек из Кер­ чи по форме близки щиткам пряжек с диском на конце, получивших распространение в VI— VII вв. на Северном Кавказе, в Башкирии и в Венгрии (45, с. 71). В публикации 1979 г. время бытования пряжек варианта 1а опре­ делялось по инвентарю склепа 4!47(30, с. 31). В процессе сооружения этого склепа была разрушена часть подбойной могилы 447а. После того как склеп и могилу ограбили (ве­ роятно, в новое время), кости и вещи из них разбросали по полу склепа. Поэтому ин­ вентарь склепа нельзя привлекать для обосно­ вания хронологии названных пряжек. В Херсо- несе в склепе 62 и в Керчи в склепе 78 пряж­ ки 1 варианта лежали с пряжками первой цоловины VI в. (рис. 2, 69; 37, }6), 37 Пряжки (рис. 2, 75; 39, 3, 6, 7) 2 вариан­ та с В-образными пластинчатым многогран­ ным кольцом и щелью для ремня в нем, с хоботовидным язычком и круглым щитком из Керчи из склепов 113/1904, 6/1905, 78/1907 из захоронений 7, 8, 9, 12 и 13. (31, рис. 4, 12; 33, рис. 4, 8) отлиты из серебра. Две такие же пряжки хранятся в фондах Феодосийского краеведческого музея. В. Б. Ковалевская пи­ шет об одной из них, что она происходит из Феодосии (169, с. 40). Однако в инвентар­ ной книге музея, составленной вновь после 1945 г., обе пряжки названы случайными на­ ходками. Как показали проводившиеся в по­ следние десятилетия раскопки в Феодосии, античный слой отделен от позднесредневеко­ вого стерильным слоем. В городе и в его бли­ жайших окрестностях не обнаружены могиль­ ники V—X вв. В дореволюционное время му­ зейная коллекция пополнялась не только на­ ходками из Феодосии, но и вещами, куплен­ ными в Керчи. Скорее всего, из Керчи попали в музей и упомянутые пряжки. По форме овального многогранного широкопластинчато­ го кольца рассматриваемым пряжкам подобны большие серебряные пряжки из Лучистого из склепа 65 и золотая пряжка из Керчи (рис. 39, 7) из склепа 52/1906 г. (31, рис. 6, 11). На гранях кольца последней напаяны зернинки. К ремню она крепилась при помощи двух двухпластинчатых петель. Ко 2 варианту сле­ дует причислить и маленькую железную пряж­ ку, извлеченную из нижнего слоя склепа 54 (Лучистое). Пряжки 2 варианта я вначале датировал VII в. (31, с. 174, рис. 4, 12) или первой половиной VII в. (33, с. 113). В упо­ мянутых захоронениях в Керчи они найдены как с пряжками первой половины VI в. (рис. 2, 69), так и с В-образными пряжками 1 варианта (рис. 2, 70). Вероятно, рассматри­ ваемые пряжки начали изготовлять на Боспоре во второй половине VI в., где они находились в употреблении и в VII в. Типологически близкие, но больших разме­ ров, пряжки с овальным многогранным коль­ цом и с круглыми, прямоугольными или с геральдическими щитками известны на Кав­ казе, в Приуралье и в Поволжье (118, рис. 3, 26; 169, табл. XVIII, 27; XIX, 1, 8; 156, табл. VII, 6; 224, рис. 22, И, 17; 207, табл. 5, 24, 25; 269, рис. 6). Пряжки из перечисленных регионов датируют либо первой половиной VI в. (121, рис. 3, 3, с. 99, 100), либо VI— VII вв. (168, рис. 8), либо второй половиной VII в. (46, табл. 1, 44; 47, табд. III, 61). Пряжки 3 варианта (рис. 38, 14, 16, 21) из Керчи (437, рис. 79), из Скалистого из склепа 413 и 449 и из Лучистого из могилы 53 состоят из целиком отлитых широкопластинча­ того выпуклого кольца и треугольного с вы­ ступами или геральдического или прямоуголь­ ного щитка. Подобные пряжки были распро­ странены в Подунавье (432, табл. VII, 31; 432, табл. III), на Кавказе (45, рис. 2, 2, 4; 64, с. 129; 141, рис. 3, 7, 8; 8, 1; 142, рис. 8, 3; 156, табл. VII, 12; 189, рис. 25, 7; 223, табл. XXIII, 12; 264, рис. 3, 10) и в Приуралье (46, рис. 10, 2, 3; 53, рис. 6, 16, 23). Одно­ типные пряжки, обнаруженные на территории Борисовского могильника, хранятся в фондах ОИПК Эрмитажа (№ 1108/293—294). В Се­ геде, Верхнем Погромном и в Шипово найде­ ны полихромные вещи, датируемые первой по­ ловиной V в. (147, с. 53—69; 431, с. 32). Однако другие пряжки 3 варианта происходят из погребений с инвентарем VI в. (141, рис. 8, 3; 142, с. 104) и VII в. (431, с. 29, 30, 43— 46; 432, с. 40—43). А. К- Амброз отнес за­ хоронения с рассматриваемыми пряжками к VI—VII вв. (47, с. 115—116; 53, рис. 6, 16, 17, 23, с. 16, 17; 55, с. 293—302). Пряжки II типа 1 варианта (рис. 2, 84, рис. 39, 16, 17, 20) из Суук-Су из могил 33, 67, 118, 122, 126, 144, 155, 193, 199, склепов 72 и 169 (253, табл. X, 1, 11, с. 10, 20, 22; 255, табл. XV, 8, рис. 103, с. 109, 110, 114, 117, 118, 121; 256, рис. 11, 7, с. 106, 108), Керчи из гробницы 64/1873 г. и из Лучистого из склепа 54 из захоронения 13 состоят из кольца с прямоугольным отверстием для рем­ ня и подвижного трехгранного язычка и прямо­ угольного или фигурного щитка. В различных музеях хранятся однотипные пряжки, проис­ ходящие из Керчи (82, рис. 3; 169, табл. XX, 17; 434, табл. V, с. 88; 457, рис. 1077) и из Херсонеса. Аналогичные пряжки находились в употреблении в Византии (317, табл. III, 8; 503, рис. 2, 4), в Прикарпатье (67, табл. XI, 7), на Северном Кавказе (56, рис. 6, 23), в Закавказье (60, табл. XXX, 36; XXXIII, 5) и на Урале (208, рис. 10, 35). Кольца пряжек из Садовско-Кале и из Зимно отлиты с более широким отверстием для ремня. Подобные пряжки А. К. Амброз считает самыми ран­ ними (50, с. 293). Судя по монетам, крепость в Садовско-Кале разрушили в конце VI или в начале VII вв. (503, с. 156). В Суук-Су в мо­ гиле 193 пряжка 1 варианта лежала с орлино­ головой пряжкой и краснолаковой миской вто­ рой пододину VI в. (рис. 2, 81, 83). Видимо, 38 В-образные пряжки с широким и узким от­ верстием для ремня начали изготовлять одно­ временно. Однако пряжки 1 варианта с узким отверстием использовали и в VII в. В Суук- Су в могилах 67, 155 и в склепе 169 они на­ ходились с двухпластинчатыми фибулами и большими пряжками с прямоугольным щит­ ком первой половины VII в. (рис. 2, 80, 92, 119, 121), а в других захоронениях — с веща­ ми второй половины VII в. (рис. 2, 143, 148, 156-159). Пряжки 2 варианта (рис. 39, 23) из Кер­ чи (437, № 78), Поднепровья (397, табл. СХХ, 1, 1а), Цебельды (46, рис. 6, 6; 105, рис. 43, 14), Мокрой Балки (70, рис. 2, 19, 20), Паш- ковской (245, рис. 6), Поволжья (288, рис. 7, 6) и Приуралья (121, рис. 2) отличаются от описанных выше сечением многогранной плас­ тины кольца. Пряжка из Цебельды датирова­ на первой половиной VII в. (47, рис. 1, 40; с. ПО). Пряжки 3 варианта (рис. 2, 126; 39, 15) со склона Эски-Ксрмена из склепа 81, из Скалисто­ го из склепа 258 (169, табл. XVIII, 20) и из Венгрии (395, рис. 21) представляют собой В-образное кольцо из гладкой пластины с по­ движным язычком. В монографии В. Б. Кова­ левской опубликован весьма искаженный ри­ сунок пряжки и приведен неверный список ана­ логий. В Скалистом в склепе 486 не найдено ни одной подобной пряжки. В перечисленных ею погребениях из Суук-Су (67, 144 и 169) обнаружены В-образные пряжки 1 варианта с двухгранным, а не гладким кольцом (рис. 39, 16). Время бытования пряжек 3 варианта определяется по кольцу боспорской орлино­ головой пряжки VII в. (рис. 2, 120) из склепа 81 (Эски-Кермен) и пряжке типа «Сиракузы» VII в. (рис. 2, 122) из склепа 258 (Ска­ листое). Пряжки 4 варианта в отличие от 1 вари­ анта отлиты целиком. По форме щитка они разделены на 4 варианта. Пряжки варианта 4—7 (рис. 2, 79; 39, 25) из Суук-Су из склепа 56 и могилы 199 (253, с. 15, табл. X, 13; 256, с. 108), Чуфут-Кале из склепа 3 и из Скалистого из склепов 420 и 422 (94, рис. 1, 26) отлиты с гладким прямо­ угольным щитком. Такие же пряжки обнару­ жены в с. Аромат в склепе 3 (199, рис. 5, 5), в Христофоровке (16, табл. XVI), в Борисово (273, рис. 20, 5), в Дюрсо (142, рис. 12, 18) и во владениях Византии в Западном При­ черноморье (446, рис. 20, 1; 453, табл. XXXIV, 2). В Суук-Су пряжки найдены е инвентарем второй половины VI в. я первой половины VII в. (рис. 2, 80, 81, 84). Пряжки варианта 4—2 (рис. 2, 99; 39, 14; 40, 4) из Лучистого из склепа 42, Чуфут-Кале из склепа 2, Рисового из кургана 2 из за­ хоронения 10 и Скалистого из склепа 166 в отличие от описанных выше отлиты с рельеф­ ным выступом в месте перехода кольца в щиток. Подобные пряжки происходят из Се­ веро-Причерноморской степи из погребений кочевников (35, рис. 8, 4; 280, с. 106, рис. 50; 16, табл. 14) и из Мокрой Балки (70, рис. 2, 17). По большой пряжке с изображением льва из Лучистого пряжки варианта 4—2 можно отнести к первой половине VII в. Пряжки варианта 4—3 (рис. 2, 113; 39, 26) из Скалистого из склепа 422 и с -высоты «Сахарная Головка» из склепа 2/1952 (92, рис. 5, 15) отлиты с геральдическими щит­ ками с вырезами на боковых сторонах. Ана­ логии им известны в Суук-Су (253, с. 24, рис. X, 6), Христофоровке (16, табл. XVI), Херсонесе (179, с. 127) и в Калатисе (453, рис. XXXIV, 3 — с монетой Юстиниана). В мо­ гиле 2/1952 г. («Сахарная Головка») помимо упомянутой пряжки лежала двухпластинчатая фибула первой половины VII в. (рис. 2, 119). Пряжки варианта 4—4 (рис. 39, 18) из Суук-Су из могилы 120 (255, табл. XV, 1), Херсонеса, Кёрнье (467, табл. 24, 135—1; VII, 6), с Северного Кавказа и Закавказья (47, табл. IV, 2; 60, рис. XXXII, 1, 2, 4, 5; 137, рис. 1, 17; 273, рис. 20, 2) отлиты со щитками геральдической или близкой формы. В Чми подобная пряжка входила в состав комплекса второй половины VII в. (47, с. 130, табл. И, 2). Пряжки 5 варианта (рис. 39, 22) из Суук- Су из могилы 1 и 90 (253, с. 4, 27, табл. X, 27) , Херсонеса, Лучистого (склеп 65, захоро­ нение 7), Скалистого из склепа 430 (169, табл. XX, 1), Северо Причерноморской степи (35, рис. 8, 10; 450, рис. 166, 24), с Северного Кавказа (70, рис. 2, 16; 156, табл. VI, 8; 273, рис. 20, 17), из Башкирии (71, рис. 3; 287, табл. VI, 10) и из Южного Казахстана (237, табл. 1) по сечению кольца подобны пряжкам 2 варианта. Однако в отличие от последних, пряжки 5 варианта цельнолитые. В Суук-Су в могиле 90 рассматриваемая пряжка найдена с двухпластинчатыми фибулами II в — 2 под­ варианта (253, табл. VII, 2) первой половины VII в. (рис. 2, 91), в Лучистом — с пряжкой типа «Сиракузы» VII в., а в Мокрой Балке — с инвентарем первой половины VII в. (69, рис. 1, с. 45, 47). 39 Пряжки 6 варианта (рис. 2, 96; 39, 8, 9, 10) из Суук-Су из склепов 153 и 169 (255, с. 117, 121, 122, табл. XV, 17; XVI, 5) и Скалистого из склепа 449 (рис. 39, 10) со­ стоят из отлитых отдельно кольца из широ кой выпуклой пластины и прямоугольного или геральдического щитка, кольцо сделано с В-об- разным отверстием. Судя по подвязным и двухпластинчатым фибулам из перечисленных склепов из Суук-Су (рис. 2, 94, 119) пряжки 6 варианта изготовлены в первой половине VII в. Типологически близкие пряжки извест­ ны в Византии (387, № 2234; 411, с. 183, рис. 59, 8) и в Прикарпатье (67, табл. XI, 8, 9). Дальнейшее типологическое развитие этой группы пряжек иллюстрируют находки из Уд­ муртии (276, табл. II, 2) и Башкирии (168, рис. 2, 6). Пряжка 7 варианта (рис. 31, 3) из Лучи­ стого из склепа 46 из захоронения 6 по фор­ ме кольца аналогична описанным выше, но отлита целиком. Пряжки 8 варианта с кольцом из узкой пластины, отлитым с В-образным отверстием, по форме и декору щитка разделены на три подварианта. Пряжки варианта 8—7 (рис. 2, 118; 39, 13) из Суук-Су из могил 2, 5 и склепа 72 (253, с. 4, 5, 22; табл. X, 20; XII, 8), Томи (378, рис. 1, М 3—1), Будапешта (371, рис. 14, 7) и из Уч-Тепе (157, рис. 31) отлиты с гераль­ дическим щитком либо неорнаментированным, либо с одной прорезью. В Суук-Су в склепе 72 с одной из упомянутых пряжек обнаруже­ на В-образная пряжка второй половины VI— VII вв. (рис. 2, 84). Пряжка варианта 8—2 (рис. 39, 11) из Керчи из склепа 180 (144, рис. 76) отлита со щитком, орнаментированным схематизиро­ ванным изображением личины. Пряжка варианта 8—3 (рис. 39, 4) из Чу- фут-Кале из склепа 62 отлита с прямоуголь­ ным щитком. Принято считать, что развитие В-образных пряжек завершилось созданием псевдопряжек, которые со второй половины VII в. распрост­ ранились на обширной территории — от По­ дунавья до Сибири (50, с. 293—294; 217, с. 135—140; 397, с. 280—293; 431, с. 255, 261, 278—285). Псевдопряжки имели иное функциональное значение. Они использовались для украшения ремня. На кольцах ранних псевдопряжек из Подунавья (рис. 39, 24) язы­ чок зафиксирован цэ дрлрце р ромощью при­ паянной проволоки (397, табл. СХХ, 2—4; СХХП, 3). Псевдопряжки (рис. 2, 168; 39, 21) из Ма­ лой Перещепины, Келегей и Подунавья с языч­ ком, имитированным двухгранной изогнутой пластиной, плотно припаянной к литому коль­ цу, и со щитком, декорированным напаянны­ ми шариками и гнездами с цветными стекла­ ми, сделаны из золота. Все они принадлежали кочевнической знати (87, рис. 29; 371, рис. 1, 5; 431, табл. XXXIV, 1—6; XXXVI, 1—6; LVII, 2—6; 518, табл. X). В Лучистом в верхнем слое в склепе 36 и на склоне Эски-Кермена в склепе 183 (рис. 39, 19) находились псевдопряжки, тисненные из тонкой пластины. Подобные псевдопряжки известны в Подунавье (467, рис. 3, 7, 16, 17). Бесщитковые отлитые из бронзы пряжки, подобные по форме треугольнику или сегменту, названы треугольнорамчатыми и сегменторам- чатыми. Они разделены на четыре варианта. Пряжки варианта 1 (рис. 2, 82; рис. 38, 2, 3) с массивной треугольной передней сто­ роной, ромбовидные в сечении и с выступаю­ щим за нее фигурным язычком обнаружены в Суук-Су в могилах 39, 71 и 118 (253, табл. X, 15; XII, 3; 255, табл. XVI, 9), в Керчи в нижнем слое в склепе 152, в Ска­ листом в склепе 418 (38, рис. 3, 4), на скло­ нах Эски-Кермена в склепе 338 и Чуфут-Кале в склепах 50 и 95 (10, с. 9; 11, с. 7). В Эрми­ таже хранится однотипная пряжка из Керчи, язычок которой отлит с семью гнездами для вставок (рис. 38, 1). Пряжка из Скалистого декорирована нарезкой и позолочена (рис. 38, 5). Аналогичные пряжки найдены в Херсоне- се, на территории могильника Артек, на Кипре (457, № 1076), в Коринфе (387, № 2176), в Югославии (425, табл. X, 41; 438, рис. 1, 5), в Кизомборе в Венгрии (375, табл. CXXXV, 1) и в Пьятра Фрекэцей (446, рис. 9, 1). В свод­ ке В. Б. Ковалевской неверно указано место находки пряжки из Скалистого. По формаль­ ному признаку она объединила упомянутую пряжку в одну типологическую группу с сал- товской пряжкой. Обе пряжки настолько от­ личаются по сумме признаков одна от другой, что сама В. Б. Ковалевская завершает опи­ сание созданной ею типологической группы констатацией данного факта (169, с. 35, табл. XVI, 12, 13). Рассматриваемые пряжки неко­ торые исследователи датировали IV—V вв. (387, с. 266), V р. (169, с. 35; 446, с. 226— 227) или гецидским периодом — 472—568 гг. (375, с. 17Q). Однадо р Коринфе упомянутую 40 пряжку извлекли из перекопанного слоя. Ин­ вентарь могилы 118 (Суук-Су) относили к по­ следней трети VI в. (486, с. 144) или ко вто­ рой половине VII в. (1, с. 273—276). Как отмечалось выше, склеп 418 из Скалистого правильнее датировать второй половиной VI в., а не первой половиной VII в. (38, с. 217). Как мы видим, рассматриваемые пряжки на­ ходились в употреблении во второй половине VI—VII вв. Пряжки 2 варианта (рис. 38, 6) из Скали­ стого из склепа 417, со склона «Сахарной Го­ ловки» из могилы 23 (92, с. 44, рис. 46, 14), из Коринфа (387, № 2178) и Югославии (425, табл. VII, 29; 439, табл. II, 2, 4; табл. III, 6) отлиты без треугольного выступа на передней стороне. Сечение рамки ромбовидное. Ее тыль­ ная сторона и язычок обработаны так же, как и пряжка 1 варианта. В Скалистом упомяну­ тая пряжка лежала с кувшином второй по­ ловины VII в. (рис. 2, 153). Пряжки 3 варианта (рис. 38, 7, 8) из Суук- Су из могил 61 и 63 (253, с. 19, табл. X, 3), с территории могильника Черная речка из скле­ па 64 (72, табл. XV, 5), со склонов Чуфут- Кале из могилы 18 (4, с. 26) и Эски-Кермена из склепа 285, из Мокрой Балки (70, рис. 2, 11, 12) и Гладос (285, рис. 17, 1) отлиты с более утолщенной передней стороной. Сечение рамки овальное. Время бытования самой ран­ ней из перечисленных пряжек определяется по находке первой половины VI в. (рис. 2, 71) из склепа 64 (Черная речка), а самой позд­ ней— по вещам конца VII в.— первой поло­ вины VIII в. из Гладос (53, с. 19, 20). Пряжки 4 варианта (рис. 38, 9, 10) из Суук-Су из могил 5, 155 и 192 (253, табл. X, 8; 255, с. 118; 256, с. 106), со склонов Эски-Кермена из склепа 268 и Чуфут-Кале нз могилы 21 (8, с. 4) и Коринфа (387, № 2175) состоят из рамки, плоской в сечении, и языч­ ка. В Суук-Су пряжки извлечены из погребе­ ний с инвентарем VII в. (рис. 2, 84, 92—94, 118, 119, 143, 144), а на склоне плато Эски- Кермен — с пряжкой (31, рис. 3, 9, 14) первой половины VIII в. (рис. 2, 191). Пряжки с кольцом, отлитым с двумя вы­ ступами, ограничивающими углубление для язычка, обычно называют лировидными. По конструкции и форме щитка однотипные крым­ ские пряжки разделены н-а шесть вариантов. Пряжки 1 варианта (рис. 2, 143; 40, 1, 2) из Суук-Су из могилы 109, 166 и 192 (255, с. 107, 120, табл. XV, 12; 256, с. 106) из соста­ ва церещеринскоро комплекса (87, рис. }4) ц из Гижгида (46, рис. 6, 12) безщитковые, ли­ бо сделаны с подвижным язычком. По ана­ логии из Перещепины пряжки можно дати­ ровать второй половиной VII в. (31, с. 166). Пряжки 2 варианта (рис. 2, 127; 40, 3), отлитые с прямоугольным щитком из Суук-Су из могилы 63 (253, табл. X, 5; с. 19) и со склона Чуфут-Кале из склепа 50 (10, с. 9), А. К- Амброз объединил в одну типологиче скую группу с пряжками, отнесенными выше к 1 варианту (46, табл. II, 21). Обе пряжки происходят из погребальных сооружений VII в. (рис. 2, 82, 105, 119). Пряжки 3 варианта (рис. 2, 102; 40, 5—8, 11) из Суук-Су из могилы 166 (255, с. 120, табл. XV, 4), Лучистого из склепа 10 (слой 3), со склона Эски-Кермена из склепа 81, из Кер­ чи из склепа 1867 г. (144, рис. 68), Скалистого из склепа 420, (94, рис. 1, 27), Борисова (273, рис. 20, 14), Чми (137, рис. 1, 11) и Едыс (139, рис. 6, 5) отлиты с геральдическим щит­ ком с прорезным декором. В Крыму пряжки найдены с вещами VII в. (рис. 2, 79, 80, 120, 126). Подобные пряжки, но с гладким или иначе орнаментированным щитком, известны в Подунавье (467, табл. 1, 8; II, 21; IV, 7, И ) . Пряжки 4 варианта (рис. 2, 117; 40, 10, 14) из Суук-Су из могилы 144 (255, с. 114, табл. XV, 7), Скалистого из склепа 153 (169, табл. XIV, 8), со склона Чуфут-Кале из раз­ рушенных склепов 23—24 (8, с. 6—8) и из с. Аромат из склепа 1 (199, рис. 4, 13) отли­ ты со щитком с фигурной тыльной стороной. В Суук-Су одна из них лежала с В-образной пряжкой VII в. (рис. 2, 84). Пряжки 5 варианта (рис. 2, 144; 40, 12) из Суук-Су из могилы 192 (256, с. 106, рис. 11), со склона Чуфут-Кале из склепа 41 (183, рис. 44, 10), из Лучистого из склепов 6 и 35, Херсонеса, с Северного Кавказа и Закавказья (142, рис. 12, 25; 169, табл. XVI, 8, 9) отлиты с двухчастным щитком. В Суук-Су в моги­ ле 192 находилась также и лировидная пряж­ ка 1 варианта второй половины VII в. (рис. 2, 143). В Северопричерноморской степи, на Северном Кавказе и в Верхнем Поволжье (35, рис. 8, 8, 9, с. 198; 137, рис. 1, 10; 169, табл. XVI, 5; 273, рис. 20, 16) обнаружены подобные пряжки, двухчастный щиток которых отлит с двумя птичьими головками. Пряжка 6 варианта (рис. 40, 17) из Ска­ листого из склепа 331, отлитая с фигурным прорезным щитком, отнесена к первой поло- цине YW §• (31, рис. (6, с. (66). 41 Цельнолитые пряжки с овальным кольцом разделены на два типа. Пряжки I типа (рис. 38, 15, 17—20), от­ литые с широкопластинчатым кольцом и щит­ ком разной формы, отсутствуют в составе за­ крытых комплексов и в данной работе деталь­ но не рассматриваются. Отмечу только, что не­ которые из них изготовлены в Херсонесе во второй половине VII в. (32, рис. 1, 8; 5, 6; с. 194—196). Пряжки II типа, отлитые с прямоугольным в сечении кольцом, по форме щитка делятся на десять вариантов. Пряжки 1 варианта (рис. 40. 18, 20—22), отлитые с трапециевидным прорезным щит­ ком, разделены на два подварианта. Пряжки варианта 1—1 из Скалистого из склепа 325, со склона плато Эеки-Кермен из склепа 321 (рис. 40, 20) и из Венгрии (375, табл. ХС1Х, 2) находились в употреблении в последней четверти VII в. (31, с. 180). Пряжки вариан­ та 1—2 (рис. 40, 18, 21, 22) из Скалистого, Суук-Су (253, табл. X, 21), со склона Эски- Кермена из склепа 290 и из Царичин Град (174, табл. X, 24), видимо, одновременны пряжкам варианта 1—2. Пряжки 2 варианта (рис. 2, 161; 41, 11) из Скалистого из склепа 278 (169, табл. IX, 14), Херсонеса, со склона плато Эски-Кермен из склепов 259, 278, 285 и 290, из с. Аромат из склепа 6 и из Лучистого из склепа 65 (захоронение 3) отлиты с трапециевидным щитком, декорированным при отливке двумя кружками с точками, параллельными и косы­ ми линиями. Время бытования пряжек уста­ навливается по двухпластинчатой зооморфной фибуле второй половины VII в. (рис. 2, 134) из склепа 65 из Лучистого. Пряжки 3 варианта, отлитые с овальным щитком с выступом, по его декору разделены на три подварианта. Пряжки варианта 3— 1 (рис. 2, 149; 42, 1, 2; 43, 1) отлиты из золота или серебра. На щитке золотой пряжки из состава перещепин- ского комплекса вырезаны гнезда, имеющие форму запятой и образующие схематизиро­ ванное изображение человеческого лица Тре­ угольные гнезда, вырезанные на тыльной час­ ти язычка, скомпанованы в виде кустика. Ана­ логичный кустик в той же технике изображен на лицевой стороне обоймицы, составляющей вместе с пряжкой один гарнитур (31, рис. 1, 4, 5). В некоторых гнездах на пряжке и обой- мице сохранились следы синей пасты. Подоб­ ная техника орнаментирования характерна ддя византийских изделий VII в. (77, рис. 105; 461, табл. X, XI, XIV; 492, табл. XXV, 9). Серебря­ ные пряжки со склона Эски-Кермена из скле­ пов 257 (31, рис. 10, 6, с. 186) и 273 (захо­ ронение 1) декорированы в той же технике. Бронзовые пряжки из Лучистого из склепа 38 (захоронение 12) и из Ботошан (479, рис. 12, 2) украшены гравированным узором. По мо­ нетам и инвентарю из состава перещепинско- го комплекса пряжки варианта 3— 1 дати­ руются второй половиной VII в. (31, с. 166). Пряжки варианта 3—2 (рис. 2, 160; 42, 3) со склонов Чуфут-Кале из склепа 7 и Эски- Кермена из склепов 56, 220, 278, 290, из Лу­ чистого из склепов 10 (слой 2), 36 (захоро­ нение 1) и из Сицилии (444, с. 203, рис. 203) отлиты с зооморфным изображением. В склепе 7 (Чуфут-Кале) среди костей трех скелетов собраны также две большие пряжки второй половины VII в (1, рис. 32, 21, 22; 4, с. 31; 182, рис. 3, 1, 2; 2, 1): одна большая с ромби­ ческим щитком, другая — орлиноголовая с прямоугольным щитком и длинным держате­ лем кольца 5 варианта (рис. 2, 166, 178). Ви­ димо, пряжки первого подтипа ввозились в Крым из Византии во второй половине VII в. (31, с. 166). Пряжки варианта 3—3 (рис. 2, 190; 42, 4) украшены растительным декором. На щитке бронзовой пряжки из Константинополя изо­ бражен дугообразно сгибающийся стебель ле- андра, оканчивающийся плоским листом (317, табл. II, 1). На щитке однотипной пряжки из Месемврии виден более схематизированный, согнутый в два завитка стебель леандра (162, рис. 65, 66). Мастера, изготовившие бронзовые пряжки, найденные в Суук-Су в могилах 60 и 80, Узень-Баше в склепе 2/1907, на склоне Эски-Кермена в склепах 284, 290 и могиле 78, в Скалистом в склепе 331, в Чуфут-Кале в склепе 96, в Лучистом в склепе 10 в слое 1, трансформировали леандровын орнамент в схематизированное изображение человеческого лица. Глаза обозначены двумя точками на краях завитков стебля, а рот и нос — черточ­ кой и треугольником под завитками. Довольно трудно установить время изготовления пря­ жек варианта 3—3. В Суук-Су и на склоне Эски-Кермена (78), в могилах, помимо упомя­ нутых пряжек, лежавших на тазовых костях детей и подростка, ничего не было. В пере­ численных выше крымских склепах пряжки варианта 3—3 находились либо среди костей нескольких десятков сц§лето§ в скдепа* 42 2/1907 и Узень-Баше и 52 в Эски-Кермене, либо среди разбросанных на полу перегнивших костей в склепах 96 в Чуфут-Кале и 331 в Скалистом (11, с. 8; 253, табл. X, 12; с. 19, 24; 256, с. 115; 270, с. 162,163,170). Наиболее ранние вещи в этих склепах относятся ко второй половине VII в. (31, рис. 1, 11, 12, 16), а са­ мые поздние — ко второй половине VIII— IX вв. (31, рис. 3, 3). Однако данные пряжки не встречены в погребениях, содержащих толь­ ко вещи второй половины VII в. или второй половины VIII—IX вв. Поэтому можно пред­ положить, что данные пряжки находились в употреблении в предсалтовское время — первой половине VIII в. Предложенная дата подтвер­ ждается корреляцией инвентаря скалистинского склепа 331 с вещами из крымских и приураль­ ских могил первой половины VIII в. (31, с. 168, рис. 8, 14, 26). Пряжки 4 варианта отличаются от описан­ ных выше несколько большими размерами. Щиток пряжек можно расчленить на две час­ ти — меньшую с закругленными боковыми сторонами и основную округлую с прямоуголь­ ным выступом. По орнаментации щитков вы­ деляется три подварианта. Пряжки варианта 4— 1 (рис. 2, 122; 42, 6, 7) с изображением листьев аканта состав­ ляют самую многочисленную группу византий­ ских пряжек. Они встречаются на территории почти всех раннесредневековых крымских мо­ гильников и в десяти скоррелированных захо­ ронениях. В литературе их называют пряж­ ками типа «Сиракузы». И. Вернер (507, с. 37), Д. Чаллань (317, с. 326—303), В. К. Пудовин (250, с. 182), 3. Вински (492, с. 25) и С. Уен- це (486, с. 145) датировали их концом VI — первой половиной VII вв., а А. К. Амброз — второй половиной VII — первой половиной VIII вв. (2, с. 22, 23; 46, табл. И, 29), а автор данной работы относит их ко второй половине VII в. (28, с. 236). Сравнительно недавно опубликована сводка находок в Гре­ ции пряжек типа «Сиракузы» с византийскими монетами. На острове Самос в одной из могил лежали монеты Фоки (603—610 гг.) и Конс­ тантина II (652 г.), а в другой — монеты Ираклия (611—614 гг.), в Коринфе — монета Константа II (641—668 гг.) (445, с. 298, 299). В Лучистом в склепах 10, 38, 43 и 54 рас­ сматриваемые пряжки найдены в тех же слоях, что и орлиноголовые пряжки 2—4 вариантов. В склепах 38 и 43 пряжки типа «Сиракузы» обнаружены в слое 1, перекрывавшем слоя р орлинрголорымц цряждами, э р склепе 54— в слое 4, подстилающем слой с орлияоголо- выми пряжками. Вероятно, пряжки типа «Си­ ракузы» находились в употреблении в течение почти всего VII в. По византийским образцам названные пряжки отливали и в Херсонесе (32, с. 196). Пряжки варианта 4—2 (рис. 19, 4; 42, 5) из Суук-Су из склепа 131 (255, рис. 105), со склона Эски-Кермена из склепа 257 (31, рис. 10, 14) и из Симеиза (169, табл. VIII, 15) украшены крестовидным четырехлистни- ком, а пряжка из Лучистого из склепа 36 — крестом. В. Б. Ковалевская отнесла их к VIII в., а А. К. Амброз — к концу VII — на­ чалу VIII вв. (46, табл. II, 30, рис. 7, 3). По орлиноголовой пряжке и зооморфной фи­ буле из склепа 131 (Суук-Су) пряжки ва­ рианта 4—2 датируются второй половиной VII в. (рис. 2, 134, 136). Пряжка варианта 4—3 (рис. 42, 8) со скло­ на плато Эски-Кермен из склепа 193 декори­ рована точками. Пряжки 5 варианта (рис. 2, 187; 42, 22) по форме аналогичны описанным выше. Щит­ ки пряжек отлиты с овальным вырезом, в котором выступает небольшой стилизованный трилистник. В статье 1982 г. я отнес их к 4 варианту пряжек типа «Бал-Гота». Однако названные пряжки отличаются от рассматри­ ваемых конструкцией и формой кольца. Пряж­ ки 5 варианта происходят из Лучистого из склепа 54 (захоронение 7), Узень-Баша из склепа 1/1907 и 1/1926, со склона плато Эски-Кермен из склепов 41, 46, 52, 65, 153, 181, 193, 216, 249, 274, 289, 338, 339, из Си­ меиза, из Скалистого из склепа 354, из Арте­ ка, Кореиза, Херсона, Керчи, борисовского мо­ гильника, Чми, Афин, Пергама и из ланго- бардской могилы 90 в Кастел-Трозино (137, рис. 1, 4; 3; 253, табл. X, 14; 260, рис. 40, 5; 273, табл. IV, 29; 507, табл. 5, 13; 8, 1—4; 492, с. 28, 29, табл. XX, 10, 12; рис. 445, рис. 8). Подобная пряжка хранится в фондах Феодосийского краеведческого музея, куда она, вероятно, поступила в составе большой кол­ лекции керченских вещей. На склоне плато Эски-Кермен в склепе 181 пряжка 4 подтипа обнаружена вместе с пряжкой и поясным на­ бором первой половины VIII в. (31, рис. 4, 1—8), а в Лучистом в склепе 54 в захороне­ нии 7 — с одновременной пряжкой типа «Ко­ ринф» 1 подтипа (31, с. 172). Пряжки 6 варианта (рис. 42, 9, 21) отли­ ты со щитками с округлыми боковыми и тре­ угольной тыльной стороной. Црорезные щит­ 43 ки пряжек со склона Эски-Кермена из могилы 59 (260, рис. 40, 10) и склепа 216 украшены трилистником, тогда как щиток пряжки из Суук-Су из склепа 131 декорирован крестом (255, табл, XIII, 2). Напомню, что из склепа 131 извлечены вещи второй половины VII в. (рис. 2, 134, 136). Две другие пряжки по основному элементу орнаментации — трилист­ нику— близки пряжкам 5 варианта. Пряжки 7 варианта по форме крестовид­ ного щитка делятся на пять подвариантов. Предлагаемая типология во многом совпадает с разработанной А. К. Амброзом типологией крестовидных пряжек (46, с. 110, табл. 11, 33—35, рис. 7, 5—8; 47, с. 261—262) и не­ сколько отличается от опубликованной в 1982 г. (31, с. 174—175). Пряжки варианта 7—1 (рис. 41, 1) из Херсона из склепа 18/1914 г. (337, рис. 140, 1), со склона Эски-Кермена из склепа 320 и из Австрии (492, табл. XIX, 8) отлиты с уз­ кими крестовинами с раздвоенными концами. Поскольку в херсонесском склепе в свое время не сосчитали количество погребенных (15, с. 2), то вещи из склепа нельзя датировать по най­ денным там монетам 813—820 гг. Пряжку из Австрии 3. Вински отнес к концу VI в. (492, с. 27). Пряжки варианта 7—2 (рис. 41, 2) со склона Эски-Кермена из склепов 257 и 216 по форме крестовины аналогичны описанным вы­ ше. Однако у рассматриваемых пряжек кре­ стовина более широкая. Пряжку варианта 7— 2 могли положить в склеп 257 не позднее вто­ рой половины VII в. (31, с. 188, рис. 10, 11). Пряжки варианта 7—3 (рис. 2, 135; 41, 3— 5) в публикации 1982 г. отнесены ко 2 под­ типу крестовидных пряжек (31, с. 174). Боко­ вые крестовины пряжек, найденных в Суук- Су в могиле 55 и в склепе 131, на склонах Эски-Кермена в склепах 55 и 257 (захороне­ ние 1) и Чуфут-Кале в склепе 43, в Скалис­ том в склепе 381, в с. Аромат в склепе 6, в Керчи в склепе 52/1906 и в Херсонесе. Цари чинграде, Афинах, Испании, Франции, Сицилии и Томи,— равновеликие (153, рис. 2, 6; 183, рис. 44, 5; 199, рис. 5, 29; 253, табл. X, 4; 255, рис. 108, табл XVI, 1, 10; 337, рис. 139, 11; 140, 3; 378, табл. 2, 15; 482, рис. 43а; 492, табл. XIX, 5, 9; 520, табл. 21, 12; 31, 12). Керченская пряжка в отличие от других от­ лита из серебра. В склепе 52 она лежала на костяке 1 вместе с золотой В-образной пряж­ кой I тира 2 варианта второй половины VI— VII вв. (рис. 2, 75; 39, 7). В Суук-Су в мо­ гиле 55 вместе с крестовидной пряжкой най­ дены поясные наконечники, аналогичные се ребряному позолоченному наконечнику из сос­ тава перещепинского комплекса (31, рис. 4, 13), и фибулы, а в суук-синской могиле 131 — орлиноголовая пряжка и фибулы второй по­ ловины VII в. (рис. 2, 108, 111, 134, 136). Очевидно, так же датируются и другие кре­ стовидные пряжки варианта 7—3. Пряжки варианта 7—4 (рис. 2, 186; 41, 6) (в публикации 1982 г. подтип 3) обнаружены на склонах Эски-Кермена в склепах 46, 56, 65, 181, 193, 244, 290 и могиле 240 и Чуфут-Кале в склепе 25, в Скалистом в склепах 371, 400 и 625, в Узень-Баше в склепе 3/1958, в Херсо- несе, у подножия Мангупа в склепе 3, в Афинах, Коринфе и Югославии, отлиты с кре­ стовинами разных размеров (154, рис. 4, 1; 177, рис. 32; 178, рис. 39; 277, рис. 4; 337, рис. 139, 10, 12; 471, рис. 1, 8; 482, табл. 43а; 492, т. XIX, 6). Длина меньшей боковой кре­ стовины не менее 3,5 см. На склоне Эски- Кермена в склепе 181 крестовидная пряжка лежала вместе с подковообразной бляшкой, пятью прямоугольными бляхами (служившими для подвешивания к основному ремню вспо­ могательных ремней и различных предметов) и пряжкой 5 варианта среди разбросанных на полу камеры костей двух взрослых и одного ребенка (31, рис. 4, 1—8). Четыре целиком отлитые бляхи с прямоугольным прорезным щитком и с приемником по форме подобны бляхам с подвижным приемником, найденным в Деменках в могиле 14 (Голдина, 124, с. 78, табл. 39, 25), и вместе с подковообразной бляшкой первой половины VIII в. в Крюков- ско-Кужновске в могиле 4056 (31, рис. 8, 17, 23). Интересно отметить, что мастер, отливший эски-керменские бляхи, имитировал шарнир шаровидными выступами. Пятая прямоуголь­ ная бляха украшена прорезным растительным геометризированным орнаментом (31, рис. 4, 7). Аналогичный декор представлен на пояс­ ных наконечниках, найденных вместе с вещами второй половины VII — первой половины VIII вв. в Неволино в могиле 48 (394, табл. XXXIX, 1—4, рис. 24, 2) и в Крюковско-Куж- новске в могиле 446 (31, рис. 8, 19, 20, 22). В Скалистом в склепе 625 на первом из двух скелетов лежали пряжка типа «Коринф» и поясной набор первой половины VIII в. (31, рис. 2, 7, 10, 11, 20), а на втором — кресто­ видная и трапециевидная пряжки. У подножия 1У1ангупа в склепе 3 пряжка варианта J— 44 V кахоДилась с пряжкой тиПа «Сиракузы» (277, с. 329, 330, рис. 3, 4). Исходя из вышесказан­ ного, рассматриваемые крестовидные пряжки можно датировать концом VII — первой поло­ виной VIII вв. Пряжки варианта 7—5 (рис. 41, 7) отли­ чаются от описанных выше размерами кресто­ вин. Длина большей крестовины не превышает 3 мм. У некоторых из таких пряжек одна бо­ ковая крестовина только обозначена при отлив­ ке (31, рис. 3, 2). Пряжки варианта 7—5 об­ наружены в Суук-Су в могиле 53, на склоне Чуфут-Кале в склепе 11, в Узень-Баше в скле­ пе 1/1907, в Херсоне и на склоне Эски-Кер- мена в склепах 220 и 290. В Суук-Су в могиле 53 одна из упомянутых пряжек найдена с пряжкой типа «Коринф» (253, с. 14, табл. XII, 1, 20) второй половины VIII—IX вв. (31, с. 175). Пряжки 8 варианта (рис. 2, 191; 41, 8) в публикации 1982 г. причислены к 5 подтипу крестовидных пряжек и датированы второй половиной VIII—IX вв. (31, с. 175). Однако по форме щитка их следует выделить в отдель­ ный вариант пряжек с овальным кольцом, про- долговатым фигурным щитком, как правило, украшенным перекрещивающимися линиями. Они найдены в Лучистом в склепе 10 в слое 1, на склоне Эски-Кермена в склепах 153, 182, 249, 257, 268, 289, 290 (подбой в дромосе) и 310, в Суук-Су в могилах 50 и 101, Узень- Баше в склепах 2/1907, 4/1958, в Скалистом в склепах 260, 279, 354, в с. Аромат в склепе 1, в Херсонесе, Коринфе и на Кипре (31, рис. 3, 9, 14; 199, рис. 4, 9; 253, с. 14; 255, табл. XV, 11; 260, с. 123—128; 445, рис. 4а; 457, № 1087). Щиток пряжки из Суук-Су из мо­ гилы 101 декорирован кружком с точками. В Коринфе в одной из могил пряжка 8 варианта находилась с монетой Константа II (641—668 гг.) и пряжкой типа «Сиракузы» (445, с. 298, рис. 5, а, б), в Лучистом в скле­ пе 10, на склоне Эски-Кермена в склепе 153 и в Скалистом в склепе 354 — с пряжками 5 варианта первой половины VII в. (рис. 2, 187; 42, 22), в Скалистом в склепе 279 и в Суук-Су в могиле 50 — бляшки второй поло­ вины VIII в. (28, рис. 28; 4, 19). Приведенные факты позволяют отнести пряжки 8 варианта к концу VII—VIII вв. Пряжки 9 варианта (рис. 41, 9) со склона Эски-Кермена из могилы 313 и Херсонеса от­ литы с треугольным щитком. Пряжки 10 варианта с узким длинным щитком и петлей для ремня С. Уенце разде­ лила на шесть tHiloB. В КрыМу найдены пряЖ- кй трех типов. Пряжки (рис. 2, 158; 41, 13, 14) из Херсо­ неса, Суук-Су из могилы 29 и 118 (253, с. 9, табл. X, 24; 255, с. 109) и с высоты «Сахар­ ная Головка» из склепа 52 (92, с. 53, 54, рис. 5, 15) причислены к I типу «Салона- Истрия» и датированы последней четвертью VI — первой половиной VII вв. (486, с. 144— 146). А. К- Амброз, полемизируя с С. Уенце, привел веские аргументы в пользу «омоложе­ ния» названных пряжек до второй половины VII в. (1, с. 271—276). На склоне Эски-Кер­ мена в склепе 285 однотипная пряжка обнару­ жена с пряжкой второй половины VII в. с трапециевидным щитком (рис. 2, 161; 41, 11). По мнению С. Уенце, рассматриваемым пряж­ кам типологически близки пряжки с боковыми вырезами на завершении щитков (486, с. 165— 166), аналогичные происходящим из Суук-Су из могилы 75 (253, с. 23, табл. X, 25) и с высоты «Сахарная Головка» (рис. 41, 20) из склепа 44 (92, с. 57—59). Пряжки (рис. 31, 4) с птичьими головка­ ми на кольце из с. Аромат из склепа 1 (199, рис. 4, 8) и из Лучистого из склепа 36 по­ добны пряжкам типа «Папа», которые, по словам С. Уенце, одновременны описанным выше (486, рис. 5, с. 150—152). В склепе 36 одна из упомянутых пряжек лежала на костя­ ке 5 с пряжкой с овальным кольцом варианта 4—2 (рис. 19, 4) второй половины VII в. Пряжка (рис. 31, 5) с головами зверей на кольце из Лучистого из склепа 43 из слоя 3 аналогична пряжкам первой половины VII в. типа «Гатер» (486, рис. 6, с. 152—154). Цельнолитые бронзовые пряжки (рис. 44, 1—3) с овальным или сегментированным коль­ цом и фигурным щитком с вогнутыми боко­ выми сторонами и закругленной - или сердце­ видной тыльной частью происходят из Керчи, Скалистого из склепа 381 (31, с. 168, рис. 5, 15) и со склона Эски-Кермена из склепа 259. Наибольший интерес представляет хранящаяся в Керченском историко-археологическом му­ зее пряжка с помещенным в медальоне рель­ ефным изображением женской головы в про­ филь. По предположению И. Вернера, пряжки со щитками подобной формы, декорированные такими же медальонами, изготовлялись в Ви­ зантии в первой половине VII в. (507, с. 44). Две другие пряжки (из Скалистого и со скло­ на Эски-Кермена) датируются по сопутствую­ щему инвентарю второй половиной VII в. (31, с. 168, 171). 45 БроЯзбвые шаршфнЫе Нряжкй с оваль­ ным кольцом по форме щитка делятся на восемь вариантов. Пряжки 1 варианта И. Вернер назвал по находке из города Болонья. Принято считать, что они характерны для VII в. (492, с. 28; 507, с. 40, 43). Пряжки типа «Болонья» по фор­ ме щитка и размерам делятся на пять под­ вариантов. Пряжки варианта I— 1 (рис. 42, 10) со склона Эски-Кермена из склепов 216 и 249, из Скалистого из склепа 381, Херсонеса, Керчи, с Кавказа и из Византии (31, рис. 1, 15, 23; 137, рис. 1, 6; 169, табл. IX, 10; 258, рнс. 8; 317, табл. VI, 10, 11; 337, рис. 139, 9; 482, табл. 43а; 507, с. 47, карта 2; 492, табл. XX, 10, 12) сделаны с каплевидным щитком. О да­ те данных пряжек позволяют судить условия находки одной из них. В скалистинском скле­ пе 381, в уцелевшей восточной части камеры, был расчищен единственный скелет, а все ве­ щи, в том числе и упомянутую выше пряж­ ку типа «Болонья», нашли в разрушенной за­ падной половине камеры. Анализ этих нахо­ док позволил отнести пряжки варианта 1—1 ко второй половине VII в. (31, с. 171). Щиток пряжки варианта 1—2 из Херсоне­ са отлит со слегка раздвоенной тыльной частью (рис. 42, 11). Щиток пряжки варианта 1—3 из Скалис­ того из склепа 763 по форме подобен щиткам пряжек варианта 1—1. Однако эта скалистин- ская пряжка более массивная. Ее длина почти вдвое больше пряжек 1 подварианта (соот­ ветственно 7 и 4 см). На заполированной от длительного использования поверхности ши­ рокого пластинчатого кольца описываемой пряжки сохранились следы декора (рис. 42, 13). Пряжки варианта 1—4 (рис. 42, 15) из Херсонеса (31, рис. 2, 12) и Бркача (492, табл. XVIII, 3, с. 26) сделаны со щитком, (украшенным двумя круглыми отверстиями Названная деталь характерна для пряжек ти­ па «Коринф». Возможно, пряжки 4 подварианта в свое время послужили прототипом для соз­ дания пряжек типа «Коринф». Учитывая да­ тировку последних VIII—IX вв. (31, с. 172— 174), можно высказать предположение и о времени изготовления их типологического про­ тотипа — пряжек типа «Болонья» 4 подвариан­ та. Вероятно, эти пряжки бытовали в конце VII — первой половине VIII вв. К типу «Болонья» 3. Вински отнес также пряжки, щитки которых отлиты с разделенным пойолам сердцёвидйым отверстием (492, с. 28, 29). В настоящей работе они причислены к 5 подварианту. Такие пряжки известны в Кер­ чи (рис. 42, 16), Коринфе, Солоне, Тренто, Алаттьяне и в Бркаче (214, рис. 1, 16; 386, табл. 114, 2191; 426, табл. VII, 4; 492, табл. XX, 7—9, 11—13). 3. Вински датирует их VII в., а А. К. Амброз — второй половиной VII—VIII вв. (1, с. 189). Однако рассматри­ ваемые пряжки не найдены в составе «закры­ того» комплекса вместе с монетами или дати­ рующими вещами. Пряжки 2 варианта, названные по находке из Бал-Готы, по форме и декору делятся на четыре подварианта. Пряжки варианта 2— 1 (рис. 42, 18) со щитком, в отверстии которого и на его тыль­ ной стороне имеются треугольные выступы, происходят из Симеиза, Скалистого из склепа 288, из Италии. Испании, Египта и Малой Азии (31, рис. 2, 8; 3, 6; 99, рис. 1, 3; 317, табл. VI, 8, 9; 412, табл. 23, 8; 507, табл. 5, 7; 520, табл. 21, 9). В скалистинском склепе 288 среди разбросанных на полу камеры пере­ гнивших костей помимо пряжки типа «Бал- Гота» нашли большую пряжку с ромбиче­ ским щитком второй половины VII в. (99, с. 261). Пряжки варианта 2—2 (рис. 42, 19, 20) иллюстрируют дальнейшее типологическое раз­ витие пряжек 1 подварианта. Экземпляры с более широким овальным щитком встречены в склепах 1/1907 и 3/1958 в Узень-Баше, в склепе 377 в Скалистом, в могиле с двумя под­ боями 318 и в склепе 216 на склоне Эски-Кер­ мена (256, рис. 15, 1). В упомянутой могиле 31‘8 в подбое 1 зачистили кости взрослого, сложенные в углу подбоя, и скелет ребенка, а в подбое 2 — скелет взрослого. В подбое 1 на тазовых костях ребенка лежала пряжка VII в. типа «Сиракузы». В подбое 2 на тазо­ вых костях скелета находилась пряжка типа «Бал-Гота» 2 подварианта. Возможно, эти пряжки начали употреблять во второй поло­ вине VII в. и, вероятно, продолжали использо­ вать в VIII в. (31, с. 176). Пряжки варианта 2—3 (рис. 42, 17) из Бал-Готы из могилы 7, из Херсонеса, Комака (Албания), Стона (Югославия) и Тренто (Италия) отлиты с трилистником внутри вы­ реза на щитке (31, рис. 3, 18; 253, с. 41, рис. 16; 492, с. 28, табл. XX, 3, 5, 6). Пряжки варианта 2—4 (рис. 42, 12) В. Б. Ковалевская объединила в одну типо­ логическую группу с пряжками 2 подвариан- 46 V га (169, 4абл. Vll, 9; 2, M№ 250—254). Щитки описываемых пряжек отлиты с неболь­ шим трилистником в вырезе. В конструкции, форме и декоре пряжки из Керченского му­ зея (рис. 42, 12) и из чуфуткалинского скле­ па 31 сочетаются элементы, характерные Для пряжек типа «Бал-Гота» 2 подйарианта и цельнолитых пряжек II типа 5 Варианта (рис. 2, 187; 42, 22), отнесенных выше соответствен­ но ко второй половине VII—VIII вв. и к пер­ вой половине VIII в. Пряжки 3 варианта (рис. 41, 18, 22) по форме щитка напоминают латинскую букву U. В Крыму известны пряжки со щитком двух вариантов: 1 — гладкие, 2 — прорезные с рас­ тительным орнаментом. Пряжки со щитком 1 варианта обнаружены в Бал-Готе в могиле 10, в Суук-Су (253, рис. 17, табл. X, 23), в Узень-Баше в склепе 1 (256, рис. 15, 5) и на склоне Эски-Кермена в склепах 249 и 257, тогда как пряжки со щитком 2 варианта — на склоне Эски-Кермена в склепах 41 (260, табл. 40, 8) и 257. По поводу хронологии таких пряжек высказывались противоречивые суждения. Их датировали либо VII в. (492, с. 29—33), либо VIII в. (46, табл. II, 39). Для обоснования своего вывода А. К. Амброз включил в корреляционную таблицу склепы с двадцатью шестью (Узень-Баш 1) и четырьмя (Эски-Кермен 41) скелетами. Как отмечалось во II главе, инвентарь первого из перечислен­ ных склепов нельзя коррелировать. Во втором склепе помимо пряжки 3 варианта найдена только цельнолитая пряжка первой половины VIII в. (260, с. 157, рис. 40, 5, 8). В склепе 257 (Эски-Кермен) пряжки со щитками 1 и 2 ва­ риантов находились в захоронениях, совершен­ ных не позднее второй половины VII в. (31, с. 188). По приведенному факту можно опре­ делить время бытования на полуострове рас­ сматриваемых пряжек. Пряжка 4 варианта (рис. 44, 4) с отлитыми из бронзы овальным фестончатым кольцом с язычком, имеющим гнездо на прямоугольном выступе на его тыльной части, и штампован­ ным из тонкой бронзовой пластины щитком с дисковидной частью происходит из Лучистого из слоя 2 из погребения 1. Поверхность щит­ ка, примыкающая к шарниру, украшена штам­ пованными волнистыми линиями. На диско- видной части в той же технике исполнена розетка, окаймленная псевдошариками. Лице­ вая поверхность щитка позолочена Бронзовая пластина обтягивала ластовую основу. К рем­ ню щиток крепился тремя петлями. Фестон­ чатые кольца иМе!отся На Визайтййскйх Пряж­ ках VII в. из Италии (509, с. 79, рис. 1а) и Константинополя (461, с. 42, табл. X). В Византии были широко распространены пряжки с подобными щитками (518, рис. 4, 3, 4; 5, 20, табл. 17, 1—3—13; 19, 12, 15). Ти­ пологически родственная пряжка (рис. 44, 11) входит й состав комплекса Второй половины VII в. (31, с. 166) из Малой Перещепины (218, с. 132, табл. 8, 1). Пряжки 5 варианта (рис. 44, 8, 10) из Скалистого из склепов 149 и 641 по форме щитка близки упоминавшимся выше византий­ ским пряжкам VII в. Щитки скалистинских пряжек состоят из верхней серебряной пласти­ ны, к которой припаяны петли для соедини­ тельного стержня и нижней бронзовой плас­ тины, скрепленной с верхней четырьмя брон­ зовыми заклепками. Ремень вставлялся меж­ ду пластинами. На одном из щитков напаяны два цилиндрических гнезда для вставок. На щитках вычеканены тюльпан, обрамленный дву­ мя стеблями с листьями, и стоящая в круге утка с шарфом на шее и веткой в клюве. Основные элементы описанной композиции представлены в декоре красноглиняной гончар­ ной ойнохои из Скалистого (97, рис. 42) из склепа с пряжкой второй половины VIII— IX вв. (31, с. 172, 174). Пряжки 6 варианта (рис. 45) типа «Эски- Кермен» представляют собой более простую разновидность византийских пряжек с диско­ видной частью щитка. Они найдены только в Крыму. Их типологии и хронологии посвяще­ ны специальные статьи (26; 31, с. 178). По форме, декору и размеру щитка пряжки типа «Эски-Кермен» делятся на четыре подварианта. Пряжки варианта 6—1 (рис. 45, 1, 2) с гладкими щитками со склона Эски-Кермена из склепа 65 и из Скалистого из склепа 447 дати­ руются второй половиной VII в. Длина боль­ шей из них 12 см. Щиток первой пряжки отлит с изображением человеческой головы (26, с. 42—43. рис. Г, 2, 2, 3). Пряжки варианта 6—2 (рис. 2, 192; 45, 3) из с. Аромат из склепа I и со склона Эски- Кермена из склепов 153 (захоронение 1) и 290 (подбой в дромосе) сделаны со щитками, при отливке украшенными одиннадцатью сим­ метрично расположенными кружками с точка­ ми (26, с. 43, 45, рис. 2, 4). В детском захо­ ронении, зачищенном в подбое, вырубленном в дромосе склепа 290, и на костяке 1 в склепе 153 упомянутые пряжки лежали с вещами первой половины VIII в. (рис. 2, 187, 191). 47 Пряжки варианта ё—S (рис. 45, 6, 1) из Лучистого, Скалистого из склепа 332, Узень- Баша из склепа 1, Керчи, со склона Эски- Кермена из склепа 290 и обломок пряжки из Баклы из склепа 1 отлиты со щитком, деко рированным кружками, расположенными густо и беспорядочно. В публикации 1982 г. обло­ мок пряжки из Баклы по ошибке был отнесен к отдельному 5 подварианту. (26, с. 43, 45, рис. 2, 5, 6; 31, рис. 4, 9; 7, 1, с. 178). Эта пряжка найдена в захоронении 1 с гладким салтовеким бубенчиком IX в. (244, рис. 36). Пряжки варианта 6—4 (рис. 45, 4, 5) из Узень-Баша из склепа 1/1926 и из Скалистого из склепа 760 отлиты только с двумя отвер­ стиями на трапециевидной части щитка. Раз­ меры пряжек стали несколько меньшими — 8—8,6 см (26, с. 45, рис. 7, 8). Видимо, они бытовали в тот же период, что и пряжки 3 подварианта. Завершая описание пряжек с дисковидной частью щитка, необходимо отметить, что в Византии изготовлялись и типологически род­ ственные цельнолитые малые пряжки (рис. 44, 6). В Лучистом одна из них сопровождалась пряжкой второй половины VIII—IX вв. типа «Коринф» 2 варианта. Пряжки 7 варианта (рис. 41, 16, 17) со щитком с трапециевидной передней и оваль­ ной тыльной частями происходят из Симеиза, Скалистого из склепа 387 и с Кавказа (169, табл. XIII, 12; XIV, 1, 2). В конструкции щитка пряжки из Скалистого объединены эле­ менты, характерные для пряжек типа «Эски- Кермен» 4 подвэрианта и типа «Бал-Гота» 2 подварианта. Вероятно, пряжки 7 варианта изготовили не ранее VIII в. Пряжка 8 варианта (рис. 44, 7) со склона Эски-Кермена из склепа 249 по форме щитка с каплевидными отверстиями аналогична кав­ казским (169, с. 30, 31, табл. XIII, 8, 9). Они типологически связаны с византийскими пряж­ ками VII в. (318, с. 272, 274, табл. VI, 1, 2; VIII, 6). Пряжки с трапециевидной и прямоугольной рамкой по конструкции делятся на два типа: I— цельнолитые и I I —бесщитковые и с под­ вижным щитком. Пряжки I типа по форме щитка и сече­ нию рамки разделены на десять вариан­ тов. Пряжки 1 варианта (рис. 2, 95; 46, 16, 19—21) с крестовидным отверстием на щитке обнаружены на склоне «Сахарной Головки» в подбойной могиле 2/1953 (88, с. 184, табл. IV, 4), в Скалистом в склепе 107 (37, рис. 6, 3), на склоне Чуфут-Кале в склепе 80, Херсонесе (169, табл. XXI, 13), в кургане, раскопанном в Большом Токмаке (289, рис. 128, 1). В литературе их называют пряжками типа «Суцидава» (507, с. 39). Они были ши­ роко распространены в византийских крепос­ тях, разрушенных в конце VI — начале VII вв. (46, рис. 5, 1, с. 118; 138, с. 131, рис. 35; 446, рис. 16, 1; 465, с. 279, рис. 2, 35; 483, рис. 142; 492, с. 37—39, табл. XXX; XXXI; XXXII, 1—3; 507, с. 39, табл. VIII, 6—7, 9— 11). Некоторые однотипные пряжки исполь­ зовали в Подунавье до середины VII в. (342, с. 194, табл. XVII, 1). В эту типологическую группу можно включить пряжки из Суук-Су из склепа 153 (255, табл. XV, 5) и из Керчи со щитками с такими же отверстиями, но с овальными рамками (рис. 40, 15, 16). В Крыму пряжки типа «Суцидава» находились в упо треблении и в первой половине VII в. (37, рис. 2, 97). Пряжка 2 варианта (рис. 46, 17) с широ­ кой трапециевидной рамкой и большим ге­ ральдическим щитком извлечена вместе с де талями поясного набора второй половины VII в. (37, рис. 2, 129, 137; 7, 6, 17) из гроб­ ницы 64, раскопанной А. Е. Люценко в Кер­ чи в 1873 г. (144, рис. 62—66, 69, 71). Пряжки 3 варианта (рис. 46, 28) из Кер­ чи и с Кавказа (169, табл. XXI, 8, 9) отлиты с широкой трапециевидной рамкой с двумя вы­ ступами на передней стороне и со щитком с раздвоенной тыльной стороной. Подобная пряжка, но с почти квадратной рамкой об­ наружена в Вознесенске (131, табл. VI, 4) в поминальном комплексе первой половины VIII в. (53, рис. 6, 48, с. 14). Пряжка 4 варианта (рис. 46, 29) из Ска­ листого из склепа 436 сделана со щитком с закругленной тыльной стороной. В месте пере­ хода рамки в щиток имеются выступы, харак­ терные для салтовских пряжек VIII—IX вв. (28). О времени бытования пряжки свидетель­ ствует салтовская серьга (типа: 244, рис. 36), извлеченная из склепа. Пряжки 5 варианта (рис. 2, 74; 46, 24) с прямоугольной рамкой и со щитком с за­ кругленной или треугольной тыльной сторо­ ной найдены в Керчи в склепе 78/1907 г. в захоронениях 9 и 13 (31, рис. 4, 11), в Суук- Су в склепе 153 (255, с. 116, табл. XV, 3), в Скалистом в склепе 420 (94, рис. 1, 28) и на Кавказе (70, рис. 3, 19; 228, рис. 8, 2). Однотипная пряжка из Лучистого из склепа 48 38 (рис. 31, 6) штампована из тонкой брон­ зовой пластины. По инвентарю из перечисленных крымских захоронений они датируются второй полови­ ной VI — первой четвертью VII вв. (37, рис. 2, 75, с. 179). Пряжки 6 варианта (рис. 2, 162; 46, 18, 27) с широкой трапециевидной рамкой и со щитком с закругленной или треугольной тыль­ ной стороной происходят из Керчи из склепа 78 из захоронения 5, из Богачевки (7), Келе- гей (14), из Скалистого из склепа 164 (захоро­ нение 4). В состав келегейского комплекса входит также византийский солид Констан­ тина III (641—668 гг.) (14, с. 24). На Север­ ном Кавказе (70, рис. 3, 18; 273, рис. 20, 1) и в Приазовье (ПО, с. 122, 130, рис. 74, 6) известны подобные пряжки, но с более корот­ ким щитком. Пряжки 7 варианта (рис. 2, 87; 46, 26) с рамкой, аналогичной описанной выше и с ге­ ральдическим щитком с выемками на боковых сторонах из Скалистого из склепов 420, 422, 447, 449 и 486 (94, рис. 1, 18, 24; 2, 3), Лу­ чистого из склепа 43 из слоев 1 и 3 и из раз­ рушенных погребальных сооружений, Сивашев- ки (238, рис. 54, 11) и с Северного Кавказа (142, рис. 12, 20; 273, табл. 1, 14) отнесены к концу VI— первой половине VII вв. (37, рис. 2, 88; 3, 19). Пряжки 8 варианта (рис. 2, 174; 46, 22) с прямоугольными широкопластинчатой рам­ кой и щитком происходят из захоронений кочевников, исследованных у кошары Сары- Булат (35, рис. 8, 37), в Рисовом (332, рис. 83, 6), Христофоровне (16, табл. XVI) и в Арцыбашеве (233, рис. 43, 14). Перечислен­ ные захоронения были совершены во второй половине VII в. (35, с. 201). Пряжки 9 варианта (рис. 2, 116; 46, 25) из Суук-Су из склепа 72 (253, с. 22, табл. X, 10) и Скалистого из склепов 153 и 403 отлича­ ются от описанных выше формой трапецие­ видной рамки. В Крыму рассматриваемые пряжки получили распространение в первой половине VII в. (37, рис. 2, 120). Однотипные пряжки изготовляли и в Приуралье (208, рис. 4, 5; 6, 17; 8, 1, 2; 276, табл. И, 5, 6, 8), но, вероятно, в несколько более позднее время (во второй половине VII в.). Пряжки 10 варианта (рис. 2, 177; 46, 23) с прямоугольной, квадратной в сечении рам­ кой и щитком найдены в Скалистом в скле­ пах 288, 321, 325 и 381 среди немногочислен­ ных костей, разбросанных на полу, в пере­ паханном культурном слое на Зимновском го­ родище (67, с. 59, табл. XI, 5) и в составе перещепинского комплекса. Пряжки этого ти­ па следует датировать по перещепинской вто­ рой половиной VII в. (31, рис. 1, 1, с. 166). Пряжки II типа по тем же признакам, что и цельнолитые, делятся на восемь вариантов. Пряжки 1 варианта (рис. 46, 1) из Херсо- неса, Керчи из склепа б и с территории не­ крополя (457, № 1078) — широкопластинча­ тые. Аналогичная прямоугольная пряжка об­ наружена в Венгрии на могильнике конца I V—V вв. Пряжки 2 варианта (рис. 46, 2, 3) тра­ пециевидные. Они происходят из Скалистого из склепов 420 и 449 (95, рис. 1, 25; 169, табл. XXII, 13), Лучистого из склепа 10 из слоя 4 (костяк 4) и из разрушенных погре­ бений, из Керчи (437, № 87), Пятра-Фрекэцей (446, рис. 20, 2) и Борисово (273, табл. 1, 8, рис. 20, 15). Одна из упомянутых пряжек лежала в склепе 420 (Скалистое) в захороне­ нии 1 с вещами первой четверти VII в., а другая — в склепе 10 (Лучистое) в слое 4 с одновременными находками (37, рис. 2, 75, 80, 81, 88, 92, 93). Типологически близкая пряж­ ка из Борисова отлита с более широкой пе­ редней стороной (273, рис. 19, 6). Пряжки 3 варианта (рис. 46, 5) из Суук- Су из могилы 147 и склепа 162 (255, с. 115, 120, табл. XVI, 7) и Лучистого из могилы 56 отличаются от описанных выше размерами и шириной сторон рамки. Они меньше и от­ литы с более узкой рамкой. Время изготов­ ления пряжек определяется по инвентарю вто­ рой половины VII в. из склепа 162 (37, рис. 2, 135—137). Пряжки 4 варианта (рис. 46, 7) можно датировать по находке из новосенжарского погребения второй половины VII в. (286, рис. 2, 1; с. 165). К тому же периоду сле­ дует отнести и однотипную пряжку из Зимно (67, табл. XI, 13). В Херсонесском музее хранится литейная форма для отливки таких пряжек (32, рис. 5, 1; с. 194). Пряжки 5—7 вариантов отлиты с более узкой тыльной стороной. К 5 варианту (рис. 2, 185; 46, 10) отне­ сены пряжки с удлиненной рамкой из Скалис­ того из склепов 321 и 575 и из могилы с ка­ менной обкладкой 291 (31, рис. 7, 3, 14, 16; с. 182). У пряжек 6 варианта (рис. 2, 169; 46, 4, 6) из Скалистого из могилы с плитовым перекрытием 293 и склепа 329 и из Келегей 4. 136 49 рамка короче и шире (31, рис. 7 , 2, 20, с. 182). Многочисленные аналогии трапециевидным пряжкам обоих вариантов известны в Венгрии, на Кавказе и в Приуралье, где они обычны, датируются VIII в. (273, табл. IV, 3; 426, табл. XIV, 170; 436, рис. 10, 4). В Скалистом в склепах 321 и 329 пряжки 5 варианта на­ ходились с поясными наборами VII в. (31, рис. 7, 4—6, 10—13, 22). В могилах 291 и 293 расчищено по одному скелету, на тазо­ вых костях которых, кроме трапециевидных пряжек, обнаружены однотипные поясные на­ боры, состоящие из наконечника, обоймиц, двухчастных и неорнаментированных луно­ видных бляшек (31, рис. 7, 7—9, 17, 23). Двухчастные бляшки также встречены в раз­ рушенном склепе 329 и в склепе 325 с веща­ ми VII в. (рис. 2, 177). Неорнаментированные луновидные бляшки найдены в неволинской могиле 48 с инвентарем первой половины VIII в. Как мы видим, трапециевидные пряж­ ки 5 и 6 вариантов получили распростране­ ние на территории Крыма в конце VII — пер­ вой половине VIII вв. (31, с. 182). Пряжкам 6 варианта по форме близка пряжка из Арцыбашево (233, рис. 43, 5), от­ литая с рельефными линиями на углах (рис. 46, 14) Пряжки 7 варианта (рис. 46, 9, 13) из Скалистого из склепов 449 и 625 отличаются от пряжек 6 варианта меньшими размерами. Пряжка из склепа 449 датируется VII в., а из склепа 625 — первой половиной VIII в. (31, с. 183). Пряжки 8 варианта (2, рис. 2, 180; 46, 11) из Скалистого из склепов 325, 331 и из Вен­ грии сделаны из бронзовой проволоки (40Э, табл. 497, 3). Судя по вещам из перечислен­ ных склепов, подобные пряжки бытовали в конце VII — первой половине VIII вв. (31, с. 180). Металлические детали поясных и сбруйных ремней В отдельные группы выделены поясные на­ боры IV, V — первой половины VI вв., второй половины VI—VII вв. и детали сбруйных рем­ ней. Детали поясных ремней IV в. В крымских погребениях IV в. металли­ ческие детали ремней весьма немногочислен­ ны. В ИнкерМайе (рис. 47, 5, 4) Ь могиле 36 (33, с. 117, рис. 3, 23, 24) и в Дружном в скле­ пе 1 (на скелете 9) найдены серебряные оковки ремней, сделанные из перегнутых пополам тон­ ких пластин. На ремне они крепились заклеп­ ками. Аналогичные бляхи известны на Черня­ ховском могильнике в междуречье Днестра и Южного Буга (100, рис. 7, 8) и в сармат­ ских погребениях в Северном Причерноморье (140, рис. 2, 6—8) и в Поволжье (288, рис. 33, 6). Детали поясных ремней V — первой половины VI вв. Во второй группе деталей поясных набо­ ров наиболее многочисленны изделия поли- хромного стиля. В литературе высказывались противоречивые суждения по поводу их хро­ нологии, этнической атрибуции и месте про­ изводства. Эта полемика детально рассмот­ рена в нескольких новейших публикациях (55; 149). И. П. Засецкая связала распространение полихромных вещей с возникновением гун­ нского племенного союза. Она детально клас­ сифицировала упомянутые вещи (5; 6; 144— 149). Поэтому в данной работе наряду с дру­ гими деталями наборов второй группы опи­ саны только учтенные в корреляционной таб­ лице изделия полихромного стиля. Наборы второй группы состоят либо из пряжек и наконечников, либо из названных деталей и бляшек. По форме и декору наконечники разде­ лены на семь вариантов, а бляшки — на три варианта. Наконечники 1 варианта (рис. 2, 46; 47, 7—9) из Беляуса (135, с. 58, рис. 4, 5), За­ морского из могилы 25 (176, рис. 4, 21) и Чикаренко (74, 1, 3, 6) сделаны из двух соединенных заклепкой золотых или серебря­ ных пластин. Перечисленные наконечники на­ ходились в употреблении в V в. (37, рис. 2, 46, с. 176). Наконечники 2 варианта (рис. 47, 32) из Беляуса состоят из двух пластин, соединенных девятью или десятью заклепками, имитирую­ щими вставки из камней. Серебряные пласти­ ны плакированы золотом (135, рис. 3, 4, с. 58). Наконечники 3 варианта (рис. 47, 23, 24) из склепов, разрушенных 24/VI 1904 г. (295, с. 117, рис. 13, 15), и Чикаренко (74, рис. 1, 5, 7) одевались на конец ремня и крепились 50 Заклейками. На золотые пластийы найаяйы гнезда, заполненные камнями. Аналогичный поясной набор (табл. XVII, 11, 12) хранится в коллекции Думбартон Оакс (461, с. 119, 120, табл. LXXXII, 167; LXXXIII). Еще три подоб­ ных наконечника найдены в Блучинах (480, рис. 4, 1; 6, 5, 6). Наконечник 4 варианта (рис. 47, 22) из Марфовки украшен псевдосканыо и двумя сердоликовыми вставками (145, рис. 10, 5, с. 46, 47). Наконечники 5 варианта (рис. 2, 56; 47, 11, 12) из курганов, распаханных в колхозе им. Калинина и на горе Коклюк (близ Феодо­ сии), сделаны из бронзовой пластины, обтяну­ той золотом. Орнамент оттиснут с обратной стороны (108, с. 190, рис. 2, 5; 3, 13). Ана­ логичные наконечники представлены и в дру­ гих погребениях гуннов (146, с. 38, 75, № 5, 79; 508, табл. 27, 1, 2; 17, 26). В погребениях второй половины VII в. в Крыму (31, рис. 1, 26; 8) и в Приуралье (52, рис. 4, 8, 9; 13, 51) найдены штампованные из тонкой пласти­ ны наконечники, изготовленные по более ран­ ним образцам гуннского периода. В верхней части наконечников 6 вариан­ та пропилена щель для ремня. По длине, форме и декору они делятся на пять вариан­ тов. Наконечники варианта 6—1 (рис. 47, 17) из Керчи из склепов 145 и разрушенных 24/1904 г. (150, рис. 3, 10, 12; 72) гладкие. Их длина не менее 7,8 см. Наконечники варианта 6—2 (рис. 47, 10) из тех же керченских склепов (150, рис. 3, 11, 71) и из г. Алешки (ныне Цурюпинск) (146, с. 64, рис. 63) отлиты с треугольной площадкой в верхней части. Один из керчен­ ских наконечников украшен тремя небольшими гранатами (295, с. 116, рис. 3). В Суук-Су в могиле 118 обнаружен бронзовый наконечник (рис. 48, 21), представляющий собой более позднюю реплику описанных вещей. Наконечники варианта 6—3 (рис. 2, 49; 47, 18) происходят из Заморского из моги­ лы 11 (176, рис. 4, 20) и Керчи из склепа 65 из захоронения 3 (150, рис. 3, 46, с. 16). Нижний конец наконечника загнут. По на­ ходившемуся в упомянутом керченском захо­ ронении обломку двухпластинчатой фибулы смолинского типа наконечники с загнутым ниж­ ним концом можно отнести к первой половине V в. (33, с. 112; 42, с. 86). Наконечник варианта 6—4 (рис. 47, 19) из Харакса из могилы 33 отлит из бронзы. Его верхняя часть прй отливке декорирована па­ раллельными линиями. По аналогиям он от­ несен к первой половине V в. (33, с. 113). Наконечники варианта 6—5 (рис. 2, 67; 47, 14—17) из Скалистого из склепа 465 и разрушенных подбойных могил 447 и 480, со склона высоты «Сахарная Головка» из подбойных могил 12 и 13 гладкие. Они ко­ роче описанных выше наконечников 1—4 под­ вариантов. Наконечники 5 подварианта вхо­ дят в состав комплексов V — первой полови­ ны VI вв. (30, рис. 1, 6, 8, 9, 14, с. 31; 37, рис. 2, 67; 3, 2, с. 176), Однотипные наконеч­ ники найдены в византийской крепости в Тунисе (411, рис. 59, 21, с. 185) и в Польше (476, рис. 1, 6). Наконечники 7 варианта (рис. 47, 20, 21) из Керчи из склепов 145 и разрушенных 24/VI 1904 г. (150, рис. 3, 13, 65, 66, 67), Дружного из склепа 1 (захоронение 1) сде­ ланы из согнутой пополам пластины. Нижнему краю придана форма выступающего в одну сторону валика или цилиндра (295, рис. 10, с. 117). На лицевой поверхности трех золотых наконечников из Керчи напаяны гнезда, в ко­ торые вставлены цветные камни. Однотипные наконечники встречены в сарматских погре­ бениях днестровско-дунайского междуречья и Прикаспийского Дагестана (180, рис. 5, 2, 6), где они так же, как и в Дружном, сопро­ вождались вещами конца III—IV вв. (140, рис. 2, 20, 21). Видимо, гунны заимствовали наконечники этого типа у сармат. По пред­ положению В. Ф. Генинга, в конце IV в. во время движения гуннов через Южно-уральские степи однотипные наконечники распространи­ лись в Прикамье (119, с. 105—108, рис. 32, 6). Подобные наконечники изготовляли в При­ уралье до начала VII в. (52, рис. 13, 38, с. 47). Несколько наконечников подобной фор­ мы, но с боковыми сторонами, закрытыми на­ паянными пластинами, входят в состав ком­ плекса середины VII в. из Мартынов™ (рис. 47, 29). Бляшки 1 варианта (рис. 2, 52; 47, 5), штампованные из тонкой бронзовой или зо­ лотой пластины, происходят из Скалистого из склепа 421 и из Керчи из склепа 154 (150, рис. 2, 14, с. 16). По инвентарю из скалистин- ского склепа они отнесены к первой половине V в. (33, с. 111, 112). Бляшки 2 варианта (рис. 47, 1, 2), состоя­ щие из обоймицы и петли, были широко рас­ пространены в Крыму (92, рис. 21, 1—3; 200, рис. 6, 20; 314, табл. II, 291; IV, 501—507) 4 51 и в других районах Европы и в Азии (105, рис. 22, 15; 213, рис. 5, 14—17; 264, рис. 3, 14; 288, рис. 26, 10). Наиболее ранние петли извлечены из сарматских погребений III (229, рис. 27, 4; 28; 29; 282, рис. 15, 16) и IV вв. (309, рис. 9). В Керчи и в захоронениях гун­ нов найдены петли, инкрустированные цвет­ ными вставками (190, рис. 2; 476, рис. 2, 10). На Кавказе петли для ремней встречены и в погребении VII в. (102, рис. 42, 4—6). Бляшки 3 варианта (рис. 2, 54; 47, 28) сделаны из прямоугольной золотой пластины, украшенной четырьмя вставками (108, рис. 3, 1). По данным Э. Р. Штерна, такие бляшки украшали портупейные ремни (331, с. 6, рис. 1, 12). Геральдические поясные наборы Поясные наборы третьей группы состоят из пряжки и многочисленных наконечников вспомогательных ремней и разнотипных бля­ шек, имеющих элемент в форме гербового щитка. Обычно такие наборы называются ге­ ральдическими (53, с. 16). По технике изго­ товления и декору деталей наборы делятся на пять типов: I — наборы типа «Суцидава», I I — с литыми прорезными и гладкими дета­ лями, III — с литыми гравированными деталя­ ми, IV — с деталями с инкрустацией и напаян­ ным декором, V — со штампованными деталя­ ми. Из-за ограниченности объема данной ра­ боты в ней кратко рассматриваются лишь бляшки и наконечники, учтенные в корреля­ ционной таблице. Поясные наборы I типа (рис. 52, 29, 35) декорированы в том же стиле, что и пряжки типа «Суцидава». Они были распространены на территории Византии во второй половине VI — первой половине VII вв. (342, табл. XVII, 2; 377, табл. 1, 3; II, 1; IV, 4, 6, 8; 446, рис. 16, 2; 492, табл. XXXI, 1; 507, рис. 6, 1, 3). Судя по немногочисленным паспортным находкам, у поясов I типа отсутствуют вспо­ могательные ремни. В Крыму детали описы­ ваемых наборов известны в Херсонеср. (337, рис. 141, 1—5). Типология деталей поясных наборов II ти­ па в общих чертах разработана А. К. Амбро- зом (1, с. 236—250; 50, рис. 1, с. 291—297). Бляшки с волнистым верхним краем (рис. 49, 2, 4, 6, 14, 32, 33; 51, 1) и двурогие (рис. 49, 34; 50, 2, 4, 6, 37, 40—49) А. К. Амб- роз объединил в одну типологическую груп­ пу (50, с. 293). Однако они настолько раз­ личны по форме и декору, что я их выделил в самостоятельные типологические группы. Бляшки с волнистым верхним краем де­ лятся на два варианта. Бляшки 1 варианта (рис. 49, 2, 4, 6, 14) из Суук-Су из склепа 54 (253, табл. V, 20) от­ литы с волнистым верхним краем и с гераль­ дической нижней частью. По форме и орнамен­ тации они аналогичны найденным в Садов- ско-Кале в крепости, разрушенной в самом начале VII в. (503, рис. 2, 8, 13). Время со­ вершения захоронений в склепе 54 опреде­ ляется по инвентарю второй половины VI в. (50, рис. 1, 13—15, с. 193—197). Пряжки 2 варианта (рис. 2, 76; 49, 16, 32, 33) по форме близки верхней части бля­ шек варианта 1—1. В Суук-Су они найдены в склепе 54 и в могиле 199 с вещами второй половины VI в., а в могиле 67 — первой по­ ловины VII в. (37, рис. 2, 77). Более поздняя бляшка отличается от ранних декором. Двурогие бляшки делятся на два вариан­ та: 1 — двухчастные и 2 — одночастные. В свою очередь бляшки 1 варианта по деко­ ру и размерам можно разделить на шесть под­ вариантов. Двурогие бляшки варианта 1 — / (рис. 2, 97; 49, 34; 50, 46) из Суук-Су из могилы 67 (253, рис. 75) и со склона Чуфут-Кале из склепа 3 отлиты с фигурными прорезями. Обе бляшки извлечены из погребальных соору­ жении первой четверти VII в. (37, рис. 2, 99; 6, 4). Однотипные бляшки с прорезным деко­ ром известны на Кавказе (50, рис. 1, 20). Двурогие бляшки варианта 1—2 (рис. 2, 156; 50, 47, 49) из Керчи из могил 64/1873 (144, рис. 66) и 31/1952 (85, рис. 32), со склонов Чуфут-Кале из склепа 34 (182, рис. 5а) и Эски-Кермена из склепа 278 от­ литы с прорезной дуговидной нижней частью. Помимо этих бляшек в перечисленных захоро­ нениях находились вещи второй половины VII в. (рис. 2, 153, 160, 161). Двурвгие бляшки варианта 1—3 (рис. 2, 112; 50, 39, 45) из Скалистого из склепов 403, 422 и 486 и из Керчи из склепа 180 (64, с. 60) отлиты с шестью маленькими от­ верстиями или круглыми углублениями. В ска- листинских склепах содержался инвентарь первой половины VII в., в керченском — ве­ щи второй половины VII в. (37, рис. 2). Двурогие бляшки варианта 1—4 (рис. 2, 140; 50, 40) из Скалистого из склепов 31, 197 и 462 и из Керчи из склепа 180 (64, 60) от­ личаются от описанных выше меньшими раз­ 52 мерами. Время их бытования определяется по находкам второй половины VII в. из Керчи из склепа 180 (37, рис. 2). Однотипные бляшки происходят с Северного Кавказа и из При­ камья (118, рис. 8, 17; 142, рис. 12, 29; 228, рис. 8, 6). Двурогие бляшки варианта 1—5 (рис. 2, 163; 50, 48) из Скалистого из склепов 164 (за­ хоронение 4) и 340 отлиты с полукруглыми выступами в верхней части. По пряжке с широкопластинчатой трапециевидной рамкой (рис. 2, 162; 46, 25, 26) бляшки следует от­ нести ко второй половине VII в. Двурогая бляшка варианта 1—6 (рис. 50, 42) из Керчи отлита с более изогнутыми рого­ видными выступами. По форме она близка происходящим из Кудыргэ (50, рис. 1, 24, 25; 394, табл. XX; XXX, 14; XXXIII; LIX, 10, 11; LX, 9, 10; ХС, 3). Двурогие бляшки 2 варианта (рис. 2, 101; 50, 2, 4, 6) из Керчи из погребения 1867 г. и из Скалистого из склепа 420 по форме и декору аналогичны верхней части одноимен­ ных бляшек варианта 1—1. Скорее всего, бляшки обоих вариантов одновременны. Бляшки (рис. 2, 77; 49, 7, 25, 26) из Суук-Су из могилы 54 и склепа 56 (37, рис. 2, 78; 3, 5, 14; 253, табл. V, 17, 19) отлиты с одним краем закругленным, а другим — тре­ угольным или раздвоенным и вогнутыми бо­ ковыми сторонами. Так называемые Т-образные бляшки состоят из щитка, шейки и перекладины, края кото­ рой обработаны в виде полукруглых высту­ пов. Высказывались предположения о том, что эти бляшки использовали в качестве застежек (218, с. 131, 137—140; 266, с. 84). По форме деталей крымские Т-образные бляшки разде­ лены на восемь вариантов. Т-образные бляшки 1 варианта (рис. 2, 78; 49, 8, 24, 27, 28) отлиты со щитками с прямыми боковыми сторонами и с переклади­ нами с небольшими полукруглыми выступами или утолщениями на краях. Бляшки найдены в Суук-Су в могилах 54, 199 и в склепе 56 (253, табл. V, 9, 10, с. 52; 256, с. 108) второй половины VI в. (37, рис. 2, 79; 3, 17; 46, табл. II). Н. И. Репников сообщает о наход­ ке подобных бляшек в могиле 118 и в склепе 131, захоронения в которых отнесены ко вто­ рой половине VII в. (1, с. 273—274; 46, табл. II). Т-образные бляшки 2 варианта (рис. 2, 104; 49, 23; 50, 9, 15) из Суук-Су из могилы }97, цз Скалистого из склепов 107 и 422 и из Керчи из погребения 1867 г. (37, рис. 2, 106; 6, 8) отлиты с геральдическим щитком с по­ лукруглым отверстием и с заостренными ниж­ ними углами. Края перекладин обработаны в виде полушаровидных выступов. Т-образные бляшки 3 варианта (рис. 2, 138; 50, 16—18) из Суук-Су из склепа 162 (255, с. 120, табл. XV, 10), из Керчи из скле­ па 180 (64, с. 60), из Богачевки, Скалистого из склепа 482 и со склона Чуфут-Кале из склепа 41 (183, рис. 44, 13) отлиты со щит­ ками со слабо выраженными заострениями на нижних углах, либо с гладкими нижними углами. В перечисленных погребениях бляш­ ки лежали с вещами второй половины VII И. (37, рис. 2, 137). Однотипные бляшки обна­ ружены на территории Лучистинского мо­ гильника (172, рис. 10) и в Баштановке. Т-образные бляшки 4 варианта (рис. 50, 19, 20) из склепа, зачищенного в Верхнем Садовом, отлиты с широкой перекладиной, края которой обработаны в виде больших полушаровидных выступов. Т-образные бляшки 5 варианта (рис. 2, 159; 50, 14) из Керчи из погребений 64/1873 и 31/1952 (85, рис. 32) и из Лучистого из склепа 65 отлиты со сплошным непрорезным щитком. Т-образная бляшка 6 варианта (рис. 50, 22) из Керчи отлита с непрорезным гераль­ дическим щитком и более длинной переклади­ ной. Ее края обработаны в виде каплевидных утолщений. Т-образная бляшка 7 варианта (рис. 50, 23) из Чуфут-Кале из склепа 34 (182, рис. 5а) отлита со щитком, аналогичным по форме двурогим бляшкам 2 варианта. Т-образная бляшка 8 варианта (рис. 2, 172; 52, 4) со склона Эски-Кермена из склепа 273 (захоронение 4) отлита с широкой пере­ кладиной, обработанной в виде двух круж­ ков с язычком между ними. Эти бляшки иногда называют псевдопряжками. Типоло­ гически близкие, но золотые, инкрустирован­ ные цветным стеклом, бляшки входят в состав перещепинского комплекса (рис. 52, 5). Они использовались в наборе IV типа. Т-образные бляшки получили широкое распространение в Подунавье, Северном При­ черноморье, Предкавказье, Закавказье, По­ волжье и в Приуралье (46, рис. 5, 22, 31; 47, табл. IV, 3; 60, табл. XXXII, 46, 55—57; 71, рис. 4; 142, рис. 30, 39; 169, рис. 4, 12, 13; 204, рис. 241; 218, с. 127—131; 273, рис. 22, 6; 287, трбд. VI. Ю; 503, рис. 2, 3). Аналогии 53 Т-образным бляшкам 6 и 7 вариантов извест­ ны только в Приуралье и в Зауралье (71, рис. 4; 168, рис. 4, 15, 16; 208, рис. 7, 7, 27; 11, 4; 276, табл. Ill, 1; 394, табл. XLI). Бляшки 8 варианта найдены также в Судже (266, рис. 33 а) и в Чми (46, рис. 5, 38). У бляшек из Подунавья перекладина обра­ ботана так же, как и у крымских. Однако дунайские бляшки сделаны со щитком дру­ гой формы и более длинной шейкой (431, табл. LXIX, 24; 467, табл. 25, 2; 1, 11). Бляшки, отлитые в виде двух соединен­ ных вместе кружков или овалов, по форме делятся на два варианта. Бляшки 1 варианта (рис. 2, 86; 49, 30) из Суук-Су из могил 67 и 199 (253, рис. 66; 256, с. 108) сделаны в виде двух одинаковых почти правильных кругов, украшенных в цент­ ральной части четырьмя отверстиями, а по краям — насечкой. Такие же бляшки обнару­ жены в Садовско-Кале (503, рис. 2, 9, 10) с находками второй половины VI в. и в Це- бельде (106, рис. 22, 11—13, 15). Бляшки 2 варианта (рис. 2, 173; 51, 3, 4) из Скалистого из склепа 166 и из Рисового (322, рис. 83,7) изготовлены в виде двух ова­ лов или кругов разной величины. В Рисовом одна из них лежала с пряжкой второй поло­ вины VII в. (рис. 2, 174). Однотипная бляшка извлечена из захоронения кочевника, зачищен­ ного в Зиновьевке в Поволжье (270, с. 111). Бляшки (рис. 2, 131; 51, 7, 8, 17) из Богачевки и со склона Чуфут-Кале из склепа 41 (183, рис. 44) отлиты в виде двух округ­ лых с выступами или геральдических частей. Они декорированы прорезным орнаментом. Бляшка из Мартыновки представляет собой несколько более упрощенный вариант описан­ ных изделий. Подобные бляшки бытовали в Подунавье (446, рис. 20, 11) и в Закавказье (60, табл. XXXII, 67, 68). Прототипом рас­ сматриваемых бляшек являются бляшки из захоронения второй половины VI в. из Суук- Су из могилы 54 (рис. 49, 3, 5, 15). По со­ провождаемым вещам интересующие нас бляшки следует отнести ко второй полови­ не VII в. (31, рис. 2, 131). Бляшки, отлитые в форме геральдического щитка, весьма многочисленны в составе по­ ясных наборов II типа. В корреляционной таблице учтены бляшки трех вариантов. Щитковидные бляшки 1 варианта (рис. 2, 98; 49, 39; 50, 1, 3, 5, 7) из Керчи из могилы 1867 г. и со склона Чуфут-Кале из склепов 2 и 3, отлитые с выемками на боровых сторонах 54 и двумя круглыми 3-видными отверстиями, характерны для первой половины VII в. (37, рис. 2, 100; 3, 16). Аналогичные бляшки из­ вестны и в Византии (375, табл. 1, 5—7). Бляшка с таким же орнаментом, но без вы­ емок на боковых сторонах, находилась в Керчи в могиле второй половины VII в. (85, рис. 32). Щитковидные бляшки 2 варианта (рис. 2, 129; 50, 27—30, 38) из Керчи из склепа 180 (64, с. 60) и могил 31 (1952) (85, рис. 32) и 64/1873, из Скалистого из склепов 31, 406, 482 (38, рис. 1, 13) и со склона Чуфут-Кале из склепа 41 (183, рис. 44, 11) отлиты с круглым отверстием у прямой стороны. К это­ му варианту отнесена и бляшка из Мартынов­ ки (рис. 50, 38) с круглым и 3-видным отвер­ стием. Перечисленные бляшки обычно дати­ руются второй половиной VII в. (37, рис. 2, 129; 7, 6; 50, с. 294—296, рис. 1, 51). Щитковидные бляшки 3 варианта (рис. 2, 157; 50, 32,34) из Суук-Су из могилы 118 (253, табл. XV, 9), со склонов Чуфут-Кале из скле­ па 34 (182, рис. 5 а) и Эски-Кермена из скле­ па 278 отлиты с двумя треугольными и 3-видными отверстиями. В эту же группу включена аналогичная по форме бляшка из Керчи из могилы 31/1952, но орнаментиро­ ванная так же, как и бляшка 1 варианта (рис. 50, 36). Рассматриваемые детали ис­ пользовались в наборах второй половины VII в. вместе с двурогими бляшками 1—2 варианта (рис. 2, 156; 50, 47, 49). Бобовидные бляшки разделены на два варианта. Бляшки 1 варианта (рис. 2, 100; 51, 19, 33) из Скалистого из склепов 107, 197, 321, 381, 403, 420, 462 (94, рис. 1, 14) украшены пятью углублениями, а бляшка из Мартынов­ ки — пятью круглыми отверстиями. В резуль­ тате анализа инвентаря перечисленных по­ гребальных сооружений и других захоронений с подобными бляшками выяснилось, что они находились в употреблении в основном в VII в. (31, с. 171). Бляшки 2 варианта (рис. 2, 115; 51, 14, 15) из Скалистого из склепа 486, из Рисового (322, рис. 52, 10) и со склона Чуфут-Кале из склепа 14 с двумя полуовальными отверстиями характерны для погребений первой половины VII в. (37, рис. 2, 118; 6, 9). Бляшки, изготовленные в виде трех соеди­ ненных прямыми сторонами щитков, названы трехщнтковыми. По размерам они делятся па два варцацта: 1 — большие (длина по оси от г выступа одного щитка до выступа другого щитка 2,5—2,7 см), 2 — малые (длина не бо­ лее 2 см). Трехщитковые бляшки 1 варианта (рис. 2, 114; 51, 47, 53) из Скалистого из склепов 197, 321, 325, 381, 422 и 486 одновременны двух­ щитковым бляшкам 1 варианта (31, с. 171). Трехщитковые бляшки 2 варианта (рис. 2, 147; 51, 44, 48) из Скалистого из склепов 166, 288, 460 и 462 и со склона Чуфут-Кале из склепа 118 датируются по вещам из склепа 288 (99, рис. 1, 3, 56; 3), бытовавшим во второй половине VII в. (рис. 2, 177, 178). Полушаровидные бляшки (рис. 2, 170; 51, 29, 50) из Скалистого из склепа 340 и со склона Эски-Кермена из склепа 273 (захо­ ронение 4) крепились на ремне с помощью вставленных в пастовое заполнение шпень­ ков. По форме они аналогичны золотым бляшкам из комплекса второй половины VII в. из Келегей (рис. 51, 50). Скоррелированные наконечники по форме и декору разделены на четыре типа: 1 — с прямыми боковыми и верхней сторонами, за­ кругленной или треугольной нижней стороной и прорезным декором; II — килевидной фор­ мы; III — узкие гладкие с прямыми боковы­ ми сторонами, с рифлением у верхней сторо­ ны и закругленной нижней стороной; IV— короткие с прямыми боковыми сторонами и за­ кругленной нижней стороной. По декору на­ конечники II типа разделены на четыре ва­ рианта, а II типа — на два варианта. Наконечники варианта 1—7 (рис. 2, 85; 48, 1; 49, 29) из Суук-Су из могилы 199 и со склона Чуфут-Кале из склепа 62 отлиты с большим отверстием с закругленным нижним краем и малым 8-видным или 3-видным от­ верстиями. Время изготовления наконечников определяется по инвентарю второй половины VI — начала VII вв. из названных погребений (37, рис. 2, 86). Наконечники варианта 1—2 (рис. 2, 128; 48, 14) из Керчи из склепа 180 (64, с. 60), из Скалистого из склепов 197 и 406 (38, рис. 1, 6), из Богачевки, Лучистого из склепа 40 (рис. 48, 3) и со склона Чуфут-Кале из скле­ пов 41 и 80 (182, рис. 44, 12) отлиты с от­ верстием, напоминающим по форме замочную скважину. Однотипные наконечники находи­ лись в употреблении во второй половине VII в. (37, рис. 2, 128; 7, 8; 50, рис. 1, 69) и в других регионах (60, табл. XXXII, 26—28, 31-37; 106, рис. 22, 9, 10; 142, рис. 12, 16, 44, 46; 168, рис. 4, 28; 270, с. 111). Наконечники варианта 1—3 (рис. 2, 137; 48, 9—12) из Суук-Су из склепа 162 (275, табл. XV, 14—16) и Керчи из могилы 64/1873 отлиты с отверстием, раздвоенным верхним краем и закругленным нижним краем. К дан­ ному варианту отнесен и наконечник со скло­ на Чуфут-Кале из склепа 7 (31, рис. 1, 12) с круглым нижним краем. Наконечники 3 варианта входят в состав комплексов, дати­ рованных либо первой половиной VII в. (46, табл. II, 19; 50, рис. I, 66), либо второй половиной VII в. (31, с. 166; 37, рис. 2, 136; 7, 14). По форме прорези рассматриваемые детали близки более ранним наконечникам из Суук-Су из могилы 54 (253, табл. V, 15). Од­ нако ранние наконечники сделаны в виде ко­ робочки, а поздние — плоские в сечении. Наконечники варианта 1—4 (рис. 2, 139; 48, 33) из Скалистого из склепа 258 и со склона Эски-Кермена из склепа 273 (захо­ ронение 4) отлиты с загнутыми боковыми краями и с узким отверстием с закруглен­ ным краем. Наконечники варианта II—1 (рис. 2, 103; 48, 22; 50, 10—12) из Керчи из могил 1867 г. и 31/1952 (85, рис. 32; 144, рис. 73), из Скалистого из склепа 107 и из Лучистого из склепа 65 отлиты с фигурной прорезью и прямоугольными вырезами на боковых сторо­ нах. В могиле 1867 г. и в склепе 107 содер­ жались вещи первой половины VII в. (31, рис. 2, 105), а в могиле 31— второй половины VII в. Наконечники варианта II—2 (рис. 2, 155; 48, 26, 36) со склона Чуфут-Кале из склепа 34 (182, рис. 5а), из Лучистого из склепа 65 отлиты с выступами на боковых сторонах и со стилизованным изображением личины. Ана­ логичный по форме наконечник из комплекса второй половины VII в. из Перещепины декорирован с одной стороны напаянными шариками и гнездами для цветных вставок, а с другой стороны — вычеканенными паль- метами с сопоставленными лепестками (32, рис. 1, 7; 518, табл. 28, 1). Наконечники варианта II—2 были распространены в При- уралье и на Северном Кавказе (50, рис. 1, 77; 142, рис. 12, 36; 276, табл. III, 9). Наконечники III типа (рис. 2, 141; 48, 29) из Суук-Су из могилы 63 (253, рис. 72), из Скалистого из склепа 164 (захоронение 4), из Лучистого из склепа 38 датируются по вещам второй половины VII в. (37, рис. 2, 128, 141). Наконечники IV типа (рис. 2, 176; 48, 31, 32) 113 Суук-Су цз могилы 55 (253, рис. 70) 55 и из Перещепины входят в состав комплексов второй половины VII в. (31, рис. 4, 13; 8, 4). Типология и хронология поясных наборов III типа рассмотрена в серии специальных работ (375; 388; 412; 461; 492; 515). На учтенных в таблице деталях данных наборов в технике глубокой гравировки исполнен стилизованный растительный декор (рис. 43), характерный для византийских изделий конца VI—VII вв. (375, табл. II, 2, 3; 388, рис. 2. 5; табл. III; 412, табл. 6, 7; 31; 461, рис. 4; 492, табл. XXI; 505, табл. XXXIV; 515, рис. 9, табл. VIII, f, с; IX, 7). Детали анализируемых наборов обнаружены в Скалистом, Баштановке, Аромате, на склоне Эски-Кермена. Однотипный набор из Суук-Су хранится в ГИМе. Его рисунки отсутствуют в публикации Н. И. Репникова. Но в описании могилы 33 упомянуты бляшки от поясного набора (253, с. 10). На склоне Эски-Кермена в склепе 273 в захоронении 1 лежал набор, состоящий из пряжек, обоймицы с петлей и застежкой, пяти геральдических, одной Т- образной и трех двухчастных бляшек, одного большого широкого и семи узких маленьких наконечников. Большой наконечник одевался на основной ремень. Он на 1 мм уже от­ верстия на пряжке. Маленькие наконечники по ширине равны бляшкам-накладкам. Види­ мо, эти бляшки закреплялись на местах соеди­ нения основного и вспомогательного ремней с узкими наконечниками (рис. 43, 1—20). По составу и форме деталей описанный набор аналогичен наборам из Италии и Констан­ тинополя. П. Делогу полагает, что подобные наборы принадлежали лангобардским воинам, которые начали носить их в результате кон­ тактов с византийцами (388, с. 171). Эти наборы ввозились в Херсонес из Византии На полуострове они вошли в моду у алано­ готского населения. Бляшки (рис. 2, 146; 43, 4, 6, 12, 22) из Скалистого из склепа 462 и со склона Эски- Кермена из склепов 273 и 307 отлиты с фигурной верхней частью и щитковидной нижней. Две такие же бляшки, якобы про­ исходящие из Керчи, хранятся в Государст­ венных музеях Берлина (375, табл. II, 2, 3). Т-образные бляшки (рис. 2, 151; 43, 10) 1 варианта со склона Эски-Кермена из склепов 273 и 307 отлиты с фигурной перекладиной и узкой шейкой. Края перекладины снизу закруглены. Т-образные бляшки 2 варианта (рис. 2, 171; 43, 21) из Скалистого цз склепов 340 ц 38) 56 (31, рис. 1, 20; 3, 20) и из Баштановки из склепа 1973 г. отлиты с широкой шейкой и фигурной перекладиной. Края перекладины закруглены сверху. Щитковидные бляшки (рис. 2, 148; 43, 3, 5, 8, 11—15, 17, 25, 27) происходят из Суук- Су из могилы 33, Скалистого из склепов 320, 325 и 462, со склона Эски-Кермена из склепа 273 (захоронение 1) и из Баштановки из склепа 1873 г. Наконечники основных ремней 1 варианта (рис. 2, 130; 48, 35; 52, 30, 31) входят в состав комплексов из Мартыновки и Пере­ щепины. Наконечники основных ремней 2 варианта (рис. 2, 150; 43, 20) найдены в Скалистом в склепе 381 (31, рис. 6, 12) и на склоне Эски- Кермена в склепах 273 (захоронение 1) и 307. Наконечники дополнительных ремней (рис. 2, 145; 43, 7, 9, 16, 18, 19) обнаружены в Скалистом в склепах 460, 462, на склоне Эски-Кермена в склепах 273 (захоронение 1), 307 и в е . Аромат в склепе 1 (199, рис. 4). Обоймицы (рис. 2, 152; 43, 2) со склона Эски-Кермена из склепов 213, 273 (захороне­ ние 1) и 307 сделаны с кольцом для крепления застежки. Обоймица из однотипного набора из села Аромат (199, рис. 4, 14) изготовлены без кольца. Двухчастная прямоугольная бляха (рис. 2, 132; 43, 28) из однотипного набора из Суук- Су из могилы 33 по форме характерна для Поднепровья (267, рис. 7а, 76, 12, 17). Однотипные византийские поясные наборы, как правило, датируются концом VI — первой половиной VII вв. (461, с. 42; 492, с. 30—31). Однако П. Делогу установил, что лангобард- ские воины использовали их на протяжении всего VII в. По его данным, подобные наборы в Италии найдены с пряжками и вещами в основном второй половины VII в. (388, о. 171—1,75). На склоне Эски-Кермена в склепе 307 и в Суук-Су в могиле 33 наборы лежали с пряжкой типа «Сиракузы», быто­ вавшими на полуострове со второй четверти VII в. до рубежа VII—VIII вв. (рис. 2, 122). В склепе 273 (Эски-Кермен) зачищены четыре костяка. На одном из них зачищены детали набора III типа, а на другом — детали на­ бора II типа второй половины VII в. (рис. 2, 139, 170, 172). В Скалистом в склепах 325 и 381 детали наборов III типа сопровождались инвентарем второй полорины VII в. (31, рис. 8). Кац мы ридим, Р Крыму рассматрщ ваемые поясные наборы находились в упот­ реблении во второй половине VII в. Детали поясных наборов IV типа в Крыму обнаружены в Херсонесе (рис. 52, 3, 8, 15), вероятно, в Керчи (рис. 52, 11 18) и в по­ гребении хазарского воина из села Портовое (35, рис. 8, 23, 27, 29—32, 40; 398, табл. XLVI, 1—7). В корреляционной таблице ис­ пользованы наконечники из Портового. Наконечники (рис. 2, 175; 52, 10) биметал­ лические, золотые гнезда и зернь напаяны на золотую пластинку, а та в свою очередь при­ паивалась к тыльной стороне литой серебряной основы так, чтобы гнезда и зернь выступали на лицевую сторону предмета через сделанные для них прорези в серебряной поверхности. В центральные ромбические гнезда вставлены синие стекла, а в остальные гнезда — красные. Однотипные наконечники, но сделанные толь­ ко из золота, входили в состав Перещепинско- го комплекса (рис. 52, 16). Мода на изделия, орнаментированные в том же стиле, распро­ странилась у кочевников в Крыму со второй половины VII в. из Византии (35, с. 200). Поясные наборы V типа систематизиро­ ваны в нескольких работах. По данным од­ ного из авторов, названные наборы характер­ ны для Византии и Северного Придунавья (49, с. 88, 90, рис. Зв). Производство деталей таких наборов существовало и в Херсонесе (35, с. 190—194). В Крыму однотипные на­ боры найдены на склонах высоты «Сахарная Головка» (рис. 51, 24, 37, 46), Эски-Кермена (рис. 51, 35) и Чуфут-Кале в склепе 105, в Суук-Су (255, табл. XV, 6), Скалистом (рис. 51, 21, 41) и в Лучистом в склепах 38 и 65. Штампованные бляхи двух вариантов учтены в корреляционной таблице. Бляшки 1 варианта (рис. 2, 123; 51, 35) из Лучистого из склепов 38 (захоронение 9) и 65, из Суук-Су из могилы 157 (рис. 51, 36) со склонов Эски-Кермена из могилы 316 (рис. 51, 35), с высоты «Сахарная Головка» из склепа 52 (рис. 51, 37) и из Скалистого из склепа 336 (рис. 51, 34) оттиснуты с декором, скомпанованным из тонких углуб­ ленных линий. В могилах 316 (Эски-Кермен) и 157 (Суук-Су) упомянутые бляшки лежали с пряжками VII в. (рис. 2, 122) типа «Си­ ракузы» (255, с. 118), а в Лучистом в склепе 38— с одновременными пальчатыми фибулами. Бляшки 2 варианта (рис. 2, 142; 52, 26) из Суук-Су из могилы 63 и 109 (253, табл. V, 8; 255, табл. XIII, 4) и Керчи (239, с. 59—01, рис. 38—39) украшены имитацией зерни. Однд из них сопровождалась пряжкой второй по­ ловины VII в. (рис. 2, 143). Византийские и дунайские наборы обычно относили к концу VI — первой половине VII вв. (204, с. 183; 431, с .*280, 288, 289; 492, с. 31), а набор из Фенекпусты— к первой половине VI в. (353, с. 305—311). А. К. Амб- роз, сопоставив инвентарь погребений I авар­ ской группы (в них находились и интересую­ щие нас наборы) с материалами из Суук-Су, датировал названные захоронения второй по­ ловиной VII в. По его мнению, могильник Фенекпуста в основном одновременен этим погребениям (1, с. 226; 47, с. 123; 49, с. 88, 90, 91). В литературе высказывали суждения о том, что геральдические наборы распространились среди кочевников и земледельцев из Византии (123, с. 352; 218, с. 127, 128), Сассанидского Ирана (408, с. 274—275), с Алтая (204, с. 155—157; 515, с. 138, 139), из Северо- Причерноморских степей (397, с. 280—296), с Боспора (267, с. 62—63), из Заволжья (112, с. 105) и Северного Кавказа (167, с. 153). По словам А. К. Амброза, самые ранние гераль­ дические наборы найдены в крепостях второй половины VI в., заселенных федератами Византии (53, с. 16). Проделанный выше краткий анализ поясных наборов IV—VII вв. свидетельствует в пользу вывода А. К. Амб­ роза. В IV — первой половине VI вв. в Крыму, так же как и на территории всего Северо-Причерноморья, носили наборы I и II групп, у которых отсутствовали дополнитель­ ные ремни. Такие же наборы в этот период находились в употреблении в Иране, на Алтае, в Заволжье и на Северном Кавказе. Впервые пояса с дополнительными ремешками стали носить в первые века нашей эры солдаты римской армии (53, с. 16). С середины VI в. в византийской армии и среди федератов распространились пояса с дополнительными ремнями, украшенные разнотипными гераль­ дическими деталями. Наборы типа «Суцидава» с гравированными, штампованными и инкру­ стированными деталями в основном находи­ лись в употреблении у византийцев, их бли­ жайших соседей и федератов, тогда как наборы с гладкими прорезными деталями II типа вошли в моду на обширнцх простран­ ствах Евразии. 57 Детали сбруйных ремней Детали сбруйных ремней весьма немного­ численны в скоррелированных комплексах. Как правило, они происходят из погребений кочев­ ников и из боспорских склепов гуннского пе­ риода. Бляшки (рис. 2, 41; 47, 30) из Керчи из склепа 145 (148, рис. 2, 2) и из колхоза им. Калинина (108, рис. 2, 11, с. 191) вы­ резаны из тонкой золотой пластины. Им при­ дана форма трех соединенных кружков. С по­ мощью штампа они декорированы имитацией зерни и скани. Одна из них украшена также красными вставками. Близкие бляшки най­ дены в Здвиженске (146, с. 59, рис. 48). По­ добная бляшка, но сделанная из бронзовой пластины, входит в состав комплекса из Мар- тыновки (рис. 47, 35). Бронзовые крестовидные бляшки (рис. 2, 55; 47, 25) с территории колхоза им. Калини­ на и с горы Коклюк (108, рис. 2, 9; 3, 10) плакированы золотой фольгой со штампован­ ным орнаментом. Бляшки украшены пятью красными вставками. Аналогичные бляшки из­ влечены из захоронений гуннов, исследованных в других районах (146, с. 37, 69, №№ 4, 74; 271, табл. IX, 17; 508, табл. 17, 24, 25; 52, 6, 6 а). Накладки на уздечные ремни (рис. 2, 57; 47, 26, 27) с территории колхоза им. Кали­ нина и с горы Коклюк (108, рис. 3, 2—7, 12) изготовлены и декорированы в той же технике, что и описанные выше крестовидные бляхи. Подобные накладки происходят из гуннских погребений, выявленных в Причерноморье и Подунавье (146, с. 38—39, 70, 71 №№ 6, 76; 508, табл. 52, 12). Колокольчики (рис. 2, 44) из Керчи из склепов 145 и 165 (148, рис. 5, 13, 14) и Беляуса (135, рис. 5, 1) использовали для уздечных ремней. Керченские колокольчики сделаны из бронзы и позолочены. Стенки ко­ локольчика из Беляуса трехслойные: между двумя листами железа проложен лист бронзы (135, с. 58). Украшения В крымских погребениях найдено большое количество разнообразных украшений. Однако лишь некоторые из них оказались пригодными для корреляции, так как находились в моде непродолжительное время. Серьги (рис. 2. 60) с многогранником сопро­ вождались в скоррелированных погребениях как инвентарем V в., так и находками VI— первой половины VII вв. (33, рис. 1, 36; 4, 10, с. 112, 113; 37, рис. 2, 60). Антропоморфные амулеты (рис. 2, 164) из Керчи и Айвазовского (186, рис. 1, 3; 2, 1, 2, 4—6, с. 254—255), со склона Чуфут-Кале из склепа 118 (183, рис. 44, 6) и из Херсонеса В. Б. Ковалевской причислены к I типу (170, с. 44, 45). Исследователи античности относи­ ли их к гуннскому периоду (186, с. 254— 255; 232, с. 95—96; 321, с. 87). По мнению А. К. Амброза, боспорские амулеты характер­ ны для материальной культуры VII в. (1, с. 189). В. Б. Ковалевская амулеты I типа с Северного Кавказа, Приазовья и из Крыма датировала второй половиной VI—VII вв. (170, с. 45). Следует отметить, что в Керчи только один из перечисленных амулетов извлечен из относительно узко датированного захоронения 5 (склеп 78), в котором он найден с пряжкой с трапециевидной рамкой второй половины VII в. (рис. 2, 162). Ареал распространения амулетов свидетельствует об их принадлеж­ ности сармато-аланам. Крест (рис. 2, 165) со склона Эски-Керме- на из склепа 285 (захоронение 6) отлит из бронзы и позолочен. При отливке на краях крестовин имитированы круглые медальоны, а в центре— крестовидное гнездо. В Римско- Германском музее в Майнце хранится еще один однотипный крест, происходящий из Кер­ чи (372, с. 10, 11, табл. 9). Аналогичные кресты изготовляли в Византии (173, табл. XVIII, 12, с. 191; 461, табл. X, В; XII). Один из рассматриваемых крестов обнаружен в упомянутом склепе 285 (захоронение 6) с по­ ловинкой золотого солида 629—630 гг. с от­ верстием для подвешивания, а другой — из Келегейских хуторов — с солидом 641—668 гг. (31, с. 186—187; 397, с. 290—291, табл. CXXIX). Очевидно, данные кресты следует да­ тировать второй половиной VII в. Бляхи (рис. 2, 124; 19, 5) с полушаровид- ной выпуклостью в центре и с пластинчатой, прикрепленной на заклепке петлей, из Лучис­ того из склепов 38 (захоронение 9) и 54 (за­ хоронение 20) штампованы из серебряной или бронзовой пластины. Такие же бляхи входили в состав «кладов» из Суджи (266, рис. 32, б, с. 80) и из Новой Одессы (267, рис. 13). В длинных курганах в Верхнем Поднепровье и в Подвинье подобные бляхи обнаружены с прикрепленными к ним трапециевидными привесками. П° данном В. В- Седова, полу-. 58 V сферические бляхи известны и в Прибалтике (274, с. 102, рис. 26, 4, 11). Перстни (рис. 2, 181) из Скалистого из склепа 325 и со склона Эски-Кермена из скле­ па 193 состоят из проволочного кольца и на­ паянной круглой плоской жуковины с изобра­ жением креста. В перечисленных склепах на­ ходились вещи конца VII — первой полови­ ны VIII вв. (31, рис. 8, 11, 13, 14, 15). § 5. Изделия из камня Навершия (рис. 2, 33) из белого камня или халцедона от рукояти мечей из Скалистого из склепа 434 и из Керчи из склепа 145 (148, с. 15, рис. 4, 4, 5) аналогичны происходящим из погребений гуннского периода. В одном из них лежала монета 408—450 гг. (508, табл. 50, 9, 13—15; 56, 7). Г л а в а IV. Обоснование относительной и абсолютной хронологии закрытых комплексов Изучение взаимовстречаемости вещей в скоррелированных закрытых комплексах позво­ лило распределить последние на десять групп. В склепах и могилах первой группы встре­ чены стеклянные стаканы (рис. 2, 2; 3, 1—3), кувшины с вогнутым внутрь дном (рис. 2, 4; 3, 12), кувшины с плоским дном на кольце­ видном поддоне (рис. 2, 5, 3, 11) и кубки (рис. 2, 16; 3, 8), светлоглиняные амфоры (рис. 2, 6; 4, 4), краснолаковые миски с ши­ роким отогнутым вниз бортиком (рис. 2, 8; 5, 1), миски с закругленным бортиком (рис. 2, 12; 5,9), миски с наклоненным внутрь верх­ ним бортиком (рис. 2, 13; 5, 5), блюда с горизонтально отогнутым бортиком (рис. 2, 11; 5, 8), блюда со слегка закругленным краем (рис. 2, 15; 5, 3) и чашки с наклоненным внутрь верхним краем (рис. 2, 17; 5, 13), серо­ глиняные вазы с тремя ручками и бикониче- ским туловом (рис. 2, 9; 6, 11), двучленные прогнутые подвязные бронзовые фибулы ва­ рианта 2—1/3 (рис. 2, 14; 8, 2—4), двучленные воинские фибулы (рис. 2, 7; 8, 9, 10), пряжки с овальной или сегментовидной рамкой 1 ва­ рианта (рис. 2, 3; 22, 1) и 2 варианта (рис. 2, 10; 22, 3, 4). Некоторые из перечисленных вещей (рис. 2, 2—6, 8, 11—13, 15—16) находились в погре­ бальных сооружениях второй группы. Для за­ хоронений этой группы показательны стеклян­ ные стаканы, орнаментированные синими ка­ плями варианта I Д (рис. 2, 29; 3, 5) и кув­ шины (рис. 2, 25; 3, 15), краснолаковые кув­ шины с профилированным венчиком (рис. 2, 18; 4, 5), кувшины с грушевидным туловом (рис. 2, 19; 4, 6), миски с горизонтально ото­ гнутым наружу верхним краем вертикального бортика (рис. 2, 20; 5, 4), миски с вогнутым верхним бортиком (рис. 2, 27; 5, 6), миски с прямым верхним бортиком (рис. 2, 22; 5, 10), миски с горизонтально отогнутым бортиком (рис. 2, 24; 5, 2), блюда с горизонтально отогнутым профилированным бортиком (рис. 2, 30; 5, 7), сероглнняные миски (рис. 2, 21; 7, 14), чашки (рис. 2, 23; 6, 7; 7, 10), кувши­ ны (рис. 2, 28; 7, 11, 13) и пряжки с овальной или сегментированной рамкой 3 варианта (рис. 2, 26; 22, 8—11, 16, 17, 18). В погребениях третьей группы помимо от­ дельных вещей, типичных для комплексов пер­ вой и второй групп (рис. 2, 6, 10, 12, 15—17, 21, 23, 26, 28, 29, 30), находились стеклянные стаканы с синими каплями вариантов I Б (рис. 2, 36; 3, 4), I Е (рис. 2, 40; 3, 6), I В (рис. 2, 58; 3, 9) и II типа (рис. 2, 39; & 7), стаканы, орнаментированные шлифованными углублениями (рис. 2, 32; 3, 10), красноглиня­ ные кубки с двумя ручками (рис. 2, 37; 5, 14), темноглиняные лепные миски (рис. 2, 31; 7, 12, 15) и кувшины (рис. 2, 51; 7, 5, 6), темно­ глиняные гончарные кувшины (рис. 2, 38; 6, 7, 9), костяные пиксиды (рис. 2, 61; 5, 15), двучленные прогнутые подвязные фибулы ва­ рианта 2—1/2—3 (рис. 2, 34; 8, 6, 7), двух­ пластинчатые фибулы вариантов I ББ (рис. 2, 42; 9, 2), 1 БА (рис. 2, 53; 9, 4, 5), II АА (рис. 2, 59; 9, 9) и II АБ (рис. 2, 62; 9, 11), пряжки с овальной или сегментовидиой рамкой 4 (рис. 2, 47; 23, 1, 2) и 5 вариантов (рис. 2, 48; 22, 12), пряжки с инкрустацией (рис. 2, 43; 22, 23, 24), пряжки с массивными оваль­ ным кольцом и язычком (рис. 2, 45; 23, 9, 10), пряжки с зооморфным язычком (рис. 2, 50; 23, 3—5; 7, 8, 11), наконечники ременных на­ боров второй группы 1 (рис. 2, 46; 47, 7—9), 5 (рис. 2, 56; 47, 11, 12) и 6—3 (рис. 2, 49; 47, 18) вариантов, бляшки из наборов той же группы 1 (рис. 2, 52; 47, 5) и 3 вариантов (рис. 2, 54; 47, 28), сбруйные трехчастные (рис. 2, 41; 47, 30) и крестовидные (рис, 2, 59 55; 47, 25) бляшки, накладки на уздечные рем­ ни (рис. 2, 57; 47, 26, 27), сбруйные колоколь­ чики (рис. 2, 44), серьги с многогранником (рис. 2, 60) и навершия рукоятий мечей или кинжалов (рис. 2, 33). В погребальных сооружениях четвертой группы кроме нескольких вещей, характерных для второй и третьей групп (ри:. 2, 26, 36, 43, 46, 58, 60), найдены коричневоглиняные амфоры с веретенообразным туловом (рис. 2, 63; 4, 3), двухпластинчатые фибулы с кербш- нитной резьбой (рис. 2, 66; 14, 1, 3, 4, 6), броши в форме никады (рис. 2, 64; 10, 7, 13), малые трехчастные пряжки с кольцом из про­ волоки 1 варианта (рис. 2, 65; 37, 19) и на­ конечники ременных наборов второй груп­ пы варианта 6—5 (рис. 2, 67; 47, 14—17). В захоронениях пятой группы наряду с на­ ходками некоторых упомянутых выше типов (рис. 2, 63, 64, 67) лежали пальчатые фибулы с концентрическими ромбами на ножке (рис. 2, 72; 14, 11, 13), большие пряжки с прямоуголь­ ным щитком вариантов 1—7 и 2 (рис. 2, 71; 24, 1, 4), трехчастные литые пряжки с трех­ гранным язычком вариантов 1 (рис. 2, 68; 37, 5, 7—9, 11—13) и 3—1 (рис. 2, 69; 37, 18, 21, 22) и В-образные пряжки 1 типа 1 вари­ анта (рис. 2, 70; 39, 1, 2, 5). В погребениях шестой группы обнаружены отдельные вещи перечисленных выше типов (рис. 2, 60; 69, 70). Для комплексов рассматри­ ваемой группы показательны стеклянные кол­ бы (рис. 2, 73; 3, 13, 14), краснолаковые мис­ ки с нависающим профилированным венчиком (рис. 2, 83; 5, И, 12), большие двухпластин­ чатые фибулы II в — 1 подварианта (рис. 2, 80; 11, 1, 2), пальчатые фибулы керченского типа (рис. 2, 88; 15, 2, 3), большие орлино­ головые пряжки 1 варианта (рис. 2, 81; 29, 1, 2; 30, 1; 31, 2), В-образные пряжки I типа 2 варианта (рис. 2, 75; 39, 3, 6, 7), II типа 1 варианта (рис. 2, 84; 39, 16, 17, 20) и ва­ рианта 4—1 (рис. 2, 79; 39, 25), треугольно- рамчатые пряжки 1 варианта (рис. 2, 82; 3)8, 2, 3), пряжки с трапециевидной рамкой I типа 5 (рис. 2, 74; 46, 24) и 7 (рис. 2, 87; 46, 26) вариантов, входящие в поясные наборы треть­ ей группы (геральдические) II типа бляшки с волнистым верхним краем 2 варианта (рис. 2, 76; 49, 16, 32, 33), фигурные бляшки (рис. 2, 77; 49, 7, 25, 26), бляшки, отлитые в виде двух кружков 1 варианта (рис. 2, 86; 49, 30), Т-образные бляшки 1 варианта (рис. 2, 78; 49, 8, 24, 27, 28) и наконечники варианта J - 7 (рцс. 2, 85; 48, 1; 49, 29). В составе комплексов седьмой группы по­ мимо некоторых находок, типичных для пя­ той и шестой групп (рис. 2, 72, 74, 76, 79, 80, 82, 84—88), имеются светлоглиняные леки- фообразные кувшины (рис. 2, 93; 4, 7), брон­ зовые пиксиды (рис. 2, 89; 5, 16), подвязные фибулы серии 16—4/Ш средневекового вари­ анта (рис. 2, 94; 8, 11, 13), двухпластинчатые фибулы подварианта II в — 2 (рис. 2, 91; 12, 1, 2), большие пряжки с прямоугольным щитком V (рис. 2, 105; 28, 2—3) и VI (рис. 2, 92; 27, 5, 6; 28, 5) вариантов, большие орлино­ головые пряжки с держателем II варианта (рис. 2, 90; 30, 2; 31, 1), В-образные пряжки вариантов 4—2 (рис. 2, 99; 39, 14; 40, 4) и 6 (рис. 2, 96; 39, 8, 9, 10), лировидные пряжки 3 варианта (рис. 2, 102; 40, 5—8, 11), пряжки с трапециевидной рамкой I типа 1 варианта (рис. 2, 95; 46, 16, 19, 20, 21), входящие в геральдические поясные наборы двурогие бляш­ ки вариантов 1— 1 (рис. 2, 97; 49, 34; 50, 46) и 2 (рис. 2, 101; 50, 2, 4, 6), Т-образные бляшки 2 варианта (рис. 2, 104; 49, 23; 50, 9, 15), щитковидные бляшки 1 варианта (рис. 2, 98; 49, 39; 50, 1, 3, 5, 7), бобовид­ ные бляшки 1 варианта (рис. 2, 100; 51, 19, 33), двухщитковые бляшки 1 варианта (рис. 2, 106; 51, 9—12) и наконечники варианта II—1 (рис. 2, 103; 48, 22; 50, 10—12). В захоронениях восьмой группы, кроме вещей, показательных для комплексов третьей (рис. 2, 60), пятой (рис. 2, 73), шестой (рис. 2, 75, 79, 80, 82—84, 87, 88) и седьмой (рис. 2, 90, 92, 96, 99—102, 104—106), найдены двух­ пластинчатые фибулы подварианта II в — 3 (рис. 2, 119; 12, 3, 4), пальчатые фибулы ти­ па «Аквилея» (рис. 2, 125; 15, 5, 6), паль­ чатые фибулы днепровского круга I (рис. 2, 109; 17, 3, 5, 6; 18, 1, 2; 19, 12), II (рис. 2, ПО; 17, 2; 18, 6) и III типов (рис. 2, 108; 17, 4; 18, 3—5), антропо-зооморфные двух­ пластинчатые фибулы I типа (рис. 2, 111; 13, 1, 3, 4), пряжки с большим прямоугольным щитком 3 варианта (рис. 2, 121; 25, 1—6; 26, 1), большие орлиноголовые пряжки с держа­ телем кольца 3 варианта (рис. 2, 107; 32, 2; 33, 2), боспорские орлиноголовые пряжки II типа (рис. 2, 120; 35, 1, 2, 4), В-образные пряжки II типа 3 (рис. 2, 126; 39, 15), 4—3 (рис. 2, 113; 39, 26) и 8—1 (рис. 2, 118; 39, 13) вариантов, лировидные пряжки 2 (рис. 2, 127; 40, 3) и 4 вариантов (рис. 2, 117; 40, 10, 14) , цельнолитые пряжки с овальным кольцом рариантэ 11/4—7 (рис. 2, 122; 42, 6, 7), пряжкц 60 г с трапециевидной рамкой I типа 9 варианта (рис. 2, 116; 46, 25), входящие в поясные на­ боры III группы II типа двурогие бляшки ва­ рианта 1—3 (рис. 2, 112; 50, 39, 45), двущит­ ковые бляшки 2 варианта (рис. 2, 115; 51, 14, 15), трехщитковые бляшки 1 варианта (рис. 2, 114; 51, 47, 53) и наборы V типа бляшки I варианта (рис. 2, 123; 51, 35), а также круг­ лые бляхи-подвески с полушаровидной выпук­ лостью в центре (рис. 2, 124; 19, 5). В склепах и могилах девятой группы на­ ряду с вещами, характерными для комплек­ сов пятой (рис. 2, 73), шестой (рис. 2, 75; 82, 83, 84, 88), седьмой (рис. 2, 89, 90, 93, 95, 98, 103, 105, 106) и восьмой групп (рис. 2, 108—112, 114, 120, 122, 125—127), обнаруже­ ны красноглиняные кувшины с двумя ручками (рис. 2, 153; 4, 8), двухпластинчатые антро­ поморфно-зооморфные фибулы II (рис. 2, 134; 13, 7, 8) и III типов (рис. 2, 133; 13, 2, 6), большие орлиноголовые пряжки с держателем кольца IV типа (рис. 2, 136; 33, 1), лировид­ ные пряжки 1 (рис. 2, 143; 40, 1, 2) и 5 (рис. 2, 144; 40, 12) вариантов, цельнолитые пряжки с овальным кольцом вариантов II/2 (рис. 2, 161; 41, 11), U/3—1 (рис. 2, 149; 42, 1, 2; 43, 1), П/З—2 (рис. 2, 160; 42, 3), II/7—3 (рис. 2, 135; 41, 3, 5) и 11/10—7 (рис. 2, 158; 41, 13, 14), входящие в поясные наборы тре­ тьей группы II типа двурогие бляшки вариан­ тов 1—2 (рис. 2, 156; 50, 47, 49) и 1—4 (рис. 2, 140; 50, 40), Т-образные бляшки 3 (рис. 2, 138; 50, 16—18) и 5 вариантов (рис. 2, 159; 50, 14), бляшки, отлитые в виде гераль­ дических частей (рис. 2, 131; 51, 7, 8, 17), щитковидные бляшки 2 (рис. 2, 129; 50, 27— 30, 38) и 3 вариантов (рис. 2, 157; 50, 32, 34), бобовидные бляшки 2 варианта (рис. 2, 154; 51, 31; 52, 6), трехщитковые бляшки 2 вариан­ та (рис. 2, 147; 51, 44, 48), наконечники ва­ риантов 1—2 (рис. 2, 128; 48, 14), 1—3 (рис. 2, 137; 48, 9—12), 1—4 (рис. 2, 139; 48, 33), II — 2 (рис. 2, 155; 48, 26, 36) и III типа (рис. 2, 141; 48, 29), в наборы III типа с фигурной верхней частью (рис. 2, 146; 43, 4, 6, 12, 22), Т-образные бляшки (рис. 2, 151; 43, 10) 1 варианта, щитковидные бляшки (рис. 2, 148; 43, 3, 5, 8, 11—15, 17, 25, 27), наконеч­ ники основных ремней 1 (рис. 2, 130; 48, 35; 52, 30, 31) и 2 (рис. 2, 150; 43, 20) вариантов, наконечники дополнительных ремней (рис. 2, 145; 43, 7, 9, 16, 18, 19), двухчастные прямо­ угольные бляхи (рис. 2, 132; 43, 28) и обой- мицы (рис. 2, 152; 43, 2) и в наборы V типа бляшки 2 варианта (рис. 2, 142; 52, 26). В составе комплексов десятой Группы име­ ются как вещи, показательные для шестой (рис. 2, 80), седьмой (рис. 2, 106), восьмой (рис. 2, 108—111, 114, 122) и девятой групп (рис. 2, 128, 130, 131, 135, 137—139, 141, 143, 147—150, 154, 155, 160), так и пальчатые фи­ булы (рис. 2, 167; 20, 5, 6), большие орлино- головые пряжки с держателем кольца V ва­ рианта (рис. 2, 166; 34), большие пряжки с ромбическим щитком (рис. 2, 178; 36), псевдо­ пряжки (рис. 2, 168; 39, 21), пряжки с тра­ пециевидной рамкой I типа 6 (рис. 2, 162; 46, 18, 27), 8 (рис. 2, 174; 46, 22), 10 вариан­ та (рис. 2, 177; 46, 23) и II типа 6 (рис. 2, 169; 46, 4, 6) и 8 вариантов (рис. 2, 180; 46, 11), входящие в состав поясных наборов третьей группы 2 типа двурогие бляшки ва­ риантов 1—5 (рис. 2, 163; 50, 48), Т-образ­ ные бляшки 8 варианта (рис. 2, 172; 52, 4), бляшки, сделанные в виде двух соединенных кружков 2 варианта (рис. 2, 173; 51, 3, 4), полушаровидные бляшки (рис. 2, 170; 51, 29, 50) и наконечники IV типа (рис. 2, 176; 48, 31, 32), в поясные наборы III типа Т-образные бляшки 2 варианта (рис. 2, 171; 43, 21) и в наборы IV типа наконечники с инкрустацией (рис. 2, 175; 52, 10), а также пластинчатые оковки для крепления больших пряжек с ор­ линоголовым или ромбическим щитком на поя­ се (рис, 2, 179), антропоморфные амулеты (рис. 2, 164), перстни с изображением креста (рис. 2, 181) и кресты (рис. 2, 165). Для выяснения относительной хронологии групп необходимо рассмотреть местоположе­ ние захоронений с инвентарем скоррелирован­ ных комплексов в некоторых склепах Керчи и Херсонеса и стратиграфию захоронений в многослойных склепах в Керчи, Чуфут-Кале и в Лучистом. В склепах с лежанками сначала хоронили на лежанках, а затем на полу. В Керчи в склепе 78 в захоронении 5, зачищенном на полу, лежали пряжка с трапециевидной рам­ кой варианта 1—6 (рис. 2, 162) и антропо­ морфная подвеска (рис. 2, 164), характерные для десятой группы. В захоронениях на пол­ ках находились пальчатые фибулы керчен­ ского типа (рис. 2, 88), В-образные пряжки варианта 1—2 (рис. 2, 75), пряжки с тра­ пециевидной рамкой варианта 1—5 (рис. 2, 74), показательные для комплексов шестой группы, бронзовые пиксиды, входящие в со­ став комплексов седьмой и девятой групп (рис. 2, 89), и пальчатые фибулы типа «Ак- вилея» (рис. 2, 125), типичные для комплек- 61 Cob восьмой группы. faM жё в склепе [£>й, в верхнем слое найдены боспорская орлиного­ ловая пряжка (рис. 2, 120) и пальчатые фи­ булы типа «Аквилея» (рис. 2, 125), типичные для комплексов восьмой группы, а в нижнем слое — гепидская орлиноголовая пряжка, ана­ логичная по длине держателя кольца южно- крымским пряжкам 1 варианта. В Херсонёсе В склепе 62/1909 В захороне­ ниях на лежанках обнаружены пряжки, ха­ рактерные для комплексов пятой группы (рис. 2, 68, 70), тогда как среди костей на полу — большая пряжка с прямоугольным щитком со штампованным крестом (рис. 28, 1), анало­ гичная происходящим из погребений седьмой и восьмой групп (рис. 2, 105). Там же в скле­ пе 3/1975 (154, с. 71—73) на лежанке най­ дены пальчатые фибулы с концентрическими ромбами на ножке (рис. 2, 72), показатель­ ные для комплексов пятой и седьмой групп, а на полу — пряжка с крестовидным щитком 4 варианта, датированная первой половиной VIII в. (рис. 2, 186). В таблице на рисунке 54 суммированы данные о распределении скоррелированных ве­ щей по слоям в многослойных склепах в Лу­ чистом. В склепе 10 в верхнем слое находились пряжки первой половины VIII в. (рис. 2, 190, 191; 41, 8; 42, 4), в слое 2 — пальчатые фи­ булы (рис. 2, 167; 20, 5, 6), орлиноголовая пряжка с держателем кольца 5 варианта и маленькая пряжка с зооморфным изображением на щитке (рис. 2, 160; 42, 3), характерные для комплексов десятой группы, а также двух- нластинчатые фибулы варианта II в — 1 (рис. 2, 80; 11, 2), в слое 3 — пряжка типа «Сиракузы» (рис. 2, 122), в слое 4 — двух - пластинчатые фибулы II в — 2 (рис. 2, 91; 12, 1), орлнноголовые пряжки с держателем коль­ ца 3 варианта (рис. 2, 107), пряжка с изобра­ жением льва на прямоугольном щитке (рис. 2, 92; 28, 5), пряжки типа «Сиракузы» (рис. 2, 122), лировидные пряжки 3 варианта (рис. 2, 102; 40, 7) и трапециевидная пряжка вариан­ та II — 2 (рис. 46, 2), входящие в состав комплексов седьмой (рис. 2, 91, 92, 102) и восьмой (рис. 2, 107, 122) групп, в слое 5 — фибулы, привезенные из Западной Европы (рнс. 20, 1). Там же в склепе 36 в верхнем слое лежали штампованные псевдопряжки ти­ па Кёрнье (рис. 39, 19) и пряжка с зооморф­ ным изображением на овальном щитке (рис. 2, 160; 42, 3), показательная в основном для комплексов десятой группы, в слое 2 — паль­ чатые фибулы Днепровского круга I—III тй- пов (рис. 2, 108—110), обычные для комплек­ сов восьмой и девятой групп, дунайские фи­ булы (рис. 21) и пряжки типа «Сиракузы» (рис. 2, 122), в слое 3 — круглорамчатая пряж­ ка 4 варианта (рис. 19, 3), подобная проис­ ходящим из захоронений третьей группы (рис. 2, 47). Там же в склепе 38 найдены: в верхнем слое пряжка типа «Сиракузы» (рис. 2, 122), в слое 2 — орлиноголовая пряжка с держателем кольца 4 варианта (рис. 2, 136), типичная для девятой группы, и пряжка типа «Сиракузы» (рис. 2, 122), в слое 3 — пальча­ тые фибулы днепровского типа I и III типов (рис. 2, 108, 109), двухпластинчатые антропо- зооморфные фибулы II и III типов (рис. 2, 133, 134), орлиноголовая пряжка с держате­ лем 2 варианта (рис. 2, 90), В-образная пряжка варианта II — 1 (рис. 2, 84; 39, 16), пряжка с гравированным орнаментом на щит­ ке (рис. 2, 149), пряжка типа «Сиракузы» (рис. 2, 122), показательные для седьмой, восьмой и девятой групп, штампованная пряж­ ка (рис. 31, 6) с трапециевидной рамкой, близ­ кая по форме одноименным пряжкам 5 ва­ рианта (рис. 2, 74), и круглые бляхи с полу- шаровидным выступом в центре (рис. 2, 124), в слое 4 — орлиноголовая пряжка с держате­ лем кольца 2 варианта (рис. 2, 90), характер­ ная для седьмой группы. Там же в склепе 43 в верхнем слое обнаружены пряжка типа «Сиракузы» (рис. 2, 122) и пряжка с трапе­ циевидной рамкой варианта 1—7 (рис. 2, 87), в слое 2 — пальчатые фибулы днепровского круга I типа (рис. 2, 109), орлиноголовая пряжка с держателем кольца 4 варианта (рис. 2, 136), показательная для девятой груп­ пы, в слое 3 — пряжка типа «Сиракузы» и трапециевидная пряжка варианта 1—7 (рис. 2, 87), аналогичная извлеченным из захоронений шестой, седьмой и восьмой групп. Там же в склепе 54 в слое 1 лежали салтовская пряж­ ка II типа и пряжка типа «Коринф» 2 под­ типа (рис. 2, 196), изготовленные не ранее второй половины VIII в. (31, с. 174), в слое 2 — пряжки первой половины VIII в. (рис. 2, 187, 188), в слое 3 — пальчатые фибулы кер­ ченского типа (рис. 2, 88) и днепровского круга I, III типов (рис. 2, 108, 109), двух­ пластинчатая антропо-зооморфная фибула III типа (рис. 2, 133), орлиноголовая пряжка с держателем кольца 4 варианта (рис. 2, 136), пряжка типа «Сиракузы» (рис. 2, 122) и круг­ лые бляхи с полушаровидным выступом в центре (рис. 2, 124), в слое 4 — пряжка типа 62 г «Сиракузы» (рис. й, 122), й слбё 5 — жёлёзнйя В-образная пряжка варианта 1—2 (рис. 2, 75). Камера склепа 54 устроена в камере склепа 54 а, на полу которой зачищены остан­ ки двух погребенных. На полу находились ам­ фора (рис. 4, 9) типа рис. 2, 35, краснолако­ вое блюдо (типа рис. 2, 15) и сёребряные пряжки 3 варианта (рис. 2, 26), входящие в состав второй и третьей групп. Вышесказанное подтверждает необходи­ мость отказа от еще популярных в специаль­ ной литературе широких датировок археоло­ гического материала: V—VII вв., VI—VII вв. и второй половиной VI—VII вв. Вещи, пока­ зательные для первых и последних групп, встречены в разных слоях. Следует отметить, что орлиноголовые пряжки с коротким держа­ телем кольца найдены в нижнем слое, а с длинным — в верхних. Как отмечалось выше, этот факт доказывает правильность предло­ женной А. К. Амброзом хронологии типоло­ гического развития орлиноголовых пряжек — ранние сделаны с самыми короткими держа­ телями, а поздние — с самыми длинными (1, с. 225, 226, 265, 269, 270). Вещи, типичные для десятой группы, происходят из слоя, пере­ крытого слоем с находками первой половины VIII в. В нижних слоях нет находок, харак­ терных для девятой и десятой групп. В слоях с большим количеством погребенных (до вось­ ми и более) найдены вещи, обычные для нескольких групп (шестой, седьмой и вось­ мой). Однако названные находки лежали в разных захоронениях. Скорее всего, в упомя­ нутых слоях хоронили довольно длительное время. Комплексы первой группы коррелируются с инвентарем погребений из Инкерманской до­ лины, уже датированных по фибулам (рис. 2, 1) и монетам второй половины III в. (33, с 117, рис. 1). В составе комплексов первой группы имеются монеты первой половины IV в.: 305—311 гг. в могиле 55 в совхозе 10 и 306—337 гг. в склепе 1 в Озерном и в мо­ гиле 37 в Инкермане (33, с. 117; 92, с. 18, 19; 200, с. 243—245). Скорее всего, рассмат­ риваемые комплексы датируются первой поло­ виной IV в. В корреляционной таблице на рис. 2, так же как и в таблице, опубликованной в 1987 г. (37, рис. 2), инвентарь из могилы 16 из Ин- кермана по Т-образной шарнирной фибуле с кербшнитной резьбой на ножке (рис. 8, 14), аналогичной бытовавшим в Подунавье (424, с. 39, 40) в третьей четверти IV в., включен во вторую группу, fto монета^ с отйерстйяМй 364—378 гг. из склепа 53 (Черная речка) комплексы данной Группы отнесены ко второй половине IV В. (33, с. 117). Для обоснования датировки комплексов третьей группы важны монета из Инкермана 379—395 гг. из склепа 31 (92, с. 36, 37) и индикации монеты 375—392 гг. из склепа 145 из Керчи (148, с. 11) и сделанные не ра­ нее первой половины V в. наконечник ремня (рис. 47, 19) из могилы 33 из Харакса (33, с. 113, рис. 5, 20) и большая пряжка с резной розеткой на щитке из Керчи из склепа 154 из захоронения 2 (148, рис. 3, 21). Приве­ денные факты позволили отнести комплексы этой группы к первой половине V в. (37, с. 174). Хронология немногочисленных погребений четвертой группы хорошо определяется по двухпластинчатым фибулам с кербшнитной резьбой (рис. 2, 66; 14, 1, 3, 4—6), которые были изготовлены во второй половине V в. (30, с. 23, рис. 1, 1, 5; 2, 2). Судя по храня­ щимся в различных музеях уже депаспорти- зированным фибулам и пряжкам описанных выше типов, в Херсонесе и на Боспоре раско­ пано значительное количество погребений это­ го времени (30, рис. 2, 1, 3, 4, 7, 10; 3, 1; 4; 37, с. 176). Комплексы пятой группы датированы по византийским пряжкам (рис. 2, 68; 37, 5, 7—9, 11—13) и пряжкам с прямоугольным щитком (рис. 2, 71; 24, 1, 4) первой половины VI в. (30, с, 30; 37, с. 176; 375, с. 227, 331; 499, с 35, 39). Во многих других захоронениях, за­ чищенных в Херсонесе, Скалистом и на Бо­ споре, находились единичные вещи, показа­ тельные для данной группы (37, с. 176). Периодизация погребений второй полови­ ны VI—VII вв. в значительной степени бази­ руется на классификаци орлиноголовых пря­ жек и двухпластинчатых фибул. Хронология комплексов шестой группы устанавливается по орлиноголовым пряжкам с держателем кольца 1 варианта (рис. 2, 81; 29, 1,2; 30, 1; 31, 2), большим двухпластин­ чатым фибулам подварианта II в — 1 (рис. 2, 80; 11, 1, 2) и деталям поясных наборов третьей группы II типа (рис. 2, 76—78, 85, 86). Как убедительно показал А. К. Амброз, перечисленные вещи отражают материальную культуру второй половины VI в. (1, с. 207— 210, 225, 238, 264—265). Датировка комплексов седьмой группы ос­ нована на монете 597—602 гг. из Суук-Су из 63 Могилы 77 (253, с. 23), орлиноголовых пря­ жках с держателем кольца 2 варианта и боль­ ших двухпластинчатых фибул подварианта II в — 2 (рис. 2, 90, 91; 12, 1, 2; 30, 2; 31, 1). Входящие в состав некоторых комплексов под­ вязные широкопластинчатые фибулы (рис. 2, 94; 8, 11, 13) и цельнолитые пряжки типа «Суцидава» (рис. 2, 95; 46, 16, 19, 20, 21) бытовали в Подунавье в конце VI — первой половине VII вв. (129, с. 37—39; 492, с. 37— 39; 342, с. 194). При определении абсолютной хронологии комплексов восьмой группы важ­ ны орлиноголовые пряжки с держателем 3 ва­ рианта (рис. 2, 107; 32, 2; 33, 2) и двухплас­ тинчатые фибулы подварианта II в — 3 (рис. 2, 119; 12, 3, 4), комплексов девятой группы — орлиноголовые пряжки с держателем 4 вариан­ та (рис. 2, 134; 13, 7, 8), а комплексов деся­ той группы — орлиноголовые пряжки с держа­ телем кольца 5 варианта (рис. 2, 166; 34) и большие пряжки с ромбическим щитком (рис. 2, 178; 36). Подбойную могилу 21 (Чу- фут-Кале), содержащую захоронение с пряж­ кой с прямоугольным щитком 3 варианта (рис. 2, 121; 25, 3) и двухпластинчатыми фи­ булами подварианта II в — 3 (рис. 2, 119), выкопали в завале обрушившегося склепа, из Которого извлекли золотую субэратную моне­ ту 527—565 гг. (1, с. 270; 182, с. 210). В за­ хоронении десятой группы, зачищенном в склепе 285 (Эски-Кермен), лежали половинка солида с отверстием, чеканенного в 629— 641 гг., и византийский крест второй половины VII в. (31, с. 186, 187, рис. 10, 1, 10). В ком­ плексах седьмой и восьмой групп отсутствуют находки, показательные только для комплек­ сов девятой и десятой групп. Инвентарь по­ гребений последней группы коррелируется с комплексами из Келегей и Перещепины, за­ рытыми в землю в последней четверти VII в. В четырех склепах (Скалистое 321, 325, 381 и Чуфут-Кале 7) найдены вещи, бытовавшие как во второй половине VII в., так и в пер­ вой половине VIII в. (рис. 2, 169, 181, 182; 53, 13, 15). Вероятно, данные склепы относят­ ся к рубежу VII—VIII вв. (31, рис. 2, с. 183, 184). Судя по приведенным фактам, комплек­ сы седьмой группы датируются первой че­ твертью VII в., а комплексы десятой группы — его последней четвертью. Видимо, хронологиче­ ские рамки комплексов восьмой и девятой групп ограничены соответственно второй и третьей четвертями VII вв. Г л а в а V. Некоторые проблемы истории населения Крыма IV—VII вв. по данным могильников Анализ инвентаря интересующих нас мо­ гильников позволяет уточнить их хронологию. Рассматриваемые некрополи разделены на две группы. На могильниках первой группы (Херсо- нес, Инкерман, Черная речка, совхоз 10, Крас­ ный Мак, Бельбек 1, Озерное, Скалистое, Ха- ракс, Артек, Лучистое, Чатыр-Даг, Нейзац, Дружное, Иллурат, Заморское, Боспор) вы­ явлены захоронения позднеримского периода. На многих из них (рис. 1, 2, 5, 11, 16, 19, 30, 40, 47, 48) начали хоронить не ранее середины III в. (33, с. 118, 119; 37, с. 193). На некоторых некрополях этой группы (рис. 1, 1, 17, 32, 39, 51) зачищены и средневековые погребения. До полной публикации материа­ лов из совхоза 10 и Красного Мака довольно сложно определить время возникновения этих могильников. На высоте «Сахарная Головка» на одном участке выявлены погребальные со­ оружения второй половины V—VI вв., а на втором — VII—IX вв. На могильнике, распа­ ханном в начале XX в. в имении Артек (близ Суук-Су), Н. И. Репников собрал не только орлиноголовые пряжки и вещи VI— VII вв., но и пряжку с В-образным кольцом IV в. (253, с. 36, табл. X, 7). На могильни­ ках второй группы (Эски-Кермен, Узень-Баш, Терновка, Аромат, Большое Садовое, Башта- новка, Фыцки, Верхоречье, у подножия Ман- гупа, Чуфут-Кале, Бакла, Суук-Су, Бал-Гота, Кореиз, Гугуш и Кекенеиз) найдены только раннесредневековые захоронения (рис. 1, 7— 10, 13—14, 20—29, 31). Следует отметить, что хронологические рамки данных могильников весьма условны. Только некрополь на склоне Эски-Кермена (рис. 1, 20) исследован доста­ точно полно. В процессе многолетних раскопок были выяснены его границы и зачищены 344 погребальных сооружения конца VI—X вв. На территории почти всех остальных могильников изучены лишь небольшие участки или отдель­ ные склепы. Раскопки широкими площадями на нескольких участках, как на склоне «Са­ харной Головки» (рис. 1, 3), помогли бы уточ­ 64 нить датировки. В настоящее время на могиль­ никах в Суук-Су (рис. 1, 14), Симеизе (рис. 1, 9), у подножий Чуфут-Кале (рис. 1, 27) и Мангупа (рис. 1, 22) найдены материалы вто­ рой половины VI—IX вв., в Баштановке (рис. 1, 25) и Кекенеизе (рис. 1, 8) — VII в., в Кореизе (рис. 1, 10)— VII — первой половины VIII вв., в Узень-Баше (рис. 1, 7), Аромате (рис. 1, 23), Терновке (рис. 1, 21), Большом Садовом (рис. 1, 24), близ Баклы (рис. 1, 31), в Фыцках (рис. 1, 26) и Бал-Готе (рис. 1, 12)— второй половины VII—IX вв. Учитывая приведенные факты, я не могу согласиться с высказанным недавно предположением о демо­ графическом взрыве, якобы имевшем место на полуострове во второй половине VI и в VII вв. (278, с. 142). В Хараксе, на Чатыр-Даге и на террито­ рии могильников Бельбек I и чернореченский найдены трупоположения и трупосожжения. На остальных могильниках использовали скле­ пы, подбойные, плитовые и грунтовые могилы. Основываясь на уточненной хронологии могильников, можно по-новому осветить не­ которые спорные проблемы этнической истории населения полуострова. В литературе высказывались противоречи­ вые суждения об этнической принадлежности крымских могильников позднеримского и ран­ несредневекового периодов. Некрополи с трупо- положениями связывали с готами (130, с. 17—21; 217, с. 54; 253; 254; 255; 256; 331, с. 6—8, 10—14; 357, с. 2, 3; 363, с. 3—43; 468, с. 32, 124, 129, 193), алано-готами (28, с. 235; 37, с. 194; 64, с. 194; 183, с. 113), сарматами и готами (462, с. 184—218), аланами (229, с. 159—162), сармато-аланами (152, с. 30—31; 200, с. 251—252), сармато-аланами1, слив­ шимися с тавро-скифами и готами (91, с. 236—237; 337, с. 22, 23; 338, с. 9; 339, с. 193, 194), тавро-скифами и сармато-аланами (9, с 5—7), тавро-скифами и готами (2, с. 24), тавро-скифами (95, с. 26—30; 107, с. 91, 92). С 1930-х гг, в археологии разрабатывается теория автохтонного развития населения Юго- Западного Крыма в позднеантичный и ранне­ средневековый периоды. В. И. Равдоникас отмечал сходство конструкции раннесредне­ вековых склепов и подбойных могил и соот­ ветствующих северокавказских погребальных сооружений. По его мнению, это свидетель­ ствует о местном стадиальном развитии при­ черноморских готов (252, с. 25—38, 41, 44, 45), По словам Т, Н. Высотской, население позднескифскоао государства (скифы и сарма­ ты) в III в., под натиском готов, а в IV в. гуннов, переместилось в горные районы. Тогда- то и появились могильники в Инкермане, Скалистом, на склонах Мангупа, Эски-Керме- на и Баклы (107, с. 188). По предположению Е. В. Веймарна, скифо-сарматы в III—V вв. под натиском кочевников переселились из низовьев рек Булганак, Альмы, Качи и Бель- бека в горные долины между первой и второй грядами гор (95, с. 26). В. В. Кропоткин сопоставил конструкцию погребальных соору­ жений раннесредневековых могильников со склепами и могилами позднеантичных некро­ полей и сделал вывод о том, что склепы и грунтовые могилы характерны для тавро- скифов, а подбойные могилы распространились на полуострове в первые века н. э. в результа­ те миграции сармато-алан (182а, с. 185—192). Несколько иную концепцию этнической истории Юго-Западного Крыма предложил А. Л. Якоб­ сон. Гунны, бежавшие на полуостров после разгрома Аттилы, вытеснили в Горный Крым готов, где они селились с местным населе­ нием, основу которого составляли аланы, ассимилировавшие потомков тавро-скифов (338, с. 9). Полученные в результате изучения хроно­ логии факты противоречат автохтонной тео­ рии. Во-первых, как уже отмечалось, могиль­ ники первой группы появились в середине 111 в., тогда как скифо-сарматские могиль­ ники были заброшены в конце III в., а усть-альминский и заветнинский и в IV в. (107, с. 188). Свыше полувека одновременно хоронили как на старых, так и на новых могильниках. Во-вторых, некоторые некрополи возникли в конце IV в. — более чем через полвека после того, как перестали хоронить на скифо-сарматских могильниках. Видимо, даже в раннее средневековье на переселение из низовьев рек Альмы и Качи в их верховья понадобилось бы меньше времени. В-третьих, в верховье р. Альмы и в среднем течении рек Кача, Бельбек и в низовье р. Черная выяв­ лены как могильники I—III вв. (107, рис. 20), так и некрополи второй половины III—V вв. и некоторые могильники конца IV—IX вв. (рис. 1). В-четвертых, склепы второй полови­ ны III—VII вв. по конструкции отличаются от позднескифских. У раннесредневековых склепов из дромоса в камеру ведет короткий входной коридорчик (37, с. 192). Видимо, новые могильники в Юго-Западном Крыму появились в середине III и в конце IV вв. не 5 , 136 65 в результате миграции скифо-сармат из/ пред­ горий в горы и на Южный берег, а в ' связи с проникновением на полуостров нового на­ селения. О его этносе свидетельствуют кон­ струкция склепов и могил и зафиксирован­ ный в них погребальный обряд. Судя по этим признакам, склепы и разнотипные могилы характерны для сарматов и алан (37, с. 188—193). Распространение на полуострове во второй половине III— первой половине V вв. трупо- сожжений объясняли либо влиянием римской культуры на местное население (84, с. 204; 304 а, с. 322), либо миграцией славян — но­ сителей Черняховской культуры (96, с. 94), либо проникновением германцев (готов) — но­ сителей Черняховской культуры (31, с. 118— 119; 73, с. 233; 235, с. 256). Кремация практи­ ковалась в Херсонесе в эллинистический и рим­ ский периоды. Однако с середины III в. в го­ роде кремацию вытесняют захоронения с трупоположением (152, с' 57—58). В более позднее время на некрополе зафиксирован всего один случай использования кремации. В каменной гробнице 3/1891 г. стояла урна с фибулами (рис. 14, 3, 4) и брошью в форме цикады второй половины V в. (37, с. 188). Могильник Харакса возник после разрушения там римской крепости и вывода из нее рим­ ского гарнизона (84, с. 290—291). То есть на­ селение Юго-Западного Крыма не могло за­ имствовать данный погребальный обряд во второй половине III в. из Херсонеса. Рассмат­ риваемые крымские захоронения с трупосож- жениями по конструкции ям и обряду ана­ логичны однотипным погребениям, исследо­ ванным на могильниках восточно-поморско- мозовецкой или вельбарской и пшеворскон культур. Очевидно, могильники Харакс, Ча- тыр-Даг и участок с захоронениями с трупо- сожжениями на чернореченском могильнике принадлежали германцам (37, с. 188). В статье 1985 г. я вслед за другими исследователями приписал названные могильники Черняховской культуре. Однако соответствующие Черняхов­ ские памятники из Северного Причерноморья по локальным особенностям (набор местной керамики, отсутствие в сожжениях монет и др.) отличаются от перечисленных крымских могильников. Присущие обеим группам мо­ гильников признаки (отдельные категории на­ ходок, конструкция погребальных сооружений и др.) скорее свидетельствуют о едином эт­ носе населения, их оставившего, а не об общ­ ности археологических культур, Северопри- ■ черноморские захоронения’ с трупосожжёния- ми-также связаны о германцами (206/ с. '42— 43). -Происходящие из крымских-Могйльников ■ позднеримского периода Черняховские фибу­ лы, железные ведеркообразные подвески, ке­ рамические сосуды и другие вещи говорят о наличии тесных контактов между населением обоих регионов. Время появления на полуострове могиль­ ников со склепами новой конструкции и с кре­ мацией согласуется с сообщениями письменных источников о вторжении в середине III в. в Крым готов, сарматов и алан (89, с. 1, 2; 192, с. 16—18). Под натиском готов и их союз­ ников погибло позднескифское государство (107, с. 186—187). Готы вынудили римлян оставить укрепления на Ан-Тодоре (263, с. 4) и в Алма-Кермене (107, с. 57—58). Херсонес избежал готских набегов. Не были разрушены некоторые позднеантичные боспорские посе­ ления и малые города (86, с. 245). В Семе­ новне на полу помещения найдены краснола­ ковые миски и чашки (186, с. 50, 51, рис. 41, 5, 10, 11) IV в. (рис. 2, 17). Керамика IV— V вв. обнаружена в Иллурате и Тнритаке. Готы в основном расселились на Южном бе­ регу и на Боспоре, а сармато-аланы — в Гор­ ном и Центральном Крыму и на Боспоре. Как отмечалось выше, в ряде районов Юго- Западного Крыма во второй половине III в. функционировали и старые скифо-сарматские могильники н новые, принадлежавшие посе­ лившимся здесь сармато-аланам. Видимо, в те­ чение этого периода скифо-сарматы были ас­ симилированы сармато-аланами. По сообще­ нию Аммиана Марцелина, около 370 г. гунны покорили алан-танаитов, а в начале 370-х гг. разгромили в Поднепровье государство остгот­ ского короля Германариха (19, с. 236—243; 64, с. 45; 192, с. 24, 25). По мнению некото­ рых исследователей, тогда же небольшая часть гуннов переправилась через Боспорский пролив и, не причинив сколь-либо заметного вреда населению полуострова, проследовала на Запад (89, с. 32, 36; 193, с. 54, 55). Дру­ гие исследователи полагали, что гунны раз­ громили Боспорское царство (86, с. 255; 321, с. 82; 338, с. 7) и даже нанесли урон Херсо- несу (114, с. 479). Многие византийские авторы рассказывают об охоте на лань или корову, в результате которой гунны открыли для себя Боспорский-пролив и переправились через не­ го’ По словам Ю. А. Кулаковского (193, с. 54), А. А. Васильева (89, с. 33—36) и В. Д. Бла- ватского (86, с. 252, 253), легенда повествует 66 о переходе гуннами -пролива -в начале 370-х гг. А. В. Гадло-обратил внимание на-речь, про­ изнесенную в Константинополе перед Феодо­ сием' I (379—395 гг.) ритором Фемистием,-в которой он говорил об интенсивной хлебной торговле с Херсонесом и Боспором, как о реальности его дней. По предположению А. В. Гадло, гунны переправились через про­ лив не ранее 380 г. (111, е. 13, 14). С подоб­ ной гипотезой согласуется уточненная хроно­ логия могильников Восточного и Юго-Восточ­ ного Крыма и кочевнических погребений. В Заморском, Инкермане, в Хараксе и на Чатыр-Даге продолжали хоронить в первой половине V в., а на Черной речке и в VIII в. Из рассказа Прокопия явствует, что гунны подчинили себе Боспор и заселили территорию между ним и Херсоном (23, VII, 5, 26—28). Приписываемые гуннам кочевнические погре­ бения с вещами полихромного стиля (147) распространились на полуострове с начала V в. В тот же период у Боспорской знати вошли в моду полихромные изделия, стили­ стически близкие гуннским. Боспорские вещи изготовлялись в местных мастерских (2, с. 15; 148, с. 14). После захвата гуннами нижнедон­ ских степей некоторые местные аланские пле­ мена бежали в Крым. Именно они в послед­ ней четверти IV в. начали хоронить на могиль­ никах с аланскими склепами в Скалистом и Лучистом. На втором могильнике в ранних склепах найдена чернолощеная аланская кера­ мика. Для северокавказских аланских ката­ комб характерна и зафиксированная в Лу­ чистом многоярусность захоронений (171, с. 91, 92). - В ответ на активизацию варваров на гра­ ницах империи византийские императоры на­ чали расселять в приграничных районах от­ ряды варваров-федератов. В панегирике Фео­ досию, произнесенном Покатом в 391 г., го­ ворится о привлечении на службу в армию го­ тов и алан (192, с. 28). Судя по происходя­ щему из Херсонеса фрагменту декрета, внача­ ле Феодосий I, а в 408 г. и Гоннорий разре­ шили варварам-федератам селиться в Херсо- несе и его округе (278, с. 138, 139). Видимо, одна из групп германцев-федератов обосно­ валась вместе с аланами в Лучистом. В ран­ них склепах названного могильника найдены популярные у дунайских германцев воинская подвязная фибула, короткий меч, копье и дру­ гие вещи. Подобные' федераты и привезли в первой половине V в. на Южный берег готские монеты (278, с. 238) и пряжку (75, рис. I, 2). Им, возможно, принадлежал возникший й конце IV в. артекский могильник. По сооб­ щению Прокопия, после смерти правителя гун­ нов его сын Утигур решил вернуться в' При­ азовье. На Перекопском перешейке гуннов встретили готы-тетракснты, которые вступили с ними в переговоры и, заключив соглашение о союзе, переселились на восточный берег Меотиды. Он относит это событие ко времени, когда вандалы уже утвердились в Ливии (429 г.), а визиготы поселились в Испании (23, с. 385—388). В литературе по-разному трактуют рассказ Прокопия. По словам В. То- машека, готы, заключив союз с утигурами, остались на полуострове (481, с. 12, 13). По мнению многих историков, встреча утигуров и готов-тетракситов на Перекопе произошла после смерти Аттилы и распада его державы (454 г.). Как они полагали, готы, заключив союз с утигурами, разделились на две груп­ пы. Одни переселились на Черноморское по­ бережье южнее Таманского полуострова, а другие отошли в Горный Крым (64, с. 86; 89, с. 68, 69; 193, с. 55; 338, с. 9). В других рукописях «Войны с готами» вместо этнонима «тетракситы» употреблен этноним «трапезиты». А. А. Васильев связывает второй этноним с названием горы Трапезус — Столовая — Ча- гыр-Даг (89, с. 76). Иордан в перечне при­ брежных, в том числе и крымских городов упоминает Трапезунт, который находился во­ сточнее Мирмекия (20, 32). Е. Ч. Скржинская в комментариях к переводу «Гетики» пред­ положила, что Трапезунт основали на побе­ режье вне полуострова крымские готы — союз­ ники утигуров, перенесших из Таврики назва­ ние своего поселения на склоне Трапезус (20, с. 204, 205). В пользу гипотезы об уходе готов-трапезитов из Крыма свидетельствуют и археологические данные. Могильники южно- бережных готов, обнаруженные на склоне Ча- тыр-Дага и в Хараксе, были заброшены не позднее середины V в. Однако вряд ли из Крыма ушли все готы. Не прекратилась жизнь на поселении, связанном с чернореченским мо­ гильником. Да и в другом сочинении Прокопия говорится об издавна живших в Крыму готах, не последовавших за Теодорихом в Италию (поход начался в 488 г.) (22, 3, VII, 13). Как считал А. А. Васильев, в данном отрывке го­ ворится об оставшихся готах (89, с. 69). Во второй половине V в. Византия, вероятно, продолжала политику расселения федератов в Юго-Западном Крыму. Новые поселенцы, ви­ димо, хоронили на могильнике, возникшем во 5* 67 Ьторой половине V в, на склоне высоты «Са­ харная Головка» (рис. 1, 3), и на некоторых других, например, в с. Баштановка (рис. 1, 25). Кочевник, побывавший в Подунавье, по­ гребен близ Чикаренко (рис. 1, 41) с изготов­ ленными в Подунавье полихромными вещами, самосской амфорой и стеклянным сосудом. Юстиниан I предпринял энергичные меры по усилению византийского военного и поли­ тического присутствия в Крыму. Император восстановил византийскую администрацию в Боспоре, разместив там готов-федератов под командованием комиса Эвксинского Понта Иоанна и офицеров-готов Годилы и Вадурия (191, с. 26, 27). По повелению Юстиниана были укреплены стены Боспора и Херсона, в области расселения южнокрымских готов- федератов византийцы построили крепости Алустон и Горзубиты (22, кн. 3, VII, 10— 12). По мнению А. Л. Якобсона, в эпоху Юстиниана I завершилось создание «Limes Tauricus» «из укрепленных местных поселе­ ний Юго-Западной Таврики». Таковыми он считал не только крепости, перечисленные Про­ копием, но и Чуфут-Кале, Эски-Кермен, Ман- гуп и другие укрепления Горного Крыма (3138, с. 11). На многих из них в последние десятилетия проводились археологические рас­ копки, позволяющие уточнить их хронологию и назначение. Поскольку результаты работ на Мангупе и на ряде других памятников еще не опубликованы, то я воздержусь от каких-либо суждений. Исследователь Мангупа А. Г. Гер­ цен полагает, что эту крепость византийцы основали во второй половине VI в. (4, с. 13). Во время раскопок Е. В. Веймарна на Чу­ фут-Кале немногочисленные мелкие фрагмен­ ты керамики VI—IX вв. собрали лишь на перепаханном под огороды плато за западной оградой городища. В одном из заложенных там шурфов зачищен угол постройки. Быть может, здесь и находилось неукрепленное по­ селение, с которым связан могильник, распо­ ложенный ниже на склоне. Самый ранний склеп на могильнике разрушили в конце VI— начале VII вв. (182, с. 210). Стало быть, поселение и могильник возникли во второй половине VI в. Квадровая кладка оборонитель­ ных стен Эски-Кермена типична для византий­ ских крепостей V—IX вв. В нижнем слое, на­ копившемся у оборонительной стены, находи­ лась керамика второй половины VI—VII вв. На городском некрополе первые склепы выру­ били на рубеже VI—VII вв. Приведенные фак­ ты не дают оснований для датирования крепос­ ти периодом правления Юстиниана I, Ео вто­ рой половине VI в. в Крым вторглись турки. Их вождь Турксанф в союзе с вояугем уткгу- ров Анагеем и с аланами в 576 г. захватил Боспор. О присутствии алан в Восточном Кры­ му свидетельствует сообщение, содержащееся в «Перипле Понта Евксинского» VI в. Ано­ нимный автор сообщает: «Теперь же Феодосия на аланском или таврском наречии называется Ардабда, то есть семибожнын» (192, с. 17, 18; 281 а, с. 115, 120, 124). В 581 г. кочев­ ники уже стояли лагерем у Херсонеса (64, с. 13(7; 89, с. 184). По свидетельству эпигра­ фических источников, Византия отреагировала на описанные события активизацией строитель­ ства оборонительных сооружений и военной деятельности. При Юстине II (565—578 гг.), очевидно, в последние годы его правления, дука Херсона построил новую стену или баш­ ню (291, с. 213, 214). Византийские авторы называли дуками самостоятельных военных на­ чальников провинций и отдельных городов, преимущественно пограничных. При импера­ торе Маврикии в 590 г. дука Херсона Стра- тилат Евпатернй восстановил на Боспоре ви­ зантийское правление и возобновил храм в городе (197, с. 108, 109). Скорее всего, по распоряжению этого дуки и было начато строительство крепости на горе Эски-Кермен. В захоронениях на городском некрополе до­ вольно многочисленны поясные наборы с гра­ вированным орнаментом, характерные для вой- нов-федератов византийской армии (рис. 43, 1—20, 34, 35). Очевидно, дука Херсона раз­ местил в новой крепости гарнизон из мест­ ных алано-готов. Византинизация Юго-Западного Крыма спо­ собствовала христианизации населения регио­ на. Дунайские готы еще до переселения на полуостров около середины IV в. стали по­ следователями арианства. В процессе контак­ тов с новыми поселенцами уже жившие здесь аланы и готы стали исповедывать арианство. Тогда же в Горном Крыму распространился зародившийся в Египте культ популярного сре­ ди ариан святого Мины. Хотя в 381 г. на Константинопольском соборе арианство было запрещено, готы оставались арианами и в V— VI вв. Святой Мина почитался в Юго-Запад­ ном Крыму и в более позднее время. В Лучис­ том в склепе 10 в слое 3 с вещами первой половины VII в. (рис. 2, 102, 122) найдены двухсторонние медальоны, состоящие из двух штампованных из тонкой бронзовой пластины половинок, соединенных пастовым заполнением. 68 Диаметр медальонов 2,1 и 2,2 см. На одной стороне медальонов традиционно изображен святой Георгий на коне, поражающий змея, а на другой стороне — святой Мина в сопро­ вождении склоненных перед ним верблюдов (рис. 55, 2, 3). Изображение св. Мины могло быть заимствовано с глиняных ампул для святой воды, изготовлявшихся в Египте в монастыре св. Мины. Такие ампулы паломни­ ки развозили по всему миру (77 а, с. 610). Подобный бронзовый медальон обнаружен и на территории могильника Суук-Су (253, табл. XII, 4). В Херсоне православное христианство стало официальной религией в 325 г. (89, с. 5—8). Епископы Херсона и Боспора участвовали в первом Вселенском соборе (191, с. 28). Как показал М. И. Ростовцев, ранние христиане прибыли в Херсонес из Сирии и Палестины (263 а, с. 484—507). Среди них были и евреи. Еврейские графнтти найдены на штукатурке самого раннего храма, построенного в V в. на месте базилики 1935 г. (337, с. 180), По сообщению Е. Н. Мещерской, в одной из ев­ рейских надписей содержалась дата V в. (221 а, с. 194). После принятия христианства крымские готы переняли у аланских соседей более при­ емлемый для христианской религии погребаль­ ный обряд. Со второй половины V в. в Гор­ ном Крыму уже не кремируют умерших. По той же причине от кремации отказались и в Херсонесе. В V—VII вв. в Крыму, так же как и прежде, покойников хоронили с разно­ образным, порой даже многочисленным, ин­ вентарем. Однако с IV—V вв. христианизация начала постепенно оказывать влияние на обряд захоронения в склепах, подбойных и разно­ типных грунтовых могилах. Именно тогда на некрополях Херсонеса и Боспора появились склепы с захоронениями христиан. На стенах таких склепов сохранились кресты, полихром- ные росписи и надписи христианского содер­ жания (114, с. 465—467; 191, с. 28-29; 263 а, с. 440—503). В Юго-Западном Крыму только в первой половине VI в. вошли в употребление пряжки с христианской символикой (рис. 25, 1), а в VII в.— перстни с греческими псевдо- монограммами — местными подражаниями ви­ зантийским христианским монограммам, крес­ ты н амулеты .Со второй половины VII в. над склепами устанавливают христианские над­ гробия. На Боспоре склепы продолжали сооружать и во второй половине V—VII вв. (52/1867 г., 1875 г., раскопанные у «Долгой скалы» и в 1890 г. ,113/1904 г., 152/1904 г., 163/1904 г., 6/1905 г., 78/1907 г., 52/1909 г.). В этот период в Херсоне хоронили в семейных склепах, сде­ ланных в IV в., и в более ранних. В литера­ туре высказывалось предположение о прекра­ щении в Херсоне в VI в. строительства склепов (152, с. 27). А. Л. Якобсон насчитывал на территории городского некрополя 26 склепов, вырубленных в раннее средневековье. К ним следует добавить склепы 2126/1905, 62/1909, 14/1914 с вещами VII в., 3/1975 с инвентарем VI—VII вв. (37, с. 193; 154, рис. 2, 4, 5; 179, с. 127—128, рис. 20, 21). Как мы видим, в процессе утверждения христианской идеологии на полуострове склепы стали использовать в качестве христианских семейных усыпальниц. Наряду со склепами на средневековом не­ крополе Боспора выявлено значительное ко­ личество плитовых могил. В самых ранних лежали фибулы керченского типа (6/1869 г.), бытовавшие со второй половины VI в. (рис. 2, 88), орлиноголовая пряжка с прямоугольным вырезом (1/1905 г.), орлнноголовые пряжки со сплошным щитком VII в. (рнс. 2, 120), одно­ временные нм фибулы типа «Аквилея» (38/ 1876 г., 1/1905 г., 1/1977 г,), лекифообразный кувшин (86, с. 28, 29, рис. 1—3) и детали поясных наборов из серебра (31/1952 г.) и золота (113, с. 201) второй половины VII в. (рис. 2, 129, 156, 157, 159). По мнению А. К. Амброза, плитовые могилы Юго-Запад­ ного Крыма иллюстрируют процесс христиани­ зации местного населения в VIII—IX вв. (1, с. 277—283). И. А. Баранов связывает рас­ пространение в Крыму упомянутых могил с переселением на полуостров во второй поло­ вине VII в. малоазийских греков (73, с. 240). В Суук-Су в плитовых могилах '2 и 60 и в Бал-Готе в могиле 10 обнаружены пряжки второй половины VII в. (253, с. 4, 19, 41, рис. 17, табл. XII, 8, 12). В перечисленных могилах наряду с крестами (113, с. 201) и христианской монограммой на сосуде (86, с. 28, 29) находился свойственный лишь для готов комплект украшений — пальчатые фибу­ лы н орлиноголовые пряжки. Скорее всего, в результате христианизации в погребальных сооружениях данного типа со второй половины VI в. на Боспоре и со второй полорины VII в. з Южном Крыму хоронили представители всех этнических групп. Широкие и многообразные контакты Тав- риКИ с Византией и Подунавьем подтверждает анализ инвентаря могильников. В IV—VII вв. 69 в Херсоне и на Боспоре преобладали фибулы, пряжки и украшения из Подунавья и Визан­ тии. В IV в. в обоих городах носили также пряжки и некоторые украшения Черняховского типа. В Юго-Западном Крыму^. и р сельской округе Боспора в IV в. широкое распростра­ нение получили фибулы, пряжки, украшения и керамика Черняховского и сармато-аланского круга. В первой половине V в. в боспорских мастерских по дунайским образцам изготовля­ ли изделия полихромного стиля (2, с. 15). В V в. как в Херсоне и в Боспоре, так и в Юго-Западном Крыму распространяется мода на широкие пояса с резными пряжками, а с середины V в. и на фибулы с рельефным орнаментом. По данным А. К. Амброза, по­ добная мода сложилась в конце IV — начале V вв. в западных римских провинциях среди германских племен (2, с. 18, 24). Как пока­ зали раскопки в Дружном, Лучистом и Ска­ листом, в IV в. фибулами застегивали одеж­ ду и сармато-аланы. Они использовали фи­ булы с первых веков нашей эры (282, с. 43, 44). Судя по материалам могильников, в VI—- VII вв. на Боспоре и во второй половине VI—VII вв. в Юго-Западном Крыму носили специфически готскую, по определению А. К. Амброза (2, с. 24), женскую одежду с широкими поясами и парой фибул. На Бо­ споре, в Херсоне и в Южном Крыму в VI в. бытовали привозные гепидские и остготские пряжки (30, рис. 5, 6, 7; 43, рис. 1, 1, 5, 6) (рис. 24, 1, 3, 4; 25, 1; 26, 1, 2, 4; 29, 2, 4). Происходящие из склепов Херсокеса орлино­ головые женские пряжки южнокрымского ти­ па (рис. 29, 3) могли принадлежать жившим в городе германцам. Со второй половины VI в. на полуострове воины-федераты (готы и сармато-аланы) носили геральдические по­ ясные наборы. Во второй половине VI—VII вв. наряду с вещами дунайского стиля в одежде широко использовали малые византийские, пряжки и разнообразные украшения византийского кру­ га. В VII в, в Юго-Западном: Крыму декори­ ровали изображением византийского льва боль­ шие пряжки с прямоугольным щитком, близ­ кие по конструкции гепидским. Во второй по­ ловине VII в. ца полуострове среди воинской верхушки распространилась мода на .золотые поясные наборы, декорированные , напаянной зернью и вставками из цветного стекла. -. ' ^: Новая информация' • об- ■ одежде ■ • жителей Горного . Крыма получена а результате расаш- пок в Лучистом-. 'Там. из: склепа-65 -.из захоро­ нения 2 извлечена уникальная (рис. 55, 1) круглая бронзовая бляха, отлитая с тремя гладкими выступами на. внешней стороне коль­ ца и .-фигурой .человека', внунгри кольца'. Человек изображен с. разведанными в стороны -согну-: тыми в локтях руками и ’ расставленными со­ гнутыми в коленях ногами. На лице обозна­ чены брови, углубленные раскосые глаза, ши­ рокий приплюснутый нос, рот и подбородок.. Показана одежда, состоящая из шапки, по форме напоминающей треуголку, короткой ру­ башки или куртки и штанов, заправленных в’ короткие сапоги. На загнутых краях шапки видны ромбовидные височные подвески со вставками. На куртке острием процарапаны линии, обозначающие либо ремни, либо вы­ шивку. Диаметр бляхи по внешнему краю 6 см. В захоронении бляха лежала обратной стороной вверх, а головой человека вниз. На плечевых костях скелета 2 находились соеди­ ненные бронзовой цепью две бронзовые пар­ ные пальчатые фибулы, орнаментированные концентрическими кружками с точками, у та­ з а — цельнолитая бронзовая пряжка с оваль­ ной рамкой и трапециевидным щитком. Одно-, типные пряжки изготовляли во второй поло­ вине VII в. (рис. 2, 161; 41, 11). Об этниче­ ской принадлежности публикуемой бляхи в какой-то степени можно судить по аналогиям. Однако единственная довольно близкая фигур­ ка человека в круге найдена не в результате раскопок, а куплена А. А. Бобринским в 1909 г, в бывшем Чигиринском, уезде (87 а, рис. .19). Подвески со схематизированными ан­ тропоморфными фигурками в круге многочи­ сленны в аланских погребениях Северного Кавказа (170, рис. 1, 10—16). Вероятно; изо­ бражением алана является и рассматриваемая находка из Лучистого. - Следует . отметить,, что в Юю-Западном Крыму в отличие от Херсона и Боспора во второй, половине VI—VII вв. в склепы, и мо­ гилы, обычно ..ставили лепную посуду, к гон­ чарные кувшины местного, производства и край­ не редко, византийские краснолаковыё: миски и красноглиняные или сероглиняные . амфоры и кувшины. . . . : - . - ■ Со „второй половины V I.— начала' VII вв.. в Херсоне, в Боспоре и в Юго-Западном'Кры­ му. функционировали ремесленные центры, удо­ влетворявшие. ..опрос, на : популярные, у населе­ нна пряжки,- фибулы'-и украшения. В . VI в. в мастерских Боспора возникло производство пальчатых фибул £- -концентрическими, ромба­ ми'не. ножке,: во. йврой лнвловина :V! тв.— фи­ 70 бул керченского типа, на рубеже VI—VII вв.— фибул типа «Аквилея» и орлиноголовых пря­ жек. В конструкции и декоре всех названных изделий , отчетливо заметны • признаки, • прису­ щие" соответствующей продукции : дунайских' центров. Боспорские фибулы вывозились в Херсон, Юго-Западный Крым и Поднепровье. На могильнике Эски-Кермена обнаружены и боспорские орлиноголовые пряжки. Имеющиеся в нашем распоряжении материалы дают осно­ вание говорить о производстве в Херсоне по византийским образцам в первой половине VI в. пряжек с рельефными параллельными линиями на щитке (рис. 37, 5—9, 11—12), в VII в. деталей поясных наборов (рис. 51, 22, 39; 52, 33) и пряжек типа «Сиракузы» (32, с. 196). В VII в. городские мастера по гер­ манским образцам делали большие серебряные пряжки с прямоугольным щитком, но украша­ ли их христианским крестом или византий­ ской четырехлепестковой розеткой (рис. 24, 7; 28, 1—3). Из Херсона продукция местных ремесленников и вещи, поступившие из метро­ полии и Подунавья, вывозились в Юго-За­ падный Крым. Со второй половины VI в. переселившиеся в Юго-Западный Крым по­ томки гепидских мастеров по дунайским про­ тотипам делали орлиноголовые пряжки и двух­ пластинчатые фибулы. По словам А. Л. Якоб­ сона, большие пряжки и фибулы в основном характерны для южнобережных могильников и почти отсутствуют на горнокрымских. По его мнению, этот факт свидетельствует о разном этносе населения, оставившего мо­ гильники в названных районах (338, с. 16). В результате раскопок в Горном Крыму на склоне Эски-Кермена и на Южнобережье в Лучистом выяснилось, что в первом регионе погребальные сооружения в средние века под­ вергались сильному разграблению, а во вто­ ром — склепы и могилы не ограблены. В не­ многочисленных неразграбленных горнокрым­ ских погребальных сооружениях, как прави­ ло, лежали большие пряжки и фибулы. На рубеже VI—V II, вв. местные мастера начали изготовлять изделия, в декоре кото­ рых сочетались искаженные элементы I скан­ динавского звериного стиля и орнамента, за­ имствованного с дунайских изделий. Наиболее ранними образцами этого стиля являются фи­ булы из Лучистого из склепа 36 (рис. 21), а несколько более поздней продукцией — большие пряжки с ромбическим щитком вто­ рой половины VII -в Как - отмечалось выше, некоторые происходящие из Юго-Западного Крыма фибулы с бордюром из птичьих голов привезены из Подунавья или изготовлены на месте по дунайским прототипам. В двухплас­ тинчатой фибуле из/. Скалистого из склепа 406 совмещены черты дунайских и местных фибул (рис. 13, 5). В результате изменения моды в Юго-За­ падном Крыму и на Боспоре во второй поло­ вине VII в. одежду, как правило, стали засте­ гивать не двухпластинчатыми, а пальчатыми фибулами керченского, дунайского, днепров­ ского типов и привезенными с Запада. Дне­ провские фибулы с кружками и S-видными завитками ввозили из Поднепровья и Поду­ навья, а литые двухпластинчатые антропо- зооморфные фибулы — только из Поднепровья. Судя по найденной в Лучистом паре брако­ ванных фибул с кружками (рис. 17, 5), здеш­ ние мастера отливали подобные изделия. О .существовании контактов населения Гор­ ного Крыма с Поднепровьем свидетельствуют и другие примеры (303, с. 62). Отлитая на Эски-Кермене пряжка (рис. 45, 1) и неко­ торые пастырские фибулы декорированы ана­ логичными изображениями человеческих го­ лов (26, с. 45, рис. 2, 2, 9). В Лучистом об­ наружена серьга пастырского типа (рис. 55, 4) и комплекты украшений, характерные для кладов из Суджи, Колоскова и Новой Одессы (266; 267, рис. 11—13). В отличие от Подне­ провья, в Лучистом зафиксировано место на­ ходки каждого украшения. В одном из за­ хоронений (№ 20) в склепе 54 (рис. 56) в области височных костей скелета лежали брон­ зовые серьги, в области шеи — разноцветные стеклянные, пастовые и янтарные бусы, на плечевых костях — бронзовые пальчатые фи­ булы, соединенные бронзовой цепью с бубен­ чиками, рядом с левой фибулой и ниже пра­ вой фибулы — бронзовые трубочки, надетые на веревку, ниже фибул, в области груди — закрепленные на бронзовой трубке круглые серебряные бляхи с полушаровидпым высту­ пом (рис. 19, 5), под плечевыми костями — соединившиеся в результате окисления тра­ пециевидные бляхи (рис. 19, 6), на правой локтевой кости — бронзовый браслет, в об­ ласти таза — железный нож и бронзовый пер­ стень. Такой же гарнитур находился в захоро­ нении 9 в склепе 38. В гарнитур из захоро­ нения 16 из склепа 54 вместо круглых блях входят прямоугольная бляха и подвески со спирально закрученными концами, сделанными из толстой бронзовой проволоки (рис. 19, 7). Подобные гарнитуры известны и в Восточной 71 Пруссии. Б. А. Рыбаков считает эти украше­ ния показательными для северян (267, рис. 22). Однако в Поднепровье и в Подонье данные гарнитуры встречаются только в кладах, за­ рытых в районах совместного проживания кочевников и славян. Видимо, описанные укра­ шения из Лучистого носили дети алан во вто­ рой четверти VII в. (рис. 2, 124). Как отмечалось выше, типичные для сла­ вян и кочевников Поднепровья элементы ма­ териальной культуры распространились среди алано-готского населения Горного Крыма благодаря посредничеству кутригуров. Около 630 г. причерноморских кутригуров разгроми­ ли авары (64, с. 160). В 635 г. вождь при­ азовских тюрок, которых Никифор называл унногундурами (21 а, с. 359), Кубрат отде­ лился от аварского каганата и создал Вели­ кую Болгарию. К приазовским племенам Куб- рата присоединились и кутригуры. Получив от Ираклия сан патрикия, Кубрат стал феде­ ратом Византии (64, с. 160; 111, с. 108). В сферу влияния Великой Болгарии, вероятно, попала и крымская степь. Принадлежавшие праболгарам погребения с геральдическими поясными наборами зачищены в Рисовом (рис. 1, 46) и Богачевке (рис. 1, 45). Одно из погребений в Рисовом датируется первой половиной VII в. а второе погребение в Богачевке — второй половиной VII в. Именно во время существования в Приазовье и в Причерноморской степи Великой Болгарии в Юго-Западном Крыму появились фибулы и украшения днепровского круга. Наиболее ран­ ние из них происходят из погребений второй четверти VII в. (рис. 2, 108—Л Ы» 124). Во второй половине VII в. началась экс­ пансия хазар в Приазовье и в Северное При­ черноморье. Один из сыновей Кубрата — Аспарух со своими племенами около 679 г. был вынужден бежать на Дунай, а племена другого сына Кубрата Батбаяна стали выпла­ чивать дань хазарам (111, с. 126, 127). К 698 г. хазары уже господствовали не только в Вос­ точном, но и в Юго-Западном Крыму (64, с. 196—201). По мнению М. И. Артамонова, с хазарами связана возникшая в Поднепров- ской степи перещепинская культура (66, с. 127). В число памятников этой культуры, видимо, следует включить погребение кочев­ нического воина из Портового (35, с. 202). Под давлением хазар в конце VII в. часть приазовских болгар переселилась в Восточный и Центральный Крым. В этих районах возникли многочисленные поселения и могильники болгар (73, с. 245). В Горном Крыму и на Южном берегу население не изменилось. Напомню, что и в конце VII в. и в более позднее время алано-готы продол­ жали хоронить на всех могильниках второй группы (рис. 1, 7—10, 20—29, 31). Однако в последней четверти VII в. у местного на­ селения наряду с византийскими пряжками и украшениями вошли в моду поясные наборы уральского круга (рис. 53; 31, с. 184). СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Архивные материалы и рукописи 1. А м б р о з А. К. Хронология раннесредне­ вековых древностей Восточной Европы V—IX вв.— Докт. дисс.: ИА АН СССР, 1974,- НА ИА АН СССР, Р. 2, № 2441.— 486 с. 2. А м б р о з А. К. Хронология раннесредне­ вековых древностей Восточной Европы: Автореферат докт. дисс.— М., ИА АН СССР, 1974.— С. 1—50. 3. А ф а н а с ь е в Г. Е. Проблемы хроноло­ гии раннесредневековых памятников Се­ верного Кавказа:: , Автореферат канд. дисс.— М., 1976.— 23 с. 4. Г е р ц е н А. Г. Система оборонительных сооружений Мангупа: Автореферат канд. дисс.— Л.: ЛГУ, 1984.— 21 с. 5. 3 а с е ц к а я И. П. Гунны в южнорусских степях. Конец IV — первая половина V в. н. э, (по археологическим данным): Авто­ реферат канд. дисс.— Л., ЛОЙА АН СССР, 1971.-28 с. 6. З а с е ц к а я И. П. Гунны в южнорус­ ских степях. Конец IV — первая полови­ на V в. н. э. (по археологическим дан­ ным).— Архив ЛОИА АН СССР, ф. 35, № 69, 1971.— 285 с. 7. К о р п у с о в а В. Н., Б е с с о н о в а С. С., М о л о д ч и к о в И. А., Ч е р н ы х Л. А. Отчет о работе Северо-Крымской экспе­ диции в 1977 г,— Архив ИА АН УССР, д. № 1978/12. 8. К р о п о т к и н В. В. Отчет о работе по раскопкам раннесредневекового могиль­ ника на Юго-Западном склоне Чуфут-Ка- ле в 1952 г,— НА ИА АН СССР, Р.— 1. 781.— 27 л. 9. К р о п о т к и н В. В. Население Юго-За­ падного Крыма в эпоху раннего средне­ вековья.— Канд. дисс.: ИА АН СССР, 1953,— НА ИА АН СССР, № 1/62.— 234 л. 10. К р о п о т к и н В. В. Отчет о раскопках Бахчисарайского отряда Крымской экспе­ диции ИИМК в 1956 г.— НА ИА АН СССР, Р. 1, 1376,— 16 л. 72 11. К р о п о т к и н В. В. Отчет о раскопках средневекового могильника на Юго-Запад­ ном склоне Чуфут-Кале близ д. Старо- селье Бахчисарайского района Крымской области в 1958 г.— НА ИА АН СССР.— Р-1, № 1853,— 13 л. 12. Р е п н и к о в Н. И. Отчет о раскопках Советско-Американской экспедиции.— НА ЛОИА АН СССР, ф. 2, д. 139 а, 1933.— 535 с. 13. С т р ж е л е ц к и й С. Ф. Отчет о раскоп­ ках могильника III—IV вв. н. э. в Инкер- манской долине в 1962 г.— Архив ХМ, № 856.— 200 с. 14. Т а х т ай А. К. Келегейский «скарб» 1927 р,— Архив ИА АН УССР,— д. ВУАК. № 116/48, 1932,— С. 1—56. 15. Ф е д о р о в Н. Дневник раскопок в 1914 г ,-Н А ХМ, д. 98.— С. 1—73. 16. Ш а п о ш н и к о в а О. Г. Отчет о работе Ингульской экспедиции в 1973 г.— Архив ИА АН УССР, 1973/8, № 6 7 8 .-3 2 с. 17. Э р н с т Н. Л. Отчет о раскопках визан­ тийских склепов у деревни Скеля (Узень- Баш) в Байдарскои долине.— Архив ЛОИА АН СССР.— ф. 2, д. 149, 1926.— 8—9 л. Источники 18. А г а ф и й . О царствовании Юстиниана: перевод и коммент. М. В. Левченко.— М.: Изд-во АН СССР, 1953,— 220 с. 19. А м м и а н М а р ц е л и н . История/Пер. Ю. Кулаковского н А. Сони.— Киев, 1906—1908,— Вып. 1—3. 20. И о р д а н. О происхождении и деяниях гетов/Пер. и коммент, Е. Ч. Скрижнн- ской.— М.: Изд-во восточ. лит., 1960.— 436 с. 21. М е н а н д р В и з а н т и е ц . История/Пер. С. Дестунаса,— СПб., 186!.— С. 318—470. 21а. Никифора патриарха Константинополь­ ского краткая история со времени после царствования Маврикия/Пер. Е. Э. Лип­ шиц/ / ВВ,— 1950,— Т. Ill — С. 349—387. 22. П р о к о п и й К е с а р и й с к и й . О по- стройках/Пер. С. П. Кондратьева // ВДИ.— 1939.— 4 — С. 203—283. 23. Прокопий из Кесарии. Война с готами/ Пер. С. П. Кондратьева, коммент. 3. В. Удальцовой.— М., 1950.— 516 с. Монографии, статьи, тезисы докладов 24. А в е н а р и у с И. Полтавская губерния// ЗРАО.— 1896,— VIII, вып. 1, 2.— С. 178— 185. 25. А й б а б и н А. И. К вопросу о происхож­ дении сережек пастырского типа//СА.— 1973.— № 3,— С. 62—72. 26. А й б а б и н А. И. Антропоморфная пряж­ ка из Эски-Керменского могильника // СГЭ.— 1975 — XL.— С. 42-46. 27. А й б а б и н А. И. Стеклянные рюмки из раннесредневековых могильников Юго- Западного Крыма // СГЭ,— 1976.— X II — С. 27-30. 28. А п б а б и н А. И. Садтовские поясные наборы из Крыма//СА.— 1977.—N 1,— С. 225-238. 29. А й б а б и н А. И. Раскопки Эски-Кермен­ ского могильника/ / АО, 1978.— 1979.— С. 286-287. 30. А й б а б и н А. И. Погребения второй по­ ловины V — первой половины VI в в Кры­ му // КСИА — 1979,— Вып. 158,— С. 22—34. 31. А й б а б и н А. И. Погребения конца VII — первой половины VIII вв. в Крыму// Древности эпохи великого переселения народов V—VIII веков.— М.: Наука, 1982,— С. 165—192. 32. А й б а б и н А. И. О производстве пояс­ ных наборов в раннесредневековом Херсо- не//СА.— 1982.— № 3.— С. 190—198. 33. А й б а б и н А. И. Проблемы хронологии могильников Крыма позднеримского пе­ риода // СА.— 1984.— № 1,— С. 104—122. 34. А й б а б и н А. И. Раскопки раннесредне­ вековых могильников в Горном Крыму// АО, 1982,— 1984,— С. 239—240. 35. А й б а б и н А. И. Погребение хазарско­ го воина/ / СА.— 1985.— № 3.— С. 191 — 205. 36. А й б а б и н А. И. О хронологии пальча­ тых и зооморфных фибул днепровского типа из Крыма // Тезисы докладов совет­ ской делегации на V Международном конгрессе славянской археологии.— Киев, 1985 — С. 12—13. 37. А й б а б и н А. И. Этническая принадлеж­ ность могильников Крыма IV— первой по­ ловины VII в. н. э.//Материалы к этни­ ческой истории Крыма.— Киев: Наукова думка, 1987,— С. 164—198. 38. А й б а б и н А. И., Ве й м а р и Е. В. Склеп 406 Скалистинского могильника // СА,— 1983,— № 4,— С. 213—218. 39. А л е к с е е в а Е. П. Древняя и средне­ вековая история Карачаево-Черкесии.— М., 1971,— 355 с. 40. А м б р о з А. К. // СА,— 1966,— № 4,— С. 211—214.— Рец. на кн.: Werner I. Katalog der Sammlung Diergart. Die Fi- beln.— Berlin, 1961. 41. A m б р о з А. К. О символике русской крестьянской вышивки архаического ти­ па /I С А ,- 1966.— № 1 С. 61—76. 42. А м б р о з А. К- Фибулы юга Европей­ ской части СССР II—IV вв. н. э.//САИ.— 1966.— Вып. Д1.— 30.— 111 с. 43. А м б р о з А. К. Дунайские элементы в раннесредневековой культуре Крыма (VI— VII вв.) // КСИА.— 1968,— Вып. 113 — С. 10—23. 44. А м б р о з А. К. Фибулы из раскопок Та- наиса // МИА.— 1969.— № 154,— С. 248— 272. 45. А м б р о з А. К. Южные художественные связи населения Верхнего Поднепровья в VI в. //МИА,— 1970,— № 1 7 6 .-С. 7 0 - 74. 46 А м б р о з А. К Проблемы раннесредне- вековой хронологии Восточной Европы, ч. 1 // СА.— 1971.— Лг° 2.— С. 96-123. 73 47. А м б р о з А. К. Проблемы раннесредне­ вековой хронологии Восточной Европы, ч. 2 // С А.— 1971.— Л° 3,— С. 106—134. 48. Л м б р о з Л.' К ,'// СА.— 1973-— Л» :2.—- С. 288—289.— Чёц. на .кн;:-Erdelyf l.,:;Oito- zi Е., Gening W. Das GrabeTfeld vop Nfevolino.— Budapest, 1969. 49. А м б p о з А. К. Стремена и седла ран­ него средневековья как хронологический показатель (IV—VIII в в .)/ / СА,— 1973,— № 4,— С. 81—98. 50. А м б р о з А. К. //СА.— 1973.— №> 4.— С. 289—294.— Рец. на кн.: Salamon А. А., Erdelyi. Das volkerwanderungszittliche Graberfeld von Kornye.— Budapest, 1971, 51. А м б р о з А. К. // CA.— 1980 — № 1 — C. 321—326.— Рец. на кн.: Bierbrauer .V. Die ostgotischen Gr ab— und Schatzfimde in Italien. Biblioteca degli «Studi rnedie- vali»,— Spoleto, 1975.— s. 378. 52. А м б p о з А. К. Бирский могильник ; и проблемы хронологии Приуралья в IV—VII вв./ / Средневековые древности евразийских степей.— М., 1980.—С. 1—56. 53. А м б р о з А. К. Восточноевропейские и среднеазиатские степи V — первой поло­ вины VIII в. Степи Евразии в эпоху средневековья/ / Археология СССР.— М , 1981, — С. 10—23. 54. А м б р о з А. К. О двухпластинчатых фи­ булах с накладками — аналогии к статье А. В. Дмитриева // Древности эпохи пере­ селения народов V—VIII веков!— М, 1982, — С. 107—121. 55. А м б р о з А. К. К итогам дискуссии по археологии гуннской эпохи в степях Восточной Европы (1971—1984 гг.) // СА,— 1985,— № 3,— С. 293—303. 56. А м б р о з А. К. Кинжалы VI—VIII вв. с двумя выступами на ножнах // СА.—•. 1986,— № 4,— С. 53—73. 57. А н т о н о в а И. А., Д а н и л е н к о В. Н., Ив а ш у т а Л. П., К а д е е в В. И., Р о м а н ч у к А. И. Средневековые ам­ форы Херсонеса // Античная древность и средние века,— Свердловск, 1971,— С. 82—101. 58. А н ф и м о в Н. В. Позднесарматское по­ гребение из Прикубанья // Археология и история Боспора.— Симферополь: Крьш- издат, 1952,— С. 205—218. 59. А н ф и м о в Н. В. Зйхские памятники Черномооского побережья Казказа/ / Се­ верный Кавказ в древности и. в средние века.— М.: Наука, 1980,— С. 92—113. 60. Ап хаз.-а в а . Н. И, Материальная • куль­ тура раннесредневековой' Грузии (вопросы . археологической хронология по дан- : ным укиаиеиий).—.Тбилиси: Мецниереба, 1979 — 128 - 61. А р с е н ь е в а Т. М. Краснолаковая -кера­ мика и'з'Танаиса конца IV — начала V 'в. н: Э.//КСИА АН СССР.-- 1Э8'1.— Вып. 168 — С. 43—47. ; ■ : ■' • ’ 62. А р с е н ь е в а Т. .М. Две группы красно- - лаковых сосудов из Танаиса // КСИА АН " :СССР— 1985..— Вып Т'82'.^С. 7-7—84. 63. А р т"а м о и о~в М. ' “И. Етническата при- 74 надлежност и историческато значение на Пастырската култура // Археология.— Со- ... -. Лия, .1969,— XI,: 3,— С. 1 -9 . 64-дА4)т-а м о н о в :М, И. История хазар.— — '-'Л/. ДГзя-во-'.'Гос1/'; Эрмитажа, 1962.— 523 с. 65. А р т а м о н о в М. И. Вопросы расселения .восточных славян и советская археоло­ гия// Проблемы всеобщей и отечественной истории.— Л., 1967.— С. 29—69. 66. А р т а м о н о в М. И. Славяне и болгары в Поднепровье // Berichte uber den II. Internationalen kongres fur Slawische Arcliaologie.— Berlin, 1970.— I — C. 119— 132. 67. А у л i x В. В. Зимшвське городище,— Кшв, 1972,— 123 с. 68. А ф а н а с ь е в Г. Е. Новые находки в Мокрой Балке близ Кисловодска // СА.— 1979.— № 3,— С. 171—185. 69. А.ф а н а с ь е в Г. Е. Хронология могиль­ ника Мокрая Балка // КСИА АН СССР.— 1979 — Вып. 158.— С. 43—51. 70. А ф а н а с ь е в Г. Е. Пряжки катакомб­ ного могильника Мокрая Балка у г. Ки­ словодска//Северный Кавказ в древности и в средние века — М., 1980.— С. 141— 152. 71. А х м е р о в Р. Б. Уфимские погребения IV—VII вв. н. э. и их место в древней истории Башкирии // Древности Башки­ рии,— М„ . 1970,— С. 161—193. 72. Б а б ен ч i к о в В. П. Чорнор1ченський могильник// АП,— 1963.— XIII.— С. 90— 123. 73: Б а р а н о в И. А. Памятники раннесред­ невекового Крыма//Археология Украин­ ской ССР.— Киев: Наукова думка, 1986.— С. 231—248. 74. Б а р а н о в И. А. Погребение V в. н. э. в Северо-Восточном Крыму / / СА.— 1973:— № 3,— С. 243—245. 75. Б а р а н о в И. А. Раннесредневековая пряжка из Ялты//СА.— 1975.— № 1.— С. 271—275. 76. Б а р д е в а Т. Б., В о з н ес е н с к а я.Г. А., Ч е р н ы х Е. Н. Металл Черняховской культуры //МПА,— 1972.— № 187.— 118 с. 77. Б ’а н к А. В. Византийское искусство в собраниях Советского Союза.— Л.— М.: ■ : Советский художник; 1968.— 390 с. 77а Б л п к А. В. Прикладное искусство/,/ Культура Византии — IV — первая поло­ вина VII вв.— М.: Наука, 1984,— С. 596— 613. 78. Б е л я е в С. А. Краснолаковая керамика .' Херсонеса IV—VI . вв ./ / АИКСП,— Л.: Наука, 1968,— С. 31- 38: 79. Б е н ь к о в с к и й I I О терракотовых по- возочках из Керчи // ИАК.— 1904.— : Вып. 9,— С.' 63—72. 80. Б е р е з о в е ц ь Д. Т. Про тм’я носив . садпвськоУ культуры // Археолопя — Кй- ;... .1в, 1970,— XXIV — С. 59—74. 81. Б е т р о з о в Р. Ж ' Захоронение вождя . гуннского-.в-ремени у сел. Кншпек в Кабар- ■''ДинЬуБалк/арии //Северный'Кавказ в древ- - • Ностй и -в ■ средние века,— М.-: ‘ Наука. 1980 — С. 113—122. 82. Б и ч О. И. Первые раскопки некро­ поля Пантикапея/ / МИА.— М.— Л., 1969.— №,69.— С. 296—321. $3. .Белила т.с.кий. В. Д , Раскопки- некро- • г поля Тяритаки в . 1933 г. Ц МИА,— 1941.— • № 1.V--C. 6I-7-1. ' 84. Б л а в.а т с к и й В .' Д. Харакс//МИА.— 1951,— № 19.— С. 250—291. 85. Б л а в а тс к и и В. Д. Раскопки Панти­ капея в 1952 году/ / КСИИМК.— 1955.— Вып. 58,— С. 73—87. 86. Б л а в а т с к и й В. Д. Античная археоло­ гия и история.— М.: Наука, 1985.— 279 с. 87. Б о б р н н с к и й А. А. Перещешшскин клад//МАР,— 1914,— № 34 — С. 110—120. 87а.Б о б р и н с к и й А. А. Отчет об исследо­ вании курганов в Черкасском и Чигирин­ ском уездах Киевской губернии в 1909 году//ИАК.— 1911.— № 40.— С. 43-—61. 88. Б о р и с о в а В. В. Могильник у высоты «Сахарная Головка» // ХСб.— 1959.— Вып. V,— С. 169—190. 89. В а с и л ь е в А. А. Готы в Крыму// ИРАИМК.— Пгр., 1921.— I, ч. 1,— С. 1 - 80. 90. В а с и л ь е в А. А. Готы в Крыму// ИРАИМК.— Л., 1927,— 2, ч. 2,— С. 179— 282. 91. В е й м а р н Е. В. Раскопки инкерманско- го могильника в 1948 г ./ / История и археология древнего Крыма.— Киев, 1957.— С. 219—237. 92. В е й м а р н 6. В. Археолопчш роботи в район! 1нкермана/ / АП,— Ки1в, 1963.— С. 5—17. 93. В е й м а р н Е. В. О двух неясных вопро­ сах средневековья Юго-Западного Кры­ ма // Археологические исследования средне­ векового Крыма,— Киев.: Наукова дум­ ка, 1968.— С. 45—82. 94. В е й м а р н Е. В. Скалистинский склеп 420//КСИА АН СССР,— 1979,— Вып. 158,— С. 34—37. 95. В е й м а р н Е. В. От кого могли защи­ щать готов в Крыму «длинные стены» Прокопия/ / Античные традиции и визан­ тийские реалии.— Свердловск, 1980.— С. 19—33. . 96. В е й м а р н Е. В:, С т р ж е л е ц к и й С. Ф. ' К вопросу о славянах в Крыму //ВИ .— 1952.— № 4 — С. 94—99. 97: В е й м. а р н Е. В., С м и р н о в А. П. Со- . . суд с росписью из могильника у села Скалистое/ / КСИА АН СССР.— 1965.— . • -№ 100 — С. 102—107; 98. B e й м а р й Ё. В., Ч о р е ф'М. Я. Корабль на Каче,— Симферополь:- Таврия, 1976.— •85 с. 99ч В’6 й.'м а р н ’ Е, В:, А м б р о з А. К. Боль­ шая-пряжка из- скалис-тинского могильни­ ка (склеп 288)//СА.— 1980,— №. 3.— . ■ С. 24.7.^262,- • . - 100.: В.Н-Н о.к'у р -И. С.; РуЖйчанск’ий-‘ могиль­ ник // Могильники Черняховской культу- . . ■-ры.^— М: Наука, .1979.-^ С: 112—13.5. 101*’Д о рюно'в -10/ Н.,‘ ‘ В о з й'Кук А'. С., Ю ш и н' Э&г -А. * Алуштинский - могильник IV—VI вв. н. э. в Абхазии/ / СА,— 1970.— № 1.— С. 175—190. 102. В о р о н о в Ю. Н., Ю ш и н В. А. Погрё-- бёние VII в. н. э. из е: Цёбельда в Абха- 1 ши/'/'КСИА АН СССР.-- 197.!.-.-.Вып. 128.- С . 100—105.V . . . . 103. В о р о н о в Ю. Н., Ю ш и н В. А. Новые памятники Цебельдинской культуры в Абхазии//СА,— 1973,— № 1 .-С . 171—191. 104. В о р о н о в Ю. Н. К истории экономиче­ ских связей Апсилии в IV—VII вв.// КСИА АН СССР,— 1973,— Вып. 138.— С. 74—78. 105. В о р о н о в Ю. Н. Тайна Цебельдинской долины.— М.— 1975,— 158 с. 106. В о р о н о в Ю. Н, Ш е н к а о Н. К- Во­ оружение воинов Абхазия IV—VII вв,// Древности эпохи Великого переселения на­ родов.— М.: Наука, 1982,— С. 121—165. 107. В ы с о т с к а я Т. Н. Поздние скифы в Юго-Западном Крыму.— Киев.: Наукова ■ думка, 1972.— 192 с. 108. В ы с о т с к а я Т. Н , Ч е р е п а н о ­ в а Е. Н. Находки из погребения IV— V вв. в Крыму/ / С А,— 1966.— № 3.— С. 187—196. 109. В ы с о т с к а я Т. Н., М а х н е в а О. А. Новые позднескифские могильники в. цент­ рал ьном Крыму // Население и культура Крыма в первые века н. э.— Киев.: Науко­ ва думка, 1983.— С. 66—801 110. В я з ь м 1 т 1 н а М. I., I л л i н с ь к а В. В., П о к р о в с ь к а Е. Ф., Т е р е н о ж - к i н О. I., К о в п а н е н к о Г. Т. Курга- ни бшя с. Ново-Пилиш’вкг i радгоспу «Аккермень» // АП УРСР. — 1960. — 8. — С. 22—135. 111. Г а д л о А. В. Этническая история Север­ ного Кавказа IV—X вв.— Л.: Изд-во ЛГУ, 1979,— 214 с.. 112. Г а д л о А. В. Болгарские пояса/ / Сборник докладов на VI и VII всесоюзных архео­ логических студенческих конференциях.— М.: Изд-во МГУ, 1963,— С. 95—105. 113. Г ай д у к е в и ч В. Ф. Памятники раннего средневековья в Тиритаке // СА.— 1940.— VI,— С. 190—204. 114. Г а й д у к е в и ч В. Ф. Боспорское цар­ ство.— М.— Л., 1949.— 622 с. 115. Г а й д у к е в й ч В. Ф. Раскопки Тирита- ки в 1935—1940 гг. // МИА.— 1952.— № 25,— С. 15—134. 116. Г а и д у к е в и ч В. Ф. Раскопки Тирита- ки и Мирмекня в 1946—1952 гг.// МИА.— 1958,— № 85.— С. 149—218. 117. Г а й д у к ё в.'и ч В. Ф. Некрополи- некото­ рых боснорских городов// МИА,— 1959.— № 69,— С. 154—238. 118., Г ен и в г В. Ф. Южное Приурдльё в ' III—VII вв.' н, э. (ироблемщ этноса, и его происхождения) // Проблемы археологии и • древней. •• истории Ч угров.— М:: • Наука, ; 1 9 7 2 ,-С. 221—295 . • - 119. Г ен и н г В:- Ф. Турагевс'кпй ‘ могильник • V в.. н.‘ э. // Из археологий ВолгогКамья.1- - Казань,' Л-976.—‘-С. 55-етКГ8. ; .• :;г 120. Г е н и н г В; Ф. ПамяташйГ-у с- ;Кушр.а: • ‘peftKOfeol Ha -p. Белой- (VI—VII вв. н, э.) // ' 75 Исследования по археологии Южного Урала.— Уфа, 1977,— С. 90—136. 121. Г ен и н г В. Ф. Хронология поясной гар­ нитуры I тысячелетия н. э. (по материа­ лам могильников Прикамья) // КСИА АН СССР,— 1979.— Вып. 158.— С. 96—106. 122. Г е н и н г В. Ф. Очерки по истории со­ ветской археологии.— Киев: Наукова дум­ ка, 1982.— 225 с. 123. Г е о р г и е в а С. К вопросу о т. н. «пра- болгарской художественной промышлен­ ности» // Slavia Antiqua — 1963,— X.— С. 331—365. 124. Г о л д и н а Р. Д. Могильники VII—IX вв. на Верхней Каме/ / Вопросы археологии Урала.— Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1970.— Вып. 9.— С. 57—118. 125. Г о л д и н а Р. Д. Хронология погребаль­ ных комплексов раннего средневековья в Верхнем Прикамье // КСИА АН СССР.— 1979,— Вып. 158,— С. 79—90. 126. Г о р о х о в с к и й Е. Л. Хронология мо­ гильников Черняховской культуры/ / Те­ зисы докладов советской делегации на V Международном конгрессе Славянской археологии.— Киев, 1985.— С. 21—22. 127. Г о р ю н о в Е. А. Ранние этапы истории славян Днепровского Левобережья.— Л., 1981.— С. 133. 128. Г о р ю н о в Е. А., К а з а н с к и й М. М. О происхождении широкопластинчатых фибул//КСИА АН СССР,— 1979 — Вып. 155 — С. 25—31. 129. Г о р ю н о в Е. А., К а з а н с к и й М. М. К изучению раннесредневековых древнос­ тей Нижнего Подунавья // Славяне на Днестре и Дунае.— Киев: Наукова дум­ ка, 1983 — С. 191—205. 130. Г о т ь е Ю. В. Железный век в Восточной Европе.— М.— Л., 1930.— 278 с. 131. Г р 1 н ч е н к о В. А. Пам’ятка VIII ст. коло с. Вознесеню на Запор1жж1 // Архео­ лога.— 1950.— Вип. 3.— С. 37—63. 132. Г у д к о в а А. В., Ф о к е ев М. М. Зем­ ледельцы и кочевники в низовьях Дуная в I—IV вв. н. э.— Киев, 1984.— 93 с. 133. Г у щ и н а И. И. О сарматах в Юго-За­ падном Крыму//СА.— 1967.— № 1.— С. 40—51. 134. Г у щ и н а И, И. Население сарматского времени в долине реки Бельбек в Кры­ му (по материалам могильников)/ / Архео­ логические исследования на юге Восточ­ ной Европы.— М., 1974.— С. 32—64. 135. Д а ш е в с к а я О. Д. Погребение гунн­ ского времени в Черноморском районе Крыма //МИА,— 1969.— № 169,— С. 52— 61. 136. Д е б е ц Г. Ф. Палеоантропология СССР — М — Л.: Изд-во АН СССР, 1948.— 391 с. 137. Д е о п и к В. Б. Классификация и хроно­ логия аланских украшений VI—IX вв. // МИА,— 1963,— № 114 — С. 122-147. 138. Д е р о к о А. Радо(чяЬ С. Откопавн е Царапина Града 1947//Старинар.— Бел­ г р а д . - 1 9 5 0 ,-Г— С 119-140. 139. Д з а т т в а т ы Р. Г, Раннесредневековый 76 могильник в селении Едыс (Южная Осе­ тия) // СА,— 1986.— № 2,— С. 198—209. 140. Д з и г о в с к и й А. Н., С у б б о т и н Л. В. О верхней дате сарматских памятников Понизовья Дуная/ / Исследования по ар­ хеологии Северо-Западного Причерно­ морья.— Киев, 1986.— С. 150—157. 141. Д м и т р и е в А. В. Погребения всадни­ ков и боевых коней в могильнике эпохи переселения народов на р. Дюрсо близ Новороссийска / / СА.— 1979.—№ 4,— С. 212—229. 142. Д м и т р и е в А. В Раннесредневековые фибулы из Дюрсо//Древности эпохи пере­ селения народов V—VIII вв.— М., 1982.— С. 69-107. 143. Е ф и м е н к о П. П. Рязанские могильни­ ки. Опыт культурно-стратиграфического анализа могильников массового типа // Материалы по этнографии.— Л., 1926.— III.-— Вып. I.— С. 59—84. 144. З а с е ц к а я И. П. О хронологии погре­ бений «эпохи переселения народов» Ниж­ него Поволжья/ / СА.— 1968.— № 2.— С. 52—71. 145. З а с е ц к а я И. П. Полихромные изделия гуннского времени из погребений Ниж­ него Поволжья//АСГЭ,— 1968.— Вып. 10,— С. 35—53. 146. З а с е ц к а я И. П. Золотые украшения гуннской эпохи,— Л.: Аврора, 1975.— 73 с. 147. З а с е ц к а я И. П. О хронологии и куль­ турной принадлежности памятников Южнорусских степей и Казахстана // СА.— 1978. — Xb 1 .-С . 53—71. 148. З а с е ц к а я И. П. Боспорские склепы гуннской эпохи как хронологический эта­ лон для датировки памятников Восточно­ европейских степей // КСИА АН СССР,— 1979. — Вып. 158,— С. 5—17. 149 З а с е ц к а я И. П. Классификация поли- хромных изделий гуннской эпохи по сти­ листическим данным // Древности эпохи великого переселения народов V— VIII вв — М.: Наука, 1 9 8 2 ,-С. 14-30. 150. З а с е ц к а я И. П., М а р ш а к Б. И., Щ у к и н М. Б. Обзор дискуссии на сим­ позиуме/ / КСИА АН СССР — 1979.— Вып. 58.— С. 120—125. 151. З у б ар В. М. Склепи з шшами-лежанка- ми з некрополя Херсонеса // Археолога.— 1978 — 28.— С. 36—45. 152. З у б а рь В. М. Некрополь Херсонеса Таврического в I—IV вв. н. э.— Киев: Наукова думка, 1982.— 142 с. 153. 3 у б а р В. М., К о с т р о м i Kb o e a Т. М. Склеп № 2 з некрополя Херсонеса // Археолопя.— 1978.— 27.— С. 58—61. 154. З у б ар В. М., М а г о м е д о в В. В. HoBi дослшження середньов1чних похо- вань Херсонеса // Археолога,— 1981.— Вип. 36,— С. 71—79. 155. З у б ар В. М , Р и ж о в С. Г. Розкопки захщного некрополя Херсонеса // Архео­ л о г а ,- 1983,- 39.— С, 77—87, 156. И е с с е н А. А. Археологические CaMKf- ники Кабардино-Балкарии // МИА.— 1941— № 3,— С. 7—50. 157. И е с с е н А. А, Раскопки большою кур­ гана в урочщце Уч-Тепе// МИА.—1960.— № 125,— С. 153—194. 158. К а л и т и н с к и й А. К вопросу о неко­ торых формах двухпластинчатых фибул из России // Seminarium Kondacovianum.— Прага, 1928,— П,— С. 277—308. 159. К а м е н е ц к и й И. С., К р о п о т ­ к и н В. В. Погребение гуннского време­ ни близ Танаиса//СА.— 1962.— № 3.— 235—240. 160. К а м е н е ц к и й И. С., М а р ш а к Б. И., Ше р Я. А. Анализ археологических ис­ точников.— М.: Наука, 1975.— 173 с. 161. К а л о ш и н а С. И. Золотые серьги из окрестностей Ольвии // КСИА АН СССР,— 1950,— Вып. ХХХШ.— С. 103—109. 162. К а ц а р о в Г. И. Нови находки от пе- кропола на Месемврия //ИБАИ.— София, 1932—1933.— VII,— С. 281—290. 163. К и ш в а с и-К о м ш а М. Некоторые ис­ торические выводы в связи с несколь­ кими археологическими памятниками VI— XII вв. н. э. на тер. Р Н Р //Dacia.— Bucuresti. 1957,— N. S.— С. 289—295. 164. К н и п о в и ч Т. Н. Краснолаковая кера­ мика первых веков н. э. из раскопок Боспорской экспедиции 1935—1940 гг.// МИА,— 1952,— N° 25.— С. 289—326. 165 К н и п о в и ч Т. Н. Художественная ке­ рамика в городах Северного Причерно­ морья/ / Античные города Северного При­ черноморья.— М.— Л. 1955.— С. 356—391. 166. К о б ы л и н а М. М. Раскопки некрополя Тиритаки в 1934 г.//М ИА.— 1941.— № 4,— С. 75—84. 167. К о в а л е в с к а я В. Б. К изучению орна­ ментики наборных поясов IV—IX вв. как знаковой системы // Статистико-комбина­ торные методы в археологии.— М.: Наука, 1970.— С. 144—155. 168. К о в а л е в с к а я В. Б. Башкирия и евра­ зийские степи IV—IX вв. (по материалам наборных поясов) // Проблемы археологии и древней истории угров.— М.: Наука, 1972,— С. 95—109. 169. К о в а л е в с к а я В. Б. Поясные наборы Евразии IV—IX вв. Пряжки / / САИ.— М.: Наука, 1979.— Вып. Е 1—2.— 57 с. 170. К о в а л е в с к а я В. Б. Антропоморфные амулеты VI—IX вв. на Северном Кавка­ зе// КСИА АН СССР,— 1983,— Вып. 176.— С. 43—50. 171. К о в а л е в с к а я В. Б. Кавказ и ала­ ны.— М.: Наука, 1984.— 193 с. 172. Ко г о н а ш в и л и К. К.. М а х н е - в а О. А. Средневековая Фуна // Феодаль­ ная Таврика.— Киев: Наукова думка, 1974,— С. 111—123. 173. К о н д а к о в Н. П. Русские клады.— СПб., 1896,— 214 с. 174. К о н д и й В., П о п о в и й В. Царичнн Град. Утврйено населье у Византи]’ском Илирику.— Београд, 1977.— 427 с. 175. К о р з у х н н а Г. Ф. К истории Север­ ного ПоднепроВья в середине I тысяче­ летня н э //СА — 1955.— XXII — С. 6 1 - 82. 176. К о р п у с о в а В. М. СБтьске населения тздньоангичного Боспору // Археолопя,— 1973,— Вип. 8 — С. 27—45. 177. К о с ц ю ш ко - В а л ю ж и н и ч К. К. Извлечение из отчета о раскопках в Херсонесе Таврическом в 1900 г. // ИАК.— СПб— 1902,— Вып. 2,— С. 1-39. 178. К о с ц ю ш к о - В а л ю ж и н и ч К. К. От­ чет о раскопках в Херсонесе в 1901 го­ ду //ИАК.— СПб,— 1902— Вып. 4 — С. 51—119. 179. К о с ц ю ш к о - В а л ю ж и н и ч К. К. От­ чет о раскопках в Херсонесе Таврическом в 1905 году//ИАК.— СПб.— 1907.— Вып. 25,— С. 67—171. 180. К о т о в и ч В. Г., К о т о в и ч В. М., М а ­ г о м е д о в С. М. Утамышские курганы// Северный Кавказ в древности и в средние века.—-М., 1980.— С. 43—61. 181. К р а в ч е н к о Н. М., К о р п у с о ­ в а В. М. Деяю рнси матер1альиоТ куль­ тура шздньоримсько! При / Археолопя.— 1975.— N° 18,— С. 20—42. 182. К р о п о т к и н В. В. Из истории средне­ векового Крыма // СА.— 1958.— XXVIII.— С. 198—218. 182а. К р о п о т к и н В. В. Могильник Суук- Су и его историко-археологическое зна­ чение / / СА— 1959,— № 1— С. 181—194. 183. К р о п о т к и н В. В. Могильник Чуфут- Кале в Крыму//КСИА АН СССР — 1965,— Вып. 100,— С. 108—115. 184. К р о п о т к и н В. В. Римские импортные изделия в Восточной Европе (II в. до н. э.— V в. н. э.)//СА И .— М.: Наука, 1870,— Вып. Д 1—27,— 277 с. 185. К р у г л и к о в а И. Т. Погребение IV— V вв. н. э. в дер. Айвазовское//СА.— 1957,— № 2.— С. 253—257. 186. К р у г л и к о в а И. Т. Раскопки поселения у дер. Семеновкн // Поселения н могиль­ ники Керченского полуострова начала н. э.— М.: Наука, 1970.— С. 4—81. 187. К р у п н о в Е. И. Галиатский могильник как источник по истории алан-оссов // ВДИ,— 1938 — № 2 — С. 113—121. 188. К у б л а и о в М. М. Раскопки некрополя Илурата. Итоги и проблемы/ / Научно- атеистические исследования в музеях.— Л.: Издание ГМИРиА, 1983.— С. 96—129. 189. К у з н е ц о в В. А. Аланские племена Се­ верного Кавказа/ / МИА.— 1962.— 106.— 134 с. 190. К у з н е ц о в В. А., П у д о в и н В. К. Аланы в Западной Европе в эпоху «ве­ ликого переселения»//СА.— 1961.— № 2.— С. 78—102. 191. К у л а к о в с к и й Ю. Керченская христи­ анская катакомба 491 года//МАР.— 1891,— Вып. 6.— 30 с. 192. К у л а к о в с к и й Ю. Аланы по сведе­ ниям классических и византийских писате­ лей.— Киев: Университет св. Владимира, 1899 — 72 с. 77 1- »3,irK, ул a K'Q в:е к нш - Ю .. Прошло» - Таври- - : ды— Киёв,-1914.— 156-с. - • - 194. К у н и н а Н. 3., С о р о к и н а -И. П. Стеклянные бальзамарии- -Боспора/ / Тру- - ды Foe. Эрмитажа,— Л.: Аврора, -1972— МП,— С. 146—177. 195. К у т а й с о в В; А. Четырехапсйдный храм • Хереонеса // СА,— 1982,— Л1» 1,— С. 155— 169. 196. К у х а р е н к о Ю. В. О качинской на­ ходке // Древности эпохи Великого пере­ селения народов V—VIII вв,— М.: На- . ука, 1982,— С. 234—244, 197. Л а т ы ш е в В. В. Сборник греческих надписей христианских времен из Южной России,— СПб., 1896.— 143 с. 198. Л еп ер Р. X. Дневники раскопок херсо- несского некрополя/ / ХСб., 1927.— Вып. II.— С. 189—255. 199. Л о б о д а И. И. Новые раннесредневеко­ вые могильники в Юго-Западном Кры­ му //СА,— 1976,— № 2,— С. 135—147. 200. Л о б о д а И. И. Раскопки могильника Озерное III в 1963—1965 гг. // СА— . 1977.— № 4.-- С.. 236—252. 201. Л о б о д а И. И. и Ч о р е ф М. Я. Вновь открытый в Бельбекской долине ранне­ средневековый могильник // КСИА АН СССР,— 1974,— Вып. 140,— С. 100—102. 202. Л я п у ш к и н И. И. Днепровское лесо­ степное левобережье в эпоху железа // МИА— 1961 — № 104— 381 с. 203. Л я п у ш к и н И. И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древне­ русского государства/ / МИА.— 1968.— № 152.— 191 с. - 204. М а в р о д и н о в ъ Н. Прабългарската художествеиа индустрия // Мадара— Со­ фия, 1936.— II,— С. 155—273. 205. М а г о м е д о в Б. В. Каборга ^ ’//М о­ гильники Черняховской культуры.— М.: Наука, 1979— С. 24—111. 206. М а г о м е д о в Б. В. Черняховская куль- ■- тура Северо-Западного Причерноморья,— Киев: Наукова думка, 4987,— 109 с. 207. М а ж и т о в Н. А. Бахмутинская культу­ ра,— М.: Наука, 1968.— 161 с. 208. М а ж и т о в Н. А. Курганы Южного " Урала— М„ 1981— 162 с. 209. М а н о - 3 и с и Б. Ископавань на Цари- чином Граду 1953 и 1954 године / / Ста- ■ринар.— Београд, 1956.— V—VI.— С. 155— 178: 210. М а н о - 3 и с и Б. Ископавань на Цари- чином Граду 1955 и 1956 године//Ста- piinaD.— Београд, 1958— VII—VIII.— С. 311-—328. 211. М а р т и Ю. Сто лет Керченского му­ зея.— Керчь, 1926.— 96 с. 212. М а р т и Ю. Ю. Разведочные раскопки вне городских стен Тиритаки//МИА.— 1941 — № 4— С. 25—36. 213.,М а р ч е н ко: И. Д. -Раскопки восточно­ го некрополя Фанагории в 1950—1951 гг.// . . . МИА— 1956— Ля 57— С. 102—127, 2- 14. М а р ч ен к о. И. Д. Материалы по ме­ таллообработке и металлургии Пантика- пея II МИЛ. 1957— № 56— С. 160—173. 215. М а р ш а к. Б. И. Согдийское ^серебро: очерки . по восточной торевтике.— М., 1971— 157 с. - 216. Ма р ш . а к Б. И., С к а л о й К. М.'Пере- ■щепинский клад— Л., 1972 — 19 с. 217. М а ц у л е в и ч Л. А. Серебряная чаша из Керчи,— Л., 1926.— 65 с. 218. М а ц у л е в и ч Л. А. Большая пряжка Перещепинекого клада и псевдопряжки// Seminarium Kondacovianum I.— 1927.— С. 126-140. 219. М а ц у л е в и ч Л. А. К вопросу о ста­ диальности в готских надстроечных явле­ ниях I/ ИГАИМК— М— Л., 1933— XLV.— С. 577—597. 220. М а ц у л е в и ч Л. А. Византийский антик в Прикамье // МИА— М.— Л., 1940.— I.— С. 139—158. 221. М а ш о в С. Ранносредновековни фибули от Августа при с. Хърлец, Врачански окръг/ / Археология, 1976— I— С. 35—39. 221а. М е щ е р с к а я Е. Н. Ленинградское от­ деление Российского Палестинского об­ щества// Палестинский сборник.—1987.— 29— С. 194—198. 222. Ми к о в В. Последни могильни наход­ ки//М адара.— София, 1934.— I.— С. 429— 438. 223. М и л л е р В. Ф. Некоторые замечания о . культуре, обнаруживаемой могильниками Осетии и горских обществ Кабарды// МАК, 1888— 1— 134 с. 224. М и л л е р А. А. Разведки на Черномор­ ском побережье Кавказа в 1907 году// ИАК.— 1909.— № 33— С. 71—102. 225. М и л ч е в А. Формирование староболгар­ ской культуры. Слазятите и среднземно- ыорският свят VI—XI век. Международ. симпозиум по слав, археологии.— София, 1973— С. 105—159. 226. М и н а е в а Т. А. Археологические па­ мятники на реке Гиляч в верховьях Ку­ бани // МИА— 1951 — № 23— С. 273—301. 227. М и н а е в а Т. М. Могильник Байтал- Чапкан в Черкесии // С А,— 1956.— XXVII.— С. 291—296. 228 М и н а е в а Т. М. Поселение в устье р. ' Узун-Кол // СА— 1960— № 2— С. 193— 207. 229. М и н а е в а Т. М. К истории алан Верхне­ го Прикубанья по археологическим дан­ ным.— Ставрополь, 1971 — 247 с. 230. М и н а е в а Т. М. Раскопки святилища и могильника возле городища Гиляч в 1965 г ./ / Древности эпохи Великого пере­ селения народов V—VIII вв.— М.: Наука, 1982— С. 222—234. 231. М и х а й л о в С. Ранносредновековни фи­ були в България // ИВАИ— София, 1961 — XXIV— С. 37—60. 232. М1 х л 1 н Б. Ю. Гуннськш амулет з Ждановського музею // Археология. — 1972— Виц, 5— С. 95—96. . 233. М о н г а й т А. Л. Археологические замет­ ки // КСИИМК— 1951 — XI I— С. 124— 137. 234. М о с б е р г Г. И. К изучению могиль­ ников римского времени Юго-Западного 78 ■ - КрымаУ/СА:— 1946,— VIlLr-'C. 113—119. 235: М ы-ц В'. ■ Л.-‘ Позднеантичныд Vмогильник •• - . - ■на южном- склоне т. Натыр-Даг // Нзое- - л'енке и-культура- Крыма в первые века н. э,— Киев: Наукова думка, 1983.— С. 153—156. 236. Н и к о л а е в а Э. Я- Краснолаковая кера­ мика со штампами с Ильичевского горо­ дища// КСИА АН СССР.— 1978.— Вып. 156,— С. 110—113. 237. Н у р м у х а н б е т о в Б. Новые данные по археологии тюркского времени Южного Казахстана/ / Культура древних скотово­ дов и земледельцев Казахстана.— Алма- Ата, 1969.— С. 163—173. 238. О р л о в Р. С., С м и л е н к о А, Т. Погре­ бения кочевников и клады эпохи ран­ него средневековья/ / Археология Украин­ ской ССР,— Киев: Наукова думка, 1986.— 3, — С. 225—231. 239. Отчет Археологической комиссии за 1891 год.— СПб., 1893,— 187 с. 240. П е т р о в В. П. Черняховский могиль­ ник//МИА,— 1964.— №• 116.— С. 53—117. 241. П е т р о в В. П. Масловский могильник на р. Товмач//МИА.— 1964-.— Л1> 116.— С. 118—167. 242. П е ч е н к и н Н. Раскопки з окрестностях г. Севастополя // ИТУАК.—-1905-.-— Л» 38.— С. 29—37. 243. П и о р о И. С. Готы в Юго-Западном Крыму/ / Открытия молодых археологов Украины.— Киев: Наукова думка, 1974.— 4. 2,— С. 6—8. 214. П л е т н е в а С. А. От кочевий к горо­ дам.— М.: Наука, 1967.— 198 с. 245. П о к р о в с к и й М. В. Пашковский мо­ гильник № 1 // СА.— 1936.— № 1.— С 159— 169. 2-1S. П о п о в ъ Р. Материала отъ раскопкитъ презъ 1934—35 гг.//М адара.— София, 136,— II,— С. 31—87. 247. П р и х о д н ю к О. М. Археолопчт па- м’ятки Середнього Придшпр1вья VI— IX ст. н. е.— КиГв: Наукова думка, 1980.—- 150 с. 248. П р и х о д н ю к О. М. К вопросу о при­ сутствии антов в Карпато-Дунайских зем­ лях//Славяне на Днестре и Дунае — Киев: Наукова думка, 1983.— С. 180— 191. 249. П р и х о д н ю к О. М. Пеньковская куль­ тура/ / Археология Украинской ’ССР,— Киев: Наукова думка, 1986.— 3.— С. 153— 167. 250. П у д о в и н В. К. Датировка нижнего слоя могильника Суук-Су (550—650 гг.) // СА— 1961,— № 1,— С. 177—185. 251. П у д о в и н В. К. Три боспорские луче­ вые фибулы/ / СА— 1962— № 2.— С. 142— 148. 252. Р а в д о н и к а с В. И. Пещерные города Крыма й готская проблема в связи со стадиальным развитием Северного Причерноморья II ИГАИМК — 1932,— XII — С. 5—108. 253. Р е п и н к о в Н. И. Некоторые могилыш- кй\: крымских' гго-тов //.ИАК.—1906.-»- Вып. . ... 19,— G. 1—80: ' . - 254. Р е п н и к о в . Н . И. Раскопки в ок- - ; ' фестностях Гурзуфа // ИТУАК.— 1906.— № 39.— С. 106—110. 255. Р еп и и ко в Н. И. Некоторые могиль­ ники области крымских готов // ЗООИД.— 1907,— XXVII.— С. 101—148. 256. Р е п н и к о в Н. И. Разведки и раскопки на Южном берегу Крыма и в Байдар- ской долине в 1907 году //ИАК-— 1909.— Вып. 30,— С. 99—126. 257. Р е п н и к о в Н. И. Партенитская бази­ лика,— СПб., 1909.— С. 91—140. 258. Р е п н и к о в Н. И. Дневник раскопок херсонесского некрополя в 1908 году// ХСб,— 1928,— Вып. И,— С. 149—186. 259. Р е п н и к о в Н. И. Эски-Кермен в свете археологических разведок 1928—29 гг.// ИГАИМК.— 1932.— XII,— Вып. 1—8,— С. 107—152. 260. Р е п н и к о в Н. И. Раскопки Эски-Кер- менского могильника в 1928 и 1929 гг.// ■ ИГАИМК.— 1932,— XII,— Вып. 1—8,— С. 153—180. 261. Р е п н и к о в Н. И. Остатки укреплений Эски-Кермена // ИГАИМК.— 1932.— XII.— Вып. 1—8,— С. 181—212. 262. Р е п н и к о в Н. И. О характере римской оккупации Южного берега Крыма // СА.— 1941,— VII,— С. 121—128. 263. Р о с т о в ц е в М. И. Новые латинские надписи, из Херсонеса/ / ИАК— 1907.— 23,— С. 1—20. 263а.Р о с т о в ц е в М. И. Античная декоратив­ ная живопись на юге России.— СПб., 1914,— С. 537. 264. Рун.и.ч А. П. Захоронение вождя эпохи раннего средневековья из Кисловодской котловины // СА.— 1976.— № 3,— С. 256— 266. 265. Р ы б а к о в Б. А. Ремесло Древней Ру­ си.— М.: Изд-во АН СССР, 1948.— 783 с. 266. Р ы б а к о в Б. А. Новый Суджанский клад антского времени // КСИИМК-— 1949,— Вып. XXVII,— С. 75—90. 267. Р ы б а к о в Б. А. Древние Русы//СА.— 1953.— XVII,— С. 23—104. 268. Р ы ж о в С. Г. Керамический комплекс III—IV вв. н. э. из северо-восточного района Херсонеса/ / Античная культура Северного Причерноморья в первые века нашей эпы.— Киев: Наукова думка, 1986,— С. 130—139. 269. Р ы к о в П. С. Первый Армиевский мо­ гильник //' ТСАРАНИОН. — 1928. — IV. — - С. 447—453. 270. Р ы к о в П. С. Очерки по истории Ниж­ него Поволжья.— Саратов, 1936.— 152 с. 27k С.а м о к в а со в Д. Я. Основания хроно­ логической классификации и каталог кол­ лекции древностей.— Варшава, 1892.— С. 1—101. 272. С а м о к в а с о в Д. Я. Могилы Русской земли— М., 1908.— 279 с. 273. С ах а не в В. В. Раскопки на Северном Кавказе в 1911—1912 гг. // ИАК.— 1914.— Вып. 56 — С. 75—219. 79 274. С е д о в Ё. В Славяне Верхнего Под- нелровья и Подвинья.— М., 1970.— 2Q0 с 275. С е д о в В. В. Происхождение и равняя история славян.— М. Наука, 1979 — 154 с. 276. С е м е н о в В. А. Петропавловский мо­ гильник II Вопросы археологии Удмур­ тии.— Ижевск, 1976.— С. 3—50. 277. С и д о р е н к о В. А. Исследование скло­ нов горы Мангуп // АО, 1982.— М., 1984.— С. 328—330. 278. С и д о р е н к о В. А. К вопросу этниче­ ской атрибуции Ай-Тодорского клада мо­ нет IV — начала V вв. с подражаниями «лучистого» типа // Материалы к этниче­ ской истории Крыма.— Киев, 1987.— С. 133—144. 279. С и л а н т ь е в а Л. Ф. Краснолаковая керамика из раскопок Илурата // МИА.— 1958,— ЛЬ 85,— С. 283—311. 280. С к а д о в с к и й Г. Л. Белозерское го­ родище Херсонского уезда Белозерской волости и соседние городища и курганы между низовьем р. Ингульца и началом Днепровского лимана // Труды VIII Архео­ логического Съезда.— М., 1987,— III.— С. 75—107. 281. С к а л о й К- М. О некоторых формах стеклянной посуды позднеантичного и раннесредневекового Боспора // СГЭ.— Л., 1973,— С. 50—53. 281а.С к р ж и н с к а я М. В, Перипл Понта Евксинского анонимного автора // Иссле­ дования по античной археологии Север­ ного Причерноморья.— Киев: Наукова думка, 1980.— С. 115—125. 282. С к р и п к и н А. С. Нижнее Поволжье в первые века нашей эры.— Саратов: Изд- во Саратовского университета, 1984.— 149 с. 283. С м 1 л е н к о А. Т. Про деяю датуюч! реч1 в культур! пол1в поховань // Архео- лопя.— КиТв, 1952,— VI,— С. 51—73. 284. С м i л е и к о А. Т. Деяю археолопчш даш про торпвлю древшх слов’ян з кримськими м1стамн // Археология.— Ки1в, 1957,— Х .-С . 111—121. 285. С м 1 л е н к о А. Т. Глосью скарби.— КиТв, 1965.— 84 с. 286. С м и л е н к о А. Т. Находка 1928 г. у г. Новые Сенжары // Славяне и Русь.— М., 1 9 6 8 .-С. 158—166. 287. С м и р н о в А. П. Железный век Баш­ кирии //МИА,— 1957,— № 58— С. 5-113. 288. С м и р н о в К. Ф. Курганы у сел Иловат - ка и Политотдельское Сталинградской области // МИА,— 1959.— № 60,— С. 206— 322. 289. С м и р н о в К. Ф, Кургани б1ля м. Вели­ кого Токмака // Археолопчш пам’ятка УРСР,— I960,— VIII.— С. 164—189. 290. С о к о л ь с к и й Н. И. Ильичевское го­ родище II СА.— 1966.— № 4.— С, 125—140. 291. С о л о м о н и к Э. И. Несколько новых греческих надписей средневекового Кры­ ма // ВВ— 1986,— 47,— С. 210—217. 292. С о р о к и н а Н. П. О стеклянных сосудах 80 с каплями синего стекла из Причерно­ морья//СА.— 1971.— № 4 — С. 85—101. 293. С о р о к и н а Н. П. Стеклянные сосуды из могильника Харакс // Кавказ и Восточ­ ная Европа в древности — М : Наука, 1973,— С. 183—189. 294. С о р о к и н а Н. П. Стеклянные сосуды IV—V вв. и хронология цебельдинских могильников/ / КСИА АН СССР.— 1979.— Вып. 158,— С. 57—67. 286. С п н ц ы н А. А. Вещи с инкрустацией из Керченских катакомб 1904 г.//ИАК.— 1905,— Вып. 17,— С. 115—126. 296. С п и ц ы н А. А. Древности антов// Сбор­ ник в честь А. А. Соболевского — Л., 1928.— С. 492—495. 297. С т р ж е л е ц к и й С. Ф. Раскопки в Инкермане в 1940 г. // СА,— 1947,— IX — С. 283—302. 298. С т р ж е л е ц к и й С. Ф. Поэднеантичный могильник в Инкерманской долине // КСИА АН СССР,— Киев, 1959.— Вып. 8.— С. 139—145. 299. С ы м о н о в и ч Э. А. Раскопки могиль­ ника у овчарни совхоза Приднепровского на Нижнем Днепре/ / МИА.— 1960.— № 82,— С. 192—238. 300. С ы м о н о в и ч Э. А. Орнаментация Чер­ няховской керамики // МИА.— 1964.— № 116.— С. 270—361. 301. С и м о н о в и ч Е. О. Про керамику чер- шш'вського типу в Криму // Археолопя.— 1975.— Вип. 18,— С. 80—86. 302. Т а л и с Д. Л. Оборонительные сооруже­ ния Юго-Западной Таврики как историче­ ский источник/ / Археологические исследо­ вания на юге Восточной Европы.— М.: ГИМ, 1974,— С. 89—114. 303. Т а л и с Д. Л. Керамический комплекс Баклниского городища как источник по этнической истории Горного Крыма в IV—IX вв. // Археологические исследова­ ния на юге Восточной Европы,— М.: ГИМ, 1982,— С. 55—67. 304. T a T H h - B y p H h М. Готски гроб из Ост- ружнице II Зборник Радова народного Музея 1956/57.— Београд, MCM LVI1I — С. 161—185. 304а.Т и х а н о в а М. А. Дорос-Феодоро в истории средневекового Крыма //МИ А.— 1953,— № 34,— С. 319—333. 305. У в а р о в а П. С. Могильники Северного Кавказа/ / МАК — М., 1 9 0 0 ,-Вып. VIII.— 381 с. 306. У м а н с к и й А. П. Погребение эпохи «Великого переселения народов> на Ча- рыше/ / Древние культуры Алтая и Запад­ ной Сибири — Новосибирск: Наука, 1978.— С. 129—163. 307. Ф е д о р о в Г. Б. Население Прутско- Днестровского Междуречья // МИА,— I960.— № 89.— 378 с. 308. Ф е д о р о в Г. Б., П о л е в о й Л. Л. Археология Румынии. — М., 1973.— 4П с. 309. Ф о к е е в М. М. Типы сарматских мо­ гильников в Буджакской степи // Исследо­ вания по археологии Северо-Западного Причерноморья.— Киев, 1986.— С 157— 161. 310. Х а н е н к о Б. И., Х а н е н к о В. И. Древности Приднепровья.— Киев, 1900.— Вып. III,— С. 1—22. 311. Х а н е н к о Б. И., Х а н е н к о В И. Древности Приднепровья.—Киев, 1901.— Вып. IV.— 30 с. 312. Х а р а л а м б и е в а А. Дъговидни фибу- ли от епохата на Великого переселе­ ние на народите // Археология.— София, 1984 — 1,— С. 45—52. 313. Х а р у з и н А. Древние могилы Гурзуфа и Гугуша на Южном берегу Крыма// ИИОЛЕАЭ.— М., 1890 — LX IV,— С. 1 — 102. 314. Х о й н о в с к и й И. А. Краткие архео­ логические сведения о предках славян и Руси (и опись древностей, собранных мною с объяснениями и XX таблицами рисунков).— Киев, 1896.— Вып. 1.— 221 с. 315. Х о т е л а ш в и л и М. К., Я к о б с о н А. Л. Византийский храм в с. Дранда (Абха­ зия) // ВВ — 1984,— 45,— С. 19(2—206. 316. Ц е х м и с т р е н к о В. И. Два керчен­ ских сосуда с акварельной росписью // КСИИМК.— 1957,— Вып. 70.— С. 147— 149. 317. Ч а л л а н ь Д. Памятники византийского металлообрабатывающего искусства ■// Acta Antiqua Hungarica.— Budapest.— 1954,— II, 3—4 — P. 311—338. 318. Ч а л л а н ь Д. Памятники византий­ ского металлообрабатывающего искусства, ч. I // Acta Antiqua Hungarica.— Budapest.— 1956,— IV, 1—4,— P. 261—290. 319. Ш ел о в Д. Б. Танаис и Нижний Дон в первые века нашей эры.— М.: Наука, 1972,— 350 с. 320. Ш е л о в Д. Б. Узкогорлые светлоглиня­ ные амфоры первых веков нашей эры. Классификация и хронология // КСИА АН УССР,— 1978 — Вып. 156,— С. 16—21. 321. Ш е л о в Д. Б. Волго-Донские степи в гуннское время // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Ев­ ропы.— М.: Наука, 1978.— С. 81—88. 322. Ш к о р п и л В. В. Отчет об археологи­ ческих раскопках в г. Керчи и его окрест­ ностях в 1901 г. // ИАК.—1903.—Вып. 7.— Вып. 9,— С. 73—177. 323. Ш к о р п и л В. В. Отчет о раскопках гробниц в городе Керчи и его окрест­ ностях в 1901 г.//ИАК.— 1903.— Вып. 7.— С. 74—93. 324. Ш к о р п и л В. В. Отчет о раскопках в г. Керчи и его окрестностях в 1903 г.// ИАК.— 1905.— Вып. 17,— С. 1—76. 325. Ш к о р п и л В. В. Отчет о раскопках в Керчи в 1904 г. // ИАК.— 1907.— Вып. 25.— С. 1—66. 326. Ш к о р п и л В, В. Отчет о раскопках в г. Керчи в 1905 году//ИАК.— 1909,— Вып. 30.— С. 1—50. 327. Ш к о р п и л В. В. Отчет о раскопках в в г. Керчи и на Таманском полуострове в 1907 г.//ИАК-— 1910,— Вып. 35 — С. 12—47. 328. Ш к о р п и л В. В. Отчет о раскопках b г. Керчи в 1908 г. // ИАК-— 1911.— Вып. 40,— С. 62—91. 329. Ш к о р п и л В. В. Отчет о раскопках в г. Керчи и окрестностях в 1909 г. // ИАК.— 1913,- Вып 47,— С. 1—41. 330. Ш р а м к о Б. А. Ранньосередньов1чне по­ селения в Вшьску // Археолопя.— КиГв, 1980,— Вип. 35,— С. 74—79. 331. Ш т е р н Э. Р. К вопросу о происхожде­ нии «готского стиля» предметов ювелир­ ного искусства // ЗООИД.— 1897.— 2.— С. 1—15. 332. Щ е п и и с к и й А. А., Ч е р е п а н о ­ ва Е. Н. Северное Присивашье.— Сим­ ферополь: Крым, 1969.— 327 с. 333. Щ у к и н М. Б. Вопросы хронологии Чер­ няховской культуры и находки амфор // СА,— 1968,— № 2,— С. 41—51. 334. Э д и н г Д. Н. Антропоморфные и зоо­ морфные фибулы Восточной Европы//Тру­ ды Института национальных и этниче­ ских культур Востока.— М., 19(30.— П.- C. 124—155. 335. Я к о б с о н А. Л. Средневековый Херсо- нес // МИА,— М,— Л., 1950,— № 17,— 255 с. 336. Я к о б с о н А. Л. Раннесредневековые поселения Восточного Крыма // МИА.— 1958 — № 85.— С. 458—501. 337. Я к о б с о н А. Л. Раннесредневековый Херсонес // МИА,— 1959.— № 63,— 364 с. 338. Я к о б с о н А. Л. Средневековый Крым.— М,— Л., 1964,— 232 с. 339. Я к о б с о н А. Л. Раннесредневековые сельские поселения Юго-Западной Таври- ки // МИА,— 1970. —№ 168.— 224 с. 340. Я к о б с о н А. Л. Керамика и керамиче­ ское производство средневековой Таври- ки,— Л., 1979 — 163 с. 341. Я н к о в и ч Д. Позднеантичные фибулы VI—VII веков и славяне/ / Труды III Меж­ дународного конгресса славянской архео­ логии.— Братислава, 1980.— 2.— С. 171 — 181. 342. J а и к о в и h Б. Подунавски део области Аквиса (у VI и почетном VII века).— Београд, 1981.— 5.— 254 с. 343. Л b е г g N. Ostpreusenin der volker Wan­ der Wadernngszeit.— Uppsala, 1919.— 175 s. 344. A l e x a n d r e s c u P. Hecronola tumulara Sapaturi 1955—1961 //H istra.— BuCuresti, 1966— II,— P. 134—294, 409—422. 345. A 1 m g г e n O. Die Altere Eisenzeit Got- lands//Kungl. Vititerhets Historie Och Antikvitets.— Stockolm, 1914.— 56 s. 346. A 1 m g r e n O. Studien uber Nordeuropai- schen Fibelformen.— Stockholm, 1897.— 243 S. 347. A n n i b a 1 d i G. und Werner I. Ostgoti- sche Grabfunde aus Acquasanta // Sonder- druck aus Germania.— 1963.— 88,. 2.— S. 356—373. 348. A r b m a n H. Stildrag i folkvandringsti- dens Kunst//Fornvannen.— Stockholm, 1945.— 40,— S. 88—101. 349. В a k а у К. Besttung eines vornehmen Kriegers vom 5. Jahrhundert in Lengyel- &. 136. 81 toti (Komitat Safflogy, Rides marcoll) // AAH.— 1978,— XXX, 1—2,— P. 149—172. 350. В а к к a E. On ohe beginning of Salin’s Style I in England // Universitet i Bergen Aorbok, 1958.— Bergen, 1958,— 3.— P. 3—8. 351. B a l i n t Cs. Vestiges archeologiques de l’epoque Tavride des sassanides ieurs relations avec les peuples des steppes // AAH.— 1978,— XXX, 1—2,— P. 173—212. 352. B a r c o c z i L., S a l a m o n A. Glasfunde von Ende des V Ihs. in Ungarn // AE— 1968.— 95,— S. 29—39. 353. B a r k o c z i L. A 6th century cementery from Keszthely — Fenekpuszta // AAH.— Budapest.— 1968.— XX, 1—4 — P. 275—311. 354. B a r k o c z i L. Plastich verziete spatromi- sche Glasfunde aus Pannonien // EA— 1971.— XXII,— P. 71—83. 355. B a r k o c z i L., S a l a m o n A. Remarks on the 6th Century History of «Pannonia» // АНН— 1971,— XXIII, 1—4,— S. 139—154. 356. B a s s G. F. Under water excavations at Jasi-Ada: a byzantine shipwreck/ / Archa- ologischer Anzeiger.— Berlin, 1962.— 3— P. 558—563. 357. В a у e J. Les bijoux Gothiques de Kertsch // Revue archeologique.— 1888.— P. 1—10. 358. В a у e J. De l’influence de l’art des Goths en Occident.Communication faite au con- gres historique et archeologique de liege (about 1890).— Paris, 1891,— P. 1—7. 359. В a у e J. La bijouterie des Goths en Rus- sie / / Memoires de la Sosiete nationale des Antiquaires de France.— Paris, 1892.— LI.— P. 1—16. 360. Baye J. Le cimitiere Wisigothique d’Her- pes II Extrait du Bulietin et Memoire de la Societe archeologique et historique de la Charente, sixieme serie, 1890—1891.— Paris.— 1892.— I.— P. 1—12. 361. B a y e J. Note sur des bijoux barbares en forme de moucher // Memoires de la Socie­ te nationale des Antiquaires de France.— Paris.— 1895,— LI V.— P. 1—22. 362. B a y e J. Les fibules de 1’epoque barbare speciales a l’Ukraine // Bulletin Monumen­ tal.— 1908,— 72.— P. 303—313. 363. B a y e J. Les tombeaux des Goths en Crimee // Mem. Soc. nat. Antq. France.— 1908,— 67— P. 3—43. 364. B i e r b r a u e r V. Die Ostgotischen Grab — und Schatzfunde in Italien/ / Biblio- teca degli «Studi medievali»— Spoleto, 1975,— VII— 378 S. 365. В 1 о s i u C. Sondajul dinnecropola de la tip sintana de-Mures de la Letcani — Jasi // Archeologia Moldovei.— Bucuresti.— 1969.— VI— P. 137—148. 366. B e n i n g e r E. Die germanischen Boden- funde in der Slowakei.— Leipzig, 1937,— S. 172. 367. B e r s u Y. A 6th century German Settle­ ment of foederati / Golemanovo Kale near Sadowete Bulgarie//Antiquity, 1938.— 12, 43—48— P. 31—43. 368. В oh m e H. W. Germanische Grabfunde des 4 bis 5 Jahrhunderts.— Munchen, 1974— 384 S. 369. B o n a 1. Die Longobarden ih Ungarn / Die Graberfelder von Varpalota und Be- zenye // AAH— Budapest, 1956— VII, I.— S. 183—244. 370. B o n a I. Szazad Nagy Avar leletei // Szolnok megyei muzeumok evkonyve— Szolnok, 1982—1983— S. 81—160. 371. B o n a I. The dawn of the dark ages. The Gepids and the Lombards in the Carpathian Basin.— Budapest: Corvin Press, 1976.— 120 p. 372. B r o w n K- The Gold breast chain from the early Byzantine period in the Romisch Germanisches Zentralmuzeum.— Mainz, 1984— 4— 30 p. 373. В u 11 H. Ausgrabungen bei Aphiona auf Korfu I/ Mitteilungen des Deutschen Archio- logischen Institute.— 1934.— 59— S. 147— 270. 374. B u r g e r A. Sz. The late Roman cemetery at Sagvar/ / AAH— Budapest, 1966 — XVII, 1—4— S. 99—234. 375. C z a 1 1 a n у D. Archiologische Denkmaler der Gepiden im mitteldoubecken (454— 568 u.z.).— Bndapest, 1961.— 406 S. 376. C s a 11 a n у D. Der avarische Gurtel // AAH— 1962— XIV, 3—4 —,S. 445—480. 377. C s a 11 a n у D. Byzantinische schnallen und Gurtebeschlage mit Maskenmuster// AA— Budapest— 1962— 10— S. 55—75. 378. C h e r a - M a r g i n e a n u C., L u n g u V. Contributii la cunoastenea unor nrcropole crestine all Tomisului / II // Pontica.— Constanta, 1983— XVI— P. 217—238. 379. S h e r a - M a r g i n e a n u S., L u n g u V. Noi descoperini din necropole Tomitane. // Pontica.— Constanta, 1984.— XVII.— S. 109—130. 380. C i r j a n C. Un mormint crestin descoperit la Tomis II Pontica.— Constanta, 1970.— 3— P. 383—388. 381. С о n s t a n t i n i u M. Eiemente Romano- Bizantine in culture materista a popula- tiei autohtone din partea centrala a Mun- teniei, EN secolele VI—VII e. n.//SCIV.—■ Bucuresti— 1966— 17, 4— P. 665—678. 382. D a l t o n О, M. Cataloque of Early Chri­ stian Antiquities... in the British Museum.— 1901,— 186 p. 383. D a l t o n О. M. Byzantine art and Archeo­ logy.— Oxford, 1911.— 544 p. 384. D a 1 to n О. M. Sarmation ornamente from Kerch//The Antiquaries Journal— 1924.— IV— P. 259—262. 385. D a v i d s o n G. R. Archaeological evidence for a Slavic invasion of Corinth // American Journal of Archaeology.— 1936.— XL.— P. 128—129. 386. D a v i d s o n G. R. The Avar invasion of Corinth/ / Hesperia— 1937.— VI.— P. 227— 240. 387. D a v i d s o n G. R. The Minor objects. Corinth, vol. XII / / Fhe American School of classical studies at Athens.— New Jersey: Prinston— 1952— P. 1—366. 388. D e 1 о g u P. Sulla datazione di alduni oggetti in metallo prezioso dei sepolcreti longobardi in Italia//A tti del convegno 82 internazionale sur tema: La civiltadei ion- gobardi in Europa — Roma, 1974.— P. 138—184. 389. D i а с о n u Gh. Tirgsor necropola din se- colele III—IV e. n.— Bucuresti.— 1965— 331 p. 390. D i а с о n u Gh. Uber die Fibel mit umge- schlagenen Fuss in Dacien // Dacia, N. S., 1971— XV,— P. 239—267. 391. D y g g v e E. History of Salonitan Shri- stianity.— Oslo: Aschehoug, 1951.— 164 p. 392. D y m a c z e w s k a U. Zur Keramikfor- schung aus spatromischer Kaiser und fruh- byzantinischer Zeit im Norden Bulgariens// Rapports du III Congres International d’Archeologie Slave.— Bratislava.— 1979.— I.— P. 211—219. 393. D y m a c z e w s k i A. Die Ergebnisse pol- nisch-bulgarischer Ausgrabunden in Odar- ci, Berzik Tolbuchin // Rapports du III Con­ gres International d'Archeologie Slave.— Bratislava, 1979,— I.— P. 221—224. 394. E r d e 1 у i I., О i t о z i E., G e n i n g W. Das Graberfeld von Newolino//AH.— 1969— XLVI.— 93 S. 395. F e 11 i c h N. Das Kunstgewerbe der Ava- renzeit in Ungarn // Archaeologia Hungari- ca.— Budapest.— 1926.— I.— 67 S. 396. F e 11 i c h N. Eine gotische Silberschnalle im Ungarschen Nationalmuseum // Setnina- rium Kondakovianum.— Prague.— 1928— II— P. 105—112. 397. F e t t i c h N. Die Metall Kunst der Land- nehmenden Ungarn // Archaeologia Hun- garica.— Budapest— 1937.— XXI.— 303 S. 398. F e t t i c h N. Archaologische Studien zur Gecshichte der spathunnischen Metallkunst // Archaeologia Hungarica.— Budapest.— 1951— XXXI— 205 S. 399. F e t t i c h N. Vestiges archeologiques sla­ ves de l’epoque des grandes migrations, dans le bassin des Carpathes — Relations koutourdoures // Mitteilungen des Archa- logischen Instituts der Ungarischen Aka- demieder wissenschaften.— Budapest— 1972— I— P. 85—97. 400. F r a n t s A. From paganism to Christianity . in the temples Athens // Dumbarton Oaks Papers^— Washington— 1965.— 19.— ' P. 187—205. ' ' 401. F r em e s d о г f F. Das Naturfarbene so- genannte blaudrune Glas in Koln— Koln, 1958— .IV— 58 S. 402: F r e m e r s d o r f F. Romische Glasermit Fadenautlage in Koln//Die Denkmaler des romischen.— Koln.— 1959.— 5.— 84 S. 4C3, G e о g e s к u - C he 1 u t a N. Complexe fu- nerare din secolul' VI e. n. la Tomis— Pontica— 1974— 7— P. 363—376. 404. G о d 1 о w s к i К The Chronology of the late Roman and Eary Migration Periods in Central Europe.— Krakow, 1970.— 126 p. 405. G o m o l k a G. Katalog der Kleinfunde// KLIO— 1966— 47— S. 291—356. 406. G o m o l k a G. Die Kleinfunde vom Lime- skastell Jatrus in Moesia inferior.— KLIO.— 1968— 50— S. 171—250. 407. О о t z e A Gotische Schnallen.— Berlin, 1907— 35 S. 408. G r o p p G. Gurtel mit Riemenzungen auf den Sasanidischen Relief in der grossen Grotte des Tag-e-Bostan/ / Archaologische Mitteilungen aus Iran. Neue Folge.— 1970— 3— C. 273—288. 409. H a m p e l J. Altertumer des fruhen Mit- telalters in Ungarn— Braunschweig, 1905— I— III. 410. H a y e s I. W. Late roman pottery.— London, 1972.— 477 p. 411. H e n i g M. Objects of Metal, stone and bone/ / Excavations at Carthage: The Bri- tisch Mission: Universitu of Sheffield.— 1984— 1, I— P. 182—193. 412. H e s s e n O. Ritrovameti Barbarici nelle collezioni civiche Veronesi del Museo di Castelvecchio.— Verona, 1968.— 85 p. 413. H e s s e n O. Primo cortributo ala archeo- logia Longobarda in Toscana. Le necropo- li— Frenze, MCMLXXI— 80 p. 414. H e s s e n O. Byzantiniche Schnallen aus Sardinien im museo archeologicozu Turin// Studien zur vor- und Truhgeschtlichen Archaologie, Testchrift fur Joachim Werner zum 65.— Munchen, 1974.— II.— S. 545— 558. 415. H o r e d t K. Die Befstigte Ansiedlung von Moresti und ihre fruhgeschichtliche Bedeutung/ / Dacia, 5.— Bucuresti, 1957.— I— P. 297—308. 416. H o r e d t K. Contributii la istoria Transil- vaniei in secolete IV—XIII.— Bucuresti: Biblioteca Istorica.— 1958.— VII.— 195 p. 417. H o r e d t K. Der Ostliche reihengraberk- reis in siebenburgen // Dacia.— Bucurest, 1977— XXI— S. 251—268. 418. H o r v a t T. Az Ulloi es a Kiskorosi avar temeto //AH.— Budapest, 1935.— XIX.— 128 p. 419. H о i m q v i s t W. Germanic art during the first Millenium A. D— Kungl. Viter- hets historie och Antikvitets Akademiens Handlingar.— Stockholm, 1955.— Del. 90.— S. 7—89. 420. I с о n о m u C. Noi mortiminte p'alocre- stine la M angalia//Pontica.— Constanta, 1969— II— P. 105—106. 421. Introduzione alio studio della Ceramica Romana.— Roma, 1979.— 101 p. 422. I r m s e c h e r I. Die Siawen und das JW stinianische Reich// Rapports du III Con­ gres International d’Archeologie Slave— , Bratislava, 1980— 2— S. 157—169. 423. K a z a n s k i M. Deux riches tombes de’l- epoque des Grandes Invasions au nord de la Gaule: Airan et Pouan/ / Archeologie medievale.— 1982— XII—II.— P. 17—30. 424. K e l l e r E. Die SpatrOmischen Grabfunde in Sudbayern.— Munchen, 1971.— 270 S. 425. К о v a c e v ie J. Varvarska kolonizacija jurnoslovenskih oblasti.— Novi Sad, 1960.— 69 p. 426. К о v r i g J. Das aWarenzeitliche Graber- feid von Alattyan.— Budapest, 1963— 267 S. 6* 83 427. K u h n H. Die Zikadenfibeln der Volker- wanderungszeit // Ipek, 1935.— 10.— S. 85—1 106. 428. K u h n H. Die Germanischen Bugelfibeln der Volkerwanderungszeit in der Rheinp- rovinz/ / Akademische Druck.— u. Verlags- anstalt.— Graz-Austria, 1965.— I.— 490 s. 429. L a n у i V. Die Spatantiken Graberfelder von Pannonien/ / AAH.— 1972.— XXIV,— F. 1—3,— S. 53—213. 430. L a s z 1 о G. The significance of the Hun Golden Bow//AA.— Budapest, 1951,— I, 1—2,— P. 91—106. 431. L a s z l o G. Etudes archeologiques sur l’histoire de la societe des avars // AH.— Budapest, 1953,— XXXIV,— 293 S. 432. L a s z l o G. The art of the Migration period.— Budapest, 1974.— P. 158. 433. L u n g u V., C h e r a - M a r g i n e a n u C. Contributii la cunoasterea unei necropole crestine a Tomisului /I // Pontica: Muzeul de istorie nationals si arsheologie Con­ stanta.— Constanta, 1982.— XV.— P. 175— 199. 434. M a c p h e r s o n D u n c a n M. D. Antiqui­ ties of Kertch and researches in the Cim­ merian Bosporus with remarks on the ethnological physical history of the Crimea.— London, 1857.— 132 p. 435. M a d y d a - L e g u t k o R. The buckles with imprint ornamentation Wiadomosci Archeologiczne.— 1978.— XLI1I.— I.— P. 3—16. 436. M a r o s i O, F e t t i c h N. Dunapenteli avar sirleletek/ / AH.— Budapest, 1936.— 18,-107 p. 437. M a r t i n F. R. Fibulor och soljor fran Kertch И Bihang til Kongl. Vitterhets Hi­ stone och Antikvitets Akademiens Ma- nadsblad 1894.— Stockholm, 1897,— S. 1 — 27. 438. M a r u s i c. Istrien im Fruhmittelalter.— Pula, 1960.— 35 p. 439. M i l e t i c N. Reflets des Grandes Inva­ sions en Bosnie — Herzegovine // Problemi seobe naroda u Karpatskoj koteni.— Novi Sad, 1978,— P. 97—108. 440. M i t r e a B., R r e d a C. Quelques proble- mes ayant trait aux necropoles de tupe Sintana — Tcherniakhov decouvertes en Valachie // Dacie.— Bucurest, 1964.— N. S. VIII — P. 211—237. 441. Mo l i n e r о A. P. Le necropolis visigoda de Duraton (Segovia).— Madrid, 1948.— 178 p. 442. N e s t o r 1. Da necropole slave d’epoque ancie;:ne de Sarata — Monteoru // Dacia.— Bucuresti, 1957 — N. S. I — P. 289—295. 443. N e s t o r I. L’Establissement des slaves en Roumanie ala hmiere de quelqves decou­ vertes archeologiques recentes Ц Dacia.— Bucurest, 1961,— N. S. V,— P. 429—448. 444. O r s i P. Byzantina Siciliae. Buzantinische Zeitschrift.— Leipzig, 1912.— XXL— S. 196-204. 445. P a l l a s D. Donnees nouvelles sur quel­ ques boucles et fibules considerees comme avares et slaves et sur Corinthe entre le Vie et Ie iK es // Byrantino Buigarica.— Sofia, 1981,— VII.— c. 295—318. 446. P e t r e A. Sapaturile de la Piatra Fri- catei // Materiale si sercetari archeologice.— Bucuresti, 1962,— VIII.— P. 565—589. 447. P e t r e A. Fibule «Digitate» dela Histria / Partea a I-a // SC1V.— 1965,— I,— P. 67— 96. 448. P e t r e A. Fibulele «Digitate» de la Hi­ stria / Partea a II-a//SCIV.— Bucuresti, 1965,— 16, 2 — P. 275—289. 449. P e t r e G., S t o i g a n A. О fibula «Digi­ tate» din nordul Oiteniei/ / SCIVA, 1976,— 1.— P. 115—118. 450. P о s t a B. Archaologiche studien auf rus- sische Boden // Budapesl-Leipzig, 1905,— 1, — S. 1—324. 451. P o s t a B. Archaologische studien auf russische Boden/ / Budapest-Leipzig, 1905,— II,— S. 325—600. 452. P r e d a C. Noi descoperini archeologice in necropola din secolul al IV-lea e. n. de la Spantov/,/SCIV.— Bucuresti, 1965.— 16,— 2 — P. 261273. 453. P r e d a C. Callatis uecropola romano-bi- zantina.— Bucuresti, 1980.— 224 p. 454. P r o t a s e D. Santierulareheologic sopo- rul de cimpe//Materiale si cercetari Ar- cheolegice.— Bucuresti, 1962.— P. 527—536. 455. R a d u l e s c u A Contributii la cunoaste­ rea ceramicii Romane de uz comun, din Dobrogea/ / Pontica, 1975,— 8.— P. 331— 360. 456. R a t a S. Fibula digitata de bronz de la Dracsini // SCIV.— Bucuresti, 1965.— 16.— 2, — Y. 379—382. 457. R i c h t e r G. M. O., L i 11 D. Greek Etru­ scan, Roman bronzes.— New-York, 1915.— 491 p. 458. R o b i n s o n H. S. Pottery of the Roman period chronology // The Athenian Agora.— 1959 — V,— 141 p. 459. R o b i n s o n H. Excavation at Corith: Temple Hill, 1968—1972/ / Hesperia, 1976.— 45,— P. 1—10. 460. R o s s M. C. A small byzantine Treasure found at Antiochon-the-Orontes/ / Archeo­ logy.— 1952,— 3,— P. 30—32. 461. R o s s M. C. Cataloque of the Byzantine and early medieval Antiquites in the Dum­ barton Oaks Collection.— Washington: Har­ vard University, 1965.— II.— 144 p. 462. R o s t o v t z e f f M. I. Iranians and Greek in South Russia.— Oxford, 1922.— P. 124. 463. R o d z i e w i c z M. La ceramique Romaine Tarwide d’Alexandrie // Alexandrie.— War- sovie, 1976,— I.— P. 5—72. 464. R u s u M. Pontiesche Gurteschallen mit Adler Kopf./VI—VII Jr. U. Z .//D ac ia .- Bucuresti, 1959,— III — S. 485—523. 465. R u s u M. The prefeudal cemetery of No- slac / VI—VII centuries // Dacia.— 1962.— N. S. VI.— P. 269-292. 466. S a l a m o n A . , B a r k o c z i D. Bestattun- gen von Csakvar aus dem ende 4 und aem Anfang des 5 Jahrhunderts. Alba Regia.— Szekesfehervar, 1971.— XL — 1970.— S. 35—80. 84 467. S a 1 a m о ii_ O., E r d e l y i J. Das Volker- wanderungszeitliche Graberfeld von Kor- ny l/ / Akademiai Kiado.— Budapest, 1971.— 184 s. 468. S a ! i n B. Die Altgermanische Thieror- namentik.— Stockoim, 1904.— 383 s. 469. S a n t a - О 11 a 1 a J. M. Necropolis viso- goda de Herrera de Jisuerga (Palecia).— Madrid, 1933,— 158 p. 470. S c o r p a n C. Sontribution a la conais- sace de certain types ceramiques Romano- Byzantis (IV e — VII e siecles) dans L’espace Istro-Pontique//Dacia.— 1977.— N. S. X X I,- P. 269—297. 471. S t e f a n o v i c o v a T. Beitrag zu den byzantinischen Einlussen in Metteleuropa // Труды III Международного конгресса славянской археологии.—Bratislava, 1980.— 2,— s. 443—448. 472. S t e f a n Gh. D i n o g e t i a.— Bucuresti, 1967,— 409 p. 473. S и I i m i r s k i T. Znalezisko z Zainoscia 1 jede tio//Arch. Polski.— Wroclaw-War- zawa-Krakow, 1966.— XI.— I.— P. 118— 173. 474. T e j r a l J. К langobardaskemu odkazu v archeologickych pramehech na uzemi ceskolovenslca // Slovenska archeologia,— Bratislava, 1975.— XXIII,— 2,— c. 378— 446. 475. T e j r a l J. Grundzuge der Volkerwand- erungszeit in Mahren // Praba Academia.— 1976,— 121 c. 476. T e j r a l J. Nase zeine a rimske Podu- naji na pocatku doby stehovani naro- du // Pamatky archeologicke.— Praha, 1985. LXXVI.— 2.— c. 308—397. 477. T e o d o r D. Jh. Regiunile rasaritene ale Romanlen in secolete VI—VII//Memoria Antiqvitatis I.— Piatra Neamt., 1969.— P. 181—206. 478. T e o d o r A. Gh. Elemente si influente Bizantine in Moldova in secolete VI— XI//SCIV.— 1970,— 21.— P. 97—128. 479. T e o d o r D. G h. Teritoriul ost-carpatic in veacurile V—XI e. n. Jasi.— 1978.— 223 p. 480. T i h e 1 k a K- The nobleman’s grave of Blucina, Brno-county, dated by the period of Great Migration/ / SLA.— 1966,— XIV,— 2 — P. 411—416. 481. T o m a s c h e k W. Die Goten in Tau- rien.— Vienna, 1881.— 77 S. 482. T r a v 1 о s J., F r a n t z A. The Shurch of St. Dionisios the Areopagite and the Palace of the Archbichop of Athens in the 16 century// Hesperia, 1965.— XXXIV,— 3 — p. 157—202. 483. T u d o r D. Oltenia Romana.— Bucuresti, 1968,— 604 p. 484. T u d о r D. Sucidava.— Bucuresti, 1974.— 154 p. 485. U g g e r i S. Р. Gallipoli, Museo Civico — Fibbie a guarnizioni bronzec di cin ture medievali/ / Notiziario Topografico Salen- tino II.— Brindisi, 1974.— Р. 76—84. 486. U e n z e S. Schallen mit Riemenschlaufe aus dem 6 und 7 Jahr. // Bayerischevor- geschichtsblatter.— Munchen, 1966.— 31 — S. 142—181. 487. U e n z e S. Gegossene Fibeln mit schein- umwickung des Bucles in den Ostlicher Balkanprovinzen // Studien zur vor-und Fruhgeschitlichen Archaologie. Festschrift fur Joachim Werner zum 65. Gehurtstag II.— Munchen, 1974.— S. 483—494. 488. V a go E., B o n a I. Die Graberfelder von Intercisa I. Der spatromische Sudo- steriedhof.— Budapest, 1976.— 243 S. 489. V a s i 1 i e v A. A. The Gotehs in the Crimea.— Cambridge, Massachusetts, 1936.— 293 p. 490. V e n t u r i A. Storia dell’arte Italiana.— Milano, 1902,— II,— 674 p. 491. V i n s k i Z. Zikadenschmuck aus Jugo- slavien/ / Jahrbuch des Romisch-Germa- nichen Zentralmuseums.— Mainz, 1957,— 4 — S. 136—160. 492. V i n s k i Z. Kasnoanticki starosjedioci u Salonitanskoj regiji prema archeoloskoj ostavstini predslavenskog supstrata//Vje- snik za arheologiju i historiju dalmatinsku LXIX / 1967,— Split, 1974,— C. 5—86. 493. V i n s k i Z. Betrachtungen zur Konti- nuitatsfrage des autoghtonen romanisier- ten Ethnikons im 6 und 7 Jahrhundert// Problemi della civilta e dell’economia longobarda.— Milano, 1964.— P. 101—116. 494. V i n s k i Z. Adlerschnallenfunde in Jugo- slawien/ / Liber Josepho Kostrzewski ost- genario ets.— Warszawa, 1968.— S. 314— 325. 495. V i n s k i Z. Krstoliki nakit epohe seobe naroda u Jugoslaviji/ / Vjesnik arheologo- skog muzeja u Zagrebu.— Zagreb, 1968.— 3 — III — P. 103—166. 496. V i n s k i Z. Die Volker wanderungszeit- Iiche nekropole in Kranj und der Reihen- graberfelder — Horizont des 6 Jahrhunderts im Westlichen Jugoslawien/ / Actes du VIII congres international des sciences prehistoriques et protohistoriques.— Beo­ grad.— 1971,— C. 253—265. 497. Vi n s k i Z. Rani strednji vijek v Jugo­ slaviji od 400 do 800 godine/ / Vjesnik arheoloskog muzeja u Zagrebu.— Zagreb, 1971.— 3.— V.— C. 47—73. 498. Vi n s k i Z. О rovasenim fibulama ostro- gota i Tirinzala povodom ryetkog tirin- skog nalaza u Saloni // Vjesnik arheolosgok muzeja u Zagrebu.— Zagreb, 1972—73.— 3.— VI—VII.— C. 177—227. 499. V i n s k i Z. Archaologiche spuren osto- gotischer anwesenheit im heutigen bereich Jugoslawiens/ / Problemi seobe naroda u Karpatskoj kotlini.— Novi Sad, 1978.— C. 33—47. 500. W a a g e F. The Roman and Byzantine pottery II Hesperia.— 1933.— II.— P. 279— 328. 501. W a r n e r s E. Frankfurt am Main. Ein Karolingscher Prunkbeschlag aus dem Romisch-Germanischer Museum, Koln// Zeitschrift fur Archaologie des Mittelal- ters.— Boqn, 1981.— 9,— S. 91—128. 85 502. W e i t z m a n n K- Age of spirituality late Antique und early Christian Art, Third to Seventh Century.— New-Vork: The Metropolitan Museum of Art.— 1979.— P. 298—299. 503. W e l к о w I. Eine gotenfestung bei Sado- wetz/Nordbulgarien // Germania, 1935.— 19,— 2,— S. 149—189. 504. W e 1 к о v I. Volkerwanderungszeitliche Grabfunde aus Bulgarien//Germania, 1942,— 26,— I,— S. 48—50. 505. W e r n e r J. Zwei byzantinische pektoral- kreuze aus Agypten // Seminarium Konda- kovianum VIII.— Praque, 1936.— S. 183— 186. 506. W e r n e r J. Slawische Bugelfibel des 7 Jahrhunderts // iReiheoke Festschrift.— Mainz, 1950,— S. 150—172. 507. W e r n e r J. Byzantinische Gurtelschnallen des 6 und 7 Jahrhunderts aus der Sam- mlung Diergardt.— Koln: Kolner Jahr- buch fur ver-und Fruhgeschichte.— 1955.— 1, — S. 36—43. 508. W e r n e r J. Beitrage zur Archaologie des Attila Reiches // Bayer. Acad. d. Wis- senschaften Philol.-hist. Klasse.— 1956.— N. F. 38 A.— 138 S. 509. W e r n e r J. Byzantinische Gurtelschnalle aus Riva San V itale/K t. Tessin// Sib- rium.— Varese, 1957.— 3.— 1956—1957.— S. 79—84. 510. W e r n e r J. Studien zu Grabfunden des V Jahrhunderts aus der Slovakai und der Karpatenukraine/ / SLA, 1959.— VII.— 2, — S. 422—438. 511. W e r n e r J. Die Fibeln der Sammlung Diergardt. Verlag gebr. Mann.— Berlin, 1961,— 68 S. 512. W e r n e r J. Die Langobarden in Pan- nonien.— Munchen, 1962.— 158 S. 513. W e r n e r J. Zur Verbreitung Fruhge- schichtticher Metallarbeiten// Antikvariakt Archiv.— 1970,— 38,— S. 65—81. 514. W e r n e r J. Archaologische bemerkungen zu den dendrochonologieschen Befunden // Fundberichte aus Baden-Wurttemberg, 1974,— 4,— S. 650—657. 515. W e r n e r J. Nowadische Gurtel bei Per- sern, Byzantinern und Langobarden//At- tide convegno internazionale sul tema: La civilta dei Longobardi in Europa.— Roma, 1974 — P. 109—139. 516. W e r n e r J. Die Graber aus der Krypta- Grabung 1961/1962//Die Ausgrabungen in St. Ulrich und Afra in Augburg 1961— 1968,— Munchen, 1977,— 23 — S. 141—225. 517. W e r n e r J. Zu den Knochenschnallen und den Religularschnallen des 6 Jahrhund­ erts // Munchen Beitrage zur Vor-und Fruchgesschichte.— Munchen, 1977.— 23.— S. 275—331. 518. W e r n e r J. Der Grabfund von Malaja Perescepina und Kuvrat, Kagan den Bul- garen.— Munchen, 1984.— 45 S. 519. Z a h a r i a E. si Neculai Zaharia. Contri- butii la Cunoasterea culturii materiale din secolul al V e. n. din Moldava in Lu- mina sapaturilor de la Botosani.— Arheolo- gia Moldovei.— Bucuresti, 1969,— VI.— P. 167—178. 520. Z e i s s H. Die Grabfunde aus dem Spa- nischen Westgotenreich.— Berlin und Leip­ zig, 1934.— 207 S. 521. Z e i s s H. Avarenfunde in Korinth. Seria Hoffileriana.— Zagreb, 1940,— S. 95—99. г ИЛЛЮСТРАЦИИ I. Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени Рис. 1. Карта погребений IV—IX вв. в Крыму. 1 — погребения IV—V вв.; 2 — склепы и подбойные могилы VI—IX вв.; 3 — плитовые могилы VII—IX и VIII—X вв.; 4 — ко­ чевнические погребения V—VII вв. 1 — Херсонес, 2 — Инкерманский, 3 — «Сахарная Головка», 4 — Совхоз 10, 5 — Черно- реченский, 6 — Гончарное, 7 — Узень-Баш (Родниковое), 8 — Кекенеиз, 9 — Симеиз, 10 — Кореиз, 11— Харакс, 12 — Бал-Гота, 13 — Гугуш, 14 — Суук-Су, 15 — Партенит, 16 — Чатыр-Даг, 17 — Лучистое, 18 — Семидворье, 10 — Бельбек, 20 — Эски-Кермен, 21 — Терновка, 22 — Мангуп, 23 — Аромат; 24 — Большое Садовое, 25 — Баштановка, 26 — Фыцки, 27 — Чуфут-Кале (в балке Майрам-дере)', 28 — Верхоречье, 29 — Ашла- ма-дере, 30 — Озерное, 3 1 — Бакла, 32 — Скалистое, 33 — Уютное, 34 — Кордон-Оба, 35 — Тепсень, 36 — совхоз Феодосийский, 37 — Марфовка, 38 — Илурат, 39 — Боспор, 40 — Заморское, 41— Чикаренко, 42 — Беляус, 43-—колхоз «Калинина», 44 — Порто­ вое, 45 — Богачевка, 46 — Рисовое, 47 — Дружное, 48 — Нейзад, 49 — Красный Мак, 50 — Тиритака. 175 Рис. 2. Таблица взаимовстречаемости вещей в крымских погребениях конца III— VIII вв. Ч.р. — Черная речка. И.— Инкерман. X.— Херсонес, з.п. — западная полка. 03. — Озерное, совх.— совхоз 10. Н.— Нейзац. К,— Керчь. С.— Скалистое. Зам.—За­ морское. Хар,— Харакс. К.Кал,— колхоз им. Калинина. Кокл.— Коклюк. Синяв.— Си- нявка. Чикар.— Чикаренко. С.Г.— Сахарная Головка. С.С.— Суук-Су. Л,— Лучистое. 4 . К.— Чуфут-Кале. Рис.— Рисовое. Э.К — Эски-Кермен. Мартын — Мартыновна, Бога­ чев.— Богачевка. Сары-Бул.— Сары-Булаг. Перещ.— Перещепина. —.— Бакла. 1 — рис. 8, 1; 2 — рис. 3, 1—3; 3 — рис. 22, 1; 4 — рис. 3, 12; 5 — рис. 3, 11; 6 — рис. 4, 4; 7 — рис. 8, 10; 8 — рис. 5, 1; 9 — рис. 6, 11; 10 — рис. 22, 3, 4; 11— рис. 5, г li2. lae. 178 5} Cn| CJ too>u S'<N Or <N UU VO s 58N1V П -i, A fe5? $*c fcГСJJV~OQ4lг?; §<=><x> § «Э О 14 1 $ *c> <*> § к *< v* u<0 5Й**■ k«ч 1<s434js§43 JO&«J55«JvS 1 r-l ж A A A rf̂j A A — A i f56 8 ')9 > Jl A A ._ d - ■£,i г A Adi H J Щ / <g~A J JL u*54i jii A323u <432SA:- A A/2; 32 5 dg.&M1 A326 <4 A rl4 2 7 A 428 A A329 A Li „f 4 32 A !ЗЗЗЛ 4 3 2 A 433 4 L Vi A 43 5 3<u ... >4 ■5Г-К0 A. s o U ^ca tv -J '^o ~ М ч* 5 ;iCh SbL I ! w , т л № W a a № a W A a 12* 4541 352. сюо к 8; 12 — рис. 5, 9; 13 — рис. б, 5; 14 — рис 8, 3; 15 — рис. 5, 3; 16— рис. 3, 8; 17 — рас. 5, 13; 18— рис. 4, 5; 19 — рис. 4, 6; 20 — рис. 5, 4; 21 — рис. 7, 14; 22 — рис. 5. 10; 23 — рис. 6, 10; 24 — рис. 5, 2; 25 — рис. 3, 15; 26 — рис. 22. 8—11, 16, 17; 27 — рис. 5, 6; 28 — рис. 7, 11, 13; 29 — рис. 3, 5; 30 — рис. 5, 7; 31 — рис. 7, 12, 15; 32 — рис. 3, 10; 33— рис. 2. 33; 34 — рис. 8. 6; 35— рис. 4, 12; 36 — рис. 3, 4; 37 — рис. 5, 14; 38 — рис. 6, I, 9; 39 — рис. 3, 10; 40 — рис. 3, 6; 41 — рис. 47, 30; 42— рис. 9, 2; 43 — рис. 22, 20, 23, 24; 45— рис. 23, 9, 10; 46 — рис. 47, 7—9; 47 — рис. 23, 1, 2; 48 — рис. 22, 12; 49 — рис. 47, 18; 50 — рис. 23, 3, 4; 51 — рис. 7, 5, 6; 52 — рис 47, 5; 53 — рис. 9, 4, 5; 54 — рис. 47, 28; 55— рис. 47, 25; 56— рис. 47, 11, 12; 57 — рис. 47, 26; 58— рис. 3, 9; 59 — рис. 9, 9; 60 — рис. 10, 3; 61— рис. 5, 15; 62 — рис. 9, 11; 63 — рис. 4, 3; 61 — рис. 10, 7, 13; 65 — рис. 37, 19; 66— рис. 14, 1—6; 67 — рис. 47, 14—16; 68 — рис. 37, 5, 7—9, 11, 12, 13; 69— рис. 37, 18, 21, 22; 70 — рис. 39, 1,2, 5; 71 — рис. 24, 1. 4; 72 — рис. 14, 11, 13; 73 — рис. 3, 13, 14; 74 — рис. 46, 24; 75— рис. 39, 6, 7; 76 — рис. 49, 16, 32, 33; 77 — рис. 49, 25, 26; 78 — рис. 49, 8, 27; 50, 13; 79 — рис. 39, 25; 80 — рис. 11, 1, 2; 81 — рис. 29, 1, 2; 30, 1; 82 — рис. 38, 4; 83 — рис. 5, 11, 12; 81 — рис. 39, 16, 17; 43, 23; 85 — рис. 48, 1; 49, 29; 86 — рис. 49, 30; 87 — рис. 46, 26; 88 — рис 15. 2, 3; 89 — рис. 5, 16; 90 — рис. 30, 2; 31, 1; 91 — рис. 12, 1, 2; 92 — рис. 27, 6; 28, 5; 93 — рис. 4, 7; 94 — рис 8, 11, 13; 95 — рис. 46, 19—21; 96 — рис. 39, 8, 9; 97 — рис. 49, 34; 50, 46; 98 — рис. 49, 39; 50, 1, 3, 5, 7; 99 — рис. 39, 14; 100 — рис. 51, 33; 101 — рис. 50, 2, 4, 6; 102 — рис. 40, 5, 6, 8; 103 — рис. 48, 22; 50, 10—12; 104— рис. 50, 9. 15; 105 — рис. 28, 2, 3; 106— рис. 51,9,11, 12; 107 — рис. 32, 2; 33, 2; 108 — рис. 17, 4; 18, 3—5; 109 — рис. 17, 3, 5, 6; 18, 1, 2; 19, 1, 2; ПО — рис. 17, 2: 18, 6; 111 — рис. 13, 1, 3, 4; 112— рис. 50, 39, 45; 113 — рис. 39, 26; 114 — рис. 51, 47, 53; 115 — рис. 51, 14, 15; 116 — рис. 46, 25; 117 — рис. 40, 14; 118— рис. 39, 13; 119 — рис. 12, 3, 4; 120— рис. 35, 1, 2, 4; 121 — рис. 25, 2, 3; 26, 1; 122 — рис. 42, 6, 7; 123 — рис. 51, 35; 124 — рис. 19, 5; 125 — рис. 15, 5, 6; 126 — рис. 39, 15; 127 — рис. 40, 3; 128— рис, 48, 14; 129 — рис. 50, 27—30, 130 — рис. 48, 35; 131 — рис. 51, 7, 8; 132 — рис. 43, 28; 51, 20; 133 — рис. 13, 2, 6; 134 — рис. 13,7,8; 135— рис, 41, 3—5; 136 — рис. 33, 1; 137— рис. 48, 9—12; 138 — рис. 50, 17, 18; 139— рис. 48, 33; 140 — рис. 50, 40; 141— рис. 48, 29; 142 — рис. 52, 26, 28; 143 — рис. 40. 1, 2; 144 — рис. 40, 12; 145 — рис. 43, 7, 9, 16, 18, 19; 146 — рис. 43, 4, 6. 12, 22; 147 — рис. 51, 44, 48; 148 — рис. 43, 15, 25, 27; 149 — рис. 42, 1, 2; 43, 1; 150 — рис. 43, 20; 151— рис. 43. 10; 152 — рис. 43, 2; 153 — рис. 4, 8; 154 — рис. 51, 31; 52, 6; 155 — рис. 48, 26, 36; 156— рис. 50, 44, 47. 49; 157 — рис. 50, 32, 34; 158— рис. 41, 13; 159 — рис. 50, 14; 160—-рис. 42, 3; 161— рис. 41, 11; 162 — рис. 46, 18,27; 163 — рис. 50, 48; 166 — рис. 34; 1 6 7 - рис. 20, 2, 5, 6; 168 — рис. 39, 21; 169— рис. 46, 4, 6; 170 — рис. 51. 29, 50; 171— рис. 43, 21; 172 — рис. 52, 4, 5; 173 — рис. 51, 3, 4; 174 — рис. 46, 22; 175 — рис. 52. 10, 16; 176— 48, 31, 32; 177 — рис. 46, 23; 178 — рис. 36, 1, 2; 1 7 9 - рис. 33, 3; 180 — рис. 46, 11; 182 — рис. 53, 3, 8; 183 — рис. 53, 4—6; 185 — рис. 46, 10; 53, 1; 186 — рис. 41, 6; 187 — рис. 42, 22; 189 — рис. 53, 20—22; 190 — рис. 42, 4; 191 — рис. 41, 8; 192 — рис. 45, 3; 194 — рис. 53, 27, 26; 195 — рис. 53, 26, 35 181 Рис. 3. Стеклянные сосуды. 1 — Черная речка, могила 35; 2, 3, 12 — Инкерман (2 — могила 16, 3 — могила 37, 12 — могила 35); 4, 7, 10 — Харакс (4, 7 — могила 33, 10 — могила 29); 5 — совхоз 10, склеп 6; 6 — Синявка; 8 — Озерное, склеп 1; 9, 13, 14, 15 — Керчь (9 — склеп 154, захоронение 10—11, 13 — могила 19, 14 — склеп 78, захоронение 9, 15 — могила 5); П — Херсонес, склеп 242. 182 Рис. 4 Красноглиняная керамика. 1 — совхоз 10, могила 96; 2 — Харакс, могила 29, 3 5 6 — Черная речка (3 — склеп 64, 5 — склеп S3, 6 — склеп 1); 4 — Дружное, склеп 1; 7 — Скалистое, склеп 182; 8 — Чуфут-Кале, склеп 34; 9 — Лучистое, склеп 54 а. 183 Рис. 5. Краснолаковая керамика. 1—4, 6, 13'— Черная речка (1—3 — склеп 40, 4 — склеп 7, 6 — склеп 53, 13-—могила 11); 5, 8, 9 — Совхоз 10 (5, 9 — могила 228, 8 — могила 55); 7, 14 — Инкермаи (7 — склеп 31, 14 — могила 26); 10— Озерное, склеп 3; Н , 16 — Керчь ( Ц — могила 19, 16 — склеп 78, захоронение 12); 12 — Скалистое, склеп 406; 5 — Заморское, могила 22, 184 Рис. 6. Черняховская керамика из Крыма. 1 — Черпая речка, могила 35; 2. 4-—Совхоз 10 (2 — могила 55, 4 — могила 228); 3, 7 — Скалистое, склеп 421: 5, 8, 9, 11 — Инкер- ман (5 — склеп 31, 9 — могила 26, 11 — могила 37); 6, 10 — Харакс (6 могила 22, 10 — могила 28). 185 Рис. 7. Темноглиняная керамика. 1, 8 — Совхоз 10 (1 — могила 41, 8 — могила 55); 2, 7, 11, 14 — Черная речка (2 — могила 17, 7 — могила 1, 11— склеп 53, 14— склеп 7); 3 —Заморское, могила 23; 5, 6, 10, 15 — Скалистое (5 — склеп 431, 6, 15 — склеп 421, 10 — склеп 434); 4 — Керчь, склеп 6; 9, 12, 13— Инкерман (9 — могила 29, 12- склсп 31, 13 — могила 26). 186 Рис. 8. Двухчленные прогнутые подвязные, Т-образная и шнрокопластннчатые подвяз­ ные фибулы 1, 3, 10, 14 — Инкерман (1 — могила 43, 3 — могила 30, 10 — могила 23. 14 — могила 16); 2 — Озерное, склеп 1; 4, 8 — Скалистое, склеп 421; 5, 9 — Совхоз 10 (5 — могила 56, 9 — могила 228); 6, 7 — Харякс (6 — могила 29, 7 — могила 24); 11, 13 — Суук-Су (11— могила 155, 13 — склеп 153); 12 — Эски-Кермен, склеп 337; 15 — Херсонес; 16 — Колосково, 187 Рис.. .9- Двухпластинчатые фибулы I и .II подгрупп. 1, 2, 10, 11— Керчь (2 — склеп 145, 1 — склепы 1904 г., 10 — «Новнковский склеп». 11 — склеп 154); 3, 4, 6 — Ска листов (3, 6 — склеп 421, 4 — склеп 485); 7, 8 — Херсонес; 5 — Инкерман, могила 20; 9 — Заморское, могила 22. 188 Рис. 10. Двухпластинчатые фибулы и броши. 1, 3, 5, 6, 9—14 — Керчь (1 — склеп 6 11— склеп 1904 г., 3 — склеп 78. 6, 14 — склеп 165, 13 — склеп 181); 4, 8, 2, 7 — Херсонес (7 — склеп 14/1914 г.). 189 190 Рис. 12. Двухпластинчатые фибулы. 1— Лучистое, склеп 10; 2, 4 — Суук-Су (2 — склеп 169, 4 — могила 5); 3 — Эски-Кермен, могила 315. 191 Рис. 13. Двухпластинчатые фибулы днепровского типа. 1, 2, б, 7 — Лучистое (1 — склеп 46, 2 — склеп 54, 6, 7 — склеп 38); 3, 8 — Суук-Су (3 — могила 55, 8 — склеп 131); 4 — Мартыновна; 5 — Скалистое, склеп 406. 192- г Рис. 14. Пальчатые фибулы. 1—Скалистое, склеп 190; 2, 5, 7, 9, 10, 12 —Керчь; 3, 4, 8, 11—Херсонес (3, 4 — могила 3/1891 г., И —склеп 14/1914 г.); 6 —Сахарная Головка, могила 12; 13 — Суук-Су, могила 155. 13. 136 193 i 13( Рис. 16. Пальчатые фибулы из Крыма. 1. а -4 — Керчь. (4 —склеп 78/1907 г.); 2 — Эски-Кермен, склеп 299. 195 Рис 17 Пальчатые фибулы из Лучистого. 1, 5 — склеп 54; 2—4 — склеп 36; 6 склеп 38. 196 г Рид. 18. Пальчатые фибулы. 1, 6 — Эски-Кермен, склеп 257; 2, 4, 5 —Суук-Су (2, 5—могила 154, 4 —могила 87); 3—Керчь. 197 i A г Р ве. 20. П альчаты е фибулы . 1, 2, 6 — Л учистое, склеп 10; 3 — Б аш тан о вк а ; 4 — Э скя К ермен, склеп 257; 5, 8 — С кали стое (5 — склеп 27 9 ); 7 — Херсонес, 199 Рис. 21. Фибулы из Лучистого из склепа 36, 200 г Рис. 22. Пряжки IV — первой половины V вв. 1, 8, 9, 11, 16, 17 — Инкерман (1—мо­ гила 35, 8 — могила 13, 9 — склеп 10, 16, 17 — склеп 31); 2 —Чатыр-Даг 3, 6, 1 5 - Совхоз 10 (3 — могила 55, 6—могила 209, 15 — могила 156); 4, 10, 18 —Скалистое (4, 10 — склеп 434, 18 — склеп 101); 5 — Озерное, склеп 2; 7 — Харакс, могила 17; 12, 13, 19—22, 25—28—Керчь (12, 13, 19, 28 —склеп 154, 20, 25 — «Новиковский» склеп, 21, 22, 26 —склепы 1904 г., 27 — склеп 52 (1909 г.); 14 — Херсонес; 23, 24 — Чикаренко; 29 — коллекция А- Д. Бертье-Делагарда 201 Рис. 23. Пряжки V в. 1—Заморское, могила 11; 2, 9 —Беляус; 3, 10 —Керчь, склеп 154; 4 —Скалистое, склеп 431; 5, 11—Керчь; 6 —Ялта; 7 — Херсопес; 8—Алешки 202 Рис. 24. Пряжки с прямоугольным щитком. 1, 7 — Херсон (1—склеп 14/1914 г.); 2, 5 — Скалистое (2 — склеп 5, 5 — склеп 138); 3 — Керчь; 4 — Черная речка, оклел 64; 6 — Суук-Су, могила 49. 203 rvnpnP1fio\ с, пРц Г Т щитком. 1 —Гурзуф (по А. Гетце); 2, 5 —Суук-Су (5—склеп 169). 3 — 4}фут-Кале, подбойная могила 21; 4 —Керчь; 6 — Скалиста склер 633. ' 204 Рис. 26 Пряжки из Керчи. 1—склеп 1875 г.; 4 —склеп 163/1904 г.; 2, 3 —по А. Гетце, 1915 г. 206 Рис. 27. Пряжки с большим, прямоугольным щитком. 1 — Скалистое, склеп 403; 2— 4 — Суук-Су (2 — могила 196, 3—могила 198, 4 —могила 90); 5 — Лучистое, на­ ходка 1971 г.; 6 — Суук-Су, могила 91. 206 о) f :г. V Рис. 28. Пряжки с прямоугольным щитком. 1, 3 — Херсонес (1—склеп- 62, 3 — склеп 620); 2, 4 —Скалистое (2 —подбойная могила. 433, 4 —склеп 164); 5 —Лучистое, склеп 10. 207 Рис. 29. Орлиноголовые пряжки И половины VI в. ! — Суук-Су, склеп 56; 2 — Керчь. склеп 152; 3 —Херсон; 4 —Керчь. 208 Рис. 30. Орлиноголовые пряжки вариантов 1 и 2. 1 — Скалистое, склеп 420; 2 — Суук-Су, могила 124. 14. 136 209 Рис. 31. Пряжки чз Лучистого. 1, 3 — склеп 46; 2 — склеп 42; 4 — склеп 36; 5 —- склеп 43; 6 — склеп 38. 210 Риб. 32. ОрлйНолбговая пряжка 3 варианта из Лучистого, склеп 10, слой 4, захорб- нение 2 (2) и пальчатая фибула из Херсонеса (1). 21114* Рис. 33. Орлиноголовые пряжки 3 и 4 вариантов. 1 — Суук-Су, могила 154; 2 — Лучистое, склеп 10; 3 — оковка от орлиноголовон пряжки Скалистое,, склеп 325.. . 212 Р и с . 34. О р л и н о г о л о в а я п р я ж к а 5 в а р и а н т а и з Л у ч и с т о го , и з с к л е п а 10, с л о я 2, х о р о н е н и я 2. 213 Рис. 35. Орлиноголовые пряжки боспорского круга 1 315, 2 — склеп 81); 3, 4 — Керчь (3 — могила 1 — 1905 г’. Эски-Кермен (1 — могила — склеп 152, верхний слой), Рис. 36. Большие пряжки с ромбическим щитком. 1 — Скалистое, склеп Аромат, склеп 1. Рис. 37. Пряжки с овальной рамкой. 1, 4, 21— Керчь (1, 4 — склей 6, 21— склеп 78, захоронение 9); 2, 17 — коллекция Л. Л. Бертье-Делагарда; 3, 7, 10, 9, 16, 18 — Херсон (10- склеп 2126, 16 — склеп 62 (1909 г.); 5, 6, 8, 11 —15, 19, 20, 22 — Ска­ листое (5, 6, 8, 12 -склеп 495, 11-— могила 445, 15 — склеп 482, 13, 20--могила 48Q, Н — склеп 402, 19 — склеп 190, 22 — склеп 465). 216 Рис. 38. Пряжки VII—VIII вв. 1, 4, 16, 2 1 — Керчь (4 — склеп 152, верхний слой); 2, 5, 6, 14, 15, 17, 24, 25, 26 — Скалистое (6 — склеп 417, 14 — склеп 449, 17, 24 — склеп 413, 25 — склеп 279, 26— склеп 262): 3, 8 — Чуфут-Кале (3 — склеп 50, 8 — могила 18); 7 — Эски-Кермен, склеп 285; 9, 10 — Суук-Су, могила 192; 11, 12 — Мар- фовка; 13, 19, 20 — Херсон; 22, 23 — Крым; 18 — Сахарная Головка, подбойная могила. 217 Рис. 39. В-образные пряжки и псевдопряжки. 1, 10, 26 — Скалистое (1 — могила 447а, 10 — склеп 449, 26 — склеп 422); 2 — Херсон, склеп 62/1909 г.; 3. 5—7, 11 — Керчь (3 — склеп 113, 5, 6 — склеп 78, погребение 9, 7 — склеп 52, 11— склеп 180); 8—10, 12, 13, 16—18, 20, 22, 25 — Суук-Су (8 — склеп 153, 9, 16 — склеп 169, 1 2 - могила 84, 13 — склеп 72, 17 — могила 118, 18 — могила 120, 20, 25 — могила 199, 22 — могила 90); 4 — Чуфут-Кале, склеп 62; 15, 19 — Эски-Кермен (15 — склеп 81, 19 — склеп 183); 14 — Рисовое; 21 — Келеген; 23— Ханки; 24 — Мартыновка, 218 Рис. 40. Византийские пряжки и литейная форма. 1—3, 11, 13—15, 21— Суук-Су (1—• могила 109, 2, 13 — могила 192, 3 — могила 63, 11 — могила 160, 14 — могила 144, 15 — склеп 153); 4, 8, 17, 18 — Скалистое (4 — склеп 166. 8 — склеп 420, 17 — склеп 331); 5, 16 — Керчь (5 — могила 1867 г.); 6, 20, 22 — Эски-Кермеп (6 — склеп 81, 20 — склеп 321, 22 — склеп 290); 7, 12 — Лучистое (7 — склеп 10, 12 — склрп 6); 9 — Дымовка; 19, 23 — Херсон; 10 — Чуфут-Кале, склец 23 — 24. 219 Рис. 41. Византийские пряжки. 1, 2, 5, 6, 8, 9, 11, 13, 14, 18, 22 — Эеки-Кермен (1 - склеп 329, 2, 5, 8, 18, 22 — склеп 257, 6 — склеп 181, 9 — могила 313, 11— склеп 259, 14 — склеп 285, 18, 22 — склеп 257); 4, 7, 13, 15, 2 1 — Суук-Су (4 — могила 55, 7 — могила 53, 13— могила 118, 2 1 — могила 97); 10 — Чуфут-Кале, склеп 118; 12, 20 — Сахарная Головка, склеп 44; 16, 19, 25 — Скалистое (16 — склеп 262, 19 — рклеп 381, 25 — склеп 359; 23 — Симеиз; 24 — Херсоне?. 2 2 0 Рис. 42. Византийские пряжки. I — Перещепина; 2—8, 19, 21—22 — Эски-Кермен (2, 5, 6 — склеп 257, 3 — склеп 278, 4 —склеп 290, 7, 19 — могила 218, 8, 21 — склеп 193, 22 — склеп 216); 9 — Суук-Су, склеп 131; 10, 13, 18 — Скалистое (10 — склеп 381, 13 — склеп 763, 18—склеп 288); 11, 15, 17 — Херсон; 12, 16 — Керчь; 14 — Чуфут- Кале, склеп 80; 19 — Узень-Баш, склеп 3/1958 г. 221 Рис. 43. Схемы расположения пряжек, бляшек и наконечников на поясном ремне ^ ,20оТ 'Эски' Кермен’ склеп 273; 21> 22> 33 — Скалистое (21— склеп 381, 22 — склеп 462, 33 — склеп 220); 24—32 — Суук-Су, могила 33; 34, 35 — Эски-Кермен, склеп 321. 222 Рис. 44. Византийские пряжки. 9 — Византия; 11 — Перещепина; 1 — Керчь; 2, 5, 7 —- Эски Кермен (2 — склеп 259, 5 — склеп 182, 7 — склеп 249); 3, 8, 10 — Скалистое (3 — склеп 381, 8 — склеп 641, 10 — склеп 149); 4-—Лучистое, склеп 10; 6 — Узень- Баш, склеп 2. 223 Рис. 45. Пряжки типа Эеки-Кермен. 1, 3, 6 — Эски-Кермен (1 — склеп 65, 3 — склеп 290, подбойная могила в дромосе, 6 — склеп 290); 2, 5 — Скалистое (2 — склеп 447, 5 — склеп 760); 4 — Узень-Баш, склеп 4; 7 — Бакла, склеп 2. 224 Рис. 46. Пряжки с прямоугольной и трапециевидной рамкой. 1, 17, 18, 24, 28 — Керчь (1 — склеп 6. 18, 24 — склеп 78, 17 — могила 64); 2 — Лучистое, склеп 10; 3, 6, 9—11, 13, 23, 25, 26, 29 — Скалистое (3, 13 — склеп 449, 6 — склеп 329, 9 — склеп 625, 10, 23 — склеп 321, 11— склеп 331, 25 — склеп 403, 26 — склеп 420, 29 — склеп 436); 4, 27 — Келегеи; 5 — Суук-Су, могила 147; 7 — Новые Сенжары; 8, 12, 15, 16, 19 — Херсонес; 14 — Арцыбашево; 20 — Сахарная Головка, могила 2; 2 1 — Чуфут- Кале, склеп 8; 22 — Портовое. 16. 136 225 Рис. 47. Накладки на ремни и наконечники. 1, 3, 4 — Инкерман, могила 30; 2, 10, 17, 20, 21, 23, 24, 33, 34, 36 — Керчь (2 — склеп 1892 г., 10, 17, 20, 23, 24, 33, 34, 36 — склепы, разграбленные в 1904 г., 21 — склеп 145); 5, 6, 14, 15 — Скалистое (5, 6— склеп 421, 14, 15 — склеп 465); 7, 32 — Беляус; 8, 13 — Чикаренко; 16 — Сахарная Головка, могила 13; 9, 18 — Заморское (9 — могила 21, 18 — могила 11); 11, 25— 28, 30 — колхоз им. Калинина; 19 — Харакс; 22 — Марфовка; 29, 35, 37 — Мартынов­ на; 36 — Перещепина. 226 | Рис. 48 Наконечники н накладки на ремни. 1, 11, 14, 25—27 — Чуфут-Кале (1 — склеп 62, 11— склеп 7, 14 — склеп 80, 25 — склеп 14, 26 — склеп 34, 27 — склеп 118); 2, 4—8, 15, 28, 33, 34 — Скалистое (2 — склеп 422, 4—6 — склеп 449, 7 — склеп 406, 8 — склеп 485, 15 — склеп 164, 28 — склеп 163, 33 — склеп 258, 34 — склеп 381); 3 — Лучистое, склеп 40; 9, 10, 21, 29, 31— Суук-Су (9—10 — склеп 162, 21 — могила 118, 29 — могила 63, 3 1 — могила 55); 12, 22 — Керчь (12— могила 64, 22 — могила 31); 13, 18, 19, 30 — Эски-Кермен (13 — склеп 81, 18 — склеп 273, 19 — склеп 285, 30 — склеп 321); 16 — Херсонес; 17, 35 — Мартыновка; 20 — Сахарная Головка, склеп 52; 23 — Рисовое; 24 — Христофоровка; 32, 36 — Перещепина. 15* Рис. 49. Детали поясных наборов второй половины VI—начала VII вв из Суук-Су •—22 — могила 54; 23— могила 197; 24—26 — могила 56; 27 — 32, 40 — могила 199 33—39 — могила 67. 228 л w Рис. 50. Детали поясных наборов VII в. 1—12, 14, 16, 18, 23, 28, 29, 39, 40, 42, 47 — Керчь (1 — 12 — могила 1867 г., 14, 47 — могила 64) 1873 г., 16, 18, 28, 29, 39, 40 — склеп 180, 36 — могила 31/1952 г.; 13, 15, 24—27, 30, 31, 35, 37, 41, 45, 48 — Скалистое (13, 25, 37 — склеп 449, 15, 24 — склеп 107, 26 — склеп 422, 27 — склеп 406, 30 — склеп 482, 3 1 — склеп 166, 41 — склеп 31, 45 — склеп 486, 48 — склеп 164); 17 — Суук-Су, могила 162; 19, 20 — Верхне-Садовое; 21— Келегеи; 22, 32, 46, 49 — Чуфут-Кале (22, 32, 49 — склеп 34, 46 — склеп 3); 33— Рисовое; 34, 44 — Эскн-Кер- мен, склеп 276. 229 Рис. 51. Наременные бляхи и наконечники VII в. 1, 10, 16, 17, 20, 51— Мартыновна; 2, 23, 28, 36 — Суук-Су (2, 23, 28 — могила 118, 36 — могила 157); 3, 5, 6, 9, 11— 13, 21, 30, 33, 34, 38, 40—44, 47, 53— Скалистое (3, 5, 6, 44 — склеп 166, 9 — склеп 197, 11, 12, 47 — склеп 381, 13 — склеп 460, 21, 34, 41— склеп 336, 30, 53 — склеп 422, 33 — склеп 420, 38, 43 — склеп 163, 40 — склеп 220, 42— склеп 449); 4, 14 — Рисовое; 7, 15, 18, 19, 45, 48, 49, 52, 53 — Чуфут-Кале (7 —склеп 41, 15, 49, 52 — склеп 14, 18, 19 — склеп 62, 31— склеп 34, 45 — склеп 98, 48 — склеп 118); 8 — Бога- чевка; 22, 25, 39 — Херсонес; 24, 37, 46 — Сахарная Головка, склеп 52; 26 — Лучистое, склеп 10; 27 — Керчь, могила 64/1873 г.; 29, 35 — Эски-Кермен (29 — склеп 273, 35 — адогида 316); 32 — Хацки; 50— Кедегеи. 230 Рис. 52. Детали поясных наборов. 1, 7, 9, 10, 12 — Портовое; 2, 11 — коллекция А. Л. Бертье-Делагарда; 3, 8, 15. 29, 33, 35 — Херсонес; 4 — Эски-Кеомен, склеп 273; 5, 6, 16, 21, 25 — Перещепина; 13, 14, 20, 19 — Белозерка; 17, 22, 34 — Сахарная Го­ ловка, (17, 22 — могила всадника, 34 — склеп 52); 18, 23, 24, 27 — Керчь (27 — склеп §2/1909 г.); 26, 2 8 — Суук-Су (26 — могила 63, 28 — могила 109); 32 — Скалистое, рклеп 641. 231 Рис. 53. Детали поясных наборов VII—VIII вв. 1—7, 11—25, 27, 29—31, 38, 39, 40— Скалистое (1—7 — могила 291, 11, 16 — склеп 321, 12 — склеп 166, 13, 27 — склеп 325, 14 — склеп 307, 15, 17 — склеп 381, 18—25 — склеп 331, 26, 3 1 — склеп 767, 29, 30 •— склеп 329, 40 — склеп 402); 8, 9, 10, 28, 33, 35—38 — Эеки-Кермен (8, 9 — склеп 338, 10— склеп 52, 28 — склеп 193, 33, 36 — склеп 339, 35, 37, 38 — склеп 181); 32 — Тепсень, могиле 1928 г.; 34 — Керчь; 41 — Херсон. 232 П Р Я Ж К И а ч > ю X е- ̂место иа- \ ходки тип " . РИС. 15.2,3 р и с . 15.5,6 р 1 С Ж 1 _ рис. 20,5,6 рис. 21 рИС. 14, 1. 2 РИС. 12., И РИС. 17 3.56 рис.172.18 6 РИС, 17.4р е м р и с а г / Т л рИС. ■15.2,6 РИС.29.12:30\ р и с , 3 0 2 :3 1 /, р Н с М р -33'2 РИС, 33 1 РИС 34 рис. 19. 3 РИС. 28 5 РИС. 38 .4 РИС. 39,6,7 РИС 39.16 РИС, 39.19 РИС Щ 7 РИС. 42. '12 РИС. 42 3 рис. 7/2.4 РИС 42. 6. 7 РИС. 49.4 РИС. 42,22 рИС. 41,8 РИС. 31. 4 РИС. 3 1 5 РИС. 44.4 РИС. 31.6 РИС. 46.26 р И С . 4 6 , 2 РИС. 2 18S РИС.2.Ш *41077,У1рШ ^ и с ‘2 1 2 У ; ! 9 5 р н с . 5 4 . Р а с п р е д е л е н и е н а х о д о к по с л о я м в м н о го сл о й н ы х с к л е п а х в К ерчи И Л у ч и сто м . Рис. 55. Находки из Лучистого. 1 — склеп 65, захоронение 2; 2—3 — склеп 10 слой 3- •! — склеп 35. ' 234 о 5«м Рис. 56. Лучистое. План захоронения 20 в склепе 54. 235 Рис. I. Лучистое. Бронзовая (1) и серебряные (2—5) пряж­ ки и железный нож (6) из склепа 54 а. Р и с . I I . Л у ч и с т о е . С е р е б ­ р я н ы е ф и б у л ы и з ск л е п а 54 , за х о р о н е н и я 1?, 236 г Рис. III. Лучистое. Брон­ зовые фибулы из склепа 54. захоронения 20, Р и с. IV . Л у ч и с т о е . Б р о н ­ зо в ы е ф и б у л ы из скл е п а 54 , з а х о р о н е н и я 13. 237 Рис. V. Лучистое. Бронзовые фибулы из склепа 36. захороне­ ния 14. Ри с. V I. Л у ч и с т о е . Б р о н з о в ы е ф и ­ б у л ы из с к л е п а 38, за х о р о н е н и я 9. Рис. VII—1. Лучистое. Серебряная по золоченная фибула из склепа 36, захо ронения 7. Р и с. V I I — 2. Л у ч и с т о е . С е р е б р я н а я п о ­ зо л о ч ен н ая ф и б у л а из с к л е п а 36, за х о р о н е н и я 7. Рнс. VIII. Лучистое. Пряжка из белого металла из склепа 42, захоронения 3. Рис. IX. Лучистое. Серебряные орлиноголовая пряжка и браслеты из склепа 42, захоронения 2. 240 Рис. X. Л у ч и с т о е . С е р е б р я н а я о р л и н о г о л о в а я п р я ж к а из с к л е п а 46, з а х о р о н е н и я 4. Рис. XI. Лучистое. Серебряная орлиноголовая пряжка из склепа 10, слоя 4, захоронения 2. 16. 136 241

Ähnliche Einträge