Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии)

Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии)

In the Bronze Age a tanning craft was one of the well-developed crafts according to archaeological finds. The study of tanning production on materials of the Bronze Age steppe and forest steppe cultures focused mainly on a technology. The ritual aspect of the tanning craft and the semantics of relat...

Повний опис

Збережено в:
Бібліографічні деталі
Дата:2011
Автори: Подобед, В.А., Усачук, А.Н., Цимиданов, В.В.
Формат: Стаття
Мова:Russian
Опубліковано: Одеський археологічний музей НАН України 2011
Назва видання:Материалы по археологии Северного Причерноморья
Теми:
Статьи
Онлайн доступ:http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171146
Теги: Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии) / В.А. Подобед, А.Н. Усачук, В.В. Цимиданов // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2011. — Вип. 12. — С. 86-124. — Бібліогр.: 186 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
id irk-123456789-171146
record_format dspace
spelling irk-123456789-1711462020-09-13T01:25:49Z Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии) Подобед, В.А. Усачук, А.Н. Цимиданов, В.В. Статьи In the Bronze Age a tanning craft was one of the well-developed crafts according to archaeological finds. The study of tanning production on materials of the Bronze Age steppe and forest steppe cultures focused mainly on a technology. The ritual aspect of the tanning craft and the semantics of related tools hardly attracted researchers' attention. The paper is aimed at filling in this gap. Let's stipulate the criteria for the selection of sources. Sometimes in the literature there are funerary complexes regarded by scholars as burials of tanners. However, the authors tend to attribute these graves without any use-wear examinations or without any mention whether such examinations have been done. The same is true for some tools found at the settlements. In the author's view, this approach implies a risk to attribute some objects as tanner's tools whereas they are not. Therefore, we tried to select complexes for the analysis as strictly as possible. All the known finds were divided into a number of blocks depending on what kind of tool (tools) they included. To sum up the paper it can be stated that behind the unpretentious appearance of the Bronze Age tanner's tools there is a very rich mythology that is almost forgotten so far. The collection of materials on the subject will undoubtedly reveal new nuances connected with the ritual use of tanning equipment. At the same time, it will check the validity of our assumptions. Therefore, a good-quality publication of tanner's tools, which should include a detailed description of the contexts of finds, with good drawings and with use-wear and archaeo-zoological analyses, is very desirable. 2011 Article Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии) / В.А. Подобед, А.Н. Усачук, В.В. Цимиданов // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2011. — Вип. 12. — С. 86-124. — Бібліогр.: 186 назв. — рос. XXXX-0126 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171146 ru Материалы по археологии Северного Причерноморья Одеський археологічний музей НАН України
institution Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection DSpace DC
language Russian
topic Статьи
Статьи
spellingShingle Статьи
Статьи
Подобед, В.А.
Усачук, А.Н.
Цимиданов, В.В.
Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии)
Материалы по археологии Северного Причерноморья
description In the Bronze Age a tanning craft was one of the well-developed crafts according to archaeological finds. The study of tanning production on materials of the Bronze Age steppe and forest steppe cultures focused mainly on a technology. The ritual aspect of the tanning craft and the semantics of related tools hardly attracted researchers' attention. The paper is aimed at filling in this gap. Let's stipulate the criteria for the selection of sources. Sometimes in the literature there are funerary complexes regarded by scholars as burials of tanners. However, the authors tend to attribute these graves without any use-wear examinations or without any mention whether such examinations have been done. The same is true for some tools found at the settlements. In the author's view, this approach implies a risk to attribute some objects as tanner's tools whereas they are not. Therefore, we tried to select complexes for the analysis as strictly as possible. All the known finds were divided into a number of blocks depending on what kind of tool (tools) they included. To sum up the paper it can be stated that behind the unpretentious appearance of the Bronze Age tanner's tools there is a very rich mythology that is almost forgotten so far. The collection of materials on the subject will undoubtedly reveal new nuances connected with the ritual use of tanning equipment. At the same time, it will check the validity of our assumptions. Therefore, a good-quality publication of tanner's tools, which should include a detailed description of the contexts of finds, with good drawings and with use-wear and archaeo-zoological analyses, is very desirable.
format Article
author Подобед, В.А.
Усачук, А.Н.
Цимиданов, В.В.
author_facet Подобед, В.А.
Усачук, А.Н.
Цимиданов, В.В.
author_sort Подобед, В.А.
title Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии)
title_short Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии)
title_full Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии)
title_fullStr Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии)
title_full_unstemmed Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии)
title_sort исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной евразии)
publisher Одеський археологічний музей НАН України
publishDate 2011
topic_facet Статьи
url http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171146
citation_txt Исчезнувшие верования и позабытые герои (кожевенный инструментарий в ритуалах эпохи бронзы степной и лесостепной Евразии) / В.А. Подобед, А.Н. Усачук, В.В. Цимиданов // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2011. — Вип. 12. — С. 86-124. — Бібліогр.: 186 назв. — рос.
series Материалы по археологии Северного Причерноморья
work_keys_str_mv AT podobedva isčeznuvšieverovaniâipozabytyegeroikoževennyjinstrumentarijvritualahépohibronzystepnojilesostepnojevrazii
AT usačukan isčeznuvšieverovaniâipozabytyegeroikoževennyjinstrumentarijvritualahépohibronzystepnojilesostepnojevrazii
AT cimidanovvv isčeznuvšieverovaniâipozabytyegeroikoževennyjinstrumentarijvritualahépohibronzystepnojilesostepnojevrazii
first_indexed 2025-07-15T06:36:24Z
last_indexed 2025-07-15T06:36:24Z
_version_ 1837693809793695744
fulltext В.А. Подобед, А Н. Усачук, В.В. Цимиданов ИСЧЕЗНУВШИЕ ВЕРОВАНИЯ И ПОЗАБЫТЫЕ ГЕРОИ (КОЖЕВЕННЫЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ В РИТУАЛАХ ЭПОХИ БРОНЗЫ СТЕПНОЙ И ЛЕСОСТЕПНОЙ ЕВРАЗИИ) Одним из направлений интерпре- тации археологических следов древ­ них ремесел* является семантичес­ кое. Оно, на наш взгляд, включает следующие аспекты: 1. Реконструкция обрядов и ве­ рований, связанных с конкретны­ ми производственными процессами; 2. Реконструкция знаковой на­ грузки орудий, использовавшихся в ремесленном производстве, в час­ тности, изучение их роли в верова­ ниях и социальной сфере вне про­ изводственных процессов; 3. Реконструкция семантики дей­ ствий, соверш авш ихся данны ми орудиями как в процессе производ­ ства, так и вне его. Исследования в этом направле­ нии уж е предпринимались некото рыми авторами. Не углубляясь в историографию, приведем лишь от­ дельные примеры. М .А. И зотова использовала археологические ма­ териалы срубного поселения Мака­ ровская Речка для изучения веро­ ваний, связанных с металлургией и кузнечным делом (Изотова 2000). Е.Н.Черных и Е.Ю. Лебедева при интерпретации материалов срубно­ го поселения Горный-1 пытались * В данном случае мы понимаем тер­ мин * ремесло* в его широком смысле как изготовление каких-то изделий в непи­ щевой сфере производства, т.е., мы не разделяем собственно ремесло (изготовле­ ние товара на продажу) и т.н. идомаш- ние промыслы*, продукция которых предназначалась для употребления самим мастером и его близкими, тем более, что в археологии бронзового века все еще не решен вопрос о том, какие производства достигли уровня собственно ремесла, а какие - нет. реконструировать «способы маги­ ч еск их заклинаний рудознатцев бронзового века* (Черных 1997: 3 8 - 41; Черных, Лебедева 2002а: 82) и «ритуально-магические действа*, «предвосхищавшие* выплавку ме­ талла из руды (Черных, Лебедева 2002а: 85 -86; 20026: 104). Опира­ ясь на материалы поселения Гор- ный-1 как на аналогию, следы слож­ ной ритуальной практики, связан­ ной с добычей руды и плавкой из нее металла, фиксируют Г.И. Мат­ веева, Ю.И. Колев и А.И . Королев на позднебронзовом горно-метал­ лургическом комплексе Михайло- Овсянка (Матвеева и др. 2004: Тб- 77). В работе Ж . Курманкулова, А.С. Ермолаевой и Ж .С. Калиевой прослеживались следы «древней ма­ гии*, связанной с металлургичес­ ким производством и заострялось внимание на жертвоприношениях животных, совершавшихся, по мне­ нию авторов, перед началом очеред­ ного цикла металлургических ра­ бот (Курманкулов и др. 2007: 98). С.И. Татаринов и С.В. Федяев пред­ положили, что, вследствие сущ е­ ствования страха перед «огненной п р оф есси ей * , носители срубной культуры разбивали отслужившие свое литейные формы (Татаринов, Федяев 1999: 16). В.С. Бочкарев допустил, что «клады* литейных форм эпохи поздней бронзы могут являться следствием сокрытия дан­ ных предметов с сакральной целью (Бочкарев 2006: 63). Д .А . Хоркин, публикуя информацию о срубном поселении Усть-Курдюм, отметил, что «в мастерской... бронзо литей­ щ иков ф ункционировал алтарь- жертвенник* (Хоркин 1998: 80). 86 Ю.М. Бровендер, В.В. Отрощенко и А.Д. Пряхин выделяли на срубных памятниках объекты, связанные с «производственны ми культами* «горняков-металлургов* (Бровендер та ін. 2010: 90, 92). В статье Ю.М. Бровендера и О.Н. Загородней мы можем найти размышления о «жер­ твенных камнях* и «культе жерт­ воприношений*, связанных с метал­ лургическим производством сруб- ной культуры (Бровендер, Загород­ ная 2010: 30). В ряде аналитических работ зат­ рагивалась семантика орудий дру­ гих ремесел. Например, Л .А . Дря- бина и С.Н. Скочина рассматрива­ ли культовое применение инстру­ ментов для обработки кожи и де­ рева в святилище эпохи энеолита В еликены -2 (Д рябина, Скочина 2 0 0 3 :1 9 9 -2 0 0 ). Изучалось ритуаль­ ное и сп ол ь зов ан и е носи телям и срубной культуры орудий ткаче­ ства (Цимиданов 1995: 3 5 -3 8 ), ве­ р етен (П о л и д о в и ч , П ол и дови ч 1999; Цимиданов 1999), прослежи­ валась связь шильев и игл из сруб­ ных погребений с половозрастны­ ми и социальными группами (По­ добед, Цимиданов 2010: 98-109), обосновывалась гипотеза, согласно которой орудия прядения, ткаче­ ства и шитья выступали в захоро­ нениях срубной культуры маркера­ ми социальной роли мастера (Ци­ миданов 2004: 8 1 -8 8 ). Привлека­ ла внимание исследователей и се­ мантика изображений на костяных о р у д и я х гонч арства п осел ен и й срубного времени (Усачук, Полидо­ вич 2006: 2 5 7 -2 6 3 ). Одним из рем есел, которое в бронзовом веке, судя по археоло­ гическим материалам, имело д о ­ вольно большие масштабы, было к ож евен н ое. И зучению данного производства на материалах степ­ ных и лесостепных культур эпохи бронзы посвящено немало обобща­ ющих исследований, но при этом основное вним ание привлекали вопросы, связанные с технологией (см.: Килейников 1985; 1988; 1999; 2001; 2002; 2009; Л яш ко 1994; Усачук 1997; 2000; др. работы). О брядовая сторона кож евенного производства и семантика связан­ ных с ним орудий почти не при­ влекали внимания. В предлагаемой статье мы попытаемся несколько восполнить этот пробел. П реж де следует уточнить, что под кожевенным производством для эпохи бронзы мы понимаем превра­ щение сырых шкур в обработанную кожу и последующее изготовление из этой кожи каких-либо изделий. В более поздние эпохи во многих обществах эти два процесса неред­ ко были разделены (выполнялись разными мастерами). Применитель­ но к бронзовому веку допускать от­ меченное пока нет оснований — слиш ком мала база источников, чтобы пытаться выявить какую-то узкую специализацию в кожевен­ ном производстве^ (разве что изго­ товление колесничной упряжи, ве­ роятно, уж е обособилось (Усачук 2009: 503)). Переходя к осмыслению конкретных археологических мате­ риалов, отметим, что в предлагае­ мой работе будут рассматриваться орудия, связанные с первичной об­ работкой кож, но — не с шитьем кожаных изделий. Занимаясь семантической интер­ претацией следов древних ремесел, исследователи обращаются к этног­ рафическим и фольклорным дан­ ным, зафиксировавшим представ­ ления, связанные с рассматривае­ мыми производствами. Увы, в слу­ чае с кожевенным ремеслом соот­ ветствую щ ие этнографические и з Показательно, например, что даже в древнем Вавилоне сапожники сами дуби­ ли кожи (Клингель-Брандт 1979: 117). В Древней Руси выделка кож и изготовле­ ние из них чего-либо также смешивают­ ся (Курбатов 2004: 12-13). 87 фольклорные параллели практичес­ ки отсутствуют. Во всяком случае, нам не удалось найти никаких эт­ нографических фактов ритуально­ го использования кожевенных ору­ дий в других сферах ж изни. Да и самим кожевникам как представи­ телям профессионального мастер­ ства, можно сказать, «не повезло». В мифах, сказках и других фольк­ лорных текстах многих народов часто фигурируют кузнецы, плот­ ники, гончары, пряхи, портные, ювелиры и представители некото­ рых других профессий. Ситуация с мастерами-кожевниками — иная. Нам известно лишь два фольклор­ ных персонажа, представляющих данную профессию, и оба — в фоль­ клоре восточных славян. Первый — Кирило (Кирилл) Кожемяка (дру­ гой вариант имени — Никита Ко­ жемяка) (Зеленин 1991: 215; Азбе- лев 1992: 16), который убил змея и спас дочь князя (Сумцов 1904: 694; Л егенди... 1985: 1 6 7 -1 6 8 ) . Второй — ю н ош а-к ож ем як а из древнерусской летописи, одолев­ ший в поединке печенежского бо­ гатыря^ (Сумцов 1904: 694; Ш ах­ матов 1940: 33; Н ародная проза 1992: 4 6 -4 7 ; Курбатов 2004: ІЗ )* *. И это все, что нам удалось найти. Таким образом, целый блок рели­ гиозно-мифологических представ­ лений, которые, как мы увидим ниж е, в эпоху бронзы были рас­ пространены на обширной терри­ тории, оказался почти полностью забытым. Отсюда единственными источниками, которые могут дать информацию для нашего исследо­ вания, являются археологические з Очевидно, его образ навеян кожемя- кой-змееборцем. * Стоит отметить, что на связь этих двух персонажей и восхождение их к одному и тому же древнему мотиву исследовате­ ли обратили внимание уже давно (Сум­ цов 1904: 694). комплексы (погребальные и посе­ ленческие), содержавш ие орудия кожевенного производства. Н елиш не оговорить критерии отбора источников. В литературе порой фигурируют погребальные комплексы, трактуемые как захо­ ронения кожевников (см ., напри­ мер: Константинеску 1987: 44; Бе- резанська, Л яш ко 1989: 2 3 -2 4 ; Марина 1995: 6 4 -6 7 ; Войнаровсь- кий 2007: 451 , 453). При этом, од­ нако, авторы выделяют данные за­ хоронения, не опираясь на трасо­ логические анализы, или не уточ­ няя в публикациях, делались ли такие анализы. То ж е имеет место при интерпретации находок с по­ селений, когда некоторые из арте­ фактов, не обработанные трасоло­ гически, причисляются к орудиям для обработки кожи (см ., напри­ мер: Кривцова-Гракова 1951: 166; Радзиевская 1975: 343; Хлобыстин 1976: 34; Татаринов 1988: 340; Бе­ резанская 1990: 4 7 -5 0 ) . На наш взгляд, такой подход таит в себе опасность увидеть к ож евен н ы е орудия там, где их на самом деле могло и не быть. Скажем, костя­ ные «коньки», «струги», «лощ и­ ла» и некоторые другие изделия, нередко трактуемые как орудия кожевенного производства, явля­ ются таковыми не всегда (ср. П е­ терс 1 986 : 4 3 , 4 4 , 46; У сачук 1996а: 24; Килейников 1997: 104; Панковский 2006: 75; 2007: 237; Панковський 2005: 1 8 9 -1 9 0 , 191). П оэтому мы старались отбирать комплексы для анали за м ак си ­ мально жестко (ср.: Подобед и др. 2011). Учитывались лишь артефак­ ты, обработанные трасологически, либо, во всяком случае, брались в расчет орудия, которые использо­ вались лишь в кожевенном произ­ водстве и ни в каких иных (напри­ мер, тупики из тазовы х костей животных и в чуть меньшей сте­ 88 пени - челюстей крупных копыт­ ных^. Известные нам комплексы с ко­ жевенными инструментами мы раз­ били на ряд блоков в зависимости от того, какое орудие (орудия) в них присутствовали. Рассмотрим эти блоки. зДаже тупики, привлекаемые в данной работе, мы старались отбирать, учитывая тот факт, что и орудия из нижний челюстей крупных копытных могли в некоторых случаях использоваться не для кожевенного дела, а, например, как орудия сенокоше­ ния (Троицкая, Бородовский 1994: 51). Однако, как утверждают Т.Н. Троицкая и А.П. Бородовский после проведения экспериментов с репликами серпов из нижних челюстей крупного рогатого скота (далее - КРС), 4 зубы в ветвях нижних челюстей при кошении являлись главным рабочим краем ...* (1994: 52). Таким образом, основ­ ным отличием тупиков из нижних челюстей КРС от серпов из этого сырья можно считать отсутствие зубов (Килейников 1989: 122; 2009: 102; Усачук 1997: 130-131). Отметим, что на поселениях восточноевропейской лесостепи-степи в единичных слу­ чаях встречаются орудия из челюстей КРС с оставленными зубами. К подобным ред­ ким находкам при работе с коллекциями всегда было повышенное внимание. Трасо- логическая обработка нескольких сот орудий из нижних челюстей крупных копыт­ ных показала, что все подобные изделия использовались в кожевенном деле, даже те немногие, у которых оставались зубы. Таким образом, можно считать, что подавляю­ щая масса орудий из нижних челюстей крупных копытных (в основном, КРС) являет­ ся тупиками. Поднимая вопросы, связанные с тупиками, мы сталкиваемся не только с очередным примером важности трасологического анализа, но также и с тем, что назрела необходимость обобщающей работы, посвященной своеобразным изделиями из нижних челюстей крупных копытных. I. КОМПЛЕКСЫ С ТУПИКАМИ 1-а-1. Комплексы с тупиками из челюстей животных. Погребения и погребальные сооружения. В погребении раннего этапа ло- лымской культгндрм, из Элисты, 6 /4 , Калмыкия, Россия, у стоп умерше­ го мужчины находился тупик из нижней челюсти КРС. На тупике ле­ жали два каменных орудия — одно неправильно-четырехугольной фор­ мы, а другое удлиненное (<в виде то­ чила или узкого долота*; длина - около 7 см, ширина — около 2,5 см). В захоронении были также сосуд и кости животных (ниже — КЖ) (Ры­ ков 1936: 64) ( см. Табл. 1). В кургане 1, раскопанном близ с. Л укаш ево, Запорож ская обл ., Украина, в насыпи был обнаружен фрагмент челюсти лош ади, 4воз­ можно, использовавшийся как ло­ щило* (Антонов 2010: 59, 61). Судя по рисунку, мы имеем дело с фраг­ ментом тупика. В данном кургане исследованы захоронения ямного, катакомбного и срубного времени. Поскольку ни ямные, ни катакомб­ ные комплексы, в отличие от сруб- ных, не демонстрируют присутствия тупиков из челюстей животны х, правомерно допущение, что попада­ ние рассматриваемого изделия в насыпь кургана связано с культо­ выми манипуляциями срубного на­ селения. В насыпи кургана 1, исследован­ ного близ хутора Веселый, Ростов­ ская обл., Россия, были найдены фрагменты двух тупиков из левых половин ниж н их челю стей КРС. Курган содержал погребения эпохи средней и поздней бронзы (Гольм- стен 1941: 202). Трасологический анализ тупиков, произведенны й А.Н . Усачуком, показал, что по тех­ нологии изготовления и следам ис­ пользования они являются типич­ ными для памятников срубкой куль- 89 Т А Б Л И Ц А 1. А Р Т Е Ф А К Т Ы , К О РРЕЛ И РУ Ю Щ И ЕС Я С ОРУДИЯМ И КОЖ ЕВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА. П О ГРЕБ А Л ЬН Ы Е КОМ ПЛЕКСЫ . № Комплекс Орудия Предметы, встреченные с ними Примечания Усатовская культура 1 Пуркары, 3/1 (Молдова) Лощило из камня Бронзовое шило Взрослый Ямная культура 2 Красное, 9/19 (Молдова) Скребок из кремня Кремневый отщеп, каменный растирал ьник-отбой ник М 3 Павловск, 31/5 (Воронежская обл.) Скребок из кремня Сосуд, бронзовые нож и шило, кремневые и кварцитовые изделия (16), в т.ч. серповидные ножи (2), скребла, скребки, развертка, резчики, аморфные изделия, каменный «пест», створка Unio М Основное в кургане; большая яма. На дне - охра, в т.ч. кусок 4 Павловск, 5/2 Конце­ боковой скребок из кварцита Ф-т сосуда, кремневая трапеция Разрушено(?) - костей человека нет 5 Маяк, 3/4 (Ростовская обл.) Тупик из тазовой кости Близ тупика - бронзовое шило, костяная трубка, лопатка животного с обработкой, кремневые скребок и отщеп, сферосидерит, кусок песчаника. Кроме того, в погребении были сосуды (2), бронзовые подвески (4) (костяк «а»), костяные булавки (8), в основном, молоточковидные, бронзовые обоймы, пластинки (между «а» и «б»), булавки (2) (на тазу «б»), «флейта Пана» Тупик - в головах двух подростков («а» и «б»), лежавших лицами друг к другу; в ногах у них лежал еще один подросток. На костяках, флейте и дне ямы была охра 6 Хапры, 1/6 (Ростовская обл.) Тупик из тазовой кости Близ тупика - костяных гарпуны (2), острия (3), кремневый скребок, каменный пест, плитки из песчаника (2), камень; поодаль (между костяками) - костяные трубочки (2), терочник и пест 2 умерших (взрослые) лежали «валетом». Тупик был в ногах одного из них и при этом - у лица другого 7 Алкалия, 5/8 (Одесская обл.) Лощило из камня Бронзовый нож в ножнах, заготовка каменного топора (мягкий известняк) Взрослый. Досыпка над погребением, большая яма Катакомбные культуры 8 Тельмана, 1/9 (Луганская обл.) Скребок из кремня Бронзовое шило, костяная игла, кремневые ножи (2) Взрослый 90 9 Новые Раскаецы, 1/12 (Молдова) Скребок- лощило из клыка кабана Кремневый скребок, каменный проушной топор Взрослый Ю Филатовка, 12/2 (Крым) Лощило из кости Бронзовые нож и шило, роговые отжимники (4), кремневые желваки (11), отщеп (1), каменные булава, «выпрямители» (2), «плитка-пила», абразивы (2), растиральник, пест, створки Unio (2); в заполнении - кремневый желвак и «выпрямитель» желвак м. 1 раковина была наполнена охрой 11 Островной, 3/10 (Калмыкия) Ф-т струга из ребра Близ струга - костяные проколки со следами работы по коже (2) и растиральник для охры(?); поодаль находился сосуд Взрослый. Костяные изделия - в слое охры Посткатакомбная Кубанская группа 12 Малаи 11, 1/6 (Краснодарский край) 3-4 лощила (?) из КОСТИ КЖ, сосуд, бронзовый нож, костяная проколка Взрослый Лолинская культура 13 Элиста, 6/4 (Калмыкия) Тупик из челюсти КРС КЖ, сосуд, абразивы(?) (2) Мужчина 14 Манджикины 1, 9/1 (Калмыкия) Струг из ребра Сосуд, костяная трубка, кремневые стрелы (3) Взрослый Волго-уральская посткатакомбная группа 13 Красносамарский 1, 1/2 (Самарская обл.) Тупик из тазовой кости Под тупиком лежало бронзовое шило с деревянной рукоятью М(?). Комки алой краски 16 Мамбеталы, к. 5 (Уральская обл.) Тупик из тазовой кости Костяное пряслице М (40-50 лет). Вольско-лбищенская группа 17 Большой Дедуровский Мар, курган, «грабительская шахта» (Оренбургская обл.) Тупик из тазовой кости КЖ, ф-ты раковин, позвонки и чешуя рыб, ф-ты кер., капля меди, куски медного шлака (5), орудие из лопатки животного, подвеска из когтя хищной птицы, кремневые остроконечник, ф-т стрелы, сколы (73), каменный молот, угли Находки были в придонной части «шахты» 9! Доно-волжская абашевская культура 18 Селезни-2, 1/1 (Тамбовская обл.) Струг из ребра КЖ (на деревянном блюде), кости птицы, астрагалы МРС (25), сосуды (2), бронзовые нож и «жальца», костяные псалии (3), амулет из клыка медведя, стрелы из кремня (12) и кварцита (1), каменные булава, наковаленка, пест-кузнечный молот Кенотаф(?). В заполнении - бронзовый нож, сосуд и землеройное орудие из ребра Малополовецкий тип 19 Малополовецкое- 3, комплекс 5 (Киевская обл.) Тупик из челюсти КРС КЖ, Астрагалы МРС (5), развалы сосудов (6), глиняное пряслице, каменные «гладильники» (2) Артефакты находились в скоплении КЖ 20 Малополовецкое- 3, комплекс 17 Тупики из челюстей КРС, струг из ребра КЖ, ф-ты керамики, бронзового серпа, растиральников, зернотерок, камней матрицы для отливки серпов Артефакты выявлены среди КЖ, окружавших кенотаф. Петровская культура 21 Бестамак, п.40 (Костанайская обл.) Тупик из челюсти КРС Близ тупика - атланты КРС и МРС, сосуд, бронзовая стрела, костяной клинышек, каменные пест, абразивы (3); поодаль - кости кабана, сосуд, бронзовые нож, топор, тесло, кремневые стрелы (20), абразив; рядом с костяком человека лежали скелеты козы, теленка и козленка, а также - кости 4 конечностей овцы М (35-40 лет). На перекрытии - черепа КРС, МРС, кости конечностей животных. Покойник при жизни получил серию травм, впоследствии заживших (в т.ч. лишился 2 фаланг на пальце) Алакульская культура 22 Нуртай, 6/2 (Карагандинская обл.) Тупик из челюсти КРС Бронзовая подвеска, пастовые и бронзовые бусы Разрушено. Ж; Р (4-5 лет) Примечание 1. В таблицу были включены лишь те комплексы, где кожевенное орудие кореллировалось с другим некерамическим инвентарем. Примечание 2. М - мужчина, Ж - женщина, Р - ребенок, ф-ты - фрагменты. 92 77Н%7М. Отметим, что тупики из рас­ сматриваемого кургана сильно из­ ношены, т.е. в насыпь были поме­ щены орудия, которыми до полом­ ки интенсивно и долго работали. Тупик в насыпи обнаружен и во время раскопок срубмозо кургана 6 могильника Лабазы, Оренбургская обл., Россия (Моргунова и др. 2009: 27, рис. 15, 4). Судя по рисунку, скорее всего, он изготовлен из пра­ вой половины нижней челюсти КРС. Тупик, причем целый, был вы­ явлен на грунтовом могильнике л%длололобЄ!4К020 тмила Малополо- вецкое-3, Киевская обл., Украина в комплексе 5. Последний представ­ лял собой котлован, в северо-запад­ ной части которого находилось ко­ стрище, а близ него в скоплении КЖ разм ещ ались тупик из челю сти КРС, развалы 6 сосудов, глиняное пряслице, кучка из 5 астрагалов МРС и 2 каменных 4 гладильника*, лежавших один на другом. В дан­ ном котловане выявлены такж е скопление обожженных зернотерок и несколько погребений детей и под­ ростков (Лысенко 1997: 115-117; 1998: рис. 6, 8) (см. Табл. 1). Трасологически определенны е тупики из челюстей КРС и костя­ ной струг для работы по коже были найдены и в комплексе 17 того ж е м огильника. К ом плекс являлся скоплением КЖ , располагавшихся вокруг погребения 87 (кенотафа). Помимо упомянутых орудий в скоп­ лении присутствовали обожженные камни, фрагменты керамики, рас­ тирал ьников и зернотерок, фрагмен­ тированный бронзовый серп и об­ ломки глиняной крышки матрицы, предназначавшейся для изготовле­ ния серпов (Л ы сенко, Л ы сенко 2006: 70-73; Лысенко и др. 2007: 274-276) (см. Табл. 1). Тупики из челюстей животных известны и в погребальных комп­ лексах азиатских степей. Так, в п. 40 могильника Бестамак, Костанай- ская обл., Казахстан, относящемся к летирозсмой культлуре, у голени правой ноги мужчины 35-40 лет был положен тупик из правой половины челюсти особи КРС (Калиева, Лог- вин 2008: 46). Орудие очень срабо­ тано (трасологический анализ А.Н . Усачука). В захоронении выявлен и другой инвентарь (Калиева, Логвин 2008: 4 6 -4 7 ) (см. Табл. 1). В п. 2 кургана 6 мог. Нуртай, Карагандинская обл., Казахстан, относящ емся к т.н . 4нуртйййсжо.му тммяу* ('йлйкульской жультяуре,), в разруш енном комплексе вместе с КОСТЯМИ 4 взрослой нестарой ж ен ­ щины и ребенка в возрасте 4-5 лет* найден тупи к из челю сти КРС. Д ругой инвентарь — бронзовая подвеска и бусы из бронзы и пас­ ты (Ткачев 2002: 172, 187, рис. 68, 5) (см. Табл. 1). Упомянем еще находку фрагмен­ та тупика из кургана ирлемской культпурм П реображ енского м о­ гильника, Новосибирская обл., Рос­ сия. Из публикации не ясно, был ли данный артефакт обнаружен в погребении или — в насыпи за пре­ делами могильной ямы (Молодин 1985: 127). В кургане 8 могильника Чесно- ково-1, Алтай, Россия в 4поминаль­ ном комплексе* выявлены фрагмен­ ты трех сосудов и 4 заполированное ... изделие из ветви челюсти живот­ ного ...* (Шульга 2008: 102). Судя по рисунку (Шульга 2008: рис. 40а, 9; 63, 1), последний артефакт сде­ лан из фрагмента нижней челюсти лошади. П .И. Шульга предполага­ ет, что интересующее нас изделие и подобные ему могли быть наклад­ ками на луки седел, но не настаи­ вает на этом, ставя знак вопроса (Шульга 2008: 102) или называя эти изделия 4 предполагаемые наклад­ ки* (Шульга 2008: 255, рис. 63). Мы думаем, что загадочный артефакт из кургана 8 является тупиком, запо­ лированным от долгой работы (По­ 93 добед и др. 2011: 290). Добавим, что отнесение 4 поминального ком­ плексам к. 8 к раннескифскому по­ гребению (Шульга 2008: 102) вы­ зывает у нас сомнения, поскольку керамику, найденную с костяным изделием, можно датировать фи­ нальной бронзой. Заметим, что си­ туация в районе могильника Чес- ноково-1 довольно сложная — здесь присутствуют памятники и раннес­ кифские, и эпохи бронзы (Шульга 1998: 58). 1-а-2. Комплексы с тупиками из челюстей животных, в т.ч. включавшие и другие кожевенные орудия. Поселения На поселении срубмой жультму- рм Новоселовка I, Донецкая обл., Украин, а в заполнении котлована I выявлен развал сосуда, рядом с ко­ торым располагались фрагмент ту­ пика из левой половины челюсти КРС и костяной наконечник стре­ лы (Цимиданов 1991: 9 -1 0 ). Стоит учесть, что на данном памятнике при вскрытой площади около 550 кв. м найдены лишь 3 фрагмента тупиков и 1 костяной наконечник стрелы. Так что, случайная <встре­ чам упомянутых изделий является маловероятной. Очевидно, мы име­ ем дело с комплексом, имеющим определенную семантику. На поселении срубмой жультуїурь ̂ Пилипчатино, Донецкая обл., Ук­ раина, в зольнике, насыпанном над остатками 2 медеплавильных печей, среди КЖ выявлены 3 тупика из челюстей КРС^ наряду с фрагмен­ тами керам ики, кускам и руды , фрагментами абразивов и терочни- ков (Татаринов 1977: 195). Учиты­ вая культовую роль зольников в срубной и других культурах эпохи бронзы (см., например: Подобед и др. 2010: 23), присутствие здесь тупиков (причем, сразу трех) явля­ ется, очевидно, не случайным?. На поселении срубкой жультмурм Николаевка, Донецкая обл., Укра­ ина, в очаге ж илищ а 4 вместе с фрагментами керамики и кальци­ нированных костей были выявлены тупик, 2 костяные проколки и на­ конечник стрелы, каменные 4утю­ жок*, точило, пест, 2 растиральни- ка (Привалова, Привалов 1987: 97). По авторитетному мнению В.Н. Гор­ бова и Р .А . М имохода, в данном случае мы имеем дело с жертвой оставления жилища (Горбов, Мимо- ход 1999: 27). На этом ж е поселении в хозяй­ ственном помещении 3 близ север­ ной стены исследована т.н. «хозяй­ ственная яма*. На дне ее лежали костяные тупик и лощило, а также каменные растиральник и «болас* (Привалова, Привалов 1987: 98). Присутствие в яме целой серии ору­ дий при том, что в классических «хозяйственных ямах* поселений срубной культуры Приазовья, как правило, находятся лишь фрагмен­ ты керамики и КЖ , позволяет до­ пускать, что рассматриваемая яма являлась культовой. На поселении срубной жультнурь ̂ Безыменное II, Донецкая обл., Ук­ раина, в помещении 24 была иссле­ дована яма № 44. На дне ее находи­ лись камни, среди которых разме­ щались астрагал и тупик из ниж ­ ней челюсти КРС. Авторы публика­ ции трактуют комплекс как куль- 6 В публикации сказано, что тупики изготовлены из челюстей козы (Татаринов 1977: 195), но, судя по рисунку и размерам одного из орудий (Татаринов 1977: 195, рис. 3, 6) - использованы нижние челюсти КРС (нарисованный тупик - из левой половины челюсти). Ошибки в определении сырья тупиков довольно часто встречаются в архео­ логической литературе. 7 Здесь и в описанных ниже комплексах тупики из челюстей представлены, как правило, фрагментами. 94 товый (Горбов, Мймоход 1999: 31). На том же поселении в т.н. ^юж­ ном святилище* среди камней, об­ лицовывавших стенки котлована, выявлены в двух разных местах тупик и заготовка тупика (Горбов, Мймоход 1999: 37). На поселении срубмой жуль/яурм Камышеватая X IV , Донецкая обл., Украина, в культовом рву с золис­ тым заполнением был найден тупик из нижней челюсти КРС (трасоло­ гически обработан А .Н . Усачуком). Наряду с ним там находились об­ ломки камней, КЖ (в основном, КРС), костяные «лощило*, прокол­ ка, орудие из лопатки (Горбов, Ка­ банова 2010: 86, 89). На поселении срубной жультяуры Зимогорье, Луганская обл., Украи­ на, в яме №1 (размеры - 2,18 х 1,92 м, глубина 3,2 м от уровня обнару­ жения), в верхней части заполнения, состоявшего из кусков мергеля, был выявлен тупик из левой половины челюсти KPCS. Среди камней нахо­ дились также КЖ и 2 фрагмента «коньков*. Под камнями заполнение ямы представляло собой золистый грунт, подстилавшийся суглинком с вкраплениями углей и фрагментами керамических «хлебцов*. Ниже глу­ бины 1,5 м яма была забутована кус­ ками мергеля вперемешку с сугли­ нисто-черноземным грунтом, среди которых попадались фрагменты со­ судов. На дне абразив (Пробейголо- ва, Красильников 2010: 36-37). Учи­ тывая размеры ямы, возможно до­ пустить, что перед нами - колодец, который на определенном этапе был засыпан, причем, учитывая сложную структуру заполнения, — целенап­ равленно и продуманно. Последний момент делает весьма вероятным предположение, что перед нами — культовый комплекс. з Судя по рисунку тупика в отчете (Про- бейголова, Красильников 2011: с. 139, рис. 99). На поселении срубкой жуль/иу- рм Хорош илово, Луганская обл., Украина, в заполнении постройки, наряду с фрагментами керамики, 3 фрагментами «стругов* из ребер животных, 2 «лощилами* из ребер, служившими для обработки кожи (определены трасологически), выяв­ лены 15 тупиков из челюстей ж и ­ вотных^. Почти на всех орудиях имелись следы сработанности (Кра­ сильник ов, П робейголова 2006: 246). В публикации нет конкретных данных о том, как располагались тупики, но большое их количество позволяет предполагать, что они были помещены в заполнение кот­ лована в ходе какой-то неутилитар­ ной операции. Авторы раскопок видят в памятнике мастерскую по обработке шкур, но, на наш взгляд, для выделения мастерской или хотя бы производственного комплекса на поселении Хорошилово найденного материала недостаточно (ср. Горбов, Усачук 2000). На поселении срубжой жультяуры Ж елтое, Луганская обл., Украина, в северной части раскопа исследо­ ван угол (очевидно — юго-западный) котлована жилищ а 2. На дне кот­ лована в этом углу находились два развала сосудов, каменный отбой­ ник, тупик из нижней челюсти КРС и струг из ребра (Бровендер и др. 1992: 2 7 -2 8 ). Учитывая очень не­ больш ую площ адь раскопанного угла жилищ а 2 и то, что «закопан­ ные жертвы* на срубных поселени­ ях «чаще всего располагаются во внутренних углах построек* (Мимо- ход 1996: 28), можно с большой долей вероятности отнести сосуды и орудия в углу жилища 2 к куль­ товому комплексу. На поселении срубжой жультяуры з Судя по рисункам трех орудий (Кра­ сильников, Пробейголова 2006: 246, рис. 4), это типичные тупики из левых половин нижних челюстей КРС. 95 Червонэ Озеро-3, Луганская обл., Украина, в «производственной по­ стройке 2* был выявлен колодец. В его заполнении находились фраг­ мент тупика из ниж ней челюсти КРС*", развалы 3 сосудов, куски спекшейся глины, заготовка таль­ ковой литейной формы и фрагмент тальковой литейной формы (Бровен- дер, Загородняя 2007: 45). На пер­ вый взгляд, перед нами — колодец, отслуживш ий свое и засыпанный бытовым мусором. Следует, однако, учесть, что в Донбассе отсутствуют месторождения талька. На данную территорию это сырье поступало из Поднепровья, что делало его доро­ гостоящим, поэтому заготовка из талька вряд ли могла быть просто выброшена. Отсюда правомерно до­ пущение, что заполнение колодца производилось с ритуальной целью и — с использованием специально отобранных предметов. На памятнике срубкой мультку- рм Верхнее Турово, Воронежская обл., Россия, в культурном слое об­ наружена серия тупиков из нижних челюстей КРС и стругов из ребер КРС. Данный памятник является святилищем, окруженным ровиком. На площади его обнаружены 3 по­ гребения, культовая яма с остатка­ ми двух человеческих жертвопри­ ношений, зольник и другие следы культовой деятельности. Стоит от­ метить присутствие в слое фрагмен­ тов двух матриц для отливки сер­ пов (Синюк и др. 2006: 104, 106, 109). В данном случае можно с дос­ таточной уверенностью констатиро­ вать, что тупики также являлись ат­ рибутами ритуалов. На поселении срубкой мульткурм Моечное Озеро I, Самарская обл., Россия, на полу постройки (напро­ тив входа) обнаружены 7 тупиков, 2 «грубых костяны х орудия*, 3 ю Видовое определение кости - О.П. Жу­ равлева. «бабки* с отверстиями и 2 костя­ ных пряслица (Алихова 1958: 159). Скопление на небольшом участке площади пола жилища такого боль­ шого числа орудий позволяет счи­ тать, что комплекс является куль­ товым. На поселении срубкой жультмурм М акаровская Речка, Саратовская обл. Россия, в центральной части постройки, где имелись следы ме­ таллургического производства, ис­ следована подпрямоугольная яма (1 ,87 х 1,16 м; гл. - 0 ,6 м). В ее за­ полнении встречались КЖ , в т.ч. астрагалы коровы и барана, фраг­ менты керамики, 2 керамических орудия со сточенными краями, ка­ менное орудие. На дне ямы в опре­ деленном порядке размещались ту­ пик из челюсти КРС со следами длительного использования, астра­ галы МРС (один лежал рядом с ту­ пиком), астрагалы КРС, другие КЖ, кусочки красного и желтого мине­ ралов, 2 кучки золы (одна из них содержала частички коричневого минерала, угольки и кальциниро­ ванные косточки), фрагменты сосу­ дов, угольки и т.д. (Изотова 2006: 160-161). Данный комплекс, несом­ ненно, является культовым. На поселении срубмой мульткуры Н иж няя К расавка, Саратовская обл., Россия (вариант: Нижняя Кра- савка-11 (Лопатин 2010)), в север­ ной части котлована постройки 2 у стены , противополож ной входу, было выявлено скопление КЖ (раз­ меры его: 3,2 х 1,5 м), подстилав­ шееся слоем глины с добавками уг­ лей и фрагментов керамики. Среди КЖ находились фрагменты керами­ ки и округлое каменное изделие (пест или пращевой снаряд). Из ко­ стей заслуживают упоминания 3 нижние челюсти КРС с отделенны­ ми крайними резцовыми отделами и еще 2 челюсти КРС, которые в северо-восточной части скопления лежали близ остатков истлевшего 96 столба. На юго-западном краю скоп­ ления находилась компактная груп­ па камней, а в 0,9 м к востоку от нее, вместе с ребром, частью лопат­ ки и пястной фалангой КРС, лежал тупик «из нижней челюсти лоша­ ди* (Асафьев, Лопатин 2009: 23; Лопатин 2009: 41-42)**. Можно со­ гласиться с В.А. Лопатиным, что в данном случае мы имеем дело с ос­ татками «некоего домашнего святи­ лища* (Лопатин 2009: 41). На поселении срубмой культмуры Преображения 1, Саратовская обл., Россия, была исследована построй­ ка 2, трактуемая В.А. Лопатиным как «мастерская по обработке шкур животных, выделке кож, пошиву кожаной одежды и обуви, шерсто­ прядению*. Здесь выявлена «золь­ ная ванна для обезжиривания све­ жих шкур* и 2 углубления, в кото­ рых находились скопления керами­ ки, КЖ и «различные инструмен­ ты*. Среди данных инструментов в краткой публикации названы фраг­ менты 2 тупиков*^, «струг* из ло­ патки крупного животного, костя­ ные «рукояти*, проколки, упор (су­ став с отверстием), костяное пряс­ лице, кварцитовые пластина и скре­ бок, 2 фрагмента проушных топо­ ров со следами вторичного исполь­ зования (Лопатин 2002: 5 6 -5 7 ) . Концентрация орудий в углублени­ ях свидетельствует о целенаправлен­ ности оставления перечисленных предметов в котловане постройки. На поселении срубмой культпуры Береговское I, Башкортостан, Рос­ ** Судя по рисунку (Лопатин 2009: 50, рис. 4,3) - это левая половина нижней челюсти КРС. Обратим внимание на то, что и в другой работе тупики из левых половин нижних челюстей КРС этого по­ селения В.А. Лопатин называет тупика­ ми «из нижних челюстей лошади о (Ло­ патин 2010: 137). Судя по качественным рисункам (Ло­ патин 2002: 111, рис. 8,9,10) - это левые половины нижних челюстей КРС. сия, в котловане постройки 2, в се­ верной его части, противоположной входу, выявлены фрагмент тупика, бронзовые нож и 2 обоймы, камен­ ные «мотыга*, абразив, «привеска* из гальки и 3 глиняных пряслица (Горбунов 1989: 68). Присутствие на этом участке пола бронзового ножа - предмета, который не мог быть забыт или утерян в покинутой по­ стройке, - серьезный аргумент в пользу того, что все упомянутые изделия были преднамеренно остав­ лены на полу с неутилитарной це­ лью. Итак, можно видеть, что наход­ ки тупиков из челюстей животных в поселенческих культовых комп­ лексах срубной культуры довольно многочисленны. В других культу­ рах эпохи поздней бронзы юга Вос­ точной Европы рассматриваемых изделий в культовых комплексах поселений известно намного мень­ ше. В частности, в «свалке-«золь- нике** поселения сабаттп/мобсжой куль/мурм Новогригорьевка, Нико­ лаевская обл., Украина, были обна­ ружены два орудия кожевенного производства (тупик и скребок из III (копытной) фаланги лош ади), орудие гончарства, астрагалы, «ко­ нек*, иголка, проколка (Панковсь- кий 2007: 235, 239)*^. На поселении белозерской мультмуры Струмок III, Одесская обл., Украина, в яме 106, исследованной в жилище 10, были выявлены «струг* (тупик) из ниж­ ней челюсти и костяная проколка Впрочем, разбиравший материалы поселения В.Б. Панковский не уверен, что зольник, вскрытый в раскопе III, являет­ ся культовым. Вполне возможно, по мне­ нию исследователя, что это не собствен­ но зольник, а просто - часть культурного слоя. Поэтому в своей работе термин «зольник* В.Б. Панковский употребляет в кавычках и называет объект «свалкой- «зольником** (Панковський 2007: 235). Благодарим В.Б. Панковского за неоднок­ ратное обсуждение деталей этой статьи. 97 (Сапожникова и др. 1996: 70)**. На поселении кмзил-кобимской культгн/рм Уч-Баш, Крым, Украина, в яме 16 (19) раскопа II, заполне­ ние которой представляло собой пепел с примесью грунта, был вы­ явлен тупик, вероятно, из челюсти животного и другие разнообразные артефакты (Кравченко 2011: 247) (см. Табл. 2). Яма относится к гори­ зонту 1а (Кравченко 2011: 51), син­ хронному финалу белозерской куль­ туры (см.: Кравченко 2011: 92). Сто­ ит отметить, что на поселениях ки- зил-кобинской культуры исследова­ ны десятки аналогичных ям, но больше ни в одной из них (равно как и в других комплексах) явных ору­ дий кожевенного производства не обнаружено (см.: Кравченко 2011: 2 3 7 -2 5 6 ). Это говорит о том, что ритуальное использование кожевен­ ных орудий в данной культуре не имело значительных масштабов. Перейдем теперь к рассмотрению комплексов, исследованных в Азии. На поселении летяроеской куль­ туры Новоникольское I, Северо-Ка­ захстанская обл., Казахстан, в ж и­ лище 16 была выявлена серия 4 ж ер­ твенных комплексов* (другие жили­ ща данного поселения подобной кон­ центрации следов культовой деятель­ ности не демонстрировали) в виде частей скелетов животных. В част­ ности, в юго-восточном углу построй­ ки находились скелеты 2 коров, при­ чем близ одного из них были кости ног барана и сильно залощенный тупик из челюсти крупного копыт­ ного (Зданович 1988: 32 -36). На том ж е поселении, в жилищ е 1 у выхода из него на северо-вос­ ** Осмотр самих вещей показал, что в качестве проколки (№ 2572) использовал­ ся удобный обломок недолго используе­ мого струга, а тупик (№ 972) изготовлен из правой половины нижней челюсти ло­ шади. Благодарим Ю.А. Черниенко за возможность работать с коллекцией кос­ тяных орудий поселения Струмок III. ток, была выявлена ямка с черепом лошади, под которым лежал 4тупик со значительными следами срабо­ танности* (Зданович 1988: 27). На поселении зторой пол. 77 ты с. м.э. Талды сай, Карагандинсая обл., Казахстан в восточном жилищ­ но-производственном комплексе, на т.н. 4северной жертвенной площад­ ке* были обнаружены над ямой, связанной с металлургическим про­ изводством, 2 целых и 2 расчленен­ ных скелета КРС. Под одним из них лежали фрагменты керамики, ту­ пик из челюсти крупного животно­ го и костяное серповидное орудие. Авторы трактуют данные находки как ж ертву оставления ж илищ а (Курманкулов и др. 2007: 9 7 -9 8 ). На поселении длдкульской куль туры Атамановка V, Челябинская обл., Россия, в жилищ е находился колодец (у ю го-восточной стены внутри котлована). В его сажистом заполнении были выявлены фраг­ менты 2 тупиков (в отчете названы стругами) из челюстей КРС, дроб­ леные и обожженные кости, фраг­ менты керамики, мелкие куски пес­ чаника и, вероятно, какие-то 4ору- дия* (Гутков 1992: 6 -7 ). На участке с материалами сдрзд рмнско-длексеезской культуры мно­ гослойного поселения Язево I, Кур­ ганская обл., Россия, к северо-за­ паду от жилища 3 были выявлены несколько кострищ, столбовых ямок и канавок (часть последних имела золистое заполнение). Здесь ж е на­ ходилась серия целы х скелетов животных и их частей со следами огня. Слой был насыщен золой, уг­ лями, фрагментами кальцинирован­ ных костей. Рядом с костями обна­ ружены 4 развала сосудов, 2 ма­ леньких сосудика, каменное орудие топоровидного типа и 2 тупика. По мнению автора публикации, на данном участке поселения находи­ лись наземные постройки для содер­ жания скота, которые потом сгоре- 98 Т А Б Л И Ц А 2. А РТЕ Ф А К Т Ы , К О РЕЛ Л И РУ Ю Щ И ЕС Я С О РУДИ ЯМ И КОЖ ЕВЕНН ОГО ПРОИЗВОДСТВА. П О С ЕЛ ЕН ЧЕС К И Е КОМ ПЛЕКС Ы . № Комплекс Орудия Предметы, встреченные с ними Примечания Срубная культура 1 Новоселовка 1, котлован 1 (Донецкая обл.) Тупик ИЗ челюсти КРС Развал сосуда, костяная стрела 2 Пилипчатино, зольник (Донецкая обл.) 3 тупика из челюстей КРС КЖ, ф-ты кер., абразивов и терочников, куски руды Зольник перекрывал медеплавильные печи 3 Николаевка, жилище 4, очаг (Донецкая обл.) Тупик из челюсти КРС Кальцинированные КЖ, ф-ты кер., костяные проколки (2) и стрела, кам. «утюжок», точило, пест, растиральники (2) 4 Николаевка, хоз. помещение 3, «хоз. яма» Тупик из челюсти КРС Костяное лощило, кам. «болас» и растиральник 5 Безыменное П, п. 24, яма 44 (Донецкая обл.) Тупик из челюсти КРС Астрагал МРС, камни 6 Камышеватая XIV, ровик (Донецкая обл.) Тупик из челюсти КРС КЖ, костяные «лощило», проколка, орудие из лопатки, обломки камней Заполнение ровика золистое 7 Зимогорье, яма 1 (Луганская обл.) Тупик из челюсти КРС КЖ, ф-ты кер., «коньков»(2), кер. «хлебцов», абразив, куски мергеля Колодец(?); заполнение - слоистое, в грунте - зола и угольки 8 Хорошилово, заполнение постройки (Луганская обл.) 15 тупиков из челюстей КРС, 2 лощила из ребер Ф-ты кер., «стругов из ребер» (3) Почти все орудия сработаны 9 Желтое, угол жилища 2 (Луганская обл.) Тупик из челюсти КРС Развалы сосудов (2), кам. отбойник, струг Костяные орудия заполированы 10 Червонэ Озеро-3, производственная постройка 2, колодец (Луганская обл.) Ф-т тупика из челюсти КРС Развалы сосудов (3), заготовка тальковой матрицы, ф-т тальковой матрицы, куски спекшейся глины 11 Верхнее Турово, святилище (Воронежская обл.) 11 тупиков из челюстей КРС КЖ, ф-ты кер., «струги» (2), проколка, матрицы для отливки серпов (2) На памятники - 3 погребения и следы человеческих жертвоприношений 12 Моечное Озеро 1, постройка, место напротив входа (Самарская обл.) 7 тупиков из челюстей животных «Бабки» с отверстиями (3), костяные орудия (2), костяные пряслица (2) 99 13 Макаровская Речка, постройка,культовая яма (Саратовская обл.) Тупик из челюсти КРС КЖ, кальцинированные кости, астрагалы МРС и КРС, ф-ты кер., кам. орудие, кер. скребки (2), кусочки красного, коричневого и желтого минералов В постройке - следы металлургического производства. Тупик сработан. В яме - угольки и кучки золы 14 Нижняя Красавка, постройка 2, «святилище» (Саратовская обл.) Тупик из челюсти КРС КЖ (в т.ч. челюсти КРС), пястная кость КРС, ф-ты кер., кам. пест (?), камни Угли под костями 15 Преображенка 1, постройка (Саратовская обл.) Ф-ты 2 тупиков из челюстей КРС КЖ, ф-ты кер., костяные «струг» (из лопатки), «рукояти», проколки, «упор», пряслице, кварцитовые пластина и скребок, ф-ты кам. проушных топоров со следами вторичного использования (2) Постройка, по В.А. Лопатину, связана с кожевенным производством. Орудия концентрируются в 2-х углублениях 16 Береговское 1, постройка 2, участок пола (Башкортостан) Ф-т тупика из челюсти Бронзовые нож и обоймы (2), кам. «мотыга», абразив, подвески, глиняные пряслица (3) 17 Ильичевка, жилище 12, вымостка из КЖ (Донецкая обл.) «Конек», струг и лощило из ребер КЖ 18 Безыменное 11, северо-восточное святилище, облицовка котлована (Донецкая обл.) 4 «конька» Амулет из зуба лошади Коньки были сложены попарно (скорее всего и изготовлены в парах) 19 Раздольное, раскоп IV, жертвенная яма (Донецкая обл.) Лощило из ф-та керамики КЖ, в т.ч. правая половина нижней челюсти, левая лопатка и кости запястья лошади; в засыпке ямы встречались мелкие фрагменты пережженных КЖ и угольки Сабатиновская культура 20 Новоселица, зольник (Одесская обл.) Скребки, лощила, разминальники, скребок- разминальник, скребок-лощило из кости Черепа быков, лошадей, коней, ф-ты кер., астрагал с отверстием, кружки из стенок сосудов, глиняные «хлебцы», бронзовая стрела, костяные орудия гончарного производства, кам. зернотерка, растиральник и т.п. В зольнике присутствовали погребения людей Кожевенные орудия концентрировались в центре, как и орудия керамического производства юо 21 Новогригорьевка, зольник (Николаевская обл.) Тупик из челюсти КРС, скребок из 1П (копытной) фаланги лошади Астрагалы, орудие гончарства, «конек», иголка,проколка Белозерская культура 22 Струмок Ш, жилище 10, яма 106 (Одесская обл.) Тупик из челюсти лошади Костяная проколка Кизил-кобинская культура 23 Уч-Баш, поселение, 11 раскоп, яма 16 (19) (Крым) Тупик (из челюсти (?) животного) КЖ, раковины моллюсков, ф-ты кер., глиняная подвеска, астрагалы МРС с пришлифовкой, роговой свисток(?), кремневые ножи (целый и 2 ф-та), отщепы, ф-т зернотерки, подвески из раковин (2), охра, пепел Токсанбайский тип 24 Токсанбай, поселение, северная часть постройки (Мангистауская обл.) Серия тупиков (целые и ф-ты) из тазовых костей, ф-ты орудий из лопаток МРС КЖ, сосуд, ф-ты кер., изделия из кости, в т.ч. псалии (2), кремня, камня, в т.ч. шар и абразив, ф-ты деревянной чаши(?) с оковкой, остатки горелых веток Артефакты находились между двумя жертвенниками, включавшими КЖ и другие предметы 25 Токсанбай, поселение, восточная часть постройки Тупики из тазовых костей Нижние конечности кулана (не менее 19) Тупики обрамляли скопление КЖ с запада 26 Токсанбай, поселение, жертвенник-ящик в постройке Тупики из тазовых костей КЖ Петровская культура 27 Новоникольское 1, жилище 16, юго- восточный угол (Северо- Казахстанская обл.) Тупик из челюсти крупного копытного Костяки 2 коров, кости ног барана Тупик сильно залощен 28 Новоникольское 1, жилище 1, яма у входа Тупик из челюсти крупного копытного Череп лошади Тупик лежал под черепом На тупике следы сработанности Алакульская культура 29 Атамановка V, жилище, колодец (Челябинская обл.) 2 ф-та тупиков из челюстей КРС Дробленые и обожженные КЖ, ф-ты керамики, мелкие камни Заполнение колодца сажистое !0! Саргаринско-алексеевская культура 30 Язево 1, северо- западный участок (Курганская обл.) 2 тупика из челюстей Костяки животных и их частей со следами огня, развалы сосудов (4), маленькие сосудики (2), «кам.топор» Слой насыщен золой и углями, кальцинированными костями 31 Язево 1, ямы 2,4, 6 Тупики из челюстей Рога лося, сосуды, обломки зернотерки, песты и т.д. В верхней части заполнения ям 4 и 14 были кострища 32 Алексеевское, землянка 6, кострище в заполнении (Костанайская обл.) 2 тупика из челюстей КРС Кости 2 ног овцы и 1 ноги лошади, ф-ты 3 сосудов, костяное пряслице, курант, точило Тупики лежали вместе 33 Садчиковское, землянка 1, дно котлована (Костанайская обл.) Тупик из челюсти лошади КЖ, в т.ч. коровьи зубы (2), сосуд с крышкой из большого фрагмента другого сосуда, костяная стрела Тупик и стрела находились близ ямы, в которой стоял сосуд 34 Садчиковское, землянка 3, южный угол дна котлована Тупик из «большой челюсти» КЖ, сосуд, заготовка, фрагмент и готовые «коньки» (2), костяное изделие, абразив Все находки были приурочены к скоплению костей Ирменская культура 35 Быстровка 4, жилище 3, пол у юго-восточной стены (Новосибирская обл.) Тупик из челюсти КЖ, кер., костяная проколка с обломанным острием, мелкие камни 36 Ирмень 1, «ложбинка» (Новосибирская обл.) 33 тупика (22 - из челюстей КРС; 10-и з челюстей лошади) 25 черепов (КРС, МРС, лошадь, собака), ф-ты кер., керамические кружки (7), астрагалы с пришлифовкой (4), бронзовые нож, шило, долото, пластинка, роговая подвеска, костяные проколки (более 60), долота, заготовки стрел (2), трубка, «булавка», ф-ты литейных форм Примечание 1. В таблицу были включены лишь те комплексы, где кожевенное орудие кореллировалось с другими вещами или костями животных. Примечание 2. Ф-т - фрагмент, КЖ - кости животных, кер. - керамика, кам. - каменный, хоз. - хозяйственная (хозяйственное), КРС - крупный рогатый скот; МРС - мелкий рогатый скот. Ю2 ли (Потемкина 1985: 37). С такой трактовкой трудно согласиться. Учитывая присутствие в слое целых костяков животных, более право­ мерным будет допустить, что здесь производились жертвоприношения. На этом ж е поселении в ямах 2, 4 и 14 также выявлены тупики. Кроме них там находились сосуды, фрагменты зернотерки, песты, рога лося и т.д. В верхней части запол­ нения ям 4 и 14 зафиксированы кострища (Потемкина 1985: 38). На поселении сяр^арммско алей сеебсмой К1/ль77н/рм (ср. Кузьмина 1994: 124; 2008: 2 06 -207 ) Садчи- ковское, Костанайская обл., Казах­ стан, 12 (в ней находился сосуд с крышкой из большого фрагмента другого сосуда и КЖ , в т.ч. 2 коро­ вьих зуба), лежал тупик из челюс­ ти лошади. На той же глубине, но к югу от ямы располагалась костя­ ная стрела (Кривцова-Гракова 1951: 1 5 9 -1 6 0 , 166, рис. 2). Если отно­ сить яму к т.н. «емкостным жерт­ венниками (см.: Мимоход 2000: 8 7 - 88), то перед нами, очевидно - куль­ товый комплекс. В землянке 3 этого же поселения, в южном углу котлована, было ис­ следовано скопление «довольно крупных костей», где находились тупик, «сделанный из большой че­ люсти о, заготовка, фрагмент и 2 готовых «конька», заготовка костя­ ного изделия (граненая трубчатая кость), абразив и сосуд (Кривцова- Гракова 1951: 177, рис. 2). На поселении сар2арим<жо-алек- сееесмой кульлъуры Алексеевское, Костанайская обл., К азахстан, в землянке 6 у северо-западной стен­ ки было обнаружено кострище, ко­ торое, вероятно, функционировало в уж е заброшенном котловане. Под его углистым слоем находились раз­ мещавшиеся «в полном порядке» кости двух передних ног овцы и одной ноги лошади. В пределах ко­ стрища выявлены скопления фраг­ ментов 2 сосудов, дно большого со­ суда, курант, точило, пряслице из головки бедренной кости и два ту­ пика, лежавших вместе (Кривцова- Гракова 1948: 9 1 -9 2 , 123)^. Харак­ тер комплекса делает весьма веро­ ятным допущ ение о его связи с культовой практикой. На поселении сарзаримсио-алем сербской мультаурм Трушниково, В осточно-К азахстанская область обл., Казахстан, в жилищ е 1, в т.н. «мусорной яме» были обнаружены 2 тупика (Черников 1960: 55). То, что их было два, позволяет предпо­ лагать, что мы имеем дело с куль­ товым комплексом. На поселении арденской мультму- рм Быстровка 4 , Н овосибирская обл., Россия, в жилищ е 3 участок пола у юго-восточной стены «... был усыпан обломками посуды, костей, мелкими камнями. Наиболее инте­ ресны следующие находки: сильно заполированный тупик, изготовлен­ ный из челюсти животного, ... кос­ тяная проколка с обломанным ост­ рием ...» (Матвеев 1993: 63). Учи­ тывая то, что участок с большим количеством находок находился возле стены, можно с большой до­ лей уверенности предположить, что здесь были выявлены остатки куль­ тового ком плекса (ср. М имоход 1996: 2 8 -3 2 ). На поселении ыржемсмой тсульяъу рм Ирмень 1, Новосибирская обл., Россия, в илистых отложениях т.н. «ложбинки», пересекавшей памят­ ник, были выявлены 33 тупика (23 - из нижних челюстей КРС и 10 - из нижних челюстей лошади), 25 чере­ пов животных (13 КРС, 10 МРС, 1 Автор раскопок пишет, что тупики изготовлены из челюстей лошади (Крив­ цова-Гракова 1948: 91), однако, судя по очень хорошему рисунку одного из ору­ дий (Кривцова-Гракова 1948: 91, рис. 24), найдены типичные тупики из нижних че­ люстей КРС (нарисованный тупик изготов­ лен из левой половины нижней челюсти). )03 лошадиный, 1 собачий) и целый ряд других артефактов (Матвеев 1993: 39- 42) (см. Табл. 2). Автор считает, что в «ложбинку» выбрасывались «поло­ манные или ненужные вещи» (Мат­ веев 1993: 41). По нашему мнению, более вероятно допускать, что в дан­ ном случае мы сталкиваемся с про­ явлениями культовой практики (По­ добед и др. 2010: 17-18). 1-6-1. Комплексы с тупиками из тазовых костей животных. Погребения и погребальные сооружения. Тупики этого типа известны нам в погребальных комплексах различ­ ных культур. В частности, тупик из тазовой кости выявлен в погребении Я.ММОЙ культуры из Маяка II, 3 /4 , Ростов­ ская обл., Россия. Здесь в могиле были погребены трое подростков, двоих из которых («а» и «б») уло­ жили лицом друг к другу, а третье­ го («в») поместили у них в ногах. Тупик лежал в головах у погребен­ ных «а» и «б». Помимо него в мо­ гиле имелся и другой довольно раз­ нообразный инвентарь (Озеров, Бес­ палый 1987: 161 -163 ) (см. Табл. 1). К яжной культуре, очевидно, от­ носится и захоронение с подобным изделием из Хапров, 1 /6 , Ростовс­ кая обл., Россия. Оно являлось пар­ ным и содержало разнообразный инвентарь (Озеров, Беспалый 1987: 161-163) (см. Табл. 1). Тупики из тазовых костей извес­ тны также в погребальных комплек­ сах раннего этапа утеоск о-тдж д- руткульской трудны степного При- уралья. Один из них выявлен в на­ сыпи кургана 8 (примерно на уров­ не погребенной почвы) VII Тамар- Уткульского могильника, Оренбур­ гская обл. Россия, а второй - в кон­ струкции п. 1 к. 10 I Новотроицко­ го могильника, Оренбургская обл. Россия (находился возле головы взрослой женщины) (Богданов 2004: 36, 52, 193). В связи с этими на­ ходками уместно сделать неболь­ шое уточнение. С.В.Богданов пи­ шет, что тупики изготовлены из ло­ паток КРС (Богданов 2004: 36, 52), однако, по рисунку одного из ору­ дий, приведенному в монографии (Богданов 2004: 225, рис. 63, 2), ясно, что в качестве сырья приме­ нялась подвздошная кость тазового пояса крупных копытных (по рисун­ ку не ясно - лошади или КРС). Стоит обратить внимание и на своеобразный объект - т.н. «граби­ тельскую шахту», оставленную пред­ ставителями ^ольско лбмщ^нстсой культурной 2руяяы в кургане Боль­ шой Дедуровский Мар, Оренбургс­ кая обл., Россия. В придонной час­ ти «шахты» среди углей, многочис­ ленных фрагментов КЖ , обломков створок речных раковин, позвонков и чешуи карповых рыб были обна­ ружены разнообразные изделия, в т.ч. два костяных орудия (Богданов 1998: 18, 21) (см. Табл. 1). С.В. Бог­ данов пишет, что орудия изготов­ лены «из лопаток скота» (Богданов 1998: 18). Действительно, одно ору­ ди е, судя по рисунку (Богданов 1998: 33, рис. 7, 6), представляет собой фрагмент лопатки крупного копытного со сбитой остью. Другое ж е орудие (Богданов 1998: 33, рис. 7, 4) - сильно сработанный тупик из подвздош ной кости крупного копытного. Массивный тупик был обнаружен в погребении раннего этапа лоликс- кой культуры могильника Колды- ри, 2 4 /3 , Ростовская обл., Россия (Беспалый 1983; Мимоход 2010: 72, рис. З, 1). Из погребения ДОЛ20-урДЛЬСКОЙ д о с т к д т д к о ^ б н о й к у л ь т у р н о й 2рудды (северный дериват лолимс- кой культуры) из Красносамарско­ го I, 1 /2 , Самарская обл., Россия, происходит аналогичное орудие (Ва­ сильев, Кузнецов 1988: 40, 51; Ми­ моход 2010: табл. 26, 34). Отметим, Ю4 что в первой публикации была до­ пущена та ж е ошибка, которая име­ ла место в монографии С.В. Богда­ нова: об орудии сказано, что оно изготовлено «из лопатки крупного животного > (Васильев, Кузнецов 1988: 40), тогда как на самом деле сырьем послужила тазовая кость. Умерший, которого сопровождал тупик, являлся мужчиной. Другой инвентарь представлен бронзовым шилом с деревянной рукоятью (Ва­ сильев, Кузнецов 1988: 40; Мимо- ход 2010: 69, рис. 2, 1). Тупик из тазовой кости был вы­ явлен и в захоронении той же куль­ турной группы из к. 5 могильника Мамбеталы, Уральская обл., Казах­ стан. Орудие находилось в захоро­ нении мужчины 40-50 лет. Другой инвентарь - костяное пряслице (Па­ мятники... 1993: № 508, табл.26, 34). Изделие рассматриваемого типа было найдено в насыпи к. 2 сммямма- /мимской нч/льттп/рм могильника Ка­ м енны й А м бар -5 , Ч елябинская обл., Россия (Епимахов 2005:12 , 14, илл. 10, 1; Усачук 2005: 186)^. Тупик из тазовой кости лошади присутствовал в погребении срубмой Kz/льтти/ры, исследованном на посе­ лении Новомаргаритовка, Ростовс­ кая обл., Россия. Кроме тупика, в погребении найден сосуд и нижняя челюсть свиньи (Масловский 2006: 113, 114, рис. 15, 1-3). 1-6-2. Комплексы с тупиками из тазовых костей животных, в т.ч. включавшие и другие кожевенные орудия. Поселения Значительное количество комп­ лексов с тупиками и другими костя­ *6 Обратим внимание на разнобой в оп­ ределении видовой принадлежности сы­ рья тупика: из тазовой кости лошади (Епимахов 2005: 12); из фрагмента тазо­ вой кости взрослой особи КРС(?) (Усачук 2005: 186). Очевидно, второе определение верное, потому что выполнено П.А. Ко- синцевым (вопрос поставлен им). ными орудиями для обработки кожи выявлено на поселении раннего эта­ па ел:/МММСКОЙ К̂ ЛЬМН%7М (конец III - первая треть II тыс. до н.э.) Бере­ зовая Лука, Алтай, Россия. В яме № 334, относящейся к жилищ у 1, обнаружены 3 тупика из тазовых костей лош ади (Кирюш ин и др. 2005: рис. 113; 114; 115, 2). На дне ямы № 335 этого же жилища также находился фрагмент аналогичного тупика (Кирюшин и др. 2005: рис. 117, 1). В яме № 192 жилища 1 най­ ден нож из лопатка МРС для чист­ ки мездры с кожи (орудие трасоло­ гически определено) (Кунгурова 2005: 227). В «хозяйственной яме №2> жилища 2 обнаружены фраг­ менты тупиков из тазовых костей (Кирюшин и др. 2005: рис. 120, 1; 122, 7), причем один из них после поломки использовался как лощи­ ло-скребок для скобления и разми­ нания кожи (Кунгурова 2005: 227). Здесь ж е в яме находились и ору­ дия из лопаток МРС (Кирюшин и др. 2005, рис. 135, 1; 138, 1). Ого­ воримся, что подобные орудия не всегда использовались в работе с кожей. Например, некоторые из них Н.Ю. Кунгурова трактует как «ко- чедыги* для разминания и разрых­ ления растительных волокон (Кун­ гурова 2005: 227). Тем не менее, опыт обработки костяных орудий различных памятников одного из авторов данной статьи (А.Н. Усачу- ка) показывает, что подавляющее большинство своеобразных ножей- скребков из лопаток МРС является орудиями для обработки кожи. Несколько культовых комплек­ сов с тупиками были выявлены на поселении Токсанбай, Мангистаус- кая обл., Казахстан, относящемся к п ам ятник ам тмоксамбайскозо ?ммла fcMMmata/aaMKoe (Са- машев и др. 2001: 347-352; 2004: 1 3 6 -137 ). Поселение представляло собой расположенную на мысу кре­ пость-убежище с постройками, тя- 105 готевшими к краям мыса. В юго- восточной части памятника было исследовано жилище с ярко выра­ женными следами обрядовых дей­ ствий. Здесь (в северной части кот­ лована) между двумя жертвенника­ ми, включавшими кости животных и другие предметы, размещалось скопление артефактов, ограничен­ ное с севера стенкой постройки, а с юга - рядом из 5 столбовых ямок. В скоплении обнаружены несколь­ ко целых или фрагментированных тупиков, фрагменты орудий кож е­ венного производства из лопаток МРС и другие изделия (Самашев и др. 2007: 8 8 -9 0 ) (см. Табл. 2). Тупики выявлены и в алтаре- ниш е, возле которого находилось описанное выше скопление (Сама­ шев и др. 2007: 89), а также в ка­ менном ящике возле ниши. Судя по контексту находок, алтарь-ниша, ящик и скопление артефактов на полу жилища одновременны. Одна­ ко, после того, как жилище сгоре­ ло, были произведены действия, в результате которых появились два новых объекта: 1) скопление костей животных (не менее 19 нижних ко­ нечностей кулана) у восточной стен­ ки жилищ а на возвышении, очи­ щенном от пожара: с запада скоп­ ление обрамляли тупики; 2) новый слой КЖ и тупиков в жертвеннике- ящике (Самашев и др. 2007: 90, 94, рис. 1). Чрезмерная насыщенность рассматриваемой постройки жерт­ венными комплексами позволило авторам раскопок предположить, что жилище было «предназначено для соверш ения культовы х дей ­ ствий, возможно, являясь святили­ щем» (Самашев и др. 2007: 90). II. КОМПЛЕКСЫ С КОСТЯНЫМИ СКРЕБКАМИ И ДРУГИМИ ОРУДИЯМИ В зольнике СЯбЯТЙМНОЗСКОЙ куль­ туры , исследованном близ с. Ново­ селиця, Одесская обл., Украина, были выявлены костяные скребки для обработки кожи, вместе с кото­ рыми находились и другие орудия ко­ жевенного производства: лощила, т.н. «штампы для тиснения по коже»*?, комбинированное орудие, использо­ вавшимся как скребок и как разми- нальник, и комбинированное орудие, использовавшеесяся как скребок и как лощило (Тощев, Черняков 1986: 128). Данный зольник демонстриро­ вал многочисленные следы ритуаль­ ных действий - присутствие в его толще черепов быков, лошадей, ко­ ней, причем размещенных в опреде­ ленном порядке, глиняных «хлеб- цов», погребений людей и т.п. (То­ щев, Черняков 1986: 122-127). На упомянутом выше поселении белозерской культуры Струмок III, в яме Юг, исследованной в том же ж и л и щ е 10 , были вы явлены 2 скребка-лощила из III (копытной) фаланги лошади (Сапожникова и др. 1996: 70). III. КОМПЛЕКСЫ С КОСТЯНЫМИ СТРУГАМИ ИЗ РЕБЕР ЖИВОТНЫХ В погребении ЯОСтОЧКО^ЯКЫЧС- кой кятяко^ибкой культуры из Ос­ тровного, 3 /1 0 , Калмыкия, Россия, выявлен^ по мнению одного из ав­ торов этой статьи, «специализиро­ ванный набор орудий кож евенно­ го производства», в состав кото­ рого входили фрагмент струга из *7 На самом деле, данные орудия, изготовленные из лопаток КРС и имеющие зубцы по краю суставной впадины, являются разминальниками для кожи (Панковський 2003: 135-141). Ю6 ребра крупного копытного и две костяные проколки (Усачук 2002: 271). Помимо них в захоронении присутствовали керамический со­ суд и каменное орудие (растираль- ник для охры ?). У мерш ий был взрослым (Ш ишлина и др. 2002: 1 7 -1 8 ). В захоронении I (раннего) эта­ па лолмкской культтн/рм могильни- ка Манджикины I, 9 /1 , Калмыкия, Р оссия, обнаруж ено изделие из ребра крупного копытного, кото­ рое, согласно трасологическому оп­ ределению , использовалось как струг для мездрения и уплотнения кож и. В погребении находились также сосуд, костяная трубка и 3 крем н евы х н ак он еч н и к а стрел (Усачук 2002: 269; М имоход 2007: 150, рис. 3, 14; 4, 21, 35, 38, 39). Еще 2 струга из ребер крупных копытных были найдены в 2009 г. в двух погребениях лолммской куль­ туры могильника Зимняя Ставка, Ставропольский край, Россия (рас­ копки В.И . Бабенко), однако дру­ гими сведениями о данных комп­ лексах мы не располагаем. Костяной струг, причем опреде­ ленный трасологически как кож е­ венное орудие, происходит из п. 1 кургана 1 могильника Селезни-2, Тамбовская обл., Россия (Пряхин и др. 1998: 10, 11, рис. 4, 8; Уса­ чук 1998: 31). Относительно куль­ турной атрибуции погребения су­ ществуют разногласия (К узьмина 2010: 52). Авторы публикации от­ носят его к домо-золж ской яба- т е зс к о й к ул ь тур е, а, например, Е.А . Ч ерленок, вслед за В.С. Боч­ каревым, - к покровской культу­ ре (Черленок 2010: 230). Погребе­ ние, вероятно, являлось кенота­ фом. Оно содерж ало разнообраз­ ный и н вен тар ь (П р я хи н и др . 1998: 4, 11) (см. Табл. 1). Стоит упомянуть и находки из Второго П лясоватского кургана, Воронежская обл., Россия (Синюк и др. 2004: 1 7 3 -1 7 5 ). Здесь в пре­ дел а х др ев н его граби тел ьск ого лаза были выявлены, среди арте­ фактов абаШЗЗСК020 и срубмо20 облика, два костяных орудия ко­ жевенного производства: струг на ребре и «кость ноги лошади с за ­ рубкам и (ор уди е для м ягчения шкур)* (Синюк и др. 2004: 175)^. На поселении срубкой к ул ь ту­ ры И л ьи ч евк а, Д он ец к ая о б л ., Украина, в яме 11 жилищ а 3 был выявлен недолго использовавший­ ся струг из лош адиного ребра^. Напомним, что струги были най­ дены также в жертвеннике из ж и ­ лищ а 12 данного поселения, в по­ стройке срубного поселения Хоро- шилово и комплексе 17 грунтово­ го могильника малополовецкого типа М алополовецкое-3, где они кореллировались с другими кож е­ венными орудиями. IV. КОМПЛЕКСЫ С «КОНЬКАМИ*, В Т.Ч. ВКЛЮЧАВШИЕ И ДРУГИЕ ОРУДИЯ КОЖЕВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА На поселении срубкой культуры мостка из костей животных. Среди Ильичевка, Донецкая обл., Украй- костей найдены «конек* иорнамен- на, в жилище 12 была выявлена вы- тированное костяное лощило. Дан- В публикации дана ссылка на рисунок струга: рис. 5, 12 (Синюк и др. 2004: 175), однако на рис.5 нет позиции 12. Здесь оставлено пустое место - явно технический брак. Рисунок второго орудия в публикации не предполагался. Обработка коллекции костяных орудий Ильичевского поселения, хранящейся в Донецком национальном университете, была проведена А.Н. Усачуком и В.Б. Пан­ ковским. ]07 ный объект относится к жертвенни­ ку, который Р .А . Мимоход вклю­ чает в «чисто поселенческие комп­ лексы со своей особой функциональ­ ной нагрузкой* (Мимоход 2000: 88). В вымостке, как показала работа с коллекцией костяных орудий Иль- ического поселения, хранящейся в Донецком национальном универси­ тете, присутствовал также струг из ребра лошади. На поселении срубной культмурм Безыменное Н, Донецкая обл., Ук­ раина, в т.н. «северо-восточном свя­ тилище* под камнями восточной части облицовки котлована были обнаружены амулет из зуба лоша­ ди и 4 «конька*, сложенные попар­ но (вероятно, были связаны). При этом на одной паре следов сработан­ ности не было, а на второй они име­ лись. По мнению авторов публика­ ции, «коньки* являлисьстроитель- ной ж ертвой (Горбов, М им оход 1999: 33-34). На том же поселении в т.н. «юж­ ном святилище* среди камней, обли­ цовывавших стенки котлована, нахо­ дились в двух разных местах 2 «конь­ ка* (Горбов, Мимоход 1999: 37). V. КОМПЛЕКСЫ С КОСТЯНЫМИ ЛОЩИЛАМИ Трасологически определенное ко­ стяное лощило было обнаружено в катаако^ибнож захоронении из Фи­ латовым, 1 2 /2 , Крым, У краина (Ляшко 1990: 56). Умерший (муж­ чина) сопровождался разнообразным инвентарем (Бессонова и др. 1984: 65-68) (см. Табл. 1). Помимо коже­ венного лощила (Бессонова и др. 1984, рис. 21, 2) в погребении были еще 4 орудия, названные в публика­ ции костяными. Судя по морфоло­ гии, они изготовлены из рога и яв­ ляю тся отж и м н и к ам и . На наш взгляд, С.Н. Санжаров справедливо включил филатовский комплекс в сводку захоронений мастеров-стрело- делов (Санжаров 2008: 7, 21)^. В погребении кубанской зруялы финала средней бронзы могильни­ ка М алаи II, 1 /6 , Краснодарский край, Россия, выявлен набор кос­ тяны х орудий (Сорокина 1987: рис. 49)2*. Из них 3 или 4 типоло­ гически могут быть трактованы как лощила для работы по коже (к со­ жалению, трасологическое исследо­ вание не проводилось). Напомним, что костяные лощи­ ла были найдены и в упомянутых выше жертвеннике из жилища 12 срубнозо поселения Ильичевка, по­ стройке срубнозо поселения Хоро- шилово и зольнике сабятнннозской культиурм, исследованном близ с. Новоселица, где они кореллиро- вались с другими орудиями для об­ работки кожи. VI. КОМПЛЕКСЫ С КОМБИНИРОВАННЫМИ ОРУДИЯМИ, ИСПОЛЬЗОВАВШИМИСЯ И КАК СКРЕБКИ, И КАК ЛОЩИЛА В ка/аакожбнож погребении из Новых Раскаец, 1 /1 2 , р-н Штефан- Вода, Молдова, присутствовал скре­ бок -л ощ и л о, и зготовленны й из клыка кабана. Здесь же были ка­ менный проушной топор и кремне­ вый скребок (Яровой 1990: 1 9 -2 0 ). Н апомним, что комбинирован- 2" Заодно снимается и кажущаяся особенность филатовского комплекса - единствен­ ного, где отжимники якобы сделаны из трубчатых костей (Санжаров 2008: 47). з* У И.А. Сорокиной это погребение проходит как относящееся к срубной культуре. Более раннюю его датировку и отнесение к кубанской группе аргументировано пред­ лагает Р.А. Мимоход. Он же и обратил наше внимание на это погребение. Ю8 ные орудия (скребок-разминаль- зольнике сабатан оаск ой кульяъу- ник и скребок-лощ ило) присут- рм , исследованном близ с. Ново- ствовали в упоминавш емся выше селица. VII. КОМПЛЕКСЫ С КРЕМНЕВЫМИ СКРЕБКАМИ И ДРУГИМИ КРЕМНЕВЫМИ ОРУДИЯМИ Данные изделия, определенные трасологически, выявлены в ряде погребений яжной культуры: 1. Красное, 9 /1 9 , Григориополь- ский р-н, Молдова. В захоронении мужчины найден кремневый скре­ бок. Другой инвентарь - каменный растиральник-отбойник, кремневый отщеп (Серова, Яровой 1987: 72-73; Иванова 2001: 42); 2. Алкалия, 5 /1 4 , Одесская обл., Украина. В захоронении был крем­ невый скребок (Субботин 2003: 48). Другой инвентарь отсутствовал; 3. Ж елтый Яр, 1 /2 2 , Одесская обл., Украина. В погребении обна­ ружен кремневый скребок (Ивано­ ва 2001: 42; Субботин 2003: 48). Другой инвентарь отсутствовал^; 4. Павловск, 1 /1 , Воронежская обл., Россия. В женском захороне­ нии найден кремневый скребок, являвшийся единственной катего­ рией инвентаря (Синюк 1983: 3 6 - 37; Килейников 2009: 96); 5. Павловск, 3 1 /5 , Воронежская обл., Россия. Костяк мужчины со­ провождали крмневый скребок и серия кремневы х, кварцитовы х, бронзовых и иных предметов (Си­ нюк 1983: 26-27; Килейников 2009: 97) (см. Табл. 1); 6. Власовка I, 4 /2 , Воронежская обл., Россия. В комплексе присут­ ствовал кремневый скребок^ (Ки­ лейников 2009: 97). Изученные трасологически изде­ лия этого блока присутствовали и в катако^ибкож погребении из Тель­ мана, 1 /9 , Луганская обл., Украи­ на. Здесь выявлены кремневый скре­ бок для обработки кожи и вдобавок - 2 кремневых ножа для раскройки кожи, костяная игла и бронзовое шило (Выборный 1989: 98 -100 ). Трасологически определенны й кремневый скребок для обработки кожи был обнаружен в насыпи кур­ гана 41 доно-волжской абам/езской культтп/рм могильника Подклетное, Воронежская обл., Россия (Килей­ ников 2009: 98). VIII. КОМПЛЕКС С КВАРЦИТОВЫМ СКРЕБКОМ В захоронении яжмой культуры из Павловска, 5 /2 , Воронежская обл., Россия, обнаружен трасологи­ чески определенный концебоковой скребок на обломке пластины, слу­ живший для работы по коже. Дру­ гой инвентарь представлен трапеци­ евидным кремневым вкладышем и фрагментом сосуда (Синюк 1983: 98; Килейников 2009: 96). IX. КОМПЛЕКСЫ С КАМЕННЫМИ ЛОЩИЛАМИ В погребении усатозской куль­ туры из Пуркар, 3 /1 , р-н Штефан - Вода, Молдова, выявлены каменное лощило для обработки кожи, а так­ ж е бронзовое шило. Умерший был взрослым (Яровой 1990: 104 -108 ). Каменное лощило для шкур было также в яжмож захоронении из Ал- калии, 5 /8 , Одесская обл., Украи­ на (Иванова 2001: 43; Субботин 22 О комплексах из Алкалии и Желтого Яра - любезная информация С.В. Ивановой. 23 Другой информацией о комплексе мы не располагаем. Ю9 2003: 79). В могиле взрослого по­ мимо каменного лощила (в публи­ кации назван поселком*, посколь­ ку на тот момент авторы не распо­ лагали данными трасологии) имел­ ся и другой инвентарь (Иванова, Цимиданов 1998: 156) (см. Табл. 1). На упомянутом выше поселении елумммской куль/ні/рм Б ерезовая Лука, Алтай, Россия, в юго-восточ­ ном углу раскопа 1 была обнаруже­ на яма, в которой лежали 12 камен­ ных орудий (Кирюшин и др. 2005: 101-107). Некоторые изделия из это­ го ^производственного клада* трасо­ логически определены как лощила по коже (Волков 2005: 225-226). Обра­ тим внимание на одно из орудий (Ки­ рюшин и др. 2005: рис. 49), которое являлось полифункциональным: ис­ пользовалось как лощило, наковален- ка и пест (Волков 2005: 226). X. КОМПЛЕКСЫ С КЕРАМИЧЕСКИМ ЛОЩИЛОМ-СКРЕБКОМ В погребении срубмой иультиурм из Волновахи, 11/3, Донецкая обл., Украина, рядом с остатками трупо- сожжения был найден фрагмент ке­ рамики с затертыми краями (Кли­ менко 1998: 52, 53, рис. 17, 8). На основании трасологического анали­ за, проведенного А.Н . Усачуком, из­ делие можно отнести к лощилам- скребкам для обработки кожи. На поселении ряммесрубмой куль тмурм Раздольное, Донецкая обл., Украина, в жертвенной яме раско­ па IV было найдено лощ ило для кожи, сделанное из фрагмента ке­ рамики (трасологически обработано А .Н . У сачуком). В ж ертвеннике помимо лощила присутствовали об­ ломки КЖ , в т.ч. правая половина ниж ней челю сти, левая лопатка (под ней и лежал интересующий нас артефакт), кости запястья лошади. В засыпке ямы встречались мелкие фрагменты переж ж енны х костей животных и угольки (Горбов, Уса- чук 20016: 164, рис. 7, 2, 166). Обобщая собранные материалы, можно сделать некоторые наблюде­ ния. 1. Орудия кожевенного производ­ ства встречаются в погребальных и / или п осел ен ч еск и х к ом п лек сах большинства культур бронзового века степной и лесостепной Евра­ зии, что говорит о высоком семи­ отическом статусе данных предме­ тов и сакральности кожевенного производства в рассматриваемую эпоху. 2. В ямной культуре наиболее семантически значимыми из инст­ рументов для обработки кожи яв­ лялись кремневые орудия. Возмож­ но, это порождено тем, что у носи­ телей данной культуры кожа обра­ батывалась преимущественно с по­ мощью орудий из данного сырья. Нельзя, однако, исключать того, что отмеченная закономерность была п р едоп р едел ен а сакральностью кремня у ямного населения. 3. В культурах финала средней бронзы и поздней бронзы наиболее знаковыми из кожевенных орудий были тупики двух типов: а) из та­ зовых костей животных; б) из ниж ­ них челюстей животных (ср. Уса- чук 2005: 187). Применительно к последним можно допустить, что их высокая знаковость была в немалой степени обусловлена сырьем, из ко­ торого они изготовлены: тупики данного типа могли рассматривать­ ся одновременно и как орудия ко­ ж евенного производства, и как фрагменты нижних челюстей (Уса- чук 19966: 7 0 -7 1 ; Изотова 2006: 161). Сакральность же нижних че­ люстей животных фиксируется их частым присутствием в культовых комплексах поселений бронзового века (см., например: Ромашко 1993: 84; Горбов, Усачук 2001а: 25; 20016: 166; Черных 2002: 105; Изотова НО 2006: 161; Асафьев, Лопатин 2009: 23; др. работы). Попутно стоит от­ метить, что и нижние челюсти че­ ловека имели высокий семиотиче- кий статус (Усачук и др. 2010: 1 9 7 - 198). Ситуация с тупиками из тазо­ вых костей - принципиально иная. В культурах, предш ествовавш их срубной, ритуальное использование данных костей (точнее, соответству­ ющей части туши животного) прак­ тически неизвестно. В культовых комплексах присутствуют чаще все­ го черепа и кости конечностей. Зна­ ковость задней части туши хорошо проявляется в материалах срубной культуры (Цимиданов 2004: 50), но тупики из тазовых костей в ней встречаются редко. Словом, можно считать, что тупики рассматривае­ мого типа являлись сакральными сами по себе, а вовсе не в силу вы­ сокой знаковой нагрузки сырья, пошедшего на их изготовление. 4. Культ кожевенных орудий в одних культурах проявлялся боль­ ше, в других - меньше. Так, судя по нашим данным, наибольшие мас­ штабы он приобрел в срубной куль­ туре. Носители лолинской культу­ ры также широко использовали ко­ жевенный инструментарий в неути­ литарной сфере - в погребальном обряде. Поразительно, но синхрон­ ная Лоле бабинская культура (быв­ шая КМК) ничего подобного не де­ монстрирует (Подобед и др. 2011: 286). Крайне слабо проявляется рас­ сматриваемый культ и в сабатинов- ской культуре. Несмотря на боль­ шое количество проработанных пуб­ ликаций, нам удалось найти лишь немного бесспорных фактов присут­ ствия кожевенных орудий в куль­ товых комплексах этой культуры. Наиболее яркий пример такого ком­ плекса - Новоселицкий зольник, причем, в нем не было выявлено тупиков. Сомнения относительно Новогригорьевского «зольника* оз­ вучены выше. Правда, С.Н. Ляшко пишет о том, что кожевенные ору­ дия встречаются в ямах и очагах сабати н ов ск и х ж и л и щ (Л яш ко 1990: 56), но, к сожалению, соответ­ ствующие комплексы не опублико­ ваны. Незначительные масштабы ритуального использования кож е­ венных орудий демонстрируют так­ же белозерская и кизил-кобинская культуры. Первая из них относится к финалу бронзы, вторая - к концу бронзового века и раннему железу. Отсюда можно допустить, что в сте­ пях Восточной Европы к концу брон­ зового века верования, связанные с кожевенным инструментарием, по­ степенно уходили в небытие. 5. Лица, погребавшиеся с коже­ венными орудиями, в подавляющем большинстве были взрослыми, при­ чем лишь раз их пол определен как ж ен ск и й (Н уртай , 6 /2 ) . Первое вполне понятно, ибо обработка кожи - занятие, тяжелое физически, и, следовательно, дети или подростки едва ли принимали в ней участие. Второе, вероятно, свидетельствует о том, что в общ ествах бронзового века кожевниками являлись пре­ имущественно мужчины, как это было в более поздние времена у сла­ вян (Зеленин 1991: 215, рис. 104, 106; Горленко 1999: 297) и ряда других народов Европы. В то же время, у скотоводов и охотников данным производством нередко за­ нимались почти исклю чительно женщины. Это имело место, напри­ мер, у бурят (Вяткина 1956: рис. на с. 229, 2; Ж амбалова 1991: 39), ал­ тайцев (П отапов 1956а: рис. на с. 337), тувинцев (Потапов 19566: 436), чукоч (Богораз 1991: 1 4 9 - 155), коряков, эвенов (ламутов) (Линденау 1983: 6 2 -6 3 , 112), итель­ менов (камчадалов) (Крашенинни­ ков 1949: 384), ногайцев (Гаджие­ ва 1976: 87), туарегов (Лот 1989: 167-168), индейцев прерий (Авер­ киева 1974: 262). 6. В погребениях кожевенные ору­ дия нередко кореллируются с брон­ зовыми шильями и костяными про­ колками (9 комплексов). Наиболее яркий случай - захоронение из Крас­ носамарского I, 1 /2 , где шило леж а­ ло под тупиком. Очевидно, в этом и других случаях мы имеем дело с устоявшимся «текстом* «кожевенное орудие + шило*, который кодировал понятие «кожевенное производство* и, вместе с тем, маркировал причас­ тность умершего к данному занятию. Показательно, что рассматриваемое ремесло здесь предстает в его нераз­ деленном на отдельные производ­ ственные процессы виде. 7. В некоторых случаях захоро­ нения с кожевенны ми орудиями содержали инсигнии власти - свер­ леный топор (Новые Раскаецы, 1 / 12) и булавы (Филатовка, 12/2; Се­ лезни-2, 1/1). Какая связь существо­ вала между властной функцией и кожевенным производством в ката­ комбных культурах и доно-волжс­ кой абашевской культуре, мы пока судить не беремся. 8. Есть серия погребальных ком­ плексов, где кожевенны е орудия кореллировались с инструментари­ ем принципиально иных ремесел. Так, в комплексе из Филатовки, 12 / 2 были орудия, связанные с произ­ водством стрел, в погребении из Мамбеталов, к. 5 - пряслице, в по­ гребении из Павловска, 3 1 /5 - ору­ дия для обработки дерева(?), в за­ хоронении из Селезней-2, 1/1 - ин­ струменты, связанные с ковкой ме­ талла. Добавим, что в захоронени­ ях из Филатовки и Селезней при­ сутствовали инсигнии власти. Это момент позволяет вспомнить идею А.Т. Синюка о том, что атрибуты ремесел в некоторых обществах мар­ кировали «вождей-жрецов*, кото­ рые стояли в общественной иерар­ хии выше, чем военные лидеры (Си- нюк 1996: 1 0 -1 1 ). Эти лица могли ассоциироваться с творцами Вселен­ ной и восприниматься соплеменни­ ками в качестве гаранта стабильно­ сти социума (Цимиданов 2004: 8 1 - 82). Словом, нельзя исключать того, что люди, погребавшиеся с атрибу­ ты разных ремесел, являлись неким ан алогом «свящ енны х ц а р ей * , воспетых Д .Д . Фрезером (1983) и В.Я. Проппом (1986: 332-339). 9. В погребениях лолинской, доно-волжской абашевской и пет­ ровской культур кожевенные ору­ дия кореллировались со стрелами (вместе 3 случая), т.е. порой коже­ венные орудия ассоциировались с воинским статусом. Что за этим сто­ ит, сказать трудно. Поразительно, однако, то, что отмеченная ассоци­ ация прошла сквозь века и прояви­ лась в упоминавшемся выше лето­ писном повествовании о схватке кожемяки с печенегом. 10. Орудия кожевенного произ­ водства широко использовались в ритуалах, совершавшихся на посе­ лениях. При этом они часто высту­ пали в качестве строи тел ьн ы х жертв. К таковым можно относить артефакты, выявленные в кладках цоколей построек (Безыменное II, котлованы северо-восточного и ю ж ­ ного святилищ) и ямах под полами построек (например, Николаевка, помещение 3; Безыменное II, поме­ щение 24). Не менее часто кожевен­ ные инструменты являлись т .н . «жертвами оставления ж илищ *. Сюда относятся изделия, найденные на полах построек (Моечное Озеро І, Преображенка I, Новоникольское I; др. памятники), и, особенно - в очагах (Николаевка, жилище 4). В ряде случаев рассматриваемые ар­ тефакты являлись дополнением к жертвоприношениям животных за пределами построек (Язево I, севе­ ро-западный участок; находки из «ложбинки* поселения Ирмень 1). 11. Поселенческие комплексы, как и погребальные, демонстриру­ ют сочетание тупиков с костяными проколками (Николаевка, жилище И2 4; Струмок III, жилище 10, яма 106; др. памятники). Вероятно, здесь мы снова сталкиваемся с «текстом*, выражавшим понятие «кожевенное производство*. 12. Кожевенные орудия, вероят­ но, ассоциировались с понятием «благополучие*, о чем может сви­ детельствовать их корелляция с ас­ трагалами (Безыменное II, помеще­ ние 24, яма 44; Уч-Баш, раскоп II, яма 16 (19); др. памятники). Связь астрагалов с представлениями о бла­ гополучии фиксируется этнографи­ ческими данными по осетинам (Чи- биров 1976: 101, 104; Калоев 1993: 214) и многим другим народам. 13. Инструменты кожевников, похоже, использовались и в земле­ дельческой обрядности. Это под­ тверждается их взаимовстречаемо- стью с «хлебцами* (Зимогорье, яма 1) и фрагментами зернотерок (на­ пример, Я зево I; Н овоселицкий зольник). 14. Корелляция кожевенных ору­ дий с инструментарием других про­ изводств, демонстрируемая некото­ рыми захоронениями, проявляется и в поселенческих комплексах. Так, рассматриваемые орудия сочетались с пряслицами (Моечное Озеро I, постройка, Преображенка I, пост­ ройка I, Алексеевское, землянка 6; др. поселения), орудиями гончар­ ства (Новоселицкий и Новогригорь­ евский зольники). Но более всего они взаимовстречаются с объекта­ ми, предметами и субстанциями, связанными с металлургией и ме­ таллообработкой (П илипчатино, зольник; Червонэ Озеро-3, колодец из постройки 2; Макаровская Реч­ ка, постройка; др. поселения). На корелляцию орудий кожевенного производства с орудиями и следа­ ми металлургического и металлооб­ рабатывающего производств уж е обращ алось внимание (П ряхин , Килейников 1986: 34; Изотова 2006: 159). Но что стоит за отмеченной связью, пока не ясно. 15. П охоже, кожевенные орудия являлись медиаторами, позволяв­ шими устанавливать связь с потус­ торонним миром. Об этом свидетель­ ствует прежде всего «грабительская шахта* кургана Большой Дедуров- ский Мар^. Здесь тупик найден в яме, вырытой в кургане, что уже само по себе выводит нас на пред­ ставления о пути в иной мир. Но, более того, в «шахте* находились раковины, в некоторых контекстах связывавшиеся с миром мертвых (Цимиданов 2009: 64), чешуя и ко­ сти рыб, которые могут отражать идею переправы в потусторонний мир (Халяпин 1998: 68). Найденная в «шахте* подвеска из когтя круп­ ной хищной птицы не менее пока­ зательна. В традициях многих на­ родов (если не всех) хищные пти­ цы, поскольку они разрывали и рас­ клевывали трупы, ассоциировались со смертью и потусторонним миром. Вспомним в данной связи отноше­ ние к ворону (а шире - к хищным птицам) у русских (Носова 1999: 9 4 -9 5 , 155-156). Это, в частности, отразил А.С. Пушкин в «Капитанс­ кой дочке*25. Показательны и мно- ^ Напомним, что и во Втором Плясо- ватском кургане два кожевенных орудия были найдены в пределах «древнего гра­ бительского лаза* (Синюк и др. 2004: 170). Степень разрушения нескольких(?) погребений и смешение разнокультурных материалов говорят о том, что образова­ ние «лаза* связано именно с ограблени­ ем. С другой стороны, орудия кожевен­ ного производства встречаются в курга­ нах данной территории настолько редко, что шанс их попадания в грабительский лаз из разрушенных погребений являет­ ся крайне ничтожным. Следовательно, более вероятным будет допустить, что древние грабители совершали какие-то ритуалы, в ходе которых использовались кожевенные орудия. 23 Глава XI «Мятежная слобода*, где Пугачев по пути в Белогорскую крепость рассказывает Гриневу знаменитую сказ­ ку-притчу о вороне и орле. п з гочисленные варианты русской на­ родной песни «Черный ворон», по­ пулярной на протяжении уж е по­ чти двух веков (Черный ворон б / г). Пример из иной культурной тра­ диции: знаменитая поэма Эдгара По «Ворон» или известный вестерн «Зо­ лото Маккены», где звучит песня о грифе, олицетворяю щ ем смерть. Птицы во многих религиозно-мифо­ логических системах выступали и как переносчики из одного мира в другой. Это зафиксировано, напри­ мер, в фольклоре иранских народов, где фигурирует птица Симург, ж и ­ вущая в подземном мире и вынося­ щая оттуда героя (Короглы 1983: 52-53). Птица предстает в качестве медиатора и в шаманизме многих народов (Басилов 1984: 99-101). Не исключено к тому же, что рассмат­ риваемая «шахта» могла являться символом колодца, восприятие ко­ торого как входа в подземный мир красной нитью проходит через мно­ гие религиозные системы (см. на­ прим ер: З ак ол дован н ы й зам ок 1992: 36; Афанасьев 19956: 14, 19, 128, 132). Добавим, что орудия ко­ жевенного производства выявлены в ряде колодцев на поселениях (Чер­ вона Озеро-3, постройка 2; Атама- новка V, жилищ е; Ч еремуховы й Куст(?) (Зах 1995: 14), др. поселе­ ния). Вспомним наконец яму, вы­ явленную в постройке на поселении Макаровская Речка. М.А. Изотовой удалось убедительно доказать, что в данном случае мы сталкиваемся с объектом, где производились ж ерт­ воприношения обитателям потусто­ роннего мира (Изотова 2000: 122; 2006: 160 -161). 16. Тупики кореллируются с на­ конечниками стрел (Новоселовка I, котлован I; Николаевка, жилище 4; др. памятники). Выше мы писали о том, что в погребениях лолинской, доно-волжской абашевской и пет­ ровской культур текст «тупик + стрелы» может указывать на связь части кожевников с военной функ­ цией. Но, на наш взгляд, семанти­ ка данного текста в поселенческих комплексах могла быть иной. По крайней мере, это следует конста­ тировать применительно к срубным поселениям западной территории общности. Здесь в срубных социу­ мах не было статусной группы вои­ нов (Цимиданов 2004: 92), откуда маловероятно, что тамошние куль­ товые комплексы «воспевали» во­ енную функцию. Рассматривая се­ мантику присутствовавших в них наконечников стрел, стоит обратить внимание на то, что стрела в древ­ них традициях чаще всего высту­ пала в двух «ипостасях»: а) как фаллический символ и, соответственно, предмет, связанный с культом плодородия (Трессидер 1999: 360; Куклев, Гайдук 2000: 469; Черемисин 2002: 93; Дзиццой- ты 2003: 48; Дзиговский, Островер- хов 2010: 148); б) как медиатор - средство пере­ правы в иной мир, что отражают, например, повествования нартовс- кого эпоса осетин (Дюмезиль 1990: 17; Дзиццойты 2003: 92, 93) и древ­ негреческие сказания (Бонгард-Ле- вин, Грантовский 1983: 97). В дан­ ной связи стоит вспомнить голов­ ной убор из знаменитого сакского кургана Иссык. К нему были при­ креплены модели стрел и крыльев (Акишев 1978: рис. 62), что ярко отражает связь стрелы с представ­ лениями о полете. Таким образом, у древних народов Евразии стрела рассматривалась как «транспорт­ ное» средство, позволяющее перено­ ситься в потусторонний мир. Судя по некоторым орнаментам на сосу­ дах, подобные представления суще­ ствовали и у носителей срубной культуры (Отрощенко 1998: 93, 95). Таким образом, текст «тупик + стре­ ла» мог в поселенческих культовых комплексах отражать представле­ ния о плодородии или служ ить Н4 «ключом )>, открывающим «вход» в иной мир. 17. Любопытно присутствие тупи­ ка во рву поселения Камышеватая- XIV. В.Н. Горбов трактовал данный ров как геоглиф, изображаю щ ий змея (Горбов 2005: 3 -5 ; Горбов, Ка­ банова 2010: 89). Конечно, нельзя исключать того, что данная гипоте­ за - лишь плод фантазии исследова­ теля. Но, если мы допустим, что гипотеза В.Н. Горбова верна, то по­ лучим «текст» «кожевенное ремес­ ло + змей», который найдет тожде­ ство в повествовании о кожемяке- змееборце славянского фольклора. И так, у населения степной и лесостепной Евразии эпохи бронзы орудия кожевенного производства весьма широко использовались в ритуальной сфере. То, что этногра­ фы нового и новейш его времени практически не фиксировали этого, а в фольклоре герои-кожевники - больш ая редкость , м ож ет быть объяснено, на наш взгляд, следую­ щим. Во многих земледельческих обществах эпохи железа, особенно, в той или иной степени урбанизиро­ ванных, ремесло кожевника утрати­ ло престижность, более того, стало рассматривалось как «нечистое». Это имело место, в частности, в государ­ ствах Древнего Востока (Кожевник... 1994; Комментарий... В/г: Деян. 10, 17-33). Показательно, в частности, отношение к кожевникам в фольк­ лоре Ирана. Один из текстов пове­ ствует о том, как царь Джамш ид обучал людей ремеслам. Среди пос­ ледних прежде всего названы про­ изводство железа, ткачество и порт­ няжное дело, но - не обработка кожи (Короглы 1983: 63 -64). В Древней Индии кожевники от­ носились к «неприкасаемым», т.е. людям, бывшим вне варн. В эпоху средневековья ситуация, правда, стала меняться. В гудж аратской хронике XVIII в. кожевники уж е не считаются «нечистыми», но, вмес­ те с тем, в списке профессий (пост­ роенном по степени уменьш ения почетности) стоят на последнем ме­ сте после ювелиров, кузнецов, тка­ чей, маслоделов, плотников, порт­ ных и красильщ иков (Аш рафян 1986: 204). По данным на 1960-е годы, в индийской деревне Карин- пур в общественной иерархии ко­ жевники стояли ниже всех прочих ремесленников, хотя и чуть выше, чем мусорщики, ассенизаторы, ни­ щие и прочие представители «не­ прикасаем ы х» (К уценков 1983: 108). В деревне Мохана ситуация была аналогична: среди всех ремес­ ленников кожевники находились на предпоследнем месте - перед пле­ тельщ икам и к орзи н (К уценков 1983: 112). У населения Средней Азии обработка кожи также счи­ талась «низкой», «непочетной», «презренной» профессией (Снесарев 1969: 164). Причиной того, что эта и некоторые другие специальности причислялись к «низким», корени­ лась в зороастрийской концепции нечистоты, в соответствии с кото­ рой все люди, которые имели дело с трупами людей и животных, а также тем, что было отторгнуто от ж и вого о р г а н и з м а ^ , считались грешниками (Снесарев 1973: 135). Таким образом, именно непрестиж­ ность ремесла кожевников в обще­ ствах Востока могла привести к тому, что в сказках иранских наро­ дов герои-кожевники, несомненно, являвшееся положительными пер­ сонажами в фольклоре бронзового века, были вытеснены другими ма­ стерами. Вместе с тем, пренебрежительное отношение к ремеслу кожевника не было в «поздних» обществах явле­ нием универсальным. В частности, у туарегов обработкой кожи и изго­ товлением изделий из нее занима­ лись женщины благородной касты 26 В нашем случае - кожа. !15 имрадов. Престижность кожевенно­ го производства в данном обществе была предопределена тем, что в быту туарегов изделия из кож - тен­ ты для палаток, одежда, бурдюки, разнообразные сумки, узда и т.п. играли огромную роль (Лот 1989: 167 -168 ). У крымских татар кож е­ венное производство в XIX в. явля­ лось одним из самых элитных (Об­ ряды... Б/г)27. У славян Восточной Европы пред­ взятого отношения к кожевникам, похоже, также не было. Поэтому их фольклор и сохранил отголоски по­ читания героя-кожевника. Вместе с тем, в XIX в. ремесло кожевника у русских и украинцев отмирало. В данной связи показательны данные, сообщаемые В.И. Беловым. В переч­ не основных профессий, имевших «экономическое и эстетическое зна­ чение в жизни крестьянина» назва­ ны плотники (с них В.И. Белов на­ чинает очерки), кузнецы, копатели колодцев, пастухи, мельники, сто­ ляры, сапожники, печники, гонча­ ры, лодочники, знахари и т .д ., вплоть до нищих: «Бывала на Руси и такая профессия!» (Белов 1982: 36 -55). О кожевниках сказано толь­ ко в разделе «вспомогательных или второстепенных видов промысла и мастерства»: «Смормямм, или ко- ЖЄ6МММИ, судя по расск азам , и раньше встречались нечасто, а за последние полвека они совсем вы­ велись. С корняж ное дело м еж ду тем исполнялось кем попало и кое- как» (Белов 1982: 56). Об упадке кожевенного производства на Ук­ раине рубеж а Х 1Х -Х Х вв. см .: (Вовк 1995: 73). Обратим внимание также на пос­ ледний роман А. и Б. Стругацких «Отягощенные злом, или сорок лет спустя», где к одному из действу­ ющих лиц - Демиургу обращают­ ся: Гончар, Кузнец, Ильмаринен, Гу, Вишвакарман, Гефест, П тах, Ткач, Плотник, М укуру, Учитель и т.д. (Стругацкий 2001: 636; Миры братьев ... 1999: 232), но ни один из перечисленных персонажей не связан с профессией кожевника. Подводя итог наш ему поиску, м ож н о к он стати р ов ать , что за внешне неброскими орудиями ко­ жевенного производства бронзово­ го века стоит очень богатая мифо­ логия, которая практически до нас не дошла. Накопление материалов по рассматриваемой тематике, не­ сом ненно, позволит обнаруж ить новые нюансы, связанные с риту­ альным использованием кожевен­ ного инструментария. Вместе с тем, оно позволит проверить правомер­ ность высказанных нами предполо­ жений. В связи с этим очень акту­ альным является добротная публи­ кация орудий кожевенного произ­ водства - с детальным описанием контекстов, в которых они находи­ лись, с хорошими рисунками и, по возможности - с трасологически­ ми и археозоологическими опре­ делениями. ^ Правда, стоит уточнить, что в данном случае имеется в виду производство кожа ных изделий, а не первичная обработка кожи. П 6 Литература Аверкиева Ю.П. 1974. Индейцы Северной Америки. От родового общества к классовому. М. Азбелев С. 1992. Русская народная проза // Народная проза. М. Акишев К.А. 1978. Курган Иссык. Искусство саков Казахстана. М. Алихова А.Е. 1958. Комаровское поселение у Моечного озера // МИА. №61. Антонов А Л . 2010. Курганный могильник у села Лукашево // Музейний вісник. №10. Запоріжжя. Асафьев Н.К., Лопатин В.А. 2009. К вопросу о ритуальном характере комплекса срубного по­ селения Н. Красавка // XLI международная урало-поволжская археологическая кон­ ференция студентов и молодых ученых. Уфа. Афанасьев А.Н. 1995. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 3. М. Ашрафян К .3 .1986. Социальная мобильность и каста в средневековом городе Индии // Классы и сословия в докапиталистических обществах Азии: проблема социальной мобиль­ ности. М. Басилов В.Н. 1984. Избранники духов. М. Белов В. 1982. Лад. Очерки о народной эстетике. М. Березанская С.С. 1990. Усово Озеро. Поселение срубной культуры на Северском Донце. К. Березанська С.С., Ляшко С.М. 1989. Вивчення ремесла за виробничими комплексами з пам'яток доби бронзи // Археологія. № 3. Беспалый Е.И. 1983. Отчет о работах Приморского археологического отряда Азовского музея в 1983 году // Научный архив ИА RAH. Р-1. №№ 9887, 9887а. Бессонова С.С., Черных Л.А., Куприй С.А. 1984. Курганы у с. Филатовка // Курганы степного Крыма. К. Богданов С.В. 1998. Большой Дедуровский Мар // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург. Богданов С.В. 2004. Эпоха меди степного Приуралья. Екатеринбург Богораз В.П 1991. Материальная культура чукчей. М. Бонгард-Левин ИМ., Г^антовский Э.А. 1983. От Скифии до Индии. М. Бочкарев В.С. 2006. Северопонтийское металлопроизводство эпохи поздней бронзы // Произ­ водственные центры: источники, «дороги», ареал распространения. СПб. Бровендер Ю.М., Загородняя О.Н. 2007. Исследования на Картамыше в 2007 году // Археологічні відкриття на сході України в 2007 р. Луганськ. Бровендер Ю.М., Загородняя О.Н. 2010. Раскопки поселения Червонэ Озеро-1 Картамыш- ского комплекса горно-металлургических памятников эпохи бронзы в 2010 году // Археологічні відкриття на сході України в 2010 р. Луганськ. Бровендер Ю.М., Милица Г.Я., Отрощенко В.В., Литвиненко RA. 1992. Отчет о работах Центрально-Донецкой археологической экспедиции на территории Луганской обла­ сти в 1992 году // Научный архив ИА НАНУ № 1992/83. Бровендер Ю.М., Отрощенко В.В., Пряхін А.Д. 2010. Картамиський комплекс гірничо- металургійних пам'яток бронзового віку в Центральному Донбасі // Археологія. № 2. Васильев И.Б., Кузнецов П.Ф. 1988. Полтавкинские могильники у с. Красносамарское в лесостепном Заволжье // Исследование памятников археологии Восточной Европы. Воронеж. Вовк Х.К. 1995. Студії з української етнографії та антропології. К. Войнаровський В. 2007. Поховання чинбарів // Записки Наукового товариства імені Т. Шевчен­ ка. Праці Археологічної комісії. Т. CCLIII. Львів. Волков П.В., Кирюшин Ю.Ф., Малолетко А.М., Тишкин А.А. 2005. Трасологические опре­ деления каменных изделий // Кирюшин Ю.Ф., Малолетко А.М., Тишкин А.А. Бере­ зовая Лука — поселение эпохи бронзы в Алейской степи. Т. I. Барнаул. 117 Выборный В.Ю. 1989. Некоторые итоги исследования кургана у пос. Тельмана // Проблемы охраны и исследования памятников археологии в Донбассе. Донецк. Вяткина К.В. 1956. Буряты // Народы Сибири / Народы мира. Этнографические очерки. М., Л. Гаджиева С.Ш. 1976. Материальная культура ногайцев в XIX - начале XX в. М. Гольмстен В.В. 1941. Река Маныч // Археологические исследования в РСФСР 1934-1936 гг Краткие отчеты и сведения. М., Л. Горбов В.Н. 2005. Іеоглиф змея в приазовской степи // Медицина в художніх образах. Вип. 4. Донецьк. Горбов В.Н., Кабанова Е.В. 2010. Некоторые аспекты культовой практики населения эпохи бронзы Северо-Восточного Приазовья // Археологический альманах. № 21. Донецк. Горбов В.Н., Мимоход РА. 1999. Культовые комплексы на поселениях срубной культуры Северо-Восточного Приазовья // Древности Северо-Восточного Приазовья. Донецк. Горбов В.Н., Усачук А.Н. 2000. Специализированный производственный комплекс на поселе­ нии бронзового века Безыменное-11 // Археология и древняя архитектура Левобереж­ ной Украины и смежных территорий. Донецк. Горбов В.Н., Усачук А.Н. 2001а. Бондарихинское поселение предскифского времени и некото­ рые аспекты адаптации домостроительства к природным условиям // Донецкий ар­ хеологический сборник. Вып. 9. Донецк. Горбов В.Н., Усачук А.Н. 20016. Раннесрубно-многоваликовский горизонт поселения Раздоль­ ное в Приазовье // Археологический альманах. №10. Донецк. Горбунов В.С. 1989. Поселенческие памятники бронзового века в Лесостепном Приуралье. Куйбышев. Горленко В. 1999. Чинбарство і кушнірство // Українці. Історико-етнографічна монографія у двох книгах. Кн. 1. Опішне. Гутков А.Н. 1992. Отчет исследования поселения Атамановка V в 1991 г. Челябинск. Дзиговский А.Н., Островерхов А.С. 2010. «Странные комплексы»: о семантике предметов и памятников в целом // Stratum plus. №3. СПб., Кишинев, Одесса, Бухарест. Дзнццойты Ю.А. 2003. Нартовский эпос и Амираниани. Цхинвал. Дрябина Л.А., Скочина С.Н. 2003. Орудийный набор святилища Велижаны 2 // Международ­ ное (XVI) Уральское археологическое совещание. Пермь. Дюмезиль Ж. 1990. Скифы и нарты М Епимахов А.В. 2005. Ранние комплексные общества севера Центральной Евразии (по материа­ лам могильника Каменный Амбар-5). Кн. 1. Челябинск. Жамбалова С.П 1991. Традиционная охота бурят. Новосибирск. Заколдованный замок. Персидские сказки. 1992. М. Зах В.А. 1995. Поселок древних скотоводов на Тоболе. Новосибирск. Зеленин Д.К. 1991. Восточнославянская этнография. М. Зданович ПБ. 1988. Бронзовый век Урало-Казахстанских степей. Свердловск. Иванова С.В. 2001. Социальная структура населения ямной культуры Северо-Западного При­ черноморья. Одесса. Иванова С.В., Цимиданов В.В. 1998. Погребения с топорами в ямной культуре Северо- Западного Причерноморья // Наукові праці історичного факультету Запорізького дер­ жавного університету. Вип. IV. Запоріжжя. Изотова М.А. 2000. Ритуальные комплексы поселения эпохи поздней бронзы «Макаровская речка» // Срубная культурно-историческая общность в системе древностей эпохи бронзы евразийской степи и лесостепи. Воронеж. Изотова М.А. 2006. Поселение эпохи поздней бронзы Макаровская Речка // Нижневолжский археологический вестник. Вып. 8. Волгоград. Каляева С.С., Логвин В.Н. 2008. Могильник у поселения Бестамак (предварительная инфор­ мация) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. № 9. Тюмень. Калоев Б.А. 1983. Скотоводство народов Северного Кавказа. С древнейших времен до начала XX века. М. 118 Килейников, В.В., 1985. Хозяйство населения донской лесостепной срубной культуры (по дан­ ным экспериментально-трасологического анализа орудий труда): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Л. Килейников В.В. 1988. Ремесло и домашние производства у населения донской лесостеп­ ной срубной культуры // Исследование памятников археологии Восточной Евро­ пы. Воронеж. Килейников В.В. 1989. Орудия труда Лукьяновского поселения эпохи поздней бронзы // Про­ блемы археологического изучения Доно-Волжской лесостепи. Воронеж. Килейников В.В. 1997. Костяные орудия с рудника Червоно озеро Картамышского рудопрояв- ления // Пятьдесят полевых сезонов археологов Воронежского университета / Архео­ логия восточноевропейской лесостепи. Вып. 10. Воронеж. Килейников В.В. 1999. Функциональный анализ орудий труда с поселений донской лесостеп­ ной срубной культуры // Проблемы археологии бассейна Дона. Воронеж. Килейников В.В. 2001. Функциональная оценка орудий труда с поселений донской лесостеп­ ной срубной культуры в бассейне р. Битюг // Бронзовый век Восточной Европы: ха­ рактеристика культур, хронология и периодизация. М-лы междунар. научн. конф. «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Восточ­ ной Европы». Самара. Килейников В.В. 2002. Орудия труда с поселений донской лесостепной срубной культуры в Среднем Прихоперье // Археологические памятники Восточной Европы. Воронеж. Килейников В.В. 2009. Обработка шкур и выделка кожи у населения эпохи бронзы в лесостеп­ ном Подонье // Археология восточноевропейской лесостепи. Воронеж. Кирюшин Ю.Ф., Малолетко А.М., Тишкин А.А. 2005. Березовая Лука - поселение эпохи бронзы в Алейской степи. Т. I. Барнаул. Клименко В.Ф. 1998. Курганы юга Донетчины. Енакиево. Клингель-Брандт Э. 1979. Путешествие в древний Вавилон. М. Кожевник. 1994. В. Вихлянцев. Библейский словарь (историко-религиозный) // interpretive.ru. Комментарии на деяния апостолов. Б/г // www.bible.by. Константинеску Л.Ф. 1987. Производственные комплексы из погребений ямной культуры Донбасса // Проблемы охраны и исследования памятников археологии в Донбассе. Донецк. Короглы Х.Г. 1983. Взаимодействие эпоса народов Средней Азии, Ирана и Азербайджана. М. Красильников К.И., Пробейголова, А.С. 2006. Мастерская поздней бронзы по обработке шкур у с. Хорошилово Луганской области // АДУ - 2004-2005. К. Крашенинников С.П. 1949. Описание земли Камчатки. М., Л. Кривцова-Гракова О.А. 1948. Алексеевское поселение и могильник // Археологический сбор­ ник / Труды ГИМ. Вып. XVII. М. Кривцова-Гракова О.А. 1951. Садчиковское поселение (Раскопки 1948 г.) // МИА. № 21. Кузьмина Е.Е. 1994. Откуда пришли индоарии? Материальная культура племен андроновской общности и происхождение индоиранцев. М. Кузьмина Е.Е. 2008. Арии — путь на юг М., СПб. Кузьмина Е.Е. 2010. Предыстория Великого шелакового пути: Диалог культур Европа — Азия. М. Куклев Б., Гайдук П 2000. Стрела // Энциклопедия символов, знаков, эмблем. М. Кунгурова Н.Ю. 2005. Определение функций костяных орудий // Кирюшин Ю.Ф., Малолетко А.М., Тишкин А.А. Березовая Лука — поселение эпохи бронзы в Алейской степи. Т. I. Барнаул. Курбатов А.В. 2004. Кожевенное производство Твери XIII XV вв. (по материалам археологи­ ческих исследований 1993 - 1997 гг). СПб. Курманкулов Ж., Ермолаева А.С., Калиева Ж.С. 2007. Археологические исследования на поселении Талдысай // Историко-культурное наследие Сарыарки. Караганда. Куценков А.А. 1983. Эволюция индийской касты. М. Легенди та перекази. 1985. К 119 http://www.bible.by Линденау Я.И. 1983. Описание народов Сибири (первая половина XVIII века): Историко­ этнографические материалы о народах Сибири и Северо-Востока. Магадан. Лопатин В.А. 2002. Срубные поселения степного Волго-Уралья. Саратов. Лопатин В.А. 2009. Исследования поселения Нижняя Красавка в 2008 году // Археологическое наследие Саратовского края. Вып. 9. Саратов. Лопатин В.А. 2010. Покровский культурный комплекс поселения Нижняя Красавка-11 (по мате­ риалам исследований 2007-2009 годов) // Археология Восточно-Европейской степи. Вып. 8. Саратов. Лот А. 1989. Туареги Ахагтара. М. Лысенко С.Д. 1997. Ритуально-погребальный комплекс на могильнике Малополовецкое-3 // Эпоха бронзы и ранний железный век в истории древних племен южнорусских сте­ пей. Саратов. Лысенко С.Д. 1998. Результаты исследования могильника Малополовецкое-3 на Киевщине в 1993-1997 годах // "Trzcieniec" - system kulturowy czy interkulturowy process? Poznan. Лысенко С.Д., Лысенко C.C. 2006. Новая находка серпа волго-уральской группы в Среднем Поднепровье // Производственные центры: источники, «дороги», ареал распростра­ нения. СПб. Лысенко С.Д., Лысенко С.С., Литвинова Л.В., Панковский В.Б. 2007. Исследования на мо­ гильнике Малополовецкое-3 в 2006 г. // АДУ-2005-2007 рр. К., Запоріжжя. Ляшко С.Н. 1990. Обработка кожи в Северном Причерноморье в эпоху бронзы // Исследования по археологии Поднепровья. Днепропетровск. Ляшко С.Н. 1994. Кожевенное производство в эпоху бронзы // Ремесло эпохи энеолита - брон­ зы на Украине. К. Марина З.П. 1995. Ямные погребения Левобережья Днепра с производственным инвентарем // Проблемы археологии Поднепровья. Днепропетровск. Масловский А.Н. 2006. Археологические работы в Азове и Азовском районе в 2004 году // Историко-археологические исследования в г. Азове и на Нижнем Дону в 2004 г. Вып. 21. Азов. Матвеев А.В. 1993. Ирменская культура в лесостепном Приобье. Новосибирск. Матвеева Г.И., Колев Ю.И., Королев А.И. Горно-металлургический комплекс бронзового века у с.Михайло-Овсянка на юге Самарской области (первые результаты и проблемы ис­ следования) // Вопросы археологии Урала и Поволжья. Вып. 2. Самара. Мимоход RA. 1996. Некоторые вопросы семиотической организации пространства жилища срубной культуры по материалам культовых комплексов // Северо-Восточное При­ азовье в системе евразийских древностей (энеолит — бронзовый век). М-лы между­ народной конференции. Ч. II. Донецк. Мимоход РА. 2000. Жертвенники на срубных поселениях: вопросы классификации, происхо­ ждения и культурной специфики // Археология и древняя архитектура Левобережной Украины и смежных территорий. Донецк. Мимоход РА. 2007. Долинская культура финала средней бронзы Северо-Западного Прикаспия // РА. № 4. Мимоход Р.А. 2010. Погребения финала средней бронзы в Волго-Уралье и некоторые пробле­ мы регионального культурогенеза//Донецький археологічний збірник. 2009/2010. № 13/14. Донецьк. Миры братьев Стругацких. Энциклопедия. Т. 1 (А - Л). М., СПб. Молодин В.И. 1985. Бараба в эпоху бронзы. Новосибирск. Моргунова Н.Л., Гольева А.А., Евгеньев А.А., Китов Е.П., Купцова Л.Н., Салугина Н.П., Хохлова О.С., Хохлов А.А. 2009. Лабазовский курганный могильник срубной куль­ туры. Оренбург. Народная проза. 1992. М Носова ПА. 1999. Традиционные обряды русских (крестины, похороны, поминки). М. 120 Обряды и ритуалы крымских татар; одежда. Б/г // www.narodko.ru Озеров А.А., Беспалый Е.И. 1987. Погребения эпохи ранней бронзы близ г. Сальска (Ростов­ ская обл.) // СА. № 3. Отрощенко В.В. 1998. Сюжет перевтілення у знаковій системі зрубної спільності // Археологи­ ческий альманах. № 7. Донецк. Памятники срубной культуры. Волго-Уральское мезццуречье. 1993. // САИ. Вып. В !-10 Саратов. Панковський В.Б. 2003. Про призначення «зубчастих лопаток» // Археологія. № 3. Панковський В.Б. 2005. Деякі результати технологічного та функціонального аналізу кістяних знарядь Червоного Озера І // Проблеми гірничої археології (матеріали 11-го міжнародного Картамиського польового археологічного семінару). Алчевськ. Панковский В.Б. 2006. Коньки периода поздней бронзы как показатель культурогенеза // Про­ изводственные центры: источники, «дороги», ареал распространения. М-лы тематич. научн. конф. СПб. Панковський В.Б. 2007. Кістяна і рогова індустрія з поселення сабатинівської культури Новогригорівка // МДАСУ Від неоліту до кіммерійців. Вип. 7. Луганськ. Петерс Б.П 1986. Косторезное дело в античных государствах Северного Причерноморья. М. Под обед В. А., Усачук А.., Цимиданов В.В. 2010. Псалии, «забытые» в оставленном доме (по материалам поселений Азии и Восточной Европы эпохи бронзы) // Древности Сиби­ ри и Центральной Азии. №3 (15). Горно-Алтайск. Подобед В.А., Усачук А.., Цимиданов В.В. 2011. Погребения с орудиями кожевенного про­ изводства в степных культурах эпохи бронзы // Вопросы археологии Казахстана. Вып. 3. Алматы. Подобед В.А., Цимиданов В.В. 2010. Погребения с шильями и иглами в культурах Восточной Европы эпохи поздней бронзы и предскифского времени (степь и лесостепь) // До­ нецький археологічний збірник. 2009/2010. № 13/14. Донецьк. Полидович Ю.Б., Полидович Е.А. 1999. Прядение и ткачество в системе культуры народов Юго-Восточной Европы в эпоху поздней бронзы и раннего железа // Текстиль эпохи бронзы Евразийских степей / Труды ГИМ. Вып. 109. М. Потапов Л.П. 1956а. Алтайцы // Народы Сибири / Народы мира. Этнографические очер­ ки. М., Л. Потапов Л.П. 19566. Тувинцы // Народы Сибири / Народы мира. Этнографические очерки. М., Л. Потемкина Т.М. 1985. Бронзовый век лесостепного Притоболья. М. Привалова О.Я., Привалов А.И. 1987. Поселение эпохи поздней бронзы возле с. Николаевка в Северном Приазовье // Древнейшие скотоводы степей юга Украины. К. Пробейголова А.С. Красильников К.И. 2010. Результаты исследований поселений конца эпо­ хи бронзы на территории Луганской области в 2010 г // Археологічні відкриття на сході України в 2010 р. Луганськ. Пропп В.Я. 1986. Исторические корни волшебной сказки. Л. Пряхин А.Д., Килейников В.В. 1986. Хозяйство жителей Мосоловского поселка эпохи позд­ ней бронзы (по данным экспериментально-трасологического анализа орудий тру­ да) // Археологические памятники эпохи бронзы восточноевропейской лесостепи. Воронеж. Пряхин А.Д., Моисеев Н.Б., Беседин В.И. 1998. Селезни-2. Курган доно-волжской абашев- ской культуры. Воронеж. Радзиевская В.Е. 1975. Раскопки в бассейне Северского Донца // АО 1974. М. Ромашко В.А. 1993. Святилища и жертвенники на поселениях срубной культуры Украины // Проблемы археологии Поднепровья. Днепропетровск. Рыков П.С. 1936. Раскопки курганного могильника в районе г Элисты // Известия Саратовско­ го Нижневолжского Института Краеведения им. М. Горького. Саратов. Т. VII. 121 http://www.narodko.ru Самашев З.С., Ермолаева А.С., Лошакова Т.Н. 2001. Североустюртский очаг культуры эпохи палеометалла: проблемы, поиски и раскопки // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация. М-лы междунар. научн. конф. «К столетию периодизации В.А. Городцова бронзового века южной половины Вос­ точной Европы». Самара. Самашев З.С., Ермолаева А.С., Лошакова Т.Н. 2004. Поселения эпохи палеометалла Северо- Восточного Прикаспия // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. Уральск. Вып. 3. Самашев З.С., Ермолаева А.С., Лошакова Т.Н. 2007. Костяные псалии с поселения Токсабай К вопросу о комплексе колесничих населения Устюрта в эпоху бронзы // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. №1. Уральск. Санжаров С.Н. 2008. Стрелочные наборы инструментов и сырья из катакомбных погребений Украины. Луганск. Сапожникова Г.В., Секерская Е.П., Черниенко Ю.А. 1996. Костяные орудия с поселения Струмок III // Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (эне­ олит - бронзовый век). М-лы международной конференции. Ч. II. Донецк. Серова Н Л ., Яровой Е.В. 1987. Григориопольские курганы. Кишинев. Синюк А.Т. 1983. Курганы эпохи бронзы Среднего Дона. Воронеж. Синюк А.Т. 1996. К социологической интерпретации некоторых погребений эпохи бронзы // Доно-донецкий регион в системе древностей эпохи бронзы Восточноевропейской степи и лесостепи. Воронеж. Синюк A.TL, Березуцкий В.Д., Зацепин А.А. 2004. Плясоватские курганы // Археологические памятники бассейна Дона. Воронеж. Синюк А.Т., Пряхин А.Д., Чекменев Ю.А. 2006. Туровский культовый комплекс эпохи брон­ зы // Археологические памятники Восточной Европы. Вып. 12. Воронеж. Сорокина И.А. 1987. Памятники срубной культуры Западного Предкавказья (по данным по­ гребального обряда): Рукопись дисс.... канд. ист. наук. и.н. М. / / Научная библиотека МГУ. 50д.№ 5240-11-87. Снесарев ПП. 1969. Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма. М. Снесарев ПП. 1973. Под небом Хорезма. М. Стругацкий Б. 2001. Комментарии к пройденному // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собрание сочинений: в 11-й тт. Т. 9. Донецк, СПб. Субботин Л.В. 2003. Орудия труда, оружие и украшения племен ямной культуры Северо- Западного Причерноморья // Материалы по археологии Украины. Вып. 1. Одесса. Сумцов Н.Ф. 1904. Янъ Усмошвецъ // Энциклопедический словарь / Издатели: Брокгаузъ Ф.А., Ефронъ И. А. Т. XLIa. СПб. Татаринов С.И. 1977.0 горно-металлургическом центре эпохи бронзы в Донбассе // СА. № 4. Татаринов С.И. 1988. Работы Артемовской экспедиции // АО 1986. М. Татаринов С.И., Федяев С.В. 1999. Некоторые культовые предметы эпохи бронзы // Проблемы истории и археологии Украины. Харьков. Ткачев А.А. 2002. Центральный Казахстан в эпоху бронзы. Тюмень. Ч. I. Тощев ПН., Черняков И.Т. 1986. Культовые зольники сабатиновской культуры // Исследова­ ния по археологии Северо-Западного Причерноморья. К. Трессидер Д. 1999. Словарь символов. М. Троицкая Т.Н., Бородовский А.П. 1994. Большереченская культура лесостепного Приобья. Новосибирск. Усачук А.Н. 1996а. Коллекция костяных изделий срубного поселения Безыменное-11 // Северо- Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит-бронзовый век). М-лы междунар. конф. Ч. II. Донецк. Усачук А.Н. 19966. К вопросу о тупиках - орудиях кожевенного производства на поселениях позднего бронзового века // Древности Волго-Донских степей в системе восточноев­ ропейского бронзового века. Волгоград. 122 Усачу к А.Н. 1998. Костяные изделия кургана 1 могильника Селезни-2 (трасологический ана­ лиз) // Пряхин А.Д., Моисеев Н.Б., Беседин В.И. Селезни-2. Курган доно-волжской абашевской культуры. Воронеж. Усачук А.Н. 2002. Костяные изделия курганных могильников Калмыкии (трасологический анализ) // Могильник Островной. Итоги комплексного исследования памятников ар­ хеологии Северо-Западного Прикаспия. М., Элиста. Усачук А.Н. 2005. Каменноамбарские псалии (трасологический анализ) // Епимахов А.В. Ран­ ние комплексные общества севера Центральной Евразии (по материалам могильника Каменный Амбар-5). Кн. 1. Челябинск. Усачук А.Н. 2005-2009. Древнейшие псалии Среднего Поволжья и региональные особенно­ сти технологии изготовления подобных изделий // Stratum plus. №2. СПб., Кишинев, Одесса, Бухарест. Усачук А.Н., Подобед В.А., Полидович Ю.Б., Цимиданов В.В. 2010. Раскопки кургана сруб- ной культуры на территории аэропорта города Донецка // Донецький археологічний збірник. №13/14. Донецьк. Усачук А.Н., Полидович Ю.Б. 2006. Уникальные изображения животных на орудиях гончар­ ного производства эпохи поздней бронзы // Структурно-семиотические исследова­ ния в археологии. Т. 3. Донецк. Фрэзер Д.Д. 1983. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М. Халяпин М.В. 1998. Курганы срубной культуры у с. Свердлово // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 2. Оренбург Хлобыстни Л.П. 1976. Поселение Липовая Курья. Л. Хоркин Д.А. 1998. Ритуальный комплекс на поселении нижневолжских бронзолитейщиков у села Усть-Курдюм // Проблемы археологии Юго-Восточной Европы. Ростов-на-Дону. Цимиданов В.В. 1991. Отчет об исследованиях Краснолиманской археологической экспедиции у с. Новоселовка Краснолиманского района Донецкой области. 1990 г // Научный архив ИА НАНУ. 1990/209. Цимиданов В.В. 1995. Гребни и орудия прядения в погребениях срубной культуры // Древно­ сти. Харьков. Цимиданов В.В. 1999. Веретено в обрядах населения срубной культуры // Текстиль эпохи бронзы Евразийских степей // Труды ГИМ. Вып. 109. М. Цимиданов В.В. 2004. Социальная структура срубного общества. Донецк. Цимиданов В.В. 2009. Погребения с раковинами моллюсков в срубной культуре // Теория и практика археологических исследований. Барнаул. Черемисин Д.В. 2002. К интерпретации «эротических» сюжетов наскального искусства Цен­ тральной Азии // Первобытная археология. Человек и искусство. Новосибирск. Черленок Е.А. 2010. Орнамент на сегментовидных и подпрямоугольных псалиях покровской и потаповской культур // Кони, колесницы и колесничие степей Евразии. Екатеринбург Самара, Донецк. Черников С.С. 1960. Восточный Казахстан в эпоху бронзы // МИА. №88. Черный ворон (песня). Б/г // ru.wikipedia.org/wiki/. Черных Е. 1997. Каргалы. Забытый мир. М. Черных Е.Н. 2002. Древнейшее горно-металлургическое производство на границе Европы и Азии: Каргалинский центр // Археология, этнография и антропология Евразии. №3(11). Черных Е.Н., Лебедева Е.Ю. 2002а. Поздняя фаза: комплекс №1 // Каргалы, т. II: Гор­ ный — поселение эпохи поздней бронзы: Топография, литология, стратиграфия: Производственно-бытовые и сакральные сооружения: Относительная и абсолютная хронология. М. Черных Е.Н., Лебедева Е.Ю. 20026. Поздняя фаза: комплекс №2 // Каргалы, т. II: Гор­ ный - поселение эпохи поздней бронзы: Топография, литология, стратиграфия: Производственно-бытовые и сакральные сооружения: Относительная и абсолютная хронология. М. 123 Чибиров Л.А. 1976. Народный земледельческий календарь осетин. Цхинвали. Шахматов А. 1940. «Повесть временных лет» и ее источники // Труды отдела древнерусской литературы. Т. IV. М., Л. Шишлина Н И., Матюхин А.Д., Цуцкин Е В. 2002. Исследование могильника Островной в Ики-Бурульском районе Калмыкии // Могильник Островной. Итоги комплексного ис­ следования памятников археологии Северо-Западного Прикаспия. М., Элиста. Шульга П.И. 1998. Раннескифское погребение на р. Чарыш из могильника Чесноково-1 //Древ­ ности Алтая. № 3. Горно-Алтайск. Шульга П.И.2008. Снаряжение верховой лошади и воинские пояса на Алтае. Ч. I: Раннескиф­ ское время. Барнаул. Яровой Е.В. 1990. Курганы энеолита - эпохи бронзы Нижнего Поднестровья. Кишинев. SUMMARY In the Bronze A ge a tanning craft was one of the well-developed crafts according to archaeological fin d s. The study of tanning production on m aterials of the Bronze Age steppe and forest steppe cultures focused m ainly on a technology. The ritual aspect of the tanning craft and the sem antics of related tools hardly attracted researchers' attention . The paper is aimed at fillin g in th is gap. Let's stipulate the criteria for the selection of sources. Sometimes in the literature there are funerary complexes regarded by scholars as burials of tanners. However, the authors tend to attribute these graves without any use-wear exam inations or w ithout any mention whether such examinations have been done. The same is true for some tools found at the settlem ents. In the author's view , th is approach im plies a risk to attribute some objects as tanner's tools whereas they are not. Therefore, we tried to select complexes for the analysis as strictly as possible. All the known finds were divided into a number of blocks depending on what kind of tool (tools) they included. To sum up the paper it can be stated that behind the unpretentious appearance of the Bronze Age tanner's tools there is a very rich m ythology that is almost forgotten so far. The collection of materials on the subject will undoubtedly reveal new nuances connected with the ritual use of tanning equipment. A t the same tim e, it will check the validity of our assumptions. Therefore, a good-quality publication of tanner's tools, which should include a detailed description of the contexts of finds, with good drawings and with use-wear and archaeo-zoological analyses, is very desirable. 124

Схожі ресурси