Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени

Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени

In the article, certain questions devoted to historic development of Olbio Polis in Late Archaic and Early Classic periods are under review. The main problems in study of the most important in State History chronological period are covered. Its investigation is dramatized by two current opposite han...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:
Bibliographische Detailangaben
Datum:2011
1. Verfasser: Снытко, И.А.
Format: Artikel
Sprache:Russian
Veröffentlicht: Одеський археологічний музей НАН України 2011
Schriftenreihe:Материалы по археологии Северного Причерноморья
Schlagworte:
Статьи
Online Zugang:http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171147
Tags: Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени / И.А. Снытко // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2011. — Вип. 12. — С. 125-149. — Бібліогр.: 159 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
id irk-123456789-171147
record_format dspace
spelling irk-123456789-1711472020-09-13T01:25:51Z Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени Снытко, И.А. Статьи In the article, certain questions devoted to historic development of Olbio Polis in Late Archaic and Early Classic periods are under review. The main problems in study of the most important in State History chronological period are covered. Its investigation is dramatized by two current opposite handlings in study of Olbio History. There are points of principle in Greek-Barbarian relationship in basis. The fundamental viewpoints in reference to some historic, social, political, economic reconstruction, ethnic and demographic models, territorial and structural state genesis are communicated and analyzed. On carry out of earlier elaborations and taking into account the modern ones, the author concludes about the necessity of further handling of study the Olbio History not as elementary trade and economic trans agent for rules of Scythia with prevail barbarian population, but as a classic Ancient Greek Polis with its traditional for Ancient Greeks social way of life, economic, cultural and social spheres. Special attention is given to the period of tyrannical governance in the second half of 5th century BC. In the basis of the number of findings, basing on archaeology data, the author concludes the most probable time for establishment the tyrannical Polis rule - the end of 2nd* quarter - the middle of 5th century BC. The brief emission of silver Eminac's stater is associated with the rule of tyranny in Olbio. Also the reality of existing as called "Scythian protectorate*' in Polis is disputed. 2011 Article Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени / И.А. Снытко // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2011. — Вип. 12. — С. 125-149. — Бібліогр.: 159 назв. — рос. XXXX-0126 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171147 ru Материалы по археологии Северного Причерноморья Одеський археологічний музей НАН України
institution Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection DSpace DC
language Russian
topic Статьи
Статьи
spellingShingle Статьи
Статьи
Снытко, И.А.
Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени
Материалы по археологии Северного Причерноморья
description In the article, certain questions devoted to historic development of Olbio Polis in Late Archaic and Early Classic periods are under review. The main problems in study of the most important in State History chronological period are covered. Its investigation is dramatized by two current opposite handlings in study of Olbio History. There are points of principle in Greek-Barbarian relationship in basis. The fundamental viewpoints in reference to some historic, social, political, economic reconstruction, ethnic and demographic models, territorial and structural state genesis are communicated and analyzed. On carry out of earlier elaborations and taking into account the modern ones, the author concludes about the necessity of further handling of study the Olbio History not as elementary trade and economic trans agent for rules of Scythia with prevail barbarian population, but as a classic Ancient Greek Polis with its traditional for Ancient Greeks social way of life, economic, cultural and social spheres. Special attention is given to the period of tyrannical governance in the second half of 5th century BC. In the basis of the number of findings, basing on archaeology data, the author concludes the most probable time for establishment the tyrannical Polis rule - the end of 2nd* quarter - the middle of 5th century BC. The brief emission of silver Eminac's stater is associated with the rule of tyranny in Olbio. Also the reality of existing as called "Scythian protectorate*' in Polis is disputed.
format Article
author Снытко, И.А.
author_facet Снытко, И.А.
author_sort Снытко, И.А.
title Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени
title_short Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени
title_full Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени
title_fullStr Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени
title_full_unstemmed Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени
title_sort ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени
publisher Одеський археологічний музей НАН України
publishDate 2011
topic_facet Статьи
url http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171147
citation_txt Ольвийская тирания, «скифский протекторат» и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени / И.А. Снытко // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2011. — Вип. 12. — С. 125-149. — Бібліогр.: 159 назв. — рос.
series Материалы по археологии Северного Причерноморья
work_keys_str_mv AT snytkoia olʹvijskaâtiraniâskifskijprotektoratinekotoryevoprosysocialʹnopolitičeskojiékonomičeskojistoriiolʹvijskogopolisapozdnearhaičeskogoiranneklassičeskogovremeni
first_indexed 2025-07-15T06:36:30Z
last_indexed 2025-07-15T06:36:30Z
_version_ 1837693814503899136
fulltext И.А. Снытко Сеймом яямя/ям фу^а м yva/яеля Афмя /ф^аяоамяа FMHÔ padoaa яосющае/яся ОЛЬВИЙСКАЯ ТИРАНИЯ, «СКИФСКИЙ ПРОТЕКТОРАТ* и некоторые вопросы социально-политической и экономической истории Ольвийского полиса позднеархаического и раннеклассического времени. Политическая история Ольвии является объектом неугасаемого ин­ тереса исследователей, начиная со второй половины XIX в., а именно — времени выхода в свет моногра­ фии В.В. Латышева, первого обоб­ щающего научного труда об истории и государственном строе одного из наиболее значимых древнегреческих полисов Понта Евксинского (Латы­ шев 1887). Спустя столетие, нако­ пивш ийся за прош едш ий период новый материал из археологичес­ ких, эпиграфических и нумизмати­ ческих источников обобщил Ю.Г - Виноградов. Это позволило исследо­ вателю не только по-новому взгля­ нуть на историческое развитие Оль­ вийского полиса, его экономику, культуру, религию, взаимоотноше­ ния с окружающим миром, но и пе­ реосмыслить давно известные, про­ анализированные еще В.В. Латыше­ вым, нарративны е источники и эпиграфические документы (Виног­ радов 1989). Историко-эпиграфичес­ кое исследование Ю.Г. Виноградо­ ва было воспринято неоднозначно. Тем не менее, по прошествии уж е двадцатилетия не последовало, за исключением поправок, дополнений и отдельных отрицаний определен­ ных позиций в авторских реконст­ рукциях некоторых исторических эпизодов, существенной критики в его адрес. Следует признать, что труд выдающегося антиковеда со­ временности Ю.Г. Виноградова ос­ танется актуальным ещ е многие годы и, несомненно, будет являть­ ся настольной книгой для многих поколений исследователей Ольвии, как и по сей день служит работа В.В. Латышева. Дискуссионные вопросы, затро­ нутые Ю.Г. Виноградовым, — по­ литические, экономические и куль­ турные взаимоотношения эллинов с окружающим варварским миром, — остаются объектом острых деба­ тов, несмотря на интенсивные ар­ хеологические исследования (осо­ бенно в 70-е и 80-е гг. X X столе­ тия) как собственно городской тер­ ритории Ольвии (Крыжицкий и др. 1999), так и памятников её хоры (Отрешко 1982: 34-46; Рубан 1985: 26-45; Крыжицкий и др. 1989; Кры­ жицкий, Буйских, Отрешко 1990; Снытко, Липавский 1990: 134-141; Снитко 2009: 25-34; 2011: 11-22; Snytko 1996: 408-409). Представи­ тели различных направлений про­ должают интерпретировать архео­ логические материалы по-разному, даже несмотря на, порой, очевид­ ные факты, и в этом вопросе пока не достигнуто необходимого консен­ суса. Некоторые специалисты, по- прежнему, в традиционном, давно устаревшем стиле 50-х гг. прошло­ го столетия, когда из-за отсутствия достаточных археологических дан­ ных, ещё не было чётко сформули­ ровано само понятие 4 хора Ольвий­ ского полиса*, воспринимают хору не как составную часть государства, а как некую таинственную терри­ торию с эфемерным варварским либо, в лучшем случае, полиэтнич­ ным (скифы, фракийцы, эллино- скифы, эллины) населением с нео­ пределенным статусом и степенью зависимости от Ольвии. Анализ это­ 125 го тупикового направления в иссле­ довании Ольвийского полиса доста­ точно скрупулезно проведен в ряде работ С.Б. Буйских (Буйских 2004: 46-50; 2007: 74; 2007-а: 29-31; 2007- б: 110-125; 2009: 227 сл.; Buiskich 2006: 115-139; 2007: 23-35). Тем не менее, подобные, давно утратившие реальный смысл дискуссии зачас­ тую отвлекают исследователей от серьёзной проблематики и не дают возможности в полной мере взгля­ нуть на Ольвию с позиции класси­ ческого древнегреческого полиса с его политическим устройством, уп­ равлением, экономической, соци­ альной и культурной сферами. Осо­ бенно это касается ранней истории Ольвии. Ю.Г. Виноградов, хотя и не в полной мере отказываясь от прева­ лирующ их «варварских веяний*, своей работой попытался «прими­ рить* обе стороны, рассматривая историю Ольвии в архаическую , классическую и эллинистическую эпохи именно как историю древне­ греческого полиса в Северном При­ черноморье, с его особенностями, обусловленными территориальным расположением и внешнеполитичес­ кой ситуацией. Одной из главных задач, как отмечает сам автор, было показать, что Ольвийский полис неправомерно рассматривать как отсталый, «медвежий* угол антич­ ной цивилизации. Не теряя прису­ щего ей своеобразия, Ольвия не от­ ставала от времени. Она пережила те ж е социально-политические про­ цессы, заложенные в самом поли­ сном государственном устройстве, и разделила те ж е судьбы, которые пришлось испытать городам Среди­ земноморья и Причерноморья (Ви­ ноградов 1989: 5). На современном этапе предположение о разрешении в ближайшем будущем отечествен­ ным антиковедением проблем, на­ копившихся в изучении Ольвийско­ го полиса, вызывает определённый скепсис. Не в последнюю очередь этот скепсис обусловлен невоспол­ нимой интеллектуальной лакуной, образовавшейся после безвременно­ го ухода из жизни таких корифеев науки, как П.О. Карыш ковский, Ю.Г. Виноградов, Я.В. Доманский, А .Н . Щ еглов, а такж е недавней утратой целой плеяды замечатель­ ных исследователей Ольвии и её округи — А.В. Буракова, Н.А. Лей- пунской, В.М. Отрешко, Е.Я. Рого­ ва, В .В . Н азарова, В .В . Рубана. Скепсис усугубляется еще и тем, что некоторым представителям нового поколения присущ упрощ енный, поверхностный подход к исследова­ тельскому процессу. Более того, порой соверш енно неоправданно делаются попытки решить глобаль­ ные исторические проблемы, к изу­ чению которых ученые «старой* школы подходили с большой осто­ рожностью. Остается только с сожа­ лением следить за результатами подобных примитивных и недобро­ совестных «научных* поисков, де­ зориентирующих подрастающее по­ коление и искажающих историчес­ кие реалии. Эти и многие другие неприятные тенденции в изучении древней истории и археологии уж е подчеркивались в специальной ли­ тературе В.М. Зубарем — еще од­ ним великолепным исследовате­ лем , которого недавно утратила наука (Зубарь 2003: 267-270). Дан­ ной преамбулой хотелось бы при­ звать молодое поколение более бе­ режно относиться к печатной стро­ ке, избегать конъюнктуры и при­ митивизма, «оригинальности* в ре­ анимации старых взглядов, отвер­ гнутых самым главным судьей, — временем, излишней самонадеянно­ сти и бездоказательного упрямства, которые были чужды ушедшим в иной мир достойным ученым, умев­ шим признавать свои собственные ошибки и пересматривать свои, на первый взгляд, «красивые* гипо­ 126 тезы. П.О. Карышковский при ж из­ ни говорил нам, тогда еще молодым археологам: 4Когда садитесь за перо — не забывайте, что каждой своей строкой вы входите в Вечность и несете перед ней особую ответствен­ ность». Эту фразу П.О. Карышков- ского постоянно повторял и его луч­ ший друг Ю.Г. Виноградов (Виног­ радов 1990: 9). Хотелось, чтобы к этим словам прислушалось и ны­ нешнее поколение молодых специ­ алистов. Основной целью настоящей ста­ тьи является рассмотрение периода в истории Ольвии, связанного с ти­ раническим управлением полисом — возможно, почти столетним эпи­ зодом в многовевековой истории Ольвийского государства. Наиболее обстоятельно этот вопрос рассмат­ ривался Ю.Г. Виноградовым (Ви­ ноградов 1981: 63 сл.; 1983: 403- 404; 1985: 13-14; 1989: 109-126, 135-150; 1995: 16, 19; Виноградов, Крапивина 1995: 75; Vinogradov 1981: 25-26), хотя предположения о существовании в Ольвии на опре­ делённом этапе развития полиса автократической формы правления и конкретно тирании выдвигались и ранее (Ц ы бульский 1894: 21; Штерн 1904: 54; Stern 1915: 170; Зуц 1970: 67-68; Рубан 1979: 80; 1982: 37-38). Однако эти шедшие в верном на­ правлении, но не подкрепленные надежны ми источниками поиски носили, скорее, интуитивный харак­ тер. Анализ исторических событий невольно свидетельствовал, что, только начиная с IV в. до н .э ., в Ольвии документально фиксируют­ ся все административные институ­ ты, необходимые для демократичес­ кого государства, а до указанного времени управление полисом, оче­ видно, находилось либо в руках олигархических кланов, возможно, религиозны х объединений, либо тирании, что не соответствовало общепринятому мнению о традици­ онной ольвийской демократии, ут­ вердившемуся в науке со времен В.В. Латышева (Латышев 1887: 213 сл.). В пользу этого, делались и по­ пытки привлечения косвенных дан­ ных. В.В. Рубан, например, в ант­ ропоним ах на денеж ны х знаках Ольвии (OY, АР1ХО, ПАУХ, EMINAKO) V в. до н .э ., видел, в отличие от П.О. Карышковского, имена не ча­ стных лиц, занимавшихся изготов­ лением монет (Карышковский 1962: 220-227; 1969: 10-11), а имена — ольвийских тиранов (Рубан 1979: 80), что, как и первое предположе­ ние, выглядело на том этапе изуче­ ния проблемы, достаточно гипоте­ тично. С большей долей вероятнос­ ти стало возможным говорить о ти­ рании после находки в Ольвии в 1972 и 1973 гг. двух фрагментов декрета в честь синопского эксти- рана Тимесилея и его брата Теопро- па (Виноградов 1981: 4 .1 -2 ) . Но главной в решении проблемы, зам­ кнувшей цепь косвенных аргумен­ тов, стала находка в 1970 г. в с. - П арутино мраморного фрагмента базы статуи в честь тираноборца (рис.1), впервые опубликованная Ю.Г. Виноградовым в 1981 г. (Ви­ ноградов 1981: 4 .2 ; 1989: 141). В результате этих открытий совершен­ но иной колорит приобрели и до­ полнительные лапидарные источни­ ки - посвящения Зевсу Элевтерию, как и само истолкование появления его культа с начала IV в. до н.э. (IOSPE. Р . 160; Виноградов 1989: 135-150). Показательна смена в на­ чале IV в. до н .э. коллективных посвящ ений мольпов А п оллон у Дельфинию индивидуальными по­ священиями жрецов (IOSPE. Р. 163, 186; НО. 58), к которым, вероятнее всего, перешли и функции городс­ ких эпонимов, что свидетельствует об утверждении в полисе демокра­ тического строя (Карыш ковский 1978: 82-88). На основании этого, а і 27 Рис. 1. Фрагмент базы статуи тираноборца из Ольвии (по Ю.Г. Виноградову). также учитывая новые эпиграфи­ ческие данные, П.О. Карышковский присоединился к гипотезе Ю.Г. Ви­ ноградова о существовании и пос­ ледующем свержении в начале IV в. до н.э. тирании в Ольвии (Карыш­ ковский 1984: 49; Карышковский, Клейман 1985: 44). Развиваемую Ю.Г. Виноградовым идею ольвийс- кой тирании целиком воспринял С.Ю. Сапрыкин (Сапрыкин 1984: 97-101; Saprykin 1991: 238). Более убедительно она прозвучала и в но­ вой работе В .В . Рубана, который сопоставил исторические судьбы полиса с развитием поселений его сельской округи — хоры (Рубан 1985: 33-34). Постепенно идея ти­ рании стала обретать все больше сторонников, поддержавш их её в той или иной степени и в контексте различных исторических и социаль­ но-политических реконструкций (Крыжицкий и др. 1989: 99; Охот­ ников 1990: 70; Русяева 1992: 207; 1994: 45-49; Д оманский, Фролов 1995: 83; Крыжицкий, Лейпунская 1997: 26; Снытко 1994: 38-40; 2000: 49; 2010: 134-140; 2011: 12; 2011- а: 464; Снытко, Снытко, Николаев 2010: 116-117; Николаев 2008: 62- 65 , 2 0 1 -203 ; Н иколаев, Снытко 2009: 186-192; Буйских 2009: 230). Если существование тираничес­ кого управления в Ольвии V в. до н.э., подтвержденное документаль­ но, уж е практически ни у кого не вызывает сомнений, то, напротив, параллельно приведенная Ю.Г. Ви­ ноградовым гипотеза о скифском протекторате над Ольвией этого вре­ мени (Виноградов 1983: 400; 1989: 90 сл.; 1995: 15-16; Виноградов, Доманский, Марченко 1988: 31-33; 1990: 94-95; Vinogradov 1996: 429- 430), была воспринята довольно неоднозначно — от полного отрица­ ния (Крыжицкий, Отрешко 1986: 14-15; Анохин 1989: 15-17; Русяе­ ва 1992: 126; Крыжицкий, Лейпун­ ская: 1997: 23-24; Крижицький, Зубар, Русяева 1998: 97-100; Кры­ жицкий и др. 1999: 94-97, 152-154; Крижицький 2001: 21-35; 2007: 8- 23; Буйских 1986: 21; 2009: 230; Буйских, Отрешко 2009: 139), ос­ )28 торожного предположения о воз­ можности поддержки скифскими правителями ольвийских тиранов (Карышковский 1984: 49) или крат­ ковременным установлением про­ тектората над ольвийским полисом в прямой форме либо посредством зависимой от скифов тирании (До- манский, Фролов 1994: 40-41; 1995: 83), до целостного и безоговорочно­ го принятия идеи и её дальнейшего развития (Марченко 1993; 1999: 147 сл.; 2005: 111 сл.; Мельников 2002: 260-268). В приведенных работах дан исчерпывающий анализ гипо­ тезы, и в контексте нынешней ста­ тьи разберём лишь добавочные со­ ображения относительно концепции о скифском протекторате. Отметим, что на сегодняшний день отсутству­ ют достаточные аргументы для под­ тверждения этой теории. Если сле­ довать логике самого Ю.Г. Виног­ радова относительно документаль­ ного подтверждения существования ти р ан и и в Ольвии н аходк ой в 1970 г. базы статуи тираноборца (Виноградов 1989: 141), то все име­ ющиеся доводы в пользу гипотезы о скифском протекторате остаются косвенными, базирующимися, в ос­ новном, на рассказе Геродота и ряде логических умозаключений (см.: Охотников 2008: 127), которым по­ одиночке можно дать и иное истол­ кование (см.: Крижицький 2001: 21- 35). Следовательно, до возможной находки бесспорных документаль­ ных подтверж дений, гипотеза о скифском протекторате остается, по сути, красивой легендой, предло­ женной Ю.Г. Виноградовым и под­ держиваемой исследователями, чьи устаревшие и утратившие лидиру­ ющие позиции в отечественном ан- тиковедении, в процессе современ­ ных исследований Ольвийского по­ лиса, исторические реконструкции и этно-политические модели она полностью устраивает. В качестве одного из аргументов, подкреплённого археологическими данными, сторонники протектора­ та используют редукцию ольвийс- кой хоры в середине V В. ДО Н .Э ., вызванную скифской угрозой, и тем самым уничтож ение степняками одной из главных отраслей эконо­ мики ольвиополитов — сельского хозяйства. В действительности, про­ цесс редукции позднеархаической и реннеклассической хоры Ольвии был неодновременным, а имел, как минимум, 10-20-летний диапазон. Переселение жителей хоры в Оль­ вию носило не внезапный, а целе­ направленный и плановый характер (Крыжицкий, Отрешко 1986: 15; Крыжицкий и др. 1989: 95; Кры­ жицкий, Лейпунская 1997: 23-24; Буйских 2009: 230). Гипотеза, со­ гласно которой жизнь на хоре была приостановлена из-за миграционно­ го потока скифов (Марченко 1980: 142-143), археологическими данны­ ми не подтверж дается (Б уйских 1986: 21; Крыжицкий и др. 1989: 22, 94, 96; 1990: 42-43; 1999: 94- 95; Крижицький 2001: 31; Буйских 2009: 230). Сомнителен и тезис о варварской угрозе, ставшей причи­ ной свёртывания сельских поселе­ ний (Vinogradov 1980: 72 ff.; Мар­ ченко 1980: 142 сл.; Яйленко 1982: 290-291; Виноградов 1989: 83). В Се­ верном Причерноморье в конце VI - первой половине V вв. до н.э. не наблюдается ощутимых следов мощ­ ного обьединения варваров, которое могло бы в какой либо мере подчи­ нить себе Ольвию (К риж ицький 2001: 31; Буйских. 2009: 230), хотя не исключено, что доброжелатель­ ное отношение между степняками и ольвиополитами могло подкреп­ ляться со стороны последних уда­ рами по случаю приезда* (Крыжиц­ кий и др. 1989: 99), как это доку­ ментально зафиксировано уж е в несколько более п оздн ее время (IOSPE. Н. 32). Однако подобные традиционны е взаимоотнош ения t29 между греками и варварами не дают достаточных оснований утверждать о серьезном политическом давле­ нии на Ольвийский полис со сто­ роны скифов, тем более в форме протектората. Безусловно, ольвио- политы поддерживали тесные эко­ номические связи со Скифией, ко­ торые были мирными и взаимовы­ годными, что подтверждается ря­ дом источников. Тем не менее, даже на базе уже имеющихся многочис­ ленных исторических и археологи­ ческих материалов, весьма трудно и рискованно моделировать динамику и формы их политических и эконо­ мических взаимоотношений в этот период. Собственно, учитывая раз­ личные научные подходы и концеп­ ции, практически не представляет­ ся возможным, с необходимой долей уверенности, определить баланс этих отношений и степень политическо­ го, экономического и культурного взаимовлияния. В новелле Геродота о царе Ски- ле, часто посещавшем Ольвию, мы также не находим ответа на вопрос о возможном политическом давле­ нии на полис (Herod. IV. 78, 79, 80). Скил входил в город без охраны, имел своё дом охозяйство (otxoq), жену гречанку; вёл себя, как рядо­ вой граж данин, носил греческое одеяние; наравне с другими ольви- ополитами, участвовал в городских религиозных праздниках, что, ско­ рее всего, обьясняется получением Скилом проксении и других льгот (возможно, даже политии) от «бла­ годарных* ольвиополитов за добро­ соседские услуги, а не политичес­ ким и экономическим нажимом на горожан. Практика предоставления государственных льгот ольвиополи- тами в это время не только рядо­ вым иностранцам, но и политичес­ ким лидерам , хорош о известна. Вспомним синопского экс-тирана Тимесилея и его брата Теопропа (Виноградов 1981). Полития была дарована и боспорскому правителю Сатиру (Виноградов, Крапивина 1995). Исходя из наличия собствен­ ного дома в городе, возможно, Скил получил и привилегию энктесиса, известную в Ольвии этого времени по декрету в честь Тимесилея и Те­ опропа, где энктесис в уникальном сочетании зафиксирован совместно с политией (Виноградов 1989: ПО- 111). Возможное обретение Скилом энктесиса от горожан (єуктцоц otxoq) не отрицает и Ю.Г. Виноградов, хотя более реальным считает само­ стоятельное присвоение им указан­ ной привилегии на правах патрона- покровителя (Виноградов 1989: 105). Естественно, предоставленные Скилу привилегии не имели, по из­ вестным причинам, широкой оглас­ ки, как и не рекламировалась его обычная жизнь в Ольвии (скифская свита царя в город не допускалась), т .к ., когда соплеменникам стала известна «тёмная* сторона жизни их патрона, его постигла печальная участь. Единственная фраза из по­ вествования Геродота, которая мог­ ла бы свидетельствовать о серьезном влиянии скифского царя на город, — «велел, приказывал запирать ворота* (Мищенко, Бессмертный, Стратановский, Белецкий), — дос­ ловно переводится, как «запирал ворота* (тао лМлц єкХг) tests). Это от­ мечал и Ю.Г. Виноградов, тем не менее, он не рассматривал иные возможные варианты интерпрета­ ции указанного фрагмента текста, придерживаясь литературного пере­ вода, который вполне соответство­ вал гипотезе исследователя (Виног­ радов 1989: 105). Другая фраза, — «а ворота стерегли* (тао 5s пМ.а<; жрбХасооу), — и вовсе не дает ника­ ких подтверждений на сей счёт, т.к. городские ворота охранялись неза­ висимо от приезда скифского царя. Возможно, что в это время охране были даны дополнительные инструк­ ции городскими властями по просьбе !30 самого Скила и в силу дружествен­ ных отношений царя с ольвиополи- тами (Крижицький 2001: 28). Учитывая вышеприведенное, по­ пытаемся рассмотреть ольвийскую историю позднеархаического и ран­ неклассического времени не через призму греко-варварских отнош е­ ний, а проанализировать имеющи­ еся на сегодняшний день материа­ лы с позиции взгляда на Ольвию как на классический древнегречес­ кий полис. К сожалению, во мно­ гих исследованиях уделялось чрез­ мерное внимание внешнеполитичес­ ким факторам, из-за чего мало мес­ та оставалось для изучения истории социально-политического развития собственно самого полиса, что, как правило, искажало действительные исторические реалии и давало не­ адекватную оценку тем или иным явлениям. При этом, порой, забы­ вались основные политические, со­ циально-экономические, демогра­ фические и территориальные прин­ ципы, присущие древнегреческому полису, освещённые в трудах А ри­ стотеля (P o l. I, III) и П латона (Legg.), или делались попытки вне­ сти коррективы в традиционные устои древнегреческого общества, ссылаясь на особенности развития эллинских государств в условиях Северного Причерноморья, прида­ вая этим особенностям весьма завы­ шенное значение (Шелов, Брашин- ский 1966:161-171; Марченко 1980: 131-143; 1999: 145-172; Марченко, Виноградов 1995: 80-84). В основ­ ном, представители т.н. «варварс­ кой школы > оперировали лишь кос­ венными аргументами, преимуще­ ственно почерпнутыми из литера­ турного изложения отца истории и самостоятельно, в произвольной форме, доосмы сленны ми. Кроме того, из общего археологического контекста в качестве этнопоказате- ля выделялись земляночная архи­ тектура жилищ первых колонистов, якобы не свойственная древним гре­ кам, и такая категория находок, как лепная керамика, на процент­ ном соотношении которой, как это ни парадоксально, базировались со­ циально-этнические модели для ре­ гиона Нижнего Побужья.* Некор­ ректность подобных реконструкций очевидна, тем более, что производ­ ство лепной посуды имеет «интер­ национальный )> характер и являет­ ся присущим как грекам, так и вар­ варам (Гаврилюк, Отрешко 1982: 75-90; Гаврилюк, Соколова 2007: 288-342; Снытко, Снытко, Халычев 2011: 468-472). Не трудно просле­ дить, что процент наличия лепной продукции возрастает по мере уда­ ления поселений от города, где и располагались мастерские по про­ изводству кружальных керамичес­ ких и здел и й (Д и ам ан т, Л евина 1991: 93; Снытко 1995: 149). Недо­ лговечность ж е керамики и в ней постоянная потребность в хозяйстве стимулировали жителей периферий­ ных посёлков к самостоятельному производству лепной посуды, воз­ можно, и по варварским образцам. По причине острой необходимости производились в лепном варианте и такие традиционные для древних греков типы посуды как солонки, светильники, фимиатерии, гутусы и даже кратеры (Рубан 1980: 287- 290). Приведём ещё одно заслужи­ вающее внимания наблюдение. На одном из самых удалённых к севе­ ру от Ольвии поселении Сиверсов Маяк-1, где довольно высок процент находок лепной посуды, зафиксиро­ вано наибольшее среди поселений хоры IV - III вв. до н.э. число граф­ фити и предметов культового ха­ рактера, свидетельствующих об эл­ лин ск ой к ультуре его ж и тел ей (Снытко 1991: 66-70; он ж е 1994-6: * Критический анализ данного подхода к исследованию проблемы см.: Крыжиц- кий 2006; 2007: 18-19. 13) 213-214; он ж е 1994 в: 1 2 4 -1 2 7 ). Н.А. Гаврилюк и О.Ю. Соколова, на примере анализа материала из Ним­ фея, убедительно доказывают, что лепная керамика никак не являет­ ся безусловным свидетельством при­ сутствия варваров в составе населе­ ния античных центров Северного Причерноморья. Они справедливо считают, что в изменениях количе­ ства лепной керамики и особеннос­ тях лепного керамического комп­ лекса можно усматривать, скорее, некоторые экономические, а не эт­ нические изменения в жизни гре­ ческого населения (Гаврилюк, Со­ колова 2007: 288). Присоединяясь к данному мнению, заметим, что, на наш взгляд, не только рискован­ но, но и неправомерно во всех отно­ шениях при построении историчес­ ких, социально-политических и эко­ номических реконструкций общепо­ лисного, а порой и регионального, масштаба опираться на такие мало- значимые и сомнительные аргумен­ ты, как лепная посуда; при этом, пользуясь примитивным фактажом и нарушая элементарные принци­ пы научной этики, делать глобаль­ ные выводы, дезориентирую щ ие общее представление о греческой колонизации и развитии античной цивилизации в Северном Причерно­ морье. Отметим также, что сам автор гипотезы о скифском протекторате, в отличие от своих последователей, даже отмечая высокий процент не­ греческих имен в Ольвии V в. до н.э. (Виноградов 1981-а: 134-136), все ж е не пытался повсеместно «засе­ лить > полис 4 варварским элемен­ том Принимая идею скифского протектората Ю.Г. Виноградов от­ мечал, что, вторгаясь в экономичес­ кую сферу Ольвии, правители Ски­ фии не вмешивались в её внутрен­ нюю и внешнюю политику, допус­ кая даже то, что инициаторами и главными сторонниками установле­ ния такого режима могли быть оп­ ределенные слои древнегреческого общества, заинтересованные в по­ среднической торговле между вар­ варами и эллинским миром (Виног­ радов 1989: 107-108). Правда, до конца остается неясным вопрос, какую сферу экономики имел в виду Ю.Г. Виноградов. Если зерноторгов- лю, то в этот период из-за отсут­ ствия большой хоры ольвиополиты сами нуждались в зерновой продук­ ции. ̂ А в Степной Скифии земле- 2 Возможно, не столько политическими (Виноградов, Крапивина 1995: 75), насколь­ ко экономическими соображениями руководствовались ольвиополиты, даруя поли­ тик), беспошлинность на все товары и право входа и выхода из гавани боспорскому правителю Сатиру, очевидно, регулярно поставлявшему в город зернопродукцию в это сложное для полиса время. Заметим, что ставя под сомнение экономическую подо­ плёку эвергесии Сатира (текст документа свидетельствует преимущественно о ней), при этом, достаточно обоснованно восстанавливая возможную дату издания декрета (392-389 гг. до н.э.), авторы не учитывают тот факт, что даже в предложенное ими время хора Ольвии только начала своё возрождение и ещё не могла в достаточной степени обеспечить зернопродукцией даже внутренний рынок. Кроме того, не взято во внимание, что указанные привилегии, как это было принято у ольвиополитов, были дарованы Сатиру не за (единичный хлебный подарок о (по Ю.Г. Виноградову и В.В. Крапивиной), а за многолетнюю поддержку полиса в трудные времена. Косвенно об экономическом характере декрета в честь Сатира может свидетельствовать и после­ дующий договор с его сыном Левконом, где указанные льготы не упомянуты, а в виде договора изложена традиционная формула о дружбе и взаимопомощи (Виноградов, Крапивина 1995: 73). Договор с Левконом ольвиополитами был заключён, когда они уже почти полностью восстановили свою сельскую округу и могли быть конкурентос­ пособными в сфере зерноторговли на рынках Эйкумены. Скорее всего и факт договора с Левконом, кроме политического, имел свой экономический подтекст в сфере взаи- морегулирования торговых операций с другими полисами античного мира. 132 делие как хозяйственная отрасль (да и то в примитивной степной форме, характеризую щ ейся переложным способом землепользования с фу­ ражной направленностью агрикуль­ туры) появляется лишь в IV в. до н.э. (Гаврилюк 2000: 42). Нет и убе­ дительных данных о возможности экспорта пшеницы из лесостепного региона (Гаврилюк 1999: 268 сл.; Крижицький 2001: 26). Следова­ тельно, при условии протектората над Ольвией в сфере экономики скифским правителям не имело смысла силовым давлением свёрты­ вать сельские поселения ольвийской хоры, жители которых могли бы быть конкурентами несуществую­ щим скифским земледельцам. Ло­ гичнее было бы обложить сельских производителей хоры данью, как и взимать необходимый форос с город­ ских жителей. Единственной отрас­ лью экономики Скифии этого вре­ мени, которой могли бы составить конкуренцию ольвиополиты, было скотоводство (Гаврилюк 2000: 42), но именно греческих скотоводов не коснулся процесс концентрации сельского населения в Ольвии в се­ редине V в. до н.э. Они в силу спе­ цифики своей профессиональной деятельности продолжали оставать­ ся на местах своих пастбищ. Имен­ но их погребения в Аджигольском некрополе скиф ологи ош ибочно выделяют в 4 локальный вариант скифской культуры* (Яценко 1959: 61; Мурзин 1984: 43; Черненко и др.1986: 17), или в т.н. «приольвий- скую группу скифских памятников* (Гребенников, Фридман 1985: 91-92; Гребенников 2008: 53). Основные доводы в пользу этой гипотезы ба­ зировались на устаревших взглядах на хору Ольвии 50-х гг. XX столе­ тия и без учета новейших исследо­ ваний (Крыжицкий и др. 1980: 3- 18; 1989; 1990; Крыжицький 2001; Буйских 1997: 29-30; 2005:178-179; 2007: 67; 2007-6: 110-125; 2009: 230; Снытко, Липавский 1990: 134- 141; Снытко 1992: 91-92; 2009: 26; 2011: 11-22; Snytko 1996: 408-409).^ Не принято во внимание и эконо­ мическое районирование Ольвийс- кого полиса в архаическую и ран­ неклассическую эпохи, где район Аджигола для ольвиополитов имел ярко выраженную скотоводческую специализацию (Отрешко 1979:151- 158; Буйских 1985: 8-10; 2008: 35; 2009: 234; Крыжицкий и др. 1989: 75, 94). Еще более противоречивым эко­ номический подтекст идеи протек­ тората выглядит при условии при­ нятия версии о преимущественно варварском населении окружения Березани и Ольвии (Марченко 1988; 1991; 1999; 2005; Соловьев 2000: 303; 2 0 0 0 -а : 102; 20 0 0 -6 : 164; Solovyov 2001: 118). Становятся со­ всем непонятными причины сило­ вого переселения в город в середи­ не V в. до н.э. своих оседлых сопле­ менников, которые apriori могли бы являться поставщиками товарной з В недавней работе Д.С. Гречко, повторяя основные постулаты уже давно известной позиции предшественников, выискивая технические ошибки оппонентов и, по сути вопроса, не предлагая новых, достаточно обоснованных контраргументов, при этом по­ верхностно освещая перипетии истории Ольвийского полиса этого времени, попытался реанимировать старые взгляды о скифской принадлежности греческих подкурганных захоронений Нижнего Побужья. См.: Гречко 2010: 116-135. Однако, по ряду весьма существенных причин, рассмотрение которых выходит за рамки нынешней статьи, ав­ торская аргументация не может быть серьезно принята во внимание при анализе про­ блемы. О греческих под курганных захоронениях античных некрополей Нижнего Побу­ жья см: Снитко 2011: 11-22. Дополнительно автором, совместно с С.Б. Буйских, гото­ вится статья о формировании и развитии Ольвийского полиса в VI-IV вв. до н.э., где будут учтены и вопросы, связанные с древнегреческим погребальным обрядом. 133 зернопродукции для скифских вож­ дей, тем более при отсутствии ин­ тенсивного земледелия в этот пери­ од в Степной Скифии. При этом ста­ новится невероятным и тезис о 4 вар­ варской угрозе*, для т.н. «преиму­ щественно варварского населения*, следствием которой стало запусте­ ние поселков сельской округи. Ко­ нечно, разрешение подобной апории сторонники гипотезы могут найти в, возможно, враждебных отноше­ ниях кочевников к земледельцам. Но данное объяснение будет таким ж е вымышленным, как и сама идея о варварском населении ольвийской хоры. И ещё одно небольшое замеча­ ние, косвенно свидетельствующее о незаинтересованности правителей Скифии в редукции сельских посе­ лений - основы продуктовой базы Ольвийского государства, в описан­ ной выше слож и вш ей ся х о зя й ­ ственно-экономической ситуации в Степной Скифии и Нижнем Побу- жье середины - второй половины V в. до н.э. Из скифского логоса Ге­ родота о визитах Скила в Ольвию, Ю.Г. Виноградов, рассматривая об­ стоятельства, когда спутникам царя часто и подолгу приходилось ож и­ дать его за городскими стенами, приходит к выводу, что периодичес­ кие прикочевки Скила к Ольвии с войском, т.е . всем боеспособным мужским населением царства (по Ю.Г. Виноградову), были не чем иным, как «кормлением* войска (Виноградов 1989: 104). Следует пон и м ать , что этой прак ти к ой пользовался не только Скил, но и другие скифские правители, как до, так и после него и не только по от­ ношению к Ольвии, но, не исклю­ чено, и к другим греческим поли­ сам Северо-Западного Понта. Если принять данную версию, то на долю горожан возлагалось тяжкое бремя обеспечения продуктами питания значительного контингента иж ди­ венцев, по своей численности, воз­ м ож но, равной количеству всего мужского населения города. В та­ кой ситуации скифам, поддержива­ ющим с греками мирные отноше­ ния, было бы совершенно невыгод­ ным лишать Ольвию своей продо­ вольственной базы — сельскохозяй­ ственных поселений хоры. В дан­ ном случае скифским вождям сле­ довало бы напротив, любыми спо­ собами, препятствовать массовому переселению в город сельских ж и ­ телей. Возможны и иные объяснения частых визитов кочевников во гла­ ве со Скилом в Ольвию. Проводя анализ экономики Степной Скифии, Н.А. Гаврилюк выдвигает предполо­ ж ение, что в торговой структуре степных скифов с греческими цен­ трами значительная роль могла при­ надлежать работорговле, возникно­ вением и развитием которой в зна­ чительной мере можно объяснить обогащение степных скифов в IV в. до н .э. (Гаврилюк 1999: 266-267; 2000: 43-44). Не исключено, что одним из первых поставщиков «жи­ вого товара* и был Скил, пригоняя со своим войском к городским сте­ нам, после очередных межплемен­ ных военных конфликтов, пленён­ ных в походе противников и прода­ вая их в рабство, посредством сво­ их греческих партнёров. Вероят­ ность таких конфликтов косвенно подтверждает и повествование Ге­ родота о довольно оперативной ре­ акции Октамасада на «порочное* поведение Скила в Ольвии. Скорее всего, недостойное поведение царя было лишь поводом для его устра­ нения, а в действительности, пос­ ледую щ ие события объясняю тся наличием сильной оппозиции, не­ довольной его политикой, постоян­ ными междоусобны ми военными стычками и отсутствием сильной централизованной власти в Скифии того времени. Локальные войны в 134 степи, очевидно, носили достаточ­ но жестокий характер, если допус­ тить, что в рабство продавались свои же соплеменники (весьма коварный способ избавления от политических соперников!)/ Этим, а не столько подчёркнутым отцом истории элли- нофильством скифского царя, в зна­ чительной степени могут объяснять­ ся его частые визиты в Ольвию и долгое пребывание в городе. Очевид­ но, подобный вид торговой деятель­ ности достался Скилу по наследству от отца — Ариапифа, имевшего в городе даж е своего поверенного (єпиропод) Тимна. Тем не менее, указанная спонтанная посредничес­ кая торговля не даёт веских осно­ ваний для бесспорного утверждения о возможности установления скиф­ ского протектората над полисом. Как верно отмечает С.Д. Крыжиц- кий, для организации экспорта по­ добного товара через Ольвию не было необходимости осуществлять такие экстраординарные меры, как разгром сельской округи Ольвии или установление протектората над полисом, превращая город в торго­ вого тран сагента (К риж иц ьк ий 2001: 26). Проведя небольшой обзор состо­ яния проблемы, невольно напраши­ вается вывод о том, что в процессе организации и обустройства госу­ дарства, в политической, экономи­ ческой и социально-демографичес­ кой сферах ольвиополиты руковод­ ствовались не столько внешними факторами, сколько собственными внутриполисными приоритетами. В действительности, современные данные археологии свидетельству­ ют о следующем. В конце VI - на­ чале V вв. до н.э. продолжалось тер­ риториальное развитие Ольвийско- ** О рабовладельческой идеологии и рас­ пространении рабства в скифском обще­ стве см.: Тереножкин 1977: 17-26. го полиса. В основном заселялись прибрежные районы Нижнего По- бужья к северу от Ольвии (Буйских 2009: 228). Появление этих посе­ лений объясняется не только при­ током новой волны колонистов из Ионии, но и, возможно, начавшим­ ся процессом т.н. внутренней ко­ лонизации (Отрешко 1990: 15; Буй­ ских 2009: 228). Наличие новой волны переселенцев, отмечает и А.С. Русяева, с которой связывает, приводя исторические параллели, стремление к захвату политическо­ го влияния как в городе, так и во­ обще в данном регионе, проявивше­ еся в постепенном вытеснении куль­ та Аполлона Врача и дальнейшем утверждении в качестве главы Пан­ теона Аполлона Дельфиния (Русяе­ ва 1986: 53, 63). В первой трети V в. до н .э. полис полностью определя­ ется в своих территориальных гра­ ницах, которые просуществовали на протяжении всей его истории. Орга­ низация поселений происходила на новых, ранее незаселённых терри­ ториях, при полном отсутствии, какого либо ощ утимого местного варварского населения. Отсутствие внешних и внутренних преград для обустройства, ограничений в про­ странстве и времени, удачное соеди­ нение топографических особеннос­ тей, ресурсо-сырьевых возможнос­ тей способствовало свободному пе­ реселению в эти края греков - и он и й ц ев и утвер ж ден и ю их в Н ижнем Побужье (Буйских 2011: 58-59). Временная земляночная и полуземляночная архитектура пер­ вых колонистов повсеместно сме­ няется наземными сырцово-камен­ ными домами Буйских 2009: 229). Параллельно с этим начинается мо­ нументальное строительство в горо­ де, возводятся оборонительные сте­ ны (Крыжицкий 1985: 68, 86; Кры- жицкий, Лейпунская 1997: 23). К исходу второй трети столетия сельская территория полиса свёрты­ 135 вается, до пределов, которые необ­ ходимы для обеспечения сельхоз­ продукцией его населения (Буйских 2009: 229). Причины этого процес­ са, как отмечалось выше, заключе­ ны не во внешнеполитических фак­ торах, а регламентировались внут­ ригосударственными соображения­ ми. Редукция хоры, прежде всего, была связана с особенностями внут­ ренней социально-экономической и политической жизни Ольвии. Пла­ новый процесс переселения в Оль­ вию был проведён для усиления развития города, лучшей организа­ ции населения полиса и качествен­ ной перестройкой всей полисной организации (Крыжицкий, Отреш- ко 1986: 15; Крыжицкий и др. 1989: 95; Крыжицкий, Лейпунская 1997: 23-24; Отрешко 1990: 15; Буйских 2009: 230). По мнению С.Б. Буйс­ ких, основанному на анализе цело­ го комплекса имеющихся данных, процесс редукции, в первую оче­ редь, был связан с этапом заверше­ ния формирования Ольвийского полиса, целенаправленной концен­ трацией сырьевых и людских ресур­ сов для интенсивной деятельности по строительству его урбанистичес­ кого, общественного и культурного центра, а такж е необходимостью п ереор ган и зац и и сел ь ск о х о зя й ­ ственной территории государства, путём осознанного временного уп­ лотнения его аграрной зоны (Буйс­ ких 2009: 230). Очевидно, это было связано с государственной, центра­ лизующей деятельностью ольвийс- ких тиранов, ибо при ином, менее эффективном управлении полисом, проведение такой массовой ради­ кальной акции было бы маловеро­ ятным (Снитко 2011: 12). Ориенти­ ровочная дата установления тира­ нического режима - около 440 г. до н.э. (Виноградов 1989: 121). К это­ му времени плановое свёртывание поселений хоры по археологическим данным было практически заверше­ но. Исходя из этого, можно допус­ тить, что тирания была установле­ на, как минимум, на десятилетие ранее. Указанная дата, по Ю.Г. Ви­ ноградову, является временем рес­ таврации и утверждения тирани­ ческой власти, упразднения инсти­ тута наместников скифского царя, с которы ми, по его убеж дению , были связаны эмиссии ольвийских монет с легендами АРІХ, АР1ХО, EMINAKO, хотя и при сохранении, в умеренных рамках, варварского протектората над городом. Появле­ ние ж е тирании в Ольвии соотно­ сится со временем эмиссии литых оболов с легендой ПАУХ, а именно хронологическим отрезком 490-480 гг. до н .э. (Виноградов 1989: 112, 120).з Однако сопоставление этих легенд с именами варварских на­ местников представляется недоста­ точно обоснованным, как и весьма гипотетичным, несмотря на приве­ дённые Ю.Г. Виноградовым, пре­ имущественно, косвенные аргумен­ ты и исторические параллели, ос­ таётся связь антропонима ЕП1ПА- YXA, ПАУХ (=Павсаний?) с именем первого ольвийского тирана. Следу­ ет всё ж е признать, что даже при наличии множества привлекатель­ ных и, на первый взгляд, убедитель­ ных версий, касающихся историчес­ кой интерпретации принадлежнос­ ти этих монетных легенд, вопрос об окончательном разрешении данной проблемы продолжает оставаться актуальным объектом дальнейших исследований. Относительно эмис­ сии монет с легендой ПАУХ можно согласиться с Ю.Г. Виноградовым, опирающимся на выводы П.О. Ка- рышковского, согласно которым в s В.В. Рубан также соотносит время появления тирании с появлением имён собственных на ольвийских монетах, предлагая хронологический отрезок 480- 470 гг. до н.э. (Рубан 1982: 37). !36 раннєє время в роли городского эпо­ нима выступал айсимнет мольпов, сменённый в дальнейшем жрецом Аполлона (Кары ш ковский 1978: 82-88), а также собственные разра­ ботк и в этом н а п р а в л ен и и (Vinogradov 1979: 313), что данную серию датировал своим именем об­ щ егородской эпоним - айсимнет союза мольпов (Виноградов 1989: 112-113). Ссылаясь на историчес­ кие свидетельства, где упомянуты случаи, когда айсимнетия приво­ дила к тирании, он не исключает возм ож ность подобной ситуации с П авсанием (Виноградов 1985: 13-14). Но приведённы е Ю.Г. Ви­ ноградовым аргументы всё ж е кос­ венно свидетельствуют о такой воз­ можности, из-за чего и сама идея может быть принята лишь в каче­ стве одной из гипотез, нуждающ их­ ся в дополнительных подтвержде­ ниях. В связи с этим и верхнюю дату установления тирании в Оль­ вии, предложенную Ю.Г. Виногра­ довым, можно воспринимать в ка­ честве условной. Вполне обоснован­ но мнение А.С. Русяевой о том, что из-за скромного объёма письмен­ ных источников нельзя достаточ­ но полно проследить общественно- политическую историю Ольвийско- го государства не только из года в год, но и для каждого полустоле- тия отдельно (Русясва 1994: 50). Во всяком случае, если обратиться к известной античной практике, то период правления тиранов всегда сопровождался какими либо ради­ кальными преобразованиями в го­ сударстве, связанными с внутрен­ ней организацией населения для выполнения назревших общеполис­ ных задач, интенсивным городским монументальным строительством, массовым возведением культовых и общественных сооружений (Arist. Pol.: V. 9 .4 ; Kolb 1977: 99-138; Андреев 1988: 242). Именно тако­ вым для Ольвийского полиса и было время, начиная с середины V в. до н .э., когда основная часть населе­ ния была сосредоточена в городских пределах. Добавим, что обычно ти­ раны приходили к власти на почве кризисных явлений в государстве (Андреев 1988: 243-247). Относи­ тельно Ольвии, катализатором та­ ких явлений могли стать противо­ речия и конфликты между стары­ ми ольвиополитами и контингентом новых колонистов, на возможность которых указывает и А.С. Русяева (Русяева 1986: 53, 63), а также, с другой стороны, разногласия меж ­ ду олигархией и демосом. Хочется привести и ещё одно заслуживаю­ щее внимания наблюдение А.С. Ру­ сяевой. В середине V в. до н.э. на ольвийских монетах (статеры Эми- нака)^ произош ло официальное сближение символов двух культов — Аполлона Врача (колесо) и Дель- финия (изображение четырёх дель­ финов по сторонам колеса), после чего символ Аполлона Врача в виде колеса окончательно исчезает из ольвийской нумизматики (Русяева 1986: 56-57). Совместная символи­ ка двух ипостасей бож ества, по мнению А.С. Русяевой, отражает политическую обстановку в городе и государстве, являясь одним из источников решения этой сложной проблемы (Русяева 1986: 56). Дос­ таточно примечательно и первое изображение на этих монетах Герак­ ла в Ольвии (рис. 2). Не касаясь спорных вопросов о семантике (Ка­ рышковский 1960: 179-195; Виног­ радов 1989: 93-94; Русяева 1992: 123-126), отметим важность самого є Наиболее реальным, представляется время выпуска этих монет предложенное П.О. Карышковским, датирующего их серединой V в. до н.э. (Карышковский 1984-а: 85;1985: 34). Позднее установлен возможный хронологический отрезок их эмиссии - 460-440 гг. (Карышковский 1988: 50). 137 Рис. 2. Статер Эминака. факта присутствия бож ества на аверсе монеты, выпущенной в это время. Особой роли не играет и трактовка легенды EMINAKO (имя собственное, возможная эпиклеза Геракла, в последующем более ни­ когда не упоминаемая).? Не исклю­ чая возможности существования в О львии р ан н ей ти р ан и и (4 9 0 - 480 гг.), рискнём предположить, что более обоснованно можно гово­ рить об установлении тираническо­ го режима именно в период, начи­ ная с конца второй четверти - сере­ дины V в. до н.э. Вполне вероятно, что приход к власти тирана был вынужденной временной мерой с целью общего примирения в граж­ данском коллективе. Именно с прав­ лением тирана допустимо, на наш взгляд, связать и концентрацию всего населения полиса в городе для последующего справедливого пере­ распределения землепользования в государстве, что, вероятно, было и одним из основных условий граж­ данского примирения. С властью тирана в Ольвии, в клане которого, возможно, культ Геракла был ген- тильнымЗ, на наш взгляд, логичнее связывать и кратковременный вы­ пуск серебряных статеров Эминака ̂ Анализ различных гипотез относительно факта появления Геракла на аверсе ста­ теров и возможной трактовки легенды EMINAKO см.: (Крижицький 2001: 29-30). Со своей стороны добавим, что при условии скифского протектората над Ольвией, было бы совершенно лишено логики и последовательности наместнику Октамасада Эмина- ку (по Ю.Г. Виноградову, см.: Виноградов 1989: 121), особенно после печальной уча­ сти Скила, пострадавшего за эллинофильство, помещать на аверсе монеты рядом со своим именем изображение греческого божества, пусть даже в ипостаси Геракла Тар- гитая. Гораздо логичнее было бы разместить собственную физиономию или лик своего патрона Октамасада, как это в действительности зафиксировано в более поздние вре­ мена на ольвийских монетах Фарзоя и Инисмея (Карышковский 1988: 108). Опять же, не упоминая сугубо греческой легенды о происхождении скифов, можно было изобразить нейтральный сюжет из скифского быта, что засвидетельствовано на моне­ тах Ольвии царя Скилура (изображение ритуальной повозки) или Атея, выпущенных Каллатией, где рядом с именем царя отчеканен скифский всадник (Анохин 1973: 36- 37; Рогальский 1974: 3-13). в В эпиграфическом лапидарии Ольвии имеется надпись III в. до н.э., в которой идёт речь о сооружении башни в честь Геракла и Демоса (IOSPE. 12. 179). Сакральное объе­ динение двух культов, по мнению А.С. Русяевой, свидетельствует о том, что Геракл в данном случае, выступил в роли покровителя демократической партии в Ольвии (Ру- сяева 1994: 54-55). Нет противоречий и в том, что символом гражданского примирения Геракл стал и в напряжённой политической обстановке в ольвийском обществе середи­ ны V в. до н.э., временно приведшем, в целях нейтрализации социально-политических конфликтов в государстве, к власти тирана, вероятнее всего, опиравшегося, для удов­ летворения своих политических амбиций, на большую часть демоса. П8 (Снытко и др. 2010: 116-117).^ Не­ известно, насколько правление ти­ рана оправдало всеобщие чаяния граждан, но следует учесть докумен­ тально подтверждённый факт его устранения от власти, а также, судя по незначительности числа найден­ ных экземпляров, полного изъятия из общеполисного денежного обра­ щения выпущенных им статеров. Заметим, что использование монет более ранней серии АР1Х археоло­ гически фиксируется даже в первые десятилетия IV в. до н.э. (Рубан, Ур- салов 1986: 39-40; Урсалов 1986: 112; Снытко 1990-а: 44-47), также как и длительное хождение мелкой разменной меди в виде дельфинов. Отметим, что временный период отсутствия интенсивной жизнедея­ тельности т.н. «большой хоры* не был таким уж длительным. Новые материалы раскопок некоторых па­ мятников периферии, в комплексе с более ранними исследованиями (Штительман 1958: 131-132; Русяе- ва 1968: 212) свидетельствуют о том, что процесс нового расш ирения хоры был начат уж е в последней трети V столетия (Марченко 1985: 50-51; Марченко, Доманский 1986: 48-60; Виноградов, Марченко 1985: 14-15; они же: 1986: 59-60; Буйс- ких 1985: 263-264), хотя м ассо­ вый характер он приобрёл на ру­ беж е V - IV вв. до н.э. (Крыжиц- кий и др. 1989: 99). Возобновление жизнедеятельности некоторых посе­ лений и возникновение отдельных усадеб вблизи Ольвии в последней трети V в. до н.э. обьясняется мно­ гими обстоятельствами. Прежде все­ го отмечаем, что плановое пересе­ ление в Ольвию, как указано выше, не касалось профессиональных ско­ товодов. В частности, район Аджи- гола, где зафиксированы поселения и некрополи последней трети V в. до н.э., для населения хоры Ольвии, с хозяйственной точки зрения в све­ те экономического районирования территории полиса, имел ярко вы­ раженную скотоводческую (отгон­ ное скотоводство) специализацию (Отрешко 1979: 151-158; Буйских 1985: 8-10; 2008: 35; 2009: 234; Буйских, Ольговский 1995: 3-11; К ры ж ицкий и др. 1989: 75-94; Одрін 2001: 91-92). Такую ж е спе­ циализацию в это время имели и районы у современных сёл Козыр- ка и Большая Черноморка, где с архаического времени выразитель­ но прослеживается фуражная на­ правленность зернового хозяйства (Одрін 2011: 350). Уместен вариант сезонного использования земельных угодий, близлежащих к городу. Не э В качестве подтверждения гипотезы приведём версию В.В. Рубана, ссылающегося на находку черепка с оттиском реверса монеты серии EMINAKO из раскопок Ольвии, на основании которой он приходит к выводу о том, что до появления магистратуры агораномов, контроль за стандартизацией керамической продукции в полисе осуще­ ствлялся от имени тирана (Рубан 1982: 38; см. также: Карышковский 1984-а: 81 сл. Рис. 3.1). Данная находка дополнительно ставит под сомнение восприятие Эминака в качестве скифского царя, его наместника или династа. Если выпуск серебряной моне­ ты, в определённой степени, не выходил за рамки их компетенции, то контроль за изготовлением мерной городской посуды внутриполисного обращения персонами та­ кого высокого политического статуса, представляется маловероятным, тем более при условии безусловного контроля за внешнеэкономической деятельностью и невмеша­ тельства скифских правителей (по Ю.Г. Виноградову) во внутренние дела государ­ ства. С другой стороны, подобный контроль вполне соответствует, полномочиям тира­ нов, распространявшимся практически на все сферы городской жизни. Однако, дан­ ный факт сомнительной узурпации наместником скифского царя функций полисных чиновников «средней руки*, отнюдь не смущает Ю.Г. Виноградова, вскользь упомя­ нувшего указанный оттиск на фрагменте ойнохои, в процессе отождествления Эмина­ ка с полномочным представителем Октамасада (Виноградов 1989: 93 сл.). 139 исключено, что первые индивиду­ альные усадьбы этого времени в окрестностях Ольвии могли принад­ лежать семьям отдельных пересе­ ленцев и беженцев типа синопско­ го экс-тирана Тимесилея и его бра­ та Теопропа, которым ольвиополи- ты, стеснённые жесткой стенохори- ей, кроме политии, предоставили и привилегию энктесиса (Виноградов 1981: 65-90; 1995: 16). Заметим, что уж е само предоставление политии в античном понимании этого терми­ на предполагает право приобретения земли. Ольвиополитами, как спра­ ведливо отмечает Ю.Г. Виноградов, этот modus был воспринят на про­ тяжении IV в. до н .э., когда среди многочисленной серии проксений- ных декретов, где присутствует по- лития, ни разу не зафиксирован энктесис (Виноградов 1981: 87). В качестве условной даты упраз­ днения тиранического режима при­ нято считать рубеж V - IV вв. до н.э. (Рубан 1985: 33-34; Виногра­ дов 1989: 138). Позднее, Ю.Г. Ви­ ноградов и В.В . Крапивина, прово­ дя анализ ольвийского лапидарно­ го памятника, содержащего два до­ кумента на одной плите, — декрет в честь боспорского правителя Са­ тира и договор с его сыном Левко- ном, — допустили возм ож ность того, что в хронологический про­ межуток 392-389 гг. до н.э. ольви- ополиты ещё находились под влас­ тью тирана (Виноградов, Крапиви­ на 1995: 75-76). Н .И . Н иколаев, исследуя каталог ольвийских эпо­ нимов (IOSPE. Р . 201), связывает время низвержения тирана с вве­ дением в Ольвии эпонимата Апол­ лона Дельфиния в 401 г. до н .э. (Николаев 2008: 38, 63). Но вычис­ ленная сугубо математическими рас­ чётами дата не может считаться окончательно верной, т.к. автор опи­ рается на условное время падения тирании. Она может быть отодвину­ та как на десятилетие ранее, так и на десятилетие позднее, имея, как минимум, 20-летний диапазон (Снит­ ко 2009: 139). События политического характе­ ра способствовали проведению эко­ номических реформ и кардиналь­ ным изменениям в земельном зако­ нодательстве, что стимулировало основание и развитие поселений хоры (Снытко 2000: 49; Буйских 2009: 230). Кроме того, после окон­ чательного обустройства Ольвии во второй половине V в. до н.э. в клас­ сический греческий город со всей необходимой атрибутикой, высвобо­ дились значительные людские ре­ сурсы, а усиление аграрной отрас­ ли стало экономической необходи­ мостью (Крыжицкий и др. 1999: 114; Буйских 2009: 231). На протяжении первых двух тре­ тей IV столетия на хоре Ольвии по­ является целая сеть урбанизован- ных поселений с достаточно разви­ тым каменным домостроительством, которые возникли на местах быв­ ш их архаических либо на новых участках (Крыжицкий и др. 1980: 11; Буйских 2009: 230-231), и пер­ вые индивидуальные усадьбы (Буй­ ских 1990: 51-52). В это время сель­ ская округа не только достигает размеров территории архаического - раннеклассического периодов, но в её рубеж ах осваиваются новые площ ади. П оселения компактно размещаются на побережьях Бугс- кого (до широты г. Николаев на се­ вере), Днепровского и Березанско­ го лиманов. В этом новом освоении хоры чётко прослеживается регла­ ментация, целенаправленность, а также сознательный рациональный расчёт (Буйских 1997-а: 16-17). За­ селение хоры происходило не в еди- ночасье, а последовательно, на про­ тяжении, как минимум, полустоле- тия (Снытко 2000: 58; Б уйских 2009: 230). Если ближайшие к Оль­ вии поселения и усадьбы возника­ ют в начале IV в. до н .э ., то одно из 140 самых удалённых к северу от горо­ да поселение Сиверсов Маяк-1 осно­ вано не ранее 360-350 гг. до н^э. (Сны тко 1 9 9 5 : 148; J e fr e m o w , Snytko 2004: 38). Последователь­ ность по времени застройки наблю­ дается и на ближайших к Ольвии памятниках. Так, на поселении Чер- товатое-1 имеются участки, которые датируются рубежом V - IV вв. до н.э., и есть сооружения, возведён­ ные не ранее второй четверти IV сто­ летия (Снытко 1994-а: 152-156; 2000: 58). В связи с этим отметим, что, возможно, термины «реколони­ зация» и «реорганизация», предло­ женные В.М. Отрешко и В.В. Руба- ном, как причина воссоздания т.н. «большой хоры», не совсем удачно соответствуют процессу нового ос­ воения сельской округи (Отрешко 1982: 36-38; Рубан 1985: 33-36). Корни его, на наш взгляд, прежде всего, следует искать в темпах эко­ номического, социального и демог­ рафического роста самого Ольвийс- кого государства и в целом хроно­ логический отрезок, связанный с увеличением сети поселений на хоре, характеризовать как очеред­ ной обширный этап внутренней ко­ лонизации полиса (Снытко 2009-а: 186), что более соответствует тра­ диционной античной практике по­ степенного расширения зоны непос­ редственного хозяйственного воз­ действия (Яйленко 1983: 135). В общих чертах, новое освоение хоры было процессом внутриполисным в политическом, экономическом и демографическом аспектах, проис­ ходившее преимущественно за счет внутренних ресурсов Ольвийского государства (К ры ж ицкий и др. 1989: 100; Снытко 2000: 57-58; 2009-а: 186; Буйских 2009: 231), хотя и не исключается определен­ ное участие в новом заселении сель­ ской округи выходцев из Малой Азии (Отрешко 1982: 38) и особен­ но из метрополии - Милета, с кото­ рым у ольвиополитов существовал договор об исополитии, дополни­ тельно подтверждённы й в 3 2 9 /8 году или несколько позднее (Milet. 1. 3. 136 = Syll.s 286; Виноградов 1983: 390). В первой трети IV в. до н .э. воз­ никли и поселения, располож ен­ ные к западу (от устья Тилигульс- кого лимана до Одесского залива) и к востоку (Нижнее Поднепровье) от границ О львийского полиса, официальное отнош ение которых к Ольвийскому государству доста­ точно сомнительно, несмотря на целый ряд черт, присущ их сугубо памятникам хоры Ольвии этого времени.*** Прежде всего, обитате­ лями этих поселений использова­ лись преимущественно ольвийские денеж ны е знаки (Диамант 1978: 241 сл.; Рубан, Урсалов 1986: 31- 53; BodzekJ3008: 13-23; Абикуло- ва, Пиворович 1982: 30 -32), что дало повод некоторым исследова­ телям безоговорочно отнести эти территории к Ольвийскому поли­ су (Диамант 1978: 241 сл.; Рубан 1978: 44 сл.; он ж е 1985: 31; Р у­ бан, Урсалов 1986: 52). Много об­ щ их черт с населением хоры Оль­ вии наблюдается в материальной и духовной культуре (Б уй ск и х, Бы лкова 1991: 3 2 -34 ; Бы лкова 2000: 125-139; Диамант 1974: 270- 271; 1975: 117-119; Редина и др. 2008: 142-160; Redina 2007: 507- 536; Kowal 2008: 75-94) и особен­ но в погребальном обряде жителей этих поселений, который практи­ чески не отличается от погребаль­ ных традиций ольвиополитов это­ го времени (Редина и др. 2008: 151-154; Козуб 1974; Снитко 2009: 25-34). Но однозначно формулиро- * *0 Основные точки зрения относитель­ но принадлежности этих территорий и собственная позиция авторов изложены: Крыжицкий и др. 1989: 8-10; Буйских 2009: 231. 14) вать оф и ц и ал ьн ую п р и н а д л еж ­ ность этих территорий к Ольвийс- кому государству, полагаясь толь­ ко на перечисленные выше факто­ ры, довольно рискованно и недо­ статочно обоснованно.** Допусти­ мо лишь констатировать, что эти земли, безусловно, входили в сфе­ ру политических, экономических и культурных интересов Ольвии и были дополнительной частью внут­ реннего рынка полиса. Появление этих поселений достаточно удач­ но мож но связать с т .н . «новой волной* колонистов из греческих городов Малой А зии, которым по различным обстоятельствам или по политическим соображениям*^ не хватило места в исторических тер­ риториальных границах Ольвийс- кого государства. По этим причи­ нам пришлось расселяться в бли­ жайш ем ольвийском приграничье. Вероятно, в те времена это населе­ ние и получило в среде коренных ольвиополитов обобщ енное назва­ ние «миксэллины* (т.е. выходцы из разных городов Ионии и, воз­ " Проблематичность идеи т.н. иольвий- ской переи*, выдвинутой И.Б. Брашинс- ким (Брашинский 1977: 303), отмечает Ю.Г. Виноградов (Виноградов 1989: 68), тем не менее, безоговорочно присоединя­ ясь к гипотезе А.Н. Щеглова (Щеглов 1985: 84-86;1986: 166-171; Sceglov 1987: 244-2470; Щеглов, Рогов 1985: 86-88) об основании ольвийского форта в начале IV в. до н.э. на поселении Панское-1 и распространении территориальной экс­ пансии ольвиополитов в Северо-Западный Крым (Vinogradov 1987: 33 ff.; Виногра­ дов 1989:170-171; 1990-а: 51-64;1995: 19- 20; Виноградов, Крапивина 1995: 74). ^ Здесь уместно вспомнить возможную конфликтную ситуацию между новым контингентом колонистов и старыми оль- виополитами конца VI - первой полови­ ны V в. до н .э., упомянутую выше. Воз­ можно, в связи с этим, ольвиополиты, наученные горьким опытом, ввели опре­ делённые ограничения для приёма и рас­ селения эпойков в исторических рубежах полиса. можно, других полисов античного мира), утвердившееся и сохранив­ ш ееся до времён издания ольвий­ ского декрета в честь Протогена, где они упом януты (IO SPE, 1^, № 32; Сны тко 2 0 1 1 : 4 6 1 -4 6 8 ) . О рганизация новых поселений в приграничье, скорее всего, проис­ ходила не без участия ольвиопо­ литов, а, возможно, даж е находи­ лась под контролем полисной ад­ министрации и регулировалась го­ сударством. Что касается Нижнего Поднеп- ровья, где на рубеже V - IV вв. на­ блюдается процесс оседания ски­ фов на землю (Гаврилюк, Абику- лова 1991: 29), то в составе насе­ ления греческих поселений низо­ вья Днепровского лимана возм ож ­ но присутствие и варварского кон­ тингента. Присутствие варваров по результатам исследований Кошар- ского некрополя фиксируется и на западны х поселениях ольвийско­ го приграничья. Кроме средиземно- м орского (грек и), нордического (варвары), антропологи выделяют даж е незначительный, хотя доста­ точно выразительный арменоидаль- ный тип, который связывают со сме­ шанным составом греческих коло­ нистов (Kaczanowski, K osydarski, Niedzwiecka 2008: 53-61). Однако на наш взгляд, варварский элемент среди населения появился не в на­ чале освоения вышеуказанных по­ селений, а несколько позднее, в процессе греко-варварских связей в этих регионах. Под вопросом ос­ тается и степень зависимости по­ селенцев приграничья от Ольвии, а такж е их социально-правовой статус. Учитывая то, что миксэл- лины в большинстве известных ис­ точников упомянуты в связи с во­ енным делом, как и в декрете в честь Протогена, где они фигури­ руют в контексте военных событий («бывшая война* и нынешняя уг­ роза со стороны кочевников), бо­ 142 лее реальной представляется гипоте­ за П.О. Карышковского, И.Б. Клей­ мана и Ю.Г. Виноградова, соглас­ но которой миксэллины — зави­ симое военно-земледельческое на­ селение типа клерухов, катэков и периэков, специально органи зо­ ванное для охраны рубежей Оль- вийского полиса (Карышковский, К лейм ан 1985 : 74; В иноградов 1989: 183). Достаточно слож но м оделиро­ вать социальную структуру насе­ ления возрождаю щ ейся < большой хоры* Ольвии. И сходя из тради­ ц и о н н о й а н т и ч н о й п р а к т и к и , можно предположить, что подав­ ляю щ ее больш инство населения сельской округи составляли пред­ ставители гражданского коллек­ тива полиса, что подтверждается и данными археологии (Крыжиц- кий и др . 1989: 148; Б уй ск и х 2009: 238-241; Снытко 2009: 32; 2009-а: 186 -187 ). Среди контин­ гента сел ь ск и х ж и тел ей могли быть и иностранцы — ксены, как ранее проживавш ие в городе, так и из числа новых колонистов. Б е­ зусловно, определённую прослой­ ку составляли домаш ние и сельс­ кохозяйственные рабы, именуемые по ольвийским лапидарным источ­ никам ойкетам и (IO SPE. 1 .̂ 32; К р ы ж и ц к и й и д р . 1 9 8 9 : 1 4 8 ; Снытко 2011: 4 6 1 -468 ). Отметим, что слож ная социальная и имущ е­ ственная стратификация населе­ ния возобновлённой хоры Ольвии наметилась уж е в первой полови­ не IV в. до н .э . Об этом свидетель­ ствуют различные типы населён­ ных пунктов (урбанизированные поселения с каменным домостро­ ительством, поселения с зем л я ­ ночной и полуземляночной архи­ тектур ой , отдельны е усадьбы и хутора, пастуш ьи и рыбачьи сто­ я н к и ) и п о г р е б а л ь н ы й о б р я д (Снытко 2009: 32). Усиление клас­ совой дифференциации и полити­ ческой борьбы в государстве, ско­ рее всего, происходило уж е во вто­ рой трети IV столетия, ознам ено­ вавш ееся возмож ной победой ра­ дикальной демократии в период после македонской агрессии (Ви­ ноградов 1989: 175-176). Литература Абикулова М.И., Пиворович В.Б. 1982. Неопубликованные находки ольвийских монет на посе­ лениях Нижнего Днепра (по материалам Херсонского музея) // Нумизматика античного Причерноморья. К. Андреев Ю.В. 1988. Архаическая Греция // История Европы. Т. 1.Гл. 5. М. Анохин В.А. 1973. Монеты Атея // Скифские древности. К. Анохин В.А. 1989. Монеты античных городов Северо-Западного Причерноморья. К. Брашинский И.Б. 1977. Рец.: Wasowicz А. 197$. Olbia pontique et son territoire. Paris // CA. №3. Буйских С.Б. 1985. Работы в сельской округе Ольвии // АО 1983 г. М. Буйских С.Б. 1985. Некоторые итоги изучения Ольвийской хоры // ПИО. Тез.докл. и сообщ. семи­ нара. Парутино. Буйских С.Б. 1986. Некоторые вопросы пространственно-структурного развития ольвийской хоры догетского времени (VI - П вв. до н.э.) // Ольвия и её округа. К. Буйських С.Б., Ольговський С.Я. 1995. До історії населення Ольвійської хори // Питання історії культури України. К. Буйских С.Б. 1990. Древнейшие античные сельскохозяйственные усадьбы Нижнего Побужья // Про­ блемы археологии Северного Причерноморья. 4.2. Херсон. 143 Буйских С.Б., Былкова В.П. 1991. К проблеме этнокультурной атрибуции нижнеднепровских па­ мятников V - III вв. до н.э.// Проблемы скифо-сарматской археологии Северного При­ черноморья. ТД Международной конф. Запорожье. Буйских С.Б. 1997. К проблеме этнокультурной атрибуции Марицынского могильника // Мат-лы 11-і Миколаївської обл. краєзн. конф. Миколаїв. Буйских С.Б. 1997-а. К проблеме территориальных владений Ольвийского полиса в IV в. до н.э. // Херсонес в античном мире. Историко-археологический аспект. ТД международной науч­ ной конференции. Севастополь. Буйских С.Б. 2004. Ольвия и варвары в VI - V вв. до н.э. // ССПК. Т. XI. Запоріжжя. Буйских С.Б. 2005. Античное поселение Аджигол-1 близ Ольвии // ССПК. Вып.12. Запоріжжя. Буйських С.Б. 2007. Хора Ольвійського поліса (до історії наукової розробки проблеми) // Археологія. №1. Буйских С.Б. 2007-а. Серая керамика как этнопоказатель греческого населения Нижнего Побужья в VI - 1 вв. до н.э. // Боспорские исследования. Вып.ХГ Симферополь-Керчь. Буйских С.Б. 2007-6. К проблеме греко-варварских контактов в Нижнем Побужьс архаического вре­ мени // ССПК. Т. XIV. Запоріжжя. Буйских С.Б. 2008. Греческая колониальная хора в Нижнем Побужье // Проблемы истории и ар­ хеологии Украины. Материалы VI Международной научной конференции, посвященной 150-летию со дня рождения академика В.П. Бузескула. Харьков. Буйских С.Б. 2009. Хора колониального полиса в Нижнем Побужье: от архаики к эллинизму // ССПК. Т. XV. Запоріжжя. Буйских С.Б., Отреш ко В.М. 2009. Основные этапы развития сельской округи Ольвии доримского времени // Ольвийские древности. Сборник научных трудов памяти В.М. Отрешко. К. Буйських С.Б. 2011. До проблеми заснування та становлення Ольвійського полісу /V Древнее При­ черноморье. Вып.1Х. Одесса. Былкова В.П. 2000. Поселение на Нижнем Днепре в аспекте скифо-эллинских отношений // АВ. СПб. Виноградов Ю.А., Марченко К.К. 1985. О начале второго этапа развития сельскохозяйственных поселений Нижнего Побужья античного периода // ПИО. Парутино. Виноградов Ю.А., Марченко К.К. 1986. Античное поселение Лупарево 2 // Ольвия и ее округа. К. Виноградов Ю.Г 1981.Синопа и Ольвия // ВДИ. №2. Ч І М. Виноградов Ю.Г 1981. Синопа и Ольвия // ВДИ. №3. 4.2. М. Виноградов Ю.Г. 1981-а. Варвары в просопографии Ольвии VI - V вв. до н.э. // Демографическая ситуация в Причерноморье в период Великой греческой колонизации. Тбилиси. Виноградов Ю.Г 1983. Полис в Северном Причерноморье // Античная Греция. Т. 1. М. Виноградов Ю.Г 1985. Политическая история Ольвии в V в. до н.э. // ПИО. Парутино. Виноградов Ю.Г, Доманский Я.В., Марченко К.К. 1988. Развитие взаимоотношений местного населения Северного Причерноморья с греческим миром в VII - IV вв. до н.э. // Мест­ ные этно-политические объединения Причерноморья в VII - IV вв. до н.э. Материалы IV Всесоюзного симпозиума по древней истории Причерноморья. Цхалтубо-Вани 1985. Тбилиси. Виноградов Ю.Г 1989. Политическая история Ольвийского полиса VII - I вв. до н.э.: Историко­ эпиграфическое исследование. М. Виноградов Ю.Г 1990. Слово об ученом, человеке, друге // Древнее Причерноморье (материалы I Всесоюзных чтений памяти профессора П.О. Карышковского). Одесса. Виноградов Ю.Г 1990-а. Ольвиополиты в Северо-Западной Таврике // Древнее Причерноморье. Одесса. Виноградов Ю.Г, Доманский Я.В., Марченко К.К. 1990. Сопоставительный анализ письменных и археологических источников по проблеме ранней истории Северо-Западного Причерно­ морья // Причерноморье в VII - V вв. до н.э. Письменные источники и археология. Мате­ риалы V Международного симпозиума по древней истории Причерноморья. Вани-1987. Тбилиси. [44 Виноградов Ю.П 1995. Понт Евксинский как политическое, экономическое и культурное единство и эпиграфика // Античные полисы и местное население Причерноморья. Материалы меж­ дународной научной конференции «Межполисные взаимоотношения в Причерноморье в доримскую эпоху. Экономика, политика, культура». Севастополь. Виноградов Ю.П, Крапивина В.В. 1995. Ольвия и Боспор в раннем IV в. до н.э. // Античные полисы и местное население Причерноморья. Материалы международной научной конференции «Межполисные взаимоотношения в Причерноморье в доримскую эпоху. Экономика, по­ литика, культура». Севастополь. Гаврил юк Н.А., Отреш ко В.М. 1982. Лепная керамика архаического поселения Большая Черноморка-11 // Древности Степной Скифии. К. Гаврилюк Н.А., Абикулова Н.А. 1991. Позднескифские памятники Нижнего Поднепровья (новые материалы). Ин-т археологии. Препр. К. Гаврилюк Н.А. 1999. История экономики Степной Скифии VI - III вв. до н.э. К. Гаврилюк Н.А. 2000. Степная Скифия VI - V вв. до н.э. (эколого-экономический аспект). Автореф. дис. докт. ист. наук. СПб. Гаврилюк НА., Соколова О.Ю. 2007. Лепная керамика Нимфея // Античный мир и варвары на юге России и Украины. Ольвия. Скифия. Боспор. М., К., Запорожье, 2007. Гребенников Ю.С., Фридман М.И. 1985. К вопросу о населении ольвийской периферии в середине V в. до н.э. // ПИО. Парутино. Гребенников Ю.С. 2008. Киммерийцы и скифы Степного Побужья (IX - III вв. до н е ). Николаев. Гречко Д.С. 2010. Курганы конца VI - середины V вв. до н.э. Нижнего Побужья: греки или ски­ фы? // «Древности». Вып.9. Харьков. Диамант Э.И. 1974. Поселение античного времени на территории г. Одессы // АО 1973. Диамант Э.И. 1975. Раскопки поселений античного времени на территории Одесского залива V - III вв. до н.э. // 150 лет ОАМ. ТДК. Одесса. Диамант Э.И. 1978. Монетные находки Кошарского поселения (К вопросу о западной границе Оль- вийского полиса) // АИСЗП. К. Диамант Э.И., Левина Э.А. 1991. Лепная керамика Кошарского поселения // Северо-Западное При­ черноморье — контактная зона древних культур. К. Доманский Я.В., Фролов Э.Д. 1994. Ольвия во взаимоотношениях с внешним миром в VI - 1 вв. до н.э.(вопросы периодизации) // Ольвия-2000. ТД международной конференции, посвящен­ ной археологическому открытию Ольвии. Николаев. Доманский Я.В., Фролов Э.Д. 1995. Основные этапы развития межполисных отношений в При­ черноморье в доримскую эпоху (VIII - 1 вв. до н.э.) // Античные полисы и местное населе­ ние Причерноморья. Материалы международной научной конференции «Межполисные взаимоотношения в Причерноморье в доримскую эпоху. Экономика, политика, культура». Севастополь. Зубарь В.М. 2003.0 научной этике и статье Р. Карасевича-Щеперского, посвященной римской цита­ дели Херсонеса // АВУ за 2001-2002 рр. Зуц В Л . 1970. Державний лад Ольвії // УЕК. №9. Карышковский П.О. I960.0 монетах с надписую EMINAKO // СА. №1. Карышковский П.О. 1962.0 надписях на ранних монетах Ольвии // МАСП. Вып.4. Карышковский П.О. 1969. Монетное дело и денежное обращение Ольвии VI в. до н.э. - IV в. н.э. // Автореф. докт. дис. Л. Карышковский П.О. 1978. Ольвийские эпонимы // ВДИ. №2. Карышковский П.О. 1984. Ольвийские мольпы // Северное Причерноморье. К. Карышковский П.О. 1984-а. Новые материалы о монетах Эминака // Ранний железный век Северо- Западного Причерноморья. К. Карышковский П.О. 1985. Новые монетные находки в Северо-Западном Причерноморье // Памят­ ники древней истории Северо-Западного Причерноморья. К. Карышковский П.О. 1988. Монеты Ольвии. К 145 Карышковский П.О., Клейман И.Б. 1985. Древний город Тира К Козуб Ю.Ї. 1974. Некрополь Ольвії V - IV ст. до н.е. К. Крыжицкий С.Д, Бураков А.В., Буйских С.Б., Отрешко В.М., Рубан В.В. 1980. К истории ольвий ской сельской округи // Исследования по античной истории Северного Причерноморья. К. Крыжицкий С.Д. 1985. Ольвия. Историографическое исследование архитектурно-строительных комплексов. К. Крыжицкий С.Д., Отрешко В.М. 1986. К проблеме формирования Ольвийского полиса // Ольвия и её округа. К. Крыжицкий С.Д., Буйских С.Б., Бураков А.В., Отрешко В.М. 1989. Сельская округа Ольвии. К. Крыжицкий С.Д., Буйских С.Б., Отрешко В.М. 1990. Античные поселения Нижнего Побужья (ар­ хеологическая карта). К. Крыжицкий С.Д., Лейпунская Н.А. 1997. Ольвия (раскопки, история, культура). Николаев. Крижицький С.Д., Зубар В.М., Русяєва А.С. 1998. Античні держави Північного Причорномор'я. К. Крыжицкий С.Д., Русяєва А.С., Крапивина В.В., Лейпунская Н.А., Скржинская М.В., Анохин В.А. 1999. Античное государство в Северном Причерноморье. К. Крижицький С.Д. 2001. Ольвія і скіфи у V ст. до н.е. До питання про скіфський «протекторат» // Археологія. №2. Крыжицкий С.Д. 2006. О критериях присутствия варваров в составе населения ранней Ольвии // Северное Причерноморье в эпоху античности и средневековья. М. Крыжицкий С.Д. 2007. О двух тенденциях в исследовании проблем греко-варварского взаимодей­ ствия в Нижнем Побужье VI - V вв. до н.э. // Античный мир и варвары на Юге России и Украины. М.; К.; Запорожье. Латышев В.В. 1887. Исследования об истории и государственном строе города Ольвии. СПб. Марченко К.К. 1980. Модель греческой колонизации Северного Причерноморья // ВДИ. №1. Марченко К.К. 1985. Сравнительная характеристика двух поселений Нижнего Побужья позднеар­ хаического периода — Старая Бощановка 2 и Куцуруб 1 // ПИО. Парутино. Марченко К.К., Доманский Я.В. 1986. Античное поселение Куцуруб 1 // АСГЭ. Вып.27. Марченко К.К. 1988. Варвары в составе Березани и Ольвии во второй половине VII - первой по­ ловине I вв. до н.э. Л. Марченко К.К. 1991. Греки и варвары Северо-Западного Причерноморья VII - 1 вв. до н.э. Авто- реф. дис. докт. ист. наук. Л. Марченко К.К. 1993. К вопросу о протекторате скифов в Северо-Западном Причерноморье в V в. до н.э. // ПАВ. №7. Марченко К.К., Виноградов Ю.А. 1995. Греки и скифы в Северо-Западном Причерноморье // ВДИ.№1. Марченко К.К. 1999. К проблеме греко-варварских контактов в Северо-Западном Причерноморье V - IV вв. до н.э. (сельское население Нижнего Побужья) // Stratum-P!us. №3. СПб.; Ки­ шинев; Одесса. Марченко К.К. 2005. Греки и варвары Северо-Западного Причерноморья в скифскую эпоху // Греки и варвары Северного Причерноморья в античную эпоху. СПб. Мельников О.Н. 2002. К гипотезе о скифском протекторате над Ольвией в V в. до н.э. // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья (V тыс. до н.э. - V в. н.э.). Материалы III Международной конференции. Тирасполь. Мурзин В.Ю. 1984. Скифская архаика Северного Причерноморья. К. Николаев Н.И. 2008. Политическая и культовая элита Ольвии IV - 1 вв. до н.э. Николаев. Николаев Н.И., Снытко И.А. 2009. Некоторые вопросы социально-политической истории Ольвии второй половины V - первой половины IV вв. до н.э. // Ольвийские древности. Сборник научных трудов памяти В.М. Отрешко. К. Одрін О.В. 2001. Виробництво і торгівля вовною та виробами з вовни в Ольвії VI - V ст. до н.е. // Ольвія та античний світ. Матеріали наукових читань, присвячених 75-річчю утворення історико-археологічного заповідника «Ольвія» НАН України. К. 146 Одрін О.В. 2011. Зернове господарство античних держав Надчорномор'я: загальні тенденції та регіональні особливості // Древнее Причерноморье. Вьш.ІХ. Одесса. Отрешко В.М. 1979. К проблеме экономического районирования Нижнего Побужья в архаическую эпо­ ху // Проблемы греческой колонизации Северного и Восточного Причерноморья. Цхалтубо. Отрешко В.М. 1982.3 історії Ольвійського поліса в IV - III ст. до н.е.// Археологія. №42. Отрешко В.М. 1990. Ольвийская хора VI - V вв. до н.э. // Автореф. дисс... канд. ист. наук. К. Охотников С.Б. 1990. Нижнее Поднестровье в VI - V вв. до н.э. К. Охотников С.Б. 2008. Античные поселения Нижнего Поднестровья (VI в. до н.э. - III в. н.э.) // nONTIKA— 2006. Krakow. Редина Е.Ф., Папуци-Владыка Э., Бодзек Я., Маховски В. 2008. Археологический комплекс ан­ тичного времени у села Кошары — итоги исследования // nONTIKA — 2006. Krakow. Рогальский Ад. 1974. К вопросу о монетах скифского царя Атея // НС. №5. Рубан В.В. 1978. Динамика территориальных границ Ольвийского полиса на протяжении догет- ского времени // Авторско-читательская конференция ВДИ. ТДК. М. Рубан В.В. 1979. О датировке поселения Козырка II // Памятники древних культур Северного При­ черноморья. К. Рубан В.В. 1980. Раннеэллинистические лепные кратеры из Нижнего Побужья // СА. №1. Рубан В.В. 1982. Магістратура агораномів в Ольвії // Археологія. №39. К. Рубан В.В. 1985. Проблемы исторического развития Ольвийской хоры в IV - III вв. до н.э. // ВДИ.№1. Рубан В.В., Урсалов В.Н. 1986. История денежного обращения на сельской территории Борисфенн- ды и Ольвии догетского времени // ВДИ. №4. Русясва ПС. 1968. Поселення Петухівка-1 біля Ольвії // Археологія. Т.21. Русяева А.С. 1986. Милет — Дидимы — Борисфен — Ольвия. Проблемы колонизации Нижнего Побужья // ВДИ. №2. Русяева А.С. 1992. Религия и культы античной Ольвии. К. Русясва А.С. 1994. Ольвійська демократія // Археологія. №2. Сапрыкин С.Ю. 1984. Тирания в припонтийских государствах // Проблемы социально-политической организации и идеологии античного общества. Л. Снытко И.А., Липавский С.А. 1990. Античные сельские некрополи VI - V вв. до н. э. в Нижнем Побужье // Древнее Причерноморье. Одесса. Снытко И.А. 1990. Литой асе из поселения Кателино-1 // Нумизматические исследования по исто­ рии Юго-Восточной Европы. Кишинёв. Снытко И.А. 1991. Посвятительное граффито с поселения античного времени Сиверсов маяк на Бугском лимане // ВДИ. №4. Снытко И.А. 1992. Марицынский могильник в свете новых исследований в Нижнем Побужье // Киммерийцы и скифы. ТД Международной научной конференции, посвященной памяти А.И. Тереножкина. Мелитополь. Снытко И.А. 1994. К вопросу о демографическом потенциале процесса реколонизации хоры Ольвии на рубеже V - IV вв. до н.э. // Международные отношения в бассейне Черного моря в древ­ ности и средние века. ТД VII международной научной конференции. Ростов-на-Дону. Снытко И.А. 1994-а. Исследования поселения Чертоватое-1 на Бугском лимане // КСОАО. Снытко И.А. 1994-6. К вопросу о духовной культуре жителей поселения Сиверсов Маяк-1 в IV - III вв. до н.э. // Древнейшие общности кочевников и скотоводов Северного Причерноморья V тыс. до р.э. - V в. н.э. Тирасполь. Снытко И.А. 1994-в. Граффити из античного поселения Сиверсов Маяк-1 на Бугском лимане // Ольвия — 2000. Тез. докл. междунар. конф. Николаев. Снытко И.А. 1995. Исследования поселения античного времени Сиверсов Маяк на Бугском лимане (краткая информация о раскопках) // Античные полисы и местное население Причерномо­ рья. Материалы междунар. научи, конф. «Межполисные взаимоотношения в Причерно­ морье в доримскую эпоху. Экономика, политика, культура». Севастополь. )47 Снытко И.А. 2000. Реколонизация хоры Ольвии рубежа V - IV вв. до н.э. Политический, социально- экономический, демографический и социальный аспекты // Актуальні проблеми історії та культури України. Миколаїв - Одеса. Снитко Ї .0 .2009. Поховальний обряд населення хори Ольвії IV - III ст. до н.е. // Археологія. №3. Снытко И.А. 2009-а. Культ Аполлона на древнегреческих поселениях Нижнего Побужья и некоторые аспекты культурно-исторического развития региона в античную эпоху // ССПК. T.XV Снитко 1.0. 2010. Рец.: Николаев Н.И. Политическая и культовая элита Ольвии IV - I вв. до н.э. Николаев. Шамрай. 2008. // Археологія. №3. Снытко И., Снытко Е., Николаев Н. 2010.0 культе героев в Нижнем Побужье в античную епоху // Revista Arheologica. Vol.I. №2. Chisinau. Снитко 1.0.2011. Підкурганні поховання некрополів хори Ольвії VI-V ст. до н.е. // Археологія. №1. К. Снытко И.А. 2011-а. Миксэллины и ойкеты ольвийского декрета в честь Протогена (к вопросу об историко-культурной и территориальной идентификации) // Древнее Причерноморье. Вып. IX. Одесса. Снытко Е.В., Снытко И.А, Халычев А.С. 2011. Лепная керамика из античных сельских некропо­ лей Нижнего Побужья VI - III вв. до н.э. // Древнее Причерноморье. Вып. X. Одесса. Соловьёв С Л . 2000. Архаическая Березань: (историко-археологический очерк) // АВ. №7. СПб. Соловьёв С Л . 2000-а. Из истории полисов Нижнего Побужья: Борисфен и Ольвия // Античное При­ черноморье. СПб. Соловьёв СЛ. 2000-6. Хора Борисфена, Ольвии, Нимфея и Гермонассы: результаты исследований и сравнительный анализ // Таманская старина. СПб. Тереножкин А.И. 1977. Общественный строй скифов // Скифы и сарматы. К. Урсалов В.М. 1986. Новые данные по истории монетного искусства Ольвии // Памятники древнего искусства Северо-Западного Причерноморья. К. Цыбульский С.А. 1894. Греческие монеты. СПб. Черненко Е.В., Бессонова С.С., Болтрик Ю.В., Полин С.П., Скорый С.А., Бокий Н.М., Гребенни­ ков Ю.С. 1986. Скифские погребальные памятники степей Северного Причерноморья. К. Шелов Д.Б., Брашинский И.Б. 1969. Рец.. Лапин В.В. 1966. Греческая колонизация Северного При­ черноморья. К. // ВДИ. №3. Штерн Э.Р. 1904. Археологические новинки // ЗООИД. Т.25. Штительман Ф.М. 1958. Поселення біля Закісової балки // АП УРСР. Т.2. Щеглов А.Н. 1985. Ольвия и Херсонес: новые материалы и аспекты проблемы // ПИО. Парутино. Щеглов А.Н., Рогов Е.Я. 1985. Погребения в подбойных могилах в Нижнем Побужье, в Нижнем Поднестровье и в Северо-Западном Крыму // ПИО. Парутино. Щеглов А.Н. Процесс и характер территориальной экспансии Херсонеса в IV в. до н.э. // Античная гражданская община. Л. Яйленко В.П. 1982. Греческая колонизация VII - III вв. до н.э. М. Яйленко В.П. 1983. Архаическая Греция // Античная Греция. Т.1. Гп. 3. М. Яценко И.В. 1959. Скифия VII - V вв. до н.э. // Тр. ГИМ. Вып.36. М. Bodzek J. 2008. Koshary (Ukraine) - Coin finds in 2004-2005 // nONTIKA - 2006. Krakow. * Buisklch S.B. 2006. Die Chora des pontischen Olbia: die Hauptetappen der raumlich-strukturellen Entwicklung // Surveying the Greek Chora (BSS 4). Aarhus. Buyskikh S.B. 2007. Contacts between Greeks and Non-Greeks on the Lower Bug in the Sixth and Fifth Centuries BC // Classical Olbia and Scythian Word (PBA). Jefremow N., Snytko 1.2004. Altgriechische Keramikstempel von den Ausgrabungen in der Wasserscheide Siversov Majak bei Olbia // Munstersche Beitrage z. antiken Handelsgeschichte. Bd. XXIII. H. 2. Munster. Kaczanowski K., KosydarskI A., Niedzwiecka.E. 2008. Results of 1998-2004 anthropological studies at an ancient burial site at Koshary (the Ukraine) // nONTIKA - 2006. Krakow. Kowal A. 2008. Grey ware from Koshary siti // nONTIKA - 2006. Krakow. Kolb F. 1977. Die Bau-, Religions- und Kulturpolitik der Peisistratiden // ЮА1. Bd. 92. Berlin. 148 Redina Y.E 2007. Greek Settlements on the Shores of the Bay of Odessa // Ancient Greek Colonies in the Black Sea 2. Vol. I. Oxford. Saprykin S. 1991. Chersonesos Taurike: new evidence on Greek city-state in the Western Crimea // Proceeding of the first international congress on the Hellenic Diaspora from Antiquity to Modem Times. Vol. 1. Amsterdam. Sceglov A.N. 1987. Un etablissement rural en Crimee: Panskoje-1 (Fouilles de 1969-1985) // DHA. № 13. Stern E. 1915. Die politische und soziale Struktur der Griechenkolonien am Norduufer des Schwarzmeergebietes // Hermes. Bd. 50. Snytko 1.1996. Greek burial customs in Olbian Chora (6-th - 5-th centuries B.C.) // The Thracian World at the crossroads of civilizations. The 7-th international congress of Tracology. May 20-26, 1996. Constanta - Mangalia - Tulcea. Romania. Bucharest. Solovyov S.L. 2001. On the History of the Citi-States in the Lower Bug Area: Borysthenes and Olbia // J. Boardman et al. (Ed). Pontic Antiquities in the State Harmitage Museum (Colloquia Pontica 7). Leiden. Vinogradov J.G. 1979. Griechische Epigraphik und Geschichte des nordlichen Pontosgebietes / /Actes du VII Congres International d'epigraphie grecque et latine. Bukarest. Vinogradov J.G. 1980. Die historische Entwicklung der Poleis des nordlichen Schwarzmeergebietes im 5 Jahrhundert v. Chr. // Chiron. Bd. 10. Vinogradov J.G. 1981. Olbia: Geschichte einer altgriechischen Stadt am Schwarzen Meer. Konstanz. Vinogradov J.G. 1987. Pontos Euxeinos als politische, okonomische und kulturelle Einheit und die Epigraphik // Acta Centri historiae Terra Antiqua Balcanica. Trinovi. Vinogradov J.G. 1994. Zur Klassihzierung der griechisch-barbarischen Abhangkeitsverhdltnisse der vorromischen Zeit im pontischen Raum // Hellenismus. Beitrage zur Erforschung von Akkulturation und politischer Ordung in den Staaten des hellenistischen Zeitalters. Akten des Intemationalen Hellenismus-Kolloquiums (9-14 Marz, 1994, Berlin). Tubingen. SUMMARY In the article, certain questions devoted to historic development of Olbio Polis in Late Archaic and Early Classic periods are under review. The main problems in study of the m ost important in State H istory chronological period are covered. Its investigation is dramatized by two current opposite handlings in study of Olbio H istory. There are points of principle in Greek-Barbarian relationship in basis. The fundamental viewpoints in reference to some historic, social, political, economic reconstruction, ethnic and demographic models, territorial and structural state genesis are communicated and analyzed. On carry out of earlier elaborations and taking into account the modern ones, the author concludes about the necessity of further handling of study the Olbio H istory not as elem entary trade and economic trans agent for rules of Scythia with prevail barbarian population, but as a classic Ancient Greek Polis with its traditional for Ancient Greeks social way of life , economic, cultural and social spheres. Special attention is given to the period of tyrannical governance in the second half of 5^ century BC. In the basis of the number of findings, basing on archaeology data, the author concludes the most probable tim e for establishment the tyrannical Polis rule - the end of 2"** quarter - the middle of 5*** century BC. The brief emission of silver Eminac's stater is associated with the rule of tyranny in Olbio. A lso the reality of existing as called "Scythian protectorate*' in Polis is disputed. 149

Ähnliche Einträge