Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III

Анализируются проблемы сложения представлений о содержании позднего этапа катакомбной культуры, культуры многоваликовой керамики, финальнокатакомбных древностей Восточной Украины. Интерпретируется состав керамической коллекции поселения Бабино III и выделяются отдельные ее группы. Предлагаются вывод...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2013
Автор:	Санжаров, С.Н.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Інститут археології НАН України 2013
Назва видання:	Матеріали та дослідження з археології Східної України
Теми:	Статті
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171202
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III / С.Н. Санжаров // Матеріали та дослідження з археології Східної України : Зб. наук. пр. — Луганськ : СНУ ім. В. Даля., 2013. — № 12. — С. 53-81.— Бібліогр.: 39 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-171202
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1712022020-09-14T01:26:16Z Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III Санжаров, С.Н. Статті Анализируются проблемы сложения представлений о содержании позднего этапа катакомбной культуры, культуры многоваликовой керамики, финальнокатакомбных древностей Восточной Украины. Интерпретируется состав керамической коллекции поселения Бабино III и выделяются отдельные ее группы. Предлагаются выводы о характере катакомбно-абашевского синкретизма культурных традиций на этапе финала катакомбного культурогенеза. В статті розглядаються питання відокремлення пам’ятників типу поселення Бабине ІІІ в самостійне культурне явище бронзового віку, яке отримало найменування культури богатоваликової кераміки. Аналізується склад поховальних і поселенських джерел та мотиви, що спонукали українського археолога С.Н. Братченка запропонувати цій культурі інше найменування – бабинська культура. Автор акцентує увагу на домінування піздньокатакомбного компонента в матеріальному складі раннього етапу культури багатоваликової кераміки і пропонує виділити його у фінальний етап катакомбної культури, який сформувався в результаті взаємоконтактів і трансформації племен пізнього етапу катакомбної і доно-волзької абашевської культури. У підтвердженні своїх висновків автор наводить результати культурно-хронологічного розчленування керамічної колекції поселення Бабине ІІІ, які заперечують гомогенність цієї пам’ятки і встановлюють наявність двох культурно-хронологічних горизонтів. Нижній з них співвідноситься з фіналом катакомбної культури, а пізній – з найбільш пізніми пам'ятками культури багатоваликової кераміки. Саме верхній горизонт поселення Бабине ІІІ доречно розглядати у рамках посткатакомбного степового утворення Дана стаття показує неправомірність подальшого використання терміна «Бабинська культура». This article discusses the issues of determination of the Babino III-type sites as a separate phenomenon of the Bronze Age that was named the Mnogovalikovaya culture. The author analyzes the goods found in graves and at settlements, and considers motives behind a decision of Ukrainian archaeologist S. N. Bratchenko to offer a different name for the culture - the Babino culture. Special attention is paid to the formation of the component of the Late Catacomb culture in material characteristics of the early stage of the Mnogovalikovaya culture. The author suggest to single them out into the final period of the Catacomb culture that was formed as a result of interrelations and transformation of tribes of the late stages of the Catacomb culture and the Abashevo culture of the Don-Volga variant. The author supports his conclusions with results of the cultural and chronological sorting of the ceramic assemblage from the Babino III settlement, the examination of which rejects homogeneity of the settlement and reveal the existence of two cultural and chronological horizons. The lower horizon corresponds with the end of the Catacomb culture, while the upper one is contemporary to the most latest sites of the Mnogovalikovaya culture. Precisely this upper horizon of the Babino III settlement the author suggests to consider within the structure of the post-Catacomb cultural formation in the steppe. The article proves that the further use of the term «the Babino culture» is unjustified. 2013 Article Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III / С.Н. Санжаров // Матеріали та дослідження з археології Східної України : Зб. наук. пр. — Луганськ : СНУ ім. В. Даля., 2013. — № 12. — С. 53-81.— Бібліогр.: 39 назв. — рос. XXXX-0127 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171202 ru Матеріали та дослідження з археології Східної України Інститут археології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Статті Статті
spellingShingle	Статті Статті Санжаров, С.Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III Матеріали та дослідження з археології Східної України
description	Анализируются проблемы сложения представлений о содержании позднего этапа катакомбной культуры, культуры многоваликовой керамики, финальнокатакомбных древностей Восточной Украины. Интерпретируется состав керамической коллекции поселения Бабино III и выделяются отдельные ее группы. Предлагаются выводы о характере катакомбно-абашевского синкретизма культурных традиций на этапе финала катакомбного культурогенеза.
format	Article
author	Санжаров, С.Н.
author_facet	Санжаров, С.Н.
author_sort	Санжаров, С.Н.
title	Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III
title_short	Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III
title_full	Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III
title_fullStr	Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III
title_full_unstemmed	Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III
title_sort	проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения бабино iii
publisher	Інститут археології НАН України
publishDate	2013
topic_facet	Статті
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171202
citation_txt	Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III / С.Н. Санжаров // Матеріали та дослідження з археології Східної України : Зб. наук. пр. — Луганськ : СНУ ім. В. Даля., 2013. — № 12. — С. 53-81.— Бібліогр.: 39 назв. — рос.
series	Матеріали та дослідження з археології Східної України
work_keys_str_mv	AT sanžarovsn problemyfinalakatakombnogokulʹturogenezaikeramičeskijkompleksposeleniâbabinoiii
first_indexed	2025-07-15T06:40:30Z
last_indexed	2025-07-15T06:40:30Z
_version_	1837694064600809472
fulltext	53 Санжаров С. Н. ПРОБЛЕМЫ ФИНАЛА КАТАКОМБНОГО КУЛЬТУРОГЕНЕЗА И КЕРАМИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС ПОСЕЛЕНИЯ БАБИНО III Анализируются проблемы сложения представлений о содержании позд- него этапа катакомбной культуры, культуры многоваликовой керамики, фи- нальнокатакомбных древностей Восточной Украины. Интерпретируется со- став керамической коллекции поселения Бабино III и выделяются отдельные ее группы. Предлагаются выводы о характере катакомбно-абашевского синк- ретизма культурных традиций на этапе финала катакомбного культурогене- за. В 50-60-е годы прошлого столетия в отечественной археологии бронзового века продолжался поступатель- ный процесс накопления поселенческих и погребальных источников. Бурный приток массовых материалов, вы- званный разворачивающимися масштабными новостроечными работами в зонах мелиоративного строительства, только ожидался. Однако сформировавшаяся на тот момент источниковая база уже позволяла осуществлять первые обобщения, хотя и в русле дореволюционных интерпретаций. Естественно, выход в свет в 1955 г. монографии Т. Б. Поповой «Племена катакомбной культуры» был доста- точно знаменательным и резонансным научным событием, по крайней мере для украинских исследователей бронзового века, поскольку труд московского ар- хеолога в значительной степени основывался на содержании древностей Украи- ны. Используя имеющиеся на то время источниковые данные Т. Б. Попова обобщила представления о характере катакомбных памятников эпохи бронзы, выделила в рамках катакомбной культуры пять территориальных, один хроноло- гический и территориальный, вариантов и разграничила катакомбную культуру на три этапа – ранний, развитой и поздний [Попова, 1955, с. 28,67]. В основу этапного членения была положена эволюция форм и орнаментация керамики. В состав поздних катакомбных древностей исследователь включила обширную группу украинских поселенческих материалов, керамический комплекс которых иллюстрировал преобладания орнаментов в виде всевозможных сочетаний налепных валиков с прочерками и ногтевыми защипами. «На сосудах позднего этапа катакомбной культуры, - по наблюдению Т. Б. Поповой, - мы имеем целые МДАСУ, 2013, випуск 12 54 ряды валиков, покрывающих горло и тулово сосудов. Очень часто валики с ног- тевыми защипами образуют на поверхности сосудов сложный орнамент в виде треугольников, елочек и других узоров» [Попова, 1955, с. 38]. Ответ на монографию московского ученого со стороны украинских коллег не заставил долго ждать, и уже в начале 1957 г. С.С. Березанская и О.Г. Шапошникова публикуют совместную рецензию. Признав вышедшую мо- нографию «безусловно, научным и интересным исследованием», авторы рецен- зии предложили собственное видение территориальных границ катакомбной культуры, увязав их «со степной полосой Украины и Поволжья» [Березанская, Шапошникова, 1957, с. 272]. Весьма остро была воспринята атрибуция украин- ских поселений с многоваликовой керамикой (Бабино III, Волынцево) поздним этапом катакомбной культуры. В условиях отсутствия общепринятых представ- лений о позднекатакомбных древностях поселения с многоваликовой керамикой бронзового века в то время выглядели разительно отличными от существующих керамических катакомбных стандартов [Санжаров, 2011, с. 175]. Поэтому С.С. Березанская и О. Г. Шапошникова пришли к выводу о том, что поселения Бабино III и Волынцево «никаких следов катакомбной культуры» не обнаружи- вают и территориально сеть этих бытовых памятников выходит за пределы степной Украины в лесостепные и полесские районы, т.е. за рамки воспринима- емого в то время пространства катакомбной культуры [Березанская, Шапош- никова, 1957, 272]. Устраняясь от конкретной атрибуции рассматриваемых бы- товых памятников бронзового века, исследователи решили отнести их к «какой- то особой, совершенно самостоятельной этнической группе» [Березанская, Шапошникова, 1957, с.272]. В качестве основного примера некатакомбной культурной принадлежности украинских поселений бронзовой эпохи с многоваликовой керамикой С. С. Бе- резанская и О. Г. Шапошникова презентовали материалы поселения Бабино III на Днепре, раскопанного А. В. Добровольским [Добровольский, 1957, с.40-45]. Вскоре именно они стали ведущими аргументами в системе доказательств С.С. Березанской о выделении бытовых древностей с многоваликовой керами- кой в особое культурное явление, историческое образование, синхронное рас- пространению на юге Украины катакомбной культуры, в культуру поселений типа Бабино III, возводя данный памятник в ранг эталонных среди поселений с многоваликовой керамикой [Березанская, 1960, с. 27, 40 - 41]. Примечательно, что украинские исследователи настолько увлеклись детализацией содержания нового археологического образования, что еще долго вообще не поднимали во- прос о самой специфике позднекатакомбных древностей. Он был полностью обойден и опущен даже в знаковой работе О. Г. Шапошниковой по катакомбной культурно-исторической области [Шапошникова, 1969, с.85-118]. Катакомбные Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 55 древности всего степного Приднепровья еще долго продолжали датироваться только эпохой ранней бронзы, временем позднего этапа ямной культуры [Ша- пошникова, 1968, с. 93]. И лишь в кандидатской диссертации С. Н. Братченко были конкретизированы ведущие признаки позднекатакомбных захоронений и обращено внимание на то, что в орнаментации позднекатакомбной керамики все же «доминирует валиковая и прочерченная техника» [Братченко, 1969, с. 11- 12]. Введенная в научный оборот керамическая коллекция поселения Бабино III отличалась особыми формами сосудов и орнаментационными мотивами, состо- ящих из оттисков шнура, налепных и выделенных валиков, прочерков, форми- рующих «сложные и разнообразные композиции» из елочек, треугольников, уг- лов и криволинейных элементов. Исследователь памятника А. В. Добровольский отмечал, что раскопками поселения Бабино III только начато изучение памятни- ков с многоваликовой керамикой, и определил его хронологию (не культурную атрибуцию) – позднекатакомбным временем [Добровольский, 1957, с. 45]. Сле- дует отдать должное, в 1960 г. на этапе выделения группы многоваликовых бы- товых памятников С.С. Березанской они вовсе не рассматривались в качестве новой археологической культуры, а лишь в виде культурной группы памятни- ков, синхронной катакомбной культуре [Березанская, 1960, с.44 - 47]. Тем не менее в том же 1960 г. в ответной статье по поводу атрибуции «мно- говаликовых» памятников Т. Б. Попова приписала С. С. Березанской выделение не группы, а именно «культуры многоваликовой керамики» [Попова, 1969, с. 42], т.е. данное название впервые введено оппонентом С. С. Березанской в этом вопросе и было переиначено в качестве авторской позиции. Лишь спустя два года данный термин начинает использовать и С. С. Березанская [Березан- ская, 1962, с. 6-15]. Позднее будет уточнено, что выделенные С. С. Березанской многоваликовые древности как бы сами вошли в археологию под названием «культуры многоваликовой керамики», или КМК [Березанская, 1986, с. 5]. Имели место различные подходы к использованию терминов и авторских пози- ций. Так, Т.Б. Попова писала, что А.В. Добровольский отнес Бабино III к ката- комбной культуре [Попова, 1960, с. 44]. Ей следовал Б.А. Латынин, при этом известный своей пунктуальностью [Латынин, 1964, с. 59]. Сам С.Н. Братченко также считал С.С. Березанскую автором выделения памятников с многовалико- вой керамикой в самостоятельную культуру [Братченко, 1969, с. 15]. После раскопок Ливенцовского поселения и Ливенцовской крепости к мате- риалам поселения Бабино III, с целью поиска аналогий и уточнения особенно- стей культурного содержания нижнедонских и украинских древностей, обратил- ся С. Н. Братченко. В 1977 г. вышла в свет его обобщающая работа, одна из гла- венствующих в понимании специфики культуры многоваликовой керамики – «К МДАСУ, 2013, випуск 12 56 вопросу о сложении бабинской культуры (многоваликовой керамики)» [Брат- ченко, 1977]. Поскольку для С.Н. Братченко как представителя классической археологии материальный комплекс древних памятников являлся первоначаль- ным в понимании специфики того или иного культурного явления, а сама кера- мика – «ведущим слагаемым археологической культуры», - исследователь уде- лил массу времени и сил изучению и зарисовкам керамической коллекций посе- ления Бабино III, её сопоставлению с синхронными древностями. С учетом осо- бой значимости керамического комплекса Бабинского поселения для интерпре- тации содержания КМК, первостепенной важности поселенческих источников в осмыслении нового археологического образования С.Н. Братченко было пред- ложено переименование всей культуры по названию эталонного памятника – по- селения Бабино III в бабинскую культуру [Братченко, 1977, с 23]. В этой же статье исследователь опубликовал представительную выборку керамики Бабин- ского поселения с указанием находок отдельных образцов в пределах нижнего или верхнего жилища [Братченко, 1977, с. 27–30, рис. 2, 3,5]. К сожалению, на тот момент С. Н. Братченко ставил задачу только суммарного анализа бабинской поселенческой керамики без разграничения её на культурно-хронологические группы, что уже тогда бы позволило на базе вычленения раннего горизонта Ба- бино III конкретизировать вопрос происхождения наиболее ранних памятников КМК. В начале своей хрестоматийной работы С.Н. Братченко говорит об удиви- тельном однообразии и однотипности многоваликовых древностей всего ареала их распространения, «стирающую бывшую культурную пестроту и известную самостоятельность отдельных регионов» [Братченко, 1977, с. 23]. Он отмечает, что на известных на то время катакомбных поселениях, особенно в степной зоне, отсутствуют сосуды бабинского типа с многоваликовыми узорами. Сопо- ставление катакомбных и бабинских памятников приводит автора к мысли об их отличии и в формах посуды, и в орнаментальных сюжетах, и в технике исполне- ния. Различия он наблюдает в изделиях из камня, кремня, кости, рога и металла, и, наконец, в погребальном обряде [Братченко, 1977, с. 24]. Между тем в заключительной части статьи, после сравнений бабинских древностей с катакомбными харьковско-воронежскими, направления размышле- ний автора несколько меняются. Выясняется, что на поздней ступени развития всей катакомбной области отмечается переход от шнуровых и гребенчатых ор- наментов к валиковым и прочерченным. «На позднекатакомбной ступени разви- тия появляются сосуды, сочетающие эти два стиля, и орнаментированные толь- ко валиковой или в прочерченной технике, а в памятниках Лесостепной зоны содержится немало элементов, которые отсутствуют в степных катакомбных группах, но получают широкое распространение и дальнейшее развитие в ба- Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 57 бинской культуре» [Братченко, 1977, с.35]. Далее С.Н. Братченко констатирует определенную культурную близость катакомбных харьковско-воронежских (среднедонских) и бабинских памятников, фиксирует факт культурных смеще- ний в позднекатакобное время в Днепро-Донском ареале и «продвижение пле- мен в украинские и донские степи с севера, из Лесостепи, проникновение пле- мен из Задонья (левобережья Нижнего Дона)» [Братченко, 1977, с. 31, 41]. Наличие сопоставимых элементов в катакомбной и бабинской культурах С.Н. Братченко объяснял не тождественностью этих культур, а их генетической связью. Высказанная исследователем мысль о том, что «бабинские памятники представляют иное образование с существенными переоформлениями и новов- ведениями в культуре» [Братченко, 1977, с.35], нацеливает исследователей на поиск причин переоформлений и нововведений все же в рамках позднеката- комбной культуры, поскольку этим воздействиям подвергались поздние ката- комбные традиции в процессе перемещения племен в степной Донецко-Донской регион из Лесостепи, Задонья. Важно, что применительно к бабинским древно- стям С. Н. Братченко никогда не использовал термин «посткатакомбные». Проблему генезиса и культурной атрибуции многоваликовых древностей, памятников типа поселения Бабино III в то время возможно было бы решить вы- членением раннего этапа КМК и анализом ранних материалов поселения Бабино III на фоне стационарных раскопок восточноукраинских позднекатакомбных по- селений. Однако именно на 70–80 гг. прошлого столетия пришелся пик поступ- лений погребальных источников из-за объемных раскопок курганных могильни- ков в зонах мелиоративного строительства. На долгие годы внимание исследо- вателей привлекает открывшаяся перспектива идентификации погребальных древностей КМК, вводя их в научный оборот, и осмысления на фоне уже пред- ложенных интерпретаций бытовых памятников. Известное первенство в данном направлении принадлежит И. А. Писларию, на основе погребальных источников Северского Донца и их относительной стратиграфической позиции разграничившему КМК на 3 этапа (ранний, средний и поздний) [Писларий, 1983, с. 16]. Всю группу поселенческих источников КМК (около 80 поселений) исследователь расчленил только на 2 этапа. К ранне- му этапу им были отнесены поселения, содержащие примесь катакомбной кера- мики, а к позднему – посуду с элементами срубной и абашевской культур [Писларий, 1983, с. 9]. На основе анализа объемных поселенческих и погребальных источников КМК, сформировавшихся к середине 80-х гг. прошлого столетия, С.С. Березанская пришла к выводу о том, что «достаточно отчетливо выделяют- ся» два периода в развитии КМК. Из них ранний частично синхронизируется с катакомбной и среднеднепровской культурами и основательно – с постшнуро- МДАСУ, 2013, випуск 12 58 выми культурами, ранними периодами культуры Монтеору, Глиной III, Шне- кенберг, ранними фазами абашевской культуры, памятниками типа Синташты- Новый Кумак, а поздний – с Микенскими гробницами, Бородинским кладом, культурами Тей, Фюзешабонь, Ватина, Вербичиора, ранними фазами Унетицкой культуры, абашевской культурой [Березанская, 1986, с. 35,39]. Предложенное С. С. Березанской двухэтапное членение КМК было поддер- жано Э. С. Шарафутдиновой [Шарафутдинова, 1995, с. 132], а трехэтапное раз- граничение И. А. Пислария – Р. А. Литвиненко [Литвиненко, 1994, с. 6]. В ос- нову анализа КМК последнего были положены только погребения. Захоронения третьего, позднего многоваликового стратиграфического горизонта Подонцовья Р.А. Литвиненко синхронизирует с местными древностями покровского типа и включает их в состав первого срубного горизонта, т.е. в число раннесрубных памятников [Литвиненко, 1994, с. 7]. И. А. Писларий отмечает, при всем лимитировании инвентаря в обряде за- хоронений КМК некоторое его разнообразие наблюдается лишь на раннем эта- пе (сосуды, изделия из металла, камня, кости, дерева, производственные наборы инструментов) [Писларий, 1983, с. 10]. Подтверждая, что раннемноговаликовый горизонт иллюстрирует яркую преемственность между катакомбной культурой и КМК, Р. А. Литвиненко указывает на целый ряд позднекатакомбных погре- бальных традиций в обряде захоронения и инвентаре раннего этапа КМК [Лит- виненко, 2001, с. 165]. Тем не менее погребения всех трех этапов КМК Р.А. Литвиненко относит к посткатакомбным памятникам в рамках единой ба- бинской культуры [Литвиненко, 2001, с. 165, 174]. В то же время исследователь констатирует обстоятельство «значительного сходства между собой по всему комплексу признаков» древностей только раннего и среднего этапов КМК, а па- мятники третьего этапа «демонстрируют разительное несовпадение по целому ряду параметров с предшествующими» [Литвиненко, 2001, с. 174]. Первичный ареал погребальных древностей КМК (бассейн Северского Дон- ца, Восточное Приазовье с низовьями Дона, Левобережное Поднепровье от Псла до Нижнерогатинского лимана с выходом на Правобережье) Р. А. Литвиненко установлен концентрацией ранних захоронений КМК с датирующим инвентарем (пряжки, желобчатые абразивы, рогатые и бородавчатые бусины, наконечники стрел катакомбного типа) [Литвиненко, 1996, с. 67, 70, рис. 2]. На основе этих погребальных свидетельств он локализирует первичный днепро-донской очаг всего бабинского культурогенеза, исходным продуктом которого и выступает выделяемая им Днепро-Донская бабинская культура [Литвиненко, 2009, с. 63], сохранившая часть комплекса катакомбной материальной культуры – керамика, металлические и каменные орудия, отдельные составляющие погребального приданого (оружие, производственные наборы, деревянная посуда, шкуры жи- Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 59 вотных), возможно, и способ перезахоронений костных остатков в «пакетах» [Литвиненко, 2009, с. 58]. Закрепляя функцию базового источника в изучении КМК только за погребе- ниями и отводя поселениям вспомогательную роль, приобретавшую «особое значение в тех случаях, когда речь идет о характеристике материальной культу- ры и особенно керамической посуде» [Литвиненко, 2006, с. 159], исследователь вынужден переместить вышеперечисленную «часть комплекса катакомбной ма- териальной культуры» уже в состав посткатакомбных древностей. Перенос же информации из анализа погребальных источников на все культурное явление, установление географических границ первичного очага всего бабинского куль- турогенеза без данных поселенческих источников приводит к вымежовыванию из этого очага конкретного места расположения поселения Бабино III, т.е. глав- ного памятника бабинской культуры [Литвиненко, 2009, с. 62, рис. 5; Санжа- ров, 2012, с. 342]. Закрепляя за поселением Бабино III функцию хрестоматийно- го памятника, подчеркивая основательность собственного изучения совокупно- сти памятников типа Бабино III путем многоуровневых операций по системати- зации массового археологического материала, Р. А. Литвиненко подменяет по- нятие массового археологического материала с керамического комплекса на по- гребальные источники КМК [Литвиненко, 2008, с. 348]. В сложившейся ситуации различного понимания содержания КМК и памят- ников типа Бабино III, подходов к их интерпретации нам представляется акту- альной задача конкретизации особенностей керамического комплекса поселения Бабино III, уточнения реальной основы позднекатакомбных древностей в КМК и бабинском культурном наследии, определения специфики финала позднеката- комбного культурогенеза и судьбы катакомбной культуры. Для этого следует обратиться к первоисточнику. Необходимо отметить, что поселение Бабино III не является гомогенным, однослойным памятником и репрезентирует два разновременных жилища. В пределах общего раскопа площадью более 500 м2 А. В. Добровольский [Добро- вольский, 1957, с. 40-43] вскрыл полуземлянку (жилище 2), глинобитную пло- щадку в гумусированном слое со следами кострищ и яму диаметром 0,5 м, к ко- торой восточнее примыкали остатки глинобитного строения (жилище 1) со столбовыми ямками и завалами стен. Размеры углубленного в материковый су- глинок котлована полуземлянки (жилище 2) 8х5 м, глинобитной площадки 3,15х3,15 м, глинобитного наземного жилища (жилище 1) 8х3,3 м. Традиционно исследователи выделяют на Бабинском поселении два жилища – углубленное жилище 2 и верхнее жилище 1 с примыкающей к нему глинобитной площадкой как общий жилой комплекс. МДАСУ, 2013, випуск 12 60 Расположенный в слое лессовидного суглинка котлован жилища 2 имел овальную форму и был ориентирован по линии юго-запад – северо-восток. По периметру дна внутри котлована на высоту до 0,5 м прослеживались остатки стенок из глиняных вальков. В центральной части дна имелось «блюдообразное» углубление диаметром 2 м и глубиной 0,2 м. У западного края данного углубле- ния выявлены два кострища, перекрытые слоем золы и угольков. Земляной пол жилища был покрыт золой, а выше – прослойками суглинка, золы и белого ве- щества. А.В. Добровольский отмечал, что жилище 2 было оставлено в результа- те пожара, а его котлован, в котором отсутствовал гумусированный грунт, за- полнился еще до момента накопления грунта с культурными остатками на всей площади поселения. Таким образом, котлован жилища 2 представляет собой за- крытый археологический комплекс с концентрацией находок как на его дне, так и в заполнении. При вскрытии жилища 2, кроме керамики, найдены медная про- низь, шесть металлических шильев, два обломка стержней, шаровидная бусина, фаянсовые бусины, кремневый нож, костяные долотце, шилья, четыре проколки и астрагалы овцы с пришлифованными поверхностями [Добровольский, 1957, рис. 2, 1–3, 6, 7, 9, 10, 14-16]. Верхнее жилище 1 имело удлиненно-прямоугольную форму, вытянутую с юга на север. Его стены были сложены из столбов и глинобитных блоков между ними. Вход в виде коридора находился в юго-восточной части. На земляном по- лу жилища прослежены остатки кострищ. Такие же кострища находились с внешней стороны с юга и у северо-восточного угла. Внутри жилища не зафик- сированы следы пожара, как и культурные остатки. А. В. Добровольский отме- тил, что жилище 1 и глинобитная площадка размещены в культурном слое посе- ления, мощность которого составляла от 0,5 м до 1 м от поверхности. Содержа- ние культурного слоя представлено керамикой, плоским пряслицем, двумя заго- товками пряслиц с валиковым орнаментом, медным острием, обломком кругло- го стержня, кремневыми скребками, наконечниками стрел, отбойниками и отхо- дами производств, каменными «грузиком» с желобками по краю, пестиками, растиральниками, 15 обломками топоров-молотков, коническим вывертом, ко- стяными проколками, шильями, рыболовным крюком, овальной пряжкой с дву- мя отверстиями, астрагалами овцы с подшлифованными гранями и большим ко- личеством костей животных [Добровольский, 1957, рис. 2. 4, 5, 8, 11-13]. Таким образом, в процессе раскопок Бабинского поселения А. В. Добро- вольским было вскрыто два разнотипных и разновременных жилища. Удалось проследить, что котлован полуземлянки (жилище 2) изолирован от общего куль- турного слоя и перекрыт смывами грунта. Наземное глинобитное жилище 1 раз- мещалось в культурном слое и лишено находок. Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 61 Сам культурный слой, прослеженный по всей площади раскопа, естествен- но, должен включать материалы не только верхнего глинобитного жилища, но и нижнего – полуземлянки, т.е. отражать свидетельства бытования населения, оставившего эти жилища. По своей сути такой характер общего культурного слоя Бабинского поселения должен рассматриваться как смешанный. Если не считать небольшого количества фрагментов амфорной керамики IV – III вв. до н.э. из юго-западной части поселения, раскопанный памятник можно считать двухслойным. Нижний слой маркируется находками из котлована полуземлянки и синхронными им (однокультурными) материалами из общего культурного слоя. Отложения верхнего культурного слоя должны отождествляться с населе- нием, оставившим наземное жилище и глинобитную площадку, и нуждаются в вычленении и обособлении. Публикуемые образцы керамической коллекции по- селения Бабино III [Добровольский, 1957, с. 44, рис. 3], как выясняется, проис- ходят исключительно из котлована жилища 2 и атрибутируют только нижний слой поселения. Это обстоятельство основательно исказило представления о действительном облике бытового памятника, поскольку автор раскопок в пуб- ликации дал суммарную характеристику их итогов без разграничения по куль- турным комплексам жилища 1 и жилища 2. А. В. Добровольский отметил наличие примеси песка в керамической массе Бабинского поселения [Добровольский, 1957, с. 43-44]. Поверхность сосудов иногда обработана зубчатым штампом, заглажена, залощена. Автор раскопок выделил 3 группы сосудов: с сильно выпуклыми боками, иногда высоко распо- ложенными, со слабо профилированными плечиками и, редко, изогнутыми под углом. Многие сосуды первой группы лишены декора, а часть украшена только в основании шейки и по плечикам. Остальные покрыты сложным орнаментом, включая поверхность днища. Валики с пальцевыми оттисками иногда присут- ствуют на внутренней части шеек. Часть сосудов декорирована пальцевыми за- щипами, валиками с вдавлениями пальцев, а в трех случаях оттисками шнура. Между шейками и плечиками наблюдаются пояски из тонких бороздок в виде вертикальной елочки. Отмечены налепные и выделенные из поверхности валики с приостренными спинками, валики простые и украшенные пальцевыми вдавле- ниями. Валиковые орнаменты формируют композиции в виде елочек, углов и треугольников, опоясывающие ряды и криволинейные мотивы. Изредка сосуды украшены только простой насечкой. К настоящему времени основной керамический комплекс Бабинского посе- ления опубликован в достаточно представительном виде. Часть материалов дана в публикациях А. В. Добровольского [Добровольский, 1957, с. 44, рис. 3] и С.С. Березанской [Березанская, 1960, с. 30, рис. 5]. С. Н. Братченко опублико- вал в 1977 г. наиболее показательные обломки от 28 сосудов как из котлована МДАСУ, 2013, випуск 12 62 жилища 2, так и из культурного слоя [Братченко, 1977. с. 27 – 30. рис 1, 2, 3], промаркировав сосуды, происходящие из полуземлянки. Основная серия зари- сованной С. Н. Братченко керамики Бабинского поселения издана им в 2006 г. в монографии по Ливенцовской крепости [Братченко, 2006, с. 211–216, рис. 104- 108]. Здесь уже отсутствуют указания на происхождение фрагментов сосудов, но встречаются авторские ссылки на керамику из нижнего или верхнего куль- турного слоя. В данной публикации С. Н. Братченко предельно упростил систе- му группирования признаков керамики. Представлены всего два отдела (отдел А. Бесшейные сосуды. Отдел Б. Сосуды с шейками). Предложенная группировка признаков слишком проста для выделения культурных особенностей керамиче- ской коллекции, но вполне приемлема для сопоставительного анализа и систе- матизированной подачи керамического комплекса поселения [Братченко, 2006, с. 209-214]. Описание керамики Бабинского поселения и статистические подсчеты вы- полнены С.Н. Братченко по материалам смешанного слоя: 267 обломков шеек и краёв венчиков бесшейных сосудов. Из них 4 экземпляра относятся к целым или графически реконструируемым формам, а 20 – к фрагментам с плечиками и бо- ковинами. Среди обломков 82 экземпляра частей боковин, 290 экземпляров сте- нок (из них 205 экземпляров с орнаментом) и 80 экз. частей днищ. В технологи- ческом отношении бабинская керамика не однородна, содержит примесь как песка, так толченной ракушки. У большинства сосудов поверхность гладкая, подлощена. Нередки и следы расчесов гребня [Братченко, 2006, с. 208-209]. В нашем распоряжении оказался и крупный обломок верхней части сосуда с валиками на наружной и внутренней поверхности из поселения Бабино III, пере- данный А. В. Добровольским в Беловодский музей [Санжаров, 2004, с. 119, рис. 32, 6]. Культурная специфика бабинской керамики из нижнего слоя устанавливает- ся по опубликованным С. Н. Братченко сосудам из котлована жилища 2 [Брат- ченко, 1977, с. 27–30, рис. 1, 2, 3]. Этот комплекс включает обломки от 15 сосу- дов, которые по доминированию различных культурных признаков образуют 3 группы. Первая группа (8 экз.) характеризует местный позднейший катакомбный культурный тип (рис. 1, 1 – 6, 8, 9). Он включает сосуды с разновеликими рас- трубными и прямыми шейками, со скругленными выступающими или уплощен- ными отвесными плечиками. Известную приостренность боковинам (некую би- коничность) придают пояски налепных валиков, размещенные в месте их мак- симального расширения (рис. 1, 3, 6). Здесь присутствует и ярко выраженная желобчатость шейки (рис. 1, 4). Основания шеек подчеркнуты круговыми пояс- ками из оттисков шнура, коротких штампиков из перевитого шнура, налепными Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 63 и выделенными валиками. На поверхности шеек подобные валики формируют многорядье (рис. 1, 2, 3) или же одиночные круговые пояски как под верхнем краем шеек, так и в их основании (рис. 1, 6). Нередко венчик и край шейки украшены короткими насечками ( рис. 1, 2, 3, 5). На плечевом поясе сосудов размещены шнуровые и валиковые фестоны, обращенные вершинами вверх (рис. 1, 1, 2), спускающиеся валиковые дуги (рис. 1, 3), прочерченные элементы декора в виде вертикальных елочек и паркетных мотивов (рис. 1, 4, 6). В эту позднейшую катакомбную группу входят обломки неорнаментиро- ванной чаши (рис. 1, 9) и верхняя часть горшка с сужающейся шейкой, к боко- винам и горлу которого прикреплена петельчатая ручка (рис 1, 8). Сосуды с по- добными сужающимися шейками типичны для позднекатакомбного керамиче- ского комплекса Восточной Украины [Санжаров, 2010, рис. 187, 1 - 10]. Хотя горшки с петельчатыми ручками встречаются не очень часто, но их тип известен в составе позднекатакомбной керамики из памятников манычского типа и в це- лом тяготеет, по данным С. Н. Братченко, к району Левобережья Нижнего Дона [Братченко, 1976, с. 92]. С другой стороны, примечательные нижнедонские ре- повидные формы манычских (предкавказских) сосудов в позднекатакомбное время становятся ярким типом в составе харьковско-воронежской керамики Се- верского Донца [Санжаров, 2010, с.257]. Здесь же, в Северскодонецком реги- оне, именно в декоре манычской посуды отчетливо наблюдается разнообразие прочерченного, в том числе и паркетного, и рельефного валикового орнамента, характерного и для поздних харьковско-воронежских (среднедонских), и для манычских памятников [Смирнов, 1996, с.65]. Во вторую группу керамики из котлована и дна жилища 2 Бабинского посе- ления входят формы посуды, репрезентирующие не только позднюю, но и раз- витую доно-волжскую абашевскую керамику (рис. 1, 10-15), т.е. инокультурный для данной территории компонент. К характернейшим абашевским колоколо- видным формам относятся обломки от четырех сосудов (рис. 1, 10-13). Они де- монстрируют как желобчатость раструбных шеек (рис. 1, 10), так и приострен- ное ребро на внутренней поверхности горла (рис. 1, 11). В декоре представлены прочерченные вертикальные композиции, разнообразные насечки и свисающие фестоны. Обнаружение подобных колоколовидных сосудов на поселениях эпохи бронзы бассейна Северского Донца стало реальным подтверждением участия мигрирующего доно-волжского абашевского населения в процессах культурной интеграции на территории современной Восточной Украины [Санжаров, 2010, с. 286 - 288]. МДАСУ, 2013, випуск 12 64 Рис. 1. Поселение Бабино III. Керамика из закрытого бытового археологического комплекса – дна и котлована жилища 2 Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 65 Обломки от двух сосудов из нижнего жилища (рис. 1, 14, 15) иллюстрируют тип горшковидной абашевской посуды. В их оформлении использовано при- остренное ребро на внутренней поверхности горла (рис. 1, 15). Модификацией позднекатакомбных орнаментационных традиций являются наблюдаемые в де- коре этих горшковидных сосудов прочерченные зигзаги – треугольники, выде- ленные валики, пояски из оттисков «гусенички» и елочные мотивы на придон- ной части поверхности. В целом, поздекатакомбные и абашевские традиции на сосудах из жилища 2 демонстрируют общий смешанный культурный тип его обитателей, насыщен- ный катакомбно-абашевским синкретизмом. Особо ярко он выражен в своеобра- зии отвесных и уплощенных плечиков позднекатакомбных сосудов и в проявле- ниях позднекатакомбных традиций в орнаментации абашевских горшковидных сосудов. Подобный культурный синкретизм наблюдается и на фрагментах ми- ниатюрного сосудика с плавным изгибом раструбной шейки и приостренными боковинами, декорированном на поверхности шеечно-плечевого пояса прочер- ченными вертикальными елочками (рис. 1, 7). По всей видимости, именно этот миниатюрный сосудик является продуктом катакомбной модификации абашев- ских миниатюрных острореберных сосудиков. Сохраняя абашевские миниатюр- ные пропорции (высота около 12 см, диаметр дна 4 см), отогнутость шейки, уплощенность коротких плечиков, приостренность боковин и небольшое донце [Пряхин, Беседин, 1998, с. 63], этот сосудик иллюстрирует катакомбную строй- ность (максимальный диаметр приходится на верхнюю треть высоты корпуса) и позднекатакомбный декор в виде елочки с вертикальной осью, отголоском кото- рого являются некоторые растительные мотивы на абашевской посуде [Пряхин, Беседин, 1998, с. 62, рис. 2, 5]. Подобную прочерченную елочку наблюдаем и на плечевом поясе сосуда позднекатакомбного типа из жилища 2 (рис. 1, 6). Таким образом, особенности состава керамики жилища 2, представляющего закрытый археологический комплекс и иллюстрирующего содержание нижнего слоя поселения Бабино III, неоспоримо свидетельствуют о культурном синкре- тизме его обитателей. С одной стороны, это местный позднейший катакомбный тип, а с другой – пришлый доно-волжский абашевский. Несомненно, материаль- ный комплекс жилища 2 и однотипная, тождественная ему часть содержания общего культурного слоя Бабинского поселения, наглядно фиксирует и репре- зентирует начальную стадию катакомбно-абашевского синкретизма на террито- рии современной Восточной Украины, в дальнейшем приведшего к ощутимой трансформации целостного прежде катакомбного культурного типа на заключи- тельной стадии его эволюционного развития. Поскольку верхнее глинобитное жилище 1 лишено находок, то установить его культурную принадлежность, а вместе с этим и основное содержание мате- МДАСУ, 2013, випуск 12 66 риалов верхнего культурного слоя, представляется возможным путем вычлене- ния из общей керамической коллекции посуды, типологически однородной или же близкой специфическому культурному облику обитателей полуземлянки – жилища 2. Взяв за основу культурно-хронологического членения общей керами- ческой коллекции из культурного слоя поселения Бабино III ведущие параметры керамического комплекса жилища 2, мы, с одной стороны, на более массовом материале конкретизируем культурный тип нижнего слоя, а с другой – типоло- гически отличная от содержание нижнего слоя керамика сформирует культур- ный облик как обитателей более позднего глинобитного жилища 1, так и уточ- нит характер материалов связанного с ним верхнего слоя. Следует иметь в виду то обстоятельство, что керамическая коллекция ниж- него слоя отражает достаточно определенный отрезок времени бытования пер- вичного населения Бабинского поселения, от возникновения жилища 2 до его гибели в результате пожара. Последние обстоятельство, а также перекрытие котлована жилища заплывшим суглинком, изолировало нижнее жилище 2 от верхнего черноземного грунта, содержащего культурные остатки не только нижнего слоя, но и обитателей глинобитной наземной постройки. Вся вычленяемая типологически керамическая коллекция нижнего слоя Ба- бинского поселения, в основе которой лежат уже установленные особенности керамического комплекса жилища 2, также подразделяется на три группы, каж- дая из которых имеет собственную специфическую культурную окраску, иллю- стрирующую конкретную культурно-историческую ситуацию или законсерви- рованную историческую реальность в Донецко-Доно-Днепровском регионе на заключительном этапе эпохи средней бронзы. Керамика первой группы включает обломки позднекатакомбных сосудов с чет- кими элементами катакомбно-абашевского синкретизма. Явно доминируют горшки с раструбными шейками разной высоты (короткие, средневысокие, вы- сокие) (рис. 2; рис 3, 2, 5). Различные вариации наблюдаются в оформлении ше- ек. Среди керамики первой группы представлены шейки плоские и ровные (рис. 2, 1, 3, 5, 7, 11, 18; рис. 3, 2, 5), шейки с очень плавным отгибом наружу (рис. 2, 2, 8, 12–14, 16, 17, 20), шейки желобчатого типа (рис. 2, 9, 10, 19) и шейки с за- краиной под верхним краем (рис. 2, 3, 15, 18). Некоторые экземпляры отличают- ся четким ребром на внутренней части горла (рис. 2, 1, 5, 7). Преобладают сосу- ды с плавным изгибом горла, переходящего в выпуклые выступающие (рис. 2, 5, 6, 17) и слабо выпуклые низкие плечики (рис. 2, 13, 14 - 16). Нередко плечики сосудов уплощены и несколько опущены (рис. 2. 9–11, 18, 20; рис. 3, 2, 5). При резком схождении стенок к днищам они презентируют определенную остроту ребер боковин. Внешнюю острореберность боковин некоторых сосудов придают Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 67 круговые пояски валиков, размещенные в месте максимального расширения корпуса. Рис. 2. Поселение Бабино III. Финальнокатакомбная керамика (первая группа) МДАСУ, 2013, випуск 12 68 Выделяется сосуд с высокой раструбной шейкой подцилиндрической фор- мы (рис. 2, 12). Плавный и слабый изгиб невыразительного горла трансформи- рует его в нижнюю часть изогнутой шейки. Сосуды со столь специфическими высокими изогнутыми шейками присутствуют в керамическом позднекатакомб- ном комплексе тех поселений Подонцовья, где зафиксировано наличие поздне- абашевских материалов (Алешин Ручей, Серебрянское, Круглое Озеро 1) [Сан- жаров, 2010, с. 82, рис. 41, 12, с. 108, рис. 65,4, с. 165, рис. 114, 5]. Известны они и в составе финальнокатакомбных (Черниково Озеро 2, Дроновка) и фи- нальноабашевских (Черниково Озеро 1) донецких бытовых керамических ком- плексов [Санжаров, 2010, с. 203, рис. 150, 13, рис. 228, рис. 169, 3, с. 195, рис. 142, 4]. В орнаментации подобных форм использованы только валиковые сюже- ты. Технология и способы орнаментации сосудов первой группы нижнего слоя Бабинского поселения почти полностью соответствуют позднекатакомбной ке- рамической традиции. На шейках наблюдаются многоярусные пояски валиков (рис. 2, 1, 2, 4). Одиночные и спаренные пояски налепных и выделенных валиков фиксируются у края шеек, по горлу и боковинам (рис. 2, 3, 8, 11 – 13, 16, 18). Нередко подобные орнаментальные пояски выполнены не только валиками, но и вдавлениями шнура (рис. 2, 6, 14), прочерками и врезными линиями (рис. 2, 7. 9), оттисками разнообразных штампов (рис. 2, 17, 20). Спинки валиков часто украшены пальцевыми вдавлениями, защипами и насечками, имеют гладкую или приостренную поверхность. Под верхнем краем шеек почти обязательным становится круговой поясок из мелких разнообразных вдавлений (рис. 2, 3, 7, 10, 15, 17, 18, 20). Поверхности шеек и плечиков некоторых сосудов декорированы сложными элементами в виде шнуровых зигзагов и обращенных вверх фестонов (рис. 2, 6, 12, 14), треугольников вершинами верх (рис. 2, 2, 4), удлиненных зме- евидных зигзагов (рис. 2, 16) из валиков, прочерченных зигзагов, треугольников и вертикальных елочек (рис. 2, 9, 11, 13, 15). Определенный элемент декора несут упорядоченные расчесы на поверхности шеек и плечиков (рис. 2, 3, 10, 18). Некоторые сосуды пояски налепных валиков имеют и на внутренней по- верхности шеек (рис. 2, 7, 8, 12). В качестве позднейших признаков позднекатакомбной керамической кол- лекции Бабинского поселения выступают желобчатость шеек, приостренность внутренних частей горловин, уплощенные отвесные плечики и острореберность боковин. Последний из названных признаков уже начинают проявляться на со- судах развитого периода харьковско-воронежской (среднедонской) культуры Северского Донца [Берестнев, 1995, с. 154, рис. 9, 1, 2, 16; Берестнев, 2001. с. 194, рис. 35, 1 – 3, 8, с. 195, рис. 36, 4, 10, 11] и правобережья Среднего Дона [Березуцкая, 2003, рис. 61]. Образцы раструбных горшков с уплощенными пле- Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 69 чиками и приостренными боковинами, украшенные шнуровыми и валиковыми композициями, происходят из керамической коллекции одного из раннего позд- некатакомбного Славяногорского поселения на Северском Донце [Санжаров, 2010, с. 41, рис. 8, 1, 14]. Частотность встречаемости этих признаков на этапе финала катакомбной культуры заметно возрастает. В это же время появляются пояски орнаментации и налепных валиков на внутренней поверхности шеек [Санжаров, 2010, с. 260], отмеченные С. Н. Братченко в качестве особых эле- ментов декора памятников эпохи бронзы лесостепной зоны [Братченко, 1977, с. 32]. По целому комплексу признаков к позднейшей катакомбной группе керами- ки из поселения Бабино III принадлежат обломки от двух сравнительно высоких сосудов. Один из них выделяется узким горлом и раздутыми выпуклыми бока- ми, приходящимися на середину высоты корпуса (рис. 2, 19). В значительном количестве фрагменты от сосудов подобной формы с различными модификаци- ями найдены на позднекатакомбных поселениях Северского Донца [Санжаров, 2010, с. 258. рис. 188]. Чрезмерная раздутость боковин горшков особо ярко про- является на позднекатакомбной реповидной посуде, известной на территории Восточной Украины из захоронений харьковско-воронежской культуры и па- мятников манычского типа [Смирнов, 1996, с. 155, рис. 23, с. 167, рис 34, 1 - 9]. Экземпляр такого сосуда, также с отогнутой короткой шейкой, встречен в позд- некатакомбном погребении в яме с заплечиками у г. Александровска (кург. 1, погр. 49) [Санжаров, 2008, с. 24, рис. 2, 2], относимого Р. А. Литвиненко к за- хоронениям ранней группы КМК [Литвиненко, 2010, с. 191]. На финальной стадии катакомбного культурогенеза группа реповидных сосудов претерпела сильную трансформацию и, по всей видимости, была модифицирована либо в подобие корчагообразной формы, либо в приземистый банкообразный тип со стянутым внутрь верхним краем стенок [Санжаров, 2010, с. 76, рис. 37, 6]. Обломки второго высокого сосуда иллюстрируют горшок стройных про- порций с достаточно выпуклыми боковинами, расположенными в верхней трети высоты корпуса, и короткой раструбной шейкой (рис. 3, 5). В большинстве слу- чаях аналогичные особенности форм наблюдаются в составе позднекатакомбно- го керамического комплекса [Смирнов, 1996, с. 173, рис. 40, 5; Берестнев, 2001, с. 198, рис. 39, 1; Березуцкая, 2003, рис. 61, 27, 35]. Достаточно близкие по форме сосуды известны как на Каменском поселении в Крыму [Рыбалова, 1974, с. 46, рис. 15, 4, 8; с. 48, рис. 16, 5], так и в сооружениях Ливенцовской крепости [Братченко, 2006, с. 107, рис. 49, 4, с. 109, рис. 51, 11, с. 110, рис. 52, 5]. Среди позднеабашевских и финальноабашевских керамических коллекций поселений Подонцовья (Черниково Озеро 1, Перебойное Озеро) можно отыскать сопоставимые формы подобных сосудов, но отличаются они несравненно мень- МДАСУ, 2013, випуск 12 70 шим диаметром боковин и весьма значительным диаметром венчиков, как ми- нимум в два раза превышающих диаметр днищ [Санжаров, 2010, с. 187, рис. 134, с. 180, рис. 1, 2]. Разновидностью посуды первой группы Бабинского поселения являются со- суды не с раструбными, а прямыми и сужающимися шейками средней высоты (рис. 3, 1, 3, 4, 6-9). В целом они идентичны формам позднекатакомбных горш- ков с сужающимися шейками [Санжаров, 2010, с. 256, рис. 187, 1-10] и некото- рым образцам керамики финальнокатакомбного типа [Санжаров, 2010, с.262, рис. 191, 10, 11]. В декоре рассматриваемой посуды абсолютно доминируют ва- ликовые мотивы. На их шейках присутствует валиковое многорядье. На плече- вом поясе размещены валиковые дуги, треугольники и фестоны вершинами вверх. Спинки валиков преимущественно скруглены и украшены пальцевыми вдавлениями и защипами. Сосуд подобной формы снабжен петельчатой ручкой (рис. 3, 8). Сплошная валиковая орнаментация распространялась и на придонную часть горшков (рис. 3, 14). А. В. Добровольский отмечал случаи наличия орнаментов даже на дне сосудов Бабинского поселения [Добровольский, 1957, с. 44]. Многочисленные аналогии среди позднекатакомбной керамики имеют фрагменты чаш и мисок поселения Бабино III (рис. 3, 10 - 12). В значительном количестве соответствия им представлены в составе бытовых керамических коллекций [Санжаров, 2010, с. 259, рис. 189, 17-42]. Обломок бабинского тигля (рис. 3, 13) слишком мал для основательной реконструкции. Аналогии ему при- сутствуют как в позднекатакомбных погребениях, так и среди находок Сереб- рянского поселения [Нечитайло, Санжаров, 2003, с. 227, рис. 1, 3–5, с. 234, рис. 5]. Керамику второй группы Бабинского поселения представляют обломки до- но-волжских абашевских сосудов, по основным параметрам соответствующие абашевской посуде из жилища 2 (рис. 1, 10-15). Долгое время С. Н. Братченко осторожно называл фрагменты абашевских колоколовидных горшков из поселе- ния Бабино III раструбными невысокими горшками, но тем не менее указал точ- ные аналогии им среди колоколовидных сосудов с валиковым декором из посе- ления Александрия на Осколе [Братченко, 1977, с. 26]. Позднее им было отме- чено наличие толченой ракушки в формовочной массе части керамики Бабин- ского поселения [Братченко, 2006, с. 209]. В составе керамики данной группы присутствуют как достаточно типичные абашевские колоколовидные (рис. 4, 1, 2, 4), так и подколоколовидные (рис. 4, 3, 5, 6) горшки. Один из них под желобчатой шейкой орнаментирован традицион- ным абашевским элементом – выразительным круговым желобом (рис. 4, 1). Де- кор остальных в большей степени – пояски из пальцевых вдавлений, горизон- Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 71 Рис. 3. Поселение Бабино III. Финальнокатакомбная керамика (первая группа) тальные ряды из оттисков мелких штампов, прочерки в виде катакомбных полу- овалов. Некоторые орнаментальные мотивы, такие как ряды рельефных защипов под краем шеек, имитируют выделенные валики. Фрагменты сопоставимой по- МДАСУ, 2013, випуск 12 72 суды происходят из абашевских слоев северскодонецких поселений (Серебрян- ское, Черниково Озеро 1) [Санжаров, 2010, с. 122, рис. 78, 1 11, с. 188, рис. 135, 1]. Кроме достаточно типичных абашевских колоколовидных горшков с внут- ренним ребром по горлу и декора в виде круговых желобков под шейкой, зигза- гов, штампов и прочерков в вертикальные ряды, часть сосудов этого типа из украинских бытовых памятников отражает позднекатакомбное воздействие, ча- ще в орнаментации. Так, сосуды колоколовидной формы из Серебрянского по- селения украшены в позднекатакомбной традиции радами шнуровых треуголь- ников вершинами вверх, налепными шишечками и многорядьем выделенных валиков [Санжаров, 2010, с. 122, рис. 78, 1, 3, 4, 6]. Пояски из налепных вали- ков и треугольников вершинами вверх, прочерки маркируют колоколовидные горшки из Александрии и Волынцево [Братченко, 1977, с. 29, рис. 4, 4, 7-9]. Примечательно, что некоторые абашевские элементы декора (ромбики, верти- кальные группировки фигур в шахматном построении) на сосудах из Восточной Украины начинают деформироваться, становятся более крупными и выполня- ются преимущественно оттисками крупного гребенчатого штампа, как на посуде поселения Круглое Озеро [Санжаров, 2010. с. 171, рис. 119, 1, 2]. Модифицированный миниатюрный острореберный сосудик с прочерченной вертикальной елочкой (рис. 4, 7) выше уже рассматривался в составе керамиче- ского комплекса жилища 2. Подобные очертания корпуса сосудов, следует пола- гать, в позднейшее катакомбное время могли стимулировать увеличение частот- ности острореберности боковин горшков и придание им своеобразной биконич- ности. Плавный отгиб шейки миниатюрного острореберного сосудика и переход горла в отвесные плоские плечики находят дублирующее отражение в профили- ровках более крупных сосудов первой группы Бабинского поселения (рис. 2, 18, 20). Замыкают рассмотрение группы абашевской бабинской керамики сосуды горшковидной формы (рис. 4, 8, 9). В зависимости от степени отгиба шеек, кон- фигурации плечиков и боковин, эти формы, судя по находкам на восточноукра- инских поселениях, могут служить исходным прототипом различных вариаций горшковидных сосудов [Cанжаров, 2010, с. 287, рис. 198, 16 - 28]. Определен- ную колоколовидность они иллюстрируют в тех случаях, когда диаметр венчи- ков совпадает или близок диаметрам боковин корпуса. Характерным их декором становятся параллельные ряды, зигзаги, треугольники и ромбики, выполненные как прочерками, так и оттисками крупного штампа. Судя по керамике из фи- нальноабашевских (покровских) захоронений Северского Донца [Гершкович, 1982, с. 54, рис. 4, 4 - 9], элементы этих орнаментов эволюционируют вплоть до раннесрубного периода. Третью группу керамики поселения Бабино III формируют обломки сосу- дов, которые по своим характерным особенностям и декору не нашли отражения Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 73 среди керамического комплекса полуземлянки – жилища 2. В виду этого обстоя- тельства они, несомненно, могут иллюстрировать лишь культурный облик позд- него горизонта, маркируемого глинобитной постройкой (жилище 1) и примыка- ющей к ней глинобитной площадкой. Рис. 4. Поселение Бабино III. Синкретическая керамика с признаками доно-волжской абашевской культуры (вторая группа) В эту позднюю группу керамики Бабинского поселения входят приземистые сосуды с короткими прямыми или слабораструбными шейками (рис. 5, 1-13), низкими уплощенными плечиками и ребром на боковинах (рис. 5, 18). По всей видимости, есть основания полагать, что данный тип сосудов генетически вос- ходит к тем формам посуды первой и второй групп керамики Бабинского посе- ления, в которой в той или иной степени отразился позднекатакомбно- абашевский синкретизм керамических традиций. Элементы орнаментации посу- МДАСУ, 2013, випуск 12 74 ды третьей группы крайне просты, лимитированы и сведены до минимума. Пре- имущественно используются одиночные пояски из крупных налепных валиков со скругленными неорнаментированными спинками. Весьма редко эти валики декорированы крупными пальцевыми оттисками с ногтевыми вдавлениями. Размещены подобные пояски как на горле, так и боковинах корпуса сосудов. Среди прочих орнаментальных элементов и сюжетов отмечены валиковые зиг- заги и треугольники (рис. 5, 2), прочерченные вертикальные елочки (рис. 5, 8) и зигзаги (рис. 5, 5), пояски мелких разнообразных штампиков (рис. 5, 12). Слабая степень изогнутости горла и выпуклость боковин могут придавать сосудам рас- сматриваемой формы некую тюльпановидность (рис. 5, 8, 9 12, 13). Новым для Бабинского поселения типом сосудов выступают обломки посу- ды банкообразной формы с прямыми или сужающимися у верхнего края стен- ками (рис. 5, 14 – 17, 19, 20). В их декоре отмечены простые шнуровые пояски и одиночные ряды шнуровых штампов в виде маленьких полуовалов (рис. 5, 15, 16), прочерченных поясков и зигзагов (рис. 5, 14), налепных валиков с пальце- выми вдавлениями (рис. 5, 17) и узких желобков под верхним краем стенок (рис. 5, 20). Фрагменты от сосудов близких форм с вертикальным или слегка отогнутым краем стенок, низкими уплощенными боковинами, ребристыми боковинами, украшенными скудными насечками и валиками, встречены на северскодонецких поселениях с представительными финальнокатакомбными слоями и сопутству- ющей им поздней и финальноабашевской керамикой – Серебрянское [Санжа- ров, 2010, с. 117, рис. 73, 1, 4 - 8], Надтеррасное [Санжаров, 2010, с. 139, рис. 91, 1-3], Черниково Озеро 1 [Санжаров, 2010, с. 179, рис. 127, 1, 2, с. 195, рис. 142, 8], Шмелевое [Санжаров, 2010, с. 247, рис. 184, 1, 2]. Близки банкообраз- ным формам сосуды с «покровским зигзагом» и некоторые профилированные обломки из сооружения 4 Ливенцовской крепости [Братченко, 2006, с. 100, рис. 42, 10, с. 101, рис. 43, 1, 7 - 9]. Значительно более многочисленные образцы по- добной керамики встречены на степном многослойном поселении Раздольное на реке Кальмиус, содержащем выразительный позднемноговаликовый слой [Гор- бов, Усачук, 2001, с. 178, рис. 16, 13, 16, 19 – 24, с. 185, рис. 21, 16, 18, с. 187, рис. 23, 12, 17]. Приведенные аналогии позволяют атрибутировать третью груп- пу керамики Бабинского поселения, в том числе и наземное глинобитное жили- ще 1 с прилегающей глинобитной площадкой, позднемноговаликовым горизон- том древностей. С этим утверждением согласуется и находка на поселении Ба- бино III костяной овальной пряжки с двумя отверстиями [Добровольский, 1957, рис. 2, 4], весьма близкой такому же изделию из Раздольного [Горбов, Усачук, 2001, с. 193, рис. 28, 2]. Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 75 Рис. 5. Поселение Бабино III. Керамика позднейшего этапа культуры многоваликовой керамики (третья группа) МДАСУ, 2013, випуск 12 76 На материалах поселений Северского Донца уже рассматривался вопрос о причинах финальноабашевского синкретизма с позднейшей катакомбной тради- цией в орнаментации сосудов [Санжаров, 2004, с. 133]. Речь идет о феномене формирования в пределах степной зоны Украины и Нижнего Подонья на фи- нальнокатакомбной и финальноабашевской культурной основе наиболее позд- них памятников культуры многоваликовой керамики, для обозначения которых может быть применен термин «посткатакомбные древности», поскольку они представляют по своей сути уже посткатакомбное культурное образование. Актуален вопрос о соответствии керамического комплекса из полуземлян- ки-жилища 2 Бабинского поселения, керамики первой группы конкретной посу- де из погребальных источников. По элементам вариации форм, шнуровым, ва- ликовым и прочерченным декорам, керамика первой группы поселения Бабино III, с одной стороны, находит массовые аналогии среди посуды из позднеката- комбных захоронений как в катакомбах [Санжаров, 2010, с. 316, рис. 208], так и в ямах [Санжаров, 2010, с. 344, рис. 221], а с другой – соответствует керамике из погребений раннего этапа культуры многоваликовой керамики (финальнока- такомбных) [Санжаров, 2010, с. 344, рис. 224]. Недавно интересное наблюдение сделал Р. А. Литвиненко относительно того, что на позднем этапе катакомбной культуры Северского Донца многоваликовая керамика лучше представлена на поселениях, чем в погребениях, и привел ситуацию со Средним Доном, где от- мечена другая картина [Литвиненко, 2011, с. 190]. Однако на Среднем Дону в погребениях второго этапа среднедонской культуры все же доминирует шнуро- вая, а не валиковая керамика. Сосуды с валиковой орнаментацией преобладают только в захоронениях третьего заключительного, финального этапа среднедон- ской культуры [Березуцкая, 2003, рис. 61]. Этот период синхронен финально- катакомбному этапу в бассейне Северского Донца, где многоваликовая керамика как раз доминирует. Если на Среднем Дону катакомбная культура эволюционировала, то на Се- верском Донце финальнокатакомбные древности сформировались в результате катакомбно-абашевского синкретизма и восприняли абашевскую традицию ли- митирования всего погребального приданого [Санжаров. 2008, с. 30]. На позд- некатакомбных донецких поселениях действительно представлен почти весь со- став типов керамики – и столовая, и кухонная, но валиками в большинстве слу- чаях украшены лишь крупные кухонные сосуды. Их обломки нередко использо- вались в качестве жаровень и встречены в захоронениях. Так, в поздней ката- комбе у Степного (кург. 2, погр. 5) четыре небольших сосуда представляют сто- ловую группу без валикового орнамента, а жаровня изготовлена из крупного горшка с валиковым декором [Санжаров, 1993, с. 25, рис. 3]. Как уже неодно- кратно отмечалось, в силу своей избирательности погребальное приданое не Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 77 может в полной мере отражать материальную культуру, в широкой степени представленную на бытовых памятниках. Поэтому бытовые керамические ком- плексы всегда более информативнее погребальных. Более проблематичен поиск аналогий среди погребальных сосудов, отража- ющих особенности абашевской посуды из жилища 2, керамики второй группы Бабинского поселения. Курганные могильники в регионе мест концентрации по- селений с абашевской керамикой (участок донецкого левобережья между устья- ми рек Красная и Жеребец) почти не исследовались. В этом плане важен сосуд, обнаруженный в раннем погребении КМК в кургане на правобережном донец- ком плато вблизи Николаевки в относительной близости от устья Жеребца (кург. 1, погр. 1). Как и керамика второй группы Бабинского поселения, он отражает абашевско-катакомбный синкретизм традиций – имеет характерную абашевскую колоколовидность, прочерченный зигзаг на горле, прочерченный елочный декор на боковинах и придонной части [Санжаров, 2010, с. 345, рис. 224, 9]. Таким образом, культурно-типологические членения керамики поселения Бабино III, базой для которого послужил керамический комплекс полуземлянки- жилища 2, устанавливает культурную разнородность всей коллекции. Само по- селение возникло на позднекатакомбной основе с заметным участием инокуль- турного доно-волжского абашевского компонента. Ранний культурно- хронологический горизонт фиксирует синкретизм керамических традиций ката- комбной и абашевской культур, их взаимопроникновение, трансформацию и от- ражает сложные проявления процесса перехода катакомбной культуры от позд- ней к финальной стадии развития. В этом плане ранний слой Бабинского посе- ления представляется начальным в финальной стадии катакомбного культуроге- неза на территории современной Восточной Украины. Поздний культурно-хронологический горизонт, как и глинобитная наземная постройка – жилище 1 с прилегающей глинобитной площадкой, судя по керами- ке третьей группы, атрибутируется позднейшим многоваликовым периодом. По своей временной и культурной позиции это уже посткатакомбный культурный тип, характерный для степной зоны Украины и Нижнего Дона. Введенный С. Н. Братченко термин «бабинская культура» был вполне целе- сообразным на этапе осмысления материального содержания поселения Бабино III, поиска аналогий бабинской керамики среди бытовых памятников и вычлене- ния специфических погребений, содержащих керамику бабинского типа. В настоящее время вполне уместно использовать понятие «памятники бабинского типа» в отношении идентификации бытовых древностей. Однако в отношении всей группы погребальных источников КМК данный термин представляется не- уместным не только по своей поселенческой сути, но и в связи с отсутствием культурной гомогенности керамического комплекса Бабинского поселения, т.е. МДАСУ, 2013, випуск 12 78 обязательной основы для идентификации однокультурных погребальных источ- ников. В интерпретационных построениях нам представляется более лояльным в научном отношении использование сложившегося понятия КМК, наиболее ран- ние древности которой соотносятся с финалом катакомбной культуры, с ранним культурно-хронологическим горизонтом поселения Бабино III, а наиболее позд- ние – репрезентируют посткатакомбное степное культурное образование. С п и с о к и с п о л ь з о в а н н ы х и с т о ч н и к о в 1. Березанская С.С. Культура многоваликовой керамики // Культуры эпохи бронзы на территории Украины. – К.: Наук. думка, 1986. – С. 5-43. 2. Березанская С.С. О погребениях культуры многоваликовой керамики // МАСП. - 1962. – Вып. 4. – С. 6-15. 3. Березанская С.С. Об одной из групп памятников средней бронзы на Украине // СА. – 1960. – № 4. – С. 26-41. 4. Березанская С.С., Шапошникова О.Г. Рецензия на книгу Т.Б. Поповой «Племена ка- такомбной культуры» // СА. – 1957. – № 2. – С. 270-275. 5. Березуцкая Т.Ю. Среднедонская катакомбная культура и ее локальные варианты. – Воронеж: ВГПУ, 2003. – 216 с. 6. Берестнев С.И. Восточноукраинская лесостепь в эпоху средней и поздней бронзы (II тыс. до н.э.). – Харьков: ПФ Амет, 2001. – 264 с. 7. Берестнев С.И. Новоплатоновский катакомбный курганный могильник на р. Оскол // Древности. – Харьков, 1995. – С. 134-145. 8. Братченко С.Н. К вопросу о сложении бабинской культуры (многоваликовой кера- мики) // Вильнянские курганы в Днепровском Надпорожье. – К.: Наук. думка, 1977. – С. 21-42. 9. Братченко С.Н. Левенцовская крепость. Памятник культуры бронзового века // Ма- теріали та дослідження з археології Східної України. – Вип. 6. – Луганськ: СНУ, 2006. – С. 32 – 310. 10. Братченко С.Н. Нижнее Подонье в эпоху средней бронзы. – К.: Наук. думка, 1976. – 216 с. 11. Братченко С.Н. Периодизация памятников средней бронзы бассейна Нижнего Дона // Автореф. канд. дис. – К., 1969. – 24 с. 12. Гершкович Я.П. Культурно-хронологические группы погребений эпохи средней- поздней бронзы кургана у с. Пришиб // Материалы по хронологии археологических памятников Украины. – К.: Наук. думка, 1982. – С. 46-61. 13. Горбов В.Н., Усачук А.Н. Раннесрубно-многоваликовый горизонт поселения Раздоль- ное в Приазовье // Археологический альманах. – № 10. – Донецк, 2001. – С. 155-196. 14. Добровольский А.В. Поселение бронзового века Бабино III // КСИА. – 1957. – Вып. 7. – С. 40-45. 15. Латынин Б.А. К вопросу о памятниках с так называемой многоваликовой керамикой // АСГЭ. – 1964. – № 6.- С. 53-71. 16. Литвиненко Р. О. Донецько-донський катакомбний компонент у бабинскій культуро- генезі // Матеріали та дослідження з археології Східної України. – 2011. - № 11. – С. 179 – 200. Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 79 17. Литвиненко Р.А. Днепро-донская бабинская культура (источники, ареал, погребаль- ный обряд) // Матеріали та дослідження з археології Східної України. – Луганськ: СНУ, 2006. – С. 157-187. 18. Литвиненко Р.А. К оценке культуры многоваликовой керамики Восточного Надазо- вья // ТДНК «Северо-Восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит – бронзовый век)». – Ч. 1. – Донецк, 1996. – С. 65-71. 19. Литвиненко Р.А. О рубеже катакомбной культуры и КМК (Бабино) в бассейне Север- ского Донца // Донецкий археологический сборник. – № 9. – Донецк: Дон НУ, 2001. – С. 165-181. 20. Литвиненко Р.А. Южно-Уральский очаг культурогенеза и культура Бабино (КМК): проблема взаимосвязи // ТДНК «Абашевская культурно-историческая общность: ис- токи, развитие, наследие». – Чебоксары, 2003. – С. 145-152. 21. Литвиненко Р.О. Пам'ятки типу Бабине ІІІ: від культури до культурного кола // Нові сторінки історії Донбасу. – Книга 15/16. – Донецьк: ДНУ, 2008. – С. 342 – 354. 22. Литвиненко Р.О. Генеза, розвиток та історична доля культурного кола Бабине // Ма- теріли та дослідження з археології Східної України. – Вип. 9 – Луганськ: СНУ, 2009. – С. 44 – 90. 23. Литвиненко Р.О. Зрубна культура басейну Сіверського Дінця. – Автореф. канд. дис. – К., 1994. – 21 с. 24. Нечитайло А.Л., Санжаров С.Н. Металлообрабатывающий комплекс поселения Се- ребрянское // Материалы и исследования по археологии Восточной Украины. – Вып. 1. – Луганск: ВНУ, 2003. – С. 226-237. 25. Писларий И.А. Культура многоваликовой керамики Восточной Украины. – Автореф. канд. дис. – М., 1983. – 22 с. 26. Попова Т. Б. К вопросу о многоваликовой керамике // СА. – 1960. – № 4. – С. 42-50. 27. Попова Т.Б. Племена катакомбной культуры. – Труды ГИМ. – Вып. 24. – М.: Гос- культпросветиздат, 1955. – 178 с. 28. Пряхин А.Д., Беседин В.И. Острореберные абашевские сосуды Доно-Волжского реги- она // Доно-Донецкий регион в эпоху средней и поздней бронзы. – Вып. 11. - Воронеж: ВГУ, 1998. – С. 60-71. 29. Рыбалова В.Д. Поселение Каменка в Восточном Крыму // АСГЭ. – 1974. – Вып. 16. – С. 19-49. 30. Санжаров С.Н. Возрождение ямных традиций или проблема идентификации призна- ков абашевского погребального обряда в Подонцовье // Матеріали та дослідження з археології Східної України. – Вип. 8. – Луганськ: СНУ, 2008. – С. 20-37. 31. Санжаров С.Н. Восточная Украина на рубеже эпох средней – поздней бронзы. – Лу- ганск: ВНУ, 2010. –488 с. 32. Санжаров С.Н. Кайдащинский комплекс поселений рубежа средней-поздней бронзы в системе древностей Северского Донца. – Луганск: ВНУ, 2004. – 160 с. 33. Санжаров С.Н. О культурной специфике поселения Бабино III и финальнокатакомб- ных древностях // Матеріали ІІІ Луганської міжнародної історико-археологічної кон- ференції, присвяченої пам'яті С.Н. Братченка. – Луганськ, 2012. – С. 341 – 346. 34. Санжаров С.Н. Финальнокатакомбные материалы поселение Заозерное 1 в Подонцо- вье и некоторые вопросы интерпретации позднейших катакомбных памятников // Матеріали та дослідження з археології Східної України. – Вип. 11. – Луганськ: СНУ, 2011. – С. 164 - 178 МДАСУ, 2013, випуск 12 80 35. Санжаров С.Н. О некоторых вопросах культурного развития и хронологии в поздне- катакомбное время // Российская археология. 1993. - № 1. С. 21 – 30. 36. Смирнов А.М. Курганы и катакомбы эпохи бронзы на Северском Донце. – М., 1996. – 182 с. 37. Шапошникова О.Г. Катакомбная культурно-историческая область // Origini. – V. III. – Romа, 1969. – Р. 85-118. 38. Шапошникова О.Г. Про пам'ятки часу катакомбної культури в Степовому Подніп- ров’ї // Археологія. – 1968. – Т. XXI. – С. 79-94. 39. Шарафутдинова Э.С. Тенденции развития посуды в культуре многоваликовой кера- мики (КМК) // Древние индоиранские культуры Волго-Уралья (ІІ тыс. до н. э.). – Са- мара: СГПУ, 1995. – С. 124-140. С. М. Санжаров ПРОБЛЕМИ ФІНАЛУ КАТАКОМБНОГО КУЛЬТУРОГЕНЕЗУ І КЕРАМІЧНИЙ КОМПЛЕКС ПОСЕЛЕННЯ БАБИНЕ III В статті розглядаються питання відокремлення пам’ятників типу поселення Бабине ІІІ в самостійне культурне явище бронзового віку, яке отримало найменування культури богатоваликової кераміки. Аналізується склад поховальних і поселенських джерел та мотиви, що спонукали українського археолога С.Н. Братченка запропонувати цій куль- турі інше найменування – бабинська культура. Автор акцентує увагу на домінування піздньокатакомбного компонента в матеріа- льному складі раннього етапу культури багатоваликової кераміки і пропонує виділити його у фінальний етап катакомбної культури, який сформувався в результаті взаємокон- тактів і трансформації племен пізнього етапу катакомбної і доно-волзької абашевської культури. У підтвердженні своїх висновків автор наводить результати культурно- хронологічного розчленування керамічної колекції поселення Бабине ІІІ, які заперечу- ють гомогенність цієї пам’ятки і встановлюють наявність двох культурно-хронологічних горизонтів. Нижній з них співвідноситься з фіналом катакомбної культури, а пізній – з найбільш пізніми пам'ятками культури багатоваликової кераміки. Саме верхній горизонт поселення Бабине ІІІ доречно розглядати у рамках посткатакомбного степового утво- рення Дана стаття показує неправомірність подальшого використання терміна «Бабин- ська культура». Санжаров С. Н. Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III 81 S.N. Sanzharov THE PROBLEM ON FINAL PERIOD OF THE CATACOMB CULTURE AND CERAMIC COMPLEX OF THE BABINO III SETTLEMENT This article discusses the issues of determination of the Babino III-type sites as a separate phenomenon of the Bronze Age that was named the Mnogovalikovaya culture. The author ana- lyzes the goods found in graves and at settlements, and considers motives behind a decision of Ukrainian archaeologist S. N. Bratchenko to offer a different name for the culture - the Babino culture. Special attention is paid to the formation of the component of the Late Catacomb culture in material characteristics of the early stage of the Mnogovalikovaya culture. The author sug- gest to single them out into the final period of the Catacomb culture that was formed as a result of interrelations and transformation of tribes of the late stages of the Catacomb culture and the Abashevo culture of the Don-Volga variant. The author supports his conclusions with results of the cultural and chronological sorting of the ceramic assemblage from the Babino III settlement, the examination of which rejects homogeneity of the settlement and reveal the existence of two cultural and chronological hori- zons. The lower horizon corresponds with the end of the Catacomb culture, while the upper one is contemporary to the most latest sites of the Mnogovalikovaya culture. Precisely this up- per horizon of the Babino III settlement the author suggests to consider within the structure of the post-Catacomb cultural formation in the steppe. The article proves that the further use of the term «the Babino culture» is unjustified.

Проблемы финала катакомбного культурогенеза и керамический комплекс поселения Бабино III

Репозитарії

Схожі ресурси