Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции
Итогом настоящей работы является построение модели этнической ситуации на территории юго-западной части Крыма как этапа его этнической истории в хронологических рамках III – середины VI вв. При этом главное внимание уделено этапам формирования этнического состава населения этого региона с выявлением...
Gespeichert in:
| Datum: | 2010 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Інститут археології НАН України
2010
|
| Schriftenreihe: | Археологический альманах |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171327 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции / С.В. Ушаков // Археологический альманах. — 2010. — № 23. — С. 6-179. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-171327 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-1713272020-09-19T01:25:49Z Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции Ушаков, С.В. Итогом настоящей работы является построение модели этнической ситуации на территории юго-западной части Крыма как этапа его этнической истории в хронологических рамках III – середины VI вв. При этом главное внимание уделено этапам формирования этнического состава населения этого региона с выявлением особенностей этнических процессов. В работе развит современный подход к реконструкции этнической ситуации как системы взаимодействия разных по происхождению этносов. The model of a III-VI centuries ethnic situation in the south-western part of the Crimea has been constructed as a result of our work. The main focus is on the formative stages of ethnic composition and features characteristic of the ethnic processes in the area. We have adopted a modern approach to reconstructing the ethnic situation as a system of interaction between ethnic groups of different origins. 2010 Article Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции / С.В. Ушаков // Археологический альманах. — 2010. — № 23. — С. 6-179. — рос. 2306-6164 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171327 ru Археологический альманах Інститут археології НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| description |
Итогом настоящей работы является построение модели этнической ситуации на территории юго-западной части Крыма как этапа его этнической истории в хронологических рамках III – середины VI вв. При этом главное внимание уделено этапам формирования этнического состава населения этого региона с выявлением особенностей этнических процессов. В работе развит современный подход к реконструкции этнической ситуации как системы взаимодействия разных по происхождению этносов. |
| format |
Article |
| author |
Ушаков, С.В. |
| spellingShingle |
Ушаков, С.В. Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции Археологический альманах |
| author_facet |
Ушаков, С.В. |
| author_sort |
Ушаков, С.В. |
| title |
Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции |
| title_short |
Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции |
| title_full |
Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции |
| title_fullStr |
Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции |
| title_full_unstemmed |
Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции |
| title_sort |
варвары горной таврики на рубеже эпох: этническая ситуация в юго-западном крыму (iii - середина vi вв. н. э.). опыт реконструкции |
| publisher |
Інститут археології НАН України |
| publishDate |
2010 |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171327 |
| citation_txt |
Варвары горной Таврики на рубеже эпох: Этническая ситуация в Юго-Западном Крыму (III - середина VI вв. н. э.). Опыт реконструкции / С.В. Ушаков // Археологический альманах. — 2010. — № 23. — С. 6-179. — рос. |
| series |
Археологический альманах |
| work_keys_str_mv |
AT ušakovsv varvarygornojtavrikinarubežeépohétničeskaâsituaciâvûgozapadnomkrymuiiiseredinavivvnéopytrekonstrukcii |
| first_indexed |
2025-07-15T07:00:57Z |
| last_indexed |
2025-07-15T07:00:57Z |
| _version_ |
1837695353384599552 |
| fulltext |
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта работа была задумана еще вначале 80-х гг.
теперь уже прошлого столетия. Этническими про-
блемами в исторической науке тогда мало кто за-
нимался, да это и не очень приветствовалось – речь
идет о Крыме. Хотелось выяснить, какие племена и
народы жили в Крыму в одну из ключевых эпох его
истории – периода, получившего название Велико-
го переселения народов. (Правда, тогда, в 80-е годы
«великого» писали с маленькой буквы). Было ясно,
что сделать это без выяснения роли и значения во
всех этих процессах основных этнических групп,
в том числе и германцев (прежде всего, готов) не
удастся. Слово же «готы» применительно к Крыму,
мягко говоря, было не очень популярно (сказыва-
лось наследие сталинской эпохи), а термин «гото-
фил» являлся, чуть ли не ругательным.
Речь, естественно в это время не могла идти о
каких-то новых археологических исследованиях,
(они были еще впереди) – решать проблему можно
было в основном на старых материалах археологии,
– идея заключалась в том, чтобы посмотреть на про-
блему с точки зрения теоретических достижений
отечественной этнологической науки (тогда она еще
называлась этнографией). Имеются в виду не толь-
ко (и не столько) работы Ю.В. Бромлея, а в целом
уровень исследований, связанных с именами С.А.
Арутюнова, А.Н. Хазанова, М.В. Крюкова, а также
и других авторов. Отдельно в этой связи нужно
упомянуть труды акад. В.П. Алексеева в области
исторической (этнической) антропологии. Как вид-
но, все это – сфера научных интересов этнической
истории, сформировавшейся на стыке археологии,
этнологии, палеоантропологии, языкознания и дру-
гих смежных дисциплин.
И этнические проблемы в целом с 80-х годов XX
в. постепенно начинали выдвигаться на передний
план отечественной исторической науки. К деталь-
ной разработке темы удалось вернуться почти через
десять лет. К тому времени появились работы А.И.
Айбабина, а позднее его коллег и учеников. Раз-
вернулись масштабные исследования могильников
этого времени, которыми занимались как сотруд-
ники Крымского отдела киевского Института Вос-
токоведения, так и Крымского Филиала Института
археологии НАНУ и местных музеев, прежде всего,
Бахчисарайского и Херсонесского заповедников.
Была разработана, основанная на идеях А.К. Амбро-
за, хронология погребальных комплексов крымских
могильников (А.И. Айбабин), появились подробные
публикации материалов раскопок. Под теоретиче-
ские разработки, таким образом, можно было под-
вести практическую базу. Значительно оживилась
и работа с письменными источниками (труды В.П.
Будановой, С.А. Иванова). Свою монографическую
работу по этнической истории Крыма опубликовал
много лет работавший в этой сфере киевский иссле-
дователь И.С. Пиоро.
Теперь стало возможным, таким образом, опира-
ясь на достижения во всех этих сферах историче-
ской науки, написать сводную, обобщающую работу,
посвященную этническому составу населения и эт-
ническим процессам в одном из ключевых регио-
нов Крымского полуострова на завершающем этапе
античности в преддверии средневековья1. При этом
я намеренно сосредоточился именно на этнических
проблемах, абстрагируясь, насколько это было воз-
можно, от событий политической и экономической
истории. Хочется надеяться, что подготовленная
книга, как это и задумывалась первоначально, по-
лучилась не только аналитической, сколько синте-
тической по своему характеру.
Работа первоначально была написана и защище-
на в формате кандидатской диссертации. В связи со
сказанным хотелось бы поблагодарить всех коллег,
кто принимал участие в обсуждении основных ее
идей и положений. Среди них: В.М. Зубарь, И.А.
Баранов, Е.П. Бунятян, М.И. Золотарев, А.В. Ива-
нов, С.Д. Крыжицкий, Б.В. Магомедов, Т.Н. Назаро-
ва, А.В. Петраускас, И.С. Пиоро, О.М. Приходнюк,
А.Е. Пуздровский, А.С. Русяева, А.В. Сазанов, С.Б.
Сорочан, Р.Г. Шишкин, И.Н. Храпунов, А.А. Филип-
пенко. Нельзя забыть дружеское участие С.Б. и А.В.
Буйских, В.В. Крапивиной, Н.А. Сон. При подго-
товке книги к печати текст ее был переработан и до-
полнен. Приятным долгом остается поблагодарить
за высказанные критические замечания, сделанные
по прочтении итоговой рукописи, и дружескую под-
держку Н.Н. Болгова, С.Б. Ланцова, Ю.М. Могари-
чева, В.Л. Мыца, А.А. Труфанова, В.Ю. Юрочкина.
1 В данной книге первоначально были использованы литерату-
ра, материалы и источники, опубликованные до 2000 года. При
подготовке рукописи к печати был сооблазн ее полностью пере-
работать и включить в текст информацию по этнической пробле-
матике, появившуюся после этой даты (2000-2008 гг.) (См. напр.
Колтухов С.Г., Юрочкин В.Ю. От Скифии к Готии. – Симферо-
поль: СОНАТ, 2004). Однако современная научная литература
по истории и археологии варварского населения Юго-Западного
Крыма рубежа античности и средневековья столь обильна и
многопланова, что ее переосмысление требует, без сомнения,
отдельной работы, и она, эта литература, конечно, должна быть
предметом специального исследования. Но не без некоторых
колебаний было все-таки было решено, по-возможности учесть
основные (новые) материалы, что, впрочем, как представляется,
не повлияло на суть выводов, сделанных мною ранее.
почему была выбрана именно эта тема? позволю
напомнить, что крымский полуостров с древнейших
времен был тесно связан с историей прилегающих тер-
риторий северного причерноморья, балкан, кавказа
(рис. 1, 2). Это была зона интенсивного взаимодействия
и миграций многочисленных племен и народов. в эпоху
великого переселения народов («великих миграций»)
здесь в результате вторжений германцев, аланов, а по-
том и гуннов (рис. 3) коренным образом меняется эт-
ническая ситуация. На основе синтеза местного и при-
шлого населения формируются этнические общности,
которых не было ранее. Начинает складываться новая
этнополитическая карта не только крыма и причерно-
морья, но и всей европы и значительной части азии.
в частности, тогда возникают варварские королевства
в западной европе, образуются союзы славянских пле-
мен, давшие в будущем начало государствам западных
и южных славян, киевской руси.
для каждого из трех регионов полуострова - вос-
точного (боспорского), степного и юго-западного были
характерны свои особенности этноисторического раз-
вития. в Юго-западном горном и предгорном крыму
концентрировалось основное варварское население
полуострова (рис. 4). там обнаружены и исследованы
многочисленные археологические памятники, анализ
которых, в сопоставлении с данными письменных ис-
точников и палеоантропологии, позволяет реконструи-
ровать динамику этнического состава населения и эт-
ническую ситуацию в целом как часть этнокультурного
и этнополитического процесса на полуострове. сказан-
ное определяет территориальные рамки исследования –
это Юго-западный крым, к которому можно отнести не
только горную и предгорную части полуострова (с при-
легающей территорией центрального крыма), но и юж-
ВВедение
рис. 1. европа в эпоху великого переселения народов (IV-VII вв.) (по: Diesner H.J., 1976, с дополнениями).
8 варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох
ный берег. в работе рассматривается только варварское,
местное и пришлое население, без позднеантичного
херсонеса – ранневизантийского херсона. Население
его остается за рамками нашего исследования. обраща-
ется внимание только на этнокультурное влияние этого
центра античной цивилизации.
решающее значение для всего причерноморья этой
эпохи имели два события – «скифские» («готские») вой-
ны середины III века и гуннское нашествие после 375
г. (рис. 3). Нижняя хронологическая граница, таким об-
разом, определяется сосуществованием в юго-западной
части полуострова потомков поздних скифов и сармат
до начала этих событий, а верхняя – включением этой
территории в состав византийской империи и вторже-
нием новых кочевников - тюрок.
итогом данной работы является построение моде-
ли этнической ситуации как этапа этнической истории
на территории юго-западной части крыма в указанных
хронологических рамках. при этом главное внимание
уделено этапам формирования населения этого региона
с выявлением особенностей этнических процессов. в
соответствии с поставленной целью решаются следую-
щие задачи: историографический анализ научной ли-
тературы, определение принципов и методов исследо-
вания, изучение сведений основных групп источников
(письменных, археологических, антропологических) с
последующим сопоставлением (синтезом) их данных.
в работе развит современный подход к реконструк-
ции этнической ситуации как системы взаимодействия
разных по происхождению этносов. выделено и обо-
сновано пять основных хронологических этапов исто-
риографии проблемы. получил дальнейшее развитие
комплексный подход к анализу основных групп источ-
ников (письменных, археологических, антропологиче-
ских). они систематизированы и интерпретированы с
точки зрения этнической информативности; в том числе
разработаны оригинальные типологии и классификации
склеповой архитектуры, погребений с трупосожжения-
ми и лепной керамики. также реконструирован погре-
бальный обряд населения региона в целом и проведен
его сравнительный анализ с погребальным обрядом на-
селения средней и центральной европы III-VI вв., что
рис. 2. северное причерноморье в I-IV вв. н.э.
9the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS
рис. 3. карта гуннских миграций, распространение их погребальных памятников и котлов в европейских степях (по плетневой,
2003). 1 – котлы; 2 – памятники первой хронологической группы; 3 – памятники второй хронологической группы; 4 –
направления основных гуннских миграций; 5 – граница степи с лесостепью.
рис. 4. крым в позднеримское время (по айбабину, 1999). 1 – римские гарнизоны, поселения и некрополи боспорского царства;
2 – городища и некрополи поздних скифов и сармат; 3 – могильники и поселения алан, возникшие около середины III в.;
4 – некрополи с трупоположениями и поселения, возникшие в 256 г.; 5 – могильники с кремацией и клады германцев;
6 – направление первого вторжения готов в крым в 252-256 гг.; 7 – направление первой миграции алан в крым около середины
III в.; 8 – поход германцев в 268 г.
1 – Южнодонузлавское городище; 2 – Нейзац; 3 – Неаполь скифский; 4 – дружное; 5 – усть-альма; 6 – алма-кермен
(заветное); 7 – суворово; 8 – перевальное; 9 – озерное; 10 – тенистое; 11 – клад монет у с. долинное; 12 – бельбек I-III; 13 –
красный мак; 14 – мангуп; 15 – инкерман; 16 – совхоз 10; 17 – херсонес; 18 – балаклава; 19 – черная речка; 20 – партенит;
21 – чатыр-даг; 22 – харакс; 23 – феодосия; 24 – илурат; 25 – тиритака; 26 – боспор; 27 – мирмекий; 28 – зенонов херсонес;
29 – заморское; 30 – семеновка; 31 – танковое; 32 – фанагория; 33 – скалистое III; 34 – китей; 35 – кыз-аул;
36 – килен-балка; 37 – гурзуф.
10 варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох
позволило сделать важные выводы о генетическом род-
стве населения. комплекс всех археологических данных
в сопоставлении с другими видами источников дает воз-
можность более обоснованно говорить о преобладании
в крыму сармато-аланского этноса. Эти выводы под-
тверждаются палеоантропологическим материалом, с
помощью которого выделяются антропологические суб-
страт и суперстрат, и их удельный вес. забегая вперед,
можно сказать, что этническая ситуация характеризует-
ся этапами генезиса новой «алано-готской» общности,
которая начала формироваться еще в рамках античного
I - основная орографическая линия главной гряды.
II - столовые массивы (яйлы) главной гряды:
1 - байдарская, 2 - ай-петринская, 3 - ялтинская,
4 - Никитская, 5 - гурзуфская, 6 - бабуган, 7 - чатырдаг,
8 - демерджи, 9 - долгоруковская, 10 - караби.
III - второстепенные орографические линии главной гряды.
IV - орогрофические линии внутренней и внешней куэстовых гряд.
рис. 6. орографическая схема Юго-западного крыма
(по подгородецкому, 1988).
б - горный крым.
I - предгорная лесостепь.
районы: 1 - чернореченский, 2 - северный предгорный,
3 - Южный предгорный, 4 - индольский.
II - главная горно-лугово-лесная гряда.
районы: 5 - западный, 6 - центральный, 7 - восточный.
III - крымское южнобережное субсредиземноморье.
районы: 8 - западный, 9 - восточный.
рис. 5. физико-географическое районирование крыма
(по подгородецкому, 1988).
периода истории крыма, а сложилась в раннесредневе-
ковую народность (крымские христиане) уже позднее.
при анализе этнической ситуации разработана и ре-
ализована трехэтапная система исследования: (1) исто-
риографический и методологический анализ, (2) изуче-
ние и интерпретация этнически значимой информации
и, в итоге, (3) синтез всех этих данных для построения
модели конкретной этнической ситуации. Это сделано
на основе современных теоретических разработок и со-
поставления выводов исследований триады источников
– письменных, археологических, антропологических.
* * *
Юго-западНый крым
с географической точки зреНия.
в соответствии с современным физико-
географическим районированием, крымский полу-
остров делится на две резко отличные друг от друга
части: степной (а) и горный (б) крым (см.: рис. 5,
6). каждая из этих частей, в свою очередь, подраз-
деляется на 9 районов. в горном крыму эти районы
относятся преимущественно к направлениям главной
гряды и внутренней и внешней кустовых гряд. да-
лее, в горном крыму можно выделить юго-западную
и юго-восточную провинции, граница между которы-
ми пролегает между г. чатырдаг с одной стороны, и г.
демерджи и долгоруковой яйлой, с другой стороны;
далее к северу эта граница идет по водоразделу р. сал-
гир [см.: подгородецкий, 1988. - с. 150]. поэтому, рас-
сматривая самые разнообразные источники мы будем,
прежде всего, иметь в виду, имеют ли они отношение к
Юго-западному крыму. в физико-географическом от-
ношении к нему относятся:
I. предгорная местность. 1. чернореченский район.
2. Юго-западная (большая) часть северного предгорного
района. 3. Юго-западная (большая) часть южного пред-
горного района.
II. главная гряда. 5. западный район. 6. централь-
ный район.
III. Южный берег. 8. западный район (см.: рис. 5, 6).
можно заметить, что в археологической и истори-
ческой литературе Южный берег крыма (Юбк) обыч-
но отделяется от горной части полуострова. однако с
точки зрения природных условий (и, добавим, исто-
рических судеб) они составляют единое целое. все
это и позволило перечисленные выше районы рас-
смотреть как географическую среду горного и пред-
горного Юго-западного крыма в широком смысле
слова. археологические памятники, конечно, можно
группировать по другим принципам, более детально,
привязывая их, например, к долинам, речным бассей-
нам и водоразделам рек.
труды, в которых бы затрагивались проблемы этни-
ческого состава населения Юго-западного крыма на
рубеже античности и средневековья, довольно много-
численны. тем не менее, специального исследования
по этой теме (историографического плана) до послед-
него времени не существовало, хотя отдельные вопросы
историографии (и источниковедения) рассматривались,
чаще всего попутно, в некоторых общих работах.
среди них, прежде всего, нужно назвать статью в.и.
равдоникаса «пещерные города крыма и готская про-
блема в связи со стадиальным развитием северного
причерноморья» [1932]. автор упоминает об извести-
ях послов разных государств, побывавших в крыму в
XIV-XVII вв. (вильгельм рубрук, матвей меховский,
мартин броневский), пытается согласовать их данные
с сообщениями иордана и других древних и средневе-
ковых авторов. в.и. равдоникас кратко рассматривает и
результаты исследований своих предшественников: Ж.
де байе, д.а. брауна, Н. оберга и других исследовате-
лей [равдоникас, 1932. - с. 7-11, 34-73, 40, 43-44].
отдельные проблемы историографии рассматри-
вались позднее в работах м.а. тихановой [1953], в.в.
кропоткина [1953], д.л. талиса [1961. - с. 241-259],
Э.а. сымоновича [1967], а.и. айбабина 1987. - с. 164-
168], и.с. пиоро [1990. - с. 41-34] и других авторов.
в последние годы произошли важные сдвиги в исто-
риографическом осмыслении накопленного материала.
специальную историографическую направленность но-
сит новая работа с.г. колтухова и в.Ю. Юрочкина «от
скифии к готии» с характерным подзаголовком «очер-
ки истории изучения варварского населения степного и
предгорного крыма (VII в. до н.э. – VII в. н.э.) [кол-
тухов, Юрочкин, 2004]. ряд сюжетов этой книги (осо-
бенно ее второй части) имеет непосредственное отно-
шение к нашей теме. фактически историографической
является и книга в.м. зубаря «херсонес таврический
и население таврики в античную эпоху» [2004] – в ней
автор анализирует не источники и археологические ма-
териалы, а научную литературы и концепции. большой
историографический раздел имеет опубликованная док-
торская диссертация и.Н. храпунова «Этническая исто-
рия крыма в раннем железном веке» [2004]. крымским
готам посвятил статью исследователь из перми а.в.
заморяхин, кратко рассмотрев основную советскую и
современную росссийскую историографию проблемы
[заморяхин, 2006. – с. 154-167].
совершенно естественно, что, не ставя перед собой
задачи полного исчерпывающего анализа историогра-
фии проблемы, обойти ее совсем своим вниманием было
бы неверным, – сделать это не только возможно, но и
необходимо. и вот почему. сошлюсь на идеи, выражен-
ные известным отечественным этнографом и историком
науки с.а. токаревым. еще в книге, выпущенной в 1978
году он отметил, что существуют три основных пути к
овладению наукой (и, добавим, конкретной научной
проблемой). Это: во-первых, конкретно-индуктивный
подход, во-вторых, дедуктивно-систематический, и,
наконец, третий, историографический [токарев, 1978.
- с. 3]. историографический подход имеет некоторые
преимущества перед первыми двумя. они заключают-
ся, прежде всего, в том, что постановка и исследование
принципиальных проблем, их оценка и критика попро-
сту невозможны, если рассматривать их статически, в
их сегодняшнем состоянии [токарев, 1978. - с. 4-5].
специально хотелось бы подчеркнуть, что представ-
ленный ниже краткий историографический обзор не
носит всеобъемлющего характера, – в нем рассматри-
вается, и это бы хотелось бы подчеркнуть специально,
только два основных вопроса, тесно связанных друг с
другом. Это, во-первых, определение источниковедче-
ской базы каждого автора (на основе каких источников
он составил свое мнение об этносе в Юго-западном
крыму - «таврике» в узком смысле слова), и, во-вторых,
выяснение способов, методов извлечения информации
из источников (пересказ, анализ, критика, сопоставле-
ние), использованных этим автором. именно с этих по-
зиций и рассматривается литература вопроса. предва-
рительно замечу следующее: внимание исследователей,
как прошлых, так и нынешних, занимал, прежде всего,
вопрос о готах в крыму, их роль, место и значение в
этнической истории полуострова и его юго-западной
части.
1.1. зароЖдеНие иНтереса и формироваНие
парадигмы исследоваНия
и историографических школ (до 40-х гг. XIX в.)
уже в эпоху средних веков имелись смутные пред-
ставления о времени появления и начале расселения
готов и аланов, а также гуннов в крыму [рубрук, 1911.
- с. 83; барбаро, 1971. - с. 157, 180, 181]. Населению
скифии, называемой «татарией», и «готтам» посвятил
матвей (мацей) меховский две главы своего «трактата
о двух сарматиях» [1936]. готов он называет также по-
ловцами и гетами [меховский, 1936. - с. 68, 69]. вторг-
шиеся гунны «раздавили готов», которые оттеснили
аланов, роксоланов, русских и вандалов [меховский,
1936. - с. 69]. «готты, изгнанные из скифии, - добавля-
ет матвей меховский, - частью остановились на таври-
ческом острове, близ него и близ моря понтийского ...»,
разделившись здесь на две части (визиготы с аларихом
во главе отправились в италию, остготы фригитерна
- остались) [меховский, 1936. - с. 70]. источники све-
глАВА 1.
нАселение горной ТАВрики глАЗАми УченЫх
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох12
дений у матвея меховского - сочинения орозия, павла
диакона, хроники сигиберга, посредством которых ис-
пользует он и данные иордана [меховский, 1936. - с.
14, 207]. упоминает он и о том, что «... князья манкуп
по происхождению и языку готты» [меховский, 1936. -
с. 71]. однако остается неясным, на чем м. меховский
основывал это суждение. отметим, что при описании
крыма автор использовал отчеты посланников и тор-
говцев [Mielczarek, 1997. - C. 89].
в эпоху Нового времени толчком к возобновлению
интереса, как путешественников, так и ученых, особен-
но отечественных, послужило присоединение земель
причерноморья к россии и их последующее освоение.
однако первым, кто дал связный очерк истории кры-
ма с древнейших времен, является, по замечанию Н.л.
Эрнста, тунманн [1936; 1991. - с. 5], профессор универ-
ситета в галле. работа тунманна «крымское ханство»,
написанная во второй половине XVIII в., представляет
собой краткий очерк географии и истории причерномо-
рья и крыма (нагорье, равнина и керченский п-в). тун-
манн пользовался в основном книжными сведениями, в
том числе известиями древних авторов (геродота, стра-
бона, скимна, арриана, диодора, плутарха), сочине-
нием прокопия, заметками средневековых хронистов и
путешественников (рубрука, барбаро, броневского, буз-
бека), арабских писателей [тунманн, 1991. - с. 8-9]. по
его мнению, инкерман назывался раньше евпаторией,
затем теодори, дори, дорос или дорас; мангуп (ман-
гут или манкуп) - это “прежде готия и крепость готия”
[тунманн, 1991. - с. 31]. тунманн упоминает так же о
том, что «берег между судаком и херсонесом, очень
возвышенный и гористый, был прежде усеян многими
городами и замками, которые были известны под общим
названием климата или кастра климатон и имели жите-
лей всех национальностей и языков, из которых самыми
замечательными были готы и аланы» [тунманн, 1991.
- с. 63]. с этой работой тунманна, несомненно, были
знакомы как зарубежные, так и отечественные авторы.
в конце XVIII в. путешествие с научными целями
по крыму совершил академик п.-с. паллас [1881]. сре-
ди прочих вопросов он интересовался и «туземным»
населением (тавры, скифы, готы). часть татар, по его
мнению, ведет свое происхождение от обитавших здесь
народов и «совершенно чужды монгольской расе» [пал-
лас, 1881. - с. 150-151, 156].
свое путешествие по крыму совершил и п. сума-
роков [1803]. инкерман он назвал «готским убежищем»
[сумароков, 1803. - с. 215], связывая его с пребыванием
там готов.
в 1820 г. путешествовал по крыму а.Н. муравьев-
апостол. он описал его в 25 письмах, которые опубли-
ковал одной книгой [муравьев-апостол, 1823]. кроме
собственных наблюдений (над сохранившимися памят-
никами архитектуры и археологии), для описания свое-
го путешествия а.Н. муравьев-апостол использовал
работу п.-с. палласа, заметки г-жи гутри, сведения
страбона (четвертую главу его 7-й книги, по его словам,
он знал наизусть [муравьев-апостол. - с. 260]), птоле-
мея, прокопия кесарийского, константина порфиро-
родного. монеты («медали») для него - так же источник
сведений о правлении боспорских царей в первые века
н.э. [муравьев-апостол. - с. 26 и далее]. а.Н. муравьев-
апостол считал, что именно император Юстиниан по-
строил в районе алушты и гурзуфа в первой половине
VI в. укрепления [муравьев-апостол. - с. 136-156]. Не
согласен он с мнением Н.м. карамзина о том, что готы-
тетракситы обитали на мангупе с III в.; страна дори,
описанная прокопием кесарийским, по его мнению,
располагалась в районе боспора [муравьев-апостол. -
с. 186-188].
многие авторы этих и других популярных описаний
Юга россии знали книгу с. богуша-сестренцевича,
ученого аббата, главы католической церкви в россии.
с. богуш-сестренцевич собрал все доступные ему све-
дения античных и средневековых авторов о населении
крыма [1806а, 1806б]. ход событий он описывает сле-
дующим образом. скифы, известные под именем готов,
около середины второго столетия покорили тавров, а в
конце четвертого столетия «другое колено готфов» про-
никло в Юго-западный крым и основало там республи-
ку, а затем княжество [богуш-сестренцевич, 1806а. - с.
92]. готы из таврии разошлись по четырем сторонам
земли [1806а. - с. 262-263]. четвертая часть осталась
в таврии просто под именем готфов [1806а. - с. 263].
они поселились в скифском херсонесе [1806а. - с. 264].
все сведения об аланах и готах в крыму ученый аббат
черпает у иордана и прокопия [богуш-сестренцевич,
1806а. - с. 242, 249, 251, 257, 271; 1806б. - с. 59]. труды
с. богуша-сестренцевича, пожалуй, самостоятельно-
го значения не имеют, но важны как сводка сочинений
древних авторов по нашей теме.
Начало нового этапа в изучении древностей крыма
можно связать с деятельностью п. кеппена. в 1837 году
вышел его «крымский сборник», в котором автор уже
в определенной степени опирается на археологический
материал. при этом п. кеппен отмечает скудость пись-
менных источников; по его словам Южный берег крыма
еще и в первые века «по р.х.» весьма мало был известен
образованным народам [кеппен, 1837. - с. 51].
тогда же появилось основанное преимущественно
на письменных источниках сочинение Н.Н. мурзакеви-
ча «история генуэзских поселений в крыму» [1837], в
котором, кроме прочего, кратко описывается и история
крымских готов. основной источник сведений о них
у Н.Н. мурзакевича - сообщения прокопия. ссылаясь
на них, он пишет, что часть готов в конце V в., вытес-
нив алан, поселилась в стране дори, став союзниками
римских императоров. готы, живущие у боспора, назы-
вались тетракситами, а у г. трапезуса (чатырдаг) - тра-
пезитами [мурзакевич, 1837. - с. 47-49]. готы имели
многие укрепления, между которыми мангуп занимал
главное место [мурзакевич, 1837. - с. 49-50]. кроме со-
чинений прокопия, Н.Н. мурзакевич ссылается также
на сочинения рубрука, барбаро и других авторов [мур-
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 13
закевич, 1837. - с. 50].
книга а. демидова «путешествие в Южную россию
и крым» [1853], в отличие от работ п.и. кеппена и Н.Н.
мурзакевича, явилась традиционным описанием путе-
вых впечатлений с историческими экскурсами. аланы-
кочевники, по мнению а. демидова, вторглись в крым
в первом веке н.э. «потом явились готфы, и тогда вар-
вары столкнулись с варварами, но готфы одолели, поко-
рили аланов и оттеснили их в горы. в это время таври-
ду стали называть готфией» [демидов, 1853. - с. 517].
«Но вскоре, - добавляет а. демидов, - нахлынули новые
грабители - гунны... они наводнили тавриду, истребили
готфов и аланов, застигнутых врасплох...» [с. 518]. в
последующее время, после смерти атиллы, гунны сно-
ва оказались на полуострове, угрожая херсонесу. тогда
император Юстиниан “... и воздвигнул, для защиты бе-
регов, целый ряд укреплений, которых остатки мы еще
видим” [демидов, 1853. - с. 518].
интересное описание своих путешествий оставил
швейцарец дюбуа де монпере [1843]. главное отличие
его работы от прочих - наличие огромного атласа рисун-
ков (природа, люди, архитектурные сооружения, архео-
логические находки). со строительной деятельностью
императора Юстиниана связывал дюбуа де монпере
возникновение «пещерных городов» («длинные стены»
прокопия) [Dubois de Montpereux, 1843. - с. 272-286].
отмечая масштабный характер кропотливого труда
швейцарского путешественника, позднейший исследо-
ватель средневекового крыма а.л. бертье-делагард,
тем не менее, считал, что многие зарисовки дюбуа де
монпере не точны, а суждения недостаточно обосно-
ваны [бертье-делагард, 1886. - с. 205]. оценки, а.л.
бертье-делагарда относительно работы швейцарского
автора, пожалуй, слишком строги.
а. фабр, один из основателей одесского общества
истории и древностей, в небольшом издании «достопа-
мятнейшие древности крыма...» [1859] составил свое
описание сохранившихся памятников. мангуп-кастрон-
готикон, по его мнению, основан был готами, бежавши-
ми от гуннов. «они назывались готами трапезитами
по имени горы трапезус (чатырдаг), близ которой по-
селились, для отличия от готов тетракситов, живших
недалеко от керченского, древле босфорского пролива»
[фабр, 1859. - с. 32]. ссылаясь на прокопия, а. фабр
говорит о том, что готы поселились там веком позже -
было два переселения в разное время. в целом готы за-
нимали всю горную часть полуострова от солдайи до
балаклавы [фабр, 1859. - с. 49-50]. дорос находился на
месте инкермана. в целом сочинение а. фабра не носит
самостоятельного характера, а является переложением
работ богуша-сестренцевича, тунманна, мурзакевича
и других известных ему авторов.
можно заметить, что первый историографический
период разделяется на два неравнозначных этапа. пер-
вый из них (XIII – середина XVIII вв.) условно можно
именовать “донаучным”. он представлен в основном за-
метками путешественников – купцов и дипломатов, зна-
комых с сочинениями древних авторов. второй (вторая
половина XVIII – середина XIX вв.) этап начинается с
книги тунманна, который обобщает эти сведения, раз-
вивая, таким образом, “литературную” традицию этой
отрасли знаний и заканчивается работами п. кеппена
и дюбуа де монпере (ярких представителей “археоло-
гической” школы). можно сказать, что в рамках этого
этапа начинают оформляться две основные историогра-
фические “школы”, которые продолжают существовать
и развиваться в рамках уже следующего периода.
1.2. господство «готской теории». первые итоги
исследоваНий
(до Начала 30-х гг. хх вв.)
историографический обзор, на мой взгляд, должен
охватывать, как было показано выше, кроме чисто «на-
учных» («профессиональных») работ, и популярные.
что касается научно-популярных работ, то они, пожа-
луй, самостоятельного значения не имеют, образуя, ско-
рее, своеобразный «исторический» фон, отражая идеи
и информацию, содержащиеся в научной литературе и
просвещая читателей. Этим они, впрочем, и интерес-
ны.
к такого рода сочинениям примыкает «универсаль-
ное описания крыма» в.х. кондараки [1875], где автор
посвящает несколько страниц готам и гуннам. он в пол-
ном недоумении, по его выражению, почему «туземцы
тавриды» получили название «готфов», и почему вся
страна, занимаемая таврами, именовалась «готфией»
[кондараки, 1875. - с. 24]. пытаясь разъяснить это свое
недоумение, в.х. кондараки пишет, ссылаясь на исидо-
ра, что «... в начале III в. к берегам черного моря подсту-
пили готы, частица которых могла вступить в таврию
и с позволения местных жителей поселиться с ними»
[кондараки, 1875. - с. 24]. упоминается здесь и страна
дори, описанная прокопием. в.х. кондараки считает,
что она находилась на Юго-восточном берегу крыма (от
алушты к судаку), потому, что только в этой местности
«... существуют следы гигантской стены, по-видимому,
воздвигнутой с подобной целью» (для защиты готов)
[кондараки, 1875. - с. 25]. Неясны представления в.х.
кондараки и о гуннах в крыму. по мнению автора, они
проникли в тавриду или через таманский полуостров,
или же с восточных берегов азовского моря, и были
славянского происхождения [кондараки, 1875. - с. 28].
в целом в.х. кондараки использует сведения приска
панийского, филосторгия, феофана, аммиана марцел-
лина и некоторых других авторов [кондараки, 1875. - с.
29].
Необходимо отметить работы ф.к. бруна по древ-
ней и средневековой исторической географии причер-
номорья. проникновение в крым готов он связывал с
морскими походами [брун, 1880б. - с. 189-190]. в Юго-
западном крыму в это время обитали и аланы [брун,
1880а. - с. 122]. основной источник сведений у ф.к.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох14
бруна - античные авторы.
об эпохе варварских походов и участии в них готов
писал и ф.а. браун, считая готов «... самым талантли-
вым народом эпохи великого переселения народов»
[браун, 1889. - с. 18]. готы удержались, как он пишет,
в крымских горах почти тысячелетие [браун, 1889. - с.
20], продвигались же они не с севера, а с юга [браун,
1889. - с. 325-331].
рассматривая распространение христианства у го-
тов, а. беликов [1887], дает и краткий очерк их истории.
основные источники у него - иордан, синкелл, зосим,
аммиан марцеллин, зонара и др. использует он тру-
ды витерсхайма, гиббона, шафарика. кроме истории
христианства у готов, автор уделяет внимание их пере-
селению в причерноморье, отношениям их с римской
империей, нашествию гуннов [беликов, 1887. - с. 1-25,
77-89].
общие сведения о походах варварских племен (в
основном готов и гуннов) в эпоху великого переселения
народов на римскую империю, затронувших и крым,
приводятся в трудах по истории рима [моммзен, 1885. -
с. 210-223], византии [кулаковский, 1912. - с. 208-210,
222-228], германских [Schmidt, 1910, 1913] и славянских
племен [шафарик, 1848. - с. 206-207; Нидерле, 1898. -
с. 492-493]. так, например, вкратце описываются инте-
ресующие нас события в первом томе «истории визан-
тийской империи» ф.и. успенского [1913. - с. 149-154,
172, 389], носящей, как заметил с присущей ему скром-
ностью выдающийся историк, популярный характер.
автор черпает данные в письменных источниках.
Ю.а. кулаковский [1891, 1906] наряду с письмен-
ными источниками широко использует и археологиче-
ские. описание событий схематично выглядит у него
следующим образом. в середине III века готы вместе
с герулами придвинулись к границам боспорского цар-
ства [кулаковский, 1906. - с. 38, 1910. - с. 118-120].
готы, проникшие в крым, впоследствии были оттесне-
ны гуннами, кочевавшими в степи [кулаковский, 1912.
- с. 209]. в горах крыма готы имели свой центр - до-
рос, феодоро (мангуп-кале) [кулаковский, 1906. - с.
54; 1912. - с. 209]. среди древних авторов, описавших
эти события, Ю.а. кулаковский упоминает зосима, со-
зомена, филосторгия, аммиана марцеллина, прокопия
[кулаковский, 1906. - с. 38, 52, 54; 1912. - с. 210]. ис-
ключительно к готам относит он открытую в 1904 году
керченскую «катакомбу» «... со множеством вещей,
преимущественно предметов вооружения того типа, за
которым установлено в настоящее время название гот-
ского» [кулаковский, 1906. - с. 51].
популярный характер имеют краеведческие работы
е.Э. иванова [1912], отдельные страницы которых по-
священы нашествиям готов, герулов и гуннов [иванов,
1912. - с. 47, 61-62]. при описании событий е.Э. ива-
нов всюду ссылается на работы Ю.а. кулаковского.
известный отечественный историк византии в.г.
васильевский специально остановился на истории вар-
варских морских походов, считая, что именно здесь
имеется ответ на вопрос о том, когда и как проникли
готы в крым [васильевский, 1912. - с. 352]. используя
сведения зосима, созомена, дексиппа и других авторов,
он рисует панораму мощных морских походов, в кото-
рых участвовали, кроме готов, также герулы, бораны,
гепиды, «кельты» и другие племена. всего в.г. васи-
льевский насчитал семь таких походов (255, 259, 262-
263, 264, 267, 268 и 275 гг.), которые совершались вдоль
восточного и западного берегов черного моря, затем по
мраморному и Эгейскому. останавливается в.г. васи-
льевский и на вопросе о различиях готов-тетракситов
и готаланов, которые, по его мнению, являются двумя
разными «отпрысками» готского племени. основываясь
на анализе текста прокопия и анонимного перипла, он
приходит к выводу о том, что готаланы жили в крыму,
а готы-тетракситы - на тамани (район нынешнего г. ге-
ленджика) [васильевский, 1912. - с. 377-381].
с развитием археологической науки к концу XIX -
началу XX вв. [см.: Жебелев, 1923. - с. 107-115] зна-
чительно увеличились масштабы археологических ис-
следований, в том числе и на юге российской империи.
именно тогда шире стали привлекаться и материалы
могильников крыма для подтверждения широкого рас-
пространения готов на полуострове в эпоху великого
переселения народов. Не останавливаясь пока специ-
ально на историографии готской проблемы в изучении
«крымской готии», заметим, что она рассмотрена в
книге г.с. лебедева [1992. – с. 348 - 367].
здесь же нужно сказать о том, что традиция «гот-
ской» интерпретации находок из крымских могильни-
ков во многом ведет свое начало еще от французского
археолога Ж. де байе, который сопоставил крымский
материал с европейским (эпоха меровингов) и выдви-
нул идею о его готской принадлежности, в особенности
ювелирных украшений полихромного стиля [Baye J. De
, 1888, 1891, 1892, 1908а, 1908б; см.: засецкая, 1975. -
с. 6]. соглашаясь в целом с идеей о готской принадлеж-
ности могильников, отечественные ученые разошлись с
ним во мнении о происхождении и принадлежности из-
делий полихромного стиля. так, Э.р. штерн усматривал
здесь влияние скорее греческого художественного ре-
месла малой азии и боспора, традиции которого затем
распространили новые пришельцы [штерн, 1879. - с.
15]. м.и. ростовцев, напротив, связывал происхожде-
ние полихромного стиля с ираном и сарматским миром,
который затем только был перенесен готами в европу
[ростовцев, 1925. - с. 245, 577-579, 617; ср.: лебедев,
1992. - с.385-389].
Этот вопрос был затронут и в третьем выпуске «рус-
ских древностей в памятниках искусства (древности
времен переселения народов)», изданных и.и. толстым
и Н.п. кондаковым [1890]. по мнению авторов, этот
стиль, его орнаментика родилась на востоке, в иране
и средней азии, затем проникла на северный кавказ и
дон, сосредоточилась в начале средних веков в Южной
россии и по берегам дуная [толстой, кондаков, 1890.
- с. 69, 147]. и. толстым и Н. кондаковым был рассмо-
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 15
трен и вопрос о готах в крыму. авторы рассматривают
готские морские походы, в результате которых и могли
поселиться готы на черноморском побережье [толстой,
кондаков, 1890. - с. 129-130], где жили сначала сарма-
ты, потом аланы и готы (Южный берег крыма и Юго-
западный кавказ [толстой, кондаков, 1890. - с. 104] и
дон [толстой, кондаков, 1890. - с. 128]). готы в крыму
- это страна дори прокопия (район чатырдага), готы-
тетракситы же располагались на тамани [толстой, кон-
даков, 1890. - с. 130].
с готами связывал могильники в Юго-западном
крыму Н.и. репников, о чем красноречиво говорит и
само название его опубликованного отчета об иссле-
дованиях - «Некоторые могильники области крымских
готов» [репников, 1906, 1907, 1906а. - с. 106-109]. Эта
точка зрения господствовала и в европейской архео-
логической (и в целом - исторической) науке, начиная
еще с р. пальмана, который одним из первых разрабо-
тал хронологию событий «готских войн» [Pullmann,
1863.-S.237; см.: сымонович, 1967. - с. 206]. традиции
были продолжены в. томашеком [1881], затем о. аль-
мгреном [1897], который обратил внимание на фибулы
из погребений и их родство с североевропейскими фор-
мами. сводку этого материала (и для крыма в том чис-
ле) составил б. салин [1904], связывая генетически их
с подунавьем. свои варианты решения этой проблемы
предлагали Н.а. герце [1907] и Н. берг [1919].
Нужно заметить, что готская проблема в целом за-
нимала достаточно видное место в исторической науке
XIX - начала XX вв. при этом рассматривалась она все
же преимущественно на материалах письменных источ-
ников [подр. см.: буданова, 1990. - с.10-15]. в этом же
ключе работал и а.а. васильев, один из видных исто-
риков византии в россии, который внес крупный вклад
в разработку проблем этнической истории крыма, свя-
занных с готами и, частично, гуннами. его перу принад-
лежит известная работа «готы в крыму» [1921, 1927],
где подробно рассмотрены многие вопросы, представ-
ляющие для нас интерес: появление готов в крыму, рас-
пространение у них христианства, гуннское нашествие,
местонахождение страны дори и этимология его назва-
ния, происхождение термина «тетракситы» и т.д.
его выводы заключаются в следующем. по мнению
а.а. васильева, готы появились в крыму с берегов бал-
тийского моря в III веке н.э. [васильев, 1921. - с. 265],
участвуя в грабительских морских походах. в IV веке
большая часть полуострова находилась у них в руках, за
исключением восточной части боспорского царства со
столицей, независимым оставался и херсонес [васильев,
1921. - с. 287-289]. впервые подробно, по сравнению со
своими предшественниками, рассматривает а.а. васи-
льев вопрос о гуннском нашествии, которое, по его мне-
нию, затронуло и крымский полуостров. он использует
при этом все доступные ему письменные источники.
Этот анализ и приводит его к выводу о том, что гунны
основной своей массой прошли на запад, готы же сохра-
нили свою власть на полуострове, оставаясь православ-
ными [васильев, 1921. - с. 300, 307]. в середине V века
гунны-утигуры, возвращаясь из европы после распада
державы атиллы, разделили готов на две части, одна
из которых ушла на тамань, а другая в горный крым,
где и образовалась страна дори, описанная прокопием
[васильев, 1921. - с. 311-313]. прибрежные владения
самой крымской готии простирались от балаклавы до
сугдеи (в V веке). местонахождение дори (феодоро)
а.а. васильев определяет на мангупе, основываясь
на письменных данных и двух надписях, найденных
там [васильев, 1921. - с. 334]. автор «готов в крыму»
склоняется к тому, чтобы под готами-тетракситами под-
разумевать всех крымских готов [васильев, 1921. - с.
334], которых правильнее называть «трапезитами», т.к.
они жили в области г. трапезунт (чатырдаг) [васильев,
1921. - с. 341].
можно заметить, что хотя работа а.а. васильева
«… до сих пор является единственным в своем роде сво-
дом письменных источников по средневековью Южной
таврики» [баранов, 1974. - с. 152], тем не менее, автору
все-таки иногда не хватало критического отношения к
источникам; почти не использует он и данные археоло-
гии.
в советское время отечественная история и археоло-
гия оказались в сложном положении. с одной стороны,
значительно выросли объемы исследований и публи-
каций, с другой - многие темы и идеи оказались под
негласным запретом, испытывая косвенное или даже
прямое влияние политических обстоятельств. пробле-
мы этнополитической направленности в исторической
науке в целом разрабатывались в очень слабой степени.
тем не менее, полного разрыва с накопленным научным
багажом прошлого не произошло.
в 20-30-е годы по-прежнему с готами традиционно
связывался археологический материал времени велико-
го переселения народов в крыму. Эта точка зрения на-
шла свое отражение в обобщающей работе Ю.в. готье
«Железный век в восточной европе» [1930]. считалось,
по мнению автора, что культура крымских могильников
III-VI вв. поддается определению очень легко - она сме-
ло называется готской [готье, 1930. - с. 21]. к готским
памятникам в крыму Ю.в. готье отнес могильники ке-
кенеиз, кореиз, ореанда, ай-даниль, гугуш, бал-гота,
суук-су, а так же и другие памятники в окрестностях
алушты, бахчисарая и керчи. изделия полихромного
стиля он также считал готскими, центром распростра-
нения которого был боспор [готье, 1930. - с. 19-20, 45].
северо-причерноморское, боспорское происхожде-
ние предметов этого стиля подчеркивал и л.а. мацуле-
вич. исследуя характер инкрустации и другие признаки,
он связывал его со скифским и сарматским искусством
[мацулевич, 1926. - с. 38; 1934. - с. 7, 86].
с увеличением масштабов археологических иссле-
дований в крыму, все большее значение стал приоб-
ретать археологический материал. в 1932 году вышел
«готский сборник», посвященный исследованию крым-
ских памятников. в одной из статей, помещенных в нем,
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох16
Н.и. репников рассмотрел новые результаты раскопок
Эски-кермена. автор посчитал, что он возник в V-VI
вв., причем именно здесь и был первоначальный дорос,
перенесенный впоследствии на новое место, на мангуп
[репников, 1932. - с. 117, 133].
в рамках второго периода, как видно, также мож-
но выделить свои этапы. На первом из них (середина
– конец XIX в.) продолжала развиваться в основном
«литературная» традиция, привлекать же археологи-
ческие данные все шире в науке стали уже позднее, в
конце XIX – начале XX вв. Эта тенденция оформилась,
впрочем, уже в 20-30 гг. хх в. тогда же в работах а.а.
васильева был собран основной фонд письменных ис-
точников по проблеме. в целом этот период характери-
зуется безусловным преобладанием «готской» теории
и подчеркиванием роли переселений варварских (пре-
имущественно германских) племен в изменении этни-
ческого состава населения крыма. в центре внимания
исследователей надолго стал так называемый «готский
вопрос», свое видение истоков которого недавно пред-
ложил в.Ю. Юрочкин [см. подр.: колтухов, Юрочкин,
2004. – с. 100 и сл.].
1.3. «автохтоНизм» в отечествеННой Науке 30-х –
середиНы 60-х гг. хх в.
определенным итогом и осмыслением материала, а
также началом нового этапа историографии явилась уже
упоминавшаяся статья в.и. равдоникаса «пещерные го-
рода крыма и готская проблема в связи со стадиальным
развитием северного причерноморья» [1932]. основ-
ная идея автора заключалась в том, что существовало
единство исторического процесса в северном причер-
номорье, от киммерийцев до хазар [равдоникас, 1932.
- с. 89]. в своем развитии этот процесс прошел ряд эта-
пов («стадий»), названных по имени господствующих
племен (киммерийцы, скифы, сарматы, готы). развитие
местного населения шло, по словам автора, путем скре-
щивания и ассимилирования новых пришельцев, но
автохтонность господствовала [равдоникас, 1932. - с.
45]. в.и. равдоникас подверг резкой критике типологи-
ческий метод археологии и националистические идеи
современной ему германистики [равдоникас, 1932. - с.
38-44]. готская проблема для него - проблема феодали-
зации, реальность исторических готов он не отрицает,
но считает, что «причерноморские готы автохтонно и
стадиально образовались из ранее здесь бывших племен
путем скрещивания в период образования феодализма»
[равдоникас, 1932. - с. 87]. в результате а.в. заморяхин
назвал в.и. равдоникаса «пионером ... антиготской тен-
денции [заморяхин, 2006. – с. 157]. [подробное изложе-
ние взглядов в.и. равдоникаса см.: колтухов, Юрочкин,
2004. – с. 103-106].
позднее эти идеи неоднократно подвергались резкой
критике. теория в.и. равдоникаса называлась порочной
[кропоткин, 1953. - с. 3]. Несомненно, в.и. равдони-
кас отдал определенную дань набиравшей тогда силу в
нашей науке теории автохтонизма, связанной с именем
Н.я. марра. тем не менее, ради справедливости нельзя
не отметить широкий проблемный подход ленинград-
ского археолога, проведенный им анализ всех доступ-
ных источников. здесь можно отметить и мнение в.ф.
генинга, который считал, что «... именно такой (стади-
альный) анализ проблем ... только и позволяет подойти
правильно к ее решению “ [генинг, 1982. - с. 185].
в 40-50-е годы хх в. оживился интерес к известиям
древних авторов. в.ф. гайдукевич в книге «боспорское
царство» довольно подробно остановился на наше-
ствиях варварских племен в причерноморье, опираясь
на сообщения аммиана марцеллина, зосима и других
древних историков и писателей [гайдукевич, 1949. - с.
439-479]. а.м. ременников [1954] посвятил специаль-
ную работу взаимоотношениям варваров с римом. во-
енные походы варваров затронули и крым, в них уча-
ствовали основные причерноморские племена, среди
которых были и готы. однако они, по заключению ав-
тора, не были главной ударной и направляющей силой
этих походов [ременников, 1954. - с. 141-142].
в 1960 году выходит в русском переводе знамени-
тый труд иордана «о происхождении и деяниях гетов».
одному интересующему нас аспекту «готской истории»
по иордану и была посвящена работа м.е. беркович
[1960]. автор дает краткий обзор литературы, проводит
анализ этнической терминологии иордана и приходит
к выводу, что готский союз племен не имел благопри-
ятных условий для образования народности и готы по-
степенно слились с иноязычным населением [беркович,
1960. - с. 113-119]. впрочем, насколько это заключение
относится к крымским готам, судить трудно.
возвратимся к памятникам Юго-западного крыма.
с конца 40-х - начала 50-х гг. здесь развернулись мас-
штабные археологические исследования, выразившие-
ся, прежде всего в раскопках могильников, многие из
которых можно отнести к эпохе великого переселения
народов. Назовем основные из них: инкерманский (рис.
5.1) [стржелецкий, 1947, веймарн, 1955, 1963], черно-
реченский (рис. 7; 8; 14) [бабенчиков, 1963], сахарная
головка (разведки е.Н. Жеребцова) (рис. 7; 8; 17) [бо-
рисова, 1959, веймарн, 1955, 1963; см. также: кацур,
1963], совхоз-10 (рис. 7, 8, 21, 22) [стржелецкий, 1954;
1959; стржелецкий, высотская, рыжова, Жесткова,
2003-2004], скалистое [веймарн, айбабин, 1991] (см.:
рис. 7; 8; 18; табл. 1).
в интерпретации материалов этих могильников ча-
сто можно было наблюдать своеобразное сочетание «ав-
тохтонной» и «миграционной» теорий: некрополи свя-
зываются как с местным (таврским и тавро-скифским),
так и с пришлым (сармато-аланским и славянским) на-
селением, которое ассимилировало в целом немного-
численных готов.
так, инкерманский могильник с.ф. стржелецкий от-
нес к местному тавро-скифскому населению [1947. - с.
298]. Эта местная культура сложилась, по его мнению, на
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 17
основе синтеза таврской и позднейшей тавро-скифской
культуры, с одной стороны, и греко-римской - с другой,
а крымские готы имели местную, тавро-скифскую или
сарматскую, основу [стржелецкий, 1947. - с. 300]. е.в.
веймарн относил этот могильник также к местному, но
уже сарматскому населению, частично ассимилировав-
шему тавров [веймарн, 1957. - с. 233-236].
в обнаруженном в 1951 г. во время строительных ра-
бот могильнике близ высоты «сахарная головка» [бори-
сова, 1959; веймарн, 1963], в.в. борисова, по сходству
погребального инвентаря с инвентарем из могильни-
ков суук-су, Эски-кермена и херсонеса прослеживает
аланское и византийское влияние [борисова, 1959. - с.
190].
по-прежнему вызывал интерес биритуальный мо-
гильник на мысе ай-тодор (харакс) (рис. 7; 8; 13), ис-
следование которого началось еще в 30-е годы хх в.
[блаватский, 1938]. в публикуемой в 1951 году статье,
посвященной этому некрополю, в.д. блаватский выска-
зал мнение, что там хоронило своих умерших небогатое
местное население, испытавшее римское влияние [бла-
ватский, 1951. - с. 274].
также биритуальным оказался открытый в 1954 году
в глубине инкерманской долины еще один могильник
(так называемый «совхоз-10»). анализируя черты по-
гребального обряда, инвентаря и погребальных соору-
жений, первооткрыватель его с.ф. стржелецкий от-
метил сходство с некрополем херсонеса. затем он,
рассуждая методом «исключения», пришел к выводу,
что этот могильник не принадлежал ни готам, ни гре-
кам, ни сарматам, ни скифам и таврам, а носителям
культуры «полей погребений», по его мнению - ранним
славянам [стржелецкий, 1954. - с. 117-129].
На короткое время подобные мнения стали доволь-
но распространенными. дело в том, что практически
с момента открытия памятников черняховской культу-
ры («полей погребений») в научной литературе офор-
мились три направления в интерпретации этноса чер-
няховских племен: 1) восточнославянская (антская),
2) восточногерманская (готская) принадлежность и 3)
концепция полиэтничности культуры [подр. см.: сы-
монович, 1964.- с.82-88; баран, гороховский, магоме-
дов, 1990. - с. 31-33; магомедов, 2001. – с. 11-15]. в
50-е годы хх в. господствовавшим в нашей науке было
первое направление.
вот один из красноречивых примеров. одним из
главных вопросов, обсуждаемых в 1952 году на сессии
отделения истории и философии крымского филиала
аН ссср по истории крыма, состоявшейся в г. сим-
ферополе, была проблема ранних славян в крыму. На
сессии с директивным докладом «славяне в крыму и на
тамани» выступил акад. б.а. рыбаков. без достаточно
развернутых обоснований он выдвинул тезис о том, что
«... в эпоху господства рима в причерноморье венеты-
анты проникали на берега понта и в качестве времен-
ных завоевателей и в качестве поселенцев» [рыбаков,
1952а. - с. 13]; якобы особенно ощутимо стало нали-
чие славян в крыму и на босфоре в III-IV вв. [рыбаков,
1952а. - с. 14], тогда же славяне «…стали одним из ком-
понентов крымского населения» [рыбаков, 1952б. - с.
6]. Надо сказать, что такого рода идеи были продиктова-
ны исключительно политическими факторами - в после-
военное время требовалось дополнительно обосновать
права россии и русских (в связи депортацией крымских
татар и других народов) на крым и, кроме того, в стране
разворачивалась борьба с «космополитизмом». архео-
логия, политика и идеология стали прочно связанными
[подр. см.: колтухов, Юрочкин, 2004. – с. 107-119].
как бы в подтверждение этих тезисов ряд исследо-
вателей, привлекая отдельные материалы могильников
Юго-западного крыма, высказались о проникновении в
этот район полуострова ранних славян (как носителей
черняховской культуры) именно в эпоху поздней антич-
ности [см.: веймарн, стржелецкий, 1952; смирнов,
1953].
более обоснованную и взвешенную позицию заняла
м.а. тиханова [1953]. она отметила густоту населения
Юго-западного крыма, его смешанность (тавро-скифы
и сармато-аланы), тесную связь с херсонесом. Немно-
гочисленные готы, по ее мнению, усвоили местную,
тавро-скифскую культуру [тиханова, 1953. - с. 322],
затем смешались с сармато-аланами. готия - наимено-
вание географическое, а не этническое. в целом погре-
бальные памятники (мангупа) носят аланский характер,
как и могильник в инкермане; погребения с трупосож-
жениями не имеют ничего общего с захоронениями по-
лей погребений [тиханова, 1953. - с. 322-327; колтухов,
Юрочкин, 2004. – с. 120-122].
Эту проблему затрагивал и в.п. бабенчиков, кото-
рый считал, что подбои, ямные могильники и склепы
чернореченского могильника (рис. 7; 8; 15; 16) имеют
многочисленные аналоги среди других могильников
крыма, а обряд трупосожжения - в памятниках средне-
го поднепровья (черняховская культура) [бабенчиков,
1963. - с. 123].
в.в. кропоткин, не заостряя внимание на готской
проблеме, высказал мнение, что ряд памятников Юго-
западного крыма (могильники чуфут-кале, суук-су)
принадлежали смешанному, алано-готскому населению.
готы ассимилировались там с местным, более много-
численным и более культурным населением, восприняв
более высокую сармато-аланскую материальную куль-
туру [кропоткин, 1953. - с. 12-13; 1958. - с. 211-212].
захоронения по обряду трупосожжения в.в. кропоткин
связывал с античными традициями [кропоткин, 1959.
- с. 183-185]. по его мнению, вторжение в таврику
готских, а затем гуннских племен не сопровождалось
каким-либо заметным изменением погребального обря-
да [кропоткин, 1959. - с. 194].
при решении вопроса об этнической принадлежно-
сти населения горного крыма в эпоху великого пересе-
ления народов невозможно обойти стороной проблему
возникновения так называемых «пещерных городов» и
их роль в истории таврики.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох18
а.л. якобсон выдвинул и обосновал идею, соглас-
но которой «пещерные города» крыма были построены
византийцами и играли роль своеобразного «тавриче-
ского лимеса», защищавшего территорию херсонеса со
стороны степи [якобсон, 1949. - с. 26-27]. по мнению
м.а. тихановой, они образовывали как бы две линии
укреплений [тиханова, 1953. - с. 324].
с этими мнениями не согласился е.в. веймарн, счи-
тая, что «пещерные города» построены в разное время
и имеют разный характер и ни в коем случае не могут
быть «длинными стенами» прокопия кесарийского
[веймарн, 1958. - с. 71-74]. они возникли после гунн-
ского нашествия, в результате которого погибло боль-
шинство поселений поздних скифов в IV веке [веймарн,
1958. - с. 75, 78; 1958б. - с. 52-53]. укрепления были по-
строены местным тавро-скифским и сармато-аланским
населением при помощи византийцев [веймарн, 1958а.
- с. 78; 1958б. - с. 53]. д.п. талис, в отличие от е.в.
веймарна, так же как и а.л. якобсон, считал, что оборо-
нительные комплексы «пещерных городов» сооружены
все же византийцами, но не в эпоху Юстиниана I, хотя
и в VI веке [талис, 1961. - с. 254-255]. мнения о «ви-
зантийском» происхождении «пещерных городов» при-
держивались и придерживаются до настоящего времени
большинство исследователей [могаричев, 2005. – с. 10].
как мы видим, в 50-е гг. хх в. оформились и были из-
ложены взгляды исследователей крымских древностей
эпохи великого переселения народов (м.а. тиханова,
е.в. веймарн, в.в. кропоткин, а.л. якобсон), которые
во многом предопределили направления дальнейших
научных поисков [колтухов, Юрочкин, 2004. – с. 120-
136].
параллельно с работами, посвященными преимуще-
ственно анализу письменных источников или археоло-
гических памятников, проблемы этнической истории
разрабатывались и на основе антропологических мате-
риалов. в этом ряду назовем появившееся еще в 1935
году исследование по этнической антропологии тав-
рики периода раннего средневековья, принадлежащее
перу г.и. петрова [1935. - с. 12-18]. автор, выделил
два антропологических типа населения: брахикранный
(круглоголовый) и долихокранный (длинноголовый).
он отметил, что в целом наблюдается расовая однород-
ность населения Эски-кермена и мангупа и генетиче-
ская связь с кавказом [петров, 1935. - с. 13-14]. единого
же типа крымских готов, по его мнению, не существует
[петров, 1935. - с. 18].
снова возвратился к исследованию материалов ман-
гупа и могильника Эски-кермена в послевоенное время
г.ф. дебец. по его определению, основной выявленный
тип населения, оставившего эти могильники - круглого-
ловый (брахикранный), крымские готы, по его замеча-
нию, не являются потомками северо-европейского типа,
сближаясь с автохтонным населением крыма [дебец,
1949. - с. 343-346]. основная масса населения была
местного происхождения, примесь предполагаемого
скандинавского элемента сводится к весьма незначи-
тельному проценту, не оказавшему заметного влияния
на антропологический тип населения [дебец, 1949. - с.
386]. один из основных выводов автора заключается в
том, что, хотя в Эски-кермене и было найдено несколь-
ко черепов, которые можно было охарактеризовать как
северо-европейские, эта особенность - результат нор-
мальной изменчивости [дебец, 1948. - с. 168].
материалы из могильников чуфут-кале и инкер-
манской долины обработала к.ф. соколова. согласно ее
определению, черепа из чуфут-кале оказались близки
черепам из Неаполя скифского, «сахарной головки» и
баштановки. Это говорит о том, что антропологический
тип поздних скифов продолжает существовать в ран-
нем средневековье. Население принадлежало, в целом,
как считала к.ф. соколова, к сармато-аланской груп-
пе, сходной со скифами, этническая связь с готами не
прослеживается [соколова, 1958а. - с. 69-70]. анализ
краниологических материалов инкерманского и черно-
реченского могильников позволили исследовательнице
говорить о смешанности населения, сходстве его с на-
селением Неаполя скифского и херсонеса, при этом
она выделяет несколько краниологических вариантов,
находящих аналогии в краниологических сериях хер-
сонеса, скифов приднепровья, Юго-западного крыма
и северного кавказа средневекового времени [соколо-
ва, 1963. - с. 125-127]. в итоге, к.ф. соколова сделала
предположение, что эти антропологические типы восхо-
дят к поздним скифам, таврам, грекам и сармато-аланам
[соколова, 1963. - с. 159]. тот же автор, исследуя ан-
тропологический материал алуштинского могильника,
затронула и вопрос о готах в крыму. по ее мнению, бра-
хикранный широколицый тип этого некрополя сходен с
сарматами волжской дельты и с населением мангупа,
Эски-кермена и суук-су и не согласуется с литера-
турными (прокопий) источниками о готах [соколова,
1958б. - с. 64-66]. однако материалы алуштинского
могильника относятся в целом к позднему средневеко-
вью [см.: иванов, 2003. – с. 81-82, примечание] и не
могут быть основой для суждений о населении крыма в
позднеантичный-раннесредневековый период.
как можно заметить, в целом для отечественных
работ середины хх века, построенных на антропологи-
ческих материалах, было характерно достаточно прямо-
линейное сопоставление выявленных палеоантрополо-
гических типов с древними этносами.
1.4. формироваНие комплексНого подхода
к источНикам.
кристаллизация коНцепций (до коНца 80-х гг. хх в.)
с 60-х гг. хх в. постепенно начал пробивать себе
дорогу новый – комплексный подход к источникам
в исследовании конкретных научных проблем. Но в
определенном смысле интерес к этническим проблемам
крыма стимулировался и новым прочтением письмен-
ных источников.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 19
отдельные упоминания о населении крыма со-
держаться в работах общего плана об эпохе великого
переселения народов и участия в них германских пле-
мен и гуннов, написанных, в основном, на основе ана-
лиза письменных источников. среди зарубежных ав-
торов можно назвать ф. альтхайма [1959], р. хахмана
[1970], х.-Ю. дисхера [1976], х. вольфрата [1979], и.
стрельчук [1984] и др. из вышедших на русском языке
упомянем исследование в.т. сиротенко, посвященное
истории международных отношений в европе во вто-
рой половине IV-начале VI в. [сиротенко, 1973] и книгу
а.р. корсунского и р. гюнтера «упадок и гибель запад-
ной римской империи и возникновение германских ко-
ролевств» [1984], дающие общую панораму событий и
базирующиеся также на письменных источниках.
готам в эпоху великого переселения народов по-
святила свои работы в.п. буданова. однако она также
специально не занималась проблемой готов в крыму
и, таким образом, ее выводы относятся ко всем при-
черноморским готам. как показали предварительные
наблюдения в.п. будановой, название «готы» в источ-
никах носит скорее не этнический характер, оно служит
показателем формирования союза племен, синонимом
слова «варвар» [буданова, 1980. - с. 146]. данными же
для выявления этнической структуры этих многих вар-
варских союзов мы не располагаем [буданова, 1987. -
с. 38]. поэтому утверждать, что в источниках III-IV вв.
под «скифами» следует подразумевать готов, так и от-
рицать, что только готов древние авторы называют ски-
фами, представляется невозможным [буданова, 1980.
- с. 150]. у готских племен в это время отсутствовало
внутреннее единство, готы не могли быть связующим
центром по отношению к другим племенам, характер
контактов между ними был сложен, однако взаимо-
отношения с местными племенами были, в основном,
мирными [буданова, 1984. - с. 38]. в.п. буданова про-
вела очень важную работу по исследованию этнонимии
древних народов [1984; 1990. табл. а. словарь этнони-
мов германских племен периода великого переселения
народов; 2000].
Несколько особняком стоит работа в.Н. топорова
[1983. - с. 227-257]. он предложил свою картину рас-
пространения германцев в восточной европе, проана-
лизировав данные источников, в том числе и языка, о
пребывании готов в крыму [топоров, 1983. - с. 232-
242]. в целом же, на наш взгляд, высказанные в.Н. то-
поровым идеи во многом не выходят за рамки представ-
лений, сложившихся еще до начала 30-х гг. XX в., что не
мешает, однако, согласиться с тем, что эта тема (древние
германцы в причерноморье) «не только не исчерпана,
но и ждет новых исследований, за которыми наступит
пора синтетических обобщений всей проблемы» [топо-
ров, 1983. - с. 257].
если говорить в целом о «готской проблеме», то не-
обходимо отметить, что историографический анализ за-
падной и отечественной литературы 50-80 гг., проведен-
ный в.п. будановой [1990. - с. 16-48], показал, что само
это понятие приобрело два основных значения. первое
из них - этническая атрибуция археологического мате-
риала и второе - более тщательный анализ письменных
свидетельств [буданова, 1990. - с. 46-47]. в качестве
примеров новых методологических подходов, вслед
за в.п. будановой, необходимо обратить внимание на
работу р. хахмана «готы и скандинавия» [1970] и ряд
исследований х. вольфрама. книга р. хахмана струк-
турно состоит из четырех частей. первые три из них
(филологическая, историческая и археологическая) изо-
лированы друг от друга; в четвертой сделана попытка
синтезировать их выводы. в заслугу р. хахману, по мне-
нию в.п. будановой, можно поставить то, что он своим
исследованием показал качественное отличие синтеза
исторических выводов, полученных различными дис-
циплинами, от использования конкретной информации
[подр. см.: буданова, 1990. - с. 36-37]. х. вольфрам,
создавая целостную историю готов, рассматривал ее в
плоскости исторической этнографии [буданова, 1990.-
с. 41-45] - в этом заключалась основная новизна его
подхода.
интерес к проблемам этнической истории, в том
числе и крымской, возрос во второй половине 60-х го-
дов. так, разрабатывая систему хронологии раннесред-
невековых памятников восточной европы, а.к. амброз
[1971а, 1971б] уделил внимание и этническим аспектам,
основываясь, прежде всего на чисто археологическом
материале. он привел новые данные о проникновении в
крым носителей черняховской культуры [амброз, 1964.
- с. 17; 1971а. - с. 102], рассмотрел происхождение
вещей так называемого полихромного стиля, который
сложился, по его мнению, вокруг гуннской державы
[амброз, 1974. - с. 15]; в крыму было два этнических
островка готов - близ керчи и в юго-западной части
полуострова (область дори) [амброз, 1968. - с. 22-23;
1974. - с. 24-25]. в целом раннесредневековая культура
Юго-западного крыма (как и боспора) представляла, по
его мнению, сложную смесь разноэтничных элементов,
среди которых был и готский. готы сохраняли некоторое
время свое этническое своеобразие, но, в конце концов,
полностью растаяли в местной этнической среде [ам-
броз, 1968. - с. 23]. Это, по сравнению с предыдущими
годами развития историографии проблемы, был, несо-
мненно, новый, многое в будущем предопределивший
подход [колтухов, Юрочкин, 2004. – с. 137-139, 149-
152].
более взвешенно и осторожно стал относиться в.в.
кропоткин к формулировке своего мнения относитель-
но этнической принадлежности могильников Юго-
западного крыма, в том числе и чуфут-кале [кропот-
кин, 1964. - с. 115]. он посвятил специальную работу
сопоставлению общих черт погребального обряда и
инвентаря могильников Юго-западного крыма и черня-
ховской культуры [кропоткин, 1978. - с. 149-150, 161-
162], когда в крыму появляются вещи как черняховско-
го [симонович, 1975. - с. 80-86], так и придунайского
[айбабин, 1979. - с. 22-32] типов.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох20
тесно связанным с проблемами этнической истории
крыма эпохи великого переселения народов является
вопрос о местонахождении так называемой «страны
дори» прокопия кесарийского, населенной готами.
историография этого вопроса подробно рассмотрена
Э.и. соломоник и о.и. домбровским [1968. - с. 21-24,
29-32], которые, в свою очередь, располагают страну
дори не в горном Юго-восточном крыму и не на та-
мани, а на южном и юго-восточном берегах полуостро-
ва [соломоник, домбровский, 1968. - с. 44]. Эта точка
зрения неоднократно подвергалась критике [якобсон,
1964. - с. 153-154; 1971. - с. 298-301; фирсов, 1979. - с.
108-112; сидоренко, 1988. - с. 101-102; ушаков, 1991. -
с. 102-103]. свои мнения высказали и.с. пиоро [1976.
- с. 8], е.в. веймарн [1980. - с. 19-20]; и.а. баранов
[1986. - C. 233] и другие авторы. очевидно, что вопрос
о том, где могла находится страна дори в VI в., остается
не закрытым и нуждается в дополнительном изучении.
[пример такого исследования: сидоренко, 1991].
проблемы археологии и истории Юго-западного
крыма продолжал разрабатывать е.в. веймарн [1965.
- с. 146-147; 1971. - с. 61-65; 1972. - с. 292-294]. он
согласился с тем, что готы пришли в крым в результате
морских походов, но в итоге они оказались не в юго-
западной части полуострова, а на южном берегу [вей-
марн, 1971. - с. 61-65].
основная же масса населения Юго-западного кры-
ма, по мнению ряда авторов, принадлежала, в соответ-
ствии с характерными чертами погребального обряда и
инвентаря, или сармато-аланам [гущина, 1967; 1974],
или поздним скифам [высотская, 1972. - с. 69], которые
испытали их влияние [высотская, 1987. - с. 65; лобода,
1977. - с. 248; высотская, махнева, 1983. - с. 79-80].
появление новых могильников в Юго-западном
крыму в III-V вв., характеризующихся новыми черта-
ми погребального обряда, инвентаря и характерными
погребальными сооружениями (биритуализм, подбои,
склепы), почти единодушно связывается в настоящее
время с миграциями германских племен [мыц, 1983. -
с. 153-156; 1987. - с. 144-164; пиоро, 1976. - с. 6-8] и
аланами [лобода, 1977. - с. 248-252; айбабин, 1987, - с.
188-193; 1990. - с. 66; пиоро, 1990. - с. 160]. в частно-
сти, анализируя погребения с трупосожжениями, а.и.
айбабин пришел к выводу, что этот обряд не мог рас-
пространиться из херсонеса, а аналогичен погребени-
ям на могильниках восточно-поморско-мазовецкой или
вельбарской и пшеворской культур [айбабин, 1987. - с.
188]. и.с. пиоро прямо связывает их с готами [1990. -
с. 89-99]. свои взгляды авторы подробно изложили в
опубликованных статьях и монографиях [Cм.: колту-
хов, Юрочкин, 2004. – с. 152-157].
в эти годы продолжалось исследование и палеоан-
тропологического материала. так, материал из раннес-
редневековых могильников Юго-западного крыма об-
рабатывался Ю.д. беневоленской [1970] и г.п. зиневич
[1973]. выводы г.п. зиневич относительно этнической
принадлежности этих могильников нельзя назвать
вполне оригинальными: они сделаны в русле идей, вы-
сказанных археологом, исследовавшим эти могильники
- е.в. веймарном. работа (этническая трактовка мате-
риала) Ю.д. беневоленской носит в этом отношении
более самостоятельный характер.
анализ готской проблемы на антропологическом
материале и изучение вопроса об этнической принад-
лежности некрополей Юго-западного крыма провела и
т.и. алексеева [1966]. ее выводы заключались в том,
что какие-либо антропологические материалы, относя-
щиеся бесспорно к готам, в том числе и на территории
крыма, обнаружить не удалось. местные краниологи-
ческие серии III-IV вв. имеют сходство со скифами; в
V-VII вв. - с населением балкан, позднее в средневеко-
вье обнаруживают сармато-аланские черты [алексеева,
1974. - с. 72-73]. у населения крыма не проявляется
черт, которые позволили бы рассматривать его как гот-
ское или хотя бы испытавшее влияние готов [алексеева,
1966. - с. 17].
упомянем и об антропологических материалах из не-
крополя лучистое. двадцать три погребения из восьми
склепов, раскопанных а.и. айбабиным, проанализиро-
вали т.п. Назарова и и.д. потехина. Эти антропологи-
ческие материалы морфологически оказались наиболее
близки черепам из могильников в инкермане, на высоте
«сахарная головка», и чуфут-кале [Назарова, потехи-
на, 1990. - с. 39]. сходными чертами обладают серии из
заветнинского и чернореченского могильников, а также
черепа из склепов IV-IX вв. у западной оборонительной
стены херсонеса. однако это сходство не позволяет
сделать вывод о генетическом родстве населения, оста-
вившего эти могильники [Назарова, потехина, 1990. -
с. 39-40].
таким образом, к концу 80-началу 90-х гг. хх в. сфор-
мировались основные подходы к исследованию варвар-
ских этносов крыма рубежа античности и средневеко-
вья. они заключались в декларируемом комплексном
анализе данных всех групп источников (письменных,
археологических, антропологических). правда, на прак-
тике, в ходе конкретных исследований авторы отдавали
предпочтение или даже строили выводы на той группе
материалов, которые они могли изучить в зависимости
от своей научной специализации.
1.5. совремеННый Этап исследоваНия
говоря о современном этапе исследований могиль-
ников, заметим, что работы, опубликованные в 90-е гг.
хх в., носили преимущественно публикационный ха-
рактер, хотя появились тогда и в первые годы следую-
щего столетия обобщающие доклады, статьи и книги
обзорного характера. Это свидетельствует о том, что
наступила пора осмысления данных, подведения, пусть
и предварительных, итогов, и определения путей даль-
нейшего изучения этнической истории полуострова и
сопредельных территорий.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 21
новые полевые исследования и публикация ма-
териалов. если говорить о масштабах раскопок, то
за последние годы он вырос значительно (речь идет о
раскопках некрополей). приведем несколько важных
примеров. так, в 90-х гг. завершилось исследование
могильника у с. дружное (рис. 7; 8; 23), начатое еще в
1984 году [айбабин, 1995; храпунов, 1995]. всего на
неразрушенной части могильника было исследовано 86
погребальных сооружений: 25 склепов, 32 подбойные
могилы и 29 грунтовых могил (в 14 из которых были
похоронены лошади), датированных авторами раскопок
второй четвертью III - IV вв. [храпунов, мульд, 1997;
храпунов, 2002].
кроме того, и.Н. храпуновым было также продол-
жено изучение Нейзацского некрополя (рис. 7; 8), кото-
рое приобрело масштабный характер: только в 1996 году
было раскопано 33 погребальных сооружения, в том
числе 7 склепов, 15 подбойных могил, 9 погребений в
грунтовых ямах и две могилы уникальных конструкций
[храпунов, мульд, 1997б. - с. 90-91; храпунов, 1997;
1998] конца II - IV вв. как предполагает автор раскопок,
ему впервые в крыму удалось там же открыть культур-
ный слой, принадлежащий варварскому поселению вто-
рой половины III-IV вв. [храпунов, 1997а. - с. 35].
Небольшие охранные раскопки на чернореченском
могильнике провел а.и. айбабин [1988]. в 90-е годы
возобновилось исследование могильника в килен-балке
(см.: табл. 1; рис. 19), открытого еще в 1968 году [са-
веля, 1969; 1992]. тогда же были разведаны довольно
многочисленные склепы похожих конструкций в обры-
вах сушильного, воловьева, микрюковского оврагов,
доковой, хомутовой, карантинной, Юхариной балок,
на гераклейском полуострове (территория севастополь-
ского горсовета) [савеля, савеля, 1994. - с. 61]. все эти
работы, к сожалению, не смогли остановить хищниче-
ское разграбление памятников.
крымские археологи в сотрудничестве с коллега-
ми из санкт-петербурга продолжили также разведки и
раскопки чатырдагского некрополя (рис. 7; 8; 11; 12),
в том числе с использованием геофизической аппара-
туры [мыц, Жук, кирилко и др., 1994. - с. 197-198]. в
1992 году удалось обнаружить важное погребение, со-
вершенное по обряду кремации (№ 23 по общей нуме-
рации захоронений). в следующем году возобновились
и масштабные раскопки: было исследовано 32 могилы,
захоронения в которых также были совершены по отря-
ду трупосожжения [мыц, лысенко, семин и др. 1997].
если же говорить в целом о характере публикаций,
то материалы раскопок могильников Юго-западного
крыма были опубликованы тогда, за исключением не-
скольких инкерманских комплексов, только обзорно, в
виде предварительных итогов. можно отметить опера-
тивное введение в научный оборот материалов досле-
дованного в низовьях р. качи некрополя у с. суворово
рис. 7. археологические памятники второй половины III – первой половины VI вв. в крыму.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох22
(рис. 7; 8; 24), где открыто около четырех десятков по-
гребальных сооружений - склепов, подбойных, простых
грунтовых и плитовых могил [зайцев, 1997]. публика-
ция материалов раскопок этого некрополя впоследствии
была продолжена.
в тезисной форме появились в печати данные по не-
крополю у с. перевальное. здесь в ходе охранных рас-
копок 1988-1990 гг. было исследовано 22 погребальных
сооружения: 8 склепов, 10 подбойных могил, 2 грунто-
вых, одна плитовая, а также одно конское захоронение
[пуздровский, 1994].
в 1992 году увидела свет и краткая публикация ре-
зультатов раскопок могильника у с. красный мак (рис.
7; 8; 20) близ мангупа (13 склепов и 3 могилы) [лобода,
1992; 2005].
ко II - началу III вв. относится могильник у с. танко-
вое (рис. 7; 8), открытый еще в 1954 г. и исследованный
бахчисарайским музеем в 1986 г. тогда было раскопано
в ходе охранных работ 6 могил, в том числе могильные
ямы с заплечиками, простые грунтовые ямы, а также
одно трупосожжение [вдовиченко, колтухов, 1994].
в ходе охранных и разведочных работ было зафик-
сировано значительное число новых археологических
памятников. среди них назовем могильники у с. крас-
рис. 8. могильники второй половины III – первой половины VI вв.
в Юго-западном крыму.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 23
ная заря, где исследованы склепы с материалами IV в.
н.э., тас-тепе (тенистое), где также открыты грунтовые
склепы и подбойные могилы IV в. Этим же временем
датируются склепы и могилы с заплечиками у с. виш-
невое [пуздровский, зайцев, Неневоля, 1997, 2001. – с.
32-50].
в окрестностях балаклавы открыт могильник
манто-фонтан, где открыты склепы, подбойные и про-
стые грунтовые могилы V - VI вв. [филиппенко, 1997],
а в районе с. верхнесадового - еще один аналогичный
могильник - карши-баир (рис. 7; 8; 26; 27) (материал
опубликован частично – ушаков, филиппенко, 2001,
2005. – первоначальная предварительная датировка па-
мятника - V – начало VII вв.).
Наконец, в ряду этих памятников отметим еще не-
сколько могильников, на Южном берегу - на г. кресто-
вой (верхняя ореанда), у пос. голубой залив и у парте-
нита [сидоренко, 1994а. - с. 5, 13].
появились и публикации, вначале только краткие
и единичные, посвященные одному из крупнейших и
интереснейших могильников Юго-западного крыма -
«совхоз - 10» (рис. 7; 8; 21; 22) [высотская, 1997], в том
числе и данные о склепах этого некрополя [высотская,
1998]. впоследствии материалы раскопок этого могиль-
ника вышли отдельной книгой [стржелецкий, высот-
ская, рыжова, Жесткова, 2003-2004].
Необходимо отметить выход в свет книги, посвящен-
ной многолетним исследованиям эталонного могильни-
ка «скалистое» [веймарн, айбабин, 1993], где в сжатой
и насыщенной форме представлены все исследованные
комплексы, причем материалы сгруппированы по месту
их находки (погребальные сооружения).
перечисленные выше могильники отнюдь не исчер-
пывают списка всех памятников - многие из них были
разрушены в ходе грабительских раскопок, другие еще
ждут исследования и публикации. [краткий обзор по-
левых исследований см.: колтухов, Юрочкин, 2004. – с.
161-163]. одно, несомненно, с конца 80 – 90-х годов хх
в. источниковедческая база по археологическим мате-
риалам эпохи рубежа античности и средневековья зна-
чительно пополнилась и обновилась, что создало новые
возможности для написания работ обобщающего плана.
однако основной формой представления материа-
лов оставалось детальное описание раскопанных погре-
бальных сооружений и вещей, найденных в них. такое
описание не выходит в целом за рамки доброкачествен-
ного полевого отчета. в качестве примера можно при-
вести публикации раскопок погребений могильников
дружное [храпунов, власов,1998] (полное представле-
ние материалов в виде книги было впереди [храпунов,
2002]), Нейзац (рис. 7; 8) [храпунов, 1998], лучистое
(рис. 7; 8; 25) [айбабин, хайрединова, 1998], суворово
[зайцев, 1997]. информация о последнем в этом перечне
памятнике формально была посвящена его раскопкам по
итогам полевого сезона (помещена в специальном сбор-
нике - аик - археологические исследования в крыму),
однако представляет детальное и полное описание рас-
копанных комплексов. примеры подобного рода можно
и продолжить. они, как думается, отражают опреде-
ленную тенденцию, можно сказать, особый тип или на-
правление в изучении памятников, что в свою очередь,
вероятно, связано со спецификой исследуемых и описы-
ваемых объектов (некрополи). может быть, недостатком
такого рода работ является недостаточная унификация
языка описаний и сухость стиля, что, впрочем, может
вполне перекрываться полнотой и точностью описаний,
не только словесных, но и графических.
подобным образом построена, кстати, и книга, е.в.
веймарна и а.и. айбабина «скалистинский могиль-
ник» [1993], о чем говорилось выше. пожалуй, этот
способ представления материала (по комплексам) надо
признать более удачным, чем практиковавшийся часто
ранее (по типам находок, например) [см.: высотская,
1994]. поэтому настоящими подарками для исследова-
телей крымских древностей можно считать полные пу-
бликации материалов раскопок могильников дружное
[храпунов, 2004] и чатыр-даг [мыц, лысенко, Щукин,
шаров, 2006], появившиеся в последние годы.
другой тип работ об исследованных памятниках -
краткая суммарная публикация результатов раскопок.
таким образом, были представлены первоначально,
например, данные о могильнике красный мак [лобо-
да, 1992]. из такого рода заметок и статей становится
известным общее представление о памятнике: количе-
ство погребальных сооружений, характер погребально-
го инвентаря, хронологические рамки могильника и т.д.
однако в этом случае почти невозможным становится
проверить выводы исследователей (если они изложены)
и главное - невозможно произвести анализ данных на
уровне конкретных комплексов и сравнение их с анало-
гичными и близкими памятниками, и, в конечном счете,
их полноценную историко-этнокультурную интерпрета-
цию.
как бы среднее положение между этими двумя
формами представления данных занимают тексты, ко-
торые сочетают общую характеристику исследуемых
памятников с подробным описанием отдельных погре-
бальных комплексов. в таком виде были представлены
данные о раскопках, например, чатырдагского некропо-
ля в 1994 году [мыц, лысенко, семин и др., 1997]. все
это, как и подробная публикация раскопок отдельных,
пусть уникальных и интересных погребальных соору-
жений, не меняет общей ситуации. повторим еще раз,
для полноценного анализа и сопоставления необходима
только полная публикация материалов всех исследован-
ных погребений могильника. остается надеяться, что в
эта проблема постепенно будет решаться (и решается),
что сделает возможным полноценную интерпретацию
полученных в ходе разведок и раскопок данных.
основные направления в изучении материалов
раскопок могильников. одно из них - это общее, схе-
матичное описание погребального обряда населения,
оставившего могильник. в этом случае могут браться
данные по одному, характерному погребальному ком-
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох24
плексу, а выводы распространяются на весь могильник
[савеля, савеля, 1997] или данные по могильнику могут
обобщаться, с привлечением аналогий, и распространя-
ется на всю округу [савеля, савеля, 1994]. другие ав-
торы поступают проще и надежней – кратко описывая
результаты полевых исследований ряда могильников,
ссылаются на результаты, выводы и концепции иссле-
дователей, в которых отражена рассмотренная эпоха;
дополняя все своими наблюдениями [Напр..: пуздров-
ский, зайцев, Неневоля, 2001. – с. 32-36].
реже для интерпретации археологических мате-
риалов применяются так называемые технологические
способы исследования. так, в.а. сидоренко посвятил
производству орлиноголовых пряжек специальный
раздел в своей диссертации о федератах византии в
Юго-западном крыму [сидоренко, 1994а - с. 17-18].
изучение технологии позволило ему, среди прочего,
вычленить их типы, а затем и хронологию. в частности,
удалось выяснить, что наиболее ранние из орлиноголо-
вых пряжек - южнокрымские - появились только в тре-
тьей четверти VI в. н.э., что очень важно для датировок
погребальных комплексов.
следующее направление анализа накопленного ма-
териала – специальное изучение разнообразных погре-
бальных сооружений. в данном случае можно обратить
внимание на две работы, посвященных этой пробле-
ме. одна из них - статья а.е. пуздровского «о погре-
бальных сооружениях Юго-западного и центрального
крыма в первые века н.э.» [пуздровский, 1994б]. по
мнению автора, этническая неоднородность крымской
скифии нашла отражение в погребальных памятниках
и поэтому исследование сакральной архитектуры по-
зволяет в общих чертах проследить своеобразие этно-
социальных процессов в предгорном крыму [пуздров-
ский, 1994. - с. 114]. при этом основное внимание а.е.
пуздровский сосредоточил на рассмотрении их типов и
вариантов - простых грунтовых могил, могил с заплечи-
ками, плитовых, подбойных могил, а также вырубных
склепов. кроме того, им кратко рассмотрены захороне-
ния детей в сосудах, погребения в хозяйственных ямах,
в культурном слое и случаи кремации. для каждого типа
и варианта прослеживается их генезис и эволюция и на
этом основании делаются выводы об этническом соста-
ве населения. схема исследования, надо признать, удач-
на; не хватает только полного (насколько это возможно)
учета всех датируемых погребальных сооружений, что
позволило бы уточнить не только эволюцию самих по-
гребальных сооружений, но и погребального обряда в
целом, и, соответственно, масштабы, характер и направ-
ленность этносоциальных процессов. к сожалению,
в работе не акцентируется внимание на погребальных
сооружениях III-IV вв., хотя памятники этого времени и
рассматриваются.
основное внимание погребальным сооружениям
уделено и в работе с.а. мульда «могильники варвар-
ского населения крыма I-V вв.» [1996]. при этом с са-
мого начала априори утверждается, что все могильники
можно разделить на три группы: первая (самая ранняя)
оставлена населением позднескифского государства,
две другие связаны с германцами и аланами [мульд,
1996. - с. 279]. все типы погребальных сооружений,
как элементы погребального обряда, рассматриваются,
соответственно, в рамках этого предварительного деле-
ния. описание их в целом ведется в том же ключе, что
и в статье а.е. пуздровского. при этом все памятники,
относимые к первой группе, называются позднескиф-
скими, что нашло отражение в подписях под рисунками
[см.: мульд, 1996. - рис. 2, 3]; однако при этом в тексте
оговорено, что их различные типы и варианты могут
быть связаны с различными этнокультурными тради-
циями [мульд, 1996. - с. 280-281]. кратко характеризу-
ется погребальный обряд в целом. подобным образом
описаны погребальные памятники второй половины III
- V вв.: погребения по обряду кремации, оставленные
германцами (вторая группа могильников) и погребения
алан, представленные ингумацией (трупоположениями)
в склепах, подбойных могилах и могилах с заплечиками.
все описания погребальных сооружений проиллюстри-
рованы (в подписях эти могильники почему-то названы
позднеримскими [см.: мульд, 1996. - рис. 5]). отметим,
что с.а. мульдом дана и общая схема склепов и вари-
анты их конструктивных деталей (ступеньки во входной
яме, ступеньки в погребальной камере, разнообразные
планы погребальных камер, ниши и полки в них).
однако все эти описания, и их схематичные изобра-
жения представлены безотносительно к конкретным по-
гребениям - обычно в тексте и подписях под рисунками
указывается только могильник, что несколько обесцени-
вает проделанную работу, и делает легковесными неко-
торые выводы автора, например, о едином этническом
массиве второй и третьей групп памятников [мульд,
1996. - с. 287]. в связи с этим прямолинейным выгля-
дит суждение о слиянии готов с аланами [мульд, 1996.
- с. 287-288], что само по себе, скорее всего, может быть
верным.
подобные работы, преимущественно описательно-
го плана, дополняются исследованиями, основное со-
держание которых заключается в хронологизации по-
гребальных комплексов. основы этого направления на
крымском материале были заложены а.к. амброзом
[см.: 1995], который построил периодизацию могиль-
ников на основе тщательного, детального изучения
находок в погребениях, прежде всего фибул, а также
оружия и конского снаряжения; рассмотрел он и погре-
бальный обряд населения.
продолжил и развил методику и идеи а.к. амброза
а.и. айбабин, посвятивший хронологии крымских мо-
гильников ряд своих работ, завершившихся диссертаци-
онным исследованием [айбабин, 1990]. заметим, что в
основе работ по синхронизации закрытых комплексов
лежит метод п. райнеке [см.: бажан, еременко, 1992.
- с. 14-15]. а.и. айбабин выделил и датировал погре-
бальные комплексы на всей территории полуострова с
точностью до 50 лет (по полустолетиям) при помощи
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 25
выявления взаимовстречаемости хроноиндикаторов -
например, фибул (использована типология а.к. амбро-
за), а также находок предметов из керамики и стекла. в
итоге получилась стройная на первый взгляд схема хро-
нологии, правда, скорее не могильников, а отдельных
погребений, которая, однако, позволяет более обоснова-
но переходить к рассмотрению проблем политической и
этнической истории. по схожему принципу построены
и многие другие работы а.и. айбабина [ср.: айбабин,
1987, 1996, 1999].
рассмотрим в качестве примера подробнее одну из
работ этого автора с характерным названием «Населе-
ние крыма в середине III - IV вв.» [айбабин, 1996]. в
ней путем тщательного анализа типологии находок и их
взаимовстречаемости в составе комплексов выявлены
материалы этого времени. их удалось разделить на три
хронологические группы: 1) вторая половина III в., 2)
первая половина IV в., 3) вторая половина того же сто-
летия [айбабин, 1996. - с. 290-294]. в соответствии с
декларируемым подходом а.и. айбабин выделяет три
группы могильников, которые, однако, как выясняется,
выходят за эти хронологические группы. цитируем:
«На некоторых перечисленных выше могильниках на-
чали хоронить в I в. н.э. (усть-альма, заветное) или во
II в. н.э. (бельбек I-III), на других (дружное, переваль-
ное, Нейзац) - в 240 гг., на третьих (заморское, озерное,
мангуп, красный мак, тенистое, инкерман, черноре-
ченский, килен-балка, харакс, чатыр-даг, артек) - в на-
чале второй половины III в.»
текст работы, и приведенная цитата в том числе, за-
ставляет обратить внимание на два вопроса. во-первых,
неясно, почему находки из погребений делятся так
именно строго на три хронологические группы, причем
каждая строго по полустолетию (тот, кто хоронил ведь
не знал о нашей системе летосчисления!). во-вторых,
в перечисленном списке памятников присутствуют мо-
гильники разграбленные (откуда происходят случайные
находки, из артека, например) или материал которых не
опубликован (перевальное, килен-балка, тенистое) или
даже не описан и не проиллюстрирован в самой статье,
поэтому здесь нужно верить автору на слово.
рассмотрим еще некоторые выводы а.и. айбабина.
по мысли автора статьи, трупоположения в подбойных
могилах, грунтовых ямах и склепах типичны для алан
северного кавказа, также как и некоторые элементы по-
гребального обряда - коллективные захоронения, обы-
чай смещения костей к стенкам могил. На основании
этих данных, а также при сравнении вещевого инвента-
ря делается вывод о принадлежности склепов и могил
аланам. захоронения же с трупосожжениями типичны
для германцев черняховской культуры (что, впрочем,
еще не аксиома - с.у.); близкие по типу погребения есть
в пшеворской и восточно-мазовецкой культурах [айба-
бин, 1996. - с. 295]; обилие же монет - это локальный
признак. время появления этих могил - первая полови-
на III в. - совпадает с вторжениями разноименных пле-
мен германцев (что также еще нуждается в строгом до-
казательстве).
На основании вышесказанного а.и. айбабин ре-
конструирует и пути вторжения германцев на полуо-
стров. их у него три. (1). проникновение их в северо-
западный крым (Южно-донузлавское укрепление, где
найден умбон типа хорул). (2). затем - к третьей горной
гряде, разрушая позднескифские поселения (клад у с.
долинное). (3). бораны и готы обосновываются на Юж-
ном берегу и вдоль границ хоры херсонеса между 251 и
256 гг. (могильники харакс, чатыр-даг и на р.черной.).
Наконец, вместе с готами, по его мнению, проникают
и аланы, оставившие могильники красный мак, озер-
ное, на плато мангупа, терновка, на р.черной (где они
поселились вместе с германцами), тенистое (аланское
убежище и некрополь) (рис. 4). могильники прежнего
населения (бельбек I-III, скалистое III), однако, продол-
жали функционировать. в статье сделано и ряд других
наблюдений и выводов, в частности о том, что, аланы,
спасаясь от гуннов в начале V в. основали новые мо-
гильники скалистое I, бакла, лучистое. в целом нуж-
но сказать, что в этой статье, таким образом, не просто
проанализирован «хронологически» материал, а сдела-
на попытка выхода на новый «синтетический» уровень
обобщения.
вышесказанное относится в значительной степени
и к итоговой книге а.и. айбабина по этнической исто-
рии ранневизантийского крыма [1999], первая глава
которой является ничем иным, как расширенным и до-
полненным вариантом этой статьи; изложение после-
дующего материала ведется в традиционном для этого
автора ключе. схему своего исследования во введении
он определяет следующим образом: во-первых, созда-
ние свода датирующих вещей и уточнение хронологии
памятников; затем, выявление типов и генезиса погре-
бальных сооружений и картографирование памятников
[айбабин, 1999. - с. 12]. в тексте работы их этническая
принадлежность чаще определяется по следующей схе-
ме: вначале анализ погребений с поисками их анало-
гий в соседних регионах, затем уточнение выводов по
находкам вещей в них [см.: напр.: айбабин, 1999. - с.
16-24]. концепция автора уже нашла свое критическое
изложение в научной литературе [колтухов, Юрочкин,
2004. – с. 168-174].
главное достоинство книги - в полном и точном
представлении археологических материалов и в деталь-
ном описании хронологии инвентаря по системе хроно-
индикаторов (хи); основное здесь - поиск близких ана-
логий. таким образом, например, даны материалы по
лучистинским склепам 55, 82а, 88, определена и этни-
ческая принадлежность захоронений. однако практиче-
ски нигде специально не анализируется погребальный
обряд населения в целом, может быть иногда слишком
уверенно пишется именно об аланах и готах на осно-
вании представленных материалов. (На наш взгляд, не
является совсем корректным определение этноса от-
дельных погребений по характеру погребального соору-
жения и сопровождающему инвентарю – это почти то
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох26
же самое, что и определение этнической принадлежно-
сти погребенного только по его черепу и костяку).
многие сюжеты этой книги посвящены политиче-
ским событиям, хозяйственным занятиям населения и
т.п. содержание ее, таким образом, значительно шире,
чем определено в заглавии и не отражает ее точно. Это
исследование посвящено, как видно, не только чисто эт-
нической проблематике («этнической истории»). глав-
ный метод исследования археологического материала
автором в этой книге, как впрочем, и в других его ра-
ботах, остается прежним – хронологизация комплексов.
скорее в данном случае, применительно к тексту и ил-
люстрациям монографии, надо говорить не об этниче-
ской истории, а о материалах к ней.
Эти же подходы автор повторил, с некоторыми уточ-
нениями, в коллективной обобщающей работе «ар-
хеология. крым, северо-восточное причерноморье и
закавказье в эпоху средневековья [2003] в главе 1, на-
званной «крым в середине III – начале VI века (пери-
од миграций)» [айбабин, 2003. – с. 10-26]. Названные
хронологические рамки несколько удивляют – это еще
не средневековье, а скорее позднеантичный период,
тем более, что и карта 1, используемая в работе, име-
нуется «крым в позднеримское время». собственно,
Юго-западному крыму, вместе со степью, но без хер-
сона, посвящен всего-лишь один небольшой раздел
[айбабин, 2003. – с. 16-22], дополняемый таблицами
иллюстраций. ядром этого раздела является описание
хронологии вещей семи групп: первая – около 226-255
гг., вторая – 255-300 гг., третья – 300-350 гг., четвертая
– 350-400 гг., пятая – 400-450 гг., шестая – 450-500 гг.,
седьмая – 500-550 гг. [айбабин, 2003. – с. 18]. автор за-
тем описывает погребальный обряд, зафиксированный
в некрополях и привлекая письменные источники, ре-
конструирует исторические события [см. подр.: айба-
бин, 2003. – с. 18-22]. при этом в приведенных табли-
цах и текстах есть некоторое несоответствие [колтухов,
Юрочкин, 2004. – с. 174].
подобный способ исследования - отбор хроноинди-
каторов, составление корреляционной таблицы, приме-
нен и а.а. труфановым, но по отношению к материалам
позднескифских памятников, что, кстати, сделано впер-
вые в археологической литературе [труфанов, 1997б].
с ориентацией на современные западные подходы ав-
тором были выделены 4 фазы (а-г) функционирования
позднескифских могильников, каждая из которых, в
свою очередь, разделена на периоды. в контексте темы
нашего исследования интересна фаза г периодов 2 и 3,
соответственно датирующиеся г2 - 195/205 гг. - 240/250
гг. и г3 - 240/250 - начало IV в. в конце периода г2 пре-
кращают функционирование большинство могильни-
ков, принадлежащих поздним скифам: Неаполь, битак,
усть-альма, заветное, бельбек IV, брянское, скалистое
III, бельбек III и II. в эту схему а.а. труфанов вписы-
вает и могильники черноречье (по его датировкам он
существует с 135/140 гг.), бельбек I, а также переваль-
ное и суворово (периоды функционирования всех трех
- г2-г3). однако, если могильник бельбек I и можно
(очень осторожно) связывать с местным населением,
испытавшим воздействие пришельцев, то могильники
черноречье, перевальное и суворово, как представля-
ется, оставлены скорее не позднескифским населением,
а сармато-аланами. таким образом, в схему а.а. труфа-
нова, вероятно, можно внести и некоторые коррективы.
впоследствии хронологии могильников предгорного
крыма I в. до н.э. – III в. н.э. автор посвятил диссер-
тационное исследование [труфанов, 2007]. к интере-
сующему нас времени в работе отнесены две (шестая
и седьмая) группы погребений, датирующиеся первой
половиной – серединой III в. и второй половиной (по-
следней третью) III в. н.э. – началом IV в. н.э. соответ-
ственно [см.: труфанов, 2007. – с. 11-12, 20]
в связи с этим, интересна хронология одного из этих
могильников – суворово, рассмотренная в.Ю. Юрочки-
ным [1997б]. в его корреляционной таблице учтены 43
хроноиндикатора. в итоге, все погребения этого некро-
поля удалось разделить на три этапа. I этап (III в. н.э.)
характеризуется грунтовыми, подбойными и плитовы-
ми могилами, грунтовыми могилами с каменным пере-
крытием. по мнению автора статьи, они, с одной сто-
роны, близки аналогичным в позднескифской культуре,
а с другой - сопоставимы с ранними захоронениями
дружного и перевального. На II этапе (первая половина
IV в.) появляются т-образные склепы с коротким вход-
ным коридорчиком, набор характерной лепной посуды и
гончарной черняховского типа. отдельные захоронения
продолжали существовать и позднее, во второй полови-
не IV столетия (III этап).
Наблюдения над хронологией этого могильника по-
зволило в.Ю. Юрочкину сделать исторические выво-
ды. по его мнению, могильник суворово возник около
середины III в. н.э. и связан с аборигенным населени-
ем позднескифской культуры, угасание которой про-
исходило постепенно. в IV веке появляется население
группы озерное - инкерман. по мнению автора, это
связано с переселением части варварского боспорского
войска после неудачной войны с херсонесом [Юроч-
кин, 1997а. - с. 308-309]. Не касаясь здесь оценки этой
идеи, заметим следующее. трудно представить возник-
новение позднескифского (?) могильника в середине III
в. (в разгар разгромных готских походов), как пишет
в.Ю. Юрочкин, и продолжение его функционирования
(уже нового) непрерывно на протяжении IV в. на старом
месте.
упоминаемые выше авторы - а.а. труфанов и в.Ю.
Юрочкин, основываясь на новой хронологической ин-
терпретации археологических материалов III-IV вв. (по
системе хроноиндикаторов) предложили собственную
схему-концепцию этнополитических событий [труфа-
нов, Юрочкин, 1999]. суть ее заключается в следующем.
все материалы (датированные погребения) разделены
на шесть хронологических групп (кластеров) или фаз:
1. 190/200 гг. - 218/220 гг.; 2. 218/220 гг. - 240/250 гг.;
3. 240/250 гг. - 270/280 гг.; 4. 270/280 гг. - 310/320 гг.; 5.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 27
310/320 гг. - 355/360 гг.; 6. 355/360 гг. - 375/380 гг. авто-
ры считают, что на 1-4 фазах продолжают фиксировать-
ся черты, унаследованные от позднескифской культуры;
смена ак происходит позднее, о чем свидетельствуют
захоронения в грунтовых склепах, которые являются
огрубленным вариантом боспорской традиции. пожа-
луй, справедливым является их замечание о том, что
«гото-аланский союз» - ученая конструкция. возможно
согласится с ранними датировками трупосожжений в
могильнике «совхоз-10», но труднее принять сомнения
в возможности отождествления (сопоставления) крым-
ских трупосожжений с трупосожжениями черняховской
и вельбарской культур, с погребениями в Южной скан-
динавии. вряд ли было и свободное перемещение насе-
ления на боспоре в рамках 4 этапа; сомнительно, чтобы
переселенцы-аланы приспосабливали античные склепы
для своих нужд (5 этап). Неясен принцип выбора при-
знаков погребального обряда для последующего анали-
за. однако эти вопросы-сомнения не умаляют важности
продемонстрированных подходов. Недавно упоминае-
мые выше авторы представили свой вариант хроноло-
гии могильников крыма III-IV вв. [Юрочкин, труфанов,
2007. – с. 359-382]. (почему-то попытка опубликовать
эту статью в херсонесском сборнике (вып. XIV) вызва-
ла активнейшее сопротивление а.и. айбабина как члена
редакционного совета издания и тогда это осуществить
не удалось). главное достоинство работы – выстраива-
ние хронологии памятников в соответствии с европей-
ской хронологической системой на основе корреляции
комплексов инвентаря. авторы выделили и обосновали
следующие четыре хронологические фазы: I – 190/200-
260/270 гг. («позднескифская» или «скифо-сарматская»,
ступень с1 центрально-европейской хронологии); II –
260/270-310/320 гг. (горизонт «кишпек-градешка», сту-
пень с2); III 310/320-370/380 гг. («инкерманская», с3);
IV – ок. 370/380-410/450 гг. («гуннская эпоха», D1-D2).
в одной из своих последних работ в.Ю. Юрочкин
подвел итоги археологического исследования крыма
эпохи «великих миграций» [Юрочкин, 2005]. главные
выводы его следующие. Нельзя игнорировать сведения
средневековых авторов о готах в крыму, а их древности
следует искать уже среди известных памятников мате-
риальной культуры. «при этом необходимо учитывать,
что облику материальной культуры нельзя приписывать
особые «этнические признаки», поскольку историче-
ская этнология и археология – различные исторические
дисциплины» [Юрочкин, 2005. – с. 385]. при этом автор
суммировал и все свои археологические наблюдения по
этой теме, выделяя по комплексу признаков «инкерман-
скую культуру» и культуру суук-су как оригинальные
культуры крымских готов [см. с. 386 и сл.].
ряд авторов применяют и другие способы этнокуль-
турной интерпретации археологического материала.
Назовем его методом вычленения этнических состав-
ляющих. так, и.Н. храпунов [1999] на основании из-
учения материалов раскопок могильника дружное ре-
конструировал облик населения крыма середины III-IV
вв. схема его построений следующая. вначале в общем
виде кратко дается описание погребальных сооруже-
ний, инвентаря и обряда погребений. затем выделяются
группы элементов материальной культуры, связанных с
тем или иным этносом. в данном случае их четыре: 1)
северокавказская, аланская; 2) общесарматская, 3) «гот-
ская» и 4) провинциальная позднеантичная.
к первой группе относятся склепы, лепная керами-
ка и оружие - мечи и кинжалы. ко второй - подбойные
могилы, погребения коней, двучленные лучковые под-
вязные фибулы, зеркала с боковым ушком, браслеты,
кольца, височные подвески, украшенные большим ко-
личеством бус. «готские» вещи, по и.Н. храпунову, это:
прогнутые подвязные, а также двучленные «воинские»
фибулы и другие предметы, появившиеся после вторже-
ния готов в северное причерноморье - подвески ведер-
кообразные, восьмерковидные, янтарные («грибовид-
ные»), топориковидные; раковины каури; серебряные
и бронзовые пряжки, гончарные миски - по аналогиям
находок подобных предметов с территорий европей-
ских культур с явным германским влиянием. Наконец,
к изделиям провинциальных позднеантичных центров
отнесены амфоры, краснолаковые и стеклянные сосуды.
кроме них перечислены (с аналогиями) золотые и сере-
бряные серьги, браслеты, монеты и бусы.
выводы по каждой из четырех выделенных групп
заключаются в следующем. четвертая группа предме-
тов не носит этнической окраски и отражает влияние
провинциально-римских мастерских. третья группа
отразила моду, распространившуюся в связи с готским
вторжением. вывод по второй группе - в крыму соче-
таются два типа погребальных сооружений - склепы и
подбойные могилы. об аланском влиянии говорят ма-
териалы первой группы, но и.Н. храпунов при этом
считает, что подбойные могилы могли принадлежать
поздним скифам и/или сарматам.
в итоге этническая история этого периода рекон-
струируется автором следующим образом. в середине
III века появляются племена, входившие в готский союз
(трупосожжения чатыр-дага и харакса), с северного
кавказа проникают аланы. На месте их поселения обра-
зуются коллективы, состоящие из местного этническо-
го субстрата и мигрантов с кавказа (дружное, Нейзац,
перевальное, озерное III, инкерман). в итоге образова-
лось два этнических потока, совместившихся у херсо-
неса (чернореченский могильник).
сходные выводы сделаны и на основании анализа
лепной посуды из одной из подбойных могил этого же
(дружненского) некрополя [храпунов, власов, 1998]:
горшков, ковшей, кружек, кувшинов и мисок. по мне-
нию авторов статьи, могильник образован двумя этниче-
скими компонентами - сарматами и поздними скифами:
формирование археологической культуры шло на трех
территориях - предгорный крым, боспор и северный
кавказ [храпунов, власов, 1998. - с. 253-254]. однако,
из приведенных подробных описаний лепной посуды и
их аналогий видно, что формирование их типов связано,
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох28
прежде всего, с Юго-западным крымом, при этом позд-
нескифское влияние прослеживается все-таки слабо.
в своей монографии, посвященной публикации ма-
териалов раскопок могильника дружное, и.Н. храпунов
специальный небольшой итоговый раздел посвятил эт-
ническим процессам в крыму в римское время [храпу-
нов, 2004. – с. 78-80]. все памятники конца II – начала
III вв. он разделил на три группы. первая из них – позд-
нескифские поселения и относящиеся к ним могиль-
ники (Неаполь скифский и усть-альма), представлен-
ные в основном склепами. вторая группа – сарматские
могильники Юго-западного крыма скалистое II, III,
бельбек I, II, III, IV, танковое, состоящие из плитовых,
грунтовых, подбойных могил и «могил с заплечиками».
третья группа представлена также только могильника-
ми: Нейзац, дружное, озерное III, суворово, инкерман,
черноречье, перевальное, совхоз-10, красная заря,
красный мак [храпунов, 2004. – с. 78]. около середи-
ны III в. происходят серьезные этнические трансформа-
ции. во второй половине III в. Южный берег заселяют
германцы, в предгорьях продолжают жить уцелевшие
сарматы, склепы особой конструкции приносят много-
численные аланы [храпунов, 2004. – с. 79].
еще одна книга (вариант докторской диссертации)
и.Н. храпунова [2004] специально посвящена этни-
ческой истории крыма. автор рассматривает ее в хро-
нологических рамках раннего железного века (VIII в.
до н.э. – IV в. н.э.), говоря о таврах, скифах, сарматах.
специальная глава посвящена историографии про-
блемы; отдельный раздел – населению крыма второй
половины III – IV вв. н.э. работа основана на анализе
археологического материала (погребальные сооруже-
ния и инвентарь могильников). автор присоединяется,
пусть и с некоторыми оговорками, к господствующему
мнению в научной литературе о принадлежности по-
гребений с кремациями германцам (готам) [храпунов,
2004. – с. 145-146], а сочетание склепов и подбойных
могил, по его мнению, говорит о двух этнических ком-
понентах – мигрировавших с северного кавказа аланах
и местных сарматах [храпунов, 2004. – с. 129-130, 133,
149]. в результате рассмотрения всего комплекса мате-
риалов (и, погребального инвентаря в том числе) иссле-
дователь этническую историю населения предгорного
крыма представляет следующим образом. к середине
III в. предгорья населяли сарматы и поздние скифы. и
те, и другие были разгромлены готами, которые заселя-
ют Южный берег, а уцелевшие сарматы – предгорья, к
которым с конца III в. присоединяются переселившиеся
с северного кавказа аланы и группы боспорского на-
селения. здесь сохранились и потомки поздних скифов.
заметное влияние на культуру населения оказали кон-
такты с античными городами. часть могильников пере-
стала использоваться в гуннское время [подр.: храпу-
нов, 2004. – с. 153-154, 159].
возвратимся к лепной керамике, как, безусловно,
одной из важнейших этнически значимых групп архео-
логического материала. в этом случае нельзя не оста-
новиться на диссертационной работе в.п. власова,
который на основании анализа лепной посуды рекон-
струирует этнокультурные процессы в крыму [власов,
1999]. автором впервые в таком объеме рассмотрена
лепная керамика (лк) в широких хронологических гра-
ницах. однако хочется заметить, тем не менее, только
на основании одной группы (пусть и очень важной) ар-
хеологического материала (лк) достаточно рискованно
делать выводы этноисторического плана. кроме того,
в работе недостаточно четко (насколько можно судить
по автореферату) проработаны два важнейших вопроса.
первый из них - это обоснование этнической интерпре-
тации конкретных материалов (типов) лк, и второй -
выделение и хронологический анализ археологических
комплексов, содержащих лк. и в этом случае, только
на основании арифметического учета материалов лк,
без рассмотрения всех остальных этнически значимых
и археологически выраженных признаков (в том числе,
например, погребальных сооружений и погребального
обряда), картина этнических процессов выглядит не-
сколько однобоко и не всегда убедительно.
На вычленении археологических материалов, свя-
занных с различными этносами в северном причерно-
морье и крыму построены многие работы мишеля
казанского. иногда это касается сармато-алан [казан-
ский, 1995], но чаще - германцев. при этом большее
внимание он уделяет характеристике отдельных групп
находок (фибул, украшений и т.д.) и меньше - комплек-
сам, в которых они найдены [казанский, 1997]. по его
мнению, восточные германцы, прослеженные по на-
ходкам из погребений (например, ангискиры) могли
появиться на полуострове с гуннами [Kazanski, 1996].
другие возможные пути проникновения вещей связаны
с византийскими отрядами или пленниками из италии
[Kazanski, 1996. - с.336-337]. Эти выводы, к сожалению
почти совершенно не касаются Юго-западного крыма.
м. казанский попытался определить также культурную
принадлежность и происхождение германцев крыма и
приазовья [казанский, 1997]. в Юго-западном крыму,
как он считает, присутствовало три германских компо-
нента: вельбарско-черняховский, скандинавский и ду-
найский. вельбарский элемент (герулы, готы?) связан
с трупосожжениями на сармато-аланских некрополях
(скалистое III, бельбек I, черная речка, «совхоз-10»,
220/230 - 260/270 гг. существования), где две общины ис-
пользовали некрополь совместно. вторая хронологиче-
ская группа германских находок (310 - 320/340 гг.) появи-
лась в результате второй волны переселения IV - начала
V вв. (готы); к первой половине - середине V в. относятся
серии вещей дунайского происхождения. по мнению м.
казанского, скандинавские элементы представлены мо-
гильниками ай-тодор и чатыр-даг, напоминающие по-
гребения римского времени в Южной и средней Норве-
гии [см.: казанский, 1997. - с. 50-51], при этом, однако,
не приводятся конкретные материалы, которые бы позво-
лили совершить корректное сопоставление данных.
как мы видим, почти все авторы, занимающиеся из-
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 29
учением археологических памятников, в той или иной
степени выходят и на уровень историко-этнокультурной
интерпретации. Это же относится и к работам, постро-
енным преимущественно на материалах письменных
источников, но с привлечением археологических ма-
териалов. в этом ряду назовем диссертационное ис-
следование в.в. лаврова [1997], где реконструируется
история германоязычных племен причерноморья III -
IV вв. в работе рассмотрены многие вопросы, важные
для нашей темы: военно-политические события 230-270
гг. [лавров, 1997. - с. 7]; роль германцев в этнических
процессах середины III в. - термин «готы» следует рас-
сматривать как собирательный для определенной груп-
пы племен; практика морских походов связывается с
наличием выходцев из скандинавии; структура готско-
го общества (в Нижнем подунавье) [лавров, 1997. - с.
12,13,17]. что касается крыма, то цитируем: «появле-
ние готов в крыму связано прежде всего с морскими
вторжениями в империю с боспорских берегов. под
обобщенным названием готы подразумевается несколь-
ко этнических групп, обитавших в крыму в III - VI вв.
н.э., в том числе готы области дори, готы-тетракситы и
евдусиане» [лавров, 1997. - с. 21].
в.в. лавров, наряду с письменными источниками,
проанализировал и данные археологии в контексте про-
блемы этнического состава племен носителей черня-
ховской культуры. вполне обоснованным кажется его
вывод (вслед за м.б. Щукиным) об участии в форми-
ровании этой культуры выходцев из центральной ев-
ропы, а также западных районов германии. материалы
из раскопок танаиса и поселений Нижнего подонья-
приазовья [см.: гудименко, 1994] позволяют, по его
мнению, сделать вывод о присутствии в этом регионе
носителей черняховской культуры [лавров, 1997. - с.
22]; несомненно, они присутствовали и в крыму [см.:
симонович, 1975; Юрочкин, 1996].
* * *
подводя итоги историографического обзора, не-
обходимо сказать следующее. в 1988 году мной была
предложена предварительная периодизация этапов раз-
работки этнической истории крыма эпохи великого
переселения народов [ушаков, 1988]. она потребовала
некоторого уточнения и в итоге выглядит следующим
образом.
1. На первом этапе (работы средневековых авто-
ров XIII-XVI вв.) сообщения о событиях тысячелетней
давности являются неясными и довольно путанными.
позднеантичных авторов, на сведения которых они опи-
рались, средневековые послы и путешественники знали
довольно слабо.
2. значительное число описаний древнего и средне-
векового крыма появляется со второй половины - конца
XVIII в. чаще всего это - рассказы о путешествиях (ино-
гда с научной целью), с многочисленными экскурсами в
события древней и средневековой истории. хотя авторы
и начинают обращать внимание на развалины археоло-
гических памятников, их рассказы построены почти ис-
ключительно на знании письменных источников.
3. к середине XIX в. появляются первые историко-
архитектурно-археологические работы [п. кеппен, дю-
буа де монпере]. однако, до конца XIX в. основным
материалом для исторических построений остаются со-
общения древних и средневековых авторов, что сказы-
валось на некоторой односторонности выводов.
4. в конце XIX - начале XX вв. появляются работы
полностью археологического плана. Это статьи и отче-
ты Ж. де байе, Э.р. штерна, ф.а. брауна [1899], Н.и.
репникова, Ю.а. кулаковского, Н.м. печенкина [1910].
в науке прочно утвердилось положение о готской при-
надлежности могильников Юго-западного крыма III-
VII вв. подчеркивалась роль миграций. по прежнему
для решения вопроса о готах в крыму широко исполь-
зовались письменные источники, которые оказались со-
бранными воедино у а.а. васильева, в его работе «готы
в крыму». до начала 30-х годов в нашей стране продол-
жались сохраняться и развиваться научные традиции
предшествующего времени.
5. однако, в 30-е - начало 60-х годов в отечественной
науке, в отличие от зарубежной, возобладала автохтон-
ная теория. «право на миграции» оставалось, в лучшем
случае, за славянами, причем основным материалом для
выводов служила археология.
6. Наконец, с середины 60-х годов начался постепен-
ный отход от этих представлений. произошел возврат
(на новом источниковедческом уровне) к идее о готской
и аланской принадлежности основных памятников Юго-
западного крыма III-VII вв. [см.: очерк истории кры-
ма IV-VII вв. – могаричев, 2005. - с. 16-22; могаричев,
сазанов, шапошников, 2007. - с. 30-34]. была признана
роль миграций готов, аланов и гуннов в изменении этно-
са крыма, возобладал комплексный подход к проблеме с
использованием всех доступных источников. сложилась,
в основных своих чертах, концепция этнической истории
крыма в эпоху великого переселения народов, нашедшая
свое отражение в работах а.л. якобсона, е.в. веймарна,
а.к. амброза, а.и. айбабина, и.с. пиоро и нового, мо-
лодого поколения исследователей. Эта концепция далека
от полного завершения, требует проверки («верифика-
ции») и уточнения на достигнутом в настоящее время со-
временном уровне развития науки.
7. в настоящее время мы находимся на стадии фор-
мирования нового синтетического этапа историографии
проблемы. как мы видели, практически все авторы ста-
раются, если не демонстрировать, то хотя бы деклари-
ровать комплексный подход к анализу памятников.
продемонстрируем это на примере последних работ
в.Ю. Юрочкина. в концентрированном виде представ-
ления симферопольского исследователя об этнической
истории региона отразилась в докладе на конференции
в херсонесе [Юрочкин, 1997а]. автор специально вы-
деляет ряд памятников (могильников) центрального и
Юго-западного крыма в отдельную группу, названную
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох30
первоначально по двум базовым памятникам группой
озерное-инкерман (ои), а позднее – инкерманской
культурой (рис. 43) [Юрочкин, 2004. – с. 160]. их кар-
тографирование позволило в.Ю. Юрочкину выделить
три основные зоны распространения этих памятников:
центральный, Юго-западный крым и инкерманская
долина [подр. см.: Юрочкин, 1997а. - с.129]. Это де-
ление представляется несколько искусственным, так
как инкерманская долина, несомненно, как географи-
чески, так и этно-исторически должна быть включена
в Юго-западный крым, как и территории, где располо-
жены могильники дружное, заречное и перевальное;
хотя все эти памятники (и Нейзац в том числе) совер-
шенно справедливо связываются с проникновением в
крым нового населения. свой концептуальный подход
к проблеме варварского населения полуострова, как мы
видим, в.Ю. Юрочкин выразил в нескольких публика-
циях, среди которых он сам выделяет работу «крым в
эпоху великих миграций: проблемы этноса и культуры»
(2005). исследователь подчеркивает, что готы в крыму
представлены оригинальными культурами инкерман-
ской и суук-су, а своеобразие этих культур определено
участием в их формировании аборигенного населения,
связанного со скифо-сарматским и северо-кавказским
миром [Юрочкин, 2005. – с. 395-396].
концептуальные подходы его научного оппонента
а.и. айбабина выглядят несколько иными – он в боль-
шей степени, как мы видели выше, уделяет внимание
миграциям готов и алан на полуостров. при этом делая
выводы на основе хронологизации комплексов, которая,
в свою очередь, все больше и больше вызывает вопросов
у специалистов. если считать а.и. айбабина явным сто-
ронником миграционной теории, то позиции в.Ю. Юроч-
кина выглядят более сбалансированными. правда, я не
могу полностью разделить его скепсис по отношению к
этническим возможностям археологии (см. ниже).
Наконец, еще раз упомянем, что в настоящее время
появились обобщающие работы, где на широком исто-
рическом фоне, с использованием всего комплекса ис-
точников, рассматривается и проблема истории готов
крыма [магомедов, 2001; Щукин, 2005].
таким образом, при всей условности историографи-
ческих этапов и периодов в итоге они выглядят следую-
щим образом:
I. 1) XIII-XVI вв.;
2) вторая половина XVIII в. - середина XIX в.;
II. 3) середина – конец XIX в.;
4) конец XIX – начало хх вв.;
5) начало хх вв. – середина 30-х гг.;
III. 6) вторая половина 30-х – середина 60-х гг. хх в.;
IV. 7) вторая половина 60-х – конец 80-х гг. хх в.;
V. 8) конец 80-х гг. хх в. – по настоящее время.
прежде чем обратиться к доступным нам материалам
(источникам) по этнической истории Юго-западного
крыма III - первой половины IV вв., необходимо хотя
бы вкратце, рассмотреть общие проблемы этнических
(этногенетических) исследований, связанных с рассма-
триваемой темой, хотя эта связь может быть и опосре-
дованной. общий обзор работ по этногенетическим во-
просам становиться неизбежным и необходимым в том
случае, если необходимо выбрать не только направление
исследования, но и конкретные способы, «механизмы»
работы, в том числе и решения проблемы последующе-
го отбора необходимого материала.
2.1. об ЭтНосах (Народах) в отечествеННой
ЭтНологии (ЭтНографии)
проблемы этноса ранее разрабатывались, как из-
вестно, прежде всего, в отечественной этнографии (эт-
нологии). сам термин «этнос» восходит к античности
[см.: поплинский, 1973. - с. 128-134]. анализу этого
понятия посвящено значительное число научных работ
[см.: бромлей, 1983. - с. 7-14]. в отечественной науке
уже стало традиционным представление об этносе (эт-
нической общности) как об исторически возникшем
типе социальной группы, которая характеризуется об-
щностью территории, языка, специфическими элемен-
тами материальной и духовной культуры, особенностя-
ми психологии, а также самосознанием, выраженном в
самоназвании, с заключением браков внутри его (эндо-
гамией) [бромлей, 1987. - с. 12-14]1.
среди признаков этноса выделяют собственно эт-
нические черты. применительно к нашей теме можно
вспомнить, что этнические признаки впервые были вы-
делены в.ф. генингом, который делил их на две груп-
пы. первая группа - общность территории, единство
социально-экономической структуры; вторая группа -
общность языка, культурно-бытового уклада, наличие
этнического самосознания [генинг, 1970. - с.23-32]; их
можно назвать и этнообразующими. Этнические при-
знаки свойственны тому или иному этносу в противопо-
ложность его другим этническим общностям - это этно-
культурные черты и самосознание [бромлей, 1987. - с.
13]. при этом самосознание выступает также результа-
том существования этнической общности, ее внешним
проявлением [арутюнов, чебоксаров, 1972. - с. 11]. Эт-
нообразующие черты (этностимулирующие) выступа-
1 Ср.: «…этнос есть группа людей, говорящих на одном языке,
признающих свое единое происхождение, обладающих комплек-
сом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традици-
ей и отличаемых ею от таковых других групп» [Широкогоров,
1923. - С. 13; Цит. по: Итс, 1991. - С. 8]. Различные определения
этноса см.: Павленко, 1982. - С. 75-77.
ют условием формирования и развития этноса [крюков,
1986. - с. 66]. к ним относят, прежде всего, территорию,
а также язык и социальные факторы [павленко, 1981.
- с. 108]. Наряду с этническими чертами выделяют и
собственно черты этноса.
На этническую характеристику территории внима-
ние обратил в свое время еще п.и. кушнер [1946, 1947].
для определения этнической территории необходимы
комплексные данные [кушнер, 1946. - с. 15-21]. Этни-
ческая территория невозможна без этнической границы.
возможно существование нескольких типов этнической
границы [кушнер, 1947. - с. 31-32]. Этнические грани-
цы по рекам и горным хребтам часто совпадают с го-
сударственными границами [козлов, 1969. - с. 30-31].
при этом этническая граница может быть проницаема
для одних этносов и непроницаема для других, образуя
своеобразную этническую мембрану [см.: арутюнов,
1982. - с. 76-77].
говоря об этносе, всегда имеют в виду его культуру.
в литературе существует огромное количество опреде-
лений термина «культура» [см.: бромлей, 1983. - с.
88-96]. большинство этнографов, часть философов по-
нимают под культурой, вслед за Э.с. маркаряном, спе-
цифический способ деятельности людей и ее результат
[маркарян, 1969. - с. 57]. к материальной части куль-
туры относятся орудия труда, оружие, средства пере-
движения, жилища, одежда, пища, а также культурные
растения и домашние животные; особую разновидность
составляют раскраска тела, нанесение рубцов, татуиров-
ка, косметика и парфюмерия [бромлей, 1983. - с. 107].
Этническую функцию культуры выполняет совокуп-
ность ее этнодифференцирующих и этноинтегрирую-
щих свойств [бромлей, 1983. - с. 109]. одной из важ-
нейших ее свойств является передача этнокультурной
информации [арутюнов, чебоксаров, 1972. - с. 8-30].
так, если часть этноса живет отдельно от его основного
массива, не имея синхронной связи, то осознание себя
частью этноса возможно только в том случае, если со-
храняются диахронные связи (между поколениями), «...
когда же прерывается такая связь, наступает переход
индивида, или группы из одного этноса в другой» [ару-
тюнов, чебоксаров, 1972. - с. 20]. для этноса, таким об-
разом, основной является диахронная межпоколенная
связь [арутюнов, чебоксаров, 1972. - с. 21].
существенны различия между устойчивыми и не-
устойчивыми элементами культуры. именно устой-
чивые компоненты культуры («традиции») особенно
важны для изучения ее этнической окраски. обряды
(ритуалы) - важная часть этих традиций [бромлей, 1983.
- с. 129, 134].
в этнографии (этнологии) понятие «этнос», как пра-
вило, разграничивают. Этнос в узком значении слова
глАВА 2
есТь ли меТодЫ иЗУчениЯ исТории нАродоВ?
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох32
(этникос), это: «исторически сложившаяся на опреде-
ленной территории устойчивая совокупность людей,
обладающих общими относительно стабильными осо-
бенностями языка, культуры и психики, а так же созна-
нием своего единства и отличия от других подобных
образований (самосознанием), фиксированным в само-
названии (этнониме). характерной чертой этой общ-
ности является также преимущественное заключение
эндогамных браков» [бромлей, 1987. - с. 14].
в случае, если этникос входит в состав «социально-
го организма» (сопряжен с государством, по выражению
р.ф. итса [1991. - с. 59]), то возникает этносоциальное
образование (этносоциальный организм - Эсо), кото-
рый, таким образом, кроме этнической общности, харак-
теризуется также общностью территорий, социально-
экономической жизни и государственного образования
[павленко, 1982. - с. 44-46, 55-57; бромлей, 1983. - с.
63; 1987. - с. 16].
Этносом же на первобытно-общинном уровне долж-
но считаться скорее не племя, а племенная группа (со-
племенность) - образования более широкие и менее
дискретные, так как для первобытности характерен ча-
сто процесс так называемой этнической текучести. для
соплеменности характерно некоторое единство языка,
территории, хозяйственно-культурного типа, брачных
связей, самосознания, культово-мифологическая и ге-
неалогическая специфика [арутюнов, хазанов, 1979б.
- с. 83].
характеризуя этнические общности на определен-
ной территории, всегда необходимо иметь в виду труд-
ность отделения их от хозяйственно-культурных типов
(хкт) и историко-этнографических областей (иЭо). [о
хкт и иЭо подр. см.: толстов, 1932; левин, чебокса-
ров, 1955; андрианов, чебоксаров, 1972; марков, 1979;
андрианов, чебоксаров, 1975].
хотя достаточно обоснованные списки признаков
хкт пока не разработаны, отметим, что хкт характе-
ризуется следующими элементами культуры: жилище
(главные конструктивные особенности, строительные
материалы, расположение очагов), пища (состав, спосо-
бы приготовления, основные источники питания), орудия
труда, транспорт. Эта концепция (хкт) уже нашла свое
применение и в археологии [балакин, 1985]. сходными
чертами характеризуют и историко-этнографические
ареалы (как основная единица в системе иЭо) [подр.
см.: андрианов, чебоксаров, 1975. - с. 19].
в свете сказанного становится ясно, что отдельные
элементы духовной, но, прежде всего материальной
культуры, связанной с этносом - те, которые фикси-
руются археологически, возможно будет подвергнуть
анализу для последующей реконструкции этнической
ситуации. Это, прежде всего погребальные традиции
(обряды). Этнодифференцирующие свойства культуры
могли проявляться и при изготовлении лепной керами-
ки - гончарная посуда, в отличие от лепной, в эпоху ве-
ликого переселения народов отражала позднеримскую
и ранневизантийскую традиции (как, впрочем, и укра-
шения, и оружие). при этом теоретически остается не-
ясным, чем этнические общности отличаются от хкт и
иЭо в области материальной культуры.
для темы нашего исследования необходимо остано-
виться и на проблеме этнических (этногенетических)
процессов, основное содержание которых и составля-
ет суть этнической истории (и этногенеза как первого
его этапа). Этнические процессы можно разделить на
два основных варианта (типа): этноэволюционные - не
приводящие к ломке этнической системы - и этнотранс-
формационные - приводящие к изменению этнической
принадлежности населения. к ним относятся: этно-
генетическое разделение, объединение и интеграция,
имеющие свои варианты [подр. см.: бромлей, 1983. -
с. 233-243; бромлей, 1987. - с. 74-85]. одной из задач
предложенной работы и является детальная характери-
стика этнических процессов (настолько, насколько это
позволяют привлекаемые источники).
в этнических процессах велика роль миграций, осо-
бенно это касается эпохи «великого переселения наро-
дов». проблема миграций неоднократно рассматрива-
лась в литературе, как в теоретическом плане, так и на
конкретных примерах [алексеев, бромлей, 1968, 1973;
алексеев, 1979. - с. 183-185; бромлей, 1983. - с. 280-
283]. взаимодействие пришельцев с местным населе-
нием (синтез суперстрата и субстрата) может проходить
в различных темпах, с различной интенсивностью и в
различных направлениях [подр. см.: алексеев, 1979. -
с. 183-190]. дать характеристику ситуации с этой точки
зрения - также одна из конкретных задач настоящего ис-
следования.
2.2. о чем говорит язык
язык играет роль своеобразного этнического опреде-
лителя. так, ясно, что родство языков говорит, как пра-
вило, о родстве их носителей. язык выполняет как роль
этнодифференцирующего, так и этноинтегрирующего
фактора [бромлей, 1983. - с. 111-113], а также функции
этнического объединения. при этом на протяжении сво-
его существования этнос не обязательно обслуживается
только одним языком [бромлей, 1983. - с. 114]. форми-
рование, и, нужно добавить, развитие этноса и его языка
- одновременный процесс [бромлей, 1983. - с. 114].
лингвистические методы в изучении этнической
истории на примере зарубежной литературы рассмо-
трены г.с. кнабе [1959]. язык может служить, с одной
стороны, как бы прямым источником данных об этни-
ческих процессах (сведения о древнем состоянии язы-
ка), так и косвенным, как дающий языковые данные о
неязыковых фактах [ипо, 1983. - с. 72]. здесь имеют
значение, прежде всего этимология слов, ономастика,
антропонимика и топонимика.
в ряду же этнонимов необходимо различать эндоэт-
нонимы (самоназвания) и экзоэтнонимы (данные этносу
другими народами). предложено выделять также поли-
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 33
тонимы (самоназвания, сопряженное с государственно-
стью), а также конфессионимы (названия по наименова-
нию религии) и лингвонимы (по наименованию языков)
[бромлей, 1983. - с. 53].
в исторической ономастике разработан целый ком-
плекс методов, гарантирующий известную степень на-
дежности выводов [см.: сокольский, 1985. - с. 25, там
же приведена и основная литература]. при использова-
нии лингвистических материалов необходимо учиты-
вать, что, во-первых, переход на новый язык может и не
сопровождаться сменой населения, кроме того, всегда
ощущается неполнота данных. так, значение топони-
мики снижается, в первых, тем, что ее данные трудно
датировать, необходимо привлечение дополнительных
данных [алексеев, 1989. - с. 47-48]. и, во-вторых, на-
личие или отсутствие данных в топонимике может не
говорить о таковых в действительности и т.п. [арутю-
нов, хазанов, 1979б. - с. 88].
после этого краткого обзора становится ясным, что
данные языка, и топонимики в том числе, практически
невозможно использовать для нашей темы.
2.3. всегда ли Нема археология?
Это одна из важнейших и сложнейших проблем (на-
ряду с хронологизацией) в археологическом (шире -
историческом) исследовании. она имеет две стороны:
во-первых, связана с характерными свойствами, чер-
тами этноса, этнических образований, отражающихся
в материальных остатках, и, во-вторых, - с характером
самого археологического источника (археологической
культуры - ак), процессом его образования и соотно-
шением с этносом. первая сторона вопроса нами уже
затрагивалась. теперь о второй.
существует мнение, что археология - это «палеоэт-
нография», то есть как бы этнография, опрокинутая в
прошлое [алексеев, 1989. - с. 151]. однако, к сожале-
нию, это не всегда так, что вытекает из особенностей
археологического источника и характера его образова-
ния.
схематично работу археолога можно представить в
виде следующих этапов или процедур: 1) добыча архео-
логических материалов (полевая работа); 2) описание,
систематизация и их датировка (научный полевой от-
чет); 3) интерпретация, характеристика основных от-
раслей жизни и т.д., а также теоретические обобщения
[шер, 1976. - с. 74;]. в целом же, таким образом, можно
выделить два основных уровня познания: эмпириче-
ский и теоретический [генинг, 1982. - с. 8-22; 1983. - с.
205].
археологический памятник, даже если он представ-
ляет собой т.н. закрытый комплекс, сам уже является
выборкой, частью существовавшей в древности культу-
ры. по подсчетам д. кларка - даже менее 15% живой
культуры [см.: ипо, 1983. - с. 58-59]. Это происходит
потому, что потеря информации неизбежна и увеличива-
ется с течением времени. кроме того, археологический
источник несет в себе информацию не только одного
горизонтального среза, он свидетельствует и о предше-
ствующих видах деятельности. информация теряется
и искажается также в том случае, если мы имеем дело
со случайными находками, если памятник раскопан не
полностью, а также это происходит в процессе отбора
вещей для описания и коллекции – здесь действует так
называемый субъективный фактор.
Необходимо учитывать и специфику процесса пре-
вращения живой культуры в мертвую, которое проходит
ряд этапов [клейн, 1975. - с. 43-44]. так, процент детей
в обществе был во многих случаях, несомненно, ниже,
чем процент детских погребений в могильниках, что
объяснялось высокой рождаемостью и высокой детской
смертностью [ипо, 1988. - с. 57]. редко встречающие-
ся вещи могут свидетельствовать о том, что их берегли,
могло быть и намеренное изъятие тех или иных предме-
тов [ипо, 1980. - с. 58]. и еще один пример. особенно-
стью погребального обряда варварского мира является
то, что в мужские и женские погребения однотипные
вещи попадали в могилы в разном темпе [см.: бажан,
еременко, 1992. - с. 16-17]. при определении хроноло-
гии погребений необходимо учитывать, что широко ис-
пользуемый в археологии метод п. рейнеке позволяет
определять не даты использования вещей в живой куль-
туре, а даты прекращения использования вещей, близ-
кие датам совершения погребения [бажан, еременко,
1992. - с. 19-20].
все сказанное выше приобретает особое значение в
том случае, если перед исследователем стоит задача эт-
нической интерпретации (атрибуции) предметов или их
комплекса (археологической культуры - ак), а это как
раз одна из главных задач предлагаемой работы.
первые попытки выделения археологических куль-
тур относятся к концу XIX века. в основу их выделения
брались различные признаки [см.: смирнов, 1964. - с.
3-4]. фундаментальным понятием ак стало в 40-60 гг.
XX в. [ганжа, 1985. - с. 75]. вопрос о сущности ак на-
шел свое выражение в литературе [брюсов, 1956. - с.
16-19; каменецкий, 1970. - с. 19-214; клейн, 1970. - с.
37-51; клейн, миняев, пиотровский, хейфец, 1970. -
с.298-301; монгайт, 1973. - с. 89-90; ковалевская, 1984.
- с. 25]. краткая историография проблемы рассмотрена
а.Н. ганжой [1987. - с. 137, 141-143; 1991. - с. 60-63],
а.д. пряхиным [1991. - с. 29-31].
разные исследователи понимают по-разному сущ-
ность ак и соотношение ее с этносом. распространен-
ным среди археологов является представление, что ак
соответствует, или должна соответствовать, при кор-
ректном ее выделении, этносу [артамонов, 1949. - с.
12-14; 1969. - с. 6; брюсов, 1956. - с. 6, 14-15; генинг,
1983. - с. 32; брайчевский, 1991. - с. 58-60]. Наиболее
последователен здесь был в.ф. генинг, который считал,
что ак отражает социальную систему - отдельное об-
щество (социально-исторический организм - сио), ко-
торый, в свою очередь, является не чем иным, как Эсо
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох34
[генинг, 1987. - с. 6-32; 1991. - с. 65-71]. однако, с ото-
ждествлением ак и этноса согласны отнюдь не все ис-
следователи [см.: монгайт, 1967; арешян, 1978.; клейн,
1970. - с. 49; арутюнов, хазанов, 1979а. - с. 141-146;
1979б. - с. 79; аникович, 1991. - с. 40-48].
если же мы обратимся к конкретным ак, уже вы-
деленным и описанным археологами, то увидим, что
они могут, как соответствовать этносу, так и охваты-
вать часть его, быть частями двух и более этносов, а
также соответствовать двум или даже больше этносам
[каменецкий, 1970. - с. 33; ковалевская, 1984. - с. 29;
арутюнов, хазанов, 1979б. - с. 81]. ак определенным
образом соотносится и с хкт - может с ним совпадать
в границах одного хкт, может укладываться в несколь-
ко родственных или неродственных ак; единая ак или
ее варианты могут также принадлежать к разным хкт
[арутюнов, хазанов, 1979. - с. 144-146]. в целом же
содержание понятия ак может охватывать: общность
хозяйства и географических условий древнейшего на-
селения, иЭо и хкт, этнические общности, социально-
экономические области и т.д. [см.: захарук, 1979. - с.
12].
археология (ак) отражает, таким образом, преиму-
щественно материальную (не всю) сторону культуры,
поэтому вполне вероятны (и они есть) ситуации, когда
локальные варианты культуры (этносов) отличаются
только по тем параметрам, которые нельзя уловить ар-
хеологически [арутюнов, хазанов, 1979б. - с. 80-82].
так, привлекаемые д. кларком данные по североамери-
канским индейцам и банту показали, что нельзя безого-
ворочно отождествлять ак с конкретными этносами
[см.: холюшкин, холюшкина, 1985. - с. 27-28]. к тому
же такое отождествление часто бывает субъективно и
произвольно [третьяков, 1969. - с. 28].
какой же выход из сложившейся ситуации? Ю.Н. за-
харук предлагал определять, какой по объему и содержа-
нию археологический источник отражает понятие ак,
и уже потом, после его обоснования и сопоставления с
такими понятиями, как хкт, иЭо, Эо, решать пробле-
му, какому из этих понятий соответствует ак [захарук,
1980. - с. 258]. считается, что концепция соответствия
ак этническим общностям наиболее перспективна [за-
харук, 1980. - с. 259], заслуживает особого теоретиче-
ского внимания [артамонов, 1971. - с. 31]; она усилен-
но разрабатывалась в последних работах в.ф. генинга.
однако с практической точки зрения мы не можем
обойти стороной тот факт, что многие выделенные ак
могут не соответствовать этносу. важнее всего, в кон-
це концов, не то, что каждый археолог подразумевает
под понятием ак (хотя это тоже очень важно), а что
действительно скрывается под уже известными ак. в
итоге мы вынуждены согласиться с тем, что невозмож-
но абсолютно достоверно отождествлять ак с предпо-
лагаемым этносом, может быть только вероятность та-
кого отождествления [арутюнов, хазанов, 1979б. - с.
84]. Невозможно дать и общие, пригодные на все случаи
рецепты такого отождествления, возможно, выделить
лишь факторы, которые могут влиять на достоверность
результата в сторону его понижения и повышения. од-
ним из таких факторов может быть комплексный под-
ход к источникам и взаимопроверка данных. все это в
полной мере относится и к ак Юго-западного крыма
III-VI вв., и, в том числе, к материалам могильников
указанного региона. археологические памятники, та-
ким образом, здесь все-таки возможно сопоставлять с
этносами, известными из письменных источников. при
этом необходимо учитывать смешанный характер этих
этнических объединений, связанный, несомненно, с ха-
рактером переживаемой эпохи, особенностями этниче-
ских процессов и влиянием позднеантичной и ранневи-
зантийской культур.
в этнической интерпретации археологического ма-
териала часто главную роль играют так называемые
«этнизирующие факторы». Этот метод на материалах
зарубежной научной литературы был рассмотрен в свое
время еще г.с. кнабе [1959. - с. 248]. он основан на
выделении в археологическом материале особенностей,
связанных с этносом. к ним относят обычно обряд за-
хоронения, характер керамики, орнаментацию вообще и
сосудов в особенности. реже выделяют формы орудий,
тип жилища и некоторые др. [кнабе, 1959. - с. 248]. г.
чайльд называет их «диагностирующими» признаками
[см.: кнабе, 1959. - с. 294]. у разных исследователей
количество этнизирующих признаков и их состав мо-
жет быть разным [см.: Щукин, 1977. - с. 81; высотская,
1983. - с. 5-24]. в советской историографии этот метод
также нашел свое место [ганжа, 1987. - с. 146-149].
иногда значение «этнизирующих» признаков от-
рицается вовсе. кроме того, сложность этнических ре-
конструкций на археологическом материале приводит к
утверждениям, что археология не обладает методикой
такого рода исследований, правда, эта сложность пре-
одолевается в ходе работы над конкретным материалом
[храпунов, 2004. – с. 4]. такой гиперкритический под-
ход, как нам кажется, неверен. по сути своей «этнизи-
рующие» признаки в археологии - это не что иное, как
этнодифференцирующие свойства культуры в этногра-
фии (этнологии). при анализе этнической принадлеж-
ности культуры ничего другого предложить пока невоз-
можно. поэтому необходимо признать важность отбора
и анализа этих «этнизирующих» признаков, что надо
делать с известной долей осторожности и понимания
вероятностного значения полученных выводов. именно
этот подход, как я покажу ниже, и реализован в пред-
лагаемой работе.
Наряду с обрядом захоронения, к таким признакам
относят лепную керамику (особенно ее орнаментацию)
и украшения, имеющие узкий ареал распространения
[смирнов, 1964. - с. 6-7]. в качестве примера упомянем
также, что в специальных работах, посвященных этниче-
ской атрибуции самых разнообразных археологических
памятников, анализировались именно эти черты. так,
на елизаветовском поселении, расположенном в дельте
дона, и.б. брашинский, к.к. марченко и в.п. копылов
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 35
выделяют погребальный обряд, комплекс лепной кера-
мики и особенности домостроительства [брашинский,
марченко, 1984; копылов, марченко, 1986. - с. 24]. Эти
же признаки относил к важнейшим при анализе славян-
ских древностей и в.в. седов [1989. - с. 13]. Необходи-
мо подчеркнуть роль лепной керамики, особенно фор-
мы и орнаментации сосудов [монгайт, 1973. - с. 81], т.к.
именно домашнее производство содержит информацию
об этнических связях [гадло, 1973. - с. 269].
к этому можно добавить, что наряду с особенностя-
ми погребальных сооружений, одной из ведущих черт
погребального обряда является ориентировка умерших
по сторонам света, связанная с воззрениями древних на
потусторонний мир. был предложен простой, но эффек-
тивный метод определения древних традиций ориенти-
ровок в погребениях ямного времени [генинг, 1987. - с.
186-209].
2.4. историческая (ЭтНическая) аНтропология
и ЭтНос
важным источником по этнической истории явля-
ются данные, анализируемые антропологией. впрочем,
в мировой антропологической литературе нет обще-
принятого мнения о месте антропологии среди других
наук [см.: алексеев, 1979. - с. 39-49]. одно из наиболее
простых определений антропологии как биологической
дисциплины, в понимании, сложившемся в отечествен-
ной науке, дал в.п. алексеев: «антропология - наука об
изменчивости человеческого организма в пространстве
и времени, законах этой изменчивости и факторах, ею
управляющих» [алексеев, 1979. - с. 39].
традиционно определились три основных раздела
антропологической науки: морфология человека, уче-
ние о происхождении человека (антропогенез) и учение
о расах человека (расоведение) [подр. см.: алексеев,
1979. - с. 40-42]. к ним добавляется физиологическая
антропология (современная отечественная концепция
расоведения отражена в книге «проблема расы в рос-
сийской физической антропологии» [2002]). по своим
целевым установкам: использование всех пригодных
антропологических данных для самых разных истори-
ческих реконструкций [алексеев, 1979. - с. 49-50], т.е.
как «... совокупность антропологических знаний, из
которых можно извлечь историческую информацию”
[алексеев, 1979. - с. 118], выделяется историческая ан-
тропология.
в.п. алексеев привел перечень около десятка обще-
исторических проблем, в освещении которых наиболее
велика роль антропологии, среди них наиболее важны-
ми для нашей темы представляются следующие: па-
леодемография, родство древних народов, миграции в
истории первобытного общества, автохтонное происхо-
ждение современных народов, соотношение биологиче-
ских и социальных общностей [см.: алексеев, 1979. - с.
52-63; 1989. - с. 109-112]. при этом можно заметить, что
антропологические материалы позволяют реконструи-
ровать как миграции, так и очаги автохтонного развития
[алексеев, 1989. - с. 190-202].
один из важнейших принципов этногенетических
исследований в антропологии был сформулирован в
статье г.ф. дебеца, г.м. левина и т.а. трофимовой, вы-
шедшей в 1952 г. он заключается в следующем: «... язык
и культура могут распространяться и независимо от рас-
пространения антропологических типов, но антропо-
логические типы никогда не распространяются без
культуры и языка» (подчеркнуто нами - с.у.) [1952.
- с. 4]. Эта идея является связующим положением, с по-
мощью которого осуществляется переход от биологии
человека к его истории [алексеев, 1979. - с. 66].
другим важнейшим принципом современной ан-
тропологии (и исторической в том числе) является по-
пуляционный подход [алексеев, 1989. - с. 18, 112-119].
дело в том, что популяционная и этническая структура
человечества находятся в определенном соответствии.
основная единица в изучении популяции «дем» насчи-
тывает 1,5 - 4 тыс. человек (при 80-90% эндогамных
браков), соответствуя небольшим этносам, этнографи-
ческим группам или территориальным общинам круп-
ных народов. родственные демы объединяются в груп-
пы малых популяций, те - в состав больших популяций,
которые включают целую систему демов и реликтовых
изолятов (численностью менее 1,5 тыс. человек) и соот-
ветствует средним и крупным этносам [арутюнов, че-
боксаров, 1972. - с. 18]. в связи с этим отмечалось, что
необходимо полное исследование древних могильников
со сбором всего палеоантропологического материала,
включая скелеты детей и младенцев [алексеев, 1989. -
с. 119].
у каждого народа-этноса имеется свое сочета-
ние (мозаика) антропологических типов [см.: чебок-
саров, 1951. - с. 306], что определяется конкретно-
историческими условиями и отражает происхождение и
этническую историю народа [алексеев, 1989. - с. 152].
именно поэтому антропология четко фиксирует при-
месь инородных этнических элементов и служит инди-
катором миграций, а также дает основание предполагать
неизменность и преемственность населения, стабиль-
ность исторического развития, тогда как на самом деле
произошла смена языка и культуры. Это может быть в
двух случаях: смешивающиеся народы принадлежат к
одному антропологическому типу, либо заимствование
языка и культуры произошло без брачных связей [алек-
сеев, 1989. - с. 153].
антропологический материал может говорить и о так
называемой «диффузии» признаков, быть основанием
для датировки конкретных этногенезов. традиционно
считалось, что важнейший показатель здесь - деформа-
ция черепа [Жиров, 1940. - с. 81-88] как стойкий этно-
культурный признак, независимый от антропологиче-
ского типа самостоятельный источник [алексеев, 1986.
- с. 50]. однако на конкретных материалах, например,
позднеантичного и средневекового крыма этот постулат
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох36
практически не работает, а практика искусственной де-
формации черепов требует дополнительного исследова-
ния [иванов, 2003. – с. 86].
палеоантропологическому материалу присущ и ряд
недостатков: мало массовых серий, лакуны образуются
также в результате бытования обряда трупосожжения и
т.д. Ну и главный из них - «немота» материала [ипо,
1988. - с. 297].
в историко-антропологических исследованиях ис-
пользуется, кроме палеоантропологического материала,
также иконография, письменные источники, антропо-
метрические данные [алексеев, 1979. - с. 72-93]. ме-
тоды могут быть измерительными, описательными,
биохимическими и пр. важнейший этап исследования
- статистическая обработка материала [алексеев, 1979.
- с. 93-102].
конкретные пути исторической (этнической) интер-
претации палеоантропологических данных были показа-
ны подробнее в.п. алексеевым [1989. - с. 206-437]. они
могут состоять из следующих этапов: 1) отбор материала
(могильников, давших достаточно представительный ма-
териал, нижняя граница которого условно определяется
как 5 мужских и 4 женских костяка); 2) географическая,
а также хронологическая изменчивость с выбором при-
рис. 9. а. разрешающая способность разных видов источников (по алексееву, 1989). 1 – этногенетические предания; 2 –
языковые данные; 3 – этнографические данные; 4 – археологические данные; 5 – антропологические данные.
б. возможные соотношения между разными видами исторических источников (по алексееву, 1989). л – лингвистические
данные; Э – этнографические данные; а – антропологические данные; + - совпадение данных; - - несовпадение данных.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 37
знаков для картографирования; 3) расогенетическое ис-
толкование (приложение к материалу общих принципов
и положений), в том числе и выявление локальных расо-
вых вариантов; 4) этногенетические итоги.
примером может служить изучение палеоантрополо-
гического материала степей евразии в скифское время.
оно позволяет поддерживать гипотезу о том, что скифо-
сибирская общность не образует генетического единства
и сложилась на базе нескольких разных по происхожде-
нию антропологически своеобразных компонентов, ко-
торые и этнически могли существенно отличаться друг
от друга [алексеев, 1989. - с. 234]. что же касается
скифской культуры причерноморья, то она сложилась
на базе срубной культурной общности [алексеев, 1989.
- с. 232]. подобным образом, палеоантропологические
материалы, с учетом конкретной специфики, возможно
и необходимо использовать и в предлагаемой работе.
палеоантропологические материалы лучше всего
использовать наряду с другими видами источников: раз-
решительная способность данных антропологии, архео-
логии и письменных источников различна, что хорошо
показал в свое время в.п. алексеев (см.: рис. 9а). соот-
ношения между различными видами источников (дан-
ные языка, антропологическими и антропологическими
данными могут быть различными (там же: рис. 9б).
2.5. методы и приНципы решеНия коНкретНой
проблемы
среди этих методов необходимо, прежде всего, на-
звать метод исторической ретроспекции. он был обо-
снован о. монтеллиусом, широко применялся г. косси-
ной [монгайт, 1973. - с. 37-39; седов, 1979. - с. 39-42;
васильев, 1990. - с. 37]. суть этого метода заключается
в поэтапном прослеживании (при наличии эволюци-
онной преемственности), истоков основных элементов
культуры, прежде всего материальной. такое прослежи-
вание имеет одну направленность - в глубь веков. сла-
бое место ретроспективного метода заключается в нере-
шенности проблемы соотношения ак и этноса; кроме
этого, недостаточно разработаны способы использова-
ния других видов источников - языковых, антропологи-
ческих, нарративных и т.д.
один из важнейших принципов исследования, сфор-
мированный в отечественной [удальцов, 1947а. - с. 3;
удальцов, 1947б. - с. 302; артамонов, 1949. - с. 7; то-
карев, 1949] и зарубежной науке [кнабе, 1959. - с. 257]
еще с 40-х гг. XX в. - комплексное использование всех
видов источников - в настоящее время этот подход стал
аксиомой [алексеев, 1989. - с. 153]. Это положение ста-
ло необходимым условием и в классической археологии
с внутрисистемной разработкой материала на первом
этапе и синтетической на втором [см.: виноградов,
доманский, марченко, 1987. - с. 1]. оно применялось,
как отмечалось, уже р. хахманом при анализе «готской
проблемы». аналогичные подходы демонстрируют и
специалисты, занимающиеся изучением проблем эт-
нокультурной истории, в том числе и на украине [см.:
сухобоков, 1998].
далее, характеризуя население Юго-западного кры-
ма эпохи великого переселения народов надо отметить,
что оно, в свою очередь, являлось системой этносов раз-
ной качественной характеристики. здесь, таким образом,
вполне применимы принципы системного подхода к ана-
лизу их взаимоотношений [см.: блауберг, Юдин, 1973. -
с. 61-63; блауберг, садовский, Юдин, 1978. - с. 47; афа-
насьев, 1980. - с. 21-37; павленко, 1989. - с. 53].
с этой точки зрения анализируемая этническая си-
туация является частным случаем системы взаимоот-
ношений между цивилизацией и первобытностью (вар-
варским обществом) [см.: первобытная периферия…,
1978; хазанов, 1971. - с. 17-27; ипо, 1988. - с. 471-
535].
подводя итоги изложенному в этой главе, следует
назвать основные принципы исследования, которых
автор будет придерживаться при рассмотрении этноса
Юго-западного крыма.
1. цель исследования - реконструкция этнической
ситуации как обобщение накопленного эмпирического
материала - создание так называемого имитативной мо-
дели [черносвитов, 1991. - с. 6].
2. Эта ситуация - система взаимодействующих этно-
сов разного происхождения и характера: позднеантичное
население (греки, римляне) и варвары; местное населе-
ние (автохтонное) и пришлое; оседлое и кочевники.
3. комплексный подход к источникам. основная
триада их - письменные, археологические и антрополо-
гические. На первом этапе рассмотрения материалов -
анализ их данных; второй этап - синтез (сопоставление)
полученных результатов.
4. при изучении письменных источников необходи-
мо уделить внимание этнической структуре варварских
союзов, участвовавших в морских и сухопутных похо-
дах в бассейне черного моря, времени и путям их про-
никновения в Юго-западный крым.
5. при рассмотрении археологических материалов
основное внимание будет уделено анализу этнически
значимых признаков: типам погребальных сооружений,
особенностям погребального обряда и инвентаря (пре-
жде всего лепной керамики). поскольку погребения в
настоящее время датируются с точностью примерно до
50-и лет [см.: айбабин, 1990], данные археологии, воз-
можно, рассматривать по хронологическим «срезам»
через каждые полстолетия - точность вполне удовлет-
ворительная с точки зрения этногенетического исследо-
вания, позволяющая проследить основные тенденции
этнической истории.
6. антропологические данные (после соответствую-
щего отбора), точнее выводы антропологов также ис-
пользуются для реконструкции этнических процессов в
юго-западной части полуострова.
7. все перечисленные выше материалы для удобства
сопоставления будут представлены в форме текстовых
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох38
и графических таблиц, а также карт.
8. изложение выводов (собственно реконструкция
этнической ситуации) будет сделано после сопоставле-
ния данных всех видов источников; особое внимание
при этом уделено характеристике этнических процессов
(см.: выше). Это позволит, в свою очередь, сделать вы-
вод о репрезентативности источников и о степени до-
стоверности реконструированной картины.
перечисленные принципы исходят из следующего.
как показал историографический анализ, наиболее пер-
спективным подходом к исследованию этнического со-
става населения и этнических процессов является ком-
плексный подход с использованием информации всех
видов источников, основная триада которых - письмен-
ные, археологические и антропологические. при этом
главное - оперирование итогами их изучения [герд, 1989.
- с.8-9; герд, лебедев, 1991. - с. 73]. а это, как видно,
предполагает необходимую «доработку» источников, с
целью создания необходимых условий для их адекват-
ного сравнения. рассмотрение этнологической литера-
туры позволило выделить и необходимые пути анализа
материалов и реконструкции ситуации, а сопоставление
этих рекомендаций с возможностями конкретных ис-
точников - скорректировать направление исследования.
при этом необходимо использовать источники этниче-
ски информативные, значимые, исключив те, которые
необходимых данных не содержат, или содержат в той
малой степени, когда от них можно абстрагироваться
(например, языковые, в том числе и топонимические,
археологические о поселениях и т.п.).
первые два этапа исследования заключались, как мы
видели, в следующем.
I. Анализ историографии вопроса по двум основ-
ным направлениям: 1) источниковедческая база (опора
на данные письменных, антропологических, археоло-
гических источников, или на их комплекс); 2) методика
историко-генетических выводов.
II. разбор этнологической литературы (методы и
схемы анализа данных): 1) в исторической этнографии;
2) в исторической (этнической) антропологии; 3) в ар-
хеологии.
следующим этапом работы, следовательно, должен
быть:
III. отбор материалов по этнически значимым
категориям: 1) данные письменных источников; 2) ма-
териалы археологии; 3) выводы антропологов.
главнейшие из перечисленных источников - ар-
хеологические данные, а среди них - погребальный
обряд в широком смысле слова, основные элементы
которого: а) погребальные сооружения, б) элементы
погребального инвентаря (керамика, особенно лепная,
отдельные виды принадлежности костюма - фибулы,
пряжки и пр.)
все эти материалы, возможно, использовать только
в датированных комплексах при представлении их по
хронологическим срезам в сопоставимом (табличном)
виде. представленные таким же образом новые мате-
риалы будут дополнять и уточнять выводы, которые
могут измениться в том случае, если эти материалы
приобретут «критическую массу». при такой схеме ис-
следования достигается полная проверяемость выво-
дов и реконструкция этнических процессов на основе
первоначально анализа всех видов источников и затем
их сопоставлении (синтеза).
3.1. древНие авторы о готах, алаНах и гуННах
в Юго-западНой таврике
как показал проведенный выше обзор научной ли-
тературы, свидетельства древних авторов о населении
крыма в эпоху перехода от античности к средневековью
неоднократно рассматривались многими исследовате-
лями. Эти проблемы затрагиваются и в современной
историографии.
сведения эти немногочисленны, разрознены (осо-
бенно те, которые касаются непосредственно этниче-
ского состава населения). попытаемся, тем не менее,
опираясь на эти данные, представить этническую си-
туацию с точки зрения современников, а также авторов,
писавших по еще свежим следам двух крупных событий
рубежа эпох, затронувших и юго-западную часть полу-
острова: готских («скифских») военных походов и втор-
жений гуннов. таким образом, все источники можно
разделить на две части: 1) те, которые связаны с герман-
цами (готами) и 2) те, которые говорят о гуннах и влия-
нии гуннского вторжения на население Юго-западного
крыма. при этом, заметим, что нас интересуют, прежде
всего, упоминания в источниках этноса, как местного,
так и пришлого; время и место появления новых волн
варваров в регионе; состав их объединений и местожи-
тельство на новых для них землях.
карта расселения народов полуострова эллинисти-
ческого периода по письменным источникам была со-
ставлена в.с. ольховским [1981. – с. 52-65]. Негрече-
ское население тогда было полиэтничным [ольховский,
1981. – с. 53]; тавро-скифы (скифо-тавры) при этом
– смешанным. кроме того, сами тавры могли состоять
из нескольких племен. может быть, это имел в виду и
аммиан марцеллин, когда сообщал о разделенных на
различные царства тавров, «между которых страшны
своей чрезмерной грубостью арихи, синхи и напеи»? со
II в. до н.э. в северо-восточном крыму живут оседлые
сатархи, занимавшиеся скотоводством, меновой торгов-
лей и мореплаванием [ольховский, 1981. – с. 57]; рядом
тафрии, покоренные скифами в период освоения кры-
ма [ольховский, 1981. – с. 60]. На рубеже нашей эры
основную массу варваров, по мнению в.с. ольховско-
го, составляли скифы и смешанное скифо-таврское на-
селение. собственно таврское, греко-скифское и греко-
таврское, а также чисто сарматское в это время было
особенно многочисленным [ольховский, 1981. – карта.
– с. 37] (рис. 10).
попробуем представить теперь последующий основ-
ной событийный ряд и его итоги глазами древних.
в ряду важнейших источников, прежде всего, необ-
ходимо назвать «готскую историю» («Getica») иордана.
иордан использует в своем труде обширные сведения, в
т.ч. и 12 недошедших до нас книг историка кассиодора
(490-575 гг.), в которых, тот, в свою очередь, изложил
сведения «истории готов» аблавия и старинные народ-
ные предания и саги [люблинская, 1955. - с. 54].очень
высоко оценила труд иордана е.ч. скржинская, обосно-
ванно считая его уникальным и стоящим в одном ряду с
другими историческими памятниками раннего средне-
вековья. по ее словам, иордан «должен быть признан
выдающимся историком», который донес до нас «доста-
точно полное отображение одной из важнейших эпох в
истории европы» [иордан, 1960. – с. 57,58].
родина готов, по иордану - «обширный остров по
названию скандза» [иордан, 10], который лежит про-
тив реки вистулы... [17]. оттуда, как из утробы, выш-
ли готы во главе со своим королем беригом [26]. при
короле филимере, пятом после берига, готы вместе с
семьями пришли в земли скифии, «которые на их языке
назывались ойум» [72]. «отсюда уже, как победители
движутся они в крайнюю часть скифии, соседствую-
щую с понтийским морем» [29]. Этим событиям, забе-
гая несколько вперед, можно отметить, имеются и архе-
ологические соответствия [Щукин, 1994. - с. 244-249].
захлестнутые бурным потоком начавшегося вели-
кого переселения народов, готы постоянно перемеща-
ются. об этом сообщает и иордан: «мы считаем, что
первое расселение готов было в скифской земле около
меотийского болота; второе - в мезии, фракии и дакии,
третье - на понтийском море снова в скифии» [38]. как
считает автор, именно в третьей области своего рассе-
ления готы разделились на везеготов и остготов [42, 82].
Это разделение могло происходить дважды: в 220-230
гг. (район ойума) и в 250 г. (подунавье), когда часть го-
тов во главе с химулом и расселилась на «понтийском
море» [лавров, 1991.- с. 47-48].
готы вместе с прочими варварами, вероятно, при-
нимали уже участие в «скифской войне» 232-238 гг.
против империи [буданова, 1982. - с. 163]. в результате
этих событий, по сообщению патрикия, римляне были
вынуждены платить дань карпам и готам [буданова,
1982. - с. 162].
в последующих военных походах (в основном на
мезию и фракию) 40-х - начала 50-х гг. (см.: табл. 22)
участвовали ост - (острогота) и вест - (книва) готы,
карпы, вандалы, маркоманы, тайфалы, певкины и дру-
гие племена.
Начиная с 255 (256) г., варвары совершают около де-
сятка морских набегов на богатые земли в малой азии,
мезии и самой греции: «когда же по исчезновении цар-
ского рода (на боспоре) во главе правления стали не-
достойные люди, то, боясь за себя, они предоставили
скифам проход через боспор в азию, переправив их на
собственных судах, которые они взяли обратно, и воз-
глАВА 3
сВедениЯ исТочникоВ
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох40
вратились домой» [зосим, 1948. - с. 278]. древние ав-
торы (зосим, иордан, филосторгий, поллиен, аммиан
марцеллин и др.) называют участников этих вторжений
чаще всего собирательным термином «скифы» [хайре-
динова, 1994. - с. 76], означающим варваров в целом
и готов, в частности. в.в. лавров объясняет практику
морских набегов присутствием среди варваров выход-
цев из скандинавии [лавров, 1997. - с. 11-12].
о «готских» («скифских») войнах и морских похо-
дах варваров существует уже обширная историография,
о которой частично было сказано выше [см.: Pullman,
1863; василевский, 1912; кулаковский, 1906; гайдуке-
вич, 1949; ременников, 1954; буданова, 1990; лавров,
1997 и др.] (см.: рис. 86-89).с этими вторжениями (на-
бегами) трудно связывать заселение германцами южно-
го берега крыма. по крайней мере, письменные источ-
ники о поселении их в пределах крыма в эпоху морских
походов умалчивают.
Не проясняет ситуацию и псевдо-арриан (V в.).
среди населения крыма он называет сарматов, аланов
(«ныне же февдосия на аланском или таврском языке
называется ардабда, то есть семибожный ...» [псевдо-
арриан, 1948. - с. 235]) и тавров, в описании которых он
придерживается античных традиций [псевдо-арриан,
1948. - с. 235].
важные, хотя и отрывочные сведения о готах нам со-
общает прокопий кесарийский. готы, по его мнению,
издревле жили «по ту сторону истра (дуная)». к гот-
ским племенам он относит, кроме готов, еще вандалов,
визиготов и гепидов [прокопий, 1950. - с. 385]. пишет
он и о готах-тетракситах, место проживания которых
находилось «рядом с теми местами, откуда начинается
устье «болота» (азовского моря)» [прокопий, 1959. - с.
384, IV.4.9]. готы были вынуждены покинуть эти места
под натиском пришедших из азии гуннов.
прокопий – практически единственный из всех
древних авторов, кто упоминает достаточно подроб-
но позднее место жительства готов - страна (область)
дори. интерпретации этих сведений и локализации
«страны дори» посвящена обширная литература, к рас-
смотрению которой еще предстоит обратиться. здесь же
необходимо привести отрывок из сообщения прокопия
о стране дори полностью (он очень важен):
«(10)... что касается городов боспора и херсона,
которые являются приморскими городами на том же
берегу (Эвксинского понта) за меотидским болотом,
за таврами и тавроскифами, и находятся на краю зем-
ли римской, то застав их стены в совершенно разру-
шенном состоянии он сделал совершенно красивыми
и крепкими.
(11) он воздвиг там и два укрепления, так называе-
мые алуста и в горзувитах.
(12) особенно он укрепил стенами боспор, с дав-
них времен этот город стал варварским и находил-
ся под властью гуннов; император вернул его под
власть римлян...
(13) здесь же, на этом побережье есть страна дори,
где с давних времен живут готы, которые не последо-
вали за теодорихом, направившимся в италию. они
добровольно остались здесь и в мое еще время были в
союзе с римлянами, отправляясь вместе с ними в поход,
когда римляне шли на своих врагов, всякий раз когда
императору это было угодно.
(14) они достигают численности населения до 3 ты-
сяч отменных бойцов, в военном деле они превосходны,
и в земледелии, которым они занимаются собственны-
ми руками, они достаточно искусны, гостеприимны они
более других людей.
(15) сама область дори лежит на возвышенности и
она не камениста и не суха, напротив, земля очень хоро-
шая и приносит самые лучшие плоды.
(16) в этой стране император не построил нигде ни
города, ни крепости, т.к. эти люди не терпят быть за-
ключенными в каких-либо стенах, но более они любят
жить в полях.
(17) так как казалось, что их местность легко до-
ступна для нападения врагов, то император устроил все
места, где можно врагам вступить, длинными стенами и
таким образом отстранил от готов беспокойство о втор-
жении в их страну врагов. таковы его были дела здесь»
[прокопий, 1939. - с. 250] (перевод с.п. кондратьева).
Новый перевод в.а.сидоренко, предпринятый с целью
уточнить некоторые детали, не меняет общего смысла
текста [ср.: сидоренко, 1994].
кроме прокопия, есть еще один источник, упоми-
нающий дори (но как город) - так называемый перипл
анонима из равенны. в пятой книге своей космографии
неизвестный автор дает список всех прибрежных горо-
дов мира. большинство названий, перечисленных в этом
перипле, также встречается в предыдущих его частях,
хотя плохая орфография часто затрудняет определение
названий [Pekkanen, 1979. - S. 111].
вот их списки:
I. Raven 59.
... (94) Poristenida, (95) Calipolis, (96) Cersona, (97a)
Theodosia, (97b) Dosiopolis, (98) Careon, (99) Trapezus ...
II Raven 2, 17p. 29, 23.
... (94) Poristenida, (93) Olbiapolis, (95) Capolis, Dori,
(96) Chersona, (97) Theosiopolis (98) Careon, (99) Trapezus
... [Pekkanen, 1979. S. 113, 114].
в контексте этих сведений упомяну здесь и фраг-
мент декрета времени гонория, найденный в херсоне-
се. м.а. шангин предполагал, что он регламентировал
торговые сношения херсонеса с восточными областями
[шангин, 1938. - с. 82]. в.а. сидоренко, в свою оче-
редь, полагает, что декрет связан с расселением готов
после 408 г. у восточных границ византии - в данном
случае это херсонес с приморской округой. перевод
в.а. сидоренко гласит: «... и согласно... на территориях
(или «вглубь территорий»), которым солнцем... (вправо)
приплывать к ... (император) цезарь гонорий... и (в) хер-
сонес... (как прежде и феодосий...» [сидоренко, 1987. -
с. 139; 1994. - с. 5]. здесь отметим, что, вероятно, само
переселение готов было относительно длительным про-
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 41
цессом, завершившимся (в основном) в годы правления
феодосия [лавров, 1997. - с. 13].
от каких же врагов должны были защищать готов
«длинные стены»? Не исключено, что и от кочевников-
гуннов, появившихся в северном причерноморье (и в
крыму) после 70-х годов IV в.
впервые упоминает о них дионисий периэгет (око-
ло 160 г. н.э.) как о соседях скифов: «первые скифы,
которые населяют побережье возле кронийского моря
по устью каспийского моря, потом гунны, а за ними
каспийцы» [дионисий периэгет, 1948]. места их оби-
тания отмечал и агафий миринейский: «Народ гуннов
некогда обитал вокруг той части меотийского озера,
которая обращена к востоку, и жили севернее реки та-
наис... все они называются гуннами или скифами. по
племенам же в отдельности одни из них называются ко-
тригурами, другие утигурами, прочие вуругундами...»
[агафий миринейский, 1953. - с. 147]. клавдий птоле-
мей помещает их «между бастарнами и роксоланами...»
[клавдий птолемей, 1948б. - с. 238] «... по борисфену
за аланами... «размещает их маркиан из гераклеи пон-
тийской [маркиан, 1948в. - с. 279].
источник сообщает: «…именно гунны, вторгшись
в земли тех аланов, которые соприкасались с гревтун-
гами и обыкновенно называются танаитами, многих
перебили и ограбили, а остальных присоединили к себе
по условиям мирного договора» [аммиан марцелин,
1949а. - с. 305]. резко изменилась этнополитическая си-
туация: «хуны восстали на аланов, аланы на готов, готы
на тайфалов и сарматов» [амвросий, 1949б. - с. 233].
Это произошло, как сообщает зосим, из-за того, что «...
будто бы киммерийский боспор превратился в землю
от нанесенного рекой танаидом ила, дал им возмож-
ность переправиться из азии в европу» [зосим, 1948, -
с. 283]. возможно, здесь имеется в виду устье меотиды
(керченский пролив) всего лишь продолжение (второе
устье) танаиса (дона) [тортика, 2002. - с. 241]. сначала
они (гунны) небольшими силами попробовали бороть-
ся с готами, а потом совершили нашествие с огромным
полчищем, победили готов и захватили их землю» [зо-
сим, 1948. - с. 305-306].
иордан называет и племена, жившие за меотидой,
и покоренных гуннами - «... алпидзуров, алцидзуров и
тимаров, тункарсов, боисков, сидевших на побережье
этой самой скифии» [иордан, 1960. - с. 91, № 126].
акациров - «народ скифский», покорившийся аттиле,
упоминает и приск панийский [1861, - с. 44].
под властью гуннов оказались огромные террито-
рии, в том числе, вероятно, и степной крым. в север-
ном причерноморье с 370 по 420 гг. находилась ставка
гуннских правителей [засецкая, 1994.- с. 158]. так, для
того, чтобы послу рима олимпиодору прибыть в ставку
гуннов, ему пришлось переправиться через понт (чер-
ное море) [засецкая, 1975. - с. 9]. подчиненные племена
сохраняли определенную автономию. об этом сообщает
и иордан: »[баламбер]... властвовал в мире над всем по-
коренным племенем готов, но, однако так, что готским
племенем всегда управлял его собственный царек, хотя
и (соответственно) решению гуннов» [иордан, 1960. -
с. 115, № 250].
далее, в 426 г. гуннский правитель - руа двинулся
непосредственно на римскую империю. после похода
гуннов на балканы в 447 г. император феодосий II был
вынужден заключить с гуннами унизительный мир. в
451 г. гунны были остановлены на каталаунской рав-
нине войсками аэция [гумилев, 1993а. - с. 141]. гун-
ны (аттила) совершают еще один поход - в италию,
и после получения выкупа уходят в паннонию. Нако-
нец, после смерти атиллы (в 453 г.) и поражения при
р. Недао, гунны отходят назад, в причерноморье (рис.
1), причем часть из них - утигуры, прошла через крым
[артамонов, 1962. - с. 87]. здесь они столкнулись с
готами-тетракситами, «самыми сильными из тамошних
варваров». место столкновения, вероятно - керченский
полуостров - «недалеко от меотийского болота» [про-
копий из кессарии, 1950. - с. 387, IV.5.19]. Это северная
часть полуострова, в районе современных поселений
верхнее-заморское и белинское [ермолин, 2005. – с.
349-354. – рис. 1, 2]. прокопий называет и племена,
жившие в крыму: «за меотийским болотом и рекой
танаисом большая часть лежащих тут полей, как было
сказано, заселяли кутригуры-гунны. за ними всю стра-
ну занимают скифы и тавры, часть которой и ныне на-
зывается таврикой...». «если идти из города боспора в
город херсон, который лежит в приморской области и с
давних пор подчинен римлянам, то всю область между
ними занимают варвары из племен гуннов» [прокопий
из кесарии, 1959. - с. 388; ##4, 5 23, 27]. Название и
местопребывание гуннского племени в крыму уточня-
ет иордан: «... альциагиры - около херсона, куда жад-
ный купец возит богатства азии; летом они бродят по
степям... зимой же переходят же к понтийскому морю»
[иордан, 1960. - с. 72, #37].
византия старалась пользоваться враждой кутригу-
ров и утигуров, провоцируя войны между ними [пигу-
левская, 1941. - с. 93]. причем союзниками последних
выступали готы (вероятно, крымские). так, «утигуры,
пригласив к себе на помощь из живших рядом с ними
готов, которые назывались тетракситами, две тысячи
воинов, они всем народом перешли танаис» [прокопий
из кесарии, 1959. - с. 435; 4, 5, 22]. в результате междо-
усобных сражений гунны «даже потеряли свое племен-
ное имя. гуннские племена дошли до такого бедствия,
что если и сохранилась их часть, то, будучи рассеянной,
она подчинена другим и называется их именем [агафий
миринейский, 1953. - с. 164].
расстановка сил в северном причерноморье су-
щественно меняется во второй половине - конце VI
вв.: в 576 г. тюркютами был взят боспор [артамонов,
1936. - с. 38], «... когда римский посол находился
между турками» [византийские историки, 1860. - с.
423]; в 580 г. тюркюты попытались захватить херсо-
нес, но неудачно.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох42
* * *
кратко резюмируя сведения древних авторов, отме-
тим следующее: готы - народ северного происхождения
- в результате массового переселения (расселения) они
продвинулись от берегов балтики до северного при-
черноморья. воинственные готы включили в свой союз
как германские (гепиды, бораны, руги) [гумилев, 1993],
так, вероятно, и сарматские (аланы) и другие местные
племена. Нужно отметить, что прямых упоминаний в
источниках о разгроме ими поселений «поздних ски-
фов» в Юго-западном крыму, как, впрочем, и пересе-
лении в горную часть полуострова или на южный берег
готов и других «варваров», отсутствуют. Несомненным
является лишь то, что во время сухопутных и морских
грабительских походов на империю (вторая треть III в.)
крым ими уже был «освоен» и не представлял осо-
бого интереса - более привлекательными для грабежа
казались богатые провинции малой азии и материко-
вой греции. переселение началось, вероятно, немного
позднее - с последней четверти III в. вместе с готами и
другими германцами поселяются аланы, тяготея к степ-
ной восточной («ардабда») и юго-западной предгорной
частям полуострова.
после гуннского вторжения (375 г.) причерно-
морские степи оказались заняты новыми кочевниками
(тюрки и угры); оседлое население юго-западной пред-
горной и горной части полуострова продолжает там
жить. гунны окончательно утвердились в степях после
их возвратного движения из европы на восток в середи-
не V в. гунны - альциагиры в ходе кочевок доходили и
до херсонеса - херсона, утигуры вступали в союзные
отношения с готами - тетракситами, которые жили в это
время в восточном крыму (и на тамани?); готы разме-
щались и в юго-западном горном районе полуострова.
часть населения именовалась по-прежнему скифами и
таврами, что, однако являлось не более чем данью тра-
диции [пиоро, 1990. - с. 12-17; 1998].
таким образом, повторим еще раз, что составить
достаточно точную карту расселения варварских пле-
мен в крыму, в том числе и в его юго-западной части,
опираясь только на сообщения древних авторов, затруд-
нительно. обзор военных походов варваров позволяет
говорить лишь о племенном составе союзов и направ-
лениях и датах их вторжений, но не о поселении в Юго-
западном крыму. На основании этих сведений можно
только утверждать, что в степном крыму расселились
кочевники-гунны, некоторые из них (племя альциаги-
ров?) позднее доходили и до херсона. аланы локали-
зуются преимущественно в предгорьях, а готы (страна
дори) – дальше в глубине горного крыма. и эта картина
в большей степени соответствует реалиям, вероятно,
конца V-VI вв.
3.2. археологические материалы
3.2.1. Источниковедческая база исследования: по-
селения и могильники.
при обращении к археологическим материалам сра-
зу возникает вопрос о том, использовать ли для анализа
максимально большее число найденных памятников,
или ограничиться представительной выборкой? про-
смотр публикаций и доступных архивных материалов
показал, что многие археологические памятники, по-
павшие в поле зрения исследователей, отразились в по-
левой документации не полностью; часто отсутствуют
необходимые чертежи и подробное описание объектов.
все это делает невозможным их полноценное сопостав-
ление. Это станет возможным только в будущем, после
всестороннего, проведенного по единой программе,
описания, как могильников, так и поселений, исследо-
ванных с возможно большей полнотой.
сейчас же выбор методов исследования между ста-
тистическими и традиционными в пользу последних
определялся также рядом других обстоятельств. как
показал пример статистического анализа погребений
черняховской культуры, объем выбора доброкачествен-
но исследованных погребений на могильнике должен
быть не менее 20 [Никитина, 1985. – с.25]. кроме того,
важно, чтобы могильник был исследован полностью,
или, по крайней мере, его раскопки были завершены.
Наконец, необходимо, чтобы материалы могильников
имели полноценные исходные данные и были доступ-
ны для исследования. строго говоря, этим критериям
не соответствует почти ни один из рассматриваемых
памятников, особенно, если рассматривать их по функ-
ционированию в избранных хронологических рамках
(III – середина VI вв.).
так, в публикациях по могильникам бельбек I и ха-
ракс нет данных по сопроводительному инвентарю, по
инкерманскому и чернореченскому не представлены
все погребальные комплексы, для некрополей сахарная
головка и скалистое насчитывается малое количество
погребальных сооружений, функционировавших до се-
редины VI в. среди материалов могильников Нейзац,
красная заря, суворово и у с. лучистого опубликованы
только отдельные погребальные сооружения; полные
данные по килен-балке готовятся к публикации, раскоп-
ки могильника у с. перевального описаны суммарно.
все это предопределило отказ от полноценного ста-
тистического анализа материалов при опоре на тради-
ционные методы, хотя статистические данные, сведен-
ные в таблицы, и применяются для сопоставлений в тех
случаях, когда это возможно и необходимо.
исходя из вышеизложенного, мы использовали
для анализа только материалы по опубликованным
базовым памятникам III-VI вв. н.э., расположенным
в Юго-западном крыму – своеобразном историко-
географическом регионе. именно здесь, в Юго-западном
горном и предгорном крыму, а также на Южном бере-
гу, наблюдается наибольшее сосредоточение археоло-
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 43
гических памятников, в том числе и переходной эпохи
от античности к средневековью. они представлены в
основном могильниками. однако общее количество за-
фиксированных поселений III-VI вв. не только не усту-
пает единовременным могильникам, а может быть и
превосходит их по численности. об этом красноречиво
говорят результаты археологических разведок. в каче-
стве примера назовем многочисленные работы, прове-
денные под руководством о.я.савеля в низовьях рек
бельбек, черной и в районе пос. верхнесадовое [савеля,
1979]. если верить отчетам, таких поселений насчиты-
вается достаточно много; среди них только в 1967 году
у верхнесадового зафиксировано около десятка поселе-
ний II-VII вв., на мекензиевых горах - 9 поселений, 4
- в окрестностях д. терновки и т.д. [савеля, 1968]. при
этом в отчетах развернутые доказательства наличия та-
кого количества поселений отсутствуют.
возможно ли использовать все эти материалы для
анализа этнической ситуации? чтобы лучше ответить
на этот вопрос, в качестве примера приведем описание,
выполненное в полевом отчете, некоторых из них. так,
на одном из раскопов в районе п. верхне-садовое (по-
селение II-IV вв.) зафиксированы строительные остат-
ки - двухпанцирные кладки, сложенные на суглинке
из крупных плит известняка с забутовкой камнем тол-
щиной 1,2 - 1,45 м (сохранившаяся высота - один ряд
камня) [савеля, черных, 1978. - с. 8]. среди других
объектов были открыты: полуземляночное сооружение
и несколько погребений, среди которых - детское захо-
ронение в амфоре и трупосожжение [савеля, черных,
1977-1978. - с.12-16]. в полевой документации присут-
ствует только краткое словесное описание и отдельные
фото этих и других комплексов, что не позволяют, к со-
жалению, использовать все эти материалы для полно-
ценного анализа.
подобная концентрация поселений этого времени на-
блюдается и в отдельных районах южного берега крыма.
так, только в алуштинской долине в.л. мыцом зафик-
сировано десяток поселений III - V вв. [мыц, 1989], что
позволило сделать ему вывод о погребении там в указан-
ное время готов-трапезитов. среди новых памятников
можно назвать и поселение в районе так называемого
кучук-ламбатского «каменного хаоса» [лысенко, 2005.
– с. 230-236]. разведками в указанных районах зафикси-
ровано и изрядное количество погребений, как по обряду
трупоположения, так и трупосожжения. к сожалению,
там почти не велось долговременных стационарных рас-
копок поселений, однако то, что они существовали, несо-
мненно. раскопки их - одна из возможных приоритетных
задач будущего. пока же можно повторить, что те по-
стройки, которые раскапывались, сохранились настолько
фрагментарно, что их реконструкция «затруднительна
и возможна лишь с большой долей фантазии» [Щукин,
шаров, руссев, фокеев, бейлекчи, ткачук, 1997. - с. 14].
таким образом, привлечь к анализу материалы раскопок
поселений не представляется возможным, и в данном
случае придется опираться на информацию, связанную
почти исключительно с могильниками.
можно говорить о трех основных территориальных
группах этих памятников: 1) ближняя и дальняя округа
херсонеса-херсона (могильники бельбек-I, сахарная
головка, инкерман, черноречье, совхоз-10, килен-
балка); 2) в глубине горного и предгорного крыма
(Нейзац-Нейзацкие склепы, озерное III, карши-баир,
красный мак, скалистое); 3) на южном берегу (харакс
- ай-тодор, чатырдаг) и другие (рис. 4, 7, 8). здесь были
упомянуты, в основном, те могильники, результаты рас-
копок которых в той или иной степени опубликованы.
при сопоставлении и выводах, как правило, исполь-
зуются только те погребения, даты которых можно уста-
новить достаточно точно (в пределах, по крайней мере,
полустолетия). все данные, по возможности, сведены
в иллюстративные и графические таблицы, проиллю-
стрированы схемами и картами.
большинство упоминаемых выше могильников
расположены в долинах рек, на береговых террасах
(бельбек-I, Нейзац, инкерман, совхоз-10), на склонах
холмов (озерное III, красный мак, сахарная головка),
гор (харакс, чатырдаг) и балок (килен-балка). при этом
нужно иметь в виду, что почти все они исследованы не
полностью, многие погребальные сооружения были
разрушены грабителями или при несанкционированных
строительных работах (см.: табл. 1).
3.2.2. Методы хронологии погребальных комплек-
сов. Монеты в погребениях.
краткий обзор хронологии погребальных памятни-
ков необходим с целью определения базы исследования.
здесь отнюдь не стоит задача создания своей хроноло-
гической схемы; как представляется, уровень и качество
обработки данных в археологической литературе и пред-
ложенные даты в целом соответствуют современному
этапу исследования этих памятников. поэтому, исходя
из задач настоящей работы, достаточно будет охарак-
теризовать степень разработки хронологических про-
блем и определить, как и в каком объеме можно будет
использовать как отдельные погребальные комплексы,
так и в целом археологические памятники (могильники)
для оценки этнической ситуации в регионе (например,
могильник карши-баир у верхнесадового).
в качестве примера общего обзора методов хроноло-
гических исследований могильников можно сослаться
на исследование о.в. шарова (по материалам черняхов-
ской культуры) [1992. – с. 161-164]. в общем виде эти
методы заключаются в следующем:
1. метод горизонтов.
(а) выделение хронологических горизонтов сходных
комплексов по материалам всей культуры.
(б) оперирование закрытыми комплексами находок.
2. метод планиграфии или горизонтальной
стратиграфии.
3. корреляционный метод (метод хроноиндикато-
ров). его основные принципы процедуры (этапы) за-
ключаются в следующем:
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох44
(а) выбор хроноиндикаторов (хи) (1 уровень – типы
вещей, существующие короткое время и имеющие вы-
ходы на абсолютные даты; 2 уровень – типы вещей, не
имеющие выхода на абсолютные даты, но могущие их
получить в процессе корреляции).
(б) построение таблицы совстречаемости типов ве-
щей (хи с хи).
(в) построение корреляционной таблицы совстре-
чаемости типов вещей в погребениях с выделением фаз
и периодов [подр. см.: шаров, 1992. – с. 161-163].
обычно эти фазы и периоды представляют в виде
квадратов и прямоугольников. м.б. Щукин предложил
другой вариант – в виде ромбов, когда они «перекрыва-
ют» друг друга [Щукин, 1999. - с. 15. - рис. 5; 2004. – с.
269-273]. исследователь исходил из того, что новые типы
вещей зарождаются еще в пределах существования пред-
ыдущих, получают свое массовое распространение в те-
чение наибольшей жизнеактивности одного поколения и
лишь затем, понемногу выходят из употребления [мыц,
лысенко, Щукин, шаров, 2006. – с. 148 и сл.].
Таблица 1. краткое описание могильников
п/п название Условие расположения, размеры литература
1
Бельбек-1
(Б.-1)
На левом берегу р. бельбек в 4-5 км от его устья, на кромке
террасы между с. поворотное и с. вавилово.
печенкин, 1905. - с.31-37;
мосберг, 1946. - с. 113-119;
гущина, 1968. - с. 217;
гущина, 1974. - с. 32-33.
2 нейзацкие склепы
(нейзац-н)
На правом берег-у реки зуя в урочище тау-кипчак. высотская, махнева, 1983. - с.
73-80; храпунов, 1997.
3 озерное III
(оз. - III)
На северо-западной окраине пос. озерный бахчисарайского
р-на (теперь с. скалистое).
лобода, 1977. - с. 236-252.
4 чатырдаг (ч.-д.) На юго-восточном склоне г. чатырдаг. мыц, лысенко, Щукин, шаров,
2006.
5 харакс (X.),
Ай-Тодор
На обращенном к горной гряде северо-западном склоне мыса
ай-тодор.
блаватский, 1951. - с.242-274;
орлов, 1987. - с.106-133.
6
инкерман (и.) На правом берегу р. черной на расстоянии 1.5 км от ее устья,
на широком и пологом склоне холма. размеры - 72 тыс. м2,
более 2 тыс. погребений.
веймарн, 1963. - C. 15-42.
7
черноречье (ч. р.) у с. хмельницкое (чоргунь) на восточном склоне второй
федюхиной высоты, напротив г. гасфорт. площадь - 4.2 – 4.5
тыс. м2.
бабенчиков, 1963.- с. 90 -123;
рыжов, 1972; айбабин, 1988.
8
сахарная головка
(с. г.)
На западном склоне высоты сахарная головка - на правом
берегу р. черной, на расстоянии 3 км от её устья. площадь –
более 5 тыс. м2.
борисова, 1959. - с. 169-190;
веймарн, 1963. - C. 15-42.
9
скалистое (ск.) На гребне второй гряды крымских гор, с восточной стороны
села скалистое, на территории альминского карьера.
площадь 4 га.
веймарн, айбабин, 1963.
10 килен-балка (к.-б.) На северо-восточном склоне одноименной балки. савеля, 1969, 1992.
11
красный мак
(кр. м.)
На юго-восточной окраине одноименного населенного
пункта, справа от асфальтовой дороги на бахчисарай, на
холме высотой 3 м.
лобода, 1992. - с. 210-215; 2005.
12
совхоз -10 (с.-10) в инкерманской долине на правом берегу р. черной к юго-
востоку от горы с.г. на расстоянии 400 м от её подножия.
площадь - более 4 га.
стржелецкий, высотская,
рыжова, Жесткова, 2003-2004.
13
дружное в ц. крыму, в 20 км к юго-востоку от г. симферополя, в 1
км к юго-востоку от с. дружное. На крутом склоне одного из
отрогов долгоруковой яйлы. исследовано > 3 тыс. м2.
храпунов, 2002.
14
Перевальное в 2 км к северо-востоку от с. перевальное у развалин
бывшей татарской деревни кучук-янкой. пл. около 5000 м2,
ограниченная склонами балок.
пуздровский, 1994а. - с. 55 - 56.
15
суворово На водоразделе двух безымянных балок (южных притоков
р.кача) в 350 м к югу от окраины населенного пункта с.
суворово и в 380 м. к востоку от вала городища вишневое.
зайцев, 1997. - с. 102-114;
Юрочкин, 1996. - с. 304-310.
16
лучистое у юго-западного подножия г. демерджи у с. лучистое.
открыто несколько разновременных участков некрополя
V-XVIII вв.
айбабин, 1999. – с. 229.
карши-Баир (кБ) На левом берегу р. бельбек, в одном километре к ю-в от
железнодорожной станции верхнесадовая, в с-в части
безымянной долины, находящейся в межгорье отрогов плато
мекензиевых гор.
ушаков, филиппенко, 2006.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 45
метод горизонтов и планиграфический метод реже
использовались при рассмотрении крымских материа-
лов, в научной литературе имеются только отдельные
упоминания об их планиграфии; значительная часть по-
гребений датировалась преимущественно по аналогиям
(см.: ниже).
корреляционный метод введен в отечественную нау-
ку п.п. ефименко [айбабин, 1990. – с. 10]; в основе его
лежит метод п. рейнеке [см.: бажан, еременко, 1992. –
с. 14]. основы хронологии могильников Юго-западного
крыма разработаны а.к. амброзом. он кратко описал
всю историю их исследования и выделил археологиче-
ские комплексы по периодам, проиллюстрировав все
подробными таблицами [амброз, 1984]. в полном объ-
еме этот метод стал использовать а.и.айбабин [1990,
список его работ – с. 73]. для корреляции он отбирал
комплексы с небольшим числом костяков и не переме-
шанным инвентарем, проверяя их достоверность; кроме
Таблица 2. хронология памятников крыма III - VI вв.
могильник, памятник III в. IV в. V в. VI в.
1. бельбек I
2. Нейзац
3. озерное III
4. чатыр-даг
5. харакс
6. инкерман
7. черноречье
8. сахарная головка
9. скалистое
10. килен-балка.
11. красный мак
12. совхоз-10
13. дружное
14. перевальное
15. суворово
16. лучистое
17. тенистое
18. вишневое
карши-баир
19. суук-су
20. беляус
21. колх. им. калинина
22. пос. чикаренко
23. изобильное
24. марфовка
25. коклюк
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох46
того, в качестве самостоятельного комплекса он рассма-
тривал инвентарь каждого погребенного в могиле; в та-
блицу взаимовстречаемости не включал захоронения с
одной коррелируемой находкой. в единой таблице авто-
ром проанализированы комплексы как Юго-западного,
так и степного крыма, а также боспора – в рамках вто-
рой половины III – первой половины VIII вв. (всего 217
комплексов) [айбабин, 1990. – с. 10-11]. из этого ко-
личества погребений к юго-западной части полуострова
(без херсонеса) он отнес первоначально всего 52 ком-
Таблица 3. хронология погребальных комплексов могильника карши-баир
Погребальные сооружения V в. VI в. Перв. пол.
VII в.Перв. пол. Втор. пол. Перв. пол. Втор. пол.
кб-I
скл. 1.
скл. 2
скл. 3.
скл. 4.
скл. 5.
гр. мог. 1.
кб-II
скл. 1.
скл. 2.
скл. 3.
скл. 4.
скл. 10.
пб. 1.
пб. 2.
пб. 3.
пб. 4.
пб. 6.
пб. 7.
пб. 8.
пб. 9.
пб. 14.
гр. мог. 1.
хронология
могильника
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 47
плекса, датируемые второй половиной III – первой по-
ловиной VI вв. [айбабин, 1990. – с. 176-177].
позднее этот список а.и. айбабин значительно до-
полнил комплексами второй половины III-IV вв. [ай-
бабин, 1996]. Это в основном подбойные и грунтовые
могилы, а также отдельные сожжения чернореченского
(черная речка) могильника, а также материалы из скле-
па №1 и подбойной могилы №2 (1994 г.) могильника
дружное. кроме того, в статье 1996 г. упомянуты также
могила №6 некрополя танковое и материалы могильни-
ка скалистое III, относимые а.и. айбабиным ко второй
половине III в. н.э. с сожалением, необходимо отметить
и отдельные (в основном небольшие) недочеты в этой
статье – на рис.2 и рис. 4,5 нет вещей, упомянутых в
тексте; датировка второй группы погребений (первая
половина IV в.) основывается на монетных находках
[см.: айбабин, 1996. – с. 293]. Наконец, циклы функ-
ционирования погребальных комплексов разделяются
строго исключительно по полустолетиям, что представ-
ляется невероятным. однако, несмотря на вышесказан-
ное, приведенные данные вполне можно использовать
для этногенетических реконструкций – главные тенден-
ции автором, как представляется, выявляются верно, с
основами датировки подавляющего большинства погре-
бений могильников можно согласиться.
корреляционный метод использовал и в.Ю. Юроч-
кин, первоначально для датировки погребальных ком-
плексов только одного, суворовского могильника
[Юрочкин, 1997]. большая часть из них отнесена им ко
второй половине III и/или к первой половине IV вв.; два
склепа (№ 26 и № 27) были сооружены, по его заключе-
нию, немного позднее – во второй половине этого столе-
тия; в склепе №38 тогда же было совершено еще два за-
хоронения (№ 4 и № 5) [см.: Юрочкин, 1997. – с. 308].
в.Ю. Юрочкин начал важную работу по анализу хроно-
логии инвентаря IV в. на памятников крыма [Юрочкин,
2004. – с. 159-166; Юрочкин, труфанов, 2007].
Этот же способ датировки погребальных комплексов
на примере двух некрополей на Южном берегу крыма -
чатыр-даг и харакс – применили о.а. гей и и.а. бажан
[1997. – с. 31-35, табл. 33]. в качестве хроноиндикато-
ров, среди прочего материала, они используют находки
монет и гладкостенных стаканов [гей, бажан, 1997. –
табл. 8, 13]. однако известно, что датировка комплексов
по монетам достаточно проблематична; что же касается
стаканов, то хронология этой группы инвентаря опре-
деляется ссылками на работу к.к. орлова [1987. – с.
112, 119. – рис. 6, 3], который, в свою очередь, датирует
могилы 34 и 35 харакса, в том числе и по… монетам.
даты большинства других хроноиндикаторов подробно
авторами не обосновываются, что заставляет осторожно
относиться к их хронологическим выкладкам.
Этими тремя примерами (работами а.и. айбабина,
в.Ю. Юрочкина, о.а. гей и и.а. бажана) практически
и исчерпывается применение методов хроноиндикато-
ров к материалам могильников Юго-западного крыма
второй половины III – первой половины VI вв. работа
же а.а. труфанова [1997], о чем говорилось выше, по-
строена на данных могильников поздних скифов – эти
материалы в нашей работе будут рассмотрены отдельно,
вне общей схемы памятников, существовавших со вре-
мен «готских» и гуннских походов до середины VI в.
монеты в погребениях.
как видно из хронологического обзора материалов
могильников, очень часто для выхода на абсолютные
даты по методу хроноиндикаторов используются мо-
неты. при этом очень часто упоминается их «хорошее
состояние». точно также при датировке отдельных по-
гребений монеты служат опорой при выведении даты их
совершения; при этом утверждается, что монеты совсем
не были в ходу, то есть почти сразу после чеканки могли
попасть в могилу. подобным образом выводились даты
могил и раньше, в конце XIX – начале XX вв., что как
неоднократно уже указывалось, приводило к неоправ-
данному их удревнению [айбабин, 1990. – с. 7].
а.к. амброз специально интересовался этой про-
блемой, и он доказал, что монеты, находимые в моги-
лах, чаще всего не являются хронологическим опреде-
лителем времени их совершения погребений [амброз,
1980. – с. 11-12; 1994/1995. – с. 34]. по его твердому
мнению, сами по себе монеты из комплексов могут ука-
зывать только год, ранее которого комплекс не мог по-
пасть в землю. при этом он приводит массу примеров,
когда монеты могли обращаться в течение столетий по-
сле их выпуска [амброз, 1980. – с. 11].
На материалах черняховской культуры аналогич-
ную работу провела м.а.тиханова. учет массы захо-
ронений, сопровождавшихся монетами, привел ее к
сходным выводам [тиханова, 1979. – с. 34-44]. учет
закономерностей монетного обращения, и анализ со-
встречаемости римских, ранневизантийских монет и
керамики в погребальных комплексах херсонеса тав-
рического позволил и в.м. зубарю сделать вывод о
том, что их не всегда можно рассматривать в качестве
надежного датирующего материала при определении
времени захоронения или строительства погребально-
го сооружения [зубарь, 1991. – с. 17-18]. если так, то
и к датам совершения захоронения в варварской сре-
де, определяемым по монетам, надо относиться очень
осторожно. использовать монеты в качестве датирую-
щего материала можно тогда, когда они выполняют, как
об этом сказал с.и. болдырев [2004. – с. 176], свою из-
начальную функцию, то есть денег. хотя а.к. амброз
и считал, что среднестатистические добавки к дате
монет не помогают в определении даты захоронения
[амброз, 1980. – с. 11], учет этого «запаздывания» мо-
жет быть полезен. в таблице № 4 представлен краткий
список находок монет в погребениях рядом с датиров-
ками могил по корреляционному способу. в результате
удалось еще раз подтвердить факт «разрыва» в датах
выпуска монет и совершения погребения. Эти данные
служат дополнительным основанием против датиров-
ки могил по находкам монет – в каждом конкретном
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох48
случае нужно учитывать обстоятельства их находок и
весь вещевой комплекс (см.: табл. 4).
3.2.3. Погребальные комплексы.
таким образом, основа для хронологизации по-
гребальных памятников Юго-западного крыма
позднеантичного-раннесредневекового периода име-
ется: она представлена в работах а.и. айбабина. ее
необходимо существенно дополнить материалами по
исследованию погребений, проведенных различны-
ми авторами за последнее время. удобнее всего пред-
ставить эти данные по конкретным некрополям, при-
держиваясь, по-возможности, списка могильников
(см.: табл. 1).
Таблица 4. монеты в погребениях могильников Юго-западного крыма
могильник количество диапазон датировка
разрыв в датах
(лет)
Бельбек I
м. 13 2 23-241 2п. IIIв. -
м. 19 1 ? 249-251 2п. IIIв. -
озерное III
скл.1 238-337 п/п. IV в. -
скл.2 308-327 2п. IV в. 23-83
чатырдаг
м. 1/1877 6 232 V в. 168-268
м. 2/1980 1 308-311
tc 5 15 284-323 п/п. IV в. -
TC 8 ? 308-311 п/п. IV в. -
харакс
тс 6 6 101-337
тс 10 3 314-337
тс 14 1 ?
тс 16 5 291-335
тс 22 1 308-324 п/п. V в. 76-126
тс 28 ? 238-305 п/п. V в. 95-145
тс 29 4 320-325 п/п. V в. 75-125
тс 27 12 после 287
тс 34 1 211-217 вт. чт. III в? 8-33
инкерман
пб.37 2 306-337 п/п. IV в.
пб.13 1 308-324 2п IV в. 26-76
скл.6/1941 1 379-395 п/п. V в. 5-55
черноречье
пб.3 1 238-244
пб.35 2 211-244 2п III в. -
пб.45 2 161-180 2п V в.- п/п. VI в. 270-370
пб.54 1 223
пб.56 ? п/п. III в.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 49
1. Бельбек I. (рис. 4, 12; 7, 8). (речь идет только о
западной части могильника, раскопанной Н.м. печен-
киным [1905]). из открытых 22 погребений более или
менее точную хронологическую привязку имеют девять
из них. так, к первой половине – середине III в. предпо-
ложительно можно отнести погребение №4 (по амфоре
типа D) и погребение №7 (также по амфоре). ко второй
половине этого же столетия относим захоронения в раз-
грабленной могиле №13 (учитывая находки двух монет
гордиана III 238-241 гг. и неизбежное их «запаздыва-
ние»), трупосожжения 14,15(?) и 21 и трупоположения в
ямной (?) могиле 19. чуть позже, уже в первой половине
IV в. было совершено захоронение в могиле №1 – дату
можно установить по пряжке [см.: айбабин, 1990. – с.
28] и в могиле № 5 – по совместной находке амфоры и
стеклянного сосуда типа гд (по Н.п. сорокиной).
2. нейзац. (рис. 4, 2; 7, 8). из шести зафиксирован-
ных в прежние годы (1927 г.) земляных склепов [высоц-
кая, махнева, 1983. – с. 73-79], два (№ 5 и № 6) отно-
сятся в первой половине IV в. [см.: айбабин, 1987. – с.
169, 170. – рис. 2; 1990 – с. 176. – рис. 2]. планомерные
раскопки начались в 1996 г. экспедицией под руковод-
ством и.Н. храпунова, которым изучено 299 погребаль-
ных сооружений второй половины II-IV вв. (склепов,
подбойных и грунтовых могил). причем подбойные и
грунтовые могилы использовались а ранний период су-
ществования могильника [храпунов, 1998. – с. 230-235;
храпунов, 2006. – с. 194], позднее стали хоронить пре-
имущественно в склепах [стоянова, 2005. – с. 153-154].
так же датируются и многие другие могилы этого не-
крополя, раскопанные в последующие полевые сезоны.
3. озерное III. (рис. 4, 9; 7, 8). раскопанные погре-
бальные комплексы относятся к IV в. к первой полови-
не столетия – ямная № 2 и подбойная могилы, а также
склеп № 1; ко второй половине этого же века – склепы
№ 2 и № 3 [айбабин, 1987. – с. 170; 1990. – с. 176]. тог-
да же, вероятно, были совершены погребения в могилах
№ 1 и № 3 [лобода, 1977. – с. 237. – рис. 1,1 - 6; с. 240. –
рис. 3; с. 241. – рис. 4; с. 243. – рис. 5], хотя материалов
для их, безусловно, точного отнесения к этому времени
(лепной горшок в могиле № 1, кольцо, удила и меч в
могиле № 3) и маловато.
4. чатыр-даг. (рис. 4, 21; 7, 8, 11, 12). исследова-
ние некрополя в настоящее время, вероятно, завершено
почти полностью. раскопано всего 55 захоронений. за-
хоронения стали совершать там в первой половине III
в., перестают использовать некрополь во второй трети
IV в. (рис. 29) [мыц, лысенко, Щукин, шаров, 2006. –
с. 170, 172-173]. авторы итоговой публикации материа-
лов некрополя обоснованно считают, что в V в. он не
функционировал [мыц, лысенко, Щукин, шаров, 2006.
– с. 172. – рис. 18, 19].
5. харакс (м. Ай-Тодор). (рис. 4, 22; 7, 8, 13). точное
хронологическое определение погребений из раскопок
в.д. блаватского встречает известное затруднение – в
настоящее время в нашем распоряжении только фото и
рисунки находок, которые были им опубликованы [бла-
ватский, 1938. – с. 321-335, 1951. – с. 250-291]. в ре-
зультате можно установить даты только трети из общего
числа раскопанных могил. первой половиной V в. дати-
ровал некоторые из них (№ 15, № 28, № 29, № 33) а.и.
айбабин [см.: 1990. – с. 175-176]. определение даты
погребения усложняет то обстоятельство, что монеты,
найденные при раскопках в.д. блаватского, не могут
быть датирующим материалом: как видно по совмест-
ным находкам монет и керамики (например, в погребе-
ниях 22, 28, 29) монеты (см.: табл. 4) «запаздывают»
в среднем на 75-100 лет. к перечню могил первой по-
ловины V в., опубликованному а.и. айбабиным можно
добавить и еще – это могилы 3, 7, 8, 21, 22, 25, 26, погре-
бения в которых также были совершены, скорее всего,
в это же время, что видно по находкам в них амфор (по
а.л. якобсону, 1979), краснолаковой чашки и стеклян-
ного сосуда.
к.к. орлов предложил датировать четыре вновь от-
крытые им трупосожжения (№№ 34-37) более ранним
временем – около середины III в. [орлов, 1986. – с. 126].
однако находки из этих погребений находят аналогии в
могильнике черная речка (могилы 11, 35, 45) и могут
быть датированы несколько более поздним временем
– второй половиной III – первой половиной IV в. [см.:
айбабин, 1990. – рис. 5,13; 1996. – рис. 2,6; рис. 3,9;
рис. 6,5], что позволяет, в частности, отнести могилу №
34 к первой половине IV в. [айбабин, 1996]. и другие
погребения (№ 35-№ 37), скорее всего, были совершены
во время, близкое к этой дате.
6. инкерманский могильник (инкерман). (рис. 4,
15; 7, 8, 14). раскапывался инкерманской экспедицией
под руководством е.в. веймарна, который опубликовал
практически все изученные материалы. Начал исполь-
зоваться еще в III в., а большинство захоронений было
сделано на протяжении IV в., использовался он еще и в
начале – первой половине V в.
7. чернореченский могильник (черноречье –
черная речка). (рис. 4, 19; 7, 8, 15, 16). изучался той
же экспедицией, впоследствии сотрудниками Нзхт
(с.г. рыжов) и а.и. айбабиным. основные материалы
опубликованы в.п. бабенчиковым. занимает примерно
ту же хронологическую нишу, что и могильник в ин-
кермане.
8. сахарная головка. (рис. 7, 8, 17). памятник ис-
следовался в.в. борисовой и е.в. веймарном. боль-
шинство захоронений этого некрополя были совершены
в VI-VIII вв. однако около десятка погребений можно
датировать в рамках второй половины V – первой по-
ловины VI вв.
9. скалистое. (рис. 7, 8, 18). могильник функцио-
нировал примерно в то же время, что и лучистинский,
материалы опубликованы, насколько это возможно, пол-
ностью [см.: веймарн, айбабин, 1997]. хронологиче-
ски его ранние комплексы распределяются следующим
образом: первая половина V в. – склеп № 101, склеп №
421 (?), подбойная могила № 431; вторая половина V
в. – склеп № 190; первая половина VI в. – склепы №№
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох50
350, 419(?), 447(?), 449(?), 465, 480, 495, подбойная мо-
гила № 445. как видно, о дате некоторых из них можно
говорить предположительно. добавим, что узкую дату
невозможно предложить для материала из склепа № 457
(конец IV – первая половина VI вв.), достаточно спорно
датируется подбойная могила № 481 (вторая половина
IV в. (?)).
10. килен-Балка. (рис. 4, 36; 7, 8, 19). что касается
данных по этому могильнику, то эти материалы остают-
ся в целом пока неопубликованными (автор благодарит
о.я. савелю за любезное разрешение их использовать
хотя бы в качестве упоминания), и до полной их пу-
бликации придется придерживаться даты совершения
большинства погребений, (сугубо предварительной),
которая была предложена автором раскопок (вторая по-
ловина IV в.) [савеля, 1991].
11. красный мак. (рис. 4, 13; 7, 8, 20). из 16 ис-
следованных на могильнике погребальных сооружений,
в соответствии с анализом материалов, проведенных
и.и. лободой, хронологически они распределяются
рис. 11. схематический план расположения чатырдагского некрополя (по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 51
следующим образом. три склепа (1, 10 и 11) относятся
к середине – концу IV в.; шесть склепов (2, 6-8, 13 и 16)
и могила с двумя подбоями (№ 12) – к первой половине
V в.; четыре склепа (3-5, 15) и подбойная могила № 9
датируется V в. в целом [лобода, 2005. – с. 223].
12. «совхоз-10». (рис. 4, 16; 7, 8, 21, 22). Недавно
опубликованы многочисленные и разнообразные мате-
риалы раскопок этого биритуального некрополя [стрже-
лецкий, высотская, рыжова, Жесткова, 2003-2004].
раньше данные по этому могильнику можно было ис-
пользовать выборочно и только как археологический
«фон» [см.: айбабин, 1990. – рис. 2; 1996; высотская,
1998. – с. 271]. авторы публикации считают, что он
функционировал в достаточно широком хронологиче-
ском диапазоне с конца I в. по начало V в. н.э. [стрже-
лецкий, высотская, рыжова, Жесткова, 2003-2004. – с.
188] в течение четырех фаз»: 1) I-II вв. н.э.; 2) III в. н.э.;
3) III-IV вв. н.э. и 4) конец IV – начало V вв. н.э. боль-
шая часть комплексов относится к третьей фазе. [подр.:
стржелецкий, высотская, рыжова, Жесткова, 2003-2004.
рис. 12. северный и южный участки чатырдагского некрополя (по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох52
– с. 189-194]. всего там открыто 30 каменных ящиков
с 55 оссуариями и 107 урнами с прахом умерших, 357
урн в поле; кроме них – грунтовые могилы, каменные
ящики, подбойные могилы, склепы, курган, кенотаф и
тризна [стржелецкий, высотская, рыжова, Жесткова,
2003-2004. – 31-32]. Не менее 110 урн было разрушено
при распашке поля [стржелецкий, высотская, рыжова,
Жесткова, 2003-2004. – с. 48].
13. дружное. (рис. 4, 4; 7, 8, 23). материалы раско-
пок опубликованы полностью. могильник функциони-
ровал со второй четверти III до конца IV вв. [храпунов,
2002. – с. 67-72]. именно в такие хронологические рам-
ки укладывались ранее опубликованные
погребальные комплексы. так, в скле-
пе № 1 хоронили на протяжении всего
этого времени; всего там обнаружено
11 погребений [айбабин, 1995]. самое
раннее погребальное сооружение – под-
бойная могила № 67 (вторая четверть III
в.). склеп № 87 – возможно, последнее
погребальное сооружение этого некро-
поля [храпунов, мульд, 1997. – с. 261;
храпунов, 2002. – с. 72]. в подбойных
могилах хоронили как во второй полови-
не III в. (№ 2 и № 24) [храпунов, 1995],
так и в IV в. [храпунов, власов, 1998. –
с. 243] – в последнем случае имеется в
виду могила № 73 с двумя подбоями, по
три захоронения в каждом из них.
14. Перевальное. (рис. 4, 8; 7, 8).
могильник стал функционировать при-
мерно в то же время. по заключению
а.е. пуздровского, к первой половине
III в. относятся захоронения в двух скле-
пах и подбойных могилах, большинство
погребений были совершены в третьей
четверти III-IV вв. [пуздровский, 1994.
– с. 56].
15. суворово. (рис. 4, 7; 7, 8, 24). из
всей массы погребальных комплексов
часть из них относится ко II (могила №
57) [зайцев, мордвинцева, 2003. – с. 63]
и III в. (первая половина – середина III
в. – грунтовая могила № 9, подбойная
могила № 23; середина III в. – плитовая
могила № 6; последняя четверть III в. –
грунтовая могила № 5; несколько погре-
бений датированы в целом III в. – пли-
товая (?) могила № 7, детская грунтовая
могила № 22, подбой № 24 с детским
захоронением) [зайцев, 1994. – с. 102-
108]. IV в. датируются и большинство
захоронений могильника (первая поло-
вина - середина – детские могилы № 1,
11, 20 с заплечиками, большая могила с
заплечиками № 25, склепы № 26, 29, 30,
могила № 28 с двумя подбоями; IV в. в
целом – детская могила № 10 с заплечи-
ками, могилы № 12, 25 с заплечиками,
могила № 14, плитовая гробница № 19,
склеп № 27) [подр.: зайцев, 1994. – с.
108-110], [пуздровский, зайцев, Неневоля, 2001. – с.
33]. один из склепов (№ 38) суворовского могильника,
как это показали в.Ю. Юрочкин и а.а. труфанов, от-
носится к второй-третьей четверти столетия [Юрочкин,
рис. 13. участок некрополя на ай-тодоре (харакс) (по блаватскому, 1951).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 53
труфанов, 2003. – с. 218]. в 2001 г. были исследованы
погребальные комплексы с условными №№ 51-57 (скле-
пы, плитовая и детская могилы [подр.: зайцев, морд-
винцева, 2003. – с. 57-77].
16. лучистое. (рис. 7, 8, 25). занимает несколько
иную (более позднюю) хронологическую нишу. хоро-
нить там начали в V в.: к первой половине столетия от-
носятся, например, склепы №№ 41,52,54а,55 некоторые
другие [подр. см.: айбабин, хайрединова, 1998]; склеп
№ 75 был сооружен и функционировал во второй поло-
вине V – первой половине VI вв. [айбабин, мульд, хай-
рединова, 1997. – с. 14]. к V в. относится еще несколько
погребальных комплексов этого некрополя (могила №
91, погребения третьего, нижнего слоя склепа № 100,
подбойная могила № 101, могила № 103, склепы 103,
109, могила № 112) [айбабин, хайрединова, 2001. – с.
78-79].
Танковое. (рис. 4, 31; 7, 8). из шести раскопанных
могил 5 - это могилы с заплечиками и одно трупосож-
жение [вдовиченко, колтухов, 1994]. авторы раскопок
относят время совершения погребения № 1 и № 6 к пер-
вым десятилетиям III в. на основании находок монет, не
бывших в обращении, и амфоры III в. [вдовиченко, кол-
тухов, 1994. – с. 86]. дата – также первые десятилетия
этого столетия – остальных могил устанавливается по
аналогиям краснолаковой керамики.
карши-Баир. (рис. 7, 8, 26, 27). Некрополь располо-
жен на левом берегу реки бельбек, в одном километре
к юго-востоку от железнодорожной станции верхнеса-
довая, в северо-восточной части безымянной долины,
находящейся в межгорье отрогов плато мекензиевых
гор, носящих тюркские названия кымыр-кая, кая-баш,
узун-сырт, баш-кая, карши-баир. Некрополь состоит
из двух частей (участков), которые получили условные
наименования карши-баир I и карши-баир II. исследо-
вался в 1998-2000 гг. погребальные сооружения пред-
ставлены грунтовыми склепами с длинными дромоса-
ми (входными ямами) трех вариантов с подвариантами,
подбойными и простыми грунтовыми могилами. из
общего числа погребальных комплексов исследовано
около трех десятков. хронологические рамки могиль-
ника – первая половина V вв. – конец VI – начало VII вв.
[ушаков, филиппенко, 2006. – с. 315].
другие погребальные памятники. к середине – вто-
рой половине IV вв. – началу V вв. можно отнести за-
хоронения в среднем течении р. черной, на так называе-
мом могильнике Бертье-делагарда (№ 17 по кацуру),
известном давно, а исследованном летом 2005 г. (экс-
педиция Нзхт под руководством а.а. филиппенко при
моем участии). На могильнике красная Заря (рис. 8)
зафиксированы ограбленные склепы, один из которых
с тремя захоронениями (№ 22) по сохранившемуся ин-
вентарю относится к IV в., точнее к первой половине
– третьей четверти этого столетия [Неневоля, волоши-
нов, 2001. – с. 141-143], так же, как и грунтовая моги-
ла № 37 [Неневоля, волошинов, 2001. – с. 143, 146].
раскопщики к этому времени отнесли и другие склепы
этого некрополя [пуздровский, зайцев, Неневоля, 2001.
– с. 32].
Несколько сот погребальных сооружений ограбле-
но на некрополе Вишневое (рис. 7, 8), многие из кото-
рых также можно отнести к этому же времени, среди
которых опубликованы, например, материалы склепов
№ 1 и № 2, могила 3 [пуздровский, зайцев, Ненево-
ля, 2001. – с. 33-34. - рис. 10, 11, 12]. точно таким же
рис. 14. инкерманский могильник. план
(по веймарну, 1963).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох54
«фоном», можно повторить, служат материалы неда-
тированных (или дата некоторых слишком широка) и
безинвентарных погребений. в данном случае имеется
в виду изрядное количество могил таких некрополей,
как бельбек-I, инкерманский, чернореченский, харакс.
таким образом, при представлении итоговых выводов,
основанных на упоминаемых «массивах» информации
необходимо будет сделать поправки, учитывая суще-
ствование большого количества захоронений в могиль-
никах этого времени.
хронологические реперы прочих могильников, не
упомянутых здесь отдельно, содержатся в статьях пу-
бликаторов, уточнялись неоднократно в работах многих
авторов, и останавливаться специально на этом вопросе
нет необходимости. в итоге, строго говоря, при анали-
зе меняющейся ситуации можно оперировать пример-
но следующим количеством погребальных комплексов,
распределяя их, как было оговорено выше, все-таки по
полустолетиям. перечислим их (список, конечно, сугу-
бо предварительный):
1. середина – вторая половина III в. (рис. 94, I).
бельбек I – 6 погребений, два из которых трупосожже-
ния; Нейзац – 2 комплекса; инкерман – 2 могилы (одна
из них – № 28 – с заплечиками); дружное – две подбой-
ные могилы и погребения из склепа № 1; перевальное
– два склепа и подбойные могилы; суворово, – по край-
ней мере, восемь погребений (грунтовые и плитовые
могилы; черноречье – около двух десятков погребений
в подбойных могилах и склепе № 77. Наконец, нужно
отметить материалы, найденные в некрополе скали-
стое III. к первой половине столетия уже хоронили на
чатыр-дагском некрополе (могилы № 14, 20, 30, 48, 52)
[мыц, лысенко, Щукин, шаров, 2006. – с. 172], а на не-
крополе совхоз-10 – еще раньше.
2. Первая половина IV в. (рис. 94, II). бельбек I –
одно трупоположение, совершенное в каменном ящи-
ке (№ 1); озерное III – погребальные сооружения 1-5
(грунтовые и подбойные могилы и склеп); танковое –
могила № 6; Нейзац – склеп № 5, а также, возможно,
ряд детских захоронений в могилах №№ 26, 121, 145,
156 [храпунов, 2006. – с. 1194]. Этим временем датиру-
ются и другие погребальные комплексы: дружное – по-
гребения № 7 и № 8 в склепе № 1 (1984 г.); суворово –
семь комплексов (погребения в могилах с заплечиками,
склепах и подбоях); черноречье – шесть погребений по
обряду трупоположений и два трупосожжения (№ 16 и
№ 38 (19)); инкерман – 8 погребений; чатырдаг – шесть
трупосожжений (№ 1, 4, 15, 16, 21, 35) (точнее, они мо-
рис. 15. чернореченский могильник. схематический план.
рис. 17. могильник сахарная головка. план
(по веймарну, 1963).
рис. 16. чернореченский могильник. погребения в его
центральной части (по бабенчикову, 1963).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 55
гут относиться к рубеже III-IV вв.); ха-
ракс – трупосожжение № 34; совхоз-10
– кроме двух могилы (№ 559 и № 228) и
другие погребальные комплексы, так как
в это время этот могильник использовал-
ся особенно активно, как впрочем, и во
второй половине этого столетия.
3. Вторая половина IV в. (рис. 94,
III). бельбек I – захоронение в каменном
ящике № 5; озерное III – склепы № 2 и
№ 3; суворово – склепы № 26, № 27 и
№ 38 (погребения № 4 и № 5); дружное
– погребение № 5.3 склепе № 1 (1984 г.)
и подбойной могиле № 73; скалистое –
склеп № 481 (?); инкерман, – по крайней
мере, 9 погребений в подбойных моги-
лах и склепах; черноречье – десять по-
гребений, из которых два трупосожже-
ния (11(3) и 38); харакс – могила № 17;
сахарная головка – подбойные могилы
№ 36 (12) и № 53(21); красный мак –
три склепа. так как значительное число
погребальных комплексов многих мо-
гильников, как об этом говорилось выше
(красная заря, суворово, тенистое, тас-
тепе, вишневое и др.) трудно отнести
точно к первой или второй половине IV
столетия, то обозначенный выше пере-
чень, без сомнения, нужно увеличить,
причем, значительно. из более чем 30
погребальных комплексов некрополя
дружное более двух десятков склепов и
подбойных могил использовались в те-
чение IV в. к этому еще можно добавить
дополнительно, что Ю.п. зайцев и в.и.
мордвинцева продатировали несколько
склепов (№ 51, 53, 54, 55) суворовского
могильника концом IV – началом V вв.
[зайцев, мордвинцева, 2003. – с. 57-
77].
4. Первая половина V в. (рис. 94,
IV). инкерман – три погребения (могила
с заплечиками № 2 (4), грунтовая могила
№ 19 (12) и склеп № 31 (5)); черноре-
чье – также три погребения – в подбой-
ных могилах; скалистое – четыре склепа
(№№ 101, 421, 431, 457); лучистое – семь
склепов и одна грунтовая могила; ха-
ракс – десять (?) трупосожжений и одно
трупоположение (№ 7). На некрополе
красный мак, как указывалось выше, к
этому времени относится не менее пяти
склепов и подбойная могила.
5. Вторая половина V в. (рис. 94, V).
скалистое – девять погребальных ком-
плексов (склепы и подбойные могилы);
сахарная головка – три (?) подбойных
рис. 18. скалистинский могильник. план
(по веймарну и айбабину, 1993).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох56
могилы; лучистое – вероятно захоронение в склепе №
75. с определенной долей условности к этому време-
ни захоронения в четырех склепах и одной подбойной
могиле могильника красный мак. второй половиной
этого столетия или первой половиной следующего мо-
гут датироваться несколько склепов и подбойных могил
некрополя карши-баир (см.: табл. 3).
6. Первая половина VI в. (рис. 94, VI). скалистое –
три склепа (№№ 350, 419, 447) и одна подбойная могила
(№ 445); сахарная головка – два подбоя (№ 13 (3) и №
34 (7)) и один склеп (№ 1); к этому количеству можно
добавить, правда, только предположительно, семь по-
гребальных комплексов чернореченского могильника,
раскопанных а.и. айбабиным в 1988 г., отдельные по-
гребения из карши-баира (табл. 3).
из этого, хотя и неполного, перечня можно заклю-
чить, что очень сложно разделить VI в. на две полови-
ны, выделив при этом материалы первой его части. в то
же время несомненно, что именно со второй половины
века наблюдается значительное увеличение количества
могильников в юго-западной части полуострова. мож-
но сказать, что VI в., таким образом, в археологическом
и, соответственно, этнополитическом смысле, является
разделительной вехой эпох.
можно говорить и о переломном значении III в. –
времени смены археологических культур, напрямую
связанной с бурными событиями столетия. дробное
разделение III в. для Юго-западного крыма (составле-
ние хронологических колонок и горизонтов) пока не
представляется возможным. особенно это касается ма-
териалов конца II – середины III вв. Это одна из при-
чин того, что эти данные и анализ этнической ситуации
этого времени будет проведен специально и отдельно от
всего последующего времени (вторая половина III – се-
редина IV вв.).
таким образом, большая часть могильников появля-
ется во второй половине III или в начале IV вв.; прекра-
щают они свое существование в основном в начале или
середине V в. (см.: табл. 2). На черной речке хоронили
еще, вероятно, до середины VI в., а в скалистом и на
рис. 19. могильник килен-балка. схематический план
(по савеле).
рис. 20. могильник красный мак. план
(по лободе, 2005).
рис. 21. могильник «совхоз-10». ситуационный план (по
стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 57
сахарной головке и значительно позднее. синхронные
им памятники предгорий и степи - отдельные захоро-
нения кочевников и клады изделий полихромного стиля
(рис. 3, 7, 20-25; табл. 2, 20-25), связаны, очевидно, с
другой историко-культурной реальностью - гуннским
племенным союзом, и остаются за рамками нашего
рассмотрения.
что касается датировок отдельных погребальных
сооружений, то необходимо отметить, что трупосожже-
ния появляются раньше всего, еще в III в. (скалистое
III, бельбек-I и, возможно, танковое и харакс); немно-
го позднее, в основном уже в IV в. стали сооружать
склепы, массово продолжили хоронить в подбойных и
простых грунтовых могилах (табл. 9). кремация как
обряд прекращает существование в конце V в. в целом
же, наибольшая концентрация погребальных сооруже-
ний относится к первой половине IV в. и к первой по-
ловине V в.
о хронологической ценности находок монет в по-
гребениях мы уже говорили выше. отметим, что они (в
виде найденных кладов) могут иметь и самостоятель-
ное значение - как индикаторы вторжений варваров в
юго-западную часть полуострова. большая их часть
была зарыта не позднее первой трети III в. [см.: пиоро,
герцен, 1974. - с. 81]; и связаны они, вероятно, еще с
вторжениями сармат. к середине III в. относится клад
антонинианов, найденный в окрестностях села долин-
ное (рис. 4, 11) [пиоро, герцен, 1974. - с. 81-90]. Этот
клад содержит, по определению м. казанского, карпо-
дакийскую фибулу [казанский, 1997. - с. 51]. авторы
публикации клада - и.с. пиоро и а.г. герцен - считали,
что он мог являться военной добычей, полученной во
время войны 250-251 гг. на дунае [пиоро, герцен, 1974.
- с. 83]. можно осторожно предположить, что если и
не монетная часть клада, то фибула могла принадлежать
воину-варвару (карпу или даку?), уроженцу подунавья,
попавшему затем в крым.
уже концом IV в. - началом V в. датируется клад
монет у подножия г. ай-тодор с подражаниями «лу-
чистого» типа [сидоренко, 1987. - с. 135]. клад, не-
сомненно, принадлежал варварам, вероятно (как и
предполагал в.а. сидоренко), переселенцам из цен-
тральной европы во втором десятилетии V в. [сидо-
ренко, 1987. - с. 136].
в предварительном плане нужно заметить, что для
успешных хронологических штудий на основе крым-
ских материалов необходимо привязать крымские па-
мятники к сложившейся системе европейской хроноло-
рис. 22. план могильника «совхоз-10» (без погребений в урнах)
(по стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох58
гии (см.: рис. 28), тем более, что это уже делается на
примере отдельных памятников, в том числе и упомяну-
тых выше (рис. 29).
возвращаясь к рассмотрению погребального обряда,
снова подчеркнем, что именно он и является основным
этнодиагностирующим признаком. отметим при этом,
что в узком смысле слова погребальный обряд включает
в себя обряды как до момента погребения (подготовка
места погребения, сооружение могилы, подготовка са-
мого умершего к путешествию в «мир иной» и т.п.), так
и действия в процессе погребения и после совершения
погребального акта (тризна и т.п.). в широком смысле
слова под погребальным обрядом можно понимать так-
же и характерные черты и особенности погребальных
сооружений, набор и место расположения погребаль-
ного инвентаря, характер напутственной пищи, способ
помещения останков в землю (в том числе - наличие
гроба, погребальных урн), подсыпки мела, песка, угля.
именно эти материальные остатки возможно подвер-
гнуть анализу, т.к. они фиксируются археологически
[см.: Никитина, 1985. - с. 3].
всесторонний комплексный анализ всего погребаль-
ного обряда, без сомнения, требует отдельного специ-
ального исследования. в настоящей работе мы фикси-
руем только некоторые основные (этноопределяющие)
черты обряда: 1) типология и особенности погребаль-
ных сооружений, их хронологическое и территориаль-
ное распределение; 2) особенности размещения погре-
бенных - наличие подсыпок, гробов, положение рук и
ног, ориентация по сторонам света; 3) погребальный
инвентарь - соотношение гончарной и лепной посуды,
особенности лепной керамики (форма, пропорции, ор-
намент, характер оформления ручек, закраин и т.п.),
украшения и бижутерия (застежки-фибулы, пряжки,
подвески) и другие детали костюма, отражающие этно-
графические особенности населения; сюда же примыка-
ет напутственная пища.
3.2.4. Основные типы погребальных сооружений.
среди перечисленных выше некрополей Юго-
западного крыма выделяются биритуальные (с трупо-
сожжениями и трупоположениями) - бельбек I, чатыр-
даг, харакс, черноречье и совхоз-10. причем в трех
из них - бельбек-I, чатырдаг и харакс отсутствовали
такие типичные здесь погребальные сооружения, как
склепы и подбойные могилы (см.: рис. 30, 31). в свою
очередь, во всех некрополях, где обнаружены склепы и
подбойные могилы, отсутствовали погребения с сожже-
ниями (за исключением могильника на черной речке и
совхоз-10). только в инкерманском могильнике обна-
ружены грунтовые могилы с заплечиками. в бельбек-
ском могильнике двое умерших были захоронены сидя,
в могильнике совхоз-10 обнаружено захоронение в
кургане [стржелецкий, высотская, рыжова, Жесткова,
2003-2004. – рис. 8, 1] (табл. 5). для этого некрополя,
вообще, характерны исключительно разнообразные по-
гребальные сооружения (рис. 32).
Подбойные могилы, ориентированные в основ-
ном по линии север-Юг, имели, как правило, один или,
реже, два подбоя, вход в которые закрывался плитами
или камнем (рис. 35). иногда имелись ступеньки. один
из самых массовых типов погребальных сооружений.
так, в некрополе совхоз-10 к ним отнесено 75 % от
общего числа открытых могил (рис. 32 в) [стржелец-
кий, высотская, рыжова, Жесткова, 2003-2004. – с. 37].
известны и уникальные подбои с нишами (дружное), и
могилы с тремя подбоями (левадки, совхоз-10), грун-
товые могилы с пазами в вертикальных стенках [мульд,
1999. – с. 185-187]. во входных ямах шести могилах
некрополя совхоз-10 (№№ 38, 58, 81, 83, 156, 257) рас-
полагались каменные ящики (рис. 33).
две подбойные могилы известны в перевальненском
могильнике [пуздровский, 1994. - с. 116], одна такая
могила зачищена на некрополе чатырдаг. такие погре-
бальные сооружения обнаружены в крымских предго-
риях (могильник карши-баир). подбойные могилы по-
добной конструкции имели широкое распространение
по всему северному причерноморью в областях рассе-
ления сармато-аланского этноса, хотя в предшествую-
щее время в могилах с подбоями хоронили и поздние
скифы [дашевская, 1984. - с. 53-60; мульд, 1996.- с.
280-281, 284-285].
вероятно, сарматам могли принадлежать и отно-
сительно редко встречаемые могилы с «заплечиками»
(см.: рис. 6, 5). в одном случае в некрополе совхоз-10
обнаружена могила (№ 177) с «заплечиками», а позднее
в ее северо-восточной стороне был сделан подбой (рис.
32 а, 5) [стржелецкий, высотская, рыжова, Жесткова,
рис. 23. могильник дружное. план (по храпунову, 2002).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 59
2003-2004. - с. 34. - рис. 4, 5].
редки захоронения младенцев в амфорах (коли-
чество которых едва составляет 0,5% от общего числа
исследований погребений). в 11 подбоях некрополя
совхоз-10 были совершены погребения младенцев в
амфорах, а в одной из могил (пб. 89) было найдено 9
амфор [стржелецкий, высотская, рыжова, Жесткова,
2003-2004. – с. 37].
Простые грунтовые ямы - один из самых распро-
страненных типов погребальных сооружений. в плане
они прямоугольные, заполнение грунтовое.
особого внимания заслуживает рассмотрение ориен-
тация погребенных: в подбойных и простых грунтовых
могилах она достаточно разнообразна (табл. 6) и будет
подробнее рассмотрена ниже, как и этот показатель по
некрополю совхоз-10 (табл. 7).
рис. 24. могильник суворово. схематический план (по зайцеву, 1997).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох60
в могильнике совхоз-10 обнаружены, как отмеча-
лось, курган [стржелецкий, высотская, рыжова, Жест-
кова, 2003-2004. – рис. 8, 1] и кенотаф.
анализ встречаемости двух основных типов погре-
бальных сооружений – трупоположений (тп) и трупо-
сожжений (тс) показывает значительное численное (бо-
лее чем в 2 раза) преобладание трупоположений (см.:
табл. 5). оно будет только увеличено в том случае, если
мы учтем то обстоятельство, что в склепах, как правило,
было похоронено по несколько человек, некоторые под-
бойные могилы имели два подбоя, а иногда в погребе-
нии было захоронено даже по 2-3 человека. Этот вывод
не может поколебать и то обстоятельство, что иногда в
одном погребении с тс могли быть останки нескольких
рис. 25. могильник лучистое. ранние погребальные комплексы (по айбабину и хайрединовой, 2001).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 61
человек. среди погребений с трупоположениями преоб-
ладают подбойные могилы, многочисленны склепы и
обычные простые грунтовые могилы, редки плитовые
могилы и могилы с заплечиками, захоронения в амфо-
рах – уникальны.
далее, каждый могильник характеризуется своим
собственным «набором» погребальных сооружений, о
чем немного говорилось выше. можно заметить, что, на-
пример, единственный сельский некрополь, где исполь-
зовались каменные оссуарии, был могильник совхоз-10
(рис. 34). в озерном III преобладали склепы и простые
грунтовые могилы, в инкерманском и чернореченском
– подбои, в килен-балке и скалистом – склепы. разноо-
бразные погребальные сооружения, как уже отмечалось,
зафиксированы на некрополе совхоз-10 (рис. 32, 33), а
также, в могильнике карши-баир (рис. 35).
Типология склеповой архитектуры.
что касается типологии склепов, то а.и. айбабин
выделял первоначально пять их типов (вариантов) [ай-
бабин, 1987.- с. 190-192], позднее – три: 1) т-образные
в плане, состоящие из длинного дромоса-входной ямы,
заложенного плитой более узкого входного коридора и
погребальной камеры; 2) с таким же дромосом и вхо-
дом, с прямоугольной в плане камерой с лежанками, вы-
рубленными в боковых стенах; 3) с коротким и широким
дромосом со ступеньками и камерой такой же ширины
[айбабин, 2003. – с. 19]. с.а. мульд представил общую
схему конструктивных особенностей склепов, без соот-
ношения их с конкретными памятниками [мульд, 1996.
- рис. 6а, 6б].
при сопоставлении чертежей основной массы скле-
пов IV-VII вв. выделяются два основных критерия для
характеристики их конструктивных особенностей: (1)
соотношение размеров дромоса и погребальной каме-
ры и (2) конфигурация самой погребальной камеры.
как можно заметить, именно они являются наиболее
показательными в архитектурно-археологическом от-
ношении. при этом соотношение размеров дромоса и
погребальной камеры, как двух основных частей этого
погребального сооружения, характеризует общий облик
(тип), а конфигурация погребальной камеры (главной
части склепа) - его особенности. основываясь на этих
двух показателях, все склепы в Юго-западном крыму
можно разделить на три основных типа с вариантами и
подвариантами (см.: рис. 31; табл. 8). известно, что ту
часть склепа, которую мы именуем дромосом, называют
также входной камерой, а собственно дромосом – не-
большой коридорчик перед погребальной камерой. (по-
следняя особенность характерна именно для аланских
склепов [мульд, 1996. – рис. 6а, 6б]). исходя из сказан-
ного, в общем виде типология склепов представляется
следующей.
Тип I. склепы с длинным дромосом (дромос длин-
нее или равен по длине камере). представлен четырьмя
вариантами.
1). погребальная камера прямоугольная в плане
(боковые продольные стены длиннее поперечных). в
передней поперечной стене часто устраивались ниши.
свод в разрезе чаще овальный.
2). трапециевидная в плане погребальная камера
(передняя поперечная стена длиннее задней). продоль-
ные стены длиннее поперечных.
3). прямоугольная в плане погребальная камера (по-
рис. 26. могильник карши-баир. ситуационный план.
рис. 27. могильник карши-баир I. схематический план.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох62
перечные стены длиннее продольных).
4). погребальная камера неправильной формы (та-
кие памятники характерны в основном для могильников
совхоз-10 и инкерман). здесь можно говорить о четы-
рех подвариантах ее конструктивных особенностей: а)
камера трапециевидная в плане со скругленными углами
рис. 28. положение ступеней относительной хронологии центральной европы позднеримского времени с учетом монетных
находок (даты чеканки указаны полосками и цифрами) по данным к. годловского и я. тейрала (Godlowski, 1970, Tejral, 1973)
для стиля сёсдаль и горизонта унтерзибенбрунн. цифры в кружках означают количество монет на памятниках культуры
западных балтов (по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 63
рис. 29. хронология погребений некрополя чатыр-даг (по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох64
(продольные стены и передняя поперечная стена короче
задней); б) передняя часть камеры овальная в плане; в)
камера овальная или почти круглая в плане; г) камера
грушевидной формы в плане.
Тип II. склепы с коротким дромосом (дромос
короче погребальной камеры). представлены тремя
вариантами.
1). погребальная камера в плане приближается к
квадрату, с овальным в плане сводом.
2). погребальная камера со скругленными углами, с
овальным сводом.
3). камера неправильной формы.
Тип III. склепы, вырубленные в скале на склоне ба-
лок. они имеют очень короткий дромос (или входной
коридорчик). свод погребальной камеры - коробовый.
выделяется два варианта этого типа склепов.
1). почти квадратная в плане погребальная камера.
имеется небольшой входной коридорчик. дно камеры
ниже дна дромоса.
2). трапециевидная форма погребальной камеры
(передняя погребальная стена короче задней). продоль-
ные стены короче поперечных.
склепы этого типа характерны для некрополя в
килен-балке. основная масса склепов в других могиль-
никах относится к I и II типам - в основном это первые
варианты. время сооружения их - с первой половины
(II тип 1 вар) IV в. (см.: табл. 8, 9). Несомненно, все
они справедливо связываются с сармато-аланами [ай-
бабин, 1987. - с. 193], имея многочисленные аналогии
в зоне расселения сармато-аланских племен, в том чис-
ле и на северном кавказе. отдельные склепы похожих
конструкций сооружались в херсонесе (см.: рис. 8),
что может говорить о проникновении туда сарматов. в
последнее время опубликованы и склепы необычных
конструкций, в том числе, с подбоем во входной яме
– в могильниках дружное и Нейзац [мульд, 1999. - с.
181-185].
На некрополе совхоз-10 склепы составляют позд-
нюю хронологическую группу (рис. 32 г). На могильни-
ке карши-баир обнаружены склепы нескольких типов
(вариантов), рассмотрение которых позволит уточнить
и расширить основную типологию этих погребальных
сооружений.
Вариант 1. представлены подпрямоугольными в
плане камерами с боковыми стенками, образующая
коньковый свод. Наличие таких погребальных камер
говорит о том, что все-таки стрельчатые своды есть в
крымских склепах, что отрицал и.Н. храпунов [храпу-
нов, 2004. – с. 139]. камеры отделены от входной ямы
(дромоса) небольшим входным коридорчиком. разделя-
ются на несколько подвариантов.
Вариант 1а. склепы с имитацией кровли дома (рис.
36, 1а). в склепе № 6 (кб-I) от конька (длиной 2,87 м)
к полу камеры в боковых стенках были прорезаны 17
параллельных полос, как своеобразных «ребер жестко-
сти». в склепе в задней стенке имеются ниши-полки для
установки погребальной посуды. такую же конструк-
цию имели склепы 4, 7 (кб-I).
Вариант 1б. конструктивно такие же склепы, но
на боковых стенах отсутствуют прорезанные желобки
(рис. 36, 1б). имеются полки-ниши. входные ямы (дро-
мосы) у этих склепов, как правило, небольшой длины
рис. 30. типы могил Юго-западного крыма. 1-4 - подбойные;
5, 6 - с заплечиками; 7, 8 - плитовые. 1-3 - инкерманский
могильник (по веймарну, 1963); 4 - скалистое (по веймарну,
айбабину, 1993); 7, 8 - бельбек I (по высотской).
рис. 31. типы и варианты склепов Юго-западного крыма
(по ушакову, 1999).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 65
Таблица 5. типы погребальных сооружений
могильник,
памятник* i ii iii iv v vi vii viii iX X
1. бельбек
- - - - 1 15 - 3 3 22
- - - - 5 68,2 - 13,6 13,6 100
2. Нейзац
5 - - - - - - 1 - 6
83,3 - - - - - - 16,7 - 100
3. озерное III
3 1 3 - - - - - - 7
42,9 14,3 42,9 - - - - - - 100
4. чатыр-даг
- - - - - 1 - 3 11 15
- - - - - 6,7 - 20,0 73,3 100
5. харакс
- - 1 - - - 1 1 34 37
- - 2,7 - - - 2,7 2,7 91,9 100
6. инкерман
8 25 10 7 - - - 1 - 51
15,7 49,0 19,6 13,8 - - - 2 - 100
7. черноречье
13 38 11 - - - - - 33 95
13,7 40 11,6 - - - - - 34,7 100
8. сахарная головка
1 8 - - - - 1 - - 10
10 80 - - - - 10 - - 100
9. скалистое
12 5 - - - - - - - 17
70,6 29,4 - - - - - - - 100
10. килен-балка
7 - 1 - - - - - - 8
90 - 10 - - - - - - 100
всего 49 77 26 7 1 16 2 9 82 269
11. совхоз 10**
20 147 51 8 171 3 1 282 638
3,1 23 8 1,3 0,5 1,6 44,2 100
i ii iii iv v vi vii viii iX X
*в числителе - количество, в знаменателе - %.
**посчитано по отчетам о раскопках, в монографии [стржелецкий, высотская, рыжова, Жесткова, 2003-2004] – другие
цифры.
I - склепы; VI - плитовые могилы (пл);
II - подбойные могилы; VII - захоронение в амфоре;
III - простые грунтовые могилы (м); VIII - неопределенный тип;
IV - грунтовые могилы с заплечиками (зпл); IX - трупосожжения (тс);
V - грунтовые могилы, забитые камнем; X – всего.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох66
рис. 32. погребальные сооружения некрополя “совхоз-10” (по стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
а – грунтовые могилы; б – могилы с каменными ящиками; в – подбойные могилы; г – склепы.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 67
(1,9-2,2 м). дромосы
глубоких склепов
располагались на
глубине до 6-7,5 м
от дневной поверх-
ности до уровня дна
погребальной каме-
ры и достигали 3,5-
4,1 м длины (кб-II,
скл. 1-3, 6).
Вариант 1в.
склепы схожей кон-
струкции (рис. 36,
1в). Но погребаль-
ная посуда уста-
навливалась не на
полках-нишах, (они
отсутствовали), а
вдоль задней (реже
боковых) стенок по-
гребальной камеры
склепов (кб-I, скл.
1, 2, 3, 5; кб-II, скл.
4, 5, 6, 8, 10).
первоначально
в камерах склепов
первого варианта
погребенные укла-
дывались у левой
стенки, остальные
– рядом с ними в
том же направле-
нии (кб-I, скл. 1, 2;
кб-II, скл. 3, 10), а
самые поздние по-
гребения – у входа,
поперек камеры,
головой к правой
стенке (кб-I, скл. 1; кб-II, скл. 10).
Вариант 2. склепы конструктивно напоминают
только что описанные (вариант 1), но погребальная ка-
мера у них в ширину больше, чем в длину (рис. 36, 2).
зафиксирован один склеп (кб-I, скл. 5).
Вариант 3. представлен одним склепом (рис. 36, 3)
(кб-II, скл. 4), у которого, предположительно, был коро-
бовый свод. в склепе было совершено одно погребение
в гробу, поставленном вдоль дальней стенки погребаль-
ной камеры.
таким образом, представленная частная классифи-
кация склепов одного из некрополей дополняет общую
характеристику этого типа погребальных сооружений
Юго-западного крыма.
отметим, что склепы всех так называемых сельских
некрополей отличаются от склепов позднеантичного
херсонеса (рис. 37).
классификация и типология трупосожжений.
со второй проловины III - первой половины IV вв. в
Юго-западном кры-
му появляется еще
один тип погребений
– трупосожжение
(кремация). по мне-
нию большинства
исследователей, это
не связано с влия-
нием позднеантич-
ных центров, в том
числе и херсонеса
[зубарь, 1982. - с.
58; айбабин, 1987. -
с. 188], - в это время
там почти перестали
применять этот спо-
соб погребения.
скорее всего, в
таком случае нуж-
но говорить о круге
европейских древ-
ностей т.н. «полей
погребальных урн».
в крыму поздне-
античного времени
этот обряд был до-
статочно широко
распространен (рис.
8; 38). описание и
классификация их у
разных авторов раз-
личны. и.с. пиоро
выделял 3-5 групп
погребений [пиоро,
1990. - с. 94-99].
а.и. айбабин раз-
делил трупосожже-
ния первоначально
на четыре варианта [1987. - с. 188], позднее – на семь (1
- урны с прахом в каменных ящиках, 2 - урны с прахом
в ямах, перекрытых бутовыми камнями, 3 - урны в ямах
с каменными бортами, 4 – урны в маленьких ямках, 5
– урны с прахом в склепах или в подбойных могилах
с трупоположениями, 6 – жженые кости в небольших
ямках, 7 – жженые кости в ямках, забросанных камнями
[подр.: айбабин, 1999. – с. 224-245; 2003. – с. 20]. де-
тально исследуя погребальный обряд чатыр-дагского
некрополя, а.в. лысенко выделил там IX вариантов об-
ряда трупосожжения (рис. 39, 40, 41) [лысенко, 2004;
мыц, лысенко, Щукин, шаров, 2006. – с. 95-106]. для
могильника бельбек-I типичны плитовые могилы (с
захоронением по обряду трупосожжения) (их 15 от об-
щего числа раскопанных - 22).
погребальными урнами обычно служили амфоры,
лепные и столовые кувшины, специальные сосуды или
каменные саркофаги (оссуарии) (рис. 34). горла урн
закрывались небольшими лепными сосудами или их
рис. 33. каменные ящики II, IV, V, XIV некрополя «совхоз-10»
(по стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох68
обломками.
останки погребенных могли сжигаться на стороне -
на специальных площадках или в погребальной яме. в
ходе работ инкерманской экспедиции 1952 года на скло-
нах горы «сахарная головка» (руководители экспедиции
е.в. веймарн и с.ф. стржелецкий) [веймарн, 1952] под
четырьмя слоями грунта общей мощностью до 3,2 м в
толще древней дневной поверхности было обнаружено
несколько печей, выше которых располагались подбой-
ные могилы и склепы. в разделе отчета, написанном
с.ф. стржелецким [веймарн, 1952. - с. 94 и сл.], они
интерпретированы как таврские гончарные печи; при
этом указывалось, что там не найдено никаких фрагмен-
тов бракованной продукции, обоженной керамики или
шлака. печи сохранились фрагментированно, в плане
они округлой или неправильной формы с диаметром до
2,5 м и даже немного более. в печах зафиксировано 2-4
последовательно устроенных пода, иногда с каменными
вымостками с глиняной обмазкой; в печах, кроме того,
наблюдались тонкие прослойки золы по 10 - 30 мм каж-
дая. по незначительным обломкам керамики, по види-
мому, из слоя разрушения и из заполнения печей (в том
числе и между подами), с.ф. стржелецкий датировал
все печи X - VIII вв. до н.э., связывая их с таврским по-
селением на этом месте [веймарн, 1952. - с. 100].
однако участвовавший в этих раскопках е.Н. Жереб-
цов отметил, что среди находок в печах были найдены
и единичные фрагменты сосудов черняховского облика
и обломок бронзового браслета с утолщенными края-
ми, аналогичные предметам из раскопок могильника
совхоз-10, расположенного неподалеку. (Эти предметы
в отчете о раскопках на склоне «сахарной головки» не
указаны). На основании своих наблюдений е.Н. Же-
ребцов и предположил, что печи, о которых идет речь,
были именно кремационными печами (его устное со-
общение). если е.Н. Жеребцов прав, и перед нами дей-
ствительно печи для сжигания погребенных (а эта идея
принадлежит ему), то, вероятно, они имеют отношение
именно к могильнику совхоз-10, изобилующим тру-
посожжениями. кроме того, они стратиграфически и
хронологически предшествуют двум основным ярусам
погребений на склонах горы «сахарная головка» (под-
бои и склепы) и где, кстати, не обнаружено ни одного
трупосожжения. Настораживает, что аналогии подоб-
ным печам, в том числе и в крыму, не известны и, таким
образом, вопрос о том, были ли они производственными
печами, но только не таврского, а позднеантичного вре-
мени, остается открытым.
чаще всего все трупосожжения делят на урновые и
безурновые, т.е. по способу помещения останков в мо-
гильные ямы, которые достаточно разнообразны (см.:
табл. 10). если за основу классификации взять харак-
тер устройства погребального сооружения, то она при-
обретет другой вид (табл. 11). если сопоставить эти
Таблица 6. ориентация погребенных в могильниках Юго-западного крыма
А. В подбойных могилах
с с-в с-з Ю Ю-в Ю-з з в Неопр Всего
озерное III 1 1
инкерман 2 1 1 15 7 26
черноречье 2 27 3 1 1 2 2 38
скалистое 1 4 5
сахарная головка 7 1 8
Б. В грунтовых могилах
озерное III 1 2 3
харакс 1 1(№4?)
инкерман 5 2 (зпл)* 1 1 (зпл) 1 2
(зпл)
2 (зпл)
2 17
черноречье 3 4 3 1 11
килен-балка 1 1
* могилы с заплечиками
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 69
две системы классификации, то типы трупосожжений,
как нам представляется, нужно выделять по характеру
устройства погребального сооружения, а варианты - по
способу помещения праха в могиле (рис. 42).
здесь уместно будет подчеркнуть еще раз следую-
щее. вся работа по сопоставлению и анализу материа-
ла изначально была построена таким образом, чтобы в
итоге основную содержательную часть можно было бы
представить в графической форме (схемы, таблицы и ри-
сунки, логически связанные друг с другом и с текстом).
при этом словесное описание становится возможным
свести до минимума, оно, таким образом, только лишь
дополняет и поясняет графическую часть работы.
в данном случае описание типов и вариантов трупо-
сожжений выглядит следующим образом (рис. 42; табл.
11; 12).
Тип I. Грунтовые ямы, засыпанные землей.
варианты.
а. Жженые кости компактно помещаются в не-
большую ямку.
б. одиночные урны располагаются в неболь-
ших ямках.
в. Несколько десятков урн, уложенных рядами в
большой яме.
Тип II. Грунтовые прямоугольные ямы (могилы).
а. Жженые кости без урны.
б. одиночные урны.
Тип III. Жженые кости в грунтовой могиле с
заплечиками.
Тип IV. Подбойные могилы с поставленными в
них урнами.
в могилах могли находится как одиночные урны
(вар. б), так и скопление урн (вар. в).
Тип V. Сожжения в ямах, перекрытых камнями.
представлены тремя вариантами.
а. Жженые кости без урны.
б. одиночные урны.
в. в могильной яме несколько урн.
Тип VI. В неглубоких ямах расположены урны, об-
ложенные камнями.
встречаются как одиночные урны (вар. б), так и ско-
пление урн (вар. в).
Тип VII. Могилы, обложенные плитами.
варианты самые разнообразные.
а. Жженые кости в могиле.
б. урна, поставленная в небольшой каменный ящик:
1) в роли погребальных урн используются различные
сосуды; 2) погребальные урны - каменные саркофаги
(оссуарии).
в. в плитовых могилах (каменных ящиках) могли
находиться: 1) несколько урн - сосудов для праха; 2)
урны - сосуды и оссуарии помещались вместе; 3) в ка-
менных ящиках - несколько оссуариев; 4) большие ка-
менные ящики заполнены разнообразными сосудами и
оссуариями с прахом.
к этому типу погребений нужно отнести и оссуарии,
поставленные в грунтовую яму, не обложенную камнем.
погребения с оссуариями характерны для могильника
совхоз-10 (рис. 33; 34). хотя оссуарии и сделаны из
местного известняка, но они не встречаются больше
нигде в Юго-западном крыму, кроме этого могильни-
ка. однако оссуарии известны в могильниках паннонии
[см.: зубарь, 1994. - с. 125 - примечание]. каким об-
разом в среде варваров, оставивших могильник совхоз-
10, оказались представители позднеантичного населе-
ния, помещавшие прах умерших в оссуариях? только,
вероятно, в том случае, если они были частью высшего
социального слоя, – например, офицерами, командовав-
шими варварами-федератами у границ херсонеса. от-
метим также, что одна из подбойных могил (№ 87) на
этом же некрополе, кроме трупосожжения в амфоре, по-
мещенного в подбое, имела также захоронение ребенка
в основной могильной яме, совершенное по обряду тру-
посожжения. если же говорить в целом о могильнике
«совхоз-10», то отметим его уникальный характер.
остальные типы и варианты трупосожжений, как
Таблица 7. ориентация умерших в некрополе «совхоз-10» по количеству и в процентах
(по стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004)
дата ЮВ В ВЮВ ЮЗ Ю ЗЮЗ с сЗ сВ Всего
количество костяков по векам
I в. 4 1 5
I-II вв. 15 1 1 17
II в. 15 1 1 1 1 1 3 23
II-III вв. 18 1 2 1 22
III в. 45 2 1 3 1 52
III-IV вв. 16 1 17
IV в. 49 2 1 2 54
IV-V вв. 5 1 6
дата неизв. 36 1 1 1 5 44
всего 203 3 4 1 3 1 2 14 9 240
в % 85 1,25 1,6 0,4 1,25 0,4 0,8 5,8 3,7 1
горловины
амфор
16 3 19
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох70
мы уже отмечали, характерны для прочих крымских
биритуальных могильников. основная масса их датиру-
ется первой половиной V в. (см.: табл. 12). в целом,
обряд захоронений с трупосожжениями напоминает по-
добные в могильниках вельбарской, пшеворской, чер-
няховской, и других, преимущественно германских по
составу, культур, что не вызывает, похоже, у исследова-
телей сомнений [айбабин, 1987. - с. 188; 1990. - с. 66;
мыц, 1987. - с. 160. - там же см. ссылки на литературу;
пиоро, 1999. – с. 231-233] в их германской принадлеж-
ности. однако полных аналогий оказалось до сих пор
найти невозможно. в связи с этим м. казанский об-
ратил внимание на погребения
римского времени в Южной
и средней Норвегии - наибо-
лее близкие, по его мнению, к
южно-крымским [казанский,
1997. - с. 51]. кстати, и в.в.
лавров, рассматривая письмен-
ные источники о германцах в
северном причерноморье, пи-
сал о выходцах из скандинавии
[лавров, 1997. - с. 11-12].
остается присоединиться к
высказанным предположениям
и считать, что какая-то часть
варваров-переселенцев могла
принести свои погребальные
традиции из Южной сканди-
навии и северной германии в
горный крым, несколько видо-
изменив их уже здесь, на новом
месте поселения.
3.2.5. керамический комплекс
погребеНий.
лепНая посуда.
керамика из всех трех терри-
ториальных групп могильников
очень разнообразна и довольно
многочисленна. так, в десяти
наполовину раскопанных и, как
правило, ограбленных некро-
полях, было найдено более 400
сосудов. Это: амфоры, вазы,
блюда, миски, чашки, кувшины,
горшки, кубки. из них посуда,
сделанная на гончарном круге
составляет более двух третей
от общего количества сосудов
(табл. 13).
Эта, предварительная ти-
пология, в достаточной сте-
пени условна - разные авторы
по-разному именуют сосуды;
это относится как к посуде от-
крытого типа, так и закрытого.
к тому же, в таблице (табл. 13)
учтены только находки из ком-
плексов, опубликованных сравнительно давно, однако
эта выборка, как почти случайная, показательна. кро-
ме того, самой важной, этнически показательной части
керамического комплекса могильников - лепной посуде,
рис. 34. типы оссуариев некрополя “совхоз-10” (по стржелецкому, высотской, рыжовой,
Жестковой, 2003-2004).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 71
будет еще посвящен специальный раздел работы. здесь
же пока следует сказать, что среди сосудов открытого
типа (блюда, миски и чашки) преобладает гончарная ке-
рамика; лепных кувшинов примерно в два раза меньше,
чем гончарных, горшков же, наоборот, лепных в пять
раз больше, чем гончарных.
по соотношению гончарной и лепной керамики вы-
деляются три могильника. Это: Нейзац, озерное-III,
скалистое - в них соответственно - 45, 55,9, 69,7 % %
лепной керамики от общего числа сосудов. гончарная
посуда, вероятно, почти вся импортная, привезена из
античных центров причерноморья; большей частью,
несомненно, из херсонеса. об этом обстоятельстве кос-
венным образом говорит и тот факт, что в могильниках,
которые расположены ближе к херсону, увеличивается
и процент гончарной посуды.
Это не относится к посуде т.н. «черняховского» типа
- горшкам, кувшинам и вазам из серой глины
[ср., напр.: магомедов, 1999. – рис. 1-4]. Эта
группа материала послужила одним из основа-
нием выделения этнокультурных групп в се-
верном причерноморье (см.: рис. 43). почти
вся она найдена в могильнике совхоз-10 (рис.
56-58) [см.: Юрочкин, 1996. - рис. 13. а, № 1-4,
6-9; б, № 3,5,8,9,10; в: 1,3,5,8]. другие находки
этого типа сосудов обнаружены в могильни-
ках на черной речке, хараксе, озерном-III и в
инкермане [подр. см.: Юрочкин, 1999; пиоро,
1999. – рис. 2, 3, 4, 1-7] (рис. 44-47). есть они
и в погребальных комплексах краснозорьиско-
го некрополя (склеп № 22, могила 37) (рис. 61)
[Неневоля, волошинов, 2001. – рис. 5, 1; 6; 7, 2],
интересные коллекции происходят из раскопок
некрополей красный мак (рис. 62), чатыр-даг
(рис. 63), лучистое (рис.64), карши-баир (рис.
65). больше всего такой посуды в могильнике
дружное (см. напр.: рис. 66, 67). как представ-
ляется, керамика этого типа могла появиться
в крыму не только вследствие экономических
контактов с населением черняховской культу-
ры [симонович, 1975. - с. 186], но, прежде все-
го контактов этнокультурных, в том числе и в
результате единовременной миграции [пиоро,
1999. – с. 234] (около середины IV в.), хотя но-
сители этой культуры были относительно не-
многочисленны [см.: Юрочкин, 1999. – с. 266].
характер глиняного теста позволил утверждать
в.Ю. Юрочкину о его местном производстве в
подражание черняховским прототипам [Юроч-
кин, 2003. – с. 208].
что же касается достаточно многочислен-
ных находок краснолаковой посуды, то она, не
являясь свидетельством этнических связей, тем
не менее, образует своеобразный культурный
«фон». она широко употреблялась варварами,
как в быту, так и в погребальных обрядах. как
показали исследования последних лет, многие
формы этой посуды производились в херсо-
несе, о чем красноречиво говорят находки там
бракованных сосудов [золотарев, коробков,
ушаков, 1997. – с. 18-22; ушаков, 1997. – с.
120-123; 2004. – с. 285-296; 2005. – с. 61-74]. Это по-
зволило, в свою очередь, говорить об этой группе со-
судов как о херсонесской sigillat’e [см.: Zhuravlev, 2000.
– р. 155].
лепная керамика из погребений.
посуда, сделанная без применения гончарного кру-
га (лепная), как уже неоднократно отмечалось, является
одним из важнейших элементов материальной культу-
рис. 35. подбойные и простая грунтовая могилы
некрополя карши-баир.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох72
ры, в которых «зашифрована» информация об этносе
ее изготовителей. к сожалению, такая керамика из мо-
гильников Юго-западного крыма в настоящее время не
только не изучена в достаточной степени, но и даже не
вся опубликована. в качестве предварительного «фона»
отметим, что лепной посуды достаточно много было
зафиксировано еще на считавшихся когда-то «поздне-
скифскими» (рис. 48) могильниках. они были учтены в
свое время о.д. дашевской (см.: рис. 49-51).
полномасштабное специальное ее изучение в целом
- задача будущего, наша цель значительно скромнее:
опираясь на существующие датировки погребений из
крымских некрополей, представить типы и варианты
лепной посуды III - VI вв., что позволило бы судить и
об этносе их изготовителей. предварительно, в порядке
постановки проблемы такая работа автором уже была
проведена [ушаков, 1998].
чтобы разгрузить основной текст, не буду описывать
незначительные детали морфологии сосудов, и указы-
вать их размеры. за основу типологии можно принят
общий «зрительный» образ (модель) сосудов, постро-
енный именно на их визуальном восприятии. критерии
их типологии и классификации содержатся в самой си-
стеме описания, при этом обращается внимание на со-
отношение основных частей сосудов – тулова, горла и
поддона, характер оформления закраин, места прикре-
пления и формы ручек, орнамент. можно заметить, что
при этом все сосуды до сведения их в итоговые таблицы
Таблица 8. взаимовстречаемость типов склепов в могильниках
Тип
В
ар
иа
нт
№№ склепов
к
ра
сн
ы
й
м
ак
н
ей
за
ц
о
зе
рн
ое
и
нк
ер
м
ан
ч
.р
.
с
ов
хо
з 1
0
к
ил
ен
-б
ал
ка
с
.г
.
с
ка
ли
ст
ое
д
ат
а
к
ол
ич
ес
тв
о
i
1 8 3,1 1,3
5/88,
4/88,
77, 40
10,
14(13),
17(12),
20(17)
101,190,
195,390,
449,457,
465,485
конец IV
- п/п. VI вв. 22
2 2 439,447 2 пол. IV в. 3
3 1,3 п/п. IV в. 3
4a 3 1
46 2 2
4в 1
4г 6/88 п/п. IV в. 1
ii
1 4 4(a),
2/88
13(19),
19(16),
1х10,
1967,
11(15),
12(14),
18(20)
2/71,
1/714/91 3.5 п/п. IV в. 15
2 5 5(6) 2 п. IV- п/п.
V вв. 2
3 1 1
iii
1 1/91,2/91 2 п. III-п/п.
V вв. 2
2 3/71 2 п. III-п/п.
IV вв. 1
Всего склепов 1 4 2 4 9 12 6 2 11 54
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 73
были вычерчены в одном масштабе, чтобы можно было
определиться с их типологией. по мере необходимости,
для сравнения, привлечены находки с сопредельных
территорий - с северо-западного причерноморья (чер-
няховская культура), из центральной и Юго-восточной
европы (вельбаркская, фракийская культуры и т.д.), из
боспорского региона, подонья и северного кавказа. в
графических таблицах (рис. 52-54) сосуды выстроены
в типологические и хронологические ряды. в первой
таблице (рис. 52) показаны открытые сосуды, условно
именуемые мисками (называемые в некоторых публи-
кациях также блюдами, чашками и тарелками) без более
дробной классификации; на этой же таблице помещены
и горшки. распространение сосудов с вертикальными
ручками - (кувшины, кувшинчики и кружки) показано
на отдельной таблице (рис. 53). Наконец, еще в одну
таблицу (рис. 54) сведены двух - и трехручные вазы и
сосуды (кувшины) с зооморфными ручками.
конкретные места находок всех учтенных сосудов
отмечены в подписях к графическим таблицам. дата,
которая там указана - это дата погребального комплек-
са; там же имеется точная ссылка на литературу, откуда
Таблица 9. датировка погребальных сооружений
дата III в. IV в. V в. VI в. всего
датир. всего
типы погр.
сооружений могильники п/п 2/п п/п 2/п п/п 2/п п/п 2/п
I. склепы
Нейзац 2 2 6
озерное III 1 2 3 3
инкерман 1 2 1 4 8
черноречье 1 4 5 10 13
скалистое 4 1 5 10 12
сахарная
головка 1 1 1
Всего 1 4 8 5 1 11 30 43
II. подб.
могилы озерное III 1 1 1
инкерман 6 5 1 12 25
черноречье 6 2 4 3 1 16 38
скалистое 1 1 3 5 5
сахарная головка 2? 3 2 7 7
Всего 6 9 12 5 4 5 31 76
III.грунт.
могилы озерное III 3 3 3
харакс 1
инкерман 1(зпл.) 1(зпл.) 3 17
черноречье 2 2 11
всего 1(зпл.) 3 1(зпл.) 2 8 32
итого 8 16 20 12 5 18 79 151
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох74
взято то или иное изображение сосуда. Наконец, в спе-
циальной таблице дополнительно показано распростра-
нение (взаимовстречаемость) всех описанных типов
лепной керамики по конкретным погребениям могиль-
ников с указанием количества найденных экземпляров
сосудов и датами комплексов (см.: табл. 14). Это сдела-
но для удобства последующего оперирования находками
и «прозрачности» описания и выводов. таким образом,
описание, графические таблицы керамики, подписи к
этим таблицам и сама таблица взаимовстречаемости до-
полняют друг друга и могут быть показательны только
в комплексе.
итак, словесное описание лепной керамики, выпол-
ненное по материалам опубликованных раскопок, вы-
глядят следующим образом. (см.: рис. 52-55; табл. 14).
I. миски (рис. 52, 1а, 1-8) многочисленных вариан-
тов. (№№ в тексте совпадают с номерами в таблицах).
1а. глубокая тонкостенная миска с округлыми стен-
ками, слегка загнутым краем, на кольцевом поддоне.
1. тонкостенные, высокие, с плоским дном, плавно
переходящим в наклонную стенку.
2. с более толстыми стенками, высота их ниже,
дно плоское.
3. с наклонными тонкими стенками, в месте перехо-
да от стенки к плоскому дну имеется заметный выступ.
4. меньшего размера, стенки расположены почти
вертикально, край слегка отогнут, дно - плоское.
5. высокие, с наклонными (от плоского дна), а затем
почти вертикальными стенками, закраина может слабо
отгибаться.
6. Низкие, как бы уплощенные, с плоским дном,
плавно переходящим в почти вертикально расположен-
ные стенки. к закраине прикрепляются горизонтально
отогнутые подтреугольные в плане ручки, их может
быть как 2, так и 3 (№ 6а).
рис. 36. типы склепов некрополя карши-баир.
рис. 37. Некоторые типы склепов херсонеса таврического.
1-15 - по зубарю, 1982; 16 - склеп в карантинной балке
(по ушакову, 1993).
рис. 38. Некрополи римского времени с погребениями по
обряду кремации
(по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 75
7. высокие (высота равна или больше диаметра со-
судов), тонкостенные, с утолщенным дном и почти вер-
тикальными стенками.
8. равной или меньшей высоты тонкостенные сосу-
ды, приближающиеся по своим пропорциям к стаканам,
с уплощенным дном небольшого диаметра.
II. горшки (рис. 52) трех вариантов.
1. шаровидное тулово, верхняя часть сосуда слегка
вытянута, с почти вертикально расположенной закраи-
ной. плоское дно. почти посередине тулова расположе-
ны три налепные ручки-держаки (рис. 52, 13, 14). по
облику напоминают дакийские сосуды.
2. шаровидное тулово, со слегка отогнутой воротни-
кообразной закраиной (рис. 52, 15).
3. вытянутое удлиненное тулово, расширяющееся
кверху, плоское дно (рис. 52, 16).
аналогичные по форме сосуды связаны с кругом
пшеворских древностей [баран, 1981. - тип L XXIV. -
рис. 12,13].
III. кувшины (рис. 53)
четырех групп с вариантами.
Группа 1. Небольшие кув-
шины. четыре варианта.
1. шаровидное, слегка
сужающееся книзу тулово,
плоское дно, как правило,
круглая в сечении ручка, ши-
рокое горло. Этот тип сосудов
иногда называют кружками
или кубками. можно разде-
лить на четыре подварианта:
а) слегка отогнутая закраина,
небольшая петлевидная ручка
прикреплена «не под самое
горло» (рис. 53, 1); б) горло
и верхняя часть тулова укра-
шены врезным орнаментом
чередующихся волнистых и
прямых линий (рис. 53, 2); в)
петлевидная ручка прикре-
плена к закраине, венчик поч-
ти прямой или слегка отогнут
(рис. 53, 3, 4, 5, 6, 7 - с выде-
ленным поддоном); г) высота
сосуда меньше его ширины,
горло слабо выделено (рис.
53, 8). подвариантом можно
считать сосуд совсем неболь-
шого размера (рис. 53, 9).
2. шаровидное тулово,
плоское дно, четко выделен-
ное сравнительно узкое пря-
мое горло, петлевидная ручка
прикреплена под венчиком
(рис. 53, 10). На тулове - врез-
ной орнамент из вертикаль-
ных линий.
3. плоское дно, шаро-
видное тулово, сужающееся
кверху, выделенное сравни-
тельно небольшое прямое
горло, петлевидная ручка,
прикрепленная под венчиком
(рис. 53, 11).
4. яйцевидное, выделенное тулово, высокое узкое
горло, петлевидная ручка, прикрепленная к краю вен-
чика. два подварианта: а) плоское дно (рис. 53, 13); б)
кольцевой поддон (рис. 53, 14).
Группа 2. Кувшины «средних размеров». три вари-
анта: 5) вытянутое, стройное тулово, четко выделенное,
рис. 39. могила 1 некрополя чатыр-даг (по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох76
рис. 40. типы трупосожжений (I-IV) некрополя чатыр-даг (по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 77
рис. 41. типы трупосожжений (V-IX) некрополя чатыр-даг (по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох78
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 79
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох80
почти прямое горло (рис. 53, 15); 6) сосуд более при-
земистых очертаний, у него сравнительно широкое гор-
ло, слегка отогнутая закраина, ручка верхним прилепом
прикреплена посередине горла, резко «падает» вниз к
месту наиболее широкой части тулова (рис. 53, 16); 7)
слегка отогнутый край венца, прямое горло, тулово,
довольно резко сужающееся книзу от середины. ручка
прикреплена от середины горла к тулову в его наиболее
широкой части (рис. 53, 17).
Группа 3. «Большие» кувшины. вариантов можно
выделить два: 8) плоское дно, широкое биконическое
тулово, короткое, слегка отогнутое горло, небольшая,
круглая в сечении ручка (рис. 53, 18); 9) плоское дно,
вытянутое яйцевидное тулово, сравнительно широкое,
почти прямое горло, маленькая петлевидная ручка
(рис. 53, 19).
кроме этих сосудов, упомянем отдельно еще
три находки.
1. кувшинчик-кружка на коль-
цевом поддоне с шаровидным ту-
ловом, широким горлом, слегка
отогнутой закраиной, петлевидной
ручкой с выступом в верхней части,
имитирующим голову животного
(рис. 54, 1).
2. кувшинчик с биконическим
туловом, тонким дном, прямым,
слабо выделенным горлом и ручкой
в виде животного (рис. 54, 2).
3. ручка кувшинчика в виде жи-
вотного (рис. 54, 3).
Наконец, еще один тип сосудов,
выделяемый, правда, достаточно
условно.
IV. «Вазы», напоминающие по
форме горшки. с 2 или 3 уплощен-
ными или овальными ручками.
1. Небольшой по размерам со-
суд. имеет плоское дно, наклонные
стенки, диаметр закраины превы-
шает высоту. две небольшие петле-
видные ручки (рис. 54, 4).
2. большие по размерам сосуды.
для них характерны плоское дно,
биконическое тулово, высокий, в
виде стоячего воротничка «венчик».
они могут быть: а) двуручные (рис.
54, 5), б) трехручные (рис. 54, 6).
еще большее многообразие
форм лепных сосудов мы наблюда-
ем в могильнике совхоз-10. основ-
ные типы сосудов следующие: I)
миски, тарелки, блюда (рис. 55,
1-4); II) горшки (рис. 55, 5-10, 24);
III) кружки и небольшие кувшин-
чики (рис. 55, 11-15, 17); IV) кув-
шины (рис. 55, 16, 18-23). авторы
последней публикации материалов
этого некрополя [стржелецкий, вы-
сотская, рыжова, Жесткова, 2003-
2004] разделили лепную посуду на две большие группы,
к первой отнесли сосуды различного назначения, а ко
второй – погребальные урны.
в первой группе они выделили Тип I – миски трех
вариантов: 1 – конические неглубокие (рис. 56, 3, 4),
2 – полусферической формы (рис. 56, 5-7), 3 – кониче-
ской формы с немного отогнутым венчиком (рис. 56, 8,
9, 11). Тип II представлен блюдами (рис. 56, 10), Тип
III – солонками (рис. 56, 12, 13 – с ритуальными изо-
бражениями, в том числе свастики, растения, живот-
ных), Тип IV – кружками конической или усеченно-
рис. 42. типы и варианты трупосожжений из могильников Юго-западного крыма
(по ушакову, 1998). I-VIII – типы; а-в – варианты.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 81
конической формы (рис. 56, 21, 22). Тип V – кубки
двух вариантов: 1 – небольшие сосуды с шаровидным
туловом и небольшой петлевидной ручкой (рис. 56, 18),
2 – стаканоообразные с ручками (рис. 56, 19, 20); Тип
VI – горшки без ручек четырех вариантов: 1 – тюльпа-
новидной формы (рис. 56, 23), 2 – со слегка отогнутым
венчиком, шаровидным туловом (рис. 56, 27) или слег-
ка вытянутым (рис. 56, 24, 26), 3 – с плавным профилем
(рис. 56, 28, 29), 4 – с высоким цилиндрическим горлом
(рис. 56, 25); Тип VII – горшки с ручками (4 экзем-
Таблица 12. типы и варианты трупосожжений (распределение датированных комплексов по могильникам)
Типы i ii iii iV V Vi Vii дата
варианты
могильник № погр. A Б В A Б Б В А Б В Б В А Б В IIIв. IV в. V в.
Бельбек 1 14 + +
15 + +
21 + +
чатырдаг 1 + +
2 + +
3 + + +
4 + +
харакс 3 + +
8 + +
10 +
15 + +
16 +
21 + +
22 + +
24 + +
25 + +
26 + +
28 + +
29 + +
33 +
9а,9б (1) +
ч.р. 3(11) + +
19(38) + +
совхоз-10 +
+
+
+
+
+
+
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох82
пляра) (рис. 57, 1-3). Тип VIII – это кувшины семи
вариантов: 1 – с высоким, чуть расширенным кверху
горлом, вытянутым туловом, массивной, квадратной в
сечении ручкой и вогнутым дном (рис. 57, 4, 5); 2 – с
невысоким, немного расширяющимся кверху туловом,
овальной в сечении ручкой и плоским дном (рис. 57,
6-8); 3 – два кувшина с немного расширяющимся вен-
чиком и сужающимся туловом (рис. 57, 9); 4 – тоже два
сосуда с воронковидной горловиной (рис. 57, 10); 5 –
небольшие кувшины с воронковидной горловиной и
биконическим туловом (рис. 57, 12, 13), в одном случае
с каннелированным туловом (рис. 57, 11); 6 – с расши-
ряющейся горловиной и валиком в нижней части горла
(2 экземпляра) (рис. 57, 14); 7 – небольшой кувшин с
цилиндрическим горлом, слегка отогнутым венчиком,
почти шаровидным туловом и профилированной руч-
кой с отростком (рис. 57, 15) представленные аналогии
происходят с территории, занятой племенами черня-
ховской культуры и, в большей степени, с поволжья,
северного кавказа и боспора (сарматские племена),
датируются они преимущественно III-IV вв. н.э. [подр.
см.: стржелецкий, высотская, рыжова, Жесткова, 2003-
2004. – с. 130-136].
Вторая группа лепных сосудов некрополя совхоз-
10. Тип I – урны для захоронения праха представлены
двумя вариантами сосудов: 1 – четыре горшка без ручек
(рис. 58, 1, 2); 2 – горшки со сферическим туловом, ко-
роткой шейкой и петлеобразной ручкой (рис. 57, 3, 4, 5);
Тип II – кувшины авторы разделили на шесть вариан-
тов: 1 – с раздутым и как бы сплюснутым в центре эл-
липсовидным туловом, плоским дном, расширяющейся
горловиной, плоской или круглой в сечении ручкой
(рис. 57, 6, 7); 2 – шаровидной формы с цилиндриче-
ским, немного расширяющимся кверху горлом (рис. 57,
8); 3 – большие сосуды с короткой, чуть расширяющейся
кверху горловиной и яйцевидным туловом (рис. 57, 9);
4 – с овальным туловом, высокой, чуть расширяющей-
ся кверху шейкой (рис. 57, 11); 5 – с овальным, почти
яйцевидным туловом, короткой расширяющейся кверху
шейкой и петлеобразной ручкой (рис. 57, 12-14); 6 – вы-
сокий кувшин с шаровидным туловом и двумя петлео-
бразными ручками, высокой горловиной с валиком (рис.
57, 15). почти все аналогии этим сосудам (62 урны)
происходят с территории, которую тогда (II-IV вв.) за-
нимали сарматы [подр. см.: стржелецкий, высотская,
рыжова, Жесткова, 2003-2004. – с. 136-139] и почти 60
% всех сосудов относятся к III- IV вв. н. э. [стржелец-
кий, высотская, рыжова, Жесткова, 2003-2004. – с. 140.
– табл. г]. по материалам лепной керамики отчетливо
прослеживаются связи населения, оставившего этот мо-
гильник в округе херсонеса прежде всего с сарматским
(рис. 59) и, во вторую очередь, с гето-дакийским (рис.
Таблица 13. типы керамики в могильниках
могиль-
ник бельб. I Н. оз.III ч. – д. харакс инк. ч.р. сах.
головка скалист. килен-
балка Всего
Типы
сосудов1 г л г л г л г л г л г л г л г л г л г л г л
Амфоры
62 1 3 4 20 11 24 2 2 74
42,93 3,4 7,9 43,7 28,6 17,7 17,0 66,6 3,0 100
вазы
1 1 1 3
2,6 1,6 3,0 0,7
Блюда
3 8 6 2 1 2 1 13 8 1 12 1 46 8
21,5 27,6 20,7 5,3 6,3 2,9 1,4 21 7,0 0,7 18,2 1,5 11,1 1,9
миски
3 1 5 3 3 2 1 4 9 19 17 14
7,9 2,6 7,1 4,3 4,8 1,4 0,7 12,1 27,3 28,8 4,1 3,4
чашки 4 4 5 2 6 2 39 13 1 4 71 25
13,8 10,5 31,3 12,5 8,6 2,9 27,7 9,2 3,0 6,1 15,5 6,0
кувш.
2 1 1 4 6 13 2 5 6 34 3 1 4 1 9 46
14,3 3,4 3,4 10,5 15,8 18,6 2,9 8,0 9,7 24,1 2,1 33,3 12,1 36,4 40,9 1,5 15,5 7,2
горшки 3 6 14 1 5 11 2 3 9 4 1 9 46
21,5 20,7 36,9 6,3 7,1 15,8 3,2 2,1 6,4 12,1 3,0 2,2 11,1
кубки 2 1 1 4
6,9 1,6 0,7 1,0
кружки
3 3
2,1 0,7
итог кол 11 3 16 13 17 21 13 3 51 19 47 15 114 27 3 10 23 64 2 291 123
% 78,6 21,5 55 45 44,8 55,3 81,3 18,87 2,9 27,1 75,8 24,2 80,9 19,1 100 30,3 69,7 97 3 100 100
1 г – гончарная, л – лепная.
2 количество.
3 проценты.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 83
60) мирами.
говоря в целом обо всей этой группе керамики (леп-
ной посуды) из могильников Юго-западного крыма,
можно отметить, что открытые сосуды (миски) имеют
определенное морфологическое сходство с находками
как с территории к востоку (боспор, северный кавказ),
так (в меньшей степени) и к северо-западу от нашего
региона. миски позднескифской культуры (ср.: рис. 49;
50) более массивные и утверждать о морфологическом
родстве их с керамикой подобных форм, но более позд-
них, оснований, по-видимому, нет. впрочем, этот тип
посуды имел стабильные формы в течение довольно
длительного времени на территории всего причерно-
морья у носителей хоть и соседних, но генетически раз-
ных по происхождению культур и, вероятно, не может
являться этнодифференцирующим признаком.
следующий тип лепной посуды - горшки - представ-
лен практически единичными находками. Некоторые из
них - большие сосуды с налепными ручками (из могиль-
ников на черной речке и совхоз-10) – действительно
слегка напоминают гето-дакийские формы, давно уже
исчезнувшие к этому времени (IV в.). в.Ю. Юрочкин
[1999. – рис. 7. – группа 1] относит их к аланским со-
судам. более простые формы найденных фрагментов
горшков не позволяют определенно судить об этносе их
изготовителей. один из горшков из склепа № 1 могиль-
ника дружное имеет аналогии из погребений Нижнего
поволжья, куда они могли поступать из прикубанья и
Нижнего дона [власов, 2001. – с. 19. – рис. 1, 5]. Не-
большие горшочки из дружненского некрополя напо-
минают сосуды из Неаполя скифского, булганакского и
Южно-донузлавского городищ (рис. 49; 51) [ср.: вла-
сов, 2001. – с. 19. - рис. 2, 1-4].
кружки и кувшины - наиболее часто встречающие-
ся находки в погребениях. подавляющее большинство
их связано с сармато-аланским миром. причем появля-
ются они в нашем регионе достаточно рано - с конца
III - начала IV вв. в.п. власов привел аналогии круж-
кам из слоя II-III вв. н.э. Неаполя скифского [власов,
2001. – рис. 1, 10], сарматских погребений прикубанья,
северо-западного кавказа (сираки) и нижнеднепров-
ской золотой балке (поздние скифы) I в. н.э. [власов,
2001. - с. 20-21]. Это массовый материал в могильниках
дружное, есть они и в некрополе Нейзац [власов, 2001.
– рис. 1, 14-16]. аналогичные находки из аланских мо-
гильников северного кавказа датируются временем,
как правило, не ранее VI в. лишь единичные находки
обнаруживают сходство с аналогичными сосудами да-
кийского мира, например маленький кувшинчик из мо-
гильника совхоз-10 (ср.: рис. 53, 24. - рис. 55, 13).
еще более определенно о сармато-аланском этносе
можно говорить, рассматривая очень характерные не-
большие кувшинчики с ручками в виде животных или
с шишечками, всего лишь имитирующих их. впрочем,
как показала м.п. абрамова [1984. - с. 15-20], сосуды
этого типа по происхождению связаны с местным на-
селением не столько северного кавказа, и даже закав-
казья, сколько ирана и Южного азербайджана. Эти тра-
диции и были восприняты в конечном итоге сарматами.
вероятно, аланам принадлежали не только могильники
Нейзац, дружное и скалистое, но аланы, возможно,
входили в состав населения, оставившего и могильник
на хараксе.
Эти выводы подтверждаются также формами леп-
ной керамики из могильников Юго-западного крыма,
найденные в последние годы (напр.: рис. 61-65). лепная
посуда красномаковского некрополя, как можно видеть,
представляет собой типичный для могильников Юго-
западного крыма керамический набор: кувшины, круж-
ки, миски и горшки (рис. 62) [лобода, 2005. – табл. I].
рис. 43. Этнокультурные группы в северном причерноморье
(по Юрочкину, 1999). а – могильники типа ай-тодор; б -
могильники типа озерное-инкерман; в – античные города;
г – черняховская культура; д – памятники типа рогожкино.
1 – херсонес; 2 – ай-тодор; 3 – чатырдаг; 4 – феодосия; 5 –
пантикапей – боспор; 6 – геническая горка; 7 – рогожкино.
рис. 44. места находок черняховской керамики в крыму
(по Юрочкину, 1999). 1 – херсонес; 2 – ай-тодор;
3 – чатырдаг; 4 – феодосия; 5 – пантикапей; 6 – геническая
горка; 7 – илурат; 8 – инкерман; 9 – черноречье; 10 – совхоз
«севастопольский» (10); 11 – суворово; 12 – тас-тепе;
13 – красная заря; 14 – озерное III.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох84
здесь прежде всего необходимо также упомянуть
лепную керамику из могильника дружное [храпунов,
мульд, 1997. - с. 259-261; храпунов, мульд, власов,
1998. - рис.6, 7, 8]. в.п. власов, специально изучивший
ее [власов, 1999. – с. 322-371], предложил свою клас-
сификацию этой категории керамики. он выделил, в
частности, следующие типы сосудов: горшки (77 экз.),
ковши (10 экз.), кружки (88 экз.), кувшины (94 экз.) и
миски (137 экз.), а также кубки (11 экз.), блюда (2 экз.),
блюдца (2 экз.), «солонки» (4 экз.), чашу (1 экз.) с под-
типами и вариантами [подр. см.: храпунов, власов,
1998. - с.244-252; власов, 1999]. значительная часть из
них повторяет типы сосудов, описанные выше. Это пре-
жде всего миски [ср.: рис. 52, 1, 2, и храпунов, власов,
1998.- рис. 6, 2, 3; рис. 8, 4; храпунов, мульд, 1997.-
рис. 148, 8, 9; рис. 150, 5], кувшины и кружки [ср.: рис.
53. и храпунов, власов, 1998. - рис. 6, 5, 8; рис. 8, 6,
8, 9; храпунов, мульд, 1997. - рис. 148, 5, 7]. два со-
суда из склепа № 87 немного напоминают, если не по
пропорциям, то по типу дуговидных ручек-прилепов
сосуды из подбойной могилы № 9 чернореченского не-
крополя [ср.: храпунов, мульд, 1997. - рис. 148, 2, 6 и
рис. 52, 13, 14].
своеобразие комплексу лепной керамики дружнен-
ского некрополя придает оформление ручек сосудов
в виде четко выраженных ре-
льефных отростков, отходящих
от верхних или нижних концов
ручек [храпунов, мульд, 1997.
- рис. 148, 1,3; рис. 149, 12; рис.
150, 4; храпунов, власов, 1998. -
рис. 7, 2, 5; рис. 8, 5] (рис. 66, 67).
кроме того, в дружном найдены
специфические трехручные сосу-
ды с процарапанным орнаментом
врезными линиями [храпунов,
мульд, 1997. - рис. 148, 1, 3];
иногда подобный орнамент мо-
жет быть на ручке кувшина [хра-
пунов, мульд, 1997. - рис. 148,
5]. в целом в этом же морфоло-
гическом ряду находятся многие
лепные сосуды из могильника
лучистое. прилепы ручек мно-
гих кувшинов оформлены так-
же в виде отростков [айбабин,
хайрединова, 1998. - с. 309]. в
целом лепная керамика друж-
ного (432 экземпляра находок)
представляет собой уникальное
явление и не сводится ни к одной
из известных керамических тра-
диций [власов, 1999. – с. 352],
но позволяет, по мнению в.п.
власова, выделить несколько
разнородных по происхождению
групп, среди которых (перечис-
лены в порядке убывания): эт-
нически нейтральная (20,8 %),
северокавказская (11,3 %), евро-
пейского боспора (8,6 %), позд-
нескифская (6,52 %), Нижнего
дона и прикубанья (меоты – 5,8
%), сарматская (4,65 %), пшеворская, вельбаркская и
черняховская (3 %), античная (3,25 %), смешанная (11,1
%), в том числе сочетающая сарматские и германские
традиции, неопределенных традиций (3,25 %) [подр.
см.: власов, 1999. – с. 351-354]. Недавно в.п. власов
привел дополнительные аргументы к северокавказским
параллелям крымской керамике, проиллюстрировав об-
разцами находок и составив небольшой историографи-
ческий обзор вопроса [власов, 2003. – с. 98-124]. он
показал, что и на северном кавказе значительную часть
керамики из погребальных комплексов можно иденти-
фицировать как лепную (в том числе и сделанную с ис-
пользованием поворотного столика [власов, 2003. – с.
рис. 45. черняховская керамика Юго-западного крыма (по Юрочкину, 1999). 1-4, 6,
9 – совхоз «севастопольский» (1-4 – кенотаф, 6 – могила 217, 9 – могила 55); 7, 8, 13 –
инкерман (разведки 1941 г.); 10-11 – ай-тодор (10 – могила 22, 11 – могила 28); 12, 14
– тас-тепе (12 – склеп 11, 14 – склеп 6); 15 – суворово, склеп 30; 16 – озерное III, склеп
1; 17, 19, 23 – суворово (17 – склеп 41, 19 – могила 11, 23 – склеп 29); 21 – черноречье
(могила 17 по а.и.айбабину); 20, 22, 24, 26 – совхоз «севастопольский» (5-7, 10 –
кенотаф, 22 – могила 260, 24 – могила 196); 25 – красная заря, склеп 22.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 85
98-101]. Эти северокавказские параллели удалось про-
следить на основе сопоставления морфологии разноо-
бразных типов сосудов, в том числе – кружек (68 экз.),
кувшинов (35 экз.), ковшей (9 экз.) [власов, 2003. – с.
104-109, 111, 112].
лепную посуду, обнаруженную в погребениях мо-
гильника карши-баир, можно разделить на шесть
основных типов: миски, горшки, кубки, кувшины раз-
ных форм и размеров.
(1) миски. среди открытых сосудов (мисок) вы-
деляется четыре варианта: 1) небольшая по размерам
мисочка с заостренным краем и плоским дном (рис. 65,
1); 2) миски плоскодонные большего размера с наклон-
ными стенками (рис. 65, 3, 4); 3) глубокие миски с окру-
глыми стенками и плоским дном (рис. 65, 6, 9); 4) миска
на невысоком кольцевом поддоне (рис. 65, 5). анало-
гии этому типу сосудов представлены в крымских мо-
гильниках дружное, скалистое, лучистое, черноречье,
инкерман, совхоз-10, расположенных в юго-западной
части полуострова. относятся там они к V-VI вв. мож-
но наблюдать определенное морфологическое сходство
этих мисок с находками изделий того же времени на
боспоре и северном кавказе и (в меньшей степени) в
северо-западном причерноморье.
следующий тип лепной посуды – (2) горшки. как
всегда, как в аналогичных крымских, так и
в нашем могильнике, их считанные находки
(два экземпляра) (рис. 65, 10, 14). Эти, доста-
точно простые по морфологии изделия, также
не позволяют определенно судить об этниче-
ской принадлежности их изготовителей.
(3) кубков - два типа сосудов. один из
кубков – биконический (рис. 65, 12), два дру-
гие (иногда их называют кружками) - с шаро-
видным туловом, воротникообразной, слегка
отогнутой закраиной и петлевидной уплощен-
ной ручкой несколько разные по пропорциям
(рис. 65, 13, 15). подобные сосуды известны
по находкам в Юго-западном (инкерманский,
чернореченский) и центральном (Нейзацкий)
могильники крыму.
кувшины (4, 5) представлены сосудами
большего и меньшего размеров (рис. 65, 7, 8).
типичны для многих крымских погребений
V-VI вв. очень вероятна их связь с сармато-
аланским миром. причем появляются они в
нашем регионе достаточно рано - с конца III-
начала IV вв., возможно, с очередной волной
заселения аланами этой территории. подоб-
ные сосуды на северном кавказе широко рас-
пространяются позднее - с VI в. н.э.
аналогии лепной посуде этого могильни-
ка, как мы видели, легко можно найти на до-
статочно обширной территории разных реги-
онов северного причерноморья. Наибольшее
сходство при этом она обнаруживает с кера-
микой сармато-аланских могильников кры-
ма позднеантичного-раннесредневекового
времени. что касается близлежащих могиль-
ников крыма, таких как Нейзац, дружное и
скалистое, то сейчас в научной литературе
стало господствовать мнение (основанное на
всем комплексе находок) также об их преимуществен-
но сармато-аланской принадлежности. хронологически
более поздними по сравнению с дружным, но совпа-
дающими по датировкам с находками из карши-баира,
в этом «сармато-аланском» морфологическом ряду яв-
ляются некоторые лепные сосуды из могильника лучи-
стое. отнесем к сармато-аланской культурной традиции
лепную керамику из карши-баира и мы.
Эти наблюдения в какой-то степени соответствуют
общим выводам по всему комплексу лепной керамики
из могильников Юго-западного крыма. в итоге ста-
новиться ясно, что утверждать определенно о значи-
тельном позднескифском этническом компоненте [см.:
храпунов, власов, 1998. - с. 253] по материалам леп-
ной керамики все-таки не представляется возможным.
рис. 46. керамика из Юго-западного крыма (по Юрочкину, 1999).
1 – инкерман, могила 37; 2 – красная заря, склеп 22;
3 – скалистое, склеп 495 (по веймарну и айбабину); 4, 6, 7, 9, 11 – совхоз
«севастопольский» (4 – каменный ящик I (VII), 6, 9, 11 – кенотаф, 7 –
могила 55; 5, 7 – склеп 41); 8 – черноречье, могила 55.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох86
есть небольшое сходство с керамическим комплексом
лепной посуды позднеантичных центров крыма: бо-
спора [Cр.: кастанаян, 1981. – табл. VII, 1-8; табл. VIII,
1,2,7; IX, 1-10; XIV, 7-9; XIX, 4,6-11; хх; XXIII; XXV;
XXVI; XXVIII; XXX и др.] и херсонеса [зубарь, 1982.
– рис. 53, 54]. в качестве дополнительного примера
можно привести находки лепной посуды из цистерны и
колодца в северо-восточном районе города. они доста-
точно своеобразны и находят параллели прежде всего
из раскопок памятников позднеантичного времени на
гераклейском полуострове [ушаков, макаев, струкова.
- с. 212-214] (рис. 68, 69). в большей степени связаны
с носителями черняховской культуры двух - и трехруч-
ные лепные вазы, хотя не преминем заметить, что эта
культура, несомненно, была полиэтнична (в сложении
ее участвовали среди прочих этносов и сармато-аланы).
в.п. власов, специально рассматривая лепную кера-
мику нижнедонского-прикубанского облика, пришел к
выводу о том, что в позднеримское время произошел
всплеск инфильтрации нижнедонско-прикубанских
варваров, связанный как раз с приходом в крым аланов
[подр. см.: власов, 2001].
говоря о хронологическом распределении описан-
ных выше типов лепной керамики надо отметить, что
большая часть из них бытовала во второй половине III
- первой половине V вв., что может дополнительно гово-
рить об относительной густоте населения в это время, и
как видно, о преобладании сармато-аланского этноса.
3.2.6. фибулы и пряЖки.
Эти категории погребального инвентаря всегда вы-
делялись исследователями, считаясь хронологически-
ми и этно-культурными индикаторами присутствия в
регионе готов (германцев). в частности, обычай ноше-
ния парных больших двупластинчатых фибул и орли-
ноголовых пряжек - это, по определению а.к. амброза
[1974. - с. 24], непременная принадлежность готского
женского костюма.
оставляя в стороне анализ изделий так называе-
мого полихромного стиля гуннской эпохи, найденных
преимущественно в степной части крыма и в кер-
ченских склепах [см.: айбабин, 1993. - с. 206-211],
заметим, что выводы об этнической принадлежности
этих предметов носят только вероятностный харак-
тер - можно говорить о центрах их происхождения и
производства. Несомненно, вещи полихромного стиля
являлись отражением вариантов общей моды, свиде-
тельствуя об этнокультурных заимствованиях, взаи-
мовлияниях и т.д. Несомненно, однако, что они при-
надлежали кочевым племенам, входившим в гуннское
объединение [см.: айбабин, 1994. - с. 209-210; засец-
кая, 1994. – с. 50-67].
Набор и характер инвентаря в могильниках Юго-
западной части полуострова принципиально отличен
от упомянутых выше изделий полихромного стиля, что
естественно - они принадлежали оседлому населению
рис. 47. посуда памятников типа озерное-инкерман (по Юрочкину, 1999).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 87
другой этнокультурной среды.
для этого инвентаря характерны три группы фибул
(находки фибул и пряжек в погребениях - табл. 15. – ср.:
пиоро, 1999. – рис. 5, 6). перечислим их (по сводке а.и.
айбабина): 1) двучленные прогнутые подвязные [айба-
бин, 1990. - рис. 8. - с. 187, далее без указания фамилии
автора и года издания]; 2) двухпластинчатые I и II групп
[рис. 9. - с. 188], а также с кербшнитовой резьбой; 3)
пальчатые [рис. 14. - с. 193].
кроме фибул назовем также пять групп пряжек (по
общей нумерации фибул и пряжек): 4) IV - первой по-
ловины V вв. [рис. 22. - с. 201]; 5) V в. [рис. 23. - с.
202]; 6) с прямоугольным щитком [рис. 24. - с. 203];
7) с овальной рамкой [рис. 37. - с. 216]; 8) в-образные
пряжки [рис. 39. - с. 218].
описание всех этих материалов давалось в литера-
туре многократно. здесь же достаточно сказать о выво-
дах исследователей об этой группе предметов. фибулы
первой группы наиболее многочисленны, найдены как
в склепах и подбойных могилах, так и в погребениях с
трупосожжениями (харакс). они характерны для чер-
няховской культуры [айбабин, 1990; амброз, 1994. -
с. 44; Щукин, 2005. – с. 191-193]. именно они могли
быть заимствованы у переселившихся с северо-востока
готов и гепидов, как предполагал
а.к.амброз, готов - в конце II - на-
чале III вв. и гепидов - в конце III - IV
вв.; в округу херсонеса прогнутые
подвязные фибулы принесены также
варварами [см.: амброз, 1966. - с.
94-95]. дополнительно об этом гово-
рят и анализы металла, из которого
они были сделаны [черных, барцева,
1972. - с. 64, 88-92]. двухпластинча-
тые фибулы генетически связаны с
подунавьем, как и пальчатые, кото-
рые, по определению а.к. амброза,
создавались там позднеантичными
мастерами специально для варваров
в середине и второй половине V в.
[амброз, 1966. - с. 66]; готскими и
гепидскими мастерами эти фибулы
впоследствии были освоены и упро-
щены [амброз, 1994. - с. 45]; харак-
терны они именно для черняховской
культуры [Щукин, 2005. – с. 194].
и.п. засецкая посвятила специ-
альную работу проблеме датировки
и происхождения пальчатых фибул
из боспорского некрополя [засецкая,
1998]. там упомянуты и находки из
горного крыма. она еще раз под-
черкнула то обстоятельство, что они
могли быть принесены на боспор
готами, так как они являются непре-
менным атрибутом женской герман-
ской одежды. распространение их на
боспоре могло быть связано с двумя
основными событиями - возвращени-
ем в северное причерноморье гун-
нов в середине V в. (и их союзников
- германцев) и падением остготского
государства и переселением готов на
другие территории (вторая половина VI в.). распростра-
нение (и изготовление на месте) их могло быть только
в том случае, если в местном населении присутство-
вала прослойка готов [подр. см.: засецкая, 1998. - с.
437]. все сказанное, безусловно, относится и к Юго-
западному крыму, причем отмеченные здесь фибулы
найдены даже в скалистом (склеп 190), близ херсонеса
(«сахарная головка», подбойная могила 2; «совхоз-10»)
и в погребениях городского некрополя [см.: айбабин,
1990. - рис. 14, 4,8,11; засецкая, 1998.- каталог. №№
45-46, 96-97, 98-99, 100, 101]. в перечне и.п. засецкой
упомянуты также находки фибул в лучистом (склеп 54,
рис. 48. могильники Юго-западного крыма III - начала V вв. (по высотской).
1 - Неаполь скифский; 2 - мангуш; 3 - бельбек-I; 4 - верхне-садовое; 5 -
инкерманский; 6 - Эски-кермен; 7 - черкез-кермен; 8 - терновка; 9 - передовое; 10
- узень-баш; 11 - харакс; 12 - “сахарная головка; 13 - совхоз “севастопольский”;
14 - могильник на западных склонах телеграфных высот; 15 - чернореченский;
16 - могильник у подножья юго-восточного окончания федюхиных высот; 17 -
могильник на северо-западных склонах федюхиных высот; 18 - кефоло-вреси; 19 -
у подножья сапун-горы. условные обозначения: а - местоположения могильников.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох88
женские захоронения № 1, 2, 6 и 7 - №№ каталога - 47-
48, 51-52, 86-87, 88-89).
в лучистинском некрополе, кстати, обнаружены и
фибулы первой и второй групп - подвязные прогнутые и
двухпластинчатые [айбабин, хайрединова, 1998. - рис.
5,6 - скл. 52; рис. 8, 3 - скл. 55; рис. 8, 17, 18 - скл. 58;
рис. 13, 12 - квадрат 1; рис. 21, 18 - скл. 88].
среди этих, достаточно типичных фибул, есть и
отдельные оригинальные находки: в могиле № 15 ча-
тырдагского некрополя обнаружены фрагменты боль-
шой бронзовой «перекладчатой» фибулы восточно-
прибалтийского происхождения [Щукин, 2002. – рис. 1].
м.б. Щукин посвятил анализу этой фибулы специаль-
ное исследование. он считает, что группы германцев-
наемников, продвигаясь с севера в крым, могли «при-
хватить» с собой балтов или балто-славян [Щукин,
2002. – с. 13].
все эти наблюдения позволяют говорить о явном
присутствии в среде сармато-аланского населения гер-
манцев, вероятно, готов, среди которых могли быть и
другие жители севера. предположительно можно го-
ворить о смешанных браках мужчин-алан и женщин
германского происхождения. ведь, напомним еще раз,
упомянутые выше почти все фибулы - непременная
принадлежность именно женского готского населения,
о чем многократно упоминал и а.к. амброз [1994. - с.
61, 68, 69], на конкретных примерах проиллюстрировала
Э.а. хайрединова [хайрединова, 1999.
– с. 203-230; 2002а. – с. 34-47; 2002б.
– с. 53-118], которая привлекая также
письменные источники, реконструи-
ровала женские костюмы варваров
Юго-западного крыма в целом (рис.
70) [см. подр.: хайрединова, 2006. – с.
585-601] и обуви, в частности.
что же касается пряжек, то из-
вестно, что многочисленные пряжки
4 группы носили варвары по всему
северному причерноморью, пряжки
с прямоугольным щитком похожи на
готские и гепидские изделия северной
италии и подунавья, могли они и из-
готовляться в крыму по придунайским
образцам [айбабин, 1990. - с. 30].
пряжки 7 группы связаны с византий-
ским кругом производства, носили их и
федераты [айбабин, 1990. - с. 35]. а.и.
айбабин опубликовал поясной набор
центральноевропейского происхожде-
ния с пуансонным орнаментом из мо-
гилы 168 некрополя у с. лучистое [ай-
бабин, 2002. – с. 37-52]. могила была
продатирована первой половиной V в.
орлиноголовые пряжки распро-
страняются в крыму достаточно позд-
но (см.: рис. 70 г). изготовлялись они
и на месте, по придунайским образцам
(12 типов); самые ранние датируются
уже третьей четвертью VI в. [сидорен-
ко, 1994. - с. 17-18].
что касается других предметов,
связанных с германским кругом древ-
ностей (гребни, стекло, лунницы, ведеркообразные и
другие подвески) из могильников Юго-западного кры-
ма [кропоткин, 1978], то обзор аналогичных находок
из центральной и восточной европы [Щукин, 2005.
– с. 175-190] позволяет говорить о настоящем балто-
черноморском культурном единстве, сложившемся в это
время.
3.2.7. погребальНый обряд.
используя приведенные выше сведения, а также
данные, содержащиеся в публикациях и отчетах, можно
попытаться дать целостную характеристику погребаль-
ной обрядности населения.
о сложности этого понятия, теоретических пробле-
мах интерпретации погребального обряда свидетель-
рис. 49. лепные сосуды Неаполя скифского (по дашевской, 1999).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 89
ствуют, например, материалы дискуссии в «российской
археологии» (1993, №1; 1995, №2). Наша задача состоит
в том, чтобы представить общий облик погребальной
обрядности населения, оставившего могильники, выде-
лить основные черты погребального обряда с тем, что-
бы можно было затем провести сравнение этих данных
с погребальной обрядностью синхронных культур се-
верной, центральной и восточной европы.
погребальный обряд (цикл) включает в себя не-
сколько этапов. главнейшие из них следующие: 1) от
момента смерти индивидуума до его погребения; 2) пре-
дание останков земле; 3) обряды и ритуалы после акта
захоронения.
при анализе погребального обряда археологу до-
ступны только некоторые (вещественные) элементы об-
рядности, дошедшие до него во фрагментарном виде.
таким образом, об обряде можно судить только на осно-
вании сугубо косвенных данных, восстанавливая его це-
ликом только предположительно.
первый из перечисленных этапов состоит из дей-
ствий по подготовке умершего к загробной жизни:
обряжение покойного в специальные или обычные
одежду, обувь, украшение бижутерией, специальными
подвесками, накладками и т.п.; отбор сопроводительно-
го материала (посуда, заупокойная пища, орудия труда,
оружие, предметы туалета и т.д.), а при необходимости
и жертвенных животных. тогда же (а
иногда и заранее) происходит выбор
места погребения и подготовка его к
обряду, заключающаяся в сооружении
могилы, склепа или иного погребально-
го сооружения в соответствии с бытую-
щими традициями, а также подготовка,
если в этом была необходимость, места
кремации.
если говорить о погребальных
одеждах, то прямых данных о них у нас
практически нет - только в могильни-
ке в килен-балке зафиксированы со-
хранившиеся ее остатки. косвенным
образом о характере одежды можно
говорить на основании находок фибул,
которые располагались чаще всего на
груди погребенных. фибулами застеги-
валась верхняя одежда (типа плаща), их
носили как мужчины, так и женщины.
в качестве примера приведем погребе-
ния женщин в подбойных могилах №
36 и № 37 чернореченского некрополя;
всего на 16 случаев находок фибул в
женских погребениях этого могильни-
ка известна только одна находка фи-
бул в мужском погребении (подбойная
могила №71, где был похоронен под-
росток). в некрополе в килен-балке
в погребении престарелого мужчины
(один из подбоев могилы 5/1991г.)
также найдена фибула. фибулы чаще
всего были бронзовые или железные,
реже серебряные - как, например, два
экземпляра в погребении ребенка скле-
па №485.3 скалистом; кроме того, одна
серебряная фибула находилась в паре с железной в скле-
пе №1 в могильнике на склоне сахарной головки. еще
один пример такого рода - находка серебряной фибулы
в погребении человека преклонного возраста в четвер-
том горизонте склепа № 421 скалистинского могиль-
ника. кроме погребений с трупоположениями (подбой-
ные могилы, склепы, плитовые и грунтовые могилы)
фибулы находили и в погребениях с трупосожжениями
(харакс). зафиксирован случай нахождения фибулы в
разрушенной могиле с заплечиками (инкерман, могила
№43). одной фибулой могла застегиваться распашная
женская одежда спереди (рис. 70 а). вероятно, так ис-
пользовалась фибула, найденная в склепе 2, погребение
1 (женское) могильника карши-баир-I (рис. 72, 4) и в
склепе 5, погребение 2 (девочки) (рис. 74, 2). пальча-
тые и двухпластинчатые фибулы носили, как правило,
рис. 50. лепная керамика из позднескифских могильников Юго-западного крыма
(по дашевской, 1999). 1, 13, 17-20 - усть-альма; 2, 3, 10, 15, 16, 21, 22 - мангуш;
4, 6-8, 12 – бельбек IV; 5 - скалистое; 9, 11, 23 - заветное; 14 – черноречье.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох90
попарно, примеры такого ношения есть как в херсоне
(рис. 70 б), так и в сельских могильниках (рис. 70 в).
одежда украшалась парными фибулами, имитирующи-
ми цикад (рис. 80, 2, 3). почему-то находки фибул ред-
ки в простых грунтовых могилах, в склепах и подбоях
же обычны: в богатом погребении женщины (подбой
№45 чернореченского могильника) наряду с другими
довольно многочисленными находками было найдено
12 фибул. Не исключено, что здесь главную роль играл
социальный фактор - малоимущего погребенного мог-
ли заворачивать просто в саван, без применения каких
либо застежек.
Наряду с фибулами, обычным элементом одежды
(поясов) и обуви были пряжки - также бронзовые, ино-
гда железные, реже серебряные. в отдельных случаях
пряжек могло быть много, как в подбойной могиле № 35
чернореченского могильника (19 штук). те, что крупнее
размерами и найденные в области таза, относились, не-
сомненно, к деталям ремня. иногда на прямоугольных
щитках больших пряжек изображались кресты, как, на-
пример, в могильнике карши-баир I (склеп 2, погребе-
ние 1) [ушаков, филиппенко, 2001. – рис. 1] (рис. 72, 3),
или львы (склеп 4) [ушаков, филиппенко, 2001. – рис.
2, 15], иконография которого, как отмечалось, уникаль-
на [ушаков, филиппенко, 2004. – с. 309] и отличается
от изображений кошачих хищников на пряжках, най-
денных в некрополях суук-су [амброз, 1994. – с. 83]
и лучистое [айбабин, 1990. – с. 207. – рис. 7, 4; 1999.
– рис. 53, 4].
Находимые в ногах погребенных пряжки – это, как
правило, небольшие обувные застежки. мягкая кожаная
обувь, перетянутая застегнутыми на небольшие пряжки
ремешками – обычная принадлежность тогдашнего ко-
стюма, которая фиксируется археологически [подр. см.:
хайрединова, 2003. – с. 125-160]. есть они в склепах не-
крополя дружное IV в. и лучистое первой половины V
в. (рис. 71 а, б, в), скалистом, карши-баир и лучистое
первой половины VI в. (рис. 71 г). кроме опубликован-
ных комплексов карши-баира в качестве дополнитель-
ных примеров можно привести находки таких пряжек
в склепе 5 (кб I) (рис. 73, 1-4), которые
дополняются накладками в виде «пропел-
леров» и ременными наконечниками (рис.
73, 5-8), грунтовых могилах (рис. 77, 3,
4), склепе 1 (рис. 78, 2, 3), склепе 2 (рис.
79, 1-6), склепе 3 (рис. 73, 1, 4, 10, 16-22),
подбойные могилы № 8 (рис. 82, 29, 30),
№ 1-3 (рис. 83, 1-6, 9, 10) (кб II).
в набор женских украшений входили
серьги-колты, часто парные. примеры -
склеп № 2 Нейзацского могильника, скле-
пы 1 и 2 озерного III, склеп № 25 инкер-
манского могильника, подбойные могилы
№№ 3, 4, 45, 48 чернореченского могиль-
ника, склепы № 2 (рис. 72, 5), № 5 (рис.
76, 3, 6, 9), № 3 (рис. 80, 24) могильника
карши-баир. в одном случае серьга была
найдена в погребении с трупосожжением
(харакс, ямное погребение № 21). в ред-
ких случаях серьги находили и в мужских
погребениях, как в погребении подростка
в подбойной могиле № 71 в могильнике
на черной речке; там же было найдено и
височное кольцо, а также четыре брасле-
та. может быть, в этом случае мы имеем
дело с ошибкой в определении пола по-
гребенного, и здесь была похоронена де-
вочка, а не мальчик?
относительно редки в погребениях
кольца и перстни, которые находили как
в подбойных могилах (инкерман, пб.
5/1941, 7; черноречье, пб. 2,3), склепах (кб I, склеп №
2) (рис. 72, 7), (кб I, склеп № 5) (рис. 74, 3) (кб II, склеп
№ 3) (рис. 80, 5). кольца и перстни есть и в сожжениях
(харакс, тс 9, 19, 23, 28, 29, 30, 34). для женских по-
гребений (в подбоях и склепах) обычны бусы и пронизи
(кб I, склеп № 2) (кб I, склеп № 2) (рис. 72, 8-26) (кб I,
склеп № 5) (рис. 74, 10; 75, 1-32) (кб II, склеп № 3) (рис.
80, 11-14), браслеты (кб I, склеп № 5) (рис. 74, 5, 6, 12,
13; 76, 4, 5, 7, 8, 10-12) (кб II, склеп № 3) (рис. 80, 7, 8).
реже там находили пряслица (кб I, склеп № 5) (рис. 75,
41), ключи, замки, иглы.
в склепе № 4 (кб I) в женском погребении в дере-
рис. 51. лепная керамика из позднескифских могильников Юго-западного
крыма (по дашевской, 1999). 1, 2, 6 - усть-альма; 3, 5 - заветное;
4, 7 - мангуш.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 91
Таблица 14. взаимовстречаемость типов лепной керамики в могильниках
м
ис
ки
го
рш
ки
ку
вш
ин
ы
в
аз
ы
д
ат
а
(п
ог
ре
бе
ни
я)
гр
уп
па
1
гр
уп
па
2
гр
уп
, 3
зо
ом
.
II
I в
.
IV
в
.
V
в
.
v
i в.
ти
п
1а
1
2
3
4
5
6
7
8
1
2
3
1
2
3
4
5
6
7
8
9
1
2
3
1
2
п/
п
2/
п
п/
п
2/
п
п/
п
2/
п
п/
п
в
ар
.
а
б
в
г
а
б
а
б
а
б
б1
м
4
1
м
7
1
Н
.
с
кл
1
1
6
с
кл
2
+
с
кл
5
1
1
+
с
кл
6
1
1
1
о
з- ii
i
м
1
1
1
м
2
1
п
б
с
кл
1
1
1
с
кл
2
1
1
1
1
1
с
кл
3
1
ч-
д
тс
9
1
тс
11
+
тс
5
+
х
ар
тс
1
+
тс
2
+
тс
3
+
тс
4
+
тс
10
+
тс
13
+
тс
15
+
тс
22
+
тс
28
+
тс
31
+
тс
34
1
+
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох92
Таблица 14. продолжение таблицы.
и
г
+
п
б2
4
м
9
м
12
+
с
кл
2
+
с
кл
3
+
с
кл
5
1
с
кл
7
1
1
ч
п
б2
1
п
б3
1
1
п
б5
1
+
п
б8
+
п
б9
1
1
1
2
п
б2
2
2
п
б2
5
+
с
кл
1
2
1
с
кл
5
1
с
кл
19
88
тс
1
+
тс
6
тс
7
2
тс
10
+
тс
13
1
+
тс
20
+
тс
25
+
тс
27
1
+
тс
29
+
с
к
с
кл
10
1
+
с
кл
19
0
1
1
1
с
кл
35
0
1
с
кл
41
9
1
1
с
кл
42
1
с
кл
10
1
1
1
1
1
1
1
гб
43
1
1
с
к4
34
1
с
к4
85
с
к4
95
1
1
в
се
го
1
6
6
3
3
1
3
1
3
2
1
2
2
1
4
2
2
1
1
1
1
2
1
1
1
1
1
1
1
1
1
и
то
го
27
4
13
4
2
3
3
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 93
рис. 52. миски и горшки
условные сокращения:
оз. III - озерное III, ск. - скалистое,
и. - инкерман, ч.р. - черноречье,
б.-I - бельбек I, Н.ск. - Hеаполь скифский,
х. - хаpакс, ч-д. - чатыp-даг, H. - Hейзац, скл.
- склеп, пб. - подбойная могила,
м - гpунтовая могила, тс - тpупосожжение.
в скобках даны датиpовки погpебальных
комплексов
(по айбабину, 1987, 1990).
1а. оз. III – скл. 2 [лобода, 1977. – рис. 6, 6.
в тексте сосуд упомянут, как имеющий
плоское дно]*.
1. ск., скл. 101 (перв. пол. V), [веймарн,
айбабин, 1993. – рис. 4, 17]. ч.р., пб.
3 (вторая половина VI в.) [бабенчиков,
1963. – табл. V, 10]. Н., скл. 5 (перв. пол.
V) [высоцкая, махнева, 1983. рис. 5, 3].
2. ск., скл. 101; ск., скл. 421 (перв. пол. V),
скл. 495 (2 экз. – перв. пол. VI в.), пб.
431 (перв. пол. V) [веймарн, айбабин,
1993. – рис. 4; 11; 92; 12; 76; 106] ч.р.
пб.3 (вторая половина VI в.) пб. 5
(вторая половина VI в.) пб.5 (вторая
половина VI в.) [бабенчиков, 1963].
3. ск. скл. 190, (вторая половина V в.),
скл. 350 (перв. пол. VI в.) [веймарн,
айбабин, 1993. – рис. 18, 37; 54, 1]. ч.р.,
скл. 2 [бабенчиков, 1963, табл. V,11].
4. ск., скл. 421 (перв. пол. V в.) [веймарн,
айбабин, 1993. – рис. 74, 4]. ч.р., м. 5
[бабенчиков, 1963, табл. V,8]. и. скл.5
(первая половина IV в.) [веймарн, 1963.
– рис. 7, 23].
5. ч.р. пб. 9 (вторая половина ш в.)
[бабенчиков, 1963, табл. V,13; табл. х,1].
6. ч.р. скл. 1 (2 экз.) [бабенчиков, 1963, табл. V,9; табл. х, 5].
6а. ч.р. пб.9 (первая половина ш в.) [бабенчиков, 1963, табл. V,12; табл. х, 2].
7. б.-I. м. 7. (вторая половина ш в.) [гущина, 1974. – рис. 1, 15].
8. б.-I. м. 7. (вторая половина ш в.) [гущина, 1974. – рис. 1, 16].
9. привольное [Никитина, 1966. – рис. 3;21].
10, 11, 12. Н. Cк. [сымонович, 1983. – C. 101].
13. ч.р. пб. 9 (вторая половина III в.) [бабенчиков, 1963, табл. V,7; табл. хI,1].
14. ч.р. пб. 9 (вторая половина III в.) [бабенчиков, 1963, табл. V, 8; табл. хI, 2].
15. х. м. 34 [орлов, 1987. – рис. 3].
16. ч. д.: м.9 [мыц, 1987. – рис. 6;8].
17. индепеденца (гетская) [Никитина, 1966. – тип. 4, подтип 3. – рис. 2, 7].
18. томы. гетский сосуд III-II вв. до н.э. [федоров, полевой, 1973. – с. 168].
19. будешты [Никитина, 1966. – тип. 5, подтип 1. – рис. 2, 9].
20. гавриловка [Никитина, 1966. – тип. 1. – рис. 2, 11].
21. черепин [Никитина, 1966. – тип. 1. – рис. 2, 18].
22. мокрая балка [афанасьев, 1980. – группа III. тип 8. – рис. 5, 39. – вторая половина VI – рубеж VII – VIII вв.].
23. мокрая балка [афанасьев, 1980. – группа III. тип 8. – рис. 5, 36. – вторая половина VI – рубеж VII – VIII вв.].
24. тиритака [костанаян, 1955.- рис.17, 1. – C. 400].
25. боспор [кругликова, 1954. – табл. III, 12 – III – IV вв.].
26. боспор [кругликова, 1954. – табл. III, 13].
27. боспор [кругликова, 1954. – табл. II, 14].
28. боспор [кругликова, 1954. – табл. II, 10].
29. боспор [кругликова, 1954. – табл. II, 6].
30. пшеворская культура [баран, 1981. – табл. LXXIV, 13].
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох94
рис. 53. кружки и кувшины
условные сокращения:
оз. III - озерное III, ск. - скалистое,
и. - инкерман, ч.р. - черноречье,
б.-I - бельбек I, Н.ск. - Hеаполь скифский,
х. - хаpакс, ч-д. - чатыp-даг, H. - Hейзац, скл.
- склеп, пб. - подбойная могила,
м - гpунтовая могила, тс - тpупосожжение.
в скобках даны датиpовки погpебальных
комплексов (по айбабину, 1987, 1990).
1. Н., скл.6 (первая половина IV в.)
[высотская, махнева, 1983, - рис. 6, 5].
оз., м.1 (первая половина IV в.) [лобода,
рис.1;1].
2. Н., скл.6. [высотская, махнева, 1983. -
рис. 6, 4].
3. оз., скл.2. (вторая половина IV) [лобода,
1977. - рис. 6,10].
4. ск., скл. 431 (первая половина V в.)
[веймарн, айбабин, 1993. - рис. 76, 25].
оз. III, cкл.2 (3 экз.)
5. ск., скл. 421 (пеpв. пол.V в.) [веймаpн,
айбабин, 1993. - риc. 74, 9];оз., скл.2
[лобода, 1977 - рис. 6, 8]. и., [веймарн,
1963. рис.14, 8].
6. ск., скл. 434 (перв. пол.V в.) [веймарн,
айбабин,1993. - рис. 76, 32]. и., м.7 (?);
скл. 13 (5). [веймарн, 1963].
7. ск., скл.449 (первая половина V в.)
[веймарн, айбабин, 1993. - рис. 82, 14].
8. оз., скл. 1 (2 экз. – перв. пол. VI в.)
[лобода, 1977. – рис. 5, 8,14].
9. ск., скл. 421 (перв. пол. V в.) [айбабин,
веймарн , 1993. – рис. 74, 5]; оз., м. 2
(первая половина IV в.) [лобода, 1977. –
рис. 1;2].
10. оз. скл.1 [лобода, 1977. – рис.5, 7].
11. ч.р., скл. 53, (вторая половина VI в.) [айбабин, 1984. – рис. 6, 7].
12. ск., скл. 421 (перв. пол. V в.) [айбабин, веймарн, 1993. – рис. 74, 6].
13. оз., м. 2 [лобода, 1977. – рис.1, 3].
14. оз., скл. 2 [лобода, 1977. – рис.6, 7].
15. оз., скл. 3 (вторая половина VI в.) [лобода, 1977. – рис. 7, 11].
16. оз., скл. 1 [лобода, 1977. – рис. 5, 9], ск., скл. 421 (перв. пол. V в.) [айбабин, веймарн, 1993. – рис. 74, 3].
17. ск., скл. 101 (перв. пол. V в.) [айбабин, веймарн, 1993. – рис. 82, 14].
18. ч.р. тC. 10 [бабенчиков, 1963, табл. V,12; табл. хI, 4].
19. ч.р. тC. 25 [бабенчиков, 1963, табл. V,12; табл. хI, 5].
20. Н. Cк. [сымонович, 1983. – тип. III, 9. – II в. до н.э. – I в. н.э.].
21. Н. Cк. [сымонович, 1983. – тип. III, 9. – II в. до н.э. – I в. н.э.].
22. субботовский могильник [Щукин, 1994. – рис. 63, 8. – с.198].
23. предкавказье [степи европейской части ссср в скифо-сарматское время. археология ссср, 1989. табл. 109, 40].
24. кашолц. дакия [Никитина, 1966. с. 99].
25. вельбаркская керамика [баран, 1981. – тип. LXXXI, 15. - C. 256].
26. кашолц [федоров, полевой, 1973. – с. 199. – II в. н.э.].
27. мокрая балка [афанасьев, 1980. – группа III. тип 9. – рис. 5, 37. – вторая половина VI – первая четверть VII вв.].
28. мокрая балка [афанасьев, 1980. – группа III. тип 10. – рис. 5, 38. – вторая половина VI – первая четверть VII вв.].
29. мокрая балка [афанасьев, 1980. – группа III. тип 4, подтип 1. – рис. 5, 12. – вторая половина VI – первая четверть VII вв.].
30. кудинетово [кузнецов, 1962. центральный локальный вариант. – рис. 24, 1].
31. гиляч [кузнецов, 1962. западный локальный вариант. – рис. 5, 1].
32. кумбулта [кузнецов, 1962. восточный локальный вариант. – рис. 27, 2].
33. мокрая балка [афанасьев, 1980. тип 5, подтип 1. – рис. 5, 30. – вторая половина VI – конец VII вв. – C. 60)
34. мокрая балка (афанасьев, 1980,тип 3, подтип 1. – рис. 1, 7. – вторая половина VI – конец VII вв. – C. 60].
35. боспор [кругликова, 1954. – табл. III. – III – IV вв.].
36. боспор [кругликова, 1954. – табл. II, 32 - III вв.].
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 95
вянной колоде среди многочисленного
типичного погребального инвентаря были
и достаточно редкие находки. у правой
ключицы погребенной на скрученном
проволочном кольце была подвешена аму-
летница и туалетный набор [ушаков, фи-
липпенко, 2004. - рис. 2, 1-4, 14]. амулет-
ница представляет собой металлический
пустотелый стержень длиной около 9 см.,
толщиной – 1,3 см. он был изготовлен из
белого металла, на внешней поверхности
амулетницы сохранился орнамент из ре-
льефных точек. туалетный набор состо-
ит из трех предметов, подвешенных на
бронзовом проволочном кольце: ложечки,
скребка и ситечка. все они были сделаны
также из бронзы (или из низкопробного
серебра). что касается туалетного набора,
то это - не такая уже редкость в погребе-
ниях гуннской эпохи [засецкая, 1994, табл.
13,13; степи евразии в эпоху средневеко-
вья… - с. 179; веймарн, 1979. - рис. 2, 6].
однако чаще туалетные наборы состоят из
двух предметов - только ложечки и скреб-
ка, как, например, в могильнике дюрсо
[дмитриев, 1982. C. 95. - рис. 10, 2, погр.
516; рис. 9, 12, погр. 483], где а.к.амброз
датировал их V в. [амброз, 1989. C. 96,
103], или в могильнике танаиса - так на-
зываемые ногтечистка и копоушка [ар-
сеньева, безуглов, толочко. – табл. 8, 57.
каталог № 10].
относительно редки зеркальца, находи-
мые также в подбойных могилах и склепах
(пб. 38 чернореченского могильника, пб.
20 и 29 инкермана; пб. 481 скалистого,
скл.1 в красном маке, пб. 23 дружнен-
ского некрополя). зеркальце с центральной
петлей было обнаружено в склепе № 1 не-
крополя карши-баир [ушаков, филиппен-
ко, 2006а. – рис. 2, 3, 18]. оно было орна-
ментировано выпуклой концентрической
незамкнутой и волнистой линиями. такие
зеркальца являлись обычным инвентарем
в сармато-аланских погребениях в доста-
точно широких хронологических рамках:
массово, как минимум с IV до начала VIII
вв. [археология ссср, 1981. - с. 179. -
рис. 62, 19-21. - V в., 97 - вторая половина
VII в., 117 - начало VIII в.; флеров, 1998.
- с. 533. - рис. 5, 227; храпунов, 2002. -
с. 41]. абсолютно точную аналогию изо-
бражения на тыльной стороне зеркальца
нам найти не удалось. оно несколько на-
поминает рисунок на детали украшения из
могилы 82 некрополя лучистое [айбабин,
хайрединова, 1998. - C. 280. - рис. 4, 1;
рис. 54. вазы и сосуды с зооморфными ручками
1. Н., скл. 5 (первая половина IV в.) [высоцкая, махнева, 1983 –
рис. 5, 2].
2. ск., скл. 350 (первая половина VI в.) [веймарн, айбабин, 1993. –
рис. 54, 2].
3. х. м. 15 (первая половина V в.) [блаватский, 1951. – рис. 14, 4].
4. Н., скл. 6 (первая половина IV в.) [высотская, махнева, 1983 –
рис. 6, 6].
5. Н., скл. 5 (первая половина IV в.) [высотская, махнева, 1983 –
рис. 5, 1].
6. ск. скл. 495 (первая половина IV в.) [айбабин, веймарн ,
1993. – рис. 92, 8].
7. боспор [кастанаян, 1955. – рис. 19, 1 – I – II вв. – C. 401].
8. боспор [кастанаян, 1955. – рис. 19, 2 – I – II вв. – C. 401].
9. мокрая балка [афанасьев, 1980 .– рис. 1, 1. – до второй четверти VII
в. – C. 66].
10. кумбулта [кузнецов, 1962. восточный локальный вариант. –
рис.27,1. – IV –VI вв.].
11. мокрая балка [афанасьев, 1980. группа III, тип 1, подтип 1.–
рис. 5, 1. – вторая половина VI – рубеж VII - VIII вв.].
12. мокрая балка [афанасьев, 1980. группа III, тип 2, подтип 2.–
рис. 5, 9. – вторая половина VI – рубеж VII - VIII вв.].
13. вельбаркская керамика [баран, 1981. – тип. LXXXI,13].
14. лепесовка [Никитина, 1966. – рис. 4, 6].
15. тиритака [кастанаян, 1955. – рис.17, 2].
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох96
хайрединова, 2002. - рис. 15, 14]. подобные зеркальца
известны в приазовье – танаисская находка относится
авторами публикации к первой половине V в. [арсенье-
ва, безуглов, толочко, 2001. – C. 9. – табл. 8, 63. каталог
№ 12]. широко они были распространены на северном
кавказе, где, например, зеркальце из могильника у лер-
монтовой скалы а. к. амброз также продатировал V в.
[амброз, 1989. – C. 96. - рис. 10, 5, 13]. имеются такие
зеркальца и в центральной европе времени великого
переселения народов – находка из унтерзибенбрунна
была отнесена этим же автором к первой половине V в.
[амброз, 1989. – C. 96. - рис. 6, 11].
Находят в женских погребениях костяные пиксидки.
одна из них – в склепе № 5 (кб I) (рис. 73, 11-14) укра-
шена врезным орнаментом из концентрических линий и
кружочков, вместе с ней были найдены также три крыш-
ки или донышка. среди аналогий назовем почти такую
же пиксиду из могильника лучистое [айбабин, хайре-
динова, 1998. - с. 303. - рис. 19, 3,4. - склеп 88; хайре-
динова, 2002. – рис. 14, 1-3]. Э.а. хайрединова считала
пиксиду из лучистого боспорской, думая, что их находят
только там [хайрединова, 2002. – C. 74]. однако много
их и в херсонесе. так, крышка от подобной пиксиды с
лепестковым орнаментом была найдена в цистерне, рас-
копанной в северо-восточном районе херсонеса [золо-
тарев, коробков, ушаков, 1997. - с. 71. - рис. 12]. так
что по происхождению пиксида из карши-баира может
быть и херсонесской. в одном случае - в склепе 7/1941
инкерманского могильника - в женском же погребении
обнаружено 3 гребня. и совсем в редких,
уникальных случаях погребенная женщи-
на украшалась налобным венком (Нейзац,
могила № 28).
в могильнике карши-баир в по-
гребении девочки-подростка найдена
aнтропоморфная фигурка (к-б-I, скл. № 5,
погр. 3) (рис. 74, 7). материал – бронза.
подобные изделия, с выраженным фал-
лическим символом, достаточно часто
встречаются среди кочевнических древ-
ностей VI-VII вв., особенно в крыму [см.:
амброз, 1989. - с. 131. - рис. 45, 8. - по-
гребения III степной группы. - айвазов-
ское; 1994/1995. - с. 78. - рис. 3 - керчь.
- склеп 154/1904; засецкая, 1998. - с. 471.
- табл. хV, 6. - керчь, склеп 78, погр. 5]
и на северном кавказе [степи евразии в
эпоху средневековья…- с. 181. - рис. 64,
11. - лермонтовская скала. – VI - середина
VII вв.]. они не обязательно принадлежат
тюркам, они обычны и для сармато-алан
[айбабин, 1990. - с. 180. - № 164. - VII
в.].
рассматривая женский костюм варва-
ров Юго-западного крыма V – первой по-
ловины VI вв. Э.а. хайрединова недавно
представила другие многочисленные при-
меры находок погребального инвентаря
разных категорий вещей (пряжки, фибу-
лы, украшения, бусы и подвески, укра-
шения, предметы туалета, орудия труда)
из могильников. ей удалось реконструи-
ровать и тип одежды погребенных [подр.
см.: хайрединова, 2002. – с. 53-118]. по
ее заключению, в распространении как
германской, так и византийской моды в Юго-западном
крыму большую роль играли херсонесские ремеслен-
ники, а сложившийся с середине VI в. местный жен-
ский костюм позволяет говорить о смешанном, готском
и аланском населении этого региона [хайрединова,
2002. – с. 85].
как уже отмечалось, одновременно с подготовкой
умершего к обряду погребения происходил выбор места
и там сооружалась могила, хотя и не исключено, что это
происходило и заранее, особенно если речь шла таких
относительно монументальных сооружениях, как скле-
пы. пока неясно, чем регламентировался выбор типа
погребального сооружения - склеп, подбой или простая
рис. 55. основные типы лепной керамики из некрополя “совхоз-10”
(по ушакову, 1998).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 97
грунтовая могила. можно предположить, что в данном
случае роль играли не столько этнокультурные, сколько
социальные факторы, в отличие от выбора между об-
рядами трупоположения и трупосожжения. косвенным
образом об этом можно судить на основании отсутствия
какого-либо сопроводительного инвентаря в простых
ямных захоронениях, что наблюдается, а инкерманском
и чернореченском могильниках. в подбойных могилах
и, тем более, в склепах хоронили, таким образом, умер-
ших более высокого ранга, вероятно не только по со-
циальному, но и по имущественному положению. ведь
даже сооружение подбоя требовало больших усилий,
чем вырыть простую могильную яму.
Некоторые подбойные могилы имели и по два под-
боя, как, например, подбойная могила № 481 скали-
стинского могильника, где в восточном подбое был
захоронен ребенок, а в западном - взрослая женщина:
в могиле были найдены, среди прочих вещей, зеркало,
бронзовый браслет, подвеска и бусы. иногда, в редких
случаях, в одном подбое могли похоронить сразу двух
человек (пб. № 5/1991 килен-балки) - старого мужчину
и взрослого или двух взрослых - мужчину и женщину
(пб. № 35 чернореченского могильника), возможно,
мужа и жену, хотя говорить об этом без тщательно-
го специального антропологического исследования о
родственных отношениях в подобных случаях и невоз-
можно. двойные погребения обнаружены также в под-
бойных могилах № 3, № 6, № 6 черноречья, пб. № 22
инкермана.
вообще, погребальные ямы с подбоями -
самый распространенный тип погребальных
сооружений, реже хоронили в простых грунто-
вых ямах с вертикальными стенками и совсем
редко - в ямах с заплечиками (могилы с запле-
чиками 1, 2, 3 инкерманского могильника). в
подбойных могилах похоронены мужчины: в
могильные ямы были положены, кроме ножей
и кинжалов, мечи. при этом надо заметить,
что ножи обычны и для женских захоронений,
а в одном из них была найдена даже кольчу-
га (пб. 29 чернореченского могильника). в
целом же, оружие - не частые предметы в по-
гребениях. кроме мечей и кинжалов (инкер-
манский могильник, бельбек I, карши-баир I,
склеп № 5) в могилах могли быть и копья (от
них сохранились только наконечники), секиры
(найдена в женском захоронении склепа 3/1991
килен-балки).
с культом огня связано посыпание дна мо-
гильной ямы углем и золой (см.: табл. 16).
кроме указанных в табл. 16 погребений до-
полнительно отметим также, что угли были
найдены и в подбойной могиле № 9 краснома-
ковского могильника. с какими-то особенно-
стями культа огня может быть связан и обычай
посыпания дна могильной ямы песком - такие
случаи зафиксированы в трех погребениях
бельбекского могильника.
в процессе предания покойника земле в
могилу клали, кроме перечисленных выше
вещей, набор сосудов - гончарных и лепных,
а также из стекла (см.: рис. 75, 35-40; 78, 7;
79, 7-9; 81 1-12, 15, 16; 82, 4, 19, 20, 27, 28;
83, 12-17), которые чаще располагали в голо-
вах и ногах умершего. в некоторые сосуды -
преимущественно миски и тарелки была положена на-
путственная пища (мясо крупного и мелкого рогатого
скота, птицы, куриные яйца, орехи) (см.: табл. 17). что
касается куриных яиц, то по наблюдениям и.Н. храпу-
нова, они стали использоваться в качестве заупокойной
пищи только в IV в. (по материалам могильника Нейзац)
[храпунов, 2005. – с. 194].
для помещения останков в могильной яме часто ис-
пользовались деревянные гробы - колоды. их остатки
встречены как в подбойных, так и в обычных грунтовых
могилах, а также в склепах. иногда гробы ставились
на камни (см.: табл. 16). такой обычай был присущ и
рис. 56. лепные сосуды некрополя “совхоз-10” (по стржелецкому,
высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох98
населению, оставившему могильник в карши-баире и
килен-балке - практически во всех погребальных соо-
ружениях этого некрополя найдены остатки деревян-
ных гробов. покойников могли заворачивать в кошму
(дружное, черноречье - пб. №№ 19, 24) или кусок ткани
(сахарная головка, пб. № 3, черноречье, пб. № 1 8). в
склепе № 7 (кб I) были захоронены отрубленные части
ног [ушаков, филиппенко, 2001. – с. 22. – рис. 2, 1].
если говорить о позах погребенных, то в большин-
стве случаев их укладывали вытянуто на спину. от-
клонения от этого варианта довольно редки. так, скор-
ченная поза («сидя») была придана умершему в одной
из могил (№ 3) бельбекского некрополя, с поджатыми
ногами на боку был захоронен мужчина в могиле № 17
инкерманского могильника, скорченно на правом боку
лежала женщина в подбойной могиле № 33 некрополя
на черной речке. при всем этом наблюдается большое
разнообразие в положении рук и ног. у многих погре-
бенных кисти обеих рук (или только одной) помеща-
лись в районе таза; ноги были перекрещены (возмож-
но, связаны) (см.: табл. 16). как правило, такие позы
исследователи связывают с сарматскими обычаями. о
количественном соотношении этих поз при неполноте
и ограниченности данных говорить очень сложно. так,
в инкерманском могильнике такие позы зафиксирова-
ны как отдельные случаи в 26 подбойных могилах, а
также в могилах с заплечиками и в 10 ямных погребе-
ниях. в чернореченском же могильнике в подбоях и
в ямных могилах число умерших с перекрещенными
ногами колебалось от одной четверти до
одной трети общего числа погребенных.
практически невозможно проследить и за-
висимость позы от ориентировки костяка.
так, в том же чернореченском могильнике
из 38 подбойных могил северо-восточная
ориентировка зафиксирована в 28 случаях
(среди которых 8 раз были перекрещены
руки и ноги), северо-западная - 1 случай
и восточная - также один случай (везде с
перекрещиванием рук и ног). другие ори-
ентировки - единичны (см.: табл. 6); часто
от костяков сохранились только тлен или
же даже и он не был зафиксирован вовсе.
своя система ориентации умерших про-
слеживается в могильнике «совхоз-10» -
практически вне зависимости от времени
захоронения доминирует ориентация на
юго-восток (табл. 7).
ориентация умерших в склепах замет-
но отличается от ориентации похоронен-
ных в подбойных и грунтовых могилах.
так, в склепах озерного умершие лежали
преимущественно головой ко входу - на юг,
юго-запад или юго-восток, а в подбойных
и в грунтовых могилах они были ориенти-
рованы головой на север и северо-запад.
аналогичным образом - головой ко входу
лежали костяки и в склепе 1/1940 инкер-
манского могильника; в чернореченском
же, напротив, некоторые умершие были
положены поперек входа в склепы. доба-
вим, что похороненные в могильнике на
склоне сахарной головки лежали голова-
ми на юго-запад. Это локальное отличие,
характерное именно для этого некрополя,
а в скалистом умершие были ориентированы головами
на юго-восток.
обратимся теперь к общей характеристике другого
типа погребального обряда - трупосожжений. при этом
мы исходим из наиболее вероятного предположения,
что главное отличие двух типов погребальных обрядов
- трупоположения (ингумации) и трупосожжения (кре-
мации) является, прежде всего, этнокультурным, а не
хронологическим или социальным фактором, хотя они
могут быть и взаимосвязаны.
сожжения проводились, вероятно, на стороне, однако
следы кремации удалось зафиксировать всего несколько
раз: на могильнике ай-тодора (харакс) [блаватский,
рис. 57. лепные сосуды некрополя “совхоз-10”
(по стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 99
1951. - с. 274]; а на чатыр-даге – участок обожженной
поверхности материкового грунта [мыц, лысенко, Щу-
кин, шаров, 2006. – табл. 13. - с. 96]. иногда сожжение
могло проводиться и прямо в могиле, на месте погребе-
ния; об этом косвенно можно судить по тому факту, что
дно одной из таких могил того же харакского могиль-
ника (могила №11) устилал перегоревший грунт.
по материалам некрополя чатыр-даг удалось про-
следить все три стадии посмертного обращения с те-
лами умерших: 1) предваряющие обрядовые действия
– трупосохранение/трупоуничтожение; 2) завершаю-
щие обрядовые действия – погребение/выставление;
3) последующие обрядовые действия – поминание/
непоминание. во всех 55 могилах некрополя фиксиро-
вались следы сожжений, а в одном случае (могила №
21), кроме кремации зафиксировано трупоположение
(жертвоприношение?) ребенка [мыц, лысенко, Щукин,
шаров, 2006. – с. 95]. вместе с покойником сжигались
некоторые предметы. в могилы клались и предметы,
не побывавшие в погребальном костре, а оказавшиеся
там в результате обрядовых действий – сосуды, орудия
труда, оружие, украшения, некоторые преднамеренно
испорченные; о поминальных обрядах свидетельствуют
находки 11 поминальных ям, в том числе одна из них
(№ 8) сохранились остатки деревянной плахи, предпо-
ложительно от установленного там деревянного идола
[подр.: мыц, лысенко, Щукин, шаров, 2006. – с. 97-
98]. всего на этом некрополе, как уже говорилось выше,
было выделено 9 основных вариантов погребального
обряда (рис. 39-41), а на разных его участках –
локальные подварианты [см. подр.: мыц, лы-
сенко, Щукин, шаров, 2006. – с. 99-106].
о разнообразии погребальных сооруже-
ний, использовавшихся для помещения праха
в могильниках Юго-западного крыма, уже
достаточно говорилось выше (табл. 10-12).
теперь подчеркнем, что нужно говорить и о
разнообразии сосудов, служивших погребаль-
ными урнами: прах мог помещаться в амфоры
(целые или ее фрагменты), лепные урны, кув-
шины и т.д., многие из которых разбивались.
так, в некрополе совхоз-10 амфорам принад-
лежало 47,7 % урн, лепным сосудам – 22,8 %,
краснолаковым сосудам – 12,8 % и гончарным
– 5,5 % [стржелецкий, высотская, рыжова,
Жесткова, 2003-2004. – с. 48]. в подавляю-
щем большинстве случаев погребальные урны
клались на бок, ориентируясь горлом на юго-
восток.
горловины этих урн в свою очередь, закры-
вались целыми или фрагментированными со-
судами (чаще мисками, гончарными или леп-
ными, фрагментами стенок и доньев амфор),
плоскими кирпичами, соленами или просто
бутовым камнем. в урне помещался прах
умерших, часто вместе с остатками сгоревших
вещей, пеплом и углем. внутрь погребальных
урн помещались гончарные и стеклянные сосу-
ды, при этом некоторые из них предварительно
разбивались. рядом с урнами клали предметы
обихода, орудия труда, оружие, фибулы, пряж-
ки, лепную или гончарную посуду. многие из
сопровождающих вещей - браслеты, фибулы,
сосуды перед помещением в могилу разламы-
вались или разбивались; здесь, отразился, ве-
роятно, страх перед мертвыми.
сосуды-урны могли обкладываться камнем, иногда
могилы имели каменные заклады поверх могильной
ямы. Эта яма могла перекрываться и щитами - об этом
говорят находки умбонов от щитов: некрополь чатыр-
дага, трупосожжение № 3 [мыц, лысенко, Щукин,
шаров, 2006. – с. 10. - табл. 8, 4]; харакс, могила № 11
[блаватский, 1951. – с. 268. – рис. 10]. кости и пепел
в безурновых погребениях, вероятно, могли помещать-
ся и в органическую оболочку, однако до нас они не
дошли. о следах тризны (какого-либо посмертного по-
гребального обряда) можно судить только косвенным
образом - по наличию в заполнениях ям битых сосудов
рис. 58. лепные урны некрополя “совхоз-10”
(по стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох100
со следами повторного обжига (чатыр-даг, трупосож-
жения №№ 5, 6, 7).
оба могильника на южном берегу (харакс и чатыр-
даг) обнаруживают значительное сходство. в обоих
имеются как урновые, так и безурновые погребения,
причем в большинстве случаев урнами служили ам-
форы, ориентированные горлами преимущественно на
юго-восток. два случая восточной ориентировки на
хараксе могут объясняться конкретными условиями
микротопографии - имеющиеся скальные выступы дик-
товали форму могильной ямы [блаватский, 1951. – с.
264]. в сожжениях обоих могильников, как и в некро-
поле совхоз-10, имелся достаточно многочисленный
сопутствующий материал. в большинстве же кремаций
чернореченского могильника каких-либо предметов,
кроме сосудов, в которых находился прах погребенных,
ничего не найдено.
о хронологической эволюции обряда трупосожже-
ния говорить сложно. пока лишь можно сказать, что
обычай сооружения плитовых могил (или небольших
каменных ящиков) мог суще-
ствовать достаточно долго – в
течении второй половины III –
IV вв., сочетаясь или сменяясь
затем упрощенным способом
применения камня - в виде об-
клада могил и устройства ка-
менных вымосток.
трудно представить и до-
статочно достоверную картину
соотношения двух типов погре-
бений - трупоположения и трупо-
сожжения, опять же по той самой
причине, что значительная часть
кремаций из-за их фрагментар-
ной сохранности и отсутствия
датирующего материала остают-
ся хронологически не стратифи-
цированными. На основании же
датированных погребений можно
говорить об их хронологическом
соотношении и территориальном
распространении только в очень
осторожной форме. появляясь в
III веке, погребения с сожжения-
ми сосуществуют с погребениями
по обряду трупоположения, кон-
центрируясь в долине бельбека.
чуть позже, во второй половине
этого столетия и в IV веке трупо-
сожжения появляются на черной
речке и на Южном берегу крыма
(под чатырдагом). затем доволь-
но многочисленными становятся
кремации в районе харакса, и,
наконец, в конце IV - начале V ве-
ков известны только единичные
сожжения (на черной речке). с
этого времени обряд ингумации
становится доминирующим во
всем Юго-западном крыму.
в целом можно отметить со-
существование кремации и ингу-
мации в хронологических рамках
III - V вв. не только на ограничен-
ном пространстве юго-запада по-
луострова, но и на одних и тех же
рис. 59. проникновение сарматской керамики в Юго-западный крым
(по стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
рис. 60. гето-дакийские связи
(по стржелецкому, высотской, рыжовой, Жестковой, 2003-2004).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 101
могильниках. Напомним еще раз, что они биритуальны,
при этом на бельбекском могильнике преобладают тру-
поположения, а на чернореченском - трупосожжения.
отдельные захоронения по обряду трупоположения
имеются на хараксе и у чатырдага. факты некоторой
синкретичности культуры наблюдаются в погребальных
сооружениях могильника совхоз-10, где в могилы, ха-
рактерные для трупоположения, были поставлены урны
с прахом. Это - могила с заплечиками № 218, где стояла
еще одна урна и 9 урн с прахом найдено в подбойной
могиле № 89 (см.: табл. 11; рис. 42, IV в).
большинство погребений с трупоположением, ве-
роятно, связано с сармато-аланским миром, который
здесь в значительной степени является наследием так
называемой «позднескифской культуры» (см.: табл.
18). значительно сложнее определить этническую
принадлежность погребений с трупосожжениями. по-
пробуем сопоставить этот тип погребального обряда
с основными археологическими культурами средней
европы конца I тыс. до н.э. - первой половины I тыс.
н.э. Это тем более правомерно, что большинством ис-
следователей они признаются за германские (или поли-
этничные с преобладающим германским этносом). На-
помним их краткую характеристику в хронологической
последовательности.
Пшеворская культура. общие хронологические
рамки ее - I в. до н.э. - первая половина V в. [Никитина,
1974. - с. 58]. урновые трупосожжения совершались на
стороне. предметы погребения носят следы пребыва-
ния в огне, керамика фрагментарна; имеются воинские
погребения с оружием [Этнокультурная карта. - с. 26].
основные детали погребального обряда характеризу-
ются следующими чертами: 1) в погребениях - фраг-
ментированная керамика, значительная часть которой
обожжена; 2) сожжения с остатками костра; 3) урна, как
правило, помещена в яму вниз дном; 4) покрытые урны
единичны и чаще всего они накрыты мисками, перевер-
нутыми вверх дном; 5) присутствие заупокойной пищи;
6) обычай вбивать оружие или орудия в землю, вызван-
ный, вероятно, страхом перед мертвыми [подр. см.: Ни-
китина, 1974. - с.81-90].
Вельбаркская культура. (вельбарк -
дитиничи, последняя четверть II - начало
IV вв.) [козак, 1985. - с. 73]. погребаль-
ный обряд характеризуется бескурганны-
ми могильниками, трупосожжения совер-
шались на стороне, преобладают ямные
захоронения, урновые немногочисленны.
большая часть предметов погребения но-
сит следы пребывания в огне. керамика в
основном лепная [подр. см.: козак, 1985.
- с. 69-70; археология усср. т. 3. - с.
130-131].
черняховская культура. в своем раз-
витии прошла ряд хронологических эта-
пов. по мнению большинства отечествен-
ных исследователей, она возникает около
230 г. и исчезает около 430 г. [горохов-
ский, 1988; магомедов, 2001. – с. 146], но
произошло это не сразу – элементы куль-
туры существовали до 475 г. [магомедов,
1999]. при этом процесс образования ее
(220-270 гг.) не был одномоментным [Щу-
кин, 2005. – с. 133]. возникновение куль-
туры связано и с варварскими походами,
которые охватили и побережье черного
моря, о чем уже пришлось говорить выше,
рассматривая письменные источники (табл. 19).
могильники биритуальны. трупосожжения разде-
ляются на урновые и ямные. кремация совершалась
на стороне. большинство трупосожжений совершено
в прямоугольных ямах, реже - в ямах с заплечиками, в
подбоях и склепах-катакомбах (наиболее характерны
для причерноморья). в устройстве отдельных могил
применялось дерево [сымонович, кравченко, 1983. - с.
12]. сопроводительный материал довольно многочисле-
нен и разнообразен. составная часть погребального об-
ряда - тризна. среди керамики преобладает гончарная,
иногда - с орнаментальной композицией. редки находки
предметов вооружения и снаряжения воинов. культура
делится на территориальные локальные группы [см.:
баран, магомедов, 1985. - с. 43-50].
сопоставительный анализ погребений четырех
крымских биритуальных некрополей - бельбек I, чатыр-
даг, харакс и черноречье - показывает значительную
долю сходства их погребального обряда с культурами
средней и северной европы позднеримского времени
рис. 61. керамические находки из могильника красная заря (по лободе и
волошинову, 2002). 1, 3 – склеп 22; 4 – могила 37.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох102
[ср.: пиоро, 1999. – с. 231-233] (см.: табл. 20). если
говорить о формальных признаках, то грунтовые по-
гребения, имеющиеся в крымских могильниках (кроме
харакса) преобладают в пшеворской и черняховской
культурах, наблюдаются они и в захоронениях готлан-
да. в европейских культурах германского круга, кроме
скандинавии, преобладают трупосожжения (как и в
чатырдагском и харакском некрополях); почти везде
есть и захоронения по обряду трупоположения (то есть
эти культуры также биритуальны), в крыму они преоб-
ладают в бельбекском и чернореченском могильниках.
далее, урновые трупосожжения часты в пшеворской,
черняховской культурах, составляют заметное боль-
шинство среди сожжений на хараксе и черной речке. в
свою очередь, ямные трупосожжения, как на чатырдаге,
преобладают в пшеворской и вельбаркской культурах.
по способу покрытия урны - миской, сосудом дру-
гого типа, камнем или черепками наибольшее сходство
крымские могильники, особенно харакс, имеют с со-
жжениями, оставленными пшеворцами; то же самое
можно сказать и по наличию сопроводительных со-
судов (сосудов-приставок). говоря о наличии оружия,
надо отметить, что оно достаточно редко наблюдается
в скандинавии, более обычно для пшеворских племен,
имеется в трех крымских биритуальных могильниках
- чатырдагском, харакском и чернореченском, кроме
того, на чатырдаге зафиксированы случаи их ритуаль-
ного повреждения, что бытовало у пшеворцев.
относительно других черт погребального обряда от-
мечу еще следующее. в упомянутых выше могильниках
Юго-западного крыма имеются только
отдельные черты (признаки) обряда, ана-
логичные тем, которые фиксируются в ев-
ропейских культурах германского круга.
так, погребения на хараксе с сожжениями
под каменными вымостками находят ана-
логии в захоронениях западной и восточ-
ной скандинавии, у пшеворцев и черня-
ховцев. урны, обложенные камнем, как на
хараксе и черной речке, имеются (редко)
у пшеворских племен. ритуально повреж-
денные урны, характерные для харакских
погребений и сожжений на черной речке,
зафиксированы в захоронениях пшевор-
ской культуры. черепки в погребениях, в
том числе и обоженные, характерны для
пшеворской и вельбаркской культур, име-
ются на чатыр-даге, а также на хараксе и
черной речке.
приведенные выше примеры позволя-
ют подтвердить высказанное выше мнение
о значительном сходстве или даже совпа-
дении отдельных элементов погребаль-
ного обряда (по формальным признакам)
северных и среднеевропейских культур
германского круга и аналогичных погре-
бений с сожжениями в крымских бириту-
альных некрополях. полного совпадения,
как видно, нет, да его и трудно предполо-
жить: перенесение всех, или даже самых
значимых элементов культуры в неизмен-
ном виде в относительно короткие исто-
рические сроки наверно и невозможно.
при сопоставлении всех данных только
можно предположить, что активное уча-
стие в миграционных потоках принимали представите-
ли пшеворской и черняховской, отчасти вельбаркской и,
в меньшей степени, других археологических культур,
ареалы которых находились еще севернее (культуры
Ютландии, готланда и скандинавии).
подтверждаются ли эти выводы на материалах со-
поставления данных обряда трупоположения перечис-
ленных выше культур? погребения по обряду трупопо-
ложения есть во всех этих культурах в позднеримское
время. так, в скандинавии III в. они преобладают, ис-
чезая, правда, в следующем, IV в. (см.: табл. 22). умер-
ших хоронили, как правило, в простых грунтовых ямах,
реже в небольших каменных ящиках, которые преобла-
дают только в готланде и в Ютландии. захоронения в
рис. 62. лепная керамика могильника красный мак (по лободе, 2003). 1-7 –
сосуды; 8,9 – кувшины; 10-15 – кружки; 16-40 – миски; 41-48 – горшки. 1, 8,
27, 29 – склеп 1; 15-16 – склеп 2; 2, 22, 23, 25, 42 – склеп 3; 5, 41 – склеп 4; 28
– склеп 5; 3, 6, 17, 31, 35 – склеп 6; 4, 10, 19 – склеп 7; 26, 43, 44 – склеп 8; 7 –
могила 9; 9, 12, 13, 34, 45, 47, 48 – склеп 10; 37, 38, 46 – склеп 11; 14 – могила
12; 24, 30, 32, 39, 40 – склеп 13; 20, 21, 33 – склеп 15; 11, 18, 36 – склеп 16.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 103
каменных ящиках, как мы знаем, преобладали в бель-
бекском некрополе, есть они на чатырдаге, в инкерман-
ской долине (могильник «совхоз - 10»), зафиксированы
на некрополе суворово. преобладающей для них явля-
ются северная ориентировка, характерная, кстати, и для
погребений могильника бельбек I. определенное сход-
ство есть и в наборах погребального инвентаря (укра-
шения, оружие, керамика). в заключение необходимо
заметить, что по многим признакам крымские некропо-
ли действительно разделяются на две основные группы
(получившие в литературе наименование - памятников
типов озерное - инкерман и ай-тодор). так вот первая
группа памятников, более многочисленная и шире рас-
пространенная территориально, наибольшее сходство,
подчеркну еще раз, обнаруживает с сармато-аланскими
памятниками северного кавказа, а вторая - с культура-
ми преимущественно германского мира, что как кажет-
ся, также удалось показать.
* * *
резюмируя сказанное в этом разделе, можно заклю-
чить следующее. археологические материалы служат
основным источником суждений об этнической исто-
рии региона в хронологических рамках III - середины
VI вв. для этого пригодны данные только раскопок мо-
гильников, да и то не всех, а так называемых базовых,
которые находятся в центре внимания исследователей
уже не одно десятилетие. они дополнены изданными
материалами раскопок последних лет. публикация всех
этих материалов, с достаточно обоснованными датиров-
ками конкретных погребений, позволила рассмотреть
важнейшие элементы погребального обряда населения.
имеются в виду характер погребальных сооружений,
основные типы погребального инвентаря, главнейшим
из которых является лепная керамика, и также сочета-
ние элементов обряда в погребениях и могильниках; все
это в свою очередь помогло сопоставить погребальный
обряд населения Юго-западного крыма и археологиче-
ских культур центральной и северной европы.
хронологические изыскания последних лет, свя-
занные, прежде всего, с работами а.и. айбабина, до-
полненные исследованиями и других археологов на мо-
гильниках юго-западной части полуострова, позволяют
разделить погребальные комплексы по хронологиче-
ским «срезам» (этапам) – у а.и. айбабина - протяжен-
ностью примерно в полстолетия каждый. основанием
для этого служит, прежде всего, корреляционный метод
(метод хроноиндикаторов - хи); датировка по анало-
гиям может носить только сугубо вспомогательный
характер; монеты в погребениях ни в коем случае не
служат главным материалом для датировок - даты вы-
водятся по совокупности всех находок и особенностей
каждого конкретного погребения.
учет всех типов и вариантов датированных по-
гребальных сооружений, важнейшими среди которых
являются подбойные могилы, склепы и погребения с
трупосожжениями, позволяет с большим основани-
ем утверждать, с одной стороны, о связях их с двумя
основными этническими массивами - сармато-аланами
и германцами, (которых условно можно именовать
обобщенно «готами») и, с другой стороны, растущей со
временем синкретичностью погребального обряда и об-
лика всей культуры населения [ушаков, 1999]. конкре-
тизировать эти положения можно на материалах лепной
керамики, которая позволяет достаточно обоснованно
судить о преобладании сармато-аланского этноса над
германским численно; оставшиеся в живых потомки
позднескифского населения не оказали существенного
влияния на материальную культуру населения. в целом
же анализ погребального обряда Юго-западного крыма
позволяет говорить, прежде всего, о значительном влия-
нии двух (озерное-инкерман и харакс-чатырдаг) тер-
риториальных групп археологических культур. первая
из них (другое название – инкерманская культура [см.:
колтухов, Юрочкин, 2004. – с. 179]) связана с сармато-
аланским племенным миром - это влияние самое значи-
тельное; второе - с миром культур германского круга;
позднескифское наследие, как уже было показано выше,
сказалось мало; о дако-фракийском влиянии можно го-
ворить только предположительно.
рис. 63. лепная керамика из некрополя чатыр-даг
(по мыцу, лысенко, Щукину, шарову, 2006).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох104
3.3.палеоаНтропологические даННые
при обращении к антропологическим данным для
определения этноса населения, кроме сложностей
общетеоретического свойства, необходимо обратить
внимание и на другие обстоятельства. во-первых - это
неполнота материала. с одной стороны, открытые мо-
гильники не исследованы полностью археологически;
с другой стороны, из погребений по разным причинам
или не брался весь найденный костный материал, или
он остался до конца неизученным и не опубликован-
ным. во-вторых - антропологический материал если и
исследовался, то разными специалистами и в разные
годы, естественно не по единой программе (прежде
всего в смысле ее полноты), правда, по единым мето-
дологическим и методическим принципам. кроме того,
результаты его обработки в публикациях чаще всего
представлены слишком общо, без четкой хронологиче-
ской стратификации - серии могут датироваться с точ-
ностью до двух - трех столетий.
тем не менее, если попытаться резюмировать
итоги палеоантропологических исследований в
позднеантичном-раннесредневековом крыму (см.:
историографический обзор), то можно заключить
следующее.
1. практически все материалы из могильников
горного крыма позволяют говорить о смешанности
населения.
2. выделяются несколько антропологических типов,
точнее вариантов, которые обнаруживают генетическую
связь с поздними скифами, сармато-аланами, населени-
ем балкан (греки) и кавказа.
3. отсутствует чисто готские (северо-германские,
скандинавские) антропологические серии.
4. при этнической интерпретации данных антропо-
логи часто идут вслед за выводами археологов.
Наконец, неоднозначная трактовка материалов по-
зволяет, в свою очередь, археологам оперировать теми
высказываниями антропологов, которые подтвержда-
ют их версию (трактовку) археологического материа-
ла. так, а.и. айбабин акцентировал свое внимание на
том, что еще г.ф. дебец писал о присутствии в антро-
пологических материалах северо-германской примеси
[см.: айбабин, 1986. - с. 194]. однако при этом надо
помнить, что сам маститый антрополог, говоря об этом
факте, имел в виду только несколько черепов из Эски-
кермена, при этом он считал, что такой краниологиче-
ский тип - «результат нормальной изменчивости» [де-
бец, 1948. - с. 268].
в концентрированном же виде возможность реше-
ния готской проблемы по антропологическим данным
выразила т.и. алексеева. ввиду важности этого выска-
зывания приведем цитату полностью: «возможность
определения готских компонентов в населении той или
иной территории затруднено тем обстоятельством, что
собственно готских краниологических серий нет в на-
шем распоряжении. об антропологическом типе готов
можно судить лишь на основании аналогий с населе-
нием скандинавии железного века. если считать готов
носителями так называемого германского комплекса
черт, то ни в одном месте, где можно ожидать наличия
готов, этот комплекс не проявляется. если же под на-
званием готов на исторической арене выступают разно-
этнические группы, то у нас нет оснований ожидать
связи с ними определенных антропологических черт, и,
следовательно, антропология в решении готской про-
блемы бессильна» [алексеева, 1974. - с. 85]. как видим,
вывод ее достаточно пессимистичен.
Недостаток антропологических данных III - VI вв.
заставляет использовать шире и материалы последую-
щего времени. известно, что антропологические типы
имеют некоторую «инерцию» - более поздние материа-
лы сохраняют информацию о поколениях предшествен-
ников. при этом конечно ясно, что к выводам, получен-
ным таким образом, надо относится с большой долей
осторожности.
в результате, сопоставляя выводы антропологов,
характеризующие антропологический тип населения,
оставившего крымские раннесредневековые могильни-
ки, я выдвинул рабочее предположение о существова-
нии в целом в рамках единого антропологического типа
двух локальных вариантов, связанных преимуществен-
рис. 64. темноглиняная лепная керамика из ранних склепов
из лучистого (по айбабину, 1999). 1 – склеп 52; 2 – склеп 41;
3,5 – склеп 55; 4, 7 – склеп 88; 6 – склеп 54а.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 105
но с двумя группами могильников [ушаков, 1990]. пер-
вая из них, это: мангуп, Эски-кермен, суук-су, гон-
чарное, родниковое, пампук-кая; вторая - могильники
инкерманской долины (инкерман, черноречье, «сахар-
ная головка»), а также чуфут-кале, скалистое, судак.
Эти выводы, сугубо предварительные, нужно было
сопоставить с данными археологии и письменных ис-
точников. археологические материалы (частью син-
хронные, а частью более поздние, чем антропологи-
ческие серии) позволяют говорить, правда, в очень
осторожной форме, о принадлежности второй группы
могильников сармато-аланам. хуже с письменными ис-
точниками. данные тех из них, которые можно точно
привязать к месту, в основном очень поздние - XIII -
XIV вв. исключение составляет только сообщение
псевдо-арриана, касающееся в данном случае больше
восточного крыма. Напомним его: «Ныне же февдосия
на аланском или таврском языке называется ардабда,
то есть семибожный» [латышев, 1948в. - с. 34]. об
алании, аланах близ херсона, на чуфут-кале или
рядом с готами сообщали многие средневековые ав-
торы [см.: барбаро, 1971. - с. 157; епископ феодор
- кулаковский, 1898. - с. 9; марино санудо - брун,
1879б. - с. 137; абул-феда - кулаковский, 1899. - с.
63; сеид мухаммед реза - смирнов, 1887. - с. 104-
105; аали-Эфенди - смирнов, 1887. - с. 54].
сопоставляя данные всех этих очень разнород-
ных источников можно заключить, что алания, ско-
рее всего, находилась близ херсона, может быть, с
центром в чуфут-кале. другую же группу памятни-
ков (мангуп-суук-су) можно связать только с готи-
ей, которая, таким образом, располагалась несколько
юго-восточнее, возможно, с выходом к морю.
сложно говорить, насколько эти выводы могут от-
ражать ситуацию III - первой половины VI вв. чтобы
проанализировать обстановку еще раз, более тща-
тельно, обратимся снова к материалам могильников.
На первом этапе необходимо вычленить данные по
тем из них, которые находятся в Юго-западном кры-
му. к настоящему времени опубликованы данные
только по пяти из них. Это могильники черноречен-
ский, инкерманский, «сахарная головка», лучистое
и скалистое. при этом опять надо учитывать, что
только материалы двух из них - чернореченского и
инкерманского отражают ситуацию точно в задан-
ных хронологических рамках; в остальных некропо-
лях хоронили и позднее - антропологи же часто ха-
рактеризуют краниологические серии суммарно.
костный материал из чернореченского (7 муж-
ских черепов и 5 женских) и инкерманского (7 муж-
ских и 2 женских черепа) могильников изучался к.ф.
соколовой. она выделила, как преобладающий, ан-
тропологический тип с мезодолихокранными и мас-
сивными черепами (из подбойных могил). кроме
этого типа, имелись долихокранные и брахикранные
узколицые черепа (из склепов) [соколова, 1963. - с.
127].
значительно более многочисленна серия из са-
харной головки (52 черепа, из них 10 - деформирован-
ных). они были взяты из подбойных и простых могил,
а также склепов. из них 80% относятся к мезодолихо-
кранному узколицему типу [соколова, 1963. - с. 127].
серия из лучистого характеризуется мезокранией,
черепа средних размеров [Назарова, потехина, 1990.
- с. 40]. антропологический материал из 199 погре-
бений, раскопанных в 1984, 1995-2002 гг. недавно был
обработан в.Ю. радочиным [2003. – с. 161-170]. автор
разделил весь материал в хронологических рамках V-IX
вв. на пять периодов (по векам). при сравнении кранио-
логических серий этого могильника с сериями из дру-
гих могильников крыма выявлено наибольшее сходство
с некрополями скалистое, сахарная головка, чуфут-
кале и черноречье [радочин, 2003. – с. 165]. заключе-
ние в.Ю. радочина в целом совпадает с выводами т.л.
Назаровой и и.д. потехиной: исследуемое население
принадлежало к большой европеоидной расе, имело ме-
рис. 65. лепная керамика могильника карши-баир (по ушакову
и филиппенко, 2007). 1 - подбойная могила (пб) № 7 (кб II); 2
- скл. № 6 (кб II); 3 - скл. № 4 (кб I); 4 - скл. № 6 (кб II); 5 - скл.
№ 6 (кб II); 6 - скл. №6; 7 - скл. № 10 (кб II); 8 - пб № 4 (кб II);
9 - скл. № 10 (кб II); 10 - скл. № 4 (кб II); 11 - скл. № 6 (кб II); 12
- скл. № 2 (кб II); 13 - скл. № 7, полка (кб I); 14 - скл. № 5 (кб I);
15 - скл. № 5 (кб I).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох106
зокранные черепа преимущественно средних размеров
с выраженным половым диморфизмом. искусственно
деформированные черепа (12 случаев - 6,2 % от обще-
го количества материала) представлены двумя видами
деформаций: кольцевой и лобно-затылочной с преобла-
данием последней [радочин, 2003. – с. 169].
антропологический материал из скалистинского
могильника (280 черепов) обрабатывался г.п. зиневич
[1973. - с. 31-61]. в ее работе не указывалось точное
место находки (№ могилы), поэтому у нас нет возмож-
ности уточнить предложенную автором хронологию
краниологического материала. так, к IV-V и VI-VII вв.
она относит соответственно 36 и 75 черепов, поступив-
ших для исследования (см.: табл. ниже). как отмечает
автор работы, обе серии в морфологическом отношении
в основном тождественны. мужские черепа по черепно-
му указателю мезокранны (1 группа), имеют неширокое,
умеренно высокое лицо, с четко выраженной профили-
ровкой. Женские черепа брахикранны (1 группа) или
мезокранны (2 группа, лицевой отдел слегка уплощен
по сравнению с 1 группой) [зиневич, 1973. - с. 34-39].
часть мужских черепов (от одной трети до половины от
их числа) искусственно деформированы; преобладает
циркулярная (кольцевая) деформация.
краниологические материалы из скалистинского
могильника (по г.п. зиневич, 1973)
дата IV-V вв. VI-VII вв.
мужские 36 29
Женские 11 22
детские 4 9
деформированные 5 15
всего 36 72
материалов для широких обобщений, как видно,
явно маловато. чтобы проанализировать их, попробуем
рассмотреть эти данные на фоне других могильников,
в более широком территориальном и хронологическом
аспекте. для такого сравнительного анализа нужно при-
влечь краниологические серии из античных (херсонес,
пантикапей) и средневековых (херсон, коктебель, су-
дак) городов и поселений, а также материалы по ски-
фам, сарматам, таврам и грекам - тем этническим ком-
понентам, комбинация которых и составила население,
оставившее пять отмеченных выше могильников.
данные по всем памятникам удобно представить
для сравнения в табличной форме и нанести на карту.
в результате текст, разгруженный от ненужных подроб-
ностей, таблица и карта, дополняя и обуславливая друг
друга, позволяют дать достаточно подробную антропо-
логическую характеристику населения.
к.ф. соколова [1963. - с. 159], г.п. зиневич [1973. -
с. 247], а вслед за ними и м.м. герасимова [1987. - с.
32] выделяли в крыму палеоантропологические типы в
основном по двум признакам - черепному указателю и
массивности (грацильности) черепа и ширине лица. в
обобщенном виде эта классификация выглядит следую-
щим образом.
I. мезо-долихокранный (долихокранный) массив-
ный широколицый («скифский») тип (распространение
по могильникам см.: табл. 21; рис. 84).
II. мезодолихокранный грацильный узколицый
(«понтийский») тип.
III. брахикранный широколицый («сармато-
аланский») тип.
IV. брахикранный узколицый тип.
все они европеоидные, иногда (в средневековье) с
небольшой примесью монголоидных черт, отмечается
некоторая уплощенность лица. территориальное рас-
пределение этих типов показывает, что население с бра-
хикранными широколицыми черепами концентрирова-
лось преимущественно в горном Юго-западном крыму
(мангуп, родниковое, пампук-кая, имелось в скали-
стом). люди с мезодолихокранными грацильными узко-
лицыми черепами населяли район сахарной головки,
скалистого, судака, планерского. в могильнике на чер-
ной речке, в инкермане, в лучистом были в основном
похоронены люди с мезо-долихокранным (долихокран-
ным) массивными широколицыми черепами.
при картографировании этих признаков выясняет-
ся, что носители «сармато-аланских» черт концентри-
руются в основном в глубинном горном крыму (ман-
гуп, пампук-кая, родниковое). Эта территория как бы
окаймлена с северо-запада людьми - носителями «пон-
тийских» черт; далее к северо-западу от них жили люди
со «скифскими» антропологическими чертами. при
рис. 66. Некоторые типы лепной керамики из могильника
дружное (по власову, 1999).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 107
этом надо учитывать смешанность населения и антро-
пологическую чересполосицу, а так же относительно
более позднее проникновение в горную часть полуо-
строва людей с брахикранными широколицыми черепа-
ми (рис. 84).
в результате анализа и сопоставления антропологи-
ческого материала можно сделать следующие выводы.
1. Не полностью оправдалось предположение о су-
ществовании в позднеантичном - раннесредневековом
Юго-западном крыму двух основных антропологиче-
ских вариантов в рамках одного типа. реальная картина
оказалась еще сложнее.
2. в территориальном аспекте можно говорить о сме-
шанности населения; предположительно выделяются
группы с преобладанием «скифского» (черноречье, ин-
керман, лучистое) и «понтийского» (сахарная головка,
скалистое) типов. в последнем из них явно присутству-
ет «сарматский» компонент. брахикранный узколицый
антропологический тип - вероятно местный.
3. близость херсонеса способствовала смешанным
бракам, результат которых выразился в увеличении
доли понтийского типа.
4. сарматское (аланское) влияние (в антропологиче-
ском смысле) стало более сильно ощущаться несколько
позднее - с VI - VII вв.
5. германские (готские) антропологические серии не
выявлены, что может быть связано с тем, что не под-
вергались антропологическому анализу материалы
трупосожжений.
* * *
анализ триады (письменные, археологические, ан-
тропологические) источников позволяет заключить сле-
дующее. письменные источники фиксируют основные
реперы изменения этнической ситуации: середина III
в. («готские войны»), последняя четверть IV в. (нача-
ло гуннского вторжения), середина V в. (утверждение
гуннов в причерноморье), середина - вторая половина
VI в. (тюрькютское нашествие, готы в стране дори).
археологические материалы говорят о проникновении
сармато-алан и германцев в Юго-западный крым еще
до начала «готских войн», в итоге которых появились
склепы нового типа, широко распространились подбой-
ные могилы и погребения с трупосожжениями. при этом
последние из них известны еще с III в., в IV в. они кон-
центрируются на Южном берегу крыма. позднескиф-
ские же памятники не доживают до этого времени. две
группы могильников (типа озерное - инкерман и ха-
ракс - чатырдаг) можно сопоставить с сармато-аланами
и германцами («готами»), биритуальные памятники ко-
торых находят сходство с погребениями средней и се-
верной европы. синкретичность этих культур (аланов и
готов) усиливается со временем, при этом все более пре-
обладают аланские черты. Эти данные подтверждаются
и палеоантропологическими материалами. анализ их
позволяет говорить о скифском элементе как субстрате,
на который «наслоился» сармато-аланский суперстрат.
выявляются «понтийские» черты, германские же антро-
пологические элементы практически не проявляются,
что может говорить как о слабом «готском» влиянии на
популяции, похороненные по обряду трупоположения,
и что, скорее, о слабой изученности погребений с тру-
посожжениями, где можно предполагать, были похо-
ронены именно германцы. реконструкцию этнической
ситуации целесообразно вести по выделенным этапам,
что позволит сделать выводы о характере протекавших
тогда этнических процессов.
рис. 67. Некоторые типы лепной керамики из могильника
дружное (по власову, 1999).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох108
рис. 68. лепная керамика позднеантичного времени из херсонеса
(северо-восточный район, квартал XCVII, цистерна во дворе).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 109
рис. 69. лепная керамика позднеантичного времени из херсонеса
(северо-восточный район, квартал XCVII, помещение 4, колодец).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох110
Таблица 15. фибулы и пряжки
типы 1 2 2а 3 4 5 6 7 8 9 дата
могильники
III в. IV в. V в. VIв.
2 п. 1п. 2п. 1п. 2п. 1п.
оз. скл. 1 + + X
скл.2 + X
ч-д 1/1980 +
б-I. +
х
ар
ак
с
тс16 + X
м 17 + X X
тс 24 + X
тс 29 + X
35 + х
и
нк
ер
ма
н
пб 13 + х
пб 16 + х
пб 10 + X
пб 23 + X
пб 25 + X
пб 29 + X
м 30 +
пб 20 + X
пб 35 + + х
пб 30 + X
зпл 43 + X
пб 37 X
скл 10 +
скл 31 X
ч.р. пб 35 + X
45 + + х
50 + х
скл 53 + X
58 + х
59 + х
скл 64 + + х
71 + х
72 + х
86 + + х
м 3/1988 + х
скл. 5/1988 + х
скл.6/1988 + х
скл.9/1988 + х
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 111
окончание таблицы 15.
с
ка
ли
ст
ое
скл. 2 +
скл. 5 + х
скл. 138 +
скл.190 + + + X
скл.101 + X
скл.402 +
скл.421 + + X
скл.422 +
скл.431 + X
скл.434 + х
пб.445 + X
скл.447а + X
пб.447 + X
скл.449 + + X
скл.465 + X
пб.480 + X
скл.482 +
скл.485 + + х
скл. 683 +
скл.495 + X
л
уч
ис
то
е
36 +
скл. 54а + х
скл 55 х
скл. 58 + + х
скл. 77 + х
м. 82а +
скл. 88 + + х
скл. 100
(3) + х
красн.
мак скл. 7 х
дружное
скл. 1 + + х
скл. 2
с.г.
пб.3/13 + X
пб.12 + X
скл.1 + х
с
ов
хо
з 1
0
8а + X
41 +
55 + X
156 +
209 + +
228 X
284 +
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох112
рис. 70. реконструкция женских остроготских костюмов из Юго-западного крыма (по хайрединовой, 2002). а – лучистое,
склеп 156 (первая половина V в.); б – детали женского костюма первой половины V в. из склепа 14/1914 некрополя херсона
(1-4) и реконструкция костюма погребенной с остроготской пряжкой (5); в – лучистое, склеп 58 (первая половина V в.); г –
лучистое, склеп 10 (айбабин, 1999. – рис. 65).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 113
рис. 71. реконструкция обуви из погребений Юго-западного крыма (по хайрединовой, 2003). а – обувные наборы типа 1-3
первой половины V в.; б – обувные наборы типа 1-1 первой половины V в. из лучистого; в – металлические детали обуви IV в.
и обувные наборы типов 1-1 и 1-2 первой половины V в.; г – обувные наборы типа 2 первой половины VI в.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох114
рис. 72. могильник карши-баир I. погребальный инвентарь. склеп 2. погребение 1: 1-2 – пряжки; погребение 2: 3 – пряжка;
4 – фибула; 5 – серьга; 6 – ножичек; 7 – перстень; 8-26 – бусы.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 115
рис. 73. могильник карши-баир I. погребальный инвентарь. склеп 5. погребение 1: 1-4 – пряжки; 5-6 – ременные накладки;
7-8 – наконечники обувных ремешков; 9 – меч; 10 – кинжал; 11-14 – детали костяной пиксиды.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох116
рис. 74. могильник карши-баир I. погребальный инвентарь. склеп 5. погребение 2: 1 – пряжка; 2 – фибула; 3 – перстень;
4 – серьга; 5-6 – браслеты; 7 – антропоморфная фигурка; 8 – амулетница; 9 – проволочная подвеска; 10 – бусина; 11 – серьга;
12-13 – браслеты.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 117
рис. 75. могильник карши-баир I. погребальный инвентарь. склеп 5: 1-34 – бусы; 35-37 – краснолаковые миски;
38 – стеклянная колба; 39 – лепной горшочек; 40 – лепной кувшинчик; 41 – керамическое пряслице.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох118
рис. 76. могильник карши-баир I. погребальный инвентарь. склеп 5, подъемный материал: 1-2 – пряжки; 3, 6, 11 – серьги-
колты; 4, 5, 7, 8, 10, 12, 14 – браслеты; 13 – кольцо с ободком; 15 – дужка-кольцо; 16-28 – колокольчики-подвески.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 119
рис. 77. могильник карши-баир I. погребальный инвентарь. грунтовая могила 1: 1-4 – пряжки, 5 – бусина.
могильник карши-баир-II. погребальный инвентарь. грунтовая могила 2: 6 –.горло амфоры с граффити на ручке.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох120
рис. 78. могильник карши-баир II. погребальный инвентарь. склеп 1, погребение 1: 1-3 – пряжки;
4-5 – наконечники обувных ремешков; предметы с полки склепа: 6 – нож; 7 – стеклянная колба.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 121
рис. 79. могильник карши-баир II. погребальный инвентарь. склеп 2: 1-4 – пряжки; 5-6 – наконечники обувных ремешков;
7 – биконический лепной кубок; 8 – краснолаковое блюдо; 9 - стеклянная колба.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох122
рис. 80. могильник карши-баир II. погребальный инвентарь. склеп 3, погребение 1: 16-20 – пряжки; 21-22 – наконечники
обувных ремешков; погребение 2: 1, 4, 10 – пряжки; 2-3 – фибулы; 5 – перстень; 6 – кольцо; 7-8 – браслеты; 11-15 – бусы;
погребение 5: 23 – бусина; 24 – серьга.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 123
рис. 81. могильник карши-баир II. погребальный инвентарь. склеп 3, с полки склепа: 1-4 – стеклянные колбы; 5-7 – донца
стеклянных стакана и рюмок; 8-12 – стеклянные мисочки; 13-14 – железные ножи; 15-16 – краснолаковые блюда.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох124
рис. 82. могильник карши-баир II. погребальный инвентарь. склеп 4 (20 – краснолаковое блюдо; 21 – подвеска; 22-26 –
украшения; 28 – краснолаковая миска; 29 – лепной горшок); подбойная могила № 6 (1 – железная пряжка; 2 – серьга;
3 – браслет; 5-18 – бусы); подбойная могила № 7 (4 – лепная миска); подбойная могила № 8 (19, 20 – пряжки).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 125
рис. 83. могильник карши-баир II. погребальный инвентарь. подбойные могилы. пб. 1: 1-4 – пряжки; пб. 2: 5-6 – пряжки;
7 – серьга-колт; 12-14 – стеклянные колбы; 15-16 – краснолаковые блюда; пб. 3: 8-10 – пряжки; 11 – бронзовый «зажим»;
17 – лепной кувшин; 18 – нож.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох126
Таблица 16. особенности погребального обряда
м
ог
-к
П
ог
р.
о
ри
ен
П
оз
а
гр
об
Уг
ол
ь
Зо
ла
к
ош
м
а
Примечания III в. IV в. V в. VIв
Бе
ль
бе
к
1
м 3 сидя деф. череп
кя 5 дно устлано песком
кя 6 дно устлано песком
кя 8 дно устлано песком
кя 9 обл.дер.
кя 13 + х
кя 18 +
н. скл.4 + + кенотаф (?)
о
зе
рн
ое
II
I
м 1 + х
м 2 + х
м з + х
пб 1 + гроб на 7
камнях х
скл. 1 + сарм. знаки х
скл. 2 + х
скл. з + х
и
нк
ер
м
ан
пб 6 + х
пб 10 + х
пб 11 + х
пб 12 +
пб 24 +
зп.6
м 8
м 17
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 127
Продолжение таблицы 16.
м
ог
-к
П
ог
р.
о
ри
ен
П
оз
а
гр
об
Уг
ол
ь
Зо
ла
к
ош
м
а
Примечания III в. IV в. V в. VIв
ч
ер
но
ре
чь
е
скл.1 х х
пб 1 + х
пб 2 + х
пб з + +
пб 4 +
пб 6 +
пб 8
пб 9 х
пб 15
пб 16 +
пб 19
пб 20
пб 24
пб 25 х
пб 26 + х
пб 28 + х
пб 29 +
пб 30 +
пб 31 деф. череп х
пб зз
пб 34 +
пб 35
пб 36 +
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох128
окончание таблицы 16.
м
ог
-к
П
ог
р.
о
ри
ен
П
оз
а
гр
об
Уг
ол
ь
Зо
ла
к
ош
м
а
Примечания III в. IV в. V в. VIв
ч
ер
но
ре
чь
е
пб37
м2
м5 скорченный
м6
м7
скл.1 + +
скл.2 + х
склз + х
скл.4 + х
скл2.88
деревянные
плахи
м7.88
деревянные
плахи
с
ка
ли
ст
ое
ск.101 + х
ск.109 + х
ск.350 + х х
ск.421 +
ск.434 х
пб445 + х
ск449 +
пб481 х
ск485
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 129
Таблица 17. Напутственная пища в погребениях
могильник кости
животных
куриные
яйца
III в. IV в. V в.
п/п. 2/п. п/п. 2/п. п/п. 2/п.
б-1
я 5 х
я 17 +
нейзац
скл 1 +
скл 4 +
озерное ш
скл 1 + + х
скл 2 + х
скл з + х
чатырдаг кя 1 + х
харакс
тс 2 +
тс з + х
тс 6 +
я 7 + х
тс 8 х
тс 9 +
тс 34 + X
тс 37 +
инкерман
пб 6.48 + + х
пб 8 + +
пб 11 + + х
пб 12 +
пб 35 + х
пб 20 + х
пб 22 + х
скл 3 + х
черноречье
пб 1 + + х
пб 2 + х
пб з +
пб 4 +
пб 17 +
пб 22 +
пб 30 +
пб з + х
ск.2.88 + х
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох130
Таблица 18. хронология позднескифских могильников (по высотской, 1987)
могильники дата
II в. III в. IV в.
1. неаполь скифский
2. Усть-Альма
3. Заветное
4. Бельбек IV
5. Бельбек II
6. Бельбек III
7. скалистое III
8. Бельбек I
9. нейзац
рис. 84. антропологические типы населения античного и раннесредневекового крыма (к табл. 21).
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 131
Таблица 19. варварские (сухопутные и морские) походы на восточную часть римской империи в 232 - 276 гг.
1 2 3 4 5 Участники направление Примечание
232-
2381
232-
238 238 сарматы, даки, карпы,
везеготы истрия скифская
война
242 карпы, готы (?), аланы
(?) фракия
243 243 карпы
244-
245 карпы, германцы дакия
248 248 249
остготы (острогота),
маркоманы, вандалы,
квады, карпы, тайфалы,
певкины
Нижняя мезия
250-
251 251 250-
251
вестготы (книва), скифы,
карпы мезия, фракия
253 253 скифы, маркоманы македония, побережье Эгейского
моря
морские походы
255 256 255
(256) 255 254 бораны, герулы,
уругунды, "скифы"
восточное и юго-восточное
побережье черного моря
I боспорский
поход
257 257 257 остроготы вдоль кавк. побережья черного
моря (трапезунт, понт-вифиния)
258 258 258-
259 готы халкедон, Никея, кизик II боспорский
поход
262
(263) 263 262-
263 262 вестготы
западное причерноморье, восточное
побережье Эгейского моря, вдоль
западного берега черного моря
264 264 264 264 264-
265 скифы, сарматы, готы каппадокия, вифиния из боспора
267 266-
267
266-
267 267 готы, герулы, "скифы" гераклея
из меотиды
вдоль
побережья
крыма
268 268 268 "скифы", готы, герулы греция
269-
270 269 269-
270 герулы, готы, певки мезия из устья
днестра
275 276 276 варвары из меотиды киликия
вдоль кавк.
побережья
черного моря
литература: 1 - васильевский, 1909; 2 - ременников, 1954; 3 - буданова, 1990;
4 - хайрединова,1995; 5 - лавров, 1997.
_________________
1 даты походов
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох132
Таблица 20. сопоставление данных погребального обряда культур средней и северной европы позднеримского
времени и биритуальных могильников Юго-западного крыма
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
грунтовые могилы + п п п + + + +
курганы + р
трупоположение п + р + п п + р п
трупосожжение р р п п п + + + п п м
урна + + ч р ч п + п п
яма + + п п + р + п + +
послойные + + +
спресованные +
урна с остатками
костра п п п + +
чистая + + ?
яма с остатками
костра п п ? +
чистая р ?
урна вверх дном р +
урна обожжена р р +
урна миской п + + +
по сосудом р +
кр камнем р +
ыта черепками р +
крышкой п
уибоном р ? ?
урна открыта п + +
сопр. Нет +
сосуд есть п + + + +
ор наличие р р + + + + + +
уж изломано +
ие изогнуто + +
часть инвент. обож. + + +
кос- птиц + + +
ти рыб р
др. + + р +
отд. камни п +
под кам. вымостк. + + + + +
Над кам. вымостк. р
урна обст. камнем р р + +
камень над погреб. +
урна облож. черепк.
кам. кольцо +
стела ч ч
кам. ящик + + + р
под плитой
дер. констр. + р +
урна рит. повр. + + +
черепки п п + + +
черепки обожжены п п + ?
смола + +
угли в урне + ? +
условные обозначения: п - преобладает, + - присутствует, м - мало, ч - часто, р - редко
1 - скандинавия (зап.), 2 - скандинавия (вост.), 3 - готланд, 4 – пшеворская к., 5 – вельбаркская к., 6 – черняховская
к., 7 - херсонес I - IV вв., 8 - бельбек I, 9 - чатыр-даг, 10 - харакс, 11 – черноречье.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 133
Таблица 21. палеоантропологические типы населения крыма (по материалам могильников)
Типы* i ii iii iV деформ. V в. до н.э. 0 V в. X в.
могильники
1 черноречье (+) + +
2 инкерман (+) + +
3 сах. головка (+)
4 лучистое (+)
5 скалистое (+) + +
Ант. херсонес +? (+)
Ант. Боспор (+)
скифы (+)
сарматы (+) +
6 неаполь скифский (+) + +
7 чуфут-кале (+) +? +
8 родниковое (+)
9 Пампук-кая (+)
10 Эски-кермен + (+) + +
11 мангуп + (+) +
12 суук-су
13 Заветное (+)
Тавры + (+)? +
средневековый
херсонес + (+) + +
14 коктебель + +?
15 судак (+)
+ - присутствует (см.: рис. 84)
(+) - преобладает
_________________
* I - мезодолихокранный (долихокранный) массивный широколицый (“скифский”);
II - мезодолихокранный грацильный узколицый (понтийский);
III - брахикранный широколицый (“сармато-аланский”);
IV - брахикранный узколицый.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох134
Таблица 22. сопоставление данных обряда трупоположения культур северной и средней
Арх. культуры и
памятники
наличие
трупополо-
жений
Тип погребального
сооружения ориентировка погребенных Положение ног
скл пб зпл пр кя
готланд + + п п п п + + +
скандинавия IIIв.-преобл.
IVв.-исчез. п + п р + + + + +
Ютландия + ч п ч п
пшеворская к. + + ч + + + + + п + +
вельбарская к. + п п + + ч
черняховская к. п р + + п р п + + р + п + +
херсонес п п + п + + п п + + + + п +
Юго-зап. крым
бельбек I п п п
Нейзац 100% п + + + +
озерное III 100% ч + ч + + ч ч
чатыр-даг + + +
харакс +
инкерман 100% ч п + ч ч + + + + + + п п
черноречье п + п ч + + + п + ч + +
сахарная г. 100% + п ? п + +
скалистое 100% п ч + + п + + п
килен-балка 100% п ч
красный мак 100% п +
совхоз-10 + + ч + + + + + п +
дружное 100% ч ч ч ч +
лучистое 100% + + п
перевальное 100%
суворово 100% + + + + + + + ч ч
1 1 - фибулы, 2 - пряжки, 3 - браслеты, 4 - нож, 5 - оружие, 6 – сопр. пища, 7 - яйца,
8 - гончарная керамика, 9 - лепная керамика, 10 - кер. разбита, 11 - кер. обгорела, 12 - монеты.
THE BARBARIANS OF TAURIC HIGHLAND AT THE TURN OF THE EPOCHS: 135
европы позднеримского времени и могильников Юго-западного крыма
Положение рук
деревян.
колода
(гроб)
инвентарь
11 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
+ + +
+ + + + р + + +
+ + + + р
+ +
+ + + + + + + + + п + п
п + + + + + + + + + + р + + + + + + р
+
+ + + ч + + ч + + + +
+ + + + ч ч
п + ч + ч ч + + ч ч +
+ + + + + +
+ + +
п + + + + ч + ч + ч ч + + п + +
ч + + + ч п ч ч ч + + + п + +
ч ч +
ч ч п п ч ч + + п
п + ч ч п ч ч ч п + + +
ч + + + +
+ + + +
+ ч + ч п +
ч п ч + + п
ч + + + + + + ч ч + +
4.1. НакаНуНе «готских войН»
(первая половиНа III вв.)
как уже говорилось выше - III в. н.э. в истории
крымского полуострова и его юго-западной части в том
числе - эпоха археологически стратифицирована слабо.
очень сложно, во-первых, отделить памятники (погре-
бения) этого столетия как от предшествующего (II в.),
так и последующего (IV в.) и, во-вторых, разделить их
на дробные периоды внутри самого третьего столетия.
поэтому методика анализа материалов должна поме-
няться. опираясь на работы предшественников, можно
дать общий очерк формирования этнического состава
населения.
Население этого региона накануне «готских»
(«скифских») войн середины III в. н.э. - это тот этни-
ческий пласт, «субстрат», с которым взаимодействовали
пришельцы. все это делает необходимым рассмотреть
этническую ситуацию конца II - середины III вв.
еще раньше, в эллинистическое время, негреческое
население крыма было полиэтничным. кроме скифов,
здесь жили тавры, сатархи и другие племена [ольхов-
ский, 1981. - с. 53, 57-60]. На рубеже нашей эры основ-
ную массу варваров в юго-западной части полуострова,
по мнению большинства исследователей, составляли
скифы и, вероятно, смешанное тавро-скифское населе-
ние (рис. 10) [см.: ольховский, 1990. - с. 29. - карта.
- с. 33, 37].
в настоящее время исследователи делят этническую
историю самой крымской скифии на этапы: 1) конец
III-II вв. до н.э. – слияние (консолидация, а не ассими-
ляция!) скифо-тавров, скифо-фракийцев, скифо-меотов
в единый этнос; 2) I в. до н.э. – первая половина I в.
н.э. – приток в крым сармат с северного кавказа, из
прикубанья, а также жителей Нижнего поднепровья и
северо-западного причерноморья; 3) вторая половина
I – первая половина III в. н.э. – доминирующая роль
сармат; 4) третья четверть III в. н.э. – разгром скифо-
сарматского объединения, остатки которого инкорпо-
рированы в состав аланских племен [см.: колтухов,
Юрочкин, 2004. - 89]. На полуостров сарматы начинают
проникать еще с III в. до н.э. [см.: мачинский, 1971;
1974. - рис.1. - с. 130; Щеглов, 1985. – с. 191-193; пуз-
дровский, 1994в. - с. 397], которые постепенно оседают
на землю и на рубеже эр они в Юго-западном крыму
уже живут совместно со скифами [см.: зубарь, 1994. -
с. 25]. со второй половины I в. здесь уже есть аланы
[пуздровский, 1994в. - с. 400], которые, вероятно, были
передовым отрядом волны сарматского переселения в
причерноморье конца I - начала II вв. [Щукин, 1989. -
с. 31-35; 1994. - с. 208-211; храпунов, 1990. - с. 168].
(историография сарматского проникновения в крым
подробно изложена и.Н. храпуновым [2004. - с. 30-39],
с.г. колтуховым [колтухов, Юрочкин, 2004. – C. 87-91]
и в.м. зубарем [зубарь, 2004. – с. 135-170], что избав-
ляет от необходимости к ней возвращаться).
временем II - первой половины III в. обычно опреде-
ляется последний, заключительный этап истории позд-
них скифов в крыму [храпунов, 1988. - с. 312-313; см.:
колтухов, 2003. – с. 50]. процессы этнического взаи-
модействия между скифами и сарматами усилились на
последнем (II-III вв. н.э.) [дашевская, 1989. - с. 128]
этапе ее существования. Население в это время носило,
несомненно, смешанный характер [см.: лобова, 1956;
гущина, 1967. - с. 40-51; раевский, 1971. - с. 143-151],
в составе которого все увеличивалось сарматское влия-
ние. традиционная точка зрения исходит из того, что и
в это время поздние скифы составляли преобладающую
по численности группу населения, постепенно ассими-
лирующую другие этносы [высотская, 1970. - с. 107;
1976. - с. 73; 1997. - с. 65]. т.Н. высотская при этом
специально выделяет и подчеркивает своеобразные чер-
ты этой скифской культуры [1972. - с. 185; 1983. - с.
5-28], выделяя общее и особенное в культуре поздних
скифов крыма [высотская, 2004. – с. 41-49]. а.е. пуз-
дровский, напротив, обращает внимание на значение и
роль сарматского этнического влияния [пуздровский,
1992. - с. 125-135; 1994. - с. 402] и выделяет пять эта-
пов сарматизации позднескифской культуры: 1) конец II
– I вв. до н.э.; 2) конец I в. до н.э – начало I н.э.; 3) вторая
половина I н.э.; 4) рубеж I-II вв. н.э. – первые десятиле-
тия II в. н.э.; 5) вторая половина II – первая половина III
вв. н.э. [подр.: пуздровский, 2003. – с. 55-58].
для того чтобы рассмотреть роль и значение в со-
ставе населения Юго-западного крыма скифов и сармат
(алан) перед началом вторжения в этот регион в середи-
не III в. н.э. новых пришельцев, проблему этнического
состава населения позднейшей скифии необходимо
рассмотреть чуть подробнее. признавая определенную
условность, а иногда и спорность выделения этнодиф-
ференцирующих черт в крымской варварской среде
(это особенно относится к скифам и сарматам первых
веков н.э.), перечислим, тем не менее, их традиционные
основные этнические признаки [ушаков, 1994. - с. 163],
фиксируемые археологически.
для скифов были характерны: (а) грунтовые склепы,
часто с камерами округлых форм, т-образные в плане,
входы закладывались камнем; прямоугольные грунто-
вые ямы, иногда подбойные могилы; (б) западная ори-
ентировка погребения; (в) специфическая лепная и ло-
щеная посуда.
к сармато-аланским чертам относятся: (а) грунто-
вые склепы несколько другой конструкции, отличной
от позднескифских склепов - с более длинным и узким
глАВА 4
реконсТрУкЦиЯ ЭТнической сиТУАЦии
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 137
дромосом, уплощенным или куполообразным потолком,
с узким и коротким входным коридором [мульд, 1996. -
рис. 5.1, 6а] с одноярусными погребениями [храпунов,
2004. – с. 137-138]; на стенах склепов могли быть сар-
матские знаки [лобода, 1977. - рис. 2; 2, 4, 5]; подбой-
ные могилы; могилы с заплечиками; (б) южная, позднее
северная ориентировка погребения; (в) погребения в
колодах, на подстилках, в кошме, подсыпки дна могил
мелом, углем, серой; подстилки из войлока; (г) руки
умерших помещались на тазу, скрещенные ноги, дефор-
мированные черепа; (д) разбитая в ритуальных целях
посуда и зеркала; (е) конские захоронения; (ж) лепная
посуда специфического сарматского облика, в том числе
сосуды с зооморфными ручками.
греческими погребальным чертами считаются: (а)
простые грунтовые, плитовые и черепичные могилы;
(б) захоронение младенцев в амфорах; (в) преимуще-
ственно восточная ориентировка умерших; (г) «оболы
харона».
во II-III вв. продолжали существовать могильники
Неаполя скифского, усть-альма, заветное, бельбек II,
бельбек III, бельбек IV, скалистое III [высотская, 1987.
- с. 42] а также битакский и брянский [труфанов, 1997.
- с. 271; 2005. – с. 320], причем на всех этих некро-
полях закончили хоронить около середины III в. (см.:
рис. 4; 48; 92; табл. 18). о проникновении сармат в цен-
тральный, а потом и далее в глубину полуострова свиде-
тельствуют данные археологии. так, например, богатое
женское сарматское погребение в т-образном склепе
обнаружено у с. мичуринское белогорского района, со-
вершенное в первой половине III в. [мульд, 2001. – с.
57].
прежде чем рассматривать погребальные сооруже-
ния и погребальный обряд позднейшей скифии, сде-
лаем одно замечание. как уже отмечалось, для скифов
было характерно погребение в склепах (катакомбах), хо-
ронили они и в подбойных могилах [дашевская, 1984. -
с. 53-60], которые (с некоторыми особенностями) были
присущи, прежде всего, сарматам. сказанное относится
и к крымской скифии с I в. н.э. [храпунов, 1995. - с.
68].
с этой точки зрения интересны погребальные соо-
ружения Неаполя скифского (восточный могильник).
если придерживаться хронологии восточного могиль-
ника, уточненной Э.а. сымоновичем - 1 период - II-I вв.
до н.э. - I в. н.э.; 2 период - I-II вв. н.э.; и 3 период – II
- первая половина III в. [сымонович, 1983. - с. 100-109.
рис. 19], то выясняется, что в первой хронологической
группе только одно погребение (из 25) имеет характер
подбоя, во второй их уже 24 (из 49) и в третьей 13 (из
14).
погребения сарматского облика обнаружены и на
правом берегу салгира [пуздровский, зайцев, Новиков,
1991. - с. 116-122].
сходная картина и в усть-альминском некрополе,
где на рубеже н.э. появляются грунтовые могилы, ко-
личество которых возрастает к концу I – началу II вв.,
а число подбойных могил увеличивается ко II – III вв.
[высотская, 1994. – с. 137]; то, что подбойные могилы
также входят в позднюю группу погребальных сооруже-
ний, отмечали и другие исследователи [храпунов, 1995.
- с. 64-65]. На этом могильнике в ходе последующих
археологических исследований выявлен и участок с по-
гребениями сарматской знати середины - второй поло-
вины I в. н.э. [пуздровский, зайцев, лобода, 1997. - с.
98-100].
еще более «сарматизированный» облик имеет мо-
гильник заветное [богданова, 1963; 1989], где преобла-
дают простые, засыпанные землей, и подбойные могилы
(все относительно поздние), связанные с сарматским эт-
носом [богданова, 1989. - с. 18-25]. кроме перечислен-
ных выше памятников, сарматский облик приобретает и
могильник левадки [храпунов, 2004. – с. 122]. значи-
тельную степень сарматизации имеют могильники ска-
листое III и скалистое II - там преобладают подбойные
могилы (а некрополь скалистое II весь состоит из них)
и могилы с заплечиками [богданова, гущина, 1967. - с.
132-133; богданова, гущина, лобода, 1976].
в той или иной степени подобное сочетание типов
погребального сооружения и черт погребального обря-
да присуще и могильникам в бельбекской долине [гу-
щина, 1969; 1970; 1974; 1982; вдовиченко, колтухов,
1994]. интересно наблюдение и.и. гущиной о том, что
отдельные черты погребального обряда переплетаются
в одном и том же могильнике и даже в одном и том же
погребении [гущина, 1967. - с. 40]. в это же время ши-
роко распространяется оружие и инвентарь сарматского
типа; о сарматском облике населения говорят находки
так называемых сарматских знаков и специфических
лепных курильниц [см.: храпунов, 1995. - с. 68-69].
о проникновении нового населения свидетельствуют
захоронения первого (раннего) горизонта захоронений
второй половины II – первой половины III вв. в Нейзац-
ком могильнике [храпунов, 2004. – с. 134]. при этом,
как отмечал и.Н. храпунов, существенное изменение
погребального обряда и инвентаря не отразилось в це-
лом на облике позднескифских поселений [храпунов,
2004. – с. 119].
все эти данные позволяют утверждать, что этниче-
ски население поздней скифии (в крыму) на заключи-
тельном этапе ее существования (II - первая половина III
вв. н.э.) нельзя назвать чисто скифским: налицо значи-
тельная, все увеличивающаяся со временем масштабная
сарматизация. особенно активно этот процесс протекал
на окраинах позднескифского ареала и среди рядового
населения [висотська, 1970. - с. 106-107].
усиление сарматского влияния может быть связано
с военно-политическими обстоятельствами. скифы тер-
пят ряд поражений от боспорских царей - савромата I
(рубеж I-II вв. н.э.) [кбН №32] и котиса II [кбН №33] и,
вероятно, савромата II [кбН №1237] и рескупорида III
[кбН №1008], который прямо называется «царем всего
боспора и тавроскифов». а.е. пуздровский отмечает,
что в конце II в. н.э. крымская скифия как государ-
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох138
ственное формирование уже не существовало [1992. - с.
132]. самостоятельность же она потеряла раньше, по-
сле диафантовых войн, а государственность, вероятно,
уже в I в. н.э. [зубарь, 1992. - с.101-102]. в этом случае,
оставшиеся в живых скифы не могли препятствовать
переселению на их земли сарматов. одно из таких по-
селений возникло в районе Нейзацкого могильника по-
сле переселения сармато-алан - еще, вероятно, во вто-
рой половине II или первой половине III вв. [храпунов,
1997.- с. 34-35; храпунов, 1998.- с. 235].
Не совсем ясен характер взаимодействия между эти-
ми, хотя и родственными, но часто враждующими эт-
носами.
слабо помогают решить этот вопрос и материалы
антропологии, так как чисто морфологически скифов и
сарматов различить очень трудно [ср.: тот, фирнштейн,
1970. - с. 146; кондукторова, 1972. - с. 48-49]. (Это за-
ключение относится, правда, к скифам «классической»
поры). Несмотря на эту ремарку, имеющиеся в распоря-
жении антропологов материалы из некрополя Неаполя
скифского, позволили утверждать, что население его
мало отличалось от скифов VII-III вв. до н.э.; сармат-
ский элемент там присутствовал (морфологически) в
малой степени [кондукторова, 1972. - с. 53]. заметим,
что, по мнению ряда антропологов, скифский антро-
пологический тип сохраняется в крыму удивительно
долго - вплоть до раннего средневековья [герасимова,
1987. - с. 34].
предварительный вывод из всего сказанного выше
ясен: все усиливающаяся сарматизация населения во
II - первой половине III в. при значительном влиянии
в быту элементов позднеантичной культуры (археоло-
гически фиксируемые, как наборы античных вещей в
погребениях - керамика, изделия из стекла и металла)
приводила к «размыванию» скифского этноса.
как попытаться оценить варианты взаимоотноше-
ний двух этносов (поздних скифов и сарматов)? если
использовать типологию модусов взаимодействия эт-
носов, то картина будет следующая. при господстве
модуса расселения медленно, при избытке населения
возникают этнографические группы промежуточного
(здесь - скифо-сарматского) облика. в этом случае «на
периферии» ареалов обоих сталкивающихся народов
возникает двуязычие, взаимный обмен традиционным
культурным опытом» [алексеев, 1979. - с. 186]. такой
вариант взаимодействия подтверждается некоторыми
фактами, о которых говорилось выше, однако не исчер-
пывает полностью реальную картину. Наряду с медлен-
ным расселением сарматов, их отдельные племенные
группы достаточно компактно селились на скифской
территории (например, в районе заветного), пользуясь
при этом, вероятно, политическим покровительством
боспора.
каково было хотя бы примерное соотношение чис-
ленности местного (скифы) и пришлого (сарматы) на-
селения? сарматские переселенцы в целом вряд ли
составляли подавляющее большинство; не могло их
быть и слишком мало; скорее всего, численность пере-
селенцев и местного населения было одного порядка
[см.: алексеев, 1979. - с. 183-184]. об этом говорят, в
первую очередь, археологические данные. однако если
учитывать определенное доминирование скифского ан-
тропологического типа (что, впрочем, требует еще до-
полнительных исследований), то можно утверждать,
что пришельцы составляли, хоть и не значительное, но
меньшинство.
к этому времени может относиться и начало проник-
новения германцев в крым – на боспоре и в централь-
ном крыму найдено небольшое число предметов воин-
ской экипировки германского происхождения второй
половины II – первой половины III вв. [васильев, 2005.
– с. 343-349]. в качестве примера можно привести по-
гребение первой половины III в. с германским умбоном
из могилы № 152 в Нейзацком некрополе [храпунов,
2002б. - с. 246-249. – рис. 2, 2] и гребнем из могилы
№ 156 этого же некрополя [подр.: храпунов, 2003. – с.
329-350]. появляются там (например, на могильнике
опушки) и трупосожжения германского облика [храпу-
нов, 2004. – с. 143; храпунов, мульд, 2005. – с. 341-
345].
если же говорить в целом о характере этнических
процессов в это время на территории позднейшей ски-
фии в Юго-западном крыму, то можно заключить сле-
дующее. прежняя (позднескифская) этническая система
вследствие давления сарматских пришельцев, резкого
изменения политической ситуации - победы боспора
и контроля рима над значительной частью территории
Юго-западного крыма [зубарь, 1994. - с. 112-113; 2004.
– с. 186-191] была насильственно сломана. Это даже не
этноэволюционный (угасание позднескифского этноса),
а этнотрансформационный процесс. скифы (частью эл-
линизированные) не были уничтожены, а сохранились
как антропологический (и в какой-то мере этнический)
субстрат. Этот процесс ассимиляции - скифов сармата-
ми - хотя и все углублялся, но до начала вторжений се-
редины III в. н.э. был еще очень далек от завершения.
к схожему выводу о сложении скифо-сарматского объ-
единения (контролируемого боспором и херсонесом)
при некотором преобладании сарматов (третий вариант
модуса миграции) пришел и а.е. пуздровский [1999].
Наконец, нельзя не отметить определенное влияние
греческой культуры на поздних скифов (и, вероятно,
сармат) крыма, что выразилось, кроме всего прочего, в
распространении греческого языка, в основном в среде
верхушки общества. об этом могут говорить и некото-
рые другие элементы позднеантичной культуры - градо-
строительство, религия, погребальный обряд (в частно-
сти, захоронения детей в амфорах), одежда и пр., хотя о
смешанных браках говорить, кажется, нет достаточных
оснований [см.: высотская, 1988. - с. 283-284].
процесс взаимодействия и взаимовлияния всех пе-
речисленных этнических элементов (на скифском суб-
страте) шел в направлении формирования, вероятно,
новой этносоциальной общности, но был еще далек от
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 139
завершения. именно эта незавершенность и могла по-
служить дополнительной причиной гибели ее в новую
эпоху [ушаков, 1989. - с. 153].
4.2. Эпоха «великих миграций»
в Юго-западНом крыму.
осНовНые Этапы ЭтНической истории (середиНа
III - середиНа VI в.)
таким образом, еще до начала «готских» («скиф-
ских») войн середины III столетия поздняя скифия
крыма не представляла военно-политического и адми-
нистративного единства – оно было утрачено чуть ли
не столетием ранее. здесь сыграла свою роль и вековая
экспансия сарматов с северо-востока [Щукин, 1994. -
рис. 100; гумилев, 1993а. - с. 130]. сарматы поселились
в районе Нейзаца, скалистого, с первых десятилетий III
в. – у перевального [пуздровский, 1994. – с. 55-56], а к
сороковым годам этого же столетия и у дружного [ай-
бабин, 1996. - с. 294, 296].
часть территории, которая располагалась ближе к
херсонесу, с проживающим там населением находилась
под контролем римской администрации – при помощи
системы небольших гарнизонов и военных постов [зу-
барь, 1994. - рис. 11], на другую часть территории кры-
ма распространялась власть боспора.
разбитых и раздробленных скифов, покоренных
более сильными и удачливыми соседями, ожидала не-
завидная судьба. в середине III в. прекратили свое су-
ществование почти все позднескифские поселения
[краткая сводка данных: пиоро, 1990. - с. 25-27], кро-
ме, может быть, расположенных в долине р. бодрак
[молодцов, 1994], что связывается с вторжениями но-
вой волны варваров [см.: зубарь, 2004. – с. 198-199].
однако вряд ли все поздние скифы были истреблены
- физический (антропологический) их тип сохранился.
мы можем предположить, что, по крайней мере, зна-
чительная часть женского населения осталась в живых.
версия о конфликте населения поздней скифии и гер-
манцев если и не спорная [см.: Юрочкин, 2003. – с.
203], то весьма проблематичная.
в крым (и его юго-западную часть) проникают, ве-
роятно, довольно многочисленные «готские» полиэт-
ничные боевые дружины. «ползучая» [Щукин, 1994.
- с. 248] более чем вековая миграция с северо-запада
на юго-восток готов-вельбарцев и вандалов-пшеворцев
[магомедов, левада, 1996. - с. 312], представлявших
собой военно-административную касту в среде черня-
ховского населения [козак, 1994.- с. 32], завершилась
обвальным, стремительным натиском на восточную
часть римской империи (табл. 22; карты - рис. 87-91),
в том числе и на территории в бассейне черного моря.
воины-профессионалы, «готы» (или «скифы») - этни-
ческое содержание этих терминов уже не соответству-
ет их оболочке [хайрединова, 1994.- с. 76], вслед за
меотидой (первая зона расселения готов по иордану)
на короткое время стали гегемо-
нами на всем побережье черного
моря. одним из центров вторже-
ния была тира [павленко, сон,
1991. - с. 11]. однако, как мы
видели, древние авторы практи-
чески ничего не сообщают нам о
проникновении новой волны вар-
варов - «готов» (вслед за сармато-
аланами) в Юго-западный крым.
правда, по предположению Э.а.
хайрединовой, герулы в 267 году
в ходе морского похода проплы-
ли вдоль крымского побережья
(рис. 92). Это проникновение (на
южный берег и на юго-запад по-
луострова) могло быть и годом
позже [сидоренко, 1994. - с. 66].
однако ясно, что полиэтничные
готские дружины («организа-
ции, созданные исключительно
для войны» [гумилев, 1993а. - с.
115]) первоначально, вероятно,
мало интересовались землями
юго-западной таврики - их более
привлекали богатые земли ма-
лой азии и материковой греции.
археологические данные (фи-
булы, керамика, гребни) говорят
рис. 87. походы варваров в восточные провинции римской империи во второй
половине III в. н. э. (по ременникову, 1954).
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох140
рис. 88. районы концентрации готских племен у меотиды и их походы в III в. (по будановой, 1990). 1 - поход 255 (256) г.; 2 -
поход 264 г.; 3 - поход 266 г.; 4 - поход 275 г.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 141
рис. 89. походы готов на балканы и в малую азию в III в. (по будановой, 1990). 1 - разграбленные города; 2 - поход 258 г.; 3 -
поход 263 г.; 4 - поход 269 г.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох142
о явном притоке черняховского (готского) населения
в крым [магомедов, 2001. – с. 246-248]. рассмотрен-
ные археологические материалы позволяют говорить
об усиливающемся со второй половины III в. притоке
нового населения в Юго-западный крым [зубарь, 2004.
– с. 201-202 – основная литература] (рис. 93) (измене-
ние археологической ситуации по полустолетиям – см.:
рис. 94).
Этим временем датируются, кроме шести могил
бельбекского (№ 4, 7, 13, 14, 19 и 21) и, по крайней мере,
двух склепов Нейзацкого [храпунов, мульд, 1997. - с.
90; 1998] некрополей, где поселенцы жили уже ранее, до
двух десятков подбойных могил и склеп (№ 77) в черно-
речье, а также склепы 9, 21, 39 подбойные и грунтовые
могилы в некрополях у с. дружное [храпунов, 1995. -
с. 89-130; 1998. - с. 239-255; храпунов, 2004. – с. 148]
и с. суворово [зайцев, 1997; Юрочкин, 1997.- с. 305].
характер погребальных сооружений, а также отдельные
элементы погребального обряда (посыпание дна могилы
углем, захоронение в деревянном гробу - см.: табл. 16),
инвентаря (набор лепной посуды, например, в некропо-
ле у с. дружное) по комплексу данных позволяют пред-
полагать, что это - захоронения сармато-алан. Новые
поселенцы пока почти не сооружали большие семейные
усыпальницы (склепы), ограничиваясь подбойными и
простыми могилами, и в редких случаях, могилами с за-
плечиками (инкерман, могила № 28(43)).
по данным а.и. айбабина [1996. - с. 294] в это
время (вторая половина III - IV вв.) начинают хоронить
также в районе озерного, мангупа, красного мака, те-
нистого, килен-балки (рис. 4). пока это утверждение не
подкреплено полной публикацией датированных ком-
плексов, однако, в целом, материалы, имеющиеся в на-
шем распоряжении, позволяют достаточно обоснованно
присоединиться к мнению о массовой миграции в реги-
он новой очередной волны населения, в значительной
степени по своему облику сармато-аланского. предпо-
ложительно можно говорить о примеси, вероятно, не-
значительной, гето-фракийского элемента. сошлемся
при этом, например, на набор лепной посуды из могилы
№ 9 в черноречье (рис. 52, 5, 13, 14).
в этой, преимущественно сармато-аланской, вол-
не «завоевания родины» определенное место нашлось
и германцам: северное причерноморье (и крым в том
числе) не входил в зону сплошной экспансии готов,
здесь были их только отдельные группы [бiрбрауер,
1995.- с. 39, 51] (см.: рис. 95). особенности погребаль-
ного обряда и инвентаря свидетельствуют о двух этих
этнических компонентах [подр. см.: храпунов, 2004. –
с. 150-153]. в первой половине IV века началось посе-
рис. 90. варварские походы в бассейне черного моря (по ременникову, 1954).
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 143
ление носителей древностей центрально-европейского
типа, в том числе и на Южном берегу крыма (харакс,
чатырдаг [айбабин, 1996. - с. 294, 297; мыц, 1994. - с.
45]). Это могли быть вельбарцы (герулы и готы) [казан-
ский, 1997. - с. 51], которые оказались тогда, как писал
иордан «на понтийском море, снова в скифии». имен-
но в 275 (276) г. заканчивается последний грабительский
поход варваров из «меотиды», и они с добычей возвра-
щаются «домой». кроме Южного берега, германцы, ве-
роятно, располагались и в районе бельбека (со второй
половины III в.?).
таким образом, ситуация существенно не изменилась
и в первой половине IV в. к этому времени относятся
погребения с трупосожжениями в небольших каменных
ящиках под чатырдагом, на хараксе (м. 34). погребения
с трупосожжениями этого времени есть также и в бель-
бекской долине, в долине р. черной (совхоз-10). приме-
чательно, что оссуарии, использованные в могильнике
совхоз-10 (рис. 34), ближайшие аналогии находят в мо-
гильниках паннонии [см.: зубарь, 1994. - с. 125. при-
мечание]. кстати, и отдельные лепные сосуды из этого
же могильника также указывают на северо-западные
(по отношению к крыму) связи. поэтому трудно со-
гласиться с мнением а.а. масленникова [1997.- с. 51]
о массовом расселении пленных из малой азии как на
боспоре, так и в целом в северном причерноморье (а
значит и Юго-западный крым) - археологического под-
тверждения этому у нас нет.
тогда же, с первой половины IV в. кроме бельбекской
(бельбек I, суворово) плотно заселяется вся долина р.
черной (могильник у с. хмельницкого - подбойная мо-
гила № 67 и другие трупосожжения тс 16, тс 38 (19)),
в том числе и ее низовье (в инкерманском могильнике
этим временем датируется, по крайней мере, шесть под-
бойных могил и два склепа) (рис. 17, II).
другой регион сарматского расселения - предгорья
(около современных сел озерное, дружное, Нейзац,
верхнесадового, чернореченская долина). в литературе
было высказано мнение о расселении здесь херсонеси-
тами после победной войны с боспором части пленного
боспорского войска, в составе которого было и воин-
ство меотиды [Юрочкин, 1997. - с. 132]. однако если
обратиться к источнику (главе 53 сочинения констан-
тина багрянородного «об управлении империей»), то
увидим, что там сказано буквально следующее: фарнак,
«оказавшись победителем в борьбе ... распустил воин-
ство меотиды, а людей из боспора забрал, как пленни-
ков, отняв их землю, и далее «немногих из боспориан
удержав у себя для земледелия, фарнак позволил всем
прочим, удостоив сострадания, уйти к боспорианам»
[константин багрянородный, 1991. - с. 259]. как видим,
речь не идет о поселении в Юго-западном, централь-
ном, да и Южном крыму «воинства меотиды» (среди
которых могли быть и герулы) и пленных боспорян.
основываясь же на археологических данных, можно
заключить, что если количество зафиксированных по-
гребальных сооружений первой половины IV столетия
отражает соотношение сармато-алан и германцев, то
можно говорить о значительном численном (в несколь-
ко раз) превосходстве иранцев (сармато-алан) над гер-
манцами (условно говоря, примерно в 5 раз). здесь мы
не учитываем возможные германские (готские) погре-
рис. 91. “скифские войны” в северо-западном и северном причерноморье (по зубарю, 1994). 1 - тира; 2 - ольвия; 3 - козырка;
4 - золотой мыс; 5 - петуховка; 6 - днепровское; 7 - усть-альминское городище; 8 - алма-кермен; 9 - Неаполь скифский;
10 - херсонес; 11 - совхоз “севастопольский; 12 - харакс; 13-19 - памятники европейского боспора; 20 - горгиппия; 21 - танаис.
условные обозначения: а - городища и поселения; б - могильники; в - направления движения “скифов”.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох144
бения по обряду трупоположения – выделить их среди
прочих практически невозможно.
при этом ясно, что преимущественно германское
по происхождению население в основном размещается
на Южном берегу крыма, проникает и в долину реки
черной, а сармато-аланы плотно заселяют предгорья
и долины рек. об этом можно говорить на основания
анализа погребальных сооружений (склепы, подбойные
могилы, могилы с заплечиками) с набором присущего
им инвентаря, в том числе и лепной керамики. можно
согласиться с в.м. зубарем, что источники ничего кон-
кретного не сообщают о статусе этого населения [зу-
барь, 2004. – с. 204].
многочисленным сармато-аланское население оста-
ется и во второй половине IV в. кроме перечисленных
выше мест расселения, аланы появляются и в райо-
не горы сахарная головка (подбойные могилы № 36 и
№ 56), живут еще ближе к херсонесу (килен-балка?).
впрочем, в районе с. хмельницкого (некрополь черно-
речье) кроме сармато-алан жили, вероятно, и германцы
- к этому времени относится одно погребение с трупо-
сожжением (№ 11(3)). по предположению м. казан-
ского, это связано со второй («черняховской») волной
переселения германцев [казанский, 1997. - с. 51]. всего
лишь одно трупосожжение (№ 17) датируется, по край-
ней мере, твердо, второй половиной столетия и на ай-
тодоре (харакс).
Не исключено, что такая относительная малочислен-
ность предположительно германского (готского?) насе-
ления объясняется тем, что основная масса готов ушла
на запад [бiрбрауер, 1995. - с. 40]. в целом же, если
учесть, что в относительно многочисленных подбойных
могилах и склепах озерного III, инкермана, черноре-
чья, красного мака, дружного и других было погребе-
но не по одному человеку, то достаточно обоснованно
можно говорить и о довольно значительной густоте, в
основной своей массе, сармато-аланского населения.
хотя, в целом этнокультурные традиции в горном
крыму с началом следующего столетия и не прерыва-
ются [амброз, 1995. - с. 35], но этническая ситуация
претерпевает существенные перемены. численность
населения, похоже, сокращается. прекращают свое су-
ществование большинство сармато-аланских могиль-
ников. относительно немногочисленные аланы живут
в долине реки черной и бельбека (могильник карши-
баир), они поселяются у скалистого и лучистого [айба-
бин, хайрединова, 1998. - с. 274-311]. к этому времени,
возможно, относится некоторое число трупосожжений
рис. 92. морские походы варваров второй половины III в. н.э. из области боспора и меотиды по данным письменных
источников (по хайрединовой, 1994).
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 145
рис. 93. могильники Юго-западного крыма III - начала V вв. (по высотской). 1 - Неаполь скифский; 2 – усть-альма;
3 – заветное; 4 – скалистое-I; 5 – скалистое-II; 6 – скалистое-III; 7 – устье р. качи; 8 – вишневое; 9 – малодворка; 10 –
тургеневка; 11 – бельбек-II; 12 – танковое; 13 – биюк-каралез; 14 – могильник р.х. лепера; 15 – бельбек-IV; 16 – бельбек-I;
17 – могильник к западу от михайловской батареи; 18 – панайотова балка; 19 – совхоз «севастопольский»; 20 – черноречье;
21 – кефало-вреси. условные обозначения: а – местоположение могильников.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох146
рис. 94. могильники Юго-западного крыма: территориально-хронологическое распределение.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 147
некрополя харакса (рис. 95).
чем можно объяснить такое резкое изменение ситуа-
ции? внутренние причины отпадают. остается внешний
фактор - вторжение гуннов в причерноморские степи,
покорение и уничтожение ими части алан, начиная с 375
г. (традиционная дата, у л.Н. гумилева - 360 г. [гумилев,
1989. - с. 24]), подчинение оставшихся готов. может
быть, в сражениях с гуннами участвовали и представи-
тели аланского населения Юго-запада крыма - они или
погибли или ушли (покорившись) с гуннами в европу?
их место могли занять переселенцы с северного кав-
каза [айбабин, хайрединова, 1998. - с. 309]. готы же
(или другие германцы под готским руководством) кон-
центрируются на Южном берегу (район харакса). Это
проникновение, кстати, в.а. сидоренко относит ко вре-
мени после 410 г. [сидоренко, 1994а. - с. 5].
подобная реконструкция событий очень вероятна:
кроме письменных источников, дающих нам общую
канву событий, в нашем распоряжении и данные архео-
логических находок. имеются в виду преимущественно
предметы полихромного стиля, связанные с кладами и
погребениями кочевников из крымской степи [сводку
данных см.: айбабин, 1993. - с. 206-211]. На кратков-
ременное пребывание гуннов у херсонеса – херсона,
по мысли некоторых исследователей, могут говорить
остатки каменных оснований юртообразных сооруже-
ний [пиоро, 1990. - с. 45, 47; зубарь, 1993. - рис. 18;
2004. – с. 215; 2006. – с. 82-83. к сожалению, датиро-
вать их точно не представляется возможным].
о проникновении гуннов в Юго-западный крым
(рис. 96) и, таким образом, и о влиянии гуннских вторже-
ний на алано-готское население региона косвенным об-
разом говорят археологические находки последних лет.
в качестве яркого примера назовем находку погребения
юноши-воина во вторично использованном грунтовом
склепе № 635 усть-альминского могильника [пуздров-
ский, зайцев, Неневоля, 1999]. Юноша 15-18 лет был
похоронен в деревянной колоде. инвентарь - бронзовый
котелок, детали конской сбруи, пряжки, железные нако-
нечники стрел и другие находки не оставляют никакого
сомнения о принадлежности погребенного к гуннскому
племенному союзу. об этом же говорит обряд погре-
бения и анализ антропологического типа найденного
костяка. авторы раскопок датируют время совершения
этого погребения достаточно узко - второй четвертью
V в. таким образом, в первой половине этого столетия
гунны-кочевники заняли не только степи полуострова,
но проникали и в его предгорную юго-западную часть.
вероятно, в период наибольшей активности гуннов
(конец IV - середина V в.) византийская империя про-
должила практику заключения с оседлыми варварами
у границ своих владений договоров, принимая их на
службу в качестве федератов. в.а.сидоренко говорит
о появлении института федератов в крыму ранее IV в.
согласно ему, еще со времен I войны херсонеса с бо-
спором 285/6 гг. была симмахия города и рима. логика
его рассуждений довольно странна. в войне участво-
вало окрестное население. а так как συµµαχια по-
гречески то же, что foedera по латыни, то существовали
договорные отношения с варварами, которые защищали
херсон от боспора как федераты [сидоренко, 1994а. - с.
11; 1994б. - с. 66-67]. однако федераты могли охранять
только границы империи, а крым, как известно, в его
состав не входил.
как показывают археологические материалы, мест-
ное варварское население во второй половине V в.
концентрируется у херсона (у г. сахарная головка), в
районе скалистого (там зафиксировано около десятка
погребальных комплексов этого времени) и, вероятно,
у лучистого. материалы могильника карши-баир (у ст.
верхнесадовая) также позволяют утверждать, что там
продолжали хоронить и во времена предполагаемого
господства гуннов в причерноморской степи. обычно
считается, что аланы, спасаясь от гуннов, переселились
в горную часть полуострова [айбабин, пиле, 2002. – с.
7]. по мнению а.и. айбабина, аланы ушли со склонов
третьей гряды крымских гор вглубь, оставив могильни-
ки в Нейзаце, дружном и перевальном. в самом начале
V в. как раз и возникают некрополи алан и германцев в
скалистом, у подножия баклы, у мангупа, в лучистом,
в низовьях черной речки [айбабин, 2003. – с. 22]. судя
по данным некрополя карши-баир и некоторых других
памятников, аланы оставались в этих местах, как мини-
мум, еще полтора-два столетия [подр.: ушаков, филип-
пенко, 2006, в печати]. таким образом, этот могильник
интенсивно начал использоваться в период гуннского
господства в причерноморских степях. вероятно, мест-
ное население (носители формирующейся культуры
«типа суук-су», но с характерно выраженными элемен-
тами круга аланских древностей), жившее тогда в крым-
ских предгориях, поддерживало с верхушкой гуннского
союза мирные отношения. в то же время, оно являлось
достаточно активными потребителями керамической
продукции херсонеса-херсона, о чем говорит наличие
в погребениях массы стекла, краснолаковой керамики,
представленной, прежде всего мисками, а также блюда-
ми типа поздний римский с формы 3/фокейская сигил-
лята, понтийской позднеримской группы (по к. дом-
жальскому - PRS, form 1), понтийской позднеримской
группы (form 3) [Arsen’eva, Domzalski, 2002; Domzalski,
2002], в том числе, как указывалось ранее – с христиан-
ской символикой [ушаков, филиппенко, 2001].
какова была его этническая принадлежность? судя
по характерным чертам погребальных сооружений,
обряда и инвентаря, скорее нужно говорить о сармато-
аланах, чем о германцах. в это время, кстати, совершен-
но исчезают и захоронения с трупосожжениями. Это
было следствием, с одной стороны, изменения обряда
(влияние христианства?), а с другой - переселением
части их носителей. об этом говорит то, что на чатыр-
даге и хараксе прекращают хоронить вообще. куда же
переселились готы? может быть, на тамань? Это одна
из нерешенных загадок крымской готской истории.
завершает наш обзор обращение к памятникам пер-
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох148
вой половины VI в. (рис. 94, VI). они, как писал а.к.
амброз, очень невыразительны [1995. - с. 35] и от-
носительно немногочисленны. Этим временем можно
предположительно датировать семь склепов черноре-
ченского могильника, раскопанные а.и. айбабиным в
1998 г, две подбойные могилы - 13(3) и 34(7) и склеп №
1 из некрополя сахарная головка, а также три склепа
(№ 350, № 419, № 447) и одну подбойную могилу (№
445) из скалистинского могильника. к этому перечню
можно добавить ряд захоронений в некрополе карши-
баир: в это время активно использовались склепы и
большая часть подбойных могил (см.: табл. 3). хотя
часть готов и могла уйти на восток с гуннами утигурами
[мульд, 1996.- с. 287], это не объясняет всей ситуации.
пока же отметим, что, как показывают наши источники
(археологические, письменные и в какой-то степени и
антропологические), население в этой части полуостро-
ва к середине VI в. располагалось как бы «полосами»:
германцы («готы») - на южном берегу, далее - аланы, на-
селявшие в основном предгорья и еще дальше - в степи
племена гуннского объединения («альциагиры»?), дохо-
дившие и до херсона (рис. 96). при этом наблюдалась
этническая чересполосица и смешение этносов (готов
с аланами), что привело, по мнению к, лоэ, к сложе-
нию своеобразного крымского готского этноса [лоэ,
2000. – с. 135-136]. об ассимиляции «готов» аланами,
выразившейся, в частности, в полном отсутствии погре-
бений с трупосожжениями, говорить можно с большой
долей осторожности только по отношению к некрополю
у черной речки. если же эта ассимиляция закончилась
еще позднее, к концу VII в. [айбабин, 1987.- с. 194], то,
как быть с сообщениями средневековых путешествен-
ников о готах и готском языке в крыму в XIII-XVI вв.
[барбаро и контарини, 1971.- с. 57; карпини, рубрук,
1911.- с. 68; см.: пиоро, 1990. - с. 87; топоров, 1983. -
с. 236-240]?
***
таким образом, очередные волны вооруженных пере-
селенцев, завоевывавших себе новую родину, разорвали
непрочное тело сармато-скифского общества начала III
в. Это были как родственные местному народу сармато-
аланы, так и чужаки-германцы. Это вторжение, скорее
всего, было не единовременным, а насчитывало не-
сколько сменяющих друг друга волн. при этом сармато-
аланы предпочитали поселяться в предгорном крыму,
а германцы (готы?) преимущественно на Южном бе-
регу полуострова. в конце IV - начале V вв. в связи с
нашествием гуннов население несколько сокращается,
частично перемещаясь вглубь полуострова. давление
гуннов, вероятно, усилилось со времени их возвраще-
ния из центральной европы во второй половине этого
столетия. Этот фактор мог способствовать более тесно-
му союзу готов и алан, приведшему в последствии к их
слиянию.
4.3. о страНе дори в таврике
полному преобладанию аланов (по данным археоло-
гии) противоречит сообщение прокопия о стране дори,
населенной готами. анализ этого пассажа, относяще-
гося хронологически к середине VI столетия, является
завершающим в нашей работе. локализация упомяну-
той прокопием так называемой «страны дори» - одна
из ключевых проблем истории таврики VI в. ввиду
неясности основного источника, о чем уже говорилось
выше, сложности интерпретации этих сведений в исто-
риографии возникло несколько вариантов ее размеще-
ния. они перечислены в статье Э.и. соломоник и о.и.
домбровского.
1. Южный берег крыма (п. кеппен, ф. брун,
в.томашек, Н.м. карамзин, в.г. васильевский, в.Н.
дьяков).
2. Юго-западный крым (дюбуа де монпере).
3. побережье с заходом вглубь территории (а.а. ва-
сильев, м.а. тиханова, а.л. якобсон) [историографию
вопроса подр. см.: соломоник, домбровский, 1968. - с.
21-24, 29-32; пиоро, 1990. - с. 58-59]. Ю. м. могаричев
кратко рассмотрел современную историографию про-
блемы [см.: могаричев, 2007. – с. 19-20; могаричев,
сазанов, шапошников, 2007. – с. 33].
4. Несколько особняком стоит точка зрения и.а. ба-
ранова, располагавшего дори в восточном крыму или
на тамани [баранов, 1986. - с. 233].
если не рассматривать пока этот крайний вариант,
а исходить в целом из южнокрымского места локализа-
ции дори, то необходимо еще раз вернуться к анализу
аргументации Э.и. соломоник и о.и. домбровского и
новых данных на этот счет.
первоначально серьезной критике подверглось ар-
хеологическое обоснование южнобережного варианта
локализации дори. в частности, а.л. якобсон указы-
вал, что стены, ведущие к алустону, не относятся к
стране дори, раннесредневековая дата их не обоснова-
на, эти стены имеют характер заборов; пути в горах -
это не дороги, а всего лишь горные тропы, и, наконец,
если принять южнобережный вариант расположения
дори, то весь Юго-западный крым выносится как бы
в вакуум. «длинными стенами» прокопия могут быть
мангупские, заключил критик, а дорос - это и есть ман-
гуп [якобсон, 1971. - с. 299-301].
другие слабые места в локализации дори Э.и. со-
ломоник и о.и. домбровским подметил л.в. фирсов.
основные его положения сводятся к следующему:
1. «алуста и горзубиты» не находились в стране
дори, т.к. в ней «император не построил нигде ни горо-
да, ни крепости».
2. Южный берег крыма занимает всего 1% терри-
тории полуострова с землями, неблагоприятными для
ведения сельского хозяйства (которое вели готы); воз-
вышенность же занимает 10% территории крыма, с
благоприятными условиями для выращивания сельско-
хозяйственных культур.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 149
3. термин «дори» означает просто «возвышен-
ность», а не овраг или ущелье, - как в трактовке Э.и.
соломоник.
4. стены, указанные о.и. домбровским [домбров-
ский, 1961. - с. 155-167], представляют собой ограды
для скота; дата их неясна, и, кроме того, лицевым панци-
рем они обращены к югу [фирсов, 1979. - с. 108-112].
с.а. иванов, в докладе на сессии византинистов в се-
вастополе в 1984 году, проанализировав с точки зрения
особенностей упоминания термина хора из отрывка про-
копия о стране дори, пришел к выводу о том, что здесь
говорится скорее не о стране (области) дори, а о ее хоре;
и вся страна дори могла располагаться на мангупе.
учитывая подобную критику южнобережного вари-
анта расположения дори и находку фрагмента строитель-
ной надписи Юстиниана I на мангупе, и.с. пиоро счи-
тает вполне возможным, что дори располагалась именно
на мангупском плато. «длинными стенами», по его мне-
нию, могут быть остатки тех стен, которые исследовал
в.а. сидоренко [пиоро, 1976. - с. 8; 1990. - с. 59-70].
действительно, в.а. сидоренко обнаружил остатки
мощной оборонительной стены в балке каралез (рис. 85
б, 1). размеры ее впечатляют. местами эта стена сохрани-
лась на высоту до 2,5 м. толщина ее - 2,3 - 2,4 м, протя-
женность - более 150 м; она была вплотную пристроена
к вертикальным известняковым обрывам (сохранилась
вырубка скалы) [сидоренко, 1991. - с. 114]. автор рас-
копок предварительно датировал ее временем не позднее
середины VI в., однако материалы раскопок пока не опу-
бликованы. Южнее стены находится могильник второй
половины VI-Xвв. [сидоренко, 1991. - рис. 1. - с. 280].
в.а. сидоренко посчитал, что эти «длинные стены» идут
по направлению к инкерману (см.: рис. 85 а).
еще один вариант локализации «страны дори» не-
давно был предложен Н.г. Новиченковой и в.и. Нови-
ченковым. они располагают центр дори в орлиновской
долине, считая, что природно-климатические условия
этого микрорегиона совпадают с описанными у проко-
пия: «земля не камениста и не суха», а «готская земля»
в Юго-западном VI-VII вв. занимала всю территорию к
югу и юго-востоку от второй крымской гряды до главной
гряды и южный берег от балаклавской бухты до алусто-
на (рис. 86) [Новиченков, Новиченкова, 2004]. однако по
природным условиям еще больше сходства имеют дори
прокопия и горный массив бойка (у ялтинской яйлы,
1100 м над уровнем моря), тем более что наверху этой
горы имеется христианский храм («базилика»), а рядом
– поселения, известные по разведкам о.и. домбровского
(домбровский, 1968). совсем уж «экзотический» харак-
тер носит локализация дори в восточной части керчен-
ского полуострова, недавно предложенная а. ермолиным
(Єрмолін, 2006. – с. 45-51. - рис. 1).
заключая критику южнобережного варианта распо-
ложения дори, обоснованного Э.и. соломоник и о.и.
домбровским, дополнительно заметим, что авторы ссы-
лались в своей статье на источники XV века (надписи
1425 и 1427 гг.), где мангупский князь алексей назван
владыкой города феодоро и поморья [соломоник, дом-
бровский, 1968. - с. 26]. действительно, в это время фе-
одоро и готия, часто упоминаясь в паре, территориально
разделялись [см.: сидоренко, 1991. - с. 116; 1994. - с.
284]. и если для расположения готии этого периода на
южном берегу нет, как будто, никаких сомнений, то это
не служит основанием для локализации дори («готии» -
страны готов) на южном берегу, чуть ли не тысячью лет
раньше, (хотя и в VIII веке готией могли назвать Южно-
бережье, горный крым и предгорье [баранов, 1974. - с.
152-153].
таким образом, южнобережный вариант локализа-
ции дори, как уже приходилось отмечать, обнаруживает
ряд слабостей (в том числе логического и методическо-
го порядка) [ушаков, 1991. - с. 103].
где же был центр дори? большинство исследова-
телей отождествляют дори с доросом - дарасом и с
феодоро - мангупом. критикуя эту точку зрения, в.а.
сидоренко видит основания располагать дорос в ин-
кермане, а дори - в инкерманской (чернореченской) до-
лине [сидоренко, 1991. - с. 116-117], хотя и признает,
что однозначно локализовать дорос (по имеющимся ис-
точникам) невозможно [сидоренко, 1994а. - с. 19].
как представляется, наиболее вероятным является
расположение дори в горном Юго-западном крыму
(см.: рис. 97). из всех вариантов северной границы
дори, а о южной говорить пока невозможно, наиболее
предпочтительной может показаться линия, ограничи-
вающая гераклейский полуостров (ближайшая округа
херсона) и приходящая далее к северо-востоку через
инкерман, скалистое и затем вогнутой дугой к Южно-
му берегу [амброз, 1995. - рис. 4, 5]. а.к.амброз та-
кой представлял дори применительно к VI-VII вв. если
же учитывать результаты исследований в.а. сидорен-
ко [1988, 1991], то эту северную границу дори, может
быть именно в начальный период ее существования - а
прокопий описывал, напомним, ситуацию середины VI
в., не позднее ее 60-х гг. - нужно сместить несколько
южнее (см.: рис. 97). при этом, как представляется, мы
должны отделять дори VI в. от позднейшей готии, кото-
рая располагалась на южном берегу полуострова.
* * *
таким образом, на основании анализа литературы
вопроса и источников, прежде всего письменных и ар-
хеологических, можно сделать вывод, что страна дори,
населенная германцами-готами, располагалась в горном
Юго-западном крыму. она, вероятно, имела небольшой
выход к морю. рядом с готами, к северо-востоку распо-
лагались аланы, дальше в степи – гунны (см.: рис. 97).
4.4. характер ЭтНических процессов
рассмотренные этапы этнической ситуации - толь-
ко одна из моделей развития. она носит вероятностный
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох150
рис. 85. «готы» области дори прокопия кесарийского и «длинные стены» в крыму (по сидоренко, 1991).
а – местоположение «длинных стен» в юго-западной части таврики. б – окрестности мангупа: 1 – участок «длинных стен» в
балке каралез; 2 – раннесредневековая базилика; 3 – могильник второй половины VI-X вв.;
4 – могильник в балке алмалык VII-IX вв.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 151
характер, возможность и необходимость ее уточнения
будет зависеть в преимущественной степени от объема
вновь привлеченных источников и итогов сопоставле-
ния их данных.
пока же, оценивая имеющиеся материалы, заметим,
что письменная традиция связывает одну часть при-
шлого населения с северо-западом (германцы - «готы»),
другую - с северо-востоком (сармато-аланы). Эти же
группы населения фиксируются и археологически (мо-
гильники типа чатыр-даг - харакс и озерное - инкер-
ман), при преобладании, вероятно, значительном, вто-
рых над первыми. палеоантропологические материалы
говорят о скифских (позднескифских) (антропологиче-
ский субстрат) и сармато-аланских (антропологический
суперстрат) чертах населения. проблематично наличие
северо-германской примеси, что может быть связано и
с недостаточной изученностью материала (прежде все-
го из погребений с сожжениями). с антропологической
точки зрения, население было представлено, вероятно,
системами близкородственных демов и относительных
изолятов.
в целом же источники позволяют говорить о наличии
этих двух основных групп населения в Юго-западном
крыму и об определенной синкретичности основных
параметров культуры, выразившихся в частности в по-
гребальном обряде, наборе вещевого инвентаря. в каче-
стве примеров достаточно назвать хотя бы находки урн
с трупосожжениями в подбойной могиле и в яме с за-
плечиками (совхоз-10), наличие двупластинчатых фи-
бул в погребениях, совершенных в подбойных могилах.
предгорная и горная юго-западная часть полуостро-
ва была захлестнута сменяющимися волнами сармат-
ского, а затем и германского завоевания. модус автох-
тонного развития сменился модусом миграции, что
объясняется не столько численным превосходством
пришельцев, сколько их военным и организационным
превосходством. резко усилилась мозаичность населе-
ния - появившиеся аланы и готы (именуемые нами так
достаточно условно) сами имели сложный этнический
состав - они «сплотились воедино безо всякого племени
и рода», как упоминает зосим.
говоря о характере этнических процессов, отметим,
рис. 86. «готская земля» в горном крыму VI-VII вв. (по Новиченкову и Новиченковой, 2003). 1 – некрополи со склепами,
подбойными могилами и плитовые могильники VI-VII вв.; 2 – города и крепости с постоянным населением VI-VII вв.;
3 – границы байдарской долины; 4 – предполагаемая территория «готской земли».
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох152
что этноэволюционный путь развития окончательно
сменился этнотрансформационным (что, кстати, отме-
чалось уже и на примере «поздней скифии» II - первой
половины III вв.). продолжился процесс этнического
объединения - теперь как ассимиляции оставшегося
местного населения («скифы») пришельцами (герман-
цами и аланами), так и межэтнической консолидации
всех этих трех компонентов в один субэтнос (этногра-
фическую группу) при вероятном численном превос-
ходстве алан. Это объединение в терминах этнографи-
ческой (этнологической) науки скорее нужно именовать
этникосом, чем этносоциальным объединением (Эсо)
– государственная структура здесь в полном объеме так
и не сложилась. Элементы ее можно предполагать толь-
ко у населения страны дори. Эта консолидация в целом
завершилась уже значительно позднее - с появлением в
источниках термина готаланы и формированием своео-
бразной культуры, археологически отразившихся в по-
гребениях типа суук-су, что выходит уже за хронологи-
ческие рамки нашего исследования.
Нивелирующую роль в этих процессах сыграли не-
сколько факторов. Это и влияние позднеримской про-
винциальной, а затем и ранневизантийской христиан-
ской культуры. впрочем, преувеличивать значение этих
факторов не стоит, ведь даже позднеантичное влияние
на варваров прослеживается слабо, а византийское вли-
яние усилилось уже позднее [ушаков, 1993. - с. 127]. к
этому добавим наличие единого ландшафта, общей тер-
ритории и общей исторической судьбы в зоне контакта
скифо-сарматского, греко-римского и германского ми-
ров. возможно, здесь сказалось и то, что этносы Юго-
западного крыма, прежде всего аланы, как объединение
племен (соплеменность), характеризовались этнической
текучестью.
мозаичность этносов может быть связана с опре-
деленной расчлененностью рельефа, наличием на
одной территории нескольких относительно близко-
живущих этнопопуляций, хоронивших умерших на
одном большом могильнике. говорить о конкретной
численности населения пока очень трудно. так для
середины-начала второй половины VI в. мы имеем
только сообщения прокопия о готах страны дори,
которые имеют три тысячи воинов. численность же
всего населения вряд ли значительно превышала 15
тысяч. страна дори могла занимать (в случае локали-
зации ее в Юго-западном крыму) от 1/4 до 1/2 площа-
ди региона (рис. 97).
в объяснении причин описываемых событий нельзя
обойти стороной возможность влияния природных фак-
торов, на что обращал внимание л.Н. гумилев. так, по
его мнению, в середине IV в. муссоны понесли влажный
воздух в пустыню гоби, а циклоны - в заволжские сте-
пи; при этом лесостепь стала распространяться к югу, а
сухие степи - место обитания гуннов стали сокращать-
ся, т.е. конфликт гуннов и алан был предопределен при-
родой [гумилев, 1993а. - с. 129]. может быть именно
поэтому, как писал зосим «гунны восстали на аланов,
аланы на готов»?
однако события более раннего времени (середина III
в.) трудно объяснить с этих позиций. тогда скорее сказа-
лось общее относительное демографическое перенасе-
ление варваров вблизи римских границ. к тому же кри-
зис переживала не только римская империя [сергеев,
1999], но и вся система взаимодействия империи и вар-
варской периферии. при этом, если III в. и был весьма
засушлив [гумилев, 1993а. - с. 200] и вся экологическая
система за счет расширения тундры (лес, лесостепь,
степь) сдвигалась к югу; то в этом случае сарматские
вторжения 20 - 40-х гг. могли быть только последним
эхом этих процессов.
как вывод, отметим, что при оценке движущих
сил этнических процессов правильнее было бы
говорить о комплексе причин, не только природ-
ного свойства, но и социального, учитывая в том
числе, например, изменение военно-политической
ситуации, влияние экономических процессов и
т.д. Например, говоря о взаимоотношении вар-
варства и цивилизации тогдашней европы – гер-
манцы (кельты) – позднеантичный (римский) мир
– нужно иметь в виду, что они вписываются в бо-
лее общую систему взаимоотношений всех «семи
миров» [подр. см.: Щукин, 1994. – с. 15-26].
возвращаясь к оценке концепций этнической исто-
рии региона второй половины III -первой половины VI
вв., необходимо отметить следующее. полного уничто-
жения прежнего («позднескифского») населения в эпо-
ху вторжений аланов и готов не произошло. Не удалось
«местному» населению и сохраниться в прежнем виде,
укрывшись глубже в горах, чтобы переждать наступив-
шее лихолетье. реальная картина оказалось значительно
сложнее.
1. уже во II - первой половине III в. не существовало
монолитного единства позднескифского этноса с при-
сущей только ему культурой. поздняя скифия в кры-
му была разгромлена и прекратила свое существование
как политическая единица. территория ее после ряда
вторжений сарматов заселялась хоть и родственным, но
зачастую враждебным народом, что, впрочем, на быто-
вом уровне не обязательно приводило к размежеванию
и отторжению. при вероятностном господстве сарматов
можно очень осторожно говорить о начале образования
новой этнической (сармато-позднескифской) общности.
Но этот процесс (в чистом виде) был нарушен в ходе но-
вых событий. тогда же началось проникновение в Юго-
западный крым германцев и ранних алан.
2. с середины - второй половины III в. и до конца
IV в. ситуация снова меняется существенным образом
(рис. 94, II). Новая лавина пришельцев-аланов и в мень-
шей степени носителей черняховской и вельбаркской
(?) культур (прежде всего германцев, может быть фра-
кийцев и тех же сармат) двумя потоками захлестнула
юго-западную часть полуострова. основная масса дви-
галась с севера, северо-востока, занимая речные долины
и межгорные котловины второй и третьей полуостров-
ных горных гряд. другая, меньшая часть пришельцев (в
основном германцев), оказалась на Южном берегу кры-
ма (рис. 95). старые поселения (почти все) были разру-
шены, защитники их или погибли или присоединились
к победителям; «позднескифские» женщины могли
стать новыми женами пришельцев, косвенным образом
об этом говорит факт сохранения скифского антрополо-
гического типа.
3. в первую половину следующего, V столетия на-
селение значительно редеет, концентрируясь у херсона
и, частично, в горных долинах (рис. 94, IV; 96). связано
это, может быть, с последствиями гуннского вторжения
в причерноморье и войн гуннов с аланами и готами. в
этих сражениях участвовали, вероятно, аланы (и готы?)
Юго-западного крыма.
4. во второй половине V - первой половине VI вв.
после возвращения из европы какая-то часть гуннов
могла поселиться не только в степном крыму, но и в
предгорьях, в том числе и у херсона. там же и далее
к северо-востоку располагались аланы, а еще глубже, в
основном, в горном крыму - готы страны дори (рис. 97).
по крайней мере, анализ всех доступных источников
ЗАклЮчение
рис. 95. Юго-западный крым в середине III в. рис. 96. Юго-западный крым в начале V в.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох154
позволяет локализовать эту загадочную страну в сере-
дине VI в., скорее всего, там. при всем этом необходимо
учитывать этническую мозаичность (чересполосицу),
что было характерно, кстати, для региона на протяже-
нии всех рассматриваемых периодов. взаимовлияния
этносов привело в конечном итоге к созданию особой
«готско-аланской» синкретической культуры раннес-
редневекового крыма. археологически прослеживае-
мый всплеск ее приходится уже на вторую половину
столетия (могильники типа суук-су), но эти сюжеты
уже находятся за пределами нашего исследования.
5. Этническая (шире – этнополитическая и этнокуль-
турная) ситуация в Юго-западном крыму хорошо впи-
сывается в систему событий и процессов, происходив-
ших в эпоху великого переселения народов на широких
пространствах евразии (рис. 1; 98).
рис. 97. Юго-западный крым в середине VI в. рис. 98. европа и Юго-западный крым. историко-
археологическое соотношение.
Абрамова м.П. о происхождении северокавказской керами-
ки с зооморфными ручками // древности евразии в
скифо-сарматское время. - м.: Наука, 1984. - с. 15-
20.
Агафий миринейский. о царствовании Юстиниана. - м.; л.:
аН ссср, 1953. - 222 с.
Айбабин А.и. погребения второй половины V - первой по-
ловины VI вв. в крыму // ксиа. - 1979. - № 158. - с.
22-34.
Айбабин А.и. проблемы хронологии могильников крыма
позднеримского периода // са. - 1984. - №1. - с. 104-
122.
Айбабин А.и. хронология могильников раннесредневекового
крыма IV - VII вв.: автореф. дис... канд. ист. наук. -
киев, 1987а. - 15 с.
Айбабин А.и. Этническая принадлежность могильников
крыма IV - первой половины VI вв. н.э. // материа-
лы к этнической истории крыма VII в. до н.э. - VII в.
н.э. - киев: Наук. думка, 1987б. - с.164-199.
Айбабин А.и. отчет о раскопках чернореченского могильни-
ка в 1988 году // На Нзхт.- д. № 2842.
Айбабин А.и. хронология могильников крыма позднеан-
тичного и раннесредневекового времени // маиЭт.
- 1990. - вып. I. - с. 4-86.
Айбабин А.и. погребение кочевнической знати в крыму кон-
ца IV-VI вв. // маиЭт.- 1993. - вып. III. - с. 206-
211.
Айбабин А.и. раскопки могильника близ села дружное в
1984 г. // маиЭт. - 1995. - вып. IV. - с. 89-131.
Айбабин А.и. Население крыма в середине III-IV вв. // маи-
Эт. -1996. - вып. V. - с. 290-303.
Айбабин А.и. Этническая история ранневизантийского кры-
ма. - симферополь: дар, 1999. – 352 с.
Айбабин А.и. о дате вторжений германцев в крым // сто лет
черняховской культуре. – киев: 1999. – с. 242-251.
Айбабин А.и. поясной набор с пуансонным орнаментом из
лучистого // маиЭт. – 2002. – вып. VII. - с. 37-52.
Айбабин А.и. крым в середине III – начале VI века (период
миграций) // археология. крым, северо-восточное
причерноморье и закавказье в эпоху средневековья:
IV-XIII века. – м.: Наука, 2003. – с. 10-26.
Айбабин А.и., герцен А.г., храпунов и.н. основные про-
блемы этнической истории крыма // маиЭт. - 1993.
- вып. III. - с. 206-211.
Айбабин А.и., Пиле к. варвары на границах римской импе-
рии в Нормандии и крыму в эпоху великого пере-
селения народов // боспорские исследования. – вып.
II. - 2002. – с. 5-12.
Айбабин А.и., хайрединова Э.А. Новые ранние комплексы
из могильника у села лучистое в крыму // маиЭт. -
2001. - вып. VIII. - с. 74-90.
Айбабин А.и., хайрединова Э.А. ранние комплексы могиль-
ника у села лучистое в крыму // маиЭт. - 1998. -
вып. VI. - с. 274-311.
Алексеев В.П. историческая антропология: учебное посо-
бие. - м.: высшая школа, 1979. - 216 с.
Алексеев В.П. Этногенез. - м.: высшая школа, 1986. - 176 с.
Алексеев В.П. историческая антропология и этногенез. - м.:
Наука, 1989. - 448 с.
Алексеев В.П., Бромлей Ю.В. к изучению роли переселения
народов в формировании новых этнических общно-
стей // сЭ. - 1968. - № 2. - с. 35-46.
Алексеева Т.и. славяне и их соседи по антропологическим
данным // Antropologie. -1966. - Vol. 4. - № 2. – р.25-
51.
Алексеева Т.и. Этногенез восточных славян по данным ан-
тропологии. - м.: Наука, 1973. - 329 с.
Алексеева Т.и. антропологическая дифференциация славян
и германцев в эпоху средневековья и отдельные во-
просы этнической истории восточной европы // ра-
согенетические процессы в этнической истории. м.:
Наука, 1974. - с. 71-84.
Амброз А.к. Экономические связи и передвижения народов
на Юге европейской части ссср в I в. до н.э. - IV в
н.э.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. - м., 1964. - 16
с.
Амброз А.к. фибулы юга европейской части ссср // саи. -
1966. - вып. д1-30. - 111 с.
Амброз А.к. дунайские элементы в раннесредневековой
культуре крыма (VI -VII вв.) // ксиа.. - 1968. - вып.
113. - с.10-23.
Амброз А.к. проблемы раннесредневековой хронологии вос-
точной европы // са. - 1971а. - № 2. - с. 96-123.
Амброз А.к. проблемы раннесредневековой хронологии вос-
точной европы // са. - 1971б. - № 3. - с. 106-134.
Амброз А.к. хронология раннесредневековых древностей
восточной европы: автореф. дис. ... докт. ист. наук.
- м., 1974. - 50 с.
сПисок исПольЗоВАнной лиТерАТУрЫ
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох156
Амброз А.к. бирский могильник и проблемы хронологии
приуралья в IV-VII вв. // средневековые древности
евразийских степей. - м.: Наука, 1980. - с. 3-56.
Амброз А.к. боспор. хронология раннесредневековых древ-
ностей // боспорский сборник. - 1992. - вып. I. - с.
6-108.
Амброз А.к. Юго-западный крым. могильники IV-VII вв. //
маиЭт. – 1994/1995. - вып. IV.- с. 31-88.
Амвросий. объяснение евангелия от луки // вди. - 1949. - №
4. - с. 233.
Аммиан марцеллин. история. - к.: ун-т св. владимира,
1907. - вып. 2. - 284 с.
Аммиан марцеллин. история // вди. - 1949. - №3. - с. 283-
308.
Андрианов Б.В., чебоксаров н.н. хозяйственно-культурные
типы и проблемы их картографирования // сЭ. -
1972. - № 2. - с. 3-16.
Андрианов Б.В., чебоксаров н.н. историко-этнографические
области (проблема историко-этнографического райо-
нирования) // сЭ. - 1975. - №3. - с. 15-25.
Аникович м.В. археологическая культура: определение по-
нятия и процедура исследования // аккт. - 1991.- с.
40-48.
Арешян г.е. культурно-исторический подход к изучению
этнических общностей в археологии // методологи-
ческие проблемы исследования этнических культур.
- ереван: аН армсср, 1978. - с.33-41.
Арсеньева е.м., Безуглов с.и., Толочко и.В. Некрополь та-
наиса. раскопки 1981-1995 гг. – м.: полиграф, 2001.
– 275 с.
Артамонов м.и. очерки древнейшей истории хазар. - л.:
госсоцэкиздат, 1936. – 136 с.
Артамонов м.и. к вопросу об этногенезе в советской архео-
логии // ксиимк. - 1949.- XXIX. - C. 3-16.
Артамонов м.и. история хазар. - л.: Эрмитаж, 1962. - 522 с.
Артамонов м.и. Этнос и археология // теоретические осно-
вы советской археологии. - л., 1969. - с. 3-6.
Артамонов м.и. археологическая культура и этнос // проблемы
истории феодальной россии. - л.: лгу, 1971. - с. 16-32.
Арутюнов с.А. Этнические общности доклассовой эпохи //
Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. -
м.: Наука, 1982. - с. 55-79.
Арутюнов с.А., хазанов А.м. археологические культуры и
хозяйственно-культурные типы: проблема соотно-
шения // проблемы типологии в этнографии. - м.:
Наука, 1979а. - с. 140-147.
Арутюнов с.А., хазанов А.м. проблема археологических
критериев этнической специфики // сЭ. - 1979б. - №
6. - с. 79-89.
Арутюнов с.А., чебоксаров н.н. передача информации как
механизм существования этносоциальных и биоло-
гических групп населения человечества // расы и на-
роды. - м.: Наука, 1972. - вып. 2. - с. 8-30.
Афанасьев В.г. системность и общество. - м.: политиздат,
1980. - 386 с.
Афанасьев г.е. керамика мокрой балки // средневековые
древности евразийских степей. - м.: Наука, 1980. -
с. 57-78.
Бабенчиков В.П. чорнорiченський могильник // ап. - 1963. -
т. XIII. - с. 90-123.
Бабинов Ю.А. отчет о раскопках могильника в совхозе «сева-
стопольский» в 1967 году // На Нзхт. - д. № 1240.
Бажан и.А., еременко В.е. Некоторые аспекты исследова-
ния хронологии могильников по методу п. рейнеке //
проблемы хронологии эпохи латена и римского вре-
мени. по материалам первых тихановских чтений
(ленинград). - спб., 1992. - с. 14-21.
Балакин с.А. концепция хозяйственно-культурного типа
(современное состояние и перспективы применения
в археологическом исследовании) // археология и
методы исторических реконструкций.- киев: Наук.
думка, 1985. - с. 91-106.
Баран В.д. черняхiвска культура. за матерiалами верхнього
днiстра i захiдного бугу. - київ: Наук. думка, 1981.
- 263 с.
Баран В.д., гороховский е.А., магомедов Б.В. черняхов-
ская культура и готская проблема // славяне и русь
(в зарубежной историографии).- киев: Наук. думка,
1990. - с. 30-79.
Баран В.д., магомедов Б.В. черняховская культура // Эт-
нокультурная карта территории украинской сср в
первом тыс. н. э. – к.: Наук. думка, 1985. – с. 42-51.
Баранов и.А. о восстании иоанна готского // феодальная
таврика. - киев: Наук. думка, 1974. - с. 151-162.
Баранов и.А. памятники раннесредневекового крыма // ар-
хеология украинской сср в 3-х тт. - киев: Наук. дум-
ка, 1986. - т. 3. - с. 231-248.
Барбаро иосафат. путешествие в тану // барбаро и конта-
рини о росии: к истории итало-русских связей в XV
в. - л.: Наука, 1971. - с. 113-187.
Беликов д. христианство у готов. – казань, 1887. - 214 с.
Беневоленская Ю.д. антропологические материалы из средне-
вековых могильников Юго-западного крыма / якобсон.
а.л. раннесредневековые сельские поселения Юго-
западной таврики // миа. - 1970. - № 168. - с. 196-223.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 157
Беркович м.е. «история готов» иордана как источник по
истории этнического развития готов причерноморья
// зоао. - 1960. - т. 2 /35/. - с. 113-119.
Бернштам А.н. очерк истории гуннов. - л.: лгу, 1951.- 255 с.
Бертье-делагард А.л. остатки древних сооружений в окрест-
ностях севастополя и пещерные города крыма // зо-
оид. – 1886. - т. XVI.– с. 166-279.
Бикерман Э. хронология древнего мира. ближний восток и
античность. - м.: Наука, 1975. - 336 с.
Бiрбрауер Ф. готи в I-VII ст.: террiторiя розселення та просу-
вання за археологчiчними джерелами // археологiя.
- 1995. - № 2. - с. 32-52.
Блаватский В.д. раскопки харакса в 1931, 1932, и 1935 гг. //
вди. - 1938. - № 2. - с. 325-329.
Блаватский В.д. харакс // миа. - 1951. - № 2. - с. 321-335.
Блауберг и.В., Юдин Э.г. становление и сущность систем-
ного подхода. - м.: Наука, 1973.- 270 с.
Блауберг и.В., садовский В.н., Юдин Э.г. философский
принцип системности и системный подход // вф. -
1978. - № 8. - с. 39-52.
Богданова н.А., гущина и.и. Новые могильники II-III вв. у
с. скалистое в крыму // ксиа. - 1967. - вып 112.- с.
132-139.
Богданова н.А., гущина и.и., лобода и.и. могильник ска-
листое III в Юго-западном крыму (I-III вв. н.э.) //
са.- 1976.- №4.- с. 121-152.
Богданова н.о. могильник I ст. до н.э. - III ст. н.э. бiля с.
завiтное бахчисарайського району // археологiя. -
1963. - XV. - с. 95-110.
Богуш - сестренцевич. история царства херсонеса таврий-
ского. - спб. - т. I. - 1806а. - 440 с.
Богуш - сестренцевич. история царства херсонеса таврий-
ского. - спб. - т. II. - 1806б. – 442 с.
Болдырев с.и. монеты как датирующий элемент в археоло-
гии // боспорский феномен: проблемы хронологии и
датировки памятников. материалы международной
конференции. часть 2. – спб.: из-во госэрмитажа,
2004. – с. 173-177.
Борисова В.В. могильник у высоты «сахарная головка» //
XCб. - вып. V. - 1959. - C. 169 -190.
Брайчевский м.Ю. об историческом понятии «ар-
хеологическая культура» // аккт. - л., 1991. -
с. 55-60.
Браун Ф.А. разыскания в области гото-славянских отноше-
ний. - т. I. готы и их соседи до V в н.э. - спб. - 1899.
– 392 с.
Брашинский и.Б., марченко к.к. к вопросу об этнической
атрибуции елизаветовского городища на дону //
древности евразии в скифо-сарматское время. - м.:
Наука, 1984. - с. 24-28.
Бромлей Ю.В. очерки теории этноса. - м.: Наука, 1983. - 416 с.
Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы: теория, история,
современность. - м.: Наука, 1987. - 333 с.
Бромлей Ю.В., крюков м.В. Этнография: место в системе
наук, школы, методы // сЭ.- 1987. - №3. - с. 45-60.
Брук с.и., чебоксаров н.н. метаэтнические общности //
расы и народы. - м.: Наука, 1976. - №6. - с. 15-41.
Брун Ф.к. черноморские готы и следы их долгого пребыва-
ния в Южной россии // черноморье. - ч. II. – одесса,
1880а. - с. 121-158.
Брун Ф.к. материалы для истории сугдеи // черноморье. - ч.
II - одесса, 1880б. - с. 189-241.
Брюсов А.Я. археологические культуры и этнические общ-
ности // са. - 1956. - XXVI. - с. 5.
Буданова В.П. готы в системе представлений римских и ви-
зантийских авторов о варварских народах // вв. -
1980. - т. 41. - с. 141-152.
Буданова В.П. Этническая структура «государства германа-
риха» (по данным письменных источников) // ксиа.
- 1984. - № 178. - с.34-40.
Буданова В.П. складывание везеготов и остготов как этниче-
ских общностей в свете письменной традиции // вв.
- 1987. - т. 48. - с. 33-44.
Буданова В.П. готы в эпоху великого переселения народов. -
м.: Наука, 1990. - 232 с.
Буданова В.П. Этнонимия племен западной европы: рубеж ан-
тичности и средневековья. – м.: Наука, 1991. – 285 с.
Буданова В.П. варварский мир эпохи великого переселения
народов. – м., 2000. – 541 с.
Бунятян е.П. методологические предпосылки применения
формально-статистических методов в археологии
// Новые методы археологических исследований. -
киев: Наук. думка, 1982.- с. 73-86.
Васильев А.А. готы в крыму // ираимк. - 1921. - ч. I. -
с.265-344.
Васильев А.А. готы в крыму // игаимк. - 1927. - т. 5. - с.
179 -282.
Васильев А.А. о времени появления германских дружин на
боспоре // боспорский феномен: проблема соотно-
шения письменных и археологических источников.
материалы международной научной конференции. –
спб.: из-во госэрмитажа, 2005. – с. 243-249.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох158
Васильев В.и. проблемы этногенеза и этнической истории
народов севера (на самодийских материалах) // сЭ.
- 1977. - № 4.- с. 3-17.
Васильев В.и. теоретические и источниковедческие пробле-
мы этнической истории (на материалах народов се-
вера ссср) // сЭ. - 1990. - № 6.- с. 33-41.
Васильевский В.г. труды. т. II. - вып. II. - спб., 1912. - 495 с.
Вдовиченко и.и., колтухов с.г. могильник римского време-
ни у с. танковое // проблемы истории и археологии
крыма симферополь: таврия, 1994.- с. 82-88.
Веймарн е.В. отчет и полевые описи инкерманской экспеди-
ции в 1952 г. // На Нзхт. – д. № 681.
Веймарн е.В. о работе инкерманской экспедиции // ксиа.
аН усср. - 1955. - № 4. - с.32-34.
Веймарн е.В. раскопки инкерманского могильника в 1948 г.
// иадк. - киев. 1957. - с. 219-237.
Веймарн е.В. «пещерные города» крыма в свете археологи-
ческих исследований 1954-1955 гг. // са. - 1958. - №
1. - с. 71-79.
Веймарн е.В. археологичні работи в районі Інкермана // ап.
- 1963а.- т. хIII. - с. 42-63.
Веймарн е.В. могильник біля висоті «сахарна голівка» //
ап. - 1963б. - т. XIII.- с. 42-63.
Веймарн е.В. «пещерные города» крыма и вопрос о зарож-
дении и развитии феодальных отношений // матери-
алы сессии, посвященной итогам археологических
и этнографических исследований 1964 года в ссср.
тезисы докладов. - баку, 1965. - с. 146-147.
Веймарн е.В. одне з важливих питань ранносредновічной
Істории криму // середні віки на украіні. - киев:
Наук. думка, 1971. - № 1. - с. 61-65.
Веймарн е.В. раннесредневековые могильники Юго-
западного крыма как исторический источник // ма-
териалы 13 конф. иа аН усср (1968). 1972. - с.
292-294.
Веймарн е.В. еще раз о таврическом лимесе // адсв. - 1973.
- № 10. - с. 255 - 258.
Веймарн е.В. от кого могли защищать готов в крыму «длин-
ные стены» прокопия? // античные традиции и ви-
зантийские реалии. – свердловск: ур. ун-т, 1980. – с.
19-33.
Веймарн е.В., Айбабин А.и. скалистинский могильник
киев: Наук. думка, 1993. - 203 с.
Веймарн е.В., стржелецкий с.Ф. к вопросу о славянах в
крыму // ви. – 1952. – №4. – с. 94-99.
Византийские историки, переведенные с греческого с. де-
стунисом. - спб., 1860. – 292 с.
Виноградов Ю.г., доманский Я.В., марченко к.к. сопо-
ставительный анализ письменных и археологических
данных по проблемам истории северо-западного
причерноморья. доклад на симпозиуме в г. вани в
1987 г. (рукопись).
Волкова н.г. Этническая история: содержание понятия // сЭ.
- 1985. - №5. - с. 16-25.
Висотська Т.м. питання єтнічного складу населення
південно-західного криму початку н.е. // археологія.
- 1970. - т. 23. - с. 91-107.
Высотская Т.н. поздние скифы в Юго-западном крыму. -
киев: Наук. думка, 1972. - 189 с.
Высотская Т.н. своеобразие культуры поздних скифов в
крыму // Население и культура крыма в первые века
н.э.- киев: Наук. думка, 1983. - с. 5-28.
Высотская Т.н. общее и особенное в культуре поздних ски-
фов крыма // у понта евксинского (памяти павла
Николаевича шульца). – симферополь: из-во крым-
ского научного центра, 2004. – с. 41-49.
Высотская Т.н., махнева о.А. Новые позднескифские мо-
гильники в центральном крыму // Население и куль-
тура крыма в первые века н.э. - киев: Наук. думка,
1983. - с. 66-80.
Высотская Т.н. Этнический состав населения крымской
скифии (по материалам могильников) // материалы
к этнической истории крыма (III в. до н.э. - VII в.
н.э.). - киев: Наук. думка, 1987. - с. 40-67.
Высотская Т.н. усть-альминское городище и некрополь. ма-
териалы по археологии крыма. - киев: Наук. думка,
1994.- 206 с.
Высотская Т.н. Население округи херсонеса таврического
в I-IV вв. н.э. (по материалам некрополя «совхоз
№10») // херсонес в античном мире. историко-
археологический аспект. тезисы докладов между-
народной научной конференции. севастополь, 1997.
- с. 24-26.
Высотская Т.н. склепы могильника совхоз-10 (севастополь-
ский): проблемы этноса и хронологии // маиЭт.
- 1998.- вып. VI.- с. 256-273.
Власов В.П. етнокультурнi процеси в криму у III ст. до н.е. -
IV ст. н.е. (за матерiалами ліпної кераміки): автореф.
дис. ... канд. ист. наук. - к., 1999. – 24 с.
Власов В.П. лепная керамика из некрополя III-IV вв. н.э.
дружное в крыму // сто лет черняховской кельтуре.
– киев: 1999. – с. 322-371.
Власов В.П. лепная керамика нижнедонско-прикубанского
облика из крымских памятников сарматского време-
ни // маиЭт. - 2001. – вып. VIII. – с. 18-31.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 159
Власов В.П. северокавказские параллели в лепной керамике
крыма римского и раннесредневекового времени //
маиЭт. – 2003. – вып. х. - с. 98-124.
гадло А.В. [рец.] Якобсон А.д. раннесредневековые сель-
ские поселения Юго-западной таврики. - л., 1970 //
вв. - 1973. - T.34. - с. 265-276.
гайдукевич В.Ф. боспорское царство. – м. – л.: аН ссср, -
1948. - 623 с.
ганжа А.и. о понятии «археологическая культура» в совет-
ской археологии 40-60-х гг. // археология и методы
исторической реконструкции. - киев: Наук. думка,
1985. - с. 74-84.
ганжа А.и. Этнические реконструкции в советской ар-
хеологии 40-60-х гг. как историко-научная про-
блема // исследование социально-исторических
проблем в археологии. - киев: Наук. думка,
1987.- с. 137-158.
гей о.А., Бажан и.А. хронология эпохи «готских» походов
(на территории восточной европы и кавказа). – м.,
1997. – 144 с.
ганжа А.и. понятие «археологическая культура»: многообра-
зие подходов и возможность однозначного определе-
ния // аккт. - л., 1991. - с. 60-65.
генинг В.Ф. Этнический процесс в первобытности. опыт
исследования закономерностей зарождения и
раннего развития этноса. - свердловск, 1970. –
176 с.
генинг В.Ф. очерки по истории советской археологии. –
киев: Наук. думка, 1982а. – 226 с.
генинг В.Ф. проблема теоретизации научного знания в ар-
хеологии // Новые методы археологических исследо-
ваний киев: Наук. думка, 1982б. - с. 8-22.
генинг В.Ф. объект и предмет науки в археологии. - киев:
Наук. думка, 1983. - 224 с.
генинг В.В. к вопросу о традициях ориентировок погребен-
ных ямного времени в степном поднепровье // ис-
следование социально-исторических проблем в ар-
хеологии киев: Наук. думка, 1987. - с. 186-209.
генинг В.Ф. археологическая культура - социально-
исторический организм - центральная категория по-
знания археологии (к разработке теории археологи-
ческой культуры) // исследование социально - исто-
рических проблем в археологии киев: Наук. думка,
1987. - с. 6-35.
генинг В.Ф. археологическая культура - проблема единства
форм предметного мира (онтологический аспект) //
аккт. - л., 1991. - с. 65-71.
генинг В.Ф., генинг В.В. метод определения древних тра-
диций ориентировок погребенных по сторонам гори-
зонта // археология и методы исторических рекон-
струкций.- киев: Наук. думка, 1985. - с. 136-152.
герасимова м.м., рудь н.м., Яблонский л.Т. антрополо-
гия античного и средневекового населения восточ-
ной европы. - м.: Наука, 1987. - 252 с.
герд А.с. о некоторых вопросах теории этногенеза // славя-
не. Этногенез и этническая история (междисципли-
нарные исследования). - л.: лгу, 1989. - с. 5-12.
герд А.с., лебедев г.с. Экспликация историко-культурных
зон и этническая история верхней руси // сЭ. - 1991.
- №1. - с. 73-85.
голенко В.к., Юрочкин В.Ю., синько о.А., джанов А.В.
рунический камень с г. опук в крыму и некоторые
проблемы истории северопричерноморских герман-
цев // древности боспора. - 1999. - №2 . - с.77-97.
гороховский е.л. хронология черняховских могильников
лесостепной украины // труды V международного
конгресса археологов-славистов. в 4 тт. т.4. – к.:
Наук. думка, 1988. – с.34-46.
готье Ю.В. Железный век в восточной европе. – м. – л.,
1930. – 280 с.
гражданников е.д., холюшкин Ю.П. системное решение
вопроса о статусе археологии как науки (к дискус-
сии о предмете археологии) // са. - 1991. - №2. - с.
111-114.
гумилев л.н. хунны в азии и европе // ви. - 1989. - № 7. - с.
21-38.
гумилев л.н.тысячелетие вокруг каспия. - м.: мишель и
к°,1993а. - 336 с.
гумилев л.н. Этногенез и биосфера земли. - м.: мишель и
к°,1993б. - 503 с.
гущина и.и. о сарматах в Юго-западном крыму // са. -
1967. - №1. - с. 40-51.
гущина и.и. Население сарматского времени в долине реки
бельбек в крыму (по материалам могильников) //
археологические исследования на Юге восточной
европы. - м.: гим, 1974.- с. 32-64.
дашевская о.д. о подбойных могилах у поздних скифов //
древности евразии в скифо-сарматское время. - м.:
Наука, 1984.- с. 53-60.
дашевская о.д. поздние скифы (III в. до н.э - III в. н.э.)
// степи европейской части ссср в скифо-
сарматское время. археология ссср. - м.: Наука,
1988. - с. 125-145.
дебец г.Ф. палеоантропология ссср. – м. – л.: аН ссср,
1948. – 392 с.
дебец г.Ф. антропологический состав населения средневеко-
вых городов крыма // сб. маЭ. – 1949. – т. XII. – с.
333-336.
дебец г.Ф., левин м.г., Трофимова Т.А. антропологиче-
ские материалы как источник изучения вопросов эт-
ногенеза // сЭ. - 1952. - № 1.- с. 22-35.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох160
демидов А.н. путешествие в Южную россию через вен-
грию, валахию и молдавию, совершенное в 1837
году. – м., 1853. – 543 с.
дионисий Периогет. описание населенной земли // вди. -
1948. - №1. - с. 420-421.
домбровский о.и. средневековые памятники бойки // ар-
хеологические исследования средневекового крыма.
– к.: Наук. думка, 1968. – с. 83-96.
домбровский о. I. стародавнi стiни на перевалах головного
пасма кримских гiр // археологiя. – 1961. – № 12. –
с.155-167.
ермолин А.л. гунны-утигуры и готы-тетракситы в сочине-
нии прокопия кесарийского (локализация места
противостояния гуннов и готов, а также путь их дви-
жения через керченский полуостров в 3-й четверти
V в. н.э.) // боспорский феномен: проблема соотно-
шения письменных и археологических источников.
материалы международной научной конференции.
– спб.: из-во госэрмитажа, 2005. – с. 349-354.
Єрмолін о. Χωρα дорі прокопія кесарійського // дрогобиць-
кий краєзнавчий збірник. – вип. х. – дрогобич:
коло, 2006. – с. 45-51.
Жебелев с.А. введение в археологию. ч.I. история археоло-
гических знаний. - петроград: Наука и школа, 1923.
- 200 с.
Жиров е.В. об искусственной деформации головы // кси-
имк. - 1941. - №10. - с. 81-88.
Зайцев Ю.П. охранные исследования в симферопольском,
белогорском и бахчисарайском районах // аик.
1994. - симферополь: соНат, 1997. - с. 102-116.
Зайцев Ю.П., мордвинцева В.и. исследование могильника
у с. суворово в 2001 г. // маиЭт. - 2003. – вып. х.
– с. 57-77.
Заморяхин А.В. крымские готы в этническом пространстве
средневековой тавриды в советской и современной
российской историографии // проблемы истории,
филологии, культуры. москва-магнитогорск, 2006.
– вып. XVI/1. – с. 154-167.
Засецкая и.П. золотые украшения гуннской эпохи. л.: авро-
ра, 1975. - 77 с.
Засецкая и.П. культура кочевников южнорусских степей в
гуннскую эпоху (конец IV-V вв.). - спб.: ао «Эл-
липс лтд», 1994. - 224 с.
Засецкая и.П. датировка и происхождение пальчатых фибул
боспорского некрополя раннесредневекового перио-
да // маиЭт. - 1998. – вып. VI. - с.394-378.
Засецкая и.П. гунны в восточной европе // Эпоха меро-
вингов – европа без границ. археология и история
V-VIII вв. – München, 2007. – с. 61-66.
Засецкая и.П. боспор эпохи великого переселения народов //
Эпоха меровингов – европа без границ. археология
и история V-VIII вв. – München, 2007. – с. 67-71.
Захарук Ю.н. об одной концепции археологической культу-
ры // первобытная археология - поиски и находки.
- киев: Наук. думка,1980. - с.256-259.
Зиневич г.П. антропологические материалы средневековых
могильников Юго-западного крыма. – к.: Наук.
думка, 1973. – 264 с.
Золотарев м.и., коробков д.Ю., Ушаков с.В. о принципах
изучения античных водосборных цистерн (по мате-
риалам раскопок в XCVI квартале херсонеса). – се-
вастополь, 1997. – 78 с.
Зосим. Новая история // вди.- 1948.- №4.- с. 274-288.
Зубарь В.м. Некрополь херсонеса таврического I-IV вв. н.э.
- киев: Наук.думка, 1982.- 144 с.
Зубарь В.м. Этнический состав населения херсонеса таври-
ческого первых веков н.э. (по материалам некрополя)
// материалы по этнической истории крыма VII в. до
н.э. - VII в. н.э. - к.: Наук. думка, 1987. - с. 78-105.
Зубарь В.м. проникновение и утверждение христианства в
херсонесе таврическом // византийская таврика.-
к.: Наук. думка, 1991.- с. 8-29.
Зубар В.м. про пiздньоскiфську державнiсть // археологiя. -
1992. - №1. - с.100-103.
Зубарь В.м. херсонес таврический в античную эпоху (эко-
номика и социальные отношения). - к.: Наук. думка,
1993.- 140 с.
Зубарь В.м. херсонес таврический и римская империя (очер-
ки военно-политической истории). - к.: киевская
академия евробизнеса, 1994.- 180 с.
Зубарь В.м. северный понт и римская империя (середина I в.
до н.э. - первая половина VI в.). - к., 1998. – 200 с.
Зубарь В.м. херсонес таврический и население таврики в
античную эпоху. – киев: шлях, 2004. – 312 с.
Зубарь В.м. об интерпретации остатков круглых построек
на гераклейском полуострове // проблемы истории,
филологии, культуры. москва-магнитогорск, 2006.
– вып. XVI/1. – с. 65-87.
иванов А.В. о практике искусственной деформации го-
ловы на территории крымского полуострова //
вестник антропологии. альманах. выпуск 10.
– м.: институт этнологии и антропологии раН,
2003. – с. 75-90.
иванов е.Э. херсонес таврический. – симферополь, 1912. –
376 с.
иванов с.А. страна дори в свете семантической реконструк-
ции прокопия // вв. - 1986. - т.46. - с.12.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 161
иордан. о происхождении и деяниях гетов (Getica) / пере-
вод и комментарии е.ч. скржинской. - м.: аН ссср,
1960. - 435 с.
история первобытного общества (ипо). общие вопросы.
проблемы антропогенеза. - м.: Наука, 1983. - 432 с.
история первобытного общества (ипо). Эпоха классообра-
зования. - м.: Наука, 1988. - 568 с.
итс р.Ф. введение в этнографию: учебное пособие. - л.: лгу,
1991. - 168 с.
казанский м. могилы алано-сарматских вождей IV в. в
понтийских степях // маиЭт.- 1995. - вып. IV. -
с. 238-256.
казанский м. о германских древностях позднеримского вре-
мени в крыму и приазовье // византия и крым. те-
зисы докладов международной конференции. - сим-
ферополь, 1997.- с. 48-51.
каменецкий и.с. археологическая культура - ее определе-
ние и интерпретация // са.- 1970. - № 2.- с. 18-36.
карпини П. история монгалов. рубрук в. путешествия в вос-
точные страны. – спб., 1911. – 178 с.
кастанаян В.г. художественные элементы в лепной керамике бо-
спора // агсп. - м.:-л.: аН ссср, 1955. - с. 392-406.
кацур н.П. археологiчна карта Iнкерманской долини // ап. –
1963. – т. XIII. – с. 7-14.
кеппен П.и. о древностях Южного берега крыма и гор тав-
рических. - спб., 1837. - 409 с.
клавдий Птолемей. географическое руководство // вди. -
1948. - №2. - с. 231-257.
клейн л.с. проблема определения археологической культу-
ры // са. - 1970. - № 2.- с. 37-51.
клейн л.с. к разработке процедуры археологического иссле-
дования // предмет и объект археологии, и вопросы
методики археологических исследований. - л.: Нау-
ка, 1975. - с. 42-44.
клейн л.с., миняев с.с., Пиотровский Ю.Ю., хейфиц о.ч.
дискуссия о понятии «археологическая культура» на
проблемном археологическом семинаре ленинград-
ского университета // са. - 1970. - №2. - с. 299-301.
кнабе г.с. вопрос о соотношении археологической культу-
ры и этноса в современной зарубежной литературе //
са. - 1959. - № 3.- с. 243-257.
ковалевская В.Б. кавказ и аланы. - м.: Наука, 1984.- 192 с.
козак д.н. вельбарская культура // Этнокультурная карта
территории украинской сср в I тыс. н.э. – к.: Наук.
думка, 1985. – с. 68-75.
козак д.н. готы и славяне на украине (проблемы взаимоот-
ношений) // византия и народы средиземноморья
в ранее средневековье (IV-IX вв.). международная
конференция. тезисы. - симферополь, 1994. - с. 31-
33.
козлов В.и. динамика численности народов. методология
исследования и основные факторы. - м.: Наука,
1969. - 407 с.
козлов В.и. проблема этнического самосознания и ее место в
теории этноса // сЭ. - 1974. - №2. - с. 79-92.
козлов В.и. пути околоэтнической пассионарности (о кон-
цепции этноса и этногенеза, предложенной л.Н. гу-
милевым) // сЭ. - 1990. - №4. - с. 94-110.
колтухов с.г. п.Н. шульц и его роль в создании концепции
позднескифской культуры // у понта евксинского
(памяти павла Николаевича шульца). – симферо-
поль: из-во крымского научного центра, 2004. – с.
50-54.
колтухов с.г., Юрочкин В.Ю. от скифии к готии. – сим-
ферополь: «соНат», 2004. –240 с.
кондараки В.х. универсальное описание крыма. – спб.,
1875. – ч. 8. – 152 с.
кондукторова Т.с. антропология древнего населения украи-
ны. – м.: мгу, 1972. – 155 с.
кондукторова Т.с. антропологический материал черняхов-
ской культуры украины // могильники черняховской
культуры. - м.: Наука, 1979. -с. 190-205.
константин Багрянородный. об управлении империей. -
м.: Наука, 1991.- 496 с.
копылов В.П., марченко к.к. к вопросу о взаимодействии
этнокультурных массивов на Нижнем дону и северо-
восточном приазовье в V-III вв. до н.э. (об этниче-
ской принадлежности населения елизаветовского
городища) // международные отношения в бассейне
черного моря в древности и средние века. - ростов-
на-дону: ргпи, 1986. - с. 22-36.
королюк В.д. дулебы и анты, авары и готы // проблемы ти-
пологии в этнографии. - м.: Наука, 1979. - с. 53-59.
королюк В.д. к исследованиям в области этногенеза и эт-
нической истории славян и восточных романцев //
вопросы этногенеза и этнической истории славян
и восточных романцев (методология и историогра-
фия).- м.: Наука, 1986. - с. 6-29.
корпус боспорских надписей (кбН).- м., л.: Наука, 1965. -
951 с.
корсунский А.р., гюнтер р. упадок и гибель западной рим-
ской империи и возникновение германских коро-
левств. - м.: мгу, 1984. - 256 с.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох162
кропоткин В.В. Население Юго-западного крыма в эпоху
средневековья: автореф. дис… канд. ист. наук. - м.,
1953. - 16 с.
кропоткин В.В. из истории средневекового крыма // Cа. -
1958. - т. XXVIII. - с. 181 - 194.
кропоткин В.В. могильник суук-су и его историко-
археологическое значение // са. - 1959. - № 1. - с.
181 - 194.
кропоткин В.В. могильник чуфут-кале в крыму // ксиа. -
1965. - № 100. - с. 108-116.
кропоткин В.В. черняховская культура в северном при-
черноморье // проблемы советской археологии. - м.:
Наука, 1978. - с. 147 - 163.
кругликова и.Т. о местной керамике пантикапея и ее значе-
нии для изучения состава населения этого города //
миа. - 1955. - № 33. - с. 78-113.
крюков м.В. Эволюция этнического самосознания и пробле-
ма этногенеза // расы и народы. - м.: Наука, 1976.-
вып. 6.- с. 42-43.
крюков м.В. еще раз об исторических типах общностей //
сЭ. - 1986. - № 3. - с. 58-69.
кузнецов В.А. аланские племена северного кавказа // миа.
- 1962. - №106. - 134 с.
кулаковский Ю.А. керченская христианская катакомба 491
года // мар.- 1891. - №6. – 30 с.
кулаковский Ю.А. епископа феодора «аланское послание»
// зооид. - 1898. - т. 21. - с. 11 - 27.
кулаковский Ю.А. аланы по сведениям классических и
византийских писателей. - к.: ун-т св. владимира,
1899. - 72 с.
кулаковский Ю.А. прошлое тавриды. - к., 1906. – 144 с.
кулаковский Ю.А. история византии. к., 1910. - т. I. – 550 с.
кулаковский Ю.А. история византии. к., 1912. - т. 2. - 512 с.
курбатов г.П. история византии. от античности к феодализ-
му. - м.: высш. школа, 1984. - 207 с.
кутайсов В.А. городище первых веков н.э. на горе тас-тепе в
крыму // Население и культура крыма в первые века
н.э.- киев: Наук. думка, 1983.- с. 144-149.
кушнер П.и. к методологии определения этнических терри-
торий // сЭ. - 1946. - №1. - с. 14-21.
кушнер П.и. Этническая граница (к вопросу об этнических
рубежах в европе) // сЭ.- 1947.- № 2.- с. 3-32.
кушнер П.и. Национальное самосознание как этнический
определитель // ксиЭ.- 1949.- №VIII. - с. 3-9.
кушнер П.и. о методах определения этнического состава на-
селения в полосе этнических границ (предваритель-
ное сообщение) // ксиЭ. - 1950. - № XI. - с. 3-9.
лавров В.В. к вопросу о двух разделениях готов на восточ-
ных и западных // история и археология Нижнего
подунавья: материалы II-й научн. - практ. конф.,
посв. памяти а.и. доватура. - рени, 1991. - с. 47-48.
лавров В.В. германские племена в этнической истории се-
верного причерноморья в III-IV вв. н.э.: автореф.
дис....канд. ист. наук. - спб. - 1997. - 24 с.
лебедев г.с. история отечественной археологии. 1700-1917
гг. спб.: спб. ун-т, 1992. - 464 с.
левин м.г., чебоксаров н.н. хозяйственно-культурные
типы и историко-этнографические области // сЭ. -
1955. - № 4. - с. 3-17.
лобова и.и. сарматы в крыму. автореф. дис. ... канд. ист.
наук. – м., 1956. – 15 с.
лобода и.и. Новые раннесредневековые могильники в
Юго-западном крыму // Cа. - 1976. - № 4. - с.
135 -147.
лобода и.и. раскопки могильника озерное III в 1963-1965 гг.
// са. - 1977. - № 4. - с.236-252.
лобода и.и. исследования могильника IV-V вв. в с. красный
мак // проблемы истории «пещерных городов» в
крыму. - симферополь: таврия, 1992. - с. 210-215.
лобода и.и. раскопки красномакского могильника в 1983-
1984 гг. // маиЭт. – 2003. – вып. XI. – с. 192-251.
лобода и.и., чореф м.Я. вновь открытый в бельбекской
долине раннесредневековый могильник // ксиа. -
1974. - вып. 140. - с.100 - 102.
лоэ к. могильник скалистое и ранние фазы этногенеза крым-
ских готов (конец IV – начало VI вв.) // Stratum plus.
– 2000. - № 5.
лысенко А.В. погребальный обряд чатыр-дагского некропо-
ля (последняя треть III-IV вв. н.э.) // у понта Эвксин-
ского (памяти п.Н. шульца). – симферополь: изд-во
крымского научного центра, 2004. – с. 226-239.
лысенко А.В. Новое поселение римского времени на Южном
берегу крыма // боспорский феномен: проблема со-
отношения письменных и археологических источни-
ков. материалы международной научной конферен-
ции. – спб.: из-во госэрмитажа, 2005. – с. 230-236.
люблинская А.д. источниковедение истории средних веков.
- л.: лгу, 1955. - 373 с.
магомедов Б.В. к истории финального этапа черняховской
культуры // сто лет черняховской культуре. – киев:
товариство археологii та антропологii, 1999. – с.
39-47.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 163
магомедов Б.В. черняховская культура. проблема этноса. –
люблин: W-wo Uniwersitetu Marii Curie-Sklodowsriej,
2001. 290 с.
магомедов Б.В. черняховская культура и боспор // боспор-
ские исследования. – вып. I. - 2001. – с. 246-249.
магомедов Б.В., левада м.е. оружие черняховской культу-
ры // маиЭт. - 1996.- вып. V. - с. 304-323.
маркиан. объезд внешнего моря // вди. - 1948.- № 3. - с.
278-279.
марков г.е. проблема сравнительной археологической и
этнографической типологии культуры // проблемы
типологии в этнографии. - м.: Наука, 1979. - с. 147-
158.
масленников А.А. семейные склепы сельского населения
позднеантичного боспора. - м., 1997. - 108 с.
массон В.м. системный анализ в археологических иссле-
дованиях // предмет и объект археологии и вопро-
сы методики археологических исследований. - л.:
Наука, 1975. - с. 53-55.
мачинский д.А. о времени первого активного выступле-
ния сарматов в поднепровье по свидетельствам
античных письменных источников // асгЭ. - 1971.
- вып.13. - с. 30-55.
мачинский д.А. Некоторые проблемы этнографии восточно-
европейских степей во II в. до н.э. // асгЭ. - 1974.
- вып.16. - с.122-132.
мацулевич л.А. серебряная чаша из керчи. - л.: гос. Эрми-
таж, 1926. - 66 с.
мацулевич л.А. погребение варварского князя в восточной
европе // игаимк. - 1934. - вып. 112. - 116 с.
меховский матвей. трактат о двух сарматиях. - м.-л.: аН
ссср, 1936. - 288с.
миллер В.Ф. археологические разведки в алуште и её
окрестностях в 1886 году. - спб. - 1923. - 337 с.
могаричев Ю.м. «пещерные города» в крыму. – симферо-
поль: соНат, 2005. – 192 с.
могаричев Ю.м., сазанов А.В., шапошников А.к. Житие
иоанна готского в контексте истории крыма «хазар-
ского периода». – симферополь: антиква, 2007. –
348 с.
могильников В.А. погребальный обряд культур III в. до н.э.
III в. н.э. в западной части балтийского региона //
погребальный обряд племен северной и средней
европы в I тысячелетии до н.э. - I тысячелетии. н.э. -
м.: Наука, 1974. - с.133-225.
молодцов о.Э. к характеру взаимоотношений позднескиф-
ского населения и готов в крыму // византия и на-
роды причерноморья и средиземноморья в раннее
средневековье (IV-IX вв.). тезисы докладов между-
народной конференции. - симферополь, 1994. - с.
43-44.
моммсен Ф. римская история: в 5 тт. - м., 1885. - т.5. - 648 с.
монгайт А.л. археологические культуры и этнические общ-
ности // Наа. - 1967. - №1. - с. 53-69.
монгайт А.л. археология западной европы. каменный век.
- м.: Наука, 1973. - т. I. - 355 с.
мосберг г.и. к изучению могильников римского времени
Юго-западного крыма // са. - 1946. - № 8. - с. 113
- 119.
мульд с.А. могильники варварского населения крыма I-V
вв. // маиЭт. - 1996. - вып. V. - с. 279-289.
мульд с.А. Необычные конструкции и детали погребальных
сооружений могильников первых веков нашей эры
в центральным крыму // хсб., 1999. – вып. х. –
с.181-193.
мульд с.А. позднесарматское погребение в центральном
крыму // маиЭт. - 2001. – вып. VIII. - с. 51-66.
мурзакевич н.н. история генуэзских поселений в крыму. -
одесса, 1837. - 91 с.
мыц В.л., Жук с.м., кирилко В.П. и др. археологические
разведки в горном крыму // археологические иссле-
дования в крыму. 1993 год. - симферополь: таврия,
1994. - с. 193-199.
мыц В.л. позднеантичный могильник на южном склоне г.
чатырдаг // Население и культура крыма в первые
века н.э. - к.: Наук. думка, 1983. - с. 153-156.
мыц В.л. позднеантичные памятники алуштинской долины
// скифия и боспор. арх. мат. к конф. памяти акад.
м.и. ростовцева (ленинград, 14-17 марта 1989 г.). -
Новочеркасск, 1989. - с.77-79.
мыц В.л. могильник III-V вв. на склоне чатырдага // мате-
риалы к этнической истории крыма. - киев: Наук.
думка, 1987. - с. 144-164.
мыц В.л. чатырдагский могильник последней трети III - пер-
вой половины V вв. н.э. (к вопросу о первоначаль-
ном месте расселения готов-тетракситов) // визан-
тия и народы причерноморья и средиземноморья в
раннее средневековье (IV-IX вв.). тезисы докладов
международной конференции. - симферополь, 1994.
- с. 44-45.
мыц В.л. ранний этап строительства крепости алустон //
алушта и алуштинский регион с древних времен до
наших дней. – к.: стилос, 2002. – с.16-28.
мыц В.л., лысенко А.В., семин с.В., Тесленко и.В., Щу-
кин м.Б. исследование чатырдагского некрополя //
аик. 1994. – симферополь: соНат, 1997. - с. 211-
221.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох164
мыц В.л., лысенко А.В., Щукин м.Б., шаров о.В. чатыр-
даг – некрополь римской эпохи в крыму. – спб.: из-
во спбии раН «Нестор-историк», 2006. – 208 с.
Mielczarek Mariusz. древности крыма в сообщениях поль-
ских авторов XIII - первой половины XVIII века.
книги, опубликованные в XVI столетии // херсонес
в античном мире. историко-археологический аспект.
тезисы докладов международной научной конфе-
ренции. севастополь, 1997. - с. 88-90.
назарова Т.л., Потехина и.д. антропологические материа-
лы из могильников Юго-западного крыма. - препр. /
аН украины. ин-т археологии; к., 1990. - 46 с.
неневоля и.и., Волошинов А.А. два комплекса IV в. на мо-
гильнике краснозорье // поздние скифы крыма //
труды гим. – 2001. - вып. 118. - с. 141-146.
нидерле л. человечество в доисторические времена. - спб.,
1898. – 655 с.
никитина г.Ф. классификация лепной керамики черняхов-
ской культуры // са. - 1966.- №4. - с. 70-86.
никитина г.Ф. погребальный обряд культур погребений
средней европы в I тысячелетии до н.э. - первой
половине I тысячелетия н.э. // погребальный обряд
племен северной и средней европы в I тысячеле-
тии до н.э. - I тысячелетии н.э. - м.: Наука, 1974. - с.
5-132.
никитина г.Ф. систематика погребального обряда племен
черняховской культуры. - м.: Наука, 1985.- 209 с.
никонов В.А. Этногенез и фонетика // проблемы типологии в
этнографии. - м.: Наука, 1979. - с. 48-53.
ольховский В.с. скифские катакомбы в северном причер-
номорье // са. - 1977. - № 4. - с. 108-128.
ольховский В.с. Население крыма по данным античных ав-
торов // са. - 1981. - № 3. - с. 52-66.
орлов к.к. ай-тодорский некрополь // материалы к этниче-
ской истории крыма. - киев: Наук. думка, 1987. - с.
106-133.
Павленко Ю.В. основные черты этноса как социальной си-
стемы // актуальные проблемы археологических ис-
следований в усср (тезисы докладов республикан-
ской конференции молодых ученых). - киев: Наук.
думка, 1981.- с. 108.
Павленко Ю.В. Этнос как социальная система // Новые ме-
тоды археологических исследований. - киев: Наук.
думка, 1982. - с. 40-60.
Павленко Ю.В. раннеклассовое общество (генезис и пути
развития).- киев: Наук. думка, 1989. - 288 с.
Павленко Ю.В., сон н.о. піздньоантична тіра та ранньо-
державна об’єднання візіготів // археологія. – 1991.
- №2. - с. 6-16.
Паллас П.с. путешествие по крыму акад. палласа в 1793 и
1794 годах // зооид. - 1881. - т. XII. - с. 62-208.
Первобытная периферия классовых обществ до начала
Великих географических открытий. - м.: Наука,
1978. - 301 с.
Петров В.П. письменные источники о гуннах, антах и готах в
причерноморье // ксиа. - 1970. - № 121. - с. 67-73.
Петров г.и. об антропологическом материале Эски-
керменской экспедиции / материалы Эски-
керменской экспедиции // игаимк. - вып. 117. -
с.12-17.
Печенкин н.м. раскопки могильника в окрестностях г. сева-
стополя // итуак. - 1905. - № 38. - с. 29-37.
Пигулевская н.В. сирийские источники по истории народов
ссср.- м.;л., 1941. - с. 171.
Піоро І.с. етнічна належність ай-тодорского могильника //
вку. - 1973. - серія Історіі. - № 15. - с. 92-99.
Пиоро и.с. готы в Юго-западном крыму // открытия моло-
дых археологов украины. - киев: Наук. думка, 1976а.
- ч. 2. - с. 6-8.
Піоро І.с. гуннська навала i крим // вку. - 1976б. серія
Історії. - № 18. - с. 92-102.
Піоро І.с. письмові джерела про стародавних германців у
півничному причорноморьі // вку. - 1982. - серія
Історіі. - № 24. - с. 107-111.
Пиоро и.с. проблемы этнической истории населения кры-
ма в позднеримский период и раннее средневековье:
автореф. дис. ... канд. ист. наук - к. - 1989. - 18 с.
Пиоро и.с. крымская готия (очерки этнической истории на-
селения крыма в позднекрымский период и ранее
средневековье). - к.: лыбидь, 1990. - 200 с.
Пиоро и.с. к вопросу об этнической атрибуции названия
«тавры» в римское время // хсб. – 1998. – вып. IX.
– с. 138-140.
Пиоро и.с. черняховская культура и крым // сто лет черня-
ховской культуре. – киев: 1999. - с. 231-241.
Пиоро и.с., герцен А.г. клад антонинианов из с. долинное
крымской области // Нумизматика и сфрагистика. -
1974. - вып. 5. - с. 81-90
Подгородецкий П.д. крым: природа. - симферополь: тав-
рия, 1988.- 192 с.
Поплинский Ю.к. к истории возникновения термина «эт-
нос» // сЭ. - 1973. - №1. - с. 128-134.
Приск Панийский. сказания приска панийского // ученые
записки II отделения академии Наук. кн. II. - вып.
I. - спб., 1861.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 165
Проблема расы в российской физической антропологии. –
м.: институт этнологии и антропологии раН, 2002.
– 95 с.
Прокопий кесарийский. о постройках // вди. - 1939. - №4.
- с. 201-298.
Прокопий из кесарии. война с готами. - м.: аН ссср, 1950. - 516 с.
Пряхин А.д. археологические культуры и их осмысление в
советской археологии конца 30-х -второй половины
60-х годов // аккт. - л., 1991. - с. 29-31.
Псевдо-Арриан. объезд Эвксинского понта // вди. - 1948. -
№4. - с. 226-238.
Пуздровский А.е. могильник III-IV вв. н.э. у с. перевально-
го в крыму // византия и народы причерноморья и
средиземноморья в раннее средневековье. тезисы
докладов конференции. - симферополь, 1994а. - с.
55-56.
Пуздровский А.е. о погребальных сооружениях Юго-
западного и центрального крыма в первые века н.э.
// проблемы истории и археологии крыма. - симфе-
рополь: таврия, 1994б. - с. 114-126.
Пуздровский А.е. о сарматах в крыму // маиЭт. - 1994в. -
вып. IV. - с.397-405.
Пуздровский А.е. Этническая история крымской скифии (II
в. до н.э. - III в. н.э.) // Xсб. - 1999. – вып. х. – с.
209-225.
Пуздровский А.е. п.Н. шульц и проблема сарматизации позд-
нескифской культуры // у понта евксинского (памяти
павла Николаевича шульца). – симферополь: из-во
крымского научного центра, 2004. – с. 55-57.
Пуздровский А.е. крымская скифия II в. до н. э – III в. н. э.
погребальные памятники. – симферополь: бизнес-
информ, 2007. – 480 с.
Пуздровский А.е., Зайцев Ю.П., лобода и.и. погребения
сарматской знати I в. н.э. на усть-альминском не-
крополе (по материалам раскопок 1996г.) // херсонес
в античном мире. историко-археологический аспект.
тезисы докладов международной научной конфе-
ренции. - севастополь, 1997. - с. 98-100.
Пуздровский А.е., Зайцев Ю.П. неневоля и.и. Новые
памятники III-IV вв. н.э. в Юго-западном крыму //
византия и крым. тезисы докладов международной
конференции. - симферополь, 1997. - с. 69-70.
Пуздровский А.е., Зайцев Ю.П. неневоля и.и. погребение
гуннского времени на усть-альминском могильнике
// хсб. - 1999. – вып. х. - с. 186-202.
Пуздровский А.е., Зайцев Ю.П. неневоля и.и. Новые
памятники III-IV вв. н.э. в Юго-западном крыму //
маиЭт. – 2001. – вып. VIII. – с. 32-50.
Пуздровский А.е., Зайцев Ю.П., новиков и.и. сарматское
погребение из окрестностей Неаполя скифского //
проблемы археологии северного причерноморья
(материалы юбилейной конференции, посвященной
100-летию основания херсонского музея древно-
стей).- херсон, 1991. - с. 116-122.
равдоникас В.и. пещерные города крыма и готская про-
блема в связи со стадиальным развитием северного
причерноморья // игаимк. - 1932. - т. XII. - вып.
1-8. - с. 5 - 106.
радочин В.Ю. антропологические материалы из погребений
V-IX вв. могильника у с. лучистое // маиЭт. – 2003.
– вып. X. – с. 161-170.
ременников А.м. борьба племён северного причерноморья
c римом в III веке н.э. - м.: аН ссср, 1954. - 148 с.
репников н.и. раскопки в окрестностях гурзуфа в 1905 г. //
итуак. - № 39. - 1906а. - с. 106-110.
репников н.и. Некоторые могильники области крымских го-
тов// иак. - 1906б. - с. 1 - 80.
репников н.и. Некоторые могильники области крымских го-
тов // иак. - 1907. - № 27. -с. 101-148.
репников н.и. Эски-кермен в свете археологических разве-
док 1928-1929 гг. // игаимк. - 1932. - т. 12. - вып.
1-8 (готский сб.). - с. 107 - 152.
ростовцев м.и. скифия и боспор. критическое обозрение
памятников литературных и археологических – пе-
троград: археологическая комиссия, 1925. - 621 с.
рыбаков Б.А. славяне в крыму и на тамани: тез. докл. на
сес. по истории крыма. - симферополь: крымиздат,
1952а. - 15с.
рыбаков Б.А. об ошибках в изучении истории крыма и зада-
чах дальнейших исследований: тез. докл. на сес. по
истории крыма. - симферополь: крымиздат, 1952б.
– 16 с.
рыжов с.г. отчет о раскопках склепа у совхоза «севастополь-
ский» и опись вещей из с. суворовка (случ. находки)
// На Нзхт.- д. № 147.
рыжов с.г. отчет о раскопках склепа в с. хмельницкое
15.02.72 // На Нзхт. - д. № 1660.
савеля о.Я. отчет о разведках могильника первых вв. н.э. в
килен-балке за 1968 г. // На Нзхт. - д. № 1271.
савеля о.Я. разведки в окрестностях севастополя // ао 1967
года. – м.: Наука, 1968. - с. 201-202.
савеля о.Я., савеля д.Ю. охранные раскопки позднеан-
тичного могильника по ул. астраханской [1992 г.] //
Нзхт. - д. № 3123.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох166
савеля о.Я., савеля д.Ю. могильники позднеантичной
- раннесредневековой поры на гераклейском по-
луострове // византия и народы причерноморья в
ранее средневековье (IV - IX вв.). тезисы докладов
международной конференции. - симферополь, 1994.
- с. 60-61.
савеля о.Я., савеля д.Ю. погребальный обряд сельского на-
селения ближней округи херсонеса позднеримского-
ранневизантийского времени // византия и крым.
тезисы докладов международной конференции. -
симферополь, 1997. - с. 72.
савеля о.Я., черных А.А. отчет о новостроечных исследо-
ваниях памятников в долине реки бельбек в 1978г. //
На Нзхт. - д. № 2141.
седов В.В. происхождение и ранняя история славян. - м.:
Наука, 1979. - 160 с.
сергеев и.П. римская империя в III в. н.э. (проблемы
социально-экономической истории). - харьков: май-
дан, 1999. – 223 с.
сидоренко В.А. к вопросу этнической атрибуции ай-
тодорского клада монет IV - начала V вв.// материа-
лы к этнической истории крыма (VII в. до н.э. - VII в.
н.э.). - киев: Наук. думка, 1987. - с. 133-144.
сидоренко В.А. область дори прокопия кесарийского //
проблемы исследования античного и средневеково-
го херсонеса. 1888-1988. тезисы докладов. - сева-
стополь, 1988.- с. 101-102.
сидоренко В.А. «готы» области дори прокопия кесарийско-
го и «длинные стены» в крыму // маиЭт. - 1991.
- вып. II. - с. 105-118.
сидоренко В.А. федераты византии в Юго-западном крыму
(последняя четверть III - начало VIII вв.): автореф.
дис… канд. ист. наук. - спб., 1994а. - 19 с.
сидоренко В.А. к вопросу о фуллах и доросе // маиЭт.-
1994б.- вып. IV.- с. 584-589.
сидоренко В.А. Некоторые ключевые моменты раннесред-
невековой истории таврики // византия и народы
причерноморья в раннее средневековье (IV - IX
вв.). тезисы докладов международной конференции.
симферополь, 1994в. - с. 65-69.
сиротенко В.Т. введение в историю международных отно-
шений в европе во второй половине IV - нач. VI вв.
- пермь, 1973. - ч. I - 173 с.
смирнов А.П. к вопросу о славянах в крыму // вди. - 1953.
- № 3. - с. 32 - 45.
смирнов А.П. к вопросу об археологической культуре //са.
-1964. - №4. - с. 3-10.
смирнов В.д. крымское ханство под верховенством отто-
манской порты до начала XVIII века. – спб., 1887.
– 772 с.
соколова к.Ф. антропологические материалы из раннесред-
невековых могильников крыма // история и архео-
логия средневекового крыма. - м.: аН ссср, 1958а.
- с. 63-87.
соколова к.Ф. антропологические материалы из алуштин-
ского могильника (раскопки 1950-1951 гг.) // с. антр.
- 1958б. - №2. - с. 55-67.
соколова к.Ф. антропологiчнi матерiали могильникiв в
Iнкерманськой долини // ап. - 1963. - XIII. - с. 124
- 159.
сокольский с.В. роль данных ономастики в историко-
археологических исследованиях // сЭ. - 1985. - №
5. - с. 25-35.
соломоник Э.и., домбровский о.и. о локализации страны
дори // археологические исследования средневеко-
вого крыма. - к.: Наук. думка, 1968. - с. 14 - 44.
стоянова А.А. подбойная могила № 193 из могильника Ней-
зац в центральном крыму // маиЭт. – 2005. – вып.
XI. – с. 153-168.
стржелецкий с.Ф. раскопки в инкермане в 1940 году // са.
- 1947. - т. IX. - с. 286 - 301.
стржелецкий с.Ф. позднеантичный могильник в инкерман-
ской долине // ксиа аН усср. - 1959. - вып. 8. - с.
139 - 168.
стржелецкий с.Ф. отчет о разведке могильника III в. н. э. в
совхозе № 10 в 1954 г. // архив гхиаз. - д. № 690.V.
- с. 1-129 .
стржелецкий с.Ф. отчет о раскопках могильника на терри-
тории совхоза «севастопольский» [1965г.] На Нзхт.
- д. № 1189. - с.117-195.
стржелецкий с.Ф., Высотская Т.н., рыжова л.А., Жест-
кова г.и. Население округи херсонеса в первой
половине I тысячелетия новой эры (по материалам
некрополя «совхоз № 10») // Stratum plus. - № 4. –
2003-2004. – с. 27-277.
сумароков П. путешествие по всему крыму и в бессарабии
в 1799 году. - м., 1800. - 238 с.
сумароков П. досуги крымского судьи или второе путеше-
ствие в тавриду. - спб.,1803. - ч.1 - 226 с.
сумароков П. досуги крымского судьи или второе путеше-
ствие в тавриду. - спб., 1805. - ч.2 - 224 с.
сымонович Э.А. итоги исследований черняховских памят-
ников в северном причерноморье // история и архе-
ология юго-западных областей ссср начала нашей
эры. - м.: Наука, 1967. - с. 205-237.
симонович е.о. про керамiку черняхiвського типу в криму
// археологiя. - 1975. - № 18. - с. 80 - 86.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 167
сымонович Э.А. Население столицы позднескифского цар-
ства (по материалам восточного могильника Неапо-
ля скифского). - к.: Наук. думка, 1983. - 171 с.
сымонович Э.А., кравченко н.м. погребальные обряды
племен черняховской культуры // саи. - д1. 22. - м.:
Наука, 1982. - 148с.
Талис д.л. Некоторые проблемы истории раннесредневе-
ковой таврики и литература последних лет // вв. -
1961. - т.19. - с.240 - 259.
Талис д.л. оборонительные сооружения Юго-западной тав-
рики как исторический источник // археологические
исследования на юге восточной европы. - м.: гим.,
1974. - с. 89 - 113.
Тиханова м.А. дорос-федоро в истории средневековой тав-
рики // миа. - 1953. - № 34. - с. 319 - 333.
Тиханова м.л. к вопросу о достоверности датировки за-
крытых комплексов с римскими монетами // ксиа.-
1979.- вып. 159.- с. 37-44.
Тишков В.А. советская этнография: преодоление кризиса //
Эо. - 1992. - № 1. - с.5-20.
Токарев с.А. к постановке проблем этногенеза // сЭ. - 1949.
- № 3. - с.12-36.
Токарев с.А. история зарубежной этнографии: учебное по-
собие. - м.: высшая школа, 1978. - 352 с.
Толстов с.П. очерки первоначального ислама // сЭ. - 1932. -
№ 2. – с. 20-39.
Толстой и.и., кондаков н.П. русские древности в памятни-
ках искусства. вып. третий. древности времен пере-
селения народов. - спб., 1890. - 158 с.
Топоров В.н. древние германцы в причерноморье: результа-
ты и перспективы // балто-славянские исследования.
- м.: Наука, 1983. - с. 227-263.
Тортика А.А. к вопросу об исторической интерпретации
легенды о переправе «гуннов» через боспор ким-
мерийский // боспор киммерийский, понт и вар-
варский мир в период античности и средневеко-
вья. сборник научных материалов III боспорских
чтений. керчь, 20-23 мая 2002 г. – керчь, 2002 г.
– с. 239-241.
Тортика А.А. к вопросу об исторической интерпретации
легенды о переправе «гуннов» через боспор ким-
мерийский // боспорские исследования. – вып. III.
– 2003. – с. 62-72.
Тот Т.А., Фирнштейн Б.А. антропологические данные к во-
просу о великом переселении народов. авары и сар-
маты. - л.: Наука, 1970. - 201 с.
Третьяков П.н. Этногенетический процесс и археология //
са. - 1962. - N 4. - с. 3-16.
Третьяков П.н. археологические культуры и этнические
общности // теоретические основы советской архео-
логии. - л., 1969. - с.28-33.
Труфанов А.А. к вопросу о периодизации культуры поздних
скифов крыма // Никоний и античный мир северно-
го причерноморья.- одесса, 1997а.- с. 269-274.
Труфанов А.А. к вопросу о последнем этапе культуры позд-
них скифов крыма // проблемы истории и археоло-
гии украины. тезисы докладов научной конферен-
ции харьков: «бизнес информ», 1997б.- с. 67-68.
Труфанов А.А. исследования могильника у с. брянское в
1995-1996 гг. // хсб. - 2005. – вып. XIV. - с. 315-
326.
Труфанов о.А. хронологія могильників передгірного криму
I ст. до н.е. – III ст. н.е.: автореф. дис. ... канд. ист.
наук. - київ., 2007. - 21 с.
Труфанов А.А., Юрочкин В.Ю. боспоро-херсонесские от-
ношения и этнополитическая ситуация в крымской
скифии III - IV вв. н.э. // боспорский феномен: гре-
ческая культура на периферии античного мира. ма-
териалы международной научной конференции. де-
кабрь 1999. - спб., 1999. - с.241-251.
Тунманн. крымское ханство. - симферополь: таврия, 1991.
- 96 с.
Удальцов А.д. основные вопросы этногенеза славян // сЭ. -
VI-VII.- 1947а. - с.3-12.
Удальцов А.д. теоретические основы этногенетических ис-
следований // сЭ. - 1947б. - VI-VII. - с. 301-303.
Успенский Ф.и. история византийской империи. - м., 1913.
- т.I. - 872 с.
Ушаков с.В. отечественная историография о населении
Юго-западного крыма в период великого переселе-
ния народов // тезисы докладов крымской научной
конференции “проблемы античной культуры”. III
часть. 19-24 сентября 1988 г. - симферополь. - 1988.
- с. 310-311.
Ушаков с.В. к вопросу об этническом составе населения
поздней скифии в крыму (II-IV вв.) // древнее при-
черноморье (материалы I всесоюзных чтений па-
мяти профессора п. о. карышковского). - одесса,
1990а. - с. 160-167.
Ушаков с.В. Юго-западный крым на рубеже эпох (вт. пол.
III - перв. пол. VI вв.) // международные отноше-
ния в бассейне черного моря в древности и сред-
ние века (тезисы докладов V областного семина-
ра). - старочеркасская - ростов-на-дону, 1990б.
- с.29-30.
Ушаков с.В. к вопросу о населении инкерманской долины в
III – VI вв. // проблемы археологии северного при-
черноморья (к 100-летия херсонского музея древ-
ностей). тезисы докладов юбилейной конференции.
часть II. – херсон, 1990в. – с. 47,48.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох168
Ушаков с.В. к вопросу о положении страны дори // древнее
причерноморье (II чтения памяти профессора петра
осиповича карышковского). тезисы докладов юби-
лейной конференции. - одесса, 1991. - с. 102-103.
Ушаков с.В. отчет об охранных исследованиях некрополя
херсонеса у карантинной бухты // На Нзхт. - 1993.
– д. 3176.
Ушаков с.В. пізньоантичний та ранньовізантійський впливи
на культуру населення південно-західного криму //
археологія. – 1993. - №1. – с. 126-129.
Ушаков с.В. к вопросу о херсонесской краснолаковой кера-
мике // херсонес в античном мире. тезисы докладов
международной конференции. – севастополь,1997.
– с. 120-122.
Ушаков с.В. о лепной керамике из могильников Юго-
западного крыма второй половины III - первой по-
ловины VI вв. как источники по этнической истории
региона (к постановке проблемы) // хсб. – 1998. –
вып. Iх. – с. 146-158.
Ушаков с.В. об основных типах погребальных сооружений
в Юго-западном крыму второй половины III – пер-
вой половины VI вв. // хсб. – 1999. – вып. х. – с.
232-241.
Ушаков с.В. херсонесская сигиллята (к постановке пробле-
мы) // хсб. – 2004. – вып. XIII. – с. 285-296.
Ушаков с.В. херсонесская краснолаковая керамика // бо-
спорские исследования. симферополь-керчь. - 2005.
- вып. VIII. – с. 61-74.
Ушаков с.В., макаев и.и., струкова е.В. лепная керамика
позднеантичного херсонеса // материалы научной
конференции «ломоносовские чтения» 2005 года и
международной научной конференции студентов,
аспирантов и молодых ученых «ломоносов-2005». –
севастополь: Нпц «Экоси-гидрофизика, 2005. - с.
212-214.
Ушаков с.В., Филиппенко А.А. Новые данные об аланах-
христианах в Юго-западном крыму (по материалам
могильника карши-баир) // взаимоотношения рели-
гий в многонациональном регионе. прошлое и на-
стоящее. материалы III крымской международной
конференции по религоведению. севастополь, 2001.
– с. 20-24.
Ушаков с.В., Филиппенко А.А. аланы в Юго-западном
крыму (по материалам могильника карши-баир)
// международные отношения в бассейне черного
моря в древности и средние века. резюме докладов
XI международной научной конференции (31 мая – 5
июня 2003 г.). – ростов н/д, из-во рост. пед. ун-та,
2003. – с. 40-41.
Ушаков с.В., Филиппенко А.А. аланский склеп в могиль-
нике карши-баир в Юго-западном крыму // боспор-
ский феномен: проблемы хронологии и датировки
памятников. материалы международной научной
конференции. часть 2. – спб., 2004. – с. 306-311.
Ушаков с.В., Филиппенко А.А. могильник карши-баир в
Юго-западном крыму. погребальный инвентарь (из-
делия из металла) // причерноморье, крым, русь в
истории и культуре. материалы II судакской между-
народной конференции. часть I. киев-судак: “ака-
демпериодика”, 2004. – с. 115-117.
Ушаков с.В., Филиппенко А.А. могильник карши-баир в
юго-западном крыму. погребальный инвентарь (из-
делия из металла) // сугдейский сборник. вып. II.
- киев-судак: “академпериодика”, 2005. – с. 555-
564.
Ушаков с.В., Филиппенко А.А. основы хронологии могиль-
ника карши-баир // причерноморье, крым, русь в
истории и культуре. материалы III судакской меж-
дународной конференции. том II. киев-судак: “ака-
демпериодика”, 2006а. – с. 313-316.
Ушаков с.В., Филиппенко А.А. Новые данные об аланах в
Юго-западном крыму (по материалам некрополя
карши-баир) // хсб. – 2006б. – вып. XV. – с. 217-
228.
Ушаков с.В., Филиппенко А.А. керамический комплекс
могильника карши-баир в Юго-западном крыму //
херсоНесский колокол: сборник научных
статей, посвященный 70-летию со дня рождения и
50-летию научной деятельности виталия Николае-
вича даниленко / под ред. Э.б. петровой. - симфе-
рополь: соНат, 2008. – с. 286-296.
Фабр А. достопамятнейшие древности крыма и соединенные
с ними воспоминания. - одесса, 1859. - 97 с.
Федоров г.Б., Полевой л.л. археология румынии. - м.: На-
ука, 1973. - 410 с.
Филиппенко А.н. раннесредневековый могильник у источ-
ника манто-фонтан // византия и крым. тезисы
докладов международной конференции. - симферо-
поль, 1997. - с. 85-86.
Фирсов л.В. о положении страны дори в таврике // вв. -
1979. - т. 40. - с. 104 - 113.
хазанов А.м. первобытная периферия античного мира (на
примере европы) // сЭ.- 1971. - № 6. - с.17-27.
хайрединова Э.А. о влиянии морских варварских походов
второй половины III в. н.э. на историю крымского
полуострова // международные отношения в бассей-
не черного моря в древности и средние века. тези-
сы докладов VI международной научной конферен-
ции. - ростов-на-дону, 1994а. - с. 85-86.
хайрединова Э.А. об употреблении этнонимов «скиф» и
«гот» // византия и народы причерноморья и среди-
земноморья в раннее средневековье (IV-IX вв.). тези-
сы докладов международной конференции. - симфе-
рополь, 1994б.- с. 76.
хайрединова Э.А. боспор и морские походы варваров второй по-
ловины III в.н.э. // маиЭт. - 1995. - вып IV. - с. 517-528.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 169
хайрединова Э.А. костюм варваров V века по материалам
могильника у села лучистое в крыму // сто лет чер-
няховской культуре. – киев, 1999. – с. 203-230.
хайрединова Э.А. Женский костюм варваров Юго-западного
крыма VI-VII вв. (по материалам могильника у с.
лучистое) // алушта и алуштинский регион с древ-
них времен до наших дней. – к.: стилос. – 2002а.
– с. 34-47.
хайрединова Э.А. Женский костюм варваров Юго-западного
крыма в V – первой половины VI вв. // маиЭт. –
2002б. – вып. IX. – с. 53-118.
хайрединова Э.А. обувные наборы V–VII вв. из Юго-
западного крыма // маиЭт. – 2003. – вып. X. – с.
125-160.
хайрединова Э.А. о реконструкции женского костюма вар-
варов Юго-западного крыма V-VII вв. // маиЭт. –
2006. – вып. XII. – т. I. - с. 585-601.
хлевов А.А. Норманнская проблема в отечественной истори-
ческой науке. - спб.: спб. ун-т, 1997. – 108 с.
холюшкин Ю.П., холюшкина В.А. методические аспекты
исследования археологических культур каменного
века сибири // проблемы реконструкции в археоло-
гии. - Новосибирск: Наука, 1985. - с. 23-45.
храпунов и.н. основные этапы истории поздних скифов
// проблемы античной культуры. тезисы докладов
крымской научной конференции. III часть. - симфе-
рополь, 1988. - с. 311-313.
храпунов и.н. аланский могильник IV в. в центральном
крыму // византия и народы причерноморья и сре-
диземноморья в раннее средневековье. тезисы до-
кладов международной конференции симферополь,
1994а. - с. 77-79.
храпунов и.н. о населении крыма в позднеримское время
(по материалам могильника дружное) // проблемы
археологии, древней и средневековой археологии
украины. тезисы докладов международной научной
конференции. - харьков, 1995. - с. 111-112.
храпунов и.н. очерки этнической истории крыма в раннем
железном веке. тавры. скифы. сарматы. - симферо-
поль: таврия, 1995. - 82 с.
храпунов и.н. Нейзац - могильник позднеримского времени
в центральном крыму // проблемы истории и архео-
логии украины. - харьков: «бизнес информ», 1997а.
- с. 34-35.
храпунов и.н. две грунтовые могилы из некрополя Нейзац в
крыму // маиЭт. - 1998.- вып. VI. - C. 230-236.
храпунов и.н. о населении крыма в позднеримское время
(по материалам могильника дружное) // ра. - 1999.
- № 2. - с.144 - 156.
храпунов и.н. могильник дружное (III-IV вв. нашей эры).
– Lublin: Widawnictwo Uniwersitetu Marii Curie-
Skldowskiej, 2002а. – 313 с.
храпунов и.н. о первых сармато-германских контактах в
крыму // боспор киммерийский, понт и варвар-
ский мир в период античности и средневековья.
сборник научных материалов III боспорских чте-
ний. керчь, 20-23 мая 2002 г. – керчь, 2002б. – с.
246-252.
храпунов и.н. Новые данные о сармато-германских контак-
тах в крыму (по материалам раскопок могильника
Нейзац) // боспорские исследования. – вып. III. -
2003. – с. 329-350.
храпунов и.н. Этническая история крыма в раннем желез-
ном веке // боспорские исследования. – вып. VI. –
симферополь-керчь. – 2004. – 240 с.
храпунов и.н. последние погребения в могильнике Нейзац
// маиЭт. – 2005. – вып. XI. – с. 169-191.
храпунов и.н. погребения детей в могильнике Нейзац //
маиЭт. – 2006. – вып. XII. – т. I. - с. 161-250.
храпунов и.н., Власов В.н. подбойная могила с многократ-
ными погребениями из могильника дружное в кры-
му // маиЭт. - 1998. - вып. VI. - с.239-255.
храпунов и.н., мульд с.А. завершение исследования мо-
гильника дружное // аик в 1994 г. - симферополь,
1997.- с. 256-262.
храпунов и.н., мульд с.А. Население центрального крыма
в IV в. н.э. по материалам могильников // византия и
крым. тезисы докладов международной конферен-
ции. - симферополь, 1997б. - с. 90-91.
храпунов и.н., мульд с.А., трупосожжение римского вре-
мени из могильника опушки // хсб. - 2005. – вып.
хIV. - с. 341-345.
Флеров В.с. разрушенные склепы на могильнике клин-яр III
на северном кавказе // маиЭт. - 1998. - вып. VI. -
с. 523-538.
чебоксаров н.н. проблемы типологии этнических общно-
стей в трудах советских ученых // сЭ.- 1967. - № 4.
- с.94-109.
чебоксаров н.н., чебоксарова и.А. Народы, расы, культу-
ры. - м.: Наука, 1985. - 270 с.
черносвитов П.Ю. проблема исторических реконструкций
как задача моделирования // методы реконструкций
в археологии. - Новосибирск: Наука, 1991. - с. 6-22.
чеснов н.В. об этнической специфике хозяйственно-
культурных типов // Этнос в доклассовом и внеклас-
совом обществе м.: Наука, 1982. - с.112-123.
шангин м.А. Некоторые надписи херсонесского музея //
вди. - 1938. - № 3(4). - с. 72-87.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох170
шаров о.В. хронология могильников ружичанка, косаново,
данчены и проблема датировки черняховской кера-
мики // проблемы хронологии эпохи латена и рим-
ского времени. по материалам первых тихановских
чтений. - спб., 1992. - с. 158-207.
шафарик П. славянские древности. - м., 1848. - т. I. - кн.
I. - 442 с.
шевеленко А.н. демографическая заметка о европе раннего
средневековья // древнейшие государства на терри-
тории ссср. материалы и исследования. 1980. - м.:
Наука, 1982. - с.216-225.
шер Я.А. методологические вопросы археологии // вф. -
1976. - № 10. - с. 67-79.
штерн Э.р. к вопросу о происхождении «готского стиля»
предметов ювелирного искусства // зооид. - 1897.
- № 2. - с. 1-15.
шульц П.н. о некоторых вопросах истории тавров // пробле-
мы истории северного причерноморья в античную
эпоху. - м.: аН ссср, 1959. - с. 235-272.
Щеглов А.н. о греко-варварских взаимодействиях на пери-
ферии эллинистического мира // причерноморье в
эпоху эллинизма. материалы III всесоюзного сим-
позиума по древней истории причерноморья. цхал-
тубо. 1982. – тбилиси: мецниереба, 1985. - с. 185-
198.
Щукин м.Б. современное состояние готской проблемы и
черняховская проблема // асгЭ. - 1977. - №8. - с.
79-91.
Щукин м.Б. На рубеже эр. опыт историко-археологической
реконструкции политических событий III в. до н.э. -
I в. н.э. в восточной и центральной европе. - спб.:
фарн, 1994.- 324 с.
Щукин м.Б. Некоторые замечания к хронологии начала чер-
няховской культуры // сто лет черняховской культу-
ры. – киев, 1999. – с. 10-25.
Щукин м.Б. об одной интересной находке из могильника на
склоне чатыр-дага // алушта и алуштинский регион
с древнейших времен до наших дней. – киев: сти-
лос, 2002. – с. 7-15.
Щукин м.Б. река времени (Некоторые замечания о методи-
ках хронологических расчетов эпохи латена и рим-
ского времени) // боспорский феномен: проблемы
хронологии и датировки памятников. материалы
международной конференции. часть 2. – спб.: из-
во госэрмитажа, 2004. – с. 261-276.
Щукин м.Б. готский путь. готы, рим и черняховская культура. –
спб.: филологический факультет спбгу, 2005. – 576 с.
Щукин м.Б. готы и черняховская культура // Эпоха меро-
вингов – европа без границ. археология и история
V-VIII вв. – München, 2007. – с. 56-60.
Щукин м.Б., шаров о.В., руссев н.д., Фокеев м.м., Бей-
лекчи В.В., Ткачук м.е. работы славяно-сарматской
экспедиции в 1996 году (чатыр-даг - суворово -
рудь) // отчетная археологическая сессия за 1996
год. тезисы докладов. - спб.: гЭ, 1997. - с. 14-15.
Этнокультурная карта территории Украинской сср в I
тыс. н.э. - к.: Наук.думка, 1985. – 183 с.
Юрочкин В.Ю. погребение кочевника гуннского времени
в кургане у села изобильное в крыму // маиЭт. -
1993.- вып. III. - с. 248-250.
Юрочкин В.Ю. к вопросу о черняховской керамике в крыму
// мир ольвии (памятник исследователю и исследо-
вание памятника). материалы юбилейных чтений,
посвященных 90-летию со дня рождения проф. л.м.
славина (1906-1996 гг.). - киев, 1996. - с. 193-198.
Юрочкин В.Ю. памятники группы озерное - инкерман в
позднеантичном крыму // херсонес в античном
мире. историко-археологический аспект. тезисы до-
кладов международной научной конференции. - се-
вастополь, 1997а. - с.128-133.
Юрочкин В.Ю. о хронологии суворовского позднеантично-
го могильника // Никоний и античный мир северно-
го причерноморья.- одесса, 1997б. - с.269-274.
Юрочкин В.Ю. черняховская керамика юго-западного кры-
ма // хсб. – 1999. – вып. х. – с.257-274.
Юрочкин В.Ю. к вопросу о «готском вопросе» // древнее
причерноморье. материалы международной кон-
ференции V чтения памяти профессора петра оси-
повича карышковского (одесса, 12-14 марта 2001
года). – одесса: 2003. - с. 201-213.
Юрочкин В.Ю. вопросы хронологии инвентаря IV в. в тав-
рике // боспорский феномен: проблемы хронологии
и датировки памятников. материалы международ-
ной конференции. часть 2. – спб.: из-во госэрмита-
жа, 2004. – с. 159-166.
Юрочкин В.Ю. крым в эпоху великих миграций: пробле-
мы этноса и культуры // Ethnic Contacts and Cultural
Exchanges North and West of the Black Sea from the
Greek Colonization to the Ottoman Conquest. – Iaşi;
Trinitas, 2005. P. 383-416.
Юрочкин В.Ю., Труфанов А.А. позднеантичный погребаль-
ный комплекс в низовьях реки качи // хсб. – 2003.
– вып. XII. – с. 199-225.
Юрочкин В.Ю., Труфанов А.А. хронология могильников
центрального и Юго-западного крыма 3-4 вв. н. э. //
древняя таврика. – симферополь: универсум, 2007.
– с. 359-382.
Якобсон А.л. о раннесредневековых крепостных стенах
мангупа // ксиимк. - 1949. - вып. 29. - с.55-63.
Якобсон А.л. византия в истории раннесредневековой тав-
рики // са. - 1954. - XXI. - с. 148 - 163.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 171
Якобсон А.л. раннесредневековый херсонес. // миа. - 1959.
- № 63. - 364 с.
Якобсон л.А. средневековый крым. - м. - л.: Наука, 1964.
- 187 с.
Якобсон А.л. [рецензия] // са. - 1971. - № 3. - с. 298-306. -
рец. на: аиск, 1968.- 212 с.
Aberg N. Ostpreusenin der valker Wander Wadernngsxeit. -
Uppsala, 1919. - 175 s.
Altheim F. Geschichte der Hunenn. - Berlin, 1959. – 463 s.
Arsen’eva T.M., Domzalski K. Late Roman red slip pottery from
Tanais // Eurasia Antiqua. Zeitschrift fur Arheologie
Eurasiens. Band 8. 2002. S 415-491.
Braun J. Die letzten Schicksale der Krimgoten. – Cпб., 1890. -
88 c.
Baye De J. Les bijoux Gothiques des Kerseh // Revue
Archeologique.- 1888.- 47.- P. 1-10.
Baye De J. De l'influence de l'art des Gothsen Occident. //
Commmunication feite au congres historique et
archeologique de Liege (about 1890). - Paris, 1891. - P.
1-7.
Baye De J. La bijuterie des Goths en Russie // Memoires de
la Societe nationale des Antiquaires de France. -
Paris,1892.- L. I.- P. 1-16.
Conovici N. Ceramica Latene timpurie din zona baltii ialomitei //
Pontica. - 1978. - XI. - S. 35-42.
Diesner H-J. Die Volkerwanderiug. - Leipzig, 1976. - 254 s.
Domzalski K. Notes on Late Roman Red Slip Wares in the
Bosporan Kingdom // Rei cretariae romane Favtorvm.
Acta 36. – Abingdon. – 2000.
Gotze A. Gotisehe Schallen. - Berlin, 1907. - 35 s.
Hachmann R. Die Goten und Scandinavien. - Berlin, 1970. – 584 s.
Kazanski M. Les Germanis orientaux au nord de la mer Noir
pendant la seconde moitie du V s. et VI s. (казанский
м. восточные германцы и северное причерноморье
во второй половине V-VI вв.) // маиЭт. - 1996. -
вып. V. - с. 324-337.
Montpereux de Dubois. Voyage autor des Gaukase, ches les
Tcherkessus et Abkhases, en Colchide, en Georgie, en
Armenie et en Krimee. - Paris, 1843. - V,VI. - 461 p.
Pekkanen T. The Pontic Civitates in the Periplus of the Anonimus
Ravennas // Acta Philologica Fennica. - Helsinki, 1979.
- Vol. XIII. - P. 111-117.
Salin B. Die Altgermaniche Tierornamentik. - Stockolm, 1904. -
383 s.
Schmidt L. Geschichte der deutschen Stamme bis zum Ausgange
der Volkerwanderung. Erste Abeulung. Die Gesehicte
der Ostgermanen. - Berlin, 1910. - 494 s.
Schmidt L. Die germanischen Reiche der Volkervanderung. -
Leinzig, 1913. - 14 s.
Strzelczyk J. Coci - rzeczywistosc i legenda. - Warschawa, 1984.
- 460 s.
Tomaschek W. Die Goten in Taurien. - Vienna, 1881. - 77 s.
Vasilev A.A. The Goths in the Crimea. - Cambrige, 1936. - 282p.
Wolfram H. Geschichte der Goten. - Munchen, 1979. – 486 s.
Zhuravlov D. Terra sigillata and red slip pottery from the late
Skythian necropolies of the south-western Crimea (1st
-3rd centuries A.D.) // Rei grettariae romanae favtorvm.
Acta 36, 2000. – P. 151-160.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох172
агсп - античные государства северного
причерноморья.
адсв - античная древность и средние века.
аиск - археологические исследования
средневекового крыма.
аккт - археологические культуры и культурная
транс формация. материалы методологиче-
ского семинара лоиа аН ссср. - л., 1991.
ао - археологические открытия.
ап - археологічні пам’ятки урср.
асгЭ - археологический сборник
государственного Эрмитажа.
вв - византийский временник.
вди - вестник древней истории.
ви - вопросы истории.
вку - вісник київського університету.
вф - вопросы философии.
гим - государственный исторический музей.
гхиаз - государственный херсонесский
историко-археологический заповедник.
гЭ - государственный Эрмитаж.
зооид - записки одесского общества истории и
древностей.
иадк - история и археология древнего крыма.
иак - известия археологической комиссии.
игаимк - известия государственной академии
истории материальной культуры.
ипо - история первобытного общества. -
м.; 1983; 1988.
ираимк - известия российской академии
истории материальной культуры.
итуак - известия таврической ученой архивной ко-
миссии.
ксиа - краткие сообщения института археологии
аН ссср.
ксиа аН усср - краткие сообщения института ар-
хеологии аН усср.
ксиимк - краткие сообщения института истории ма-
териальной культуры.
ксиЭ - краткие сообщения института этнографии
аН ссср.
лгу - ленинградский государственный
университет.
маиЭт - материалы по археологии истории и этно-
графии таврии.
мар - материалы по археологии россии.
мгу - московский государственный университет.
миа - материалы и исследования по археологии
ссср.
Наа - Народы азии и африки.
Нзхт - Национальный заповедник
«херсонес таврический».
Нис - Нумизматика и сфрагистика.
ра - российская археология.
ргпи - ростовский государственный
педагогический институт.
са - советская археология.
сантр. - советская антропология.
саи - свод археологических источников.
сб. маЭ - сборник музея антропологии
и этнографии.
сЭ - советская этнография.
Эо - Этнографическое обозрение.
сПисок сокрАЩений
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 173
ПрилоЖениЯ.
Приложение 1. списки правителей
А. римские имПерАТорЫ (со 198 По 476 гг.) [По БикермАнУ, 1975]
198-217 гг. – каракалла. 209-212 гг. – гета.
212-218 гг. – макрин. 218-222 гг. – Элагабал.
222-235 гг. – александр север. 235-248 гг. – максимин фракиец.
238 г. – гордиан I. 238 г. – пупиен и бальбин.
244-249 гг. – филипп I араб. 249-251 гг. – деций.
251-253 гг. – требониан галл. 253 г. – валусиан.
253 г. – Эмилиан. 253-260 гг. – валериан.
260-268 гг. – галлиен. 268-270 гг. – клавдий II.
270 г. – квинтилл. 270-275 гг. – аврелиан.
275-276 гг. – тацит. 276 г. – флориан.
276-282 гг. – проб. 282-283 гг. – кар.
283-284 гг. – Нумериан. 283-285 гг. – карин.
284-305 гг. – диоклетиан. 286-305 гг. – максимиан.
293-306 гг. – константий I. 293-311 гг. – галерий.
305-337 гг. – константин. 337-340 гг. – константин II (на западе).
337-350 гг. – констант. 337-361 гг. – константий II (на востоке).
353-361 гг. – констанций. 360-363 гг. – Юлиан.
363-364 гг. – иовиан. 364-375 гг. – валентиниан I (на западе).
364-378 гг. – валент (на востоке). 375-383 гг. – грациан (на западе).
383-408 гг. – аркадий (с 395 г. – на востоке). 378-395 гг. – феодосий I.
394-423 гг. – гонорий (с 395 г. – на западе). 392-394 гг. – евгений.
425-455 гг. – валентиниан III (на западе). 408-450 гг. – феодосий II (на востоке).
455 гг. – максим (на западе). 450-457 гг. – марциан (на востоке).
457-474 гг. – лев I (на востоке). 455-456 гг. – авит (на западе).
467-472 гг. – антелий (на западе). 457-461 гг. – майориан (на западе).
475-476 гг. – ромул августул. 474-491 гг. – зенон (на востоке).
Б. ВиЗАнТийские имПерАТорЫ (324-565 гг.) [По: исТориЯ ВиЗАнТии, 1967]
324-337 гг. – константин 337-361 гг. – констанций.
361-363 гг. – Юлиан. 363-364 гг. – иовиан.
364-378 гг. – валент. 379-395 гг. – феодосий I.
395-408 гг. – аркадий. 408-450 гг. – феодосий II.
450-457 гг. – маркиан. 457-474 гг. – лев I.
474 г. – лев II. 474-475 гг. – зинон.
475-476 гг. – василиск. 476-491 гг. – зинон (повторно).
491-518 гг. – анастасий I. 518-527 гг. – Юстин I.
527-565 гг. – Юстиниан I.
В. БосПорское госУдАрсТВо (с 93 По 335 гг.) [По БикермАнУ, 1975]
93/4-123/4 гг. – савромат I. 123/4-132/3 гг. – котий II.
132/3-153/4 гг. – реметалк. 153/4-173 (?) гг. – т. Юлий Эвпатор.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох174
173/4-210/11 гг. – савромат II. 210/11-226/7 гг. – рескупорий.
227/8-233/4 гг. – котий III/ 229/30-231/2 гг. – савромат III.
233/4 гг. – рескупорий II. ? - фарсан.
236 г. – интимей. ? - савромат.
275/6-278/9 гг. – т. Юлий тиран. ок. 280 г. – хедосбий.
286/7-308/309 гг. – фофорс. 308/9-318 (?) – радамсэд.
318/9-335 гг. (или позднее) – рескупорий.
Приложение 2. хронологическая таблица военно-политических событий
в Центральной и Восточной европе III-VI вв.
сер. III в. – образование франкского племенного союза.
238 г. – нападение готов на дунайские провинции империи.
248 г. – переход дуная готами и карпами.
249 г. – поход книвы в мезию.
251 г. – гибель императора деция.
253 г. – первый морской поход варваров на малую азию.
255 г. – захват вестготами дакии.
256 г. – морской поход варваров на м.азию.
260 г. – вторжение роксоланов в земли между дунаем и тисой.
262 г. – землетрясение в малой азии.
267 г. – опустошение греции в результате морского похода варваров.
269 г. – новый морской поход варваров.
272 г. – оставление дакии римлянами.
276 г. – нашествие готов на м.азию. убийство тацита.
277 г. – поселение бастарнов на Нижнем дунае.
284 г. – походы кара против сарматов паннонии и персов.
284-305 гг. – правление диоклетиана.
285-287 гг. – войны с варварами на дунае.
315 г. – война константина с готами на дунае. укрепление границы. принятие константином титула Goticus
macsimus.
322 г. – вторжение сарматов равсимода в паннонию.
325 г. – Никейский собор.
330 г. – освящение новой столицы (константинополя).
332 г. – войны готов с сарматами между тисой и дунаем. принятие готами статуса федератов.
348 г. – поселение части вестготов (ариан) во главе с ульфилой на территории империи.
вторая половина IV в. – поселение франков как федератов на землях империи; уход лангобардов из маурин-
гии (Нижняя Эльба).
356 г. – вторжение сарматов в паннонию и верхнюю мезию.
367 г. – нападение на британию пиктов, скоттов и саксов.
369 г. – заключение мира с вестготами. определение границы с империей по дунаю.
374 г. – вторжение валамира (баламберга) на территорию остготов.
375 г. – переселение вестготов.
378 г. – восстание готов. гибель императора валента.
382 г. – усмирение готов.
395 г. – окончательное разделение римской империи.
395 г. – переход гуннов через дунай.
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 175
401 г. – вторжение алариха в италию.
405 г. – вторжение в италию остготов, вандалов, аланов и свевов во главе с радагастом.
408 г. – казнь стилихона в равенне.
24 авг. 410 г. – взятие рима готами алариха.
415-418 гг. – войны готов-федератов в испании против вандалов и аланов.
418-451 гг. – правление короля теодериха I.
422 г. – набег гуннов на фракию.
428-477 гг. – правление короля вандалов гейзериха.
429 г. – уход вандалов и аланов в северную африку.
430 г. – договор руа с восточной римской империей о ежегодной дани (350 фунтов золота).
433 г. – поселение гуннов на правах федератов в паннонии.
434-445 гг. – правление бледы и атиллы, племянников гуннского короля руа.
435 г. – новый договор гуннов с византией о дани (700 фунтов золота в год).
435 г. – предоставление вандалам и аланам в африке статуса федератов.
435 г. – захват вандалами гейзериха карфагена.
441 г. – война гуннов с империей.
443 г. – новый договор империи с гуннами (дань 2100 фунтов золота в год).
442 г. – занятие сицилии гейзерихом.
445-453 гг. – правление атиллы.
451 г. – каталаунская битва (при мауриане близ труа).
452 г. – поход атиллы на италию.
453 г. – смерть атиллы.
454 г. – убийство аэция. поселение остготов в паннонии.
455 г. – разгром рима вандалами; поражение гуннов от гепидов на р. Недао.
457 г. – захват бургундами лиона.
470 г. – окончательное прекращение римского господства в британии.
476 г. – низложение одоакром последнего западно-римского императора ромула августула.
480-516 гг. – правление короля бургундов гундобада.
481-511 гг. – правление короля франков хлодвига.
493 г. – завоевание остготами италии.
493-555 гг. – государство остготов в италии.
526 г. – смерть теодериха.
534 г. – разгром бургундов франками.
536 г. – захват рима велисарием.
546 г. – захват рима тотилой.
550-600 гг. – массовое переселение саксов, англов и юттов в британию.
552 г. – разгром гепидов лангобардами.
568 г. – вторжение лангобардов в италию.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох176
реЗЮме
итогом настоящей работы является построение мо-
дели этнической ситуации на территории юго-западной
части крыма как этапа его этнической истории в хро-
нологических рамках III – середины VI вв. при этом
главное внимание уделено этапам формирования эт-
нического состава населения этого региона с выявле-
нием особенностей этнических процессов. в работе
развит современный подход к реконструкции этниче-
ской ситуации как системы взаимодействия разных по
происхождению этносов. в ней разработана и реали-
зована трехэтапная система исследования: (1) историо-
графический и методологический анализ, (2) изучение
и интерпретация этнически значимой информации и, в
итоге, (3) синтез всех этих данных для построения мо-
дели конкретной этнической ситуации. Это сделано на
основе современных теоретических разработок и со-
поставления выводов исследований триады основных
источников – письменных, археологических, антропо-
логических.
историографические итоги исследования выглядят
следующим образом.
1. На первом этапе (работы средневековых авто-
ров XIII-XVI вв.) сообщения о событиях тысячелетней
давности уже были неясными и довольно путанными.
позднеантичных авторов, на сведения которых они опи-
рались, средневековые послы и путешественники знали
довольно слабо.
2. значительное число описаний древнего и средне-
векового крыма появляется со второй половины - конца
XVIII в. чаще всего это - рассказы о путешествиях (ино-
гда с научной целью), с многочисленными экскурсами в
события древней и средневековой истории. хотя авторы
и начинают обращать внимание на развалины археоло-
гических памятников, их рассказы построены почти ис-
ключительно на знании письменных источников.
3. к середине XIX в. появляются первые историко-
архитектурно-археологические работы [п. кеппен, дю-
буа де монпере]. однако, до конца XIX в. основным
материалом для исторических построений остаются со-
общения древних и средневековых авторов, что сказы-
валось на некоторой односторонности выводов.
4. в конце XIX - начале XX вв. появляются работы
полностью археологического плана. Это статьи и от-
четы Ж. де байе, Э.р. штерна, ф.а. брауна, Н.и. реп-
никова, Ю.а. кулаковского, Н.м. печенкина. в науке
прочно утвердилось положение о готской принадлеж-
ности могильников Юго-западного крыма III-VII вв.
подчеркивалась роль миграций. по-прежнему для ре-
шения вопроса о готах в крыму широко использовались
письменные источники, которые оказались собранными
воедино у а.а. васильева, в его работе «готы в кры-
му». до начала 30-х годов в нашей стране продолжались
сохраняться и развиваться научные традиции предше-
ствующего времени.
5. однако, в 30-е - начало 60-х годов в отечественной
науке, в отличие от зарубежной, возобладала автохтон-
ная теория. «право на миграции» оставалось, в лучшем
случае, за славянами, причем основным материалом для
выводов служила археология.
6. Наконец, с середины 60-х годов начался постепен-
ный отход от этих представлений. произошел возврат
(на новом источниковедческом уровне) к идее о гот-
ской и аланской принадлежности основных памятников
Юго-западного крыма III-VII вв. была признана роль
миграций готов, аланов и гуннов в изменении этноса
крыма, возобладал комплексный подход к проблеме с
использованием всех доступных источников. сложи-
лась, в основных своих чертах, концепция этнической
истории крыма в эпоху великого переселения народов,
нашедшая свое отражение в работах а.л. якобсона,
е.в. веймарна, а.к. амброза, а.и. айбабина, и.с. пи-
оро и нового, молодого поколения исследователей. Эта
концепция далека от полного завершения, требует про-
верки («верификации») и уточнения на достигнутом в
настоящее время современном уровне развития науки.
7. в настоящее время мы находимся на стадии фор-
мирования нового синтетического этапа историографии
проблемы. практически все авторы стараются, если не
демонстрировать, то хотя бы декларировать комплекс-
ный подход к анализу материалов.
анализ триады (письменные, археологические, ан-
тропологические) источников позволяет заключить сле-
дующее. письменные источники фиксируют основные
реперы изменения этнической ситуации: середина III
в. («готские войны»), последняя четверть IV в. (начало
гуннского вторжения), середина V в. (утверждение гун-
нов в причерноморье), середина - вторая половина VI в.
(тюрькютское нашествие, готы в стране дори). археоло-
гические материалы говорят о проникновении сармато-
алан и германцев в Юго-западный крым еще до начала
«готских войн», когда появляются склепы нового типа,
широко распространяются подбойные могилы и погре-
бения с трупосожжениями. при этом последние из них
известны еще с III в., в IV в. они концентрируются на
Южном берегу крыма. позднескифские же памятники
не доживают до этого времени. две группы могиль-
ников (типа озерное - инкерман и харакс - чатырдаг)
можно сопоставить с сармато-аланами и германцами
(«готами»), биритуальные памятники которых находят
некоторое сходство с погребениями средней и север-
ной европы. синкретичность этих культур (аланов и го-
тов) усиливается со временем, при этом все более пре-
обладают аланские черты. Эти данные подтверждаются
и палеоантропологическими материалами. анализ их
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 177
позволяет говорить о скифском элементе как субстрате,
на который «наслоился» сармато-аланский суперстрат.
выявляются «понтийские» черты, германские же антро-
пологические элементы практически не проявляются,
что может говорить как о слабом «готском» влиянии на
популяции, похороненные по обряду трупоположения,
и что, скорее, о слабой изученности погребений с тру-
посожжениями, где можно предполагать, были похоро-
нены именно германцы.
полного уничтожения прежнего («позднескифско-
го») населения в эпоху вторжений аланов и готов не
произошло. Не удалось «местному» населению и со-
храниться в прежнем виде, укрывшись глубже в горах,
чтобы переждать наступившее лихолетье. реальная кар-
тина оказалось значительно сложнее.
1. уже во II - первой половине III в. не существо-
вало монолитного единства позднескифского этноса
с присущей только ему культурой. поздняя скифия
в крыму была разгромлена и прекратила свое суще-
ствование как политическая структура. территория
ее после ряда вторжений сарматов заселялась хоть и
родственными, но зачастую враждебными племена-
ми, что, впрочем, на бытовом уровне не обязательно
приводило к размежеванию и отторжению. при веро-
ятностном господстве сарматов можно очень осторож-
но говорить о начале образования новой этнической
(сармато-позднескифской) общности. Но этот процесс
(в чистом виде) был нарушен в ходе новых событий.
тогда же началось проникновение в Юго-западный
крым германцев и ранних алан.
2. с середины - второй половины III в. и до конца
IV в. ситуация снова меняется существенным образом.
Новая лавина пришельцев-аланов и в меньшей степени
носителей новых культур (прежде всего германцев, мо-
жет быть фракийцев) двумя потоками захлестнула юго-
западную часть полуострова. основная масса мигран-
тов двигалась с севера, северо-востока, занимая речные
долины и межгорные котловины второй и третьей по-
луостровных горных гряд. другая, меньшая часть при-
шельцев (в основном германцев), оказалась на Южном
берегу крыма. старые поселения (почти все) были раз-
рушены, защитники их или погибли или присоедини-
лись к победителям.
3. в первую половину следующего, V столетия насе-
ление значительно редеет, концентрируясь у херсона и,
частично, в горных долинах. связано это, может быть, с
последствиями гуннского вторжения в причерноморье
и войн гуннов с аланами и готами. в этих сражениях
участвовали, вероятно, аланы (и готы?) Юго-западного
крыма.
4. во второй половине V - первой половине VI вв.
после возвращения из европы какая-то часть гуннов
могла поселиться не только в степном крыму, но и в
предгорьях, в том числе и у херсона. там же и далее
к северо-востоку располагались аланы, а еще глубже,
в основном, в горном крыму - готы страны дори. по
крайней мере, анализ всех доступных источников по-
зволяет локализовать эту загадочную страну в середи-
не VI в., скорее всего, там. при всем этом необходимо
учитывать этническую мозаичность (чересполосицу),
что было характерно, кстати, для региона на протяже-
нии всех рассматриваемых периодов. взаимовлияния
этносов привело в конечном итоге к созданию особой
«готско-аланской» синкретической культуры раннес-
редневекового крыма. археологически прослеживае-
мый всплеск ее приходится уже на вторую половину VI
столетия (могильники типа суук-су).
таким образом, этническая (шире – этнополитиче-
ская и этнокультурная) ситуация в Юго-западном кры-
му хорошо вписывается в систему событий и процессов,
происходивших в эпоху великого переселения народов
на широких пространствах евразии.
варвары горНой таврики На рубеЖе Эпох178
SUMMARY
The model of a III-VI centuries ethnic situation in the
south-western part of the Crimea has been constructed as
a result of our work. The main focus is on the formative
stages of ethnic composition and features characteristic
of the ethnic processes in the area. We have adopted a
modern approach to reconstructing the ethnic situation as
a system of interaction between ethnic groups of different
origins. The research has been performed in three stages: 1.
historiography and methodology analysis, 2. studying and
interpretation of the ethnically significant information and,
finally, 3. synthesis of all the data and construction of the
taken ethnic situation model. The above has been done on the
basis of the modern theoretical findings and the analysis of
diverse written, archeological and anthropological sources.
The historiography research findings are as follows:
1. The works by medieval writers of XIII-XVI centuries
give quite vague and confused description of the events
which took place a thousand years before. The medieval
merchants and travelers relied on late-ancient texts, although
they did not know them well.
2. A great part of the ancient and medieval Crimea
descriptions date back to the second half and end of XVIII
century and later. They are mostly stories about travellings
sometimes recorded with scientific aims and give abundant
flashbacks to the events of ancient and medieval history.
Despite the fact that the authors start paying more attention
to the ruins of archeological landmarks, their stories are
built nearly exclusively on the written sources.
3. The first works combining historical, architectural
and archeological approaches appeared by the end of the
XIX century (P. Keppen, Dubua de Monpere). However, the
reports by ancient and medieval writers remained the basis
for historical conceptions and made them quite one-sided.
4. Fully archeological works started appearing in the
end of the XIX and the beginning of the XX centuries.
They comprise the articles and reports by J. de Baye, E.R.
Stern, F.A. Braun, N.I. Repnikov, Yu.A. Kulakovski, N.M.
Pechenkin. The III-VII centuries burials of the south-
western Crimea were widely regarded as Gothic. The role
of migrations was highlighted. The research work as to the
Goths in the Crimea still largely relied on written sources
presented in the book by A.A. Vasiliev The Goths in the
Crimea. The scientific traditions of the past were followed
till the beginning of the thirties in our country.
5. It was in 1930-ies - 1960-ies that autochthonous
theory came to dominate in our science unlike the foreign
one. “The right to migrate” now was acknowledged at best
for the Slavs, and archeological findings became the main
ground for conclusions.
6. Finally, the mid 1960-ies were marked by gradual
abandoning of this conception. On the new source studies
level the science returned to the idea that the majority of
archeological objects in the south-western Crimea which
date back to the III-VII centuries were of Gothic and Alanic
origin. The role of Gothic, Alanic and Hunic migration was
now viewed as central in the ethnic changes of the Crimean
population; a complex approach making use of all the
available sources became predominant. The picture of the
ethnic history of the Crimea during the Great Transmigration
of Peoples was accomplished for the main part and
described in the works by A.L. Yakobson, Ye.V. Veimarn,
a.k. ambroz, a.i. aybabin, i.S. Pioro and the scholars of
the younger generation. The picture is still incomplete and
has to be verified at the modern scientific level.
7. We are currently working at a new and synthetic
historiography level. Nearly all the authors try to declare
if not adopt a comprehensive method of analyzing the
material.
Having analyzed three types of sources (written,
archeological and anthropological), we came to the following
conclusions. The written sources give a record of the major
stages of ethnic situation: the middle of the III century
(“Gothic Wars”), the last quarter of the IV century (the
beginning of Hunic invasion), the middle of the V century
(the Huns settling in the Black Sea region), the middle and
second half of the VI century (Turkut invasion, Goths in the
country of Dory). The archeological evidence shows that the
Sarmatians, Alans and Germanic tribes had been in south-
western Crimea before the beginning of «Gothic Wars»
when new types of burials appeared and burials with side
niches as well as cremation burials became wide-spread.
While the latter had been known yet in the III century, they
mainly concentrate on the Southern Coast of the Crimea
in the IV century. However, late Scyphian artifacts did not
last until that time. Two groups of burials (like Ozernoye
– Inkerman and Kharaks – Chatyrdag) can be compared
to Alan-Sarmatian and Germanic (“Gothic”) biritual ones,
which bear certain resemblance to the burials in Middle
and Northern Europe. The syncretism of Alanic and Gothic
cultures builds up with time and Alanic features dominate.
This is proved by palaeontological material. Their analysis
allows us to regard the Scythian element as a substratum
for the Alan-Sarmatian superstratum. Ponthic features can
be traces while Germanic anthropological elements hardly
appear at all, which can mean only weak Gothic influence on
the populations buried according to the ritual of inhumation
and an insufficient knowledge of burials with cremated
bodies which are presumable Germanic.
The late Scythian population which dwelled in the region
during the Alanic and Gothic invasion was not obliterated
completely. However, this population did not retain itself
having found shelter in the mountains. The real picture
appears much more complicated.
1. the late Scythians did not seem a monolithic nation
the barbariaNS of taUric highlaNd at the tUrN of the ePochS 179
with characteristic culture already in the II and the first half
of the III century. Late Crimean Scythia was destroyed
and ceased existing as a political structure. After a series
of Sarmatian invasions, its territory began to be populated
by kindred though often hostile tribes, which, however, did
not necessarily mean delimiting and disintegrating. as the
Sarmatians were probably dominating, one can surmise that
a new ethnical community (Late Scythian-Sarmatian) came
to emerge. But the process was interfered with in the course
of further events. It is then that Germanic and early Alanic
tribes started to invade in south-western Crimea.
2. From the middle and second half of the III century
and up to the end of the IV the situation again changes
drastically. A grand Alanic invasion which also included
representatives of other cultures (first of all Germanic
and probably Thracian) flooded the south-western part of
Crimea in two streams. The main part of migration was
moving from the north and north-east and filled the river and
mountain valleys of the second and third Crimean ridges.
A second and smaller part of invaders (mainly Germanic
tribes) came to the Southern Coast of Crimea. Nearly all
existing settlements were ruined and their defenders either
died or joined the conquerors.
3. In the first half of the V century the population
became much smaller and concentrated around Cherson
and partially in mountain valleys. It could have happened
due to the Hunic invasion in the Black Sea region and wars
between Huns, Alans and Goths. The Alans (and Goths?) of
South-Western Crimea are likely to have taken part in the
wars.
It is possible that on return from Europe in the second half
of the V and the first half of the VI century some part of the
Hun population settled down not only in Crimean steppes,
but also at the foothills, probably including Cherson. In the
same region and further to the north-east there were Alans,
while even deeper in the mountains the Goths of the country
of Dory could be found. This country, whose history still
remains a mystery for the most part, is likely to have been
situated in the Crimean mountains in the middle of the VI
century according to all the available sources. It should
also be born in mind that people settlement pattern over
the whole period analyzed in this work resembled an ethnic
mosaic with different peoples living very close to each other.
The mutual influence of different peoples resulted in the
emergence of a particular syncretic Gothic-Alanic culture in
the early medieval crimea. according to archeological data,
the culture blossomed already in the second half of the VI
century (burials such as Suuk-Su).
In conclusion, the ethnic (ethnopolitical and
ethnocultural) situation in south-western Crimea presents a
good illustration and an integral element of the processes
which took place during the Great Transmigration of Peoples
in Eurasia.
Translated by O. Gladkova
підписано до друку 01.12.2010.
формат 60х84 1/8. папір офсетний.
друк цифровий. гарнитура Times.
ум. друк. арк. 20,93. обл. вид. арк. 32,83. тираж 300 прим. зам. № 112/21.
державне підприємство «ордена «знак пошани» всеукраїнське державне
багатопрофільне видавництво «донбас».
свідоцтво про внесення до державного реєстру суб’єкта видавничої справи
дк № 728 від 19.12.2001.
виготовлено тов «ра «ваш імідж»,
за участю фоп малихіна І. б.
свідоцтво про внесення до державного реєстру видавців, виготовників
і розповсюджувачів видавничої продукції дц № 135 від 09.02.2008.
Наукове видання
варвари гІрськоЇ таврики На рубеЖІ Эпох
археологічний альманах, № 23
російською та англійською мовами
Відповідальний редактор:
в.п. чабай
Художньо-технічний редактор:
а.д. арламов
Оригінал макет
тов «ра «ваш імідж»
|