Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.)

Статья посвящена истории изучения украинскими учеными различных проблем арабского средневековья. Выделены две приоритетные области изучения: истоки ислама и история арабской науки, культуры, образования....

Full description

Saved in:

Bibliographic Details
Date:	2007
Main Author:	Лиман, C.И.
Format:	Article
Language:	Russian
Published:	Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України 2007
Series:	Хазарский альманах
Online Access:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171563
Tags:	Add Tag No Tags, Be the first to tag this record!
Journal Title:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Cite this:	Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.) / C.И. Лиман // Хазарский альманах. — 2007. — Т. 6. — С. 140-151. — Бібліогр.: 50 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-171563
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1715632020-09-27T01:25:02Z Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.) Лиман, C.И. Статья посвящена истории изучения украинскими учеными различных проблем арабского средневековья. Выделены две приоритетные области изучения: истоки ислама и история арабской науки, культуры, образования. The article dwells on the history of study of various Arab medievity problems by Ukraine scholars. The two priority spheres of study are specified: the origins of Islam and history of Arab science, culture, education. 2007 Article Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.) / C.И. Лиман // Хазарский альманах. — 2007. — Т. 6. — С. 140-151. — Бібліогр.: 50 назв. — рос. XXXX-0128 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171563 ru Хазарский альманах Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
description	Статья посвящена истории изучения украинскими учеными различных проблем арабского средневековья. Выделены две приоритетные области изучения: истоки ислама и история арабской науки, культуры, образования.
format	Article
author	Лиман, C.И.
spellingShingle	Лиман, C.И. Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.) Хазарский альманах
author_facet	Лиман, C.И.
author_sort	Лиман, C.И.
title	Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.)
title_short	Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.)
title_full	Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.)
title_fullStr	Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.)
title_full_unstemmed	Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.)
title_sort	арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.)
publisher	Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України
publishDate	2007
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171563
citation_txt	Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.) / C.И. Лиман // Хазарский альманах. — 2007. — Т. 6. — С. 140-151. — Бібліогр.: 50 назв. — рос.
series	Хазарский альманах
work_keys_str_mv	AT limanci arabskoesrednevekovʹeistoriâikulʹturaopytissledovaniâvukrainskihzemlâhrossijskojimperiiv1804pervojpolovine1880hgg
first_indexed	2025-07-15T07:23:56Z
last_indexed	2025-07-15T07:23:56Z
_version_	1837696797417406464
fulltext	С И. Лима 1 (ХарькоЛ А Р А Б С К О Е С Р Е Д Н Е В Е К О В Ь Е : И С Т О Р И Я и К У Л Ь Т У Р А (О П Ы Т И С С Л Е Д О В А Н И Я В У К Р А И Н С К И ) З Е М Л Я Х Р О С С И Й С К О Й И М П Е Р И И В 1 8 0 4 - ПЕРВОЙ П О Л О В И Н Е 1 8 8 0 -Х Г Г .) VII век почти одновременно вписал в скрижали всемирной истории два весь^ грозных этнонима - арабов и хазар. Общеизвестны не только их политические и торговые связи Вполне хрестоматийными признаются современными ориенталистами и факты религиозного влияния на Хазарский каганат со стороны Арабского халифата [Бубенок 2004, 25-26; Тортика 2006, 291-292]. Столь очевидная тесная связь хазароведения с арабистикой ставит важные задачи и перед медиевистикой в целом. Изучение в X IX в в Украине проблем арабского средневековья ещ е не стало предметом специального исследования, В обобщающих историографических трудах, посвящённых анализу развития востоковедения в Российской империи, \| содержится весьма краткая и отрывочная информация о развитии арабистики в некоторых высших учебных заведениях украинских земель [Востоковедные центры в СС С Р 1988, 90; Истории отечественного востоковедения 1990, 250]. Особенно избирательный характер носит труд Б.М Данцига «Ближний Восток в русской науке и литературе (Дооктябрьский период)”. Он включает в себя аннотационные данные о харьковском языкознании начала X IX в. и некоторые сведения о развитии в 30-40- е годы в Одессе, преимущественно в Ришельевском, лицее арабской нумизматики [Данциг 1973 , 234-237]. Деятельность историков-арабистов из университетов Украины второй половины X IX в. осталась в данном случае не освещённой Наиболее часто в трудах отечественных востоковедов обращалось внимание на творчество ученых Харьковского университета - М.Н Петрова и В.К. Надлера [Крачковский 1950, 155; Ковал1вський 1961 37-38; История отечественного востоковедения 1997, 77-78]. Значительно подробнее научное наследие этих, а также некоторых других харьковских профессоров, затрагивавших в своем творчестве эпоху средневековья (А.А. Дегурова, Б. Рейта) рассматривалось в кандидатской диссертации Л. А. Чуепило «Востоковедение в Харьковском университете в 1805-1917 гг.» [Чуепило 2002, 62-65, 127-134]. Персональный вклад М.Н. Петрова в развитие востоковедения подчеркивался и в автореферат кандидатской диссертации М .К Кеда «Михайло Назарович Петров (1826-1887) та його внесок в юторичну науку» [Кеда 2006, 13]. Представленный историографический обзор свидетельствует о том, чТ° арабистика украинских земель в 1804 - первой половины 1880-х год08 рассматривалась лишь фрагментарно, как правило, в рамках изучения научно1"0 нзследия отдельных ученых и деятельности отдельных учебных заведен^ Предлагаемая статья призвана заполнить существующий пробел в историограф1̂ Её цель - на основе изучения максимально широкого круга источников показзт° ■ ию изучения различных проблем арабского средневековья в украинских Российской империи в 1804 - 1885 гг. - от открытия Харьковского ^•’гТрситета до рубежа первого и второго этапов дореволюционной медиевистики УиИ т данных исследований рассматривается в рамках большой темы ^■•педневековая Западная цивилизация и Восточно-православный мир- общ ее и 2бенн ое (опыт исследования в Украине в 1804 - первой половине 1880-х гг.)». ° ^ 1аучное востоковедение зародилось ещ ё в XV III в. в Западной Европе, а в х в оно получило довольно интенсивное развитие. Наряду с филологией, к с т о л о г и е й , философией, изучением религий и древней истории, одной из т еНЫх дисциплин научного востоковедения стала средневековая история [история отечественного востоковедения 1990, с. 3]. Особое место здесь занимало и з у ч е н и е арабского средневековья. Новую эпоху в общероссийской арабистике открыл Университетский Устав 1804 г., согласно которому впервые в программу высшей школы включалось преподавание восточных языков [Крачковский 1950, 73; Данциг 1973, 106]. Согласно этому же Уставу открывался Харьковский университет - первый в украинских землях Российской империи А р а б и с т и к а Украины и её востоковедение являлись составной и неотъемлемой частью российского востоковедения Х К в. [История отечественного востоковедения 1990 с. 107; История отечественного востоковедения 1997, 75]. В историографии неоднократно подчёркивалось, что интерес к Востоку в украинских землях имел давние традиции [Востоковедные центры 1988, 88; История отечественного востоковедения 1990, 107], Этот интерес проявлялся главным образом в изучении восточных языков в Киево-Могилянской академии и Харьковском коллегиуме В новооткрытом Харьковском университете эти традиции были не только сохранены, но и преумножены. Здесь раньше, чем в других университетах России, удалось наладить преподавание в о с т о ч н ы х языков, в том ч и с л е и арабского [Чувпило 2002, Ю] Это преподавание в первое тридцатилетие сущестеавания Харьковского университета осуществляли И.-Г. Баренд и Б Дорн [Данциг 1973, 106; Востоковедные центры 1988, 89; История отечественного востоковедения 1990, 1 1 2 - 113] В отличие от области языкознания, успехи изучения в Харькове арабской истории в первые десятилетия X IX в. выглядели значительно скромнее. Первым историком украинских земель, который коснулся в своём творчестве арабского ср ед н евековья был харьковский профессор французского происхождения А А Дегуров (А. Дю Гур). Контуры некоторых проблем исторической арабистики он Истинно очертил в двух своих актовых университетских речах: «Критика истории и ввзащищение» (1808) и «О возрождении наук и перевесе, который они дали Европе ^Ред прочими частями света» (1812). В первой из них он высказался об арабском Факторе в экономическом развитии Испании после реконкисты В другой - о рачении арабского просвещения для этой страны. Так, причину упадка ^Д несредневековой Испании А.А. Дегуров усматривал прежде всего в изгнании р а й с к и м правительством из страны мавров и евреев [Дегуров 1808. 41]. * Дегуров не пояснял, что те и другие были тесно связаны с торгово- 2®мышленной деятельностью страны и не указал на одну из главных особенностей В е нского абсолютизма - отсутствие протекционистской политики. Тем не менее, Ж Между народный центр хазароведен' J F кий альманах". католик А.А. Дегуров не стал оправдывать меры своих испанских единоверцев и ' историческая объективность в отношении значения арабов в истории Пиренейски полуострова оказалася выше конфессиональных инстинктов. Такой ж е подход ученый демонстрировал и в оценке уровня систем образования арабов. «Основанные ими училища в Испании, - указывал он, - для изучения стекались изо всех частей Европы, возбудили соревнование во мноп!? тогдашних государях, и Европа повсюду начинала усеиваться учебный заведениями» [Дегуров 1812. 42-43]. Тем самым, признавалось влияние, оказанно! арабской наукой, культурой, образованием на создание новой, в том чИс̂ университетской, системы образования в христианской Европе. Актовые речи А.А. Дегурова нельзя признать подлинно научным вкладом s изучение учёными украинских земель истории средневековых арабов Они свидетельствовали скорее о перспективности исследований в данном направлении чем об интересе к нему. В начальный период развития медиевистики в Украине (1804 - 1835 гг.) можно выделить ещ ё несколько подобных обращений. Тематически актовая речь харьковского математика М Байкова «О счетных системах» (1824) в какой-то степени продолжала затронутую А.А Дегуровыа \| проблему вклада арабских учёных в развитие средневековой науки. В своей речи М Байков представил краткий очерк десятиричной системы, которая «в Европу перешла от арабов или испанских мавров» [Байков 1824, 11]. Учёный верно показал роль Герберта (в последующем папы Сильвестра II) в распространении этой системы в христианской части Европы после своего путешествия в арабскую Испанию, хотя ошибочно называл Герберта «доминиканцем» Сославшись на данные рукописей Лейденской и ряда других библиотек, сочинения арабских и византийских авторов, М. Байков доказывал происхождение десятиричной системы от индийцев, у которых она впоследствии была заимствована арабами. Отметим что история средневековой математики и влияние на е ё развитие арабских ученых будет активно изучаться в Украине и впоследствии [Ващенко-Захарченко 1883] Некоторые аспекты ориенталистики нашли отражение и в актовой речи еще одного представителя Харьковского университета Б. Рейта «Восток» (1814) Весьма небольшая по объёму, данная речь, тем не менее, включала в себя обобщающий материал основных вех всемирно-исторического процесса В современной украинской ориенталистике уже подчёркивалось, что Б. Рейт изображал мировую цивилизацию как результат последовательного развития единой ойкумены [Чувпило 2002, 65]. Действительно, учёный не стремился к резкому п р о т и в о п о с т а в л е н и ю Востока и Запада В то ж е время он указывал, например, на склонность «дикого степного духа» арабов к разрушению [Reith 1814, 4] Б. Рейт перечислил о с н о в н ы е вторжения восточных народов, в том числе арабов, в средневековую Европу и попытался дать им оценку в контексте общего диалога цивилизаций Так. ослабление Арабского халифата, по мнению учёного, привело к «полному разъединению» связей Востока и Запада [Reith 1814, 4-5]. Подобные п р е у в е л и ч е н и й целиком очевидны. Распространению знаний об истории средневекового Востока в первой тРеТ̂ X IX в. способствовали также популярные и историко-художественные издзнИ Харькова. Так, в «Календаре на лето Господне 1809», переведённом в Харькове0 = = = " Международный центр xm wpoee^1̂ пегиуме с польского языка, наряду с такими глобальными событиями, как пор язорение мира», «Ноев потоп», «Рождество Христово» фигурировали семь ”^нейш их происшествий и изобретений средних веков Первым по времени среди значилось крупнейшее события истории арабов и ислама: «От Егиры или -лства Магометова» [Календарь 1809, 29] ° П ри м ер ом весьма удачного историко-художественного издания стали исторические анекдоты и избранные изречения известных людей» (1826) " л " ковской публицистки Л Кричевской. И з 229 предложенных ею сюжетов 77, т е ^были посвящены средневековью, однако всего три из них - арабской истории В случае, героем сюжета стал халиф Магади, в двух других - прославленный to-египетский султан Саладин. Издание призвано было показать наиболее к и е Чер ты великих людей, донести до читателя самые крылатые их \|Б ^ аы в а н и я . В этом плане к арабским героям Л. Кричевская оказалась куда благоскл оннее чем к ряду европейских королей Халиф Магади, в её изображении, 'источал щедроты” в Мекке, а в чертах характера Саладина публицистка выделяла не его непреклонность в джихаде против крестоносцев, а его великодушие как в обращении с пленным христианским рыцарем, так и со своими дерзкими приближёнными [Исторические анекдоты 1826, 37-38, 70]. С середины X IX в. в украинских землях характер публикаций по арабскому средневековью начинает меняться качественно и количественно. В историографии предпринималась попытка связать рост научного интереса к Востоку в середине XIX в с подготовкой к реформе крепостного права, в связи с чем общественность волновали на Востоке те ж е проблемы, «которые заполняли политическую жизнь России» [Восток в общественно-политической мысли 1990, 6, 29]. Этот тезис, абсолютно верный в отношении интереса российской общественности и учёных к азиатским странам X IX в , лишь отчасти применим к эпохе арабского средневековья Тематически новые работы в этом направлении содержали в себе мало исторических аналогий истории Востока и России, поскольку многие из них были посвящены историко-религиозной тематике - происхождению ислама Первым таким сочинением стало «Обозрение ложных религий: языческой, ново-иудейской и магометанской» (1849) ректора Харьковской духовной семинарии, архимандрита Израиля (Я И. Лукина) Сам он оценивал своё сочинение исключительно как «историко-обличительное» [Лукин 1849, 3], и с этой точки зрения ег°цель вполне соответствовала и заглавию, и содержанию. Работа Я.И. Лукина практически не содержала в себе сведений об истории ^ “ Усульманской Аравии. В первую очередь, догматическая сторона ислама ^Держание Корана и Сунны, стали главными объектами его изучения наряду с "^ Р аф и ей пророка Магомета Задачи учебного процесса духовной семинарии и, в спЛИ с этим, пристрастное прочтение мусульманских священных книг Г°с°6ствовали крайне критическому отношению харьковского архимандрита как к 1у1аг° мУ исламу, так и к его основателю. «Пророком-самозванцем» нарекал он ° * ета, а его личные качества под пером архимандрита выглядели как приговор ф ^осм ести тельн ы е браки», многоженство, безграмотность, «резкие черты натизма и бесчеловечия, необузданность к плотоугодию и сладострастию, _ Ьная страсть к преобладанию и корысти, лесть и месть, лукавство и хитрость» и й альманах". [Лукин 1849, 99 : 100-101, 127]. Свое обличение «любострастной жизни» Магощ- Я И Лукин пытался черпать в содержании самого Корана: «Ни о каком предмете Г 3 многоглаголиво и красноглаголиво не толкует Магомет..., как о чувственности8 мллипртйопрнии плотской похоти чоез многоженство и наложничество» Ш иши удовлетворении плотской похоти чрез многоженство и наложничество» [Лукин i g j 1 113]. Такие оценки диаметрально противоположны трактовкам мусульмане богословов, в том числе известного в современном исламском мире 1иейИ!\| Мухаммада Аль-Газали. В своем труде «Нравственность мусульманина» он назы^! главной целью миссии Магомета «усовершенствовать благородо? нравственности», а первым, на что обращ ает внимание ислам - на недопустимое!? потакания своим страстям [Шейх Мухаммад Аль-Газали 2003, 12, 40] Реестр претензий харьковского архимандрита к учению иноверцев включал себя и ряд других пунктов Я. И Лукин стремился доказать, что в Коране с его предопределением Божьим уничтожается свобода человека, «сыновья любовь Богу превращена в рабское ему повиновение», «любовь к ближнему ограничена одними магометанами», а сам Магомет «не доказал своего божественного посольства ни одним истинным пророчеством» [Лукин 1849, 128] Острые антиисламские высказывания Я И. Лукина появились в печати задолго до того ка< станут широко известны аналогичные заявления известного казанского ориенталиста И Н Березина. Для И Н Березина, как и для Я.И. Лукина, Магомет - «лжеучитель и лжепророк» проповедь которого в конечном итоге привела Восток к «умственному усыплению» и общественному застою [Березин 1855, 94, 97] Более объективен Я. И Лукин в оценке причин быстрого распространения ислама в V II и последующих веках. Помимо военного фактора, харьковский архимандрит верно указывал на изнурительную внутреннюю борьбу в восточном христианстве между православными и приверженцами ересей «Равно и в мире языческом в это же время происходила религиозная борьба политеизма и монотеизма», - подчеркивал он [Лукин 1849, 132] Политические (борьба покоренных народов против Византии) и социально-экономические (н е в ы н о с и м ы й налоговый гнет византийцев) факторы в работе Я И. Лукина не фигурировали Целям религиозного воспитания служил и очерк А. Гассиева «Коран, его происхождение и образование» (1870), опубликованный в журнале «Труды Киевской духовной академии» В отличие от Я.И. Лукина, А. Гассиев весьма подробно показал особенности развития домусульманской Аравии. Целый параграф очерка носил название «Общественная жизнь и просвещение арабов до Магомета» Такой подход прямо вытекал из концептуальной трактовки автора о том, что Коран обязан «свои" происхождением особым историческим условиям» [Гассиев 1870, 273] И весьма уязвимыми для критики могут представляться голословные утвержДениЯ А Гассиева о том, что земледелие и скотоводство арабов до Магомета «развили^ почти на всем полуострове» [Гассиев 1870, 274], не только филологическую, ио^ историческую значимость представляют рассуждения автора очерка с Коране контексте развития арабской поэзии V II в. «Общественное просвещение арабов Д исламизма никогда не достигало высокой степени, такой, например, на какой просвещение мавров в Испании», - указывал А. Гассиев. Считая, что э просвещение в том числе и поэзия, уже находились при Магомете в упадке ав отмечал «Стиль Корана был новым явлением, эпохой в скудной литера» - S = = 745 ш --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- ^ й о в » [Гассиев 1870, 281. 286] В этом А Гассиеву виделась одна из причин Р^!трого распространения ислама среди арабов традиционно проникнутых ® ^>говеины м отношением к поэзии К работам по истории средневекового ислама и личности Магомета примыкала и ,_ иЧНая лекция одесского историка церкви А Н Кудрявцева «Мухаммеданская 2 ^ игия в ев происхождении, существе и отношении к религии христианской» Pfo76). Лекция стала отражением естественного общественного интереса к истории пимоотношений двух мировых религий в связи с восстанием южных славян против к а н с к о г о владычества и резким обострением ситуации на Балканах. Подобно тТассиеву. А.Н Кудрявцев показал краткую историю домусульманской Аравии и * казался о деятельности некоторых предшественников Магомета, доповед овавших на Востоке единобожие. Таким образом автор верно подчеркивал, что идея о единобожии возникла среди арабов задолго до Магомета и •все те истины, которыми гордилось впоследствии мохаммеданство, уже издавна с о с т а в л я л и существенную часть их (верований. - С.Л )» [Кудрявцев 1876, 372] А.Н Кудрявцев признавал влияние на арабов христианства и иудаизма и ионикновение их представителей е дсмусульманскую Аравию, но подчеркивал, что «ни те, ни другие не были истинными представителями своих религий ибо иудеи в большинстве случаев были из числа талмудистов, а христиане из числа изгнанных йЭ»Православных стран сектантов» [Кудрявцев 1876, 374] А Н Кудрявцев более умжителен к личности Магомета, чем Я.И. Лукин, одесский историк отмечал, что несмотря на припадки эпилепсии, Магомет отличался умом, наблюдательностью умением притягивать к себе людей. Но в то же время А.Н Кудрявцев в ещ е большей степени, чем Я.И. Лукин, подчеркивал резко антихристианский характер самого ислама Одесский историк разделял известное мнение Пальгрэва о том, что даже мусульманский запрет на вино сделан с единственной целью: «внушить недоверие к величайшему в христианстве Таинству Евхаристии» [Кудрявцев 1876, 382]. Систему других запретов в исламе А Н. Кудрявцев так же пытался выводить из попыток мусульман противостоять христианству. А поскольку. - указывал он, - Коран «не есть кодекс одних религиозных верований, а есть вместе и кодекс постановлений гражданских ., ненависть, какою пропитано мохаммеданство к христианству, необходимо отражаться должно и на остальных сферах жизни ^ Ц арственной» [Кудрявцев 1876, 387 - 388]. Тем самым А.Н. Кудрявцев не только оправдывал справедливость борьбы покоренных османами южных славян, но и ®олютизировал цивилизационный антагонизм христианской Европы и "Ч^УЛьманского Востока. о ^ Р°ли ислама высказывались в рассматриваемый период и другие учёные Рий приверженец западнических идей, харьковский профессор международного 89 Д И. Каченовский в большой работе «О современном состоянии политических У* ча Западе Европы и в России» (1862) отмечал: «Арабам пророк запретил Л ^ Р ш а т ь своё государство. И благодаря этому одному запрещению их общая , ь скоро сделалась невыносимой; все их знания оказались ненужными и с ^ ы м и , потеряли цену и, может быть, принесли больше пользы другим, чем им сб [Каченовский 1862, 4]. Такая уничижительная характеристика во многом трактовки Д .И. Каченовского с высказываниями Я.И. Лукина и ..иьманах". таи 6. Харьков. 2007 А.Н. Кудрявцева. В то ж е время «окаменелость» «махоммеданского г «коснение в основных его религиозных и политических началах» призчааэл 1 современник Д .И Каченовского, крупный казанский востоковед А.К. Казем- R j l автор известной публикации «История ислама» [Кззем-Бек 1860, с. 119]. Иной, подлинно научный подход к изучению истории ислама и личное [ Магомета демонстрировал харьковский профессор М.Н. Петров. О распространен?1 ислама и создателе новой религии ученый много писал в лекциях "Визионер^ 11 истории' Лекции должны были быть посвящены Магомету Ж анне д -д * \| Савонароле и Томасу Мюнцеру. Этот замысел ученого будет осуществлён I изданных, а затем и переизданных «Очерках всеобщей истории»(1865) (“Всемирно! истории очерках" (1882)). Что же касается дош едш ей до нас рукописи лекций I «Визионеры в истории», то она включает в себя лишь преамбулу с общими I замечаниями о визионерстве и единственную лекцию «Могаммед» Опубликованный вариант этой лекции получил название Мохаммед I Происхождение ислама". Задачи, которые ставил перед собой автор, заключались в I выяснении причин происхождения новой религии и оценке значения Магомета не I как пророка, а как общественного преобразователя. М Н. Петров использовал в своей работе результаты сочинений А. Шпренгера и Э. Ренана, доказывавших, что I Магомет не сверхъестественное существо, а просто даровитый человек. Объясняя причины монотеизма арабов, М.Н, Петров отвергает мнение о J врожденной их способности к единобожию Монотеизм арабов ученый объяснял I особенностями географического характера. «Пустыня, - писал он, - с ее II неотразимым впечатлением единства и целости мироздания, с незапамятных времен научила семита... поклоняться единому богу» [Петров 1882, 95]. Указывая другую причину возникновения ислама, М.Н. Петров отмечал фатализм, присущий I жителям аравийских безлюдий: «Вот два существенных основания ислама - единобожие и фатализм - готовы. Сама природа и вызванные ею условия жизни \| искони вложили их в душу араба» [Петров 1882, 96]. Важной особенностью очерка М.Н. Петрова являлось его обращение к характеристике общественных отношений Аравии. Ее жители, - утверждал он, - I обладали такой широкой общественной свободой, о которой в ц и в и л и з о в а н н ы государствах Европы не имеют и слабого понятия [Петров 1882, 98]. Тем самым автор, по сути, восставал против распространенного в историограф^1 европоцентризма и деления народов на «исторические» и «неисторические» М .Н. Петров подверг весьма строгой научной критике многие подробности жизни М агомета. В биографии пророка у ч ё н ы й особо выделял два обстоятельства - еГ0 раннее знакомство с пустыней и его многочисленные путешествия. Первое обстоятельство, по мнению М.Н. Петрова, сформировало у Магомета «иД6* ] великого единого * Бога», а «частые торговые поездки обогатили его У* I многосторонней опытностью и наблюдениями жизни и людей, познакомили , нуждами и интересами страны» [Петров 1882, 113-114] Особое место в очерке был уделено и дискуссии об откровениях Магомета М.Н. Петров отвеР распространенное в европейской исторической науке мнение об « у м ы ш л е н н о Здесь и далее приводятся цитаты из второго издания “Очерков" (1882). Международный центр t. (Т ем ати ческо м обмане»: «Могаммед искренне считал себя пророком, избранным _ и только эта искренность могла дать словам его авторитет и силу...» Б г л. 39; Петров 1882, 115]. Такой подход полностью противоречил заявлениям Вольтера, называвшим Магомета «великим обманщиком» б однэко М.Н. Петров не склонен был идеализировать личные качества героя о ч е р к а . Магомет предстает в нем вполне обыкновенным человеком, который «небесного избрания» продолжал заниматься торговлей [Петров 1882, 98]. [^ ^ а те л ь н а и та роль, которую отводил М .Н Петров Магомету в истории Востока ^ие отрицая нисколько заслуг Мохаммеда. - повторял он вслед за А Шпренгером, - с ч и т а ю . . . грубой ошибкой приписывать основание ислама исключительно его Я нию»- (<̂ е емУ’ ” указывал далее харьковский историк, - а практически сильным Гв\пэм и ещ6 ®олее _ напору внешних условий обязан ислам своим П о б е д о н о с н ы м полетом» (Петров 1882, 153] Таким образом, в творчестве МН Петрова акцент делался на высокий организаторский талант Магомета: «Из р э э н о о б р а з н е й ш и х элементов религиозного развития, находившихся в это время в адзвии, он сумел создать общую систему, удовлетворявшую потребностям века» {П е тро в Б.г., л. 50] Эти и другие выводы М .Н Петрова получили высокую оценку в ориенталистике [Ковал1вський 1861, 37-38; Чувпило 2002, 128]. В частности а ка д е м и к И.Ю. Крачковский не только считал, что данная работа «стояла на высоте п е р е д о в о й науки», но и противопоставлял ее «тенденциям Казанской И^сионерской школы» [Крачковский 1950. 155]. ■ Наряду с изучением ислама, другим объектом исследований медиевистов Украины в области арабистики стала средневековая арабская культура и наука. Ученик М.Н. Петрова, харьковский историк В К. Надлер затронул данную проблематику в работе «Культурная жизнь арабов в первые столетия геджиры (622 - 1100) и ее выражение в поэзии и искусстве» (1869) Обращаясь в своем творчестве прежде всего к анализу внутренней истории западноевропейских, зарубежных славянских народов и Византии, В.К. Надлер продемонстрировал данный подход и в своем востоковедческом сочинении «Внутренняя жизнь всякого "эрода, достигшего значительной степени культуры, выражается, прежде всего, в ,10ээии и искусстве, - указывал ученый. - Все эти стороны народной жизни важны яия историка не менее явлений чисто политических, государственных переворотов и внешних завоеваний» [Надлер 1869, I]. И хотя, по собственному признанию автора, его сочинение не было целиком самостоятельным и базировалась на ^Ультатах лучших западноевропейских монографий, концептуализация В.К дилером значения для медиевистики внутренней истории вообще, культуры в j ^ octh, наряду с заявленной "чисто исторической" целью его работы, позволяют ^нести ее и в творческий актив самого учёного, и арабистики украинских земель эту широту исторического подхода В.К. Надлера уже обращалось внимание в ^ и о г р а ф и и [Крачковский 1850, 155] j * * К Надлер полностью разделял трактовки передовых европейских ученых о Т ^ И Р н о с т и арабской культуры, вобравшей в себя достижения других народов [^ •Э д н ы е завоевания арабов, - указывал он, - повлекли за собой быструю р ^М ену в их нравах и обстановке жизни, в их образе мыслей, в их политических и __Игиозных воззрениях" [Надлер 1869, 3]. Исследователь стремился опровергнуть ............................................... - .................................... - - ^ ^ = Ж реки и альманах . том 6. Харьков. 2111)7 ----- -- ряд стереотипных точек зрения, распространенных е науке. Среди них - мнение о том, будто «скульптура и живопись остались на)^?Ч и а :0\| Ц I Кул ьтУ0ы I ' 9 удобно I з отечественной исторщ и живопись остались навс^Ч чужды для араба» [Надлер 1869. 4]. В вопросе о причине их недостаточно распространения в арабском мире, учёный выделял не религиозный, a менталТ0̂ ] аспект. «Не Коран, не законы религии, а особенное свойство национального дНЬ\|* I если хотите - недостаток, помешал этому развитию», - указывал он [Надлер Ж 8]. И хотя подобный вывод небесспорен даже с точки зрения современной на обращ ает на себя внимание попытка В. К. Надлера уйти от традиционного в ЕЕе, У1а\| представления о Коране, как о своде запретов на прогрессивные веяния Именно религия арабов, - доказывал он, - «первая вызвала потребность и великолепных постройках» [Надлер 1869, 8-9]. Особое место в арабской культуре учёный отводил поэзии. В отличие от дру1у отраслей культуры, возникших под влиянием завоеванных народов, «арабск^ поэзия, - указывал он, - была древнейшим, самостоятельным и своеобразнейшим произведением народного духа» [Надлер 1869, 29]. Обращает на себя внимание что, помимо древности и оригинальности арабской поэзии, В.К. Надлер подчеркивал также её широкое всесословное распространение и е ё светский характер Последнее замечание представляется весьма важным в контексте историку сравнительного анализа западной и восточной культур. Проблема межцивилизационного противостояния особенно ярко показана В.К. Надпером в главе, посвящённой Кордовскому халифату. Учёный высоко отозвался о культурном уровне арабов Испани. «Арабская культура, - отмечал он, - быстро достигла на Пиренейськом полуострове самого блестящего развития» [Надлер 1869, 65], По мнению харьковского ученого, в рассматриваемый период испанские арабы опередили все европейские народы не только своими успехами в науке, но также и «в общественном отношении» [Надлер 1869, 68]. В связи с э т и м , в отличи* от многих других европейских авторов, В.К. Надлер нисколько не идеализировал характер и результаты испанской реконкисты. Он с негодованием писал об истреблении испанскими католическими священниками культурного наследия арабов [Надлер 1869, 109]. Однако, несмотря на ряд прогрессивных для того времени выводов и блестящий восторженный стиль, работа В.К. Надлера не была свободна от ряда ошибок. К ним исследователи его творчества традиционно относили неудовлетворительность приводимых переводов, прежде всего передачу имён и транскрипции [Крачковский 1950, 155]. И всё ж е вклад В.К. Надлера в отечественную арабистику очевиден Помимо публикации в ы ш ер а с с м о тр е н н о го труда, этот вклад выразился и в чтении им в Харьковском университете спецкурс® по истории средних веков. В 1871/72 уч. г. В.К. Надлер прочёл «Историю исламско мира д о крестовых п о х о д о в и в э п о х у крестовых п о х о д о в » [Обозрение п р е п о д а в а й * 1871, 3], а в 1874/7(5 и в 1875/76 уч. гг. - «Происхождение ислама» [Обозри преподавания 1874, 5; Обозрение преподавания 1875, 5]. ^ Анализ средневековой арабской философии стал частью обширного истори философского и с с л е д о в а н и я профессора Нежинского и с т о р и к о -ф и л о л о г и ч е с ^ института Н.Я. Грота «Психология чувствований» (1879), Несмотря на то данная монография увидела свет в скором времени после окончз популярнейшей русско-турецкой войны 1877-1878 гг., когда антитуреи млософы ^ о гр аф и " предаяряг" \|— .рция в российском обществе формировали соответствующее отношение к нРЕсловеданию османов, тем не менее, к родоначальникам этого \|§?1а10ведания Н.Я. Грот был так же уважителен, как и В.К. Надлер. (в Р ® ^ инСкий учёный стремился объективно оценить роль арабских философов в # 3 -помадном перевороте в схоластической науке», который произошёл в том £Гкой философии благодаря распространению новых переводов и <52!внтэриев сочинения Аристотеля «Переворот этот - указывал Н Я Грот - следствием замену симпатий к новоплатонизму симпатиями к ■^«патетическим учениям. Главную роль в этом перевороте играли арабские особенно Ависенна и Аверроэс .» [Грот 1879, 53]. Хотя вторая глава „»1, целиком посвящённая средневековой философии, носила характер „/ельного обзора перед основным её материалом - философией XVIII - xiX в * , автору в целом удалось достаточно чётко и ёмко представить заслуги 2вбских учёных. «. Они, - подчеркивал Н.Я. Грот, - гораздо ранее перешли к аристотелевскому направлению мышления чем ученые запада и служили руководителями последних к философии Аристотеля» [Грот 1879, 54] Впрочем, этот вывод Н.Я Грота не являлся оригинальным ссылки на немецкого ученого Ф. Дитерикса, автора обширного сочинения об арабской философии, будут в лассматриваемом сочинении неоднократными. Однако обращ ает на себя внимание уже сам подход Н Я. Грота к проблеме взаимовлияния средневекового Востока и Запада в том числе в области культуры. Он далек от высокомерного презрения к исламскому миру, вполне привычного и политически уместного в эпоху бурного европейского колониализма. При этом заслуги арабской философии в труде Н.Я Грота были персонифицированы не только в выдающихся личностях Аверроэса или Авиценны « ..Арабские философы второго периода, как своими психологическими учениями, так и вообще всеми своими философскими воззрениями приблизились к Аристотелю, а так как переводы на латинский язык созданной ими аристотелевской литературы оказали громадное влияние на «арактер средневековой философии с XIII века, то. переходя к последней, мы должны ожидать некоторого изменения в понятиях, сравнительно с первым периодом» [Грот 1879, 56]. Подчеркнем, что героями последующего обзора я Грота, а значит и, в значительной степени, последователей арабской ” У > Ф с к о и системы являлись такие признанные европейские ученые как ^ександр Алезский, Фома Аквинский, Эгидий Колонна, Дунс Скот, Бонавентура и Ун ^нализ средневековой арабской науки составил краеугольный камень За "Льного в своем роде исследования киевского профессора М Е Ващенко многРЧенко И с то р и я математики» (1883). Хотя автор задумывал обширное a c-fr ОМное издание, опубликован был лишь первый том, который как раз включал а к т ” ЭПохУ Древнего мира и средневековья. И в указанной монографии, и в ч С . РвНИ <<̂ аРактеР развития математических наук у различных древних и 8 ^ ” Народов мира до X V в.» (1882), М.Е. Ващенко-Захарченко дал весьма Цэуни °Ченку заслугам арабских учёных (М агомет-бен-Муза, Авиценна, Апь- ^ - , л и ДР-) Считая их учителями средневековой Европы, а Багдад - «центром [ Зэции, освещающий как Восток, так и Запад» [Ващенко-Захарченко 1882, 42], Между народный центр xa iap1-"' j i Харьков. ООО' 150 ; киевский профессор, по сути, противопоставлял высочайший уровень apag. 1 науки научному застою Старого континента в эпоху раннего и развиГ^ I средневековья. Лишь благодаря арабам, считал М.Е. Ващенко-Захарченко*111 первые 800 лет после падения Западной Римской империи, «этот длИн * промежуток времени не был для целого мира периодом варварства и невежесть111* [Ващенко-Захарченко 1883, 231]. ^ Эти концептуальные выводы автора, а также последующие его рассужден требуют некоторых разъяснений. М.Е. Ващенко-Захарченко как математик апри^ сделал источниковой базой своей монографии математические труды арабс^ \| ег0учёных, анализ которых мы, естественно, опускаем. Однако в той части выводов, которые касаются цивилизационного значения средневековых арабе наблюдаются некоторые противоречия между показанным киевским профессор^ \| значением арабской науки и арабской политической системой. «Достигнув высокого 1 политического развития, покорив многие государства и распространив сао* 1 господство трёх частях света . арабы везде приносили с с о б о ю зачатки цивилизации» - таков один из основных выводов автора в заключении его работы [Ващенко-Захарченко 1883, 679] Оставим в стороне простительный для не историка тезис о «высоком политическом развитии» арабов, в действительности весьма быстро расколовших на части свой огромный Халифат. Сфокусируем свов внимание лишь на отмеченном «экспорте» арабами цивилизации. В о т л и ч и е от выводов, фактическое содержание монографии целиком свидетельствовало о том что арабы, в основном, перерабатывали уже готовые математические с о ч и н е н и я и становились, по сути, популяризаторами идей других народов. В упоминавшейся актовой речи М.Е Ващенко-Захарченко признавал математические науки арабов не отличались «творческим духом» [Ващенко-Захарченко 1882, 47] Данный тезис можно встретить и в монографии «Познания свои в науках арабы з а и м с т в о в а л и с одной стороны у греков, с другой у индусов, а затем в свою очередь пер еда ли многое Западу» [Ващенко-Захарченко 1883, 450]. Сама задача т о й части исследования, которая была посвящена арабам, по определению M E Ващенко- Захарченко. сводилась к намерению изучить, «что было заимствовано арабами у индусов и греков, что было сделано ими самостоятельно» [Ващенко-Захарченко 1883, 450] Эти достижения средневековых арабских математиков киевский ученый усматривал, прежде всего, в оригинальных попытках «приложить алгебру * геометрии и обратно» [Ващенко-Захарченко 1883, 451] Однако доказательств научных заимствований арабов у Евклида, Архимеда, Птоломея, Д и а ф з н т з Ариабгаты, Брамагупты и др можно встретить в монографии значительно чаш* Первые знакомства арабов с математическими и естественными науками ДРУГ** народов М Е. Ващенко-Захарченко относил к VIII в. Но к этому времени в о с н с в н о * закончились арабские завоевания, и носитепи этих завоеваний не могли приноси™ своим оружием уже готовую высокую цивилизацию, поскольку сами лишь усваивая^ таковую Укажем, наконец, ещ е на один из выводов автора, имеющий отношение проблеме научных заимствований Относительно происхождения так н а з ы в а е м арабских цифр и десятичной системы исчисления М.Е. В ащ е н ко -З ах а р а высказал не утверждение, а лишь предположение, что они были заим ствовз арабами у индусов [Ващенко-Захарченко 1883, 681-682]. р^Кдотиворечивы оценки значения средневековых арабов и в очерке другого Jricoro учёного В. Андреева «Границы исторического мира, государств и городов й^Е ^пед о в ател ь н о м развитии» (1874) Несмотря на то, что автор тенденциозно » ** л народы на исторические и неисторические, и к числу последних причислял обречённые на «застой» тем не менее он представил в своей работе ряд \|Р"!.сС1<аных трактовок. Считая условием исторического прогресса взаимное лР °^ие друг с другом различных народов [Андреев 1874, 135]. автор именно с этой зрения оценивал влияние на Европу средневековой арабской цивилизации JwdhOB в оен но -п ол и ти ч ески х успехов арабов в византийских владениях и Испании ^ и м е н о в а л «эро й мусульманского преобладания» [Андреев 1874 139] Автор v'” g0 подчеркнул огромную культурную роль «мавританского юго-запада Европы» °^оно в то время «когда папство и монашество потеряли значение проводников Змзования» [Андреев 1874, 144]. Однако, показав в одном месте значение для Старого К онти нента арабской науки и культуры, В. Андреев в другом случае ляерждал что средневековые Европа и Азия, эти «два средоточия образованности с у щ е с тв у ю т независимо друг от друга» [Андреев 1874, 139]. Крупнейшее столкновение двух цивилизаций - крестовые походы - представлялись В Андрееву с̂его лишь «отпором» Запада арабско-сельджукскому Востоку причём отпором !спабым и недолговечным» по крайней мере, до полного изгнания арабов из i в результате реконкисты [Андреев 1874,139]. ■осматриваемый период в украинских землях не было создано обобщающих \| посвящённых истории арабов в средние века. Отметим, однако, что до , половины 1880-х годов здесь не было подготовлено и ни одного витетского учебника, посвящённого эпохе средневековья в целом. Частично __ i нишу заполнило учебное пособие для воспитанниц институтов благородных левиц и воспитанников гимназий «Курс истории средних веков» известного киевского учёного В Я. Шульгина [Виталий Яковлевич Шульгин. Некролог 1879, 11] Данное пособие, выдержавшее в 50-80-х гг. множество переизданий использовалось в те годы и университетскими студентами [Бузескул 1929, 97]. Его ‘эчественные отличия от других современных ему учебников, в частности от изданного в том же Киеве учебника по истории средних веков Ю. Функе, °£оговорочно признавал даж е столь авторитетный медиевист как Ф Я. Фортинский ^ортинский 1885, 6]. Новаторские подходы В,Я. Шульгина проявились не только в что он включил в свой курс, помимо Западной Европы и Византии, историю ^Рубежных славян и восточных народов, в том числе арабов, но и в том, что ^ “ ’ожение так называемых внешних политических событий в учебнике отодвинуто ^второй план, и особенное внимание обращено на внутреннюю жизнь народов в ^ Юридических' экономических, нравственно-религиозных, умственных и ” оественных проявлениях» [Шульгин 1858, II]. Эта передовая методика ^ о л ь к о опережала представления чиновников Министерства Народного ц~®ещенир о требованиях к учебной литературе, что в официальном В ^ е р с к о м обозрении учебников по всеобщей истории шестое издание курса пр. Шульгина (1865) было подвергнуто уничтожающей критике. «Сущность истории как науки требует чтобы политической истории дано быпо в ____ ^Давании господствующее место», - гласил вердикт безымянного критика М . Международный центр хазаронеО У :кий альманах” . 8 .Я. Шульгина [Наш а учебная литература 1868, 957]. «Эта книга не для ученик I гимназий, а для преподавателей...», - отмечалось в другом месте данного отзь I [Наш а учебная литература 1868, 966]. II Вышеизложенные полярные оценки значения курса В.Я. Шульгина во щИ0{. 1 проясняют для нас и его подходы к средневековой истории арабов С целью \|\| можно более полного выяснения взглядов ученого на арабское средневековье и I! позволим себе сравнить первое (1858 г.) и восьмое (1881 г.) издания его «Кур^ I истории средних веков». В обоих изданиях арьергардный 9-й параграф п е р ^ 5 j периода (до 1095 г.) носит одинаковое название «История аравитян». В восьм0! I издании В.Я. Шульгин оставил дословно неизменным весь период арабской истор* до 60-х гг. V II в. Описывая домусульманскую Аравию, учёный представ^ этническую, ментальную, социальную, конфессиональную её картину I охарактеризовал, в первую очередь, политические причины проповеди ислама По I его мнению в желании стать «соединителем и повелителем своею I народа. Магомет разгадал великую истину, что религия, как могущественный двигатель человека - есть вернейшее средство к соединению раздробленных I бедуинов в один вдохновенный и сильный народ» [Шульгин 1858, 96] Именно политическими целями (желанием привпечь иудеев и христиан) В.Я Шульгин склонен был объяснять признание Магометом пророками Моисея и Христа Заметно подробнее, чем в первом, в восьмом издании представлена история Омейядов и Аббасидов. В персональном плане В Я. Шульгин, следуя научной I инерции, связывал наивысший культурный и экономический расцвет Арабского халифата с именами Апь-Мансура, Гарун-аль-Рашида и Аль-Мамума [Шульгин 1881 99-100] Однако последующий распад халифата и застой средневекового арабского общества В.Я. Шульгин, в силу европейской традиции своего времени, связывал не столько с политическими или экономическими, сколько с конфессиональными его особенностями. «В исламе довольно было нравственно-религиозной силы для того, чтобы пробудить усыплённые народы востока к деятельности, но в нём мало было ' сил для постоянного и постепенного развития народов» [Шульгин 1881, 102] 1 Несмотря на подобные оценки, киевский учёный полностью признавал огромную роль арабов в просвещении Европы: «Они отчасти рассеяли варварство, которое покрывало два столетия Западную Европу, возвратили средневековые народы * источникам греческой образованности, не только способствовали к сохранению учёных приобретений древнего мира, но ещ ё расширили их и открыли новые пути для естествознания» [Шульгин 1881, 104]. Данный вывод целиком выдержан вдуе прогрессивных трактовок других учёных украинских земель, неоднократно подчёркивавших высокое межцивилизационное значение средневековой арабской культуры. В современно^ историографической литературе отмечалось, чТ0 первостепенная задача арабистики в Российской империи с сер. XIX 8 «связывалась с отечественной историей» [История отечественного востоковедениЯ 1997, 183]. Однако в её украинских землях данная тенденция проявилась менее отчётливо. И не только потому, что практически все рассмотренные в ы ^ е исследования были созданы учёными, не специализирующимися непосредствен0 на изучении отечественной истории. Разумеется, были и другие публикаииИ\| т -р ж а н и е которых может отчасти подтвердить мнение, ЛР , содержащееся эй цитате. Отчасти, потому что количество их весьма невелико. Это, п Р ^ всего. полемическая статья стипендиата для приготовления к Международный центр хазаронсОе"1̂ __юму званию, известного впоследствии номадиста П.В. Голубовского « г о с т и я Ибн-Фодлана о руссах» [Голубовский 1882] Источниковедческий аспект * И б л е м ы отражали и две рецензии - киевского слависта Т .Д . Флоринского и °Р°:Ского византиниста Ф.И. Успенского на сочинение известного арабиста розена «Император Василий Болгаробойца. Извлечение из летописи Яхьи »\|1тиохийского». «Свидетельства арабских историков, как известно, составляют а^ьма важный источник для истории Византии и славянства» - подчеркивал У п флоринский [Флоринский 1883, 131]. С этой точки зрения он весьма высоко о то зв а л с я об эпистолярном наследии арабского летописца Яхьи Антиохийского, считая его летопись «одним из важнейших источников» по истории Сирии, Египта В и з а н т и и , поскольку Яхья «несомненно, имел возможность собирать материалы из первых рук» [Флоринский 1883, 134]. Важность известий Яхьи для болгарской и с т о р и и и выяснения русско-византийских отношений в 986-989 гг. признавал и Ф.И Успенский. Это не помешало одесскому византинисту признать ошибочными ряд сведений арабского летописца, в частности, о сыновьях царя Петра [Успенский 1884 , 290-291]. Три приведённые выше публикации, хотя и раскрывали значение сведений арабских авторов для реконструкции истории южных и восточных славян, тем не менее, и качественно и количественно уступали исследованиям по средневековой арабской истории, не связанным непосредственно с изучением отечественной тематики История средневековых арабов изучалась в рассматриваемый период не только в высших учебных заведениях Украины, но и в Одесском обществе истории и древностей (О О ИД). Учреждённое в 1839 г., О О И Д хотя и ставило перед собой задачу исследования прошлого Новороссии и Бессарабии [Брун 1870, 10], тем не менее касалось и востоковедческой тематики. Активным членом общества был В.В. Григорьев, который с 1838 по 1844 г возглавлял кафедру Института восточных языков Ришельевского лицея [Данциг 1973, 234-237]. В этом лицее, помимо преподавания арабского язика, В.В. Григорьев на практических занятиях объяснял арабские «письма и дипломатические акты», а также суры Корана (вторую и третью) (Обозрение преподавания 1842, 19; Обозрение преподавания 1843, 15] Но хотя В.В Григорьев и признается в историографии «единственной яркой фигурой лицея» Щэнциг 1973, 235], в летопись О ОИД он всё же вписал более яркую страницу В ист°рию общероссийской арабистики В.В. Григорьев вошёл, прежде всего, как нУМизмат Именно в «Записках О ОИД», в первом их томе за 1844 г., было °пУбликовано известное исследование «О куфических монетах, находимых в °ссии и Прибалтийских странах». Верно указав на то, что восточные, в том числе ЦРзбские, монеты «не обратили ещё на себя внимания ни одного русского учёного» ЦИгорьев 1876, 110], автор со скрупулёзной точностью привёл в своей публикации ^ У л ь таты 88 находок куфических монет в России, Норвегии, Дании, Швеции. ®Цвцких государствах с конца XVII до начала X IX в. Среди этих немецких более позднее издание указанной публикации . Григорьева, вышедший а 1876 г. — .....................- = = ж "««Щей, Данной статье мы ссы лаем ся н !ной в сб орнике исследований Е Ирекий альманах". w f>. Харьков. 200. 154 государств по обилию находимых в них средневековых арабских монет он ос выделял приморский Мекленбург [Григорьев 1876, 120]. Найденные в Ра -ч странах монеты VIII - начала XI вв., по утверждению автора, «суть или азиатг!Ч или африканские и испанские», попавшие в Северную и Восточную Европы глав образом посредством торговли [Григорьев 1876, 143, 157, 160]. чЧ Большое значение В.В. Григорьева, как автора первого отечественного труд, арабской нумизматике, уже подчёркивалось в ориенталистике [Истоп!? отечественного востоковедения 1990, 250]. Отметим также, что восточная, в ^ числе арабская, нумизматика входила в число научных интересов немецк^ 1 дипломата, сотрудника консульства Германии в Одессе О. Блау. Немец!! дипломат являлся действительным членом О О И Д и печатался в его «Записка!! I [Блау 1879] Однако ежегодно пополняемое нумизматическое собрание M y^ I О О И Д в феврале 1879 г подверглось ограблению. Как сообщал в своём письме» I Херсонесский монастырь руководитель О О И Д Н.Н. Мурзакевич, воры пробрались I ночью в Музей Общества, «вытащили шкаф с монетами эллинскими и восточными I золотыми, серебряными и медными и унесли монеты в количестве свыше 5000» I [Дело о производстве 1879. л. 89]. Среди них была и коллекция арабских монет Большую роль в деятельности О О ИД сыграл и профессор Одесского I университета Ф.К. Брун. Часть его многогранного творчества была посвящена I ориенталистике. В своих публикациях учёный обычно помещал отрывки из I исторических сочинений или источников, сопровождаемых научным комментарием I К числу первых принадлежит его публикация «О дипломатических сношениях I египетского султана Бибарса с золотоордынским ханом Берке» (1867). Поместив перевод отрывка сочинения Картмера «История мамлюкских султанов Египта», Ф.К. Брун высказал сомнение, «был ли приведенный калиф Гакем действительно из дому Аббасидов» [Брун 1867, 612]. Описание возведения калифа Гакема в сан сего родословной входило в пакет документов, с которыми по распоряжению египетского султана Бибарса были направлены к монголам с целью обратить их в ислам I правовед Меджд-эддин и Сейф-эддин-Кештек. И хотя несогласие Ф.К. Бруна носило частный характер и не ставило под сомнение миссионерскую цель данного I посольства, замечание одесского историка свидетельствовало о его эрудиции в области востоковедения вообще и арабистики в частности. В свете всего вышеизложенного, уместно остановиться в заключении на историографической дискуссии о времени возникновения в Российской империи вообще и в её украинских землях самостоятельной арабистической научной школы Так, И.Ю . Крачковский считал, что в истории отечественной арабистики «с первых десятилетий X IX в. можно проследить начало непрерывной линии и создание самостоятельной школы» [Крачковский 1950, 13]. Существует и противоположна'1 точка зрения. Согласно ей. самостоятельная школа арабистики зарождается толы® к концу X IX века [История отечественного востоковедения 1997, 187]. Применим^ VKnauurtfuu - э ------------- -------землям, следует признать, что говорить « непрерывной школе арабистики в 1804 - первой половине 1 самостоятель» определённой научной натяжкой По сути,--------, . . . . все рассмотренные выше труды - розданы учеными, специализирующимися непосредственно не на арабистике, э всеобщей истории, истории религий, философии математике, нумизматике В то е бы был" 155 я нуждается в некоторой корректировке высказанное вслед за М в с я р т о л ь д о м мнение Б.М. Данцига о том, что Институт Восточных языков при I Р и ш ел ьев с к о м лицее влачил «жалкое существование» и не оказал вли ян и я на ход развития отечественного востоковедения [Данциг 1973, [Столь уничижительная оценка вклада Института Восточных языков в развитие российской арабистики явно контрастирует с распространённым мнением о цто эпохальным событием в е ё развитии стало открытие в 1855 г. при университете Факультета восточных языков [История -г - , , •<-------- - " у , Одесский Институт (с 1837 г. - в составе 5 « р6 ургско“■ Т - е с г в е н н о г о востоковедения о » / , iu»j. «.слу; восточных Языков существовал ещ ё с 1828 по 1854 г Я с с ко го Ришельевского лицея, приравненного Университетским Уставом того же , ^ а ц российским университетам) ' . Подводя итог изучения в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг. различных проблем арабского средневековья, следует п о д ч е р к н у т ь , что труды, в той или иной степени посвящённые арабистике, отдавались здесь в течение практически всего рассматриваемого периода В п р о б л е м н о м плане можно выделить два наиболее приоритетных направления исследований происхождение ислама и история арабской науки, образования культуры. Несмотря на преимущественно критическое отношение отечественных арабистов к истории ислама и личности Магомета, другой доминирующей тенденцией являлось безоговорочное признание положительного влияния арабской науки и образования на средневековую Европу. Хронологически исследования ученых украинских земель охватывали главным образом раннее арабское средневековье Эти исследования были подготовлены в трех главных университетских центрах - Харькове, Одессе и Киеве. В персональном плане наибольший вклад в изучение различных проблем арабистики внесли ВВ. Григорьев (арабская нумизматика), М.Н. Петров (личность Магомета и происхождение ислама), В.К. Надлер (культура арабов раннего средневековья), ME Ващенко-Захарченко (история арабской математики) Хотя столь очевидные успехи и не привели к созданию собственных школ арабистики в Харькове, Киеве. Одессе тем не менее, они создали благоприятные условия для последующих востоковедческих исследования в Украине. Литература Андреев В. Границы исторического мира, государств и городов в их последовательном развитии I I УИ. - 1874. - №4. - С. 133 - 163. Байков М. О счётных системах I I Речи, произнесённые в торжественном ^брании Харьковского университета 30 августа 1824 г. - X ., 1824. - С . 1 - 20. . Березин И.Н. Мусульманская религия в отношении образованности II Я в с т в е н н ы е записки. - 1855 - Т. 98 - С. 1 - 40; 81 - 108. и,,Блау О. Восточные монеты и другие предметы музея из Самарканда / / ЗО О И Д - j 8 7 9 - Т . 1 1 . - С 321 -3 2 2 . I Г Ь р у и Ф. О дипломатических сношениях египетского султана Бибарса с ЛоТоордыНСкиим ханом Берке I I ЗООИД. - 1867 - Т . 6. - С. 612 - 622. Международный центр хазаров ■рский альманах if 6 Харьков. 2007 Брун Ф. Одесское общество истории и древностей, его записки I археологические собрания. - Одесса: Тип. П. Францова, 1870. - 35 с. И \| Бубенок О. Б. К вопросу о причинах веротерпимости в Хазарии / / Хазаог I альманах. - К. - Харьков, 2004. - Т . 1. - С . 25 - 33. ^ I Бузескул В.П. Всеобщая история и её представители в России в X IX - начало v в - Л.: Изд-во АН ССС Р, 1929. - 4 .1 . - 2 18 с * Ващенко-Захарченко М. Характер развития математических наук у различи древних и новых народов мира до X V в. // УИ. - 1882. - №1. - С. 21-48 Ващенко-Захарченко М.Е. История математики. Исторический очерк развит* геометрии. - К.: Тип. университета, 1883 - Т. 1. - X I . 684 с. Восток в общественно-политической мысли России (середина X IX в i - И Н И О Н АН ССС Р. 1990 - 5 8 с. Востоковедные центры в СС С Р - М.: Наука. Главная редакция восто чно й I литературы, 1988 - Вып. 1. (Азербайджан, Армения, Грузия, Украина). - 128 с. I Гассиев А. Коран, его происхождение и образование // Труды Киевской Духовной академии. - 1870. - №11. - С. 273 - 323, Голубовский П.В. Известия Ибн-Фодлана о руссах // УИ, - 1882. - №6 - С 1 I 30. Григорьев В.В. О куфических монетах, находимых в России и Прибалтийских странах // Григорьев В.В. Россия и Азия. Сборник исследований и статей по истории, этнографии и географии, написанных в разное время. - СПб., 1876. - С. 107 - 169. Грот Н.Я. Психология чувствований I I Известия историко-филологического института князя Безбородко в Нежине. - 1879 - Т. 4. - Вып. 2. - С. 1 - 4 1 0 . Данциг Б М. Ближний Восток в русской науке и литературе (Дооктябрьский период). - М Наука Главная редакция восточной литературы, 1973. - 4 34 с. Дегуров А.А. Критика истории и её защ ищение I I Речи, произнесённые в торжественном собрании Харьковского университета 30 августа 1808 г. - X., 1808 . - С. 3 2 - 4 7 Дегуров А.А. О возрождении наук и перевесе, который они дали Европе перед прочими частями света I I Речи, произнесённые в торжественном собрании Харьковского университета 17 января 1812 г — X , 1812. - С. 40 - 50. Дело о производстве археологических раскопок в местности, где находится древний Херсонис. - СГГА. - Ф 19. - On 1 - Д .Ю . - Л.89. Императорское Одесское общество истории и древностей - настоятелю, отцу Андрею (1879). Исторические анекдоты и избранные изречения известных людей / Издание Любови Кричевской. - X.: Тип. ун-та, 1826 - 107 с. История отечественного востоковедения до середины X IX века. - М Наука Главная редакция восточной литературы, 1990. - 4 3 5 с. История отечественного востоковедения с середины X IX века до 1917 года. - ^ Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1997. - 536 с. Календарь на лето Господне 1809. - X . . Тип. университета, 1809. - 1 2 7 с. Казем-Бек А.К. История ислама I I Русское слово. - 1860. - №2. — С. 119 — 153- , Каченовский Д. О современном состоянии политических наук на Западе ЕвроГ1Ь и в России. - X.: Тип. университета, 1862. - 172 с. 156 = = Ш Кеда М. К. Михайло Назарович Петров (1826-1887) та його внесок в !сторичну kV- Автореферат ...ка н д . ют. наук. - К., 2006. - 20 с. Ковал1вський А.П. Антолопя л1тератур Сходу. - X.: ХДУ, 1961. - 4 52 с. ^ Ч ^ ч к о в с к и й И.Ю. Очерки по истории русской арабистики - М .-Л.: АН ССС Р, 1950 её происхождении, существе и Т. 20. - С. 369 - 388 ___“ Кудрявцев А.Н. Мохаммеданская религия i тношении к религии христианской I I ЗНУ. - 1876. j - ин ^ ц (Архимандрит Израиль) Обозрение ложных религий: языческой, ново- е йской и магометанской. - X . : Тип. университета, 1849. - 143 с. Надлер В.К. Культурная жизнь арабов в первые века геджиры (622 - 1100) и ее выражение в поэзии и искусстве. - X.. Тип. университета. 1869. - 110 с. 9 Н аш а учебная литература: обозрение учебников по всеобщей истории / / Ж М Н П . _ 1868. - №3. - С. 955 - 967. Обозрение преподавания наук в Ришельевском лицее в течение 1842-1843 учебного года. - Одесса: В городской тип., 1842. - 2.0 с. ^ Ъ б о з р е н и е преподавания наук в Ришельевском лицее в течение 1843-1844 учебного года. - Одесса. В городской тип , 1843. - 16 с. Обозрение преподавания предметов в Харьковском университете на 1871-1872 учебный год. - X . : Тип. университета, 1871. - 2 9 с. I f Обозрение преподавания предметов в Харьковском университете на 1874-1875 учебный год. - X . : Тип. университета, 1874. - 3 1 с, ж ! Обозрение преподавания предметов в Харьковском университете на 1875-1876 учебный год. - X.: Тип. университета, 1875. - 31 с , Петров М.Н. Визионеры в истории. - ОР ЦНБ ХНУ. - Ед. хр. 501/с. - 51 л Петров М.Н. Мохаммед Происхождение ислама I I Петров М.Н. Из всемирной истории очерки - X., 1882. - С. 87 - 155. У Тортика А.А. Северо-Западная Хазария в контексте истории Восточной Европы (вторая половина VII - третья четверть X вв.). - X.: ХГАК, 2006. - 553 с. Ж .У с п е н с ки й Ф.И. [Рецензия] //Ж М Н П . - 1884. - №4. - С. 282 - 319. - Рец. на кн.: Розен В.Р, Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского. - СПб., 1883. Ж * Флоринский Т.Д. Новые книги по южнославянской истории I I УИ. - 1883. - №4. - С. 131 - 152 Фортинский Ф.Я. [Рецензия] I I УИ. - 1885. - №1. - С 1 - 17. - Рец. на кн.: Функе Учебник всеобщей истории. Средние века. - К.. 1884 Чувпило Л.А. Востоковедение в Харьковском университете (1805 - 1917 гг). - Диссертация, канд. ист. наук. - X . : Х Н У им. В.Н. Каразина, 2002. - 2 6 1 с. Чувпило Л.А. Зарождение востоковедения в Харьковском университете (1805 - и Хазарский альманах. - 2004. - ,Т. 3. - С. 186 - 203. р Шейх Мухаммад Аль-Газали. Нравственность мусульманина / Пер. с араб. А.И. I Крамов - К.: Ансар Фаундейшн, 2003. - 363 с. I Шульгин В. Курс всеобщей истории. История средних веков. - К.: Тип. ""•врситета , 1858. - IV, 230 с. Шульгин В. Курс истории средних веков. - Издание 8-е. - К.: Тип. университета, 081 -X X II I 256 с. Международный центр хизароы f e r . iaпах", том 6. Харьков. 2007 158 159 Reith. Der Orient / / Речи, произнесённые в торжественном собрании Харькове* I университета 25 декабря 1814 г. - X ., 1814. - С. 1 - 8. SUM M A RY S.l. Liman Kharkov The Middle Ages of Arabs: history and culture (experience of study in Ukrainian lands Russian empire in 1804 - first half of 1880s). The article dwells on the history of study of various Arab medievity problems by Ukrain scholars. The Two priority spheres of study are specified: the origins of Islam and histo" of Arab science, culture, education. In spite of predominantly critical attitude of Ukrain^ B.B. М айко П А М Я Т Н И К И V ll-X В В . С У Д А К С К О Г О Р А Й О Н А А Р К Р Ы М (Д О П О Л Н Е Н И Е К А Р Х Е О Л О Г И Ч Е С К О Й К А Р Т Е ) Ф Праболгарские памятники полуострова уже пять раз становились предметом пециальны х монографических исследований. Впервые, на основании раскопок и Теоретических разработок И И . Ляпушкина, П.Н. Шульца, раскопок и разведок was unconditional admission of the positive effect of Arab science and education medieval Europe, Those studies were prepared at three basic university centers'!! Kharkov, Odessa and Kiev. Among the persons who made the most substantial contribution to the study of various Arabistic problems were V.V.Grigoryev (Arab coinage) M.N. Petrov (person of Mohammad and the origin of Islam); V .K Nadler (culture of early medieval Arabs), M.E.Vashchenko-Zakharchenko (history of Arab mathematics) С ПИС ОК СОКРАЩ ЕНИЙ: Ж М Н П - Ж урнал Министерства Народного просвещения З Н У - Записки Новороссийского университета ЗО О И Д - Записки Одесского общества истории и древностей ОР ЦНБ Х Н У - Отдел рукописей Харьковского национального университета им В.Н. Каразина СГГА - Севастопольский Городской Государственный Архив УИ - Университетские известия. Arabists to the history of Islam and to the person of Mohammad, another dominant trend I I n Якобсона M.A. Фронджуло, они были обобщены в кандидатской диссертации ш ав -пгппН Ж ппа! aH m .ceinn n f tho nncitiwo n f ДгоК c i o n ™ I ggpaH O Ba, В Э Ж Н еЙ Ш И е ПОЛО Ж вНИЯ КОТОРОЙ б Ы Л И ОПубЛИ КО В Э Н Ы В 1981 Г В В И Д е обширной статьи [Баранов 1981, с, 57-81] и дополнены автором в соответствующем разделе коллективного труда «Археология Украинской ССР» [Баранов 1986, с 245- 248] Тогда ж е о существовании Крымского варианта салтово-маяцкой культуры впервые заявила С.А. Плетнева [Плетнева 1981, с, 64-65]. Только в 1990 г. вышла монография И.А. Баранова [Баранов ’1990], которая подвела итог более чем 50- летним исследованиям праболгарских памятников полуострова. Сведения, приведенные там остаются актуальными и до сегодняшнего дня. Самый последний свод салтовских памятников полуострова приведен в докторской диссертации этого ученого 1994 г. К сожалению, до сегодняшнего дня, монографически он не издан Собственную характеристику Крымского варианта салтово-маяцкой культуры в виде отдельного сюжета, представила недавно и С.А. Ппетнева [Плетнева 2000, с. 151- 170]. Последний раз эти памятники были повторно обобщены А,И. Айбабиным [Айбабин 1999. с 171-225; Айбабин 2003, с, 55 -59 ] За последние годы накоплен значительный матер1ал, позволяющий дополнить и список памятников, и практически все стороны жизнедеятельности оставившего их населения В данной работе сделана попытка рассмотрения всех известных на сегодня праболгарских объектов современного Судакского района АР Крым. Составление подобного свода археологических памятников по регионам Украины уже предпринималась в отечественной археологии, в том числе и относительно памятников Харьковской области [Шрамко, Михеев, Грубник-Буйнова 1977]. Впервые раннесредневековые памятники Судакского района стали известны ®Це в довоенные годы. В 1926 г. Феодосийский краеведческий музей во главе с “ С Барсамовым, вместе с сотрудником Эрмитажа С .М . Гайдиным проводили •Д о логические разведки охватившие район Судака, Кутлака, Ай-Сереза ^психора, Чабан-Куле, Ускюта, Туака, Кучук-Узеня, а так же Отузский район. ]к™нно тогда в урочище Чабан-Купе впервые зафиксированы остатки 8 гончарных Т ^ й . исследованных впоследствии А.Л. Якобсоном. Однако сколько-нибудь ^Облетворителького отчета об этих разведках не сохранилось, акт обследования с/ цас практически недоступен исследователям. Краткие сведения о разведках ф^Дневекозых поселений можно почерпнуть из неопубликованной работы — — .Бабенчикова [Бабенчиков, 1953]. Международный центр хазаро

Арабское средневековье: история и культура (опыт исследования в украинских землях Российской империи в 1804 - первой половине 1880-х гг.)

Institution

Similar Items