Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности

В статье рассматривается группа памятников, заимствованных древнерусской литературой из древнееврейской книжности благодаря переводной и культурно-просветительской деятельности ученых-книжников. Предметом внимания становятся исторические условия и обстоятельства славяно-еврейских контактов, гебраизм...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2016
1. Verfasser:	Бондарь, К.В.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України 2016
Schriftenreihe:	Хазарский альманах
Schlagworte:	Статьи и публикации
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171766
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности / К.В. Бондарь // Хазарский альманах. — 2016. — Т. 14. — С. 38-64. — Бібліогр.: 75 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-171766
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1717662020-10-05T01:25:50Z Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности Бондарь, К.В. Статьи и публикации В статье рассматривается группа памятников, заимствованных древнерусской литературой из древнееврейской книжности благодаря переводной и культурно-просветительской деятельности ученых-книжников. Предметом внимания становятся исторические условия и обстоятельства славяно-еврейских контактов, гебраизмы, а также лингвистические, текстологические, структурно-композиционные особенности произведений о царе Соломоне, принадлежащих к данной группе текстов. Обсуждается эдиционный аспект истории памятников. У статті розглядається група пам'яток, запозичених давньоруською літературою з давньоєврейської книжності завдяки перекладній і культурно-просвітницькій діяльності вчених-книжників. Предметом уваги стають історичні умови й обставини слов'яно-єврейських контактів, гебраїзми, а також лінгвістичні, текстологічні, структурно-композиційні особливості творів про царя Соломона, що належать до цієї групи текстів. Обговорюється едиційний аспект історії пам'яток. The article deals with a group of monuments of Old Russian literature borrowed from the Hebrew literacy through translation, cultural and educational activities of scholars-scribes. The subject of attention is historic conditions and circumstances of the Slavic-Jewish contacts and Hebraic forms, as well as linguistic, textual, structural and compositional features of King Solomon stories belonging to this group of texts. Editing aspect of the history of this monuments is also discussed. 2016 Article Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности / К.В. Бондарь // Хазарский альманах. — 2016. — Т. 14. — С. 38-64. — Бібліогр.: 75 назв. — рос. XXXX-0128 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171766 ru Хазарский альманах Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Статьи и публикации Статьи и публикации
spellingShingle	Статьи и публикации Статьи и публикации Бондарь, К.В. Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности Хазарский альманах
description	В статье рассматривается группа памятников, заимствованных древнерусской литературой из древнееврейской книжности благодаря переводной и культурно-просветительской деятельности ученых-книжников. Предметом внимания становятся исторические условия и обстоятельства славяно-еврейских контактов, гебраизмы, а также лингвистические, текстологические, структурно-композиционные особенности произведений о царе Соломоне, принадлежащих к данной группе текстов. Обсуждается эдиционный аспект истории памятников.
format	Article
author	Бондарь, К.В.
author_facet	Бондарь, К.В.
author_sort	Бондарь, К.В.
title	Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности
title_short	Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности
title_full	Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности
title_fullStr	Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности
title_full_unstemmed	Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности
title_sort	из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности
publisher	Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України
publishDate	2016
topic_facet	Статьи и публикации
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171766
citation_txt	Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности / К.В. Бондарь // Хазарский альманах. — 2016. — Т. 14. — С. 38-64. — Бібліогр.: 75 назв. — рос.
series	Хазарский альманах
work_keys_str_mv	AT bondarʹkv iznablûdenijnadtekstamislavânoevrejskojknižnosti
first_indexed	2025-07-15T07:40:44Z
last_indexed	2025-07-15T07:40:44Z
_version_	1837697854701830144
fulltext	К. В. Бондарь ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ НАД ТЕКСТАМИ СЛАВЯНО-ЕВРЕЙСКОЙ КНИЖНОСТИ1 Памяти А. А. Тортики Корпус текстов славяно-еврейской книжности, известный в науке начиная со второй половины XIX в. и с тех пор остающийся предме- том актуальных дискуссий источниковедов и текстологов, как слави- стов, так и семитологов (см., например, сборник [Кенааниты…, 2014]), обязан своим происхождением ученой прослойке книжников. Напомним, что данные литературные памятники появились вслед- ствие многоаспектных связей древнерусской и еврейской культур в восточноевропейских ареалах их бытования – киевском (в землях Киевской Руси, XI–XII вв.), галицко-волынском (XII–XIII вв.) и литов- ско-белорусском (XIV–XVI вв.). С одной стороны, происходили не- посредственные, этнокультурные контакты, отразившиеся в фольк- лорных текстах и народных обрядах, с другой – возникали контакты опосредованные, вызванные полемикой с иудаизмом, взаимным интересом книжников, рецепцией и трансформацией еврейского наследия в древнерусской книжности. Эти последние обусловили переводы с еврейского на Руси, обработку еврейских сюжетов и мотивов, заимствованных через посредство греческого языка, в произведениях древнерусской литературы. Можно согласиться с А. А. Алексеевым, предлагающим следую- щую классификацию памятников, переведенных с древнееврейско- го, в древнерусской письменности: 1 Статья подготовлена в рамках исследовательского проекта «Евреи России в позднее средневековье» в Центре изучения еврейской диаспоры им. Гольд- штейна-Горена Тель-Авивского университета. К. В. Бондарь 39 1. Библейские книги: а) ранний перевод Книги Есфирь (более 20 списков начиная с XIV в.); б) Песнь Песней по единственному списку XVI в. из Музейного собрания РГБ; в) девять книг по единст- венному Виленскому списку XVI в. (Иов, Руфь, Песнь Песней, Екк- лесиаст, Плач Иеремии, Есфирь, Псалтырь, Притчи Соломоновы, Даниил); г) еврейские глоссы на полях восточнославянских списков Пятикнижия XIV–XVI вв.; 2. Исторические сочинения: фрагменты книги «Иосиппон» в со- ставе Повести временных лет, Еллинского и Римского летописца, Академического Хронографа; 3. Апокрифы: а) «Исход Моисея» в составе Толковой Палеи и сборников смешанного состава; б) некоторые апокрифы о Давиде в сборниках и списках Псалтыри; в) Соломонов цикл в составе Тол- ковой Палеи и сборников смешанного состава; г) «Слово Зорова- веля» в сборнике XVI в. 4. Литургические памятники: Псалтырь Федора («Псалтырь жи- довствующих») в двух списках XV в. 5. Философские и естественнонаучные трактаты: а) Логика (Ло- гическая терминология) Маймонида; б) Логика и Метафизика (На- мерения философов) Аль-Газали; в) Тайная Тайных; г) Шестокрыл; Лунник (Космография) [Алексеев, 1993а, с. 10]. Дискуссию вызывает вопрос о принадлежности к этому кругу раннего, киевского времени, перевода Есфири [Алексеев, 1987, 1993б, 2003; Кулик, 1995; Lunt, Taube, 1988, 1998], апокрифов о Да- виде и Соломоне; что же до переводов фрагментов «Иосиппона», то под сомнение берется их древность. Для ряда текстов, сохра- нившихся только в славянской традиции, утрачен их еврейский оригинал, и славянский перевод выступает единственным свидете- лем истории памятника (Откровение Авраама, апокрифы о сотво- рении мира и человека и др.). Ученые не сразу пришли к мысли о связи данных текстов. Не- смотря на то что некоторые из них (например, Есфирь, апокрифы, Псалтырь Федора) были известны великим русским славистам – А. Х. Востокову, Н. С. Тихонравову, А. Н. Пыпину, А. И. Соболев- скому, М. Н. Сперанскому и другим, в классической науке сложи- лось неполное представление о характере и масштабах еврейско- славянских контактов; они представлялись, с одной стороны, как “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 40 следствие движения «жидовствующих», с другой – как локальное позднесредневековое явление [Востоков, 1842; Пыпин, 1857; Со- болевский, 1903; Тихонравов, 1898]. Только в середине – второй половине ХХ в., с введением в научный оборот новых произведе- ний и переосмыслением фактов истории Восточной Европы и Древ- ней Руси, с развитием иудаики, в работах А. Я. Борисова, Н. А. Ме- щерского, А. А. Алексеева, А. Архипова, В. Н. Топорова и других [Бо- рисов, 1987; Алексеев, 1987, 1993б; Alexeev, 2001; Архипов, 1982, 1995; Мещерский, 1956а, 1956б, 1958, 1978; Топоров, 1995] посте- пенно утвердилась мысль о круге памятников, являющихся предме- том «еврейско-русской текстологии» [Топоров, 1995]. Российские ученые не одиноки в такой трактовке: наряду с российской – по пре- имуществу петербургской – школой существенную роль в современ- ной иудео-славике играет иерусалимская школа (М. Таубе, А. Кулик). Бывшие первоначально объектом компаративистского изучения, в наше время памятники славяно-еврейской книжности исследуют- ся в первую очередь текстологически и, что особенно важно, ком- плексно, в совокупности историко-филологических методов. Среди исходных допущений такого комплексного изучения есть следующее: рецепция сюжетов, образов и целых текстов в древне- русской литературе предполагает некую ситуацию «встречи» или, точнее, «общения» заинтересованных сторон – славянских книжни- ков и их еврейских коллег, не всегда буквальную, но, что более ве- роятно, опосредованную, в пространстве письменной культуры. В самом деле, отмечается «живой интерес» и «увлеченность куль- туры Киевской Руси иудейской тематикой» [Чекин, 1994, с. 35], а также «интенсивность и плодотворность» «русско-еврейских ли- тературно-текстовых связей» [Топоров, 1995, с. 356]. При этом уча- стники этих связей не просто удалены от нас во времени, но во многом закрыты, загадочны и непонятны, поскольку «история евре- ев на территории средневековой Руси – горстка разрозненных и туманных известий» [Чекин, 1994, с. 40]. Фигура «книжника», твор- ца и носителя древнерусской культуры, доступна лишь в реконст- рукции, и даже дошедшие до нас имена писателей, переводчиков, переписчиков и компиляторов продолжают хранить многие тайны их владельцев. Прежде чем обратиться к наблюдениям над имеющимися в на- шем распоряжении текстами, стоит задуматься, что знал древне- К. В. Бондарь 41 русский книжник о евреях и еврейском письменном наследии, как формировались его представления о нем и как они влияли на его работу. Знания древнерусского книжника составляли его «Summa Ju- daica» [Топоров, 1995, c. 351], т. е. включали священные тексты, общие для христианского и иудейского канонов, а также неканони- ческие произведения, сочинения «исторического» содержания и по- лемические трактаты, хождения-паломничества в Святую Землю и переводные повести. Большинство упоминаний «евреев» («жидов», «иудеев», «сынов Израиля») в древнерусских источниках относится именно к евреям Библии, а история евреев, как она там показана, могла играть важнейшую роль в древнерусских (и вообще христи- анских) исторических представлениях [Чекин, 1994, с. 35]. Христиа- не осознавали преемственность с иудаизмом в своей литургии, мо- литве и ритуальных трапезах. Книжники могли владеть древнеев- рейским языком, что позволяло им делать переводы, использовать еврейскую лексику в языке древнерусской тайнописи; в их сознании древнееврейский язык был особо отмечен, и обращение к нему в тайных языках свидетельствует о его престиже и сакральности [Топоров, 1995, с. 350]. Литературные факты позволяют нам прикоснуться к противоре- чивому эмоциональному миру древнерусского книжника: здесь и риторическая заостренность, и удивление перед «неожиданной слепотой» иудаизма («Слово о законе и благодати»; повествование «Толковой Палеи», в котором библейские события выступают ма- териалом для «увещеваний жидовина» и раскрытия символическо- го значения ветхозаветных событий как прообраза новозаветных) [Рогачевская, 1993, с. 286]), и настороженность (рассказ о Никите Затворнике в послании Поликарпа Акиндину из «Киево-Печерского Патерика»: «своеобразный характер бесовского обольщения, со- стоявшего в отличном знании и почитании Ветхого Завета и пре- небрежении Новым» [Гаркави, 1881, с. 78]), и интуитивное приня- тие элементов еврейского мировосприятия («бродячий сюжет» и смысл притчи о хромом и слепом в интерпретации Кирилла Туров- ского [Горський, 1995]; символ «Софии-Премудрости», который появился в славянской книжной культуре благодаря Константину Философу и одним из источников которого является важный кон- цепт еврейской культуры – хохма), и, наконец, полемический накал “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 42 (герой «Жития Константина» – полемист в споре с еврейскими мудрецами, такой же, впрочем, как герой первого восточнославян- ского жития – «Жития Феодосия»). Последнее сравнение требует оговорки: не совсем ясно, в какой мере Нестор следовал реально- сти, а в какой руководствовался литературным этикетом [Чекин, 1994, с. 39]. Можно предполагать, что в сознании древнего книжника еврей- ское наследие играло свою роль вне связи с физическим присутст- вием евреев в Киевской Руси. Ведь библейская история – не толь- ко начальный период, но и архетип всех христианских историй, в которых раскрываются ее символические смыслы, например, «царь Соломон – и архетипический мудрец, и первостроитель, на которого летописцы равняют и Ярослава Мудрого, и Андрея Бого- любского, и даже архетипический женолюбец, каковым был до кре- щения Владимир Святославич» [Чекин, 1994, с. 35]. К фигуре царя Соломона в древнерусской книжности и сюжетам, связанным с ним, мы еще вернемся. Что касается лингвистических (лексических и морфологических) свидетельств еврейско-славянских контактов, семитизмы-гебраиз- мы проникали в лексический состав древнерусского языка, как пра- вило, через посредство греческого. Среди них отмечаются и кальки (например – Библия), и адаптированные транслитерации (напри- мер – суббота, Пасха), прочно вошедшие в словарь. Можно ска- зать, что благодаря культурной традиции эти слова не восприни- маются сегодня как экзотические. В церковнославянских текстах Евангелий встречаются непереведенные синтагмы, сопровождаю- щиеся переводом: «Или, Или! лама савахфани?» т. е.: «Боже мой, Боже мой! для чего ты меня оставил?» (Мф. 27:46). Известно, что Евангелие от Матфея первоначально написано на древнееврей- ском, но указанная синтагма сохранилась и в греческом переводе. Иначе обстоит дело с языковыми приметами еврейских ориги- налов, отмеченными в кругу памятников, для которых утверждается или предполагается перевод непосредственно с древнееврейского. Едва ли не ключевым аргументом в пользу прямого перевода с древнееврейского являются гебраизмы, тем более, если доступен сохранившийся текст источника. Обнаружены гебраизмы и в тек- стах, сохранившихся только в древнерусских переводах, но суще- ствовавших некогда по-гречески, на сирийском, арамейском и дру- К. В. Бондарь 43 гих древних языках. В этих случаях возможна реконструкция утра- ченного подлинника. Первой специальной работой, посвященной гебраизмам, явля- ется диссертация А. А. Архипова [Архипов, 1982], исследующая разные группы языковых явлений – лексические, морфологические и синтаксические – в позднем переводе библейской Книги Даниила по Виленскому списку и в древнерусской тайнописи. Наблюдения показывают наличие в памятниках славяно- еврейской книжности следующих форм: Географическое понятие въ воньрамъ, в понорам (конъектура – по горам) (Исход Моисея, Откровение Авраама) – не что иное, как еврейское название Месопотамии padan aram; земля почторска – Верхний Египет (евр. patros) (Откровение Авраама). Иногда геб- раизм тавтологичен: сhчива измала (евр. izmel’ «ножь», «скаль- пель») (Откровение Авраама), ноготь птичь малъ во имя ша- миръ; царица южьска иноплеменница именемъ малкатъшка (Со- ломонов цикл); ширъ гашим (вм. гаширим) аширли шломо, рекше песни песнем иже к Соломону (Песнь Песней по Музейному спи- ску). Лексема шамиръ – один из самых известных гебраизмов. А. Н. Ве- селовский объяснял ее как глоссу под влиянием «жидовствующих» [Веселовский, 1872], но она уже присутствует в старейшем списке повестей о Соломоне начала XV в., а понять смысл конструкции помогает еврейский контекст: ноготь птичь – переводческий пле- оназм: евр. ziporen «ноготь» – того же корня, что и zipor «птица». Древнерусский переводчик сохранил экзотизм шамиръ, так и ос- тавшийся hapax legomenon, без перевода, снабдив его русским эк- вивалентом, который тоже восходит к еврейскому архетипу. Имя «царицы южьской» (Савской) – малкатъшка – представляет собой искаженное еврейское малькат шева, т. е. «царица Савы». В «Ло- гике» Маймонида А. И. Соболевский обнаружил слово тимсах (др.-евр. тимсах «крокодил») [Соболевский, 1903, с. 407–408]. В одном из сборников XIII в. встречается имя Машиаак (евр. Машиах «помазанник Божий») [Русская литература]; в «Житии Феодосия Печерского» – слово земарная (евр. zamar «петь», «иг- рать на музыкальном инструменте») [Топоров, 1995, с. 348]. В так называемой Псалтыри жидовствующих оставлены без перевода названия некоторых ангельских чинов [Архипов, 1982, с. 7]. “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 44 Гебраизмами следует считать также факты передачи имен соб- ственных в их еврейском фонетическом облике: Ерушалаим, и грамматических категориях: грhхъ съгрhшила ерушалаимъ (Плач Иеремии по Виленскому списку, 1:8) – на древнееврейском города и страны женского рода. Следует отметить, что в большинстве случаев известные имена собственные употребляются в их грече- ском облике – Иерусалим, Соломон, тогда как менее распростра- ненные сохраняют еврейское написание – Шилоахъ (при ц.-сл. Си- лоамъ), Гошhнъ (пр ц.-сл. Гесемъ) (Пленение Иерусалиму третье, Титово, из Академического Хронографа, восходит к «Иосиппону»), Дарь вешь (<Дарий), Корешь (<Киръ) (Книга Даниила по Виленско- му списку, последнее см. также в Слове Зоровавеля); Ахасъверосъ (<Артаксеркс), Одъ/Удъ (евр. Hodu) – Индия, Хус/Кушь (евр. Kuš) – Эфиопия, Сусан-град (евр. Ṧušan) – Сузы (ранний перевод книги Есфирь). В Слове Зоровавеля император Тит назван цесарь халдhиски (в еврейских источниках Aram, «Халдея, Вавилония» и Romi, «Рим» часто путаются из-за близости написания). Хронологическая запись в Сийском Евангелии 1338 г. использу- ет еврейский календарный счет («месяца марта жидовьска ниса- на»), то же явление отмечено и в Есфири: месяць десятыи глаголю- щийся тевефь по-жидовскому, а по-греческому декабрь (Есф. 2:16); месяц нисанъ, глаголющийся апрель (Есф. 3:7); сиван, рекомыи июнь (Есф. 8:9) [Мещерский, 1956а, с. 208]. Говоря о терминологии, следует указать, что А. И. Соболевский находит в «Логике» обозначения субъекта и предиката, носе и насу («по-еврhскіи носе, а по-словенски держитель, по-еврhскіи насу, а по-словенски одержимый»), в «Шестокрыле» и «Тайной Тай- ных» – еврейские названия знаков Зодиака [Соболевский, 1903, с. 403, 418]. По А. А. Архипову, большинство тайнописных терминов заимст- вованы из еврейского языка, а именно: фіоть, хвиоть – искажение евр. otiyyot «буквы» [Архипов, 1982, с. 13–15]. В еврейской тради- ции данный термин обозначал прием тайночтения, при котором в толкуемом тексте первой букве алфавита соответствовала послед- няя, второй – предпоследняя и т. д. Этим же принципом руково- дствуется «простая литорея» древнерусской тайнописи; икубана – искаженное древнееврейское kawwana «намерение, настрой», первоначально – внутренний смысл молитвы, позднее – игра букв К. В. Бондарь 45 и слов; еффафа – слово заимствовано из евангельского рассказа Мк. 7:34 об исцелении глухого и косноязычного, где оно само ос- тавлено без перевода и глоссировано «отверзись». Подобно тому как это слово было молитвой о даровании слуха и речи, так и нев- нятица тайнописи проясняется ее ключом. По данным Ричарда Джемса, автора Словаря начала XVII в., русская калька этого слова отверница обозначала у русских людей тайные языки; тарабар- ская грамота, тары-бары – связь с лексемами «раздабары», «раздабаривать», построенными по модели «раз-говоры», «раз- говаривать», где в качестве второго элемента выступает еврейский глагол ledaber, diber «говорить». Термин нередко относится к тай- ной речи евреев-торговцев [Архипов, 1982; Топоров, 1995]. Функция тайнописи состояла в повышении сакрального достоин- ства текста, поэтому чаще всего она встречалась на его границах – во вкладных записях, молитвах писцов, титулатуре. Использование еврейского языка предполагает повышение сакральности, таинст- венности, значения текста (ср. тайнопись в заговорах, профессио- нальных языках, языке русского масонства). Наконец, отметим чрезвычайно интересное, но пока малоизу- ченное явление: глоссы на полях восточнославянских списков Пя- тикнижия XIV–XV вв., которые толкуют церковнославянский текст либо транслитерацией соответствующих еврейских конструкций (азъ есмь сыи – егее ашеръ егее), либо пояснением реалий (от чермнаго моря – от суфескаго (евр. Ям суф, «Красное море»), ли- бо отсылкой к раввинистической традиции (къ царю едему – рим- скому (отождествление Эдома и Рима свойственно средневековой талмудической письменности) [Алексеев, 1999, с. 182–183]. Зеркально противоположное явление – славянские глоссы у ев- рейских экзегетов – отмечал еще в XIX в. А. Я. Гаркави [Гаркави, 1865], а в недавнее время Р. О. Якобсон, который указывал на «по- вышенный престиж чешского (в данном случае, в еврейской тради- ции – ханаанского) языка и ареала в среднеевропейском укладе иудаизма эпохи крестовых походов» [Якобсон, 1985, с. 46]. Большинство упомянутых здесь форм не вошли в основной фонд русского языка, встречаются крайне редко или вообще одно- кратно, порой трудны для объяснения, однако они служат марке- рами, имеют значение диагностических признаков и встречаются в диагностических контекстах славяно-еврейских контактов. “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 46 В качестве примера комплексного изучения памятников славяно- еврейской книжности рассмотрим цикл повестей о царе Соломоне, дающий богатый материал для наблюдений и выводов по поводу генезиса и функционирования этой книжности. История рукописно- го бытования повестей о Соломоне начинается одновременно с историей жанра Полной Хронографической Палеи и прекращается вместе с уходом последней из литературной традиции. В течение примерно полутора веков Соломонов цикл активно обращался в книжной среде, текст повестей видоизменялся. Не оставалась не- изменной и поэтика палейного жанра. Повести цикла сохранились в списках Палеи конца XIV (или пер- вых лет XV) – середины XVI в. Встречаются они и в энциклопеди- ческих четьих сборниках – отдельном жанре, который появился не ранее XV в. и обслуживал потребность в келейном чтении. В настоящее время существует гипотеза, что Соломонов цикл обя- зан своим происхождением ученой среде древнейшей, доашкеназ- ской, еврейской общины Восточной Европы, связанной с вавилонской законоучительной школой [Алексеев, 1987, 1999, 2006; Alexeev, 2001; Бондарь, 2011]. Практически все источники повестей уходят своими корнями в вавилонскую агаду, где они находятся в трактатах Тал- муда и мидрашах; на Руси же был осуществлен целенаправленный подбор и единообразное оформление текстов; в их составе обна- руживаются гебраизмы [Alexeev, 2001; Бондарь, 2011]. В полном или приблизительно полном составе цикл известен в двенадцати списках раннего периода, из которых укажем важней- шие в хронологической последовательности: 1) старейший – Палея из собрания Е. В. Барсова (ГИМ № 619) начала XV в. (далее – Барс.); 2) очень близкая к предыдущей Па- лея из собрания М. П. Погодина (РНБ № 1435) («Повесть о Китов- расе» в ней вырезана, далее – Погод.); 3) Палея с прибавлением статей из естествознания, собрание Троице-Сергиевой лавры (РГБ № 729), XV в. (далее – ТСЛ); 4) Палея 1477 г. из собрания Москов- ской Синодальной библиотеки (ГИМ № 210) (по этой рукописи Н. С. Тихонравовым изданы повести о Китоврасе и двуглавом че- ловеке, далее – Син.); 5) Палея 1494 г. из собрания Румянцевского музея (РГБ № 453 (по этой рукописи А. Н. Пыпиным издана часть повестей цикла, далее – Рум.); 6) Палея 1517 г. из собрания В. М. Ундольского (РГБ № 719) (по составу и оформлению весьма К. В. Бондарь 47 сходна с предыдущей, далее – Унд.); 7) Сборник начала XVI в. из собрания Д. В. Пискарева РГБ № 143 (далее – Писк.); 8) Крехов- ская Палея XVI в. (повести о Соломоне по этой рукописи изданы И. Я. Франко, далее – Крех.); 9) Палея XVI в. из собрания графа А. С. Уварова (ГИМ № 1304), содержащая Суды Соломона (далее – Увар.). Двумя полярными точками на этом пути представляются списки Барс. как древнейший и Увар. как наиболее поздний и мо- дернизированный. Согласно Е. Г. Водолазкину, апокрифы Соломонова цикла попа- ли в Барс. как «черновик Полной Палеи» и вошли в основной текст всех последующих списков Полной Хронографической Палеи [Во- долазкин, 2007]. Соломонов цикл появляется как раз на стыке по- вествования Толковой и Хронографической Палей; царство Соло- мона, изложенное в Хронографической Палее как единство биб- лейского и апокрифического нарративов, имеет скорее не толкова- тельный, а беллетристически-назидательный смысл. В этом контексте важно, что некоторая часть списков цикла пред- ставлена в энциклопедических четьих сборниках (РГБ, ТСЛ № 256; РГБ, Писк. № 143; сборники Ефросина из Кирилло-Белозерского собрания РНБ). В них отразились идейные и литературные явле- ния, характерные для второй половины XV в.: рост интереса ко всем видам знаний, античным и апокрифическим сюжетам. Наиболее близким к списку Барс., взятому за основу для тексто- логического изучения цикла, является список Погод., и они состав- ляют устойчивую группу. Примыкает к ним группа ТСЛ № 729, КБ № 11/1088 и Писк. Последняя занимает промежуточное поло- жение между первой («репрезентативной») и группой списков Рум., Унд., Крех., Син. Еще одна пара – Увар. и ТСЛ № 256, которые, с одной стороны, отличаются резко оригинальным текстом, с дру- гой – имеют общие чтения с первой и третьей группами. Схемати- чески взаимоотношения между группами списков можно предста- вить следующим образом: 1) Барс., Погод. ↔ 2) ТСЛ 729, Писк., КБ № 11/1088 ↔ 3) Рум., Унд., Крех., Син. 4) � Увар., ТСЛ 256 � “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 48 Текстологически большинство списков представляют одну ре- дакцию, но можно говорить о группировке списков по близости или дальности в пределах одной редакции. Отмеченная особенность присуща циклу в целом; в пределах текста отдельных новелл мож- но говорить о редакциях. Это относится, например, к «Повести о Китоврасе», «О смысле женском». С точки зрения структуры Соломонов цикл создается Судами Соломона вместе с «Повестью о Китоврасе». Списки содержат Су- ды в различной последовательности и полноте. С наибольшей полнотой сохранилась повесть «О двуглавом че- ловеке» (10 списков); в девяти списках читаются повести о царице Савской, о трех путниках, о смысле женском, о богаче и пасынке, о царе Адариане. Отсутствуют в двух и трех соответственно из об- следованных списков повести о наследстве трех братьев и о Ки- товрасе. Наконец, с наименьшей полнотой отмечаются первая и последняя повести цикла: о строителях фараона и о похищенной царевне (в шести и семи списках). Среди стабильных рукописей, т. е. с достаточной четкостью и последовательностью передающих композицию цикла, следует назвать Барс., Погод., Рум., Унд., Крех., оба списка ТСЛ. В Увар., Писк., сборниках Ефросина есть пропуски. Но и в содержании самих повестей по спискам можно заметить разнообразие: ряд рукописей передают текст с лакунами, особенно это касается Писк., ТСЛ № 729, Рум., Унд., Крех. Наряду с непол- нотой текста, этим же спискам (а также Увар. и ТСЛ № 256) свойст- венны распространения, вставки и индивидуальные чтения. Наблюдения над окружением цикла показывают следующее: в Палее нашему циклу предшествует изложение истории царства Давида и Соломона по Библии (в ТСЛ № 729 и родственном ему КБ № 68/1145, к этому добавляются статьи из Физиолога); после него следует рассказ о чаше Соломона и сведения из Георгия Амартола и русской летописи. В сборниках смешанного состава встречается необычное сопровождение: у Ефросина, например, Со- ломонов цикл находится после рассказа о сотворении мира, а про- должают изложение статьи из Физиолога. Лингвистические наблюдения над списком Барс. показывают преобладание в нем севернорусских диалектных черт, например, цеканья (издалеца, рhць, мудрецемъ, хитрецемъ, вдовицинh, гос- подичиць, притцами), впрочем, есть более редкие факты чеканья, К. В. Бондарь 49 как раз там, где разночтения показывают артикуляцию [ц]: мечь (мець – Крех.), очьта (оцта – все списки). Старейший список де- монстрирует в основном неполногласие: жрела, жребии, червии, врази; тем более контрастными выглядят единичные примеры пол- ногласия: болозh при благо, блазh других списков; голову (главу). Список Барс. близок старославянской фонетической системе в пе- редаче фонемы [щ]: нощныа при наличии варианта ночны", в до- вольно последовательной фиксации результатов переходного смягчения: на друзh, китовраше; однако при этом может встре- титься послю вм. пошлю. Явление протезы данному списку неиз- вестно (осла при наличии в других списках коррелятной словофор- мы восла). Морфологически старейший список удерживает некоторые ар- хаичные формы: двойственное число (тhма козлома, поедаета), супин (работатъ, питъ, искушатъ), плюсквамперфект (бhхъ ка- залъ), редкие предлоги (уне), старое обозначение принадлежности (фараонь, соломонь), указательные местоимения (и при наличии в списках его). В языке повестей фиксируются лексические восточнославяниз- мы типа хлевина и черевіи. Вообще, в Барс. и родственных ему списках, в основном в Судах, встречаются русизмы при наличии пар-старославянизмов по остальным спискам: порты-ризы, паро- бка-раба, жюковина-прьстень, т#жю-судбе, сыну-ч#до, господи- чиць-властелин. В «Повести о Китоврасе», наоборот, преобладает старославянский лексический элемент (успе при наличии уснув). Список Барс. и его группа почти не знают поновлений, предпочи- тают более темные чтения: голом# (немного – Увар.), ожирилс# (оживилс# – др. списки), ложе мьскы (нож земьскы – Увар.), мовь кражму (красну, скражду – др. списки). В ряде случаев здесь чита- ется более подходящая контексту фраза: сhно жати течет вм. сеножать сечет; ужившю половину днеи вм. ужившю половину детеи и т. д. Наиболее индивидуализированный текст содержится в списке Писк. (поспати – опочинути; юшьска – савска). С распространением цикла по спискам происходят изменения в лексическом и фонетическом облике гебраизмов, например, син- тагма ноготь птиць малъ (Барс.) в более поздних списках прини- мает облик ногъ птичь малъ (ТСЛ № 729), неготь птиць (Рум.), ноготь птица (КБ 11/1088), кокотъ птичь (Писк.). “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 50 В списке Увар. встречаются индивидуальные чтения – лексиче- ски (лhплии – лучшии, жюковину – прьстень, малкатъшка – сиве- лила) или морфологически (а вh не с(ы)на – а мы сице не сынове, два козла поhдаета – два козла поhдают). Текст может быть рас- пространен (трие мужи – доб. еврhистии; просити ц(а)р(е)вны за себе – доб. у фараона ц(а)р# егупетскаго). По-видимому, можно говорить об отдельной редакции в этом списке повести «О смысле женском». Приведем отрывок из нее: Барс. Увар. И положи (меч) на грудехъ мужю сво- ему и потре и по горлу мън#щи "ко остръ есть "ко заколеть и. он же с# въсхопи в борзh мн# "ко врази нhкотории Егда же прииде муж е# от труда и еже от вина уснув на постели своеи жена съ дрьзновением мысль свою въсприемши вземше же меч иже дал еи ц(а)рь на- ложи мужю своему на горло мн#ще и "ко остръ есть заколет его и влача сhмо и онамо хот#ше отрhзати главу и не успh ничто же очюти же с# муж е# встав въскорh мн#щи "ко врази нhкоторы Редакторская правка разворачивает и беллетризует повество- вание, добавляя новые детали. Следует полагать, что поиск апокрифов не был специальной це- лью создателя новой палейной редакции. Другое дело, что, попав в этот памятник, апокрифические тексты впоследствии осознавались как таковые, и от них пытались избавляться (один из примеров – вырезанные листы с фрагментами Соломонова цикла в рукописи РНБ Погод. № 1435). Таким образом, по мере эволюции жанра палеи наблюдаются и текстологические, и сюжетно-композиционные изменения повестей о Соломоне в сторону их русификации и сближения с оригиналь- ными древнерусскими произведениями. Следует поставить вопрос: наблюдается ли подобная закономерность в других памятниках славяно-еврейской книжности? Ответ на него возможен после пол- ного текстологического обследования этих памятников. Насколько продуктивным может быть сравнительно-типологи- ческое изучение образов в текстах славяно-еврейской книжности, видно на примере рассказа о постройке Иерусалимского храма в составе «Повести о Китоврасе» из Соломонова цикла. В этом рас- К. В. Бондарь 51 сказе царю помогает и в то же время противостоит ему сверхъес- тественное существо – Асмодей (в раввинистических источниках) или Китоврас (в древнерусских сказаниях). Сравнение Асмодея и Китовраса, как кажется, можно проводить по следующим критериям: источники (в каких текстах упоминают- ся); происхождение образа и имени; функции; черты характера и поведения; внешний облик. Асмодей (греческое произношение ев- рейского имени Ашмедай) встречается в еврейской литературе разных эпох и жанров: в апокрифах (книга Товита), трактатах Вави- лонского Талмуда (Псахим, Гиттин), поздних мидрашах (например, сборник «Оцар ха-мидрашим»), наконец, записках Вениамина из Туделы. О нем известно, что это – демоническое существо, «царь демонов» (ВТ, Гиттин 68а), не чуждый при этом изучению Торы. Таким образом, Асмодей встречается в древних и средневековых письменных источниках. Фигурирует он и в литературе Нового вре- мени, но как стилизованный персонаж. Образ Китовраса представлен как письменными, так и иконо- графическим источником начиная с XIV в. и позже. В книжности он находится в «дополнительном распределении» с Соломоном, т. е. как действующее лицо отмечен только в истории о постройке Хра- ма. Китоврас также изображен на Васильевских вратах Новгород- ского Софийского собора (1336 г.) в виде крылатого получеловека- полуконя, с маленькой коронованной фигуркой в руках. Его имя из- вестно из надписи на изображении [Чернецов, 1975]. Имя Ашмедай исследователи возводят к персидским источникам («имена ангелов пришли из Вавилона», – говорится в одном из тек- стов; можно предполагать подобное и об именах демонов). Так, в Зендавесте фигурирует демон Аешма, а дэв (даэва) – общее на- звание беса в иранских языках и зороастрийской мифологии [Аве- ринцев, 1990, с. 68–69]. О связи еврейских и иранских представле- ний о демонах свидетельствует, например, опасение перед четны- ми предметами и числами. Ассоциация четного с опасностью, а не- четного с положительной силой свойственна именно иранскому мировоззрению [Гафни, 2003, с. 158]. Ср. об Асмодее: «он назна- чен над всем четным» («над всеми парами») (ВТ, Псахим 110а). Австрийский ученый А. Каминка указывает на исторический источ- ник (или параллель?) рассказа об Асмодее – приведенный у Геро- дота эпизод персидской истории с заменой великого царя Камбиза “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 52 самозванцем Смердисом, или Шмердаем, некромантом и колдуном [Kaminka, 1922, р. 222]. От имени «Шмердай» исследователь и произ- водит имя талмудического демона. Действительно, в агадическом рассказе Асмодей становится самозваным Соломоном, а настоя- щий царь странствует в обличии нищего; по всей видимости, Асмо- дей – персидское заимствование в еврейской литературе. Имя «Китоврас» как будто с очевидностью указывает на грече- ский прототип – кентавра (κενταυροζ). Между тем греческое слово известно и мидрашам (qintorin в Берешит Раба, qintor в ед. числе, превращающееся затем в *qitor) [Krauss, 1899, s. 532]. Видоизме- нение «Кентаврос» – «Китоврас» могло произойти не без влияния еврейской транслитерации греческого термина, считает А. А. Алек- сеев [Алексеев, 1987]. Пример из источника XVII в.: киторас [КСДР]. Как имя коня, китоврас, как вариант – иппокитоврас, встречается в Азбуковнике [КСДР]; в сатирической литературе («Праздник ка- бацких ярыжек») так назван один из месяцев [КСДР]; слово встре- чается как нарицательное имя и при описании пушки [КСДР]. Функционально Китоврас тождествен Асмодею – помощнику и противнику. Оба они знают секрет волшебного средства – шамира, их объединяет дар прорицания и ясновидения. Как Асмодей, так и Китоврас обладают невероятной силой (Асмодей забрасывает Со- ломона на «четыреста фарсангов», Китоврас – «на край земли обетованныя»; Вениамин Тудельский сообщает, что Асмодей по- могал укладывать гигантские камни при постройке дворца в окре- стностях Баальбека) [Марголин, 1881, с. 64–65]. Мотив наказания как орудия небесной воли, столь явный в образе Асмодея, почти не выражен в действиях Китовраса, а одно важное свойство Асмодея Китоврасу совсем не передалось – враждебность браку и вредо- носность для влюбленных и чистоты семейных отношений. В книге Товита, например, Асмодей убивает одного за другим семь жени- хов Сарры; в мидраше, будучи в облике царя, требует жен из гаре- ма Соломона во время их ритуального отстранения и даже поку- шается на мать царя – Вирсавию (по этому признаку он как раз и был изобличен). Асмодей крылат (когда увидел Соломона, улетел; именно своим крылом забросил Соломона на далекое расстояние), у него птичьи ноги, как и у всех демонов по еврейским представлениям (ср. ВТ, Брахот 6а: «если кто-то хочет увидеть демонов, следует взять пе- К. В. Бондарь 53 пел и посыпать вокруг кровати, и утром увидит следы петушиных лап»). Облик Китовраса химеричен, и это роднит его с кентавром. Мы знаем об этом, благодаря изображению в Софийском соборе Нов- города, а также одной из редакций «Повести о Китоврасе», поме- щенной в сборнике книгописца второй половины XV в. из Кирилло- Белозерского монастыря Ефросина («Китоврасъ есть зверь борзъ. Стан человечь, а ноги коровии». Об этой редакции см. ниже). В порт- рете его присутствуют и крылья. Точной копией средневекового Ки- товраса выступает перенесенный в ХХ век одноименный литера- турный персонаж из мистерии А. М. Ремизова («конь-и-человек-и- птица», «с полуопущенными крыльями, подогнув ноги, окаменев, загадочно смотрел Китоврас») [Ремизов, 1993]. Таким образом, Китоврас связан с кентавром и этимологически, и по ряду признаков. Функционально же и типологически он близок Асмодею. И Асмодей, восходящий к иранскому, а возможно, ин- доиранскому персонажу, и Китоврас, реплика кентавра, имеющего аналог в древнеиндийской мифологии, где существует «класс по- лубогов» [Гринцер, 1990, с. 140] – гандхарвов, имеют общие дале- кие корни. Затем пути кентавра и Асмодея разошлись, и в образе Китовраса на славянской почве их черты и свойства причудливо контаминируют. Китоврас – многокомпонентный образ (так, в тек- сте из сборника Ефросина встречается мотив, нигде более не под- держанный, – Китоврас назван «сыном Давида», следовательно, братом Соломона). В соответствии с этим, в изучении природы Ки- товраса трудно отдать предпочтение данным одной науки – геб- раистики, иудео-славики или сравнительной индоевропеистики. Следует отметить, что если книжники раннего времени (XI– XII вв.) стояли у истоков славяно-еврейских культурных и литера- турных контактов, то высшего расцвета, а в некотором смысле и завершения (во всяком случае, в своем классическом виде) эти контакты достигли в конце средневековья, в XV–XVI вв. Как извест- но, вторая половина XV в. была временем русского Предвозрожде- ния во всех областях духовной жизни, в частности в литературе, что выразилось в появлении светской повести, интересе к антично- сти, трансформации исторического и агиографического повество- вания, расширении круга тем и сюжетов, усилении литературной занимательности [Лихачев, 1967; Лурье, 1967; Лурье, 1972]. Одним “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 54 из выдающихся и в высшей степени оригинальных книжников этого времени был уже упоминавшийся кирилло-белозерский монах и пи- сец Ефросин, хорошо известный в научной традиции (см., например: [Лурье, 1961; Бобров, 2005; Бобров, 2006]). Написанные отчасти са- мим Ефросином, отчасти составленные им из рукописей других писцов сборники являются энциклопедическими по содержанию (как бы «библиотекой в миниатюре») и «четьими» по типу, предна- значенными для келейного чтения. Все данные о Ефросине по- черпнуты из его помет на листах рукописей; последние уже давно привлекли внимание исследователей [Лурье, 1961; Каган-Тарков- ская, 1979; Дмитриева, 1968]. Неповторимые черты его стиля не- однократно становились объектом наблюдений [Дмитриева, 1966; Бондарь, 2000, 2013]. В частности, книжник создает свою редакцию Палеи, в которой отказывается от присущей этому жанру богослов- ской полемики с иудейскими воззрениями (например, отмечает ла- конично «сътвори богъ рече небо и землю и прочая», вместо про- странного «сътвори богъ рече небо и землю, въпрошаю же азъ тебе о жидовине почто моиси и от ангел не нача писати…»). Подобным образом поступает он со Сказанием о Соломоне и Ки- товрасе, которое становится у него очень кратким текстом «О Ки- товрасе от Палеи», где опущены все перипетии этого апокрифиче- ского сюжета, а при первом же разговоре с царем легендарный монстр «все переломал и поскочил на свою волю». Текст «О Ки- товрасе от Палеи» помещен в одном из шести дошедших до нас сборников Ефросина (РНБ, КБ № 11/1088, л. 262–262 об.) и был опубликован Я. С. Лурье [Lur’e, 1964]. Ефросиновская версия отли- чается от известного по различным спискам Толковой Палеи «Ска- зания о Соломоне и Китоврасе» краткостью и наличием оригиналь- ных мотивов: жена Китовраса, предающая своего мужа; разговор с Соломоном о «своей воле»; бегство Китовраса; его родство с ца- рем Давидом. Только одна особенность роднит текст с палейным сказанием: поимка Китовраса с помощью вина и меда. По наблю- дениям исследователей, отмеченные мотивы являются результа- том творческой переработки Ефросина, его «редакторской правки», к которой он нередко прибегает при переписывании известных про- изведений. Но основой его особой версии является полный текст сказания, несомненно известный Ефросину, так как в том же сбор- нике находится переписанное им «Сказание о томъ како ять К. В. Бондарь 55 быс(ть) Китоврасъ Соломоном», не представляющее существен- ных различий с Палеей. Представляет интерес слово «от Палеи» в заглавии текста. Согласно Я. С. Лурье, слово «палея» в данном случае не относится к Толковой Палее, а отсылает вообще к библей- ским дохристианским временам; кроме того, известно, что у древне- русского читателя и книжника Палея «считалась книгой истинной и отождествлялась со священным писанием» и «под «палеей» разу- мели ту часть Ветхого Завета, которая заключается в восьми пер- вых библейских книгах» [Тихонравов, 1898, с. 157]. Вместе с тем, нельзя забывать об «отреченности» апокрифических сказаний о Соломоне (уже в XIV в. «О Соломоне цари басни и кощюны и о Ки- товрасе» включались в южнославянские и русские списки «отре- ченных» книг). Индексы запрещенных книг переписывались Ефро- сином наряду с обозначенными в них произведениями, и ясно, что запретность последних он хорошо сознавал: «аз Ефросин грешнои с�г(о) во зборе не чти ни многим явлѧи» (РНБ, КБ № 11/1088, л. 235) [Каган, Понырко, Рождественская, 1980]. Мотив предательства жены Китовраса отличает рассказ Ефро- сина от другого, позднего произведения, примыкающего к Соломо- нову циклу, – «Повести об увозе Соломоновой жены», в которой жертвой коварства становится Соломон [Ярошенко-Титова, 1974]. «Повесть…», сохранившаяся в поздних записях, содержит не толь- ко сюжет о «женском коварстве», но и называет Китовраса братом Соломона, что роднит ее с ефросиновской версией «О Китоврасе от Палеи» («глаголютъ его яко царевъ сынъ Давидовъ»). Опира- ясь на эту деталь, А. Н. Веселовский считал «Повесть…» извест- ной еще в XIV в., так как тема «Китоврас – брат Соломона» пред- ставлена в изображении на Васильевских вратах новгородского Софийского собора, относящихся к середине этого столетия [Весе- ловский, 1872, с. 217]. Наиболее важная часть текста, по мнению Я. С. Лурье, – диалог между Соломоном и Китоврасом о том, что в этом мире «узо- рочн�е» (т. е. прекраснее. – К. Б.) всего [Lur’e, 1964, p. 10]. Репута- ция Китовраса как мудреца, установившаяся в палейных сказаниях, проявляется здесь, видимо, в утверждении абсолютной ценности и приоритета «своей воли». Тема «воли» неизвестна по другим ле- гендам о Соломоне и Китоврасе, но она также принадлежит к числу волнующих книгописца, ибо в том же сборнике содержится «Слово “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 56 о рахманах и их предивном житии», дополненное Ефросином сло- вами, которых нет в источнике – Хронике Амартола. Концептуаль- ная сила мотива «своей воли» повлияла на судьбу оригинальной версии сказания о Соломоне и Китоврасе и «Слова о рахманах…»: в последующие столетия они исчезают из книжной традиции, тогда как другие тексты Ефросина вновь переписываются и распростра- няются. Пример активной книжной деятельности Ефросина показывает расширение круга литературных явлений и усиление личностного начала, индивидуального самосознания книжника. С этими тенден- циями, осложненными идеологической борьбой и политическими противоречиями, мы имеем дело и в явлении «жидовствующих», которое ввиду своего масштаба и значимости для славяно-еврей- ской книжности, для иудео-славики в целом должно быть рассмот- рено отдельно, и не в одной работе. Нынешний же перечень наблюдений завершим кратким обра- щением к эдиционным проблемам иудеославики. Эдиционная история отмеченных памятников достаточно длин- на. Она представлена, с одной стороны, научными, с другой – по- пулярными изданиями. Первые попытки научных изданий были предприняты практически одновременно [ПСРЛ, 1862; Тихонравов, 1863] и дали материал специалистам на десятилетия вперед. Ими пользовались А. Н. Веселовский, И. Я. Франко, С. Х. Бейлин и дру- гие [Веселовский, 1872; Франко, 1896; Бейлин, 1907]. Помимо глав- ного достоинства этих публикаций – осуществления доступа к тек- стам – нельзя не отметить их недостатков, большей частью объяс- нимых тогдашним уровнем текстологии и издательской техники (отсутствие археографического обзора и текстологического аппа- рата, привлечение единичных, часто случайных списков). Не все тексты корпуса привлекали внимание издателей и, конечно, ими не были учтены еврейские источники/параллели. К названной тради- ции примыкает и публикация И. Я. Франко («Апокрифи і легенди з українських рукописів») [Франко, 1896], и издание М. Н. Сперанским «Псалтыри Федора-еврея» [Сперанский, 1907]. В последующие десятилетия в силу разных причин релевантные тексты не изучались и не издавались. В советское время приоритет имели научно-популярные издания. Впервые апокрифическая ли- тература попала на страницы тома «Изборник» Библиотеки все- К. В. Бондарь 57 мирной литературы (Сказание о Соломоне и Китоврасе) [Избор- ник…, 1969], затем – в том серии «Памятники литературы Древней Руси» (сказания о Моисее, Давиде, Соломоне) [ПЛДР, 1981]. Безусловным успехом следует признать публикацию ряда по- вестей в т. 3 «Библиотеки литературы Древней Руси» в 20 тт. – са- мого масштабного в истории проекта издания древнерусских па- мятников [БЛДР, 1999]. Помимо публиковавшихся ранее сочине- ний, здесь впервые увидело свет «Слово блаженного Зоровавеля». Этот же материал отразился в популярном издании «Апокрифы Древней Руси» [Апокрифы…, 2006]. Все они отличаются диплома- тическим исполнением (по одному списку), очень кратким коммен- тарием и не сопровождаются исследованием. Что касается научных изданий, то некоторые из них осуществ- лены израильскими коллегами: в 1998 г. Г. Лант и М. Таубе издали ранний перевод «Есфири» [Lunt, Taube, 1998], в 1992 г. М. Альтбауэр опубликовал библейские книги Виленского сборника [Altbauer, 1992]. М. Таубе также подготовил издание философских и научных сочи- нений [Taube, 2016]. В советской и российской науке, помимо жур- нальных публикаций Н. А. Мещерского, впервые опубликовавшего «Есфирь» [Мещерский, 1956б; Мещерский, 1978] и А. А. Алексеева [Алексеев, 1981], появилось монографическое издание всех сла- вянских переводов Песни Песней, включая и переводы с еврейско- го [Алексеев, 2002]. Некоторые памятники (фрагменты Иосиппона, глоссы маргиналий Пятикнижия) еще подробно не изучались и не издавались. Итак, назрела необходимость современного полного издания памятников еврейско-славянских литературных связей. Об этом не- однократно писали ведущие специалисты в данной области, в ча- стности А. А. Алексеев [Алексеев, 1987; Алексеев, 1993; Алексеев, 2006]. Сформулирую некоторые соображения и пожелания по поводу будущего издания. Несомненно, оно должно ориентироваться на академического читателя, исследователя, с одновременным науч- но-популярным изложением в отдельном разделе (как это сделано, например, в монографии О. В. Творогова «Древнерусские хроно- графы») [Творогов, 1975]; в нем нужно будет учесть как можно большее число списков и охватить все памятники с параллельной публикацией еврейских источников. Современные технические сред- “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 58 ства позволят максимально точно передать рукописную графику, а существующие правила публикации – корректно и последова- тельно отразить церковнославянскую орфографию. Разумеется, издание будет снабжено комментариями и указателями, подробной историко-литературной статьей. Можно сказать, что до некоторой степени этот замысел ориен- тируется на существующие образцы – например, на серию моно- графических исследований-публикаций памятников древнерусской литературы, предпринятую коллективом Отдела древнерусской ли- тературы ИРЛИ РАН в 1950–1980-е гг. В ней вышли «Сказание о князьях Владимирских», «Сказание Авраамия Палицына», «По- вести о Михаиле Клопском», «Повесть о Дракуле» и другие произ- ведения. Разделы будущего издания должны включать: а) библейские пе- реводы. Псалтырь Федора; б) средневековый мидраш в славянской традиции (апокрифы и фрагменты Иосиппона); в) научные тексты / литературу «жидовствующих». Вот как, например, мог бы выглядеть раздел о средневековом мидраше в славянской традиции: Исход Моисея, цикл сказаний о царе Давиде (Слово о Давиде царе и пророке, Сказание о Давиде царе, Апокрифы о составлении Псалтыри), цикл сказаний о царе Со- ломоне (Повесть о Китоврасе, Суды Соломона, Повесть о царе Ада- риане, Повесть о двуглавом человеке, Повесть о царице Южской), Слово блаженного Зоровавеля, фрагменты Иосиппона (фрагмент из ПВЛ под 1110 г.; Плены Иерусалимли, а именно «2-е пленение Антиохово» и Рассказ о царе Иехонии из Академического Хроно- графа; «Пленение Иерусалима Третье, Титово» из Еллинского и Римского Летописца 2-й редакции). Предварительно можно ска- зать, что здесь мы имеем дело с памятниками разной рукописной традиции и литературной судьбы. Наибольшим числом списков представлены апокрифы о Моисее, Давиде, чуть меньшим – о Со- ломоне. Пятью-шестью доступными списками мы располагаем в случае хронографов – Академического и ЕЛ-2 и всего двумя – для Слова Зоровавеля. Древность списков также неодинакова. Древ- нейшие восходят к XIV в. (Барсовская Палея, Псалтырь со служба- ми), некоторые – к XV (хронографы, палеи) и XVI вв. В основу из- дания должны быть положены по возможности старейшие и самые полные списки. Некоторая подготовительная работа проведена – К. В. Бондарь 59 в части, касающейся Соломонова цикла. Он был подготовлен к из- данию по десяти спискам, на основе старейшего – Барсовского [Бондарь, 2011]. Также М. Таубе уже подготовлено к печати, но не издано «Пленение Иерусалима Третье, Титово» по пяти спискам. Остается надеяться, что в будущем научном издании памят- ников славяно-еврейской книжности междисциплинарная отрасль иудео-славики впервые приобретет единую публикацию разрознен- ных текстов, что позволит по-новому, в свете современных знаний, оценить явление средневековых славяно-еврейских литературных и культурных контактов и представить его всем заинтересованным читателям. Литература Аверинцев С. С. Асмодей // Мифологический словарь. М., 1990. Алексеев А. А. «Песнь песней» по русскому списку XVI в. в переводе с древнееврейского оригинала // Палестинский сборник. Вып. 27 (90). Л., 1981. Алексеев А. А. Переводы с древнееврейских оригиналов в Древней Ру- си // Russian Linguistics. Vol. 11. 1987. Алексеев А. А. Переводы с еврейских оригиналов у восточных славян в эпоху средних веков // Славяне и их соседи. Еврейское население Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы: средние века – на- чало Нового времени. М., 1993а. Алексеев А. А. Русско-еврейские литературные связи до XV века // Jews and Slavs. Vol. 1. Jerusalem, 1993б. Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. СПб., 1999. Алексеев А. А. Песнь песней в древней славяно-русской письменности. СПб., 2002. Алексеев А. А. Еще раз о книге Есфирь // Русский язык в научном освеще- нии. Т. 1 (5). 2003. Алексеев А. А. Палея в системе хронографического жанра // ТОДРЛ. Т. 57. 2006. Апокрифы Древней Руси. СПб., 2006. Архипов А. А. Из истории гебраизмов в русском книжном языке XV–XVI вв. Автореф. дис. …канд. филол. наук. М., 1982. Архипов А. А. По ту сторону Самбатиона. Лос Анжелес, 1995. Бейлин С. Х. Странствующие или всемирные повести и сказания в древ- нераввинской письменности. Иркутск, 1907. Библиотека литературы Древней Руси. Т. 3. М., 1999. “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 60 Бобров А. Г. Проблема подлинности «Слова о полку Игореве» и Ефросин Белозерский // Acta Slavica Iaponica. Т. 22. Sapporo, 2005. Бобров А. Г. Ефросин Белозерский как историограф // ТОДРЛ. Т. 57. СПб., 2006. Бондарь К. В. «О Китоврасе от Палеи» и другие сюжеты книгописца Еф- росина // Материалы 7 ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. Ч. 2. М., 2000. Бондарь К. В. Повести Соломонова цикла. Из славяно-еврейского диалога культур. Харьков, 2011. Бондарь К. В. Сатирические приемы русских книжников (по материалам сборников Ефросина) // История литературы. Критика. Драматургия. Театр. Из докладов на Международных Чтениях памяти Л. Я. Лившица (2005–2012 гг.). Киев, 2013. Борисов А. Я. К вопросу о восточных элементах в древнерусской литера- туре // Палестинский сборник. Вып. 29(92а). Л., 1987. Веселовский А. Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и запад- ные легенды о Морольфе и Мерлине. СПб., 1872. Веселовский А. Н. Талмудический источник одной Соломоновской леген- ды в Русской Палее // ЖМНП. Ч. 208. 1880. Водолазкин Е. Г. Новое о палеях // Русская литература. 2007. № 1. Востоков А. Х. Описание русских и славянских рукописей Румянцевского Музеума. СПб., 1842. Гаркави А. Я. Об языке евреев, живших в древнее время на Руси, и о сла- вянских словах, встречаемых у еврейских писателей. СПб., 1865. Гаркави А. Я. Русь и русское в средневековой еврейской литературе // Восход. 1881. № 1. Гафни И. Евреи Вавилонии в талмудическую эпоху. Москва–Иерусалим, 2003. Горський В. С. З історії україно-єврейських ідейних зв’язків києво-руської доби. Кирило Туровський // Єврейська історія та культура в Україні. Матеріали конференціїї 7–9 грудня 1994 р. К., 1995. Гринцер П. А. Гандхарвы // Мифологический словарь. М., 1990. Дмитриева Р. П. Приемы редакторской правки книгописца Ефросина: (К вопросу об индивидуальных чертах Кирилло-Белозерского списка «Задонщины») // «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. К вопросу о времени написания «Слова». М.–Л., 1966. Дмитриева Р. П. Светская литература в составе монастырских библиотек XV и XVI вв. // ТОДРЛ. Т. 23. 1968. Изборник. Сборник произведений литературы Древней Руси. М., 1969. Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М. В. Описание сборников XV в. книгописца Ефросина // ТОДРЛ. Т. 35. 1980. К. В. Бондарь 61 Каган-Тарковская М. Д. Энциклопедические сборники XV в. и круг интере- сов книгописца Ефросина // Русская и грузинская средневековые лите- ратуры. Л., 1979. Кенааниты: Евреи в средневековом славянском мире / Под ред. В. Мос- ковича, М. Членова, А. Торпусмана. М., 2014. Картотека Словаря древнерусского языка ИРЯ РАН (КСДР). Кулик А. О несохранившемся греческом переводе книги Есфирь // Славя- новедение. 1995. № 2. Лихачев Д. С. Предвозрождение на Руси в конце XIV – начале XV в. // Литература эпохи Возрождения и проблемы всемирной литературы. М., 1967. Лурье Я. С. Литературная и культурно-просветительская деятельность Ефросина в конце XV в. // ТОДРЛ. Т. 17. 1961. Лурье Я. С. Черты Возрождения в русской культуре XV – XVI вв. (древне- русская литература и западная народная книга) // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972. Лурье Я. С. Элементы Возрождения на Руси в конце XV – начале XVI вв. // Литература эпохи Возрождения и проблемы всемирной литературы. М., 1967. Марголин П. Три еврейские путешественника XI–XII ст. СПб., 1881. Мещерский Н. А. Искусство перевода Киевской Руси // ТОДРЛ. Т. 15. 1958. Мещерский Н. А. К вопросу об изучении переводной письменности Киев- ского периода // Учен. зап. Карело-Финского пед. ин-та. Т. 2. Вып. 1. Петрозаводск, 1956а. Мещерский Н. А. Отрывок из книги «Иосиппон» в «Повести временных лет» // Палестинский сборник. Вып. 2 (64–65). М.–Л., 1956б. Мещерский Н. А. Текст древнерусского перевода книги «Есфирь» // Disser- tationes slavicae (Szeged). T. 13. 1978. Памятники литературы Древней Руси. XIV – середина XV в. (ПЛДР). М., 1981. Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григо- рием Кушелевым-Безбородко (ПСРЛ). Вып. 3. Ложныя и отреченныя книги русской старины, собранныя А.Н. Пыпиным. СПб.: Тип. П.А. Ку- лиша, 1862. Пыпин А. Н. Очерк литературной истории старинных повестей и сказок русских. СПб., 1857. Ремизов А. М. Сочинения. Кн. 2. Круг счастья. М., 1993. Рогачевская Е. Славяне и их евреи // Вестник еврейского университета в Москве. 1993. № 3. Русская литература // Электронная еврейская энциклопедия. Режим дос- тупа: http://www.eleven.co.il/article/13623 “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 62 Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV–XVII вв. СПб., 1903. Сперанский М. Н. Псалтырь жидовствующих в переводе Феодора Еврея. М., 1907. Творогов О. В. Древнерусские хронографы. Л., 1975. Тихонравов Н. С. Отреченные книги древней России // Тихонравов Н. С. Сочинения. Т. 1. М., 1898. Тихонравов Н. С. Памятники отреченной русской литературы. Т. 1. СПб., 1863. Топоров В. Н. К ранним русско-еврейским литературно-текстовым связям (XV–XVI вв.) // Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1. М, 1995. Франко І. Апокрифи і легенди з українських рукописів. Т. 1. Апокрифи ста- розавітні. Львів, 1896. Чекин Л. С. К анализу упоминаний о евреях в древнерусской литературе XI–XIII вв. // Славяноведение. 1994. №3. Чернецов А. В. Древнерусские изображения кентавра // Советская архео- логия. 1975. № 2. Якобсон Р. Из разысканий над старочешскими глоссами в средневековых еврейских памятниках // Slavica Hierosolymitana. Vоl. VII. Jerusalem, 1985. Ярошенко-Титова Л. В. «Повесть об увозе Соломоновой жены» в русской рукописной традиции XVII–XVIII вв. // ТОДРЛ. Т. 29. 1974. Alexeev A. Apocrypha Translated from Hebrew within the East Slavic Expla- natory Palaea // Jews and Slavs. Jerusalem–Vienna, 2001. Vol. 9. Altbauer M, Taube M. The Slavonic book of Esther: when, where and from what language was it translated? // Harvard Ukrainian Studies. Vol. 8. 1984. Altbauer M. Some methodological problems in research of East Slavic bible translations (Vilnius codex 262). Jerusalem, 1968. Кaminka A. The origin of the Ashmedai legend in the Babylonian Talmud // Jewish Quarterly Review. Vol. XIII. 1922–1923. Krauss S. Griechische und Latenische Lehnwörter im Talmud, Midrash und Targum. Bd. 1–2. Berlin, 1898–1899. Lunt H. G., Taube M. Early East Slavic Translations from Hebrew? // Russian Linguistics. Vol. 12. 1988. Lunt H. G., Taube M. The Slavonic Book of Esther. Text, Lexicon, Linguistic Analysis, Problems of Translation. Cambridge (Mass.): Harvard university press., 1998. Lur’e J. S. Une légende inconnue de Salomon et Kitovras dans un manuscrit du 15 siècle // Revue des études slaves. Т. 43. 1964. Taube M. On certain unidentified and misidentified sources of the Academy Chronograph // Russian Philology and History: in honor of prof. Levin. Jeru- salem, 1992. К. В. Бондарь 63 Taube M. The Kievan Jew Zacharia and the Astronomical Works of the Judai- zers // Jews and Slavs. Vol. 3. Jerusalem, 1995. Taube M. The Slavic Life of Moses and its Hebrew Sources // Jews and Slavs. Vol. 1. Jerusalem, 1993. Taube M. The Logika of the Judaizers: A Fifteenth-Century Ruthenian Transla- tion from Hebrew. Jerusalem, 2016. Сокращения БЛДР – Библиотека литературы древней Руси ГИМ – Государственный исторический музей (Москва) ВТ – Вавилонский Талмуд ИРЛИ РАН – Институт русской литературы Российской Академии наук ИРЯ РАН – Институт русского языка Российской Академии наук КБ – Кирилло-Белозерское собрание РНБ КСДР – Картотека Словаря древнерусского языка (ИРЯ РАН) ПВЛ – Повесть временных лет. М.–Л., 1950. ПЛДР – Памятники литературы древней Руси ПСРЛ – Памятники старинной русской литературы РГБ – Российская государственная библиотека РНБ – Российская национальная библиотека К. В. Бондар Із спостережень над текстами слов’яно-єврейської книжності Резюме У статті розглядається група пам'яток, запозичених давньоруською літературою з давньоєврейської книжності завдяки перекладній і куль- турно-просвітницькій діяльності вчених-книжників. Предметом уваги ста- ють історичні умови й обставини слов'яно-єврейських контактів, гебраїзми, а також лінгвістичні, текстологічні, структурно-композиційні особливості творів про царя Соломона, що належать до цієї групи текстів. Обгово- рюється едиційний аспект історії пам'яток. К л ю ч о в і с л о в а : давньоруська література, давньоєврейська книж- ність, слов’яно-єврейські контакти, гебраїзми, учені-книжники. “Хазарский альманах”. Том 14. Москва 2016 64 К. В. Бондарь Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности Резюме В статье рассматривается группа памятников, заимствованных древ- нерусской литературой из древнееврейской книжности благодаря пере- водной и культурно-просветительской деятельности ученых-книжников. Предметом внимания становятся исторические условия и обстоятельства славяно-еврейских контактов, гебраизмы, а также лингвистические, тек- стологические, структурно-композиционные особенности произведений о царе Соломоне, принадлежащих к данной группе текстов. Обсуждается эдиционный аспект истории памятников. К л ю ч е в ы е с л о в а : древнерусская литература, древнееврейская книжность, славяно-еврейские контакты, гебраизмы, ученые-книжники. K. Bondar From the Observations on the Texts of the Slavic-Hebrew writing Summary The article deals with a group of monuments of Old Russian literature borrowed from the Hebrew literacy through translation, cultural and educational activities of scholars-scribes. The subject of attention is historic conditions and circumstances of the Slavic-Jewish contacts and Hebraic forms, as well as linguistic, textual, structural and compositional features of King Solomon stories belonging to this group of texts. Editing aspect of the history of this monuments is also discussed. K e y w o r d s : Old Russian literature, Ancient Hebrew writing, Slavic-Hebrew contacts, Hebraic words, scholars-scribes.

Из наблюдений над текстами славяно-еврейской книжности

Institution

Ähnliche Einträge