Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым
The article is devoted to the problem of appropriateness of territorial and chronological spreading of tumuli in the steppes of the north Pontic area. The main scientific method revealed tumuli on detailed maps, on a half verst scale military map of the close of the 19th century. Natural peculiariti...
Збережено в:
| Дата: | 2009 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
2009
|
| Назва видання: | Боспорские исследования |
| Теми: | |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171869 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым / Т.Н. Смекалова // Боспорские исследования. — 2009. — Вып. XXI. — С. 42-119. — Бібліогр.: 131 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-171869 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-1718692020-10-11T01:25:08Z Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым Смекалова, Т.Н. Статьи The article is devoted to the problem of appropriateness of territorial and chronological spreading of tumuli in the steppes of the north Pontic area. The main scientific method revealed tumuli on detailed maps, on a half verst scale military map of the close of the 19th century. Natural peculiarities of steppes determining way of life and occupation of the peoples who lived in steppes are observed. Common questions concerning the reasons of creating of tumuli, the process of building them, natural materials that were used, dimensions of barrow mounds, labour resources spent for constructing are touched upon. 2009 Article Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым / Т.Н. Смекалова // Боспорские исследования. — 2009. — Вып. XXI. — С. 42-119. — Бібліогр.: 131 назв. — рос. ХХХХ-0004 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171869 ru Боспорские исследования Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Статьи Статьи |
| spellingShingle |
Статьи Статьи Смекалова, Т.Н. Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым Боспорские исследования |
| description |
The article is devoted to the problem of appropriateness of territorial and chronological spreading of tumuli in the steppes of the north Pontic area. The main scientific method revealed tumuli on detailed maps, on a half verst scale military map of the close of the 19th century. Natural peculiarities of steppes determining way of life and occupation of the peoples who lived in steppes are observed. Common questions concerning the reasons of creating of tumuli, the process of building them, natural materials that were used, dimensions of barrow mounds, labour resources spent for constructing are touched upon. |
| format |
Article |
| author |
Смекалова, Т.Н. |
| author_facet |
Смекалова, Т.Н. |
| author_sort |
Смекалова, Т.Н. |
| title |
Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым |
| title_short |
Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым |
| title_full |
Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым |
| title_fullStr |
Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым |
| title_full_unstemmed |
Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым |
| title_sort |
курганы в ландшафте северного причерноморья. i. предгорный крым |
| publisher |
Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України |
| publishDate |
2009 |
| topic_facet |
Статьи |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171869 |
| citation_txt |
Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. I. Предгорный Крым / Т.Н. Смекалова // Боспорские исследования. — 2009. — Вып. XXI. — С. 42-119. — Бібліогр.: 131 назв. — рос. |
| series |
Боспорские исследования |
| work_keys_str_mv |
AT smekalovatn kurganyvlandšaftesevernogopričernomorʹâipredgornyjkrym |
| first_indexed |
2025-07-15T07:52:17Z |
| last_indexed |
2025-07-15T07:52:17Z |
| _version_ |
1837698585070665728 |
| fulltext |
42
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Т.Н. СМЕКАЛОВА
КУРГАНЫ В ЛАНДШАФТЕ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ
I. Предгорный Крым1.
Тысячи курганов возвышаются в степях Северного Причерноморья. Они
нарушают визуальную монотонность степных пространств и создают ощу-
щение монументальности ландшафта, являясь его гармоничным дополне-
нием. Курганы неотделимы от степного пояса нашего континента. Можно
сказать, что они порождены степью, вернее, степными, в основном, коче-
выми, народами. Рассмотрим кратко природные особенности степей, со-
ставляющие их своеобразие и определяющие образ жизни и занятий древ-
них людей, их населявших.
Степи – зональное явление, они есть на всех континентах, кроме Антарк-
тиды. Степи формируются во внутренних частях континентов, и размеры степ-
ных площадей прямо пропорциональны размерам материков (рис. 1). Степ-
ная ландшафтная зона – устойчивый во времени и в пространстве комплекс.
Современные границы степной зоны на Русской равнине установились в на-
чале послеледниковья и с тех пор почти не изменились [Чибилёв, 1990, с. 18].
Еще в 1807 г. русский географ Е.Ф. Зябловский верно отмечал, что степь
является господствующим ландшафтом равнин юга России на всем их про-
тяжении, от низовьев Днестра, через Буг, Днепр, Дон и далее на восток за
Волгу и Урал [Зябловский, 1831]. Степь неразлучно связана с континенталь-
ным климатом. Зимой, вследствие сильного охлаждения материка, над тер-
риторией Монголии и Сибири формируется устойчивый мировой максимум
атмосферного давления, который в географическом центре Азии, в Туве
достигает (более 1036 гПа) [Чибилёв, 1990, с. 48]. Зимой через всю Евразию
проходит полоса высокого давления, которая простирается через Казахстан
до причерноморских степей и далее на запад по линии Монголия – Кызыл –
Уральск – Саратов – Харьков – Кишинев – Южная Франция. Центральная
линия этой полосы называется большой осью материка, или осью Воейкова.
В зимние месяцы эта ось является важнейшим ветроразделом: к северу от
нее дуют ветры западные и юго-западные, влажные и относительно теплые,
к югу, то есть в степях, преобладают сухие и холодные восточные и севе-
1 Работы проводятся при финансовой поддержке гранта РФФИ 08-06-00374-а «Комплексное
исследование курганов в культурно-историческом ландшафте Северного Причерноморья».
43
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
ро-восточные. Летом ось Воейкова в менее активном состоянии продолжает
сохраняться. В целом главные климатические особенности степей опреде-
ляются сибирским антициклоном, который В.Г. Мордкович назвал «прожек-
тором, выбрасывающим степной луч на запад» [Мордкович, 1982]. Есте-
ственно, что действие этого луча к западу постепенно ослабевает. Так, сред-
няя температура января в причерноморских степях -6 град., сумма осадков
330 мм, средняя годовая амплитуда температур 27 град. Те же показатели
для Тувы - -39 град, 98 мм и 53 град. В степной зоне Евразии в течение года
наблюдается пять типов климатического режима: зимой – арктический, в
начале весны – режим тундры, сменяющийся режимом лесной зоны, летом –
свой степной режим, во время суховеев наблюдается пятый режим – пус-
тынный. Взаимодействие различных типов климатического режима приво-
дит к частой смене экологических ситуаций в степи [Чибилёв, 1990, с. 50].
Несмотря на некоторые локальные различия, для степей характерны при-
сущие только им общие природные условия. Вся степная зона характери-
зуется сухим континентальным климатом, безлесием водоразделов, господ-
ством травянистой, преимущественно, злаковой растительности на черно-
земах, темно-каштановых и каштановых почвах. Своеобразие степных при-
родных условий определило и тип степного образа жизни, хозяйственного
уклада, культуры народов, обитающих здесь.
Одна из характернейших черт степной зоны – ее безлесье. Со времен экс-
педиций П.С. Палласа (1768-1774 гг.) широко распространилось мнение о вто-
ричности безлесия степей, согласно которому леса в степях были уничтоже-
ны человеком. В настоящее время это явление, скорее, объясняется комп-
лексом природных факторов, и, прежде всего, неблагоприятным сухим кли-
матом, засоленностью почв, конкуренцией мощного степного травостоя, рав-
нинностью рельефа, обуславливающей недостаточный дренаж местности.
Но, безусловно, многие островки лесной и кустарниковой растительности
в степях еще в древности исчезли из-за хозяйственной деятельности людей.
Происхождение общеиндоевропейского термина «степь» до сих пор не
имеет удовлетворительного объяснения. Некоторые исследователи сближа-
ют это восточнославянское слово с иранским tapan – «плоский». Наряду со
словом «степь» употребляется множество других терминов. Приведем здесь
только пример тюркских, монгольских и тунгусо-манчжурских названий,
для которых обычен топоним «дала», «тала», например, пустыня Бетпакда-
ла, урочище Карадала и т.д. [Чибилёв, 1990, с. 22]. Семейство тюркских степ-
ных топонимов продолжает термин «алан» и близкие ему «аланг», «ялам»,
«чалан», например, на одном из чувашских диалектов «ялан» - «степь», в
Хакассии «чалан» - «равнина», «степь». С тюркским «алан» связаны рус-
ские «ялань» и «елань» - «безлесное степное место». Вероятно, аланы – на-
родность кавказских и причерноморских степей и предгорий римского вре-
мени, получили свое название от термина «алан», обозначающего «степь».
44
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Материалы исследований четвертичного периода показывают, что в
степях люди жили намного раньше, чем в лесной зоне. Возможности для
жизни как древнего человека, так и животных сложились здесь около мил-
лиона лет назад. В степи стало возможным одомашнивание ценнейших
копытных животных, появились такие изобретения, как колесо и телега,
что явилось основой подвижного скотоводства.
Помимо номадо-скотоводческого, в степи существовал также и земле-
дельческий вид природопользования. Земледелие и скотоводство были изве-
стны уже в V тыс. до н.э. племенам трипольской культуры. Носители ямной
и катакомбной культур в III тыс. до н.э. также осваивают скотоводство и
земледелие. Степь, таким образом, являлась универсальным источником пи-
щевых ресурсов с древнейших времен. Известный географ А.Н. Бекетов на-
зывает южнорусскую степь также «пшеничною страною», выделяя чисто
степной южный пояс, доходящий до Крымских гор и предгорий Кавказа,
находящийся в зоне преобладания восточных ветров и климата, имеющего
«азиатский характер» [Бекетов, 1896].
Реки образуют своеобразные «зеленые коридоры» через знойные степ-
ные ландшафты. Особенно выделяется Днепр, пойма которого называлась
до сооружения плотин и искусственных морей во второй половине XX в.
«Великим лугом». Недаром Геродот называл Днепр величайшей рекой пос-
ле Истра и самой полноводной после Нила. Он писал, что долина Днепра
представляет собой прекраснейшие и изобильнейшие пастбища для домаш-
него скота, а также плодородные пахотные угодья (Herod., IV, 53). Вдоль
Днепра располагались основные памятники оседлости скифов [Гаврилюк, 1999,
с. 68-85]. Добавим, что и другие реки были чрезвычайно важны для древних
обитателей степей, такие, например, как Ингул и его притоки Ингулец и Ви-
сунь. Именно вдоль этой водной системы находится великое множество кур-
ганов, в том числе и крупнейшие, «царского» ранга, о чем пойдет речь ниже.
Чернозем, один из самых плодородных видов степной почвы, дал начало
земледелию. Особенностью растительности степей является низкий травя-
нистый покров с преобладанием узколиственных дерновинных злаков, име-
ющий мощную корневую систему. Степи обладают способностью к быст-
рым трансформациям: накоплению питательных веществ, и к разложению
их до минеральных составляющих. И.К. Пачоский остроумно назвал степи
«лесом кверх ногами» [Пачоский, 1907, 1917]. Корневая система в 10-20 раз
превосходит по массе надземные органы. Степные растения на 90-95% рас-
положены в верхнем полуметровом слое почвы.
Возникновение черноземных почв объясняется широким развитием лу-
гово-степной и степной травянистой растительности. Э.А. Эверсманн вы-
делил признак плодоносных степей – два вида ковылей: перистый и тырсу.
Он писал: «где только растет ковыль, должен уродиться и хлеб» [Эверс-
манн, 1840]. Вероятно, древние люди тоже хорошо знали эту особенность.
45
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Неотъемлемой частью евразийских степей на всем их протяжении явля-
ются курганы. Несмотря на то, что курганы относятся к самым различ-
ным эпохам, отличаются величиной, взаимным расположением, количе-
ством погребений внутри них и другими параметрами, имеются опреде-
ленные закономерности их расположения в ландшафте, которые были про-
диктованы природными или историческими условиями.
Сооружение курганов
Одинаково загадочными кажутся причины, которые обусловили начало
и конец практики возведения курганов. Появление первых курганов соот-
ветствовало созданию новой концепции окружающего пространства и осо-
бым представлениям о загробном мире. Более поздние курганы, возможно,
отчасти имитировали курганы прошлого.
Первые курганы в Северном Причерноморье возникают в эпоху развито-
го и среднего энеолита, когда здесь произошел переход от охоты и собира-
тельства к активно влияющему на природу скотоводству и земледелию [Под-
городецкий, Щепинский, Шумская, 1983, с. 62]. Большинство исследователей
склонно датировать массовый переход к кочевническому скотоводству ру-
бежом II-I тыс. до н.э. и началом I тыс. до н.э., хотя в отдельных районах
евразийских степей этот переход мог произойти раньше или позже указанно-
го срока [Хазанов, 1975, с. 23]. В это время, вероятно, возникает и первая
социально-экономическая дифференциация общества. Возможно, что имен-
но занятие отгонным скотоводством послужило причиной возникновения
культуры насыпания курганов. Неспроста курганы характерны, в основ-
ном, только для степей, так как единственная возможность сделать види-
мыми могилы предков в условиях однообразного степного ландшафта –
воздвигнуть курган над погребением. При миграциях населения в преде-
лах значительных территорий, курганы, изначально сугубо погребальные па-
мятники, сразу же становились заметными точками в пространстве, лишен-
ном каких-либо ориентиров, играя роль монументального знака, маркера.
Сооружение кургана требует существенной коллективной затраты тру-
да, поэтому и возникновение первых курганов могло соответствовать толь-
ко той стадии развития общества, когда уже сложились достаточно боль-
шие коллективы родственников или соплеменников, которых можно было
организовать на подобные работы. Работа по сооружению курганов мог-
ла быть тем связующим звеном, который объединял весь коллектив. Эти
коллективы появляются при переходе от присваивающего типа хозяйство-
вания к производящему тогда, когда возникает необходимость в трудоем-
ких сельскохозяйственных работах. В это время появляется и первый при-
бавочный продукт, а, следовательно, и возможность затрат усилий кол-
лектива на непроизводящие, но чрезвычайно важные, с точки зрения древ-
них сообществ, виды деятельности, в том числе, на сооружение курганов.
46
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
С помощью простейших землеройных орудий эпохи энеолита даже не-
большой курган высотой 0,5-1 м, диаметром 8-20 м, объемом 45-50 м³ мог
быть насыпан из грунта коллективом численностью не менее 20-25 чел. в
течение 1-2-х дней [Белов, Ляшко, 1991, с. 29; Семенов, Коробкова, 1983, с.
84-88]. В случаях сооружений курганов высотой 3-4 м с каменными или де-
ревянными конструкциями, безусловно, требовались гораздо большие зат-
раты труда, и, соответственно, привлечение более многочисленных коллек-
тивов. Однако масштабы этих работ несопоставимы с поистине грандиоз-
ным размахом строительства крупнейших скифских курганов IV в. до н.э.,
где, по подсчетам разных авторов, одновременно работали 1000-1500 чело-
век в течение одной-двух недель [Мозолевский, Полин, 2005, с. 252-253; Гряз-
нов, 1950, с. 13-15; Руденко, 1952, с. 56; 1960, с. 30-32; 328-329; Мозолевс-
кий, 1979, с. 167]. Объем насыпи одного из двух самых крупных скифских
курганов, Чертомлыка и Огуза, составлял от 82 до 117 тыс. кв.м (рис. 2),
это уже не дома для мертвых, а, скорее, дворцы для них, наполненные умер-
щвленными слугами, конями, престижной утварью [Болтрик, 2004, с. 85].
Безусловно, размеры скифских курганов и особенности подкурганых со-
оружений говорят о социальной структуре общества и статусе погребенно-
го, а также отражают эволюцию и произошедшее расслоение общества. Если
в архаический период погребения скифов были предельно простыми и они впус-
кались в курганы эпохи бронзы, то в V-IV вв. до н.э. происходит процесс ус-
ложнения погребального ритуала. Наибольшая дифференциация подкурган-
ных погребений наблюдается для второй половины IV в. до н.э., когда появля-
ются целые погребальные комплексы со сложными планировочными схемами.
Размеры насыпи в сочетании с другими признаками захоронений, безуслов-
но, отражали социальный статус погребенного [Болтрик, 2004, с. 85]. В каче-
стве ранжирующего признака разные исследователи предлагают несколько
критериев оценки курганов: их размеры и уровень престижности сопутствую-
щего инвентаря [Мозолевський, 1979; Бунятян, 1985], трудоемкость погребаль-
ных сооружений, наличие и количество погребенных зависимых лиц, число кон-
ских жертвоприношений, количество изделий из драгоценных металлов [Ку-
рочкин, 1980, с. 106; 1991, с. 19]. Однако на практике ими пользоваться трудно,
главным образом из-за ограбленности большинства курганов. Все исследова-
тели единодушно признают размер кургана одним из наиболее важных крите-
риев, так как он реально отражает затраты труда на сооружение кургана. По-
этому наиболее адекватным является, вероятно, критерий объема насыпи, пред-
ложенный Ю.В. Болтриком [Болтрик, 2004, с. 86]. Согласно этому критерию
все скифские курганы Нижнего Днепра можно разбить на шесть категорий
(«цари» Скифии, члены царской семьи, родственники царя, «колпаконосцы»
первого и второго уровней, простые скифы) (там же, с. 88). Таким образом,
раскрывается многоуровневая структура, ключ к интерпретации которой мож-
но найти в известной новелле Лукиана (Скиф или гость, 1), где говорится, что
47
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
некто Токсарис происходил не из царского рода и не из колпаконосцев, а из
толпы простых скифов, так называемых «восьминогих», т.е. владельцев пары
быков и одной повозки. Возможно, что этими категориями не исчерпывается
вся структура скифского общества. Так, еще Геродот говорил о номархах, ко-
торые раз в год собирают скифов из своего нома и угощают тех, которые уби-
ли врагов, вином из кратера (Herod., IV, 66). Можно ли идентифицировать но-
мархов с колпаконосцами, или они составляют две разные социальные катего-
рии, остается пока неизвестным. По крайней мере, по схеме деления скифского
общества в IV в. до н.э., предложенной Ю.В. Болтриком, социальных катего-
рий оказывается больше, чем только те, которые нам известны из письменных
источников. Мне представляется, что у оседлой части скифского населения мог
быть несколько иной характер социального расслоения, и темпы его могли быть
другими, что связано с различиями в характере и процессе накопления приба-
вочного продукта за счет земледельческого труда по сравнению с кочевым.
У кочевых племен основные признаки классового общества и государства,
такие, как централизованный аппарат эксплуатации и управления, четкая
классовая иерархия, собственность на землю, своды законов, письменность,
имели несколько аморфный, незаконченный характер или отсутствовали вовсе.
Необходимость и возможность возникновения государственных форм предпо-
лагают также наличие товарного хозяйства и финансов, которые в скифском
обществе существовали в зачаточном состоянии [Ельницкий, 1977, с. 197], и,
возможно, начали развиваться в IV в. до н.э. только под воздействием гречес-
ких центров в связи с выращиванием зерна оседлыми племенами, подвласт-
ными скифам-кочевникам для торговли. Хотя во времена Геродота Аттика
еще не жила за счет черноморского хлеба, древний историк уже рассказывает
о скифах-земледельцах, производящих зерно не для собственного употребле-
ния, а для продажи (Herod., IV, 17). Скифские царские племена облагали данью
не только соседские кочевые и оседлые племена, но и греческие города, что
способствовало дальнейшей социальной стратификации скифского общества.
Скифская культура на всем протяжении ее истории оставалась беспись-
менной. Вероятно, законы передавались устно, так как это делали агафир-
сы, родственные скифам, которые, по свидетельству Аристотеля (Problem.,
19, 28), «пели» свои законы.
У кочевников основным прибавочным продуктом был скот, в меньшей
степени сокровища (драгоценные металлы). Прочность и стабильность про-
цесса классообразования находилась в прямой зависимости от прочности и
неотчуждаемости предметов накопления. В результате природных катаст-
роф (особенно снежных заносов и гололеда), а также удачных военных на-
бегов вражеских племен богатство кочевников могло быть полностью поте-
ряно и не могло быть восстановлено в один год. Поэтому процесс классо-
образования у кочевников оказался чрезвычайно растянутым, а формы его
нечеткими [Черников, 1978, с. 78].
48
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
На первых порах процесс классообразования протекал, вероятно, без
коренной ломки родовых отношений, формы государственности еще не
имели законченных очертаний. Так, например, благодаря организации, на-
поминающей государственную, и в результате удачно организованной тре-
мя «царями» - племенными вождями обороны, а также беспрекословного
подчинения им всего населения огромной территории, несмотря на меж-
племенные разногласия, скифы успешно справились с вторжением в свою
страну войск Дария [Черников, 1978, с. 79].
Одним из внешних признаков обществ, обладавших более или менее раз-
витыми государственными структурами, является, как известно, наличие
памятников монументальной архитектуры, таких, как храмов, дворцов или
сложных погребальных комплексов [Болтрик, 2004, с. 85]. Практически,
единственными сооружениями, оставленными кочевым скифским обще-
ством, являются курганы, как рядовые, так и гигантские, со сложнейшими
подземными гробницами. Поэтому изучение особенностей монументаль-
ных курганных могильников может помочь в решении вопроса о степени
развития государственности в скифском обществе, а анализ территораль-
ного их размещения - о государственном делении Скифии. Пионером в этом
вопросе является Б.Н. Мозолевский, который провел скрупулезную и очень
интересную работу по изучению распределения крупнейших курганов в
степях Северного Причерноморья с помощью детальных карт и последую-
щих археологических разведок. На всей территории Скифии он выявил по
крайней мере 36 скифских курганов «царского ранга» высотой от 8 до 15 м2,
которые группируются в три ареала, причем оказалось, что, помимо дав-
но известного сосредоточения памятников скифской аристократии вокруг
каменко-никопольской переправы (предполагаемый Геррос), существуют
еще два компактных могильника этого типа. Один из них расположен на р.
Висунь (Николаевская обл.), второй – к северу от Белогорска (урочища
Беш-Оба и Ак-Кая в Крыму)3. Наличие в степях Северного Причерномо-
рья трех, и только трех, курганных могильников позволило автору сопос-
тавить этот факт с сообщением Геродота о делении Скифии на три цар-
ства, и на основании этого разработать оригинальную концепцию по эт-
ногеографии и политическому устройству Скифии IV в. до н.э. [Мозолевс-
кий, 1986, 1990, с. 134-138, Тереножкин, Мозолевский, 1988, с. 179-222;
Мозолевский, Полин, 2007, с. 46]. Необходимо подчеркнуть, что именно
Б.Н. Мозолевским был впервые определен статус Белогорского курган-
ного поля как могильника высшей скифской знати.
2 К 1990 г. за всю историю археологически было исследовано 13 «царских» курганов. Б.Н.
Мозолевским было выявлено еще 60 крупнейших курганов, но в ходе осмотра было установле-
но, что 23 из них являются скифскими.
3 Оба эти могильника будут рассматриваться более детально далее.
49
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Курганы возводились из наиболее органичного и живого из всех зем-
ных материалов – непосредственно из самой земли, из ее наиболее плодо-
родной части – верхнего гумусного слоя. Насыпи большинства скифских
курганов, по многочисленным полевым наблюдениям археологов, склады-
вались из пластин дерна [Древности, 1846, с. 6; Спицын, 1910, с. 72-73;
Макаренко, 1916, с. 267-269; Лесков, 1974, с. 52-54; 1981, с. 157-158; Черед-
ниченко, 1976, с. 404; Фридман, 1987, с. 159; Евдокимов, Фридман, 1987, с.
85; 1991, с. 75, 81; Мозолевский, Полин, 2005, с. 247]. Поверхность вновь
сооруженного кургана сразу же после его постройки «оживала», оправля-
ясь от ран и шрамов, нанесенных во время нарезки дерновых блоков и
включалась в общий процесс почвенного развития. Это делало курганы не-
разрывной частью природного ландшафта и одновременно обеспечивало их
практически вечную сохранность, стабильность и стойкость, наилучшую из
всех известных рукотворных сооружений. Повредить курган мог только сам
человек, никакими природными силами, такими, как землетрясения, ливни,
деятельность животного и растительного мира, его нельзя было разрушить.
Для того, чтобы соорудить крупнейшие скифские курганы, необходимо
было снять почвенный слой на довольно значительной площади. Так, знаме-
нитый курган Чертомлык сложен из пластин дерна размером 15 х 25 х 20 см;
по разным подсчетам для сооружения его насыпи был снят верхний гумусный
слой на площади от 35 до 75 га [Мурзiн, Ролле, 1989, с. 93; 1991, с. 171; Кламм,
Фиброк, Мейер, 1991, с. 306]. Неудивительно поэтому, что древние общины осед-
лых племен более «экономно» относились к ресурсам плодородной почвы в
округе поселений. Курганные группы выносятся, как правило, на неудобные
для пахоты участки, каждое погребальное сооружение используется для мно-
гократных подхоронений. Размеры курганов невелики, что, впрочем, определя-
лось, скорее, не столько желанием уберечь почвенный покров, сколько трудо-
выми ресурсами относительно небольших семейных или родовых коллективов.
Более ранние курганы, эпохи энеолита и бронзы, а также некоторые скифс-
кие курганы, например, Мелитопольский, могли сооружаться из грунта, глиня-
ных вальков или примитивных сырцовых кирпичей [Тереножкин, 1955, с. 30], то
есть из блоков, сформованных из предварительно замешанного грунта [Мозо-
левский, Полин, 2005, с. 249]. По наблюдениям, сделанным в июле 2007 г., на-
сыпи крупнейших длинных курганов могильника Мамай-Гора, могли сохра-
нить значительную крутизну своих склонов только благодаря тому, что они
сооружались из плотного глинистого грунта (рис. 3) [Андрух, Тощев, 1999;
Андрух, 2001; Андрух, Тощев, 2004; Смекалова, 2008]. Наиболее крутые се-
верные склоны имеют восточный и западный длинные курганы Мамай-Горы –
не менее 47-50° при высоте курганов 4-5 м и длине 80-86 м (отмечены цифрами
1 и 3 на рис. 3). Крутизна остальных их склонов 20-25°. На мой взгляд, удиви-
тельную крутизну северных склонов длинных курганов можно объяснить только
тем, что для постройки их насыпей использовалась глина, а не дерновые блоки.
4 БИ-XХI
50
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Рис. 1. Степные ландшафты на карте мира [Чебелёв, 1990, с. 8].
Рис. 2. Раскопки Н.И. Веселовского кургана Огуз в 1893 г. ФА ИИМК, Q404-22.
Рис. 3. Топографический план могильника на Мамай Горе [Болтрик, 1990, с. 37].
51
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Глина, вероятно, бралась тут же, у подножья воздвигаемых курганов, так как
она является здесь материковой породой, в результате чего и образовались
рвы и западины, окружающие курганы, хорошо видимые и сейчас в рельефе
местности. Данное наблюдение говорит о том, что, вероятно, в более ран-
нее время курганные насыпи делались и из материкового грунта тоже. В
отличие от длинных курганов, крутизна северного склона большого круг-
лого кургана (отмечен цифрой 4 на рис. 3) из могильника Мамай Гора со-
ставляет всего 30° (остальные склоны имеют крутизну от 20 до 25°). Выб-
росы из многочисленных нор грызунов на поверхности этого кургана име-
ют цвет и структуру чернозема, что позволяет предположить, что он со-
оружен из брикетов дерна, как и многие скифские курганы.
Асимметрия курганов, по мнению многих исследователей, к которому и
я присоединяюсь, определялась технологическими приемами их создания (Ве-
селовский, 1911, с. 104; Тощев, 1990, с. 63). Вероятно, материал для сооруже-
ния насыпей курганов, например, на Мамай-Горе, подвозился на телегах по
южным, западным и восточным склонам, которые оставались более пологи-
ми, в то время как северные склоны в процессе укладки грунта приобрета-
ли большую крутизну. Явную асимметрию имеют крупнейшие Ак-Кайские
и Беш-Обинские курганы в Центральном Крыму, близ г. Белогорска. У каж-
дого из них наиболее длинными и пологими являются восточные и южные
склоны, а наиболее крутыми – западные и, особенно, северные стороны. По
данным магниторазведки трех крупнейших курганов в урочище Беш-Оба и
раскопок одного из них (кургана IV), в восточных склонах располагаются
дромосы, ведущие в центральную гробницу [Колтухов, 2006, с. 232-233, 245;
Смекалова и др., 1999; Smekalova et al. 2005].
Там, где почвенный слой был недостаточно мощным, курганная насыпь
могла сооружаться из камней мелкого и среднего размеров. Такие полнос-
тью каменные курганы можно наблюдать на Тарханкуте, особенно, на его
южном берегу, а также в районе Джарылгацкого озера. Подобные же кур-
ганы, насыпанные над каменными гробницами в виде каменных ящиков, рас-
пространены были в Керченском Приазовье [Масленников, 1995].
Курганы в ландшафте
Сейчас уже общепринятым является мнение, что курганы, располагающие-
ся длинными цепочками в степи, отмечают древние дороги и сухопутные трак-
ты [Болтрик и Фиалко, 1987, Болтрик, 1990]4. Мне бы хотелось уточнить,
что как цепочки, так и вытянутые на огромные расстояния, иногда несколько
разветвленные, непрерывные группы курганов, идущие преимущественно
4 Необходимо сделать одно замечание в связи с реконструкцией Ю.В. Болтриком сухопутного
пути из Крыма на Каменское городище через Арабатскую стрелку [Болтрик, 1990, с. 39-40].
52
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
в меридиональном направлении, вероятно, маркируют традиционные пути
сезонных миграций того или иного кочевого племени или группы племен,
которые проходили через места с наиболее богатыми пастбищами и водо-
емами. Поэтому курганы в таких группах несут двоякую нагрузку, явля-
ясь, с одной стороны, путевыми ориентирами, а с другой, знаками племен-
ной собственности на пастбища. Они являются растянутыми на многие ки-
лометры родовыми кладбищами, поэтому мы вправе ожидать, что типы
погребений в таких гигантских могильниках будут сходными. Выделен-
ные нами кочевья территориально близки локальным группам погребаль-
ных памятников, по В.С. Ольховскому, который отмечал неравномерность
расположения курганов в Приднепровье, что нельзя объяснить только не-
достаточной изученностью, а также тяготение курганных групп к рекам
[Ольховский, 1991, с. 96, 97]. Ареалы предполагаемых сезонных кочевий
имеют территориальную протяженность преимущественно в меридиональ-
ном направлении, часто вдоль главных рек: Днестра, Буга, Ингульца-Ви-
суни, и, конечно, Днепра. Вдоль Днепра и Ингульца очень четко видны
небольшие группки мелких курганов, которые, возможно, оставлены осед-
лым населением, поэтому мы вправе ожидать нахождения поселений ря-
дом с каждой такой группкой.
Внутри вытянутых протяженных групп курганов должна была обеспечи-
ваться перекрестная видимость так, чтобы от одного кургана был виден дру-
гой. В степных условиях, при отсутствии каких-либо других ориентиров, кур-
ганы являлись своего рода «дорожными знаками», обеспечивающими безопас-
ное движение по традиционным кочевым трактам. При передвижении масс на-
селения и скота на большие расстояния, следование по определенному маршру-
ту, проходящему через места с хорошими пастбищами и водопоями, было жиз-
ненно важным. Цепочки курганов должны были маркировать такие маршру-
ты, так как отклонение от них могло быть губительным для целого племени.
Родовые пастбища зорко охранялись от чужаков, поэтому каждый скиф-
кочевник был одновременно и конным воином-лучником. Цепочки курга-
нов отчасти несли предупредительно-охранную функцию, свидетельствуя
о собственности на пастбища данного племени или племенного союза со
времен захороненных здесь предков.
У кочевников экстенсивное скотоводство являлось ведущей отраслью хо-
зяйства, не исключавшей, конечно, ни примитивного земледелия (которым за-
нимались оседлые племена), ни ремесел. Но вся жизнь кочевников была под-
чинена главной задаче – наивыгоднейшему перегону стад с пастбища на паст-
бище. Одна из важнейших функций главы племени, наряду с ведением побе-
Арабатская стрелка как таковая является довольно молодым геологическим образованием, она
появилась только в раннем средневековье [Стащук, Супрычев, Хитрая, 1964], поэтому в антич-
ные времена этой дороги не существовало. На портоланах ее еще нет.
53
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
доносной борьбы с врагами, были именно прокладка наилучшего маршрута
перекочевок и умелое руководство в их прохождении. Умерший во время пе-
рекочевки вождь мог быть захоронен в той области, где его застигла смерть.
Курган над его захоронением воздвигался из расчета на то, чтобы он был
максимально заметным, на высоком месте с хорошим обзором, насыпь кур-
гана делалась по возможности наиболее значительной. Таким образом, даже
после своей смерти вождь указывал путь к пастбищам своего племени. Неда-
ром в знаменитых памятниках письменности Авесте и Ригведе, отражающих
всю систему мировоззрения ираноязычных народов, огромную роль играет
культ предков. Первый человек – он же первый царь иранцев Йима (Ясна,
XXX, 3) имеет параллель в Ригведе – Яму (X, 10). Йима и Яма после смерти
стали царями загробного царства и служат проводниками умерших на верх-
нее небо, на вечные пастбища, где обитают предки [Кузьмина, 1976, с. 56].
Умершие соплеменники захоранивались поблизости от своего вождя, тем
самым приобщаясь к нему5. Курганы образовывали цепочки, которые со
временем становились путеводными знаками для последующих сезонных ко-
чевок. Возможно, что именно с цикличностью экстенсивного скотоводства
связан обычай поминовения предков раз в году, когда все племя оказыва-
лось на том же месте, проделывая свой ежегодный маршрут по тем же па-
стбищам, где они были за год до этого и где почил один из соплеменников.
Как известно, все без исключения кочевые государства возникают на пле-
менной основе [Черников, 1978, с. 74]. Возможно, что скифские области
(´ßáé), перечисленные у Геродота, соответствовали не территориально-
му, а скорее родо-племенному делению, учитывая, что четко закрепленных
территориальных границ в Скифии не существовало, а были лишь простран-
ства более или менее устоявшихся скифских кочевий [Ельницкий, 1977, с. 196].
Возможно, что именно поэтому среди ученых до сих пор не устоялось мнение
о границах той или иной скифской области по Геродоту. В этой связи хочется
еще раз подчеркнуть, какое большое значение представляет изучение курган-
ных групп, тянущихся на большие расстояния, как знаков племенной соб-
ственности на пастбища, что может дать ценные сведения о племенной структу-
ре древнего общества. Курганные группы, содержащие наиболее грандиозные
насыпи, отражали главенствующее положение того или иного племени по от-
ношению к остальным. Размеры курганов внутри курганных групп свидетель-
ствуют о различиях во внутриплеменной позиции отдельных членов общества.
Одна из таких, наиболее длинных и прямолинейых цепочек курганов про-
слеживается от морского берега Джарылгацкого залива по направлению к
Днепру в районе Каховки (рис. 4), причем ее появление трудно объяснить
5 На нечто подобное обратил внимание еще Б.Н. Граков, который отметил, что курганы при-
уральско-поволжских скифов тянутся цепочками от захоронений матерей-жриц, подчеркивая этим
свое стремление к посмертному приобщению к матроне-родоначальнице и жрице [Граков, с. 116].
54
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Р
и
с.
4
.
Ч
ас
ть
т
р
ех
ве
р
ст
н
о
й
к
ар
ты
к
о
н
ц
а
X
IX
в
.
се
ве
р
н
о
й
ч
ас
ти
Т
ав
р
и
че
ск
о
й
г
уб
ер
н
и
и
.
В
ы
де
ле
н
а
ц
еп
о
чк
а
ку
р
га
н
о
в,
и
ду
щ
ая
о
т
б
ер
ег
а
Д
ж
ар
ы
лг
ац
ко
го
з
ал
и
ва
в
р
ай
о
н
е
п
.
К
р
ас
н
о
е
до
К
ах
о
вк
и
.
К
р
уж
ка
м
и
п
о
ка
за
н
ы
к
ур
га
н
ы
.
55
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
особенностями рельефа местности, так как порой данный маршрут проходит
по абсолютно ровной поверхности, лишенной каких-либо возвышенностей.
Путь этот исключительно удобен, так как он не пересекает ни одной вод-
ной или иной преграды и проходит по местам, богатым пастбищами и во-
допоями. Недаром на карте конца XIX в. вдоль по этому пути помечено
множество скотных дворов и колодцев.
Помимо важности данного пути с точки зрения кочевого хозяйства, не
исключено также, что эта цепочка курганов маркирует дорогу от Днепра
к каким-то другим, важным для скифов, объектам. Например, возможно,
что она ведет к некой (пока неизвестной) гавани в Джарылгацком заливе
или к общеплеменному святилищу, расположенному на его берегу. Воз-
можно также, что именно здесь проходил один из известных «соляных трак-
тов», который использовался как в древности, так и в половецкое и древ-
нерусское время [Болтрик, 1990, с. 39].
Если предположить, что данная цепочка курганов является свидетель-
ством традиционных сезонных перекочевок какой-то отдельной группы
скифов из Поднепровья в южном меридиональном направлении, то мы впра-
ве ожидать, что вдоль него будут располагаться курганы с погребениями
сходного типа, даже если такие курганные могильники будут иметь про-
тяженность в сотни километров. И действительно, курганы, слагающие
данный «тракт», относятся к Ягорлыцко-Каланчакской (на юге) и Под-
непровской (на севере) группам по В.С. Ольховскому, которые являются
родственными между собой [Ольховский, 1991, с. 135].
Многие из курганов, принадлежащие данной цепочке, были раскопаны в
связи со строительством Северо-Крымского оросительного канала6. Так, из 26
курганов, раскопанных в Каховском районе, принадлежащих северной части
данной «цепочки», половина насыпана в скифское время, а всего скифских
6 В ходе изучения данной цепочки курганов было сделано одно интересное и, на первый
взгляд, неожиданное наблюдение. Дело в том, что трасса Северо-Крымского канала, начинаю-
щаяся от Каховки, прошла почти точно вдоль изучаемой цепочки курганов, по низинной тер-
ритории, к п. Красное в Скадовском районе. Далее к западу ирригационную систему продолжа-
ет Краснознаменский канал. Он также следует вдоль полосы наибольшей концентрации курга-
нов в западном направлении вплоть до побережья Ягорлыцкого залива. Подобное совпадение
зафиксировано для цепочек курганов, идущих в широтном направлении в степной части Крыма
(см. ниже). Думается, что эти два совершенно разнородных явления (сооружение курганов и
современных каналов), тем не менее, в какой-то степени связаны между собой. Действительно,
цепочки и концентрации курганов отражают неоднократные или длительные пребывания здесь
древнего населения и являются свидетельством использования ими наилучших пастбищ и зе-
мельных угодий. Современное строительство канала также было задумано для того, чтобы
привести днепровскую воду землям, наиболее перспективным для сельского хозяйства. Кроме
этого, древними кочевниками в результате традиционных сезонных миграций был в конце-
концов выбран оптимальный путь, который проходил через места, наиболее богатые водопоя-
ми и пастбищами, то есть там, где грунтовые воды подходят близко к поверхности. На карте
56
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
захоронений насчитывается 28. Большое количество курганов бронзового века
именно в северной части рассматриваемой «цепочки» говорит о том, что район
левобережья Днепра был освоен древним человеком издревле. По мере продви-
жения на юг, доля скифских курганов в данном тракте быстро растет. Особен-
но впечатляет огромное количество скифских курганов возле с. Широкое, при-
близительно в 15 км от морского побережья. Здесь уже 65 из 80 раскопанных
курганов были скифскими [Черненко, Бессонова, Болтрик, и др. 1986, с. 33-41].
Не исключено также, что данная «цепочка» курганов имеет продолжение
далее на запад, к Ягорлыцкому ремесленному центру у с. Ивановка Голоп-
ристанского района Херсонской области. На карте-полуверстке конца XIX в.
весь путь до Ягорлыцкого поселения отмечен огромным количеством курга-
нов и курганных групп, тянущихся цепочками, в основном, в широтном на-
правлении. К сожалению, в настоящее время, после строительства Красно-
знаменского канала, очень многие курганы оказались в пределах ороси-
тельной системы и, вероятно, разрушены. Тем более ценным источником
по изучению пространственного распространения курганов являются деталь-
ные карты конца XIX в., на которых все данные курганы еще присутствуют.
Как известно, на территории Ягорлыцкого ремесленного центра обнару-
жено огромное количество остатков бронзолитейного производства. Здесь
найдены сотни незаконченных наконечников архаических стрел, это больше,
чем на всех остальных поселениях и городищах Северного Причерноморья
вместе взятых [Островерхов, 1973; Черненко, 1981, с. 100; Ольговський, 1992].
Это поселение и ремесленный центр существовали со второй половины VII до
первой половины VI вв. до н.э. [Рубан, 1980]. Не отрицая того, что курганы в
первую очередь маркируют пути сезонных миграций в связи с необходимо-
стью поиска наилучших пастбищ, можно высказать предположение, что кур-
ганы архаического времени, возможно, немногочисленные, оставлены здесь
именно в связи с существованием данного ремесленного центра. Действи-
тельно, пополнение арсенала вооружения, и прежде всего, стрел играло боль-
шую роль в жизни кочевников, каждый из которых был воином-стрелком.
Поэтому не удивительно, что в районе самого Ягорлыцкого поселения фик-
сируется одна из наибольших концентраций курганов в Северном Причер-
номорье. Подобные концентрации курганов, вероятно, могут отмечаться
также и возле других ремесленных центров, в том числе и в античных горо-
дах, где изготавливались сложные в технологическом отношении и парадные
предметы вооружения [Черненко, 1981, с. 100; Яковенко, 1976, с. 129-130].
конца XIX в. вдоль по этому пути отмечены многочисленные скотные дворы и колодцы. Оче-
видно, что геологические, геоморфологические и, особенно, гидрогеологические условия учиты-
вались также и строителями оросительной системы. Таким образом, оказывается, что в южной
части Левобережья современная магистральная оросительная система фактически следовала теми
же маршрутами, что и пути предполагаемых сезонных миграций скифов.
57
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
«Цепочки» курганов, подобные рассмотренной, тянущиеся на сотни ки-
лометров, зафиксированы как на правобережье, так и на левобережье Днеп-
ра. По максимальной совокупной концентрации таких длинных курган-
ных трактов, вероятно, может быть выделен весь ареал скифских коче-
вий, что должно помочь в решении вопроса о территории собственно Скифии.
Курганы должны были быть хорошо видимыми живыми обитателями зе-
мель. И наоборот, погребенные в курганах обожествляемые предки должны
были, по мнению своих соплеменников, охранять их владения. Следователь-
но, с курганов должен был быть максимально полный обзор всей террито-
рии, занимаемой или используемой тем или иным социумом.
Общеизвестно, что большинство курганов располагаются таким обра-
зом, чтобы они наилучшим образом обозревались со всех, или с определен-
ных, сторон, то есть по краям водоразделов, на господствующих верши-
нах, любых возвышенностях. Они являются своего рода ландшафтными
знаками и ориентирами, создающими визуальную сеть, организующую
пространство, которая может служить различным целям. На некоторых кур-
ганах, видимых с большого расстояния, могли быть установлены погранич-
ные сигнальные посты, возможно, в более позднее, чем сооружение курга-
нов, время для подачи знаков с кургана на курган во время военной угрозы7.
Несмотря на то, что курганы неизменно привлекали и привлекают к
себе внимание исследователей уже на протяжении нескольких столетий, до
настоящего времени не проводилось обобщающего исследования, посвящен-
ного пространственно-хронологическим закономерностям их расположения
в степном ландшафте на обширной территории Северного Причерноморья.
Стремительное уничтожение и исчезновение с поверхности ландшафта
курганов - наиболее массового для данного региона вида археологических
памятников - лишает исследователей научной базы, а, соответственно, и воз-
можности делать правильные выводы относительно жизнедеятельности древ-
них этносов, проживавших здесь.
Изучение пространственного распространения курганов по детальным картам
В данной статье предполагается сделать попытку взглянуть на курганы
«с высоты птичьего полета», причем в ретроспективе, используя ценнейшие
данные, зафиксированные на старинных картах и архивных аэрофотогра-
фиях. Эту задачу предполагается решать с помощью комплекса методов
дистанционного зондирования Земли, изучения картографических матери-
алов, геофизических методов, натурных археологических обследований.
7 Строителям древних курганов отчасти приходилось решать задачу, сходную с задачами
современной коммуникационной, в том числе и мобильной, сети. Недаром компьютерная про-
грамма, широко использующаяся археологами для определения радиуса обзора той или иной
вершины, была первоначально создана для проектирования антенн для сотовых телефонов.
58
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
В настоящее время появились новые возможности для анализа располо-
жения курганов в культурно-историческом пространстве в связи с каче-
ственно и количественно изменившейся базой источников.
Прежде всего, для охвата действительно больших территорий сейчас ши-
роко используются космические снимки высокого разрешения и карты скани-
рования земной поверхности. Более доступными стали также аэрофотосним-
ки прежних лет, хранящиеся в архивах аэрофотодокументов ИА РАН в Мос-
кве8, а также в других научных и производственных учреждениях. Современ-
ная портативная аппаратура позволяет копировать их в виде компьютерных
файлов с последующей обработкой и изучением с помощью специальных про-
грамм, что значительно повышает качество анализа аэрофотоматериалов.
Кроме этого, открывается возможность изучать подробные топографи-
ческие карты, как старые, так и детальные новые, хранящиеся в архивах,
так как данная категория материалов в настоящее время в большом объеме
рассекречена.
Еще в 1971 г. была сформулирована задача об использовании картографи-
ческих материалов как источника для изучения курганов, причем отдельно
была подчеркнута важность материалов, хранящихся в Российском госу-
дарственном военно-историческом архиве (РГВИА) в г. Москве, а также
карты Межевого ведомства, которые хранятся в Российском государственном
архиве древних актов (РГАДА) [Ратнер, 1971]. Однако, в силу ряда причин
организационного характера, связанного с отошедшим в прошлое режимом
секретности, только сейчас можно в полной мере использовать эти ценней-
шие архивные материалы для изучения курганов в Северном Причерноморье.
Необходимость анализа крупномасштабных топографических карт для
изучения распределения курганов в степях Северного Причерноморья пре-
красно понимал Б.Н. Мозолевский. Как уже упоминалось, он провел тща-
тельное выявление по картам ареала крупнейших курганов от р. Молоч-
ной на востоке до р. Южный Буг на западе и до крымских предгорий на
юге [Мозолевский, 1986, 1990, с. 134-138, Тереножкин, Мозолевский, 1988,
с. 179-222; Мозолевский, Полин, 2007, с. 46]. В результате изучения карт и
последующих археологических разведок Б.Н. Мозолевским, в частности,
впервые был особо выделен крупнейший в Крыму Белогорский курганный
могильник высшей скифской знати, находящийся в урочище Ак-Кая и Беш-
Оба к северу от г. Белогорска, в котором насчитывается восемь курганов
высотой от 8 до 11 м, три – высотой от 4 до 5,5 м и несколько десятков
8 В этой связи хочу высказать свою искреннюю благодарность заведующему архивом аэрофо-
тографий ИА РАН И.И. Попову, заместителю начальника отдела информационного обеспече-
ния и публикации документов РГВИА Т.Ю. Бурмистровой, научному сотруднику ГАРФ В.П.На-
умову, сотрудникам ИИМК РАН Е.В. Грицик и Т.А. Ершовой за неизменную помощь в подборе
и сканировании материалов.
59
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
более мелких. Ниже будут более подробно освещены исследования Бело-
горского могильника.
Курганы Крыма на карте полуверстового масштаба конца XIX в.
В данной работе представлены результаты выявления курганов по деталь-
ным картам Крыма. Предварим эти результаты небольшим историческим
обзором карт, выпущенных в России в XIX-XX вв.
В 1836-38 годах силами Корпуса военных топографов под руководством
Ф.Ф. Шуберта и Д.Д. Оберга были выполнены работы по триангуляции Кры-
ма. Результатом этих работ явились карты, созданные на основе топографи-
ческих съемок полковника Бетева. На карте 1837 г. наглядно показаны рель-
еф местности, основные и малые дороги, многочисленные поселения. Кроме
этого, на нее впервые нанесены источники воды и колодцы, а также показаны
уже в довольно большом количестве курганы. Пропорции полуострова прак-
тически точно совпадают с данными на современных картах. Рекогносци-
ровка карт Крыма 1865 г. по основе 1837 г. явилась результатом широкомас-
штабных работ 1845 – 1870 гг., когда в верстовом масштабе были сняты вся
Польша и 22 губернии центральной и южной России, включая Таврическую
губернию. На карте Крыма 1865 г. показано больше дорог, населенных пунк-
тов, курганов, колодцев. В основе трехверстовой карты, выпущенной в
этом же, 1865 г., также лежали съемки полковника Бетева [Смекалова, 2007а].
С начала 1870-х годов съемки во внутренних губерниях России почти
прекращаются и проводятся только в пограничных районах, включая Крым,
но зато в полуверстовом масштабе (1:21000). На полуверстовой военно-то-
пографической карте Крыма, выпущенной в конце XIX – начале XX вв.,
нанесено огромное количество курганов, показанных внемасштабными зна-
ками с обозначением высот крупнейших насыпей. Курганам уделено столь
большое внимание в связи с тем, что эти объекты являются военными стра-
тегическими пунктами. Кроме этого, детально прорисованы источники воды
и колодцы, показаны дороги и тропы, в том числе и заброшенные. Рельеф
местности изображался горизонталями через 2 сажени (прим. 4,3 м). Эта карта
Крыма, имеющаяся у автора в полном объеме, является богатейшим источ-
ником для изучения пространственного распространения курганов, следов
античного размежевания земель, систем расселения, расположения древних
валов и рвов. Ее пропорции точно соответствуют современным представ-
лениям о форме Крыма, поэтому выявленные на ней объекты легко перено-
сятся на новые карты и на аэро- и космические снимки, что необходимо для
сопоставления результатов дешифровки различных категорий источников.
Количество информации, имеющееся на полуверстовой карте9, сопоста-
вимо с данными, приведенными на другой подробной карте масштаба 1:25000,
9 Здесь и далее я буду для краткости называть «полуверстовой картой» военно-топографичес-
кую карту Крыма конца XIX – начала XX вв. полуверстового масштаба.
60
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
рекогносцировка которой проводилась в 1950-е гг., с уточнениями 1980-х гг.
по результатам аэрофотосъемки. Горизонтали на этой карте проведены через
5 метров. На ней также нанесены курганы, но их количество меньше, чем на полу-
верстовой карте. Указаны высоты крупнейших курганов [Смекалова, 2007 а].
То, что мы видим на картах – это курганы, относящиеся ко всем истори-
ческим эпохам, то есть мы получаем совокупную информацию о распределе-
нии всех курганов, насыпанных когда-либо древними людьми в Крыму. Точ-
ное представление о том, какие из них относятся к тому или иному периоду,
дают только раскопки курганов. Начало исследования курганных насыпей в
степях Северного Причерноморья принято относить к 1821-1830 гг., когда в
ходе добычи камня в керченских курганах Патиниоти и Куль-Оба были обна-
ружены богатые погребения скифской знати. В конце XIX в. члены Тавричес-
кой ученой архивной комиссии и Императорской археологической комиссии
предпринимают раскопки десятков курганов, в основном, в Восточном и Пред-
горном Крыму. Следующая волна исследования курганов относится уже к
советскому времени. Поистине широкомасштабные раскопки курганов в ле-
вобережной Украине и Крыму были предприняты в связи с проектированием
и строительством системы Северо-Крымского канала [Ольховский, Храпу-
нов, 1990, с. 9-11]. Сводки этих новостроечных работ в большой степени
опубликованы и продолжают публиковаться в настоящее время в ряде моногра-
фий [Черненко, Бессонова, Болтрик, и др. 1986; Колтухов, Кислый, Тощев, 1994;
Колтухов, Тощев, 1998; Колотухин, Тощев, 2000; Колотухин, Колтухов, 2007].
Основным источником для составления карты распространения курга-
нов мною была выбрана полуверстовая карта Крыма конца XIX в., поскольку
на ней наиболее полно представлена эта категория археологических памятни-
ков. Несмотря на то, что некоторые, в основном, малые, курганы на ней не
показаны, их процент по отношению к изображенным на карте невелик и,
можно надеяться, одинаков по всей территории Крыма. Поэтому данная кар-
та подходит для сравнительного анализа распределения курганов всего Крыма.
Сосканированные листы полуверстовой карты были собраны вместе с
помощью программы Mapinfo. Курганы на этой карте помечались в специ-
альном слое кружками различной величины, в зависимости от размеров кур-
ганов. На полуверстовой карте рядом с курганами высотой более 1 сажени
(1 сажень = 2,1336 м) нанесена их примерная высота (в саженях). Крупные
курганы (более 2-х сажень) помечались мною кружками большего размера, в
то время как мелкие курганы, не имеющие рядом с собой обозначения вы-
сот, наносились в «курганном» слое в виде маленьких кружков. Последних
курганов гораздо больше. Всего по полуверстовой карте Крыма удалось
выявить более 15750 курганов. Они представлены на основе полуверстовой
карты (рис. 5), а также на карте рельефа местности (рис. 6).
Как видно из построенных карт, курганы в Крыму распределены очень
неравномерно. На фоне весьма немногочисленных курганов в центральной
61
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
степной части Крыма очень четко выделяются три основных крупнейших
концентрации курганов: в восточной части Керченского полуострова, на
полуострове Тарханкут и в районе крымских предгорий. Концентрация кур-
ганов в этих районах во много раз превосходит концентрацию курганов в
остальной, срединной части Крыма.
Предметом данной статьи является рассмотрение курганного скопления в
предгорном Крыму. Курганы в Западном и Восточном Крыму будут рассмот-
рены в специальной публикации, готовящейся в рамках международного
Джарылгачского проекта. Позволим себе лишь очень кратко сформулировать
главный вывод относительно этих двух частей Крыма. Огромное количество
курганов здесь обусловлено тем, что они оставлены как скифами-кочевника-
ми (довольно крупные курганы по вершинам водоразделов, следующие на
большие расстояния вдоль магистральных путей сезонных перекочевок), так
и оседлым населением. На основании изучения курганов и поселений в Запад-
ном Крыму и сравнения полученных результатов с теми материалами и вы-
водами, которые опубликованы в ряде работ по Восточному Крыму [Мас-
ленников, 1995; Смекалова, 2007б] мною было сделано следующее предполо-
жение. Мелкие курганные группы, которые иногда слагаются в крупные кур-
ганные могильники и которые содержат каменные «ящики» и склепы с асинх-
ронными захоронениями, соответствуют оседлому земледельческому насе-
лению. Это население по всем доступным нам для изучения признакам мате-
риальной культуры (как погребальных памятников, так и поселений) в боль-
шой степени идентично как для территории Тарханкута, так и Керченского
Приазовья. Но на Тарханкуте, по крайней мере, насколько это известно при
нынешнем состоянии источников, представителей этого оседлого населения
было гораздо больше. Каждой курганной группке соответствует неукреплен-
ное поселение, селище, которые представляют собой несколько жилых и хо-
зяйственных комплексов, обязательно включающих хозяйственные (зерновые?)
ямы. Комплексы расположены свободно, на некотором расстоянии один от
другого и соответствуют хозяйствам одной семьи. Каждая деревня является,
вероятно, родовой общиной, владеющей земельными угодьями поблизости от
поселений. Курганные группы маркируют родовую собственность на эти зем-
ли. Характернейшей чертой районов, занятых этим оседлым населением, яв-
ляются видимые следы землепользования в виде «длинных полей», идущих
преимущественно вдоль протяжения склонов. Следы этих полей повсеместно
прослеживаются как на Тарханкуте, так и в Керченсом Приазовье на аэро- и
космических снимках, а также на магнитных картах, полученных автором в
обоих районах [Смекалова, 2007б, Бильде и др. 2007]. Какова этническая при-
надлежность этого населения пока сказать довольно трудно, но можно выс-
казать предположение, что им были представители местных племен, носите-
лей кизил-кобинской культуры, которые, возможно, были подчинены скифами-
кочевниками и вытеснены (или переселены) последними из зоны предгорий
62
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
на Тарханкут и в Керченское Приазовье. О том, что данные племена при-
выкли обитать в холмистой местности, говорит топография самих находок
курганных групп и соответствующих поселений. Последние, как правило,
находятся на мысах и на берегах балок на склонах холмистых гряд. Более
подробно эти вопросы будут освещены в следующих публикациях автора.
Курганы в Предгорном Крыму
Особую картину представляет собой концентрация курганов в Пред-
горном Крыму: весь район предгорий оказывается чрезвычайно насыщен-
ным курганами. Первое, что бросается в глаза, это практически полное
совпадение района наибольшего скопления курганов и распространения ук-
репленных поселений и убежищ, объединенных в литературе под названи-
ем «позднескифские городища» (рис. 5). Как это видно из данной карты,
только некоторые позднескифские укрепления, как правило, самые южные,
находящиеся в глубоких предгорьях (Алексеевское, Саблы, Развилки, Ка-
рагач), выходят за пределы этого общего ареала.
Вероятно, такое совпадение не случайно, и, возможно, оно говорит о том,
что, во-первых, так называемые «позднескифские городища» появились на ме-
стах, до этого хорошо известных древнему человеку, и, во-вторых, что горо-
дища могут содержать более ранние слои IV в. до н.э., соответствующие пер-
воначальным поселениям на данных участках. Особенно это может касаться
такой категории памятников, как укрепления, расположенные на обрывах ку-
эст Крымских гор. Этот вид поселений был уже специально выделен И.Н. Хра-
пуновым в отдельный тип в силу природных особенностей [Храпунов, 1987,
с.22-27]. Действительно, данные защищенные места, открытые и легкодоступ-
ные со стороны степи, имеют обрывистые склоны. Они могли быть селищами
людей, имеющих большие стада, так как обрывистые мысы удобны не только
для расположения здесь поселений при защите от врагов, но и являются пре-
красными загонами для табунов лошадей или отар овец. В более ранние перио-
ды эти природные «ловушки» могли служить, вероятно, для загонной охоты.
Таким образом, обрывы куэсты могли служить вначале, скорее, «хозяйствен-
но-скотоводческим» целям, а не целям защиты населения от военной угрозы.
Подтверждением существования первоначальных ранних поселений служат ран-
неэллинистические находки и культурные слои, которые есть почти на всех
позднескифских городищах в Центральном Крыму [Храпунов, 2004, с. 82-84].
По схеме распространения курганов в Предгорном Крыму (рис. 6), пост-
роенной на основании полуверстовой карты конца XIX в., можно выделись
четыре района наибольших их концентраций: к северу от Симферополя (1), к
северу от Белогорска (2), в юго-восточной части Крыма (3) и на границе Пред-
горного Крыма и Керченского полуострова, вдоль реки Чурук-Су (4). Кроме
этого, необходимо отметить, что в степной части Центрального Крыма выде-
ляются две очень длинные цепочки курганов, пересекающие весь полуостров
63
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
в широтном направлении (5). Относительно
небольшая концентрация курганов есть так-
же и в Нижнегорском районе (6).
Район к северу от Симферополя
Рассмотрим вначале первый район, к се-
веру от Симферополя. Многие из курганов
здесь были раскопаны в 1890-е годы Н.И. Ве-
селовским (рис. 7), и описание результатов
можно найти в рукописном и фотоархивах
ИИМК РАН в г. Санкт-Петербурге, а так-
же в публикациях ОАК и ИТУАК за соот-
ветствующие годы.
Особенно интенсивно в 1890-е годы ис-
следовалась территория к северу от Симфе-
рополя вдоль р. Салгир, где на площади при-
мерно17 км в длину и 6,4 в ширину на зем-
лях М.Д. Талаевой, И.О. Пастака, А.А. Не-
строева, С.А. Крыма, С.У. Черкеса, С.И. Ген-
келя, Э. Б. Бобовича, П.В. Давыдова, к вос-
току от р. Салгир, было раскопано в 1890-
1895 гг. 30 курганов, и только порядка пяти
в 1895 г., по словам А.О. Кашпара, еще ос-
талось неисследованными [Кашпар, 1896, с. 149]. В действительности это не
совсем так, нераскопанных курганов было больше, что видно хотя бы из схе-
мы расположения курганов, выявленных по полуверстовой карте (рис. 8). И
тем не менее, вплоть до наших дней этот район концентрации курганов оста-
ется одним из наиболее детально исследованных профессиональными архео-
логами, по сравнению с другими территориями Крыма. По другую сторону
железной дороги, на противоположной возвышенности правого берега Салги-
ра было раскопано 9 курганов [Кашпар, 1896, с. 149]. Основной целью раско-
пок была добыча ценных экспонатов для Эрмитажа, но научную важность
раскопок всех, по возможности, курганов на исследуемой территории при-
знавал уже в конце XIX в. А.О. Кашпар, хотя и с извиняющейся интонацией
писал, что широкомасштабные (19 курганов) «раскопки истекшего (1895 г.)
нельзя считать бесплодными», несмотря на то, что они дали только разграб-
ленные могилы или почти безынвентарные погребения. Разнообразие погре-
бальных памятников, встреченных при раскопках курганов на данной террито-
рии, дает представление о типах подкурганных сооружений, погребальном обряде,
культурной и хронологической принадлежности захоронений [Кашпар, 1896, с. 149].
Раскопки проводил проф. Н.И. Веселовский при участии и содействии А.Х.
Стевена и А.О. Кашпара. Даже губернатор П.М. Лазарев посещал раскопки
Рис. 7. Н.И. Веселовский (сидит вни-
зу) на раскопках кургана в Шульгов-
ке. ФА ИИМК РАН.
64
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Р
и
с.
8
.
Р
ез
ул
ьт
ат
л
о
ка
ли
за
ц
и
и
р
ас
ко
п
ан
н
ы
х
ку
р
га
н
о
в
н
а
п
о
лу
ве
р
ст
о
во
й
к
ар
те
к
о
н
ц
а
X
IX
в
.
в
р
ай
о
н
е
к
се
ве
р
у
о
т
С
и
м
ф
ер
о
п
о
ля
.
К
р
ас
н
ы
м
и
к
р
уж
ка
м
и
п
о
ка
за
н
ы
к
р
уп
н
ы
е
(б
о
ле
е
4-
х
м
в
ы
со
то
й
)
и
м
ел
ки
е
ку
р
га
н
ы
.
С
и
н
и
м
и
з
ве
зд
о
чк
ам
и
о
тм
еч
ен
ы
«
ко
лл
ек
ти
вн
ы
е»
за
хо
р
о
н
ен
и
я.
Ж
ел
ты
м
р
о
м
б
о
м
п
о
м
еч
ен
«
Зо
ло
то
й
»
ку
р
га
н
.
65
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
и наблюдал за их ходом [РА ИИМК, ф. 1, д. 48, 1890 г., л. 35]. Землевла-
дельцы охотно предоставляли свои земли для археологического обследо-
вания, за что Мария Даниловна Талаева и Алексей Алексеевич Нестроев,
на землях которых находились богатые «Талаевский» и «Золотой» курганы,
даже получили официальные письма благодарности от Императорской архе-
ологической комиссии [РА ИИМК, ф. 1, д. 48, 1890 г., л. 31, 34]. Из подобного
же письма, копия которого хранится в архиве ИИМК (там же, л.3), мы узнаем
о помощи также со стороны Измаила Михайловича Сочеватова со станции
Курман Лозово-Севастопольской железной дороги. Таким образом, в резуль-
тате большой научной заинтересованности Археологической комиссии во
главе с гр. А. Бобринским, энтузиазма археологов и содействия местных по-
мещиков и чиновников был фактически проведен уникальный эксперимент
по изучению курганов методом тотальных раскопок на большой территории.
Территория эта имеет первостепенную важность для изучения истории Крым-
ской Скифии, так как она со стороны степи примыкает к ее центральному
району, вероятно, столице, Неаполю Скифскому.
Благодаря проведенным более 100 лет назад работам мы сейчас можем оз-
накомиться с результатами этого масштабного эксперимента. Первое обобще-
ние полученных материалов было проведено Т.Н. Троицкой [Троицкая, 1951].
Появившиеся недавно статьи С.Г. Колтухова посвящены анализу опублико-
ванных и архивных данных для локализации «наиболее ярких и интересных
скифских курганов» («Золотого», т.н. курганов Пастака и Талаевского), а также
рассмотрению подкурганных коллективных погребений [Колтухов, 2008, 2001,
1999]. В данной статье я делаю попытку собрать вместе разрозненные сведения
о раскопках курганов на этой территории для того, чтобы провести сравни-
тельный их анализ, что может пролить свет на причины столь плотной концен-
трации здесь курганов и помочь в хронологических определениях. Для этого
архивные и опубликованные данные собраны в Приложении.
Прежде всего, необходимо было локализовать раскопанные курганы по кар-
те. Для этого внимательно прорабатывались архивные отчеты Н.И. Веселов-
ского, а также опубликованные данные в ОАК и ИТУАК. В качестве основы для
локализации курганов использовалась карта-полуверстка конца XIX в., кото-
рая, как уже говорилась, является наиболее полным источником для выяв-
ления курганов на местности. Дополнительно необходимо было привлечь
межевые планы с обозначением границ владений того или иного помещика.
Особенно это актуально было в случае с локализацией курганов на землях
А.А. Нестроева («Золотой курган») и Э.Б. Бобовича, поскольку в словес-
ных описаниях, приведенных в отчетах о раскопках, назывались ориенти-
ры, связанные с границами частных владений. Межевые планы изучались в
Российском государственном архиве древних актов в г. Москве (РГАДА).
Кроме этого, большую помощь в локализации курганов оказала еще
одна карта, полковника Бетева, созданная в 1838 г. и рекогносцированная
5 БИ-XХI
66
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Р
и
с.
9
. Ф
р
аг
м
ен
т
ве
р
ст
о
во
й
к
ар
ты
1
83
7
г.
с
р
ек
о
гн
о
сц
и
р
о
вк
о
й
1
86
5
г.
н
а
р
ай
о
н
к
с
ев
ер
у
о
т
С
и
м
ф
ер
о
п
о
ля
. П
о
ка
-
за
н
ы
и
м
ен
и
я
А
.А
. Н
ес
тр
о
ев
а,
М
.Д
. Т
ал
ае
во
й
, С
.И
. Г
ен
ке
ля
.
67
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
в 1865 г. В военно-историческом архиве в Москве (РГВИА) удалось отыс-
кать оригинал карты, на которой исправления 1865 г. помечены поверх
старой топографической основы красным суриком. На ней обозначены фамилии
новых (на 1865 г.) владельцев господских домов, экономий и хуторов (рис. 9).
На основании совокупного рассмотрения этих материалов проведена лока-
лизация раскопанных курганов по карте-полуверстке (см. рис. 8 и Приложение).
Не все приведенные более ста лет назад сведения поддаются анализу с
целью определения культурной принадлежности и датировки погребений.
Но все же при рассмотрении собранных данных удается определить, что из 39
раскопанных курганов к северу от Симферополя 28, то есть три четверти
от всех исследованных насыпано в эпоху бронзы, и только 9 (или четвертая
часть от всех) – в скифское время. В курганах содержится не менее 22 скиф-
ских впускных или основных погребений, а в реальности их, вероятно, боль-
ше, так как недостаточное документирование найденных вещей и недоисс-
ледованность курганов, большинство из которых раскопано траншеей с юга,
не позволяют точно выявить все погребения скифского времени.
Возможно, что в восьми курганах (из 39 раскопанных) имелись «кол-
лективные» захоронения – основные или впущенные. Как это видно на
карте, они группируются вокруг позднескифского городища Кермен-Кыр
(см. рис. 8) и, возможно, связаны с ним. Курганы с «коллективными» за-
хоронениями расположены на расстоянии от 2,1 км до 4 км от городища,
что вполне допускает их взаимосвязь, особенно если учесть, что с запада и
севера к городищу примыкали неукрепленные поселения, и поэтому рас-
стояние до курганов следует, очевидно, отсчитывать от границ последних.
Таким образом, можно сделать заключение, что данный район был освоен
древними людьми, оставившими курганы, еще в эпоху бронзы, так как боль-
шинство курганов насыпано здесь именно в это время. Во многие курганы
были впоследствии впущены скифские погребения. В V-IV вв. до н.э. было
насыпано довольно много курганов для захоронений скифских воинов-кочев-
ников. Неспроста только кочевнические курганы в Крыму содержат предме-
ты, украшенные в «зверином» стиле, ведь было показано, что они находятся
только в достаточно богатых захоронениях воинов-конников и никогда – в
курганах оседлого населения [Хазанов, Шкурко, 1978, с. 41, сл.; Яковенко,
1978]. Оседлые племена, также оставившие курганные могильники, но друго-
го типа, находились в подчинении у кочевников. В позднескифское время в
некоторых курганах, содержащих как скифские могилы IV в. до н.э., так и
более ранние погребения бронзового века, находящихся недалеко от городищ,
устраиваются «коллективные захоронения». Подобные захоронения встрече-
ны также и на территориях к югу от Симферополя, и опять повсюду «коллек-
тивные захоронения» находились неподалеку от «позднескифских» городищ.
Так, тавельские курганы находятся на расстоянии 700 м – 2,3 км от границ
городища Доброе (рис. 10). При расчете расстояния до городища необходимо
68
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Р
и
с.
1
0.
Р
ез
ул
ьт
ат
л
о
ка
ли
за
ц
и
и
р
ас
ко
п
ан
н
ы
х
ку
р
га
н
о
в
н
а
п
о
лу
ве
р
ст
о
во
й
к
ар
те
к
о
н
ц
а
X
IX
в
.
в
р
ай
о
н
е
к
ю
гу
о
т
С
и
м
ф
ер
о
п
о
ля
.
69
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
учитывать, что возле городища существовало селище площадью 0,85 га, то
есть расстояние от курганов до границ селища было меньше. Курган в име-
нии Давыдова у д. Саблы находится на расстоянии 1,3 км от городища Таш-
Джарган и 2 км от городища Змеиное (рис. 10). Курган у дороги на Курцы – в
3,5 км. к югу от стен Неаполя Скифского. Курганы с «коллективными» захо-
ронениями, располагающиеся к северу от Симферополя, как уже говорилось,
находятся на расстоянии от 2,1 до 4 км от границ городища Кермен-Кыр.
Курган Беш-Оба IV-2 с «коллективным» захоронением, раскопанный С.Г.
Колтуховым в 1996 г., находится почти в 4 км от городища Вишенное, но
гораздо ближе к последнему есть еще много нераскопанных курганов, кото-
рые, не исключено, также содержат «коллективные захоронения». Курганы,
исследованные Е.А. Катюшиным в районе г. Сары-Кая, содержащие «кол-
лективные» захоронения, находятся в непосредственной близости от горо-
дища Сары-Кая. Недавно были опубликованны раскопки двух «коллектив-
ных захоронений» в курганах у с. Кринички недалеко от Старого Крыма
[Гаврилов, Крамаровский, 2001; Кропотов, Лесков, 2006]. Нам пока неизве-
стно ни одного «позднескифского» городища, находящегося поблизости, но
здесь имеется селище Кринички 1, открытое А.В. Гавриловым в 1994 г. Здесь
обнаружены несколько золистых пятен, соответствующие, по-видимому,
жилым и хозяйственным комплексам, фрагменты амфор и клейм, чернола-
ковой керамики, монеты и др. [Гаврилов, 2004, с. 165, рис. 44-48].
Сравнивая две различные области концентрации курганов, первую, к се-
веру от Симферополя и вторую, в Западном Крыму, следует отметить их се-
рьезные различия. Почти все «симферопольские» курганы занимают главен-
ствующее положение в ландшафте – на вершинах главных водоразделов, по
краям куэстовых поднятий, на отдельных холмах. Скоплений мелких курга-
нов, как в Западном Крыму [Смекалова, 2008], здесь почти не наблюдается.
На территории к востоку и югу от Симферополя, в предгорьях зачастую кур-
ганы или курганные группы соседствуют и даже входят в состав могильни-
ков в виде каменных ящиков вполне «таврского» вида. В качестве примеров
назовем могильник Капак-Таш [Пуздровский, 2007, с.25-27], на горе Мете-
рес-Кыр (в бывш. имении Гротена Ени-Сала, см. Приложение), а также круп-
ный курганный могильник, содержащий очень интересную длинную курган-
ную насыпь, между Строгановкой и Денисовкой (в настоящее время, к со-
жалению, полностью размежеванную под раздачу на частные участки).
Здесь каменные ящики являются как самостоятельными погребальными со-
оружениями, так и впускными захоронениями в верхнюю часть курганов.
Особенностью захоронений, исследованных в районе к северу от Симфе-
рополя, является то, что здесь пока неизвестны подкурганные скифские асин-
хронные погребения в склепах и ящиках с несколькими костяками (до 4-5), в
то время как в Северо-Западном Крыму они часто встречаются в курганных
группах, состоящих из небольших курганов, и соответствуют оседлому
70
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Р
и
с.
1
1.
Р
ас
п
о
ло
ж
ен
и
е
ку
р
га
н
о
в
н
а
п
о
лу
ве
р
ст
о
во
й
к
ар
те
к
о
н
ц
а
X
IX
в
.
в
ур
о
чи
щ
ах
А
к-
К
ая
,
Б
еш
-О
б
а
и
Д
ж
и
лг
а
и
в
р
ай
о
н
ах
во
кр
уг
н
и
х
к
се
ве
р
у
о
т
Б
ел
о
го
р
ск
а.
71
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
населению [Смекалова, 2008а, б]. Этот факт говорит о том, что процессы
освоения этих двух районов шли разными путями. Для того, чтобы прояснить
данный вопрос, нужны более детальные целенаправленные исследования как
в Северо-Западном Крыму, так и в предгорьях, включая разведки, геофизи-
ческие съемки и раскопки курганов и поселений.
Район к северу от Белогорска
Второй по счету, но, вероятно, не по значимости район концентрации кур-
ганов находится к северу от Белогорска и охватывает урочища Ак-Кая, Беш-
Оба, Джилга, то есть районы, окружающие междуречье рек Биюк-Карасу и
Кучук-Карасу (рис. 11).
Этот район давно и справедливо привлекал к себе внимание исследова-
телей. Здесь находятся наиболее крупные курганы в Крыму из ранга «цар-
ских» (8-11 м высотой). Наиболее грандиозными являются курганные на-
сыпи, находящиеся в урочищах Ак-Кая и Беш-Оба [Троицкая, 1951; Мозо-
левський, 1991]. Чудо природы, белоснежные скалы Ак-Каи, отвесно под-
нимающиеся над живописной и плодородной долиной реки Биюк-Карасу,
не могли не привлечь внимание степняков, более привыкших к бесконеч-
ным и однообразным иссушенным равнинам. На склонах Беш-Обы нахо-
дятся обильные родники хорошей по качеству воды и прекрасные пастби-
ща. Эти места, безусловно, были обитаемы с древнейших времен. Так, на
одной из архивных аэрофотографий ясно «читаются» террасы – следы зем-
лепользования на западном склоне Беш-Обинского урочища, в том месте,
где находятся самые мощные родники (рис. 12). Не случайно скифы «обо-
жествили» эти места, расположив здесь наиболее крупный в Крыму кур-
ганный могильник царского ранга. Скалы Ак-Каи просматриваются изда-
лека с очень многих весьма удаленных точек предгорья – от Аргинского
городища и других, тяготеющих к долине реки Сурук-Су, с возвышенных
мест вдоль долин рек Бурульча, Зуя и даже Бештерек. Прекрасно видна
Ак-Кая и от позднескифского Алексеевского городища, находящегося уже
в глубоких предгорьях, к югу от Белогорска.
Могильник Ак-Кая – Беш-Оба, вероятно, рассчитан на обзор со стороны
равнины междуречья Биюк-Карасу и Кучук-Карасу. По крайней мере имен-
но отсюда открывается наиболее впечатляющая картина на курганную гря-
ду с четким ритмом, о котором писала еще Т.Н. Троицкая (1951). Невольно
приходит мысль об особом «архитектурном» замысле создателей этого мо-
гильника, который должен был восприниматься современниками как мону-
ментальное и гармоничное дополнение к впечатляющему природному ланд-
шафту. Вполне логичным было бы предположить, что здесь находился и ре-
лигиозный центр, связанный с культом предков.
Белогорский курганный могильник охватывает, на мой взгляд, намного боль-
шую территорию, чем только урочища Ак-Кая и Беш-Оба. На полуверстовой карте
72
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
прекрасно видны детально прорисованные курганные группы, которые идут как
на запад, так и на восток от центрального района. Приведем далее их описа-
ния, основывающиеся на анализе картографического материала.
На западе от урочища Беш-Оба, вдоль по долине левого берега р. Биюк-
Карасу, к северу от дер. Мышаш и Барын (совр. д. Забаштановка) на полу-
верстке показана длинная цепочка крупных курганов, состоящая из не ме-
нее, чем пяти курганов высотами от 2,5 до 5 м, и более 25 мелких курганов,
высотой менее 2 м (рис. 11). Интересно довольно необычное положение этой
Рис. 12. Аэрофотоснимок 1974 г. района урочища Беш-Оба. Показаны крупный курган Беш-Оба
I и небольшой курган I/1. Хорошо заметны следы террасированных полей на западных склонах
возвышенности в районе, богатом родниками.
73
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
курганной группы – вдоль середины склона речной долины. Они, вероятнее
всего, следуют направлению древней дороги. Наиболее крупные курганы,
принадлежащие этой группе, еще присутствуют на карте масштаба 1:25000,
съемки 1955 г., но на карте, обновленной в 1988 г., показаны только два
кургана. К настоящему времени данная курганная группа, вероятно, почти
полностью разрушена в результате строительства спрямленной шоссейной
дороги, ведущей в Нижнегорский район, распашки полей к западу от шоссе
и посадки садов по всей долине реки.
Еще одно крупное скопление курганов находится на продолговатой возвы-
шенности в междуречье Биюк-Карасу и Кучук-Карасу, к северу от Беш-Обы
(рис. 11). Здесь насчитывается примерно такое же количество крупных курганов
(7) высотой от 2,1 до 3 м и мелких курганов (25), как и в только что рассмот-
ренной группе на левом берегу Биюк-Карасу. Курганы данной группы, одна-
ко, расположены в ландшафте иначе – по краю возвышенности, господствую-
щей над левым берегом Кучук-Карасу. Могильник ориентирован, таким обра-
зом, на тех, кто проживал или проезжал по долине этой реки. Эта курганная
группа является как бы двойником главной, Беш-Обинской, группы, располо-
жение курганов здесь подчинено примерно такому же ритму. Несмотря на то,
что курганы здесь пониже, в результате умелого использования особенностей
рельефа, они кажутся почти такими же монументальными, как и на Беш-Обе.
Далее к востоку, на правом возвышенном берегу р. Кучук-Карасу, на-
ходится целая холмистая страна – урочище Джилга (рис. 11). По геоморфо-
логическим признакам эта складчатая область очень сходна с таковой, на-
ходящейся к северо-востоку от Симферополя, но там курганов гораздо мень-
ше. В урочище Джилга курганные цепочки тянутся на расстоянии более 5-7
км вдоль по вершинам длинных холмистых гряд, причем в каждой насчиты-
вается не менее 25-30 курганов средних и мелких размеров. Некоторые кур-
ганные группы в глубине извилистой балочной системы состоят из едва за-
метных насыпей. Наиболее крупные курганы находятся во внешних частях
урочища. Это, во-первых, курганы на обрывистом возвышенном правобе-
режье Кучук-Карасу, ориентированные на наблюдателя, находящегося в
долине реки. Во-вторых, крупные курганы на южных обрывах куэстового
поднятия, рассчитанные на обзор со стороны обширной долины, простираю-
щейся с юга у его подножья. В третьих, курганная группа, следующая вдоль
по изогнутому всхолмлению, завершающему с севера урочище Джилга. Эта
группа разбивается на две цепочки. В восточной находится не менее 4 кур-
ганов высотой от 2 до 3 м, и 26 мелких курганов. Вторая группа примерно
такая же: пять крупных курганов высотой от 2 до 3 м и 25 мелких (рис. 11).
Бросается в глаза постоянство примерных размеров и структуры курган-
ных групп в урочище Джилга, которые обычно состоят из 5-7 курганов высо-
той от 2 до 3 м и не менее 25 мелких курганов. Любопытно, что на самой Ак-
Кае и на Беш-Обе структура схожая, всего здесь насчитывается 76 курганов
74
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
[Колтухов, 2006, с. 229], но здесь 5 курганов высотой от 8 до 12 м сопро-
вождаются курганами высотой поменьше (4-6 м), а также многочисленны-
ми насыпями до 2 м высотой. Вероятно, ранг погребений на Ак-Кае и, осо-
бенно, Беш-Обе был на ступень или две выше, чем погребения в окружаю-
щих перечисленных могильниках. Здесь были погребены скифские прави-
тели следующего за царским ранга, окруженные могилами ближайших род-
ственников и сподвижников рангом чуть ниже, а также и приближенных
конных воинов [Болтрик, 2004; Колтухов, 2006].
Огромные размеры могильника (если рассматривать не только Ак-Каю
и Беш-Обу, но и окружающие курганные группы) не оставляют сомнения в
том, что именно здесь находилась в течение длительного времени ставка
верховного скифского правителя Крыма. В этой связи нельзя не упомянуть
о новейших открытиях, сделанных в 2007-2008 гг. на городище Вишенное
экспедицией КФ ИА НАНУ под руководством Ю.П. Зайцева [Зайцев, 2008].
Рис. 13. Аэрофотоснимок 1974 г. городища Вишенное.
75
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
На этом, одном из крупнейших крымских городищ скифов выявлены ранние
слои и оборонительная стена, которая может датироваться IV до н.э. Дан-
ное городище находится на мысу самой нижней части главного куэстового
поднятия, которое в своей высокой восточной части и представляет собой
знаменитые скалы Ак-Каи. На аэрофотоснимке 1959 г. очень четко видны
стена и ров с изломами, отгораживающие мысовую и обрывистую часть
городища от степи (рис. 13). Не исключено, что обнаруженные на городище
материалы IV в. до н.э. имеют отношение к крупнейшим курганам этого же
времени. Возможно также открытие в будущем в этом районе и других го-
родищ и поселений IV в. до н.э., например, на западных склонах Беш-Обы и
обрывистых восточных склонах р. Кучук-Карасу.
Положение данного могильника примечательно – в самом «сердце» Крым-
ской Скифии, почти в геометрическом центре Крыма (150 км по прямой до
оконечности Керченского полуострова и 165 – до Тарханкута), с некото-
рым смещением на восток, к Боспору. Однако, если отсчитывать расстоя-
ние до границ Боспроского царства, оказывается, что Ак-Кая находится
гораздо ближе к Боспору, чем к Западному Крыму. По мысли Ю.П. Зайце-
ва, на городище Вишенное у Ак-Каи какое-то время, начиная с IV-III вв. до
н.э., могла находиться столица скифского царства в Крыму, которая во II в.
до н.э. была перенесена в Неаполь Скифский [Зайцев, 2008]. Возможно, что
именно опасная близость к Боспорскому царству могло послужить причи-
ной перенесения столицы далее к западу, не исключены также внутренние
причины, например, династические распри между скифскими правителями.
Данный район, несмотря на всю его очевидную важность в истории Ски-
фии, исследовался, однако, с большими перерывами и непланомерно. В 1947 г.
был раскопан т.н. Белогорский курган, содержащий каменный склеп [Троиц-
кая, 1951, с. 102-103]. К сожалению, описание раскопок этого кургана не со-
держит каких-либо указаний на географическую привязку, поэтому в насто-
ящее время очень трудно судить о его местонахождении. Могильник Ак-Кая
и Беш-Оба, обнаруженный и описанный П.Н. Шульцем и Е.В. Веймарном в
1947 г., вначале посещался только археологами, которые оставили свои описа-
ния и даже зарисовки [Троицкая, 1951, с. 88]. Как уже упоминалось выше, Б.Н.
Мозолевским был использован картографический материал для определения
роли этого могильника в истории Скифии [Мозолевський, 1990]. В 1990-е гг.
археологической экспедицией КФ ИА НАНУ (руководитель С.Г. Колтухов)
были предприняты раскопки крупнейших курганов – Аккайского № X и не-
скольких курганов в урочище Беш-Оба, включая один из самых крупных в
могильнике (№ IV), высотой 9 м. К сожалению, ни те, ни другие раскопки не
были доведены до конца, а X-й Аккайский курган, только начатый раскапы-
ваться археологами, был подвергнут в 2001 г. варварскому разграблению и
разрушению с использованием землеройной техники, в ходе которого погиб-
ла погребальная камера с частично сохранившимся бревенчатым перекрытием.
76
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Курган IV в урочище Беш-Оба также остался недоисследованным. В 1996 г.,
до начала раскопок этого кургана, на нем и еще на двух крупнейших курга-
нах (№№ I и II), находящихся поблизости, автором данной статьи была прове-
дена магнитная разведка, которая оказалась очень эффективной (рис.14 а, б,
в). Все три кургана, судя по магнитным картам, имели сходную структуру –
мощную круговую каменную стену, сдерживающую насыпь, в которой име-
ется разрыв для дромоса с восточной стороны, ведущим в центральную заг-
лубленную гробницу – каменный склеп [Смекалова и др. 1999, Smekalova et al,
2005, Смекалова, Восс, Мельников, 2007, с. 32-33]. Принимая во внимание
данные магнитной разведки, раскопки кургана IV были начаты траншеей,
проведенной с востока на запад для того, чтобы проникнуть в централь-
ное погребение через дромос. Результаты раскопок недавно опубликова-
ны С.Г. Колтуховым [Колтухов, 2006]. Был раскопан также находящийся
неподалеку небольшой курган IV/2 [Колтухов, 2001].
В связи с тем, что курган IV был полностью ограблен, по всей видимос-
ти, еще в древности, вещей здесь было найдено очень немного. Полы курга-
на остались нераскопанными, несмотря на то, что на карте магнитного поля
можно различить аномалии, соответствующие возможным впускным захо-
ронениям. В настоящее время оба недоисследованных кургана Ак-Кая X и
Беш-Оба IV представляют собой фантастическое зрелище бесформенных гор
земли и камней. Но еще более зловещими представляются новые разграбле-
ния, которым подверглись оставшиеся три крупнейших кургана в урочище
Беш-Оба в 2003-2004 гг. При посещении могильника весной 2004 г. были
замечены свежие раскопы у самой вершины каждого из них, которые при
ближайшем рассмотрении оказалиcь вертикальными шахтами размерами
примерно 1.2 х 1.2 м, глубиной более 8-12 м, которые внизу переходят в го-
ризонтальные ходы. Разграбления проводились с помощью специальной тех-
ники и лестниц, грунт вывозился в лощину неподалеку, поэтому на курга-
нах нет следов выбросов земли. До сих пор эти колодцы оставляют самое
жуткое и горькое впечатление. Важнейший курганный могильник Крымс-
кой Скифии фактически отдан в руки грабителей.
Центральное погребение кургана Беш-Оба IV можно интерпретировать
как погребение представителя высшей скифской аристократии, стоявшей
на один или два ранга ниже скифских царей [Колтухов, 2006, с. 240]. Хо-
чется добавить, что это погребение можно, вероятно, интерпретировать
как погребение номарха в связи с тем, что в нем был найден большой чер-
нолаковый кратер, который, по наблюдениям Е.Е. Фиалко, можно считать
символом номарха, управителя одной из областей Скифии [Фиалко, 2004].
В кургане IV/2 высотой 1,5 м, находящимся рядом с курганом IV, было
обнаружено «коллективное» захоронение с хорошо выраженной яруснос-
тью, опубликованное С.Г. Колтуховым [Колтухов, 1999, с. 65-70]. Автор
считает, что первоначальное захоронение в этом склепе середины – вто-
77
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
рой половины IV в. до н.э. – синхронно большинству скифских погребений
Ак-Кайского – Беш-Обинского курганного могильника. Более позднее «кол-
лективное» захоронение было совершено в этом же склепе в период III-II вв.
до н.э. [Колтухов, 1999, с. 60-61]. Автор, по всей видимости, прав, считая,
что географически и хронологически «коллективное погребение» соотносится
с городищем Вишенное, хотя расстояние до него составляет не менее 4 км.
Таким образом, к северу от Белогорска, в урочищах Ак-Кая, Беш-Оба,
Джилга и вокруг них, находится один из важнейших курганных могильни-
ков, который, вероятно, нужно связать со ставкой верховных крымских пра-
вителей, существовавшей здесь с IV в. до н.э. до приблизительно II в. до н.э.
Интересно провести сравнение топографии этого могильника с другим
могильником «царского» ранга, обнаруженного Б.Н. Мозолевским в меж-
дуречие рек Ингула и Ингульца в ходе анализа детальных карт и разве-
док. Здесь, на высоком правом берегу притока Ингульца, речки Висунь, там,
где ее течение идет почти в широтном направлении, исследователем выде-
лено шесть курганов высотой от 8 до 12 метров, из которых, по его мнению,
пять первых, если считать с запада, принадлежат, бесспорно, скифам. Еще
два кургана такого же самого типа и высоты находятся в 15 км к югу, по-
близости от с. Сергиевка, еще один – в 8 км к югу, и, наконец, последний,
находится примерно в 12 км к западу от Сергиевки [Мозолевський, 1990, с.
129-130]. Ни один из перечисленных курганов не исследовался раскопками.
Помимо этих, крупнейших, курганов вдоль по течению р. Ингулец и его
притоков, начиная от его нижнего течения и места впадения в Днепр, нахо-
дится огромное количество курганов (более 1900), слагающих цепочки и
группы, вытянутые в меридиональном направлении. Они были выявлены
нами по трехверстовой карте 1862 г. (рис. 15). Вместе они слагают нераз-
рывный курганный массив, тяготеющий к реке и ее притокам, который, ве-
роятно, можно интерпретировать как единый могильник в широком смысле
этого слова, маркирующий территорию сезонных перекочевок одного пле-
мени или группы родственных племен. Курганы, находящиеся на данной тер-
ритории, выделены В.С. Ольховским в единую Ингулецкую локальную груп-
пу, что отчасти, возможно, подтверждает правильность нашего предположения
о принадлежности курганов одному и тому же племенному образованию.
Вся территория по обоим берегам Ингульца с притоками представляет со-
бой прекрасные пастбища, о чем свидетельствуют очень многочисленные
скотные дворы, деревни, хутора и колодцы, отмеченные на арте конца XIX в.
Количество находящихся в Ингулецко-Висуньской группе крупнейших
курганов примерно равно такому же их количеству в Белогорской курганной
группе. Общее же число тяготеющих к ним средних и мелких курганов также
сопоставимо, однако, следует иметь в виду, что характер перекочевок на
правобережье Днепра и в Крыму, очевидно, был различен. Если для Ингулец-
ко-Висуньской области мы вправе ожидать направление сезонных перекочевок
78
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Рис. 14. Карта магнитного поля трех крупнейших курганов IV, II и I в урочище Беш-Оба.
Рис. 15. Карта распределения курганов в районе р. Ингулец и его притока р. Висунь, построен-
ная на основе трехверстовой карты 1862 г. Херсонской губернии.
Рис. 14. Рис. 15.
79
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
с севера (лето) на юг (зима), то для Крыма более вероятны перекочевки
либо в широтном направлении, о чем могут свидетельствовать тянущиеся
с запада на восток цепочки курганов, либо из степей в предгорья.
На берегах рек Висунь, Ингулец и Днепр, в районе впадения в него Ин-
гульца, скифы, кочующие на этой территории, приходили в соприкоснове-
ние с жившими здесь оседлыми земледельческими племенами, вероятно,
находившимися в зависимости от номадов. Не исключено, что они имели
тесные связи и с Ольвией, которая находится от Висуньского могильника при-
мерно на таком же расстоянии, как и Белогорский могильник от Пантикапея.
В Крыму, где оседлые земледельческие племена населяли Керченский
полуостров и Тарханкут, а также и некоторые глубинные степные терри-
тории, «царские» скифы кочевали по степной части Крыма с целью получе-
ния дани с подвластных им земледельческих племен и греческих городов.
Таким образом, проведенные параллели показывают, что как Белогор-
ский, так и Висуньский могильник могут быть признаны могильниками выс-
шей скифской знати, в подчинении которой находились крупные части скиф-
ского мира, которые можно назвать Крымской и Западной Скифиями со-
ответственно. Вероятно, правители этих областей находились в подчине-
нии у верховных скифских «царей», могилы которых находятся вокруг
Каменско-Никопольской переправы.
Эти выводы носят предварительный характер, так как оба «царских» мо-
гильника, Белогорский и Висуньский, нуждаются в дальнейших исследованиях.
Широтные цепочки курганов в степном Крыму
Необходимо хотя бы кратко остановиться на рассмотрении широтно на-
правленных вытянутых курганных групп в северной части степного Кры-
ма. На карте распространения курганов в Крыму отчетливо выделяются по
крайней мере две цепочки курганов, тянущиеся в широтном направлении,
начиная от Тарханкута, через весь Крым до берегов Сиваша (рис. 5). Они
следуют особенностям рельефа местности и располагаются на вершинах ши-
ротно вытянутых холмистых гряд. Южная цепочка курганов в восточной
части следует вдоль реки Салгир до Нижнегорского района, где фиксирует-
ся довольно крупная концентрация курганов, и далее на Керченский п-ов10.
Недавно были опубликованы материалы раскопок 1972 г. скифского кур-
ганного могильника у с. Братское Первомайского района Крымской области
[Колотухин, Колтухов, 2007]. Этот могильник, вероятно, можно отождествить
с курганной группой, находящейся к югу от д. Биюк-Конрат на полуверсто-
вой карте конца XIX в., входящей в состав одной из рассматриваемых широт-
ных «цепочек». Благодаря раскопкам 1972 г. мы сейчас можем судить о том,
10 Подчас эти цепочки идут параллельно системе Северо-Крымского канала. Об этом явлении
уже писалось выше, см. прим. 6.
80
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
что представляли собой 12 курганов данной группы. Авторы раскопок счи-
тают, что данный курганный могильник рядового скифского населения воз-
ник в IV в. до н.э. вокруг кургана эпохи бронзы. Некрополь, вероятно, от-
ражает переход от одиночных захоронений к асинхронным захоронениям в
склепах, специально предназначенных для погребений членов одной семьи.
Он использовался на протяжении длительности жизни не более чем двух
поколений одной малой или неразделенной семьи [Колотухин, Колтухов,
2007, с. 107-108; Бессонова, Бунятян, Гаврилюк, 1988, с. 72]. Таким обра-
зом, материалы этого могильника показывают, что он оставлен населением,
переходящим или перешедшим к оседлому образу жизни.
От этой цепочки курганов отходит другая, опускающаяся к югу по реке Биюк
Карасу и следующая далее на Керченский полуостров. От вышеупомянутой
широтной цепочки идут вытянутые курганные группы вдоль по долинам рек.
Вероятно, рассмотренные курганные цепочки, тянущиеся в степном
Крыму в широтном направлении, маркируют кратчайшие пути для пере-
движения скифов из Восточного Крыма в Западный. Они оставлены, веро-
ятно, как кочевым, так и оседлым населением. Данные вытянутые курган-
ные группы подчеркивают ландшафтные особенности северной части Кры-
ма – широтно ориентированную складчатость рельефа. Курганы распола-
гаются на вершинах вытянутых холмистых гряд. Точно такую же карти-
ну мы наблюдаем в Западном Крыму, где курганы кочевников занимают
вершины увалов, следуя по ним цепочками.
О причинах кризиса III в. до н.э. и конца практики насыпания курганов
в Северном Причерноморье
Наиболее загадочным является вопрос о причинах прекращения прак-
тики насыпания курганов в III в. до н.э. и о дальнейших судьбах древних
племен, прежде насыпавших курганы. В Западном так же, как и в Восточ-
ном Крыму в III в. до н.э. фиксируется запустение сельскохозяйственных
территорий и многочисленных сельских поселений предыдущего периода.
Одно из возможных объяснений этому явлению может быть связано с рез-
ким ухудшением экологической обстановки в III в. до н.э. Идея эта не нова,
она впервые была выдвинута С.В. Полиным, но им, в основном, рассматри-
вался вопрос об ухудшении природно-климататических условий [Полин,
1992]. Действительно, хорошо известны пагубные последствия джута (бес-
кормицы вследствие снежных заносов и гололеда) для кочевников, когда,
например, в 68 г. до н.э. у хунну от джута, как отмечает китайская лето-
пись, погибло 6/10 народа и скота [Черников, 1978, с. 77].
Мне кажется, однако, что более верной является точка зрения Н.Г. Гаври-
люк, которая считает, что причины кризиса III в. до н.э. имеют комплексный
характер и включают в себя как внутренние социально-экономические измене-
ния, так и внешние, связанные, однако, не с ухудшением природных условий,
81
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
а с истощением природных ресурсов. Действительно, природные ресурсы степи
небезграничны, и они определяют особенности и размах кочевого скотовод-
ческого хозяйства. Недаром как в древности, так и в средние века типы коче-
вания остаются прежними. Для всех времен не заметно особых различий в
видовом и процентном составе стада, в количестве скота, приходящегося в це-
лом на душу населения, и в численности самого населения [Хазанов, 1975, с. 23].
Мне бы хотелось рассмотреть еще один аспект «экологической» гипотезы, а
именно: истощение природных ресурсов степного Крыма, произошедшее под воз-
действием распашки больших территорий и неумеренного выпаса скота. Здесь
интересно было бы провести параллель с катастрофической засухой 1891-1892
гг. в южно-русских степях. Основную ее причину В.В. Докучаев видел в их чрез-
мерной распаханности, неумелой обработке черноземных почв. Сравнивая вод-
ный режим прежних и современных степей, ученый отмечал, что в девственной
степи ранней весной не было больших потоков воды, снег покрывал степные рав-
нины равномерным слоем, а талые воды поглощались мощным войлоком и на-
капливались в многочисленных водораздельных западинах. На старопахотных
же угодьях водные потоки бегут по всем направлениям, шумят, пенятся и размы-
вают землю. «Таким именно путем, — писал он, — сносится с пашни огромное
количество плодородного черноземного тука и кладется начало сети промо-
ин и оврагов. Зато девственная степь использует почти всю атмосферную
влагу, и горизонт почвенных вод ее стоит выше, источники многочисленнее и
лучше обеспечены, а поэтому и растительность здесь, даже в исключительно
сухие годы, когда кругом все пожигается солнцем, бывает несравненно лучше».
К таким же выводам о водном режиме девственной степи пришел спод-
вижник В. В. Докучаева — А. А. Измаильский. По его мнению, степь, покры-
тая безбрежным морем ковылей, непроходимыми зарослями бобовника, ра-
китника, дерезы, степной вишни, универсально использует все виды атмос-
ферных осадков. Современная же степь, сбитая скотом, с жалкой раститель-
ностью, не в состоянии впитать большого количества влаги, быстрее покры-
вается бурными потоками воды, которая, стекая без пользы в низины, уносит
с собой огромное количество плодородного слоя почвы.
С распашкой и уничтожением девственных степей росло количество ов-
рагов и увеличивались их размеры. Развитие овражно-балочной сети спо-
собствовало чрезвычайно быстрому сбеганию весенних вод с поверхности
почвы, которая становилась почти сухой. Изменился характер весеннего по-
ловодья на малых степных реках: раньше спокойное, растянутое по време-
ни, оно было бурным и кратковременным.
Главной причиной высыхания степей А. А. Измаильский считал агрикуль-
турную деятельность человека. Человек лишил степь «гигантской растительно-
сти, — писал он, — и уничтожил тот толстый войлок из отмерших растительных
остатков, который, как губка, всасывал воду и прекрасно защищал почву от
иссушающего действия палящих солнечных лучей и неимоверной силы ветров.
6 БИ-XХI
82
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Лишив степь веками накопленного войлока, он лишил растительность главней-
шего орудия в борьбе с неблагоприятными условиями местного климата. Степь
утратила возможность задерживать на своей поверхности снег, который теперь
легко сносился с нее малейшим ветром, оставляя поверхность совершенно ли-
шенной снежного покрова, благодаря чему весною почва высыхала нередко рань-
ше, чем успевала оттаять на полную глубину» [Измаильский, 1893]. Уменьшение
количества атмосферной влаги, всасываемой почвой, по его мнению, равносиль-
но уменьшению количества атмосферных осадков, ибо в конечном счете для ра-
циональной организации полевого хозяйства степей важно не то количество вла-
ги, которое выпадает в виде дождя или снега, а лишь то, которое всасывается и
в последующем может быть использовано растениями.
Оседлые скотоводы и земледельцы степей XIX в. долгое время были заинте-
ресованы в скорейшем подавлении стихийных сил природы. Дикая высокотрав-
ная степь доставляла крестьянину массу неудобств. Как писал А.А. Измаильс-
кий, «...в ее гигантской растительности трудно было наблюдать за животными,
а эти последние в старых зарослях ковыля с трудом добирались до мягкого не-
жного травянистого подседа, наконец, обработка такой степи требовала боль-
ших усилий от хозяина, а полезные свойства этих первобытных степей хозяином
не сознавались; поэтому немудрено, что хозяин как бы торопился освободиться
от столь неудобных пространств; он палил степь, выбивал ее скотом, а затем
распахивал, снявши несколько урожаев, вновь оставлял ее зарастать дикой рас-
тительностью, которую выбивал своим скотом, не давши достаточно окрепнуть».
Освоение степей (первые годы вспашки) сопровождается довольно высокими
урожаями, резким изменением круговорота веществ, разрушением дернины и
снижением содержания гумуса, азота, фосфора и калия, ухудшением физических
свойств и водного режима. Выпахивание происходит тогда, когда в пашню не
вносится достаточное количество органических удобрений. Оно сопровождает-
ся резким снижением содержания запасов органики, ухудшением морфологичес-
ких признаков, уплотнением и усадкой почвы, вначале резким уменьшением уро-
жаев, а затем их стабилизацией на довольно низких уровнях. В подобных случа-
ях принято говорить о деградации черноземных почв [Чибилев, 1990, с. 143].
Большое воздействие на жизнь степи оказывали степные ежегодные осен-
ние и весенние пожары, устраиваемые кочевыми и оседлыми народами. С
помощью палов уничтожались сухая трава и стебли, оставшиеся с осени.
По мнению кочевников, сухая ветошь не давала пробиться молодой траве и
мешала скоту достать зелень. Образующаяся во время пожаров зола служи-
ла прекрасным удобрением для почвы. Но очевиден был и вред палов для
кустарниковой растительности, которая выгорала до корня, чем и в боль-
шой степени объясняется сокращение лесистости степей.
Долгое время преобладающим видом скота в степи не только у кочевни-
ков были лошади и овцы. Табунное коневодство степных народов почти не
меняло облика степи, разве что у водопоев, в песках, где могло идти разве-
83
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
вание грунта. Лошади быстро передвигаются по степи, и обширные степ-
ные участки, лежащие вдали от водопоев, использовались либо случайно,
либо при прогоне стад от одного водопоя к другому.
Особенно большую роль в опустынивании степей играет выпас отар овец и
коз, при котором разрушение целинного травостоя и верхнего горизонта почвы
происходит быстрее, чем при выпасе крупного рогатого скота. Очень любопытен
пример, который приводит В.Г. Мордкович [1982 г.]. Он высчитал, что давление
маленьких копыт овцы на почву составляет 1 кг на 1 кв. см (для сравнения, дав-
ление гусениц танка в два раза меньше). Овца, проходящая в день до 10 км, ос-
тавляет за собой 40 тыс. следов, обстукивая, как кувалдочками, 200 кв. м. Ота-
ра овец в 50 голов, потоптавшись в течение дня на 1 га, давит на каждый кв. см
силой в 2 кг. Это равносильно тому, как если бы колонна из 30 танков плотным
строем проутюжила бы степь четыре раза туда и обратно! [Чибилёв, 1990, с. 42].
Таким образом, появление оседлых земледельческих племен, которое фик-
сируется по археологическим данным в Восточном и Западном Крыму, на-
чиная с конца V – IV вв. до н.э., было связано с коренными изменениями в
типе хозяйствования, что могло привести к истощению природных ресурсов,
особенно, если это сопровождалось иссушением и потеплением климата.
Как мне кажется, необходимо рассмотреть также и внешнюю возможную
причину кризиса III в. до н.э. Как известно, в это время резко снижается бос-
порская торговля зерном. Что это – последствие запустения хоры? Или, мо-
жет быть, наоборот, невостребованность на внешнем рынке товарного зерна
привела к запустению сельскохозяйственных территорий? Скорее все же пер-
вопричиной экономического кризиса, в том числе резкого падения торговли
зерном, следует считать изменения, произошедшие в степях Причерноморья,
но в силу каких причин – остается пока загадкой.
Помимо ухудшения природных условий и ресурсов, в обезлюдении степи сыг-
рали, вероятно, определенную роль набеги вражеских племен кочевников. Пока
скифы оставались номадами, им не страшны были нашествия врага, так как они
не имели «ни городов, ни заселенной земли, из-за которых поспешили бы драться
из боязни, чтобы они не были взяты и опустошены» (Геродот, IV, 128). Оседлый
образ жизни у племен, подвластных скифам, что фиксируется с конца V-IV вв. до
н.э., сделал их уязвимыми для воинственных пришельцев. То, что в конце VI в. до
н.э. не смог сделать Дарий I со своей огромной армией [Черненко, 1984], оказалось
под силу более поздним врагам. Возможно, именно об этом периоде красноречиво
повествуется в «Библиотеке» Диодора Сицилийского [II, 43, 7- Латышев, 1893, с.
459], где говорится о савроматах, которые «много лет спустя, сделавшись силь-
нее, опустошили значительную часть Скифии и, поголовно истребляя побежден-
ных, превратили большую часть страны в пустыню». Гипотезы о сарматском наше-
ствии придерживались М.И. Ростовцев, Б.Н. Граков, К.Ф. Смирнов. Отсут-
ствие археологических памятников III в. до н.э. в степях Приднепровья и в Кры-
му, которое фиксируется многими археологами [Кругликова, 1975, с. 93, 203;
84
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Былкова, 2007, с. 126, 128; Полин, 1992, с.122, Пуздровский, 2007, с. 87 и др.] на
деле может оказаться просто скудностью материальных следов пребывания но-
вого пришлого кочевого населения. По К. Ф. Смирнову, «завоевательный» пери-
од мог продолжаться около 150 лет, когда основная часть сарматов могла нахо-
диться за Доном, а отдельные отряды разоряли и грабили скифские владения [Смир-
нов, 1964; 1984, с. 115-123]. Возможно, что одним из объектов грабежа могли быть
богатые скифские курганы. Вероятно, неслучайно присутствие в рассказе Геро-
дота пассажа о вызове Дарию I, который скифы бросили ему. Вызов заключался
в том, чтобы персы разыскали могилы предков скифов и разорили их, тогда только
скифы будут воевать в открытом бою с войсками Дария I. Не исключено,
что позднее грабителями «царских» скифских курганов могли быть сарматы.
Возможно, что часть уцелевшего оседлого и населения из степей перемес-
тилась в район крымских предгорий и в прибрежные районы Западного Кры-
ма. Здесь, как известно, находятся так называемые позднескифские городи-
ща (рис. 5). При возникновении военной угрозы людям пришлось покинуть
неукрепленные селища и укрываться под защитой стен городищ. При такой
резкой смене образа жизни, изменилась и социальная структура общества, и,
как следствие, трансформировался и погребальный обряд. Не исключено, что
появление «коллективных» захоронений связано именно с необходимостью
жизни скученно большими коллективами на ограниченных территориях убе-
жищ или примыкающих к ним селищ, прежде всего для организации обороны.
После того, как сарматы заняли опустошенную территорию, они, вероят-
но, вели какое-то время кочевой образ жизни, который археологически фик-
сируется с большим трудом, тем более, что новые номады не сооружали кур-
ганов, но хоронили в них. Отметим, что материальные проявления этого пе-
риода все же имеются, например, некоторые постройки конца III- II вв. до н.э.
на месте будущих городищ на правом берегу Днепра [Гаврилюк, 1999, с. 313-
315], одно из захоронений на могильнике Ак-Таш (третья четверть III в. до
н.э.), захоронения в Керченском Приазовье [Масленников, 1993, с. 64-65; 1995].
Очень любопытен в этой связи курган в Чистеньком, поблизости от Симфе-
рополя, раскопанный в 1994 г. Северо-Крымской экспедицией Крымского фи-
лиала ИА НАНУ под руководством С.Г. Колтухова, в котором было обнару-
жено катакомбное воинское захоронение с боевым конем, уникальное по на-
бору предметов и обрядовым признакам [Колтухов, Тощев, 1998, с. 40-51, 174;
Зайцев, Колтухов, 2004]. Авторы последней публикации делают вывод о том,
что комплекс из Чистенького может быть атрибутирован как захоронение
легковооруженного воина-всадника высокого социального ранга – предста-
вителя варварской группировки, господствовавшей в Северном Причерномо-
рье в середине-второй половине II в. до н.э. И.Н. Храпунов считает возможным
датировать его более ранним временем: III в. до н.э. [Храпунов, 2004, с. 102].
Возможно, археологические памятники III в. до н.э. в будущем все же
будут найдены или выделены среди уже обнаруженного материала, что по-
85
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
зволит дописать недостающую страницу в истории народов, сооружавших
курганы в Причерноморских степях.
О причинах прекращения практики насыпания курганов в степях Се-
верного Причерноморья
Мне представляется, что одной из главных причин прекращения обычая
создавать курганные насыпи над захоронениями в III в. до н.э. является ко-
ренное изменение в хозяйственно-экономическом укладе и переход скифов
от кочевого образа жизни к оседлому. Как мы видели, курганы возникли,
вероятно, в кочевнической среде и характерны прежде всего для нее. Одной
из главных идей насыпания курганов, вероятно, можно назвать желание сде-
лать могилы предков видимыми в бескрайних степях.
Процесс прекращения сооружения курганов был «растянут» во времени и
пережил, возможно, несколько стадий. Первая стадия трансформации курганно-
го обряда была малозаметна, она связана с периодом начальной оседлости, при-
знаки которой фиксируются в Восточном, Западном, а также, отчасти, и в Цент-
ральном степном Крыму. В связи с переходом к оседлому образу жизни на пер-
вое место выступает забота об устройстве жилища и необходимых сопутствую-
щих хозяйственных постройках, и хотя сооружение погребальных памятников
продолжает играть огромную роль, крупные курганы возле поселений больше не
насыпаются. Небольшие родственные коллективы не обладали соответствую-
щими трудовыми ресурсами для сооружения монументальных курганов. Курга-
ны теряют свое значение как путевые ориентиры в степном пространстве. Для
жителей того или иного поселения совсем необязательно было маркировать мо-
гильник своих сородичей огромными курганами, они и так превосходно знали
местность, в которой постоянно обитали. Скорее, курганы служили погранич-
ными знаками для чужаков, и обозначали границы владений того или иного рода.
На Тарханкуте могильные каменные насыпи, группирующиеся в класте-
ры и располагающиеся рядом с соответствующими поселениями, обычно не-
большие и примерно одинаковые по величине, что может говорить о соци-
альном равенстве общинников. Погребальные сооружения рассчитаны на
многократные подзахоронения, вероятно, членов одной семьи.
На наш взгляд, небольшие курганы с каменными склепами и ящиками с
многократными асинхронными захоронениями могли являться неким промежу-
точным звеном между «классическими» одиночными и «коллективными» под-
курганными погребениями с множеством костяков. Обычай использовать под-
курганную гробницу для нескольких подхоронений родился, очевидно,
именно в связи с оседлым образом жизни. В более позднюю эпоху исполь-
зование каменных гробниц под курганной насыпью для множественных «кол-
лективных» погребений говорит о том, что представления о загробном мире
все еще оставались прежними как в IV в. до н.э., так и в III-II вв. до н.э.
Очень важными для изучения перехода от нескольких к множеству захороне-
86
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
ний в каменных подкурганных гробницах являются погребения, детально иссле-
дованные А.А. Масленниковым в Керченском Приазовье [Масленников, 1995].
Им было доказано, что имеется генетическая преемственность между каменны-
ми ящиками, стоящими на поверхности с единичными костяками, каменными
ящиками, заглубленными в землю с небольшим количеством костяков, и под-
курганными склепами, содержащими несколько десятков костяков. По мнению
А.А. Масленникова, по крайней мере два последних типа погребений оставле-
ны оседлым земледельческим населением, жившим вначале на селищах, а за-
тем перебравшимся под защиту стен крепости Золотое-Восточное. На мой
взгляд, происхождение «коллективных захоронений» под курганными насыпя-
ми, известных в других частях Крыма, вероятно, также можно возводить к осед-
лым земледельческим племенам, в более ранние эпохи оставившим гробницы в
виде каменных ящиков, стоящих на поверхности, или заглубленных в землю.
В свою очередь «коллективные захоронения» в курганах, вероятно, являют-
ся переходным звеном к бескурганным склепам с многочисленными захороне-
ниями, как, например, те, которые известны на Восточном некрополе Неаполя
Скифского [Сымонович, 1983]. Подкурганные «коллективные захоронения», воз-
можно, являются последними проявлениями использования курганного обряда.
«Коллективные захоронения» - специфически крымское явление. Они отра-
жают особую структуру общества. Это уже не отдельные семьи, а большие
родственные коллективы, роды. Здесь мы как будто бы наблюдаем эволюци-
онный «шаг назад», от семейной структуры общества обратно к родовой. Ве-
роятно, подобные регрессивные перемены могут быть следствием тех резких
изменений, которые произошли в условиях жизни и в социальной организации
общества. Не исключено, что эти изменения произошли в связи с военной угро-
зой и необходимостью селиться на ограниченных территориях под защитой
крепостных стен. Ранее, возможно, предки людей, оставивших «коллективные
захоронения», свободно проживали отдельными семьями в домах-усадьбах,
составляющих селища, причем каждая деревня владела небольшими земель-
ными угодьями. Теперь, в силу изменившихся условий, они вынуждены были
создавать большие коллективы и селиться вместе под защитой стен крепостей
для того, чтобы обладать реальной силой и возможностью при необходимости
защитить свои земли от врагов. Не исключено, что большие «коллективные»
погребения отражают военизированную родовую структуру общества, когда
члены одного рода входили одновременно и в одно военное подразделение. Ско-
рее всего, это были пешие воины, бедняки [Граков, 1971, с. 39]. Возможно, «кол-
лективные захоронения» характерны для периода существования постоянной
военной угрозы тогда, когда необходимо было иметь постоянное ополчение.
Многие из высказанных положений в данной статье требуют дальней-
шей проверки в ходе раскопок и полевых наблюдений. Автор надеется на
продолжение исследований и публикацию в ближайшем будущем статей,
посвященных курганам Западного и Восточного Крыма, а также Приднепровья.
87
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
ПРИЛОЖЕНИЕ
Описание и попытка локализации курганов, раскопанных
в окрестностях Симферополя по архивным и опубликованным данным
I. Курганы к северу от Симферополя
Рассмотрим курганы, раскопанные проф. Н.И. Веселовским в 1890-1895 гг., по
территориальному признаку, т.е. по нахождению их в пределах отдельных землевладе-
ний, что облегчает их локализацию по архивным данным и детальным старым и совре-
менным картам. Интересующий район принадлежал нескольким помещикам.
Курганы на землях М.Д. Талаевой.
В имении М.Д. Талаевой в 1890-95 гг. Н.И. Веселовским было раскопано несколько
курганов. Поиску расположения одного из них недавно посвятил свою статью С.Г. Кол-
тухов [Колтухов, 2008, 21-22]. В отчете Н.И. Веселовского за 1892 г. дан глазомерный
план, составленный учителем математики Симферопольской гимназии, членом ТУАК
Х.А. Монастырлы, кото-
рый озаглавлен «План
курганов на землях г-жи
Талаевой и г. Пастака.
1892 г.» (рис. 16). Южная
часть этого чертежа ус-
пешно используется
С.Г. Колтуховым для
локализации курганов
на землях Пастака [Кол-
тухов, 2008, 21-22]. В се-
верной его части, отно-
сящейся к талаевским
курганам , приведена
четкая схема расположе-
ния пяти курганов в зем-
лях Талаевой с указани-
ем расстояния между
ними и до ближайшего
пастаковского кургана в
шагах. Курганы обозна-
чены прописными буквами
«а»-«е». Раскопаны были
курганы «е» (1891 г.), «а»,
«в», «д» (1892 г.), возмож-
но, курган «с» (1895 г.).
Этот план прекрасно со-
гласуется с курганами,
показанными на карте-
Рис. 16. Глазомерный план, составленный учителем математики
Симферопольской гимназии, членом ТУАК Х.А. Монастырлы,
который озаглавлен «План курганов на землях г-жи Талаевой и
г. Пастака. 1892 г.». РА ИИМК РАН ф. 1, оп. 1, 1892 г., д. 13, л. 29.
Надпись на плане:
между курганами 1 и 2 разстояние = 200 шагам
между курганами 2 и 3 разстояние = 200 шагам
между курганами 3 и 4 разстояние = 240 шагам
между курганами 1 и 5 разстояние = 240 шагам
между курганами 5 и 6 разстояние = 400 шагам
между курганами 6 и 7 разстояние = 170 шагам
между курганами а и b разстояние = 60 шагам
между курганами b и c разстояние = 570 шагам
между курганами 4 и c разстояние = 1260 шагам
88
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
полуверстке конца XIX в
(рис. 8), а также на кар-
те 1955 г . масштаба
1:25000.
Итак, два кургана в
землях М.Д. Талаевой
были раскопаны в 1890 г.,
еще четыре, среди кото-
рых самый известный, во-
шедший в науку под на-
званием «талаевский», - в
1891 г., и три кургана - в
1892, один – в 1895 гг. Все-
го, таким образом, раско-
пано 10 курганов. Мы по-
пытались локализовать
все эти курганы и дать их
описание на основании изучения, в первую очередь, материалов рукописного и фото–ар-
хивов ИИМК РАН, а также публикаций в ОАК и ИТУАК.
В 1890 г. в имении Талаевой были раскопаны два кургана, находящиеся за полот-
ном железной дороги, к востоку от нее (рис. 2, курганы Т 1890/1 и Т 1890/2). Большой
курган (Т 1890/1), высотой почти 7 м, был раскопан большой траншеей с юга; он дал
несколько погребений, из которых первоначальным, вероятно, было скорченное бе-
зынвентарное погребение. Над ним, на высоте 1 саж. от материка находилось впуск-
ное погребение с бревенчатым перекрытием и куполообразной каменной насыпью (рис.
17). В этом погребении скелет лежал в вытянутом положении на спине, головой на
восток. При нем были кремневый наконечник копья и черный глиняный горшок, у се-
верной стены гробницы найдены были угли. Кроме этого в кургане находились сло-
женная на материке из плит и плитами закрытая гробница, в которой лежали кости
вола, а также, в материке, безынвентарное погребение со скелетом головой на восток с
разведенными в коленях и сомкнутыми в ступнях ногами. В этой могиле встречены
кусочки угля. В насыпи кургана найден детский проволочный серебряный браслет
[РА ИИМК, ф.1, оп. 1, д. 48, 1890, л. 35, 35об.; ОАК 1890, с. 8].
Второй курган 1890 г. (Т 1890/2) находился примерно в 1-м км к северу от предыдуще-
го кургана, раскопанного в этом же году (рис. 8, курган Т 1890/2). В нем вскрыто «кол-
лективное» захоронение, которое было впущено в курган поверх основного, скифского,
захоронения, вероятно, IV в. до н.э. «Коллективное» захоронение совершено в большой
яме (2,1 м длины с востока на запад, 1,42 ширины), впущенной в материк (1,8 м). В ней
находилось 8 скелетов, кости которых были в беспорядке; 4 черепа лежали рядом. Все
они были обращены на запад [РА ИИМК, ф.1, оп. 1, д. 48, 1890, л. 35об.-36; ОАК 1890,
с. 8]. Погребение было разграблено. При разборе найдены черепки глиняных сосудов,
разбитая глиняная патера, 2 бронзовых проволочных браслета, бронзовое кольцо, мел-
кие желтые и зеленые бусы и бронзовое зеркало с железной ручкой. По мнению автора
раскопок, эти вещи попали в верхнее погребение из разоренного основного, находящего-
ся ниже. Под костяками находились небольшие плитки известняка.
С западной стороны были обнаружены две большие известняковые плиты, по-видимому,
Рис. 17. Раскопки второго Талаевского кургана 1890 г. Рисунок в
отчете Н.И. Веселовского. РА ИИМК, ф.1, оп. 1, д. 48, 1890 г., л. 35об.
89
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
перекрывавшие яму основного захоронения. Оно
представляло собой большую прямоугольную,
впущенную в материк яму размерами 2,84 м х
1,42 м, глубиной 1,66 м. Две других плиты пере-
крытия рухнули вниз. Могила была ограблена,
человеческих костей в ней было не много. Из ве-
щей найдены 2 амфоры, одна из них с клеймом.
Т.Н. Троицкая определила эту амфору как ге-
раклейскую второй половины IV в. до н.э. с не-
читаемым энглифическим клеймом на горле [Тро-
ицкая, 1957, с. 178-179, рис. 4 б]. Кроме этого
здесь были найдены 3 глиняных горшка, из кото-
рых один приземистый лепной лощеный кувшин-
чик (там же, с. 179, рис. 2б), второй, вероятно,
чернолаковый канфар высотой 9 см (см. рис. 18),
другой желтой глины высотой 15 см (рис. 19).
Кроме этого здесь находились цветная бусина в
виде птицы, черная бусина с человеческим ли-
цом (см. рис. № 4 и № 5 в ОАК за 1890 г. с. 10).
Таким образом, мы имеем дело, вероятно, с кол-
лективным позднескифским захоронением, впу-
щенным в курган с основным захоронением вто-
рой половины IV в. до н.э. (амфора и канфар).
Подобная практика была довольно широко рас-
пространена в районе крымских предгорий, так
как известно уже довольно много аналогичных
примеров [Колтухов, 2001, с. 61].
В 1891 г. Н.И. Веселовским был раско-
пан курган (Т 1891/1) (вошедший в научную
литературу под названием «Талаевский»), на-
ходящийся на обрывистом берегу у спуска к
р. Салгир (см. рис. 8, карту на рис.16, курган
«е»). Имеется некоторое несоответствие в
высотах кургана, указанных Н.И. Веселовским (1½ саж. = 3,2 м) и на карте-полуверст-
ке (2,2 саж. = 4,7 м), которое можно, вероятно, объяснить тем, что высота измерялась
относительно разных уровней поверхности с восточной или западной стороны кургана.
При раскопках, проводившихся с юга прямоугольной траншеи (рис. 7, а), прежде
всего показалась стена (в ОАК написано «круглая стена», но в отчете Н.А. Веселовско-
го слово «круглая» отсутствует), сложенная из больших камней в один ряд (ОАК, с. 76,
Отчет, л. 24). Далее показался слой белой материковой глины и навал камней размером
в диаметре 5,3 м, высотой 3,2 м, покрывающих гробницу сплошным куполом, образую-
щих как бы особый каменный курган, покрытый сверху земляной насыпью (рис. 7, б).
Гробница, вырытая в материке, имела деревянное перекрытие, которое, сгнив, не выдер-
жала вес камней, рухнувших поэтому внутрь. Она имела четырехугольную форму (3,9 м
х 1,8 м) глубиной в 2,1 м, стенки были тщательно выложены камнями в один ряд и ош-
тукатуренные. Всего в кургане было обнаружено пять амфор. В насыпи над гробницей,
Рис. 18. Канфар из раскопок второго Тала-
евского кургана 1890 г. Рисунок в отчете
Н.И. Веселовского. РА ИИМК, ф.1, оп. 1, д.
48, 1890 г., л. 72, № 62.
Рис. 19. Горшочек желтой глины из раско-
пок второго Талаевского кургана 1890 г.
Рисунок в отчете Н.И. Веселовского. РА
ИИМК, ф.1, оп. 1, д. 48, 1890 г., л. 72, № 61.
90
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
на 1,42 м под вершиной и столько же от материка, была найдена амфора с надписью на
горлышке внутрь, но она по неосторожности была разбита. Из всех амфор, обнаружен-
ных в кургане, только одна, синопская, хранится в Симферопольском историко-крае-
ведческом музее. Она была опубликована Т.Н. Троицкой [1957, с. 177-178, рис. 4, 1].
Внутри гробницы находились еще три амфоры – по всем углам, за исключением
юго-западного, где была устроена каменная полочка, на которой лежали кости задней
части быка и железный нож с костяной ручкой. У южной стенки гробницы находились
чернолаковая раздавленная «вазочка» (канфар ?) и желтоглиняный кувшинчик. Здесь
же найдены железные гаечки для ремней и три железные бусины – ворворки. Положе-
ние костяка было вытянутое на спине, головой на запад. В ногах находился ритон,
сделанный из оленьего рога с серебряной обкладкой, раздавленный камнями. Ритон
вместе с другими найденными вещами был опубликован А.П. Манцевич и датирован
ею второй четвертью IV в. до н.э. (1957). Здесь же был раздавленный округлый бронзо-
вый предмет, предположительно, шлем с остатками кожи с внутренней стороны, спра-
ва от покойного лежали пять копий, остриями к голове, а круглыми наконечниками к
ногам (рис. 21). Острия имели вид: одно - тонкого стержня, два – в форме казацкой пики
и два в форме дротика (рис. 22). У пояса справа находился железный топорик-секира
длиной 35 см с деревянной истлевшей ручкой, просунутой под тело (рис. 22, в центре;
рис. 23). Ручка была обвита золотой лентой, закрепленной золотым гвоздиком к древку
[Манцевич, 1957, с. 159, рис. 4]. Здесь же находился точильный брусок с рукоятью,
оправленной в золотую фольгу с выбитым изящным орнаментом со следами эмали (рис.
24) [см. также рис. 57 в ОАК за 1891 г., с. 78; Манцевич, 1957, с. 159, рис. 3]. Бронзо-
вый чешуйчатый наборный пояс имел такое же украшение, раздавленное камнями.
Слева от покойного лежали бронзовые трехгранные толстые наконечники стрел. На
правой руке было надето кольцо в виде змейки, на левой – серебряное со щитком [Манце-
вич, 1957, с. 159, рис. 7б, 7а]. На шее была золотая гривна с львиными дутыми орнамен-
тированными головками на концах (рис. 25) [см. также рис. 58 в ОАК за 1891 г., с. 78;
Манцевич, 1957, с. 159, рис. 6]. Это основное погребение можно датировать третьей чет-
вертью IV в. до н.э. и интерпретировать его как захоронение «дружинника» [Колтухов,
2008, с. 22] или даже «колпаконосца», так как в могиле присутствовал бронзовый шлем.
Западная пола этого кургана была доследована Н.И. Веселовским в следующем,
1892 г. [РА ИИМК, ф.1, 1892 г., д. 13, л. 21об.]. Здесь им была найдена впускная
гробница1, не доходившая до материка 0,9 м, длиной 1 м. Детский скелет лежал голо-
вой на юг. В изголовье находился кувшин желтоватой глины. На груди скелета лежало
бронзовое зеркало, с дырочкой посредине и с отломанным краем. На шее были сердо-
ликовые и иные бусы, в середине которых была серебряная пластинка в форме полу-
месяца. На руке были мелкие, а на поясе крупные черные бусы. Возможно, это погре-
бение связано с основным погребением воина. Других гробниц в кургане не обнаружено.
Кроме того, Н.И. Веселовским в 1891 г. раскопаны еще три небольших кургана, по
правую сторону от (железной) дороги на возвышенности у большого кургана, раскопанно-
го в 1890 г. (рис. 8) [РА ИИМК, ф.1, д. 22, 1890, л. 26]. Из них самый маленький (Т 1891/2),
едва заметный курган заключал в себя гробницу в виде узкого ящика, ориентированного
1 В тексте архивного отчета указано «женская гробница» [РА ИИМК, ф.1, 1892 г., д. 13, л. 21об.],
хотя дальше идет речь о детском костяке. Небольшие размеры гробницы позволяют
предположить, что это все-таки было детское погребение.
91
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Рис. 20. Раскопки «Талаевского» кургана 1891 г. Рисунок из отчета Н.И. Веселовского. РА ИИМК,
ф.1, оп. 1, д. 22, 1891 г., л. 24.
Рис. 21. Схема расположения костяка и вещей в «Талаевском» кургане 1891 г. Рисунок в отчете
Н.И. Веселовского. РА ИИМК, ф.1, оп. 1, д. 22, 1891 г., л. 25.
Рис. 20
Рис. 21
92
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
с востока на запад, длиной 2,13 м, ши-
риной 0,9 м. В нем помещался деревян-
ный совершенно сгнивший гроб, от ко-
торого сохранились железные скобы
(пластины, согнутые под прямым углом)
и другие железные детали. Скелет лежал
головой на восток, на спине. В юго-вос-
точном углу находился большой кувшин
с поперечными рубчиками, с одной руч-
кой. В другом, северо-восточном углу,
находились баранья бедренная кость и
астрагал, с левой стороны – витая сереб-
ряная серьга, у пояса – кусок истлевшей
кожи с бронзовым кружком. По сторо-
нам найдено несколько железных нако-
нечников копий. В ногах с южной сторо-
ны – медный котелок с железной круг-
лой ручкой, наконечник от древка, же-
лезные принадлежности от ящика, желез-
ная пряжка и железные удила.
Два других небольших кургана
(Т 1891/3 и 4) не дали почти ничего. В
одном могила имела форму сегмента
круга (1,8 м х 1 м) и внизу расширялась
подбоем. Скелет лежал головой на вос-
ток в согнутом положении. В другом
кургане скелет был выкинут из могилы,
а в самом кургане ничего не оказалось.
В 1892 г. Н.И. Веселовский раскопал
курган «а» (Т 1892/1) (рис. 8, 16), находя-
щийся в «степи», по размерам больше дру-
гих (3,2 м высотой). Во впускной могиле с
южной стороны кургана был обнаружен
Рис. 22. Фотография пяти наконечников копий и
секиры из «Талаевского» кургана 1891 г. ФА ИИМК
РАН, негатив № IV-214.
Рис. 23. Рисунок секиры из «Талаевского»
кургана 1891 г. РА ИИМК, ф.1, оп. 1, д. 22,
1891 г., л. 53.
Рис. 24. Фотография точильного бруска с
рукоятью, оправленной в золотую фольгу
с выбитым изящным орнаментом со следа-
ми эмали из «Талаевского» кургана 1891 г.
ФА ИИМК РАН, негатив № IV-213.
Рис. 25. Фотография золотой гривны с
львиными дутыми орнаментированными
головками на концах в виде львиных го-
ловок из «Талаевского» кургана 1891 г.
ФА ИИМК РАН, негатив № IV-213.
93
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
костяк ярко красного цвета. Эта могила была перерезана другой впускной могилой, находя-
щейся в самом центре кургана, к которой, очевидно, относились кости в беспорядке, желез-
ный чешуйчатый панцирь и бронзовые треугольные наконечники стрел. В нее, в свою оче-
редь, очевидно, была впущена еще одна могила, потревожившая первое центральное впуск-
ное захоронение. Этот новый покойник лежал на спине с вытянутыми ногами, головой на
запад. В головах стояла глиняная амфора без клейма. Вероятно, она относилась к первому
покойнику. К нему же, возможно, относились и другие находки: серебряная накладка от
поясной пряжки, золотая пластинка с медными гвоздиками, большие тонкие серебряные по-
лосы с серебряными гвоздиками, железные обломки от наконечников копий (?) и маленький
глиняный узорчатый сосуд. Основное погребение этого кургана было совершено в прямо-
угольной яме, имеющей форму ящика, ориентированного с севера на юг (1 м х 0,5 м, глубиной
0,5 м). Покойник лежал с согнутыми ногами, головой на юг. В насыпи кургана были выявлены
также две ямки, заполненные человеческими костями [РА ИИМК, ф. 1, д. 13, 1892, л. 20 об.].
Из двух небольших курганов, находящихся неподалеку от предыдущего, Н.И. Весе-
ловский раскопал восточный (Т 1892/2), высотой ок. 1,4 м (курган «б» на рис. 8, 16). В нем
оказались две могилы, вырытые в материке, параллельно друг другу, в направлении вос-
ток-запад. В северной могиле скелет лежал вытянуто на спине, головой на запад, ноги
согнуты в коленях, кости окрашены в красный цвет. В другой могиле костяк лежал вытя-
нуто головой на восток, ноги согнуты в коленях. Этот курган ямного времени.
Третий курган, раскопанный Н.И. Веселовским в 1892 г. (Т 1892/3), находился по соседству
с богатым курганом, раскопанным в 1891 и доследованным в 1892 гг. Здесь можно было, каза-
лось, ожидать погребения, подобного соседнему, но на деле оказалось, что курган этот совер-
шенно иной. В самом центре находилась впускная могила, не доходившая до материка на 0,7 м,
заваленная камнями, с множеством человеческих и бараньих костей, лежащих в беспорядке
(«коллективное захоронение» ?) [РА ИИМК, ф. 1, д. 13, 1892, л. 21]. Здесь же найдено 30 бронзо-
вых трехгранных наконечников стрел, просверленный клык (амулет ?) и астрагал. Под этой
могилой обнаружена впускная детская гробница, слегка впущенная в материк и заваленная
речными голышами. В головах найдены два горшка грубой работы, с закругленным дном.
Далее к центру оказалась круглая могила, заполненная золой, углями и пережженными кос-
тями. Прямо под ней было, вероятно, основное захоронение в виде каменного ящика (1,4 м х
1 м), ориентированного с севера на юг. Скелет в нем лежал на правом боку лицом на запад,
у головы находился брусок охры. Ноги слегка подогнуты, руки вытянуты прямо к коленям.
И, наконец, в 1895 г был раскопан еще один курган (Т 1895) в имении М.Д. Талаевой
[РА ИИМК, ф.1, д. 93, 1895, лл. 39об.-40, ИТУАК, с. 146-147]. В этом году проводились
широкомасштабные раскопки курганов на всей территории возвышенного плато к запа-
ду от Салгира и к северу от железной дороги. Ввиду важности глазомерного плана, со-
ставленного Н.И. Веселовским для локализации раскопанных курганов, приводим здесь
обе его версии: первоначальную архивную и адаптированную для публикации в ИТУА-
Ке (рис. 26, 27) [РА ИИМК, ф.1, 1895, д. 93, л. 43; ОАК 1895, с.14-15; ИТУАК 24, 1896,
с. 144]. Судя по описанию местоположения кургана, раскопанного на земле М.Д. Талае-
вой: «более двух верст на север от курганов, раскопанных на землях г. Крыма» [ИТУ-
АК, 24, с. 146] это, вероятно, был курган «с», находящийся недалеко от раскопанных
Н.И. Веселовским в 1892 г. курганов «а» и «б» (см. рис. 8). Его высота была 1,4 м, окруж-
ность – 53 м. Раскопан колодцем «на выкид». Основное погребение было ямного времени.
Оно было вырыто в материке (2,1 м х 1,4 м, глубиной 1,2 м). Костяк, лежащий на спине на
слое пепла с поджатыми ногами и втянутыми руками, и вся могила были выкрашены охрой,
94
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
большие куски которой были так-
же найдены в могиле. Здесь нахо-
дился медный стержень.
Первое впускное захоронение
представляло собой каменную гроб-
ницу (2,1 м х 1,15 м) из больших не-
тесаных плит, стоящих на ребре, впу-
щенную в северную часть кургана
на глубину 0,7 м от материка. В гроб-
нице находились два скелета в вы-
тянутом положении головами на за-
пад. У головы одного из них был
найден горшок черной глины с тон-
кими стенками, рассыпавшийся на
воздухе. У левого колена другого
костяка был медный наконечник
стрелы, а на левой руке – медный
браслет. Под головами были не-
сколько стеклянных бус.
За этой могилой дальше к се-
веру находилась еще одна, впу-
щенная в материк (длиной 2,1 м,
шириной 1 м, глубиной 0,35 м). В
ней находился скелет на спине,
головой на запад, с согнутыми но-
гами. У головы был чернолоще-
ный горшок с нарезным орнамен-
том: пояски из нескольких штри-
хов образуют ромбы по всей его
поверхности. Он хранится в Сим-
феропольском историко-краевед-
ческом музее [Троицкая, 1957, с.
176, рис. 2 а]. Под скелетом был
железный панцирь из четырех-
угольных бляшек с дырочками. С правой стороны скелета найдено медное украшение,
поперек ног лежал меч 0,7 м длиной, 4,5 см шириной. У левой ноги найдены куски ко-
жаного колчана и 33 медных наконечников стрел с остатками древков в них, две мед-
ные трубочки (ворворки), медная пряжка, куски ножа [ИТУАК, 24, 1896, с. 146., 147].
Таким образом, из 10 раскопанных в землях М.Д. Талаевой курганов только два,
или, может быть, три (курганы Т 1890/2, 1891/1 и, возможно, 1891/2) были насыпаны в
скифское, остальные – в более ранее время (эпоха бронзы). Здесь обнаружен один, или,
возможно, два кургана с коллективными захоронениями.
Курганы на землях И.О. Пастака
На соседних к югу землях И.О. Пастака (имение Сарайлы-Кият) раскопки проводи-
лись в 1892 и 1895 гг.
Рис. 26. Глазомерный план раскопанных в 1895 г. курга-
нов под Симферополем [РА ИИМК, ф.1, 1895, д. 93, л. 43].
95
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
В 1892 г. Н.И. Веселовским
проводились раскопки семи
курганов (П 1892/1-7), находя-
щихся на земле И.О. Пастака в
урочище Дорт-Оба (см. курга-
ны 1-7 на рис. 8). С.Г. Колтухов
успешно локализовал эти кур-
ганы на картах конца XIX и се-
редины XX вв. [Колтухов,
2008]. Он же приводит краткую
характеристику этих погребе-
ний. Могильник появился еще
в ямное время, сооружение
курганов 2 и 3 может быть от-
несено к скифскому времени.
К довольно подробному
описанию раскопанных курга-
нов, приведенному в публика-
ции [ОАК за 1892 г., с. 6-13], а
также к оценке погребений,
данных С.Г. Колтуховым [Кол-
тухов, 2008, с. 20-21] мало что
можно добавить из отчета Н.И.
Веселовского, хранящегося в
РА ИИМК. Хочется только
привести фотографию момента
раскопок наиболее известного
кургана № 2 (т.н. «Пастака»)
(рис. 28) и дать более подроб-
ное описание кургана с воз-
можным «коллективным захо-
ронением» (курган № 3), основ-
ное погребение которого от-
носится к скифскому времени.
При раскопках кургана
№ 3 было отмечено большое
количество камней. По рассказам работников, «в нем очень много камня, так что пахать
его трудно». Под каменным завалом оказалось очень большое количество человеческих
костяков (несколько десятков), сверху заваленных огромными камнями. Скелеты эти не до-
ходили до материка. Вещей при них не найдено никаких [РА ИИМК, ф. 1., д. 13, л. 23 об.].
Основное погребение находилось ниже и представляло собой четырехугольный
ящик, ориентированный с запада на восток. Оно представляет собой богатое женское
захоронение, датирующееся IV в. до н.э., имеющее отношение к захоронению «колпа-
коносца» (по определению С.Г. Колтухова) в соседнем кургане № 2. В насыпи найдены
разбитая амфора и разбитый «полированный» (чернолаковый ? или лощеный ?) горшочек.
Гробница была выложена камнем в виде плиток, положенных плашмя (рис. 29, а), всего
Рис. 27. План местности раскопок 1895 г. [ИТУАК 24, 1896, с. 144]
96
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
в 15 рядов. В верхних рядах со-
хранились сгнившие бревна,
положенные поперек, очень
близко друг к другу. Вверху
были заплечики. Женский ске-
лет находился в сидячем положе-
нии на помосте из необработан-
ных, больших плит, не закрывав-
ших все дно четырехугольной
могилы, ориентированной с во-
стока на запад (рис. 29, б). В мо-
гиле найдены три амфоры, пате-
ра из красной глины, баранья
кость с железным ножом (рис.
29, в), два сосуда – чернолако-
вый (?) и черноглиняный (см. рас-
положение вещей на рис. 29, б).
На покойной были богатые
одежды, расшитые золотыми
бляшками, и золотые серьги,
аналогичные найденным в
1868 г. в Эльтигене, другие
драгоценные украшения [ОАК
1892 г., с. 11]. Расположение
предметов и устройство гробни-
цы напоминает таковые в «Тала-
евском» кургане Т 1891/1, а так-
же в кургане Т 1890/2 (см. выше).
Для нас важно отметить,
что так же, как и в кургане Т
1890/2, более позднее, возмож-
но, коллективное захоронение
впущено в курган IV в. до н.э.
В 1895 г. Н.И. Веселовским
раскопано еще 8 курганов в зем-
лях И.О. Пастака. Их локали-
зация возможна на основе пла-
на, приведенного как в архи-
вном деле, так и в публикации в ИТУАК (рис. 26 и 27), но не очень определена в силу
отсутствия точных ориентиров или ярких примет курганов.
Первый курган (П 1895/1), раскопанный в 1895 г. на землях И.О. Пастака, находился
в лесу, по соседству с землей г. Черкеса (рис. 8). Раскопан траншеей, проведенной с южной
стороны. Его высота была 4,2 м, диаметр 32 м. В нем находилось одно основное, ямное
безынвентарное погребение, совершенное в овальной яме, вырытой в материке, с окра-
шенным охрой костяком. Второе, впускное, коллективное, представляющее собой квад-
ратную (со стороной 2,6 м) гробницу над материком, обложенную огромными каменными,
Рис. 28. Раскопки Н.И. Веселовского кургана № 2 («Пастака»)
в 1892 г. ФА ИИМК РАН, Q404-6
Рис. 29. Курган № 3 1892 г. в имении И.О. Пастака. Основное
женское погребение. а) – кладка стенки гробницы; б) – по-
мост из необработанных, больших плит на дне четыреху-
гольной могилы; в) – железный нож из могилы.
97
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
плохо обработанными плитами. Найдены были более 100 черепов и следующие предметы:
точильный камень, фрагменты амфор и другой керамики, 2 бронзовых круглых зеркала,
различные бусы, серьги из тонкой бронзовой проволоки с нанизанными на них бусами,
бронзовый браслет, 2 бронзовых наконечника стрел, серебряная серьга и глиняная патера.
Кроме этих захоронений в этом, самом большом из исследованных в 1895 г. кургане на
землях И.О. Пастака, было раскопано еще три впускных ограбленных захоронений, о
которых трудно судить в силу их значительных разрушений.
Во втором кургане (П 1895/2), 1,4 м высотой, раскопанном траншеей с западной сторо-
ны, вероятно, находилось захоронение скифского (?) воина, хотя данных для его датировки
недостаточно [РА ИИМК, ф.1, 1895 г., д. 93, л. 35об.; ИТУАК, 24, с. 141; ОАК, 1895, с. 11].
В третьем кургане (П 1895/3), высотой 1 м, покрытом камнями, раскрыты три грунто-
вых могилы. Основная могила (1,9 м х 0,7 м, глубина 0,5 м) была ориентирована с запада
на восток, костяк лежал вытянуто на спине, головой на запад. Перпендикулярно этой
гробнице была другая, в которой скелет лежал головой на юг. Третья могила была детская
– в восточной части кургана. В ней находился горшочек черной глины. В насыпи найдены
бронзовый наконечник стрелы, бронзовая шишечка, бронзовая бляшка, обломок кремне-
вой «пилы» и маленькая сердоликовая бусина.
Четвертый курган (П 1895/4) высотой 1 м содержал детское погребение в каменной гробни-
це, аккуратно сложенной из четырех и накрытой пятой плитой. В головах, с восточной сторо-
ны, стояли три горшочка из черной глины. Кроме этого в могиле были только куски красной
охры. В середине кургана была открыта вторая, грунтовая могила, содержащая скелет в
вытянутом положении головой на запад, заваленный деревом и камнями. При нем найдены
железные вещи: 4 наконечника копий, 3 стержня, шашка с тремя кольцами от ножен и пряж-
ка. В насыпи кургана найдены горшок из черной глины, кремни, куски железа, обломки стек-
лянной посуды и белый алебастровый кружок (РА ф. 1, д. 93, 1895, л. 36 об.; ОАК, 1895, с. 11).
Далее раскопки были перенесены на запад, в степь, где три кургана образуют группу
(ИТУАК, 24 1896, с. 142) (рис. 8). Курган (П 1895/5), самый большой в этой группе, высотой
в 2,2 м был покрыт камнями, он раскопан траншеей, проведенной с южной стороны, и содер-
жал, вероятно, средневековое погребение человека с лошадью, расположенное террасами.
Скелет лошади был неполный, только голова и ноги. Найдены железные стремена и уди-
ла. Человеческий скелет лежал уступом ниже, при нем находились железная шашка, 4
железных наконечника копий, железная пряжка, костяная пластинка с отверстиями, же-
лезный нож у пояса. Во впускной гробнице в южной части кургана находился костяк голо-
вой на запад, обставленный стоячими камнями, с бронзовыми наконечниками стрел у ле-
вой руки и железным ножом у правой. Основное погребение этого кургана совершено в
небольшой материковой гробнице с золистым заполнением, оно относится к ямному времени.
Шестой курган (П 1895/6) высотой 1,7 м, раскопанный траншеей с юга, также дал
впускное погребение с лошадью, весьма похожее на только что описанное. Основное
погребение, возможно, было предназначено для урны и не содержало костяка [РА ИИМК,
ф. 1. 1895, д. 93, с. 38; ОАК 1895, с. 13].
В седьмом кургане (П 1895/7) ок. 2 м высотою, раскопанном «на выкид», снова
оказалось впускное погребение с лошадью. Основное погребение этого кургана, очевид-
но, можно отнести к скифскому времени. Оно находилось в центре кургана и было крыто
деревом. При человеческих костях скелета были найдены бронзовые наконечники стрел,
разные бусы, 3 бронзовых проволочных браслета и железный меч. Для точной датировки
описания находок недостаточно [РА ИИМК, ф. 1. 1895, д. 93, с. 38; ОАК 1895, с. 13].
7 БИ-XХI
98
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Восьмой курган (П 1895/8), высотой примерно 1,5 м, дал только одно основное погре-
бение, относящееся к ямной культуре. Он раскопан в центре «на выкид».
Итак, всего на земле И.О. Пастака было раскопано в 1892 и 1895 гг. 15 курганов, из
которых, вероятно, только пять были насыпаны в скифское время, остальные в эпоху брон-
зы. Два кургана, П 1892/3 и П 1895/1, содержали впускные коллективные захоронения,
так же, как и один (или два ?) «Талаевских» кургана, Т 1890/2 (и Т 1892/3).
Курганы на землях С.И. Черкеса
В 1895 г. раскопки проф. Н.И. Веселовского проводились «на возвышенности, идущей
с правой стороны полотна железной дороги от Симферополя к Севастополю, приблизительно
против второй железнодорожной будки, в лесу, над кирпичным заводом г. Черкеса» [Каш-
пар, 1896, с. 138]. В архивном деле можно найти еще указание на то, что работы начались
«над обрывом, у поворота железной дороги, против второй железнодорожной будки» [РА
ИИМК, ф. 1., 1895, д. 93, л. 34]. Вероятное положение этих курганов показаны на рис. 8.
Первый курган (Ч 1895/1) был высотой 4,2 м, диаметром 30 м. Раскопан глухой
траншеей с юга. В 13 м от края полы кургана в его центре оказалась гробница, покры-
тая хорошо обработанной каменной плитой (1,8 м. х 1 м). Края этой плиты выходили за
стенки гробницы, впущенной в материк, образованной четырьмя плитами. Ориенти-
ровка гробницы с северо-запада на юго-восток. Стенки гробницы были изнутри ошту-
катурены тонким слоем, покрыты черной краской и расписаны косой клеткой, состоя-
щей из белых и красных линий (рис. 30). Земля не проникла в каменный ящик, так как
щель между покровной плитой и стенами была замазана белой местной глиной. У юж-
ной стенки находились два скелета в сидячем положении, ногами на запад. Сопровож-
дающий инвентарь представлен глиняным горшочком, каменным курантом для расти-
рания красок, каменным полированным топором, кусками кремня [РА ИИМК ф. 1.,
1895, д. 93, л. 34-34об.; ОАК, 1895, с. 8-9].
Второй курган (Ч 1895/2) был ниже, 1,8 м высотой. По свидетельству Н.И. Весе-
ловского, он расположен над оврагом между первой и второй железнодорожными буд-
ками [РА ИИМК ф. 1., 1895, д. 93, л. 34 об.]. С южной стороны в кургане заметна была
грабительская яма, здесь же были разбросаны плиты из гробницы. Раскоп был начат с
западной стороны. На расстоянии 8,5 м от края и в 1 м сверху оказалась потревоженная
квадратная гробница (со сто-
роной 3,65 м), сложенная из
плохо обработанных плит из-
вестняка, скрепленных гли-
няным раствором. Верхние
камни были уже сняты, таким
образом, высота гробницы
равнялась 0,85 м. Эта гроб-
ница была наполнена груда-
ми человеческих костей. Со-
брано было 173 черепа раз-
ных размеров, начиная с дет-
ских. В завале костей найде-
ны бусины разных размеров
и из различных материалов
Рис. 30. Курган № 1 в имении С.И. Черкеса 1895 г. Стенка гроб-
ницы, оштукатуренная тонким слоем, покрытая черной крас-
кой и расписанная косой клеткой, состоящей из белых и крас-
ных линий. Рисунок из отчета Н.И. Веселовского [РА ИИМК
ф. 1., 1895, д. 93, л.34 об.].
99
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
(медные, бронзовые, глиняные, стеклянные, мозаичные, янтарные, лигнитовые и др.),
круглые костяшки, две глиняные чашечки и глиняный бальзамарий, два донышка от
чернолаковых сосудов, горлышко из черной глины, кувшин без ручек с толстыми стен-
ками с дырочками в горлышке для шнурка, наполненный точильными камнями и боль-
шими глиняными бусами. Найдено много обломков амфор, чашек, горшков красной и
черной глины, с узорами и поливой. Много было найдено бронзовых вещей: булавка, 9
браслетов, 13 наконечников стрел, перстень, обломок перстня, колечки, одно со стек-
лянной привеской, подвески, поломанное зеркало, бусы-ворворки. Найдены также были
9 серебряных колечек, два железных и одно проволочное золотое. Некоторые из кера-
мических сосудов опубликованы Т.Н. Троицкой [1957, с. 180-183]. Чернолаковая чаш-
ка датируется ею серединой III в. до н.э., флакон – III в. до н.э., крупный одноручный
сероглиняный кувшин близок таковым из Прикубанья, датируемых IV-III вв. до н.э.,
курильница может быть отнесена ко II-I вв. до н.э. [Троицкая, 1957, с. 181-182]. Воз-
можно, что первоначальное погребение IV в. до н.э. было затем потревожено при под-
хоронениях, которые происходили в III-II вв. до н.э. [Колтухов, 2001, с. 63].
После зачистки этой гробницы, под ней оказалась плита ромбовидной формы длиной
0,9 м и шириной 0,7 м. Под ней была пустая круглая яма, 0,45 м в диаметре. Н.И. Ве-
селовский предположил, что здесь была урна, взятая грабителями через южный подкоп.
Коллективное захоронение в кургане Ч 1895/2 вполне аналогично захоронению в со-
седнем кургане П 1895/1, расположенном на землях И.О. Пастака.
Таким образом, из двух раскопанных курганов в имении С.И. Черкеса один был
насыпан в бронзовом веке, другой – в IV в. до н.э. Последний содержал также впуск-
ное «коллективное захоронение».
Курганы на землях С.А. Крыма
На той же возвышенности, что и предыдущие курганы, были раскопаны еще три, нахо-
дящиеся во владениях С.А. Крыма (см. схему на рис. 27, а также рис. 8). Описание этих
погребений можно найти в [РА ИИМК, ф. 1, 1895, д. 93, л. 38 об.-39 об.; ОАК 1895, с. 13-14;
ИТУАК 24, с. 144-145].
На первом кургане (К 1895/1), самом большом, находился триангуляционный знак,
что служит для нас верной приметой и ориентиром при локализации этих курганов.
Его высота 4,5 м, длина окружности 126 м, раскопан траншеей с юга. Курган
облицован толстым слоем камня. Его основное погребение было ямного времени. В
южную полу было впущено другое погребение, находящееся на высоте 1 м от матери-
ка, длиной 2,1 м шириной 1,6 м, глуб. 1,24 м. Могила была ограблена. Внутри моги-
лы находились человеческие кости, кости лошади, железные удила с прямой дужкой
(средневековое погребение ?). В насыпи были найдены многочисленные вещи (золо-
тая проволочная серьга, бусы, бронзовые и железные наконечники стрел, бронзовая
обивка колчана, железные чешуйки от панциря, горшок из черной глины, две бронзо-
вых ворворки, бронзовая поясная пряжка в виде львиной головы, круглая бронзовая
бляха), судя по которым, можно предположить, что это в кургане было также раз-
грабленное погребение скифского времени.
Второй курган (К 1895/2) был также ямного времени. В него была впущена камен-
ная гробница, сверху заваленная камнем, размером 5,6 м х 3,7 м. Восточная стена ее
было пробита, и через это отверстие грабители добрались до погребения. В насыпи были
найдены разные бусы, в том числе стеклянные в виде пирамидок, бронзовый браслет,
100
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
бронзовые наконечники стрел, бронзовое спиральное кольцо, каменное точило с отвер-
стием, каменное ядро, пара железных стремян, железные удила, части железного копья
и обломки железного предмета в виде чашки. Данное погребение было совершено в
эллинистическое время [Дашевская, 1991, с. 53].
Третий курган ((К 1895/3) также был насыпан в ямное время. Впускная гробница
была устроена в материке подбоем длиной 2,1 м, шириной 3,2 м м. глубиной 2,1 м и
содержала 5 скелетов, из которых два были детскими. У крайнего с южной стороны
скелета были найдены несколько мелких бус, кусочек красных румян, железная пряжка,
2 бусы, обломок бронзового кольца и бронзовая поясная пряжка.
Таким образом, все три раскопанных кургана были насыпаны в ямное время, в двух из
них были впускные скифские погребения.
Курганы на землях Э. Б. Бобовича
Всего в 1895 г. на землях Э.Б. Бобовича на 16-й версте (примерно 17 км) от Симферопо-
ля было раскопано 4 кургана; еще один, принадлежащий татарскому обществу д. Та-
киль, находящийся на самой границе земель Э.Б. Бобовича, также был раскопан в 1895 г.
Первый курган находился «почти на прямой линии между экономией Бобовича и д.
Сарабузы» (совр. Соловьевка). Его локализации помог архивный чертеж, сделанный от
руки, на котором пунктирной линией показана дорога от моста через Салгир в имении
Талаевой по направлению к Евпатории, до родника. Затем указана дорога, сворачиваю-
щая у родника и экономии Бобовича на восток, к первому из раскопанных курганов (рис.
26) [РА ИИМК, ф.1, 1895, д. 93, л. 43]. На рисунке, несколько измененном для публикации
в ИТУАК, эта пунктирная линия-дорога отсутствует (см. рис. 12 [ИТУАК 24, 1896, с.
144]), однако именно она помогла локализовать курганы на землях Бобовича (рис. 8).
Кроме этого, в РГАДА изучались межевые планы имений Бобовичей [ф. 1354, оп. 479,
дд. Ф126, Т47, Т55, Т32], что позволило локализовать раскопанные в 1895 г. курганы так,
как это показано на рис. 8.
Высота первого кургана была 6,3 м, длина окружности – около 150 м. Как выяснилось
в ходе раскопок, к первоначальному кургану были сделаны две присыпки, так что он
состоял как бы из трех, соединенных вместе земляной насыпью. Первоначальный курган
был обнесен каменными плитами. Во впускной могиле, находящейся с северо-западной
стороны кургана, на глубине 2,1 м было обнаружено захоронение всадника с лошадью.
Инвентарь этого разрушенного захоронения состоял из разбитого «черного горшка с узо-
рами», железных удил, пряжки и наконечника копья.
Еще одно впускное захоронение обнаружено ближе к северной кромке кургана, оно
представляло собой выдолбленное из большого ствола корыто. Здесь был найден кремне-
вый скребок.
Основное безынвентарное захоронение этого кургана, относящееся к ямному време-
ни, находилось в овальной могильной яме (2,1 м х 1,3 м, глубиной 0,7 м), впущенной в мате-
рик. Скелет с окрашенными охрой костями лежал головой на восток с поджатыми ногами.
В восточной части насыпи на глубине 1,8 м от поверхности кургана было раскопано
еще одно впускное захоронение без камней, перекрытое деревом. Скелет лежал головой на
запад в вытянутом положении. У головы с правой стороны находился прекрасно обрабо-
танный нефритовый молоток длиной 14 см. У ног найден точильный брусок без дырочки.
Под этой могилой находилась еще одна, обложенная деревянными четырехугольны-
ми бревнами и перекрытая брусьями. На брусья были навалены камни в виде купола,
101
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
который был возведен на четырехугольном основании из больших известняковых кам-
ней. В ней находились два окрашенных охрой скелета, головами обращенные на юго-
запад. Скелеты лежали на материке и были засыпаны мелкой речной галькой. В гальке
найден кремневый нож на 3 ската. У западной стенки против тазовых костей было найде-
но плоское бронзовое копье 7 см длиной. В том же кургане, в западной части в материке
оказалась могила овальной формы (2.1 м х 1,9 м), глубиной 0,7 м. Окрашенный охрой
скелет длиной 1,8 м лежал головой на север [РА ИИМК, ф. 1, 1895, д.93, лл. 40 об.-41;
ИТУАК, 24, 1896, с. 147; ОАК, 1895, с. 16].
В двух верстах (2,1 км) от этого кургана по пути к Евпатории в этом же имении находились
еще четыре кургана, расположенные близко друг к другу и почти по прямой линии (рис. 8).
Вначале был раскопан один из них, принадлежащий татарской общине д. Такиль.
Его окружность доходила до 105 м, диаметр – 26 м. В северо-западной его части на
глубине 0,7 м от поверхности находилась впускная могила, состоящая из больших плит
длиной 2 м, шириной 0,7 м, толщиной 0,35 м. Сверху она была завалена камнями и
оказалась уже разграбленной, в ней обнаружены только осколки горшка черной глины
Возле этой могилы, далее к северу, была другая впускная могила, также полностью
ограбленная. Под этими двумя впускными могилами находились две могилы, соеди-
ненные между собой, впущенные в материк. Одна из них, длиной 2,1 м, ориентирована
с запада на восток, другая, находившаяся на 0,5 м ниже – с юга на север. В первой из
них найден скелет в вытянутом положении, головой на запад. У головы стоял горшок с
орнаментом вокруг венчика, рядом находилось много угля. Слева от костяка лежали
меч 0,35 м длиной, 8 медных наконечников стрел, две сердоликовые бусины, одна из
мела и еще одна из желтой массы, нож, морская камка, бычья лопаточная и бедренная
кости, кости птицы. Можно предположить, основываясь на ориентировке костяка и
перечне найденных предметов, что это захоронение скифского воина, хотя приведен-
ных данных недостаточно для точной датировки. Во второй могильной яме 1,4 м х
0,85 м находился костяк головой на восток, без сопутствующих вещей.
На восточной стороне кургана раскопана еще одна могила, впущенная в материк,
2,1 м х 1,4 м, глубиной 1,4 м, по-видимому, основное погребение кургана. Окрашенный
костяк лежал головой на восток, с поджатыми ногами, без инвентаря [РА ИИМК, ф. 1,
1895, д.93, лл. 43-43 об.; ИТУАК, 24, 1896, с. 148; ОАК, 1895, с. 16].
Можно высказать осторожное предположение, что первая раскопанная каменная пли-
товая гробница, заваленная камнями, в этом кургане могла являться коллективным захо-
ронением, по крайней мере, ее расположение над могилой, возможно, скифского воина, не
противоречит этой гипотезе. Однако, полное отсутствие в отчете упоминания о костных
остатках говорит, скорее, против данного предположения.
Курган № 2, находящийся поблизости от описанного выше, самый большой на зем-
лях Бобовича, длиной окружности в 165 м, диаметром 50 м, несколько разочаровал рас-
копщиков. Сверху, с южной стороны находилась разграбленная впускная могила, судя
по найденным в насыпи вещам (части амфоры, железное копье 23 см длиной, часть осел-
ка, медные наконечники стрел, кинжал с костяной ручкой с медными заклепками, обло-
мок каменного топора), античного времени. Раскопки на этом были прекращены «в виду
показавшихся признаков могилы с красными костями» [РА ИИМК, ф. 1, 1895, д.93, лл.
41-41 об.; ИТУАК, 24, 1896, с. 148-149; ОАК, 1895, с. 16].
Курган № 3, высотой 2 м, окружностью в 70 м, располагался на расстоянии около 200 м
к западу от второго кургана, раскопан «на выкид». Впускная плитовая могила находилась
102
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
на глубине 0,7 м от поверхности, ближе к северной его стороне. Размеры плит 3 м х 0,7-1 м,
толщина 27 см. В насыпи найдены фрагменты «красной посуды» и железной спицы, оселок и
бронзовая фигурная палочка. Под этой могилой располагалась другая, основная, могила с
окрашенным скелетом, головой на запад, у ног найдено более 100 наконечников медных стрел
[РА ИИМК, ф. 1, 1895, д.93, лл. 41-41 об.; ИТУАК, 24, 1896, с. 148-149; ОАК, 1895, с. 16].
Курган № 4 был раскопан широкой траншеей с юга. Основное материковое погребе-
ние эпохи бронзы 2,1 м х 1,5 м, глубиной 0,6 м, содержало окрашенный охрой костяк без
инвентаря. В западной части кургана, на глубине 0,7 м находилась разграбленная впус-
кная гробница. В ней остались только черный разбитый горшок, медная стрела и желез-
ное шило (скифское погребение ?).
Таким образом, все рассмотренные пять курганов были сооружены, вероятно, в эпоху
бронзы. По крайней мере, четыре кургана содержали впускные могилы скифского времени.
Курганы на землях А. А. Нестроева
В 1890 г. Н.И. Веселовский провел раскопки курганов в имении А.А. Нестроева
(Сарчи-Кият) по правую сторону от р. Салгир верстах в 5 (примерно 5,2 км от Симферо-
поля по дороге в Сарабуз).
Прежде всего, им был раскопан знаменитый «Золотой» курган, который, несмотря
на довольно скромные размеры (3,2 м высотой и 96 м окружностью), выделялся среди
остальных своим положением на отдельной возвышенности, от которой открывался
обширный вид на долину Салгира. Это самый южный курган из других, находившихся
во владении А.А. Нестроева Сарчи-Кият. Расстояние от него до почтовой дороги,
идущей в Евпаторию – 1 верста (1,07 км).
Локализовать этот курган помогла карта 1837 г. с рекогносцировкой 1865 г., на
которой нанесены господские дома, хутора и сады с указанием имен владельцев (рис.
9). В описании кургана в отчете Н.И. Веселовского значится, что «Золотой» курган
был самым южным в имении А.А. Нестроева. Для того, чтобы прояснить, где проходи-
ла южная граница его владений, потребовалось рассмотреть межевой план имения Сар-
чи-Кият (рис. 31), хранящийся в РГАДА в г. Москве [РГАДА, ф. 1354, оп. 479, д. С52].
На 22 октября 1852 г., когда был составлен межевой план, имение числилось за г-жой
Добролюбской. Однако на рекогносцированной карте 1865 г. ее имя зачеркнуто и на-
писано имя Нестроева (рис. 10). Благодаря сопоставлению этой карты и межевого пла-
на, удалось с большой вероятностью локализовать знаменитый «Золотой» курган и
два других, раскопанных в его имении (см. рис. 8).
Я не могу полностью согласиться с локализацией кургана, приведенного в работе
С.Г. Колтухова [Колтухов, 1999, с.8]. На мой взгляд, курган должен находиться не-
сколько южнее. Там, где он показан на карте в статье С.Г.Колтухова, в конце XIX в.
находились земли М.Д. Талаевой.
Золотой курган как выдающийся памятник, относящийся к степной скифской знати
раннего периода, не раз привлекал внимание исследователей [Ростовцев, 1925, с. 397,
400, 410, 412; Троицкая, 1951, с. 90; Ильинская, Тереножкин, 1983, с. 103, 109]. Наи-
более полно и детально раскопки этого кургана были рассмотрены относительно не-
давно С.Г. Колтуховым [Колтухов, 1999].
«Золотой» курган раскопан был глухой траншеей, проведенной с юго-восточной
стороны, а также тремя небольшими минами (рис. 32). Два других кургана, раскопан-
ные в имении А.А. Нестроева, располагались по направлению на север (или северо-
103
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
запад), через балку, на расстоянии 1 км один от другого (рис. 8). Они также раскопаны
траншеями, идущими с юга, для доследования насыпей делались мины.
Первый нестроевский курган («Золотой») оправдал свое название. Здесь были
раскопаны четыре могилы: одна впускная, немного впущенная в материк, две углуб-
ленные в материк и еще одна на уровне материка. Описание раскопок дано в [РА
ИИМК, ф. 1, 1890, д. 48, лл.24-26, ОАК, 1890, с. 4-7, ИТУАК, 11, 1890, с. 146-150].
Рис. 31. Фрагмент межевого плана имения Сарчи-Кият, хранящийся в РГАДА в
г. Москве от 22 октября 1852 г. [РГАДА, ф. 1354, оп. 479, д. С52]. Красной линией
выделена южная граница имения.
104
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Впускная могила, находящаяся в 2 м от центра кургана (рис. 32, 1), представляла
собой яму с покатым ложем (превышение головы над ногами – 0,7 м). Скелет мужчины в
вытянутом положении, головой на запад, лежал на железном щите или панцире, ноги на
досках. На шее было массивное золотое гладкое ожерелье в виде обруча толщиной 0,5
см, диам. 17,5 см, не спаянное. На груди лежала лопаточная кость лошади. В области
таза находились золотые пуговицы: одна с зернью 2,5 см диам., 2 гладких 1,5 см. диам. и
22 маленьких в 2 мм. Тут же были 39 медных орнаментированных пуговиц разной вели-
чины и две медные застежки, каждая состоящая из двух частей: одна в виде орла и вторая
– орнаментально вырезанная в
виде головы фантастического жи-
вотного (рис. 33) [ОАК, 1890, с. 5].
Между бедряными костями
лежал короткий меч в ножнах,
обтянутых кожей с золотым на-
конечником прекрасной работы с
эмалевыми вставками, совершен-
но разрушившимися, с тонким кан-
тиком по краю. Рукоятка меча со-
стояла из толстых железных ко-
лец. У меча же оказались бронзо-
вые трубочки, возможно, от кистей.
У левого колена находился кол-
чан с навершием в виде львицы,
сделанной из бронзы, покрытой зо-
лотым листом. Посредине тулови-
ща был такой же эмалевый орна-
мент, что и у ножен меча (рис. 34).
Колчан был сделан из дерева и
обтянут кожей, украшен серебря-
ной бляхой. В нем находилось
180 бронзовых наконечников
стрел и, вероятно, лук. Здесь же
были 5 медных трубочек по 3 см
длиной, в форме усеченных пира-
мидок и конусов. В ногах, на кото-
рых были кожаные сапоги, стоял
красноглиняный кувшин с шаро-
образным толовом и одной ручкой.
По мнению А.Х. Стевена, по-
койник лежал на овальном щите
размерами: 1,25 м х 0,7 м, который
состоял из массивных железных
пластинок, набитых на дерево.
Здесь же были найдены остатки
кожи и истлевшей одежды. Одна-
ко Н.И. Веселовский полагал, что
Рис. 32. Схема раскопа «Золотого» кургана в имении А.А.
Нестроева Сарчи-Кият. Рисунок из отчета Н.И. Веселовс-
кого за 1890 г. [РА ИИМК, ф. 1, 1890, д. 48, л.26].
Рис. 33. Две медные застежки, каждая состоящая из двух
частей: одна в виде орла и вторая – орнаментально выре-
занная в виде головы фантастического животного. Из
«Золотого кургана». ФА ИИМК РАН, негатив № I I -13154.
Рис. 34. Навершие колчана в виде львицы, сделанной из
бронзы, покрытой золотым листом. Их раскопок «Золо-
того» кургана в имении А.А. Нестроева Сарчи-Кият. ФА
ИИМК РАН, негатив № IV-213.
Рис.33
Рис.34
105
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
под костяком находился не щит, а панцирь. К этому же мнению склоняется и С.Г. Колтухов
[Колтухов, 1999, с. 11]. В ногах стоял целый кувшин красной глины.
В целом, данное погребение интерпретируют как захоронение предводителя военного
формирования Степной Скифии рубежа VI-V вв. до.э. [Колтухов, 1999, с. 17].
Как пишет Н.И. Веселовский, курган когда-то пробовали разрывать сверху, и граби-
тельская яма прошла чуть более, чем в полуметре от этого захоронения, не задев его.
В насыпи встречались многочисленные камни, но, по мнению Н.И.Веселовского, они
относились к другим, более древним гробницам, находящимся ниже.
На север от описанной выше гробницы находилось вырытое в материке основное захо-
ронение (рис. 32, 2), перекрытое деревом, впоследствии обрушившимся, в котором находил-
ся окрашенный охрой костяк в скорченном положении. У кисти правой руки находился боль-
шой оселок. Размеры этой гробницы длина внизу 2,1 м, ширина вверху 1,65 м, внизу 1,35 м.
С левой стороны траншеи оказалась впущенная могила, вырытая в насыпи, только
доходившая до материка (рис. 32, 3) такого же характера, что и предыдущая. Окрашенный
охрой скелет лежал на досках, был обращен головой на восток, согнутыми ногами на
запад. У руки находился большой точильный брусок. Вероятно, к этой могиле относились
дикарные камни, встретившиеся в насыпи.
Для более полного исследования этого кургана были прорыты еще две траншеи, с
востока и с запада (рис. 32). В восточной не оказалось гробницы, а в западной, исследо-
ванной преподавателем мужской гимназии А.О. Кашпаром в присутствии профессора
Бреславльского университета Гремилера, открыта была детская гробница, имевшая
форму круглого колодца, вырытого в материке, 1 м диаметром, глубиной 1,2 м. Скелет
находился в скорченном положении.
В 1973 г. Северо-Крымская экспедиция (исследователь В.А. Колотухин, руководи-
тель экспедиции А.А. Щепинский) завершила раскопки «Золотого кургана», разобрав
остатки насыпи на снос. Были обнаружены погребения эпохи бронзы, находок скифс-
кого времени больше не было [Колтухов, 1999, с. 9].
Второй из исследованных в землях А.А. Нестроева курган находился на севере от
предыдущего через балку, был высотой 2,1 м (рис. 8). Ширина раскопочной траншеи,
проведенной с юга, составила 4,2 м шириной и 12,6 м вглубь кургана. В насыпи встрече-
но много дикарных камней и громадных известняковых плит, частью уже разбитых и
лежащих в беспорядке, что свидетельствовало о неоднократных разграблениях курга-
на. В насыпи встречено 3 бронзовых наконечника стрел, а ближе к центру кургана слой
человеческих костей, находившихся в беспорядке, и черепа. Под ними недалеко от по-
верхности оказалась неглубокая впускная могила прямо на материке, вероятно, средне-
векового времени. При скелете найдены железные предметы: длинный меч-сабля, ручка
которого находилась у правого плеча покойного, при сабле были две круглые железные
пряжки, у верхней пряжки находилась орнаментированный костяной предмет. В головах
и ногах находились наконечники копий со втулками и остатками древков, а также
наконечники пяти меньших копий. Сохранились волосы покойного – рыжего цвета.
На север от него была положена лошадь, обращенная к покойному спинным хребтом.
При ней оказались железные стремена, удила и бронзовый бубенчик. В насыпи был
найден точильный брусок, который, по мнению Н.И. Веселовского, мог относиться и к
другому погребению, так как насыпь была перемешана в результате грабительских ям.
В материке оказалось две гробницы. Первая, на расстоянии 4,2 м от начала тран-
шеи, представляла собой квадратную яму со стороной 2,3 м, глубиной 1,5 м. Она
106
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
была устроена в уже готовом кургане, что было отмечено В.И. Веселовским, по отва-
лу белого материкового грунта, лежащего на насыпи толщиной до 0,35 м. В могиле
находились 6 окрашенных костяков, составлявших две группы по 3 костяка, в силь-
но скорченном положении, головами на восток. В головах у третьего скелета север-
ной группы и у первого скелета южной группы оказалось по бронзовому наконечнику
копий. Найден также кусок кремня [РА ИИМК, ф. 1, 1890, д. 48, лл. 26 об., ОАК,
1890, с. 7-8, ИТУАК, 11, 1890, с. 150].
Вторая могила в виде ямы с оштукатуренными стенами, размерами 1,8 м х 1,2, глуби-
ной 1,25 м, находящаяся в 4,2 м к северу от предыдущей, имела первоначально бревенча-
тое перекрытие. Она содержала окрашенный костяк в скорченном положении, головой на
восток. У головы находилось бронзовое копье.
В восточной поле кургана находилась, по-видимому, еще одна гробница, состав-
ленная из громадных плит из местного известняка, которые лежали здесь в беспорядке.
Проведенные раскопки показали, что гробница полностью разграблена и разрушена.
Таким образом, в этом кургане, сооруженном еще в эпоху бронзы, были впускные
погребения, и одно из них, по мнению С.Г. Колтухова [Колтухов, 2001, с. 62], с которым
следует согласиться, могло быть «коллективной» плитовой гробницей. Здесь найдены ог-
ромные каменные необработанные плиты, масса костей, бронзовые наконечники стрел.
Третий курган, в 2,1 км к северо-западу от предыдущего, высотой 3,5 м, был раскопан
глухой траншеей с юга. На расстоянии 8,5 м от края насыпи показалась впущенная на
глубину 1,5 м детская могила, при которой были найдены бронзовые проволочная серьга,
небольшой четырехгранный стержень, круглый лепной круглодонный горшочек черной
глины и 19 астрагалов. Костяк лежал с подогнутыми ногами.
Под этой могилой в материке находилась другая, тоже детская, костяк с подогну-
тыми ногами. Могила длиной 1 м, шириной 0,7 м обложена камнями и перекрыта дере-
вянными балками.
К западу от предыдущей могилы находилась третья, тоже детская. Скелет лежал на
каменной плите, в головах находились куски красной краски и комочек белой. Здесь же
был раздавленный горшок черной глины.
В кургане находились еще другие погребения. Следы полностью разрушенной впуск-
ной гробницы стали попадаться при приближению к центру кургана в виде огромных выво-
роченных плит, и между ними остатки каменной скульптуры (рис. 35), слоя человеческих
костей. Возможно, это остатки «коллективного» погребения.
В насыпи была обнаружена громадная плита, под которой находился скелет, лежащий
на утрамбованной лежанке, головой на запад, на спине, в вытянутом положении, сверху
перекрыт деревом. Слева находился железный наконечник копья со втулкой.
Основное погребение было обнаружено в левой части траншеи с помощью мины. Ког-
да стали пробивать мину, с правой стороны ее оказался череп, причем рабочий зацепил
маленькую золотую спираль, собранную из золотых и медных пластинок (медь совсем рас-
сыпалась). Могила представляла собой овальную яму длиной 1,8 м, глубиной 1,35 м. На
дне ямы было прямоугольное углубление 1,3 м х 0,6, глубиной 12 см, в которой лежал
скелет с загнутыми назад ногами, головой обращенный на восток. [РА ИИМК, ф. 1, 1890,
д. 48, лл.27об- 28, ОАК, 1890, с. 10-11, ИТУАК, 11, 1890, с. 151].
Можно заключить, что данный курган был насыпан в эпоху бронзы, в нем имелись
впускные захоронения скифской эпохи и, возможно, «коллективное» захоронение по-
зднескифского времени.
107
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Курган на землях С. И. Генкеля
В соседнем с талаевским имении С.И. Ген-
келя (см. рис. 9) в 1890 г. был частично раско-
пан громадный курган более, чем 10-метровой
высоты, находящийся в долине (рис. 8). Он был
самым крупным в окрестностях. Этот курган
отмечен был и на карте 1955 г. как очень высо-
кий, имеющий высоту 7 м. Курган был исследо-
ван Н.И. Веселовским траншеей с юга. В нем
были найдены две впускные могилы. Первая
представляла собой крытую деревом яму (1,5 м
х 0,7 м, глубиной 0,7 м) с окрашенным охрой
скелетом, лежащим на боку, с согнутыми в коле-
нях ногами. У пояса найдены бронзовая пряжка,
три зуба с дырочками, костяная палочка с двумя
шариками на одном конце, каменный скребок.
Вторая впускная могила находилась от пер-
вой на 4,2 м к востоку. Она была детской, имела
овальную форму (1,9 м х 1,8 м, глубиной 0,2 м),
далее продолжалась прямоугольным ящиком
длиной 1,2 м х 0,7 м. Дно могилы было покрыто
тонким слоем краски, которая встречалась вме-
сте с белой краской и в кусках. Окрашенный
охрой скелет лежал головой на восток с согну-
тыми ногами. Под головой был найден фрагмент
гвоздеобразного бронзового предмета длиной 4-
6 см, скорее всего, головной булавки. В насыпи
кургана найдены обломки сосуда из черной гли-
ны с орнаментом, сделанным ногтем. Раскопки
здесь были в 1890 г. на этом закончены, но пол-
ное исследование кургана осталось, конечно, не
завершено, так как по замечанию А. Стевена,
«громадная величина этого кургана, раскопан-
ного еще в незначительной части, дает основание надеяться, что в нем может быть найдено
большое число могил» [РА ИИМК, ф. 1, 1890, д. 48, лл. 36- 36 об., ОАК, 1890, с. 10-11,
ИТУАК, 11, 1890, с. 152-3].
Раскопки этого кургана были продолжены в следующем, 1891 г. При продолжении
южного раскопа здесь была вскрыта впущенная на 3,2 м вглубь насыпи гробница в
виде прямоугольного ящика из четырех расписанных черной и красной красками при-
тесанных плит (рис. 35), покрытых сверху громадной пятой необработанной и неокрашен-
ной плитой. Боковые плиты сделаны из мягкого белого известняка. Размеры гробницы
внутри: 1,5 м х 0,9 м, глубина 0,75 м. Ориентировка гробницы с севера на юг. Внутри
было безынвентарное погребение, костяк находился в сидячем или скорченном положении.
Перед этой гробницей оказалось другая, впущенная до материка, перекрытая сверху
толстыми бревнами, в которой находились три окрашенных охрой скелета в скорчен-
ном положении: два скелета сверху, один внизу, под ними.
Рис. 35. Обломки «каменной бабы», обна-
руженной в кургане № 3 в имении А.А.
Нестроева. Рисунок из отчета Н.И. Веселов-
ского за 1890 г. [РА ИИМК, ф. 1, 1890, д. 48,
л. 27 об.].
Рис. 36. Плита из каменного ящика, рас-
писанная черной и красной красками из
кургана № 1 1890-1891 г. в имении С.И. Ген-
келя. Рисунок из отчета Н.И. Веселовского
за 1890 г. [РА ИИМК, ф. 1, 1891, д. 22, л. 22].
Рис. 35
Рис. 36
108
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Дальнейшие работы на этом были прекращены [РА ИИМК, ф.1, оп.1, 1891, д.22,
лл. 22-22 об.].
Таким образом, этот курган, насыпанный в эпоху бронзы, содержал несколько впу-
щенных погребений той же эпохи. Он остался недоисследованным.
В 1967 г. Т.Н. Высотская раскопала курган неподалеку от городища Кермен-Кыр
[1968, с. 116-117]. Курган, возведенный еще в эпоху бронзы, содержал пять впускных
грунтовых склепов со ступенчатыми входными ямами, забитыми камнями и плитами.
Склепы имели овальную или почти круглую форму и содержали от 4 до 8 погребенных.
Суммарная дата погребений II-I вв. до н.э.
II. Курганы к северо-востоку от Симферополя
В 1924-25 гг. Н.Л. Эрнст проводил разведки и раскопки курганов неподалеку от Симфе-
рополя на гряде, тянущейся над шоссе, ведущим в Белогорск. Им составлена очень точная
схема расположения этих курганов [РА ИИМК, ф.1, оп. 1, 1924, д. 107, л.5], построенная
на основе полуверстовой карты конца XIX в., поэтому локализация курганов, о кото-
рых идет речь, не составляет труда. В 1924 г. им осмотрено здесь около 30 курганов, из
которых большая часть разрыта кладоискателями или добытчиками камня. Только не-
высокие курганы оказались нетронутыми. Из этой группы Н.Л. Эрнстом намечены к
раскопкам следующие: 2-9, 11-13, 18, 19, 26 (см. карту на рис. 8). В 1924 г. были рас-
копаны три кургана №№ 2, 5 и 6. Все курганы были невелики (до 1 м высотой). Раскопки
проводились с помощью учеников Симферопольской опытно-показательной школы. Все
курганы раскапывались с помощью траншеи, проходящей поперек их с юга на север.
Курган 2, высотой 1 м, окружностью 47 м. При предварительном прощупывании в
юго-восточном секторе кургана найдена была лежавшая на глубине 25-30 см, в 6 м от
вершины, каменная четырехугольная плита размерами 107х70х15 см (она опубликована
в 1958 г. А.А. Формозовым [Формозов, 1958]. На верхней ее поверхности оказались
высеченные углубленные изображения: две примитивные фигуры (один с растопыренны-
ми пальцами обеих рук, другой идущий), шесть изображений топориков различной фор-
мы и несколько фигур непонятного значения. Боковые грани тоже обработаны. На зад-
ней стороне плиты имеется изображение топорика и несколько прямых борозд. Такие же
борозды есть и на одной из длинных боковых граней. На одной короткой боковой грани
имеются два ряда углублений, впрочем, они могут быть и естественными. На одной из боко-
вых граней никаких изображений нет. Вероятно, данная плита первоначально стояла в
виде памятника на одной из коротких граней [РА ИИМК, ф.1, оп. 1, 1924, д. 109, л. 4 об.-5].
Плита в кургане прикрывала яму 70х45 см, глубиной 40 см, на дне которой стояли два
небольших горшочка красноватой глины. Больше ничего в данном углублении не было.
В центре кургана на дне погребальной ямы глубиной в 1,52 м под поверхностью курга-
на и 0,85 м над уровнем дневной поверхности обнаружены два погребения; одно из них,
основное, было нарушено другим, впускным. Позднее впускное погребение находилось в
обширной яме размерами 2,48 х 1,35 м, ориентировано на северо-восток. Мужчина лет 25-
30, слабого сложения, небольшого роста (1,54 м), лежит головой на северо-восток. У ле-
вой руки сабля длиной 1,25 м, на животе костяная пряжка, треугольная с дырочками и
другая костяная пряжка в виде челнока. Рядом с юго-востока погребен конь. Погребены
лишь голова лошади, ноги и хвост. Основного скелета нет. В пасти – железные удила,
109
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
на ноге – стремя. Тут же лежат железное колечко и стерженек. Отмечены следы деревянной
балки, которая, возможно, поддерживала шатер над покойным. Н.Н. Эрнст относит это
погребение к позднекочевническим, после X-XI вв.
Более древняя, основная гробница этого кургана представляет собой безынвентарное
погребение. Костяк лежал в вытянутом положении на боку, головой на запад, лицом к
югу. Датировать его, по мнению Н.Л. Эрнста, не представляется возможным.
Второй раскопанный курган (№6 на карте на рис. 8) расположен у края обрыва над д.
Абдал-Старый. Высота его 0,7 м, окружность 58 м. Он был распахан; содержал только
одно погребение, которое было совершено в большой яме размерами 3,1х2 м, ориентиро-
ванной с юго-запада на северо-восток на глубине 1,65 м от верхней точки кургана и 0,95 м
от дневной поверхности. Скелет в вытянутом положении лежал головой на юго-запад. Под
колени и под кисть правой руки были подложены большие плоские камни. У правой руки
лежал пучок бронзовых трехгранных наконечников стрел с обратными шипами. Здесь же
находился низкий чернолаковый килик с загнутыми вверх ручками, возможно, херсонес-
ского происхождения. Лак сосуда не чисто черный, а с зеленовато-бурым оттенком. Сверху
весь килик покрыт лаком, только на донышке оставлено несколько концентрических круж-
ков и процарапана буква «дельта». Рядом с киликом стоял большой лепной шарообразный
горшок без ручек из черной глины. Направо от головы на плоском камне лежали два
больших железных наконечника копий (50 и 35 см длиной) в виде плоского расширенного
острия со втулками для древка. У правой ноги лежал тупой трубчатый железный наконеч-
ник, по-видимому, для конца одного из древков копий. У ног лежали крупные кости быка
или лошади. Покойник был мужчиной лет 30-ти, среднего роста (162 см). Вся могильная
яма была заполнена крупными камнями-плитняками местной породы. Вероятно, здесь был
погребен скифский воин эллинистической эпохи, скорее всего, IV в. до н.э.
Третий из раскопанных курганов высотой 0,8 м содержал основное погребение в яме,
ориентированной с востока на запад, размерами 2,07 х 1,52 м, глубиной в 1,57 м от повер-
хности кургана и 0,75 м от дневной поверхности. На дне ее, усыпанном мелкой речной
галькой, находился скелет, на правом боку, головой на запад, лицом на юг. Перед грудью
лежали два наконечника стрел – бронзовый трехгранный с канальцем и кремневый,
треугольный. Тут же находился лепной сосуд из грубой глины, с коническим доныш-
ком и одной ручкой. Между сосудом и скелетом лежали несколько костей барана. У
южной стенки лежали более крупные кости быка. Покойник был очень высокого роста
(1,78-1,8 м). Н.Л. Эрнст относил это погребение к концу бронзового – началу железного века.
Рядом с этой могильной ямой, к югу от нее находилась яма размерами 1,67 х 1,5, глуби-
ной 0,9 м, совершенно пустая.
Точно под вершиной кургана и точно над основным погребением было впускное более
позднее захоронение на глубине 0,7 м под поверхностью кургана среди камней, насыпан-
ных над основным погребением. Скелет лежал на камнях, в вытянутом положении на спи-
не, головой точно на восток. У левого локтя стоял простой лепной горшок черной глины.
Между левым локтем и ребрами лежал каменный оселок с ушком для подвешивания дли-
ной 18 см. Между ногами – песчаниковая пластинка в форме треугольника со срезанными
углами высотой 7 см, толщиной 0,5 см. Внутри черепа обнаружена одна бусина из тонкой
желтой египетской пасты, подобно бусам из неаполисского склепа. К востоку от черепа
лежали 4 ручных каменных жерновов - курантов диаметром 7-8 см, высотой 3,5-4 см. Ске-
лет принадлежал мужчине лет 40-ка. Н.Л. Эрнст считает его погребением бедного кре-
стьянина поздескифской эпохи, т.е. римского времени. Т.Н. Троицкая опубликовала
110
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
некоторые вещи из этого кургана [Троицкая, 1957, с. 175]. Она считает, что это погребе-
ние следует отнести к ранне-скифской эпохе.
Все захоронения совершены в простых грунтовых ямах [РА ИИМК, ф.1, оп. 1, 1924, д.
109, л. 4 об.-7].
На следующий, 1925 год раскопки в данном районе продолжались. Курганы дали
только окрашенные скорченные костяки, то есть они относились к бронзовой эпохе
[ИТОИАЭ, т. IV, с. 80].
Таким образом, в районе Бахчи-Эли курганы, расположенные по краю обрывов
плато, были сооружены в эпоху бронзы (примерно ¾ из исследованных) и в скифскую
эпоху. В одном из курганов погребен скифский воин IV в. до н.э., еще в одном – погре-
бение, относящееся к поздескифской эпохе.
В 1995 г. был частично раскопан курганный могильник у с. Белое, который географи-
чески примыкает к курганам у Бахчи-Эли [Колтухов, Тощев, 1998, с. 27- 40]. Все три
раскопанных кургана были сооружены еще в эпоху бронзы, и только один курган содер-
жал впускное скифское захоронение [там же, с. 31-33].
III. Курганы в Симферополе
Симферопольский курган у дороги на Курцы
Курган, расположенный почти на обрыве в юго-восточной части возвышенности
над Симферополем, на которой в северной части находится Неаполь Скифский, был
раскопан в 1890 г. А.Х. Стевеном, А.И. Маркевичем и А.О. Кашпаром. Расстояние от
южной границы Неаполя до этого кургана составляет около 3,5 км. Его локализация
не составляет труда, так как это единственный курган, отмеченный на карте-полу-
верстке конца XIX в. Дополнительное указание на то, что курган находится вблизи
дороги на д. Курцы только вносит дополнительную уверенность в локализации курга-
на на местности. На карте масштаба 1:50000 съемки 1955-62 гг. с рекогносцировкой
по аэрофотоснимкам 1986 г. на этом кургане помечен триангуляционный знак и стоит
отметка абсолютной высоты 464,0 м.
Данный курган неоднократно рассматривался исследователями [ИТУАК 10, 1890,
1890, с. 107-110; Троицкая, 1951, с. 97; Дашевская, 1991, с. 52,53; Колтухов, 2001, с. 62;
Пуздровский, 2007, с. 21, 92]. Высота кургана около 2 м. В нем находился каменный
склеп, составленный из известняковых плит, сверху перекрытых круглой плитой из «гра-
нита», к которой примыкали еще три плиты из такого же камня в виде сегментов кольца,
четвертая плита была отодвинута, что и открыло доступ в гробницу. Любопытно, что
особый вид горной породы «гранит», по словам А. Маркевича [ИТУАК 10, 1890, с.
108], который применен для плиты перекрытия кургана, имеется в районе д. Курцы (совр.
Украинка), а также несколько к северу от нее, в д. Джиен-Софу (совр. Петропавловка).
При разграблении могилы рабочими в 1889 г. было найдено множество костей, не
менее 20 человеческих черепов. При расчистке склепа в 1890 г. найдены еще 6 черепов,
обломки амфоры, других черепков, кремня, точильный брусок, четыре золотых и три про-
стых бусины, речная раковина (Unio Steveniana), часть фибулы, более 200 чешуек железно-
го панциря, две маленьких тарелочки черной глины и бычья кость.
Вероятнее всего, склеп был сооружен в IV-III вв. до н.э. и затем использовался для
«коллективного» погребения в поздескифскую эпоху.
111
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Курган Неаполя Скифского, 1949 г.
Этот курган находился под полотном дороги от городища к алуштинскому шоссе.
Он исследовался в 1949 г., а затем в 1956-57 гг. [Бабенчиков, 1957, с. 118-141; Сымоно-
вич, 1983, с. 13-14; Черненко, 1968, с. 116, 117]. По мнению исследователей, курган
состоял из двух насыпей, высота насыпи 1 м, наибольшая длина 25 м. Курган был обне-
сен каменной крепидой. Первоначально курган был сооружен над каменным склепом
IV в. до н.э., затем в курган были впущены две гробницы в виде грунтовых ям с много-
численными подхоронениями позднескифского времени. Захоронения в кургане более
ранние, чем на восточном грунтовом некрополе Неаполя Скифского.
IV. Курганы к югу от Симферополя
Тавельские курганы в имении Ю.П. Попова
В 1897 г. в имении Ю.П. Попова «Тавель» Ю.А. Кулаковским были раскопаны четыре
кургана. Два из них содержали «коллективные» захоронения, которые уже неоднократно упо-
минались в научной литературе [РА ИИМК, ф.1, оп.1, 1897 г., д. 88, л. 41 об.-42 об.; Кашпар,
ИТУАК 28, 1897, с. 200-202; Троицкая, 1951, с. 95; Колтухов, 2001, с. 63-64; Пуздровский,
2005, с. 22-24]. В первом из них, расположенном на возвышенности высотой 2 м, была вскрыта
каменная гробница почти круглой формы диаметром 3,5 м [ИТУАК, 28, 1897, с. 201] (по дру-
гой версии – овальной 3,5 х 6 м [ОАК, 187, с. 37]), свод над ней также был сделан из длинных
плит, вся могила была засыпана слоем камней в 0,7 м толщиной. В склеп вел дромос с южной
стороны длиной 3,55 м, шириной 0,57 м. В могиле было найдено множество костяков, боль-
шинство из которых были обращены головами на север. Ю.А. Кулаковский насчитал более 50
черепов. Среди костяков были найдены скифская лепная битая посуда, а также несколько
целых тарелочек, множество разнообразных по цвету и материалу бус. Преобладали бронзо-
вые вещи: браслеты, кольца, серьги, фибулы. Железные вещи плохо сохранились и не описы-
ваются подробно Ю.А. Кулаковским. Из золотых вещей оказалась только маленькая нашив-
ная бляшка с тисненным орнаментом, найдено было несколько серебряных колечек и серег.
Около 1 км к югу от этого кургана находились еще три кургана, расположенных треу-
гольником. Они все были раскопаны Ю.А. Кулаковским в этом же году.
Первый из этой группы курган, высотой 1,5 м, имел насыпь, почти целиком состоящую
из камней, как и предыдущий описанный курган. Вероятно, это объясняется геологической
особенностью, а именно: каменистой поверхностью местности. В центре кургана находи-
лась квадратная гробница со стороной 4 м, глубиной 1,65 м. С южной стороны в гробницу
вел дромос, заложенный большими плитами. По дну гробницы костяки лежали в четыре
яруса – один над другими, завалившие их камни передавили и перемешали кости. Среди
вещей, которые, по мнению Ю.А. Кулаковского, близки к вещам из некрополя Неаполя
Скифского, были найдены три бронзовых монеты-подвески, которые, по мнению автора рас-
копок, могли быть боспорскими по размеру кружков, а на одной, как ему кажется, читается
«лицо Савромата» [РА ИИМК, ф.1, оп.1, 1897 г., д. 88, л.42 об.]. Эти монеты позднее были
определены как ольвийская III в. до н.э., вторая – как херсонесская [Мосберг, 1946, с.114;
Дашевская, 1991, с. 52]. Это погребение датируется II-I вв. до н.э. [Колтухов, 2001, с. 64].
Многие из найденных вещей хранятся в Симферопольском историко-краеведческом
музее и опубликованы Т.Н. Троицкой [1957, с. 184-189].
Рядом с предыдущим был раскопан еще один курган, в котором находилась каменная
четырехугольная гробница, окруженная большими плитами и покрытая такими же плитами.
112
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Она была полностью разграблена, костяк был только один, кости были разбросаны, а
черепа не было. Из вещей остались только несколько разных бус и черепок тарелочки из
черной глины [ИТУАК, 28, с. 201-202].
Наконец, четвертый из раскопанных в 1897 г. оказался разграбленным, но в нем тоже
была похожая гробница из каменных плит. Возможно, что два последних кургана также
содержали коллективные захоронения, но ввиду полного разграбления курганов, об этом
можно судить только предположительно [ИТУАК, 28, с. 202].
Еще один курган из этой группы раскапывался Ю.П. Зайцевым и В.И. Мордвинцевой
в 2002-2003 гг. Насыпь была возведена еще в эпоху бронзы, курган содержал впускные
погребения эпохи бронзы и средневековья. В центре кургана находился впускной камен-
ный прямоугольный склеп (5,5 м х 3,83 м), содержащий более 50 погребенных [Зайцев, Морд-
винцева, 2004, с. 174, 175]. Датировка «коллективного» погребения I в. до н.э. – I в. н.э.
Локализация этих курганов может быть проведена довольно однозначно, так как в
окрестностях Краснолесья (б. Тавель) вообще курганов немного (рис. 10).
Курган на землях П. В. Давыдова
В 1891 г. Н.И. Веселовский раскопал курган близ д. Саблы в имении П.В. Давыдова.
Недавно были опубликованы материалы этого кургана, а также дана характеристика
погребениям, в нем сделанным [Журавлев, Фирсов, 2001; Колтухов, 2001, с. 62]. В курга-
не раскопано разграбленное «коллективное» захоронение, которое датируют по- разному:
от III-II в. до н.э. [Хазанов, 1960, с. 29, 34] до I-II в. н.э. [Дашевская, 1991, с. 53].
Отметим только кратко, что локализация этого кургана на карте затруднительна, так
как ни в архивных данных, ни в публикации нет необходимых упоминаний для обнаружении
его на местности. В отчете Н.И. Веселовского есть только самые общие сведения, что курган
находится в имении П.В. Давыдова в Саблах, в 15 верстах (примерно 16 км) к югу от
Симферополя. Единственное, что можно использовать для локализации, это указание на
высоту кургана «в сажень с небольшим». Таких курганов в указанной местности на карте-
полуверстке конца XIX в. всего три (рис. 10). Ближайший к имению находится на хребте
Белый, в цепочке с другими курганами. Над ними располагаются сразу два позднескифс-
ких укрепления: городище и селище Змеиное, которое датируется III-II вв. до н.э. – III в. н.э.,
и городище-убежище с селищем Таш-Джарган, находящееся на более раннем таврском
поселении. Вероятно, данное «коллективное» захоронение относится к одному из городищ.
В имении Давыдова в следующем, 1892 г. был раскопан еще один небольшой курган
эпохи бронзы высотой 1,7 м, в котором оказалось четыре гробницы с костяками в скорченном
положении и окрашенными охрой [РА ИИМК, ф. 1., оп. 1, д. 13, 1892, л. 26 об., ОАК, 1892, с. 13].
Курганы на землях Н. Н. Гротена
В имении Н.Н. Гротена, в верховьях Салгира, в местности Ени-Сала находятся захороне-
ния в каменных ящиках под небольшими каменными курганами. Особенно их много на краях
возвышенного плато, называемого Метерес-Кыр. Это плато помечено на межевом плане, хра-
нящемся в РГАДА (ф. 1354, оп. 478, д. Е4) – см. рис. 37. В 1890 г. Н.И. Веселовским проводи-
лись раскопки нескольких курганов, под каменными насыпями которых находились плитовые
ящики, а в них – скорченные костяки. Вокруг них возведены были четырехугольные оградки
из камней. Эти оградки во времена Гротена активно разбирались на хозяйственные нужды.
Н.Н. Гротен предпринимал попытки раскапывать находящееся здесь же некое укрепле-
ние правильной восьмиугольной формы (крепость помечена на межевом плане, см. рис. 37),
113
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Рис. 37. Фрагмент межевого плана 1876 г. имения Нестора Нестеровича и Максимилиана Несте-
ровича Гротенов Ени-Сала, хранящегося в РГАДА, ф. 1354, оп. 478, д. Е4. Показаны гора Мете-
рес Сыр (1) и восьмиугольное укрепление (2) на ней.
а к востоку от него – курган, который шел под распашку. Н.И. Веселовский предпринял
доследование кургана, в котором он обнаружил большую каменную плиту, а рядом еще 6
меньших плит. Заложенный раскоп составил 7,5 м х 6,3 м. Здесь под слоем камней была
обнаружена шестигранная тумба, сужающаяся к одному концу, высотой 0,35 м. Далее
находились три гробницы, две земляные и одна каменная, а затем еще семь гробниц, ок-
ружавших центральную. Основная гробница, длиной 2,1 м, была составлена из плит и
обложена камнем, среди которого найдено 3 железных наконечника копий. В гробнице
обнаружен деревянный гроб с медным крестом наверху. Под крестом находились остат-
ки кожи. Костяк лежал на спине, головой на запад. На нем находились пряжка у пояса и
бронзовые пуговицы. Все скелеты в прочих могилах лежали головами на запад, в неко-
торых могилах было по два и по три скелета, в одной было три детских черепа [РА ИИМК,
ф. 1, 1890, д. 48, лл. 36 об. - 37, ОАК, 1890, с. 11-12]. Погребение, очевидно, средневековое.
В 1994 г. Крымской охранной экспедицией под руководством С.Г. Колтухова был рас-
копан курган на северной окраине с. Чистенькое в 7 км к югу от Симферополя, между желез-
ной дорогой и шоссе Симферополь-Севастополь [Колтухов, Тощев, 1998, с. 40-51; Зайцев,
Колтухов, 2004]. Высота кургана 3,5 м. Основное погребение эпохи бронзы. Одно из впус-
кных захоронений является воинским погребением, которое датируется по разному: III в.
до н.э. [Храпунов, 2004, с. 102], вторая половина или вторая-третья четверть II в. до н.э.
[Зайцев, 1999, с. 141, 144], конец II в. до н.э. – начало I в. до н.э. [Колтухов, 1997, с. 155].
Еще одно захоронение, полностью разграбленное, содержало кости человека и лошади.
8 БИ-XХI
114
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
ЛИТЕРАТУРА
Андрух С.И., Тощев Г.Н. Могильник Мамай-Гора. Книга I – Запорожье. 1999
Андрух С.И. Могильник Мамай-Гора. Книга ІІ. – Запорожье. 2001.
Андрух С.И., Тощев Г.Н. Могильник Мамай-Гора. Книга IІІ. – Запорожье, 2004.
Бабенчиков В.П. Некрополь Неаполя-Скифского. // История и археология древнего Крыма. Киев,
1957, с. 91-118.
Белов А.Ф., Ляшко С.Н. Об одном из аспектов возникновения курганного погребального обряда
степей Восточной Европы // Древности степного Причерноморья и Крыма. Запоро-
жье. 1991.
Бекетов А.Н. География растений: Очерк учения о распространении и распределении раститель-
ности на земной поверхности с особым прибавлением о Европейской России. СПб.:
Типография В. Демакова, 1896.
Бильде П. Гульдагер, П. Аттема, С.Б. Ланцов, Т.Н. Смекалова, В.Ф. Столба, Т. де Хаас, С. Ханд-
берг, К. Винтер Якобсен. Джарылгачский исследовательский проект. Результаты сезо-
на 2007 г. // «Боспорский феномен: сакральный смысл региона, памятников, находок».
Санкт-Петербург. 2007. Материалы международной научной конференции. С. 107-
118.
Болтрик Ю.В. Сухопутные коммуникации Скифии (по материалам новостроечных исследова-
ний от Приазовья до Днепра). СА. 1990. № 4, с. 30-44.
Болтрик Ю.В., Фиалко Е.Е. К вопросу о локализации гавани Кремны. Скифы Северного Причер-
номорья. Киев: «Наукова Думка», 1987. С. 40-48
Болтрик Ю.В. Социальная структура Скифии в IV в. до Р.Х., отраженная в погребальных памят-
никах // Kimmerowie Scytowie Sarmaci. Ksiega poswiecona pamieci profesora Tadeusza
Sulimirskego. Krakow, 2004. с. 85-91.
Бунятян Е.П. Методика социальных реконструкций в археологии. На материалах скифских
могильников IV-III вв. до н.э. К. 1985.
Бунятян Е.П. Класифiкацiя та типологiя скотарства // Теорiя та практтика археологiчних
дослiжень. К. «Наукова Думка», 1994.
Былкова В.П. Нижнее Поднепровье в античную эпоху (по материалам раскопок поселений).
Херсон: Издательство ХГУ. 2007.
Веселовский Н.И. Записка по вопросу о приемах при производстве раскопок. // Труды XIV Архе-
ологического съезда, 1911.
Высоцкая Т.Н. Позднескифские погребения в кургане близ городища Кермен-Кыр. Археологи-
ческие исследования на Украине в 1967 г. Киев, «Наукова думка», 1968. с. 113-114.
Гаврилов А.В., Крамаровский М.Г. Курган у с. Кринички в Юго-Восточном Крыму // Боспорские
исследования. Вып. 1. Симферополь, 2001.
Гаврилов А.В. Округа античной Феодосии. Симферополь, 2004.
Гаврилюк Н.А. История экономики Степной Скифии VI-III вв. до н.э. К. 1999.
Граков Б.Н. Скифы. М. 1971.
Граков Б.Н. Техника изготовления металлических наконечников стрел у скифов и сарматов.
Труды секции археологии Российской ассоциации научно-исследовательских инсти-
тутов. М. 1930. т. 5.
Граков Б.Н. Ãõíáéêïêñáôïõìåíïé. (Пережитки матриархата у сарматов). ВДИ. 1947, № 3, с. 100-121.
Грязнов М.П. Первый Пазырыкский курган. Л. 1950.
Дашевская О.Д. Поздние скифы в Крыму. Свод археологических источников (САИ) Д1-7. М., 1991 г.
Докучаев В.В. Русский чернозем. СПб., 1883.
Докучаев В.В. Наши степи прежде и теперь. СПб., 1892.
Древности, изданные временною Комиссиею для разборки древних актов. К. 1846.
Евдокимов Г.Л., Фридман М.И. Скифские курганы у с. Первомаевка на Херсонщине // Скифы
Северного Причерноморья. К. 1987.
115
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Евдокимов Г.Л., Фридман М.И. Курганы скифского времени у с. Первомаевка на Херсонщине //
Курганы степной Скифии. К. 1991.
Ельницкий Л.А. Скифия Евразийских степей. Новосибирск, 1977.
Журавлев Д.В., Фирсов К.Б. Позднескифский курган Саблы в Центральном Крыму. Поздние ски-
фы Крыма. Труды ГИМ, вып. 118, М. 2001. с. 223-229.
Забелин И.Е. Скифские могилы. Чертомлыцкий курган // Древности. Труды Москоского архео-
логического общества. М. 1865, т. 1.
Зайцев Ю.П. The ceramic complex of the Scythian fortress Ak-Kaja 4th to 1st century BC. Доклад 29.11.08.
на семинаре «Pottery, People and Places: Study and Interpretation of Late Hellenitic Pottery»,
27-30 November, 2008, Aarhus-Sandbjerg.
Зайцев Ю.П. Скилур и его царство. (Новые открытия и новые проблемы) // ВДИ. 1999. №2, с. 127-147.
Зайцев Ю.П., Мордвинцева В.П. Варварские погребения Крыма 2 в. до н.э. – 1 в. н.э. // Сарматские
культуры Евразии: проблемы региональной хронологии. Краснодар, 2004, с. 174-204.
Зайцев Ю.П., Колтухов С.Г. Погребение воина у с. Чистенькое. Боспорские исследования, т. VII,
с. 242-259.
Зубарь В.Н., Зинько В.Н. Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономи-
ческой истории. Симферополь-Керчь. 2006.
Зябловский Е.Ф. География Российской империи, СПб., 1831
Измаильский А.А. Как высохла наша степь. Полтава. 1893.
Измаильский А.А. Влажность почвы и грунтовая вода в связи с рельефом местности и культур-
ным состоянием поверхности почвы, Полтава, 1894
Ильинская В.А., Тереножкин А.И. Скифия. VII-IV вв. до н.э. Киев: «Наукова думка», 1983 г.
Кашпар А.О. Раскопки курганов в окрестностях Симферополя, произведенные проф. Н.И. Весе-
ловским в 1895 г. ИТУАК 24, 1896.
Кламм М., Фиброк Г., Мейер Б. Почвоведческие исследования скифского кургана Чертомлык //
Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Чертомлык. Скифский царский курган IV в. до
н.э. К. 1991.
Колотухин В.А. Киммерийцы и скифы степного Крыма. Симферополь. 2000.
Колотухин В.А., Тощев Г.Н. Курганные древности Крыма. Ч. III, Запорожье, 2000.
Колотухин В.А., Колтухов С.Г. Скифский курганный могильник у с. Братское в степном Крыму.
Старожитностi степового Причерномор’я i Криму. XIV, Запорiжжя. 2007, с. 94-109
Колтухов С.Г., Вдовиченко И.И. Два кургана в междуречье Альмы и Качи. Бахчисарайский
историко-археологический сборник. Вып. 1, 1997, с. 4-24.
Колтухов С.Г. «Золотой» Симферопольский курган. Херсонесский сборник. Вып. X. Севасто-
поль, 1999, с. 7-20.
Колтухов С.Г. О крымских курганах с «коллективными погребениями». Поздние скифы Крыма.
Труды ГИМ, вып. 118, М. 2001. с. 59-70
Колтухов С.Г. Курган IV Аккайского (Белогорского) курганного могильника. Древности Бос-
пора, № 9, с. 228-259.
Краснов А.Н. Травяные степи северного полушария. М., 1893.
Кропотов В.В., А.М. Лесков. Курган с «коллективным погребением» у с. Кринички (по материа-
лам работ 1957 г.) // Культура народов Причерноморья. 2006. N84. С. 25-39
Кругликова И.Т. Сельское хозяйство Боспора. М. «Наука». 1975.
Кузьмина Е.Е. Скифское искусство как отражение мировоззрения одной из групп индоиранцев.
Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М., 1976, с. 52-65.
Курочкин Г.И. Гипотетическая реконструкция погребального обряда скифских царей VIII-VII
вв. до н.э. и курган Аржан (к проблеме происхождения скифов). Скифо-сибирское
культурно-историческое единство. Кемерово, 1980, с. 105-117.
Курочкин Г.И. «Царские» курганы европейский и азиатской Скифии (сравнительный анализ и
возможность исторических реконструкций). Социогенез и культурогенез в истори-
ческом аспекте. СПб., 1991, с. 18-22.
116
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Кутайсов В.А. Караджинское городище в северо-западном Крыму. Историческое наследие Кры-
ма. № 5, с. 5-15.
Латышев В.В. Известия древних писателей, греческих и латинских о Скифии и Кавказе. СПб.
1893, т. 1.
Лесков О. Скарби курганiв Херсонщини. К., 1974.
Лесков А.М. Курганы, находки, проблемы. Л., 1981.
Макаренко Н.Е. Первый Мордвиновский курган. 1916.
Манцевич А.П. Ритон из Талаевского кургана // История и археология древнего Крыма. Киев.
1957, с. 155-173.
Марченко И.Д. Поздеархаическая мастерская ремесленника в Пантикапее. СА, 1971. № 2, с. 153-
154, рис. 2,4.
Масленников А.А. Скифы на Боспоре в III-I вв. до н.э. // Скифия и Боспор. Новочеркасск 1993, с.
58-68
Масленников А.А. Древние греки в Крымском Приазовье. ВДИ, 1994. № 2 с. 78-93.
Масленников А.А. Каменные ящики Восточного Крыма. (К истории сельского населения Евро-
пейского Боспора в VI-I вв. н.э.). Боспорский сборник, № 8. М., 1995.
Масленников А.А. Эллинская хора на краю ойкумены. М. 1998.
Мозолевський Б.Н. Товста Могила. К. 1979.
Мозолевский Б.Н. К вопросу о Скифском Герросе // СА. 1986. №2.
Мозолевський Б.Н. Кургани вищоi скiфської знатi i проблема полiтичного устрою Скiфiї //
Археологiя, 1990. №1, с. 122-138.
Мозолевский Б.Н., Полин С.В., Курганы скифского Герроса IV в. до н.э. Бабина, Водяна и Собо-
лева могилы. К.: Издательство «Стилос». 2005.
Молев Е.А. К вопросу об уплате боспорскими царями дани варварам // Античная гражданская
община. Л. 1986, с. 176-189.
Мордкович В.Г. Степные экосистемы. Новосибирск. 1982.
Мосберг Г.И. К изучению могильников римского времени юго-западного Крыма. СА 1946, № 8.
Мурзiн В.Ю., Ролле Р. Основнi пiдсумки сучасного дослiжения кургану Чортомлик // Археологiя,
1989. №1.
Мурзин В.Ю. Происхождение скифов: основные этапы формирования скифского этноса. К.:
«Наукова думка». 1990.
Ольговський С.Я. Обробка мiдi I бронзи у нижньому побужжi та лесостеповiй Скiфiї в VI-V ст.
до н.е. Стародавнее виробництво на территорiї України. Киїпв. 1992. С. 72-78.
Ольховский В.С. Погребально-поминальная обрядность населения степной Скифии (VII – III вв.
до н.э.). М. 1991.
Ольховский В.С. Монументальная скульптура населения западной части евразийских степей эпо-
хи раннего железа. М.: «Наука». 2005.
Островерхов А.С. К вопросу о сырьевой базе античного ремесленного производства в районе
Днепровского и Бугского лиманов. ВДИ, 1973, с. 115-126.
Пачоский И.К. Пpичеpномоpские степи (ботанико-геогpафический очеpк) // Записки общества
сельского хозяйства Южной России, № 7—9. 1908.
Пачоский И.К. Описание растительности Херсонской губернии. Т.П. Херсон, 1917.
Подгородецкий П.Д., Щепинский А.А., Шумская А.Л. Природа Крыма и ее освоение в эпоху
энеолита (опыт историко-ландшафтного анализа). Физическая география и геомор-
фология. Вып. 30. Киев. Из-во при Киевском государственном университете издатель-
ского объединения «Вища школа». 1983. С. 57- 65.
Подгородецкий П.Д., Щепинский А.А., Шумская А.Л. Природа Крыма и ее освоение в эпоху
бронзы (опыт историко-ландшафтного анализа). Физическая география и геоморфо-
логия. Вып. 31. Киев. Из-во при Киевском государственном университете издательско-
го объединения «Вища школа». 1984. С. 95-102.
Подгородецкий П.Д. Северо-Западный Крым. Симферополь: «Таврия». 1979.
117
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Полин С.В. От Скифии к Сарматии. К. 1992.
Пуздровский А.Е. Крымская Скифия. II в. до н.э. – III в. н.э. Погребальные памятники. Симферо-
поль: «Бизнес-Информ». 2007.
Ратнер I.Д. Картографiчнi матерiали як джерело для облiку курганiв. Археологiя, 1971, № 4, с. 99-100.
Рогов Е.Я. Греки и варвары в Западном Крыму // Греки и варвары Северного Причерноморья в
скифскую эпоху. СПб., Алтейя, 2005, с. 170-180.
Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Критическое обозрение памятников литературных и архео-
логических. Л. 1925.
Рубан В.В. О датировке Ягорлыцкого поселения. Исследования по античной археологии Север-
ного Причерноморья. Киев. 1980. С. 104-114.
Руденко С.И. Горноалтайские находки и скифы. М.-Л. 1952.
Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.-Л. 1960.
Семенов С.А., Коробкова Г.Ф., Технология древнейших производств. Мезолит-энеолит. Л. 1983.
Смекалова Т.Н., Смекалов С.Л., Мыц В.Л., Колтухов С.Г. Магнитометрия курганов греко-вар-
варской и скифской знати в Крыму. В кн.: Археологические исследования на Украине
в 1997-1998. К., 1999, с. 177-182.
Смекалова Т.Н. Сравнение ортогональных систем размежевания земель на Европейском Боспо-
ре и в Херсонесе (Тарханкутский полуостров). Древности Боспора. № 10. Москва,
2006, с. 389-415
Смекалова Т.Н. Русские топографические карты XVIII-XX веков как источник по изучению
археологических памятников Западного и Восточного Крыма. Боспорские исследова-
ния, № 17, Керчь, 2007а, с. 78-111.
Смекалова Т.Н. Организация земледельческих пространств в Керченском Приазовье. Древности
Боспора. № 11. Москва, 2007б, с. 292-319.
Смекалова Т.Н., О. Восс, Мельников А.В. Магнитная разведка в археологии. СПб, Из-во Политех-
нического университета. 2007.
Смекалова Т.Н. Курганы в ландшафте Северного Причерноморья. Постановка задачи. Древно-
сти Боспора. № 12. Москва 2008а. с. 230-256.
Смекалова Т.Н. Курганы в Западном Крыму. Боспорские чтения, № IX, Керчь, 2008б, с. 290-299.
Смирнов К.Ф. Савроматы. М. 1964.
Смирнов К.Ф. Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии. М.: «Наука».
1984.
Соломоник Э.И. Два античных письма из Крыма // ВДИ, 1987, №3, с. 114-131.
Спицын А.А. Археологические раскопки. СПб. 1910.
Стащук М.Ф., Супрычев В.Л., Хитрая М.С. Минералогия, геохимия и условия формирования
донных отложений Сиваша. Киев. 1964.
Столяр А.Д., Щепинский А.А. Археологические памятники Симферопольского водохранилища.
Часть I // Проблемы археологии Северной Осетии. Орджоникидзе, 1980 г., с. 81-93.
Столяр А.Д., Щепинский А.А. Курганы у Симферопольского водохранилища. Часть II // Ката-
комбные памятники Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1981 г., с. 34-50.
Сымонович Э.А. Население столицы позднескифского царства. Киев. 1983.
Тереножкин А.И. Скифский курган в г. Мелитополе // КСИА АН УССР. К. 1955, №5.
Тереножкин А.И., Мозолевский Б.Н. Мелитопольский курган. К. 1988.
Тохтасьев С.Р. Scythica в Трудах II Всесоюзного симпозиума по древней истории Причерномо-
рья // ВДИ. 1984. № 3.
Тохтасьев С.Р. Боспор и Синдика в эпоху Левкона I (обзор новых эпиграфических публикаций)
// ВДИ. 2004. № 3.
Тощев Г.Н., Самар В.А. Исследование курганного могильника эпохи бронзы на Херсонщине //
Древности Степного Причерноморья и Крыма. I. Запорожье. 1990.
Троицкая Т.Н. Скифские курганы Крыма. Известия Крымского отдела Географического обще-
ства Союза ССР. Вып. 1, 1951, с. 85-112.
118
Ñìåêàëîâà Ò. Í. Êóðãàíû â ëàíäøàôòå Ñåâåðíîãî ... ############
Троицкая Т.Н. Находки из скифских курганов Крыма, хранящиеся в областном краеведческом
музее // История и археология древнего Крыма. Киев. 1957, с. 174-189.
Фиалко Е.Е. Аттический кратер как символ скифского номарха // Kimmerowie Scytowie Sarmaci.
Ksiega poswiecona pamieci profesora Tadeusza Sulimirskego. Krakow, 2004. ñ. 149-160.
Формозов А.А. Материалы к изучению искусства эпохи бронзы Юга СССР. СА, 1958, № 2, с. 137-
142.
Фридман М.И. Скифские курганы у с. Дудчаны на Херсонщине. // Древнейшие скотоводы степей
юга Украины. К. 1987.
Хазанов А.М. Скифские коллективные погребения в Крыму. // Сборник студенческих докладов
на V Всесоюзной археологической конференции. М. 1960, с. 28-36.
Хазанов А.М. Эпоха древних кочевников в евразийских степях. Ранние кочевники Средней Азии
и Казахстана. Ленинград, 1975, с. 23-25.
Хазанов А.М., Шкурко А.И. Социальные и религиозные основы скифского искусства. // Скифо-
сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М. 1976. С. 40-51.
Храпунов И.Н. Поздние скифы на Днепре и в Крыму. Диссертация …. канд. ист. наук. М. 1987.
189 с.
Храпунов И.Н. Этническая история Крыма в раннем железном веке. Боспорские исследования.
Т. VI. Керчь, 2004.
Черненко Е.В. Скифский доспех. Киев. 1968.
Черненко Е.В., Бессонова С.С., Болтрик Ю.В., Полин С.П., Скорый С.А., Бокий Н.М., Гребенников
Ю.С. Скифские погребальные памятники степей Северного Причерноморья. Киев.
1986 г.
Черненко Е.В. Скифо-персидская война. К.: «Наукова думка». 1984.
Черненко Е.В. Скифские лучники. Киев, «Наукова думка». 1981.
Черников С.С. К вопросу о классообразовании у кочевников. Проблемы советской археологии.
М. 1978. с. 73-80.
Эверсманн Э.А. Естественная история Оренбургского края. Оренбург. 1840 г., часть 1. (Вступ-
ление в подробную естественную историю Оренбургской губ. или общий взгляд на
край Оренбургский в отношении к произведениям природы). - Оренбург. (Пер. с
нем. В. Даля).
Яковенко Э. В. Предметы звериного стиля в раннескифских памятниках Крыма. // Скифо-сибир-
ский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М. 1976. С. 128-137.
Smekalova Т., O. Voss, S. Smekalov, V. Myts, S. Koltukhov. Magnetometric Investigations of Stone
Constructions within Large Ancient Barrows of Denmak and Crimea. Geoarchaeology.
2005. Vol. 20, No. 5, p. 461-482.
119
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
T.N. Smekalova
TUMULI IN THE NORTH PONTIC AREA LANDSCAPE
I. Piedmont Crimea
Summary
The article is devoted to the problem of appropriateness of territorial and chronological spreading
of tumuli in the steppes of the north Pontic area. The main scientific method revealed tumuli on
detailed maps, on a half verst scale military map of the close of the 19th century.
Natural peculiarities of steppes determining way of life and occupation of the peoples who lived
in steppes are observed. Common questions concerning the reasons of creating of tumuli, the process
of building them, natural materials that were used, dimensions of barrow mounds, labour resources
spent for constructing are touched upon.
The map of over 15,750 tumuli in the Crimea has been made for the first time in the Crimea. Three
regions are notable for their higher concentration of tumuli if to be compared to the other regions of
the peninsula. These are the regions of (1) the Kerch Peninsula, (2) Tarkhankut and (3) piedmont
Crimea. High concentration of tumuli in first two regions can be explained. They were left by settled
Scythians for the most part. That process was influenced by Greek centres. Burial constructions are
crypts and boxes with repeated nonsynchronous burials.
Combined analysis of the map of allocation of tumuli in the Crimea, archive and published
archaeological and cartographical materials, observation on location give grounds to conclude the
processes of settling of the Scythians in eastern, north-western and piedmont Crimea followed
different paths. Most probably the area of piedmont Crimea was the territory where nomadic «Kingly»
Scythians roamed.
|