Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э.
Based on the archaeological materials the author analyses in the article the main tendencies of economic development of Chersonesos-Kherson during the Roman and the late-ancient periods of the history of this centre. As a result, the author has concluded that in the 4th'-3rd cc. BC, production...
Збережено в:
| Дата: | 2009 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
2009
|
| Назва видання: | Боспорские исследования |
| Теми: | |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171876 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. / В.М. Зубарь // Боспорские исследования. — 2009. — Вып. XXI. — С. 226-295. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-171876 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-1718762020-10-11T01:25:20Z Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. Зубарь, В.М. Статьи Based on the archaeological materials the author analyses in the article the main tendencies of economic development of Chersonesos-Kherson during the Roman and the late-ancient periods of the history of this centre. As a result, the author has concluded that in the 4th'-3rd cc. BC, production of goods, except for home consumption, took place mainly outside the city borders, in the nearest vicinity of C'hersonesos and on the Herakleian Peninsula. Situation changed from the 2nd c. BC. 2009 Article Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. / В.М. Зубарь // Боспорские исследования. — 2009. — Вып. XXI. — С. 226-295. — рос. ХХХХ-0004 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171876 ru Боспорские исследования Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Статьи Статьи |
| spellingShingle |
Статьи Статьи Зубарь, В.М. Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. Боспорские исследования |
| description |
Based on the archaeological materials the author analyses in the article the main tendencies of economic development of Chersonesos-Kherson during the Roman and the late-ancient periods of the history of this centre. As a result, the author has concluded that in the 4th'-3rd cc. BC, production of goods, except for home consumption, took place mainly outside the city borders, in the nearest vicinity of C'hersonesos and on the Herakleian Peninsula. Situation changed from the 2nd c. BC. |
| format |
Article |
| author |
Зубарь, В.М. |
| author_facet |
Зубарь, В.М. |
| author_sort |
Зубарь, В.М. |
| title |
Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. |
| title_short |
Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. |
| title_full |
Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. |
| title_fullStr |
Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. |
| title_full_unstemmed |
Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. |
| title_sort |
из истории экономического развития херсонеса-херсона во второй половине i в. до н.э. – vi в. н.э. |
| publisher |
Кримське відділення Інституту сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України |
| publishDate |
2009 |
| topic_facet |
Статьи |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/171876 |
| citation_txt |
Из истории экономического развития Херсонеса-Херсона во второй половине I в. до н.э. – VI в. н.э. / В.М. Зубарь // Боспорские исследования. — 2009. — Вып. XXI. — С. 226-295. — рос. |
| series |
Боспорские исследования |
| work_keys_str_mv |
AT zubarʹvm izistoriiékonomičeskogorazvitiâhersonesahersonavovtorojpolovineivdonévivné |
| first_indexed |
2025-07-15T07:53:17Z |
| last_indexed |
2025-07-15T07:53:17Z |
| _version_ |
1837698649006538752 |
| fulltext |
226
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Херсонес Таврический на протяжении античной эпохи оставался круп-
ным экономическим центром Северного Причерноморья. За время систе-
матических раскопок, проводившихся на территории Херсонесского горо-
дища и в его округе в XIX – начале XXI вв., накоплен огромный фактичес-
кий материал, характеризующий все без исключения стороны жизни насе-
ления города. Но, несмотря на многолетнее изучение херсонесских древ-
ностей, итоги которых частично подведены в двух томах фундаменталь-
ного академического исследования истории и культуры Херсонеса, по-
священных античной эпохе [Херсонес, 2004; 2005], остается еще много проблем,
которые нуждаются в дальнейшем углубленном исследовании. Одной из
них является характер и особенности экономического развития этого центра.
Нельзя сказать, что эта тема осталась вне поля зрения специалистов.
Но, как правило, основное внимание уделялось вопросам, связанным с ана-
лизом технологических аспектов производства, освещением его элементов,
классификацией памятников материальной культуры, которые свидетель-
ствовали о конкретной хозяйственной деятельности и торговле. Значитель-
но меньше работ посвящено анализу и реконструкции основных закономер-
ностей социально-экономического развития античного Херсонеса [подр. см.:
Зубарь, 1993]. А между тем археология является исторической наукой, и,
как указывал В. Д. Блаватский, ее цель – это «прежде всего историческое
исследование, установление всех тех фактов экономической, социальной,
политической и культурной жизни прошлого, какие возможно извлечь в ре-
зультате раскопок того или иного памятника» [Блаватский, 1967, с. 189; ср.:
Толочко, 2007, с. 41 – 55]. Конечным итогом историко-археологического иссле-
дования, посвященного древней экономике, должен стать анализ соотношения
различных сфер производственной деятельности и обмена, уровня их развития
в конкретно-исторических условиях, что позволяет перейти от констатации того
или иного явления к моделированию процессов, имевших место в древности.
Несмотря на успехи, достигнутые в изучении материальной культуры,
сельского хозяйства, ремесленной деятельности, денежного обращения и тор-
говли, не все аспекты экономической истории Херсонеса античной эпохи пока
исследованы в полной мере. Накопление нового археологического материа-
В. М. ЗУБАРЬ
ИЗ ИСТОРИИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ХЕРСОНЕСА-
ХЕРСОНА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ I В. ДО Н. Э. - VI В. Н. Э.
227
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
ла, особенно в последние де-
сятилетия, и разработка ис-
торической наукой целого
ряда теоретических аспек-
тов, связанных с закономер-
ностями развития докапита-
листических обществ, к ко-
торым принадлежал Херсо-
нес, позволяют продолжить
эту работу. Поэтому целью
настоящей статьи является
попытка на базе имеющего-
ся материала выяснить
особенности и основные тен-
денции экономического раз-
вития Херсонеса-Херсона на
протяжении второй полови-
ны I в. до н.э. - VI в. н.э. и, насколько это возможно, оценить степень влияния
на них внутренних и внешних факторов (рис. 1).
Для характеристики экономики и анализа производительной сферы де-
ятельности первостепенное значение имеет территориальное расположе-
ние производственных комплексов, что позволяет определить качествен-
ный уровень развития ремесла, степень его специализации [ср.: Массон,
1976, с. 29; Сайко, 1973, с. 107] и роль отдельных отраслей в жизни населе-
ния на том или ином этапе истории Херсонеса. К сожалению, прямых ис-
точников о наличии каких-либо видов ремесленной деятельности V – пер-
вой половины IV вв. до н.э. в настоящее время нет. Можно лишь предпола-
гать, что на начальном этапе истории Херсонеса занятие сельским хозяй-
ством, которое являлось основной экономики всякого греческого полиса,
сочеталось с домашним ремеслом и промыслами, которые обеспечивали в
первую очередь переработку сельскохозяйственной продукции и изготов-
ление в рамках хозяйств первопоселенцев всего или почти всего необходи-
мого [Зубарь, 1993, с. 37]. Чеканка собственной монеты, которая начина-
ется в Херсонесе не ранее начала IV в. до н.э. [Анохин, 1977, с. 18 – 20] или
несколько раньше, на рубеже V - IV вв. до н.э. [подр. см.: Коваленко, 1999,
с. 108 – 131; Kovalenko, 2008, S. 65 - 90], свидетельствует, что продукты, ко-
торые по каким-либо причинам не могли производиться в ойкосе мелкого
земельного собственника – члена гражданской общины, до этого времени
получались посредством натурального обмена между хозяйствами [ср.: Ди-
лигенский, 1963, с. 63 – 69; Штаерман. 1978, с. 100; Кузищин, 1990, с. 77 –
78]. Первые выпуски монет указывают, что к этому времени в рамках
гражданской общины материальное производство достигло такого уровня
Рис.1. Херсонесское городище. Фото с воздуха В.А. Филиппова.
228
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
развития и специализации
[Блаватский, Кошеленко,
Кругликова, 1979, с. 9; Сай-
ко, Янковская, 1988, с. 5],
когда появилась необходи-
мость в использовании де-
нежного эквивалента, с по-
мощью которого удовлетво-
рялись потребности возрос-
шего объема торгово-обмен-
ных операций в рамках
внутреннего рынка.
Наиболее ранние произ-
водственные комплексы ,
представленные винодель-
нями и датирующиеся вре-
менем около середины IV вв.
до н. э., пока открыты толь-
ко на территории поселения,
расположенного на запад-
ном берегу Казачьей бухты,
за пределами собственно
Херсонеса. Результаты рас-
копок этого памятника все
еще остаются неопублико-
ванными, а скудная инфор-
мация имеется лишь в тези-
сах и немногочисленных ма-
териалах конференций [Ни-
колаенко, Гинькут, 2003, с.
32 – 33; Нессель, Николаен-
ко, Олтаржевский, Петро-
ковский, 2006, с. 253 – 254;
2008, с. 488 – 495; ср.: Буйских, Зубарь, 2007, с. 37 – 45; Буйських, Зубар,
2007а, с. 14—24]. Поэтому что-то конкретное о характере производствен-
ной деятельности его обитателей сказать сейчас еще трудно.
Но уже сейчас ясно, что этот памятник, видимо, следует рассматривать в
качестве поселения сельского типа, состоявшего из ряда усадеб, сгруппиро-
ванных по квартальному принципу [подр. см.: Буйских, 2008, с. 148 – 154]
(рис. 2). Его жители не только обрабатывали землю на близлежащей террито-
рии, расположенной на Маячном полуострове, но и вели переработку сельс-
кохозяйственной продукции, в том числе и изготовляли вино [ср.: Буйских,
Рис. 2. Поселение на западном берегу Казачьей бухты. План
раскопа 2, по В. А. Нессель, Г. М. Николаенко, Г. А. Олтар-
жевскому и А. И. Петроковскому.
229
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
2008, с. 149]. Второе пригородное по-
селение располагалось в верховьях Ка-
рантинной балки, где открыты не толь-
ко остатки пяти винодельческих комп-
лексов и каких-то построек, связанных
с ними, но и погребения, которые от-
несены к III – II вв. до н. э. [Стржелец-
кий, 1948, с. 51 – 63; 1959, с.149 - 150].
Концентрация виноделен на поселе-
нии, расположенном на западном бере-
гу Казачьей бухты, позволяет предпола-
гать, что владельцами этих производ-
ственных комплексов являлись хозяева
расположенных поблизости земельных
наделов. А в верховьях Карантинной
бухты в III – II вв. до н. э. перерабаты-
вался виноград, выращенный херсоне-
ситами, которые не имели на своих земель-
ных участках усадеб с соответствующим
оборудованием и вынуждены были для
его переработки прибегать к услугам
владельцев специализированных комп-
лексов [ср.: Стржелецкий, 1959, с. 151].
После сплошной размежевки Герак-
лейского полуострова на несколько сот
земельных участков, которые в свою
очередь делились на землевладения
граждан [Зубарь, 1993, с. 8 – 19; 2005,
с. 129 - 133] (рис. 3), переработка ви-
нограда и изготовление вина велись и
на усадьбах, располагавшихся на зе-
мельных участках членов гражданской общины, где в эллинистический
период сконцентрированы винодельческие комплексы разных типов и кла-
довые с пифосами для хранения виноградного сусла после его выжимки
[Стржелецкий, 1959, с. 123 – 146, 151; Николаенко, 2001, с. 19,№ 20, с. 22 –
23, № 26, с. 25 - 26, № 31, С. 30 – 31, № 41,с. 39 – 40, № 60, с. 42, № 66, с. 44 –
45, № 71, с. 45 – 46, № 72, с. 47, № 77, с. 51 – 52, № 86, с. 60 – 61, №107, с. 73
– 74, № 152, с. 79, № 172, с. 129 – 131, № 347, с. 133 – 134, № 357, с. 138 – 139,
№ 381; Saprykin, 1994, p. 37 – 48] (рис. 4), которые, вне всякого сомнения,
следует рассматривать в качестве центров товарного производства. Но в
пределах жилых кварталов Херсонеса до настоящего времени не открыто
ни одной винодельни эллинистического периода.
Рис. 3. Гераклейский полуостров. Снимок из
космоса 2000 г. с американского спутника
Landsat 7 ETM+satellite, Panchromatic (10 meters),
по Дж. Трелоган.
Рис. 4. Винодельческий комплекс на усадьбе
участка 41 (39а), по Г. М. Николаенко.
230
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Производством вина занима-
лись и за пределами размежеван-
ной территории Гераклейского
полуострова. В 1930 г. на Север-
ной стороне г. Севастополя обна-
ружено несколько пифосов с ос-
татками виноградных семечек,
которые представляли собой
склад для хранения вина. К сожа-
лению, дата этого комплекса не
определена [Белов, 1952, с. 233 –
234]. Скорее всего, он связан с
одним из хозяйств, располагав-
шимся на размежеванной терри-
тории, которая предположитель-
но может быть отнесена к элли-
нистическому периоду [Никола-
енко, 1999, с. 42, рис. 27, 1 - 2]. В 1978 г. между поселками Октябрьское и
Водоканал, в Инкерманской долине, открыт высеченный в скале тарапан и
обнаружен керамический материал IV – III вв. до н. э. Северо-западнее по-
селка Водоканал обнаружено неукрепленное поселение, где собрана кера-
мика эллинистического периода и зачищена вырубленная в скале давильная
площадка, видимо, винодельни. Еще одна аналогичная давильня открыта на
восточной окраине поселка (возле) [Савеля, 1979, с. 389].
Другие археологически зафиксированные производственные комплексы,
особенно небезопасные в пожарном отношении, также располагались вне пре-
делов городской территории, как это было в целом характерно для эллинис-
тического периода [ср.: Сюзюмов, 1960, с. 13, 21; Кадеев, 1970, с. 27]. Но их
открыто немного. Это в первую очередь остатки керамических мастерских в
районе башни XVII (Зинона), исследованные К.К. Косцюшко-Валюжиничем и
В.В. Борисовой, прекратившие работу не позднее середины II в. до н.э. [Кос-
цюшко-Валюжинич, 1902, с. 18 – 23; Борисова, 1955, л. 1 – 10; 1956, л. 1 – 12;
1957, л. 1 – 8; 1958, с. 145; 1960, с. 70 – 71; 1966, с. 13 - 17] (рис. 5).
На территории этого крупного производственного комплекса в общей
сложности открыто девять печей для обжига керамики. Характер находок
свидетельствует, что производство здесь носило смешанный характер, т.е.
наряду с бытовой посудой ремесленники-гончары выпускали художествен-
ные изделия, терракоты и другую необходимую в повседневной жизни про-
дукцию. Однако основной продукцией мастерских все же оставались ам-
форы, предназначавшиеся для вывоза вина, производившегося из виногра-
да, который выращивался на Гераклейском полуострове [Борисова, 1958,
с. 152; 1960, с. 71; 1966, с. 13 - 17] (рис. 6). Печи для обжига керамики, ана-
Рис. 5. Общий вид раскопок К. К. Косцюшко-Валю-
жинича в периболе, в башне XVII (Зинона). Фото
1900 г. НА НЗХТ.
231
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
логичные тем, которые исследо-
ваны В.В. Борисовой у XVII (Зино-
на) башни, зафиксированы в на-
сыпи так называемой перемычки
у 17 куртины [Гилевич, 1958, л. 1 –
19; 1960, с. 25 - 26] (рис. 7),
Второй район, где концентри-
ровалось гончарное производство,
располагался к западу от Херсо-
несского городища, на склонах
Песочной балки. В 1977 г. перед I
башней Западных оборонитель-
ных стен, при строительстве сте-
ны ограды пляжа, в траншее об-
наружена разрушенная гончарная
печь. Исследовать ее не удалось,
так как уровень залегания печи
оказался ниже поверхности воды.
На основании обнаруженного ке-
рамического материала, в том
числе амфорных ручек с херсонес-
скими клеймами, установлено,
что здесь в конце IV – III вв. до н.
э. существовала специализиро-
ванная мастерская и высказано
предположение о наличии в этом
районе в эллинистический период
еще одного керамика [Рыжов,
1977, л. 1 – 3; ср.: Седикова, 1994,
с. 64 – 65; 1995, с. 434 – 440]. Этот
вывод подтвердился, когда в 1993
г. на территории пансионата
«Строитель», к западу от 1 кур-
тины Западных оборонительных
стен, во время строительных ра-
бот случайно открыты остатки
еще одной гончарной печи и за-
фиксирована керамика III в. до н.э.
[Хлыстун, 1993, л. 31 – 32].
Таким образом, можно кон-
статировать, что в IV – III вв. до
н.э. производственная деятельность,
Рис. 6. Амфоры на поду гончарной печи 2. Раскоп-
ки В. В. Борисовой. Фото НА ИА НАНУ.
Рис. 7. Остатки гончарной печи, открытой при
раскопках перемычки. Вид сверху. Фото НА НЗХТ.
232
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
в том числе и ремесленная,
связанная с изготовлением
керамики, концентрирова-
лась вне городской черты,
в ближайших окрестностях
Херсонеса и на Гераклейс-
ком полуострове.
Единственным исклю-
чением из этого правила
являются мастерские, в ко-
торых производились тер-
ракотовые статуэтки. На
основании находки форм
для их изготовления и сле-
дов производства можно
говорить о наличии мас-
терских в домохозяйствах,
расположенных террито-
рии Северного района го-
родища [Белов, 1938, с. 29; 1955, с. 261 - 262, рис. 4; 1962, с. 162; Буйских,
2008, с. 130], под Северной базиликой [подр.: Рыжов, 1995, с. 76 – 77; 1995а,
с. 64 – 68] и в III квартале Северо-Восточного района [Мальмберг, 1892, с. 3
– 23, табл. I- IV]. Последняя открыта поблизости античного теменоса [подр.
см.: Золотарев, Буйских, 1994, с. 78 – 101 Zolotarev, Bujskikh, 1995, p. 125 - 156],
поэтому, скорее всего, в ней изготовлялась продукция, предназначавшаяся
для культовых действий [Золотарев, Буйских, 1994, с. 100]. Такой вывод под-
тверждается наличием аналогичной мастерской, которая входила в комп-
лекс Восточного теменоса [Русяева, 1982, с. 5; Леви, 1985, с. 83 - 84], и следов
иной ремесленной деятельности на окраине Западного теменоса Ольвии [Ру-
сяева, 2006, с. 90 - 91]. Предполагается, что на территории Уваровской ба-
зилики первоначально располагался языческий храм [Рыжов, 1984, л. 36]
(рис. 8). Тогда в терракотовой мастерской, открытой под Северной бази-
ликой, в эллинистический период также изготовлялась продукция, пред-
назначавшаяся для культовых действий.
В этом отношении интересно, что в 1967 г. на месте средневековых обо-
ронительных стен, расположенных на обрыве в Северо-Восточной части го-
родища, к юго-востоку от античного теменоса, обнаружены остатки печей,
где, скорее всего, обжигалась керамика. И. А. Антонова полагала, что они
функционировали в III – II вв. до н. э. – IV в. н. э. [Антонова, 1967, л. 54].
Если это так, то и этот комплекс, функционировавший поблизости темено-
са, также можно предположительно связывать с удовлетворением потреб-
ностей в керамической продукции для отправления культовых действий. Эта
Рис. 8. Комплекс Уваровской базилики. Фото с воздуха
В.А. Филиппова.
233
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
мастерская, в отличие от анало-
гичных, открытых у 17 и 19 кур-
тин, находилась в пределах го-
родской территории, что, види-
мо, позволяет говорить о ее не-
больших размерах и не очень
активной деятельности, кото-
рая не могла серьезно угрожать
пожаром близлежащим зданиям.
Все имеющиеся в настоящее
время материалы позволяют
констатировать, что для жилых
домой Херсонеса IV – III вв. до
н. э. в целом не характерно на-
личие специализированных
производственных комплексов
или крупных ремесленных мас-
терских, работавших на рынок.
Но это не исключает того, что
в жилых усадьбах велось до-
машнее производство, связан-
ное с потребностями ойкоса или
культовой сферой жизни членов
гражданской общины. В пользу
такого заключения свидетель-
ствуют находки в подвальном
помещении бронзовых кружков
и остатки медеплавильного гор-
на, зафиксированные при раскопках так называемого монетного двора в
центральной части городища [Косцюшко-Валюжинич, 1907, с. 54 - 58] (рис.
9), и литейные формы из раскопок домов на Северном берегу [Белов, 1956а,
с. 145; Стржелецкий, 1951а, с. 139 – 141]. Это хорошо согласуется с выво-
дом А. В. Буйских, что в домах большой площади, принадлежавших зажи-
точным херсонеситам, могли существовать помещения, где велось домаш-
нее производство [Буйских, 2008, с. 123].
Приведенные материалы свидетельствуют, что в IV – III вв. до н. э. Хер-
сонесское городище являлось местом концентрации населения, занятого пре-
имущественно в сфере сельскохозяйственной деятельности, а не центром спе-
циализированного ремесленного производства, работавшего на рынок [ср.:
Суриков, 2005, с. 68 – 69]. В это время Херсонес следует рассматривать как
центр сосредоточения, перераспределения и реализации материальных ресур-
сов, общественной и религиозной деятельности членов гражданской общины.
Рис. 9. Подвальные помещения так называемого мо-
нетного двора. Вид юго-запада (1) и северо-востока
(2). Фото А. В. Буйских (1) и В. М. Зубаря (2) 2005 –
2006 гг.
234
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Редистрибутивной функ-
цией такого социального
организма обуславлива-
лось развитие внутренней
торговли, посредством ко-
торой осуществлялось пе-
рераспределение матери-
альных благ, создававших-
ся в сфере сельскохозяй-
ственного производства
[подр. см.: Дьяконов, 1973,
с. 31; Павленко, 1984, с. 177
– 178; 1989, с. 57 – 65; Боль-
шаков, 1984, с. 11, 14 -18;
Толочко, 1985, с. 9 – 10;
1989, с. с. 8 – 16; Фроянов,
Дворниченко, 1986, с. 227;
Зубарь, 1993, с. 118 - 120].
Но дальнейшее развитие производительных сил, которое шло в рам-
ках полисной социально-политической структуры, вело к определенной
трансформации экономических отношений. Это выражалось в увеличе-
нии в сфере материального производства Херсонеса удельного веса ре-
месла и промыслов, которые в перспективе должны были привести к пол-
ному территориальному отделению сельскохозяйственного производства
от ремесленной деятельности [Дилигенский, 1961, с. 35; Колганов, 1962,
с. 439; Кошеленко, 1983, с. 238 – 241]. Археологическим свидетельством
этого в Херсонесе являются производственные комплексы, которые по-
являются на территории жилых кварталов.
Следы наиболее ранней специализированной мастерской на территории
города - это остатки подвала, построенного не ранее рубежа II – I вв. до н. э.
в XXII квартале, к западу от Базилики 1935 г. (рис. 10). В его восточном
углу находились ванны округлой формы с толстым налетом красно-корич-
невой охры [Белов, 1936, с. 5 – 37]. Г. Д. Белов полагал, что дом и мастерс-
кая принадлежали красильщику [Белов, 1936, с. 5 – 37; 1955а, л. 4; 1956, с.
54; 1957, л. 2 – 5; 1959, с. 15; 1959а, л. 2 - 10]. Но маловероятно, что этот
природный краситель использовался для окраски тканей или кожи. Скорее,
хозяин дома занимался приобретением природной, минеральной охры, выхо-
ды которой имеются в Юго-Западном Крыму, вел ее обработку, а затем
готовый продукт в виде красной краски продавал, так как этот краситель
использовался в гончарном и строительном деле [Сорочан, Зубарь, Марчен-
ко, 2003, с. 157]. В ходе раскопок дома обнаружены также шлаки меднолитей-
ного производства, хотя следов мастерской не выявлено [Белов, 1957, л. 2 – 5].
Рис. 10. Часть Северного района Херсонеса. Фото с воздуха
В. А. Филиппова.
235
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
В первые века н. э. коли-
чество производственных
комплексов на территории
жилых кварталов растет, и в
домохозяйствах появляются
винодельческие комплексы.
В 1947 г. на территории
XVIII квартала Северного
района Херсонеса открыты
остатки двух виноделен пер-
вых веков н.э. [Белов, Якоб-
сон, 1947, л. 9 – 34; Белов,
1948, л. 8]. Публикуя матери-
алы из раскопок, Г.Д. Белов
подчеркнул, что это первые
памятники такого рода, рас-
копанные в пределах город-
ской черты [Белов, 1952, с.
226, 232 – 237] (рис. 11).
Третьей по счету стала
винодельня первых веков
н.э., которая открыта в
XXVIII квартале под по-
зднесредневековым поме-
щением. Она входила в ком-
плекс большого дома, план
которого выявить не удалось. Выдавливание виноградного сока здесь велось
с помощью небольших тарапанов квадратной формы со сливами, а сусло раз-
ливалось в пифосы, где происходил процесс брожения. Остатков таких пифо-
сов зафиксировано более 20 [Белов, 1969, л. 3 – 5; 1971, л. 3 – 4; 1973, л. 3 – 4;
1975а, с. 138]. Учитывая, что домохозяйство, которому принадлежала вино-
дельня, занимало половину квартала, производство вина, по крайней мере,
частично, вероятно, ориентировалось на рынок [Белов, 1971, л. 5] (рис. 12).
Остатки еще двух виноделен отрыты в Северо-Восточном районе горо-
дища. Одна раскопана в III квартале, где в 70-е гг. XIX в. Одесским обще-
ством истории и древностей исследовался так называемый пещерный храм.
Здесь расчищены углубления в скале для установки пифосов, видимо, для
хранения виноградного сусла, которые по керамическому материалу дати-
руются позднеантичным периодом [Золотарев, 2004, с. 136 – 137], и найдены
полностью сохранившийся железный нож для уборки винограда и массивная
железная мотыга. Эти инструменты позволили сделать вывод о наличии ви-
нодельческого комплекса, который прекратил свое существование, видимо,
Рис. 11. Двор здания с винодельней (1) и давильные площад-
ки в «доме винодела» (2). Фото В. М. Зубаря 2000 г.
236
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
в V в. н. э. А позднее его резервуар
использован для сооружения «пещер-
ного храма», строительство которо-
го М.И. Золотарев вслед за А.Л.
Якобсоном датировал V в. н.э. [Золо-
тарев, 1978, л. 3 – 5, рис. 5; подр. об
этом памятнике с литературой см.:
Сорочан, 2005, с. 739 – 753]. Позднее
на основании анализа керамического
материала он пересмотрел датиров-
ку прекращения использования вино-
дельческого комплекса и отнес ее к
середине VII в. н. э. [Золотарев, 2004, с. 137]. Но, базируясь на результатах
ревизии керамического материала, в настоящее веремя сделано заключе-
ние, что прекращение его работы следует относить к середине-концу V или
к самому началу VI вв. н. э. [подр. см.: Ушаков, Струкова, 2008, с. 151 – 157].
Не отрицая в принципе возможности наличия здесь винодельческого про-
изводства, следует обратить внимание на то, что давильных площадок или
тарапанов при раскопках не обнаружено, а цистерна, как и ряд аналогич-
ных памятников на территории Херсонесского городища, первоначально
могла использоваться для рыбозасолки. Поэтому вряд ли можно опреде-
лять этот комплекс как безусловно винодельческий (рис. 13).
Вторая винодельня открыта на территории XCVI квартала, где под пост-
ройками эпохи средневековья зафиксированы остатки винодельческого ком-
плекса первых веков н. э. или несколько более раннего времени. Они пред-
ставлены вырубами в скале, цистернами для сбора сусла и ямой для противо-
веса давильного устройства [Золотарев, Ушаков, 2003, л. 7 – 8; Золотарев,
2004, с. 137 - 138]. По мне-
нию М. И. Золотарева,
этот комплекс прекратил
свое существование во II в.
н. э. [Золотарев, Ушаков,
2002, л. 4 – 5, 9, 12; 2003, л.
13; 2004, л. 23; ср.: Золота-
рев, 2004, с. 128].
И, наконец, остатки ви-
нодельческого комплекса
Рис. 12. Известняковые тарапаны из раскопок
Г. Д. Белова в XXVIII квартала. Фото ИА
НАНУ.
Рис. 13. Общий вид так называ-
емого подземного храма с севе-
ро-востока (1) и юго-запада (2).
Современное состояние. Фото
В. М. Зубаря.
237
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
открыты экспедицией
Харьковского универси-
тета в Портовом кварта-
ле 1 Юго-Восточного
района городища. Под
средневековым помеще-
нием жилой усадьбы здесь
находились три цистерны,
вырубленные в скале, дно
одной из которых покры-
то глиной зеленого оттен-
ка и цемянкой. Исследо-
ватели памятника пола-
гали, что они представля-
ли собой остатки вино-
дельни, которая функци-
онировала во II – III вв.
н.э. и прекратила работать не ранее середины III в. н.э. [Дьячков, Золотарев,
Коробков, Магда, Ушаков, 1994, л. 21 – 23, 25 – 32; Дьячков, Золотарев,
Коробков, Ушаков, 1995, л. 36 - 38; Дьячков, Магда, 1995, с. 176 – 177; 1997, с.
96; Дьячков, 1997, с. 157 – 158; 2007, с. 54] (рис. 14).
Сейчас на территории жилых кварталов Херсонеса, где над скальным
основанием сохранились слои античной эпохи, открыты остатки шести ви-
ноделен первых веков н.э. Время начала их функционирования точно опре-
делить нельзя, но, скорее всего, в них изготовлялось вино, по крайней мере,
до конца V или начала VI вв. н.э., а его производство носило товарный ха-
рактер. Следует подчеркнуть, что отсутствие следов значительного коли-
чества винодельческих комплексов в первые века н.э. не является, как ду-
мает Г. М. Николаенко, показателем отсутствия товарного производства,
и совершенно непонятно, почему для этого необходимо не менее 10 – 12 та-
ких комплексов [Николаенко, 1998, с. 84]. Товарный характер производства,
определяется не количеством виноделен, часть которых, вероятно, еще не
открыта, а объемами производившейся продукции, которые должны превы-
шать потребности в нем хозяев. Малое количество зафиксированных на тер-
ритории жилых кварталов виноделен может объясняться и тем, что их срав-
нительно небольшие резервуары в ходе строительства в средневековую эпо-
ху разрушены или превращены в подвалы, и их первоначальное назначение
сейчас определить уже невозможно. Но общее сокращение объемов произ-
водства вина в первые века н. э. вряд ли можно оспаривать.
Еще одной категорией памятников первых веков н. э., свидетельствующих о
производственной деятельности на территории жилой застройки, являются цис-
терны, предназначавшиеся для засолки рыбы и приготовления рыбных соусов [подр.
Рис. 14. План дома большой площади в Портовом квартале 1
(так называемая казарма) после окончания раскопок проведе-
ния консервационных работ. Фото С. В. Дьячкова.
238
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
см.: Кадеев, 1970, с. 11 - 16].
Изучение этой категории
производственных комплек-
сов начал Е. Г. Суров, кото-
рый учел 77 цистерн, откры-
тых до 1941 г. [Суров, 1948,
с. 3 – 47]. Его работу продол-
жила А. И. Романчук. На ос-
новании анализа материала
из их заполнения исследова-
тельница пришла к заключе-
нию, что такие хозяйствен-
ные комплексы функциони-
ровали не только в первых
веках н. э. и в V – VI вв., но и
позднее [Романчук, 1973, с.
45 – 33; 1977, с. 18 – 26; ср.:
Кадеев, 1970, с. 12] (рис. 15).
Раскопки на территории городища продолжались, и количество таких ци-
стерн увеличилось. В монографии, вышедшей в 2000 г., А. И. Романчук учла
далеко не все такие памятники, раскопанные после 1977 г. [Романчук, 2000,
с. 89 – 95, 100 - 101], поэтому здесь целесообразно привести краткие сведе-
ния о новых ваннах [см.: Романчук, 2000, с. 101]. На территории Северного
района Херсонеса, в VIII, IX, Ха, Хб, XXVIII, XXIX кварталах, открыто 16
рыбозасолочных цистерн [Белов, 1975, л. 9; 1976, л. 2 – 6, 23 -24; 1977, л. 5 –
9; Рыжов, 1985, л. 39 – 42; 1989, л. 21 - 22; 1992, л. 3 – 6; 1997, л. 6 – 18; 1998,
л. 6 – 14; 2007, c. 6 - 8],1 в Портовом квартале - одна [Кадеев, Мещеряков,
Сорочан, 1981, л. 1 – 35, 39 - 45], а в Северо-Восточном районе, в I, II, VI, VII
кварталах, - еще четыре [Золотарев, 1974, л. 6 – 7; 11 – 13; 1975, л. 282 – 283;
1977, л. 32; 1977а, с. 27 – 33; 1978, л. 3 – 5, рис. 5; 1984, л. 8 – 9; Рыжов, 1978,
л. 1-2, 7 – 9, 21; 1979, л. 1, 14 – 15; Сазанов, 1989, л. 3 – 25] (рис. 16). В одном из
помещений дома, исследованного в 1987 г. в Северо-Восточном районе Хер-
сонеса, открыта кладовая первых веков н. э. для хранения соленой рыбы
[Золотарев, 1987, л. 9 – 14; ср.: Белов, 1977, л. 7 – 8, табл. 40, рис. 4; Золота-
рев, 1983, л. 4 - 5]. Таким образом, в настоящее время с рыбозасолочным
производством в Херсонесе по результатам раскопок до 2008 г. включи-
тельно можно связывать более 120 таких комплексов.
К сожалению, в условиях Херсонесского городища, где позднесредневеко-
вая застройка перекрывает более ранние напластования, а наскальный слой
1 По сообщению С. Г. Рыжова, в 2008 г. в ходе раскопок на территории IX квартала Северного
района Херсонеса открыты еще две рыбозасолочные цистерны.
Рис. 15. План расположения рыбозасолочных цистерн на тер-
ритории Херсонесского городища, по А. И. Романчук.
239
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
маломощный, очень трудно оп-
ределить время начала строи-
тельства рыбозасолочных цис-
терн и расширение этого вида
хозяйственной деятельности
[Кадеев, 1970, с. 19]. Подавляю-
щее большинство комплексов
датируется суммарно первыми
веками н. э. и периодом раннего
средневековья [ср.: Кадеев,
1970, с. 13; Романчук, 1973, с. 51
– 52; 1977, с. 18 - 19; Золотарев,
1977, л. 32], так как массовый
керамический материал из их
заполнения в подавляющей мас-
се случаев обрабатывался
очень поверхностно [см.: Белов,
1976, л. 3; Романчук, 2000, с. 90].
Но, видимо, все же можно гово-
рить, что наиболее ранние такие
комплексы начинают строиться
не позднее I в. н. э. Об этом свидетельствуют результаты исследования в
1970 г. остатков рыбозасолочной ванны, располагавшейся на кромке при-
боя Северного берега, поблизости Базилики 1935 г. Ее дно покрыто квад-
ратными кирпичами с индиктными клеймами. Изучение слоя под ними пока-
зало, что первоначально дно цистерны выложили черепицей I в. н. э., а сама
цистерна не менее трех раз ремонтировалась [Кадеев, 1970а, л. 2, 22 – 25;
1971, с. 269; Кадєєв, Рижов, 1972, с. 76 – 80]. Последний раз это произошло в
V – VI или даже в VII вв., когда для покрытия дна использовали кирпич с
клеймами [Романчук, 1973, с. 49; 1976, с. 158; 2000, с. 93].
А. И. Романчук считала, что из учтенных ею 102 цистерн 56 относились
к VI – X вв. [Романчук, 2000, с. 95]. Если эти подсчеты верны, то в первые
века н. э. на территории Херсонесского городища функционировало более
60 рыбозасолочных ванн. Безусловно, производство этого вида хозяйствен-
ной деятельности носило товарный характер, а рыбные соусы потреблялись
не только на месте, но и являлись важной статьей экспорта на территорию
Римской империи и Византии [Кадеев, 1970, с. 19 - 20, 130, 159; Кадеев, Соро-
чан, 1989, с. 11, 60; Романчук, 1973, с. 50 - 51].
В отличие от эллинистического периода, для первых веков н. э. данных о
производственных комплексах, связанных с керамическим производством,
сравнительно немного. Но те, которые имеются, позволяют заключить, что
такие производства также располагались на территории жилых кварталов.
Рис. 16. Рыбозасолочная цистерна № 4 в Хб квартале.
Раскопки С. Г. Рыжова в 1997 г. Фото НА НЗХТ.
240
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Остатки производствен-
ных комплексов, связанных
с изготовлением керамики,
которые могут быть отнесе-
ны к первым векам и по-
зднеантичному периоду, из-
вестны уже давно. В ходе
археологических исследова-
ний, проводившихся в доре-
волюционный период К.К.
Косцюшко-Валюжиничем и
Р. Х. Лепером, они зафикси-
рованы в Северо-Восточ-
ном, Западном районах го-
родища, на западном бере-
гу Карантинной бухты и за
пределами городской застройки, к югу от башни XVII (Зинона). Но сведения
о них отрывочны [Борисова, 1966, с. 16 – 17; Кадеев, 1970, c. 78].
В 1960 г. на территории цитадели Херсонеса в одном из казарменных помеще-
ний римской вексилляции открыта печь для обжига терракот. В ней найдены об-
ломки форм для их изготовления и терракотовая статуэтка, которую В.В. Борисо-
ва считала Деметрой [Борисова, 1960а, л. 5; 1966, с. 16 - 17] (рис. 17). Печь работала
незадолго до постройки здания, и хронологический разрыв между ними, по мнению
исследовательницы, установить невозможно [Борисова, 1960а, л. 5; 1962, л. 18;
1966, с. 16 – 17]. В. В. Борисова датировала ее суммарно - II в. и указала, что она
функционировала до постройки здания казарм римского гарнизона [Борисова, 1962,
л. 8 - 9; 1966, с. 16 – 17], т. е. до середины II в. н. э. [Зубарь, Сорочан, 2008, с. 179].
В 1987 г. на территории цитадели, к востоку от калитки в 18 куртине и к
юго-западу от терм римского гарнизона, открыт фундамент круглой в плане
углубленной постройки [Антонова, 1987, л. 18 - 22, рис. 26 – 27], который атри-
бутирован в качестве горна для обжига керамической продукции (рис. 18). Не
исключено, что он построен в середине II ст., когда римский стационарный гар-
низон появился в Херсонесе. Во второй четверти III в. большинство сооружений
в цитадели было разрушено в результате мощного землетрясения, а через не-
продолжительное время они начали отстраиваться. Поэтому можно предпола-
гать, что горн следует относить к периоду между 237 г. - временем землетря-
сения и 250 г., когда после разрушений завершалось восстановление пост-
роек на территории цитадели и ощущалась потребность в керамических стро-
ительных материалах [подр. см.: Зубарь, 2001, с. 206 – 208; 2001 – 2002, с. 55
– 56; Антонова, Зубарь, 2003, с. 60 – 62].
На обрыве в Северо-Восточной части городища в первые века н. э. про-
должали работать печи для обжига керамики [Антонова, 1967, л. 54]. Вполне
Рис. 17. Остатки печи для обжига терракот на территории
цитадели. Раскопки В. В. Борисовой. Фото НА НЗХТ.
241
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
возможно, что обломки бракован-
ных столовых сосудов III – IV вв.,
обнаруженные в засыпи большой
водосборной цистерны на терри-
тории XCVI квартала [Ушаков,
1997, с. 121 – 123; 2005, с. 61 – 74],
происходят именно из этой мас-
терской. В 1983 г. в центральной
части III квартала в помещении у
здания первых веков н. э. откры-
ты остатки аналогичной печи и
обнаружен фрагмент сильно пере-
жженной деформированной амфо-
ры с перехватом, который М.И.
Золотарев отнес к III – V вв. [Зо-
лотарев, 1983, л. 9, рис. 38].
Г . М . Николаенко указала ,
что одним из главных показате-
лей сокращения производства то-
варного вина является прекраще-
ние массового выпуска амфор, предназначавшихся для транспортировки
вина, ибо следы производства значительного количества амфор рубежа
и первых веков н. э. пока неизвестны [Николаенко, 1998, с. 84]. Но
argumentum e silentio может служить достаточным основанием для такого
заключения. Мастерские по производству амфор этого времени, действи-
тельно, в Херсонесе пока раскопками не выявлены. Но В. И. Кадеев на
основании петрографических анализов глины выделил три типа амфор
первых веков н. э. и пять позднеантичного периода местного производ-
ства [Кадеев, 1970, с. 99 – 101].
Помимо этого, кажущееся отсутствие амфор, объясняется не прекра-
щением их изготовления, а очень слабой изученностью типов керамики
этого времени, которая изготовлялась в херсонесских ремесленных мас-
терских. Поэтому нельзя исключить того, что, когда на базе Националь-
ного заповедника «Херсонес Таврический» начнется серьезное изучение
амфорного материала, результаты которого позволят выделить продук-
цию местных гончарных мастерских первых веков н.э., картина кардиналь-
ным образом может измениться. В пользу этого свидетельствуют резуль-
таты археологических исследований памятников Юго-Западного Крыма
II – первой половине III вв., где в могильниках и на поселениях значительно
увеличивается количество посуды, часть которой, в том числе и амфоры,
безусловно, изготовлялась в Херсонесе [Кадеев, 1970, с. 99 – 101; Зубарь,
1993, с. 43; Стржелецкий, Высотская, Рыжова, Жесткова, 2003 – 2004, с. 76].
Рис. 18. Остатки горна для обжига керамических
строительных материалов. Раскопки И. А. Анто-
новой в 1987 г. Фото НА НЗХТ.
16 БИ-XХI
242
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Естественно, что значительное количество производственных комплек-
сов, расположенных на территории городских кварталов первых веков н.э.,
разрушено при последующем строительстве, в результате которого зда-
ния практически полностью, иногда до скалы, сносились в ходе возведения
зданий средневековой эпохи [ср.: Буйских, 2008, с. 209]. Поэтому сейчас
проиллюстрировать отмеченную тенденцию с помощью цифр вряд ли воз-
можно. Но показательно, что в отличие от эллинистического периода, ког-
да в Херсонесе строились дома типично греческого типа с преобладанием
жилой функции, в первые века н. э. увеличивается удельный вес городс-
ких усадеб с помещениями для хозяйственной и производственной деятель-
ности [Крыжицкий, 1982, с. 100 – 101; 1993, с. 201; Буйских, 2008, с. 209 –
210]. Отмеченная тенденция не являлась локальной. Она прослеживается и
в других античных центрах северопричерноморского региона [Крыжицкий,
1982, с. 99; Зубарь, Зинько, 2006, с. 190 – 197; Зубарь, Сон, 2007, с.168 – 172,
195], что позволяет связывать это явление с общей трансформацией хозяй-
ственных механизмов и в первую очередь с увеличением товарной состав-
ной в экономических отношениях. В первые века н. э., судя по имеющимся
данным, в экономике растет удельный вес товарного производства, не свя-
занного напрямую с сельским хозяйством. Это подтверждается постепен-
ным количественным увеличением с I в. н. э. чеканки местных монет, пик
которого приходится на 145 – 268 гг. н. э. [Анохин, 1977, с. 63 – 64; 80 – 88;
ср.: Сапрыкин. 2005, с. 141, 154, 160 - 161]. Одновременно уменьшается чис-
ло находок монет других античных центров, за исключением римских [Ги-
левич, 1968, с. 21], что хронологически совпадает с ростом объемов ремес-
ленного производства и обмена в Херсонесе [Зубарь, 1993, с. 114].
Основой экономики античного Херсонеса, как и всякого греческого по-
лиса [ср.: Суриков, 2005, с. 68], с момента его основания являлось сельское
хозяйство, базировавшееся на мелком гражданском землевладении. Наделы
членов гражданской общины, общественные и храмовые земли располага-
лись на Гераклейском полуострове. 10 000 га его площади около середины
IV в. до н. э. было размежевано с применением единого модуля на более
чем 400 земельных участков, которые в свою очередь делились на землевладе-
ния разной величины [Зубарь, 1993, с. 8 – 19; 2005, с. 129 – 143] (рис. 19).
Но часть земли на размежеванной территории была изъята из использо-
вания для выращивания сельскохозяйственных культур. В балке Бермана,
на земельном участке № 346, располагался курган эпохи бронзы, в кото-
ром, по мнению Г.М. Николаенко и С.Н. Сенаторова, захоронения соверша-
лись носителями кеми-обинской, срубной и кизил-кобинской культур [Никола-
енко, Сенаторов, 1985, л. 22 – 31; Николаенко, 1987, с. 382, 1999, с. 16; 2001, с.
129, № 346]. В Верхне-Юхариной балке, на земельном участке № 362, иссле-
дованы еще три курганных насыпи. Под одной из них захоронений не зафик-
сировано, под второй обнаружены три амфоры второй половины III - первой
243
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
четверти II вв. до н. э., а под
третьей – погребения в ка-
менном ящике и впускное в
сидячем положении, видимо,
эпохи бронзы [Савеля, Саве-
ля, 1997, с. 106 – 108; Нико-
лаенко, 2001, с. 135; ср.:
Кравченко, 2007, с. 294]. На
земельном участке № 159, на
крутом западном склоне Го-
родской балки, в прямой ви-
димости Херсонеса, в конце
XIX в. отмечены остатки един-
ственного археологически за-
фиксированного в округе Хер-
сонеса храма IV – II вв. до
н.э., где обнаружены фраг-
менты терракотовых статуй,
монеты Керкинитиды и Оль-
вии [Николаенко, 2001, с. 76].
Остальные памятники
связаны с сельскохозяй-
ственной деятельностью эл-
линистического периода и
представлены усадебными
комплексами. Они начали
возводиться во второй половине IV в. до н. э. и до II в. до н. э. служили центра-
ми выращивания и первичной переработки главным образом винограда [подр.
см.: Зубарь, 1993, с. 6 – 24; 2005, с. 169, 171 – 174; Буйских, 2008, с. 139 - 156].
В результате работы, проведенной по сбору данных о земельных учас-
тках на Гераклейском полуострове [Николаенко, 1999; 2001], в настоящее
время можно говорить об интенсивности и характере использования земель-
ного фонда в этом районе. Это в свою очередь позволяет сделать ряд важ-
ных наблюдений относительно основных тенденций экономического раз-
вития Херсонеса в первые века н. э. и античную эпоху в целом. Но матери-
ал, который собран Г. М. Николаенко, обработан и введен в научный обо-
рот крайне неудовлетворительно, что заставляет учитывать возможные
погрешности при анализе качественной и количественной стороны исполь-
зуемых данных. Сейчас для изучения сельскохозяйственной отрасли про-
изводства в округе Херсонеса можно использовать лишь данные об уса-
дебных комплексах, так как изучение земельных участков проводилось в
очень ограниченных масштабах.
Рис. 19. Аэрофотосъемка территории Гераклейского по-
луострова между Стрелецкой бухтой и бухтой Омега се-
редины 60-х гг. ХХ в. со следами размежевки земли, по
Дж. Трелоган.
244
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Из 12 000 га площади
Гераклейского полуост-
рова 10000 га было раз-
межевано, а около 2000
га на протяжении всей
античной эпохи остава-
лись нераспаханными.
С.Ф. Стржелецкий пола-
гал, что эта территория
могла использоваться
как общественный выпас
для скота [Стржелецкий,
1961, с. 48]. Но не исклю-
чено, что здесь в то вре-
мя находился лес, вследствие чего эти земли нельзя было использовать под
виноградники или пашню [Стржелецкий, 1961, с. 48; Кадеев, 1975, с. 23; Ро-
гов, 1996, с. 74; ср.: Храпунов, 2008, с. 677]. Помимо Гераклейского полуос-
трова, размежеванные площади, использовавшиеся, вероятно, херсонесита-
ми, находились между Севастопольской бухтой и р. Бельбек [Николаенко,
1999, с. 42, рис. 27], а также в Инкерманской долине [Савеля, 1988, с. 94].
В 1987 – 1988 гг., в связи с планировавшимися работами по террасирова-
нию склонов под посадку деревьев на Сапун-горе, проведены раскопки на
одном из ее отрогов в урочище Таш-кулле, где в 1926 г. Л.Н. Соловьев за-
фиксировал часть античной постройки. В результате установлено, что здесь
находился обычный для земельных участков хоры Херсонеса прямоуголь-
ный в плане усадебный комплекс, гибель которого в пожаре по немногочис-
ленному и крайне фрагментированному керамическому материалу отнесе-
на к III или II вв. до н. э. (рис. 20) [Савеля, 1987, л. 4 – 31; 1988а, л. 2 – 15].
Но дату гибели памятника позволяет уточнить клад монет, случайно най-
денный в 1973 г. в окопе времени Великой Отечественной войны в непосред-
ственной близости от этой усадьбы. Он был спрятан в чернолаковом кув-
шине и состоял из 61 медной монеты херсонесской чеканки IV – III вв. до н.э.
Среди них в количественном отношении преобладали типы грифон-Партенос
и Партенос-грифон (47 экз.), датирующиеся не позднее второй половины III в.
до н.э. [Костромичева, Быков, 1974, с. 293 – 294]. Вероятно, он спрятан в
минуту опасности, которая угрожала обитателям усадьбы, что позволяет
относить пожар, в результате которого она погибла, к тому же времени.
Скорее всего, это связано с одним из набегов поздних скифов, которые в это
время серьезно угрожали Херсонесу [подр. см.: Зубарь, 2005а, с. 209 – 226].
Остатки античной усадьбы в урочище Таш-кулле, как и земли на Се-
верной стороне г. Севастополя, располагались за пределами размежеван-
ной территории и оборонительной линии, видимо, возведенной на гребне
Рис. 20. Раскопки античной башни в урочище Таш-кулле. Фото
1987 г. НА НЗХТ.
245
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Сапун-горы на рубеже IV – III вв. до н. э. Агасиклом, сыном Ктесия [подр.
см.: Зубарь, 2004, с. 94 – 98; 2005, с. 167 - 171]. Это позволяет предпола-
гать, что херсонеситы в эллинистический период освоили сельскохозяй-
ственные территории и за пределами основного массива размежеванных
земель и, следовательно, экономический потенциал Херсонеса был выше,
чем это представлялось ранее. Но материалы, свидетельствующие об ис-
пользовании земель за пределами сплошной размежевки, отрывочны и прак-
тически не опубликованы, поэтому пока для историко-археологических
реконструкций и анализа характера землевладения могут использоваться
главным образом результаты изучения размежеванной площади Гераклей-
ского полуострова с расположенными на ней памятниками.
10 000 га площади Гераклейского полуострова размежевано на 482
участка, размеры которых в своем подавляющем большинстве составляли
17,6 и 24,6 га, хотя в ряде случаев отмечены и другие площади [Николаенко,
2001, с. 3]. В свою очередь они делились с применением модуля в 4,4 га на
более мелкие, которые получили члены гражданской общины [Зубарь, 1993,
с. 10; 2005, с. 129 - 133]. На части этих землевладений возведены усадьбы и
другие постройки, хозяйственное назначение которых в настоящее время
известно 263 [Николаенко, 2001].
Из этого количества 35 усадеб на 34 земельных участках датированы
по подъемному материалу в целом античной эпохой. На 16, по Фр. Дюбуа
де Монпере, зафиксировано 17 усадебных комплексов, но какие-либо све-
дения о времени их функционирования отсутствуют. На 41 участке нахо-
дилось 43 постройки или усадьбы, время жизни на которых не определено.
Иногда они отмечены на топографических планах как курганы, а в мате-
риалах разведок названы холмами [Николаенко, 2001, с. 81, № 176]. Ос-
тальные памятники на основании результатов археологических исследо-
ваний и по подъемному материалу распределяются следующим образом.
К эллинистическому периоду Г. М. Николаенко отнесено 133 усадебных
комплекса. В 12 случаях отмечено, что усадебные постройки сложены из боль-
ших известняковых блоков. Но не указано, к какому периоду относятся та-
кие комплексы [Николаенко, 2001, С. 7, № 1, с. 25 – 26, № 31, с. 64, № 126, с. 110,
№ 286, с. 112, № 295, с. 112 – 113, № 296, с. 113, № 297, с. 114 – 115, № 301, с. 134,
№ 358, с. 134, № 361, с. 135, №363, с. 144, № 400]. По аналогии с памятниками,
исследованными и датированными эллинистическим периодом [ср.: Никола-
енко, 2001, с. 8, № 3, с.26 – 27, №32, с. 28, № 33, с. 48 – 49, № 80, с. 58, № 101, с.
64, №. 126, с. 79, №171, с.85, № 194, с. 86, № 196, с. 91 – 92, № 219, с. 93 – 94, №
224, с. 98, № 240, с. 100, №243, с. 101, № 245, с. 101 – 102, № 246, с. 109 – 110, №
283, с.117 – 118, № 310, с. 136, № 368], их можно также отнести к тому же време-
нем. Таким образом, на Гераклейском полуострове в эллинистический период
функционировало 145 усадеб нескольких типов [подр. о типологии усадеб
см.: Буйских, 2008, с. 139 – 161]. Если соотнести эту цифру с 482 земельными
246
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
участками, на которые разделена размежеванная территория, то в период
эллинизма только на 31 % находились усадебные комплексы. Разного рода
археологические работы проведены на 50 усадебных комплексах, что со-
ставляет чуть больше 34 % таких памятников.
Материалы раскопок, проведенных только на 10 усадьбах эллинистическо-
го периода экспедициями под руководством Н. И. Бороздина, С. Ф. Стржелец-
кого, И. Т. Кругликовой, В. И. Кузищина, С. Ю. Сапрыкина и Дж. Картера,
опубликованы. А результаты работ на усадебных комплексах Гераклейской
экспедиции во главе с Г. М. Николаенко все еще ждут своей публикации. Сле-
довательно, для анализа, историко-археологических реконструкций и обобще-
ний может быть использована пока достаточно ограниченная источниковая база.
На 35 земельных участках зафиксировано 39 усадебных комплексов, где
обнаружены материалы первых веков н.э. На четырех отмечены материалы
первых веков н. э. и эпохи средневековья [Николаенко, 2001, с. 8, № 2а, с. 27,
№32а, с. 47, № 77, с. 128, №343], а на одной [Николаенко, 2001, № 30] – антич-
ной и средневековой эпох. Но только на семи велись стационарные раскопки
[Николаенко, 2001, с. 9, № 4, с.84 – 85, №193, с. 95 – 96, № 227, с. 126, № 338, с.
126 – 127, №340, с. 133 – 134, № 357, с. 145 – 146, №402], а материал из раско-
пок введен в научный оборот только с двух памятников [Лисин, 1939, с. 137
– 140; Кузищин, Иванчик, 1998, с. 205 – 233]. Следовательно, в эллинисти-
ческий период функционировало 145 усадеб, а в первые века н. э. – 39, и полу-
чается, что лишь на 26,8% комплексов жизнь продолжалась в римский период.
Если исходить из приведенных данных, то можно сделать вывод о со-
кращении интенсивности сельскохозяйственного производства на Герак-
лейском полуострове, что косвенно подтверждается уменьшением коли-
чества монетных находок на памятниках этого района [см.: Сапрыкин,
2005, с. 138, 138, 187 – 191]. Это хронологически совпадает с появлением
производственных комплексов на территории жилых кварталов Херсоне-
са. Более того, изучение памятников Гераклейского полуострова первых
веков н. э. свидетельствует об изменении структуры землепользования.
Наряду с количественным уменьшением усадеб, на Гераклейском полуос-
трове фиксируется наличие достаточно крупных хозяйственных комплексов,
где велось не только выращивание сельскохозяйственной продукции, но и ее
переработка. К ним в первую очередь относится усадьба на земельном учас-
тке № 227 (южная), исследованная экспедицией под руководством В. И. Кузи-
щина [Кузищин, Иванчик, 1998, с. 205 – 233] (рис. 21). Но наряду с ними про-
должали существовать усадьбы меньшей площади, одна из которых раскопа-
на в 1937 г. В. П. Лисиным [Лисин, 1939, с. 138 – 140; ср.: Стржелецкий, 1961,
с. 144], и земельные участки без усадеб, которых было большинство. Но вряд
ли положение, сложившееся в землевладении, как это делали С. Ф. Стржелец-
кий и Е. Н. Жеребцов [Стржелецкий, 1951, с. 90; 1961, с. 133 – 134; Жереб-
цов, 1985, с. 43], следует объяснять исключительно процессом концентра-
247
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
ции земли и обезземе-
ливания граждан.
Вполне возможно,
что такая тенденция,
как и в других райо-
нах античного мира,
имела место в Херсо-
несе. Но анализ име-
ющихся данных сви-
детельствует, что ее
результаты, которые
могли кардинальным
образом изменить характер землепользования, не следует преувеличивать,
ибо основной формой земельной собственности на протяжении всей антич-
ной эпохи оставалось мелкое гражданское землевладение [Зубарь, 1993, с.
6 – 31; ср.: Кадеев, 1975, с. 9; Николаенко, 1988, с. 211; 1998, с. 85 - 86].
Тенденция к обезземеливанию, безусловно, имела место. Она обуслав-
ливалась процессами, происходившими в ходе кризиса полиса и углубле-
ния товарно-денежных отношений, однако она не могла привести к тем же
последствиям, которые характерны для эпохи капитализма [см.: Тюменев,
1957, с. 42; Finley, 1973, p. 103; Шраерман, 1979, с. 337; Кошеленко, 1979, с.
228]. В античном обществе земля еще не являлась товаром. Поэтому ее
перераспределение ограничивалось рамками гражданского коллектива
[Штаерман, 1957, с. 26; Кузищин, 1990, с. 119], а рост имущественного не-
равенства шел преимущественно по пути накопления движимого имуще-
ства [Андреев, 1959, с. 145; подр. см.: Зубарь, 1993, с. 21].
Уменьшение количества усадеб в первые века н. э. на Гераклейском по-
луострове, скорее, следует объяснять не концентрацией земли, а тревожной
обстановкой вокруг Херсонеса. Следствием этого стало прекращение ис-
пользования или гибель целого ряда усадебных комплексов на Гераклейс-
ком полуострове [см. подр.: Стржелецкий, 1961, с. 24; Щеглов, 1978, с. 133;
Кругликова, 1981, с. 11 – 15; 1983, 43 – 44]. Такое положение побудило часть
хозяев земельных наделов отказаться от восстановления или строительства
новых усадеб и ведения на них первичной переработки урожая, так как в
ходе частых военных столкновений результаты труда владельцев таких
комплексов могли быть легко утрачены [Зубарь, 1993, с. 31]. Но ряд усадеб
продолжал функционировать на Гераклейском полуострове. Они в своей
Рис. 21. План усадьбы земель-
ного участка 227-южная (150)
во II – V вв. Из личного архи-
ва В. И. Кузищина.
248
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
массе находились на определенном удалении от Херсонеса, преимуществен-
но в южной части размежеванной территории [Николаенко, 1988, с. 206 –
208]. Здесь, вероятно, было более рентабельно вести первичную перера-
ботку сельскохозяйственной продукции, чем, вероятно, в какой-то степе-
ни объясняется количественный рост усадебных комплексов по мере уда-
ления от города [ср.: Голубцова, 1967, с. 35].
В связи с захватом скифами Северо-Западной Таврики, являвшейся в IV
– III вв. до н. э. основной житницей города [подр. см.: Зубарь, 2005б, с. 243 –
292], в хозяйстве Херсонеса увеличивается удельный вес промыслов [подр.
см.: Зубарь, 1993, с. 36 – 37] и меняется характер сельскохозяйственной дея-
тельности. Растут площади, которые отводились под зерновые культуры за
счет сокращения территорий, занятых под виноградники [Стржелецкий, 1957,
с, с. 40 – 41; 1959, с. 82; Жеребцов, 1981, с. 17 – 18; Николаенко, 1984, с. 307;
Кузищин, Иванчик, 1998, с. 219].
Падение объемов выращивания винограда, о чем свидетельствуют увели-
чение площадей под зерновые культуры и резкое сокращение количества ви-
нодельческих комплексов на хоре, обусловило переориентацию целого ряда
хозяйств на выращивание новых культур. Но расширение площадей под зер-
новые на каменистых почвах Гераклейского полуострова, которые меньше
всего подходили для этого [Рогов, 1996, с. 75], привело к падению рентабель-
ности сельскохозяйственного производства и объемов товарной составляю-
щей этой отрасли. Ярким показателем этого является превращения Херсонеса
из экспортера хлеба в центр, периодически нуждавшийся в зерновых [см.: Ка-
деев, 1981, с. 22; Сорочан, 1994, с. 66 - 72], а следствием - незаинтересован-
ность мелких земельных собственников, которыми являлись подавляющая
масса членов гражданской общины в активной сельскохозяйственной деятель-
ности. Это хронологически совпадает с развитием промыслов и увеличением
производственных комплексов на территории жилых кварталов. Но, исходя из
основных закономерностей развития античного общества, все же нельзя гово-
рить о массовом переходе земельных наделов граждан к новым владельцам.
Земля в античном мире являлась не только главным условием и средством
производства, но и основной формой богатства, а также обеспечивала ее вла-
дельцу гражданский статус [см.: Голубцова, 1967, с. 27 – 28; Кузищин, 1990, с.
81]. Поэтому гражданская община путем введения определенных законодатель-
ных мер всячески тормозила процесс обезземеливания граждан [см.: Штаер-
ман, 1968, с. 655; 1973, с. 39; Кошеленко, 1979, с. 228]. Хозяева земельных
участков, считавшие для себя невыгодным сельскохозяйственное производ-
ство, землю не продавали, а сдавали в аренду, что позволяло заняться более
выгодной деятельностью и торговлей, юридически оставаясь землевладель-
цами и получая от эксплуатации своего владения доход, пусть и небольшой.
О наличии арендных отношений в Херсонесе уже в III вв. до н. э. свиде-
тельствует предложенная Ю. Г. Виноградовым интерпретация надписи, ко-
249
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
торая являлась кадастром, где
перечислялись участки из обще-
ственного земельного фонда [ср.:
IOSPE, I2, 403; Блаватский, 1953, с.
29; Стржелецкий, 1961, с. 53; Со-
ломоник, Николаенко, 1990, с. 79
- 99] (рис 22). Имена без патрони-
миков в тексте надписи являют-
ся достаточно верным показате-
лем того, что земля из обществен-
ного фонда передавалась в арен-
ду не только гражданам [Виног-
радов, Щеглов, 1990, с. 363 – 366].
Но ни арендатор, ни владелец,
сдававший землю в аренду, не
был заинтересован в строитель-
стве на ней усадьбы или каких-
либо подсобных помещений, что
требовало значительных затрат
труда и средств [ср.: Глускина,
1968, с. 54]. Этим в какой-то сте-
пени может объясняться резкое
сокращение количества усадеб в
первые века н. э. на Гераклейс-
ком полуострове, где по-прежне-
му в количественном отношении
преобладающим оставалось мел-
кое землевладение [Зубарь, 1993,
с. 32 – 33]. Такая аренда в антич-
ном мире являлась особенно ус-
тойчивой там, где преобладало
именно зерновое хозяйство [Штаерман, 1964, с. 76; Кузищин, 1966, с. 199].
Нельзя исключить и того, что в качестве арендаторов земли выступали
неграждане, переселившиеся в Херсонес из других районов [Кадеев, 1981, с.127;
Зубарь, 1982, с. 119 – 120; Журавлев, Зубарь, Сорочан, 2004, с. 223 - 253] и
вынужденные искать средства к существованию [ср.: Зубарь, 1993, с. 79; Ни-
колаенко, 1998, с. 87 - 88]. Об этом косвенно свидетельствует появление на
Гераклейском полуострове в первые века н. э. стационарных могильников,
чего не было ранее. К эллинистическому периоду сейчас можно отнести лишь
отдельные захоронения III – II вв. до н. э. у Карантинной бухты, а также
между Загородной и Карантинной балками [Стржелецкий, 1948, с. 60 – 63;
1959, с. 149 – 150; Николаенко, 2001, с. 61, № 108; с. 76, № 160, с. 78, № 166].
Рис. 22. Надпись о продаже или аренде земли. III в. до
н. э. Фото из НА НЗХТ.
250
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
В первые века н. э. положение меняется, и на размежеванной территории появ-
ляются стационарные могильники, в которых умершие хоронились на протя-
жении сравнительно длительного времени.
В начале ХХ в. Д. Шпаком на Каранских высотах, на размежеванной тер-
ритории, открыты остатки какого-то здания и следы «крематория», связанно-
го с сожжением умерших [Николаенко, 2001, с. 144 – 145, № 400б]. Но описа-
ние обнаруженных строительных остатков и материала не позволяет даже
приблизительно датировать и атрибутировать этот памятник [см.: Бертье-Де-
лагард, 1906, с. 250 – 251], хотя и возможно, что на месте усадьбы эллинисти-
ческого периода позднее могли совершаться захоронения по обряду кремации.
В 1924 г. экспедиция И. Н. Бороздина в южной части Гераклейского по-
луострова, поблизости мыса Лермонтова, на территории земельного участ-
ка № 351, провела разведочные работы, в результате которых в могилах,
вырубленных в скале, обнаружено 11 трупоположений и одна кремация. По-
гребальный инвентарь из могил позволил отнести их к первым вв. н. э. [Бо-
роздин, 1925, с. 21 – 24; Николаенко, 2001, с. 131 - 132].
В 1949 г. С. Ф. Стржелецким на водоразделе к востоку от верховьев Каза-
чьей бухты зафиксирован могильник, где раскопана плитовая могила, впу-
щенная в материк. В ней совершено коллективное захоронение, где обнару-
жено четыре светильника, три краснолаковых и три стеклянных сосуда, мо-
нета времени правления императора Севера Александра (222 – 235 гг.), кото-
рая отчеканена в Ольвии. Захоронения датированы II – III вв. н. э. [Стржелец-
кий, 1949 – 1955, мог. № 20; Зубарь, 1993, с. 78; Николаенко, 2001, с. 29, № 36].
Г. М. Николаенко в одной из своих работ писала, что «…на территории
площадью около 200 га, на которой между бухтами Омегой и Камышовой в
эллинистический период располагалось 8 наделов, густо покрытых виног-
радниками, в первых веках н.э. в междурядьях производятся погребения. По
данным аэрофотосъемки, подтвержденными раскопками, погребения римс-
кого времени занимали пятую часть этой территории» [Николаенко, 1998, с.
84], т. е. 40 га (!?!). Но в каталоге памятников Гераклейского полуострова,
изданном через несколько лет, отмечено наличие всего нескольких захоро-
нений II – III вв. н.э. на двух земельных участках [Николаенко, 2001, с. 11,
№ 6; с. 17, № 12; ср.: Николаенко, 1998, с. 85]. В одном из них обнаружена
херсонесская монета 161 – 180 гг. н.э. [Николаенко, 2001, с. 11, № 6]. Но
материал погребений на земельном участке № 12 так и не опубликован.
В 2000 и 2002 гг. в ходе раскопок на высоте Безымянная, находящейся в
южной части Гераклейского полуострова, в шурфах на территории много-
слойного памятника, обнаружено четыре захоронения взрослых и двух де-
тей [см.: Rabinowitz, Yashaeva, Nikolaenko, 2005, p. 148, 151]. Вполне возможно
они свидетельствуют о наличии могильника, связанного с постройками пер-
вых веков н.э. Но до полной публикации результатов раскопок утверж-
дать, что захоронения относятся именно к этому времени, преждевременно.
251
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
В 2004 г. А. А. Филиппенко под руководством Г. М. Николаенко на тер-
ритории застройки жилого микрорайона «Омега-2А», на земельном участке
№ 6, раскопал шесть вырубленных в скале могил, которые перекрыты ка-
менными насыпями [Николаенко, Филиппенко, 2004; Иванов, 2004]. Мате-
риалы этих раскопок введены в научный оборот, сначала в материалах III
Судакской конференции, а затем в расширенном варианте в сборнике, где
изданы статьи по материалам ее работы. В публикацию результатов работ
2004 г. добавлены данные по четырем захоронениям, открытым на этом зе-
мельном наделе в 1991 г. и относящимся к этому же могильнику. Погребе-
ния датированы второй половиной II – началом III вв. н.э. Инвентарь, об-
наруженный в них и забитые камнем могильные ямы, по мнению Г. М. Ни-
колаенко и А. А. Филиппенко, характерны для позднескифских могильни-
ков. А деформированные черепа, отмеченные в двух погребениях, свиде-
тельствуют о негреческой этнической принадлежности погребенных [Ни-
колаенко, Филиппенко, 2006, с. 270 – 274; 2008, с. 503 – 514]. Авторы пуб-
ликаций также отметили, что, судя по наличию этого памятника и другим
данным, Гераклейский полуостров в первые века н. э. уже не представлял
собой единой агросистемы. Теперь здесь располагалась сеть отдельных уса-
деб, хуторов и поселков, обитателям одного из которых принадлежал раско-
панный могильник [Николаенко, Филиппенко, 2006, с. 274; 2008, с. 510 – 513].
С таким выводом нельзя не согласиться. Это наблюдение на конкретном
материале опровергает утвердившуюся точку зрения, согласно которой си-
стема размежевки Гераклейского полуострова, хотя и потеряла первоначаль-
ную четкость, функционировала в своей основе вплоть до позднеантичного
периода [Стржелецкий, 1961, с. 133; Кругликова, 1981, с. 14 - 16; Савеля,
1971, с. 163; Зубарь, 1993, с. 32, 35 – 36; 2007, с. 203; Николаенко, 1998, с. 84].
Естественно, заключение Г. М. Николаенко и А. А. Филиппенко требует
конкретизации и выделения памятников, которые могут относиться к кате-
гориям хуторов и поселков [ср.: Николаенко, Филиппенко, 2006, с. 274]. И
это задача в первую очередь исследователей, которые работают под руко-
водством Г. М. Николаенко. Но с сожалением приходится констатировать,
что вряд ли сейчас можно на конкретном материале детализировать столь
важное заключение. Раскопки памятников сельскохозяйственной округи
Херсонеса под руководством Г. М. Николаенко велись и ведутся крайне не-
удовлетворительно, что стало основной причиной потери огромного объе-
ма информации, полученной в ходе работ Гераклейской экспедиции [подр.
см.: Зубарь, 2007, с. 199 - 202; Буйских, 2008, с. 239].
Самым большим и лучше всего исследованным памятником первых ве-
ков н. э. на Гераклейском полуострове, безусловно, является усадебный ком-
плекс на земельном участке 227 (южная), раскопанный экспедицией исто-
рического факультета МГУ в 1976 – 1987 гг. на уровне требований своего вре-
мени (рис. 21). В ходе полевых работ систематически проводились обработка
252
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
и анализ полученного материала, что позволило после окончания раскопок
опубликовать полученные результаты. В строительных остатках памятни-
ка выделено пять строительных периодов и установлено, что первые пост-
ройки здесь появились в эллинистический период, а во II – III вв. н. э. пло-
щадь усадьбы увеличилась за счет пристройки новых дворов с окружав-
шими их помещениями [Кузищин, Иванчик, 1998, с. 217 – 220, 223]. Парал-
лельно с раскопками усадьбы проводились работы по выявлению прибли-
зительной площади земельных угодий, которые использовались хозяевами
этого комплекса. На основании изучения окрестностей усадьбы исследо-
ватели пришли к заключению, что общая площадь земли этого хозяйства,
названного «поместьем Басилида», составляла в период максимального его
развития от 300 до 400 га [подр. см.: Кузищин, Иванчик, 1998, с. 205 – 233].
Естественно, предложенные размеры этого землевладения весьма прибли-
зительные, но, вне всякого сомнения, они, как и площадь усадьбы на этом уча-
стке [см.: Буйских, 2008, с. 252], значительно превышают средние размеры зе-
мельных владений, зафиксированные до настоящего времени на Гераклейс-
ком полуострове. Поэтому эту усадьбу следует рассматривать в качестве
центра крупного землевладения и уникального на хоре города первых веков
н.э., где в количественном отношении преобладали хозяйства, располагавшие
сравнительно небольшими земельным фондом [см.: Зубарь, 1993, с. 33 – 34].
Судя по имеющимся данным, в первые века н. э. на Гераклейском полуос-
трове в количественном отношении преобладали хозяйства, которые на осно-
ве размеров усадеб достаточно условно можно отнести к средним. Их цент-
рами являлись усадебные комплексы, располагавшиеся на месте построек,
возникших еще в эллинистический период, но перестроенные в связи с новы-
ми задачами хозяйственной деятельности. Г. М. Николаенко называла такие
памятники отдельно стоящими усадьбами, укрепленными башнями, назначе-
нием которых была защита хозяев от нападения варваров [Николаенко, 1988,
с. 203; 1998, с. 85]. Но центральное сооружение на таких усадьбах называть
башней неправомерно, так как этот термин не отражает его функционально-
го назначения. Теперь установлено, что так называемые башни усадеб не
выполняли исключительно оборонительных функций, а имели хозяйственное
и жилое назначение, но в случае необходимости могли на короткое время за-
щитить своих обитателей [Буйских, 2008, с. 145 – 146; ср.: Кругликова, 1983,
с. 45; Ковалевская, Суханова, 2006, с. 215]. Поэтому их более правильнее
называть домами башенного типа или башней-домом [Крыжицкий, 1982, с. 56
– 57; Кругликова, 1983, с. 46]. А категорию таких памятников лучше имено-
вать усадьбами с домом башенного типа и двором, вокруг которого разме-
щались хозяйственные помещения [ср.: Буйских, 2008, с. 141 – 144] (рис. 23).
К комплексам этого типа можно отнести усадьбу № 32 на правом берегу
Камышовой бухты [Николаенко, 2001, с. 26, № 32; Яшаева, Денисова, 2005,
л. 49 – 50; Зубарь, 2007, с. 84, 92] и памятники в южной части Гераклейского
253
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
полуострова. Это усадь-
ба на земельном участ-
ке № 310 в Юхариной
балке [Бороздин, 1925, с.
15 – 17; Николаенко,
2001, с. 117 – 118, № 310;
Зубарь, 2007, с. 22 - 23],
две усадьбы на земель-
ном участке № 313, с
южной стороны мыса
Виноградный [Никола-
енко, 1988, с. 206 – 207;
2001, с. 119, № 313], по-
стройки на участке №
338 на юго-западном
склоне Сарандинакиной
балки [Ковалевская,
Сарновски, 2003, с. 49 – 53; Ковалевская, Суханова, 2006, с. 49 – 53] и учас-
тке № 340 (341) на господствующей высоте северного склона Верхне-Юха-
риной балки [Ковалевская, 1994, с. 137 – 141; 1997, с. 69 -70; 1997а, с. 47 – 48;
1998, с. 90, 93; 2007, с. 69 – 70; Ковалевская, Шевченко, 2003, с. 89 – 91].
Видимо, еще на ряде усадебных комплексов с домами башенного типа, по-
строенными в эллинистический период, жизнь в первые века н. э. также про-
должалась. Но до публикации материалов раскопок на Гераклейском полу-
острове утверждать этого однозначно нельзя.
Продолжали функционировать комплексы построек на земельных уча-
стках № 347 и № 335 в балке Бермана [Гриневич, 1928, с. 34 – 71; 1929, с. 43
– 44; Суров, 1942, с. 97; Николаенко, 2001, с. 129 – 131; Зубарь, 2007, с. 27
- 30] и Хомутовой балке [Николаенко, 2001, с. 124 – 125; Зубарь, 2007, с. 90
- 92]. Их Г. М. Николаенко определяла как укрепления [Николаенко, 1988,
с. 203 – 206; 1998, с. 83; ср.: Сапрыкин, 2005, с. 164]. С ее точки зрения, в
Хомутовой балке открыта поселенческая структура с несколькими башня-
ми, пространство между которыми застроено жилыми и хозяйственными
помещениями [Николаенко, 1988, с. 205 – 206; 2001, с. 125]. Но это не так.
Судя по плану Фр. Дюбуа де Монпере и результатам работ Гераклейской
экспедиции [Зубарь, 2007, с. 91, рис. 83, 84] (рис. 24), здесь, как и в балке Бер-
мана, находилось несколько обычных для хоры Херсонеса усадеб, распола-
гавшихся впритык друг к другу. Поэтому их следует рассматривать в каче-
стве одного из типов поселенческих структур, появившихся на хоре Херсоне-
са еще в эллинистический период. Такие поселения состояли из ряда обычных
сельскохозяйственных усадеб, состоявших из домов-башен и расположенных
вокруг них дворов с хозяйственными помещениями, которые блокировались
Рис. 23. Усадьба с домом башенного типа земельного участка
№ 338. Реконструкция Л. А. Ковалевской и Я. Канишевски.
254
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
по квартальному принципу [Буйських, Зубар, 2007а, с. 20], хорошо извес-
тному в строительной практике на территории Херсонесского государства
[подр. см.: Зубарь, Буйских, 2006, с. 22 – 23; Буйських, Зубар, 2007а, с. 20
- 21; Буйских, 2008, с. 148 – 154]. Такое расположение усадеб, как на это
обратил внимание еще Фр. Дюбуа де Монпере, диктовалось расположени-
ем в этих местах источников воды [Николаенко, 1988, с. 205; 2001, с. 125].
Блокировка в таких местах усадеб позволяла облегчить доставку воды в
хозяйства и гарантировала более надежную защиту жизненно важных для
всех членов гражданской общины Херсонеса водных источников. Следует
также подчеркнуть, что в ходе раскопок на территории ряда усадеб пер-
вых веков н.э. открыты остатки виноделен [Николаенко, 2001, №№ 32, 340,
347], что свидетельствует о сохранении на Гераклейском полуострове тради-
ционного для более раннего времени товарного производства вина (рис. 25).
Известны на хоре Херсонеса и усадьбы, где отсутствовал дом-башня. Их
Г.М. Николаенко называла неукрепленными. К этому типу она первоначально
отнесла постройки, исследованные В. П. Лисиным на восточном берегу Камы-
шовой бухты [Николаенко, 1988, с. 208], а затем, ссылаясь на него, атрибутиро-
вала этот памятник как неукрепленное прибрежное поселение [Николаенко, 1998,
с. 85]. Действительно, В. П. Лисин принял разные помещения одной усадьбы, на
которой отсутствовали следы дома башенного типа, за поселение, но в то же
Рис. 24. План комплекса в Хомуто-
вой балке Фр. Дюбуа де Монпере,
по Г. М. Николаенко.
Рис. 25. Остатки винодельческого
комплекса первых веков н. э. на
усадьбе земельного участка № 340
(341). Раскопки И. Ю. Сухановой и
Л. А. Ковалевской. Фото 2006 г.
любезно предоставлено для публи-
кации И. Ю. Сухановой.
Рис. 24 Рис. 25
255
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
время отметил, что «раз-
ведки, проводившиеся во
все стороны от этого посе-
ления, не обнаружили его
продолжения» [Лисин, 1939,
с. 139] (рис. 26).2 Позднее
Г.М. Николаенко вновь
вернулась к первоначаль-
ной точке зрения и указа-
ла, что это усадебный
комплекс, на территории
которого «строительные
остатки нескольких поме-
щений располагались по
периметру усадьбы» [Ни-
колаенко, 2001, с. 9]. К ка-
тегории поселений она так-
же сначала относила пост-
ройки на земельных участках 32 и 33 [Николаенко, 1998, с. 85], но впоследствии
от этого вывода отказалась [Николаенко, 2001, с. 26 – 27, № 32, с. 28, № 33].
Неукрепленной усадьбой Г. М. Николаенко считала постройку в верхо-
вье Стрелецкой бухты, у хутора Молочного, которая находилась на земель-
ном наделе № 172 (старый № 106). Она полагала, что период наиболее ин-
тенсивной жизни на этой усадьбе следует относить ко II – III вв. н. э. [Нико-
лаенко, 1988, с. 208]. Но в каталоге земельных участков уже о первых веках
н.э. не упоминала, а лишь привела фото винодельни без какой-либо дати-
ровки [Николаенко, 2001, № 172 с. 79 - 80].
По данным Л. А. Ковалевской, которая участвовала в раскопках этого
памятника, здесь зафиксированы две усадьбы, «Северная» и «Южная», три
винодельни и гончарная печь. Эти постройки функционировали наиболее ин-
тенсивно как единый комплекс в эллинистический период. В первые века
н.э. хозяйственная деятельность обитателей комплекса значительно сокра-
щается, а ее следы фиксируются только в двух помещениях [Ковалевская,
1987, с. 27; 2001, 58 – 61; 2005, с. 263 – 272]. Причем керамический комплекс
из помещений усадьбы «Южная» отнесен к эллинистическому периоду [Ко-
валевская, 2001, с. 58 – 61; 2005, с. 263 – 272].
Г. М. Николаенко, Л. А. Ковалевской и Е. Ю. Клениной предложено несколь-
ко типологических классификаций памятников первых веков н.э. сельской
2 Поселением в той же работе В. П. Лисин назвал и строительные остатки усадьбы, откры-
тые А. К. Тахтаем на северном склоне и гребне мыса между Песочной и Стрелецкими бухтами
в 1937 г. [Лисин, 1939, с. 137 – 138; ср.: Николаенко, 2001, с. 52, № 87].
Рис. 26. План усадьбы раскопанной В. П. Лисиным на берегу
Камышовой бухты в 1937 г. по С. Ф. Стржелецкому.
256
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
округи Херсонеса на Ге-
раклейском полуострове, в
том числе и усадебных ком-
плексов [Николаенко, 1988,
с. 203; Ковалевская, 1999,
с. 49—53; Кленина, 2004, с.
15]. Но все эти классифика-
ции несовершенны и имеют
слабые стороны, поэтому
ни одна из них не может
считаться универсальной и
быть принята [подр. см.:
Буйских, 2008, с. 239 – 242].
Можно более или менее
уверенно говорить лишь о
том, что в первые века н. э.
существовавшие ранее
усадьбы отстраиваются и частично перестраиваются. Но эти работы не вне-
сли существенных изменений в их планировочное решение, а, следовательно,
и в типологию этой категории памятников эллинистического периода [подр.
см.: Буйских, 2008, с. 139 – 161]. Усадебные постройки в первые века н. э. в
своей массе лишь адаптируются к требованиям времени, а заложенные ранее
строительные традиции получают дальнейшее развитие [подр. см.: Буйских,
2008, с. 242]. Иными словами, в строительной деятельности на хоре Херсоне-
са прослеживается континуитет. Поэтому об отдельной типологии усадеб
для первых веков н. э., видимо, говорить пока рано, а следует использовать
единую классификацию усадебных комплексов для всей античной эпохи.
Несколько слов следует сказать о типологии усадебных комплексов,
предложенной А. В. Буйских, которая в ее основу положила не наличие или
отсутствие на усадьбе так называемой башни, а планировочный принцип.
Но, если «башни» интерпретировать в качестве домов башенного типа, с
чем в принципе согласна А. В. Буйских, то именно это сооружение следует
рассматривать в качестве базового при типологической характеристике
усадебных комплексов [см.: Буйских, 2008, с. 139]. Результаты археологи-
ческих работ на Гераклейском полуострове показали, что дома башенного
типа являлись наиболее ранними постройками, и лишь несколько позднее
вокруг них появляются дворы и хозяйственные помещения [см.: Бороздин,
1925, с. 15 – 17; Кругликова, 1983, с. 45; Кузищин, Иванчик. 1998, с. 215;
Carter, Crawford, Lehman, Nikolaenko, Trelogan, 2000, p.724 – 725; Crimean, 2003, p.
125 – 126; Ковалевская, Сарновски, 2003, с. 103 – 105; Ковалевская, 2007, с.
138] (рис. 27). Следовательно, именно они являются главным типообразую-
щим признаком, и усадьбы, очевидно, должны подразделяться на комплексы
Рис. 27. Усадьба эллинистического периода с домом башен-
ного типа земельного участка 226 (151). Фото К. Вильямса.
257
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
с домом-башней и без
него, что могло зависеть
от функционального на-
значения комплекса, а для
более дробной классифи-
кации использовать пла-
нировочный принцип, как
это предлагает А. В. Буй-
ских [Буйских, 2008, с.
139]. Она рассматривает
«башню» не как фортифи-
кационное сооружение, а
в первую очередь в каче-
стве жилищно-хозяй-
ственной постройки [Буй-
ских, 2008, с. 145 – 146].
Но в предложенной новой
классификации использу-
ет термин «башня» [подр.
см.: Буйских, 2008, с. 139 – 146], вольно или невольно следуя за своими оппо-
нентами, что вряд ли можно считать оправданным.
Еще на одном памятнике, расположенном на земельном участке № 402
на восточном гребне Каранских высот [Николаенко, 2001, с. 145 – 146], ко-
торый раскапывался совместной экспедицией Херсонесского заповедника и
Института классической археологии Техасского университета, зафиксиро-
ваны материалы первых веков н. э. и монета времени правления императо-
ра Севера Александра (222 – 235 гг.) [Thompson, 2000, р. 31 – 42; Carter, Crawford,
Lehman, Nikolaenko, Trelogan, 2000, p. 707 – 741; Arthur, 2002, р. 43 – 47; Rabinowitz,
Yashaeva, Nikolaenko, 2002. р. 9 – 17; Crimean, 2003, р. 130 – 132; Сапрыкин, 2005,
с. 140] (рис. 28). Но пока результаты этих работ опубликованы только в
информационных изданиях, нельзя сказать ничего определенного о типе со-
оружения, находившегося здесь, а тем более считать его римско-византийс-
ким укреплением [Зубарь, 2007, с. 121; ср.: Carter, Crawford, Lehman, Nikolaenko,
Trelogan, 2000, p. 735; Crimean, 2003, р. 132].
Как уже говорилось, на 35 земельных участках Гераклейского полуостро-
ве зафиксировано только 39 усадебных комплексов, где обнаружены матери-
алы первых веков н. э. Поэтому можно предположить, что на значительном
количестве землевладений граждан какие-либо постройки отсутствовали. К
сожалению, имеющийся в нашем распоряжении материал не позволяет опе-
реться на количественные показатели, так как, за исключением усадеб, тер-
ритория земельных участков изучена крайне поверхностно. Но, как представ-
ляется, такое положение может косвенно свидетельствовать в пользу вывода
Рис. 28. Строительные остатки комплекса на земельном участ-
ке № 402 (высота Безымянная). Фото К. Вильямса.
17 БИ-XХI
258
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
о преобладании, как и в эл-
линистический период, на
Гераклейском полуостро-
ве мелкого землевладения.
В связи с этим следует
обратить внимание на скоп-
ления мелкого камня на зе-
мельных участках, которые
обычно называются курга-
нами с каменными насыпями
и датируются в целом антич-
ной эпохой [Николаенко,
2001, с. 68 – 69, № 135; с. 70;
№ 139, с. 69 - 70, №№ 138, 140,
140а; с. 91, № 216; с. 139 –
140, № 386]. Под частью та-
ких насыпей могли находить-
ся захоронения эпохи бронзы
или первых веков н. э. и не раскопанные усадьбы [ср.: Николаенко, 2001, с. 50, №
84; с. 71, № 143; с. 72, № 148; с. 81, № 176]. Но часть таких скоплений, безусловно,
образовалась вследствие разборки плантажных стенок виноградников при подго-
товке площадей под посевы новых культур и перепрофилировании хозяйств [Стрже-
лецкий, 1959, с. 152; ср.: Николаенко, 2001, с. 28, № 33]. Это позволяет уверенно
говорить о продолжении использования размежеванной территории для сельскохо-
зяйственной деятельности и о ее важном значении для экономики города [ср.: Нико-
лаенко, 1998, с. 85]. В пользу этого в первую очередь свидетельствует топогра-
фия расположения римских сигнальных башен и опорного пункта у восточной
границы размежеванных земель, где находились землевладения херсонеситов.
На восточной границе Гераклейского полуострова, на высоте Казацкая,
замыкающей с севера плато Сапун-горы, зафиксированы остатки римской
сигнальной башни, построенной во II в. и оставленной гарнизоном не по-
зднее середины - начала второй половины III в. [Савеля, 1993, с. 122 – 123;
1997, с. 91 – 92] (рис. 29). Видимо, аналогичное сооружение II – III вв. ис-
следовано в 2004 – 2006 гг. совместной экспедицией заповедника и Инсти-
тута археологии Варшавского университета под руководством О. Я. Са-
вели и Т. Сарновски в урочище Кавказ-Баир на восточном склоне Сапун-
горы [Савеля, Сарновски, 2004; Савеля, Сарновски, Демьянчук, Нессель,
Савеля, Канишевски, 2005; Савеля, Сарновски, Нессель, 2006].
Материалы из раскопок этих памятников еще полностью не опубликова-
ны, но они свидетельствуют, что на восточной границе Гераклейского полу-
острова римлянами, видимо, не ранее середины II в. построена цепь сигналь-
ных башен по образцу тех, которые располагались на классических римских
Рис. 29. Общий вид раскопок римской башни на высоте Ка-
зацкая. Фото НА ИА НАНУ 2001 г. Публикуется с любезного
разрешения Т. Сарновски.
259
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
лимесах (рис. 30). Сказан-
ное подтверждается нали-
чием следов, вероятно, та-
кой же постройки, отмечен-
ных в 1925 г. Л. Н. Соловь-
евым на высоте Суздальс-
кой, на расстоянии одной
римской мили к северу от
высоты Казацкой, а, воз-
можно, и башни на гребне
южного склона г. Карагач
[Николаенко, 2001, с. 147,
№ 408; Зубарь, 2000, с. 54].
Цепь сигнальных башен
на восточной границе Гераклейского полуострова органически дополнял рим-
ский опорный пункт, находившийся на окраине современной Балаклавы, по-
строенный около середины II в. н. э. и функционировавший, по крайней мере,
до конца первой четверти III в. [подр. см.: Савеля, 1994, с. 237 – 238; 1997, с.
89 – 91; Зубар, Сарновський, Савеля, 1997, с. 67 – 76; Sarnowski, Savelja, 1998, S.
21 – 33; Sarnowski, Zubar, Savelja, 1998, S. 321 – 332; Зубарь, Сарновский, Савеля,
1999, с. 197 – 207; Сарновски, Савеля, 2000; Крижицький, Зубар, 2000, с. 119;
Крыжицкий, Зубарь, 2002, с. 92 – 113; Зубарь, 2004а, с. 110 – 111; ср.: Сапры-
кин, 2005, с. 151 – 152, 162]. Расквартированные здесь войска не только конт-
ролировали подходы к стратегически важной бухте, но и в случае необходи-
мости могли нанести удар по варварам, угрожавшим сельскохозяйственной
территории Херсонесского государства на Гераклейском полуострове [Зу-
барь, 2000, с. 56 – 59; 2004а, с. 105 - 123].
Разведки, проведенные к западу от Балаклавской бухты, в районе скалы
Мытилино, урочища Доляны, Васильевской балки и западного склона горы
Псилерахи, в ходе которых выявлены памятники первых веков н. э., позволи-
ли А. В. Иванову в осторожной форме писать о наличие во II – III вв. н. э. в
районе скалы Мытилино римского наблюдательного поста [подр. см.: Ива-
нов, 1994, с. 55 – 56; 1997, с. 47- 52, рис. 2; 2000; 2001, с. 231 - 232]. Косвенно в
пользу такого заключения свидетельствуют переданные жителями г. Балаклавы
в 1958 г. в Херсонесский музей красноглиняный кувшинчик и рубчатый светиль-
ник II – III вв. н.э., вероятно, обнаруженные в одном из разрушенных погребений
в долине на западном берегу Балаклавской бухты [Маликов, 1958, л. 1-4]. Сле-
довательно, район современной Балаклавы и хорошо защищенная бухта были,
по всей видимости, надежно взяты под контроль римскими войсками, что спо-
собствовало стабилизации обстановки в ближайших окрестностях Херсонеса.
Остатки римских сигнальных башен и опорного пункта на восточной гра-
нице земельных владений Херсонеса позволяют говорить, что вплоть до вывода
Рис. 30. Римская сигнальная башня на высоте Казацкая. Ре-
конструкция по материалам раскопок Т. Сарновски и Я. Ка-
нишевски.
260
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
римских войск во второй – третьей четверти III в. вся территория Гераклейс-
кого полуострова до гребня Сапун-горы контролировалась римской админи-
страцией и гражданской общиной Херсонеса [Зубарь, 2004а, с. 175 – 178; Сап-
рыкин, 2005, с. 154, 160 - 161]. Это противоречит утверждению, что в первые
века н. э. в хозяйствах Гераклейского полуострова «земледелие, виноградар-
ство и злаковые уходят на второй план» [Николаенко, 1998, с. 85], т. е. удель-
ный вес сельскохозяйственного производства в экономике резко сокращается.
В первые века н.э. наблюдаются определенные изменения в направлении
экономических связей Херсонеса, в том числе и с варварским населением Тав-
рики, в сравнении с предшествовавшим периодом. Динамика этих экономичес-
ких контактов реконструируется следующим образом. В IV – III вв. до н.э. вывоз
товарного вина, производившегося из винограда, выращенного на Гераклейс-
ком полуострове, осуществлялся главным образом к греческому населению
Северо-Западной Таврики, в Ольвию и Подонье, откуда оно поступало к вар-
варскому населению степной зоны Северного Причерноморья [Зубарь, 1993, с.
49 – 52]. Нестабильные, а порой и враждебные отношения Херсонеса со скифа-
ми Таврики в III – II вв. до н.э. самым непосредственным образом сказались на
интенсивности и объемах торговли с населением центральной и юго-западной
ее части. В этом отношении показательно, что родосское вино в Неаполь Скиф-
ский в это время привозилось не из Херсонеса, а из Ольвии [Зубарь, 1993, с. 51 с
литературой]. На протяжении I в. до н.э. – I в. н.э. торговля Херсонеса с
населением Таврики не была значительной и не носила устойчивого характера.
В первых вв. н. э., после потери Херсонесом земель в северо-западной части
Таврического полуострова и спада внешнеторговой активности в конце II –
первой половине I вв. до н.э., положение изменилось. Со второй половины I в.
н.э., когда наблюдается стабилизация внешнеполитической обстановки после
похода Т. Плавтия Сильвана [ср.: Сапрыкин, 2005, с. 141], объем античного
экспорта в Юго-Западную Таврику, который шел через Херсонес, увеличи-
вается. Античная продукция и товары начинают в значительных объемах и
регулярно поступать к обитателям юго-западной и южной части Таврическо-
го полуострова. Причем, наряду с привозной, с середины II в. н. э. в объеме
экспорта увеличивается количество продукции ремесленных мастерских Хер-
сонеса. Наиболее интенсивные экономические связи поддерживались городом
с населением междуречья Альмы, Качи, Бодрака, Бельбекской, Инкерманс-
кой и Байдарской долин [Зубарь, 1993, с. 54 – 56; Журавлев, Зубарь, Сорочан,
2004, с. 199, 20 с литературой]. Об этом свидетельствует увеличение в пер-
вые века н. э. количества памятников в указанных районах, выявленных в
ходе археологических разведок в окрестностях г. Севастополя, которые были
начаты С. Ф. Стржелецким [см.: Стржелецкий, 1954] и систематически прово-
дились со второй половины 60-х гг. ХХ в. под руководством О. Я. Савели. К
сожалению, результаты этой важной работы до сих пор не проанализированы
и не опубликованы. Но данные, имеющиеся в информационных изданиях и
261
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
отчетах, все же позволяют получить достаточно четкую картину количествен-
ного роста населения в ближайшей округе, контролировавшейся Херсонесом,
а с середины II в. н. э. римскими войсками.
Наибольшая концентрация памятников рубежа и первых трех веков н. э.
отмечена на склонах долины р. Бельбек, а также на прилегающей к ней терри-
тории [Савеля, 1964 – 1965, л. 17 – 18; 1974, с. 337 – 338; 1978; Савеля, Роман-
чук, Клигман, 1970, с. 283 – 284; Савеля, Черных, 1979, с. 398 – 399; Роман-
чук, Омелькова, Пелевина, Ковалев, 1979, с. 395; Омелькова, 1978; 1980, с.
316 – 317; 1981, с. 294]. Особенно много их зафиксировано у с. Верхне-Садо-
вое [Савеля, 1968, с. 201 – 202].
Помимо поселений, в междуречье рек Бельбек и Кача раскопаны два мо-
гильника. В 1982 г. в 4,5 км на северо-восток от поселка Любимовка Нахи-
мовского района г. Севастополя исследован курган эпохи бронзы, который
являлся самым южным в курганной группе Мамай-Оба. Часть насыпи во время
строительных работ снесена еще в 60-х гг. ХХ в., поэтому раскапывалась
только южная его пола, которая разрушена при закладке плантажа виноград-
ника совхоза им. Софьи Перовской [Савеля, Пахалков, 1982, л. 31 – 42]. В
кургане открыто восемь впускных сарматских погребений второй поло-
вины I – начала II вв. н.э., но их подавляющее большинство относилось ко
второй половине I в. н.э. На основании анализа полученных результатов и
привлечения сравнительных материалов сделан вывод о притоке и оседа-
нии в Юго-Западном Крыму и в ближайших окрестностях Херсонеса носите-
лей сарматской археологической культуры [Зубар, Савеля, 1989, с. 74 - 83].
Второй могильник исследован в 2000 г. на правом берегу р. Бельбек, у с.
Вишневое Нахимовского района г. Севастополя, где расчищено 17 разнотип-
ных погребальных сооружений, которые датируются первыми веками н.э. [Ту-
ровский, 2000]. К сожалению, материалы работ на этом памятнике не опубли-
кованы, а в отчете отсутствуют его датировка и точная локализация. Но,
судя по отчету, этот могильник оставлен варварским населением, которое
экономически было тесно связано с Херсонесом.
Еще одним районом, где концентрировались поселения первых веков н.э.,
являлись Микензиевы горы и их окрестности, где остатки, скорее всего, по-
селений зафиксированы на склонах Камышловской, Транзитной, Графской
и Мартыновой балок, у II кордона лесничества и у дер. Терновки [Савеля,
1968, с. 201 – 202; 1969, с. 289 – 290; 1978; 1986, с. 300 – 301; Савеля, Роман-
чук, Клигман, 1970, с. 283 – 284; Савеля, Черных, 1979, с. 398 – 399]. Сле-
ды поселений обнаружены в окрестностях горы Гасфорт, в Балаклавской и
Варнутской долинах [Савеля, 1980, с. 334 – 335; 1983, л. 24; 1987б, л. 51 – 59].
В первые века н. э. освоена была и Инкерманская долина, где в могиль-
нике у совхоза «Севастопольский» погребения начинают совершаться в кон-
це I – II вв. н. э. Хотя вряд ли можно согласиться, что этот могильник при-
надлежал какому-то греческому поселению, тесно связанному с Херсонесом
262
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
[ср.: Стржелецкий, Высотская, Рыжова, Жесткова, 2003-2004, с. 189]. Ско-
рее, его оставило эллинизованное население, которое активно поддержи-
вало разносторонние контакты с этим центром.
Такое размещение оседлого населения в окрестностях города, занятого
земледелием, и его экономические связи с ним, прослеженные по археологи-
ческому материалу, свидетельствуют, что сокращение собственного сельс-
кохозяйственного производства компенсировалось поступлением продуктов
этой отрасли производства с сопредельных территорий [ср.: Кадеев, Соро-
чан, 1989, с. 12, 81]. Это позволяло удовлетворить потребности в продуктах
питания количественно увеличившее население города и экспортировать его
в другие античные центры [Зубарь, 1993, с. 34, 55 - 56].
Расширение торговых связей Херсонеса во второй половине II - первой поло-
вине III вв. н. э. хронологически совпадает с размещением римских гарнизонов в
ряде пунктов Юго-Западной и Южной Таврике [ср.: Сапрыкин, 2005, с. 154]. В
этом отношении весьма показательно, что наибольшие объемы античного им-
порта II – III вв. н. э. фиксируются к югу от р. Альмы, по течению которой в
это время, вероятно, проходила граница территории, контролировавшейся рим-
ской военной администрацией [Кадеев, Сорочан, 1989, с. 84, 88; Зубарь, 1993,
с. 55 – 56, 113; 2004а, с. 168 – 175; Журавлев, Зубарь, Сорочан, 2004, с. 201].
Все сказанное позволяет сделать вывод, что новый экономический подъем
во второй половине II – первой половине III вв. был обусловлен не расширени-
ем земледельческой территории или интенсификацией сельскохозяйственно-
го производства, а вовлечением в сферу экономической деятельности населе-
ния и ресурсов близлежащих территорий. Поступление в Херсонес продукции
сельского хозяйства извне стимулировало развитие товарной составляющей
местного ремесленного производства и внешней торговли, а также расшире-
ние и углубление товарно-денежных отношений [Зубарь, 1993, с. 113; Журав-
лев, Сорочан, Зубарь, 2004, с. 201 – 202; Сапрыкин. 2005, с. 154, 160 - 161]. В
Херсонесе II – III вв. н. э. фиксируется увеличение удельного веса хозяйств,
деятельность которых теперь не была прямо связана с сельскохозяйственным
производством [см.: Зубарь, 1993, с. 118 – 119]. Однако имеющийся материал
позволяет говорить, что Гераклейский полуостров до середины III в. н. э. ос-
тавался главной базой производства сельскохозяйственной продукции, хотя в
первые века н. э. здесь происходят определенные изменения в характере земле-
пользования, номенклатуре продукции и росте площадей, отводившихся под
зерновые. Отмеченные явления свидетельствуют об определенной трансфор-
мации производственных отношений, хозяйственного развития и о начале ка-
чественных изменений в экономике в сравнении с предшествующим периодом.
Раскопки, проведенные на ряде усадебных комплексов Гераклейского по-
луострова, позволили проследить следы пожаров и перестроек, которые дати-
руются достаточно широко, концом II – первой половиной III вв. н. э. [Ковалев-
ская, 1994а, с. 18 – 19; 1998, с. 98] или серединой III в. н. э. [Кобелев, Ковалевс-
263
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
кая, Туровский, 1987, л. 22 – 73; Ко-
валевская, 1991, л. 1 – 27; 1993, л. 44
– 45; Кузищин, Иванчик, 1998, с. 220
– 221; Crimean, 2003, p. 130]. Время ка-
тастрофических явлений, отмеченных
на хоре Херсонеса, в будущем необ-
ходимо уточнить на основе обработ-
ки массового керамического матери-
ала. Но сейчас можно предполагать,
что terminus post quem для этого со-
бытия может определяться ликвида-
цией, видимо, не ранее конца первой
четверти III в. н.э., цепи сигнальных
башен на восточной границе Герак-
лейского полуострова и опорного
пункта на территории современной
Балаклавы [подр. см.: Зубарь, 2004а,
с. 175 – 178; ср.: Сапрыкин, 2005, с.
151 – 152, 162]. Только после этого
усадьбы херсонеситов стали добы-
чей варваров, которые со второй чет-
верти III в. н. э. начинают оседать на
землю в ближайших окрестностях
города [подр. см.: Айбабин, 1999, с.
242 – 244; Зубарь, Сорочан, 2004, с.
495 – 499; Зубар, 2004б, с. 198 – 202;
2005в, с. 126 – 127; 2006, с. 76 - 78].
В отличие от сельскохозяйственной округи, на территории жилых квар-
талов Херсонеса следов пожаров и разрушений, которые можно отнести во
времени около середины III в. н. э. пока не прослежено. Но, говоря об этом,
следует иметь в виду, что культурные напластования и строительные ос-
татки позднеантичного периода на территории городища практически не со-
хранились. Они снесены в ходе масштабного строительства, которое в на-
стоящее время относятся ко второй половине VI – началу VII вв. [подр. см.:
Сорочан, 2005, с. 753 - 756]. Этим же объясняется почти полное отсутствие дан-
ных о производственных комплексах, расположенных на территории города.
Но о том, что они были, свидетельствуют остатки стеклоделательного произ-
водства и рыбозасолочные ванны, сооруженные в материковой скале (рис. 31).
В XXV квартале зафиксированы остатки стеклоделательного производ-
ства, которые представлены сбросом из стеклоделательной мастерской, со-
стоявшим из бесформенных кусков стекла, фрагментов керамики с пристав-
шей к ней стекломассой и бракованных изделий [Белов, 1965а, с. 237 – 239].
Рис. 31. Рыбозасолочные цистерны в XXV квар-
тале. Раскопки Г. Д. Белова в 1965 – 1967 гг. Фото
НА ИА НАНУ.
264
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
По мнению Г. Д. Белова, мастерская работала с конца III в. н. э. на протяже-
нии всего IV в. н. э. [Белов, 1965а, с. 238; ср.: 1968а, с. 218 – 219; 1969а, с. 84;
1974, с. 90 – 91]. Но, учитывая, что в слое над сбросом материала из мастерс-
кой обнаружены керамика более позднего времени и монета времени правле-
ния императора Анастасия I (491 – 518 гг.) [Белов, 1965, л. 10 – 12], она могла
функционировать и позднее. Остатки еще одной стеклоделательной мастерс-
кой с тремя печами открыты в 1967 г. под северо-восточной частью апсиды
Базилики 1932 г. Она функционировала довольно долго и прекратила суще-
ствование, по мнению Г. Д. Белова, в связи со строительством в VI в. Базили-
ки 1932 г. [Белов, 1968, л. 11 – 12; ср.: 1969а, с. 80].
Датировка последней уточнена Л. А. Голофаст. На основании анализа
керамического материала она пришла к заключению, что мастерская пре-
кратила работать не ранее конца VI – начала VII вв. [Голофаст, 1997, с. 35
– 36; 1998, с. 312 - 326]. Это, вероятно, было связано с началом строитель-
ства Базилики 1932 г., о чем писал Г. Д. Белов [Белов, 1968, л. 11; 1969а, с.
80]. В пользу вывода Л. А. Голофаст о работе мастерских в V – VI вв.
свидетельствуют и находки в подвале светильников так называемого сирий-
ско-палестинского типа, которые встречаются в Херсонесе-Херсоне с моне-
тами времени правления императора Юстиниана I (527 – 565 гг.) [Зубар, Ри-
жов, 1982, с. 81 – 82, рис. 3, 3; Зубарь, Сорочан, 1986, с. 119 – 120; Зубарь,
Рыжов, Шевченко 1988, с. 152 – 153, рис. 4, 4 – 7; Журавлев, 2007, с. 339 - 350].
В 1970 г. в северо-западной части Портового квартала 1 работы велись
на площади нескольких позднесредневековых помещений. В одном из них
зафиксирован слой, который относился к V в. н.э. Наряду с обломками
краснолаковых сосудов, позднеантичных амфор и черепицы, найдено мно-
го фрагментов стеклянных кубков стандартных размеров, изготовленных
из однородного стекла. Это позволило предположить, что все они сделаны
в одной мастерской, которая могла функционировать на территории это-
го квартала [Даниленко, Романчук, 1971, с. 262].
Сейчас установлено, что рыбозасолочные цистерны работали в Херсонесе
не только на протяжении первых веков н. э. [ср.: Белов, 1963, с. 64 - 66], но и в
позднеантичный период, а также на протяжении периода раннего средневековья
[Кадеев, 1970, с. 12; Романчук, 1973, с. 51 – 52; Рыжов, 1979, л. 14 – 15]. Прекраще-
ние их функционирования связано с масштабными перестройками на террито-
рии жилых кварталов, в ходе которого цистерны засыпались строительным му-
сором. Наиболее активно это происходило во второй половине VI – середине VII
вв. [подр. см.: Белов, 1976, л. 3 – 5; 1977, л. 8 – 9; Рыжов, 1985, л. 39 – 42; 1989, л. 21
- 22; 1992, л. 3 – 6; 1997, л. 6 – 18; 2007, c. 6 – 8; Золотарев, 1983, л. 4; Романчук,
2000, с. 94; Гавритухин, 2002, с. 217 – 228]. Самой поздней пока является цистер-
на, раскопанная в 1989 г. в VII квартале. Она построена не ранее первой четвер-
ти VII в. н.э. и прекратила использоваться во второй половине Х в. в связи с
возведением на ее месте в конце Х – начале ХI вв. Базилики 1987 г. [Сазанов,
265
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
1989, л. 3 – 25; ср.: Золота-
рев, 1984, л. 8 – 9; Рыжов,
1998, л. 5 – 14; Романчук,
2000, с. 94 - 95] (рис. 32). Эти
материалы подтверждают,
что рыбозасолка в позднеан-
тичный период продолжала
оставаться важной состав-
ной экономики города. До VI
в. н. э. на территории жилых
кварталов функционирова-
ли и винодельческие комп-
лексы, открытые в ходе рас-
копок Г. Д. Белова в Север-
ном районе городища [подр.
см.: Зубарь, Сорочан, 2004а,
с. 547]. Все это, наряду с уве-
личением количества населе-
ния в горных районах и при-
легающих к Гераклейскому
полуострову долинах, заня-
того сельскохозяйственной
деятельностью, не позволяет
говорить об упадке местно-
го ремесла. Херсонес-Херсон
в позднеантичный период по-
прежнему оставался крупным центром ремесленного производства и обмена
[подр. см.: Зубарь, Сорочан, 2004а, с. 549 – 555; Сапрыкин, 2005, с. 171 - 173].
Сказанное хорошо согласуется с оживленными экономическими связями
Херсонеса с населением Таврики, что прослеживается по археологическому
материалу. Но со второй половины III в. н. э. происходят изменения в направ-
лениях торговой деятельности [Кадеев, Сорочан, 1989, с. 69]. Если раньше
оживленные экономические контакты поддерживались с населением Юго-За-
падной Таврики [Кадеев, Сорочан, 1989, с. 58 – 59], то в IV – V вв. н. э. преоб-
ладающими становятся связи с обитателями ближайшей округи города [Зу-
барь, 1993, с. 57; Зубарь, Сорочан, 2004а, с. 549 – 551], где с середины – вто-
рой половины III в. н.э. отмечено количественное увеличение населения. Этот
процесс археологически зафиксирован не только в близлежащих долинах, но
и в восточной части Гераклейского полуострова, где ранее располагались
римские сигнальные башни и римский опорный пункт.
Следы поселений и могильники позднеантичного периода по материалам
разведок зафиксированы в западной части Бельбекской долины и на левом берегу
Рис. 32. План цистерны, раскопанной в 1989 г. в VII кварта-
ле, по А. В. Сазанову.
266
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
р. Бельбек, к востоку от ст.
Верхне-Садовое [Савеля,
1964 – 1965, л. 17 – 18; 1974,
с. 337 – 338; 1978; Савеля,
Черных, 1979, с. 398 – 399].
В окрестностях железнодо-
рожной станции Верхне-Са-
довое отмечено наличие по-
селений II – IV вв. н.э. и кон-
ца IV – VIII вв. [Савеля,
1968, с. 201 – 202]. На юж-
ном берегу р. Бельбек нахо-
дилось Камышловское посе-
ление, которое по подъемно-
му материалу датировано
III – IV вв. н. э. [Романчук,
Омелькова, 1978, с. 379].
Наиболее интересным является однослойный памятник на северо-восточ-
ной окраине с. Верхне-Садовое (быв. Дуванкой), в северной части лощины
Кизил-баир. Он открыт при проектировании нового отрезка дороги на 42 –
52 км шоссе Симферополь-Севастополь и занимал площадь около 4 га (рис.
33). На территории поселения собран подъемный материал II – IV вв. н. э., а
раскопками открыты остатки построек, стены которых сложены из необра-
ботанных камней, трех двориков с каменными оградами, очагов и хозяй-
ственных ям с мусорным заполнением. В юго-восточной части находилась
кладовая с двумя пифосами и тремя зерновыми ямами, которая указывает
на сельскохозяйственную направленность деятельности жителей. Массовый
археологический материал представлен керамикой II – IV вв. н. э., хотя встре-
чались фрагменты и рубежа н. э. С юга к поселению примыкали зольники и
могильник, где обнаружены детское погребение в херсонесской амфоре III –
IV вв. н. э. и остатки трупосожжения в сильно фрагментированном красно-
глиняном кувшине [Савеля, Черных, 1977, л.31 – 34; 1978, л. 13 – 14]. Посе-
ление погибло в пожаре в IV в. и, как указали авторы отчета, его гибель
следует связывать с гуннским нашествием [Николаенко, Оленина, Савеля,
Черных, Викторова, 1978, с 362 – 363; Савеля, Черных, 1977, л. 31 – 34;
1977-1978; 1978; 1979, с. 398 – 399]. К сожалению, памятник исследован не
полностью, а результаты проведенных работ до сих пор не опубликованы.
На Микензиевых горах, по склонам Камышловской, Графской и Марты-
новой балок, у II кордона лесничества и на водоразделах балок [Савеля, 1968,
с. 201 – 202; 1985, л. 16 – 21; 1987а, с. 404 – 405], между высотой Ташлык и
перевалом в долину Кара-коба обнаружены поселения и местонахождения
позднеантичной керамики [Савеля, 1978; Савеля, Черных, 1979, с. 398 – 399].
Рис. 33. Общий вид раскопок поселения у поселка Верхне-
Садовое. Фото НА НЗХТ.
267
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
На Микензиевых горах, в
зоне прокладки участка
новой дороги в объезд Ин-
кермана, у горы Кара-Коба
и Загайтанского плато, от-
мечено крупное поселение
IV-VI вв. н. э. [Савеля, 1991,
л. 54 – 58; 1993, с. 123; Са-
веля, Иванов, 1991, с. 50 –
53]. Остатки подпорных
стенок, оград и построек
позднеантичного и раннес-
редневекового периодов
прослежены в истоках Чер-
товой и Трещинной (Каме-
ноломной) балок, по греб-
ню и склонам Казацкой и
Суздальской высот, расположенных в восточной части Сапун-горы [Савеля,
1985, л. 16 – 21; 1987а, с. 404 – 405]. В Сушильной балке обнаружены признаки
грунтовых склепов [Савеля, 1993, с. 123], а в низовьях Ушаковой балки и на
восточном склоне Доковой - вырубленные в скале склепы, которые предва-
рительно датированы позднеантичным периодом [Савеля, 1972, с. 369 – 370].
В 1985 г. во время разведок по трассе водопровода на участке от посел-
ков Угловое и Черноречье до г. Севастополя отмечены скопления керамики
на Микензиевых горах, на водоразделе Графской и Мартыновской балок.
Остатки подпорных стенок, оград и построек позднеантичного и раннесред-
невекового периодов зафиксированы в истоках Чертовой и Трещинной (Ка-
меноломной) балок, в восточной части Сапун-горы, по гребню и склонам
Казацкой и Суздальской высот [Савеля, 1985, л. 16 – 21; 1987а, с. 404 – 405].
На мысе у слияния Микрюковой и Килен-балки зафиксированы остатки
прямоугольной постройки, близкой планировке усадеб хоры Херсонеса, со
следами колодца и цистерны, собран подъемный материал VI – VII вв. н. э.
[Савеля, 1968, с. 201 – 202]. Через несколько лет на памятнике проведены
археологические исследования и установлено, что аналогичные постройки,
располагались по склону лощины, впадающей в Килен-балку. Здесь, веро-
ятно, находился комплекс усадеб, которые предположительно атрибутиро-
ваны в качестве сельского поселения, что косвенно подтверждается плана-
ми, снятыми в свое время Фр. Дюбуа де Монпере [Савеля, 1969а; Савеля,
Романчук, Клигман, 1970, с. 283 – 284] (рис. 34).
Позднее на мысу восточного склона Килен-балки открыты остатки еще
одной постройки с замкнутой планировкой и материалом IV – VI вв. Уста-
новлено, что усадьбы в этом районе располагались на земельных участках,
Рис. 34. План усадьбы, открытой в районе Килен-балки в
1969 г., по О. Я. Севеле.
268
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
огражденных каменными стенами. Остатки межевых и подпорных стен не-
правильных очертаний отмечены в верховьях Сушильного и Воловьего ов-
рагов, на западном склоне Килен-балки [ср.: Савеля, 1993, с. 123]. Помимо
усадеб и расположенной рядом с ними винодельни, которая по керамическо-
му материалу датируется IV – VI вв., открыто три сильно разрушенных
склепа, вырубленных в скале, которые, как и наземные постройки, частич-
но пострадали во время Крымской войны 1854 – 1855 гг.
На восточном склоне Килен-балки, близ ее слияния с Микрюковой балкой,
исследован могильник, где отрыты вырубленные в скале склепы, в которых за-
хоронения совершались на протяжении IV – начала V вв. н. э. [Савеля, 1968а, л. 1
– 4; 1969, с. 289 – 290; 1993, с. 122; Савеля, Савеля, 1991, л. 23 – 42; 1992, л. 23 – 42;
1993, л. 27 – 30]. Могильник, видимо, принадлежал населению, обитавшему
в окрестностях Херсонеса и занимавшемуся сельским хозяйством [Нессель,
2003, с. 120], но связать его с каким-то конкретным поселением, зафиксирован-
ным в этом районе, попыток пока не делалось. Хотя не исключено, что здесь могли
быть погребены обитатели усадеб, которые располагались в окрестностях.
Материалы из раскопок этого памятника своевременно не были обрабо-
таны и опубликованы, а их результаты отражены лишь в тезисах докладов
[Савеля, Савеля, 1994, с. 60 – 61; 1997а, с. 72]. Правда, краснолаковая кера-
мика и оружие из погребений, но вне контекста комплексов, введены в науч-
ный оборот [Нессель, 2003, с. 107 – 123; Контны, Савеля, 2006, с. 129 – 160].
Однако эти публикации лишь частично восполняют существующий пробел,
а погребальные сооружения и обряд захоронения все еще готовятся к печати
[Нессель, 2003, с. 107, прим].
В ходе проведения разведочных работ к востоку от долины р. Черной,
между деревнями Кучки, Терновка, и в устье р. Бельбек, у дер. Гористое, об-
наружены признаки трех поселений первых веков н. э. – VIII-X вв., а в окрес-
тностях деревни Хворостянки поселения V – X вв. Значительное по размерам
распаханное поселение V-VII – XII-XIII вв. открыто в балке на дороге из с.
Родное в деревню Кучки [Савеля, Романчук, Клигман, 1970, с. 283 – 284].
Херсонесским отрядом ЛОИА АН СССР под руководством С. А. Беляе-
ва раскопаны могильники между сс. Куйбышево и Мало-Садовое, на пра-
вом берегу р. Бельбек, относящиеся к VI – VII вв. н.э. [Беляев, 1972, л. 2 – 6],
а у с. Терновки расчищены два грунтовых склепа с материалом V – VI вв.
[Беляев, 1972, л. 8 – 17]. Еще один могильник у с. Терновки располагался на
северном склоне холма, в месте пересечения дороги Терновка-Черноречье с
отходящей от него дорогой на с. Родное. Здесь открыто 16 грунтовых мо-
гил, длинные стенки большинства которых обложены плоским камнем.
Сверху могилы перекрыты известняковыми плитами. По погребальному
инвентарю могильник датирован III – IV вв. н. э. [Беляев, 1972, л. 19 – 32].
В результате комплекса работ, проведенных в 80-х гг. ХХ в. в Балак-
лавском районе, на склонах высоты Безымянной (249,7 - 162,0), выясни-
269
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
лось, что жизнь на этом месте с перерывами продолжалась с IV – VI до XII
– XIII вв. В округе строящегося горнорудного комплекса «Гасфорт» обна-
ружено более 50 разновременных памятников от эпохи бронзы до периода
позднего средневековья, в том числе и позднеантичного периода [Савеля,
1981; 1982, с. 314 – 316; 1982а; 1983; 1986, с. 300 – 301; Савеля, Падалка,
1981, л. 5 – 19; 1982, л. 3 – 13; 1983, л. 3 – 11; 1985].
На северном склоне хребта Мегало-яло, на 19 км шоссе Севастополь-Ялта,
в центральной части карстовой пещере Каймос (Кайма) находились погребе-
ния IV – VII вв. [Савеля, 1986, с. 300 – 301], а вокруг выявлен культурный
слой с керамикой позднеантичного и раннесредневекового периодов, следы
построек и признаки искусственного террасирования склонов [Савеля, 1982,
с. 314 – 315; 1987а, с. 404 – 405]. У с. Оборонное Балаклавского района, на
территории грунтового могильника Манто-Фонтан, зафиксированы склепы, под-
бойные и грунтовые могилы, которые отнесены к V – VI вв. В могильнике отме-
чены костяки с деформированными черепами [Филиппенко, 1997, с. 85 – 86].
В Байдарской долине, между селами Ново-Бобровка, Россошанка и Род-
никове, у перевала Демиркау, на северном склоне горы Кушкая и в устье
балки Малташдере близ Скельской пещеры, на искусственных террасах за-
фиксированы следы поселений IV - VI вв. н. э. А между поселком Озерное и с.
Широкое, в месте слияния рек Байдарки и Черной, в урочище Тюлле, - склепы
позднеантичного и раннесредневекового периодов [Савеля, Суханова, 1981,
л. 29 – 35; Савеля, 1982, с. 314 – 316; 1987б, л. 51 – 59].
Но особенно много поселений и могильников позднеантичного периода скон-
центрировано в Инкерманской долине [Савеля, 1983, л. 24; 1987б, л. 51 – 59].
Наиболее известный из них могильник у совхоза «Севастопольский», где в се-
редине-третьей четверти III в. н.э. происходит резкое увеличение количества
захоронений, в том числе и совершенных по обряду кремации [Стржелецкий,
Высотская, Рыжова, Жесткова, 2003-2004, с. 190 - 194], что свидетельствует о
росте количества пришлого варварского населения в окрестностях Херсонеса.
Сказанное подтверждается и датировкой других могильников в Инкер-
манской долине, которые начинают функционировать в III в. н.э. и продолжа-
ют использоваться на протяжении всего IV в. н.э. В них отмечены случаи за-
хоронений по обряду кремации и вещи, которые есть все основания связы-
вать с черняховской археологической культурой [Кацур, 1963, с. 11 – 12; Вей-
марн, 1963, с. 15 – 42; Бабенчиков, 1963, с. 90 – 123; Рыжов, 1972, с. 1 – 2;
Стржелецкий, Высотская, Рыжова, Жесткова, 2003-2004, с. 192 - 194]. Резуль-
таты работ А. И. Айбабина на территории Чернореченского могильника в
1988 г., который традиционно датировался III – IV вв. н. э., показали, что
захоронения в нем совершались и в V – VI вв. [Айбабин, 1988, л. 1 – 5]. Ко
второй половине IV - V вв. н.э. А. А. Филиппенко отнесены погребения в мо-
гильнике, исследованном на северо-восточной части отрога Телеграфных
высот в 2005 г. [Филиппенко, 2005]. IV - V вв. н. э. датируются захоронения
270
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
в грунтовых склепах, которые располагались на склоне высоты Сахарная го-
ловка, в Цыганской балке и на склонах Телеграфных высот [Кацур, 1963, с. 12].
Приведенные материалы позволяют согласиться с заключением О. Я.
Савели, который неоднократно подчеркивал, что окрестности Херсонеса,
в частности территория Микензиевых гор, Бельбекская и Инкерманская
долины наиболее густо были заселены именно в позднеантичный период
[Савеля, 1964 – 1965, л. 17 – 18; 1969, с. 289 – 290; 1974а, с. 92 – 95]. Насе-
ление, оставившее все эти памятники и осваивавшее новые территории,
занималось сельскохозяйственной деятельностью и вступало в экономи-
ческие контакты с Херсонесом. Таким его размещением объясняется отме-
ченное изменение экономических связей со второй половине III в. н. э. Ины-
ми словами, в позднеантичный период Херсон, как теперь стал называться
Херсонес, следует рассматривать в качестве основного ремесленного и торго-
вого центра региона, связанного с сельскими жителями близлежащих долин.
В составе населения, осевшего в окрестностях Херсонеса, были пришлые
этнические компоненты, переселившиеся сюда из-за пределов Таврического
полуострова и оставившие могильники, где хоронили по обряду кремации.
Они зафиксированы в Инкерманской долине, на берегу р. Черной, на северо-
западных склонах Телеграфных высот, у подножья их юго-восточного окон-
чания, на северо-западном склонах Федюхиных высот, у совхоза «Севасто-
польский», у с. Верхне-Садовое, на могильниках Бельбек I, на склонах горы
Чабовского, на левом берегу р. Альмы и у с. Танковое. Сходные по обряду и
времени могильники открыты на территории бывшего римского опорного
пункта на м. Ай-Тодор, в Партените и на склоне г. Чатырдаг в окрестностях
современной Алушты. Наряду с погребениями, совершенными по обряду тру-
посожжения, в большинстве могильников различный процент составляли тру-
поположения в грунтовых могилах и склепах, что свидетельствует об этни-
ческой неоднородности населения, оставившего эти памятники [см.: Зубарь,
1994, с. 124; 2004б, с. 201; Вдовиченко, Колтухов, 1994, с. 82 - 87; Айбабин,
1996, с. 295 - 296; 1999, с. 244, 245; Мульд, 1996, с. 283 - 284; Пиоро, 1999, с.
231; Ушаков, 1999, с. 232 - 241; Пуздровский, Зайцев, Неволя, 2001, с. 39,
рис. 1; Храпунов, 2001а, с. 133; Мыц, Лысенко, Щукин, Шаров, 2006, с. 176].
В погребальном обряде могильников отмечено наличие не только гер-
манских черт погребального обряда и предметов материальной культуры,
характерных для носителей черняховской культуры, но и прослеживаются
признаки сармато-аланского этнического комплекса [Айбабин, Герцен, Хра-
пунов, 1993, с. 215; Мульд, 1996, с. 284 - 286; Высотская, 1997, с. 24 - 25;
1998, с. 256 - 271; 2001, с. 167 - 174; Ушаков, 1998, с. 146 - 158; Храпунов,
2001а, с. 133]. Это позволяет рассматривать оставившее их население как
полиэтничное, в основном гото-аланское, в котором доминировали северо-
кавказские этнические компоненты [Храпунов, 1999, с. 26 - 29; Пуздровс-
кий, Зайцев, Неволя, 2001, с. 36].
271
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Эти могильники оставлены населением, входившим в полиэтничный союз
племен, представители которого с середины III в. массово стали расселять-
ся в Предгорной и Горной Таврике, вытеснив или ассимилировав прежних
жителей [Айбабин, 1999а, с. 36; Пуздровский, Зайцев, Неволя, 2001, с. 34;
Мыц, Лысенко, Щукин, Шаров, 2006, с. 175 - 188], которых принято услов-
но именовать поздними скифами [Пиоро, 1990, с. 98 - 105; Айбабин, 1999а, с.
36; Труфанов, Юрочкин, 1999, с. 241 - 242; Храпунов, 2001, с. 165 - 167; 2001а,
с. 131]. Но трупосожжения германского облика концентрируются в окрест-
ностях и непосредственной близости от Херсонеса - в Инкерманской долине
и на берегах р. Бельбек, на Южном берегу, на месте римской крепости Ха-
ракс, в Партените и в районе современной Алушты, который, вероятно, так-
же входил в зону контроля римских вооруженных сил [Пиоро, 1990, с. 105;
Зубарь, 1994, с. 51, рис. 11; с. 124]. В противоположность этому одновремен-
ные могильники союзников германцев - алан, где захоронения совершались
исключительно по обряду трупоположения, тяготеют к Предгорной части
Таврики [Айбабин, 1999а, с. 36; Пуздровский, Зайцев, Неволя, 2001, с. 36;
Храпунов, 2001а, с. 133]. Но, если на Южном берегу известны могильники, в
которых зафиксированы только трупосожжения, то в окрестностях Херсо-
неса захоронения с кремацией и ингумацией находились в одних и тех же
местах [Айбабин, 1996, с. 295; 1999а, с. 36; Мульд, 1996, с. 283; Высотская,
2001, с. 167]. Такое положение отражает совместное проживание в одних и
тех же местах населения разного этнического происхождения [Айбабин, Гер-
цен, Храпунов, 1993, с. 215; Айбабин, 1996, с. 298; Казанский, 1997, с. 50;
Юрочкин, 1999, с. 257 - 274; Храпунов, 2001, с. 166 - 167; 2001 а, с. 133; ср.:
Власов, 2000, с. 65 - 68; Пуздровский, Зайцев, Неволя, 2001, с. 36; Мыц,
Лысенко, Щукин, Шаров, 2006, с. 175 - 188].
Размещение населения, оставившего могильники с трупосожжениями, в ок-
рестностях Херсонеса и на Южном берегу Таврики, на территории ранее конт-
ролировавшейся римскими войсками вряд ли можно считать случайным. Ско-
рее, в этом нужно видеть определенную целенаправленную акцию римских
властей, сохранявших контроль над Херсонесом [Зубарь, 1994, с. 124; 1998, с.
147 - 150]. Если это так, то появление полиэтничного варварского населения в
окрестностях Херсонеса и на Южном берегу Таврики следует связывать с на-
чавшимися изменениями характера взаимоотношений империи с варварами со
времени правления императора Аврелиана (270 - 275 гг.). После похода вар-
варов против империи в 269 - 270 гг. римская администрация, наряду с актив-
ным вооруженным сопротивлением [Буданова, 1990, с. 105], начала практику
их расселения, в частности готов, вдоль правого берега Дуная (SHA, Claud.,
9, 4), что ослабило нажим на границы империи [Буданова, 1990, с. 100 - 101].
Население, осевшее в непосредственной близости от Херсонеса и в
Предгорной Таврике, во второй половине III в. находилось на раннеклас-
совой стадии развития. Оно не представляло собой устойчивого и единого
272
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
государственного объединения территориального типа с хорошо развитой вер-
тикалью властных структур [подр. см.: Зубарь, 2004б, с. 209]. Это была сово-
купность родственных по своему этническому происхождению территориаль-
ных общин, которые в организационном отношении представляли собой объе-
динение типа конфедерации. В него периодически входило какое-то количество
гото-аланских территориальных общин, что облегчало римской администра-
ции заключение с ними или их объединениями договоров, в результате чего они
становились «союзниками» (symmachiarii) римлян [ср.: Cãtãniciu, 1981, р. 55].
Отсутствие прямых источников пока не позволяет категорически настаи-
вать на этом, но ряд косвенных данных свидетельствует в пользу такого зак-
лючения. Сказанное подтверждается полным молчанием письменных и эпиг-
рафических источников о каких-либо вооруженных столкновениях херсоне-
ситов с окрестными варварами. Напротив, имеющиеся материалы, в первую
очередь археологические, свидетельствуют о достаточно тесных экономичес-
ких и, видимо, каких-то пока не вполне ясных военно-политических контак-
тах варварского населения с Херсонесом на протяжении второй половины
III - IV вв. [Зубар, Козак, 1992, с. 130; Зубарь, 1993, с. 115, рис. 31, 2; 1994,
с. 123 - 126]. Наиболее показательна зона распространения античных им-
портных вещей, которые, в отличие от более раннего времени, концентри-
руются в основном южнее р. Бельбек, в Инкерманской, Балаклавской,
Байдарской долинах и на Южном берегу Таврики [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 57].
Следовательно, есть основания констатировать, что в третьей четверти III в.
в результате «скифских» войн этнополитическая и военная ситуация в окрест-
ностях Херсонеса резко изменилась. Но город, сохранив свою независимость,
вероятно, при участии римской администрации установил договорные отно-
шения с представителями полиэтничного союза племен, начавшего играть до-
минирующую роль в Юго-Западной Таврике с середины - второй половины III в.
[Зубарь, 1998, с. 142 - 150; 2004б, с. 198 – 216; Зубарь, Хворостяный, 2000, с. 5 -
11]. В пользу такого заключения свидетельствует массовое поступление
на протяжении второй половины III – и в IV вв. к местному населению мо-
нет, которые могли являться платой за службу в качестве союзников или феде-
ратов [Сапрыкин, 2005, с. 175 – 180, 185; ср.: Лысенко, 2007, с. 187 - 188].
К рубежу III - IV вв. относится новое массовое переселение в Таврику,
видимо, аланского населения, генетически связанного с Северным Кавказом
[Храпунов, 1999, с. 26 - 29; 2001, с. 166; 2001а, с. 133 - 134]. Эта новая мигра-
ция, видимо, привела к дестабилизации в регионе и нарушила сложившуюся
систему взаимоотношения Херсонеса и окружающим варварским населени-
ем. Вероятно, эта система строилась до этого на договорной основе, и сло-
жившееся положение было стабилизировано с помощью военного отряда
из состава полевой армии империи, о чем можно говорить на основании
эпиграфических источников не ранее самого конца III в. [Зубарь, 2000а, с.
291 - 302; 2000б, с. 83 - 97; Зубарь, Сарновски, Антонова, 2001, с. 106 - 115].
273
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Ко времени после этих собы-
тий, вероятно, следует относить
повторное включение населения
Юго-Западной Таврики в поли-
тико-экономическую орбиту
империи и Херсонеса [Пуздров-
ский, 2001, с. 117; Пуздровский,
Зайцев, Неволя, 2001, с. 36]. Не
исключено, что именно этой
миграцией обусловлено римско-
боспорское противостояние, о
котором сообщает Константин
Багрянородный [Зубар, 2005в, с.
132; 2006, с. 86; ср.: Труфанов,
Юрочкин, 1999, с. 245 – 246;
Сапрыкин, 2005, с. 185 – 187,
190]. Но пока об этом можно го-
ворить лишь в самом общем плане, так как имеющиеся письменные и эпигра-
фические источники не позволяют выйти за рамки догадок и вероятных гипотез.
В. А. Сидоренко на основании анализа клада монет, обнаруженного на
мысе Ай-Тодор, полагал, что в конце IV - V вв. на территории Таврики про-
слеживается новая миграционная волна варваров, которые впоследствии ста-
ли союзниками или федератами империи [Сидоренко, 1987, с. 133 - 144; ср.:
Айбабин, 1990, с. 67 - 68]. Поэтому не исключено, что в конце IV - V вв.
римской администрацией продолжалась практика взаимоотношений с варва-
рами более раннего времени [ср.: Пуздровский, Зайцев, Неволя, 2001, с. 36].
Подавляющее большинство поселений и могильников населения, оби-
тавшего в ближайших окрестностях Херсонеса и в Инкерманской долине,
прекращают функционировать не позднее V – VI вв., что связано с измене-
нием ситуации в регионе и приходом сюда нового населения. Поэтому сле-
дует обратить внимание на появление на Гераклейском полуострове круг-
лых в плане каменных сооружений, часть которых есть все основания рас-
сматривать не в качестве оборонительных или сигнальных башен, а осно-
ваний наземных юртообразных сооружений [ср.: Сапрыкин, 2005, с. 170 –
171; Буйских, 2008, с. 240 – 242] (рис. 35).
Такие сооружения зафиксированы на размежеванной части Гераклейско-
го полуострова [подр. см.: Зубарь, 2006а, с. 67 – 87; 2007, с. 232 - 260], но одна
постройка раскопана на мысе восточного склона Килен-балки в узком про-
ходе между усадьбами позднеантичного периода, на склоне лощины. Это
круглое в плане сооружение диаметром 2,6 м, внутрь которого вел проход.
Камни строения уложены с напуском и образовывали купол, а внутри рас-
полагался очаг. По материалу оно датировано IV – VII вв. и является наиболее
Рис. 35. Остатки юртообразной постройки и прилега-
ющих к ней помещений на земельном участке 25. Рас-
копки Г. М. Николаенко. Фото НА ИА НАНУ.
18 БИ-XХI
274
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
поздним в раскопанном комплексе памятников [Савеля, Романчук, Клигман,
1970, с. 283 - 284; Савеля, 1972, с. 369 – 370]. По аналогиям это сооружение
можно интерпретировать как юртообразное, свидетельствующее о появле-
нии в окрестностях Херсонеса новой группы пришлого населения [подр. см.:
Зубарь, 2006а, с. 65 – 87; 2007, с. 232 - 260].
С другой стороны, если предложенная интерпретация юртообразных по-
строек и их датировка верны, то можно говорить, что территория в восточ-
ной части Гераклейского полуострова до появления таких сооружений исполь-
зовалась для сельскохозяйственной деятельности, и здесь располагались не-
большие сельские поселения, связанные с Херсонесом. В западной части хоры
Херсонеса функционирование усадеб, вероятно, прекратилось несколько рань-
ше. Об этом свидетельствуют аккуратно заложенные входы в помещения
усадьбы земельного участка № 227 (южная), которые датируются концом V в.
н.э. Но усадьба была не брошена или разорена, а именно законсервирована
[Кузищин, Иванчик, 1998, с. 210 - 112]. В верхнем горизонте строительных ос-
татков на этой усадьбе находилось три круглых в плане постройки [ср.: Ку-
зищин, Иванчик, 1998, с. 210]. Поэтому они, вероятно, дают terminus ante quem
массового прекращения функционирования хозяйств на размежеванной час-
ти Гераклейского полуострова и terminus post quem для функционирования
юртообразных построек [ср.: Зубарь, 1993, с. 36].
Жилые постройки такого типа характерны для полукочевого образа жизни и
ведения хозяйства [см.: Плетнева, 2003, с. 13 – 16; ср.: Ковалевская-Сарновска,
2005, с. 117]. Именно на этой стадии развития у кочевников появляются археоло-
гически засвидетельствованные наземные углубленные в грунт юртообразные
сооружения, в том числе и скальные [Баранов, 1990, с. 44, рис. 15]. Они имели
каркасный или шалашеобразный верх, без опорного столба, но с очагом, распо-
ложенным в центре, что диктовалось наличием в верхней части конструкции
отверстия для выхода дыма [см.: Белецкий, 1959, с. 41 – 42; Плетнева, 1964, с. 135
– 136; 1967, с. 53, 57 – 58; 2003, с. 31; Михеев, 1985, с. 13; Баранов, 1990, с.. 45;
Гаврилюк, 1999, с. 200 – 236]. Учитывая геологическое строение Гераклейско-
го полуострова, где скала очень близко подходит к поверхности, и отсутствие
в целом ряде случаев ранее сделанных углублений в скале, каменная кладка,
возведенная на поверхности, служила своеобразной заменой углубленной час-
ти таких примитивных жилищ. Это хорошо иллюстрируется кладкой таких по-
строек, которая имела наклон внутрь [ср.: Савеля, 1972, с. 369 – 370] (рис. 35).
Функциональное назначения таких сооружений позволяет рассматривать
их на Гераклейском полуострове в качестве археологического свидетель-
ства появления нового населения, которое вело полукочевой образ жизни.
Эта группа принесла с собой традицию возведения юртообразных построек
с прилегающими помещениями-загородками для содержания скота, что со-
вершенно не характерно для хозяйственной практики на Гераклейском по-
луострове на протяжении всей античной эпохи.
275
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Судя по наличию в остатках таких построек монет и иного датирующе-
го материала, в том числе фрагментов краснолаковой тарелки, стенок и
ручек амфор, серебряной пряжки V - VI вв. [Николаенко, 2001, с. 32, № 41б],
их следует относить к достаточно широкому хронологическому диапазону.
Хотя имеющиеся данные позволяют все же несколько сузить хронологичес-
кие рамки их бытования и связать с конкретной этнической группой, осев-
шей в окрестностях города.
После разгрома гуннов на Каталаунских полях, на р. Недао в Паннонии и
смерти Аттилы (451 - 454 гг.), гуннское раннеполитическое государственное
образование в Подунавье распалось. Часть населения вернулась в Причерно-
морье, а в V в. н. э. здесь кочевало гуннское племя, которое античными авто-
рами называлось акатцирами [Iord. Getica, 259 – 266; Засецкая, 1994, с. 148 –
151; Айбабин, 1999а, с. 77; Комар, 2004, с. 169 – 20]. Прокопий из Кессарии
сообщает, что во второй половине – конце V в. гунны занимали все простран-
ство между Херсоном и Боспором [Proc. De bell. got. IV, 5, 23 – 30; ср.: Пиоро,
1990, с. 47; Айбабин, 1999а, с. 77]. Следовательно, есть основания связывать
открытые на Гераклейском полуострове юртообразные постройки с появле-
нием в окрестностях Херсонеса-Херсона если не какого-то гуннского племен-
ного объединения, то родственного им кочевого населения, тяготевшего к
оседлости [ср.: Пиоро, 1990, с. 47; Приходнюк, 2001, с. 13 – 16]. С этим хро-
нологически соотносится упоминание в надписи 488 г. об укреплении обо-
ронительных стен города и других распоряжений администрации императо-
ра Зинона (474 – 491 гг.), направленных на усиление позиций Византии в
Херсонесе-Херсоне – основном опорном пункте империи в Таврике того вре-
мени [подр. см.: Зубарь, Сорочан, 1998, с. 118 – 120; Айбабин, 1999а, с. 89].
В круглых постройках в ходе раскопок обнаружены позднеримские моне-
ты, которые на протяжении IV – VII вв. н. э. находились в обращении на внут-
реннем рынке Херсонеса-Херсона. Это в свою очередь свидетельствует, что
пришельцы, осевшие в окрестностях города, вступали с его населением в эко-
номические контакты. Иордан в середине VI в. н.э. писал, что альциагиры
живут «около Херсоны, куда жадный купец ввозит богатства Азии; летом
они бродят по степям, раскидывая свои становища в зависимости от того,
куда привлечет их корм для скота; зимой же переходят к Понтийскому морю»
(Iord. Getica, 68 - 69; пер. Е. Ч. Скржинской). А в «Аланском послании» епис-
копа Феодора (XIII в.), который использовал более ранние источники, сказа-
но, что близ Херсона жили аланы «сколько по своей воле, сколько по желанию
херсонцев, словно какое ограждение и охрана» [Кулаковский, 1898, с. 17].
Все это подтверждается предметами ювелирного искусства второй поло-
вины V – первой половины VI вв., обнаруженными в некрополе Херсонеса-
Херсона, в которых довольно четко прослеживается дунайское влияние [подр.
см.: Айбабин, 1979, с. 22- 32]. Погребальные комплексы этого времени дошли
в потревоженном состоянии. Но находки некоторых предметов, например,
276
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
костяной подпружной пряжки [Зубарь, Рыжов, Шевченко, 1988, с. 160 – 161,
рис. 9, 6], близкой аналогичной из гуннского погребения на городище Беляус
[Айбабин, 1979, с. 75, рис. 28, 7], позволяют предполагать, что, по крайней мере,
некоторые выходцы из этнического массива могли жить и умирать в городе.
Но система взаимоотношений Херсона с кочевым населением округи, ко-
торую еще предстоит конкретизировать, вероятно, просуществовала срав-
нительно недолго. Скорее всего, положение изменилось в связи с продвиже-
нием в Таврику племен, входивших в состав Тюркского каганата, которые
овладели Боспором, а к лету 581/582 г. приблизились к Херсону [Айбабин,
1999а, с. 137 – 141; Сорочан, 2004, с. 320 – 235; 2005, с. 167 - 175]. В такой
ситуации или еще накануне большая часть обитателей Гераклейского полу-
острова, вероятно, покинула места своего проживания (зимовок) и ушла в
более безопасные места. Показателен в этом отношении монетный клад,
спрятанный во второй половине VI в. в районе Стрелецкой бухты [Кропот-
кин, 1961, с. 65, № 627; Сапрыкин, 2005, с.169], который мог принадлежать
одному из жителей окрестностей Херсона накануне тюркского вторжения.
Впрочем, находка на усадьбе земельного участка 341 (340) еще одного кла-
да монет, самые поздние монеты которого относятся к первой четверти VII в.
[Алексеенко, Ковалевская, 1988, с. 231 – 232; Алексеенко, 2005, с. 439 –
441], не позволяет полностью исключить и более позднее прекращение фун-
кционирования части круглых построек.
Наличие монетных кладов на Гераклейском полуострове, вероятно, мо-
жет свидетельствовать, что одновременно с юртообразными жилищами
здесь функционировали отдельные усадебные комплексы, что является еще
одним свидетельством в целом мирных взаимоотношений пришлых коче-
вых элементов с населением города. Косвенно сказанное подтверждается
наличием на ряде земельных участков Гераклейского полуострова разо-
ренных и лишенных инвентаря склепов, вырубленных в скале, которые,
как и на территории некрополя Херсонеса, могли использоваться для захо-
ронений жителями сельских усадеб в позднеантичный период [Николаенко,
2001, с. 10 – 11, № 6; с. 26 – 27, № 32; с. 112 – 113, № 296; с. 98. № 239; с, 139
-140. № 386; Щеглов, 1969, с. 290 – 291].
Естественно, сказанное является не более чем предположением, которое
может быть подтверждено или опровергнуто после публикации материалов,
полученных в ходе раскопок, проводившихся на Гераклейском полуострове.
К сожалению, эта работа пока не сдвинулась с мертвой точки и, несмотря на
большие объемы полевых исследований в этом районе и в окрестностях г. Се-
вастополя, которые велись и ведутся под общим руководством Г. М. Нико-
лаенко и О. Я. Савели, в научный оборот введены лишь единичные памят-
ники. Это, безусловно, тормозит анализ конкретного археологического ма-
териала и препятствует написанию обобщающих исследований по разным
аспектам истории Херсонеса в первые века н. э. и позднеантичный период.
277
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
После того, как внешняя угроза миновала, на Гераклейском полуострове
сельскохозяйственное производство возродилось уже в очень скромных мас-
штабах [см.: Зубарь, 1993, с. 36]. Поэтому есть все основания утверждать,
что только теперь Гераклейский полуостров перестал играть существенную
роль в обеспечении продукцией сельского хозяйства населения города. С
этого времени фиксируется практически полное территориальное разде-
ление сферы сельскохозяйственного производства, с одной стороны, и ре-
месла и торговли, - с другой. Херсонес становится центром производ-
ства и обмена между населением, преимущественно занятым в ремесле и
торговле, в том числе и посреднической, с жителями округи, основным заня-
тием которых являлось сельское хозяйство [подр. см.: Зубарь, 1993, с. 119].
Сказанное хорошо иллюстрируется появлением после ликвидации тюрк-
ской угрозы в Бельбекской, Балаклавской, Байдарской долинах и на приле-
гающих к ним территориях значительного числа поселений VIII – X вв. [Са-
веля, 1968, с. 201 – 202; 1974, с. 337 – 338; 1980, с. 334 – 335; 1981; 1982, с.
314 – 316; 1982а; 1983а; 1986, с. 300 – 301; Савеля, Падалка, 1981, л. 5 – 19;
1982, л. 3 – 13; 1983, л. 3 – 11; 1985; Савеля, Суханова, 1981, л. 20 – 28; 1982,
л. 14 – 23; 1983, л. 14 – 22; 1986, л. 22 – 28; 1987, л. 36 – 45; Савеля, Роман-
чук, Клигман, 1970, с. 283 – 284; Омелькова, 1985, с. 330 – 331; 1985а; 1986,
с. 284 – 285; 1986а; 1987, с. 383; 1987а; 1988, с. 320; 1989; Романчук, Щерба-
кова, Долганов, 1975, с. 345; Романчук, 1974; 1980, с. 80; Щербакова, 1974;
1976, с. 27 – 29], оставленных обитателями региона, потомками крымских
греков, скифо-сарматов и гото-алан [подр. см.: Сорочан, 2005, с. 396 - 450].
На месте отдельных античных усадебных комплексов Гераклейского по-
луострова, построенных в античную эпоху, жизнь также продолжалась, о чем
свидетельствуют керамический материал и монеты V - VII вв. [Николаенко,
2001, с. 30, № 39], IX – X вв. [Николаенко, 2001, с. 8, № 2а, 3, с. 52, № 87, с. 120,
№ 318] и более позднего времени, включая XV в. [Николаенко, 2001, с. 25 –
25, №№ 31, 32, с. 56 – 57, № 99, с. 118, № 310]. Особенно интересны комплек-
сы построек в Хомутовой балке [Николаенко, 2001, с. 124 -125, № 335] и
балке Бермана [Николаенко, 2001, с. 129 – 131, №347], которые функциони-
ровали вплоть до XI – XII вв. На территории этих комплексов в последней
четверти ХХ и начале XXI вв. вела работы экспедиция, возглавляемая Г. М.
Николаенко [подр. см.: Зубарь, 2007, с. 90 – 92, 112]. Но, как и в других
весьма показательных случаях, материал из раскопок остается не обрабо-
танным и не опубликованным. Поэтому данных о характере жизни и более
точной датировке строительных периодов этих комплексов нет, а результа-
ты их археологических исследований невозможно использовать для рекон-
струкции системы землепользования в эпоху средневековья.
Материалы, полученные в последние десятилетия, позволяют достаточ-
но уверенно говорить о наличии на земельных участках №№ 32 и 340 в VIII
– XI вв. поселений, обитатели которых уже не были связаны с традициями
278
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
предшествующего времени [подр. см.: Николаенко, 2001, с. 26 – 27, № 32;
Яшаева, Денисова, 2003, л. 40; 2004, л. 28 – 29; Ковалевская, 1994а, с. 18 –
19; 1995 – 1996, л. 1 – 98; 1997а, с. 47 – 48; 2007, с. 69 – 70; Суханова, Кова-
левская, 2004; 2005; Зубарь, 2007, с. 84, 92]. Это заключение, естественно,
должно еще получить подтверждение в ходе публикации результатов архе-
ологических исследований. Если это произойдет, то можно будет говорить,
что после прекращения функционирования на Гераклейском полуострове
хозяйств античного типа, часть его территории была занята в VII – XI вв.
уже новым этническим массивом, постоянно проживавшим в окрестностях
города, который, как и жители близлежащих долин, поддерживал со средне-
вековым Херсоном тесные экономические отношения.
Итак, в IV – III вв. до н.э. ремесленная деятельность, за исключением
домашней, осуществлялась вне городской черты, в ближайших окрестнос-
тях Херсонеса и на Гераклейском полуострове. Со II в. до н. э. положение
меняется, и остатки производственных комплексов фиксируются уже на тер-
ритории жилой застройки. Это является показателем того, что в рамках по-
лисной социально-политической структуры, базисом которой являлось сель-
ское хозяйство, началась трансформация экономических отношений. Хер-
сонес постепенно превращается из места концентрации сельскохозяйствен-
ного населения в центр специализированного ремесленного производства,
работавшего на рынок, и торговли. Теперь хозяйственная деятельность зна-
чительной части жителей уже не была напрямую связана с сельским хозяй-
ством, рентабельность и объем производства которого падают, и в составе
населения идет процесс количественного увеличения ремесленников и тор-
говцев. Это обуславливалось развитием внутреннего рынка, ростом удель-
ного веса товарно-денежных отношений и увеличением товарной состав-
ляющей экономики, что хорошо иллюстрируется увеличением числа мо-
нет, находившихся в обращении. На деятельность в экономической сфере
значительное влияние оказывали внешние факторы, в первую очередь уве-
личение населения в ближайших окрестностях города, занятого сельским
хозяйством. Именно его потребности стимулировали местное ремесленное
производство и торговлю, основой которой был вывоз античных товаров
в обмен на продукцию земледелия, производившуюся местным населени-
ем на территориях, прилегавших к Гераклейскому полуострову, который
защищался римскими войсками, а после их ухода и в его восточной части.
Основой экономического развития античного общества, его главной
структурообразующей, являлась специфическая форма земельной собствен-
ности. Поэтому прекращение широкого использования земель на Герак-
лейском полуострове херсонеситами и появление в окрестностях города
новых этнических групп, уже не связанных с традициями предшествую-
щего периода, позволяют ко времени не ранее рубежа VI – VII вв. относить
завершение античной эпохи в истории Херсонеса [ср.: Введение, 2004, с. 16;
279
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Зубарь, Сорочан, 2004а, с. 555]. В VII в. город вступает в эпоху средневе-
ковья, для которой характерны уже иные особенности экономического,
политического и культурного развития. Херсон становится значительным
центром ремесленного производства и торговли, к которому тяготело ок-
ружавшее его сельское население Таврики.
ЛИТЕРАТУРА
Айбабин А. И. Погребения второй половины V – первой половины VI вв. в Крыму // КСИА. –
1979. – Вып. 158 – С. 22 – 34.
Айбабин А. И. Отчет о раскопках Чернореченского могильника в 1988 г. //НА НЗХТ. – 1988. - Д.
№ 2842. – 25 л.
Айбабин А. И. Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового време-
ни//МАИЭТ.- 1990. – Вып. 1. - С. 4 - 166.
Айбабин А. И. Население Крыма в III - IV вв. // МАИЭТ. - 1996. – Вып. 5. - С. 290 - 303.
Айбабин А. И. О дате вторжения германцев в Крым//Сто лет черняховской культуре.- К. 1999. –
С. 242 – 251.
Айбабин А. И. Этническая история ранневизантийского Крыма. - Симферополь, 1999а. - 352 с.
Айбабин А. И., Герцен А. Г., Храпунов И. Н. Основные проблемы этнической истории Крыма //
МАИЭТ. - 1993. – Вып. 3. - С. 211 - 222.
Алексеенко Н. А. Денежное обращение округи византийского Херсона //МИАЭТ. – 2005. – Вып.
11. – С. 437 – 443.
Алексеенко Н. А., Ковалевская Л. А. Клад позднеантичных и раннесредневековых монет из округи
Херсонеса//Тезисы докладов Крымской научной конференции «Проблемы античной
культуры». – Симферополь, 1988. - Ч. 3. – С. 231 – 232.
Андреев В.Н. Размеры земельных участков в Аттике в IV в. до н. э.//ВДИ. — 1959. — № 2. — С.
121—146.
Анохин В. А. Монетное дело Херсонеса (IV в. до н. э. — XII в. н. э.). — К., 1977. — 174 с.
Антонова И. А. Отчет о раскопках и зачистках 28, 29 и 30 куртин восточной оборонительной
линии Херсонеса в 1967 г.//НА ИА НАНУ. – 1967. – Д. № 1967/90. – 67 л., 65 рис.
Антонова И. А. Отчет о раскопках в цитадели Херсонеса в 1987 г.//НА ИА НАНУ. - 1987. – Д. №
1987/69 – 56 л., 74 рис., 11 черт.
Антонова И. А., Зубарь В. М. Некоторые итоги археологических исследований римской цитаде-
ли Херсонеса//Хсб. – 2003. – Вып. 12. – С. 31 – 68.
Бабенчиков В. П. Чернореченский могильник//АП УРСР. – 1963. – Т. 13. – С. 90 – 123.
Баранов И. А. Таврика в эпоху раннего средневековья (салтово-маяцкая культура). – К., 1990. –
166 с.
Белецкий В. Д. Жилища Саркела-Белой Вежи //МИА. – 1959. – Вып. 75. - С. 40 – 134.
Белов Г. Д. Раскопки Херсонеса в 1934 г. – Симферополь, 1936. – 52 с., план и разрезы.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе за 1935 – 1936 гг. – Симферополь. 1938. – 352 с.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1948 г. //НА НЗХТ. – 1948. – Д. № 423/1. – 43 л.
Белов Г. Д. Херсонесские винодельни //ВДИ. – 1952. – № 2. – С. 225 – 237.
Белов Г. Д. Итоги раскопок Херсонеса за 1949 – 1953 гг.//СА. – 1955. – Т. 24. – С. 257 – 281.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1955 г.//НА ИА НАНУ. – 1955а. - 1955/15. – 97 л., 117 рис.
Белов Г. Д. Раскопки Херсонеса 1955 года//СГЭ.- 1956. - Вып. 10. - С. 54–57.
Белов Г. Д. Эллинистический квартал в Херсонесе //ВДИ. – 1956а. - № 3. – С. 141 – 151.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1957 г.//НА ИА НАНУ. – 1957. - 1957/12р. – 54 л., 85 илл.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1955 г.//Хсб. – 1959. – Вып. 5. – С. 13 – 74.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1959 г.//НА НЗХТ. – 1959а. – Д. № 750/1 – 2. - 45 л, 74 илл.
280
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Белов Г. Д. Эллинистические дома в Херсонесе//ТГЭ. – 1962. – Вып. 7,3. – С. 143 – 183.
Белов Г. Д. Из истории экономической жизни Херсонеса III – IV вв.//Античный город. – М., 1963. – С.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1965 г.//НА ИА НАНУ. – 1965. - Д. № 1965/2д. – 26 л.,
52 рис.
Белов Г. Д. Стеклоделие в Херсонесе //СА. – 1965а. - № 3. – С. 237 – 239.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1968 г.//НА ИА НАНУ. – 1968. – Д. № 1968/59. – 13 л.,
23 рис.
Белов Г. Д. Херсонесская экспедиция Эрмитажа//АО 1967 г. – М., 1968а. – С. 218 – 219.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1969 г.//НА ИА НАНУ. – 1969. – Д. № 1969/90. – 36 л.,
53 рис.
Белов Г. Д. Стеклоделательная мастерская в Херсонесе //КСИА. – 1969а. – Вып. 116. – С. 80 – 84.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1971 г.//НА ИА НАНУ. – 1971. – Д. № 1971/72. – 21 л.,
31 рис.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1973 г.//НА ИА НАНУ. – 1973. – Д. № 1973/77. – 19 л.,
51 рис.
Белов Г. Д. Раскопки в Северном районе Херсонеса в 1968 г.//Херсонес Таврический. Ремесло и
культура. – К., 1974. – С. 82 - 92.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1975 г.//НА ИА НАНУ. – 1975. – Д. № 1975/73. – 24 л.,
58 рис.
Белов Г. Д. Итоги Херсонесской экспедиции Государственного Эрмитажа за 1972 – 1974 гг.//150 лет
Одесскому археологическому музею. - Тезисы докладов. - Киев, 1975а. - С. 138 – 140.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1976 г.//НА ИА НАНУ. – 1976. – Д. № 1976/67. –
25 л., 62 рис.
Белов Г. Д. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1977 г.//НА ИА НАНУ. – 1977. – Д. № 1977/71. –
18 л., 65 рис.
Белов Г. Д., Якобсон А. Л. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1947 г.//НА НЗХТ. – 1947. – Д. № 625/1.
– 58 л.
Беляев С. А. Отчет Херсонесской экспедиции в 1972 г. о раскопках могильников у сс. Куйбышево,
Терновки и Любимовки (Юго-Зпадный Крым)//НА НЗХТ. – 1972. - Д. № 1655. - 42 л., 45 илл.
Бертье-Делагард А. Л. Несколько новых или малоизвестных монет Херсонеса//ЗООИД. – 1906.
– Т. 26. – С. 215 – 276.
Блаватский В.Д. Земледелие в античных государствах Северного Причерноморья. — М., 1953. —
208 с.
Блаватский В. Д. Античная полевая археология. – М., 1967. - 208 с.
Блаватский В.Д., Кошеленко Г.А., Кругликова И.Т. Полис и миграции греков // ПГКСВП. — 1979. —
С. 7—29.
Большаков О. Г. Средневековый город Ближнего Востока VII – середины XIII вв. Социально-
экономические отношения. – М., 1984. – 344 с.
Борисова В. В. Отчет о раскопках гончарных печей и склепа в 1955 г.//НА НЗХТ. – 1955. – Д. № 710/
1-2. – 35 л., 99 илл.
Борисова В. В. Отчет о раскопках гончарных мастерских и некрополя древнего Херсонеса//НА
ИА НАНУ. – 1956. - 1956/36. – 24 л., 74 рис.
Борисова В. В. Отчет о раскопках гончарных мастерских Херсонеса Таврического в 1957 г. //НА
ИА НАНУ. – 1957. – Д. № 1957/12о. – 11 л., 26 рис.
Борисова В. В. Гончарные мастерские Херсонеса (По материалам раскопок 1955 – 1957 гг.)//СА. –
1958. - № 4. – С. 145 – 153.
Борисова В. В. Археологические работы музея за 1957 – 1958 гг.//СХМ. – 1960. – Вып. - С. 69 - 72.
Борисова В. В. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1960 г (раскопки в цитадели)//НА ИА НАНУ. ––
1960а. - Д. 1960/17а. – 15 л., 58 рис.
Борисова В. В. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1958 г. (цитадель)//НА ИА НАНУ. –– 1962. - Д. №
1962/63. – 28 л., 58 рис.
281
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Борисова В. В. Херсонес//Керамическое производство и античные керамические строительные
материалы//САИ. – Г1-20. – М., 1966. – С. 13 – 17, 12 табл.
Бороздин И. Н. Новейшие археологические открытия в Крыму (Раскопки на Гераклейском полу-
острове). – М., 1925. – 30 с.
Буданова В. П. Готы в эпоху Великого переселения народов. - М., 1990. - 232 c.
Буйских А. В. Пространственное развитие Херсонеса Таврического в античную эпоху//МАИЭТ.
– Supplementum. – Вып. 5. – Симферополь, 2008. – 424 с.
Буйских А. В., Зубарь В. М. По поводу интерпретации ритуальных конструкций поселения на
западном берегу Казачьей бухты в окрестностях Херсонеса//Боспор Киммерийский и
варварский мир в период античности и средневековья. Святилища и сакральные объек-
ты. – Керчь, 2007. - С. 37 – 45
Буйських А. В., Зубар В. М. З приводу теменосу античного поселення на західному березі Коза-
чої бухти в околицях Херсонеса//Археологія. — 2007а. — № 3. — С. 14—24.
Введение//Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. – VI в. н. э. Очерки истории и культуры. –
К., 2004. – С. 7 – 28.
Вдовиченко И.И., Колтухов С. Г. Могильник римского времени у с. Танковое //Проблемы исто-
рии и археологии Крыма. - Симферополь, 1994. - С. 82 - 88.
Веймарн Є. В. Археологічні роботи в районі Інкермана. Інкерманський могильник//АП УРСР. –
1963. – Т. 13. – С. 15 – 42.
Виноградов Ю.Г., Щеглов А.Н. Образование территориального Херсонесского государства//Эл-
линизм: экономика, история и культура. — М., 1990. — С. 310—371.
Власов В. П. Трехручные сосуды из могильника Дружное //МАИЭТ. - 2000. – Вып. 7. - С. 65 - 68.
Высотская Т. Н. Население округи Херсонеса Таврического в I - IV вв. н. э. (по материалам
некрополя «Совхоз № 10»//Херсонес в античном мире. Историко-археологический
аспект. - Тезисы докладов. - Севастополь, 1997. - С. 24 - 26.
Высотская Т. Н. Склепы могильника совхоз № 10 (Севастопольский): проблемы этноса и хроно-
логии//МИАЭТ. - 1998. – Вып. 6. - С. 256 - 273.
Высотская Т. Н. О некоторых особенностях погребенных в могильнике «Совхоз № 10» (на
основе лепных погребальных урн) //Поздние скифы Крыма. - Труды ГИМ. - Вып. 118.
- 2001. - С. 167 - 174.
Гаврилюк Н. А. История экономики Степной Скифии. – К., 1999. – 420 с.
Гавритухин И. О. Фибулы и ременные гарнитуры из цистерны П-1967 г. в Херсонесе //МАИЭТ. –
2002. – Вып. 9. – С. 217 – 228.
Гилевич А. М. Отчет о раскопках участка перибола у 17-й куртины стен Херсонеса (перемычка)//
НА НЗХТ. – 1958. – Д. № 1057-1058. – 19 л., 31 рис.
Гилевич А. М. Раскопки участка перибола у 17-й куртины оборонительных стен Херсонеса//
СХМ. – 1960. – 1. – С. 24 – 29.
Гилевич А. М. Античные иногородние монеты из раскопок Херсонеса//НС. – 1968. – Вып. 3. –
С. 3 – 61.
Глускина Л. М. Аренда земли в Аттике в IV в. до н. э.//ВДИ. — 1968. — № 2. — С. 42—58.
Голофаст Л. К вопросу о стеклоделии позднеантичного Херсонеса//Международная конферен-
ция «Византия и Крым». – Тезисы докладов.– Севастополь, 1997. – С. 35 – 36.
Голофаст Л. А. К вопросу о стеклоделии в ранневизантийском Херсонесе//МАИЭТ. – 1998. – Вып.
6. – С. 312 – 326.
Голубцова Е.С. Формы зависимости сельского населения Малой Азии в III—I вв. до н. э. // ВДИ. —
1967. — № 3. — С. 25—44.
Гриневич К. Э. Раскопки Гераклейской экспедиции 1928 г.//Крым. – 1928. - № 2(10). – С. 34 – 71.
Гриневич К. Э. Социологические проблемы исследования прошлого Севастопольского района //
Крым. – 1929. - № 2 (10). – С. 38 – 50.
Даниленко В. Н., Романчук А. И. Раскопки в Портовом районе Херсонеса//АО 1970 г. – М., 1971. –
С. 262 – 263.
282
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Дилигенский Г. Г. Северная Африка в IV – V вв. н. э. – М., 1961. – 304 с.
Дьяконов И. М. Проблемы вавилонского города II тыс. до н. э. (по материалам Ура)//Древний
Восток. Города и торговля. – Тезисы докладов. – 1973. – С. 30 – 34.
Дьячков С. В. Работы Херсонесской археологической экспедиции Харьковского госуниверситета
в 1995 г.//Древности 1996. – Харьков, 1997. – С. 157 – 158.
Дьячков С. В. Исследования в Портовом районе Херсонеса//АИК 1995 г. – Симферополь, 2007. – С. 54.
Дьячков С. В., Золотарев М. И., Коробков Д. Ю., Магда А. В., Ушаков С. В. Отчет о раскопках в
Портовом районе Херсонеса в 1994 г. (так называемая казарма)//НА НЗХТ. – 1994. – Д.
№№ 3226 - 3227/1-2. - 82 л., 73 рис.
Дьячков С. В., Золотарев М. И., Коробков Д. Ю., Ушаков С. В. Отчет о раскопках в Портовом
районе Херсонеса в 1995 г. («казарма», «центр квартала»)//НА НЗХТ. – 1995. – Д. №
3268. – 159 л., 109 рис.
Дьячков С. В., Магда А. В. Работы Херсонесской экспедиции Харьковского университета в 1994 г.//
Древности 1995 г. – Харьков, 1995. – С. 176 – 177.
Дьячков С. В., Магда А. В. Раскопки в Портовом районе Херсонеса//АИК 1994. – Симферополь,
1997. – С. 96 – 98.
Жеребцов Е. Н. Некоторые результаты сравнительного изучения клеров Гераклейского полуос-
трова//КСИА. – 1981. – Вып. 168. – С. 38 – 45.
Жеребцов Е.Н. Материалы к периодизации античных памятников Маячного полуострова //
КСИА. — М., 1985. — Вып. 182. — С. 38—45.
Журавлев Д. В. Сиро-палестинские светильники и их имитации римского и византийского пери-
ода из Херсонеса//ПИФК. – 2007. – Т. 17. – С. 339 – 355.
Журавлев Д. В., Зубарь В. М., Сорочан С. Б. Экономическое развитие, социальный и этнический
состав населения//Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. - VI в. н. э. Очерки
истории и культуры. – К., 2004. – С. 183 -256.
Засецкая И. П. Культура кочевников Южнорусских степей в гуннскую эпоху (конец IV – V вв. до
н. э. – СПб., 1994. – 224 с.
Золотарев М. И. Отчет о раскопках в Северо-Восточном участке Херсонеса в 1974 г. //НА ИА
НАНУ. – 1974. – Д. № 1974/104. – 29 л., 38 илл.
Золотарев М. И. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в 1975 г.//НА ИА
НАНУ. – 1975. – Д. № 1975/49. – 40 л., 71 илл.
Золотарев М. И. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в 1977 г. // НА ИА
НАНУ. – 1977. – Д. № 1977/72. – 34 л., 42 рис.
Золотарев М. И. Раннесредневековый рыбозасолочный комплекс в Херсонесе//АДСВ. – 1977а. –
Вып. 14. – С. 27 – 33.
Золотарев М. И. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в 1978 г.//НА ИА
НАНУ. – 1978. – Д. № 1978/108. – 28 л., 41 рис.
Золотарев М. И. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в 1983 г.//НА ИА
НАНУ. – 1983. – Д. № 1983/70. – 32 л., 73 рис.
Золотарев М. И. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в 1984 г.//НА НЗХТ. –
1984. – Д. № 2480/1-2. - 28 л., 53 рис.
Золотарев М. И. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в 1987 г.//НА ИА
НАНУ. – 1987. – Д. № 1987/70. – 29 л., 39 рис.
Золотарев М. И. Организация виноделия в позднеантичном Херсонесе //Боспорский феномен:
проблемы хронологии и датировки памятников. – СПб., 2004. – Часть 2. – С. 135 – 138.
Золотарев М. И., Буйских А. В. Теменос античного Херсонеса. Опыт архитектурной реконструк-
ции//ВДИ. - 1994. - № 3. – С. 78 – 101.
Золотарев М. И., Ушаков С. В. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в
2002 г.//НА ИА НАНУ. – 2002. – 2002/53. - 22 л., 82 рис.
Золотарев М. И., Ушаков С. В. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в
2003 г.//НА ИА НАНУ. – 2003. – 2003/102. - 172 л., 128 рис.
283
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Золотарев М. И., Ушаков С. В. Отчет о раскопках в Северо-Восточном районе Херсонеса в 2004 г.//
НА ИА НАНУ. – 2004. – 2004/67. - 48 л., 178 рис.
Зубарь В. М. Некрополь Херсонеса Таврического I—IV вв. н. э. — К., 1982. — 144 с.
Зубарь В. М. Херсонес Таврический в античную эпоху (экономика и социальные отношения). -
Киев, 1993. -140 с.
Зубарь В. М. Херсонес Таврический и Римская империя. Очерки военно-политической истории. -
К., 1994. - 180 c.
Зубарь В. М. Северный Понт и Римская империя (середина I в. до н. э. - первая половина VI в.). -
К., 1998. -200 c.
Зубарь В. М. Еще раз о Таврическом лимесе//РА. – 2000. - № 2. - С. 52 -60.
Зубарь В. М. По поводу присутствия римских войск в Херсонесе во второй половине III - на
рубеже IV - V вв.//Stratum plus. - 2000а. - 4. - C. 291 - 302.
Зубар В. М. Ще раз про римську військову присутність у Херсонесі в другій половині III - на
зламі III - IV ст.//Археологія. - 2000б. - № 3. - С. 83 - 97.
Зубарь В. М. О так называемом алтаре на территории римской цитадели Херсонеса//Старожит-
ності степового Причорномор’я і Криму. - 2001. – Вып. 9. – С. 206 – 208.
Зубарь В. М. Римское военное присутствие в Таврике//Stratum plus. – 2001 – 2002. - № 4. – C. 8 – 179.
Зубарь В.М. Еще раз по поводу интерпретации надписи в честь Агасикла, сына Ктесия (IOSPE I2,
№ 418)//ВДИ. — 2004. — № 3. — С. 89—99.
Зубарь В. М. Херсонес и римское военное присутствие в Таврике во второй половине II – третьей
четверти III вв.//Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. – VI в. н. э. Очерки
истории и культуры. – К., 2004а. – С. 73 – 182.
Зубарь В. М. Херсонес Таврический и население Таврики в античную эпоху. – К., 2004б. – 312 с., илл.
Зубарь В. М. Формирование территориального государства в Западной Таврике и Херсонес во
второй половине IV – первой трети III вв. до н. э. //Херсонес Таврический в третьей
четверти VI - середине I вв. до н. э. Очерки истории и культуры. К., 2005. – С. 121 - 208.
Зубарь В. М. Херсонес и Северо-Западная Таврика во второй трети III – первой половине II вв.
до н. э.//Херсонес Таврический в третьей четверти VI - середине I вв. до н. э. Очерки
истории и культуры. - К., 2005а. – С. 209 – 242.
Зубарь В. М. Херсонес во второй половине II – середине I в. до н. э.//Херсонес Таврический в третьей
четверти VI - середине I вв. до н. э. Очерки истории и культуры. - К., 2005б. – С. 243 – 292.
Зубар В. М. Про характер контактів Херсонеса і населення Таврики в другій половині III – IV ст.//
Археологія у Києво-Могилянській Академії. - К., 2005в. - С. 126 – 136.
Зубарь В. М. Из истории Херсонеса и населения Таврики во второй половине III – начале V вв.//
Северное Причерноморье в эпоху античности и средневековья. – Труды ГИМ. – Вып.
159. – М., 2006. - С. 76 – 93.
Зубарь В. М. Об интерпретации остатков круглых построек на Гераклейском полуострове//
ПИФК. – 2006а. – Т. XVI/1. - С. 67 – 87.
Зубарь В. М. Хора Херсонеса Таврического на Гераклейском полуострове. История раскопок и
некоторые итоги изучения. – К., 2007. - 318 с., илл.
Зубар В. М., Рижов С. Г. Розкопки Західного некрополя Херсонеса//Археологія. – 1982. – Вип. 39.
– С. 77 – 87.
Зубарь В. М., Сорочан С. Б. Новый погребальный комплекс II - IV вв. и экономическое развитие
Херсонеса//Античная культура Северного Причерноморья в первые века н. э. - Киев,
1986. – С. 101 – 129.
Зубарь В. М. , Рыжов С. Г., Шевченко А. В. Новый погребальный комплекс Западного некрополя
Херсонеса//Античные древности Северного Причерноморья. – К., 1988. – С. 148 – 165.
Зубар В. М., Савеля О. Я. Сарматський могильник другої половини I - початку II ст. н.е. в
Південно-Західному Криму//Археологія. - 1989. - № 2. – С. 74 – 83.
Зубар В. М., Козак Д. Н. Рец.: Пиоро И. С. Крымская Готия.— К., 1990 // Археологія.— 1992.—
№ 1. - С. 127 - 131.
284
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Зубар В. М., Сарновський Т., Савеля О. Я. Нові латинські написи з римського храму в околицях
Херсонеса Таврійського//Археологія. - 1997. - № 4. – С. 67 – 76.
Зубарь В. М., Сорочан С. Б. О положении Херсона в конце V – VI вв.: политический и экономичес-
кий аспекты//Хсб. – 1998. – Вып. 9. – С. 118 – 132.
Зубарь В. М., Сарновский Т., Савеля О. Я. Новые эпиграфические памятники из римского храма в
окрестностях Херсонеса Таврического//ВДИ. - 1999. - № 2. - С. 197 - 207.
Зубарь В. М., Хворостяный А. И. От язычества к христианству. Начальный этап проникновения
и утверждения христианства на юге Украины (вторая половина III - первая половина
VI вв.). - К., 2000. - 200 c.
Зубарь, В. М., Сарновский Т., Антонова И. А. Новая латинская надпись из раскопок Херсонеса и
некоторые вопросы позднеантичной истории Херсонеса//ANACARSIS. - Памяти Ю. Г.
Виноградова//Хсб. - 2001. – Вып. 11. - С. 106 - 115.
Зубарь В. М., Сорочан С. Б. Историческое развитие Херсонеса в конце III – начале V вв.//Херсонес
Таврический в середине I в. до н. э. – VI в. н. э. Очерки истории и культуры. – К., 2004.
– С.495 – 519.
Зубарь В. М., Сорочан С. Б. Экономическая жизнь Херсонеса в конце III – VI вв.//Херсонес
Таврический в середине I в. до н. э. – VI в. н. э. Очерки истории и культуры. – К.,
2004а. – С. 546 – 555.
Зубарь В. М., Буйских А. В. По поводу интерпретации памятников Маячного полуострова//
МАИЭТ. — 2006. — Вып. 12, 1. — С. 7—42.
Зубарь В. М., Зинько В. Н. Боспор Киммерийский в античную эпоху. Очерки социально-экономи-
ческой истории//БИ. – 2006. Вып. 12. – 304 с.
Зубарь В. М., Сон Н. А. Северо-Западное Причерноморье в античную эпоху. – Основные тенден-
ции социально-экономического развития//МАИЭТ. – Supplementum 3. – Симферополь,
2007. - 240 c.
Зубарь В. М., Сорочан С. Б. Основные этапы археологического изучения памятников на террито-
рии цитадели Херсонеса Таврического//БИ. – 2008. – Вып. 19. – С. 156 – 249.
Иванов А. В. О локализации античного поселения на территории современной Балаклавы//Оль-
вия – 200. – Тезисы докладов. – Николаев, 1994. - С. 54 – 56.
Иванов А. В. Этапы развития и некоторые черты топографии Балаклавы//Хсб. – 1997. – Вып. 8. -
С. 46 - 52.
Иванов А. В. Отчет Балаклавской археологической экспедиции о работах на западном берегу
Балаклавской бухты в сезон 2000 г.//НА ИА НАНУ. – 2000. – Д.№ 2000/129. – 37 л., рис. 20.
Иванов А. В. Навигационно-археологическое обозрение побережья Юго-Западного Крыма от
мыса Херсонес до мыса Сарыч//Морська торгівля в Північному Причорномор’ї. – К.,
2001. – С. 222 - 234.
Иванов А. В. Антропологический материал из раскопок некрополя на территории древнего зе-
мельного участка 6 (бухта Омега)//Николаенко Г. М., Филиппенко А. А. Отчет об
археологических исследованиях на территории застройки жилого микрорайона «Оме-
га-2А». 3-я очередь//НА ИА НАНУ. – 2004. – Д. № 2004/190. – 3 л.
Кадеев В. И. Очерки истории экономики Херсонеса в I –IV вв. н. э. – Харьков, 1970. – 164 с.
Кадеев В. И. Отчет о раскопках на участке «Центра квартала» в Херсонесе в 1970 г.//НА НЗХТ. –
1970а. – Д. № 1860. – 27 л.
Кадеев В. И. Раскопки в Херсонесе//АО 1970 г. – М., 1971. – С. 268 – 269.
Кадеев В. И. Херсонес Таврический в I в. до н. э. - III в. н. э.- Автореф. … докт. ист. наук. – М., 1975.
– 40 с.
Кадеев В.И. Херсонес Таврический в первых веках нашей эры. — Харьков, 1981. — 144 с.
Кадєєв В. І., Рижов С. Г. Нова рибозасолювальна цистерна в Херсонесі//Археологія. – 1972. –
Вип. 12. – С. 76 – 80.
Кадеев В. И., Мещеряков В. Ф., Сорочан С. Б. Отчет о раскопках в Херсонесе на участке «Центр
квартала» в Портовом районе в 1981 г.//НА ИА НАНУ. – 1981. - 1981/61. – 56 л., 73 рис.
285
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Кадеев В. И., Сорочан С. Б. Экономические связи античных городов Причерноморья в I в. до н.э.
– V в. н. э. – Харьков, 1989. – 134 с.
Казанский М. О германских древностях позднеримского времени в Крыму и Приазовье//Визан-
тия и Крым. - Тезисы докладов. - Симферополь, 1997. - С. 48 - 51.
Кацур Н. П. Археологічна карта Інкерманської долини//АП УРСР. – 1963. – Вип.. 13. – С. 7 – 14.
Кленина Е. Ю. (при участии Созин В. В.). Керамические сосуды II – III вв. н. э. из усадьбы
«Блезницы» (Хора Херсонеса Таврического). – Poznañ, 2004. — 113 с., 31 рис., 7 табл.
Кобелев А. С., Ковалевская Л. А., Туровский Е. Я. Отчет о раскопках Гераклейской экспедиции
Херсонесского заповедника за 1987 г.//НА ИА НАНУ. – 1987. – Д. № 1987/74. – 95 л., 91 илл.
Ковалевская Л.А. Винодельческий комплекс в верховьях Стрелецкой балки// История и культура
Херсонеса и Западного Крыма в античную эпоху. -Тезисы докладов. - Севастополь,
1987. - С. 27.
Ковалевская Л. А. Отчет о раскопках усадьбы надела 341 в Юхариной балке //НА НЗХТ. – 1991. –
Д. №№ 3075 – 3076. – 27 л., 12 илл.
Ковалевская Л.А. Отчет о раскопках в Сарандинакиной балке и усадьбы надела № 341 на 5-м
километре//НА НЗХТ. – 1993. - Д №№ 3203 - 3205. – 71+57 л.
Ковалевская Л. А. Работы на земельном наделе 341 и линии водопровода в Сарандинакиной
балке//АИК 1993 г. – Симферополь, 1994. – С. 137 - 141.
Ковалевская Л.А. Раннесредневековые круглые сооружения на Гераклейском полуострове//Тези-
сы международной конференции «Византия и народы Причерноморья и Средизем-
номорья в раннее средневековье (IV-IX вв.)» - Симферополь, 1994а. - С. 18-19.
Ковалевская Л.А. Отчет Гераклейского отряда Севастопольской археологической экспедиции об
исследовании постройки земельного надела № 341 в 1995 – 1996 гг.//НА КФИА НАНУ. -
1995 – 1996. - № 556. - Папка 924. - 98 л., илл.
Ковалевская Л. А. Исследования постройки надела 341//АИК 1994 г. – Симферополь, 1997. – С. 69 – 70.
Ковалевская Л.А. Усадьба IV-II на земельном наделе 341//Херсонес в античном мире. - Тезисы
докладов на международной конференции. - Севастополь, 1997а. - С. 47 – 48.
Ковалевская Л. А. Керамический комплекс конца II – первой половины III вв. н. э. из раскопок
виллы 341//Хсб. – 1998. – Вып. 9. – С. 89 – 99.
Ковалевская Л. А. Типы построек римского времени в округе Херсонеса (пл. 18 – 19) // Œwiatowit.
— 1999. — T. I (XLII). — Fasc. A. — С. 49—53.
Ковалевская Л.А. Усадьба надела 106 в системе экономических связей Херсонеса в IV - II вв. до
н.э.//Тезисы докладов IX международной конференции «Международные отноше-
ния в бассейне Чёрного моря в древности и в средние века». – Ростов-на-Дону,
2001. - С. 58 – 61.
Ковалевская Л. А. Комплекс столовой и кухонной керамики с усадьбы 106 на хоре Херсонеса
Таврического//БИ. – 2005. – Т. 8. – С.263 – 272.
Ковалевская Л. А. Исследования постройки земельного надела № 341 на Гераклейском полуост-
рове//АИК 1995 г. – Симферополь, 2007. – С. 138.
Ковалевская-Сарновска Л. А. Рец.: Кленина Е. Ю. (при участии Созник В. В.). Керамические
сосуды II – III вв. н. э. из усадьбы «Близнецы» (Хора Херсонеса Таврического). –
Poznan, 2004//Археологія. - 2005. - № 4. – С. 113 – 119.
Ковалевская Л. А., Сарновски Т. Хора Херсонеса Таврического (Крым). Усадьба 338. Раскопки
2003 г.//Œwiatowit. - Rocznik Instytutu Archeologii Universytetu Warszawskiego. N.S. – Fasc. A:
Archeologia Srodziemnomorska i pozaeuropejska. – 2003. - T.5 ( 46). - С. 49 – 53.
Ковалевская Л.А., Шевченко А.В. Алтарик с изображением Девы с хоры Херсонеса//Хсб. - 2003. -
Вып. 12. - С. 89 – 91.
Ковалевская Л. А., Суханова И. Ю. Лепная керамика из раскопок сельской усадьбы 338 в округе
Херсонеса//Хсб. – 2006. – Вып.14. – С. 215 – 224.
Коваленко С. А. О монетном деле Херсонеса Таврического в позднеклассическую эпоху // НЭ. —
1999. — Т. 16. — С. 108—131.
286
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Колганов Н. В. Собственность. Докапиталистические формации. – М., 1962. – 496 с.
Комар А. В. Кутригуры и утигуры в Северном Причерноморье // Сугдейский сборник. – Киев-
Судак, 2004. – С. 201 – 244.
Контны Б., Савеля Д. Ю. Вооружение могильника в Клен-балке//МАИЭТ. – 2006. – Вып. 12. –
С. 129 – 160.
Костромичева Т. И., Быков М. Я. Клад херсонесских монет IV – III вв. до н. э. //АО 1973. – М., 1974.
– С. 293 - 294.
Косцюшко-Валюжинич К.К. Извлечение из отчёта о раскопках в Херсонесе Таврическом в 1900г.//
ИАК. — 1902. — Вып. 2. — С. 1—39.
Косцюшко-Валюжинич К. К. Раскопки в Таврическом//ОАК за 1904 г.- СПб., 1907. – С. 49 – 69.
Кошеленко Г. А. Греческий полис на эллинистическом Востоке. – М., 1979. – 296 с.
Кошеленко Г. А. Греческий полис и проблемы развития экономики//Античная Греция. – М., 1983.
– Ч. 1. – С. 217 – 246.
Кравченко Э.А. К вопросу об изменениях в материальной культуре населения Горного Крыма в
предскифское время//REVISTA ARCHEOLOGIA. – 2007. - Vol. III. - № 7—8.—Kishinau,
2007.—С. 282—294.
Кропоткин В. В. Клады римских монет на территории СССР//САИ – Вып. Г 4-4. – М., 1961. – 136 с.
Кругликова И.Т. Земельные наделы херсонеситов на Гераклейском полуострове//КСИА. — 1981. —
Вып. 168. — С. 9—26.
Кругликова И. Т. Херсонесская усадьба на наделе № 10//КСИА. – 1983. – Вып. 174. – С. 43 – 51.
Крыжицкий С. Д. Жилые дома античных городов Северного Причерноморья. — К., 1982 — 166 с.
Крыжицкий С. Д. Архитектура античных государств Северного Причерноморья. – К., 1993. –
248 с., илл.
Крыжицкий С. Д. Жилые дома античных городов Северного Причерноморья. – К., 1982. – 168 с.
Крижицький С. Д., Зубар В. М. До питання про реконструкцію храму Юпітера Доліхена на
території сучасної Балаклави//Археологія. - 2000. - № 1. – С. 119 – 130.
Крыжицкий С. Д., Зубарь В. М. К вопросу об археологической реконструкции и интерпретации
остатков римского опорного пункта, открытого на территории Балаклавы//ВДИ. –
2002. - № 3. – С. 92 – 103.
Кузищин В. И. Очерки истории земледелия Италии II в. до н. э. - I в. н. э. – М., 1966. – 310 с.
Кузищин В. И. Античное классическое рабство как экономическая система. – М., 1990. – 272 с.
Кузищин В. И., Иванчик А. И. «Усадьба Басилидов» в окрестностях Херсонеса Таврического//
ВДИ. – 1998. - № 1. - С. 205 – 233.
Кулаковский Ю. Епископа Феодора «Аланское послание»//ЗООИД. – 1898. – Т. 21. – С. 15 – 27.
Леви Е. И. Ольвия. Город эпохи эллинизма.- Л., 1985. – 152 с.
Лисин В. П. Обзор археологических раскопок Херсонеса в 1937 г.//ВДИ. – 1939. - № 2. - С. 135 – 140.
Лысенко А. В. Римские монеты конца 3 – начала 4 вв. в южной части Таврики//Древняя Таврика.
Археологические исследования. – Симферополь, 2007. - С. 187 – 192.
Маликов В. М. Отчет о поездке в Балаклаву в августе 1958 г. в связи с обнаружением там случай-
ных археологических находок//НА НЗХТ. – 1958. – Д. № 786. – 4 л.
Мальмберг В. К. Описание классических древностей, найденных в Херсонесе в 1888 – 1889 гг.//
МАР. – 1892. – Вып. 7. – С. 3 – 23, Табл. I- IV.
Массон В. М. Экономика и социальный строй древних обществ. – Л., 1976. – 192 с.
Михеев В. К. Подонье в составе Хазарского каганата. - Харьков, 1985. – 148 с.
Мульд С. А. Могильники варварского населения Крыма в I - V вв. //МАИЭТ. - 1996. – Вып. 5. - С. 279 - 289.
Мыц В. Л., Лысенко А. В., Щукин М. Б., Шаров О. В. Чатыр-Даг – некрополь римской эпохи в
Крыму. – СПб., 2006. - 208 с., илл.
Нессель В. А. Краснолаковая керамика из могильника Килен-балка//Хсб. – 2003. – Вып. 12. - С. 107 – 123.
Нессель В.А., Николаенко Г.М., Олтаржевский Г.А., Петроковский А.И. Ритуальные конструкции
поселения на западном берегу Казачьей бухты // Причерноморье, Крым, Русь в исто-
рии и культуре. - Киев-Судак, 2006. - Вып. 2. – С. 253 – 254.
287
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Нессель В.А., Николаенко Г.М., Олтаржевский Г.А., Петроковский А.И. Ритуальные конструкции
поселения на западном берегу Казачьей бухты (Маячный полуостров)//Сугдейский
сборник. – Киев-Судак, 2008. – Т. 3. – С. 488 - 495.
Николаенко Г. М. Исследования на Гераклейском полуострове//АО 1982 г. – М., 1984. – С.
306 – 307.
Николаенко Г. М. Исследования на хоре Херсонеса//АО 1985 г. – М, 1987. – С. 381 – 382.
Николаенко Г. М. Херсонесская округа в I в. до н. э. — IV в. н. э. (по материалам Гераклейско-
го полуострова) // Античные древности Северного Причерноморья. — К., 1988. —
С. 203—211.
Николаенко Г. М. Хора Херсонеса в римский период//Хсб. – 1998. – Вып. 9. – С. 83 – 88.
Николаенко Г.М. Хора Херсонеса Таврического. Земельный кадастр IV—III вв. до н. э. Ч. 1. —
Севастополь, 1999. — 83 с.
Николаенко Г.М. Хора Херсонеса Таврического. Земельный кадаст IV—III вв. до н. э. Ч. 2. —
Севастополь, 2001. — 164 с.
Николаенко Г. М., Оленина Е. Ф., Савеля О. Я., Черных А. А., Викторова М. А. Исследования на
Гераклейском полуострове и в Бельбекской долине//АО 1977 г. – М., 1978. – С. 362 – 363.
Николаенко Г. М., Сенаторов С. Н. Отчет о раскопках кургана в балке Бермана в 1985 г.//НА ИА
НАНУ. – 1985. – Д. № 1985/75. – Л. 22 – 31, 26 илл.
Николаенко Г. М., Гинькут Н. В. Культовые сосуды эллинистического времени из раскопок
поселения на западном берегу Казачьей бухты//Культовые памятники в мировой
культуре: археологический, исторический и философский аспекты. - Севастополь,
2003. - С. 32 - 33.
Николаенко Г. М., Филиппенко А. А. Отчет об археологических исследованиях на территории
застройки жилого микрорайона «Омега-2А». 2-я очередь//НА ИА НАНУ. – 2004. – Д.
№ 2004/190. - 21 л., 33 илл., 8 рис., 7 чертежей.
Николаенко Г. М., Филиппенко А. А. Могильник римского времени на водоразделе Омега-Камы-
шовая//Причерноморье, Крым, Русь в истории и культуре. – Киев-Судак, 2006. – Вып
2. – С. 270 – 274.
Николаенко Г. М., Филиппенко А. А. Могильник римского времени на водоразделе Омега-Камы-
шовая//Сугдейский сборник. – Киев-Судак, 2008. – Вып. 3. – С. 503 – 514.
Омелькова Л. А. Отчет о спасательных разведках и раскопках, проведенных в Бельбекской доли-
не в 1978 г.//НА ИА НАНУ. – 1978. – Д. № 1978/87. – 77 л., 80 илл.
Омелькова Л. А. Изучение сельских поселений в Бельбекской долине//АО 1979 г. – М., 1980. – С. 316 – 317.
Омелькова Л. А. Исследование сельских поселений в долине р. Бельбек//АО 1980 г. – М., 1981. – С. 294.
Омелькова Л. А. Исследование поселения в долине р. Бельбек//АО 1983 г. – М., 1985. – С. 330 – 331.
Омелькова Л. А. Отчет о спасательных раскопках и разведках в Бельбекской долине в 1985 г.//НА
ИА НАНУ. – 1985а. – Д. № 1985/114. – 141 л., 113 илл.
Омелькова Л. А. Исследование раннесредневековых памятников в Бельбекской долине//АО 1985 г.
– М., 1986. – С. 284 - 285.
Омелькова Л. А. Отчет о спасательных раскопках и разведках в Бельбекской долине в 1986 г.//НА
ИА НАНУ. - 1986а. - Д. №. 1986/102. – 135 л., 106 илл.
Омелькова Л. А. Исследование раннесредневековых памятников в Бахчисарайском районе//АО
1985 г. – М., 1987. – С. 383.
Омелькова Л. А. Отчет Бельбекского отряда Крымской археологической экспедиции о спасатель-
ных раскопках в Бельбекской долине в 1987 г.//НА ИА НАНУ. - 1987а. - Д. №. 1987/190.
– 72 л., 82 илл.
Омелькова Л. А. Исследование раннесредневековых памятников в Бельбекской долине//АО 1986 г.
– М., 1988. – С. 320.
Омелькова Л. А. Отчет Бельбекского отряда Крымской археологической экспедиции о спасатель-
ных раскопках в Бельбекской долине в 1989 г.//НА ИА НАНУ. – 1989. – Д. №. 1989/146.
– 114 л., 119 илл.
288
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Павленко Ю. В. Основные закономерности и пути формирования раннеклассовых городов-
государств//Фридрих Энгельс и проблемы истории древних обществ. – К., 1984. –
С. 169 – 218.
Павленко Ю. В. Раннеклассовые общества (генезис и пути развития). – К., 1989. – 288 с.
Пиоро И. С. Крымская Готия. - К., 1990. - 200 c.
Пиоро И. С. Черняховская культура и Крым//Сто лет черняховской культуре.- К. 1999. – С. 231 – 241.
Плетнева С. А. О построении кочевого лагеря – вежи//СА. – 1964. - №. 3. – С. 133 – 140.
Плетнева С. А. От кочевий к городам//МИА. – 1967. – Вып. 142. – 200 с.
Плетнева С. А. Кочевники Южнорусских степей в эпоху средневековья. IV - XIII века. – Воро-
неж, 2003. – 248 с.
Приходнюк О. М. Степове населення України та східні слов’яни (друга половина I тис. н. е.). –
Київ-Чернівці, 2001. – 284 с.
Пуздровский А. Е. Политическая история Крымской Скифии во II в. до н. э. - III в. н. э. //ВДИ. -
2001. - № 3. - С. 86 - 118.
Пуздровский А. Е., Зайцев Ю. П., Неволя И. И. Погребение воина гуннского времени на Усть-
Альминском могильнике//Хсб. - 1999. – Вып. 10. - С. 194 - 207.
Пуздровский А. Е., Зайцев Ю. П., Неволя И. И. Новые памятники III - IV вв. н. э. в Юго-Западном
Крыму // МАИЭТ. - 2001. – Вып. 8. – С. 32 – 50.
Рогов Е. Я. Экология Западного Крыма в античное время//ВДИ. – 1996. - № 1. – С. 70 – 84.
Романчук А. И. Новые материалы о времени строительства рыбозасолочных цистерн в Херсоне-
се//АДСВ. – 1973. – Вып. 9. – С. 45 – 53.
Романчук А. И. Отчет о раскопках сельского поселения у поселка Заря свободы в 1974 г. (низовья
реки Бельбек)//НА НЗХТ. – 1974. – Д. № 1723. - 29 л., 135 илл.
Романчук А. И. Раннесредневековая строительная керамика Херсонеса//ВВ. – 1976. – Т. 37. – С. 156 – 159.
Романчук А. И. План рыбозасолочных цистерн Херсонеса//АДСВ. – 1977. – С. 18 – 26.
Романчук А. И. Некоторые итоги научной работы Крымской экспедиции// АДСВ. – 1980. - Вып.
17. - Античные традиции и византийские реалии. - С. 71 – 85.
Романчук А. И. Очерки истории и археологии византийского Херсона. - Екатеринбург, 2000. – 390 с.
Романчук А. И., Щербакова В. С., Долганов А. Ф. Раскопки сельского поселения в долине Бельбе-
ка//АО 1974 г. – М., 1975. – С. 345.
Романчук А. И., Омелькова Л. А. Разведки в Бельбекской долине//АО 1977. – М., 1978. – С. 379.
Романчук А. И., Омелькова Л. А., Пелевина О. Л., Ковалев Ю. М. Исследование средневековых
памятников в долине р. Бельбек//АО 1978 г. – М., 1979. - С. 395.
Русяева А. С. Античные терракоты Северо-Западного Причерноморья (VI – I вв. до н. э.). – К.,
1982. – 168 с.
Русяева А. С. Древнейший теменос Ольвии Понтийской//МАИЭТ. – Supplementum. – Вып. 2. –
Симферополь, 2006. - С. 75 – 94.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках склепа у с. Хмельницкое 15 февраля 1972 г.//НА НЗХТ. – 1972. – Д.
№ 1660. – 11 л.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках гончарной печи в Песочной бухте. 1977 г. //НА НЗХТ. – 1977. – Д.
№ 1916. - 29 л., 8 рис.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках дома IV – III вв. до н. э. во II квартале Северо-Восточного
района городища//НА ИА НАНУ. - 1978. – Д. № 1978/46. - 39 л., 68 рис.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках II квартала Северо-Восточного района Херсонеса в 1979 г.//НА
ИА НАНУ. – 1979. – Д. № 1979/8и. - 37 л., 72 рис.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках VIII квартала в Северном районе Херсонеса в 1984 г.//НА ИА
НАНУ. – 1984. – Д. № 1984/49. - 57 л., 111 рис.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках VIII квартала в Северном района Херсонеса в 1985 г.//НА ИА
НАНУ. – 1985. – Д. № 1985/66а. - 73 л., 150 рис.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках Ха квартала в Северном районе Херсонеса в 1989 г.//НА ИА
НАНУ. – 1989. – Д. № 1989/203. – 25 л., 83 рис.
289
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Рыжов С. Г. Отчет за 1992 г. в Северном районе Херсонеса в кварталах Х и Ха//НА ИА НАНУ. –
1992. – Д. № 1992/138. - 49 л., 43 илл.
Рыжов С. Г. Терракотовая мастерская в Северном районе Херсонеса//Проблемы археоло-
гии, древней и средневековой истории Украины. – Тезисы докладов. – Харьков,
1995. – С. 76 – 77.
Рыжов С.Г. Терракотовая мастерская в Северном районе Херсонеса//Древности 1995 г. — Харь-
ков, 1995а. — С. 64—72.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках квартала Хб в Северном районе Херсонеса в 1997 г. //НА НЗХТ.
– 1997. – Д. № 3344. - 52 л., 65 рис., 4 табл.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках квартала Хб в Северном районе Херсонеса в 1998 г.//НА НЗХТ.-
1998. – Д. № 3381. - 40 л., 66 рис., 24 табл.
Рыжов С. Г. Отчет о раскопках в IX квартале Северного района Херсонеса в 2007 г. //НА ИА
НАНУ. – 2007/55. – 58 с., 87 рис., 187 табл.
Савеля О. Я. Отчет о разведках на Северной стороне Севастополя и в Бельбекской долине в 1964
– 1965 гг.//НА НЗХТ. – 1964 – 1965. – Д.№ 1198. – 18 л.
Савеля О. Я. Разведки в окрестностях Севастополя//АО 1967 г. – М., 1968. – С. 201 – 202.
Савеля О. Я. Отчет о разведках могильника первых веков н. э. в Килен-Балке в 1968 г.//НА ИА
НАНУ. – 1968а. – Д. № 1968/65. – 4 л., 20 рис.
Савеля О. Я. Поиски в окрестностях Севастополя//АО 1968 г. – М., 1969. – С. 289 – 290.
Савеля О. Я. Отчет о разведках в Килен-балке в 1969 г.//НА ИА НАНУ. – 1969а. – Д. № 1969/93.
- 8 л., 13 илл.
Савеля О. Я. Об организации сельскохозяйственной территории Херсонеса Таврического
на Гераклейском полуострове в первые века н. э.//Тезисы докладов, посвященных
итогам полевых археологических исследований в 1970 г. в СССР. – Тбилиси, 1971.
– С. 162 – 163.
Савеля О. Я. Работы на Гераклейском полуострове//АО 1971 г. – М., 1972. – С. 369 – 370.
Савеля О. Я. Раскопки и разведки в окрестностях Севастополя//АО 1973 г. – М., 1974. – С. 337 – 338.
Савеля О. Я. Таврское поселение в долине Бельбека//Херсонес Таврический. Ремесло и культура.
– К., 1974а. – С. 92 – 95.
Савеля О. Я. Отчет о новостроечных исследованиях памятников археологии в долине р. Бельбек
в 1978 г.//НА ИА НАНУ. – 1978. – Д. № 1978/133. – 23 л., 76 илл.
Савеля О. Я. Раскопки и разведки у Сапун-горы//АО 1978 г. – М., 1979. – С. 398.
Савеля О. Я. Работы Севастопольской экспедиции//АО 1979 г. – М., 1980. – С. 334 – 225.
Савеля О. Я. Отчет Севастопольской охранно-археологической экспедиции о полевых исследо-
ваниях 1981 г. в зонах новостроек//НА ИА НАНУ. – 1981. – Д. № 1981/147. - 46 л., 124 илл.
Савеля О. Я. Работы Севастопольской экспедиции//АО 1981 г. – М., 1982. – С. 314 – 316.
Савеля О. Я. Отчет охранно-археологической экспедиции Херсонесского гос. заповедника в зоне
новостроек г. Севастополя//НА ИА НАНУ. – 1982а. – Д. № 1982/129. - 44 л., 128 илл.
Савеля О. Я. Заключение//Отчет Севастопольской охранно-новостроечной археологической экс-
педиции о раскопках 1983 г. в Балаклавском районе г. Севастополя (промкомплекс
«Гасфорт»)//НА ИА НАНУ. – 1983. – Д. № 1983/67. – Л. 23 – 24.
Савеля О. Я. Отчет Севастопольской охранно-новостроечной археологической экспедиции о
раскопках в 1983 г. в Балаклавском районе г. Севастополя//НА ИА НАНУ. -1983а. – Д.
№ 1983/67. – 24 л., 34 табл.
Савеля О. Я. Разведки на участке трассы водовода пос. Угловое – выс. Суздальская//Отчет о
раскопках и разведках Севастопольской охранно-новостроечной экспедиции Херсо-
несского историко-археологического заповедника на трассе водовода Саки-Севасто-
поль (участок пос. Угловое-Севастополь) в 1985 г.//НА ИА НАНУ. – 1985. – Д. № 1985/
112. – Л. 16 - 21.
Савеля О. Я. Разведки на участке трассы водовода пос. Угловое – выс. Суздальская//Отчет о
раскопках и разведках Севастопольской охранно-новостроечной экспедиции Херсо-
19 БИ-XХI
290
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
несского историко-археологического заповедника на трассе водовода Саки-Севасто-
поль (участок пос. Угловое-Севастополь) в 1985 г.//НА ИА НАНУ. – 1985. – Д. № 1985/
112. – Л. 16 - 21.
Савеля О. Я. Работы Севастопольской экспедиции//АО 1984 г. – М., 1986. – С. 300 – 301.
Савеля О. Я. Раскопки поселения в урочище Таш-кулле на Сапун-горе//Отчет о полевых исследова-
ниях Севастопольской охранно-новостроечной археологической экспедиции в Балак-
лавском районе г. Севастополя в 1987 г.//НА ИА НАНУ. – 1987. –Д. № 1987/164. – л. 4 – 31.
Савеля О. Я. Исследования в окрестностях Севастополя//АО 1985 г. – М., 1987а. – С. 404 – 405.
Савеля О. Я. Разведки в Балаклавской долине, бассейнах рек Сухой и Черной//Отчет о полевых
исследованиях Севастопольской охранно-новостроечной археологической экспеди-
ции в Балаклавском районе г. Севастополя в 1987 г.//НА НЗХТ. – 1987б. – Д. № 2766.
- Л. 51 – 59.
Савеля О. Я. О размерах и структуре земельных владений Херсонеса в Юго-Западном Крыму в IV
– II вв. до н. э.//Проблемы исследования античного и средневекового Херсонеса. 1888 –
1988 гг. – Тезисы докладов. – Севастополь, 1988. – С. 93 – 95.
Савеля О. Я. Отчет о раскопках в урочище Таш-кулле (Балаклавский район г. Севастополя) в 1988 г.//
НА ИА НАНУ. – 1988а. – Д. № 1988/47. – л. 2 - 15.
Савеля О. Я. Археологическая разведка на Микензиевых горах//Отчет Севастопольской археоло-
гической экспедиции о полевых исследованиях в г. Севастополе в 1991 г.//НА НЗХТ. –
1991. – Д. № 3068. –Л. 54 – 58.
Савеля О. Я. Раскопки и разведки Севастопольской археологической экспедиции в 1991 г.//АДУ
1992. – Київ, 1993. - С. 121 – 124.
Савеля О. Я. Работы Севастопольской экспедиции//АИК 1993 г. – Симферополь, 1994. – С. 235
– 238.
Савеля О. Я. Некоторые результаты работ Севастопольской археологической экспедиции в ок-
руге Херсонеса в 1990-1995 гг.//Хсб. – 1997. – Вып. 8. – С. 88 – 95.
Савеля О. Я., Романчук А. И., Клигман Л. А. Археологические разведки в окрестностях г. Севасто-
поля//АО 1969 г. – М., 1970. – С. 283 – 284.
Савеля О. Я., Черных А. А. Поселение первых веков н. э. у с. Верхне-Садовое// Отчет Гераклейской
экспедиции музея за 1977 г.//НА НЗХТ. – 1977. – Д. № 1975. - л. 31 – 34.
Савеля О. Я., Черных А. А. Отчет о новостроечных исследованиях памятников археологии в
долине р. Бельбек в 1977 – 1978 гг. //НА НЗХТ. –1977- 1978. – Д. № 2141. – 26 л., 18 илл.
Савеля О. Я., Черных А. А. Отчет о новостроечных исследованиях памятников археологии в
долине р. Бельбек в 1978 г.//НА ИА НАНУ. – 1978. – Д. № 1978/133. – 23 л., 18 фото, 56 рис.
Савеля О. Я., Черных А. А. Работы Севастопольской новостроечной экспедиции//АО 1978 г. – М.,
1979. – С. 398 – 399.
Савеля О. Я., Падалка Ю. В. Раннесредневековое поселение на высоте Безымянной (выс.249,7 –
162,0)//Отчет Севастопольской охранно-новостроечной археологической экспеди-
ции о полевых исследованиях 1981 г. в зонах новостроек//НА НЗХТ. – 1981. – Д. №
2386. – С. 5 – 19.
Савеля О. Я., Суханова И. Ю. Поселение у с. Оборонное//Отчет Севастопольской охранно-ново-
строечной археологической экспедиции о полевых исследованиях 1981 г. в зонах но-
востроек//НА НЗХТ. – 1981. – Д. № 2386. – Л. С. 20 – 28.
Савеля О. Я., Падалка Ю. В. Раскопки на поселении Гасфорт//Отчет Севастопольской охранно-
новостроечной археологической экспедиции о полевых исследованиях 1982 г. в зонах
новостроек//НА НЗХТ. – 1982. – Д. № 2324. - Л. 3 – 13.
Савеля О. Я., Пахалков И. П. Охранные доследования могильника первых веков н. э. Мамай–Оба
в междуречье Бельбека и Качи в Юго-Западном Крыму в 1982 г.//Отчет Севастопольс-
кой охранно-новостроечной археологической экспедиции о полевых исследованиях
1982 г. в зонах новостроек//НА НЗХТ. – 1982. – Д. № 2324. – Л. 31 – 42.
Савеля О. Я., Суханова И. Ю. Средневековое поселение у с. Оборонное// Отчет Севастопольской
291
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
охранно-новостроечной археологической экспедиции о полевых исследованиях
1982 г. в зонах новостроек//НА НЗХТ. – 1982. – Д. № 2324. – Л. 14 – 23.
Савеля О. Я., Падалка Ю. В. Раннесредневековое поселение Гасфорт (выс. 249,7 и 162,0)//Отчет
Севастопольской охранно-новостроечной археологической экспедиции о раскопках
1983 г. в Балаклавском районе г. Севастополя (промкомплекс «Гасфорт»)//НА ИА
НАНУ. – 1983. – Д. № 1983/67. – Л. 3 – 11.
Савеля О. Я., Суханова И. Ю. Средневековое поселение у с. Оборонное//Отчет Севастопольской охран-
но-новостроечной археологической экспедиции о раскопках 1983 г. в Балаклавском районе
г. Севастополя (промкомплекс «Гасфорт»)//НА ИА НАНУ. – 1983. – Д. № 1983/67. – Л. 14 – 22.
Савеля О. Я., Падалка Ю. В. Отчет о раскопках поселения Гасфорт в 1985 г. //НА ИА НАНУ. – 1985.
– Д.№ 150. – 10 л., 6 илл.
Савеля О. Я., Суханова И. Ю. Средневековое поселение у с. Оборонное//Отчет Севастопольской
охранно-новостроечной археологической экспедиции о раскопках 1986 г. в Балаклав-
ском районе г. Севастополя//НА НЗХТ. – 1986. – Д. №№ 2697-2698. – Л. 22 – 28.
Савеля О. Я., Суханова И. Ю. Средневековое поселение у с. Оборонное//Отчет о полевых исследо-
ваниях Севастопольской охранно-новостроечной археологической экспедиции в Ба-
лаклавском районе г. Севастополя в 1987 г.//НА НЗХТ. – 1987. – Д. № 2766. – Л. 36 – 45.
Савеля О. Я., Иванов А. В. Археологические разведки в верховье Сушильной балки//Отчет Сева-
стопольской археологической экспедиции о полевых исследованиях в г. Севастополе
в 1991 г.//НА НЗХТ. – 1991. – Д. № 3068. – – Л. 50 – 53.
Савеля О. Я., Савеля Д. Ю. Охранные исследования позднеантичного могильника III – V вв. по ул.
Астраханской//Отчет Севастопольской археологической экспедиции о полевых иссле-
дованиях в г. Севастополе в 1991 г.//НА НЗХТ. – 1991. – Д. № 3068. – Л. 23 – 42.
Савеля О. Я., Савеля Д. Ю. Охранные раскопки позднеантичного могильника по ул. Астраханс-
кой//Отчет Севастопольской археологической экспедиции о полевых исследованиях в
г. Севастополе в 1992 г.//НА ИА НАНУ. – 1992. – Д. № 1992/112. – Л. 27 – 30.
Савеля О. Я., Савеля Д. Ю. Раскопки кургана в Верхнее-Юхариной балке//Отчет Севастопольской
археологической экспедиции о полевых исследованиях в г. Севастополе в 1992 г. //
НА НЗХТ. – 1993. – Д. №№ 3187, 3188/1-2. – Л. 13 – 20.
Савеля О. Я., Савеля Д. Ю. Могильники позднеантичной –раннесредневековой поры на Герак-
лейском полуострове (по материалам раскопок могильника в Килен-балке в 1991 –
1992 гг.)//Византия и народы Причерноморья и Средиземноморья (IV – IX вв.). –
Тезисы докладов. – Симферополь, 1994. – С. 60 – 61.
Савеля О. Я., Савеля Д. Ю. Курганы III – II вв. до н. э. в окрестностях Херсонеса Таврического//
Херсонес в античном мире. Историко-археологический аспект. – Тезисы докладов. -
Севастополь, 1997. - С. 106 – 108.
Савеля О. Я., Савеля Д. Ю. Погребальный обряд сельского населения ближней округи Херсонеса
позднеримского-ранневизантийского времени//Византия и Крым. – Тезисы докладов.
– Севастополь, 1997а. – С. 72.
Савеля О. Я., Сарновски Т. Отчет об охранных археологических исследованиях сооружения
римского-раннесредневекового времени в районе урочища Кавказ-Баир на Сапун-
горе в г. Севастополе в 2004 г. //НА ИА НАНУ. – 2004. – Д.№ 2004/60. – 25 л., 46 рис.
Савеля О. Я., Сарновски Т., Демьянчук С. Г., Нессель В. А., Савеля Д. Ю., Канишевски Я. Отчет
Севастопольской археологической экспедиции о совместных археологических иссле-
дованиях в урочище Кавказ-Баир на Сапун-горе в г. Севастополе в 2005 г.//НА НЗХТ.
- 2005.- Д.№ 3783. - 22 л., 36 рис.
Савеля О. Я., Сарновски Т., Нессель В. А. Отчет Севастопольской археологической экспедиции о
совместных археологических исследованиях в урочище Кавказ-Баир на Сапун-горе в
г. Севастополе в 2006 г.//НА ИА НАНУ.- 2006.- Д. № 2006/177. - 27 л., 17 рис., 4 табл.
Сазанов А. В. Отчет о работах Херсонесской экспедиции в 1989 г.//НА ИА НАНУ. – 1989. - Д. №
1989/64. – 84 л., 181 рис.
292
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Сайко Э. В. Становление города как производственного центра (Формирование экономической
основы ремесла).- Душанбе, 1973. – 112 с.
Сайко Э. В., Янковская Н. Б. Ремесленный тип организации труда на Ближнем Востоке в IV – II
тыс. до н. э.//ВДИ. – 1988. - № 3. – С. 3 – 18.
Сапрыкин С. Ю. Денежное обращение на хоре Херсонеса Таврического в античную эпоху. – М.,
2005. - 204 с., 21 рис.
Сарновски Т., Савеля О. Я. Балаклава. Римская военная база и святилище Юпитера Долихена. -
Warschau, 2000. – 276 с., 17 табл.
Седикова Л. В. Керамическое производство в Херсонесе в IX в.//Византия и народы Причерномо-
рья и Средиземноморья в раннем средневековье (IV – IX вв.). – Тезисы докладов. –
Симферополь, 1994.– С. 64 – 65.
Седикова Л. В. Керамические печи IX в. в Херсонесе//МАИЭТ. – 1995. – Вып. 4. – С. 434 – 440.
Сидоренко В. А. К вопросу об этнической атрибуции Ай-Тодорского клада монет IV - начала
V вв. с подражаниями «лучистого типа»//Материалы по этнической истории Кры-
ма VII в. до н. э. - VII в. н. э. - К., 1987. - С. 133 - 144.
Соломоник Э.И., Николаенко Г.М. О земельных участках Херсонеса в начале III в. до н. э. (к IOSPE,
I2, № 403)//ВДИ. — 1990. — № 2. — С. 79—99.
Сорочан С.Б. Мифы и реалии херсонесского хлебного экспорта // Древности за 1994 г. — Харь-
ков, 1994. — С. 66—72.
Сорочан С. Б. Око и щит империи. Херсон к концу правления Юстиниана I и при его ближайших
преемниках // БИ. – 2004. – Вып.5. – С. 320 – 161.
Сорочан С. Б. Византийский Херсон (вторая половина VI - первая половина Х вв.). Очерки
истории и культуры. – Харьков, 2005. - Ч. 1-2. – 1645 с.
Сорочан С. Б., Зубарь В. М., Марченко Л. В. Херсонес-Херсон-Корсунь. – Киев, 2003. – 240 с.
Стржелецкий С. Ф. Раскопки 1939 г. у Карантина, вблизи Херсонеса Таврического // Хсб. —
1948. — Вып. 4. — С. 51—63.
Стржелецкий С. Ф. Паспорта на памятники, находившиеся в ведении Херсонесского музея в
1949 – 1955 гг. //НА НЗХТ. – 1949 – 1955. – Д.№№ 1391-1392/1-11. – 645 л.
Стржелецкий С. Ф. Клер Херсонеса Таврического//ВДИ. – 1951. - № 3. – С. 85 – 90.
Стржелецкий С. Ф. Античные памятники Херсонеса из раскопок 1950 г. //ВДИ.- 1951а. - № 4.
- С. 136 – 141.
Стржелецкий С. Ф. Отчет о разведке древних деревень округи Херсонеса. Инкерманская долина,
Балаклава, Байдарская долина, окрестности Мангупа и Эски-Кермен//НА НЗХТ. – 1954.
– Д. № 690. – 29 л., 12 фото.
Стржелецкий С. Ф. Пять клеров Херсонеса Таврического//СА. – 1957. - № 3. – С. 31 – 42.
Стржелецкий С.Ф. Виноделие в Херсонесе Таврическом античной эпохи//Хсб. – 1959. – Вып. 5. –
С. 121 – 159.
Стржелецкий С.Ф. Клеры Херсонеса Таврического//Хсб. — 1961. — Вып. 6. — 247 с.
Стржелецкий С. Ф., Высотская Т. Н., Рыжова Л. А., Жесткова Г. И. Население округи Херсонеса
в первой половине I тысячелетия новой эры (по материалам некрополя «Совхоз №
10»)//Stratum plus. - 2003 – 2004. - № 4. – С. 27 – 277.
Суриков И. Е. Античная Греция. Политики в контексте эпохи. Архаика и ранняя классика. – М.,
2005. – 351 с.
Суров Е. Г. К истории виноградарства и виноделия в Херсонесе Таврическом //Уч. зап. МГПИ им.
В. И. Ленина. – 1942. – Т. 28. – Вып. 1- С. 93 – 128.
Суров Е. Г. Херсонесские цистерны (по архивным данным)//Уч. зап. Свердловского пед. ин-та. –
1948. – Вып. 4. – С. 3 – 47.
Суханова И. Ю., Ковалевская Л. А. Отчет Херсонесской охранной экспедиции об исследовании
усадьбы земельного надела 340 в 2004 г.//НА ИА НАНУ. – 2004. – Д. № 2004/161. – 24 л.,
30 рис., 5 табл.
Суханова И. Ю., Ковалевская Л. А. Отчет Херсонесской охранной экспедиции об исследова-
293
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
нии усадьбы земельного надела 340 в 2005 г.//НА ИА НАНУ. – 2005. – Д. № 205/111.
– 60 л., 46 рис.
Сюзюмов М. Я. О трактате Юлиана Аскалонита//АДСВ. – 1960. – Вып. 1. – С. 3 – 34.
Толочко П. П. Происхождение древнейших восточнославянских городов//Земли Южной Руси в
IX – XIV вв. – К., 1985. – С. 5 – 19.
Толочко П. П. Древнерусский феодальный город. – К., 1989. – 256 с.
Толочко П. П. Археология и древняя история (В защиту исторического марксизма). – К., 2007. – 105 с.
Труфанов А. А., Юрочкин В. Ю. Боспоро-херсонесские отношения и этно-политическая ситуация
в Крымской Скифии III - IV вв. н. э.//Боспорский феномен: греческая культура на
периферии античного мира. - Материалы конференции. - СПб., 1999. - С. 241 - 251.
Туровский Е. Я. Отчет об археологических раскопках могильника римского времени у с. Вишне-
вое//НА ИА НАНУ. – 2000. – Д. № 2000/128. – 80 л. рис.
Тюменев А. И. Передний Восток и античность. Особенности социально-экономического разви-
тия//Вопросы истории. – 1957. – №. 6. – С. 50 – 70.
Ушаков С. В. К вопросу о херсонесской краснолаковой керамике//Херсонес в античном мире.
Историко-археологический аспект. – Тезисы докладов международной научной кон-
ференции. – Севастополь, 1997. - С. 120 – 123.
Ушаков С. В. О лепной керамике из могильников Юго-Западного Крыма второй половины III -
первой половины IV вв. как источник по этнической истории региона (к постановке
проблемы)//Хсб. - 1998. – Вып. 9. - С. 146 - 158.
Ушаков С. В. Об основных типах погребальных сооружений в Юго-Западном Крыму второй
половины III - первой половины VI вв. //Хсб. - 1999. – Вып. 10. - С. 232 - 241.
Ушаков С. В. Херсонесская краснолаковая керамика//БИ. – 2005. – Вып. 8. – С. 61 – 74.
Ушаков С. В., Струкова Е. В. Позднеантичный винодельческий комплекс в Северо-Восточном
районе Херсонеса Таврического (III квартал)//Кондаковские чтения – II. Проблемы
культурно-исторических эпох. – Материалы международной научной конференции.
– Белгород, 2008. - C. 151 – 157.
Филиппенко А. А. Раннесредневековый могильник у источника Манто-фонтан//Византия и Крым.
– Тезисы докладов. – Севастополь, 1997. – С. 85 – 86.
Филиппенко А. А. Отчет о работе Горного отряда Севастопольской археологической экспеди-
ции. Охранные раскопки позднеантичного могильника и поселения кизил-кобинской
культуры в Инкерманской долине в 2005 г.//НА НЗХТ. – 2005. – Д. № 3770. – 108 л., 57
рис., 5 табл.
Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси//Становление и развитие
раннеклассовых обществ. – Л., 1986. – С. 198 – 311.
Херсонес Таврический в середине I в. до н. э. – VI в. н. э. Очерки истории и культуры. – К., 2004.-
732 с.
Херсонес Таврический в третьей четверти VI - середине I вв. до н. э. Очерки истории и культуры.
К., 2005. – 628 с.
Хлыстун Т. Г. (Бородинская) Отчет о фиксации гончарной печи на территории пансионата
«Строитель»//НА НЗХТ. – 1993. – Д. № 3161-3162. – л. 32 - 33, рис. 35 – 36.
Храпунов И. Н. О двух направлениях миграции предков средневековых алан//Донская археоло-
гия.- 1999. - № 2 - С. 26 - 29.
Храпунов И. Н. Об этнических процессах в Крыму в римское время//ПИФК.- 2001. - Т. 10. - С. 165
- 168.
Храпунов И. Н. Об этнических процессах в Крыму в римское время//ВДИ. - 2001а. - № 2. - С.131
-134.
Храпунов Н. И. Крым в описаниях Реджинальда Хебера (1806 г.)//МАИЭТ. – 2008. – Вып. 14. – С.
645 – 697.
Штаерман Е. М. Кризис рабовладельческого строя в западных провинциях Римской империи. –
М., 1957. – 512 с.
294
Çóáàðü Â.Ì. Èç èñòîðèè ýêîíîìè÷åñêîãî ðàçâèòèÿ... ############
Штаерман Е. М. Расцвет рабовладельческих отношений в Римской республике. – М., 1964. –
264 с.
Штаерман Е. М. Античное общество. Модернизация истории и исторические аналогии//ПИДО.
– М., 1968. – С. 638 – 671.
Штаерман Е. М. Римская собственность на землю//ВДИ. – 1973. - № 3. – С. 34 – 68.
Штаерман Е.М. Древний Рим: Проблемы экономического развития. — М., 1978. — 224 с.
Штаерман Е. М. Кризис рабовладельческого способа производства//ПАК. – Ереван, 1979. –
С. 235 – 244.
Щеглов А. Н. Охранные раскопки и зачистки на Гераклейском полуострове//АО 1968 г. – М., 1969.
– С. 290 – 291.
Щеглов А.Н. Северо-Западный Крым в античную эпоху. — Л., 1978. — 160 с.
Щербакова В. С. Раскопки хозяйственных комплексов на трассе строительства шоссе Симферо-
поль-Севастополь у поселка Заря свободы //НА НЗХТ. – 1974. – Д. № 2531. – 5 л.
Щербакова В. С. Раскопки хозяйственных комплексов у поселка Заря свободы на трассе строи-
тельства шоссе Симферополь-Севастополь//АДСВ. – 1976. – Вып. 13. – С. 27 – 29.
Юрочкин В. Ю. Черняховская керамика Юго-Западного Крыма//Хсб. - 1999. – Вып. 10. - С. 257
- 274.
Яшаева Т. Ю., Денисова Е. А. Отчет о раскопках средневекового поселения на наделе 32 в 2003 г.//
НА ИА НАНУ. – 2003. – Д. № 2003/58. - 57 л., 52 рис.
Яшаева Т. Ю., Денисова Е. А. Отчет о раскопках средневекового поселения на наделе 32 в 2004 г.//
НА ИА НАНУ. – 2004. – Д. № 2004/63. - 41 л., 61 рис.
Яшаева Т. Ю., Денисова Е. А. Отчет о раскопках средневекового поселения на наделе 32 в 2005 г.//
НА ИА НАНУ. – 2005. – Д. № 2005/112. - 64 л., 87 рис.
Arthur P. Bezymyannaya late Roman and early Byzantine Pottery. Preliminary notes //The Study of ancient
Territories. Chersonesos and Metaponto. – 2000 Annual Report. – Austin, 2000. – Р. 43 – 47.
Carter J. C., Crawford M., Lehman P., Nikolaenko G., Trelogan J. The Chora of Chersonesos in Crimea,
Ukraine // AJA. – 2000. - Vol. 104. – No. 4. – p. 707 – 741.
Cãtãniciu I. D. Evolution of the System of Defenses Works in Roman Dacia. - Oxford, 1981. - 121 p.
Crimean Chersonesos. City, Chora, Museum, and Environs. – Austin, 2003. - 232 p.
Finley M.I. The Ancient Economy. — Berkeley, Los Angelis, 1973. — 222 p.
Kovalenko S. Die spätklassische Münzprägung von Chersonesos Taurika. - Berlin, 2008. - 156 S., 18 Taf.
Latyschev B. Inscriptiones antiquae orae septentrionalis Ponti Euxini Graecae et Latinae. Petropolis, 1916. –
Ed. 2. – Vol. I . – 594 p., tab.4.
Rabinowitz А., Yashaeva Т., Nikolaenko G. The Chora of Chersonesos. Excavations at Bezymyannaya, 2002//
The Study of ancient Territories. Chersonesos and Metaponto. – 2002 Annual Report. – Austin,
2002. – Р. 9 – 17.
Rabinowitz А., Yashaeva Т., Nikolaenko H. The Chora of Chersonesos: Excavations at Bezimenna, 2002//
Archaelogy at Kyiv-Mohyla Academy. – Kyiv, 2005. - P. 146 – 137.
Saprikin S.J. Ancient Farms and Land-Plots on the Khora of Khersonesos Taurike//Research in the Herakleian
Peninsula — 1974 — 1990. — Amsterdam, 1994. — 154 p., 65 pl.
Sarnowski T., Zubar V. M., Savelja O. Ja. Zum religiosen Leben der niedermoesischen Vexillationen
auf der Südkrim. Inschriftenfunde aus dem neuentdeckten Dolichenum von Balaklawa//
Historia. - 1998. - Bd. 47/3. - S. 321 – 332.
Sarnowski T., Savelja O. Ja. Das Dolichenum von Balaklawa und die römischen Streitkräfte auf
der Südkrim//Archeologia. - 1998. - 49. - S. 21 – 33.
Thompson S. Excavation Season at Bezymyannaya in the Territory of Greek Chersonesos//The Study of
ancient Territories. Chersonesos and Metaponto. – 2000 Annual Report. – Austin, 2000. – Р. 31
– 42.
Zolotarev M. I., Bujskikh A. V. The Temenos of Ancient Chersonesos. An Attempt at an Architectural
Reconstruction//ACSS. — 1995. — Vol. 2, 2. — P. 125—156.
295
################## Áîñïîðñêèå èññëåäîâàíèÿ, âûï. XXI
Zubar V.M.
FROM THE HISTORY OF ECONOMIC DEVELOPMENT OF CHERSONESOS-KHERSON
IN THE SECOND HALF OF THE 1ST C. BC – THE 6TH C. AD
Summary
Based on the archaeological materials the author analyses in the article the main tendencies of
economic development of Chersonesos-Kherson during the Roman and the late-ancient periods of
the history of this centre. As a result, the author has concluded that in the 4th-3rd cc. BC, production
of goods, except for home consumption, took place mainly outside the city borders, in the nearest
vicinity of Chersonesos and on the Herakleian Peninsula. Situation changed from the 2nd c. BC. Trade
activities are also recorded on the territory of a residential area. This provides the evidence that
within the social and political structure of the polis certain transformation of economic relations
started. Chersonesos gradually turns from the place of the agricultural population into the centre of
specialized craft production oriented on the market where the economic activity of the substantial
part of its habitants were no longer linked directly to agriculture efficiency yet and goods turnover of
which was decreasing.
Activities in the economic area were also significantly influenced by external factors, first of all,
by increase of the population occupied in agriculture in the nearest vicinity of the city. Needs of the
population stimulated the local production and trade based on the export of ancient goods in exchange
for agricultural products made by the local habitants on the territories adjacent to the Herakleian
Peninsula, protected by the Roman forces, and after their departure also in the eastern part of the
peninsula.
A specific form of land ownership was the basis of economic development of the ancient society
and its structuring. Therefore, cessation of land use on the Herakleian Peninsula, caused by the
mentioned factors, and arrival of new ethnic groups in the vicinity, which were no longer related to
the traditions of the previous period, allows the author to date the end of the Ancient epoch in the
history of Chersonesos as not earlier than the edge of the 6th-7th cc. In the 7th c, the city enters the
mediaeval epoch, characterized by other peculiarities of economic, political and cultural development.
Kherson becomes the centre of production and exchange with well developed proper urban structures,
towards which the surrounding agricultural population of Taurica was drawn.
|