Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса

The article is dedicated to the study of using of sheep anklebones in the burial rite of the Alanian population of the Saltovo-Mayack culture in the Seversky Donets Basin. The article describes the characteristics of 332 anklebones, which were found in 49 burial complexes of the catacomb cemetery in...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2020
Автор:	Аксёнов, В.С.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України 2020
Назва видання:	Хазарский альманах
Теми:	Статьи и публикации
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/172369
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса / В.С. Аксёнов // Хазарский альманах. — 2020. — Т. 17. — С. 18-48. — Бібліогр.: 32 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-172369
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1723692020-10-30T01:26:25Z Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса Аксёнов, В.С. Статьи и публикации The article is dedicated to the study of using of sheep anklebones in the burial rite of the Alanian population of the Saltovo-Mayack culture in the Seversky Donets Basin. The article describes the characteristics of 332 anklebones, which were found in 49 burial complexes of the catacomb cemetery in the village Verkhniy Saltov (Upper Saltov) by the expeditions of N.F. Sumtsov (Kharkiv Historical Museum) in 1984–2018. The collection contains almost all types and kinds of anklebones. Most artifacts are published for the fi rst time. 2020 Article Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса / В.С. Аксёнов // Хазарский альманах. — 2020. — Т. 17. — С. 18-48. — Бібліогр.: 32 назв. — рос. XXXX-0128 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/172369 ru Хазарский альманах Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Статьи и публикации Статьи и публикации
spellingShingle	Статьи и публикации Статьи и публикации Аксёнов, В.С. Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса Хазарский альманах
description	The article is dedicated to the study of using of sheep anklebones in the burial rite of the Alanian population of the Saltovo-Mayack culture in the Seversky Donets Basin. The article describes the characteristics of 332 anklebones, which were found in 49 burial complexes of the catacomb cemetery in the village Verkhniy Saltov (Upper Saltov) by the expeditions of N.F. Sumtsov (Kharkiv Historical Museum) in 1984–2018. The collection contains almost all types and kinds of anklebones. Most artifacts are published for the fi rst time.
format	Article
author	Аксёнов, В.С.
author_facet	Аксёнов, В.С.
author_sort	Аксёнов, В.С.
title	Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса
title_short	Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса
title_full	Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса
title_fullStr	Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса
title_full_unstemmed	Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса
title_sort	бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения верхне-салтовского археологического комплекса
publisher	Інститут сходознавства ім. А. Ю. Кримського НАН України
publishDate	2020
topic_facet	Статьи и публикации
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/172369
citation_txt	Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса / В.С. Аксёнов // Хазарский альманах. — 2020. — Т. 17. — С. 18-48. — Бібліогр.: 32 назв. — рос.
series	Хазарский альманах
work_keys_str_mv	AT aksënovvs baranʹiastragalyvpogrebalʹnomobrâdealanskogonaseleniâverhnesaltovskogoarheologičeskogokompleksa
first_indexed	2025-07-15T08:40:49Z
last_indexed	2025-07-15T08:40:49Z
_version_	1837701639642808320
fulltext	II Статьи и публикации В. С. Аксёнов БАРАНЬИ АСТРАГАЛЫ В ПОГРЕБАЛЬНОМ ОБРЯДЕ АЛАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ВЕРХНЕ-САЛТОВСКОГО АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО КОМПЛЕКСА История открытия и исследования катакомбных захоронений у с. Верхний Салтов, приведших впоследствии к вычленению памят- ников салтово-маяцкой археологической культуры из общей массы древностей последней четверти I тыс. н. э. юга Восточной Европы, начинается в далеком 1900 г. За более чем столетие исследований катакомбных захоронений салтово-маяцкой культуры ученым уда- лось пролить свет на многие вопросы, связанные с материальной и духовной культурой аланского населения, оставившего захороне- ния в грунтовых катакомбах на территории верхнего Подонцовья. Этому способствовал многочисленный и разнообразный погребаль- ный инвентарь (оружие, орудия труда, личные украшения, металли- ческие детали одежды, амулеты и т.п.), который сопровождал захо- роненных в катакомбах людей. Однако вниманием были обойдены надпяточные кости ноги мелкого рогатого скота – астрагалы, кото- рые представляют интерес для реконструкции быта и обществен- ной жизни аланского населения бассейна Северского Донца в эпо- ху раннего средневековья. Уже первые исследователи погребальных комплексов Салтова отмечали присутствие в инвентаре ряда катакомбных захоро- нений бараньих астрагалов, которые интерпретировались ими 19В. С. Аксенов как игральные кости. Так, первые исследователи могильника при опи- сании захоронений неоднократно упоминали о находке астрагалов, рассматривая их исключительно как игральные кости [Бабенко, 1914, с. 452, 454, 462–464, 477; Покровский, 1905, с. 483]. Бараньи астрагалы в захоронениях Верхнего Салтова были обнаружены и при последующих работах на могильнике в 1946–1948 гг. экспеди- ций Харьковского госуниверситета под руководством С. А. Семенова- Зусера [Семенов-Зусер, 1949, с. 118, 122, 132; Семенов-Зусер, 1952, с. 283, рис. 6], и при работах в 1959–1961 гг. на могильнике Кочетокской археологической экспедиции Института археологии АН УССР [Березовец, 1959–1961, с. 21, 25–26]. Все эти астрагалы, по мнению исследователей, применялись для игр, похожих на совре- менную игру в бабки, а вырезанные на некоторых астрагалах зна- ки следует рассматривать как знаки собственности отдельных вла- дельцев [Шрамко, 1962, с. 286]. Возобновление работ на могильнике в 1984 г. экспедицией Харьковского исторического музея сначала под руководством В. Г. Бо- ро дулина, а затем и автора данной работы позволило существенно рас- ширить наши знания о данной категории погребального инвентаря алан- ского населения Верхнего Салтова. На сегодняшний день в результате работ экспедицией музея на главном участке могильника у с. Верхний Салтов (ВСМ-I) исследовано 76 катакомб и 17 грунтовых захоронений, на ВСМ-III – 25 катакомбных и 6 грунтовых захоронений и на ВСМ-IV – 150 погребальных комплексов (133 катакомбы, 6 дромосов без камер, 11 погребений в ямах разной конструкции). Астрагалы в количестве 332 экземпляров представлены в 49 погребальных комплексах могиль- ника (в 48 катакомбах и 1 грунтовом погребении) (см. табл.). Сохранность найденных астрагалов разная. Одни кости со- хранились хорошо, другие представляют собой легкую пористую структуру с частичными утратами. На их сохранность повлияли условия, сложившиеся в погребальной камере (влажность, нали- чие кислорода, состав грунта и т.п.) и место их расположения в за- хоронении (непосредственно рядом с телом человека, в стороне от тел погребенных людей). В результате этого вес астрагалов хо- рошей сохранности, в зависимости от размера, колеблется от 5 до 12 грамм, тогда как вес астрагала плохой сохранности значитель- но ниже – 2,33–4 грамма. Количество астрагалов в одном погребальном комплексе коле- блется от 1 до 46 (катакомба № 15 ВСМ-I) (табл.). В 12 катакомбах 20 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 Таблица Астрагалы в погребальных комплексах Верхне-Салтовского катакомбного могильника № кат./ погр. Кол- во чел. Кол- во астра- галов Расположение астрагалов Тип I – со следами обработки Тип II без следов обра- ботки у та- за у голо- вы дру- гое место вид 1 – слегка подточенный вид 3 – без следов подточки, но со следами обработки А не имеет др. следов отбра- тотки Б сквоз- ное отвер- стие В граф- фити Г утя- же- лен Ж «глаз- ки» А со сле- дами обра- ботки Б сквоз- ное отвер- стие В не- сквоз- ное отвер- стие Г граф- фити Е утя- же- лен Ж «глаз- ки биток 138 (ВСМ-IV) 2 1 + + (1) 48 (ВСМ-I) 4 1 + + (1) 11 (ВСМ-I) 2 9 + + (1) + (8) 39 (ВСМ-I) 3 14 + (1) + (13) + (3) + (1) + (10) погр. 16 (ВСМ-I) 1 3 + + (2) + (1) + (1) + (1) астрагал с отверстием 16 (ВСМ-IV) 3 1 + + (1) 60 (ВСМ-I) 3 1 + (1) 51 (ВСМ-I) 2 1 + (1) 75 (ВСМ-IV) 3 1 + (1) 67 (ВСМ-IV) 3 2 + (1) + (1) 7 (ВСМ-IV) 2 2 + (1) + + (1) 17 (ВСМ-IV) 2 2 + (1) + (1) 116 (ВСМ-IV) 2 3 + (1) + (1) + (1) 40 (ВСМ-IV) 3 3 + (2) + (1) + (1) 14 (ВСМ-IV) 2 2 + (1) + (1) 28 (ВСМ-I) 4 3 + (2) + (1) 36 (ВСМ-I) 4 3 + (1) + (2) 72 /1 72 /2 (ВСМ-IV) 4 3 4 + (1) + (1) + (1) + (1) + (2) + (1) 140 (ВСМ-IV) 2 4 + (2) + (2) 73 (ВСМ-IV) 1 4 + (2) + (1) + + (1) + 121 (ВСМ-IV) 3 5 + (3) + (1) + + (1) 89 /1 89 /2 запол- нение (ВСМ-IV) 2 1 1 5 + (2) + (1) + (1) + (1) + (2) 21В. С. Аксенов 10 (ВСМ-IV) 2 9 + (2) + (1) + (1) + (1) + (1) + (3) 73 (ВСМ-I) 4 12 + (5) + (2) + (7) 96 /3 96 /4 (ВСМ-IV) 4 4 3+9 + (2) + (4) + (3+7) 29 (ВСМ-I) 3 23 + (1) + (1) + (1) + (20) 30 /1 30 /3 30 /2 30 /5 (ВСМ-IV) 5 35 + (1) + (1) + (1) + (1) + (1) + (30) 69 (ВСМ-I) 3 36 + + (7) + (2) + (1) + (1) + (25) 15 (ВСМ-I) 4 45 + + (21) + (12) + (13) астрагал 76 (ВСМ-IV) 2 1 + + (1) 98 (ВСМ-IV) 2 1 + + (1) 29 (ВСМ-IV) 3 1 + + (1) 95 (ВСМ-IV) 2 1 + + (1) 139 (ВСМ-IV) 2 1 + + (1) 6 (ВСМ-IV) 2 1 + + (1) 99 (ВСМ-IV) 2 2 + + (2) 33 (ВСМ-IV) 3 2 + + (2) 137 (ВСМ-IV) 5 3 + + (1) + (2) 146 (ВСМ-IV) 1 3 + + (1) + (2) 130 (ВСМ-IV) 2 3 + + (3) 3 (ВСМ-IV) 2 4 + + (2) + (2) 51 (ВСМ-IV) 4 4 + + (4) 39 (ВСМ-IV) 1 5 + (2) + (3) + (5) 115 (ВСМ-IV) 2 5 + + (1) + (4) 26 (ВСМ-I) 2 4 + + (2) + (2) 126 (ВСМ-IV) 2 7 + + (5) + (2) 9 (ВСМ-IV) 3 7 + + (7) 2 (ВСМ-III) 3 20 + + (5) + (1) + (14) 39 (ВСМ-IV) 2 2 + + (2) 332 44 26 7 1 50 3 18 4 2 180 22 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 было обнаружено по одному астрагалу, в 7 катакомбах – по два, в 8 погребальных комплексах – по три, в 5 катакомбах – по четыре кости, в 3 катакомбах – по пяти астрагалов, в 4 катакомбах – по семи астрагалов, в двух – по девяти, в одной – 12 астрагалов, в одной – 14 астрагалов, в одной – 16, в одной – 20, в одной – 23, в одной – 35, в одной – 36, в одной – 46 надпяточных костей барана. При этом надо учитывать, что катакомба являлась семейной усыпальницей, и коли- чество погребенных в камере колеблется от одного (кат. № 19, 39, 73 ВСМ-IV) до пяти человек (кат. № 30, 96 ВСМ-IV). Поэтому в катаком- бах с большим количеством костяков астрагалы могли принадлежать как одному из погребенных людей, так и сразу нескольким, костяки ко- торых находились в камере. И установить, кому из погребенных лю- дей они принадлежали, не всегда представляется возможным. В зависимости от различных следов искусственной обработки най- денные в катакомбах Верхнего Салтова астрагалы можно отнести к не- скольким видам. Для этого мы воспользовались типологией для играль- ных астрагалов, предложенной Б. Г. Петерсом по материалам античного времени Северного Причерноморья [Петерс, 1986, с. 81–83]. Так, в исследованных погребальных комплексах представ- лены пять астрагалов-битков (кат. № 11, 39, 48, погр. № 16 ВСМ-I, и кат. № 138 ВСМ-IV) (рис. 1). Данные астрагалы отличают от других просверленные в них отверстия, заполненные свинцом. Вес данных битков колеблется от 11,55 грамм (кат. № 48 ВСМ-I) до 17,48 грамм (погр. № 16 ВСМ-I). Четыре из пяти битков относятся к астрагалам I типа (со следами обработки), вида 3Е (без следов подточки и сто- ченности, утяжеленных) (по Б. Г. Петерсу) (рис. 1: 1–3, 5). Биток из грунтового погребения № 16 ВСМ-I относится к I типу, виду 1, но его одновременно следует отнести к астрагалам нескольких раз- новидностей: имеющим сквозное отверстие для подвешивания (Б); имеющим на поверхности граффити (В) и утяжеленным (Г) (рис. 1: 4). Присутствие в погребальных комплексах Верхнего Салтова астрага- лов-битков однозначно указывает на существование у данного алан- ского населения игр в кости на выбивание – типа таких игр, как баб- ки у русских, альчики у осетин, асык/ашик у казахов и других кочевых народов [Гагиев, 1980, с. 64–65]. Особенно отчетливо это демон- стрирует захоронение подростка (№ 1) в катакомбе № 39 (ВСМ-I), при костяке которого было обнаружено 14 таранных косточек бара- на. Биток лежал между тазобедренным суставом правой ноги погре- бенного и кистью его правой руки, тогда как остальные 13 астрагалов 23В. С. Аксенов располагались кучкой в районе грудной клетки подростка. В данном случае логично предположить, что в захоронении находился набор для игры конкретного индивида. Поэтому неудивительно, что в погребальных комплексах присут- ствовали и астрагалы без каких либо следов дополнительной обра- ботки (тип II по Б. Г. Петерсу), которые могли быть задействованы как в играх на выбивание, так и в разнообразных играх на ловкость. Астрагалы без каких либо следов дополнительной обработки были встречены в 32 погребальных комплексах (всего 180 экз.). Количество бараньих астрагалов без каких-либо следов обработки в одном по- гребальном комплексе колеблется от 1 до 30 (табл.). Эту группу астрагалов дополняют надпяточные кости баранов, у которых заметны следы незначительной подточенности с одного или двух боков (тип I, вид 3А). Таких астрагалов в нашей коллекции насчитывается 44 экземпляра. Подтачивали астрагалы для более надежного их примыкания к поверхности при падении при проведе- нии игр на вбрасывание, а также для более устойчивого их положе- ния при играх на выбивание [Петерс, 1986, с. 81]. Надпяточные кости мелкого рогатого скота типа II и типа I вид 3А из-за своей многочисленности, по-видимому, следует рассматривать в качестве основной массы предметов, использовавшихся аланским населением Верхнего Салтова для разнообразных игр с астрагала- ми (на выбивание, на вбрасывание, на ловкость). Остальные найденные астрагалы относятся в основном к двум видам: астрагалы со следами подточки и со сквозным отверсти- ем (тип I, вид 1Б) (рис. 2: 1, 3, 4, 9, 13; рис. 3: 6, 12, 13; рис. 4: 14, 15); астрагалы без следов подточки со сквозным отверстием (тип I, вид 3Б) (рис. 2: 2, 5, 6–9, 11, 12, 14–16; рис. 3: 1–3, 7–9, 11, 14; рис. 4: 1–8, 10, 11–13; рис. 5: 1–4). Астрагалов относящихся к типу I–1Б – 26 экземпляров, а к типу I–3Б – 50 экземпляров. Еще на трех астра- галах со следами подточки присутствуют незаконченные отверстия для подвешивания (тип I, вид 3В) – катакомбы № 10 и № 89 ВСМ-IV, № 69 ВСМ-I (рис. 5: 5–7). Имеющиеся на астрагалах отверстия, просверленные в них для подвешивания, большинством исследователей рассматриваются как указание на то, что они использовались в качестве подвесок-а- мулетов. Это было обусловлено распространенным у многих наро- дов степной полосы Евразии, в том числе и индоиранского проис- хождения, устоявшимся представлением о том, что баран является 24 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 символом изобилия, благодати, плодородия, могущества, удачи и славы. Барана связывали с небесной сферой, считалось, что он яв- ляется воплощением божества Фарна [Чибиров, 1983, с. 98]. В надпяточных костях барана делалось сквозное отверстие, ко- торое располагалось на одном из продольных боковых гребней кости и соединяло зачастую извилистую боковую сторону астрагала с его передней вогнутой стороной (шах – циг)1, у основания одного из рож- ков. То, что отверстие делалось именно в этом месте, вероятно, объ- ясняется тем фактом, что здесь сквозное отверстие в кости можно было сделать относительно легко и быстро, не прилагая больших усилий. Это подтверждается и наличием астрагалов, которые при до- статочно хорошей сохранности имеют разрушения именно в месте нахождения отверстия для подвешивания (кат. № 39, 73 ВСМ-I, № 10, 30 72 ВСМ-IV) (рис. 2: 8; рис. 3: 1; рис. 4: 2, 6). Интересно, что в па- мятниках других народов и культур сквозные отверстия в астрага- лах зачастую проделывались в других местах – в центральной их ча- сти или между рожками [Кызласов, 1960, рис. 53: 1, 3; Петерс, 1986, табл. XVI: 1–4, 9, 15, 17, 18, 19; XVII: 12–16, 19, 21, 23–25; Стрельник, Хомчик, Сорокіна, 2009, рис. 1: 3, 7–11; 2: 3, 4; 4: 3, 6]. Возможно, эта разница в месте расположения отверстия на астрагалах была обу- словлена разным способом использования или традицией ношения косточек барана у разных народов и в разное время. Всего на пяти астрагалах из Верхнего Салтова сквозные отвер- стия располагались иначе, чем в большинстве найденных надпя- точных костей. На двух астрагалах (кат. № 69 ВСМ-I, № 121 ВСМ- IV) сквозное отверстие проходило сквозь тело кости, соединяя ее лицевую вогнутую и заднюю выгнутую стороны (фир – циг) (рис. 2: 15; рис. 5: 13). Астрагал из катакомбы № 96 ВСМ-IV имел два сквоз- ных перпендикулярных друг другу отверстия, одно из которых со- единяло боковые стороны кости (шах – тау), а другое – выпу- клую и противоположную ей вогнутую стороны надпяточной кости (фир – циг) (рис. 4: 14). Еще на трех астрагалах (кат. № 51, 69 ВСМ-I, № 17 ВСМ-IV) отверстие располагалось в углублении вогнутой сто- роны и выходило в одну из двух боковых сторон кости (циг – шах или циг – тау) (рис. 2: 9, 14; рис. 3: 14). Иное расположение отвер- стия на данных костях позволяет предположить и другое их пред- назначение, отличное от астрагалов-амулетов. Возможно, данные 1 Здесь и далее используются осетинские названия сторон у астрагала. 25В. С. Аксенов косточки барана использовались как детали одежды, аналогичные известным у хакасов «держалкам», когда в отверстие в астрагале пропускался и завязывался ремешок, на противоположном конце ко- торого висел мешочек с огнивом, трутом и кремнем. При этом астра- гал с прикрепленным на ремешке мешочком затыкался сбоку за опо- ясок или поясной ремень [Кызласов, 1960, с. 141, прим. 5]. Интересно, что среди астрагалов с отверстием для подвешивания присутствуют экземпляры, у которых была слегка подточена одна из бо- ковых сторон. Чаще всего на найденных астрагалах оказывалась подто- ченной боковая сторона с названием тау (рис. 2: 1, 3, 4; рис. 3: 6, 12, 13; рис. 4: 15), что должно было, по-видимому, способствовать более часто- му выпадению при подбрасывании извилистой боковой стороны – шах, т.е. самого дорогого положения при игре на вбрасывание (если исклю- чить вставание астрагала на свои рожки) [Гагиев, 1980, с. 66]. Вероятно, данные кости со слегка подточенной боковой стороной при игре на вбра- сывание приносили их владельцу выигрыш, что и обусловило их пере- делку со временем в подвески-амулеты. Данный факт подтверждает на- личие астрагала с отверстием для подвешивания (кат. № 73 ВСМ-IV), обе стороны и один бок которого имеют несквозные отверстия – «глаз- ки», обозначающие цену сторон (1, 2, 4) (рис. 5: 9). «Глазки» (несквозные отверстия) присутствуют на вогнутой стороне (4) и одном из боков (1) одной надпяточной кости из комплекта астрагалов, найденных в ката- комбе № 10 ВСМ-IV (тип I, вид 3Ж) (рис. 5: 8). Астрагалы с «глазками» рассматриваются большинством исследователей как прообраз играль- ных костей (кубиков) [Клейн, 1997, с. 53–54], что однозначно указывает на существование у аланского населения Верхнего Салтова игр на вбра- сывание. Подтверждается это присутствием в катакомбе № 12 ВСМ-IV (1984 г.) костяного игрального кубика, на сторонах которого выгравиро- ваны точки от 1 до 6 [Хоружая, 2009, рис. 6: 31]. Возможно, не случайно, что на семи астрагалах с отверстиями для подвешивания на их выпуклой стороне присутствовали граффи- ти (погр. № 16, кат. № 36, 73 ВСМ-I, № 7, 40, 73, 121 ВСМ-IV) (рис. 3: 5, 10; рис. 4: 9; рис. 5: 13), которые могли быть нанесены на астра- галы, как когда они еще применялись для игры, так и после их пре- вращения в подвеску-амулет. Вообще же граффити были выявлены на 21 астрагале из 9 погребальных комплексов Верхнего Салтова (погр. № 16, кат. № 15, 29, 36, 73 ВСМ-I, № 7, 10, 40, 73, 121 ВСМ- IV). Зачастую на один погребальный комплекс приходился один (кат. № 29, погр. № 16 ВСМ-I, кат. № 10, 40, 73, 121 ВСМ-IV), реже два 26 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 астрагала с граффити (кат. № 36, 73 ВСМ-I). И только в катакомбе № 15 ВСМ-I количество астрагалов с граффити составляло 9 экзем- пляров. Набор астрагалов из этой катакомбы был самым многочис- ленным и состоял из 46 астрагалов, 21 из которых имели отверстия для подвешивания, т.е. служили подвесками-амулетами2. Граффити на выпуклой стороне имели и некоторые астрагалы без отверстий для подвешивания (кат. № 29 ВСМ-I, кат. № 2 ВСМ-III, кат. № 10, 72 ВСМ-IV) (рис. 5: 10–12, 14–17), один из которых был слегка подточен с одного бока (кат. № 72 ВСМ-IV) (рис. 5: 11). Граффити на астрагалах представлены знаками, имеющими самые широкие аналогии среди знаков, найденных на памятниках не толь- ко салтово-маяцкой культуры, но и других культур Евразии [Флёрова, 1997, с. 55–59]. Так, на астрагалах нанесены граффити в виде «пря- мой решетки» (рис. 5: 10), «открытой лесенки» (рис. 5: 12–14), в виде квадрата (рис. 3: 4; рис. 5: 11), квадрата со вписанным в него крестом (рис. 5: 16, 17), квадрата с решеткой внутри него (рис. 3: 5), квадра- та, перечеркнутого крест-накрест диагоналями (рис. 3: 10; рис. 5: 15), треугольника (рис. 4: 9). Все эти знаки связаны с широко известными символами, олицетворяющими вертикальное и горизонтальное стро- ение мира, «мировое дерево» [Флёрова, 1997, с. 58]. И только на од- ном астрагале из набора, происходящего из катакомбы № 15 ВСМ-I, нанесен рисунок-граффити в виде «снежинки» [Хоружая, 2009, рис. 12: 28]. Данный знак широко распространен в качестве тамги. Однако та- кая однозначная трактовка его в данном случае вряд ли правильна, если вспомнить о семантике других знаков на астрагалах. Вероятнее, что данный знак, процарапанный на астрагале, символизирует гори- зонтальное строение мира, не переданное при помощи другого симво- ла. Нанесение на выпуклую сторону астрагала с отверстием для под- вешивания указанных выше символов должно было, по мнению его владельца, только усилить силу уже существующего амулета. Однако нанесение на астрагалы граффити, по-видимому, могло производиться и с другой целью. Здесь необходимо вспомнить на- бор из 67 надпяточных косточек барана из катакомбы № 4 Верхне- Салтовского могильника, среди которых 8 имели просверленное 2 К сожалению, в настоящее время в коллекции Харьковского исторического музея им. Н. Ф. Сумцова данный набор астрагалов не был обнаружен, поэтому описание и рисунки граффити на астрагалах приводятся по отчету автора раскопок В. Г. Бородулина. 27В. С. Аксенов отверстие, а на 14 были зафиксированы различные знаки [Семенов- Зусер, 1952, с. 283, рис. 6]. На части этих астрагалов, по мнению Г. Ф. Турчинова, присутствовали меты, в которых исследователь ви- дит осетинские слова (из дигорского и иронского диалектов) – «удача» (астрагал № 1), «цель» (№ 2), «достаток» (№ 3), «удача» (№ 4), «мо- гила» (№ 6), «доблесть» (№ 7), «цель» (№ 8), «тягота» (№ 10), «сча- стье» (№ 11), «благополучный/невредимый» (астрагал № 12) [Турчинов, 1990, с. 115–117]. Таким образом, в расшифровке Г. Ф. Турчинова слова и меты на астрагалах из данной катакомбы Верхнего Салтова обозна- чают различные стороны человеческой личности и жизни. И если это признать верным, то данные астрагалы, скорее всего, использовались для гадания. На возможное использование бараньих астрагалов сал- товским населением для гаданий указывали и другие исследователи [Нахапетян, 1989, с. 74–75, 83, Флёрова, 1997, с. 55–59]. В захоронениях могильника представлены астрагалы, взятые как из правой, так и из левой ноги животного. Подсчет по хорошо сохра- нившимся астрагалам показывает, что население Верхнего Салтова, по-видимому, не отдавало предпочтение косточкам, взятым из какой-то одной ноги животного, так как количество астрагалов, взятых из левой и правой ноги, различается несущественно – 56,4% и 43,6% соответ- ственно. Граффити чаще представлены на косточках, взятых из пра- вой ноги животных, тогда как все пять «битков» и две игральные кости с «глазками» оказались сделанными на астрагалах, взятых из левой ноги животного. Что касается астрагалов с отверстием для подвеши- вания (амулетов), то для них чаще использовались косточки из пра- вой, чем из левой ноги барана (55,7% против 44,3% соответственно). При этом в каждом конкретном случае данные показатели существен- но разнятся. Так, в катакомбе № 69 ВСМ-I из 36 астрагалов только 9 были взяты из правой ноги животного, а остальные 27 – из левой ноги, а отверстия для подвешивания присутствовали на двух над- пяточных костях из левой ноги и на одной с правой ноги животного, еще на одном астрагале с правой ноги барана было начато отверстие для подвешивания. Надпяточные кости барана в катакомбе № 2 ВСМ-III были представлены 14 и 6 астрагалами, взятыми с левой и с пра- вой ног животного соответственно. Так как в этой камере астрагалы располагались двумя группами по 14 и 6 астрагалов в кучке у голов двух погребенных людей (рис. 6: 1), то соблазнительно предположить, что рядом с покойниками лежали астрагалы, взятые только из одной ноги барана – левой или правой. Однако, к сожалению, распределение 28 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 надпяточных косточек барана по кучкам в данном захоронении изна- чально не было зафиксировано. В катакомбе № 29 ВСМ-I, где астра- галы также располагались двумя группами по 14 и 9 надпяточных косточек барана возле одного покойника (рис. 7: 1), зафиксированы 16 левых и 7 правых астрагалов. Можно предположить, что салтов- цы в силу каких-то причин при отборе астрагалов для своих нужд, отдавали предпочтение косточкам, взятым из левой ноги животного. Возможно, это связано с воззрениями в контексте бинарных оппози- ций «правый–левый / мужской–женский». Следует отметить, что астрагалами-амулетами довольно часто становились кости, у которых один из боков был преднамеренно под- работан. Чаще это был бок – противоположный боку, считавшему- ся наилучшим (выигрышным) при разнообразных играх на вбрасы- вание. В таком случае можно предположить, что для превращения игральной кости в подвеску-амулет предпочтение отдавалось астра- галу, неоднократно приносившему победу в играх, т.е. обладающе- му большой удачей, везением. Расположение астрагалов в погребальных камерах Верхнего Салтова показывает, что отведенное для них место носило неслучай- ный характер. Фиксируется несколько мест нахождения астрагалов: непосредственно на теле погребенного; рядом с костяком конкретно- го человека; в стороне от костяков людей, что не позволяет опреде- лить, кому из погребенных они могли принадлежать. Разное место на- хождения надпяточных костей барана в камере, как представляется, было обусловлено тем предназначением, которое они играли в жиз- ни погребенного человека, а также той функцией, какую отводили им живые родственники умершего, помещая их в захоронение. Если астрагалы принадлежали конкретному человеку, то они ле- жат: 1) в районе пояса или у кисти одной из рук; 2) возле головы по- гребенного человека; 3) возле ног человека; 4) среди посмертных даров, предназначенных конкретному покойнику. Так, бараньи надпяточные косточки, которые использовались в качестве битков, в трех из пяти случаев располагались в районе таза погребенного человека, у кисти одной из рук. В катакомбе № 39 ВСМ-I биток находился у костей таза подростка, тогда как осталь- ные 13 астрагалов лежали кучкой у его черепа (рис. 6: 2). В катаком- бе № 96 ВСМ-IV на поясе погребенного ребенка (№ 3) рядом с набо- ром из двух ножей лежали четыре астрагала (рис. 8: 1). Размещение астрагалов в районе пояса погребенного, иногда вместе с ножами, 29В. С. Аксенов элементами поясной гарнитуры, бронзовыми бубенчиками, отмеча- лось еще В. А. Бабенко (например: кат. № 9, 14, 44, раскопки 1911 г.) [Бабенко, 1914, с. 452, 454, 464]. Они, возможно, находились в сумоч- ках и могли представлять наборы для игр, помещенные в камеру вме- сте с их владельцами. Наборы для игры в виде кучки астрагалов мог- ли располагаться и у головы одного из погребенных в камере людей. Так, в катакомбе № 2 ВСМ-III астрагалы располагались в виде двух кучек из 6 и 14 экземпляров у черепов погребенных № 1 и № 3 соот- ветственно (рис. 6: 1). В катакомбе № 29 ВСМ-I все 23 астрагала при- надлежали молодому мужчине и располагались двумя группами у его сабли. Кучка из 9 астрагалов, среди которых находились два астрага- ла с отверстием для подвешивания и один астрагал с граффити, рас- полагалась у рукояти сабли (рис. 7: 1), тогда как остальные 14 астра- галов образовывали цепочку вдоль сабельного клинка. Астрагалы с отверстием для подвешивания, выполнявшие роль амулетов, зачастую располагались на теле погребенного человека (дети в возрасте до 10 лет). Так, в катакомбе № 140 ВСМ-IV все че- тыре астрагала с отверстием для подвешивания были найдены по- парно в районе пояса ребенка (рис. 9: 1) вместе с бронзовыми спи- ралевидными пронизями, тремя бронзовыми литыми бубенчиками и пятью бисеринами синего цвета. Вероятно, они могли быть как под- вешенными к поясу, так и вплетенными вместе с бубенчиками и бу- сами в косы. В катакомбе № 72 ВСМ-IV, содержавшей захоронения четверых детей младшего возраста, у двоих погребенных астрагалы находились в районе пояса. У одного ребенка (№ 1) астрагал с от- верстием для подвешивания находился у правой тазовой кости, у ле- вой тазовой кости лежали еще два астрагала, один из которых имел граффити (рис. 10: 1). У второго ребенка (№ 2) на поясе вместе с же- лезным ножом было обнаружено четыре астрагала, два из которых имели отверстие для подвешивания (рис. 10: 1). Довольно часто единичные астрагалы и их наборы располага- лись в стороне от тел погребенных людей, и связать их с конкрет- ным покойником не представляется возможным. При этом они лежат рядом с остатками жертвенной пищи, представленными керамиче- ским сосудом и/или костью животного. Так, в катакомбах Т-образного типа (№ 28, 36, 60, 73 ВСМ-I, № 3, 6, 7, 10, 16, 29, 30, 39, 51, 67, 96, 99, 115, 116, 121, 126 ВСМ-IV) астрагалы найдены в левом ближнем углу камеры или у ее боковой стенки, за головами людей [Аксёнов, 2015, рис. 3: 8; Аксёнов, 2016, рис. 1: 1, 30; рис. 6: 1], там, где обычно 30 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 оставлялась жертвенная пища. Так, в катакомбе № 29 ВСМ-IV меж- ду левой боковой стенкой погребальной камеры и черепом ребен- ка (№ 2) одиночный астрагал лежал рядом с трубчатой костью мо- лодой особи МРС (рис. 7: 2). В камере катакомбы № 69 ВСМ-I, где были обнаружены останки троих человек, слева от входа в камеру компактно лежали 36 астрагалов и трубчатая кость овцы (рис. 11: 2). Так же располагались астрагалы и в погребальной камере катаком- бы № 73 ВСМ-I (рис. 11: 1). Такое же расположение астрагалов было отмечено в катакомбах, раскопанных под руководством В. А. Бабенко (№ 6, 1912 г.), С. А. Семенова-Зусера (№ 1, 17 1946 г., № 2 1947 г.) и Д. Т. Березовца (№ 16, 17) [Бабенко, 1914, с. 477; Березовец, 1959– 1961, с. 25, 26; Семенов-Зусер, 1946, с. 2, 23; Семенов-Зусер, 1947, с. 3]. Помещение надпяточных костей барана в погребальных каме- рах рядом с жертвенной пищей имело совершенно другую цель, чем просто обеспечить едой умерших на время перехода из мира живых в мир мертвых. Так как баран у осетин считался символом изобилия, плодородия, счастья и богатства, то в контексте воззрений pars – pro totius помещение в могилу астрагалов, возможно, преследовало сразу несколько целей. Во-первых, они выступали зрительным свидетель- ством имущественного положения умершего в мире живых (количе- ство надпяточных косточек барана в могиле отражало количество го- лов МРС у покойного/его семьи). Во-вторых, в потустороннем мире кости превращались в целое животное, и таким образом обеспечи- вали достойную жизнь покойнику в мире мертвых. В-третьих, поме- щение астрагалов в могилу вместе с покойным должно было способ- ствовать размножению скота в мире живых [Флёрова, 2001, с. 108]. Так, у многих кочевых народов астрагалы зарывали в землю в наде- жде, что в стаде хозяина, сделавшего это, прибавится столько же го- лов овец, сколько он зарыл овечьих астрагалов [Сунчугашев, 1963, с. 149]. В-четвертых, если это были игральные кости умершего чело- века, то помещенные в могилу астрагалы символизировали его уда- чу, которую покойник забрал с собой на тот свет. Значительно реже астрагалы в катакомбах Верхнего Салтова лежали в ногах погребенных людей. В катакомбах с продольным расположение погребальных камер относительно дромоса астра- галы находились в том же левом ближнем углу погребальной ка- меры, что и в Т-образных катакомбах, но отдельно от жертвенной пищи, которая оставлялась в головах погребенных людей (ката- комбы № 26 ВСМ-I, № 9, 14, 98 ВСМ-IV) (рис. 12: 2). При этом здесь 31В. С. Аксенов лежали как астрагалы без следов дополнительной обработки (тип II), так и астрагалы со следами подточки (тип I, вид 1А) и с просверлен- ным отверстием для подвешивания (тип I, вид 1Б, 3Б). Реже набо- ры астрагалов, лежавшие в ногах погребенных людей, представлены в Т-образных катакомбах могильника (№ 15, 40 ВСМ-I, № 17 ВСМ-IV) (рис. 12: 1) [Хоружая, 2009, рис. 8: 1]. В ногах погребенного ребенка лежали астрагалы и в грунтовом погребении № 16 ВСМ-I (рис. 10: 2). В состав наборов астрагалов в данных захоронениях так же входи- ли надпяточные кости барана без следов обработки (типа II), астрага- лы с подточкой, астрагалы с отверстиями для подвешивания, а также астрагалы с нанесенными граффити (кат. № 15, погр. № 16 ВСМ-I), би- ток (погребение № 16). Интересно, что самый большой на сегодняш- ний день по количеству набор астрагалов (67 экземпляров) также нахо- дился в ногах погребенного человека, в специально сделанном в полу камеры углублении (кат. № 4, 1948 г.) [Семеров-Зусер, 1952, с. 283]. В отдельных случаях астрагалы одновременно располагались сразу в нескольких отмеченных выше местах. Так, в той же катаком- бе № 4 (1948 г.) из раскопок С. А. Семенова-Зусера, помимо 67 астра- галов, располагавшихся в ногах погребенного мужчины, еще два астрагала без всяких следов дополнительной обработки лежали у ко- ленного сустава его правой ноги. Два астрагала без следов предна- меренной обработки были обнаружены в районе пояса погребенных людей в катакомбе № 39 ВСМ-IV, тогда как еще три надпяточные косточки барана без следов обработки лежали в левом ближнем углу камеры рядом с остатками жертвенной пищи (рис. 9: 2). В райо- не пояса погребенного № 4 в катакомбе № 96 ВСМ-IV было найдено 3 астрагала, а еще 9, два из которых имели отверстия для подвеши- вания, лежали за черепом погребенного в левом ближнем углу по- гребальной камеры (рис. 8: 2). Таким образом, рассмотренные материалы катакомбных захоро- нений могильника у с. Верхний Салтов показывают, что астрагалы из ног овец и баранов являлись важным элементом в погребальном обряде, а следовательно – и в жизни аланского населения, оставив- шего данный некрополь. Существует несколько гипотез применения астрагалов в погре- бальном обряде индоевропейского и индоиранского населения степ- ной полосы Восточной Европы эпохи поздней бронзы и раннего желе- за [Грищук, 2013, с. 24–34; Ковалева, 1990, с. 59–71; Литвиненко, 2005, с. 74–86; Сотникова, 2014, с. 26–34]. Наиболее полно существующие 32 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 гипотезы применения астрагалов народами Восточной Европы рас- смотрены В. В. Цимидановым, который свел их к нескольким основ- ным позициям: а) астрагалы служили амулетами; б) астрагалы при- менялись в переходных обрядах; в) астрагалы являлись игрушкой детей и подростков; астрагалы служили для игры взрослых; д) астра- галы использовались в календарных играх, имеющих ритуально-ма- гическое направление [Цимиданов, 2001, с. 222]. В. В. Цимиданов отметил, что с течением времени и при переходе от культуры к куль- туре семантика, связанная с использованием астрагалов, изменя- лась: от астрагалов как элементов в ритуальных играх и помещения их в могилы лиц, связанных при жизни с ритуальной средой (сруб- ная эпоха), до превращения их в амулеты (позднескифское время) [Цимиданов, 2001, с. 236, 244], При этом исследователь считает, ссы- лаясь на данные этнографии, что игры с астрагалами могут существо- вать параллельно с практикой использования их в качестве амуле- тов. По наблюдениям В. В. Цимиданова, игровые наборы астрагалов из погребальной практики индоиранского населения степей постепен- но выпадают, а находимые в захоронениях таранные кости МРС яв- ляются, в основном, амулетами [Цимиданов, 2001, с. 244]. Астрагалы как элемент материальной культуры у народов юга Восточной Европы эпохи раннего средневековья рассматривались также в ряде специализированных работ [Закирова, 1988, с. 233; Сергеева, 2002, с. 50–58; Флёрова, 2001, с. 108–111]. По мнению В. Е. Флёровой, астрагалы в этот хронологический период могли упо- требляться как амулеты, как детали идольчиков, как застежки, в при- борах для добывания огня, для игры, для гаданий [Нахапетян, 1989, с. 73–89; Флёрова, 2001, с. 108]. Материалы захоронений Верхне-Салтовского катакомбного мо- гильника показывают, что надпяточные кости МРС (барана, овцы) у населения, оставившего данный памятник, использовались для раз- нообразных игр, как подвески-амулеты и, вероятно, в качестве специ- альных деталей одежды («держалок»). Присутствие в погребениях астрагалов без дополнительной об- работки и костей-битков свидетельствует о распространении у дан- ного населения какой-то разновидности игры на выбивание, типа «тохси» у осетин [Гагиев, 1980, с. 63–64]. Обнаружение астрагалов с «глазками», с подточенным одним боком/стороной, а также одно- го игрального кубика, следует рассматривать как свидетельство о знакомстве населения с играми на вбрасывание, т.е. на «удачу». 33В. С. Аксенов Астрагалы без каких-либо следов обработки могли использоваться данным населением и в играх «на ловкость», главная задача в кото- рых определялась как «подбрось–собери–поймай». Необходимо отметить, что астрагалы в катакомбах Верхнего Салтова сопровождают костяки детей, подростков и – реже – мо- лодых мужчин (кат. № 15, 29 ВСМ-I, № 30 ВСМ-IV). Тем самым под- тверждаются данные этнографии – о том, что в игры с астрагалами у осетин играли в основном дети и юноши, хотя не чужды они были и взрослым мужчинам [Гагиев, 1980, с. 65]. При этом играли обычно в зимнее время года до весны, до прилета ласточек [Гагиев, 1980, с. 65] и зачастую на льду (сказание «Как Сосрыко убил Богатыря Мукару, сына Пара») [Нарты…, 1989, с. 133, 135]. Обнаружение надпяточных костей барана рядом с остатка- ми жертвенной пищи или в месте, где ее зачастую оставляли, по- зволяет предположить, что в этом случае астрагалы, несмотря на то что они использовались для игр, выступали символами благо- получия, изобилия, благодати, плодородия. Известно культовое ис- пользование астрагалов в молениях, направленных на то, чтобы бо- жество даровало здоровое (мужское) потомство [Гагиев, 1980, с. 65; Чибиров, 1983, с. 99]. У осетин известно высказывание, когда здоро- вого и красивого мальчика сравнивают с альчиком барана [Чибиров, 1984, с. 121]. В сказаниях о нартах, в описании игр с бараньими астра- галами четко просматривается заложенная в них идея плодородия и изобилия: «Вот Созырыко бросил (астрагал), и сколько в три дня намолотит человек, столько из того альчика высыпалось проса…» [Нарты…, 1989, с. 111]. В другом рассказе Созырыко взял два астра- гала, ударил один о другой, и «появилась пашня размером в двенад- цать участков, и каждый участок двенадцатью мерами зерна засеян» [Нарты…, 1989, с. 138]. Эта связь бараньих астрагалов с идеей плодо- родия, здоровья и благополучия обусловливала то, что они использо- вались населением Верхнего Салтова как амулет-оберег. Нанесение на некоторые астрагалы граффити направлено было только на усиле- ние их магических свойств. Хотя нельзя исключить и того, что астра- галы с граффити могли использоваться для гаданий. Все выше изложенное указывает на многообразие функций бара- ньего астрагала у аланского населения, оставившего Верхне-Салтов- ский могильник: от предмета для игр и детали одежды («держалка») до элемента, наделенного сакральными свойствами и выполняюще- го роль амулета. 34 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 Рис. 1. Битки из захоронений могильника у с. Верхний Салтов: 1 – кат. № 11 ВСМ-I; 2 – кат. № 39 ВСМ-I; 3 – кат. № 48 ВСМ-I; 4 – погр. № 16 ВСМ-I; 5 – кат. № 138 ВСМ-IV 35В. С. Аксенов Рис. 2. Астрагалы с отверстиями для подвешивания из катакомб Верхнего Салтова: 1–3 – кат. № 28 ВСМ-I; 4, 5 – кат. № 29 ВСМ-I; 6–8 – кат. № 39 ВСМ-I; 9 – кат. № 51 ВСМ-I; 10 – кат. № 36 ВСМ-I; 11, 12 – кат. № 40 ВСМ-I; 13 – кат. № 60 ВСМ-I; 14–16 – кат. № 69 ВСМ-I 36 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 Рис. 3. Астрагалы с отверстиями для подвешивания из катакомб Верхнего Салтова: 1–5 – кат. № 73 ВСМ-I; 6, 7 – погр. № 16 ВСМ-I; 8 – кат. № 10 ВСМ-IV; 9, 10 – кат. № 7 ВСМ-IV; 11, 12 – кат. № 14 ВСМ-IV; 13 – кат. № 16 ВСМ-IV; 14 – кат. № 17 ВСМ-IV 37В. С. Аксенов Рис. 4. Астрагалы с отверстиями для подвешивания из катакомб Верхнего Салтова: 1–4 – кат. № 30 ВСМ-IV; 5 – кат. № 67 ВСМ-IV; 6–8 – кат. № 72 ВСМ-IV; 9 – кат. № 73 ВСМ-IV; 10 – кат. № 75 ВСМ-IV; 11, 12 – кат. № 89 ВСМ-IV; 13 – кат. № 116 ВСМ-IV; 14, 15 – кат. № 96 ВСМ-IV 38 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 Рис. 5. Астрагалы с отверстиями для подвешивания, с «глазками», с граффити из катакомб Верхнего Салтова: 1–4 – кат. № 140 ВСМ-IV; 5, 8 – кат. № 10 ВСМ-IV; 6 – кат. № 69 ВСМ-I; 7 – кат. № 89 ВСМ-IV; 9 – кат. № 73 ВСМ-IV; 10 – кат. № 2 ВСМ-III; 11 – кат. № 72 ВСМ-IV; 12 – кат. № 29 ВСМ-I; 13 – кат. № 121 ВСМ-IV; 14, 15 – кат. № 36 ВСМ-I; 16 – кат. № 10 ВСМ-I; 17 – кат. № 40 ВСМ-I 39В. С. Аксенов Рис. 6. Захоронения Верхнего Салтова с астрагалами: 1 – кат. № 2 ВСМ-III; 2 – кат. № 39 ВСМ-I 40 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 Рис. 7. Захоронения Верхнего Салтова с астрагалами: 1 – кат. № 29 ВСМ-I; 2 – кат. № 29 ВСМ-IV 41В. С. Аксенов Рис. 8. Захоронения Верхнего Салтова с астрагалами: 1 – погр. № 3 кат. № 96 ВСМ-IV; 2 – погр. № 4 кат. № 96 ВСМ-IV 42 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 Рис. 9. Захоронения Верхнего Салтова с астрагалами: 1 – кат. № 140 ВСМ-IV; 2 – кат. № 39 ВСМ-IV 43В. С. Аксенов Рис. 10. Захоронения Верхнего Салтова с астрагалами. 1 – кат. № 72 ВСМ-IV; 2 – погр. № 16 ВСМ-I 44 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 Рис. 11. Захоронения Верхнего Салтова с астрагалами. 1 – кат. № 73 ВСМ-I; 2 – кат. № 69 ВСМ-I 45В. С. Аксенов Рис. 12. Захоронения Верхнего Салтова с астрагалами. 1 – кат. № 40 ВСМ-I; 2 – кат. № 26 ВСМ-I 46 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 Литература Аксёнов В. С. Пуговицы из раковины моллюсков у аланского населе- ния салтово-маяцкой культуры (по материалам катакомбных мо- гильников бассейна Северского Донца) // Хазарский альманах. Т. 13. М., 2015. Аксёнов В. С. Подвески-амулеты в виде коней из катакомбных захоронений Верхне-Салтовского могильника: типология и хронология // Хазарский альманах. Т. 14. Москва, 2016. Бабенко В. А. Дневник раскопок 1911 года // Труды XV археологического съезда в Новгороде 1911 года. Т. 1. М., 1914. Березовец Д. Т. Отчет о раскопках раннесредневековых памятников у с. Верхний Салтов, Старосалтовского района Харьковской об- ласти в 1959–1961 гг. // Архів Інституту археології НАН України. ф. о. 3984. Гагиев С. Г. Осетинские национальные игры. Орджоникидзе, 1980. Грищук О. М. Астрагали як елемент поховального обряду населення дні- про-донецької бабинської культури // Донецький археологічний збірник. № 17. Донецьк, 2013. Закирова И. А. Косторезное дело Болгара // Город Болгар: Очерки ремес- ленной деятельности. М., 1988. Ковалева И. Ф. Срубные погребения с набором альчиков // Исследования по археологии Поднепровья. Днепропетровск, 1990. Литвиненко Р. О. Поховання культурного кола Бабино з астрагалами // Древности 2005. Харьков, 2005. Нарты. Осетинский героический эпос. Кн. 2. М., 1989. Нахапетян В. Е. О назначении знаков на астрагалах (салтово-маяцкая культура) // Ранние болгары в Восточной Европе. Казань, 1989. Клейн Л. С. Происхождение нуля или древнейшая эволюция игры в кости между Дунаем и Индом // Стратум: структуры и катастрофы. Сборник символической индоевропейской истории. СПб, 1997. Кызласов Л. Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котло- вины. М., 1960. Нахапетян В. Е. О назначении знаков на астрагалах (салтово-маяцкая культура) // Ранние болгары в Восточной Европе. Казань, 1989. Петерс Б. Г. Косторезное дело в античных государствах Северного При- черноморья. М., 1986. Покровский А. М. Верхне-Салтовский могильник // Труды ХП археологиче- ского съезда в Харькове в 1902 году. Т 1. М., 1905. 47В. С. Аксенов Семенов-Зусер С. А. Верхнесалтовский могильник. Раскопки 1946 года // Архів Музею археології Харківського національного університету іме- ні В. Н. Каразіна. Семенов-Зусер С. А. Раскопки Верхнесалтовского могильника в 1947 году // Архів Музею археології Харківського національного університету іме- ні В.Н. Каразіна. Семенов-Зусер С. А. Розкопки коло с. Верхнього Салтова 1946 р. // Архе- ологічні пам’ятки УРСР. Т. 1. Київ, 1949. Семенов-Зусер С. А. Дослідження Салтівського могильника // Археологічні пам’ятки УРСР. Т. 3. Київ, 1952. Сергєєва М. С. До історії ігри в бабки в Київській Русі // Археологія. 2002. № 4. Стрельник М. О., Хомчик М. А., Сорокіна С. А. Гральні кості (II тис. до н.е. – XIV ст. н.е.) з колекції Національного музею історії України // Археологія. 2009. № 2. Сотникова С. В. Детские погребения с наборами альчиков и роль игры в обществах степного населения эпохи бронзы // Вестник археологии, антропологии и этнографии. № 2(25). Тюмень, 2014. Сунчугашев Я. И. Материалы по народным играм хакасов // Ученые запи- ски ХНИИЯЛИ. Вып. IX. 1963. Турчанинов Г. Ф. Древние и средневековые памятники осетинского письма и языка. Владикавказ, 1990. Флёрова В. Е. Резная кость юго-востока Европы IX–XII веков. СПб, 2001. Флёрова В. Е. Граффити Хазарии. М., 1997. Хоружая М. В. Катакомбные захоронения главного Верхнее-Салтовского могильника (раскопки 2004 года) // Степи Европы в эпоху средневеко- вья. Т. 7. Хазарское время. Донецк, 2009. Цимиданов В. В. Астрагалы в погребениях степных культур Восточной Европы эпохи поздней бронзы и раннего железа // Археологический альманах. № 10. Донецк, 2001. Чибиров Л. А. Аграрные истоки культа животных у осетин // Советская эт- нография. 1983. № 1. Чибиров Л. А. Древнейшие пласты духовной культуры осетин. Цхинвали, 1984. Шрамко Б. А. Древности Северского Донца. Харьков, 1962. 48 «Хазарский альманах». Том 17. Москва 2020 V. S. Aksyonov Sheep Anklebones in the Burial rite of the Alanian Population of the Verkhniy Saltov Archaeological complex Summary The article is dedicated to the study of using of sheep anklebones in the burial rite of the Alanian population of the Saltovo-Mayack culture in the Seversky Donets Basin. The article describes the characteristics of 332 anklebones, which were found in 49 burial complexes of the catacomb cemetery in the village Verkhniy Saltov (Upper Saltov) by the expeditions of N.F. Sumtsov (Kharkiv Historical Museum) in 1984–2018. The collection contains almost all types and kinds of anklebones. Most artifacts are published for the fi rst time. The material studied illustrates the existence of a variety of knockout games, throw-ins, and luck games among the Alanian population of Verkhniy Saltov. Anklebones with drilled holes were used as amulets. The properties of such amulets were enhanced by applying graffi ti on them. Anklebones with graffi ti could also be used for fortune foretelling. In the Verkhniy Saltov catacombs anklebones often accompany the bones of children, adolescents and, more rarely, young men. The location of anklebones in the burial chambers of Verkhniy Saltov shows that the place reserved for them was not accidental. Anklebones amulets and anklebones pendants were often found in the belt of the buried people. Sets for games were located near the person, at the head or at the feet. Anklebones lying together with the remnants of sacrifi cial food or in the place where it was often left, suggests that in this case they were symbols of well-being, abundance, grace, fertility, and should ensure a comfortable life for the deceased person in the after world. K e y w o r d s : anklebo nes, dice, headstock, game, Saltovo-Mayack culture, the Alans.

Бараньи астрагалы в погребальном обряде аланского населения Верхне-Салтовского археологического комплекса

Репозитарії

Схожі ресурси