Новая версия булгаковского романа
Збережено в:
| Дата: | 2008 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Інститут літератури імені Т.Г. Шевченка НАН України
2008
|
| Теми: | |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/17716 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | Новая версия булгаковского романа / И. Борисевич // Біблія і культура: Зб. наук. ст. — Чернівці: Рута, 2008. — Вип. 10. — С. 138-141. — Бібліогр.: 4 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-17716 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-177162011-03-07T12:03:48Z Новая версия булгаковского романа Борисевич, И. Праці молодих науковців 2008 Article Новая версия булгаковского романа / И. Борисевич // Біблія і культура: Зб. наук. ст. — Чернівці: Рута, 2008. — Вип. 10. — С. 138-141. — Бібліогр.: 4 назв. — рос. XXXX-0049 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/17716 ru Інститут літератури імені Т.Г. Шевченка НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Праці молодих науковців Праці молодих науковців |
| spellingShingle |
Праці молодих науковців Праці молодих науковців Борисевич, И. Новая версия булгаковского романа |
| format |
Article |
| author |
Борисевич, И. |
| author_facet |
Борисевич, И. |
| author_sort |
Борисевич, И. |
| title |
Новая версия булгаковского романа |
| title_short |
Новая версия булгаковского романа |
| title_full |
Новая версия булгаковского романа |
| title_fullStr |
Новая версия булгаковского романа |
| title_full_unstemmed |
Новая версия булгаковского романа |
| title_sort |
новая версия булгаковского романа |
| publisher |
Інститут літератури імені Т.Г. Шевченка НАН України |
| publishDate |
2008 |
| topic_facet |
Праці молодих науковців |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/17716 |
| citation_txt |
Новая версия булгаковского романа / И. Борисевич // Біблія і культура: Зб. наук. ст. — Чернівці: Рута, 2008. — Вип. 10. — С. 138-141. — Бібліогр.: 4 назв. — рос. |
| work_keys_str_mv |
AT boriseviči novaâversiâbulgakovskogoromana |
| first_indexed |
2025-07-02T18:55:16Z |
| last_indexed |
2025-07-02T18:55:16Z |
| _version_ |
1836562531042197504 |
| fulltext |
“Біблія і культура”, 2008, № 10
138
Ирина Борисевич (Черновцы)
НОВАЯ ВЕРСИЯ БУЛГАКОВСКОГО РОМАНА
Проблема трансформации легендарно-мифологических структур в мировой литературе
является принципиально значимой в современной компаративистике. Специфика трансформа-
ционных процессов вынуждает исследовать многообразные явления в разных национальных
литературах. Представляется, что и в данный период сохраняет свое методологическое значе-
ние реплика Д.С.Лихачева о том, что “у нас в литературоведении очень мало “сквозных” тем, –
тем, охватывающих одно явление за несколько веков на примере творчества многих писателей
и по возможности на материале многих веков“ [2, с.218].
С этой точки зрения вполне уместно рассмотрение т.н. “булгаковского феномена”,
который, с одной стороны демонстрирует синтез многообразных общекультурных традиций, с
другой – постепенно формирует новые литературные традиции. Усиливающийся литературный
интерес к классическому тексту стимулирует появление своеобразных продолжений, которые
появляются в современной литературе. Справедлива констатация А.Е.Нямцу, который утверждает:
“В ряде случаев частотность использования какого-либо текста объясняется не только авторитетом
писателя или конкретно-исторической актуальностью проблематики произведения (его героя), но и
провоцируется сюжетно-композиционной оригинальностью оформления, жанровой специфичностью,
принципиальной необычностью моделируемой ситуации и др. [смотри: 3].
Данная тенденция принципиально актуализировалась в современной литературе (куль-
туре), она приобрела универсальное методологическое значение и звучание. Такие процессы
вынуждают исследователей осмысливать конкретные национальные контексты в синхронном и
диахронном аспектах, сближать разные традиционные “миры” с точки зрения “большого времени”
и “малого времени” (термины М.М.Бахтина). Вполне очевидно, что в современную эпоху попу-
лярность легендарно-мифологических структур постепенно уступает место “литературным архе-
типам”, которые оформляются под влиянием множества формально-содержательных факторов
[подробнее смотри: 3, с.375-416].
Роман М.А.Булгакова “Мастер и Маргарита” оказал очевидное глубокое влияние на
литературный процесс ХХ в. (В.Тендряков “Покушение на миражи”‚ Ю.Домбровский “Факультет
ненужных вещей”‚ А. и Б.Стругацкие “Хромая судьба”‚ А.Кораблев “Мастер”‚ Д.Апдайк “Кентавр” и
др.). Кроме того‚ воландовская реплика Мастеру: “…ваш роман еще принесет вам сюрпризы” [1,
с.301] спровоцировала многих писателей на создание различных дописываний и продолжений‚ в
которых герои “Мастера и Маргариты” переносятся в действительность 80-х годов ХХ в. и
осуществляют свое магическое общение друг с другом и с новой реальностью (А.Григорянц
“Контрольный визит”‚ А.Грушко “Было или не было?”‚ В.Тин “Ночь на тринадцатое”) (смотри: 2).
Характерным примером продолжения “Мастера и Маргариты” является роман В.Ручинского
“Возвращение Воланда‚ или Новая дьяволиада”‚ в котором известные коллизии получают
оригинальное значение и звучание‚ усложняются новыми мотивировками [2, с. 6-7].
Во многом благодаря булгаковскому роману, прием “сюжет в сюжете” получил широкое
распространение в разных национальных литературах. Особенностью данного приема является
сближение, совмещение принципиально разных формально-содержательных континуумов,
благодаря которым реципиент получает возможность осмысливать столкновение принци-
пиально разных морально-психологических детерминант. Данный процесс актуализируется
многочисленными микроструктурными компонентами, многообразными сюжетными линиями,
композиционными перекличками и т.п.
В разговоре с драматургом Якушкиным (своеобразный “эквивалент” Мастера) Воланд
современного писателя говорит: “Литература и искусство обладают особым свойством… После
того‚ как автором поставлена последняя точка‚ герои его произведений продолжают самостоя-
тельную жизнь. Погибли они или нет не имеет никакого значения‚ поскольку все они переходят в
другое измерение…” [3, с.7]. В подтверждение сказанного Бегемот на ходу сочиняет новеллу‚
которая строится на продолжении жизни гоголевского Хлестакова после того‚ как невольный
“Біблія і культура”, 2008, № 10 139
самозванец покинул город “Ревизора”. Да и сам роман В.Ручинского в целом является сложно
организованным многослойным продолжением “Мастера и Маргариты”‚ действие которого
разворачивается на фоне “заката перестройки” в ее наиболее драматический период [смотри: 4].
Современный критик справедливо подчеркивает‚ что “эффект узнавания и соотнесения
двух культурологических социумов в произведении чаще всего ориентирован на эстетически
“сниженное” воспроизведение изображаемого. “Мелочные” страсти заурядных людей при всей
своей формальной похожести переживаемых конфликтов не могут “дорасти” до их обще-
человеческого звучания; одновременно происходит и своеобразное подключение происхо-
дящего к возвышенному смыслу семантики используемых традиционных структур” [2, с.11].
Писатель, как отмечалось выше, сохраняет в своем романе булгаковский прием “сюжет в
сюжете”‚ получивший широкое распространение в мировой литературе ХХ в. Он отказывается
от евангельской истории‚ которая стоит в центре версии М.Булгакова‚ и вместо нее создает
историю кролика Кузи‚ который своими укусами заставляет людей рассказывать правду о себе
(сравни с философской сказкой Ф.Искандера “Кролики и удавы”). С определенными оговорка-
ми можно утверждать‚ что по-настоящему главным героем трактовки В.Ручинского является
роман “Мастер и Маргарита” в целом. Слишком много в “Возвращении Воланда” сюжетных и
смысловых перекличек со знаменитым произведением‚ подчеркнуто настойчиво автор вторга-
ется в повествование для того‚ чтобы обозначить “генетическую” зависимость своей версии от
литературного “канона” (сходным образом поступают братья Стругацкие в романе “Хромая
судьба”‚ в котором обнажение перекличек моделируемой ими действительности с эпохой
“Мастера и Маргариты” способствует образованию множественных ассоциативно-символи-
ческих связей между двумя художественными контекстами).
Герои “Возвращения Воланда”‚ а особенно автор‚ постоянно цитируют булгаковских
персонажей‚ вспоминают различные коллизии романа. Как и у Булгакова‚ в романе В.Ручин-
ского фантастическое тесно переплетается с социально-идеологическими и культурными реа-
лиями своей эпохи. Поэтому вполне объективно можно утверждать‚ что в рассматриваемом
романе осуществляется синтез реалистически-жизнеподобного изображения советской действи-
тельности с элементами поэтики “магического реализма” (“мистического реализма”). Писатель
обращается к чрезвычайно популярной в литературе теме взаимоотношений человека с дьяволом.
Приключения “нечистой силы” (Воланда и его свиты) в Москве 90-х годов‚ взгляд современного
дьявола на новую действительность – такова фабульная основа новой версии булгаковского романа.
“Давно уже засела у меня в голове крамольная идея – а что бы появиться вновь в Москве
Воланду со всей своей свитой…” [3, с.38]‚ – уже в этом своеобразном “зачине” содержится
указание на то‚ что дальнейшее повествование будет очевидным продолжением “Мастера и
Маргариты”: местом действия является преображенная‚ по сравнению с эпохой 40-х годов Москва‚
а в “роли” дьявола предстанет знакомый по булгаковскому роману Воланд с неизменными
спутниками (Бегемот‚ Коровьев‚ Азазелло‚ Гелла). В.Ручинский разрабатывает вполне оригиналь-
ную сюжетную схему‚ в развитии которой постоянно ощутимо влияние булгаковских трактовок.
В разговорах Воланда со свитой постоянно мелькают реплики из “Мастера и Марга-
риты”‚ трансформированные с учетом авторской концепции. “Сегодня на Патриарших прудах
интересная будет история…” [3, с.66]‚ – заявляет не узнанный героями В.Ручинского Воланд‚ и эта
реплика является пророческой. Воланд предсказывает своим собеседникам (Шуртяеву и Евдакову)
трагическое будущее‚ однако они‚ как и булгаковские герои‚ не верят в существование дьявола.
Если у Булгакова причиной гибели Берлиоза является “случайная закономерность”‚ то в
рассматриваемой версии возможности Воланда имеют “псевдонаучное” обоснование‚ перекли-
кающееся с распространенным в мировой фантастике мотивом временного переноса.
Еще герои “Мастера и Маргариты” втягиваются в фантастические‚ с их точки зрения‚
события именно из-за своего неверия в существование бога: “Главное не в том‚ каков был
Иисус‚ плох ли‚ хорош ли‚ а в том‚ что Иисуса-то этого‚ как личности‚ вовсе не существовало
на свете и что все рассказы о нем – простые выдумки‚ самый обыкновенный миф” [1, с.36] –
именно эту мысль внушает Берлиоз поэту Бездомному‚ и Иван нисколько не сомневается в
справедливости услышанного. “Что же это у вас‚ чего не хватишься‚ ничего нет?” [1, с.38]‚ – с
иронией спрашивает Воланд‚ но Берлиоза подобные вопросы не смущают‚ ибо‚ как он
“Біблія і культура”, 2008, № 10
140
заявляет‚ “в нашей стране большинство населения сознательно и давно перестало верить сказкам о
Боге” [1, с.38]. Именно за нежелание поверить в реальность дьявола‚ Воланд наказывает Берлиоза‚
Бездомного и других героев. В данной ситуации наказание является демонстрацией онтоло-
гической реальности Воланда. Кроме того‚ герои наказываются и за свою неспособность
возвыситься над стереотипами толпы.
Из всех героев В.Ручинского только двое узнали в “нечистой силе” булгаковских
персонажей. Драматург Якушкин – герой‚ в известном смысле повторяющий путь булгаковского
Мастера, его творчество никому не нужно‚ его произведений тоже не хотят печатать. Якушкин не
такой‚ как все: он не умеет лгать‚ изворачиваться и лицемерить‚ поэтому жить ему чрезвычайно
тяжело. В реальность Воланда он поверил сразу, и это не удивительно‚ так как‚ по признанию
автора‚ “Якушкин, мало сказать‚ читал роман – перечитывал его множество раз‚ знал почти
наизусть…” [3, с.38]. В мире художника такая встреча вполне возможна и реальна‚ он эстетически
подготовлен к тому‚ что дьявол с помощниками может в любой момент появиться в его жизни‚ тем
более‚ что дьявол этот не абстрактный‚ а вполне знакомый по булгаковской книге.
Для его возлюбленной Валерии появление Воланда тоже не является неожиданностью:
“Это же булгаковские черти‚ Коровьев с Бегемотом...” [3, с.145] – понимает героиня‚
встретившись со свитой дьявола. В романе М.Булгакова Мастер говорит Маргарите: “Конечно‚
когда люди совершенно ограблены‚ так‚ как мы с тобой‚ они ищут спасения у потусторонней
силы! Ну что ж‚ согласен искать там” [1, с.323]. Такими же потерянными и ненужными в своем
времени чувствуют себя Валерия и Якушкин. Они очень похожи: если молодой драматург
устал от своего существования и хочет перемен‚ то Валерия пресытилась театральной жизнью.
Она больше не черпает вдохновения в окружающей действительности для оригинальных
постановок‚ ей все изрядно надоело и хочется чего-то нового.
В обоих произведениях появление Воланда нарушает тоску и однообразие жизни‚ дьявол
как бы указывает другой возможный вариант бытия‚ заполненного активной деятельностью‚
страстью. Поэтому не случайно именно Валерию и Якушкина Воланд выбирает для общения: они
способны поверить в него‚ они не такие‚ как все‚ они чужие в своем прозаическом мире. Эти герои
заслужили награду дьявола – он дарит им любовь‚ и несколько дней‚ проведенных ими вместе‚
становятся самыми счастливыми в их жизни. Сатана в романе В.Ручинского действует самостоя-
тельнее своего “прототипа”, и судьбу главных персонажей решает именно он.
Другие герои романа (правящая верхушка страны. – И.Б.) сразу поверили в то‚ что город
посетил дьявол. После распространения в Москве слухов о проделках воландовской свиты‚
председатель КГБ СССР уверенно заявляет: “По нашим данным‚ в Москве завелась нечистая
сила…” [3, с.278]. Главным способом борьбы с “нечистой силой” избирается всеобщее обращение
в христианство: “…говорили‚ что Президент опять “маневрирует” – наводит мосты Церкви‚ чтобы
удержать власть. Кто мог знать‚ что найден способ противодействия Воланду” [3, с.287]. Ситуация
сложилась парадоксальная: люди обратились к Богу только тогда‚ когда испугались Сатаны‚ то
есть вера в “темные силы” оказалась первичной. “Подумали бы прежде‚ кого вы берете под свою
защиту‚ о ком печётесь: кучке бездарных правителей‚ которые довели страну до полного раздора” –
упрекает Воланд Левия Матвея‚ и слышит в ответ: “Их время уходит. Это предрешено…” [3, с.284].
Таким образом выясняется‚ что никакое “хождение в церковь” не спасет ни правителей‚ ни
разваливающуюся страну‚ ибо в этом государстве людям уготовано только терпение.
Первый визит Воланда в Москву в “Мастере и Маргарите” вызвал “брожение умов” [1,
с.341]‚ и поэтому “все было сделано не только для того‚ чтобы поймать преступников‚ но и для
того‚ чтобы объяснить все то‚ что они натворили…” [1, с.341]. Булгаковский Воланд оставил
неизгладимый след в сознании многих героев. В весеннее полнолуние теряет покой Иван
Бездомный – единственный герой‚ который в конце концов поверил и в Бога‚ и в дьявола. Да и
другие “жертвы” Воланда – Римский‚ Лиходеев‚ Варенуха очень изменились после общения с
“нечистой силой”, причем изменились в лучшую сторону.
В романе создается сложная система временных парадоксов, которая образует целостный
аксиологический контекст. Взаимопересечение временных пластов трансформирует сюжетно-
композиционные аспекты литературного образца, благодаря чему обеспечивается узнаваемость
классического текста. Скрупулезная разработка онтологического континуума провоцирует
“Біблія і культура”, 2008, № 10 141
активизацию множества нарративных планов, которые в совокупности качественно определяют
литературную гносеологию произведения.
Достаточно противоречивым является художественное своеобразие романа, в котором
декларативно совмещены гоголевская и булгаковская традиции, своеобразная литературная
игра автора с классическими мотивами, которые намечаются, трансформируются, провоцируют
читательскую рецепцию и одновременно демонстративно разрушают общеизвестные коллизии.
Возможно‚ в романе В.Ручинского Воланд возвращается в Москву именно для того‚
чтобы посмотреть‚ как в стране‚ где 70 лет насаждалось тотальное неверие‚ люди ведут себя в
переходное время‚ когда рушатся идеалы и исчезают привычные ценности. Роман В.Ручин-
ского “Возвращение Воланда‚ или Новая дьяволиада” оригинален‚ в нем разрабатывается не
только традиционная тема общения человека с дьяволом‚ но и ставятся и исследуются
основополагающие проблемы нового времени. При этом не следует забывать‚ что без
булгаковского “протосюжета” не было бы анализируемого романа. Понимая это‚ В.Ручинский
завершает свое повествование словами: “И все чаще думаю о человеке‚ создавшем силою
своего таланта Воланда‚ Коровьева‚ Бегемота‚ Азазелло. И с благоговейным трепетом склоняю
перед его памятью свою неприкаянную голову...” [3, с.318].
Литература
1. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. – Киев: Молодь, 1988. – 318 с.
2. Лихачев Д.С. Литература-реальность-литература: Статьи. – Л.: Сов. писатель, 1984. – 272 с.
3. Нямцу А.Е. Миф. Легенда. Литература (теоретические аспекты функционирования). – Черновцы:
Рута, 2007. – 520 с.
4. Ручинский В. Возвращение Воланда‚ или Новая дьяволиада: Роман. – Тверь: Россия – Великобри-
тания‚ 1993. – 320 с.
|