Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века
Gespeichert in:
| Datum: | 2009 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Інститут літератури імені Т.Г. Шевченка НАН України
2009
|
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/17752 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века / И. Тарангул // Біблія і культура: Зб. наук. ст. — Чернівці: Рута, 2009. — Вип. 11. — С. 229-231. — Бібліогр.: 6 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-17752 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-177522011-03-07T12:04:22Z Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века Тарангул, И. Праці молодих науковців 2009 Article Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века / И. Тарангул // Біблія і культура: Зб. наук. ст. — Чернівці: Рута, 2009. — Вип. 11. — С. 229-231. — Бібліогр.: 6 назв. — рос. XXXX-0049 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/17752 ru Інститут літератури імені Т.Г. Шевченка НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Праці молодих науковців Праці молодих науковців |
| spellingShingle |
Праці молодих науковців Праці молодих науковців Тарангул, И. Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века |
| format |
Article |
| author |
Тарангул, И. |
| author_facet |
Тарангул, И. |
| author_sort |
Тарангул, И. |
| title |
Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века |
| title_short |
Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века |
| title_full |
Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века |
| title_fullStr |
Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века |
| title_full_unstemmed |
Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века |
| title_sort |
своеобразие переосмысления мифа об антигоне в литературном контексте хх века |
| publisher |
Інститут літератури імені Т.Г. Шевченка НАН України |
| publishDate |
2009 |
| topic_facet |
Праці молодих науковців |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/17752 |
| citation_txt |
Своеобразие переосмысления мифа об Антигоне в литературном контексте ХХ века / И. Тарангул // Біблія і культура: Зб. наук. ст. — Чернівці: Рута, 2009. — Вип. 11. — С. 229-231. — Бібліогр.: 6 назв. — рос. |
| work_keys_str_mv |
AT taranguli svoeobraziepereosmysleniâmifaobantigonevliteraturnomkontekstehhveka |
| first_indexed |
2025-07-02T18:56:47Z |
| last_indexed |
2025-07-02T18:56:47Z |
| _version_ |
1836562627081273344 |
| fulltext |
“Біблія і культура”, 2009, № 11 229
ПРАЦІ МОЛОДИХ НАУКОВЦІВ
Ирина Тарангул (Черновцы)
СВОЕОБРАЗИЕ ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЯ МИФА ОБ АНТИГОНЕ
В ЛИТЕРАТУРНОМ КОНТЕКСТЕ ХХ ВЕКА
В отчетливо проявляющемся трансформационном контексте прослеживается тенденция
обращения национальных литератур к общекультурным традициям, продиктованная стремле-
нием осмыслить экзистенциальные проблемы своего времени и выявить их онтологические и
аксиологические истоки. При этом, активизируясь в литературном контексте эпохи-реципи-
ента, традиционные сюжеты и образы обнаруживают способность адаптироваться к запросам
иного художественно-эстетического континуума и, благодаря гибкости и открытости содержа-
тельных характеристик, отражать национально-психологические черты заимствующего народа.
Особый интерес для современной литературы представляют традиционные образы мифо-
логических женщин, в которых, на наш взгляд, заложены противоречивые архетипные характе-
ристики, позволяющие увидеть в женщине, с одной стороны, слабость и незащищенность, с
другой – неожиданно возникающую в критической ситуации силу духа, стойкость, непоколе-
бимость характера, готовность к самопожертвованию. Женщина-жертва, женщина-мстительница,
женщина-амазонка, женщина – защитница морально-этических принципов – таков далеко не
полный диапазон содержательных характеристик образов мифологических женщин (сравни:
Антигона. Электра, Елена, Юдифь и др.).
Активность восприятия онтологических и аксиологических доминант женских мифоло-
гических образов характерна для тех культурно-исторических периодов, когда цивилизация
находится в обостренном состоянии экзистенциального выбора. Именно поэтому для литературы
ХХ века, ориентирующейся на нравственно-психологические аспекты, женские мифологические
образы представляют благодатный материал для осмысления глобальных проблем своего времени.
В этом отношении чрезвычайно продуктивным для литературного континуума является миф
об Антигоне, который подвергается трансформации, основываясь на трагедии Софокла ”Анти-
гона”. В разные культурно-исторические периоды к образу Антигоны обращались: в XVII в. –
Ж.Ротру, Ж.Расин, Ф.Кино; в XVIII-XIX вв. – П.Метастазио, Ф.Гёльдерлин, В.Капнист; в ХХ в. –
В.Газенклевер, Ж.Кокто, Ж.Ануй, Б.Брехт, К.Хубалек, А.Бошо, Р.Хоххут, С.Эсприу, Я.Гловацкий,
Д.Р.Попеску, П.Карваш, Н.Габорович и др.
В литературно-критических работах утвердились два диаметрально противоположных
подхода к анализу идейного конфликта классического сюжета. Так, часть ученых (А.Боннар,
Г.Кирквуд, Г.Федотов, В.Ярхо, и др.) отмечают в Антигоне ярко выраженную индивидуаль-
ность, которая проявляется в непоколебимой стойкости характера и утверждении человеческой
свободы. Другой подход к анализу трагедии Софокла был основан на позиции Г.В.Ф.Гегеля,
согласно которой Антигона и Креонт в равной степени являются трагическими персонажами,
поскольку являются воплощением одинаково весомых принципов – родственного долга и
верности государству.
Родственный долг основывается на подчинении божественным законам, долг перед
государством – законам человеческим. В современных трактовках классического сюжета
основные персонажи оказываются в экзистенциальной ситуации самоопределения и выбора,
вследствие чего оппозиция ”божественная воля – воля человеческая” трансформируется в
оппозицию ”нравственные непреложные ценности – человеческое своеволие”.
В новых версиях мифа авторов привлекает универсальная характеристика общеизвест-
ного персонажа как героини-тираноборца, поэтому сюжет об Антигоне особую значимость
приобретает в литературе ХХ века – эпохе, насыщенной трагическими катаклизмами. Еще С.
Кьеркегор концептуально обозначил трансформационный диапазон античного мифа следую-
щим образом: ”Я сохраняю имя из античной трагедии, которой в основном буду следовать,
однако, с другой точки зрения, все будет современным” [цитата по: 1, с. 202]. В современных
“Біблія і культура”, 2009, № 11 230
версиях сюжета об Антигоне переосмыслению подвергается мировоззренческий конфликт
между Антигоной и Креонтом, который в процессе рецепции обнаруживает следующую
трансформационную тенденцию: противостояние Антигоны и Креонта (конфликт идей) –
конфликт личности и тиранической власти → конфликт личности и социума (толпы). На такую
закономерность восприятия традиционных структур указывает А.Е.Нямцу, отмечая, что ”именно
отдельная личность, противостоящая диктату в его многообразных формах, отстаивающая свою
внутреннюю свободу, свое ”я” против насилия со стороны ”мы” и ”они”, утверждающая свою
самоценность и личностность – таков диапазон переосмысления традиционного материала
легендарно-мифологического и литературного происхождения” [5, с. 26].
Следует отметить, что в современных трактовках традиционных структур, как правило,
обнаруживается смещение ”центра интереса” (К.Долинин). В воспринимающем контексте гене-
тически закладывается основа фабульного действия протосюжета, поэтому читатель, зная
фабульную схему сюжета-образца, заинтересован не разрешением конфликта, о результате
которого ему уже известно, а мотивацией поступков героев.
Иллюстрацией переосмысления формально-содержательных характеристик классических
персонажей является пьеса Ж.Ануйя ”Антигона”, традиционный сюжет которой наполняется
новым идейно-эстетическим содержанием. Изобразив Креона самоотверженным тружеником,
несущим бремя ответственности за благо государства, а не злодеем, видящим в поступке Антигоны
угрозу своей власти, автор как бы уравнивает героев в своих правах и ставит их в ситуацию
нравственного выбора. В процессе развития сюжета становится очевидным, что Креон, вынужден
изменять нравственным принципам ради престижа собственной власти, в то время как Антигона
остается цельной натурой до конца. В отличие от героини Софокла, Антигона Ж.Ануйя постоянно
испытывается на верность своим убеждениям: стремясь оправдать собственные, очевидно
безнравственные поступки, Креон пытается разрушить моральные принципы Антигоны, заставить
ее изменить себе, обещая взамен жизнь, наконец, лишает Антигону уверенности в том, что
растерзанный труп, который она пытается похоронить – тело ее брата. Антигона подвергается
своеобразному искушению, слушая Креона, но понимает, что то счастье, которое он ей сулит – это
жалкое счастье обывателя: ”Бедный Креон! Хотя ногти мои сломаны, испачканы в земле, хотя на
руках у меня синяки, посаженные твоими стражниками, хотя у меня от страха сосет под ложечкой,
- царствую я, а не ты!” [2, с. 389]. Креон у Ж. Ануйя становится олицетворением государственного
произвола, поэтому конфликт двух равноправных идей, увиденный Г.В.Ф.Гегелем в трагедии
Софокла, в новой версии трансформируется в конфликт личности и тиранической власти.
В послевоенные годы к сюжету об Антигоне обращается Б.Брехт, адаптируя его к событиям
Берлина 1945 года. В комментариях к своей ”Антигоне” Б.Брехт определил характер трансформа-
ции истории мифологической героини, которая в современном прочтении ”по своему содержа-
нию… могла приобрести известную актуальность и ставила интересные формальные задачи. Что
касается политического содержания, то аналогии с современностью… после их осмысления
поразительно усилились” [2, с. 159]. Автор переосмысливает мотивацию позиции Антигоны,
которой движут не столько родственные чувства, сколько стремление противостоять агрессивным
замыслам Креона, ведущего захватническую войну с Аргосом за железные рудники. Мотивация
поступка Антигоны здесь продиктована ее гражданскими убеждениями.
Еще дальше от своего прототипа отдаляется героиня трагедии словацкого драматурга Петера
Карваша ”Антигона и другие” (1961), где исключается мотив родственного долга. Действие
происходит в концлагере, и сюжет трагедии, разворачивающийся между Антонией (Анти),
антифашистом Леопольдом Кюне (Полли) и хаупштурмфюрером Кроне можно рассматривать и
самостоятельно, и через призму античных параллелей, поскольку, с одной стороны, в трагедии
угадывается фабула античного сюжета, а с другой – персонажи пьесы Антония и Леопольд Кюне
не находятся в родственных отношениях, а в противозаконном погребении Полли принимает
участие не только Антония, но и другие заключенные концлагеря, то есть героиня не одержима
высокими нравственными принципами, она поступает как все.
Трансформация основного конфликта, заявленного в протосюжете, в противостояние
личности и социума наблюдается в повести словенской писательницы Н.Габорович ”Антигона с
севера” (1974). Жанровая специфика новой версии мифа позволила автору осуществить кардиналь-
“Біблія і культура”, 2009, № 11 231
ную повествовательную переакцентуацию. Автор демонстрирует интерес к психологическому
состоянию Антонки, решившей похоронить брата Павла, ставшего предателем, вопреки обществен-
ному мнению. С этой целью автор использует двойной хронотоп, где настоящее переплетается с
прошлым, а на ассоциативном уровне – и с временем протосюжета. Сама героиня не функционирует
в сюжете открыто, повествование в произведении построено на своеобразно переплетающихся
воспоминаниях об Антонке сестры Изы и молодого человека, ставших участниками давних событий.
При этом оба персонажа выполняют разные повествовательные функции: один сообщает
о произошедших трагических событиях, то есть функционирует как выразитель событийного
плана, повествование же от Изы о тех же событиях отражает внутреннее состояние Антонки.
Таким образом, сюжет повести составляет рассказ об одних и тех же событиях, но с разных
сторон восприятия. При этом объектом изображения в повести становятся не столько сами
события, о которых читатель знает, благодаря мифологическому протосюжету, а реакция героини
на происходящее. Сообщаемый героем факт как бы преломляется через сознание Изы, знающей о
внутренних переживаниях Антонки, что позволяет понять мотивы поступка главной героини.
Фабула этой повести в основном повторяет фабулу протосюжета, но при этом автор
меняет акценты в построении основного конфликта. В повести отсутствует противостояние
между Антонкой и немецкими оккупантами, характерное для литературы о войне. Конфликт
разворачивается между героиней и ее односельчанами, отказывающимися хоронить брата.
Антонка, отстаивающая высшие нравственные принципы гуманности и сострадания, становится
изгоем в таком обществе: ”– Мне казалось, я умею ненавидеть … выходит, что нет. Совсем не
могу. Они этого понять не хотят. Не могу я ненавидеть по приказу, как они. Гонят меня, не
разрешают брата похоронить. Нет у них в сердце справедливости, нет любви, ничего стоящего
нет” [4, с. 294]. Автор показывает, какую угрозу несет общество, призванное бороться со злом,
но, утрачивая нравственные ориентиры, уподобляется этому злу.
В процессе трансформации мифологического сюжета об Антигоне прослеживается углубление
психологических аспектов образа, позволяющих проникнуть во внутренний мир героини, оценить
мотивацию ее поступков, а традиционный сюжет наполняется новым идейным содержанием. В
современных версиях классического сюжета поступок Антигоны провоцирует ситуацию нравствен-
ного выбора, вследствие чего происходит усложнение доминантного конфликта, в котором моти-
вация поступка Антигоны утрачивает личностный характер, героиня становится художественной
моделью ответственности за сохранение универсальных морально-этических принципов.
Литература
1. Аникс А. Теория драмы от Гегеля до Маркса. – М.: Наука, 1983. – 288 с.
2. Ануй Ж. Пьесы. М.: Изд-во ”Гудьял-Пресс”, 1999. – 688 с.
3. Брехт Б. Обработки. – М.: Искусство, 1967. – 512 с.
4. Габорович Н. Антигона с севера // Голосую за любовь: Повести. – М.: Радуга, 1990. – С. 263-300.
5. Нямцу А. Миф. Легенда. Литература (теоретические аспекты функционирования): Монография. –
Черновцы: ”Рута”, 2007. – 520 с.
6. Frenzel Elizabeth: Stoffe der Weltliteratur: e. Lexikon dichtungsges – chichtl. Längsschnitte / Elizabeth
Frenzel. – 6. Aufl. – Stuttgart: Kröner, 1983. – S. 50-52.
|