Керамика османского времени из раскопок Партенита

В конец ХХ – начале XXI вв., на территории полуострова, проводится ряд масштабных исследований объектов османского времени, заметно повышается качество работ, в том числе методики раскопок. Появляется ряд публикаций, посвященных как анализу разнородного археологического материала1, так и из1 Основну...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2015
Автор:	Алядинова, Д.Ю.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Інститут археології НАН України 2015
Назва видання:	Археологический альманах
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181838
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Керамика османского времени из раскопок Партенита / Д.Ю. Алядинова // Археологический альманах. — 2015. — № 33. — С. 451-481. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-181838
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1818382021-12-04T01:27:20Z Керамика османского времени из раскопок Партенита Алядинова, Д.Ю. В конец ХХ – начале XXI вв., на территории полуострова, проводится ряд масштабных исследований объектов османского времени, заметно повышается качество работ, в том числе методики раскопок. Появляется ряд публикаций, посвященных как анализу разнородного археологического материала1, так и из1 Основную массу археологических находок, безусловно, составляет керамическая продукция (строительная и кухонно-столовая керамика, а также изделия мелкой пластики – курительные трубки). Значительно реже встречаются монеты, ювелирные украшения, каменные ядра и проч. учению османской архитектуры и фортификации. У статті надається аналіз керамічного посуду османського періоду з охоронних розкопок 1987 р. на середньовічному городищі Патеніти. Досліджуваний матеріал ілюструє ранній етап турецького панування в регіоні. Наявність нумізматичних знахідок, а також повна відсутність в комплексі керамічних люльок, дозволяє датувати його в межах середини – другої половини XVI – першої половини XVII ст. Примітним є той факт, що з виділених чотирьох груп полив'яної і трьох груп неполив'яної кераміки, абсолютна більшість припадає на імпортний посуд. Так більше 80% кухонної кераміки представлено групою «горщиків з рейкоподібними вінцями», походження якої імовірно пов'язують з Малоазійськими територіями Порти, а 60% полив'яного посуду припадає на групу «товстостінних чаш з біхромним розписом», також з віддалених від Таврики регіонів (Близький Схід?). Ймовірно, місцеве гончарне виробництво після османського вторгнення деякий час перебувало в стані занепаду, і нездатне було серйозно конкурувати з іноземною керамікою. У той же час, відсутність у комплексі досить дорогого турецького фаянсового посуду, свідчить про провінційність пізньосередньовічного Партеніта. The article contains analysis of ceramic wares collection dating back to Ottoman period that comes from 1987 excavation of medieval city of Partenit. The material under study displays the early stage of Turkish dominion in the region. The presence of numismatic evidence alongside the complete lack of tobacco pipes in the complex allows to date it between middle – second half of the 16th – first half of the 17th centuries. It’s worth mentioning that among the 4 distinguished groups of glazed and 3 group of unglazed ceramics most of the wares are imported. More than 80% of kitchen ceramics is represented by the «Pots with rail-shaped rim profiles» the origin of which is supposedly traced back to Asia Minor territories of Ottoman Empire, and 60% of glazed wares belong to the «Thick-walled bowls with bicolor painting» group also coming from remote regions (Middle East?). Probably the local pottery production after Osman invasion has been in decline and unable to compete with the imported ceramics. At the same time the lack of expensive Turkish faience is the evidence of medieval Partneit’s provincialism. 2015 Article Керамика османского времени из раскопок Партенита / Д.Ю. Алядинова // Археологический альманах. — 2015. — № 33. — С. 451-481. — рос. 2306-6164 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181838 ru Археологический альманах Інститут археології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
description	В конец ХХ – начале XXI вв., на территории полуострова, проводится ряд масштабных исследований объектов османского времени, заметно повышается качество работ, в том числе методики раскопок. Появляется ряд публикаций, посвященных как анализу разнородного археологического материала1, так и из1 Основную массу археологических находок, безусловно, составляет керамическая продукция (строительная и кухонно-столовая керамика, а также изделия мелкой пластики – курительные трубки). Значительно реже встречаются монеты, ювелирные украшения, каменные ядра и проч. учению османской архитектуры и фортификации.
format	Article
author	Алядинова, Д.Ю.
spellingShingle	Алядинова, Д.Ю. Керамика османского времени из раскопок Партенита Археологический альманах
author_facet	Алядинова, Д.Ю.
author_sort	Алядинова, Д.Ю.
title	Керамика османского времени из раскопок Партенита
title_short	Керамика османского времени из раскопок Партенита
title_full	Керамика османского времени из раскопок Партенита
title_fullStr	Керамика османского времени из раскопок Партенита
title_full_unstemmed	Керамика османского времени из раскопок Партенита
title_sort	керамика османского времени из раскопок партенита
publisher	Інститут археології НАН України
publishDate	2015
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181838
citation_txt	Керамика османского времени из раскопок Партенита / Д.Ю. Алядинова // Археологический альманах. — 2015. — № 33. — С. 451-481. — рос.
series	Археологический альманах
work_keys_str_mv	AT alâdinovadû keramikaosmanskogovremeniizraskopokpartenita
first_indexed	2025-07-15T23:27:20Z
last_indexed	2025-07-15T23:27:20Z
_version_	1837757409734426624
fulltext	На протяжении длительного времени, изучению крымских древностей «османского периода» (1475-1774 гг.) уделялось крайне мало внимания. Исследователи либо обходили стороной данную проблему, либо каса- лись ее в самых общих чертах. В процессе раскопок, материалы из «поздних» напластований зачастую вы- брасывались в отвал, без соответствующей фиксации в полевой и отчетной документации. И лишь отдельные раритетные находки удостаивались публикации (см. напр.: Штерн 1906: табл. IX; Веймарн 1968: 65-67, 71, рис. 18-19; Паршина 1974: 63-64, рис. 7; Айбабина, Бо- чаров 1997; Мыц 2002: 149-150, 154, рис. 11: 1, 9; 12; 14; 19; 21; 22: 1; Герцен, Науменко 2005: 264, рис. 14: 8; 15; 23). В то же время наличие горизонтов османского вре- мени, на многих Крымских памятниках эпохи средне- вековья, не вызывает сомнений. Последствия турецких завоеваний 1475 г. разительным образом отразились на материальной и духовной культуре обитателей по- луострова. Однако большинство городов и поселений продолжали существовать, что также подтверждается неоднократными упоминаниями в письменных источ- никах таких населенных пунктов как Албат, Алушта, Аутка, Гурзуф, Биюк- и Кучук-Ламбат, Дегерменкой, Демерджи, Кефе (Каффа), Кизилташ, Кучук-, Куру- и Улу-Узень, Мангуп, Марсанда (Массандра), Никита, Партенит, Судак, Сюрен, Туак, Чуфут-Кале, Эски Кы- рым и др. (см. напр.: Араджиони 2003; Бочаров 2004; Га- ленко 2005; Челеби 2008: 23, 36, 38, 48, 60-61, 66-67, 69, 75-82, 86, 88, 101, 103, 110, 113-114, 122, 134, 144, 151-191, 205-206, 208-209, 212, 217-220, 229, 231, 235,237). В последние два десятилетия в отечественной нау- ке наметились положительные тенденции в освещении вопросов, связанных с так называемой «археологией позднего периода». Вследствие чего, материальная культура не столь отдаленной от нас эпохи, постепен- но приобретает все более осязаемые очертания. Анализ вещевого комплекса, позволяет делать выводы о значи- тельных переменах, произошедших на полуострове под влиянием культурных традиций Оттоманской Порты, что в особенности отразилось на массовых предметах повседневного обихода, ставших доступными для ис- следования благодаря археологическим раскопкам. В конец ХХ – начале XXI вв., на территории по- луострова, проводится ряд масштабных исследований объектов османского времени, заметно повышается качество работ, в том числе методики раскопок. По- является ряд публикаций, посвященных как анализу разнородного археологического материала1, так и из- 1 Основную массу археологических находок, безусловно, составляет керамическая продукция (строительная и кухон- но-столовая керамика, а также изделия мелкой пластики – ку- рительные трубки). Значительно реже встречаются монеты, ювелирные украшения, каменные ядра и проч. учению османской архитектуры и фортификации. Ге- ография подобных исследований достаточно широка, и включает такие крупные центры как Кефе (Кафа, Феодосия) (Айбабина, Бочаров 1997; Айбабина 2001), Судак (Майко и др. 2011; Алядинова 2012; Алядино- ва, Красножон 2012; Майко и др., с татья в настоящем сборнике), Бахчисарай (Коваль, Волошинов 2005), Алушта (Мыц 2002: 149-150, 154; Тесленко 2008; Аля- динова 2013; Алядинова, Тесленко, в печати), Мангуп (Герцен и др. 2006; 2007), крепость Чембало (Балакла- ва) (Адаксина и др. 2003, 14-16, 30, 56-58, 60, 77, рис. 87-89; 93; 103; 110; 115; 2004: 9-12, 16-17, 21-22, 24, 30, 33, 49-51, 71, 81-82, 102-103, рис. 64, 83-85, 87; 2005: 20- 22, 51, 54, рис. 113; 119; 121; 130; 2006: 47, рис. 72; 140; 2007: рис. 34; 2008: 14-17, 21-22, 25, 28-30, рис. 132-136; 151; 161; 165; 170-171; 2011: рис. 37), крепость Арабат (Герцен, Колтухов 2009), Керчь и крепость Ени-Кале (Белик 2007; 2010; Куликов, Бейлин 2009-2011), а так- же памятники поменьше – Партенит (Паршина 2002: 91, рис. 13: 8), Биюк Ламбат (Малый Маяк) (Тесленко 2012а: 229, 232, 237, 242-243, 246, рис. 4-6; 7: II, IV; 10; 11, 12: 5-6, 7-8), Эски-Сарай (Пионерское) (Кирилко 2012: 290-292, рис. 43-45) и т.д. В ряду многослойных поселений, продолживших существовать в османское время, следует особым об- разом отметить и городище Партениты (совр. п.г.т. Партенит), археологическому исследованию которого четыре полевых сезона (1985-1988 гг.) посвятила Елена Александровна Паршина (рис. 1: I)2. Согласно письменным источникам, после 1475 г. этот населенный пункт вошел в составе Мангупско- го кадылыка Кефинского эялета Османской империи (Фирсов 1990: 68). По материалам переписи Кефин- ского санджака 1520 г. в трёх деревнях – Бартинит, Гюргюлат и Дегирменли – проживало 114 полных немусульманских семей и 7 семей, потерявших муж- чину-кормильца, мусульман же не числилось вовсе. В 1542 г. в тех же селениях уже наличествовало 6 мусульманских семей и 8 неженатых мужчин, нему- сульман – 87 семей, 59 неженатых и 4 «овдовевших» семьи. В Джизйе дефтера Лива-и Кефе (Османских налоговых ведомостях) 1652 г., где перечислены хри- стиане-налогоплательщики Кефинского эялета – в селении Бартенит записано всего 14 человек из их числа (http://donklass.com/krim/partenit.html#). В по- следний период существования Крымского ханства, согласно «Камеральному Описанию Крыма 1784 года», Барнит входил в Мангупский кадылык Бахчи- 2 Выражаю глубокую признательность Е.А. Паршиной за предоставленную возможность публикации материалов ее раскопок, а так же И.Б. Тесленко, первой обратившей внима- ние на этот материал и оказавшей помощь в процессе работы над статьей. Д.Ю. Алядинова КЕРАМИКА ОСМАНСКОГО ВРЕМЕНИ ИЗ РАСКОПОК ПАРТЕНИТА Д. Ю. Алядинова. 452 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА сарайского каймаканства (Лашков 1888: 42). Однако в списках «Ведомостей о выведенных из Крыма в При- азовье христианах» А.В. Суворова и митрополита Игнатия, составленных в 1778 г., Бартенит или Бар- нит (Партенит) не значится, возможно, это связано с тем, что к этому времени православное населения здесь уже не проживало. Таким образом, очевидно, что населенный пункт в том или ином виде продол- жал существовать на протяжении всех трехсот лет турецкого владычества. Материальные остатки, соотносимые с этой эпо- хой, были обнаружены в Партените в процессе архе- ологических раскопок Е.А. Паршиной. Как отмечает сама исследовательница, они сохранились «крайне фрагментарно» и составляли «самый поздний строи- тельный горизонт» на исследованном участке памят- ника (Паршина 2002: 91). Кроме того, часть материала, по информации Е.А. Паршиной, собрана сотрудником Алуштинского крае- ведческого музея Ю. Кочегаровым в 1987 г. из осыпей и отвалов грунта, образовавшихся при земляных работах на прибрежных восточных склонах массива Тепелер в районе современной лодочной станции и при очистки дна моря у пляжей санатория «Айвазовское». Все наход- ки были переданы на хранение в фонды Алуштинского краеведческого музея (ныне Алуштинский филиал КРУ «Центральный музей Тавриды»), где их и удалось обна- ружить в 2012 г. Сложность работы с этой коллекцией заключалась в первую очередь в том, что часть паспортов за 25 лет хранения истлела, а при отсутствии полевых шифров, определение точного места находки предметов стало за- труднительным. Однако их компактное хранение (в трех составленных вместе ящиках, в самом дальнем секторе нижнего ряда фондовых полок) свидетельствует, скорее всего, о единовременном поступлении всей коллекции и минимальном ее перемещении. Информацию о контексте находок можно отчасти восполнить из отчетной документации и публикации результатов исследований. Охранные раскопки на средневековом городище Партенита велись с 1985 по 1988 г., на участке, отведен- ном под сооружение новых корпусов военного санато- рия «Фрунзенское», в пределах планируемых строи- тельных котлованов (рис. 1: I). Судя по информации из отчета, в 1987 г. на раскопе 3 под каменным завалом был обнаружены остатки дома XVI в. (Паршина 1987: Л. 9). Здесь удалось частично открыть остатки двух кладок – №№ 23 и 24, относящихся к этому строению (Паршина 1987: Л. 13, схема 1, рис. 3; 5; 104-106) (рис. 1: I). Вход в постройку находился в восточной стене (кладка № 23) (Паршина 1987: Л. 13). Перед домом зафиксирована ого- роженная каменной стеной площадка, на которой было зачищено два пятна белой и красной глины, а также яма, обложенная с трех сторон мелким камнем. В ней обнаружены комья глины, вероятно, подготовленные для работы (Паршина 1987: Л. 13, рис. 65-66). Всего на этом участке было обнаружено 6 9 серебряных монет, определенных в отчете как «дирхемы Девлет-Гирея I (1550-1577)»: 1 – из «ямы, обложенной камнем»; 60 – «между стенами 23 и 24»; 5 – «западнее стены 24»; 3 – «восточнее стены 23, над слоем пожара и пятен глины» (Паршина 1987: Л. 31-32, рис. 114)3. В публикации автор описывает строительные остатки «самого позднего строительного горизонта», как принадлежащие двум постройкам, перекрываю- щим более ранние слои и сооружения (Паршина 2002: 91). Одна из них вполне соотносима со строением, образованным кладками 23 и 24 и примыкающей к нему огороженной площадкой и ямой (Паршина 1987: Л. 13, рис. 65-66); вторая, описанная в публикации как «остатки северо-восточного угла помещения» с глинобитным полом, в котором найден «железный круглодонный котел и пять монет Крымского ханства середины XVI в.» (Паршина 2002: 91), возможно, рас- полагалась «западнее стены 24», где, судя по описи, были найдены пять монет Девлет-Гирея I (Паршина 1987: Л. 32). Какие-либо другие культурные остатки османско- го времени, а также отдельные находки монет ни в от- четах, ни в публикациях не упомянуты. Материал, обнаруженный в фондовых коллекци- ях Алуштинского музея, судя по сопровождающим его аннотациям, распределяется следующим обра- зом: большая часть керамики – 51,44% (627 фрагмен- тов) – происходит из «пространства между кладками 23 и 24», то есть из заполнения строения с площад- кой, в котором обнаружено 60 монет Девлет-Гирея I; немного меньше – 30,43% (371 фрагмент) – из «ямы», точное местонахождение которой не ясно4. 18,13% (221 фрагмент) находок депаспортизированы. Пере- ходя к характеристике керамики, следует отметить, что представлена она тарой и кухонно-столовой по- судой, насчитывает в общей сложности 1219 фраг- ментов. Из них 11,6% (142 фрагмента) относится к более раннему времени и составляет «примесь снизу», впол- не характерную для многослойных памятников (см. напр.: Мыц 2002: 150, 154-155; Герцен, Науменко 2005; Тесленко 2012а: 225; Майко и др., статья в этом сборни- ке) и 88,4% (1077 фрагментов), ассоциируется непосред- ственно с жизнедеятельностью обитателей Партенита османского времени. Керамические находки предшествующего перио- да («примесь снизу») включают поливную и неполив- ную керамику. Неполивная керамика в их массе составляет 20,4% (29 фрагментов), и включает, помимо прочего, амфорную тару. 14 мелких разрозненных фрагментов стенок от сосудов закрытой формы, определению не поддаются. Обломки амфор очень немногочисленны, и представлены двумя фрагментами стенок амфоры с высокоподнятыми ручками типа III по Н. Гюнзе- 3 Фотографии монет и краткая информация о них позже были опубликованы (Паршина 2002: 91, рис. 13: 8). 4 Вероятно, эти материалы происходят из сборов Ю. Кочегаро- ва на восточных склонах массива Тепелер, так как в «яме» на раскопе 3 находки керамики, по информации Е.А. Паршиной, были единичны. Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 453 нин (Günsenin 1989: 271-274), класс 48 по ХК 19955 (Романчук, Сазанов, Седикова 1995: 78-81); двумя фрагментами венчиков (рис. 4.I: 14-15) и фрагментом стенки высокогорлого кувшина IX–X вв., класс 41 по ХК-95 (Романчук, Сазанов, Седикова 1995: 63-66); обломком стенки красноглиняной амфоры, с боль- шим количеством включений слюды, тип которой определить не удалось. Группа Юго-Западного Кры- ма6 XIV–XV вв. представлена фрагментом венчика с врезным концентрическим декором (рис. 4.I: 11), об- ломком ленточной ручки (рис. 4.I: 10) и пятью фраг- ментами стенок с росписью белым ангобом. Черепок плотный от коричнево-красного до темно-коричне- вого цвета. В формовочной массе заметно значитель- ное количество мелкого песка, известняк и отдель- ные включения дресвы (Тесленко 2012а: 225, 228, рис. 3). Отдельно следует отметить фрагмент стенки сосуда закрытой формы с темным красно-коричне- вым в изломе черепком. В тесте – большое количе- ство мелких золотистых блесток (слюда ?), а также примеси рыхлого и плотного минералов белого цве- та. На внешней поверхности видны остатки глазури зеленого цвета. Обломки поливной посуды составляют 79,6% (113 фрагментов) в числе находок керамики до османско- го периода, включая как византийский импорт (1,8%), так и керамические изделия местного производства XIV–XV вв. (98,2%). I. Византийская светлоглиняная поливная посуда группы GWW II. I.1. Фрагмент венчика крупного блюда (рис. 4.II: 16). Бортик широкий условно горизонтальный с ре- бром в месте перехода на корпус, венчик валикообраз- ный. Черепок рыхлый, бледно-розоватого оттенка, с включениями песка и железистых частиц (?). Полива светлая, желтовато-коричневая, неравномерно окра- шенная, с пятнами зеленой краски. Определяется как тип 7 группы GWW II по Дж. Хейсу (Hayes 1992: 23, fig. 8: 6-8, 14), и датируется в рамках конца IХ / начала Х – начала XII вв. Наибольшее распространение кера- мики группы GWW II приходится на вторую полови- ну X – первую половину XI в. (Hayes 1992: 18-22). I.2. Мелкий фрагмент стенки с орнаментом «сграф- фито». Черепок рыхлый, розоватого оттенка. Полива светло-коричневого цвета. Слишком малые размеры фрагмента затрудняют его более точное определение. Возможно, он принадлежит сосуду группы GWW I, датируемой последней третью VII – второй половиной IХ вв. (Hayes 1992: 15-18, fig. 5: 1-2). II. Керамика группы Юго-Восточного Крыма (далее ЮВК)7 XIV–XV вв. (рис. 4.II: 17-27; 5). Из- 5 Херсонесская классификация амфор, предложенная А.И. Ро- манчук, А.В. Сазановым и Л.В. Седиковой в 1995 г. 6 Название «Юго-Западный Крым» было предложено И.В. Волковым для группы неполивной керамики из раскопок Азака (Волков 1992: 10-12). 7 Название «Юго-Восточный Крым» было предложено И.В. Волковым для группы поливной керамики предположи- тельно крымского производства из раскопок Азака (Волков 1992: 9-10). готовлена на гончарном круге путем вытягивания из комка глины по донно-емкостной программе, при формовке сосудов закрытой формы, возможно, ис- пользовался составной начин (Тесленко 2012а: 233). В формовочной массе встречается значительное количество мелкого песка, известняк и отдельные включения дресвы. Обжиг равномерный, преиму- щественно сквозной. Черепок плотный на изломе от коричнево-красного до темно-коричневого цве- та. Кольцеобразные поддоны сформованы в технике кольцевого налепа с последующей обработкой на гончарном круге. Полива прозрачная, различных оттенков зеленого, желтого и коричневого цветов, часто неравномерно окрашенная. По профильным частям минимальное количество сосудов данной группы составляет 35 единиц. По способу оформления внешней поверхности в составе изделий группы выделено 4 отдела. II.1. Сосуды с монохромной глазурью без допол- нительного декора. II.1.1. Сосуды закрытой формы (кувшины или ку- маны), сильно фрагментированы (рис. 4.II: 25-26), по- крыты, в основном, зеленой, реже желто-коричневой поливой. Представлены 17 фрагментами: два от вен- чиков, два от ручек, остальные – фрагменты стенок. Минимальное количество сосудов, определенное по профильным частям и отличиям в цвете поливы, со- ставляет 5 единиц. II.1.2. Сосуды открытой формы под желтой, жел- то-коричневой, светло-зеленой и желто-зеленой глазурью. 25 фрагментов: два от венчиков (чаши и тарелки), восемь от кольцевых поддонов, один от при- донной части, почти полный профиль чаши без венчи- ка, остальные – фрагменты стенок (рис. 4.II: 17-24; 5: 1). По профильным частям минимальное количество сосудов составляет 12 единиц. II.2. Сосуды с двухцветной глазурью. Представ- лены двумя фрагментами венчиков чаш, покрытых изнутри светло-желтой поливой, снаружи и по вен- чику – зеленой (рис. 5: 3-4), а также археологически целой чашечкой, реконструируемой из 8-ми фраг- ментов (рис. 4.II: 27). Последняя покрыта светлой коричнево-желтой глазурью и подцвечена пятнами зеленой краски. Количество сосудов составляет 3 единицы. II.3. Сосуды под монохромной глазурью, укра- шенные орнаментом «сграффито». По профильным частям минимальное количество сосудов составляет 7 единиц. Встречается три варианта гравировки. II.3.1. Фрагмент стенки сосуда открытой формы с зеленой поливой и остатками гравировки тонким рез- цом. II.3.2. Сосуды открытой формы с зеленой, жел- то-коричневой и светло-коричневой глазурью, укра- шенные гравировкой тонким и широким резцами. 4 профильных фрагмента: два от венчиков (чаши и та- релки), два от кольцевых поддонов (рис. 5: 2, 5). II.3.3. Сосуды открытой формы под монохром- ной бледно- и светло-желтой поливой, с гравировкой, 454 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА выполненной линиями разной ширины. Фрагменты стенки и двух кольцевых поддонов (рис. 5: 10-11; 17: 2). Подобные сосуды датируются второй половиной XV в. (Тесленко 2003; 2010: 226, рис. 3: III). II.4. Сосуды с орнаментом «сграффито» и под- цветкой минеральными красками. По профильным частям минимальное количество сосудов составляет 8 единиц. Отмечено два варианта. II.4.1. Сосуды открытой формы, подцвеченные пятнами зеленой и коричневой краски, с гравировкой 2-3-зубым резцом. 27 фрагментов: пять от венчиков (чаш и тарелок), два от кольцевых поддонов, осталь- ные – фрагменты стенок (рис. 5: 6-9). Датируются пре- имущественно XV в. (см. напр.: Тесленко 2012б). II.4.2. Блюдо с рисунком, выполненным широким резцом одной толщины и подцвеченным пятнами зе- леной и полосами светло-коричневой краски (рис. 5: 12; 17: 1). Форма практически полностью реконстру- ируется из 13-ти фрагментов, венчик не сохранился. Керамика группы ЮВК на сегодняшний день достаточно хорошо изучена и отражена в много- численных публикациях. С конца XIV и до конца третьей четверти XV в. крупнейшим центром по производству поливной посуды в Крыму являлась Каффа. В этой связи продукцию группы ЮВК так- же часто именуют керамикой «каффинского стиля» или «каффинского круга» (Тесленко 2010: 229-230). Эта группа поливной керамики доминирует на всех Крымских памятниках XIV–XV вв. (Айбабина, Боча- ров 1997; Герцен, Науменко 2005; Гинькут 2001; Ки- рилко 2005а; Кирилко, Мыц 2004; Мыц 2002; 2009: 389-345, 358-479; Тесленко 2003; 2005; 2010; 2012б; 2013), а также за пределами полуострова – в Азаке, в Белгороде Днестровском, на памятниках в устье р. Кубань и на берегу Бугског лимана (Масловский 2007; Тесленко 2010: 228). После завоевания Крыма турками-османами изделия в так называемом «каф- финском стиле» более не производились (Тесленко 2010: 230; Галенко 2005: 501-503). Ассортимент гончарной продукции османского периода из Партенита достаточно разнообразен. Так в массе бытовой емкостной керамики по визуально опре- делимым технологическим признакам выделено три группы неполивных и четыре группы поливных из- делий. Каждая них образована продукцией одной или родственных мастерских, функционировавших как на территории Крыма, так и за его пределами. Распределение этих групп керамических изделий по комплексам представлено в таблице 1. Неполивная керамика составляет 40,8% от все- го комплекса керамики османского времени. Это 411 фрагментов, принадлежащих как минимум 27, макси- мум – 61 сосуду8. Она представлена тремя группами изделий9. I. Группа «горшков с рельсовидным венчиком» (да- лее ГРВ)10 (рис. 2-3). Для изделий данной группы ха- рактерны красно-коричневый черепок, примесь чер- ного блестящего остроугольного песка (пироксена ?) в тесте и следы подсыпки песком на днищах. Видо- 8 Здесь и далее минимальное число сосудов определяется по количеству венчиков; максимальное – по всем имеющимся профильным частям. 9 28 фрагментов из-за незначительных размеров точно иденти- фицировать не удалось. 10 Название группы происходит от специфической формы профиля наиболее распространенных видов сосудов (Тесленко 2011: 60). Таблица 1. Распределение кухонно-столовой посуды османского периода в соответствии с контекстом находки. Перечень комплексов Всего: «пространство между кладками 23 и 24» «яма» (восточные склоны мас. Тепелер?) без паспорта Н еп ол ив на я ке ра ми ка Группа I, кол-во фр-в (%) 365 (83,1%) Группа II, кол-во фр-в (%) 43 (9,8%) Группа III, кол-во фр-в (%) 3 (0,7%) НО, кол-во фр-в (%) 28 (6,4%) Всего: 439 (100%) 439 (100%) П ол ив на я ке ра ми ка Группа I, кол-во фр-в (%) 59 (68,6%) 168 (48,1%) 12 (6%) 239 (37,5%) Группа II, кол-во фр-в (%) 17 (19,8%) 180 (51,6%) 191 (94%) 388 (60,8%) Группа III, кол-во фр-в (%) 1 (1,1%) – – 1 (0,2%) НО, кол-во фр-в (%) 9 (10,5%) 1 (0,3%) – 10 (1,5%) Всего: 86 (13,5%) 349 (54,7%) 203 (31,8%) 638 (100%) Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 455 вой состав включает тару и кухонно-столовые сосуды двух типов. В числе неполивной продукции османско- го времени группа ГРВ преобладает. В процентном отношении она составляет 83,1% (365 фрагмента). 243 фрагмента не поддаются типологизации – это в основ- ном стенки сосудов (202 ед.), днища (6 ед.), стенки с остатками нижних прилепов ручек (2 ед.) и четыре, реконструируемые из 33-х обломков, нижних части (рис. 2: 12-21; 3: 15, 24). Минимальное количество из- делий могло составлять 22 единицы; максимальное – 52 единицы. I.I. «Урны с горизонтальными ручками»11 – вме- стительные сосуды вытянутых пропорций с горизон- тальными приподнятыми ручками, закрепленными в верхней части корпуса на плечиках и сложнопро- филированным двучастным венчиком (рис. 2: 1-11). Партенитская коллекция состоит из частично рекон- струируемой верхней части сосуда, двух фрагментов венчиков и восьми фрагментов горизонтальных окру- глых в сечении ручек не более чем от 5-11 изделий (7,7% изделий группы). I.I.1. Сосуд вытянутых пропорций с широкой гор- ловиной усечено-конической формы, переходящей в двучастный венчик, и горизонтальными ручками в верхней части корпуса. Коллекция включает частич- но реконструируемую из 17-ти фрагментов верхнюю часть сосуда (рис. 2: 1). I.I.2. Сосуды с широким двучастным устьем, сое- диняющимся непосредственно с туловом, и орнамен- том в виде врезной волнистой линии ниже венчика (рис. 2: 2-3). Наиболее близкие аналогии этим тарным посудинам удалось найти в материалах раскопок пор- товой части Судака последних лет (Алядинова 2012: 249, 254, рис. 3: II). Происходят они из двух комплек- сов: зольника османского периода и верхних горизон- тов жилищно-хозяйственного строения, датируемых в рамках XVI в. (Алядинова 2012: 248; Майко, Алядино- ва, Тесленко 2014: 79). Сосуды подобного типа были широко распро- странены по всему Крымскому полуострову и в При- азовье (Паршина 1974: 63-64, рис. 7; Волков 1991: 15- 17, табл. 3: 3-5, 7-9; 2005: 484-485, рис. 2: 1-3; Герцен и др. 2006: 383, рис. 10: 2; 2007: 246-247, рис. 34: 3-4; Тесленко 2011: 66, рис. 3: 9; Тесленко 2012а: 229, рис. 4: 10), где они датируются концом XVI–XVIII вв. и второй половиной XVII – началом XVIII вв. И.В. Волков предположительно отождествляет их с «куфами», упоминаемыми в письменных источни- ках XVII–XVIII вв. и служившими для морских пе- ревозок (Волков 2005: 484). Однако эти «урны», как и целые формы, хранящиеся в фондах Ялтинского Историко-литературного музея и КРУ Бахчисарай- ского историко-культурного заповедника12, имеют несколько иную форму венчика – массивную т-об- разную. Возможно, партенитские и судакские наход- 11 Термин, предложенный И.В. Волковым для сосудов подоб- ного морфологического типа (Волков 1992: 17). 12 К сожалению, хранящиеся в музеях экземпляры депаспор- тизированы. ки представляют собой наиболее ранний вариант по- добного вида сосудов. I.II.1. Горшки – являются самым распростра- ненным видом данной группы кухонной керамики (рис. 2: 22-24; 3: 1-26). Тонкостенные горшки с рель- совидным венчиком и сферическим корпусом появля- ются в культурных слоях крымских памятников начи- ная с середины XV в. (Тесленко 2011: 66). В османский период прослеживаются морфологические изменения в рамках данного вида. В частности в это время ис- чезает специфический уступ вдоль кромки днища горшков, стенки становятся более толстыми, «рель- сообразный» профиль венчика постепенно видоиз- меняется, приобретая удлиненную форму, близкую к прямоугольной, тулово приближается к овалоидному и немного вытягивается ко дну (Тесленко 2012а: 229, рис. 4: 1, 4; Алядинова 2012: 254, рис. 4; 5: 1). Полностью реконструировать формы Пратенит- ских горшков не удалось. Коллекция состоит в основ- ном из венчиков (10 ед.) и венчиков с верхним при- лепом уплощенной ручки (5 ед.), а также включает фрагменты 4-х стенок и 11-ти ручек, что составляет 24,4% от общего числа изделий данной группы. Об- ломки принадлежат минимум 15-ти, максимум 26-ти горшкам. Венчики сосудов массивные – близки к пря- моугольным, с небольшим желобком сверху по цен- тру и под венчиком снаружи. Исключением является фрагмент одного венчика (рис. 3: 10), конфигурация которого ближе к ранним (третья четверть XV в.) образцам изделий этой группы. Горловина широ- кая – усечено-конической формы. Подобная кухонная посуда довольно хорошо известна по материалам из раскопок позднесредневековых Крымских памятни- ков: Алустона, Фуны, Чабан-Куле Мангупа, Феодо- сии, Судака, Малого Маяка, Чуфт-Кале (Мыц 2002: 154, рис. 22; Кирилко 2005: рис. 58: 1; Кирилко, Мыц 2004: 212, рис. 22: 2; Айбабина, Бочаров 1994: 19, рис. 1; Герцен и др. 2006: 383-384, рис. 10: 6-9, 11: 1-3; Гер- цен и др. 2007: рис. 35: 10; Алядинова 2012: 254, рис. 4; 5: 1-2; Тесленко 2011: 61-62, рис. 1-2; 3: 2, 4-6; 2012а: 229, рис. 4: 1-2, 4-5) и происходит, в основном, из ком- плексов, датируемых второй половиной XV–XVI вв. и XVI–XVII вв. Керамика подобного вида также об- наружена в комплексе XV в. из раскопок могильника в устье р. Кубань (ранний вариант) (Волков 2007: 31, рис. 3: 3, 4) и в слоях XVI–XVII вв. квартала Сарачха- ны в Стамбуле (Hayes 1992: 277, 287, 306, 308, 312, 319, fig. 116: е, 3.1; 136: 75; 138: 48; 140: 67). I.II.2. Горшок с широким устьем и т-образным венчиком, соединяющимся непосредственно с туло- вом, плоская петлевидная ручка расположена ниже венчика (рис. 3: 27). Партенитская коллекция включа- ет всего лишь один фрагмент верхней части корпуса с венчиком и ручкой без нижнего прилепа (0,5% от общего количества изделий группы ГРВ). Аналогич- ный сосуд происходит из нижней части заполнения жилищно-хозяйственного строения, раскопанного в Судаке и датируемого в рамках второй половиной XV–XVI вв. (Алядинова 2012: 248, 254, рис. 5: 3-4), а 456 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА также известен среди материалов раскопок крепости Чембало, где атрибутирован как горшок XV в. (Адак- сина и др. 2005: 42, 111). I.III. Кувшины с овалоидным туловом, цилиндриче- ским рифленым горлом, слегка утолщенным округлим венчиком, немного выступающим наружу (рис. 3: 28-29). В Партенитской коллекции имеется два фрагмента – венчик и горло с прилепом овальной в сечении ручки (0,8% от общего количества изделий группы). Аналогии подобным сосудам известны достаточно широко: це- лый кувшин происходит из раскопок могильника XV в. в устье р. Кубань (Волков 2007: 31, рис. 3: 2); три круп- ных фрагмента почти целых сосудов без нижних частей найдены в вымостке пода печи вышеупомянутого жи- лищно-хозяйственного строения второй половины XV – первой половины XVI вв. в портовой части Судака (Аля- динова 2012: 248, 254, рис. 5: 5-9); несколько фрагментов подобной керамики обнаружено в процессе археологи- ческих работ в с. Малый Маяк и в нижних горизонтах зольника османского времени на территории крепости Алустон, датируемых концом XV–XVI вв. (Тесленко 2011: 62-63, рис. 3: 1; 2012а: 229, рис. 4: 3). Происхождение посуды группы ГРВ пока не установлено. Из публикаций известно, что регион ее распространения довольно широк: изделия группы ГРВ известны почти на всех памятниках Крыма ос- манского периода (лит. см.: Тесленко 2011: 63-66), в турецкой крепости Азак и в ее окрестностях (Гусач 2006: 134-136, рис. 7: 4; Волков 2005: 483-486, рис. 2), в Аккермане, Измаиле и на Тамани (Волков 2005: 484), а также в культурных слоях XVI–XVII вв., изучен- ных в Стамбуле (Hayes 1992: 277, 287, 306, 308, 312, 319, fig. 116: е, 3.1; 136: 75; 138: 48; 140: 67). Возможно, происхождение группы ГРВ следует связывать с ма- лоазийской территорией Османской империи, откуда она могла поступать в Крым с середины – второй по- ловины XV и до последней четверти XVIII вв. (Тес- ленко 2011: 66). Часть изделий, например, сосуды с го- ризонтальными ручками, вероятно, использовались в качестве торговой тары, часть – небольшие кувшины и горшки – вполне могли выступать самостоятельной торговой единицей. Как известно, торговля простой неполивной посудой и перевозка ее на значительные расстояния не была чем-то неординарным (Маслов- ский 2006: 353-354) и даже упоминается в турецких источниках (Галенко 2005: 502). II. Группа «Крым» (рис. 4.I: 1-9). Для изделий данной группы характерен мелкопористым черепок от приглушенного желто-красного до желтовато-ко- ричневого цветов. В составе формовочной массы заметно большое количество песка, а также мелкой дресвы плотного минерала коричневого цвета, не- значительные включения рыхлого минерала корич- невого цвета (шамот ?), мелкие частицы минерала белого цвета (известь ?) и органические волокна. Со- суды сформованы на гончарном круге путем вытяги- вания из комка глины по донно-емкостной програм- ме. На днищах фиксируются следы срезания нитью с плоскости круга. Обжиг преимущественно равно- мерный, сквозной. Некоторые изделия покрывает тонкий слой темного ангоба. Количество фрагмен- тов сосудов данной группы незначительно, составля- ет 9,8% (43 фрагмента) от общего числа неполивной керамики османского времени. Судя по профильным частям и орнаментированным стенкам, минималь- ное число сосудов – 4 единицы; максимальное – око- ло 7 единиц. Видовой состав включает тару и кухон- но-столовую посуду. II.I. Тарный кувшин, украшенный небрежными вертикальными мазками белого ангоба. Представлен фрагметом венчика и тремя обломками стенок. Обжиг неравномерный. Форму корпуса реконструировать не удалось. Венчик клювовидный (рис. 4.I: 9). II.II.1. Горшки с росписью белым ангобом. Корпус сосудов овалоидный или яйцевидный, реже сфериче- ский, горловина цилиндрическая, завершается непро- филированным скругленным венчиком (рис. 4.I: 1-2, 4-5). Внешняя поверхность сосудов расписана белым ангобом в виде пересекающихся линий. Подобная ма- нера декорирования, вероятно, является своеобразной данью традициям предшествующей «генуэзско-фе- одоритской» эпохи, когда украшение керамики ана- логичным образом было распространено довольно широко. В Партенитской коллекции имеется два фраг- мента венчиков, один из которых с прилепом оваль- ной в сечении ручки, а также 14 фрагментов стенок с росписью ангобом. Кроме того, найдено два обломка доньев и 16 стенок без остатков декора, которые также могут относиться к данному типу сосудов. Ближай- шие аналогии, включающие и целые формы, происхо- дят из Алуштинского зольника османского времени, датируемого периодом с последней четверти XV–XVI до конца XVI – начала XVII вв. (Алядинова, Тесленко, в печати, рис. 4: 1-5, 7). II.II.2. Сосуд закрытой формы, с прочерченным в верхней части корпуса декором в виде горизонтальной полосы, выполненным 3-зубчатым штампом (рис. 4.I: 8). Представлен одним фрагментом. Следует отметить, что ассортимент продукции группы «Крым» весьма разнообразен и еще недоста- точно хорошо изучен. Помимо описанных выше тар- ных кувшинов и горшков, он включает разнообразные кувшины, туваки, светильники и т.д. (Адаксина и др. 2003: рис. 103; Тесленко 2012а: 232, рис. 5.ІІ: 1, 3-5); Алядинова 2012: 256, рис. 7: II; Алядинова, Тесленко, в печати, рис. 4-5). Вопрос о количестве и локализации гончарных центров по изготовлению неполивной ке- рамики в османском Крыму остается открытым. Судя по письменным источникам, в это время на полуо- строве существовало несколько керамических мастер- ских, располагавшихся как в больших городах, так и в мелких населенных пунктах (Галенко 2005: 501-502). Одним из крупнейших центров гончарного ремесла, продолжал оставаться город Кефе (генуэзкая Каффа). Здесь работали гончары различных специализаций, а глина для их продукции, по крайней мере, частично, доставлялась с территории Крымского ханства (Га- ленко 2005: 500). Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 457 Различия между продукцией Крымских мастер- ских, а также хронологические особенности различных видов и типов изделий, выпущенных за весь трехсот- летний период турецкого владычества, на настоящем этапе исследования выделить довольно сложно. III. Группа «светлоглиняных кувшинов с красным ангобом» (рис. 4.I: 12-13). Черепок мелкопористый свет- ло-бежевого цвета с розоватым оттенком. В глиняном тесте заметно значительное количество дресвы плот- ного минерала красно-коричневого цвета и отдельные включения извести. Поверхность сосуда неравномерно покрыта красным ангобом. Данная группа составляет всего лишь 0,7% (3 фрагмента) от общего числа непо- ливной керамики «османского» времени, и представ- лена фрагментами ручки, верхней и придонной частей кувшина. Венчик отогнут наружу и заострен, с плоской верхней гранью и желобком изнутри, плавно переходит в узкую горловину цилиндрической формы. Ручка кре- пилась ниже венчика. Аналогии обнаружить не удалось. Поливная керамика превосходит числом и разно- образием неполивную и представлена четырьмя груп- пами. Она составляет 59,2% (638 фрагментов, принад- лежащих минимум 175, максимум – 207 сосудам) от всего комплекса керамики «османского» времени. I. Группа «Крым» (рис. 6-7). Все изделия изготовле- ны на гончарном круге путем вытягивания из комка гли- ны по донно-емкостной программе. Изделия несколько варьируют по составу формовочной массы. Встречаются естественные включения незначительного количества дресвы известняка различного размера, в отдельных из- делиях они достигают в длину 0,3-0,4 см (рис. 6: 19; 7: 18). Обжиг равномерный, преимущественно сквозной. Обожженный черепок на изломе светло-оранжевого, светло-бежевого, розово-бежевого цвета. На плоских днищах сосудов видны следы срезания нитью. К одной из специфических черт этой группы изделий относится форма кольцевого поддона. Большая часть их достаточ- но низкие (в среднем не более 1 см, у крупных экземпля- ров – до 1,2-1,6 см), сформованы в технике кольцевого налепа с последующей обработкой на гончарном круге, зачастую с округлой опорной поверхностью (рис. 6: 12- 16, 24-25)13, реже – с плоской, наплывающей вовнутрь (рис. 6: 17)14. Также встречаются высокие кольцевые поддоны (до 3,2 см) с широкой плоской опорной поверх- ностью (рис. 6: 18-20), иногда с желобком (рис. 6: 19)15. 13 Аналогичные поддоны встречены в Алуштинском зольни- ке конца XV– начала XVII вв. (Алядинова, Тесленко, в печати, рис. 6: 3, 5-6, 8-10) и материалах раскопок в с. Малый Маяк, датируемых XVI–XVIII вв. (Тесленко 2012а: 237, рис. 6: 1, 6, 18). 14 Фрагменты подобных сосудов обнаружены в слоях XVI– XVIII вв. с. Малый Маяк (Тесленко 2012а: 237, рис. 6: 17), в османской крепости Лютик (Сед-Ислам) (1667-1696 гг.; 1712- 1736 гг.) (Волков 2005: 483, рис. 2: 9, 11-12, 14), в «мешаном» горизонте крепости Ени-Кале (Куликов, Бейлин 2009: 123, рис. 78), а также в Стамбульских горизонтах XVIII–XIX вв. (Hayes 1992: fig. 107: 12.1; 108: b6.1 81.15; 110: 8.9 81.7). 15 Похожие кольцевые поддоны найдены в османских слоях крепости Чембало (Адаксина и др. 2005: рис. 123), в крепости Лютик (Волков 2005: 484, рис. 2: 13) и в комплексах XVIII– XIX вв. квартала Сарачханы (Hayes 1992: fig. 111: b10.1 74.14, 10.2, 15.1 78.31, 19.1 85. 21). Единичны находки днищ на низких (до 1 см) диско- видных поддонах (рис. 6: 21-22)16 и один фрагмент высокого усечено-конической формы поддона без дополнительной профилировки (рис. 6: 23). Полива прозрачная, светло- и темно-зеленого, коричневого, коричнево-зеленого и желто-коричневого цветов, неравномерно окрашенная, часто с включениями нерастворившегося красителя. Качество покрытия намного хуже, нежели у изделий группы ЮВК XIV– XV вв. В редких случаях фиксируется отсутствие подглазурной ангобной грунтовки (рис. 7: 12-16). Данная группа составляет 37,5% (239 фрагментов не менее чем 54-62 сосудов) от общего числа поливной керамики османского времени. По способу оформления внешней поверхности из- делия группы разделены на два отдела. I.1. Первый из них составляют сосуды закрытой и открытой формы с монохромной глазурью без допол- нительного декора. I.1.1. Сосуды закрытой формы покрыты светло- и темно-зеленой, реже желто-коричневой поливой изнутри и, частично (как правило ½ поверхности), снаружи. Иногда в верхней части корпуса оформле- ны несколькими полосами рифления. Представлены 23 фрагментами (4 венчика, 2 плоских дна, 1 горла, 6 ручек, 3 из которых с остатками верхнего прилепа, остальные – фрагменты стенок) примерно от 8-12 со- судов. Венчики принадлежат кувшинам и куманам. По конфигурации профиля подразделяются на четыре типа: с узкой горловиной и расширенной верхней частью цилиндрической формы, с утолщенным и немного завернутым вовнутрь венчиком (диаметр – 5 см) (рис. 6: 1); с узкой горловиной, расширенной в виде раструба венчик утолщен и отклонен наружу, верхняя грань немного скошена вовнутрь (диаметр – 6 см) (рис. 6: 2); с цилиндрической горловиной, профиль которой усложнен реберчатым выступом, и прямым, скругленным краем (?) (диаметр – ?) (рис. 6: 3); с ци- линдрической, слегка расширенной кверху горлови- ной и валикообразным, слегка выступающим наружу венчиком (диаметр – 11 см) (рис. 6: 4). Куманы, аналогичные первому типу, хорошо из- вестны крымским археологам, исследовавшим па- мятники османского периода17, а также во множестве встречаются в Стамбульских комплексах XVIII– XIX вв. (Hayes 1992: fig. 106: 2.1, 2.7). I.1.2. Сосуды открытой формы. Покрыты в основ- ной своей массе различными оттенками зеленой и желто-коричневой, гораздо реже коричневой и корич- нево-зеленой глазурью. Представлены 209 фрагмента- ми чаш, тарелок и блюд не менее чем от 39 и не более чем от 43 сосудов (25 венчиков чаш, 12 – тарелок и блюд, 14 кольцевых поддонов, остальные – фрагменты 16 Одну аналогию удалось найти в зольнике османского време- ни, на территории крепости Алустон (Алядинова, Тесленко, в печати, рис. 6: 11). 17 В публикациях эти находки, пока, не всегда находят отра- жение. 458 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА стенок). Из обломков удалось реконструировать две полные формы чаш (рис. 6: 24, 25). Чаши глубокие, преимущественно полусфериче- ской (рис. 6: 25), или эллипсоидальной (рис. 7: 1-2, 11) формы с венчиками пяти типов: скругленный, отогну- тый наружу (рис. 6: 25, 27; 7: 4-5); утонченный, скру- гленный, прямой (рис. 6: 28, 35, 37; 7: 6); утонченный или утолщенный, скошенный вовнутрь и немного отогнутый наружу (рис. 6: 29, 33-34; 7: 2, 7-8, 11); скру- гленный венчик, без специальной профилировки (рис. 6: 30-32, 36; 7: 1); венчик S-видной формы (рис. 6: 38- 41). Две чаши с прямыми стенками и вертикальным или слегка отклоненным наружу бортом (рис. 7: 12; 6: 26); одна – близкой к колоколовидной формы со слег- ка скошенным вовнутрь венчиком и бороздкой ниже края снаружи (рис. 6: 24). Блюда и тарелки подразделяются на шесть основ- ных типов: с прямыми стенками и прямым (рис. 7: 20) или слегка приподнятым кверху краем (рис. 7: 17); с прямыми стенками и низким вертикальным бортом с округлым краем (рис. 7: 13, 26); подобный сосуд с вен- чиком, оформленным фестончатым краем (рис. 7: 29); со слегка выпуклыми стенками и условно горизон- тальным, достаточно широким бортом со скруглен- ным или приподнятым кверху венчиком, борт отделен от корпуса ребром (рис. 7: 16, 21-22; 25); со слегка вы- пуклыми стенками, плавно переходящими в условно горизонтальный борт, завершающийся приподнятым, прямоугольным в сечении венчиком (рис. 7: 15, 18); с узким горизонтальным бортом, отделенным от корпу- са ребром и загнутым кверху венчиком (рис. 7: 19). I.2. Сосуды под монохромной глазурью с рельеф- ным декором, выполненным зубчатым колесиком (рис. 7: 3, 9-10, 14, 23-24, 27-28). Покрыты зеленой, светло-коричневой и бледно-желтой поливой. Пред- ставлены 7-ю фрагментами: три от сосудов закрытой формы (рис. 7: 9, 24, 28), пять от сосудов открытой формы (чаши) (рис. 7: 3, 10, 14, 23, 27). Последние включают два типа: с эллипсоидальным корпусом и прямым скругленным венчиком, без специальной профилировки (рис. 7: 23); с вертикальным бортом, оформленным реберчатым выступом у основания, и венчиком треугольной в сечении формы (рис. 7: 3, 10). Декор в виде одной или двух горизонтальных полос, образованных оттисками колесика, нанесен в верхней части корпуса или по ребру снаружи борта. Аналогии подобным сосудам известны из раскопок в с. Малый-Маяк, где они происходят из культурных отложений XVI–XVIII вв., и представлены чашами эл- липсоидальной формы (Тесленко 2012а: 237, рис. 7: IV). Один сосуд закрытой формы (кувшин?) был найден во время археологических работ на территории крепости Арабат в горизонтах XVIII–XIX вв. (Герцен, Колтухов 2009: 154, рис. 14: 1). Однако авторы раскопок отмеча- ют, что морфология обнаруженных керамических со- судов идентична Мангупским находкам, датируемым XV–XVI в. (Герцен, Колтухов 2009: 154; Герцен и др. 2007: рис. 38: 1). Также керамика с накатом зубчатым колесиком встречается в позднеосманских слоях Са- рачханы (Hayes 1992: fig. 147: 5-6). Важно отметить, что, как и в случае с неполив- ными изделиями группы «Крым», распределение глазурованной керамики местного производства по локальным гончарным центрам и детальная хроноло- гия типов по морфологическим и декоративно-стили- стическим особенностям на данном этапе исследова- ния затруднительна. Можно только отметить, что в комплексах XVI–XVIII вв. красочно декорированной поливной посуды значительно меньше18. Судя по найденным аналогиям, гончарные изде- лия этой группы были распространены в османский период не только в Крыму, но и за его приделами (см. напр.: Волков 2005: 483-484, рис. 2: 7-14; Гусач 2006: 134-136, рис. 7: 5), а основные формы сосудов во мно- гом подражали турецким образцам (см. напр.: Hayes 1992: fig. 95; 106-108; 110-111). II. Группа толстостенных чаш с бихромной рас- цветкой19 (рис. 8-15; 16.I; 17: 5; 18). Обжиг равномерный, сквозной. Черепок приглушенного желто-красного или красновато-бежевого цвета, глина тонкодисперсная, со значительным количеством мелкого отощителя (мел- козернистого песка), из-за чего поверхность сосудов шероховата. Изделия данной группы изготовлены на гончарном круге путем вытягивания из комка глины по донно-емкостной программе. Кольцевые поддоны средней высоты (не более 1,3 см, у крупных экземпля- ров – до 1,7 см), сформованы в технике кольцевого на- лепа с последующей обработкой на гончарном круге. Выделяется три варианта кольцевых поддонов: цилин- дрической или усечено-конической формы, с плоской опорной поверхностью (рис. 9: 2-3; 11: 5-6; 12: 8; 15: 3; 16: 34-46) – они преобладают. Гораздо реже встречают- ся поддоны цилиндрической формы, с плоской опорной поверхностью, наплывающей вовнутрь (рис. 8: 1-2, 5-6; 18: 3) и поддоны цилиндрической формы, с зауженной округлой опорной поверхностью (рис. 10: 3-4, 6). Ассортимент изделий разнообразен, представлен археологически целыми и фрагментированными ча- шами и тарелками нескольких типов. Чаши включают пять типов: корпус округлых очертаний, венчик не выражен, край скруглен (рис. 14: 2, 5; 16: 6); корпус округлых очертаний, венчик ото- гнут наружу, скошен вовнутрь (рис. 8: 1, 6; 10: 7; 11: 2-3; 14: 1, 6-7, 9, 12-13, 15; 15: 3, 8; 16: 17, 21, 23-24, 26; 18: 3), вариантами этого типа является зауженный, ско- шенный вовнутрь венчик с отогнутым наружу краем (рис. 8: 3; 10: 1-3, 9; 16: 1-5, 18: 2-4); корпус усеченно- конический с прямыми или слегка выпуклыми стен- 18 Данные наблюдения основаны на материалах из Алушты, Судака, других синхронных памятников Крыма и соседних территорий (см. напр.: Герцен и др. 2007: рис. 37-39; Герцен, Колтухов 2009: 154, рис. 14: 1-3; Куликов, Бейлин 2009: рис. 72-79; Тесленко 2012а: 237, рис. 5: I; 6; 7: II, IV; Алядинова, Те- сленко, в печати, рис. 6-9; Майко, Алядинова, Тесленко 2014; Волков 2005; Гусач 2006), которые в дальнейшем требуют бо- лее детального изучения. 19 Название было предложено И.Б. Тесленко, на основании наиболее характерных образцов группы – чаш округлых очер- таний с толстыми стенками (Тесленко 2012а: 242). Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 459 ками, борт вертикальный, иногда отделен от корпуса небольшим ребром, венчик прямой, скошен вовнутрь (рис. 9: 1, 4; 10: 8; 11: 4; 14: 3-4, 8, 10-11, 14; 15: 6; 16: 11-12, 16, 19-20, 22, 28-30; 18: 2, 4), реже утолщен, скру- глен (рис. 16: 7); округлых очертаний с выраженным бортом, профилированным одним или двумя реберча- тыми выступами, венчик зауженный, прямой, слегка наклонен вовнутрь (рис. 11: 1; 15: 5, 7; 16: 8-10, 15, 27, 31) или отогнут наружу (рис. 8: 4; 16: 15); с достаточ- но высоким, прямым, слегка отклоненным наружу бортом, обозначенным в месте перехода к корпусу небольшим ребром, и прямым, скругленным или ско- шенным вовнутрь венчиком (рис. 15: 4; 16: 13-14, 33). Тарелки – три типа: с выпуклыми стенками, го- ризонтальным бортом и приподнятым кверху, треу- гольным в сечении венчиком (рис. 12: 1, 3-5; 15: 1-2; 18: 1); с горизонтальным бортом и фестончатым краем (рис. 12: 6); с прямыми стенками, низким вертикаль- ным или наклоненным вовнутрь бортом, зауженным к краю (рис. 12: 2, 7). Продукция данной группы преобладает в ком- плексе поливной посуды османского времени, состав- ляя 60,8% (388 фрагментов от 116-141 сосуда). По способу оформления внешней поверхности в составе изделий группы выделено три отдела20. II.1. Сосуды открытой формы под монохромной глазурью зеленого, светло-зеленого и реже светлого желто-коричневого цвета, без дополнительного деко- ра. Полива покрывает внутреннюю поверхность чаш и небрежно стекает по внешней поверхности (рис. 10: 9; 15: 3-9; 16: 7-9; 16: 13-15, 29, 31, 34-35, 37-39, 41-43, 45- 46). Партенитская коллекция представлена 35 мелкими фрагментами не менее чем от 13 и не более чем от 23 сосудов (рис. 10: 9; 15: 7-9; 16: 13-15, 29, 31; 37-39, 41-43, 45-46), в числе которых четыре чаши, реконструиро- ванные частично (рис. 15: 4-6) и полностью (рис. 15: 3). II.2. Сосуды открытой формы, украшенные пятна- ми и полосами зеленой и коричневой красок, под зеле- новато-желтой или светло-желтой глазурью (рис. 8-9; 10: 1-8; 11-12; 18). Зачастую поверхность чаш декориро- вана с обеих сторон, но встречается изделия, украшен- ные только изнутри (рис. 10: 1-2) или только снаружи (рис. 8: 3-4; 10: 7). Тарелки расцвечены только изнутри (рис. 12: 1-7; 18: 1). Представлены 224 фрагментами не менее чем от 77 и не более чем от 86 сосудов, среди них 52 фрагмента венчиков чаш (рис. 8: 3-4; 10: 5, 7-8; 11: 2-3; 16: 1-12, 16-28, 30, 32-33), 14 – тарелок (рис. 12: 2-4; 6-7), 9 обломков кольцевых поддонов (рис. 8: 2; 9: 2-3; 10: 4, 6; 11: 5-6; 12: 8), остальные – фрагменты сте- нок, а также 10 частично или полностью реконструи- рованных чаш (рис. 8: 1, 5-6; 9: 1, 4; 10: 1-3; 11: 1, 4; 18: 2-4) и одна тарелка (рис. 12: 1; 18: 1). II.3. Сосуды открытой формы, украшенные орна- ментом «сграффито» и бихромной (зеленой и корич- невой) раскраской, под поливой зеленовато-желтого или светло-желтого цвета (рис. 13-14; 15: 1-2). Чаши декорированы с обеих стороны, тарелки – только из- 20 На отдельных экземплярах глазурное покрытие не сохрани- лось (рис. 16: 33, 36, 40, 44). нутри (рис. 15: 1-2). Рисунок выполнен тонким рез- цом, мотивы не отличается большим разнообразием. Изнутри и снаружи венчик, зачастую, орнаментиро- ван парой концентрических окружностей. Внешний борт чаш, как правило, украшен «сеточкой» из пере- секающихся косых линий (рис. 13: 4; 14: 1-7, 10-15); в подобном же стиле декорирована лицевая поверх- ность борта тарелки (рис. 15: 2). В нижней части бор- та изнутри часто изображается волна или спираль (рис. 13: 4; 14: 1-4, 6-7, 10-15), под которой распола- гаются медальоны (обычно шесть), со вписанными в них многовитковыми спиралями (рис. 13: 1, 4; 15: 2; 17: 5). Представлены 87 фрагментами от 25-27 сосу- дов, в их числе 14 обломков венчиков чаш (рис. 14), 2 – кольцевых поддонов (рис. 13: 2-3), остальные – фрагменты стенок, а также одна частично и одна полностью реконструированные чаши (рис. 13: 1, 4; 17: 5) и одна частично реконструированная тарелка (рис. 15: 2). Категория подобных находок довольно широко известна на позднесредневековых памятниках Кры- ма, будучи представлена в ранних отложениях ос- манского периода. Очень близкие аналогии встрече- ны в нижнем горизонте зольника последней четверти XV–XVI – конца XVI – начала XVII вв. на руинах башни Орта-Куле в крепости Алустон (Мыц 2002: 147-161, рис. 12; 2009: 295-332, рис. 183; Алядино- ва, Тесленко, в печати, рис. 12-19). По времени, ус- ловиям формирования и керамическому материалу нижние слои алуштинского зольника практически идентичны османскому зольнику в Судаке, датиру- емому концом XV – началом XVI – первой полови- ной XVII вв., в котором также обнаружена большая коллекция посуды этой группы (Майко, Алядинова, Тесленко 2014), включающая и уникальную наход- ку – чашу с арабской надписью (Алядинова, Крас- ножон 2012). Еще одна аналогия имеется среди ма- териалов из раскопок заполнения башни Барнабо Грилло крепости Чембало в Балаклаве (Адаксина и др. 2003: рис. 89: 38). Здесь она найдена в слоях с мо- нетами середины – второй половины XVI в. и 50-60- х гг. XVII в. (Адаксина и др. 2003: 13-15). Небольшая коллекция подобных чаш обнаружена в заполнении погребального комплекса XVI в. на участке храма с некрополем и в горизонтах XV–XVIII вв. в с. Малый Маяк (Алуштинский район) (Тесленко 2012а: 242, рис. 10: 2-6). Еще несколько разрозненных фрагмен- тов подобной керамики найдены в шурфах под север- ным обрывом плато городища Чуфут-Кале (Веймарн 1958: рис. 22), и на территории Мангупской цитаде- ли, где авторы раскопок интерпретировали сосуды, как «керамику местного производства» (Герцен, На- уменко 2005: 262, рис. 14: 8; 15: 2). В более ранних комплексах, вплоть до третьей четверти XV в., такие находки не известны. Скорее всего, группу «толстостенных чаш» следует дати- ровать в рамках рубежа XV–XVI – середины XVII вв. (Тесленко 2012а: 242). На сегодняшний день, проис- хождение рассматриваемой группы изделий остается 460 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА неизвестным. В тоже время, анализ надписи на чаше из Судакского зольника позволяет предположить происхождение ее автора из восточно-арабских про- винций Ближнего Востока (Алядинова, Красножон 2012: 354). Не исключено, что и сама чаша, а соответ- ственно и подобные ей сосуды, могли быть произве- дены в обозначенном регионе или в ближних к нему окрестностях. III. Группа турецких полуфаянсов (рис. 16.II: 48; 17: 3) – это изделия из силикатной массы (кашина) с бежевым или розовато-бежевым черепком, покры- тые прозрачной поливой и украшенные монохромной (оттенки синего) или полихромной подглазурной ро- списью по белому ангобному покрытию (Кверфельд 1947: 113-115; Коваль 2010: 20). Полуфаянс пришел на смену красноглиняным «Miletus Ware» на рубеже XV–XVI или в начале XVI вв. Наиболее известны- ми центрами его производства в Османской империи были Изник (с рубежа XV–XVI до начала XVIII вв.) и Кутахья (с начала XVIII в.). (Aslanapa etc. 1989: 26-27; Hayes 1992: 238). Партенитская коллекция включается только один фрагмент нижней части чашки, украшенной расти- тельным орнаментом (что составляет всего 0,2% от поливной посуды османского времени). Глазурован- ное покрытие почти не сохранилось, на зеркале дна видна цветочная розетка, выполненная тонкой линией темно-синей (?) краски. По классификации, предло- женной Дж. Хейсом, чашка относится к изделиям из- никского производства – «Iznik Ware», разновидности IB, 1500-1530 гг. (Hayes 1992: 245, рl. 31: 28-29, 74-75). IV. Группа «Polychrome Marbled Ware»21 (рис. 16. II: 49; 17: 4) – это керамическая посуда украшенная «мраморовидной» или «малахитообразной» роспи- сью, имитирующей прожилки на мраморе (Дани- ленко, Романчук 1969: 125-126, табл. 5: 49, 49а, 50, 50а; Vroom 2005: 164-165). В Партенитской коллек- ции имеется фрагмент венчика чаши22. Черепок на изломе красно-коричневого цвета, без видимых при- месей. Роспись выполнена в виде расплывающихся разводов перемешанных друг с другом красок – бе- лой и сургучной (красно-коричневой). Декорирована внутренняя поверхность сосуда, снаружи нанесена только красно-коричневая полоса по венчику. Чаша изнутри и снаружи покрыта светло-желтой глазу- рью. Подобная керамика производилась в Италии в конец XVI–XVII вв., и была широко распростране- на по всему Средиземноморью, а также в Северной и Южной Америке и в Северо-Западной Европе. В XVII–XVIII вв. на территории Османской империи было налажено производство посуды, имитирующей итальянские изделия (Vroom 2005: 165). Обломок 21 Термин «Marbled Ware» или «B5 Ware» предложил в 1930 г. Д. Талбот Райс (Talbot Rice 1930: 48-49). 22 Контекст находки по отчетной документации выяснить не удалось. Сохранился лишь шифр: «Фр-86 № 451», свидетель- ствующий о том, что фрагмент обнаружен в 1986 г. Возможно, обломок происходит из верхнего дернового слоя. В виду этого, он не включен в общую статистику. Партенитской чашки, вероятно, является такого рода имитацией. Отдельно следует оговорить ряд единичных нахо- док, аналогии которым обнаружить не удалось. I. Сосуд закрытой формы (горшок ?) с прямым от- клоненным наружу утолщенным венчиком с широкой верхней гранью, к которому практически под прямым углом крепится уплощенная овальная в сечении ручка (рис. 16.II: 51). Черепок пористый, на изломе красно-ко- ричневого цвета. В формовочной массе фиксируется большое количество песка, дресвы плотного минерала темно-коричневого и белого цвета, слюды, мелких ча- стиц рыхлого минерала белого цвета (известь ?). Вну- тренняя и верхняя часть сосуда покрыты коричневой глазурью без ангобной грунтовки. Сохранился фраг- мент верхней части и четыре фрагмента стенок. II. Сосуд закрытой формы с розовато-бежевим в изломе черепком. В глиняном тесте заметны вклю- чения мелкозернистого песка, золотистих блесток и мелких частиц рыхлого минерала красно-коричнево- го цвета. Обнаружено два фрагмента стенок тулова и фрагмент горловины, изнутри покрытых желтой глазурью, без ангоба. III. Сосуд закрытой формы (кувшин ?) (рис. 16.II: 47) с черепком светло-бежевого цвета. В тесте отмече- но незначительное количество мелкозернистого песка. В коллекции имеется только один фрагмент стенки, с обеих сторон покрытый светло-зеленой поливой, без подглазурной грунтовки. Внешнюю поверхность сосу- да украшает прочерченный по сырой глине орнамент в виде волн, чередующихся с горизонтальными линиями. IV. Фрагмент стенки сосуда открытой формы с плотным черепком приглушенного оранжевого цвета (рис. 16.II: 50). Глина тонкодисперсная, с отдельны- ми известковыми включениями. Внутренняя поверх- ность сосуда украшена орнаментом «сграффито», выполненным линией одной толщины, и расцвечена вертикальными полосами зеленой краски. Желто-зе- леная глазурь покрывает изделие изнутри. Обнаруженная в 2012 г. коллекция керамической посуды османского периода, собранная в 1987 г. на средневековом городище Партениты, представля- ет большой интерес. Повышает ее ценность наличие нумизматического материала, что в совокупности с отсутствием керамических курительных трубок, по- зволяет более или менее уверенно датировать весь комплекс в пределах середины – второй половины XVI в. – первой половины XVII вв. Таким образом, анализ керамического материала позволяет просле- дить тенденции характерные для раннего этапа ту- рецкого присутствия в регионе. В этой связи необхо- димо отметить абсолютное преобладание импортной посуды, как поливной, так и кухонной. Возможно, это может быть связано с тем, что после османской экс- пансии местное гончарное производство восстанавли- валось не самыми высокими темпами. В то же время отсутствие в коллекциях дорогостоящего турецкого полуфаянса, свидетельствует о провинциальности позднесредневекового Партенита. Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 461 Адаксина С.Б., Кирилко В.П., Мыц В.Л. 2003. От- чет об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2002 г. Симферо- поль; С.-Петербург: изд-во ГЭ. Адаксина С.Б., Кирилко В.П., Мыц В.Л. 2004. От- чет об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2003 г. Симферо- поль; С.-Петербург: изд-во ГЭ. Адаксина С.Б., Кирилко В.П., Мыц В.Л. 2005. От- чет об археологических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2004 г. Симферополь; С.-Петербург: изд-во ГЭ. Адаксина С.Б., Мыц В.Л. 2006. Отчет об архео- логических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2005 г. Симферополь; С.-Пе- тербург: изд-во ГЭ. Адаксина С.Б., Мыц В.Л. 2007. Отчет об архео- логических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2006 г. Симферополь; С.-Пе- тербург: изд-во ГЭ. Адаксина С.Б., Мыц В.Л. 2008. Отчет об архео- логических исследованиях средневековой крепости Чембало (г. Балаклава) в 2007 г. Симферополь; С.-Пе- тербург: изд-во ГЭ. Адаксина С.Б., Мыц В.Л. 2011. Отчет об археоло- гических исследованиях средневековой крепости Чем- бало (г. Балаклава) в 2007 г. Симферополь; С.-Петер- бург: изд-во ГЭ. Айбабина Е.А. 2001. Декоративная каменная резь- ба Каффы XIV–XVIII вв. Симферополь: Сонат. Айбабина Е.А., Бочаров С.Г. 1997. Раскопки в Фе- одосии. В: Кутайсов В.А. (отв. ред.). АИК 1994 год. Сб. науч. трудов. Симферополь: Сонат, 16-18. Алядинова Д.Ю. 2013. Керамические курительные трубки османского периода из раскопок на территории крепости Алустон. Нові дослідження пам'яток козаць- кої в Україні. Зб. наук. праць. Н.-д. центр «Часи коза- цькі», Укр. т-во охорони пам'яток історії та культури; Центр пам'яткознавства НАН України і УТОПIК [та ін.]. Київ, Нікополь. Вип. 22, ч. 1. 337-378. Алядінова Д. Керамічний посуд османського часу з розкопок фортеці Алустон. Українсьний керамогогіч- ний журнал (у друці). Алядинова Д.Ю. 2012. Неглазурованная керамика поднесредневекового Судака: по материалам раскопок 2008-2010 гг. В: В.В. Майко (отв. ред.). Археологиче- ский альманах 28: Древняя и средневековая Таврика. Сборник статей, посвященный 1800-летию города Судака. Донецк: Донбасс, 247-257. Алядинова Д.Ю., Красножон А.В. 2010. Чаша с арабской надписью из Судака. Stratum plus (6), 347-356. Алядинова Д.Ю., Тесленко И.Б. 2015. Некоторые древности османского периода из селения Алушта. Terra Alustiana, в печати. Араджиони М.А. 2003. К вопросу об основных и подсобных занятиях греков Южного Крыма в середи- не XVIII в. МАИЭТ Х, 667-682. Белик Ю.Л. 2007. Некоторые элементы ограды крепости «Ени-Кале». Боспорские исследования XVI, 282-290. Белик Ю.Л. 2010. Некоторые фортификационные особенности крепости Керчь в XVII–XVIII вв. Боспор- ские исследования XXIII, 509-520. Бочаров С.Г. 2004. Заметки по исторической гео- графии Генуэзской Газарии XIV–XV вв. Южный берег Крыма. В: Мыц В.Л. (гл.ред.). О древностях Южно- го берега Крыма и гор Таврических. Сб. науч. трудов (по материалам конференции в честь 210-летия со дня рождения Петра Ивановича Кеппена). Киев: ИД «Сти- лос», 187-204. Веймарн Е.В. 1968. О двух неясных вопросах средневековья Юго-Западного Крыма. В: Домбров- ский О.И. (ред.-сост.). Археологические исследова- ния средневекового Крыма. Киев: Наукова думка, 45-82. Веймарн Е.В. 1958. Отчет об археологических работах на средневековом городище Чуфут-Кале в 1957 г. НА КФ ИА НАНУ. Д. 2949. 192 с. Волков И.В. 1992. Керамика Азова XIV–XVIII вв.: классификация и датировка. Автореф. дис. канд. ист. наук. Москва. Волков И.В. 2005. Крепость Лютик – Сеид-Ислам. В.: Бочаров С.Г., Мыц В.Л. (отв. ред.). Поливная кера- мика Средиземноморья и Причерноморья X–XVIII вв. Киев: ИД «Стилос», 482-492. Волков И.В. 2007. Поливная керамика могильни- ка Черный Ерик-1. В: Поливная керамика Восточной Европы, Причерноморья и Средиземноморья в X– XVIII вв., II международная научная конференция, Ялта, 19-23 ноября 2007. Ялта, 26-32. Галенко А. 2005. Гончарное производство и тор- говля в османской провинции Кефе. В.: Бочаров С.Г., Мыц В.Л. (отв. ред.). Поливная керамика Средиземно- морья и Причерноморья X–XVIII вв. Киев: ИД «Сти- лос», 493-506. Герцен А.Г., Землякова А.Ю., Науменко В.Е., Смо- котина А.В. 2007. Археологические исследования в районе церкви св. Константина (Мангуп): I горизонт застройки (XVI–XVIII вв.). МАИЭТ XIII, 233-298. Герцен А.Г., Землякова А.Ю., Науменко В.Е., Смо- котина А.В. 2006. Стратиграфические исследования на юго-восточном склоне мыса Тешкли-Бурун (Ман- гуп). МАИЭТ XII, 371-494. Герцен А., Колтухов С. 2009. Археологические работы в Арабатской крепости. В.: Бочаров С., Кожо- кару В. (ред.). Северное и Западное Причерноморье в античную эпоху и средневековье. Симферополь: Тав- рия, 144-172. Герцен А.Г., Науменко В.Е. 2005. Поливная кера- мика из раскопок цитадели Мангупа В.: Бочаров С.Г., Мыц В.Л. (отв. ред.). Поливная керамика Средиземно- морья и Причерноморья X–XVIII вв. Киев: ИД «Сти- лос», 257-287. Гинькут Н.В. 2001. Поливная керамика XIV– XV вв. из раскопок «Консульской церкви» крепости Чембало. В: Бабинов Ю. А. (глав. ред.). Взаимоотно- шения религиозных конфессий в многонациональном регионе. Сб. науч. трудов. Севастополь: Вебер, 53-60. Даниленко В.Н., Романчук А.И. 1969. Поливная керамика Мангупа. АДСВ 6, 116-138. ЛИТЕРАТУРА 462 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Кверфельдт Э.К. 1947. Керамика Ближнего Вос- тока. Ленинград: Изд-во ГЭ. Кирилко В.П. 2005а. К вопросу об авторской иден- тификации некоторых средневековых керамических изделий. В: Бочаров С.Г., Мыц В.Л. (отв. ред.). Полив- ная керамика Средиземноморья и Причерноморья X– XVIII вв. Киев: ИД «Стилос», 349-358. Кирилко В.П. 2005б. Крепостной ансамбль Фуны 1423-1475 гг. Киев: ИД «Стилос». Кирилко В.П. 2012. Мечеть в Эски-Сарае (Пионер- ское). Stratum plus (6), 261-297. Кирилко В.П., Мыц В.Л. 2004. Укрепление Чо- бан-Куле (по материалам раскопок 1992-1993 гг.). В: Мыц В.Л. (гл.ред.). О древностях Южного берега Кры- ма и гор Таврических. Сб. науч. трудов (по материалам конференции в честь 210-летия со дня рождения Петра Ивановича Кеппена). Киев: ИД «Стилос», 205-245. Коваль Ю.В. 2010. Керамика Востока на Руси IX– XVII века. Москва: Наука. Коваль Ю.В., Волошинов А.А. 2005. Псевдосе- ладон из Бахчисарая. В: Бочаров С.Г., Мыц В.Л. (отв. ред.). Поливная керамика Средиземноморья и Причер- номорья X–XVIII вв. Киев: ИД «Стилос», 455-461. Куликов А.В., Бейлин Д.В. 2009-2011. Отчет об археологических исследованиях в Крепости Ени-Кале в 2009 году. НА КФ ИА НАНУ. Папка 1785. № 1421. Инв. Кн. 6.131 с. 182 ил. Майко В.В., Алядиова Д.Ю. Тесленко И.Б. 2014. Керамика из раскопок зольника османского периода в портовой части Сугдеи (по материалам раскопок 2010 г. в Судаке, Крым). В: Поливная керамика Причерно- морья – Средиземноморья как источник по изучению Византийской цивилизации. Тезисы докладов. Сева- стополь, 78-84. Майко В.В., Фарбей А.М. 2011. Раскопоки в порто- вой части средневековой Сугдеи. В: Козак Д.Н., Бол- трик Ю.В. Археологічні дослідження в Україні 2010. Київ-Полтава, 232-233. Масловский А.Н. 2007. Восточнокрымский по- ливной импорт в Золотоордынском Азаке. В: Полив- ная керамика Восточной Европы, Причерноморья и Средиземноморья в X–XVIII вв., II международ- ная научная конференция, Ялта, 19-23 ноября 2007. Ялта, 86-87. Мыц В.Л. 2002. Генуэзская Луста и Капитанство Готии в 50-70-е гг. XV в. В.: Рудницкая В.Г., Тесленко И.Б. (сост.). Алушта и Алуштинский регион с древней- ших времен до наших дней. Киев: Стилос, 139-189. Мыц В.Л. 2009. Каффа и Феодоро в XV в. Контак- ты и конфликты. Симферополь: Универсум. Лысенко А.В., Тесленко И.Б. 2010. Исследование средневекового укрепления на холме Кале-Поти. В: Ю.П. Зайцев, А.Е. Пуздровский (отв. ред.). Археологи- ческий альманах 22: Древняя и средневековая Таврика. Донецк: Донбасс, 323-346. Лашков Ф.Ф. 1888. Камеральное описание Крыма 1784 г. Продолжение. ИТУАК (6), 36-63. Паршина Е.А. 2002. Древний Партенит (по материа- лам раскопок 1985-1988 гг.). В: Рудницкая В.Г., Тесленко И.Б. (сост.). Алушта и Алуштинский регион с древней- ших времен до наших дней. Киев: Стилос, 89-109. Паршина Е.А. 1987. Отчет об археологических ис- следованиях в поселке Фрунзенское в 1987 г. НА ИА НАНУ. № 1987/27а. 37 с., 117 ил. Паршина Е.А. 1974. Средневековая керамика Южной Таврики (по материалам раскопок и разведок 1965-1966 гг.). В: С.Н. Бибиков (отв. ред.). Феодальная Таврика. Материалы по истории и археологии Крыма. Киев: Наукова думка, 56-94. Паршина Е.А. 1991. Торжище в Партенитах. В: То- лочко П.П. (ред.). Византийская Таврика. СПб, Киев: Наукова думка, 64-100. Романчук А.И., Сазанов А.В., Седикова Л.В. 1995. Амфоры из комплексов Византийского Херсона. Ека- теринбург: Изд-во УрГУ. Тесленко И.Б. 2008. Итальянская майолика в Кры- му периода турецкого владычества. РА (2), 116-122. Тесленко И.Б. 2003. Об одной группе поливных сосудов второй половины XV в. из раскопок крепости Алустон. ХСб XII, 328-336. Тесленко И.Б. 2005. Производство поливной ке- рамики в крепости Алустон (Крым). В: Бочаров С.Г., Мыц В.Л. (отв. ред.). Поливная керамика Средиземно- морья и Причерноморья X–XVIII вв. Киев: ИД «Сти- лос», 324-348. Тесленко И.Б. 2010. Поливная посуда Крыма XV в. (местное производство до турецкого периода). Часть I. Типология, распространение, происхождение. Древ- ности 9, 216-234. Тесленко И.Б. 2011. Хронологія однієї групи ку- хонного посуду з пам’яток Криму XV ст. Археологія (4), 60-68. Тесленко И.Б. 2012а. Керамика из раскопок хри- стианского храма с некрополем в с. Малый Маяк (бывш. Биюк Ламбат, Южный берег Крыма). В: В.В. Майко (отв. ред.). Археологический альманах 28: Древ- няя и средневековая Таврика. Сборник статей, посвя- щенный 1800-летию города Судака. Донецк: Донбасс, 225-246. Тесленко И.Б. 2012б. Поливная посуда Крыма XV в. (местное производство до турецкого периода). Часть II. Хронология. Древности 11, 223-236. Фирсов Л.В. 1990. Исары. Очерки истории сред- невековых крепостей Южного берега Крыма. Новоси- бирск: Наука. Aslsnapa O., Yetkin S., Altun A. 1989. The Iznik tile kiln excavations (The Second Round: 1981-1988). Istan- bul: The Historical Research Foundation Istanbul Reserch Center, 326. Günsenin N. 1989. Recherches sur les Amphores Byz- antines dans les Musées Turcs. BCH 18, 268-276. Hayes J.W. 1992. Excavations at Sarachane in Istan- bul. The pottery. Vol. 2. Princeton. Talbot Rice D. 1930. Byzantine Glazed Pottery. Ox- ford: Clarendon Press. Vroom J. 2005. Byzantin to modern pottery in the Ae- gen – 7th to 20th century. Bijleveld: Parnasus press. http://donklass.com/krim/partenit.html#. Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 463 Д.Ю. Алядінова КЕРАМІКА ОСМАНСЬКОГО ЧАСУ З РОЗКОПОК ПАРТЕНІТА У статті надається аналіз керамічного посуду османського періоду з охоронних розкопок 1987 р. на серед- ньовічному городищі Патеніти. Досліджуваний матеріал ілюструє ранній етап турецького панування в регіоні. Наявність нумізматичних знахідок, а також повна відсутність в комплексі керамічних люльок, дозволяє дату- вати його в межах середини – другої половини XVI – першої половини XVII ст. Примітним є той факт, що з ви- ділених чотирьох груп полив'яної і трьох груп неполив'яної кераміки, абсолютна більшість припадає на імпорт- ний посуд. Так більше 80% кухонної кераміки представлено групою «горщиків з рейкоподібними вінцями», походження якої імовірно пов'язують з Малоазійськими територіями Порти, а 60% полив'яного посуду припа- дає на групу «товстостінних чаш з біхромним розписом», також з віддалених від Таврики регіонів (Близький Схід?). Ймовірно, місцеве гончарне виробництво після османського вторгнення деякий час перебувало в стані занепаду, і нездатне було серйозно конкурувати з іноземною керамікою. У той же час, відсутність у комплексі досить дорогого турецького фаянсового посуду, свідчить про провінційність пізньосередньовічного Партеніта. Ключові слова: Крим, Партеніт, османський період, полив’яна і неполив’яна кераміка. D.Yu. Aliadinova THE CERAMIC OF OSMAN PERIOD FROM THE PARTENIT EXCAVATIONS The article contains analysis of ceramic wares collection dating back to Ottoman period that comes from 1987 excavation of medieval city of Partenit. The material under study displays the early stage of Turkish dominion in the region. The presence of numismatic evidence alongside the complete lack of tobacco pipes in the complex allows to date it between middle – second half of the 16th – first half of the 17th centuries. It’s worth mentioning that among the 4 distinguished groups of glazed and 3 group of unglazed ceramics most of the wares are imported. More than 80% of kitchen ceramics is represented by the «Pots with rail-shaped rim profiles» the origin of which is supposedly traced back to Asia Minor territories of Ottoman Empire, and 60% of glazed wares belong to the «Thick-walled bowls with bicolor painting» group also coming from remote regions (Middle East?). Probably the local pottery production after Osman invasion has been in decline and unable to compete with the imported ceramics. At the same time the lack of expensive Turkish faience is the evidence of medieval Partneit’s provincialism. Keywords: Crimea, Partenit, Ottoman period, glazed and unglazed ceramics. 464 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 1. I. пгт. Партенит, местоположение района исследований 1985-1988 гг. (по Лысенко, Тесленко 2010: рис. 1). II. Раскоп 1987 г. с обозначением объектов османского периода, вид с северо-запада, сверху (по Паршина 1987: рис. 90). Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 465 Рис. 2. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24». Керамика группы ГРВ. 466 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 3. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24». Керамика группы ГРВ. Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 467 Рис. 4. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24» (1-18, 20-24, 26, 27) и «яма» (19, 25). I. 1-9 – керамика группы «Крым»; 10-11 – керамика группы ЮЗК, XIV–XV вв.; 12-13 – керамика группы «светлоглиняных кувшинов с красным ангобом»; 14-15 – фрагменты венчиков высокогорлих кувшинов, вторая половина IX – первая половина XI вв. II. 16 – фрагмент венчика блюда группы GWW II, тип 7 по Дж. Хейсу, конец IХ / начало Х – начало XII вв.; 17-27 – керамика группы ЮВК, XIV–XV вв. 468 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 5. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24» (1-2, 5-7, 9, 12), «яма» (3-4, 8, 11), не идентифицированные находки (10). Керамика группы ЮВК, XIV–XV вв. Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 469 Рис. 6. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24» (1, 5-6, 11, 17, 21-22, 27-31, 33-39), «яма» (4, 7, 12-16, 18-20, 23-26, 32, 37, 40-41), не идентифицированные находки (2-3, 8-10). Керамика группы «Крым». 470 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 7. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24» (9, 14-15, 24, 27), «яма» (1-3, 4-8, 10-13, 16-23, 25-26, 29), не идентифицированные находки (28). Керамика группы «Крым». Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 471 Рис. 8. Партенит, раскоп 1987 г., «яма» (1-2, 5), не идентифицированные находки (3-4, 6). Керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». 472 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 9. Партенит, раскоп 1987 г., «яма». Керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 473 Рис. 10. Партенит, раскоп 1987 г., «яма» (1-5, 9), не идентифицированные находки (6-8). Керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». 474 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 11. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24» (5), «яма» (1-4, 6). Керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 475 Рис. 12. Партенит, раскоп 1987 г., «яма» (5, 8), не идентифицированные находки (1-4, 6, 7). Керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». 476 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 13. Партенит, раскоп 1987 г., «яма» (2-4), не идентифицированные находки (1). Керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 477 Рис. 14. Партенит, раскоп 1987 г., «яма» (4, 9-10), не идентифицированные находки (1-3, 5-8, 11-15). Керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». 478 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 15. Партенит, раскоп 1987 г., «яма» (3-9), не идентифицированные находки (1-2). Керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 479 Рис. 16. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24» (48, 50, 51), «яма» (14, 33-46, 47), не идентифицированные находки (1-13, 15-32, 49); раскоп 1986 г., контекст находки не ясен (49). I. 1-46 – керамика группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». II. 47 – фрагмент сосуда закрытой формы (кувшин ?) с черепком светло-бежевого цвета; 48 – фрагмент турецкой полуфаянсовой чашечки («Iznik Ware», разновидности IB); 49 – фрагмент керамики группы «Polychrome Marbled Ware» (шифр: «Фр-86 № 451»), 50 – фрагмент сосуда открытой формы с плотным черепком приглушенного оранжевого цвета; 51 – фрагмент сосуда закрытой формы (горшок ?) с пятнами коричневой глазури. 480 Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА Рис. 17. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24» (1, 3), не идентифицированные находки (2, 5); раскоп 1986 г., контекст находки не ясен (4). 1, 2 – сосуды открытой формы группы ЮВК, XIV–XV вв.; 3 – фрагмент турецкой полуфаянсовой чашечки («Iznik Ware», разновидности IB); 4 – фрагмент керамики группы «Polychrome Marbled Ware» (шифр: «Фр-86 № 451»); 5 – чаша группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». Д. Ю. Алядинова. КерАМиКА осМАнсКоГо вреМени иЗ рАсКоПоК ПАрТениТА 481 Рис. 18. Партенит, раскоп 1987 г., «яма» (2-4) и не идентифицированная находка (1). Изделия группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». VI Археологический альманах, № 33 ДРЕВНЯЯ И СРЕДНЕВЕКОВАЯ ТАВРИКА С. 480. Рис. 17. Партенит, раскоп 1987 г., «пространство между кладками 23 и 24» (1, 3), не идентифицированные находки (2, 5); раскоп 1986 г., контекст находки не ясен (4). 1, 2 – сосуды открытой формы группы ЮВК, XIV–XV вв.; 3 – фрагмент турецкой полуфаянсовой чашечки («Iznik Ware», разновидности IB); 4 – фрагмент керамики группы «Polychrome Marbled Ware» (шифр: «Фр-86 № 451»); 5 – чаша группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой». Цветные иллюстрации к статье Д.Ю. Алядиновой КЕРАМИКА ОСМАНСКОГО ВРЕМЕНИ ИЗ РАСКОПОК ПАРТЕНИТА ЦВЕТНЫЕ ИЛЛЮСТРАЦИИ VII С. 481. Рис. 18. Партенит, раскоп 1987 г., «яма» (2-4) и не идентифицированная находка (1). Изделия группы «толстостенных чаш с бихромной расцветкой».

Керамика османского времени из раскопок Партенита

Репозитарії

Схожі ресурси