Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века

Поселение (стоянка) конца каменного века Петровская Балка, расположенное в верховьях эпонимной балки на южной окраине г. Симферополя, открыто в 1985 г. В 1985, 1986, 1990 и 1991 гг. на нем автором были произведены раскопки и получен значительный материал, однако, по ряду причин личного характера, пу...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2019
Автор:	Паламарчук, С.В.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Одеський археологічний музей НАН України 2019
Назва видання:	Материалы по археологии Северного Причерноморья
Теми:	Каменный век
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181907
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века / С.В. Паламарчук // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2019. — Вип. 14. — С. 49-71. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-181907
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1819072021-12-05T01:27:29Z Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века Паламарчук, С.В. Каменный век Поселение (стоянка) конца каменного века Петровская Балка, расположенное в верховьях эпонимной балки на южной окраине г. Симферополя, открыто в 1985 г. В 1985, 1986, 1990 и 1991 гг. на нем автором были произведены раскопки и получен значительный материал, однако, по ряду причин личного характера, публикация его тогда не состоялась. Тем не менее сохранившиеся архивные материалы: отчеты, описи, фотографии, чертежи, таблицы рисунков многих предметов коллекции и пр., ныне позволили вновь обратиться к этому памятнику с целью его первичной публикации. The paper presents an overview of the archaeological researches in the framework of the exploration of late prehistoric occupation in the structural slope (cuesta) in the Inner ridge of the Cremean mountains. The fieldwork (1985–1991) focused on the settlement of Petrovskaya Balka The most significant findings and results include: there were open and fixed the remains of the site of hunter-gatherers with the beginnings of agriculture in the Late Neolitic period with a maximum recorded for the Petrovskaya Balka at 4670 ± 80 14C BP (Кі – 2981), calibration: 3620–3354 BC. Structures of the cultural layer registered stable character of occupation. A specific feature of the site is the presence of a large number of snail shells in this layer along with other finds. The flint assemblage (7.300 units) represents a broad spectrum of specimens of tools and waste. The ceramics collection (near 800 units) contains two classes of pottery – ornamented and non- ornamented, but both of them were closed in time. Petrovskaya Balka refers to the Mountainous Crimea culture. Archaeozoological evidense have suggested that in the economy of the inhabitants was dominated by hunting and picking up snails. The set of fauna and mollusk chracterise the climatic stage of the end of Atlanticum and the beginning of the subboreal from IV to III thousand BC. 2019 Article Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века / С.В. Паламарчук // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2019. — Вип. 14. — С. 49-71. — рос. XXXX-0126 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181907 ru Материалы по археологии Северного Причерноморья Одеський археологічний музей НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Каменный век Каменный век
spellingShingle	Каменный век Каменный век Паламарчук, С.В. Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века Материалы по археологии Северного Причерноморья
description	Поселение (стоянка) конца каменного века Петровская Балка, расположенное в верховьях эпонимной балки на южной окраине г. Симферополя, открыто в 1985 г. В 1985, 1986, 1990 и 1991 гг. на нем автором были произведены раскопки и получен значительный материал, однако, по ряду причин личного характера, публикация его тогда не состоялась. Тем не менее сохранившиеся архивные материалы: отчеты, описи, фотографии, чертежи, таблицы рисунков многих предметов коллекции и пр., ныне позволили вновь обратиться к этому памятнику с целью его первичной публикации.
format	Article
author	Паламарчук, С.В.
author_facet	Паламарчук, С.В.
author_sort	Паламарчук, С.В.
title	Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века
title_short	Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века
title_full	Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века
title_fullStr	Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века
title_full_unstemmed	Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века
title_sort	петровская балка – памятник заключительного этапа каменного века
publisher	Одеський археологічний музей НАН України
publishDate	2019
topic_facet	Каменный век
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181907
citation_txt	Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века / С.В. Паламарчук // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2019. — Вип. 14. — С. 49-71. — рос.
series	Материалы по археологии Северного Причерноморья
work_keys_str_mv	AT palamarčuksv petrovskaâbalkapamâtnikzaklûčitelʹnogoétapakamennogoveka
first_indexed	2025-07-15T23:40:34Z
last_indexed	2025-07-15T23:40:34Z
_version_	1837758241559281664
fulltext	49 С.В. Паламарчук Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века* Поселение (стоянка) конца каменного века Петровская Балка, расположенное в верховьях эпонимной балки на южной окраине г. Симферополя, открыто в 1985 г. В 1985, 1986, 1990 и 1991 гг. на нем автором были произведены раскопки и получен зна- чительный материал, однако, по ряду причин личного характера, публикация его тогда не состоялась. Тем не менее сохранившиеся архивные материалы: отчеты1, описи, фотографии, чертежи, таблицы рисунков многих предметов коллекции и пр., ныне позволили вновь обратиться к этому памятнику с целью его первичной публикации. Необходимость подобного труда вызвана также тем, что информация о памят- нике, появившаяся в печати в последующее после открытия время, фрагментарна, и не дает разностороннего представления помимо анализа либо кремневого инвента- ря, либо керамики. Петровская Балка даже введена в научный оборот и упоминается в ряде работ (Cohen 1996; Cohen, Otte 1996; Yanevich 1998: 148 карта; Телегин и др. 2001; Яневич 2004). Фактически же – отчасти, потому что статьи В.М. Коэна, опу- бликованные на английском языке в бельгийском журнале Prehistoire Europeenne, малодоступны, а упоминания отдельных реалий памятника в других работах иска- жают его картину (Телегин и др. 2001). Основная проблема состоит в отсутствии комплексного описания многогранного материала раскопок и, как следствие, воз- можности более полноценного его восприятия и трактовки. Из истории исследования. Работы на памятнике начались в ближайшие дни сразу же по обнаружению 16 марта 1985 г. культурного слоя на дне котлована, так как существовала опасность его уничтожения. Полученный археологический мате- риал вызвал большой интерес у специалистов – С.Н. Бибикова и В.Н. Станко, с кото- рыми завязалась активная переписка по ходу раскопок. В.Н. Станко посетил памят- ник и посмотрел первоначальную коллекцию находок, а затем командировал для ознакомления своего сотрудника В.М. Коэна. Пониманию памятника во много спо- собствовали консультации С.Н. Бибикова 1985–1986 гг., о чем свидетельствуют сох- ранившиеся письма. В.И. Бибикова взяла на себя труд определения фаунистическо- го материала из раскопок 1985 г. и составила его опись. Посетивший экспедицию летом 1986 г. Л.Л. Зализняк передал собранные образцы раковин и костей в киев- скую радиоуглеродную лабораторию Института геохимии АН УССР. Полевые работы на памятнике Петровская Балка были проведены в два этапа: основная площадь памятника исследована в 1985–1986 гг. и в результате получены подтверждающие документальные материалы и солидная коллекция находок. Рабо- ты 1990–1991 гг., главным образом, на участках с остатками верхнего слоя, дали ______________ * Приношу слова благодарности Г.А. Станицыной за помощь в поиске и работе с отчетами в Научном архиве ИА АН Украины, Н.Б. Бурдо и М.Ю. Видейко – за дружескую поддержку. Особую благодарность выражаю профессору Марселю Отту (Université de Liège), приславшему необходи- мый номер журнала Prehistoire Europeenne. 1 Разделы в отчетах Симферопольской экспедиции 1985, 1986, 1990 и 1991 гг. (Научный архив ИА АНУ) подготовлены автором под фамилией Гумашьян. 50 дополнительный материал из небольших сохранившихся участков нижнего слоя. Раскопки проводились неолитическим отрядом в составе Симферопольской экспе- диции, и все полевые материалы, документы, чертежи и коллекция, были сданы на хранение в крымский филиал ИА АН УССР. Отчеты по памятнику в филиале сохра- нились частично: утрачены многие иллюстрации и страницы текста, а также часть полевой документации. Отчеты, сданные в научный архив Института археологии в Киеве, сохранились гораздо лучше, отсутствуют лишь отдельные иллюстрации. Судьба коллекции до конца еще не выяснена: по словам симферопольских сотрудни- ков, в середине 90-х, во время ремонта здания, она была перевезена на археологиче- скую базу в Алуште, некая часть находок попала в Киев. Поиски коллекции автором в 2013 г. успехом не увенчались, как и новая попытка 2018 г., поскольку множество археологических коллекций в Алуште тесно и хаотично сложены в неприспособлен- ном открытом помещении, без каких-либо описей и указателей, где находятся свыше двух десятилетий. Общие сведения. Поселение открытого типа расположено в тальвеге и на пра- вом береговом склоне балки на дне котлована, в 600 м к Ю от крайних домов ул. Петровская Балка и в 60 м к северу от действующего (в те годы) родника. Соб- ственно, благодаря котловану, существующему с начала 80-х гг., его открытие и стало возможным в отличие от ранее известного в этом месте поселения эпохи брон- зы, керамика которого встречалась на поверхности2. Многочисленные кремневые изделия и дебитаж, мелкие фрагменты костей животных и лепной керамики обнаружены по всей поверхности дна котлована (70х50 м, глубиной 1,5–2 м); наиболее насыщена находками центральная часть, где сохранился участок культурного слоя. В северной части котлована слой нарушен экскаватором, местами выступала вода, тем не менее на поверхности были видны насыщенные скопления керамики, костей, угольков, комков обожженной глины и пр. В южной части выборка грунта полностью разрушила погребенную почву, а за его пределами раскопки не проводились. Место раскопа, прилегающее к охранной зоне военного кладбища 1853 г., в настоящее время сохранилось (Табл. 1). Наличие куль- турных остатков в районе котлована, где, по всей видимости (спутник, Google), до сих пор продолжают брать грунт, не исключено, так как неолитический слой залега- ет ниже гумусированного слоя почвы, близко к скальной породе. Интерес может представлять юго-восточное направление вдоль тальвега балки до родника. За четыре года полевых работ исследованию подверглась сплошная площадь памятника ок. 600 кв.м (по годам: 1985 – 72 кв. м; 1986 – 300 кв. м; 1990 – 150 кв. м / 6 кв.м; 1991 – 80 кв. м / 12 кв. м (выделен нижний слой). Выявленная площадь посе- ления нижнего культурного слоя – около 400 кв.м., треть ее подверглась разрушению поверхности. При проведении раскопок использована инструкция «Разведки и раскопки мезолитических и неолитических стоянок» (Кольцов 1983), методика поле- вых исследований памятника Мирное (Станко 1982: 121–125) и личный опыт, прио- бретенный в раскопках Мирного, учитывая, что условия объектов в целом сходны. Площадь раскопа разбита на квадраты 1х1 м с буквенно-цифровой индексацией. Фиксация уровней залегания материала проводилась от условного «0» к востоку от борта котлована за его пределами в юго-восточной части, где был установлен репер. В 1986 г. С.Г. Колтухов произвел нивелирную съемку. ______________ 2 Исследованию поселения эпохи бронзы (Петровская Балка I) будет посвящена отдельная публикация. ч/б А Б Табл. 1. А – Современный вид верховьев Петровской Балки с юго-запада: место раскопа – на правом краю, в тальвеге. Б – Общий вид раскопа поселения Петровская Балка с севера на край куэсты. Табл. 2. Петровская Балка. А – вид раскопа с юга. Б – разрез борта раскопа, вид с запада. Б А 51 Стратиграфия. Культурный слой находился в нижней части следующего за черноземом гумусированного суглинка в среднем на глубине 1,20 см, мощностью от 5–7 см до 10–15 см, залегал на плотной, желтого цвета, палеопочве с обильными включениями мелкой обломочной породы с щебнем и галькой (Табл. 2, Б). Выполне- но 5 стратиграфических разрезов (рис. 1): 3 по линии З–В (А–В, З–В, З1–В1) и 2 по линии С–Ю (А1–В1, С–Д). Показателен разрез З–В в центральной части по линии З–В (кв. И 15–20): 0–15 см – навал грунта на СДП; 15–75 см – гумусированная почва темного цвета с редкими рассеянными по вертикали фрагментами керамики эпохи бронзы; 75–100 см – гумусированная, карбонатизированная почва светло-серого цвета с остатками слоя эпохи бронзы; 100–115, 120 см – суглинистая почва светло- коричневого, желтоватого цвета из более крупных частиц осадочной породы, в нижней части которой зафиксирован неолитический слой до 15 см толщиной, ниже – материк, прокопанный с целью контроля на 50 см. Стратиграфическая ситуация не везде позволяла однозначно трактовать харак- тер наслоений ввиду раскопок на частично разрушенной площади, однако в не потревоженных местах кремни, керамика, раковины и пр. залегали в одном горизон- те, фиксируя уровень ДДП времени обитания, следуя рельефу тальвега и склона балки, а также в заглубленных сооружениях. Отличительных признаков для выделе- ния более узких хронологических этапов не замечено. Практически все находки обнаружены в горизонтальном положении, края тонких кремневых пластин и отще- пов остры, отсутствуют какие-либо следы их окатанности; при снятии многих пред- метов были видны следы известкового натека, отпечатывавшегося на ДДП. Многие предметы плотно прилегали к щебенистому грунту материка, порой были слегка вдавлены в него. С целью выяснения границ поселения и стратиграфии ближайшего к раскопу и котловану окружения, вокруг были сделаны 8 шурфов (рис. 1). Шурф № 1 к С, в кот- ловане: верхний слой эпохи бронзы разрушен, нижний – отсутствует, на глубине 1 м – раковины улиток. Шурфы № 2, 3, 6 в 10 м к В от раскопа, вдоль склона берега, показали отсутствие слоя и наличие скальной корки на глубине от 20 см в южной точке до 60 см – в северной. Шурф № 8 в 6 м к З – выявил переотложение грунта и отсутствие нижнего слоя. Шурфы № 4, 5 и 7, в 3 м к Ю и 8–10 м к Ю-З от раскопа – наличие редких кремней на глубине 80–100 см от СДП Планиграфия. Ряд хозяйственно-бытовых комплексов в виде остатков углу- бленных объектов – помещения типа полуземлянки, ям и ямок, очага, пятен кострищ, насыпей глины и других следов хозяйственной активности открыт в цен- тральной части раскопа. Они выделены в несколько условных комплексов (рис. 1). № 1. Состоит из помещения полуземляночного типа, прилегающей к С жилой площадки с зернотеркой и курантом, скоплений артефактов и дебитажа, которые можно трактовать как места по обработке кремневого сырья. Здесь же – скопления кремня, керамики и смешанных пищевых отходов в виде куч раковин Helix albescens (далее H. albescens) и обломков мелких костей животных, и скопления материала и отдельной кучи раковин к В. Общая площадь ок. 100 кв.м, включая помещение (см. ниже). № 2. Остатки сооружений (яма и ямка, насыпь) и скопление материала в 3 м к С от него площадью ок. 16 кв. м (кв. Г–З 9–12). Яма овальной формы 105х80 см, впу- щена с ДДП на глубину около 30 см; в заполнении рыхлый грунт с обломками костей животных и кремнями подстилается в большей части ямы 2 см слоем раковин ули- 52 Рис. 1. Петровская Балка. Общий план раскопа и шурфов. Стратегические разрезы. 53 ток. К С-З от нее – столбовая ямка д. 20 см, гл. 25 см; к западу – на ДДП находились две кучки (по 30х20 см) диких камней средних и малых размеров, наваленных друг на друга. В восточную сторону (кв. Д 11,12) от той же ямы обнаружена куча облом- ков костей животных, в т.ч. определимых. К Ю от ямы в небольшом углублении, чуть возвышаясь над уровнем ДДП, находилась насыпь красной глины (кв. Е, Ж 10,11) округлой в плане формы 85х90 см, в центре 7–10 см толщиной, с кремнями и обломками костей животных. № 3. Скопление кремней, керамики и обломков костей (кв. В–7, 8 частично В 9) с двумя кучками камней по краям и насыпь красной глины (кв. Б 9). Скопление рас- плывчатое, 1,5 м х 1,2 м. Находки располагались плотно, но не налегая одна на дру- гую. Фрагменты керамики наиболее часты в кв. В–Е 7–9, причем обоих типов: глад- кой, и реже – орнаментированной. Насыпь красной глины округлая в плане (45х53 см), линзовидная в разрезе, мощностью 5–6 см находилась на ДДП (кв. Б 9). На краю насыпи лежал крупный камень известняка-дикаря (30х15х7см). В самой насыпи – единичные находки кремней, в том числе трапеции и сегмент. Вокруг, осо- бенно с западной и южной сторон, редкие мельчайшие распадающиеся древесные угольки. С северо-восточной стороны лежало несколько небольших диких камней и кучка (20х25 см) камней с южной. В месте скопления часты находки скребков: 12 концевых на пластинах и отщепах и 5 на массивных отщепах. № 4. Остатки очага и скопление бытовых отходов (кв. Б 4, 5, частично В 3, 4) в 2–3 м к западу от предыдущего. Очажное пятно аморфной формы в небольшом углу- блении 75х50 см, размытое; в заполнении – включения мелких угольков, комков обожженной глины, горелых косточек, у одного края – крупная расслоившаяся кость. Скопление округлой, неправильной в плане формы, толщиной до 6–7 см, где сплош- ным слоем вперемешку друг с другом залегали кремни, обломки костей и керамики, раковины улиток в виде наваленной на ДДП кучи мусора. № 5. Яма и насыпь красной глины к СВ от № 2. Яма 35х68 см (кв. В, Г 15), углублена на 20 см, дно неровное, заполнение однородное, аналогичное составу слоя вокруг, но с вкраплением редких мельчайших угольков, содержало несколько крем- невых отщепов и пластин, единичные мелкие обломки костей животных, в т.ч. горе- лые. Насыпь красной глины находилась у восточного края ямы (В, Г 16) площадью 50–45 см, толщиной 10–15 см. Плотность находок вокруг меньшая, чем в предыду- щих случаях. Прочие скопления материала на уровне ДДП выявлены в разных местах раско- па, большей частью тяготеют к месту расположения полуземляночного помещения. Помещение полуземляночного типа занимает площадь ок. 20 кв. м в составе комплекса № 1. Представляет собой обширное углубление подокруглой в плане формы, впущенное с уровня ДДП на глубину 60–70 см; края углубления, кроме севе- ро-восточного участка, в плане прослеживались слабо. Неровное дно имеет ступень- кообразное размытое понижение к С. К В от края углубления прослежены остатки дугообразного приступка шириной 25 см, впущенного в материк с уровня ДДП на глубину 25 см, протяженностью 140 см, с уклоном внутрь, поначалу принятый за «ровик». В его заполнении найдены: обломок трапеции фатьма-кобинского типа, 8 кремневых пластин и обломков, 15 мелких отщепов и чешуек, мелкий отщеп из песчаника, один мелкий фрагмент гладкой керамики. На западном краю внутри помещения также выявлена материковая «ступенька» на глубине 30 см от ДДП, на которой лежала насыпь (45х54 см) красноватой плотной глины, высотой ок. 30 см, с 54 неровной обожженной поверхностью. В ней находились как бы вмазанные фрагмен- ты стенок лепных сосудов и редкие осколки и чешуйки кремня. И рядом – насыпь желтого грунта с примесью известняковой крошки. С З и Ю по краю сооружения располагались две столбовые ямки д. 20 см, гл. 25 см, в 2 м одна от другой; обе впу- щены с уровня ДДП. Заполнение помещения, чуть более рыхлое, по цвету мало отличалось от окружающего слоя. В верхней части – менее плотное и более темное, в средней и нижней – желтее, с темной линзовидной прослойкой (следы горения) и плотнее. Наблюдались мельчайшие угольки, вкрапления красной обожженной глины, мелкие камешки известняка-дикаря, кремни, фрагменты гладкой керамики с примесью толченой ракушки, десятки раковин улиток, в том числе целых, а также обломки костей животных. В средней части заполнения, на гл. 30 см от уровня ДДП в западной стороне обнаружены плотные плоские комки обожженной глины с незна- чительными примесями; вместе с ними фрагменты гладкой керамики с примесью раковин, мелкие угольки, гальки и предметы из кремня: нуклеусы, отщепы, отходы, пластины, скребки, трапеции и сегменты. В нижней части заполнения – свыше сотни фрагментов гладкой керамики с примесью толченого известняка в тесте. При раскрытии в слое они мало отличались по цвету от грунта, в котором находились, часто разваливались при прикосновении. В разрезе заполнения на этом уровне про- слежена темная линза, ниже которой зафиксированы фрагменты гладкой керамики, несколько кремней, кости, раковины улиток, плоский терочник из песчаника. На дне сооружения найдено много кремней: отщепов, дебитажа, нуклеусов, десятки пла- стин; из орудий труда – трапеция, скребок на отщепе, концевой микроскребок, пла- стины с ретушью, сверло, орудие типа скребла на массивном отщепе. Здесь же най- ден развал целого гладкостенного сосуда. Поблизости, чуть выше, лежала трапеция из светлого непрозрачного кремня с частично струганной спинкой, отщеп кремня и мелкий камень известняка. Вероятно, при создании сооружения использовались деревянные столбы и сыр- цовые детали конструкции, судя по ямкам и многочисленным комкам плотной обож- женной глины из средней части заполнения, а также куча обожженной глины и гли- няная насыпь в его северо-восточном углу. Отсутствие крупных камней в конструк- ции, следов очага, некоторая небрежность внутреннего пространства, говорят о лег- ком сооружении типа получума либо навеса. Экспозиция входа не ясна, хотя можно предположить юго-западный вариант, между двумя столбовыми ямками. Утвер- ждать, что это остатки жилища, достаточно оснований нет, скорее это недолговре- менное укрытие с частично защищенным пространством. В 0,5 м к С от помещения (кв. К–13) обнаружена каменная зернотерка с плотно прилегавшим к ней курантом-«батоном», на боку in situ; вокруг на ДДП находилось скопление мелких фрагментов гладкой керамики с примесью толченых раковин: более полусотни обломков от стенок сосудов и три – от венчиков. Вместе с керами- кой – не меньшее число обломков костей животных, некрупных камней известняка- дикаря и пр. Значительная концентрация культурных остатков отмечена вокруг помещения. В 1–2 м к В – два скопления (кв. Л, М 17, 18; Н 15; О, П 16, 17) площа- дью по 5-6 кв.м, где буквально кучей, один на другом лежали многочисленные крем- ни, мелкие и мельчайшие обломки костей животных, множество раковин улиток. К ним примыкала (кв. П–18) куча (70х67 см) раковин улиток в несколько слоев в небольшом углублении, в центре достигая мощности 10–13 см. Среди них встреча- лись редкие кремни, в том числе обломок трапеции и один горелый круглый отщеп 55 со следами использования, несколько обломков керамики и костей животных, пара камешков. По обилию раковин эта куча превосходила все остальные. Скопление площадью 12 кв.м включало кремневые изделия и дебитаж (кв. Е, Ж 18–21, чуть слабее – в Е, Ж 16, 17) с кучей раковин улиток вперемешку в 3–4 м к С-В от помещения. Мощность культурного слоя здесь не превышала 10 см, и выде- лялась лишь куча (раковин) высотой 15 см, д. 45 см, на глубине от СДП 110–120 см. Среди находок: плоский нуклеус, трапеция, несколько мелких обломков костей. Далее к северу неолитический слой полностью обрывается. Насыпи плотной красноватой глины, принесенной со стороны, обнаружены в четырех местах: в трех случаях располагались рядом с ямами. Раковины улиток открыты в двух местах кучами, в комплексе № 2 слоем и по всему раскопу рассеяно. Отложение 7–15 см слоя с артефактами в нижней, предматериковой, части пале- опочвы и заметным увеличением числа находок на ДДП, указывает на недолгий срок жизни компактного поселения. Массовые кремневые изделия из слоя и редкие экземпляры, найденные в нарушенных местах котлована, не обнаруживают особых технико-типологических либо петрографических различий. Керамика из нижнего слоя находилась среди прочего материала, наряду с множеством раковин улиток и мелких обломков костей животных. Вещевой комплекс поселения Петровская Балка Статистика находок по группам и годам Кремень. Сырьем для изготовления орудий труда служил темно- и светло-серый крапча- тый и полупрозрачный кремень; реже – черный либо непрозрачный серый и темно- серый, черный матовый. На многих кремнях имеются остатки желвачной корки, что свидетельствует об относительно небольших размерах конкреций исходного матери- ала. Патина на кремне, за исключением части подъемного материала, отсутствует. Из 7.300 кремней орудия труда представляют собой около 600 экз., среди которых выде- лены крупные группы: геометрических микролитов, отщепов и пластин с ретушью, скребков; прочие орудия составляют мелкие группы или представлены единичными экземплярами. Геометрические микролиты (Табл. 3, IV: 1–39): трапеции и сегменты – 150 экз. Численно преобладают трапеции (50), но имеется много переходных типов. Основ- ной тип трапеций – удлиненные и средневысокие с частично струганной спинкой (с краями, уплощенными состругивающей небольшую часть спинки ретушью), но Кремень 2.620 4.480 200 100 7.400 Керамика 225 585 – – 810 Камень 45 129 – – 174 Кости животных 949 1406 – – 2.355 Раковины улиток цел. 880 964 – – 1.844 4.721 8.524 200 100 13.545 Группа находок 1985 г. 1986 г. 1990 г. 1991 г. Всего 56 Типологическо-статистическая таблица кремневых изделий Группа Петровская Балка. Наименование (вид) изделия, типы К-во А разное Б орудия Нуклеусы и заготовки Пластины (большие, средние, малые; сечения пластин реберчатые, обушковые и нестандартные) Отщепы крупные и средние Отщепы мелкие, чешуйки Обломки, осколки Отбойники Сколы с нуклеусов (поперечные и продольные) Пластины с ретушью Пластины с выемками (анкоши) Пластины с усеченным концом Микропластины с притупленным краем Пластины-вкладыши Ножи-серпы из пластин Отщепы с ретушью, с выемками (скобели, ножи) Иные отщепы Скребки концевые Скребки округлые Скребки микро- Скребла Острия Сверла Проколки Стамески Резцы Геометрические микролиты (сегменты и трапеции) Топор (двустороннеобработанные орудия) Обломки двустороннеобработанных орудий Обломки иных орудий 64 1807 1073 3294 70 5 113 67 13 14 15 9 5 167 …11 49 31 6 9 10 5 4 5 12 150 1 3 11 57 немало и обычных симметричных и асимметричных трапеций с притупливающей ретушью, сегментовидных, с притупленными косыми краями. Среди прочих – пять трапеций с хорошо выраженной струганой спинкой, в том числе одна – миниатюр- ная. 6 миниатюрных трапеций, одна из них ламинарная, сделана на чешуйке, 5 тра- пеций – фатьма-кобинского типа (с зубчиками и часть – с небольшой выемкой в основании). Несколько небольших трапеций – с вогнутыми боковыми сторонами (поперечно-лезвийные наконечники стрел). Сегменты (30) разных типов: обработанные притупливающей ретушью по дуге со стороны спинки, с уплощенной вершиной, в том числе иногда имеющие малень- кие резцовые сколы у основания, некоторые – с выемкой в центре основания. Прео- бладают удлиненные и средневысокие, с частично заходящей на спинку пологой ретушью, чаще – асимметричные, некоторые – с резцовыми сколами; реже – обрабо- таны крутой краевой ретушью. Отдельные экземпляры – с хордой, полностью обра- ботанной плоской отжимной ретушью. К геометрическим микролитам отнесен и один «треугольник» – так называемый микролит со шпорой (Табл. 3, IV: 39). Соче- таемость геометрических микролитов разных форм подтверждается единовремен- ным их погребением в одном горизонте залегания на древней дневной поверхности вместе с раковинами улиток и керамикой. Отщепы – 176 экз., с ретушью, с выемками и пр. (скобели, ножи, резчики). Пластины (Табл. 3, II: 1–28) – 123 экз. – с ретушью, с выемками, со скошенным кон- цом и пр. Часть пластин – с притупленным краем, есть – с концом, обработанным отжимной ретушью, два экз. – с выделенной головкой (типа нижнешиловских). Микропластин с частично или полностью притупленным краем 15. Выделяются 5 пластин-вкладышей с заполированным рабочим краем (жаток). Скребки – 86 экз. – на пластинах и отщепах. Преобладают концевые, много подокруглых, несколько кру- глых и веерообразных. Скребки изготовлены на укороченных, коротких и нестан- дартных заготовках (Табл. 3, III: 1–22). Миниатюрных (микро-) скребков – 6 экз. Скребла – 9 экз. на крупных массивных отщепах, чаще пластинчатых. Проколки – 4 экз., с симметричным или асимметричным жальцем, выделенным по обоим краям мелкой заостряющей ретушью на отщепах средних и мелких разме- ров подтреугольных или подчетырехугольных очертаний, со слегка изогнутым про- филем. Имеются единичные развертки. Сверла – 5 экз., в виде длинных суженных, со слегка изогнутым профилем пластин, обработанных по обеим сторонам и симметричному острию мелкой и круп- ной затупливающей ретушью со спинки (Табл. 3, II: 13, 15). Стамески – 5 экз., изго- товлены на массивных отщепах или нуклевидных обломках. Пластины – свыше 1000 экз., преобладают изделия средних размеров правиль- ных призматических очертаний, удлиненных пропорций, с прямым профилем и рав- ными боковыми краями. На большинстве пластин визуально не определяется каких- либо следов изношенности. Пластины шириной более 2,5 см – всего 3, и они доста- точно массивны. Микропластин – 110 экз., реберчатых пластин 109 экз., обушковых – 65 экз., нестандартных – 34 экз., сечений пластин (в основном средних размеров) – 418. Отщепы, главным образом, аморфных очертаний, но встречаются и пластинча- тые. Возможно, многие из них использовались в процессе труда без дополнительной подправки. Процент отщепов может быть несколько завышен, так как допускается вероятность проникновения на отдельных участках, где имелись нарушения нижне- 58 Табл. 3. Петровская Балка. Изделия из кремня. 59 го культурного слоя, материала из верхнего слоя эпохи поздней бронзы, где исполь- зовано сходное сырье. Уникальной находкой является кремневый топор – двусторонне-обработанное оружие крупных размеров с линзовидным поперечным сечением удлиненно-треу- гольной формы; обнаружен при зачистке восточного борта котлована в районе въез- да. С некоторой долей вероятности его можно отнести к нижнему слою, но условия залегания сомнительны. Также в нижнем слое найдены три мелких обломка двусто- ронне-обработанных орудий. Нуклеусы представлены несколькими типами (Табл. 3, I: 1–7), среди которых преобладают уплощенно-конические одно- прямо- и косо-площадочные, встречают- ся призматические двухплощадочные, плоские одно- двухплощадочные, конические поперечные, продольно-поперечные, клиновидные, атипично-аморфные, бессистем- ные. Большая часть нуклеусов сработана до предела, некоторые носят следы вторич- ного употребления в качестве ретушеров, отбойников. Отбойники представлены кремневыми предметами в виде правильных шаров (или их частей), обработанными крупными сколами по всей поверхности с рабочи- ми частями, сплошь покрытыми звездчатыми выбоинами. Дебитаж – мелкие отщепы, осколки и чешуйки – составляет почти половину находок из кремня (3294 экз.); их, конечно, было больше, но не все оказались заме- чены в силу их микроскопичности. Технико-морфологическая характеристика кремневого комплекса позволяет судить в целом о его достаточной однородности, за исключением отдельных, крайне редких, более ранних или более поздних форм, допустимых в пределах неолита. Керамика. В нижнем слое найдено свыше 800 фрагментов лепной посуды, более половины которых представляют собой мелкие и очень мелкие, плохо сохра- нившиеся и непрофилирующие фрагменты. По составу теста керамики и обработке поверхности выделено две группы: гладкая (с гладкой поверхностью) неорнаменти- рованная, легко крошащаяся, чаще серо-желтого цвета, и более грубая (с менее глад- кой поверхностью), орнаментированная. Фрагментов плоских днищ не обнаружено ни в одной группе. Группа гладкой керамики включает 775 фрагментов (94%), орна- ментированной – 25 фрагментов (6%); распространена лишь на участке комплексов № 2, 3, и не обнаружена на участке комплекса № 1. Гладкую керамику представляют 33 фрагмента венчиков, свыше 500 фрагмен- тов стенок и 3 фрагмента придонных частей от двух-трех десятков сосудов. Преобла- дающий цвет поверхности черепков серо-желтый; похоже, что сосуды были снару- жи подлощены либо очень хорошо заглажены, что наблюдается у более массивных фрагментов. Несколько фрагментов – с черной поверхностью снаружи и серо-жел- той изнутри и в изломе. В глину в качестве отощителя добавляли грунт, взятый на месте с природными включениями измельченных нуммулитов, в ряде случаев толче- ный известняк. Часть гладкой посуды – с примесью измельченных раковин в тесте. Так, в кв. З, И 13,14 обнаружено 85 фрагментов лепных сосудов (обломки стенок и 3 фрагмента венчиков) с примесью толченых раковин в тесте, из которых 15 экз. «крупных», остальные очень мелкие. По фрагментам можно представить формы этой посуды: невысокие широкогорлые сосуды с короткими шейками, почти прямы- ми венчиками, выпуклыми боками, круглодонные (Табл. 4, I: 1–15). Выделено три вида: горшки, миски и, возможно, чаши (кубки). 60 Горшки: диаметр венчиков от 14 до 20 см: а) с выделенной шейкой высотой 2-3 см, край венчика чуть отклонен наружу; толщина стенок 0,5–0,6 см. Таков реконструированный по просьбе автора И.Т. Черня- ковым в ИА АНУ в 1986 г. круглодонный сосуд с примесью измельченных раковин в тесте (к/о 1986 г. № 743), развал которого найден на дне помещения (Табл. 4, III); б) с венчиком в виде слабо выделенного узкого «воротничка», иногда послед- ний выделен углубленной линией под ним – 7 экз., один из них – с вогнутым срезом венчика; толщина стенок 0,4–0,6 см; в) с толстым, слегка отклоненным краем венчика, выделенным менее резко, толщина стенок 0,7–0,8 см, в одном случае 0,5–0,6 см – 4 экз.; г) с воротничком; толщина стенок 0,7–0,8 см – 3 экз.; Единичен придонный фрагмент стенки (к/о 1985 г. № 158) сосуда, предположи- тельно остродонного: книзу стенка резко утолщена – от 0,5 см до 1,5 см; самый низ снаружи подлощен, кверху – более шероховат, слегка заглажен, тесто плотное (рис. 5, 2). Находился в кв. В 8 вместе с 30 фрагментами стенок гладкой посуды. Миски (условно): диаметр венчиков более 22 см, высота описываемых фраг- ментов всего 2–3,5 см: а) с прямыми венчиками, утоньшенными в самом верху, толщина стенки замет- но увеличивается книзу от 1 до 6 мм в среднем – 4 экз.; б) с отогнутым наружу венчиком и резким изгибом шейки одна маленькая мисочка с толщиной стенки 0,5–0,6 см – 2 экз. Чаши (кубки): тонкостенный сосуд с прямым венчиком – толщина стенки 0,2 см, с округлым уплощенным дном толщиной 0,4 см – 2 экз., со слегка отогнутым наружу венчиком – 1 экз. с толщиной стенки 0,5 см. В одном случае толщина стенок от 0,3 см сверху до 0,5 см в средней части. Орнаментированная керамика (Табл. 4, II: 1–10): 25 фрагментов от четырех-пя- ти сосудов: 3 фрагмента от венчиков, 22 – от стенок, включая очень мелкие. На участке вместе с ней собрано 175 фрагментов гладкой керамики. Однако следует учитывать, что орнамент наносили только на верхнюю часть сосуда, а нижняя оста- валась неорнаментированной, и потому подсчеты относительны. Большая часть керамики украшена накольчатым (зубчатым) орнаментом. Наружная поверхность яркого красно-желтого цвета, заглажена менее тщательно, чем в первой группе. У 8 фрагментов внутренняя поверхность черного цвета, в изломе – красного или черно- го; у остальных – снаружи и в изломе одного цвета. Поверхность некоторых покры- та серым налетом. Тесто со значительными примесями измельченных раковин или мелкотолченого известняка; в последнем случае – более плотное и тонкое. В ряде случаев отмечена незначительная примесь пироксена и редкие минеральные вклю- чения красного цвета (кровавик?). Собирательным образом этой группы является широкогорлый, со слабо отогну- тым наружу венчиком, удлиненным, немного выпуклым туловом горшок средних размеров. Форма днища не прослежена, могла быть округлой. В коллекции имелись немногочисленные выразительные фрагменты. Один – от слабо отогнутого венчика, наружная поверхность украшена зубчатым штампом по краю; в верхней части нане- сены вертикальные ряды зубчатого штампа с промежутком в 0,5 см, в нижней части изгиба – горизонтальная линия зубцов штампа, такие же нанесены по внутренней поверхности длиной около 2 см. Иную форму можно представить по двум фрагментам (из скопления в кв. Б 4) одного сосуда с черной (темно-серой) поверхностью, изнутри – темно-желтого 61 Табл. 4. Петровская Балка. І, ІІ, ІІІ – керамика; ІV – зернотерка с курантом (песчаник). 62 цвета, возможно, вследствие вторичного воздействия огня. Венчик (толщиной 0,5–0,6 см) почти прямой с едва заметным изгибом, наружный край чуть утолщен, верхний срез венчика – под небольшим наклоном наружу, украшен частой косой тонкой насечкой, сделанной, похоже, кремневой пластиной (Табл. 4, II: 4). На другом фрагменте стенки (толщиной 0,6–0,7 см) этого же сосуда по тулову – оттиск косого двухрядного зубчатого штампа. Три фрагмента стенок других сосудов украшены косыми зубчатыми рядами через 0,5–0,4, -0,12 см, сужающимися к низу сосуда (один случай), либо трехрядными косыми зубчатыми линиями; в одном случае косые ряды под углом друг другу (Табл. 4, II: 7). Подобная описанной выше орнаментика харак- терна для неолита как северо-понтийское импрессо (Гаскевич 2010: 222–223). Место распространения орнаментированной керамики ограничено находками в центральной части раскопа (кв. Б 3–6; В 8; Г 7,8; Д 10; Ж,З 9), соответствует ком- плексам № 2 и 3. На участке комплекса № 1 керамики с орнаментом не найдено, за исключением 2-х фрагментов стенок (к/о 1986 № 29, 30) из зачистки заполнения помещения: 1 – красного цвета, с трехрядным зубчатым штампом, тесто пористое, с примесью известняка и растительности; 1 – с горизонтально прочерченной линией. Находка в заполнении может свидетельствовать о несколько более позднем времени образования комплексов № 2 и 3. Примеси измельченных раковин использованы как в изготовлении гладкой керамики без орнамента, так и орнаментированной, и в данном случае не могут слу- жить маркирующим признаком. Значительная часть гладкой керамики сильно кро- шится, что говорит о более слабом обжиге или иной технологии изготовления сосу- дов. Сопровождавшие оба вида керамики находки из кремня, в том числе геометри- ческие микролиты, оказались практически идентичны. Поскольку вариабельность керамики менее долгосрочна, чем в случае с каменной индустрией, сохраняющей традиции чуть ли не тысячелетия, ее характер позволяет предполагать более одного эпизода заселения объекта. Петрография. Все камни – 174 экз., за исключением конкреций дикого извест- няка и гладких галечек аллювиального происхождения, были собраны и зафиксиро- ваны. Из них малая часть – орудия труда, в основном же – сомнительные объекты. Практически все они имеют на поверхности специфические следы искусственного или естественного происхождения. Преобладают изделия из песчаника: крупная зер- нотерка с курантом в виде батона (Табл. 4, IV), три небольших терочника и фрагмент венчика каменного сосуда типа широкой открытой миски. Из молочного кварца: – 2 орудия на крупных отщепах и 7 мелких отщепов. Кроме того, найдены обломки: мраморизированного известняка, галек кремнисто-глинистого сланца, изверженной породы типа диабаза со следами использования в качестве орудий труда, друзы полу- прозрачного кристаллического кварца с измененной структурой (горелой), а также около сотни мелких галечек различных пород, описанных выше, со сколами или дру- гими следами использования. Эти предметы были принесены обитателями целена- правленно, так как за исключением известняка и мелкой гальки, на месте других пород камня нет. Ближайшие местонахождения известны в 2–2,5 км к югу от посе- ления в карьере Петропавловском (с. Партизаны) в Курцово-Сабловской долине. Там же имеются и выходы на поверхность изверженных пород (диабаза и др.). 63 Териофауна. Предварительный просмотр части определимых костей В.И. Бибиковой показал наличие диких видов: бизона/тура, лошади, оленя, осла гидрунтинового и мелких парнокопытных (сайгак/овца/козел), а также кабана, в том числе домашнего, обломки костей которого преобладают. Подробное описание изло- жено в Приложении № 1, составленном Е.П. Секерской. Исследованные фаунисти- ческие остатки были собраны на площади около 60 кв. м, в том числе в скоплениях разнородного материала в условных комплексах № 2, 3, и 4. Большая их часть связа- на с комплексом № 2. Преобладают мелкие обломки костей животных, реже определимые кости и зубы. Естественное разрушение, происходившее до погребения культурного слоя, судя по сохранности костной ткани, было незначительным. Мелкие обломки часто горелые. Некоторую часть костей обитатели стоянки могли употреблять в качестве орудий труда и подсобных средств, при изготовлении кремневых изделий и другим образом. К этой группе следует отнести и обломки окатанных костей, что может сви- детельствовать об их специфическом использовании. Обломки трубчатых костей копытных – без явных следов сработанности. Единственное изделие из кости – маленькая белая бусина призматической формы, квадратная в сечении, была найде- на в насыпи глины (кв. Е, Ж 10,11) (к/о 1985 г. № 356) вместе с полусотней находок из кремня. Практическое отсутствие изделий из костей животных, обилие мелких обломков которых показательно для памятника, даже удивительно. Специально кости исследованы не были и определялись лишь визуально. Раковины моллюсков. Все раковины улиток, обнаруженные в нижнем куль- турном слое, относятся к одному виду рода Helix – Helix albescens3. Особенно много их было в центральной части раскопа. Скопления раковин отмечены в кв. Б, В 3, 4; В, Г 8; Г, Д 10–12 наряду с другими остатками, отдельные кучи – в кв. Ж 18; П 18. На остальной площади раковины в виде обломков, реже – целых экземпляров, встре- чались менее концентрированно, но во всех случаях залегали на ДДП и отсутствова- ли выше. Судя по характеру распространения, залегания и степени сохранности раковин, с учетом их размеров от очень маленьких до весьма крупных, улитки води- лись в данной местности в большом количестве в достаточно влажный климатиче- ский период, как во время обитания людей на поселении, так и какое-то время после того, как оно было покинуто ими. Улитки Helix albescens – распространенный цир- кумпонтический вид (Леонов 2006: 180–188), служили важным источником пищи для людей как ценный белок и, собственно, вполне могли быть поводом для устрой- ства стоянки в этом месте на весенне-летне-осенний сезон. Поскольку в остатках кострищ раковин не обнаружено, можно предположить, что обитатели стоянки ели улиток в сыром виде (или варили?), а их измельченные раковины использовали в качестве отощителя глины при изготовлении посуды. Радиоуглеродная датировка. В лаборатории Института геохимии и физики минералов (ИГФМ, г. Киев) в 1986 г. (?) или чуть позже, было выполнено четыре анализа: три – по раковинам Helix vulgaris/albescens, один по костям. Согласно публикации (Cohen 1996, 423), для Петровской Балки определено четыре даты: по раковинам 4530W40ВР (Кі – 2931) – cal. 3342-3108 BC; 4470W50ВР (Кі – 2932) – _______________ 3 В полевых документах и отчетах указаны как вид Helix vulgaris, что является синонимом. 64 cal. 3328-3034 BC; 4410W50ВР (Кі – 2979) – 3090–2924 BC; и по костям 4670W80ВР (Кі – 2981) – 3620–3354 BC. Более молодые даты по раковинам можно объяснить их относительной позици- ей в местах скоплений, так как они могли появиться там после того, как люди поки- нули местность. Дата по костям – сер. IV тыс. до н.э. – не противоречит времени рас- пространения влаголюбивых улиток на склоне куэсты в конце атлантического либо начале суббореального периода. Поиск аналогий. Прежде всего обращают на себя внимание памятники ближ- него крымского круга. Сходство разнообразного кремневого инвентаря и орнаменти- рованной керамики дает классический памятник позднего неолита Таш-Аир I, слой Va. Общее количество находок из кремня, камней и керамики здесь вдвое меньше, чем в Петровской Балке, но технико-морфологические показатели кремневого инвентаря во многом идентичны, сходно сырье. За отсутствием статистики, можно сослаться только на описание и рисунки предметов (Крайнов: 36–46; табл. XXX–XXXIX). Особенно сходны геометрические микролиты и скребки. Име- ются трапеции со струганной спинкой, но также и с ретушью, частично заходящей на спинку, и сегменты с ретушью дугой по спинке, как в Петровской Балке, и так же, в небольшом количестве присутствуют вкладыши серпов. Керамика в слое Va двух групп, и обе с орнаментом. Первая группа с бороздчатым орнаментом и зубчатым штампом, наличием остродонных форм (Крайнов 1960: табл. XLIII, 4–6; XLIV, 1, 5–7); и вторая – с зубчатым орнаментом, покрывающим часть сосуда, видимо, остро- донного, желтого цвета снаружи, черная внутри, с примесью дресвы, (Крайнов 1960: табл. XLVI, 1–6). Часть фрагментов с примесью дресвы плохого обжига. Вторая группа, из кострища нижней части слоя, древнее первой, но обе с зубчатым орнамен- том (штамп трех зубцов). Как и в других памятниках, эта керамика найдена в неболь- ших количествах (Крайнов 1960: 42–43). Такой же орнамент встречен во втором слое Таш-Аир II; в обоих случаях маркирует поздний неолит. Характер таш-аирской кера- мики сближает ее с меньшей группой керамики Петровской Балки. Помимо инвен- таря заслуживает внимания наличие в слое Vа «огромного количества раковин наземного моллюска Helix vulgaris» (H.albescens), превосходящего аналогичные находки в других слоях (IX–VI, Vb) в виде скоплений и кучками, хорошей сохранно- сти, что напоминает ситуацию с раковинами в Петровской Балке. Определенное сходство инвентаря Петровской Балки наблюдается в материалах (3 тыс. находок) находящейся в 10 км от нее к Ю-В стоянке открытого типа Денисов- ка. Проявляется в наборе геометрических микролитов, скребков и пластин, а также в группе неорнаментированной керамики коричнево-серого цвета, черной в изломе, с примесями кварца или известняка, с одним фрагментом остродонного сосуда. Датирована (по периодизации Д.А. Крайнова) самым началом позднего этапа крым- ского неолита в пределах IV тыс. до н.э. Аналогичные материалы содержат нижний слой Кая-Арасы, Таш-Аир I, слой Vа, Замиль-Коба II, слой V, Ат-Баш, Константи- новка II и др. (Щепинский 1968: 128–130). Примерно в 5 км к Ю-В от Петровской Балки известен памятник открытого типа Курцы I, где на площади 20 кв.м исследован слой мощностью 10–15 см, содер- жавший помимо прочего 130 кремней и 100 фрагментов керамики. Среди орудий пластины с ретушью, скребки, трапеции (в т.ч. 2 с частично струганной спинкой, 1 – со струганной спинкой). Примечательна сходная с Петровской Балкой и керамика двух групп как по описанию внешнего вида, так и в количественном соотношении: 65 преобладают многочисленные обломки тонкостенных, плохо обожженных сосудов серого или коричневато-серого цвета с хорошо заглаженной или подлощенной поверхностью. В глине примесь мелкотолченого известняка или ракушки, черепки очень рыхлые, в воде рассыпаются. Другую группу составили 14 фрагментов с зуб- чатым орнаментом (рис. 1, 4–6) по венчику и шейке; 2 – с продавленными полоска- ми (рис. 1, 7); оба типа отмечены в керамике второй группы Петровской Балки. Дата определена по фрагментам с зубчатым орнаментом А.А. Щепинским, указывающим, что в Крыму он появляется в позднем неолите, в слое Vа Таш-Аир I, во 2-ом слое Таш-Аир II, но особенно распространен в энеолите – Симферопольская стоянка, Ореанда. Тилки-Кая; в Алексеевской Засухе подобная керамика встречена с керами- кой ранненеолитической культуры; также имеет место в энеолите Надпорожья и Приазовья и в Воронцовской пещере на Кавказе. Курцы – дальнейшее развитие нео- литических памятников типа нижнего слоя Кая-Арасы, Денисовка (Щепинский 1968: 122–124, 130–131) и Петровская Балка. Кремневый комплекс Петровской Балки обнаруживает сходство в материалах более дальнего памятника открытого типа Ат-Баш (Ай-Петринская яйла), где в числе 66 геометрических микролитов есть аналогичные трапеции: и раннего мурзак-ко- бинского облика (30 экз.), и с подтеской, не заходящей на спинку (8 экз.), и со стру- ганной спинкой (1 экз.), сегменты (19 экз.), в том числе с обработанной вершиной (8). Также в слое вместе с микролитами в очаге находилось днище остродонного лепного сосуда (Формозов 1962: 95–98, 99, рис. 3; Колосов 1985: 152–154, рис. 7). В плане сопоставления особенно интересен материал нижнего слоя Кая-Арасы, памятника открытого типа, расположенного на площадке крутого склона балки (у Бахчисарая) в сотне метров от родника, где «неолитические вещи просто вкраплены в кизячный слой» (Формозов 1962: 106). В числе 3 тыс. кремней – 760 ножевидных пластин и 150 орудий: пластин с ретушью, выемками, концевых скребков (24 экз.), в том числе со скошенным краем, 13 трапеций обычных и 6 со струганной спинкой, 15 сегментов обычных и 15 – с вершиной, обработанной плоской ретушью; 25 нукле- усов (плоских, конических и пр.). В целом напоминают инвентарь памятников Ат- Баш, Юсуповский бассейн, Эклези-Бурун, Марьино (Формозов 1962: 104–112). Кера- мика нижнего слоя Кая-Арасы делится на две группы. Первая группа: толстостенные сосуды темно-серого, черного и коричневого цветов с шероховатой внешней поверх- ностью и заглаженной внутренней, из теста с примесью толченого известняка или мелкого кварца. В орнаментике – резные линии и наколы. К ней отнесено днище остродонного сосуда, найденное в очажном скоплении. Вторая группа: неорнаменти- рованные тонкостенные (0,5–0,8см) круглодонные сосуды с гладкой поверхностью коричнево-серого, серо-желтого цвета. В тесте с примесью мелкого толченого извест- няка, реже – толченых раковин; эта керамика чаще рыхлая, слабо обожженная, рассы- пается, размокает. Обе по описанию весьма напоминают керамику Петровской Балки. Особенно интересна ремарка А.А. Формозова о стратиграфической ситуации этих типов керамики: «Даже, если считать два типа керамики Кая-Арасы разновременны- ми, все же их, судя по стратиграфическим данным, нельзя сильно отделять друг от друга во времени. Они непосредственно сменяли друг друга и существовали вместе с однотипным кремневым инвентарем» (Формозов 1962: 104–112). Аналогичная кар- тина наблюдалась в Петровской Балке, где оба типа керамики находились в едином контексте, как и в Кая-Арасы на момент раскопок, поскольку второй тип был выделен А.А. Щепинским только при камеральной обработке (Щепинский 1985: 321). 66 Приведенные аналогии показывают, что вещевой комплекс Петровской Балки не особо оригинален, и памятник в целом имеет достаточную группу поддержки среди ближнего и более отдаленного окружения горно-предгорного Крыма. За пре- делами этой зоны отдельные элементы сходства есть в Алексеевской Засухе – одна- ко памятнике позднекукрекского типа, где также имеются трапеции со струганной спинкой, пластины со скошенным концом и притупленными краями, небольшие округлые скребки и пр. (Колосов 1957, 14–16; Щепинский 1969, 36, 6). В неолитиче- ском слое Мартыновки среди тысячи кремней также имеются сходные формы среди скребков на пластинчатых и круглых отщепах, пластинах и среди 12 трапеций: с частично заходящей ретушью, в том числе по верхнему основанию, таких же – узких, и 5 со струганной (иногда частично) спинкой и 13 сегментов. С учетом 2 вкла- дышей с вентральной подтеской, памятник отнесен к кукрекскому типу. Керамику представляют мелкие фрагменты стенок от 13 сосудов темно-серого цвета, слегка заглаженных, в изломе – черных, прочных, в глине незначительные примеси зерен кварца, без орнамента (Щепинский, Черепанова 1969: 30–35). Сходство отдаленное. Почти все приведенные аналогии частичны, наиболее показательны Таш-Аир 1 слой 5а, Кая-Арасы нижний слой, Ат-Баш, Денисовка. За пределами Крыма поиски приблизительных аналогий положительного результата не дали. Некоторые сходства в керамике Средний Стог 2, либо Дереивке (Котова 2006, 2013, 2015) по наличию толченой ракушки в тесте, элементам орна- ментики (гребенчатый / зубчатый штамп в верхней части сосудов) недостаточны и условны: в вырванном из контекста виде их использование методологически вряд ли оправданно. Основные характеристики этих культур далеко не совпадают с Петров- ской Балкой. Атрибуция и датировка. Памятник Петровская Балка при его раскопках был определен автором как неолитический с учетом технико-типологических показате- лей кремневого инвентаря и ввиду наличия керамики. По основным формам орудий можно было бы предполагать даже позднемезолитический его возраст, но керамика склонила в сторону омоложения памятника. На самом деле вопрос оказался сложнее и пока не получил однозначного решения. После окончания раскопок коллекция Петровской Балки была впервые тщатель- но изучена В. Коэном в начале 90-х, включившим результаты исследования в статью о неолитизации крымских гор (Cohen 1996, 422–425). Особое внимание он уделил кремневому инвентарю, зарисовав и опубликовав около 200 кремневых орудий труда (Cohen 1996: 380–385), а также другие материалы: план и разрезы, список фауны, даты 14С, причислив памятник к мурзак-кобинской неолитической культуре. В коллекции керамики В. Коэн определил фрагменты от 15 сосудов с примесью измельченных раковин: неорнаментированную на плоской основе (flat-base) – 12, и орнаментированную остродонную (sharp-base), проведя аналогию с памятниками Кая-Арасы и Ат-Баш, при этом полагая вторую группу старше первой. При этом он пишет, что (по керамике) южная часть памятника древнее, чем северная, внося тем самым путаницу, так как керамика второй группы была найдена только в северной части. Добавлю, что общая протяженность жилой площадки, где обнаружены обе группы, с севера на юг всего 15 м, и культурный слой одинаков по насыщенности. В. Коэн считает Петровскую Балку гомогенным комплексом длительной окку- пации родственными охотниками-собирателями и относит к позднему периоду 67 крымского неолита, продлившемуся до конца IV тыс. до н.э., с характерными долго- временными памятниками открытого типа и пищевой базой типа Шан-Коба I, слой Iа (Cohen 1996: 423, 430). Кремневый инвентарь и посуда крымского неолита свиде- тельствуют о культурных контактах его населения с дальними соседями. На позднем этапе проявляются элементы культурных влияний Каменной Могилы, ямной и ката- комбной общностей. Наиболее существенной явилась кавказская экспансия кеми- обинской культуры, в конечном счете уничтожившая местную неолитическую куль- туру, не связанную с производящей экономикой (Cohen 1996: 430). С материалами Петровской Балки позже ознакомился Д.Я. Телегин, но фраг- ментарно, рассмотрев только керамику, которую определил как «типично среднесто- говскую» и датировал ее временем позднего Триполья (Телегин и др. 2001: 5, 7). Его краткая справка по памятнику: «двуслойное поселение энеолита-бронзы, в нижнем слое были выявлены материалы ССК, в том числе около 600 фрагментов керамики, 176 кремневых изделий, а также кости животных и ракушки. Керамика с примесью толченой ракушки в тесте, сосуды высокогорлые, украшены гребенчатым узором» (Телегин и др. 2001: 25). Приведенные цифры взяты, вероятно, из отчета за 1990 г.; основные материалы, полученные в 1985 и 1986 гг., не были учтены. По калибровоч- ным радиоуглеродным датам среднестоговская культура раннего энеолита датирова- на 4400–3500 cal BC (6350–5450 BP) (Telegin et al. 2003: 456–470). Тем не менее Д.Я. Телегин включил Петровскую Балку в группу позднего дереивско-молюховско- го периода наравне с памятниками Молюхов Бугор, Дереивка и Александрия, харак- терными чертами которых указывает преобладание в орнаментике плетеного шнура, шнурового и гусеничного орнамента, гребенки, лунок, скобы. Керамику Алексан- дрии представляют сосуды с примесью толченой ракушки в глине, а «кремневые изделия крупных размеров, преобладают кремневые топоры клиновидной формы» (Телегин и др., 2001: 6, 7). Однако перечисленные характерные черты напрочь отсут- ствуют в Петровской Балке, за исключением наличия в тесте части сосудов измель- ченной ракушки и в редких случаях – гребенчатого орнамента, а чаще, накольчато- го. Даты 14С Петровской Балки значительно омолаживают памятник, но они никак не коррелируются с датами Среднего Стога 2 либо Дереивки. Памятник был класси- фицирован по одной немногочисленной группе из всего разнообразия источников без учета остальных характеристик. Налицо изъятая из контекста меньшая (из двух групп) часть керамики, плюс недостаточное ознакомление с другими видами мате- риалов, что привело к некорректной трактовке памятника в целом. Керамика ближ- него круга, сходная с петровско-балковской, известная со времен исследований Д.А. Крайнова, А.А. Формозова, А.А. Щепинского в таких памятниках как Таш-Аир I-Vа, Кая-Арасы, Ат-Баш, Балин-Кош, Курцы I и др., почему-то не рассмотрена на предмет отнесения к дереивской культуре. Как написал сам автор по вопросу о доме- стикации лошади, «в отдельных случаях в решении этого вопроса присутствуют слу- чаи ничем не контролируемого субъективизма» (Телегин и др. 2001: 9). После Д.Я. Телегина на Петровскую Балку обратил внимание А.А. Яневич, который высказал версию о происхождении коллекции памятника из разных слоев: позднемезолитического и энеолитического и, как следствие, ввиду наличия поздне- мезолитических форм кремневых орудий, ее смешанности. Ситуация, по мнению автора, имела сходство с «двумя нерасчлененными горизонтами» Кая-Арасы: энео- литическим и неолитическим, а также Денисовкой; обе представляют «энеолитиче- ские коллекции с выразительной мурзак-кобинской примесью» (Яневич 2004: 170). 68 Считая наличие в коллекции геометрических микролитов с плоской ретушью на спинке культуроопределяющим признаком (для таш-аирской культуры), автор пола- гает, что коллекция Петровской Балки также имеет «значительную примесь» «поз- днемезолитических мурзак-кобинских и энеолитических материалов». Знать бы, как эту примесь могли замешивать в один казан. Утверждение, что искомые слои «переотложены еще в древности или раскопаны вместе с культурными слоями, кото- рые залегали выше или ниже», не соответствует стратиграфической картине памят- ника, выявленной в процессе раскопок, где переотложения и разделения одного чет- кого маломощного слоя на два не расчлененных горизонта не наблюдалось, а мате- риалы были обнаружены in situ. А.А. Яневич выделяет (по типологии кремневого инвентаря) в Петровской Балке позднемезолитический слой, который относит к более раннему периоду таш- аирской культуры, а сам памятник к раннему энеолиту. И на основании дат 14С «для раннеэнеолитических памятников Гурзуфское (4635±90 ВР) и Петровская Балка» верхней хронологической границей таш-аирской культуры полагает первую четверть IV тыс. до н.э. (Яневич 2004, 175). Гурзуфское имеет калибровочную дату 2635±90 BC, Петровская Балка – 3620–3354 BC, очевидна разница почти в тысячу лет. Подтверждений в пользу классического энеолита в нижнем слое Петровской Балки нет: не было найдено вообще каких-либо характерных энеолитических арте- фактов из кремня, кости, шлифованных топоров, изделий из металла и пр. Керамика Петровской Балки не сопоставима с кеми-обинской, а ее малочисленная группа орнаментированной керамики, отнесенная Д.Я. Телегиным к среднему периоду энеолита, по внешним признакам может являться и неолитической, как, например, в Таш-Аир I, слой Vа. Среди инвентаря Петровской Балки имеется не более полутора десятков кремневых вкладышей для серпов, вообще отсутствуют явно выраженные костяные орудия труда, ничтожно мало количество костей овцы/козы. Похоже, что неолит горно-крымской культуры на позднем этапе имел несколько затяжной харак- тер. Заключение. Картина освоения древним населением Крыма в заключительную эпоху каменного века, времени существования рассмотренных поселений (стоянок) открытого типа, не позволяет четко разделять их на неолитические и энеолитиче- ские. С учетом имеющихся характеристик скорее речь может идти о едином поздне- неолитическом периоде до появления здесь энеолитической кеми-обинской культу- ры, поскольку системообразующим признаком энеолита является применение металлов, чего нет в предыдущих крымских культурах типа горно-крымской и др. Голоценовая фауна и панцири теплолюбивого моллюска Helix albescens, в боль- шом количестве сопровождающие вещевой комплекс Петровской Балки, отличают климатическую стадию конца атлантикума и начала суббореала с IV до III тыс. до н.э. Этому не противоречит имеющаяся дата 14С (по костям) 3620–3354 BC. Наличие диких охотничье-промысловых видов животных в составе фауны памятни- ка вкупе с набором специфического кремневого оружия, каменные орудия для обра- ботки пищевых продуктов – зернотерка и куранты, а также часть кремневого инвен- таря типа вкладышей серпов свидетельствуют о сезонном экономическом укладе с преобладанием охотничье-собирательского направления хозяйства и зарождения элементов производящего хозяйства. Петровская Балка как тип поселения, с учетом 69 ее месторасположения и характера жизнедеятельности обитателей, являлась сезон- ной стоянкой в теплое время года. Ее немногочисленное население занималось охо- той в окрестностях, а также, в определенной мере, собирательством (разведением?) обычных улиток. Судя по незначительной мощности культурного слоя, данное место могло служить приютом для его обитателей в течение нескольких лет. Приложение Е.П. Секерская Обсуждение определений костей животных из неолитической стоянки Петровская Балка Исследования костей из неолитической стоянки были проведены к.б.н. В.И. Бибиковой. Названия видов животных даны без указания их видовых латинских научных наименований, что допускает возможность различных толкований статуса дикий – домашний в отдельных случаях. Результаты изучения материала изложены на 5 страницах рукописного текста и подписаны аутентичной подписью В.И. Биби- ковой. Видовой перечень животных включает следующие позиции: 1. Лошадь. 2. Гидрунтиновый осел. 3. Крупный бык (тур- или бизон). 4. Бизон. 5. Бык домаш- ний (?) или тур. 6. Бык. 7. Олень (?) 8. Кабан. 9. Мелкое парнокопытное. Кроме определимых костей были просмотрены и отнесены к неопределимым ряд фрагментов трубчатых костей копытных – в общей сложности 24 экземпляра. Из имеющегося списка-перечня определенных костей можно заключить, что В.И. Бибикова считает возможным определить быка домашнего под вопросом толь- ко в одном случае, по третьему нижнему коренному зубу. Следовательно, исследова- тельница допускала разведение домашнего быка населением Петровской Балки. Список диких животных включает: лошадь (7 костей, из них 1 – под вопросом; от 2 особей), гидрунтинового осла (2 кости от 1 особи), крупного быка – тура или бизона (4 кости от 1 особи), бизона (10 костей, минимально 2 особи – взрослая и молодая), и быка, видовой статус которого остается неясным (тур или бизон). Кру- пный бык представлен наибольшим количеством костей – фрагментами зубной эмали, изолированными зубами, фрагментами тазовых костей, позвонков, костей предплюсны и фалангами пальцев. Всего быку принадлежит 33 кости, как минимум от 2 особей (1 взрослой и 1 молодой). Среди костей кабана только в одном случае (вторая фаланга) дано уточнение – домашний (?). Тем не менее, налицо принадлежность подавляющего большинства костей кабана молодым и полувзрослым особям (всего 44 кости, из них молодым особям принадлежит 17, полувзрослым – 16, взрослым – 11 костей). На основании приведенного списка можно заключить, что кости кабана принадлежали как мини- мум 3 особям – 1 взрослой, 1 полувзрослой и 1 молодой. Следует отметить, что к взрослым животным отнесены фаланги пальцев, эпифизы которых срастаются в ран- нем возрасте. Следовательно, данные фаланги в равной степени могут принадлежать и полувзрослым животным. Взрослой особи принадлежат 3 моляр, фрагмент верх- него моляра, фрагмент верхней челюсти с третьим премоляром, 2 премоляра и резец. 70 По поводу нижнего эпифиза плечевой кости В.И. Бибикова отметила, что он принад- лежит, «видимо, не совсем взрослому животному». Как известно, срастание нижне- го эпифиза плечевой кости с телом последней происходит у свиней в возрасте около 1 года. Таким образом, животное, которому принадлежала данная кость, также может быть отнесено к категории полувзрослых. Все изложенное позволяет предположить, что кости кабана могут быть отнесе- ны к домашней форме. Данное заключение не противоречит имеющимся данным о раннем одомашнивании кабана и использовании в пищу в основном молодых и полувзрослых особей разводимых животных. Домашняя свинья зафиксирована в ряде неолитических памятников Украины и Молдовы. Наибольшие трудности вызывает обсуждение «мелкого парнокопытного», кото- рому принадлежат 7 костей минимум от 2 особей (1 молодой и 1 взрослой). Опреде- лить его видовой статус при отсутствии самих костей и их промеров не представля- ется возможным. Для дикой фауны Крыма в эпоху неолита были характерны такие виды мелких парнокопытных, как косуля и сайгак. В то же время, учитывая неоли- тический возраст памятника, нельзя полностью исключить присутствие домашних форм мелких копытных – козы и овцы. Таким образом, обобщая имеющиеся данные, можно говорить о том, что насе- ление стоянки разводило домашних свиней и, возможно, быка (?). Тем не менее, основное место в хозяйственной деятельности занимал охотничий промысел. В перечень охотничьих видов входят лошадь, гидрунтиновый осел, дикий бык тур, бизон и благородный (европейский) олень (?). Перечень определенных элементов скелета позволяет предположить, что животных разделывали непосредственно на территории стоянки и добывали, вероят- но, в непосредственной близости от нее. На стоянку туши добытых животных при- носили целиком, включая головы и нижние части ног. Отсутствие данных промеров костей не позволяет уточнить видовую принадлежность животных и сравнить их с материалами других памятников неолитического периода. Литература Гаскевич Д.Л. 2010. Северо-понтийское импрессо: происхождение неолитической кера- мики с гребенчатым орнаментом на юге Восточной Европы. Stratum plus. № 2. Гумашьян С.В. 1985. Отчет о раскопках мезо-неолитического поселения Петровская Балка в 1985 году. // Махнева О.А. Отчет о работе Симферопольской экспедиции в 1985 году. НА ІА АН України. 1985/12, 12а № 21834. Гумашьян С.В. 1986. Отчет об охранных раскопках поселения Петровская Балка в 1986 году. // Махнева О.А. Отчет о раскопках Неаполя Скифского в 1986 году. НА ІА АН України 1986/23 № 22010. Гумашьян С.В. 1990. Отчет о раскопках поселения Петровская Балка в 1990 году. // Пуз- дровский А.Е., Зайцев Ю.П. Отчет о работе Симферопольской экспедиции в 1990 году. НА ІА АН України. 1990/55 № 24056. Гумашьян С.В., Кислый А.Е. 1991. Исследование археологических памятников на мас- сиве Петровские Высоты в 1991 году. // Пуздровский А.Е., Зайцев Ю.П., Гумашьян С.В., Кислый А.Е. Отчет о работе Симферопольской экспедиции в 1991 году. НА ІА АН України 1991/1 № 24423. Зайцев Ю.П. 2003. Неаполь скифский (II в. до н.э. – III в. н.э.). Симферополь. Колосов Ю.Г. 1957. Нові неолітичні стоянки Криму. КСІА УССР, вип.7. 71 Колосов Ю.Г. 1985. Неолит Крыма. Археология Украинской ССР. Киев. с. 152–154, рис. 7. Кольцов Л.В. 1983. Разведки и раскопки мезолитических и неолитических стоянок. Методика полевых археологических исследований. М. Котова Н.С. 2006. Ранний энеолит степного Поднепровья и Приазовья. Луганск. Котова Н.С. 2013. Дереивская культура и памятники Нижнемихайловского типа. Киев-Х. Котова Н.С. 2015 Древнейшая керамика Украины. Харьков. Крайнов Д.А. 1960. Пещерная стоянка Таш-Аир 1 как основа периодизации послепале- олитических культур Крыма. МИА, 91, Москва. Леонов С.В. 2006. Исторические аспекты использования наземных улиток в Крыму / Фауна, экология и внутривидовая изменчивость наземных моллюсков в урбанизированной среде. Львов. Маркевич А. 1890. Расчистка кургана в окрестностях Симферополя. ИТУАК, 10. Станко В.Н. 1982. Мирное. Проблемы мезолита степей Северного Причерноморья. Киев. Телегин Д.Я., Нечитайло А.Л., Потехина И.Д., Панченко Ю.В. 2001. Среднестоговская и новоданиловская культуры энеолита Азово-Черноморского региона. Археолого-антрополо- гический анализ материалов и каталог памятников. Луганск. Формозов А.А. 1962. Неолит Крыма и Черноморского побережья Кавказа. Москва. Щепинский А. А. 1968. О неолите и энеолите Крыма. СА № 1. Щепинский А.А., Черепанова Е.Н. 1969. Северное Присивашье. Симферополь. Шепинский А.А. 1985. Ранний энеолит Крыма. Археология Украинской ССР. Т. 1, Киев. с. 320–321. Яневич О. 2004. Таш-аїрська неолітична культура Гірського Криму (сучасний стан дос- ліджень) // Кам’яна доба України. Київ. Cohen V. 1996. Neolithization of the Crimean mountains // Prehistoire Europeenne. Vol. 9. Cohen V., Otte M. 1996. Some chronological problems of the Upper Paleolithic Azov-Pontic area in light of new radiocarbon data from Crimea // Prehistoire Europeenne. Vol.9. Telegin D.Ya., Lillie M., Potekhina I.D., Kovaliukh M.M. 2003. Settlement and economy in Neolithic Ukraine: a new chronology // ANTIQUITY. 2003. V.7. № 297. Yanevich A. 1998. The Neolitic of the Mountainous Crimea // Baltic-Pontic Studies. Vol. 5. Summary The paper presents an overview of the archaeological researches in the framework of the exploration of late prehistoric occupation in the structural slope (cuesta) in the Inner ridge of the Cremean mountains. The fieldwork (1985–1991) focused on the settlement of Petrovskaya Balka The most significant findings and results include: there were open and fixed the remains of the site of hunter-gatherers with the beginnings of agriculture in the Late Neolitic period with a maximum recorded for the Petrovskaya Balka at 4670 ± 80 14C BP (Кі – 2981), calibration: 3620–3354 BC. Structures of the cultural layer registered stable character of occupation. A specific feature of the site is the presence of a large number of snail shells in this layer along with other finds. The flint assemblage (7.300 units) represents a broad spectrum of specimens of tools and waste. The cera- mics collection (near 800 units) contains two classes of pottery – ornamented and non- ornamen- ted, but both of them were closed in time. Petrovskaya Balka refers to the Mountainous Crimea cul- ture. Archaeozoological evidense have suggested that in the economy of the inhabitants was domi- nated by hunting and picking up snails. The set of fauna and mollusk chracterise the climatic stage of the end of Atlanticum and the beginning of the subboreal from IV to III thousand BC.

Петровская Балка – памятник заключительного этапа каменного века

Репозитарії

Схожі ресурси