Антропоморфные статуэтки усатовской культуры

Усатовская культура – один из ярких феноменов раннего бронзового века в Северо-Западном Причерноморье. Открытие и изучение основных памятников этой культуры связано, преимущественно, с деятельностью археологов Одесского археологического музея, среди них Владислав Григорьевич Петренко, посвятивший ис...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2019
Автор:	Бурдо, Н.Б.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Одеський археологічний музей НАН України 2019
Назва видання:	Материалы по археологии Северного Причерноморья
Теми:	Энеолит и усатовская культура
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181910
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Антропоморфные статуэтки усатовской культуры / Н.Б. Бурдо // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2019. — Вип. 14. — С. 112-133. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-181910
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-1819102021-12-05T01:27:53Z Антропоморфные статуэтки усатовской культуры Бурдо, Н.Б. Энеолит и усатовская культура Усатовская культура – один из ярких феноменов раннего бронзового века в Северо-Западном Причерноморье. Открытие и изучение основных памятников этой культуры связано, преимущественно, с деятельностью археологов Одесского археологического музея, среди них Владислав Григорьевич Петренко, посвятивший исследованию усатовских древностей более сорока лет своей жизни. Одним их ярких компонентов усатовского культурного комплекса является антропоморфная пластика. За время исследований найдено большое количество статуэток. Этим находкам, а также различным аспектам их изучения и интерпретации посвящена эта статья. The work collected and analyzed the findings of 117 anthropomorphic figurines of the Usatovo Culture. The most complete representation of anthropomorphic plastic in ritual centers from Usatovo-Bolshoy Kuyalnik and Mayaky. The most common type of anthropomorphic figurines from Usatovo Culture are figurines on a cuboid pedestal. These figurines are close to each other in size, technological and morphological features. They transmit the anthropomorphic image in the form of a squatting figure leaning forward. In general, the unique image of Usatovo terracotta suggests that they reproduce a sacred character combining anthropomorphic (female) features and features zoomorphic, perhaps a fantastic snake. 2019 Article Антропоморфные статуэтки усатовской культуры / Н.Б. Бурдо // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2019. — Вип. 14. — С. 112-133. — рос. XXXX-0126 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181910 ru Материалы по археологии Северного Причерноморья Одеський археологічний музей НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Энеолит и усатовская культура Энеолит и усатовская культура
spellingShingle	Энеолит и усатовская культура Энеолит и усатовская культура Бурдо, Н.Б. Антропоморфные статуэтки усатовской культуры Материалы по археологии Северного Причерноморья
description	Усатовская культура – один из ярких феноменов раннего бронзового века в Северо-Западном Причерноморье. Открытие и изучение основных памятников этой культуры связано, преимущественно, с деятельностью археологов Одесского археологического музея, среди них Владислав Григорьевич Петренко, посвятивший исследованию усатовских древностей более сорока лет своей жизни. Одним их ярких компонентов усатовского культурного комплекса является антропоморфная пластика. За время исследований найдено большое количество статуэток. Этим находкам, а также различным аспектам их изучения и интерпретации посвящена эта статья.
format	Article
author	Бурдо, Н.Б.
author_facet	Бурдо, Н.Б.
author_sort	Бурдо, Н.Б.
title	Антропоморфные статуэтки усатовской культуры
title_short	Антропоморфные статуэтки усатовской культуры
title_full	Антропоморфные статуэтки усатовской культуры
title_fullStr	Антропоморфные статуэтки усатовской культуры
title_full_unstemmed	Антропоморфные статуэтки усатовской культуры
title_sort	антропоморфные статуэтки усатовской культуры
publisher	Одеський археологічний музей НАН України
publishDate	2019
topic_facet	Энеолит и усатовская культура
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/181910
citation_txt	Антропоморфные статуэтки усатовской культуры / Н.Б. Бурдо // Материалы по археологии Северного Причерноморья: Сб. научн. тр. — 2019. — Вип. 14. — С. 112-133. — рос.
series	Материалы по археологии Северного Причерноморья
work_keys_str_mv	AT burdonb antropomorfnyestatuétkiusatovskojkulʹtury
first_indexed	2025-07-15T23:40:59Z
last_indexed	2025-07-15T23:40:59Z
_version_	1837758280937504768
fulltext	112 Н.Б. Бурдо Антропоморфные статуэтки усатовской культуры Усатовская культура – один из ярких феноменов раннего бронзового века в Северо-Западном Причерноморье. Открытие и изучение основных памятников этой культуры связано, преимущественно, с деятельностью археологов Одесского архео- логического музея, среди них Владислав Григорьевич Петренко, посвятивший иссле- дованию усатовских древностей более сорока лет своей жизни. Одним их ярких ком- понентов усатовского культурного комплекса является антропоморфная пластика. За время исследований найдено большое количество статуэток. Этим находкам, а также различным аспектам их изучения и интерпретации посвящена эта статья. Усатовская культура: история исследований и проблема идентификации Систематические исследования между селами Усатово и Большой Куяльник вблизи г. Одесса были начаты Одесским историко-археологическим музеем (теперь Одесский археологический музей НАНУ) под руководством М.Ф. Болтенко в 1921 г., а впоследствии продолжены под руководством Е.Ф. Лагодовской. М.Ф. Болтенко назвал необычные объекты, обнаруженные здесь, «полями культурных остатков» (Болтенко 1925). Причем с момента открытия комплекса памятников Усатово-Боль- шой Куяльник М.Ф. Болтенко рассматривал их как особую археологическую культу- ру. По свидетельству Е.Ф. Патоковой, термин «усатовская культура» был впервые применен М.Ф. Болтенко в 1924 г. (Патокова 1979: 7). Следует отметить, что в целом последующая история определения статуса усатовских древностей выглядит доволь- но драматично. М.Ф. Болтенко и Е.Ф. Лагодовская убедительно отстаивали принадлежность находок в Усатово к отдельной самостоятельной археологической культуре, генети- чески связанной с трипольской. Е.Ф. Лагодовская употребила также компромиссный термин «трипольская Усатовская культура» (Лагодовская 1948: 48–57). Исследова- тельница подчеркивала различия хозяйственно-культурных типов Триполья (земле- дельческий) и Усатово (скотоводческий), а также занимаемых территорий (Лагодов- ская 1943: 53–66; Селинов, Лагодовская 1940: 239–263). Впоследствии мнение об Усатово, как о специфическом культурном феномене (но не варианте трипольской культуры) высказывали А.Я. Брюсов (Брюсов 1952: 228), Т. Сулимирский (Sulimirski 1968: 79–82) и другие исследователи. Специфич- ность усатовского феномена подчеркнута С.Н. Бибиковым и В.Н. Даниленко в пер- вом обобщающем труде по древней истории Украины. Давая историческую интер- претацию археологическим материалам Усатово, авторы поддержали многие идеи, высказанные Е.Ф. Лагодовской (Нариси 1957: 63–72). Необходимо отдельно остановиться на точке зрения на Усатово Е.Ю. Кричев- ского (Кричевский 1941: 245–253), сложившейся у него в конце 30-х гг. ХХ ст. Иссле- дователь рассматривал усатовские материалы в контексте «исчезновения триполь- ской культуры», то есть как бы уже и не совсем трипольские. В то же время Т.С. Пас- сек критиковала приведенные выше точки зрения, исходя при этом из стадиальной 113 теории Н.Я. Марра, согласно которой все изменения материальной культуры объяс- нялись не сменой культурных традиций, а переходом культуры на новую стадию развития (Пассек 1949: 183). Ошибочность положений стадиальной теории, в том числе и в отношении культурогенеза, была показана в начале 50-х гг. ХХ ст. (напри- мер, Бибиков 1953: 284). Таким образом, теоретическое основание для причисления усатовских древно- стей к трипольской культуре исчезло, что, однако, не повлияло на базирующиеся на нем выводы. До недавнего времени в советской, а затем и в отечественной историо- графии господствующей оставалась точка зрения Т.С. Пассек (Passek 935), которая настаивала на принадлежности Усатово к трипольской культуре и рассматривала усатовские материалы как южный вариант позднего этапа («городско-усатовского») трипольской культуры (Триполье г II). Усатовские древности в неопубликованном исследовании Б.А. Латынина и Т.С. Пассек 1926–28 гг., рукопись которого хранится в Научном архиве ИА НАНУ (фонд ВУАК № 586), уже в 20-е годы ХХ ст. были опре- делены, как «южный вариант трипольской культуры». В этом же фонде хранится статья Т.С. Пассек «Южная группа «Трипольской керамики» (Вiдейко 2004: 62). Окончательно такое понимание Усатова, а также и курганных погребений с распис- ной керамикой было закреплено в классическом труде Т.С. Пассек (Пассек 1949: 189–207). Впоследствии и Е.Ф. Лагодовская, уже под давлением авторитета Т.С. Пассек, причислила усатовские древности к трипольской культуре (Лагодовська 1953: 96). Аналогичных взглядов позднее придерживались В. Г. Збенович (Збенович 1974: 160–161). В.А. Дергачев (Дергачев 2004: 111–113), Э.Ф. Патокова (Патокова 1979: 154) и многие другие исследователи. Парадоксально, но одни и те же данные лежа- ли в основе диаметрально противоположных интерпретаций. Ни у кого не вызывали сомнения ни генетическая связь Усатова с Трипольем, ни различие их по основным параметрам, но, вопреки фактам, усатовские древности рассматривались в рамках трипольской культуры. Возвращение усатовским древностям статуса археологической культуры в нача- ле ХХI в. произошло благодаря В.Г. Петренко (Петренко 2003: 135–143; Петренко 2004а: 560; Петренко 2013). В.Г. Петренко предложил и последовательно отстаивал современную интерпретацию комплекса усатовских древностей, а также убедитель- но доказал ритуальный характер объектов Большого Куяльника и «городища» в Мая- ках, которые рассматривал как своеобразные обрядовые центры усатовских племен (Петренко 2003: 138–141; Петренко 2013: 171–177). Усатовская культура – яркий, но относительно кратковременный и территори- ально ограниченный феномен раннего бронзового века. Она существовала в конце IV – начале III тыс. до н.э. в степном регионе от Дуная до Южного Буга (Товкайло, Фоменко 2013), но большинство памятников сконцентрировано в нижнем Подне- стровье (Петренко 2013: 168–169). Для нее характерны грунтовые и курганные могильники с монументальной архитектурой и ритуальные городища, которые обра- зуют обрядовые комплексы, сейчас их известно два: Усатово-Большой Куяльник и Маяки, а также подкурганные погребения (рис. 1). Для усатовской культуры, в отличие от трипольской, характерен скотоводче- ский культурно-хозяйственный тип. Вполне вероятно, что усатовские племена были первыми кочевниками степей Северо-Западного Причерноморья (Бурдо 2004: 195–197). По справедливому утверждению В.Г. Петренко, усатовская культура 114 оставлена развитым обществом, которое унаследовало высокие стандарты триполь- ской культуры, но демонстрирует другой тип развития и адаптации к окружающей среде и климатическим изменениям, характерный для иного, чем трипольский, куль- турно-хозяйственного типа (Петренко 2003: 144). История изучения усатовской антропоморфной пластики Антропоморфная пластика усатовской культуры отличается своеобразными типами статуэток, которые не находят прямых аналогий в других культурах энеоли- та, в том числе и в Триполье. Общие соображения об усатовских антропоморфных статуэтках высказаны Т.С. Пассек (Пассек 1949: 193), С.Н. Бибиковым (Бибиков 1953: 259–260), однако наиболее полно усатовская пластика проанализирована в работах Э.Ф. Патоковой и В.Г. Петренко. Антропоморфным статуэткам из комплекса Усатово-Большой Куяльник и могильников Маяки посвящены отдельные разделы монографии Э.Ф. Патоковой (Патокова 1979: 35–40, 106–107, 140–143; Патокова и др. 1989: 50–81) и специальное исследование (Патокова 1986: 5–20). В них подробно проанализированы конкретные статуэтки, предоставлен контекстный анализ антропоморфной пластики, предложе- на классификация для антропоморфных фигурок из Усатово – Большой Куяльник (Патокова 1979: 36–40) и усатовской пластики в целом. Э.Ф. Патокова выделила следующие типы фигурок: тип А (на кубовидном постаменте), тип Б – статуэтка на кубовидном постаменте с отдельными реалистич- ными чертами; тип В – стоячие, крайне схематичные («серезлиевского типа»); тип Г – большая статуэтка на кубовидном постаменте с реалистичными чертами. Про- анализировано распространение разного типа фигурок на памятниках разных регио- нов (Патокова 1986: 5–20). Э.Ф. Патокова обратила внимание на то обстоятельство, что фигурки каждой из погребальных групп сохраняют общие для всех стилистические особенности, но отличаются друг от друга отдельными деталями. По мнению исследовательницы, разнообразие форм пластики из Маяк может быть объяснено различным содержа- тельным значением, которое в них вкладывалось. Она обратила также внимание и на то, что в одних и тех же комплексах находят антропоморфные изображения различ- ных иконографических типов, что может быть свидетельством различного функцио- нального назначения антропоморфных фигурок (Патокова 1986: 5–14; рис. 5). В.Г. Петренко обращался к анализу усатовской пластики как в обобщающих, так и специальных работах. Он выделил для усатовской антропоморфной пластики пять типов: 1 – фигурки на кубическом постаменте («усатовского типа»), 2 – тип Красно- горки, 3 – крупная статуэтка из могильника Маяки, 4 – колонновидные фигурки («серезлиевского типа»), 5 – единственный фрагмент статуэтки «Оранты» из Усато- во-Большой Куяльник (Патокова и др. 1979: 102–105; Петренко 2004: 559–560; Петренко 2013: 189–192). Исследования В.Г. Петренко не касались особенностей конкретных статуэток, они имеют преимущественно обобщающий характер, посвя- щены социальному контексту и семантике усатовской антропоморфной пластики (Петренко 1980), а также публикации отдельных статуэток (Петренко 1989). Иссле- дователь справедливо отмечал оригинальность антропоморфной пластики усатов- ской культуры, которая, по его мнению, не имеет с трипольской общих морфологи- ческих черт, а только сходные знаковые системы в декоре (Петренко 2013: 189). 115 В.Г. Петренко выделял в степном регионе распространения усатовских памят- ников два варианта традиции искусства мелкой пластики. По его мнению, для уса- товских памятников низовья Днестровского региона типична антропоморфная плас- тика различных типов, в то время как в памятниках выше по течению Днестра при- сутствуют только статуэтки красногорского типа и типа Терновка. По мнению В.Г. Петренко, в целом усатовские фигурки отличаются, прежде всего, как «скорчен- ные» и «выпрямленные», сидячие и стоячие, а эта типологическая дихотомия пред- метов культа указывает на наличие дуальных социальных структур в усатовском обществе. В.Г. Петренко полагал, что усатовские статуэтки разных типов сосуществовали, более того, есть статуэтки, сочетающие черты фигурок различных типов в едином пластическом образе с яркой индивидуальностью, например, терракота большого размера из Маяк отражает образ «Великой Богини». Фигурки использовались в мистериальных культах, были приношениями – антропоморфными вотивами, вопло- щали образ одной или двух богинь, которые отвечали оппозиционным понятием жизни и смерти, а «эволюционные ряды» антропоморфной пластики, которые можно строить из ее типов, демонстрируют не генетически-хронологическую эволюцию, а мифологическую (Петренко 2013: 189–191). По мнению В.Г. Петренко, «статуэтки дублируют практически весь фонд зна- ков-символов поздней трипольской культуры, характерный для ее расписной кера- мики» (Петренко 2013: 192), однако это утверждение - явное преувеличение, учиты- вая данные Т.М. Ткачука (Ткачук 2005: 310–416) о знаковой системе расписной кера- мики Триполья. В.Г. Петренко обращает внимание на определенные аналогии усатовской антро- поморфной пластике в культурах РБВ Коцофень и Фолтешть II и объясняет это явле- ние «распространением сходных традиций изготовления пластики у сообществ Циркумпонтийской металлургической провинции» (Петренко 1989: 54). Отдельные сюжеты в исследованиях В.Г. Збеновича связаны с усатовской антропоморфной пластикой. Предложена классификация усатовских статуэток по степени их реалистичности. По мнению В.Г. Збеновича, статуэтки на кубовидном постаменте усатовского типа появились под влиянием пластики серезлиевского типа, которая, по его мнению, характерна для памятников южно-бугского локально- го варианта позднего Триполья (Збенович 1974: 156). Однако детальный анализ пла- стики серезлиевского типа (Бурдо 2018) не подтверждает такие выводы. В.А. Дергачев предложил классификацию антропоморфной пластики позднего этапа (С II) Триполья, в которую включены и усатовские статуэтки (Дергачев 1980: 62–64; рис. 13), однако вопросы детальной систематизации усатовской пластики не были рассмотрены. Исследователь подчеркивал, что типы усатовских статуэток рас- пространены преимущественно на территории Северо-Западного Причерноморья. А.П. Погожева (Погожева 1983: 101; 103) выделяла среди усатовской пластики статуэтки трех групп: на кубовидного постаменте, стоячие «традиционного стиля» (в терминологии других авторов «выхватинского типа»), и цилиндрические (серез- лиевского типа). Таким образом, А.П. Погожева причисляла статуэтки серезлиевско- го типа к усатовской пластике. Такого же мнения придерживался ряд других авторов (Патокова 1986; Бурдо 2018а), однако детальный анализ антропоморфной пластики РБВ позволяет присоединиться к мнению В.А. Дергачева, В.Г. Збеновича, В.Г. Пет- ренко о том, что статуэтки серезлиевского типа связаны с другими локальными груп- 116 пировками, вероятно, синхронными с усатовской культурой (Бурдо 2018). По мне- нию Т.Г. Мовши, серезлиевские и усатовские статуэтки на кубовидном постаменте «представляют собой степное явление, родившееся в земледельческо-скотоводче- ской среде, не исключено связанной с группой типа Нижней Михайловки» (Мовша 1984: 73–74). Специфическая трактовка антропоморфного образа и предельная условность усатовских статуэток на кубовидном постаменте обусловили дискуссию об их трак- товке. Поза усатовских фигурок первыми исследователями усатовской культуры М.Ф. Болтенко и Е.Ф. Лагодовской определялась как сидячая, с согнутыми в коленях ногами. Такого же мнения придерживались В.И. Маркевич (Маркевич 1981: 153), А.П. Погожева и Э.Ф. Патокова. Высказано также предположение, что характерная поза усатовских статуэток может соответствовать скорченной позе покойников в погребениях (Патокова 1986: 15–16; Петренко 2013: 191). Т.С. Пассек (Пассек 1949: 193) и В.Д. Рыбалова (Рыбалова 1964: 80) считали, что усатовские статуэтки изобра- жают стоячую склоненную фигуру. Классификация антропоморфной пластики усатовской культуры Упомянутые выше классификации усатовской антропоморфной пластики, пред- ложенные различными авторами, были построены преимущественно на основе сте- пени схематизации статуэток. Такой подход кажется нам нецелесообразным, в осно- ву нашей классификации положен принцип, используемый для классификации антропоморфной пластики культурного комплекса Триполье-Кукутень. Основным типообразующим признаком нами была избрана поза фигурок (Burdo 2014: 303–364). Все типы статуэток относятся к схематическому стилю, а большинство даже к крайне схематическим антропоморфным изображениям. Выделены две группы ста- туэток – стоящие (I) и сидящие (II). Среди стоящих выделено три типа (рис. 2). Тип I 1 – прямо стоящие схематические стройные фигурки с дисковидной головкой, которые типичны для всех локально-хронологических групп Триполье С II – выхватинский тип). Единичные фрагменты таких фигурок (7) найдены только при раскопках на ритуальном городище Большой Куяльник (Патокова 1979: рис. 14, 15–18). Вероятно, целесообразно считать их импортами из ареала распространения собственно выхватинской локально-хронологической группы Триполья. Тип I 2 представлен немногочисленными крайне схематичными прямо стоящи- ми фигурками ромбического силуэта. Наиболее выразительные три статуэтки ти- па I 2 происходят из парного детского погребения № 2 кургана № 5 некрополя Маяк. Дети 7–8 лет погребены в прямоугольной яме скорченно на левом боку, ориентиро- ваны на восток. К погребальному инвентарю, расположенному возле головы, отно- сятся шесть сосудов, в том числе два – расписные, медное шило и три статуэтки. Одна статуэтка найдена ближе к расписным сосудам, еще одна – рядом с другой группой сосудов, а третья – под большим сосудом с примесью раковины (Патокова и др. 1989, рис. 21, 1–17; 22, 1–3; с. 59). Статуэтки по форме идентичны (рис. 3, 9), довольно крупные, отличаются разной высотой, составляющей от 8,2 см до 9,5 см (Патокова 1986: 9), а также небольшими нюансами в декоре. Цвет статуэток темно- серый и светло-коричневый, окраска неровная, с желтыми пятнами. Они изготовле- ны из тонкоструктурной глины со значительной примесью мелко измельченных 117 раковин. На одной из фигурок видны крупные белые включения. Статуэтки-столби- ки отличаются ромбовидным абрисом, самая широкая часть приходится на середину высоты статуэтки, при этом понять, чему она соответствует – бедренным или плече- вым выступам, типичным для трипольской антропоморфной пластики, невозможно. Верхняя и нижняя часть фигурок сходной усечено-конической формы, однако верх моделирован в виде округлой головки, а низ с цилиндрическим, слегка вогнутым основанием, в одном случае – с вертикальным отверстием. Декор – в виде тонких процарапанных линий, заполненных белой краской у двух более крупных фигурок. У этих же фигурок голову окружают тонкие штрихи. Шею у всех фигурок окружают тонкие параллельные линии (3–4), сходящиеся спереди под углом, в одном случае они разомкнуты (рис. 3, 9а). Такой декор на шее, как и моделировка головы, характерны для статуэток усатовского типа II 1 а, из обрядового центра Усатово-Большой Куяль- ник (рис. 4, 4, 6, 10–11), а также отмечен на одной статуэтке из городища Маяки (рис. 4, 26). Декор центральной и нижней части фигурок одинаков спереди и сзади. Ромбовидное тулово перекрещено лентами из трех параллельных линий. Цилиндри- ческое основание опоясано тремя параллельными линиями, по центру нижней части, а у двух статуэток и с боку, проходит два вертикальных ряда наколов. В декоре самой маленькой статуэтки отсутствуют штрихи на голове и наколы в нижней части. Фрагменты похожих статуэток типа I 2 обнаружены в Маяках в некрополе, в погребении девушки 16–18 лет № 1 кургана № 6 (Патокова и др. 1989: 66; рис. 25, 20), детском погребении № 7 кургана № 8 (Патокова и др. 1989: 70; рис. 28, 5). Воз- можно, именно к этому типу относится фрагмент фигурки (Збенович 1974: рис. 38, 11) из заполнения рва в Маяках. В Усатово в культовой яме № 2 второго грунтового могильника нижняя часть статуэтки типа I 2 обнаружена в группе с тремя статуэтками усатовского типа рядом с сосудами со шнуровым декором (Патокова 1979: 124; рис. 47, 2). Возможно, к этому же подтипу относятся некоторые не очень выразительные фрагменты из раскопок в Большом Куяльнике (Патокова 1979: рис. 14, 8–13). Отметим, что в обря- довых комплексах Усатово – Большой Куяльник и Маяки статуэтки типа I 2 пред- ставлены единичными, часто фрагментарными и не всегда диагностируемыми экземплярами (Патокова 1987: рис. 5, 14–16). Тип I 3 – стоящие схематические фигурки с плоским овальным корпусом про- исходят из раскопок В.Г. Петренко ритуального городища в Маяках (Петренко 2004: 559). Одна фигурка стоит прямо – подтип I 3а (рис. 3, 6), вторая чуть наклонена впе- ред – тип I 3 б (рис. 3, 4). Прямых аналогий статуэтки маяцкого типа не имеют. В группе (II) сидящих фигурок выделено три типа, все воспроизводят антропо- морфную сидячую фигуру с корпусом, наклоненным вперед. Тип II 1 – статуэтки усатовского типа на кубовидном постаменте. К подти- пу II 1а отнесены фигурки с удлиненной цилиндрической верхней частью (рис. 3, 1–2, 10; 4, 1–13, 21, 26, 28–31), это наиболее распространенный тип; у статуэток под- типа II 1 б верхняя часть овального абриса, плоская в сечении (рис. 3, 11; 4, 24). К этому же подтипу относится большого размера статуэтка с реалистичными чертами в моделировании головы (рис. 3, 12; 4, 32). Большой размер маяцкой фигурки, ее поза, отдельные детали моделирования, в том числе и лица, находят определенные аналогии в статуэтке (рис. 7, 8) из погребения под курганом у с. Сушки (Бурдо 2013: 343). Прототипом статуэток усатовского типа, особенно подтипа II 1 б, можно счи- тать фигурки культуры Чернавода I (Манзура 2013: 131, рис. 19, 20, 21). 118 Фигурки усатовского типа на кубовидном постаменте (тип II 1) из разных ком- плексов имеют общие технологические признаки. Они изготовлены из тонкострук- турной глины, цвет серый или темно серый, поверхность пятнистая. В массе четы- рех фигурок заметны природные золотистые минеральные примеси. Поверхность фигурок заглажена, у некоторых покрыта тонким слоем тонко отмученной глины и почти отполирована до блеска. Высота статуэток от 3 до 7 см. Статуэтки крайне схе- матизированные, воспроизводят сидячую склонившуюся вперед фигуру. Верхняя часть имеет вид наклонного стержня, овального в сечении, голова не выделена (завершение округлое или плоское), сливается с длинной шеей, которая расширяет- ся и образует корпус до талии, где присоединена к непропорционально массивной нижней части в виде постамента в форме пирамиды с 4, очень редко с 3 гранями (рис. 3, 13) параллелепипеда или куба. Обобщенно постамент называют кубическим. Высота статуэтки примерно вдвое больше, чем высота постамента, а ширина его несколько больше высоты, иногда почти в 2 раза. У отдельных фигурок Большого Куяльника наколами или черточками обозначены глаза, нос, в двух случаях дугооб- разными линиями показаны уши (Патокова 1979: рис. 14, 2, 6, 7). У одной фигурки моделирована правая грудь, левая отсутствует (Патокова 1979: рис. 13, 10). Большинство фигурок орнаментированы углубленным декором из тонких линий или отпечатков различных мелких штампов. Иногда прослежено заполнение углублений узора белой пастой. Система декора преимущественно стабильна. Выде- ляется три зоны – на шее, с четырех или трех сторон на постаменте. Шею обычно опоясывают 2–4 тонкие параллельные линии, не сомкнутые впереди. У некоторых фигурок сзади от нижней линии отходят 2, 3 или 4 короткие вертикальные линии. Постамент чаще орнаментированный со всех четырех сторон, но декор на разных гранях бывает как одинаковым, так и разным, иногда боковые или задняя грани лишены орнамента. Наиболее распространенный элемент декора – «М»-образные знаки (половина всех статуэток с декором), которые образуют вертикальные ленты, или расположены попарно или по три. Такие знаки изображены в сочетании с верти- кальными элементами из линий или отпечатков прямоугольного штампа, а в одном случае - с концентрическими дугами. У одной фигурки на боковых и задней грани – декор из ломаных линий. На одной статуэтке изображены «W»-образные (а не «М»- образные) знаки (рис. 4, 6). Статуэтки Большого Куяльника преимущественно фраг- ментарны, а из некрополей – целые (рис. 4). Пластика из II грунтового некрополя Усатова изготовлена из глины с примесью мелко истолченных раковин, иногда заметны более крупные частицы примесей. Крупным размером (высота 6 см), удлиненной верхней частью и почти одинаковым декором отличаются три фигурки из второй группы захоронений погребения № 5 и культовой ямы № 1 (рис. 4, 7–9; 7, 12). Э.Ф. Патокова предполагала, что орнамент на них был нанесен одним штампом. Меньшие фигурки высотой 4 см. У одной из них отсутствует декор на передней части постамента. «М»-образные знаки присутствуют в декоре 4 статуэток. На двух из трех фигур- ках из культовой ямы № 3 третьей группы погребений передняя часть постамента орнаментирована по одинаковой схеме. Все фигурки четвертой погребальной груп- пы отличаются небольшими размерами и сходным декором постаментов. Наблюдаем определенное морфологическое и стилистическое сходство между статуэтками усатовского типа из Большого Куяльника, курганных и грунтовых некрополей Усатова (рис. 4). Отметим, что при этом состав глиняной массы фигурок различен для Большого Куяльника и некрополей Усатова. 119 Подавляющее большинство статуэток усатовского типа, найденных во рвах в Маяках, фрагментарны, из них только 4 были целыми. Их технологические и морфо- логические характеристики, как и общая система декора, в целом аналогичны стату- эткам Усатова-Большой Куяльник. Сохранившиеся головки как плоские (рис. 4, 21), так и округлые (рис. 4, 26). Иногда условно переданы черты лица (рис. 4, 21, 26). Декор чаще всего в виде тонких прочерченных линий, иногда с заполнением белой пастой (Збенович 1974: рис. 39, 4), штрихов, тонких наколов или оттисков тонкой трубочки (рис. 4, 21-26). Орнаментальные композиции фигурок из рвов разнообраз- ны, практически каждая обладает индивидуальными особенностями в наборе симво- лов. Знаки (рис. 4, 22–23, 25) в виде окружностей («солярные») присутствуют на фигурках из рвов (Збенович 1974: рис. 39, 2–3). Узор на разных гранях постамента различен, в некоторых случаях боковые грани лишены декора. Встречаются фигур- ки без орнаментации (Збенович 1974: 61). Некоторые статуэтки, представленные фрагментарно, выделяются крупными размерами (рис. 3, 3). Моделировка головы с выступающим крупным носом одной из них1 находит аналогии в пластике Триполья (рис. 3, 5). В некрополях Маяк статуэтки усатовского типа изготовлены из тонкоструктур- ной глины с примесью мелко истолченной раковины. Эти фигурки отличаются нес- колько укороченными пропорциями и массивностью деталей по сравнению с усатов- скими, плоской (а не округлой) головкой, некоторыми индивидуальными чертами, в том числе моделированием носа щипком, груди в виде округлых выступов, глаз в виде тонких наколов, передачей горба (Патокова 1986: рис. 1, 1) на спине одной из фигурок (рис. 4, 28). Уникальной является крупная статуэтка с реалистичными чер- тами в моделировке головы (рис. 3, 12; 4, 32). Необычны не только ее размер, но и пропорции, моделировка верхней части, шнуровой декор (Патокова 1986: 12–14). Использование шнурового декора зафиксировано для пластики Фолтешть (Збенович 1974, рис. 38, 5), но его орнаментальные схемы различны. Своеобразен декор фигурок из некрополя Маяк. Статуэтки из захоронения № 2 кургана (?) № 3 декорированы отпечатками круглого штампа, в том числе две – очень тонкой трубочкой (рис. 3, 12). Углубленные элементы орнамента заполнены красной краской (охрой). На передней грани постамента схемы декора у трех фигурок одина- ковые, а сзади и на боковых гранях разные (Патокова 1979: 54; рис. 19, 1–9). В двух случаях орнамент нанесен на плоском срезе головки фигурок (рис. 3, 12; 4, 28, 31). На поверхности этих статуэток и в углублениях декора зафиксированы следы охры. В углублениях орнамента одной из фигурок (погребение 12) обнаружены следы заполнения белой пастой, а на поверхности – охры (Патокова 1986: 6). Следует отметить общие черты усатовских статуэток из рвов и некрополей Маяк: моделировка лица, наличие крупных фигурок, декор из оттисков трубочки, «солярные» символы. Усатовские фигурки, происходящие из Выхватинского могильника этапа Три- полья С II (рис. 6) морфологически близки к находкам из Маяк. Одна из них отлича- ется бедным декором (рис. 6, 4). На одной фигурке декор нанесен довольно небреж- но, нечеткие знаки присутствуют на всех четырех сторонах постамента (рис. 6, 6). И только схема декора третьей фигурки (Pogoševa 1985: Abb. 985, 986, 987), в целом _______________ 1 В монографии А.П. Погожевой фрагмент опубликован вверх ногами в виде основания фигурки (Пого- жева 1983: рис. 33, 8). 120 соответствует орнаментации усатовских статуэток (рис. 6, 5). Шею фигурки опоясы- вает лента из двух прочерченных линий, на всех сторонах постамента различные элементы. Спереди по центру изображен вертикальный ряд черточек, с левой сторо- ны по центру – знак («звезда») в виде круга с лучами, с правой стороны знаки отсут- ствуют, по боковым граням слева изображены «М»-образные, а справа и по центру спины «V»-образные знаки, не имеющие аналогий в знаковой системе усатовской антропоморфной пластики2. Знак «звезды» имеет определенную аналогию на фигур- ке из ритуального городища Маяки (рис. 3 2; 4, 26), на боковых сторонах постамен- та которой изображена «звезда» с 8 лучами (Патокова и др. 1989: рис. 35, 1). Имен- но сходство этих символов послужило основанием для Э.Ф. Патоковой считать уса- товские фигурки из Выхватинцев импортом из Маяк. Отметим, что при морфологи- ческой и стилистической близости усатовской пластики из Выхватинцев со статуэт- ками из Усатова-Большой Куяльник и Маяк, все они отличаются специфичными зна- ковыми элементами. Фигурка из Кислицы (случайная находка) изготовлена из песчанистой глины, орнаментирована прочерченными линиями, заполненными белой краской, поверх- ность ее тщательно залощена, обжиг достаточно сильный. Моделировка фигурки на кубовидном постаменте отличается массивностью и приземистостью (рис. 7, 5). Схема декора на фигурке из Кислицы полностью соответствует композициям усатов- ской пластики: на шее расположены 4 горизонтальные параллельные линии, не сом- кнутые спереди. Сзади с этих линий свисают три вертикальных штриха. Такой элемент орнаментации находит аналогии в декоре трех статуэток из усатовских могильников (Патокова 1979: 105, рис. 17, 5; с. 46; 128–129, рис. 48, 7–8), а также фигурки из погребения 12 комплекса V в Маяках (Патокова и др. 1989: 66; рис. 25, 13). Индивидуальные особенности статуэтки из Кислицы –вертикальные черточки на плечах (по данным В.Г. Петренко, 5 на левом плече, 4 на правом (Петренко 1989: 53), а также глаза в виде двух точечных наколов. На кубовидном постаменте на всех четырех гранях главным элементом композиции выступают вертикальные ряды из «М»-образных знаков, образованных крупными угловыми элементами, что находит отдаленные аналогии в декоре статуэтки из грунтового некрополя Усатово (рис. 4, 6). Спереди колонка из 4 знаков фланкируется вертикальными рядами (7 черточек спра- ва, 6 слева) горизонтальных черточек, нанесенных на грани постамента. В отличие от типичного усатовского декора, «М»-образные знаки крупные, образованы лома- ными линиями, соединенными под углом, которые нанесены довольно небрежно. На боковых гранях нанесено по три «М»-образных знака, скомпонованных в колонку, сзади колонки из «М»-образных знаков расположены по краям постамента, причем слева в колонке 5 знаков, а справа – 5. В.Г. Петренко усматривает закономерности «чет-нечет» в чередовании мелких элементов (знаков) декора, причем справа размещено нечетное число знаков, а слева – четное, что, по его мнению, связано с бинарными оппозициями, а такие особенно- сти кислицкой статуэтки, как и в целом усатовской антропоморфной пластики, опре- деленным образом взаимосвязаны с их четырехсторонностью и числовыми комбина- циями, имеющими параллели в архаических календарных системах (Петренко 1989: _______________ 2 В изображении знаков на спине этой статуэтки в некоторых публикациях вкралась ошибка – на спине нарисованы «М»-образные, а не «V»-образные знаки (Дергачев 1980: рис. 25, 1; Дергачев, Манзура 1991: рис. 20, 9). Правильное изображение Pogoševa 1985: Abb. 987. 121 53–54). К сожалению, другие образцы антропоморфной усатовской пластики не позволяют сделать аналогичных наблюдений. В целом статуэтки усатовского типа воспроизводят сидящую в наклоненной позе антропоморфную фигуру с согнутыми в коленях ногами, подтянутыми к груди. Такая поза почти уникальна и не находит прямых аналогий в антропоморфной пла- стике Юго-Восточной Европы. В определенной степени прототипом такой позы можно считать сидящую статуэтку (рис. 7, 13) культуры Винча (Parzinger 1993: t. 212, 18), а также фигурки «Мыслителя» Прекукутень-Триполье А (Бурдо 2013: рис. 11; Pogoševa 1985: аbb. 364) с поселения Тирпешть и Луки-Врублевецкой (рис. 7, 14). Среди трипольской антропоморфной пластики сидящие фигурки со склоненным корпусом встречаются очень редко (Бурдо 3013: 318–320). Тип II 2 (красногорский) представлен двумя большого размера статуэтками из детского погребения кургана 204 у с. Красногорка (рис. 3, 7–8). Статуэтки3, давшие название особому типу пластики усатовской культуры, столь необычной формы, что не были распознаны автором раскопок как антропоморфные изображения (Гошкевич 1903: 127, табл. ХIII, 91, 92). Статуэтки из Красногорки воспроизводят сидящую, с воздетыми и согнутыми под острым углом в коленях ногами, антропоморфную фигуру (в одном случае, несомненно, женскую) с наклоненным вперед корпусом. У большей по размеру фигурки, разломанной в древности пополам, выпуклым выступами обозначена левая грудь, вместо правой груди – ямка (рис. 3, 8). Верхняя часть статуэток подобна по моделированию усатовским подтипа II 1 б, а нижняя условно воспроизводит изогну- тые в коленях ноги. Плоский овальный торс и детализация в моделировке ног одной из фигурок с декором в виде коротких штрихов (рис. 3, 7) находит отдаленные ана- логии со статуэткой (рис. 3, 13) из некрополя Маяки (Патокова 1986: рис. 3, 1). Крас- ногорские статуэтки можно трактовать как миксаморфное изображение, в котором совмещены антропоморфные (женские) и зооморфные черты, так как верхняя часть этих фигурок напоминает изображение кобры (Ржевська 2004: 573–574). Тип II 3 (терновский) представлен статуэткой и фрагментом из захоронения № 1 кургана № 2 у с. Терновка (Агульников, Сава 2005: рис. 97, 4–5). Фигурки изго- товлены из тонкоструктурной глины с примесью песка, цвет коричневый, обжиг рав- номерный, но слабый, что и объясняет плохую сохранность изделий. Верхняя часть статуэтки овальная, в сечении плоская, сходна по моделировке со статуэтками крас- ногорского типа, груди обозначены маленькими выпуклыми выступами. Женская сидящая фигурка выполнена с элементами натурализма в моделировании головы и ног (рис. 7, 17). В отличие от усатовских и красногорских фигурок, ноги моделиро- ваны согнутыми в коленях почти под прямым углом и опущенными вниз. Такая поза предполагает наличие какого-то сиденья. В голове статуэтки сделано чашевидное углубление, обозначены черты лица, что сближает эту фигурку с большой статуэт- _______________ 3 Отметим, что на протяжении многих лет в публикациях приводились не оригинальные (Ржевська 2004: 574), а рисунки статуэток из Красногорки (Пассек 1949: Pogoševa A.P. 1985: abb. 1040–1041; Ман- зура 2013: рис. 19, 19; Петренко 2013: рис. 38, 2, 4). До Второй мировой войны фигурки хранились в Херсонском областном краеведческом музее (Добровольський. Табл. ІІІ, 204), были вывезены оккупан- тами. Толька одна из статуэток была возвращена в результате реституции в Херсонский музей (Ржевська 2004: 573–574). 122 кой с реалистичными чертами из детского захоронения № 12 комплекса V в Маяках (рис. 7, 11). Контекстный анализ усатовской пластики Нами учтено 117 антропоморфных статуэток, которые можно связывать с уса- товской культурой. Они выявлены в ритуальных комплексах Усатово-Большой Куяльник и Маяки, а также в погребениях под курганами (табл. 1). Рассмотрим контекст находок по каждому из приведенных в таблице 1 памят- ников. Таблица 1. Антропоморфные статуэтки усатовской культуры Объекты Количество Библиография Усатово-Большой Куяльник Большой Куяльник (городище) 39 Патокова 1979: 34–40 Усатово, І курганный могильник 1 Патокова 1979: 143 (15 курганов) Усатово, ІІ курганный могильник 6 (из них 4 в Патокова 1979: 143 (3 кургана) одной культовой яме) Курганные могильники вместе 7 Патокова 1979: 106–107 Усатово, ІІ грунтовой могильник: 8 (из них 4/1; 2/1; Патокова 1979: 140–143 культовые ямы (4 ямы) 1/кенотаф; 1/1) Усатово, ІІ грунтовой могильник: 3 (из них 1/1; 2/1) Патокова 1979: 140–143 детские погребения (2 погреб.) Усатово, ІІ грунтовой могильник: 3 в 1 погреб. Патокова 1979: 140–143 в 1 мужском погребении ІІ грунтовой могильник вместе 14 Патокова 1979: 140-143 Всего Усатово-Большой Куяльник 60 Маяки Маяки – ров 25 Збенович 1974: 33 Петренко 2004: 559 Маяки – могильники 11 Маяки всего 36 Курганы Курган Садовое 5 (в 1 погребении) Малюкевич, Агульни- ков, Попович 2017: 24–25, рис. 6, 9, 12–13. Курган Терновка 3 (в 1 погребении) Агульников, Сава 2005, рис. 97, 3-5 Курган Красногорка 2 (в 1 погребении) Ташлык II 1 Фоменко та ін. 2014: Культурный слой рис. 2, 8. Кислица (случайная находка) 1 Петренко 1989 Всего 117 123 Большой Куяльник По сведениям Э.Ф. Патоковой, наибольшее количество статуэток усатовской культуры происходит из раскопок «городища» в Большом Куяльнике. По мнению первых исследователей, проводивших эти раскопки, здесь представлены различные культовые объекты, но не обнаружено бытовых комплексов. В.Г. Петренко убеди- тельно показал, что Большой Куяльник является археологическим памятником, при- надлежащим к типу ритуальных городищ, или священных поселений (Петренко 2013: 171–172.). К сожалению, утеряна полевая документация, а отсутствие подробных публика- ций не позволяет сейчас установить конкретные места находок фигурок. Имеются сведения о том, что некоторые из них были найдены в углублении в каменной поро- де в форме головы быка и вблизи сооружения из известняка, которое М.Ф. Болтенко трактовал как жертвенник (Пассек 1949: 193). Статуэтки обнаружены преимуще- ственно фрагментироваными. Большинство – 21 находка – относятся к пластике уса- товского типа (на кубовидном основании), из них только 2 фигурки целые, еще у 14 утрачена верхняя часть, 6 представлены лишь верхними частями (Патокова 1979: 34.). Пластика других типов представлена невыразительными фрагментами, 6 из них, возможно, связаны с типом I 2. Шестью фрагментами представлены статуэтки вихватинского типа. Усатово, некрополи В двух курганных могильниках Усатово (I и II), где раскопаны 18 курганов, най- дено 7 антропоморфных фигурок, сконцентрированных в 4 комплексах. В первом курганном могильнике из 15 курганов найдена в культовой яме кургана I / 2 одна ста- туэтка усатовского типа высотой 6 см. Культовая яма была обнаружена под каменной выкладкой в юго-западном секторе кургана. Кроме статуэтки здесь найдены амфора из глины с примесью толченых раковин, и расписная чаша с крестообразным узором из «W»-образных знаков (Патокова 1979: рис. 17, 3–5). Во втором курганном могильнике две статуэтки происходят из кургана II/1. Одна целая фигурка была обнаружена во время расчистки кромлеха в юго-восточном секторе, а еще одна – в культовой яме № 5. В культовой яме № 3 кургана II / 2 (рис. 3, 3) были найдены 4 фигурки. Яма № 3 (6) обнаружена под плитой с чашеобразным углублением (диаметр 10 см) на поверхности у южного выхода из внешнего кромлеха. Яма, квадратная в плане, размером 1х1 м, глубиной 0,3–0,4 м была заполнена чистой глиной, вероятно, выброшенной из центрального погребения. На дне ямы обнаружена голова быка, изготовленная из известняка. У левого рога лежала шаровидная амфора, сосуд из глины с примесью ракушки. Пространство между сосудами посыпано белым порош- ком. У стенки ямы найдена амфора из глины с примесью ракушки, со шнуровым декором из косых крестов, и еще такая же, но без декора. Среди находок в яме было 5 коронок человеческих зубов. Справа от каменной головы быка зафиксирована кучка охры малинового цвета, ниже – «четыре одинаковых фигурки из необожжен- ной глины, лежащих плотно друг возле друга парами в два ряда» (Селинов, Лагодов- ская 1940: 253; рис. 21, 23). 124 Т.С. Пассек в свое время безосновательно утверждала, что Е.Ф. Лагодовская, которая исследовала курган, не поняла, что выявленные ею фигурки антропоморф- ные, и не смогла раскрыть их символику, а «исследование этих фигурок в коллекции Одесского археологического музея показало, что они изготовлены из палево-розовой массы, аналогичной посуде с черной росписью. Масса с примесью мелкозернистого песка подвержена обычном окислительному обжигу» (Пассек 1949: 199). В приведенном выше описании Т.С. Пассек наблюдаем определенные противо- речия между сведениями об этих статуэтках, предоставленных Е.Ф. Лагодовской. Фигурки на трехгранном постаменте (Патокова 1979: рис. 32, 17; с. 81–82; Пассек 1949: 199; рис. 97, 6.) не орнаментованы, плохой сохранности, что позволяет дове- рять версии Е.Ф. Лагодовской об отсутствии их обжига. Отсутствие обжига или очень слабый обжиг подтверждает и палевый цвет глины. Вероятно, именно такого цвета была сырая глина, которая при обжиге (вероятно, в костре) приобретала серый цвет. Слабый обжиг объясняет и плохую сохранность фигурок из этого уникального комплекса, поскольку до наших дней они не сохранились. Среди некрополей наибольшим числом антропоморфных статуэток отличается II грунтовой усатовский могильник, где из разных групп погребений происходят 14 фигурок. Среди первой группы погребений под закладкой из камней обнаружена яма № 3. Она прямоугольная в плане, углы закруглены, размеры 1,4х1,1 м, глубина 0,4 м, ориентация восток-запад. В засыпке ямы найден зуб человека, обломок косточки, фрагмент горшка. На дне ямы в центре стояла статуэтка усатовского типа с «М»-образными знаками рядом с маленьким сосудом. Исследователи предполага- ют, что этот объект можно рассматривать как кенотаф (Патокова 1979: 116; рис. 39, 15–16). В этой же группе погребений антропоморфные статуэтки были обнаружены среди заклада над детским погребением № 5 (рис. 3, 4). Заклад аморфный в плане, размерами 1х0,6 м, выложенный из двух ярусов камней. На одном из камней верхне- го яруса обнаружена статуэтка усатовского типа со штампованным декором и фраг- менты расслоившихся сосудов плохого обжига. Под камнем, на котором лежала ста- туэтка, обнаружена еще одна, почти такая же, с небольшими нюансами в схеме деко- ра, а также плохо обожженный горшок из глины с примесью ракушки (Патокова 1979: 118; рис. 43, 9, 12–13). Во второй группе погребений в культовой яме № 1 (в плане почти квадратная, размеры 0,8х0,7 м, глубина 0,1 м), которая на поверхности была обозначена одним камнем, обнаружена статуэтка, сходная с обнаруженными в закладе детского захоронения № 5, а также чаша из глины с примесью ракушки (Патокова 1979: 116; рис. 44, 5, 10). В первой группе погребений обнаружена культовая яма № 2, в плане овальная, размерами 1х0,5 м, глубиной 0,3 м. В юго-западной части ямы на боку лежали две слабо обожженные фигурки усатовского типа, одна из них расслоилась, рядом было 4 сосуда (Патокова 1979: 120; рис. 44, 8–9, 11–13). К третьей группе грунтовых могильников принадлежала яма № 2, зафиксиро- ванная в 2 м от захоронения № 1. Яма прямоугольная, углы скруглены, размеры 1,3х1 м, глубина – 0,5 м, ориентация запад-восток. В засыпке ямы найдена одна маленькая человеческая кость. На дне в северо-восточном углу стояли два неболь- ших сосуда со шнуровым декором, в одном из них находилась статуэтка усатовского типа (рис. 5, 1–2), рядом найдены еще две такие фигурки, и нижняя часть стоящей статуэтки (Патокова 1979: 124; рис. 46, 6–8; 47). 125 К четвертой группе относится захоронение № 3. Могильная яма не прослежена, захоронение обнаружено на глубине 0,8 м. Похоронен пожилой мужчина, головой на северо-восток. На расстоянии 0,2–0,3 м от черепа найден сосуд из глины с примесью раковины и три статуэтки усатовского типа из аналогичной массы, одна из них на трехгранном постаменте (Патокова 1979: 124; рис. 48, 4, 7–9). К пятой погребальной группе относится детское захоронение № 5, обнаружен- ное под каменной закладкой. Среди камней закладки обнаружены фрагменты рас- писной чаши и статуэтка усатовского типа (Патокова 1979: 133; рис. 51, 3–5). Интересно, что во II грунтовом могильнике, который дал больше всего находок антропоморфной пластики, орудия труда и предметы вооружения представлены только 1 кремневым острием стрелы, 2 трапециями и миниатюрным медным шилом (Патокова 1979: 141–142). Таблица 2. Распределение антропоморфной пластики в погребениях усатовской культуры Комплексы Количе- ство объектов с пластикой Количество статуэток по объектам Всего статуэток культовые ямы захоронения заклады Усатово, I курганный могильник (15 курганов) Усатово, II курганный могильник (3 кургана) Усатово, ІІ грунтовой могильник Маяки – могильники Садовое Терновка Красногорка 1 3 9 5 1 1 1 1 6 14 11 4 3 2 1 2 1+1+4+2 детское 1 мужское 3 детские 4, девушка 1 1/4+1/3+ 1/2+1/1+1/1 1/4 1/3 2 1 кромлех детское 2+1 126 Маяки, рвы На городище в Маяках В.Г. Збеновичем были проверены раскопки трех рвов. По мнению автора, рвы имели оборонительный характер, а поселение, которое они окружали, разрушено оползнями (Збенович 1974: 23–35). Однако более убедительно выглядит в настоящее время точка зрения В.Г. Петренко, который полагал, что рвы были главным структурным элементом ритуального городища. Это подтверждается как конфигурацией рвов, так и их заполнением, которое содержит большое количе- ство остатков материальной культуры, прослоек пепла, скопление угольков и кусков обожженной глиняной обмазки с примесями полов, костей животных, рыб. Присут- ствуют также человеческие кости взрослых и детей. Рвы заполнялись послойно дли- тельный период времени. Вероятно, здесь происходили определенные обряды, в том числе и те, что сопровождались забоем скота, преимущественно, как установили археозоологи, во время зимнего и летнего солнцестояния. Это подтверждает пра- вильность интерпретации городища в Маяках как ритуального, а сочетание его с некрополями свидетельствует о существовании тут обрядового центра длительного использования (Петренко 2013: 175–177). Находки во рвах залегают бессистемно, скопления не прослежены. Редко встре- чаются развалы сосудов и большие фрагменты керамики. Иногда обломки одного сосуда находят на значительном расстоянии друг от друга и на разных глубинах. Особенно интенсивно насыщены находками «кострища», которые зафиксированы в разных частях рвов, иногда они залегают друг над другом. Толщина слоев пепла в этих слоях достигает 0,2–0,4 м. В одном из кострищ найден череп собаки. Из кострищ происходят многочисленные обугленные кости животных, фрагменты кера- мики с копотью, куски обожженной глины, иногда антропоморфные статуэтки (Збе- нович 1974: 24–25). Интерпретации рвов как структурного элемента ритуального городища полно- стью соответствуют находки антропоморфных статуэток, которых обнаружено здесь 25 единиц (рис. 4, 21–26). Маяки, некрополи В некрополях Маяк было исследовано более 30 погребений усатовской культу- ры, но 11 антропоморфных статуэток происходят лишь из 5 погребений, из которых 4 – детских и 1 – девушки 16–18 лет (табл. 2). В детском захоронении № 2 кургана (?) № 3 найдены четыре усатовские антро- поморфные статуэтки. Одна фигурка без орнаментации, со следами от полос, нане- сенных на верхней части коричневой краской, лежала у черепа сзади. Три фигурки вместе с сосудом из глины с примесью толченых раковин, каменным отщепом и мед- ным шилом находились перед согнутыми руками покойника (Патокова 1979: 54; рис. 19, 1–9). В парном детском захоронении № 2 кургана № 5 найдены три стоячие схемати- ческие антропоморфные фигурки. Фигурки с прочерченным декором почти одинако- вые, отличаются высотой и деталями декора (рис. 3, 9). Две более крупные фигурки находились сзади у черепа одного из детей, меньшая была рядом с сосудом у восточ- ной стенки ямы. В погребальный инвентарь входили также еще 5 сосудов, в частно- сти расписная амфора на ножках и медное шило (Патокова 1989: 59; рис. 21, 11–17, 22, 1–3). 127 В детском захоронении 12 грунтового могильника (комплекс V) найдены две антропоморфные статуэтки на кубовидном постаменте, которые находились у рук покойного. На обеих фигурках зафиксированы следы красной охры. Большая стату- этка (рис. 3, 12) лежала лицом вниз, на нее была положена фигурка стандартного для усатовской пластики размера. Другой инвентарь: медное шило, 4 бусины из гагата, сосуд со следами жидкой охры изнутри (Патокова и др. 1989: 66; рис. 25, 5–8, 13). В захоронении № 1 кургана № 6, принадлежавшего женщине в возрасте 16–18 лет, найден фрагмент антропоморфной стоящей фигурки в северо-западном углу могильной ямы рядом с двумя сосудами. Другой инвентарь: 6 сосудов, два обломка деревянных предметов (Патокова и др. 1989: 66; рис. 25, 20–21, 26, 1–6). В детском захоронении № 7 кургана № 8 почти в центре на дне могильной ямы находилась слабо обожженная антропоморфная стоящая фигурка, от которой оста- лись только отдельные фрагменты. Она находилась на 0,1 м ниже уровня залегания скелета. Другой инвентарь был на уровне погребения, это два сосуда и створка рако- вины Unio (Патокова и др. 1989: 70; рис. 28, 4–7). Усатовские статуэтки в захоронениях под курганами Известны лишь три курганных комплекса усатовской культуры в Поднестровье, кроме могильников Усатово и Маяки, где найдены антропоморфные фигурки. Стату- этки в каждом кургане имеют индивидуальными особенности. В захоронении № 31 кургана № 1 у с. Садовое (рис. 5, 5), раскопанного на пра- вом берегу Днестровского лимана, скопление из фрагментов от 4–5 антропоморф- ных слабо обожженных крупных статуэток, а также миниатюрный сосуд обнаруже- ны сзади у черепа скорченного скелета. Другой инвентарь: за спиной три сосуда, каменное лощило; в 0,1 м от черепа – кремневый отщеп, у шейных позвонков – под- вески из молочных зубов оленя (Петренко 2004б: 284–285; Малюкевич и др. 2017: 24–25). Антропоморфные статуэтки из Садового только в целом соответствуют кано- нам усатовской антропоморфной пластики. Они отличаются плохим обжигом, боль- шими размерами, отсутствием декора. В кургане № 204 у с. Красногорка на левом берегу Днестра во время раскопок И.Я. Стемпковского в 1897 г. найдены две большого размера антропоморфные стату- этки (рис. 3, 7–8). Они обнаружены в детском захоронении у кистей рук. Рядом с черепом найдены два расписных сосуда (Гошкевич 1903: 127, табл. ХIII, 91, 92), которые не сохранились. У с. Терновка на Левобережье Днестра (Республика Молдова) в погребении № 16 кургана № 1 найдена женская статуэтка и верхняя часть такой же статуэтки, а также керамическая поделка, которую можно рассматривать как очень условное антропоморфное изображение (Агульников, Сава 2005: 197–199; рис. 97, 2–5). Это погребение основное в кургане (следующее по хронологии погребение относится к ямной культуре). Погребальная яма, прямоугольная в плане, со скругленными угла- ми, ориентирована по оси северо-запад – юго-восток. Несмотря на разрушения кро- товинами, установлено, что костяк в скорченном положении лежал на спине, голо- вой на восток. Слева от черепа компактно залегали предметы пластики (женская статуэтка и антропоморфная поделка) и одна графитовая (?) бусина. Верхняя часть антропо- морфной статуэтки найдена возле ступней. В районе тазовых костей зафиксирован 128 тонкий слой подстилки темно-коричневого цвета. В области грудной клетки и тазо- вых костей обнаружено 150 белых бусин в виде колечек (55) и цилиндров (95), среди них находились также четыре миниатюрные цилиндрические поделки диаметром 3 и 4 мм. Вероятно, погребение № 16 относится к усатовской культуре. Найденные в нем женские статуэтки были одинаковыми, отличаются только по размеру: целая статуэтка (рис. 7, 17) высотой 11 см несколько крупнее, чем та, от которой сохрани- лась только верхняя часть. Очевидно, плохая сохранность фигурок обусловлена сла- бым обжигом. Выхватинский грунтовой некрополь. Здесь найдены три антропоморфные статуэтки усатовского типа на кубовидном постаменте (рис. 6). В.А. Дергачев впол- не обоснованно считает их усатовским «импортом» (Дергачев 1980: 84; 101; 191, рис. 25, 1–3). Э.Ф. Патокова предполагала, что они могут быть связаны непосред- ственно с Маяками (Патокова 1986: 8), однако декор выхватинских статуэток усатов- ского типа отличается своеобразием и не позволяет в настоящее время с полной уве- ренностью связывать их с конкретными памятниками усатовской культуры. Всего из 54 раскопанных в некрополе Выхватинцы захоронений происходят 14 антропоморфных фигурок, три из них усатовские, связанные с двумя погребениями. Усатовская статуэтка без орнамента находилась среди костей грудной клетки в захоронении девочки (рис. 6, 1) в возрасте около 9 лет (погребение № 52 (47). У шей- ных позвонков найдены раковины Vulgaris, вероятно, от ожерелья, у ног стояла рас- писная чаша, в которой находилась емкость с примесью толченой ракушки, а рядом – два сосуда аналогичного типа. Кроме того, в погребении обнаружены 2 жен- ские фигурки вихватинского типа разного размера. Они были положены перед лицом, причем одна лежала на второй. Верхняя фигурка большего размера (высота 23 см), под ней – фигурка беременной высотой 13 см. Отметим сходную ситуацию расположения статуэток в Маяках в захоронении 12 грунтового могильника (ком- плекс V) (Патокова и др. 1989: 66; рис. 25, 5–8, 13). Ориентация фигурок и покойни- ка – головой на север – совпадают. Среди фрагментов керамики найден кремневый отщеп (Дергачев, Манзура: 32; рис. 18, 10–14, 19, 1–4). В детском (ребенок до 2 лет) захоронении № 57 (42) найдено 7 сосудов. У ног стояла расписная чаша, в которой находились створки раковины Unio и орнаменти- рованная усатовская статуэтка высотой 6, 8 см (рис. 6, 5). Нахождение статуэтки в сосуде зафиксировано в культовой яме некрополя Усатова. Рядом находился обломок сосуда с шнуровой орнаментацией и еще одна такая фигурка меньшего размера (высота 5,4 см). 5 сосудов стояли у головы, в частности еще одна расписная чаша (Дергачев, Манзура: 33; рис. 20, 8–16). Кроме крупных коллекций усатовской пластики необходимо остановиться на единичных находках. Типичная для усатовской культуры статуэтка (случайная находка) найдена у с. Кислица Измаильского района (Петренко 1989: 52–54). Это самая юго-западная точка нахождения антропоморфной усатовской пластики. Терри- тория Нижнего Подунавья входила в зону распространения усатовской культуры, но в погребениях статуэтки здесь не обнаружены. Самой восточной находкой усатовской пластики является фрагмент нижней части стоящей статуэтки (рис. 3, 15) на многослойном памятнике Ташлык II в Поб- ужье (Фоменко и др. 2014: 137–147; рис. 2, 8). Эта находка выглядит вполне убеди- тельной в связи с открытием могильника усатовской культуры в урочище Гард на берегу Южного Буга (Товкайло, Фоменко 2013). 129 Анализ погребений со статуэтками серезлиевского типа показывает, что они не связаны с усатовской культурой (Бурдо 2018). Подводя итоги контекстного анализа усатовской антропоморфной пластики, следует подчеркнуть, что массовые находки статуэток связаны с обрядовыми цен- трами усатовской культуры Усатово-Большой Куяльник и Маяки. Использование фигурок было, вероятно, достаточно разнообразным. На ритуальном городище Большой Куяльник фрагментарные фигурки обнару- жены в углублениях ритуального характера. В Маяках на городище находки фраг- ментов статуэток связаны с линзами культурных остатков в рвах. Антропоморфные статуэтки из некрополей в Усатово и Маяках чаще всего целые, а их фрагментация, на наш взгляд, может быть объяснена плохим обжигом терракот. В целом антропоморфные фигурки не являются обязательным атрибутом погребального обряда усатовской культуры, встречаются лишь в отдельных погребе- ниях, часто (но не обязательно) в детских погребениях, причем в значительной части случаев в одной могиле находят более 1 статуэтки. Достоверно зафиксировано нахождение 4 фигурок, а в погребении кургана Садовое предположительно было положено 4–5 антропоморфных терракот. В захоронениях усатовской культуры с антропоморфной пластикой в погребальный инвентарь почти всегда (исключение – погребение из кургана у с. Терновка) входят сосуды, реже – украшения и другие предметы. Находки антропоморфной пластики характерны для погребений некропо- лей в Маяках, а в могилах усатовских некрополей единичны. В Усатово большая часть антропоморфных терракот (часто плохо обожженных) происходит из культо- вых ям. Как и в погребениях, в них находят 1–4 фигурки вместе с другим инвента- рем, чаще всего разнообразными сосудами. Выводы Наиболее распространенным типом антропоморфной пластики усатовской культуры являются статуэтки на кубовидном постаменте. Эти фигурки близки между собой по размерам, технологическим и морфологическим признакам. Они передают антропоморфный образ в виде сидящей на корточках склоненной вперед фигуры. Грудь обозначена лишь у отдельных статуэток, но их все предположитель- но определяют как женские изображения. В целом уникальный облик усатовских терракот позволяет предположить, что они воспроизводят сакральный миксаморфный персонаж, сочетающий антропо- морфные (женские) черты и черты зооморфные, – может быть, фантастической змеи. В особенности четко это демонстрируют красногорские фигурки (рис. 3, 7–8). В.Г. Петренко настаивал на «нарочитой фалломорфности головы» статуэтки из Кислицы (Петренко 1989: 53) и округлых (грибовидных) головок усатовских фигу- рок, их «итифаллическом облике» (Патокова и др., 1989: 103). Если принять эту вер- сию (хотя она и представляется нам маловероятной), то некоторые усатовские фигурки отражают образ андрогина – мифического двуполого персонажа, который демонстрирует идеальное существо, объединяющее все сущности, в том числе муж- ское и женское начала. Образ андрогина присутствует в антропоморфной пластике древних культур, в частности в Триполье-Кукутень (Burdo 2014: 335). При морфологическом и идеологическом единстве, а также специфичности уса- товской антропоморфной пластики, степень стандартизации статуэток невысока. 130 Самый распространенный тип статуэток на кубовидном постаменте характерен для ритуальных комплексов Усатово-Большой Куяльник и Маяки. По символам декора наибольшее сходство зафиксировано для фигурок внутри разных составляющих обрядовых центров (городища и некрополей). Находки стату- эток каждого курганного погребения представляют особый тип усатовской пластики. Отметим, что практически каждая фигурка, к какому бы типу усатовской пла- стики она ни принадлежала, отличается в большей или меньшей степени размерами и специфическими элементами декора. Абсолютно одинаковых статуэток нет, даже в тех случаях, когда близкие по размеру и декору в целом статуэтки происходят из одного погребения. При морфологическом однообразии статуэток в целом, их декор демонстрирует значительное разнообразие в деталях в пределах общего принципа построения орна- ментальных схем. Орнаментальные композиции выполнены по устойчивым кано- нам, отчасти обусловленным формой терракот, но отличаются элементами декора, образующими знаковую систему. Декор состоит из определенной комбинации знако- вых элементов и их размещения на статуэтке. Сравнение декора и некоторых деталей статуэток из разных объектов Усатово- Большой Куяльник показывает, с одной стороны, заметную разницу между городи- щами и некрополями в каждом комплексе, а с другой – различия между пластикой из Усатово-Большой Куяльник и Маяк (рис. 4). Четко фиксируются различия по двум параметрам – форме головки (чаще округлая у статуэток из некрополя Усатово и обычно плоская у фигурок из Маяк), а в особенности в знаках, используемых в каче- стве элементов орнаментальных композиций. Так, в городище Большой Куяльник преобладают «М»-образные знаки, встречаются они и на статуэтках из усатовского некрополя, но отсутствуют на статуэтках из Маяк. Разница в знаковой системе антропоморфной пластики разных комплексов усатовской культуры позволяет пред- положить, что узор фиксировал идентичность определенных социальных групп уса- товских племен. Следует обратить внимание на различие в использовании антропоморфных ста- туэток в некрополях Усатова, где фигурки обнаружены в культовых ямах, и Маяк, где статуэтки входили в погребальный инвентарь преимущественно детских захоронений. Усатовские статуэтки на кубовидном постаменте сходны с фигурками культуры Чернавода II трактовкой сидящей фигуры, а фигурки подтипа II1б с овальной, пло- ской в сечении верхней частью находят аналогии в моделировке верхней части ста- туэток той же культуры II (рис. 7). В то же время трактовка головы с большими ушами с проколами у крупной усатовской статуэтки с реалистическими чертами в моделировке лица (рис. 3, 12) находит аналогии в пластике культур Караново VI и Гумельница. Наиболее близкие аналогии фигуркам на кубовидном основании известны в культуре Фолтешть (Збенович 1974: рис. 38, 5). Статуэтка из Терновки в целом находит близкие аналогии в трипольской пла- стике (рис. 7, 16), но моделировка овальной и плоской в сечении верхней части и головы с чашевидным углублением сближает ее со статуэткой из Маяк. Возможно, что погребение из Терновки относится к наиболее архаичному пласту усатовской культуры. Крайне схематичная фигурка из Садового находит отдаленные аналогии в трак- товке фигуры в пластике позднейшего Триполья и сходна монументальностью со статуэткой из кургана Сушки (рис. 7, 6–8). 131 Оригинальная поза, характерная для статуэток усатовского типа, встречается в пластике неоэнеолитических и раннебронзовых культур очень редко. Возможно, отдаленным прототипом образа, который воспроизводит сидящую склоненную впе- ред антропоморфную фигуру может служить поза фигурок из Винчи и Триполья В I (рис. 7, 13–14). Исследование антропоморфной пластики усатовской культуры доказывает ее самобытность на фоне антропоморфной скульптуры первобытности. Собственно, антропоморфная пластика усатовской культуры выступает одним из характерных признаков – идентификаторов или культурных маркеров, присущих именно этой культуре и выделяет ее из числа генетически связанных с ней или синхронных куль- турных группировок. Системный анализ усатовской антропоморфной пластики, в частности с учетом контекста размещения фигурок, позволяет предполагать, что формально выделе- нные типы статуэток соответствуют иконографическим типам, которые воплощали различные, но близкие по смыслу, сакральные образы, а статуэтки использовались в погребальном ритуале и жертвоприношениях. Литература Агульников С.М., Сава Е.Н. 2005. Исследование курганов на левобережье Днестра. Кишинэу. Бибиков С.Н., 1953. Раннетрипольское поселение Лука-Врублевецкая на Днестре. К истории ранних земледельческо-скотоводческих племен на юго-востоке Европы // МИА, № 38. Москва, Ленинград. Болтенко М.Ф. 1925. Раскопки Усатовско-Большекуяльницкого поля культурных остат- ков // Вісник Одеської комісії краєзнавства, № 2/3 Одеса. Брюсов А.Я. 1952. Очерки по истории племен Европейской части СССР в неолитиче- скую эпоху. Москва. Бурдо Н.Б. 2004. Тваринництво трипільської культури // ЕТЦ. Т. ІІ. К., 195–197). Бурдо Н.Б. 2013. Реалистическая пластика культурного комплекса Триполье – Кукутень. Saarbrücken. Бурдо Н.Б. 2018. Антропоморфная пластика курганных погребений РБВ в Буго-Дне- провском междуречье и Поднепровье // Tyragetia, v. XXII [XXVII], nr. 1. Бурдо Н.Б. 2018а. Антропоморфна пластика усатівської культури// Стародавнє Причор- номоря. ХІІ. Одеса. Гошкевич В.И. 1903. Клады и древности. Херсон. Вiдейко М.Ю. 2004. Трипільська культура. Історія досліджень// ЕТЦ. Т. І. К. Дергачев В.А. 1980. Памятники позднего Триполья (опыт систематизации). Кишинев. Дергачов В.О. 2004. Пізній період трипільської культури // Енциклопедія трипільської цивілізації. Т. І. К. Дергачев В.А., Манзура И.В., 1991, Погребальные комплексы позднего Триполья. Кишинев. Добровольський А. Речі трипільської культури Херсонського музею // НА ІА НАНУ, особистий фонд А.Д. № 13. Збенович В. 1974. Позднетрипольские племена Северного Причерноморья. К. Кричевский Е.Ю. 1941. О процессе исчезновения трипольской культуры // МИА № 2. Москва – Ленинград. Лагодовская Е.Ф. 1943. Проблемы усатовськой культуры // Научные записки Института истории и археологии УССР. № 1. Уфа. 132 Лагодовская Е.Ф. 1948. Усатовская культура и ее место в археологическом прошлом Украины // Вестник АН УССР. 6. Москва. Лагодовська О.Ф. 1953. Пам’ятки усатівського типу // Археологія, т. 8. Малюкевич А.Е., Агульников С.М., Попович С.С. 2017. Курганы Правобережья Дне- стровского лимана у с. Молога. Одесса – Кишинев. Манзура И.В. 2013. Культуры степного энеолита // // Древние культуры Северо-Запад- ного Причерноморья. Одесса. Маркевич В.И. 1981. Позднетрипольские племена Северной Молдавии. Кишинев. Мовша Т.Г. 1984. Хронология Триполья-Кукутени и степные культуры эпохи раннего металла в ее системе // Проблемы археологии Поднепровья. Днепропетровк. Нариси стародавньої історії УРСР. 1957. К. Пассек Т.С. 1949. Периодизация трипольских поселений // МИА № 10. Москва – Ленин- град. Пассек Т.С. 1961. Раннеземледельческие (трипольские) племена Поднестровья // МИА № 84. Москва. Патокова Э.Ф. 1971. Отчет о раскопках усатовского грунтового могильника в 1971 г. // НА ИА НАНУ 1971/86. Патокова Э.Ф. 1979. Усатовское поселение и могильники. К. Патокова Э.Ф. 1986. Антропоморфная пластика Маяцкого могильника // Памятники древнего искусства Северо-Западного Причерноморья. К. Патокова Э.Ф., Петренко В.Г., Бурдо Н.Б., Полищук Л.Ю. 1989. Памятники трипольской культуры в Северо-Западном Причерноморье. К. Петренко В.Г. 1980. О семантике усатовской антропоморфной пластики // Северо-За- падное Причерноморье в эпоху первобытно-общинного строя. К. Петренко В.Г. 1989. Усатовская статуэтка, найденная в Нижнем Подунавье // Археоло- гические памятники степей Поднестровья и Подунавья. К. Петренко В. 2003. Епонімне Усатове та проблема генезису усатовської культури // Три- пільська цивілізація у спадщині України. К. Петренко В.Г. 2004. Усатівська антропоморфна пластика // ЕТЦ, Т. ІІ. Петренко В.Г. 2004а. Усатівська культура // ЕТЦ, Т. ІІ. Петренко В. Г. 2004б. Курган «Садовое» // ЕТЦ, Т. ІІ. Петренко В. Г. 2004в. Вихватинський тип // ЕТЦ, Т. ІІ. Петренко В.Г. 2013. Усатовская культура // Древние культуры Северо-Западного При- черноморья. Одесса. Ржевська Ю.О. 2004. Херсонський обласний краєзнавчий музей // ЕТЦ, Т. ІІ. Рыбалова В.Д. 1964. Некоторые новые данные к изучению позднетрипольской культу- ры на Южном Буге // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. Селинов В.И., Лагодовская Е.Ф. 1940. Раскопки Одесского историко-археологического музея под Одессой в 1936 г. (Усатовская культура). СА, V. Ткачук Т.М. 2005. Знакові системи Трипільсько-Кукутенської культурно-історичної спільності (мальований посуд етапів В ІІ-С ІІ, г ІІ). Вінниця. Товкайло М.Т., Фоменко В.М. 2013. Ґрунтовий могильник усатівського типу на Ґарді // Північне Приазов’я в епоху кам’яного віку – енеоліту. До 100-річчя від народження В.М. Даниленка. Мелітополь, смт Мирне. Фоменко В.М., Бурдо Н.Б., Спіцина Л. А. 2014. Багатошарова пам’ятка Ташлик ІІ // Археологія і давня історія України. Колекцїї наукових фондів Институту археології НАН України. Результати досліджень. 1 (12). К. Burdo N. 2014. Anthropomorphic plastic art of Trypillia culture: dialectic of similarities and differences. Anthropomorphism and symbolic behaviour in the Neolithic and Copper Age commu- nities of South-Eastern Europe. Suceava. Рис. 1. Карта памятников с находками антропоморфной пластики. 1 – Усатово-Большой Куяльник, 2 – Маяки, 3 – Садовое, 4 – Терновка, 5 – Красногорка, 6 – Кислица, 7 – Ташлык II, 8 – Выхватинцы. I – находки вне объектов; II – курганные захоронения; III – обрядовые центры из некрополей и городища; IV – грунтовой некрополь выхватинской локально-хронологической группы Триполья С II. Рис. 2. Типология антропоморфной пластики усатовской культуры. Рис. 3. Антропоморфная пластика усатовской культуры. 1–6 – городище Маяки; 7–8 – курган Красногорка (7–8 по Добровольский: табл. ІІІ, 204), 7а – Херсонский областной краеведческий музей; 9–12 – Маяки, некрополи; 13 – культовая яма из 2-го грунтового некрополя Усатово; 14 – культовая яма кургана II-1 Усатово; 15 – Ташлык II (1, 3, 5 – Научные фонды ИА НАНУ; 4, 6, 9–13 – ОАМ НАНУ; 2, 4, 6, 9 – по Петренко 2004; 12 – по Патокова 1986; 14 – по Селинов, Лагодовская 1940). Р ис . 4 . А нт ро по м ор ф ны е ст ат уэ тк и из о бр яд ов ы х це нт ро в У са то во -Б ол ьш ой К уя ль ни к и М ая ки . 1– 12 – У са то во , н ек ро по ли , 1 3– 20 – Б ол ьш ой К уя ль ни к (п о П ат ок ов а 19 79 ); 2 1– 26 – М ая ки , р вы ( 21 –2 5 – по В .Г . З бе но ви чу ; 26 – п о П ат ок ов а и др . 1 98 9) ; 27 –3 2 – М ая ки , н ек ро по ли ( по П ат ок ов а 19 86 ). Рис. 5. Контекст находок усатовской антропоморфной пластики. 1–2 – 2-й грунтовой могильник Усатово, культовая яма № 2 (по Патокова 1971); 3 – Усатово, курган II-1, культовая яма № 3 (по Селинов, Лагодовская 1940); 4 – Усатово, группа 5 грунтового некрополя. Каменная закладка над погребением № 5, в которой найдена статуэтка (по Патокова 1989); 5 – курган Садовое (по Петренко 2004б). Рис. 6. Выхватинский некрополь. 1–4 – погребение № 52 (47); 5–6 – погребение № 57 (42). 1 – по Петренко 2004в, 2–6 – по Пассек 1961. Рис. 7. Антропоморфные статуэтки энеолита – РБВ. 1 – Выхватинцы; 2 – Маяки, городище; 3, 12 – Усатово, 2-й грунтовой некрополь; 4 – Большой Куяльник; 5 – Кислица; 6 – курган Садовое (по Малюкевич и др. 2017); 7 – Печера (Триполье С II); 8 – курган Сушки; 9–11 – Маяки, некрополи; 13 – культура Винча (по Parzinger 1993 ); 14 – Лука-Врублевецкая, Триполье В I (по Pogoševa 1985); 15 – культура Чернавода I (по Манзура 2013); 16 – Сушковка, Триполье С I (по Pogoševa 1985); 17 курган Терновка (по Агульников, Сава 2005); 18 – курган Красногорка. 133 Parzinger H. 1993. Studien zur Chronologie und Kulturgescichte der Jungstein-, Kup-fer- und Frьhbronzezeit swischen Karpaten und Mittelerem Taurus, t. 2// Romisch-Germanische Forschun- gen, b. 52. Mainz am Rhein. Passek T. 1935. La céramique tripolienne. Известия ГАИМК, вып. 122. Ленинград Pogoševa A.P. 1985. Die Statuetten Tripolje-Kultur// Beitrage zur Allgeme, inen und Ver- gleichenden Archaologie, bd. 7. Berlin. Sulimirski T. 1968. Corde Ware and Globular Amphorae Notes-East of the Carpathians. Lоn- don. Summary The work collected and analyzed the findings of 117 anthropomorphic figurines of the Usato- vo Culture. The most complete representation of anthropomorphic plastic in ritual centers from Usatovo-Bolshoy Kuyalnik and Mayaky. The most common type of anthropomorphic figurines from Usatovo Culture are figurines on a cuboid pedestal. These figurines are close to each other in size, technological and morphological features. They transmit the anthropomorphic image in the form of a squatting figure leaning forward. In general, the unique image of Usatovo terracotta suggests that they reproduce a sacred character combining anthropomorphic (female) features and features zoomorphic, perhaps a fanta- stic snake. In the case of morphological and ideological unity, as well as the specificity of Usatovo anthropomorphic plastics, the standardization degree of statuettes is not high. Identical figurines were not present, even in those cases when similar in size and decor as a whole figurines come from one burial or a cenotaph. With the morphological monotony of the figurines in general, their decor shows a considerab- le variety in details within the general principle of constructing ornamental patterns. Ornamental compositions created in according to stable canon, but were different in the decor elements that for- ming the sign system. The decor consists of a certain combination of symbolic elements and their placement on a figurine. Comparison of the decor and some details of statuettes from different objects Usatovo-Bol- shoy Kuyalnik shows, on the one hand, a noticeable difference between items, found at fortifica- tions and necropolises, and on the other - the differences between the plastic from Usatovo-Bolshoy Kuyalnyk and Mayaky. On the site of the great settlement of the Great Kuyalnyk, M-shaped signs predominate, they also occur on statuettes from the Usatovo necropolis, but are absent on the statu- ettes from Mayaky. The difference in the familiar system of anthropomorphic plastics of different complexes of the Usatovo Culture may indicate that the pattern fixed the identity of the social groups of the Usatovo Culture tribes. One should pay attention to the difference in the use of anthropomorphic figurines in the nec- ropolises of Usatovo, where figurines were located in cultic pits, and Mayaky, where figurines were included in the funerary inventory, mostly at children's graves. The investigation of the anthropomorphic figurines of the Usatovo Culture proves its origina- lity against the background of the anthropomorphic sculpture of the other European cultures from Copper or Early Bronze Ages. Actually, the anthropomorphic figurines of the Usatovo culture is one of the characteristic features-identifiers inherent in this particular culture and distinguishes it from the genetically related or synchronized cultural groupings. The system analysis of Usatovo anthropomorphic plastics, in particular taking into account the context of the placement of figuri- nes, suggests that the types of figurines formally distinguished correspond to iconographic types that embodied different but similar sacral images. It is possible to assume, that the figurines used in funeral rites and sacrifices.

Антропоморфные статуэтки усатовской культуры

Репозитарії

Схожі ресурси