Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья

Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья

В статье публикуются материалы конского захоронения Новолабинского могильника (Прикубанье) с несколькими комплектами снаряжения верхового коня — удилами с псалиями, бляхами оголовья и налобниками. По аналогиям из курганов Азиатского Боспора комплекс датируется серединой II в. до н. э. Налобники...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:
Bibliographische Detailangaben
Datum:2020
1. Verfasser: Раев, Б.А.
Format: Artikel
Sprache:Russian
Veröffentlicht: Інститут археології НАН України 2020
Schriftenreihe:Археологія і давня історія України
Schlagworte:
Дискусії
Online Zugang:http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/187358
Tags: Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья / Б.А. Раев // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2020. — Вип. 3 (36). — С. 510-523. — Бібліогр.: 40 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
id irk-123456789-187358
record_format dspace
spelling irk-123456789-1873582022-12-22T01:26:58Z Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья Раев, Б.А. Дискусії В статье публикуются материалы конского захоронения Новолабинского могильника (Прикубанье) с несколькими комплектами снаряжения верхового коня — удилами с псалиями, бляхами оголовья и налобниками. По аналогиям из курганов Азиатского Боспора комплекс датируется серединой II в. до н. э. Налобники с крючком, аналогичные новолабинским, были найдены в курганах у с. Глиное на Днестре в погребениях второй четверти II в. до н. э. Специфический элемент конской узды — налобник с крючком и секировидной лопастью — диагностирует переселение части скифского населения, оставившего Тираспольские курганы, в Северо-Западное Предкавказье, о котором писал А. В. Симоненко. This publication presents an assemblage from a horse burial excavated in 2011 in the cemetery of the 4th Novolabinsky settlement in the Kuban region. Six horses placed in a pit, were accompanied by several sets of riding harness. It included one bit with straight check-pieces, C-shaped check-pieces, bridle decorations, breastgirth ornaments and three frontlets, each with a hook, two of them have zoomorphic ends. The closest parallels to the horse frontlets from the Bolshoi Kurgan of Vasyurinskaya Gora allow us to attribute the Novolabinsk grave to the 2nd century BC. A series of eight similar frontlets without zoomorphic décor was found in kurgans near the village of Glinoe in Transnistria. The excavators dated the assemblages to the period from the first half of the 3rd century ВС to the first half of the 2nd century BC. Meanwhile, during this period there was a significant gap in 20—30 years when frontlets were not found in the graves. Considering the typological closeness of the Transnistrian and Kuban frontlets, the chronological gap looked questionable. Re-evaluation of the data of the Tiraspol kurgans, and an analysis of the grounds for their dating revealed that the authors of their initial publication assigned the materials to 15—90 years older. Assemblages with frontlets from kurgans near the village of Glinoe, according to the revised dating, make up a compact group, and a time period between the earliest and latest burials was no more than 50— 60 years, from the first decade to the third quarter of the 2nd century BC. The revision and specification of the dates of the Tiraspol kurgans reduces to a minimum the time gap between the graves with frontlets in the Transnistria and the graves with frontlets in the Kuban region. Such a chronology confirms the possibility of a hypothesis formulated in 2016 by A. V. Symonenko, according to which a part of the Tiraspol elite returned to the native lands of the North-Western Ciscaucasia. It was in the Kuban region, when zoomorphic decorative elements, as a result of an influence of the antique centers of the Black Sea region, appeared on frontlets with hook. The high quality of the frontlets from Kuban region, expressed not only in the décor but in the complicated technique of combining several metals (iron, silver, bronze, and gold) in the same object, was due to their manufacturing in the Bosporus workshops. Статтю присвячено публікації матеріалів кінського поховання, розкопаного у 2011 р. в могильнику 4 Новолабінського городища в Прикубанні. Шість коней, покладених в яму, супроводжувалися кількома комплектами спорядження верхового коня. До нього входили вудила із жорсткими насадками, С-подібні псалії, бляхи оголов’я, нагрудники та три налобники з гачком, два з яких завершуються зооморфними зображеннями. Найближчі аналогії кінським налобникам з Великого кургану Васюринської гори дозволяють віднести новолабінське поховання до II ст. до н. е. Серію з восьми подібних налобників, але без зооморфних елементів, було знайдено в курганах у с. Глиноє в Придністров’ї. Авторське датування комплексів відносило їх до періоду від першої половини III ст. до н. е. до першої половини II ст. до н. е., із значним для одного могильника проміжком в 20— 30 років, коли таких налобників в курганах взагалі немає. При типологічній близькості придністровських і прикубанських налобників дивним виглядав хронологічний розрив між похованнями, в яких вони знайдені. Звернення до матеріалів Тираспольських курганів і перевірка підстав для їх датування виявили тенденцію авторів публікації могильника до заниження дат курганів на 15—90 років. Комплекси з налобниками з курганів у с. Глиноє за уточненими датуваннями становлять компактну групу, час здійснення поховань в якій становить не більше 50—60 років. Перегляд та уточнення дат Тираспольських курганів до мінімуму скорочує розрив між ними і прикубанськими похованнями з налобниками. Така хронологія підтверджує можливість гіпотези, сформульованої у 2016 р. О. В . Симоненком, про повернення частини тираспольської еліти на споконвічні землі Північно-Західного Передкавказзя. Вже у Прикубанні на налобниках з гачком з’являються зооморфні елементи декору, пов’язані з впливом античних центрів Причорномор’я. Висока якість налобників з Прикубання, що відбилася не тільки в декорі, але й у складній техніці з’єднання в одному виробі кількох металів (заліза, срібла, бронзи, золота), було зумовлено виготовленням їх у майстернях Боспора. 2020 Article Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья / Б.А. Раев // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2020. — Вип. 3 (36). — С. 510-523. — Бібліогр.: 40 назв. — рос. 2227-4952 DOI: 0.37445/adiu.2020.03.38 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/187358 904.2(470.6)”638” ru Археологія і давня історія України Інститут археології НАН України
institution Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection DSpace DC
language Russian
topic Дискусії
Дискусії
spellingShingle Дискусії
Дискусії
Раев, Б.А.
Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья
Археологія і давня історія України
description В статье публикуются материалы конского захоронения Новолабинского могильника (Прикубанье) с несколькими комплектами снаряжения верхового коня — удилами с псалиями, бляхами оголовья и налобниками. По аналогиям из курганов Азиатского Боспора комплекс датируется серединой II в. до н. э. Налобники с крючком, аналогичные новолабинским, были найдены в курганах у с. Глиное на Днестре в погребениях второй четверти II в. до н. э. Специфический элемент конской узды — налобник с крючком и секировидной лопастью — диагностирует переселение части скифского населения, оставившего Тираспольские курганы, в Северо-Западное Предкавказье, о котором писал А. В. Симоненко.
format Article
author Раев, Б.А.
author_facet Раев, Б.А.
author_sort Раев, Б.А.
title Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья
title_short Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья
title_full Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья
title_fullStr Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья
title_full_unstemmed Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья
title_sort конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. глиное как индикатор контактов поднестровья и прикубанья
publisher Інститут археології НАН України
publishDate 2020
topic_facet Дискусії
url http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/187358
citation_txt Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор контактов Поднестровья и Прикубанья / Б.А. Раев // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2020. — Вип. 3 (36). — С. 510-523. — Бібліогр.: 40 назв. — рос.
series Археологія і давня історія України
work_keys_str_mv AT raevba konskienalobnikiiznovolabinskogopogrebeniâ71ikurganovusglinoekakindikatorkontaktovpodnestrovʹâiprikubanʹâ
first_indexed 2025-07-16T08:52:04Z
last_indexed 2025-07-16T08:52:04Z
_version_ 1837792939895422976
fulltext 510 ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) УДК 904.2(470.6)”638” DOI: 0.37445/adiu.2020.03.38 Б. А. Раев конские нАлобники иЗ ноВолАбинского погребениЯ 71 и кУргАноВ У с. глиное кАк индикАтор контАктоВ поднестроВЬЯ и прикУбАнЬЯ 1 В статье публикуются материалы конского за- хоронения Новолабинского могильника (Прикубанье) с несколькими комплектами снаряжения верхового коня — удилами с псалиями, бляхами оголовья и на- лобниками. По аналогиям из курганов Азиатского Боспора комплекс датируется серединой II в. до н. э. Налобники с крючком, аналогичные новолабинским, были найдены в курганах у с. Глиное на Днестре в погребениях второй четверти II в. до н. э. Специфи- ческий элемент конской узды — налобник с крюч- ком и секировидной лопастью — диагностирует пе- реселение части скифского населения, оставившего Тираспольские курганы, в Северо-Западное Предкав- казье, о котором писал А. В. Симоненко.1 ключевые слова: снаряжение верхового коня, налобники, Тираспольские курганы, Прикубанье, миграции кочевников. в работах последних 10—15 лет А. в. Си­ моненко затрагивал не только отдельные ас­ пекты, связанные с гибелью «великой Ски­ фии», но и, в развитие высказанного в конце 1990-х гг. предположения о ведущей роли в этом сарматов Прикубанья (виноградов и др. 1997, 18), предложил гипотезу о возвращении «восточной тираспольской аристократии… в родные земли — на Дон и Северный Кавказ» (Симоненко 2016, с. 481). Такая иммиграция не могла не отразиться в археологических ма­ териалах Прикубанья в виде принесенных переселенцами вещей или идей. Конские на­ 1. Работа выполнена при поддержке программы фундаментальных научных исследований госу­ дарственных академий наук на 2013—2020 гг. в рамках базовой темы НИР «Изучение межкуль­ турных взаимодействий населения Нижнего Дона с древнейших времен до нового времени», № гос. регистрации 01201354248. лобники с крючком, которые представлены как в Тираспольской группе курганов, так и в могильниках Прикубанья, показались мне той категорией находок, которые могут диагности­ ровать переселение. Материалы могильника у с. Глиное в пол­ ном объеме опубликованы, в семи могилах там найдено восемь налобников с крючком (Тель­ нов и др. 2007, с. 794—796, рис. 415). в Новола­ бинском могильнике, исследованном в 2011— 2012 гг., найдено пять налобников с крючком в трех могилах, из которых особенно интересен комплекс захоронения 71, где три налобника с крючком разных типов найдены на черепах трех из шести захороненных коней. Комплекс не опубликован 2, поэтому есть необходимость дать его краткое описание. погребение 71 совершено в широкой пря­ моугольной яме размером 2,4 × 1,9 м. в яму были уложены шесть коней, их головы разме­ щены вдоль стен по периметру ямы, а туло­ вища оказались в яме на брюхе или на боку (рис. 1: 1, 2). конь а лежал вдоль Сз стенки ямы на ле­ вом боку. Под черепом находились сильно кор­ родированные удила с крестовидными насад­ ками (рис. 1: 1А; 2: 1, 2). конь б лежал в средней части поперек ямы на правом боку. Кости задних конечностей от­ сутствовали. Сильно корродированные удила с крестовидными насадками лежали к востоку от черепа (рис. 1: 1б; 2: 3, 4). 2. Предварительное сообщение о 71 погребении Но­ волабинского могильника было сделано автором 14 ноября 2014 г. на международной научной конференции «Сарматiя вiд Алтаю до Дунаю» (14—16 листопада 2014 р., м. вiнниця, Україна).© б. А. РАЕв, 2020 511ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Раев, Б. А. Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор... конь в лежал на брюхе по диагонали ямы, череп в юв углу. Две передние конечности вытя­ нуты вдоль юго-восточной стенки (рис. 1: 1в). На черепе обнаружен бронзовый налобник с крюч­ ком, загнутый вверх конец которого завершается головкой кошачьего хищника (?). Лицевая повер­ хность лопасти оформлена тремя валиками, меж­ ду которыми пунсоном нанесен орнамент в виде зигзага (рис. 3: 1, 2). во рту зажаты железные уди­ ла с парой С-видных псалиев (рис. 2: 5, 6). У ниж­ ней челюсти — три бронзовые квадратные бляхи с петлями на оборотной стороне. четвертая бляха найдена в заполнении над черепом (рис. 3: 3, 4). Там же — пряжка с боковым штырем, частично рассыпавшаяся из-за коррозии (рис. 2: 7) бронзовых кольца (рис. 3: 13, 14). На черепе лежал бронзовый налобник с крючком в фор­ ме головки грифона (рис. 4: 1, 2). Под черепом найдены обломки нагрудника из тонкого листа бронзы и обломки петель, крепивших к нему подвески (рис. 5: 1, 2). конь д лежал в Сз части ямы параллель­ но коню А (рис. 1: 1Д). Его задние конечности под Св стенкой частично перекрывали костяк коня Г. Около черепа в западной части ямы найдены удила с крестовидными насадками с зубчатыми (?) выступами (рис. 5: 3, 4). конь е. Кости скелета частично лежали под костями коня Д, а череп около юз стенки ямы (рис. 1: 1Е). вдоль левой стороны черепа лежал рис. 1. Новолабинской могильник, погребе­ ние 71/2011: 1— план погребения; 2 — то же, фото конь г разрублен на две части. бóльшая часть костей конечностей уложена вдоль юв стенки, осталь­ ная туша у Cв стенки в центре ямы (рис. 1: 1Г). Под черепом найдены две пары сильно корродированных удил и одна пара С-видных желез­ ных псалиев, украшенных на концах бронзовыми шишечками с косым сет­ чатым рифлением (рис. 3: 5—12, 15, 16). Рядом с псалиями обнаружены пять бронзовых перстневидных блях с поверхностью, украшенной косым сетчатым рифлением. Поверхность образованных им ромбов оформлена острыми диагональными ребрами (рис. 4: 5, 6). Там же — бронзовые бляшки в форме усеченного кону­ са, скрывающие узел крепления блях к ремешку (рис. 4: 3, 7), и два 512 ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Дискусії налобник с крючком, лопасть которого обтяну­ та серебряной пластиной. Конец крючка укра­ шен биконическим шариком (рис. 6: 7, 8). Под черепом и около него найдены фрагменты трех железных удил, на одних сохранились части крестовидных насадок с зубчатыми (?) выступа­ ми (рис. 6: 1—6). Там же найдены шесть сереб­ ряных перстневидных блях (рис. 6: 9, 10), две бронзовые бляшки в форме усеченного конуса, скрывающие узел крепления блях к ремешку (рис. 6: 11, 12), и серебряное кольцо (рис. 7: 1, 2). Рядом найдены обломки нагрудника из тонкой листовой бронзы, на оборотной стороне которого прочерчены тамгообразные знаки (?) (рис. 7: 3, 4). в заполнении могилы обнаружены фраг­ менты бронзовых пластин нагрудника (рис. 7: 5—8). Комплекс снаряжения верхового коня из Новолабинского погребения 71 по многим су­ щественным признакам аналогичен комплек­ су из большого васюринского кургана. Это и редкий, если не уникальный, тип налобника с крючком в форме головки грифона, и техника обкладки железных деталей конского снаря­ жения серебром (Новолабинская — налобник; васюринская — часть псалиев) или золотом (васюринская — налобник, часть псалиев), и даже расположение памятников в одном гео­ графическом регионе. Перечисленные особен­ ности служат достаточным основанием для вывода о синхронности, или о незначительном по протяженности хронологическом периоде, когда были совершены эти захоронения. Мне представляется, что наиболее убедительна да­ тировка конских захоронений большого ва­ сюринского кургана II в. до н. э. (Симоненко 2011, с. 602) 1. Удила со строгими насадками типа найденных в Новолабинском погребении в соседнем Тенгинском могильнике найдены в ритуальном комплексе второй четверти II в. до н. э. (беглова 2004, с. 104). в первой и третьей колонках таблицы показа­ ны хронологические позиции семи погребений могильника у с. Глиное по датировкам авторов публикации и погребения 71 Новолабинского могильника. Показавшийся мне странным для одного могильника разрыв 20—30 лет между датами погребений в курганах 4/1 2 и 97/1 и ос­ тальными пятью захоронениями, как и большой разрыв между датами погребений с налобника­ ми в Глином и Новолабинской, заставил меня обратиться к обоснованию авторами публикации хронологии могил с налобниками у с. Глиное. курган 4/1 авторы датируют первой поло­ виной III в. до н. э. по налобнику, аналогии которому найдены на городище «чайка» (Кан­ торович 2007a, с. 252, 253, рис. 1: 1—3), где они датированы амфорными клеймами первой 1. Датировка конских захоронений в кургане III— II вв. до н. э. (Шаров 2009, c. 303; власова 2004, с. 172) представляется мне слабо аргументиро­ ванной. 2. Я использую это удобное сокращение, принятое авторами публикации могильника у с. Глиное для обозначения номера кургана и погребения. рис. 2. Новолабинской могильник, погребе­ ние 71/2011: конь А: 1, 2 — удила; конь Б: 3, 4 — уди­ ла; конь В: 5, 6 — удила и псалии; 7 — пряжка (все железо) 513ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Раев, Б. А. Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор... половины или первой четверти III в. до н. э. (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 963, 964). Ничего подобного налобнику из Глино­ го на «чайке» найдено не было. в Глином 4/1 налобник с загнутым вниз крючком, конец ко­ торого отогнут вверх и вперед. Ниже, в месте соединения крючка с лопастью, сделана петля для ремня (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 87, рис. 30: 11; с. 795, рис. 415: 1). все три налобника, найденные на городище “чайка”, на которые ссылаются авторы, над петлей для ремня имеют замкнутую петлю, что относит их в эволюционном ряду А. Р. Канторо­ вича к типу, предшествующему длинным на­ лобникам с крючком (Канторович 2007b, с. 77, рис. 1). в погребении 4/1 были найдены железные С- видные псалии с двумя отверстиями в 8-видном расширении центральной части и округлыми окончаниями (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 87, рис. 30: 12, 13). Несколько подоб­ ных псалиев происходят из «странных комп­ лексов» (Симоненко 2015, с. 228, рис. 80: 1д, 2, 3, 6, 7; Редина, Симоненко 2002, с. 95, рис. 8: 3), что позволяет исключить III, и даже начало II века до н. э. из возможного времени совер­ шения погребения 4/1. Этой дате не противоре­ чит и время совершения конских захоронений в большом васюринском кургане (Симоненко 2011, с. 602), где были найдены С-видные пса­ лии (власова 2004, с. 166, рис. 11). курган 14/1. в погребении найдена неболь­ шая фракционная амфора, время бытования которых определяется второй половиной II в. н. э., и стандартная амфора с клеймом, датиру­ ющимся по Дж. Финкельштейну 205 г. до н. э. (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 949). Из рва этого же кургана происходит фрагмент ручки с клеймом, отнесенным к последнему де­ сятилетию III в. до н. э., которое и стало основ­ ной датирующей находкой (Тельнов, четвери­ ков, Синика 2007, с. 949). Оставляя в стороне сомнительную датировку погребения по наход­ ке фрагмента амфоры из рва, хочу обратить внимание на странный прием, нарушающий процедуру исследования, который позволил избежать противоречий, в то же время не иг­ норируя позднюю амфору. Совместная наход­ ка фракционной и стандартной амфоры, по мнению авторов, служит основанием для того, чтобы отнести появление первых «по крайней мере, к концу III в. до н. э.» (Тельнов, четвери­ ков, Синика 2007, с. 949). Таким образом, на­ чало производства целого класса амфор пере­ несено на 60—70 (!) лет даже не по совместной находке — это был бы 205 год до н. э. — а по фрагменту ручки из рва. Учитывая поздней­ шую датированную находку из комплекса — рис. 3. Новолабинской могильник, погребение 71/2011: конь В: 1, 2 — налобник; 3, 4 — бляхи; конь Г: 5—12, 15, 16 — удила и псалии; 13, 14 — трензельные кольца (1—4, 13, 14 — бронза; 5—10 — железо; 11, 12, 15, 16 — железо, бронза) 514 ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Дискусії фракционную амфору — погребение 14/1, веро­ ятно, следует датировать серединой — третьей четвертью II в. до н. э. курган 18/2. Единственной датирующей на­ ходкой авторы считают фибулу со скобами, хро­ нологию которой определяют по С.П. Пачковой концом III — началом II вв. до н. э. (Пачкова 2006, с. 77, 78, 80, рис. 28). бронзовый фрагмен­ тированный налобник, что, вероятно, должно свидетельствовать о его долгом использова­ нии, дает возможность хоть не на много — на 15—20 лет, — но сделать погребение древнее, отнеся его к последней четверти III в. до н. э. (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 958). Однако фибулы с выгнутой спинкой и ко­ роткой ножкой вариантов А и в-Костшевски относятся к более позднему времени — позд­ ней фазе латена С1—C1b, а основная масса со­ ответствует латену С2 (Каспарова 1993, с. 173, 174). Таким образом, III — начало II в. до н. э., как возможное время совершения погребения в кургане 18/2, должны быть исключены. Погре­ бение в лучшем случае можно отнести к сере­ дине первой половины II в. н. э. курган 21/1 следует датировать, по мнению ав­ торов, в пределах последней четверти III в. до н. э. на том основании, что ближайшая аналогия брон­ зовому налобнику с П-образным профилем 1 — налобник из Семеновки, датируется клеймами на амфорных ручках именно этим временем (Тель­ нов, четвериков, Синика 2007, с. 964). Находка налобника в кургане 20 у с. Се­ меновки сделана в удалении от центра насы­ пи «в специальном углублении, — на глубине 1,1 м при высоте кургана 0,7 м» (Полин 1992, с. 55). Связь этого комплекса со скоплениями амфорного боя, зафиксированными на глуби­ не 0,65—0,8 м на уровне древнего горизонта представляется сомнительной, как и попыт­ ка хронологически связать все эти комплексы (зайцев 2012, с. 58—63). Найденный там же 1. Правильно — с П-образным (или швеллерным) сечением. рис. 4. Новолабинской могильник, погребение 71/2011: конь Г: 1, 2 — налобник; 3, 4 — деталь крепления перстневидных блях; 5, 6 — перстневидные бляхи; 7 — реконструкция крепления блях к ремешку (бронза) 515ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Раев, Б. А. Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор... стеклянный кубок — подражание металличес­ ким ахеменидским (Oliver 1970, p. 15, 16; Лим­ берис, Марченко 2015, с. 14, 18, рис. 1) — не яв­ ляется датирующим. Его можно рассматривать исключительно как пример необычайно долго­ го использования дорогой вещи (Островерхов, Охотников 1991, с. 46) если, конечно, он не был обретен хозяином в разграбленном кургане времени сооружения Толстой Могилы и Курд­ жипса, где были подобные кубки. Помимо Семеновки, налобники со швеллер­ ным сечением верхней части лопасти были найдены: • в Снигиревке (Симоненко 2015, с. 257, рис. 93: 5) вместе с перстневидными бляхами и наконечником копья, близким наконечникам из великоплоского (Симоненко 1982, с. 239, рис. 2: 3); • в бубуечь (Симоненко 2015, с. 262, рис. 93: 1, 2) с псевдоаттическим шлемом, нащечника­ ми, бляхами оголовья; • в конском захоронении кургана на горе зе­ ленского (таблица, врезка, 2) с двумя бляхами, ворворкой, и железными удилами. все эти комплексы А. в. Симоненко относит ко II—I вв. до н. э. (Редина, Симоненко 2002, с. 85, 86; Симоненко 2015, с. 262). Косвенным под­ тверждением поздней даты зеленского налоб­ ника является поразительное сходство орнамен­ тации бортиков и лопасти, оформление крючка рис. 5. Новолабинской могильник, погребе­ ние 71/2011: конь Г: 1, 2 — нагрудник; конь Д: 3, 4 — удила (1, 2 — бронза; 3, 4 — железо) 516 ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Дискусії лебединой головкой и даже поперечное сечение, с оформлением ручек и прилегающих краев вен­ чика сковород типа Айлесфорд, датирующихся периодом латен D1 и D2 (Feugère, De Marinis 1991, p. 99, fig. 2: 3; p. 109, 110, fig. 11, 12). Лебе­ диную головку, соотнес с металлической посудой С. в. Полин, но сослался он на более ранние гре­ ческие аналоги (Полин 1992, с. 60). рис. 6. Новолабинской могильник, погребение 71/2011: конь Е: 1—6 — удила; 7, 8 — налобник; 9, 10 — перс­ тневидные бляхи; 11, 12 — деталь крепления перстневидных блях (1—6 — железо; 7, 8 — железо, серебро; 9, 10 — серебро; 11, 12— бронза) рис. 7. Новолабинской могильник, погребе­ ние 71/2011: конь Е: 1, 2 — трензельное кольцо; 3, 4 — нагрудник; заполнение ямы: нагрудник (1, 2 — серебро; 3—8 — бронза) 517ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Раев, Б. А. Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор... все это дает основания исключить конец III — на­ чало II вв. до н. э. как воз­ можное время сооружения кургана 21/1, и отнести его ко времени не ранее второй чет­ верти II в. до н. э., из осторож­ ности не определяя верхнюю границу возможного периода. курган 25/1 датирован последней четвертью III в. до н. э. — первой половиной II в. до н. э. по найденной в нем «копьевидной» фибуле (Тель­ нов, четвериков, Синика 2007, с. 959). Однако копьевидные фибулы, появление которых связывают с балканскими по­ ходами бастарнов 179—168 гг. до н. э. (Каспарова 1993, с. 173; Щукин 1994, с. 74, рис. 20), принято датировать не ранее периода латена С2. И. в. бруяко именно так дати­ рует фибулу из кургана 25/1 у с. Глиное (бруяко 2009, с. 337, 335, рис. 2: 5). Курган был со­ оружен незначительно поз­ же, чем курган 18/2, скорее всего во второй четверти II в. до н. э. Сама же попытка пе­ ресмотреть время появления копьевидных фибул (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 959) и тем самым откоррек­ тировать на 40—50 лет хро­ нологию европейского латена представляется мне мало пер­ спективной. курган 31/1, в котором были найдены два налобни­ ка 1, как считают авторы, был сооружен в период от середи­ ны 10-х гг. III по 90-е гг. II вв. до н. э. (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 965), что соот­ ветствует датам фибул среднелатенской схемы с шариками на спинке и ножке по С. П. Пачко­ вой — конец III — начало II вв. до н. э. (Пачко­ 1. По описанию, крючок одного из налобников из курга­ на 31/1 «заканчивается конической кнопкой», тогда как рисунок воспроизводит налобник с обломанным крючком (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 216, 214, рис. 107: 5). На том же рисунке (рис. 107: 3) изоб­ ражена «бронзовая S-видная уздечная пряжка» с од­ ним заостренным концом, и вторым, завершающим­ ся конической кнопкой. Представить ее назначение трудно, при соединении этой «пряжки» с налобником (таблица, врезка, 1) становится понятно, что это об­ ломанная часть крючка, конец которого был отогнут вперед и вверх, что обычно для бронзовых налобни­ ков с широкой лопастью. ва 2006, с. 107). Хронология фибул с шариками, однако, совсем не бесспорна. Проанализировав комплекс погребения 108 из велемичей I и другие ранние комплексы с фибулами с шари­ ками, К. в. Каспарова отнесла их к начальной фазе периода латен С2, т. е. к 185/170 гг. до н. э. (Каспарова 1993, с. 175). Позже в. Е. Еременко посчитал, что такие фибулы появляются на ранних этапах стадии латен С1b — т. е. в 225— 190 гг. до н. э. (Еременко 1997, с. 107), с чем не согласились М. б. Щукин и Д. А. Мачинский. Анализ данных позволил им отнести фибулы с шариками в основном к стадии латен С1b, но если нижняя граница этого периода совпада­ ет с датой, предложенной в. Е. Еременко, то верхняя отнесена ими к 160 г. до н. э. (Щукин На врезке: 1 — бронзовый налобник из кургана 31/1 у с. Глиное (по: Тельнов, четвериков, Синика 2007; с изменениями автора); 2 — бронзо­ вый налобник из кургана на горе зеленского (рис. Е. в. черненко, ком­ пьютерная графика автора). Хронология налобников с крючком из курганов у с. Глиное и погребе­ ния 71 могильника Новолабинского городища 518 ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Дискусії 1994, с. 51, 69, рис. 16; Мачинский 2012, с. 51, 56—57). Сочетание же таких фибул с графито­ выми сосудами в могильнике велемичи I, по мнению Д. А. Мачинского, возможно только в 170—160 гг., или, с учетом условности хроно­ логических границ, в 180—150 гг. до н. э. (Ма­ чинский 2012, с. 51). Латеном С2 датирует фибулы с шариками, найденные в Румынии, влад зирра. Фибулы выделены им в тип 31, самым распространен­ ным из которых является тип 31а с арочной спинкой. Отмечено, что все эти фибулы желез­ ные с бронзовыми шариками (Zirra 2017, p. 55, 56, 100, harta 13, 338, pl. 6: 31a). Следует учитывать также подмеченное Д. А. Мачинским стремление С. в. Пачковой, даты которой безоговорочно принимаются ис­ следователями могильника у с. Глиное (Тель­ нов, четвериков, Синика 2007, с. 956, 957), «уд- ревнить зарубинецкую культуру» (Мачинский 2012, с. 57). Таким образом, время совершения погребения 31/1 никак не может быть ранее ру­ бежа первой — второй четвертей II в. до н. э. Как отмечают авторы, среднелатенские фи­ булы «сосуществуют на могильнике у с. Гли- ное с раннелатенскими фибулами» (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 961). Это так, но при существенной оговорке — они не встреча­ ются в одном погребении. Единственный слу­ чай — это курган 69/2. Даже если согласиться с далеко не бесспорной реконструкцией фибул из этого комплекса, одна из них (с шариками на спинке) — это период латен C1b, а вторая, с фальшивой пружиной на окончании ножки, синхронна фибуле с шариками, и действитель­ но сосуществует с ней, но это не раннелатенс­ кий импорт (Щукин 1994, с. 51, 65, рис. 11: 29). в кургане 31/1 была найдена пара золотых серег с витыми дужками и окончаниями в фор­ ме львиных головок (Тельнов, четвериков, Си­ ника 2007, с. 214, рис. 107: 2), в описании ко­ торых авторами упущена важная деталь: это единственный известный мне экземпляр, у ко­ торого дужка свита не из нескольких круглых проволочек, а из одной, круглой в сечении, на­ крученной на коническую сердцевину, которую затем удалили. Лишенная жесткости дужка в форме полой конусовидной спирали, была уси­ лена напаянной по внешнему диаметру витой квадратной проволочкой. Спаянные концы обеих проволочек образуют заостренный конец дужки (Синика, Разумов, Тельнов 2016, с. 112, № 127). Серьги типа найденных в кургане 31/1 у с. Глиное — один из самых распространенных типов золотых серег эллинистического време­ ни (Pfrommer 1990, S. 146—156, Abb. 22—26, Taf. 30: 1—26). Остановлюсь на некоторых мор­ фологических особенностях подобных серег и их датировке. Серьги из Глиного относятся к особой груп­ пе серег с окончаниями в форме львиных голо­ вок, манжеты которых украшены напаянными S-видными проволочками с шариками зерни, впаянными в завитки спиралей. Эта характер­ ная деталь послужила основанием для выде­ ления их М. Пфроммером в особую группу Се­ дес / Севтополис. Одновременно М. Пфроммер отметил особенность свивки проволочек, из ко­ торых изготовлены дужки серег, заключающу­ юся в том, что на ранних серьгах, вне зависи­ мости от формы окончаний и наличия скани на манжетах, шаг свивки проволочек длинный, а на более поздних — короткий (Pfrommer 1990, S. 150). Специальное исследование серег с виты­ ми дужками и окончаниями в виде львиных головок из Фанагории было осуществлено М. ю. Трейстером и О. в. Тугушевой (Трейстер, Тугушева, 2014), а позже включено в раздел коллективной монографии, посвященной золо­ тым изделиям из Фанагории (Трейстер 2015, с. 108—111). Авторы, в целом следуя типологии и хронологическим наблюдениям М. Пфром­ мера (Трейстер, Тугушева 2014, с. 393, 397), высказали сомнения в верной датировке пос­ ледним фанагорийского погребения 1954 г. второй четвертью III в. до н. э. На основании стилистического анализа изображений на пе­ ликах они отнесли фанагорийское погребение и появление таких серег на боспоре ко време­ ни не позднее последней четверти IV в. до н. э. (Трейстер, Тугушева 2014, с. 399, 401). Не явля­ ясь специалистом в вазописи, и не считая для себя возможным оценивать достоверность даты пелики, а тем более предполагать время ее ис­ пользования в быту, отмечу, что при рассмот­ рении дат погребений, где найдены серьги со сканью на манжетах, попытка удревнить их на 50—70 лет не выглядит убедительной. Также не убедительна попытка авторов обосновать раннюю дату фанагорийского пог­ ребения ссылками на время совершения пог­ ребения 1/2003 на ул. Терской в Анапе, с ана­ логичным составом инвентаря. Маленькие биконические бусы, как отмечают сами авторы, существуют вплоть до II в. до н. э. (Трейстер, Тугушева 2014, с. 398), а в погребении, кроме них и фрагментированной пелики, были най­ дены статуэтки, расцвет производства которых приходится на III в. до н. э. (Шевченко 2004, с. 190). Датировка фанагорийского погребения М. Пфроммером выглядит более обоснованной. Обратимся к самим серьгам с манжетами, украшенными сканью. Самые ранние из них появляются в Македонии и Фракии (Димит­ рова 1989, с. 2, табл. 1), откуда они, скорее все­ го, были привезены на боспор в конце IV в. до н. э. (Трейстер, Тугушева 2014, с. 401). все они с длинным шагом свивки дужки (Pfrommer 1990, S. 150, Таf. 30: 2, 8; Димитрова 1989, с. 4, 5, обр. 2, 5, 6). Дужки с коротким шагом свивки появляются в Македонии и Фракии во второй четверти III в. до н. э. (Pfrommer 1990, 519ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Раев, Б. А. Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор... S. 370—371, OR 222, Таf. 30: 9). М. Пфроммер особо отмечает, что серьги с длинным шагом свивки дужек доживают до этого времени, и могут сосуществовать с серьгами, у которых ко­ роткий шаг свивки. в качестве примера он ссы­ лается на известный погребальный комплекс, в котором найдены оба типа серег — могилу 2 в Мезек (болгария), датированную по инвента­ рю временем не ранее середины III в. до н. э. (Pfrommer 1990, S. 250, FK 99b; S. 371, OR 232, OR 233, Taf. 30: 3, 4). что касается боспорских находок, то этим же, или близким временем датируют погребе­ ние с парой серег с коротким шагом свивки из урны 4 склепа 1012 в Херсонесе все исследова­ тели (Гриневич 1926, с. 22, 23, 40, рис. 10; белов 1948, с. 78, 79, табл. VII: внизу; Pfrommer 1990, S. 267, 268, FK 125b; S. 372, OR 239; Taf. 30: 10). Серьги из погребения 1—2/1958 в Херсонесе интересны тем, что их дужка свита из одной квадратной в сечении проволочки, а не из не­ скольких круглых. Поэтому шаг свивки у нее ближе к головке льва короткий, а к концу — длинный (Стоянов 2007, с. 126, рис. 5А: 4). Р. в. Стоянов датировал серьгу концом III — первой половиной II вв. до н. э. (Стоянов 2007, с. 126) а в. И. Мордвинцева и М. ю. Трейс­ тер — серьгу II—I вв. до н. э., а погребения — I в. до н. э., (Мордвинцева, Трейстер 2007, с. 109—110, № А363 а.3, табл. 48). Таким образом, в дужках серег из Глиного можно увидеть сочетание двух элементов: нави­ той (но не витой!) золотой проволоки с коротким шагом свивки, восходящей к серьгам середины III в. до н. э., и витой квадратной проволоки, которая использована для изготовления дужки серег II—I вв. до н. э. боспорские аналогии и морфология самих серег дают основания, как и фибула, отнести погребение в кургане 31/1 ко времени не раньше рубежа первой — второй четверти II в. до н. э. что касается найденной в кургане амфоры, то определение ее как амфоры позднего ти­ па III, варианта III-C по С. ю. Монахову можно уточнить: по размерным характеристикам это серия III-C-1 (Монахов 2003, с. 153, 154), узко датированная авторами по магистратскому клейму последним десятилетием III — первым десятилетием II вв. до н. э. (Тельнов, четвери­ ков, Синика 2007, с. 948). При наличии других датированных импортов, можно говорить о зна­ чительном запаздывании амфор в погребениях Тираспольских курганов. Тару сюда завозили, скорее всего, во вторичном использовании, и временной интервал между амфорами и хоро­ шо датированными импортами составляет в отдельных курганах до 20—25 лет. Этот пери­ од фиксируется не только в городах и сельских поселениях (внуков 2015, с. 163, 165, 168), но и в варварских курганах на их периферии (Мо­ нахов 1999, с. 419). Сочетание в погребениях могильника у с. Глиное клейменной амфорной тары и иных хорошо датированных импортов, позволяет на материалах этого могильника оп­ ределить время запаздывания амфор для кон­ кретного микрорегиона. курган 97/1. вторичное захоронение в кур­ гане отнесено авторами ко второй четверти III в. до н. э. на основании красноглиняной чашки (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 957, 965). Точных аналогий ей нет, можно «только услов- но определить дату» (выделено мной — Б. Р.) и предполагать (условно?) ее местное производс­ тво, но дата, по мнению авторов, верифициру­ ется датой фибулы среднелатенской схемы с шариками (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 951). Датировка среднелатенских фибул с ша­ риками рассмотрена в разделе, посвященном кургану 31/1, других датирующих предметов во вторичном женском погребении кургана 97/1 не найдено, и его с полным основанием можно счи­ тать синхронным кургану 31/1. вторым предметом, который, по мнению ис­ следователей, определяет время первичного захоронения кургана 97/1, является чашка, аналогии которой происходят из цистерны Е14: 1 афинской агоры (Тельнов, четвериков, Сини­ ка 2007, с. 950—951). верно указав даты кера­ мического импорта в нижних слоях цистерны по С. Ротроф — 325—200 гг. до н. э., — авторы не упомянули существенные детали описа­ ния цистерны. Прежде всего, С. Ротроф отме­ чает, что кроме того, что в 150—75 гг. до н. э. заполнение цистерны Е14: 1 было нарушено [перекопом?], материал III в. до н. э. из нее и материал 150—50 гг. до н. э. из соседней цис­ терны Е14: 3 был перемешан в ходе раскопок. Основная часть заполнения цистерны Е14: 3 относится к 115—50 гг. до н. э., что совпадает с датой нарушения заполнения Е14: 1, и первая может быть источником некоторого количества позднеэллинистического материала во второй (Rotroff 1990, p. 446). Это не позволяет исполь­ зовать материал из цистерн в качестве датиру­ ющего, тем более для далекой от Афин пери­ ферии. Параллели чашке из кургана 97/1 есть в материалах горизонтов Е/D (175—108 гг. до н. э.) Неаполя Скифского (зайцев 2003, с. 129, рис. 59: 6, 12). И наконец, если на рисунке в монографии профиль чашки изображен верно (в чем есть повод сомневаться, поскольку левая и правая его части разнятся выше допустимых колебаний асимметрии в кружальной аттичес­ кой керамике), то ни материалы Агоры, ни ма­ териалы Неаполя не являются для нее близки­ ми аналогами. Катакомба 97/1 сама по себе необычна: вто­ ричное «женское» захоронение 1 сопровождает­ 1. Антропологические определения из-за плохой со­ хранности костяков ограничивались определени­ ем возраста погребенных (Тельнов, четвериков, Синика 2007, с. 80, сн. 7). Определения пола по инвентарю неоднозначны и не могут использо­ ваться как достоверный источник. 520 ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Дискусії ся предметами вооружения и конским снаря­ жением; «мужской» костяк лежит не «ближе к западной стене», что было бы странно, так как в этом случае он лежал бы у входа, а смещен к западу от центра камеры всего на 10—15 см; при манипуляциях с телом покойной у восточ­ ной стенки мужской костяк не мог остаться не­ потревоженным. Не могли ли оба погребенных быть захоронены одновременно через южный колодец в существующую камеру катакомбы, из которой вынесли первого погребенного? Ос­ тавшаяся от него амфора найдена расколотой. вопреки описанию (Тельнов, четвериков, Си­ ника 2007, с. 577), на уступе у западной стен­ ки, судя по плану, лежала только ее верхняя часть, нижняя находилась на дне колодца (там же, с. 579, рис. 326). Таким образом, обоснование дат курганных захоронений с конскими налобниками в мо­ гильнике у с. Глиное вызывает большие сомне­ ния. Уточнение дат показывает, что эти комп­ лексы формируют хронологически компактную группу, нижняя граница которой — конец пер­ вой — начало второй четверти II в. до н. э., а верхняя — третья четверть II в. до н. э. (табл. 1, центральная колонка). Самым ранним в этой группе является курган 4/1, в котором найден железный налобник, сохраняющий такую чер­ ту прототипов, как узкая лопасть. Дальнейшая эволюция налобников с крючком шла по линии расширения лопасти, превращения ее в секи­ ровидную и дополнительной орнаментации са­ мой лопасти. Материал тираспольских курга­ нов позволяет предполагать, что это развитие связано с местным производством. Налобники с крючком из 71 Новолабинско­ го погребения или синхронны, или незначи­ тельно моложе тираспольских. Имеющиеся материалы показывают, что в Прикубанье они появляются в окончательно сложившейся фор­ ме — у них широкие лопасти, украшенные ор­ наментом, крючок длинный, конец его загнут вперед и вверх. При том, что в предшествую­ щее время каких-либо прототипов, с которыми можно было бы связать их появление в реги­ оне нет 1, на налобниках из Прикубанья по­ является оформление крючков зооморфными изображениями — головками грифонов на Но­ волабинском и на налобнике из большого кур­ гана васюринской горы (власова 2004, с. 165, рис. 9), головкой кошачьего хищника (?) на Но­ волабинском (рис. 3: 1, 2) и лебединой головкой на налобнике из кургана на горе зеленского (табл. 1, врезка, 2). зооморфизация крючков Прикубанских на­ лобников связана с иными влияниями; два из 1. великолепные бронзовые детали узды с зоо­ морфным декором (Канторович, Эрлих 2006, кат. № 63—67, 91, 92) были отлиты на 100— 150 лет раньше налобников, найденных в Ново­ лабинском могильнике. трех появившихся на них образа — лебедь и грифон — характерны для античного искус­ ства. О лебединой головке речь шла выше, возможность знакомства варварских мастеров эпохи позднего эллинизма с изображением грифона отметил А. в. Симоненко (Симонен­ ко 2015, с. 262). Перенос образов античного искусства на конскую упряжь вернувшейся на исконные земли (меотской? скифской? меото- скифской?) знати мог произойти как в При­ кубанье, где традиционны были интенсивные контакты местного населения с античными центрами, так и в Крыму или на боспоре. Из­ готовление налобников с крючком в Неаполе Скифском документировано находкой литей­ ной формы (Симоненко 2015, с. 267, рис. 96: 1), а гора зеленского и васюринская гора рас­ положены на территории Азиатского боспора, что делает такую возможность вполне реаль­ ной. Прикубанье и Крымский полуостров на протяжении всей истории были в культурном, политическом и этническом отношении тес­ но связаны между собой. Представляется, что высокое качество налобников из Прикубанья, выразившееся не только в декоре, но и в слож­ ной технике соединения в одном изделии не­ скольких металлов (железа, серебра, бронзы, золота), было обусловлено изготовлением их в мастерских боспора. Да и сам маршрут иммиграции из Северо-за­ падного Причерноморья в Прикубанье, скорее всего, пролегал через Крымский полуостров, поскольку был не только на четверть расстоя­ ния короче, но и не подразумевал преодоления многих водных преград в Приазовье. в заключение отмечу, что уточнение дати­ ровок курганов с налобниками, раскопанных у с. Глиное, результатом которого стало умень­ шение до 10—15 лет разрыва в дате их соору­ жения, и дате погребения 71 Новолабинского могильника, является дополнительным аргу­ ментом в пользу гипотезы А. в. Симоненко. благодарности. Считаю своим приятным долгом поблагодарить за помощь в работе на­ учного сотрудника Исторического музея «Иск­ ра», (г. Казанлык, болгария) Меглену Парвин, а также профессора А. Р. Канторовича и до­ цента в. И. Мордвинцеву (оба — Москва). Для меня были также очень важны уточнения и до­ полнения, которыми делился со мной виталий Синика (Тирасполь). Пользуюсь случаем выра­ зить ему искреннюю признательность. литерАтУрА беглова, Е. А. 2004. Первый ритуальный комп­ лекс Тенгинского могильника. Opus: Междисципли- нарные исследования в археологии, 3, с. 88-107. белов, Г. Д. 1948. Херсонес Таврический. Исто- рико-археологический очерк. Ленинград: Государс­ твенный Эрмитаж. бруяко, И. в. 2009. От Скифии к Сарматии: де­ сять лет спустя. Stratum plus, 3, с. 329-370. 521ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Раев, Б. А. Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор... виноградов, ю. А., Марченко, К. К., Рогов, Е. Я. 1997. Сарматы и гибель «великой Скифии». Донс- кие древности, 5: Сарматы и Скифия, с. 6-27. власова, Е. в. 2004. Курган васюринская гора на Таманском полуострове. в: Ходза, Н. К. (ред.). Элли- нистические штудии в Эрмитаже. Санкт-Петер­ бург: Государственный Эрмитаж, с. 158-174. внуков, С. ю. 2015. Продолжительность исполь­ зования античных винных амфор. Краткие сообще- ния института археологии, 238, с. 161-169. Гриневич, К. Э. 1926. Стены Херсонеса Тавричес- кого. I: Подстенный склеп № 1012 и ворота Херсоне­ са. Херсонесский сборник, 1. Севастополь: Херсонес­ ский музей. Димитрова, М. 1989. Обеци с лъвски глави от ели­ нистическата епоха (по материли от българия). Ар- хеология, XXXI, 3, с. 1-13. зайцев, ю. П. 2003. Неаполь Скифский (II в. до н. э. — III в. н. э.). Симферополь: Универсум. зайцев, ю. П. 2012. Античная керамика в риту­ альных (вотивных) кладах Северного Причерномо­ рья. в: Тельнов, Н. П. (ред.). Древности Северного Причерноморья III—I вв. до н. э. Тирасполь: ПГУ, с. 55-66. Канторович, А. Р. 2007a. О некоторых предметах конского снаряжения с городища «чайка». в: Янин, в. Л., Щапова, ю. Л. (ред.). Материалы исследова- ний городища «Чайка» в Северо-Западном Крыму. Москва: МГУ, с. 252-265. Канторович, А. Р. 2007b. Конские налобники / наносники с петлей и крючком и их связь с некото­ рыми мотивами скифо-сибирского звериного стиля. в: Скорий, С. А. (ред.). Раннiй залiзний вiк Єврвзiї: до 100-рiччя вiд дня народження О. I. Тереножкiна. Київ: IА НАН України, с. 74-77. Канторович, А. Р., Эрлих, в. Р. 2006. Бронзоли- тейное искусство из курганов Адыгеи. Москва: Го­ сударственный музей востока. Каспарова, К. в. 1993. О времени возникновения зарубинецкой культуры. Археологические вести, 2, с. 169-190. Лимберис, Н. ю., Марченко, И. И. 2015. Стеклян­ ная чаша из погребения могильника Старокорсунс­ кого городища № 2. в: Эрлих, в. Р. (ред.). Северный Кавказ: искусство в контексте времени. Майкоп: Графика, с. 14-18. Мачинский, Д. А. 2012. О прародине славян в I— V вв. и об этносоциуме русь / rôs в IX в. (чрезвычай­ но развернутый комментарий к некоторым сообще­ ниям «баварского географа»). в: Мачинский, Д. А. (ред.). Истоки славянства и Руси: сборник статей по материалам Х чтений памяти Анны Мачинс- кой. Санкт-Петербург: Нестор-История, с. 25-127, 134-165. Монахов, С. ю. 1999. Греческие амфоры в При- черноморье. Комплексы керамической тары. Сара­ тов: СГУ. Монахов, С. ю. 2003. Греческие амфоры в При- черноморье. типология амфор ведущих центров-эк- спортеров товаров в керамической таре. Москва; Саратов: Киммерида; СГУ. Мордвинцева, в. И., Трейстер, М. ю. 2007. Про- изведения торевтики и ювелирного искусства в Се- верном Причерноморье. 2 в. до н. э. — 2 в. н. э. 1—3. Древняя торевтика и ювелирное дело в восточной Европе, 2. Симферополь: Тарпан-бонн. Островерхов, А. С., Охотников, С. б. 1991. О про­ исхождении стеклянных фиал из курганов Северно­ го и восточного Причерноморья. в: ванчугов, в. П. (ред.). Северо-Западное Причерноморье — контак- тная зона древних культур. Киев: Наукова думка, с. 48-52. Пачкова, С. П. 2006. Зарубинецкая культура и латенизированные культуры Европы. Киев: ИА НАН Украины. Полин, С. в. 1992. От Скифии к Сарматии. Киев: ИА АН Украины Редина, Е. Ф., Симоненко, А. в. 2002. «Клад» кон­ ца III—I в. до н. э. из веселой Долины в кругу анало­ гичных древностей восточной Европы. Материалы и исследования по археологии Кубани, 2, с. 78-96. Симоненко, А. в. 1982. О позднескифских на­ лобниках. в: Тереножкин, А. И. (ред.). Древности Степной Скифии. Киев: Наукова думка, с. 237-245. Симоненко, А. в. 2011. Конский убор из большого кургана васюринской горы. Боспорский феномен: Население, языки, контакты, с. 598-602. Симоненко, А. в. 2015. Сарматские всадники Северного Причерноморья. Изд. 2-е, дополн. Киев: Олег Филюк. Симоненко, А. в. 2016. О происхождении позднес­ кифской культуры Нижнего Днепра. Стародавнє Причорномор’я, XI, с. 476-483. Синика, в. С., Разумов, С. Н., Тельнов, Н. П. 2016. Археологическое наследие Приднестровья. Ти­ располь: Полиграфист. Стоянов, Р. в. 2007. К хронологии участка элли­ нистического некрополя возле гончарных мастерс­ ких в Херсонесе Таврическом. Археологические вес- ти, 14, с. 121-129. Тельнов, Н. П., четвериков, И. А., Синика, в. С. 2016. Скифский могильник III—I вв. до н. э. у с. Гли- ное. Археологические памятники Приднестровья, 3. Тирасполь: Stratum plus. Трейстер, М. ю. золото Фанагории. Типологичес­ кий, стилистический и хронологический анализ. в: Кузнецов, в. Д. (ред.). Фанагория. Результаты архе­ ологических исследований, 2: Трейстер, М. ю. (ред.). Золото Фанагории. Москва: ИА РАН, с. 77-181. Трейстер, М. ю., Тугушева, О. в. 2014. О хроноло­ гии ранних групп серег с витыми дужками и оконча­ ниями в форме львиных головок эллинистического времени в Северном Причерноморье. Боспорские исследования, XV: боспор Киммерийский и варвар­ ский мир в период античности и средневековья: Ак­ туальные проблемы хронологии, с. 393-405. Шаров, О. в. 2009. О конских погребениях боль­ шого кургана васюринской горы. Боспорские иссле- дования, XXII: Степи Евразии и история боспора Киммерийского, с. 283-348. Шевченко, Н. Ф. 2004. Материалы исследований некрополя Горгиппии в 2003 г. Материалы и иссле- дования по археологии Кубани, 4, с. 186-211. Щукин, М. б. 1994. На рубеже эр. Санкт-Петер­ бург: Фарн. Feugère, M., De Marinis, R. 1991. Les poêlons. In: Feugère, M., Rolley, C. (eds.) La vaisselle tardo-répub- licaine en bronze: Actes de la table-ronde CNRS organ- isée à Lattes du 26 au 28 avril 1990. Dijon: Université de Bourgogne, p. 97-112. Oliver, A. 1970. Persian Export Glass. Journal of Glass Studies, XII, p. 9-16. Pfrommer, M. 1990. Untersuchungen zur Chronolo- gie früh- und hochhellenistischen Goldschmucks. Istan- buler Forschungen, 37. Tübingen: E. Wasmuth. Rotroff, S. I. 1997. Hellenistic Pottery: Athenian and Imported Wheelmade Table Ware and Related Mate- rial. 1—2. The Athenian Agora, 29. Princeton. Zirra, V. V. 2017. Fibule de schemă La Tène din România. Craiova: Scrisul Românesc Fundaţia. 522 ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Дискусії REFERENCES Beglova, E. A. 2004. Pervyi ritual’nyi kompleks Tengin­ skogo mogil’nika. In: Opus: Mezhdistsiplinarnye issledovaniia v arkheologii, 3, s. 88-107. Belov, G. D. 1948. Khersones Tavricheskii. Istoriko-arkheo- logicheskii ocherk. Leningrad: Gosudarstvennyi Ermitazh. Bruiako, I. V. 2009. Ot Skifii k Sarmatii: desiat’ let spus­ tia. Stratum plus, 3, s. 329-370. Vinogradov, Iu. A., Marchenko, K. K., Rogov, E. Ia. 1997. Sarmaty i gibel’ «Velikoi Skifii». Donskie drevnosti, 5: Sar­ maty i Skifiia, s. 6-27. Vlasova, E. V. 2004. Kurgan Vasiurinskaia gora na Tam­ anskom poluostrove. In: Khodza, N. K. (ed.). Ellinisticheskie shtudii v Ermitazhe. Sankt-Peterburg: Gosudarstvennyi Er­ mitazh, s. 158—174. Vnukov, S. Iu. 2015. Prodolzhitel’nost’ ispol’zovaniia an­ tichnykh vinnykh amfor. Kratkie soobshcheniia Instituta arkheologii, 238, s. 161-169. Grinevich, K. E. 1926. Steny Khersonesa Tavricheskogo. I: Podstennyi sklep N 1012 i vorota Khersonesa. Khersonesskii sbornik, 1. Sevastopol’: Khersonesskij muzej. Dimitrova, M. 1989. Obeci s lvski glavi ot elinisticheskata epoha (po materili ot Blgarija). Arheologija, XXXI, 3, s. 1-13. Zaitsev, Iu. P. 2003. Neapol’ Skifskii (II v. do n. e. — III v. n. e.). Simferopol’: Universum. Zaitsev, Iu. P. 2012. Antichnaia keramika v ritual’nykh (votivnykh) kladakh Severnogo Prichernomor’ia. In: Tel’nov, N. P. (ed.). Drevnosti Severnogo Prichernomor’ia III—I vv. do n. e. Tiraspol’: PGU, s. 55-66. Kantorovich, A. R. 2007a. O nekotoryh predmetah kon­ skogo snarjazhenija s gorodishha «Chajka». In: Janin, V. L., Shchapova, Ju. L. (eds.). Materialy issledovanij gorodishha «Chajka» v Severo-Zapadnom Krymu. Moskva: MGU, s. 252- 265. Kantorovich, A. R. 2007b. Konskie nalobniki/nanosniki s petlej i krjuchkom i ih svjaz’ s nekotorymi motivami skifo- sibirskogo zverinogo stilja. In: Skoryj, S. A. (ed.). Rannij za- liznyj vik Jevrvzii’: do 100-richchja vid dnja narodzhennja O. I. Terenozhkina. Kyiv: IA NAN Ukrainy, s. 74-77. Kantorovich, A. R., Erlikh, V. R. 2006. Bronzoliteinoe iskusstvo iz kurganov Adygei. Moskva: Gosudarstvennyi muz­ ei Vostoka. Kasparova, K. V. 1993. O vremeni vozniknoveniia zarubi­ netskoi kul’tury. Arkheologicheskie vesti, 2, s. 169-190. Limberis, N. Iu., Marchenko, I. I. 2015. Stekliannaia cha­ sha iz pogrebeniia mogil’nika Starokorsunskogo gorodishcha N 2. In: Erlikh, V. R. (ed.). Severnyi Kavkaz: iskusstvo v kon- tekste vremeni. Maikop: Grafika, s. 14-18. Machinskij, D. A. 2012. O prarodine slavjan v I—V vv. i ob jetnosociume rus’ / rôs v IX v. (chrezvychajno razvernutyj kommentarij k nekotorym soobshhenijam «Bavarskogo ge­ ografa»). In: Machinskij, D. A. (ed.). Istoki slavjanstva i Rusi: sbornik statej po materialam X chtenij pamjati Anny Machin- skoj. Sankt-Peterburg: Nestor-Istorija, s. 25-127, 134-165. Monakhov, S. Iu. 1999. Grecheskie amfory v Prichernomor’e. Kompleksy keramicheskoi tary. Saratov: SCU. Monakhov, S. Iu. 2003. Grecheskie amfory v Prichernomor’e. tipologiia amfor vedushchikh tsentrov-eksporterov tovarov v keramicheskoi tare. Moskva; Saratov: Kimmerida; SGU. Mordvintseva, V. I., Treister, M. Iu. 2007. Proizvedeniia torevtiki i iuvelirnogo iskusstva v Severnom Prichernomor’e. 2 v. do n. e. — 2 v. n. e. 1—3. Drevniaia torevtika i iuvelirnoe delo v Vostochnoi Evrope, 2. Simferopol’: Tarpan-Bonn. Ostroverkhov, A. S., Okhotnikov, S. B. 1991. O proiskhozh­ denii stekliannykh fial iz kurganov Severnogo i Vostochnogo Prichernomoria. In: Vanchugov, V. P. (ed.). Severo-Zapadnoe Prichernomor’e — kontaktnaia zona drevnikh kul’tur. Kiev: Naukova dumka, s. 48-52. Simonenko, A. V. 2011. Konskii ubor iz bol’shogo kurgana Vasiurinskoi gory. Bosporskii fenomen: Naselenie, iazyki, kontakty, s. 598-602. Pachkova, S. P. 2006. Zarubineckaja kul’tura i latenizirov- annye kul’tury Evropy. Kiev: IA NAN Ukrainy. Polin, S. V. 1992. Ot Skifii k Sarmatii. Kiev: IA AN Ukrainy. Redina, E. F., Simonenko, A. V. 2002. «Klad» kontsa III— I v. do n. e. iz Veseloi Doliny v krugu analogichnykh drevnos­ tei Vostochnoi Evropy. Materialy i issledovaniia po arkhe- ologii Kubani, 2, s. 78-96. Simonenko, A. V. 1982. O pozdneskifskikh nalobnikakh. In: Terenozhkin, A. I. (ed.). Drevnosti Stepnoi Skifii. Kiev: Naukova dumka, s. 237-245. Simonenko, A. V. 2015. Sarmatskie vsadniki Severnogo Prichernomoria. Izd. 2-e, dopoln. Kiev: Oleg Filiuk. Simonenko, A. V. 2016. O proiskhozhdenii pozdneskifskoi kul’tury Nizhnego Dnepra. Starodavnje Prychornomorja, XI, s. 476-483. Sinika, V. S., Razumov, S. N., Tel’nov, N. P. 2016. Arkheo- logicheskoe nasledie Pridnestrovia. Tiraspol’: Poligrafist. Stojanov, R. V. 2007. K hronologii uchastka jellinis­ ticheskogo nekropolja vozle goncharnyh masterskih v Herson­ ese Tavricheskom. Arheologicheskie vesti, 14, s. 121-129. Tel’nov, N. P., Chetverikov, I. A., Sinika, V. S. 2016. Skif- skii mogil’nik III—I vv. do n. e. u s. Glinoe. Arkheologicheskie pamiatniki Pridnestrov’ia, 3. Tiraspol’: Stratum plus. Treister, M. Iu. 2015. Zoloto Fanagorii. Tipologicheskii, stilisticheskii i khronologicheskii analiz. In: Kuznetsov, V. D. (ed.). Fanagoriia. Rezul’taty arkheologicheskikh issledovanii, 2: Treister, M. Iu. (ed.). Zoloto Fanagorii. Moskva: IA RAN, s. 77-181. Treister, M. Iu., Tugusheva, O. V. 2014. O khronologii rannikh grupp sereg s vitymi duzhkami i okonchaniiami v forme l’vinykh golovok ellinisticheskogo vremeni v Severnom Prichernomor’e. Bosporskie issledovaniia, XV: Bospor Kim­ meriiskii i varvarskii mir v period antichnosti i sredneveko­ via: Aktual’nye problemy khronologii, s. 393-405. Sharov, O. V. 2009. O konskikh pogrebeniiakh Bol’shogo kurgana Vasiurinskoi gory. Bosporskie issledovaniia, XXII: Stepi Evrazii i istoriia Bospora Kimmeriiskogo, s. 283-348. Shevchenko, N. F. 2004. Matrialy issledovanii nekropolia Gorgippii v 2003 g. Materialy i issledovaniia po arkheologii Kubani, 4, с. 186-211. Shchukin, M. B. 1994. Na rubezhe er. Sankt-Peterburg: Farn. Feugère, M., De Marinis, R. 1991. Les poêlons. In: Feugère, M., Rolley, C. (eds.) La vaisselle tardo-républicaine en bronze: Actes de la table-ronde CNRS organisée à Lattes du 26 au 28 avril 1990. Dijon: Université de Bourgogne, p. 97-112. Oliver, A. 1970. Persian Export Glass. Journal of Glass Studies, XII, p. 9-16. Pfrommer, M. 1990. Untersuchungen zur Chronologie früh- und hochhellenistischen Goldschmucks. Istanbuler Forschun­ gen, 37. Tübingen: E. Wasmuth. Rotroff, S. I. 1997. Hellenistic Pottery: Athenian and Im- ported Wheelmade Table Ware and Related Material. 1—2. The Athenian Agora, 29. Princeton. Zirra, V. V. 2017. Fibule de schemă La Tène din România. Craiova: Scrisul Românesc Fundaţia. B. A. Raev HoRSE FRoNtlEt plAtES FRom HoRSE FRoNtlEtS FRom NoVol- ABiNSKy GRAVE 71 ANd KURGANS NEAR tHE VillAGE oF GliNoE AS AN iNdiCAtoR oF CoNtACtS BE- tWEEN tHE loWER dNiEStR RE- GioN ANd tHE KUBAN REGioN This publication presents an assemblage from a horse burial excavated in 2011 in the cemetery of the 4th Novolabinsky settlement in the Kuban region. Six horses placed in a pit, were accompanied by several sets of riding harness. It included one bit with straight check-pieces, C-shaped check-pieces, bridle decora­ tions, breastgirth ornaments and three frontlets, each with a hook, two of them have zoomorphic ends. The closest parallels to the horse frontlets from the Bolshoi Kurgan of Vasyurinskaya Gora allow us to attribute the Novolabinsk grave to the 2nd century BC. 523ISSN 2227-4952 (Print), ISSN 2708-6143 (Online). Археологія і давня історія України, 2020, вип. 3 (36) Раев, Б. А. Конские налобники из новолабинского погребения 71 и курганов у с. Глиное как индикатор... A series of eight similar frontlets without zoomor­ phic décor was found in kurgans near the village of Glinoe in Transnistria. The excavators dated the as­ semblages to the period from the first half of the 3rd century вС to the first half of the 2nd century BC. Meanwhile, during this period there was a significant gap in 20—30 years when frontlets were not found in the graves. Considering the typological closeness of the Transnistrian and Kuban frontlets, the chronological gap looked questionable. Re-evaluation of the data of the Tiraspol kurgans, and an analysis of the grounds for their dating revealed that the authors of their ini­ tial publication assigned the materials to 15—90 years older. Assemblages with frontlets from kurgans near the village of Glinoe, according to the revised dating, make up a compact group, and a time period between the earliest and latest burials was no more than 50— 60 years, from the first decade to the third quarter of the 2nd century BC. The revision and specification of the dates of the Ti­ raspol kurgans reduces to a minimum the time gap be­ tween the graves with frontlets in the Transnistria and the graves with frontlets in the Kuban region. Such a chronology confirms the possibility of a hypothesis formulated in 2016 by A. V. Symonenko, according to which a part of the Tiraspol elite returned to the native lands of the North-Western Ciscaucasia. It was in the Kuban region, when zoomorphic decorative elements, as a result of an influence of the antique centers of the Black Sea region, appeared on frontlets with hook. The high quality of the frontlets from Kuban region, expressed not only in the décor but in the complicated technique of combining several metals (iron, silver, bronze, and gold) in the same object, was due to their manufacturing in the Bosporus workshops. Keywords: horse harness, frontlets, Tiraspol kur­ gans, Kuban region, nomad migrations. Б. А. Раєв кінсЬкі нАлобники З ноВолА- бінсЬкого похоВАннЯ 71 тА кУргАни білЯ с. глиноє Як індикАтор контАктіВ подністроВ’Я і прикУбАннЯ Статтю присвячено публікації матеріалів кінсь­ кого поховання, розкопаного у 2011 р. в могильнику 4 Новолабінського городища в Прикубанні. Шість ко­ ней, покладених в яму, супроводжувалися кількома комплектами спорядження верхового коня. До нього входили вудила із жорсткими насадками, С-подібні псалії, бляхи оголов’я, нагрудники та три налобни­ ки з гачком, два з яких завершуються зооморфними зображеннями. Найближчі аналогії кінським налоб­ никам з великого кургану васюринської гори доз­ воляють віднести новолабінське поховання до II ст. до н. е. Серію з восьми подібних налобників, але без зоо­ морфних елементів, було знайдено в курганах у с. Глиноє в Придністров’ї. Авторське датування ком­ плексів відносило їх до періоду від першої половини III ст. до н. е. до першої половини II ст. до н. е., із значним для одного могильника проміжком в 20— 30 років, коли таких налобників в курганах взагалі немає. При типологічній близькості придністровсь­ ких і прикубанських налобників дивним виглядав хронологічний розрив між похованнями, в яких вони знайдені. звернення до матеріалів Тирасполь­ ських курганів і перевірка підстав для їх датування виявили тенденцію авторів публікації могильника до заниження дат курганів на 15—90 років. Комп­ лекси з налобниками з курганів у с. Глиноє за уточ­ неними датуваннями становлять компактну групу, час здійснення поховань в якій становить не більше 50—60 років. Перегляд та уточнення дат Тираспольських кур­ ганів до мінімуму скорочує розрив між ними і при­ кубанськими похованнями з налобниками. Така хронологія підтверджує можливість гіпотези, сфор­ мульованої у 2016 р. О. в. Симоненком, про повер­ нення частини тираспольської еліти на споконвіч­ ні землі Північно-західного Передкавказзя. вже у Прикубанні на налобниках з гачком з’являються зооморфні елементи декору, пов’язані з впливом античних центрів Причорномор’я. висока якість налобників з Прикубання, що відбилася не тільки в декорі, але й у складній техніці з’єднання в одному виробі кількох металів (заліза, срібла, бронзи, золо­ та), було зумовлено виготовленням їх у майстернях боспора. ключові слова: спорядження верхового коня, налобники, Тираспольські кургани, Прикубання, міграції кочовиків. Одержано 12.06.2020 рАєВ борис Аронович, кандидат історичних наук, старший науковий співробітник, Федеральний дослідницький центр «Південний науковий центр», Російська академія наук, пр. чехова, 41, Ростов-на- Дону, 346006, Росія. RAEV Boris, Candidate of Sciences (History), Senior Researcher, Federal Research Centre The Southern Scientific Centre, the Russian Academy of Sciences, Chekhov av., 41, 340006 Rostov-on-Don, Russia. ORCID: 0000-0001-6006-6173; e-mail: boris_raev@mail.ru.

Ähnliche Einträge