«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги»
Gespeichert in:
| Datum: | 2010 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Інститут історії України НАН України
2010
|
| Schriftenreihe: | Ruthenica |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/190762 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | «Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» / П. Толочко // Ruthenica. — 2010. — Т. 9. — С. 17-22. — Бібліогр.: 24 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-190762 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-1907622023-06-22T14:58:55Z «Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» Толочко, П. 2010 Article «Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» / П. Толочко // Ruthenica. — 2010. — Т. 9. — С. 17-22. — Бібліогр.: 24 назв. — рос. 1995-0276 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/190762 ru Ruthenica Інститут історії України НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| format |
Article |
| author |
Толочко, П. |
| spellingShingle |
Толочко, П. «Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» Ruthenica |
| author_facet |
Толочко, П. |
| author_sort |
Толочко, П. |
| title |
«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» |
| title_short |
«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» |
| title_full |
«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» |
| title_fullStr |
«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» |
| title_full_unstemmed |
«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» |
| title_sort |
«емше, влачаху поверзше ужи за ноги» |
| publisher |
Інститут історії України НАН України |
| publishDate |
2010 |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/190762 |
| citation_txt |
«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги» / П. Толочко // Ruthenica. — 2010. — Т. 9. — С. 17-22. — Бібліогр.: 24 назв. — рос. |
| series |
Ruthenica |
| work_keys_str_mv |
AT toločkop emševlačahupoverzšeužizanogi |
| first_indexed |
2025-07-16T13:50:33Z |
| last_indexed |
2025-07-16T13:50:33Z |
| _version_ |
1837811718263144448 |
| fulltext |
Петр Толочко
«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги»
Хорошо известен эпизод Киевской летописи, описывающий драматическую
смерть в 1147 г. князя Игоря Ольговича от рук восставших киевлян. Это про-
странное повествование идеологически и по стилю заметно отличается от ок-
ружающего летописного текста и составлено церковным лицом в жанре житий-
ного сказания.
Содержательно оно подчинено идее прославления черниговского князя, как
нового мученика, пострадавшего за веру и «люди своя». Угадывая замысел ки-
евлян, Игорь, по словам летописца, желал себе мученической смерти:
и размъıшлѧше . въ срд̑ци своемъ . тако толикъı стрс̑ти и различнаӕ смр҃ти на пра-
ведники находили соуть . и како ст҃ии пр҃рци апс̑ли съ мчн҃къı вѣнцашас̑ и по Гс̑дѣ
крови своӕ прольӕша . и како ст҃ии сщ҃енномч҃нци прпд̑бнии ѿц҃и многъıӕ напасти
. и горкъıӕ моукъı . и различнъıӕ см҃рти приӕша […] ихже мл҃твами Ги҃ причти
мѧ избраномъ твоемъ стадѣ . съ деснъıми мѧ ѡвцами […] се нъıн̑ аще кровь мою
прольють то мчн҃къ боудоу Го҃у моемоу1
Совершенно очевидно, что святость Игоря будет моделироваться повест-
вователем по типу «страстотерпцев», принявших муки, аналогичные страстям
Христовым. Особенностью смертной расправы над Игорем явилось и то, что
совершилась она не столько над князем, сколько над благочестивым монахом,
человеком божьим, о чем толпе напоминал сам Игорь:
ѡ зако(но)престоупници врази всеӕ правдъı Хс̑ви ѿметьници . почто ӕко разбои-
ника . хощете мѧ оубити . аще крс̑тъ цѣловалѣ есте ко мнѣ рекоуще ӕко имѣти мѧ
собѣ кн҃земъ . нъıн̑ оуже и всего того не помѧноулъ бъıхъ . зане сподобилъ мѧ Бъ҃ .
мнискъıи чинъ въсприӕти2
Увещевания Игоря не произвели на толпу никакого впечатления. «Лоукавъıи
же нечс̑тивъıи сборъ, – как пишет летописец, – ӕко звѣрье сверьпии» набросился
на Игоря. На паперти церкви святого Федора убийцы разодрали на нем монашес-
кую одежду и повели из монастыря. На Мстиславлем дворе, где Игоря пытался
1 ПСРЛ 2: 350.
2 ПСРЛ 2: 351.
Ruthenica IX (2010), 17–22
18 Петр Толочко
укрыть Владимир Мстиславич, он был вновь настигнут преследователями. Почти
бездыханного и нагого его привязали веревкой за ноги и протянули от Мстиславля
двора, через площадь Бабин торжок, на княж-двор, где и прикончили:
и поверзъше оужемъ за ногъı . оуворозиша . и ѣще живоу соущоу емоу рүгающесѧ
цр҃ьскомо и сщ̑еномү тѣлоу . и волокоша и съ Мьстиславлѧ двора чересъ Бабинъ
торжекъ на кн҃жь дворъ и тоу прикончаша и3
После этого тело Игоря отвезли на подольское Торговище (что равнозначно
выволакиванию за город) и там подвергли поруганию: «и повергоша пороуга-
нью . безаконнии несъмъıслении . ѡслѣплении ѡцима . своима»4.
Таковы ли были действительные детали происшедшего, сказать трудно, тем
более, что, как увидим ниже, у эпизода имеется прямой литературный источник.
Но история эта имела продолжение.
В 1156 г. киевскую кафедру занял митрополит Константин, присланный из
Константинополя со специальным заданием ликвидации «Климовой схизмы».
Среди крутых мер, предпринятых новым митрополитом, было анафематство-
вание Изяслава Мстиславича, патрона Клима и косвенного виновника убийства
Игоря Ольговича. Через три года, когда киевским князем стал Мстислав Изясла-
вич, митрополит Константин, опасаясь возмездия, бежал в Чернигов, где князем
был брат Игоря — Святослав Ольгович, а епископом — грек Антоний, пришед-
ший из Константинополя, по-видимому, вместе с Константином.
Константин так и умер в Чернигове. Его завещание было примечательным:
он приказал не предавать свое тело обычному погребению, но, привязав верев-
кой за ноги, выволочь за пределы города и бросить на съедение псам:
бъıс̑ же и см҃рть ѥго сица . ӕко үмираючи єму призва к собѣ єпс̑па Черниговьского
. Антоньӕ . заклѧтъ и гл҃ѧ сице . ӕко по үмерьтвии моєм̑ не погребешь тѣла моѥго.
но үжемь поверзше за нозѣ мои . извлечѣте мѧ из града . и поверзѣте мѧ псомъ .
на расхъıтаньє5
В литературе уже указывалось, что обе смерти – Игоря и Константина – свя-
заны между собой, причем завещание митрополита аппелирует к мученичеству
князя-монаха6. Тем не менее, в недавней статье7 Анна Литвина и Федор Успен-
ский отвергли такое предположение, объяснив необычное завещание митропо-
лита Константина известной (преимущественно в восточной церкви) практикой
крайней аскезы, поношения останков и отказа от погребения. Авторы посетова-
ли, что А.П. Толочко не нашел нужных источников, которые могли бы служить
3 ПСРЛ 2: 352–353.
4 ПСРЛ 2: 353.
5 ПСРЛ 1: 349.
6 Толочко О. Смерть митрополита Константина. До розуміння давньоруської моделі святості.
Mediаevalia Ucrainica, 2, 1993, 30–48
7 Литвина А., Успенский Ф. Что стоит за отказом митрополита Константина от христианского
погребения в 1159 г.? Ruthenica, VIII, 2009, 9–31.
19«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги»
непосредственным образцом для поступка митрополита, да к тому же некор-
ректно трактовал смерть митрополита Константина как попытку повторения
«страстотерпства». К сожалению, названным авторам также не удалось найти
непосредственный источник для летописного описания поступка Константина.
Между тем, такой источник имеется и решает спор, скорее, в пользу мнения
А.П. Толочко.
Первым епископом Херсонеса Таврического (Херсона) был некий Василий,
направленный из Иерусалима для обращения города «в шестнадцатый год прав-
ления Диоклетиана». Василий проповедовал и совершил несколько чудес, что
навлекло на него гнев язычников и иудеев. Разъяренной толпой он был убит.
Его останки были похоронены вне пределов города, а впоследствие над ними
был возведен мартирий, недавно, как кажется, позитивно идентифицированный
археологически8. В Прологе известно краткое житие Василия и первых херсон-
ских епископов, помещенное под 7 марта9.
Именно здесь находим точную текстуальную параллель как к смерти митро-
полита Константина, так и предшествующему убийству Игоря Ольговича:
íåâýðíè æå ðàçãíýâàøåñå. ¬ìøå âëà÷õîy ïîâðüçüøå îyæè çà íîçý. è âëà÷èìü îyìðý10
Создание Пролога теперь датируют 60-ми гг. ХII в.11, то есть вскорости после
смерти Константина. Было бы соблазнительно предположить, что, натолкнув-
шись в этом, еще новом, сборнике житий на подходящий агиографический эпи-
зод, решили заимствовать его для описания киевских событий 1147 г. и черни-
говских 1159 г. Однако многие детали летописных описаний с несомненностью
указывают, что в формировании их литературного облика принимало участие и
пространное житие херсонских епископов.
Славянский текст Жития херсонских святых известен в двух переводах:
первый входит в состав Супрасльской рукописи XI в. и был неоднократно опуб-
ликован. Второй перевод известен по Четьим минеям митрополита Макария
XVI в. Несмотря на значительную хронологическую дистанцию, оба перевода
относят к довольно раннему времени и связывают с Преславской школой пере-
вода12. Тексты обеих версий, впрочем, весьма близки, достигая порой букваль-
ного сходства. Именно в пространном житии находим многие мотивы, ставшие
продуктивными для летописи.
Епископ Василий подвергался нападкам и избиениям от жителей Херсона,
что и заставило его удалиться из города: ãðàäà òîãî ì©æè. ðèí©ø® ñ® íà îyêî-
8 См.: Сорочан С.Б., Крупа Т.М. Мартирий св. Василия в византийском Херсоне. Археологічні
дослідження в Україні в 2004–2005 рр. К., Запоріжжя, 2006, 329–334.
9 См.: Сергий, арх. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. Святой восток. М., 1876, 72–73 втор. паг.
10 Цит. по изданию: Лавров П. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности
[Памят ники христианского Херсонеса, вып. 2]. М., 1911, 169.
11 См.: Лосева О.В. Жития русских святых в составе древнерусских прологов XII — первой трети
XV веков. М., 2009, 23–128.
12 См.: Чернышева М.И. Замечания о языке славянской версии «Жития херсонских святых». Очерки
истории христианского Херсонеса [Херсонес христианский, вып. 1]. СПб., 2009, 118–138.
20 Петр Толочко
ðèçíû è áü¬íèÿ. íå ïîñëîyøà«øòå ¬ãî. îòú íå÷îyâüñòâèÿ îäðúæ®øò® èõ ïðýëüñòè.
òýìæå ñò Ѓûè åïЃïú âú ñúêðîâüíý ìýñòý ñýä® âü ïåøòåðý ïðåýáûâààøå13. После чуда
с воскрешением сына некоего вельможи гнев горожан достиг предела: они при-
шли в пещеру к святому, выволокли его, повязали за ноги веревкой и влачили по
городу пока, наконец, святой не умер. Тело же его выволокли через городские
ворота и выбросили на съедение зверям:
ÿêîæå ðàçíýâèòè åëèíû. è íà îyáîè ñò Ѓààãî äðúçí©òè. è ïðèøúä±øå âú ïåøòåð© èäåæå
æèòè¬ èìýàøå ñò Ѓûè åïЃïú. è îáðýòøå ¬ãî è ïîâðúçúøå è çà íîçý. âëà÷ààõ© è ïî ãîñ-
òèíüöîy ãðàäúíîyîyìîy. ïðèøúäúøå æå íà òî ìýñòî. èäåæå íûíÿ êðüñòüÿíè ñòëúïú
ïîñòàâèø®. æèâîòâîð®øòèè êðúñòú èì©øòú íà ñåáý. ñàìú òú ñò Ѓûè åïЃïú îòúäàñòú
äøЃ©. òýëî æå âëýê±øå âüíý âðàòú ñëûø®øòèèõú ñ® íåðà. èçâëýê±øå. ïîâðúãîø® ïñîìú
íà ÿäü14.
Святость останков была удостоверена чудесными знамениями: тело епис-
копа не просто оказалось цело, но звери даже приходили сторожить его, а над
телом замечен был чудесный свет:
Ëåæ®øòîy æå ¬ìîy íà ìíîãû ä±íè. ïðîìûñëîìú áæ Ѓè¬ìú. íå îñòàâüÿ«øòèèìú è ïî
ñúìðüòè ñòà Ѓàãî ¬ãî òýëà. âëúêú íîøòè« ïðèñýäýàøå îy òýëà íà ñúáëþäåíü¬ ¬ì¢¹.
çâýçäý ñâýòüëý ñèÿ«øòè íà ìýñòý òîìú èäåæå ëåæààøå15.
Распознав несомненные признаки святости, «еллины» уверовали и похоро-
нили тело Василия:
òúãäà èæå òýìú ïðýñò Ѓûìú ì©æåìú õñ Ѓîâè âýðîâàâúøèè. íàëåæ®øòààãî ðàäè ñòðàõà.
îòú ìíîæüñòâà åëèíú. ïîãðåáîø® íîøòè« ñò Ѓî¬ ¬ãî òýëî. âüíý ñòýíú íà çàïàäú ãðàäà.
áëèçú òî æäå ñòýíû16.
Параллель со смертью митрополита Константина в Чернигове явная и ста-
новится еще более очевидной, если принять во внимание ту более простран-
ную версию его жития (сохраненную в Московском летописном своде конца
XV века), что стала основой для сжатого пересказа в Лаврентьевской летописи:
по умертвии моемъ [завещал митрополит — П.Т.] не погребите тѣла моего, но
повергъше его на землю и поцѣпльше ужемъ за нозѣ и изъвлекше изъ града, по-
верзите на ономъ мѣстѣ”, имя нарекъ ему, “псомъ на расхыщение”. Диви же ся
тому много князь и епископъ. Та же створи епископъ повелѣнное ему, и поверже
на уреченном мѣстѣ тѣло его; народи же вси дивишяся о смерти его. И лежа внѣ
града тѣло его три дни; и по томъ же Святославъ князь о вещи сеи страхомъ вели-
емъ и ужастью одержимъ бѣ, и убоявся суда Божия, и повелѣ въ третии день взяти
13 Цит. по изданию: Лавров П. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности, 160.
14 Лавров П. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности, 161.
15 Лавров П. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности, 161
16 Лавров П. Жития херсонских святых в греко-славянской письменности, 161
21«Емше, влачаху поверзше ужи за ноги»
тѣло его и повелѣ незти въ градъ с великою честью; не прикосну же ся е въ ты и дни
ничто же к тѣлу тому, но цѣло и невредимо бысть ничимъ же; и внесше и въ градъ,
положиша у святаго Спаса, идѣ же Игорь лежитъ Ярославичь, в теремци17.
При всей очевидности сходства мотивов и ситуаций, оставляющих мало сом-
нений в том, что они заимствованны из Жития херсонских святых, буквальных
текстуальных параллелей ни версия Супрасльского сборника, ни Макарьевских
Четьих Миней не дают. Напротив, буквальное совпадение (ср.: Игорь: «повер-
зъше оужемъ за ногъı»; Константин: «үжемь поверзше за нозѣ мои»; Пролог:
ïîâðüçüøå îyæè çà íîçý. è âëà÷èìü ; Супр.: è ïîâðúçúøå è çà íîçý. âëà÷ààõ©; Четьи
Минеи: è ñâ çàâøå åì¹ íîçè âëà÷èøà) обнаруживается в проложном житии херсон-
ских мучеников, где, однако, отсутствуют все важные эпизоды.
Создается впечатление, что автор/авторы житийных повестей об Игоре и Кон-
стантине, зная содержание Жития херсонских святых, не пользовались славян-
ским текстом. Можно высказать предположение, что основой для составления
летописных эпизодов послужил греческий текст Жития херсонских святых18.
Это предположение не выглядит совершенно беспочвенным. Митрополит
Константин не случайно бежал в Чернигов. Кроме политической защиты, там
он обрел и сподвижника – епископа Антония, грека, пришедшего на Русь вместе
с Константином. Таким образом, в Чернигове в 1159 г. образовался оппозици-
онный Киеву церковный кружок, состоявший из значительного числа гречес-
кого по происхождению клира. Есть основание полагать, что он и озаботился
прославлением Игоря Ольговича, как первого местночтимого святого. Это опре-
деленно соответствовало желанию черниговского князя Святослава Ольговича,
который еще в 1150 г. перенес останки брата из Киева и захоронил их в особо
устроенной гробнице у Святого Спаса: «В то же веремѧ Ст҃ославъ Ѡлговичь .
перенесе мощи брата своего Игорѧ . ѿ ст҃го Семена ис Копъıрева конца . в Чер-
ниговъ . и положиша оу ст҃го Сп҃са в теремѣ»19.
Трудно со всей точностью утверждать когда именно, но несомненно в этом
кругу «черниговских греков» с подсказки епископа Антония и в укоризну ки-
евским властям, были созданы Житие Игоря и аппелирующее к нему Житие
митрополита Константина. Оба текста восходят к Житию херсонских святых и
уподобляют летописных персонажей мученику Василию. Характерно, что меж-
ду князем-иноком и митрополитом как бы разделены эпизоды мученичества и
чудес Василия.
Вряд ли следует сомневаться в том, что сказание о мученической кончине
Игоря Ольговича создавалось как обоснование его святости. Как известно, для
провозглашения человека святым требовалось, чтобы после смерти он творил
17 ПСРЛ 25: 66–67.
18 Модальность здесь необходима, так как «известный науке сохранившийся греческий текст
к «Житию херсонских святых» сильно отличается от того, который послужил оригиналом
для славянского перевода» (Чернышева М.И. Замечания о языке славянской версии «Жития
херсонских святых», 118).
19 ПСРЛ 2: 408.
22 Петр Толочко
чудеса. В случае с Игорем имело место и это. Когда его тело было положено в
церкви св. Михаила, что на Подоле, то «на тоу ночь Бъ҃ проӕви над ним̑ знамение
велико . зажгошас̑ свѣчѣ вси над ним̑ въ . цр҃кви тои». Новгородцы, которым при-
надлежала церковь, рассказали об этом митрополиту, но он «запрѣти да никомоу
же не повѣдѧть но повелѣ потаити такоую блгд̑ть Бо҃у ӕвлешю над ним̑»20. Кро-
ме того, как утверждает летописец, быстро возникло убеждение в целительной
силе мощей Игоря: «члв҃ци же бл҃говѣрнии . приходѧще взимахоу ѿ крове его и
ѿ прикрова соущаго на немъ . на тѣлѣ его . на спс̑ние себе . и на исцѣление»21.
Трудно судить, когда установилось почитание Игоря. Память Игоря и Конс-
тантина отмечается 5 июня, следовательно приурочена к дню перенесения мо-
щей Игоря из Киева в Чернигов в 1150 г. При том, что ее содержат только позд-
ние минеи и месяцесловы, трудно сомневаться в домонгольском происхождении
совместного почитания святых22.
В заключение попытаемся ответить на естественный вопрос, когда это чер-
ниговское Житие Игоря оказалось в Киевской летописи? Сколько-нибудь убе-
дительных данных для этого, разумеется, нет. И, тем не менее, вряд ли будет
большой натяжкой, если предположить, что это могло случиться или во время
великого киевского княжения Святослава Всеволодовича, являвшегося вну-
чатым племянником Игоря Ольговича и имевшего своего летописца, или при
составлении Киевского летописного свода 1198–1200 гг. летописцем Моисеем.
Что это в принципе было возможным свидетельствует некролог черниговскому
князю Всеволоду Святославичу, вставленный Моисеем в свой свод из Черни-
говской летописи и украшенный его характерным дополнением: «давъ ѡбщии
долгъ . емоу же нѣс̑ оубѣжати всѧкомоу роженомоу»23. В свое время к аналогич-
ному выводу приходил и М.Д. Приселков, считавший, что Киевский свод 1200 г.
широко использовал черниговский летописец Игоря Святославича, который уз-
нается по записям, уделяющим внимание семейным делам этого князя24.
Інститут археології НАН України
20 ПСРЛ 2: 354.
21 ПСРЛ 2: 353.
22 Сергий, арх. Полный месяцеслов Востока. Т. 2. Святой восток, 149 первой. паг. Голубин с-
кий Е.Е. История канонизации святых в русской церкви. Изд. 2-е. М., 1903, 58. прим. 4.; О том,
когда произошло церковное прославление Константина в источниках сведений нет. Исходя же
из того, что летописное описание обстоятельств его погребения почти в точности повторяет
житийный рассказ о погребении священномученика херсонеского Василия, а также принимая
во внимание, что день памяти Константина соединен с днем памяти Игоря Ольговича, можно
предполагать, что случилось это еще в древнерусское время. Нетронутость тела Константина
определенно была воспринята современниками как чудо. Видимо, и другие чуда, описанные в
летописном своде XV в., были придуманы тогда же.
23 ПСРЛ 2: 692.
24 Приселков М.Д. История русского летописания XI–XIV вв. Л., 1940, 49.
|