Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена

В данной статье обсуждаются основные аспекты сложившейся коллективной языковой идентификации в Дании, а говоря точнее - области взаимоотношений между доминирующим датским языком и иными со-ставляющими датского языкового пространства конца ХХ столетия....

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2006
Автор:	Бородина, Д.С.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Кримський науковий центр НАН України і МОН України 2006
Назва видання:	Культура народов Причерноморья
Теми:	Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/21343
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена / Д.С. Бородина // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — С. 36-41. — Бібліогр.: 22 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-21343
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-213432011-06-16T12:04:37Z Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена Бородина, Д.С. Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ В данной статье обсуждаются основные аспекты сложившейся коллективной языковой идентификации в Дании, а говоря точнее - области взаимоотношений между доминирующим датским языком и иными со-ставляющими датского языкового пространства конца ХХ столетия. У даній статті обговорюються основні аспекти колективної мовної ідентифікації, що склалася, в Данії, а кажучи точніше - області взаємостосунків між домінуючою данською мовою і іншими складовими данського мовного простору кінця ХХ сторіччя. 2006 Article Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена / Д.С. Бородина // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — С. 36-41. — Бібліогр.: 22 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/21343 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
spellingShingle	Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Бородина, Д.С. Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена Культура народов Причерноморья
description	В данной статье обсуждаются основные аспекты сложившейся коллективной языковой идентификации в Дании, а говоря точнее - области взаимоотношений между доминирующим датским языком и иными со-ставляющими датского языкового пространства конца ХХ столетия.
format	Article
author	Бородина, Д.С.
author_facet	Бородина, Д.С.
author_sort	Бородина, Д.С.
title	Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена
title_short	Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена
title_full	Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена
title_fullStr	Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена
title_full_unstemmed	Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена
title_sort	датско-английский билингвизм в молодежном социолекте копенгагена
publisher	Кримський науковий центр НАН України і МОН України
publishDate	2006
topic_facet	Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/21343
citation_txt	Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена / Д.С. Бородина // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — С. 36-41. — Бібліогр.: 22 назв. — рос.
series	Культура народов Причерноморья
work_keys_str_mv	AT borodinads datskoanglijskijbilingvizmvmolodežnomsociolektekopengagena
first_indexed	2025-07-02T21:47:25Z
last_indexed	2025-07-02T21:47:25Z
_version_	1836573361784750080
fulltext	Бородина Д.С. ДАТСКО-АНГЛИЙСКИЙ БЛИНГВИЗМ В МОЛОДЕЖНОМ СОЦИОЛЕКТЕ КОПЕНГАГЕНА 36 Бородина Д.С. ДАТСКО-АНГЛИЙСКИЙ БИЛИНГВИЗМ В МОЛОДЕЖНОМ СОЦИОЛЕКТЕ КОПЕНГАГЕНА В данной статье обсуждаются основные аспекты сложившейся коллективной языковой идентификации в Дании, а говоря точнее – области взаимоотношений между доминирующим датским языком и иными со- ставляющими датского языкового пространства конца ХХ столетия. Рамки сравнительно небольшой статьи не позволяют подробно описать все элементы социолингвистической реальности Дании наших дней – та- кие, например, как этнолект выходцев из азиатских стран, социолект Копенгагена, или датско-английский билингвизм учащихся элитных школ, который также вносит свой вклад в эту культурную мозаику. Вместе с тем, в статье описаны основные и наиболее острые проблемы современного датского общества в области определения языковой идентификации. Мы обращаемся также и к языковой практике, имеющей прямое от- ношение к основным различиям, существующим в обществе, и потому необходимой для их анализа. В культурном, экономическом и политическом отношении современная Дания является унифициро- ванной страной со столицей, Копенгагеном, – центром притяжения и диктатором языковых норм, которые сложились на основе диалекта копенгагенского среднего класса. Процесс унификации национального язы- ка, в ходе которого фактически исчезли все классические диалекты, имеет место во всех высоко развитых странах, но в Дании он проявляется ярче в результате ее центростремительного развития.{1, 2] Три лин- гвистические проблемы привлекают заинтересованное внимание датского общества, в целом, и активно дискутируются в социолингвистических исследованиях, изучающих взаимоотношения датского языка и других языков, используемых в Дании. Это, во-первых, изучение и усвоение датского языка представите- лями национальных меньшинств; во-вторых, – это датско-национальный билингвизм иммигрантов, сохра- няющих свои исходные языки; в-третьих, – датско-английский билингвизм и влияние английского языка на языковую и культурную ситуацию в Дании. Коренные носители датского языка по данным 2001г. состав- ляют более 90% населения королевства, и ок. 10% - это представители языковых меньшинств, четверть ко- торых – выходцы из соседних скандинавских стран, других стран Европейского Союза, США и Канады, а три четверти – рабочие-мигранты и беженцы из Восточной Европы, Азии, Африки, поселившиеся, в основ- ном, в Копенгагене. [2, с. 74] Для этих людей, как и для датско-английских билингвов, язык выступает как важнейший фактор коллективной идентификации. Понятие «коллективная идентификация» объединяет представления людей о том, что они описывают как «реальный мир». Иными словами, это метод восприятия мира и определения своего места в нем. Ис- ходя из методологической перспективы Л. Витгенштейна, коллективная идентификация относится к це- почке человеческих «социальных действий» (social practices) и является следствием их «социальности» (sociality). «Социальность» по Витгенштейну – это человеческая предрасположенность к «hanging-together» (по-немецки «zusammengang»), то есть «бытности вместе» или «бытности в связи друг с другом». В этой предрасположенности содержатся три компонента: пути реализации «бытности вместе», коллективная от- ветственность и соотношение между «нами» и «другими» [3]. Не секрет, что в наше время вопросы языко- вой идентификации являются источником взаимных претензий, напряженности и конфликтов в борьбе за гегемонию в культурном пространстве Выводы Л. Витгенштейна о трех измерениях коллективной иденти- фикации приводят нас к четкому определению плоскостей, в которых проходит эта борьба: языковая поли- тика, отношение национального языка к социолекту/этнолекту, отношение социолекта/этнолекта к нацио- нальному языку, собственно структура b и содержание социолекта/этнолекта. В условиях глобализации и интернационализации, когда преобладает культурный и лингвистический плюрализм в противовес национальной однородности, политике планирования национального языка отво- дится важная роль. Практика языкового планирования, которая традиционно считалась инструментом соз- дания однородной нации, становится инструментом усовершенствования лингвистического плюрализма в странах современной Европы. Не следует смешивать термины «языковая политика» и «языковое планирование». Если первый – это выражение преобладающих мнений по вопросам развития национального языка, то второй предполагает конкретные шаги по их претворению в жизнь. Понятие «языковое планирование» было впервые представ- лено Э.Хаугеном в статье «Языковое планирование в современной Норвегии» [4] и определялось как дея- тельность по нормированию произношения, орфографии, грамматики и словаря устной и письменной речи в неоднородном языковом сообществе. В 60-е, 70-е годы представления о языковом планировании относи- лись, в основном, к странам третьего мира, перед которыми стояли проблемы стандартизации и модерниза- ции национального языка как объединяющего нацию фактора [5] . Спустя два десятилетия после Хаугена Р.Купер представил более широкое понимание этого явления, основанное на том, кто и что планирует, для кого и с какой целью, и определил языковое планирование как целенаправленные усилия одних людей повлиять на поведение других относительно усвоения, структуры и функционального применения их кодов [6, с. 45]. Р.Купер ставит под сомнение монополию государствен- ных органов на языковое планирование, на необходимость решения проблем развития только одного – на- ционального языка. Его определение направлено на установление функций, которые предписываются тому или иному языку в многоязычной лингвистической ситуации. Купер разделяет языковое планирование на три взаимосвязанных и взаимозависимых измерения: Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 37 - планирование корпуса языка (фонетических, орфографических, грамматических, лексических норм); - планирование статуса языка по отношению к другим языкам, используемым в данном сообществе; - планирование усвоения языка – национального, второго, иностранного – в учебном процессе. Планирование статуса ставит своей целью поднять и укрепить престиж языка, а планирование корпуса предусматривает разработку мероприятий, обеспечивающих функционирование официального языка управления, образования, экономики и т.п. [7]. Планирование усвоения языка, будучи непосредственно за- висимым от планирования его статуса, представляет собой не менее важное измерение языкового планиро- вания. Взаимное согласование трех аспектов языкового планирования имеет место, например, при выборе иностранного языка, преподаваемого в школе, когда необходимо учесть факторы регионального и глобаль- ного распространения языков, языковой политики Европейского сообщества, этнического состава имми- грации и т.д. [8]. Обсуждение проблемы языкового планирования в Дании было вызвано, в первую очередь, усиливаю- щимся влиянием английского языка на датский. Весной 1999 г. Датский Языковой Совет (ДЯС) провел на- учно-практическую конференцию на тему: «Английское влияние на датский язык – хорошо это или пло- хо?», участники которой констатировали, что проведение активного планирования корпуса языка не яв- ляется возможным, т.к. любые попытки ограничить англо-американское влияние на датский язык не имеют надежды на успех. В датском обществе, как и в любом другом современном высокотехнологическом обще- стве, имеются две области, в которых языковое планирование осуществляется регулярно. Это, во-первых, потребительская информация (реклама, потребительские инструкции и т.п.), где, в соответствии с тенден- циями Европейского сообщества, информация представляется потребителю на национальном языке, однако датский «Закон маркетинга» (Markedsføringsloven), регулируя содержание, оставляет выбор языка (датского или английского) и лингвистическое оформление потребительской информации на усмотрение ее создате- лей, которые должны руководствоваться существующей практикой [8]. Во-вторых, это планирование корпуса национального языка – основная цель деятельности ДЯС, по инициативе которого были приняты законы, подтверждающие обязательное использование датского языка в правительственных органах, суде, местном самоуправлении, школьной системе. Пополнение словаря за счет создания/заимствования новых слов предписывается осуществлять в соответствии с двумя принци- пами: принципом нормализации новообразований согласно традиционным критериям датской грамматики и орфографии или же принципом фиксации существующей практики употребления лексической единицы и грамматической структуры. Фактически, это попытка соединить традиционный подход к национальному языку с современным прагматизмом. Закон 1997г. (Retskrivningsloven) обязывает ДЯС следить за функцио- нированием датского языка как хранителя национальных традиций и национального культурного конти- нуума и как зеркала современной культуры и современного общества. Хотя в законе не декларируется не- посредственное желание устранить или ограничить англо-американское влияние на датский язык (как это делается во Франции, где языковая политика предусматривает создание французских по происхождению неологизмов, призванных заменить английские заимствования [9], но прослеживается определенное беспо- койство относительно активного вторжения англицизмов. Управление культурным и языковым многообразием безусловно является серьезной проблемой всех современных западных стран, которые пытаются решить ее в широком диапазоне подходов – от датской терпимости к присутствию любого другого языка, будь то глобальный английский или язык небольшой группы иммигрантов из Азии, до французского законодательства, запрещающего использование англий- ского языка в средствах массовой информации [10]. Переоценка языкового планирования (the English-from-above ideology в определении Б.Прейслера) при- вела к неверному представлению о том, что значительное влияние английского языка на датский стали объ- яснять эффективной деятельностью интернационально ориентированных органов управления образованием и экономикой, в результате которой указанные органы могут регулировать и контролировать это влияние - необходима лишь направленная языковая политика, включающая, возможно, элементы языковой цензуры средств массовой информации [11]. Как подчеркивает Б.Прейслер, языковое планирование (английский сверху) в датской системе образования действительно обеспечивает достаточно высокий уровень владения английским языком для того, чтобы датчане могли свободно читать, писать и говорить по-английски. Но отнюдь не языковое планирование, осуществляемое государством, заставляет датчан переключаться с род- ного языка на английский в бытовой и профессиональной коммуникации. Языковое планирование налагает жесткие ограничения, требующие избегать избыточного употребле- ния английских слов, отказываться от применения английских заимствований при наличии датских эквива- лентов. На фоне такого рационального подхода избыточное употребление английских слов можно было бы рассматривать как проявление небрежности или безразличия к нормам датского языка и требовать приня- тия законодательных актов, запрещающих подобные нарушения в средствах массовой информации. В реальности политика внедрения английского языка сверху (the English-from-above ideology) игнори- рует социальную функцию языка, которая проявляется в том, что говорящие «переключают код» с датского на английский с целью создания способов идентификации себя с определенной социальной группой. Речь человека – это выражение его социальной и культурной идентичности, которое далеко от идеалов, форму- лируемых авторами языковой политики. Использование английских слов может быть избыточным в лин- гвистическом смысле, но оно не избыточно на уровне социальных отношений. Тот факт, что язык с тече- нием времени меняется в постоянном конфликте с существующими нормами отражает изменение социаль- ных и культурных тенденций общества. Поэтому переключение кодов следует рассматривать не как при- Бородина Д.С. ДАТСКО-АНГЛИЙСКИЙ БЛИНГВИЗМ В МОЛОДЕЖНОМ СОЦИОЛЕКТЕ КОПЕНГАГЕНА 38 знак небрежной речи, а как ценностный символ, идентифицирующий социальные и культурные преферен- ции говорящего, а возможно и отвергающий ценности доминирующей культуры и идентифицирующий го- ворящего с альтернативными ценностями [11, .112]. Невозможно объяснить воздействие английского языка на датский язык и датское общество без пони- мания социолингвистической функции переключения кодов, которое прямо или косвенно влияет на речевое поведение молодежи в англо-американских субкультурах. Субкультура – это комплекс поведенческих норм, поведенческая модель общества, объединяемого определенной системой ценностей. И наиболее ви- димым символом ценностей субкультуры, как свидетельствуют экспериментальные наблюдения Б.Прейслера, является английский язык, т.к. большинство молодых датчан свободно им владеют.е. явля- ются билингвами [12]. Современная социолингвистика пересматривает понятие "билингва", под которым часто подразумевался лишь человек, в равной мере (на уровне родного) владеющий двумя языками. Сего- дня различают избирательный (он же - дополнительный) билингвизм, когда человек, живущий в окружении носителей родного языка, по собственному почину и без общественного давления изучает какой-либо ино- странный язык (в школе, университете, на курсах и т.д.) и ситуационный (он же - вычитающий) билин- гвизм, связанный с миграциями и политическими переменами, независимо от того, явились эти факторы желанными или вынужденными. Во втором случае освоение нового языка является социально детермини- рованным. Избирательный билингвизм присущ, как правило, лингвистически заинтересованным людям и характеризуется добавлением второго языка к родному. Ситуационный билингвизм охватывает большие группы людей независимо от их лингвистических способностей и часто сопровождается постепенной утра- той (вычитанием) родного языка. Изучение такого билингвизма началось в скандинавских странах в середине 80-х годов прошлого сто- летия, когда У.-Б.Котсинас провела экспериментальное исследование особенностей шведского языка не- скольких групп молодых иммигрантов, выходцев из турецких, греческих, польских, арабских и проч. этни- ческих общин, компактно проживающих в районе Стокгольма – Ринкеби (Rinkeby Swedish) [13]., а С.Бойд защитила диссертацию, в которой изучались проблемы функционирования языков национальных мень- шинств в Швеции [14]. В случаях компактного проживания языковых меньшинств использование родного языка в разных сфе- рах (бытовой, культурной, семейной, педагогической), как правило, продолжается внутри общины. Чем больше "языковой остров", тем полнее удовлетворяет он потребности людей, тем меньше нуждаются его жители в глубоком знании государственного языка (ср. Например, Брайтон-Бич в Нью-Йорке с его домини- рующим русскоязычным населением. Чем меньше "остров", тем насущнее изучение второго, а то и третьего языков [15, с.3]) Правительства, как правило, заинтересованы в том, чтобы языковые меньшинства растворились в сти- хии государственного языка. С этой целью используются различные поощрительные и/или репрессивные меры, например, свободное владение государственным языком становится обязательным условием получе- ния гражданства (США). В последние годы, в связи с широким распространением миграционных тенден- ций, в социолингвистике появилось новое понятие: языковые права личности, т. е. право изучать родной язык, включая право получения на нем начального образования, и право изучения, по крайней мере, одного из государственных языков страны проживания [16]. К этому призывают добавить и разработку и использование специальных психометрических тестов, рассчитанных на граждан-билингвов, поскольку традиционные тесты, составленные монолингвами для мо- нолингвов, неверно отражают их мыслительный уровень [17] Приверженность языковых меньшинств к родному языку различается в зависимости от величины об- щины, идеологических установок ее членов и от степени их самоидентификации с культурой, созданной на этом языке. Тенденции к аккультуризации и к сохранению имеющегося языкового и культурного багажа диалектически сосуществуют [18] . Результатом борьбы этих двух тенденций является вариант шведского языка, возникший в районе Рин- кеби. У.-Б.Котсинас установила, что т.н. Ринкеби шведский как второй язык для молодых иммигрантов разного происхождения служит своего рода диалектом, символизирующим их социальную, этническую и возрастную идентичность. С.Бойд выделила ряд принципов, которыми руководствуются молодые билин- гвы, определяя для себя модель выбора и переключения кода в зависимости от обстоятельств: соответствие нормам конкретной коммуникативной ситуации, минимальная затрата интеллектуальных усилий, навыки владения кодом, принадлежность к группе, эффективность использования кода, взаимный учет этических норм. Проблемы, поднятые У. Б.Котсинас и С.Бойд, послужили толчком к исследованиям как разговорного языка молодых иммигрантов в Дании, так и языка общения различных групп датской молодежи. Пилотный проект П.Квист «Разговорный датский в среде копенгагенских подростков» представил обширную инфор- мацию о молодежном варианте («этнолекте») датского языка, характеризуемом особенностями произноше- ния и словесного ударения, элементами упрощения и генерализации в грамматике, отклонениями в упот- реблении порядка слов и категории рода, многочисленными лексическими заимствованиями как из соот- ветствующих исходных языков в случае недатского происхождения молодых людей, так и из английского языка. [19]. Проект П.Квист осуществлялся в 1998-2000 гг. на кафедре датской диалектологии Копенгаген- ского университета и ставил своей целью выяснить – появляются ли в Копенгагене новые варианты дат- ского языка, как это имело место с Ринкеби шведским. П.Квист зарегистрировала целый ряд регулярных Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 39 отклонений от нормативных стандартов литературного датского языка и предположила, что их надо рас- сматривать не как недостаточное владение коммуникативной компетенцией, а скорее как новый вариант датского языка. Описывая это новое явление в датском языке, П.Квист, отказывается от таких терминов как регистр, диалект, интерязык, т.к. в литературе они характеризуют особенности языка других групп населения, и предлагает новый в датском контексте термин – мульти-этнолект для обозначения нового явления в дат- ском лингвистическом пространстве. П.Квист подчеркивает, что новый вариант датского языка представля- ет собой дополнительный инструмент, который молодые люди могут использовать, когда это необходимо, в сложных и многообразных условиях речевой коммуникации датской столицы. В лингвистически, куль- турно и этнически разнородном обществе мульти-этнолект является стратегическим орудием групповой и индивидуальной идентификации. [20, с. 46] Й.Н.Йоргенсен видит в нем новый потенциальный социолект датского языка, т.к. он используется не только молодыми представителями этнических меньшинств, но, хо- тя и в меньшей мере, молодыми коренными датчанами, и отражает социальные отношения между молодеж- ными группами и всем обществом. [21, с. 742] Изучение выбора и переключения кодов, своего рода колеба- ний между стандартным датским и мульти-этнолектом, в коммуникации молодых иммигрантов привело к пониманию механизмов двуязычного речевого поведения детей и подростков и послужило отправным пунктом нового направления в датской лингвистике – исследования молодежного языка как социального и возрастного идентифицирующего фактора. Как отмечает Й.Н.Йоргенсен, переключение кодов все чаще используется двуязычными детьми и мо- лодыми людьми по мере того, как возрастает их компетенция во втором языке. [21, 745] Если прагматиче- ские исследования речевого поведения подростков-билингвов, представителей этнических меньшинств, были направлены на описание их мульти-этнолекта как специфического варианта датского языка, сложив- шегося в условиях действия определенных социальных факторов и интерференции исходных языков, то ис- следования социолекта молодых билингвов, представителей датского большинства концентрировались на разнообразных аспектах влияния английского языка и англо-американской культуры. В датском обществе различный политический климат окружает национальные языки меньшинств, с одной стороны, и англий- ский язык, с другой, существует различное отношение к этнолекту молодых иммигрантов и к социолекту молодых датчан: к первым относятся с изрядной долей презрения за то, что они «не могут» или «не хотят» научиться правильно говорить по-датски (т.е. так, как говорит средний класс Копенгагена), а вторых упре- кает за то, что они используют в своей речи слишком большое количество английских слов и выражений. [1, 3] Многие деятели датского образования крайне негативно относятся к датско-английскому билин- гвизму и категорически отвергают предложение ввести в датских школах обучение на двух языках – дат- ском и английском [2, 90] Й.Моллер и П.Квист в течение ряда лет наблюдали, как взаимодействуют датский и английский языки в школе Херлуфсхольм, где английский язык не только преподается значительно шире, чем в других шко- лах, но учащиеся могут выбрать специальные группы, где он служит языком преподавания. [20]. Все уча- щиеся – это датско-английские (а некоторые – англо-датские) билингвы, для которых выбор языка общения является социальным фактором, символизирующим их самоидентификацию с одной из двух языковых групп, выявленных в школе Херлуфсхольм. Действительно, исследователи молодежной речи неоднократно наблюдали, как подростки, чье обуче- ние идет на датском, общаясь с другими датчанами, активно перемежают свою речь английскими словами и выражениями или же переключаются на английский, как бы сообщая собеседнику о своей принадлежности к иной социальной категории. Они могут использовать свое знание английского языка для того, чтобы соз- давать смешанные датско-английские формы и структуры, что подчеркивает их идентичность с двуязычной группой. Члены первой группы учащихся школы Херлуфсхольм проводят четкую грань между своим датско- английским билингвизмом и полным замещением датского языка английским, чего у них нет и что наблю- дается во второй группе учащихся, которые обучаются на английском языке. Среди последних есть как датчане, так и иностранцы, для которых датский не является родным, и значительная доля их общения вне школы происходит на английском языке. Нарочитое нежелание членов второй групп говорить по-датски (хотя все они являются датско-английскими или англо-датскими билингвами) почти единодушно определя- лось всеми информантами, участвовавшими в эксперименте, как причина изоляции членов этой группы и негативного к ним отношения со стороны остальных учащихся. Разделение коллектива учащихся на два со- общества по языку обучения, по сути дела, отражает сложившуюся в датском обществе тенденцию билин- гвизма и отношение носителей титульного языка к другим языкам общения. Изучая лексические заимствования из английского языка в речи датских двуязычных студентов, К.Рейф [22] нашла, помимо лексических единиц, прочно вошедших в датский словарь, значительное количество новых слов и словосочетаний, передающих англо-американские культурные реалии. Более того, двуязыч- ные молодые люди проявляют чрезвычайно творческий подход к английскому языку, часто перемежают датскую речь целыми предложениями и высказываниями на английском языке, вставляют отдельные слова, морфемы, используют английскую интонацию, имитируют английский акцент в произношении датских слов, как бы играя, манипулируют переключением с одного кода на другой. [2, с. 85] Параллельно с разви- тием второго языка подростки развивают навыки переключения кодов, постепенно приходя к пониманию того, что это дает им определенный статус, и с возрастом стратегии переключения кодов становятся все бо- лее сложными. Бородина Д.С. ДАТСКО-АНГЛИЙСКИЙ БЛИНГВИЗМ В МОЛОДЕЖНОМ СОЦИОЛЕКТЕ КОПЕНГАГЕНА 40 Использование английского языка всегда прагматически маркировано и направлено на самоутвержде- ние, идентификацию своего статуса в группе или статуса группы, причастность к которой повышает статус индивидуума. Анализ билингвизма учащихся и студентов расширяет понимание молодежного социолекта. Помимо того, что в двуязычных группах самоидентификация связана с переключением кодов [20, с. 54], члены мо- лодежных групп и субкультур создают, заимствуют или перенимают коды, использование которых служит утверждению позиции молодых людей по отношению к миру взрослых. Исследования молодежных социо- лектов, функционирующих в двуязычных и многоязычных сообществах, являются важным вкладом в раз- витие социолингвистики, в целом, и проливают свет на все инновационные процессы в датском языке. Завершая обсуждение, еще раз подчеркнем, что традиционная Дания – это страна одного языка, сло- жившегося на основе одного, копенгагенского, диалекта, и одной культуры, сложившейся на основе куль- турных традиций столицы, страна, которая во второй половине 20 в. оказалась, с одной стороны, под мощ- ным влиянием глобального, английского, языка и глобальной, англо-американской, культуры, а с другой, под воздействием современных миграционных процессов. Датские власти оказались перед необходимостью вести языковую политику, направленную на регулирование как влияния английского языка, так и аккомо- дации иммигрантов, по крайней мере, в системе образования. Перед датской лингвистикой встали задачи анализа социально-политического климата, определяющего отношение датчан к английскому языку и язы- кам этнических меньшинств, задачи изучения социолингвистических и психолингвистических процессов, связанных с усвоением второго языка, обучением иностранным языкам, распространением билингвизма. Экспериментальные исследования последних 10-15 лет открыли новое перспективное направление в дат- ской социолингвистике описание специфики речевого поведения датской молодежи. Изучение факторов, определяющих содержание и структуру социолингвистического аспекта англо-датского молодежного би- лингвизма, позволяет глубже раскрыть механизмы современных языковых процессов. Источники и литература 1. Kristiansen, T. and J.N. Jørgensen. Introduction. //The sociolinguistics of Danish. Ed. by T.Kristiansen and J. N. Jørgensen // Int’l. J. Soc. Lang. 159 (2003),. – Berlin/New York: Mouton de Gruyter. – Pp. 1–7. 2. Jørgensen, J.N. Bilingualism and minority languages. //The sociolinguistics of Danish. Ed. by T.Kristiansen and J. N. Jørgensen //Int’l. J. Soc. Lang. 159 (2003),. – Berlin/New York: Mouton de Gruyter. – Pp. 73–91. 3. 3.The Internet Encyclopedia of Philosophy. Ludwig Witgenstein. 6. Rules and Private Language. http://www.utm.edu/research/iep/w/wittgens.htm 4. Haugen, Einar. Language Planning in Modern Norway. In: Fishman, Joshua A (ed.). Readings in the Sociology of Languages. – Paris: Mouton de Gruyter, 1968. – Pp.673-687. 5. Haugen, Einar. Blessings of Babel: Bilingualism and Language Planning. Berlin/New York: Mouton de Gruyter, 1987. 6. Cooper, Robert L. Language Planning and Social Change. Cambridge: Cambridge University Press, 1989. Р.45. 7. Hansen, Erik: Sprogpolitik. //: Jørgensen, Jens Normann (ed.). Det danske sprogs status Âr 2001 - er dansk et truet sprog? København: Danmarks Lærerhøjskole. 1991. Pp. 31-43. 8. Bakmand, B. National language planning, why (not)? // Intercultural Communication. Berlin/New York: Mou- ton de Gruyter.2000, April, issue 3. 1404-1634. Ed: Prof. Jens Allwood http://www.immi.se/intercultural/. 9. Durand, Jacques. Linguistic Purification, the French Nation-State and the Linguist.//Hoffman Charlotte (ed.). Language, Culture and Communication in Contemporary Europe. Clevedon: Multilingual Matters. 1996. Pp.75-93, 10. Davidsen-Nielsen, N. and Herslund, M. Dansk han med sin tjener talte. // Engelsk eller ikke engelsk?— That is the question, N. Davidsen-Nielsen et al. (eds.), Copenhagen: Gyldendal, 1999. pp. 11-18. 11. Preisler, B.. English in Danish and the Danes’ English //The Sociolinguistics of Danish. Ed. by T.Kristiansen and J. N. Jørgensen. //Int’l. J. Soc. Lang. 159, 2003. Berlin/New York: Mouton de Gruyter. pp. 109–126 12. Preisler, B. Functions and forms of English in a European EFL country. // Standard English: The Widening Debate, T. Bex and R. Watts (eds.). London: Routledge, 1999. – Pp. 239-267. 13. Kotsinas,Ulla-Britt.1988a.‘Immigrant children ’s Swedish – a new variety??’ // Journal of multilingual and multicultural development. Multilingual Matters. vol.9 nos.1-2., Clevedon: Avon, 1988. – Pp.129-140 14. Boyd,Sally.1985.Language Survival:A study of language contact,language shift and language choice in Sweden ,University of Göteborg. 15. Spolsky, B., Cooper, R. The Languages of Jerusalem. Oxford: Clarendon Press, 1991. 16. Philipson, R., Runnut, M. Introduction. In: Linguistic Human Rights: Overcoming Linguistic Discrimination. T. Skutnabb-Kangas and R. Philipson (ed). Berlin: Mouton de Gruyter, 1994. – Pp.1-22. 17. Valdes, G. "Bilinguals and bilingualism: language policy in an anti-immigrant age". //International Journal of the Sociology of Language, v. 127, 1997. – Pp. 44-45. 18. Rabkin, Ya. "Cultures in Transition". In: The Soviet Man in an Open Society. Horowitz, T. (ed). N. Y., Lon- don: Lanham, 1989. – Pp. 251-257. http://www.utm.edu/research/iep/w/wittgens.htm http://www.immi.se/intercultural/ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 41 19. Quist, Pia. New Copenhagen 'Multi Ethnolect'. About language use among adolescents in linguistic and cultur- ally heterogeneous settings.// Danske Talesprog. Vol. 1. Institut for Dansk Dialektforskning. København: C.A. Reitzels Forlag, 2000. – Pp.143-212. 20. Møller, J. and P.Quist Research on youth and language in Denmark //The sociolinguistics of Danish. Ed. by T.Kristiansen and J. N. Jørgensen //Int’l. J. Soc. Lang. 159 (2003).46 Berlin/New York: Mouton de Gruyter. – Pp. 45–55 21. 21..Jørgensen, J.N. Introduction:Multilingual Behavior in Youth Groups.//Proceedings of the 19th Scandina- vian Conference of Linguistics,vol.31.5:Bilingualism. Ed. by J.N.Jørgensen, A. Dahl,and P. Svenonius, Univer- sity of Copenhagen: Nordlyd 2003:740-745 (742) 22. 22. Reiff, K. Tosprogede unges brug af engelsk. // De unges sprog, J.N. Jørgensen (ed.). Copenhagen: Akademisk, 2002. – Pp.203-232. Иванова Н.П. ПРИОБЩЕНИЕ К МИРУ ПРИРОДЫ КАК ОСНОВА ПРЕОДОЛЕНИЯ ОППОЗИЦИИ «СВОЁ-ЧУЖОЕ» В ПОВЕСТИ Л.Н.ТОЛСТОГО «КАЗАКИ» Проблема отражения идейного содержания художественного произведения средствами его поэтики яв- ляется одной из важнейших и интереснейших сторон литературоведческого анализа, так как именно благо- даря такому подходу форма и содержание рассматриваются в неразрывном единстве. Актуальность прово- димого исследования заключается в том, что повесть Л.Н.Толстого «Казаки», написанная в поворотный момент философских исканий писателя, рассматривается как модель идейно-художественной системы ав- тора, а пейзажные зарисовки – как ключевые позиции для понимания этой системы. Новизна же проводи- мого исследования видится в интерпретации литературного пейзажа как одного из основных носителей ин- формации о картине мира писателя и поэта, иными словами, его ментальном пространстве. В связи с этим целью данной статьи является анализ отражения в пейзажных образах повести «Казаки» мировоззрения Л.Н.Толстого. Задачи статьи: 1) выделить основные пейзажные образы повести; 2) интер- претировать их как фрагменты ментального пространства автора, отражающие его мировосприятие и сис- тему ценностей (в данном случае - отношение к идее общности человека и природы); 3) рассмотреть пей- зажные образы в системе вопросов поэтики повести. Материалом исследования являются пейзажные зари- совки повести Л.Н.Толстого «Казаки». В настоящее время анализ литературного пейзажа приобрел особую актуальность в связи с тем, что в современной филологии особое внимание уделяется таким категориям, как ментальность и когнитивность. Об этом свидетельствуют работы Д.С.Лихачева «Диалог в природе как признак жизни и одухотворения в литературе» (1997 г.), Э.М.Афанасьевой «Поэтика пейзажа в русской молитвенной лирике» (1999 г.), О.В.Васильевой «О художественном пространстве и времени» (1993 г.), А.П.Грачева «Пейзаж как явление интертекста» (1999 г.), Н.Д.Ивановой «Содержание и принципы филологического изучения пейзажа» (1994 г.), Т.Г.Скребцовой «Уровни метафоричности дискурса» (2002 г.), которые являются теоретической осно- вой данной работы. Написанную в 1863 году повесть «Казаки» критики оценивают как этапное произведение в творчестве Л.Н.Толстого, завершающее первое десятилетие его литературной деятельности, отражающее взгляды пи- сателя, пережившего духовный кризис, и являющееся предшественником романа-эпопеи. Исследователи отмечают, что в указанной повести, как и в «Войне и мире», пейзаж отражает авторскую позицию, а также переживания героя. Более того, В.А.Никольский считатет, что толстовским и тургеневским природоописа- ниям свойственна «кульминационность» - «стремление «привязать» природоописания к особенно важным моментам, событиям в жизни главных героев, чтобы с их помощью оттенить, усилить какую-то важную черту в их облике, резко обозначить душевный перелом, поворот» [3, c.120]. Это мнение представляется особенно справедливым для повести «Казаки», построенной на описании внутреннего перелома главного героя, его пути к пониманию и «приниманию» окружающего мира. Веду- щую роль в этом процессе играет осознание того, что человек и природа являются единым целым, а следо- вательно, живут по одним законам. Однако, и это вполне естественно, такое понимание приходит к герою не сразу. Интересно, что, в отличие от своих литературных предшественников -романтических героев, приез- жавших или бежавших на Кавказ, - Оленин изначально не противопоставляет себя миру горцев: «Вообра- жение его теперь уже было в будущем, на Кавказе… То с необычайною храбростию и удивляющей всех си- лой он убивает и покоряет бесчисленное множество горцев; то сам он горец и с ними вместе отстаивает против русских свою независимость» [6, с. 96]. Однако оппозиция «свое - чужое» в восприятии окружающего мира толстовским героем как отпечаток столичной жизни еще присутствует во время пути на Кавказ: «А эти люди, которых я здесь вижу, - не люди [курсив Л.Н.Толстого], никто из них меня не знает и никто никогда не может быть в Москве…» [6, с. 97]. Как видится, это несколько напоминает романтическое противопоставление себя окружающему миру, и в этой связи примечательно, что, приближаясь к Кавказу, Оленин не различает горы и небо, что характерно для романтического восприятия природы: «Он подумал, что горы и облака имеют совершенно одинаковый вид и что особенная красота снеговых гор, о которых ему толковали, есть такая же выдумка, как музыка Баха и любовь [курсив Л.Н.Толстого] к женщине, в которые он не верил, - и он перестал дожидаться гор» [6,

Датско-английский билингвизм в молодежном социолекте Копенгагена

Репозитарії

Схожі ресурси