Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки»
В статье анализируется роль мира природы в формировании и эволюции мировоззрения человека на примере повести Л.Н.Толстого "Казаки". Литературный пейзаж рассматривается как одно из важнейших средств выражения авторской позиции и характеристики героев....
Gespeichert in:
| Datum: | 2006 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2006
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/21351 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» / Н.П. Иванова // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — С. 41-43. — Бібліогр.: 9 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-21351 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-213512011-06-16T12:04:39Z Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» Иванова, Н.П. Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ В статье анализируется роль мира природы в формировании и эволюции мировоззрения человека на примере повести Л.Н.Толстого "Казаки". Литературный пейзаж рассматривается как одно из важнейших средств выражения авторской позиции и характеристики героев. В статті аналізується роль світу природи у формуванні та еволюції світогляду людини на прикладі повісті Л.М.Толстого "Казаки". Літературний пейзаж розглядається як один з найважливіших засобів висловлювання авторської позиції та характеристики героїв. In the article it is examining the role of nature in the forming and evolution of human's philosophy of life in Tolstoy's story "Kazaki" as in example. Literature landscape is examining as one of the most important methods of explanation of the author's position and hero's characteristic. 2006 Article Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» / Н.П. Иванова // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — С. 41-43. — Бібліогр.: 9 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/21351 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ |
| spellingShingle |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Иванова, Н.П. Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» Культура народов Причерноморья |
| description |
В статье анализируется роль мира природы в формировании и эволюции мировоззрения человека на примере повести Л.Н.Толстого "Казаки". Литературный пейзаж рассматривается как одно из важнейших средств выражения авторской позиции и характеристики героев. |
| format |
Article |
| author |
Иванова, Н.П. |
| author_facet |
Иванова, Н.П. |
| author_sort |
Иванова, Н.П. |
| title |
Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» |
| title_short |
Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» |
| title_full |
Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» |
| title_fullStr |
Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» |
| title_full_unstemmed |
Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» |
| title_sort |
приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести л.н.толстого «казаки» |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2006 |
| topic_facet |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/21351 |
| citation_txt |
Приобщение к миру природы как основа преодоления оппозиции «своё-чужое» в повести Л.Н.Толстого «Казаки» / Н.П. Иванова // Культура народов Причерноморья. — 2006. — № 82. — С. 41-43. — Бібліогр.: 9 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT ivanovanp priobŝeniekmiruprirodykakosnovapreodoleniâoppoziciisvoëčužoevpovestilntolstogokazaki |
| first_indexed |
2025-07-02T21:47:43Z |
| last_indexed |
2025-07-02T21:47:43Z |
| _version_ |
1836573380736712704 |
| fulltext |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
41
19. Quist, Pia. New Copenhagen 'Multi Ethnolect'. About language use among adolescents in linguistic and cultur-
ally heterogeneous settings.// Danske Talesprog. Vol. 1. Institut for Dansk Dialektforskning. København: C.A.
Reitzels Forlag, 2000. – Pp.143-212.
20. Møller, J. and P.Quist Research on youth and language in Denmark //The sociolinguistics of Danish. Ed. by
T.Kristiansen and J. N. Jørgensen //Int’l. J. Soc. Lang. 159 (2003).46 Berlin/New York: Mouton de Gruyter. –
Pp. 45–55
21. 21..Jørgensen, J.N. Introduction:Multilingual Behavior in Youth Groups.//Proceedings of the 19th Scandina-
vian Conference of Linguistics,vol.31.5:Bilingualism. Ed. by J.N.Jørgensen, A. Dahl,and P. Svenonius, Univer-
sity of Copenhagen: Nordlyd 2003:740-745 (742)
22. 22. Reiff, K. Tosprogede unges brug af engelsk. // De unges sprog, J.N. Jørgensen (ed.). Copenhagen:
Akademisk, 2002. – Pp.203-232.
Иванова Н.П.
ПРИОБЩЕНИЕ К МИРУ ПРИРОДЫ КАК ОСНОВА ПРЕОДОЛЕНИЯ ОППОЗИЦИИ
«СВОЁ-ЧУЖОЕ» В ПОВЕСТИ Л.Н.ТОЛСТОГО «КАЗАКИ»
Проблема отражения идейного содержания художественного произведения средствами его поэтики яв-
ляется одной из важнейших и интереснейших сторон литературоведческого анализа, так как именно благо-
даря такому подходу форма и содержание рассматриваются в неразрывном единстве. Актуальность прово-
димого исследования заключается в том, что повесть Л.Н.Толстого «Казаки», написанная в поворотный
момент философских исканий писателя, рассматривается как модель идейно-художественной системы ав-
тора, а пейзажные зарисовки – как ключевые позиции для понимания этой системы. Новизна же проводи-
мого исследования видится в интерпретации литературного пейзажа как одного из основных носителей ин-
формации о картине мира писателя и поэта, иными словами, его ментальном пространстве.
В связи с этим целью данной статьи является анализ отражения в пейзажных образах повести «Казаки»
мировоззрения Л.Н.Толстого. Задачи статьи: 1) выделить основные пейзажные образы повести; 2) интер-
претировать их как фрагменты ментального пространства автора, отражающие его мировосприятие и сис-
тему ценностей (в данном случае - отношение к идее общности человека и природы); 3) рассмотреть пей-
зажные образы в системе вопросов поэтики повести. Материалом исследования являются пейзажные зари-
совки повести Л.Н.Толстого «Казаки».
В настоящее время анализ литературного пейзажа приобрел особую актуальность в связи с тем, что в
современной филологии особое внимание уделяется таким категориям, как ментальность и когнитивность.
Об этом свидетельствуют работы Д.С.Лихачева «Диалог в природе как признак жизни и одухотворения в
литературе» (1997 г.), Э.М.Афанасьевой «Поэтика пейзажа в русской молитвенной лирике» (1999 г.),
О.В.Васильевой «О художественном пространстве и времени» (1993 г.), А.П.Грачева «Пейзаж как явление
интертекста» (1999 г.), Н.Д.Ивановой «Содержание и принципы филологического изучения пейзажа» (1994
г.), Т.Г.Скребцовой «Уровни метафоричности дискурса» (2002 г.), которые являются теоретической осно-
вой данной работы.
Написанную в 1863 году повесть «Казаки» критики оценивают как этапное произведение в творчестве
Л.Н.Толстого, завершающее первое десятилетие его литературной деятельности, отражающее взгляды пи-
сателя, пережившего духовный кризис, и являющееся предшественником романа-эпопеи. Исследователи
отмечают, что в указанной повести, как и в «Войне и мире», пейзаж отражает авторскую позицию, а также
переживания героя. Более того, В.А.Никольский считатет, что толстовским и тургеневским природоописа-
ниям свойственна «кульминационность» - «стремление «привязать» природоописания к особенно важным
моментам, событиям в жизни главных героев, чтобы с их помощью оттенить, усилить какую-то важную
черту в их облике, резко обозначить душевный перелом, поворот» [3, c.120].
Это мнение представляется особенно справедливым для повести «Казаки», построенной на описании
внутреннего перелома главного героя, его пути к пониманию и «приниманию» окружающего мира. Веду-
щую роль в этом процессе играет осознание того, что человек и природа являются единым целым, а следо-
вательно, живут по одним законам. Однако, и это вполне естественно, такое понимание приходит к герою
не сразу.
Интересно, что, в отличие от своих литературных предшественников -романтических героев, приез-
жавших или бежавших на Кавказ, - Оленин изначально не противопоставляет себя миру горцев: «Вообра-
жение его теперь уже было в будущем, на Кавказе… То с необычайною храбростию и удивляющей всех си-
лой он убивает и покоряет бесчисленное множество горцев; то сам он горец и с ними вместе отстаивает
против русских свою независимость» [6, с. 96].
Однако оппозиция «свое - чужое» в восприятии окружающего мира толстовским героем как отпечаток
столичной жизни еще присутствует во время пути на Кавказ: «А эти люди, которых я здесь вижу, - не люди
[курсив Л.Н.Толстого], никто из них меня не знает и никто никогда не может быть в Москве…» [6, с. 97].
Как видится, это несколько напоминает романтическое противопоставление себя окружающему миру, и в
этой связи примечательно, что, приближаясь к Кавказу, Оленин не различает горы и небо, что характерно
для романтического восприятия природы: «Он подумал, что горы и облака имеют совершенно одинаковый
вид и что особенная красота снеговых гор, о которых ему толковали, есть такая же выдумка, как музыка
Баха и любовь [курсив Л.Н.Толстого] к женщине, в которые он не верил, - и он перестал дожидаться гор» [6,
Иванова Н.П.
ПРИОБЩЕНИЕ К МИРУ ПРИРОДЫ КАК ОСНОВА ПРЕОДОЛЕНИЯ ОППОЗИЦИИ «СВОЁ-ЧУЖОЕ» В
ПОВЕСТИ Л.Н.ТОЛСТОГО «КАЗАКИ»
42
с. 98].
Итак, с одной стороны, мы видим готовность героя к новой жизни и новому мироощущению, с другой
– некое недоверие к возможности таких изменений, вызванное наличием оппозиции «свое - чужое» в его
мировосприятии. Тем достовернее и ярче то, с точки зрения Н.В. Гоголя, необходимое для начала внутрен-
него обновления потрясение, которое испытал Оленин при виде гор. И ожидаемые изменения в мировоз-
зрении героя происходят с потрясающей быстротой при первом же взгляде на горы, которые мгновенно
становятся не столько объектом эстетического любования, сколько нравственным ориентиром, символизи-
рующим устремление к высшим ценностям и высшей правде, и в этом смысле сближение символического
значения гор и неба действительно неслучайно: «Сначала горы только удивили Оленина, потом обрадова-
ли; но потом… он мало-помалу начал вникать в эту красоту и почувствовал [курсив Л.Н.Толстого] горы. С
этой минуты все, что только он видел, все, что он думал, все, что он чувствовал, получало для него новый,
строго величавый характер гор. Все московские воспоминания, стыд и раскаяние, все пошлые мечты о Кав-
казе, все исчезли и не возвращались более. «Теперь началось», - как будто сказал ему какой-то торжествен-
ный голос» [6, с. 98].
Постижение высших законов мироздания осуществляется героями повести через преодоление упомя-
нутой оппозиции «свое - чужое» в отношении к миру, и по этому пути идет или, по Толстому, должен идти
не только Оленин. Указанная оппозиция существует и в мировосприятии гребенских казаков, среди кото-
рых оказывается герой повести, и проявляется она не по отношению к национальным различиям (казаки
русские), а когда речь идет о понятиях «мой дом» или «наша станица»: «Казак, по влечению, менее ненави-
дит джигита-горца, который убил его брата, чем солдата, который стоит у него, чтобы защищать его стани-
цу, но который закурил табаком его хату. Он уважает врага горца, но презирает чужого для него и угнета-
теля солдата. Собственно, русский мужик для казака есть какое-то чуждое, дикое и презренное сущест-
во…» [6, с. 100]. В связи с этим, как ни странно, оппозиция «свое - чужое» начинает сглаживаться не во
взаимоотношениях казаков и русских, а во взгляде казаков на чеченцев. Это проявляется, к примеру, в од-
ной из сторон поэтики литературного произведения – портрете: подражание черкесам в одежде считается
щегольством.
Интересно, что отсутствие указанной оппозиции в мировосприятии того или иного героя является в по-
вести одним из основных средств характеристики: чем положительнее герои, тем реже делят они мир на
«свое» и «чужое». Солдаты на постое «острят и потешаются над казаками и казачками за то, что они живут
совсем не так, как русские» [6, с. 120]. А жадный и глупый хорунжий даже стаканы делит на мирские и
свой, особливый [курсив Л.Н.Толстого]. Так предметный мир отражает и характеризует мировосприятие ге-
роя.
А вот открытый и храбрый казак Лукашка, любимец всей станицы, кстати, одетый в костюм джигита,
видит мир совсем по-другому. Глядя на Терек, он понимает, что река одна на всех, и думает о том, что де-
лает сейчас чеченец, который в это время тоже идет вдоль реки: «Ведь тоже караулит или ползет где-
нибудь», - подумал он про чеченца» [6, с. 112]. Понимание бессмысленности войны и условности деления
на своих и врагов демонстрирует и лазутчик-чеченец: «Твоя наша бьет, наша ваша коробчит. Всё одна хур-
да-мурда» [6, с. 120]. Потому, видимо, неслучайно, в повести существует диалог между ним и Лукашкой:
« - В Суюк-су Гирей-хана знаешь? – спросил Лукашка… - Кунак мне.
- Сосед мне, - отвечал лазутчик.
- Молодец! – И Лукашка, видимо очень заинтересованный, заговорил по-татарски с переводчиком» [6,
с. 156].
И, конечно, одним из главных положительных героев повести является старый казак Ерошка – своего
рода предшественник Платона Каратаева в «Войне и мире». Он совершенно не делит мир на «свое» и «чу-
жое», людей – на «своих» и «чужих», и именно из его уст Оленин впервые слышит любимую толстовскую
идею о всеобщей любви к ближнему: «А по-моему, хоть ты и солдат, а все человек, тоже душу в себе име-
ешь… Я человек веселый, я всех люблю…» [6, с. 156].
Именно Ерошка является тем самым близким к природе человеком, обладающим внутренней целостно-
стью, не разрываемой никакими оппозициями. Именно он является в повести основным выразителем автор-
ской точки зрения, и основой его мировоззрения является восприятие человека, прежде всего, как части
мира природы, на которую распространяются все её законы: «Хоть со зверя пример возьми. Он и в татар-
ском камыше и в нашем живет. Куда придет, там и дом. Что бог дал, то и лопает» [6, с. 135]. С точки зрения
старого казака, люди должны учиться у животных уже потому, что зверь «умней человека, даром что сви-
нья называется. Он все знает… Она свинья, а все она не хуже тебя; такая же тварь божия. Эхма! Глуп чело-
век, глуп, глуп, глуп человек! – повторил несколько раз старик и, опустив голову, задумался» [6, с. 136-
137].
Благодаря абсолютной цельности мировосприятия Ерошка сочувствует всему живому, видя одинако-
вую по значимости искорку жизни и в бабочке, и в человеке: «Сгоришь, дурочка, вот сюда лети, места мно-
го, приговаривал он нежным голосом, стараясь своими толстыми пальцами учтиво поймать её [бабочку] за
крылышки и выпустить.- Сама себя губишь, а я тебя жалею» [6, с. 137]. Непонимание другими значимости
и ценности жизни вызывает у старого казака самое решительное осуждение: «Лукашка-джигит. Он чеченца
убил; то-то и радуется. И чему радуется? Дурак, дурак!» [6, с. 138].
Видимо, неслучайно, что носитель такой философии проходит живым сквозь все сражения и сохраняет
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
43
силу и бодрость, несмотря на преклонный возраст. А бравый Лукашка погибает в самом начале своей служ-
бы. Таким образом Толстой указывает на то, какое мировосприятие в итоге поможет людям сохранить не
только радость жизни, но и саму жизнь. Природа первична, человек вторичен, человек должен жить по её
законам, а не перекраивать её по своим, и в этой связи одна фраза Ерошки вырастает до философичности
притчи: «Фазана посадил, - прошептал старик, оглядываясь и надвигая себе на лицо шапку. – Мурло-то за-
крой: фазан, - он сердито махнул на Оленина и полез дальше, почти на четвереньках, - мурла человечьего
не любит» [6, с. 150].
К сожалению, внутреннее обновление Оленина не принесло ему желанного счастья, возможного, ско-
рее всего, лишь при условии преодоления оппозиции «свое – чужое» всеми людьми (вспомним о столь лю-
бимой Толстым еще с детских лет идее о «муравейных братьях», видимо, оказавшей большое влияние на
мировоззрение писателя). Возлюбленная толстовского героя находится во власти указанной оппозиции, и
гибель казаков при столкновении с горцами ясно обнаруживает это: «Казаков перебили, вот что… Уйди,
постылый! – крикнула девка, топнула ногой и угрожающе подвинулась к нему. И такое отвращение, пре-
зрение и злоба выразились на лице её, что Оленин вдруг понял, что ему нечего надеяться…» [6, с. 213].
Итак, пейзажные зарисовки, а также отношение к миру природы являются одним из важнейших средств
раскрытия авторской позиции и характеристики героев в повести Толстого «Казаки». Подводя итоги, хоте-
лось бы сделать вывод и об особенностях поэтики пейзажа в анализируемом произведении. Дело в том, что
картины природы в ней практически лишены цветообозначений или звукописи. На наш взгляд, это объяс-
няется тем, что в творчестве Толстого важное место занимают философско-публицистические пейзажи. Как
указывает В.А.Ковалев, «эти описания передают не только чувство восхищения природой, свойственное ав-
тору, но и его отношение к жизни, его идеал, в конечном счете — черты его мировоззрения» [1, с. 76]. В
этом случае символические элементы картин природы практически отсутствуют, так как эмоциональное и
идейное содержание пейзажных зарисовок эксплицируется непосредственно в тексте, а не уходит в под-
текст.
Источники и литература
1. Ковалев В.А. Поэтика Льва Толстого. – М., 1983. – 176 с.
2. Немировская Л.З. Лев Толстой и проблемы гуманизма. – М., 1988. – 64с.
3. Никольский В.А. Природа и человек в русской литературе XIX века (50-60-е годы). – Калинин, 1973. –
226 с.
4. Миллер О.В. Кто прощался с немытой Россией, уезжая на Кавказ // Русская литература. – М., 2005. – №
3. – С. 217-220
5. Русские писатели. Биобиблиогафический словарь. – М., 1990. – Т. 2. – С. 295-306
6. Толстой Л.Н. Повести и рассказы. – М., 1987. – 625 с.
7. Туниманов В.А. Война в повести Льва Толстого «Казаки» // Русская литература. – М., 2004. – № 4. – С.
127-133
8. Храпченко М.Б. Лев Толстой как художник. – М., 1971. -526 с.
9. Янковский Ю.З. Человек и война в творчестве Л.Н.Толстого. – Киев, 1978. – 143 с.
Іванова Н.С.
МІФОПОЕТИЧНА МОДЕЛЬ СВІТУ У ТВОРАХ В.Шевчука
Шевчукова картина світу являє собою дуже складну систему з її мікро- і макросвітами, які
Л.Тарнашинська об’єднує в художню мікрогалактику. Тома актуальною проблемою є визначення структур-
них складових та прийомів даної художньої парадигми, що поглибить розуміння авторської концепції сві-
тосприйняття та відкриє перспективи міфопоетичного аналізу художніх творів.
„Художня мікрогалактика, витворена уявою письменника, – це не тільки якась реальна чи змодельова-
на, досить локальна, умовно кажучи, „географічна” територія, заселена тими чи тими вигаданими чи проти-
пізованими героями з їх житейським досвідом і колізіями, а й універсальна територіально-духовна мікрога-
лактика, що є своєрідною моделлю реального життя у його мистецьких образно-пластичних формах” [6;
93], – стверджує Л.Тарнашинська. Такий метод творення художньої мікрогалактики авторка зіставляє із
фолкнерівським методом, завдяки якому знайомство з одним твором передбачає зазвичай і знайомство з
іншим твором, певним їх циклом чи якоюсь окремою частиною.
У творах В.Шевчука чимало дослідників (М.Жулинський, Р.Корогодський, Я.Поліщук) спостерігають
вплив барокової мистецької структури, передусім це універсальна картина світу. І вона подається у бага-
тьох вимірах: географічно-територіальному, буттєво-реальному, духовно-ментальному та ірраціональному.
Універсальним засобом, що дозволяє описати Всесвіт у міфопоетичній свідомості, є символіка. То ж метою
даного дослідження є символічна інтерпретація, завдяки якій встановлюється зв’язок міфокомпонентів та
смислів, що утворюють певний концепт, а історично-культурне навантаження символіки художнього твору
визначає його місце у контексті як української літератури так і світової.
Символіка прози В.Шевчука досить багата і різноманітна, до неї належать природні явища, рукотворні
речі, абстракції, геометричні фігури, кольори та інше. Разом вони сплітаються у певні ряди, а точніше, лан-
цюги, за допомогою котрих твориться власний шевчуківський світ, що, за словами критиків (О.Онишка,
М.Рябчука, М.Павлишина) становлять „непомітний перехід від конкретних реалій життя до утаємниченос-
|