Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе)
У статті представлені і проаналізовані процеси зміни ідентичності ромів у загальноєвропейському контексті за останні 10-15 років. Після розпаду соціалістичної системи та зникнення “залізної завіси” багаторомів з різних країн Східної Європи мігрували (назовсім або тимчасово) до Західної Європи,...
Gespeichert in:
| Datum: | 2008 |
|---|---|
| Hauptverfasser: | , |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Інститут української археографії та джерелознавства імені М.С. Грушевського НАН України
2008
|
| Schriftenreihe: | Науковi записки. Збiрник праць молодих вчених та аспiрантiв |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/26912 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) / Е. Марушиакова, В. Попов // Науковi записки. Збiрник праць молодих вчених та аспiрантiв. — Т. 15. — К., 2008.— С. 275-298. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-26912 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-269122013-02-03T16:52:56Z Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) Марушиакова, Е. Попов, В. У статті представлені і проаналізовані процеси зміни ідентичності ромів у загальноєвропейському контексті за останні 10-15 років. Після розпаду соціалістичної системи та зникнення “залізної завіси” багаторомів з різних країн Східної Європи мігрували (назовсім або тимчасово) до Західної Європи, внаслідок чого картина ромської присутності в об’єднаній Європі зазнала змін. На сході Європи стали масово створюватися ромські громадські організації і політичні партії. Це стало імпульсом до формування у 1970-і – 80-і роки міжнародних структур ромів, діяльність яких була спрямована на об’єднання ромів у світі в єдину ромську націю. Декілька міжнародних ромських організацій разом відстежують поточні події з ромського життя і займаються пошуком партнерів на вищому рівні. В статье представлены и проанализированы процессы изменения идентичности ромов в общеевропейском контексте за последние10-15 лет. После распада социалистической системы и исчезновения “железного занавеса” многие ромы из разных стран Восточной Европы мигрировали (насовсем или временно) в Западную Европу, из-за чего картина ромского присутствия в объединенной Европе изменилась. На востоке Европы стал и массово создаваться ромские общественные организации и политические партии. Эта тенденция послужила импульсом к формированию в 1970-е–80-е годы международных структур ромов, деятельность которых направлена на бъединение всех ромов мира в рамках единой ромской нации. Несколько международных ромских организаций вместе отслеживают текущие события из ромской жизни и занимаются поиском партнеров на высшем уровне. The article describes and analyses processes of Romanies“ identity change in all-European context during the last 10-15 years. After the break-down of socialist system and disappearance of the “iron curtain” many Romanies from different countries of Eastern Europe migrated (permanently or temporary) to the countries of Western Europe, thus whole picture of Romani presence in new united Europe has changed. In the East of Europe a boom of development of Roma organizations and political parties is observed. This tendency has served as an impulse to formation in 1970th - 80th years of the international structures of Roma whose activity is directed onto the integration of all Romanies. Several international Romani institutions track current Roma life events and search partners on respective level. 2008 Article Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) / Е. Марушиакова, В. Попов // Науковi записки. Збiрник праць молодих вчених та аспiрантiв. — Т. 15. — К., 2008.— С. 275-298. — рос. XXXX-0076 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/26912 ru Науковi записки. Збiрник праць молодих вчених та аспiрантiв Інститут української археографії та джерелознавства імені М.С. Грушевського НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| description |
У статті представлені і проаналізовані процеси зміни ідентичності ромів у
загальноєвропейському контексті за останні 10-15 років. Після розпаду соціалістичної
системи та зникнення “залізної завіси” багаторомів з різних країн Східної
Європи мігрували (назовсім або тимчасово) до Західної Європи, внаслідок чого
картина ромської присутності в об’єднаній Європі зазнала змін. На сході Європи
стали масово створюватися ромські громадські організації і політичні партії. Це
стало імпульсом до формування у 1970-і – 80-і роки міжнародних структур ромів,
діяльність яких була спрямована на об’єднання ромів у світі в єдину ромську
націю. Декілька міжнародних ромських організацій разом відстежують поточні
події з ромського життя і займаються пошуком партнерів на вищому рівні. |
| format |
Article |
| author |
Марушиакова, Е. Попов, В. |
| spellingShingle |
Марушиакова, Е. Попов, В. Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) Науковi записки. Збiрник праць молодих вчених та аспiрантiв |
| author_facet |
Марушиакова, Е. Попов, В. |
| author_sort |
Марушиакова, Е. |
| title |
Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) |
| title_short |
Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) |
| title_full |
Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) |
| title_fullStr |
Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) |
| title_full_unstemmed |
Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) |
| title_sort |
идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в восточной европе) |
| publisher |
Інститут української археографії та джерелознавства імені М.С. Грушевського НАН України |
| publishDate |
2008 |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/26912 |
| citation_txt |
Идентичности цыган/рома в новом европейском контексте (ситуация в Восточной Европе) / Е. Марушиакова, В. Попов // Науковi записки. Збiрник праць молодих вчених та аспiрантiв. — Т. 15. — К., 2008.— С. 275-298. — рос. |
| series |
Науковi записки. Збiрник праць молодих вчених та аспiрантiв |
| work_keys_str_mv |
AT marušiakovae identičnosticyganromavnovomevropejskomkontekstesituaciâvvostočnojevrope AT popovv identičnosticyganromavnovomevropejskomkontekstesituaciâvvostočnojevrope |
| first_indexed |
2025-07-03T06:39:50Z |
| last_indexed |
2025-07-03T06:39:50Z |
| _version_ |
1836606858800922624 |
| fulltext |
275
Кто такие цыгане?
В Восточной Европе вопрос “Кто такие цыгане? ” (или политически
корректная формулировка – “Кто такие Рома? ”), заданный в одном нашу-
мевшем исследовании бедности во время постсоциализма (Emigh/Szelenyi
2000; Szelenyi 2001), абсолютно лишен смысла. В общественном сознании
в регионе целой Восточной Европы, всегда существовало и существует
ясное понимание цыган как отдельной яснообособленной этнической общ-
ности, с общим происхождeнием, т.е. здесь каждый знает “кто такие цыга-
не”. Если и существуют некоторые сомнения в этом направлении, они могут
возникнуть единственно при идентификации конкретных известных лич-
ностей, покинувших цыганскую социальную среду, где они родились и
выросли, а не по отношении общности в целом.
В Восточной Европе о цыганах, как и вообще любой общности такого
порядка, думают всегда и только примордиалистически, и обязательно в
этническом дискурсе. Т. е. здесь, в этом регионе, цыганом (как и предста-
вителем любой другой этнической общности), человек рождается, а не ста-
новится, и навсегда остается таким, каким родился (и каким были его
предки). В Восточной Европе немыслимо появление целой книги, с основ-
ной темой “Кто такие цыгане?”, и в которой еще в самом начале было бы
категорически заявлено, что “на этот вопрос не может быть найден ответ”
[Mayall 2004], эта проблема, как и другие подобные вопросы в духе кон-
структивизма – просто неадекватны, полностью непонятны и потому бес-
смысленны.
Цыгане Восточной Европы (как и любой из проживающих здесь на-
родов) думают о себе и воспринимаются другими прежде всего в этническом
дискурсе. Причины этого обстоятельства, по нашему мнению в том, что
Елена Марушиакова, Веселин Попов (София, Болгария)
ИДЕНТИЧНОСТИ ЦЫГАН / РОМА
В НОВОМ ЕВРОПЕЙСКОМ КОНТЕКСТЕ
(СИТУАЦИЯ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ)
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
276 277
общество” у цыган всегда следует анализировать в единстве, вернее в це-
лостности, рассматриваемой в двух различных ракурсах. Это уточнение
особенно важно, потому что очень часто в научных исследованиях отдаётся
предпочтение одной из двух форм существования цыган, а другой соответ-
ственно уделяется гораздо меньшее внимание. Так, например в “класси-
ческих” исследованиях, посвященных цыганам, (начиная с трудов школы
Gypsy Lore Society и в большинстве современных антропологических иссле-
дований), основным объектом являются цыгане как общность. Общество
воспринимается в лучшем случае лишь как общественный контекст, в кото-
ром они живут (пренебрегая тем, что цыгане одновременно продолжают
оставаться интегральной частью этого самого общества). Другую крайность
представляет множество современных социологических исследований
цыган Восточной Европы, в которых на передний план выдвигаются соци-
альные параметры цыган как единого целого и игнорируется внутренняя
гетерогенность общности, её этносоциальная структура и этнокультурные
характеристики [UNDP 2003; Ringold et al. 2004].
Этот подход можно обнаружить и в некоторых современных антрополо-
гических исследованиях цыган в Восточной Европе [Stewart 1997; Engebrig-
sten 2007], в которых исследователи ограничивают свой объект одной “ано-
нимизированной” локальной цыганской общностью. Это один из базисных
постулатов современной антропологии, согласно которому антропологи-
ческое полевое исследование следует осуществлять в основном, если и не
единственно, в рамках одной конкретной общности, местонахождение и
название которой полагается скрывать под псевдонимом.
Ограниченность и неэффективность этого методологического подхода
не подлежит сомнению, что однако не мешает его последователям говорить
о цыганах как об едином целом, и на основе одного локального примера
(или даже одного разговора) делать выводы о всей цыганской общности в
ее глобальных параметрах вне общностных, общественных и даже геогра-
фических и хронологических рамок конкретного исследования.
Непонимание сущности разграничения “общность – общество” приво-
дит к тому, что обычно цыган вписывают в рамки одной из двух основных
парадигм, которые в целом могут быть охарактеризированы как их марги-
нализация (цыгане воспринимаются как маргинальный общественный
слой) и их экзотизация (цыгане воспринимаются как исключительно спе-
цифическая общность). [Marushiakova/Popov 2005] В сущности, хотя это
звучит парадоксально, нередко эти, на первый взгляд в корне различные
основные подходы к цыганам, на практике могут смешиваться и взаимно
идеи конструктивизма и гражданской нации в Восточной Европе в подав-
ляющем большинстве случаев в своей завершённой форме сводятся един-
ственно к концепции нации-государства, которая практически осмысли-
вается прежде всего как этно-нация (единственным исключением в этом
плане является Российская Федерация). Поэтому каждая новосозданная
нация-государство (с XIX в. до наших дней), обращает свой взгляд прежде
всего к своему прошлому, и начинает активно конструировать это прошлое
в форме своей национальной исторической мифологии. Тут история не
является только лишь и единственно наукой, а частью национальной мифо-
логии, которую каждый народ постоянно воскрешает и проецирует в различ-
ных формах. В различных случаях, когда создается новая этнонациональная
общность конструктивисткого типа, в конечном счёте она всегда приобре-
тает примордиалистическую форму.
В этом общем общественно-политическом контексте цыгане могут
быть осмыслены, как все остальные народы этого региона, как “воображае-
мая общность” [Anderson 1991], но в отличие от других народов, она “вооб-
ражаемая” не своими членами, а остальным, совместно-проживающим с
ними населением. Таким образом оказывается (хотя это может звучать не-
сколько парадоксально), что границы этой общности в сущности определя-
ются не её членами, а окружающим их населением, и независимо от того,
что думают о себе сами цыгане и какую идентичность они на самом деле
имеют (или какую идентичность они хотят демонстрировать публично),
они будут восприняты и, соответственно, в различных житейских ситуациях
к ним будут относиться всегда как к “цыганам”.
Многомерная структура идентичности цыган
Чтобы разобраться в сложной, проявляющейся на различных уровнях
и в различных контекстах многомерной структуре идентичности цыган
Восточной Европы (и везде по всему миру), прежде всего, следует иметь в
виду, что цыгане не герметично закрытая и самодостаточная социально-
культурная система. Цыгане всегда и везде в мире существуют, по меньшей
мере в “двух измерениях”, живут в двух координатных системах – как от-
дельная общность и как общество (вернее как этнически обособленная его
интегральная часть в соответственной нации-государства).
В данном случае мы исходим из базисной установки, основанной на
разграничении “общность – общество” (Gemeinschaft – Gesellschaft), кото-
рая была предложена еще в конце XIX вв. немецким социологом Ферди-
нандом Тьонисом (Tцnnies 1887; Toennies 1963). Разделение “общность –
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
278 279
языком являются не только различные диалекты Романес, но также и
армянский, арабский, турецкий, албанский, румынский, венгерский, укра-
инский, испанский и т. д. Нередко (не только в Восточной Европе, но и в
других регионах мира), встречаются общности, которые окружающее насе-
ление считает цыганами, но они сами имеют различную, преферированную
(публично декларируемую или реально ощущаемую или даже активно кон-
струируемую в наши дни) другую, не-цыганскyю идентичность. [Marushia-
kova 2001]. В ряде случаев может отсутствовать не только самосознание
об единстве цыганской / ромской общности (хотя оно, возможно, сущест-
вует на различных более низких уровнях), но иногда даже и вообще знание
о наличии других ее подразделений. [Марушиакова/Попов 2007: 406-407].
Для нас не подлежит сомнению тот факт, что цыгане не являются гомо-
генной социокультурной целостностью, а представляют собой внутренне
дифференцированную, иерархически структурированную на различных
таксономических уровнях общность. Обобщенно можно сказать, что цыгане
являются специфическоой разновидностью общности, так называемым
“межгрупповым этническим образованием” (МЕГРЕО). [Marushiakova /
Popov 1997: 47-48]. Она подразделяется на ряд отдельных, болeе или менее
ограниченных, а иногда даже и противостоящих друг другу групп (в терми-
нологии некоторых авторов “этно-групп” [Деметер/ Бессонов/Кутенков
2000], каждая из которых имеет собственные этносоциальные и этнокуль-
турные характеристики. [Marushiakova/Popov 1997: 56-58] На основе этих
базисных характеристик (сохраненных или отсуствующих у отдельных
цыганских групп), в процессе сопоставления и противопоставления по
отношению к “другим” (и прежде всего по отношению к “другим” цыганам)
создаётся групповая идентичность, которая является основным безуслов-
ным сущностным признаком существования данной группы (цыганская
группа не может существовать без осознания факта своего существования,
в отличии от напр. диалектных групп цыган). [Marushiakova/Popov 2001c].
Исходя из “цыганской группы” как базисной единицы, можно раскрыть
различные иерархические уровни существования цыганской общности с
соответствующими формами идентичности – “группа”, “субгрупповые под-
разделения” и “метагрупповые объединения” – и, в зависимости от различ-
ных факторов, каждый из этих уровней может быть превалирующим, опре-
деляющим в общей структуре их многомерной идентичности.
С точки зрения цыганской общности, Восточная Европа – это исто-
рический регион, в котором проживает большая часть цыганского сообщест-
ва – подразделениe рома (другие рома, проживающие в различных регионах
дополняться, особенно когда вопрос стоит о конкретной политике и про-
ектах на различных уровнях (или даже и в научной сфере – например в
теории о цыганах / рома как о представителях “культуры бедности”. [Emigh/
Szelenyi 2000; Szelenyi 2001].
Существуют и опыты элиминации разграничения “общность – общест-
во” у цыган путём объединения двух их форм существования в общую
теоретичную концепцию. Так, например, по мнению Джудит Окли и ее
последователей в Западной Европе, сформировавших уже целую научную
школу, цыганe являются не потомками эмигрантов из Индии, а социальной
конструкцией, которая возникла в слоях маргинализированного европей-
ского населения, воспринявшего бродяжнический образ жизни в период
позднего Средневековья, отвергшего индустриальную революцию, и посте-
пенно приобрела некоторые характеристики этнической общности (напр.
их язык сформировался как результат заимствований из различных евро-
пейских языков и главное на основе контактов с индийскими торговцами.
[Okely 1983; Lucassen et al. 1998; Willems 1998]). Сторонники этой школы –
главным образом выходцы из Западной Европы, хотя недавно в Интернете
появился текст словенского автора, где индийское происхождение ромов
отрицается на основе того, что оно не нашло подтверждения в “полевых
материалах” автора (что бы это не означало). [Spreizer 2007].
У других западных авторов, также как и в современной социологичес-
кой школе в Сербии, наблюдается обратный подход – цыгане в условиях
современного общества постепенно превращаются из первоначально этни-
ческой общности в маргинальный “этно-класс”. [Mihok 1996; Mihok 1999;
Mitrović/Zajić 1998; Đorđević 2003; Boscoboinik/Giordano 2005]. Еще одной
тенденцией в историографии, напр., у Майкла Стюарта или в упомянутом
выше исследовании бедности [Stewart 1997; Emigh/Szelenyi 2000; Szelenyi
2001], проявляются концептуальные подходы, специфически и довольно
противоречиво переплетенные, оставлящие свободу для интерпретаций в
обеих направлениях, но в любом случае цыгане рассматриваются как единое
целое, существующее только в одном измерении (в параметрах общности
или общества, в зависимости от конкретного рассматриваемого примера
или конкретной проблемы).
Одним из ключевых, на протяжении всей истории научных исследо-
ваний о цыганах, является вопрос о внутренней структуре цыганской общ-
ности. Многие авторы считают довольно спорным, можно ли вообще гово-
рить о цыганах как об единой общности в глобальном масштабе, или скорее
речь должна идти о различных цыганских общностях, чьим материнским
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
280 281
изменным во времени социо-культурным образованием, в них, под влия-
нием различных факторов, постоянно протекают процессы в различных
направлениях, разной скорости и интенсивности, которые можно свести к
двум основным противоположным и взаимосвязанным тенденциям – сег-
ментации и консолидации. С одной стороны, происходит процесс сегмен-
тации групп на отдельные субгрупповые подразделения, формирующиеся
по семейно-родовым или территориальным признакам, с другой стороны
отдельные обособленные таким способом субгрупповые подразделения по-
степенно консолидируются в одну новую группу; в обеих случаях, ново-
сформировавшиеся общности постепенно приобретают параметры новой,
обособленной цыганской группы. [Marushiakova / Popov 2004a]. Основная
таксономическая единица (включительно и как ведущий уровень идентич-
ности) это цыганская группа и соответственно eё субгрупповые подразделе-
ния и метагрупповые объединения, которые в определенных случаях могут
занимать ведущий уровень [Marushiakova / Popov 1997: 56-58].
В наше время мозаика различных цыганских общностей в странах Вос-
точной Европы является исключительно разнообразной [Marushiakova/
Popov 2001b: 33-53; Tcherenkov / Laederich 2004, 1: 235-554]. Историческое
развитие (в одном или другом направлении, с доминированием сегментации
или консолидации, а также с их постоянным взаимным переплетением) в
этих общностях также наглядно показывает как протекают аналогичные
процессы в цыганском сообществе в целом. Эти процессы, вероятно, харак-
теризовали цыганское сообщество со времен его прибытия в Европу и
вплоть до наших дней. Поэтому с большой долей уверенности можно
утверждать, что после нескольких поколений общая картина цыган в Вос-
точной Европе будет далеко не такой, какой она является в наши дни. Однако
важнее другое – то, что развитие цыганской общности в современную эпоху,
после распада старых империй и возникновения новых государств в Вос-
точной Европе в ХIХ и ХХ вв., оказалось в большой степени закрытым в
их границах, что привело к возникновению нового уровня цыганской иден-
тичности (цыганская общность в рамках соответственной этно-нации). Этот
феномен проявился в существовавших в ХХ в. государственных образова-
ниях федерального (или точнее квази-федерального) типа в Восточной Евро-
пе (СССР, СФР Югославия, Чехословакия), в которых идентичность отдель-
ных цыганских групп (как и цыганской совокупности в целом в отдельных
странах) формировалась в рамках общей, наднациональной схемы.
Этот уровень идентичности на сегодня демонстрирует исключитель-
ную устойчивость, и в настоящее время большинство цыганских групп (и
мира – современные мигранты или потомки мигрантов, покинувших этот
регион максимум полтора столетия назад). Единственным исключением
являются ромские общности, проживающие в Италии еще со времен
Средневековья (рома абруцезе, рома калабрезе и др.) и небольшая группа
заргари, проживающая в Северном Иране (эмигрировавшая с Балкан два-
три века назад). [Марушиакова/Попов 2007: 406 – 411]. Проживающих в
этом регионе синти очень мало, только отдельные семейства в некоторых
странах (Российская Федерация, Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Слове-
ния), большинство из которых уже смешиваются с рома.
Территория современной Турции (а именно – регион Малой Азии)
является уникальным местом, где в прошлом разделились три основных
потока миграции цыган на их долгом пути из Индии в Европу и где в насто-
ящее время проживают представители трех основных подразделений (разде-
ление дом – лом – ром) цыган (турецк. чингенелер) [Марушиакова / Попов
2007: 397-401].
Процессы формирования и развития идентичности отдельных цыган-
ских групп не протекают герметично в рамках общности, а пребывают в
неразрывной связи с процессами, происходящими в обществах, в которых
они проживают. Мозаика цыганских идентичностей (на групповом, субгруп-
повом или метагрупповом уровне) обусловлена общими границами соответ-
ствующих общественно-политических образований, в которых проживают
цыгане (т. е. в отдельных странах в Восточной Европе). Многочисленные
воздействия различного порядка (экономические, политические, идеологи-
ческие и т. д.), со стороны макрообщества, в котором они живут (или про-
живали), в конечном итоге накладывают свой существенный отпечаток на
цыган (развитие как общности и на общую структуру их идентичностей).
Это развитие общности и, соответственно, идентичностей проходит нерав-
номерно, в различных направлениях, иногда даже противоречиво, когда
можно проследить несколько взаимосвязанных и взаимовлияющих
основных тенденций, которые мы далее схематично представим.
Основные направления в развитии цыган /рома
1) Внутреннее развитие общности
Эта тенденция в развитии общности изначально заложена в ней. Цы-
ганская общность, подобно любой другой общности, не является статич-
ным образованием – ни как этносоциальная структура, ни по своим этно-
культурным характеристикам. Её внутренняя эволюция ведёт к постоянным
изменениям в целостной структуре. Цыганские группы не являются не-
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
282 283
условиях новых этнонациональных государств, возникших в Юго-Восточ-
ной Европе, цыгане стремились включиться как равноправные граждане в
новые общественные реальности (напр. публичная компания в начале XX в.
в Болгарии для получения полного избирательного права для всех цыган).
В сущности это и было основной стратегической целью всех цыганских
организаций созданных в этот период (20–30 гг. XX в.) в Болгарии, Сербии,
Румынии, Греции [Marushiakova / Popov 2004b: 435-436; Marushiakova /
Popov 2007b: 129-134; Марушиакова / Попов 2007: 119-121]. Эти цыганские
общественные организации боролись за гражданскую эмансипацию цыган
и в тоже время уделяли внимание сохранению и развитию этнокультурных
традиций сообщества. Развитие цыганского движения недвусмысленно
показывает, что их стремление направлено не к обезличению цыган как
этнической общности, a к тому чтобы они стали равноправной частью соот-
ветственной этно-нации (т.е. два уровня идентичности, на уровне общности
и на уровне общества, не противоречат, а напротив, взаимно дополняют и
обогащают друг друга).
Особенно сильное воздействие на процессы общественной интеграции
и соответственно на общую структуру идентичности цыган в Восточной
Европе оказала т. наз. “эпоха социализма”. Для большинства стран этого
региона это период с конца Второй мировой войны до конца “холодной
войны” и распада т. наз. “социалистической системы” в 1989 г. Не будет
утрированным сказать, что этот период является ключевым фактором для
развития цыганского сообщества в Восточной Европе.
Когда речь идет о государственной политике по отношению к цыганам
в Восточной Европе во время т. наз. “эпохи социализма”, оценки и до наших
дней остаются преимущественно в духе “холодной войны”. Эта политика,
как в целом, так и в конкретных проявлениях, характеризируется однозначно
как одно из многочисленных преступлений тоталитарных режимов. Доста-
точно сложно с современной позиции, абстрагируясь от идеологических
штампов, искать более объективный и многосторонний анализ этой госу-
дарственной политики во всём её разнообразии. Основная трудность заклю-
чается в том, чтобы найти точное разграничение и определение соотноше-
ния между двумя взаимосвязанными и часто переходящими из одного в
другой процессами – общественной интеграции и ассимиляции. В ходе
исторического развития многие народы, проживающие в чужом окружении,
проходят путь от их общественной интеграции вплоть до частичной или
полной ассимиляции (как естественный процесс или как результат опре-
деленной государственной политики в этом направлении). Следуя логике
соответственно их субгрупповые подразделения или метагрупповые
объединения) в Восточной Европе оказались разделенными рамками
отдельных государств [Marushiakova / Popov 2001b: 33-53].
Исторические примеры показывают, что при изменении государствен-
ных границ части одной и той же группы оказываются разделенными в
двух разных государствах, даже когда нет серьёзных преград для трансгра-
ничного общения между её членами, достаточно одного поколения для
того, чтобы единство группы исчезло и сформировались две новые группы
(в соответственных странах). Воспоминание о бывшем родствe в этих груп-
пах исчезает окончательно после двух-трех поколений, а если же сохра-
няется, то только на абстрактном уровне (не зная конкретных родственни-
ков), или в сфере фольклора (полумифические устные истории); даже в
случаях сохранения памяти о родстве (в том числе на уровне родственных
связей), обособление двух различных групп уже необратимо. [Marushia-
kova / Popov 2002; Marushiakova / Popov 2004a ].
Этот принцип ограничения цыганской идентичности в рамках сущест-
вующих государств проявляется даже и у цыганского сообщества, предста-
вители которого живут во многих странах мира (келдерари, ловари, чурари
и другие родственные им группы [Erdös 1958; Horváthová 1964; Sutherland
1975; Kovalcsik 1985; Cherenkov 1985; Ficowski 1985; Királyi 1992; Remmel
1993; Hancock 1995; Bari 1999; Деметер / Бессонов / Кутенков 2000; Holub
2000; Marushiakova / Popov 2004a]. В Восточной Европе представители
цыганских групп из этого сообщества осознают свое родство и в некоторой
степени единство, но эти цыганские группы остаются ограниченными рам-
ками государств, в которых проживают (включая эндогамный аспект –
трансграничные браки у них являются скорее исключением). В отличие от
них, для представителей того же сообщества, проживающих в различных
странах в Западной Европе, Северной и Латинской Америке, (как более
старые и так же и более новые мигранты), принадлежность к соответствен-
ным нациям не имеет никакого (или почти никакого) значения и они легко
и часто меняют государства, в которых проживают (и, соответственно,
трансграничные браки в их сообществе являются обычным явлением).
2) Развитие общности как части соответственной нации
Это сравнительно новый процесс, связанный с современной эпохой.
Первые проявления стремлений цыган к гражданской эмансипации дати-
руют второй половиной ХIХ века на Балканах, в условиях Османской
империи. Эти процессы стали активно развиваться лишь с начала XX в. В
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
284 285
недавнего времени во множестве правозащитных докладов, изданных на
протяжении последних 10–15 лет, и, к сожалению, в многочисленных
научных публикациях, которые воспринимают этот тип изданий как серь-
ёзный источник по истории и современному положению цыган в странах
Восточной Европы).
Поэтому не следует особенно удивляться тому обстоятельству, что со-
знание принадлежности к соответственной нации / государству у цыган в
Восточной Европе (при этом не только в странах бывшей “социалистичес-
кой системы”, а также в Греции и Турции) соответственно более сильно (в
сравнении с цыганами, проживающими в Западной Европе или в других
странах мира) и занимает важное место в общей структуре их идентичнос-
ти. Совсем не случайным является тот факт, что цыгане из бывшей Югосла-
вии часто определяют себя “последними югославами”, что отражает опреде-
ленное направление в развитии их идентичности.
Также следует особо подчеркнуть – в этих случаях речь идет о граждан-
ском типе идентичности (т.е. сознание принадлежности к гражданскому
типу нации), и о наличии различных уровней этнической идентичности.
Цыгане Восточной Европы на уровне общности и на уровне общества осо-
знаются “цыганами” (в первом случае как этническая общность, во втором
случае как этническое меньшинство в составе соответственной этно-на-
ции). Между этими двумя уровнями идентичности для них нет никаких
существенных противоречий.
3) Развитие преферированной этнической идентичности 2 /или кон-
струкция новой идентичности
Процессы развития идентичности в этом направлении встречаются
среди многих частей цыганской общности в Восточной Европе, которые
обладают другой, не-цыганской, идентичностью (или хотя бы публично
хотят ее демонстрировать). Эти процессы не следует смешивать с описан-
ными выше вариантами развития цыган как составной части данной нации,
хотя формально результаты часто очень похожи (по крайней мере на первый
взгляд). В большинстве случаев эти процессы не имеют окончательных
результатов, они очень разнообразны как по направлению развития, так и
по содержанию, а потому не могут быть подведены под общий знаменатель.
2 Преферированная этническая идентичность – предпочитаемая идентичность,
т. е., члены сообщества преферируют (т.е. предпочитают) другую, не свою этническую
принадлежность.
данной модели (не являющейся всеобщей или обязательной) применитель-
но к цыганам, любую государственную политику в тот период (как, впрочем,
и в наши дни) в Восточной Европе по отношению к цыганам можно заклей-
мить как шаг на пути к их ассимиляции.
Для получения объективного анализа государственной политики по
отношению к цыганам во время т. наз. “эпохи социализма” необходимо
подойти к фактам конкретно и с учётом специфики ситуации в каждой
отдельной стране. Следует иметь в виду множество обстоятельств, в том
числе место цыган в общем контексте государственной национальной поли-
тики в этих странах. Последнее уточнение необходимо, так как в сущности
цыгане никогда не были основной, а всегда были второстепенной (или еще
более низкой степени) целью этой национальной политики в отдельных
странах Восточной Европы. Отношение к ним зависело от общих стратеги-
ческих целей государственной национальной политики, ориентированной
сообразно ситуации в данной стране. Как правило, государственная поли-
тика, стимулирующая развитие цыган как специфической общности в
различных странах Восточной Европы, в большинстве случаев, оказыва-
лась очень ограниченной во времени и противоречивой на практике, уступая
место утверждённым национальным моделям отношения к ним (обоснован-
ным и представленным новой идеологической фразеологией). Несмотря
на это, проведение анфирмативной1 по отношению к цыганам политики, в
первую очередь, в сочетании с общим общественно-политическим контек-
стом, в этих странах были созданы условия и гарантирован ряд возможнос-
тей для относительно равноправного участия цыган в общественной жизни
и развития их гражданского сознания [Marushiakova / Popov 2007b: 141-
152; Марушиакова / Попов 2007: 95-110 ].
Окончательные последствия этих процессов для цыган в Восточной
Европе во время рассматриваемого периода ясно видны особенно в сравне-
нии с судьбой их собратьев, проживающих в других странах мира, а имен-
но – степени их общественной интеграции, которая в Восточной Европе
определенно выше, чем на Западе (а не наоборот, как утверждалось до
1 Анфирмативная политика – это поощрительная политика (т. е. меньшин-
ства поощряются). Это слово ввели, чтобы не использовать слово привилегия.
Считается, что у членов этнических меньшинств много проблем, которые можно
решить только путем анфирмативной политики, т. е. путем предоставления опреде-
ленных поощрений, льгот и т.д., для того, чтобы их положение сравнилось с поло-
жением окружающего населения. В украинской науке чаще используется термин
“позитивная дискриминация” (ред.).
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
286 287
двух уровней этнической идентичности и замена этнической идентичности
общности этнонациональной. Эти процессы зародились достаточно давно
(eщё до создания соответственных етно-национальных государств), и
протекают неравномерно в различных государствах Восточной Европы. В
сравнительном аспекте самые большие части цыган охваченные этими
процессами находятся в Юго-Восточной Европe (Румынии, Турции,
Греции), сравнительно меньше – в государствах постсоветского про-
странства.
Специфическим случаем являются румыноязычные цыганские сооб-
щества, имеющие самоназвания – рудари / лудари в Болгарии, в Румынии
(Влахия) и Восточной Сербии, бъеши / беаши / бояши в Румынии (Тран-
сильвании), в Венгрии, Словакии и Хорватии, каравласи в Боснии и в Вос-
точной Сербии, баньаши в Сербии (Воеводине), лингурари в Румынии (Мол-
дове) и в Републике Молдове (в Болгарии лингурарите являются подразде-
лением рудари / лудари) [Chelcea 1944; Calota 1995; Marushiakova / Popov
1997; Marushiakova / Popov 2001b; Сикимић 2005]. Представители этого
сообщества расселились по всей Восточной Европе (и в других странах
мира – Испании, Латинской Америки, США) из Румынии во второй поло-
вине XIX и первой половине XX ст., имея различныe идентичности. Чаще
всего они идентифицируют себя как “влахи / румыны / молдованы”, но
вместе с тем не редко и как “цыгане” (в Венгрии), а в последние годы даже
и как “рома” (Хорватия, и местами в Сербии), а в Вeнгрии и Болгарии уже
можно наблюдать начало процесса конструирования отдельной не-цыган-
ской идентичности (беаши, рудари) [Kovalcsik 1996; Marushiakova /Popov
2000; Marushiakova 2001].
Поиск и опыты конструирования новой, не-цыганской идентичности
наблюдаются и среди других цыганских общностей на Балканах, напр. у
турецко-язычной общности т. наз. миллиет (в смысле “народ”, как этничес-
ки нейтральная категория) или у албаноязычных ашкали в Косово. Дальше
всех зашли процессы в этом направлении среди т. наз. “Балканских Египтян”
в Македонии, Албании, Косове и Сербии, которые считаются окружающим
населением “цыганами” (“гюпти / гюпци” в Македонии, “йевг” в Албании
и т. д.) уже не только активно конструируют “собственную” историю, но
даже получили официальное признание международных сил как отдельная
общность в Косове (как совокупность RAE – роми, ашкали, египтяни).
[Marushiakova / Popov 2000; Marushiakova 2001].
Все эти случаи преферированной (и даже конструирование новой) этни-
ческой идентичности, являются одной из основных причин, по которой
Рассматриваемые процессы развития идентичности у цыган имеют
свои давние исторические корни и современное проявление. Если сравнить
ситуацию в Османской империи и Австро-Венгерской империи (т. е. Юго-
Восточная и Центральная Европа), то видно, что различные условия и тип
государственной политики по отношению к цыганам (или отсутствие тако-
вой) могут привести к похожим результатам. Общая общественная позиция
и де-факто отсутствие целенаправленной государственной политики по
отношению к цыганам в условиях Османской империи дало возможность
большей части их общности пойти по пути добровольной ассимиляции в
господствующее мусульманско / турецкое этнорелигиозное сообщeство, что
в итоге повлияло на изменение идентичности значительной части цыган.
[Marushiakova /Popov 2001a: 46-47]. Стремление к приобщению к турецким
меньшинствам не только не перервалось, но даже расширилось и доразви-
лось среди большинства цыган-мусульман (как следствие смешения религи-
озного с этническим и подменой первого вторым) в условиях новых этно-
национальных государств на Балканах в XX в.
В Австро-Венгерской империи, напротив, в конце ХVIII и начале
ХIХ ст. государство предприняло ряд мер, направленных на форсированную
насильственную общественную интеграцию, с целью полного уничтожения
цыган как отдельной общности и их ассимиляции среди окружающего насе-
ления (чаще всего в качестве “новых венгров”, т.е. через их приобщение к
зарождавшейся в то время венгерской этно-нации) [Horváthová 1964: 96-
153]. Окончательные результаты этой политики ясно видны в наши дни во
многих районах Венгрии, Словакии, в Украине (Закарпатье), Румынии
(Трансильвании) и в других регионах бывшей Австро-Венгерской империи.
Большинство цыган этих регионов – с предпочитаемой венгерской идентич-
ностью, частично или полностью утратили свою этнокультуру, в резуль-
тате не смогли адаптироваться в новых социо-культурных реальностях и
попали в состояние социальной деградации, частичной (или даже полной)
маргинализации.
Другой путь развития процессов преферированной этнической иден-
тичности у цыган появляется в условиях новых этнонациональных госу-
дарств в Восточной Европе, возникших в ХIХ–ХХ вв. В этих условиях,
новых для цыган, не только зарождается сознание принадлежности к со-
ответствующей этно-нации, но у многих эта идентичность постепенно на-
кладывается на старую цыганскую этническую идентичность и в некото-
рых случаях замещает её окончательно. Причины развития этих процессов
разнообразны, но их окончательный результат один и тот же – смешение
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
288 289
ромского движения. На Четвертом конгрессе IRU была принята базовая
концепция, согласно которой рома являются гражданами стран, в которых
они проживают, но одновременно с тем дискутировался вопрос об их месте
в будущей объединенной Европе [Marushiakova / Popov 2004b: 441-442;
Марушиакова/Попов 2007: 162-163]. Первая часть этой концепции обуслов-
лена сравнительно высокой степенью общественной интеграции цыган /
рома в странах Восточной Европы, а вторая является ответом на уже обо-
зримое будущее развитие этих стран и перспективы их присоединения к
новым евроатлантическим реальностям.
При поиске места цыган в процессе общеевропейской интеграции появ-
ляется и не очень ясная концепция о рома как “трансграничном националь-
ном меньшинстве”, она впервые обсуждалась на встрече в Остии (Италии)
в 1991 г. (Est e ovest 1992) В тот период появились надежды на то, что между-
народное право, европейские нормы и институции смогут поднять общест-
венной статус цыган и разрешить их многочисленные проблемы, которые
появились в странах Восточной Европы или резко обострились как след-
ствие трудностей переходного периода. Присоединение к Рамочной концеп-
ции о национальных меньшинствах, вследствие которого большинство вос-
точноевропейских рома получили статус национального меньшинства (в
отличие от их собратьев в большинстве стран Западной Европы), привело
к разочарованию в странах Восточной Европы, так как оно не дало ожи-
даемых результатов. Это обусловило следующий виток в поискe новых
идей развития ромского сообщества. В таких условиях закономерным стало
появление и развитие концепции о рома как о “нации без государства”.
[Pietrosanti 1997].
Концепция о рома как о нации без государства стала основополагающей
для IRU после Пятого конгресса, проведенного в июлe 2000 г в Праге, этой
концепции подчинена вся последующая деятельность союза.
В частности, союз стал публично декларироваться как руководящее
тело, представляющее перед международными институциями ромскую
нацию, снабженный всеми атрибутами нации-государства, парламентом
(законодательной властью), комиссариатом (исполнительной властью) и
Верховным судом (судебной властью). Новое руководство организации
сосредоточилось на цели официализировать эту позицию IRU перед между-
народными институциями, тем самым получить равное государствам место
в мировых организациях (ООН, ЮНЕСКО) и прежде всего в европейских
институциях (Совет Европы, Европейский Союз) [Acton/Klimova 2001: 157-
никто не в состоянии подсчитать сколько точно цыган проживает в Восточ-
ной Европе. Отметим, что еще труднее сказать, сколько цыган проживает в
Западной Европе, где в большинстве стран запрещено собирать какие-либо
статистические данные о населении по этническому признаку. Во всяком
случае до сих пор результаты многочисленных регулярно проводимых пере-
писей населения в странах Восточной Европы, включающих дифференци-
ацию по этническому признаку (в основе декларации самого населения),
никогда адекватно не отражали численность тех, кого соответственное об-
щество считает “цыганами” и несоответствие в цифрах может быть очень
значительным.
4). Развитие в русле глобального Ромского национализма
Это сравнительно самая новая тенденция в развитии цыганской общ-
ности и её идентичности, зародившаяся во второй половине ХХ века. На
Первом мировом ромском конгрессе, состоявшемся в 1971 г. в Лондоне,
были заложены основы Международного Ромского Союза (International
Romani Union – IRU). От этого конгресса ведет начало тенденция называть
все цыганское сообщество названием одного (самого большого) из его
подразделений рома. Ведущей концепцией того времени был тезис “наше
государство – везде в мире, где живут рома” (т. е. рома считаются частью
соответственных наций), но вместе с тем конгресс утвердил знамя и гимн
(типичные атрибуты нации). Рома на конгрессе были определены как транс-
граничноe сообщество, вопрос об их специальном статусе в международном
плане не поднимался, но в 1979 г. IRU получил консультативный статус
(II категории) как неправительственная организация в ООН (что интер-
претируется как шаг к признанию ромской нации) [Kenrick 1971: 107-108;
Marushiakova /Popov 2004b: 439-440; Марушиакова/Попов 2007: 149-178].
Эта идеологическая концепция о характере цыганской / ромской общ-
ности являлась ведущей и на следующих конгрессах IRU – в Женеве (1978 г.)
и в Гьотингеме (1981 г.). Четвертый конгресс IRU в Варшаве дал начало
новому этапу в развитии международного ромского движения. Для него
характерно массовое присутствие представителей из стран Восточной Евро-
пы, где проживает подавляющее большинство рома в мире. При этом, во
времена т. наз. “эпохи социализма”, здесь уже сформировались своеобраз-
ные новые цыганские / ромские элиты, более или менее отдаленные по
ряду характеристик (образование, общественный статус и др.) от своих
собратьев в Западной Европе. Вливание этой сильной и свежей струи пред-
определило расширение направлений и сфер деятельности международного
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
290 291
некоторые международные институции (напр. Совет Европы) [Marushia-
kova / Popov 2004 b: 441-454; Марушиакова / Попов 2007: 168-174]. Все
это объясняет почему концепции о “ромской нации” сравнительно мало
популярны среди цыганского сообщества, а концепция глобальной ромской
идентичности, которая должна перекрыть все уровни идентичностей у раз-
личных подразделений цыган в различных странах, остается утопией.
Цыганские / ромские идентичности в новых европейских
реальностях
С наступлением ХХI в. начинаeт ощущаться ряд существенных пере-
мен, связанных прежде всего с финализированием процессов евроинтегра-
ции в большинстве стран в Восточной Европи. В 2004 г. Венгрия, Словакия,
Чехия, Польша, Литва, Латвия и Эстония, a в 2007 г. Болгария и Румыния
присоединились к Европейскому Союзу. Потоки нелегальной (или полу-
легальной с тенденцией к легализации) миграции стали неким обыкновен-
ным явлением не только для новоприсоединенных стран, но в некоторой
степени и для региона Восточной Европы в целом. Эти общие процессы
охватывают и цыган региона, что отражается на развитии цыганских / ром-
ских идентичностей в общеевропейском измерении. [Marushiakova / Popov
2006]). В новых европейских реалиях развитие цыганского сообщества
приобретает более широкие пространственные измерения, которые пере-
ходят современные государственные границы. Большие части существу-
ющих цыганских групп мигрируют под различным предлогом из Восточной
Европы в различные страны Западной Европы, поселяясь там (или с тен-
денцией поселиться).
На этом этапе связи (включительно и брачные) между членами групп
остаются достаточно прочными, но не трудно предвидеть, что развитие
процессов сегментации и консолидации групп неминуемо впоследствии
отразятся на групповых (соответственно субрупповых и метагрупповых)
идентичностях, т. е. в конечном итоге после нескольких десятилетий, налицо
будет новая, значительно отличающаяся от сегодняшней, общая картина
цыганского присутствия в объединённой Европе.
Что касается развития общности как части соответственной нации, то
здесь ожидаются два различных варианта развития процессов – интеграция
цыган в эмигрантское сообщество выходцев из их родных стран, без прекра-
щения связей со страной их происхождения, или медленный путь интегра-
ции в нацию, среди которой они собираются жить (и в обеих случаях с
сохранением цыганской этнической идентичности). Что касается развития
211]. Постепенно эта тенденция в развитии сообщества рома породила
стремление создать свою новую “национальную” идеологию (с соответству-
ющей национально-исторической мифологией), с подчеркиванием опре-
деленных идей – использование общего названия “Рома” для всех цыган-
ских подразделений; стремление к общеромскому единству и отрицание
права существования цыган с преферированной или другой новой, не-ром-
ской идентичностью; новый характер дихотомии “рома – гадже” (не-цы-
гане) с выдвижением на передний план противопоставления между этими
двумя сторонами; новая интерпретация цыганской истории с центральным
местом в ней Холокоста, и характеристика рома как “вечных жертв” окружа-
ющего общества (возникновение концепции антицыганизма созданной по
подобию антисемитизма); стремление к стандарцизации языка (Романес),
и т. д. [Marushiakova / Popov 2004b; Marushiakova / Popov 2007a].
Основными носителями идеи о “ромской нации” является созданный
в последние годы тонкий слой так наз. “рома по профессии” или “междуна-
родные рома”, немало из которых начали приоткрывать свои подзабытые
цыганские корни (которые могут быть и мнимыми), находя жизненную
реализацию именно в посредничестве между своей общностью и различ-
ными общественными структурами.
В сущности международное ромское движение всегда, еще с момента
своего создания, было зависимым от различных “внешних” (для цыганской
общности) факторов различного порядка, которые финансируют это движе-
ние (впрочем даже и концепция рома как “нации без государства” была
создана не-цыганом). Для различных периодов такими факторы были: граж-
дански ангажированные3 ученые, любители и публичные личности; некото-
рые новые евангельские церкви, работающие среди цыган (и в первую оче-
редь Пятидесятная и Баптисткая церковь); неправительственные, прежде
всего (но не только) правозащитные организации; некоторые государства,
ведущие политику, выходящую за рамки собственной страны (напр.,
СФР Югославия – в прошлом, в современности – Чехия и Финляндия);
3 Граждански ангажированные ученые – этим термином обозначаются ученые
с высокой гражданской позицией и высоким гражданским сознанием, которые сотруд-
ничают с неправительственными организациями, защищают права меньшинств. Их
работа не всегда считается научной, а прежде всего ориентирована на пользу для
меньшинств. Граждански ангажированные ученые могут быть и в других сферах,
например, в антивоенных акциях, при борьбе с мировым голодом, могут ангажиро-
ваться в защиту экологии и т. д.
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
292 293
как о “нации без государства” – остается открытым, но включение в само
его название сообщества “кочующих”, (которые по происхождению и по
идентичности не являются Рома и нет никаких признаков, что они желают
стать ими) ещё больше ставит этот путь развития под сомнение. С одной
стороны некоторые элементы, такие как стремление к представительной
легитимизации и официализированию позиций новой организации в евро-
пейских структурах, использование общего названия Рома, могут интерпре-
тироваться как развитие в этом направлении. В официальных документах
Европейского форума Рома и Кочующих однако нигде не упоминается тер-
мин “ромская нация”, а рома в этих документах определены, как “различные
группы, имеющие одинаковый опыт дискриминации” (different groups,
similar experiences of discrimination) (MG-S-ROM 2002). Едва ли это может
быть критерием для конструирования нации, ибо в таком случае как нация
могут дефинироваться достаточно много других общественных образова-
ний (и не только те, которые возникли на этнической основе).
Надежды некоторых активистов, что конструирование Европейского
форума Рома и Кочующих при Парламентарной Ассамблее Совета Европы,
где представлены отдельные страны-нации – это путь к признанию рома
как нации без государства в рамках европейских структур, едва ли могут
быть рассмотрены как реалистичные, потому что подобный статус IRU
имеет при ООН ещё с 1979 г., что, однако, не привело к развитию “Ромской
нации”. Не следует упускать из виду и то обстоятельство, что концепция о
рома, как о “нации без государства” определенно никаким образом не
вписывается в перспективы развития Европейского союза и будущего обще-
европейского единства, а само существование Европейского форума Рома
и Кочующих, как организации в целом зависит от иждивения и логисти-
ческой поддержки европейских структур.
Очерченные основные тенденции в развитии цыганских / ромских
идентичностей постоянно пересекаются, переходят из одной в другую вза-
имно обогащаясь и усложняясь. На процессы развития цыганского сооб-
щества оказывает влияние ряд “внешних” факторов, такие как: конкретная
ситуация в отдельных странах Восточной Европы; процессы общеевропей-
ской интеграции и мировой глобализации. Поэтому на этом этапе очень
трудно прогнозировать какие конкретные изменения произойдут в ближай-
шем или в далеком будущем и соответственно, каким будет дальнейшее
развитие цыганских / ромских идентичностей.
процессов создания новых идентичностей, то на этом этапе они оказывают-
ся трудно прогнозируемыми, так как зависят от множества дополнительных
факторов.
К сожалению, существует и третья опция развития отдельных цыган-
ских общностей в результате миграций в общеевропейском масштабе, кото-
рую уже можем наблюдать в современной Италии и частично Франции. В
Италии все цыгане (а также те, кто представляются как таковые) – беженцы
войн в Югославии (по различным подсчетам около 120 – 150 000 человек)
автоматически объявлены “номадами”. По этому критерию они исключены
из всех существующих программ интеграции остальных беженцев и эми-
грантов и направлены прямо в т. наз. “кампи” (временные лагеря на краю
больших городов, построеныe для кочующих местных цыган (рома, синти
и каминанти). Таким образом цыгане бывшей Югославии, прадеды кото-
рых (или их преобладающая часть) веками вели оседлый образ жизни со
сравнительно высокой степенью интеграции, а некоторые с хорошим обра-
зованием и неплохими общественными позициями, были поставлены в
непривычные для них условия жизни и новый общественный статус. В
результате эти процессы привели к может быть одному из наиболее вопию-
щих случаев массовой десоциализации (особенно для нового поколения,
рожденного и выросшего в кампах и не знающего никаких других социо-
культурных реальностей) в Европе за последние десятилетия, последствия,
которых ещё предстоит преодолевать.
Специального внимания заслуживает вопрос о развитие (если таковое
вообще есть) глобального Ромского национализма в новых европейских
реальностях. На Шестом конгрессе IRU проведенном в Ланчиано (2004 г.)
тема рома как “нация без государства” вообще не была поставлена. Несмот-
ря на выбранное многочисленное руководство организации, на практике
деятельность Союза после конгресса почти приостановлена (кроме участия
части руководства в создании новых международных ромских организаций,
где Союз играет уже второстепенную роль). В 2004 г. в Страсбурге был
создан Европейский форум Рома и Кочующих (European Roma and Travellers
Forum) как международная неправительственная организация с представи-
тельством в Совете Европы (и на его обеспечении).
В учредительных документах Европейского форума Рома и Кочующих
отмечено, что он включает представителей “Roma, Sinti, Kale, Travellers и
других родственных групп в Европе”. Вопрос является ли создание Евро-
пейского форума Рома и Кочующих развитием в русле концепции о рома
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
294 295
Klimova-Alexander, I. 2005. The Romani Voice in World Politics. The United
Nations and Non-State Politics. Hants (UK) & Burlington (USA): Ashgate.
Kovalcsik, K. 1985. Vlach Gypsy Folk Songs in Slovakia. / Kovalcsik, K. (Ed.)
Gypsy Folk Music of Europe. 1. – Budapest: Institute for Musicology of the Hungarian
Academy for Sciences.
Kovalcsik, K. 1996. “Roma or Boyash Identity?” // The World of Music. 38,
1: 77-93.
Liegeois, J.-P. 1994. Roma, Gypsies, Travellers. – Strasbourgh: Council of Europe.
Lucassen, L., W. Willems, A. Cottaar. 1998. Gypsies and Other Itinerant Groups.
A Socio-Historical Approach. – London & New York: Macmillan & St. Martin’s
Press.
Marushiakova, E., V. Popov, V. 1997. Gypsies (Roma) in Bulgaria. – Frankfurt am
Main: Peter Lang.
Marushiakova, E., V. Popov. 2000. Myth as Process. / Acton, T. (Еd.) Scholarship
and the Gypsy Struggle. Commitment in Romani Studies. A Collection of Papers and
Poems to celebrate Donald Kenrick’s Seventieth Years. – Hatfield: University of
Hertfordshire Press.
Marushiakova, E., V. Popov. 2001a. Gypsies in the Ottoman Empire. – Hatfield:
University of Hertfordshire Press.
Marushiakova, E., V. Popov. 2001b. Historical and Ethnographic Backgraund.
Gypsies, Roma, Sinti. / Guy, W. (Ed.) Between Past and Future: the Roma of Central
and Eastern Europe. – Hatfield: University of Hertfordshire Press.
Marushiakova, E., V. Popov. 2001c. “Zigeuner – Auf beiden Seiten der Grenze.” /
Materialien des SFB “Differenz und Integration”. Berichte aus den Arbeitsgruppen:
Grenzen und Übergänge. Eine Unterreihe der Orientwissenschaftliches Zentrum. –
Martin-Luther-Universität Halle-Wittenberg, 1: 33-44.
Marushiakova, E., V. Popov. 2002. Dialect, Language and Identity of the Gypsies.
(In Case of Bulgaria). / Stolz, T., Igla, B. (Hrsg.) Was ich noch sagen wollte... A multi-
lingual Festschrift for Norbert Boretzky on occasion of his 65th birthday. – Berlin:
Acadimie, 423-430.
Marushiakova, E., V. Popov. 2003. Ethnic Identities and Economic Strategies of
the Gypsies in the Countries of the Former USSR. / Herzog, T., Holzwarth, W. (Hrsg.)
Nomaden und Sesshafte – Fragen, Methoden, Ergebnisse, Mitteilungen des Sonder-
forschungsbereichs “Differenz und Integration”, 4, 2003.
Marushiakova, E., V. Popov. 2004a. Segmentation vs Consolidation: The example
of four Gypsy Groups in CIS. // Romani Studies. Ser. 5, Vol. 14, 2: 145-191.
Marushiakova, E., V. Popov. 2004b. The Roma – a Nation without a State? Historical
Background and Contemporary Tendencies. / Burszta, W., Kamusella, T., Wojciechowski,
S. (Eds.) Nationalismus Across the Globe: An overview of the nationalism of state
endowed and stateless nations. – Poznan: School of Humanities and Journalism, 2005,
433-455.
Источники и литература:
Деметер, Н., Бессонов Н., Кутенков В. 2000. История цыган. Новый взгляд. –
Воронеж: Институт этнологии и антропологии РАН.
Марушиакова, Е., В. Попов. 2007. STUDII ROMANI. Том VІІ. Избрано. –
София: Парадигма.
Сикимић, Б. (Уред.) 2005. Бањаши на Балкану. Идентитет етничке заjеднице. –
Београд: Балканолошки институт САНУ.
Черенков, Л. Н. 1985. “Некоторые проблемы этнографического изучения цы-
ган СССР.” – В: Крупник, И. И. (Ред.) // Малые и дисперсные этнические групы в
Европейской части СССР. – М.: Наука, 5-15.
Acton, T., I. Klimova. 2001. The International Romani Union. An East European
answer to West European questions? // Between Past and Future. The Roma of Central
and Eastern Europe. – Hatfield: University of Hertfordshire Press, 157–226.
Bari, K. 1999. Gypsy Folklore. Hungary. Romania. CD I-IX. – Budapest:
VTCD.
Boscoboinik, A., C. Giordano. 2005. Roma’s Identity and the Political Arena. //
Ethnobarometer. – Working Papers, Ser. 9, 7-18.
Calota, I. 1995. Rudarii din Oltenia. Studiu de dialectologie ?i de geografie
lingvistica romăneasca. – Craiova: Sibila.
Chelcea, I. 1944. Rudarii. Contributie la o enigma etnografica. – Bucure єti: Casa
Scoalelor, 1944.
Đorđević, D. 2003. “The Roma of Serbia.” // Đorđević, D. (Ed.) Roma Religious
Culture. – Nis: YSSSR & YURoma Center & Punta.
Engebrigsten, A. J. 2003. Exploring Gypsiness. Power, Exchange and Interdepen-
dence in a Transylvanian Vilage. – New York & Oxford: Berghahn Books.
Erdös, K. 1958. A classification of Gypsies in Hungary. // Acta Ethnographica. VI,
449-457.
Ficowski, J. 1985. Cyganie na polskich drogach. – Krakow: Wydawnistwo
Literackie.
Hancock, I. 1995. F. A Handbook of Vlax Romani. – Columbus, OH: Slavica.
Holub, K. (Ed.) 2000. Dural me avilem. – Praha: Ars Bohemica.
Horváthová, E. 1964. Cigáni na Slovensku. Historicko-ethnografický náčrt.
Bratislava: SAV, 1964.
Kenrick, D. S. 1971. The World Romani Congress. // Journal of the Gypsy Lore
Society, III Ser., Vol. L, 3: 107-108.
Kenrick, D. 1998. Gillian Taylor, G. Historical Dictionary of the Gypsies (Roma-
nies). Lanham, MD & London: The Scarecrow Press.
Királyi, E. 1992. Collection of Gypsy Folk Music from Vojvodine. // Kovalcsik,
K. (Ed.) Gypsy Folk Music of Europe. 3. Budapest: Institute for Musicology of the
Hungarian Academy for Sciences.
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
296 297
Okely, J. 1983. The Traveller-Gypsies. – Cambridge: Cambridge University Press,
1983.
Pietrosanti, P. 1997. Project for a non-territorial republic of the Roma nation.
Manuscript.
Remmel, F. 1993. Die Roma Rumäniens. Volk ohne Hinterland. Wien: Picus.
Ringold, D., M. Orenstein, E. Wilkens. 2004. Roma in Expanding Europe: Breaking
the Poverty Cicly. Washington D.C.: World Bank & London: Eurospan.
Spreizer, A. J. 2007. Etničnost in aktivno državljanstvo: primer Romov v Sloveniji.
www.llw.acs.si/ac/09/cd/full_papers_plenary/Janlo_si.pdf.
Sutherland, A. 1975. Gypsies: The Hidden Americans. Prospect Heights, Illinois:
Waveland Press, 1975
Tcherenkov, L. N., S. Laederich. 2004. The Rroma otherwise known as Gypsies,
Gitanos, Гхцфпй, Tsiganes, Ţigani, Çingene, Zigeuner, Bohemiens, Travellers, Fahrende,
etc. Volume 1: History, Language, and Groups. Volume 2: Traditions and Texts. – Basel:
Schwabe Verlag, 2004.
UNDP. 2003. The Roma in Central and Eastern Europe: Avoiding the Dependency
Trap. – Bratislava: UNDP.
Willems, W. 1998. In Search of the True Gypsy. From Enlightment to Final
Solution. – London & Portland OR: Frank Cass.
Марушиакова Єлєна, Попов Веселін. Ідентичності циганів / Рома у новому
європейському контексті (ситуація в Східній Європі)
У статті представлені і проаналізовані процеси зміни ідентичності ромів у
загальноєвропейському контексті за останні 10-15 років. Після розпаду соціаліс-
тичної системи та зникнення “залізної завіси” багато ромів з різних країн Східної
Європи мігрували (назовсім або тимчасово) до Західної Європи, внаслідок чого
картина ромської присутності в об’єднаній Європі зазнала змін. На сході Європи
стали масово створюватися ромські громадські організації і політичні партії. Це
стало імпульсом до формування у 1970-і – 80-і роки міжнародних структур ромів,
діяльність яких була спрямована на об’єднання ромів у світі в єдину ромську
націю. Декілька міжнародних ромських організацій разом відстежують поточні
події з ромського життя і займаються пошуком партнерів на вищому рівні
Марушиакова Елена, Попов Веселин. Идентичности циган /ромов в новом
европейском контексте (ситуация в Восточной Европе)
В статье представлены и проанализированы процессы изменения идентич-
ности ромов в общеевропейском контексте за последние 10-15 лет. После распада
социалистической системы и исчезновения “железного занавеса” многие ромы
из разных стран Восточной Европы мигрировали (насовсем или временно) в Запад-
ную Европу, из-за чего картина ромского присутствия в объединенной Европе
изменилась. На востоке Европы стали массово создаваться ромские общественные
Marushiakova, E., V. Popov. 2005. The Roma between the Skylla of Margina-
lization and the Charybdis of Exotization.” / Social and Cultural Diversity in Central
and Eastern Europe: Old Factors and New . – Prague: Multicultural Centre, 6-9.
Marushiakova, E., V. Popov. 2006. De l’Est a l’Ouest. Chronologie et typologie
des migrations tsiganes en Europe.” // Etudes Tsiganes, 27-28: 10-26.
Marushiakova, E., V. Popov. 2007a. Holocaust and the Gypsies. The Reconstruction
of the Historical Memory and Creation of New National Mythology. / Steinert, J.-D.,
Weber-Newth, I. (Eds.) Beyond Camps and Forced Labour. Conference Proceedings.
Vol. II. Osnabrьck: Secolo. [в печати].
Marushiakova, E., V. Popov. 2007b. Zigeunerpolitik und Zigeunerforschung in
Bulgarien (1919–1989).” / Zimmermann, M. (Hrgs). Zwischen Erziehung und Vernich-
tung. Zigeunerpolitik und Zigeunerforschung im Europa des 20. Jahrhunderts. Beitr äge
zur Geschichte der Deutschen Forschungsgemeinschaft. Band 3. – Stuttgart: Franz
Steiner, 125-156.
Marushiakova, E., V. Popov. 2008. Holocaust and the Gypsies. The Reconstruction
of the Historical Memory and Creation of New National Mythology. / Steinert, J.-D.,
Weber-Newth, I. (Eds.) Beyond Camps and Forced Labour. Conference Proceedings.
Vol. II. – Osnabrück: Secolo. [в печати]
Marushiakova, E., H. Heuss, I. Boev, J. Rychlik, N. Ragaru, R. Zemon, V. Popov,
V. Friedman. 2001. V. Identity Formation among Minorities in the Balkans: The cases
of Roms, Egyptians and Ashkali in Kosovo. – Sofia: Minority Studies Society “Studii
Romani”.
Marushiakova, E., U. Mischek, V. Popov, B. Streck. 2005. Dienstleistungs-nomadis-
mus am Schwarzen Meer. Zigeunergruppen zwischen Symbiose und Dissidenz. // Orient-
wissenschaftliche Hefte (Martin-Luther-Universität Halle-Wittenberg), 16.
Mayall, D. 2004. Gypsy Identities 1500-2000. From Egipcyans and Moon-men to
the Ethnic Romany. – London: Routledge.
MG-S-ROM 2002. The European Roma Forum. Final Report, including the recom-
mendations of the informal Exploratory Group studying the setting-up of a pan-European
Roma Advisory Body. - MG-S-ROM (2002) 19, Strasbourg, 1st October 2002.
Mihok, B. 1996. Die Situation der Roma im siebenbürgischen Landkreis Mure?
und die Entwicklung von Sensibilisierungsmaßnahmen gegenüber der Roma-Minder-
heit. – Köln: Heinrich-Böll-Stiftung.
Mihok, B. 1999. Vergleichende Studie zur Situation der Minderheiten in Ungarn
und Rumänien (1989–1996) unter besonderer Berücksichtigung der Roma. – Frankfurt
am Main: Peter Lang.
Mirga, A., N. Gheorghe. 1997. The Roma in the Twenty-First Century. A Policy
Paper. – Princeton NJ: PER.
Mitrović, A., G. Zajić. 1998. “Social position of the Roma in Sebia.” / The Roma in
Serbia. – Belgrade: Centre for Anti-War Action & Insitute for Criminological and
Sociological Research.
http://www.llw.acs.si/ac/09/cd/full_papers_plenary/Janlo_si.pdf
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
298
организации и политические партии. Эта тенденция послужила импульсом к фор-
мированию в 1970-е–80-е годы международных структур ромов, деятельность
которых направлена на бъединение всех ромов мира в рамках единой ромской
нации. Несколько международных ромских организаций вместе отслеживают
текущие события из ромской жизни и занимаются поиском партнеров на высшем
уровне
Marushiakova Elena, Popov Veselin. Identities of Gypsies/Romanies in a new
European context (situation in the Easten Europe)
The article describes and analyses processes of Romanies“ identity change in all-
European context during the last 10-15 years. After the break-downof socialist system
and disappearance of the “iron curtain” many Romanies from different countries of
Eastern Europe migrated (permanently or temporary) to the countries of Western Eu-
rope, thus whole picture of Romani presence in new united Europe has changed. In the
East of Europe a boom of development of Roma organizations and political parties is
observed. This tendency has served as an impulse to formation in 1970th - 80th years of
the international structures of Roma whose activity is directed onto the integration of all
Romanies. Several international Romani institutions track current Roma life events and
search partners on respective level
http://www.softwarelabs.com
http://www.softwarelabs.com
|