Критический очерк философии Карла Поппера. ІI

Рассматриваются космологическая метафизика К.Поппера, постулирующая индетерминизм в онтологически значимом мире предрасположенностей, возникновение вероятностного подхода и характер вероятностного стиля мышления в разных отраслях науки, а в завершение то, каким образом очерченный вероятностный (нели...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2010
Автор:	Храмова, В.Л.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Центр досліджень науково-технічного потенціалу та історії науки ім. Г.М. Доброва НАН України 2010
Назва видання:	Наука та наукознавство
Теми:	Методологія та соціологія науки
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/30868
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Критический очерк философии Карла Поппера. ІI / В.Л. Храмова // Наука та наукознавство. — 2010. — № 4. — С. 70-87. — Бібліогр.: 66 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-30868
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-308682012-02-17T12:23:21Z Критический очерк философии Карла Поппера. ІI Храмова, В.Л. Методологія та соціологія науки Рассматриваются космологическая метафизика К.Поппера, постулирующая индетерминизм в онтологически значимом мире предрасположенностей, возникновение вероятностного подхода и характер вероятностного стиля мышления в разных отраслях науки, а в завершение то, каким образом очерченный вероятностный (нелинейный, поливариантный) стереотип мышления приложим к философии. Розглядаються космологічна метафізика К. Поппера, що постулює індетермінізм в онтологічно значущому світі схильностей, виникнення ймовірнісного підходу і характер ймовірнісного стилю мислення у різних царинах науки, а на завершення те, яким чином окреслений ймовірнісний (нелінійний, поліваріантний) стереотип мислення прикладається до філософії. Cosmologic metaphysics of K.Popper is analyzed, which postulates indeterminism in ontologically significant world of predispositions, appearance of probability approach and the nature of the probability style of thinking in various domains of science, and, eventually, ways the outlined probability (nonlinear, poly-variant) stereotype of thinking is applied to philosophy. 2010 Article Критический очерк философии Карла Поппера. ІI / В.Л. Храмова // Наука та наукознавство. — 2010. — № 4. — С. 70-87. — Бібліогр.: 66 назв. — рос. 0374-3896 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/30868 ru Наука та наукознавство Центр досліджень науково-технічного потенціалу та історії науки ім. Г.М. Доброва НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Методологія та соціологія науки Методологія та соціологія науки
spellingShingle	Методологія та соціологія науки Методологія та соціологія науки Храмова, В.Л. Критический очерк философии Карла Поппера. ІI Наука та наукознавство
description	Рассматриваются космологическая метафизика К.Поппера, постулирующая индетерминизм в онтологически значимом мире предрасположенностей, возникновение вероятностного подхода и характер вероятностного стиля мышления в разных отраслях науки, а в завершение то, каким образом очерченный вероятностный (нелинейный, поливариантный) стереотип мышления приложим к философии.
format	Article
author	Храмова, В.Л.
author_facet	Храмова, В.Л.
author_sort	Храмова, В.Л.
title	Критический очерк философии Карла Поппера. ІI
title_short	Критический очерк философии Карла Поппера. ІI
title_full	Критический очерк философии Карла Поппера. ІI
title_fullStr	Критический очерк философии Карла Поппера. ІI
title_full_unstemmed	Критический очерк философии Карла Поппера. ІI
title_sort	критический очерк философии карла поппера. іi
publisher	Центр досліджень науково-технічного потенціалу та історії науки ім. Г.М. Доброва НАН України
publishDate	2010
topic_facet	Методологія та соціологія науки
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/30868
citation_txt	Критический очерк философии Карла Поппера. ІI / В.Л. Храмова // Наука та наукознавство. — 2010. — № 4. — С. 70-87. — Бібліогр.: 66 назв. — рос.
series	Наука та наукознавство
work_keys_str_mv	AT hramovavl kritičeskijočerkfilosofiikarlapopperaíi
first_indexed	2025-07-03T11:17:32Z
last_indexed	2025-07-03T11:17:32Z
_version_	1836624330136485888
fulltext	В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 470 Эмерджентная космология. От детерминизма к вероятности как объективно сущей предрасположенности Карл Поппер — не только эписте- молог и методолог науки, но и кос- мологический метафизик. Причем созданная им целостная картина ми- роздания включает в себя и персона- листский фактор — самость как само- сознающее сознание [38]. Одна из основополагающих идей попперовской космологии — идея ин- детерминизма, которую философ про- тивополагает детерминизму логиче- ского эмпиризма с его индуктивизмом и «подтверждающей» методологией. В неявной форме индетерминизм про- ницает уже теорию роста научного зна- ния, опирающуюся на принцип фаль- сификации и оттого допускающую возможность опровержения системы знания в любой момент времени. При построении своей космоло- гической модели Поппер исходит из постулатов: а) эмерджентизма, или принци пиальной открытости Вселен- ной к возникновению новых качеств; б) эволюционизма как универсального принципа бытия. Такая позиция преодолевала клас- сическое представление о мире как о каузальном механизме, где царит жесткая предопределенность событий и элементарные частицы миллионы лет назад содержали, подобно семенам растений,— поэзию Гомера, филосо- фию Платона, симфонии Бетховена, человеческую историю, что, конечно же, абсурдно. Согласно Попперу, «заморожено» лишь прошлое. В настоящем же Все- ленная открыта для реализации множе- ства возможностей. При этом актуали- зация ее творческого потенциала (в том числе и самого человека) непрестанно меняет ситуацию, что существенно ограничивает диапазон антиципаций, сужает возможности предвидения, но одновременно пролагает дорогу свобо- де воли, формирующей будущее. «Мы живем в открытой Вселенной,— пишет К. Поппер.— Она частично каузальна, частично вероятностна и частично от- крытая: она эмерджентна... В ней по- стоянно возникают радикально новые вещи; не приведено еще ни одного весомого основания, позволяющего усомниться в человеческой свободе и творчестве... Человеческая свобода, конечно, является частью природы, вместе с тем, она трансцендирует при- роду...» [39]. Попперовский индетер- минизм усиливается учетом обратной © В.Л. Храмова, 2010 В.Л. Храмова Критический очерк философии Карла Поппера. ІI Рассматриваются космологическая метафизика К.Поппера, постулирующая ин- детерминизм в онтологически значимом мире предрасположенностей, возникнове- ние вероятностного подхода и характер вероятностного стиля мышления в разных отраслях науки, а в завершение то, каким образом очерченный вероятностный (нелинейный, поливариантный) стереотип мышления приложим к философии. КРИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ КАРЛА ПОППЕРА. II Наука та наукознавство, 2010, № 4 71 связи «восходящей» и «нисходящей» каузальности, обусловленной воздей- ствием макроструктуры как целого на нижние уровни организации материи. Эмерджентная космология с при- сущим ей индетерминизмом в свою очередь опирается на чрезвычайно продуктивную гипотезу о реальности мира предрасположенностей. Уже в статье 1959 г. «Интерпретация веро- ятности: вероятность как предраспо- ложенность» философ настаивает на объективности вероятностного обо- снования индукции. Она обусловлена наличием предрасположенностей как вполне реальных физических феноме- нов — «ненаблюдаемых диспозицион- ных свойств физического мира» [40], которые создаются отношениями кон- ституентов постигаемой системы свя- зей. Возможности (предрасположенно- сти), которые могут быть (и частично будут) реализованы во времени, при- сутствуют в настоящем. А вместе с ними — и открытое, вариабельное бу- дущее «как обещание, как искушение, как соблазн». «Нас принуждают,— пи- шет Поппер,— не удары сзади, из про- шлого, а притягательность, соблазни- тельность будущего и его конкурирую- щих возможностей, они привлекают нас, они заманивают нас. И именно это держит и жизнь, и мир в состоянии разворачивания» [41]. Благодаря вводу понятия предрас- положенности К. Поппер смог объяс- нить мир как становление, которое в контексте биологицистской парадиг- мы связано с возникновением новых качеств. Он стал «философом процес- са» [42]. Здесь уместен небольшой экс- курс в историю вопроса. Основанием постметафизической философии как философии процесса является философия Гегеля, который, критикуя «субъективный субъект- объект» Фихте, заместил абсолютное «Я» саморазвивающейся идеей. По- следняя, в сущности,— пантеисти- чески понятый логос, имманентный миру, исключающий самостоятель- но сущие субстанции-индивидуумы. Опыт отныне — только опыт движения сознания как непрерывный диалекти- ческий процесс. А посему и философ- ствование — «это процесс, который создает себе свои моменты и прохо- дит их, и все это движение в целом со- ставляет положительное и его истину» [43]. Постметафизическая истина, та- ким образом,— только самодвижение жизни духа, текучего, переходящего, становление, круги... А душой этого процесса является диалектика как уни- версальная схема творческой деятель- ности мирового разума — абсолютная идея. В свободном диалектическом раз- витии (для—себя—бытии) по принци- пу триады — тезис, антитезис, синтез — она проходит три стадии: логического развертывания всеобщего содержания в виде системы категорий, природы как своего инобытия, истории как «прогресса в сознании свободы». Со- гласно этой диалектике, устойчивость, неизменность, себетождественность присутствуют лишь «в движении в це- лом, понимаемом как покой» [44]. В результате подлинный опыт как опыт сознания, представленный пре- жде всего философией,— сугубо исто- ричен. Поэтому и субъект познания следует рассматривать исторически. Гегель, вслед за Фихте и Шеллингом, подвергает острой критике кантовское понимание структуры трансценден- тального субъекта, структуры неисто- рической. Отвергая однозначно опре- В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 472 деленные формы трансценденталь- ной субъективности, обнаруженные его великим предшественником, он утверждает их непрерывное измене- ние, развитие, течение, переход одной в другую. Простота, единство и себетожде- ственность субстанции метафизики от Платона до Лейбница уступают место единству процесса (развития, эволю- ции, истории), нередко отождествляе- мого с жизнью. Гегелевская критика субстанциального понимания духа (души) как «вещи» сопрягается с новой трактовкой духа как жизни, которая не пребывает в покое, а есть нечто беспо- койное, чистая деятельность, отрица- ние, не есть нечто абстрактно простое, но в своей простоте нечто в то же время само от себя отличающееся. Позднее, в конце XIX — начале ХХ в., процессу- альность как жизнь становится фун- даментальным понятием философии Ф. Ницше, А. Бергсона, В. Дильтея, Г. Зиммеля, О. Шпенглера, неогеге- льянцев Р. Кронера, Дж. Джентиле, Ф. Степуна, Р. Коллингвуда и других. Особо значимым для современной философии науки, в частности для эмерджентного эволюционизма, на который опирался К. Поппер, оказа- лось бергсоновское понимание жиз- ни в качестве космической витальной силы, «жизненного порыва», суть ко- торого — в беспрерывном движении, самоизменении посредством творче- ства новых форм, вытесняющих друг друга. При этом речь идет о едином жизненном потоке, охватывающем как биологическую жизнь (растительную и животную), так и жизнь сознания. Поскольку жизнь — не пребывание, а становление, непрерывное изменение и превращение индивидуальных форм бытия,— фундаментальным условием ее актуализации оказывается необра- тимое течение времени, в нынешней формулировке так называемая «стре- ла времени». Постижение сути этой жизни-длительности возможно только посредством интуитивного прозрения процесса изменений. Эти идеи Бергсона в сочетании с такими концептуальными направле- ниями в науке ХХ в., как теория неста- ционарной Вселенной, синергетика, теория биологической эволюции, ока- зали существенное влияние на универ- сализацию принципа эволюционизма при построении современной общена- учной картины мира. «Универсальный (глобальный) эволюционизм,— под- черкивает В.С. Степин,— характери- зуется часто как принцип, обеспечи- вающий экстраполяцию эволюцион- ных идей, получивших обоснование в биологии, а также в астрономии и геологии, на все сферы действитель- ности и рассмотрение неживой, жи- вой и социальной материи как единого универсального, эволюционного про- цесса» [45]. Процесса, для которого характерны фундаментальная роль случайности, обусловливающей пере- ход от одного уровня самоорганиза- ции к другому, и необратимости, по- рождающей космологическую «стрелу времени» (бергсоново время). В этом же ключе разрабатывается и так назы- ваемый эмерджентный эволюционизм как одно из направлений постмета- физической философии науки ХХ в. (А.Н. Уайтхед, К.Л. Морган, С. Алек- сандер, П. Тейяр де Шарден, К. Поп- пер и другие). Таким образом, метафизика от античности до ХVIII в. (от Парменида, Платона, Аристотеля, Плотина, Прок- ла до Лейбница и Вольфа) рассматри- вает мир бытия (подлинную реаль- КРИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ КАРЛА ПОППЕРА. II Наука та наукознавство, 2010, № 4 73 ность) как нечто собетождественное, вневременное и неизменное. Этот мир принципиально отличен от неподлин- ного мира становления, изменчивого и преходящего. Постметафизическая философия XIX—XX вв. решительно переоценивает ценности: для нее пре- жде подлинное и реальное утрачивает свой статус. Как статичное и косное оно становится нежизнеспособным и мертвым. Астановящееся в процессе необратимых эволюционных измене- ний оказывается живым и, следова- тельно, подлинно реальным бытием. Карл Поппер в посмертно опубли- кованной работе «Мир Парменида: очерки о досократовском просвеще- нии» приводит небезынтересное для нас категориальное противоположе- ние парменидовского «пути истины» и антагонистичного ему «пути мнения». «Слева,— разъясняет философ,— я располагаю то, что может быть назва- но «идеями Парменида, или катего- риями» («путем истины»), а с правой стороны — их антипарменидовы анта- гонисты («путь мнения»): Необходимость Совершенство Точность Обратимость Повторяемость Вещи Инвариантность Случайность Несовершенство Приближенность Необратимость Изменчивость Процессы Возникновение» [46]. Прежний метафизический «путь мнения» становится ныне постмета- физическим «путем истины», структу- рирующим реальность как рождение нового в процессе необратимых из- менений бытия при учете особой роли случая. Правда, следует иметь в виду, что поток, становление, творческое обогащение сегодня рассматривают- ся как подлинная реальность, жизнь, которая одновременно «есть также и могучее присутствие, сосредоточенная в себе сокровенность, сила, парящая в спокойствии» [47]. Это «могучее при- сутствие», неизменность, себетожде- ственность характеризуют универсали- зованную процессуальность, движение в целом, понимаемое по-гегелевски как покой. К. Поппер рисует впечатляющую панораму испытаний, которым наука ХХ века подвергает «апологию Парме- нида». К числу серьезных отклонений от соответствующих идей он отно- сит несовершенство творения, необ- ратимость, квантово-теоретический индетерминизм, нарушение электро- магнитной теории, ситуацию в теории элементарных частиц, наконец, но- вые космологии. Однако же при этом философ полагает, что «не существу- ет никакого оправдания для отказа от программы Парменида», хотя послед- няя и «существенно сократила область своего применения» [48]. Исследуя проблему инвариантов, он указывает, что Парменид ошибочно отождествил в своем учении о бытии реальность с инвариантностью. Причем утверждая неизменность, неподвижность, веч- ность мира подлинного бытия, он рез- ко отграничивает этот мир от иллюзор- ного, ирреального «мира мнения» — процессуального мира становления. Поэтому идеи Парменида, определив «цели и методы науки как поиск и ис- следование инвариантов», с одной сто- роны, оказали мощное воздействие на ее развитие, но с другой — неоднократ- но терпели крах (с 1935 г. кризис этих идей особо очевиден). Сам Поппер занимает оптимально взвешенную позицию при итоговой оценке парменидовской концепции: В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 474 «Конечно,— заключает он,— мы не можем отказаться ни от парменидовой рациональности — поиска истинной реальности позади мира явлений и ме- тода состязания гипотез и критицизма, ни от поиска инвариантов. Но от чего мы должны отказаться, так это от ото- ждествления реальности с инвариан- тами» [49]. Отрекаясь от статичного мира не- умолимо наступающих событий, от жесткой детерминации, К. Поппер да- лек от абсолютизации вероятностной логики становления, манифестирую- щей внутреннюю независимость собы- тий, наличие динамичного, изменчи- вого, лабильного начала мира. Скорее речь должна идти о постижении зако- номерностей взаимопроницания жест- кого и пластичного, необходимого и случайного. В этом контексте интерес- на его лекция «Об облаках и часах»... «Облака» — символ вероятностного образа мышления, а «часы» — жестко детерминистского. «Облака,— разъяс- няет философ,— у меня должны пред- ставлять такие физические системы, которые, подобно газам, ведут себя в высшей степени беспорядочным, не- организованным и более или менее неопределенным образом. Я буду пред- полагать, что у нас есть некая схема или шкала, в которой такие неоргани- зованные и неупорядоченные облака располагаются на левом конце. На дру- гом же конце нашей схемы — справа — мы можем поставить очень надежные маятниковые часы, высокоточный ча- совой механизм, воплощающий собою физические системы, поведение кото- рых вполне регулярно, упорядоченно и точно предсказуемо» [50]. В такой терминологии К. Поппер определяет концепцию жесткого де- терминизма: «все облака суть часы» и — абсолютизированный вероятностный подход: «все часы суть облака». Однако же, настаивает философ, огромное ко- личество природных феноменов рас- положено в промежутке между этими крайностями — облаками слева и ча- сами справа. Оттого мир предстает как «взаимосвязанная система из облаков и часов, в которой даже самые лучшие часы в своей молекулярной структуре в определенной степени оказываются облакоподобными» [51]. Заметим, что попперовская уста- новка на мир как становление хоро- шо корреспондирует с философским истолкованием М. Хайдеггером «экс- татической временности существова- ния». Последняя представляет собой не обычную последовательность мо- ментов физического времени, а целост- ность трех измерений (экстазов) — эк- зистенциально понимаемых прошлого, настоящего и будущего. «Временение (Zeitigung),— пишет философ,— не означает «последовательность» экста- зов. Будущее не позднее прошедшего, а прошедшее не раньше настоящего. Временность временится как бывшее настоящим будущее [52]. Иными сло- вами, настоящее как целостность трех экстазов манифестирует прошлое, ибо частично воплощает его возможности, и одновременно — будущее, так как порождает новый спектр предрасполо- женностей его реализации. Итак, в рамках своей эмерджент- ной космологии К. Поппер предлагает космологически значимую концепцию вероятности (возможности) как объ- ективно сущей предрасположенности. Ей отвечает новая культурная парадиг- ма: мир — не статичная каузальная ма- шина, а процесс, реализующий одни возможности и порождающий новые. Оттого будущее не предопределено КРИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ КАРЛА ПОППЕРА. II Наука та наукознавство, 2010, № 4 75 прошлым, а объективно открыто осу- ществлению вариабельного спектра предрасположенностей настоящего. Нужно сказать, что в отечественной философско-методологической лите- ратуре вероятностный подход в логико- математических и естественных дис- циплинах привлекал пристальное вни- мание. Его активно анализировали и разрабатывали такие исследователи, как А.Н. Колмогоров, В.Н. Пятницын, Ю.В. Сачков, И.Т. Фролов и др. Н. Ви- нер полагал, что идея вероятности — фундаментальная, основополагающая и «вдохновляющая» идея науки. Свя- зывая ее с именем Дж.В. Гиббса, он утверждал, что «именно Гиббсу, а не Альберту Эйнштейну, Вернеру Гей- зенбергу или Максу Планку мы долж- ны приписать первую великую рево- люцию в физике ХХ века» [53]. Осмысление революционно преоб- разующей значимости вероятности — количественном репрезентанте воз- можности — в концептуальной пере- стройке науки (классическая стати- стическая физика, генетика, учение Дарвина, квантовая теория, киберне- тика и теория информации) привело к понятию вероятностной революции в естествознании [54], кардинально ме- няющей не только онтологию научной картины мира, но и гносеологическую составляющую стиля научного мыш- ления. Вероятностная логика мышления нацелена на постижение потенциально возможного выделенной системы и за- кономерностей его перехода в действи- тельное, с учетом частоты проявления случайных событий, условий их реали- зации, общей необходимой тенденции их развития и пр. В целом она отвечает задаче более углубленного проникно- вения в суть вещей, закономерно про- являющих свое разнообразие Нередко этот подход к изучению материального мира называют вероятностным сти- лем мышления. Он завоевывает все большое признание, проникая в самые различные области научного исследо- вания. В этом плане весьма примечателен двухтомник «Вероятностная револю- ция», вышедший в издательстве Мас- сачусетского технологического инсти- тута (1987) [55]. В нем на материалах физика, биологии, психологии и эко- номики «укрощение случая и эрозия (жесткого) детерминизма» обосновы- ваются как «одно из наиболее револю- ционных изменений в истории челове- ческой мысли» (Я. Хакинг). Конечно же, не все зарубежные ученые — сторонники вероятностно- го подхода. В этом плане интересен спор о детерминизме во французской философской литературе [56]. Правда, при всем накале страстей проблема детерминизма в дебатах — скорее пре- вращенная форма иного содержания. Смысловой стержень его — обоснова- ние большей плодотворности и пер- спективности одной из двух конкури- рующих научно-исследовательских программ: теории катастроф Р. Тома с ориентацией на описание структурной стабильности и теории диссипативных структур И. Пригожина, нацеленной на теоретическое воссоздание динами- ки изменения. Наконец, моя монография «Целост- ность духовной культуры» (1995) [57] была ориентирована на решение про- блемы универсализации вероятност- ного (нелинейного, поливариант- ного) характера современного твор- ческого мышления. Ему полностью отвечает эмерджентная космология К. Поппера. Одной из составляющих В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 476 этого стиля мышления выступает струк- турированная группа взаимосвязанных и взаимообусловленных категорий не- обходимости, случайности, возможно- сти, действительности. Она заместила категориальную структуру категорий причины, следствия, необходимости, выражавшую необходимый характер причинно-следственной связи. Экс- пликация и теоретическое осознание указанной категориальной структу- ры, моделирующей одну из наиболее устойчивых, общезначимых и продук- тивных схем мироотношения нынеш- него исторического периода, является рационализацией важнейшего архети- па современной культуры. Смысловое ядро его — в поливариантности (в гра- ницах допустимого) актуализации по- стигаемой системы. Это, конечно, не исключает того обстоятельства, что сам характер си- стемы, как и развиваемой культурной традиции освоения мира, в различных сферах духовного производства су- щественно различен. Оттого утверж- дающийся в течение более столетия единый принцип категориального моделирования мира в своем конкрет- ном воплощении обретает различные названия: вероятностный, нелиней- ный, поли- (много-) вариантный сти- ли мышления. Вероятностный — при- менительно к физическому познанию 2-й половины ХІХ — 1-й половины ХХ века, нелинейный — к новейшей физике, поливариантный — к исто- рической науке и художественно- му творчеству. Поскольку эти стили мышления идентифицируются на базе указанной категориальной структуры, все они выступают модификациями единого «большого стиля» эпохи, обу- словливающего целостность ее куль- туротворчества. Этот «большой стиль» в соответствующих контекстах может быть обозначен как угодно — вероят- ностный, нелинейный (в физике — на- чиная с нелинейных теорий ХХ века), поливариантный. Принципиальным является лишь то обстоятельство, что все три поня- тия в своем глубинном содержании выражают однотипный способ твор- ческого освоения реальности как за- кономерного (необходимого) потока потенциальных предрасположенно- стей природного и социального бытия, а также внутреннего мира человека. При этом каждая из наличествующих возможностей в силу особой роли слу- чая обладает только определенной ве- роятностью (шансом) перехода в дей- ствительность, которая чревата новым спектром предрасположенностей-воз- можностей. Ориентация исследования на обо- снование универсальности данно- го стиля мышления и фундирующей его связки категорий заставила меня в свое время обратиться к анализу таких сопредельных сфер духовной деятельности, как научное и эстети- ческое освоение мира. Он проводил- ся на конкретно-научных материалах нерелятивистской квантовой меха- ники, физики элементарных частиц, синергетики, квантовой космологии; на материалах философии истории и историко-научного анализа; на мате- риалах литературно-художественного творчества Федора Достоевского и Юрия Трифонова. Доказательство вероятностного (не- линейного, поливариантного) характера современного творческого мышления и соответственно — органического срод- ства категориальных оснований науки и искусства было веским аргументом в пользу наличия глубинных уникально- КРИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ КАРЛА ПОППЕРА. II Наука та наукознавство, 2010, № 4 77 универсальных мыслительных структур, определяю щих стиль мышления эпо- хи, цемен тиру ющих на категориально- мировоз зренческой осно ве целостность феноменального многообразия нашей культуры. Этот стиль мышления характерен и для К. Поппера при разработке им космологической метафизики, в чем мы могли убедиться выше, и для со- временных естествоиспытателей, кон- струирующих новую научную картину мира. Остановимся на этом подроб- нее. Нелинейная квантовая теория по- ля, модифицированная на базе синер- гизма, выступает концептуальным фун- даментом для построения космоло- гических моделей в рамках квантовой космологии. Это закрепляет нелиней- ную квантовую стратегию при анализе космогенеза, завершающем построе- ние мироздания. Основная идея при этом заключается в том, чтобы процесс возникновения Вселенной (а соответ- ственно — и пространства, времени, вещества, взаимодействий) толковать аналогично процессу превращения виртуальных элементарных частиц в реальные. При этом проблема опи- сания космогенеза в пространстве и времени решается применением фор- мальной процедуры квантования как к динамическим параметрам поля и ве- щества, так и к метрике пространства- времени. В результате предметом физическо- го исследования становятся не только динамические закономерности, но и причины динамики. Они осмыслива- ются путем исследования свойств фи- зического вакуума, кото рый интерпре- тируется на многомерной суперсимме- тричной (объединяющей «внешнюю», трансляционную, и «внутреннюю» сим - метрии) геометрической структуре с нелинейной метрикой. «Порожде ние» бытующей ныне физической реально- сти истолковывается в русле антроп- ного принципа в космологии — как из- вестная последователь ность спонтан- ных нарушений симметрии в данной нелинейной структу ре, нарушений, обусловливающих ряд фазовых пере- ходов ко все более упорядоченным со- стояниям. Нелинейность предполагает непропорцио нальный отклик данного системно-структурного образо вания как целого на отдельные «внутренние» процессы и его самодействие. Существенное затруднение, свя- занное с применением методов фи зики элементарных частиц к изучению зако- номерностей становления Вселенной, состоит в следующем. Так как объект анализа уникален, то исключается по- вторное экспериментирование, а сле- довательно, и тра диционная статисти- ческая интерпретация вероятности. Выход возмо жен при использовании идей нелинейной динамики и нерав- новесной термодинамики («истории», странного аттрактора, точек бифурка- ции, порядка и хаоса, стрелы времени как меры структурной самоорганиза- ции системы и др.) и соответствующем осмыслении вероятности в духе поп- перианства — в качестве объективно сущей потенциальной возможности, космологически значимой предрас- положенности. Эти идеи нашли свое воплощение в синергетике. В ходе разработки не- равновесной термодинамики стала очевидной когерентность сильно не- равновесных систем, или «диссипа- тивных структур». Она состоит в том, что эти структуры проявляют себя как единое целое, т.е. структу рируются таким образом, как если бы каждая В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 478 молекула макрострукту ры была «ин- формирована» о состоянии системы в целом. В связи с этим совершаю- щиеся флуктуации вместо затухания могут возрастать, и сис тема эволю- ционирует, совершенствуется, «спон- танно» самоорганизу ясь, необратимо продвигаясь к более сложным уров- ням организации. «Модели «порядка через флуктуации» открывают перед нами неустой чивый мир, в котором малые причины порождают большие следствия, но мир этот не произволен. Напротив, причины усиления малых собы тий — вполне «законный» пред- мет рационального анализа» [58]. При этом, в отличие от «атемпо- рального» мира классической физи ки, время оказывается внутренней харак- теристикой данных физиче ских си- стем, выражающей необратимость со- ответствующих процессов, а эволюция возможна в различных направлениях. Историчность сис темного объекта и вариабельность его поведения пред- усматривают ис пользование особых способов описания и предсказания его состояний. Суть их — в построении сценариев возможных линий развития системы в точках бифуркации. «Запо- миная» исходные условия своего гене- зиса, диссипативные структуры в точ- ках бифуркации реализуют «выбор» на правления последующей эволюции из спектра равновозможных. Необратимость во времени и вну- тренняя нестабильность физиче ских систем, определяющая их стохастич- ность,— основные параметры новой стратегии формирования научной кар- тины мира. В рамках по следней проти- воречие между концепцией детерми- нистической Вселен ной и концепцией вероятностной Вселенной разреша- ется в пользу последней. В синерге- тике сохраняется фундаментальная роль вероятно сти. Внутренней пру- жиной становящегося мира выступает закономер ный поток вероятностей, содержащий, по утверждению И. При- гожина и И. Стенгерс, «как детерми- нистические, так и стохастические элемен ты», представляющий собой «смесь необходимости и случайности», вза имопроникновение жесткого и пла- стичного, линейно-однозначного и нелинейного, спонтанно изменяюще- гося начал мира. В связи с этим необходимая направ- ленность «истории» не означает предо- пределенности будущего. Осуществив- шаяся случайность, перево дя одну из потенциальных предрасположенностей- возможностей в действительность, от- крывает новые перспективы динамики системы и делает весь процесс необ- ратимым. Поэтому его направленность исклю чает предзаданную непреодоли- мость наступающего действия. И. При- гожин пишет: «В детерминистическом мире природа контролируема, она есть инертный объект, подвер женный нашим волевым устремлениям. Если же природа содержит нестабильность как существен- ный элемент, то мы должны уважать ее, ибо мы не можем предсказать, что может произойти... Сегодня наука не является... детерминистической» [59]. Самозарождение Вселенной в ре- зуль тате спонтанной флуктуации ва- куума предполагает изначальную эн- тропийную неравновесность мира как обязательную предпосылку его после- дующей самоорганизации на осно- ве спонтанного самодействия. Более конкретно этот процесс выглядит сле- дующим образом. Квантовые флуктуации вакуума по- рождают пары виртуальных частиц — с положительной и отрицательной КРИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ КАРЛА ПОППЕРА. II Наука та наукознавство, 2010, № 4 79 энергией. Из них вследствие опять- таки флуктуации образуется черная дыра, разрушающаяся согласно так на- зываемому механизму Хокинга. В итоге виртуальные частицы превращаются в реальные, а возникающая при этом сильная неравновесность выступает предпосылкой последующей эволюции Вселенной как спонтанно самоорга- низующейся системы в неразрывной связи и координации с собственными подсистемами. Ее «история» определя- ется внутренними спонтанными флук- туациями различных уровней реально- сти (подсистем) от вакуума до человека. Поэтому любая спонтанно флуктуи- рующая подсистема, находящаяся в ко- ординационной связи с иерархическим рядом всей монады, может осознавать- ся как субъект самодействия и самоор- ганизации Вселенной. В результате взаимодействия, бина- правленности и взаимообусловленно- сти различных подсистем-миров (кос- мологического, физического, химиче- ского, биологического, социального, духовного) в рамках нашей монады- системы совершается самосогласован- ный процесс спонтанной самооргани- зации. Это и есть эволюция Вселенной от сингулярности «Большого взрыва» до нынешней структурированной и дифференцированной целостности, в которую вписываемся и мы сами. Она ничуть не похожа на реализацию (в духе лапласовского детерминизма) известной программы, однозначно за- данной либо состоянием Вселенной в первые мгновения ее существования, либо целевой ориентацией ее станов- ления. Нет, перед нами — «живой» космос с имманентной ему «свободой самореализации» путем координиро- вания спонтанно самодействующих и самоорганизующихся относительно автономных подсистем. В этом все- общем потоке бытия определяющую роль играют нелинейные механизмы квантовых флуктуаций, спонтанного нарушения симметрии, бифуркаций, когда «на развилке дорог» реализуется «выбор» будущего, допускающий как дальнейшее развитие системы, так и отказ от него, ибо порядок и хаос ам- бивалентны. Формирующаяся ныне на базе квантовой космологии нелинейная картина мира содержит, как мы видим, принципиально новые, мировоззрен- чески значимые фундаментальные физические идеи, эксплицируемые с помощью соответствующих категори- альных структур. К их числу следует отнести: идею необратимой «истории» системы, смысл которой репрезен- тирован структурированной группой категорий — хаос, порядок, история; идею развития как самоорганизации системы, эксплицируемую на основе категориальной структуры, объеди- нившей категории — качественный скачок, развитие как самоорганиза- ция, хаос, порядок; идею спонтанного самодействия системы, содержание которой раскрывается на основе ор- ганично взаимосвязанных категорий часть, целое, действие, самодействие. Хотя эти идейно-категориальные сдвиги онтологического и логико- гносеологического плана имеют ре- волюционный характер,— они не означают полного преобразования концептуального фундамента и стиля мышления физической науки первой половины ХХ столетия. В пользу этого свидетельствует, в частности, «судьба» парадигмальных установок нереляти- вистской квантовой механики, опреде- ливших такие стилеобразующие фак- торы научного творчества начала века, В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 480 как вероятностный, деятельностный, релятивный подходы при осмыслении физической реальности. Особо интересен для нас в кон- тексте космологической метафизики К. Поппера вероятностный подход к изучению явлений, опирающийся на связку категорий необходимости, слу- чайности, возможности, действитель- ности. Претерпев ряд модификаций, но, по большому счету, не изменив своей сути, он сохраняет действен- ность и актуальность по сей день. Кульминационным пунктом при- менения вероятностных идей матема- тических концепций в естествознании явилась разработка нерелятивистской квантовой механики — физической теории микропроцессов (процессов атомного масштаба). По этому по- воду весьма радикально высказался К. Вейцзеккер: «...квантовая теория есть не что иное, как общая теория ве- роятностей» [60]. Однако необходимо подчеркнуть, что утверждение нового стиля мыш- ления, основанного на идее веро- ятности и обеспечившего прорыв в структуру атома на уровне квантово- механического описания, началось не- сколько ранее. В сущности, квантовая механика реализует в некотором роде возможности развития идейного со- держания статистической механики Гиббса как наиболее развитой теории случайных процессов классического фонда науки. Но говоря о вероятностной рево- люции в физике, следует помнить, что квантово-механическая вероятность выходит за концептуальные и матема- тические рамки классической стати- стики и классической теории вероят- ности. По словам В.А. Фока, «Понятие вероятности рассматривалось и в клас- сической физике, но оно имело там другой смысл. В классической физике вероятности вводились тогда, когда условия задачи были не полностью из- вестны, и по неизвестным параметрам приходилось производить усредне- ние... Совсем иной характер имеют веро- ятности в квантовой физике, там они необходимы по существу, и введение их отражает не неполноту условий, а объективно существующие при дан- ных условиях потенциальные возмож- ности» [61]. Из меры человеческого знания и незнания вероятность стано- вится содержанием, сущностью явле- ний микромира. Дело в том, что фор- мально введенные в квантовую меха- нику волновые функции утвердились в физике только после обнаружения их органической связи о вероятностны- ми распределениями. Использование их в таком обновленном виде для вы- ражения закономерностей микроми- ра позволило теоретически раскрыть корпускулярно-волновую природу микрообъектов как важнейшую струк- турную характеристику квантовых си- стем. Физика элементарных частиц, ба- зируясь на фундаментальной физиче- ской идее единства мира и отвечающей ей связке категорий материи, движе- ния как взаимодействия, многообра- зия, единства,— одновременно асси- милировала прежние категориальные структуры теории относительности (исключая «атавизм» СТО — категори- альную репрезентацию классического детерминизма в рамках выделенной инерциальной системы отсчета) и не- релятивистской квантовой механики. Важнейшая из них — структура, рекон- струирующая взаимосвязь категорий необходимости, случайности, возмож- КРИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ КАРЛА ПОППЕРА. II Наука та наукознавство, 2010, № 4 81 ности действительности и определяю- щая вероятностный стиль мышления и характер отвечающей ему онтологии. Закреплением вероятностного стиля мышления в физике элементар- ных частиц мы обязаны, в частности, Р. Фейнману, сформулировавшему основы теории частиц, точнее, теории возмущений для квантованных реля- тивистских полей. При существен- нейших изменениях в понимании качественных и симметрийных харак- теристик мира элементарных частиц принципиальным является то обстоя- тельство, что основа количественно- го описания этого мира — квантовая теория поля — за истекшее время не подверглась каким-либо серьезным изменениям. Поскольку же фунда- ментальные взаимодействия описы- ваются квантовыми теориями поля, обладающими локальной калибро- вочной симметрией, обобщенная тех- ника описания опирается в конечном счете на правила Фейнмана, в основе которых — статистический характер ψ-функции. Вероятностный стиль мышления (и отвечающая ему онтология) в физи- ке элементарных частиц не идентичен вероятностному стилю мышления в не- релятивистской квантовой механике. Квантованное поле — не просто веро- ятностная характеристика известных дискретных образований — частиц. Обладая статистическими свойства- ми, оно существует как реальное поле. В связи с этим категория возможно- сти обретает большее онтологическое звучание. Из репрезентанта гносеоло- гического субъект-объектного отно- шения, проявленного в выделенных условиях неоднократно повторенно- го эксперимента (нерелятивистская квантовая механика), она становится выражением локальности онтологи- чески значимого взаимодействия сущ- ностей микромира. Фиксируется оно в импульсном пространстве — при реги- страции детектором целых квантов как эффектов возбужденного поля, демон- стрирующих его «корпускулярные» свойства. Поскольку обнаруживается это взаимодействие по-прежнему — в качестве проекции на многократно воспроизведенные условия позна- ния,— сохраняется прежняя, статисти- ческая интерпретация вероятности — количественной меры возможности, потенциальной предрасположенности к реализации процесса взаимодей- ствия элементарных частиц. В квантовой космологии, наце- ленной на осмысление процессов за- рождения и эволюции Вселенной и, тем самым, на завершение построе- ния всеохватной картины мирозда- ния, сохраняется интересующий нас вероятностный стиль мышления и отвечающая ему онтология, однако в новейшей модификации. Этот стиль мышления опирается не только на квантово-полевую стратегию, но и на идеи нелинейной динамики, неравно- весной термодинамики, синергетики. В связи с этим категориальная структу- ра, объединяющая категории необхо- димости, случайности, возможности, действительности и задающая этот стиль мышления, погружена в иной (сравнительно с нерелятивистской квантовой механикой и физикой эле- ментарных частиц) концептуальный контекст. С одной стороны, он фун- дирован приведенными выше фунда- ментальными физическими иде ями и отвечающими им категориальными структурами, с другой — насыщен та- кими моделирующими нелинейный мир конкретно-научными понятия- В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 482 ми, как неустойчивость, странный ат- трактор, спонтанность, флуктуация, бифуркация, малые причины — боль- шие следствия, темпоральная необра- тимость и др. Смысловое ядро вероятностного стиля мышления, фундируемого соот- ветствующей категориальной структу- рой, остается прежним: принципиаль- ная многовариантность (в границах по- тенциально возможного) актуализации системы. Но сам характер системы и ее актуализации существенно меняется. В нерелятивистской квантовой меха- нике он определяется серией повтор- ных опытов с запрограммированным начальными данными вероятностным распределением состояний микрообъ- екта. В физике элементарных частиц — обладающим статистическими свой- ствами квантованным полем, которое выражает потенциальную предрасполо- женность к локальному, онтологически значимому взаимодействию сущностей микромира — элементарных частиц. Наконец, в квантовой космологии ха- рактер постигаемой системы задан фа- зовым портретом, репрезентирующим возможные пути изменения и развития спонтанно самодействующей и само- организующейся сложной нелинейной системы. В этом случае происходит глобальное расширение модели веро- ятностных процессов, которое сопро- вождается отказом от традиционной статистической интерпретации вероят- ности и наделением ее глубоким онто- логическим содержанием. Вероятност- ные пути самоорганизации системы посредством ее самодействия на осно- ве спонтанных флуктуаций примени- тельно к нашей Вселенной предстают как объективно сущие космологически значимые предрасположенности уни- версального потока бытия. В целом в формирующейся нели- нейной картине мира категориальная структура необходимости, случайно- сти, возможности, действительности, имплицирующая вероятностный (не- линейный) характер творческого мыш- ления, полностью онтологизирована и универсализирована. Оттого случай- ность в виде спонтанных флуктуаций осознается как результат иррацио- нальной (с позиций классического де- терминизма) «свободы воли» «живого» космоса, самостоятельно избирающего пути самоорганизации в рамках объек- тивно сущего спектра возможностей- предрасположенностей. Как пишет Б.Б. Кадомцев, «...очень трудно пред- ставить себе рубеж появления свободы воли на границе между неодушевлен- ным миром и жизнью. Гораздо более естественным является допущение о том, что свобода воли является имма- нентным, т.е. внутренне присущим свойством всего мира. Только на осно- ве этого исходного положения можно уйти от бессмысленного, полностью детерминированного механистическо- го мира к миру живому и развивающе- муся» [62]. Становящемуся миру, как оказы- вается, свойствен случайностный по своему характеру «свободный выбор» самого себя, собственной «истории». Он реализуется как нелинейный синер- гетический эффект спонтанности. Все сущее, в том числе и человек как си- нергетическая система, редуцируется, в конечном счете, к спонтанной флук- туации физического вакуума. Именно к ней восходит имманентная челове- ку «абсолютная свобода», о которой в свое время с таким пафосом возвестили миру Ф. Ницше и Н. Бердяев. Этим естественнонаучным пред- ставлениям полностью отвечает кос- КРИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ КАРЛА ПОППЕРА. II Наука та наукознавство, 2010, № 4 83 мологическая метафизика К. Поппе- ра, постулирующая индетерминизм в онтологически значимом мире пред- расположенностей. Теперь зададимся вопросом: каким образом очерченный вероятностный (нелинейный, поливариантный) сте- реотип мышления приложим к фило- софии? Выше мы в истории философских идей условно выделили два периода: 1. Метафизический — философия репрезентирует мир как субстанцию в ее различных ипостасях. 2. Постметафизический — филосо- фия репрезентирует мир как процесс (вначале — диалектический, а позд- нее — эмерджентно-эволюционный, реализующий одни возможности и, со- ответственно, порождающий новые). Однако сегодня в связи с универ- сализацией вероятностного (нели- нейного, поливариантного) характера творческого мышления неизбежен пе- ресмотр самой сути философского по- иска, ее репрезентативных возможно- стей. В связи с этим развитие филосо- фии целесообразно реконструировать в несколько ином ракурсе. Нас будет интересовать не трансформация пред- мета философского размышления, а принципиальное изменение его функ- циональной роли в познании. В этом контексте в развитии философии в пе- риод от античности до постмодерниз- ма также можно разглядеть два этапа: 1. Метафизический — ассоцииро- ван с попытками «объяснить» субстан- циальный мир: постигнуть оконча- тельную истину о Вселенной, Боге и человеке, раскрыть глубинную сущ- ность предмета философского анализа (без учета предпосылок познания); 2. Критико-активистский — на- чинается с кантовского переворота в философии. Он, с одной стороны, свел роль этой науки к обнаружению услов- ности языка ее высказываний, кото- рому отныне отказано в достоверном знании мира, а с другой — резко повы- сил значимость практической филосо- фии как проекта изменения мира. До- статочно вспомнить тезис К. Маркса: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [63]. В этом ключе работали мыслители, вдохнов- ленные идеями бесклассового обще- ства, сверхчеловека, духовного воскре- шения,— Сен-Симон и Фурье, Фейер- бах и Маркс, Шопенгауэр и Ницше, Сартр и Маркузе и другие. Критико-активистская парадигма, ограничившая репрезентативные воз- можности теоретической философии непознаваемой «вещью-в-себе» и од- новременно безгранично расширив- шая простор преобразования «вещи для нас», окончательно исчерпала себя к концу ХХ в. За последние два столетия волны все более утонченной и беспощадной философской критики (кантовская критика чистого разума, шопенгауэ- ровская и ницшевская критика ев- ропейской системы идеальных цен- ностей, в основании которой — воля к власти, марксова критика идеоло- гических иллюзий, обусловленных в конечном счете производством и рас- пределением материальных благ и т.д., и т.п.) захлестнули сам предмет фило- софского анализа. Субстратом фило- софии все более стала выступать систе- ма условных знаков, имплицирующих иллюзию метафизических проблем. Одновременно после трагедии двух мировых войн, революций, политиче- ских терроров, голодоморов, фашист- ских застенков и практики «Архипе- В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 484 лага ГУЛАГ’а» окончательно померк гипнотический блеск философских проектов устроения будущего. Разва- лины могущественнейшей активист- ской философии ХХ в.— советского марксизма — полностью дискредити- ровали саму идею философской мето- дологии как орудия преобразования реальности. Укорененные в последней религия, товарный рынок, технологии созданы отнюдь не философским раз- умом. В действительности, как оказа- лось, он породил лишь бродивший по Европе призрак (коммунизма), благо- получно отошедший в царство теней. Но коль потенциал критической саморефлексии философии исчер- пан, а практически она не в состоянии что-то изменить или хотя бы улучшить в этом бренном мире, то в чем сущ- ность и предназначение данной дис- циплины? Дисциплины, которая еще совсем недавно позицировала себя как эффективная форма духовно- практического освоения мира с уста- новками на истинность мышления, адекватного действительности и на разумность действительности, адек- ватной мышлению, дисциплины, в ко- торой тождество мышления и бытия из сферы наличного сместилось в сферу целеполагаемого должного, пока от- торгнутого, отчужденного от реалий повседневности. Философский разум, чутко улав- ливая ритмы духовного Универсума, проявленные в эпохальном стиле по- стижения мира, сегодня склоняется к мысли: «Мышление и действитель- ность вольны идти теперь собствен- ными путями, освобожденные от вза- имного «ты должен» и «будь моей». Сентиментальная лихорадка, череда познавательных депрессий и преобра- зовательных маний сменяются новой уверенностью, которая обеспечивается новой модальностью — модальностью возможного» [64]. Все более нарастает убежденность в том, что философия вовсе не связана органически с миром сущего (метафизический этап) и долж- ного (критико-активистский этап), с действительностью и необходимостью. Ее удел — не объяснение и изменение реального мира, а конструирование возможных миров. Философский раз- ум, опирающийся на Соборный Дух и Свободу, волен мыслить все, что угод- но помыслить в модальности «как бы», «если бы». Результаты его деятельно- сти, как правило, оформлены логиче- ски, однако не отвечают требованию обязательного соответствия тому, что вне мышления. Развертывая свои соб- ственные возможности, философия таким образом манифестирует само- ценные стратегии сознания, которые предшествуют «знанию актуальностей (действительностей)» — научному, по- литическому, экономическому, этиче- скому мышлению. Только в опосредо- ванности наукой, политикой, эконо- микой, этикой идеи возможных, ги- потетичных философских миров могут обрести жизненную значимость. В силу этого философская гипо- теза предстает как самодостаточный тип мышления, в котором интеллек- туальное воображение существенно обогащает, расширяет наше пред- ставление о том, что возможно. Наша конструктивно-критическая способ- ность становится искусством гипо- тезы, в которой мышление созерцает собственные возможности, не отра- жающие и не преображающие внеш- ние реалии, дерзость его посылок па- радоксально сопрягается с кротостью выводов, не претендующих на взаимо- действие с действительностью (на со- КРИТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ КАРЛА ПОППЕРА. II Наука та наукознавство, 2010, № 4 85 ответствие миру либо его преобразова- ние). Создавая новые гипотезы, фило- софский разум не столько обогащает нас новыми мыслями, сколько изме- няет сам способ мышления, открывает многомерный континуум различных форм мыслимости. Подобно тому, как Толстой и Достоевский пред- ложили различные художественные формы чувствуемости как возможные модусы восприятия жизненных фе- номенов, так Гегель и Ницше, Маркс и Бердяев — свои оригинальные фор- мы мыслимости, вызывающие эффект согласия-несогласия, того катарсиса, когда читатель неожиданно прозрева- ет, что мысль всегда чревата противо- мыслием, что можно думать так и ина- че в бесконечно расширяющейся мыс- лительной вселенной. Философия, в сущности, «обнару- живает в основании действительности мир возможностей, ...чистых потен- ций, которые виртуально объемлют мир актуальностей. Отсюда колоссаль- ная важность философии — не для по- знания или преобразования актуаль- ного мира, а для вхождения в иные, потенциальные миры» [65]. Но как со- вершается это «вхождение»? Философский мир возможностей реально соприкасается с миром акту- альностей, опредмечивается при одном условии — органически вписываясь в научную, политическую, экономиче- скую, этическую, эстетическую сферы жизнедеятельности. Вспомним неко- торые нюансы категориального син- теза теоретического знания в области физики [66]. Определяющим факто- ром категориального синтеза в обла- сти теоретической физики является конкретно-историческая объективно- содержательная категориальная струк- тура (несколько структур) мышления, функционирующая как нормативная схема практической деятельности и творческого сознания. В философски осознанном виде она выступает методом освоения реальности, который, выражая объективную тенденцию идейного раз- вития науки, обычно применяется сти- хийно. Только опосредуясь конкретно- научным концептуальным аппаратом, этот метод направляет научный поиск. На начальном этапе исследования ка- тегориальная структура эксплицирует фундаментальную физическую идею, которая обусловливает получение адек- ватного представления об изучаемом объекте в форме фундаментальной фи- зической теории. Решающим в создании последней является формулировка об- щих принципов систематизации осмыс- ливаемого эмпирического материала, так называемых исходных принципов теории. Последние сопряжены с адек- ватным логико-математическим фор- мализмом, позволяющим соотнести их (а следовательно, и закрепленную в этих принципах категориальную структуру- идею) с экспериментальными данны- ми. Это обогащает исходные категории новым концептуальным содержанием и свидетельствует в пользу действенности принципа наблюдаемости в физическом познании. Из предложенного решения вос- ходящей к Канту и неокантианству проблемы категориального синтеза теоретического знания следует, что философия (в своем фрагментарном, категориально-структурном срезе) вы- полняет свою методологическую (син- тезирующую) функцию только в опо- средованности конкретно-научным материалом. На исходном этапе поиска она эксплицирует фундаментальную физическую идею, отвечающую объ- В.Л. Храмова Science and Science of Science, 2010, № 486 ективной тенденции идейного раз- вития науки и оплодотворяющую на- учное исследование. Лишь этой идеей (а не каким-то философским методом в чистом виде, как полагали ранее) и руководствуется ученый при создании новой концептуальной системы, сопо- ставимой с объективной реальностью. Любые фрагменты философского зна- ния до их органичного слияния с ми- ром науки, до обретения ими формы «категориальная структура-идея» и ее закрепления в исходных принципах теории,— только ингредиенты нашего мира возможностей, оторванного от действительности. Задействованные же в эмпирически обоснованной теории они обретают новое, более глубокое концептуальное содержание и пото- му — обогащают философский мир по- тенций, предпосланный исторически становящемуся миру актуальностей. 38. Popper K. The Open Universe. An Argument for the Indeterminism.— Totova, N.Y., 1982; Popper K. Realism and the Aim of Science.— Totova, N.Y., 1983; Popper K. Quantum Theory and the Schism in Physics.— Torova, N.Y., 1982; Popper K. Knowledge and the Body — Mind Problem. In Defence of Interac- tion.— L., N.Y., 1994; Popper K. Objective Knowledge. An Evolutionary Approach. — Oxford, 1972; Popper K., Eccles J. The Self and its Brain. An argument for Interactionism.— B., L., N.Y., 1978; Popper K. A World of Propensities.— Bristol, 1990. См. также: Юлина Н.С. Философия Карла Поппера: мир предрасполо- женностей и активность самости // Вопр. философии.— 1995, №10; ее же. «Эмерджентный реализм» Карла Поппера против редукционистского материализма // Вопр. философии.— 1979.— №8. 39. Popper K. The Open Universe. An Argument for the Indeterminism.— Totova, N.Y., 1982.— P. 130. 40. Поппер К. Логика и рост научного знания.— М., 1983.— С. 414—438. 41. Popper K. A World of Propensities.— Bristol, 1990.— P. 20—21. Следует заметить, что двумя го- дами раньше лекция К. Поппера «Мир предрасположенностей: две новые точки зрения на причин- ность» стала одним из интереснейших событий XVIII Всемирного философского конгресса (Брай- тон (Англия). 21—27 августа 1988 г.). 42. Постметафизическую философию ХХ в. впервые назвал «философией процесса» английский философ А.Н. Уайтхед. Ее анализ см.: Гайденко П.П. Постметафизическая философия как филосо- фия процесса // Вопр. философии.— 2005, №3.— С. 128—138. 43. Гегель Г.— В.Ф. Сочинения.— М., 1959.— Т. IV.— C. 24—25. 44. Там же.— С. 25. 45. Степин В.С. Теоретическое знание.— М., 2000.— С. 643—644. 46. Поппер К. За пределами поиска инвариантов // Вопр. истории естествознания и техники.— 2003.— №2.— С. 97 (глава кн.: Popper K. The World of Parmenides.— N.Y. 1998; перевод Н.Ф. Овчин- никова). 47. Гвардини Р. Апокалипсис — время и вечность // Логос.— 1992.— №47, Брюссель—Москва.— С. 249—250. 48. Последнее утверждение, впрочем, подчас оспаривается. Возможна интерпретация историко- научных событий минувшего века как «решающего вклада в апологию Парменида» (см.: Овчинников Н.Ф. Парменид — чудо античной мысли и непреходящая идея инвариантов // Вопр. философии.— 2003.— №5.— С. 81—95). 49. Поппер К. За пределами поиска инвариантов // Вопр. истории естествознания и техники.— 2003.— №2.— С. 97. 50. Поппер К. Логика и рост научного знания.— М., 1983.— С. 497—498. 51. Там же.— С. 504. 52. Heidegger M. Sein und Zeit.— Tübingen, 1960.— S. 350. 53. Винер Н. Кибернетика и общество.— М., 1958.— С. 26. 54. Сачков Ю.В. Вероятностная революция в естествознании // Природа.— 1991.— №5.— С. 3—8; его же. Вероятность как загадка бытия и познания // Вопр. философии.— 2006.— №1.— С. 80—94. НАУКОВО-МЕТОДОЛОГІЧНІ ЗАСАДИ ІНФОРМАТИКИ ЯК ПРЕДМЕТНОЇ ГАЛУЗІ Наука та наукознавство, 2010, № 4 87 55. The Probabilistic Revolution.— Cambridge, 1987.— Vol. 1: Ideas in History; Vol. 2: Ideas in the Sciences. 56. См.: Сокулер З.А. Спор о детерминизме во французской философской литературе // Вопр. философии.— 1993.—№2.— С. 140—149. 57. Храмова В.Л. Целостность духовной культуры.— Киев, 1909.— 2-е изд. 58. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса,— М., 1986.— С. 269—270; см. также: Пригожин И. От существующего к возникающему.— М., 1985; его же. Первооткрытие времени.— Вопр. фило- софии.— 1989.— №8.— С. 3—19. 59. Prigogine I. The Philosophy of Instability // Futures.— 1989.— Aug.— P. 397. 60. Weizsacker C.F. von. Probability and Cuantum Mechanics // Brit. J. Phil. Sci.— 1973.— V. 24, N4.— P. 334. 61. Фок В.А. Квантовая физика и строение материи // Структура и формы материи.— М., 1967.— С. 173. 62. Кадомцев Б.Б. Динамика и информация.— М., 1997.— С. 332—333. 63. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения.— Т. 3.— С. 4. 64. Эпштейн М. К философии возможного. Введение в посткритическую эпоху // Вопр. фило- софии.— 1999.— №6.— С. 65. 65. Там же.— С. 72. 66. См.: Храмова В.Л. Категориальный синтез теоретического знания.— Киев, 1984. Получено 15.09.2010 В.Л. Храмова Критичний начерк філософії Карла Поппера. II Розглядаються космологічна метафізика К. Поппера, що постулює індетермінізм в онтологічно значущому світі схильностей, виникнення ймовірнісного підходу і характер ймовірнісного стилю мислення у різних царинах науки, а на завершення те, яким чином окреслений ймовірнісний (нелінійний, поліваріантний) стереотип мислення прикладається до філософії. Інформаційне суспільство є сус- пільством високого рівня розвитку ін- формаційних технологій, інформацій- ної індустрії та самої науки інформати- ки як предметної галузі. Уявлення про предмет інформатики змінювалися з часом. Її формування почалося в 60-ті роки ХХ ст. у зв’язку з появою склад- них прикладних задач великої розмір- ності в галузі розробки ядерної зброї, © С.О. Жабін, 2010 С.О. Жабін Науково-методологічні засади інформатики як предметної галузі Дано короткий історичний огляд розвитку предмету та методології інформатики, розглянуто вітчизняні та світові підходи до визначення інформатики. Проаналізо- вано взаємозв’язок розвитку інформатики та кібернетики як суміжних наук. Досліджено використання терміну «кібернетика» у галузі освіти і науки в Україні на сучасному етапі.

Критический очерк философии Карла Поппера. ІI

Репозитарії

Схожі ресурси