К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари)

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2011
Автор:	Онищенко, В.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Інститут сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України 2011
Назва видання:	Китаєзнавчі дослідження
Теми:	Китай та його сусіди
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/31217
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари) / В. Онищенко // Китаєзнавчі дослідження: Зб. наук. пр. — 2011. — Т. 1. — С. 127-135. — Бібліогр.: 7 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-31217
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-312172012-02-27T12:14:19Z К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари) Онищенко, В. Китай та його сусіди 2011 Article К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари) / В. Онищенко // Китаєзнавчі дослідження: Зб. наук. пр. — 2011. — Т. 1. — С. 127-135. — Бібліогр.: 7 назв. — рос. XXXX-0094 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/31217 ru Китаєзнавчі дослідження Інститут сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Китай та його сусіди Китай та його сусіди
spellingShingle	Китай та його сусіди Китай та його сусіди Онищенко, В. К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари) Китаєзнавчі дослідження
format	Article
author	Онищенко, В.
author_facet	Онищенко, В.
author_sort	Онищенко, В.
title	К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари)
title_short	К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари)
title_full	К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари)
title_fullStr	К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари)
title_full_unstemmed	К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари)
title_sort	к вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале сё:монки, муцу ваки, хо:гэн-моногатари, хэйдзи-моногатари, хэйкэ-моногатари)
publisher	Інститут сходознавства ім. А.Ю. Кримського НАН України
publishDate	2011
topic_facet	Китай та його сусіди
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/31217
citation_txt	К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари) / В. Онищенко // Китаєзнавчі дослідження: Зб. наук. пр. — 2011. — Т. 1. — С. 127-135. — Бібліогр.: 7 назв. — рос.
series	Китаєзнавчі дослідження
work_keys_str_mv	AT oniŝenkov kvoprosutipologiipersonažejâponskihsrednevekovyhvoennyhpovestejnamaterialesëmonkimucuvakihogénmonogatarihéjdzimonogatarihéjkémonogatari
first_indexed	2025-07-03T11:38:26Z
last_indexed	2025-07-03T11:38:26Z
_version_	1836625645052887040
fulltext	127 К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн- моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари)1 В. Онищенко О проблемах типологии персонажей и жанрового определения военных повестей “Военные повести” (гунки-моногатари, или гунки, гункимоно), то есть повести, которые описывают драму военных столкновений, создавались в Японии, начиная с X-XI веков — времени начала политической активизации буси, или самурайства. Эти повести были чрезвычайно значимым явлением средневековой культуры, и их культурное влияние ощущается до сих пор. Ввиду того, что европейский на- учный аппарат стал применяться в Японии весьма поздно, литературоведческие и текстологические исследования этих повестей начались лишь в XX веке, и даже текстологический анализ, позволяющий в общем представить относительную хронологию отдельных списков этих повестей, был в основном завершён лишь к 1970-м годам. На данный момент остаются не вполне ясны даже жанрово-ти- пологические характеристики военных повестей. Так, например, ясно, что воен- ные повести, как явствует из их названия, повествуют о сражениях. Однако же по-прежнему открытыми остаются вопросы — есть ли, помимо военной темати- ки, иные типологические признаки, по которым можно объединить эти повести в один жанр? И весь ли массив военных повестей однороден по этим признакам? В предыдущих исследованиях, посвящённых определению жанровых особен- ностей военных повестей, помимо военной тематики, иных признаков для опре- деления границ жанра практически не указано. Принято считать, что к литерату- ре гунки относятся все произведения, описывающие события войн X–XVI веков, если только они не относятся к иному жанру — не являются, например, сисё, т. е. “историческим сочинением”, как Адзума-кагами, “Зерцало Восточных земель”. Однако же, ввиду отсутствия единого принципа жанрового деления, границы раз- личных жанров оказываются размыты — так, например, кана-дзо:си, “записки каной”, включают в себя “записанные азбукой-кана повести, новеллы, описания технологических процессов, нравоучительные сочинения и пр., создававшиеся в конце Средневековья и в Новое время” (Нихон кокуго дайдзитэн, “Большой сло- варь японского языка”, статья Канадзо:си). “Записки каной”, таким образом, вы- делены в отдельный жанр по способу и времени написания, “военные повести” же – по тематике сюжета, и не вполне ясно, к какому жанру следует отнести те из “записок каной”, которые повествуют о событиях войн — к канадзо:си или к гунки-моногатари. Поэтому, думается, в отношении исторически сложившихся названий, тради- ционно применяемых к определённым комплексам текстов, — сисё, гунки-моно- гатари, канадзо:си и т.п., не вполне уместно применение термина “жанр”, по- скольку классификация текстов, отражённая в таких названиях, складывалась без применения научного подхода и не имеет общего классификационного принципа. Даже сама группа гунки-моногатари очень неоднородна, к ней часто относят как произведения, посвящённые описанию исторического (политического) события 1 Работа выполнена в рамках стипендии “JSPS Postdoctoral Fellowship program for Foreign Researchers”. 128 (“Повесть о смуте годов Хэйдзи”), так и повести, описывающие биографию од- ного исторического персонажа (“Сказание о Ёсицунэ”) или один эпизод частной жизни героев — например, месть (“Сказание о братьях Сога”). Вместе с тем, при всей условности названия “военные повести”, ряд про- изведений, традиционно относимых к этой группе, обладают как тематиче- ским, так и композиционным сходством. Ранее Ю. Ооцу уже указывал на некую общность парадигмы восприятия событий мятежа, прослеживающу- юся во многих военных повестях. Так, он пишет об “архетипе”, лежащем в основе военных повестей [Ооцу 2005, 31]: “В сообществе, разделяющем принцип превосходства верховной власти императора, появляются отступ- ники (мятежники, враги престола), вносящие раздор в это сообщество, но под охраной сверхъестественных сил (синтоистских божеств, будд и богов буддийского пантеона, Неба), поддерживающих императора, верные ему вассалы усмиряют мятежников и восстанавливают общественный порядок”. Если же рассмотреть рассказ о мятеже с точки зрения методологии, исполь- зовавшейся В. Проппом [Пропп 1998] и А.-Ж. Греймасом [Греймас 2000], то окажется, что Ю. Ооцу в самых общих чертах уже даёт общее описание функциональной и актантной моделей военных повестей, но в дальнейшем исследовании не развивает эту тему, обращаясь к анализу концептов, пред- ставляющих идеологию императорской власти в военных повестях. Нам же думается, что именно анализ способа разворачивания сюжета и обнаружение общности функций персонажей в ряде произведений, интуитивно относимых к одному жанру, являются необходимыми шагами на пути к пониманию осо- бенностей жанра и того способа восприятия событий, который привёл к по- явлению этих произведений именно в такой, а не иной, форме. К настоящему времени мы пришли к выводу, что “Записи о Масакадо” (Сё:монки), “Повесть о смуте годов Хогэн” (Хо:гэн-моногатари), “Повесть о смуте годов Хэйдзи” (Хэйдзи-моногатари), “Повесть о доме Тайра” (Хэйкэ- моногатари), “Записи о смуте годов Дзёкю” (Дзё:кю:ки) и 1-13 свитки “Записей о Великом Мире” (Тайхэйки) обладают тематическим и композиционным сход- ством, и указывали [Онищенко 2009; Онищенко 2011] на повторяемость отдель- ных элементов повествования о мятеже в трёх военных повестях — “Записях о Масакадо” (Сё:монки), “Повести о смуте годов Хогэн” (Хо:гэн-моногатари) и “Повести о смуте годов Хэйдзи” (Хэйдзи-моногатари). Там же мы выделили ос- новные части, составляющие описание событий мятежа. В ходе дальнейшего ис- следования обнаруживались всё новые сходства в описании мятежа, и на данный момент мы можем представить разворачивание сюжета таким образом: 1) события, предшествующие мятежу, его причины: 1.1) представление главного зачинщика мятежа; 1.2) причины мятежа; 2) события мятежа: 2.1) сговор мятежников; 2.2) начало мятежа; 2.3) увещание; 2.4) продолжение мятежа; 3) усмирение мятежа: 3.1) совет верных императору вассалов; 3.2) военные действия против мятежников; 3.3) поражение или смерть мятежников; 129 4) последствия мятежа: 4.1) награждение верных императору вассалов; 4.2) наказание выживших мятежников; 4.3) несчастья, постигшие семьи мятежников. Таким образом, мы можем представить рассказ о мятеже в виде временной по- следовательности из ограниченного количества функций, подобно тому, как это было сделано в отношении волшебной сказки в исследовании В. Проппа. Пожалуй, следует оговориться — мы не хотим сказать, будто бы рассказ о мятеже каким-то образом происходит от волшебной сказки, для этого у нас нет достаточных оснований. Но несомненно, что в процессе осмысления социаль- ных событий средневековыми авторами военные повести обретают настолько же устойчивую схему изложения событий, как и фольклорные волшебные сказки, рассказывающие о событиях заведомо невероятных, и при сопоставлении рас- сказа о мятеже в различных военных повестях заметна инвариантность способов действия персонажей, хотя сами персонажи, выполняющие сходные действия, в каждой повести другие. На основании этого сходства функций персонажей раз- личных повестей мы можем выделить классы персонажей в рамках повествова- ния о мятеже любой из рассматриваемых повестей и таким образом приблизить- ся к пониманию особенностей и границ жанра. Об основных типах персонажей военных повестей Рассматриваемые здесь военные повести посвящены событиям, которые оха- рактеризованы в их тексте как “мятеж”, и потому нам представляется необходи- мым выделение классов, или типов персонажей на основании их отношения к мя- тежу, то есть тех функций, или действий, которые осуществляют эти персонажи в ходе мятежа как основного события произведения. Мы можем выделить следующие типы персонажей: 1) “Мятежники”, среди которых особую роль играет “главный зачинщик мятежа”; 2) “царствующий им- ператор”; 3) “верные императору вассалы, усмиряющие мятеж”; 4) “родственни- ки мятежников”, 5) “придворные”. Ниже мы рассмотрим роль первого из этих типов, “мятежников”, в тех эпизодах, которые присутствуют в каждой из трёх повестей — “Записях о Масакадо” (Сё:монки), “Повести о смуте годов Хогэн” (Хо:гэн-моногатари) и “Повести о смуте годов Хэйдзи” (Хэйдзи-моногатари). Об описании действий “мятежников” в трёх военных повестях К типу “мятежников” мы относим тех персонажей, которые в ходе мятежа противостоят императорской власти. Среди них можно выделить такие подтипы, как 1а) “главный зачинщик мятежа” и 1б) “второй зачинщик мятежа”. Представление того персонажа, который в повести характеризуется как “глав- ный зачинщик мятежа”, всегда находится в начальной части повестей. “Записи о Масакадо” начинаются с характеристики Масакадо, который впоследствии объ- явит себя “новым государем” (синно:): 1. Говорят, что этот Масакадо был потомком в пятом колене госуда- ря Амэкуни Осихаруки Амэноситасиросимэсу, правившего из дворца Касивабара2, и внуком принца Такамоти, потомка государя в третьем колене. Отец его — Тайра-но асон Ёсимоти — был военачальником Охранного ведом- ства... (1. Вступление)3 2 Т. е. императора Камму (737-806, пр. 781-806). 3 Здесь и далее перевод “Записей о Масакадо” выполнен по изданию [Сё:монки... 2000]; разбивка текста на главы указана по тому же изданию. 130 В “Повести о смуте годов Хогэн” экс-император Сутоку, организатор мятежа Хогэн, также представлен в начале повести: 2. ...в восемнадцатый день пятой луны пятого года Хоэн4, у государыни Бифукумонъин, которая тогда ещё была государевой наложницей, родился будущий государь Коноэ5. ...в седьмой день двенадцатой луны первого года Эйдзи6, в возрасте трёх лет он вступил на престол. ...Никакой недуг не одоле- вал прежнего государя7, а потому такое насильное смещение с престола было ему неприятно. ...Будучи так против своей воли отстранён от престола, заду- мал он то ли занять его вновь, то ли сделать государем своего первого сына, принца Сигэхито – трудно узнать, что именно он желал в сердце. (Св. 1 “1. Воцарение государя Го-Сиракава”) В “Повести о смуте годов Хэйдзи” первым из действующих лиц повести пред- ставлен Фудзивара-но Нобуёри: 3. Был в недавнее время человек, звали которого Фудзивара-но асон Нобуёри. Происходил он из рода Амацу Коянэ, был потомком канцлера Мититака в восьмом колене, внуком Мототака, правителя земли Харима и сы- ном Иё-но самми Тадатака. Не был он сведущ ни в искусстве кисти, ни в ис- кусстве меча, не было у него ни способностей, ни дарований. Вот только был обласкан он монаршими милостями несмотря ни на что... (Св. 1 “1. О том, как учинилась распря между Нобуёри и Синдзэем”) Причины, по которым “главные зачинщики мятежа” идут против центральной власти, в трёх повестях различны, но после описания этих причин в повестях всегда следует сцена сговора мятежников. Здесь мы видим второй подтип мятеж- ника – 1б) “второй зачинщик мятежа”. Попробуем сравнить следующие эпизоды трёх повестей: 4. (“Записи о Масакадо”) Тем временем наместник земли Мусаси Окиё-но Оокими втайне встретился с Масакадо и говорил ему о своих планах: “(А) Если посмотреть на то, как всё повернулось, то даже за то, что захватили одну землю, наказание последует немалое. (Б) Теперь уж всё равно – захватим же все земли Бандо8, и посмотрим, что выйдет!» Масакадо отвечал на это: «Г) Я сам нынче только об этом и думаю. Ведь и в давние времена принц Хансоку9, возжелав взойти на престол, обезглавил тысячу царей. А другой принц, же- лая занять престол, бросил отца в темницу за семью запорами. Раз уж (В) я, Масакадо, происхожу из рода кшатриев, в третьем колене потомок государя10, то желаю я начать с Восьми земель, а там захватить и государеву столицу! 4 1139 г. 5 Т. е. императора Камму (737-806, пр. 781-806). 6 1139 г. 7 Т. е. Сутоку 8 Земли Бандо, или Восемь (восточных) земель – земли Сагами, Мусаси, Ава, Кадзуса, Симоса, Хитати, Кодзукэ, Симоцукэ. 9 Принц Хансоку (букв. “Пятнистоногий”) – персонаж сутры Ниннокё: (“Сутра о человеко- любивом царе”), сын царя страны Магадха, рождённый от львицы, отчего ноги его имели пят- нистую окраску. Прослышав, что для того, чтобы стать вселенским правителем, необходимо убить тысячу царей, начал убивать. Истребив 999 царей, раскаялся и обрёл просветление. 10 Масакадо был потомком императора Камму в пятом колене. Возможно, речь идёт о том, что Масакадо является внуком принца, а именно принца Такамоти, внука Камму, ко- торый получил фамильное имя Тайра и стал основателем этого рода. См. также “Повесть о доме Тайра”, с. 28. 131 (Б) Ныне же первым делом надлежит нам отобрать печати у правителей зе- мель и изгнать их прочь в столицу. Сделаем это — и будем сжимать в руках Восемь земель, а там и весь народ нам подчинится!” На том и порешили... (14. Масакадо нападает на управу земли Хитати) 5. (“Повесть о смуте годов Хогэн”) Новый государь-инок11 втайне с при- язнью говорил Левому министру: “В) ...в силу благой кармы Десяти доброде- телей в прошлой жизни возродился я первенцем государя... удостоился титула повелителя десяти тысяч колесниц. А) хотя Сигэхито12 был среди тех, кому прежний государь-инок Тоба должен был передать священный титул, его обо- шёл посторонний, ничего не сведущий ни в искусстве кисти, ни в пути меча Четвёртый принц13! ...две весны и две осени я скрывал обиду, зная, что луны и дни неизбежно проходят, сменяя друг друга. А сейчас, когда прежний государь- инок сокрылся в облаках, чего мне страшиться? Б) Если и я начну сражаться за власть над миром — это вряд ли будет нарушением воли богов и людских ожи- даний!” А Левый министр с самого начала думал: “Если этот государь овладеет миром, то, без сомнений, назначит меня регентом!” — и отвечал: “Г) Так и сле- дует поступить! У вас всё получится!” — так он изволил поддержать Нового государя-инока. (Св. 1 “4. О том, как Новый государь-инок задумал мятеж”) 6. (“Повесть о смуте годов Хэйдзи”) Выжидал Нобуёри удобного случая, и вот ...Тайра-но Киёмори отправился по обету в паломничество в Кумано, взяв с собой своего старшего сына... Пользуясь таким случаем, Нобуёри пригласил Ёситомо и сказал ему: “А) Этот Синдзэй, только потому, что он муж государе- вой кормилицы Ки-но Нии, вершит большие и малые дела Поднебесной, как ему вздумается, ...втираясь в доверие к государю, наговаривает на меня. Если позво- лить ему продолжать так и дальше, он развалит страну, поднимет смуту в мире и станет источником великих бедствий. Б)...нужно нам с вами, господин, всё хоро- шенько обдумать.” Так уговаривал он Ёситомо, и тот отвечал: “В) Я, Ёситомо, по- томок сына Шестого принца14 в седьмом поколении. С помощью искусства лука и стрел усмиряли мы смутьянов, передавали воинские умения от отца к сыну и сокрушали войска государевых врагов. Однако же в смуту прошедших годов Хогэн весь род наш был объявлен врагами государя и истреблён. Я, Ёситомо, сбе- рёг свою жизнь только для того, чтобы исполнить мой тайный умысел касатель- но Киёмори. Вам, наверное, это было и ранее известно, и ничего удивительного в том нет. Г) Давнее моё желание — сделать как вы приказываете и возродить дом Минамото, если не случится непредвиденного и будет сопутствовать нам случай!” (Св. 1 “2. О том, как Нобуёри задумал уничтожить Синдзэя”) Нетрудно заметить сходство этих эпизодов трёх повестей. Во-первых, сама внутренняя структура этой сцены повторяется, в ней всегда присутствуют А) кра- ткое описание причин мятежа и удобного повода, Б) способ действий мятежников, В) поминание о происхождении одного из мятежников от императорского рода; Г) согласие на совместные действия против императорской власти. Во-вторых, сцена сговора мятежников всегда маркирует окончание первой части произведе- ния, описывающей причины мятежа, и начало новой фазы повествования – мя- тежники приступают к активным действиям по осуществлению своих планов. 11 Экс-император Сутоку. 12 Сын Сутоку. 13 Го-Сиракава. 14 Т. е. внука императора Сэйва (годы правления 858–876) Минамото-но Цунэмото, которому было пожаловано фамильное имя Минамото. 132 Упоминание предков-императоров в эпизодах сговора мятежников стоит, по- жалуй, отметить особо. В “Записях о Масакадо” функция такого упоминания вполне ясна — происхождение Масакадо от императоров служит обосновани- ем притязаний Масакадо на императорский титул. В “Повести о смуте годов Хогэн” эта функция сохранена — экс-император Сутоку так объясняет права своего сына на наследование императорского титула; таким образом, в двух первых повестях “главный зачинщик мятежа” через упоминание своей генеа- логии пытается обосновать право на узурпацию трона. “Повесть о смуте го- дов Хэйдзи” же интересна тем, что в ней не идёт речь о прямой узурпации, то есть ни один из мятежников и не планирует занять престол. Самое большее, что можно предположить из текста повести, это что мятежники, Фудзивара-но Нобуёри и Минамото-но Ёситомо, возведут на трон удобного им человека из императорского рода: 7. ...ещё в столице пошёл слух, будто бы, когда начальник стражи Нобуёри и левый конюший Ёситомо, сговорившись, под покровом ночи напали на дво- рец государя-инока на Третьем проспекте и сожгли его, что и государь-инок, и царствующий государь не смогли выбраться и погибли в пожаре. И будто бы нового государя уже ввели во дворец. (Св. 1 “4. О том, как сыновей Синдзэя отстранили от должностей”) Подобная практика существовала и ранее; так, экс-император Тоба назначал и смещал своих сыновей-императоров (Сутоку, Коноэ, Го-Сиракава), до него так поступали и Фудзивара, а позднее Тайра-но Киёмори добился воцарения своего внука, императора Антоку, сына дочери Киёмори и императора Такакура. Таким образом, “Повесть о смуте годов Хэйдзи” описывает отличную от других пове- стей ситуацию, в которой ни один из мятежников сам не претендует на импера- торский титул. При этом эта повесть следует композиционной схеме предыдущих повестей даже в деталях. Одной из таких деталей, на наш взгляд, и является упо- минание предков-императоров в сцене сговора мятежников – в данной повести оно присутствует несмотря даже на то, что утратило смысловую нагрузку, кото- рую имело в более ранних повестях. “Главный зачинщик мятежа” почти всегда присутствует в сцене увещания. Эта сцена следует после описания начала мятежа, в ней некто пытается угово- рить “главного зачинщика” остановиться, но тот пренебрегает доводами уговари- вающего и решает продолжить мятеж. Рассмотрим эти эпизоды: 8. (“Записи о Масакадо”) В то время Масахира, младший брат нового государя15, в тайной беседе сказал ему: “Престол достаётся государю не в состязании умом, и не через применение силы. С давних времён и до на- ших дней государи, для которых основа — Небо, а уток — Земля, правители, что унаследовали дело государя, — всем им власть дана Небом. Теперь надо держать совет да хорошенько всё обдумать! Как бы не вышло так, что люди потом будут вас поносить! Прошу подумать об этом!..” И снова, когда новый государь отдыхал, оруженосец Ива-но Кадзуцунэ почтительно промолвил: “Если вассалы поправляют государя, он не впадёт в несправедливость. Если вы их не послушаете, стране может грозить опасность. Говорят, что тех, кто идет против воли Неба, непременно ожидает несчастье, а те, кто предает государя, непременно понесут наказание. Хотелось бы, чтобы новый госу- дарь вспомнил о наставлении Дживаки и принял решение, хорошенько все обдумав”. (18. Масахира увещевает Масакадо) 15 Начиная с этого места, автор часто называет Масакадо “новым государем”. 133 9. (“Повесть о смуте годов Хогэн”) Норинага, не зная уж, что и делать, на- правился в усадьбу Среднего министра из Токудайдзи Санэёси и рассказал ему обо всём. Средний министр не на шутку встревожился: “Да разве быва- ют люди, что втайне задумывают такое! Какой безрассудный замысел! Пусть свет и приблизился к своему концу, но всё же судьба императоров неподвласт- на воле людей, а вершится лишь по воле Великого святилища Исэ и храма Хатимангу! Пусть мала страна наша, подобная рассыпанным зернам проса, но божества хранят однажды установленное священное наследование! Всегда в блаженные времена прежних правлений власть переходила к младшему брату. Хоть и тяжело это, но сейчас не впервые государь был смещён с престола и отстранён от власти. А потому следует предоставить судьбу воле Неба, а если тяжко на сердце — то почему бы, к примеру, не принять постриг, затворить- ся где-нибудь и молить будд, богов и Три сокровища о принце Сигэхито? А уж выезжать в столицу, не дождавшись окончания траура по отцу, когда он пребывает во тьме — это и вовсе недоступно моему скромному разумению. Передай ему тайно от меня: “Потом непременно пожалеете об этом!” — так он высказал своё мнение. Норинага, вернувшись к государю-иноку, доложил (об этом). (Св. 1 “6. Раскрытие заговора Нового государя-инока, а также об обряде проклятия, и о возражениях Среднего министра”) 10. (“Повесть о смуте годов Хэйдзи”) Мицуёри... увидел своего младшего брата, бэтто16 Корэкату. Мицуёри подозвал его и сказал: “...Ни разу мы не были замешаны в чём-то дурном. И пусть в нашем роду не было Великих министров, но мы всегда были в числе добрых вассалов и никогда не сговаривались с кле- ветниками, что стремятся возвыситься... Устрой всё так, чтобы с государевым яшмовым телом не случилось беды, хорошо обдумай и ничего не упусти!.. Что же это случилось с этим миром? В государевой трапезной, где должен пребы- вать нынешний государь – живёт начальник привратной стражи. Государя он поселил в Покоях Чёрной двери! Хоть и наступил век Конца Закона, но Солнце и Луна ещё не упали на землю! За какие же грехи в прошлых жизнях при- велось мне родиться в таком мире, видеть и слышать такие печальные дела! В Ханьских землях бывало, что подданный занимал государев престол, но не слыхал, чтоб в нашем краю случалось такое. Как же сберегут Закон государей богиня Аматэрасу и святилище Хатимангу17? (Св. 1 “9. О том, как Мицуёри по- шёл на совет во дворце, а также о том, как Киёмори прибыл в Рокухара”) В первых двух повестях “зачинщик мятежа” отказывается последовать советам и продолжает мятеж. Лишь “Повесть о смуте годов Хэйдзи” отличается тем, что бэтто Корэката, не являющийся главным мятежником, прислушивается к совету увещевающего его брата, Мицуёри, и помогает императорам бежать. Мы уже ука- зывали [Онищенко 2011, 262], что в этих увещаниях выражена некая мораль, по- являющаяся в начале повествования для того, чтобы быть подтверждённой самим ходом последующих событий — не прислушивающийся к увещанию “главный зачинщик мятежа” терпит поражение или гибнет в бою; таким образом, увеща- ния выражают “правильную” позицию по отношению к действиям мятежников. Идеологической основой этой позиции служит сначала конфуцианская идея “ман- 16 Бэтто: – должность начальника Императорского архива (Курододокоро). 17 Солнечная богиня Аматэрасу, считавшаяся прародительницей императорского рода, и божества храмов Хатимангу (Уса-Хатимангу, Ивасимидзу Хатимангу) традиционно воспринимались как божества-хранители наследования императорской власти, оберега- ющие императорский род. 134 дата Неба” (“Записи о Масакадо”), а впоследствии — представления о божествен- ном происхождении императорского дома. Что же говорят нам сцены увещаний о типологии персонажей и особенностях этих повестей, и почему в “Повести о смуте годов Хэйдзи” данная сцена выглядит иначе, чем в других повестях? Суть и функция этой сцены может быть выражена словами: “некто убежда- ет зачинщика мятежа остановиться, мотивируя свои слова неизбежностью по- ражения мятежников вследствие вмешательства сверхъестественных сил; зачин- щик отказывается, и тем обрекает себя на страдания”. Таковы сцены увещания в “Записях о Масакадо”, “Повести о смуте годов Хогэн” и позднее — в “Повести о доме Тайра”, “Записях о Великом Мире”. И лишь в “Повести о смуте годов Хэйдзи” объектом такого увещания становится второстепенный персонаж — бэтто Корэката, и он не отказывается, а соглашается с доводами увещевающего. Выше мы говорили об отличии мятежа Хэйдзи от предыдущих, а также о том, что эта повесть следует композиционной схеме других повестей, хотя и описывает отличную от них ситуацию — в ней нет попытки прямой узурпации император- ской власти. В этой повести мотивы двух мятежников — Фудзивара-но Нобуёри и Минамото-но Ёситомо — различны, первый стремится устранить конкурента в борьбе за влияние при дворе, второй же — отомстить за родичей, погибших в мятеже Хогэн и за несправедливость, проявленную домом Тайра по отношению к нему. Нобуёри изображён честолюбивым и недалёким человеком, а Ёситомо — одержимым жаждой мести, и результат увещания, обращённого к ним, был бы, на наш взгляд, очевиден. Вероятно, именно здесь кроется причина изменения структуры ситуации “увещания”, хотя влияние предыдущих повестей оказалось настолько сильным, что сама сцена увещания сохранилась и в этой повести. В дальнейшем повествовании мятежники терпят поражение и, в зависимости от исторических реалий, гибнут или отправляются в ссылку, на чём повествова- ние о самом мятеже заканчивается. В последней части произведений, где речь идёт о последствиях мятежа, мятежники уже не являются инициаторами собы- тий, а становятся объектами проявления воли победивших — выживших мятеж- ников судят, казнят, ссылают. Выводы Выше на примере “мятежников”, как одного из типов персонажей, мы показа- ли, что при всём различии мотивов тех, кто восстаёт против центральной власти, описание их действий в ходе мятежа во многом совпадает. Один из мятежников по своей воле либо же в силу обстоятельств становится инициатором мятежа и сговаривается с другим мятежником. Некто пытается убедить одного из этих мя- тежников в тщетности попыток противостоять власти императора, но не встреча- ет понимания, сражения продолжаются и приводят к нейтрализации (пленению или гибели) мятежников. Здесь мы рассмотрели лишь один из типов персонажей гунки-моногатари, и анализ функций других типов ещё не завершён, но уже ясно, что не только ком- позиция, но и актантная схема приведенных повестей обладает ярко выраженным сходством (отличающим их от, например, “Сказания о земле Муцу” или “Записей о Второй, трёхлетней войне в Осю”), что позволяет отнести эти повести к одному субжанру внутри гунки-моногатари. Вопрос происхождения данной разновидно- сти военных повестей сложен и требует дальнейшего детального изучения произ- ведений китайской и японской литературы, предшествующих появлению первых гунки. А возможно, корни данного культурного феномена найдутся в дальнево- сточном фольклоре — мифе и сказке. 135 ЛИТЕРАТУРА Греймас А.-Ж. Размышления об актантных моделях // Французская семиоти- ка: от структурализма к постструктурализму. Москва, 2000. С. 153-170 Онищенко В. А. Структурные размещения элементов мировоззренческих си- стем: буддизм, синто и конфуцианство в ранних японских военных повестях // The First International Conference “China, Japan, Korea: Methodology and Practice of Culture Interpretation”. Kiev-Seoul, 2009. С. 29-35 Онищенко В. А. Японские военные повести и их композиция: взгляд историка // Повесть о смуте годов Хэйдзи. Перевод, предисловие, комментарии и иссле- дование В. А. Онищенко. Санкт-Петербург, 2011. С. 243-284 Ооцу Юити Гунки то о:кэн но идэороги: (Военные повести и идеология императорской власти). Токио, 2005. Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшеб- ной сказки. (Собрание трудов В. Я. Проппа.); Коммент. Е. М. Мелетинского, А. В. Рафаевой. Москва, 1998. Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари (“Записи о Масакадо”, “Сказание о земле Муцу”, “Повесть о смуте годов Хогэн”, “Повесть о смуте годов Хэйдзи”), редакция и комментарии И. Сида, Ё. Инуи, К. Янасэ, К. Ясиро, Я. Мацубаяси. — “Нихон котэн бунгаку дзэнсю” (“Полное собрание японской классической литературы”) Т. 41. Токио, 2002. Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Дзё:кю:ки (Повесть о смуте го- дов Хогэн, Повесть о смуте годов Хэйзи, Записи о годах Дзёкю). Коммент. Ё. Тораги, Ц. Кусака, Т. Масуда, Д. Кубота. — “Нихон котэн бунгаку тайкэй” (“Большое собрание японской классической литературы”) Т. 43. Токио, 2004.

К вопросу типологии персонажей японских средневековых военных повестей (на материале Сё:монки, Муцу ваки, Хо:гэн-моногатари, Хэйдзи-моногатари, Хэйкэ-моногатари)

Репозитарії

Схожі ресурси