Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы
Процесс возвращения крымских татар на свою историческую родину не только создал благоприятную почву для возрождения культуры в широком ее понимании, но и актуализировал вопросы ее изучения, развития и пропаганды. То же самое можно сказать о крымскотатарской литературе, пережившей на своем веку взле...
Збережено в:
| Дата: | 2004 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2004
|
| Назва видання: | Культура народов Причерноморья |
| Теми: | |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/33456 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы / З.С. Панова // Культура народов Причерноморья. — 2004. — № 52, Т. 1. — С. 88-91. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-33456 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-334562012-05-29T13:14:14Z Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы Панова, З.С. Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Процесс возвращения крымских татар на свою историческую родину не только создал благоприятную почву для возрождения культуры в широком ее понимании, но и актуализировал вопросы ее изучения, развития и пропаганды. То же самое можно сказать о крымскотатарской литературе, пережившей на своем веку взлеты и падения, ставшей жертвой общественно-политических, социально-экономических потрясений последних сто лет. Литература, не потерявшее свое достоинство ни в годы тоталитаризма, ни в годы депортации, сегодня с новой силой, с новым вдохновением стала на путь развития. Возвращение из небытия титанов литературы, «засекреченных» до недавнего времени их произведений, появлению новых имен, усиления роли и места литературы в интеграционных процессах, их научное осмысление дают основания для такой констатации. Ярким примером тому может послужить творчество крупнейшего романиста, титана художественной мысли крымских татар ХХ столетия Дженгиз Дагджи, ныне проживающего в Лондоне, и, к сожалению, малоизвестного для некрымскотатарского читателя. 2004 Article Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы / З.С. Панова // Культура народов Причерноморья. — 2004. — № 52, Т. 1. — С. 88-91. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/33456 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ |
| spellingShingle |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Панова, З.С. Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы Культура народов Причерноморья |
| description |
Процесс возвращения крымских татар на свою историческую родину не только создал благоприятную
почву для возрождения культуры в широком ее понимании, но и актуализировал вопросы ее изучения, развития и пропаганды. То же самое можно сказать о крымскотатарской литературе, пережившей на своем веку взлеты и падения, ставшей жертвой общественно-политических, социально-экономических потрясений последних сто лет. Литература, не потерявшее свое достоинство ни в годы тоталитаризма, ни в годы депортации, сегодня с новой силой, с новым вдохновением стала на путь развития. Возвращение из небытия титанов литературы, «засекреченных» до недавнего времени их произведений, появлению новых имен, усиления роли и места литературы в интеграционных процессах, их научное осмысление дают основания для такой констатации. Ярким примером тому может послужить творчество крупнейшего романиста, титана художественной мысли крымских татар ХХ столетия Дженгиз Дагджи, ныне проживающего в Лондоне, и, к сожалению, малоизвестного для некрымскотатарского читателя. |
| format |
Article |
| author |
Панова, З.С. |
| author_facet |
Панова, З.С. |
| author_sort |
Панова, З.С. |
| title |
Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы |
| title_short |
Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы |
| title_full |
Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы |
| title_fullStr |
Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы |
| title_full_unstemmed |
Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы |
| title_sort |
творчество дж. дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2004 |
| topic_facet |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/33456 |
| citation_txt |
Творчество Дж. Дагджи в зеркале современной крымскотатарской литературы / З.С. Панова // Культура народов Причерноморья. — 2004. — № 52, Т. 1. — С. 88-91. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT panovazs tvorčestvodždagdživzerkalesovremennojkrymskotatarskojliteratury |
| first_indexed |
2025-07-03T14:11:00Z |
| last_indexed |
2025-07-03T14:11:00Z |
| _version_ |
1836635244554354688 |
| fulltext |
Панова З.С.
ТВОРЧЕСТВО Дж. ДАГДЖИ В ЗЕРКАЛЕ СОВРЕМЕННОЙ КРЫМСКОТАТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
88
Панова З.С.
ТВОРЧЕСТВО Дж. ДАГДЖИ В ЗЕРКАЛЕ СОВРЕМЕННОЙ КРЫМСКОТАТАРСКОЙ
ЛИТЕРАТУРЫ
Процесс возвращения крымских татар на свою историческую родину не только создал благоприятную
почву для возрождения культуры в широком ее понимании, но и актуализировал вопросы ее изучения,
развития и пропаганды. То же самое можно сказать о крымскотатарской литературе, пережившей на своем
веку взлеты и падения, ставшей жертвой общественно-политических, социально-экономических потрясе-
ний последних сто лет. Литература, не потерявшее свое достоинство ни в годы тоталитаризма, ни в годы
депортации, сегодня с новой силой, с новым вдохновением стала на путь развития. Возвращение из небы-
тия титанов литературы, «засекреченных» до недавнего времени их произведений, появлению новых
имен, усиления роли и места литературы в интеграционных процессах, их научное осмысление дают ос-
нования для такой констатации. Ярким примером тому может послужить творчество крупнейшего рома-
ниста, титана художественной мысли крымских татар ХХ столетия Дженгиз Дагджи, ныне проживающего
в Лондоне, и, к сожалению, малоизвестного для некрымскотатарского читателя.
Дженгиз Дагджи – известная, но еще не изведанная планета не только в крымскотатарском, тюркском,
но и всемирном литературном небосклоне. Даже те крошечные, по сути дела, разбросанные факты о жиз-
ни и деятельности классика крымскотатарской зарубежной литературы, его книги, которые словно путни-
ки возвращаются из дальних странствий в лоно своей родной литературы, свидетельствуют о том, что наш
маленький Крым способен дать мировой литературе такие имена, которые с гордостью можно писать на-
ряду с именами Достоевского и Манна, Кафки и Пушкина, Мицкевича и Теккерея [1. с. 36].
Цель данной статьи – проследить путь изученности, научного осмысления жизни и творчества Дж.
Дагджи, не только в крымскотатарской, но и турецкой литературе. В предлагаемой статье мы попытаемся
сделать периодизацию его творчество, жанровую классификацию произведений автора.
Дженгиз Дагджи родился 9 марта 1920 года в деревне Кызылташ (ныне Краснокаменка), близ Гурзу-
фа. После окончания 12-й средней школы в г. Симферополе поступил учиться на исторический факультет
Симферопольского педагогического института. 1940-м году был призван в армию. С началом войны ушел
на фронт. Был в плену. После окончания войны при содействии общества Красного Креста Италии, ока-
зался в Англии. С 1946 года живет в Лондоне, является автором более двадцати романов, книг воспомина-
ний. Творческий путь Дж. Дагджи начался в довоенном Крыму, первые поэтические опыты были написа-
ны и опубликованы в середине 30-х гг. прошлого столетия в периодике Крыма. Становления Дж. Дагджи
как прозаика, романиста начался накануне войны, и превращения его в «дестанджы», т.е. сказителя совре-
менности [2.] произошло уже послевоенный период.
Известно, что без периодизации творчества, без классификаций произведений, нельзя проследить эво-
люцию мировосприятия и мироощущения писателя. Попытка периодизации творчества Дж. Дагджи была
предпринята крымскотатарским писателем Ю. Кандымом [1, с. 37], который разделил творчество писателя
на условных три периода, но не показал характерные особенности каждого из них. Мы, в свою очередь,
попытаемся внести некоторые уточнения и восполнить этот пробел. Итак, творчество Дж. Дагджи можно
разделить на такие периоды:
Первый период – творчество Дж. Дагджи до Второй мировой войны, также этот период можно обо-
значить как крымский период.
Второй период – творчество Дж. Дагджи в период Второй мировой войны.
Третий период – творчество Дж. Дагджи в послевоенный период, который так же можно обозначить
как лондонский период.
Первый, или же, как выше обозначили, крымский период творчества Дж. Дагджи в основном пред-
ставлен малыми формами поэзии. Характерными для этого периода поэтическими произведениями явля-
ются стихотворения «Къыш» («Зима», 1937), «Къартанай» («Бабушка», 1937), «Севдигим Ялта» («Моя
любимая Ялта»), «Кой» («Село»), «Гуль» («Роза»), «Баарь сабасы» («Весеннее утро»), «Инан, сен гузелим,
инан, сен сёзюме…» («Верь, моя милая, верь моим словам…»), которые были написаны и опубликованы в
крымской периодике в 1939. Подборка стихов, в том числе «Кой акъшамы» («Сельский вечер») был вклю-
чен в сборник «Эдебий Къырым» («Литературный Крым», 1940). В эти же годы им был написан рассказ
«Янгъын» («Пожар»). Кажущиеся на первый взгляд обыденными, лирическими зарисовками стихи Дж.
Дагджи излучают свет, они наполнены романтизмом, покрыты тонким, прозрачным, но в то же время
крепким слоем философии, той философии, которая впоследствии определит творческое кредо писателя:
при любых обстоятельствах быть искренним не только перед читателем, но и перед самим собой.
Второй период творчества Дж. Дагджи приходится на годы войны. Этот период тоже отмечен поэзи-
ей. В написанных в этот период стихотворных произведениях таких, как «Беринъиз атамнынъ къылычын
манъа!» («Дайте мне саблю моего деда!»), «Йылдыз» («Звезда»), «Къырым, мени анъасынъмы?» («Вспо-
минаешь ли ты меня, Крым?») и др. мы уже не видим того нежного лиризма, мечтательности, романтизма.
В них автор выступает как зрелый поэт, его размышления свинцовой тяжестью ложатся на строки. Эти
стихи впервые были опубликованы в 1957 году в Турции в журнале «Kırım» («Крым»), позже были вклю-
чены в изданное в Крыму в сборник «Хатыраларда Дженгъыз Дагъджы» («Дженгиз Дагджи в воспомина-
ниях») [3, с. 70-76].
Талант Дж. Дагджи расцвел и достиг самых что ни есть высот в третьем, как было выше указано, лон-
донском периоде. Тяжелая жизнь первых послевоенных лет, горький хлеб чужбины не смогли сломить
его, не смогли заставить заржаветь перу мастера. Переполненное разнополярными чувствами беспокойное
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
89
сердце художника тяготела к творчеству. Как отмечает сам писатель, в 1947-48 годах на русском пишет
пьесу в трех действиях «Большая ложь», позже – рассказ «Аркъадашым Макъсуд» («Мой друг Максуд»),
но они были не столь удачными пробами пера [4]. В эти же годы Дж. Дагджи вернулся к своей рукописи, к
наброскам условно названного «Садыкъ Тураннынъ хатыралары» («Воспоминания Садыка Турана»), ко-
торые делал еще в годы войны. Работа над этой рукописью предопределила дальнейшую творческую
судьбу писателя. Позже эти наброски вылились в роман «Къоркъунч йыллар» («Страшные годы», 1956). С
этого романа и началось тернистый путь к вершине Олимпа. Один за другим в турецких издательствах от-
дельными книгами начали выходить произведения писателя: это – романы «Юртуны гъайып эткен адам»
(«Человек потерявший родину». 1957), «Олар да инсан эди» («Они тоже были людьми», 1958), «Олюм ве
къоркъу куньлери» («Дни смерти и страха», 1962), «О топракълар бизим эди» («Эти земли были нашими»,
1966), «Дёнюш» («Возвращение», 1968), «Генч Темучин» («Молодой Темучин», 1969), «Бадем балына
асылы къокълалар» («Куклы, подвешенныена ветку миндаля», 1970), «Ушюген сокъакъ» («Мерзнущая
улица», 1972), «Меним киби бири» («Один из тех как я», 1988), «Анама мектюплер» («Письмо матери»,
1988), «Ёлдашлар» («Путники», 1991), «Биз берабер кечтик бу ёлны» («Мы вместе прошли этот путь»,
1996), рассказы «Маркус Буртон эфендининъ копеги» («Собака мистера Маркуса буртона», 1998), «Ой,
Маркус, ой!» (2000), «Руяларда: «Ана» ве «Кучюк Алимджан» («В снах: «Мама» и «Маленький Алимд-
жан», 2001), книги воспоминаний «Янсылар-1» («Отражения-1», 1988), «Янсылар-2» («Отражения-2»,
1990), «Янсылар-3» («Отражения-3», 1991), «Янсылар-4» («Отражения-4», 1993), «Мен ве ичимдеки мен:
«Янсылар»дан къалгъанлар» («Я и мое внутреннее я: оставшееся из «Отражений», 1994), «Халюкънынъ
дефтеринден ве Лондра мектюплери» («Из тетради Халюка и Письма из Лондона», 1996), «Регина» (2000).
О чем пишет Дженгиз Дагджи? Что он хотел сказать своими произведениями?
О чем бы ни писал он – о жизни довоенной крымскотатарской деревни («Олар да инсан эди») или об
отступлении советских солдат в 1941(«Ёлдашлар») – центральными персонажами его произведений явля-
ются крымские татары. Можно сказать и так: в его творчестве только два образа: образ прекрасного Кры-
ма и трагический образ крымскотатарского народа, изгнанного из своей прекрасной родины [5]. Рассказы-
вая, создавая в своих произведениях, в своих «социальных романах» [6, с. 694] немеркнущий образ Крыма
и крымских татар Дж. Дагджи преломляет их видение, их мироощущение, их эстетическое мировосприя-
тие через призму общечеловеческой цивилизации, показывает их неотъемлемое место в мировой истории.
Раскрывая всю трагичность и обреченность крымских татар, он с великой силой утверждает внутреннюю
красоту, силу духа, неистребимость этого древнего, великого народа. Его произведения – есть гимн вели-
кому крымскотатарскому народу, который как птица Феникс восстает из пепла, народу, который бросает
вызов истории, вызов тьме [1, с. 36].
Но все ли произведения Дж. Дагджи о Крыме и крымских татарах? Конечно же, нет. В произведениях
«Генч Темучин», «Маркус Буртон эфендининъ копеги», «Ой, Маркус, ой!» отсутствует тема Крыма и
крымских татар. В историко-романтическом романе «Генч Темучин» рассказывается о детстве, отрочестве
и юношестве могущественного монгольского императора Темучине, известного в мировой истории под
именем Чингисхан. А «Маркус Буртон эфендининъ копеги», «Ой, Маркус, ой!» написаны на английскую
тему. Есть в творческой кладовой писателя прекрасный роман «Меним киби бири», в котором отсутствует
крымская тематика. В романе идет речь о судьбе беженца – крымском татарине. Носящий в той или иной
мере автобиографический характер «Меним киби бири» [4] написан в лучших традициях жанра психоло-
гического романа. Он по праву может занять место рядом с психологическими произведениями Ф.М. Дос-
тоевского, других корифеев мировой литературы.
Когда заходит речь о произведениях Дж. Дагджи в той или иной постановке, встает вопрос о языке, на
котором пишет художник. Почему Дж. Дагджи пишет свои произведения не на крымскотатарском, или
скажем, не на английском языке, а пишет на турецком? Профессор А.М. Эмирова констатирует, что в за-
рубежной литературе ХХ века наблюдается феномен особого рода: писатель, сохраняя свой национальный
менталитет, пишет не на своем родном языке… катаклизмы ХХ века, разбросавшие людей по разным ре-
гионам земного шара, сделали этот феномен более выпуклым и заметным. Владимир Набоков, как извест-
но писал не только на русском, но и английском языке. Испанец Хорхе Семпрун пишет свои романы толь-
ко на французском и пользуется в Испании репутацией «офранцуженного испанца». В этот ряд можно
включить и творчество крымскотатарского писателя Дженгиза Дагджи, который живет в Лондоне и пишет
на турецком языке [7]. В развитие этой мысли мы вновь обратимся к публикациям А.М. Эмировой: «Ро-
ман «Къоркъунч йыллар» он начал писать на крымскотатарском языке. Но уже тогда знал, что, будучи на-
писаны на татарском, его книги никогда не дойдут до его земляков, которые в это время уже были на чуж-
бине. И он стал писать свои произведения на турецким языке, надеясь таким образом выйти на более ши-
рокий – не только турецкоязычный, но шире – тюркоязычный – круг читателей» [5]. Нельзя не согласить-
ся с утверждениями А.М. Эмировой. Но тут же встает другой вопрос: почему Дж. Дагджи не писал на ту-
рецкую тему? По всей вероятности, избрав языком своих произведений турецкий, он начал писать на мно-
гомиллионную читательскую аудиторию «турецкоязычной» крымскотатарской диаспоры. И это предпо-
ложение имеет под собой почву. В начале 90-х годов Дж. Дагджи в своем письме исследователю его твор-
чества крымскотатарскому писателю Ю. Кандыму писал: «Я начал писать свои произведения на турецком
языке. В то время, если я и писал бы на крымскотатарском языке, я не был уверен что, когда-нибудь мои
произведения увидят свет. Я верил, что если я напишу свои произведения на турецком языке, то они ко-
гда-нибудь будут услышаны моим народом» [8]. Когда Дж. Дагджи начал писать на турецком языке? На
сегодняшний день этот вопрос остается открытым. Есть некоторые неясности в этом вопросе, которые
внес сам писатель. В разных источниках он апеллирует к разным отсчетам времени. В письме Ю. Канды-
му пишет: «по-турецки начал писать в середине 1945 года» [8], а в письме Г. Гюнгюлю утверждает, что
Панова З.С.
ТВОРЧЕСТВО Дж. ДАГДЖИ В ЗЕРКАЛЕ СОВРЕМЕННОЙ КРЫМСКОТАТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
90
«впервые по-турецки начал в 1951 году в Лондоне» [4]. На него могут ответить лишь материалы, храня-
щиеся в личном архиве Дж. Дагджи, в результате изучения которых появиться возможность получить ис-
черпывающий ответ.
Как было выше сказано, Дж. Дагджи, действительно является неизведанной планетой на литератур-
ном небосклоне. К сожалению, эта планета по сегодняшний день остается недостаточно исследованной.
Жизнь и творчество Дж. Дагджи хотя и изучается на отделениях крымскотатарской филологии вузов
Крыма, на уроках литературы в средних школах с крымскотатарским языком обучения, отрывки произве-
дений включаются в учебники и хрестоматии, они носят локальный характер, не выходят за рамки статей,
докладов, сообщений.
Говоря о степени «изученности» Дж. Дагджи нельзя обойти вниманием деятельность крымскотатар-
ских исследователей и пропагандистов его творчества профессору А.М. Эмировой и писателю Ю. Канды-
му. Широкий круг читателей в начале 90-хе годов впервые получил возможность познакомиться с творче-
ством Дж. Дагджи благодаря публикации на крымскотатарском языке его романа «Олар да инсан эди» и
статьи «Къырымны ичимде ташыйым...» («Крым ношу в себе...». Перевод и вступительная статья Ю. Кан-
дыма) [8]. Новой страницей в изучении творчества Дж. Дагджи стала другая статья Ю. Кандыма «Язгъан
шейлеримнинъ эписи акъикъат олгъанына емин этем...» («Клянусь, что пишу правду, только правду...»)
[9]. Здесь так же надо отметить составленный им сборник статей с широкой библиографической справкой
о творчестве Дж. Дагджи «Хатыраларда Дженгиз Дагъджы» [3]. Кстати, Ю. Кандым перевел на крымско-
татарский и опубликовал в течение 1992-2003 гг. в журнале «Йылдыз» такие романы Дж. Дагджи как
«Олар да инсан эди», «Къоркъунч йыллар», «Юртуны гъайып эткен адам», «Анама мектюплер». Огром-
ную лепту в изучение и пропаганды творчества Дж. Дагджи внесла и вносит профессор А.М. Эмирова. В
одном из своих публикаций она писала, что: «настало время переводить книги Дагджи и на русский язык,
чтобы с ними познакомились не только те татары, которые волею недоброй судьбы, не научились хорошо
говорить и читать по-татарски, тем более, по-турецки, но и те русскоязычные жители Крыма, которые, как
и Дженгиз Дагджи, считают Крым своей родиной и любят его» [5]. И сам Дж. Дагджи в своем письме
А.М. Эмировой констатирует, что «возможность для моих земляков на моей родине читать мои романы на
любом понятном для них языке – для меня источник радости и большой гордости» [5]. Благородная цель
А.М. Эмировой и и столь же великодушная благожелательность Дж. Дагджи не заставили себя долго
ждать. Вскоре увидели свет на русском языке отрывки из цикла «Янсылар» («Голос Крыма» - 08, 12, 26.
1994; 10.03. 1995; 10.04. 1998), которые были включены в ее книгу «Крым – любовь и боль моя: проблемы
возрождения крымскотатарской культуры» (2000). Кроме того, начиная с середины 90-х годов А.М. Эми-
рова опубликовала ряд статей, выступила с докладами, посвященных жизни и творчеству Дж. Дагджи, в
ряде республиканских, украинских и международных научно-практических конференциях и форумах. Так
же перевела русский язык и издала отдельной книгой «Дженгиз Дагджи в воспоминаниях (Пером самого
писателя)» (2003).
А в Турции литературная общественность обратила внимание на его творчество еще в первой полови-
не 60-х годов. В основную массу составляли информации, небольшие рецензии на новые книги Дж. Дагд-
жи, так же немногочисленные интервью писателя средствам массовой информации. Лишь спустя тридцать
с лишним лет появились монографии турецкого исследователя И. Коджакаплана «Дженгиз Дагъджынынъ
дёрт романы» («Четыре романа Дженгиза Дагджи», 1992) [10] и «Къырымдан Лондрая: Дженгиз Дагъ-
джы» («Из Крыма в Лондон: Дженгиз Дагджи», 1998) [11]. В первой монографии автор анализирует рома-
ны «Къоркъунч йыллар», «Юртуны гъайып эткен адам» «Олар да инсан эди» «О топракълар бизим эди». В
нем автор больше внимание уделяет анализу этих произведений, их композиционному построению, дает
краткую характеристику людям и событиям. Во второй монографии И. Коджакаплан углубляет свой ана-
лиз. Как отразился в произведениях богатый внутренний мир автора, в каком ракурсе описан Крым, как
повлияла жизнь на чужбине на его психологию, на его видения Крыма? Монография по своей сути, по-
священа поиску ответов на эти вопросы.
Думается, что вопросы периодизации и взгляд на степень изученности творчества Дж. Дагджи, по-
пытка классификации его произведений помогут прояснить картину. Особенно это важно сегодня, когда с
новой силой возрос интерес к Дж. Дагджи, начался новый виток в области научного осмысления всего его
творчества не только со стороны крымскотатарской, но и некрымскотатарской научной и литературной
общественности.
Источники и литература
1. Кандым Ю. Дженгиз Дагджи: штрихи к портрету. // Оджакъ. – 2001. – № 3.
2. Ercilasun A. Bican. Cengiz Dağcı ve ya bir kırımlının dramı [Дженгиз Дагджи, или драма одного крымца]
// Emel. – 1988. – №168. – s.21-25.
3. Хатыраларда Дженгъыз Дагъджы [Дженгиз Дагджи в воспоминаниях] – Тертип эткен Ю. Къандым
[Составитель Ю. Кандым] - Симферополь, 2000. – 105 с.
4. Gülay Güngül. Ğurbette Hasreti Tüketmek: Cengiz Dağcı’dan Mektup [Гюлай Гюнгюль. Покончить
ностальгию на чужбине: письмо от Дженгиза дагджи] // Türk edebiyatı [Турецкая литература]. – 1998. –
№ 291. – s.15-18.
5. Эмирова А.М. Дженгиз Дагджи – сын Крыма. // Голос Крыма. – 1994. – 5 марта.
6. Ahmet Kabaklı. Cengiz Dağcı [Ахмет Кабаклы. Дженгиз Дагджи] / Türk Edebıyatı. Cılt 5 [Турецкая
литература. Т.5. ] – İstanbul [Стамбул]: 1993, – s. 983-1000.
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
91
7. Эмирова А.М. Феномен Дженгиза Дагджи. – Гражданская война и отечественная культура. 1920 г. IY
Крымские международные Шмелевские чтения. Ялта, 13-17 ноября 1995 г. // Голос Крыма. – 1995. – 8
декабря.
8. Къандым Ю. «Къырымны ичимде ташыйым…» [«Крым ношу в себе...».] // Йылдыз. – 1992. – № 5-6. –
с. 3-8.
9. Къандым Ю. «Язгъан шейлеримнинъ эписи акъикъат олгъанына емин этем…» [«Клянусь, что пишу
правду, только правду...»] // Йылдыз. – 1997. – № 2. – С.3-17.
10. İ. Kocakaplan. Cengiz Dağcı’nın Dört Romanı [«Четыре романа Дженгиза Дагджи»] –İstanbul [Стамбул]:
1992. – 172 s.
11. İsa Kocakaplan. Kırımdan Londra’ya Cengiz Dağcı [«Из Крыма в Лондон: Дженгиз Дагджи»] – İstanbul
[Стамбул]: 1998. – 288 s.
Полікарпова Ю.О.
ОРГАНІЗАЦІЯ САМОСТІЙНОЇ РОБОТИ СТУДЕНТІВ ВНЗІВ ІЗ ВИВЧЕННЯ
ЛЕКСИЧНОГО МАТЕРІАЛУ
Комунікативний підхід у навчанні іноземним мовам передбачає надання великого значення вивченню
лексики. Адже, саме лексична компетенція відповідає за вдале спілкування, коли співрозмовики розумі-
ють один одного. Проте, протягом тривалого часу провідну роль в процесі навчання іноземним мовам від-
водили вивченню граматики. „Лексика була і залишається ігнорованою Попелюшкою в навчанні мови, -
справедливо зазначає А.Шінан, - уподобання завжди віддавалися, і досі віддаються, двом сестрам Грама-
тиці і Додатковій Граматиці” [6, с. 3]. Таке нівелювання значення лексики є, на наш погляд, невиправда-
ним. Саме на необхідності і важливості вивчення лексичного матеріалу наголошують і сучасні досліджен-
ня з методики викладання іноземних мов (Дж.Елліс та Д.Сінклер, Т.Гедж, М.Льюіс, П.Нейшн, Дж.Річардз,
А.Шінан, тощо) [1 – 6].
Цілком слушним видається нам зауваження Дж.Річардза стосовно того, що „...словник та лексичні
одиниці знаходяться в центрі вивчення та комунікації. Ніяка кількість граматичного чи іншого типу лінг-
вистичного знання не може бути використана в комунікації чи дискурсі без посередництва лексикону” [5,
c.XI]. Дійсно, за рахунок лексичних виразів можна підтримувати велику кількість елементарних комуніка-
цій без значної допомоги з боку інших аспектів мовної системи.
„Викладачам, мабуть, необхідно здійснити ментальний перехід від думки про те, що мова є лексикали-
зованою граматикою до думки, що вона є граматикалізованою лексикою” [6, с. 5] – робить висновок
А.Шінан. Стосовно цього твердження ми схильні погодитися з ним, адже практично жоден граматичний
матеріал неможливо пояснити без використання лексики. Крім того, як свідчить досвід роботи у ВНЗ, на-
віть якщо студент на достатньому рівні засвоїв граматичний матеріал, але не знає лексики, що зустрілася
йому в тексті, він не зрозуміє цей текст.
Звичайно, ми не проголошуємо відмову від навчання студентів граматичним явищам мови, а просто
робимо акцент на наданні словниковому запасові провідної ролі в процесі вивчення іноземної мови.
Робота над лексикою здебільшого перепадає на самостійні заняття студентів. Справа в тому, що при
вивченні на практичних заняттях нового лексичного матеріалу студентам виявляється досить складно за-
пам’ятати його не прикладаючи до цього спеціальних зусиль. Адже, як справедливо зазначає
В.А.Кондратьєва, „...мінімальна повторюваність незнайомих слів в навчальних текстах, необхідна для їх
запам’ятовування в процесі читання, повинна бути не менше 10-15 разів...” [7, с. 32] А, як свідчить аналіз
навчального матеріалу, така повторюваність досягається досить рідко. Тому надзвичайно важливою є ра-
ціональна організація самостійної роботи студентів із вивчення нового лексичного матеріалу.
Вивчення лексики ставало об’єктом багатьох досліджень як вітчизняних, так і закордонних авторів [1-
7], проте проблема підвищення продуктивності вивчення лексичного матеріалу студентами продовжує за-
лишатися актуальною.
Метою даної статті є розробка методичних рекомендацій щодо оптимальної організації самостійної
роботи студентів із засвоєння лексики.
Постійне кількісне та якісне збільшення словникового запасу має стати метою кожного, хто вивчає
іноземну мову. Але досить часто у викладачів та студентів виникають питання: яка кількість слів необхід-
на для оволодіння іноземною мовою та які саме слова слід вчити.
П.Нейшн, відповідаючи на це питання в своїй праці „Вивчення словникового запасу іншої мови”
(2001) зазначає: „Найамбіційніша мета – знати всю мову (що за даними Webster’s Third New International
Dictionary становить близько 115 тисяч слів без урахування власних імен. – Ю.П.) Однак, навіть носій мо-
ви не знає всього словника мови. Адже існують численні спеціалізовані словники, такі як з ядерної фізики,
комп’ютерної лінгвістики, відомі лише невеликій групі людей, які спеціалізуються в цих галузях” [4, с. 6].
Тому кількість вивчених слів іноземної мови має становити не менше 10 тисяч слів (що і передбачено про-
грамою вищих навчальних закладів нефілологічного спрямування). Як пише П.Нейшн, за кожен рік свого
молодого життя носій мови в середньому збільшує свій словниковий запас на одну тисячу слів [4, с. 9], до
чого і повинні прагнути ті, хто ставить за мету оволодіння іноземною мовою на високому рівні.
П.Нейшн дає відповідь і на друге питання стосовно того, які слова обирати для вивчення. Так, він ви-
діляє 3 групи слів: частовживані слова, спеціалізовані та рідковживані слова [4, с. 11-12].
„Існує невелика група частовживаних слів, які дуже важливі оскільки ці слова охоплюють дуже вели-
ку частину керівних слів в усних та писемних текстах і з’являються в усіх видах вживання мови,” – зазна-
чає П.Нейшн [4, с. 13]. Таких слів налічується близько двох тисяч. Вони зібрані у General Service List of
|