Презентация субъекта в политическом дискурсе

Цель исследования состоит в изучении проявлений субъекта в дискурсе и возможностей его использования для идентификации и оказания влияния.

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2008
1. Verfasser:	Волков, А.Г.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Кримський науковий центр НАН України і МОН України 2008
Schriftenreihe:	Культура народов Причерноморья
Schlagworte:	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/35568
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Презентация субъекта в политическом дискурсе / А.Г. Волков // Культура народов Причерноморья. — 2008. — № 125. — С. 110-115.— Бібліогр.: 13 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-35568
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-355682012-07-01T12:32:17Z Презентация субъекта в политическом дискурсе Волков, А.Г. Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Цель исследования состоит в изучении проявлений субъекта в дискурсе и возможностей его использования для идентификации и оказания влияния. 2008 Article Презентация субъекта в политическом дискурсе / А.Г. Волков // Культура народов Причерноморья. — 2008. — № 125. — С. 110-115.— Бібліогр.: 13 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/35568 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
spellingShingle	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Волков, А.Г. Презентация субъекта в политическом дискурсе Культура народов Причерноморья
description	Цель исследования состоит в изучении проявлений субъекта в дискурсе и возможностей его использования для идентификации и оказания влияния.
format	Article
author	Волков, А.Г.
author_facet	Волков, А.Г.
author_sort	Волков, А.Г.
title	Презентация субъекта в политическом дискурсе
title_short	Презентация субъекта в политическом дискурсе
title_full	Презентация субъекта в политическом дискурсе
title_fullStr	Презентация субъекта в политическом дискурсе
title_full_unstemmed	Презентация субъекта в политическом дискурсе
title_sort	презентация субъекта в политическом дискурсе
publisher	Кримський науковий центр НАН України і МОН України
publishDate	2008
topic_facet	Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/35568
citation_txt	Презентация субъекта в политическом дискурсе / А.Г. Волков // Культура народов Причерноморья. — 2008. — № 125. — С. 110-115.— Бібліогр.: 13 назв. — рос.
series	Культура народов Причерноморья
work_keys_str_mv	AT volkovag prezentaciâsubʺektavpolitičeskomdiskurse
first_indexed	2025-07-03T16:54:47Z
last_indexed	2025-07-03T16:54:47Z
_version_	1836645549285048320
fulltext	Волков А.Г. ПРЕЗЕНТАЦИЯ СУБЪЕКТА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ 110 Волков А.Г. ПРЕЗЕНТАЦИЯ СУБЪЕКТА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ Актуальность исследования определяется необходимостью изучения влияния дискурса на положение дел и субъекта. Для этого следует выявить основные механизмы оказания воздействия на сознание в рамках дискурсивной практики. Предполагается различать дискурс, являющегося средством идентификации субъ- екта и инструментом внешнего влияния. Постановка проблемы. В данном исследовании основной проблемой выделяется выявление своеобра- зия выражения сущности субъекта, которое зависит от позиции субъекта относительно дискурса. Следует рассмотреть особенность использования дискурса, в случае, если он является средством идентификации субъекта относительно самого себя и иного субъекта, или оказания влияния. Степень разработанности проблемы. Одно из основных направлений в исследовании дискурса – это этический аспект. Этизация дискурса Ю Хабермасом, К.-О. Апелем стала причиной того, что значительный регион дискурсивной практики не отвечающий позитивным императивам остается вне внимания исследо- вателей [4, 12]. Другое направление исследования, связанное с работами М. Фуко, рассматривает дискурс либо как проявление воли к знанию (истине), либо как способ реализации властных отношений. При этом дискурс оказывается сферой доминирующего влияния, что приводит к «смерти субъекта» [3, 7, 11]. Именно это направление в исследовании дискурса послужило причиной активизации внимания исследователей к его отдельным свойствам [8, 13]. Цель исследования состоит в изучении проявлений субъекта в дискурсе и возможностей его использо- вания для идентификации и оказания влияния. Поэтому предполагается решить такие задачи как установление основных способов отношений субъек- та и дискурса, особенность идентификации субъекта в политическом дискурсе, роль имманентных и транс- цендентных факторов в дискурсивной практике. Новизна исследования в том, что существование субъекта рассматривается через характеристику его участия в дискурсе как среды существования. Явление сущности политического субъекта в дискурсе будем рассматривать как презентацию субъекта в дискурсе. Репрезентативность, то есть представительство субъекта в дискурсе, характеризует соответст- вие смыслов, которые содержатся в сознании и их воплощении в дискурсе, и выявляет степень этого соот- ветствия и его характер. Репрезентативность дискурса может быть различной, и в самом общем плане зави- сит от отношения субъекта и дискурса как совокупности высказываний. Выделим основные отношения субъекта и дискурса. Во-первых, отношение, в котором дискурс презен- тует субъекта в его непосредственности, но при этом принадлежит только его сознанию и не выносится в сферу коммуникации. В имманентности сознания субъект созерцается себя, следовательно, можно выде- лить состояние субъекта-в-себе, созерцающего свою сущность. В этом состоянии он рассматривает себя из- нутри, одновременно, проговаривая сущность для самого себя. Субъект провозглашает себя только для са- мого себя. Это будет отношение тождественности субъекта с самим собой. Именно в дискурсе субъекта-в- себе происходит порождение субъекта как единства и целостности. Во-вторых, отношение, когда субъект презентует себя в дискурсе, а его содержание является способом идентификации. В этом отношении субъект вписывает себя в действительность и видит себя со стороны, поэтому способен на критическое осмысление своего опыта, поскольку в состоянии сравнивать различные свои проявления. Это – субъект-для-себя, такой субъект выражает себя в дискурсе, одновременно, не теряя связи со своей имманентностью. В-третьих, отношение субъекта и дискурса, когда дискурс полностью заменяет субъекта, и только по- средством участия в дискурсе можно понять его сущность. В этом случае субъект видит себя только со сто- роны дискурса как поверхности, и тогда появляется возможность скрыть свою сущность. Это – субъект- вне-себя, который в состоянии осознать себя только посредством обращения к дискурсу. 1. Дискурс субъекта-в-себе Явление политического субъекта в дискурсе зависит от особенностей отношения к самому себе и дис- курсу. Субъект может презентовать в дискурсе самого себя в своей непосредственности. Это будет дискурс уединенности, который недоступен для других, поскольку высказывания проговариваются в виде внутрен- ней речи. Этот разговор фактически никто не слышит, но это не значит, что субъект не артикулирует смыс- лы существования. Фактически это будет дискурс саморефлексии, в которой субъект осмысливает свое бы- тие. Это – дискурс имманентности, значительная часть содержания которого тщательно скрывается и соз- нательно замалчивается. Именно в таком дискурсе происходит установление сущности субъекта, то есть принятие в качестве смыслов существования добродетелей, либо отрицательных моральных качеств как норм и правил осуществления. Они реализуются как императивы, то есть требования, которые исполняются в любом случае. И. Кант следующим образом характеризует роль императива в практической философии: «Каждое объективно практическое правило выражено в императиве, а субъективное – не выражено; напри- мер, старики обычно говорят: хотя это и так, но этого не должно быть», – и далее: «Таким образом, имеется тройной императив: императив умения, императив благоразумия и нравственности. Каждый императив вы- ражает долженствование, а значит объективную необходимость, а именно, необходимость свободного и благого произволения, так как это относится к императиву и объективно необходимо» [9, с.567]. По И. Кан- ту императив – это объективная необходимость благого и свободного. Расширим понятие императива на Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 111 неблагое и несвободное воление, и будем считать им каждое требование, где абсолютизируются смыслы, которые в результате становятся основой существования субъекта. Очевидно, что императивы – это собст- венность сознания субъекта, который держится за них, поскольку именно они и есть воплощение его сущ- ности. Таким образом, императивы имеют свое происхождение в сущности субъекта. Именно сущность оп- ределяет их содержание, соответственно, меру свободы и благого. Сфера формирования императивов – глубинная сфера сознания, в которой удерживается сущность как совокупность смыслов существования. Императив является сферой необходимости для субъекта, и именно поэтому определяет его существование. Последние утверждение нельзя рассматривать отрицанием основных положений этики И. Канта, поскольку трансцендентальность морали реализуется в имманентности субъективного, иначе она – только обозначе- ние предназначения субъекта и не более того. Таким образом, субъект-в-себе имеет дискурс подлинности. Иначе этот дискурс, если он основывается на позитивном, получил название голоса совести. Или, как назвал его Сократ, «внутренний голос», который проговаривает подлинное и истинное. Позднее, в средневековой философии, он стал пониматься как голос Бога, который предполагал полный отказ от своей воли. Но этот отказ представляет собой только шаг к Единому [1]. В политической практике внутренний разговор в субъекта-в-себе – это разговор с самим со- бой, выспрашивание о потребностях и возможности самореализации. Это обращение к самому себе в уеди- ненности и чистоте подлинности самого себя. Субъект-в-себе утверждает себя как существующего, и тем самым провозглашает свою подлинность. Этот дискурс – удостоверение своей самости, удержания за само- го себя. И это необходимо, поскольку как только субъект отказывается от самого себя, как только он сам для себя не представляет ценности, он забывает самого себя и забвение носит не положительный, а нега- тивный смысл. Поэтому следует помнить, что трагедия субъекта состоит не в том, что, например, он потер- пел в чем-то поражение. Поражение можно преодолеть, также как преодолевают препятствие. Трагедия на- ступает тогда, когда он отказывается от себя, то есть от своей подлинности и подчиняется иному субъекту. Тем самым он попадает в сферу чистой негации, то есть тотального отрицания самого себя. Субъект в себе не презентуется на поверхности дискурса. Он задан в глубине сознания как выражение, или как то, что стремится выразиться, но может так и не стает явным. Субъект-в-себе сохраняет в сознании многообразие смыслов существования, которые позволяют ему идентифицировать себя. Субъект-в-себе – это осознание Мы как целостности и нераздельности. Мы в данном случае – это видением субъектом само- го себя как целое и сопричастного смыслу существования, который признается за то, что образует сущность субъекта. Субъект-в-себе хранит себя как подлинность и то, что рассматривается изнутри. Таким образом, дискурс субъекта-в-себе – это не дискурс поверхности, а глубины, которая скрыта от постороннего, являет- ся для него тайной. То, что видится изнутри – это и есть собственно сущность субъекта, которая пережива- ется и признается как последняя подлинность. Субъект-в-себе хранить себя именно в этом дискурсе глуби- ны, которая недоступна иному субъекту, и именно недоступность позволяет себя сохранять и оберегать как уникальное и неповторимое. Поэтому дискурс субъекта-в-себе в значительной своей части может и не иметь внешнего выражения, но его значение субъекта трудно переоценить. Можно было бы предположить, что осознание субъекта-в-себе – это сфера подсознательного. Однако в отношении политического субъекта такое предположение будет не совсем справедливо, поскольку созна- ние субъекта-в-себе – это результат осмысления субъекта как самого себя и удержание этой осмысленности в глубине сознания. Таким образом, дискурс субъекта-в-себе представляет собой проговаривание самого себя и событийности, которая с ним происходит. Другими словами, субъект конструирует самого себя в сознании, то есть устанавливает свою подлинность и реальность, которая соответствует этой подлинности. Возникновение и реализацию сознания субъекта-в-себе может объяснить теория радикального конст- руктивизма Э. фон Глазенсфельда. Выделим ее основное положение: «Исходным следует считать представ- ление о том, что познание (и знание) не может рассматриваться в качестве некоего конденсата, образуемого при пассивном восприятии, а является результатом активности субъекта» [5, с.73]. На наш взгляд, прежде чем появиться возможность для конструирования реальности, субъект должен сконструировать самого себя – это и будет субъект-в-себе. Конструирование субъекта-в-себе происходит в рамках имманентного дискур- са, в котором предметом выступает сам субъект. Оно происходит в процессе обращения к своему опыту, то есть в воспоминании, того, каким образом происходила реализация субъекта. Можно утверждать, что субъ- ект-в-себе утверждает себя в акте саморефлексии, где рефлексия – это обращение к самому себе, а имма- нентный дискурс принадлежит сознанию самого субъекта и не выходит за его границы. В этом дискурсе субъект-в-себе говорит о самом себе как о присутствующем в мире, но только для себя, и заявляет о под- линности самого себя, опять же, только для себя. Приведем, в качестве примера, такие высказывания, кото- рые могут принадлежать рассматриваемому дискурсу: «Почему в этой ситуации было принято такое реше- ние, ведь в аналогичных решения были совершенно иными?», – или, – «Наш человек достоин лучшего» и проч. Из приведенных высказываний становится понятным, что в конструировании субъекта присутствует аксиологическая составляющая. Действительно, вне аксиологии невозможно установить подлинность субъ- екта, и поэтому с помощью оценки субъект определяет и себя и свою позицию, то есть положение в мире, которое не раскрывается и не конкретизируется. В данном случае ценностью выступает субъект сам для се- бя, а не особая сфера, о которой говорит Э. Кассирер в своих исследованиях [10]. Оценка в этом случае вы- ступает основным средством конструирования самого себя. Отметим, что оценка может быть самой раз- личной и иметь градации: от предельно негативной до максимально позитивной. Относительно качествен- ного своеобразия и состояния субъекта она оказывает различное влияние; так в одних случаях негативная оценка, если субъект имеет опыт критического отношения к себе, способствует преодоления несовершенст- Волков А.Г. ПРЕЗЕНТАЦИЯ СУБЪЕКТА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ 112 ва; в других случаях становится причиной противостоянии и агрессии. Для Э. фон Глазенсфельда не существует наличие субъекта-в-себе, поэтому остается невыясненным ис- точник активности, поэтому непонятно, от чего зависит конструирование реальности. Итак, субъект-в-себе обладает способностью продуцировать события, поскольку имеет в сознании представление о самом себе. Конструирование реальности субъектом происходит после того, как субъект сконструировал самого себя, а реальность становиться тем, что определено в сознании субъекта. Однако субъект принадлежит действи- тельности, а не является автономным. Таким образом, субъект сам подлежит конструированию уже со сто- роны трансцендентной действительности, того, что присутствует как данность, которую Э. Гуссерль обо- значил как предметность [6]. Субъект конструируется в сознании, однако не в состоянии полностью подчи- нить себе действительность, которая также способна оказывать на него влияние. Однако мера подчинения реальности зависит от степени доминирования субъекта по отношению к иным субъекта, поскольку их осуществление в совокупности и есть действительность. Воссоздание субъекта-в-себе возможно только в рамках имманентного переживания, которое еще не получает своей фиксации на поверхности дискурса. Оно возможно только в глубине и потаенности, когда субъект остается наедине с самим собой. Именно конструирование в глубине сознания является предпо- сылкой того, что субъект становится недосягаем для внешнего разрушительного воздействия извне, со сто- роны дискурса иного субъекта, который стремится упрочить, таким образом, свое положение в мире. Итак, имманентный дискурс включает в себя операцию артикуляции смысла внутри сознания. Этот внутренний дискурс отличается высоким уровнем репрезентативности, поскольку субъект проговаривает для себя смыслы, которые он реализует впоследствии. Этот внутренний дискурс – единственный способ распознавания самого себя. Однако проверить извне его репрезентативность извне фактически невозможно, поскольку он не предполагает выражения, в том числе и текстуального. Внутренний дискурс является соб- ственностью сознания субъекта, и значительная часть его высказываний так и не имеет презентации во вне. Именно здесь субъект может быть предельно откровенным и не скрывать свои мысли. Можно утверждать, что имманентный дискурс наиболее полно содержит в себе сущность субъекта, и в этом аспекте репрезен- тативность достигает максимума. Однако этот дискурс не обладает структурированностью в полной мере, поскольку выражаемое может быть упорядочено только тогда, когда обретает автономность, в то же время, уровень структурированности этого дискурса зависит от степени рациональности мышления субъекта. 2. Дискурс субъекта-для-себя Если в дискурсе субъекта-в-себе субъект переживает сам себя внутри, и это будет подлинное общение в глубине себя, то субъект-для-себя посредством дискурса выносит содержание сознания на поверхность, следовательно, дискурс является презентаций субъекта. Дискурс субъекта-для-себя – это манифестация субъекта как присутствующего в мире. Основная цель этого дискурса не только в том, что субъект устанав- ливает свою подлинность и ценность, но в том, что он сам себя утверждает, и, одновременно, заявляет про свое присутствие в мире. Здесь манифестация субъекта состоит в провозглашении границ и независимости самого себя. Это манифестация неприкосновенности. В отличии от субъекта-в-себе, субъект-для-себя уже предполагает трансцендентность себя, то есть выражает себя в манифестации, провозглашает свою значи- мость по отношению к иному субъекту. Приведем несколько высказываний из такого дискурса: «Мы дос- тигли высоких результатов!», «Мы победим в этой неравной борьбе!» Дискурс субъекта-для-себя предполагает наличие иного субъекта, и включает в себя выражение опре- деленного отношения к нему, а не только к самому себе. Но иной еще не становится целью в этом дискурсе, он только выступает точкой отсчета и сравнения. Субъект теперь созерцает себя уже не только в имманент- ности, а, одновременно, и трансцендентности, поскольку может видеть себя со стороны и наблюдать. Такая манифестация является основанием для установления своей позиции, следовательно, иерархии субъектов, в результате субъект осознает свое положение в мире. В этот дискурс также входит оценивание, но оценива- ние не только относительно самого себя, а относительно иных субъектов. Такая манифестация заключает в себе потребность в возвышении самого себя, или, наоборот, унижения относительно иных субъектов. В качестве примера последнего варианта такого дискурса может служить дискурсивная практика сред- невековья, где человек провозглашал себя недостойным Бога, поэтому полностью отказывался от самого себя и подчинялся воле Бога, пытаясь ее распознать через символы или откровение. В политической прак- тике дискурс субъекта-для-себя может выражаться в манифестации превосходства, а примером может слу- жить провозглашение доминирования США в решении международных проблем [2]. В таком дискурсе при- знается абсолютное совершенство более сильного политического субъекта, что предполагает подчинение тем требованиям, которые исходят с его стороны. Подчеркнем, что данная манифестация направлена на са- мого себя, поэтому она может привести к возникновению императива, который имеет имманентный харак- тер, однако получающий выражение в трансцендентном дискурсе. Однако требование, так или иначе, предъявляется субъектом только к самому себе, и а его исполнение зависит от сложившихся обстоятельств. Субъект-для-себя выговаривается в дискурсе, поскольку стремится идентифицировать себя по отноше- нию к иным субъектам. То есть, если идентификация (identifico – отождествляю) субъекта-в-себе носила имманентный, то теперь она приобретает и трансцендентальный характер, поскольку в таком дискурсе субъект видит себя со стороны, он наблюдает и оценивает себя как бы со стороны иных субъектов и нахо- дит свое место в их иерархии. Идентификация предполагает выведение себя из имманентности и транспо- нирование в трансцендентность. В качестве ориентации в идентификации выступает иной субъект, вообра- жаемый или реальный. Здесь конструирование приобретает радикальный характер, поскольку субъект ви- дит себя с различных точек зрения и позиций, что является источником его активности. Это находит выра- Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 113 жение в таких высказываниях: «Почему с нами никто не хочет считаться?», «Мы – великая нация и требует к себе уважения!» В период социализма идентификация такого политического субъекта как СССР осущест- влялась с помощью таких высказываний: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!», «Здесь будет город- сад!» Таким образом, своеобразие дискурса субъекта-для-себя показывает особенность потенции субъекта в конструировании реальности. Наличие этой потенции и определяет результативность конструирования реальности, и чем она выше, тем больше шансов, что полагаемое в сознание воплотиться в реальность. Данное положение вполне согла- суется с теорией радикального конструирования Э. Глазенсфельда. Однако при этом следует иметь в виду, что результативность конструирования зависит не толь от потенции, которой обладает субъект, но и от осо- бенностей идентификации. Если субъект идентифицирует себя в рамках дискурса как зависимый, то его роль в конструировании реальности будет весьма ограниченной, какие бы декларации он не провозглашал. Наоборот, если субъект идентифицирует себя как свободный, его возможности будут более широкими, ка- кими бы не были условия действительности, и как бы ни оценивался он со стороны. Другая важная предпосылка продуктивности эффективности конструирования реальности – это степень координации индивидуальностей в пределах дискурса и следовании разуму, то есть, выполнение максим Ю. Хабермаса [4]. Идентификация тем самым не будет продуктивной, если в ней доминирует манифеста- ция различия или превосходства. В этом случае возникают напряженные отношения между индивидуаль- ностями в пределах субъекта или между субъектами, что воплощается в возникновении диссонансного дис- курса, который, в свою очередь провоцирует возрастание недоверия, следовательно, отсутствие согласо- ванных действий. Провозглашение превосходства и различия приводит к тому, что субъект дестабилизиру- ется изнутри; обостряется несогласованность в конструировании реальности, что приводит к разрушению субъекта как целого. Отдельный случай деструктивной манифестации – это провозглашение тотального превосходства. В этом случае выделяется необходимость подавления и разрушения иных субъектов, но тем самым, возникает угроза существования для самого себя с их стороны, поскольку их защитой и будет раз- рушение субъекта превосходства. Следует отметить особенность презентации сущности субъекта-для-себя в дискурсе, которая отличает- ся тем, что субъект и дискурс находятся в отношении относительной автономии по отношению к самому себе посредством наблюдения себя в выраженном. Такой дискурс является как бы зеркалом субъекта, в ко- тором субъект видит свой облик. Основная проблема этого дискурса – полнота и точность выражения смысла, его экспликация, а основное требование состоит в том, чтобы дискурс должен быть репрезентатив- ным, то есть в наибольшей мере соответствовать сущности субъекта. Однако репрезентативность имеет и свои границы, поскольку субъект по политическим причинам может сознательно скрывать некоторые смыслы, и тем самым выборочно относится к их репрезентации. Он презентует только такие смыслы, кото- рые наиболее актуальны в данной ситуации. Это связано с тем, что этот этап презентации уже является ма- нифестацией субъекта, которая имеет цель отстаивания самого себя. Субъект провозглашает свое присутст- вие и отстаивает себя как главную ценность. Особенность данной презентации субъекта в дискурсе состоит в том, что именно в ее рамках происхо- дит институциализация. Посредством дискурса субъект оформляет себя как совокупность институтов, а их наличие – результат конвенций, то есть соглашений по формализации отношений. В процессе институциа- лизации устанавливаются правила игры, имеющие императивный характер. Институциональный дискурс представляет собой совокупность высказываний, которые обладают принудительной силой и регламенти- руют существование субъекта, однако это не означает, что субъект не в состоянии изменить его содержа- ние. В данном случае репрезентативность смыслов существования имеет особое значение, поскольку от то- го, насколько точно они эксплицированы в высказывании, зависит осуществление субъекта. Поэтому дис- курс и субъект находятся в диалогических отношениях, и в связи с изменением положения дел содержание дискурса постоянно обновляется. 3. Дискурс субъекта-вне-себя Субъект-вне-себя предполагает доминирование дискурса как поверхности, которая отдаляется от субъ- екта, и, одновременно, расширяет его границы. Такой дискурс не только предполагает выведение субъекта из неизвестности, но и утверждение субъекта по отношению к иному субъекту. Субъект-вне-себя пытается заполнить собой весь мир и в этом видит свое величие. Это дискурс репрезентации самого себя и, тем са- мым, возведение на определенную высоту по отношению к иным субъектам. С помощью трансцендентного дискурса субъект показывает себя, но при этом подлинность субъекта оказывается в недоступной глубине, а сам дискурс образует поверхность смыслов, которые приписывает сам себе. В трансцендентном дискурсе, как поверхности, возможно все, в том числе любое превращение. Здесь субъект может не быть собой, за- быть свою сущность, более того, мистифицировать себя, выдавая себя за иного, того, которого не сущест- вует на самом деле. Таким образом, дискурс субъекта-вне-себя – это занавес, назначение которого состоит в сокрытии сущности субъекта, что позволяет, презентовать себя в таком виде, который требуется в данной ситуации, что обусловлено потребностями защитить субъекта как самого себя. Быть вне себя означает по- казывать себя с необходимой в данный момент стороны, которая обусловлена необходимостью утвержде- ния самого себя по отношению к иному субъекту. Итак, только в трансцендентном дискурсе субъект в со- стоянии отстоять себя. Интерсубъективность в данном случае – это не только многообразие и единство субъективности, а сфера противостояния и взаимодополняемости субъектов. Интерсубъективность погру- жает субъекта в себя, в то же время в ней он предстает как индивидуальность. Для отдельного субъекта ин- терсубъективность, одновременно, предстает извне, поскольку именно со стороны интерсубъективности субъект может видеть самого себя как присутствующего в мире. Проявление политического субъекта про- Волков А.Г. ПРЕЗЕНТАЦИЯ СУБЪЕКТА В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ 114 исходит в дискурсе субъекта-для-себя, когда он возвещает наличие самого себя, тем самым устанавливает себя как присутствующего и существующего в действительности. Тем самым политический субъект про- возглашает себя не только относительно самого себя. Это есть сфера внутренней политики как способ кон- струирования самого себя вовне. В дискурсе-вне-себя субъект реализуется как внешность, следовательно – это сфера внешней политики. Манифестация субъекта-вне-себя – это провозглашение себя во вне, следова- тельно, конструирование иных субъектов. Оно может быть интервенцией, то есть оказанием влияния, пози- тивного или негативного, а также подверженность влиянию извне. Соответственно манифестация может привести как к разрастанию, усилению мощи, так и ослаблению или даже разрушению субъекта. Чаще все- го субъект, и это естественно, стремится утвердить свое положение с помощью манифестации, упрочить свое влияние. Поэтому субъект-вне-себя создает положительный образ самого себя. Дискурс субъекта-вне- себя изначально диалогичен и полилогичен, поскольку предполагает ответ со стороны иного субъекта. Ма- нифестация в данном случае – это ответ на реплику или положение дел, соответственно, признание или не- признание иного субъекта. Но монологическое начало в дискурсе субъекта-вне-себя также присутствует, поскольку субъект позиционирует себя. Это позиционирование должно иметь позитивную окраску, по- скольку только манифестация совершенства может стать основанием для признания субъекта со стороны. Дискурс субъекта-вне-себя – это сфера установления отношений с иными субъектами. Поэтому такой дискурс, в зависимости от характера отношений, следует разделить на дискурсы господства, зависимости и равенства, противостояния и протеста. Дискурсы господства и зависимости связаны друг с другом, по- скольку господство невозможно вне зависимости, то есть признания легитимным власти, и наоборот. Дис- курс зависимости возникает тогда, когда одному из субъектов удалось подчинить другого самыми различ- ными средствами, в том числе и дискурсивными. В то же время, данные дискурсы могут быть и вполне ав- тономными, поскольку они обусловлены состоянием сознания субъекта. Дискурс зависимости может воз- никать как реакция на доминирование иного субъекта, который очень активно навязывает свою волю. То есть, его возникновение обусловлено внешними обстоятельствами и необходимостью сохранить свою це- лостность. Дискурс превосходства, как правило, обуславливается наличием значительных ресурсов и те- лесности субъекта, а его назначении состоит в подчинении иных субъектов. Такой дискурс образует сферу влияния посредством принуждения к принятию определенных решений. Выделим основные составляющие дискурса господства. Во-первых, манифестация своего совершенства. В таком дискурсе субъект предстает как образец совершенства, то есть возникают предпосылки для поклонения ему со стороны иных субъектов. Именно поэтому в дискурсе господства замалчиваются противоречия, которые присутствуют в субъекте и его недостатки. В результате создается идеализированный образ субъекта господства. Этот образ поддер- живается в сознании иных субъектов с помощью коммуникативной интервенции. Во-вторых, господ- ствующий субъект поддерживает свой позитивный образ посредством выведения негативных впечатлений, которые возникают в результате осознания последствий его агрессивного поведения, тем более что иначе себя он и не может проявить. В-третьих, для того чтобы оправдать свои деструктивные действия, создается образ врага, наличием которого и оправдываются аморальные действия субъекта господства. Возможно такое отношение дискурса и субъекта, когда трансцендентный дискурс почти полностью подчиняет себе субъекта. Субъект теряет независимость и говорит только то, что дано в дискурсе, – в ре- альной дискурсивной практике такая зависимость вполне возможна. Презентация субъекта в дискурсе мо- жет быть как позитивной, так и негативной. В первом случае сущность субъекта и содержание дискурса совпадают, то есть можно утверждать о наличии их тождественности, что будет собственно свободой, по- скольку дискурс реализует горизонт возможностей субъекта. Негативная репрезентация возникает тогда, когда дискурс не презентует сущность субъекта. Это возможно в случае, если презентация носит случайный характер и субъекту не дается достигнуть полноты презентации себя в дискурсе. В результате возникают диссонансные отношения между субъектом и дискурсом. Дискурс подчинения, как правило, возникает по причине слабости субъекта. Это вынужденное подчи- нение происходит на основании симулякра, который может использоваться в целях введения в заблуждение господствующего субъекта. С его помощью происходит сокрытие своих подлинных намерений. Поэтому субъект при создании благоприятной ситуации отказывается от дискурса подчинения, а на смену ему при- ходит дискурс противостояния. Дискурс противостояния следует отличать от дискурса протеста, который возникает в результате доминирования потребности уничтожить иного субъекта, поэтому последний имеет очень много с дискурсом господства, поскольку его основная цель и есть обретение господства. Их разли- чие, при наличии общей цели, в том, что в дискурсе протеста не может быть главным создание собственно- го позитивного образа, поскольку основная потребность – создание негативного образа иного субъекта. В дискурсе протеста редуцируется все позитивное и создается образ субъекта как воплощения зла. Недостат- ком дискурса протеста выступает то, что тотальная негация имеет рефлексивный характер, и поэтому раз- рушает субъекта протеста. Агрессия, которая направляется на оппонента, не имеет строгого вектора, и по- этому распространяется на самого субъекта как отправителя. Таким образом, агрессивный субъект рано или поздно саморазрушается. И, наконец, возможен дискурс равенства, назначение которого состоит в установ- лении партнерских отношений. Дискурс равенства предполагает признание оппонента равноправным парт- нером и его ценности как участника общего дела. Он получает распространение при установлении дипло- матических отношений, переговорах, в ситуации, когда необходимо достигнуть консенсуса и предполагает доверие к оппоненту и его признание как автономного и независимого. На основании выше изложено можно сделать следующие выводы: Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 115 1. Следует выделить основные отношения субъекта и дискурса, а именно отношение тождественности в дискурсе субъекта-в-себе; идентификации субъекта в дискурсе субъекта-для-себя; влияния на иного субъекта в дискурсе субъекта-вне-себя. 2. Дискурс субъекта-в-себе предназначен для установления сущности, то есть формирования смыслов существования. Именно он способствует возникновению основных императивов и провозглашению самого себя. 3. Сфера дискурса субъекта-в-себе или имманентного дискурса является местом возникновения субъекта как целостной совокупности индивидуальностей, подлинные смыслы существования которого в значи- тельной степени скрыты от внешнего наблюдателя. Именно в данной сфере находятся истоки конст- руирования реальности как способа проявления сущности субъекта. 4. Основная проблема субъекта состоит в том, что в дискурсе субъекта-в-себе он отказывается от самого себя и подчиняется иному субъекту, что становится возможным посредством принятия определенных оценок. 5. Субъект-для-себя посредством дискурса выносит содержание сознания на поверхность – это является презентацией и манифестацией субъекта как присутствующего в мире, претендующего на условия, в которых он может реализовать самого себя. Этот дискурс предполагает ориентацию на иного субъекта, тем самым, возникновения субъективной иерархии в дискурсивной практике. 6. В дискурсе субъекта-для-себя идентификация приобретает трансцендентальный характер, а ее своеоб- разие определяет возможности для конструирования реальности. Одним из важных условий продук- тивности конструирования следует признать наличие согласованности между индивидуальностями. Та- кой дискурс является сферой интитуциализации смыслов существования в соответствии с сущностью политического субъекта. 7. Субъект-вне-себя предполагает доминирование дискурса как поверхности и предполагает утверждение субъекта по отношению к иному субъекту. Это дискурс репрезентации самого себя, то есть выведения себя в трансцендентность. Только в трансцендентном дискурсе субъект в состоянии отстоять себя как присутствующего в мире. Манифестация субъекта-вне-себя – это провозглашение себя во вне, следова- тельно, будет, одновременно, конструированием иных субъектов. Источники и литература 1. Барг М.А. Эпохи и идеи. Становление историзма. – М.: Мысль, 1987. – 348 с. 2. Бжезінський З. Демократія перед лицем глобалізації // Ї. – №19. – С. 42–53. 3. Визгин В.П. Мишель Фуко – теоретик цивилизации знания //Вопросы философии. – 1995. – № 4. – С.116-126. 4. Габермас Ю. Єдність розуму в розмаїтті його голосів // Єрмоленко А.М. Комунікативна практична фі- лософія: Підручник. – К. Лібра, 1999. – С.255-286 С. 5. Глазерсфельд Э. фон. Введение в радикальный конструктивизм // Вестник Московского университета. – Серия 7. – 2001. – №4. – С.59–81. 6. Гуссерль Э. Картезианские размышления // www.elenakosilova.narod.ru/studia/Husserl/htm 7. Дєдяєва І.П. Методологія соціально-політичного аналізу Мішеля Фуко // Вісник Київського національ- ного університету ім. Т. Шевченко. – 2003. – №59–61. – С.18. 8. Донец І.В. природа людської суб’єктивності в дискурсі комунікативної парадигми // Філософська дум- ка. – 2005. – №6. – С.25-34. 9. Кант И. Лекции по этике // Гусейнов А.А., Иррлитц Г. Краткая история этики. – М.: Мысль, 1987. – С.565-578. 10. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. – М.: Гардарики, 1998. – 784 с. 11. Куліна О.С. Хабермас і Фуко: консенсус чи конфлікт? // Вісник Київського національного університету ім. Т. Шевченко. – 2004. – №66–67. – с.53. 12. Рокмор Т. К критике этического дискурса // Вопросы философии. – 1995. – №1. – С.53–67. 13. Чугуєнко В.М. Дискурс як субстанція демократизації та гуманізації суспільства // Філософська думка. – 2001. – №5. – С.90-101. http://www.elenakosilova.narod.ru/studia/Husserl/htm

Презентация субъекта в политическом дискурсе

Institution

Ähnliche Einträge