Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках
Gespeichert in:
| Datum: | 2002 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Інститут української мови НАН України
2002
|
| Schriftenreihe: | Волинь-Житомирщина. Історико-філологічний збірник з регіональних проблем |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/38227 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках / У. Карпенко // Волинь-Житомирщина. Історико-філологічний збірник з регіональних проблем. — 2002. — № 9. — С. 76-80. — Бібліогр.: 3 назв. — pос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-38227 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-382272012-11-02T12:12:44Z Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках Карпенко, У. Перекладознавство 2002 Article Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках / У. Карпенко // Волинь-Житомирщина. Історико-філологічний збірник з регіональних проблем. — 2002. — № 9. — С. 76-80. — Бібліогр.: 3 назв. — pос. XXXX-0097 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/38227 ru Волинь-Житомирщина. Історико-філологічний збірник з регіональних проблем Інститут української мови НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Перекладознавство Перекладознавство |
| spellingShingle |
Перекладознавство Перекладознавство Карпенко, У. Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках Волинь-Житомирщина. Історико-філологічний збірник з регіональних проблем |
| format |
Article |
| author |
Карпенко, У. |
| author_facet |
Карпенко, У. |
| author_sort |
Карпенко, У. |
| title |
Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках |
| title_short |
Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках |
| title_full |
Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках |
| title_fullStr |
Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках |
| title_full_unstemmed |
Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках |
| title_sort |
устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках |
| publisher |
Інститут української мови НАН України |
| publishDate |
2002 |
| topic_facet |
Перекладознавство |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/38227 |
| citation_txt |
Устойчивые выражения, называющие пространство и время в русском и итальянском языках / У. Карпенко // Волинь-Житомирщина. Історико-філологічний збірник з регіональних проблем. — 2002. — № 9. — С. 76-80. — Бібліогр.: 3 назв. — pос. |
| series |
Волинь-Житомирщина. Історико-філологічний збірник з регіональних проблем |
| work_keys_str_mv |
AT karpenkou ustojčivyevyraženiânazyvaûŝieprostranstvoivremâvrusskomiitalʹânskomâzykah |
| first_indexed |
2025-07-03T20:08:24Z |
| last_indexed |
2025-07-03T20:08:24Z |
| _version_ |
1836657729879408640 |
| fulltext |
1
Ульяна КАРПЕНКО
УСТОЙЧИВЫЕ ВЫРАЖЕНИЯ, НАЗЫВАЮЩИЕ
ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ В РУССКОМ
И ИТАЛЬЯНСКОМ ЯЗЫКАХ
В нашей работе предпринимается попытка экстраполирования
синтаксических категорий модуса и диктума на когнитивизм, а именно, –
на картину мира. Последняя проявляется как в речи ее носителей (в
ситуациях общения, описания эмоциональных состояний, внешности
человека и его действий, в оценочной номинации лиц и предметов,
устойчивых выражений, пословиц и других вводных конструкций в речи
персонажей), так и в языке, независимо от знаний о нем говорящего
(концепты). В данной статье рассмотрим реализацию диктумных
категорий, концептов пространства и времени в устойчивых выражениях
русского и итальянского языка. Материалом для нашего исследования
является повесть А.С. Пушкина «Капитанская дочка» и ее перевод на
итальянский язык Бруно дель Ре.
Пространство.
– Сторона мне знакомая…слава богу, исхожена и изъезжена вдоль и
поперек. [1: 407]
– La regione la conosco…grazie a Dio, l’ho attraversata in lungo e in largo. [2: 22]
Собственно пространство именуется как «сторона» – общеславянское,
образовано с помощью суффикса -на от исчезнувшего сторъ (ср. Простор),
производного посредством перегласовки о/е и темы -ъ от того же глагола,
что и простереть, страна (неполногласие) [3]. Это передано словом
«regione» от *regere – управлять, буквально, территория, подчиняющаяся
управлению. В основу русской номинации положен признак “охваченного
пространства”, “простора”, в итальянскую – “административно-правовой
признак” управления.
Признаком описываемого пространства выступает категория “своего –
чужого”. «Знакомая» (la conosco (я ее знаю), затем следует положительная
оценка «слава богу» / grazie a Dio, выражением славы в русском и
выражением благодарности в итальянском варианте. Последний
предполагает диалогический, более «на равных» подход к богу. Способ
освоения пространства «исхожена и изъезжена», многократное,
«исчерпанное» (приставки из-/с-), пешком и на средстве передвижения;
передано словом attraversata (пересекать), не столь разнообразно и конкрет-
но описывающим многократное законченное движение во всех
направлениях. Указывается также степень освоения территории: «вдоль и
поперек» / in lungo e in largo.
При назывании пространства указывается собственно территория,
понимаемая как своя или чужая, которая осваивается определенным
способом и в определенной степени. Несмотря на точность перевода,
русская территория именуется по принципу широты, освоение ее более
разнообразно (ходьба, езда), что воспринимается в контексте представления
о стремлении русских к широким просторам.
– Было так темно, что хоть глаз выколи. [1: 410]
– Era cosi scuro che non ci si vedeva a un palmo di distanza. [2: 25]
Признаком в назывании пространства выступает «возможность /
невозможность его видеть». Степень темноты приравнивается к
зрительной способности: “не видно в темноте = не видно, будто отсутствует
глаз”. В итальянском языковом сознании темень измеряется также сквозь
призму человеческого тела, однако не столь экстремально: не отсутствием
органа зрения (глаз выколи), а его способностями: не видно на расстоянии
ладони.
– И, пустое!… Где такая крепость куда бы пули не залетали? [1: 457]
– Storie! Qual e la fortezza dove non potrebbe arrivare? [2: 71]
При подразумевании пространства называется признак его
«безопасности / ненадежности», что помещает его в систему восприятия
мира «своего / чужого», осознание космоса как дома. Это значение в
русском варианте передается «крепость – пули», выступающие в контексте
войны, в итальянском «крепость, куда можно прибыть» (arrivare)…
«Пули» русского варианта, отражая воинственность, представляют
ситуацию более экстремальной: не только прибытие (arrivare) врагов, а сами
военные действия.
Русское выражение «И, пустое» – в значении «пустяковый, нена-
полненный смыслом» передается как «Storie» (истории, россказни), что
подчеркивает восприятие в итальянском языковом сознании всякой
рассказываемой истории как вымысла.
Таким образом, при описании пространства в русском языковом
сознании фигурируют признаки: “свое – чужое” “положительная оценка
длинного пути”, способ освоения – (ходить, ездить – долго передвигаться по
длинному пути), степень освоения – абсолютная (вдоль и поперек),
учитывается также способность видеть / не видеть данное пространство, а
также восприятие его в контексте опасности / защищенности, понимания
пространства как дома, космоса, противопоставленного хаосу.
Время.
Время как таковое представляется в трех значениях: 1) как предел, до
которого доведено действие; 2) как отправная точка действия; 3) как
отрезок времени.
В первой группе примеров значение отправной точки эксплицируется
предлогом «до».
– До чего мы дожили. [1: 458]
Ульяна Карпенко. Усойчивые выражения, называющие пространство и время …
– A che punto siamo arrivati. [2: 72].
Сразу отметим, что многие из устойчивых выражений с течением
времени утратили конкретность своего значения, и теперь приведенное
выражение может восприниматься как междометная вводная конструкция,
выражающая недовольство. Однако будем следовать подробной
классификации с целью выделения оттенков значения.
Русское «до чего» может наделяться как абстрактным, так и
конкретным смыслом (до какого времени, до какого события), этот смысл
представляется весьма расплывчатым, поскольку речь может идти как о
преходящем неудобстве, так и о катаклизме (о восстании крестьян).
Итальянское соответствие «к какой точке мы прибыли», представляется
более точным и оформленным благодаря ассоциациям, вызываемым
словом «точка». Следовательно, русское выражение представляется более
широким и вместительным для разных (или всех сразу) смыслов.
– Дожили до седых волос. [1: 444]
– Sono giunto cosi a quest’eta. [2: 58]
Приставка до- выражает значение предела, до которого доведено
действие, и таким пределом (в данном случае – возраста) выступает
показатель седых волос (а не других признаков старости, которых немало).
Однако этот «показатель старости» является стереотипичным только для
русского языкового сознания, поскольку в итальянском он передается как:
«я дожил до этого возраста», подразумевая старость, поскольку говорит по-
жилой персонаж и учитывается фактор адресата. Очевидно в итальянской
языковой культуре данное выражение значения «старости» не закрепилось,
возможно, потому, что поседеть человек может и в молодом возрасте.
– Мы уже сорок лет в службе и всего, слава богу, насмотрелись. [1: 453]
– Son quarantt’anni che serviamo e ne abbiamo viste di tutti i colori. [2: 67]
Прежде всего в русском выражении чувствуется фольклорное влияние
во времяизмерении – сорок лет, выступающее не только как «длинный
срок», как срок солдатской службы, но и «необходимый прошедший срок»,
время, выделенное для чего-либо (вспомним, например, героя сказок,
который, просидев на печи сорок лет, становится готовым к свершению
подвигов).
Характерна также положительная оценка «слава богу» «не очень
приятного явления» – длительная служба, дальняя дорога. Интересно, что
подобные испытания в глубокой древности, когда выражение «слава богу»
еще не перешло в междометное, утратив конкретное значение,
воспринимались как нечто положительное, что, возможно, возникло
вследствие положительного отношения к испытанию, необходимого и
дающего многие права тому, кто прошел обряд инициации.
Приставка на- в слове «насмотреться» выражает значение “действия,
совершенного в избытке”. Итальянский эквивалент более экспрессивен,
поскольку реализован устойчивым выражением «tutti i colori», буквально:
мы видели «все цвета», т.е. всякое и все, причем это «все» было всех цветов,
«всех мастей», что вносит еще больший диапазон того, чего говорящие
«насмотрелись».
Таким образом, значение времени как предела, до которого доведено
действие, реализуется в контексте целой жизни (до седых волос, до чего
дожили), а не отдельной ситуации, причем в русском языковом сознании
при выражении данного значения активно используется фольклорная
символика времени (сорок лет), и сам «предел» (до чего дожили)
наделяется очень широкой протяженностью значений, которые могут
подразумеваться. И пережитое время, несмотря на его трудность (сорок лет
службы) воспринимается как положительный опыт.
Обратимся к выражениям, значение времени в которых представляется
«отправной точкой».
– С той поры. [1: 445]
– Da guel giorno. [2: 59]
Русское «пора» передается на итальянском «с того дня», следовательно,
прежде всего воспринимается значение «точки отсчета», которое
прослеживается в русском «пора» (время года, отсчет сезона), и «пора»
(время, когда нужно начинать что-либо делать), которое, очевидно,
является общеславянским, производным посредством переогласовки и
темы -а от переть «давить, нажимать» [3], т.е. заставлять начинать какое-
либо действие.
– Уж отроду не покажу ему своих сочинений. [1: 427]
– Mai piu in vita mia gli avrei mostrafo dei versi. [2: 44]
Выражение «отроду» переведено как «никогда больше в жизни моей»,
что теряет значение «временной точки отсчета» (от рождения). Однако
понимание «от роду», как «никогда в жизни» активизирует значение
«протяженности», т.е. «начиная от рождения и всю жизнь».
– Давно бы так. [1: 509]
– Era ora! [2: 125].
Русское словосочетание несет значение упрека в том, что «давно нужно
было как-либо поступить», итальянское же «упрекает» не в отсутствии
действия, а в упущении времени («был час»), выражая «упущение
подходящего часа».
Значение времени как отправной точки также связано с целой жизнью,
а не с определенным событием.
Рассмотрим выражение значения «отрезка времени».
– С часу на час должно было к нам ожидать. [1: 450]
– Dovevamo aspettarei da un momento all’altro. [2: 70]
Устойчивое выражение «с часу на час» этимологически связано с
«ожиданием», с «прохождением» времени. Час – общеславянское,
образовано с помощью суффикса -съ от несохранившегося чати,
изменившегося в чаяти – «ожидать». В переводе дополнительное значение
«ожидания» не следует из этимологии (с одного момента на другой
(момент), однако подчеркнуто значение краткого отрезка времени, через
Ульяна Карпенко. Усойчивые выражения, называющие пространство и время …
который должно совершиться действие.
Обратимся к этому же выражению, которое имеет три следующие
варианте перевода, а, следовательно, оттенка смысла.
– Час от часу не легче! [1: 415]
– Di bеnе in meglio! [2: 30]
В переводе дается пословица, буквально: “от хорошего к лучшему”, что
содержит смысл наращения интенсивности, от сравнительной степени к
превосходной.
– Мне час от часу становилось лучше. [1: 438] – Migliorai d’ora in ora.
Очень близкое выражение dora in ora во фразеологическом словаре
переводится как «время от времени», что более расплывчато (время), а не
конкретно и коротко (час).
– Час от часу более раздражая меня. [1: 427]
– Diventando sempre piu mordace. [2: 42]
Перевод предполагает вариант «становясь все время более
раздражительным». Следовательно, как и в первом случае, когда в переводе
предлагался фразеологизм, в выражении «час от часу» актуализируется
значение «нарастания интенсивности», и в этом случае невозможна замена
на «время от времени», выражающее «периодичность». Следовательно, в
зависимости от контекста выражение «час от часу» может наполняться зна-
чением «нарастания признака» и реже – «периодичности».
– И куда спешили? Добро бы на свадьбу! [1: 406]
– Cos’e tutta questa fretta? Come se andassimo a nozze! [2: 21]
Компонент значения времени выступает из слова «спешка», а
«пределом» выступает «свадьба», как цель спешки. Самым аргу-
ментированным оправданием спешки выступает именно свадьба, а не
другое событие, и спешка эта воспринимается положительно (добро бы),
одобрительно.
Возможно снова отметить, что неудобства процесса, ведущего к
солидному результату (долгий путь, солдатская служба сорок лет, спешка)
носителем русской языковой культуры воспринимается положительно.
А также ситуации общения в русском языковом сознании развиваются
«вглубь» (сказал – и буквально осуществил), а в итальянском – «вширь»
(сказал – и пообещал еще больше).
1. Пушкин А.С. Полное собрание сочине-
ний: В 10 тт. / Под ред. П.И. Лебедева-
Полевнского. Т. 6. Художественная про-
за. – М.–Л., 1949.
2. Bruno del Re – Alexandr Pushkin “La figlia
del capitano”. – Milano, 1994.
3. Шанский Н.М. и др. Краткий этимо-
логический словарь русского языка.
Изд. 2. – М., 1971. – 542 с.
|