Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918)

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2007
1. Verfasser:	Миронець, Н.
Format:	Artikel
Sprache:	Ukrainian
Veröffentlicht:	Інститут літератури ім. Т.Г. Шевченка НАН України 2007
Schriftenreihe:	Слово і Час
Schlagworte:	Написане лишається
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/38530
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918) / Н. Миронець // Слово і Час. — 2007. — № 10. — С. 62-69. — Бібліогр.: 3 назв. — укp.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-38530
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-385302013-02-13T03:47:36Z Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918) Миронець, Н. Написане лишається 2007 Article Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918) / Н. Миронець // Слово і Час. — 2007. — № 10. — С. 62-69. — Бібліогр.: 3 назв. — укp. 0236-1477 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/38530 uk Слово і Час Інститут літератури ім. Т.Г. Шевченка НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Ukrainian
topic	Написане лишається Написане лишається
spellingShingle	Написане лишається Написане лишається Миронець, Н. Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918) Слово і Час
format	Article
author	Миронець, Н.
author_facet	Миронець, Н.
author_sort	Миронець, Н.
title	Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918)
title_short	Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918)
title_full	Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918)
title_fullStr	Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918)
title_full_unstemmed	Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918)
title_sort	епістолярний діалог володимира винниченка з розалією ліфшиць (1911-1918)
publisher	Інститут літератури ім. Т.Г. Шевченка НАН України
publishDate	2007
topic_facet	Написане лишається
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/38530
citation_txt	Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918) / Н. Миронець // Слово і Час. — 2007. — № 10. — С. 62-69. — Бібліогр.: 3 назв. — укp.
series	Слово і Час
work_keys_str_mv	AT mironecʹn epístolârnijdíalogvolodimiravinničenkazrozalíêûlífšicʹ19111918
first_indexed	2025-07-03T20:29:21Z
last_indexed	2025-07-03T20:29:21Z
_version_	1836659047917420544
fulltext	62 Слово і Час. 2007 • №10 Надія Миронець ЕПІСТОЛЯРНИЙ ДІАЛОГ ВОЛОДИМИРА ВИННИЧЕНКА З РОЗАЛІЄЮ ЛІФШИЦЬ (1911–1918) №8* [Квітень1911 р.] Без конца перечитываю твои письма, мой дорогой! Такая безграничная грусть во мне, так безумно тянусь всем существом туда, где ты. О, если бы можно было хоть говорить к[а]к следует. Я читаю слова, написанные тобой и сейчас же отвечаю тебе. Когда начинаю писать, ничего не могу. Слова сковывают меня, нет возможности справиться с ними и все выходит бесцветно и банально. Милый, слышишь ли ты меня? Мне кажется, что я кричу в пустоту. Если бы я могла хоть сколькоBнибудь писать подобно тебе. Тоска моя о тебе все так же остра и ничего не хочет знать. Мои холодные письма! Знаешь ли ты, что такое бессилие? Наверное нет, а я сейчас бессильна совершенно. Не могу никак объяснить тебе, к[а]к бесконечно люблю тебя, несмотря ни на что. Разве я знаю? М[ожет] б[ыть] никогда я не буду с тобой, может быть я не смогу или ты не захочешь, узнав меня ближе, но теперьBтеперь это больше всего. Довольно впрочем. Так я рада, что приезжает Л[ева]1, что прямо даже удивительно. Конечно, он поможет тебе меня забыть, но это ничего. Ты ведь будешь с ним говорить об случившимся эпизоде и о том, что возможны даже и к[а]киеBто его последствия? Спрошу у Веры, какой он. Да, ей я совсем не писала – не могу. Придумываю разные вещи вроде: университет закроют изB за беспорядков, и я уеду в Саvi; я сломаю себе ногу, не смогу заниматься и – уеду в Саvi. Занимаюсь я очень скверно; целый день сижу над книгой, и м[ожет] б[ыть] часа 3 читаю к[а]к следует. К[а]к хорошо вам теперь будет, я уже чувствую большую симпатию к Л[еве], а он м[ожет] б[ыть] не взлюбит меня. Прости меня, если тебе неприятно то, что я говорю о вашей дружбе и вообще немножко хозяйничаю в твоей душе. Я знаю, что это м[ожет] б[ыть] неприятно. Погода здесь слишком хорошая и от этого только грустнее. Сейчас сумерки. У меня на столе умирают белые ромашки, без солнца, и мне хочется плакать и просить, чтобы не наказывали. Сейчас загадала и вышло “не любит”, и сердце так боязко сжалось. Правда это? Никто не может ответить мне, даже ты. Сегодня не было письма. Конечно, я слишком разлакомилась, но все же так грустно от этого. Если бы ты знал, к[а]к бесконечно ты дорог мне, к[а]к невыносимо я хочу видеть тебя и к[а]к все жестоко на свете. Я ведь еще не писала тебе серйозно. Ты не сердишься? А м[ожет] б[ыть] я и не напишу. Пиши мне, ради всего святого! Твоя Р[оза]. (Арк. 16 – 16 зв.) * Продовження. Початок у №9. 1 Ідеться про Левка Юркевича (1884–1918) – одного з найближчих друзів Винниченка, відомого соціал' демократичного діяча й публіциста. Слово і Час. 2006 • №10 63 №9 23 aprile Вчера не писала тебе и ничего от тебя не получила. Сегодня, наконец! Но какое усталое письмо. Милый, мне так хочется, чтобы ты был весел и счастлив, и тем более благодарна я тебе, что ты мне написал, несмотря на усталость. Только зачем ты разорвал свое первое письмо? Зачем? Ведь мы же условились, что ты будешь все говорить мне, что захочешь и к[а]к выйдет. Теперь разве можно будет восстановить то, что было написано? К[а]к жалко. Теперь мне важно знать, в каком настроении ты бываешь и к[а]к думаешь, когда зол, когда устал, когда голоден. Я смогу отобрать главное. Не надо бояться сделать мне больно, я хочу делить с тобой и дурное и тяжелое, а не одни только радости. А ты рвешь письма!! Это жестоко. Ну да уж бог с тобой. Только не надо больше так делать, хорошо? Чтобы не забыть: я конспирирую, и значит и ты должен тоже. Не очень занимайся техникой устройства нашей будущей жизни, все это пустяки и времени еще много. Л[еве] можешь, конечно, говорить все, что хочешь, я его уже люблю и только немножко боюсь, что он меня не одобрит. Он приехал вчера? Напиши мне немножко про него. Теперь тебе не будет много времени писать, так ты немножко, только не очень редко. А то я перестаю верить, что все это было в действительности... и тогда мне очень уж плохо. Для меня так естественно и неизбежно любить тебя, что я забываю об этом тебе сказать и ты м[ожет] б[ыть] думаешь, что это и не так? Не думай тогда этого. Ты запомнил всю меня, отдельно от тебя ничего нет и от этого так страшно грустно и весело. Я всегда разговариваю с тобой, рассказываю разные вещи, все конечно пустяки, но больше никому не могла бы я их рассказать. Хотела сегодня ответить тебе на последнее письмо, но сейчас утро, и вероятно не смогу. Когда я просыпаюсь по утрам, у меня ужастно бьется сердце. Я иду к двери и смотрю, нет ли письма. Милый, благодарю тебя за то, что ты пишешь мне. Так хорошо, когда вижу свежий конверт и синюю марку. Скоро мы увидимся. Я делаю все от меня зависящее. Кажется, что прошло много месяцев с тех пор, к[а]к я уехала. Не соображаю времени, но оно тянется, к[а]к в каторге. Но всеBтаки оно идет, и мы увидимся. Я себе уже все представила, к[а]к мы живем. Начинается это с утра: я прихожу из лесу, ты еще спишь, ведь ты долго спишь? Солнце горячее, но не высоко, и трещат кузнечики, и я стараюсь неслышно поставить цветы, чтобы не разбудить тебя. Потом я тебя бужу.. Кажется мне, что это ужасно интересное дело. Надо сделать так, чтобы тебе было не неприятно вернуться из “мира грез” на землю. Для этого я придумываю разные способы. Не думай, что всегда я воображаю разную чепуху. Вот о чем я хочу еще спросить. Что ты теперь делаешь? Работаешь ли? У меня ощущение, что нет. Правда ли это? А если да, то почему? Мне жаль каждый твой день, если он пропадает зря. Милий, дорогой мой. Прощай пока. Будь здоров и весел. Целую тебя. Р[оза]. Чувствую в себе сил многоBмного для себя и для тебя, если нужно. (Арк. 7 – 7 зв.) №10 [Квітень 1911 р.] О милый мой, великое испытание дано мне, и я не могу выдержать его. Я не приеду к тебе и не увижу тебя. Не презираю тебя, господи, за что же? Разве ты виноват что ты такой? Ни на сколько не уменьшилась моя любовь к тебе, и тоска по тебе теперь еще в тысячу раз сильнее. Но не приду к тебе, п[отому] ч[то] не могу помочь тебе, п[отому] ч[то] мне страшно думать, что стану новым мучением для тебя. Кажется мне, что помогу тебе, отниму тебя у этого ужаса. И не из жалости, а из великой любви моей к тебе. Но ты пишешь, что нет, что знаешь это. Думаю, что не смогу жить вдали от тебя, сознавая, что с тобой, но да это ведь и не важно. Теперь ты один, ты не думаешь о том, что я сижу и жду твоего Кінець листа зрізаний. 64 Слово і Час. 2007 • №10 ласкового слова, а потом, когда бы мы жили вместе, ты возненавидел бы меня. Ужас сковывает мой мозг. Я не могу причинить тебе горе, не хочу быть темным насилием, давящим тебя, и если не могу дать тебе счастья – лучше уйду. Прости и ты меня за те моменты горя, которые я причинила тебе, за беспокойство обо мне, за все тяжелое, что заставила тебя опять передумать. Люблю тебя безумно и поэтому не могу. Люблю тебя за радость и страдание, что дал мне. Не для себя, а для тебя ухожу от тебя. Прощай, любовь моя. Прощай. Р[оза]. (Арк. 9 – 9 зв.) №11 [Квітень 1911 р.] Если бы ты знал, к[а]к ждала я твоего письма! Мне казaлось, что его не будет, но я не могла этому поверить. Когда ты прислал мне то, еще до получения моего, написанное письмо, я сейчас же хотела ехать к тебе. А потом опять мысль о том, что я в тягость тебе, меня остановила. Мой ответ слишком поспешный и легкий. Если бы ты знал, чего мне стоило написать тебе так! Ведь я боялась, что ты не знаешь, к[а]к сказaть мне, чтобы я ушла. Я видала, к[а]к деликатно ты просил меня об этом, и даже не просил, а показывал на возможность сделать иначе. В первый момент я не поверила себе, а потом, подумав, что это может быть так, я уже не смогла иначе думать. И теперь, со страхом и трепетом, беру я назад свои слова. Теперь, когда уже зaмучила тебя своим непониманием! Но что же мне делать, если я не знаю тебя. Я все мерюю по себе и, конечно, всегда ошибаюсь. Ты знаешь, ты не можешь не чувствовать, к[а]к я ищу тебя. К[а]к угодно жить, но вблизи тебя. Все, что ты говоришь, кажется мне, что я уже думала это и именно так. Каждое слово, которе ты пишешь – родное мне, и мысль, высказaнная тобою, уже моя. И это не подражание, не желание подделаться к тебе, нет. Зaчем мне это делать? Это слишком просто, и не стану я обманывать тебя. Когда я не писала тебе точно ответы на твои вопросы – это я делала от того, что мне казалось, что ты их уже знаешь, что лучше меня уже знаешь все, что могу сказать тебе. Я всегда говорю с тобой, к[а]к если бы ты был здесь, и тогда, когда простилась с тобой, ты был со мной. Так мучительно все, что было, что нет сил, совершенно. Не знаю, хочешь ли ты еще, чтобы я писала (мне не стыдно, если ты и не хочешь), но может быть, что у тебя уже переболело и стало свободно на душе. И я рада была бы и тому, п[отому] ч[то] невыразимое горе у меня от твоих страданий. Тогда, когда я писала тебе, казaлось мне, что будь я там, ничего бы этого не произошло. Было бы, конечно, тяжелое и страшное, испугало бы меня, но я бы поняла. Поняла м[ожет] б[ыть] от того, что видала бы твое лицо. Кажется мне, что ты больше уже мне не веришь. У меня нет слов, нет сил. Когда ты спрашивал меня, сильна ли я, я отвечала, что да. И казaлось мне, что нет такого препятствия, такой силы, с которой я не справилась бы. Вот и теперь такая смертельная усталость, а все же думаю, что смогу хоть к[а]куюBнибудь радость дать тебе. О большем я тоже думала: М[ожет] б[ыть] я помогу тебе устроить жизнь совсем особенную (ты только не смейся); в которой нам обоим будет свободно. Я уже не думаю, что все будет прекрасно, к[а]к в пасторали. Я и раньше этого не думала. Но знаешь, если даже и все будет плохо, то для меня, всякое плохо с тобой будет в тысячи раз лучше, чем все без тебя. Для меня ясно это. Если бы ты промолчал на мое письмо, я ушла бы без упреков и слез, и так же сделаю, когда ты скажешь мне об этом. Но к[а]к же, если ты вдруг пожалеешь меня? Сейчас принесли твое письмо. Да, я прийду к тебе, прийду, мое счастье. Не сомневайся во мне, верь моим словам, п[отому] ч[то] они и сотой доли не говорят того, что я чувствую. Так мучило меня сомнение в тебе, но больше не хочу его. Тысячи планов в моей голове. Мне так хорошо, что хочется всем сделать чтоBнибудь, и я люблю весь мир. Слово і Час. 2006 • №10 65 Если ты желаешь меня, и изBза меня хочешь расстаться с Л[евой], то не надо этого делать. Теперь вы строите план своей жизни без меня, и я опять помешаю вам. Нет, это все не то. Делай, к[а]к знаешь, помни только, что никто, кто не помешает тебе, не помешает и мне. И все, что доставит тебе радость, я люблю уже. Напиши, к[а]к вы живете. К[а]к будто прошло много лет, и много событий, и все же все, что было, ясно, к[а]к случившееся вчера. Целую твои глаза и благодарю тебя, твоя Р[оза]. P.S. Письма, которые ты просил, вышлю зaвтра зaказным. (Арк. 49 – 52. Підшивка в архівній справі переплутана) №12 [Квітень 1911 р.] Дорогой мой, я верю тебе абсолютно, пусть тебе не будет больно и грустно от того, что я писала тебе раньше; раньше я не знала тебя и всего боялась. Теперь, всем страданием моим я купила тебя и больше не боюсь. Я не думаю, что все будет хорошо, одна радость, знаю, что так не бывает, но то, что связывает меня с тобой, мое чувство к тебе, сильнее страха горя. Я не знаю, как это все будет: может быть ты или я окажемся не способными к жизни вдвоем, малоBли что может оказаться, но это уж там будет видно. Пока я стараюсь не придумывать ничего заранее, никаких программ. Я ведь никогда ни с кем не жила и опыта у меня нет, даже чужого. Мы не дадим друг другу клятв в вечной любви и верности, т.к. знаем, что это бесполезно, мы свободны. Дети, об этом ты мне уже говорил. Вначале мне было непонятно и беспокойно от того, что ты не хочешь детей (это от того, что не привыкла слышать об этом так высказываемые мысли), а теперь я понимаю, согласна с тобой и благодарна тебе. Да, это слишком серьезно, это важнее всего и поэтому этого нельзя. К[а]к странно просто становится все, когда думаешь, и это мне кажется знак того, что мысль правильна. Помнишь, мы шли с тобой из Sesfri и строили планы нашей жиsни? И тогда мне показалось странно, к[а]к это можно так спокойно говорить о таких необычных вещах. Я сказала еще: вот если бы ктоBнибудь нас послушал? Это все от буржуазных привычек, ведь это неприлично немножко, а главное непривычно. Не могу тебе сказать, к[а]к много во мне нежности к тебе! М[ожет] быть я очень плохая, или очень хорошая; я сама не знаю, к[а]кая я, но чувствую, что возле тебя я не могу быть плохой. Во мне много буржуазности, но это не главное и не непременная моя принадлежность. Это к[а]к некоторые выражения, которые режут ухо. Помню, к[а]к я не могла простить Борису Яков[левичу]2 слово “учесть” не знаю отчего. Ты не сердись и не ставь мне в вину, если я пишу не то. Не умею я и не могу так последовательно думать, как бы следовало. КогдаBто я думала, что если у меня будет ребенок, он будет только мой. Я даже не скажу, что он может явиться, его отцу, и буду его воспитывать одна. Это я думала, т[ак] к[ак] решила никогда не выходить замуж законным образом. Теперь я не хочу пока иметь детей. Я боюсь нашей наследственности. И от тебя я не скрою, не могу скрыть, потому что ты не к[а]к все, и тебе есть до этого дело. Ты спрашиваешь, не боюсь ли я полного одиночества? Нет, не боюсь. Такая жизнь только вдвоем кажется мне прекрасной, и я бы ничего не хотела другого. Но вот что, у меня нет опыта, м[ожет] б[ыть] это действительно плохо для тебя. Я привыкла почти никого не видеть, живя здесь. Всех моих знакомых человек 5, и из них только Надю я вижу часто. А ты не привык к такой жизни. И потом, м[ожет] б[ыть] ты вздумаешь мучиться тем, что лишил меня общества, развлечений, и угрызения совести тебя съедят? Мы можем переехать после, если будет скучно. Или вот что. Поедем в место, где есть люди, но нет знакомых. Например, в Бретань. Можно найти нечто 2 Імовірно, йдеться про Бориса Яковенка, чоловіка Розаліїної сестри Вєри. 66 Слово і Час. 2007 • №10 спокойное и не очень заброшенное. Правда, с кухаркой и в Бретани не оченьBто разговоришься, да там найдется еще ктоBнибудь. Не хочется мне, чтобы Надя (она одна только и есть моя подруга) жила с нами, да она и сама не захочет. Я ей немножко сказала, чутьBчуть, и она уже стала подозрительной и холодной. Есть во мне какоеBто чувство, которое не позволяет мне выносить на показ мою любовь, даже близким мне. Сказала же я Н[аде], чтобы приготовить ее к моему отъезду. Ты, очевидно, не получил двух моих последних писем. Это очень грустно, значит ты мне опять не будешь писать? Это так грустно! Отчего ты ни слова не пишешь о Л[еве]? Ты передо мной совсем к[а]к живой, и нет сил, так тянет к тебе. Люблю тебя, люблю. Хочу дать тебе счастье, хочу понять тебя, быть равной тебе. Неужели все это ничего не значит, и несмотря на мою любовь, ничего может не выйти из нашей жизни? Не может этого быть. Объявляю войну разочарованию, скуке, злобе и всему, что мешает жить. Стремлюсь к тебе всем существом моим. Твоя Роза. P.S. Экзамены еще не сейчас, и даже еще нет приглашения. К началу июня надеюсь освободиться. Когда узнаю точно – напишу. Не ищи больше мест на Ривьере. Твои аргументы против нее не слишком убедительны (кроме уединения). Я выберу чтоBнибудь подходящее и напишу. Только в Бр[етани] труднее найти квартиру. Я жила там однажды, только в таком месте, где не знают даже разницы между англичанами и русскими. Туда я тебя не повезу, не бойся! В[ся] Т[воя] К[оха]. (Арк. 13 –14) №13 Paris 6 mai Послала вчера телеграмму и вечером получила два письма от тебя!!! Если когдаBнибудь в моей жизни будет еще такой день, то я вперед вознаграждена за все беды, несчастья и все зло. Измученна я до последней степени, и теперь такое безсилие и блаженство, к[а]к бывало только в детстве. И кажется, что невозможное случилось, что можно надеятся на новые чуда и весь мир прекрасен до безумия. Никогда не чувствовала я такой сильной любви ко всему что живет. Шла по улицам и радовалась на все и любила все и всех. Бедные люди, они и не подозревают, что может быть такое счастье. Вот я не вижу тебя, но что же из того. Я так чувствую тебя, так нераздельно твоя, что мне все равно даже, что тебя нет здесь. Когда кончается день и я остаюсь совсем одна, я почти вижу тебя. Спасибо, милый, за карточку. Она очень напоминает тебя, к[а]ким ты бываешь иногда и был, когда я тебя увидала во второй раз. Она мне так дорога, к[а]к дорого все, что от тебя. Напиши мне поподробнее о том, к[а]к вы живете, опиши один день. Это глупо, но мне нужно, чтобы было совсем ясно, чтобы и я могла ходить с вами по горам, и на море и открывать большим ключем дверь конюшни. Тысячи планов в моей голове. Купила путеводитель по Бретани и Нормандии, но к[а]кBто туда не тянет, очень еще здесь холодно. А у вас? Ты должноBбыть совсем загорел? Я напишу тебе, что мне понравится из мест, куда можно будет поехать. Если тебе хочется остаться в Италии – сделаем так. Это для меня особой роли не играет; а если будет очень жарко – переедем. Мы ведь свободные люди. Только вот книги. Да, напиши, что тебе хочется из книг, некоторые. Я постараюсь достать. Боюсь как бы мы с тобой совсем не сделались кабинетными крысами. Представь себе, что мне вернули мое заказное письмо, котор[ое] я тебе послала, с твоими письмами! Оно не дошло, т.к. я не написала Генуэзская провинция. В том я увидала волю свыше и не посылаю эти письма пока. Надо кончать и идти заниматься. О Господи! Целую тебя, единственный источник моей радости. Пиши. Твоя Р[оза]. (Арк. 12 – 12 зв.) Слово і Час. 2006 • №10 67 №14 [Травень 1911 р.] Сегодня опять нет от тебя ни слова. Я уже вчера начала беспокоиться. Не нахожу себе места, не могу ничего делать и готова сломя голову скакать к тебе. Разные вещи могли произойти за это время, а я ничего не знаю. Когда вот так, как сейчас я живу, какойBто призрачной жизнью, мне невозможно, невероятно, что ты любишь меня. Почему? Иногда кажется мне, что это так, что тебя ждала я долгие годы и ты должен был возвратиться мне и иначе не могло бы и быть. Тогда мне так безумно хорошо, все становится ясным чистым счастьем. Мне не страшна разлука, не боюсь ничего, ни того, что будет. Такое счастье и чувство такой невыразимой радости, что почти невыносимо. Милый, мне необходимо подробно знать, что ты думаешь, к[а]к ты живешь. А то я гдеBто заброшенная и так легко меня забыть. Вера писала мне, что ты и Л[ева] скоро уезжаете из Саvi. К[а]к это будет, куда вы поедете? Я бы хотела, чтоб пока я несвободна и не могу вырваться из Парижа, тебе было тепло и уютно. Были и здесь 2 жарких дня, душные и грозные, но в моем погребе всегда холодно. Вероятно это лето будет жарким и в Италии жить будет нельзя. Я нашла в Бретани маленькое место, не далеко от Dinard (ou on trove tousles plaisirs mondains!) Называется оно St. Lunaire. 7, 1/2 ч. от Парижа. Ах, есть сколько угодно мест на свете, и всюду хорошо с одним условием. Но ты не пишешь и все ненужно, и ни о чем нельзя думать и некуда двинуться. Здоров ли ты? Если ты получил мое последнее письмо, я должна завтра получить ответ. Господи, хоть бы скорее завтра! Не могу писать. Жду. Прощай пока. Твоя Р[оза]. (Арк. 15 – 5 зв.) №15 [Травень 1911 р.] Спасибо, дорогой мой, за такое решение. Это я внушила тебе, п[отому] ч[то] давно и настойчиво желала этого. Теперь же мне кажется, что иначе и не может быть! О милый, к[а]к я счастлива, что скоро увижу тебя! Это опять оторвет тебя от работы, ну да уж это в последний раз. Потом мы нагоним потерянное. У меня даже дух захватывает от мысли, что скоро ты будешь здесь. Значит, Италия отпадает сама собой. Нельзя же возвращаться, а изменить решение приехать ты не можешь, т[ак] к[ак] это будет слишком жестоко. Если бы ты знал, к[а]к мне все равно, куда ни ехать. Я тоже хочу в Карпаты. Какого там нет комфорта и какой тебе нужен? В Швейцарию в глушь тоже хорошо, только я не знаю, существует ли она? В Бретани и Норм[андии] есть море и горы, но все не так, к[а]к в Ит[алии]. Море сероBзеленое, а горы низкие, скорее холмы. Дом там найти можно, это я напутала. Не хочу, чтобы ты один устраивал все и говорил о всякой чепухе, когда тебе это скучно, но не знаю, к[а]к же сделать. Мне все кажется, что можно выбрать по [слово не розбірливо. – Упоряд.], а потом прямо поехать и на месте уж найти, что надо. Да это все не важно. Важно, что меня еще не зовут на экзамен, что все затягивается, и я уж думала бросить это и ехать из П[арижа]. А теперь какое чудное счастье! Да, ты дай мне телеграмму о выезде. Самый удобный поезд express 1.2.3. Выходит из Генуи в 11ч. 20 м. дня, приходит в Париж в 6 ч. 45 м. утра. Через Турин и Модан и Женеву. Сколько пересадок, я не знаю, но не много. Неужели я так и не увижу Левушку? Так грустно. Что он будет делать летом? GayBLussac отделен от Censier только ClaudeBBernard и еще кусочком Mongl. Это близко довольно. Почтовое бюро № 29 на rue Mongl. 2 м. ходьбы от меня. Перед отъездом поцелуй за меня маленьких птенцов и поблагодари за заступничество. Боюсь, что не вытащу тебя из Парижа, когда ты уж попадешь в него. МилыйBмилый. Хотьбы скорее это случилось и я увидала тебя. Начнется новое для тебя. Отдохнешь ли только ты в Париже и к[а]к опять станешь привыкать к 68 Слово і Час. 2007 • №10 французам. Ты должно быть говоришь к[а]к итальянец теперь? Не пиши мне пока. Обнимаю тебя, мое счастье. Жду нетерпеливо. Т[воя] Р[оза]. (Арк. 11 – 11 зв.) №16 [Травень 1911 р.] Случилось чудо, моя сестра3 здорова. Недавно еще она была совсем больна, когда я вернулась от тебя, она была в бреду. Вчера я поехала к ней и зaстала ее здоровой. Она еще возбуждена немного, слишком весела, но нет никаких следов бреда. Доктор говорит, что ее можно взять из санаториума. Теперь для меня вопрос, что же мне с ней сделать? Я одна могу и должна это решить, п[отому] ч[то] кроме меня никого нет. И вот я думаю, что же теперь будет? Ты знаешь, что после такой болезни ее нельзя оставить одну. Что ж будет с нами, к[а]к все устроится. Мне страшно, зa то, что я к[а]к будто и не рада ее выздоровлению, потому что это должно связaть меня. Это ужасно! Если бы ты мог представить себе мое состояние теперь. Я совсем растерялась. Сейчас я пишу Вере, м[ожет] б[ыть] она останется еще в Италии. Тогда я отвезу ее к ней. Ей хорошо будет там, а я …я буду свободна. Но если Вера уедет из Cavi в июне – ее везти нельзя. Тогда м[ожет] б[ыть] я попрошу брата взять ее в деревню, в его семью, придется, в случае его согласия, отвезти ее в Россию. Если же и это не выйдет – я останусь с ней жить в к[а]койBнибудь деревне в Швейцарии. Больше ничего нельзя придумать. У нее такая жажда жизни, такая тоска по родным, что никуда к чужим ее отдать нельзя, да она и не зaхочет. К[а]к же теперь? Тебе лучше не приезжать теперь сюда. Я ведь должна буду целый день быть около сестры, а это будет пытка для меня, знать, что ты здесь и не видеть тебя. Господи, что же это! Неужели же опять тебя отнимают у меня и опять все рушится. Я не могу: я умираю от тоски по тебе! Но что же мне делать. Ты умный, м[ожет] б[ыть] ты посоветуешь чтоBнибудь? Я так была счастлива эти дни. Я должна была скоро увидеть тебя и вот я сама прошу тебя не приезжать. Это похоже на самоубийство. Другого же исхода я не вижу. Прости меня, что я опять тревожу тебя. Мне чтоBто чувствуется, что и тебе теперь не хорошо, и я готова все сделать, чтобы было лучше. О мой дорогой, мое счастье, жизнь. Я не могу жить без тебя! Не могу и не хочу. Я найду выход, пусть хоть все гибнет. Сейчас посылаю телегр[амму] в Москву, но кажется брата там нет. Придется еще ждать денег, что бы взять сестру. Голова идет кругом. Отвечай скорее, умоляю. Р[оза]. (Арк. 53) №17 [Листівка, травень 1911 р.] Получила письмо от четверга. Отвечу потом, сейчас надо устраивать дела сестры. Привыкла иметь известия часто и беспокоюсь изBза всякого пустяка. Получила еще 2 п[исьма] от Ш[имкевича], с советом пойти на 9Bю симфонию Бетховена в память и т.д. Жду еще весточки от Вас. Р[оза]. (Арк. 54) №18 [Травень 1911 р.] Ты сердишься на меня, милый. Может быть ты имеешь на то основания, может я обидела тебя своими лаконическими письмами. Все может быть. Но если бы ты мог заглянуть в мою душу – ты не стал бы на меня сердиться. Во мне нет ни одной мысли, ни одного желания, не связанных с тобой. Все ценно, имеет значение, и нужно только если в этом учавствуешь ты. Я не могу говорить с людьми о тебе и поэтому я не могу совсем говорить с ними. М[ожет] б[ыть] это пройдет, но теперь я не могу чувствовать иначе. В тебе все, без тебя мрак и смерть. Разве могу я сказать, почему это и к[а]к случилось? Я не могу даже 3 Ідеться про старшу сестру Розалії Яківни Раю. Слово і Час. 2006 • №10 69 определить, сильно или нет я люблю тебя. Я не знаю. Знаю, что ты для меня необходим к[а]к воздух. Когда я пытаюсь писать тебе, слова так не соответствуют тому, что я чувствую, что мне становится невыносимо. Милый, если бы ты понял меня! Мне страшно. ГдеBто далеко, м[ожет] быть сейчас ты решаешь забыть меня. Ты смотришь на жалкие листки, которые получил от меня, и видишь, что ничегоBто в них нет. КакиеBто вымученные слова, нет ни чувства, ни остроумия. Ничего. Но что же мне делать, если я не умею. Неужели за это можно забыть меня. Кто знает, м[ожет] б[ыть] это и доказывает черствость души, равнодушие и еще чтоB нибудь. Но я не могу примириться с таким выводом. Если можешь, услышь меня. Я люблю тебя. Плачу от бессилия своего сказать так, чтобы ты поверил. ЧтоBто враждебное и холодное чувствую я в тебе. Не знаю, что это и боюсь. К[а]к хочется мне к тебе. Кажется, что все темное исчезнет навсегда, отойдет страх, станет светло и просторно. Мне так хочется сделать тебя счастливым, хоть немножко. Целую твои милые руки. Ты получил мое письмо о сестре и телегр[амму]. Приедешь ли ты?4 Кто знает. Сестры еще здесь нет, жду денег, чтобы взять ее. Если Вера останется в Cavi (в чем я сомневаюсь), то я отвезу Раю к ней. Голова ходит кругом. Боюсь, если ты приедешь и сразу войдешь во все дела, то тебе очень будет тяжело. Если не хочешь ничего этого знать – не приезжай. Но у меня всеBтаки надежда, что ты приедешь. Холодно здесь вдруг стало. Второй день. Я все думаю, к[а]к ты узнаешь у Веры, что она решила? На всякий случай телеграфируй мне, если она остается. Я забыла попросить ее о этом. Если же в Россию придется везти сестру, то поеду не я, я не могу, а Надя. Я уж ей говорила об этом. Понемножку все разбирается. Несчастные мои экзамены. Наверное провал. P.S. Разве я могла просить тебя не писать пока! Милый, боюсь сказать до свиданья! Целую. Т[воя] Р[оза]. (Арк. 17 – 17 зв.)* Підготовка тексту і примітки Надії Миронець 4 Винниченко таки приїхав до Парижа, і вони з Розою в кінці травня або на початку червня 1911 р. поселилися в містечку Авон (Avon) коло Фонтебльо у Франції. У листі до Люсі Гольдмерштейн, датованому 9 червня, Винниченко дає таку адресу: N.Hirniak, 23, avenue des Carosses Avon (Seine et Marne). – (Кур’єр Кривбасу. – 2001. – №141. – С. 112). Чотиримісячне спільне проживання було періодом їхнього “пробного шлюбу”, коли вони вирішували, чи будуть створювати сім’ю. Аналізуючи свої тогочасні роздуми й почуття до Рози, Винниченко записав у “Щоденнику” 27 червня 1911 р., що в нього інколи “з холодком пробігає думка: “Кінець захопленням, мріям, шуканням, ти знайшов уже”. І хоч я знаю, що ліпшої знайти не можу, все ж таки мені здається, що я від чогось одмовився, щось загубив, чогось не дійшов. Але поруч з цим я чую, як досвід мій говорить, що все незнайдене хвилює, а знайдене, те саме, що жагуче тягнуло, робиться звичним і не хвилює, а прив’язує, входить як вогкість в істоту і зростається з нею, зростається до того, що тільки з кров’ю оддирається” (Винниченко В. Щоденник. – Т. І. – С. 38'39). Спільне проживання переконало Винниченка, що він знайшов саме таку жінку, з якою хотів би мати дітей. Але він мріяв про родину українську і, щоб полегшити дружині вивчення української мови, вирішив якийсь час прожити з нею в Галичині й виїхав до Львова, щоб найняти там квартиру. Розалія залишилася в Парижі, щоб закінчити курс навчання. Наступний лист вона відправила Винниченкові 2 жовтня 1911 р. до Львова на адресу Левка Юркевича. * Продовження у наступних номерах.

Епістолярний діалог Володимира Винниченка з Розалією Ліфшиць (1911-1918)

Institution

Ähnliche Einträge