Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии

Статья подготовлена в рамках проекта «Великая Отечественная война в пространстве исторической памяти Юга России» Подпрограммы фундаментальных исследований «Проблемы социально-экономического и этнополитического развития южного макрорегиона» Программы Президиума РАН «Фундаментальные проблемы пространс...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2012
1. Verfasser:	Кринко, Е.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Інститут історії України НАН України 2012
Schriftenreihe:	Історіографічні дослідження в Україні
Schlagworte:	Історія та теорія історичної науки
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/40019
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии / Е. Кринко // Історіографічні дослідження в Україні: Зб. наук. пр. — 2012. — Вип. 22. — С. 247-264. — Бібліогр.: 34 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-40019
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-400192013-01-08T12:12:03Z Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии Кринко, Е. Історія та теорія історичної науки Статья подготовлена в рамках проекта «Великая Отечественная война в пространстве исторической памяти Юга России» Подпрограммы фундаментальных исследований «Проблемы социально-экономического и этнополитического развития южного макрорегиона» Программы Президиума РАН «Фундаментальные проблемы пространственного развития Российской Федерации: междисциплинарный синтез» на 2009–2011 гг. 2012 Article Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии / Е. Кринко // Історіографічні дослідження в Україні: Зб. наук. пр. — 2012. — Вип. 22. — С. 247-264. — Бібліогр.: 34 назв. — рос. XXXX-0023 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/40019 ru Історіографічні дослідження в Україні Інститут історії України НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Історія та теорія історичної науки Історія та теорія історичної науки
spellingShingle	Історія та теорія історичної науки Історія та теорія історичної науки Кринко, Е. Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии Історіографічні дослідження в Україні
description	Статья подготовлена в рамках проекта «Великая Отечественная война в пространстве исторической памяти Юга России» Подпрограммы фундаментальных исследований «Проблемы социально-экономического и этнополитического развития южного макрорегиона» Программы Президиума РАН «Фундаментальные проблемы пространственного развития Российской Федерации: междисциплинарный синтез» на 2009–2011 гг.
format	Article
author	Кринко, Е.
author_facet	Кринко, Е.
author_sort	Кринко, Е.
title	Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии
title_short	Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии
title_full	Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии
title_fullStr	Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии
title_full_unstemmed	Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии
title_sort	институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения великой отечественной войны в советской и постсоветской историографии
publisher	Інститут історії України НАН України
publishDate	2012
topic_facet	Історія та теорія історичної науки
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/40019
citation_txt	Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии / Е. Кринко // Історіографічні дослідження в Україні: Зб. наук. пр. — 2012. — Вип. 22. — С. 247-264. — Бібліогр.: 34 назв. — рос.
series	Історіографічні дослідження в Україні
work_keys_str_mv	AT krinkoe institucionalizaciâpamâtinaučnoorganizacionnyeformyipraktikiizučeniâvelikojotečestvennojvojnyvsovetskojipostsovetskojistoriografii
first_indexed	2025-07-03T22:03:12Z
last_indexed	2025-07-03T22:03:12Z
_version_	1836664952510742528
fulltext	Евгений Кринко институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения великой отече- ственной войны в советской и постсоветской историографии1 Изучение истории Великой Отечественной войны считалось важнейшим направлением исследований в СССР и продолжает им оставаться во многих постсоветских государствах. Общее коли - чество работ о войне уже к середине 1980-х гг. превысило 20 млн наименований, а за прошедшие с тех пор два с половиной десяти- летия выросло еще примерно в полтора раза. Достаточно интен- сивно разрабатывались и вопросы формирования историографии войны2. В то же время научно-организационные аспекты станов- ления историографии Великой Отечественной войны, за исклю- чением отдельных сюжетов3, оказались недостаточно изучены. В данной связи представляется достаточно актуальным осмыс- ление рассматриваемой проблемы на основе институционального подхода, обращающего главное внимание на формы и практики ис- следовательской деятельности историков. Анализ их эволюции по- зволяет выделить два основных этапа в развитии историографии Великой Отечественной войны: советский и постсоветский (сов- ременный). Использование указанных наименований в данной статье носит отчасти условный характер: под советской историо- графией понимается исследовательская деятельность историков в СССР, под постсоветской – в государствах, образовавшихся после его распада, без учета различий между историографическими шко- лами, направлениями и отдельными историками, относящимися к одному этапу. При обращении к современной историографии глав- ное внимание уделено исследованиям проблемы в России, Украине и Беларуси, где ее разработка имеет особое значение. Сбор первых материалов по истории Великой Отечественной вой ны начался практически с первых ее месяцев. Уже в январе 1942 г. была создана Комиссия по истории Великой Отечественной войны АН СССР с задачей сбора и публикации материалов о действующих 247 боевых частях, партизанских соединениях, героическом труде со- ветских людей на фронте и в тылу. Ее возглавили начальник Управ- ления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) профессор Г.Ф. Алексан - дров и член-корреспондент АН СССР И.И. Минц, в состав вошли академик Е.М. Ярославский, член-корреспондент АН ССС М.Б. Ми - тин, профессор Е.Н. Городецкий, редактор «Правды» П.Н. Поспе- лов, другие ученые, государственные и общественные деятели. Со- трудники комиссии выезжали на фронты и в тыло вые районы страны для сбора материалов и записи рассказов очевидцев4. В мае 1942 г. возникла комиссия при ЦК ВЛКСМ, собиравшая материалы об участии комсомольцев и молодежи в Отечествен- ной войне, использованные для организации специальной вы- ставки на данную тему в Государственном историческом музее. Комиссии по сбору материалов периода Великой Отечественной войны были также созданы в ВЦСПС, при различных наркома- тах и ведомствах, в Белорусской и Украинской ССР, Крымской АССР, Одесской и Свердловской областях, Севастополе и других местах. Поддержка государственных органов, с одной стороны, облегчала им доступ к различным объектам исследования, уста- новление контактов с руководителями и командирами разных рангов, с другой, обуславливала определенную идеологическую и политическую заданность их деятельности5. Для учета последствий нацистской оккупации части советской территории в ноябре 1942 г. была создана Чрезвычайная государ- ственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинен- ного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организа- циям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (далее – ЧГК). Председателем ЧГК стал секретарь ВЦСПС Н.М. Шверник, членами – секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов, А.Н. Толстой, академики Е.В. Тарле, Н.Н. Бурденко, Б.Е. Веденеев, Т.Д. Лысенко, И.П. Трайнин, Герой Советского Союза В.С. Гризо- дубова, митрополит Киевский и Галицкий Николай (Ярушевич). В республиках и областях были созданы местные комиссии, дей- ствовавшие в тесном сотрудничестве и под руководством ЧГК. Члены комиссий производили обследование могил и трупов, со- бирали показания свидетелей и освобожденных узников немецких тюрем и концлагерей, допрашивали военнопленных, изучали 248 документы, фотоснимки и другие улики преступлений. Всего ЧГК рассмотрела 54 тыс. актов о злодеяниях фашистов, свыше 250 тыс. протоколов опросов свидетелей и заявлений, около 4 млн актов о материальном ущербе, причиненном захватчиками. Во время войны было опубликовано 27 сообщений ЧГК о злодеяниях гитле- ровцев, совершенных ими на территории СССР и Польши, а ито- говый сборник документов вышел уже в 1946 г.6 Материалы ЧГК использовались при проведении в 1943 г. первых судебных про- цессов над военными преступниками в Краснодаре и Харькове, а в 1945–1947 гг. в Киеве, Минске, Риге, Ленинграде, Смоленске, Брянске и других городах. Они также составили важнейшие дока- зательства советского обвинения на Нюрнбергском процессе. В 1942 г. при академиях наук СССР и союзных республик были созданы специальные отделы или комиссии по обобщению опыта Великой Отечественной войны, а весной 1944 г. образован военно-исторический сектор в Институте истории АН СССР, пер- вым руководителем которого стал генерал-лейтенант А.В. Сухом- лин. В Генеральном штабе РККА в 1942 г. был создан специаль- ный отдел (затем – управление), а в штабах фронтов и армий – отделения по использованию опыта войны. Было издано 20 сбор- ников, освещавших вопросы подготовки и проведения Сталин- градской, Курской, Белорусской, Ясско-Кишиневской и других операций7, 50 информационных бюллетеней8. Отдел по использо- ванию опыта войны был создан и в Главном штабе Военно-мор- ского флота. Сборники и информационные бюллетени издавали также Главное политическое управление РККА, штабы Военно- воздушных сил, ПВО, артиллерии, бронетанковых и механизиро- ванных войск, инженерных войск, войск связи, тыла, штабы и по- литические органы фронтов, армий, отдельных соединений и другие учреждения Вооруженных сил СССР9. К различным событиям Великой Отечественной войны обра- щались многие авторы – журналисты, писатели, корреспонденты, партийные, советские и хозяйственные руководители, общест- венные деятели, но большинство публикаций носило пропаган- дистский характер. В брошюрах и статьях в периодической пе- чати описывались жестокость оккупантов в отношении мирного советского населения и военнопленных, прославлялись дружба народов и советский патриотизм, преимущества советского строя, 249 популяризировались подвиги советских граждан на фронте и в тылу, действия партизан и подпольщиков10. После войны специальные комиссии и отделы Отечественной войны, занимавшиеся сбором материалов по данной теме, были упразднены, их материалы сданы в архивы. Материалы Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР передали в архив Института истории АН СССР, документы комиссии при ЦК ВЛКСМ – в его собственный архив, на основе которого позже воз- ник Центральный архив ВЛКСМ. На основе Комиссии по истории Отечественной АН УССР в 1950 г. был создан военно-историче- ский отдел, призванный продолжить работу по изучению «герои- ческого подвига украинского народа в период Великой Отечест - вен ной войны 1941–1945 гг.». Но просуществовал он менее двух лет, и в 1952 г. был расформирован. Материалы комиссии оказались распределены между архивом украинского филиала Института Маркса – Энгельса – Ленина при ЦК ВКП(б), Центральным истори - чес ким архивом и архивом Института истории Украины АН УССР11. Новые документы поступили из-за рубежа – в январе 1946 г. правительство Чехословакии передало в СССР документы Рус- ского заграничного исторического архива в Праге и Донского казачьего архива, использовавшиеся при подготовке судебных процессов над лицами, обвинявшимися в сотрудничестве с окку- пантами. Для исследователей доступ к данным документам вплоть до 1988 г. был ограничен. Ведомственные архивы также передавали в государственные архивы материалы военных лет. В 1947 г. в Центральный государственный архив Октябрьской ре- волюции и социалистического строительства СССР (в настоящее время – Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ)) поступили материалы Международного военного трибу- нала для главных немецких преступников из Министерства юсти- ции СССР, а в 1951 г. – документы ЧГК. Позже сюда передали до- кументы высших и центральных органов власти и управления СССР и РСФСР, ВЦСПС и другие материалы. Но допуск иссле- дователей в архивы, находившиеся в ведении МВД СССР, в по- слевоенные годы оставался крайне ограниченным. Определенные изменения произошли и в организации военно- исторических исследований. В 1947 г. на базе военно-историче- ского отдела было сформировано соответствующее управление 250 Генерального штаба. До этого, в феврале 1946 г. был создан исто- рический отдел Главного штаба ВВС. В штабах родов войск, тыла, в главных управлениях Министерства обороны СССР создавались военно-исторические отделения и группы, занимавшиеся подго- товкой трудов по актуальным вопросам истории Великой Отече- ственной войны. Военно-исторический сектор Института истории АН СССР в с 1954 г. был переименован в сектор истории Великой Отечественной войны и послевоенного периода. Его сотрудники и военные историки подготовили первый обобщающий коллектив- ный труд в форме очерков12. Вышли и другие работы о войне13. Общее количество авторов, обращавшихся к военной теме, со- кратилось, зато ей занялись первые профессиональные исследо- ватели, нередко являвшиеся участниками войны. Как писал из- вестный советский историк А.М. Самсонов: «на фрон те я решил, что если останусь жив, то стану историком Великой Отечествен- ной войны»14. Бывшие фронтовики порой воспринимали события военных лет сквозь призму личного восприятия, что находило от- ражение в стиле и проблематике исследований. В теоретическом отношении работы военного и послевоен- ного времени следовали оценкам войны, сформулированным И.В. Сталиным15, отличались непримиримостью к любым откло- нениям от официальной точки зрения, апологетикой действий со- ветского руководства, его успехов и достижений без учета их цены. За отход от официальной доктрины, обращение к пробле- мам, которые выходили за рамки сложившегося круга изучаемых вопросов, исследователей могли ожидать негативные послед- ствия. Единственный академический журнал советских истори- ков «Вопросы истории» призывал их «проводить решительную борьбу со всеми враждебными советской науке теориями, с про- явлениями буржуазного объективизма и космополитизма»16. Определенные изменения в формировании советской историо- графии Великой Отечественной войны произошли в период «оттепели». Уже с 1956 г. расширился доступ исследователей к ар- хивам, а в 1960 г. Главное архивное управление было передано в ве- дение Совета Министров СССР. В 1957 г. в Институте марксизма- ленинизма при ЦК КПСС был образован отдел истории Великой Отечественной войны, а в Институте истории АН БССР – сектор истории Великой Отечественной войны и партизанского движения 251 в Белоруссии. Начался выход новых журналов «Вопросы истории КПСС» и «История СССР». Выросло общее количество публика- ций по теме, в том числе переводных изданий, были подготовлены фундаментальный обобщающий труд по истории Великой Отече- ственной войны17 и другие работы18. Расширились контакты со- ветских историков с зарубежными коллегами, они стали принимать участие международных научных конференциях по истории Вто- рой мировой войны и движения Сопротивления. Впрочем, пределы дозволенного в исторических исследованиях были жестко опреде- лены. Уже в 1962 г. прекратился выход журнала «Исторический архив», а первые серьезные проблемы для него возникли в связи с публикацией материалов о партизанском движении на Кубани, по- скольку партийное руководство посчитало, что они могли быть ис- пользованы «буржуазной пропагандой»19. Само переосмысление проблемы носило поверхностный харак- тер. Вследствие критики культа личности отдельные авторы во- обще перестали упоминать имя И.В. Сталина в работах по исто- рии Великой Отечественной войны, используя наименование его должности (Верховный Главнокомандующий). Ссылки на «культ личности» нередко выступали в роли «универсального объясне- ния всех проблем и трудностей» в развитии советского общества20. Картина событий военных лет упрощалась, а все негативные сто- роны жизни советского общества объяснялись при помощи субъ- ективного фактора – личной роли И.В. Сталина и Л.П. Берии. Во второй половине 1960-х – 1980-х гг. исследование военной темы продолжалось в Военно-научном управлении Генерального штаба, в военных акаде миях, академических научных учрежде- ниях, вузах и музеях стра ны. В 1966 г. был создан Институт воен- ной истории Министерства обороны СССР, ставший главным координирующим центром военно-исторических исследований. В 1969 г. отдел истории Великой Отечественной войны появился в Институте истории АН УССР, а в 1973 г. сектора истории СССР периода Великой Отечественной войны и истории второй миро- вой войны возникли в Институте истории СССР и Институте все- общей истории АН СССР. Изучением военной проблематики за- нимались сотрудники и других исследовательских институтов, вузов, музеев. В ее разработке сложился своеобразный синтез по- колений историков – непосредственных участников войны и тех, 252 кто пережил ее в детском возрасте. При этом карьера многих ав- торов была тесно связана с партийными и комсомольскими орга- нами, что откладывало свой отпечаток на их взгляды и профес- сиональную социализацию в целом. В эти годы вышли новые обобщающие труды по истории со- ветского общества21 и Второй мировой войны22, другие исследо- вания23. Однако обращение к истории Великой Отечественной войны сопровождалось ее дальнейшей сакрализацией, проявле- нием которой стали торжественно отмечавшиеся начиная с 1965 г. юбилеи Победы. Над исследователями сохранялся строгий идеологический контроль, а цензура дополнялась самоцензурой: советские авторы, как историки, так и мемуаристы, в большин- стве своем хорошо понимали, какой должна быть «правда» о войне. Усилившееся противостояние с западными историками по- родило особый жанр «критики буржуазных фальсификаторов». В официальной картине истории Великой Отечественной войны не нашлось места ни трагедиям окружения и плена миллионов со- ветских солдат, ни массовому сотрудничеству советских граждан с противником, ни депортациям отдельных народов. В советской историографии не учитывались многочисленные трудности и ли- шения в жизни общества, замалчивались просчеты и неудачи со- ветского руководства, участие коллаборационистов в репрессиях против своих сограждан, противоречившее выводам о «морально- политическом единстве» и «дружбе народов» как главных источ- никах Победы. Война нередко рассматривалась как полоса сплош- ных побед, достигнутых усилиями всей страны под руководством коммунистической партии. Региональные исследователи в основ- ном повторяли выводы авторов, сделанные на общесоюзных мате- риалах, в лучшем случае указывая на отдельные специфические черты, присущие развитию их республик, краев и областей в воен- ные годы, трактовавшиеся как исключения из правил. В рассматриваемый период окончательно сформировалось само мемориальное пространство Великой Отечественной войны. Его важнейшими структурными элементами являлись крупные мемо- риальные и музейные комплексы, ставшие центрами проведения массовых церемоний и советских ритуалов. При этом выбор объек- тов мемориализации (например, «городов-героев») нередко опре- делялся случайными обстоятельствами или личными пристра- 253 стиями советских лидеров. Повышение социально-правового ста- туса ветеранов войны в советском обществе сопровождалось ор- ганизацией систематических встреч с ними как главными храни- телями «живой» памяти, в ходе которых вырабатывались единые содержание и сам стиль рассказов о войне, комплекс описываемых сюжетов, а также тех тем, о которых говорить было не принято. С конца 1980-х гг. в развитии историографии проблемы нача- лись изменения, связанные с общими переменами в жизни страны. При этом на ход и характер дискуссий прямо влияло политическое противостояние сторонников и противников советского строя, а «герои войны» нередко менялись местами с «антигероями», их об- разы подвергались десакрализации и демифологизации. Неслу- чайно, что в эти годы так и не состоялось издание 10-томного труда по истории Великой Отечественной войны, а руководитель автор- ского коллектива Д.А. Волкогонов был уволен с должности на- чальника ИВИ МО СССР за «очернение советской истории». Распад СССР и появление новых государств, изменения в ор- ганизации системы архивных учреждений, рассекречивание и публикация документов в начале 1990-х гг. обусловили переход к новому этапу в развитии историографии Великой Отечественной войны. Структура исследовательских учреждений, специализи- рующихся на изучении военной темы, подверглась значительным трансформациям, но продолжает в значительной степени насле- довать советской эпохе, что особенно характерно для России, Украины и Беларуси. В Институте истории Украины Националь- ной академии наук Украины существует специальный отдел исто- рии Украины периода Второй мировой войны (заведующий – д.и.н. А.Е. Лысенко). В других постсоветских государствах дан- ной темой занимаются, как правило, военно-исторические подраз- деления более общей направленности. В Институте российской истории РАН – центр военной истории России (руководитель – д.и.н. Г.А. Куманев), в Институте всеобщей истории РАН – центр истории войн и геополитики (руководитель – д.и.н. М.Ю. Мяг- ков). В Институте истории Национальной академии наук Бела- руси – отдел военной истории и межгосударственных отношений (заведующий – д.и.н. А.М. Литвин). ИВИ МО РФ в 2010 г. был преобразован в Центр (военной истории научно-исследовательский) Военной академии Гене- 254 рального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации, а в 2011 г. вновь стал институтом той же академии. Несмотря на пре- образования, история Великой Отечественной войны остается для него одним из важнейших исследовательских направлений. Свой вклад в разработку рассматриваемой проблематики вно- сят и другие научно-исследовательские учреждения и вузы, в ко- торых стали появляться собственные исследовательские центры, специализирующиеся на ее изучении. Так, в 2011 г. создан Меж- дународный центр истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий Национального исследовательского универси- тета «Высшая школа экономики» (директор – д.и.н. О.В. Будниц- кий). Традиционно военной темой занимаются исследователи Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Ростова-на-Дону, Смоленска, Краснодара, Ставрополя, Саратова, Магнитогорска, Элисты и других научных центров. Среди украинских историков своими работами по рассматриваемой проблематике выделяются историки Киева, Донецка, Харькова, Луганска, Одессы и других регионов. Очередная смена поколений историков порой проис- ходит достаточно болезненно. Тем не менее, в последние десяти- летия созданы новые серьезные специальные исследования и обобщающие труды24. Существенное значение для установления данных о потерях имеет подготовка и издание Книг памяти. Активная работа по сбору материалов и их изучению тради- ционно осуществляется научными сотрудниками музеев, прежде всего, посвященных непосредственно военной теме (Централь- ный музей Вооруженных сил и Центральный музей Великой Оте- чественной войны 1941–1945 гг. в Москве, Национальный музей истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в Киеве, Белорусский государственный музей истории Великой Отече- ственной войны в Минске, Государственный музей-панорама «Сталинградская битва» Государственный мемориальный музей обороны и блокады Ленинграда), других национальных, регио- нальных и краеведческих музеев. Альтернативные прежним оценки стремятся сформировать в историческом сознании постсоветских обществ музеи «советской оккупации» в Риге, Таллинне, Вильнюсе, Тбилиси и Киеве, музей «антибольшевистского сопротивления» в Подольске. Они кри- минализируют советский период истории или сопоставляют со- 255 ветский и нацистский режимы (идея «двух оккупаций»), форми- руя новые комплексы «жертв» и «оккупантов». Дифференциация и партикуляризация прежнего единого ме- мориального пространства тесно связана с активным участием в выработке представлений о войне различных общественных объединений и политических сил. Среди них, в частности, меж- дународная организация «Мемориал», фонд «Холокост» и другие негосударственные структуры, реализующие собственные исто- рические проекты. Великая Отечественная война сохраняет зна- чение важнейшего «места памяти» практически на всем постсо- ветском пространстве25. В результате во многих постсоветских государствах прини- маются специальные решения, направленные на выработку опре- деленных представлений о тех или иных спорных вопросах исто- рии войны и их закрепление в массовом сознании при помощи административно-правовых и мемориальных мероприятий. Так, в 1997 г. по поручению Президента Украины была создана Пра- вительственная комиссия по изучению деятельности ОУН и УПА (рабочую группу историков возглавил д.и.н. С.В. Кульчицкий)26. В 2006 г. по инициативе президента В.А. Ющенко возник Ин- ститут национальной памяти Украины (ИНПУ) с целью создания «справедливой истории украинской нации», на основе которой ожидалась ее консолидация, а также «соответствующего почтения всех тех, кто боролся за Украину». Одной из его конкретных задач считалось «восстановление доброго имени Степана Бандеры». В 2008–2009 гг. состоялось 12 «круглых столов» для разработки концепции формирования национальной памяти в контексте «исто- рии Украины во Второй мировой войне». Но с приходом прези- дента В.Ф. Януковича ИНПУ из органа государственной власти превратился в «обычное» научно-исследовательское учреждение. В последние годы активизировалось внимание и российского руководства к проблемам интерпретации истории Великой Оте- чественной войны. 2009 г. создана Комиссия при Президенте Рос- сийской Федерации по противодействию попыткам фальсифика- ции истории в ущерб интересам России. Ранее, в 2008 г. был создан Фонд содействия актуальным исто- рическим исследованиям «Историческая память» как общест - вен ная организация, заявившая одной из главных задач «противо - 256 действие фальсификации и политически мотивированному иска- жению истории на постсоветском пространстве»27. Особое вни- мание уделяется репрессиям оккупантов и коллаборационистов против советского населения в Прибалтике и других западных ре- гионах СССР в годы Великой Отечественной войны28. Пересмотр прежних оценок и интерпретационных моделей вы- разился уже в самом отказе от прежнего наименования войны как «Великой» и «Отечественной». Чаще всего в качестве альтерна- тивы ему используется название «Вторая мировая война», состав- ной частью которой в советской историографии и рассматривалась Великая Отечественная война – как вооруженная борьба, с одной стороны, между СССР, с другой, между Германий и ее союзниками (в зарубежной историографии для ее обозначения обычно приме- нялось понятие «Восточный фронт»). Стали употребляться также понятия «советско-немецкая» или «советско-нацистская война» – неполные и неточные уже вследствие того, что в составе антисо- ветской коалиции участвовали войска фашистской Италии и дру- гих союзников Германии, не являвшиеся ни «нацистскими», ни «немецкими». Очевидно, что для части авторов указанная смена понятий обусловлена стремлением подчеркнуть отказ от прежней исследовательской парадигмы. С этим связана и идеализация лиц, сотрудничавших с противником в годы войны, нередко рассматри- ваемых в качестве новых национальных «героев», резкая критика советского руководства и Красной армии. Напротив, ряд исследо- вателей принципиально сохраняет приверженность прежним под- ходам, настаивая на необходимости выделения Великой Отече- ственной войны как особой части Второй мировой войны29. В целом, идеология продолжает влиять на выработку пред- ставлений о Великой Отечественной войне, а историки, зани- мающиеся данной темой, неизменно испытывают воздействие со- циального и политического заказа в прямой или опосредованной форме. Острые противоречия в интерпретации сложных и траги- ческих событий военного времени нередко принимают форму новых «боев за историю», сопровождаются сносом памятников и установлением новых монументов, внесением соответствующих изменений в учебники истории. Разные точки зрения на события войны нередко становятся основой для дипломатических кон- фликтов и раскола в самих постсоветских обществах. 257 Наряду с этими «родовыми» проблемами становления историо- графии постсоветских государств, тесно связанными с процессами формирования новой национальной идентичности, в ее развитии можно выделить и другие общие черты. В частности, они проя- вляются в обращении к социальной и культурной истории, гендер- ному подходу, различным аспектам повседневной жизни, механиз- мам поведения и особенностям сознания в экстремальных условиях военного времени, практикам восприятия себя и «других». Практически на всем постсоветском пространстве начался на- стоящий бум устно-исторических исследований. Нередко она фор- мировалась как своеобразная альтернатива «официальной» исто- риографии, позволявшая «услышать» те социальные группы, голоса которых прежде не были слышны на страницах работ советских историков – «восточных рабочих», военнопленных, женщин, детей. В последние годы возрастает значимость виртуального про- странства и новых форм презентации исторических знаний, что сопровождается созданием специализированных порталов, сай- тов, баз данных и электронных архивов, содержащих крупные блоки информации по истории Великой Отечественной войны30. На них нередко размещаются исследования, документы, фото- графии, карты и другие материалы, а форумы создают возмож- ность для свободного общения специалистам и любителям. Следует отметить и создание Обобщенного компьютерного банка данных Министерством обороны Российской Федерации, со- держащего информацию о защитниках Отечества, погибших и про- павших без вести в годы Великой Отечественной войны, а также в послевоенный период (ОБД Мемориал). К настоящему времени в ОБД Мемориал введено 13,2 млн цифровых копий документов о безвозвратных потерях периода Великой Отечественной войны из 35 980 архивных дел Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации, Центрального военно-морского архива, Российского государственного военного архива, ГАРФ, региональ- ных архивов, а также 31 660 паспортов воинских захоронений в Российской Федерации и за ее пределами, хранящихся в Военно- мемориальном центре Вооруженных Сил Российской Федерации. Основной массив документов – донесения о безвозвратных поте- рях, а также «похоронки», документы госпиталей и медсанбатов, трофейные карточки советских военнопленных и т.д.31. 258 Среди академических научных учреждений, специализирую- щиеся на рассматриваемой теме, следует выделить сайт Института истории Украины НАНУ, на котором представлена не только ин- формация о разрабатываемых в нем проектах и печатных изданиях, но и тематический электронный архив публикаций. Необходимо отметить техническое обеспечение сайта, создающее возможность перевода приводимых сведений на различные языки мира32. В це - лом же академические учреждения и другие традиционные научно- исследовательские структуры, а также архивные учреждения пока уступают общественным организациям, а то и частным лицам в вопросах представления информации в виртуальном пространстве. В результате усиливается вероятность распространения популист- ских представлений и оценок событий Великой Отечественной войны, отражающих общее наступление «фольк-хистори». Таким образом, изучение Великой Отечественной войны с са- мо го начала находилось под контролем партийных и государствен- ных органов, что отразили формировавшиеся для этой цели струк- туры. Деятельность первых исследовательских учреждений и про фессиональных историков в значительной степени подчинялась задачам пропаганды: своими работами они, в первую очередь, дол - жны были способствовать обобщению военного опыта, формирова - нию чувства ненависти к противнику, мобилизации советских граж- дан на борьбу с врагом. Собранные документы и материалы также активно использовались в судебно-правовой практике того времени. В послевоенные годы создание, преобразование и упразднение исследовательских структур продолжало испытывать воздействие конъюнктуры. Закрытость архивов и общая негативная атмосфера в науке конца 1940 – начала 1950-х гг. с присущей ей идеологичес - ки ми кампаниями и «проработками» чрезвычайно сужали исследова - тельские возможности советских историков. Только в период «отте - пели» произошло расширение доступа к источникам, а подготовка обобщающего фундаментального труда стимулировала дальнейшее развитие военно-исторических исследований, но над иссле до вате - ля ми сохранялся партийный контроль. Сложившаяся во второй по- ловине 1950-х – 1960-х гг. исследовательская структура сохранялась с некоторыми изменениями вплоть до конца 1980-х гг. Важнейшими институтами памяти о войне стали архивы, музеи и мемориальные комплексы, а также связанные с ними церемонии и ритуалы. 259 В целом, советское государство строго контролировало процес - сы формирования и институционализации памяти о Великой Оте - чественной войне. В настоящее время советская историография военной темы нередко подвергается жесткой критике за верность «сталинской концепции», оценивается как отрасль партий ной про- паганды33. Подобные оценки представляются упрощенными, не учитывающими изменений в политике памяти, а также опосредо- ванных форм ее воздействия. Социализация в научных, прежде всего академических учреждениях, складывавшиеся практики исследовательской деятельности способствовали выработке про- фессиональной идентичности историков. Порой она вступала в про - ти воречие с официальной партийной линией, что особенно прояви- лось в период «оттепели», наступивший после смерти И.В. Сталина. Так, в ходе дискуссии 1966 г. по книге А.М. Некрича «1941, 22 июня» многие историки поддержали автора, предложившего отли- чавшуюся от официальной трактовки версию начала войны. В даль- нейшем автора все-таки исключили из партии и вынудили эмигри- ровать, а преобладающей тенденцией в развитии исторической науки о войне в итоге стал исследовательский конформизм. Специфика современной историографической ситуации опре- деляется участием различных научно-исследовательских центров в формировании представлений о Великой Отечественной войне, остающейся одним из важнейших «мест памяти» постсоветских обществ. Наряду с академическими и другими научно-исследо- вательскими и научно-образовательными структурами в выра- ботке исторических знаний по данной теме активно участвуют различные общественные организации. Все более значимую роль в данном процессе играют и новые формы представлений исто- рических знаний, связанные с развитием виртуального про- странства и электронных средств массовой информации. В результате происходит ослабление контроля профессиональ - ного сообщества над выработкой коллективных представлений о прошлом34. К тому же и сами историки разделены множеством идеологических барьеров, а политическая история занимает зна- чительное место в их исследованиях. Это объясняется не только воздействием конъюнктуры, но и сложившимися подходами и традиционно используемыми комплексами исторических источ- ников. Новые волны «героизации» или «демонизации» истории 260 Великой Отечественной войны на практике оказываются разно- видностями ее мифологизации, тесно зависящей от очередных поворотов в правящем курсе. Однако постепенно увеличивается количество сторонников со- циальной и культурной истории войны, в меньшей степени под- вергающейся политизации. Глубокая «проработка» прошлого ста- новится необходимым способом установления его взаимосвязи с настоящим, позволяя «вписать» судьбу отдельных социальных групп и индивидов в контекст общемировых событий. Все это по- рождает надежды на то, что исследовательский профессионализм остается одним из важнейших условий выработки более разнооб- разной картины истории Великой Отечественной войны совмест- ными усилиями историками разных постсоветских государств. 1 Статья подготовлена в рамках проекта «Великая Отечественная война в пространстве исторической памяти Юга России» Подпро- граммы фундаментальных исследований «Проблемы социально-эко- номического и этнополитического развития южного макрорегиона» Программы Президиума РАН «Фундаментальные проблемы про- странственного развития Российской Федерации: междисциплинарный синтез» на 2009–2011 гг. 2 Карасев А.В. Разработка истории Великой Отечественной войны // Советская историческая наука от ХХ к XXII съезду КПСС. История СССР. Сб. ст. М., 1962. С. 511–525; Историография советского тыла периода Великой Отечественной войны. Сб. ст. М., 1976; КПСС – вдох- новитель и организатор победы советского народа в Великой Отече- ственной войне (Историографический очерк). М., 1973; Историогра- фия Великой Отечественной войны. Сб. ст. М., 1980; Великая Победа: К 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов (Советская историография). М., 1985. Ч. 1–2; Великая Победа: Исторический пример героизма советского народа (Советская историография Великой Отечественной войны, 1941–1945 гг.). М., 1987. Ч. 3; Великая Отечественная война (историография). Сб. обзо- ров. М., 1995; Кулиш В.М. Советская историография Великой Отече- ственной войны // Советская историография. М., 1996; Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Отечественная историография второй мировой войны. Некоторые итоги и проблемы // Вопросы истории. 1996. № 9. С. 145– 157; Золотарев В.А. Проблемы изучения истории Великой Отече- ственной войны // Новая и новейшая история. 2000. № 2. С.4–11; Кринко Е.Ф. Современная российская историография Великой Отече- 261 ственной войны: итоги двух десятилетий // Былые годы. 2009. № 4 (14). С. 6–19; Україна в Другій світовій війні: погляд з XXI століття. Істо- ричні нариси. К., 2010. Кн. 1. С. 9–143; Безугольный А.Ю. Современ- ная закавказская историография Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 2011. № 1. С. 41–45 и др. 3 Михайлова Е.П. О деятельности Комиссии по истории Великой Отечественной войны советского народа против фашистских захват- чиков в период 1941–1945 гг. // Вопросы историографии в высшей школе. Смоленск, 1975. С. 352–359; Левшин Б.В. Деятельность Ко- миссии по истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. // История и историки. Историографический ежегодник. М., 1976. С. 312–317; Архангородская H.С., Курносов А.А. О создании Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР и ее архива (К 40-летию со дня образования) // Археографический ежегодник за 1981 год. М., 1982. С. 219–229; Кондратенко О. Наукова дiяльнicть Комісії по історії Вітчизняної війни на Україні АН УРСР (1945–1950 рр.) // Український історичний збірник. 2010. Вип. 13. С. 29–38 и др. 4 См.: Курносов Л. А. Воспоминания – интервью в фонде Комис- сии по истории Великой Отечественной войны Академии наук СССР (Организация и методика соби рания) // Археографический ежегодник за 1973 год. М., 1974. С. 118–132 и др. 5 См.: Альтман М.М. Организация собирания и использования до- кументов личного происхождения о Великой Отечественной войне: Из опыта работы ЦГА СССР и государственных архивов Российской Фе- дерации. Дисс… канд. ист. наук. М., 1993. 6 Сборник сообщений Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков. М., 1946. 7 Сборник материалов по изучению опыта войны. №№ 1–20. М., 1942–1945. 8 Информационный бюллетень отдела (управления) по использова- нию опыта войны Генерального штаба Красной Армии. №№ 1–50. М., 1943–1945. 9 Очерки советской военной историографии. М., 1974. С. 37. 10 Бурджалов Э. Тыл помогает фронту. М., 1942; Ярославский Е. Партия Ленина-Сталина – организатор борьбы за победу над немецко- фашистскими захватчиками. М., 1942; Вышинский А.Я. Советское го- сударство в Отечественной войне. М., 1944 и др. 11 Кондратенко О. Указ. соч. С. 35. 12 Очерки истории Великой Отечественной войны 1941–1945. М., 1955. 262 13 Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отече- ственной войны. М., 1947; Воскобойников Э.А. Узбекский народ в годы Великой Отечественной войны. Ташкент, 1947; Тельпуховский Б.С. Великая Отечественная война (1941–1945). М., 1952 и др. 14 Александр Михайлович Самсонов. Библиография. М., 1970. С. 11. 15 Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. Изд. 4-е. М., 1944. 16 Вопросы истории. 1949. № 6. С. 100. 17 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941– 1945. Т. 1– 6. М., 1961–1965. 18 КПСС – вдохновитель и организатор победы советского народа в Великой Отечественной войне. М., 1959; Кравченко И.О., Залесский А.И. Белорусский народ в годы Великой Отечественной войны. Мн., 1959; Кравченко Г.С. Военная экономика СССР. М., 1963 и др. 19 Ивницкий Н.А. К истории журнала «Исторический архив» (1955– 1962) (Из автобиографических заметок «Трудный путь в науку») // Рос- сийская история. 2010. № 2. С. 207. 20 Бордюгов В.А., Козлов В.А. История и конъюнктура: Субъектив- ные заметки об истории советского общества. М., 1992. С. 25. 21 История СССР с древнейших времен до наших дней. М., Т.Х. 1973. 22 История второй мировой войны. 1939–1945 гг. В 12 т. М., 1973–1982. 23 Борьба латышского народа в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Рига, 1970; Митрофанова А.В. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1971, Арутюнян Ю.В. Со- ветское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. М., 1971; Эстонский народ в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941–1945 гг. Таллин, 1973; Советский тыл в Великой Отечест венной войне. В 2 кн. М., 1974; Казахстан в Великой Отечественной войне. Алма-Ата, 1974; Синицын А.М. Всенародная помощь фронту. М., 1975; Украинская ССР в Великой Отечественной войне. Киев, 1975. Т. 1–3; Советская культура в годы Великой Отечественной войны. М., 1976; Сибирь в Великой Отечественной войне. Новосибирск, 1977; История социалистической экономики СССР. В 7 т. Т. V. Советская экономика накануне и в период Вели кой Отечественной войны (1938–1945 гг.). М., 1978; Узбекская ССР в го ды Великой Отечественной Колесник А.Д. РСФСР в годы Великой Отечест венной войны: Проблемы тыла и все- народной помощи фронту. М., 1982; Всенародная борьба в Белоруссии против немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечествен- ной войны. В 3 т. Мн., 1983–1985 и др. 263 24 Беларусь у гады другой сусветнай вайны: урокi гiсторыi i сучас- насць. Мн., 1995; Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно- исторические очерки. В 4 кн. М., 1998–1999; Беларусь у гады Вялікай Айчыннай вайны. Праблемы гістарыяграфіі і крыніцазнаўства. Мн., 1999; Мировые войны ХХ века: в 4 кн. Кн. 3: Вторая мировая война: исторический очерк. М., 2002; Україна в Другій світовій війні: погляд з XXI століття. Історичні нариси. К., 2010 и др. 25 См. подробнее: Кринко Е.Ф. Великая Отечественная война: фор- мирование пространства исторической памяти // Великая Отечествен- ная война в пространстве исторической памяти российского общества. Материалы Международной науч. конф. (28 – 29 апреля 2010 г., Ро- стов-на-Дону – Таганрог). Ростов н/Д, 2010. С. 21–27. 26 См.: Організація українських націоналістів і Українська по- встанська армія: Історичні нариси. К., 2005 и др. 27 Фонд содействия актуальным историческим исследованиям «Историческая память». Отчет о деятельности за ноябрь 2008 – ноябрь 2010 гг. М., 2010. 28 Дюков А.Р. «The Soviet Story»: Механизм лжи = Dyukov A. «The Soviet Story»: Forgery Tissue. М., 2008; Его же. Второстепенный враг. ОУН, УПА и решение «еврейского вопроса». М., 2009; Его же. Ми- лость к падшим: Советские репрессии против нацистских пособников в Прибалтике. М., 2009; Забытый геноцид: «Волынская резня» 1943– 1944 годов: Документы и исследования. М., 2008; Забытый агрессор: Румынская оккупация Молдавии и Транснистрии. М., 2010 и др. 29 О позиции украинских историков по данному вопросу см.: Вєдє- нєєв Д.В., Лисенко О.Є. Україна у Другій світовій війні: деякі питання теорії, методології й суспiльних рефлексiй. Український історичний журнал. 2010. № 3. С. 14–16. 30 Военная литература. URL: http://militera.lib.ru, Победа.ru. URL: http://www.pobe URL da.ru, Солдат.ru. URL: http://www.soldat.ru, Вели- кая война. URL: http://velikvoy.narod.ru, Победа. 1941–1945. URL: http://victory.rusarchives.ru и др. 31 ОБД «Мемориал». URL: www.obd-memorial.ru. 32 Институт истории Украины Национальной академии наук Украины. URL: http://history.org.ua. 33 См. например: Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Довольно о войне? Воронеж, 1992; Их же. Сталинизм и война. Из непрочитанных страниц истории (1930–1990-е). М., 1994; Кулиш В.М. Указ. соч. и др. 34 Копосов Н. Память строгого режима. История и политика в Рос- сии. М., 2011. С. 44. 264

Институционализация памяти: научно-организационные формы и практики изучения Великой Отечественной войны в советской и постсоветской историографии

Institution

Ähnliche Einträge