Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность

В статье доказывается, что глубинная, понятийная категория с когнитивных позиций является форматом знания. Обосновывается необходимость синтеза традиционных и инновационных трактовок. Показаны основные научные результаты изучения языковых категорий в общем языке и научных категорий в специальных под...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2011
Hauptverfasser:	Комарова, З.И., Дедюхина, А.С.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Інститут української мови НАН України 2011
Schriftenreihe:	Термінологічний вісник
Schlagworte:	Теоретичне термінознавство. Загальні питання термінології
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/51159
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность / З.И. Комарова, А.С. Дедюхина // Термінологічний вісник : Зб. наук. пр. — К.: ІУМ НАНУ, 2011.— Вип 1. — С. 28-46. — Бібліогр.: 56 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-51159
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-511592013-11-19T03:07:03Z Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность Комарова, З.И. Дедюхина, А.С. Теоретичне термінознавство. Загальні питання термінології В статье доказывается, что глубинная, понятийная категория с когнитивных позиций является форматом знания. Обосновывается необходимость синтеза традиционных и инновационных трактовок. Показаны основные научные результаты изучения языковых категорий в общем языке и научных категорий в специальных подъязыках. This paper proves that underlying, conceptional category from the cognitive views is knowledge format. The necessity of synthesis of traditional and innovative interpretation is justified. Basic scientific results of studying language categories in common and scientific categories in special sublanguages are shown. 2011 Article Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность / З.И. Комарова, А.С. Дедюхина // Термінологічний вісник : Зб. наук. пр. — К.: ІУМ НАНУ, 2011.— Вип 1. — С. 28-46. — Бібліогр.: 56 назв. — рос. 2221-8807 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/51159 811.161.2+81 ru Термінологічний вісник Інститут української мови НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Теоретичне термінознавство. Загальні питання термінології Теоретичне термінознавство. Загальні питання термінології
spellingShingle	Теоретичне термінознавство. Загальні питання термінології Теоретичне термінознавство. Загальні питання термінології Комарова, З.И. Дедюхина, А.С. Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность Термінологічний вісник
description	В статье доказывается, что глубинная, понятийная категория с когнитивных позиций является форматом знания. Обосновывается необходимость синтеза традиционных и инновационных трактовок. Показаны основные научные результаты изучения языковых категорий в общем языке и научных категорий в специальных подъязыках.
format	Article
author	Комарова, З.И. Дедюхина, А.С.
author_facet	Комарова, З.И. Дедюхина, А.С.
author_sort	Комарова, З.И.
title	Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность
title_short	Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность
title_full	Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность
title_fullStr	Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность
title_full_unstemmed	Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность
title_sort	категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность
publisher	Інститут української мови НАН України
publishDate	2011
topic_facet	Теоретичне термінознавство. Загальні питання термінології
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/51159
citation_txt	Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность / З.И. Комарова, А.С. Дедюхина // Термінологічний вісник : Зб. наук. пр. — К.: ІУМ НАНУ, 2011.— Вип 1. — С. 28-46. — Бібліогр.: 56 назв. — рос.
series	Термінологічний вісник
work_keys_str_mv	AT komarovazi kategoriâkakformatznaniâvkognitivnojlingvistikekognitivnomterminovedeniiifilosofiinaukistoriâisovremennostʹ AT dedûhinaas kategoriâkakformatznaniâvkognitivnojlingvistikekognitivnomterminovedeniiifilosofiinaukistoriâisovremennostʹ
first_indexed	2025-07-04T13:08:12Z
last_indexed	2025-07-04T13:08:12Z
_version_	1836721892719853568
fulltext	28 Термінологічний вісник. 2011, № 1 УДК 811.161.2+81 З. И. КОМАРОВА, А. С. ДЕДЮХИНА (Екатеринбург, Россия)) КАТЕГОРИЯ КАК ФОРМАТ ЗНАНИЯ В КОГНИТИВНОЙ ЛИНГВИСТИКЕ, КОГНИТИВНОМ ТЕРМИНОВЕДЕНИИ И ФИЛОСОФИИ НАУКИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ В статье доказывается, что глубинная, понятийная категория с когнитивных пози- ций является форматом знания. Обосновывается необходимость синтеза традиционных и инновационных трактовок. Показаны основные научные результаты изучения языко- вых категорий в общем языке и научных категорий в специальных подъязыках. К лю ч е в ы е с л о в а: предпосылочное знание, концептуализированное знание, категория, формат знания, когнитивная лингвистика, когнитивное терминоведение. © З. И. КОМАРОВА, А. С. ДЕДЮХИНА, 2011 Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категорий, мы не можем познать ни одного мыслительного предмета иначе как с помощью созерцаний, соответствующих категориям (Иммануил Кант) Вопрос изучения мыслительной основы языковых структур и их рече- вых реализаций рассматривается в современной лингвистической и терми- нологической парадигмах в качестве одного из важнейших. Данная статья входит в общий ряд работ, отражающих особый интерес в современном отечественном и зарубежном языкознании и терминоведе- нии к глобальной проблеме структурирования человеческого знания о мире в языке (речи), тексте, дискурсе. В рамках когнитивного подхода к языку как две центральные его проблемы рассматриваются структуры представле- ния различных типов знания в языке и способы концептуальной организа- ции знаний в процессах построения и понимания речевых сообщений. Интересы исследователей междисциплинарных программ в когнитив- ной лингвистике актуализировали кардинальную проблему современности: типы знания и их вербализация в языке [18, с. 26–34; 44; 55]. Основной аспект проблемы — сущность такого междисциплинарного феномена, каким является з н а н и е, имеющее трехтысячелетнюю тради- цию изучения: от древнегреческой философии до когнитивистики, в кото- рой оно рассматривается в качестве одного из ключевых понятий. В когнитивной лингвистике, как известно, з н а н и е и и н ф о р м а- ц и я синонимизируются [31, с. 28]. Объективным основанием для этого является учет современной т е х- н о г е н н о й ц и в и л и з а ц и и, когда “атомами” мироздания стали не только вещество и энергия, но и знание и информация, на базе чего возник “союз информатики и языкознания” [2, с. 5]. В современной информатике информация понимается как “всеобщая генеративная основа Вселенной, всё, что внутри нас, вне нас и во всей Все- 29Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... ленной, т. е. вездесущая информация” [54, с. 62]. Изучение этих двух базо- вых понятий (информация и знание) позволяет выделить четыре основные концептосферы: физиосфера, биосфера, социосфера и техносфера, а также начавшееся формирование наносферы [26, с. 59]. Поскольку “центральная проблема когнитивной лингвистики — по- строение модели языковой коммуникации как о с н о в ы о б м е н а з н а- н и я м и” [41, с. 91], а “языковая категоризация может быть понята как изо- морфная содержательным структурам знания” [32, с. 11], то в соответствии с этим выделяются основные типы знания: е с т е с т в е н н о н а у ч н о е и б и о л о г и ч е с к о е (как его разновидность), с о ц и о л о г и ч е с к о е, включающее я з ы к о в о е и л и н г в и с т и ч е с к о е, и т е х н и ч е с к о е, которые активно взаимодействуют в информационном континууме, что явля- ется методологически важным для эмпирических исследований. Следует отметить, что эти типы знания по-разному осмыслены и освоены языком. Так, до недавнего времени технические науки понима- лись как прикладное естествознание, и только к началу нового века было осознано само понятие т е х н и к а, как и “технические артефакты, высту- пающие как ценностно-символическое бытование человека” [15, с. 246]. В наши дни связь типов знания инициируется философами и науковедами в виде вектора: г у м а н и т а р н о е т е х н и ч е с к о е е с т е с т в е н н о- н а у ч н о е (В. Г. Го рохов, В. А. Канке, М. А. Розов, В. С. Степин, В. В. Чешев). Второй аспект проблемы, самым непосредственным образом связанный с первым, заключается в том, что оба эти понятия (информация и знание) проецируются на язык, который в свете современной концепции лингви- стической философии [15, с. 261] осознаётся как форма представления зна- ний, а содержательная сторона языковых единиц как определенным обра- зом категоризованная информация, представленная в виде двух основных типов знания, изучаемых когнитивной лингвистикой, — э н ц и к л о п е - д и ч е с к и х (знания о мире, т. е. обо всех четырех концептосферах), я з ы - к о в ы х (знания об устройстве, функционировании, использовании языка и манипулирования им), которые принципиально не противопоставлены друг другу, а гносеологически синкретичны 1, поскольку, по Г. Г. Гадамеру, язык есть “предистолкованность мира”. При этом знания, энциклопедические и языковые, “приходят” к человеку по разным каналам познания: в обыденном, чувственном восприятии мира и человека в нем — о б ы д е н н ы е з н а н и я; в процессе научного познания — н а у ч н ы е, а также в ходе предметно-познавательной и профессиональной деятельности людей — с п е ц и а л ь н ы е, п р о ф е с с и о н а л ь н ы е, и они активно взаимодействуют между собой: обыденные знания как опережающие и опосредованные включаются в научное познание, и оба вида знания исполь- зуются в профессиональной деятельности, профессиональном знании. Перейдем к вопросу о форматах знания, под которым в когнитивной лингвистике понимается “определенная форма или способ представления знаний на мыслительном или языковом уровнях” [4, с. 5]. 1 Можно предположить, что знания о мире “встроены в язык” [32, с. 9; 37, с. 172–173]. 30 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина Самые старые, традиционные форматы знания, — текст, сущность и значение которого прекрасно выразил М. М. Бахтин: это “есть первичная данность (реальность) всякой гуманитарной дисциплины” [3, с. 294], а точ- нее — дискурс “как высшая реальность языка” (по Е. С. Кубряковой), впи- санные в эволюцию культуры и цивилизации с конца IV и начала III-го ты- сячелетия до н.э.; во-вторых, словари (справочники) и их составляющие — словарные статьи, толкования / дефиниции, существующие более двух тыся- челетий; в-третьих, грамматики, ведущие свое начало с грамматики Панини (5–4 вв. до н.э.). Заметим, что значимость первого и третьего формата знания была осо- знана как-то изначально, тогда как только к середине ХХ века человечество осознало непреходящую научную и культурную роль словаря как наиболее адекватной формы манифестации любого типа знания, и поэтому, по образ- ному выражению видного французского лексикографа А. Рея, “современная цивилизация есть цивилизация словаря” [Цит. по: 20, с. 40]. С первым типом формата знания (текст, дискурс) сближаются корпуса национальных языков (2-я половина ХХ в.), а со вторым, по мнению В. М. Лейчика, БД (базы данных) и ТБД (терминологические базы данных), а на их основе — БЗ (базы знаний) и ТБЗ (терминологические базы знаний), которые можно рассматривать как “развитие терминологических словарей в сторону автоматизации поиска упорядоченной терминологической инфор- мации” [38, с. 214–215]. Объединяющим началом всех этих форматов знания является то, что они как “первичная данность” (по М. М. Бахтину) или “самоочевидная до- стоверность” (по В. С. Соловьеву) делают умозрительное знание очевид- ным и одновременно — концептуализированным. Подчеркнём, что концептуализированное знание — это, во-первых, вве- денное в систему наличной информации путем обоснования этим налич- ным – предпосылочным знанием; во-вторых, представленное в тексте (дис- курсе, словаре, грамматике, корпусе) сквозь призму категориальной сетки; в-третьих, осмысленное автором с точки зрения собственных приоритетов и ценностей; в-четвертых, опредмеченное в текст (дискурс, словарь, грам- матику, корпус), в котором “оно подчинено законам речевого воплощения (устоявшимся стереотипам и нормам), продиктованным целями и задачами коммуникации в конкретной области деятельности” [11, с. 89]. Следует сделать пояснение в отношении используемого термина — п р е д п о с ы л о ч н о е з н а н и е. Онтологический аспект знания органи- зуется в трех его составляющих: старое знание, т. е. полученное ранее и объек тивированное в уже существующих форматах знания; новое знание, полученное лично автором вновь создаваемого формата знания и прогнози- руемое знание — гипотетическое, возможное знание [25, с. 49; 30, с.109]. Считаем, что термин старое знание является неточным, выражает “размы- тое” понятие, потому предпочтение отдаем термину предпосылочное знание, под которым понимаем ту часть наличного, предшествующего знания, которое ис- пользуется автором для обоснования нового знания, с учетом “видения как” (по Дж. Серлю), или “фокуса” познающего субъекта (по У. Л. Чейфу) [30, с. 110]. 31Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... Что касается других форматов знания, выдвинутых когнитивной линг- вистикой, — к о н ц е п т о в (Дж. Лакофф, Р. Джекендофф, Л. Талми, Дж. Фодор; В. Д. Демьянков, Е. С. Кубрякова, Ю. Г. Панкрац, Р. И. Павиле- нис, Ю. С. Степанов); с х е м, о б р а з о в, г е ш т а л ь т о в (Дж. Лакофф, Ф. Растье, У. Л. Чейф, Р. Шенк, З. Д. Попова, И. А. Стернин, Е. В. Рахилина); с к р и п т о в (Р. Шенк, R. P. Abelson, S. Monteel); с и т у а ц и о н н ы х с ц е н а р и е в (Дж. Барвайс, Дж. Мэй, A. Paivio, Ч. Дж. Филлмор, Р. Шенк; Е. В. Падучева); ф р е й м о в (Т. А. ван Дейк, Р. Гофман, М. Минский, Ч. Дж. Филлмор, Е. С. Кубрякова, В. Б. Касевич, Р. М. Фрумкина); пропо - зициональных моделей (D. Norman, D. Rumelhart, Дж. Лакофф, Ф. Растье, П. Коул, Е. В. Падучева); к а т е г о р и й (Дж. Лакофф, Ф. Растье, Р. Джекендофф, Дж. Серль, Ч. Дж. Филлмор, Х. Патнэм, Е. В. Падучева, Е. С. Кубрякова, Ж. Клейбер, Н. Д. Арутюнова, Н. Н. Болдырев), — то это п р о ц е с с у а л ь н ы е (о п ы т н ы е) ментальные структуры (репрезента- ции), которые участвуют в категоризации и концептуализации мира. Все сказанное, полагаем, объясняет то, что категория — особый фор- мат знания, а именно — основной, поскольку все знания о мире, самом че- ловеке и его языке хранятся в нашем сознании в категориальной форме [16, с. 117] и все входящие в картину мира объекты категоризованы, упорядоче- ны, а потому человек воспринимает мир в таксономической “обработке”. Подчеркнем, что разработка проблемы к а т е г о р и я и я з ы к являет- ся важным аспектом в исследовании вопроса о соотношении языка и мыш- ления, поиски ответа на который ведутся учеными уже много столетий, на- чиная с трактата Аристотеля (384–322 г. до н. э.) “Категории”, в котором выделяются 10 основных понятийных категорий бытия: субстанция, коли- чество, качество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, страдание. Далее эти понятийные категории либо расширялись (12 — у И. Канта), либо сужались (4 — у Платона, 3 — у Р. Декарта и Дж. Локка). Однако неизменным оставалось то, что эти понятийные категории ха- рактеризовались необходимыми и достаточными для их опознания черта- ми, которыми должны обладать все входящие в определенную категорию представители. “Исключительная ценность этого понятия для всех наук и научного мышления не может быть поставлена под сомнение” [31, с. 45]. В связи с этим представляется особенно ценным изучение категорий, учи- тывая их более чем двухтысячелетнюю вписанность в эволюцию культуры. По мнению Лакоффа, изменение взгляда на категорию в когнитивисти- ке с 80-х годов ХХ в. связано с пересмотром самого процесса к л а с с и ф и - к а ц и и предметов и явлений мира и человека в нем [36, c. 17] 2, когда кате- гории и стали рассматриваться как особый формат знания: категория — это концептуальное объединение объектов, или объединение объектов на осно- 2 Детальный анализ классификационной деятельности человека (этапы: мифо ло ги- ческий, логический, гностико-натурфилософский, схоластический, естественно-ис- торический, рационально-позитивистский, математико-статистический, таксоно-ме- ро нимический, когнитологический) дан в работе: Чебанов С. В., Мартыненко Г. Я. Из истории типо ло гических представлений // Структурная и прикладная лингвистика. — СПб., 2008. — Вып. 7. — С. 328–390. 32 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина ве общего концепта. Другими словами, это знание и класса объектов, и того общего концепта, который служит основанием для объединения этих объектов в одну категорию [4, с. 6]. Интерес лингвистов направлен на соотношение понятийных и языко- вых категорий 3. В настоящее время можно говорить о трех основных под- ходах к трактовке языковых категорий в лингвистике: с т р у к т у р н о м (по типу оппозиций); ф у н к ц и о н а л ь н о м (полевом) и к о г н и т и в н о м (прототипическом) [4, с. 6]. С т р у к т у р н ы й п о д х о д обогатил теорию категорий результатами изучения бинарных оппозиций, к примеру: категории качественности — количественности, определенности — неопределенности, дискретности — континуальности и т. д. Но одновременно была выявлена и ограниченность этого подхода, при котором континуальные, недискретные языковые еди- ницы, с явлениями асимметрии, трудно укладывались в жесткие, дискрет- ные рамки категорий. Ф у н к ц и о н а л ь н ы й, п о л е в ы й п о д х о д, базирующийся на принципе семантической инвариантности / вариативности позволил интер- претировать соотношение понятийных и языковых, семантических катего- рий, особенно в теории функционально-семантических полей (ФСП) как “национально детерминированной реализации семантических категорий” [10, с. 76]. Считаем продуктивной идею М. В. Всеволодовой понятийные категории относить к к а т е г о р и я м Я з ы к а, а их реализацию в каждом языке вслед за А. В. Бондарко именовать категориями ф у н к ц и о н а л ь н о - с е м а н т и ч е с к и м и [10, с. 76], имеющими в языке несколько рангов (А. В. Бондарко, Н. Н. Болдырев, М. В. Всеволодова и др.). К о г н и т и в н ы й п о д х о д к проблеме категорий, рассматриваемый как компромисс между платоновским взглядом (на дискретность катего- рий) и виттгенштейновским (недискретности категорий и размытости гра- ниц между ними), базируется на п р о т о т и п и ч е с к о м п о д х о д е в трех его основных концепциях [31, с. 140–145]. Нам наиболее оптимальным представляется поиск п р о т о т и п а в духе Э. Рош [55] и установка на базисный уровень категоризации. Установка на базисный уровень объясняется в стандартной версии теории прототипов тем, что связываемое с этим уровнем целостно-образное восприятие обеспечивает наилучшим образом систематизацию знания. Как пишет Дж. Лакофф, “хоро- шие гештальты когнитивно просты, легко изучаются, легко запоминаются и легко употребляются” [37, с. 695]. К тому же при когнитивном подходе всё чаще категории рассматрива- ются не в бинарной оппозиции, а как самостоятельные. Так, в наших ис- следованиях в качестве самостоятельных объектов лингвистики глубинные 3 См. работы И. А. Бодуэна де Куртенэ, О. Есперсена, Ф. Брюно, И. И. Меща ни но- ва, С. Д. Кацнельсона, А. В. Акуленко, М. А. Булатова, М. М. Гухмана, Н. А. Кобриной, М. М. Копыленко, Г. Г. Кругликовой, У. Лабова, Т. В. Булыгиной, А. В. Шмелева, В. В. Химика, Л. Д. Чесноковой, Т. И. Цветковой, С. А. Атанасовой, И. Б. Долининой, Д. И. Руденко, С. А. Швачко и др. 33Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... понятийные категории е д и н и ч н о с т и и п а р т и т и в н о с т и, которые через семантические функции становятся категориями Языка, изучаются именно с этих методологических позиций, что позволило вскрыть антро- поцентрический характер этих категорий и выявить их прототипические и модификационные концептуальные смыслы [26–30]. За последние два десятилетия исследованиями лингвистов-когнитологов обосновано новое понимание категории “как функции когниции и коммуни- кации” [33, с. 5] и ясное осознание того, что “вся деятельность по категориза- ции мира, то есть распределение по особым группировкам, классам и т. п. — по КАТЕГОРИЯМ, носит всегда в конечном счете ЯЗЫКОВОЙ ХАРАКТЕР” [34, с. 14], объективируя всю информацию, поступающую к человеку извне, притом как в обычной жизни, так и в научной деятельности. В связи с этим различается я з ы к о в а я и н а у ч н а я к а т е г о р и з а- ц и я и к о н ц е п т у а л и з а ц и я. Однако, говоря о научной категоризации и концептуализации, мы уже вступаем в круг проблем терминоведения. Под т е р м и н о в е д е н и е м мы понимаем междисциплинарную нау- ку о терминах и их сообществах: т е р м и н о л о г и я х (стихийно сложив- шихся совокупностях терминов) и т е р м и н о с и с т е м а х (естественно- ис кусственных образованиях с эксплицированными системными свойства- ми и связями) [19–20]. Как отмечает В. А. Татаринов, развитие терминоведения “не было столь однозначным и прямолинейным, чтобы можно было с уверенностью ска- зать, где, когда и как зародилась наука о терминах” [48, с. 121]. Можно лишь уверенно утверждать, что вся история термина — это история попыток че- ловечества сделать слово-термин совершенным орудием мысли, орудием познания, как обыденного, так и научного. Зачатки лингвистического и терминологического знания возникли в глубокой древности в рамках обыденного познания, а затем логико- философского подхода. Поэтому так называемый “подготовительный этап” развития терминоведения растянулся на два с половиной тысячелетия и формировался под влиянием двух противоборствующих философских тра- диций: л о г и ц и з м а и п с и х о л о г и з м а. С XVII века термин прочно ассоциируется с наукой и историей науки (см.: Л. Ольшки “История научной литературы на новых языках”, 1919– 1927, рус. перевод 1933–1934). Во многом тому способствовала философ- ская идея и д е а л ь н о г о я з ы к а н а у к и. 4 Прологом к этому выступает картезианская идея всеобщей математики (mathesis universalis), а импуль- сом создания идеального языка науки явилось осознание недостатков есте- ственного языка — орудия обыденного общения и познания (Ф. Бэкон, Л. Виттгенштейн, Г. Лейбниц, Б. Рассел, Г. Фреге). “Золотым” веком науки признается XIX век — время формирования научных методов и научных парадигм [46, с. 520]. Именно с первой трети 4 О проблемах современного языка науки см. Н. Б. Гвишиани, С. Е. Никитина, З. И. Ко- ма рова. 34 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина XIX века ведет свое начало лингвистика как наука, когда появился её пер- вый научный метод — сравнительно-исторический. В лоне лингвистики и продолжилось накопление знаний о термине, что дало основание не- ко торым лингвистам считать терминоведение отраслью языкознания [48, с. 230]. Но при этом не учитываются другие источники знаний о терминах и терминологиях: прежде всего — л о г и к о-ф и л о с о ф с к и е (Аристотель, Г. Гегель, Э. Гуссерль, И. Кант, С. Милль, В. Уэвелль, П. А. Флоренский, Г. Г. Шпет и др.). Но и в XIX веке специальных работ, посвященных проблемам термина и терминологий, ещё не появилось. Обычно в работах крупных лингвистов сведения о терминах имели характер попутных замечаний (И. А. Бодуэн де Куртенэ, Н. В. Крушевский, Г. Пауль, А. А. Потебня и др.). Исключение со- ставляли немногочисленные работы, в которых критиковались вновь воз- никающие в науках термины. Как видим, говорить о возникновении терминоведения явно прежде- временно: пока это лишь “подготовительный” период. Всё сказанное дает основание считать, что первый этап развития терми- новедения приходится на начало XX века, а точнее — на 30–60-е годы XX века 5. Основоположниками и классиками отечественного терминоведения признаны Д. С. Лотте, Э. К. Дрезен, Я. К. Климовицкий, В. С. Кулебакин, А. Ф. Лесохин, Д. М. Терпигорев, С. А. Чаплыгин; лингвисты — Г. О. Вино- кур и А. А. Реформатский. Второй этап — конец 60-х–70-е годы XX века — ознаменовался инсти- туционализацией терминоведения как самостоятельной науки (см. работы Б. Н. Головина и В. П. Петушкова). Третий этап — 80-е годы XX века до середины 90-х годов — этап зрело- сти терминоведения как интегративной науки и этап формирования отече- ственных терминологических школ как показателя этой зрелости. Четвертый этап — начался с середины 90-х годов XX века и продолжает- ся в XXI веке. Его можно назвать периодом формирования терминоведения как метадисциплины, создания обобщающих концепций и перехода к ког- нитивному терминоведению [24, с. 140–142]. Поскольку решение проблемы возможно только в рамках строго опре- деленной научной парадигмы, то перейдем к последовательному рассмо- трению обозначенной проблемы на каждом этапе развития терминоведе- ния и ведущей в нём парадигме. На первом, прототерминологическом, этапе [24, с. 141] в основном шло накопление терминологического материала. Характер исследований мож- но обозначить как “нормоцентрический”, или н о р м а т и в н о-п р е- с к р и п т и в н ы й, поскольку точкой отсчета в этих исследованиях было представление о недостатках стихийно сложившихся терминологий. Были сформулированы требования, предъявляемые к “правильным” терминам. 5 В ряде обобщающих современных работ по терминоведению даются и другие пе риодизации развития терминоведения (см., например, работы В. М. Лейчика и С. В. Гринева). 35Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... Основной целью исследований было создание “правильно построенной терминологии”, в которой достаточно полно должен проявиться изомор- физм системы понятий и системы терминов. Следует подчеркнуть, что на этом этапе вклад представителей техниче- ского знания в разработку проблемы категорий поистине неоценим. Так, Дмитрий Семенович Лотте (1898–1950) правомерно считается основопо- ложником отечественной школы терминоведения, поскольку именно он в серии работ 30-х годов (“Очередные задачи технической терминологии” (1931); “Задачи и методы работы по упорядочению технической термино- логии” (совместно с акад. С. А. Чаплыгиным), “Некоторые принципиаль- ные вопросы отбора и построения научно-технических терминов” (1940), в которой особенно наглядно проявились методологические установки авто- ра и ряда других, которые затем вошли в его основной труд “Основы по- строения научно-технической терминологии” (1961)) наметил состав поня- тийного аппарата новой дисциплины (понятие, классификация понятий, понятийные системы и типы отношений между ними, прежде всего: родо- видовые и часть–целое) и особенно — п р о б л е м у к а т е г о р и з а ц и и с п е ц и а л ь н ы х т е х н и ч е с к и х п о н я т и й. Его подход к когнитивной сущности термина и его гносеологическому назначению отличается в выс- шей степени научностью. Другой классик терминоведения, Эрнест Карлович Дрезен (1892–1937), свои теоретические взгляды по онтологическим и гносеологическим аспек- там терминологии изложил во второй главе книги “Стандартизация научно- технических понятий, обозначений и терминов” (1934), дополнившие воз- зрения Д. С. Лотте. Вклад других сотрудников КТТ (Комитета технической терминологии АН СССР) в формирование логико-понятийной сущности термина являет- ся также значительным: А. М. Терпигорев (1873–1959) сделал акцент на с и с т е м н о с т и термина и его сообщностей, имеющей прежде всего по- нятийный (концептуальный) характер, что близко основным идеям Я. А. Климовицкого (1897–1971), который в статье “Некоторые методоло- гические работы над терминологией науки и техники” (1969) обозначил широту теоретической и практической проблематики терминологических исследований и необходимость использования методов логики и лингви- стики и результатов теории познания, поскольку закономерности образова- ния и развития понятий изучаются именно теорий познания, что в целом и обусловливает сложность, комплексность и своеобразие терминологиче- ской работы. Однако необходимо отметить двойственность позиции исследований этого периода: часть их теоретических воззрений на сущность термина, тер- минологий и терминосистем к о н ц е п т у а л ь н а, например, динамизм понятий и определений терминов, но в конкретных требованиях, предъ- являемых к термину, превалирует а к с и о л о г и ч н о с т ь и о р т о л о- г и ч н о с т ь (оценка правильности и нормативности термина). Всё это по- зволило Д. С. Лотте создать категориальную модель технической термино- логии, состоящую из четырёх основных категорий: категории предметов, 36 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина категории процессов и явлений, категории свойств, категории качеств и вели- чин [39]. Стремление осознать место термина в мыслительной деятельности че- ловека мы находим в работах лингвистов этого периода. Так, в работе под очень скромным названием “О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии” (1939) Григорий Осипович Винокур (1896–1947) по сути излагает достаточно цельную обще- терминологическую программу изучения термина и его сообщностей на широком логико-философском (Э. Гуссерль, Дж. Ст. Милль, В. Уэвелль, Г. Г. Шпет и др.) и лингвистическом (Ш. Балли, Ф. Брюно, О. Есперсен, А. А. Потебня и др.) фоне, пытаясь выйти за пределы официальной идеоло- гии и философии того времени. В связи с этим эта великолепная работа не утратила своей значимости и в наши дни 6. Другой классик отечественного терминоведения, Александр Алексан- дрович Реформатский (1900–1978), стоявший в оппозиции к Г. О. Виноку- ру, занимался проблемами терминоведения всю свою творческую жизнь, но в оценках современных терминологов (С. Е. Никитина, А. В. Суперанская, В. А. Татаринов и др.) предстаёт фигурой “трагической”. С одной стороны, его идеи, изложенные в учебнике по “Введению в языковедение” (1947, 1955 и др. издания), значительно расширяли круг тер- минологических проблем и стали источником формирования “терминоло- гического сознания филологов” [48, с. 154] в период, когда работы терми- нологов были недостаточно известны филологам того времени, а затем и филологам новых поколений 7. Но, с другой стороны, А. А. Реформатский не отступает от радикального прескриптивного понимания терминологиче- ских проблем, в результате чего “учебник Реформатского внес свой вклад в ликвидацию научной категории — л о г о с а т е р м и н а “как живой науч- ной мысли” [48, с. 157], исправить которую было очень трудно. Поэтому А. А. Реформатскому удалось частично это сделать через разграничение научно-описательного и прескриптивного подходов к термину только на втором этапе развития терминоведения, когда он наметил проблему “лек- сиса” и “логоса” в терминологических исследованиях [45, c. 108]. Второй этап развития терминоведения был остаточно парадоксален: с одной стороны, как было уже отмечено, он ознаменовался признанием терминоведения самостоятельной наукой, что обусловило ожидание го- сподства собственно терминологических методов исследования, но этого не произошло. Дело в том, что это был период “поворота” лингвистов к проблемам термина и терминологий, который произошел после первого Всесоюзного 6 Так, все отечественные и многие зарубежные терминологии знают крылатую фразу Г. О. Винокура из этой работы: “Термины – это не особые слова, а только слова в особой функции”, но не всегда точно интерпретируют её. 7 Кто только ни цитировал ставшее крылатым высказывание А. А. Реформатского о термине как “слуге двух хозяев: системы понятий и системы терминов”, в том числе и в нашей работе по сущности термина [19, с. 5]. 37Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... совещания по вопросам терминологии (май 1959 г.). На нем с докладом “Что такое термин и терминология”, вошедшим в классику терминоведе- ния, выступил А. А. Реформатский, а со “Вступительным словом” — акаде- мик В. В. Виноградов, подчеркнувший, что проблемы термина и термино- логии входят в теорию общего языкознания (выделено нами — З. К., А. Д.), а “история терминологии той или иной сферы науки, культуры, производ- ственной деятельности — это вместе с тем повесть о закономерностях раз- вития знаний о природе и обществе” [8, с. 6]. Этим обусловлен период “л и н г в о ц е н т р и ч е с к о г о т е р м и н о- в е д е н и я ” [1, с. 22] с переходом на с т р у к т у р н о -ф у н к ц и о н а л ь- н у ю парадигму, в рамках которой продолжалась разработка исследуемой проб лемы. Показательной для того периода является монография В. П. Данилен- ко “Русская терминология: опыт лингвистического описания” (1977), в ко- торой поднимается вопрос о функционировании г р а м м а т и ч е с к и х к а т е г о р и й в терминологии. Следовательно, в этот период преодолеть прескриптивный подход к термину, терминологии и терминосистеме пока не удалось. Однако это способствовало плодотворному развитию идей Д. С. Лотте терминологами ККТ, наиболее ярким представителем которого была Татья- на Леонидовна Канделаки (1921–1987). Её монография “Семантика и мо- тивированность термина” (1977) вошла в золотой фонд отечественного тер- миноведения, поскольку многие её терминологические идеи были новатор- скими. Прежде всего это касается рассматриваемой нами проблемы к а т е- г о р и а л ь н о г о п о д х о д а к терминам и терминосистемам. При этом монографии предшествовал цикл работ Т. Л. Канделаки 60-х годов по данной проблеме. Так, в работе “Система научных понятий и си- стема терминов” (1965) характеризуются онтологические отношения в си- стеме четырех понятийных категорий по Д. С. Лотте. А через внутрикатегориальные и межкатегориальные отношения осу- ществляется структуризация понятийной системы и её формирование из подсистем различных уровней. В монографии Т. Л. Канделаки, опираясь на терминологические иссле- дования Д. С. Лотте и других представителей КТТ, а также на существующие лингвистические работы (Ю. Д. Апресяна, Г. О. Винокура, В. П. Даниленко, П. Н. Денисова, Е. А. Земской, Н. Г. Комлева, Л. Л. Кутиной, В. В. Лопатина, А. И. Моисеева, А. А. Реформатского, А. И. Смирницкого, А. Н. Тихонова, И. С. Улуханова, Ф. П. Филина и др.), обобщила изучение проблемы соот- ношения плана содержания и плана выражения термина и проблемы асиммет- рии термина. Она сопоставила две группы систем: 1) систему понятий теории, науки (являющаяся объектом рассмотрения в соответствующей науке) и 2) две языковые, хотя и не полностью совпадающие системы: а) систему значений естественно сложившейся неупорядоченной терминологии и б) систему значе- ний, выявляемую в процессе упорядочения терминологии [14, с. 8]. С помощью оригинальной методики, которую Т. Л. Канделаки на- звала родо-видовой [14, с. 5], т.к. в качестве основной мотивировки 38 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина используется классификационный родовой признак ближайшего рода, а для добавочной мотивированности используются классификационные признаки видовых отличий. С позиции ономасиологического подхода она выделила в научно-технической терминологии девять предельно широких семантических групп — категорий: 1) категорию предметов, 2) категорию процессов, 3) категорию свойств, 4) категорию состояний, 5) категорию вели- чин, 6) категорию единиц измерения, 7) категорию наук, отраслей, 8) катего- рию режимов, 9) категорию профессий и занятий [14, с. 9]. В монографии по этой методике детально изучается к а т е г о р и я п р о ц е с с о в в научно-технической терминологии, которую ещё Г. О. Ви- нокур назвал “основной логической категорией труда и техники” [9, с. 12]. На материале молдавского языка эта категория была изучена М. В. Подико. Третий этап — этап зрелости терминоведения как науки — сопрово- ждался осознанием интегративного характера терминоведения, которое на- ходится как бы на пересечении четырёх групп наук: лингвистических, логико-философских, математических и предметных ( 3000 наук, среди ко- торых особое место занимает семиотика) [38, с. 218–223]. Несколько забегая вперед, отметим, что к концу этого периода, а затем к началу XXI века на базе интеграции всех этих научных областей произо- шел м е т о д о л о г и ч е с к и й с и н т е з, при котором “идея междисципли- нарного синтеза была отрефлексирована и сформулирована как ключевая идея методологического обновления” [42, с. 43]. Начала формироваться группа собственно-методологических наук, к которым, кроме традицион- ных — философии, эпистемологии, методологии, логики — вошли совре- менные науки: информатика, кибернетика, современная интегративная лингвистика [12, с. 157] и современное терминоведение. На этом этапе продолжилось изучение терминов в категориальном аспекте по методике, разработанной Т. Л. Канделаки. Так, В. Е. Бутрим ста- вит задачу “проанализировать подобным методом термины ещё одной ка- тегории — к а т е г о р и и с в о й с т в” [7, с. 27], которая оказывается значи- тельно менее сложной, чем категория процессов. В категории свойств научно-технических терминов В. Е. Бутрим выявляет всего лишь четыре модели значения, тогда как в категории процессов их несколько десятков. Автор выявляет интересный факт: термины из категории свойств до- вольно часто переходят в к а т е г о р и ю в е л и ч и н, и в этом случае они построены по другой модели [7, с. 36]. По модифицированной модели Т. Л. Канделаки нами было проведено изучение терминов категории процессов агрономического подъязыка. Иссле- дование показало продуктивность этой методики, которая позволила выявить высокий “градус изоморфности” (термин Л. Л. Кутиной) семантических мо- делей агрономических и технических терминов, обследованных Т. Л. Канде- лаки. Различия оказались только количественные и в способах вербализации значений. Сходство же было ещё и в очень сложной организации категории процессов, манифестирующих разные типы научного знания: технического и агрономического. Так, в проведенном исследовании категория процессов имеет очень сложную иерархическую организацию, состоящую из семи уров- 39Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... ней иерархии, включающей 2 класса, 4 подкласса, 6 типов, 4 подтипа, 34 ЛСГ, 35 подгрупп, 11 семантических серий терминов [22, с. 441]. Кстати, если сравнить вербализацию общеязыковой категории про- цессов, манифестированных общенародными глаголами, то, по данным проблемной группы “Русский глагол” Уральского университета, выявле- но менее сложное устройство: четыре иерархические ступени, включаю- щие три поля, 19 подполей, которые формируются общей совокупностью 108 ЛСГ и 76 подгруппами [22, с. 390]. Следует отметить, что именно в этот период начинается изучение от- раслевых терминологических систем с категориальных позиций. Так, нами в течение нескольких лет проводилось изучение категориального состава русской сельскохозяйственной терминосистемы в синхронном аспекте (ко- нец 80-х и начало 90-х годов XX века). При этом учитывались обе сферы бытования терминов: сфера фиксации (сельскохозяйственные словари и справочники) и сфера функционирования (76 источников научной литера- туры по отрасли). Исследование показало наличие всех девяти универсальных категорий, выявленных Т. Л. Канделаки в языке техники. При этом ядро сельскохозяй- ственной терминосистемы составляют термины категории предметов (от 40,2 % до 70,7 %), последнее место по численности занимают термины ка- тегории величин (от 4,8 % до 9,6 %). Второе и третье место в понятийной системе занято соответственно терминами категории процессов (явлений) и категории свойств. Другие категории очень различаются по концептуаль- ным подсистемам, и их количественный состав обусловлен составом этих подсистем. Помимо универсальных понятийных категорий, в ряде подси- стем имеются с п е ц и ф и ч е с к и е понятийные категории. Так, в подси- стеме “Почвоведение” выявлено восемь специфических категорий: химия почв, физика почв, генезис почв, орошение почв и др. [21, с. 50]. Как показывают приведенные примеры, категориальное обследование целых терминосистем в этот период — это только единичные явления, тогда как исследование отельных категорий — явление более частотное, но чаще отдельные категории изучались в пределах общенародного языка (к при- меру, М. В. Всеволодова, Е. Ю. Владимирский) по категории пространства в современном русском языке), нежели в пределах специальных языков (см., например, работу В. А. Татаринова по к а т е г о р и и с м е ж н о с т и (констеллятивности); в языкознании — категории номинации, местоименно- сти, функциональности; в медицине — категория болезней; в живописи — категория цвета и пространства и т. д.). Особо следует отметить цикл работ Г. Г. Самбуровой, в котором обосновывается идея о с т р у к т у р н о о б р а- з у ющ е й р о л и к а т е г о р и й в т е р м и н о с и с т е м а х. Четвертый этап обозначен нами этапом терминоведения как метадис- циплины и периодом перехода к а н т р о п о ц е н т р и ч е с к о й и к о г н и т и в н о-д и с к у р с и в н о й парадигмам. Интересно, что на этом этапе произошел возврат к терминологической традиции креативности тер- мина, идущей ещё от П. А. Флоренского, который в статье “Термин” (1922), перепечатанной в 1989 году, назвал термин “культивированной единицей”, 40 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина которой свойственно “живое” усилие мысли, наибольшее обнаружение ее напряженности …, наибольшая напряженность словесной антиномично- сти” [52, с. 41]. Вернулась позиция понимания внутренней формы как веду- щего элемента системы воплощения научной мысли в термине. Исходя их этого, термин понимается как “квант научного знания” [47, с. 396], обладающий полиморфизмом. Как указывает известный австрийский терминолог Р. Теммерман в кни- ге “О новых путях описания терминологии: социокогнитивный подход” (2000), новое терминоведение базируется на четырех гносеологических установках: 1) наличие единицы понимания; 2) принцип неоднозначности; 3) креативная функция языка; 4) развитие категорий во времени. Исходя из этого, современное терминоведение имеет две основные задачи: первая — теоретическая разработка понимания категорий и вторая — теоретическая разработка взаимодействия лексикализации и категоризации. Такая целенаправленность когнитивного терминоведения обусловли- вает в качестве ведущих методов и методик выдвижение прототипического анализа и анализа когнитивных моделей. В нашей стране в таком аспекте выполнены работы по языку техники [40], в третьей главе которой “Про- тотипическая семантика и явления категоризации” предлагается комплекс- ная методика выявления ядра и периферии языка техники как категории [40, с. 35–43]. На основе этой методики проводится выявление прототипи- ческой организации пропозиции для каждого номинативного класса. В монографии известного отечественного терминолога Л. Ю. Буяновой “Термин как единица логоса” [5] л о г о с понимается “как метод объеди- нения смыслов”, а потому в работе выявляется взаимозависимость концеп- туального, понятийного и терминообразовательного аспектов естественно- научной терминологии, на базе чего выстраивается концептуально-ка- тегориальная организация её деривационной системы. В заключение выво- дятся функции, которые выполняет в пространстве научной коммуникации термин как когнитивно-кодовый феномен, будучи элементом логоса. В её же последней монографии, наряду с другими проблемами, рассма- тривается к а т е г о р и а л ь н о-п о н я т и й н а я с е т ь как ментально-по- ня тийная основа языка русской науки с учетом двух основных “ментальных конструктов”: понятия и категории [6, с. 118–140]. Однако следует подчеркнуть, что в отечественном когнитивном терми- новедении по сравнению с зарубежным существует более широкая пробле- матика, в основе которой лежат разработанные в когнитологии понятия: к о н ц е п т, к о н ц е п т у а л и з а ц и я, к а т е г о р и я, к а т е г о р и з а ц и я, ф р е й м, п р о т о т и п и др. При этом терминология рассматривается как результат когнитивной деятельности человека, как концептуальная информация, которая уже ста- ла продуктом человеческой обработки и структурации знаний. При таком понимании накопление знаний для осмысления понятия к а т е г о р и я с разных позиций в современной научной литературе на- столько трудно обозримо, что можно выявить только основные направле- ния, назвать исследователей и привести единичные примеры. 41Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... Первое направление теоретических и практических исследований ори- ентировано на осмысление понятия н а у ч н ы й к о н ц е п т в сопоставле- нии с я з ы к о в ы м к о н ц е п т о м (Л. М. Алексеева, Л. Ю. Буянова, М. Н. Володина, Е. И. Голованова, В. И. Карасик, З. И. Комарова, В. Г. Куль- пина, В. М. Лейчик, Л. А. Манерко, С. Л. Мишланова, В. Ф. Новодранова, З. Д. Попова, И. А. Стернин, М. Б. Талапина, В. А. Татаринов, С. Д. Шелов, М. Cabre, R. Temmerman, P. Weissenhofer и др.). Так, сопоставление научных и языковых концептов (на материале фи- тонимических) показало значительное расхождение в структуре концептов и характере выявляемых признаков. “Слоистость” научных концептов и широкий диапазон понятийных признаков обусловлены тем, что терминированный концепт предстает как “квант” теоретизированного мира, в котором соединились знания об объ- ективной действительности (“мир растений”) с “категориальной сеткой” (таксономией, или систематикой растений), выработанной биологами- систематиками [23, с. 85]. Второе направление — я з ы к о в а я к о н ц е п т у а л и з а ц и я vs н а- у ч н а я к о н ц е п т у а л и з а ц и я (Л. Г. Бабенко, Н. Н. Болдырев, В. З. Де- мьянков, Л. А. Запевалова, Ю. Г. Кокорина, З. И. Комарова, С. В. Краев, Е. С. Кубрякова, Л. В. Лаенко, М. В. Пименова, И. Г. Рытова, М. А. Симо- ненко, А. А. Шагеева и др.). Подчеркивая взаимосвязь языковой и научной концептуализации и их “сопряжение”, исследователи обычно показывают, что концептуализация мира наивными носителями языка никогда не происходит на уровне логи- ческих операций, т. к. языковая концептуальная система исходит из л о г и- к и я з ы к а , а не л о г и к и н а у к и. Основу н а у ч н о й л о г и к и состав- ляют м е т а я з ы к и различных наук: математики, физики, химии и т. д. Основа я з ы к о в о й л о г и к и — язык и та система категорий, которая тра- диционно именуется системой языковых (лексических и грамматических) категорий [43, с. 122; 48, с. 122]. Третье направление — я з ы к о в а я к а т е г о р и з а ц и я vs н а у ч н а я к а т е г о р и з а ц и я (О. О. Борискина, Е. А. Бочарникова, В. Б. Гольдьерг, Т. В. Дроздова, Ю. Г. Кокорина, А. А. Кретов, Н. А. Кудрина, Г. Н. Манаен- ко, В. Ф. Новодранова, М. В. Пименова, М. М. Руссо, И. Г. Серова и др.). При рассмотрении точек соприкосновения языковой (естественной) и научной категоризации представляется логичным выявление их сходств и различий. К сходствам можно отнести общность их основной цели, за- ключающейся в познании человеком окружающего его мира, общую на- правленность — от перцептивного опыта к абстрактному, от единичного к общему, а также общности некоторых механизмов, например, метафо- ризации. Следует отметить, что научная категоризация всегда в большей или меньшей степени учитывает результат естественной категоризации, т. е. языковая категоризация является как бы субстратом научной. Отличия представляются как в самих основаниях двух видов категори- зации, так и принципах их организации и развития. 42 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина Научная категоризация отличается осознанным и целенаправленным характером, обусловленными четко поставленными задачами, для решения которых каждая наука обладает своим методологическим и практическим инструментарием. Естественная категоризация осуществляется стихийно, постепенно и более медленно: достаточно сравнить “возраст” истории че- ловечества и истории науки. Различия в глубине и системности категоризации. Различие в более четком и детальном структурировании и высоком уровне абстракции научной категоризации [35, с. 188–189]. Четвертое направление — я з ы к о в а я к а т е г о р и я vs н а у ч н а я к а- тегория (Е. В. Алтабаева, Т. В. Белошапкова, Г. И. Берстнев, А. Н. Беседина, Н. Н. Болдырев, А. Е. Бочкарев, Е. И. Голованова, Н. А. Голубева, А. С. Дедюхина, И. Н. Ивашкевич, Л. А. Запевалова, Т. А. Клепикова, З. И. Комарова, Е. С. Куб- рякова, Ж. Н. Маслова, Н. Ю. Петрова, Е. А. Пименов, Е. М. Позднякова, В. А. Садикова, М. А. Симоненко, Л. А. Телегин, А. Фурс и др.). Различия в строении языковых и научных категорий обусловлено раз- ными основаниями этих двух категоризаций. Научные категории отлича- ются системностью, большей глубиной, более четким и детальным структу- рированием и более высоким уровнем абстракции. Научная категория ба- зируется на научной логике и является метаязыковой. Языковая категория, как мы уже говорили, базируется на языковой логике, т. е. существует в ин- дивидуальном и коллективном сознании носителей языка и отражается в их коммуникативной деятельности. Пятое направление — я з ы к о в а я к а р т и н а м и р а vs н а у ч н а я к а р т и н а м и р а (Ю. Д. Апресян, А. В. Виноградов, С. Г. Воркачев, В. И. Ка- расик, З. И. Комарова, В. А. Маслова, М. В. Пименова, Г. Н. Плотникова, З. Д. По пова, В. И. Постовалова, Б. А. Серебренников, И. А. Стернин, Е. В. Уры- сон, А. М. Шахнарович и др.). Как отмечает В. И. Карасик, к числу онтологических характеристик язы- ковой картины мира относятся следующие признаки: 1) наличие имен концептов; 2) неравномерная концептуализация разных фрагментов действи- тельности в зависимости от их важности для жизни соответствующего этноса; 3) специфическая комбинаторика ассоциативных признаков этих концептов; 4) специфическая квалификация определенных предметных областей; 5) спе- цифическая ориентация этих областей на ту или иную сферу общения [17, с. 129–130], которые, кроме первого, не свойственны научной картине мира. Н а у ч н а я к а р т и н а м и р а фиксирует целостное видение предмета данной науки, которое складывается на определенном этапе её истории и меняется с переходом от одного этапа к другому. Шестое направление — ф р е й м и п р о т о т и п как средства позна- ния (Л. Ю. Буянова, А. С. Дедюхина, Т. А. ван Дейк, С. А. Иванова, Л. В. Иви- на, В. Б. Касевич, С. В. Киселев, З. И. Комарова, М. Минский, Е. С. Кубряко- ва, И. Дж. Филлмор, Л. А. Шарандин и др.). Отметим, что ф р е й м и п р о т о т и п широко используются в когни- тивной лингвистике и когнитивном терминоведении в исследовании самых разных аспектов, проблем и направлений. 43Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... К примеру, фрейм используется при анализе отраслевой терминосисте- мы венчурного финансирования [13]. В работе показано, что англоязычная терминосистема венчурного финансирования представляет собой сложней- шую фреймовую структуру. А в процессе исследования терминосистемы фрейм выступает в трех ипостасях: с о н т о л о г и ч е с к о й точки зрения он отражает структуру организации конкретного вида научно-практической деятельности; с г н о с е о л о г и ч е с к и х позиций является отражением этой деятельности в процессе все более глубокого проникновения в её суть, т. е. выступает как результат познания; в к о г н и т и в н о м плане — это не что иное, как формализованная организация полученных знаний в челове- ческом познании [13, с. 113]. Седьмое направление — т и п о л о г и я я з ы к о в ы х к а т е г о р и й vs т и п о л о г и я н а у ч н ы х к а т е г о р и й (Н. Н. Болдырев, В. Б. Гольдберг, А. С. Дедюхина, Л. А. Запевалова, З. И. Комарова, Е. С. Кубрякова, Г. Н. Ма- енко, Ж. Н. Маслова, В. А. Садикова, В. А. Татаринов, Т. В. Хвесько и др.). В целом сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны, в фило- софии, языкознании и терминоведении осознано, что к а т е г о р и а л ь - н ы й с т р о й м ыш л е н и я выступает в качестве необходимой предпо- сылки и условия всякой познавательной деятельности, — с другой, — точ- ное число категорий ни философских, ни языковых, ни научных не уста- новлено [15; 26–31; 48]. Причину этого В. А. Татаринов усматривает в том, что “категории, оп ре- деляемые как формы мыслительной деятельности, сами оказываются “бес- форменными”, “бестелесными”. В этом заключена одна из причин “откры- тости” списка категорий как идеальных сущностей” [48, с. 102]. Что касается т и п о л о г и и к а т е г о р и й, то результаты исследова- ний по типологическим языковым и научным категориям (формальным, се- мантическим, эволютивным, функциональным и др.), на которые следует опираться при изучении общих и специальных языков, — “до сих пор весьма скудны” [48, с. 304]. Более того, “вряд ли возможно построить типологию категорий на каком-либо едином принципе или даже предвидеть сведение реального многообразия категорий к их конечному списку” [34, с. 18]. Итак, завершая анализ категориального подхода к общим (в лингвистике) и специальным (в терминоведении) языкам, отметим, что “наибольшую гно- сеологическую ценность в терминологии имеют те когитальные 8 свойства тер- минов, которые приобрели категориальный статус” (выделено нами — З. К.; А. Д.) [48, с. 220]. Все сказанное позволяет утверждать, что эвристический потенциал категорий практически неисчерпаем, а потому актуальность дальнейших изыс каний по этой проблеме непреходящая [26–30; 34, с. 17], поскольку 8 Под когитальными (термин В. А. Татаринова) понимаются те свойства терминов, в которых фокусируют логико-понятийные аспекты содержания мыслительных опе ра- ций. 44 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина только сквозь призму категорий можно показать “конструирование” мира в целом через языковое существование человека” [53, с. 5]. 1. Алексеева Л. М., Мишланова С. Л. Медицинский дискурс: теоретические основы и принципы анализа. — Пермь, 2002. — 200 с. 2. Андрющенко В. М., Караулов Н. Союз информатики и языкознания // Язык и логиче- ская теория. — М., 1987. — С. 5–13. 3. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979. — 423 с. 4. Болдырев Н. Н. Языковые категории как формат знания // Вопросы когнитивной лингвистики. — 2006. — №2 (008) — С. 5–23. 5. Буянова Л. Ю. Термин как единица логоса. — Краснодар, 2002. — 185 с. 6. Буянова Л. Ю. Терминологическая деривация в языке науки: когнитивность, семиотич- ность, функциональность: Монография. — Ставрополь, 2010. — 283 с. 7. Бутрим В. Е. Особенности семантики терминов категории свойств // Современные проблемы русской терминологии. — М., 1986. — С. 24–38. 8. Виноградов В. В. Вступительное слово // Вопросы терминологии. — М., 1961. — С. 3–10. 9. Винокур Г. О. О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии // Труды МИИФЛИ: Сб. ст. по языкознанию. — 1939. — Т. V. — C. 3–54. 10. Всеволодова М. В. Поля, категории и концепты в грамматической системе языка // Вопросы языкознания. — 2009. — № 3. — С. 76–99. 11. Данилевская Н. В. Чередование старого и нового знания как механизм развития научного текста (аксиологический аспект): Дисс. … д-ра филол. наук. — 2006. — 401 с. 12. Иванов Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему. – М., 2004. — 208 с. 13. Ивина Л. В. Лингвокогнитивные основы анализа отраслевых терминосистем (на при- мере англоязычной терминологии венчурного финансирования). — М., 2003. — 304 с. 14. Канделаки Т. Л. Семантика и мотивированность терминов. — М., 1977. –167 с. 15. Канке В. А. Философия науки: краткий энциклопедический словарь. — М., 2008. — 328 с. 16. Кант И. Сочинения: В 6 т. — М., 1964. — 742 с. 17. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — Волгоград, 2002. — 477 с. 18. Когнитивные исследования языка. Типы категорий в языке. — М., 2010. — Вып. VII. — 551 с. 19. Комарова З. И. Лексико-семантическое пространство глаголов и их синтаксических дериватов в специальных областях знания // Русская глагольная лексика: пересекае- мость парадигм. — Екатеринбург, 1997. — С. 391–441. 20. Комарова З. И. О сущности термина // Термин и слово. — Горький, 1979. — С. 3–13. 21. Комарова З .И. Семантическая структура специального слова и её лексикографи- ческое описание. — Свердловск, 1991. — 156 с. 22. Комарова З. И. Семантические проблемы русской отраслевой терминографии: Дисс. … д-ра филол. наук. — Екатеринбург, 1992. — 401 с. 23. Комарова З. И. Проблема мотивированности термина в различных научных парадиг- мах // Детская речь как лингвокреативная деятельность. Формы и механизмы линг- вокреативной деятельности. — Екатеринбург, 2008. — С. 139–153. 24. Комарова З. И., Плотникова Г. Н. О соотношении фитонимических концептов в язы- ковой и научной картине мира // Проблемы языковой концептуализации и катего- ризации мира. — Екатеринбург, 2006. — С. 70–86. 25. Комарова З. И., Шагеева А. А. Когнитивные функции цитаты в естественнонаучном тексте: Монография. — Екатеринбург, 2009. — 249 с. 45Термінологічний вісник. 2011, № 1 Категория как формат знания в когнитивной лингвистике... 26. Комарова З. И., Дедюхина А. С. Репрезентация категории партитивности в статике и динамике (в русском и английском языках): Монография. — Екатеринбург, 2010. — 318 с. 27. Комарова З. И., Дедюхина А. С. Суперкатегория партитивности как тип понятийной и языковой категории // Когнитивные исследования языка. Типы категорий в язы- ке. — М., 2010. — Вып. VII. — С. 482–492. 28. Комарова З. И., Дедюхина А. С. Методологические и методические основы изучения категории партитивности в современном языкознании // Вестник Пермск. гос. ун- та. Российская и зарубежная филология. — 2010. — № 2. — С. 35–41. 29. Комарова З. И., Запевалова А. А. Функционально-семантическая категория еди- ничности в русском и английском языках: Монография. — Екатеринбург, 2010. — 236 c. 30. Комарова З. И., Запевалова Л. А. Категория как формат знания: предпосылочного и выводного (на материале категории единичности) // Терминология и знание: Мат- лы II Междунар. симпозиума. — М., 2010. – С. 105–121. 31. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е. С. Кубряковой. – М., 1997. — 245 с. (сокращ. — КСКТ). 32. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. – М., 2004. — 500 с. 33. Кубрякова Е. С. В поисках сущности языка // Вопросы когнитивной лингвистики. — 2009. — № 1. — С. 5–13. 34. Кубрякова Е. С. О месте когнитивной лингвистики среди других наук когнитивного цикла и о её роли в исследовании процессов категоризации и концептуализации мира // Когнитивные исследования языка. Типы категорий в языке. — М., 2010. — Вып. VII. — С. 13–18. 35. Кудрина Н. А. Взаимовлияние естественной и научной категоризации мира // Когнитив- ные исследования языка. Типы категорий в языке. — М., 2010. — Вып. VII. — С. 188– 196. 36. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингви- стике. Когнитивные аспекты языка. — М., 1988. — Вып. 23. — С. 12–51. 37. Лакофф Дж. Женщины, огонь и опасные вещи. Что категории языка говорят нам и мышлении. — М., 2004. — 792 с. 38. Лейчик В. М. Терминоведение: предмет, методы, структура. — М., 2006. — 256 с. 39. Лотте Д. С. Основы построения научно-технической терминологии. Вопросы тео- рии и методики. — М., 1961. — 107 с. 40. Манерко Л. А. Язык современной техники: ядро и периферия: Монография. — Рязань, 2000. — 140 с. 41. Маслова В. А. Когнитивная лингвистика. — М., 2004. — 256 с. 42. Методологический синтез: прошлое, настоящее и возможные перспективы. — М., 2005. — 302 с. 43. Пименова М. В. Естественная категоризация в языке (на примере концептов вну- треннего мира) // Когнитивные исследования языка. Типы категорий в языке. — М., 2010. — Вып. VII. — С. 119–129. 44. Проблемы представления (репрезентации) в языке: типы и форматы знаний. — М., 2007. — 309 с. 45. Реформатский А. А. Термин как член лексической системы языка // Проблемы структурной лингвистики. — М., 1967. — С. 109–125. 46. Светлов А. А. История научного метода. — М., 2008. — 585 с. 47. Стёпин В. С. Теоретическое знание. — М., 2000. — 744 с. 48. Татаринов В. А. Общее терминоведение: энциклопедический словарь. –М., 2006. — 528 с. 49. Терминология и знание: Мат-лы I Междунар. симпоз. — М., 2009. — 220 с. 50. Терминология и знание: Мат-лы II Междунар. симпоз. –М., 2010. — 271 с. 51. Типы знания и их репрезентация в языке. — Тамбов, 2008. — 311 с. 52. Флоренский П. А. Термин // Вопросы языкознания. — 1989. — № 1. — С. 38–51. 46 Термінологічний вісник. 2011, № 1 З. И. Комарова, А. С. Дедюхина 53. Халина Н. В. История русского литературного языка: языковое существование Рос- сии Х–ХХ вв.: Монография. — Барнаул, 2009. — 476 с. 54. Юзвишин И. И. Основы информациологии. — М., 2000. — 744 с. 55. Язык и структуры представления знаний. — М., 1992. — 142 с. 56. Rosch E. et al. Basis Objects in Natural Categories // Cognitive Psychology. – 1976. — № 8. — P. 382–436. Z. Komarova, A. Dedyukhina CATEGORY AS KNOWLEDGE FORMAT IN COGNITIVE LINGUISTICS, COGNITIVE TERMINOLOGY, SCIENCE PHILOSOPHY: THE PAST AND THE PRESENT This paper proves that underlying, conceptional category from the cognitive views is knowl- edge format. The necessity of synthesis of traditional and innovative interpretation is justified. Basic scientific results of studying language categories in common and scientific categories in special sublanguages are shown. K e y w o r d s: prior knowledge, conceptualized knowledge, category, knowledge format cognitive linguistics, cognitive terminology.

Категория как формат знания в когнитивной лингвистике, когнитивном терминоведении и философии наук: история и современность

Institution

Ähnliche Einträge