Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе
Цель статьи - исследование ритмических частей, что откроет возможность определения места и роли данного компонента в крымскотатарском силлабическом стихе
Gespeichert in:
| Datum: | 2011 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2011
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/55518 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе / Т.Б. Устинов // Культура народов Причерноморья. — 2011. — № 199, Т. 2. — С. 69-71. — Бібліогр.: 9 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-55518 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-555182014-02-11T22:00:23Z Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе Устинов, Т.Б. Крымскотатарское и общее литературоведение Цель статьи - исследование ритмических частей, что откроет возможность определения места и роли данного компонента в крымскотатарском силлабическом стихе 2011 Article Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе / Т.Б. Устинов // Культура народов Причерноморья. — 2011. — № 199, Т. 2. — С. 69-71. — Бібліогр.: 9 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/55518 820/89 (100-87) ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Крымскотатарское и общее литературоведение Крымскотатарское и общее литературоведение |
| spellingShingle |
Крымскотатарское и общее литературоведение Крымскотатарское и общее литературоведение Устинов, Т.Б. Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе Культура народов Причерноморья |
| description |
Цель статьи - исследование ритмических частей, что откроет возможность определения места и роли
данного компонента в крымскотатарском силлабическом стихе |
| format |
Article |
| author |
Устинов, Т.Б. |
| author_facet |
Устинов, Т.Б. |
| author_sort |
Устинов, Т.Б. |
| title |
Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе |
| title_short |
Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе |
| title_full |
Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе |
| title_fullStr |
Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе |
| title_full_unstemmed |
Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе |
| title_sort |
роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2011 |
| topic_facet |
Крымскотатарское и общее литературоведение |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/55518 |
| citation_txt |
Роль и место стопы в средневековом крымскотатарском силлабическом стихе / Т.Б. Устинов // Культура народов Причерноморья. — 2011. — № 199, Т. 2. — С. 69-71. — Бібліогр.: 9 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT ustinovtb rolʹimestostopyvsrednevekovomkrymskotatarskomsillabičeskomstihe |
| first_indexed |
2025-07-05T06:45:55Z |
| last_indexed |
2025-07-05T06:45:55Z |
| _version_ |
1836788436475838464 |
| fulltext |
КРЫМСКОТАТАРСКОЕ И ОБЩЕЕ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
69
С.Хайбуллаев же обращение современных поэтов к не характерным для национальной творческой
практики жанрам поэзии рассматривает как «естественный, закономерный процесс, обусловленный рядом
причин и обстоятельств, к которым относит сложность современной действительности; степень развития
художественной национальной культуры, ее подготовленность; поиски новых форм, обращение к
национальному опыту, его творческое осмысление» [3:163]. Следовательно, любовь к сонетам в
дагестанской литературе объясняется, на наш взгляд, возрождением поэзии в дагестанской литературе.
Источники и литература:
1. Романов Б. Сонеты русских поэтов начала ХХ века и сов. поэтов / Б. Романов. – М. : Сов. Россия, 1987.
2. Хайбулаев С. М. Современная дагестанская поэзия / С. М. Хайбулаев. – Махачкала : Дагучпедгиз, 1996.
Устинов Т.Б. УДК 820/89 (100-87)
РОЛЬ И МЕСТО СТОПЫ В СРЕДНЕВЕКОВОМ КРЫМСКОТАТАРСКОМ
СИЛЛАБИЧЕСКОМ СТИХЕ
Постановка проблемы. Вопрос о ритмических частях в крымскотатарской силлабической поэзии не
изучен. Актуальность данного вопроса не вызывает сомнения.
Цели и задачи. Исследование ритмических частей, что откроет возможность определения места и роли
данного компонента в крымскотатарском силлабическом стихе.
Вступление. Во всех стихотворных размерах тюркского стиха туркум, как правило, делится на
составные ритмические отрезки, оформляемые в народной поэзии тураками (туракъ). Их по-другому
можно назвать внутристиховыми паузами или же цезурой.
Строение голосового аппарата и органов дыхания человека являются одной из основных причин
расчленённости речи. Непрерывность звучания голоса ограничена периодичностью дыхания: вдохами и
выдохами.
Ещё одной причиной расчленённости речи является специфика работы головного мозга человека, по
передаче и принятию той или иной информации. Говоря о ритмических частях З. А. Ахметов отмечает
следующее: “В стихе каждый отрезок речи возвращает нас к предыдущим, воспринимается с точки зрения
соразмерности, соотнесённости, созвучности с ними и заставляет искать, ожидать такой же соразмерности
и соответствия в последующих отрезках, частях ритмического ряда. В этом непрерывном течении ритма,
тесно связанном и перекликающемся со смысловым движением стиха, приобретают значение параллели,
контрасты, и переходы, а также самые различные звуковые повторы, смена созвучий, их сочетание,
чередование и прочее” [1, с. 13].
Широкое применение данного ритмического признака, т. е. наличия ритмических частей, позволяет
причислить его к разряду основных.
К. Рысалиев пишет, что народный тюркский стих разделяется по количеству ритмических частей в
туркуме на “четыре группы: двух-, трёх-, четырёх- и пятичастный” [6, с. 14].
Это же мнение высказывает М. К. Хамраев: “Если взять количественную сторону турака, то в
[тюркской – Т. У.] строке мы можем встретить как минимум один турак и как максимум пять тураков” [7,
с. 22].
В крымскотатарской силлабической поэзии нам удалось обнаружить шестичастные туркумы:
1. Суя | гидер, | сув дестиси | элинде, |элинде, |элинде,
(2+2+4+3+3+3)
Ипек | киймиш, | этеклери | белинде, | белинде, | белинде… (2+2+4+3+3+3)
Подстрочный перевод:
1. Идет к воде, посуда для воды в руках, в руках, в руках,
Одела шёлк, подол на пояснице, на пояснице, на пояснице… [4, с. 318].
Для сохранения ритма, имеет место некая закономерность разделения туркума на ритмические части,
наблюдаемая в тюркоязычных поэзиях, основанных на силлабическом принципе построения и в том числе
в крымскотатарской.
Если длина туркума не превышает семи букв, то данная строка, как правило, распадается на две
ритмические части: (2+2, 2+3, 3+2, 3+3, 3+4, 4+3). Пример:
Ер астында | джийрен ат, (4+3)
Атнынъ териси | еди къат…. (4+3)
Подстрочный перевод:
Под землёй рыжая лошадь,
Кожа её состоит из семи слоёв… [2, с. 22].
Туркум, состоящий из семи слогов, в большом количестве сочинялся среди крымских татар-горцев, в
рамках формы поэзии мани, а также народных песен (йыр). Именно мани может быть написана
семислоговым трёхчастным туркумом, что достаточно редкий случай для крымскотатарского
силлабического стиха:
Къаядан | эндим | бугюнь, (3+2+2)
Элимде | алтын | гугюм… (3+2+2)
Подстрочный перевод:
Со скалы спустилась сегодня я,
Устинов Т.Б.
РОЛЬ И МЕСТО СТОПЫ В СРЕДНЕВЕКОВОМ КРЫМСКОТАТАРСКОМ СИЛЛАБИЧЕСКОМ СТИХЕ
70
В руках у меня золотой кувшин… [8, с. 192].
Восьмислоговой туркум, хотя и достаточно редко, разделяется на две ритмические части: (2+6, 6+2,
3+5, 5+3, 4+4):
Ködinizmi siz | sıçannı, (5+3)
Raftan dolaba | qaçannı… (5+3)
Подстрочный перевод:
Видели ли вы мышку,
Убегающую с полки на шкаф… [8, с. 181].
Чаще всего можно встретить трёхчастный ритм в рамках туркума, состоящего из восьми слогов:
(2+3+3, 3+2+3, 3+3+2). Приведём пример:
…Агълама | ярем, | агълама, (3+2+3)
Башынъа | къаре | багълама!.. (3+2+3)
Подстрочный перевод:
…Не плачь моя любимая, не плач,
Не завязывай на голову чёрное!.. [3, с. 15].
И уж совсем редко восьмислоговой туркум разделяется на четыре ритмические части: (2+2+2+2).
Как мы видим на ниже следующем примере, в рамках одного бента могут сочетаться туркумы
различной протяжённости (разносложные туркумы) и главное – состоять из разного количества
ритмических частей (разночастные туркумы):
…Эджель | гелир, | олюр | исем. (2+2+2+2)
Ченеми ким | багъласын?.. (4+3)
Подстрочный перевод:
Если придёт смертный час и я умру,
Кто мою голову перевяжет? [3, с. 16].
Отметим и то, что при сочетании туркумов разной протяжённости появляется широкая возможность
разнообразия ритма и размера.
Крымскотатарскоя силлабическая письменная народная поэзия получила яркое отражение в творчестве
двух известных поэтов-классиков не только Крымского ханства, но и Османской империи – Ашыка Омера
(...–1707) и Мустафы Джевхери (...–1720?). Поэтическое наследие этих авторов изобилует формами поэзии,
написанными одиннадцатисложным туркумом, на котором мы остановимся поподробнее.
Достаточно большая протяжённость одиннадцатисложного туркума даёт широкую возможность
различным комбинациям сочетания ритмических частей. В начале туркума может находиться в равной
степени, как двухсложная, так и шестисложная ритмическая часть, так же, как и в последней третьей
части, аналогичной протяжённостью.
Начальный словораздел достаточно подвижен и может варьировать в пределах близлежащих слогов без
особых последствий (после четвёртого и третьего слога).
Туркумы, состоящие более, чем из восьми слогов (восьмисложные туркумы) могут разделяться вплоть
до шести ритмических частей, протяжённость и комбинации которых всевозможны. Общая же
протяжённость туркума в крымскотатарском силлабическом стихе колеблется от двух до пятнадцати
слогов (большей длины строки нам обнаружить не удалось). Причём, если строки поэтических форм,
принадлежащих устному народному творчеству, имеют диапазон от двух до пятнадцати слогов, формы
письменной народной поэзии, в подавляющем своём большинстве, написаны традиционно восьми и
одиннадцатисложными туркумами.
Изучавший казахское стихосложение З. А. Ахметов справедливо отмечает: “…Чем длиннее отрезок
речи, тем сильнее выделяются его границы как ритмико-интонационного целого. Отсюда ясно, что в
длинных стихах ритмическое членение ощущается отчётливее, и наоборот, чем короче строка, тем теснее
объединяются между собой её ритмические части” [1, с. 78-79].
Двухслоговые ритмические части обладают значительно меньшей обособленностью и потому
стремятся объединиться с соседними двух- и трёхслоговыми частями.
В нижеприведённом примере первые две двухсложные ритмические части практически сливаются
между собой в ритмическом отношении:
2. …Суя | гидер, | сув дестисин | толдурыр, | толдурыр, | толдурыр, (2+2+4+3+3+3)
Эвне | келир, | гуль бенъзини | солдурыр, | солдурыр, | солдурыр (2+2+4+3+3+3)
Подстрочный перевод:
2. …Идет к воде, посуду для воды наполняет, наполняет, наполняет,
Возвращается домой, и внешность её, подобная розе, увядает, увядает, увядает… [4, с. 318].
Практика показала, что в сверхдлинных туркумах (до пятнадцати слогов), в отличие от длинных
туркумов (до одиннадцати слогов) с увеличением количества составляющих их ритмических частей,
соответственно, уменьшается ритмическая связь между отмеченными частями.
Говоря о “соседстве” двух- и четырёхсложных ритмических частей, отметим, что их слияние
практически не происходит (в отличие от двух- и трёхсложных). Такое соседство усиливает в ритмико-
интонационном отношении и обособляет двухслоговую ритмическую часть:
1. Şurda | bir güzele | meyil aldırdım (2+4+5)
Cihan | güzel olsa | yoktur nazarda…. (2+4+5)
КРЫМСКОТАТАРСКОЕ И ОБЩЕЕ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
71
Подстрочный перевод:
1. Здесь я влюбился в одну красавицу,
Если мир прекрасен – он не виден моему взору… [9, с. 18].
В крымскотатарской силлабической поэзии встречаются, хотя и очень редко, примеры использования в
одном туркуме двух- и пятислоговых ритмических частей, где обособление двухсложной составной
выглядит ещё отчётливее.
Отметим ещё один факт. При идентичных ритмических, интонационных и синтаксических показателях
неравносложные ритмические части, в рамках туркума, более охотно объединяются между собой, чем
однотипные (2+2, 3+3 и т. д.), которые, как правило, носят самостоятельный и обособленный характер.
Специфической стороной тюркского народного стиха является то, что туркум не может быть
одночастным.
Из принципа обязательного присутствия ритмических частей следует, что даже редко встречающиеся
одночастные туркумы являются предшествующей или же последующей ритмической частью другой
соседствующей строки.
Бросается в глаза отсутствие в народном тюркском стихе однослоговых ритмических частей Это
явление объясняется тем, что один слог, в силу своей ритмической ограниченности, не может представлять
собой самостоятельную ритмическую часть в туркуме и плавно “перевоплощается” в составную
двухсложной (1+1), трёхсложной (1+2, 2+1), четырёхсложной (1+3, 3+1), пятисложной (1+4, 4+1) и т. д.
стопы.
По вопросу о максимальной протяжённости ритмической части до сегодняшнего дня не существует
единой точки зрения.
С. Муканов по этому поводу пишет: “Казахский стих обычно не включает слов, содержащих более
четырёх слогов. А ведь казахский язык, будучи языком агглютинативным, имеет в своём составе немало
многосложных слов? Дело, по-видимому, в том, что в казахском языке серединные слоги сильно не
выделяются. Поэтому слова, состоящие из пяти и более слогов, сделали бы стих тяжёлым, ослабили бы его
ритм” [5, с. 128].
В крымскотатарской народной поэзии ритмические части заметно большей части стихотворных форм
состоят из слов не длинее четырёхслогового предела, что подтверждает озвученную выше мысль.
В стихах других тюркоязычных народов (киргизского например) можно встретить восьмисложные
ритмические части, что даёт нам надежду обнаружить, в дальнейшем, подобные примеры и в
крымскотатарском народном стихе.
В рамках туркума ритмические части могут использоваться как однородные, так и разнородные.
Причём в составе одного бента ритмические части, не изменяя общей длины туркума, могут
располагаться в различных, а иногда прямо противоположных, позициях по отношению друг к другу.
Отмеченное изменение в вышеотмеченном бенте не произвольное и не случайное. Оно не идёт во вред
ритмике стиха, а скорее укрепляет её, являясь свидетельством устойчивости слогового состава
ритмических частей и туркума, в целом.
Немаловажной особенностью конечной ритмической части является то, что в ней ритм соблюдается с
завидным постоянством и строгостью. Она, находясь в конце туркума, более всего обособляется и
выделяет концовку туркума.
Выводы. Ритмическая часть в стихотворном произведении не является олицетворением основы
ритма. Только сочетание одних ритмических частей с другими ритмическими частями, а также слоговой
состав ритмической части и положение (соотнесение) одних слогов по отношению к другим, могут
привести к созданию ритма.
Источники и литература:
1. Ахметов З. Казахское стихосложение (Проблемы развития стиха в дореволюционной и современной
поэзии) / З. Ахметов. – Алма-Ата : Наука, 1964.
2. Бекиров Д. Б. Къырымтатар бала эдебиятынынъ хрестоматиясы / Д. Б. Бекиров. – Симферополь :
Крымучпедгиз, 1998.
3. Къырымтатар иджрет эдебияты / сост. Э. Э. Куртумеров, Т. Б. Усеинов, А. М. Харахады. –
Симферополь : Крымучпедгиз, 2002.
4. Къырымтатар халкъ йырлары / сост. И. Бахшыш, Э. Налбандов. – Симферополь : Таврия, 1996.
5. Муканов С. Казак олецi туралы / С. Муканов // Социалистiк Казакстан. – 1935. – № 108. – С. 125-134.
6. Рысалиев К. Киргизское стихосложение : автореф. дис. … докт. филол. наук / К. Рысалиев; Академия
наук Казахской ССР. – Фрунзе, 1965.
7. Хамраев М. К. Основы тюркского стихосложения: Автореф. докт. филол. наук/ М. К. Хамраев;
Казахский гос. ун-т им. С. Кирова. – Алма-Ата, 1964.
8. Başlangıcından Günümüze Kadar Türkiye Dışındaki Türk edebiyatları antolojisi (Nesir-Nazım). Kırım Türk-
Tatar Edebiyatı. C. 13. / Genel Redaktor Nevzat Kösoğlu. – Ankara : Kültür Bakanlığı, 1999.
9. Elçin Ş. Gevheri / Ş. Elçin. – Ankara : Aslımlar Matbaası, 1987.
|