О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого
Збережено в:
| Дата: | 2011 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича НАН України
2011
|
| Назва видання: | Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/58415 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого / А.В. Майоров // Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність: Зб. наук. пр. — Львів: Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича НАН України, 2011. — Вип. 20. — С. 453-478. — Бібліогр.: 126 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-58415 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-584152014-03-24T03:01:40Z О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого Майоров, А.В. 2011 Article О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого / А.В. Майоров // Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність: Зб. наук. пр. — Львів: Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича НАН України, 2011. — Вип. 20. — С. 453-478. — Бібліогр.: 126 назв. — рос. 2223-1196 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/58415 ru Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| format |
Article |
| author |
Майоров, А.В. |
| spellingShingle |
Майоров, А.В. О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність |
| author_facet |
Майоров, А.В. |
| author_sort |
Майоров, А.В. |
| title |
О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого |
| title_short |
О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого |
| title_full |
О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого |
| title_fullStr |
О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого |
| title_full_unstemmed |
О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого |
| title_sort |
о происхождении имени и уточнении даты рождения даниила галицкого |
| publisher |
Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича НАН України |
| publishDate |
2011 |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/58415 |
| citation_txt |
О происхождении имени и уточнении даты рождения Даниила Галицкого / А.В. Майоров // Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність: Зб. наук. пр. — Львів: Інститут українознавства ім. І. Крип’якевича НАН України, 2011. — Вип. 20. — С. 453-478. — Бібліогр.: 126 назв. — рос. |
| series |
Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність |
| work_keys_str_mv |
AT majorovav oproishoždeniiimeniiutočneniidatyroždeniâdaniilagalickogo |
| first_indexed |
2025-07-05T09:36:04Z |
| last_indexed |
2025-07-05T09:36:04Z |
| _version_ |
1836799140358520832 |
| fulltext |
453
Александр Майоров*
О ПРОИСХОЖДЕНИИ ИМЕНИ
И УТОЧНЕНИИ ДАТЫ РОЖДЕНИЯ ДАНИИЛА ГАЛИЦКОГО
В именослове Рюриковичей личное крестильное имя Даниил до начала
ХIII в. ни разу не встречается. Первый и, возможно, единственный в домон-
гольский период случай представляет имя галицко-волынского князя Даниила
Романовича, зафиксированное во множестве различных источников.
Современные исследователи уклоняются от ответа на вопрос, откуда в се-
мье галицко-волынских князей появляется сразу несколько совершенно неха-
рактерных для Рюриковичей крестильных имен, среди которых – Даниил, Ира-
клий, Лев и др. Данный феномен, по заключению Н. Ф. Котляра, “в настоящее
время не представляется возможным объяснить”1.
Примерно к такому же выводу приходят А. Ф. Литвина и Ф. Б. Успенский,
рассмотревшие все известные ныне случаи использования мужских имен сре-
ди ближайших потомков Романа Мстиславича: “Имянаречение мальчиков в
этой семье вообще отличалось редким своеобразием и не во всем было ори-
ентировано на общединастический именослов”2. В отношении же имени стар-
шего сына Романа Даниила названные авторы лишь констатируют невозмож-
ность определить происхождение столь нетипичного для Рюриковичей имени:
“мы не располагаем данными, в честь кого из святых с этим именем он был
крещен”3.
Мы действительно не имеем прямых указаний в источниках (в особенно-
сти в письменных), в честь какого христианского святого получил свое имя
Даниил Романович. Но это отнюдь не значит, что ответить на такой вопрос в
настоящее время не представляется возможным. Разумеется, что при ответе на
него нам придется обратиться к косвенным данным и сравнительным матери-
алам.
Почитание Даниила Столпника в семье великих князей московских.
Если в домонгольский период случай наречения именем Даниил старшего
сына галицко-волынского князя Романа Мстиславича является уникальным в
практике имянаречения Рюриковичей, то в последующее время подобные слу-
чаи становятся регулярными, особенно в семье московских великих князей.
Из многочисленных источников известно, что младший сын Александра Не-
вского, ставший родоначальником династии московских князей, получил при
* Майоров Олександр Вячеславович – доктор історичних наук, професор, зав. кафедри
музеєзнавства Санкт-Петербурзького університету (Росія)
1 Котляр Н. Ф. Комментарий // Галицко-Волынская летопись. Текст. Комментарий. Ис-
следование / Под ред. Н. Ф. Котляра. – Санкт-Петербург, 2005. – С. 187.
2 Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в Х – ХVI вв. Динас-
тическая история сквозь призму антропонимики. – Москва, 2006. – С. 567-568, 573.
3 Там же. – С. 533.
454
крещении имя Даниил. Это же имя впоследствии носили сыновья практически
всех московских великих князей ХIV – начала ХV вв.:
– Даниил Иванович, сын великого князя Ивана Калиты, родившийся в 1319
или 1320 гг. и умерший, вероятно, в молодом возрасте4;
– Даниил Симеонович, сын великого князя Симеона Гордого, родившийся
в 1347 г. и умерший, вероятно в раннем возрасте5;
– Даниил Дмитриевич, старший сын великого князя Дмитрия Донского,
умерший при жизни отца6;
– Даниил Васильевич, сын великого князя Василия I Дмитриевича, умер-
ший в младенчестве7.
С большой долей вероятности мы можем определить, в честь какого хри-
стианского святого получали свои имена упомянутые московские князья, на-
чиная с основоположника династии Даниила Александровича. Ряд известных
ныне фактов прямо указывает, что в качестве патронального святого родона-
чальника московских князей, который сам был причислен к лику святых Рус-
ской Православной церкви, выступает Св. Даниил Столпник8.
Так, изображение Даниила Столпника с соответствующей надписью пред-
ставлено на печатях, атрибутируемых Даниилу Александровичу9. При своей
жизни этот князь возвел монастырь, посвященный Даниилу Столпнику10. Об-
раз Даниила Столпника помещен в медальоне, который сопровождает изобра-
жение князя Даниила Александровича на фреске северо-западного столпа Ар-
хангельского собора Московского Кремля11.
Существующий доныне в Москве на правом берегу Москвы-реки ставро-
пигиальный Свято-Данилов монастырь (Даниловский вал, 22) сохранил свое
древнее посвящение во имя прп. Даниила Столпника. Обитель, в которой ны-
не размещается синодальная резиденция патриарха Московского и всея Руси,
считается старейшим монастырем Москвы и ведет свою историю от монасты-
ря, возведенного Св. Даниилом Московским12.
Первая обитель, посвященная Даниилу Столпнику, появилась в Москве
на рубеже ХIII – ХIV вв. Тогда же в ней была утверждена первая архиман-
дрития Московского княжества. После перевода ее в 1330 г. в кремлевский
Спасо-Преображенский монастырь (Спас на Бору), Данилов монастырь
4 ПСРЛ. – Т.10. – Москва, 2000. – С. 187; – Т.18. – Москва, 2007. – С. 89.
5 ПСРЛ. – Т.4. – Ч.1. – Москва, 2000. – С. 279; – Т.7. – Москва, 2001. – С. 214; – Т.10. – С. 219.
6 ПСРЛ. – Т.4. – Ч 1. – С. 360, 488; – Т.7. – С.58; – Т.18. – С. 24; – Т.25. – Москва, 2004. – С. 218.
7 Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. – Санкт-Петербург, 2002. – С. 455.
8 См.: Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в Х – ХVI вв. –
С. 531-532; См. также: Флоря Б. Н. Даниил Александрович // Православная энциклопедия.
– Т. ХIV.
9 Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси Х – ХV вв. – Т.3. – Москва,
1998. – С.67, 166.
10 ПСРЛ. – Т.7. – С. 202; – Т.10. – С. 204; – Т.15. – Вып. 1. – Москва, 2000. – Стб. 46.
11 Самойлова Т. Е. Княжеские портреты в росписи Архангельского собора Московского
Кремля: Иконографическая программа ХVI в. – Москва, 2004. – С. 142, 146.
12 См.: Данилов во имя прп. Даниила Столпника московский монастырь // Православная
энциклопедия. – Т. XIV.
455
запустел и был возобновлен только в 1560 г. по воле Ивана Грозного13.
Древний Даниловский монастырь и возникшее вокруг него “сельцо” Да-
ниловское располагались на правом (южном) берегу Москвы-реки, на ее излу-
чине. Монастырь с поселением разделяло устье небольшой речки Даниловки,
ныне исчезнувшей. В ХVI в. обитель была отстроена на новом месте, старое
же заняло разросшееся “сельцо” Даниловское. Древнее посвящение монасты-
ря Св. Даниилу Столпнику подтверждается сведениями о том, что главный его
храм издревле был посвящен именно этому святому. Запустение монастыря
во второй половине ХIV – начале ХVI вв. привело к использованию его тер-
ритории как приходского кладбища, а храма – как приходской церкви. С воз-
обновлением обители на новом месте ее старый храм во имя прп. Даниила
Столпника так и остался приходским, просуществовав в таком качестве до на-
чала ХVIII в.14
Не только основоположник московской княжеской династии Даниил Алек-
сандрович, но и другие московские князья, носившие имя Даниила, получили
его в честь того же святого – Даниила Столпника. Такой вывод можно сделать в
отношении почти всех известных ныне московских князей ХIV – начала ХV в.
с именем Даниил15.
13 Кучкин В. А. О дате основания московского Данилова монастыря / В. А. Кучкин //
Вопросы истории. – 1990. – № 7; Аверьянов К. А. Где находился древнейший монастырь
Москвы? / К. А. Аверьянов // Историческая география России: новые подходы. Сборник
статей, посвященных 70-летию В. М. Кабузана. – Москва, 2004.
14 См.: Беляев Л. А. Древние монастыри Москвы (конец ХIII – начало XV в.) по данным
археологии. – Москва, 1994; Его же. Древности Данилова монастыря (церкви во имя
Воскресения Словущего и Даниила Столпника) / Л. А. Беляев // Культура средневековой
Москвы XIV – XVII вв. – Москва, 1995.
15 См.: Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в Х – ХVI вв. –
С. 532-534.
Св. кн. Даниил Московский в молении Св. Троице, с видом Данилова монастыря.
Икона. Конец XVII – начало XVIII в. Государственный музей истории религии
(Санкт-Петербург, Россия)
456
По свидетельству Симеоновской летописи, князь Даниил Иванович, сын
Ивана Калиты и внук Даниила Московского, появился на свет 11 декабря
1319 г.16, т. е. непосредственно в день памяти Св. Даниила Столпника. Такая же
дата, по-видимому, содержалась и в Троицкой летописи, откуда была заимство-
вана Н. М. Карамзиным17.
День памяти прп. Даниила Столпника был днем, с которым так или ина-
че соотносятся даты рождения других московских князей с крестильным име-
нем Даниил. К примеру, сын великого князя Василия Дмитриевича родился 6
декабря 1401 г.18, а сын великого князя Симеона Гордого родился 15 декабря
1347 г.19
Исходя из указанной практики, современные исследователи высказывают
предположение, что и основатель московской династии, князь Даниил Алек-
сандрович, получивший свое имя в память прп. Даниила Столпника, должен
был появиться на свет в самом начале зимы, незадолго до 11 декабря20.
Данилов монастырь в Угровске: свидетельства письменных источников
и новые археологические данные.
В современной литературе мы не найдем объяснения причин распростра-
нения среди московских великих князей почитания Св. Даниила Столпника,
выразившегося в наречении именем Даниил великокняжеских сыновей на про-
тяжении нескольких поколений подряд. Насколько нам известно, подобный во-
прос вообще не поднимается.
В известной мере это можно объяснить тем, что сохранившиеся источники
не содержат ясных указаний насчет возможных истоков культа Даниила Столп-
ника в Москве в ХIV в. Очевидно, что почитание этого святого в великокняже-
ской семье должно быть связано с памятью о родоначальнике династии Дани-
иле Московском. Однако, чем объяснить появление такого имени у младшего
сына Александра Невского?
Точная дата рождения Даниила Александровича в источниках не зафикси-
рована. По мнению большинства исследователей, князь должен был появиться
на свет в 1261 г.21 Значит, к этому времени в семье его отца должны были сло-
житься определенные предпосылки для будущего династического почитания
Св. Даниила Столпника.
Похоже, что такие предпосылки сложились еще ранее, в предыдущем по-
колении владимиро-суздальских великих князей. Имя Даниил носил один из
братьев Александра Невского, сын владимирского великого князя Ярослава
16 ПСРЛ. – Т.18. – С. 89.
17 Приселков М. Д. Троицкая летопись. – С. 356.
18 Там же. – С. 455.
19 ПСРЛ. – Т. 4. – Ч. 1. – С. 279; – Т. 7. – С. 214; Т. 10. – С. 219.
20 Борисов Н. С. Политика московских князей. Конец ХIII – первая половина ХIV века. –
Москва, 1999. – С. 65.
21 Тихомиров М. Н. Древняя Москва ХII – ХV вв. Средневековая Россия на международных
путях ХIV – ХV вв. – Москва, 1992. – С. 21; Борисов Н. С. Политика московских князей.
– С. 65; Флоря Б. Н. Даниил Александрович. – С. 99.
457
Всеволодовича. Этот первый из известных в Северо-Восточной Руси князь с
именем Даниил в источниках упоминается дважды: среди сыновей Ярослава
Всеволодовича, уцелевших после нашествия Батыя22, и в сообщении о соб-
ственной смерти в 1256 г.23
Как уже отмечалось, вплоть до начала ХIII в. имя Даниил на Руси не было
княжеским. Первым в роду Рюриковичей это имя получил галицко-волынский
князь Даниил Романович, ставший одним из самых могущественных и знаме-
нитых князей Древней Руси. У нас есть все основания предполагать, что как
и в случае с московскими князьями конца ХIII – ХIV вв., Даниил Романович
получил свое крестильное имя в память прп. Даниила Столпника.
Можно с уверенностью утверждать, что именно в годы княжения Дании-
ла Галицкого на волынских и галицких землях появляются явственные следы
почитания Даниила Столпника и распространения столпничества как формы
христианского аскетизма.
Не может быть случайностью появление в Галицко-Волынской Руси во
времена Даниила двух новых городов с весьма \характерными названиями –
Столпье и Данилов. Столпье впервые упоминается под 1204 годом24, а в 1217 г.
значится среди отвоеванных Даниилом у поляков городов западноволынской
“Украины”25. Данилов упоминается под 1240 годом в сообщении о неудачной
попытке войск Батыя овладеть городом26. Древние городские укрепления лока-
лизованы вблизи хутора Даниловка Кременецкого района Тернопольской об-
ласти на горе Троица27.
Подобно Даниилу Московскому, построившему вблизи своей столицы Да-
нилов монастырь во имя Св. Даниила Столпника, обитель, посвященную это-
му же святому, несколькими десятилетиями ранее возводит и Даниил Галиц-
кий, и, насколько можно судить, это был первый в Древней Руси монастырь,
посвященный названному святому.
Сведения о построенном Даниилом Романовичем Даниловом монастыре
находим в Галицко-Волынской летописи. Под 1268 годом летопись сообщает,
что в городе Угровске на Западной Волыни уже существовал монастырь Св. Да-
ниила, в котором принял постриг и монашествовал обратившийся в правосла-
вие литовский князь Войшелк: “Воишелкъ иде до Оугровьска в манастырь ко
святомоу Данилью, и взя на ся чернечькии порты, и поча житии в манастыре”28.
Монастырь Св. Даниила в Угровске впервые упоминается в известиях, от-
носящихся к 1264 г. Тогда в Рим Даниилом Галицким было отправлено по-
сольство для продолжения переговоров об условиях церковной унии. Возглав-
лял послов галицко-волынского князя игумен Григорий, который в одной из
папских грамот именовался “аббатом с Горы Святого Даниила”. По мнению
22 ПСРЛ. – Т.1. – Москва, 1997. – Стб. 521.
23 ПСРЛ. – Т.4. – Ч. 1. – С. 232.
24 ПСРЛ. – Т.2. – Москва, 1998. – Стб. 721.
25 ПСРЛ. – Т.2. – Стб. 732.
26 Там же. – Стб. 786.
27 Раппопорт П. А. Данилов / П. А. Раппопорт // Краткие сообщения Института археоло-
гии АН СССР. – Вып. 125. – Москва, 1971.
28 ПСРЛ. – Т.2. – Стб. 867.
458
современных исследователей, так в папской канцелярии называли монастырь
Св. Даниила Столпника в Угровске29.
Под 1259 годом Галицко-Волынская летопись сообщает о завершении Да-
ниилом Романовичем каких-то масштабных строительных работ в Угровске:
“Данилови бо княжящоу во Володимере, созда град Оугорескъ и постави во
немъ пискупа”30.
Поскольку впервые Угровск упоминается в летописи под 1204 годом и с тех
пор фигурирует в ее сообщениях неоднократно31, в данном случае речь идет не
о закладке города, а о строительстве князем Даниилом новых городских укре-
плений или укрепленной резиденции епископа. Наличие в Угровске епископа,
а также тот факт, что игумен местного монастыря Св. Даниила представлял
князя на переговорах об унии с римским папой, свидетельствует о высоком
церковно-политическом значении этого города во время правления Даниила.
В первой половине ХIII в. Угровск играл особую роль в политике Даниила
Галицкого. Возможно, князь даже имел планы сделать его своей новой столи-
цей, но впоследствии выбрал для этой цели Холм. Во всяком случае, в прав-
ление Даниила Угровск, несомненно, играл роль административного центра
русского Забужья32.
Долгое время местонахождение летописного Угровска оставалось не впол-
не определенным33. Лишь во второй половине 1990-х годов были получены
убедительные археологические подтверждения существования древнего горо-
дища на правом берегу Западного Буга, в 2,5 км к западу от современного се-
ла Новоугрузское (Новоугрузьке) Любомльского района Волынской области, с
высокой степенью вероятности отождествляемого с древним Угровском34.
Одновременно с поисками города велись также поиски остатков распола-
гавшегося в нем монастыря Св. Даниила. В историко-краеведческой литера-
туре ХIХ – начала ХХ в. приводится несколько записанных со слов местных
жителей легенд о древней башне, построенной в Угровске князем Даниилом
Галицким. Эта башня, именуемая Столпом, стала главным ориентиром в поис-
ках следов монастыря Св. Даниила35.
29 Мицько І. З. Монастирі / І. З. Мицько // Історія української культури: В 5-ти т. – Т. 2:
Українська культура ХІІІ – першої половини ХVІІ століть. – Київ, 2001. – С. 234.
30 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 842.
31 Там же. – Стб. 721. В Галицко-Волынской летописи на протяжении 1204 (1207) – 1268 гг.
Угровск упоминается семь раз, что указывает на немаловажную роль города в ХIII в. (см.:
Там же. – Стб. 721, 732, 754, 758, 842, 867).
32 См.: Панишко С. Угровське князівство Данила Романовича / С. Панишко // Король Да-
нило Романович і його місце в українській історії. Мат-ли Міжнародної наукової конф-ції
(Львів, 29 – 30 листопада 2001 р.). – Львів, 2003.
33 См.: Панишко С. До проблеми локалізації давньоруського Угровська / С. Панишко //
Київська старовина. – 1997. – № 5.
34 См.: Мазурик Ю., Остап’юк О. Археологічні дослідження літописного Угровська
на Волині / Ю. Мазурик, О. Остап’юк // Замосцько-Волинські музейні зошити. – Т.1. –
Zamość, 2003.
35 См.: Е. М. Холмская православная епархия // Холмско-Варшавский епархиальный вест-
ник, издаваемый при Холмско-Варшавской архиерейской кафедре. – Год VIII. – 1884. –
№ 2. – С. 23; Его же. Город Холм и его святыня // Холмский календарь на 1885 год.
– Холм, 1885. – С. 69; Гербачевский Ф. Русские древности и памятники православия
459
В северной части открытого близ с. Новоугрузское древнерусского городи-
ща, у самого берега Западного Буга выявлена укрепленная площадка мысовид-
ной формы площадью ок. 2 га. В средней части мыса располагается урочище с
характерным названием Столп или Столпово. В центре урочища в 1997 г. рас-
копаны фундаменты прямоугольной в плане каменной башни. Урочище Столп
представляет собой насыпной земляной холм высотой 2,5 м и диаметром 40 м.
Располагавшаяся в центре его башня имела периметр 7,4 × 9,3 м, при толщи-
не стен 1,5 – 1,7 м. Кроме фундаментов сохранились остатки сложенных из
брусчатого кирпича стен на высоту до 1,3 м. По ряду характерных признаков
кирпич датируется второй половиной ХIII в.36
Построенный Даниилом Романовичем монастырь Св. Даниила в Угров-
ске, очевидно, должен был иметь посвящение святому, которого галицко-во-
лынский князь почитал своим патрональным святым. Недавнее открытие на
территории монастыря остатков каменной башни-столпа, возведенного на ру-
котворной насыпи посреди урочища, доныне сохраняющего название Столп,
позволяет заключить, что упомянутый монастырь был посвящен Св. Даниилу
Столпнику37. Именно этого святого почитал как своего небесного патрона те-
зоименитый ему галицко-волынский князь.
В Галицко-Волынской Руси в правление Даниила Романовича и его по-
томков было возведено несколько монастырских сооружений, подобных баш-
не-столпу монастыря Св. Даниила Столпника в Угровске. До нашего време-
ни сохранилась пятиярусная каменная башня близ Холма, в древнем городе
с характерным названием Столпье. Эта башня, вероятнее всего, была частью
Спасо-Столпьевского монастыря, ставшего резиденцией великой княгини Ев-
фросинии после принятия ею монашества38.
Фундаменты еще одной башни-столпа обнаружены в Спасском монасты-
ре под Старым Самбором39. Особое покровительство своей обители оказы-
вал галицкий князь Лев Данилович. В ХVIII в. было записано местное пре-
дание, согласно которому после смерти своей жены Констанции князь принял
монашеский постриг и удалился в Спасо-Самборской монастырь, где провел
Холмско-Подляшской Руси. – Варшава, 1892. – С. 134; Любарський С. Село Угруськ
Володавського повіту на Холмщині / С. Любарський // Духовна бесіда. – Варшава, 1925.
– № 17-18. – С. 12; Раппопорт П. А. Волынские башни / П. А. Раппопорт // Материалы
и исследования по археологии СССР. – № 31. – Москва, 1952. – С. 220.
36 Мазурик Ю., Остап’юк О. Локалізація башти в літописному Угровську / Ю. Мазурик,
О. Остап’юк // Минуле і сучасне Волині й Полісся: край на межі тисячоліть. Матеріали Х
наукової історико-креєзнавчої конференції. – Луцьк, 2002.
37 Кучинко М. М. Історія населення Західної Волині, Холмщини та Підляшшя в Х – ХІV
століттях. – Луцьк, 2009. – С. 64-65.
38 См.: Майоров А. В. Дочь византийского императора Исаака II в Галицко-Волынской
Руси: княгиня и монахиня / А. В. Майоров // Древняя Русь: вопросы медиевистики. –
2010. – № 1 (39).
39 Малевская М. В., Кос А. И., Рожко М. Ф., Шолохова Е. В. Архитектурно-археоло-
гические исследования во Львове и Львовской области / М. В. Малевская, А. И. Кос,
М. Ф. Рожко, Е. В. Шолохова // Археологические открытия за 1978 г. – Москва, 1979. –
С. 360; Антипов И. В. Древнерусская архитектура второй половины ХIII – первой трети
ХIV в. Каталог памятников. – Санкт-Петербург, 2000. – № III.6. – С. 96-98.
460
последние годы жизни40.
Холмские башни-столпы ХIII в. и их предназначение.
Исследователи давно обратили внимание на удивительный феномен в ар-
хитектуре Галицко-Волынской Руси ХIII – первой половины ХIV в., практиче-
ски не встречающийся в других русских землях. На территории Западной Во-
лыни и Галицкого Прикарпатья к настоящему времени выявлено значительное
число отдельно стоящих каменных башен-столпов, иногда являвшихся частью
монастырских комплексов или расположенных в черте городов. Эти сооруже-
ния сохранились в основном в виде скрытых в земле фундаментов. Однако в
некоторых редких случаях башни сохранились полностью, что позволяет из-
учить их архитектурно-конструктивные особенности и попытаться определить
функциональное предназначение41.
Долгое время в литературе господствовало мнение, что упомянутые запад-
новолынские столпы представляют собой башни-донжоны военно-оборони-
тельных комплексов, построенных по типу западноевропейских феодальных
замков. Однако новейшие архитектурно-археологические исследования наи-
более сохранившихся памятников, в частности башни в Столпье под Холмом,
показывают, что предназначение подобных объектов могло быть совершенно
иным. На верхнем (пятом) ярусе Столпьевской башни обнаружены остатки ча-
совни, устроенной, несомненно, при строительстве столпа. Данное открытие
показывает, что изначально башня была предназначена для отправления осо-
бого рода религиозных культов, связанных с идеями христианского аскетизма.
Такие культы со времен раннего средневековья были широко распространены
на христианском Востоке и в Византии. Их выражением было столпничество,
предполагавшее уединенное проживание, как правило, на вершине башни-
столпа в строгом посте и молитвенных бдениях42.
Похоже, Столпьевская башня не утратила своего изначального предназна-
чения и спустя несколько столетий с момента ее постройки. Еще в середине
ХV в. в башне жил иеромонах-отшельник по имени Вавила, которого принял
под свою защиту киевский митрополит и папский легат Исидор. В послании
к старостам Холма от 27 июля 1440 г. Исидор разъясняет, что “попъ Вавила
отъ светого Спаса отъ Столъпа” не должен терпеть обид от местных жителей,
40 Stebelski I. Dwa wielkie światła na horyzoncie połockim z cieniów zakonnych powstające
czyli żywoty śś. panien i matek Ewfrozyny i Parascewii zakonnic i hegumenij [...]. Wyd. 2. –
Т.3. – Lwów, 1867. – S. 28-38, 44.
41 Раппопорт П. А. Волынские башни; Рожко М. Ф. Карпатські шляхи та їх охорона
// УІЖ. – 1990. – № 10; Його ж. Оборонно-житлові вежі в системі укріплень Галиць-
ко-Волинського князівства / М. Ф. Рожко // Любецький з’їзд князів 1097 року в істо-
ричній долі Київської Русі / Відп. ред. П. П. Толочко. – Чернігів, 1997; Антипов И. В.
Оборонительные башни “волынского типа” в системе укреплений городов Западной Руси
/ И. В. Антипов // Поселения: среда, культура, социум. Материалы тематической научной
конференции. Санкт-Петербург, 6 – 9 октября 1998 г. – Санкт-Петербург, 1998.
42 Подр. см.: Zespół więżowy w Stołpiu. Badania 2003 – 2005 / Рod red. A. Buko. – Warszawa,
2009.
461
покушавшихся на прилегающий к столпу сад, так как он в том столпе-церкви
живет и “Бога молитъ о всемъ християнстве”43.
Главным средоточием башен-столпов на Западной Волыни был город
Холм, построенный Даниилом Романовичем в качестве новой столицы Га-
лицко-Волынской Руси. В рассказе Галицко-Волынской летописи о постройке
Холма упоминается “высокая вежа”, возведенная князем Даниилом в центре
города44. Фундаменты этой постройки раскопаны П. П. Покрышкиным в 1910
– 1912 гг. на Высокой Горке в Холме. Выстроенная в 1230 – 1240-е годы башня
представляла собой квадратное в плане сооружение (4,7 × 4,9 м) с круглым
внутренним помещением (диаметром ок. 2 м) и толщиной стен 1,2 – 1,4 м.
С юго-западной стороны к башне примыкало прямоугольное вытянутое в дли-
ну сооружение, идентифицируемое как княжеский дворец Даниила Галицкого,
существенно перестроенный в конце ХIII – начале ХIV в. В ходе дальнейших
раскопок комплекса княжеского дворца обнаружены фундаменты еще одной
жилой башни, построенной в середине ХIV в.45
В 2 км к северу от Холма, у деревни Белавино вплоть до Второй мировой
войны сохранялись остатки стен каменной башни, возведенной на небольшой
насыпи посреди труднопроходимого болота. В ХIХ в. местные жители называ-
ли эту башню Столп, а местность вокруг нее – Застолпье46.
В 1909 г. башня была обследована П. П. Покрышкиным, а в 1910 – 1911 гг.
отремонтирована. Уцелевшие фундаменты постройки неоднократно иссле-
довались в 1970 – 1990-х годах. Наружные размеры башни 11,8 × 12,4 м при
43 АЮЗР. – Ч. I. – T.6. – Киев, 1883. – № II. – С. 5.
44 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 844.
45 Антипов И. В. Древнерусская архитектура второй половины ХIII – первой трети ХIV в.
– С. 107-108, № IV.3; – С. 133-135, № IV.16.
46 Хрусцевич Г. Н. Белавинская и Столпьевская башни под Холмом / Г. Н.Хрусцевич //
Памятники русской старины в западных губерниях империи / Изд. П. Н. Батюшкова. –
Вып. 7. – Санкт-Петербург, 1885. – С. 46-61; Батюшков П. Н. Холмская Русь. Исто-
рические судьбы русского Забужья. – Санкт-Петербург, 1887. – Приложения. – № 25.
– С. 36.
Район Высокой Горки. Место, где во второй половине ХIII в.
находился дворец Даниила Галицкого. Современный вид (г. Хелм, Польша)
462
высоте ок. 18 м и толщине стен ок. 1,7 м. О возможном культовом предна-
значении сооружения свидетельствуют размеры и форма окон, устроенных в
его верхнем ярусе. Эти окна значительно превышали размеры бойниц и пред-
ставляли собой широкие (до 1,7 м) проемы с полуциркульным завершением,
отделанные белым и зеленым тесаным камнем. На внутренней поверхности
стен на уровне верхнего яруса были зафиксированы следы штукатурки и кра-
сочной росписи. Над увенчанным сводом верхним ярусом башни, вероятно,
был устроен еще один ярус, представлявший собой открытую площадку47.
Согласно местным преданиям, записанным в середине ХVII в. холмским
униатским епископом Яковом Сушей, в окрестностях Холма существовало
еще несколько древних каменных столпов – в селах Спас и Чернеево. Исследо-
вателями предпринимаются попытки их идентификации с известными ныне
объектами, не давшие пока убедительных результатов48.
В соседнем с Холмом городе Люблине известна еще одна каменная башня-
столп, строительство которой связывается с деятельностью Даниила Романо-
вича. По сообщениям польских источников, в 1243 или 1244 гг. Люблин на
некоторое время был захвачен галицко-волынским князем, немедленно при-
ступившим к строительству в Люблинском замке новой каменной башни. Так,
в Рочнике Свентокшиском Новом читаем: “…русские в ряде нападений опус-
тошают и поджигают Люблин и всю территорию; и начали строить для себя
замок и поставили каменную башню”49.
47 Антипов И. В. Древнерусская архитектура второй половины ХIII – первой трети ХIV в.
– С. 138-141. – № IV.18; Ruszkowska U. Chełm-Bieławin. U źródeł miasta // Badania arche-
ologiczne o początkach i historii Chełma. – Lublin, 2002 (Lubelski Wojewódzki Konserwator
Zabytków w Lublinie).
48 Хрусцевич Г. Н. Белавинская и Столпьевская башни под Холмом. – С. 50; Раппо-
порт П. А. Волынские башни. – С. 219-220.
49 Цит. по: Раппопорт П. А. Волынские башни. – С. 220.
Адам Ле Руе (1825? – 1863). Развалины башни в Белавине.
Рисунок из “Люблинского альбома” (1857 – 1860 гг.)
463
Дополнительные подробности приводятся в Истории Яна Длугоша, уточ-
няющего, что башня была построена Даниилом на территории Среднего зам-
ка и имела круглую форму: “Он (Даниил Романович. – А. М.), придя в Лю-
блин, захватывает как замок, так и город, и присваивает и забирает всю зем-
лю Люблинскую и строит в Среднем замке круглую башню из обожженных
кирпичей”50.
Эта башня упоминается и в Галицко-Волынской летописи под 1287 годом
в рассказе о том, как черский князь Конрад Земовитович, внук Конрада Мазо-
вецкого, попытался захватить Люблин. Завидев во время переговоров с горо-
жанами приближающееся вражеское войско, Конрад бежал и укрылся в камен-
ной башне, где обитали монахи: “И выбеже Кондратъ во столпъ ко мнихомъ с
бояры своими и с слоугами…”51.
Из приведенного летописного известия следует, что построенная Дани-
илом в Люблине башня имела не столько военно-оборонительное, сколько
сакральное предназначение: башня, именуемая столпом, была жилищем мо-
нахов, вероятно, приверженцев особого рода монашеского служения – столп-
ничества. И только в минуту большой опасности князь Конрад со своими
приближенными получил убежище в этом столпе.
50 Jana Długosza Roczniki czyli Kroniki Sławnego Królewstwa Polskiego. – Ks. 7-8. – Warsza-
wa, 1973. – S. 57.
51 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 910.
Готическая или Круглая башня. Предполагаемая башня-столп, построенная
Даниилом Галицким в середине ХIII в. Современный вид (г. Люблин, Польша)
464
До настоящего времени на территории Люблинского замка сохраняется
круглая кирпичная башня, стоящая на мощном каменном фундаменте, которую
большинство исследователей отождествляет со столпом Даниила Галицкого52.
Архитектурные формы и техника кладки башни указывают на ее родство с ар-
хитектурой Мекленбурга и Хале. Это обстоятельство в свою очередь застав-
ляет предполагать, что башня была возведена приглашенными в Люблин вос-
точно-немецкими мастерами. Некоторые исследователи полагают, что Круг-
лая башня Люблина, также именуемая Готической, могла быть построена в се-
редине ХIV в.53
Следы почитания Даниила Столпника и покровительства
столпничеству потомков Даниила Романовича.
Не только Даниил Романович, но и другие члены семьи галицко-волынских
князей проявляли себя покровителями столпничества и поддерживали культ
Св. Даниила Столпника.
Среди прямых потомков Даниила Галицкого имя Даниила носили его
внук, галицкий князь Даниил Мстиславич, упоминающийся в летописи под
1280 годом54, а также правнук, острожский и холмский князь Даниил Василь-
кович (ум. ок. 1370 г.), ставший (вместе со своим отцом, слонимским князем
Васильком Романовичем) родоначальником князей Острожских и Заславских55.
Племянник Даниила Галицкого, волынский князь Владимир Василько-
вич, знаменитый “книжник” и “философ”, со смертью которого прекращается
галицко-волынское летописание, также, несомненно, имел прямое отношение
к почитанию Св. Даниила Столпника и столпничеству вообще.
В летописном некрологе по случаю смерти князя впервые в древнерусском
летописании упоминается имя прп. Даниила Столпника. Владимир скончался
в день, когда отмечается память этого святого: “…опрятавше тело его, вложи-
ша и во гробъ месяца декабря во 11 день на память святого Данила Столпъника
в соуботоу”56
В древнерусских месяцесловах ХI – ХIV вв. под 11 декабря отмечается па-
мять нескольких христианских святых57. Выбор среди них княжеским летопис-
цем именно Даниила Столпника в связи с упоминанием о смерти Владимира
Васильковича может свидетельствовать, что этот святой был каким-то особым
52 Лонгинов А. В. Червенские города. – Варшава, 1885. – С. 145; Его же. Памятники рус-
ской старины в г. Люблине / А. В. Лонгинов // Памятники русской старины в западных
губерниях империи / Изд. П. Н. Батюшкова. – Вып. 8. – Санкт-Петербург, 1885. – С. 239-
240; Раппопорт П. А. Волынские башни. – С. 220; Антипов И. В. Люблинская башня и
западнорусская архитектура второй половины ХIII в. / И. В. Антипов // Староладожский
сборник. – Санкт-Петербург – Старая Ладога, 1998.
53 Koziejowski N. Romański character stylowy architrktury wieży na zamku w Lublinie // Roc-
zniki humanisticzne. – T. XXIII. – Lublin, 1975. – Z. 5.
54 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 881.
55 См.: Войтович Л. В. Княжа доба: портрети еліти. – Біла Церква, 2006. – С. 509-510, 512.
56 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 919.
57 См.: Лосева О. В. Русские месяцесловы ХI – ХIV вв. – Москва, 2001. – С. 221-222.
465
образом связан с усопшим князем.
С Владимиром Васильковичем связано строительство двух самых боль-
ших из известных ныне на волынских и галицких землях каменных башен-
столпов, вызывавших удивление даже у княжеского летописца. В посмертном
панегирике Владимиру, помещенном в Галицко-Волынской летописи под 1289
годом, воздается хвала князю в том числе за постройку им нового города Ка-
менца, в котором был возведен невиданных размеров каменный столп: “Созда
же (Владимир Василькович. – А. М.) въ нем (городе Каменце. – А. М.) столпъ
каменъ высотою 17 саженеи, подобенъ удивлению всем зрящим на нь”58.
Этот необыкновенный столп почти полностью сохранился до наших дней
и был неоднократно исследован учеными. Башня располагается на высоком
берегу р. Лесны (приток Западного Буга) посреди искусственной насыпи. Ди-
аметр круглого в плане сооружения достигает 13,5 м, а высота сохранившихся
доныне стен – ок. 30 м при их толщине ок. 2 м. Внутри при помощи деревянных
перекрытий башня была разделена на пять ярусов. На уровне четвертого яруса
в наружной стене сохранились следы дверного проема и наружной площадки,
на которой, вероятно, был устроен балкон59.
В той же летописной похвале по случаю кончины Владимира Василькови-
ча говорится о еще одном возведенном им каменном столпе, равном по высоте
столпу в Каменце. Второй столп Владимира Васильковича был возведен
неподалеку от первого – в городе Берестье: “…в Берестии же създа стлъпъ
58 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 925.
59 Батюшков П. Н. Холмская Русь. – Приложения. – № 28. – С. 39; Раппопорт П. А.
Волынские башни. – С. 205-211; Ткачев М. А. Замки Белоруссии. – Минск, 1987. –
С. 6-10; Антипов И. В. Древнерусская архитектура второй половины ХIII – первой трети
ХIV в. – С. 115-118. – № IV.7.
Башня-столп Владимира Васильковича. Вторая половина ХIII в.
Современный вид (г. Каменец Брестской области, Беларусь)
466
каменъ, высотою, яко и Каменецкыи…”60
Остатки древней башни были полностью уничтожены в 1831 г. при стро-
ительстве Брестской крепости. По старинным планам города конца ХVIII –
начала ХIХ в., а также в ходе археологических раскопок неоднократно пред-
принимались попытки определить ее местонахождение, не давшие, однако,
убедительных результатов61.
С конца ХV в. известен располагавшийся возле Берестейского столпа
монастырь во имя Св. Симеона Столпника. Обитель впервые упоминается в
привилее 1499 г., данном Берестью великим князем литовским Александром
Ягеллончиком, где о монастыре говорится как о “древнем”, имевшим два хра-
ма: прп. Симеона Столпника и трапезный Благовещенский. В ХVII – XVIII вв.
монастырь неоднократно переходил от православных к униатам и обратно. Во
время Отечественной войны 1812 г. он сильно пострадал от пожаров и в 1824 г.
был упразднен. В 1833 г. храмы и другие уцелевшие постройки монастыря
были разобраны в связи со строительством Брестской крепости. В память о
древней обители в 1865 г. в новой части Бреста был возведен Собор во имя
Св. Симеона Столпника, который в настоящее время является кафедральным
храмом Брестской епархии62.
Еще одна грандиозная каменная башня-столп была построена сыном Да-
ниила Галицкого Мстиславом, княжившим на Волыни. Этот князь известен
особым стремлением к увековечиванию памяти своих предков: он, в частнос-
ти, возвел храм-усыпальницу во имя Свв. Иоакима и Анны над могилой сво-
ей бабки, великой княгини Евфросинии-Анны63, а одного из своих сыновей
назвал именем Даниил64. Под 1291 годом в Галицко-Волынской летописи со-
общается о начале строительства Мстиславом Даниловичем нового столпа в
Черторыйске: “…в Черторыискы в городе заложи столпъ камен”65.
В 1961 г. П. А. Раппопортом был вскрыт фундамент башни на древнерус-
ском городище в селе Старый Черторыйск Маневицкого района Волынской об-
ласти. Башня имела круглую форму, и ее диаметр достигал 13,5 м, т. е. был
равен диаметру башни в Каменце. Обе башни полностью соответствуют друг
другу и по строительной технике, вплоть до размеров кирпича. Исследователи
полагают, что названные сооружения имели также одинаковую высоту и вну-
треннее устройство66.
60 ПСРЛ. Т. II. Стб. 927.
61 Ткачев М. А. Замки Белоруссии. – С. 10-11; Лысенко П. Ф. Берестье. – Минск, 1985.
– С. 57, 335; Антипов И. В. Древнерусская архитектура второй половины ХIII – первой
трети ХIV в. – С. 119-121. – № IV.9.
62 См.: Паевский Л. Древний Брест и его храмы. – Гродно, 1894; Зоненберг Х. История
города Брест-Литовска, 1016 – 1907. – Варшава, 1908;
63 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 937-938.
64 Там же. – Стб. 881.
65 Там же. – Стб. 938.
66 Раппопорт П. А. Военное зодчество западнорусских земель Х – ХIV вв. – Москва – Ле-
нинград, 1967. – С. 142-146, 149; Его же. Древнерусская архитектура. – Санкт-Петербург,
1993. – С. 121; Антипов И. В. Древнерусская архитектура второй половины ХIII – пер-
вой трети ХIV в. – С. 126-128. – № IV.13.
467
Похоже, что в ХIII – первой половине ХIV в. свою связь со столпниче-
ством ощущали не только отдельные князья, связанные ближайшим родством
с Даниилом Галицким. Так или иначе, эта черта объединяла всех членов рода
Романовичей, правивших как на Волыни, так и в Галичине.
Доказательством сказанному, очевидно, может служить широкий размах
строительства в различных частях Галицко-Волынской Руси близких друг дру-
гу по своим основным архитектурно-конструктивным особенностям и функ-
циональному предназначению башен-столпов, которые в литературе принято
называть “башнями волынского типа”.
Помимо уже рассмотренных нами примеров в настоящее время подобная
башня известна в Турове. Время и обстоятельства ее сооружения неизвестны.
Постройка не сохранилась до нашего времени, будучи разобранной в 30-е годы
ХIХ в.67
Несколько башен-столпов древнерусского времени выявлено в Галицком
Прикарпатье – на территории современной Львовской области. Это – сохранив-
шиеся до нашего времени, но все еще остающиеся недостаточно изученными
сооружения в Дрогобыче, Пятничанах (Жидачевского района) и Скеливке
(Фельштине) (Старосамборского района). И. Р. и Р. И. Могитичи датируют их
второй половиной ХІІІ – первой половиной ХIV вв.68
Ко времени княжения племянника Даниила Галицкого Владимира Ва-
сильковича относится появление в Галицко-Волынской Руси полного текста
67 Ткачев М. А. Исследования памятников оборонного зодчества Белоруссии / М. А. Тка-
чев // Археологические открытия за 1971 г. – Москва, 1972; Трусов А. О. Памятники
монументального зодчества Белоруссии ХI – ХVII вв.: Архитектурно-археологический
анализ. – Минск, 1988. – С. 103.
68 Могитич І. Р., Могитич Р. І. Особливості техніки муровання і архітектурних форм га-
лицько-волинського зодчества (Х – ХІV ст.) / І. Р. Могитич , Р. І. Могитич // Археологія.
– 1990. – № 4. – С. 62.
Пятничанская башня. Конец ХIII – первая половина ХIV в.
Современный вид (с. Пятничаны Жидaчевского района Львовской области)
468
славянской версии сборника духовных сочинений, именуемого “Паренесис”
и приписываемого Св. Ефрему Сирину. В колофоне списка Паренесиса, хра-
нящегося ныне в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в
Санкт-Петербурге (РНБ. Погодинское собрание. № 71а), значится, что книга
была писана для некоего Петра, “благолюбивого тиуна” князя Владимира Ва-
сильковича69.
Упомянутый список Паренесиса является копией конца ХV в. с оригинала,
выполненного на Волыни во второй половине ХIII в. Этот волынский оригинал
считается древнейшим полным текстом славянского перевода сочинений Св.
Ефрема Сирина, самым ранним из всех известных ныне списков Паренесиса,
не только древнерусских, но и славянских вообще70.
Основу сборника составляют “увещательные (παραινετικοί) слова” Ефре-
ма Сирина к египетским монахам, дополненные рядом поучений. В качестве
вступительных или заключительных статей помещаются также Житие Ефрема
Сирина, “слово от жития” Ефрема Сирина и “слово о Василии Великом и Еф-
реме Сирине”71.
Появление на Волыни в правление Владимира Васильковича славянского
перевода сборника сочинений Ефрема Сирина, как нам представляется, долж-
но быть связано с проявлением особого интереса к христианскому аскетизму
– отшельничеству и столпничеству.
Самый знаменитый из сирийских Отцов Церкви Св. Ефрем Сирин (IV в.),
сам несколько лет проведший отшельником в горах, не без основания считает-
ся одним из наиболее авторитетных вдохновителей столпничества, чья заслу-
га состоит в духовном оправдании этой особой формы подвижничества и его
признании христианской церковью72.
В одном из посланий к египетским монахам, переведенном на множество
языков и вошедшем в состав Паренесиса, Ефрем Сирин решительно возра-
жает тем, кто осуждал столпничество, усматривая в нем следование древним
языческим ритуалам. Впервые в святоотеческой традиции Ефрем формулирует
христианское отношение к столпничеству как подвигу во имя Господа: “Одни
смирили себя вретищем и железом; другие в затворе и посте поработали Гос-
поду; иные на столпах неукоризненно совершили подвиг”73.
69 Столярова Л. В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских
пергаменных кодексов ХI – ХIV веков. – Москва, 2000. – № 105. – С. 119-120.
70 См.: Турилов А. А. Ефрем Сирин. Cлавянские переводы, рукописная и старопечатная
традиция до XIX в. / А. А. Турилов // Православная энциклопедия. – Т. ХIХ. – Отдельные
фрагменты и “слова”, вошедшие затем в Паренесис, известны со второй половины XII в.
(см.: Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР. XI –
XIII вв. – Москва, 1984. – №№ 128, 163).
71 См.: Paraenesis: Die altbulgarische Übersätzung von Werken Ephraims des Syrers / Hrsg. von
G. Bojkovsky. – Bd. 1-5. – Freiburg; Berlin, 1984-1990.
72 См.: Анатолий (Грисюк), иеромонах. Исторический очерк сирийского монашества до
половины VI века. – Киев, 1911; Vööbus A. History of Asceticism in the Syrian Orient. – Vol.
2: Early Monasticism in Mesopotamia and Syria. – Louvain, 1960.
73 Св. Ефрем Сирин. Блаженства: В 55-ти главах. По славянскому переводу. Часть первая.
Слово 28-е // Творения прп. Ефрема Сирина. – T.1. – Москва, 1858.
469
В сирийском Житии Св. Ефрема, памятнике VI – VII вв., также пере-
веденном на церковнославянский язык и вошедшем в состав Паренесиса,
описывается, как в момент погребения святого прощание с ним происходи-
ло в присутствии клира, народа, монахов и столпников74. Последние лишь в
самых исключительных случаях сходили со своих столпов, прерывая данный
Богу обет служения. Описанный в житии факт красноречиво свидетельствует
об особом почитании древними столпниками Св. Ефрема, сложившемся если
не при его жизни, то уже на ранних этапах прославления святого.
Духовная связь святого со столпничеством нашла отражение в христи-
анской иконографии. На византийской иконе середины ХV в. “Успение Св.
Ефрема Сирина” (Византийский музей в Афинах) святой изображен на погре-
бальном ложе в окружении монахов; над ложем – образ Богоматери; вокруг, на
пейзажном фоне, – сцены монашеских трудов, вдали – столпник на колонне,
которому подают еду75.
Родственные связи галицко-волынских и московских князей и
их общий патрональный святой в памятниках сфрагистики.
Рассмотренные нами факты позволяют заключить, что как у московских
великих князей в ХIV – начале ХV вв., так и у галицко-волынских князей в ХIII
– начале ХIV в. почитание Св. Даниила Столпника носило родовой характер,
что регулярно проявлялось в княжеском именослове, а также в строительной
и учредительной деятельности князей на протяжении нескольких поколений.
74 Bibliotheca Orientalis Clementino-Vaticana / Ed. J. S. Assemani. – Т.1. – Hildesheim, 1975. – P. 54.
75 Acheimastou-Potamianou M. Ikons of the Byzantine Museum of Athens. – Athens, 1998. –
P. 114-115. – Nr. 31.
Успение Св. Ефрема Сирина. Византийская икона. Середина ХV в.
Музей византийской культуры (Афины, Греция)
470
Представители обеих княжеских династий состояли в близком родстве, в
первой половине – середине ХIII в. скрепленном брачными союзами между
их важнейшими представителями.
В 1250 г. дочь Даниила Галицкого была выдана замуж за владимирско-
го великого князя Андрея Ярославича, брата Александра Невского76. Новую
чету лично венчал во Владимире близкий сподвижник Даниила митрополит
Кирилл, который вслед за этим посетил Александра Невского в Новгороде77.
С племянницей Даниила, дочерью черниговского князя Михаила Всево-
лодовича Феодулией был обручен еще один брат Александра Невского, Федор
Ярославич. После неожиданной смерти жениха княжна Феодулия приняла мо-
нашеский постриг под именем Евфросиния (вероятно, в честь своей бабки,
“великой княгини Романовой”) и прославилась многочисленными христиан-
скими подвигами, став святой под именем Евфросинии Суздальской78.
Родственные связи с Даниилом Галицким, одним из наиболее
могущественных русских князей середины ХIII в., разумеется, должны были
способствовать распространению почитания его святого покровителя среди ве-
ликих князей владимирских. Однако начало этому распространению, очевидно
было положено в самом начале ХIII в. и было обусловлено матримониальной
политикой, проводимой матерью Даниила, великой княгиней Евфросинией.
В 1217 г. галицко-волынской княгине удалось женить своего старшего сына
Даниила на дочери новгородского князя Мстислава Мстиславича Удалого, Ан-
не79. Тем самым, Мстислав Удалой, знаменитый своими громкими военными
победами, был втянут в борьбу за галицкий стол и вскоре стал новым галицким
князем80.
Женившись на Анне Мстиславовне, юный Даниил Романович тем самым
породнился с будущим великим князем владимирским Ярославом Всеволодо-
вичем, отцом Александра Невского и дедом Даниила Московского. Дело в том,
что за три года до бракосочетания Даниила с Анной, в 1214 г., старшая сестра
последней Ростислава Мстиславовна стала второй женой упомянутого Ярос-
лава Всеволодовича81. От этого брака родились сразу пятеро будущих великих
76 ПСРЛ. – Т. I. – Стб. 472. – Подр. см.: Dąbrowski D. Rodowód Romanowiczów ksiąźąt
halicko-wołyńskich. – Poznań – Wrocław, 2002. – S. 147-153.
77 ПСРЛ. – Т. I. – Стб. 472-474, 476.
78 Баумгартен Н. А. Вторая ветвь князей Галицких. Потомство Романа Мстиславича
/ Н. А. Баумгартен // Летопись Историко-родословного общества в Москве. – Москва,
1909. – Вып. 1 (17). – С. 12 и след.; Id., Généalogies et mariages occidentaux des Ruricides
Russes. Du Xo au XIIIo siécle. – Roma, 1927 (Orientalia Christiana. – T.IX. – Ser. I. – Nr. 35). –
P. 54-55; Grala H. Drugie małżeństwo Romana Mścisławicza / H. Grala // Slavia Orientalis.
– R. XXXI. – Warszawa, 1982. – № 3-4. – S. 125; Dąbrowski D. Rodowód Romanowiczów
ksiąźąt halicko-wołyńskich. – S. 52-53.
79 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 732. – О времени заключения брака Даниила Романовича с Анной
Мстиславовной см.: Dąbrowski D. Rodowód Romanowiczów ksiąźąt halicko-wołyńskich. –
S. 67-71.
80 О княжении Мстислава Удалого в Галиче см.: Майоров А. В. Галицко-Волынская Русь.
Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и го-
родская община. – Санкт-Петербург, 2001. – С. 437-479.
81 ПСРЛ. – Т. 41. – С. 131.
471
князей владимирских – Михаил, Андрей, Александр, Ярослав и Василий Ярос-
лавичи82.
Среди многочисленного потомства Ярослава Всеволодовича и Ростиславы
Мстиславовны был также сын по имени Даниил (ум. в 1256 г.)83. Этот князь
представляет собой первый известный среди князей Северо-Восточной Руси
случай наречения именем Даниила, регулярно повторяющимся в последую-
щих поколениях.
Можно думать, что Ростислава Мстиславовна, мать большого семейства,
назвала одного из своих младших сыновей в честь святого, тезоименитого
ее зятю, мужу родной сестры, который к середине 1230-х годов (предпола-
гаемому времени рождения Даниила Ярославича) уже стал одним из самых
влиятельных князей Юго-Западной Руси. В результате имя Даниила оказалось
перенесенным в именослов владимирских, а затем московских великих князей.
Рожденный еще при жизни Даниила Галицкого будущий московский князь
Даниил Александрович приходился последнему внучатым племянником по
женской линии. Имя Даниил он мог получить не только в память своего рано
умершего дяди, но также и в честь более знаменитого и еще здравствовавшего
галицко-волынского родственника.
В настоящее время известно несколько типов свинцовых княжес-
ких печатей с изображением Св. Даниила Столпника. В литературе все они
атрибутированы одному владельцу – московскому князю Даниилу Алексан-
дровичу, связь крестильного имени которого с Даниилом Столпником счита-
ется установленной.
В. Л. Янин и П. Г. Гайдуков отмечают несколько разновидностей подобных
печатей, найденных в Новгороде:
1) печати с изображением на одной стороне святого всадника и Даниила
Столпника на обороте (Янин, Гайдуков. 401 в)84;
2) печать с изображением Даниила Столпника на одной стороне и Христа
Вседержителя на обороте (Янин, Гайдуков. 401 а, б)85.
Как видим, описанные печати при совпадении одного из изображений (Да-
ниила Столпника) совершенно не соответствуют друг другу изображениями на
другой стороне, что едва ли позволяет атрибутировать их одному владельцу.
Кроме того, в 2002 г. во время археологических раскопок на городище в
поселке Меджибож Летичевского района Хмельницкой области, отождествля-
емом с древнерусским Межибожьем, обнаружена еще одна печать с изобра-
жением Св. Даниила, остающаяся пока неатрибутированной. На ее лицевой
82 См.: Кучкин В. А. К биографии Александра Невского / В. А. Кучкин // Древнейшие
государства на территории СССР. 1985 г. – Москва, 1986.
83 ПСРЛ. – Т. I. – Стб. 521; – Т. 4. – Ч. 1. – С. 232.
84 Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси Х – ХV вв. – Т.3. – Мо-
сква, 1998. – С. 67, 166. – № 401 в-4,5,6,7; Их же. Древнерусские вислые печати,
зарегистрированные в 2007 г. // Новгород и Новгородская земля. История и археология.
– Вып. 22. – Великий Новгород, 2008. – № 401 в-8.
85 Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. – Т.3. – С. 67, 166. – № 401 а, б;
Их же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1997 г. // Новгород и Новго-
родская земля. История и археология. – Вып. 12. – Великий Новгород, 1998. – № 401 б-3.
472
стороне помещено изображение Св. Даниила на столпе и колончатая гречес-
кая надпись ΑΓΙωС ΔΑΝΙΛ[Ο]С, а на оборотной – изображение архангела в
полный рост с жезлом в правой руке и со сферой в левой86.
Нет никаких оснований атрибутировать вновь найденную печать москов-
скому князю Даниилу Александровичу. Своим внешним видом и иконографи-
ей изображений она существенно отличается от приписываемых этому князю
печатей, найденных в Новгороде. Кроме того, если для установления связи
московского князя с Новгородом есть определенные основания87, то доказать
его связь с расположенным на границе Киевской, Галицкой и Волынской зе-
мель Межибожьем не представляется возможным. В годы правления Дании-
ла Московского Межибожье утратило свое прежнее политическое значение:
вместе с другими городами Болоховской земли этот город пребывал под непо-
средственной властью золотоордынских ханов, а его жителей летописец име-
новал “людьми татарскими”88.
Наоборот, не составляет труда проследить тесные взаимоотношения с
Болоховской землей и ее князьями галицко-волынского князя Даниила Рома-
новича. На протяжении нескольких десятилетий болоховские князья не при-
знавали власти Даниила и поддерживали его главных соперников в борьбе за
галицкий стол – венгерского королевича Андрея-Младшего и черниговского
князя Ростислава Михайловича. Под 1241 годом Галицко-Волынская летопись
сообщает о разорении Даниилом Галицким Болоховской земли в отместку за
86 Толкачов Ю. I., Моця Б. О., Радченко Р. I., Чакiр С.В., Пiнчак М. В. Археологiчнi
дослiдження в Меджибожi 2000 – 2002 рр. // Археологiчнi вiдкриття в Українi 2001 –
2002 рр. – Київ, 2003. – С.278. – Рис. 4. – См. также: Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Древне-
русские вислые печати, зарегистрированные в 2002 г. // Новгород и Новгородская земля.
История и археология. – Вып.17. – Великий Новгород, 2003. – № 233 Аа.
87 Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. – Т. 3. – С. 67.
88 См.: Дашкевич Н. П. Болоховская земля и ее значение в русской истории. – Киев, 1876;
Раппопорт П. А. Города Болоховской земли / П. А. Раппопорт // Краткие сообщения
Института истории материальной культуры АН СССР. – Вып. 57. – Москва – Ленинград,
1955.
Печать Янин, Гайдуков. 233 Аа. из древнерусского Межибожья.
С изображениями Св. Даниила Столпника и архангела с жезлом и сферой
(прорись худ. С. Л. Богаченко)
473
враждебные действия местных князей89.
Ряд фактов указывает на непосредственные контакты Даниила с меж-
ибожскими князьями. Под 1227 годом Галицко-Волынская летопись сообща-
ет, что Даниил и Василько, примирившись с бывшим луцким князем Яросла-
вом Ингваревичем, дали ему в удел Межибожье, некоторое время перед тем
пребывавшее под властью Романовичей90. Под 1257 годом тот же источник по-
вествует, как после нашествия на галицко-волынские земли хана Куремсы Да-
ниил “поднял войну против татар” и с помощью воеводы Дионисия Павловича
захватил Межибожье91.
В свете приведенных выше данных, вскрывающих несомненную связь Да-
ниила Галицкого и его потомков с почитанием Св. Даниила Столпника и столп-
ничества вообще, нам представляется, что наиболее вероятным владельцем
найденной в 2002 г. на древнерусском городище в поселке Меджибож буллы с
изображением Даниила Столпника следует считать галицко-волынского князя
Даниила Романовича.
Еще до того, как были построены Даниловский монастырь в Угров-
ске и многочисленные башни-столпы в Холме и его окрестностях, Галицко-
Волынская летопись приводит важное для нас свидетельство, иллюстрирую-
щее особую сакральную связь Даниила Галицкого со столпничеством. В на-
чале 1233 г., готовясь к решающей битве за Галич с венгерским королевичем
Андреем-Младшим, Даниил просит помощи у Бога и Св. Симеона: “…и по-
клонився Богу и святомоу Семеоноу, исполчивъ полкы свое”92.
Очевидно, в данном известии речь идет о Св. Симеоне Столпнике – знаме-
нитом сирийском подвижнике, ставшем основоположником столпничества как
особой формы христианской аскезы, духовном наставнике Св. Даниила Столп-
ника, лично благословившем его на подвиг столпничества.
К уточнению даты рождения Даниила Галицкого.
Как уже отмечалось, крестильное имя Даниила Галицкого исследователя-
ми никогда не соотносилось с именем Св. Даниила Столпника. Тем не менее, в
литературе неоднократно предпринимались попытки определения патрональ-
ного святого, тезоименитого галицко-волынскому князю. При этом, однако,
в качестве основного христианского имени князя принималось не постоянно
упоминаемое в летописях и других источниках имя Даниил, в достоверности
которого не приходится сомневаться, а его предполагаемое второе имя – Ио-
анн, – упоминающееся лишь однажды.
Под таким именем Даниил Галицкий, по-видимому, фигурирует в одном из
посланий к нему папы Иннокентия IV. Датированное 3 мая 1246 г. это послание
адресовано “светлейшему королю Руси Иоанну” (Ioanni illustri regi Russiae)93.
89 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 791-792.
90 Там же. – Стб. 753.
91 Там же. – Стб. 838.
92 Там же. – Стб. 767.
93 Historia Russiae Monumenta / Ed. A. I. Turgenev. – T.1. – Sankt-Petersburg, 1841. – Nr. 65;
Большакова С. А. Папские послания галицкому князю как исторический источник /
С. А. Большакова // Древнейшие государства на территории СССР. 1975 г. – Москва, 1976.
474
Никаких более ясных указаний, позволяющих идентифицировать адресата, в
документе не содержится. Тем не менее, публикаторы текста папской буллы
обычно усматривают здесь галицко-волынского князя Даниила Романовича94.
Эту точку зрения разделяют и некоторые новейшие авторы, полагающие,
что имя Иоанн было крестильным именем Даниила Галицкого, которое он по-
лучил в честь Св. Иоанна Златоуста95. В доказательство приводятся свидетель-
ства Галицко-Волынской летописи о том, что Даниил Романович возвел в сво-
ей новой столице Холме храм во имя Иоанна Златоуста96.
Если папа Иннокентий IV действительно именовал Даниила Галицкого Ио-
анном, то было бы естественным ожидать, что и в дальнейшем понтифик при-
держивался бы такого же именования. Однако этого не происходит. В послани-
ях, датированных 1247 – 1248 гг., папа, обращаясь к галицко-волынскому кня-
зю, именует его Даниилом. “Светлейшему королю Руси Даниилу” адресованы
три письма папы, датированные 27 августа 1247 г., а также послания от 12
сентября 1247 г. и 23 января 1248 г.97
Возможно, в первом послании папы произошла какая-то ошибка в упо-
треблении имени галицко-волынского князя, или же письмо было адресовано
другому лицу. Е. Е. Голубинский, к примеру, считал, что свое первое послание
в Галицко-Волынскую Русь Иннокентий IV адресовал брату Даниила Василь-
ку98. Однако для подобных предположений нет достаточных оснований.
Скорее всего, при воспроизведении текста папской буллы от 3 мая 1246 г.
какая-то неточность была допущена в изданиях А. И. Тургенева и А. Пот-
тхаста. В подлинном оригинале письма Иннокентия никакого личного имени
адресата вообще не значилось, и папа ограничивался безличным обращением:
“светлейшему князю Руси” (illustri regi Russiae)99.
В пользу такого вывода склоняют также другие послания Иннокентия IV к
Даниилу Романовичу, относящиеся к начальному этапу их взаимоотношений.
Тем же 3 мая 1246 г. датированы еще три послания папы, два из которых не-
посредственно адресованы галицко-волынскому князю, где он фигурирует без
указания личного имени как “светлейший король Руси”100. В третьем письме,
адресованном папским эмиссарам, отправляемым в Галицко-Волынскую Русь,
правитель последней также именуется “светлейшим королем Руси” без обозна-
чения личного имени101.
– № I.
94 Regesta Pontifi cum Romanorum / Ed. A. Potthast. – Т.1. – Berolini, 1874. – № 12097; Боль-
шакова С. А. Папские послания. – С. 12
95 Рапов О. М. Княжеские владения на Руси в Х – первой половине ХIII в. – Москва, 1977.
– С. 188; Войтович Л. В. Княжа доба на Русі: портрети еліти. – С. 492.
96 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 826, 842-843.
97 Historia Russiae Monumenta. – T. I. – Nr. 67-69, 74, 77; Большакова С. А. Папские посла-
ния. – № V-VIII, X.
98 Голубинский Е. Е. История Русской церкви. – Т. II. 1-я половина тома. – Москва, 1997. –
С. 83. – Прим. 2.
99 Les Registres d’Innocent IV. (1243 – 1254) / Ed. E. Berger. – Т.1. – Paris, 1884. – Nr. 1817.
100 Historia Russiae Monumenta. – T. I. – Nr. 62-63; Большакова С. А. Папские послания.
№ II, IV.
101 Historia Russiae Monumenta. – T. I. – Nr. 64; Большакова С. А. Папские послания. – № III.
475
Таким образом, мы приходим к вы-
воду, что единственным достоверно под-
твержденным личным именем Даниила
Галицкого могло быть только имя Даниил,
выполнявшее одновременно функции как
княжеского (светского), так и христиан-
ского (крестильного) имени. Для предпо-
ложения о наличии у этого князя еще одно-
го христианского имени нет достаточных
оснований. Тем самым, не находит под-
тверждения и версия об особой сакраль-
ной связи Даниила Романовича с Иоанном
Златоустом, будто бы выступавшим в ка-
честве его патронального святого.
Единственным христианским святым,
который более всего соответствовал ро-
ли патронального святого для Даниила
Галицкого, как мы видели, мог быть Св.
Даниил Столпник. Если этот, сделанный
нами вывод, соответствует действитель-
ности, появляется новая возможность для
установления более точной даты рожде-
ния князя Даниила.
В соответствии с календарем церковных праздников, а также в силу общей
для Рюриковичей традиции соответствия христианского месяцеслова и кня-
жеского именослова, Даниил Романович должен был появиться на свет в пер-
вую декаду месяца декабря – накануне или непосредственно в день церковной
памяти Св. Даниила Столпника, т. е. 11 декабря или, может быть, за несколько
дней до этой даты.
Точно так же в литературе решается вопрос о возможной дате рождения
московского князя Даниила Александровича, тезоименитого Св. Даниилу
Столпнику: Даниил Московский должен был явиться на свет незадолго до 11
декабря 1261 г.102 В этот день (или накануне) увидели свет и другие князья
московской династии, тезоименитые Св. Даниилу Столпнику, о чем имеются
прямые свидетельства в источниках103.
Вопреки распространенному в литературе мнению, что в средневековой
Руси младенца нарекали по имени святого, память которого приходилась на
день крещения новорожденного, совершаемого на сороковой день после рож-
дения, Б. М. Клосс доказывает, что в княжеской среде действовало другое пра-
вило. На основе многочисленных летописных свидетельств за ХIV – ХV вв.
исследователь устанавливает, что в княжеских семьях крестильное имя в
большинстве случаев выбиралось по дню рождения и соответствовало имени
102 Борисов Н. С. Политика московских князей. – С. 65.
103 См.: ПСРЛ. – Т. 4. – Ч. 1. – С. 279; – Т. 7. – С. 214; – Т. 10. – С. 219; – Т. 18. – С. 89; При-
селков М. Д. Троицкая летопись. – С. 356, 455.
Феофан Грек (ок. 1340 – ок. 1410)
Даниил Столпник. Фреска церкви Спаса
на Ильине улице. 1378 г.
(Великий Новгород, Россия)
476
святого, поминовение которого либо непосредственно приходилось на день
рождения, либо отстояло от него по церковному календарю в пределах одной-
двух недель104.
Совершенно очевидно, что именно такой порядок выбора христианского
имени для новорожденных членов княжеского рода Рюриковичей действовал
и в домонгольской Руси. Во всяком случае, в пользу этого свидетельствуют со-
хранившиеся в источниках данные об имянаречении князей, относящиеся ко
второй половине ХII – первой половине ХIII вв.
Наиболее полные сведения касаются членов семьи владимиро-суздальско-
го великого князя Всеволода Большое Гнездо. Сам Всеволод Юрьевич, полу-
чивший в крещении имя Дмитрия, родился накануне дня памяти Св. Димит-
рия Солунского (26 октября)105. В день памяти этого святого увидел свет сын
Всеволода Владимир, также получивший в крещении имя Дмитрия106. В честь
Димитрия Солунского был назван в крещении и внук Всеволода, его полный
тезка Всеволод-Дмитрий Юрьевич, родившийся 23 октября 1213 г.107.
Старший сын и наследник Всеволода Константин первым среди Рюри-
ковичей получил столь громкое имя, родившись 18 мая “на память святаго
мученика Потапья въ субботу”108. Имя князю было выбрано в честь Святого
Равноапостольного царя Константина Великого, чья память по православному
календарю отмечается 21 мая.
Родившийся 26 ноября 1188 г. великий князь владимирский Юрий Все-
володович был наречен Георгием, так как его рождение пришлось “на освя-
щение церкви моученика Георгия”109. Здесь имеется в виду установленный
Русской православной церковью еще в древности праздник в честь освящения
церкви Св. вмч. Георгия Победоносца в Киеве в 1051 г., более известный как
Юрьев день осенний (или холодный), с которым в ХV – ХVI вв. были связаны
правительственные меры по ограничению свободы крестьянских переходов.
Летопись сохранила обстоятельства имянаречения еще одного владимир-
ского великого князя Ярослава-Федора Всеволодовича. Князь родился “месяца
февраля въ 8 день на память святого пророка Захарьи, и нарекоша и въ святемь
крещеньи Феодоръ”110. По церковному календарю, 8 февраля отмечается па-
мять пророка Захарии Серповидца, а также память великомученика Феодора
Стратилата.
Еще один из сыновей Всеволода Большое Гнездо Святослав родился “ме-
сяца марта въ 27 день на память святое мученицы Матроны” и “нареченъ бысть
въ святомь крещении Гаврило”111. В канун дня рождения Святослава право-
славная церковь празднует Собор Архангела Гавриила (26 марта).
104 См.: Клосс Б. М. Избранные труды. – Т. I. Житие Сергия Радонежского. – Москва, 1998.
– С. 24-27.
105 ПСРЛ. – Т. 15. – Вып. 1. – Стб. 221.
106 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 674-675.
107 ПСРЛ. – Т. I. – Стб. 438.
108 Там же. – Стб. 396-397.
109 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 659.
110 ПСРЛ. – Т. I. – Стб. 408-409.
111 Там же. – Стб. 412.
477
Сын Всеволода Борис родился “месяца мая въ 2 день на пренесенье свя-
тою мученику Бориса и Глеба”112. 2 мая церковь отмечает память перенесения
в 1115 г. мощей Свв. Бориса и Глеба в новую церковь-усыпальницу. Еще один
Всеволодович, стародубский князь Иван родился в канун дня Усекновения
главы Иоанна Предтечи (29 августа) и получил свое имя в честь этого свято-
го113.
Точно так же определялся порядок имянаречения в поколениях внуков и
правнуков Всеволода. Убитый татарами в марте 1238 г. ростовский князь Ва-
силько Константинович родился “месяца декабря въ 7 день на память святаго
отца Амвросья епископа”114. Его наиболее вероятным патрональным святым
стал Василий Великий, чья память празднуется 1 января. Погибший 4 марта
1238 г. в битве с татарами на р. Сити ярославский князь Всеволод Константи-
нович родился “месяца иоуня въ 18 день на память святаго мученика Леонтия
и дружины его”115, однако в крещении был назван Иоанном, так как рождение
князя пришлось на шестой день перед празднованием Рождества Иоанна Пред-
течи (24 июня). Наконец, праправнук Всеволода ростовский князь Дмитрий
Борисович (ум. в 1294 г.) родился 11 сентября116, т. е. в день празднования па-
мяти мученика Димитрия из Скепсии.
Такой же порядок выбора христианских имен для новорожденных князей
по имени святых, чья память отмечается непосредственно в день рождения или
отстоит от него на несколько дней, в конце ХII – начале ХIII вв. мы наблюдаем
и у южнорусских Рюриковичей. Правда, иллюстрирующих его примеров в ис-
точниках сохранилось значительно меньше.
Известно, что главный герой Слова о полку Игореве, новгород-северский
и черниговский князь Игорь Святославич (род. в 1151 г.) получил в крещении
имя Георгий, так как появился на свет во вторник на “Святои неделе”117. По
расчетам Н. Г. Бережкова, вторник Страстной недели в 1151 г. приходится на
3 апреля118. 4 (а по некоторым месяцесловам – 5) апреля праздновалась память
Св. прп. Георгия Малеина, а 7 апреля – память Св. прп. Георгия Исповедника,
епископа Митиленского119. В свой знаменитый поход против половцев в 1185 г.
Игорь отправляется 23 апреля120. Последнее обстоятельство дает основания
предполагать, что своим патрональным святым он считал Георгия Победонос-
ца121.
112 Там же. – Стб. 404.
113 Там же. – Стб. 414.
114 Там же. – Стб. 434-435.
115 Там же. – Стб. 435.
116 Там же. – Стб. 473.
117 ПСРЛ. – Т.2. – Стб. 422.
118 Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. – Москва, 1963. – С. 152.
119 Лосева О. В. Месяцеслов и именослов в Древней Руси / О. В. Лосева // Румянцевские
чтения. Мат-лы научно-практической конф-ции по итогам научно-исследовательской
работы Российской государственной библиотеки (25 – 27 апреля 1995 г.). – Ч. II. – Мо-
сква, 1996. – С. 64.
120 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 637.
121 Горский А. А. “Всего еси исполнена земля Русская…”: Личности и ментальность рус-
ского Средневековья. – Москва, 2001. – С. 12, 16, 33-34, прим. 2.
478
Путивльский и галицкий князь Владимир Игоревич, внук черниговского
князя Святослава Ольговича, в крещении получил имя Петра, так как родил-
ся “месяца октября въ 8 день”122. По мнению О. В. Лосевой, патрональным
святым князя, скорее всего, был Св. Петр Капетолийский (память 4 октября)
или святой воин Петр Галат из обители Св. Фоки (память 9 октября)123.
Сновский князь Ростислав Ярославич, внук черниговского и киевского
князя Всеволода Ольговича был наречен в крещении Иоанном, “бе бо родилъся
вь рождество Ивана Крестителя”124.
Отмеченные здесь случаи христианского имянаречения Рюриковичей в ХII
– ХV вв. определенно указывают на существование общего правила выбора
имени по дню рождения вне зависимости от времени крещения новорожден-
ного. Мальчиков обычно нарекали в крещении именем того святого, чья память
по церковному календарю на несколько дней отстояла вперед, т. е. день рож-
дение младенца предшествовал дню памяти его патронального святого, однако
нередкими были случаи, когда эти дни совпадали125.
Нет никаких оснований сомневаться в том, что указанное правило дей-
ствовало в семье волынских Мстиславичей, откуда происходили галицко-
волынские князья Роман и Даниил.
Если исходить из указания Галицко-Волынской летописи о том, что в год
смерти Романа Мстиславича (1205 г.) его старшему сыну Даниилу исполни-
лось всего четыре года, последний должен был появиться на свет не позднее
1201 г. Именно 1201 г. большинство исследователей принимает как наиболее
достоверную дату рождения Даниила Галицкого126.
Установив патронального святого, чье имя носил князь, мы имеем возмож-
ность сделать некоторое уточнение: Даниил Галицкий должен был родиться 11
декабря 1201 г., в день памяти Св. Даниила Столпника или за несколько дней
до этой даты.
Aleksandr Mayorov. ON THE ORIGIN OF THE NAME AND
THE MORE PRECISE DEFINITION OF THE DATE OF BIRTH OF
DANYLO GALYTSKYI
122 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 562.
123 Лосева О. В. Месяцеслов и именослов в Древней Руси. – С. 64.
124 ПСРЛ. – Т. 2. – Стб. 568.
125 См.: Лосева О. В. Месяцеслов и именослов в Древней Руси; Ее же. Патрональные
святые русских князей (летописи, месяцесловы, сфрагистика) / О. В. Лосева // Восточная
Европа в древности и средневековье. Генеалогия как форма исторической памяти. Мат-
лы ХIII чтений памяти чл.-корр. АН СССР В. Т. Пашуто. Москва, 11-13 апреля 2001 г.
– Москва, 2001; Литвина А. Ф., Успенский Ф. Б. Выбор имени у русских князей в Х
– ХVI вв. – Приложение.
126 Подр. см.: Dąbrowski D. Genealogia Mścisŀawowiczów. Pierwsze pokolenia (do początku
XIV wieku). – Kraków, 2008. – S. 300 sqq.
|