Миф как форма освоения власти
Збережено в:
| Дата: | 2009 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2009
|
| Теми: | |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7037 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | Миф как форма освоения власти / О.К. Шевченко // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 162. — С. 166-168. — Бібліогр.: 16 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-7037 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-70372010-03-23T12:03:05Z Миф как форма освоения власти Шевченко, О.К. Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 2009 Article Миф как форма освоения власти / О.К. Шевченко // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 162. — С. 166-168. — Бібліогр.: 16 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7037 1+321.01 ru Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ |
| spellingShingle |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Шевченко, О.К. Миф как форма освоения власти |
| format |
Article |
| author |
Шевченко, О.К. |
| author_facet |
Шевченко, О.К. |
| author_sort |
Шевченко, О.К. |
| title |
Миф как форма освоения власти |
| title_short |
Миф как форма освоения власти |
| title_full |
Миф как форма освоения власти |
| title_fullStr |
Миф как форма освоения власти |
| title_full_unstemmed |
Миф как форма освоения власти |
| title_sort |
миф как форма освоения власти |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2009 |
| topic_facet |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7037 |
| citation_txt |
Миф как форма освоения власти / О.К. Шевченко // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 162. — С. 166-168. — Бібліогр.: 16 назв. — рос. |
| work_keys_str_mv |
AT ševčenkook mifkakformaosvoeniâvlasti |
| first_indexed |
2025-07-02T09:50:18Z |
| last_indexed |
2025-07-02T09:50:18Z |
| _version_ |
1836528245798862848 |
| fulltext |
Шевченко О.К.
МИФ КАК ФОРМА ОСВОЕНИЯ ВЛАСТИ
166
Шевченко О.К. УДК: 1+321.01
МИФ КАК ФОРМА ОСВОЕНИЯ ВЛАСТИ
Тайна власти издавна волновала человечество. На протяжении всей письменной истории не было такой
эпохи, не было такого народа и литературной традиции их выражающей, которые бы обходили молчанием
властную реальность. Однако ни философия, ни наука так и не смогли сформировать определенного, не-
противоречивого и универсального представления о власти. ХХ век продемонстрировал откровенное бес-
силие науки (в диапазоне от политологии до психологии) создать такую категориальную сетку, которая бы-
ла бы способна накрыть власть как особый вид бытия в мире. С середины ХХ века все уверенней стали раз-
даваться голоса о принципиальной невозможности вывести общенаучную дефиницию власти. А в конце
ХХ века это мнение стало доминирующим в ученых кругах. Между тем, на фоне этого прогрессирующего
агностицизма, рядоположенные с философией и наукой формы освоения реальности показывают устойчи-
вую тенденцию к расширенному, углубленному и крайне перспективному анализу власти. Речь идет о ре-
лигии и искусстве. Целый ряд блестящих работ в этих областях [2, 3, 5, 13] показывают, что власть это осо-
бое измерение бытия человека, обладающее своей формой осуществления, проявления и способом бытия.
Тогда как философский и научный подходы освоения власти, застыли на первой фазе теоретического
обобщения эмпирии, и, считают, что власть это не более чем специфический феномен новоевропейской ци-
вилизации, зависящий в своих конкретных формах от характера локальных культур. Все немногочисленные
попытки выйти из тупика, силами самой науки – успехом не увенчались. Об этом свидетельствует уже от-
сутствие официально признанной научной или философской дисциплины, предметом которой, явилась бы
власть.
Такой сокрушительный провал философии и науки на фоне успехов искусства и религии заставляет пе-
ресмотреть монополию первых двух видов знания на истину в дискурсе о власти.
Судя по всему, искусство и религия обрели преимущество в освоении власти благодаря способности к
формированию ясных, логически-непротиворечивых и масштабных образов. В этом легко убедиться, от-
крыв религиозные или литературные тексты, осмотрев шедевры живописи или графики, посвященные про-
блеме власти. Эта способность является одним из древнейших способов освоения мира. Наиболее вырази-
тельно и полно она проявилась в мифе. И, по всей видимости, именно в мифе следует искать возможности
реабилитироваться философии и науке после неудачных попыток освоить властную реальность.
Объект исследования – кратология*.
Предмет – мифологическая концепция власти.
Цель – проанализировать гносеологические возможности мифа в освоении власти.
Задачи:
1. Анализ мифа как формы освоения ойкумены.
2. Выявление значения мифа как гносеологической системы для кратологии.
3. Выделение структуры власти в системе координат мифа.
Определений мифа существует великое множество. За последние годы вышло ряд блестящих моногра-
фий, в которых проводится тщательный сравнительный анализ разнообразных точек зрения на миф и его
роль в становлении Человека. В рамках данной статьи нет смысла углубляться в дискуссию по поводу де-
финиции мифа – это тема отдельного исследования. В качестве базиса для всех дальнейших рассуждений
будет принята точка зрения А. Ф. Лосева о том, что миф это не сказка и не выдумка, а вполне конкретная
реальность [8, с. 24]. В качестве общего определения этой реальности выступает следующая словесная кон-
струкция: Миф – это форма целостного массового переживания и истолкования действительности при по-
мощи чувственно-наглядных образов считающихся самостоятельными явлениями реальности.
Величие мифа, как гносеологической системы, активно проявляется в ситуации, когда наше знание
трансформируется из чувственного в рациональное, когда необходим результат, когда он предсказуем и
ожидаем, но для его разумного выведения из условий и факторов – отсутствуют представления о простран-
стве и времени протекания процесса. Каузальность, синергия и когерентность поступков лишь угадывается,
но суть происходящего покрыта гносеологическим мраком. В таких обстоятельствах для установления
внутренней связи различных результатов, как правило, вытекающих из применения посредника (человек -
бросок камня - смерть животного) необходим образ (символ, имя). И здесь речь идет не только о простей-
ших физических действиях [11, с. 83-118], но и о сложнейших социальных поступках. Последние пребыва-
ют в условиях субъективного выбора и направляются исключительно «на сохранение жизнедеятельности
определенной коллективной целостности» [11, с. 123]. В такой своей форме миф выступает в облике некой
метафизической истины, выражающей высшие духовные ценности [12, с. 4].
Миф упорядочивает и гармонизует ойкумену, предлагает азы диалектического мышления (это проис-
ходит в форме трактовки чужого мира как хаоса и смерти для своего и порядка, жизни для чужого, как пра-
вило некой высшей силы [12, с. 27]. При этом миф всегда и безусловно сохраняет ориентир на создание,
передачу и обработку информации посредством предметно-символичной формы. Эти формы для мифа, ес-
* Под этим термином понимается вся совокупность философских и научных исследовательских усилий в познании вла-
сти.
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
167
ли можно так выразиться, ритмично истинны, они существуют и реальны, к ним не применимы понятия об-
разца, должного или наличного [12, с. 67].
И последнее, мифическое мышление не равно мышлению первобытному [11, с. 162]. Каждый из нас в
тот или иной момент своего наличного бытия оказывается в условиях так называемой мифической ситуа-
ции. Исследователями она характеризуется следующими параметрами:
потребность в иллюзиях;
высокий уровень общественной доверчивости;
недостаток общей культуры и достоверной информации;
эмоциональная напряженность;
коллективное переживание момента;
взаимозаражаемость [12, с. 98].
Разумеется этот краткий очерк не исчерпывает полностью все особенности мифа как уникальной по-
знавательной системы. Однако он вполне достаточен, чтобы сделать ряд общих замечаний относительно
значения мифа для современной кратологии.
Прежде всего, следует отметить, что нынешнее знание о власти (наука и философия) отказывает власти
в своем собственном пространстве и времени (что является первым признаком мифологической установки
на познание). Абсолютное большинство направлений отказываются даже от самой возможности предло-
жить понятие власти, сформулировать дефиницию. В то же самое время словоупотребление концепта
«власть» отнюдь не уменьшается, а имеет тенденцию к стремительному увеличению. Наличествуют заявки
о существовании философии власти, социологии власти, психологии власти, науки о власти (кратология),
но без сколь небудь существенных подвижек в категориально-понятийном пространстве.
Создается впечатление, что кратологи (исследователи, изучающие власть в рамках самых разнообраз-
ных дисциплин) находятся в классической мифической ситуации на грани чувственного и рационального
освоения властной реальности, при ощутимом недостатке точной информации о предмете своего интереса.
Усиливает мифологичность ситуации сама власть, инициирующая потребность в иллюзиях, эмоциональ-
ную напряженность и коллективность переживаемого момента ее познания. Об этих элементах исследова-
тельской практики свидетельствуют такие авторитетные исследователи как [10, 14] останавливаясь, правда,
на самой констатации факта. Сведенные воедино кажущиеся на первый взгляд парадоксальными для науки
и философии эпистемологические штудии вполне адекватны мифу как обширной познавательной системе.
Другое дело, что рядовые субъекты исследовательской практике, находясь в рамках мифа, пытаются рабо-
тать с властью по принципам науки или философии, принципам, взятым произвольно из разных областей
знания и совершенно произвольно прилагаемых к власти. Поэтому совершенно не удивительно, что науч-
ного подхода к власти так и не было сформировано (философия власти – предстает искусственным отрост-
ком праксиологии без авторитетных заявок на свою самостоятельность). В целом, власть сохранила для нас
свою загадку, а основная масса исследователей распалась на два лагеря: агностиков и формалистов. Если
первые отрицают за человеком принципиальную возможность познать сущность власти, то вторые - прово-
дят эту линию на практике, подвергая анализу отдельные феномены власти в рамках конкретных научных
дисциплин (психологии, политологии, социологии, антропологии), отсекая все возможности заявить о вла-
стной реальности, как особом виде бытия в мире.
Как закономерный результат – тезис о принципиальной невозможности объективно познать власть и
откровенные насмешки над попытками сформировать науку о власти – кратологию.
Любое знание, имеющее ныне научный характер, проходило свой инкубационный период в лоне мифа.
И лишь достигнув совершенства в формировании чувственно-предметных образов, адоптировав все богат-
ство мифологической формы освоения мира, знание совершало переход к науке (прямо, или опосредованно
через философию). Для математики это был период каббалы, для астрономии – астрологии, для истории –
сказки и легенды, для физики и химии – время алхимии и поисков философского камня. Но для рациональ-
ного освоения власти такого предшествующего этапа нет. Ибо нет явных, развитых, систематизированных
конкретными личностями, мифов о власти в виде определенного предания или сказания. Нет даже устойчи-
вой философской традиции освоения власти, на которую можно было бы сослаться в виде исключения из
правил.
Ни Платон, ни Аристотель, ни Н. Маккиавелли или Дж. Локк, на которых ссылаются кратологи, нико-
гда не подвергали своему анализу такой предмет реальности как власть. Их интересовали всего лишь ее от-
дельные элементы: государство, насилие, подавление, политика, авторитет.
Попытки научного осмысления власти вообще связаны исключительно с ХХ веком. Все их многообра-
зие - это результат масштабных усилий в осмыслении кровавых событий двух мировых войн, распада все-
мирных империй и парада диктатур. Усилий, в основе которых лежало сложное переплетение эмоциональ-
ных всплесков (ужас, отвращение, страх), массовых иллюзий (хорошая и плохая власть, своя и чужая
власть) и коллективного переживания эпохи. Достигнутые результаты, никак нельзя назвать научными, хо-
тя они со всей очевидностью претендуют на статус гениальности. Но не в форме открытия, а… откровения
[1, 9, 10, 14, 16].
В этой ситуации трудно переоценить роль мифа в конструировании предметно-чувственного образа
власти как отправной точки самостоятельного научного творчества, как проводника в мир рациональности
из мира эмоций и чувств.
Выше уже отмечалось, что отсутствует ярко выраженная и систематическая традиция мифического ос-
воения власти. Такая традиция это высшая, самая совершенная ступень мифологической картины мира, ко-
торая находится в одном шаге от искусства, религии, философии и науки. Однако в мифе есть ряд образов
власти являющихся структурно образующими формами в общественной и личной жизни большинства на-
Шевченко О.К.
МИФ КАК ФОРМА ОСВОЕНИЯ ВЛАСТИ
168
селения Земли. Другими словами они носят универсальный характер для всех регионов земного шара и ха-
рактерны для последних 5-10 тысяч лет человеческой истории.
Современным исследователям удалось обнаружить несколько предметно-чувственых образов власти
присущих мифу и проследить их функционирование на пространственно-временном пространстве от Древ-
него Рима и Эллады до Древней Индии и Китая [7]. В самых общих чертах власть в мифе проявляется в
образах горы и воды [7, с. 16-19; 37-40]. При этом гора выступает как символ иерархии, подчиненности,
дисциплины и незыблемости порядка вещей. Вода – как вся стихия человеческого общения и свободы. Эти
образы не существуют отдельно и сами по себе, они органично дополняют друг друга. Речь идет о гармо-
нии вертикали и горизонтали власти. Гармонии порядка и хаоса, принуждения и свободы, вождя и племени,
государства и общества, церкви и прихожан.
Авторы книги ограничились тремя базовыми мифологическими системами, но следуя предложенной
методе нетрудно заметить представления о вертикали и горизонтали власти и в других мифологиях. На-
пример широко распростроненный миф о мировом древе (Скандинавский, Славянский, Северо-
Американский и другие регионы). В этом древе вертикаль власти – ствол, а горизонталь – плоскость земли.
В нашем мире данный образ мифа не исчез. Особенно силен он на бытовом уровне. Достаточно вспом-
нить такие выражения как: «карабкаться к верхушке власти», «пирамида власти», «море народа» и др.
В академической сфере также можно зафиксировать ряд проявлений этого образа в научных и фило-
софских трудах. В них скрывается за терминами: «вертикаль власти», «горизонталь легитимациии», выво-
димых для определения родоплеменных отношений и процессов формирования государства [4], для очер-
чивания круга проблем христианизации института легитимизации [6], для определения стиля управления
Дж. Вашингтона [15, с. 318]. В этой связи можно сделать следующее предпосылочное утверждение. Мифо-
логические образы всплывают и оказывают определяющие значение в том случае, когда исследователь об-
ращается к прошлому, стремиться изучить проблему власти в динамике, в ее зарождении и становлении. То
есть вторгается в ту область, которая в наименьшей мере подверглась изучению современными кратолага-
ми.
Миф как форма освоения власти в силах предложить устойчивую и перспективную модель власти. Ту
самую модель, над поисками которой столько десятилетий бьются ученые и философы. Модель, которая
носит универсальный характер и способна положить конец затянувшемуся агностицизму в изучении вла-
сти. Является ли она совершенной? В рамках мифологического сознания она, скорее всего, приблизилась к
этому статусу. Для научного и философского способа освоения мира – миф о власти лишь платформа для
дальнейшего совершенствования, а, возможно, и преодоления.
Источники и литература
1. Арендт Х. Джерела тоталітарізму / Ханна Арендт: [пер. с англ.]. – К.: Дух і літера, 2005. – 584 с.
2. Ананьев А. А. Лики бессмертной власти. Царь Иоан Грозный: [роман] / А.А. Ананьев. – М.: Новое вре-
мя, 1993. – 622 с.
3. Балашов Д. М. Государи Московские : [роман-хроника в 6 т.] / Дмитрий Михайлович Балашов – М.:
Худож. лит., 1991. – Т. 3: Бремя власти. – 1991. – 382 с.
4. Гражданское общество: истоки и современность / [Кальной И. И., Овчинникова Г. В., Колесников В.В.,
Гуторов В. А., Резник Ю.М.]; под ред. И. И. Кального. [2-е изд.,доп.]. – СПб.: Юридический центр
Пресс, 2002. – 301 с.
5. Дивов О. И. Выбраковка: [роман] / Олег Игоревич Дивов. – М.: Эксмо, 2007. – 416 с.
6. Завершинский К. Ф. Методологические и семантические векторы политической легитимации / К. Ф.
Завершинский – Великий Новгород: Нов. ГУ, 2002. – 132 с.
7. Котенев А.А., Лукьянов А. Е. Архетипы власти / Котенев А. А., Лукьянов А.Е. – М.: Ягуар, 2000. – 62 с.
8. Лосев А. Ф. Диалектика мифа // Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура: научные труды / Алек-
сей Федорович Лосев – М.: Политиздат, 1991. – С. 21-186.
9. Луман Н. Власть / Николас Луман: [пер. с нем. Антоновский А.]. – М.: Праксис, 2001. – 256 с.
10. Московичи С. Машина, творящая богов / Серж Московичи: [пер. с фр. Емельянова Т.П., Дилигенский
Г.Г.]. – М.: «Центр психологии и психотерапии», 1998. – 560 с.
11. Панов В. Г. Эмоции. Мифы. Разум / В. Г. Панов. – М.: Высш. шк., 1992. – 256 с.
12. Пивоев В. М. Мифологическое сознание как способ освоения мира / В.М. Пивоев. – Петрозаводск: Изд-
во «Карелия», 1991. – 112 с.
13. Сапронов П. А. Власть как метафизическая и историческая реальность / П.А. Сапронов. – СПб.: Цер-
ковь и культура, 2001. – 816 с.
14. Фуко М. Интеллектуалы и власть: [статьи и интервью] / Мишель Фуко: [пер. с фр. Офертас С.Ч.] – М.:
Праксис, 2002. – 382 с.
15. Яковлев Н. Н. Вашингтон / Н.Н. Яковлев. – М.: Молодая гвардия, 1973. – 398 с.
16. Rassell B. Power: A new Social Analysis / Bertran Rassell . – London: Allen and Unwin, 1938. – 258 р.
Авторы трактуют образы власти как первоначальную и изначальную власть – 7, с. 10-11. Ее источник скрывается в ге-
нетической структуре ойкумены. А сама власть – единый организующий принцип живого.
|