Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья»

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2009
Автор:	Тяглова, М.А.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Кримський науковий центр НАН України і МОН України 2009
Теми:	Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7078
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья» / М.А. Тяглова // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 164. — С. 44-46. — Бібліогр.: 7 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-7078
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-70782010-03-24T12:00:54Z Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья» Тяглова, М.А. Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 2009 Article Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья» / М.А. Тяглова // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 164. — С. 44-46. — Бібліогр.: 7 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7078 130.2:291.13:821(430) ru Кримський науковий центр НАН України і МОН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
spellingShingle	Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Тяглова, М.А. Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья»
format	Article
author	Тяглова, М.А.
author_facet	Тяглова, М.А.
author_sort	Тяглова, М.А.
title	Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья»
title_short	Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья»
title_full	Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья»
title_fullStr	Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья»
title_full_unstemmed	Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья»
title_sort	мифический хронотоп в романе т.манна «иосиф и его братья»
publisher	Кримський науковий центр НАН України і МОН України
publishDate	2009
topic_facet	Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7078
citation_txt	Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья» / М.А. Тяглова // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 164. — С. 44-46. — Бібліогр.: 7 назв. — рос.
work_keys_str_mv	AT tâglovama mifičeskijhronotopvromanetmannaiosifiegobratʹâ
first_indexed	2025-07-02T09:51:55Z
last_indexed	2025-07-02T09:51:55Z
_version_	1836528346805043200
fulltext	Смольницька О.О. ПЕРЕКЛАДАЦЬКА ДІЯЛЬНІСТЬ І.Я.ФРАНКА: ПРОБЛЕМА ОРФІЧНОСТІ НА МАТЕРІАЛІ СТАРОНОРВЕЗЬКИХ БАЛАД 44 скрипка буде з божого дерева» [2, с. 411], на що Циган відповідає: «Але твій майстер / Буде з іншої масти» [2, с. 411]. Якинт вимагає від скрипки орфічний ознак – відродження втраченої гармонії: Я бажаю тільки, щоб вона мала Співучу мову, Наче весняний потік, Наче шум верховіття, Наче легіт гірський [2, с. 417]. Майстер, якого зустрічає музикант, порівнює скрипку з «молодою дівчиною», і надає їй божественних ознак, «мов чаша в кивоті» [2, с. 417] (алюзія Святого Граалю). За зроблену скрипку Циган вимагає від Якинта душу, і їхній діалог цілком фаустівський [2, с. 419]. Якинт зливається з гармонією скрипки, відчу- ваючи її як живу істоту, але стає чужим у раціональному світі людей (природа ж сприймає його як свою ча- стку). Утративши все, Якинт не бажає передати свій дар Хлопчику (тобто своєму минулому) та йде назавж- ди [2, с. 441]. Таким чином, зашифрована в скандинавській, українській і кельтській системах проблема орфічності, з одного боку, повертає героя до світової гармонії («Крилата скрипка» Віри Вовк), а з іншого – надає йому одержимості без компромісу з минулим (валлійські бувальщини та легенди). Конфлікт Природи та Культу- ри подається в описах танцю, а також у містичному шлюбі з потойбічними істотами – ельфами, сидами, ко- рриганами, тобто фейрі. Перекладені І.Я.Франком старонорвезькі балади «Танець ельфів» і «Пан Ольоф і дочка короля ельфів» змальовують містичний шлюб після смерті як злиття з орфічною гармонією, участь у містерії. Джерела та література 1. Беовульф: Эпос / Пер. с др.-англ. В.Тихомирова. – Санкт-Петербург: Азбука-классика, 2006. – 288 с. 2. Вовк В. Крилата скрипка // Вовк В. Театр. – К.: Родовід, 2002. – С. 406, 407, 408, 409, 410, 411, 417, 417, 419, 441. 3. Гуревич А. Средневековый героический эпос германских народов. Беовульф // Беовульф: Эпос / Пер. с др.-англ. В.Тихомирова. – Санкт-Петербург: Азбука-классика, 2006. – С. 11. 4. Лосев А.Ф. Орфей // Мифы народов мира: энциклопедия. В 2-х тт. – Т. 2. – м.: ОЛИМП, 1998. – С. 263. 5. Мифология Британских островов: энциклопедия. – М.: Эксмо; Санки-Петербург: Terra Fantastica, 2007. – 640 с.: ил. 6. Орфей // Словарь мифов / Пер. с англ. Ю.Бондарева. – М.: ФАИР–ПРЕСС, 2000. – С. 243, 244. 7. Орфей, орфическое учение // Жюльен Н. Словарь символов. – Nadia Julien. Dictionnaire des symboles. – Урал Л. Т. Д., 1999. – С. 287. 8. Пан Ольоф і дочка короля ельфів / Старонорвезькі балади // Франко І. Зібрання творів у 50-ти тт. – Т. 10. – К.: Наукова думка, 1977. – С. 252 – 253. 9. Танець ельфів / Там само. – С. 250. 10. Шейнина Е.Я. Энциклопедия символов. – М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: «Торсинг», 2001. – 591 с.; ил. 11. Широкова Н.С. Культура кельтов и нордическая традиция античности. – Санкт–Петербург: Евразия, 2000. – 352 с. 12. Янів В. Студії та матеріяли до новішої української історії. ІІ. – Мюнхен: Український Вільний Універ- ситет. Серія: Монографії ч. 16, т. ІІ, 1983. – 344 с.; іл. Тяглова М.А. УДК 130.2:291.13:821(430) МИФИЧЕСКИЙ ХРОНОТОП В РОМАНЕ Т.МАННА «ИОСИФ И ЕГО БРАТЬЯ» В ХХ веке миф становится важной составляющей культурного сознания. Огромную роль играет миф и в развитии литературы ХХ века: и в лирике, и в поэзии, и в драматургии. Наиболее отчетливо выражена специфика нового мифологизма именно в романе. Здесь с помощью мифа обнажаются некие неизменные вечные начала, глубинные основы человеческого бытия. Обращение к аналитической психологии в неоми- фологическом романе позволяет через индивидуальное, с помощью символико-мифологических терминов, обратиться к универсально-общечеловеческому. Мифологические образы, мотивы и параллели используют Дж. Джойс, Т. Манн, Ф. Кафка, Г. Г. Маркес и другие. Мифологизм в литературе ХХ века тесно сопряжен с эстетикой модернизма. У многих авторов мифо- логизм связан с их разочарованием в «историзме», с реакцией на быстрые изменения в мире, страхом исто- рических потрясений и неверием, что какие-либо социальные изменения могут изменить вечные планы че- ловеческого бытия. На первый план выдвигаются неразрешимые, повторяющиеся коллизии, «кружение на месте» политических и социальных событий [5, с. 295−298]. Однако у Т. Манна мифологизм приобретает совсем другую окраску. Несмотря на то, что Т.Манн использует миф как важное сюжетоорганизующее начало во многих своих произведениях, главнейшим мифологическим творением писателя по праву считается роман «Иосиф и его братья». В романе «на передний план выходит интерес к типичному, вечно человеческому, вечно повто- ряющемуся, вневременному, короче говоря – к области мифического. Ведь в типичном всегда есть много Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 45 мифического, мифического в том смысле, что типичное, как и всякий миф, – это изначальный образец, из- начальная форма жизни, вневременная схема, издревле заданная формула, в которую укладывается осоз- нающая себя жизнь, смутно стремящаяся вновь обрести некогда предначертанные ей приметы [2, с. 174]. В истории об Иосифе Манн видит «произведение, внушенное той заинтересованностью в человеке, которая не замыкается в рамках индивидуального, а распространяется на общечеловеческое, – окрашенную юмо- ром, смягченную в своем звучании иронией, я сказал бы даже: стесняющуюся заговорить во весь голос по- эму о человечестве» [там же]. С помощью библейского мифа автор воспроизводит основные особенности мифологизирующего мыш- ления. Пространство и время в романе подчиняется его законам, сливаясь в образы, соответствующие древ- нему хронотопу. Под хроното́ пом (от греч. χρόνος, «время» и τόπος, «место») М. М. Бахтин понимает «существенную взаимосвязь временны́х и пространственных отношений». В своей работе «Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике» М. М. Бахтин дает такую характеристику понятию «хронотоп»: «В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно- зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем» [1, с. 234]. Говоря о пространстве через призму мифизирующего мышления, Т. Манн раскрывает основные его ко- ординаты в романе. Это мифологема центра (Луз, Вефиль), представление о периферии, которая завершает- ся царством мертвых и о местоположении Райского сада. Пространство в романе то растягивается, то сжи- мается, как расширяется и сужается этический кругозор его героев. Так, земля под копытами Елиезера «мчится навстречу». Локализирую «ад» в Египте, на Западе писатель, с одной стороны, иллюстрирует представление, что мир мертвых находится там, где заходит солнце, т. е. западнее тех земель, которые Иа- ков и Иосиф считают своими родными землями. Здесь также заметную роль играет оппозиция свой–чужой. Как известно, ад, мир мертвых представляется местом, где все наоборот, все перевернуто, перепутаны верх и низ. Чаще всего такими инвертированными кажутся обычаи и верования «чужих»: соседних племен и на- родов. Поэтому Египет представляется «адом», «Шеолом» для Иакова. Огромную роль играет отличие культурно-религиозных установок племени Иакова и египтян. Форми- рующийся монотеизм, как и другие религиозно-мифологические системы, воплощает в себе представление о силе, наивысшей в иерархии сил. Представление о силе является одним из ключевых в романе, как и представление о любви. Здесь возникает такое соотношение: любовь к силе, и сила любви. Авраамов поиск Бога, как высшей силы в иерархии сил, раскрывает моральное значение силы. Попеременное поклонение солнцу, звездам, луне и земле показывает стремление служить не просто наисильнейшему, но и наилучше- му, наидостоинейшему. Здесь намечается нравственная составляющая силы. Средоточие этих исканий, родная земля − центр мира для героев романа. В этом появляется любовь к силе в племени Авраама. Так же как и представление о силе, представление о любви начинает приобретать моральную составляющую. Жи- вотворный характер силы любви проявляет себя в благословении, умножающем род человеческий и плоды его труда. Египтяне же сохраняют представление о любви только как о наслаждении (вот почему Мут-эм- энет решается на колдовство). Иаков не приемлет идолопоклонничества, оргиастического разгула аграрных культов, культа мертвых, и это неприятие несдержанности в наслаждении, неприятие исступления силой рождает представление о инвертированности египетской культуры, о противостоянии ценностей. В этом и заключается мертвенный характер силы у египтян. Пространственные координаты соединяются с ценност- ными, миф приобретает этический смысл. Восприятие времени в романе играет ещё более важную роль. Время представляется замкнутым и цик- личным, все происходящее повторяет уже бывшее, чтобы затем повториться в будущем. События прошлого и будущего сливаются с настоящим: «Главное было не в том, что какое-то событие произошло и повтори- лось, а в том, что оно произошло вот сейчас. А произойти сейчас оно могло потому, что условия, которые его вызывали, были налицо во всякое время… Во всякое время – таков девиз этой тайны. У тайны этой нет времени; но форма вневременности – это Вот Сейчас и Вот Здесь» [3, с.54−55]; «Нас занимают не числовые выражения времени, а то уничтожение времени в тайне взаимозаменяемости предания и пророчества, кото- рое предает слову «некогда» двойное значение прошлого и будущего, и тем самым заряжает это слово по- тенцией настоящего» [3, с. 55−56]. Время в сознании героев циклично, оно преподносит иллюзию замкнутости не только времени и про- странства. Как Адонис, Иосиф переживает новые рождения. Появившись на свет в биологическом смысле, Иосиф находится в доме отца. Будучи любимым сыном, он получает чрезмерную долю любви и внимания. Неумение сдерживать себя, тщеславие и высокомерие вызывает гнев и нелюбовь братьев. Иосифом овладе- вает грех гордыни. За свое необдуманное хвастовство Иосиф оказывается в колодце. Колодец здесь являет- ся как бы входом в преисподнюю, мир мертвых. Это мифический хронотоп, «колодец времени», здесь вход туда, где сливаются воедино прошлое и будущее. Не зря слово «колодец» – «бор», вмещает в себя и поня- тие темницы, которое связано с понятием низа, царства мертвых. В круглой каменной крышке Иосиф узна- ет «темную луну», «мертвое светило», умершее и невидное в течение трех дней, но затем воскресающее. Это бог света, удаляющийся в преисподнюю, чтобы воскреснуть. Стоит отметить, что Иосиф хоть и напу- ган, и молит о пощаде, к этим чувствам прибавляется «что-то от радости, даже от смеха», как замечает ав- тор. Эта радость – предчувствие воскресения, следующего за смертью: «Он был истинным сыном Иакова, человеком высоких помыслов и знатока мифов, который всегда знал, что с ним происходит, который среди всех земных дел взирал на звезды и всегда соотносил свою жизнь с делами божественными» [с.539]. Эта Тяглова М.А. МИФИЧЕСКИЙ ХРОНОТОП В РОМАНЕ Т.МАННА «ИОСИФ И ЕГО БРАТЬЯ» 46 «взаимозаменяемость верха и низа, благодаря которой верх превращается в низ, а низ в верх, а боги стано- вятся людьми, а люди богами», позволяют ему отождествить себя с Адонисом, Истинным сыном, растер- занным и воскресшим. Братья разрывают на нем одежды, превращают брачный наряд его матери в клочья. Для Иосифа «обнажение» и «смерть» идут рука об руку. Но обнажение здесь − это и обнажение невесты на брачном ложе, предвестие новой жизни. Двойственность божественных образов, звезда, которая вечером – женщина, а утром – мужчина, возможность подмены одного образа другим, навевает ему мысли о предо- пределенности его «гибели» и воскресения. Три дня Иосиф «мертв», и на третий день воскресает. Что значит это воскресение? Это не просто от- сылка к событиям мифа, не просто отражение божественного в земном. Т. Манн мастерски иллюстрирует особенности мифизированного мышления, реконструирует ход ассоциаций в нем, играет с мифологически- ми мотивами. И с помощью мифического мотиваписатель показывает, как меняется сущность героя. Мифи- ческие ассоциации смягчают событие, позволяют абстрагироваться от ненависти братьев. Иосиф размыш- ляет над своим положением, теперь он способен к этической оценке своих действий. Замкнутый на себе, эгоцентричный Иосиф превозмогает эту замкнутость, он теперь способен прочувствовать обиду братьев на него, он открывает в себе способность к сопереживанию. Осознав свою вину, он раскаивается в своем грехе и смиряется. Из колодца измаилитяне извлекают совершенно другого Иосифа, научившегося смирению и покорности. Это перерождение подчеркивается сходством с новорожденным: он беспомощен, измаран не- чистотами. Но когда братья продают его, он ни словом, ни жестом не препятствует этому. Иосиф раскаялся в своем грехе, и преисподняя вознаграждает его. Оказавшись в Египте, Иосиф попа- дает в дом царедворца Петепра. Благодаря своему уму и преданности Иосиф становится управляющим. Те- перь он учитывает свои прошлые ошибки, он стремится быть внимательным и предупредительным к лю- дям. Иосиф становится другом Петепра. Однако время циклично, и Иосифа снова ожидает падение − на этот раз это не в колодец, а в крепость Цави-Ра. Но здесь происходит своеобразная инверсия. Если в первый раз Иосиф попадает в колодец из–за греха гордыни, то теперь он, наоборот, пострадал из-за того, что не со- вершил никакого греха, он противостоял преступной страсти Мут-эм-энет. В тот миг, когда падение каза- лось неизбежным, перед его мысленным взором возникает образ отца. Через этот образ, через любовь к от- цу Иосиф сохраняет живую связь с понятием того, что есть добро, и что есть зло, что есть грех. Это-то и помогает ему устоять. Налицо нравственная трансформация героя. Он теперь способен совершать созна- тельный этический выбор. Таким образом Т.Манн нарушает созданную им самим в романе иллюзию цикличной замкнутости вре- мени. Используя миф, писатель показывает, как появляется личность, способная делать этический выбор, разрывать круг повторений. Время здесь разомкнуто и представляет собой спираль, каждый виток которой – это новое культурное приобретение. Пространство получает новые качественные характеристики, разры- вающие мифическую замкнутость − теперь это земные просторы, по которым движутся люди в поисках главных смыслов. Источники и литература 1. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе/ Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. − М.: Худ. лит., 1975. − 502 с. 2. Манн Т. Иосиф и его братья: [доклад] / Манн Т.; [пер. с нем. С. Апт]. − М.: Худ. лит., 1960. − (Сочине- ния в 10 томах/ Манн Т.; т.9) 3. Манн Т. Иосиф и его братья: [доклад] / Манн Т.; [пер. с нем. С. Апт] − М.: Худ. лит., 1960. – Т. 9. − 1960. − С. 172−190 4. Манн Т. Иосиф и его братья: [роман в 2 томах]. / Манн Т.; [пер. с нем. С. Апт]. − М.: Худ. лит., 1968. 5. Там же. – Т. 1. −759 с. 6. Там же. – Т. 2. − 918 с. 7. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа/ Е. М. Мелетинский; Ин-т мировой литературы РАН. − 4-е изд., репр. − М.: Вост. лит., 2006. − 406 с. − (Исследования по фольклору и мифологии Востока)

Мифический хронотоп в романе Т.Манна «Иосиф и его братья»

Репозитарії

Схожі ресурси