Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ

Збережено в:
Бібліографічні деталі
Дата:2009
Автор: Кальной, И.И.
Формат: Стаття
Мова:Russian
Опубліковано: Кримський науковий центр НАН України і МОН України 2009
Теми:
Онлайн доступ:http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7093
Теги: Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ / И.И. Кальной // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 164. — С. 14-17. — Бібліогр.: 8 назв. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
id irk-123456789-7093
record_format dspace
spelling irk-123456789-70932010-03-24T12:00:49Z Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ Кальной, И.И. Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 2009 Article Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ / И.И. Кальной // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 164. — С. 14-17. — Бібліогр.: 8 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7093 378.1 (045):64; 130.1 ru Кримський науковий центр НАН України і МОН України
institution Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection DSpace DC
language Russian
topic Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
spellingShingle Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
Кальной, И.И.
Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ
format Article
author Кальной, И.И.
author_facet Кальной, И.И.
author_sort Кальной, И.И.
title Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ
title_short Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ
title_full Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ
title_fullStr Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ
title_full_unstemmed Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ
title_sort гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ
publisher Кримський науковий центр НАН України і МОН України
publishDate 2009
topic_facet Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
url http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/7093
citation_txt Гуманитарное образование и воспитание: социально-философский анализ / И.И. Кальной // Культура народов Причерноморья. — 2009. — № 164. — С. 14-17. — Бібліогр.: 8 назв. — рос.
work_keys_str_mv AT kalʹnojii gumanitarnoeobrazovanieivospitaniesocialʹnofilosofskijanaliz
first_indexed 2025-07-02T09:52:30Z
last_indexed 2025-07-02T09:52:30Z
_version_ 1836528383876399104
fulltext Кальной И.И. ГУМАНИТАРНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ 14 Кальной И.И. УДК 378.1 (045):64; 130.1 ГУМАНИТАРНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ Цель статьи: рассмотреть гуманитарное образование и воспитание как проблему современного обще- ства переходного периода. Задачи: исследовать статус гуманитарного образования в обществе; установить субъект гуманитарного образования, рассмотрев его потенциал. Чтобы определить статус гуманитарного образования и воспитания, следует провести сравнительный анализ возможностей естественных и гуманитарных наук. Естественные науки изучают мир в многообра- зии его проявления в поисках ответа на вопросы «что есть что». Что касается гуманитарных наук, то они не только ориентированы на познание человека о мире. Просвещая, образовывая и созидая личность, гумани- тарные науки делают человека – челом своего века. Средствами культуры и цивилизации они обеспечивают человеку возможность познать мир и познать себя, определив оптимальное отношение к миру на уровне личности конкретного общества. В отличие от природы общество не укоренено в мироздании. Это искусственное образование. Оно со- ткано из тех общественных отношений, в которые вступают люди в процессе своей жизнедеятельности. Этот спектр включает всю гамму отношений от политических до религиозных, в том числе правовые, эти- ческие, эстетические, научные. Каждое отношение является производным определенной культуры и распо- лагает определенным языком, ибо язык – это душа культуры. А вместе язык, культура и одно из интеграль- ных отношений образуют составляющую духовной сферы жизни общества в отличие от повседневной жиз- ни, где как заметил поэт «летят самолеты, плывут пароходы, дымят фабрики и заводы», осуществляются процессы с ориентиром на определенный результат. При этом качество результата (от хлеба до сапог, включая услуги) определяется, в первую очередь, состоянием духовной жизни общества и уровне развития духовного мира человека. Как тут не вспомнить известную притчу о людях, которые на вопрос «Чем зани- маетесь?» отвечали по-разному. Один заявил: «Зарабатываю на хлеб». Другой сквозь зубы процедил: «Кир- пичи ношу». А третий вдохновенно сказал: «Храм строю». Не надо напрягать мозги, чтобы сделать вывод о мере ответственного отношения каждого исполнителя к конкретному виду трудовой деятельности. На уровне личности человек адаптирует нормы жизни общества, определяет свою меру их освоения. И вот здесь, где человек заявляет о том, что он есть мера вещей и обстоятельств, скрывается подлинная про- блема гуманитарного образования и воспитания. В одном и том же обществе одни люди заявляют о себе через созидание, демонстрируя высшую степень ответственности за себя и тех, кто рядом с ними, ориенти- руясь на принцип «даже праведную цель нельзя творить неправедными средствами». Другие рассматрива- ют мир и окружающих их людей в качестве средства решения своих вопросов, удовлетворения своих по- требностей, причем не только естественных, но и противоестественных. Одни люди с помощью гуманитарного образования и воспитания формируют духовный мир своей че- ловечности, а другие – пребывают в состоянии бездуховности и даже не комплексуют по этому поводу. Можно знать хорошо физику и химию, биологию и зоологию, можно владеть математикой и прослыть ин- теллектуалом, одновременно демонстрируя бездуховность в форме равнодушия и безответственности. И как тут не вспомнить мудрое изречение о том, что не стоит бояться врагов и предателей, но следует опа- саться равнодушия окружающих людей, ибо по безмолвному согласию равнодушных на земле творятся и предательства, и убийства. Таким образом, для того, чтобы состояться челом своего века, быть «солью земли Отечества», надо стать Человеком с большой буквы, обрести тот уровень духовного мира, который созидается не усилиями естественных наук, а, в первую очередь, средствами гуманитарного образования и гуманитарного воспита- ния. Образование апеллирует к наработанному опыту, к общечеловеческим ценностям, а воспитание через героическое в культуре формирует общественные идеалы подражания, а вместе они прививают ту чело- вечность, без которой человек все что угодно, но не человек. Леонардо да Винчи, размышляя о своем вре- мени, грустно констатировал факт того, что «мало человеков в этом мире и много тех, кто проходит по рее- стру наполнителей нужников». Следует отметить и то, что и гуманитарное образования, и гуманитарное воспитание имеют собствен- ный проблемный характер. Они несут на себе печать исторической ограниченности, специфики объектив- ных условий и субъективного фактора конкретного общества. Более того, всегда существует вероятность перекоса в соотнесении формы и содержания, когда в условиях торжества цивилизации форма (техники и технологии) теснит содержание подлинной культуры. К этому следует добавить и разные уровни субъектов гуманитарного образования и воспитания, способности или неспособности, желания или нежелания учите- ля и воспитателя быть на высоте своего предназначения. Учитель должен быть образованным, а Воспита- тель – воспитанным. Но в реальной жизни всякое бывает. Решение отмеченных проблем возможно, но только в плоскости решения более общей проблемы – проблемы интеллигенции, которая не без основания претендует на статус духовного наставника общества, его интеллектуального поводыря, заявляя о себе в качестве субъекта гуманитарного образования и гумани- тарного воспитания. Но при этом, феномен интеллигенции сохраняет свою неопределенность. Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 15 Является ли интеллигенция реальным ресурсом модернизации общества или это продукт ее собствен- ного воображения? По каким параметрам интеллигент отличается от интеллектуала? Интеллигенция пред- ставляет собой интеллектуальную элиту или интеллектуальное меньшинство? Почему интеллигенция идео- логизирует коллизии общества, но когда дело доходит до их разрешения, оказывается в состоянии своей невостребованности? Чтобы ответить на эти вопросы следует заглянуть в историю проблемы. В 1909г. вышел в свет сборник «Вехи», где «великолепная семерка мудрецов» Бердяев, Булгаков и другие составили свое представление о феномене интеллигенции, обосновав стратегию и тактику интеллигенции в условиях начала XX века. Н.А. Бердяев решает проблему философской истины и интеллигентской правды; С. Булгаков рассмат- ривает «героизм и подвижничество»; М. Гершензон исследует творческое самосознание; Б. Кистяковский выступает в защиту права; П. Струве поднимает вопрос о взаимосвязи интеллигенции и революции; С.Л. Франк исследует этику нигилизма, А. Изгоев – феномен интеллигентной молодежи [1]. Сборник «Вехи» вызвал поток эмоциональных публикаций, который условно можно разделить на кри- тику и апологетику идей, ориентированных на необходимость радикального обновления России. И пред- ставители критики, и представители апологии опирались на свое представление о феномене «интеллиген- ция», искали и отстаивали свою правду, не прилагая особых усилий для того, чтобы исследовать сущность интеллигенции, определить ее понятие и обрести единое основание для исследовательской практики, даже если она осуществляется в разных дискурсах. Новые реалии конца ХХ и начала XXI века существенно актуализировали вопрос выбора дальнейшего пути развития. Он стал своеобразным тестом для политических режимов постсоветского пространства. В 1997г. состоялась конференция «Роль русской интеллигенции в формировании картины мира», итогом ко- торой стал еще один сборник статей [3], в котором представители разных дискурсов исследуют истоки ин- теллигенции, рассматривают ее роль в прошлом и настоящем; раскрывают взаимоотношения интеллиген- ции с государством и народом. Исследовательская практика различных дискурсов предложила целую палитру размышления о том, что такое интеллигенция, каков ее потенциал и насколько интеллигенции посильна задача решения заявленной проблемы в условиях транзитивного общества, где исторические вызовы ждут своих достойных ответов. При этом, как правило, оставался открытым вопрос о дееспособности интеллигенции в условиях, где насе- ление не питает к интеллигенции особой симпатии. Люди не верят тем, кто рядится под интеллигенцию, кто освоил искусство думать одно, говорить другое, а делать третье; кто потерял способность к терпению и терпимости в условиях транзитивного общества. Предстоит длительный путь становления подлинной ин- теллигенции, которая ориентированна не на выживаемость любой ценой, а на осуществление Нравственно- го закона мироздания, апеллирующего не к долгу, а к совести. Анализируя накопленный опыт, можно сделать вывод о том, что исследовательская практика столкну- лась с феноменом, о котором уже сложились различные представления при отсутствии устойчивого поня- тия с претензией на определенность, обусловленность и целостность образа сущности интеллигенции. Трансформация термина «интеллигенция» в понятие сопряжена с определенными трудностями преодо- ления противоречия между представлением и понятием, которое усугубляется различиями дискурсов ис- следовательской практики. Термин «интеллигенция» имеет латинское происхождение от intelligens (понимающий, мыслящий). В свое время классик немецкой философии Георг Гегель определил философию как эпоху, схваченную в мысли. Он подметил, что каждая эпоха отличается от прошлых эпох уровнем развития мысли, способно- стью генерировать идеи, облекать их в термины с последующей трансформацией в понятие. В процессе дрейфа от термина к понятию, мысль демонстрирует свое богатство и возможности его формализации в аб- страктном образе одной из форм рационального (логического) освоения мира. Нечто подобное произошло и с термином интеллигенция. Обозначая понимающего и мыслящего инди- вида, интеллигенция обретает свои синонимы в лице интеллектуального и культурного человека. По мере становления общества, его культуры и цивилизации, продолжается поиск определения интеллигенции, ее места и роли в обществе. Термин «интеллигенция» вошел в публицистику в 60-е гг. XIX века. Представление о ней было своеоб- разным тестом коллективной совести и просветительства с ориентиром на критику социальных пороков, а также на статус оппозиции по отношению к власти. Первоначальная заявка о том, что интеллигенции явля- ется российским феноменом, не выдерживает критики, ибо западноевропейская мысль также внесла свой вклад в осмысление этого явления. Продолжая традиции немецкой классической философии, английский мыслитель Арнольд Тойнби оп- ределяет интеллигенцию как интеллектуальное меньшинство, которое способно (обязано) находить и да- вать достойные ответы историческим вызовам, генерировать идеи, обеспечивающие разрешение очередной проблемы общества и выводящее общество в новое качество, на более высокий уровень его развития [См.: 6, с. 106–113, 258–261, 283–284]. Попытку классифицировать интеллектуальное меньшинство предпринимает польский социолог Ян Щепаньский:  по роли в создании и защите общечеловеческих ценностей;  по генерации и трансляции идей апологетики или критики существующего общественного порядка;  по вкладу в развитие культуры и совершенствование цивилизации [См.: 7, с. 236]. В одной из своих последних работ «Как я понимаю философию», отечественный философ Мираб Кон- стантинович Мамардашвили обосновывает тезис о том, что интеллигенция составляет определенный слой Кальной И.И. ГУМАНИТАРНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ И ВОСПИТАНИЕ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ 16 людей любого общества (выделил – И.К.), которые внутри социальных групп специально заняты разработ- кой идеологических связей [См.: 4, с.334–336]. Кроме того, интеллигенцию зачастую определяют как специфический субъект духовного производства, социальная природа которого зависит от его роли в общественной организации труда [См.: 5, с. 65], а также – в качестве духовного наставника общества, Учителя жизни [См.: 1, с. 9–199]. Опираясь на эти и другие авторитетные источники можно сделать несколько выводов. Во-первых, интеллигенция не является целостным образованием общества. Каждая социальная группа общества создает условия формирования собственной интеллигенции. Чем сложнее социальная структура общества, тем разнообразнее интеллигенция этого общества, тем актуальней проблемная ситуация этого общества. Примером тому, практически, может служить любое общество политического и этнического плюрализма, конфессионального многообразия и социального разнообразия. Во-вторых, интеллигенция является неотъемлемым элементом любого общества, ориентированного на развитие. Она выступает душой культуры общества, его духовным наставником. В-третьих, можно искать и находить специфику национальной интеллигенции, но вряд ли уместно этот феномен объявлять исключительно русским явлением. В-четвертых, вероятно есть смысл искать различие между интеллигенцией и интеллектуалами. Этот поиск можно развернуть через оппозицию «мораль – нравственность», «долг и совесть». Хотя есть и другие основания такого деления. Термин «интеллектуал» вошел в словарь французского языка в 90-е гг. XIX века. Интеллектуал определялся через меру профессионализма. Он обеспечивает процесс производства идей и их осуществление в технике и технологиях цивилизации. Интеллектуал непосредственно задействован в одной из сфер системы общественного производства. Он обслуживает общество, обеспечивает его управление че- рез рынок спроса и предложений специалистов определенной подготовки. Как правило, интеллектуал вос- производится средствами естественнонаучного и специального образования. В-пятых, интеллигенция не имеет прямого отношения к собственности на средства производства, что создает для нее определенные трудности, а подчас и угрозу ангажированности. Любая форма ангажирован- ности создает условия трансформации интеллигенции в свою противоположность. Она утрачивает свое со- держание, свою идентичность, свою свободу. С другой стороны, отсутствие прямого отношения к средст- вам производства делает интеллигенцию представителем наиболее общих интересов общества. Ее ценност- ные ориентиры являются производными от общечеловеческих ценностей, а ее поведение – это «ежедневное и ежечасное несение подвига» ради общечеловеческого благоденствия (А.Ф. Лосев). В целом интеллигенция – это реальный ресурс модернизации общества, его духовный наставник, ин- теллектуальный поводырь, интеллектуальное меньшинство, но не интеллектуальная элита. Интеллектуал, как правило, обслуживает. Как слуга формулы «товар – деньги – капитал», интеллектуал способен найти компромисс с любой властью. Как носитель знания (информации), он ориентируется на рынок спроса и предложений. Он субъект коммуникации, где отношения выстраивается в системе «субъект – объект», где «другой» выступает объектом интереса, а стало быть, и возможным объектом манипулиро- вания. Что касается интеллигента, то он служит, опираясь на совесть и повеление нравственного Закона. Если интеллектуалы – это определенный социальный слой общества с ориентиром на принцип «расчетливости», то интеллигенция – является специфическим социальным явлением с ориентиром на осуществление подви- га. Поэтому нормой отношений интеллигента с окружающей средой является общение, а не коммуникация. Общение ориентированно на достижение той общности активно и свободно действующих субъектов сознания и самосознания, когда их совокупными усилиями осуществляется процесс приумножения знания о проблемной ситуации и обеспечивается оптимальный путь ее решения. Каждый партнер общения сохра- няет свою неповторимую индивидуальность и веру в «другого». Преодолевая ограниченность личного опы- та, каждый участник диалога формирует оптимальную психологическую установку на осуществление оп- ределенного вида деятельности. Общение больше чем определенная сумма знаний и навыков. Оно предпо- лагает способность отдавать себя, чтобы обрести подлинного себя с ориентиром на самоосуществление. Общение требует освоение диалога культуры и языка, взгляда и улыбки. Оно ориентировано на освоение и усвоение таких принципов как компромисс и толерантность, справедливость и солидарность. Наконец, об- щение предполагает согласование интересов и оформление того гражданского согласия, которое начинает- ся на уровне познания и самопознания, а завершается на уровне аксиологической интерпретации той про- блемной ситуации, которая является общей проблемой для партнеров общения. Поскольку общение являет- ся частным и особым случаем коммуникации, то интеллигенты – это всего лишь незначительное вкрапле- ние в среде интеллектуалов. Для носителей интеллигенции характерны: вечное удивление и сомнение; анализ и самоанализ; раз- мышление о мире и о своем отношении к миру; глубокое чувство сострадания и милосердия; тяга к соли- дарности и справедливости; вопрошание что делать, чтобы сохранить честь и совесть, не разменяв долг служения на прислуживание, сохранив уважительное отношение к инакомыслию. Интеллигент – это всегда претензия на эталон. Это, как правило, Просветитель с ориентиром на обре- тение истины, которая делает человека свободным. Интеллигент – это связующее звено исторического и социального времени. Как особый посредник между будущим и прошлым интеллигент находится на дис- танции с настоящим временем, выступает критиком (оппонентом) сегодняшнего дня. Вероятно, этим объ- ясняется невостребованность интеллигенции практически во всех сферах управления, которые тяготеют к консерватизму и демонстрируют конъюнктуру с ориентиром на осуществление принципа «здесь и сейчас». Вопросы духовной культуры – ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ 17 Такие качества интеллигента как честность, порядочность и принципиальность обусловлены не столько моралью общества, сколько нравственной ответственностью человека в обществе, которая складывается в процессе воспитания и, в первую очередь, гуманитарного образования через приобщение к наработанному историческому опыту. Основу этого опыта составляют общечеловеческие ценности. То, что может себе позволить чиновник, работник торговли или человек из сферы обслуживания, не может позволить интеллигент. Принадлежность к интеллигенции всякий раз напоминает о себе формулой «Положение обязывает». Кодекс чести и совести, порядочности и принципиальности составляют своеоб- разный иммунитет против человеческих слабостей и пороков. Этот иммунитет создает условия превраще- ния определенной части интеллектуалов в интеллигенцию. Он существенно приумножает ее ряды, а также ее возможность претендовать на статус эталона нравственности и духовной культуры, выступать генерато- ром идей как базового основания поиска ответа общества на очередной исторический вызов. Но все это из области возможного, которое отягощено реалиями современности. Чтобы понять драма- тизм сложившейся ситуации, уместно озвучить некоторые выводы П. И. Новгородцева. Он сделал их в сборнике статей «Из глубины», спустя 10 лет после выхода в свет нашумевших «Вех». По сути это вопро- сы, которые интеллигенция поставила себе на пороге ХХ века и на которые до сих пор не нашла вразуми- тельных ответов.  Не есть ли наше уныние и растерянность, утомление и безверие не только реакцией на неудачу рево- люции, но и формой пробудившегося сознания ответственности, а в какой-то мере и вины, за то, что случилось?  Не слишком ли много сил мы отдаем борьбе «против», и не слишком ли мало – борьбе «за»?  Возможно, цель интеллигенции состоит, прежде всего, в желании, быть с народом, разделять с ним его судьбу, а не в том, чтобы, превратившись в секту, готовить наступление тысячелетнего «счастья народ- ного»?  Не является ли сегодня главной задачей сохранение традиций, дабы не допустить «скачков в истории», чреватых кровью, разорением культуры и душевным опустошением?  Не следует ли признать, что для того чтобы сдвинуть страну с мертвой точки, нужны годы упорной ра- боты, а не радикальные сиюминутные преобразования ради самих преобразований? [См.: 2, с. 424–442] Эти вопросы сохраняют свою актуальную значимость и сегодня, в условиях реалий третьего тысячеле- тия. Общество глобализирующегося мира еще не обрело устойчивой шкалы ценностных ориентиров, не ос- воило способность разрешать глобальные проблемы и обеспечивать свою перспективу. Трудно представить объем и содержание негативных последствий, если новая система координат развития общества не найдет в себе творческих сил для вступления на путь оптимального государственного строительства и социального обустройства. Но еще более тяжким и не поправимым может стать решение интеллигенции, что ей нечего пересматривать и нечего менять в себе и в своем отношении к миру, сохраняя за собой статус «лишнего че- ловека». [См.: 2, с. 424–442] Такое решение может существенно усугубляться процессом трансформации интеллигенции в интеллектуалов в обществе переходного периода. В транзитивном обществе население не столько живет, сколько борется за выживаемость, используя любые средства вплоть до выбора девиантного поведения, где реальностью является феномен «бомжа» или «бича»; где о своей бытийности заявляют де- мографический «крест», массовая детская беспризорность и стремительное омоложение преступного мира. Общество переходного периода в своем развитии проходит три этапа: разрушение, поиск дееспособной идеи выхода из тупика и осуществление этой идеи, как достойного ответа на исторический вызов. В этом процессе интеллигенция может и должна занять свое место, выполнив свое предназначение, заявив о своей претензии на власть авторитета. Интеллигенция обеспечивает «точку необратимости» на первом этапе, поиск идеи достойного ответа историческому вызову – на втором, и осуществление этой идеи – на третьем этапе. Такое участие интелли- генции в обустройстве общества позволяет преодолеть кризисную ситуацию и обрести новые условия для его дальнейшего развития, включив механизм конверсии интеллектуалов в интеллигенцию. Но поскольку интеллигенция родом из прошлого, плоть от плоти своего общества, то ее идеи– проекты могут оказаться и прожектами. Все это лишний раз подчеркивает непростую судьбу интеллигенции с претензией на перво- проходца и далеко не простую судьбу гуманитарного образования и воспитания. Рассмотрение заявленных вопросов позволяет сделать вывод о том, что интеллигенция по своей сути есть не только субъект будущего в настоящем, но и субъект гуманитарного образования и воспитания. Прививая человечность, она помогает людям решать проблему самопознания и оптимального отношения к миру. Воспроизводя себя, приумножая себя, она может обеспечить достойный ответ очередному историче- скому вызову [8, с. 3–266]. Источники и литература 1. Вехи. Интеллигенция в России // Сб. статей. – М., 1991 2. Вехи. Из глубины. – М., 1991: Интеллигенция. Власть. Народ: Антология. – М., 1993. – 336 с. 3. Русская интеллигенция. История и судьба. – М., Наука, 2001 4. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. – М., Прогресс, 1992. – 414с. 5. Сверчкова Л.П. Субъект духовного производства: методологический анализ. – Л., ЛГУ,1988. – 217 с. 6. Тойнби А. Дж. Постижение истории. – М., Прогресс, 1991. –736 с. 7. Szczepanski I. Die intelligens in der gegenwertigen Desellsehaft. – Frankfurt/ М.,1966. – 236 s. 8. Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. – Т.21 (60) №3. Фи- лософия. Социология. – Симферополь, 2008. – 276 с.