Модель перевода в парадигмальном пространстве
В статье предложена диалогическая модель перевода, базирующаяся на концепции диалогичности гуманитарного познания М.М. Бахтина, теориях Московско-Тартуской семиотической школы, современных концепциях текста и коммуникации, лингвопрагматики. Перевод рассматривается как целенаправленная лингвопсихомен...
Gespeichert in:
| Datum: | 2003 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2003
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/73787 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Модель перевода в парадигмальном пространстве / Е.А. Селиванова // Культура народов Причерноморья. — 2003. — № 37. — С. 79-83. — Бібліогр.: 27 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-73787 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-737872015-01-16T03:02:13Z Модель перевода в парадигмальном пространстве Селиванова, Е.А. Текст, дискурс; проблема перевода В статье предложена диалогическая модель перевода, базирующаяся на концепции диалогичности гуманитарного познания М.М. Бахтина, теориях Московско-Тартуской семиотической школы, современных концепциях текста и коммуникации, лингвопрагматики. Перевод рассматривается как целенаправленная лингвопсихоментальная преобразующая деятельность личности, соотносящей собственный интерпретационный процесс текста-оригинала с программированием интерпретации адресатом перевода. У статті пропонується діалогічна модель перекладу, яка ґрунтується на концепції діалогічності гуманітарного пізнання М.М. Бахтіна, теоріях Московсько-Тартуської семіотичної школи, сучасних концепціях тексту та коммунікації, лінгвопрагматики. Переклад розглядається як цілеспрямована лінгвопсихоментальна перетворююча діяльність особистості, яка співвідносить власний інтерпретативний процес тексту-оригіналу з програмуванням інтерпретації адресатом перекладу. The paper focuses on the analysis of the dialogical model of translation, based on Bahtin’s theory of dialogical human cognition, the postulates of Moscow-Tartu semiotic school, modern theories of text, and communication, and pragmatics. The translation is presented as teleological language and psychomental transforming act of the interpreter, correlating interpretative process of the source-text with generation of interpretative program for the addressee of translation. 2003 Article Модель перевода в парадигмальном пространстве / Е.А. Селиванова // Культура народов Причерноморья. — 2003. — № 37. — С. 79-83. — Бібліогр.: 27 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/73787 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Текст, дискурс; проблема перевода Текст, дискурс; проблема перевода |
| spellingShingle |
Текст, дискурс; проблема перевода Текст, дискурс; проблема перевода Селиванова, Е.А. Модель перевода в парадигмальном пространстве Культура народов Причерноморья |
| description |
В статье предложена диалогическая модель перевода, базирующаяся на концепции диалогичности гуманитарного познания М.М. Бахтина, теориях Московско-Тартуской семиотической школы, современных концепциях текста и коммуникации, лингвопрагматики. Перевод рассматривается как целенаправленная лингвопсихоментальная преобразующая деятельность личности, соотносящей собственный интерпретационный процесс текста-оригинала с программированием интерпретации адресатом перевода. |
| format |
Article |
| author |
Селиванова, Е.А. |
| author_facet |
Селиванова, Е.А. |
| author_sort |
Селиванова, Е.А. |
| title |
Модель перевода в парадигмальном пространстве |
| title_short |
Модель перевода в парадигмальном пространстве |
| title_full |
Модель перевода в парадигмальном пространстве |
| title_fullStr |
Модель перевода в парадигмальном пространстве |
| title_full_unstemmed |
Модель перевода в парадигмальном пространстве |
| title_sort |
модель перевода в парадигмальном пространстве |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2003 |
| topic_facet |
Текст, дискурс; проблема перевода |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/73787 |
| citation_txt |
Модель перевода в парадигмальном пространстве / Е.А. Селиванова // Культура народов Причерноморья. — 2003. — № 37. — С. 79-83. — Бібліогр.: 27 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT selivanovaea modelʹperevodavparadigmalʹnomprostranstve |
| first_indexed |
2025-07-05T22:17:25Z |
| last_indexed |
2025-07-05T22:17:25Z |
| _version_ |
1836847040939687936 |
| fulltext |
РАЗДЕЛ 2. ТЕКСТ, ДИСКУРС; ПРОБЛЕМА ПЕРЕВОДА
МОДЕЛЬ ПЕРЕВОДА В ПАРАДИГМАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКИ
Е. А. Селиванова
Черкасский государственный университет
В статье предложена диалогическая модель перевода, базирующаяся на концепции
диалогичности гуманитарного познания М.М. Бахтина, теориях Московско-Тартуской
семиотической школы, современных концепциях текста и коммуникации, лингвопрагматики.
Перевод рассматривается как целенаправленная лингвопсихоментальная преобразующая
деятельность личности, соотносящей собственный интерпретационный процесс текста-
оригинала с программированием интерпретации адресатом перевода.
Ключевые слова: интерпретативно-порождающий дискурс перевода, диалогичность,
модули дискурса, эквивалентность, лакуна
У статті пропонується діалогічна модель перекладу, яка ґрунтується на концепції
діалогічності гуманітарного пізнання М.М. Бахтіна, теоріях Московсько-Тартуської семіотичної
школи, сучасних концепціях тексту та коммунікації, лінгвопрагматики. Переклад розглядається
як цілеспрямована лінгвопсихоментальна перетворююча діяльність особистості, яка
співвідносить власний інтерпретативний процес тексту-оригіналу з програмуванням
інтерпретації адресатом перекладу.
Ключові слова: інтерпретативно-породжувальний дискурс перекладу, діалогічність, модулі
дискурсу, еквівалентність, лакуна
The paper focuses on the analysis of the dialogical model of translation, based on Bahtin’s theory
of dialogical human cognition, the postulates of Moscow-Tartu semiotic school, modern theories of text,
and communication, and pragmatics. The translation is presented as teleological language and
psychomental transforming act of the interpreter, correlating interpretative process of the source-text
with generation of interpretative program for the addressee of translation.
Key words: interpretative-generative discourse of translation, dialogical connections, modules of
discourse, equivalency, lacuna
Синтез в современной лингвистике функционально-коммуникативной и когнитивной научных
парадигм обусловил новый подход к традиционным отраслям языкознания, одной из которых является
переводоведение (транслятология).
Принципы экспансионизма, антропо- и этноцентризма, психоментализма, креативности,
деятельностности и телеологичности, присущие современной лингвистической методологии [8; 17],
обеспечивают рассмотрение перевода как целенаправленной лингвопсихоментальной преобразующей
деятельности личности, соотносящей собственный интерпретативный процесс текста-оригинала с
программированием интерпретации адресатом текста-перевода. Такая деятельность переводчика как ре-
креативной системы погружена во множественные диалогические отношения, порождаемые
соотнесенностью всех компонентов интерпретативно-порождающего дискурса, каковым является перевод, с
интериоризованным бытием и семиотическим универсумом.
Сущность интерпретативно-порождающего дискурса кроется в слиянии в одном преобразующем
процессе двух фаз: интерпретации переводчиком оригинала и лингвокреативной процедуры порождения на
базе этой интерпретации текста-перевода. Фаза интерпретации, в терминах лингвистической герменевтики,
предполагает «понимание распредмечивающее, позволяющее восстановить системомыследеятельностную
ситуацию и мир смыслов продуцентов текста, и перевод понятого содержания и концепта в словесно-
знаковую форму интерпретатором как высказанную рефлексию» [4,c.7–10]. Переводчик не может быть
простым транслятором, не имеющим своего «я». Он – главный антропоцентр интерпретативно-
порождающего дискурса, личность-творческая, мыслящая [27]. Выполняя перевод, он сознательно или
неосознанно включает в него собственное распредмечивающее понимание оригинала и устанавливает
баланс соположения двух языков, культур, онтологий. Он становится не только интерпретатором, но и
аналитическим критиком текста.
Фаза порождения вторичного текста представляет соположение внутренне высказанной рефлексии
переводчика с кодом иного языка с учетом универсума иной культуры, интериоризованного бытия иного
этноса. Такое множественное соположение в «межпороговом» пространстве [26]
интерпретации/порождения обусловливает коррекцию программы адресованности перевода. «В своей
деятельности переводчик может ориентироваться на конкретного человека, на определенную группу или на
усредненного (типичного) представителя какой-нибудь группы, поэтому один и тот же текст может
переводиться по-разному» [15,c.116]. Переводчик дважды корректирует исходный смысл в первой и во
второй фазах, но и реальный адресат перевода осуществляет третью коррекцию как собственную рефлексию
текста в структуре своего сознания.
Такая тройственная коррекция с учетом возможностей «свободно-вариативной интерпретации текста»
(М.М. Бахтин), безусловно, удлиняет расстояние между смыслом и целями, заложенными автором в
оригинале, и рецептивным смыслом и целями перевода.
Сокращение протяженности этого расстояния – первостепенная задача переводчика, но, как видим, и
не только его, ибо баланс интерпретаций зависит и от эффективности авторской программы адресованности,
компетентности реального адресата и соотношения пространственно-временных континуумов автора
оригинала, переводчика и адресата. Поэтому понятия эквивалентности, адекватности, буквальности
изначально не отвечают реальным возможностям интерпретативно-порождающего дискурса перевода.
Можно говорить лишь об оптимальной сбалансированности содержания, формы, прагматической
установки.
Исходя из общего подхода к созданию такого баланса, в существующих концепциях перевода можно
условно выделить три направления.
Первое – универсалистское, в основу которого положена рационалистическая методология, –
опиралось на положение о коде-инварианте, создающемся в межпороговом пространстве оригинала и
перевода на этапе трансфера и позволяющем осуществить преобразование текста на одном языке в текст на
другом. Это направление сложилось, в основном, в прикладных переводоведческих исследованиях, в
частности в машинном переводе. В советском языкознании такой подход базировался на разработках А.Н.
Леонтьевым положения об универсальном предметно-изобразительном коде, а в западной прикладной
лингвистике – на трансформационном анализе и теории универсальных глубинных структур генеративной
грамматики. В книге «Введение в прикладную лингвистику» А.Н. Баранов предлагает оригинальную и
многофакторную схему основных языковых и когнитивных операций, сопровождающих процесс перевода,
где учтены принципы интерпретационной сущности переводчика, необходимости его
экстралингвистического подключения к знаниям для глубины понимания оригинального текста. Схема
предполагает две фазы перевода: «сперва на гипотетический концептуальный язык посредник
(концептуальное представление текста, лишенное особенностей L1 и L 2), а потом, уже с этого языка
посредника, на язык-цель» [1,c. 138–139]. Такими языками-посредниками в различных школах машинного
перевода служили языки представления синтаксических и семантико-синтаксических структур,
когнитивные модели (фреймы, сценарии), семантические языки тезаурусного типа [см.:10,c.216–261; 3,
c.360–388]. Этот подход оказался плодотворным для перевода текстов особых типов (научно-технических,
научных, деловой сферы) и, бесспорно, не исключает трудностей, образно названных Н.Н. Леонтьевой
«лингвистическими перекрестками», а также вмешательство человеческого фактора на этапах
редактирования.
Второе направление – этнолингвокультурологическое, опиравшееся на методологию функционализма,
– рассматривает перевод в ракурсе триады «этнос – язык – культура» [24,c. 5–19] как преобразование текста-
оригинала в соответствии со спецификой инолингвокультурной среды. Такой интегративный подход
формировался постепенно на основе перехода от сильных вариантов гипотезы Сепира – Уорфа к более
слабым, от критики гипотезы к компромиссному рассмотрению универсального и идиоэтнического в
соотносимых языках.
Становление и развитие этнопсихолингвистики, лингвокультурологии, теории и практики
межкультурной коммуникации обусловили выработку оптимальной стратегии соположения текстов
оригинала и перевода – учета лакунизированного характера одной лингвокультурной общности по
отношению к другой [19]. Центростремительные тенденции, присущие теории перевода, первоначально
сосредоточивающей внимание на лингвистическом факторе, на формально-структурной и нормативно-
содержательной эквивалентности оригинала и перевода [16], на создании переводчиком смыслового аналога
оригинала, «сбалансированного соотношения полноты и точности смыслов» [9,c.3], уступили место
центробежным, учитывающим несовпадение не только языков, но и мировосприятий, культур этносов,
исторической и пространственной детерминант порождения оригинала и восприятия перевода [5; 13; 20; 25].
Ученые, характеризуя современное состояние переводоведения, говорят о его междисциплинарности,
основанной на экспансионизме методов и аппарата различных гуманитарных наук: истории, философии,
культурологии, этнологии, психологии, социологии, нейрофизиологии, теории коммуникации и т.д.
Ю. Найда назвал такую, считающуюся весьма перспективной, ориентацию современного
переводоведения коммуникативной [25]. К. Клакхон рассматривал психологическую разновидность
перевода, где слова производят тот же эффект на носителей языка переводчика, что и на людей, говорящих
на языке оригинала, как близкую к невозможному [6,c.187]. Базовым понятием данного подхода служит
коммуникативно-функциональная (динамическая, в терминах Ю. Найды) эквивалентность, «мотивирующая
переводческие трансформации необходимостью достижения равноценности их (оригинала и перевода. –
Е.С.) регулятивного воздействия на своих адресатов» [20,c.31]. Адресат перевода должен максимально
приблизить свое восприятие к восприятию адресата оригинала. При этом задачу переводчика усматривают в
переключении не только кодов языков, но и культур, этнических онтологий. Переводоведение обращается к
наработкам теории речевых актов, лингвопрагматики, межкультурной коммуникации,
лингвокультурологии, этнопсихолингвистики. При таком подходе снятие барьеров двух этнических
онтологий и культур, коммуникативных компетенций, требующее компенсации лакун различного порядка,
не говоря уже о временных барьерах, влечет за собой трансмутацию текста-перевода по сравнению с
оригиналом, расширяет границы мегатекста (комментариев, примечаний переводчика). Учет тетратомии
«этнос – язык – культура – онтология» при переключении-порождении создает для переводчика
сверхсложную задачу, решение которой крайне важно для конкретного рода дискурсов (международных
переговоров) и текстовых ситуаций (модально-аксиологических, эмотивных, культурно-специфических,
прецедентных).
Третье направление – «отчуждающее», близкое по установкам неопозитивистской методологии и
сформировавшееся на основе немецкой переводческой традиции [15,c.119], – предполагает осознанное
введение читателя переводчиком в чужой мир языка, культуры, мировидения. И если второе направление
требует ре-креации оригинала и приспособления его к программе адресованности для читателя перевода, то
в третьем направлении постулируется отчуждение адресата от своей культуры и привычных стереотипов не
как переключение, а как погружение, которое можно соположить с некоторыми чертами необуквализма [7,
c.245–254] в плане абсолютизации (как в позитивном, так и в негативном плане) достижений и недостатков
оригинала. Отчуждающий переводчик может манипулировать текстом, и исходя из множественности и
вариативности интерпретаций текста вообще, предоставляя право читателю перевода на основе
собственного культурно-семиотического опыта, интертекстуализировать перевод и избрать его
интерпретационный ключ. При этом читатель помнит о том, что перед ним перевод текста чужой ему
культуры, «чужой» в языке оригинала.
Анализ данных трех направлений переводоведения дает нам возможность квалифицировать перевод
как многофакторный процесс, в котором главным является смыкающе-преобразующе-погружающий,
человеческий фактор, успешность деятельности которого обусловлена его билингвокультурной
компетентностью, его гармонизацией с текстом оригинала и идеальным адресатом перевода.
В конечном счете, эта компетентность и гармонизация обеспечивается готовностью переводчика к
многостороннему диалогу, ибо, по словам А.А. Потебни, «передать мысль можно только тому, кто готов ее
воспринять, так как язык только возбуждает умственную деятельность человека, который, понимая, что ему
говорят, думает своей собственной мыслью, формирует мысли из своего собственного материала» [14,c.95].
Квалифицированный переводчик должен быть личностью всесторонне «диалогической», ибо векторы
диалога ориентированы на различные составляющие интерпретативно-порождающего дискурса.
Предлагаемая нами модель перевода базируется на концепции диалогичности гуманитарного познания
М.М. Бахтина, концепциях Московско-Тартуской семиотической школы, достижениях прагмалингвистики,
теории текста и коммуникации [см. 18,c. 144–156].
Данная модель представляет собой целостную суперсистему, включающую ряд модулей как
самостоятельных функциональных узлов. Антропными модулями дискурса являются автор (адресант),
адресат (читатель) и переводчик как промежуточная смыкающе-преобразующая система. Данные модули
манифестированы сферами индивидуальных сознаний, включающих ментальные лексиконы, сопряженные с
невербальным когнитивным пространством, а также иные, отличные от мышления смыслопорождающие
психические функции (ощущения, чувствования, интуицию и трансценденцию), коррелирующие со сферами
бессознательного. Эти составляющие антропных модулей обеспечивают на основе многоплановых
диалогических отношений: а) порождение модуля текста-оригинала со встроенной в него программой
интерактивности и интерпретации; б) интерпретации этого модуля переводчиком на основе собственной
сферы сознания и интерпретанты; в) порождения / преобразования путем смены регистров ментальных
лексиконов модуля текста-перевода; г) восприятие его, исходя из интерпретанты сознания, адресатом
перевода.
Поскольку «интерпретативный режим вербальных значений соотносится с социо- и этнокультурной
компетенцией носителей концептуальных систем», «переводчик работает не только с вербальными
формами, но и со стоящими за ними концептами» [22,c.66–67], а значит, его задачей является
концептуальное соотнесение пространства и стратегий исходного текста с интерпретативными фильтрами
адресата.
Диалогическими коррелятами перечисленных модулей, в том числе текстовых, служат
динамизированные во времени и пространстве модули интериоризованного бытия как онтологии этносов, к
которым принадлежат автор, переводчик и адресат, и модули семиотических универсумов как кодов
культуры данных этносов. Погруженность антропных и текстовых модулей в бытие и культуру зависит от
установки перевода: универсалистской, этнокультурной и отчуждающей. Универсалистская позиция
переводчика нивелирует эти различия для адресатов перевода, хотя концептуальное пространство
переводного текста при достаточно высокой энциклопедической и межкультурной компетенции читателя
может частично снимать эту нивелировку. Этнокультурная установка определяет адаптацию адресата к
чужой культуре как переключение этнокультурной доминанты в иную, близкую этносознанию читателя,
исходящее из отождествления прагматических воздействий. Отчуждающая установка переводчика
погружает читателя в структуру этносознания автора оригинала, в его творческую манеру, специфику
чужого языка и стиля, давая адресату свободу адаптации в чуждой культуре.
Динамический модуль интериоризованного бытия обеспечивает пространственно-временную
дискретность режимов порождения оригинала, повествования, перевода и интерпретации перевода
адресатом. Этнокультурная онтология порождения и повествования может также быть различной, что
создает для переводчика дополнительные трудности, усложняя диалогические отношения с оригинальным
произведением.
Модуль семиотического универсума, в который погружены антропные и текстовые модули, обладает
чертами глобализации и этнизации, сохраняя целостность и динамизируясь на основе онтологического
дуализма инвариантов и вариантов дискурсов, текстов и неязыковых семиотических сфер, а также принципа
асимметрии семиотических систем и среды семиозисов. Ю.М. Лотман одним из факторов долгой жизни,
сохранения текста в культуре, семиосфере считал обеспечивающееся временем переформулирование основ
структуры текста: «Он вступает во взаимодействие с неоднородным ему сознанием и во время
генерирования новых смыслов перестраивает свою структуру, но при этом это переформулирование не
должно переходить границ свободы смыслов, которых нет в тексте» [11,c. 434]. В этом положении
заключена скрытая мысль о роли перевода в сохранении и динамизации семиотического универсума.
Этнокультурная специфика семиотических продуктов, привносимая в универсум путем перевода,
способствует глобализации и развитию различных семиосфер, а глобализация, в свою очередь,
динамизирует этнокультурные семиотические процессы.
Тем самым, диалогические отношения переводчика с семиотическим универсумом направлены на
вовлечение в круг реципиентной культуры инокультурного семиотического продукта. Рекурсивно-прокурсивная
диалогичность текста с семиотическим универсумом для переводчика, имеющего дело с отдаленным от адресата
во времени текстом, может означать необходимость учета связей произведения как «с теми, на которые оно
отвечает, так и с теми, которые на него отвечают» [2,c.178]. В данном случае важную роль может сыграть
мегатекст перевода. В ракурсе предлагаемой модели представляется перспективной концепция тотального
перевода П. Торопа, согласно которой процессуальная сущность перевода рассматривается в совокупности
четырех факторов: текстового, метатекстового, интертекстового и экстратекстового [21]. Последние два фактора
детерминируют перевод социокультурной бытийностью этносов, ибо культура выходит за пределы совокупности
или даже системы текстов и растворяется в социуме [12,c.10].
Рассмотрение перевода как интерпретативно-порождающей лингвопсихоментальной целенаправленной
деятельности в ракурсе многомерной диалогичности позволяет выявить ряд факторов, способствующих
оптимальной сбалансированности целей, установок, концептов, смыслов текстов оригинала и перевода.
Стремление к идеалу эквивалентности, возведенное в абсолют традицией и современными теориями
переводоведения, представляется нам делом безуспешным и невозможным по причине тройной коррекции
исходного текста и свободно-вариативной интерпретации как оригинала, так и перевода. Поэтому перспективу
переводоведческих студий мы видим в выявлении типов стратегий и факторов, оптимизирующих и
гармонизирующих диалогические отношения в интерпретативно-порождающем дискурсе перевода.
Литература:
1. Баранов А.Н. Введение в прикладную лингвистику: Учебное пособие. – М., 2001.
2. Бахтин М.М. Собрание сочинений. – М., 1996. – Т. 5.
3. Беляева Л.Н., Откупщикова М.И. Автоматический (машинный) перевод // Прикладное языкознание. – СПб., 1996.
4. Богин Г.И. Текстовые ключи к инокультурным смыслам // Вісник Київського державного лінгвістичного університету.
Сер. Філологія.– К.– 1999. – Т. 2. – № 2.
5. Виноградов В.А. Введение в переводоведение. – М., 2001.
6. Клакхон К.К.М. Зеркало для человека. Введение в антропологию. – СПб., 1998.
7. Коломієць Л.В. Віршовий переклад як метапоетичне письмо: проблема творчого методу перекладача // Мовні і
концептуальні картини світу. – К., 2002. – № 7.
8. Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине ХХ века // Язык и наука конца ХХ века. –
М.,1995.
9. Латышев Л.К. Курс перевода (эквивалентность перевода и способы ее достижения). – М., 1981.
10. Леонтьева Н.Н., Шаляпина З.М. Современное состояние машинного перевода // Искусственный интеллект:
Справочник. – М., 1990. – Кн. 1.
11. Лотман Ю.М. Текст у тексті // Антологія світової літературно-критичної думки ХХ ст. – Львів, 1996.
12. Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. – Свердловск, 1991.
13. Нелюбин Л.Л., Хухуни Г.Т. История и теория зарубежного перевода. – М., 1999.
14. Потебня А.А Мысль и язык. – К., 1993.
15. Раренко М.Б. Развитие перевода в ХХ веке в России и США // Лингвистические исследования в конце ХХ в.: Сб.
обзоров. – М., 2000.
16. Ревзин И.И., Розенцвейг В.Ю. Основы общего и машинного перевода. – М., 1964.
17. Селиванова Е.А. Когнитивная ономасиология. – К., 2000.
18. Селиванова Е.А. Основы лингвистической теории текста и коммуникации. – К., 2002.
19. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Опыт систематизации лингвистических и культурологических лакун // Лексические
единицы и организация структуры текста. – Калинин, 1983.
20. Текст и перевод. – М., 1988.
21. Тороп П. Тотальный перевод. – Тарту, 1995.
22. Фесенко Т.А. Перевод в зеркале когнитивной науки // С любовью к языку. – М.– Воронеж, 2002.
23. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. – М., 1973.
24. Этнопсихолингвистика. – М., 1988.
25. Nida, E., Taber, Ch. R. Theоry and Practice of Translation. – Leiden, 1964.
26. Robinson D. What is Translation? Сentrifugal Theories, Critical Interventions. – Kent, L., 1997.
27. Rose M.B. Translation and Literary Сriticism: Translation as Аnalysis. – Manchester, 1997.
|