Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма
Анализируются стихотворные тексты Н.Гумилева сквозь призму поэтической картины мира, обусловленной индивидуальностью поэта.
Gespeichert in:
| Datum: | 2003 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2003
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/74149 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма / А.И. Башук // Культура народов Причерноморья. — 2003. — № 37. — С. 254-257. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-74149 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-741492015-01-20T03:02:12Z Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма Башук, А.И. Межкультурные коммуникации: литературоведческий аспект Анализируются стихотворные тексты Н.Гумилева сквозь призму поэтической картины мира, обусловленной индивидуальностью поэта. Аналізуються віршові тексти Н.Гумильова крізь призму поетичної картини миру, що є зумовленою індивідуальністю поета. The article analyses N.Gymileve`s written text throught prism of poetical language cultural world picture. 2003 Article Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма / А.И. Башук // Культура народов Причерноморья. — 2003. — № 37. — С. 254-257. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/74149 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Межкультурные коммуникации: литературоведческий аспект Межкультурные коммуникации: литературоведческий аспект |
| spellingShingle |
Межкультурные коммуникации: литературоведческий аспект Межкультурные коммуникации: литературоведческий аспект Башук, А.И. Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма Культура народов Причерноморья |
| description |
Анализируются стихотворные тексты Н.Гумилева сквозь призму поэтической картины мира, обусловленной индивидуальностью поэта. |
| format |
Article |
| author |
Башук, А.И. |
| author_facet |
Башук, А.И. |
| author_sort |
Башук, А.И. |
| title |
Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма |
| title_short |
Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма |
| title_full |
Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма |
| title_fullStr |
Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма |
| title_full_unstemmed |
Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма |
| title_sort |
роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2003 |
| topic_facet |
Межкультурные коммуникации: литературоведческий аспект |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/74149 |
| citation_txt |
Роль африканских впечатлений в создании теоретической платформы русского акмеизма / А.И. Башук // Культура народов Причерноморья. — 2003. — № 37. — С. 254-257. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT bašukai rolʹafrikanskihvpečatlenijvsozdaniiteoretičeskojplatformyrusskogoakmeizma |
| first_indexed |
2025-07-05T22:36:33Z |
| last_indexed |
2025-07-05T22:36:33Z |
| _version_ |
1836848243975127040 |
| fulltext |
РОЛЬ АФРИКАНСКИХ ВПЕЧАТЛЕНИЙ В СОЗДАНИИ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПЛАТФОРМЫ
РУССКОГО АКМЕИЗМА
А. И. Башук
Киевский национальный университет им. Т. Г. Шевченко
Анализируются стихотворные тексты Н.Гумилева сквозь призму поэтической картины
мира, обусловленной индивидуальностью поэта.
Ключевые слова: акмеизм, творчество, африканские мотивы
Аналізуються віршові тексти Н.Гумильова крізь призму поетичної картини миру, що є
зумовленою індивідуальністю поета.
Ключові слова: акмеїзм, творчість, африканські мотиви
The article analyses N.Gymileve`s written text throught prism of poetical language cultural world
picture
Key words: akmeism, creative work, African motives.
Сердце Африки пенья полно и пыланья,
И я знаю, что, если мы видим порой
Сны, которым найти не умеем названья,
Это ветер приносит их, Африка, твой!
Язык как основной носитель культуры неразрывно связан с сознанием и жизнедеятельностью
общества. Он является важнейшим средством коммуникации. Речь же представляет собой средство
выражения индивидуальности. В процессе творчества автору предстоит уже существующие в языке
созданные до него слова сделать “своими”: включить в свой контекст, окрасить своими интонациями. В
качестве реальных участников коммуникативной цепочки Густав Шпет, например, выделяет слово,
контекст и личность. Культура даёт нам множество возможностей для построения личности. Если
добавить сюда и различие в языке, то перед нами предстают различные картины мира [9]. Однако языковая
картина мира индивида как носителя данного языка формируется на базе универсальных концептов,
присутствующих в языковой картине мира народа. Анализируя стихотворные тексты Н. Гумилёва, мы
говорим о поэтической картине мира (ПКМ), обусловленной индивидуальностью поэта. Она базируется на
чувственно-эмоциональном опыте познания действительности. Здесь особая роль принадлежит метафоре,
которую определяют в первую очередь как категорию знания, не только значения (Ю.Караулов).
Индивидуальная культура в значительной мере проявляется в ассоциациях.
Рассматривая ПКМ Н. Гумилёва, невозможно обойти вниманием его страсть к экзотике, которая
реализовалась отчасти в реальных путешествиях по Африке. Неподдельный интерес к этому региону – его
истории, географии, культуре – определяет творчество Н. Гумилёва: темы, образы, поэтику. Поэт побывал в
Африке трижды. В последний раз – с официальной миссией. Его коллекция, представленная в Санкт-
Петербургском Музее антропологии и этнографии, принадлежит к числу самых ранних больших коллекций,
привезённых российскими путешественниками из Африки.
Африка реально сыграла очень важную роль в становлении Н. Гумилёва как поэта. А. Левинсон
справедливо считает, что Н. Гумилёв придумал акмеизм, перенеся в теорию свои собственные склонности.
Из ночных размышлений в палатке где-то на плоскогорье Харрара возникла поэтическая доктрина
акмеизма, объединившего вокруг Н. Гумилёва молодых талантливых поэтов: О. Мандельштама, А.
Ахматову, Г. Иванова, М. Зенкевича и др. [6]. Интерес акмеистов, в первую очередь Н. Гумилёва, к
совершенству формы часто вызывал обвинения в безразличном нанизывании отражённых чувствований,
“животных” эпитетов и диковинных звонов. Но в этом кроется большое заблуждение при оценке творчества
поэта, которое необходимо изучать с позиции “жизнетворчества” [8]. Сам Н. Гумилёв был убеждён, что
поражать людей должны не только его стихи, но он сам, его жизнь. Он должен совершать опасные
путешествия, подвиги, покорять женские сердца. Экзотика и романтизм составляли самую сущность его
внутреннего мира, что нашло отражение в ПКМ. Таким образом, влияние другой культуры обогатило
русскую литературную жизнь начала ХХ века.
Безусловно, Н. Гумилёв – мастер формы, но и поэзия – это постижение мира через образ и звук.
Жанровое своеобразие диктует индивидуальная творческая манера писателя. Рассмотрим некоторые
метафорические выражения, в которых встречается номинация жанра, что даст возможность установить
соотношение лирического и эпического начал в творчестве поэта, определить, каким жанрам он отдаёт
предпочтение.
1. СКАЗКИ-СТИХИ: Заперты мне все богатые двери, / И мои бедные сказки-стихи / Слушают
только бездомные звери / Да на высоких горах пастухи. [3,т.1,с.83]
“Сказки-стихи” идентифицируют творчество поэта, подчёркивая лирико-эпическую основу, определяют
такие его особенности, как романтическое восприятие действительности, яркость образов (ср. замечание Н.
Гумилёва о таланте К. Бальмонта – “красочный, как южная сказка” [3, т.4,с.202]). Важна для автора и форма
художественного произведения – это стих. Произведения, которые не находят отклика в кругу обывателя, на
что указывает глагол “заперты”, лирический герой жалеет, обращаясь к ним, как к живым существам, чему
способствует метафорический эпитет “бедные”. Обывателя, или, более точно, общество вообще, воплощает
метонимическая метафора “богатые двери”. (Заметим, что при жизни Н. Гумилёва его творчество не нашло
отклика в широких массах читателей, что справедливо и на сегодняшний день). Авторский герой определяет
слушателей и почитателей своих произведений в образах природы, которая представлена лексемами
“(бездомные) звери”, “(на высоких) горах”, “пастухи”. На уровне ритмической организации четверостишия к
ней присоединяется и окказиональная лексема “сказки-стихи”, чему способствует вертикальная метафора
(рифма) “стихи-пастухи”, связывающая понятия (И. Левый называет её “рифменной метафорой” [7]). Функции
рифмы в указанном примере неоднозначны: она, как и метафора, не только объединяет, но и
противопоставляет рифмующиеся единицы – “богатые двери / бездомные звери”. Двери являются символом
дома, определение “богатые” указывает на материальное состояние его обитателей, контекстуальной
антитезой к данной лексеме выступает прилагательное “бездомные”. Звери, о которых говорит Н. Гумилёв,
являются атрибутом дикой природы. Избирательность, исключительность природы поэт подчёркивает
ограничительно-выделительной частицей “только”, которая противостоит местоимению “все” со значением
всеохватности. Отметим, что – с точки зрения автора – пастухи и звери являются достойными ценителями
творчества лирического героя, последних Н. Гумилёв воспринимает как мыслящих существ. Таким образом,
истинный поэт в его представлении близок к первозданной природе, среди её реалий он чувствует себя
“своим”, к оппозиции “чужие” автор относит общество людей. В данной разветвлённой метафоре антитеза
(фонетическая и лексическая) является основным средством выражения мысли, усложнён троп также
метонимией. Именно стремление Н. Гумилёва отыскать “царство поэтов” привело его к историческому
прошлому Абиссинии – стране редкостной, древней культуры (об этом см. ниже номинацию жанра рассказ).
Такие поиски связаны с возвращением к тому, что стихотворец должен как бы впервые смотреть на весь
предметный мир. Н. Гумилёв поэтически формулирует основной акмеистический принцип: Лишь девственные
наименованья / Поэтам разрешаются отсель [3, т.2,с.25].
2. СКАЗКА в поэтическом языке Н. Гумилёва метафоризируется посредством субъекта, в роли
которого выступает природная реалия – море, а также экзотическое животное – крокодил. В
распространённой метафоре творительный метаморфозы выдвигает на первый план объект осмысления,
чему способствует инверсия: И какой-то сказкой чудной, / Нарушителем гармоний, / Крокодил сверкал у
судна / Чешуею изумрудной / На серебряном понтоне [3,т.1,с.87].
Если классическая метафора выделяет главный, а следовательно, и постоянный признак объекта, то
“метаморфоза обращает внимание скорее на преходящее подобие или эпизодическое “превращение” [1]. В
данном примере Н. Гумилёв передаёт восхищение обитателями Африки. Он отождествляет крокодила с
волшебной сказкой, что выражает имя прилагательное “чудной”, которое также реализуется в значении 2
“замечательный по красоте, прелести” [2]. Автор запечатлел экзотическое животное ситуативно, что
характерно для метаморфозы, во время его поднятия на судно: крокодил находится на временном плавучем
мосте (на понтоне) и освещён солнцем. Поэт любуется хищником, чья красота в его восприятии является
столь яркой, что нарушает гармонию реального мира. Семы “яркий”, “блестящий” проявляются в
метафорических эпитетах (соответственно “изумрудной”, “(на) серебряном”), которые воспроизводят
цветовую гамму данной сцены и аккумулируются в метафоризированном глаголе “сверкал”. Предикат,
соотносясь со сказкой, которая имеет счастливую концовку, а поэтому всегда обладает положительными
коннотациями, подчёркивает отношение автора к субъекту метафоры-метаморфозы. Жанр сказки в
рассмотренной метафоре употребляется для характеристики субъекта как необыкновенного,
поразительного, чудесного.
3. РАССКАЗ, БАЛЛАДА в метафорическом осмыслении встречаются у Н. Гумилёва лишь в одном
примере, представляя абиссинский миф, и реализуется с помощью простой субъектной метафоры,
выраженной генитивной конструкцией “рассказы… роз”: Уедем! Разве вам не надо / В тот час, как солнце
поднялось, / Услышать страшные баллады, / Рассказы абиссинских роз, / О древних сказочных царицах, / О
львах в короне из цветов, / О чёрных ангелах, о птицах, / Что гнёзда вьют средь облаков! [3,т.2,с.175]
Стихотворение “Приглашение в путешествие” во многом обусловлено реальными африканскими
путешествиями поэта. Субъектом метафоры, рассказчиком, выступают розы, олицетворённые природные
реалии раскрывают мифологические представления об Абиссинии. Сам образ “абиссинских роз”
мифологизирован, так как соотносится с розой царицы Савской (история Абиссинии тесно переплетается с
сюжетом Библии, уходит корнями во времена царя Соломона и царицы Савской). Аллюзии к её образу
содержит вторая строка, где определение “сказочных” может косвенно указывать на мифологические истоки
образа. Все персонажи “рассказов” и “баллад” являются культоронимами африканской страны и
воплощаются они в розе – цветке, символизирующем совершенство. Роза – один из основных компонентов
в мифе об Абиссинии. У Н. Гумилёва это “роза духа” (“Родос”, “Солнце духа”). Подобное символическое
осмысление традиционно для поэтов рубежа веков, ищущих идеал в древних цивилизациях. Так, в
“Rosarium” Вяч. Иванова, проявляющего огромный интерес к абиссинской культуре (в 1909 году поэты
планировали совместное путешествие в Африку), “символика розы сближается с символикой единорога,
проверяющего целомудрие человеческой души перед вратами рая” [10,с.162]. Здесь параллели абиссинского
мифа и христианских представлений очевидны, так как единорог известен как животное, посвящённое
Богоматери (роза – царице Савской) [11].
Последние строки указанного отрывка – описание образчика абиссинской живописи из коллекции,
привезённой Н. Гумилёвым в 1911 году, с нею был знаком и Вяч. Иванов, что нашло отзвук в его творчестве
[5]. На картине “лев в короне из цветов” (Вяч. Иванов “Роза Царицы Савской” – “в тройном венце из роз”).
На гриве льва почил Господень крест, а над львом, на голубом фоне, парит чёрный ангел с розами в одной
руке и крестом – в другой. “Образ птиц, вьющих гнёзда среди облаков, во многом связан с представлениями
об Абиссинии как о стране горных вершин, где “ликуют орлы”, – пишет Е. Раскина [10,с.166]. Отметим, что
у Н. Гумилёва последние четыре стиха нельзя рассматривать как метафорические, потому что они относятся
к другой модели мира (сказочной, мифологической), которую адекватным образом описывают.
В качестве литературных жанров, воплощающих абиссинский миф, Н. Гумилёв выбирает рассказ и
балладу – формы, которым отдаёт предпочтение. Известно, что Н. Гумилёв удачно пробовал себя в жанре
рассказа, а о жанровой природе отдельных его произведений спорят до сих пор. Так, Ю.В. Зобнин
определяет “Романтические цветы” как книгу баллад [4].
Таким образом, указание номинаций жанров в метафорических выражениях подчёркивает собственное,
часто отвлечённое от конкретного содержания, значение формы изложения, выражая идейно-эстетические
взгляды поэта в области художественного творчества. Н. Гумилёв не только обогатил национально-
специфическое (европейское) видение мира экзотическими образами и реалиями, связанными в первую
очередь с “африканской” линией в его творчестве, но древняя культура и история Африки способствовали
созданию нового литературного течения – акмеизма, которое отличалось жизнеприятием, утверждением
зримого и ощутимого мира, вниманием к проблемам поэтики.
Литература:
1. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. – М.: Прогресс, 1990. – С. 30.
2. Большой толковый словарь русского языка / Сост. и гл. ред. С.А. Кузнецов. – СПб.: Норинт, 2000. – С. 1485.
3. Гумилёв Николай. Собрание сочинений: В 4-х тт.- М.: ТЕРРА, 1991.
4. Зобнин Ю.В. Воля к балладе (лиро-эпос в акмеистической эстетике Гумилёва) // Гумилёвские чтения. Материалы
международной конференции филологов-славистов. 15-17 апреля 1996 года. – СПб.: СПбГУП, 1996. – С. 115.
5. Иванов Вяч. Собрание сочинений: В 3 т. – Брюссель: Foyer Oriental Chretien, 1971. – Т.2. – 1974. – С. 813.
6. Левинсон А. Гумилёв // Гумилёв Н.С. Стихотворения. Поэмы. Проза. – М.: Астрель; Олимп; АСТ, 2000. – С. 727.
7. Левый И. Значения формы и формы значений // Семиотика и искусствометрия. – М.: Мир, 1972. – С. 94.
8. Мациборская Е.М. Н.С. Гумилёв в оценке современников // Русский язык и литература в учебных заведениях.. – 2001. –
№ 3. – С. 6.
9. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. – М.: “Рефл-бук”, К.: “Ваклер”, 2001. – С. 602.
10. Раскина Е. Контуры абиссинского мифа в африканских текстах Н.С. Гумилёва (Поэма “Мик”, сборник “Шатёр”) //
Ритуально-міфологічний підхід до інтерпретації тексту: Зб. наук. праць. – К., 1998. – С. 156-177.
11. Тресиддер Дж. Словарь символов: Пер. с англ. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. – С. 92-93.
|