Историография археологии: проблема структуры предметного поля

Статья посвящена современному состоянию историографических исследований в археологии, в частности, пониманию предметного поля историографии археологии. Ставится вопрос о специфике и уровнях структуры предметного поля историографии, определяются перспективы дальнейшего исследования проблемы....

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2012
1. Verfasser:	Тесленко, Д.Л.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Інститут археології НАН України 2012
Schriftenreihe:	Археологія і давня історія України
Schlagworte:	Статті
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89400
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Историография археологии: проблема структуры предметного поля / Д.Л. Тесленко // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2012. — Вип. 9. — С. 295-301. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-89400
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-894002015-12-10T03:02:18Z Историография археологии: проблема структуры предметного поля Тесленко, Д.Л. Статті Статья посвящена современному состоянию историографических исследований в археологии, в частности, пониманию предметного поля историографии археологии. Ставится вопрос о специфике и уровнях структуры предметного поля историографии, определяются перспективы дальнейшего исследования проблемы. Статтю присвячено проблемі розуміння предметного поля історіографії археології. Розглянуті дослідження у галузі історії археології та історії історичної науки, які містять визначення предмету історіографії. На підставі узагальнення існуючих точок зору пропонується триелементна структура предметного поля історіографії археології, яка складається з історії археології, теорії археологічної науки, проблемної історіографії. The paper is about the problem of understanding of the subject of the historiography of archaeology. 2012 Article Историография археологии: проблема структуры предметного поля / Д.Л. Тесленко // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2012. — Вип. 9. — С. 295-301. — рос. 2227-4952 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89400 902(091):930.1:165.5 ru Археологія і давня історія України Інститут археології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	Статті Статті
spellingShingle	Статті Статті Тесленко, Д.Л. Историография археологии: проблема структуры предметного поля Археологія і давня історія України
description	Статья посвящена современному состоянию историографических исследований в археологии, в частности, пониманию предметного поля историографии археологии. Ставится вопрос о специфике и уровнях структуры предметного поля историографии, определяются перспективы дальнейшего исследования проблемы.
format	Article
author	Тесленко, Д.Л.
author_facet	Тесленко, Д.Л.
author_sort	Тесленко, Д.Л.
title	Историография археологии: проблема структуры предметного поля
title_short	Историография археологии: проблема структуры предметного поля
title_full	Историография археологии: проблема структуры предметного поля
title_fullStr	Историография археологии: проблема структуры предметного поля
title_full_unstemmed	Историография археологии: проблема структуры предметного поля
title_sort	историография археологии: проблема структуры предметного поля
publisher	Інститут археології НАН України
publishDate	2012
topic_facet	Статті
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89400
citation_txt	Историография археологии: проблема структуры предметного поля / Д.Л. Тесленко // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2012. — Вип. 9. — С. 295-301. — рос.
series	Археологія і давня історія України
work_keys_str_mv	AT teslenkodl istoriografiâarheologiiproblemastrukturypredmetnogopolâ
first_indexed	2025-07-06T17:18:04Z
last_indexed	2025-07-06T17:18:04Z
_version_	1836918808186454016
fulltext	295 Д. Л. Т е с л е н к о исТОРиОГРАФиЯ АРхЕОЛОГии: ПРОбЛЕМА сТРуКТуРы ПРЕДМЕТНОГО ПОЛЯ статья посвящена современному состоянию историографических исследований в археологии, в частности, пониманию предметного поля истори- ографии археологии. ставится вопрос о специфике и уровнях структуры предметного поля истори- ографии, определяются перспективы дальнейшего исследования проблемы. К л ю ч е в ы е с л о в а: историография археоло- гии, история археологии, предметное поле, струк- тура, науковедение. В течение последних двух десятилетий ис- ториография археологии уверенно позициони- рует себя в качестве самостоятельной и бурно развивающейся субдисциплины. За это время количество работ по истории археологической науки резко возросло, причем во всех составля- ющих спектра специальных исследований — от публикаций тезисов и материалов конфе- ренций до монографий и диссертаций самого высокого уровня. Повышенный интерес к ис- тории археологии иллюстрируют проводимые все чаще и чаще тематические конференции. Историографическим вопросам посвящаются отдельные секции на форумах, посвященных конкретно-научным проблемам археологии. Причины активизации историографичес- ких исследований в археологии разнообразны, имеют внутреннюю и внешнюю природу, но при этом очевидно взаимосвязаны. В первую очередь — это факторы развития современной гуманитаристики, включающие ее деидеоло- гизацию на постсоветском пространстве, пе- реход в состояние «методологического плюра- лизма», повышение внимания к субъективной составляющей научного познания, связанное с «антропологическим поворотом» в мировой гу- манитарной практике. Второй комплекс при- чин связан с возникшей острой необходимостью саморефлексии археологии как науки в связи с кардинальным пересмотром в начале 90-х гг. ХХ вв. устоявшихся в советской археологии концепций, изменениями в самой структуре науки и организации познавательного про- цесса. Но, пожалуй, главной причиной стало неудовлетворительное состояние самой истори- ографии археологии — неразработанность ее теоретической базы, неопределенность позна- вательных возможностей, отсутствие адекват- ной периодизации истории науки, недостаточ- ная изученность «дореволюционного» периода, наличие в истории отечественной археологии множества белых пятен и «забытых» имен. Одной из таких проблем остается определе- ние предметного поля историографии археоло- гии, хотя первая попытка ее решения и была предпринята А.А. Формозовым еще в 1975 г. [Формозов, 1975]. К моменту написания упомя- нутой статьи А.А. Формозов уже являлся состо- явшимся ученым, признанным специалистом в истории дореволюционной российской археоло- гии — автором соответствующей монографии, аналитических и специальных статей, а также ряда рецензий. И уж коль скоро задачи науки определяются ее предметом, постановка иссле- дователем задач историографии археологии, по сути, являлась апелляцией к ее предмету. Следуя А.А. Формозову, предметное поле ис- ториографии археологии, таким образом, объ- единяет собственно обобщающую историю ар- хеологической науки, историю развития «идей и методов», биографистику, «развитие тех или иных разделов науки» [Формозов, 1975, с. 6— 11]. Для нас представляются также важными две ремарки, содержащиеся в статье. Судя по © Д.Л. ТЕСЛЕНКО, 2012 УДК 902(091):930.1:165.5 Тесленко Д.Л. Историография археологии: проблема структуры предметного поля 296 тексту, идея статьи была подсказана А.А. Фор- мозову появлением многочисленных работ по истории исторической науки и смежных дис- циплин, что заставило автора отметить крайне неудовлетворительное состояние исследований по истории археологии [Формозов, 1975, с. 5— 6]. С другой стороны, А.А. Формозов не наста- ивал на завершенности своего исследования, которого оказалось вполне «достаточно для того, чтобы не согласиться с мнением о не- нужности разработки данной темы [истории археологии — Д.Т.]» [Формозов, 1975, с. 13]. Уточнить понимание А.А. Формозовым предметного поля историографии археологии мы можем благодаря работе О.М. Мельнико- вой, посвященной анализу научного наследия исследователя в области истории археологии [Мельникова, 2010]. Говоря о предметной сфе- ре историографии археологии, О.М. Мельнико- ва подчеркивает, что для А.А. Формозова она сводилась в первую очередь к истории науки [Мельникова, 2010, с. 529]. Показательно, что эта же мысль присутствует и в статье А.М. Дуб- ровского, представленной в том же сборнике [Дубровский, 2010, с. 545]. Следуя О.М. Мель- никовой, предметное поле историографи- ческих исследований А.А. Формозова также включает в себя биографистику в том числе и в бихевиористском и социокультурном контек- стах, исключительное внимание к источникам (как к археологическим и историческим, так и к историографическим), а также такое специ- фическое явление как «историография истори- ографии», т.е. история изучения истории архео- логии [Мельникова, 2010, с. 528—530]. Анализируя творчество А.А. Формозова, О.М. Мельникова также коснулась совре- менных проблем историографии археологии, в частности, определения предметного поля последней. По мнению исследовательницы, «объект историографического исследования и его предмет могут быть представлены в виде процесса, развивавшегося по мере развития потребностей археологии в познании прошло- го своей науки» [Мельникова, 2010, с. 530]. Ука- зывая на сравнительно позднее оформление историографии археологии в самостоятельное направление и «ее изоляцию от историогра- фии исторической науки», автор констатирует, что термины «история археологии» и «историо- графия археологии» в последнее время уже не отождествляются специалистами [Мельникова, 2010, с. 529]. Как следствие, предмет историог- рафии археологии, согласно О.М. Мельнико- вой, не сводится к истории накопления архе- ологических знаний, и может быть расширен за счет истории науки — исследования «изме- нений в организации научной деятельности, изучения социальных функций археологии, рассмотрения системы подготовки научных кадров, характеристики коммуникаций, ана- лиз влияния социальных факторов, гендерной составляющей дисциплинарного сообщества, персональных биографий» [Мельникова, 2010, с. 530]. Также в предметную сферу историогра- фии археологии исследовательница включает методологию и методику историографического исследования [Мельникова, 2010, с. 530—532]. Многие из этих вопросов были ранее под- няты О.М. Мельниковой в докторской диссер- тации [Мельникова, 2004]. Отмечалось, что определение предмета историографии архе- ологии представляет собой важнейшую ме- тодологическую проблему, поскольку именно предметная сфера историографии археологии определяет содержание ее методологических проблем. При изучении научных школ, — по мнению исследовательницы, — предмет ис- ториографии археологии должен включать процесс накопления знаний, возникновение новых идей, концепций, теорий, методов иссле- дования, изменения в организации научной де- ятельности, преобразования социальных форм деятельности ученых. Круг методологических проблем в данном контексте включает анализ структуры и уровней историографического зна- ния, изучение методов историографического исследования, взаимоотношение науки и об- щества, понятийный аппарат историографии, психологии научного творчества [Мельникова, 2004, с. 9—10]. В поисках методологического обоснования предмета историографии археологии исследо- ватели обратились к теоретическому инстру- ментарию науковедения. В данном контексте несомненно важное значение имеет статья А.И. Ганжи, как пример проблемного исто- риографического исследования в археологии [Ганжа, 1987]. Для определения специфики термина «историко-научное исследование» ав- тор использовал принятую в философии науки иерархию, выделяя фактологический, истори- ографический и науковедческий уровни [Ган- жа, 1987, с. 138]. Фиксация научных фактов, их в первую очередь хронологическая систе- матизация и обобщение представляют началь- ный, фактологический уровень исследования. На следующем, историографическом уровне происходит выработка особых концептуальных конструкций, определенных исторических мо- делей теоретического знания. На науковедчес- ком уровне разрабатываются «теоретические основы научной политики государства и го- сударственное регулирование науки как соци- ального института» (нормативное науковеде- ние), а также раскрываются «закономерности функционирования и развития науки как сложной системы» (аналитическое наукове- дение) [Ганжа, 1987, с. 138—139]. По мнению А.И. Ганжи, предметом исследований истори- ографического уровня является «имманентное развитие теоретического базиса конкретных наук», в то время как к прерогативам наукове- дения относится определение «периодов резких 297 Тесленко Д.Л. Историография археологии: проблема структуры предметного поля качественных скачков мировоззренческого по- рядка, становление новых ценностных уста- новок научной системы» [Ганжа, 1987, с. 139]. Следует также отметить достаточно пока- зательный момент — А.И. Ганжа фактически выводит археологию из разряда гуманитарных дисциплин, называя собственное исследование термином «историко-научное», вместо принято- го в гуманитаристике — «историографическое» [Ганжа, 1987, с. 138]. Научный потенциал науковедения был ис- пользован при определении предметного поля истории археологии Г.С. Лебедевым. Исследо- ватель подчеркивал, что предметом научной рефлексии или самопознания науки, и исто- рия археологии не является исключением, является «логика смены ценностных ориен- таций» [Лебедев, 1992, с. 5]. Поскольку реф- лексия науки имеет закономерный характер, является универсальным в дисциплинарном измерении процессом, то и принципы наукове- дения как особой генерализирующей отрасли знания, согласно Г.С. Лебедеву, «естественно, распространяются и на историю археологии» [Лебедев, 1992, с. 6]. Предметное поле истории археологии, таким образом, определяется при- нятыми в науковедении подходами — инфор- мационно-кибернетическим, рефлективно-ана- литическим, теоретико-познавательным, — и включает в первом случае организационную структуру науки, внутринаучные связи и от- ношения во втором, и, наконец, место и роль науки как особой формы познания в развитии общественной системы [Лебедев, 1992, с. 8]. По мнению Г.С. Лебедева, для конкретизации исследований в области истории археологии по своей внутренней логике подходит пред- ложенная П.А. Рачковым четырехуровневая структура науковедения как самостоятельной дисциплины. Последняя включает фундамен- тальные, экстранаучные, социоструктурные и инфраструктурные характеристики науки [Ле- бедев, 1992, с. 8—9]. Также с позиций науковедения обратился к проблеме предметного поля историографии археологии Ю.П. Холюшкин. В отличие от спе- циальных работ по историографии археологии статья Ю.П. Холюшкина продолжала серию работ по «построению системной классифика- ции археологической науки» [Холюшкин, 2003, с. 8]. Историография археологии вместе с так называемой «археологической критикологи- ей» понимается исследователем в качестве со- ставной части археологического науковедения. Первая, согласно автору, «исследует историю науки и представляет собой совокупность ис- следований, посвященных определенной теме или исторической эпохи», решая при этом следующие задачи: выяснение теоретико-ме- тодологических принципов, присущих каж- дому направлению археологической мысли; анализ источниковедческой базы, характера использования археологических источников, конкретных методик исследования археологи- ческих фактов; определение места археологи- ческих научных школ и направлений в уста- новлении и систематизации археологических фактов; изучение организации и форм иссле- довательской работы в области археологии, включая систему научных учреждений, вузов, музеев и архивов, систему подготовки кадров; анализ проблематики археологических иссле- дований, ее развития и расширения; исследо- вание археологических концепций, созданных различными археологическими направлени- ями и школами и выявлению моментов пре- емственности археологического знания [Хо- люшкин, 2003, с. 9]. Заслуживает внимание и формулировка предметного поля вводимого Ю.П. Холюшкиным в тесной связи с историог- рафией археологии понятия «археологическая критика» — «критическая проверка ранее ис- пользованных приемов интерпретации архе- ологических фактов, установления степени их достоверности и … нового осмысления уже накопленных археологических материалов» [Холюшкин, 2003, с. 9]. В свою очередь в качестве подразделов историографии археологии и археологичес- кой критикологии Ю.П. Холюшкин, вслед за Е.Д. Гражданниковым, выделяет: археологи- ческую наукометрию, целью которой является «статистическая обработка эмпирических археологических науковедческих данных»; ар- хеологическую критериологию как науку о критериальной оценке научных результатов на основе их сравнения посредством строго определенных статистических процедур; нако- нец, археологическое прогностическое науко- ведение, задачей которого является получение информации о будущих научных результатах [Холюшкин, 2003, с. 9—10]. Внутренняя классификация историографии археологии представлена Ю.П. Холюшкиным в виде двух опорных понятий — общей исто- риографии археологической науки и методики историографии, — имеющих собственную ие- рархическую структуру. Первое понятие раз- делено исследователем на комментарийную и теоретическую историографию. Комментарий- ная историография, согласно Ю.П. Холюшки- ну, является «наиболее распространенным видом историографического описания, осно- ванного на простой констатации известных фактов», тогда как задача теоретической исто- риографии заключается в «анализе источни- коведческой базы, характера использования археологических источников, конкретных методик исследования археологических фак- тов, определения места археологических на- учных школ и направлений в установлении и систематизации археологических фактов, изучение организации и форм исследовательс- кой работы в области археологии, включая Тесленко Д.Л. Историография археологии: проблема структуры предметного поля 298 систему научных учреждений, вузов, музеев и архивов, систему подготовки кадров, анализ проблематики археологических исследований, ее развития и расширения» [Холюшкин, 2003, с. 11—12]. На следующем структурном уров- не Ю.П. Холюшкин выделяет хроникальную историографию — «описание археологических исследований в их хронологическом порядке», источниковую историографию, которая изу- чает «историю археологического знания на основе вещественных и письменных источ- ников», а также концептуальную историогра- фию, «изучающую теоретико-методические принципы, присущие каждому направлению археологической мысли и исследованием архео- логических концепций, созданных различными археологическими направлениями и школа- ми, выявлением моментов преемственности археологического знания» [Холюшкин, 2003, с. 12]. Методика историографии, в понимании Ю.П. Холюшкина, представляет собой «пос- ледовательность конкретных процедур, реа- лизация которых обеспечивает достижение заданной цели историографического исследо- вания» [Холюшкин, 2003, с. 12]. Представленные выше многочисленные и объемные цитаты призваны продемонстриро- вать, что концептуально проблема предмет- ного поля историографии археологии остается неразработанной. Что же изменилось за деся- тилетия, отделяющие нас от статьи А.А. Фор- мозова? Многочисленные сегодня историографичес- кие исследования в археологической науке посвящены преимущественно проблемам исто- рии археологии и лишь единичные — теорети- ческим аспектам исследований в области исто- риографии археологии. Работы по проблемной историографии или точнее по историогра- фии конкретно-научных проблем археологии практически отсутствуют, а специальные ис- ториографические разделы в археологичес- ких работах, как и сорок лет назад, зачастую представляют собой в лучшем случае анно- тированные библиографии. Ю.П. Холюшкин для последних даже ввел отдельный элемент в структуру общей историографии археологи- ческой науки — «комментарийная историогра- фия» [Холюшкин, 2003, с. 12]. Явственная доминанта историко-научного над проблемно-историографическим в истории археологии в свое время была как бы закрепле- на В.Ф. Генингом. Он настаивал, что «история археологии … предусматривает не столько обзоры частных проблем, связанных с конк- ретно-историческим изучением памятников, эпох, культур или регионов, сколько исследова- ние эволюции общего стиля научного мышле- ния, развития методов, концепций, теорий, гипотез, определяющих общее направление исследовательского поиска в тот или иной период развития археологии» [Генинг, 1982, с. 4]. Таким образом, В.Ф. Генинг разделил ис- ториографию проблемы и историю археологии, причем в последней сделал акцент на теоре- тической части. В подобном творческом клю- че выполнено исследование Н.И. Платоновой, предмет которого определен как «развитие археологической мысли…, понимаемое как эволюция и трансформация комплекса общих представлений и методических подходов, при- менявшихся в данной области знания» [Пла- тонова, 2010, с. 9—10]. Появившийся благода- ря одноименной работе Б. Триггера [Trigger, 1989] термин «история археологической мыс- ли», по мнению Н.И. Платоновой, более удачен чем «история теоретических исследований в археологии», поскольку позволяет учитывать общественно-политические, общефилософс- кие, социальные и соционаучные влияния на развитие археологии даже если ее теоретичес- кие основы оставались не до конца разрабо- танными [Платонова, 2010, с. 9—10]. Заметим также, что предмет исследования Б. Триггера формулировался как история археологической интерпретации или, точнее, история интерпре- тации археологических данных [Trigger, 1989, р. 2—4]. В условиях неустоявшегося понятийного ап- парата и намечающейся терминологической путаницы вполне правомерным выглядит воп- рос о соотношении терминов «история» и «исто- риография» археологии. И хотя Г.С. Лебедев отмечал, что «история археологии» является более узким понятием, чем «историография археологии» [Лебедев, 1992, с. 9], абсолют- но справедливым представляется замечание О.М. Мельниковой, что разница между ними сегодня ощущается скорее интуитивно [Мель- никова, 2004, с. 9; 2010, с. 529]. Подобная ситуация, на мой взгляд, объяс- няется неопределенностью предметного поля историографии археологии, которое, правда, сегодня понимается сравнительно более широ- ко. Его границы устанавливаются в основном через постановку задач конкретного историко- научного исследования, либо путем использо- вания науковедческих подходов, в свою очередь направленных на решение науковедческих же задач. В первом случае четко ограничить предмет- ное поле не представляется возможным уже хотя бы потому, что предмет конкретного, в данном случае историко-научного исследова- ния, всегда будет уже дисциплинарного пред- метного поля. Безусловно, позитивной является практи- ка использования достижений науковедения. Однако, конкретные археологические истори- ографические исследования, в которых были бы реализованы науковедческие подходы, к сожалению практически отсутствуют. Возмож- но, как это часто бывает в гуманитаристике, имеет место запаздывание между появлением 299 Тесленко Д.Л. Историография археологии: проблема структуры предметного поля методологической инновации и ее практичес- ким применением в научном исследовании. Но скорее всего, модели науковедческих ис- следований применительно к историографии археологии требуют дополнительного осмысле- ния. И дело не в сомнениях по поводу их совер- шенства. Науковедение — в первую очередь фундаментальная дисциплина, занятая поис- ком общественного значения наук как опреде- ленной социально-практической силы, ее пред- мет тесно связан и переплетен с предметным полем социологии науки и философии науки. Историография археологии, принимая во вни- мание ее основную функцию научной рефлек- сии, с точки зрения коммуникации «пишется археологами и для археологов» [Christenson, 1989, p. 1], и поэтому имеет отчетливо выра- женный прикладной характер. Представляется, что для определения пред- метного поля историографии археологии сегод- ня в недостаточной степени используется по- тенциал историографии исторической науки. Отметим, что разработка историографических вопросов в истории началась в 20—30-е гг. ХІХ в., т.е. по крайней мере на сто лет ранее, чем в археологии, а в 50—80-х гг. прошлого столетия термин «историография» стал обозна- чать отдельную науку [Попова, 2000, с. 29]. В то же время историография археологии еще в начале 90-х гг. находилась на начальном этапе становления [Лебедев, 1992, с. 9]. Методологические проблемы историографии исторической науки, в том числе связанные с определением ее предметного поля, также ак- тивно разрабатываются уже несколько десяти- летий. Особого внимания здесь заслуживают работы А.М. Сахарова [Сахаров, 1977; 1984]. Основываясь на работах предшественников, исследователь проследил эволюцию представ- лений о предмете историографии в российской, а затем и в советской исторической науке. Эта эволюция имеет вид трехэтапной схемы: «от историографии, истории исторической мыс- ли, — к историографии, истории историчес- кой науки, … — к историографии, истории исторического знания». Расширение и углуб- ление проблематики историографических исследований, согласно А.М. Сахарову, сви- детельствуют о поступательном развитии исто- риографии как науки [Сахаров, 1977, с. 27]. Работы А.М. Сахарова, одни из самых ци- тируемых и сегодня, стали основой для даль- нейших исследований в данной области. Об- ращаясь к ним, Т.Н. Попова и И.И. Колесник отмечали, что в понимании А.М. Сахарова тер- мин «историография» означает анализ литера- туры по какой-либо проблеме, в то время как «историографию … в смысле истории исто- рической науки следует так именно и назы- вать «история исторической науки» [Попова, 2000, с. 28; Колесник, 2000, с. 15.]. Действи- тельно, А.М. Сахаров четко различал понятия «проблемная историография» и «история исто- рической науки», но считал их неразделимыми. История исторической науки, по его мнению, «обогащается результатами историографи- ческой разработки отдельных проблем», тогда как «успех историографического анализа обус- лавливается степенью изученности истории исторической науки в целом». Таким образом, «для успешной разработки так называемой проблемной историографии (точнее, истори- ографии отдельных проблем)… нужна ясная ориентация в общем ходе развития истори- ческой науки», а «изучение процесса разви- тия исторической науки… связано с научным обоснованием современных исследовательских проблем» [Сахаров, 1977, с. 6]. Кстати, в данной работе мы находим ответ на один из вопросов, поднятых еще А.А. Формозовым. А.М. Сахаров подчеркивал, что «историография проблемы, взятая в отрыве от истории исторической науки, нередко сбивается на аннотацию ли- тературы по исследуемой теме» [Сахаров, 1977, с. 6]. Наконец, на еще одну составляющую пред- мета историографии, от недооценки которой был весьма далек А.М. Сахаров, недавно обра- тил внимание А.Г. Болебрух. Речь идет о тео- ретических основах исторической науки. Как справедливо подчеркнул А.Г. Болебрух «самой главной задачей историографии А.М. сахаров, вслед за Л.в. черепниным и А.и. Даниловым, считал изучение процесса приращения мето- дологических представлений…» [Болебрух, 2006, с. 5]. Обратим также внимание и на то, что теоретическая компонента предмета исто- риографии, в понимании А.М. Сахарова, также неотделима от проблемной, что исчерпывающе иллюстрирует приводимая А.Г. Болебрухом цитата [Болебрух, 2006, с. 6]. Согласно А.М. Са- харову, «анализ теоретических, методологи- ческих основ научного исследования позволяет установить, почему изучаемые факты образо- вали данную взаимосвязь, предстали в данной концепции. При этом понятие «концепция» должно быть отнесено, прежде всего, к оценке содержания конкретных явлений и процессов и к теоретическому осмыслению задач исто- рии, общего хода исторического процесса, а равно приемов и методов исследования исто- рических источников» [Сахаров, 1984, с. 125]. Творческое наследие А.М. Сахарова отра- зилось во взглядах других исследователей на проблему предметного поля историографии. Так, М.А. Варшавчик выделял общую (иссле- дование исторического знания, исторической науки в целом), предметную (историография истории отдельных регионов, стран, сфер человеческой деятельности) и проблемную (изучение истории разработки определенных научных проблем) историографию [Посохов, 2004, с. 97]. В свою очередь, И.И. Колесник, не отождествляя понятия «история исторической Тесленко Д.Л. Историография археологии: проблема структуры предметного поля 300 науки» и «историография», различает проблем- ную и теоретическую историографию [Колес- ник, 2000, с. 26]. По единодушному мнению специалистов, об- щепризнанного определения дисциплинарного образа историографии сегодня не существует, что, в свою очередь, свидетельствует о продолжа- ющемся развитии данной науки. Однако, приве- денные выше взгляды исследователей в целом дают представление о понимании ее предметно- го поля и могут быть использованы при решении вынесенной в заглавие проблемы. Думается, что предметное поле историогра- фии археологии может быть представлено в виде трехэлементной структуры, основными компонентами которой являются история ар- хеологии, проблемная историография и теория археологической науки. Эти составляющие, в отличие от науковедческих практик, не могут быть представлены в виде иерархии — они равнозначны и в не менее равной степени вза- имосвязаны. В свою очередь, предметные поля каждого из компонентов частично совпадают между собой и взаимодополняют друг друга. Подобная ситуация, по моему убеждению, отражает реалии современных исследований в области историографии археологии и учи- тывает их ближайшую перспективу. Пред- ставляется, что вряд ли можно будет считать завершенным исследование в области истории археологии, проведенное без анализа теорети- ческих и методологических взглядов предста- вителей определенной эпохи, направления, школы и т.д. с одной стороны, и не приводя при- меры их реализации на конкретном археологи- ческом материале — с другой. В свою очередь, разработка теоретических вопросов археоло- гии, связанных, например, с понятиями «архе- ологической культуры» или «археологического источника», либо же разработкой методологии социологических реконструкций в археологии, невозможна без использования опыта и нара- боток предшествующих поколений, равно как и без проверки и подтверждения теоретичес- ких построений проблемными исследования- ми. Наконец, проблемно-историографическое исследование в археологии невозможно без знания основных этапов развития археологии как науки и их специфики, изменения теоре- тических и методологических подходов, смены взглядов и концепций, т.е. всего того, что опре- деляет практику интерпретации археологичес- ких данных. Структуру предметного поля историографии археологии можно представить в виде сложной системы, в которой каждая компонента так- же является системой, имеющей собственную структуру. Однако это предположение требу- ет дополнительного осмысления, поскольку тесная взаимосвязь компонентов усложняет определение внутренней структуры каждой составляющей. Вполне реальна ситуация, при которой некоторые из элементов более низкого порядка могут демонстрировать связь сразу с двумя компонентами более высокого порядка. Например, биографическая составляющая ис- ториографического исследования может рас- сматриваться в структуре как подсистемы исто- рия археологии, так и подсистемы проблемная историография. Очевидно, что список подобных примеров может быть продолжен. Предметное поле историографии археологии можно представить и как систему более низкого порядка в структуре междисциплинарных свя- зей. Естественно, историография археологии обнаруживает связь собственно с археологией, а также с историографией исторической науки, очевидно, с науковедением, историей филосо- фии и другими дисциплинами, список которых может и должен быть уточнен. Наконец, в историографии исторической науки еще А.М. Сахаровым были определены основные элементы историографического ис- следования [Сахаров, 1977, с. 39—56], позднее вошедшие в учебную и методическую литера- туру под названием основных задач, аспектов или модели историографического исследова- ния. Для определения подобных аспектов в историографии археологии необходимо специ- альное исследование, которое выходит за рам- ки настоящей статьи. Но представляется, что они должны иметь универсальный характер для всего обозначенного предметного поля. Представленные выше размышления не пре- тендуют на завершенность. Вопрос о структуре предметного поля историографии археологии мы оставляем открытым. Его решение требует дальнейших разработок, в том числе с широ- ким использованием зарубежного опыта. болебрух А.Г. Приобрела ли историография новый образ? / А.Г. Болебрух // Харківський історіографіч- ний збірник. — Вип. 8. — Харків, 2006. — С. 4—13. Ганжа А.и. Этнические реконструкции в советской археологии 40-60 гг. как историко-научная пробле- ма / А.И. Ганжа // Исследование социально-истори- ческих проблем в археологии. — К., 1987. — С. 137— 158. Генинг в.Ф. Очерки по истории советской археоло- гии (у истоков формирования марксистских теоре- тических основ советской археологии. 20-е — первая половина 30-х годов) / В.Ф. Генинг. — К., 1982. — 225 с. Дубровский А.М. К характеристике взглядов А.А. Формозова на развитие историографии отечествен- ной истории / А.М. Дубровский // Человек и древнос- ти: памяти Александра Александровича Формозова (1928-2009). — М., 2010. — С. 538—547. Колесник І.І. Українська історіографія (XvIII — по- чаток ХХ століття) / І.І. Колесник. — К., 2000. — 256 с. Лебедев Г.с. История отечественной археологии. 1700-1971 / Г.С. Лебедев. — СПб., 1992. — 464 с. Мельникова О.М. Научные школы в археологии: Ав- тореф. дисс. … д-ра ист. наук / О.М. Мельникова. — Ижевск, 2004. — 56 с. 301 Тесленко Д.Л. Историография археологии: проблема структуры предметного поля Мельникова О.М. Уроки А.А. Формозова / О.М. Мель- никова // Человек и древности: памяти Александ- ра Александровича Формозова (1928-2009). — М., 2010. — С. 527—537. Платонова Н.и. История археологической мысли в России. Вторая половина ХІХ — первая треть ХХ века / Н.И. Платонова. — СПб., 2010. — 316 с. Попова Т.Н. Историографическая наука: пробле- мы самоназвания / Т.Н. Попова // Харківський історіографічний збірник. — Вип. 4. — Харків, 2000. — С. 20—33. Посохов с.І. Історіографія / С.І. Посохов // Історіогра- фічний словник / За ред. С.І. Посохова. — Харків, 2004. — С. 97—102. сахаров А.М. Некоторые вопросы методологии ис- ториографических исследований / А.М. Сахаров // Вопросы методологии и истории исторической на- уки. — М., 1977. — С. 5—59. сахаров А.М. Методология истории и историогра- фия (Статьи и выступления) / А.М. Сахаров. — М., 1984. — 216 с. Формозов А.А. Некоторые итоги и задачи исследова- ний в области истории археологии / А.А. Формозов // СА. — 1975 — № 4. — С. 5—13. холюшкин Ю.П. Место археологической историог- рафии в системной классификации археологической науки / Ю.П. Холюшкин // Информационные техно- логии в гуманитарных исследованиях. — Вып. 6. — Новосибирск, 2003. — С. 8—13. tracing Archaeology’s Past: The Historiography of Archaeology/ ed. A.l. Christenson. — Carbondale, 1989. — 255 p. trigger B.g. A History of Archaeological Thought / B.G. Trigger. — Cambridge, 1989. — 500 p. Д. Л. Т е с л е н к о ІсТОРІОГРАФІЯ АРхЕОЛОГІї: ПРОбЛЕМА сТРуКТуРи ПРЕДМЕТНОГО ПОЛЯ Статтю присвячено проблемі розуміння пред- метного поля історіографії археології. Розглянуті дослідження у галузі історії археології та історії іс- торичної науки, які містять визначення предмету історіографії. На підставі узагальнення існуючих точок зору пропонується триелементна структура предметного поля історіографії археології, яка скла- дається з історії археології, теорії археологічної на- уки, проблемної історіографії. d. t e s l e n k o A hiStoriogrAphy of ArchAEology: thE proBlEm of StructurE of SuBjEct’S fiEld The paper is about the problem of understanding of the subject of the historiography of archaeology. Re- searches in the fields of history of archaeology and the history of historical science, which contains the defini- tion of the subject of historiography were analyzed. Ac- cording to this analyses the three-elements structure of the subject’s field of the historiography of archaeol- ogy, which consists of the history of archaeology, the

Историография археологии: проблема структуры предметного поля

Institution

Ähnliche Einträge