Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения

Работа посвящена эволюции женского убора восточногерманской традиции у варваров в Северной Галлии в раннемеровингское время (середина V — первая треть VI вв.). В первом поколении у варварских мигрантов сохраняется типичный восточногерманский женский убор с двумя фибулами на плечах. В следующих пок...

Повний опис

Збережено в:

Бібліографічні деталі
Дата:	2014
Автори:	Казанский, М.М., Мастыкова, А.В.
Формат:	Стаття
Мова:	Russian
Опубліковано:	Інститут археології НАН України 2014
Назва видання:	Археологія і давня історія України
Теми:	До історії костюму
Онлайн доступ:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89636
Теги:	Додати тег Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Цитувати:	Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения / М.М. Казанский, А.В. Мастыкова // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2014. — Вип. 2 (13). — С. 141-149. — рос.

Репозитарії

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-89636
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-896362015-12-19T03:01:47Z Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения Казанский, М.М. Мастыкова, А.В. До історії костюму Работа посвящена эволюции женского убора восточногерманской традиции у варваров в Северной Галлии в раннемеровингское время (середина V — первая треть VI вв.). В первом поколении у варварских мигрантов сохраняется типичный восточногерманский женский убор с двумя фибулами на плечах. В следующих поколениях происходит постепенная деформация, а затем и исчезновение этого костюма. Робота присвячена еволюції жіночого вбрання східногерманської традиції у варварів в Північній Галії у ранньомеровінзький час (середина V — перша третина VI ст.). У першому поколінні у варварських мігрантів зберігалося типове для східногерманських мігрантів жіноче вбрання з двома фібулами на плечах. У наступних поколіннях відбулася поступова деформація, а потім і зникнення цього костюму. The article presents the evolution of the costume tradition among the East German barbarian women in northern Gaul during the early Merovingian period (from the middle of the fifth to the first third of the sixth century). The first generation of barbarian migrants kept the traditional female costume with two brooches carried on the shoulders. In the next generations, this costume changed then disappeared. 2014 Article Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения / М.М. Казанский, А.В. Мастыкова // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2014. — Вип. 2 (13). — С. 141-149. — рос. 2227-4952 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89636 904.24(4)“4/5” ru Археологія і давня історія України Інститут археології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
topic	До історії костюму До історії костюму
spellingShingle	До історії костюму До історії костюму Казанский, М.М. Мастыкова, А.В. Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения Археологія і давня історія України
description	Работа посвящена эволюции женского убора восточногерманской традиции у варваров в Северной Галлии в раннемеровингское время (середина V — первая треть VI вв.). В первом поколении у варварских мигрантов сохраняется типичный восточногерманский женский убор с двумя фибулами на плечах. В следующих поколениях происходит постепенная деформация, а затем и исчезновение этого костюма.
format	Article
author	Казанский, М.М. Мастыкова, А.В.
author_facet	Казанский, М.М. Мастыкова, А.В.
author_sort	Казанский, М.М.
title	Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения
title_short	Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения
title_full	Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения
title_fullStr	Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения
title_full_unstemmed	Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения
title_sort	женский восточногерманский костюм v — начала vi вв. в северной галлии: два поколения
publisher	Інститут археології НАН України
publishDate	2014
topic_facet	До історії костюму
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89636
citation_txt	Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения / М.М. Казанский, А.В. Мастыкова // Археологія і давня історія України: Зб. наук. пр. — К.: ІА НАН України, 2014. — Вип. 2 (13). — С. 141-149. — рос.
series	Археологія і давня історія України
work_keys_str_mv	AT kazanskijmm ženskijvostočnogermanskijkostûmvnačalavivvvsevernojgalliidvapokoleniâ AT mastykovaav ženskijvostočnogermanskijkostûmvnačalavivvvsevernojgalliidvapokoleniâ
first_indexed	2025-07-06T17:37:18Z
last_indexed	2025-07-06T17:37:18Z
_version_	1836920014479818752
fulltext	141ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) УДК: 904.24(4)“4/5” М. М. к а з а н с к и й, А. в. М а с т ы к о в а женский восточногермАнский костюм V — нАчАлА VI вв. в северной гАллии: ДвА Поколения работа посвящена эволюции женского убора восточногерманской традиции у варваров в Се- верной Галлии в раннемеровингское время (середи- на V — первая треть VI вв.). в первом поколении у варварских мигрантов сохраняется типичный восточногерманский женский убор с двумя фибула- ми на плечах. в следующих поколениях происходит постепенная деформация, а затем и исчезновение этого костюма. к л ю ч е в ы е с л о в а: восточные германцы, Галлия, раннемеровингское время, женский убор. в раннемеровингских некрополях Северной Галлии среди женских погребений доминиру- ют ингумации с убором, восходящим к романс- кой традиции (рис. 1), куда входят, в частности, малые фибулы-броши, при полном отсутствии арбалетных, пальчатых и двупластинчатых фибул, большие поясные пряжки, не сопровож- дающиеся фибулами 1 [Marti, 1990, S. 49—54; Martin, 1991; 1991a, S. 646—652; 1994, S. 567— 574] или же погребения, содержащие лишь единичные предметы убора [Martin, 1988]. Хо- рошо представлены в Северной Галлии и ингу- мации с костюмом, характерным для западных германцев, причем не только для франков, но и для аламаннов, тюрингов, лангобардов, баюваров (рис. 2; 3, 1, 2). в нем присутствуют малые фибулы-броши на груди и пара пальча- 1. Отметим, однако, наличие могил с большими пряжками, не сопровождавшимися фибулами, у вос- точных германцев на среднем Дунае уже в V в. [Ка- занский, перен, 2013, с. 258]. Также надо отметить, что женский костюм романской традиции известен, в первую очередь, по погребениям, где, скорее все- го, были захоронены германские женщины [Marti, 1990, S. 49—54]. тых фибул в нижней части тулова, возможно, прикрепленные к юбке или специальной лен- те [Clauss, 1987; Périn, Kazanski, 2006, p. 192; Казанский, перен, 2013, л. 13, 1, 2]. первый убор по происхождению связан с цивилизаци- ей галло-римлян, составлявщих подавляющее большинство населения, второй, очевидно, отражает влияние франков, игравших тогда в Северной Галлии ведущую военно-полити- ческую роль. при этом необходимо отметить, что, с точки зрения антропологии, популяции, оставившие эти могильники, выглядят доволь- но гомогенно, и погребения с разными типами костюма в некрополях отдельных групп не об- разуют. видимо, процесс ассимиляции «при- шельцев»- франков зашел очень далеко. Это не удивительно, если помнить, что франки на территории Римской империи в качестве пос- тоянного населения фиксируются уже в IV в. [Périn, Feffer, 1997, p. 69—77]. На тех же раннемеровингских могильни- ках выделяются, однако, относительно немно- гочисленные женские погребения середины V — первой трети VI вв. с убором инородного происхождения, связанным, в первую очередь, с разными регионами германского мира [Périn, Kazanski, 2006; Kazanski, Périn, 2009]. при этом практически везде, где представлены эти захоронения, они образуют очень разнородную группу. Так, в некрополе Брени (Breny) в пи- кардии [Kazanski, 2002] обнаружены погребе- ния с элементами дунайско-лангобардского, аламаннского и восточногерманского (о кото- ром речь пойдет дальше) уборов (рис. 4). На другом пикардийском могильнике, Арси-Сент- Реститю (Arcy-Sainte-Restitue) [Vallet, 1993], найдены погребения с восточногерманскими и аламаннскими элементами, а на могильни-© М.М. КАзАНСКИЙ, А.в. МАСТыКОвА, 2014 Д о і с т о р і ї к о с т ю м у 142 ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) ке Нувион-ан-понтье (Nouvion-en-Ponthieu), также в пикардии [Piton, 1985], соседствуют женские погребения с восточногерманскими, аламаннскими, тюрингскими и англо-саксон- скими вещами. Та же картина наблюдается и в других регионах. Так в нормандском некро- поле Сен-Мартен-де-Фонтене (Saint-Martin-de- Fontenay) [Pilet, 1994] представлены женские могилы с вещами восточногерманской (визи- готской, остроготской и дунайской) и англо- саксонской традиций. На всех этих памятниках доминируют погре- бения с костюмом романской и западногерман- ской традиций, о которых говорилось выше, захоронения с «иностранными» вещами нахо- дятся в явном меньшинстве и их дата охваты- вает только протомеровингское и раннемеро- вингское время (вторая половина V — первая треть VI вв.) 2. Судя по наличию сравнительно недорогих массивных украшений из бронзы и серебра, данные погребения принадлежат «среднему классу» меровингского общества, ко- торый в меровингской археологии определяет- ся как «уровень Б» по классификации Р. Крист- ляйна [Christlein, 1973]. Отсутствие мужских могил с подобными инородными элементами 2. протомеровингская фаза — 440/450—470/480 гг., раннемеровингская фаза 1 — 470/480—520/530 гг., согласно принятой для Галлии хронологии, см.: [Legoux, Périn, Vallet, 2009]. на этих могильниках понятно — мужской кос- тюм по сравнению с женским в традиционных обществах менее консервативен, он всегда ими- тирует престижный воинский, в данном случае меровингский, убор. Женский же костюм, осо- рис. 1. примеры погребений с убором романской традиции: A — Нион-Клементи (Nyon-Clémenty), погр. 27 [Martin, 1995]; B — Дуратон (Duratón), погр. 75 [Marti, 1990]; C — Фридинген (Fridingen), погр. 139 [Marti, 1990]; D — Френувиль (Frénouville), погр. 598 [Marti, 1990] рис. 2. примеры погребений с убором западногер- манской традиции у баюваров (1, 2) и лангобардов (3); 1 — Страубинг-Баюваренштрассе (Straubing- Bajuwarenstrasse), погр. 150; 2 — Гельтинг (Gelting), погр. 24; 3 — варпалота (Várpalota), погр. 5. [Martin, 1995] рис. 3. Реконструкция костюмов западногерманской (1, 2) и восточногерманской (3) традиций [Казанс- кий, перен, 2013] казанский М.М., Мастыкова А.в. Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии ... 143ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) бенно в средней социальной прослойке, более этнографичен, он дольше сохраняет традици- онные черты [Мастыкова, 2009, c. 7, 8]. поэ- тому появление в археологическом материале какого-либо региона варварской Европы ино- родных предметов женского убора чаще всего обоснованно интерпертируется как перемеще- ние живых носительниц этого убора [Werner, 1970, S. 75—80; Стальсберг, 1994, с. 194; Bitner- Wróblewska, 2001, p. 124, 125]. Можно предположить, что сравнительно кратковременное появление гетерогенных групп инородного происхождения в составе раннемеровингских социумов, оставивших вы- шеперечисленные некрополи (их список может быть продолжен), отражает военную полити- ку франков — меровингские короли расселя- ли дружины гетерогенного происхождения на контролируемой ими территории [Kazanski, Périn, 2009, p. 161—164]. Нечто подобное, кста- ти, можно наблюдать и на т. н. дружинных могильниках Древней Руси IX—X вв., где вос- точнославянские культурные элементы соседс- твуют со скандинавскими, фино-угорскими, венгерскими, тюркскими, западнославянски- ми и пр. в данном контексте нас интересуют погре- бения с элементами женского убора, восходя- щего к восточногерманской культурной тради- ции (рис. 3, 3). Такой убор в V — раннем VI вв. включает в себя пару фибул — двупластинча- тых, пальчатых, арбалетных, птицевидных, — размещавшихся на грудной клетке или на плечах и часто сопровождавшихся большой по- ясной пряжкой [Казанский, перен, 2013, 258, илл. 13, 3]. Костюм с фибулами на груди извес- тен у восточных германцев вельбарской и чер- няховской культур (рис. 5) еще в римское время [Tempelmann-Mączyńska, 1989, S. 65—84; Гоп- кало, 2011; Мастыкова, 2011]. в эпоху переселе- ния народов в первой половине и середине V в. женский восточногерманский убор с большими двупластинчатыми фибулами становится осно- вой для формирования интернационального «княжеского» костюма т. н. горизонтов Унтер- рис. 4. вещи инородного происхождения из некропо- ля Брени (Breny) в пикардии: 1, 2 — погр. 277; 3— 6 — погр. 704; 8—11 — погр. 167 [Kazanski, 2002] рис. 5. погребения черняховской культуры с жен- ским убором восточногерманской традиции: 1 — Бырлад-валя-Сякэ (Bîrlad-Valea-Seacă), погр. 279; 2 — Александру Одобеску (Alexandru Odobescu), погр. 11; 3 — Сумы-Сад, погр. 5; 4 — Гаврилов- ка, погр. 88; 5 — Ранжевое, погр. 14; 6 — Тыргшор (Tîrgşor), погр. 107 [Мастыкова, 2011] Д о і с т о р і ї к о с т ю м у 144 ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) зибенбрунн и Смолин (рис. 6), получившего широкое распространение от пиренейского полуострова до Северного Кавказа [Bierbrauer, 1975, S. 71—78; Kazanski, Mastykova, 2003; Казанский, Мастыкова, 2005]. Разносимый престижными группами мигрантов восточно- германского происхождения, например, пред- ставителями знатных родов, довольно легко перемещавшимися от одного королевского дво- ра к другому (см., напр.: [Périn, 1993; Kazanski, 1996; Казанский, 2011, с. 47, 48]), костюм знати начинает имитироваться представительница- ми «среднего класса» различных восточногер- манских групп. Обычно эта «демократическая» реплика пре- стижного убора включала пару больших двуп- ластинчатых фибул из низкопробного сереб- ра или бронзы, восходящих к типу Смолин, а также очень часто большую поясную пряжку с прямоугольным щитком. Этот костюм хорошо представлен в рядовых могилах Крыма (рис. 7) [Амброз, 1968; Айбабин, 1999, с. 107; Фура- сьев, 2009] и пиренеев (рис. 8) [Bierbrauer, 1994, S. 155—164; Ebel-Zepezauer, 2000; López Quiroga, 2010, p. 99—268], реже он встречается у визиготов в Южной Галлии [Казанский, пе- рен, 2013, с. 247, илл. 5]. Кроме того, на терри- тории визиготского королевства в Южной Гали- ии и Испании известны и женские погребения с большими парными птицевидными фибулами (рис. 9) [Казанский, перен, 2013, с. 247, илл. 6, 1, 2], явно восходящие к знаменитым застеж- кам в виде хищных птиц из румынского клада петроаса (Pietrasa) (рис. 10) первой половины V в. [Harhoiu, 1998, S. 92] и к женскому «кня- жескому» костюму восточных германцев второй половины V в., известному по находке в Дома- ньяно (Domagnano) в Италии [Bierbrauer, 1994, 144, 145]. рис. 6. «Княжеские» на- ходки с двупластинчаты- ми фибулами V в.: 1 — Хохфельден (Hohfelden) (Эльзас); 2 — Тиссалёк (Tiszalök) (бассейн Тис- сы) [Bierbrauer, 1975] рис. 7. погребения с двупластинчатыми фибулами из могильника Суук-Су в Крыму: 1 — погр. 91; 2 — склеп 56, погр. 5 [Фурасьев, 2009] рис. 8. погребения с двупластинчатыми фибула- ми из испано-визиготского могильника Дуратон (Duratón) в Старой Кастилии: 1 — погр. 190; 2 — погр. 525 [Kazanski, Mastykova, Périn, 2008] казанский М.М., Мастыкова А.в. Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии ... 145ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) в Галлии, к северу от Луары, на территории раннемеровингского королевства 3 также извес- тен ряд женских погребений с парой больших двупластинчатых фибул явно восточногерман- ского происхождения (рис. 11—13), явно чуж- дых как галло-римской, так и западногерман- ской традиции (о них см. выше), но зато очень напоминающих испано-визиготские могилы. Имеется в Северной Галлии и некоторое ко- личество женских захоронений с пальчатыми, арбалетными (рис. 14) и птицевидными фибу- лами (рис. 15), имеющими параллели в погре- бениях испанских визиготов, а также с частыми у восточных германцев большими пряжками с прямоугольным щитком [Bierbrauer, 1997; Kazanski, Mastykova, Périn, 2008; Pinar Gil, 2010; Казанский, перен, 2013, с. 252—260]. На наш взгляд, эти погребения могут прина- длежать как выходцам из визиготской Испании и Южной Галлии, так и дунайским германцам и их потомкам. Какие-то группы с Дуная могли попасть в Северную Галлию еще в эпоху, когда Северная Галлия входила в состав Римской им- 3. Напомним, что до 507 г. территория Галлии к югу от Луары входила в состав визиготского королевс- тва со столицей в Тулузе. в 507 г., в битве при вуйе (Vouillé), около г. пуатье визиготы были разбиты армией Хлодвига и Южная Галлия была присоеди- нена к меровингскому королевству. визиготы были вынуждены отступить за пиренеи, и столица их ко- ролевства была перенесена в Толедо. перии, но на самом деле управлялась военными предводителями, такими как Аэций, Эгидий, па- вел, Хильдерик или Сиагрий, фактически Риму рис. 9. вещи из погребения Кастельсагpат (Castel- sagrat) в Аквитании [Казанский, перен, 2013] рис. 10. птицевидные фибулы из клада петроаса (Pietroasa) в Мунтении [Kazanski, 2009] рис. 11. погребение 359 могильника Сен-Мартен- де-Фонтене (Saint-Martin-de Fontenay) в Нормандии [Pilet, 1994] Д о і с т о р і ї к о с т ю м у 146 ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) не подчинявшимися. Опору их власти составляла варваризованная армия, где выходцы из восточ- ной и Центральной Европы документально за- свидетельствованы письменными источниками. Интересно, что могилы с восточногерманским костюмом встречаются только на территории к за- паду и юго-западу от территории, занятой фран- ками до 486 г. (рис. 16). Их нет в ареале ранне- меровингских королевств ранее эпохи Хлодвига [Bierbrauer, 1997, fig. 1]. похоже, это подтвержда- ет сравнительно раннюю дату расселения восточ- ногерманских выходцев в Северной Галлии, до 486 г., видимо, еще в составе контингентов римс- кой армии, как всегда, сопровождаемой семьями солдат, что и обьясняет присутствие здесь могил с восточногерманскими фибулами и пряжками [Kazanski, Périn, 1997; Kazanski, Mastykova, Périn, 2008; Казанский, перен, 2013, с. 252—260]. Среди погребений с восточногерманскими ве- щами, по позиции фибул можно выделить две группы. в первую мы обьединяем могилы, где фибулы помещались на груди или плечах погре- бенной, как это и принято у восточных германцев, а на поясе находилась большая пряжка. К ним относятся, например, погребение 756 в вик (Vicq) (рис. 12) в парижском бассейне [Servat, 1979], пог- ребение 359 в Сен-Мартен-де-Фонтене (рис. 14) [Pilet, 1994, p. 411] и погребение 529 во Френу- виль (Frenouville) в Нормандии [Pilet, 1980, vol. 2, p. 262, 263], погребение 1094 в Арси-Сент-Реститю в пикардии [Vallet, 1993, p. 116, 117], погребение 1 в вильнев-о-Шатело (Villeneuve-au-Chatelot) в Шампани [Joffroy, 1976, fig. 1]. Иногда фибулы не сопровождались поясной пряжкой. подобные случаи отмечены в пикардийских погребениях Арси-Сент-Реститю (погр. 127) [Vallet, 1993, p. 111, 112], Брени (погр. 167) (рис. 4, 167) [Kazanski, 2002, р. 94], Нувион-ан-понтье, (погр. 303) [Piton, 1985, p. 135], Шассми (Chassemy) (погр. 5.1888) [Clauss, 1987, S. 602], может быть, Лавуа (Lavoie) (погр. 182) в Лотарингии [Joffroy, 1974, p. 120]. рис. 12. погребение 756 из могильника вик (Vicq) в парижском бассейне [Servat, 1979] рис. 13. погребение 300 из могильника Сен-Мар- тен-де-Фонтене (Saint-Martin-de Fontenay) и карта распространения фибул Майнц-Бретценхейм [Pilet, 1994] рис. 14. погребение 919 из могильника Гриньи (Grigny) в парижском регионе [Betrhelier, 1994] казанский М.М., Мастыкова А.в. Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии ... 147ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) Наблюдается постепенное «размывание» восточногерманского убора, выразившееся пре- жде всего в его сочетаемости с инокультурными элементами. Так вышеупомянутая могила 756 могильника вик под парижем содержала, по- мимо обычной для восточных германцев пары фибул, еще и две малые птицевидные броши галло-римской традиции, характерные для ро- манцев и франков (рис. 12). Еще один пример постепенной аккультура- ции носителей восточногерманских традиций демонстрирует могила 741 из нормандского не- крополя Сен-Мартен-де-Фонтене (рис. 17) [Pilet, 1994, p. 456, l. 93]. погребенная здесь женщина имела в своем уборе две пальчатые фибулы на плечах и в области таза большую поясную пряжку с прямоугольным щитком, украшенным декором в стиле перегородчатой инкрустации, т. е. костюм типичен для восточных германцев. Однако если пряжка имеет параллели у испан- ских визиготов, то пальчатые фибулы использо- вались местные, меровингские, с прямой нож- кой, причем не составлявшие пару. видимо, для совершения погребальных действий настоящих восточно-германских фибул уже не нашлось. в некоторых случаях типичные восточногер- манские фибулы, в том числе визиготские, иногда сопровождавшиеся большой пряжкой, помещают- ся на костяках «по меровингски», то есть на тазо- вых и бедренных костях. Это, например, захоро- нение 859 в Кютри (Cutry) в Лотарингии (рис. 15) [Legoux, 2005, pl. 93], погребение 919 в Гриньи (Grigny) в парижском регионе [Berthelier, 1994, p. 80], погребения 270, 282, 300 (рис. 13) в Сен- Мартен-де-Фонтене в Нормандии [Pilet, 1994, p. 365, 367, 368, 372], погребение 472 в Редингене (Redingen) на Рейне [Jannsen, 1993, S. 304, 305], погребение 118 в Кельн-Мюнгерсдорфе (Köln- Mungersdorf), также в Рейнской области [Clauss, 1987, S. 602], погребение 140 в Нувион-ан-понтье в пикардии [Piton, 1985, p. 75]. Эти случаи ясно свидетельствуют об аккультурации восточных германцев в романо-франкскую среду. рис. 15. погребение 859 из могильника Кютри (Cutry)в Лотарингии [Legoux, 2005] рис. 16. Находки восточногерманского характера на раннемеровингских могильниках (по: [Bierbrauer, 1997]) и зона франкских королевств ранее 486 г. рис. 17. погребение 741 из могильника Сен-Мартен- де-Фонтенe (Saint-Martin-de Fontenay) [Pilet, 1994] Д о і с т о р і ї к о с т ю м у 148 ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) Стоит подчеркнуть, что в могиле 300 Сен-Мар- тен-де-Фонтене череп погребенной имел выра- женные признаки искусственой деформации [Pilet, 1994, p. 372]. Этот обычай хорошо известен у восточных германцев на Дунае, но он совершен- но чужд как западногерманским франкам, так и визиготам [Buchet, 1988]. Можно со значительной долей уверенности утверждать, что женщина, погребенная в этой могиле, родилась и провела детство в семье выходцев из восточной или Цен- тральной Европы. впоследствии она была пог- ребена с парой восточногерманских фибул типа Майнц-Бретценхейм (рис. 13, 1, 2), но помещен- ных в могилу на меровингский манер, когда погре- бающие уже, видимо, не четко представляли, как выглядит восточногерманский женский костюм. Интересно и происхождение фибул этого типа. Они имеют общую морфологию и пропорции вос- точногерманских двупластинчатых фибул позд- него V — раннего VI вв., но при этом их пластины украшены рельефным декором, имитирующим кербшнитт, тогда как практически все, за ред- чайшими исключениями, двупластинчатые фи- булы у восточных германцев имеют гладкие щит- ки. при этом зона распространения фибул типа Майнц — Бретценхейм четко ограничивается Северной Галлией и Рейнской областью (рис. 13), где массового расселения восточных германцев не было [Kazanski, Périn, 1997, fig. 12]. Скорее всего это элемент субкультуры местной воинской среды времени конца Империи и начала меровингско- го королевства, сильно варваризированной и с заметным включением дунайско-германского и визиготского компонента [Kazanski, Périn, 1997, p. 211; Казанский, перен, 2013, с. 254, 255]. К сожалению, даже относительно хорошо раз- работанная хронология меровингских древнос- тей не позволяет надежно выделить узкие хроно- логические страты внутри протомеровингского и раннемеровингского периодов 1, охватывающих время от 440/450 до 520/530 гг., что не позволяет уточнить конкретную позицию закрытых комп- лексов «внутри» этого периода. Лишь отдельные могилы по типологическим признакам найден- ных в них предметов могут быть более или ме- нее надежно определены как наиболее ранние [Kazanski, Périn, 1997, p. 205—207; Kazanski, Mastykova, Périn 2008, S. 153—158] 4. Можно, однако, предположить, что погребе- ния с достаточно полным женским убором вос- точногерманского происхождения принадлежат первой генерации выходцев из германско-дунай- ской или визиготской среды, когда материаль- ная культура, в частности женский костюм, со- 4. впрочем, надо всегда помнить, что археологичес- кая типологическая эволюция от «ранних» вещей к более «поздним» далеко не всегда пригодна для хронологических построений. Естественно, все понимают, что копия какой-то вещи не может быть ранее оригинала, однако промежуток времени, их разделяющий, может быть очень небольшим, буквально в несколько часов, что делает крайне ненадеж- ными все хронотипологические построения. храняют свои традиционные черты. погребения же, где предметы восточногерманского женского убора заменены на «местные» или же находятся в позиции, не характерной для восточных гер- манцев, могут принадлежать уже второму, а то и третьему поколению мигрантов. все восточногер- манские черты исчезают в меровингской культу- ре к середине VI в., когда, видимо, и происходит полная ассимиляция их носителей. Айбабин А.и. Этническая история ранневиантийс- кого Крыма. — Симферополь, 1999. — 350 с. Амброз А. к. Дунайские элементы в раннесредне- вековой культуре Крыма (VI—VII вв.) // КСИА. — 1968. — вып. 113. — С. 10—32. Гопкало о.в. Мужской и женский черняховский костюм (по данным погребений с антропологически- ми определениями) // Stratum plus — 2011— № 4. — C. 179—210. казанский М.М. Древности постгуннского време- ни на юге восточной Европы и ангискиры // Scripta Antiqua. — 2011. — Т. I. — 2011. — С. 27—58. казанский М., Перен П. визиготы в Галлии (по археологическим данным) // АСГЭ. — 2013. — вып. 39. — С. 240 — 266. Мастыкова А.в. Женский костюм Центрального и западного предкавказья в конце IV — середине VI в. н. э. — М., 2009. — 500 c. Мастыкова А.в. Женский костюм черняховской культуры с двупластинчатыми фибулами // петер- бургский Апокриф. послание от Марка. — Санкт- петербург; Кишенев, 2011. — С. 341—366. Мастыкова А.в., казанский М.М. О происхождении «княжеского» женского костюма варваров гуннского времени (горизонт Унтерзибенбрунн) // II Городцов- ские чтения. — М., 2005. — С. 253—268. Стальсберг А. проблемы культурного взаимодейс- твия Руси и Скандинавии в VIII—XI в. (по археоло- гическим собраниям СНГ) // Археологические вес- ти. — 1994. — № 3. — С. 192—202. Фурасьев А.Г. Этнокультурные особенности населения Южного Kрыма в VI — начале VII в. н. э. (по материа- лам женского костюма) // Гунны, готы и сарматы меж- ду волгой и Дунаем. — Спб., 2009. — С. 190—235. Betrhelier N. La nécropole mérovingienne de Grigny (Essonne) // Bulletin archéologique du Vexin français. — 1994. — N° 27. — Р. 75—80. Bierbrauer V. Die ostgotischen Grab- und Schatzfunde in Itlaien. — Spoleto, 1975. — 378 S. Bierbrauer V. Archäologie und Geschichte der Goten vom 1.—7. Jahrhundert // Frühmittelalterliche Stu- dien. — 1994. — Bd. 28. — S. 51—171. Bierbrauer V. Les Wisigoths dans le royaume franc // Antiquités Nationales. — 1997. — N° 29. — P. 167— 200. Bitner-Wróblewska A. From Samland to Rogaland. East—West connections in the Baltic basin during the Early Migration Period. — Warszawa, 2001. — 256 p. Buchet L. La déformation crânienne en Gaule et dans les régions limitrophes pendant le haut Moyen Age: son origine, sa valeur historique // Archéologie Médiévale. — 1988. — T. 18. — P. 55—71. Christlein R. Besitzabstufungen zur Merowingerzeit im Spiegel reicher Grabfunde aus West- und Süddeut- schland // Jahrbuch der RGZM. — 1973 — Bd. 20 — S. 147—180. Clauss G. Die Tragsitte von Bügelfibeln // Jahrbuch der RGZM. — 1987. — Bd. 34. — S. 491—603. Ebel-Zeperzauer W. Studien zur Archäologie der West- goten vom 5.—7. Jh. n. Chr. — Mainz, 2000. — 365 S. казанский М.М., Мастыкова А.в. Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии ... 149ISSN 2227-4952. Археологія і давня історія України, 2014, вип. 2 (13) Harhoiu R. Die frühe Völkerwanderungszeit in Rumä- nien. — Bukarest, 1998. — 268 S. Jannsen W. Das fränkische Reihengräberfeld von Rödingen, Kr. Düren. — Stuttgart, 1993. — 164 S. Joffroy R. Le cimetière de Lavoye. — Paris, 1974. — 180 p. Joffroy R. Notes sur trois sépultures franques décou- vertes à la Villeneuve au Chatelot (Aube) // Bulletin du Groupe archéologique du Nogentais. — 1976. — N° 10. — P. 19—25. Kazanski M. Les Germains orientaux au Nord de la mer Noire pendant la seconde moitié du Ve s. et au VIe s. // МАИЭТ. — 1996. — 5. — P. 324—337, 567—581. Kazanski M. La nécropole gallo-romaine et mérovingi- enne de Breny (Aisne). D’après les collections et les archives du Musée des Antiquités Nationales. — Mon- tagnac, 2002. — 269 p. Kazanski M. Archéologie des peuples barbares. — Bucureşti; Brăila, 2009. — 491 p. Kazanski M. Mastykova A. Les origines du costume «princier» féminin des Barbares à l’époque des Grandes Migrations // Costume et société dans l’Antiquité et le haut Moyen Age. — Paris, 2003. — P. 107—120. Kazanski M., Mastykova A., Périn P. Die Archäologie der Westgoten in Nordgallien. Zum Stand der For- schung // Zwischen Spätantike und Mittelalter. — Ber- lin; New York, 2007. — S. 149—192. Kazanski M., Périn P. Les Barbares «orientaux» dans l’armée romaine en Gaule // Antiquités Nationales. — 1997. — N° 29. — P. 201—217. Kazanski M., Périn P. «Foreign» Objets in the Merovingian Cemeteries of Northern Gaul // Foreigners in Early Medi- eval Europe: Thirteen Internationals Studies on Early Me- dieval Mobility. — Mainz, 2009. — P. 149—168. Legoux R. La nécropole mérovingienne de Cutry (Meurte- et-Moselle). — Saint-Germain-en-Laye, 2005. — 542 p. Legoux R., Périn P., Vallet F. Chronologie normalisée du mobilier funéraire mérovingien entre Manche et Lorraine. — Saint-Germain-en-Laye, 2006. — 65 p. López Quiroga J. Arqueología del mundo funerario en la Península ibérica (siglos V—X). — Madrid, 2010. — 438 p. Marti R. Das frühmittelalterliche Gräberfeld von Saint-Sulpice VD. — Lausanne, 1990. — 224 p. Martin M. Grabfunde des 6. Jahrhunderts aus der Kirche St. Peter und Paul in Mels SG // Archéologie su- isse. — 1988. — 11. — P. 167—181. Martin M. Zur frühmittelalterlichen Gürteltracht der Frau in der Burgudia, Francia und Aquitania // L’Art des invasions en Hongrie et en Wallonie. — Marie- mont, 1991. — S. 31—84. Martin M. Tradition und Wandel er fibelgeschmückten frühmittelalterlichen Fraenkleidung // Jahrbuch des RGZM. — 1991. — Jg. 38 — S. 629—680. Martin M. Fibel und Fibeltracht. Späte Völkerwan- derungszeit und merowingerzeit auf dem Kontinent // Reallexikon der Germanischen Altertumskunde. — Berlin, 1994. — Bd. 8, Lief. 5/6. — S. 541—582. Périn P. L’armée de Vidimer et la question des dépôts funéraires chez les wisigoths en Gaule et en Espagne (Ve—VIe siècles) // L’armйe romaine et les Barbares du IIIe au VIIe siècle. — Saint-Germain-en-Laye, 1993. — P. 411—423. Périn P., Feffer L.-C. Les Francs. — Paris, 1997. — 463 p. Périn P., Kazanski M. Les tombes féminines à costume «étranger» dans les nécropoles mérovingiennes de Gaule // Gallia e Hispania en el contexto de la pres- encia «germánica» (ss. V—VII). Balance y Perspecti- vas. — Oxford, 2006. — P. 191—212. Pilet C. La nécropole de Frénouville. — Oxford, 1980. — 3 vol. Pilet C. La nécropole de Saint-Martin-de-Fontenay, Calvados. — Paris, 1994. — 550 p. Pinar Gil J. Les tombes féminines à grandes fibules dans l’Ouest (ca 500): dispersion, chronologie, origine et interpretation. Un état de question // Wisigoths et Francs, autour de la bataille de Vouillé (507). — Saint- Germain-en Laye, 2010. — P. 23—40. Piton D. La nécropole de Nouvion-en-Pointhieu. — Berck-sur-Mer, 1985. — 372 p. Servat E. Exemple d’exogamie dans la nécropole de Vicq (Yvelines) // Bulletin de liaison de l’Association française d’archéologie mérovingienne. — 1979 — N° 1 — P. 40—44. Tempelmann-Mączyńska M. Das Frauentrachtzubehör des mittel- und osteuropäischen Barbaricums in der römischen Kaiserzeit. — Krakow, 1989. — 180 S. Vallet F. Parures féminines étrangères du début de l’époque mérovingienne, trouvées dans le soissonnais // Studien zur Sachsenforschung. — 1993. — N° 8. — P. 109—121. Werner J. Zur Verbreitung frühmittelaltelicher Met- allarbeiten (Werkstatt-Wanderhandwerk-Handel-Fa- milienverbindung) // Antikvarskt Arkiv. — 1970. — T. 38. — S. 65—81. М. М. к а з а н с ь к и й, А. в. М а с т и к о в а жіночий схіДногермАнський костюм V — ПочАтку VI ст. в Північній гАлії: ДвА Покоління Робота присвячена еволюції жіночого вбрання східногерманської традиції у варварів в північній Галії у ранньомеровінзький час (середина V — перша третина VI ст.). У першому поколінні у варварських мігрантів зберігалося типове для східногермансь- ких мігрантів жіноче вбрання з двома фібулами на плечах. У наступних поколіннях відбулася пос- тупова деформація, а потім і зникнення цього кос- тюму. К л ю ч о в і с л о в а: східні германці, Галія, ран- ньомеровінзький час, жіноче вбрання. M. M. K a z a n s k i, A. V. M a s t y k o v a the east gerMan feMaLe CostuMe of the V — earLy VI cc. In northern gauL: two generatIons The article presents the evolution of the costume tradition among the East German barbarian women in northern Gaul during the early Merovingian period (from the middle of the fifth to the first third of the sixth century). The first generation of barbarian migrants kept the traditional female costume with two brooches carried on the shoulders. In the next generations, this costume changed then disappeared. K e y w o r d s: Eastern Germans, Gaul, ancient Merovingian period, female costume. одержано 21.03.2014.

Женский восточногерманский костюм V — начала VI вв. в Северной Галлии: два поколения

Репозитарії

Схожі ресурси