Социологическая интерпретация инфраправа
The article presents the sociological interpretation of the infra-law as social institution. There are discussed theoretical aspects of the infra-law category and the terms characterized by close meanings. There are studied preconditions of the infra-law emergence and its status in the current Ukrai...
Gespeichert in:
| Datum: | 2001 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Iнститут соціології НАН України
2001
|
| Schriftenreihe: | Социология: теория, методы, маркетинг |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89680 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Социологическая интерпретация инфраправа / А. Бова // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 2. — С. 17–31. — Бібліогр.: 30 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-89680 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-896802015-12-20T03:02:17Z Социологическая интерпретация инфраправа Бова, А. The article presents the sociological interpretation of the infra-law as social institution. There are discussed theoretical aspects of the infra-law category and the terms characterized by close meanings. There are studied preconditions of the infra-law emergence and its status in the current Ukrainian society. 2001 Article Социологическая интерпретация инфраправа / А. Бова // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 2. — С. 17–31. — Бібліогр.: 30 назв. — рос. 1563-4426 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89680 ru Социология: теория, методы, маркетинг Iнститут соціології НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| description |
The article presents the sociological interpretation of the infra-law as social institution. There are discussed theoretical aspects of the infra-law category and the terms characterized by close meanings. There are studied preconditions of the infra-law emergence and its status in the current Ukrainian society. |
| format |
Article |
| author |
Бова, А. |
| spellingShingle |
Бова, А. Социологическая интерпретация инфраправа Социология: теория, методы, маркетинг |
| author_facet |
Бова, А. |
| author_sort |
Бова, А. |
| title |
Социологическая интерпретация инфраправа |
| title_short |
Социологическая интерпретация инфраправа |
| title_full |
Социологическая интерпретация инфраправа |
| title_fullStr |
Социологическая интерпретация инфраправа |
| title_full_unstemmed |
Социологическая интерпретация инфраправа |
| title_sort |
социологическая интерпретация инфраправа |
| publisher |
Iнститут соціології НАН України |
| publishDate |
2001 |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89680 |
| citation_txt |
Социологическая интерпретация инфраправа / А. Бова // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 2. — С. 17–31. — Бібліогр.: 30 назв. — рос. |
| series |
Социология: теория, методы, маркетинг |
| work_keys_str_mv |
AT bovaa sociologičeskaâinterpretaciâinfraprava |
| first_indexed |
2025-07-06T17:40:02Z |
| last_indexed |
2025-07-06T17:40:02Z |
| _version_ |
1836920186228178944 |
| fulltext |
Андрей Бова
Социологическая интерпретация инфраправа
АНДРЕЙ БОВА,
ñîèñêàòåëü îòäåëà ñîöèàëüíûõ ñòðóêòóð
Èíñòèòóòà ñîöèîëîãèè ÍÀÍ Óêðàèíû
Социологическая интерпретация инфраправа
Abstract
The article presents the sociological interpretation of the infra-law as social insti -
tution. There are discussed theoretical aspects of the infra-law category and the terms
characterized by close meanings. There are studied pre-conditions of the infra-law
emergence and its status in the current Ukrainian society.
Изучение социологических аспектов феномена инфраправа пред пола -
гает обзор трактовок этой категории и категорий, близких к ней по содер -
жанию, в истории социологии. В последние годы понятие инфраправа как
социологическая категория вошло в ряд словарей и пособий и применяется
для обозначения норм, близких к официальному праву (а в некоторых
культурах — тождественных праву), но не закрепленных в официальном
законодательстве [1–3]. Впервые этот термин начали употреблять фран -
цузские социологи Ж.Карбонье и А.-Ж.Арно. Следует отметить, что тер -
мины, близкие к понятию “инфраправо”, использовались многими социо -
логами. Еще сто лет назад Э.Дюркгейм одним из первых высказал идею
плюрализма источников права. Идея плюрализма источников права проти -
востоит так называемому монизму (легизму). Закон и право не являются
тождественными понятиями, поскольку установление норм – это преро га -
тива не только и не столько государства, сколько коллективной психологии.
Нормы возникают под влиянием коллективных представлений о должном,
на основании привычек, осознанных группой новых потребностей и т.п.
Государство только регистрирует нормы, сформированные и инсти туцио -
на лизированные, воплощенные в общественном мнении и, наконец, в пра -
вовом сознании, и формально закрепляет их.
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 17
Пер вым сре ди тех, кто в опре де лен ной мере ото ждес твил об ы чаи, тра ди -
ции, спе ци фи чес кий ха рак тер на ро да (Volksgeist) и так на зы ва е мое ес тес т -
вен ное пра во (nathrliches Recht), был не мец кий юрист К. фон Са виньи. По
его мне нию, об ыч ное пра во за клю ча ет ся пре жде все го в пра во вом со зна нии
на ро да и как та ко вое пред шес тву ет на учно му (то есть по зи тив но му) пра ву
(gelehrtes Recht), про ду ци ру е мо му со зна ни ем про фес си о наль ных юрис тов.
За да ча юрис тов — пе ре вес ти на род ный дух на язык тех ни чес ких юри ди чес -
ких при нци пов и за ко нов. Идеи Савиньи послужили предпо сыл кой фор ми -
ро ва ния социологической концепции права.
Рассмотрим трактовку права с точки зрения социолого-институ циона -
листского подхода. Термин “инфраправо” как социологическая категория
появился сравнительно недавно и употребляется преимущественно фран -
цузскими учеными. В некоторых современных зарубежных словарях по
социологии используют довольно близкие по смыслу к инфраправу по -
нятия, в частности, “живое право”, “неофициальное право”, “спонтанное пра -
во”, “интуитивное право”, “свободное право”, “право корпораций”, “мораль -
ное право” [4, c. 545]. Раскрывая содержание указанных понятий, последо -
ватели школы “солидаризма” (Э.Леви, Ж.Дави, А.Леви-Брюль, Л.Дюги,
Г.Жез, Ж.Гурвич и др.) в значительной мере опираются на идеи О.Конта и
Э.Дюркгейма. Так, согласно Дюркгейму, право является только аспектом
коллективных представлений, а потому наука права основывается на кол -
лективном мнении. Право лишь закрепляет признанные обществом (точ -
нее, главенствующим слоем общества. — А.Б.) ценности и является только
тем, “что мнение хотело бы в нем видеть” [5, c. 87]. Таким же образом
опирается на состояние коллективного сознания размежевание права и
морали. Если мораль отражает “слабую сторону коллективных пред став -
лений”, почти всегда с диффузными (неопределенными) санкциями, то
право — “сильная сторона коллективных представлений”, предполагающая
соответствующие организационные санкции. В широком понимании слова
социология, в той мере, в которой она является наукой о морали, поглощает
право подобно тому, как теория социальных групп и институтов вобрала в
себя теорию государства [5, с.90, 93].
Фундаментальным концептом школы Дюркгейма является соли дар -
ность, порождающая коллективные представления (нормы и ценности).
Коллективным представлением является и право. И не имеет значения —
подчеркивает социолог — является ли оно законом или существует в форме
обычая, корпоративных норм или же законов, которыми руководствуется
общество. Именно в этом заключается социологическое понимание права.
Конечно, этот тезис можно критиковать, даже опровергать, однако нельзя
не признать актуальности собственно такого, социологического, подхода к
праву. Этими соображениями оперировали и последователи Э.Дюркгейма,
отстаивая принцип плюрализма источников возникновения права, на осно -
ве которого каждая общность создает собственное право.
Е.Эрлих обратил внимание на то, что позитивное право вообще яв ля -
ется производным, вторичным, поскольку реально судьи и чиновники руко -
водствуются в своих решениях не столько нормами права, сколько фактами
действительности. “Живое право” (мораль, обычай, религия, приличия, мо -
да), продолжает Эрлих, постоянно эволюционирует и всегда предшествует
18 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Андрей Бова
праву. Поэтому юриспруденция призвана смягчать напряженность между
жизненным и государственным правом [см.: 6, c. 183]. Социальные явления,
развивает далее свою мысль Эрлих, можно понять отнюдь не с помощью
юридических конструкций, а лишь путем анализа реального взаимо дейст -
вия людей. Так, существование государства предшествует принятию кон -
ституции, семья предшествует семейному праву, владение вещью, иму -
щест вом, собственностью вообще предшествует праву собственности.
Внут рен нее устройство человеческих ассоциаций (нормы семьи, церкви,
корпо рации), не находя государственного юридического закрепления,
само стоя тельно формируется как сравнительно автономная регулятивная
инсти туция. Не на все составляющие этой институции распространяется
дейст вие такой юридической ассоциации, как государство с его позитивным
правом [см.: 6, с.182].
Право, действующее независимо от государства, как особая разно вид -
ность естественного права Г.Канторович называет “свободным правом”. Ме -
ханизм возникновения свободного права (как и инфраправа) объясняется
снижением действенности закона. В противовес формальному праву, имею -
щему сформированный вид и четкую интерпретацию, свободное право не
является писанным и не подкрепляется государственными санкциями [см.:
6, c. 188].
Аналогичный по смыслу термин (“живое право”) использует М.Ре бин -
дер и понимает под этим реакцию на недостатки и разногласия официаль -
ного законодательства. Отсюда — противопоставление (а иногда и проти -
востояние) права официального и права живого (в терминологии П.Со -
рокина, права неофициального). По мнению Сорокина, официальное право
представляет собой совокупность правовых норм, поддерживаемых чле на -
ми общества и обеспечиваемых принуждением государства. Неофи ци аль -
ное право возникает из разнообразных индивидуальных и групповых вза -
имо действий, а нормы его корректируют, а иногда и ослабляют офи циаль -
ное законодательство.
Ученик Э.Дюркгейма, Л.Дюги для объяснения институционализации
социальной солидарности в правовые нормы применяет термин “спон тан -
ное право”; оно не навязывается обществу государством, а определенным
образом продуцируется общностями [4, c. 545]. Л.Петражицкий и М.Рейс -
нер употребляют термин “интуитивное право”. По мнению Рейснера, каж -
дый социальный класс формирует собственное интуитивное право и соот -
вет ствующее ему правосознание. В целом, право, по словам А.Леви-Брю -
ля, — это коллективное представление о должном, правомерном, допус ти -
мом и разрешенном. Реальность права обеспечивают групповые ценности,
которые доминируют над правовыми [7, с. 18, 21].
В научном обороте бытует также термин “социальное право”. Согласно
Ж.Гурвичу, этот феномен регламентирует все формы общественной жизни,
а потому, в отличие от права государства, является “правом общества” [см.:
5, c. 97]. “Нормативные” факты как основа “социального права” представ -
ляют собой результат коллективного признания их как таковых, а следо ва -
тельно, правотворческая роль государства сводится к простой констатации
норма тивных фактов. Интересным представляется тезис Гурвича о том,
что пра во — это совокупность императивно-атрибутивных характеристик
[см.: 5, с. 98]. То есть индивид знает, что может делать сам и чего следует
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 19
Социологическая интерпретация инфраправа
ожидать от других. Такое мнение перекликается с концепцией экспектаций
Т.Парсонса и его пониманием социальной роли.
Различные течения, представители которых обращали внимание на ре -
гу лятивную роль неформальных норм, можно отнести к школе свободного
права (Freirechtsbewegung). Отдельные аспекты конфликта, несовпадения
социально-должного (правовых норм) и фактических правовых отношений
освещает в своих произведениях украинский правовед и социолог Б.Кистя -
ковский. В своей концепции социологии права ученый обратил внимание
на такие уровни изучения феномена права, как догматический, норма тив -
ный, психологический, социологический. По его мнению, существует че -
тыре теоретических понятия права:
— государственно-организационное — совокупность норм, которые за -
щищает и гарантирует государство, принуждая своих граждан со -
блюдать их;
— социологическое — совокупность существующих правовых отно ше -
ний, в пределах которых формируются и кристаллизируются пра во -
вые нормы и которые охватывают обычное, государственное и меж -
дународное право;
— психологическое — совокупность таких психических аспектов ощу -
щения долга, которые носят императивно-атрибутивный характер
(правовая психология);
— нормативное — совокупность всех норм, содержащих идею долж ного,
которое определяет внешние отношения людей друг с другом [см.: 8,
c. 139–140].
Исследуя социологию права, Кистяковский обращался также к новому
для того времени направлению исследований — сравнительному праву.
В контексте нашей темы уместно привести мнение М.Вебера отно си -
тельно обычаев, этики и права, изложенное в работе “Основные социо -
логические понятия” (раздел “Типы легитимного порядка: условность и
право”). Обычай, считает Вебер, не подкрепляется внешним принуж де -
нием, индивид добровольно признает для себя соответствующие требо -
вания. Для обеспечения же силы права нужен правовой персонал, то есть
судебная инстанция [9, c. 634]. Следовательно, отличие правового инсти -
тута от внеправовых (моральных, этических) норм определяется прежде
всего наличием организации, которая пристально следит за соблюдением
норм права. Анализируя соотношения права и морали, Вебер приходит к
следующим выводам: традиционное поведение может иметь не меньшее
значение, чем поведение, обеспеченное правовыми установками; право ир -
ре левантно относительно средств принуждения; порядок не обязательно
является общим и абстрактным по своему характеру, то есть конкретная
реализация права может не полностью соответствовать закону; переход от
обычая к праву не обязательно четко очерчен. Кроме того, выполнение
правовых требований обусловлено также этической нормативностью в слу -
чае ценностно-рационального поведения. Отсюда следует, что граница
меж ду моралью и правом не всегда бывает четкой, а значит, Вебера можно
отнести к приверженцам принципов плюрализма норм, взаимо проникно -
вения различных нормативных систем и широкого понимания права.
20 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Андрей Бова
К социологической проблематике в контексте права обращались и со -
вет ские ученые с попытками выделить нечто подобное инфраправу на ос -
нове так называемого дифференцированного подхода к праву. Исходным
пунктом при этом было осознание того факта, что право не сводится к
одному только закону [см.: 10, с. 99]. Так, анализируя юридическое право и
право неюридическое (которое распространяется во время социальных ката -
клизмов, в частности, революций), С.Алексеев справедливо называл по -
след нее предметом социологии. Он подчеркивал, что важным звеном кон -
крет ной и отраслевой социологии является разработка специальной теории
социальной регуляции, поскольку “вся сумма знаний о реальном бытии
идео логических форм опосредования социальных закономерностей, во
всем богатстве их проявлений, выражается в разнообразных социальных
нор мах и субъективных правах, их функционировании и действии” [10,
с. 118]. Не обладающие законной силой права в советском правоведении
называли правом второго порядка, или моральным правом, и относили его к
разряду социальных, точнее, социологических категорий.
В советской юридической литературе сложились три подхода к опре -
делению права [см.: 11, с. 27]. Первый и наиболее распространенный, так
называемый узконормативный, сформировался в тридцатые годы. Пред -
ставители его понимали право как совокупность (систему) норм, санк цио -
нированных или установленных государством, как право сугубо объек -
тивное, то есть положительное.
Второй (широкий) подход сформировался в середине 50-х годов и
вклю чал в содержание понятия права еще и правоотношения, правосознание
и субъективные права.
Третий подход, исходя из концепции размежевания права и закона,
определял право как меру свободы, сложившуюся в общественном право -
сознании, воплощенном в системе правовых норм и реализованном в кон -
кретных правоотношениях в той мере, в которой это позволяет свобода
господствующего класса. Бытование разных подходов к пониманию пред -
мета правоведения (исследование должного поведения или поведения фак -
тического) побудило ученых обратиться именно к социологии как инте -
гративной науке [см.: 12, c. 11].
По мнению современного российского теоретика философии права
В.Нер сесянца, такие понятия, как “позитивное”, “действующее”, “офи ци -
аль ное”, “установленное” право, обозначают закон как адекватное выра -
жение права в его официальном определении [13, c. 37]. Следовательно,
важным методологическим положением научного познания является раз -
личение закона и права. Последнее понятие более широкое по значению и
как таковое может быть предметом социологии.
Современная украинская научная мысль выделяет несколько подходов
к анализу разнообразных связей права и социальной системы: норма тив -
ный, инструментальный, аксиологический, системный, социологический,
аналитический, волевой, классовый [см.: 14, с.88]. Следует подчеркнуть, что
“социологическое правопонимание, в отличие от нормативного, признает
правом не совокупность (систему) абстрактных и формальных норм, а
непо средственно общественную жизнь, определенным образом упо ря до -
чен ное взаимодействие социальных субъектов, “живое” право как кон крет -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 21
Социологическая интерпретация инфраправа
ное, ди на мичное, фактически существующее и лежащее во главе угла со зи -
да ния законов и принятия других юридических решений” [14, с. 89].
Если термин “инфраправо” не был широко признан в юридической
науке, то обычное право все исследователи признают как источник права —
один из способов установления и институционализации норм. Пожалуй, по
содержанию обычное право более всего приближено к понятию инфра -
права. Обычное право стихийно возникает из практических потребностей
людей, как правило, неосведомленных в юридической казуистике. Об ща -
ясь, они вырабатывают нечто подобное кодексу поведения, опирающемуся
на традиции и неписаные правила “социальной игры”, которые включают, в
частности, элементы государственного правопорядка. Правовой обычай —
это правило поведения, стихийно сформировавшееся в течение длитель -
ного времени и вошедшее в привычку людей, со временем было принято и
охраняется государством. Правовыми становятся лишь те обычаи, которые
соблюдаются большинством населения определенного региона или об -
щест ва. Государство определяет такие правила как всеобщие и об ес пе чи ва -
ет их требования путем государственного принуждения [см.: 14, с. 121]. Не -
воз мож но представить себе правовую систему, лишенную обычая как ис -
точ ни ка права. Характерным признаком создания обычной нормы является
практика, которую определяют как обязательную. Сначала формируется
поведение, действия, которые и закрепляются в положительном праве или
инфраправе.
Норма обычного права возникает как реакция социальной среды на
существование определенных отношений или правил поведения. Напри -
мер, в Запорожской Сечи существовало казацкое обычное право [см.: 15,
с. 235]. Обычное право частично сохраняется и в условиях капитали сти -
ческого строя, и в посткоммунистических обществах.
В отечественной юридической науке попытку пересмотреть соотно ше -
ния права и обычая в свое время предпринял А.Титарчук. По его мнению, в
процессе социальной регуляции далеко не всегда обычай играет второ -
степенную роль. Обычай является формой существования правовых норм.
В своей диссертационной работе Титарчук подробно освещает основные
признаки правового обычая: стереотипность, публичность, стихийность,
давность применения, непрерывность, взаимность, согласованность, сис -
тем ность, обязательность, определенность, рациональность, террито риаль -
ность и т.п. [16, с. 8–26].
Еще одним важным признаком обычной нормы права (что характерно и
для инфраправа) выступает сложность доказательства таких норм, по -
сколь ку норма “формально не зафиксирована”, а “процесс ее выработки
носит молчаливый, неорганизованный, спонтанный, коллективный ха рак -
тер” [17, с. 66]. Обычное право играло господствующую роль в период
Средневековья, в примитивных, неразвитых, преимущественно аграрных
цивилизациях. Оно является самостоятельным источником права там, где
нет судебных органов. Так, обычное право (адат) и нормы шариатского
судопроизводства еще недавно играли немалую роль в Чечне.
В отличие от обычного права, инфраправо может санкционироваться
государством (скажем, “бюрократическое обычное право” и “конфиден ци -
альная юриспруденция” имеют параллельную, иногда специально завуа ли -
рованную нормативную базу, которая служит интересам аппарата). Ин фра -
22 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Андрей Бова
право может легализироваться через судебную или арбитражную прак тику,
принятие внутренних инструкций. Период существования правового обы -
чая несколько более продолжительный по сравнению с инфра право вы ми
конвенциями, вызванными к жизни насущными потребностями общества.
Отмежевание позитивного права, изучаемого юриспруденцией, от жиз -
ни права (по-немецки — lebendes Recht, по-английски — law in action),
которое исследует социология, весьма характерно и для современной запад -
ной социальной мысли [см.: 18, c. 13]. Выделяя сферу, стоящую на пересе че -
нии позитивного права, морали и обычаев, исследователи, тем не менее,
при бегают при этом не к термину “инфраправо”, а к таким понятиям, как
“свободное право”, “объективно-справедливое право”, “живое право”, “не -
офи циальное право”, “спонтанное право”, “интуитивное право” и т.п. [19,
c. 262].
Современное определение инфраправа приводится в Энциклопеди че -
ском социологическом словаре. Инфраправо — это официально не закреп -
ленные нормативные установки, которые совпадают с юридическими пред -
пи саниями или конкурируют с ними. В его содержание входят: мнения, оцен -
ки, верования, образные представления, привычки, стереотипы поведения,
обычаи и т.п., совокупность которых оказывает латентное влияние на мо -
ти вацию поведения в сферах, формально регулируемых правом [3, с. 248].
Рассмотрение трактовок инфраправа и близких к нему понятий в истории
социологии позволяет уточнить современное определение данного по ня -
тия, соотнести его с понятием правосознания. По нашему мнению, инфра -
право прежде всего охватывает нормы и ценности, образцы поведения, а
оценки и мнения по поводу инфраправа составляют сферу правового со -
знания. Следует подчеркнуть, что под инфраправом понимают систему
норм и процедур, которые не предполагают организационной техники ис -
пол нения и официальных исполнителей. В то же время оно тесно смыкается
с правоприменительной деятельностью, образуя, наряду с правом, систему
параллельно функционирующих норм [см.: 3, с. 248].
Социологическая проблематика, связанная с объяснением феномена
инфраправа, требует обращения к стратификационным механизмам его
репродуцирования. Распространение инфраправовых механизмов в нашем
обществе обусловлено тем, что в нем долгое время существовала пропасть
между стандартами потребления, доступом к редистрибутивной системе и
т.п. Официальный закон защищает (согласно марксизму) прежде всего
права правящей верхушки. Такое положение остается неизменным и ныне,
изменился лишь в некоторой мере господствующий класс, представленный
сегодня в лице олигархов, ведь подавляющее большинство современных
влиятельных бизнесменов и политиков являются выходцами именно из
бывшей партийно-хозяйственной номенклатуры или имеют родственные
связи с ее представителями. На уровне властных структур мы наблюдаем
распространение так называемой конфиденциальной юриспруденции. Как
отмечает С.Босхолов, одним из проявлений конфиденциальной юриспру -
денции на законодательном уровне является внедрение норм, которые весь -
ма непросто соблюдать. Таким образом, псевдозаконы лишь имитируют
деятельность, например борьбу с коррупцией [20, c. 16–21].
То, что обозначено приставкой в слове “инфраправо”, можно трактовать
не только как нечто, стоящее между правом и моралью, но и как опре де лен -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 23
Социологическая интерпретация инфраправа
ные идеи, сопровождающие развитие позитивного права как такового. Ана -
лизируя теневую экономику, В.Попович доказывает в своих исследо ва -
ниях, что в бывшем СССР (а позже и в странах СНГ) на правовом уровне
моделировались действия, которые имели целью накопление капитала,
одн ако в большинстве случаев не криминализировались [21, c. 41, 74].
Доказательством существования инфраправа могут служить поддержка и
лоббирование законов и нормативных актов, полезных лишь для огра -
ниченной, небольшой группы коммерческих структур, недемократическое
принятие решений, как правило, в пользу монополистов, и т.п. Типичным
случаем применения инфраправовых норм может быть, в частности, распро -
странение так называемого телефонного права. Кроме того, бюро крати че -
ское администрирование порождает многочисленные ведомственные нор -
мативные акты и инструкции, зачастую противоречащие действующему
законодательству. Возникновению инфраправа способствует также про -
тиворечивость некоторых норм официального права. Иногда одни и те же
вопросы регулируются двумя (или более) равносильными юридическими
актами. При этом отдельные положения одного юридического акта исклю -
чают требования другого либо не указывают на отмену тех актов, которые
утратили действие. Социальная среда реагирует на такую ситуацию выра -
боткой соответствующих неформальных, зачастую нелегальных и неле -
гитимных, регуляторов.
Определенные проявления инфраюридических отношений были и в
СССР. Последнее хорошо видно при рассмотрении социальной структуры
как совокупности социальных групп и отношений между ними. Дело в том,
что любая социальная структура, точнее организация власти, в рамках бю -
ро кратической или административно-командной системы может репро ду -
цировать механизмы, параллельные официальному праву, подпитывать те -
не вую экономику и т.п. Поддержка этого тезиса прослеживается в произ -
ведениях многих обществоведов, социологов и экономистов (В.Радаев,
А.Шка ратан, Т.Заславская, Р.Рывкина, Г.Попов). Так, Е.Стариков, харак -
теризуя специфику социальной структуры СССР в период 80–90-х годов,
обращает внимание на неведомые доселе типы социального взаимо дейст -
вия [22, c. 30–41]. Поскольку права частной собственности как такового еще
не существовало, общество расслаивалось по принципу близости к редист -
рибутивной системе. Постепенно каналы снабжения прибрал к рукам узкий
круг партийно-хозяйственной номенклатуры. Закреплялись неписаные
пра вила игры, определенные типы поведения. Так сложился механизм са -
мо воспроизводства элиты, которая имела собственную систему приви ле -
гий, часто не закрепленную юридически, то есть представляла собой группу
корпоративную, а в чем-то и кастовую. Процесс институционализации не -
фор мальных статусов постоянно усиливался, соответственно усиливались
неформальные и неправовые методы решения проблем. Элементы рас пре -
делительной системы (в виде квот и лицензий) частично остались и в
экономике современной Украины.
Стоит подчеркнуть, что подход к рассмотрению социальной структуры,
господствовавший в советской социологии, когда выделяли рабочий класс,
крестьянство и прослойку интеллигенции, не был безосновательным. Хотя
основные классообразующие признаки в их экономическом понимании
(право собственности, характер производства и присвоения) были иско -
24 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Андрей Бова
ренены. Фактическая бесклассовость общества (поскольку все классы не
имели собственности, кроме личной) не означала исчезновения рас сло е -
ния. Последнее происходило прежде всего по принципу приближения к
каналам редистрибутивной сети [см.: 22, с. 31 и далее]. В таком обществе,
формы которого частично сохраняются до сих пор, доход не зависит от
собст вен ности на средства производства или на рабочую силу, его место
занимает рента от позиции в редистрибутивной системе. Рас пре де ли тель -
ная функ ция, являющаяся прерогативой номенклатуры, закрепляется как
нелеги тимное право. Формируется сословная психология, упрочаются раз -
ные типы социальной инфраструктуры. С расширением ренты (рен та- взят -
ка за качественное выполнение прямых обязанностей, уголовная рента —
кража, вынос продукции с предприятия) контроль за каналами снабжения
пере ходит к неофициальным институтам. Стремительное развертывание
про цесса институциализации неофициальных статусов обусловливает ак -
тив ное осложнение микроструктуры — она приобретает дис пер сно- ячей ко -
вый характер с вертикально-корпоративными связями [см.: 22, с. 32–36].
А, как известно, именно такой тип социальной структуры репродуцирует
инфра правовые механизмы.
Нынешняя официальная власть теряет свой авторитет. Падение уровня
доверия к подавляющему большинству государственных институтов вы -
зва но тем, что власти не выполняют своих обещаний. Правовая негра мот -
ность населения и диктат чиновничества, уверенность в том, что власть
насквозь коррумпирована, а решения принимаются тайно, обусловливает
фор мирование нового сознания, а следовательно, и соответствующего по -
ведения.
Острую обеспокоенность у юристов и работников правоохранительных
органов вызывает состояние нормативных регуляторов в экономике. Как
отмечает А.Яковлев, “в сфере экономических отношений спонтанно, само -
про извольно возникают новые, неинституциональные (официально не за -
креп ленные в праве. — А.Б.) нормы. С одной стороны, они могут более
адекватно отражать изменившиеся условия, но с другой стороны, находясь
вне институционального контроля, не обретя характера общеобяза тель но -
сти, не будучи признаны государственной властью, они способны открыть
путь правонарушениям” [23, c. 61]. Можно сказать, что эти “инфраюри -
дические явления, безусловно, существуют не в обществе, взятом в целом, а
среди определенных, более или менее широких когорт населения... Инфра -
юридическое право в большинстве своих проявлений есть по существу
правом субкультур и само является субкультурой” [2, c. 187].
Инфраправо возникает в период кризиса, когда официальные (легаль -
ные) органы власти и управления деинституционализируются, а их место
за нимают новые, неформальные регуляторы. Обращение социологов
(преж де всего французской и австрийской школы) в конце ХІХ — в начале
ХХ века к “свободному”, “социальному праву” было вызвано объективными
при чи нами — кризисом буржуазной официальной правовой системы. Сле -
дует отметить, что инфраюридические явления присущи различным об -
ществам. В этом контексте следует вспомнить примеры А.Тоффлера отно -
сительно распространения в западном обществе субкультур с собствен ны -
ми стилем жизни, поведением, философией [24]. Конечно, в переходный,
точнее пер ма нентно-кризисный период в нашем обществе инфраюриди че -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 25
Социологическая интерпретация инфраправа
ские явле ния приобретают тотальный характер. Согласно мнению А.-Ж.Ар -
но, питательной средой для развития права и правовых теорий служит
социальная регуляция в послесистемном сочета нии всех нормативных
элементов, образующих инфраправо и определяю щих развитие правовой
системы.
Сегодня наиболее ярким проявлением инфраюридических конвенций ста -
ли так называемые теневые экономические отношения. Теневая эко номика
не исчезла вместе с окончанием периода застоя или “перестройки”, а лишь
претерпела трансформацию. О масштабах и объемах теневого ка питала и
неофициальной самозанятости населения свидетельствуют со ци о ло ги чес -
кие исследования и экономические расчеты.
Выделяют такие виды теневой экономики: неофициальную, фиктив -
ную, подпольную; серый и черный рынки. Последний является прерога -
тивой организованной преступности, поскольку охватывает опаснейшие
формы деятельности, наказуемые согласно нормам Уголовного кодекса.
Чисто криминальный мир также выработал свои механизмы регуляции
отношений — специфическую нормативно-ценностную систему, псевдо -
этический кодекс, стандарты поведения и т.п. Как свидетельствуют мате -
риалы СМИ, статистическая и другая информация, организованная пре -
ступность распространяет свое влияние не только на экономику, но и на
политику, идеологию, прочие сферы духовного производства.
Почвой для теневой экономики служат, как правило, неоправданно
высокие налоги, сковывающие частную инициативу. К теневой экономике
приводят и бюрократизация, и неиспользование официальной экономикой
потенциала творческой предпринимательской инициативы. У специа лис -
тов не вызывает сомнений, что привлечение людей к теневой экономике —
это не просто способ получения сверхприбылей, это и форма, способ само -
регуляции социальной системы. Люди стремятся сократить дисбаланс меж -
ду потребностями и возможностями их удовлетворения, интенсифицируя
трудовое поведение, в частности в неформальной экономике. В свою оче -
редь, неформальная экономика является стихийной реакцией населения на
неспособность государственной экономической политики регулировать
эко но ми чес кие отношения, то есть выступать механизмом преодоления
отчуждения. Примером этого может послужить распространенность в со -
ветские времена “шабашничества”, которое до 1972 года было запрещено.
Как подчеркивает А.Пасхавер, “существование теневой экономики яв -
ляется нормальной, здоровой реакцией на экономическую ситуацию в
Укра ине” [25, c. 65]. Так называемый серый рынок – это ответ масс на
существование малоэффективной и несправедливой, с их точки зрения,
системы. Серый рынок в разные периоды развития нашего государства
охватывал такие сферы, как получение жилья, торговлю продо воль ст вен -
ными и непродовольственными товарами, обмен валюты и т.п. Сейчас тене -
выми экономическими отношениями поражены целые области: рынок
энер гоносителей, металлов, спиртовая промышленность, шоу-бизнес и т.п.
Ранее теневая экономика подпитывалась тотальным дефицитом элемен -
тарных вещей. И даже в классических моделях экономики свободной кон -
ку ренции существуют теневые (и тем более уголовно-черные) хозяйст вен -
ные отношения. К элементам теневой сферы относятся теневая политика,
26 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Андрей Бова
теневое правосудие, экономическая и организованная преступность, кор -
рум пированные структуры.
Собственно теневая экономика не сводится к одной лишь контрабанде,
производству и предоставлению услуг населению, не фиксированных в
официальной статистике. Это также совокупность неформальных со циаль -
но-экономических отношений в рамках легального производства, распре -
деления и сферы услуг.
Теневые экономические отношения носят компенсаторный характер,
дополняя установленные государственной системой отношения в той час -
ти, где последние не учитывают определенных потребностей общества или
индивида. Привлекательной для человека теневая экономика становится
потому, что в ней он находит применение своим возможностям, а найдя им
применение, изменяет собственное положение в стратификационном поле,
повышает свой статус. В украинском обществе теневые экономические от -
но шения предполагают “джентльменские соглашения” между исполни те -
лями и работодателями, партнерами по бизнесу. Соглашения эти не закреп -
ляются юридически.
Значительный рост в Украине объемов теневой экономической дея -
тельности как следствие неудачных решений в сфере официальной эко -
номики стал для миллионов рядовых граждан способом выживания. От -
крытым остается вопрос о разрешимости проблемы официальной эконо -
мики при условии курса, фактически ориентированного на построение но -
мен клатурно-олигархического капитализма клановыми “администра тив -
но-экономическими” группами, объединенными общими экономическими
и политическими интересами.
Официальные и теневые секторы экономики образуют систему со слож -
ной обратной связью. Колоссальное перераспределение дохода находит
воплощение в создании “теневых” надстроечных структур (двойная мораль,
этика, неофициальное право, парламентское лобби, особая идеология) и
возникновении “пятой власти”.
Под феноменом “пятой власти” понимают систему организованных
кри минальных структур, способных путем экономического принуждения,
террора, шантажа, растления и подрыва основ морали в обществе влиять на
экономические, политические и социальные институты государства [см.:
26, c. 61]. В определенной мере “пятая власть” изменяет моральные прио -
ритеты, “переделывает” законодательство под себя. Так, на Западе спе -
циально были сформулированы правила ведения бизнеса в России (ана -
логичные рекомендации с учетом местной специфики касаются и украин -
ских предпринимателей). Эти правила включали, в частности, советы по
поводу безопасного бизнеса, поиска “крыши”, проверки потенциального
партнера, решения споров (опять-таки с помощью “крыши”), адекватного
обращения с налоговыми органами и т.п. [см.: 27, c. 2]. Если предпри -
ниматель не будет обращать внимания на эти правила, то он может быстро
лишиться не только собственного дела, но и жизни.
Теневая экономика возникает еще и вследствие того, что нормо твор -
ческий процесс, наряду с “войной законов”, часто опирается на политико-
конъюнктурные подходы. Если деятельность субъекта любых отношений
не регламентирует позитивное право, он обращается к инфраправу.
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 27
Социологическая интерпретация инфраправа
Л.Тимофеев в книге “Институционная коррупция”, используя ин стру -
ментарий современного микроэкономического анализа, социологический и
исторический материал, рассматривает нормы теневого порядка, главной
из которых является коррупция как следствие ограничения прав частной
соб ственности [28]. При этом ученый пытается описать экономическое по -
ведение субъектов рыночного взаимодействия вне норм юридического пра -
ва, вытесняемых теневыми и криминальными экономическими связями.
Тимофеев говорит о “двух общественных договорах”, которые действуют
одновременно: доктринальный закон и теневой порядок (или теневые ры -
ноч ные отношения). Автор книги справедливо отмечает, что поведение, не
регулирующееся юридической нормой, но оказывающееся эффективным в
силу определенных экономических отношений, становится признанным.
Причина существования теневого порядка заключается в неэффективности
регуляции государством общественных отношений. В свою очередь, ин -
ституты теневого рынка (рынок должностей и привилегий, рынок адми ни -
стративно-хозяйственных решений, рынок бартера, черный рынок товаров
и услуг) порождают теневой порядок — сложную полиинституциональную
систему частных правовых решений, неизбежно возникающих за рамками
юридических законов, регулирующих право собственности [28, c. 51]. Те -
невой порядок отражается в операциональных кодексах — сводах непи са -
ных правил, которых придерживаются с целью минимизации риска участ -
ники теневых соглашений [28, c. 126].
Социальная сущность, контекст этих инфраправовых норм-догово рен -
ностей (согласно принятой нами терминологии) не всегда доступны со -
циологам, но правила игры, то есть взаимодействия “акторов”, существуют.
Однако этими правилами в полной мере могут воспользоваться лишь из -
бран ные. Теневые экономические отношения могут конституироваться че -
р ез клановость, взяточничество и вымогательство, что обусловливает опре -
деленную нерациональность регуляции социальных отношений. Социолог
выявляет отношения инфраправа, исследуя правовое сознание, если в нем
массово фиксируются двойные правила игры, то есть когда существует
дисбаланс между реальными действиями и ценностями людей, потреб нос -
тями и возможностями их реализации и правовой ситуацией в стране.
По мнению Т.Парсонса, склонность к общим ценностям служит ос но -
вой порядка. Порядок, например в экономической системе, основывается на
общем согласии (коммерческой морали), сфера бизнеса проявляется од но -
временно как сфера морали и права, поскольку выполнение заклю чен ных
соглашений обеспечивается моральными обязанностями или пра во выми
санкциями. Вот почему правила, регулирующие соглашения, должны осно -
вываться на общепризнанных ценностях. Парсонс утверждал, что “глав ным
предметом социологического анализа является инсти туцио наль ный аспект
социального действия ...область, в которой выявляются дейст вующие в
социальных системах нормативные экспектации, коренящиеся в культуре и
определяющие, что именно надлежит делать при тех или иных обстоя тель -
ст вах людям в различных статусах и ролях одного или не сколь ких различ -
ных значений. Эти экспектации интегрируются с мотивом дея телей в ролях,
то есть с тем, что они “испытывают побуждение” сделать или “хотят” сделать
в соответствующих ситуациях и обстоятельствах” [29, c. 365].
28 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Андрей Бова
Как подчеркивает В.Лапаева, “складывающаяся в обществе норма тив -
ная ситуация сложна и противоречива. Многообразие уровней нормо твор -
чества (центральный, местные, локальные), действие множества факти че -
ских социальных норм, не получивших институционализации в норма -
тивных актах, — все это препятствует нормальному функционированию
законодательной системы” [30, с.24].
Из изложенного выше вытекает острая необходимость в исследовании
отношений, объединенных общим термином “инфраправо”, в изучении
фак ти ческого поведения людей, оценки ими — под влиянием спонтанного
формирования неформальных рыночных институтов — реального и долж -
ного права. Рассмотрение инфраправовых конвенций непосредственно свя -
зано с проблемой изучения социальной структуры, социальных ценностей,
социальных норм и социальных институтов.
Отношения в обществе регулирует ряд норм: правовых, моральных,
корпоративных, заданных обычаем. Совокупность институтов, тож дест -
венных официальному законодательству, но не закрепленных в пози тив ном
(письменном) праве, называют инфраправом. В нашем обществе источ -
никами инфраправа являются историческая традиция, неэффективность
административной системы, недостатки и противоречия официального за -
коно да тельства, теневая экономика, дестабилизация социально-поли ти че -
ской жизни, плюрализм ценностных систем и идеалов общества. Спе ци -
фика переходного периода усиливает действие этих факторов.
Какие же главные функции выполняет такая составляющая социальной
структуры, как инфраправо? Помня о некоторой дуальности его регуля тив -
ных, интеграционных и координационных механизмов, мы можем утверж -
дать, что инфраправо, с одной стороны, помогает члену общности выжить в
сложной ситуации или по крайней мере поддержать свой социальный ста -
тус (функция обеспечения жизнедеятельности социальной общности), а
с дру гой — оказывает отрицательное влияние на социальную структуру
(вступ ают в силу теневые общественные и экономические отношения, об -
щество криминализируется, дифференцируется имущественная сфера, от -
ми рают или по крайней мере утрачивают свою прежнюю силу легально-
рациональные отношения, продолжается теневое перераспределение об -
щес т вен ной собственности и т.д.). Следствием этих процессов является
дальнейшая деструктурация общества, разрушение экономики, рост безра -
ботицы и обнищание значительной части населения страны, усиливается
зависимость экономики страны от внешних долговых обязательств и т.п. В
итоге социальная ткань разрушается. И если, уверяет нас М.Вебер, капи -
тализм требует не только формального, но и рационального права, то регу -
ляция современных общественно-экономических отношений с помощью
правовых норм — один из критериев рациональности системы. И наоборот,
распространение инфраправа в обществе, в частности в украинском, пре -
обладание не сугубо правовых способов решения проблем, а скорее тради -
ционных свидетельствует о более низком уровне развития Украины по
сравнению со странами Запада. Инфраправо в Украине вышло за пределы
субкультуры: инфраправовые механизмы действуют в различных стратах и
слоях населения, как на вершине общественной пирамиды, так и в широких
слоях населения.
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 29
Социологическая интерпретация инфраправа
В предлагаемой статье применен социолого-институционалистский под -
ход, предполагающий релятивистский взгляд на право [подр. см.: 5, c. 94].
Несмотря на то, что этот подход не раз подвергался критике, он имеет зна -
чительный эвристический потенциал объяснения нашей действитель ности.
Главная аксиома социолого-институционалистского подхода утверж дает:
право изменяется под влиянием изменений в структуре общества. Таким
образом, буква официального закона теряет действенность, а нормативные
предписания, продуцируемые общественным мнением, политическими си -
лами, партиями, группами давления (лобби), СМИ, криминальными кла на -
ми и т.п., приобретают силу. Так разнообразные инфраюридические нормы
становятся переходным этапом в изменении официального законода тель -
ства. А потому и правосознание отражает не только и не столько закон,
сколько комплекс инфраюридических норм.
Подводя итог, можно сказать, что главными предпосылками су щество -
вания и дальнейшего расширения инфраправа в украинском обществе яв -
ляются такие факторы:
1) деструктуризация общества (изменение ценностных ориентаций,
де формация социальных институтов и т.п.);
2) остатки редистрибутивной системы, распространение теневых эко -
номических отношений, укрепление “пятой власти” (и, в частности,
связанные с этим бюрократизм, коррупция, несовершенство эконо -
мической системы, механизмов принятия и выполнения полити -
ческих решений);
3) определенная несогласованность функционирования государст вен -
ных институтов (противоречивость законов, от сутствие законо да -
тельного регулирования некоторых важных аспек тов общественной
жизни, устарелость нормативной и законо датель ной базы, ослаб -
ление функций контроля).
В разных субкультурах инфраправо имеет разное поле применения. В
современном украинском обществе инфраправовые конвенции рас про стра -
нены в сфере экономики, прежде всего теневой, и в политике. Весьма услов -
но можно выделить два уровня инфраправа. Первый формируется под
влиянием больших социальных групп, второй — обусловлен функцио ниро -
ванием государственных институтов власти.
Трактуя инфраправо как внеправовой феномен, автор осознает тот
факт, что и позитивное право, мораль, обычаи, и корпоративные нормы
могут содержать отдельные элементы инфраправа. Следовательно, инфра -
право является своеобразным социальным институтом. Нормы и требо -
вания его влияют на организацию общественных отношений, на деятель -
ность людей, обеспечивая в определенной мере интеграцию и целостность
системы, работая на сохранение образца. В то же время дисфункции ин -
фраправа оказывают крайне негативное влияние на социальную жизнь.
В конечном счете, инфраправо, в котором в концентрированном виде
конституируются определенные общественные потребности, интересы и
отношения, в свою очередь отражается в правосознании — одном из со -
циальных источников правообразования.
30 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Андрей Бова
Литература
1.Арно А.-Ж. Изучение предзаконодательного процесса — вклад в развитие теории
нормотворчества // Социальные вопросы правотворчества. — М., 1980.
2.Карбонье Ж. Юридическая социология. — М., 1985.
3.Энциклопедический социологический словарь / Под ред. Г.В.Осипова. — М., 1995.
4.Lexikon zur Soziologie / Hrgs. W.von Fuchs-Heinritz, R.Lautmann, O.Rammstedt,
H.Wienold. — S. l., 1994.
5.Луковская Д.И. Социологическое направление во французской теории права. —
Л., 1972.
6.Сурия П. Современная философия права. — СПб., 1996.
7.Боботов С.В. Буржуазная социология права. — М., 1978.
8.Радкевич К. Право как социальное явление в концепции Б.А.Кистяковского //
Социальные и гуманитарные науки. Серия 11. Социология. — М., 1999. — № 3.
9.Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990.
10. Алексеев С.С. Право: методологические подходы к исследованию // Вопросы
философии. — 1983. — № 3.
11. Нерсесянц В.С. Право: многообразие определений и единство понятия // Со -
ветское государство и право. — 1983. — № 10.
12. Козлов В.А., Суслов Ю.А. Конкретно-социологические исследования в области
права: Учебное пособие. — Л., 1981.
13. Нерсесянц В.С. Философия права : Учебник. — М., 1997.
14. Колодій А.М., Копєйчиков В.В., Лисенков С.М. та ін. Теорія держави і права. — К.,
1995.
15. Юридичний словник-довідник / За ред. Ю.С. Шемшученка. — К., 1996.
16. Титарчук А.А. Обычай и право (Вопросы взаимосвязи и взаимодействия) :
Дис. ... канд. юрид. наук. – Х., 1995.
17. Пэнто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. — М., 1972.
18. Pichler J.W., Karim G. J. Rechtsakzeptanz: eine empirische Untersuchung zur Recht -
skultur aus dem Blickwinkel der Ideen, Werte und Gesinnungen, dargestellt am Beispiel einer
österreichischen Demoskopie. — Wien; Köln; Weimar; Bohlau, 1993.
19. Подгурецкий А. Очерки социологии права. — М., 1974.
20. Босхолов С.С. “Конфиденциальная юриспруденция” и теневая экономика: Поли -
то логический аспект // Теневая экономика и организованная преступность. Материалы
научно-практической конференции (9–10 июня 1998 года). — М., 1998.
21. Попович В.М. Тіньова економіка як предмет економічної кримінології. — К., 1998.
22. Стариков Е. Новые элементы социальной структуры // Коммунист. — 1990. —
№ 5.
23. Яковлев А.М. Социология экономической преступности. — М., 1988.
24. Тоффлер А. Футурошок. — СПб., 1997.
25. Соскін О., Пасхавер О., Кауфман Д., Сіденко В., Будкін В. Геоекономічне само -
визначення України (1991–1994) // Політична думка. — 1994. — № 4.
26. Сущенко В.Д., Камлик М.І., Предборський В.А. та ін. Тіньова економіка та ор -
ганізована економічна злочинність : Навчальний посібник. — К., 1999.
27. Скосырев В. Кто смел, тот и съел: Шесть заповедей иностранного бизнесмена в
России // Известия. — 1997. — 12 августа. — № 150.
28. Тимофеев Л.М. Институциональная коррупция. — М., 2000.
29. Парсонс Т. Общий обзор // Американская социология: Перспективы, проблемы,
методы. — М., 1972.
30. Лапаева В.В. Социология права: в поисках новой парадигмы // Государство и
право. — 1992. — №7.
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 31
Социологическая интерпретация инфраправа
|