Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом…
The article is written in form of pseudo dialogue between sociologist and lawyer. The data of interrogation of Kharkov region inhabitants in few indicators is showed in the article: 1. A part of victimized residents during last 12 months (population’s victimization proportion). 2. General quantity o...
Gespeichert in:
| Datum: | 2001 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Iнститут соціології НАН України
2001
|
| Schriftenreihe: | Социология: теория, методы, маркетинг |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89683 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом / И. Рущенко // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 2. — С. 8–16. — Бібліогр.: 13 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-89683 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-896832015-12-20T03:02:12Z Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом… Рущенко, И. The article is written in form of pseudo dialogue between sociologist and lawyer. The data of interrogation of Kharkov region inhabitants in few indicators is showed in the article: 1. A part of victimized residents during last 12 months (population’s victimization proportion). 2. General quantity of reported crimes during survey. 3. Quantity of police reports. 4. Degree of latency. The so called “Latency paradox”as a world-view and as a methodological problem is discussing in the article. The author maintains the thought about necessity of developing the domestic sociology of crime in co-operation with another criminal-law disciplines. 2001 Article Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом / И. Рущенко // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 2. — С. 8–16. — Бібліогр.: 13 назв. — рос. 1563-4426 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89683 ru Социология: теория, методы, маркетинг Iнститут соціології НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| description |
The article is written in form of pseudo dialogue between sociologist and lawyer. The data of interrogation of Kharkov region inhabitants in few indicators is showed in the article: 1. A part of victimized residents during last 12 months (population’s victimization proportion). 2. General quantity of reported crimes during survey. 3. Quantity of police reports. 4. Degree of latency. The so called “Latency paradox”as a world-view and as a methodological problem is discussing in the article. The author maintains the thought about necessity of developing the domestic sociology of crime in co-operation with another criminal-law disciplines. |
| format |
Article |
| author |
Рущенко, И. |
| spellingShingle |
Рущенко, И. Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом… Социология: теория, методы, маркетинг |
| author_facet |
Рущенко, И. |
| author_sort |
Рущенко, И. |
| title |
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом… |
| title_short |
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом… |
| title_full |
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом… |
| title_fullStr |
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом… |
| title_full_unstemmed |
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом… |
| title_sort |
диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом… |
| publisher |
Iнститут соціології НАН України |
| publishDate |
2001 |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89683 |
| citation_txt |
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом / И. Рущенко // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 2. — С. 8–16. — Бібліогр.: 13 назв. — рос. |
| series |
Социология: теория, методы, маркетинг |
| work_keys_str_mv |
AT ruŝenkoi dialogsociologaiûristaolatentnojprestupnostiinetolʹkoobétom |
| first_indexed |
2025-07-06T17:40:13Z |
| last_indexed |
2025-07-06T17:40:13Z |
| _version_ |
1836920197918752768 |
| fulltext |
Игорь Рущенко
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом…
ИГОРЬ РУЩЕНКО,
êàíäèäàò ôèëîñîôñêèõ íàóê, íà÷àëüíèê êà -
ôåäðû îáùåé ñîöèîëîãèè Óíèâåðñèòåòà
âíóò ðåííèõ äåë (Õàðüêîâ)
Диалог социолога и юриста о латентной
преступности, и не только об этом…
Abstract
The article is written in form of pseudo dialogue between sociologist and lawyer.
The data of interrogation of Kharkov region inhabitants in few indicators is showed in
the article:
1. A part of victimized residents during last 12 months (population’s victimization
proportion).
2. General quantity of reported crimes during survey.
3. Quantity of police reports.
4. Degree of latency.
The so called “Latency paradox”as a world-view and as a methodological problem is
discussing in the article. The author maintains the thought about necessity of
developing the domestic sociology of crime in co-operation with another criminal-law
disciplines.
Социолог: У меня есть новость, которая должна Вас заинтересовать.
Нам удалось в рамках украинско-британского проекта “Introducing con -
text- driven community policing in Ukraine” измерить скрытую (латентную)
часть преступности. Правда, не в общенациональном масштабе, а в двух
локальных районах проживания харьковчан. Поскольку тема латентной
преступности давно уже обсуждается криминологами, но, насколько мне
известно, достаточно абстрактно, то, возможно, опыт прямого социо логи -
ческого измерения вызовет интерес юристов.
Юрист: Проблема латентной преступности стала классической темой
для криминологов. Об этом красноречиво говорит тот факт, что прак ти -
чески во все современные учебники по криминологии авторы включают
8 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
соответствующий раздел. Так что для нас, юристов, “латентная пре ступ -
ность” — не новая тема. Но Ваше замечание об абстрактном подходе спра -
ведливо в том смысле, что в большинстве публикаций на эту тему авторы
либо не приводят конкретных цифр, либо оперируют довольно сомни -
тельными показателями. Данные разных исследователей плохо согла су -
ются между собой. Например, можно прочесть следующее: “осторожные
эксперты полагают, что соотношение зарегистрированных и латентных пре -
ступлений составляет примерно 1:3 либо 1:5. Менее осторожные говорят о
соотношении 1:10, а то и больше” [1, с. 58]. По данным Хейдла, для пре -
ступлений, совершенных профессиональными преступниками, “темное
чис ло” составляет 1:100, а в среднем для преступности — 1:300 [2, с. 60].
А.Конев указывает на следующие соотношения: если принять зарегистри -
рованные деяния за единицу, то латентность по убийствам может со став -
лять 2, изнасилованиям — 6, тяжким телесным повреждениям — 4,9, ху -
лиганству — 27,9, разбойным нападениям — 33,8, грабежам — 57,7, кражам
личной собственности — 151,7, кражам государственной собственности —
73,2, хищениям государственного имущества — 925,8, взяточничеству —
2935, вымогательству — 17500 [3, с. 235]. Можно привести еще немало
подобных суждений, но их разноречивость вызывает сомнения в точности
подсчетов и надежности методик. Надеюсь, Ваш метод был лишен субъек -
тивизма…
Социолог: Наша методика сводилась к проведению стандартного мас -
сового репрезентативного опроса населения. Таким образом, точность из -
мерения, надежность процедуры в целом определяются хорошо извест -
ными качествами опросного метода. Генеральные совокупности опре деля -
лись границами выбранных районов, которые по условию эксперимента
совпадали с территориями, закрепленными за двумя ГОМами (подрайо -
нами милиции). Мы опросили по 1000 жителей в каждом районе, отбор
проводился по методу адресной выборки и методу Киша, то есть реа лизо -
вана схема случайного отбора респондентов. Интервьюировались лица в
возрасте 15 лет и старше. Нашим методом можно выявить только те пре -
ступные посягательства, которые направлены против личности и иму щест -
ва граждан, и определить так называемую “виктимную латентность”. За -
мечу, большинство экономических, хозяйственных и должностных пре -
ступлений и так называемых “преступлений без жертв” не поддаются иссле -
дованию путем прямого измерения, то есть методом интервьюирования
граждан. Собственно, мы не изобрели ничего нового. Формула подобного
исследования уже известна. Осуществляется так называемый виктимо ло -
гический обзор и попутно социологи выясняют, обращались ли потер пев -
шие от преступных посягательств в органы правопорядка. В большинстве
случаев респондентам предлагается сообщать о криминальных проис шест -
виях за последний год; мы в своем опросе также определили “глубину
обзора” в 12 месяцев. В США подобные обзоры (National Crime Survey)
организует Бюро переписи населения дважды в год, начиная с 1973-го, и
проводит их с американским размахом. Для этого на основе обще нацио -
нальной репрезентативной выборки адресов создана так называемая “на -
циональная панель преступности”, куда попадают до 60 тысяч семей. Вну -
три домохозяйств опрашиваются все, кто достиг возраста 12 лет, так что
общее число респондентов достигает 100 000 [4, с.71]. В Великобритании
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 9
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом…
подобные исследования (British Crime Survey) проводятся с 1982 года, в
Англии и Уэльсе; выборочная совокупность формируется на основе систе -
матизатора почтовых адресов (Postcode Address File), опрашиваются более
10 000 человек, периодичность обзоров — 2–4 года [5, с. 162–163]. Вик ти -
мологические обзоры в настоящее время проводятся в большинстве раз ви -
тых стран мира. Под эгидой Межрегионального института ООН (UNICRI)
на рубеже 80–90-х годов проводились транснациональные сравнительные
исследования в странах Центральной и Восточной Европы, в том числе в
Польше, России, Грузии, Эстонии, Словении [6]. Украине в этот перечень
попасть не удалось.
Юрист: Действительно, я не слышал, чтобы подобные масштабные ак -
ции проводились в Украине.
Социолог: До 90-х годов такие исследования не были возможны по
идеологическим, политическим причинам; тогда даже официальная уго -
ловная статистика, как вы знаете, хранилась за семью печатями. В те годы
социологи даже близко не подходили к уголовно-правовой тематике. Сего -
дня главным препятствием является финансирование соответствующих
программ, хотя имеются и чисто научные, методические и организационные
проблемы. Во всяком случае, мы рассматриваем свой опыт как реальное
начало, безусловно, важного направления прикладных социологических
исследований.
Юрист: И каковы же Ваши основные результаты?
Социолог: Я готов представить итоговые результаты в табличной фор -
ме (см. табл., где сведены воедино данные по двум районам). Виды преступ -
ных посягательств расположены в порядке возрастания латентности. Дан -
ные подтверждают гипотезу о значительных различиях видов преступ ле -
ний по этому критерию. При подведении итогов опроса и анализе данных
мы поняли, что имеем дело с разными уровнями латентности и общая
методика не срабатывает… Обратите внимание на явно заниженные пока -
затели таких распространенных явлений, как семейное и сексуальное наси -
лие. Конечно, нам не удалось измерить фактические уровни распро стра -
ненности и того, и другого. Любопытно, что респонденты охотнее рас -
сказывают о коррупции, чем о подробностях личной жизни. Это не означает,
что социология в этом вопросе бессильна, — необходимо разрабатывать
специальную, более “тонкую” методику исследования.
Юрист: А Вы делали попытку сравнить Ваши данные с результатами
международных обзоров?
Социолог: Порядки совпадают. Но проблема подобных опросов со -
стоит в том, что разные исследования по-разному операционализируют
понятие преступности, и не всегда возможно сравнить итоговые данные.
Попробуем сравнить показатель коррупции: мы зафиксировали уровень
5-процентной виктимности. По данным международного исследования
1991 года, о котором мы уже упоминали, уровень коррупции составлял: в
Москве — 11,8%, Польше — 5,1%, Грузии — 20,7%, Любляне — 0,6%. Но в
отношении коррупции справедливо говорить о “множественной викти ми -
за ции”. Обратите внимание на наши данные: примерно 100 человек сооб -
щили о 262 случаях, есть граждане, которые систематически подвергаются
вымогательству со стороны должностных лиц. Так, 19 человек указали, что
за год такие случаи имели место 6 и более раз. В целом, мы считаем наши
10 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Игорь Рущенко
данные достаточно репрезентативными и точными в тех границах, которые
гарантирует данный тип и объем выборки.
Таблица
Виктимизация населения и латентная преступность
(N = 2000)
Виды преступных
посягательств
% викти -
мизации
Кол-во
деликтов
К-во обра ще -
ний в пра во -
охранитель -
ные органы
Коэффициент
латентности,
К = 4/5
Ограбление или разбойное
нападение на жилище 1,6 39 39 1,0
Угон или кража автомобиля
(мотоцикла) 0,6 13 13 1,0
Насилие в семье 1,1 55 36 1,53
Сексуальное насилие 0,4 13 8 1,63
Уличное ограбление или
разбойное нападение 3,8 99 43 1.87
Квартирная кража 3,3 88 44 2,0
Побои, нанесение телесных
повреждений 2,6 64 28 2,29
Кража автомобиля
(мотоцикла) или его частей 3,0 83 35 2,37
Рэкет, вымогательство со
стороны уголовных
элементов
0,8 28 11 2,55
Умышленное повреждение
автомобиля (мотоцикла) 1,8 50 9 5,56
Умышленное повреждение,
порча имущества (без
корыстных мотивов)
6,0 221 24 9,80
Уличное хулиганство 8,0 404 40 10,10
Вымогательство взятки со
стороны должностных лиц 5,0 262 25 10,50
Кража с приусадебного
участка 19,6 600 57 10,53
Обман в торговле (обвес,
обсчет) 39,1 1487 25 57,2
Юрист: Я не вполне разделяю Ваш оптимизм. У меня есть два заме -
чания. Во-первых, не следует обольщаться, что Ваша информация будет
востребована теми, кому она логично предназначена. Есть такая правда,
которой лучше не знать. Руководство правоохранительных органов, во вся -
ком случае, не испытает восторга от любых данных, которые выходят за
рамки официальных сводок. Как известно, уголовная статистика всегда
была предметом манипуляций. И причин тому много. Одна из них — пре -
словутая цифра раскрываемости преступлений, по которой судят об эф -
фективности работы уголовной милиции и которая прямо связана с числом
зарегистрированных деликтов. Есть мотивы идеологического, политиче -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 11
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом…
ского порядка. Причем это касается не только нас. “К сожалению, — писал
известный американский политолог Даниэл Белл, — статистика пре ступ -
ности столь же ненадежна, как и женщина, сообщающая свой “настоящий
возраст” [цит. по: 7]. У нас уголовная статистика носит сугубо ведомст -
венный характер и вторжение посторонних в сферу подсчета преступлений
для чиновников нежелательно. Тем более для них неприемлемо признание
реальности огромных пластов скрытой преступности, ведь это бросает тень
на качество официальной статистики, ставит под сомнение эффективность
работы правоохранительных органов, выявляет тенденции, которые могут
не совпадать с содержанием официальных отчетов и аналитики. Любой
сотрудник правоохранительных органов Вам скажет, что милиция, про -
куратура не справляются с объемами своих текущих заданий, куда же им
еще думать о латентной преступности. Вот кто, пожалуй, будет рад Вашей
информации, так это оппозиционные политики. Они могут использовать
данные для критики правительства, но, правда, только до тех пор, пока им
самим не придется взять на себя ответственность за работу милиции.
Социолог: Я думаю, Вы сгущаете краски. Сегодня по крайней мере
руководящий состав органов внутренних дел, прокуратуры имеет высшее
юридическое образование, понятие латентной преступности им знакомо
еще по учебникам, лекциям и экзаменационным билетам. Так что их созна -
ние вполне подготовлено к восприятию подобной информации, к тому же
как практики они хорошо понимают ее природу и интуитивно представ -
ляют размеры. Проблема в том, что у нас криминология институциализи -
ровалась как сугубо юридическая наука. В США — это отрасль социологии,
так называемая “социология преступности”. Не случайно, что именно там и
началось углубленное социологическое изучение латентной преступности.
Конечно, пользоваться социологическими методами никому не запрещено,
в том числе и юристам. Но реальность такова, что наши кримино логи-
юристы крайне слабо используют широкие возможности эмпирической
социологии. В этой области без профессиональных социологов не обойтись.
Украинская социология, образно говоря, должна повернуться лицом к пре -
ступности. Исключительно важно изменить само отношение сотрудников
правоохранительных органов к латентной преступности, ее цифры не долж -
ны превращаться в еще один дамоклов меч, висящий над головами прак -
тических работников. Эта информация необходима скорее для аналитиков,
штабов, для тех, кто может повлиять на стратегию и тактику борьбы с
преступностью. А каково Ваше второе замечание?
Юрист: Возможно, я Вас огорчу, но некоторые юристы ставят под со -
мнение существование латентной преступности, ибо преступление уста -
навливается в процессуальном порядке, преступление — это квалификация,
оценка, а не сам акт или действие. С точки зрения юридической догматики
должен быть установлен состав преступления, доказан умысел, виновность,
вменяемость тех, кто подозревается в совершении преступления…
Социолог: Если я Вас правильно понял, то убийство, совершенное ре -
бенком или человеком с психиатрическим диагнозом, — это как бы и не пре -
ступление, а что-то вроде стихийного бедствия, унесшего жизни людей?
Юрист: Да, выходит, что так. Это, в частности, связано с фун да мен -
тальным принципом современного уголовного права — формулой невме -
няемости. Впервые она была приведена в ст. 64 Французского (Наполео -
12 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Игорь Рущенко
новского) уголовного кодекса 1810 года и гласила следующее: “...нет ни
преступления, ни проступка, если во время совершения деяния обви няе -
мый был в состоянии безумия” [8, с. 126]. Конечно, убийство — пример
особого рода. Но настоящий юрист будет протестовать против того, чтобы
огромную массу случаев без предварительного правового исследования
и квалификации профессионалами, что называется “чохом”, зачислять в
“скры тую преступность”. Тем более, недопустимо делать из полученных
виктимологических обзоров сенсацию, сравнивать социологические дан -
ные с правовой статистикой.
Социолог: Из Ваших слов следует, что виктимологические обзоры —
бессмысленны? Может быть, вообще отказаться от исследования
латентной преступности, если ее как бы и нет?
Юрист: Я не отрицаю существование латентной преступности. Именно
юристы-практики постоянно сталкиваются с подобным явлением, когда
они расследуют преступную деятельность отдельных лиц или преступных
групп на протяжении длительных периодов. Обязательно всплывают не -
зарегистрированные, неучтенные преступления, даже убийства. Но такие
фак ты строго фиксируются, например, путем обнаружения и пато лого -
анатомического изучения трупа. Я сомневаюсь в перспективах социологии
в этом направлении, в практическом смысле ее результатов, в возможности
сопоставления Ваших данных с юридической статистикой. Например, су -
ществуют так называемые пограничные ситуации, когда даже потерпевший
твердо не может ответить на вопрос: был ли факт кражи или он сам обронил
свой кошелек, перчатки или зонтик… При виктимологических опросах
опре деленная часть подобных “пограничных случаев” превратится в ста -
тистику “латентной преступности”. Можно ли доверять подобным данным?
Социолог: Ваши сомнения имеют основания. Но не стоит излишне
драматизировать ситуацию. Следует различать изучение единичных фак -
тов и статистический метод, в том числе массовые опросы населения. Ис -
тина в первом случае устанавливается методом строгой идентификации
единичного с общим классом явлений (заверенной профессионалами и
освященной наукой). Во втором случае истина определяется как тенденция,
закономерность, например, как процентное соотношение двух частей: чис -
лом лиц, подвергшихся за указанный период преступным посягательствам,
и тех, кто этой участи избежал. Если из массы опрошенных, десять или
двадцать респондентов ошибочно посчитают себя жертвами преступлений,
и одновременно такое же количество опрошенных, в действительности под -
вергшихся преступным посягательствам, этот факт не отметят, то общий
показатель не изменится и будет отвечать истине. В свое время А.Кетле,
основатель социологии преступности, на основе такой логики доказал, что
“свободная воля” не является существенным фактором для “железного
закона преступности”. Он объявил свободу воли случайной причиной, а
“дейст вия всех случайных причин должны парализоваться и взаимно уни -
чтожать друг друга…” [9, с. 71]. Таким образом, несмотря на огромное и
бесконечное разнообразие человеческих воль, уголовная статистика в ос -
нов ных ее показателях достаточно устойчива и нередко повторяется из года
в год. Эту логику можно применить и к нашему случаю, то есть к массовому
явлению индивидуальных оценок людьми тех фактов и случаев, которые
они относят или нет к разряду преступлений. Социологи боятся систе -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 13
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом…
матических, а не случайных ошибок. А для того, чтобы их избежать, как раз и
необходим профессиональный, а не любительский подход к проведению
опросов. Мне кажется, что вторжение социологов в область, которая у нас
традиционно считалась вотчиной юристов, рождает у последних нечто по -
хожее на чувство ревности…
Юрист: Сегодня с социологами нельзя не считаться, они доказали свою
полезность и эффективность в исследованиях на политические, эконо ми -
ческие и социальные темы. Но не овладевает ли ими “синдром Икара”, или
нечто схожее с “социологическим империализмом”, то есть желание вторг -
нуться в те отрасли знания, которые выходят за рамки их компетенции?
Понятие преступления юристами вырабатывалось, без преувеличений, на
протяжении сотен лет. Социологи же им оперируют достаточно вольно, а в
исследованиях вроде Вашего — опускаются на уровень обыденного пред -
ставления о преступлении. Кстати, выработали ли социологи свою де фи -
ницию преступления?
Социолог: Боюсь, что нет. Хотя такие попытки предпринимались, на -
чиная с Дюркгейма. Социологи-теоретики ставили перед собой задачу ото -
йти от узких юридических формулировок и рассматривать преступление в
широком контексте социальной жизни. Но формулировки, подобные тому,
что преступление “представляет собой действие, оскорбляющее известные
коллективные чувства, наделенные особой энергией и отчетливостью” [10,
с. 87], оказались аморфными и не операциональными. Есть ли вообще
смысл социологам, философам, психологам давать “свои” дефиниции? Не
проще ли придерживаться правила: ориентируясь на уголовно-правовые
формулировки и классификации, руководствоваться здравым смыслом?
Особенно, когда дело касается скоротечной криминализации или декри ми -
нализации социальных явлений, за которыми не поспевает общест вен ное
мнение. Проблема социолога-эмпирика в том, что он должен провести свой
корабль между Сциллой научности и Харибдой обыденности, ибо раз гова -
ривать и общаться с респондентами, используя “высокий юри ди ческий
штиль”, не представляется возможным. Задачи социолога и юриста различ -
ны, и социологи могут не во всем придерживаться юридической догматики.
Юрист: Действительно, мы взвешиваем поступки людей, определяем
их судьбы. Нас упрекают в догматизме, но на этом основан цивилизованный
правопорядок. Любые попытки нарушить эту традицию и определять прес -
тупление и преступника не по закону, а исходя из других оснований, сколь
бы “социальными”, “справедливыми”, “научными” они ни казались, ведут к
одному — произволу, тирании, бесправию. В первые послереволюционные
годы действовало следующее правило: центр дает основные директивы (ко -
го и за что судить), а местные суды, руководствуясь этими указаниями и
классовым сознанием, осуществляют уголовную репрессию. Например, как
это имело место в отношении Виппера, того самого судебного чиновника,
который в 1904 году выступал обвинителем на процессе Бейлиса. После ре -
волюции Виппер занял лояльную позицию по отношению к новой власти и
служил в советских учреждениях, но ему не простили участия в “анти -
семитском процессе”. Обвинитель на процессе, Крыленко, потребовал для
подсудимого смертной казни “с точки зрения охраны революции”. Суд
проявил “гуманность”, в его решении значится: “Принимая во внимание,
что в своей деятельности после Октябрьской революции Виппер не про -
14 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Игорь Рущенко
явил себя активным врагом советского строя, но, учитывая, что невежест -
венные предрассудки до сих пор владеют им и делают его вредным для
революции, — революционный трибунал приговорил: гражданина Виппера
заключить в концентрационный лагерь с лишением свободы до полного
укрепления в республике коммунистического строя” [11, с. 180]. Одного
этого примера, я надеюсь, достаточно, чтобы понять, как благотворна
иногда догматика.
Социолог: Пожалуй, Вы меня убедили в том, что консерватизм уго -
ловного права и судебной системы может быть благом. Верно и то, что наши
задачи различны, хоть это не снимает с повестки дня вопрос о меж дис -
циплинарных контактах и поиске точек соприкосновения. Акцент на догма -
тизме уголовного права еще раз убеждает меня в том, что социолог не
должен слепо следовать за Уголовным кодексом и руководствоваться его
Общей и Особенной частями для выбора предмета своих исследований.
Например, декриминализация потребления наркотиков благополучно вы -
вела из разряда потенциальных преступников не менее полумиллиона на -
ших сограждан. Наверное, юристы в такие минуты облегченно вздыхают.
Но ведь социальная проблема не исчезает после декриминализации. Тем
более, что там, где потребление, там и незаконный оборот наркотиков. Есть
класс явлений, которые, хотя и не определяются строго юридически как
преступления в силу их латентности или декриминализации, могут яв -
ляться таковыми с точки зрения общественного мнения или рассматри -
ваться как нечто однотипное с преступлением. М.Ковалевский, выдаю -
щийся дореволюционный социолог, в одной из своих статей, посвященной
родоплеменному обществу, оперирует понятиями “дозволенные” и “недо -
зволенные действия” [12]. Будучи по образованию юристом, он умыш -
ленно, на мой взгляд, не употребляет термин “преступление” по отношению
к “догосударственному” обществу, где не было уголовно-правовой системы.
Не использовать ли нам его подход для указанных случаев?
Юрист: Вполне возможно, это будет выходом для социологов, изу -
чающих латентную преступность. Таким образом, Вы измерили не про -
цессуально определенные юридические действия, а недозволенные дейст -
вия, оцененные как таковые людьми в силу их убеждений, морали и уровня
юридической грамотности. Вероятно, при юридическом исследовании
опре деленная часть из них была бы отнесена к преступлениям. Ваши ис -
следования, несомненно, заинтересуют юристов, не поглощенных пол -
ностью “духом корпорации”. Я согласен, что настает время профес -
сионалов. Мне припоминается, когда советская криминология только вы -
шла из забвения и делала первые шаги, старейший юрист-криминолог
А.Гер цензон критиковал ее за псевдосоциологические исследования, ко -
торые в то время действительно выполнялись не профессионалами и на
низком уровне [13, с. 35–36]. С тех пор ситуация не изменилась радикально
в лучшую сторону, и отсутствие авторитетных социологических исследо -
ваний препятствуют взаимопроникновению и сотрудничеству.
Социолог: Я хочу поблагодарить Вас за беседу и критику моих идей.
Она может быть хорошим импульсом для их развития. Я еще раз убедился в
том, что социология преступности должна создаваться как прикладная от -
расль социологии на стыке с уголовным правом, криминологией и другими
юридическими дисциплинами. Этим она будет выгодно отличаться от тео -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2 15
Диалог социолога и юриста о латентной преступности, и не только об этом…
рии девиантного поведения, которая создавалась, скорее, как теоретическое
направление, лишь отдаленно связанное с указанными областями.
Литература
1. Криминология : Учебник / Под ред. В.Н.Кудрявцева, В.Е.Эминова. — М., 1995.
2. Криминология : Учебник для юридических вузов / Под ред. В.Н.Бурлакова,
В.П.Сальникова. — СПб., 1998.
3. Конев А.А. Преступность в России и ее реальное состояние. — Н. Новгород, 1993.
4. Coleman C., Moynihan J. Understanding Crime Data: Haunted by Dark Figure. —
Oxford, 1998.
5. The Oxford Handbook of Criminology : 2-nd ed. / Ed. by M.Maguire, R.Morgan,
R.Reiner. — Oxford, 1997.
6. Звекич У. Сравнение обзоров виктимизации в странах Восточной и Центральной
Европы // Латентная преступность: познание, политика, стратегия : Сборник мате -
риалов международного симпозиума. — М., 1993.
7. Шур Э.М. Наше преступное общество (социальные и правовые источники пре -
ступности в Америке) / Пер. с англ. и общ. ред. В.Н.Кудрявцева. — М., 1977. — С. 43.
8. Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступность и психические аномалии / Отв. ред.
В.Н.Кудрявцев. — М., 1987.
9. Кетле А. Социальная система и законы, ею управляющие / Пер. с фр. — СПб.,
1866.
10. Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение / Пер. с фр., сост.,
послесл. и прим. А.Б.Гофмана. — М., 1995.
11. Чалидзе В. Уголовная Россия. — М., 1990.
12. Ковалевский М.М. Обособление дозволенных и недозволенных действий // Но -
вые идеи в социологии / Сб. 4 : Генетическая социология. — СПб., 1914.
13. Герцензон А.А. Уголовное право и социология (Проблемы социологии уго лов -
ного права и уголовной политики). — М., 1970.
16 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 2
Игорь Рущенко
|