Языковая компетенция крымских татар
Термин «языковая компетенция» используется в современной науке (психолингвистике) в разных значениях: как знания человека о языке (знание языковых единиц разных уровней, правил их изменения, сочетания друг с другом и др.) и как владение языком (использование этих знаний в процессах общения). Последн...
Gespeichert in:
| Datum: | 2001 |
|---|---|
| 1. Verfasser: | |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України
2001
|
| Schriftenreihe: | Культура народов Причерноморья |
| Schlagworte: | |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89725 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Языковая компетенция крымских татар / А.М. Эмирова // Культура народов Причерноморья. — 2001. — № 21. — С. 182-184. — Бібліогр.: 4 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-89725 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-897252015-12-20T03:03:02Z Языковая компетенция крымских татар Эмирова, А.М. Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Термин «языковая компетенция» используется в современной науке (психолингвистике) в разных значениях: как знания человека о языке (знание языковых единиц разных уровней, правил их изменения, сочетания друг с другом и др.) и как владение языком (использование этих знаний в процессах общения). Последнее часто называют также коммуникативной компетенцией. 2001 Article Языковая компетенция крымских татар / А.М. Эмирова // Культура народов Причерноморья. — 2001. — № 21. — С. 182-184. — Бібліогр.: 4 назв. — рос. 1562-0808 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89725 ru Культура народов Причерноморья Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| topic |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ |
| spellingShingle |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ Эмирова, А.М. Языковая компетенция крымских татар Культура народов Причерноморья |
| description |
Термин «языковая компетенция» используется в современной науке (психолингвистике) в разных значениях: как знания человека о языке (знание языковых единиц разных уровней, правил их изменения, сочетания друг с другом и др.) и как владение языком (использование этих знаний в процессах общения). Последнее часто называют также коммуникативной компетенцией. |
| format |
Article |
| author |
Эмирова, А.М. |
| author_facet |
Эмирова, А.М. |
| author_sort |
Эмирова, А.М. |
| title |
Языковая компетенция крымских татар |
| title_short |
Языковая компетенция крымских татар |
| title_full |
Языковая компетенция крымских татар |
| title_fullStr |
Языковая компетенция крымских татар |
| title_full_unstemmed |
Языковая компетенция крымских татар |
| title_sort |
языковая компетенция крымских татар |
| publisher |
Кримський науковий центр НАН України і МОН України |
| publishDate |
2001 |
| topic_facet |
Вопросы духовной культуры – ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89725 |
| citation_txt |
Языковая компетенция крымских татар / А.М. Эмирова // Культура народов Причерноморья. — 2001. — № 21. — С. 182-184. — Бібліогр.: 4 назв. — рос. |
| series |
Культура народов Причерноморья |
| work_keys_str_mv |
AT émirovaam âzykovaâkompetenciâkrymskihtatar |
| first_indexed |
2025-07-06T17:42:36Z |
| last_indexed |
2025-07-06T17:42:36Z |
| _version_ |
1836920347353415680 |
| fulltext |
Эмирова А.М.
ЯЗЫКОВАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ КРЫМСКИХ ТАТАР
Термин «языковая компетенция» используется в современной науке (психолингвистике) в разных
значениях: как знания человека о языке (знание языковых единиц разных уровней, правил их изменения,
сочетания друг с другом и др.) и как владение языком (использование этих знаний в процессах общения).
Последнее часто называют также коммуникативной компетенцией.
Языковая, или коммуникативная, компетенция человека характеризуется через смежные понятия –
языкового сознания и языковой личности, которые, в свою очередь, трактуются в науке неоднозначно. В
данной статье эти термины используются в следующих значениях: языковое сознание – это способность
человека формировать, хранить и перерабатывать языковые знаки в соответствии с выражаемыми ими
значениями, правилами их изменения и сочетания друг с другом в предложении [4, с. 49]; языковая лич-
ность – это человек, обладающий способностями к речевой деятельности, т.е. способный производить
речь, воспринимать и понимать ее.
Языковая личность и, следовательно, ее коммуникативная компетенция могут быть охарактеризованы
в различных параметрах и аспектах, из которых наиболее явными, так сказать, «поверхностными» явля-
ются говорение, письмо, аудирование (восприятие на слух) и чтение. Последние две способности челове-
ка (аудирование и чтение) базируются на ментальных процессах интерпретации звуковых и графических
языковых сигналов, воспринимаемых слуховыми и зрительными рецепторами.
Языковая компетенция крымских татар имеет следующую параметризацию (параметры языковой
компетенции ниже располагаются в порядке убывания количества носителей языка, обладающих указан-
ными параметрами): понимание речи, воспринимаемой на слух; говорение; понимание речи, воспринима-
емой в письменной форме; чтение и письмо*.
Несмотря на различие говоров и наречий, которыми крымские татары пользуются в быту (это различ-
ные варианты кыпчакских и огузских языков), в целом они понимают речь друг друга, так как опираются
как на активный, так и пассивный словарные запасы. Однако продуцирование речи (говорение) требует от
них активного владения словарным составом и грамматикой, что в условиях русского языкового окруже-
ния, школьного и вузовского образования на русском языке, а также в практике общения в смешанных
семьях не культивировалось. Что же касается восприятия письменной речи, чтения и письма, то эти спо-
собности представителей новых генераций крымских татар, родившихся в условиях ссылки, вообще не
развивались.
Известно, что в течение почти полувека советский тоталитарный режим проводил по отношению к
крымским татарам политику насильственной русификации. Все социальные функции крымскотатарского
языка, кроме одной (средства общения в семье), были отсечены актом депортации: отсутствовали школы
с крымскотатарским языком обучения, не было передач на радио и телевидении, не издавались газеты и
журналы и др. В таких дискриминационных условиях целенаправленно формировалось двуязычие, ос-
новными компонентами которого были крымскотатарский и русский языки, реже – крымскотатарский и
узбекский, крымскотатарский и таджикский и др.
По данным социологического измерения (опроса), проведенного в августе-сентябре 1997 г. в рамках
проекта Центра технического сотрудничества Международной организации по миграции (ЦТС МОМ),
крымские татары в домаших условиях используют русский язык так же часто, как и родной (соответ-
ственно 33 % и 39, 2 % респондентов), на узбекском языке в семье говорят лишь 3 % респондентов. Одна-
ко в общественных местах, на работе и в учебных заведениях на русском языке общаются 64,7 %, на
крымскотатарском 6,4 % респондентов [3, с. 94].
В связи с социологическими измерениями, в том числе и социолингвистическими опросами, встает
вопрос о сущности феномена, называемого «родной язык». Респонденты затрудняются ответить на вопрос
«Какой язык Вы считаете родным?» Можно встретить ответ: «Родным языком не владею». В со-
циолингвистике и психолингвистике советского периода было распространено такое определение: родной
язык – это язык, на котором человек мыслит. Эта дефиниция обслуживала во многом коммунистическую
идеологию, которая процессы русификации малых народов, утерю ими национальной самобытности пре-
подносила в качестве высочайшего достижения пресловутой «ленинской национальной политики».
Вспомним в этой связи идеологему «советский народ», которой в пропагандистских целях активно поль-
зовались советские политологи и обществоведы.
Следует признать, что в социо- и психолингвистике сегодня отсутствуют четкие, непротиворечивые
понятия «родной язык». Ученые предпочитают говорить о «первом языке» (Я1), «втором языке» (Я2),
«языке повседневного общения» (ЯПО), «иностранном языке» (ИЯ) и др. Это объясняется чрезвычайной
сложностью самих социально-языковых реалий. Известно, что «хронологически» второй язык может вы-
теснить первый и стать языком повседневного общения или сосуществовать с ним, выполняя те же функ-
ции, т.е. стать как бы вторым родным языком. По мнению ученых, наиболее корректной сегодня пред-
ставляется следующая формула: родной язык – это язык матери, язык своей национальности либо иной
язык, определяемый в качестве такового самим человеком [2].
По характеру языковой компентенции крымских татар можно разделить на следующие четыре груп-
пы: 1. симметричные билингвы, в одинаковой мере свободно пользующиеся во всех общественных сфе-
1
рах родным (крымскотатарским) и русским языками; 2. асимметричные билингвы, пользующиеся крым-
скотатарским языком лишь в быту, а в остальных сферах жизни (в том числе и в семье) – русским языком;
3. асимметричные билингвы, пользующиеся крымскотатарским языком (в форме территориального диа-
лекта) в быту, а русским – ограниченно, в общении с русскоговорящими людьми или детьми крымских
татар, не владеющими родным языком; 4. монолингвы, владеющие только русским или только крымско-
татарским языками.
Первая и третья группы ограниченны в количественном отношении. В 1-ю группу входят представи-
тели интеллигенции: преподаватели крымскотатарского языка и литературы, писатели, журналисты; в 3-ю
– люди пожилого возраста с низким уровнем образования. Наиболее многочисленна 2-я группа, куда вхо-
дят люди молодого и среднего возраста, получившие образование в русских школах и вузах. Монолингвы
представлены двумя разновеликими группами: 1) многочисленной группой детей, людей молодого и
среднего возраста, в том числе и тех, кто родился и воспитывался в смешанных семьях (говорят только на
русском языке); 2) немногочисленной группой людей очень пожилого возраста, не учившихся в русских
школах (говорят только на родном языке).
Для представителей первых двух социальных групп характерно постоянное переключение с одного
языка на другой не только в разных сферах общения, но даже в пределах одного и того же коммуникатив-
ного акта. Речь говорящих изобилует лексическими и фразеологическими «вкраплениями» и разного рода
кальками (словообразовательными, синтаксическими, фразеологическими) из русского языка. В данном
случае речь идет не о безэквивалентной лексике типа телефон, такси, диссертация и т.п., а о единицах,
имеющих понятийные эквиваленты в крымскотатарском языке: революция – инкъыляп, рюмка – къаде,
кружка – мешребе и др.
Особенно часто вставляются в татарскую речь служебные и модальные слова и словосочетания рус-
ского языка: а, но, ну, даже, разве, короче, по-моему, вообще, потому что, чтобы и др. Примеры: Только
мен онъы кормедим. Но бугунь кимсе кельмеди. Даже керек олса да бармам. А средствосы екъ эди. Мен
айтайим да, чтобы сиз бильсенъиз. Давайте, кадрлары изучить этейик. Ну, не япмалы. Сиз ан-
ладынъыз, что о керек шей дегиль. Очень часто используются разного рода кальки, т.е. буквальные пере-
воды русских оборотов на крымскотатарский язык: эписинден биринджи (прежде всего), кунь тертиби
(повестка дня), иш адамлары (деловые люди), тёгерек стол, тёгерек маса (круглый стол), большевиклер-
нинъ къанлы къыйма машинасы (кровавая мясорубка большевиков), кенъиш къулланмакъ (широко пользо-
ваться), сыджакъ къаршыламакъ (горячо встретить) и др. (Примеры взяты из речи представителей 1-ой
и 2-ой социальных групп.)
Каковы же пути и способы возрождения крымскотатарского языка и, следовательно, достижения
крымскими татарами полной языковой компетенции, т.е. овладения родным языком на всех уровнях его
использования (говорения, понимания, чтения и письма)?
1. Расширение сети детских дошкольных учреждений и школ с родным языком обучения. Здесь воз-
можны варианты: обучение и воспитание на родном языке во всех звеньях школы; обучение на родном
языке лишь в начальной школе, а в основной и старшей – на русском или украинском языках и др. Пер-
вый вариант обучения сегодня не может быть реализован в связи с отсутствием преподавательских кадров
и учебно-методической литературы по всем учебным дисциплинам, кроме крымскотатарского языка и
литературы.
2. Преподавание крымскотатарского языка как языка коренного народа Крыма в качестве обязатель-
ного учебного предмета во всех школах Крыма, независимо от языка обучения и воспитания (так было в
Крыму до депортации крымских татар).
3. Расширение издательской базы на крымскотатарском языке, издание большого количества не толь-
ко учебной, но и качественной художественной литературы, в том числе и переводной, для детей и юно-
шества.
4. Создание перманентной языковой среды за счет увеличения эфирного времени на радио и телеви-
дении, что предполагает сплошную электрификацию и радиофикацию мест компактного проживания
крымских татар.
5. Увеличение числа газет и журналов, издаваемых на крымскотатарском языке, и публикация в них,
из номера в номер, русско-крымскотатарских мини-словарей и всякого рода занимательного материала
(загадок, кроссвордов, чайнвордов и т.п.).
Думается, ряд этот можно продолжить.
Я с оптимизмом смотрю в будущее. Через одно-два поколения (40-50 лет) крымскотатарский язык
займет свое законное место в многоцветье языков Крыма как язык коренного народа. Основанием для
такого оптимизма является практика крымскотатарского языкового строительства, которая наблюдается в
Крыму в последнее десятилетие: создана и активно работает ассоциация преподавателей крымскотатар-
ского языка и литературы «Маарифчи»; проводятся научно-практические конференции, круглые столы и
методические семинары, посвященные проблемам возрождения крымскотатарского языка, оптимизации
его преподавания в средней и высшей школе; открываются новые школы и классы с крымскотатарским
языком обучения и воспитания; в Министерстве образования АРК появилась новая структурная единица –
управление образования на крымскотатарском языке и др.
* В связи с отсутствием каких-либо статистических данных, иллюстрирующих данные явления, автор
здесь и далее опирается на собственный языковой и жизненный опыт, на свои наблюдения и обобщения.
2
1. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. - М.: Изд-во РГГУ, 1999. - 382 с.
2. Регушевський Є. До розуміння поняття “рідна мова” // Проблемы языков и культур в посткоммунис-
тических странах Центральной и Восточной Европы. Сб. Докладов международной научно-
практической конференции. - Киев: УНВЦ “Рідна мова”, 1999. - С. 10-13.
3. Эмиграционный потенциал ранее депортированных крымских татар в Республике Узбекистан. Сен-
тябрь 1998. - Киев: Представительство Международной организации по миграции в Украине, 1998. -
100 с.
4. Языковое сознание: Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуника-
ции. М., 30 мая - 2 июня 1988. - М., 1988.
3
|