Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе
The article presents an institutionalization concept in a post-soviet society. The double institutionalization phenomenon was described as specific social mechanism which supports social stability and integration under conditions when institutional bases of social life are ruining. In order to test...
Gespeichert in:
| Datum: | 2001 |
|---|---|
| Hauptverfasser: | , |
| Format: | Artikel |
| Sprache: | Russian |
| Veröffentlicht: |
Iнститут соціології НАН України
2001
|
| Schriftenreihe: | Социология: теория, методы, маркетинг |
| Online Zugang: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89872 |
| Tags: |
Tag hinzufügen
Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Zitieren: | Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе / Е. Головаха, Н. Панина // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 4. — С. 5-22. — Бібліогр.: 25 назв. — рос. |
Institution
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-89872 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-898722015-12-21T03:02:11Z Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе Головаха, Е. Панина, Н. The article presents an institutionalization concept in a post-soviet society. The double institutionalization phenomenon was described as specific social mechanism which supports social stability and integration under conditions when institutional bases of social life are ruining. In order to test hypotheses on specific character and tendencies of post-soviet institutionalization and new social institution formation, the author uses the data of sociological monitoring on social changes in Ukrainian society conducted by the Institute of Sociology of the NAS of Ukraine for many years. 2001 Article Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе / Е. Головаха, Н. Панина // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 4. — С. 5-22. — Бібліогр.: 25 назв. — рос. 1563-4426 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89872 ru Социология: теория, методы, маркетинг Iнститут соціології НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| description |
The article presents an institutionalization concept in a post-soviet society. The double institutionalization phenomenon was described as specific social mechanism which supports social stability and integration under conditions when institutional bases of social life are ruining. In order to test hypotheses on specific character and tendencies of post-soviet institutionalization and new social institution formation, the author uses the data of sociological monitoring on social changes in Ukrainian society conducted by the Institute of Sociology of the NAS of Ukraine for many years. |
| format |
Article |
| author |
Головаха, Е. Панина, Н. |
| spellingShingle |
Головаха, Е. Панина, Н. Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе Социология: теория, методы, маркетинг |
| author_facet |
Головаха, Е. Панина, Н. |
| author_sort |
Головаха, Е. |
| title |
Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе |
| title_short |
Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе |
| title_full |
Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе |
| title_fullStr |
Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе |
| title_full_unstemmed |
Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе |
| title_sort |
постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе |
| publisher |
Iнститут соціології НАН України |
| publishDate |
2001 |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89872 |
| citation_txt |
Постсоветская деинституционализация и становление новых социальных институтов в украинском обществе / Е. Головаха, Н. Панина // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2001. — № 4. — С. 5-22. — Бібліогр.: 25 назв. — рос. |
| series |
Социология: теория, методы, маркетинг |
| work_keys_str_mv |
AT golovahae postsovetskaâdeinstitucionalizaciâistanovlenienovyhsocialʹnyhinstitutovvukrainskomobŝestve AT paninan postsovetskaâdeinstitucionalizaciâistanovlenienovyhsocialʹnyhinstitutovvukrainskomobŝestve |
| first_indexed |
2025-07-06T17:54:04Z |
| last_indexed |
2025-07-06T17:54:04Z |
| _version_ |
1836921069615710208 |
| fulltext |
Евгений Головаха, Наталия Панина
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
ЕВГЕНИЙ ГОЛОВАХА,
äîêòîð ôèëîñîôñêèõ íàóê, çàâåäóþùèé îò -
äåëîì ñîöèàëüíî-ïîëèòè÷åñêèõ ïðîöåññîâ
Èí ñòèòóòà ñîöèîëîãèè ÍÀÍ Óêðàèíû, ãëàâ -
íûé ðåäàêòîð æóðíàëà “Ñî öèî ëîãèÿ: òåî ðèÿ,
ìå òîäû, ìàðêåòèíã”
НАТАЛИЯ ПАНИНА,
äîêòîð ñîöèîëîãè÷åñêèõ íàóê, ãëàâíûé íà ó÷ -
íûé ñîòðóäíèê îòäåëà ñîöèàëüíî-ïîëè òè -
÷åñêèõ ïðî öåñ ñîâ Èíñòèòóòà ñîöèîëîãèè
ÍÀÍ Óêðàèíû
Постсоветская деинституционализация и
становление новых социальных институтов в
украинском обществе*
Abstract
The article presents an institutionalization concept in a post-soviet society. The double
institutionalization phenomenon was described as specific social mechanism which
supports social stability and integration under conditions when institutional bases of
social life are ruining. In order to test hypotheses on specific character and tendencies
of post-soviet institutionalization and new social institution formation, the author uses
the data of sociological monitoring on social changes in Ukrainian society conducted
by the Institute of Sociology of the NAS of Ukraine for many years.
Категории “институт”, “институционализация”, “институциональные
из менения”, как и большинство ключевых социологических понятий, не
имеют строгого и однозначного смысла в современной социологической
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 5
* Док лад, пред став лен ный на меж ду на род ной кон фе рен ции “Со ци аль ная ди на ми ка
по стсо вет ско го об щес тва: Укра и на в срав ни тель ной пер спек ти ве”, со сто яв шей ся в Ин -
сти ту те со ци о ло гии НАН Укра и ны (Киев) 27–30 сен тяб ря 2001 года. Под роб нее о ходе
кон фе рен ции см. стр. 217–218.
теории. В их конкретном истолковании многое зависит от теоретической
ориентации социолога и конъюнктурных задач, связанных с решением ис -
следовательской проблемы. Поэтому выбор теоретических оснований для
постановки вопроса о постсоветской институционализации требует предва -
рительных замечаний, касающихся, с одной стороны, авторского пони ма -
ния институциональных структур и процессов, а с другой — определения
специфики социальных изменений, связанных с возникновением феномена
трансформирующегося постсоветского общества.
Что касается нашего понимания проблемы “институциональности” в
социологии, то, не настаивая на несколько гипертрофированном утверж -
дении о том, что социологическую теорию можно определить как попытку
объяснить процессы институционализации и деинституционализации [1],
мы в основном разделяем традиционное направление исследования при -
роды социальной интеграции и социального порядка, акцентирующее вни -
мание на социальных институтах в их становлении, функционировании,
взаимосвязи и изменении. При этом под социальным институтом мы пони -
маем упорядоченные и относительно устойчивые социальные образования,
которые включают социальные организации, поддерживающие офи циаль -
но или конвенционально принятые правила, регулирующие социальное
поведение в определенной сфере общественной жизни на основе вынуж -
денного или добровольного согласия большинства членов общества с нали -
чием данных социальных организаций и правил.
Исходя из такого понимания социального института, институцио на -
ли зацию следует определять как процесс становления новых социальных
ин ститутов в трех аспектах:
1) процесс становления и принятия обществом новых социальных правил
(законов, нормативных структур, традиций и ритуалов);
2) создание организационных структур, ответственных за арти ку ля -
цию и порядок соблюдения данных правил и составляющих социаль -
ную инфраструктуру институционализированного поведения;
3) формирование отношения массовых субъектов к социальным пра ви -
лам и организационным структурам, отражающего согласие людей с
данным институциональным порядком.
Соответственно деинсти туционализация является процессом раз ру -
шения институцио наль ных образований, изменением социальных правил и
явно выраженным (или скрытым, латентным) неприятием инсти ту цио -
нальных тре бований к социальному поведению.
Принимая также традиционный “секторальный” подход к клас сифи -
кации социальных институтов, предполагающий дифференциацию инсти -
тутов в соответствии с определенными сферами общественной жизни, да -
лее мы рассмотрим процессы деинституционализации и становления но -
вых социальных институтов в политической, экономической и со ци аль -
но-куль тур ной сферах, включая в последнюю институты, ответственные за
вос производство и развитие человека и его духовной культуры (семья, ме -
дицина, образование, религия, наука и т.п.).
Связывая процессы радикальных социальных изменений (в том числе и
постсоветскую трансформацию общества) с процессами деинституцио на -
ли зации и становления новых социальных институтов, мы хотим под чер к -
нуть, что разрушение институциональных основ социальной жизни в ка -
ком-либо из данных секторов является предпосылкой возникновения со -
6 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
циального кризиса, угрожающего существованию данного общества — его
способности обеспечивать жизненно важные социальные потребности. Так,
тотальная политическая деинституционализация приводит к поли тиче ским
потрясениям, гражданским конфликтам, анархии, а в конечном счете — к
авторитарной или тоталитарной политической реинституционализации.
Разрушение экономических институтов связано с глубоким социально-
экономическим кризисом, падением уровня и качества жизни, эконо ми че -
ским хаосом. Радикальное преобразование социально-культурных ин сти -
тутов, как правило, является следствием политических переворотов, когда
пришедшие к власти режимы вводят тотальные институциональные за -
преты и инновации. Во всех случаях радикальной деинституционализации
общество переживает серьезные потрясения и терпит значительный урон,
связанный с сокращением или фрагментированием “институционального
пространства”. В образовавшихся “институциональных лакунах” находят
место массовые проявления социальной агрессии, цинизма, аномической
деморализованности, политической демагогии и бездумного конформизма.
В отличие от радикальной деинституционализации, вызывающей со -
циальные потрясения и катастрофы, постепенные изменения социальных
институтов являются необходимым условием развития общества в соответ -
ствии с внутренними и внешними факторами, определяющими потреб -
ность в социальных изменениях. Хотя умеренная деинституционализация
неизбежно связана с возникновением аномических тенденций и проблем
социальной интеграции, эти явления, как правило, преодолеваются без
социальных катаклизмов, благодаря постепенному вытеснению старых ин -
ститутов новообразующимися. Эти механизмы описаны в таких концептах,
как “модель институциональных отклонений” [2], “смещение культурного
фокуса” [3], “контринституциональные ценности” [4], “инсти туцио нали за -
ция конфликта”, “социетальное изменение при нарастающей актуализации
неинституциональных феноменов” [5], “смена символического универ су -
ма” [6], “от-микро-к-макро переходный процесс” [7], “самоконструирование
в условиях институционализированного плюрализма” [8]. Исследователи
проб лем институционализации, как правило, акцентируют внимание на
историчности, традиционности и преемственности институционально ре -
гулируемого социального порядка и самих социальных институтов [9], а
процесс смены институтов рассматривают как постепенную реконст рук -
цию. Возможно, именно поэтому социологам не удается ни объяснить, ни
предсказать “взрывные” процессы деинституционализации. Различного ро -
да подходы к процессу радикальной деинституционализации с точки зре ния
классических теорий социальной революции в современных условиях об -
щест венного развития также оказываются малопродуктивными в силу того,
что известные в прошлом революции обычно заканчивались не только сме -
ной правящих режимов и радикальными институциональными инно ва ция -
ми, но и мощными контрреволюционными выступлениями, приво див шими
к гражданским войнам, социальному хаосу, неизбежному возник но вению
феноменов победившей революционной или реставрационной дик татуры.
Иная ситуация складывается в большинстве случаев современных “ин -
сти туциональных взрывов” (этот термин означает осуществление в крат -
чайшие сроки всеохватывающей институциональной реорганизации и при -
нятие новых законодательных основ социальной жизни), связанных с пост -
коммунистической трансформацией обществ. Получившие названия “бар -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 7
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
хатных революций”, посткоммунистические преобразования в госу дарст -
вах Центральной и Восточной Европы обнаружили возможность крайне
сжатого в историческом времени коренного изменения институциональной
системы без сопутствовавшей подобным процессам в прошлом тотальной
социальной дестабилизации. И хотя в отдельных постсоветских госу дар ст -
вах наблюдались вспышки политического насилия и нестабильности, в
целом посткоммунистические трансформации последнего десятилетия
ока зались менее дестабилизирующим процессом, чем этого можно было
ожидать, учитывая взрывной характер отказа этих государств от инсти -
туциональных основ общественной жизни.
Именно “бархатный” характер посткоммунистической де инсти туцио -
нализации обусловил появление концепций, подобных “концу истории”,
автор которой, впрочем, вскоре был вынужден существенно откоррек тиро -
вать свои прогнозы, касающиеся судьбы Клио, слухи о смерти которой ока -
зались несколько преждевременными [10]. И связано это с тем, что опыт
посткоммунистических государств оказался не отражением глобальной ци -
ви лизационной тенденции, а лишь одним из уникальных исторических фе -
номенов, объяснению которого на примере украинского общества и по свя ще -
на данная работа, где в качестве эмпирической базы анализа проб ле мы пост -
советской институционализации использованы результаты мно го лет не го
социологического мониторинга (1992–2001 годов) динамики укра ин ско го
общества, осуществляемого Институтом социологии НАН Украи ны [11].
В своем анализе изучаемой проблемы мы исходим из фундамен таль -
ного для социологической науки положения, согласно которому социаль -
ная интеграция, социальный порядок и само существование социума невоз -
можны без наличия в нем основополагающих социальных институтов в
политической, экономической и социальной сферах. Причем даже если эти
институты формально конституированы — существуют соответствующие
учреждения и законы — всеобщее несогласие жить по этим законам и недо -
верие институциональным учреждениям неизбежно приводит к разру ше -
нию существующего социального порядка, критическому уровню со циаль -
ной нестабильности, социально-политической конфронтации, развалу эко -
но мики, социальным беспорядкам и новому “институциональному пере -
вороту”. Так, по крайней мере, следует из классических социологических
теорий социальных изменений и социальных революций. Рассмотрим в
данном аспекте ситуацию в украинском обществе после развала СССР и
образования нового государства, в котором после провозглашения неза -
висимости в 1991 году произошли весьма специфические изменения во всех
секторах институционального пространства.
Гипотезы о характере постсоветской деинституционализации
Сам эмпирический факт разрушения институциональных основ совет -
ского общества в результате развала СССР и сопровождавших этот процесс
политических, экономических и социально-культурных изменений вряд ли
может оспариваться в рамках современных социологических подходов к
изучению феномена институциональности. Достаточно сказать о феномене
развала сверхдержавы, об утрате господства коммунистической идеологии
и уничтожении института однопартийности, о ликвидации мо но полии ин -
ститута государственной собственности, об исчезновении оди оз ных тота -
8 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
ли тарных институтов в сфере духовной жизни — цензуры, атеи с тического
воспитания и т.п. Трудно назвать хотя бы один социальный институт, кото -
рый бы полностью или частично не разрушился в результате постсоветских
преобразований. Принципиальные изменения не коснулись разве что ин -
сти тута семьи. В такой ситуации неизбежно возникает угроза полной де -
стабилизации социальной жизни, тотальной дезинтеграции и со циального
хаоса, поскольку институциональные основы социального по ряд ка были
раз рушены практически до основания. Однако для ряда пост советских го -
су дарств (и прежде всего для Украины) столь радикальная деин ститу цио -
нализация не обернулась ни социальным хаосом (“bella omnium contra om -
nes”), ни драматической социальной нестабильностью, связанной с агрес -
сивным внутриполитическим конфликтом.
Что касается Украины, то здесь не наблюдалось даже традиционное в
таких случаях резкое обострение социально-классовых и межэтнических
отношений. Более того, многолетние наблюдения за уровнем социально-
клас совой и этнической толерантности в украинском обществе показали,
что в Украине не сработал социальный механизм, характерный для кри зис -
ных государств и обществ: ухудшение социально-экономической ситуации
и социального самочувствия населения не привели к росту проявлений
социальной нетерпимости и дискриминации людей по этническому при -
знаку [12]. Тем самым Украина, на наш взгляд, продемонстрировала во
многом перспективный для всего человеческого сообщества механизм под -
дер жания социальной стабильности в условиях постоянно углуб ляю ще -
гося социально-экономического кризиса. Примечательно, что даже мощ -
ный социальный всплеск протестной активности, связанной с “кассетным
скандалом”, в который оказалась вовлечена вся политическая и интел -
лектуальная элита Украины, не привел к существенной дестабилизации
социально-экономической ситуации, начавшей постепенно улучшаться
имен но в последние два года, что отразилось и на некотором улучшении
социального самочувствия населения [13].
Объяснить такого рода социальные феномены с точки зрения институ -
циональной теории можно двумя гипотетическими предположениями:
1) деинституционализация была сугубо демонстративной и не затро -
нула глубинных основ институционального порядка, в результате
чего старые институты сохранили свою регулятивную функцию в
новых социальных условиях;
2) становление новых социальных институтов происходило столь же
быстрыми темпами, что и разрушение старых, и новые институты
смогли выполнить компенсаторную интегрирующую и стабилизи -
рующую функцию.
Первая гипотеза представляется более близкой к социологической фан -
тастике, нежели к социальной реальности. Хотя, разумеется, в развитии но -
вых социальных институтов можно отметить отдельные элементы “ин сти -
туциональной мимикрии” (когда, например, институт государственной
собст венности отчасти воспроизводится в акционерной системе привати за -
ции, институт президентской власти во многом воспроизводит старую сис -
те му однопартийного управления, а институт партийных при вилегий пере -
растает в систему привилегий для демократически избранной власти), тем
не менее эти признаки институционального перерождения не являются
решающими в оценке того, сохранили ли старые институты спо собность
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 9
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
регулировать социальные отношения и социальное поведение. Решающим
аргументом здесь служит бесспорный факт разрушения старых социальных
институтов “сверху” — законодательным путем, с последую щей коренной
реорганизацией институциональных учреждений. Каким бы экономически
неэффективным ни был процесс приватизации госу дарст венной собст вен -
ности в первые годы его осуществления, он основывался на легальном ба -
зисе, исключающем возможность государственной монополии на собст вен -
ность в сфере производства и торговли. Как бы близок по духу ни был ин -
ститут исполнительной власти в постсоветских государствах к советской
партийной монополии, его законодательно определенные полно мочия и сам
способ функционирования (на основе демократических вы боров) прин ци -
пиально отличаются от института однопартийной власти. Таким обра зом,
можно с уверенностью утверждать, что старые социальные институты, обес -
печивавшие определенную социальную стабильность и ин тегри рова нность
общества, в результате посткоммунистической транс фор мации утра тили по
крайней мере два из трех институциональных атрибу тов — легаль ность и
организационную инфраструктуру. А следовательно, гипотеза о воз можной
сохранности старых институтов в новых социальных условиях вряд ли может
быть конкурентоспособной в объяснении факторов социаль ной стабиль но -
сти в украинском обществе времен постсоветской трансфор мации.
В дальнейшем анализе мы будем исходить из того, что социальные
институты могут иметь различный статус в обществе по критериям легаль -
ности и легитимности и соответственно обладать разной степенью влияния
на процессы социальной интеграции и формирования социального поряд -
ка. Это положение достаточно четко сформулировал У.Бакли: “Если мы
собираемся использовать термин “институция”, это означает, что мы долж -
ны быть готовы отличать “легализированные” от “легитимизированных”
институций и “легитимизированные” от “нелегитимизированных” ин сти -
туций; социальную власть от легитимизированного руководства и ути ли -
тарное или вынужденное подчинение от нормативной конформности и
ценностного согласия” [14, с.167]. Такое понимание социальных инсти -
тутов подразумевает рассмотрение нескольких типов институциональных
образований, имеющих различное влияние на интеграционные процессы и
социальную стабильность в обществе. Среди них полноценным интегра -
тивным и стабилизирующим потенциалом обладает только тот, который
наделен всеми институциональными атрибутами — легальностью, леги -
тимностью и институциональной инфраструктурой.
Не имея легального статуса и организационной инфраструктуры, ста -
рые социальные институты сохраняются лишь в форме традиционных кон -
венциональных норм и стереотипов массового сознания, связанных с со -
ветской традицией согласия с этими нормами социальных отношений и
поведения. Поэтому о сохранении советской институциональной системы в
современных условиях можно говорить только в контексте традиционной
легитимности, свидетельством которой является и сохраняющийся ин сти -
тут государственного патернализма, и существенное влияние на полити че -
скую жизнь постсоветского общества коммунистических партий, и пре -
обла дание в структуре производства “псевдоприватизированных” (якобы
акционерных) предприятий и т.п. Самого факта традиционной леги тим -
ности вполне достаточно для того, чтобы признать остаточное влияние ста -
рых социальных институтов на регуляцию социальных отношений и пове -
10 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
дения людей, однако этого факта явно недостаточно для объяснения наблю -
даемого в украинском обществе уровня социальной стабильности и инте -
гра ции. Скорее наоборот, остаточное влияние нелегальных и противо реча -
щих декларируемым целям государства институциональных норм мо жет
приводить к дестабилизации и дезинтеграции, побуждая к протесту про тив
новых легальных социальных институтов. Такого рода волны со циаль ного
протеста, основанного на “нормах советского общежития”, на блю дались в
России в октябре 1993 года и в значительно более спокойной форме — в
Украине, отразившись в массовом протестном голосовании за Коммуни -
стическую партию Украины на парламентских и президентских выборах.
Вторая гипотеза, гласящая, что новые социальные институты в крат -
чайшие сроки обрели необходимые атрибутивные качества для выполне -
ния интегративных и стабилизирующих функций, имеет под собой некото -
рые основания, связанные с их легальным статусом и наличием новой
институциональной инфраструктуры, формально обеспечивающей реали -
за цию регулятивных функций. Разумеется, сразу же возникает вопрос —
насколько вообще возможно внезапное возникновение принципиально но -
вых и эффективных социальных институтов. С точки зрения классической
теории социальных институтов это вообще невозможно, поскольку инсти -
тут, по определению, не может родиться как “Афродита из пены морской”.
Для институционализации ролевой структуры и нормативной системы не -
об ходим весьма длительный эволюционный период. Можно предположить,
что новые социальные институты постепенно вызревали в недрах советской
институциональной системы и в момент образования независимых госу -
дарств СНГ приобрели легальный статус.
Для та ко го пред по ло же ния име ют ся серь ез ные осно ва ния. Выше от ме -
ча лось, что не ко то рые ста рые со ци аль ные ин сти ту ты в ре зуль та те “со ци -
аль ной ми мик рии” со хра ни ли свое вли я ние и про дол жа ют функ ци о ни ро -
вать в но вых со ци аль ных усло ви ях. Вмес то ожи да е мо го их вы рож де ния на -
блю да ет ся сво е об раз ное пе ре рож де ние, об раз но го во ря — “ре ин кар на ция”.
Бла го да ря это му в со ци аль ной струк ту ре по стсо вет ско го об щес тва со хра -
ни лись мно гие ста тус ные и ро ле вые по зи ции для со ци аль ных ак то ров, за -
ни мав ших ана ло гич ные по зи ции в про шлом. Так, на при мер, в но вых го су да -
рствен ных струк ту рах прак ти чес ки без ма те ри аль но го, со ци аль но- ста тус -
но го и мо раль но го ущер ба ока за лась ста рая но мен кла ту ра. В свою оче редь,
но вые ин сти ту ты воз ни ка ли не на пус том мес те, по сколь ку уже в советском
про ш лом за рож да лись те не вые со ци аль ные ин сти ту ты, об ла дав шие спе ци -
фи чес кой ле ги тим нос тью, функ ци о ни руя и раз ви ва ясь вне пра во во го поля,
но об ла дая мас со вой под дер жкой как ком пен са тор ные ре гу ля то ры “ес тес т -
вен ных” че ло ве чес ких и де ло вых от но ше ний в усло ви ях ис ку с ст вен ных
пра во вых и иде о ло ги чес ких огра ни че ний то та ли тар ной сис те мы. Та ким пу -
тем из со вет ских ин сти ту тов “бла та” (все об ще го про тек ци о низ ма) и “те не -
вой эко но ми ки” мог ли по сре дством ле га ли за ции до воль но быс тро сфор ми -
ро вать ся ин сти ту ты час тной со бствен нос ти и пред при ни ма т ель ст ва.
Этот со ци аль ный фе но мен ис сле до ван пред ста ви те ля ми “не оин сти ту ци -
о наль но го под хо да”, ак цен ти ру ю щи ми вни ма ние в ис сле до ва нии со ци аль -
ных из ме не ний пре жде все го на ин сти ту ци о наль ной пре е мствен нос ти, при -
ра ще нии “ин сти ту ци о наль но го про стра нства” и вы сту па ю щи ми про тив ин -
тер пре та ции уско рен ных со ци аль ных из ме не ний как мо мен тов раз ры ва пре -
е мствен нос ти в ин сти ту ци о наль ном раз ви тии; в час тнос ти, от ме ча лось, что в
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 11
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
СССР дол гое вре мя су щес тво вал ин сти тут “ад ми нис тра тив но го рын ка”, ко то -
рый, собственно, и подготовил переход к рыночной экономике [15, 16].
Но одной только легализации “теневых институтов” явно недостаточно
для их превращения в принципиально новые эффективные институты,
соответствующие новым декларированным целям развития государства и
общества. Недостаточно узаконить “расхищение государственной собст -
венности” в форме приватизации или “теневую экономику” в форме пред -
при нимательства, чтобы эти институты приобрели легитимный статус в
обществе и люди выразили согласие жить по этим нормам и правилам не как
участники “теневой стороны социальной жизни”, а как законопослушные
граждане демократического государства. Нелегитимность новых поли ти -
ческих и экономических институтов обнаружилась вскоре после их легали -
зации в независимой Украине. Об этом свидетельствовали данные опросов,
касающиеся доверия основным социальным институтам; причем крайне
низкий уровень доверия, зафиксированный в 1994 году, остается прак -
тически неизменным вплоть до настоящего времени (см. табл. 1).
Таблица 1
Доверие к различным социальным субъектам и институтам в Украине, %
1994 год
N = 1807
2000 год
N = 1810
Доверяют Не доверяют Доверяют Не доверяют
Семье и родственникам 86.9 3.6 93.0 2.7
Самому себе 89.6 2.4 93.5 2.3
Соседям 40.7 20.3 39.0 21.7
Соотечественникам 30.2 18.7 30.4 20.6
Богу 61.2 14.2 68.8 12.5
Коллегам 37.5 15.5 38.7 17.9
Церкви и духовенству 35.6 27.3 38.8 30.0
Астрологам 16.9 44.7 15.8 51.3
СМИ 19.9 36.6 29.1 31.3
Милиции 12.8 57.1 12.5 57.0
Коммунистической партии 14.5 65.0 16.9 59.2
Националистам 7.4 69.4 6.6 69.3
Верховной Раде 10.1 51.2 7.1 62.3
Армии 38.1 24.1 34.8 26.0
Правительству 11.4 48.8 13.9 49.8
Президенту 16.1 52.8 27.1 43.2
Частным предпринимателям 13.8 43.4 16.7 46.3
Руководителям государст -
венных предприятий 13.9 42.1 12.4 47.1
Профсоюзам (традиционным) 14.5 47.3 12.5 49.2
Новым профсоюзам 8.8 41.2 6.7 49.1
Примечание. В таблице не представлены данные, отражающие позицию части респон -
дентов, ответивших “трудно сказать, доверяю или нет”.
12 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
Нетрудно заметить, что граждане, доверяющие политическим инсти -
тутам, составляют весьма редкое исключение. За последние годы доверия в
обществе явно не добавилось, а по ряду позиций заметен некоторый регресс.
Определенное повышение уровня доверия Президенту Украины во многом
связано с тем, что в 1994 году опрос проводился накануне президентских
выборов, а в 2000 году — вскоре после выборов. Но даже по отношению к
новоизбранному Президенту недоверие явно преобладает над доверием.
По-настоящему большинство граждан Украины доверяют только себе, сво -
им близким и Богу.
Особенностью сложившейся в этот период нравственно-психо логи че -
ской атмосферы является массовая деморализация, всеобщее разо чаро ва -
ние в социальных идеалах и изрядная доля социального цинизма. Чтобы
проиллюстрировать последнее утверждение, приведем данные опроса 2000
года, в котором содержался ряд позиций (из тестов на социальный цинизм и
аномическую деморализованность), отражающих отношение людей к са -
мой возможности верить во что-то и кому-либо доверять в украинском
обществе (см. табл. 2).
Таблица 2
Отношение граждан Украины к суждениям о вере и доверии в обществе
(N = 1810), %
Суждения о вере и доверии в обществе Согласен Не согласен Не знаю
При нынешнем беспорядке и неясности
трудно понять, во что верить 78.5 14.6 6.9
Проблема сейчас в том, что большинство
людей вообще ни во что не верит 87.9 7.3 4.8
Никому не доверять — самое безопасное 52.0 31.7 16.4
Большинству людей можно доверять 34.5 46.2 19.3
Раньше люди лучше себя чувствовали, потому
что каждый знал, как поступать правильно 72.1 15.8 12.1
Если судить по согласию или несогласию людей с представленными
выше суждениями, то общая картина нравственно-психологической атмо -
сферы, царящей в украинском обществе, выглядит крайне удручающе. Од -
нако иной она сегодня и не может быть, учитывая состояние институ цио -
нальной системы, когда старые институты уже утратили свою регуля тив -
ную функцию, а новые еще не сформировались. Об этом свидетельствуют
данные о недоверии как старым, так и новым институтам (к примеру, боль -
шинство граждан Украины в равной мере не доверяют руководителям госу -
дарственных предприятий и предпринимателям, старым и новым проф -
союзам, коммунистической партии и институту многопартийности). В этой
ситуации действуют временные ситуативные нормы, связанные с необ хо -
димостью выживания “здесь” и “теперь”. Именно ситуативность, времен -
ность, неустойчивость социальной позиции отнимает у людей и доверие
обществу, и веру в социальную справедливость.
В этих условиях важнейшую компенсаторную функцию выполняют два
фактора, позволяющие людям сохранять определенную психологическую
устойчивость и ощущение перспективы. Первый фактор — доверие людей
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 13
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
самим себе и своим близким. Именно в себе и своем ближайшем окружении
подавляющее большинство граждан Украины черпают необходимые со -
циально- психологические ресурсы для физического, духовного и нравст -
венного выживания в условиях социально-экономического кризиса и то -
таль ной аномии. Второй фактор связан с сохраняющимися надеждами на
будущее, причем речь идет не о ближайшей перспективе, которую боль -
шинст во украинцев оценивают весьма скептически. Так, в опросе, про ве ден -
ном фирмой “СОЦИС” осенью 1998 года (по репрезентативной для взрос -
лого населения Украины выборке было опрошено 1200 человек), толь ко
17% граждан Украины выразили надежду на то, что “теперешние трудности
в экономике и общественной жизни” будут продолжаться менее 5 лет. Вмес -
те с тем, на более отдаленную перспективу люди смотрят с большей надеж -
дой. Отвечая на вопрос: “Если взвесить ситуацию в нашем обществе, то как
Вы оцениваете перспективы ее изменения в будущем?”, 45% выразили на -
деж ду на постепенное изменение социальной ситуации к лучшему и только
22% были уверены в том, что ситуация по-прежнему будет ухудшаться.
Эти надежды во многом связаны с массовым представлением о том, что
Украина будет эволюционировать в том же направлении, что и развитые
демократические страны, для которых сегодняшние трудности украинского
общества — это проблемы, оставшиеся в прошлом. Именно западная со -
циально- экономическая модель должна служить, по мнению большинства
граждан Украины, ориентиром дальнейшего развития государства и об -
щества. Оценивая перспективы развития человеческой цивилизации и
свое го собственного государства в ХХI веке, украинцы высказывают раз -
личные мнения — оптимистические, нейтральные и пессимистические. Од -
нако по некоторым позициям оптимистические оценки по отношению к
Украине высказываются чаще, чем к миру в целом (см. табл. 3).
Таблица 3
Отношение населения Украины к социальным изменениям в мире и
Украине в ХХI веке (по данным опроса, проведенного в январе 2000 г.), %
В ХХI веке будет:
В мире В Украине
меньше больше меньше больше
Голодающих 31.7 32.6 35.1 38.0
Жертв вооруженных конфликтов 25.8 33.8 37.1 15.1
Здоровых людей 46.2 26.1 46.6 28.9
Террористических актов 24.2 31.8 33.2 17.8
Экологических катастроф 22.8 36.1 28.9 27.5
Выдающихся научных открытий 8.5 46.6 13.1 42.3
Национальной нетерпимости 26.1 18.9 32.2 15.2
Коррупции (взяточничества) 21.3 40.4 24.7 42.1
Кризисов в экономике 25.1 33.6 28.8 36.1
Просто счастливых людей 29.8 32.9 32.1 33.9
Примечание. В таблице не представлены данные, отражающие позицию той части
респондентов, которые ответили “будет столько же”.
14 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
Как видно, свою страну украинцы в перспективе оценивают несколько
оптимистичнее по таким позициям, как терроризм, вооруженные конф -
ликты, экологические катастрофы, национальная нетерпимость. По ряду
позиций заметно преобладание пессимистических оценок (почти в равной
мере для Украины и мира в целом) — здоровье, экономические кризисы,
коррупция. Существенное преобладание оптимистических оценок на блю -
дается только в одном — выдающиеся научные открытия в мире и Украине.
В целом же надежды на прогресс Украины близки к касающимся развития
человеческой цивилизации. И хотя пессимистические оценки в ряде слу -
чаев высказываются чаще, чем оптимистические, они в равной мере ка -
саются будущего как Украины, так и всего человечества.
Как видим, институциональное пространство украинского общества
оказывается крайне противоречивым и необъяснимым с точки зрения обе -
их выдвинутых выше гипотез. С одной стороны, большинство членов об -
щества не доверяют ни старым, ни новым институтам, испытывают чувство
аномической деморализованности, а с другой — сохраняют социальную
выдержку, толерантность и веру в перспективу развития общества в русле
общецивилизационного процесса. Какими социальными механизмами мо -
жет обусловливаться столь противоречивая картина? Если новых инсти -
тутов еще нет как легитимных, а старых уже нет как легальных, то какие же
институциональные образования могут выполнять достаточно эффек тив -
ные регулятивные, интегративные и стабилизирующие функции? Для от -
вета на этот вопрос необходимо рассмотреть специфический и во многом
уникальный характер постсоветской институционализации.
Феномен двойной институционализации общества
в постсоветской Украине
Имеются ли основания говорить об уникальности именно пост совет -
ской институционализации? Ведь аналогичные социальные трансфор ма -
ции переживает весь посткоммунистический мир. Однако мы считаем, что
посткоммунистическая трансформация социальных институтов в странах
бывшего “социалистического лагеря” отличается от постсоветской. И хотя
польские социологи подчеркивают, что “коллапс коммунистических режи -
мов в Восточной Европе привел к драматической трансформации поли -
тических и экономических институтов” [17, с.183], польское общество уже в
самом начале трансформаций имело новые легальные и легитимные ин сти -
туты — рыночную экономику, “Солидарность”, католическую церковь [18].
Кроме того, только в постсоветских условиях возник феномен тоталь ной
коррумпированности, подорвавший процесс легитимизации новых со -
циальных институтов. Этот феномен описан российскими социологами: “В
постсоветской ситуации разрушение авторитарных нормативных структур
создало ситуацию коррумпированности всех ценностей и нормативных
сис тем общества на различных уровнях (включая личностный) — не менее
серьезную и опасную, чем широко обсуждаемая коррумпированность его
экономических и политических систем” [19, с.512]. В Украине отражением
этого феномена в массовом сознании явилось устойчивое представление о
том, что среди прочих социальных групп ведущая роль в строительстве
нового государства принадлежит мафии [11, 12].
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 15
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
И наконец, в посткоммунистическом мире только в постсоветских госу -
дарствах (за исключением стран Балтии) у всех поколений граждан прак ти -
чески полностью отсутствовал социальной опыт жизни в условиях поли ти -
ческой демократии и рыночной экономики. Поэтому сохранение со ци аль -
ной интеграции и стабильности в Польше, Венгрии, Чехии и других странах
“поздней коммунизации” имеет иные институциональные осно ва ния, не -
жели в России и Украине, позволившие им в краткие сроки осу ще ствить
“шоковую терапию” и достигнуть положительных со ци аль но- эконо ми че -
ских результатов в то время, когда экономика постсоветских государств
ускоренно разрушалась, а в политической жизни бурно раз ви вались ре -
ставрационные процессы. Тем не менее, украинское общество даже в таких
условиях избежало угрозы “второго пришествия” комму ни стического мес -
сии и агрессивных социальных конфликтов. Объяснить это, на наш взгляд,
можно, приняв гипотезу о специфике институциональных процессов, суть
которой сводится к следующим ключевым положениям:
1) системообразующие институты советского общества, утратив ле -
гальность в результате перестройки и развала СССР, не утратили
традиционной легитимности — согласия людей с социальными пра -
вилами, основанными на идеологии государственного патернализма,
сохранении государственной собственности на крупные пред прия -
тия, социалистических льгот для населения и привилегий для пра -
вящей элиты, неизменности позиций государственного сектора в
социальной сфере — образовании, здравоохранении, науке, худо же -
ственной культуре, управлении конфессиональными и межэт ни че -
скими отношениями;
2) нелегальные (теневые) институты советского общества — теневой
рынок (“левое” производство и спекуляция в условиях дефицита),
блат и коррупция, организованная преступность, двойная мораль
(разрыв между публичной и приватной моральной позициями) —
трансформировались в легальные институты “переходного общест -
ва”, но не приобрели должной легитимности в силу их массового
восприятия в качестве “узаконенного беззакония”; отсюда и несо -
гласие людей жить по формально легализованным, но остающимся
“теневыми” по сути правилам и признавать новые учреждения в
качестве базисной институциональной инфраструктуры общества;
3) испытывая чувство аномической деморализованности, недоверия и
неудовлетворенности своим положением в обществе, большинство
граждан Украины пребывает в состоянии амбивалентности по отно -
шению к институциональным образованиям, легальность или леги -
тимность которых не обеспечены правом или моралью; такого рода
амбивалентность проявляется в массовом согласии жить в таком
институциональном пространстве, где легальность обеспечивается
самим фактом узаконенного существования новых институтов, а
легитимность — сохранением мимикрированных старых ин сти ту -
тов, сохраняющих традиционную регулятивную функцию и опи раю -
щих ся на сохраненные элементы социальной инфраструктуры, ста -
рые социальные позиции и ролевые предписания.
Исходя из вышесказанного, можно сформулировать гипотезу о том, что
лишь при двойной институционализации обеспечивается весьма свое -
16 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
образная “институциональная гиперполноценность” украинского об -
щест ва, основанная на согласии людей жить в таком институ цио -
нальном пространстве, где действуют и старые, и новые институты,
обеспечивающие своим противоречивым сосуществованием наличие
всех необходимых для социальной интеграции и стабильности атри -
бутов институциональности.
Рассмотрим, как эти абстрактные положения реализуются в со циаль -
ной практике. Начнем с примеров, иллюстрирующих феномен двойной ин -
ституционализации. Как известно, в советском обществе институты здра во -
ох ра нения и образования основывались на государственном регу лиро ва -
нии, имевшем необходимые атрибуты легальности и легитимности. В те -
невом институциональном пространстве существовали формы неле галь -
ной врачебной практики и репетиторства. В новых социальных условиях
государственные институты бесплатной медицины и образования сущест -
вуют как легальные и практически полностью воспроизводящие советскую
инфраструктуру. Сохранились не только учреждения, но и рабочие места,
статусные позиции и роли, конституирующие соответствующие институты.
Вместе с тем легализированы частные клиники и учебные заведения, кото -
рые в идеале должны были конкурировать с государственными и повышать
качество образования и здра во ох ра нения. Однако в условиях тотальной
коррумпированности частная медицина паразитирует на государственной
инфраструктуре, и преимущественно одни и те же медицинские работники
выполняют параллельно две роли: малооплачиваемых и по-своему бес -
корыстных государственных служащих и специалистов, предоставляющих
дорогостоящие частные услуги за счет снижения качества бесплатной меди -
цинской помощи. В двух ролях выступают и школьные учителя, которые в
государственных школах, с одной стороны, за нищенскую зарплату обес -
печивают возможность получения бесплатного образования в государст -
венной школе, а с другой — повсеместно облагают родителей данью, увя -
зывая ее с возможностью получения детьми хороших оценок.
Парадокс двойной институционализации заключается в том, что в роли
больных и родителей учащихся большинство граждан Украины принимают
такую институциональную систему как неизбежное зло, а точнее как мень -
шее из зол, оставляющее, по крайней мере, возможность маневра в противо -
речивом институциональном пространстве. Двойные роли — народных из -
бранников и активных участников предпринимательской деятельности —
выполняют депутаты всех уровней, поскольку властные и коммерческие
институты образовали то, что, пользуясь термином Р.Инглехарта, можно
назвать “симбиотической взаимосвязью” [20]. В такой парной взаимосвязи
находятся практически все институциональные образования, обеспечивая
гражданам Украины возможность в каждом институциональном секторе
испытывать двойную институциональную нагрузку и находить необ хо ди -
мые для социального согласия атрибуты легальности и легитимности.
Не ограничивая обоснование выдвинутой гипотезы иллюстративным
материалом, мы связываем его с двумя критериями, способными под твер -
дить или опровергнуть предположение о двойной институционализации.
Первый критерий — соответствие характера институциональных процессов
состоянию массового сознания в Украине. Это означает, что двойствен -
ность институциональных правил должна находить отражение в преобла -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 17
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
даю щем психоамбивалентном отношении людей к институциональным ос -
новам общественной жизни. Феномен массовой амбивалентности в украин -
ском обществе был описан нами ранее [21]. Здесь же подчеркнем, что он
остается неизменным на протяжении всего периода мониторинговых на -
блю дений вплоть до настоящего времени. Одним из наиболее общих прояв -
лений амбивалентного отношения к институциональным основам (старым
или новым) общества является двойственность по отношению к различным
общественным системам, в названии которых отражена принципиальная
институциональная оппозиция: капитализм–социализм. Рассмотрим в
этой связи распределение ответов граждан Украины на вопрос об от но ше -
нии к альтернативным политическим силам (см. табл. 4).
Таблица 4
Распределение ответов граждан Украины на вопрос
“Политические силы в данное время делятся на тех, кто хотел бы
возврата к социализму, и тех, кто хочет строить капитализм.
Как вы лично относитесь к этим силам?”, %
Варианты
ответов
1994
N = 1807
1995
N = 1810
1996
N = 1800
1997
N = 1800
1998
N = 1810
1999
N = 1810
2000
N = 1810
2001
N = 1800
Поддерживаю
социалистов 22.1 22.5 20.1 20.9 23.6 23.4 25.5 23.6
Поддерживаю
сторонников
капитализма
12.7 13.2 13.3 10.8 11.1 10.9 17.1 12.9
Поддерживаю и
тех, и других,
лишь бы не
конфликтовали
23.7 18.7 17.8 16.9 19.6 20.5 18.0 17.6
Не поддер жи -
ваю никого из
них
20.0 23.8 25.3 26.1 23.5 22.5 20.4 24.2
Другое 1.8 2.8 2.0 2.1 2.9 3.2 3.5 3.2
Трудно сказать 19.3 19.1 21.6 23.1 19.4 19.2 18.5 18.3
Не ответили 0.4 0.1 0.0 0.0 0.0 0.3 0.0 0.1
Как видим, всего около трети респондентов готовы поддержать одну из
двух взаимоисключающих позиций — “за капитализм” или “за возвращение
к социализму”. Каждый пятый гражданин Украины не имеет определенного
мнения. Остальные же демонстрируют амбивалентность с конформной или
нигилистической направленностью. В социологии термин “амби валент -
ность” впервые использовал Р.Мертон, рассматривавший двойственность и
противоречивость социальной позиции личности как следствие со циаль -
ной аномии [2]. Специфика посттоталитарной амбивалентности про яв -
ляется в нескольких аспектах: во-первых, в массовом и индивидуальном
сознании взаимоисключающие ценностно-нормативные подсистемы сосу -
ществуют не как антагонисты, а как согласованные элементы единого типа
сознания и эмоционального отношения к социальной действительности;
во-вторых, противоречивые системы ценностей характерны не для разных
18 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
социальных групп, конкуренция между которыми могла бы привести в
конечном итоге к установлению иерархической системы, а фактически для
каждой большой социальной группы; и, наконец, в-третьих, амби валент -
ность проявляется в противоречивых сочетаниях демократических целей
социальных преобразований и тоталитарных средств реализации демо кра -
тических идей. Наиболее ярко амбивалентность проявляется в парал лель -
ной ориентации личности на взаимоисключающие ценности и нормы. Об -
ладая амбивалентным сознанием, человек вполне может одновременно вы -
ступать за рыночную экономику и твердые цены, за полную независимость
Украины и против ее выхода из Союза. Вспомним мартовский референдум
1991 года, когда население Украины в ходе одного голосования высказалось
сразу и за федерацию, и за конфедерацию. В социологических иссле до -
ваниях этот феномен обнаруживается при анализе отношения одних и тех
же людей к взаимоисключающим политическим институтам.
Для амбивалентного типа политического сознания характерно н е кри -
тичное принятие или отрицание любых политических альтернатив. Для
конформно-амбивалентного сознания “да” капиталистическому выбору от -
нюдь не означает “нет” возврату к социализму. Нигилистически-амби ва -
лентное сознание резистентно по отношению к любым попыткам вывести
общество из кризиса переходного периода. Нигилистически настроенные
граждане Украины составляют наиболее значительную часть ре с пон ден -
тов, а вместе с конформистами — 40%. Что касается остальных, имеющих
опре деленную политическую позицию или затруднившихся ответить, то
здесь амбивалентность имеет не столь явную форму, когда вза и мо ис клю ча -
ю щие позиции присутствуют в одном суждении. Не выражая явно про ти во -
ре чи вой политической позиции, многие люди страдают от скрытой амбива -
лентности, когда сознательно декларируется одна политическая позиция, а
на уровне не всегда ясно осознаваемых установок проявляется тяготение к
противоположной позиции. Таково сознание личности мозаично- амби ва -
лент ного типа. Для демократически ориентированной личности конфликт
мозаичного сознания заключается в противоречии между демократическим
идеалом и реальными темпами и масштабами демократизации, что порож -
дает стремление любыми средствами ускорить процесс демократического
обновления, в том числе и средствами из хорошо освоенного тоталитарного
арсенала — ужесточением борьбы со всякого рода “врагами демократии”.
Для убежденных консерваторов-социалистов этот конфликт прорывается в
их весьма парадоксальных требованиях обеспечить им все демократические
свободы, явно несовместимые с их коммунистическими убеждениями. Во -
об ще говоря, амбивалентная личность более соответствует переходному
состоянию общества, чем образцовый сторонник демократического об -
щест ва с ясным, непротиворечивым сознанием и вполне определившимся
отно шением к тому, что укладывается в демократические нормы. В усло ви -
ях двойной институционализации амбивалентное сознание является нор -
мой, соответствующей двойственной и противоречивой ин сти ту ци о наль -
ной ре гу ляции социальных отношений и поведения. А следовательно, мас -
со вая амбивалентность является достаточно убедительным свидетельством
су ще ствования феномена двойной институционализации.
Вторым критерием специфической постсоветской институционализа -
ции выступают соответствующие изменения социальной структуры. В со -
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 19
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
цио логической теории общепризнанным является положение о том, что
институциональные изменения лишь тогда приобретают системо обра зую -
щий характер в обществе, когда происходят соответствующие изменения в
социальной структуре и стратификации. Классическая социологическая
теория изменения социальной структуры основывается на довольно дли -
тельном наблюдении за процессом становления западного общества, в кото -
ром основы социальной стратификации и демократические институты
скла дывались столетиями, а революционные изменения происходили во
времена, когда о социологии как науке никто не помышлял. В отличие от
эволюционного развития общества, когда новые элементы социальной
струк туры постепенно вытесняют старые или заполняют образовавшиеся
“вакантные места” в развивающемся социуме, новые социальные структуры
и институты в постсоветском обществе возникли в крайне сжатые сроки —
как мгновенная социальная реакция на снятие идеологического табу с част -
ной собственности и предпринимательской деятельности.
Подавляющее большинство правящей бюрократии и рядовых граждан в
это время не были заинтересованы в принципиальном изменении социаль -
ной стратификации, даже если на декларативном уровне и поддерживали
идею изменения общественной системы и углубления рыночных реформ. В
социалистической системе многое не устраивало людей, но только не гаран -
тированная занятость и возможность вертикальной мобильности для вы -
ход цев из рабочего класса и крестьянства, что неизбежно требовало избы -
точного и структурно несбалансированного создания рабочих мест и пре -
стижных социальных позиций. И если сегодня свои претензии к власти за
низкую и несвоевременно выплачиваемую зарплату предъявляют широкие
слои интеллигенции и рабочего класса, если на остановленных предприя -
тиях миллионы работников уходят в неоплачиваемый отпуск, — это резуль -
тат своеобразной защиты бюрократией, сдерживающей реформы, инте ре -
сов этих самых социальных групп и слоев, для которых ломка социальной
структуры в процессе радикального реформирования экономики будет
озна чать и радикальное сокращение их рядов, утрату перспективы заня -
тости по основной профессии и необходимость жесткой конкуренции на
рынке труда.
Даже в России, опередившей Украину в социально-экономическом ре -
фор мировании, до сих пор в основных чертах сохраняется прежняя “страти -
фикационная модель”, когда большинство общества сосредоточено в базо -
вом слое [22, с.17]. При этом за годы независимости России неоно менкла -
турный слой государственных управленцев вырос почти в полтора раза.
Основная причина количественного роста госаппарата управления в Рос -
сии, Украине и других постсоветских государствах заключается в необхо -
димости обслуживать, наряду со старой социальной структурой, по оста -
точным институциональным нормам которой все еще живут представители
наиболее массовых социальных слоев, также и новообразованную социаль -
ную структуру — “бизнес-слой”, мелких предпринимателей, торговцев и т.п.
Среди разросшейся бюрократии ведется незримая война за те управ лен -
ческие функции и рабочие места, которые в первую очередь связаны с
контролем над новыми структурами, поскольку в этом контроле — основ -
ной источник благополучия коррумпированной бюрократии.
В условиях, когда старая социальная структура в основных своих чертах
сохранилась, а партийная номенклатура переросла в правящую де идео ло -
20 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
гизированную бюрократию, пополнившую свои ряды за счет наиболее удач -
ливых демократических лидеров, в обществе возникла параллельная со -
циаль ная структура. Новая структура развивается по собственным инсти -
туциональным правилам, которые способны принять лишь наиболее актив -
ные и подготовленные индивидуумы, составляющие явное меньшинство в
обществе, но потенциально претендующие на доминирующую роль. В но -
вую социальную структуру включились социально-классовые и профес -
сиональные группы, которые по своей численности составляют явное мень -
шинство, но по своим притязаниям на собственность и доход существенно
превосходят запросы представителей традиционных и наиболее массовых
слоев. Возникший феномен неэквивалентного социального обмена (когда
большинство получает меньше реального вклада, а меньшинство — значи -
тельно больше, чем позволяют легальные источники дохода) не способ -
ствовал развитию тенденции к слиянию двух структур, приведя к их прин -
ци пиальному размежеванию в общественном мнении как “страдающего
народа”, с одной стороны, и “преуспевающей мафии” — с другой.
Параллельное существование двух социальных структур обеспечивает
и новый социальный порядок, в котором наиболее активные новые социаль -
ные акторы не стремятся к дестабилизации общества, опасаясь комму -
нисти ческой институционально-структурной реставрации, а пред ста ви те -
ли массовых старых слоев стараются вместе с двойной институцио нали -
зацией хотя бы отчасти сохранить свои привычные социальные роли и
позиции. В результате большинство общества находит согласие в принятии
такой социальной ситуации, когда старые и новые социальные институты
сосуществуют, обеспечивая своим противоречивым влиянием легальность
и легитимность существующего социального порядка.
Перспектива развития постсоветских социальных институтов
Очевидно, что двойная институционализация — феномен временный и
явно тормозящий процесс демократической трансформации общества. Он
создает ролевую, нормативную и инфраструктурную перегруженность ин -
ституционального пространства и постоянно воспроизводит чувство со -
циаль ной беспомощности и неудовлетворенности социальным поло же ни -
ем у большинства людей. Их согласие жить в условиях двойной инсти -
туциональной нагрузки является скорее вынужденным и обусловленным
особенностями социально-культурного типа “homo postsoveticus”, исто ри -
ческий опыт которого все еще сохраняет страх перед окончательным отка -
зом от старой институциональной системы, а новый постсоветский опыт
свидетельствует о бесперспективности раздвоенного институционального
порядка. В силу двойной нормативно-ролевой нагрузки в постсоветском
обществе крайне ограниченным оказывается неинституционализи рован -
ное социальное пространство, которое, по убеждению исследователей проб -
лем формирования социального капитала и новых социальных движений, и
является реальным источником современного демократического развития
общества и институционных инноваций, обеспечивающих развитие гармо -
ничных общественных отношений [7, 10, 20, 23, 24, 25].
Перспектива перехода украинского общества к внутренне непро тиво -
речивой институциональной системе связана с возможностью развития так
называемой “неинституциональной политики”, основанной на активности
Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4 21
Пос тсо вет ская де ин сти ту ци о на ли за ция и ста нов ле ние но вых со ци аль ных ин сти ту тов...
самодеятельных социальных движений и организаций, способствующих
освоению неинституционального пространства и формированию со циаль -
ного капитала и новых форм демократической правовой, политической,
экономической и духовной культуры. Оценка потенциала украинского об -
щества в данном контексте все еще не осуществлена и, на наш взгляд,
является наиболее актуальным направлением в дальнейшем изучении про -
цессов институционализации в Украине.
Литература
1. Turner J. The Structure of Sociological Theory. — Homewood, Illinois, 1974.
2. Merton R. Social Theory and Social Structure. — London,1964.
3. Herskovits M.J. Man and His Works. — New York, 1948.
4. Blau P.Exchange and Power in Social Life. — New York, 1964.
5. Tiryakian E. Structural Sociology // Theoretical Sociology. Perspectives and Develop -
ments. — New York , 1970.
6. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социо -
логии знания. — М., 1995.
7. Coleman J.S. Foundations of Social Theory. — Cambridge, Massachusetts, 1990.
8. Bauman Z. Intimation of Postmodernity. — London; New York, 1992.
9. Войтович С. Проблема социальных институтов в социологии // Социология:
теория, методы, маркетинг. — 1999. — № 2. — С.151–166.
10. Fukuyama F. The Social Virtues and the Creation of Prosperity. — New York, 1996.
11. О выборке и организации мониторинговых исследований см.: Українське су -
спільство 1994–2001. Результати опитування громадської думки. — К., 2001.
12. Panina N., Golovakha E. Tendencies in the Development of Ukrainian Society
(1994–1998). Sociological Indicators. — Kiev, 1999.
13. Головаха Є., Паніна Н. Соціальний портрет cучасної України // Напере до -
дні. Україна на рубежі ХХІ століття. — К., 2000. — С.42–53.
14. Buckley W. Sociology and Modern Systems Theory. — Englewood Clifts, New Jersey,
1967.
15. Aligica P. The Institutionalist’ Take on Transition // Transition. — 1997. — Vol.3. —
№ 4. — P.46–49.
16. Зегберс К. Трансформації в Росії та Східній Європі: неоінституціональна інтер -
претація // Соціологія: теорія, методи, маркетинг. — 1998. — № 4–5. — С.21–40.
17. Slomczynski K., Janicka K., Mach B., Zaborowski W. Mental Adjustment to the Post-
Communist System in Poland. — Warsaw, 1999.
18. Rychard A. Old and New Institutions of Public Life // Societal Conflict and Systemic
Change. The Case of Poland (1980–1992). — Warsaw, 1992. — P.211–224.
19. Левада Ю. От мнений к пониманию. — М., 2000.
20. Inglehart R. Modernization and Postmodernization. — Prinston, New Jersy, 1997.
21. Головаха Є.I. Особливостi полiтичної свiдомостi: амбiвалентнiсть суспiльства та
особистостi // Полiтологiчнi читання. — 1992. — № 1. — С.24–29.
22. Заславская Т.И.Трансформация социальной структуры российского общества //
Куда идет Россия?.. Социальная трансформация постсоветского пространства. — М.,
1996. — С.17.
23. Offe C. The New Social Movements: Challenging the Boundaries of Institutional
Politics // Social Research. — 1988. — Vol.52. — Winter. — P.817–868.
24. Putnem R.D. Bowling Alone // Journal of Democracy. — 1995. — № 6. — P.65–78.
25. Hamel P., Lustiger-Thaler H., Maneu I. Is There a Role for Social Movement //
Sociology for the Twenty-first Century. Continuities and Cutting Edges. — Chicago; London,
1999.
22 Социология: теория, методы, маркетинг, 2001, 4
Евгений Головаха, Наталия Панина
|