Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии

In the context of phenomenological sociology scientific objectivity is the consequence of interaction of a sociologist as an individual and sociological community as a whole. This phenomenological attitude doesn’t essentially differentiate between theoretical and common-sense mental activity and...

Ausführliche Beschreibung

Gespeichert in:

Bibliographische Detailangaben
Datum:	2000
1. Verfasser:	Щербина, В.
Format:	Artikel
Sprache:	Russian
Veröffentlicht:	Iнститут соціології НАН України 2000
Schriftenreihe:	Социология: теория, методы, маркетинг
Online Zugang:	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89887
Tags:	Tag hinzufügen Keine Tags, Fügen Sie den ersten Tag hinzu!
Назва журналу:	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
Zitieren:	Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии / В. Щербина // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2000. — № 4. — С. 133–141. — Бібліогр.: 11 назв. — рос.

Institution

Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine

id	irk-123456789-89887
record_format	dspace
spelling	irk-123456789-898872015-12-21T03:02:46Z Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии Щербина, В. In the context of phenomenological sociology scientific objectivity is the consequence of interaction of a sociologist as an individual and sociological community as a whole. This phenomenological attitude doesn’t essentially differentiate between theoretical and common-sense mental activity and brings social theorizing down to “epiphenomenon”, i.e. to ideology which is understood as constructing social realities and values. Thus, social science is supposed to response to the demands of bearers of certain interests suggested by the existing social conditions. 2000 Article Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии / В. Щербина // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2000. — № 4. — С. 133–141. — Бібліогр.: 11 назв. — рос. 1563-4426 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89887 ru Социология: теория, методы, маркетинг Iнститут соціології НАН України
institution	Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine
collection	DSpace DC
language	Russian
description	In the context of phenomenological sociology scientific objectivity is the consequence of interaction of a sociologist as an individual and sociological community as a whole. This phenomenological attitude doesn’t essentially differentiate between theoretical and common-sense mental activity and brings social theorizing down to “epiphenomenon”, i.e. to ideology which is understood as constructing social realities and values. Thus, social science is supposed to response to the demands of bearers of certain interests suggested by the existing social conditions.
format	Article
author	Щербина, В.
spellingShingle	Щербина, В. Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии Социология: теория, методы, маркетинг
author_facet	Щербина, В.
author_sort	Щербина, В.
title	Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии
title_short	Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии
title_full	Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии
title_fullStr	Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии
title_full_unstemmed	Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии
title_sort	субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии
publisher	Iнститут соціології НАН України
publishDate	2000
url	http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/89887
citation_txt	Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии / В. Щербина // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2000. — № 4. — С. 133–141. — Бібліогр.: 11 назв. — рос.
series	Социология: теория, методы, маркетинг
work_keys_str_mv	AT ŝerbinav subʺektnoenačaloteoretizirovaniâvfenomenologičeskojsociologii
first_indexed	2025-07-06T17:55:01Z
last_indexed	2025-07-06T17:55:01Z
_version_	1836921128939945984
fulltext	Виктор Щербина Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии ВИКТОР ЩЕРБИНА, êàíäèäàò ñîöèîëîãè÷åñêèõ íàóê, çàâåäóþ ùèé êàôåäðîé ôèëîñîôèè è ñîöèîëîãèè Áåðäÿí - ñêîãî ãîñóäàðñòâåííîãî ïåäàãîãè÷åñêîãî èí ñòèòóòà Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии Abstract In the context of phenomenological sociology scientific objectivity is the consequence of interaction of a sociologist as an individual and sociological community as a whole. This phenomenological attitude doesn’t essentially differentiate between theoretical and common-sense mental activity and brings social theorizing down to “epipheno - menon”, i.e. to ideology which is understood as constructing social realities and values. Thus, social science is supposed to response to the demands of bearers of certain interests suggested by the existing social conditions. В гуманитарной мысли ХХ века существовали различные концепции, предполагавшие решение проблемы обоснования знания исходя из при - знания специфического и автономного характера субъективности в отно - шении продукта теоретического анализа. В этом случае, как правило, предполагалось, что любой познавательный опыт имеет такие конструирующие его связи, которые не могут быть реду - ци рованы к чувственным данным. В то же время в понимании самого субъ - ек та совершается принципиально важный шаг — он как бы раскалывается на две составляющие: индивидуальный субъект и трансцендентальный. В отношении первого считается, что объективная структура опыта от него не зависит, и в то же время эта структура, нормативы и критерии, приме няе - мые в познавательном процессе, коренятся в особенностях трансценден - тального субъекта. Этот подход, получивший название трансцендента лиз - ма, является своеобразно переосмысленной версией Декартовой програм - Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 133 мы анализа познания. Различные виды трансцендентализма отличаются друг от друга в зависимости от того, как в них понимается сама возможность выявления трансцендентальной структуры опыта и, исходя из этого, обо - снования знания. Одной из самых влиятельных концепций такого рода является транс - цендентальная феноменология Э.Гуссерля, пытющегося осущест вить ана - лиз трансцендентального сознания посредством особой проце ду ры, кото - рую он представляет как феноменологическое описание того, что дано со - зна нию с наибольшей очевидностью. В основе всякого познания реаль - ности, считает Гуссерль, лежит непосредственное, интуитивное зна ние, отожде ствляемое в феноменологии с восприятием. Так, наряду с дру ги ми типами непосредственного восприятия, он выделяет непосредст вен ное усмот рение сущности (идеацию) — восприятие “эйдосов”, которые пред - ставляют собой сущностные структуры различных видов предмет нос ти, обладающие доязыковым существованием. Язык не способен выразить их в полной мере, постижение их возможно лишь при особой установке сознания, посредством особых процедур: транс - цендентальной редукции (“эпохе”) и эйдетической редукции (заключение- в-скобки). Выявление “эйдосов” идет путем эйдетической рефлексии, осо - бого рода внутреннего восприятия, осуществляемого без посредства ор га - нов чувств и направленного на само “чистое сознание”. На практике по - добная процедура, признает Гуссерль, оказывается трудноосуществимой, если не невозможной. Поэтому он предлагает использовать технику “эйде - ти ческой дескрипции”, которая состоит в том, что исходя из актуального акта полагания предмета в данном значении, мы, варьируя различные экс - пликации данного “эйдоса”, в результате обнаруживаем нечто инвариант - ное. Это и есть структура сущностных априорных связей, не зависимых от того или иного конкретного содержания нашего опыта. Таким образом, в основе знания лежит рефлексия, самопознание. Разработанный Э.Гуссерлем феноменологический метод был применен в области социологии А.Шюцем, который попытался на его основе рас - крыть специфику социальных наук. Вслед за М.Вебером он считает, что социальные науки призваны дать объяснение социального действия. Но постижение внутреннего смысла последнего возможно, по его мнению, толь ко на основе феноменологической концепции сознания. “Феномены социального мира, — пишет он, — можно понять только в том случае, когда мы выводим их из первичных и всеобщих сущностных законов сознания. Только великие философские открытия Бергсона и прежде всего Гуссерля открыли доступ к глубинным слоям сознания” [цит. по: 1]. В духе герменевтики Дильтея Шюц утверждает, что социальные науки должны постичь связи смыслов, субъективный мир людей, лежащий в осно - вании их действий. В качестве отправной точки он принимает поток созна - ния, одним из моментов которого выступает индивидуальное Я. В этом потоке формируются субъективные смыслы, значения, возникающие в виде проектов, замыслов деятельности. Исходя из гуссерлевского анализа со - знания, он утверждает, что актуальной деятельности сознания присуще предвосхищение горизонта будущей деятельности. Смысл деятельности и есть наперед проектируемый ее результат. 134 Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 Виктор Щербина Подобно Гуссерлю Шюц замыкает процесс образования смысла внутри временного потока сознания. Этот смысл биографичен, он неотделим от личности и образует сферу первичных очевидностей, принципиально за - кры тую для сознания другого Я. “Прорыв” к Другому, конструирование совместной социальной реальности рассматривается как важнейший этап перехода Я к интерсубъективности. Так, согласно Шюцу, конструируется совместная для Я и Ты смысловая среда. Только когда в качестве Другого выступает любое Я, когда Ты — каждый встречный, возникает объективный, общий для всех смысл, выра - жаемый в форме суждений. Таким образом, у Шюца каждой форме субъек - тивности соответствует форма социальной реальности. Для Я характерны субъективный смысл и данная с очевидностью реальность моего мира, для Мы — общий разделяемый нами мир, для случайных людей — общий для них мир, который не имеет уже под собой общих переживаний. Шюц назы - вает его миром “всех”, сферой интерсубъективного смысла. “С самого нача - ла мы, действующие лица на социальной сцене, воспринимаем мир, в кото - ром мы живем, — и мир природы, и мир культуры, — не как субъективный, а как интерсубъективный мир, т.е. как мир, общий для всех нас, актуально данный или потенциально доступный каждому, а это влечет за собой интер - коммуникацию и язык” [2]. Щюц весьма строго оценивает роль теоретика в создании теории: “Мы, ученые, настолько же суверенны в этой системе интерпретации (социаль - ного мира. — В.Щ.), насколько свободен актер в установлении своей систе - мы целей и планов. В частности, мы, социологи, обязаны всего лишь сле - довать модели естественных наук, которые достигли своих наиболее блес - тящих результатов благодаря тем самым методам, от которых нас вынуж - дают отказаться. И наконец, сама сущность науки заключается в том, чтобы быть объективной, т.е. достоверной не только для меня и вас и для немногих других, но для каждого, и чтобы научные суждения относились не к моему частному миру, а к единственному и единому жизненному миру, общему для всех нас” [3]. “Жизненный мир” — мир здравого смысла — интерсубъективен в рам - ках естественной установки. Общество едино для всех нас, но каждый раз - ме щен в нем особым образом, в своей “биографической ситуации”, поэтому в любой момент жизни человек руководствуется “запасом наличного зна - ния”, состоящего из ряда типизаций повседневного мира, “рецептов”, накап - ливающихся на протяжении всей жизни. “Место, которое мое тело занимает в мире, мое актуальное “здесь” является исходным пунктом, на основе которого я ориентируюсь в пространстве. Это, так сказать, нулевая точка моей системы координат... и сходным образом мое актуальное “сейчас” является источником всех временных перспектив, в соответствии с кото - рыми я организую явления мира” [4]. Знание других людей возникает на основе двух “идеализаций”: идеали - зации взаимозаменяемости точек зрения (“я считаю это само собой разу - мею щимся и предполагаю, что другой считает так же. И наоборот”) и идеа - ли зации совпадения систем релевантности (“пока не доказано обратное, я считаю само собой разумеющимся — и, предполагаю, другой считает так же, — что различия перспектив, порождаемые нашими уникальными био гра - фи ческими ситуациями, несущественны с точки зрения каждого из нас”). Я, Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 135 Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии т.е. Мы, полагаем, что выбрали и интерпретировали актуально и потенци - ально общие объекты и их характеристики потенциально одним и тем же (“эмпирически тем же самым”), с точки зрения наших практических целей, образом. Эти идеализации способствуют типизации объектов индивидуального опыта с целью преодоления их своеобразия и формирования “общего” зна - ния, которое остается “своим” для любого из нас, т.е. субъективным и вместе с тем объективным в меру его интерсубъективности. Определение ситуации есть действие, и интерпретация мира есть спо - соб действия в нем; любое действие имеет свои горизонты связанности с миром, с другими действиями, а направленность субъекта социального по - зна ния, теория есть “траектория” ориентации. Работы А.Шюца были положены в основание феноменологической со - цио логии — течения, развивавшегося преимущественно в американской социологии, начиная с 60-х годов ХХ века. Характерной особенностью этого направления является субъективация социальной реальности. Один из пред - ставителей данного течения Д.Уолш пишет: “Дело обстоит не так, как будто существует внешний по отношению к людям реальный, объективный, фак - ту альный социальный мир, воздействующий на членов общества. На самом деле именно индивиды в процессе постижения этого мира (т.е. объяс няя, определяя, воспринимая его) экстернализируют и объективируют его” [5]. Социальная реальность оказывается зависимой от сознания, которое признает и интерпретирует ее: “Социальный мир неизбежно прекращает свое существование, если ему отказано в человеческом признании. В этом смысле общество реально... потому, что его члены определяют его как реаль - ное и относятся к нему как к реальности” [6]. Как отмечает Л.Г.Ионин, “отказавшись от признания объективности социальных феноменов, подменив реальную, “вещную” объективность во - об ражаемой, не выходящей за рамки интерсубъективности, Шюц по су - щест ву отрезал себе пути создания социологии, превратив последнюю в социологию познания...” [7]. Феноменологи главное внимание уделяют обыденному, а не тео рети - ческому знанию. Они упрекают всю предшествующую социологию в том, что она интересовалась преимущественно сферой идей, теоретических обра зо ваний и оставляла вне внимания повседневное, обыденное знание. “Идеи, теоретические мысли, мировоззрения играют не такую уж важную роль в жизни общества, — утверждают П.Бергер и Т.Лукман, — они со - ставляют лишь часть “знания”. Только малая часть людей занята их кон - струированием” [8]. Таким образом, социологическое теоретизирование предстает одной из форм конструирования социального мира, обусловленной деятельностью индивидуального сознания самих теоретиков. Подобная практика направ - лена на овеществление, “реификацию” сознания, придание социальной ре - аль ности вещного характера. “Реификация, — пишут Бергер и Лукман, — это такое понимание человеческих феноменов, как если бы они являлись вещами... восприятие продуктов человеческой деятельности, как если бы они представляли собой нечто иное, чем просто человеческие продукты, — факторы природы, следствие космических законов или же изъявление бо - жественной воли” [9]. 136 Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 Виктор Щербина Питер Бергер и Томас Лукман развивают идеи феноменологической социологии знания. Согласно их воззрениям теоретическое знание — от - нюдь не главный предмет рассмотрения; “ядром” социологии знания долж - но быть обыденное, дотеоретическое знание. Всякая теоретическая кон - струк ция, в том числе и социологическая, представляется с этой точки зре - ния как форма конструирования реальности, несущая на себе отпечаток со - ответствующих механизмов, свойственных данному обществу. Так, в своей книге “Социальное конструирование реальности” они отмечают: “…социо - ло гия знания имеет дело с анализом социального конструирования реаль - ности” [10]. Что же касается субъективного компонента такого рода конструи рова - ния, утверждается следующее: “Будучи историческими продуктами чело - веческой деятельности, все социально сконструированные универсумы из - мен чивы, а изменения привносятся конкретными действиями челове чес - ких существ” [10]. Таким образом, реальность социально задана. Но определения всегда воплощены, то есть конкретные индивиды и группы индивидов оказы ва - ются теми, кто определяет реальность. Чтобы понять состояние социально сконструированного универсума в любое данное время и его изменения во времени, следует понять социальную организацию, в которой существуют те, кто определяет реальность. Иначе говоря, важно сместить вопросы об исторически наличных концептуализациях реальности с абстрактного “что говорится?” к социально конкретному “кто говорит?”: “Так как универ - сальные эксперты оперируют на уровне существенного абстрагирования от хлопот повседневной жизни, то как другие люди, так и они сами могут сделать вывод, что их теории никак не связаны с преходящей жизнью общества, но существуют наподобие платоновского неба внеисторичных и асоциальных идей. Конечно, это иллюзия, но сама она может обрести огром - ный социально-исторический потенциал в силу взаимосвязи между про - цессами определения и производства реальности” [11]. Одним словом, смысл теоретизирования заключается в том, чтобы про - из вести такое определение реальности, которое в конечном итоге приведет к реализации “жизненного мира” индивида-теоретика: “Соперничающие опре деления реальности получают свое разрешение в сфере сопер ничаю - щих социальных интересов, которые, в свою очередь, “переводятся” на язык теоретических терминов. Для социологического понимания этих процессов “честность” в субъективном отношении к рассматриваемым теориям со стороны соперничающих экспертов или их последователей представляет лишь вторичный интерес” [12]. При этом индивид рассматривается как инстанция разворачивания не - ко торой реальности исторического масштаба: “Ни одна история идей не - возможна в изоляции от пота и крови общей истории”, — и далее: “Теории могут реализовываться в истории — даже в высшей степени глубоко мыс - ленные теории, каковыми они были в то время, когда впервые обдумы - вались их изобретателями (пример: К.Маркс)... Для социологии сущест - венно признание того, что все символические универсумы и все легитима - ции — человеческие творения, их существование имеет свой фундамент в жизни конкретных индивидов и вне этих жизней не имеет никакого эм пири - ческого статуса” [13]. Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 137 Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии Лукман и Бергер рассматривают также механизм возникновения и реа - лизации “соперничающих определений реальности”. В этом механизме они выделяют два уровня. На первом уровне производится собственно новая идея. Индивиды, специализирующиеся в области такого рода деятельности, могут продуцировать идеи вне зависимости от социального контекста: по - добно дервишам в пустыне, которые ведут диалог в плоскости лишь им одним ведомых абстракций. На втором уровне возникающая идея при - нимается одной из социальных групп и утверждается, если эта социальная группа побеждает в борьбе с другими. Таким образом, в производстве самих теоретических положений мы находим в качестве центральной инстанции мистифицированную субъек - тивную компоненту, а в становлении теории социальным фактом, опре - деляющим фактором выступает борьба различных социальных групп. Следует заметить, что такого рода теоретическая конструкция не по - зволяет рассматривать победу той или иной социальной группы в соот не - сении с теорией, которую она “использует”. Победа определяет домини - рование теории постфактум, каузальные взаимосвязи прослеживаются из настоящего в прошлое, объясняя уже ставшее, но не позволяют определить степень жизненности новых “определений реальности”. Теоретический ана лиз сводится, по сути, к объяснению развития теории логикой со циаль - ной борьбы — и к “пониманию” произошедшего. Лукман и Бергер выделяют также типы групп теоретических экспертов, которые заняты производством “определений реальности”. Во всех ар ха - ических обществах такого рода эксперты удерживают монополию на все пре дельные определения реальности. История христианства изобилует при мерами, когда вопрос об отношении такой монополии и “про рвав ших - ся”, утвердившихся в других социальных группах иных определений ре - шался либо огнем и мечом, либо путем экуменических переговоров. Интеллектуал — особый род эксперта: “Его мы можем определить как эксперта, экспертиза которого не является желательной для общества в целом. Это предполагает переопределение знания vis-a-vis к “офи циаль - ному” учению, т.е. это нечто большее, чем просто отклонение в интер - претации последнего. Поэтому интеллектуал, по определению, оказывается маргинальным типом... Он оказывается контрольным экспертом в деле опре деления реальности. Подобно “официальному” эксперту (бюрократу, чиновнику. — В.Щ.) он делает проект общества в целом” [14]. Выбор для подобного рода экспертов в обществе, где отсутствует ре - альный плюрализм, остается небогатым: либо превратиться в сектанта (ха - ризматика, окруженного группой фанатичных сторонников), либо идти в революцию, искать социальные группы, способные путем реализации их идей трансформировать мир, в коем сейчас они могут быть только отвер - женными. Так или иначе, но конструктивного влияния на социальный порядок, в котором живут, они не оказывают (уходя от него или же раз - рушая). Следовательно, оптимальным вариантом будет плюралистическая модель организации интеллектуальной жизни. С позиций феноменологического направления субъективный компо - нент мыслится как формообразующее начало социологического теоретизи - рования. При этом результатом деятельности в данной области является “реификация” тех наполненных субъективными смыслами социальных ми - 138 Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 Виктор Щербина ров, к которым принадлежат теоретизирующие индивиды. Реифицирован - ный мир (социальный порядок, институции) открывает свое человеческое лицо лишь через анализ конституирования его сознанием. П.Бергер разрабатывает также своеобразную этическую концепцию со - цио логии. Так, в работе “Реинтерпретированная социология”, написанной в соавторстве с Х.Кельнером (1981), он исходит из того, что цель социоло - гии — выявить, как “работает общество”, какова динамика человеческих общностей, понять “явные” и “скрытые” функции, избавиться от заблуж де - ний. Но все это означает подрыв старого порядка. Дух социологии — отри - цание, и только в этом качестве, утверждают авторы, она дает ре зуль таты либо превращается в карикатуру на самое себя. Вместе с тем, встает вопрос, как избежать при этом пессимизма, цинизма, которые могут быть естест - венной реакцией на разоблачение излюбленных мифов? Как убе речь ся при этом от осколков “розовых очков” и не потерять зрения? Решение пред - лагается следующее: социолог должен иметь “двойное гражданство” — как гражданин своей республики и “республики ученых”. Он должен пом нить, что говорит и как социолог, и как ценностно ориентированный чело век. И здесь нам необходимо обратиться к “духу веберианства” — челове ческие феномены не говорят сами за себя, они должны быть интерпрети рованы. Объяснение акта интерпретации — ядро подхода Вебера к изучению социальной реальности. Применительно к призванию социолога в его мо - раль но-этическом измерении “экзистенциальная установка” заключается в том, чтобы быть внимательным к расшифровке значений социальных фено - менов, и предполагает видение социального мира таким, каков он есть на самом деле, а не таким, каким он должен быть по нашему мнению. Социология, согласно такому подходу, — это призвание мыслителя и живого человека, находящегося между “есть” и “должно быть”, между по - ниманием и надеждой, между научным анализом и действием. В то же время Вебер утверждал, что наука вообще и социология в частности ничего не способны дать в мировоззренческом плане. Наука “лишена смысла, так как она не дает ответа на единственно важный для нас вопрос: “Что мы должны делать? Как мы должны жить?” А тот факт, что она не дает ответа на этот вопрос, совершенно неоспорим” [Цит. по: 15]. Что же остается: отдать реше - ние этого “единственно важного вопроса” на откуп случайному самоопре - делению атомарного индивида? Вебер усматривал источник мировоззрения в традициях, нравах, исто - рических судьбах народа либо в идейной программе харизматического “про рока”, появление которого в культуре невозможно предвидеть. По - этому социология не должна браться за подобную проблематику. Однако, когда общество, по выражению П.Бурдье, все более начинает представлять собой “реифицированную социологию”, без саморефлексии — а значит, и кон струирования мировоззрения — социальное действие невозможно. Акт интерпретации основан на предположении, что любое значение доступно для других. Так, Бергер и Кельнер выделяют два вида значений — используемые в рамках индивидуального жизненного мира и относящиеся к реальности за его пределами. В обыденной жизни люди пользуются “типи - зациями” — “квазипонятиями”, которые социолог при построении теории должен пропустить через свое сознание и, “высветив изнутри”, выявить их взаимосвязанность с другими. Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 139 Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии Шюц в этой связи говорил о конструктах первого и второго порядка, фиксирующих соответственно обыденные и социологические понятия. Суть социологической интерпретации состоит в том, что конструкты обы - денной жизни переводятся в мир научных понятий: “Акт интерпретации включает социальное местонахождение, психическую конституцию и ко - гни тивные особенности интерпретатора... Глупо думать, что все эти фак - торы контролируются социологом и что объективность означает изъятие их из акта интерпретации” [цит. по: 16]. Вместе с тем, предполагается, что социолог может в определенной сте - пени контролировать эти факторы. С точки зрения Бергера и Кельнера, основой научной объективности является особая релевантная структура, в пределах которой индивид может мысленно перемещаться, что дает ему своеобразную внутреннюю свободу, допустимую в известных пределах. Научная релевантная структура, интернализированная социологом, харак - теризуется высокой степенью осознанности. Это — главное, что можно приобрести в результате обучения; то, что Пирс называл “общностью ис сле - дователей”. У социологов она находит воплощение через так называемого “обобщенного другого”. Иначе говоря, общность социологов предполагает “референтную группу”, с которой каждый социолог непрерывно взаимо - дейст вует как в социальной жизни, так и в сознании. По природе своей система объективного знания не бывает оконча тель - ной, подвергается постоянному пересмотру, но это не отрицает мето доло ги - ческого принципа объективности. Так, Бергер и Кельнер связывают объек - тивность науки с тем, что Вебер называл “свободой от ценностей”. “Свобода от ценностей” — это когнитивный акт совершенно иного порядка, близкий к аскетическому идеалу — аскетизму сознания, зачастую труднодости жимо - му, особенно если это затрагивает личностные ценности. “Заключение-в- скобки наших собственных ценностей означает постоянную открытость цен - ностям других... даже если они совершенно неприемлемы для нас… и нельзя ничего увидеть, если руководствоваться только своим неодобрением” [17]. Социологические утверждения — не аксиомы, а гипотезы, доступные эмпирической проверке, и не только количественными методами, но также на основе выдвижения других гипотез. Акт интерпретации (точнее — ре-ин - терпретации) означает “приведение во взаимосвязь с аналогичными фено - менами, которые раньше интерпретировались другими социологами” [18]. Поэтому научная объективность является следствием непрерывного взаи - мо действия между социологом как индивидом и общностью социологов. Близкую к Бергеру и Лукману концепцию развивает Б.Гольцнер. Зна - чительное внимание он уделяет социальной обусловленности восприятия. Последнее, согласно его точке зрения, не является изолированным актом, оно включено в контекст “жизненного мира” и контролируемо обществом. “И этот контроль, — пишет он, — так эффективен и “естественен”, что даже сама идея социального механизма, контролирующего восприятие... не при - яз ненна нам” [19]. “Когда мы, наконец, формулируем в некоторой симво - лической системе или языке то, что мы восприняли, результирующая сим - волическая репрезентация содержит остаток стольких многих активных трансформаций социального опыта, что мы полностью имеем право на - зывать ее конструируемой реальностью” [20]. 140 Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 Виктор Щербина Не проводя существенного различения между деятельностью теоре - тического и обыденного сознания, феноменологическая установка сводит социологическое теоретизирование к “эпифеноменам”, к идеологии. “Под идеологией, — пишет Б.Гольцнер, — мы понимаем такое конструирование реальности и такие ценности, которые служат для оправдания претензий к власти... и действий групп и их членов” [21]. Итак, индивидуальное сознание социолога движется в рамках интер - нализованной научной релевантной структуры, пребывающей “в диа лекти - ческой взаимосвязи с миром эмпирических данных” [18] . Релевантная структура представляет собой обобщенное выражение социологического сообщества, “республики ученых”, населенной аскетами — подвижниками, устремленными к высказываниям, свободным от оценочных суждений. Вы - сказывания эти не дают ничего в мировоззренческом смысле, однако спо - собствуют осознанию социального значения своих поступков всеми окру - жающими. Социальная деятельность общества организуется на основе ре - шений, принимаемых под воздействием мировоззренческих — тради цион - ных, религиозных, классовых, харизматических — факторов. А социальная наука выполняет роль средства, пригодного в той мере, в какой она удо - влетворяет требованиям носителя определенных интересов, предпо лагае - мых наличными социальными условиями. Но когда сами эти условия нахо - дятся в состоянии кризиса, требуется взгляд с позиции некоторого пози - тивного будущего, как условие выхода из кризиса. Литература 1. Цит. по: Причепий Е.Н. Буржуазная социология знания (критика методологи - ческих принципов). — К., 1983. — С.144. 2. Американская социологическая мысль: тексты / Под ред. В.И.Добренькова. — М., 1994. — С.485. 3. Schutz A. The Social World and the Theory of Social Action // Social Research. — N.Y., 1960. — Vol.27. —№ 2. — P.203–221. 4. Schutz A. Collected Papers: Studies in Sociological Theory. — S.l., 1964. — P.306–307. 5. Новые направления в социологической теории. — М., 1995. — С.52–53. 6. Ионин Л.Г. Куда идет американская феноменологическая социология? // Со - циологические исследования. — 1976. — № 2. — С.133. 7. Berger P.L., Lukman T. The Social Construction of Reality: a Treatise in the Sociology of Knowlege. — N.Y., 1966. — P.13. 8. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М., 1995. — С.13. 9. Цит. по: Ручка А.А. Ценностный подход в системе социологического знания. — К., 1987. — С.79. 10. Berger P., Kellner H. Sociology Reinterpreted: An Essay on Method and Vocation. — N.Y., 1981. — P.47. 11. Holzner B. Reality Construction in Society. — N.Y., 1986. — P.8. Социология: теория, методы, маркетинг, 2000, 4 141 Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии

Субъектное начало теоретизирования в феноменологической социологии

Institution

Ähnliche Einträge