Зигзаги демократизации политического режима в Украине
The article is dedicated to discussion of the main features of political regime trans formation in postSoviet Ukraine. In definition of political regime the author follows the actorcentered neoinstitutional approach that allows to focus on individual and collective social practices determined by...
Збережено в:
| Дата: | 2005 |
|---|---|
| Автор: | |
| Формат: | Стаття |
| Мова: | Russian |
| Опубліковано: |
Iнститут соціології НАН України
2005
|
| Назва видання: | Социология: теория, методы, маркетинг |
| Онлайн доступ: | http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90132 |
| Теги: |
Додати тег
Немає тегів, Будьте першим, хто поставить тег для цього запису!
|
| Назва журналу: | Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| Цитувати: | Зигзаги демократизации политического режима в Украине / О. Куценко // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2005. — № 3. — С. 65–79. — Бібліогр.: 20 назв. — рос. |
Репозитарії
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine| id |
irk-123456789-90132 |
|---|---|
| record_format |
dspace |
| spelling |
irk-123456789-901322015-12-23T03:02:54Z Зигзаги демократизации политического режима в Украине Куценко, О. The article is dedicated to discussion of the main features of political regime trans formation in postSoviet Ukraine. In definition of political regime the author follows the actorcentered neoinstitutional approach that allows to focus on individual and collective social practices determined by actor’s interests, situation, and strategy of action as well as limited by actor’s habitues, social skills, resources, and rules. The author argues an illiberal democratic character of formal political regime, which was embodied in the middle of 1990s in Ukraine, and discusses the zigzags of its future development. The question about social and political factors of the “Orange Revolution” explosion is also examined. 2005 Article Зигзаги демократизации политического режима в Украине / О. Куценко // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2005. — № 3. — С. 65–79. — Бібліогр.: 20 назв. — рос. 1563-4426 http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90132 ru Социология: теория, методы, маркетинг Iнститут соціології НАН України |
| institution |
Digital Library of Periodicals of National Academy of Sciences of Ukraine |
| collection |
DSpace DC |
| language |
Russian |
| description |
The article is dedicated to discussion of the main features of political regime trans
formation in postSoviet Ukraine. In definition of political regime the author follows
the actorcentered neoinstitutional approach that allows to focus on individual and
collective social practices determined by actor’s interests, situation, and strategy of
action as well as limited by actor’s habitues, social skills, resources, and rules. The
author argues an illiberal democratic character of formal political regime, which was
embodied in the middle of 1990s in Ukraine, and discusses the zigzags of its future
development. The question about social and political factors of the “Orange Revolution” explosion is also examined. |
| format |
Article |
| author |
Куценко, О. |
| spellingShingle |
Куценко, О. Зигзаги демократизации политического режима в Украине Социология: теория, методы, маркетинг |
| author_facet |
Куценко, О. |
| author_sort |
Куценко, О. |
| title |
Зигзаги демократизации политического режима в Украине |
| title_short |
Зигзаги демократизации политического режима в Украине |
| title_full |
Зигзаги демократизации политического режима в Украине |
| title_fullStr |
Зигзаги демократизации политического режима в Украине |
| title_full_unstemmed |
Зигзаги демократизации политического режима в Украине |
| title_sort |
зигзаги демократизации политического режима в украине |
| publisher |
Iнститут соціології НАН України |
| publishDate |
2005 |
| url |
http://dspace.nbuv.gov.ua/handle/123456789/90132 |
| citation_txt |
Зигзаги демократизации политического режима в Украине / О. Куценко // Социология: теория, методы, маркетинг. — 2005. — № 3. — С. 65–79. — Бібліогр.: 20 назв. — рос. |
| series |
Социология: теория, методы, маркетинг |
| work_keys_str_mv |
AT kucenkoo zigzagidemokratizaciipolitičeskogorežimavukraine |
| first_indexed |
2025-07-06T18:15:53Z |
| last_indexed |
2025-07-06T18:15:53Z |
| _version_ |
1836922441316696064 |
| fulltext |
Ольга Куценко
Зигзаги демократизации политического режима в Украине
ОЛЬГА КУЦЕНКО,
äîêòîð ñîöèîëîãè÷åñêèõ íàóê, ïðîôåññîð,
çàâåäóþùàÿ ñîöèîëîãè÷åñêîé ëàáîðàòîðèåé
Õàðüêîâñêîãî íàöèîíàëüíîãî óíèâåðñèòåòà
èìåíè Â.Í.Êàðàçèíà
Abstract
The article is dedicated to discussion of the main features of political regime trans�
formation in post�Soviet Ukraine. In definition of political regime the author follows
the actor�centered neo�institutional approach that allows to focus on individual and
collective social practices determined by actor’s interests, situation, and strategy of
action as well as limited by actor’s habitues, social skills, resources, and rules. The
author argues an illiberal democratic character of formal political regime, which was
embodied in the middle of 1990s in Ukraine, and discusses the zigzags of its future
development. The question about social and political factors of the “Orange Revo�
lution” explosion is also examined.
Пути уже довольно долгого развития обществ, возникших после распа"
да системы государственного социализма, оставляют открытым вопрос о
том, к какому типу общественных отношений они движутся (или пришли) и
какую роль в нем играет (или будет играть) демократия. Уникальность ис"
торической ситуации возвращения к капитализму, системный отказ от то"
тального контроля в условиях распадающейся советской империи и ощуще"
ние открывающейся свободы на ранних этапах трансформации порождали
исторический оптимизм, что отразилось в названии одной из первых фун"
даментальных коллективных работ, посвященных анализу “перестройки” и
ее перспектив и подготовленной под общей редакцией Ю.Афанасьева, —
“Иного не дано” [1]. Не случайно познавательные модели, разделявшиеся
многими исследователями посткоммунистических обществ еще в начале и в
середине 1990"х годов, в основном были ориентированы на императив неиз"
бежности перехода к демократии.
Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 65
Однако с середины 1990"х политические события и результаты много"
численных исследований заставили усомниться в его однозначности. Соци"
альные и политические отношения, которые формировались в обществах
бывшего государственного социализма, все более заметно демонстрирова"
ли иное и различное содержание, скрывающееся за фасадом институтов
рынка и демократии. В частности, по результатам исследовательской про"
граммы Общества имени П.Лазарсфельда “Барометр новых демократий”
Р.Роуз, У.Мишлер и К.Херпфер во второй половине 1990"х годов сделали
вывод о дивергенции процесса демократизации в посткоммунистических
странах и идентифицировали четыре группы стран по степени проявления
консолидированной vs неконсолидированной демократии. Напомним, что к
первой группе стран с “консолидированной”, хотя и “незавершенной” де"
мократией авторы отнесли Польшу, Чехию, Венгрию и Словению. К четвер"
той группе — Россию, Украину, Беларусь, где перспективы либеральной де"
мократии в целом оценивались как проблематичные [2, с. 223–227]. Соглас"
но выводам одного из авторитетных исследователей трансформации режи"
мов Т.Каротерса, большинство стран “третьей волны” демократизации
ушли в сторону от перспектив функциональной демократии, “возвратив"
шись” к авторитаризму (Узбекистан, Туркменистан, Беларусь) либо “за"
стряв” в “серой зоне” между демократией и диктатурой (Россия, Украина1 и
др.) [4]. В последние годы раздавалось все больше голосов о том, что в Ук"
раине, так же как и в России, произошел поворот к авторитаризму.
Опыт посткоммунистических трансформаций стран Восточной Евро"
пы и бывшего СССР убеждает в том, что предзаданности в социальном раз"
витии нет. Исследователи могут выделять доминантные тенденции станов"
ления и воспроизводства общественных форм, однако существующие на
определенный момент развития побочные тенденции (в том числе контр"
тенденции), те или иные кооперативные эффекты, непредвиденные след"
ствия действий людей вмешиваются в “ход истории”, делая возможным “не"
возможное”. События конца 2004 года в Украине — один из ярких примеров
таких “зигзагов истории”. В данной работе будет предпринята попытка вы"
делить ведущие тенденции трансформации политического режима в пост"
советской Украине. Полагаю, что до недавнего прошлого эти тенденции в
главных чертах были близкими для Украины и России; вместе с тем разли"
чие тенденций, и особенно в последнее время, открывает вероятную мно"
жественность путей, по которым могут двигаться эти и другие, близкие им
страны.
Уточнение концептуального подхода к исследованию
политического режима и процесса демократизации
Выбранный исследователем способ видения и объяснения социальных
феноменов служит своего рода “призмой”, сквозь которую удается увидеть
определенную и всегда ограниченную реальность бытия. Не вдаваясь в дис"
куссии о преимуществах и недостатках существующих многообразных под"
66 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3
Ольга Куценко
1 Подробнее см. в статье И.Бекешкиной [3].
ходов к определению режима1 и концептуализации феномена демократии,
уточню “призму” понимания, реализованную в данном исследовании и
основанную на методологии деятельностно�структурного синтеза, акто�
ро�центрированного институционального подхода2. Избранный подход по"
зволяет сфокусировать анализ на индивидуальных и коллективных практи"
ках людей, (а) определяемых их интересами, ситуациями и стратегиями и
(б) ограниченных их габитусами, социальными умениями и структурами
ресурсов и правил.
В рамках этого подхода и в традиции Г.О’Доннелла и Ф.Шмиттера [6,
с. 73] понятием политического режима я буду описывать сложившиеся в
определенной общественной системе явные и неявные модели доступа к го"
сударственно"управленческим позициям, которые определяются и ограни"
чиваются интересами, габитусами, социальными умениями заинтересован"
ных акторов, структурами ресурсов и правил и стратегиями их достижения.
Содержание возникающих моделей становится не столько результатом це"
ленаправленных решений, сколько следствием кооперативных эффектов
взаимодействий людей и институтов, включенных в определенные струк"
турные и культурные условия, пытающихся реализовать свои интересы,
приспосабливаясь или преодолевая структурные барьеры (либо их обходя)
в соответствии с собственными представлениями о том, что хотим, что мо�
жем и как можем.
В какой мере содержание возникающего (воспроизводящегося) режима
может быть описано термином демократия? Ответ на этот вопрос предпола"
гает введение в базовое определение политического режима уточняющих
признаков. Именно поэтому следующий наш тезис связан с толкованием фе�
номена демократии в современных обществах. Как отмечают многие иссле"
дователи, данный феномен при “приближении” к нему постоянно ускользает,
что создает массу казуистики в теоретических интерпретациях [9]. В сущес"
твующем многообразии интерпретаций, пожалуй, наиболее употребляемым
остается определение, развиваемое в рамках традиций Й.Шумпетера и Р.Да"
ля [10]. Данная интерпретация предполагает признание множественности
реальных форм демократии (полиархии) и отражает наиболее общий ее
смысл как политического механизма устройства общества, препятствующе�
го монополизации власти и процесса правления. Такой смысл демократии мо"
жет быть измерен тремя взаимосвязанными признаками:
� наличие и степень (масштабы, эффективность) политической кон"
куренции;
� наличие, масштабы и эффективность политического участия;
� роль закона в правилах, на основе которых действует режим.
Последний признак, предложенный Ф.Закарией и развитый В.Мерке"
лем и А.Круассаном [11], позволяет выйти из методологической коллизии
объяснения режимов “серой зоны” [4] и признать, вслед за авторами, сущес"
твование и нелиберальных (“дефектных”, по В.Меркелю и А.Круассану)
форм демократий.
Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 67
Зигзаги демократизации политического режима в Украине
1 См., напр.: [5].
2 Применительно к анализу политических процессов см.: [6–8].
Власть всегда предполагает асимметрию отношений. В случае властных
отношений, основанных на принуждении, это очевидно. Однако асиммет"
рия возникает и тогда, когда влияние опирается на взаимный с обществен"
ностью интерес или ценностное согласие: асимметрия становится следстви"
ем неизбежного со стороны доминирующих акторов контроля над ресурса"
ми, информацией, интерпретациями ценностей и смыслов, и наконец, след"
ствием “действий не по правилам” (определение О.Уильямсона — [12]) в
достижении целей. Если принять эту точку зрения, то демократия в любых
ее проявлениях может быть описана как мера симметрии / асимметрии та"
ких отношений. Асимметрию властных отношений могут смягчать всякого
рода посредники, в роли которых способны выступать демократические ин"
ституции: партии, общественные объединения, выборы, формы PR, электо"
ральная и парламентская сцены, публично утверждающие и легитимирую"
щие правила игры, допускающие участие. Однако при отсутствии возмож"
ностей непосредственных коммуникаций между носителями власти и об"
щественностью данные формы, как убедительно показывает Ю.Хабермас, не
только замещают непосредственные коммуникации между ними, но и подме"
няют их демонстративной и манипулятивной публичностью институций,
действующих “через голову публики” [13, с. 190–197]. При этом обществен�
ности практически остается только роль зрителя в этом процессе. Общест"
венность, по сути, сводится в своей совокупности к “человеку голосующему”
и “зрителю"участнику политических событий”, инициируемых или провоци"
руемых носителями ресурсов влияния. Этот тезис важен в понимании того,
что развитие множественных форм реальной демократии происходит
отнюдь не только (и не столько) по либеральным принципам.
Важнейшее же различие либеральных и нелиберальных (“дефектных”
демократий заключается в наличии или отсутствии прочных гарантий базо�
вых политических прав и свобод, а также эффективного горизонтального
контроля [11, с. 7]. В силу указанной специфики нелиберальные демокра"
тии оказываются в состоянии балансирования между либеральной демо"
кратией и автократией, а общественности и заинтересованным акторам не"
обходимо предпринимать постоянные усилия для удержания режима в
поле демократических процедур.
Если следовать данной теоретической логике, то приходится признать,
что в начале–середине 1900"х годов в Украине были сформированы доволь"
но устойчивые формально"процессуальные институции демократии: стали
функционировать конкурентные выборы, парламенты, многопартийность,
негосударственные СМИ; кроме того, существенно снизилась популяр"
ность альтернативных политических режимов и способов правления. Это
позволяет описывать сложившийся на этой основе режим как, в целом, де�
мократический. Однако ответы на следующие вопросы — о какой демокра"
тии может идти речь и каковы перспективы развития режима — требуют
специального рассмотрения.
Какая демократия возможна?
Поиск ответа на поставленный вопрос в рамках заявленной методоло"
гии предполагает обсуждение особенностей правил (формальных и нефор"
мальных) и практик доступа к государственно"управленческим позициям, а
68 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3
Ольга Куценко
также заинтересованных в доступе акторов (представителей элит и внеэ"
литных групп) с точки зрения их ресурсов, социальных умений, габитусов и
стратегий. Мы сфокусируем внимание лишь на отдельных принципиаль"
ных аспектах анализа. В качестве эмпирической базы будут использованы
данные ежегодного национального мониторинга, проводимого Институтом
социологии НАН Украины, Международным Фондом избирательных сис"
тем, а также, для уточнения эмпирических проявлений некоторых показате"
лей, данные ежеквартального мониторинга, проводившегося в 2003–2004
годах в Луганской области Социологической лабораторией Харьковского
национального университета им. В.Каразина под руководством автора.
Формально"процессуальная демократия, сложившаяся к середине
1990"х годов в Украине, не была продуктом исторической эволюции граж"
данского общества, отстаивающего свои интересы, притязания на свободу и
создающего соответствующие механизмы их обеспечения. Демократичес"
кие формы явились результатом сознательного вмешательства со стороны
элит (за которым часто просматривались отнюдь не демократические инте"
ресы ведущих игроков), следствием законодательного введения процессу"
альных элементов демократии. Согласно логике перехода к либеральной
демократии и рынку, важнейшей целью и результатом такого институцио"
нального сдвига должно было стать разделение власти и собственности, или
бизнеса; политики и администрирования.
Однако этого не произошло, прежде всего, из"за незаинтересованности
элит, осуществлявших институциональные реформы и фактически не кон"
тролируемых слабым гражданским обществом. Интересы и устремления
элит и формирующегося нового правящего класса, скрывавшиеся за рито"
рикой демократии, сводились к обеспечению себе гегемонного положения в
системе власти и собственности. Именно они устанавливали правила игры,
позволяющие контролировать важнейшие позиции в политическом поле и
использовать государство и механизмы коррупции для “захвата” бывшей
государственной собственности1. В устанавливаемых правилах многое на"
следовалось от типичных форм взаимодействия, характерных для позднего
советского общества, и правила эти становились более жесткими и цинич"
ными. Сильная зависимость институциональных изменений от укоренен"
ных в “прошлом” стереотипов, установок и правил жизни не могла не изги"
бать “временную стрелу” демократизации, неизбежно вызывая реверсив"
ные смещения к устойчивому воспроизводству авторитарно�патерналист�
ских отношений в политической системе. Между данным типом отношений
и процессуальными формами демократии происходил структурный синтез,
рождающий симбиотические формы нелиберальной версии демократиче"
ского режима и создающий реальную угрозу отхода от демократии.
В Украине важными факторами формирования политического режима,
определившими его особенности, также стали:
— слабость и высокая степень политической поляризации националь"
ной элиты, что проявилось уже в начале 1990"х годов;
— высокая конкуренция частных интересов за установление контроля
над правительством;
Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 69
Зигзаги демократизации политического режима в Украине
1 Понятие и механизмы “state capture” см.: [14].
— сохранение кадров прошлой системы на большинстве ключевых по"
зиций административного управления как национального, так и ре"
гионального уровней;
— сложившаяся к концу 1990"х консолидация правящих элит вокруг
акторов"гегемонов;
— расцвет бюрократической коррупции, реализующей механизмы “за"
хвата государства”;
— связанная с вышеназванными факторами низкая степень доверия на"
селения к проводимой политике, новым институтам и лидерам.
На протяжении 1990"х годов демократия не стала “игрой всех без ис"
ключения” [15] как в среде элит, так и в социальных средах общественности.
Лишь недолгое время — в самом начале 1990"х — в Украине наблюдался
всплеск гражданской заинтересованности и доверия к институтам власти со
стороны граждан. Но уже с 1993 года — и что парадоксально, в период актив"
ного утверждения процессуальных форм демократии — происходит резкое
падение этих показателей. Согласно данным ежегодного национального мо"
ниторинга, проводимого Институтом социологии НАН Украины, с 1994
года доверие граждан Украины к ведущим политическим институтам и ли"
дерам определилось на уровне 7%–12% (“полностью” и “частично доверя"
ют”)1 с незначительными колебаниями в последующие годы [16, c. 20].
В то же время степень доверия граждан к большинству субъектов власти
на региональном уровне была более высокой — об этом свидетельствовали,
в частности, данные наших мониторингов на примере Луганской области
(рис. 1). Уровень персонифицированного доверия к представителям об"
ластной, местной власти и органов самоуправления в 1,5–2 раза превышал
уровень доверия к высшим институтам государственной власти. На этом
фоне показателен всплеск доверия к действовавшему премьер"министру
В.Януковичу, происшедший в течение года, по крайней мере, среди жителей
Луганской области.
Низкое доверие стало не только продуктом разрушения системы инсти"
туционализированного доверия, сложившегося в советской системе, но и в
значительной степени (или прежде всего) — результатом неудовлетвори�
тельной оценки гражданами работы институтов власти, разрывом между
ожиданиями по поводу деятельности властных институций и их удовлетво"
рением.
Данное состояние с конца 1993 года сопровождалось неуклонным паде�
нием веры граждан в демократию как механизм, способный ограничивать
монополию на власть, и ростом негативных оценок существующего режима.
По данным мониторинга Международного Фонда избирательных систем,
начиная с 1997 года более половины опрошенных граждан заявляли о том,
что Украина не является демократическим государством; в 2003 году этот
70 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3
Ольга Куценко
1 Справедливости ради надо отметить, что все посткоммунистические общества отли"
чаются низким уровнем доверия в публичной сфере жизни. В течение долгих лет совет"
ского общества безоговорочное доверие к системе навязывалось сверху, поддержива"
лось тотальным контролем лояльности, что не могло не травмировать личность, а точ"
нее — ее качество гражданственности. С подрывом системы институционализирован�
ного доверия она обернулась своей противоположностью.
показатель достиг максимума за период проведения мониторингов и соста"
вил 64% от числа опрошенных [17, c. 20–21]. Это подтверждают и данные
шести мониторинговых опросов, проведенных с апреля 2003 по ноябрь 2004
года в Луганской области Социологической лабораторией Харьковского
национального университета. Оценивая перспективы становления Украи"
ны как демократического государства, 60%–68% опрошенных настойчиво
утверждали, что в ближайшем будущем развитие демократии в Украине
невозможно (рис. 2), из них 20% полагали, что демократия в Украине “в
принципе невозможна”.
Если в декабре 2000 года среди тех, кто интересуется политикой, 42%
граждан полностью либо частично соглашались с утверждением о том, что
путем голосования можно влиять на принимаемые в государстве решения,
то к концу 2003"го — в период после парламентских выборов 2002 года и пе"
ред президентскими выборами 2004"го — доля таковых уменьшилась до
29% [17, c. 33]. На протяжении 1990"х годов с понятия “демократия” слетел
ореол идеала, в нем преломилась реальность повседневности, а реальность
оказалась далекой даже от самых заземленных идеалов. Более того, опыт по"
вседневной жизни не сломал настороженного отношения граждан к демо"
кратии как к тому, что привнесено извне; не сформировалась вера в способ"
ность демократических институтов обеспечить участие граждан и ограни"
чить монополию на власть; все столь же широким оставалось ощущение не"
свободы в государстве.
Социальными эффектами такой ситуации стали политическая апа�
тия “молчаливого большинства”, крайне низкая легитимность инсти�
тутов власти, рассогласование между формальными и неформальны�
ми политическими практиками. Демократия не стала безусловной цен"
ностью для украинских граждан.
Эти и другие факты способствовали распространению в начале 2000"х
годов в обществе в целом и среди либеральной общественности ощущения
обреченности демократии, ожиданий дальнейшего реверсивного движения
и смещения нелиберальной демократии к автократии.
Однако с начала 2000"х общественная ситуация в Украине стала любо"
пытным образом меняться, демонстрируя активный процесс структу�
рирования интересов в социальных средах элит и общественности и
исчерпание гегемонной модели консолидации режима.
С 2001 года в Украине стал явным внутриэлитный раскол, в основе ко"
торого лежал, прежде всего, конфликт по поводу отношений присвоения и
способов контроля. Этот раскол уже не мог быть преодолен традиционными
административными или клиентельными способами. Фактически в начале
2000"х годов от “партии власти” откололась часть влиятельных олигархи"
ческих бизнес"партий и значительная часть национально"демократических
субэлит. Они начали себя по"новому позиционировать в политическом
поле. Политическая борьба за господство, за возможность политически и
административно контролировать конкуренцию на экономическом рынке,
в том числе приватизацию оставшихся стратегических объектов государ"
ственной собственности, контролировать лояльность граждан существенно
усиливалась и в 2004 году приобрела очень жесткую форму [подр. см.: 18].
Не случайно в канун новых президентских выборов — с весны (апрель–
июль) 2004 года — в ситуации с крупномасштабной приватизацией в стране
Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 71
Зигзаги демократизации политического режима в Украине
произошел принципиальный сдвиг: самые дорогие и привлекательные го"
сударственные объекты, которые не продавались годами, стали приватизи"
роваться представителями правящей бизнес"политической элиты с высо"
кой скоростью и по низким ценам. Таким образом, политическая реформа
потерпела провал, и под давлением оппозиционных сил политическая борь"
ба перешла в русло президентской избирательной кампании.
В то же время все более настойчиво о своих интересах стали заявлять
предприниматели (мелкая и средняя буржуазия, прежде всего, в сфере тор"
говли и посредничества), высокообразованные специалисты, “профессио"
налы”; в среде крупного бизнеса нарастало недовольство зависимостью от
политической конъюнктуры, высокими “налогами” на лояльность со сторо"
ны власти. Исследования начала 2000"х годов (проводимые, в частности,
Социологической лабораторией Харьковского национального университе"
та среди школьников Луганской области и студентов Харькова) показыва"
ли рост политической вовлеченности молодежи, которая участвовала в
школьных и университетских программах по развитию демократии и само"
управления и в игровых учебных формах приобретала первичный опыт и
“вкус” к демократической жизни.
Несмотря на проявляемое внешне политическое отчуждение “молчали"
вого большинства”, опыт избирательных кампаний 1999 и 2002 годов в
Украине все более явственно показывал, что политическое участие и де�
мократический контроль над властью находятся в поле общественно�
го внимания (в отличие от ситуации, диагностированной Ю.Левадой в рос"
сийском обществе [19, c. 234]). Несмотря на сильное и продолжительное
давление экономических и социальных трудностей, граждане Украины
проявляли достаточно высокий уровень интереса к политике и особенно
высокий интерес к деятельности органов власти. Например, в Луганской
области желание больше узнать о действиях областной и местной власти де"
монстрировали две трети граждан (63%).
То есть проблема заключалась не в уровне внимания общественности к
возможностям демократии, а, во�первых, в глубоком недоверии господству�
ющим социальным и политическим акторам; во�вторых, в отсутствии на
политической сцене лидеров, движений и партий, способных преодолеть “по�
рог недоверия” граждан, стимулировать преодоление барьера социальной
привычки к тому, что власть с “простым гражданином” не считается, и ка�
нализировать массовую политическую мобилизацию.
К 2003–2004 годам политическая система Украины оказалась у точки
бифуркации, когда дальнейшее движение фактически могло идти только
двумя путями:
а) “схлопывание” нелиберальной формы демократии в силу углубления
внутренних противоречий при сохранении сложившейся модели по"
литического господства и с неизбежным сползанием режима к авто"
ритаризму;
б) либерализация системы и развитие либеральных версий демокра"
тии, ограничивающих монополию на власть, разделяющих бизнес,
политику и администрирование и формализующих правила взаимо"
действия между ними.
На протяжении 2000"х годов происходило нарастание социального про"
тивостояния по линиям (1) конкурирующих элит, (2) формирующихся
72 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3
Ольга Куценко
классов в средах малого и среднего предпринимательства, высококвалифи"
цированных профессионалов, крупного бизнеса, с одной стороны, и господ"
ствующих структур, стремящихся контролировать их деятельность и извле"
кать из этого ренту — с другой, (3) в целом общественности и власти (рис. 3).
Эти противостояния существенно осложняла борьба между Западом
(США с их активным экспансионистским геополитическим курсом, а также
странами Европейского Союза с их более умеренной позицией) и Россией
за влияние на Украину.
Однако предвидеть события “оранжевой революции” — и прежде всего
“восстание масс” (термин Ортеги"и"Гассета) — на основе проводимых со"
циологических мониторингов было практически невозможно: на фоне рос"
та материального благополучия и ухудшения социального самочувствия
граждан традиционные показатели протестной активности оставались низ"
кими. Это было “нормальным” проявлением бифуркационной формы дви"
жения, в которую вновь погружалась политическая система Украины, что
не могло не затрагивать и общество в целом. Однако должно было насторо"
жить то, что в условиях низкого доверия к институтам демократии пред"
стоящие в 2004 году выборы Президента Украины гражданами остро пере�
живались на личностном уровне: многие рассматривали выборы как зна"
чимое событие, способное изменить к лучшему ситуацию не только в стра"
не, но и в жизни семей (к примеру, в Луганской области так полагали 49%
опрашиваемых — см. табл. 1, 2). Частично этими ожиданиями можно объяс"
нить и принципиальную поляризацию предпочтений граждан в отношении
лидирующих кандидатов в Президенты (по принципу — “третьего не дано”)
и готовность эти предпочтения всеми силами отстаивать.
На фоне нарастающего противостояния между социальными и эконо"
мико"политическими силами толчком к социальному взрыву стали наглость
и цинизм, с которыми действовала власть в период избирательной кампа"
нии 2004 года.
Уже в начале сентября 2004"го большинство граждан (в Луганской об"
ласти — 60%) были убеждены, что во время избирательной кампании будут
использоваться административные методы давления. Опять"таки, что каса"
ется прогнозирования политического процесса, должно было насторожить
распределение предполагаемых реакций граждан на административное
давление (рис. 4, 5). Несмотря на то, что оценки возможных реакций со сто"
роны “других” и оценки собственных реакций существенно расходились,
нетрудно заметить в распределении ответов (рис. 4, 5) заявление личност�
ных позиций и проявление скрытого протеста, который при определен"
ных условиях мог стать явным.
В такой ситуации, поскольку влияние административного ресурса мог"
ло оказаться неэффективным, более того, вызвать протестное поведение,
для власти оставался единственный реальный шанс “подстраховать” ре�
зультаты голосования, а именно: организовать их фальсификацию.
В первых числах ноября 2004 года респондентам в Луганской области
мы задавали вопрос в следующей форме: “Центральная избирательная ко"
миссия огласила предварительные результаты первого тура голосования на
выборах Президента Украины, состоявшегося 1 ноября 2004 года. Считае�
те ли Вы, что объявленные результаты выборов являются честными или
нет?” Отвечая на вопрос, 40% респондентов выбрали вариант “объявленные
Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 73
Зигзаги демократизации политического режима в Украине
результаты отражают реальное голосование”, в то время как 38% посчита"
ли объявленные результаты выборов сфальсифицированными (рис. 6). Ин"
тересно заметить, что еще в начале июля 2004 года во время экспертного
опроса 21% экспертов — государственные чиновники — или допускали воз"
можность фальсификации, или были убеждены в неизбежности этого.
Нарастающее противостояние между социальными, политико"эконо"
мическими силами, откровенный цинизм в действиях власти, высокие ожи"
дания граждан по поводу результатов президентской кампании, которым,
похоже, не суждено было оправдаться, — все это привело в конце концов к
социальному взрыву, означавшему, в том числе, преодоление обществен�
ностью неверия в собственные силы. Преодолению неверия и канализа"
ции массового протеста также способствовали (1) сформированный образ
оппозиционного лидера “народного доверия”, его харизматичность, (2)
организованность и широкая представленность в масштабах страны оппо"
зиционных сил, (3) применение массовых технологий виртуализации ре"
альности1. В результате “восстание элит” (К.Лэш) переросло в “восстание
масс” (Ортега�и�Гассет). Однако если “восстание элит” было прогнозируе"
мым и стало очевидным еще до формального начала избирательной кампа"
нии, то “восстание масс” оказалось неожиданным. И такая неожиданность, с
нашей точки зрения, была проявлением бифуркационной формы движе"
ния, в которой разворачивался политический процесс. Хотя при вниматель"
ном взгляде на социологические показатели симптомы возможного массо"
вого протеста можно было разглядеть и заранее.
Вместо заключения
События “оранжевой революции” дали шанс для либерализации режи"
ма в Украине. Вместе с тем движение общества и политической системы по
“лезвию бритвы” будет продолжаться, по крайней мере, вплоть до парла"
ментских выборов 2006 года, которые могут закрепить те или иные резуль"
таты происходящей политической борьбы. А будущее демократии сущест"
венно зависит от способности пришедших к власти после президентских
выборов элит разделить бизнес и политику, установить гарантии базовых
прав и свобод, прозрачные правила институциональных взаимодействий и
контроля, от способности преодолеть межрегиональные политические рас"
колы и сохранить (расширить) доверие и лояльность граждан и бизнеса.
При этом роль “ведущей скрипки” общественных преобразований вновь
достается элитам, а общественности остается роль “зрителя” происходящих
процессов, — и в этом парадокс развития демократии.
74 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3
Ольга Куценко
1 Возможности использования виртуальных технологий при смене власти, механиз"
мы и перспективы “виртуальных революций” проанализированы Г.Почепцовым [20].
Приложение
Ниже представлены рисунки, подготовленные на основе эмпирической
базы исследований, проведенных Социологической лабораторией Харь"
ковского национального университета имени В.Н.Каразина совместно с
консалтинговым агентством “Виват” в 2003–2004 годах:
1. Социологический мониторинг “Жители Луганской области о себе,
областной и местной власти, о политической реформе” — апрель 2003
года. Реализованная выборочная совокупность 1189 человек. Отклонение
контрольных показателей расчетной выборки от реализованной составило
1,4%. Выборка многоступенчатая, квотная со случайным отбором респон"
дентов в опорных точках. Репрезентирует население области старше 18 лет
по типу поселения, полу и возрасту.
2. Социологический мониторинг “Социальные проблемы и полити�
ческие настроения жителей Луганской области – 2004” — апрель–май
2004 года. Реализованная выборочная совокупность 787 человек. Отклоне"
ние контрольных показателей расчетной выборки от реализованной соста"
вило 2,2%. Выборка многоступенчатая, квотная со случайным отбором рес"
пондентов в опорных точках. Репрезентирует население области старше 18
лет по типу поселения, полу и возрасту.
3. Экспертный опрос, проведенный с 11 по 19 июля в Луганской облас"
ти. Метод — полуформализованное интервью в технике раздаточного анке"
тирования. В опросе приняло участие 348 экспертов. Методология форми"
рования группы экспертов предполагала квотно"случайный отбор экспер"
тов из числа разного ранга руководителей организаций (органов областной
власти и местного самоуправления, учреждений здравоохранения, государ"
ственных и негосударственных производственных предприятий, средств
массовой информации, учреждений образования и культуры, социальных
служб и служб занятости).
4. Социологический мониторинг “Настроения жителей Луганской
области накануне выборов Президента Украины”, проведенный в Лу"
ганской области с 14 по 19 сентября 2004 года. Реализованная выборочная
совокупность составила 1201 человек. Отклонение контрольных показате"
лей расчетной выборки от реализованной составило 1,8 %. Выборка много"
ступенчатая, квотная со случайным отбором респондентов в опорных точ"
ках. Репрезентирует население области старше 18 лет по типу поселения,
полу и возрасту.
5. Социологический мониторинг электоральных предпочтений из�
бирателей, проживающих в Луганской области, проведенный с 5 по 7 нояб"
ря 2004 года. Реализованная выборочная совокупность 780 человек. Проце"
дура построения выборочной совокупности аналогична.
Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 75
Зигзаги демократизации политического режима в Украине
Рис. 1. Степень доверия взрослого населения Луганской области к институциям
государственной, областной и местной власти и самоуправления в Украине
(n = 1200, % к опрошенным, апрель 2003 года, апрель 2004 года)
Рис. 2. Распределение ответов на вопрос: “Верите Вы в то, что Украина уже сейчас
является или скоро станет демократическим государством?”
(n = 1200, % к опрошенным, апрель 2003 года)
Рис. 3. Наиболее весомые средние показатели социальной напряженности между раз"
ными группами в Луганской области, согласно оценкам экспертов, июль 2004 года
(пятибалльная шкала оценок, где “5” — существенная социальная напряженность,
“1” — отсутствие социальной напряженности)
76 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3
Ольга Куценко
0
5
10
15
20
25
30
35
40
Ï
ð
å
çè
ä
å
í
ò
Ï
ð
å
ì
ü
å
ð
-
ì
è
í
è
ñ
òð
Â
å
ð
õ
î
â
í
à
ÿ
Ð
à
ä
à
Ï
ð
à
â
è
òå
ë
ü
ñ
òâ
î
Ã
ë
à
â
à
î
á
ë
.
à
ä
ì
è
í
è
ñ
òð
à
ö
è
è
Î
á
ë
.
à
ä
ì
è
í
è
ñ
òð
à
ö
è
ÿ
Î
á
ë
ñ
î
â
å
ò
Ì
ý
ð
ãî
ð
î
ä
à
Ã
î
ð
î
ä
ñ
êà
ÿ
à
ä
ì
è
í
è
ñ
òð
à
ö
è
ÿ
Ã
î
ð
î
ä
ñ
êî
é
(ñ
å
ë
ü
ñ
êè
é
)
ñ
î
â
å
ò
àïðåëü 2003 àïðåëü 2004
6.6
6.4
18.3
40.3
19.7
8.7
0 5 10 15 20 25 30 35 40 45
Óêðàèíà óæå ñåãîäíÿ äåìîêðàòè÷åñêîå ãîñóäàðñòâî
Äà, ýòî âîçìîæíî â áëèæàéøèå 5 ëåò
Âîçìîæíî äà, íî ÷åðåç 5–10 ëåò
Äà, õîòÿ íå ñêîðî
 Óêðàèíå íàñòîÿùàÿ äåìîêðàòèÿ íåâîçìîæíà
Çàòðóäíèëèñü îòâåòèòü
3,68
3,4
2,78
2,72
2,41
0 0,5 1 1,5 2 2,5 3 3,5 4
Ìåæäó “áåäíûìè” è “áîãàòûìè”
Ìåæäó ïðàâÿùåé ýëèòîé è íàñåëåíèåì îáëàñòè
Ìåæäó ìåñòíîé âëàñòüþ è íàñåëåíèåì ãîðîäîâ
(ðàéîíîâ)
Ìåæäó âëèÿòåëüíûìè êîðïîðàòèâíûìè ãðóïïàìè
Ìåæäó öåíòðàëüíîé è ìåñòíîé âëàñòÿìè
Таблица 1
Распределение ответов на вопрос:
“Связываете ли Вы с предстоящими выборами
Президента Украины надежды на улучшение в ближайшие годы...”
(опрос в Луганской области, сентябрь 2004 года, n = 1201)
...ВАШЕЙ ЖИЗНИ
(жизни Вашей семьи)? ...СИТУАЦИИ В СТРАНЕ?
1. ДА 48,1 1. ДА 51,6
2. НЕТ 26,1 2. НЕТ 21,4
3. ТРУДНО СКАЗАТЬ 25,8 3. ТРУДНО СКАЗАТЬ 27,0
Таблица 2
Распределение ответов на вопрос
“Как Вы считаете, выборы Президента Украины — это...”
(по выбору одного варианта; опрос в Луганской области, сентябрь 2004 года, n = 1201)
1. ...важноесобытиедляУкраины,котороеможетизменитьситуациюклучшему 48,9
2. ...очередное мероприятие, которое ничего принципиально не изменит 31,6
3. ...событие, которое может привести к расколу общества и ухудше"
нию ситуации 3,9
4. ...мне это безразлично 4,4
5. ...трудно сказать 11,2
Рис. 4. Оценка респондентами влияния административного давления
на избирателей их населенного пункта во время выборов
(сентябрь 2004 года, Луганская обл., n = 1201, % к опрошенным)
Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 77
Зигзаги демократизации политического режима в Украине
25
18
26
2
29
0 5 10 15 20 25 30 35
Îáû÷íî ëþäè ãîëîñóþò òàê, êàê èì
ãîâîðÿò
Îáû÷íî ëþäè ãîëîñóþò íàîáîðîò,
âîïðåêè äàâëåíèþ
Íèêàêîãî âëèÿíèÿ äàâëåíèå íå
îêàçûâàåò
Äðóãîå
Òðóäíî ñêàçàòü
Рис. 5. Предполагаемые стратегии респондентов
в ответ на попытку заставить голосовать против их выбора
со стороны действующих властей, руководителей организаций
(сентябрь 2004 года, Луганская обл., n = 1045, % к ответившим)
Рис. 6. Распределение ответов на вопрос: “Центральная избирательная комиссия
Украины огласила результаты первого тура голосования на выборах Президента
Украины, состоявшегося 1 ноября 2004 года. Считаете ли Вы, что объявленные
результаты выборов являются честными или же сфальсифицированными?”
(массив по Луганской области, ноябрь 2004 года, n = 780, % к опрошенным)
Литература
1. Иного не дано. Судьбы перестройки. Вглядываясь в прошлое. Возвращение к бу"
дущему / Под ред. Ю.Н.Афанасьева. — М., 1988.
2. Rose R., Mishler W., Haerpfer Ch. Democracy and its Alternatives. Understanding
Post"Communist Societies. — Baltimore (Md.), 1998.
3. Бекешкина И.Э. Украина — в транзите или в “серой зоне” // Посткоммунистичес"
кие трансформации: векторы, направления, содержание / Под ред.О.Д.Куценко, С.С.Ба"
бенко. — Харьков, 2004. — С. 354–376.
4. Carothers Th. The End of the Transitional Paradigm // Journal of Democracy. —
2002. — Vol.13. — № 1. — P. 6–21.
78 Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3
Ольга Куценко
2
19
56
9
13
0 10 20 30 40 50 60
Ïðîãîëîñóþ, êàê óêàæóò
ïðåäñòàâèòåëè âëàñòè,
ðóêîâîäñòâî
Ñäåëàþ âèä, ÷òî
ïîä÷èíèëñÿ, íî ïðîãîëîñóþ,
êàê ñ÷èòàþ íóæíûì
Ïðîãîëîñóþ, êàê ñ÷èòàþ
íóæíûì, ïðè ëþáûõ
óñëîâèÿõ
Íå áóäó ó÷àñòâîâàòü â
âûáîðàõ
Çàòðóäíÿþñü îòâåòèòü
Ôàëüñèôèêàöèÿ
38%
Òðóäíî ñêàçàòü
22%
×åñòíûå
ðåçóëüòàòû
40%
5. Цыганков А. Современные политические режимы: структура, типология, дина"
мика. — М., 1995. — С.9–18; Голосов Г.В. Сравнительная политология. — СПб., 2001. —
С.63–99; Россия регионов: трансформация политических режимов / Под ред. В.Гельма"
на, С.Рыженкова, М.Бри. — М., 2000. — С. 16–60.
6. O’Donnell G., Schmitter P. Transitions from Authoritarian Rule: Tentative Conclisions
about Uncertain Democracies. — Baltimore, 1986.
7. Scharpf F.W. Games Real Actors Play. Actor"Centered Institutionalism in Policy
Research Boulder. — Oxford, 1997.
8. Посткоммунистические трансформации: векторы, измерения, содержание / Под
ред. О.Д.Куценко. — Харьков, 2004. — С. 17–26.
9. Collier D., Levitsky S. Democracy with Adjectives: Conceptual Innovation in Com"
parative Research // World Politics. — 1997. — Vol. 49. — № 3.
10. Dahl R. Polyarchy: Participation and Opposition. — New Haven; L., 1971; Шумпе�
тер Й. Капитализм, социализм и демократия. — М., 1995. — С. 354–378.
11. Zakaria F. The Rise of Illiberal Democracy // Foreign Affairs. — 1997. — Vol.76;
Merkel W., u.a. Defekte Demokratie. — Opladen, 2003; Меркель В., Круассан А. Формальные
и неформальные институты в дефектных демократиях // Полис. — 2002. — № 1. —
С.6–17.
12. Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма: фирмы, рынки, “отно"
шенческая” контрактация. — СПб., 1996.
13. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. — М., 1995.
14. Hellman J.S., Geraint J., Kaufman D., Schankerman M. Measuring Governance, Cor"
ruption and State Capture. How Firms and Bureaucratics Shape the Business Environment in
Transition Economics // World Bank Policy Research. — 2000. — Paper 2312.
15. Linz J.J., Stepan A. Problems of Democratic Transition and Consolidation. — Bal"
timore (Md.), 1996.
16. Українське суспільство 1994–2004: соціологічний моніторинг / За ред. Н.Па"
ніної. — К., 2004.
17. Шарма Р., Ван Дюсен Н. Ставлення та очікування: Опитування громадської дум"
ки в Україні 2003. Висновки опитування Міжнародної Фундації Виборчих систем. — Ва"
шингтон, 2004.
18. Kutsenko O. Process and Outcomes of Economic and Political Elite Networks Crystal"
lization (the case of Ukraine) // Cohesion and Division of Economic Elites in Central and
Eastern Europe / Ed. by G.Lengyel. — Budapest, 2004. — P. 205–221.
19. Левада Ю. От мнений к пониманию. Социологические очерки 1993–2000. — M.,
2000.
20. Почепцов Г. Віртуальні революції: використання віртуальних об’єктів при зміні
влади // Політичний менеджмент. — 2004. — № 4 (7). — С. 3–16.
Социология: теория, методы, маркетинг, 2005, 3 79
Зигзаги демократизации политического режима в Украине
|